кие работали, как меха. - Полагаю, дело не выгорело, - шепнул Люк, - и они решили все утрясти, выставив лучшего против лучшего. - Похоже, что так, - сказал я. - Значит, Корал должна быть внутри, как ты думаешь? - Подожди минуту. Я быстро запустил щуп в здание, отмечая двух человек внутри. Затем я кивнул. - Я бы сказал, она и единственный страж ее. Жерар и Чайнуэй все еще стояли, словно статуи. - Может быть, сейчас лучшее время, чтобы умыкнуть Корал, - сказал Люк, - пока все любуются дракой. - Вероятно, ты прав, - сообщил я ему. - Дай-ка посмотрим, смогу ли я стать невидимым. Это может упростить дело. - О'кей, - сказал он через четверть минуты. - Что бы ты ни делал, до сих пор - все срабатывало. Игра твоя. - Это точно, - сказал я. - Скоро буду. - Как ты ее оттуда вытащишь? - Придумаю, как только доберусь. Будьте просто наготове. Я пошел медленно, осторожно, чтобы не потревожить песок. Я сделал круг, пройдя за спиной Каина. Приблизился к двери в башню, беззвучно, постоянно прощупывая все вокруг. Жерар и Чайнуэй по-прежнему стояли, сцепившись и прилагая друг к другу чудовищные усилия. Я миновал двух стражей, пройдя в смутный интерьер башни. Первый этаж состоял из одной круглой комнаты с голым земляным полом, да каменными цоколями под каждой щелью окна. Сквозь дыру в потолке на второй этаж вела лестница. Корал лежала на одеяле слева от меня; личность, которая якобы охраняла ее, стояла на цоколе, наблюдая за дракой через ближайшее окно. Я подошел ближе, опустился на колени, поднял ее левое запястье и пощупал пульс. Он был сильный и ровный. Тем не менее, я решил не будить ее. Вместо этого я завернул Корал в одеяло, поднял на руки и выпрямился. Я почти укрыл ее заклинанием невидимости, когда наблюдатель у окна повернулся. Должно быть, поднимаясь, я произвел шум. Мгновение страж пялился на зрелище своей пленницы, парящей в воздухе под ним. Затем разинул пасть, чтобы заорать, оставляя мне единственный шанс вырубить его нервную систему зарядом из кольца. К несчастью, когда он рухнул с цоколя на пол, загремело оружие. Почти тут же я услышал крик сверху, преследуемый звуками суетливого движения. Повернувшись я заторопился к дверям. В узком проеме мне пришлось притормозить и развернуться. Трудно предположить, что подумает внешняя стража, когда коматозная Корал поплывет по воздуху мимо, но я не хотел быть пойманным внутри. Выглянув наружу, я увидел, что Жерар и Чайнуэй, кажется, находятся все в том же положении. И секундой позже, как только я развернулся боком и сделал первый осторожный шаг, внезапно Жерар сделал резкое скручивающее движение, за которым немедленно последовал звук, похожий на треск ломающейся доски. Жерар опустил руки и встал прямо. Тело Чайнуэя ударилось о землю возле него, шея была вывернута под неестественным углом. Эрик и Каин зааплодировали. Два стражника возле дверей ринулись вперед. Позади меня, в башне, на другом конце комнаты грохотала лестница. Я услышал оттуда крик. Еще два шага, и я повернул, взяв влево. Внешняя стража рысью мчала к поверженному бойцу. Полдюжины шагов, и из-за спины - еще больше воплей, когда мои преследователи вывалились из дверей башни, сопровождаемые криками со стороны арены смерти. Я знал, что мне с моей ношей ни от кого не убежать; а вся эта моторная активность мешала сосредоточиться на оперировании магией. Так что я упал на колени, опуская Корал на землю перед собой, повернулся, даже не поднимаясь, и вытянул левый кулак, глубоко погружая разум в кольцо и взывая к крайним мерам, чтобы остановить парочку птенцово-драконьих коммандо, которые находились уже в нескольких шагах от меня - клинки были готовы кромсать и колоть.... А затем их охватило пламя. Я думаю, они завопили, но к тому времени вокруг уже стоял невероятный гам. Еще два шага, и они упали возле меня, чернея и дергаясь. Руки мои тряслись от близости сил, вызвавших это; но у меня даже не было времени для мыслей и потрясения, когда я рывком повернулся в сторону песчаного ристалища и к тому, что оттуда могло ко мне припереться. Один из двух стражей, торопившихся вперед, лег, истекая огнем, на землю у ног Эрика. Другой - тот, который, по-видимому, напал на Каина, - схватился за нож в глотке, из его горла рвалось пламя - вниз и вверх, - пока он медленно оседал, заваливаясь на спину. Тут же Каин, Эрик и Бенедикт повернулись, чтобы всмотреться в меня. Жерар, уже облачившийся в синюю рубаху, пристегивал на место пояс с мечом. Он тоже повернулся, как раз когда Каин сказал: - И кто вы такой, сэр? - Мерлин, - отозвался я, - сын Корвина. Каин явно был сильно удивлен. - У Корвина есть сын? - спросил он у остальных. Эрик пожал плечами, а Жерар сказал: - Не знаю. Но Бенедикт изучал меня. - Сходство есть, - сказал он. - Верно, - согласился Каин. - Ладно, мальчик. Даже если ты сын Корвина, та женщина, с которой ты хочешь сбежать, принадлежит нам. Мы только что честно и благородно отыграли ее у этих славных ребят из Хаоса. При этом он направился ко мне. Мгновением позже к нему присоединился Эрик. Затем сделал шаг Жерар. Я не хотел причинять им вред, даже если они всего лишь призраки, так что я взмахнул рукой, и на песке перед ними пролегла линия. Огонь вырвался из нее. Они приостановились. Внезапно слева от меня возникла громоздкая фигура. Это был Далт, обнаженный меч - в руке. Спустя мгновение здесь же оказался Люк. Затем Найда. Четверо стояли лицом к лицу с четверыми, разделенные огнем. - Теперь она наша, - сказал Далт и сделал шаг вперед. - Ошибаешься, - Эрик, вынимая оружие, пересек границу. Далт был на пару дюймов выше Эрика, и руки у него были длиннее. Он тут же рванулся вперед. Я ожидал рубящий удар от того большого клинка, который он носил, но он пошел на атаку уколом. Эрик, использовавший оружие полегче, шагнул в сторону и зашел Далту под руку. Далт уронил острие клинка, передвинулся влево и парировал. Оба оружия были приспособлены для совершенно разных техник: клинок Эрика принадлежал к классу более тяжелых рапир, клинок Далта - к классу легких широких мечей. Клинок Далта был одноручный для достаточно крупного и достаточно сильного парня. Мне бы пришлось орудовать им двумя руками. Затем Далт попытался нанести рубящий удар вверх, что-то вроде того, о котором японские фехтовальщики упоминают как о кириаге. Эрик просто отступил назад и опробовал удар, рубящий запястье, как только клинок противника прошел мимо. Далт вдруг сместил левую руку к рукояти и выполнил слепой двуручный удар, что-то вроде нанаме гири. Эрик продолжал кружить, пытаясь снова достать запястье Далта. Внезапно Далт разжал правую руку и дал ей отлететь назад, когда его правая нога выполнила громадный шаг полукругом назад, а левая оказалась впереди, оставив его в левосторонней европейской позиции en garde, из которой его мощная рука и впечатляющий клинок тут же выпрямились, исполнив внутренний удар по клинку Эрика, закончившийся выпадом. Эрик парировал, а его правая нога ушла по диагонали за левую, и он отпрыгнул назад. Когда защита его смялась, я увидел искры. Он фехтовал in sixte, тем не менее, уронил острие под последовавшим парирующим ударом, вытянул руку in quarte, вскинув и себя, и клинок в нечто похожее на останавливающий укол, целясь в левое плечо, и как только их парирующие удары встретились, вывернул запястье и располосовал Далту левое предплечье. Каин зааплодировал, но Далт просто свел руки и развел их, выполнил мелкий хоп-степ, перейдя в правостороннюю позицию en garde. Острием оружия Эрик рисовал круги в воздухе и улыбался. - Премилая у тебя выходит танцулька, - сказал он. Затем Эрик сделал выпад, его парировали, он отступил, сделал шаг в сторону, пнул Далта в коленную чашечку, промазал, затем очень вовремя сбежал, так как Далт попытался нанести ему удар в голову. Тоже переключившись на Японию, Эрик ввинтился к правому боку более крупного соперника - маневр, который я видел в упражнении кумачи, - клинок его приподнялся и опустился, когда взмах клинка Далта прошел мимо. Правое предплечье Далта было уже влажным, я не замечал этого до тех пор, пока Эрик не развернул оружие - клинок выставлен вперед и вверх, а гарда прикрывает суставы пальцев - и не провел кулак в челюсть Далту. Затем он пнул его под колено, ударил в левое плечо. Далт споткнулся и упал. Эрик незамедлительно врезал ему по почкам, локтю, бедру - последнее лишь потому, что опять промазал по колену - наступил на оружие Далта, качнув собственным клинком, чтобы подвести острие к сердцу противника. Я так надеялся, - вдруг внезапно осознал, - что Далт надерет Эрику задницу... не только потому, что Далт был на моей стороне, а Эрик - нет, а из-за развеселых времен, которые Эрик устроил моему папе. Теперь я сомневался, что в округе осталось очень много специалистов по надиранию задниц. И к несчастью, двое из них стояли по другую сторону нарисованной мною границы. Эрика мог бы заломать Жерар. Бенедикт, Мастер Оружия в Эмбере, мог положить его любым оружием. А у нас даже с ти`га на нашей стороне я не видел больших шансов против них троих, с Каином для вящей убедительности... И если б я вдруг сказал Эрику, что Далт ему единокровный брат, это ни на миг не замедлило бы удар, даже если б Эрик вдруг решился поверить. Так что я принял единственное решение, какое мог принять. Они, помимо всего прочего, были всего лишь призраками Эмбера. Истинные Жерар и Бенедикт где-то находились в данный момент, и им никоим образом не повредит то, что я сделаю с их двойниками здесь. Эрик и Каин вообще давно умерли; Каин был героем-братоубийцей Войны с Лабиринтом и прообразом недавнего изваяния, установленного на Гранд Конкурсе, по поводу убийства будущего памятника будущим королем Кашеры, мстившим за смерть отца. И Эрик, конечно, геройски пал на склонах Колвира, избежав, таким образом, смерти от руки моего отца. Кровавая история моей семьи прокатила через мои мысли, пока я будил спикарт, вновь вызывая волну огня, что уже вывела из игры двух из моей птенцо-драконьей родни. Рука у меня болела так, будто бы кто-то врезал по ней бейсбольной битой. Из спикарта потянулся жгут дыма. Мгновение четверо моих прямостоящих дядюшек стояли не шевелясь. А пятый продолжал лежать навзничь. Затем - медленно - Эрик поднял оружие. И продолжал его поднимать, пока Бенедикт, Каин и Жерар вытаскивали свое. Он выпрямился, как только поднял его к лицу. Остальные сделали то же самое. Это выглядело странным салютом; взгляд Эрика встретился с моим. - Я знаю тебя, - сказал он. Затем они все завершили жест и стали блекнуть, блекнуть, превращаться в дым, унесшийся прочь. Далт истекал кровью, у меня болела рука, и до меня дошло, что происходит, как раз в то мгновение, когда Люк с хрипом вздохнул и сказал: - С этим покончено. Линия моего огня уже иссякла, но за отметиной, которую она оставила, там где стояли мои исчезнувшие родственники, воздух принялся мерцать. - Это Лабиринт, - сказал я Люку, - явился на зов. Мгновением позже перед нами поплыл Знак Лабиринта. - Мерлин, - сказал он, - ты слишком много суетишься. - Да, у меня теперь весьма насыщенная жизнь, - сказал я. - Воспользуйся моим советом и оставь Дворы. - О да, это было бы благоразумным. - Но я не понимаю твоих намерений. - Что тут понимать? - Ты увел леди Корал от агентов Логруса. - Правильно. - Но потом ты так же попытался увести ее и от моих агентов. - И это правильно. - Ты должен сейчас понять, что она обладает неким артефактом, что способствует равновесию сил. - Да. - Поэтому она должна быть во власти одного из нас. И все же ты готов отказать нам обоим. - Да. - Почему? - О ней-то я и забочусь. У нее есть права и чувства. А для вас она - фишка в игре. - Верно. Я распознал суть ее личности, и к несчастью, она годится для нас обоих. - Тогда должен отказать вам обоим. Ничего не изменится, никто из вас ее не получит. И я вывожу ее из игры. - Мерлин, твоя карта - еще более важна, чем ее, но ты только часть вселенского расклада, и ты не можешь мне указывать. Ты понимаешь? - Я понимаю свою ценность для тебя, - сказал я. - Думаю, нет, - отозвался он. Меня сразу же заинтересовало, насколько он действительно силен в зоне текущих событий. Казалось очевидным, что с точки зрения энергетических затрат ему пришлось отпустить всех четырех призраков, чтобы затем обнародовать здесь самого себя. Осмелюсь ли я воспротивится ему с помощью открытых каналов на спикарте? Я никогда не пробовал доступа ко всем источникам в Отражениях, которые спикарт контролирует одновременно. Если я это сделаю, и если я намерен очень сильно пошевеливаться, смогу ли я убрать нас всех отсюда прежде, чем отреагирует Лабиринт? Если не смогу, смогу ли пробиться сквозь то, что он воздвигнет, чтобы остановить нас? А если у меня это получиться - так или иначе - куда нам следует сделать ноги? И наконец, как все эти деяния скажутся на отношении Лабиринта ко мне? (...если тебя не пожрет что-нибудь большее, приходи как-нибудь к ночи рассказать мне свою историю.) Вот ведь дьявол, решил я. Хороший день для раскладки a la carte. Я открыл все каналы. Ощущение было такое, как если бы я бежал трусцой в хорошем темпе, а в шести дюймах передо мной неожиданно возникла кирпичная стена. Я почувствовал, что размазываюсь по ней и отрубился. Я лежал на гладком, холодном камне. В голове и в теле бушевали жуткие энергетические штормы. Я потянулся к их источникам и взял над ними контроль, приглушая их до чего-то такого, что не угрожало снести мне макушку. Затем приоткрыл один глаз, еле-еле. Небо было пронзительно синим. Я увидел пару сапожек, стоящих в нескольких футах от меня, носками в другую сторону. Я признал в них сапожки Найды и, слегка повернув голову, увидел, что именно она их и носит. Еще я увидел, что в нескольких ярдах слева от меня лежит, раскинувшись, Далт. Найда тяжело дышала, и мое логрусово зрение показало вокруг ее дрожащих рук угрожающий бледно-красный свет. Опершись на левый локоть и вглядевшись, я увидел, что она стоит между мной и Знаком Лабиринта, который висит в воздухе, наверное в десяти шагах от меня. Когда Знак заговорил вновь, это был первый раз, когда я услышал, что он выражает что-то похожее на изумление: - Ты защищаешь его от меня? - Да, - отозвалась она. - Почему? - Я делала это так долго, что было б стыдно подводить, когда он на самом деле нуждается во мне. - Создание Преисподней, знаешь ли ты, где стоишь? - спросил он. - Нет, - сказала она. Я взглянул за них обоих, на превосходно чистое синее небо. Поверхность, на которой я лежал, была частью скалы, наверное, овальной по форме, обрывающейся в ничто. Быстрый поворот головы показал, что скала, кажется, выступала над горным склоном, а несколько темных ниш с тыльной стороны указывали на возможность существования пещер. А еще я увидел Корал, лежащую позади меня. Наш каменный выступ насчитывал несколько сот метров в ширину. За Найдой и Знаком Лабиринта наблюдалось какое-то копошение. Люк как раз собирал себя в коленопреклоненную позицию. Я мог бы ответить на вопрос, заданный Найде, не задумываясь ни на секунду. Но не сейчас, когда она принимала огонь на себя и обеспечивала смертельно необходимую передышку. Слева от себя я видел золотисто-розовые завитки в камне, и хотя никогда не был здесь, я вспомнил описание из отцовского рассказа и понял, что это, должно быть, первозданный Лабиринт - более глубокий уровень реальности, который держит Эмбер. Тогда я перекатился на все четыре и прополз несколько шагов, в сторону моря, в сторону Лабиринта. - Ты на другом конце вселенной, ти'га, в месте моей величайшей силы. Далт застонал и сел, массируя глаза ладонями. Я мог чувствовать что-то, похожее на вибрацию на самой грани слышимости, исходящей от Найды, - ее фигура целиком окуталась в красное жаркое свечение. Я знал - она умрет, ибо она напала на Знак, и понял, что сам нападу на него, если он убьет ее. Я услышал стон Корал. - Моим друзьям ты вреда не причинишь, - сказала Найда. Мне стало интересно, не прихлопнет ли он меня раньше, чем я смогу воспользоваться спикартом, и не переправит ли немедленно в свою цитадель. Был ли у меня шанс убраться на территории Логруса, где Лабиринт слабеет? - Создание Преисподней, - сказал он ей, - столь обреченный патетический жест, как твой, граничит с героизмом. Я чувствую к тебе определенную симпатию. Хотел бы я такого друга. Нет, твоим спутникам я не причиню вреда. Но я должен задержать здесь Корал и Мерлина, как мощный противовес, а остальных - по политическим мотивам, пока не уладится спор с моим соперником. - Задержать? - сказала она. - Здесь? - В скале удобные пещеры, - сказал он. Я осторожно поднялся на ноги, нашаривая на поясе кинжал. Люк встал и подошел к Корал, опустился возле нее на колени. - Ты очнулась? - спросил он. - Что-то вроде, - ответила она. - Встать можешь? - Может быть. - Позволь мне помочь тебе. Пока Люк помогал ей, поднялся Далт. Я продолжал бочком красться в сторону ближайшей части узора. Где шляется Дворкин, когда я так в нем нуждаюсь? - Можешь войти в пещеру позади тебя и проверить помещения, - сказал Знак. - Но сначала сними кольцо, Мерлин. - Нет, сейчас не время распаковывать вещи и устраиваться поудобнее, - ответил я, полоснув по ладони кинжалом и сделав последний шаг. - Мы здесь надолго не останемся. Звук, похожий на тихий удар грома, вырвался из Знака Лабиринта, но молнии не было, и я думал, что не будет. Когда он сообразит, что я делаю. - Фокус, которому научил меня отец Люка, - объяснил я. - Давай поговорим. - Да, - сказал Знак Лабиринта, - как здравомыслящие создания, каковыми мы являемся. Не желаете ли подушек? Поблизости немедленно появились три пуфика. - Спасибо, - сказал я, выбирая зеленый. - Я бы выпил чая со льдом. - Сахар класть? 11 Сидя на подушке, с кинжалом под боком, я держал левую руку над Лабиринтом: сложенная чашечкой ладонь была наполнена кровью. Знак Лабиринта парил в воздухе передо мной, похоже, сразу забыв о Корал, Найде, Далте и Люке. Я потягивал из заиндевевшего стакана в правой руке, веточка свежей мяты лежала среди кубиков льда. - Принц Мерлин, - стал наводить справки Знак, - скажи мне, каково твое желание, и мы быстро разрешим этот вопрос. Ты уверен, что я не смогу подстелить тебе соломку на опасном месте? Твоя способность торговаться не ослабеет, если ты перестанешь думать об опасностях. Но можно избежать несчастного случая. - Не стоит беспокойства, - сказал я, качнув ладонью, наполненной кровью, - красная капля поползла по запястью. - Но, спасибо за заботу. Знак Лабиринта задрожал, успокоился. - Принц Мерлин, ты получил преимущество, - сказал он. - Но я не думаю, что ты осознаешь весь смысл своей угрозы. Несколько капель твоей крови на моем физическом узоре могут нарушить функционирование вселенной. Я кивнул. - Знаю, - сказал я. - Очень хорошо, - ответил он. - Огласи свои требования. - Наша свобода, - сказал я. - Отпусти нас, и останешься нетронутым. - Ты оставляешь мне невеликий выбор, но то же касается и твоих друзей. - Что ты имеешь в виду? - Ты можешь отослать Далта, куда пожелаешь, - сказал он. - Что до леди-демона, я отказываюсь от нее с сожалением, так как чувствую, она могла бы составить хорошую компанию... Люк взглянул на Найду. - Что за дела с "созданием Преисподней", "леди-демоном", а? - спросил он. - Ну, есть кое-что, чего ты не знаешь обо мне... - ответила она. - Это длинная история? - спросил он. - Да. - Я - твое задание? Или я тебе все-таки нравлюсь? - Ты не задание, и ты мне действительно нравишься. - Тогда выслушаем эту историю позже, - сказал Люк. - Как я сказал, отошли ее, - продолжал Знак. - И Далта. И Люка. Я буду счастлив отослать всех троих, куда только пожелаешь. Но не приходит ли тебе в голову, что для тебя и Корал здесь, вероятно, безопаснее, чем где-либо еще? - Может, да. Может, нет, - ответил я. - Корал, что ты об этом думаешь? - Забери меня отсюда, - сказала она. - Это решает все, - сказал я Знаку. - Теперь... - Подожди. Ты хочешь быть честным с друзьями, разве нет? - Конечно, хочу. - Тогда позволь указать им на некоторые аспекты, которые они могли не принять во внимание. - Валяй. - Леди, - сказал он, - при Дворах Хаоса хотят твой глаз. Твои чувства здесь несущественны. Если единственным способом достигнуть этого будет твое пленение, считай, что это уже свершилось. Корал тихо рассмеялась. - А альтернативой тому - быть твоей пленницей? - спросила она. - Думай о себе как о гостье. Я обеспечу тебе любые удобства. Конечно, при таком обороте дел - выигрыш мой, не говоря о том, что я выдерну тебя из расклада Хаоса. Я признаю это. Но ты должна выбрать одного из нас, иначе второй захватит тебя. Я смотрел на Корал, которая тихо качала головой. - Ну, и? - спросил я. Корал подошла ко мне и положила руку на плечо. - Забери меня отсюда, - сказала она. - Ты слышал, - сказала я Знаку. - Все уходят. - Я молю еще о минуте снисхождения, - сказал он. - Для чего? - спросил я. - Убеждения. Выбор между мной и Логрусом - не суть вопрос политики... но избрание того или иного для особой работы. Мой противник и я представляем два основных принципа, на основе, которых организована вселенная. Ты можешь налепить на нас ярлыки существительных и прилагательных из большинства языков и дюжин наук, но в основном мы представляем Порядок и Хаос - Аполлонийский и Дионисийский принципы, если угодно; рассудок и чувства, если предпочитаешь; сумасшествие и здравый ум, свет и тьма; сигнал и шум. В равной степени это может означать, тем не менее, что ни один из нас не желает угасания второго. Тепловая смерть или шаровая молния, классическое или анархическое, каждый из нас следует по единственной дорожке, и без второго эта дорожка ведет в гибельный тупик. Нам известно, что игра, в которую мы играем с начала начал, невероятно тонкая штука - в конечном счете, наверное, судить о ней можно только с точки зрения эстетики. И вот, впервые за века, я добился значительного преимущества над моим исконным противником. Сейчас мое положение достаточно крепко, чтобы материализовать грезу историков всех Отражений - век высокой цивилизации и культуры, что никогда не будет забыт. Если равновесие будет нарушено иным образом, нас ожидают времена регресса по меньшей мере до уровня ледникового периода. Когда я говорю о вас как о картах в игре, это вовсе не принижает ваших ролей. Ибо сейчас время великих перемен, когда Талисман и человек, который обречен быть королем, могут изменить Вселенную. Останетесь со мной, и я гарантирую Золотой век, о котором говорил, и ваше величие в его бесконечности. Уйдете - и вас пожрет второй. Последует тьма и беспорядок. Итак, что вы выбираете? Люк улыбнулся. - "Я слышу голос Славы", - сказал он. - Сведем это к простому выбору. Пусть они думают сами. Корал сжала мне плечо. - Мы уходим, - сказал я. - Очень хорошо, - сказал Знак. - Скажите, куда хотите попасть, и я отошлю вас всех туда. - Не всех, - внезапно сказал Люк. - Только их. - Не понял. А с тобой что? Люк вытащил кинжал и полоснул по ладони. Приблизился и встал возле меня, также вытянув руку над Лабиринтом. - Уйди мы вчетвером, прибудут только трое, - сказал он, - чего доброго. Я лучше останусь и составлю тебе компанию, пока ты отправляешь моих друзей. - Как ты узнаешь, что я сделал это должным образом? - Хороший вопрос, - сказал Люк. - Мерль, у тебя есть с собой колода Козырей? - Да. Я вытащил их и показал ему. - Моя там пока еще есть? - В последний раз, когда я смотрел, была. - Тогда вытащи ее и подготовь. Прежде чем уйдешь, рассчитай свое следующее движение. Оставайся со мной в контакте, пока переход не завершится. - А как же ты, Люк? Ты не можешь сидеть здесь вечно, как кровавая угроза Порядку. Пат временный. Рано или поздно тебе придется сдать позицию, и когда ты... - Остались у тебя в колоде старшие карты? - Что ты имеешь в виду? - Ты упоминал как-то о Козырях Рока. Я покопался в колоде. Они оказались почти что в самом конце. - Да, - сказал я. - Прекрасно исполнены. Я бы их ни за что сбросил. - Ты действительно так думаешь? - Ага. Собери все гуртом, и я выбью для тебя персональную выставку в Эмбере. - Ты серьезно? А ты не говоришь это только потому... Знак Лабиринта проворчал что-то. - Все - критики, - прокомментировал Люк. - О'кей. Вытащи все Козыри Рока. Я сделал это. - Перетасуй немного. Положи их рубашкой вверх, пожалуйста. - Порядок. - Разложи их веером. Люк наклонился, взял карту. - О'кей, - сказал он. - Я - в деле. Когда будешь готов, скажи ему, куда вас доставить. Оставайся в контакте. Эй, Лабиринт, мне тоже хочется чаю со льдом. Возле его правой ноги появился заиндевевший бокал. Люк нагнулся и взял его, отхлебнул. - Спасибо. - Люк, - сказала Найда. - Я не понимаю, что происходит. Что случилось с тобой? - Ничего особенного, - отозвался он. - Не плачь по мне, леди-демон. Увидимся позже. Он посмотрел на меня и вздернул бровь. - Отошли нас в Джидраш, - сказал я, - в Кашеру... на площадку между дворцом и церковью. Я держал Козырь Люка в повлажневшей левой ладони, рядом с гудящим спикартом. Я почувствовал, что карта похолодела, как только Люк сказал: - Ты слышал их. И мир свернулся и развернулся, и было свежее, ветреное утро в Джидраше. Я посмотрел на Люка через Козырь. Открыл кольцо - канал за каналом. - Далт, я могу спокойно оставить тебя здесь, - сказал я. - И тебя тоже, Найда. - Нет, - сказал гигант одновременно со словами Найды: - Подожди минуту. - Вы оба вышли из расклада, - объяснил я. - Ни одна сторона не проявит к вам никакого интереса. А я намерен отправить Корал в какое-нибудь безопасное место. Да и себя тоже. - Ты в центре событий, - сказала Найда, - и я могу помочь Люку, помогая тебе. Возьми меня с собой. - Я тоже так думаю, - сказал Далт. - Я много чем обязан Люку. - О'кей, - сказал я. - Эй, Люк! Ты все слышал? - Ага, - сказал он. - Лучше займитесь своими делами... Вот дрянь! Я пролил ее... Его Козырь почернел. Я не стал ждать ангелов-мстителей, языков огня, ударов молний или разверзшейся земли. Я быстро выдернул нас из-под юрисдикции Лабиринта. Я растянулся на зеленой траве под раскидистым деревом. Мимо проплывали клочья тумана. Ниже искрился папин Лабиринт. Юрт, скрестив ноги, сидел на капоте машины, клинок - на коленях. Когда мы объявились, он спрыгнул на землю. Корвина в поле зрения не наблюдалось. - Что происходит? - спросил меня Юрт. - Я побит, взвинчен и задолбан. Я намерен лежать здесь и смотреть на туман, пока не улетучится остаток мозгов, - сказал я. - Встречай Корал, Найду и Далта. Выслушай их историю и расскажи им свою. И, Юрт, милый, не буди меня до скончания мира, если только не случится что-нибудь из ряда вон хорошее. Я выполнил то, что обещал, под затихающую мелодию гитары и далекого голоса Сары К. Трава была сказочно мягкой. Туман кружился у меня в голове. Выцветая до черноты. А потом, а потом... А потом, сэр... Иду. Я иду, почти плыву по калифорнийским уличным торговым рядам, где я бывал так часто. Выводки малышей, супружеские пары с детишками, женщины с пакетами, идущие мимо, слова задавлены звуками из динамиков музыкальных лавок. Дарили приют кадковые оазисы, ароматы деликатесов парили в воздухе, зазывали вывески распродаж. Иду. Мимо аптеки. Мимо обувной лавки. Мимо кондитерской... Узкий коридор-переулок слева. Никогда не замечал его. Надо бы свернуть... Странно, откуда здесь ковер... и свечи в высоких подсвечниках, и бра, и канделябры над узкими сундуками. На стенах мерцает вла... Я повернул назад. Поворачивать было некуда. Улица исчезла. Коридор упирался в стену. На ней висел небольшой гобелен, изображающий девять фигур, которые смотрели на меня. Я пожал плечами и вновь повернулся. - Что-то еще осталось от твоих заклинаний, дядя, - заметил я. - Займемся ими. Иду. Теперь в тишине. Вперед. Туда, где мерцают зеркала. И вспомнил: давным-давно я видел этот коридор, и его изгиб - как я вдруг осознал - был не совсем обычен для Замка Эмбера. Коридор был там, на кромке воспоминаний... юный я, идущий этой дорогой, без сопровождения... но я понимал, что цена этих мемуаров - потеря контроля здесь, во сне-заклинании. Я неохотно расстался с картинкой из юности и обратил внимание на небольшое овальное зеркало слева. Я улыбнулся. Отражение ответило. Я высунул язык, и в ответ мне отсалютовали тем же. Я двинулся дальше. Лишь спустя пару шагов я сообразил, что у отражения - демоническая форма, в то время как у моей персоны ее не было. Справа кто-то тихо прочистил глотку. Повернувшись, я узрел внутри оправленного в черное ромба своего брата Мандора. - Милый мальчик, - объявил он, - король умер. Да будет здравствовать твоя августейшая персона, как только она соизволит взойти на трон. Самое лучшее будет, если ты поспешишь вернуться для коронации на Край Мира, с невесты Талисмана или без. - Мы влипли в некоторые проблемы, - сказал я. - Для тебя нет сейчас ничего значимого. Твое присутствие во Дворах - важнее. - Нет, важнее мои друзья. Мимолетная улыбка тронула его губы. - У тебя будет идеальная позиция для защиты друзей, - сказал он, - и воздаяния врагам. - Я вернусь, - сказал я, - скоро. Но не для того, чтобы короноваться. - Как хочешь, Мерлин. Твое присутствие желательно. - Я ничего не обещаю, - сказал я. Мандор хмыкнул, и зеркало опустело. Я отвернулся. Я пошел дальше. Еще смех. Слева. Моя мать. Из красной рамы с резными цветами она смотрела на меня: пристально, с выражением безграничного веселья. - Ищи его в Преисподней! - сказала она. - Ищи его в Преисподней! Я прошел мимо, и смех ее еще долго разносился за моей спиной. - Пссст! Справа - высокое, узкое зеркало, обрамленное зеленым. - Массстер Мерлин, - сказала она. - Я иссскала, но призрачшшный сссвет не пересссек моего пути. - Спасибо, Глайт. Пожалуйста, продолжай искать. - Сссогласссна. Мы должшшны посссидеть вдвоем в теплом месссте как-нибудь ночью и попить молока и поговорить о ссстарых днях. - Это было б здорово. Да, мы должны. Если нас не пожрет что-нибудь большее. - Ссс! Это что, смех? - Доброй охоты, Глайт. - Да-а-а. Ссс! И дальше. Иду. - Сын Эмбера. Носящий спикарт, - это из затененной ниши слева. Я притормозил и всмотрелся. Рама была белая, стекло - серое. Внутри был человек, которого я никогда не встречал. Рубашка на нем была черной с открытым воротом. Еще он был одет в коричневый кожаный жилет, был темным блондином, глаза, похоже, были зелеными. - Да? - Спикарт был спрятан в Эмбере, - объявил он, - для того, чтобы его нашел ты. Он придает огромные силы. Но так же отягощен серией заклятий, которые заставят носящего его действовать определенным образом в определенных обстоятельствах. - Я подозревал это, - сказал я. - Для чего он предназначен? - Прежде носимый Саваллом, Королем Хаоса, он вынудит избранного наследника принять трон, вести себя должным образом и должным образом воспринимать рекомендации определенных особ. - И эти особы? - Женщина, которая смеялась и кричала: "Ищи его в Преисподней". Мужчина в черном, который желал твоего возвращения. - Дара и Мандор. Они наложили на спикарт такие заклятия? - Именно так. И мужчина оставил кольцо, чтобы нашел его ты. - Невыносимо отказываться от него сейчас, - сказал я, - когда он доказал свою пользу. Найдется ли способ снять такие заклятия? - Конечно. Но тебя это волновать не должно. - Почему? - Кольцо, что ты носишь, не то, о котором говорил я. - Не понимаю. - Но поймешь. Не бойся. - Кто вы, сэр? - Мое имя Делвин, и мы можем не встретиться никогда... если древние силы не вырвутся на свободу. Он поднял руку, и я увидел, что он тоже носит спикарт. Он протянул его мне. - Коснись своим кольцом моего, - скомандовал он. - Тогда ему можно будет приказать перенести тебя ко мне. Я поднял спикарт и поднес его к стеклу. Мгновение казалось, что они соприкоснулись, затем - вспышка света, и Делвин исчез. Я позволил руке упасть. Пошел дальше. Повинуясь какому-то импульсу остановился перед старым комодом и выдвинул ящик. Всмотрелся. Кажется, толку здесь не было ни на грош. Ящик содержал макет, миниатюрную часовню моего отца - крошечная цветная плитка, маленькие горящие свечи, даже Грейсвандир кукольного размера на алтаре. - Пред тобой лежит ответ, милый друг, - донесся грудной голос, который я не мог не узнать. Я поднял взгляд к окаймленному лавандой зеркалу - я не сразу сообразил, что оно висело над комодом. У леди в зеркале были длинные, угольно-черные волосы и настолько темные глаза, что я не смог бы сказать, где кончается зрачок и начинается радужка. Лицо было очень бледно, отчеркнутое розовыми тенями на веках и яркими губами. Эти глаза... - Рханда! - сказал я. - Ты помнишь! Ты помнишь меня!... - И дни наших игр в танцующие кости, - сказал я. - Выросшая и милая. Я вспоминал тебя, совсем недавно. - Мой Мерлин, я почувствовала прикосновение твоего взгляда, когда спала. Мне так жаль, что нас разлучили, но родители... - Я понимаю, - сказал я. - Они считали меня демоном или вампиром. - Да. Она протянула бледную руку сквозь зеркало, взяла мою ладонь, потянула к себе. За стеклом она прижала ее к губам. Губы были холодны. - Они предпочли, чтобы я водила знакомство с сыновьями и дочерьми людей, не с детьми нашего рода. Когда она улыбнулась, я разглядел ее клыки. В детстве они были не так заметны. - Боги! Ты выглядишь как человек! - сказала Рханда. - Приходи как-нибудь навестить меня в Дикий Лес. Импульсивно я наклонился вперед. Наши губы встретились в зазеркалье. Чем бы она ни была, мы были друзьями. - Ответ, - повторила Рханда, - лежит пред тобой. Приходи навестить меня! Зеркало подернулось красным, и она исчезла. Часовня в ящике осталась без перемен. Я закрыл ящик и отвернулся. Иду. Зеркала слева. Зеркала справа. В них только я. Затем... - Ну-ну, племянничек. Смущен? - В общем - да. - Не думаю, что надо винить себя за это. Глаза у него были насмешливы и мудры, волосы - рыжи, как у его сестры Фионы или покойного брата Бранда. Или, как следствие, - у Люка. - Блейз, - сказал я, - что за чертовщина тут творится? - У меня хвост Делвиновского послания, - сказал он, вытащив руку из кармана и протягивая мне. - Вот. Я потянулся в зеркало и взял. Это был еще один спикарт, подобный тому, что носил я. - Это тот, о котором говорил Делвин, - сказал Блейз. - Ты никогда не должен надевать его. Несколько мгновений я изучал кольцо. - И что мне с ним делать? - спросил я. - Положи в карман. Может, на что и сгодиться. - Где вы взяли его? - Подменил - как только Мандор оставил его - на тот, который сейчас носишь ты. - Сколько их вообще? - Девять, - отозвался он. - Я полагаю, вы знаете о них все. - Больше, чем многие. - Это совсем не трудно. Полагаю, вы не знаете, где находится мой отец? - Нет. Но знаешь ты. Твоя подружка - леди с кровожадными замашками - тебе уже говорила. - Загадками, - добавил я. - Лучше уж так, чем вообще ничего, - откликнулся он. Затем Блейз исчез, а я пошел дальше. И чуть спустя все пропало. Парение. Чернота. Хорошо. Так хорошо... Сквозь ресницы пробрался лучик света. Я снова запечатал глаза. Но прокатился гром, и немного спустя свет просочился снова. Темные линии в бурых, огромных рогатых гребнях, папоротниковые леса... Вернулась способность к восприятию яви и показала, что я лежу на боку, уставившись на трескающуюся землю меж корнями дерева; насколько хватало глаз, тут и там сыпались пучки травы.... И я продолжал внимательно смотреть, и вдруг - внезапный высверк, как от вспышки молнии, с почти немедленным раскатом грома. Земля содрогнулась. Я услышал редкий стук капель по листьям дерева, капоту машины. Я вглядывался в самую большую трещину, что пересекала долину моего взгляда... И я свел воедино то, что знал. Это было оцепенелое знание пробуждения. Эмоции еще дрыхли. В отдалении в тихой беседе я различал знакомые голоса. Так же я слышал стук ножей о фарфор. Желудок мой, конечно же, проснулся, и я был бы рад присоединиться к друзьям. Но было очень и очень приятно лежать, завернувшись в плащ, слушая тихий дождь и зная... Я вернулся к своему микрокосму и его темному каньону... Землю вновь тряхнуло, на этот раз без исторжения грома и молний. И продолжало трясти. Это разозлило меня, ибо это волновало моих друзей и родственников, заставляя их возвышать голоса в чем-то, похожем на тревогу. К тому же это щекотало мой дремлющий калифорнийский рефлекс, а мне просто хотелось поваляться и посмаковать свое свежеприобретенное знание. - Мерлин, ты проснулся? - Да, - сказал я и резко сел, протирая глаза и пробегая пальцами по волосам. Это призрак моего отца стоял на коленях возле меня, тормоша за плечо. - У нас, кажется, проблемы, - сказал он, - с экстремальными последствиями. Юрт, стоявший позади него, пару раз кивнул. Почву еще раз тряхнуло, ветви и листья посыпались на нас, запрыгали мелкие камешки, поднялась пыль, взбаламутились клочья тумана. Я услышал, как разбилась тарелка рядом с плотной бело-красной скатертью, возле которой сидели за едой Люк, Далт, Корал и Найда. Я выпутался из плаща и встал на ноги, сообразив, что кто-то снял с меня сапоги, пока я спал. Я натянул их обратно. Прокатился еще один толчок, и я прислонился к дереву, чтобы не упасть. - Это и есть проблема? - сказал я. - Или что-то большее собирается пожрать нас? Призрак Корвина подарил мне недоуменный взгляд. Затем: - Когда я начертил Лабиринт, - сказал он, - у меня не было возможности узнать, есть ли недостатки у этих краев и не случается ли здесь что-нибудь этакое. Если эта встряска расколет Лабиринт - это полный обвал... полный и бесповоротный. Как я понимаю, тот спикарт, что ты носишь, может черпать энергию из мощных источников. Есть какой-нибудь способ разрядить его по назначению? - Не знаю, - сказал я. - Никогда не пробовал. - Попробуй побыстрее, о'кей? - сказал он. Но я уже раскрутил разум в зубчатое колесо кольца, трогая каждый зубец, чтобы оживить их. Затем я сжал самый сочный, крепко надавил на него, наполняя себя - тело и разум - его энергией. Сработало зажигание, завелся мотор - за рулем я. Я переключил передачу, вытягивая силовую линию из спикарта вниз на землю. Я долго тянулся, разыскивая нужное сочетание и метафору ко всему подлежащему, что я мог обнаружить.... Перебрался с берега в океан - волны щекотали мне брюхо, грудь - нащупывая кончиками щупальцев камешки, ленты водорослей... Время от времени камешки ворочались, скользили, стукались друг о друга, ускользали... Глазами я не мог видеть дна. Но я видел скалы, обломки кораблей, в их расположении и движении, увидел их так же ясно, как если бы дно было полностью освещено. Ощущая, чувствуя путь, вниз сквозь пласты, единым потоком, как луч маяка, пробегающий по скалистой поверхности, тестируя напряжения одно за другим, изостатические поцелуи гор под землей, горообразующие энергии дрейфа материков, ласкающие плоть минералы в темных сокрытых слоях... Крак! Скала скользнула в сторону. Мое тело следом... Я погрузился туда, следуя по оползневому проходу. Я мчался вперед рысью, разгоняя жар, расщепляя скалу, пробивая новые ходы - наружу, наружу... Оно пришло этим путем. Я пробился сквозь стену из камня, еще одну. И еще одну. Я не был уверен, что именно этим способом можно отвести разрушение, но это был единственный способ, который я знал и мог опробовать. Идти туда! Проклятье! Туда! Я получил доступ к еще двум тоннелям, третьему, четвертому... По почве прошла легкая вибрация. Я открыл еще один канал. Под моей метафорой скалы и воды стали стабильнее. И почва прекратила вибрировать. Я вернулся к зоне, где было первое ощущение скольжения, теперь стабильной, но все еще напряженной. Чувствуй, чувствуй тщательно. Задай вектор. Следуй ему. Следуй до точки исходного напряжения. Но нет. Эта точка - всего лишь пересечение векторов. Пересеки их. Еще раз. Еще больше соединений. Пересеки. Открой доступ к еще большему количеству каналов. Должна быть описана вся структура напряжения, целиком, запутанная, как нервная система. Я должен держать ее граф в памяти. Еще один слой. Этого не может быть. Похоже, я пересчитываю бесконечность в своих метрических ответвлениях. Заморозить фрейм, структуру. Упростить задачу. Игнорировать все за пределами третичной системы. Не дальше кайнозоя. Пройти до следующего соединения. Те же циклы. Тот же круговорот. Хорошо. Теперь подключен и карбон. Еще лучше. Попытаем еще один прыжок. Ничего хорошего. Слишком большая картина, чтобы удержать в памяти. Сбросим карту третичной системы. Да. Таким образом грубо очерчены основные линии. Векторы пересылки едва намечены... туда, обратно в карбон к плитняку. Давление сжатия меньше, чем полное усилие растяжения. Почему? Дополнительная точка ввода по второму вектору, перенаправляющему силы сдвига в этом грабене. - Мерлин? С тобой все в порядке? - Оставь меня в покое, - услышал я, как отвечает мой голос. Затем расшириться, ввести источник, внутрь, осознание, переключающая сигнатура, надпись... То, что я вижу перед собой, это Логрус? Я открыл еще три канала, сфокусировал на найденной области, начал разогревать ее. Вот треснули скалы, стали плавиться. Моя новосозданная магма потекла по линиям разлома. В точке, откуда исходили ускоряющие силы, - щербина. Обратно. Я отдернул щупы, закрыл спикарт наглухо. - Что ты сделал? - спросил меня призрак Корвина. - Нашел место, где Логрус заваривал подземные встряски, - сказал я, - и сместил эту зону. Теперь там небольшая каверна. Если она сомкнется, то давление ослабнет еще больше. - Так ты стабилизировал давление? - По крайней мере на данный момент. Я не знаю пределов Логруса, но он вознамерится провести новый маршрут, чтобы добраться до зоны напряжений. Затем ему придется тестировать ее. И если еще массу сил отнимает слежка за Эмбером, то это его сильно попридержит. - Итак, ты прикупил немного времени, - сказал Корвин. - Правда, следующим против нас может двинуть Эмбер. - Может, - сказал я. - Я привел всех сюда, потому что полагал, что здесь они будут защищены от обеих Сил. - Надеюсь, расплата стоит мессы. - О'кей, - сказал я. - Самое время подбавить им еще поводов для беспокойства. - Таких как? Я смотрел на него, образного призрака моего отца, стража этого места. - Я знаю, где находится твой двойник во плоти и крови, - сказал я, - и я намерен освободить его. Сверкнула молния. Внезапный порыв ветра вскинул палые листья, раздул туман. - Я должен сопровождать тебя, - сказал он. - Зачем? - Исключительно из личной заинтересованности. - Ладно. Раскатился гром, и клубы тумана были раздернуты свежей атакой ветра. Затем к нам подошел Юрт. - По-моему, началось, - сказал он. - Что? - спросил я. - Дуэль Сил, - сказал Юрт. - Долгое время Лабиринт был сильнее. Но когда Люк повредил часть узора, а ты спер невесту Талисмана, он впервые за века, должно быть, стал слабее Логруса. Так что Логрус пошел в атаку, чуть задержавшись для поспешной попытки повредить Лабиринт Корвина. - Если только Логрус не проверяет нас, - сказал я, - а это - не шторм. Пока Юрт говорил, пошел легкий дождь. - Я пришел сюда, поскольку думал, что это - единственное место, которое не тронет ни один из них во время состязаний, - продолжал он. - Я допускал, что они не станут тратить энергию атаки или защиты на удар в этом направлении. - Это рассуждение еще может оказаться верным, - сказал я. - Просто хоть раз мне бы хотелось быть на победившей стороне, - заявил Юрт. - Я не уверен, что меня заботит правота и неправота. Это очень спорные величины. Мне просто хотелось быть с теми парнями, которые выигрывают. Ради разнообразия. О чем ты думаешь, Мерль? Что ты собираешься делать? - Мы с местным Корвином хотим направиться ко Дворам и освободить моего отца, - сказал я. - Затем мы решим все, что нужно решить, и после этого будем жить счастливо. Надеюсь, ты знаешь, как это делается. Юрт покачал головой. - Я никогда не мог решить: то ли ты дурак, то ли твоя самоуверенность на чем-то основана. Но каждый раз, когда я решал, что ты - дурак, это дорого мне обходилось, - он посмотрел на темное небо, смахнул дождинки со лба. - Я перегорел, - сказал он, - а ты все еще можешь стать Королем Хаоса. - Нет, - сказал я.... - И ты находишь наслаждение в каком-то особом родстве с Силами. - Если и так, то я того не понимаю. - Неважно, - сказал он. - Я по-прежнему с тобой. Я подошел к остальным, крепко обнял Корал. - Я должен вернуться ко Дворам, - сказал я. - Охраняй Лабиринт. Мы вернемся. Небо осветилось тремя ярчайшими вспышками. Ветер сотряс дерево. Я отвернулся и создал в воздухе дверь. Мы с призраком Корвина шагнули сквозь нее. 12 Так я и вернулся ко Дворам Хаоса, пройдя насквозь пространственно искаженный, украшенный скульптурами сад Всевидящих. - Где мы? - спросил отец-призрак. - Своего рода музей, - отозвался я, - в доме моего отчима. Я выбрал его, потому что здесь свет любит шутить и творит множество укромных уголков, где можно спрятаться. Корвин изучил окружающие предметы, их расположение на стенах и потолке. - Таким был бы ад в тех краях, где устраивают перестрелки, - прокомментировал он. - Был бы. - И ты здесь вырос, да? - Да. - И каково это? - Ох, не знаю. Сравнивать мне не с чем. Иногда я хорошо проводил время, один, и с друзьями... иногда бывало плохо. Одно слово - детство. - А это место?.. - Пути Всевидящих. Мне бы хотелось показать тебе их целиком, провести по всем переходам. - Когда-нибудь, наверное. - Да. Я осмотрелся, надеясь, что появятся Колесо-Призрак или Кегма. Но не появился ни тот, ни другой. Наконец мы вышли в коридор, приведший нас в зал гобеленов, откуда и начинался путь в нужную секцию, - она открывал переход, что вел в галерею металлических деревьев. Но прежде чем мы успели сделать шаг, я услышал голоса. Пока говорившие приближались, мы притаились в комнате, где содержался скелет Бармаглота, раскрашенный в оранжевый, синий и желтый - Ранние Психоделические цвета. В одном из приближающихся я узнал своего брата Мандора, второго по голосу идентифицировать не смог, но поймав мгновение, когда они проходили мимо двери, я увидел, что это был Лорд Бансес из Иноходных Путей, Высший Жрец Змея, Который Говорит От Имени Логруса (чтобы процитировать полный титул первый и последний раз). В дурном романе они остановились бы возле дверей, а я бы подслушал беседу, раскрывавшую все, что мне нужно знать. Они сбавили шаг, когда проходили мимо. - Значит, так и будет? - сказал Бансес. - Да, - отозвался Мандор. - Скоро. И они проследовали дальше, а я не смог разобрать больше ни слова. Я слушал их удаляющиеся шаги, пока они не затихли. Затем я подождал еще немного. Я мог бы поклясться, что услышал тихий голос, зовущий: - За мной. За мной. - Слышал что-нибудь? - прошептал я. - Ничего. Так что мы шагнули в переход и повернули направо, двигаясь в противоположную от Мандора и Бансеса сторону. И тут же я ощутил чье-то обжигающее прикосновение к левому бедру. - Думаешь, он где-нибудь рядом? - спросил призрак Корвина. - Пленник Дары? - И да, и нет, - сказал я. - Ой! Возникло ощущение, словно к коже прижали горячий уголь. Скользнув в ближайшую нишу, - которую пришлось делить с мумифицированной леди в янтарном гробу, - я засунул руку в карман. Я понял, что это такое, как только он оказался в моей ладони и тут же втянул меня в дурацкие философские размышления, мусолить которые в данный момент у меня не было ни времени, ни желания, и с которыми я давно поступил достойным, освященным веками образом: я задвинул их подальше на полку. Это был спикарт, он лежал теплый у меня на ладони. И между ним и тем, что я носил на пальце, начали проскакивать небольшие искры. Последовало безмолвное общение, цепочка изображений, идей, ощущений, которые должны были, принудив найти Мандора, поместить меня в его ладони для подготовки к моей коронации в качестве следующего Короля Дворов. Я понял, почему Блейз запретил мне надевать эту штуку. Без вмешательства моего собственного спикарта его приказания были бы, вероятно, неодолимы. Я использовал свой, чтобы закрыть второй наглухо, построить крошечный изолятор вокруг него. - У тебя две проклятые штуки! - заметил призрак Корвина. Я кивнул. - Знаешь о них хоть что-то, чего не знаю я? - спросил я. - Это что-то может включать в себя почти все. Он покачал головой: - Только то, что они - артефакты древней силы, еще с тех дней, когда Вселенная была мрачным краем, а королевства Отражений даже не намечались. Когда пришло время, владеющие кольцами заснули или растворились, или что обычно полагается таким деятелям, а спикарты - изъяты, или закопаны впрок, или трансформированы, или что-то там такое, что случается с подобными хреновинами, когда история закончена. Есть много версий. Их всегда много. Но появление двух колец при Дворах привлекает к тебе много внимания, не говоря уже о прибавке к силе Хаоса, благодаря их присутствию на этом полюсе существования. - О, черт, - сказал я. - Тому, что я ношу, я тоже прикажу притихнуть. - Не думаю, что получится, - сказал Корвин, - хотя все может быть. Я думаю, им приходится поддерживать постоянный приток энергии от каждого источника силы, и это выдаст присутствие твоей штучки, просто из-за рассеянной природы ее источников. - Тогда я прикажу ему настроиться на самый низкий уровень. Корвин кивнул. - Приглушить его не повредит, - сказал он, - хотя догадываюсь, что он может делать это автоматически. Я положил второе кольцо в карман, покинул нишу и заторопился по коридору. Приостановился, когда мы приблизились к нужному выставочному залу. Но я, кажется, ошибся. Металлического леса не было. Мы миновали эту секцию. Вскоре мы подошли к знакомой выставке - той, что предшествовала металлическому лесу по пути с этой стороны. Оглянувшись, я понял. Понял, что произошло. Когда мы вернулись, я остановился и внимательно изучил сегмент Лабиринта. - Что это? - спросил мой призрачный отец. - Похоже на вернисаж всего клинкового оружия и режущих инструментов, какие только изрыгал Хаос, - сказал я, - и, заметь, все выставлены острием вверх. - Ну и? - спросил он. - Это - то самое место, - ответил я, - место, где мы собирались попрыгать по металлическим веткам. - Мерль, - сказал он, - что-то здесь не то с моими мозгами. Или с твоими. Я не понимаю. - Вход почти под потолком, - объяснил я, указывая рукой. - Район приблизительно я знаю... вроде как. Все сейчас выглядит немного иначе. - И что там? - Путь... транспортная зона, похожая на ту, по которой мы прошли в комнату с мощами Бармаглота. И эта зона приведет нас в твою часовню. - Туда мы и направляемся? - Верно. Он потер подбородок. - В тех залах, что мы прошли, были довольно высокие экспонаты, - заявил он, - и не все из них были из камня и металла. Мы могли бы выдрать вон тот тотемный столб - или что это за фигня? - из дальнего зала, подвыдрать немного острых херовин отсюда, поставить эту хреновину вертикально... - Нет, - сказал я. - Наверняка Дара поняла, что кто-то посещал часовню... в последний раз она меня чуть не увидела. Потому и изменилась выставка. Есть только два пути наверх... притащить что-нибудь громоздкое, как ты предлагаешь, и, прежде чем лезть, очистить зал от этого скобяного товара. Или раскочегарить спикарт и левитировать куда надо. Первое займет слишком много времени и, вероятно, расшифрует нас. Второе затянет так много сил, что разбудит любого из магических стражей, которых мама расставила вокруг зоны. Корвин схватил меня за руку и потащил мимо выставки. - Нам надо поговорить, - сказал он, заведя меня в альков с небольшой скамьей. Корвин уселся и скрестил руки на груди. - Я должен знать, что за чертовщина тут происходит, - сказал он. - Я не смогу достойно помочь, если меня не просветят. Какая связь между часовней и человеком? - Я вычислил то, что имела в виду моя мать, когда сказала мне: "Ищи его в Преисподней", - объяснил я. - Пол часовни - стилизованное изображение Дворов и Эмбера, выложенное мозаикой. На самом краю Дворов есть изображение Преисподней. Я никогда не становился на то место, когда посещал часовню. Держу пари, что именно там расположен путь, а на другом конце его - камера заключения. Корвин начал кивать, пока я говорил, затем: - Ты собираешься пройти и освободить его? - спросил он. - Верно. - Скажи, поезда на этих путях ходят в оба конца? - спросил он. - Ну, как... А, понял, о чем ты. - Опиши часовню поподробнее, - сказал он. Я описал. - Магический круг на полу меня заинтриговал, - сказал Корвин. - Это способ связаться с ним, не подвергаясь риску личной встречи. Что-то вроде обмена изображениями. - Мне придется долго валять дурака, выясняя, возможно ли это, - сказал я, - если не повезет сразу. Все, что я предлагаю сделать, это - левитировать, войти, использовать переход в нарисованной Преисподней, добраться до него, освободить и убраться к дьяволу. Никакого коварства. Никаких ухищрений. Если что-то не сработает, прорвемся с помощью спикарта. Двигаться надо быстро, потому что они сядут нам на хвост, лишь только мы начнем. Он долго смотрел мимо меня, словно что-то тщательно обдумывал. В конце концов спросил: - Может что-нибудь случайно потревожить ее стражей? - Хм. Заблудившийся магический поток из реальной Преисподней. Иногда она их исторгает довольно далеко. - Чем характерен такой выброс? - Магическим осадком или трансформацией, - сказал я. - Можешь сфабриковать такой феномен? - Наверное. Но зачем? Они все равно разнюхают и, если Корвина хватятся, то сообразят, что это всего лишь трюк. Напрасные потуги. Призрак отца хмыкнул. - Не хватятся, - сказал он. - Его место займу я. - Я не могу позволить тебе сделать это! - Это мои проблемы, - сказал он. - Ему понадобится время, если он намерен отлучить Дару и Мандора от раскачивания конфликта Сил до катастрофы, превосходящей Войну с Лабиринтом. Я вздохнул. - Единственный способ, - сказал Корвин. - Думаю, ты прав. Он потянулся и встал. - Сделаем так, - сказал Корвин. Мне пришлось склепать заклинание - дело, которым я давно не занимался, - ну, полузаклинание, полуэффект, раз уж у меня был спикарт, - чтобы подзарядить весь этот выставочный хлам. Затем я простер заклинание над всей выставкой и, подключившись на молекулярном уровне, превратил часть лезвий в цветы. Я почувствовал пощипывание, которое, я уверен, было паратревогой, отмечающей вспышку магической активности и докладывающей о ней в центр. Затем я призвал водопад энергии и бросил нас вверх. Я почувствовал рывок пути, когда мы приблизились ко входу. Есть контакт. И я дал ему провести нас сквозь. Корвин тихо присвистнул, разглядывая часовню. - Наслаждайся, - сказал я. - Так обращаются с богами. - Ага. Зарыт в собственной церквушке. Он поболтался по помещению; пока ходил, расстегнул перевязь. Заменил меч на тот, что лежал на алтаре. - Хорошая копия, - сказал Корвин, - но даже Лабиринт не может сдублировать Грейсвандир. - Я думал, на клинке воспроизведен сегмент Лабиринта. - Или окольный путь, - сказал он. - Что ты имеешь в виду? - Спроси как-нибудь второго Корвина, - сказал он. - Это связано с тем, о чем мы недавно говорили. Он приблизился и передал мне смертоносный комплект - оружие, ножны, пояс. - Будет хорошо, если ты принесешь это ему, - сказал он. Я застегнул пряжку и перекинул пояс через плечо. - О'кей, - сказал я ему. - Пора двигать. Я направился в дальний угол часовни. Как только я приблизился к участку, где была изображена Преисподняя, то безошибочно почувствовал рывок пути. - Эврика! - сказал я, активируя каналы спикарта. - Следуй за мной. Я шагнул вперед, и путь унес меня прочь. Мы прибыли в комнату размером где-то пятнадцать на пятнадцать футов. В центре ее стоял деревянный столб, пол был каменный с разбросанной соломой. Несколько больших свечей, словно из часовни, коптили воздух. Две стены были каменные, две - деревянные. В деревянные стены были врезаны деревянные двери. Они были незаперты. В одной из каменных стен была металлическая дверь без окошка, с замочной скважиной у левой кромки. Ключ подходящего размера висел на гвозде, вбитом в столб. Я снял ключ и быстро заглянул за деревянную дверь справа, обнаружив большой бочонок с водой, ковш и различные блюда, кружки, утварь. За другой дверью было несколько одеял и груда того, что, вероятно, являлось туалетной бумагой. Я прошел наискосок к металлической двери и постучал в нее ключом. Ответа не было. Я вставил ключ в замок и почувствовал, что мой спутник взял меня за руку. - Лучше это сделать мне, - сказал он. - Я мыслю, как он, и для меня это будет безопаснее. Я вынужден был признать справедливость его суждения и отойти в сторону. - Корвин! - позвал мой спутник. - Сейчас мы тебя вытащим! Это твой сын Мерлин и я, твой двойник. Не прыгай на меня, когда я открою дверь, о'кей? Мы будем стоять не дергаясь, и ты сможешь посмотреть. - Открывай, - донесся голос изнутри. Ключ повернулся, и мы встали у входа. - Подумать только! - донесся голос, который я помнил очень хорошо. - Вы, парни, выглядите вполне реально. - Мы такие и есть, - сказал его призрак, - и, как это принято в таких случаях, тебе бы лучше поторопиться. - Ага. Раздались неторопливые шаги, и когда он вышел, глаза его были прикрыты рукой. - Ни у кого нет темных очков? Больно на свету. - Проклятье! - сказал я, мучительно желая догадаться об этом пораньше. - Нет. И если я пошлю за ними, Логрус догонит и запятнает меня. - Потом, потом. Зажмурюсь и пройду на ощупь. Валим отсюда ко всем чертям. Его призрак вошел в темницу. - Теперь сделай меня бородатым, тощим и чумазым. Удлини волосы и порви одежду, - сказал он. - Потом запри. - В чем дело? - спросил мой отец. - Твой призрак некоторое время будет играть тебя в твоей тюрьме. - План в руку, - заявил Корвин. - Делай, что говорит призрак. И я сделал так. Тогда он повернулся и протянул ладонь обратно в темницу. - Спасибо, приятель. - Было бы за что, - отозвался второй, пожимая ему руку. - Удачи. - Пока. Я закрыл и запер дверь темницы. Повесил ключ на гвоздь и повел отца к переходу. Путь вывел нас обратно. Корвин опустил руку, как только мы вошли в часовню. Должно быть, полумрака для него было достаточно. Он опередил меня и подошел к алтарю. - Нам лучше идти, папа. Он улыбнулся и, протянув руку через алтарь, поднял горящую свечку и зажег одну из прочих, которые, по-видимому, угасали в определенном порядке. - На собственную могилу я уже писал, - признался он. - Не могу пройти мимо удовольствия поставить свечку самому себе в своей собственной церкви. Не глядя на меня, он протянул левую руку. - Дай мне Грейсвандир, - сказал он. Я снял ее с плеча и передал отцу. Корвин расстегнул пряжку и, опоясавшись, проверил, как клинок входит в ножны. - Порядок. Что теперь? - спросил он. Я быстро прикинул. Если Даре известно, что в прошлый раз я вышел сквозь стену - учитывая индивидуальные способности, - тогда стены могут стать отличной миной-ловушкой. С другой стороны, если мы выйдем тем же путем, которым вошел я, то можем нарваться на кого-нибудь, спешащего по тревоге. Дьявол. - Пошли, - сказал я, разогревая спикарт, готовый унести наши задницы при первом запахе незваных гостей. - Будет маленькая хитрость: по пути наружу придется полевитировать. Я снова взял его за руку, и мы приблизились к пути. Я завернул нас в энергетический кокон, как только путь включился, и бросил вверх над полем из клинков и цветов. В коридоре послышались шаги. Я вывинтил нас прочь. Я привел нас в комнаты Юрта, куда вряд ли будут заглядывать, разыскивая человека, сидящего в темнице; да и Юрту его апартаменты сейчас были не очень нужны. Корвин растянулся на кровати и подмигнул мне. - Между прочим, - сказал он, - спасибо. - Всегда пожалуйста, - сказал я ему. - Ты уверен, что попал по адресу? - Корвин похлопал по покрывалу. - Вполне, - сказал я ему. - Тогда как насчет налета на холодильник, пока я одалживаю ножницы и бритву у твоего брата. - Чего тебе хочется? - Мясо, хлеб, сыр, вино, хорошо бы кусок пирога, - сказал он. - Посвежее и побольше. А потом ты много чего собирался мне рассказать. Итак, я прошел на кухню, по знакомым залам и переходам, которые исходил еще ребенком. Вся кухня освещалась всего несколькими свечками, очаги погашены. Вокруг никого не было. Мне удалось произвести набег на кладовую, завалив поднос требуемыми яствами, да добавив немного случайно встретившихся фруктов. Я чуть не выронил бутылку вина, когда услышал резкий вздох у дверей, через которые вошел. Это была Джулия в синей шелковой накидке. - Мерлин! Я подошел к ней. - Я задолжал тебе несколько извинений, - сказал я. - Готов принести их. - Я слышала, что ты вернулся. Я слышала, что ты собираешься стать королем. - Забавно, это слышал и я. - Значит, теперь для меня непатриотично быть без ума от тебя, не так ли? - У меня и в мыслях не было вредить тебе, - сказал я. Внезапно мы оказались в объятиях. Это длилось долго, пока она не сказала мне: - Юрт говорит, теперь вы друзья. - Что-то вроде того. Я поцеловал ее. - Если мы вновь сойдемся, - сказала Джулия, - он опять попытается убить тебя. - Знаю. И на этот раз последствия могут оказаться катастрофическими. - И куда же ты направляешься? - Я на побегушках, и это будет длиться пару часов. - Почему бы тебе не отдохнуть, когда закончишь? Нам о многом надо поговорить. Я - в апартаментах, именуемых Глициниевой Комнатой. Знаешь, где это? - Да, - сказал я. - Ну, просто с ума сойти. - Увидимся позже? - Может быть. Проснувшись, я отправился к Ободу, поскольку узнал, что Ныряющие-в-Преисподнюю - те, кто ищут артефакты созидания за пределами Обода, - впервые за поколение приостановили свою деятельность. Когда я расспросил их, они рассказали об опасной активности в глубинах - смерчи, огненные ветры, выбросы свежеотчеканенной материи. Сидя в уединенном месте и глядя вниз, я воспользовался спикартом, который носил, чтобы допросить тот, который не носил. Когда я снял щит, он завел занудную литанию: "Иди к Мандору. Коронуйся. Встреться с братом. Встреться с матерью. Начни приготовления." Я снова замкнул его и отложил. Если я что-нибудь сделал не так, он вскоре начнет подозревать, что я нахожусь вне его контроля. Волнует ли это меня? Я могу просто исчезнуть, отвалив прочь вместе с отцом, помогая ему в раскрытии карт, которое вполне достижимо благодаря его Лабиринту. Я мог бы закопать там оба спикарта, увеличив напряжение сил в той точке. В крайнем случае я мог бы положиться на собственную магию. Но... Мои проблемы были здесь. Я был выведен и воспитан, чтобы стать первоклассным королевским лакеем под контролем матери и, вероятно, моего братца Мандора. Я любил Эмбер, но я любил и Дворы. Бегство в Эмбер - временная гарантия моей безопасности - не лучше решало мои личные проблемы, чем побег вместе с папой... или возвращение на Отражение Земля, которая мне нравится, как с Корал, так и без. Проблема была здесь... и во мне. Я вызвал дымную нить, чтобы перенести себя к подъемному пути, ведущему в сад Всевидящих. Пока я путешествовал, я обдумал то, что должен сделать, и сообразил, что боюсь. Если все зайдет так далеко, как может зайти, то есть сильная вероятность, что я умру. В альтернативе я убил бы кого-нибудь сам, чего мне совсем не хотелось. И так, и эдак, какое-нибудь решение принимать придется, или мне никогда не знать покоя на этом пике моего существования. Я прошел возле лилового потока под зеленым солнцем в зените жемчужного неба. Я вызвал серо-лиловую птицу, которая прилетела и села мне на запястье. У меня была мысль отправить ее курьером в Эмбер с посланием для Рэндома. Но попытавшись, я не смог бы сформулировать самой простой записки. Слишком многое зависит от многого. Смеясь, я освободил птицу и прыгнул с берега, где и пробил еще один путь над водой. Вернувшись к Всевидящим, я прошел к залу скульптур. Я уже знал, что должен попытаться сделать и как должен поступить. Я стоял там, где стоял - как давно? - разглядывая массивные конструкции, простые фигуры, замысловатые. - Призрак? - сказал я. - Ты здесь? Ответа не было. - Призрак! - повторил я громче. - Ты слышишь меня? Ничего. Я раскопал Козыри, высветил тот, что сделал для Колеса-Призрака, - яркий круг. Я смотрел на него с некоторым напряжением, и Козырь медленно становился холодным. Это было понятно, учитывая те странные области пространства, к которым этот зал имел доступ. Плюс возбуждение. Я поднял спикарт. Использование его здесь, на уровне мощности, который мне нужен, было подобно тревоге при взломе. Аминь. Я коснулся Таро линией отточенной силы, пытаясь повысить чувствительность инструмента. Сконцентрировался. И опять ничего. Я повторил с большей силой. Последовало заметное охлаждение. Но контакта не было. - Призрак, - сказал я сквозь стиснутые зубы. - Это важно. Иди ко мне. Ответа нет. Я послал силу в Козырь. Карта стала наливаться жаром, а по краям выпал иней. Раздалось слабое потрескивание. - Призрак, - повторил я. Возникло слабое ощущение его присутствия, и я подлил в карту горючего. Она задрожала у меня в ладони, и я поймал ее в паутину сил и удержал все части воедино - она выглядела, как небольшое витражное окно. Я продолжал тянуться сквозь карту. - Папа! У меня неприятности! - донеслось до меня. - Где ты? В чем дело? - спросил я. - Я шел следом за сущностью, которую повстречал. Преследовал ее... его. Почти математическая абстракция. Зовут Кегма. Был прихвачен здесь на интерфейс, имеющий логические орты чет-нечет, где и свернулся спиралью. Веселенькое время... - Я хорошо знаю Кегму. Кегма - обманщик. Я могу оценить твой пространственный расклад. Я готов организовать пару вспышек энергии, чтобы нейтрализовать вращение. Дай мне знать, если есть проблемы. Как только пойдет связь через Козырь, сообщи и двигай ко мне. Я прощупал Призрака сквозь спикарт, и начал торможения. Мгновением позже он проинформировал меня: - Думаю, теперь я могу сбежать. - Дуй. Внезапно Призрак очутился рядом, опоясывая меня, словно магический круг. - Спасибо, папа. Я очень тебе благодарен. Дай мне знать, если что... - Уже, - сказал я. - Что? - Сожмись и спрячься где-нибудь на мне. - Опять на запястье, о'кей? - Конечно. Он так и сделал. Потом: - Зачем? - спросил он. - Мне может понадобиться внезапный союзник, - отозвался я. - Против чего? - Всего, - сказал я. - Пора открывать карты. - Мне не нравится, как это звучит. - Тогда - брысь. Я не держу тебя против воли. - Черта-с-два. - Слушай, Призрак. Дело вошло в стадию эскалации, и сейчас должна быть подведена черта. Я... Воздух справа от меня начал мерцать. Я понял, что это значит. - Позже, - сказал я. - Сиди тихо.... И возникла дверь; открылась, чтобы впустить башню зеленого света: глаза, уши, нос, рот, конечности, бушующие в зеленом столбе подобно морю - одна из самых внушительных демонических форм, какие я видывал за последнее время. И, конечно, я узнал. - Мерлин, - сказал он. - Чувствую, ты играешь на спикарте в полную силу. - Я ждал тебя, - отозвался я, - и я к твоим услугам, Мандор. - Так ли? - Так, для чего угодно. - Включая некий вопрос о наследовании? - К этому - в особенности. - Превосходно! И что у тебя тут за дела? - Всего-навсего ищу то, что потерял. - Это может подождать, Мерлин. Нам надо много чего сделать прямо сейчас. - Да, верно. - Так что принимай форму поприличней и идем со мной. Мы должны обсудить положения и указы на принятие трона - какие Дома надо подавить, кого объявить вне закона... - Мне надо срочно переговорить с Дарой. - Сначала следует заложить некий фундамент. Идем! Шевелись, давай-давай, пошли! - Ты знаешь, где она? - В Ганту, по-моему. Мы свяжемся с ней позже. - У тебя случайно нет под рукой ее Козыря, а? - Боюсь, что нет. Ты не носишь своей колоды? - Ношу. Но как-то ночью ее Козырь был случайно уничтожен. Когда я был пьян. - Неважно, - сказал Мандор. - Увидим ее позже. Пока мы говорили, я открыл каналы на спикарте. Поймал брата в центр вихря сил. Я увидел всю цепочку трансформации Мандора, и было просто повернуть ее вспять: сжать зеленую и вращающуюся башню в форму очень разгневанного беловолосого мужчины, одетого в черное и белое. - Мерлин! - заорал он. - Зачем ты изменил меня? - Просто интересно, - сказал я, покачивая спикарт. - Я хотел посмотреть, удастся ли мне это. - Теперь посмотрел, - сказал Мандор. - Будь добр, освободи меня и найди себе более подходящую форму. - Момент, - сказал я, когда он попытался расплавиться и вытечь. - Ты мне нужен таким, как есть. Пресекая его поползновения, я бросил в воздух огненный прямоугольник. Серией быстрых штрихов наполнил его грубым наброском моей матери. - Мерлин! Что ты делаешь? - крикнул Мандор. Я подавил его попытки выпутаться с помощью транспортного заклинания. - Общий сбор, - объявил я. - Иди со мной. Я не стал медитировать над импровизированным Козырем, который подвесил перед собой в воздухе, а сразу атаковал его зарядом энергий, закрученных через мое тело и пространство вокруг. Внезапно в раме, что я создал, встала Дара - высокая, угольно-черная, с глазами зеленого пламени. - Мерлин! Что происходит? - закричала она. Я не слышал, чтоб таким способом когда-нибудь действовали раньше, но я удержал Козырной контакт, потребовав присутствия матери, и сбил раму прочь. Она, ростом футов на семь, стояла передо мной, исторгая возмущение. - И что все это значит? - спросила Дара. Я поймал ее так же, как Мандора, и сжал до человеческих размеров. - У нас демократия, - сказал я. - Давайте хоть минутку будем выглядеть одинаково. - Это не смешно, - ответила она, и начала меняться обратно. Я припечатал ее усилие. - Да, смешного мало, - ответил я. - Но это собрание созвал я, и оно пойдет на моих условиях. - Очень хорошо, - сказала она, пожимая плечами. - Что так всех ужасно мучает? - Наследование. - Вопрос улажен. Трон твой. - А чьим ставленником я буду? - я поднял левую руку, надеясь, что они не смогут отличить один спикарт от другого. - Эта штучка дарует огромные силы. Но требует платы. Она носит заклинание для контроля своего носителя. - Кольцо принадлежало Саваллу, - сказал Мандор. - Я принес его тебе, чтобы приучить тебя к силе обладания им. Да, такова цена. Носитель должен прийти к соглашению с кольцом. - Я боролся с ним, - соврал я, - и я - его хозяин. Но основные проблемы не были космическими. Они - результат ваших принудительных инсталляций. - Не отрицаю, - сказал Мандор. - Но для этого была очень веская причина. Ты неохотно принимал трон. Я чувствовал необходимость подключить элемент принуждения. Я покачал головой. - Слеплено не очень удачно, - сказал я. - Дело не только в этом. Эта штучка запрограммирована, чтобы сделать меня вашим подпевалой. - Необходимость, - ответил Мандор. - Тебя не было. Тебе недоставало сокровенного знания местной политической сцены. Мы не могли позволить тебе просто взять бразды правления и укатить в собственные фантазии... не те сейчас времена, и просчеты могут стоить очень дорого. Дом нуждался в средстве контроля. Но лишь до тех пор, пока твое обучение не было бы завершено. - Позволь мне усомниться, брат, - сказал я. Мандор глянул на Дару, та слегка кивнула. - Он прав, - сказала мать, - и я не вижу ничего дурного во временном контроле, пока ты не изучишь дело. Слишком многое поставлено на карту, чтобы допустить сбой. - Это было заклинание рабства, - сказал я. - Оно принудило бы меня принять трон, следовать приказам. Мандор облизал губы. Это был первый случай, когда я видел у него признаки нервозности. Я мгновенно насторожился... хотя чуть позже я осознал, что и внешняя нервозность могла быть трезвым расчетом. Я немедленно приготовился парировать его удар; но атака, конечно, пришла от Дары. Меня затопила волна жара. Я тут же сместил внимание, пытаясь выставить барьер. Атака была не против меня лично. Это было нечто утешающе-принуждающее. Я оскалил зубы, пока боролся, чтобы сбросить хватку. - Мать... - прорычал я. - Мы должны восстановить императивы, - сказала она ровно, больше Мандору, чем мне. - Зачем? - спросил я. - Вы получаете то, чего хотели. - Трона недостаточно, - ответила она. - Я тебе не доверяю, а доверие - условие непременное. - Ты никогда мне не доверяла, - сказал я, сбрасывая остатки ее заклинания. - Это неверно, - сказала она мне, - и здесь вопрос технический, не личный. - Какой бы ни был, - сказал я. - Я не продаюсь. Мандор набросил на меня парализующее заклятие, а я скинул его, готовый теперь к чему угодно. Пока возился с этим, Дара ударила меня искусным сочинением, в котором я узнал Шторм Смятения. Я не собирался соревноваться с обоими - заклинание на заклинание. Хороший колдун может развесить полдюжины основных заклинаний. Их грамотной коррекции, как правило, достаточно для разрешения большей части ситуаций. В колдовской дуэли стратегия использования таких заклятий - основа игры. Если сражающиеся стороны доживают до истощения основных заклятий, они опускаются до драки голыми, непродуманными энергиями. И тогда, кто контролирует большие силы, обычно получает преимущество. Я поднял против Шторма Смятения зонтик, парировал Мандорскую Астральную Биту, удержал себя от маминого Раскола Духа, сохранил свои ощущения в Стене Мрака Мандора. Мои старые основные заклинания давно протухли, а новых я не подвешивал с тех пор, как стал полагаться на спикарт. Я опустился до исторжения сырых сил. К счастью, спикарт давал мне контроль над большим их количеством, чем было ранее в моем арсенале. Так что мне оставалось только одно - заставить их израсходовать все заклятья, затем - поединок рассыплется. Я их изведу, иссушу. Мандор подкрался с тыла, поразив меня в хвост Электрическим Дикобразом. Я раздробил его шквалом силы, вышвырнув его в систему крутящихся дисков, которые мерцали, мелькая во всех направлениях. Дара обернулась жидким пламенем, извивающимся, колеблющимся, выписывающим круги и восьмерки, по мере того, как приближалась и отступала, запуская пузыри эйфории и боли на орбиту вокруг меня. Я пытался сбивать их ураганом, расшибая вдребезги гигантское фарфоровое лицо, выдирая с корнем башни, докрасна раскаляя геометрию мировых линий. Мандор превратился в песок, просочился сквозь структуру, по которой был рассыпан, стал желтым ковриком, пополз ко мне. Я проигнорировал воздействия и продолжал долбить родственников энергией. Я швырнул коврик в пламя и оросил их самоистекающим фонтаном. Сметя огоньки с одежды и волос, я продавил сознание через онемевшие области левого плеча и ноги. Я распался на части и вновь собрал себя, как только сложил Расплетающее Заклинание Дары. Я проколол Алмазный Пузырь Мандора и разбил Цепи Избавления. Во всех случаях я сбрасывал человеческий облик ради более подходящего, но всегда возвращался обратно. Такой тренировки у меня не было со времени выпускного экзамена у Сухэя. Но преимущество было за мной. Их единственный реальный шанс - внезапность, а ее-то и не было. Я отворил все каналы на спикарте, - подобное могло бы испугать даже Лабиринт... хотя, как я теперь думаю, это могло оглушить и меня. Я поймал Мандора в конус силы, что ободрала его до скелета и в миг выстроила опять. Пригвоздить Дару было труднее, но когда я выпалил по ней из всех каналов, она ударила меня заклинанием Ослепляющего Блеска, которое держала в резерве, - единственное, что спасло Дару от моего желания превратить ее в статую. Она осталась в смертном облике и отделалась заторможенностью движений. Я помотал головой и протер глаза. Передо мной танцевали огни. - Поздравляю, - сказала Дара секунд, наверное, через десять. - Ты лучше, чем я думала. - И даже не устал, - отозвался я, глубоко дыша. - Пора поступить с вами так, как вы поступали со мной. Я начал сплетать слово, которое поместило бы их под мой контроль. И тогда я заметил ее слабую медленную улыбку. - Я думала... мы могли бы... сговориться с... тобой... сами, - сказала она, когда воздух между нами начал мерцать. - Я... ошибалась. Перед ней сформировался Знак Логруса. Тут же выражение лица матери оживилось. Затем я почувствовал жуткий пристальный взгляд. Когда Знак обратился ко мне, пастиччо голосов взорвало мою нервную систему. - Я призван сторговаться с твоей непокорностью, о человек, который обречен королем. Снизу раздался грохот - схлопнулся зеркальный домик. Я взглянул в том направлении. То же сделала Дара. Мандор, только сейчас с трудом поднявшийся на ноги, посмотрел туда же. Отражающие панели поднялись в воздух и поплыли к нам. Они развернулись боевым порядком, отражая и переотражая нашу битву под бесчисленными углами. Перспектива была посрамлена, ибо казалось, что само пространство изогнулось, перекрутилось. И в каждом отражении мы были в круге света, хотя я никак не мог найти его источника. - Я - с Мерлином, - сказал откуда-то Призрак. - Конструкция! - заявил Знак Логруса. - Ты пресекал меня в Эмбере. - Я немножко пресек и Лабиринт, - заявил Призрак. - Чтобы подправить общий баланс. - Чего ты хочешь? - Руки прочь от Мерлина, - сказал Призрак. - Он правит здесь как король. Никаких пут на короле. Огни призрака закружились. Я послал сигнал в спикарт, снова открыл все каналы, надеясь выйти на Призрака, дать ему доступ к энергии. Но контакта наладить не смог. - Не нужно, папа, - заявил Призрак. - У меня свой доступ к источникам в Отражениях. - Что есть то, чего ты хочешь для себя, конструкция? - поинтересовался Знак. - Защитить того, кто заботится обо мне. - Я могу предложить тебе космическое величие. - Ты уже делал это. Тогда я его отверг тоже. Помнишь? - Помню. И запомню. Зазубренное щупальце от непрерывно перемещающейся фигуры двинулось в сторону одного из кругов света. Когда они соприкоснулись - ослепительный всплеск пламени. Но когда зрение прояснилось, изменений в диспозиции не было. - Очень хорошо, - признал Знак. - Ты пришел, подготовившись. Еще не время ослаблять себя твоим уничтожением. Не сейчас, когда другие ждут, что я запнусь. Повелительница Хаоса, - объявил он, - ты должна чтить желания Мерлина. Если его правление будет безрассудным, он уничтожит себя сам, своими деяниями. Если же - благоразумным, то ты беспрепятственно достигнешь того, чего жаждешь. Лицо Дары выражало крайнее недоверие. - Ты отступаешь перед сыном Эмбера и его игрушкой? - спросила она. - Мы должны дать ему то, чего он хочет, - признал Знак, - на данный момент. На данный... Воздух взвизгнул вокруг места его исчезновения. Мандор улыбнулся минимальнейшей из улыбок, отразившейся в бесконечности. - Не могу поверить, - сказала Дара, становясь кошкой с цветком вместо морды, а потом изменяясь в древо зеленого пламени. - Верь, как верила, - сказал ей Мандор. - Он победил. Дерево ярко полыхнуло осенними красками и исчезло. Мандор кивнул мне. - Я лишь надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, - сказал он. - Что делаю, я знаю. - Делай как знаешь, - сказал он, - но если тебе понадобится совет, я могу помочь. - Спасибо. - Не хочешь обсудить это за ленчем? - Не сейчас. Он пожал плечами и стал синим смерчем. - Тогда до скорого, - смерч умчался прочь, прежде чем донесся голос. - Спасибо, Призрак, - сказал я. - Твое чувство времени стало куда лучше. - У Хаоса слабый левый фланг. Я определил местоположение свежих одежд из серебряного, черного, серого и белого. Я принес их с собой в комнаты Юрта. И у меня была длинная история для вечерних бесед у камина... Мы прошли почти нехожеными путями, пересекая Отражения, и, наконец, подошли к полю последней битвы Войны с Лабиринтом. Равнина исцелилась за годы, не оставив ни следа прошедшего. Корвин в молчании долго смотрел на поле. Затем повернулся ко мне и сказал: - Придется провернуть кучу дел, чтобы все расставить по местам, достичь равновесия, обеспечить стабильность. - Да. - Ты сможешь хоть немного удержать этот край мира в мире? - Ничего себе задачка, - сказал я. - Приложу все усилия. - Любой из нас может только это. Не больше, - сказал он. - О'кей, Рэндом должен знать, что здесь произошло. Не знаю, как он примет тебя, сидящего на троне на том краю мира, - хороша парочка. - Передай ему мой привет, и Биллу Роту тоже. Отец кивнул. - И удачи, - сказал я. - В каждой тайне полным-полно тайн, - сказал он мне. - Я дам тебе знать, если что-то выясню. Корвин шагнул вперед и обнял меня. Затем: - Раскрути-ка колесо и отошли меня обратно к Эмберу. - Уже раскручено, - сказал я. - До свидания.... - И привет, - ответил он с другого конца радуги. Затем я повернул прочь, пускаясь в долгий путь к Хаосу. КОММЕНТАРИИ (Нумерация страниц соответствует изданию "Терра Фантастика") Бансес (Bances) - banc - скамья, на котором сидит судья в суде; in bances - присутствие суда в полном составе, полный двор. Бенедикт (Benedict) - благословенный. Орден св. Бенедикта, первый монашеский орден на Западе, представлял из себя военный отряд монахов, проповедовавших аскезу, что в самом основном значении есть "военная подготовка". В кельтском эпосе существует аналог этого персонажа - непобедимый воин Нуаду ("собиратель облаков"), который, потеряв в бою руку, не мог больше править Племенами и отказался от трона; впоследствии врачеватель Диан Кехт заменил ему руку протезом из серебра и хрусталя, который двигался как живой. Св. Бенедикт - покровитель всей Европы. Блейс (Bleys) - предположительно от blaze - вспышка, сияние; в тексте постоянно подчеркивается рыжий цвет волос Блейса, напоминающих пламя. Брэнд (Brand) - brand - выжженное место, головня, факел, участок горящего леса, а также клеймо, выжигаемое на коже преступника. Далт (Dalt) - daleth - четвертая буква еврейского алфавита, означающая "дверь" или "привратник". Дваркин (Dworkin) - В корне имени присутствует явный намек на dwarf - карлик (во изменение неверного перевода, упоминаемого в первой книге Янтарного цикла). В окончании - kin - уменьшительно-ласкательный суффикс. Что-то вроде "Карличик". Если быть совсем точным, дварфы (отныне мы будем называть их именно так) к гномам не имеют ни малейшего отношения. Произошло это слово от старо-английского dweorg, а то, в свою очередь, - от германского zwerg (цверг). Цверги в германо-скандинавской мифологии - природные духи, как и альвы (эльфы). Иногда цвергов называют черными альвами, в отличие от светлых, или белых. Живут они в земле, подобно червям, от которых произошли; дневной свет губителен для них; они искусные кузнецы, они изготовили сокровища асов и молот Тора. Джарт (Jurt) - jurat - посвященный; присягнувший. Джасра (Jasra) - jass - карточная игра для двоих человек, которую играют колодой из 36-ти карт (без младших, начиная с шестерки); также название козырного валета. Джулия (Julia) - julia - "сноп"; тот же корень, что и в имени Джулиэн. Грейсвандир (Grayswandir) - имя меча может означать как Серый Лебедь, в которого, по преданию, воплощались серые ангелы, так и Серое Заклятие. Серебряные мечи принадлежали магам, использовавших их для колдовства, для уничтожения оборотней и прочей нечисти, а также по прямому назначению. В тексте с именем Грейсвандир употребляется женский род, потому что по традиции все мечи, имеющие имя, - женского рода. Глайт (Glait) - есть такое ощущение, что имя змейки собрано из слов glide - скользить и skate - катиться. Корал (Coral) - коралл, также женское имя. Кэвин (Corwin) - от corvinus, то есть имеющий свойства ворона, принадлежащий к воронам, вороненок. В ирландской традиции вороны - боевые птицы. Облик воронов принимают богини войны и разрушения Бадб и Морриган. И как говорят на Британских островах: "Пока вороны живут в Тауэре, Англия может спать спокойно". Во многих мифологиях ворон связан с царством мертвых и со смертью, с кровавой битвой, он посредник между мирами - небесным, земным, загробным (подземным или заморским), а также первопредок, демиург, могучий шаман или колдун, имеет большую семью и очень любит поесть. Кэйн (Caine) - в Ирландии и Шотландии так называлась плата за землю в виде продуктов, а также штраф, взятый натурой. К библейскому Каину имеет отношение разве что по созвучности имен, хотя в настоящей книге Янтарных хроник г-н Желязны именует его героем-братоубийцей. Льюк (Luke) - укороченное от Lucas. Возможна отсылка на св. Луку - евангелиста и живописца, одного из 70-ти учеников Вседержителя, посланных в мир. Отличался удивительной верностью. Мандор (Mandor) - в йеменской мифологии существуют демоны по имени мандах, духи-хранители дома, очага, семьи и человека лично. В общем, Мандор занимается чем-то очень похожим. Кстати, у древних ирландцев черно-белое сочетание цветов, как и зеленый цвет, считался цветом потустороннего, демонического мира, но не злобного, а скорее, наоборот. Мерлин (Merlin) - merlin - "кречет"; в кельтской мифо-поэтической традиции и "Артуровском" средневековом цикле маг, поэт и провидец; сын инкуба, демона в мужской форме, вступающего в сношение со спящей женщиной, воспитывался у фейери в полых холмах, предпочитает творить свои чары под сенью дуба. Существует вероятность прототипа - Мирддин Дикий. Рэндом (Random) - random - выбранный или сделанный наугад, случайно; случайный; at random - наобум, наудачу. Сугуи (Suhuy) - sough или sugh - топкое, болотистое место; hue - оттенок. Эрик (Eric) - eric - так называлась у древних ирландцев плата родственникам за убитого члена семьи. Стр. 8 - "... единственному представителю Янтаря... " Янтарь - представление Янтаря, как символа власти, достаточно необычно для книги, построенной на кельтских и ирландских мифах. В такой роли Янтарь или "белый нефрит" больше известны в древней культуре Поднебесной империи. Персонажи книги используют со словом "Янтарь" местоимение "она", так что, господа, Янтарь, пожалуй, не город и не королевство, а имя маленького белого существа с одним рогом на голове, хвостом льва, ногами оленя и телом козы, играющего немалую роль в жизни этой семьи Оберона. Если обратиться к Редьярду Киплингу, то: "Когда мы шли по пастбищу, брат моей матери - Вождь Мужчин - снял свое ожерелье Вождя, составленное из желтых морских камешков... - Из чего? А, вспомнил! Янтарь! ". Похоже, не только в Китае это символ власти. У славян известен бел-горюч камень алатырь, легенды о котором восходят к представлениям о янтаре как о предмете, обладающем магическими свойствами отвращать зло; на этом камне стоит мировое древо, а из-под него растекаются по миру целебные реки. Стр. 12 - "Мерлин, Принц Хаоса... " Хаос - от греческого chaos, что означает "зев, разверстое пространство, поглощение, первооснова". Из сочинения Секста Эмпирика: "... Хаос есть место, вмещающее в себя целое. Именно, если бы не лежал он в основании, то ни земля, ни вода, ни прочие элементы, ни весь космос не могли бы возникнуть. Даже, если мы по примышлению устраним все, то не устранится место, в котором все было". В Хаосе сходятся все пути, совпадают начало и финал. Хаос всемогущ и безлик, он все оформляет, но сам бесформен. Мировое чудовище, сущность которого бесконечность и ноль одновременно. По китайской натурфилософии первоначально в мире существовал хаос; потом светлые частицы поднялись наверх, образовав небо, а тяжелые опустились, образовав землю. В хрониках Янтарь и Хаос представляют собой две неразделимые компоненты мироздания - Ян и Инь, светлое и темное начала. Стр. 13 - "Айе, Повелитель, - ответил он... " "Айе" - aye, от старо-англ. Yie - утвердительный возглас, довольно распространенный в английском языке. Стр. 14 - "... с края Преисподней... " Ад, Преисподняя - в дохристианскую эпоху существовали традиции места потусторонних кар, сходных казням и пыткам. У христиан довольно поздно возникает представление о дуализме светлого (рай) и темного (ад) миров в сочетании с идеей загробного суда. Наиболее устойчивая черта ада - огонь. Еще позже у католиков возникает представление о преддверии ада - лимбо, где пребывают невинные, но непросвещенные христианской верой, свободные от наказаний. Стр. 49 - "... над океаном цвета лайма... " Лайм - небольшой, зеленовато-желтый, очень кислый плод тропического дерева из семейства цитрусовых, родственный лимону. Стр. 64 - "... затем к Меннингеру... " Карл Аугустес или Уильям Клэйр Меннингеры - неясно, который из двоих братьев имеется в виду, но американскими психиатрами они были оба. Стр. 78 - "... зелено-белый газебо... " Газебо - сооружение, павильон или летний домик, построенный в живописном месте, из которого открывается приятный взору вид. Стр. 79 - "... картошки, смешанной с чем-то вроде зеленых чилли... " Вообще-то, чилли - изначально очень острый красный перец. То ли в Хаосе все возможно, то ли выведены новые сорта, то ли магистр что-то напутал. Стр. 85 - "... обеспечил тантьему... " Тантьема - дополнительное вознаграждение, в принципе, то же, что и бонус. Стр. 90 - "... кошерное обязательство... " Кошер (иудейск. ) - годное или позволенное законом к еде или использованию. Стр. 90 - "... не будем трогать спящих вивернов... " Спящие виверны - аналог поговорки о спящей собаке и надобности в ее пробуждении. Виверн - геральдический двулапый и двукрылый дракон со змеиным колючим хвостом. Стр. 95 - "... пока не добрался до круга фейери под древним деревом... " Круг фейери - оно же Кольцо или Круг Эльфов, после эльфийских танцев на лугу или поляне остается след в виде кольца поганок там, где они водили хоровод. Иногда они пируют внутри этого круга, и тогда трава там вянет и чернеет. Смертному не стоит входить в этот круг или присоединяться у танцу эльфов, потому что тогда он попадает в их власть на долгие годы или навсегда, хотя самому ему кажется, что прошло всего несколько часов. О самих фейери смотри комментарии к "Ружьям Авалона". Стр. 97 - "... ты явно мечтаешь об оловянной крыше... " Гробы в Америке часто делают из олова, особенно для военнослужащих. Стр. 111 - "... это был мой красно-белый "шеви" 57-го года... " "Шеви" - это "шевроле". Модель 1957-го года отличается характерными элементами в виде "надфарных дуг" и хвостовых стабилизаторов. Кроме того, это легковые автомобили, на которых устанавливались многоцветные (как и в случае машины Мерлина) кузова. Стр. 111 - "... вот к чему мы приближались, здесь, в Лимбо... " Лимбо - от латинского limbus (кайма); в католической традиции преддверие ада, где пребывают невинные, но не просвещенные благодатью христианской веры души и некрещеные дети, свободные от наказаний. Стр. 112 - "... играющий "Караван"... " "Караван" - довольно известная джазовая мелодия Дюка Эллингтона. Стр. 113 - "Собрался за пиццей неласковым вечером. " Льюк обыгрывает американскую поговорку: дословно "оказаться в неправильном месте в неправильное время". Стр. 158 - "... частично из-за редкого frisson... " Frisson (франц. ) - дрожь, трепет. Стр. 159 - "... причудливая фигура "оригами"... " Оригами - японская техника складывания бумаги в различные декоративные фигурки. Стр. 172 - "Красный - цвет огня жизни, который наполняет нас, - при Дворах это цвет траурных одежд. " В цветовой символике ирландских мифов красный цвет неизменно связывается с потусторонним миром, особенно, когда он или связанные с этим миром персонажи имеют отношение к демонической сути. Стр. 172 - "... банданна в горошек... " Банданна (от индийского "бандхну") - большой платок красного или синего цвета, обычно в белый горох; надевается на голову или на шею. Стр. 197 - "Льюк поднял скрещенные пальцы. " Всем известно, что если скрестить пальцы, то можно нагло говорить заведомую ложь, зная, что за это ничего не будет. Стр. 203 - "... лежала Вервиндл, вытащенная на несколько дюймов из ножен. " Вервиндл - Werewindle - were - сходно с первым слогом "werewolf", раньше означавшее "человек"; windle - шотландская мера сыпучих предметов, от windel - корзина, плетенка. Похоже, имя меча означает "Сплетенный человеком". Стр. 208 - "... тесты Роршаха... " Тесты Роршаха - тесты для выявления скрытой индивидуальной структуры личности с использованием серии из десяти чернильных пятен, на которые объект исследования отвечает, рассказывая, какой образ или эмоцию вызывает у него каждая картинка. Назван по имени Германна Роршаха, швейцарского психиатра. Стр. 217 - "И vice versa. " Vice versa - латинское выражение, означает "в обратном направлении; наоборот". Стр. 219 - "... на рукояти широкого меча. " Broadsword - "широкий меч", меч, имеющий прямой, широкий, плоский клинок, обычно с рукояткой в виде корзинки. Стр. 223 - "... держит rapport... " Rapport (франц. ) - связь, зависимость; сообщение. Стр. 224 - "... попрыгал на палке "пого". " Пого - длинная палка с парой ручек наверху и подставки для ног ближе к нижнему концу; снизу к ней крепится мощная пружина, так что, стоя на подставке и держась за ручки, можно совершать довольно хорошие прыжки. Стр. 242 - "... штайнов... " Штайн - специальная кружка для пива, обычно сделанная из глины. Стр. 248 - "... упоминают как о кириаге... " Кириаге - рубящий удар мечом вверх. Стр. 248 - "... известного как нанаме гири... " Нанаме гири - косой наклонный удар. Стр. 249 - "... видел в упражнении кумачи... " Кумачи - упражнение "медвежонок". Названо так потому, что при его выполнении приходится достаточно косолапо топтаться на месте. В написание названия входит иероглиф "чи", означающий Деяние, Ум, Знание, Усмирение. Стр. 253 - "... для расклада a la carte. " A la carte - список блюд, меню, оно же - карта в розыгрыше. Стр. 260 - "... Аполлонийский и Дионисийский принципы... " Аполлонийский принцип - спокойное, безмятежное, уравновешенное, хладнокровное существование или же аккуратное, благонравное, трезвое, хорошо организованное общество. Дионисийский принцип - безрассудно, опрометчиво несдержанное, безумное существование; он же - индивидуализм, несдержанность. Стр. 272 - "... Девять, - отозвался он. " Число девять в кельтской мифологической традиции имеет мистическое значение законченности, знак высшего достоинства. Стр. 273 - "... калифорнийский рефлекс... " Рефлекс, присущий людям, живущим в сейсмоопасных районах, и животным во всех остальных: при малейших колебаниях почвы выскакивать на свежий воздух. Стр. 305 - "... пастиччо голосов... " Пастиччо (итал. Pasticcio) - музыкальное, литературное и иное произведение, состоящее из отрывков и мотивов других произведений, например, опера, составленная из отрывков других опер.