или люди. Видимо, только что кончился рабочий день. Мананам подождал, пока поток иссякнет, и проскользнул в приоткрытую дверь. В вестибюле никого не было, кроме усатого вахтера в форменной синей фуражке. Мананам дождался, когда тот отвернется и шмыгнул мимо него к лестнице, покрытой ковровой дорожкой. Глава 12 РОЗЫСК Юра, Маша, Пашка Булкин и Коля Белоусов гурьбой ввалились в отделение милиции. Там было тихо и пусто. Дежурный старшина смотрел по телевизору хоккей. Увидев посетителей, он выключил телевизор, надел фуражку и уселся за стол перед барьером, разгораживающим комнату на две части. - Я вас слушаю, - сказал он. - Товарищ старшина, вы нам не поможете? - взволнованно начал Юра. Пататам высунул голову из его кармана. - Что случилось? - спросил милиционер, придвигая к себе журнал для записи происшествий. - У нас пропал... друг, - Юра замялся, не зная, как назвать Мананама. - Когда? - Сегодня. Милиционер что-то черкнул в журнале, видимо поставил дату. - Фамилия? - Мананам, - сказал Юра. - Имя и отчество? - Мананам Мананамович, - сказал Юра, чтобы избежать лишних расспросов. - Узбек, что ли? - удивленно спросил милиционер, записывая имя Мананама в соответствующую графу. - Возраст? Юра пожал плечами и покосился на карман, откуда выглядывал Пататам. - Если считать с полетным временем, то около двух миллионов лет, - подсказал Пататам. - Два миллиона лет, - вздохнув, сказал Юра. - Старенький он у вас, - отозвался старшина. Но служба есть служба - и занес в книгу возраст. - Скажите, что чистое время жизни на планете Земля - около двух лет, - продолжал Пататам. - Вообще-то ему два года, - исправился Юра. - Не путайте меня, гражданин. Скажите точно: два миллиона или два года? Пататам что-то быстро заговорил писклявым шепотом, размахивая руками, но понять его было трудно. - Оставьте, как было, - сказал Юра. - Та-ак. Профессия? - милиционер поднял глаза. - Космонавт. - Адрес? - Планета Талинта. - Улица, дом? Точнее! Юра посмотрел вниз. Пататам пожал плечами и поскреб ухонос. - Лес небесных утопий, изумрудная поляна, - сказал он. Юра не решился этого повторить. - Что это у вас там пищит? Транзистор? - поинтересовался милиционер. - Адрес вы мне скажете или нет? - Я не знаю точно. - Он что, приезжий? - Да, он гость нашего города. - Тогда надо найти, - озабоченно сказал милиционер. - Рассказывайте, как он пропал, откуда... И Юра рассказал историю, происшедшую на уроке труда вплоть до водворения Мананама в школьный музей. Некоторые подробности он опускал, опасаясь, что милиционер их не поймет. Кое-что подсказывали Пашка и Колька. В частности, Колька напомнил, что его модель ракеты исчезла из музея вместе с Мананамом. - Запутанный случай, - вздохнул старшина. - С этими пришельцами всегда столько возни... - А что, уже пропадали? - спросила Маша. - Пишут в газетах. Но много неясного. То появятся, то исчезнут, - пояснил старшина. - На нашем участке первый случай. Постараемся найти. Служба такая. И он попросил нарисовать словесный портрет исчезнувшего пришельца. Тут Юра и Маша, и Пашка, перебивая друг друга и водя в воздухе пальцами, принялись описывать Мананама, но скоро убедились, что старшина ничего не понимает, хотя и слушает очень внимательно. - А! Была не была! - Юра вытащил из кармана Пататама и поставил на барьер. - Он точно такой, товарищ старшина! Милиционер внимательно оглядел Пататама, сокрушенно покачал головой. - Маленький больно. Трудно искать. Легче иголку в стогу... Кем он ему приходится? - кивнул он на Пататама. - Братом, - сказал Юра. - Охо-хо... Значит, запишем: рост двенадцать сантиметров, цвет зеленый, глаза карие, на голове шляпа бурого цвета... - Какого цвета? - испуганно спросил Пататам, дотрагиваясь до ухоноса. - Ну такого... Неопределенного. Буроватого, - сказал старшина. - Зеркальце! Маша, скорее зеркальце! - в страхе закричал Пататам. Маша мигом вытащила из сумки зеркальце и поставила его на барьер ря- дом с Пататамом. Маленький пришелец взглянул на себя и в отчаянье закрыл лицо руками. - Что случилось? Пататамчик, родной! - испугалась Маша. - Ухонос созревает, - трагическим голосом проговорил Пататам. - Ну и что? - Когда это случилось? Маша, ты не помнишь? Когда мы катались на карусели, ухонос был еще зеленым? - Да, я помню точно. С розовыми пятнышками. - Я сам только что заметил, что"он слегка побурел, - сказал Юра. - Но что это значит? Почему ты так расстроен? - Это значит, что созревает Зерно Разума! - Ну и прекрасно! Что в этом плохого? - Когда оно созреет, ухонос станет коричневым. Это произойдет дня через два. В тот же день мы должны отправить Зерно Разума в космос, иначе оно не полетит. Но у меня только половинка Зерна. Другая - у Мананама... - Постойте, постойте, - поднял руку старшина. - Я что-то ничего не пойму... - Товарищ старшина, нужно срочно искать Мананама! Иначе космическая экспедиция будет сорвана! - закричал Юра. - Понял! - старшина сорвал трубку телефона и принялся диктотовать приметы Мананама в другие отделения. Другой рукой он нажал кнопку звонка, и из соседнего помещения появился молоденький сержант в лихо заломленной на затылок фуражке. - Бурилов, возьми Карата и следуй с товарищами, - сказал старшина, прикрыв трубку ладонью. - Разыщем, не 'волнуйтесь! - напутствовал он уходящих на поиск. Через несколько минут Бурилов с огромной милицейской овчаркой на поводке в сопровождении всей компании уже спешил к школе. Музей был обследован самым тщательным образом. Конечно, Бурилов тут же обратил внимание на то, что стартовая установка ракеты указывает на открытую форточку. Естественно было предположить, что Мананам ускользнул именно этим путем, тем более что на полке, где стояла ракеТа, нашли спичечный коробок и след от сгоревшего запала. - Какая у твоей ракеты дальность? - спросил Бурилов Кольку. - Метров на двести может улететь, - ответил Колька. - Вперед! - скомандовал Бурилов. Они отмерили от школы двести метров в предполагаемом направлении полета и оказались на соседней улице. - У вас есть какая-нибудь вещь, принадлежавшая разыскиваемому? - спросил милиционер. - Нет. ничего нету, - пожал плечами Юра. - Придется ирбаке понюхать его брата. - Пататам, вы не разрешите розыскной собаке вас обнюхать? - обратился Юра к пришельцу. - Зачем? - удивился Пататам. - Нужно взять след. - Не имею ничего против. Пататама поставили на тротуар. Карат подошел к нему, опустил морду и принюхался. - Карат, это свой! - сказал Бурилов. - Ищи, Карат! И Карат задрав морду, потянул сержанта по улице, прямо по проезжей части. - Он у вас летать не умеет, этот Мананам? - спросил Бурилов. - Странный какой-то след. Поверху. Ракета здесь должна была упасть? Юра только руками развел. Шли по следу довольно долго. Бурилов уже решил, что след ложный, как вдруг уперлись в закрытые вороша, над которыми было написано "Овощехранилище". Прошел на территорию. Карат побежал, натягивая поводок, и через минуту оказались у длинного белого склада. Карат с лаем бросился куда-то, волоча Бурилова за собой и заливаясь лаем. - Вот она! - Бурилов поднял с земли ракету. - Моя ракета! - подтвердил Колька. - А Мананам? - спросил Юра. - А Мананама нет... - развел руками Бурилов. - Ищи, Карат! Но Карат только лаял и бегал вокруг да около, отказываясь брать след. Бурилов заглянул йа склад, втянул ноздрями воздух. - Все ясно. Зеленый лук. Он нам след и перебил! Глава 13 НОЧНОЙ ЗВОНОК Мананам начал свое знакомство с Институтом космических исследований поздним вечером. Где-то внизу, при входе, мирно дремал старик-вахтер, а здесь, на этажах института, не было ни души. Двери отделов и кабинетов были заперты, но Мананам легко проникал внутрь сквозь нижние щели. Начал он с отдела астрофизики. Это была большая комната со множеством столов и шкафов. На стене высели портреты ученых, исследователей космоса. Ма-нанаму понравился портрет бородатого старика по фамилии Циолковский. Заглянув в открытый книжный шкаф, Мананам увидел там живое существо серого цвета с острой мордочкой и длинным хвостом. Оно с апетитом грызло корешок толстой книги. - Добрый вечер! - поклонился Мананам и произнес космическое приветствие. Мышь оторвалась от книги, дернула носом и, мелко семеня лапками, подбежала к Мананаму. Обнюхав его, мышь неожиданно вцепилась ему в ногу острыми зубами. - Эге-ге! Мы так не договаривались! - закричал Мананам и дернул мышь за уши. Она отскочила, но тут же вновь кинулась на Мананама. Космонавт ловко увернулся и успел вспрыгнуть мыши на спину. Мышь пулей понеслась по проходу между столами. Мананам сидел на ней, как на лошади, держась за уши. Мышь добежала до стены и юркнула в дырку. Мананам хлопнулся всем туловищем о плинтус и упал на пол. - Странные какие-то здесь братья по разуму... - пробормотал он, вылезая под дверью в коридор. Следующим был кабинет астроботаники. Название привлекло Мананама, потому что он уже знал, что ботаникой называется наука, изучающая растения. Следовательно, астроботаника изучает растения в космосе и на других планетах. А так как Мананам сам был растением из космоса, то он поспешил узнать, что же известно об этом людям. Из табличек он узнал, что на других планетах растут мхи и лишайники. Образцы их лежали тут же - буровато-серые клочки чахлых мхов, отвратительная сухая плесень лишайников... Мананама передернуло. Он вспомнил буйную растительность Талинты - цветы, листья, стволы и ветви. - Хорошенькие дела! - воскликнул он. - У жителей Земли совершенно неверное представление о нас! Возмущенный до глубины души, он покинул отдел астроботаники. "Необходимо рассеять это недоразумение", - думал он. Взгляд его упал на дверь с табличкой "Заместитель директора по научной работе профессор Стаканский Сигизмунд Робертович". Мананам подлез под дверь. В кабинете находились письменный стол, кожаный диван, стулья, сейф в углу. На столе возвышался макет межпланетной станции. Он был отделан блестящими никелированными накладками. В одной из них Мананам увидел свое отражение. Он приблизил лицо к пластинке и вдруг в ужасе отпрянул. Его ухонос изменил цвет! Мананам прекрасно знал, что это означает. В космическом центре Талинты им с Пататамом показывали учебный фильм, где была изображена гибель Зерна Разума. Это было ужасное зрелище. Перезревшее Зерно было похоже на сухой гриб-дождевик, "чертову табакерку". Оно лопалось и из него выходил черный дым. Созревшее Зерно по инструкции необходимо было немедля отправлять в космос, где без кислорода оно могло сохраняться как угодно долго. Но в одиночку отправить Зерно невозможно. Что делать? У него в запасе всего три дня. Программа не выполнена. Планета Земля не знает о прибытии пришельцев. Пататам неизвестно где. Было от чего прийти в отчаяние. Мананам взглянул на телефон. А что, если позвонить этому профессору? Мысль ему понравилась. Он нашел на столе справочник, перелистал его и разыскал фамилию профессора. Так и есть! Вот он, домашний телефон. 23-35. Мананам подбежал к аппарату и попытался снять трубку. Она была слишком тяжела. Тогда космонавт подлез под верхнюю мембрану, уперся в нее руками и резко толкнул вверх. Трубка соскользнула с аппарата, прокатилась по нему, съехала со стола и повисла на шнуре, не доставая до пола. Мананам начал набирать номер, изо всей силы упираясь руками в прорези диска. Диск вращался с трудом. Наконец Мананаму удалось набрать последнюю цифру, и он быстро съехал по шнуру аппарата к трубке. Сидя на ней верхом и легонько покачиваясь в воздухе, он прислушивался к длинным гудкам. Наконец раздался щелчок и сонный голос произнес: - Я слушаю... Алло! - Это квартира профессора Стаканского? - прокричал Мананам в трубку. - Да, это я. Девочка, что тебе нужно? - Я не девочка! - обиженно заявил Мананам, окрашиваясь в сиреневый цвет. - Ну, мальчик! Что за шутки? Ты знаешь, который час? Сейчас два часа ночи. - Дело не терпит отлагательств, - сказал Мананам. - А кто это говорит? - Говорит Мананам, покоритель космоса. Наш дом - Вселенная. Наш мир - един! Здравствуйте, брат по разуму! - Ну, знаете! - рассердился профессор и бросил трубку. Раздались короткие гудки. Мананам вздохнул и полез по шнуру вверх. Пришлось начинать все сначала. Снова с большим трудом набрал он номер и вернулся на трубку. - Прекратите безобразничать! Я сообщу в милицию! - закричал профессор. - Сигизмунд Робертович, выслушайте меня, а потом сообщайте кудд хотите. - Что вам от меня надо? - жалобно произнес Стаканский. - Я хочу вступить с вами в контакт. - А вы не могли бы вступить в контакт утром? - Нет. Мне некогда. Я говорю из вашего кабинета... - Что-о?! - вскричал профессор. - Дело в том, что вы, судя по вашему отделу асто-ботаники, совершенно неправильно информированы о растительной жизни в космосе. Это первое. А во-вторых... - Вы были в отделе астроботаники? - Только что, - сказал Мананам. - Как вас туда пустили? - Я прошел сам. - Так-так-так... - профессор что-то обдумывал. - А не разыгрываете ли вы меня, молодой человек? Простите, я не уловил вашего имени... - Мананам. - Мананам, голубчик, вы не могли бы повесить трубку, я вам сейчас перезвоню. Я желаю удостовериться, что вы в моем кабинете. Простите старческую подозрительность. - Я бы с удовольствием, но трубка тяжелая. Мне не поднять. Можно я сяду на рычажок? - Как это - сяду на рычажок? - удивился профессор. - Впрочем дело ваше. В трубке снова раздались короткие гудки. Мананам вскарабкался вверх, влез на телефонный аппарат и присел на один из рычажков, на которых лежит трубка. Рычажок утонул. Гудки в трубке прекратились. Через несколько секунд телефон зазвонил. Мананам поднялся с рычажка и скользнул к трубке, как гимнаст в цирке. На этот раз голос профессора был совершенно паническим: - Кто вы такой?! Что выделаете в моем кабинете?! Ночью! Как вы туда попали?! Отвечайте! - Вам хорошо говорить, а я прыгаю туда-сюда... Минуточку... - проворчал Мананам, поудобнее устраиваясь на трубке. - Куда вы прыгаете?! Зачем?! - профессор был в ужасе. - Значит, слушайте. Я - Мананам, покоритель космоса. У меня есть братец Пататам. Мы - пришельцы... - Молодой человек, оставьте ваши дурацкие шутки! Я вас серьезно спрашиваю! - А я вам серьезно отвечаю. - Голубчик, Мананам, - профессор вдруг заговорил ласковым голосом. - Не лучше ли нам будет встретиться лично? Я сейчас же приду. Только вы никуда не уходите, договорились? - Собственно, я этого и хотел, - ответил Мананам. - Вот и прекрасно. Посидите там, почитайте журналы. Профессор повесил трубку. Мананам взобрался на стол и направился к макету межпланетной станции. "Пока профессор едет, можно познакомиться с ней поближе", - решил он. Мананам ступил ногою на маленькую лесенку, забрался в станцию и прикрыл за собою дверь. Из иллюминатора станции кабинет выглядел необычно. Вдруг Мананам увидел, что дверь кабинета распахнулась и в него вбежали три человека: старик-вахтер и два милиционера с пистолетами. - Руки вверх! Оставаться на месте! - крикнул один, оглядывая кабинет. - А где же он? - спросил второй растерянно. - Я же говорил - никого нету. У меня мышка не проскочит, - сказал вахтер. - Сигизмунд Робертович вечно чего-нибудь напутает... - Приснилось ему, что ли... - недовольно проворчал первый милиционер, пряча пистолет. Вахтер ушел, а милиционеры уселись на стулья, ожидая профессора, который, прежде чем приехать самому, позвонил в охрану института и поднял по тревоге наряд, сообщив, что в его кабинет проник злоумышленник. Профессор потребовал злоумышленника задержать, а сам обещал приехать через пятнадцать минут. И действительно, через четверть часа в кабинет вбежал запыхавшийся профессор Стаканский. - Ну что? Взяли? - Никак нет, Сигизмунд Робертович. В кабинете никого не обнаружено, - доложил милиционер. - С кем же я разговаривал? - Стаканский бросился к столу и увидел болтающуюся на шнуре трубку. - Вы снимали трубку? - Никак нет. - Неужели действительно пришелец... - пробормотал профессор. - Чушь! Пришельцев нет! И тут в кабинете раздался тоненький голосок: - Есть пришелецы! Дверца макета межпланетной станции распахнулась и оттуда вылез маленький зеленый космонавт. Он не спеша спустился по лесенке, повернулся к профессору и поднял руку: - Наш дом - Вселенная. Наш мир - един! Здравствуйте, братья по разуму! Профессор Стаканский нащупал в кармане скляночку с валидолом, вытряхнул таблетку и сунул ее в рот. - Здравствуйте... - пролепетал он. Глава 14 КОНТАКТ С утра Институт космических исследований бурлил. Весть о странном зеленом существе, пробравшемся в кабинет профессора Стаканского, разнеслась по этажам. Сам профессор Стаканский из своего кабинета не выходил. Стучать или входить туда никто не осмеливался, лишь наиболее любопытные сотрудники на цыпочках подходили к двери и приставляли к ней ухо. - Разговаривает, - говорили они. - С кем? - Вроде сам с собой, - отвечали любопытные, поскольку тонкий голос Мананама не проникал наружу. Наконец в одиннадцать часов утра дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился профессор Ста-канский. Глаза его странно блуждали. - Юра Громов тут? - спросил он. - Нет, еще не пришел, - ответил кто-то из толпы, собравшейся в коридоре. - Немедленно пошлите за ним, - сказал профессор. Несколько человек сорвались с места иТюбежаМи по коридору. Профессор потер подбородок ладонью. - Дела... - сказал он. - А что такое, Сигизмунд Робертович? - спросила молодая лаборантка по имени Эльвира, девушка смелая и предприимчивая. - Да вот полюбуйтесь... - произнес профессор, показывая рукой внутрь кабинета. Эльвира, стрельнув глазками по сторонам, впорхнула в кабинет, и через секунду сотрудники в коридоре услышали ее пронзительный визг. Эльвира пулей вылетела из кабинета. Лицо у нее покрылось пятнами. - Он... говорит! - возмущенно выкрикнула она. - В том-то 14 дело! - вздохнул профессор. - "Наш мир - един! Наш дом...". Я не понимаю! - заплакала она. - Успокойтесь, деточка. Я тоже не понимаю, - сказал профессор. Сотрудники окружили Сигизмунда Робертовича. - Можно нам посмотреть? - Ну пожалуйста, профессор! - А-а, валяйте! - махнул рукой Стаканский и пошел куда-то по коридору. - Я пойду отдохну. Если появится Юра Громов, гоните его ко мне. Сотрудники стали несмело заходить в кабинет. Мананам сидел на столе на монографии профессора. Увидев людей, он поднялся и произнес космическое приветствие. Кто-то вскрикнул, кто-то засмеялся, кто-то сказал: "Здравствуйте". - Во дает! - воскликнул один. - Кто дает, простите? И что дает? - спросил Мананам, наклонив головку с ухоносом. А в кабинет валили новые и новые посетители. Профессор Стаканский в это время уже отдыхал в кабинете директора. Сам директор института находился в командировке, в том самом городе, возле которого находился научный городок. Прежде чем прилечь на диван, профессор позвонил туда и доложил директору о неожиданном госте. Директор выслушал Стаканского молча, потом спросил: - Вы не переутомились, Сигизмунд Робертович? - Очень устал, - признался профессор. - Такая ночка! - Отдохните, - посоветовал директор. - Это пройдет. И пришельцы пройдут, и роботы. Нужно только хорошо выспаться. - Я вам не мальчик! - заорал профессор. - Он сидит у меня в кабинете на столе! Что прикажете с ним делать? - Хорошо, хорошо. Сейчас выезжаю, - сказал перепуганный директор. - Захватите с собой кого-нибудь из Академии наук и журналистов. Он говорит, что у него мало времени, - сказал Стаканский, положил трубку и рухнул на диван. Он взремнул коротким тревожным сном, и снилось ему, что он, профессор Сигизмунд Робертович Стаканский, в виде плоского тыквенного семечка летит во Вселенной. Все знания профессора, весь его опыт, характер, взгляды и привычки заключены были в этом семечке, чтобы через миллиард лет на какой-нибудь далекой планете выросла огромная бледная тыква, а из нее в назначенный срок вышел наружу он сам, собственной персоной, - профессор Сигизмунд Робертович Стаканский. Так повлияли на него ночные разговоры с Мана-намом. Между тем Манатам, не зная усталости, вступал в контакт с научными сотрудниками. Кабинет профессора был переполнен. Стояли у стен, сидели на диване, стульях и даже на мягком синтетическом ковре, покрывавшем пол кабинета. Мананам по-прежнему находился на столе, но перед ним поставили микрофон, чтобы его рассказ могли слышать все сотрудники института, находившиеся на других этажах. Тоненький звонкий голосок звучал из динамиков во всех-отделах и лабораториях. Мананам уже рассказал о планете Талинта, о своем братце по разуму, о космическом путешествии... - А как вам у нас понравилось? - спросил кто-то. - Гм... - задумался Мананам, приставив пальчик к ухоносу. - По правде сказать, мы еще мало вас узнали. Но то, что мы узнали... Как бы вам сказать? У вас, на мой взгляд, слишком много лишних вещей. На каждом шагу - магазины: комиссионные, овощные... Особенно меня поразило отношение к овощам и фруктам. Какие-то жалкие мхи и лишайники лежат под стеклом ь вашем институте, а прекрасные фрукты и овощи продаются в лавке. Их едят! Да-да, я сам видел, не пытайтесь меня убедить в обратном! - А что же с ними делать? - недоуменно спросил кто-то. - Вы пробовали когда-нибудь поговорить с помидором? Узнать мнение капусты о последней книге? Поделиться с морковью своими горестями? - Так они ж не поймут... - Кто вам сказал? Ха-ха-ха! - демонстративно рассмеялся Мананам, и смех его разлился тоненьким колокольчиком по всему институту. От этого смеха профессор Стаканский и проснулся. С минуту он тупо смотрел на динамик, из которого вылетали слова: - У нас бананы пишут массовые песни, персики выделывают ковры, арбузы читают лекции о спорте... - Боже, боже... - прошептал профессор. Из оцепенения его вывел директор института - энергичный, небольшого роста, плотный человек с короткой стрижкой. Он вошел в кабинет и весело обратился к профессору: - Ну, где ваш пришелец, Сигизмунд Робертович? Следом за директором в кабинет вошли три академика в черных шапочках и оператор телевидения с камерой. Стаканский кивнул на динамик. Оттуда доносилось: - ...А если вы, например, тюльпан, то вам лучше всего заведовать небольшой цветочной дискотекой где-нибудь на клумбе городского парка. Если вы - тюльпан, а не роза, потому что розы у нас преподают вышивание в младших классах... - Слышали? - сказал профессор. - Вот так, товарищ тюльпан. Директор повернулся и выбежал из кабинета. Следом за ним, пыхтя, вывалились академики. За ними мчался, разматывая шланг телекамеры, оператор телевидения. Директор вбежал в кабинет профессора, перешагивая через сидевших на полу сотрудников. - Прошу всех выйти! Сотрудники принялись неохотно расходиться. Академики вытирали пот с лица черными шапочками. - Наш дом - Вселенная! Наш мир - един! Здравствуйте, братья по разуму! - радостно крикнул Мананам в микрофон. - Здравствуйте, здравствуйте... - сказал директор. Он жестом пригласил академиков сесть, а оператора пока выставил в коридор. Двери кабинета закрылись. Оператор навел камеру на лаборантку Эльвиру и начал брать у нее интервью о встрече с космическим. пришельцем. По институту уже шныряли журналисты из газет, выспрашивая всех, кто видел и слышал Мананама. Профессор Стаканский поднялся с дивана и вышел в коридор. Остановившись в дверях, он громко провозгласил: - Я - репа, товарищи! Я - брюква! Прошу записать в протокол! Глава 15 ПОХИЩЕНИЕ До самого вечера Бурилов в сопровождении своих добровольных помощников занимался поисками Мананама. Они обошли многие дворы, расспрашивали детей и взрослых, но нигде следов пришельца не обнаружили. Непонятно было следующее: каким образом ракета оказалась во дворе овощехранилища, за два километра от школы? Колька уверял, что сама долететь туда она не могла. Значит, кто-то ее принес? Но кто? И куда девался Мананам? Наступил вечер, и Бурилов, извинившись, отвел Карата на пост. По ночам Карат нес службу в ювелирном магазине. Однако на следующее утро они встретились опять, теперь уже без мальчишек, которые ушли в школу. Вид у Пататама был грустный. Он поминутно требовал у Маши зеркальце и озабоченно разглядывал ухонос, который становился все темнее. И на этот раз поиски не дали результата. Пататам мрачно выглядывал из отворота Машиной куртки. Непрерывная беготня утомила его морально. Вид проносящихся по улицам автомобилей наводил космонавта на мрачные мысли. Он опасался, что его братца постигло несчастье, иначе бы он дал о себе знать. А как раз в то время, когда Мананам выступал по микрофону в Институте космических исследований, посланные профессором люди безуспешно пытались разыскать Юру в общежитии, - они с Машей и Пататамом пришли домой к Белоусовым. В молчании сели обедать. Пататаму налили теплого чая с вареньем, и он, сидя на краешке блюдца, погрузил туда присоски. За окнами летали желтые листья. - Что ж, вероятно, наша экспедиция потерпела неудачу. Мы не успеем отправить Зерно Разума, - сказал Пататам. - Остается выполнить первую часть Программы. Я должен сообщить планете о нашем появлении... - Подождите, Мананам найдется, - сказал Юра. - Нет... - покачал головой Пататам. - Пататамчик, а сколько на Талинте времен года? - спросила Маша, чтобы отвлечь братца от мрачных мыслей. - Пять, - сказал Пататам. - Называются они примерно так - в переводе на ваш язык, разумеется, - радость, веселье, счастье, грусть и тоска. - А тоска-то зачем? - Я же не спрашиваю, зачем вам осень. Она есть - и все. - Радость - это вроде весны? - спросил Юра. - Примерно. Почки лопаются, ручьи бегут... - А грусть - это осень. Правильно? - спросила Маша. - Приблизительно. - Пататам, а вы хотите вернуться на Талинту? Может быть, останетесь у нас? - спросил Юра. Маша под столом толкнула его ногой. Она испугалась, что Пататам опять загрустит, вспомнив о доме. - Вряд ли это теперь возможно, - ответил космонавт. - А через каких-нибудь триста тысяч лет мы были бы на родной планете... - Через триста тысяч лет! - ахнула Маша. - Это совсем скоро. - А вдруг там за ваше путешествие что-нибудь изменилось? - спросила Маша. - Что? - Вдруг там уже никого нет. Космическая катастрофа или война? - Война? - удивился Пататам. - Мне трудно это представить. Зачем война? Из-за чего? Нам совершенно не из-за чего воевать друг с другом. У нас есть только любовь, дружба и счастье. Это я точно знаю. - И он украдкой взглянул на Машу. Прибежали из школы взволнованные Колька и Пашка. Оказывается, Пашка утром нашел в почтовом ящике ответ из газеты на письмо Мананама: Вот что там было написано: "Дорогой Павел! Мы внимательно прочитали твой короткий научно-фантастический рассказ. К сожалению, опубликовать его не можем. У нас скопилось много рассказов на космические темы, в частности о пришельцах. Советую тебе написать рассказ о жизни твоего класса, вообще о том, что тебе больше знакомо. С приветом, редактор М. Сапожков". - Пишут о пришельцах все, интересуются пришельцами все, а настоящих пришельцев не замечают! - вскричал Пататам. - Мы же заметили, - мягко сказала Маша. - Прости меня, - опустил голову Пататам. Из соседней комнаты показался отец Маши и Кольки, пенсионер Белоусов. Он был в тренировочных брюках и подтяжках. - Слышали? Отросток, к нам залетел какой-то. По телевизору говорят. Пататам возмущенно засопел. Юра незаметно спрятал его в рукав. Все переместились в соседнюю комнату, где светился Экран телевизора. На экране был диктор Института. - ...Имеются разные мнения, - говорил диктор. - Некоторые ученые считают, что разумные существа с других планет при известных условиях могут достичь Земли. Однако подавляющее большинство ученых отвергают эту гипотезу... - Во! Отвергают! - сказал пенсионер. Маша тихонько погладила Пататама по ухоносу, чтобы пришелец не злился. - Сейчас мы с вами побываем в актовом зале нашего Института космических исследований, где сегодня проходит встреча с загадочным существом, утверждающим, что оно прилетело к нам с другой планеты. Мы включили эту передачу в программу без предварительного объявления, поскольку о пришельце, как он себя называет, стало известно только сегодня, а уже завтра он отбудет с комиссией ученых в Москву, чтобы участвовать в научных опытах... - Как в Москву?! - закричал Пататам. - Ну уж нет! Белоусов-старший удивленно завертел головой. - Начинаем прямую трансляцию из Института космических исследований, - сказал диктор. На экране появился зал, полный народу. Камера приблизилась к сцене. Там стоял стол, за которым сидело человек семь, из них трое - в черных шапочках - по виду академики. На столе был установлен микрофон. Перед микрофоном находилось что-то маленькое и зеленое. - Мананам! - закричали Пашка и Пататам. Поднялся с места один из академиков и поднял руку: - Внимание, товарищи! Мы собрались здесь, чтобы присутствовать на встрече с товарищем Мананамом. Вот он перед вами. Он появился в нашем институте прошлой ночью, многие из нас успели с ним познакомиться. Вы знаете, что Мананам, по его словам, прилетел с планеты Талинта... - Что значит "по его словам"? - возмутился Пататам. - Он что - ему не верит? - Разрешите предоставить ему слово, а потом он ответит на вопросы ученых и журналистов. Пожалуйста, товарищ Мананам, прошу вас! Раздались бурные аплодисменты. Оператор навел камеру на Мананама. Его фигурка заняла весь экран. Фигурка стояла не шелохнувшись, и глаза фигурки были неподвижны. - Это не Мананам! - завопил Пататам так, что Белоусов-старший подпрыгнул на стуле. - Его подменили! - кричал Пататам. И действительно, внешне фигурка была точной копией Мананама, но она была явно неживая. - Машка, кто это?! - вскричал отец, увидев Пататама. - Я требую выдачи Мананама! Они ответят! - кричал пришелец. - Папа, подожди! - умоляюще воскликнула Маша. Тем временем аплодисменты в зале стихли, наступила тишина. Фигурка на столе не шевелилась. Академик, кашлянув и опершись руками на стол, попытался помочь Мананаму. - Товарищи! Очевидно, наш гость волнуется... Тут он нечаянно сдвинул скатерть на столе, отчего фигурка перед микрофоном качнулась и упала. Всем в зале стало ясно, что фигурка эта - кукла. - Очевидно, наш гость... - повторил академик, оторопело глядя на фигурку. - Очевидно, это не наш гость! - заключил он. В зале возник страшный переполох. Еще больше волновались в президиуме. Профессор Стаканский схватил фигурку и поднес ее к очкам. Подергал ее за руки - никакого эффекта! Вдруг изображение исчезло. На экране появился диктор. - По техническим причинам передача из Института космических исследований переносится. Смотрите научно-популярный фильм "Сигналы Вселенной". На экране замелькали кадры кинофильма. - Немедленно в институт! - крикнул Юра. Друзья пришельцев вылетели в прихожую. - Так он у вас, значит?! Это вы его украли! - загремел отец Маши, бросаясь за ними. - Немедленно вернуть! Это дело государственное! - Папочка, это не он! Это другой! - кричала Маша, впопыхах не попадая рукой в рукав плаща. - Успокойтесь, брат по разуму! - крикнул Пататам, находившийся у Юры в руках. Все выбежали из квартиры и, стуча башмаками, побежали вниз по лестнице. Глава 16 РЕЦИДИВИСТ Космического пришельца Мананама похитил Федор Черемисин, человек с темным прошлым. Вот как это произошло. Федор работал в Институте космических исследований и официально числился слесарем, а работал неофициально мастером на все руки. Не было такой неисправности, которую не мог устранить Федор, - от перегоревших пробок до отказавшего телескопа; не было такой вещи, которую он не мог бы изготовить собственными руками. В институте так и говорили: "Пойдите к Федору - он сделает", "Это дело для Федора" и тому подобное. Федор был человеком лет сорока пяти, высокого роста, с хмурым некрасивым лицом, которое лишь изредка расплывалось в непонятной ухмылке. Обычно он пропадал в своем подвале - мастерской, где можно было обнаружить любой инструмент, любую железку или деревяшку. Мало кто знал, что в далеком прошлом Федор был преступным элементом, попросту говоря, вором. Первый раз в детскую колонию Федор попал в тринадцать лет за мелкую кражу. В дальнейшем он часто оказывался в колониях за кражи, причем непременно с применением технических средств. Он неделями и месяцами обдумывал технический способ кражи, а потом осуществлял его. Обычно после удачной операции он терял бдительность и попадал в руки милиции, чтобы отбыть в колонию, где вел себя исключительно примерно - мастерил, ремонтировал, возился с инструментами, за что его нередко освобождали досрочно. Последней его кражей было похищение нескольких ценных картин из музея, причем в этом деле .Федор с успехом применил лазерную пушку.. Но это было давно, лет десять назад. Выйдя последний раз из колонии, Федор твердо решил покончить со своим прошлым, приехал в молодой научный городок и устроился слесарем в Институт космических исследований. Работа была творческая, интересная, и, хотя украсть что-нибудь тянуло, Федор справлялся с этим желанием. Узнав о появлении в институте непонятного человечка, Федор пошел на него взглянуть. Он пришел в кабинет профессора, когда там уже набилось много народу, и его сразу же попросили установить для Мананама микрофон. Федор спустился в мастерскую, нашел микрофон со шнуром и, вернувшись в кабинет, в две минуты все устроил. При этом он обменялся с Мананамом приветствиями: космонавт сказал ему космическое, Федор свое обычное "Будь здоров", а про себя усмехнулся: "Ишь какой махонький! Такой в любую дырку пролезет". Последняя мысль обожгла Федора и засела в его голове крепко. Федор вернулся в мастерскую, включил динамик и, слушая Мананама, попытался от "мысли" избавиться. Он сидел, обхватив голову руками, мычал что-то, в то время как, голова помимо его воли, уже строила план похищения. Федор снова поднялся из мастерской наверх. В институте было суматошно, бегали сотрудники и журналисты. Федор остановил за рукав фотокорреспондента, обвешанного аппаратами: - Мил человек, расскажи, что стряслось? - Пришелец! Сейчас с ним будет встреча для телевидения. Знаешь, какой умный! Напичкан информацией. Академики наши перед ним - фуфло! Он сегодня даст шороху... - Слушай, ты его на фотку снимал? - спросил Федор. - А как же! У меня автомат. Десять секунд - и готово! - Корреспонденту хотелось похвастаться. Он достал из кармана карточку Мананама во весь рост перед микрофоном. Федор повертел ее в руках. - Подари. - Берите, мне не жалко. Федор вернулся в свой подвал, поставил фотографию Мананама на верстак и принялся копаться в инструментах. Он нашел деревяшку и выточил из нее на токарном станке шарик. Потом выточил маленькое блюдечко. Просверлил в нем дырку. Поглядывая на фотографию, он вырезал из дерева фигурку Мананама: туловище, ручки с пальчиками, ноги с присосками. Приклеил к туловищу голову и ухонос. Перед ним была точная копия Мананама, только деревянная, некрашеная. Федор загрунтовал фигурку и покрыл ее зеленой нитрокраской. Нарисовал на голове рот и коричневые глаза. Приглядевшись к фотографии, он заметил, что ухонос отличается по цвету от туловища, и добавил к его окраске коричневого. Теперь фигурку было не отличить от настоящего Мананама, стой разницей, что настоящий Мананам был живым, мог двигаться и разговаривать, а фигурка была простой деревянной куклой. - Ну вот... Теперь посмотрим, - удовлетворенно сказал Федор. По лесенке к нему кто-то спускался. Федор спрятал фотографию, а фигурку накрыл картонной коробкой из-под обуви. В мастерскую вошел заместитель директора по хозяйственной части. - Федор! Быстрее! У нас встреча с пришельцами, нужно подготовить микрофон в зале. Федор ухмыльнулся своей непонятной ухмылкой. Он знал, что так оно и будет. Без него не обойдутся. В актовом зале было пусто, лишь академики на сцене готовились к телевизионной пресс-конференции. Там стоял стол, накрытый красной бархатной скатертью. На столе торчала фигурка Мананама. Пришелец был неподвижен, он пребывал в глубокой задумчивости, приготовляя речь, с которой обратится к жителям Земли. Академики старались ему не мешать. Они совещались в сторонке, какие вопросы следует задавать Мананаму. Надо сказать, что пресс-конференция готовилась в спешке. Академики настаивали на том, чтобы немедленно отправить Мананама в Москву, но директор института, профессор Стаканский и сам космонавт твердо заявили, что Мананам должен выступить здесь. - Приоритет у нас, наш город заслужил почетное право встретить гостя! - сказал профессор. А Мананам, конечно, надеялся еще встретить братца и запустить в космос Зерно Разума. Расчет был на телевизионную передачу. Мананам предполагал, что очкарик, купивший Пататама в комиссионном, увидев передачу, все поймет и явится с Пататамом в институт. Вот почему Мананам так тщательно обдумывал речь, с которой он обратится к людям. Федор появился на сцене с микрофоном и шнуром. Тяжело ступая, он приблизился к столу. - Тише! Не мешайте ему! - воскликнул профессор Стаканский. Федор кивнул. Он подсоединил шнур микрофона к розетке и поставил микрофон перед космонавтом. - Так хорошо будет? - спросил он. - Прекрасно. Благодарю вас, - кивнул Мананам. И в ту же секунду Федор, прикрыв своим телом Мананама от академиков, смахнул его широкой лапой в передний карман своего фартука - Мананам не успел даже крикнуть. Другой рукой Федор мигом вытащил из бокового кармана куклу и поставил ее перед микрофоном. - Все в порядке, - сказал он, оборачиваясь к академикам. - Спасибо, - шепотом сказал один из них. Федор на цыпочках удалился со сцены. Академики продолжали тихо гудеть в сторонке. Директор института взглянул на часы. - Будем начинать? - спросил он. - Товарищ Мананам, вы не возражаете? - обратился Стаканский к пришельцу. Фигурка не прореагировала на эти слова. - Думает... - шепотом сказал Стаканский и сделал знак рукой дежурным, стоявшим у дверей зала: - Запускайте! В зал повалила публика. Академики заняли свои места в президиуме. Зеленая фигурка перед микрофоном стояла все так же неподвижно, будто не замечала происходящего в зале. Один из академиков открыл пресс-конференцию... А Федор в это время лихорадочно торопился. В мастерской он извлек из кармана пришельца. - Ну, не задохся? - спросил он. - Не беспокойтесь, - ответил Мананам. - Правда, я не совсем понял причину столь поспешного... - Помолчи, милок... Федор достал катушку с тонкой стальной проволокой и обвязал ею Мананама. Узел затянул крепко и для верности стиснул плоскогубцами. Затем он вывалил из пластмассового ящичка сверла и надфили, днище ящичка застелил ватой и положил в него Мананама вместо с катушкой проволоки. - Куда вы собираетесь меня транспортировать? - заволновался Мананам. - Куда надо. - Мне надо на пресс-конференцию. Вы знаете, что мы потерялись в вашем городе с братцем. Нам необходимо встретиться... - Ничего, перебьетесь. - Вы меня не так поняли. Мы не хотим биться. Нам нужно отправить домой Зерно Разума. - Дело сделаем - отправишь свое зерно. - Какое дело? - удивился Мананам. - Дело как дело. Обыкновенное. Воровское, - пояснил Федор. - Будьте милосердны! У нас остался один день! Я вас очень прошу! - взмолился Мананам. - У меня тоже только один день. Вернее - ночь, - сказал Федор, закрывая ящичек крышкой, опустил его в карман, запер мастерскую на ключ и покинул здание института в тот момент, когда в актовом зале началась паника, вызванная похищением Мананама. Федор поехал домой. Жил он один, занимая комнату в деревянном доме, находившемся у железнодорожной станции. Он собрал в чемодан самые необходимые вещи и оставил чемодан в автоматической камере хранения на вокзале. После этого Федор зашел в привокзальную столовую. Там было совсем немного посетителей. Федор уселся за столик в углу и заказал себе обед. Часы на станции, видимые в окна столовой, показывали без пяти минут шесть. Глава 17 НЕУДАВШЕЕСЯ ОГРАБЛЕНИЕ В девять часов вечера Федор покинул столовую на вокзале, успев выпить шесть кружек пива и вдоволь наговориться с Мананамом. Маленький пришелец был поражен противоречивостью натуры Федора. С одной стороны, Федор удивлял пытливостью ума и смекалкой, но с другой - повергал в смятение отсутствием нравственных устоев. На этот раз Федор решил ограбить ювелирный магазин. Тот лишь недавно открылся в городке, и с того самого момента Федор потерял покой. Обокрасть магазин казалось делом невозможным: железные двери, секретные замки, сигнализация... Неудивительно, что, увидев пришельца, Федор сразу вспомнил о магазине. Мананам еще не кончил разговора в кабинете профессора, а в голове Федора уже созрел реальный план ограбления. Первую часть этого плана Федор осуществил, изготовив куклу и заменив ею Мананама. Федор понимал, что подозрение непременно падет на него - его воровское прошлое было кое-кому известно. Он надеялся выиграть время, а потому быстро покинул институт и забрал вещи из комнаты, где жил. Оставалось набить карманы золотом с помощью Мананама и навсегда улизнуть из города. Федор еще не решил, что делать потом с пришельцами. Оставлять свидетеля было нельзя. Проще всего - бросить его в печку, когда он будет ненужен. Но можно забрать с собой. Как знать, может быть, еще пригодится? Да и жить вдвоем веселее... Федор поведал Мананаму о своих планах, не сказал только, что отпускать его на свободу он не собирается. - Значит, если я окажу вам эту услугу, вы не будете больше меня задерживать? - спросил Мананам. - Гуляй на все четыре стороны! - отвечал Федор. А сам подумал: "Придется все же кинуть в печку. А то житья потом не даст, ныть будет..." Без пяти минут девять Федор сказал: - Ну, ни пуха ни пера, стручок. Пошли! - и, спрятав Мананама, вышел на улицу. Он сразу заметил, что в городке неспокойно. По улицам разъезжали милицейские машины, на перекрестках, несмотря на поздний час, дежурили постовые. "Ишь сколько шума из-за стручка!" - подумал Федор и пошел к ювелирному темными дворами. Ювелирный магазин занимал отдельное одноэтажное здание с плоской крышей. Федор подошел к магазину сзади, со стороны дворов, и, удостоверившись, что поблизости никого нет, взобрался на крышу по пожарной лестнице. Пригнувшись, чтобы его не было видно с улицы, он перебежал к вентиляционной трубе и там залег. Теперь ни с улицы, ни со двора увидеть его было невозможно. Федор вынул из ящика Мананама вместе с катушкой и начал его инструктировать. - Слушай, стручок, Я тебя опущу в трубу и буду помаленьку разматывать проволоку. Увидишь вентиляционную решетку. Она крупная, тебе пролезть - раз плюнуть. - Я не умею плевать. - Никто тебя не просит плевать. Пролезешь - и ты в магазине. Там светло, лампы на ночь не выключают... Заберешься на витрину, там под стеклом лежат колечки с камушками. Бери, сколько унесешь, и дергай за проволоку. Я тебя подниму. Понял? - Нет, не понял. Зачем вам эти колечки? - Дурачок, это же деньги! - Ага, вы хотите что-нибудь купить и у вас нет денег? - Во! Оно самое. - Тогда продайте меня. Мой братец стоил семьдесят пять рублей. Тогда еще не знали, что он пришелец. За пришельца больше дадут. - Кто ж тебя купит? Кому ты нужен? - искренне удивился Федор. - Государству. - Ага, я тебя государству продам, а оно меня - хап! - и в кутузку... - Не исключено, - согласился Мананам. - То-то и оно. Потому полезай в трубу. И Федор опустил Мананама в вентиляционную трубу, а сам стал потихоньку отматывать проволоку. - Бери только желтые колечки, золотые! - спохватившись, крикнул он вдогонку пришельцу. Мгла была кромешная. Мананам касался пальцами стенки трубы, грубого кирпича с прокладками цемента и чувствовал, что опускается в преисподню. Наконец, внизу забрезжил свет. Вскоре перед лицом Мананама оказалась грязная решетка, сплетенная из толстых железных прутьев. Мананам просунул ухонос сквозь прутья и выскользнул из трубы. Он повис под потолком торгового зала, держась за прутья, в то время, как Федор продолжал стравливать проволоку вниз. Мананам подумал, что если лечь на решетку поперек прутьев, то Федор не сможет его вытащить наверх, не воспользоваться ли этим, чтобы обнаружить преступление? Но Мананам тут же отверг эту возможность, сообразив, что у Федора хватит силы перерезать стальной проволокой его туловище пополам. Мананам содрогнулся, вспомнив могучие руки Федора, его широкое, будто приплюснутое, лицо, и тут же в его памяти всплыла картинка из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, который он штудировал у Пашки: неприятная приплюснутая физиономия и голова, поросшая короткими волосами... Брахикефал! Значит, Федор - брахикефал?! Существо с коротким черепом! Мананам дернул два раза за проволоку. Это был условный сигнал - тяни вверх. Через три секунды он был уже на крыше. - Ну? Есть? - с горящими жадными глазами спросил его Федор. - Я хотел бы получить некоторые гарантии свободы, - сказал Мананам. - Чего-чего? - не понял Федор. - Я не знаю, отпустите вы меня или нет, когда я окажу вам услугу. Я предлагаю сделать так: вы отвязываете от меня проволоку и даете ее конец мне в руку. Я спускаюсь с ней, а там, в магазине, навязываю на нее сколько смогу колечек. После чего вы поднимаете их наверх, а я, с вашего позволения, остаюсь в магазине до утра. - Эге-ге! - помахал пальцем Федор. - А ежели ты в магазин пролезешь, а колечек не привяжешь? Тогда что? - Я даю вам слово джентльмена. - Ой, не могу! Ай да стручок! Насмешил! - Федор давился со смеху. - Джентльменов нет! - Ничего у вас нет, - покачал головой Мананам. - Пришельцев нет, джентльменов нет... Тогда последний вопрос. Скажите, пожалуйста, вы - брахикефал? - Чего? - прорычал Федор. - Значит, брахикефал, - убежденно произнес Мананам. - Я тебе покажу бра...хе...кахал! - брызжа слюной, ответил Федор и швырнул Мананама обратно в трубу. На этот раз пришелец буквально долетел до вентиляционной решетки, а дальше стал спускаться по стене уже медленно. Когда он был в двух метрах от пола, он увидел, что из дверей, ведущих в служебные помещения, вышла огромная собака и с интересом уставилась на Мананама. Мананам снова дернул два раза за проволоку и взвился на крышу. - Там собака! - крикнул он, появляясь из трубы. - Тьфу ты, черт! - рассердился Федор. - Долго ты будешь туда-сюда прыгать?! Не бойся! Она тебя не тронет. - Почему? - Потому что ты - стручок! - прошипел Федор, снова швыряя Мананама в трубу. Пришелец, кувыркаясь, полетел в темноту. Он опять очутился на стене в магазине и начал осторожный спуск прямо в пасть собаке. Так выразиться можно, поскольку собака стояла под ним, задрав морду и раскрыв пасть, из которой вывалился на сторону длинный узкий язык. Мананам коснулся присосками собачьей морды и зажмурился в страхе. "Сейчас оттяпает ноги как пить дать!" Но собака лишь обнюхала Мананама, а потом завиляла хвостом, будто узнала хорошего знакомого. - Почему вы не лаете? - спросил Мананам. - Кто так сторожит? В ответ собака лизнула его в лицо. Мананам опустился на пол, подошел к витрине и забрался на стекло. Витрина была почти такая же, как в Институте космических исследований, но на этот раз под стеклом лежали не мхи и лишайники, а золотые кольца, броши, кулоны, сережки с изумрудами и бриллиантами. Мананаму они очень понравились, он только не мог сообразить - зачем они людям и почему стоят так дорого. Он разглядывал колечки, но вдруг почувствовал, что Федор нетерпеливо дернул за проволоку, подгоняя. Что делать? Приходилось подчиняться обстоятельствам, хотя Мананама это прямо-таки переворачивало и бесило. Он, представитель иной цивилизации, становится на одну доску с брахикефалом!.. Но он вспомнил один из космических законов: "Программа должна быть выполнена при любых условиях и обстоятельствах, если только ее выполнение не связано с гибелью обитателей планеты, на которую попал космонавт". От того, что Федор украдет колечки с его помощью, вроде бы никто не погибнет. Зато это даст Мананаму желанную свободу и возможность выполнить задание... И все же пришельцу смертельно не хотелось красть. Федор подергал сильнее. Мананам уже хотел было спускаться в витрину, как вдруг его внимание привлекла собака, которая стояла под электрическим щитом, уставившись на пробки так, будто там было что-то особенно интересное. Собака увидела, что Мананам обратил на нее внимание и коротко залаяла, указывая мордой на электрический щит. Мананам сразу все понял. - Ай да собачка! Браво - Мурильо! - вскричал он и, прыгнув на стену, присосался к ней присосками. А затем по стене перебрался к электрическому щиту. Там под пробками находился огромный рубильник, посредством которого в магазине включалось и выключалось электричество. Мананам ухватился за ручку рубильника, повис на ней, подтянул проволоку, которая тянулась за ним и, обхватив ручку рубильника ногами, наклонился к контактам с проволокой в руках. В это время Федор дернул опять. "Дергай, дергай! Сейчас я так тебя дерну!" - подумал Мананам, замыкая проволокой контакты рубильника. Ослепительная вспышка озарила магазин, проволока перегорела в одно мгновение, рассыпавшись искрами в стороны, а Мананам свалился на пол с коротким проволочным хвостиком, обхватывающим его за пояс. В этот же миг наклонившийся над вентиляционной трубой Федор почувстовал острый удар электрического тока в руку. Из его пальца выскочила искра и вонзилась в трубу, а сам Федор повалился без чувств на крышу. Секундой позже над дверями магазина завыла сирена сигнализации. Глава 18 НОЧЬ В ПАРНИКЕ Когда через несколько минут к магазину подкатила милицейская машина, выскочивший из нее сержант Бу-рилов увидел сквозь стекло, что в торговом зале, виляя хвостом, бегает его пес Карат, а на спине Карата, вцепившись в шерсть, сидит зеленый человечек - точь-в-точь похожий на разыскиваемого космического пришельца. Вскоре привезли директора магазина с ключами. Директор отпер двери, выключил сигнализацию, после чего бросился к витрине, чтобы пересчитать драгоценности. Бурилов подошел к Карату. - Здравствуйте, брат по разуму! - приветствовал его Мананам. - Ваше счастье! - сказал Бурилов. - Если бы здесь была другая собака, она бы вас разорвала в клочья. - За что? - удивился Мананам. - Этот брат по разуму оказался очень мил. Он меня лизал. - Если бы он не понюхал вашего родственника, он бы вас не лизал, а кусал, - сказал Бурилов. - Он нюхал моего родственника? - изумился Мананам, - Мы вас ищем уже двое суток. Как вы сюда попали? Вместо ответа Мананам указал Бурилову на проволоку, свисавшую из вентиляционного люка. - Та-ак, - помрачнел Бурилов. - Знаете, как это называется? Попытка ограбления! - Вот именно! - обрадовался Мананам. - Я должен был украсть колечки. - Драгоценности на месте. Не успел украсть, - сказал директор магазина. - Надо же! Такой маленький, а туда же! Золото ему понадобилось. - Постойте! Может, это не ему? Вас кто-нибудь заставлял? - обратился милиционер к Мананаму. - Это не имеет ровно никакого значения. Колечки на месте, - уклонился от ответа пришелец. - Для вас не имеет, а для меня имеет, - Бурилов внимательно взглянул на вентиляционный люк. - А ведь у этой проволочки должен быть другой кончик! - воскликнул он и выбежал из магазина. Через две минуты ошеломленного электрическим разрядом и появлением милиции Федора усадили в милицейскую машину - в заднюю ее часть с зарешеченными окнами. Мананама Бурилов крепко держал в руках. Машина поехала в отделение. Карат остался в магазине нести караульную службу. Дежурный лейтенант, выслушав рапорт Бурилова, снял трубку и позвонил Юре Громову. - Разыскиваемый по вашему заявлению гражданин Мананамов Мананам Мананамович, космонавт с планеты Талинта, возраст два миллиона лет, найден и находится в отделении милиции, - сказал он. - Можно его забрать? - обрадовался Юра. - Забрать пока нельзя. Он магазин хотел ограбить. Милиционер повесил трубку и принялся писать протокол - о попытке ограбления ювелирного магазина, в чем обвинялись Федор и Мананам, и о похищении пришельца, в чем обвинялся один Федор. Федор сказал, что ничего не видел и ничего не знает, как оказался на крыше ювелирного - сказать затрудняется. - Шел домой. Устал. Решил прилечь, - кратко объяснил он. - На крышу? - уточнил лейтенант. - А нам все равно. На крышу так на крышу... - А проволока? - Какая проволока? Проволоки в глаза не видел. Когда с вопросами обратились к Мананаму. он заявил, что дело было не совсем так, как описывает Федор, но как именно - ответить он не может. - Почему? - удивился лейтенант. - Это неэтично, - ответил пришелец. - Как? - Видите ли, мы с гражданином Федором были вместе. Я не могу на него наговаривать. - Но он же вас заставлял, должно быть? Вы не по своей воле там были? - Может быть, и так. Но я не хочу говорить. - Ишь стручок... - покачал головой Федор, уважительно ухмыляясь. - Дело ваше. Только вам это боком выйдет, - сказал лейтенант. - Получили бы годик, а так придется тянуть все восемь лет. - О чем вы говорите? Я завтра улетаю, - сказал космонавт. На этот раз ухмыльнулся лейтенант: - Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь. Дверь с шумом распахнулась - и в отделение милиции вбежали Юра и Маша. Маша на ходу, волнуясь, расстегивала сумочку. Она выхватила из сумки Пататама и с размаху припечатала его присосками к барьеру, точно поставила штемпель. - Вот! Мананам стрелой взвился на барьер со стола лейтенанта, и они с Пататамом заключили друг друга в объятия. - Братец, ты нашелся... - нежно твердил Мананам. - Нет, это ты нашелся, братец, - отвечал Пататам. - Я так рад. Больше мы никогда не будем разлучаться... - И они, уткнувшись друг другу в плечи, бормотали что-то ласковое. - Бурилов, в камере их держать нельзя - сбегут. Приготовь сейф, - сказал лейтенант и набрал по телефону номер. - Алло! Институт космических исследований? Товарищ дежурный, говорят из милиции. Ваши человечки тут. Мы их подержим в сейфе, утром можете забирать, если прокурор не возбудит дело... Ну, а если возбудит, тогда до суда... Нет, второй не замешан. Второй в вашем распоряжении. Пататам и Мананам, оторвавшись друг от друга, с недоумением глядели на лейтенанта. Юра и Маша тоже оцепенели. Бурилов в углу деловито освобождал сейф от бумаг. Он вытащил несколько папок, на их место поставил блюдечко с водой, а рядом положил корку хлеба. И вдруг космонавты с неимоверной быстротой кинулись по барьеру к стене, вспрыгнули на нее, перебежали на потолок и бросились по потолку к открытой форточке окна, находившегося за спиной лейтенанта. Никто не успел и вскрикнуть, как они спрыгнули с потолка на ребро форточки, балансируя, прошли по нему, уцепились за раму и вылезли наружу. - Бурилов! - в отчаянии закричал лейтенант, вскакивая со стула и размахивая руками. Но было уже поздно. Мананам на секунду задержался верхом на раме и успел сказать: - Рады были познакомиться. Извините за внимание. Прощайте, братья по разуму! - Всего хорошего, Маша! - донесся уже из-за окна тоненький крик Пататама. - Гоп! - воскликнул Мананам, подмигнул лейтенанту и провалился за окно в темную осеннюю ночь. Бурилов, Юра, Маша, а следом и лейтенант выскочили из отделения на улицу, обежали дом и, тяжело дыша, остановились перед окном, где исчезли космонавты. Их, конечно, и след простыл. - Эх, нету Карата! - сокрушенно шептал Бурилов. - Карат мигом бы их нашел. Они тщательно оглядели стенку, поискали в траве, но безуспешно. Темно было вокруг, деревья тяжело шелестели листвой, собирался дождь. Лишь окно с открытой форточкой ярко светилось, напоминая лейтенанту о служебном упущении. - Прыткие... - зло сказал лейтенант. - Как таких пускают на Землю! - Юра, я так рада... - шепнула Маша, пряча лицо на груди Юры. Вдруг она всхлипнула: - Как жалко! Мы не смогли с ними проститься. - Ничего. Теперь они все сделают как надо. Они молодцы. Вот что значит - стремиться к цели, - сказал Юра. А космонавты в это время сидели в водосточной трубе, в двух шагах от Юры и Маши, и слышали весь разговор. Пататам хотел что-то крикнуть Маше, но Мананам крепко сжал его руку. Они дождались, когда люди ушли, и вылезли из трубы. - Тут неподалеку есть отличное место. Санаторий. Я присмотрел, когда гулял по городу, - сказал Мананам и повлек братца за руку по улице. В этот поздний час на улице не было ни души. Космонавты шли по проезжей части, прижимаясь к поребрику тротуара и обходя канализационные люки, чтобы не провалиться сквозь решетку. Наконец они увидели длинное строение со светящейся треугольной крышей. - Это парник, - сказал Мананам. Они влезли по стене на крышу и отыскали в прозрачной полиэтиленовой пленке небольшую дырочку. Космонавты пролезли в нее и очутились, вниз головой, на потолке парника. Под ними было море зелени. Лампы дневного света освещали буйные заросли огурцов. Мерно колыхались листья, обдуваемые теплым ветром обогревателей, а сами огурцы, длинные, темно-зеленые, висели на специальных подпорках. Пататам и Мананам спрыгнули с крыши на землю. Она тоже была теплой, мягкой, жирной на ощупь... Космонавты зарылись присосками в землю и блаженно прикрыли глаза. - Как много удобрений... - сказал Пататам. - Калийные, фосфорные, азотные, - определял Мананам. - Подкрепимся на славу! Они помолчали, утоляя первый голод и собираясь с силами. Огурцы висели вокруг, как зеленые космические ракеты. Мананам открыл глаза и взглянул на ухонос Пататама. Тот был почти совсем коричневым. - Завтра в полет. - Не хочется... - вздохнул Пататам. - Что ты говоришь! Я жду не дождусь, чтобы поскорее убраться с этой ужасной планеты, - возразил Мананам. - А мне здесь понравилось, братец. - Странно! Я не понимаю. Расскажи, что тебе тут понравилось. И Пататам стал рассказывать братцу о своих приключениях... Когда он дошел до знакомства с Машей, то очень оживился, слегка порозовел, глазки его заблестели, он начал энергично жестикулировать. - Здесь есть женщины, Мананам! Это самые нежные и добрые существа. Как жаль, что тебе не удалось познакомиться с Машей! Честное слово, если бы не Задание я бы еще остался на Земле! - О чем ты говоришь, братец? - укоризненно промолвил Мананам. - Нас ждет родная планета. - Все-таки милых людей здесь очень много. Посуди сам: Лена, Пашка, Колька Белоусов, на ракете которого ты летал... Юра Громов, чрезвычайно умный человек. Маша... А милиционер Бурилов? Знаешь, как терпеливо он тебя разыскивал! - Не знаю... - с сомнением проговорил Мананам. - Мне встречались другие люди. Они не видят дальше своего носа. И писатель, и профессор... А Федор? Представь себе, он хотел украсть с моей помощью много золотых колечек, нацепить их на себя и ходить! Ему совершенно наплевать на человечество! Он похитил меня перед пресс-конференцией, сорвал контакт... - Контакт состоялся, - улыбнулся Пататам. Он рассказал братцу, как они с Машей, Юрой и мальчишками прибежали в институт, как представили Пататама профессору, как тот успокоил разволновавшихся зрителей и вновь объявил выступление пришельца. А дальше Пататам произнес речь, обращенную ко всем людям, и оператор телевидения снимал его своей камерой. - Спасибо тебе, братец, ты выручил нас, - сказал Мананам. - Мне помогли мои друзья. - Значит, по-твоему, эта планета хорошая? - Замечательная! - сказал Пататам. - На Земле хорошие сторожевые собаки, - заметил Мананам, - Но здесь едят овощи, ты заметил? - Ну, нельзя же быть такими тупыми, как здешние овощи! - воскликнул Пататам, указывая на висящий рядом огурец. - Погляди. Он толстеет, ни о чем не думает, его не волнуют никакие проблемы... - Это еще не повод, чтобы его есть, - сказал Мананам. - Космический закон говорит, что нельзя уничтожать разумную жизнь. Про неразумную ничего не говорится. - С разумной жизнью здесь тоже не церемонятся, - проворчал Мананам. - Слышал про войны? Убийства? - Слышал, - печально кивнул Пататам. - Мне Маша рассказывала. Знаешь, по-моему, на Земле не все еще поняли, что разум должен быть добр. Он не может нести зла. Мы-то с тобой это знаем. - Правильно! Я им это говорил! - воскликнул Мананам. - Я слышал даже такое слово: "собственность"! Многие говорили: "Драться за собственность!". Смешно, правда? Наша собственность - мы сами. Другой нет. Мы не можем взять с собой в космос ничего, кроме наших мыслей, памяти, чувств... - Люди называют это одним словом: душа, - сказал Мананам. - Душа... - повторил Пататам. - Завтра мы покинем эту жизнь, - сказал Мананам. - Мы прожили ее неплохо, хотя и быстро. - Очень быстро, братец, - согласился Пататам. - Легкого сна, Пататам. - Спокойной ночи, Мананам! Глава 19 ПРОЩАЙ, ЗЕМЛЯ! Юра позвонил в квартиру Белоусовых. Дверь открыла Маша. Она выглядела вялой, больной. - Машенька, пойдем в кино, - сказал Юра. - Не хочу. - Почему? - Настроения нет... - Маша повернулась и побрела в свою комнату. Юра двинулся за ней. - Не расстраивайся, - сказал он. - У них все хорошо, - Да?! Откуда ты знаешь? Они такие маленькие, беспомощные... Юрик, как же можно? Объясни. Они улетают на миллионы лет от своей планеты, могут попасть куда угодно... - Ну и что? - Они же ничем не вооружены! Беззащитны! - Они умны, - сказал Юра. - Любой может их украсть, засадить в ящик... А они все понимают, а сделать ничего не могут. - Зато они воспитанны и интеллигентны. - Да как же они не понимают, что во Вселенной не все воспитаны и интеллигенты! Их птица может склевать! Зверь может проглотить! Я ужасно за них волнуюсь. Хоть бы они благополучно улетели. - Будем надеяться, - сказал Юра. Маша подошла к окну. В городке хозяйничала осень. Листья метались по тротуарам, скрипели под ветром деревья. Маша задумчиво теребила занавеску. - Знаешь, чего я боюсь... - сказала она. - Я боюсь, что мы им не понравились. - Ты и я? - Нет. Мы все. Люди. Человечество. - Они же не видели всего человечества! - В том-то и дело. Они видели только нас: тебя, меня, мальчишек, твоего профессора, милиционеров... Но разве мы - не человечество? Разве мы за него не отвечаем? - Машенька, только не нужно отвечать за все человечество, - с улыбкой сказал Юра. - Достаточно отвечать за себя. - А вот и нет! Я, например, очень хочу, чтобы о Земле узнали на Талинте только хорошее. Мне стыдно, что у нас живут такие люди, как Федор. Да все мы хороши! - Маша раскраснелась, заговорила громко. - Мы обращались с ними, как с детьми. Нет, хуже! Как с котятами. А они, между прочим, умнее нас в тридцать три раза! - Ты считала? - опять улыбнулся Юра. Ему хотелось развеселить и успокоить Машу. - Да! Считала! Только они не показывают своего ума, не хотят хвалиться и выставлять нас дураками. Они тактичны, вот! А мы думаем - раз мы прячем их в карман, носим в руке, то значит мы выше их, главнее! Мы же просто больше. Больше. И все... Из соседней комнаты появился Колька с какими-то реечками в руках. - Маша, будь так добра, у тебя не найдется куска материи? Вот такого, - показал он. - Зачем тебе? - Обтянуть крыло. Я планер делаю. Маша порылась в тряпочках, лежавших в ящике стола, и протянула Кольке кусок ткани. - Премного благодарен, - сказал Колька и ушел. - Вот видишь! - наконец-то засмеялась Маша. - Колька и Пашка совершенно переменились. Теперь они только и твердят: "будьте добры", "очень вам обязан", "не сочтите за труд". Это они у Пататамчика и Мананамчика научились. Вот что значит космическая вежливость. И в точности на слове "вежливость" в квартире раздался звонок. Маша пошла открывать. Она распахнула дверь - на площадке никого не было. Маша повернула голову и вдруг прямо перед носом, возле кнопки звонка, увидела стоящих на стене Мананама и Пататама. Они вежливо и несколько смущенно улыбались. - Ой! Я знала, что вы придете! Милые вы мои! - Маша сгребла пришельцев со стены и расцеловала их в ухоносы. - Видите ли, мы решили, что улететь навсегда, не простившись, большое свинство, - сказал Мананам. - Я же говорил, что она обрадуется! - восклицал Пататам. Маша, как на крыльях, вернулась к Юре и вытянула вперед обе руки. На каждой ладони стояло по пришельцу. Юра поздоровался с ними за руку. - Друзья мои, - начал Мананам. - У нас очень мало времени. Наш отлет должен состояться через час. Старт на том же месте, где мы приземлились. Нам бы хотелось написать жителям Земли прощальное письмо. - Колька, скорее сюда! - позвала Маша. Появился Колька. Увидев космонавтов, он едва не пустился в пляс. Но Маша остановила его. - Дай бумагу и чернила и беги за Пашкой и Леной. Можно, они тоже проводят вас? - обратилась она к космонавтам. - Непременно, - сказал Пататам. Колька принес лист бумаги и маленькую шариковую ручку. Пришельцев поставили на стол и покинули комнату, оставив их наедине с мыслями, которые они хотели сообщить человечеству. Пататам и Мананам начали трудиться, держа ручку всеми четырьмя руками. На бумаге появились первые фразы: "Дорогие жители Земли! Сегодня мы навсегда улетаем от вас, и перед разлукой нам хочется сказать вам пару ласковых слов. Нам очень понравилась ваша планета. Здесь много зелени и радости, много солнца и тепла. Здесь мы нашли друзей. Ради этого стоило лететь в космосе миллионы лет. Нам предстоит долгий путь. Мы желаем, чтобы за то время, что мы летим домой, с вами не произошло ничего плохого, страшного и опасного. Мы хотим, чтобы вы не знали войн. Нельзя быть разумным существом и желать войны. Мы - растения, вы - люди. Но разум у нас один, и он говорит нам: "Дружите и любите друг друга!" Прилетайте к нам на Талинту! Наш дом - Вселенная. Наш мир - един! Прощайте, братья по разуму! Покорители космоса Мананам и Пататам." Через полчаса письмо было готово. Юра спрятал его в ящик стола и пообещал пришельцам, что сделает все возможное, чтобы письмо попало по назначению. Пришедшая к тому времени Лена Булкина посадила братцев в маленькую корзинку, накрыла сверху кленовым желтым листом, и вся компания отправилась в парк. Братцы сидели в корзинке тихо. Всем было грустно. Они пришли на то место, где неделю назад упали с дерева на землю серебряные яблоки. Листва с отчего дерева облетела, голые ветки перечеркивали бледное осеннее небо. Лена сняла с корзинки кленовый лист. - Что ж, пора прощаться... - сказал Мананам, вылезая на траву. Все по очереди брали космонавтов на руки и говорили им слова прощания. - Прощайте, - сказал Юра. - Мы не забудем вас. - Всего доброго! - сказали Пашка и Колька. - Мы надеемся, что прилетим к вам на Талинту. - Мананамчик,... Пататамчик... - всхлипнула Лена. - Как же мы без вас... - Я люблю вас, милые, родные, дорогие, бесстрашные вы мои! - сказала Маша, прижимая пришельцев к груди. - Я буду думать о вас и ждать встречи с вами, сколько бы ни жила. Триста тысяч лет! - И она еще раз расцеловала космонавтов. - Прощайте, друзья! - сказал Мананам. - Мы счастливы, что попали на такую... - Он хотел сказать "приятную и замечательную планету", но вдруг отвернулся, потому что не мог от волнения смотреть на друзей, не мог говорить. С Пататамом творилось то же самое. Если бы они умели плакать, то, наверное, заплакали бы, как Маша и Лена, из глаз которых лились слезы. Да и мальчишки подозрительно шмыгали носами. Лишь Юра Громов стоял серьезный и печальный - без слез. Братцы по разуму взяли себя в руки. - Пора. - Присядем на дорожку? - вдруг сказала Маша, и все уселись прямо на траву. - Счастливо! - сказала Маша, поднимаясь. Пришельцы отошли на несколько шагов и встали лицом друг к другу. Юра, Маша, мальчишки, Лена, не отрываясь, смотрели на них. - До свидания, брат! - сказал Мананам. - До встречи на родной планете, - сказал Пататам. Братцы по разуму одновременно подняли вверх руки и сняли с головы свои ухоносы, как шляпы. Ухоносы были блестящими, темно-коричневыми, с маленькой дырочкой посередине. Пататам и Мананам повернули ухоносы блюдечками друг к другу и начали сходиться, держа их на вытянутых руках. Один.... два... три шага... Ухоносы соприкоснулись - они были половинками Зерна Разума, - и перед глазами друзей космонавтов возникло Зерно - округлое, величиною с каштан, с дырочкой посередине. Так продолжалось одно мгновение - Зерно было в руках пришельцев, застывших неподвижно. Затем оно вдруг изменило цвет с коричневого на желтый, потом белый, наконец - голубой. Вокруг Зерна возник огненный светящийся шар, он разрастался, скрывая с своем сиянии космонавтов. Шар раздулся до величины футбольного мяча, на него стало больно смотреть - и вдруг он оторвался от Земли и медленно поплыл вверх. Все смотрели на него, щурясь, а шар ускорял движение, уходя все дальше в небо. Вот он превратился в ослепительную точку и исчез в небесах. Несколько секунд все еще стояли, задрав головы и стараясь найти исчезнувшую точку, а потом опустили глаза. А на месте старта осталось круглое выжженное пятно с черной запекшейся землей. Ни Пататама, ни Мананама больше не было. - Они сгорели... - прошептала Маша. - Они улетели, - сказал Юра. - Сгорела только их оболочка. А мы видели настоящую дыру в поле тяжести... Маша подошла к черному пятну и приложила ладонь к обугленной земле. Она была горячей. И тут Маша увидела, что ветви отчего дерева низко склонились, повисли безжизненно, как руки человека в печали. Маша подошла к нему и обняла ствол. Она постояла так минуту, будто безмолвно разговаривая с ним, а потом пошла из парка, догоняя уходящих друзей. ЭПИЛОГ Зерно Разума и сейчас летит во Вселенной, Впереди еще долгий путь. Настанет день, когда на планете Талинта вырастет новое дерево, на нем появятся серебряные яблоки, а из них выйдут на волю Мананам и Пататам. Они расскажут жителям планеты о нашей Земле. А здесь, у нас, с героями этой истории произошли разные события. Юра с Машей поженились, у них родился сын, которого они назвали Митей. Юра защитил диссертацию, научно доказав существование дыр в поле тяжести. Она работает в том же институте. Маша закончила педагогическое училище и стала учительницей. Она частенько рассказывает ученикам о космических братцах. Пашка и Колька после школы стали учиться на летчиков, чтобы потом стать космонавтами. Лена учится в шестом классе. Каждый год ранней осенью друзья собираются вместе в парке, откуда улетели в космос Мананам и Пататам. Отчее дерево давно спилили - оно высохло на следующий год. Выжженное пятно на земле осталось. Рядом с ним поставлен скромный памятник, на котором высечено: "Здесь пришли на Землю и ушли с Земли покорители космоса Мананам и Пататам". На каменном постаменте под стеклом укреплено письмо, которое написали пришельцы жителям Земли. Юра и Маша со своим маленьким сыном в коляске, повзрослевшие Пашка и Колька, Лена Булкина с той самой корзиночкой, в которой отправились на "космодром" братцы по разуму, подходят к памятнику и минуту-другую стоят в молчании. Но так кажется только со стороны. На самом деле, они не молчат, а повторяют каждый про себя космическое приветствие. И каждый из них слышит, а может это им только кажется, как сквозь время и пространство долетают до них звонкие тоненькие голоса братцев: - Наш дом - Вселенная. Наши мир - един! Здравствуйте, братья по разуму.