в, понял? Или я пущу в ход могущество вот этой Сомбризио и превращу тебя в омара. - А я, - прибавил Калла Малланик, подавшись вперед, чтобы привлечь к себе внимание, - съем тебя в сметанном соусе. Джэнси заморгала. - Ну, знаешь ли, - возразила она своему верному спутнику, - он ведь не взаправду станет омаром, он только будет думать, что он омар. Эльф пожал плечами. - Ну и что? - спросил он. - Это не каннибализм, раз он не будет представителем моего вида. А я готов биться об заклад, что на вкус он будет получше тех консервов из свинины с бобами, которые я ел вчера вечером. Интересно, как королевский поставщик умудрился достать матросский сухой паек в Среднеземье? У Фолтейна нет флота. Джэнси снова повернулась к отшельнику: - Ну, как бы то ни было, если ты нас не поведешь, то горько пожалеешь. Понял? - О, конечно, - с горечью ответил отшельник. - Однако моя гильдия все об этом узнает. Обождите, волна забастовок солидарности скоро ударит по вашим хозяевам! Как вы думаете, как пройдет бракосочетание, если цветочницы сложат орудия труда, а? А компания Почтительных Продавцов Риса не выпустит свой товар за линию пикетчиков! Джэнси вздохнула. - Тебе надо знать только одно: если ты не уложишь вещи и не будешь готов через пятнадцать минут, я помогу Калле поискать корову, чтобы приготовить сметанный соус. Отшельник снова нырнул в свою хижину, бормоча что-то насчет запугивающих его девиц, которые пользуются своей силой. После чего единственным звуком на некоторое время оставался писк аппаратуры Сквилла. Искусник рапортовал на базу о том, как протекает поход. x x x Несмотря на то что солнце даже в зените светило тускло, жар от него молотом обрушивался на землю. Каменное ложе озера окаймляли три четких полосы различного цвета: желтая, оранжевая и изумрудная. Жидкость (она определенно не была водой) в центре озера колыхалась; Джэнси показалось, что сквозь подошвы своих сапог она также ощущает микротолчки. - Тут бывают землетрясения? - спросила она. Отшельник пожал плечами. На его лице отражалась внутренняя борьба. Естественная потребность эксперта давать объяснения боролась в нем с индивидуальным желанием создавать в данном случае как можно больше препятствий. Первая потребность победила, возможно, этому помог Калла Малланик, который выудил из своего дорожного мешка чудо эльфийского искусства - плоский наборчик из девяти предметов, в том числе пыточные щипцы и миниатюрный кузнечный молот. - Ну, дело не столько в сотрясении земли, сколько в собаке, почесывающейся во сне, - пояснил отшельник. - Пустыня - живой организм. - Он поджал губы и прибавил: - К тому же очень ворчливый и вспыльчивый. Маленький броненосец выскочил из своей норы и начал мочиться на правый сапог Каллы. Эльф дал пинка маленькому негодяю, отшвырнув в середину чешуйчатого кактуса, который рухнул с чмокающим звуком. - И кажется, она привлекает обитателей, сходных с ней по характеру, - заметил Калла, бросив многозначительный взгляд в сторону отшельника. - Знаю, на кого ты намекаешь! - закричал отшельник, будто бы об этом не мог догадаться любой, у кого хватает мозгов, чтобы дышать. - Лично я живу в Бесплодной Пустыне по той причине, что она освобождает меня от мирских забот, чтобы я мог погрузить свой разум в благочестивые размышления. - Будьте уверены, - произнесла Сомбризио. То ли женщина-перстень дремала большую часть утра, то ли ждала, как подлинный художник, подходящего случая. - От мирских забот - например, от некоторых крупных долгов, которые ты после себя оставлял, начиная с той ночи, когда сбежал из семинарии в Квибероне. Отшельник повернул голову, на лице его ужас сменился яростью, а затем утвердилось выражение оскорбленной невинности. - Молчи, демон, заклинаю тебя именем Двенадцати Воплощений Милосердного Господа! - воскликнул он в тщетной попытке выглядеть разгневанным. - Не говоря уже о том, - продолжала Сомбризио с кровожадным энтузиазмом, - что новый хахаль твоей женушки пообещал содрать с тебя физиономию, если опять увидит тебя в Калтусе. Ты эти заботы имел в виду? - Я не стану на это отвечать, - пробормотал отшельник. Или, правильнее сказать, произнес одними губами. Он уже продемонстрировал, что способен понять, как избежать еще больших неприятностей. Отряд поднялся на горку. То, что Джэнси принимала за завывание ветра, возобновилось с новой силой и стало отчаянными мелодичными воплями, раздававшимися прямо возле тропы. - Отпусти ее, скотина! - закричала Джэнси, выхватывая боевой топор из петель на поясе. Она прыгнула в заросли не задерживаясь, чтобы освободить свой щит, привязанный скользящим узлом у левого бедра. Неловко будет, если эти крики издает кролик или, еще хуже, мужчина, а не женщина, как она предположила. Это была действительно женщина, закопанная по пояс под кустом терновника. Ее мраморный бюст был обнажен, алебастровые руки подняты, защищаясь от невидимого кошмара. Джэнси схватила женщину за правую руку и поняла свою ошибку. Руки, как и грудь, оказались мраморными. Вопли исходили из открытого рта статуи. Калла Малланик вылетел на маленькую полянку. Следом за ним ворвались наемники, выкрикивая свой боевой клич "Смерть и Слава!" Крики внезапно смолкли. Наемники разочарованно смотрели на мрачный, но не опасный окружающий их пейзаж. Джэнси выпрямилась. - Какого черта? - спросила она отшельника, когда тот присоединился к ним со злорадной усмешкой на лице. - Она перестала орать. - Установленные профсоюзом правила, - объяснил отшельник. - Пятиминутный перерыв каждые два часа. - Ну... - протянула Джэнси. Она уставилась на Кастратор, будто удивляясь, каким образом топор оказался в ее руке. - Значит, ее не надо спасать? - спросил Калла Малланик. - Спасать от чего, тупица? - осведомилась Сомбризио. - Это же статуя. Спасать от того, чтобы быть обломком камня, лежащим в земле? Боже, слыхала я, что эльфы тупицы, но начинаю думать, что общаться с земляными червями в Антурусе будет гораздо интереснее, чем с вами, ребята. Джэнси повесила Кастратор на место настолько незаметно, насколько можно незаметно повесить топор с шестнадцатидюймовым острым изогнутым лезвием. Потом прочистила горло. - Нам лучше двигаться. Я хочу пройти по крайней мере еще пару миль до того, как мы разобьем лагерь на ночь. - А если кто-то из вас сомневается в глупости вашего командира, - продолжала Сомбризио голосом, похожим на скрип тормозов, - то она сейчас задает себе вопрос, не может ли принцесса Рисса все же быть влюблена в нее. - Ничего подобного! - закричала Джэнси. - Принцесса даже не представляет себе такого! - Вот тут ты все правильно понимаешь, леди-босс, - восторженно согласилась Сомбризио. - Рисса даже не знает, что такое бывает. Господи, да ее просто стошнило бы, если бы она знала, что ее верная защитница мечтает о... Больше ей ничего не удалось прибавить, потому что Джэнси залепила кольцо пригоршней рыхлой почвы и плюнула на нее. Потом размяла комок и обмазала перстень толстым слоем грязи. Обмазка заглушила жалобы Сомбризио, сделав их еле слышными, как жужжание крылышек мухи по ту сторону закрытого окна. Джэнси прилепила получившийся ком к выступу своего щита, где ему предстояло высохнуть на солнце и обрести твердость камня'. Отряхнув ладони, она сердито взглянула на Каллу Малланика и спросила: - Желаешь прокомментировать? - Разве я похож на человека, желающего что-то сказать? - запротестовал эльф. - Ну, нет. Ни единого словечка. - Вот и хорошо, - сказала Джэнси. И зашагала обратно к тропе, пиная по дороге ногами засохшие растения, разлетавшиеся на куски. Один куст, покрытый колючками и грязными розовыми цветами, с писком бросился наутек, волоча за собой подрагивающий корень. - Я вообще считаю, - продолжал Калла, - все то, чем взрослые люди хотят заниматься, уединившись в своих спальнях, невыразимо отвратительно. Поэтому бессмысленно делать различия между тем или иным тошнотворным актом. Статуя снова принялась вопить. Джэнси пришло в голову, что это вполне оправданное времяпрепровождение в подобном месте. x x x - Если мы направляемся в город Антурус, - спросил Калла Малланик таким спокойным и рассудительным тоном, который прозвучал гораздо более угрожающе, чем крик, - тогда почему солнце садится слева от нас, отшельник? - Послушай, хочешь сам быть проводником? - взвился отшельник. - Я не напрашивался с вами, знаете ли! Прекрасно, я просто вернусь в... Джэнси ухватила отшельника за длинные спутанные космы и приподняла. У нее не хватило сил в плечевых мышцах, чтобы полностью оторвать отшельника от земли, но боль заставила его тут же приподняться на цыпочки. - Думаю, - заметила Джэнси, - что нам всем было бы удобнее, если бы ты просто ответил на вопрос. Особенно было бы удобнее тебе. С этим она его отпустила. Рот отшельника дергался, свидетельствуя о том, что он старается проглотить поток пронзительных жалоб; но он все же их проглотил. - В Запустении Томидор направления не фиксируются обычным образом, - объяснил он покорно, массируя свой скальп костлявыми ладонями. - Вот почему так важно нанимать в проводники специалиста с лицензией, душу которого направляет Господь и чья мудрость развеет демоническую иллюзию. Сомбризио ответила на это тоненьким завыванием. Слой высохшей глины сделал неразборчивыми комментарии перстня. - Пора подумать о стоянке, - сказала Джэнси. Солнце, остававшееся неподвижным в течение многих часов, теперь садилось так быстро, будто кто-то задергивал небо шторой. - Да, - согласился отшельник, указывая на холм справа от дороги. На вершине не очень крутого склона стояли развалины маленького строения со шпилем. - Мы найдем укрытие вон там, в Коричневой Церквушке в Долине. Она защитит нас от духов, которые стенают и бормочут во тьме. - Коричневая церквушка в чем? - переспросил Калла. - Не я даю им названия! - огрызнулся отшельник. - Если уж на то пошло, доски теперь тоже основательно выгорели и стали серыми. Джэнси молчала, только смотрела на отшельника, а со времени получения этого задания она еще ни разу ни на что не взглянула по-доброму. Отшельник прибавил уже более сдержанно: - Думаю, она стояла в долине когда-то. Я же вам говорил, здесь все меняется. - Я не помню, чтобы солнце нас подводило в тот раз, когда мы тут были, - сказала Джэнси Калле Малланику. Эльф пожал плечами. - О том, путешествии я помню только то, что за нами гнались тридцать Слуг Злого Духа. Заставь их снова гнаться за нами, и я, наверное, в этот раз тоже не замечу, где находится солнце. Он оглянулся через плечо. Огромная бесформенная тень упала на них сзади. Создание, отбрасывающее эту тень, было невидимым; но невидимым был также и источник света, который закрыло собой тело этого существа. - Бежим к церкви! - взвизгнул отшельник. Все уже и так бежали, в том числе и перепуганные вьючные лошади. Джэнси рванула вверх по склону, позабыв об усталости, одолевающей ее всего несколько секунд назад. Кастратор болтался в кожаных петлях. Махать топором на приближающегося невидимого великана - явно пустая трата времени, лучше всего его потратить на то, чтобы удрать. Хотя кольцо... Джэнси схватила ком грязи со щита и попыталась раскрошить корку в ладонях. Она была твердой как камень. Твердой, как ее собственная проклятая башка, которая додумалась спрятать волшебное оружие, пока они находятся в Запустении Томидор. Отряд бежал, растянувшись в неровную линию. Джэнси, Калла и отшельник лидировали, на несколько шагов от них отставал Сквилл со своей аппаратурой. Вьючные лошади вырвали у наемников поводья и неслись вперед широким фронтом. Из вьюков сыпались мешки с овсянкой, бурдюки с водой и уродливые зеленые банки консервов, которые после удара о землю катились во все стороны. Один из наемников некоторое время держался за постромки. Его сапоги поднимали живописный бурун летучей почвы, но камней и колючек было на склоне на удивление мало, чтобы привести его к гибели должным образом. Когда постромки лопнули, наемника пару раз подбросило над землей, затем он поднялся и самостоятельно захромал к святой земле. Джэнси треснула комком грязи об обод щита. Зазвенел металл. Во все стороны полетели крошки, но сама масса не раскололась, как она надеялась. Она не пробежала еще и половины пути к тому месту, где надеялась найти защиту, но теперь кривизна склона заслоняла все, кроме кончика церковного шпиля. Длинные ноги Каллы Малланика позволили ему немного опередить своего командира. Отшельник развил поразительную скорость для такого старого и, как казалось, нетвердо стоящего на ногах человека и держался наравне с Джэнси, хоть и делал четыре шага на ее три. Трудно было сказать, насколько высок этот великан, поскольку это зависело также от положения невидимого источника света, который создавал тень. По крайней мере не было сомнений относительно пола великана, если только то, что болталось между его кривыми ногами, не было второй утыканной колючками булавой. У Джэнси еще нашлось мгновение, чтобы подумать, как должны выглядеть подружки великана на следующее утро. Холод, который прошел по ее хребту, должен был принести приятное облегчение потной спине после такого бешеного бега вверх по склону, но не принес. Калла Малланик проскочил в просевший дверной проем Коричневой Церквушки, Некогда-Стоявшей-в-Долине. Вьючные лошади оказались уже там, все в пене после нежданной пробежки. Джэнси на полшага отстала от отшельника, когда размахивалась, чтобы стукнуть глиняным шаром с Сомбризио внутри об острый конец Кастратора. Глина в конце концов раскололась. Святая Сиф! Если это вещество становится настолько прочным после сушки на воздухе, кому-нибудь следует заняться добычей в этом Запустении сырья для изготовления небьющейся посуды. Джэнси остановилась рядом с дверным проемом церкви. Попыталась надеть Сомбризио на средний палец, но отверстие все еще было забито глиной. Джэнси в отчаянии насадила его на острие Кастратора. - О-о-о, сделай это еще раз! - воскликнула Сомбризио. - Так мило с твоей стороны немного развлечь меня теперь, когда все успокоилось. Наемники один за другим нырнули в дверной проем, будто кегли, выбывающие из , игры. Сквилл скорчился у боковой стены и соорудил свое переговорное устройство. Большая часть крыши часовни отсутствовала, поэтому конец волшебной палочки связиста качался между голыми стропилами. Вьючные лошади ржали перед нефом, поздравляя друг друга. Мерин обнюхивал ветхое покрывало алтаря в тщетной надежде перекусить. Калла стоял возле одного из оконных витражей в куче мусора из цветного стекла и полосок свинца. Он вложил в лук стрелу с блестящим золотым наконечником, натянул тетиву до отказа и выстрелил. Кованая эльфийская стрела пролетела, словно луч полуденного солнца, над шлемами бегущих наемников и умчалась к далекому горизонту. Траектория стрелы представляла собой абсолютно прямую линию и тянулась вдаль, насколько хватало глаз. Невредимая тень продолжала карабкаться вверх по склону, приближаясь к ним. - Там ничего нет! - воскликнул Калла Малланик. - Мы убегаем от пустого места, потому что моя стрела без промаха сразила бы его, если... Тень дубинки удлинилась, потом сжалась, словно невидимая реальность, отбрасывающая ее, описала широкую дугу. Дуга и укорачивающаяся тень остановились на бегущем последним наемнике-человеке. В земле образовалась яма десяти футов в поперечнике. Большая часть наемника осталась на дне выемки, но некоторая часть разлетелась в стороны и достигла развалин церкви. - Ну, знаете, возможно, там что-то все же есть, - сказал Калла, рассматривая наконечник другой золотой стрелы с выражением удивления и озабоченности. - Кому нужна Сомбризио? - произнес перстень, когда Джэнси снова попыталась просунуть в него палец. - Мы и сами такие герои-всезнайки, что не нуждаемся в ее помощи! Теперь последним бежал наемник-эльф. Тень укоротилась, очевидно, отбрасывающий ее великан нагнулся. Наемник обернулся и взмахнул своим эльфийским мечом в форме листа с такой скоростью, что тот превратился в дрожащую, расплывчатую дугу. Лезвие, достаточно острое, чтобы разрубить лунный луч, встретило пустоту. Только свойственная эльфу грациозность позволила ему сделать пируэт, а не упасть лицом вниз, что, вероятно, произошло бы с человеком. Эльф внезапно подскочил в воздух на сотню футов и беспомощно задергался, схваченный чем-то невидимым. - Ну, не знаю, - бормотал Калла Малланик. - Уверен, что с азимутом все было в порядке, но, возможно, я неверно определил угол возвышения. Зазвенела его серебряная тетива. Стрела, сияя правотой, справедливостью и гордостью эльфов, просвистела сквозь пустой воздух и явно вышла на траекторию к лунной орбите. Восьмой наемник кубарем вкатился в дверной проем часовни. Внутренность церкви залило жемчужное сияние. Музыка, успокаивающая, как ванна теплого сиропа, тихо зазвучала в ночном воздухе. Невидимая рука подбросила висящего в воздухе эльфа повыше. Тень затряслась в двухмерной проекции неразличимой трехмерной реальности. Невидимая дубинка пришла в соприкосновение с видимым наемником и с громким "чмок" отправила орущего эльфа в полет к закату. Ошметки его снаряжения и, ну, всего остального сыпались вдоль траектории его полета, как фрагменты метеорита при ударе об атмосферу. - Ты готова? - спросила Джэнси и подняла правый кулак в сторону воздуха над основанием тени. - Я? - возмутилась Сомбризио. - Я весь этот чертов день была готова, не так ли? Это ты не... - По воле этого перстня! - крикнула Джэнси. - Стань кроликом! Невидимый великан остановился прямо возле сияния над развалинами церкви, хотя Джэнси не стала бы биться об заклад, что он собирается на этом остановиться. На мгновение угрожающе нависшая тень замерла. Затем повернулась, присела и прыгнула назад в том направлении, откуда появилась. У подножия холма взлетела пыль, там, где существо коснулось земли. Оно прыгнуло еще раз и еще раз. Линия гейзеров пыли уходила в сгущающиеся сумерки, и каждый из них отстоял от предыдущего на добрую сотню ярдов. - Пресвятая Сиф, - пробормотала Джэнси. - Неплохо, даже я так считаю, - сказала Сомбризио. - И как раз вовремя, могу добавить. - Не жди, что я стану с тобой спорить, - ответила Джэнси. Им придется подождать до утра, чтобы собрать припасы, разлетевшиеся по склонам холма, но во вьюках лошадей что-то должно было остаться. Джэнси подумала, что неплохо было бы чего-нибудь съесть прямо сейчас, чтобы утихомирить желудок. x x x Собранный на склонах холма хворост горел ровным, жарким пламенем в костре перед разрушенной часовней. Отсутствие ветра способствовало тому, что дым, пахнущий так, словно серу поджаривали на кошачьем дерьме, не беспокоил сидящих у огня. Уцелевшим наемникам предстояло немало потрудиться, чтобы поддерживать огонь. Тонкие, как волосок, шипы на многих растениях вокруг горели, как угли, но Джэнси эта проблема не касалась. Положение командира имеет свои преимущества. Сейчас самым важным для Джэнси было то, что она очень ясно различала в пламени фигуры. В том числе и фигуру принцессы Риссы. Риссу не подвергали пыткам - совсем даже наоборот; но сцены, которые наблюдала Джэнси, когда забывалась и смотрела в огонь, были для нее пыткой. Джэнси была уверена, что это образы, посланные демонами, а не настоящие картины того, что происходит в апартаментах принцессы в Калтусе. Ей даже в голову не пришло спросить у кого-то из остальных, что они видят в пламени. Сомбризио уже поразвлеклась за ее счет, выдав тайные мысли Джэнси, и Джэнси не собиралась снова возвращаться к этой теме. Калла Малланик мрачно уставился на содержимое только что вскрытой консервной банки. - Предполагалось, что это торт. Да им же можно гвозди забивать! Если Интендантская Служба так твердо решила нас наказать, разве нельзя было подсунуть в консервы чумные бациллы? Прежде еда всегда доставляла мне удовольствие. - Не хочу сказать, что Атос нас подвел... - угрюмо заметил наемник-человек. Он тащил к костру куст, который слабо сопротивлялся и звал маму. - Но по правде говоря, я надеялся, что он выступит с большей фантазией. - Ну, не знаю, - отозвался один из эльфов, волоча за собой напоминающее дородную матрону растение; собственно, это и была мать первого куста. - Мне понравился тот всплеск. Иногда самые простые эффекты запоминаются больше всего. - Отдай Атосу должное, Арамис, - вмешался наемник, сидящий по другую сторону костра от Джэнси. - Великан дал ему не слишком большую возможность проявить себя. Нельзя сделать шелковый кошелек из свиного уха. - Почему? - удивленно спросил эльф. - Очень простое протеиновое превращение. Если бы я этим занимался, то начал бы с коллагена и... Беседа перешла на технические подробности. Наемник бросил в огонь маленький кустик. Треск, с которым он вспыхнул, привлек внимание задумавшейся Джэнси. Она поспешно опустила глаза. Совершенно ясно, что принцесса Рисса никогда не была в столь тесных отношениях с африканским муравьедом. Сквилл сидел в шпиле часовни. Лестница наверх выглядела небезопасной, казалось, по ней просто невозможно подняться, но связисту все же удалось взобраться туда, после того как он понял, что не может связаться с Калтусом ни из какого другого места на вершине холма. Наверное, он в конце концов пробился, так как Джэнси в интервалах между воем атмосферных помех расслышала ".., двое убитых, но вражеское нападение отбито..." Может, эта церковь действительно находится в долине. Только место больше походило на холм, когда Джэнси пыталась добраться до церкви раньше, чем великан доберется до нее. Взгляд Джэнси снова привлекли дрожащие изображения. Она неторопливо поднялась и перешла на другую сторону костра. Села спиной к огню и стала смотреть в темноту. Вдали во мраке что-то блеснуло. Она не разглядела, на горизонте или ближе, так как луна и звезды скрылись за полосой облаков, таких же черных, как земля под ними. Почва дрожала, хотя, с другой стороны, она тут всегда дрожит. - Слушай, я не надеялся в полевых условиях получить утку в желе из апельсинового сока, - говорил Калла Малланик куску торта. Похоже, того так же интересовали его комментарии, как и остальных присутствующих. - По крайней мере не от людей. Но не вижу причин, почему бы не выдать нам цыплят-маренго. Господи, ведь цыпленок-маренго был специально разработан для походного рациона! Джэнси снова заметила вспышки. Говоря точнее, она поняла, когда прищурилась, что медленно перемещающееся явление становилось то более, то менее ярким, но полностью не исчезало. - Отшельник! - позвала Джэнси. - Наверное, он дрыхнет в церкви, - высказал предположение один из наемников. - Так приведите его сюда, - приказала Джэнси. - Ваш парень не оплошал, - сказал наемник-человек сидящему рядом с ним эльфу. - Меларил? - отозвался эльф. - Да, это была хорошая работа, правда? Особенно для юнца, которому в прошлый четверг исполнилось всего семьсот лет. - Учтите, - сказал другой эльф, - что настоящую распадающуюся дугу выполнил только граф Алмазоносец Неустрашимый, когда любовь нимфы Арахнейды заставила его броситься в жерло вулкана Огонь Земли. - Ну, я не знаю, - возразил человек. - Алмазоносец стал ярко-желтым от серы. Во всяком случае, его куски. Я всегда считал, что это лишило событие некоторой доли величия. - Вовсе нет! - настаивал эльф. - Это только сделало его еще более уникальным. Сколько еще желтых распадающихся дуг ты можешь назвать? Хоть еще одну можешь? - Ну, был еще Карл Трусливый, - хихикнул человек. - Когда он тайком покинул Замок Опасный через потайную калитку, не заметив, что осаждающие уже подложили под нее зажженную петарду. Наемник бросил в костер растение-мамашу. Из сухого, как трут, дерева взметнулись искры и языки пламени. Всем, кто находился поблизости, пришлось отскочить. Джэнси голой ладонью прихлопнула тлеющее пятно на своем камзоле и выругалась. - Ах, - произнесла Сомбризио, - с каким нетерпением я жду интеллектуальных бесед, которые вскорости буду вести с жуками и окаменевшими деревьями в Антурусе. Джэнси обернулась и заорала: - Отше... Отшельник как раз приседал на корточки рядом с ней. Его лицо находилось всего в трех дюймах от Джэнси, когда она повернулась и заорала в сторону церкви, где, как она считала, он все еще спал. Отшельник взвизгнул и повалился на землю. Наемники прервали свою беседу. Калла Малланик по другую сторону от костра поднял брови. - Извини, - пробормотала Джэнси, помогая отшельнику сесть. Сомбризио хихикала, как спятившая летучая мышь. На этот раз в увиденной Джэнси огненной картинке участники мужского пола носили одежду мусорщиков, то есть оставшуюся на них одежду. - Да ладно, - пришел в себя отшельник. - Что вам угодно, госпожа Гейн? Он выглядел покорным в отличие от его обычной манеры "я безумно сердит". Когда с ним обращались нормально, этот человек становился невыносимым. Чтобы он вел себя как следует, с ним надо было обходиться, как с половой тряпкой. Ну, Джэнси была как раз в настроении заставить его вести себя хорошо. - Вон то, - сказала она, указывая на слабый блеск в темноте. - Что там такое? Когда Джэнси сосредоточилась, ей показалось, что она слышит стон, доносящийся из темноты и идущий оттуда же; впрочем, это мог быть ветер, или ее воображение, или приглушенные голоса стоящих в очереди пассажиров, ожидающих рейсового автобуса, идущего через Томидор. Она не знала, что там такое. - О, - ответил отшельник. - Это просто гора. Пусть она вас не беспокоит. - Много ты знаешь, - фыркнула Сомбризио. Джэнси наклонилась вперед. - Какая гора? - спросила она так громко, что растрепала его спутанную бороду. - Такая же, как та, на которой мы находимся? - Или долина, - сказал отшельник, задирая голову, будто пьющий цыпленок. Он не хотел создавать излишних трудностей, просто хотел ответить поточнее, испытывая здоровый страх. - А, нет, это настоящая гора. Он нахмурился. - Или была горой. Она бродит по Запустению много столетий, ищет какого-то парня по имени Магомет и уже порядочно поистерлась, почти до размеров маленького холмика. Джэнси снова взглянула на восток. Вероятно - на восток. - Кто, во имя ада, такой... Ей не следовало произносить "ад", так как это вернуло ее мысли к огню. - ..этот Магомет? Отшельник пожал плечами. - Понятия не имею. Конечно, у гор нет совсем никаких мозгов. Подозреваю, эта гора попала совершенно не в свое пространство-время и с тех пор так тут и бродит. - Запустение Томидор притягивает всяких типов, которые не умеют отличить дырку в земле от собственной задницы, - заметила Сомбризио. И для большей выразительности пукнула. - Ладно, но что значит это.., это свечение, эти вспышки? - спросила Джэнси. Она была внутренне уверена, что этот свет прямо у нее на глазах придвигается все ближе. Разумом она понимала, что слабое мерцание света не позволяет точно оценить расстояние. - Ну, - сказал отшельник, - это гора, поэтому она состоит из камня. Когда камень подвергается нагрузке, флогистон, заключенный в кристаллической матрице, сперва выделяется, а потом поглощается обратно. Когда содержание флогистона в окружающей атмосфере возрастает, то это вызывает свечение эфира. - А-а, - произнесла Джэнси, притворяясь, что поняла его объяснение. Она была знакома с флогистоном не больше чем с честными политическими деятелями. - Он изучал алхимию на третьем курсе, пока не дал тягу из Квиберона от судебных исполнителей, - пояснила Сомбризио. - Она просто бродит взад-вперед по Пустыне, - сказал отшельник, притворяясь, будто не слышал слов перстня. - Эта гора бродит. Совершенно безобидная. Если, разумеется, вы уберетесь с ее пути. Теперь, когда Джэнси объяснили, что происходит, она поняла, что это похоже на массу камней, медленно перекатывающуюся через.., ну, перекатывающуюся через все, что оказывается у нее на пути. - Это все, госпожа? - смиренно спросил отшельник. - Да, - ответила Джэнси. - Иди поспи. Если как следует прислушаться, в ворчании горы звучали жалобные нотки, которые вполне могли складываться в имя Магомет... x x x С восточной (предположительно) стороны гребень водораздела был сух и лишен растительности, если не считать ядовитых кактусов, покрытых острыми, как стеклянные осколки, колючками. С противоположной стороны раскинулось болото. - Традиционалисты утверждают, что водоносный слой проходит по сжатым слоям лежащих под ним скальных пород, - произнес отшельник. - Мои изыскания, однако, указывают, что Запустение потеет. Черная, как сердце банкира, вода вокруг кочек булькала. Болотный тростник стоял мертвый и серый, а существа, бродившие среди него, были скелетами в перьях, а не живыми птицами. - Именно в таком месте, как это, я спасла принцессу Риссу из Драконьего Плена в Гибельной Трясине, - произнесла Джэнси, вслух предаваясь воспоминаниям. - Ты спасла? - встряла Сомбризио. - О, конечно, полагаю, это ты висела на пальце у принцессы и превращала драконов в гигантских жаб с такой скоростью, что потом голова кружилась три дня! - Не думаю, что тут есть Драконий Плен, - заметил отшельник, озабоченно вглядываясь в болото. - Говорили что-то о племени человеко-жаб, но кажется, так и не выработали все детали контракта. - Можно задать вопрос, сэр? - произнес один из наемников. - Госпожа, то есть. Какие наемники вас тогда сопровождали? В Гибельную Трясину? - А, - ответила Джэнси. - Перед этим мы столкнулись с небольшой проблемой, видишь ли. С Убийственной Виноградной Лозой из Силоама. - По правде говоря, - признался Калла Малланик, - мы израсходовали весь запас наемников до того, как добрались до Гибельного Болота. - Признаю себя виноватой в том, что не пополнила вовремя запас, - сказала Джэнси. Калла нахмурился. - Ну, все равно, возникли проблемы с набором добровольцев в Сандозе, когда мы пустились в путь. - Их Герцог выступил в поход на Церчингию сражаться против трехглавой людоедихи и ее приспешников, - пояснила Джэнси. - В Сандозе ощущалась нехватка воинов, если только мы не собирались ждать, пока созреет новый урожай пятнадцатилеток. - А, - печально произнес наемник, кивнув убеленной сединами головой. - Ну, наверное, такой героине, как вы, госпожа, лучше знать. Но для такого простого народа, как мы... - Он выпятил покрытую седой растительностью челюсть в сторону следующих за ними наемников. - ..героический поход представляется не совсем героическим, если в нем не участвуют соответствующие наемники. Другой наемник, на этот раз эльф, энергично кивнул головой. - А мне еще очень хочется, чтобы в походный паек включали немножко клюквенного соуса. Джэнси смущенно поморщилась. - Ну, мы наняли прекрасных наемников, как только получили возможность, - сказала она. - На самом дне квартала для иностранцев в Бороклосте. Отчаянные ребята, готовые убить собственную бабку, чтобы только посадить принцессу Риссу на трон в Калтусе. - Двоих, - произнесла Сомбризио. - Двоих наемников. Раз, два. - Но они действительно были очень отчаянные, - мягко сказал Калла. - Я лично не чувствовал себя спокойно, когда поворачивался к кому-нибудь из них спиной. - Не очень-то впечатляющая охрана, - сказала Сомбризио. - Что вы хотите? - воскликнула Джэнси. - Мы были на бобах, не так ли? Несколько месяцев бродили от одного проклятого замка до другого, от одного населенного монстрами озера до другого, не говоря уже о Запустении Томидор. Нам что, надо было переплавить тебя, чтобы заплатить за шайку наемников? - Гм, - отозвалась Сомбризио. - Хотела бы я поглядеть, как вы меня расплавите. Если ты полубогиня Третьей Эпохи, то я - миска с супом. Похоронный звон раздался из глубины покрытого туманным саваном болота. Щебечущий смех птиц-скелетов смолк; сухие стебли тростника задрожали при полном отсутствии ветра. Джэнси Гейн развязала ремешок, крепящий ее щит, затем взяла в правую руку Кастратор. Повела плечами, расслабляя мощные мускулы, чтобы при необходимости быть готовой мгновенно среагировать. - Ладно, - произнесла она. - Теперь мы спустимся в болото. - Боже правый! - воскликнул отшельник. - Зачем, ради всех святых, нам это делать? Джэнси помолчала, чувствуя, как ее благородная осанка постепенно теряет твердость. - А? - спросила она. - Ну, чтобы смело продолжить путь к Затерянному Городу Антурусу и завершить наш героический поход, разумеется. - Да, это конечно, - ответил отшельник, едва сдерживая отчаяние, - но мы не сможем пройти через болото. Эти кочки, они не выдержат человека. - А как насчет лошадей, а? - фыркнула Сомбризио. - Они провалятся так глубоко, что вам придется ставить их друг другу на спину, чтобы уши верхней показались на поверхности! Джэнси воткнула Кастратор обратно в ремни с силой, которую она с большей охотой приложила бы к более заслуживающему того объекту - Тогда зачем, - заорала она, - ты привел нас сюда? Полюбоваться видами Запустения Томидор, что ли? - Ну, нет, я намеревался пройти по вот этому твердому гребню, - ответил отшельник. - Видите ли, по нему удобнее идти, чем там, внизу. Отшельник поскреб носком сандалии по земле. Поверхность была твердой, как бетон. Соли, оседавшие во время периодических наступлений болота, образовали прочное соединение с легкой почвой. Джэнси вспомнила, с каким трудом она вызволяла Сомбризио от глиняной рубашки, когда их преследовал невидимый великан. - А-а, - сказала она. - Ну, тогда пошли. - Ума палата, - произнесла Сомбризио в нос, растягивая слоги и подвывая. Судя по непрерывным взрывам ее насмешливого хохота, должно быть, это была какая-то шутка. x x x Небо напоминало раскаленную духовку. День уже должен был клониться к вечеру, но Джэнси не видела солнца с тех пор, как ее отряд поднялся на гребень. Болото справа булькало и содрогалось. Один раз Джэнси случайно посмотрела в том направлении, когда на поверхности воды разверзлась дыра тридцати футов в диаметре. Это мог быть лопнувший пузырь, конечно, но она была уверена, что заметила зубы в глубине водяной глотки. Дыра захлопнулась. Вытаращенные глаза размером с умывальный таз мигнули на Джэнси и снова закрылись. Она поморщилась и отвернулась. Отряд шел дальше. Вихрь мелкой пыли поднялся в воздух слева. Он выписывал зигзаги в направлении, примерно параллельном гребню. Вращающийся конец воронки прочерчивал на земле широкую линию. Змея, покрытая чешуей цвета огненных опалов, вылетела, крутясь, из пыли, в бессильной ярости пытаясь ужалить воздух. Джэнси остановилась. - Что это? - спросила она, указывая пальцем. - Просто пылевой дьявол, - ответил отшельник. - Но ведь ветра нет, - резко возразила она. Первоначальная воронка уже разрушалась на расстоянии полумили от них, но слева от гребня, со стороны пустыни, возникли еще четыре похожих вихря. Они двигались в унисон, будто были режущими инструментами, обтачивающими поверхность почвы. - Я не говорил, что это ветер, - с раздражением возразил отшельник. - Я сказал, что это пылевой дьявол. И явно не один. Иногда осенью они клубятся, словно тучи саранчи. Каждый из отдельных пылевых дьяволов вырастал из совокупности мини-вихрей, которые по мере вращения становились все больше. Воронки поднимались в воздух на несколько сотен футов. Их очертания, сперва почти прозрачные, становились желто-серыми, а затем черными, по мере того как вихри засасывали в себя почву. - Они совершенно безобидны, разумеется, - прибавил отшельник. В его голосе звучало легкое сомнение. - Для людей. Кактус-опунция яростно хлопал своими колючими листьями. Растение то ли пыталось вылететь из вихря, то ли заставить схватившую его воронку отпустить его. Пылевой дьявол лениво повлек свою случайную жертву вверх. - Давайте двигаться дальше, - приказала Джэнси. - А чья вообще это идея - остановиться и поглазеть? - осведомилась Сомбризио. Тяжело нагруженные землей, которую они проглотили, дьяволы отошли дальше в пустыню и выплюнули свою пищу недалеко от наблюдателей. В полумиле от отряда Джэнси на только что ровном месте начала расти новая гряда. Калла Малланик нахмурился. Он смотрел не на пылевых дьяволов, а на землю, которую они подметали по расширяющейся дуге. - Глядите, - сказал эльф. - Там, внизу, что-то есть! - Затем прибавил: - Там, внизу, много чего есть! Там, где пылевые дьяволы выметали почву, возникали останки армии, погребенной в стоячем положении. Заостренные стальные шлемы - на некоторых сохранились потрепанные ленты, привязанные к наконечникам. Алебарды и гизармы, лезвия которых были выкованы в причудливой форме и украшены узорами из золота, меди и богатой черной эмали. А под шлемами виднелись полусгнившие лица, скрытые вуалями из посеребренной кольчуги. - Бежим! - закричал отшельник и первым последовал собственному совету. - Это погребенная армия Ворошека - Крайне Вспыльчивого-Четвертого! Это была армия, не меньше. Целых полмили поля, которое расчистили пылевые дьяволы, было усеяно высохшими солдатами. Джэнси не могла определить, на какое расстояние боевые порядки тянулись вдоль гребня, по которому двигался отряд, но вынуждена была предположить, что достаточно далеко. - Но они же мертвые, правда? - спросила Джэнси, припустившись вслед за отшельником. - Не совсем! - ответил он, пыхтя и выталкивая из себя по слову всякий раз, как его правая пятка ударялась о землю. - Но они передвигаются не слишком быстро! Вместе с армией были мумифицированы сгорбившие плечи мамонты. Их длинная шерсть, выцветшая добела за время погребения, опадала горстями, когда звери начинали двигаться. Позолоченные паланкины покачивались на спинах мамонтов, но тетивы луков сидящих в них лучников давно сгнили. Когда пылевые дьяволы всосали лесс, покрывавший ноги солдат Ворошека, армия медленно двинулась к гребню, по которому отряд Джэнси к этому моменту уже бежал со всех ног. Мрачная угроза наступающих мумий была очевидной. - Они нападают на нас потому, что мы из Фолтейна? - спросила Джэнси. - Я лично не из Фолтейна. - Я-то уж наверняка не из Фолтейна! - согласился с ней Калла Малланик. Эльф достал стрелу, но не был расположен стрелять. Мишеней было слишком уж много, и маловероятно, чтобы стрела причинила воинам больший ущерб, чем три века, уже проведенные под землей. - Во всяком случае, когда началась эта заварушка, мы даже еще не родились, - сказала Джэнси. - Послушайте, каждый член династии Ворошеков назывался Вспыльчивым! - прокричал отшельник. - Какие у вас основания считать, что последний представитель этой линии нуждается в причине для того, чтобы скормить нам наши собственные кишки? Так как граница территории, охваченной пылевыми дьяволами, являлась концом опасного участка - если за пределами этой полосы и были погребенные солдаты, то с ними было все в порядке: они оставались погребенными, Джэнси решила, что ее отряд сможет прорваться. Мумии двигались медленно и неторопливо, а склон уплотненного солью водораздела был так же крут, как стена замка, особенно теперь, когда вихри вынули всю почву рядом с ним. С другой стороны, мумии были хорошо обученными солдатами. Они уже начали формировать боевые порядки в виде черепахи, кладя прямоугольные щиты себе на спину. Подходившие подразделения взбирались на нижних солдат и образовывали следующую ступеньку, позволяя подняться очередным мумиям еще выше. А мумий этих там была чертова уйма, что да - то да. Джэнси сняла с правой руки Сомбризио и отдала перстень Калле. - Возьми и иди, - приказала она. - Я займусь делом. Она отвязала щит и вытащила из петель у пояса свой большой топор Кастратор. Ее отряд должен был почти успеть добраться до края опасной зоны раньше, чем солдаты Ворошека вскарабкаются на гребень. Почти. Пара мумий встала на спины своих товарищей и преодолела остаток расстояния до вершины гребня. Они тянули свои похожие на палки руки к ногам Джэнси. Эти передовые не представляли для нее опасности; она могла перепрыгнуть через алебарды и добежать до безопасного места. К тому времени, однако, как последний воин ее отряда вместе с вьючными лошадьми дотрусит до цели, эти двое станут целым взводом. Кастратор снес головы обеим мумиям. Их шеи высохли, как палки. Несмотря на острое лезвие топора, плоть разлетелась в щепки. А тела продолжали карабкаться на гребень. Джэнси толчком ноги сбросила их в сторону, опрокинув вниз дважды мертвых. Их падение развалило многоступенчатую пирамиду, словно карточный домик. Трупы рассыпались подобно соломенным чучелам. Ударяясь о землю, некоторые тела разваливались на куски и превращались в кучки конечностей и праха. Но даже они слабо дергались, пытаясь выполнить неслышные приказы Ворошека. Словно волна, которую гонит на дамбу напор штормового ветра, еще одна группа мумифицированных солдат вскарабкалась на гребень перед отрядом. Сквилл и отшельник резко остановились перед смертоносным препятствием. Пара наемников пронеслась мимо Джэнси, пока она была занята. Они опрокинули мумий по обеим сторонам от Каллы Малланика. Калла поднял сжатую в кулак руку с кольцом и крикнул: - Ты мертвец! Солдат Ворошека нелегко было в этом убедить, как Джэнси уже видела, но Сомбризио оказалась на высоте. Мумия приняла силу ее неудовольствия на грудь и сложилась, при падении рассыпавшись в пыль внутри своих доспехов. Единственная проблема Сомбризио - как оружия, разумеется, - заключалась в том, что она воздействовала индивидуально. Если хотите разбить армию - а Джэнси очень хотелось разбить армию, - вам приходится убивать солдат по одному. А это недостаточно быстро. Наемник-человек бросился на лес копий в руках мумий. Эта банда была первоначально вооружена пиками с коротким лезвием. Со стоном "Смерть и Слава!" наемник ухитрился закрыть своим телом полдюжины наконечников, выведя оружие из строя до тех пор, пока его не вытащат обратно. Наемник-эльф прыгнул на расчищенное человеком место, размахивая саблями в обеих руках. Но не успел он нанести свой первый удар, как одна из мумий разрубила доспехи эльфа, сплетенные из трав, которые топтали ногами эльфийские девы, танцуя в честь Богини на празднике Самхейн. Гизарма мумии глубоко вонзилась в живот эльфа. Крюк на конце вышел наружу с мотком кишок. Мумия дернула оружие обратно изо всех сил своих еще сохранившихся мускулов. Эльф поднял большой палец левой ноги к правому колену, поднялся на цыпочки и сделал пируэт. Его сабли взвизгнули, вырезая широкий круг в рядах армии Ворошека, словно нож мясорубки. Лезвия выкованной эльфами дендритной стали укоротили ближайших к нему мумий на несколько тонких ломтиков. Завершив свой маневр, наемник грациозно поклонился и упал. Из него получился очень тонкий труп. Калла Малланик обрушил живую лестницу, по которой взбирались подкрепления, распылив мумии у края нижнего слоя с помощью Сомбризио. Ну и ну, если уж мумию убивали, она становилась совсем мертвой. Внутри зазубренных лат и прочего обмундирования - ни единой косточки, ни одного фрагмента скелета. Однако еще оставались мумии, которые стояли между отрядом Джэнси и безопасностью. Джэнси вышла вперед и взвизгнула "Принцесса!", издав свой боевой клич, чтобы покончить с этой проблемой. Три копьеносца нацелили в грудь Джэнси свои копья, а четвертый мумифицированный солдат обрушил гизарму на ее рогатый шлем. Джэнси сжала в левом кулаке две близко расположенные ручки своего щита. Она отбросила копья в сторону мощным краем щита. Один наконечник распорол мышцы левого предплечья на протяжении восьми дюймов, но в возбуждении Джэнси этого даже не заметила. Она шагнула внутрь дуги, описываемой гизармой, и подняла свой бородатый топор. В Кастраторе соединились тяжесть и сила удара топора с длинным и острым лезвием меча. Удар Джэнси всадил лезвие топора в шею и плечо воина, который орудовал гизармой. На нем была кольчуга из высококачественной плетеной стальной сетки. Большая часть двойных спаянных колец выдержала удар, но сушеная плоть внутри порохом вылетела из горловины и подмышек, словно взорвалась. Мумия продолжала наступать. Гизарма упала, ее все еще сжимала отрубленная рука. Так как у обезглавленного солдата не было глаз, то, сделав несколько шагов, он нырнул в болото. Что-то его проглотило, затем удовлетворенно рыгнуло. Джэнси ткнула одну мумию в лицо острым наконечником выступа на щите. Существо упрямо перехватило пику поближе к концу, чтобы пронзить деву-щитоносицу, поскольку она оказалась слишком близко для нормального удара пикой. Кастратор с хрустом врезался в левое колено мумии. Джэнси согнула руку со щитом и отшвырнула лишенный равновесия полутруп с гребня вниз, обратно в пустыню. Вероятно, он снова вскарабкается наверх, несмотря на отсутствие ноги, но к тому времени, как он доберется до гребня, это уже не будет иметь значения. Джэнси шагнула вперед. Вокруг нее кишмя кишели мумии. Солдаты Ворошека были неуклюжими, их оружие на длинных древках не годилось для ближнего боя, но их все равно было очень много. Слишком много, если бы она позволила себе над этим задуматься, но в схватке Джэнси Гейн руководили рефлексы и жажда крови. Она наотмашь разила Кастратором направо, а краем щита - налево, уравновешивая удары с обеих сторон. Острие на выступе щита действовало не столь эффективно против мумий, как против живых - в полном смысле слова живых - противников. Тогда она стала бить краем щита по их глазам, разбивая провалившиеся глазные яблоки и кости глазниц. Эта тактика, по-видимому, оказалась успешной, так как один солдат остановился и, топчась на месте, начал неуверенно тыкать в воздух своей алебардой. Наемник-эльф сражался в кольце врагов по другую сторону от гребня. Удар гизармой отрубил ему обе ступни. - Смерть и Слава! - воскликнул эльф, шагая вперед на щиколотках. Он оставлял за собой круглые лужицы золотистого ихора <Ихор - жидкость, заменяющая кровь в венах богов.>. Его крис с волнистым лезвием одним ударом обезглавил пару мумий. А мумия, которая отрубила наемнику ступни, согнулась и со свистом нанесла еще один удар своей гизармой. На этот раз солдат постарался изо всех сил. Широкое лезвие, на котором была изображена сцена, где профессора поедают мозг своего коллеги, который не смог использовать инклюзивный язык, отрубило ноги эльфа по колени. - Я еще и не начал сражаться! - воскликнул наемник, делая еще один короткий шаг вперед. Его крис вспорол очередного мумифицированного солдата. Мумия нагнулась, чтобы рассмотреть урон, тем самым подставив шею под следующий удар криса. Гизарма описала еще один широкий полукруг, разбрызгивая золотистые капли с загнутого конца лезвия. У Джэнси было слишком много своих забот, чтобы проследить за результатом, но она могла бы поклясться, что наемник ухитрился прикончить по крайней мере еще одну мумию, подпрыгивая на костях таза. Джэнси, в свою очередь, взвыла и крутанулась на пальцах правой ноги, описывая в воздухе восьмерку Кастратором. В высшей точке дуги топор обезглавил парочку солдат Ворошека. Когда лезвие опустилось, оно подрезало одну мумию по колени и еще одну - по щиколотки. Две последние все еще представляли некоторую опасность. Когда мумии свалились на землю, Джэнси раздавила их черепа в пыль подошвами своих кованых сапог. О ее шлем звякнула гизарма и прошлась лезвием по спине. На мгновение глаза Джьнси заволокло туманом. Она резко обернулась и рубанула горизонтально по хрупкому черепу мумии на уровне глазниц. - Я его держу! - закричал наемник-человек. Джэнси оглянулась через плечо. Наемник отпрыгнул в сторону, беспорядочно размахивая руками, чтобы отвлечь мумию, которая пыталась ткнуть своей алебардой с пикой на конце в спину Джэнси. - Я его... Крак! На наемнике была надета кираса из вареной кожи. Пика, квадратная в сечении и поэтому прорезавшая дыры с четырьмя краями под девяносто градусов, на ладонь вышла из его спины. - Гораздо, гораздо лучше я справляюсь... - произнес наемник. Джэнси обезглавила мумию, которая пыталась вытащить алебарду из груди парня. - ..чем когда-либо прежде. Калла и Сомбризио прикончили мумифицированного солдата. Он рухнул и превратился в кучу тряпья, ржавых доспехов и облачко запаха кедрового масла. Этот был последним из солдат, преграждавших им путь, хотя вся линия гребня позади отряда людей теперь кишела солдатами Ворошека. Мамонты тоже шагали к гребню. Их паланкины свалились, когда лопнула сгнившая кожа упряжи. - Вперед, вперед, - пробормотала Джэнси. Остаток ее отряда уже несся вперед со скоростью, которую не могли развить мумифицированные мускулы. Калла Малланик предложил Джэнси руку, зная, что последствием безрассудной ярости бывает сон, глубокий, как смерть, - а сон в такой момент был бы верной смертью. Они, спотыкаясь, бежали по твердой поверхности водораздела. Все, за исключением того, что находилось прямо перед ней, исчезло в сером тумане усталости. Взгляд Джэнси на окружающий мир свелся к заднице гнедой вьючной лошади, которая то и дело задирала хвост. Не хватает только, чтобы это животное наложило кучу именно сейчас. - А вот многие, - пропела Сомбризио голосом, скрипящим, словно серебряная точилка для мелка, - после того, как их жизни были спасены волшебным перстнем, сказали бы: "О, как бы нам отблагодарить этот перстень?" А другие, конечно, подумали бы: "Какого черта, давайте запихнем нашу благодетельницу в самый затерянный город, какой только сможем отыскать..." x x x Когда климат изменился, упавшее дерево было погребено лессом, но не окаменело. Собственно, судя по тому, как дерево стонало, когда огонь костра проник внутрь ствола, оно даже мертвым по-настоящему не было. Ну, к утру оно станет мертвым, за исключением, возможно, кончиков ветвей. Сквилл сидел на корневище дерева, слегка отшатываясь, когда тонкие корешки извивались вокруг него в агонии. Пылевые дьяволы, возможно, те же самые, которые откопали армию Ворошека, совсем недавно очистили от лесса это дерево. Для путешественников это было большой удачей. Однако нет такого блага, которое не обернулось бы для кого-нибудь злом: дерево вовсе не испытывало радости от такого поворота событий. - Позывной "Крылатый Дракон-2" - базе "Крылатый Дракон", - повторял связист. - Отвечайте, прием. Но ему отвечало только завывание атмосферы. - Черт бы его побрал! - выругалась себе под нос Джэнси. - Не такое это место, где мне хотелось бы слушать, как воют души во тьме! - Сквилл говорит, что ему придется вызывать их всю ночь, - мягко сказал Калла Малланик. - Его чары плохо распространяются при свете солнца. Демоны связи стесняются заниматься любовью при дневном свете. - Кого, Хел побери, волнует, распространяются ли чары? - осведомилась Джэнси. - Я не стану возражать, если он засунет эту свою двенадцатифутовую волшебную палку прямо в свою специализированную задницу! - Не хорони меня там... - пели четверо уцелевших наемников слаженно, как в парикмахерской, - ..в одинокой прерии... - Пресвятая Сиф, интересно, у нас когда-нибудь истощится запас наемников? - пробормотала Джэнси. Мысли ее метались в диапазоне от мрачных вообще до мрачных о конкретных проблемах, которые она не в силах была решить. - Где воют койоты... - пели наемники, словно пропащие души в приемнике специалиста по связи. - ..та-а-ак грустно. - О, по-моему, все будет в порядке, - успокоил ее Калла. - Как ты думаешь, здесь есть поблизости таверна, где мы могли бы пополнить их запас, если бы возникла такая нужда? - спросила Джэнси. - Отшельник! Здесь где-нибудь есть таверна с наемниками? Меня не волнует, если они окажутся не того сорта. - Ну, не очень-то поблизости, - с сомнением признался отшельник. - Собственно говоря, довольно далеко, сказать по правде. Джэнси выругалась. И стала ломать руки, чтобы выпустить часть слепой ярости, не повредив никого из окружающих. Почти никого. - Эй! - воскликнула Сомбризио. - Вот как ты обращаешься с перстнем, который спас твою жалкую жизнь, да? - Прости, - извинилась Джэнси, разжимая руки. - Ей нельзя повредить сжатием, - рассудительно заметил Калла Малланик. - Ты не смогла бы повредить ей, даже если бы целый день била по ней молотом на наковальне. - О, прелестно! - отозвался перстень. - У Сомбризио нет чувств, не так ли? Давайте будем трепать ее своими грязными руками. Или, еще лучше, можно стукнуть ее молотком! - Я же извинилась! - сказала Джэнси. - ..ответьте, база "Крылатый Дракон", от... - Сквилл! - зарычала Джэнси. - Ты заткнешься, черт возьми, или хочешь, чтобы я скормила тебе этот рюкзак со всеми кристаллами? - Джэнси, он должен посылать сообщения, - сказал Калла. - Иначе не останется записей для грядущих поколений. - Грядущие поколения могут идти в задницу, - ответила Джэнси, но произнесла это тихо, явно стыдясь своей вспышки. - Продолжай, Сквилл, - крикнул Калла. - Только постарайся побыстрее закруглиться, ладно? - Позывной "Крылатый Дракон-2" - базе "Крылатый Дракон", - произнес искусник. На этот раз в его голосе звучало тихое отчаяние. Повторяющийся призыв Сквилла меньше действовал на нервы, чем визг атмосферных помех, похожих на скрип ногтями по стеклу; по крайней мере он делал все, что в его силах. - Нужно иметь записи, - сказал Калла. Он похлопал по мощной, покрытой шрамами руке Джэнси. - На тот случай, если придется в будущем повторить наше путешествие, чтобы снова найти Сомбризио при возникновении новой ужасной опасности. - Можно было просто держать Сомбризио в удобной шкатулке для драгоценностей в Калтусе, - с горечью произнесла та. - Но нет, это было бы слишком просто, не так ли? - Ну, не вижу причин для этого, - ответила Джэнси. - Я хочу сказать - подвиг есть подвиг. Если в мире опять появится невообразимое зло, тогда какой-нибудь герой снова будет бороться с лишениями, соблазнами и подлыми ловушками злых колдунов. Вот и все. Это говорило ее мрачное расположение духа, хоть она и не сказала ничего такого, о чем частенько не размышляла бы раньше. - Ну да, но этот подвиг будет... - О, хватит с меня этой чепухи, - перебила Джэнси. - Мне все равно, будет ли этот маршрут записан на полусгоревшем палимпсесте, найденном в развалинах дворца, или выгравирован на крученом ожерелье из неизвестного металла, извлеченном из могилы давно забытого царя, или начертан пылающими буквами на камне пальцем невидимого духа. Героический поход - вот что важно. - Традиция важна, госпожа Гейн, - с упреком произнес Калла Малланик. Благодаря своей долгой жизни (это, разумеется, не относится к тем эльфам, которые избрали профессию наемников у могущественных героев) эльфы были большими почитателями традиций. - Традицией является то, что герои отправляются совершать подвиги, - упрямо возразила Джэнси. - Они либо добиваются триумфа, либо складывают свои головы, и их кости служат суровым предостережением тем, кто придет потом. Все остальное - всего лишь очковтирательство. - Безответственная тевтонка, - пробормотал Калла со вздохом. Было совершенно очевидно, что эта беседа ни к чему не приведет, поэтому он ее прекратил. Некоторое время оба сидели молча, и тишина прерывалась только храпом лежащего рядом отшельника. Наемники, сидящие по другую сторону от корневища дерева, уже перестали петь. Теперь они ковырялись в банках с консервами с вполне понятным отсутствием энтузиазма. - Я действительно разочарован Портосом, - сказал седеющий ветеран. Он был неформальным лидером среди контингента наемников-людей, который теперь сократился до него самого и юнца, который сообщил, что он из Бруклина. - А я говорю, что он великолепно справился с делом, - возразил старший наемник-эльф. - С точки зрения людей, конечно. Вы видели, как он расставил ноги, чтобы остаться стоять, опираясь на алебарду, когда его мертвое тело уже окоченело? - Конечно, - ответил седеющий ветеран, - это все хорошо. Но он применил фразу "Гораздо, гораздо лучше я справляюсь" в неподходящем контексте. - Поступок - сам по себе контекст! - не согласился с ним главный эльф. - Нельзя же привносить контекст в деяние из окружающей среды. - И кроме того, - вставил юнец из Бруклина, - зная Портоса, - может, это и было гораздо лучше. И все же теперь, когда его нет, я сожалею, что обозвал его висячим растением. - А вот это, - сказал ветеран, помахав пальцем перед лицом юнца, - ясный пример Автобиографического Заблуждения! И потом... - Он снова повернулся к эльфу. - Окружающая среда для деяния - вся вселенная. Кто из нас может заявить, что отделился от окружающего мира? - Ну, с точки зрения абсолюта я согласен, - вступил в разговор до того молчавший наемник. - Но с точки зрения эльфийской реальности... Юнец из Бруклина вытащил губную гармошку. И начал наигрывать "Лорену", тихо аккомпанируя стонам горящего дерева. Джэнси сплела пальцы, стараясь не закрыть Сомбризио, и произнесла, обращаясь к своим рукам: - Знаешь, что меня по-настоящему достает? Несправедливость всего этого. - Гм? - промычал Калла Малланик. Он уже давно понял, что если игнорировать Джэнси Гейн, то она выйдет из себя и сделает нечто такое, что заставит обратить на нее внимание, и еще как. Пассивная агрессивность с большим топором - это не шутка. - Я спасала жизнь и добродетель принцессы Риссы, должно быть, десятки раз, - горько продолжала Джэнси. - И вот я здесь, в Запустении Томидор, глотаю сухой паек. - Правильно, - неожиданно произнесла Сомбризио. - И когда же это принцесса говорила тебе: "Джэнси, детка, меня понадобится чертовски много спасать. Нанимаю тебя для выполнения этого поручения, имея в виду перспективу отдать тебе руку и сердце после того, как мы преодолеем все эти ужасные опасности"? А? - Ну, этого, конечно, не было, - смущенно ответила Джэнси. - Но я действительно... - И что касается спасения, - продолжала Сомбризио таким пронзительным голосом, который разбудил бы собак на три мили окрест, если бы в Запустении водились собаки. - Насколько я припоминаю, спасения было не меньше с одной, чем с другой стороны. Не меньше, уж точно, поскольку именно у принцессы на пальце была я. - Ну, с этим я согласна, - призналась Джэнси. - Но все же мы были товарищами по несчастью, и вот она послала меня... - Она повела рукой. - Сюда! - Собственно говоря, - заговорил Калла, раз уж Сомбризио вытянула Джэнси из холодной самоуглубленности, - приказ был отдан принцем Рэнго. И мне показалось, что это скорее подразумевалось, а не было, ну, официальным приказом. - Точно! - согласилась Сомбризио. - Знаешь, эльф, иногда мне кажется, что у тебя все же мозгов, как у брюквы. Эй, ты! Дева с топором! Ты ведь героиня, правда? - Тебе ясно сказано, что это так, черт побери, - мрачно подтвердила Джэнси. Она злобно уставилась на перстень, явно прикидывая, действительно ли метеоритное серебро неуязвимо для стального лезвия Кастратора. - Итак, если принцесса Рисса действительно твой друг, - продолжала Сомбризио, - что она должна была сказать? "Мой жених ищет героя, чтобы отправить его в некий опасный поход, который принесет этому герою вечную славу, но я ему сказала, что предпочитаю оставить тебя во дворце и завернуть в ангорский пух". Так она должна была поступить, ты, тупица? - А! - произнесла Джэнси Гейн. - Совершенно верно, "А!", - согласилась Сомбризио. - А теперь поспи немного, ладно? Я устала смотреть на твою уродливую физиономию. Очевидно, Сквилл наконец-то связался с Калтусом, потому что слез с корневища, завернулся в плащ и лег по другую сторону костра. Двое наемников заняли пост у края освещенного огнем круга, чтобы сторожить лагерь. Другая пара тихо затянула песню "Долог, долог путь пред нами". Ни песня, ни боль в перевязанных руке и плече не помешали Джэнси уснуть. Она провалилась в мертвый от усталости сон, словно камень, падающий в океанскую пропасть. x x x - Эй, влюбленная девица! - пропищал чей-то голос. - Проснись! Меня от твоих снов тошнит! - Что? - вскинулась Джэнси. - Что... На втором слоге она уже стояла на ногах, занеся Кастратор для удара. Два быстрых взмаха, и ее левая рука запуталась в коротком плаще, в котором она спала. Только после этого она проснулась окончательно и поняла, что это Сомбризио прервала ее сон, весьма далекий от любовных приключений. - Ты и Рисса, - сказала Сомбризио. - Фу! - Это ложь! - воскликнула Джэнси. - Это... - Стража! - закричал Калла. Теперь уже проснулись все, от крика Джэнси, если не от пронзительного голоса Сомбризио. Могучий эльф нацелил свой лук с наполовину натянутой тетивой в землю у ног. - Где вы, во имя Всех Кормящей Матери-Силы? Ветер разогнал высокие тучи, и луна залила своим грозным светом пейзаж. Караульные, человек и эльф, находились в сотне ярдов от затухающего света костра. Человек помахал рукой. Больше во тьме ничего не шевелилось. - Нам показалось, будто мы что-то слышали! - крикнул наемник. - Но здесь ничего нет. Земля вздрогнула, что вызывало тревогу, которая не становилась слабее от того, что отряд уже привык к этому, пока пересекал Запустение. Стреноженные вьючные лошади вели себя беспокойно. - Бежим! - взвизгнул отшельник. - Это гора! У ног стоявших в карауле наемников почва вспучилась, словно ее поднял гигантский червяк. Человек повернулся и вскрикнул. Поднимающийся утес перетек через него, рассыпая пьезоэлектрические искры. Килотонны камней расплющили наемника и его снаряжение до толщины молекулярной пленки. - Спасайте припасы! - приказал Калла Малланик. Он знал так же хорошо, как и все остальные, что времени нет ни на что, кроме бегства, но также знал, что рассчитывать на щедрость Запустения Томидор - означает обречь себя на медленную смерть. Джэнси переложила Кастратор в левую руку. Потом вытянула сжатую в кулак руку с Сомбризио на пальце навстречу горе, словно приветствуя ее, и воскликнула: - Ты окаменела! Чары на гору нисколько не подействовали. - Смерть и... - Караульный эльф успел сделать два шага обратно к лагерю. Камень, почти точно такого размера, как голова наемника, упал с вершины надвигающейся скалы. Он точно пересекся с курсом бегущего эльфа. Шлем из клыков вепря и золотой проволоки распался, а вместе с ним череп наемника. Эльф закружился все расширяющимися кругами, но все медленнее, по мере приближения к той точке, где ему предстояло вскоре упасть. В неверном свете в его фигуре нельзя было заметить ничего необычного, но, разумеется, он перестал кричать, когда камень вышиб ему мозги. Вьючные лошади ржали и высоко вскидывали спутанные передние копыта. Путы были эльфийской работы, сплетенные из детского милосердия, постоянства дев и прочих тому подобных материалов. Лошади никогда не смогли бы освободиться от своих мифических пут. А даже если бы и освободились, сгруженные припасы были бы похоронены под надвигающейся горой. - Я сказала, ты окаменела! - завопила Джэнси. Когда она говорила мумифицированным солдатам, что они мертвы, это имело поразительный успех. Сказать камню, что он камень, должно было так же естественно принести ей победу. Скала перестала расти вверх. Теперь она снова начала рушиться вперед со всевозрастающей скоростью. - Ты идиотка! - сказала Сомбризио. - У горы не больше мозгов, чем у тебя, так как ты хочешь, чтобы я воздействовала на ее сознание! Взрывай землю, кретинка! Указания перстня были не слишком вразумительными, но никаких других идей у Джэнси не было. Ожидать, когда скала настигнет их, было и вовсе ужасной идеей. - Тебе больно! - произнесла она, направив кулак на основание сверкающей горы. К этому моменту гора уже двигалась с поразительной скоростью, так как гравитация придала значительное ускорение силе чар, которые одушевили гору - Иииииик! - взвизгнула Вселенная, по крайней мере та ее часть, где в данный момент находились Джэнси Гейн и ее отряд. Земля отпрянула назад от боли, образовав вал из мелкого лесса, который унес Джэнси, ее товарищей и все подпрыгивающие причиндалы их лагеря прочь с пути горы. "Запустение - живое существо", так сказал отшельник, или почти так, в начале их путешествия... Когда расколовшаяся земля отпрянула назад, образовалась огромная яма. Гора, разогнавшись до чудовищной скорости, которая должна была по инерции продвинуть ее на тысячу ярдов вперед по залитой лунным светом пустоши, нырнула и стекла вниз, в провал. В граните разверзлись и закрылись трещины. Вся поверхность горы светилась от выброса флогистона. Виляющий хвост горы последовал за всем остальным в провал. Откуда-то снизу, с громадного расстояния, донесся раскатистый звук удара. Запустение Томидор было существом немереной глубины. Джэнси поднялась на ноги. Калла и уцелевшая пара наемников начали собирать вещи. Возможно, гора снова пророет ход на поверхность, но не сразу. - Вот об этом волшебстве, - произнесла Сомбризио тоном утомленного удовлетворения, - магические орудия будут вспоминать даже в Пятой Эпохе Срединного Мира! x x x Кусты катились по пустыне, волоча за собой ветки в отчаянной, но тщетной попытке остановиться. Время от времени одно из вращающихся растений ударялось о невидимый барьер и замирало, расплющенное, истекая жизненным соком в сухую почву. Ветра не было. Деревья с изуродованной корой, покрытой чешуей, словно проказой, ждали, когда их похоронит под собой пыль. Это было все то же обреченное и бесплодное место, которое Джэнси видела в последний раз тогда, когда.., когда в последний раз открыла глаза в Запустении Томидор. - Хочешь устроить здесь привал? - предложил Калла Малланик, явно сочувствуя физическому состоянию Джэнси. Она поморщилась. Наверное, она сейчас похожа на ходячую смерть. Она, несомненно, и чувствовала себя, как ходячая смерть; но как раз сейчас лучшим способом избежать Смерти во всем ее гибельном величии было продолжать идти вперед, пока они не дойдут до Антуруса. - Нет, - ответила Джэнси. - Нам необходимо продолжать движение, пока еще светло. Кроме того, чем дальше мы уйдем от горы, тем лучше. - Гора не питает к нам враждебности, знаете ли, - заметил отшельник. - Мы просто случайно оказались на ее пути. - Ошибка, ошибка, ошибка, - возразила Сомбризио. - Казалось бы, ты должен знать кое-что о Пустыне, проведя в ней столько лет. - Гора такая большая, что ей вовсе ни к чему питать к нам враждебность, - заметил Калла. - Правильно, - подтвердил уцелевший наемник-эльф. - Я вспоминаю Илавила из рода Скал и его верхового бронтозавра. Он утверждал, что бронтозавр - самый покладистый из всех живых созданий. Возможно, он и был таковым, но однажды в холодную ночь он решил прижаться к Илавилу, чтобы согреться. Героическая смерть, как вы считаете? Юнец из Бруклина опустил свою гармошку, на которой тихо наигрывал "В первом багажном вагоне". Лицо его было печальным. - Жаль, что так получилось со Стариком, - сказал юнец убитым голосом. - Он был.., он был человеком, с которого мы все брали пример. А потом - бац! - и его нет. Какая же это демонстрация мастерства, если тебя выдавили, как тюбик с зубной пастой? - Гм-м, - ответил Калла. - Скорее как тюбик с красной краской, насколько я разглядел. Конечно, следует провести экстраполяцию, учитывая лунный свет. Наемник-эльф обнял рукой плечи юнца и сказал: - Не принимай это так близко к сердцу, малыш. У него не было ни единого шанса. Не в нашей власти выбирать, быть ли Тиббальтом или просто одним из множества рядовых наемников. - Я говорила о том, - произнесла Сомбризио, - что никого из вас, по-видимому не интересует нечто такое, от чего зависит ваша жизнь... Речь перстня оборвалась, завершившись болезненным воплем. Джэнси посмотрела на свой палец. - Ах, прости, Сомбризио. Я... - Сплю на ходу, - закончила та. - В конце концов почему сегодня что-то должно быть по-другому? Я хотела только сказать, что гора теперь уже не бродит наугад. Она следует за мной. - Ерунда! - сказал отшельник. - Вот как? - возмутилась Сомбризио. - Такая же ерунда, как и то, что последним твоим деянием перед тем, как покинуть Калтус, было ограбление ящика для сбора пожертвований для бедняков в Приюте Сестер Утерянной Добродетели? - А, - отозвался отшельник. - Я хотел сказать, что в этом есть смысл. - И к тому же, - продолжала Сомбризио, которая никогда не останавливалась на полпути, учуяв душевную рану, - ты добыл всего-то три оловянные пуговицы и улитку. Джэнси оглянулась в сторону наемников. - Эй, малыш! - позвала она. - И когда улитка выползла в ту ночь из твоего кошелька, она слизью написала на спине твоей одежды "вор", - с торжеством закончила Сомбризио. Юнец из Бруклина поднял глаза. - Да, госпожа? - ответил он, нервно сжимая в руке гармошку. - Мне кажется, что Старик пострадал больше, чем даже Хормазд Центурион, - сказала Джэнси. - Я хочу сказать, что такое семьдесят восемь отдельных ран по сравнению с целой горой, которая на тебя обрушилась, а? - Вот это да! - воскликнул наемник. Его глаза широко раскрылись от удовольствия. - Вы и правда так считаете, госпожа? - Все так считают, малыш, - заверила его Джэнси. - Ух ты! - обрадовался юнец. И продолжал, обращаясь к эльфу: - Послушай, ты заметил, как широко Старик раскинул руки и ноги, падая лицом вперед? Он уж постарался, чтобы его расплющило как можно тоньше. Вот это мастерство, если я когда-либо видел мастерство! Калла Малланик взглянул на Джэнси. - Это был добрый поступок, - тихо произнес эльф. - Не могу больше выносить эту проклятую песенку о покойной матери в багажном вагоне, - ответила Джэнси так же тихо. - Готова выслушать, почему гора меня преследует, благородная героиня? - осведомилась Сомбризио. - Да, - ответил Калла. - Мы бы... - Потому, что я больше всего напоминаю ей всемогущего пророка на его пути к небесам прямым переводом, - сказала Сомбризио, намеренно перебив эльфа. - Возможно, кто-то из вас считает, что может дать лучшее определение? Джэнси пожала плечами. Это движение напомнило ей о ране в плече. Боль исчезала за завесой адреналина в минуту опасности, но совсем не проходила. - Мне это кажется разумным, - заметил Калла. - Как ты считаешь, отшельник? Отшельник прочистил горло. - У вас очень мудрый перстень, - осторожно произнес он. - Несомненно, я не стану оспаривать данную оценку ситуации. Нет, сэр, только не я. Сомбризио выдала поразительно длинную очередь газов. Джэнси Гейн подняла правый кулак и почесала утолок рта костяшкой большого пальца. - Эй, Сомбризио, - шепнула она. - Да, тупица? - отозвался перстень. - Спасибо, что разбудила меня вчера ночью, - сказала Джэнси. - Ха! Я же тебе сказала - я слушала, как ты болтаешь во сне, и меня чуть не вывернуло. - Все равно спасибо, - повторила Джэнси, опуская руку на обух Кастратора. Ее больше не волновало то, как долго они будут искать Антурус. В конце концов героический поход - вот что главное. x x x Тени внезапно удлинились, гораздо раньше, чем следовало по причине захода солнца. Внезапно наступившие сумерки отвлекли Джэнси от мыслей, которые были еще мрачнее. Отшельник на несколько шагов опережал остальной отряд. Он остановился с вытянутыми вперед ладонями, будто наткнулся на невидимую стену. Джэнси сдернула с пальца Сомбризио и протянула массивный перстень Калле Малланику. - Мой лук... - запротестовал было эльф. Он уже достал из колчана стрелу. - Возьми перстень, - произнесла Джэнси тоном более устрашающим, чем любые слова. Отряд вошел в неглубокую долину. При взгляде сверху Запустение Томидор выглядело бы плоским, как койка матроса-новобранца. Но те впадины и возвышения, которые с географической точки зрения были крохотными, тем не менее ограничивали обзор стоящих на уровне земли до нескольких ярдов. Это не объясняло наступившей темноты. Вьючные лошади, которых уцелевшие наемники вели двумя длинными цепочками, нервно ржали. Хотя животные находились всего в десяти - двенадцати ярдах позади эльфа и людей, идущих во главе отряда, они уже почти исчезли во мраке. - Возможно, я свернул не там, где надо, - признался отшельник со сдержанным ужасом в голосе. - Когда гора... Вы понимаете? Думаю, нам лучше... - Ладно, - приказала Джэнси голосом, дрожащим от ярости. - Разворачивай караван. Я подожду. На скрытом тенью склоне холма засиял свет, сперва слабо, но все больше разгораясь, и осветил разрушенный храм, из которого исходил. Колонны, по большей части разрушенные, стояли по кругу. У их подножий валялся мусор из блоков и плит, остатки архитрава и купола кровли. Свет сиял всеми цветами радуги. Это должно было выглядеть красиво, но вместо этого вызвало у Джэнси воспоминание о переливах сброшенной змеиной кожи. Отшельник, медленно пятясь, обошел Джэнси. - Очень сожалею, что повел вас этой дорогой, - прошептал он. - Кажется, мы наткнулись на храм Ириды, богини радуги, богини зла и несчастий. Глаза Сквилла закатились от страха. Он сотворил переговорное устройство и начал с отчаянием что-то говорить в него. Джэнси сомневалась, что ему удастся вытолкнуть свои чары за пределы долины при таком магическом резонансе, но в данный момент во всем Среднеземье не было такого вопроса, который волновал бы ее меньше. Она выставила перед собой Кастратор и шипастый щит под углом друг к другу, пытаясь охватить как можно большее пространство. Джэнси Гейн не любила играть в команде и никогда этого не делала. Она всегда атаковала прямо и неистово и продолжала рубиться до тех пор, пока хоть один человек оставался на ногах. Это было хорошо, когда она сражалась в одиночку, но сейчас Джэнси была не одна и ее люди не могли позаботиться о себе сами, как ее прежняя команда. Крапчатый Гулик, который любил в свободное время развлекаться, затевая пьяные свары; Доминик Блейд, которая на поле боя ничего не упускала и решала проблемы собственной саблей; даже Гар Квитник, подонок, конечно, но наш подонок. Когда Гар был рядом, не приходилось опасаться, что кто-то ударит тебя в спину. Но сейчас... Что-то двигалось в темноте. Сперва ей показалось, что это собака, но это было нечто более крупное. Возможно, медведь... - Подданные Ириды когда-то были людьми, - сказал отшельник. Он говорил нараспев и только для того, чтобы не удариться в панику, а не для того, чтобы сообщить нужную информацию. - Но теперь... Необходимой информацией был сам страх, охвативший отшельника на этом месте, когда он его узнал. Фигура поднялась на задние лапы. Шагнула к Джэнси, громко хихикая. Свет, исходящий от храма, стал ярче. Там было еще много таких фигур, очень много, они поднялись на задние лапы и двигались вперед. Это были пятнистые гиены, но шли они, как люди. Истекающие слюной челюсти, сквозь которые они смеялись над своими жертвами, были вооружены зубами, способными разгрызать такие кости, которые не по зубам даже львам. - Бежим! - закричал отшельник. Вся долина теперь осветилась радужным сиянием Ириды и ее безжалостных подданных. Убегать было некуда, ни назад, ни куда-либо еще. Десятки гиен радостно взвыли, опрокинув юнца из Бруклина и следом за ним могучего наемника-эльфа. Перекрывая смех чудовищ и треск разгрызаемых костей, их вожаки кричали "Запрещено! Запрещено!" почти человеческими голосами. Лошади в последний раз заржали от ужаса. Подданные Ириды, одержимые жаждой убийства, уничтожали все. - Принцесса! - выкрикнула Джэнси, бросаясь на гиену-вожака. Она могла привлечь к себе внимание стаи и спасти остальных хотя бы на несколько секунд. - Принцесса! Гиены набросились на нее со всех сторон, но это Джэнси понимала. Бородатый топор со свистом врезался в грудную клетку гиены. Сломанные ребра, кровеносные сосуды и большая часть правого легкого брызнули на землю, когда грудина чудовища развалилась надвое. Не только зубы гиены умеют дробить кости. Острие выступа ни щите Джэнси пробило тонкие носовые кости гиены и проникло в черепную коробку. Еще одна гиена наклонилась и попыталась сорвать наколенники Джэнси, но встретила ее кованый сапог и с воем рухнула, когда, резко опустив край щита, Джэнси перебила ей хребет. Сзади на нее бросилась еще одна гиена. Даже не оглянувшись, Джэнси не раздумывая прикончила ее быстрым ударом головки Кастратора. Потом снова ткнула топором вперед, будто шпагой, всадив верхний конец в толстую глотку чудовища и сломав шейные позвонки. Калла Малланик что-то кричал. Но его слова никак не могли повлиять на ее нынешнее положение, поэтому ее уши их не слышали. Та часть ее мозга, которая воспринимала речь, в такие минуты не работала. Она вся пропиталась кровью. Часть ее принадлежала ей самой и лилась из правого бока. Она не почувствовала зубов, которые вцепились ей в ребра, но раскроила череп гиены лезвием Кастратора тем же движением, которым всадила головку топора в грудь твари, напавшей сзади. Джэнси двинулась вперед. Елены бежали прочь, все, кто уцелел. Бежали в свои берлоги, в вонючие дыры, выкопанные в руинах храма, и радужный свет стал меркнуть. - Святые волосы Сиф, - пробормотала Джэнси. Повернулась. Чуть было не упала, потому что поток адреналина иссяк так же внезапно, как и возник. У нее почти не осталось сил в запасе. Несколько лошадей уцелело от кровожадных зубов гиен. Они брыкались и лягались от ужаса. Сквилл стоял на коленях со своим передающим устройством, невредимый, но ослепший от страха. Отшельник стоял в трансе, уставившись на... Джэнси замигала, глядя на нечто, очень похожее на более молодую копию Джэнси Гейн; на саму себя, молоденькую девушку, какой она была непосредственно перед тем, как приняла решение участвовать в своей первой военной кампании в качестве девы-щитоносицы вместо того, чтобы остаться дома и выйти замуж у себя в деревне, у края ледяных полей. У фигуры, ее фигуры, на пальце правой руки была Сомбризио, так что это, наверное, Калла там стоит. Иллюзия задрожала и исчезла, как картина, проецированная на дым. Калла Малланик встряхнулся. - Давай убираться из этого проклятого места, - сказал он. Отшельник двигался как автомат, пока отряд не выбрался снова на дневной свет у входа в долину, и весь остаток дня, до того как они остановились на ночлег, давал только односложные указания. x x x Джэнси проснулась. Каждый мускул ныл. Там, где тело распорола сталь или зубы гиены, болело сильнее, но разница была только в степени, не в качестве боли. - Сиф! - пробормотала она. Две фигуры все еще сидели над углями костра. - Уже поздно, Калла? Ты должен был разбудить меня на вахту раньше. Над Запустением Томидор сияли незнакомые созвездия. Обычно Джэнси не угадывала никаких очертаний в звездах, но здесь она их видела. К сожалению. - Тебе необходимо было выспаться, - ответил Калла Малланик. - Ты весь день была похожа на одного из ходячих мертвецов. За исключением решающих моментов. - Клянусь Сиф, - отозвалась Джэнси; но стоило ей пошевелиться, как мышцы разогрелись и боль отступила до того уровня, который нормальные люди сочли бы терпимым. Она прищурилась, глядя через костер. - Отшельник, это ты? - спросила она. - Да, госпожа Гейн, - ответил отшельник. - Давай подбросим еще одно полено в огонь, - сказала Джэнси. Она подумала о возможных последствиях и прибавила: - А нет ли... Огонь ведь не создает здесь картинок, а? Калла пожал плечами. - Я не видел, - ответил он. Вместо того чтобы подбросить дров, он потыкал концом толстой ветки, лежащей с краю, в середину углей. - Жара он тоже почти не дает, но, возможно, дело во мне самом. - Я так и не спросила тебя, что ты сделал, чтобы отогнать этих гиен, - сказала Джэнси. - Я уж подумала, что нам конец. - На самом деле ты подумала, - сказала Сомбризио, которая вернулась на палец Джэнси, - что напортачила даже в героическом деянии. Когда уже поняла, что вообще ни на что не годишься. Джэнси посмотрела на перстень. - Если хочешь знать правду, - сказала она, - я думала о том, какую гиену стукнуть следующей. А после того, как все немного успокоилось, я действительно подумала, что не справилась, да. - Меня навело на мысль то, что сказал отшельник, - объяснил Калла. Он кивнул в сторону сидящего рядом отшельника, но тот впал в оцепенение с открытыми глазами. Может быть, на этот раз ему что-то мерещилось в неверном свете костра. - Что слуги Ириды когда-то были людьми, - закончил эльф. - Я считаю это странным, но большую часть людских злодеяний совершают не злые люди. - Э? - произнесла Джэнси. Возможно, ее стукнули по голове так сильно, что во всем услышанном ей мерещился какой-то двойной смысл. Опять-таки могло быть и так, что это Каллу стукнули по голове. - Нет, я хочу сказать вот что, - пояснил эльф. - Большинство людей опускаются до злодеяний с самыми лучшими намерениями. Они скатываются все ниже по дороге разрушений, полагая, что их поступки необходимы и даже несут добро. Если бы они могли увидеть, что творят, ну, они бы остановились. - Они бы не остановились, - возразила Сомбризио. - Просто нашли бы другое оправдание. Человеческие существа еще более достойны презрения, чем эльфы, эльф. - А те, которые уже безвозвратно потеряны... - продолжал Калла. Все они к этому времени уже поняли, что лучшим способом реагировать на шпильки перстня было их игнорировать. - Если им показать, во что они превратились, они, ну, они не могут этого вынести. Они бегут. Как убежали слуги Ириды. - Я все же не понимаю, - сказала Джэнси. Ничего нового в этом не было. "Не волнуйся, Джэнси, у нас все под контролем. Иди и наточи свой топор, почему ты этого не делаешь?" Как часто ей приходилось слышать это или нечто подобное? - Ты показал стае гиен, что они гиены? - Нет, - ответил эльф с вполне оправданной гордостью. - Я показал им, что они когда-то были людьми. Я обратил могущество Сомбризио на себя. Я проецировал всем, кто смотрел на меня, его собственное изображение перед тем, как он принял фатальное решение, приведшее его туда, где он сейчас находится. Отшельник посмотрел на Каллу отчаявшимся, замученным взглядом. - Мне кажется, - произнес отшельник, это были первые слова со времени битвы у храма Ириды, - что это означало использовать перстень против многих одновременно. А я понял так, что его могущество действует только на одно существо за один раз. - Так я его растянула, парень, - сказала Сомбризио. - Подай на меня в суд! Если сможешь найти правосудие по эту сторону Внешнего Моря, которое не грозило бы тебе суровым наказанием за неуплату долгов. - Я действительно хотел найти им хорошее применение, - сказал отшельник. Казалось, он ни к кому из присутствующих не обращается, кроме, возможно, как к самому себе в молодости. - Каждый раз. Каждый. - Наверное, ты посмотрела на меня только после того, как этот эффект пропал, Джэнси? - спросил Калла Малланик притворно равнодушным тоном. - А? - переспросила Джэнси. - Нет, я оглянулась назад, когда гиены начали разбегаться. Увидела себя, какой была ребенком, и удивилась, что происходит. Святая Сиф, все равно не понимаю, какое это имеет отношение к цене лисьего меха. Калла пристально вгляделся в нее. - Ты не почувствовала сожаления по поводу выбора, который сделала, дорог, по которым не пошла? Она пожала плечами. Проклятие, надо помнить, что этого нельзя делать, пока рана не заживет получше. - О чем сожалеть? Я сделала выбор, все делают выбор. Люди, которые предпочли служить злой богине - Сиф, всем известно, что Ирида злая. Люди, которые выбрали службу злу, по каким бы то ни было причинам, - злые люди. Все так просто. Калла Малланик покачал головой, удивляясь. - Ах, какой эльф в тебе погиб, госпожа Гейн, - сказал он. - О, готова поклясться, - встряла Сомбризио. - И она произвела бы настоящий фурор, когда в ее детсадовской группе начали бы учить эстетическому восприятию, не правда ли? - До Антуруса теперь уже недалеко, - сказал отшельник. Он все еще разговаривал сам с собой или по крайней мере с частью себя. - Я проведу их по остальной части пути. То ли костер, то ли Сомбризио вмешались, издав булькающе-шипящий звук. - Я действительно собирался вернуть эти деньги, - прибавил шепотом отшельник. x x x То место пустыни, где остановился отшельник, отличалось только тем, что было совершенно бесплодным. Несколько тощих растений были разбросаны по склону. Они согнули стебли и спрятали головки с семенами в землю, когда увидели, что воины отряда Джэнси смотрят в их сторону. Более крупные экземпляры мерзко пахнущей растительности, характерной для пустыни, предпочитали отсутствовать. Калла Малланик оглянулся назад, туда, откуда они пришли. На горизонте стояло облако пыли. - Гора снова за нами гонится, - мрачно сообщил он. Джэнси пожала плечами. - Она перемещается не слишком быстро. Далеко еще до Антуруса, отшельник? - Мы прибыли на место, - ответил отшельник. Он ткнул пальцем в землю. - Это как раз тут. - Хел тебя побери, если мы на месте! - рявкнула Джэнси. - Я уже была в Антурусе, помнишь? Именно там я нашла этот чертов перстень! - Именно там принцесса Рисса нашла мое всемогущество, - вмешалась Сомбризио высокомерным тоном. - И разумеется, Хел или по крайней мере какое-то цивилизованное божество, равное твоей варварской богине смерти, заберет отшельника. Это происходит со всеми человеческими существами. - Конечно, были, - сказал отшельник. - Но к несчастью, за прошедшее с тех пор время Запустение, по-видимому, снова засыпало этот город. Антурус здесь, где-то под нами, под этой песчаной дюной. Он шаркнул подошвой по земле. - То есть под грязевой дюной. - Ив большинстве случаев с большим опозданием, - пробормотала Сомбризио в качестве коды к предыдущему замечанию. Отшельник растерял весь свой задор безумца, с которым вначале присоединился к отряду. И не потому, что боялся того, что Джэнси могла - вполне могла - с ним сделать. Он встретил ее гнев с выражением, которое нельзя было назвать иначе чем покорным смирением. - Ну и что нам теперь делать? - спросил Калла. Эльф оглянулся через плечо в сторону горы. Конечно, она передвигалась не слишком быстро и даже двигалась не прямо по направлению к героическому отряду. Ее маршрут больше походил на полет пчелы, она резко меняла курс и металась взад и вперед по местности, с трудом ориентируясь. Но Калла не мог так быстро забыть, как на его глазах плоская равнина внезапно вздыбилась и превратилась в утес высотой в тысячу футов. - Мне очень жаль, - ответил отшельник. - Я и правда не знаю. Возможно, вы могли бы оставить перстень здесь, а лесс его в конце концов засыплет? - Или нет, - сказала Сомбризио. - Гм, знаете, я прямо так и представляю себе, как меня подхватывает с земли кондор и роняет в руки какого-нибудь могущественного и, без сомнения, злого волшебника. - Кровавые ногти Хел! - пробормотала Джэнси. Она возглавляла экспедицию, и поэтому именно ей приходилось решать, что делать. Обдумывать неразрешимые проблемы не было, мягко говоря, ее сильной стороной. Тощий куст крыжовника медленно склонился к ее сапогам. Кончик острого, как иголка, шипа, резко клюнул в шнуровку сапога. Джэнси пинком отбросила растение прочь вместе с комом легкой почвы. Приземлившись, крыжовник крякнул и пополз подальше от отряда. Джэнси оглянулась. Ее взгляд остановился на связисте. - Сквилл! - позвала она. - Госпожа? - отозвался тот морщась. В последние дни он большую часть времени проводил с закрытыми глазами. Он не без оснований полагал, что они не покажут ему ничего такого, что действительно хотелось бы видеть. - Я хочу, чтобы ты связался с Калтусом, - приказала Джэнси. - Скажи им, что город исчез - погребен неизвестно до каких времен. Спроси их, не следует ли нам вернуться вместе с Сомбризио обратно. Понял? - Да, госпожа, - ответил Сквилл. Он присел на корточки и создал переговорное устройство. И снова закрыл глаза. - Госпожа Гейн? - произнес отшельник. Она снова посмотрела на него, удивленная тем, что он все еще стоит перед ней с многозначительным видом. - Ты хочешь сказать мне что-нибудь полезное в конце концов? - осведомилась она. - Не о том, о чем вы думаете, госпожа, - сказал отшельник. Он откашлялся и продолжил: - Я выполнил вашу просьбу наилучшим образом, насколько это было в моих силах. Здесь мне больше делать нечего. Поэтому я прошу у вас позволения.., э.., удалиться. - Мы вернемся в Калтус, как только... - начал Калла Малланик. Он бросил взгляд на связиста, бормочущего в свое переговорное устройство. - Ну, очень скоро. Мы завезем тебя в твою хижину по дороге. - Если можно, - возразил отшельник, - я поеду сам по себе. Видите ли, я направляюсь в противоположную сторону. В Квиберон. Мне там надо расплатиться с кое-какими долгами. - Там, - заметила Сомбризио. - И с долгами по всему северному побережью. И в Калтусе тоже. - Да, боюсь, это правда, - сказал отшельник, пощипывая нижнюю губу. Джэнси подумала, что старик выглядит измученным и испуганным, но полным такой решимости, на которую она не считала его способным. - Такой дряхлый старый болван никогда не сможет выплатить все свои долги! - сказала Сомбризио. Джэнси помахала левой ладонью над перстнем, не дотрагиваясь до металла. - Тише, тише, - пробормотала она. - И не подумаю, - ответила Сомбризио. - Он даже не сможет найти работу. Разве только кому-нибудь понадобится упор для двери! - И потом, у меня есть жена, - прибавил отшельник. - Ну, каждый делает что может. - Я так понял, что твоя жена... - сказал эльф, бросая задумчивый взгляд на Сомбризио. - ушла от тебя. А не наоборот. Отшельник пожал плечами. - Ничего не происходит в вакууме, - ответил он. - Наверное, я это всегда знал. Моя жена отвечает за свои поступки, но это не уменьшает ответственности за мои собственные. - У нее был дружок? - задавая этот вопрос, Джэнси смотрела на пустынный горизонт поверх левого плеча отшельника, чтобы не встречаться с ним глазами. Отшельник слабо улыбнулся. - "Проваливай отсюда и убирайся туда, где не светит солнце" - вот что она в точности тогда сказала. Ну, он тоже теперь не так молод, каким был тогда. И в любом случае мне необходимо извиниться перед ней, что бы потом ни случилось. - Ну, будь я проклята, - сказала Джэнси Гейн. - Возможно, - ответил отшельник. - Но я уже не столь уверен, что быть проклятым - необходимая составляющая человеческого существования. x x x Они дали ему вьючную лошадь и более чем достаточную часть оставшейся провизии. Как сказал отшельник, пускаясь в путь на запад по крутому склону дюны, если у него останутся еще консервы из сухого пайка, когда он приедет в Квиберон, то, возможно, ему удастся продать банки капитану какого-нибудь корабля в качестве балласта. x x x Небо на западе было почти таким же черным, как настроение Джэнси Гейн. В облаках сверкнула молния. Если гром и прогремел, он затерялся на фоне обычного громыхания и вздохов Запустения. Они разбили свой малочисленный лагерь на середине длинного склона. Сквилл присел на корточки в верхней точке лагеря, которая находилась на передней кромке дюны; более высокого места вокруг не было. Аппарат связиста попискивал от безнадежного отчаяния, когда тот пытался связаться со своими начальниками в Калтусе. Каждый раз, когда вдалеке сверкала молния, какой-нибудь демон рычал, пугая души обреченных. Калла Малланик мрачно ковырялся в банке консервов. Костра не развели, так как на всей бесцветной равнине не было ничего крупнее куста крыжовника. Лучшее, чем можно было утешиться в данной ситуации, это тем, что пища в тускло-оливковых жестянках настолько неаппетитна в горячем виде, что есть ее холодной ненамного хуже. - Ну, - произнес эльф, - мы могли бы попытаться проделать в почве дыру, как ты сделала, чтобы загнать гору в ловушку. - Здорово придумано! - фыркнула Сомбризио. - Если вы попытаетесь проделать это, то в первый раз дыра закроется раньше, чем ты успеешь снять меня с пальца и бросить в нее. Однако во второй раз ты зароешь меня на такую глубину, о которой мне даже думать не хочется. - Неужели? - удивленно спросила Джэнси. - Будьте уверены, - ответила Сомбризио. - Во второй раз Запустение уже будет наготове. Оно утащит нас в свою глубину, как форель заглатывает муху У меня будет компания на следующие три тысячелетия. Или еще дольше. - Я так и думал, что это слишком просто, - сказал Калла. Он сунул в рот еще ложку еды из банки в качестве наказания за то, что позволил себе надеяться. - Послушайте, меня это устраивает - утешила их Сомбризио. - По-моему, вы оба и под землей останетесь такими же умными, как сейчас. - Лучше всего, - громко произнесла Джэнси, - будет отвезти Сомбризио обратно в Кал-туе. Одного предмета недостаточно для нарушения магического равновесия. - Она откашлялась и продолжила: - Кроме того, перстень может пригодиться, если будет под рукой, для разных, знаете ли, вещей. Джэнси говорила с нажимом, потому что знала, что всякий раз, высказывая мысль, не связанную с тем, чтобы разнести кого-либо на куски Кастратором, она выходит за рамки своей компетенции. Если вложить в высказывание достаточно настойчивости, слушатели, возможно, забудут, что, в сущности, Джэнси Гейн глупа как пробка. Или вспомнят о Кастраторе, и это может стать еще лучшим способом заставить их с ней согласиться. С вершины дюны до них с Каллой донеслось оживленное бормотание. Они не разбирали слов, но поняли, что Сквилл наконец установил связь, перестав попусту бросать заклинания в завывающую атмосферу. - Если мы возвращаемся, - заметил Калла, проверяя свой лук с серебряной тетивой, - я бы предпочел отправиться в путь раньше, чем разразится буря. Дождь хлынет по этому склону потоком, словно первая волна всемирного потопа. К ним трусцой подбежал Сквилл. Его все еще вытянутая в воздух волшебная палочка колебалась над ним, напоминая палочку маэстро, дирижирующего небом. - Я пробился! - кричал связист. - Они говорят: "Спрячьте подальше!" Джэнси поднялась нарочито медленно и угрожающе. Взялась руками за бока. - Спрячьте подальше, - повторила она. - А они говорят, как именно, о Пресветлая задница Сиф, мы должны это сделать, если город погребен под землей? Сквилл затормозил так резко, что чуть было не потерял равновесия. Плащ раздулся и снова опал у него за спиной. - А-а, - ответил он. - Нет, госпожа Гейн, они мне этого не сказали. Я описал им положение очень, очень ясно, госпожа Гейн... Связист заметил, как правая рука Джэнси сжалась на рукоятке Кастратора. Он зажмурился. - ..и они просто сказали, э.., то, что сказали, госпожа. - Это не его вина, - мягко заметил Калла Малланик. - Конечно, во многих человеческих культурах существует традиция убивать гонца, поэтому полагаю, мы могли бы - то есть, если ты захочешь... - Врезать ему как следует, - мрачно сказала Джэнси и отвернулась от связиста, пока не сделала чего-то такого, о чем не станет сожалеть, но будет знать, что должна бы сожалеть. - Зубы Хел, - произнесла она. Существовало множество разных способов справиться с отчаянием. Единственный способ, оказывающийся для нее действенным, это на несколько минут пойти вразнос, но она понимала, что здесь ей придется удовольствоваться депрессией. Не очень далеко от них сверкнул огонь. - Неужели буря окружила нас со всех сторон? - спросила Джэнси, разминая ладони, чтобы избавиться от мурашек, появившихся после того, как она так сильно стискивала рукоятку топора. Калла прищурился. - Нет, - ответил он, - это опять гора. Выброс флогистона, когда в скале появляются и закрываются трещины, как говорил отшельник. - До вас еще не доходит? - осведомилась Сомбризио. - Гора! - одновременно воскликнули Джэнси и Калла. - Знаете, - сказала Сомбризио, - я думаю, что в этом веке интеллектуальное превосходство находится в руках тараканов. Или что там тараканы используют вместо рук. x x x Дождя еще не было, но когда он наконец разразится, то хлынет, как струя коровьей мочи на плоский камень. Только в Запустении Томидор камней маловато. И коров, разумеется, тоже, насколько Джэнси могла судить. Гора с грохотом приблизилась к подножию дюны подобно лавине; чем она в основном и была, хотя камням приходилось самим затаскивать себя наверх, чтобы потом упасть. Земля сотрясалась, как от ударов молота. От рушащегося гранита во все стороны летели брызги огня, искры, лучи и слабо светящиеся шары размером с копну сена. Эти последние повисали в воздухе и дрожали, мечтая о рае, в котором призрачные поезда мчатся по фантомам рельсов. На мгновение поток камней, несущихся вперед, иссяк. Последовавшая за этим тишина была относительной, но казалась полной из-за грохота предшествующего ей катаклизма. Джэнси Гейн и ее спутник-эльф стояли на вершине дюны. Они выбрали место в полумиле от лагеря, где сгрудились лошади и Сквилл. Нет смысла наводить гору прямо на припасы; хотя если дела пойдут плохо, это не будет иметь большого значения. У них за спиной передняя кромка дюны обрывалась вниз под углом в шестьдесят градусов. От грохота горы из этой стены вылетали облака мелкой почвы. Пыль корчилась, словно женщина под пытками, опускаясь на землю тремястами футами ниже. - Давай начинать расходиться, - сказал Калла Малланик. Он сделал два шага в сторону от Джэнси, глядя назад через плечо, чтобы убедиться, что она намерена следовать тому плану, который они выработали, пока гора еще находилась от них в нескольких милях. Но Джэнси не собиралась ему следовать. - Уходи с дороги, - приказала она. Ее глаза были прикованы к горе, которая снова понемногу росла; она держала Сомбризио в горстях обеих рук. - Думаю, я сама обо всем позабочусь. - Ты думаешь? - вскипела Сомбризио. - Ты думаешь? Конечно, ты думаешь, что для тебя вляпаться в грязь то же самое, что для меня быть погребенной под живой скалой! - Джэнси, - сказал Калла. Он говорил таким сдержанным серьезным тоном, каким уговаривают малыша, который ухитрился запереться изнутри в ванной комнате. - Брось мне перстень, отбеги на несколько шагов, а я его снова переброшу тебе. Нам надо не дать горе сосредоточиться на одной точке. У нее слишком широкий фронт,