ужно: создать
свою печать, чтобы нас не перевирали. Резолюции пленума компромиссные -- мы
должны разъяснить их в нашем духе. Нам нужны вы (оппоз[иционеры]). Мы
сделали ошибку, пойдя на уступки правым, сослали вас. Вы нам нужны. Но вы
понимаете, что солидаризироваться с вами мы не можем. Нас и так обвиняют в
троцкизме. Но троцкизм нам с его нынешней позицией не нужен. Вы же со своими
кадрами, активностью принесли бы большую пользу".
Товарищи, соприкасающиеся с официальными кругами, передают, что такие
разговоры от сталинцев приходится слышать и в Москве и в провинции.
Итак, начало размежевания в партии и притом по линии выявления агентуры
кулака в ВКП -- факт новый и, конечно, благоприятный, облегчающий нам
пробуждение пролетарской части партии на борьбу с мелкобуржуазной
опасностью, с термидорианством.
Надо продумать хорошенько, куда ведет такой тезис: раз ВКП мирится с
таким режимом, поставим крест на ВКП. А разве нельзя сказать того же о
пролетариате в целом? Раз пролетариат терпит такой режим, не поставить ли
крест над пролетариатом? Только тот, кто совершенно не продумывал (и не
переживал) периодов поражения партии и рабочего класса, тот может пойти по
пути такого безнадежного пессимизма. Пролетариат терпел и царский режим, но
ставили над ним крест только ренегаты и перебежчики к капиталу. Мировой
пролетариат терпел империалистическую бойню. Однако Ленин с горсточкой
большевиков мог спокойно верить в будущее пролетарской революции и готовить
для нее кадры вожаков. Пролетариат терпел керенщину и даже выражал ей
доверие. Только совершенно чуждый большевизму человек мог ставить крест над
пролетариатом. Периоды упадка в пролетарском движении выдвигают требование
громадной выдержки, самообладания, твердости.
Для того чтобы ставить вопрос о пересмотре отношения к ВКП, надо прежде
всего располагать конкретными и надежными массовыми сведениями о процессах,
происходящих в ВКП и в рабочих массах.
Вот уже больше месяца твержу я всем своим корреспондентам, что написать
тезисы не так хитро. Гораздо труднее добывать надежные и интересные сведения
о том, что происходит в партии и в массах. Правда, из ссылки добывать
материал трудно. Но нужно. Без этого никаких тезисов! Идет ли пассивность
масс на убыль или все еще не идет? Заметны ли в партийных низах какие-нибудь
сдвиги к лучшему? Двинулась ли работа мысли? Как переживаются и
осмысливаются события последнего полугодия? Припоминаются ли оценки и
прогнозы оппозиции (там, где ее выступления были)? Каков уровень выступлений
на рабочих и беспартийных собраниях за последнее время?
Приведу два примера. Один товарищ сообщает о харьковском заводе
ВЭК133, который вы знаете. В обеденные перерывы каждый день на
левой галерее, где помещается инструментальный цех, собираются рабочие и
происходит вольная дискуссия, в которой видную роль играют товарищи наши
оппозиционеры, исключенные из партии. Они дают ответы на волнующие массу
вопросы. Собственные заводские аппаратчики уже не в состоянии "разбивать"
крамолу. Вызываются из райкома шпаргалыцики. Попытки в открытом бою сразить
оппозицию оказываются тщетными, все ребята наши подкованы солидно. Попытка
сразить указанием на принадлежность к "заклейменному" течению -- тоже не
помогает. Тогда начинаются угрозы "оргвыводами", и весь завод следит, что
будет со смельчаком. Наконец, 9 августа товарищ вносит уже резолюцию,
которая кончается требованием вернуть из ссылки оппозицию. Резолюция не
собрала большинства. Объясняют это махинациями голосования. Но даже если
этого и нет, все равно самый факт важен. Пока наверху монолитчики ухищряются
комбинировать, внизу спор идет начистоту перед массами.
Сообщают и из Одессы, что там по поводу вскрытой профсоюзной панамы
(союз коммунальников) прокатилась серия профсоюзных активов. Почти на всех
выступали наши товарищи и не без успеха. Выступали новые люди, члены партии,
произносившие в защиту оппозиции обоснованные речи, один очевидец пишет, то
это были ответственные политические выступления, ставившие вопросы прямо.
Вносились соответствующие резолюции. Пред[седатель] О[кружной] к[онтрольной]
к[омиссии] [ВКП(б)] Рабников на пленуме ЦК заявил, что оппозиция свои
выступления провела вполне организованно, а "мы" не подготовили должного
отпора. Опять-таки факт таков, что товари-
щи выступают при явном, хотя и пассивном сочувствии значительной части
собрания (надо помнить, что это ведь профактивы!).
Можно было бы указать на несколько организованных выступлений киевлян
на комсомольских районных активах. Все это я привожу к тому, чтобы сказать,
как важно уследить за развитием тенденций в рабочем движении. Без этого мало
цены имеют всякие тезисы.
Лично мое мнение -- для его обоснования у меня очень мало материалов --
что раскачка началась и нынешней осенью и зимой будет продолжаться по разным
линиям. И хотя мы находимся как будто бы и "за бортом" (так думают
аппаратчики), но голос нас все равно звучит на заводах. И даже наше молчание
звучит громче журчания стопроцентников.
Вот почему я думаю, что совершенно неправы те, кто пытается сейчас
аннулировать нашу общую установку, изложенную в заявлениях съезду. Глупости
Пятакова, повторяемые сейчас Ищенко, об опасности длительного пребывания вне
партии никого не смутят, кроме тех, у кого "кишка тонка". Во-первых, куда
более опасен сталинский режим. Но значит ли это, что, капитулировав перед
ним, мы опасность уменьшим или устраним? Ничего подобного.
Вардин -- Сафаров -- Саркис превратились в коммивояжеров и шныряют в
поисках "мертвых душ". Похождения этих современных Чичиковых134
довольно занятны. Так, Вардин поехал в Вологду "обрабатывать" Вуйовича, но
успеха не имел. Саркис избрал направление на Кавказ. Вардин уверял Вуйовича,
что Ярославский теперь ему представился в новом свете. Ярославский,
оказывается, совсем-совсем паинька. От кого получает Вардин суточные и
командировочные в поездках по заготовкам мертвых душ -- история умалчивает.
В Ленинграде заготовители не имеют успеха, а весь маневр рассчитан был,
видимо, главным образом, на Ленинград, где усилились в аппарате правые и где
Чичиковы понадобились мастеру как резерв. Было бы интересно -- в часы досуга
-- нарисовать графически, как развертывалась чичиковская идеология.
Достаточно сказать, что находящиеся еще в Семипалатинске единомышленники
Вардина дошли уже до такой идеологии, что дальше некуда. Это уже
ассенизация, а не идеология. Но в людях служительского склада аппарат
недостатка не имел никогда. Стоит ли выписывать их из Семипалатинска?
Хочу еще поделиться с вами впечатлениями о внутренних взаимоотношениях
среди ссылки. Из некоторых мест сообщали, что уже возникали конфликты, хотя
и легкого характера. Поводы такие. Одни чересчур мнительны и подозрительны и
склонны зачислять по капитулянтскому ведомству за всякое слово.
Особенно горячится молодежь. У других иное расхождение. Некоторые
чересчур пассивно понимают свое положение ссыльного революционера. Им
представляется, что они должны изображать из себя какое-то маринованное (в
банке) существо. При попытках активизировать их -- получаются маленькие
стычки. Но и это улаживается.
Налаживается кустарная материальная взаимопомощь. Товарищи, получившие
заработок, делятся с не имеющими заработка. Конечно, хорошо бы организовать
это дело правильнее, но в наших условиях трудно.
Особо хочу обратить внимание ваше на обнаружившееся в последнее время
со стороны д[демократических] ц[ентралистов] намерение проработать нас
совершенно в слепковском духе. Вот вам выдержка из письма В. М. Смирнова,
рассылаемого довольно широко:
"Письмо Троцкого получил на днях. Более пустопорожней болтовни нельзя
себе представить. Образы вместо анализа ("голова и хвост"). Дурацкая теория
о том, что события в Зап[адной] Европе сейчас же, непосредственно и
неизвестно какими путями отражаются на нас (поражение германской революции
-- реакция у нас, полевение масс теперь -- и глупенький расчет, что это
сейчас же вызовет и наше возрождение, которое якобы уже началось у нас
"левым курсом"), плюс отсутствие чувства реальности (ни слова о положении
рабочего, в то время как безработные в Москве громят биржу и бастуют), все
это окончательно показывает, что Троцкий представляет собой полную
политическую ненужность и для оппозиции и для ЦК и способен только говорить
красиво на манер известного Аркашки135. Иногда, впрочем, это
свойство и полезно, но только не тогда, когда он претендует на роль
вождя..."
Подчеркнутые мною слова уличают Смирнова в чисто слепковской манере
полемизировать. Письмо Л. Д. [Троцкого] говорит, что левый курс МОГ БЫ стать
исходным пунктом оздоровления партии, если бы... левый курс был левым
курсом. Он увеличил бы шансы на разрешение кризиса безболезненным путем. А
Смирнов приписывает Троцкому утверждение, что возрождение якобы уже
началось. Далее, Смирнов приписывает Троцкому мысль, что события в Европе
сейчас же и непосредственно отражаются на нас. Слова "сейчас же" и
"непосредственно" приписываются (по методу Слепкова) Троцкому. Но под всей
этой утрировкой я слышу все же знакомые нотки. Это охлаждение к
международному революционному движению и утрата надежд на его помощь. Все
это из знакомой оперы: "социализм в одной стране" и "оппозиция в одной
стране".
Теперь особенно видно, насколько полезен сделанный Л.Д. [Троцким]
разбор проекта программы Коминтерна и подробное выяснение глубочайшей связи
международных событий с нашей внутренней политикой. По мнению Смирнова,
сталинская внутренняя политика продиктовала ему и неправильную
коминтерновскую политику. Это вздорно. И хорошо, что Л.Д.[Троцкий]
разжевывает азбуку марксистского объяснения событий. По Смирнову выходит,
что международные события на сталинскую политику оказать влияния не могут,
зато сталинская политика на международные события может. Вот это и есть
"социализм в одной стране", притом в самой карикатурной форме. Чтобы
замаскировать свой "сталинизм навыворот", Смирнов приписывает нам курьезное
представление, будто европейские события сейчас же и непосредственно влияют
на нас. А если не сейчас же? Всякому грамотному человеку ясно, что за
минувший год децисты приобрели новый оттенок взглядов на наше положение. В
какую сторону движутся они от международных марксистско-лениских взглядов --
ясно.
Нет надобности отвечать на недостойную выходку Смирнова против тов.
Троцкого. Но характерно, до чего легкомысленно обращается В.М. [Смирнов] со
своими словами. По его мнению, Троцкий способен только говорить красиво на
манер Аркашки (очевидно, имеется в виду тургеневский Аркадий). Но, по мнению
Смирнова, "это свойство" (т. е. умение говорить красиво на манер Аркадия)
иногда полезно. Вот это ново! Когда же именно, в каких случаях? Мы-то
считали, что красивая болтовня вредна при всех обстоятельствах. А Смирнов
нас учит, что она полезна, "но только тогда, когда его сторонники находятся
в ссылке"... Значит, мы все разойдемся тут во взглядах на болтовню с В. М.
Смирновым. Как далеко заводит его собственная болтовня, видно из того, что
он упрекает Л.Д. [Троцкого] в игнорировании событий на бирже труда в
Москве136.
Вот это и есть слепковщина. Ведь письмо Л.Д.[Троцкого], о котором идет
речь, написано 9 мая, а события на бирже труда произошли позже. Сведения же
о них могли до Алма-Аты дойти еще позже. Упрекать в игнорировании этих
событий совершенно глупо. Либо это болтовня, либо заимствованный у слепковых
метод "проработки".
Нужен ли Троцкий пролетариату -- скажет сам пролетариат. Нужен ли он
оппозиции -- сказала оппозиция (ссыльная), присоединившись к нему
единодушно. Недалек тот день, когда требование возвращения Троцкого зазвучит
на весь мир вопреки беззубому суесловию Смирнова.
Должен вам сказать, что в том же письме Смирнова Троцкий обвиняется не
больше и не меньше, как в прокладывании до-
рожки к капитуляции. Не больше и не меньше!! Это дает вам представление
о тоне, в каком нас начали прорабатывать.
Еще проще орудует небезызвестная вам Вера Бухарцева137. Она
прямо называет имена ближайших наших друзей и говорит о них, что они трусы и
шкурники, избегающие общения с другими оппозиционерами, чтобы не испортить
карьеры. Жертвой ее сплетнического языка стал наш общий с вами друг
М138. Придется подумать об отпоре всей этой "проработке",
беспринципной и бессмысленной. Мне уже приходилось слышать, что отдельные
децисты в смущении отмахиваются от писаний своего теоретика и вождя. Надо
требовать от них открытого ответа: солидарны ли они с выходками
В.М.[Смирнова] и в зависимости от этого устанавливать взаимоотношения с
ними. Нельзя давать безнаказанно отравлять атмосферу в нашей среде.
Но все это -- накладные расходы политической борьбы, которые неизбежны
и там, дома, а не только в ссылке. Постараемся снизить эти накладные расходы
до минимума.
О новостях, которые до меня доходят, постараюсь написать в следующем
письме.
Будьте здоровы, дорогой Рафаил. Пишите.
Ваш Л. Сосновский
Барнаул
Никитинская, 110
24 августа 1928 г.
ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ КОМИССИИ О ПАРТМАКСИМУМЕ139
Копия -- секретно
27 августа 1928 г.
Присутствовали: товарищи Томский, Косиор, Михайлов140,
Шмидт141, Догадов142
Постановили:
Комиссия, принимая во внимание, что заработная плата ответственных
работников не только чрезвычайно отстала от общего роста зарплаты, но упала
в реальном выражении против 1925 г., ибо ставка остается старой, а бюджетный
индекс увеличился. В 1925 г. он был примерно 205 против 100 в 1913 г.,
причем эта зарплата за эти годы подверглась дополнительным обложениям,
[чтобы] гарантировать сохранение необходимой работоспособности
ответ[ственных] работников. При наличии роста общего материального и
культурного уровня (а также потребностей) эта ненормальность особенно больно
дает себя чувствовать.
1
Однако, принимая во внимание, что всякая прибавка, поскольку она будет
чувствительна в бюджете ответ[ственного] работника (15-- 20%), выразится в
общей сумме в десятки миллионов рублей и будет равным образом чувствительна
в бюджете наших организаций (партийных, профсоюзных, кооперативных и т. д.),
а в конечном счете и в госбюджете, и что момент для такой прибавки крайне
неблагоприятен (хотя в ближайшие два-три года вообще сколько-нибудь
благоприятный момент не предвидится, ибо рост зарплаты наверняка пойдет
более замедленным темпом), комиссия считает, что повышение зарплаты
ответственным работникам может быть проведено лишь при одновременном
повышении зарплаты промышленных рабочих.
Поэтому комиссия постановляет:
Признать необходимым -- вне зависимости от решения во-проса о прибавке
зарплаты ответ[ственным] работникам, ибов случае повышения зарплаты прибавка
не может быть в данныймомент сколько-нибудь значительной, -- расширить на
ближай-шее время практику дополнительных пособий в сторону: а) уве-личения
контингента лиц, на которых должны быть таковыераспространены; б) расширения
форм пособий (бесплатныеквартиры в государственных и ведомственных домах,
выдачи пе-риодически 2-3 раза в год пособий, помощь на лечение).
Увеличить ассигнования для этой цели в распоряжениеглав (или
руководителей коллегий) ведомств.
Соотношение дополнительных пособий, в случае прибав-ки зарплаты (в
10-15%), не должно превышать 30% месячнойзаработной платы, при отсутствии
прибавки -- 50% (не считаяспециального лечения).
Примерные суммы, необходимые для проведения этогов жизнь, и порядок их
покрытия разработать подкомиссии в со-ставе товарищей Толстопятова,
Жуликова, Васильева.
Этой же подкомиссии поручить обсудить вопрос о поряд-ке удовлетворения
культурных запросов ответственных работ-ников (книжный паек и т. д.).
Признавая необходимым сокращение круга лиц, на кото-рых
распространяется регулирование труда по тарифу отв[етст-венных] работников,
и перевод их на обычную оплату труда, по-ручить подкомиссии рассмотреть
категории лиц, подлежащихдействию тарифа ответственных работников на предмет
макси-мального сокращения.
|В отсутствие тов. Томского -- созыв комиссии за тов. Догадовым.
Согласиться с заменой в комиссии тов. Шмидта тов. Толстопятовым.
Председатель комиссии М. Томский
СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ В КОМИНТЕРНЕ143
(агитационная брошюра)
Пролетарии всей стран, соединяйтесь!
Москва, 29 августа 1928 года
При Ленине, несмотря на огромные трудности, конгрессы Коминтерна
собирались ежегодно. За пятилетие 1919-1924 гг. в Москве происходило пять
конгрессов Коминтерна. За следующие четыре с половиной года конгресс
Коминтерна созывается впервые.
Пятилетнее отсутствие коллективного обмена опытом и обсуждения
важнейших вопросов мировой революции, по мнению руководителей Коминтерна,
только пошло ему на пользу. По крайней мере, резолюция XV съезда, принятая
по докладу Бухарина, говорит, что "большевизация секций Коминтерна сделала
дальнейшие успехи" и что "важнейшие секции Коминтерна и Коммунистический
Интернационал в целом достаточно окрепли идейно и организационно".
VI конгресс Коминтерна еще не закончился, но то, что говорилось на
конгрессе до сих пор, уже ясно показывает действительную цену казенного
оптимизма.
Уже сейчас очевидно, в какое болото завело Коминтерн его беспринципное
и безответственное руководство, согласное отчитываться не чаще, чем раз в
четыре года, да и то не иначе как добившись предварительного исключения всех
критиков.
В итоге последних четырех лет в Коминтерне выросла правая опасность.
Это вынужден признать даже Бухарин, который еще 6 месяцев тому назад
(на XV съезде) считал правую опасность несущественной. Теперь Бухарин
заявляет конгрессу, что центральную опасность представляет правый уклон.
Что это за правый уклон и в чем он выражается?
По словам того же Бухарина, он "сказался в стремлении во что бы то ни
стало к легальности, в боязни нарушить буржуазные законы, в игнорировании
необходимости заострения классовой борьбы, например, во время стачек, в
ошибочной линии по отношению к социал-демократии, в недостаточном заострении
борьбы против "левых" вождей социал-демократии, в недостаточном
интернационализме партии".
"Мы видим, -- говорит Бухарин, -- что даже в общем и целом правильно
ориентирующиеся партии забывают выполнить свой интернациональный долг, как
это было в отношении ки-
тайской революции" ("Правда", No 169). Каждый рабочий знает, что
партия, "забывающая" свой интернациональный долг, не только не может
считаться правильно ориентированной, но и не имеет права именоваться
коммунистической. Забыл об этом только генсек Коминтерна144.
Перейдем к тем правым уклонам, о которых говорит Бухарин. В чем же они
конкретно проявились в партиях Коминтерна?
В Германии, где правые до последнего времени были пассивны, сейчас они
выступают совершенно открыто. Целый ряд ответственных партработников
выступил в защиту Амстердамского Интернационала. Руководитель тюрингенской
организации Титель, редактор партийной газеты Гаммер, ряд видных партийных
работников, в том числе депутатов Рейхстага и Ландтага
(Вальхер145 и др[угие]) выступают против утверждений, что
"Амстердамский Интернационал -- орудие капитала" и что "социал-демократия из
рабочей партии превратилась в буржуазную". (Об этом рассказал на конгрессе
Лозовский, см. "Правда" No 176.)
Больше того, Вальхер в специальных тезисах, опубликованных в партийной
печати, защищал необходимость выхода профсоюзов СССР из
Профинтерна146 и вступления их в Амстердам без всяких
предварительных условий. Вступление в Амстердам и ликвидация Профинтерна
необходимы, по его мнению, для установления единства рабочего класса.
Вот где подлинный социал-демократический уклон!
Самая многочисленная в Коминтерне (после ВКП) чехословацкая партия
отказалась от празднования "Красного дня"147 только потому, что
это празднование было запрещено полицией. В этой же партии был проект
голосовать при выборах президента за буржуазного кандидата
Масарика148. Отдельные коммунистические ячейки отказывались
производить сборы в пользу китайской революции, которая де их не касается. В
отношении чешской партии Бухарин вынужден был признать, что "дело обстоит
неблагополучно не только в среде руководства, но и в партийных низах, во
всей партии неблагополучно с точки зрения политической линии, основной
ориентации партии и серьезных социал-демократических пережитков".
Во Франции, по словам Бухарина, "имеются ярко выраженные парламентские
тенденции в плохом смысле этого слова". О нынешнем центристском руководстве:
... тов. Пийо, делегат Парижа, сообщил на конгрессе, что "под флагом центра
маневрируют правые".
Даже в Китае, где компартия на собственном опыте проверила последствия
оппортунистической политики, имеются еще члены партии, которые призывают
присоединиться к движению за восстановление Гоминьдана (см. речь тов.
Воровского) .
В Польше и Америке, по словам товарищей Ленского149 и
Фостера, руководство партиями находится в руках у правых. Не лучше и в ряде
других партий.
Итак, правые в Коминтерне сейчас выступают с защитой социал-демократов,
Амстердама, против международной солидарности (на деле), за восстановление
контрреволюционного Гоминьдана.
В Коминтерне окрепло социал-демократическое крыло
В этом заключается основная опасность, угрожающая коммунистическому
движению.
Достаточно присмотреться к тому, под какими лозунгами выступают
социал-демократические элементы Коминтерна, чтобы сказать, что правая
опасность выросла только благодаря оппортунистической политике нынешних
руководителей Коминтерна и ВКП.
Нынешнее руководство ВКП первое (в конце 1925 г.) выдвинуло теорию
построения социализма в одной стране, которая неизбежно должна была привести
к ослаблению международной солидарности и интернационализма.
Нынешнее руководство ВКП навязало китайской компартии меньшевистскую
теорию блока 4-х классов150 и меньшевистскую тактику поддержки
буржуазного Гоминьдана и отказа от самостоятельной роли компартии.
Нынешнее руководство ВКП довело до неслыханных размеров репрессии и
травлю левого ленинского крыла партии (оппозиция), которое вело и ведет
действительную борьбу с правой социал-демократической опасностью.
Нынешнее руководство ВКП несет главную
ответственность за рост социал-демократического
крыла в Коминтерне
Наряду с ростом правого крыла, создаются и другие опасности для
коммунистического движения. Из этих опасностей основной является
организационное ослабление компартии и рост фракционной борьбы.
Благодаря тому режиму, о котором так мягко отзывается Бухарин, говоря,
что "у нас усилились элементы бюрократизма", рост компартий почти
повсеместно (кроме Швеции) прекратился. В то время как симпатии рабочих к
коммунизму растут (об этом говорят результаты выборов), число членов
компартий либо остается стабильным, либо сокращается.
В то время как социал-демократия Германии имеет на 9 млн избирателей
почти 1 млн членов партии, коммунистическая партия на три с четвертью
миллиона избирателей имеет немногим более 100 тыс. членов.
Во Франции, где число голосов, поданных за коммунистов, увеличилось,
число членов партии сократилось почти вдвое.
Партийный режим и отсутствие партийной демократии отталкивают рабочих
от Коминтерна.
Этот же партийный режим приводит к усилению фракционной борьбы, которая
является следствием отсутствия здоровой внутрипартийной жизни. Примером
неслыханного обострения фракционной борьбы является положение в Польше, где
ЦК партии большинством одного голоса распустил варшавский комитет и ЦК
комсомола, т. к. варшавский комитет не подчинился постановлению ЦК, то в
Варшаве существуют два варшавских комитета.
Острая фракционная борьба развернулась в к[оммунистических] п[артиях]
Америки, Югославии, Германии и т. д. Эта фракционная борьба проявилась почти
во всех выступлениях на конгрессе, о ней открыто говорили все делегаты.
Итак: важнейшими вопросам, которые встали перед VI конгрессом, были
вопрос о росте правой опасности и о режиме в Коминтерне и его секциях.
Что же решил конгресс Коминтерна?
Конгресс Коминтерна одобрил все преступно-оппортунистические
мероприятия, которые имели место за последние годы.
Конгресс Коминтерна одобрил союз с английскими социал-предателями (в
Англо-русском комитете), даже после предательства всеобщей стачки он одобрил
политику союза с буржуазией (Гоминьдан), погубившую китайскую революцию, он
одобрил неслыханный режим в ВКП и даже санкционировал применение 58 статьи
при борьбе с левым крылом ВКП (оппозицией). Наконец, он одобрил и ввел в
программу антиленинскую теорию о социализме в одной стране.
Этим самым конгресс Коминтерна оказал величайшую услугу правым
социал-демократическим элементам. Все те ошибки, которые содействовали
укреплению правого крыла, теперь освящены решениями конгресса, а часть из
них введена в программу.
В результате решений Конгресса опасность
социал-демократического перерождения Коминтерна усиливается
На конгрессе много говорилось о необходимости борьбы с правыми, но
совершенно ясно, что после принятия этих решений разговоры так и останутся
разговорами.
Не случайно в своем заключительном слове ("Правда" No 181) Бухарин
вспомнил об одном неопубликованном письме товарища Ленина ему и Зиновьеву, в
котором Ленин писал: "Если вы будете гнать всех не особенно послушных, но
умных людей и оставите у себя лишь послушных дурачков, то партию погубите
наверняка".
Шесть лет Бухарин скрывал это письмо от партии.
Все это время вразрез со всем, что говорил Ленин, проводился курс на
подбор наиболее покорных и наименее самостоятельных элементов. Только
сейчас, когда надо бить направо, Бухарин вспомнил о ленинском совете.
На большевиков-ленинцев ложится обязанность разъяснить партии и
рабочему классу смысл принятых VI конгрессом решений и организовать их
против социал-демократической опасности и ее пособников.
Необходимо усилить внимание к вопросам международного рабочего
движения, пропаганду ленинского понимания этих вопросов, необходимо
удесятерить энергию в борьбе против режима расколов и фракционности, против
извращения ленинизма, за единство революционного коммунистического движения
в борьбе против буржуазии и социал-демократии.
Мы не поддадимся на провокационные разговоры о том, что из нашего
несогласия с отдельными пунктами бухаринской программы следует, что мы не
можем быть в Коминтерне. Программа Коминтерна дана Лениным, дана решениями
тех конгрессов, которыми руководил Ленин. За эту ленинскую программу, за
революционные рабочие массы мы боролись и будем бороться внутри Коминтерна.
Оппозиция формально исключена из Коминтерна. Но в то же время, больше
чем когда-либо, на оппозиции лежит ответственность за его будущее.
Ленинский Коминтерн мы пособникам социал-демократии не отдадим
Документы оппозиции к VI конгрессу Коминтерна
Большевики-ленинцы (оппозиция ВКП (б)). В адрес VI конгресса Коминтерна
от тов. Л.Д.Троцкого и за его подписью поступили следующие документы:
Проект программы Коминтерна -- критика основных по-ложений бухаринского
проекта.
Заявление VI конгрессу Коминтерна.
"Что же дальше?" -- принципиальное обоснование заяв-ления.
4) Послесловие к "Что же дальше?" -- об итогах июльскогопленума.
5) "Легенда о троцкизме".
По имеющимся сведениям, Президиумом конгресса получены телеграммы от
нескольких сот товарищей, находящихся в ссылке, в которых они полностью
присоединяются к заявлению тов. Троцкого.
Товарищами Радеком и Смилгой к началу работ конгресса было послано
заявление, которое они впоследствии, ознакомившись с заявлением тов.
Троцкого, сняли. В телеграмме, присланной конгрессу, они сообщили о
присоединении к заявлению Л. Д. Троцкого.
Группа 15-ти (Сапронов и др[угие]).
Из письма тов. Сапронова, полученного в Москве в начале августа, видно,
что группа 15-ти отказалась от намерения обратиться к конгрессу. Этот отказ
тов. Сапронов мотивирует невозможностью коллективного обсуждения документа,
который следовало бы послать конгрессу. Однако ряд товарищей из группы 15-ти
телеграфно присоединились к заявлению большевиков-ленинцев, присланному тов.
Троцким.
Ленинбунд.
В No 27 журнала "Знамя коммунизма"151 (орган Ленинбунда)
опубликовано обращение Ленинбунда к VI конгрессу, в котором говорится о
стремлении Ленинбунда восстановить единство коммунистического движения. В
заявлении перечисляются оппортунистические ошибки руководства
Коммунистического Интернационала за последние годы (Англо-русский комитет,
кит[айская] революция, политика ВКП и проч[ее]). Подчеркивается согласие
Ленинбунда с решениями пяти первых конгрессов Коминтерна.
Часть документов оппозиции была переведена ИККИ [на] немецкий,
французский и английский языки и в очень ограниченном количестве экземпляров
(по 7-8 на каждом языке) была роздана членам Президиума конгресса и
руководителям отдельных делегаций под расписку и с обязательным возвратом
этих документов. Подавляющему большинству делегатов документы остались
неизвестными.
Большевики-ленинцы (оппозиция) г. Москвы обратились с письмом к
делегатам конгресса, в котором солидаризуются с заявлением тов. Троцкого и
особенно подчеркивают неслыханный режим арестов и ссылок оппозиции,
проводимый руководством ВКП.
Письмо это разослано по почте гл[авным] образом рядовым делегатам
конгресса, от которых скрыты основные документы оппозиции.
ИЗ ЖИЗНИ ОППОЗИЦИИ НА ЗАПАДЕ
(хроника)
Германия. В Германии действуют две оппозиционные группы: Веддингская
оппозиция и Ленинбунд. Веддингская оппозиция выступает против избирательной
тактики Ленинбунда (выставление самостоятельных списков при выборах), тем не
менее за последнее время эти две группы значительно сблизились.
В настоящее время Веддингская оппозиция, которая до сих пор была
группировкой только одного, правда, очень крупного, пролетарского района
гор. Берлина, превратилась в общегерманскую оппозицию. Эта группа имеет за
собой фактическое большинство партийцев в двух районах Берлина (Веддинг и
Вейсензее) и в Пфальцской области. Комитеты этих районов также были
оппозиционными, но постановлением ЦК исключены из партии, а на их место
назначены сверху другие, не пользующиеся авторитетом среди партийцев.
Всего Веддингская оппозиция объединяет несколько тысяч, причем все они,
за исключением руководителей, не исключены из партии. Руководителями
Веддингской оппозиции являются товарищи Вебер (бывш[ий] член ЦК
коммунистической] п[артии] Г[ермании]), Ризе, Бетхер и Баумгарнер -- все
рабочие. В составе Веддингской оппозиции рабочих свыше 90%.
Веддингская оппозиция открыто осудила линию Зиновьева и Сафарова и по
всем основным вопросам солидаризуется с большевиками-ленинцами (оппозиция
ВКП(б)).
Ленинбунд в настоящее время предпринял кампанию по организации фонда
печати, который обеспечил бы выход ежедневной газеты. До сих пор орган
Ленинбунда "Фольксвилле" выходит 3 раза в неделю.
Франция. Месяца два тому назад в "Правде" было помещено сообщение о
роспуске и самоликвидации оппозиционной группы Трэна. В органе Ленинбунда
("Знамя коммунизма" No 28) опубликовано письмо этой группы, в котором
сообщается, что группа не ликвидировалась, а объединилась в Комитет борьбы
за коммунистическое восстановление партии и Интернационала. Комитет
продолжает борьбу против правой оппортунистической политики за лозунги
оппозиции152.
Лживое сообщение "Правды", говорится в письме, иллюстрирует те методы,
к которым прибегает нынешнее обанкротившееся руководство ВКП.
Другая оппозиционная группа во Франции, издающая журнал "Против
течения" (группа Паза), обратилась ко всем оппозиционным группам Франции с
предложением созвать общефранцузское совещание всех оппозиционных (парижских
и местных) групп для объединения всей оппозиции.
Переписка по этому поводу опубликована в журнале "Против течения" No
12. Из этой переписки видно, что между двумя основными оппозиционными
группами во Франции (группа Паза и гр[уппа] Трэна) существенных разногласий
нет. В то же время совершенно ясно, что Суварин и его группа не причисляют
себя к оппозиции большевиков-ленинцев и ничем с ней не связаны.
Бельгия. Под влиянием бельгийской оппозиции, во главе которой стоит
организатор партии Ван-Оверштратен, находится фактическое большинство
партии, почти все ее рабочие кадры, а также и беспартийные рабочие, идущие
за коммунистами. Тираж издаваемого оппозицией (на двух языках: французском и
фламандском) журнала "Коммунист" в несколько раз превышает тираж
официального органа партии.
Бельгийские товарищи выпустили специальную брошюру, посвященную
вопросам ВКП под названием: "Чего хочет русская оппозиция".
Чехословакия. В связи с провалом оппортунистической линии руководства в
компартии укрепляется левое, ленинское крыло. В последнее время, как
сообщает "Знамя коммунизма", на сторону оппозиции перешло несколько местных
партийных организаций. Один из виднейших руководителей оппозиции в
Чехословакии тов. Михалец, связанный ранее с группой Зиновьева -- Сафарова,
отказался последовать за капитулянтами.
Италия. С большевиками-ленинцами (оппозиция ВКП) солидаризировалось
левое крыло итальянской партии, возглавляемое тов. Бордигой. Бордига и ряд
виднейших руководителей итальянской оппозиции находятся ныне в фашистских
тюрьмах.
РУССКИЙ ВОПРОС НА VI КОНГРЕССЕ
В том, что конгресс Коминтерна одобрит все, относящееся к оппозиции,
решения XV съезда и ИККИ, равно как и мероприятия ОГПУ, никто не сомневался.
Четыре с половиной года сталинско-бухаринская фракция откладывала конгресс,
откалывая в то же время от Коминтерна левые революционные элементы. За одни
только последние месяцы от Коминтерна отсечено
фактическое большинство бельгийской компартии, руководители
рабочих-коммунистов Веддинга, Пфальца и др[угих] округов Германии, тысячи
членов ВКП и т. д. и т. д.
Своей раскольнической политикой нынешнее руководство обеспечило
"единогласное" одобрение своей политики на конгрессе. С самого начала
конгресса было ясно, что комедия обсуждения русского вопроса ничего нового в
русский вопрос не внесет.
У большевиков-ленинцев не было никаких иллюзий насчет решений этого
конгресса. Наши заявления, поданные конгрессу, были адресованы партийным
массам через голову бюрократов и раскольников. И до партийных масс мы эти
заявления доведем во что бы то ни стало.
II
Пятый пункт повестки дня конгресса гласит: "Обсуждение русского
вопроса". На деле никакого обсуждения не было. Никому из делегатов слова не
дали. Даже руководящие представители отдельных партий выступали по заранее
написанным шпаргалкам.
Почему? Да по той простой причине, что даже на этом подобранном и
отобранном конгрессе не было уверенности в том, что все делегаты проявят
необходимую стопроцентность и поддержат обанкротившееся руководство Сталина
-- Бухарина.
Не только не было "обсуждения", не было вообще никакого "русского
вопроса". Ни Рыков, ни Сталин не сочли нужным сообщить конгрессу о той
острой фракционной борьбе, которая разыгралась на июльском пленуме и которая
продолжается сейчас. Ни слова о новых хозяйственных трудностях, о намечаемых
мероприятиях, словом, ничего по тем вопросам, по которым высший орган
коммунистического движения должен был бы сказать свое веское слово.
Рыков и Сталин сочли время конгресса наиболее удобным для...
использования очередного отпуска, и оба уехали из Москвы. Когда-то Ленин и
Троцкий считали величайшей честью лично отчитываться перед конгрессами
Коминтерна. Сейчас для этого дела достаточно прислать пару мелких чиновников
из партаппарата: Варгу и Мануильского.
Руководство ВКП сделало все от него зависящее, чтобы уронить авторитет
конгресса.
III
Взамен серьезного обсуждения русского вопроса шесть заграничных
единомышленников сталинско-бухаринской фракции зачитали шесть деклараций,
содержащих неумеренное
восхваление хозяйственной и всякой иной политики нынешнего руководства
ВКП и столь же неумеренное поношение оппозиции.
Особенно странно звучит сейчас восторженная оценка обанкротившейся
политики русского руководства. Как раз за последние месяцы особенно ярко
выявилось банкротство политики ЦК, еще на XV съезде утверждавшего, что
"предсказания оппозиции насчет провала хлебозаготовок не оправдались".
Январь-март показали, насколько эти предсказания были верными, а нынешнее
руководство близоруким.
На XV съезде Молотов говорил, что оппозиция, предлагавшая
принудительный заем у кулака, -- "враг союза рабочих и крестьян", а через
2-3 месяца ЦК оказался вынужденным провести принудительный заем у всего
крестьянства.
О хозяйственных трудностях Рыков говорил, что если бы их предвидели
своевременно, то можно было бы безболезненно выйти из затруднений. О
Шахтинском деле тот же Рыков говорил, что оно явилось полной неожиданностью
для руководства. Эти примеры можно продолжить до бесконечности.
На июльском 1928 г. пленуме ЦК была принята резолюция, говорящая о
чрезмерно быстром развитии промышленности и отставании сельского хозяйства.
Эта резолюция целиком расходится с прежней оценкой партии и с курсом на
индустриализацию страны.
Конгресс ничего не сказал об этих решениях. Конгресс ничего не сказал о
беспомощном метании руководства ВКП. Конгресс ничего не сказал о сделанных
ошибках и этим облегчил возможность дальнейших ошибок.
Кому нужен этот казенный оптимизм? Это знаменитое "шапками закидаем"?
IV
Дело строительства социализма в отсталой крестьянской стране -- большое
и трудное дело. Поставленный Лениным вопрос "кто кого" еще не разрешен и
требует величайшего напряжения сил для своего разрешения.
Международный пролетариат должен знать, в каких трудных условиях
приходится бороться русским рабочим. Лучшим способом агитации за СССР и за
мировую революцию является указание на трудности, стоящие перед первой
социалистической страной и пропаганда необходимости скорейшей помощи со
стороны мирового пролетариата.
Нынешнее руководство предпочитает кормить пролетариат успокаивающими
декларациями и замазывать трудности и ошиб-
ки. Аппаратчики, как всегда, не доверяют выдержке и сознательности
рабочего класса.
Отсюда и растет нелепое утверждение, будто оппозиция своей критикой
помогает социал-демократии.
Когда Семар от имени ряда делегаций заявляет, что "ВКП (т. е.
руководство ВКП) доказала свою способность преодолевать различные
затруднения (в политике образования хлебных запасов, в проблеме экспорта и
импорта, в изживании товарного голода, безработице и т. д.)", то этим
заявлением Семар нисколько не укрепляет положения СССР.
Ведь каждый рабочий знает, что никаких хлебных запасов нет, что экспорт
сократился, что товарный голод и безработица растут. Скрывая правду от
рабочего класса, Семар дискредитирует руководство компартии и этим льет воду
на мельницу социал-демократии. Оппозиция своей суровой правдой, которую она
говорит рабочим, действительно подымает их на борьбу с капитализмом и с
социал-демократией.
V
Обвинения против оппозиции идут по той линии, которая была намечена XV
съездом ВКП. Сейчас эти обвинения еще более нелепы, чем тогда.
Разве не нелепо звучат разговоры о том, что предложения оппозиции
ослабили бы союз рабочих и крестьян? Ведь ошибки нынешнего руководства и
явившиеся следствием этих ошибок "чрезвычайные мероприятия" на практике уже
привели к разрыву смычки.
Разве не нелепо обвинять оппозицию в социал-демократическом уклоне
сейчас, когда благодаря ошибкам руководства, внутри Коминтерна выросло
сильное социал-демократическое крыло?
Разве не нелепо обвинять оппозицию во фракционной работе сейчас, когда
Коминтерн стал ареной ожесточенной фракционной борьбы во всех секциях?
Нужно окончательно потерять чувство ответственности перед рабочим
классом, чтобы такую вздорную демагогию преподносить в качестве декларации
по русскому вопросу.
Мы уверены, что рано или поздно рабочие-коммунисты призовут к порядку
авторов безответственных деклараций.
VI
Ленинская оппозиция не может признать правильности решения Коминтерна
по русскому вопросу. Все, что проделано Коминтерном по этому вопросу,
представляет собой полный отказ от ленинской линии и подлинное
издевательство над Лениным.
В статье "Кризис партии" (собр. соч., т. XVIII, ч. I) В.И.Ленин писал:
"Что надо делать, чтобы достигнуть быстрейшего и вернейшего излечения?
Надо, чтобы все члены партии с полным хладнокровием и величайшей честностью
принялись изучать, во-первых, сущность разногласий, и, во-вторых, развитие
партийной борьбы... Надо изучать и то и другое, обязательно требуя точнейших
документов, напечатанных, доступных к проверке со всех сторон. Если нет
документов, нужен допрос свидетелей обеих или нескольких сторон и
обязательно "допрос с пристрастием" и "допрос при свидетелях"".
На VI конгрессе документов не было. Документы, представленные
оппозицией, не были розданы даже членам конгресса, в то время как Ленин
говорит о всех членах партии. Свидетели одной из сторон находятся в ссылке,
и если и были допрошены, то не на конгрессе, а в ГПУ.
Делегаты конгресса поверили на слово Варге и Мануильскому, хотя в той
же статье В.И.Ленин предупреждает, что "кто верит на слово, тот безнадежный
идиот, на которого махают рукой".
Во всяком случае, тот, кто верит на слово, не должен брать на себя
вынесение столь ответственных решений.
VII
Мы прекрасно знаем, что эти декларации не только не отражают мнения
рабочих-коммунистов, но даже ряду делегатов конгресса они были насильно
навязаны кучкой фракционеров. Значительная часть делегатов в частных беседах
жаловалась, что ее совершенно не информируют о положении в России, о критике
ленинской оппозиции и проч.
Разумеется, лишенные информации, связанные дисциплиной своей фракции
делегаты "единогласно" проголосуют все, что потребуется. Но многие из них
пожалеют об этом, когда им придется отчитываться перед пославшими их
рабочими коммунистами.
Мы не сомневаемся в том, что пролетарии, входящие в Коммунистический
Интернационал, разобравшись в документах и фактах так, как это советовал
сделать Ленин, вынесут решение, прямо противоположное декларациям конгресса.
Неслыханный режим, господствующий в партиях Коминтерна, может замедлить этот
процесс, но не уничтожит его.
Большевики-ленинцы (оппозиция)
ЛЕВАЯ ОППОЗИЦИЯ О КОНГРЕССЕ КОМИНТЕРНА153
Письмо No 1
1. Подготовка конгресса
Отчет о деятельности ИККИ и компартий не обсуждался ни ИККИ, ни
компартиями. Не было своевременно опубликовано ничего такого, что было бы
похоже на отчет. Не обсуждались партиями и главные вопросы, стоящие в
порядке дня конгресса: колониальный и аграрный вопросы. Не было
предварительного обсуждения также вопроса о хозяйственном положении СССР и
общей экономической политике ВКП(б).
При ИККИ работают три комиссии: по программному и колониальному
вопросам и по вопросу о борьбе с военной опасностью. Имелся только проект
программы, по другим вопросам до открытия конгресса тезисов не было. Ни одна
партия, ни один ЦК, за исключением ЦК ВКП, не обсуждали проекта программы.
Почти все делегаты ознакомились с проектом программы только в Москве.
Все делегаты без исключения были назначены политбюро своих партий. Ни
одна партия не послала выборных делегатов. Громадное большинство делегатов
-- партаппаратчики.
2. О ходе работ пленарных заседаний конгресса и комиссий
Все отмечали фактическое отсутствие делегации ВКП(б). В работе и
прениях принимали участие только некоторые русские товарищи. Если не считать
выступления главного докладчика, Бухарина, то из остальных русских товарищей
принимали участие, главным образом, аппаратчики ИККИ (Мануильский,
Шубин154, Ломинадзе, Васильев, Мартынов, Лозовский). Иностранные
товарищи были весьма удивлены тем, что от русской делегации выступали только
Ярославский, Скрыпник, Султан-Заде155. Вообще говоря, работа
конгресса протекала сама по себе. Русская делегация не оказывала ни
малейшего идейного руководства. Зато активно шла кулуарная фракционная
обработка, фракционное освещение вопросов и завязывались фракционные связи.
Вопреки замазываниям и официальным уверениям и утверждениям, всем почти
без исключения делегатам стало ясно, что существуют глубокие разногласия и
борьба в рядах ЦК ВКП. Заграничные делегации уже втянуты в русло этих
разногласий и трений, созданы уже соответствующие фракционные договоры.
Само собой понятно, что подобное положение -- закулисная и
тенденциозная информация -- не давало делегатам серьезной политической
оценки. Ясно одно: почти все делегации уедут, зараженные грубо
комбинаторскими приемами, не отдавая себе точного отчета ни о серьезности
положения в СССР, ни о действительных причинах разногласий и трений внутри
ЦК, ни о характере назревающих серьезных опасностей, перед которыми стоит
пролетариат СССР и весь Коминтерн.
По русскому вопросу (о хозяйственном положении СССР и ВКП) не было
никаких прений. Заранее заготовленные декларации были прочитаны от имени
групп делегаций. За исключением немецкой делегации, ни одна делегация вообще
не обсуждала русские дела. Заявления, напечатанные в "Правде", совершенно
противоречат действительным настроениям самих делегатов. Они звучат каким-то
анахронизмом в сравнении с тем, что делегаты говорили в частных беседах.
3. Мнения делегатов о проекте программы и о тезисах и докладах по
колониальному вопросу
Нельзя найти ни одного убежденного защитника. Все недовольны, все
неудовлетворены. Одни больше, другие меньше. Более толковые делегаты
находят, что проект программы отчасти результат компромисса, отчасти
результат небрежного, несерьезного отношения к нему со стороны авторов.
Другие считают, что следовало бы проект опубликовать, по крайней мере, на
шесть месяцев раньше и добросовестно проанализировать и продискутировать.
Вообще говоря, если бы не существующее положение в ЦК, то иностранные
делегаты не были прочь отложить принятие программы. У многих, однако, были
следующие главные соображения, чтобы все-таки принять программу: а) ввиду
того, что сильно пал авторитет Коминтерна, ИККИ и ЦК ВКП(б) вследствие
последних двух-трехлетних "дискуссий", нужно поторопиться и преподнести
партиям и пролетариям программу; б) беспокойство, что дела внутри ЦК ВКП(б)
могут серьезно ухудшиться и что еще сильнее может пасть авторитет ВКП(б), за
чем может последовать дальнейшее идейное и организационное ослабление и
разложение Коминтерна; в)запастись, возвращаясь домой, таким козырем, как
программа, чтобы, если дела в ВКП примут серьезный оборот, можно было бы
отвлечь внимание пролетариата и партийцев. Надо же хоть чем-нибудь
похвастать.
Подобные же, пожалуй еще более скептические и иронические замечания,
были сделаны по поводу тезисов и докладов по колониальному вопросу. Никого
они не удовлетворили. В част-
ных беседах многие делегаты высмеивают их. Другие беспомощно пожимают
плечами. Однако при выступлениях это замазывают.
Одно из самых удручающих и печальных зрелищ -- это выступления
делегатов на пленарных заседаниях конгресса и в комиссиях -- это страшно
низкий идейно-теоретический уровень делегатов. У 50% делегатов, по крайней
мере, абсолютное отсутствие элементарного марксистского образования. Налицо
трафаретность и метафизика плюс "высокое" политиканство.
Многие делегаты давали очень ценный, но сырой информационный материал о
положении в их странах и партиях. Но весь этот сырой материал так и остался
не обработанным, вопросы остались без ответа. Путаница и ошибки остались
либо не замеченными, либо получили не то косвенную поддержку, не то
теоретическое обоснование. В этом отношении весьма трагично положение
делегаций колониальных стран, а также стран Латинской Америки, которым
преподнес свои мелкобуржуазные путаные тезисы Эмбер-Дро156. К
сожалению, так как работа конгресса протекала без руководства, даже
кричащие, грубейшие несуразности принимались как откровения высшей
политической проницательности.
4. Кризис руководства компартий
Если идеологически, теоретически, тактически и т. д. VI конгресс не
справился, не разрешил стоящие перед ним проблемы, то, с другой стороны, он
все-таки ознаменовался следующим явлением: на VI конгрессе обнаружилось
существование и рост двух вполне определенных течений в интернациональном
масштабе -- правое и центристское. В борьбе против левых эти два течения
покрывали друг друга. После отстранения и организационного вытеснения из
партии левых выплыли разногласия и борьба между правыми и центром. Вместо
последовательно левого течения было квазилевое течение, эпизодически
выступавшее в лице Ломинадзе, либо в лице некоторых немецких делегатов, либо
в лице двух представителей парижской организации (Пийо,
Ветцер157). Взаимоотношения между правым и центристским, или
непоследовательно левым, течениями настолько обострены, что единственным
вопросом, которым систематически занималось бюро делегации,-- это склеивание
внешних компромиссов между враждующими фракциями почти всех компартий.
Правая опасность проявила себя вполне оформленным течением (в некоторых
партиях -- руководящим течением), уже старающимся по всем вопросам
(международной экономики и политики) подыскать идейную формулировку, создать
специальную теорию для уже испробованной или предстоящей быть приме-
ненной приспособленческой практики. Одновременно замечается
значительное уменьшение членов во всех компартиях, угрожающий идейный
разброд, серьезный растущий кризис в руководстве компартиями в Германии,
Франции, Польше, Югославии, Чехословакии и т. д. и т. п.
В германской компартии имеются две вполне оформившиеся борющиеся друг с
другом фракции. С одной стороны, группа большинства, группирующаяся вокруг
Тельмана, с другой стороны, фракция Эверта158. Но каждая фракция
сама по себе не представляет однородное целое. Эверта поддерживает группа
Мейера, возможно, что некоторые сторонники Брандлера также на стороне
Эверта. Отношения очень обострены. Обеими группировками ведется планомерная
фракционная работа. Во время конгресса были заседания сторонников Рыкова с
группой Эверта. Заседания происходили за городом. Сталинцы со своей стороны
заседали с группой Тельмана. Несмотря на решение русской и немецкой
делегаций действовать "методами убеждения" и не устранять Эверта от
руководства, положение обострилось. Это видно не только по пленарным
заседаниям конгресса и комиссий, но и по информации, которая отправляется в
Германию. Тельмановцы настаивают на применении решительных организационных
мероприятий. Тельмановцев открыто и энергично поддерживает Ломинадзе.
Бухарин очень дипломатично выгораживает Эверта.
Во французской компартии два главных течения. С одной стороны --
группирующаяся вокруг Тореза159 (Торез, Барбэ160,
Селор161, Лозэрэ162). Против этой группировки борется
группировка Дорио163 (Дорио, Бернар164,
Рено-Жан165, Кашен166, Геман и др[угие]).
Семар167 примкнул к группировке Тореза, хотя политически он самый
бесхарактерный, бесхребетный чиновник, дрожащий за свое место и чувствующий
свое собственное идеологическое убожество. В руководстве ФКП можно насчитать
пять или шесть группировок: 1) Торез, 2) Дорио, 3) Креме168, 4)
Северная федерация, 5) Парижская организация, 6) Андре Марти169.
Около восьми оппозиционных группировок находятся вне партии. В данный момент
разногласия и борьба идут между Дорио и Барбэ. Официально эти три течения
называются: правое (Дорио), центр (Торез), левое (Вили, Пийо, Жорж Жозеф,
Ветцер). Эмбер-Дро проводит линию отсечения Дорио, ориентируясь на
Тореза-Барбэ. В таком направлении он ставит вопрос о перемене руководящего
ядра ВКП. По всей видимости, Дорио имеет поддержку руководящих кадров
У[нитарной] в[сеобщей] к[он-федерации] т[руда], например,
Ракамон170, Дюдилье, а может быть, и Монмуссо171.
САСШ172. Снова очень обострились отношения между группой
Фостера173 и группой Пеппера. И делегация расколота. Сторонники
одной и другой группировок между собой не разговаривают. Вмешательство
русской делегации (примиренчество) пока что не дало ни малейшего результата.
В своих выступлениях на пленарных заседаниях конгресса Ломинадзе очень
ожесточенно нападал на Пеппера не только вообще, не только по поводу
китайских событий, но и по чисто американским делам. Ломинидзе открыто
солидаризовался с Фостером и намекал на необходимость принятия
организационных мер против Пеппера и прочих.
Польская к[оммунистическая] п[артия]. Две главные фракции, вполне
оформившиеся политически и организационно. Ожесточенная по всем правилам
фракционная борьба. Большинство находит поддержку у сталинцев, хотя были
попытки сталинцев и тельмановцев столковаться раньше с меньшинством.
Чехословацкая к[оммунистическая] п[артия]. Разногласия и борьба течений
углубляются -- группы в стадии организационного оформления. Теперь же
сильный идейный разброд.
Югославская к[оммунистическая] п[артия]. Вообще никакого руководства.
Продолжающийся в течение семи лет внутрипартийный кризис достиг таких
размеров, что остались только враждующие группировки без мало-мальски
серьезной партийной организации.
В чем сущность разногласий, на какой основе развертывается кризис
руководства компартиями? Захвачены ли этим кризисом низовые парторганизации?
Разногласия политического характера: различная оценка мирового
положения, характер стабилизации капитализма, роль мелкой буржуазии, роль
социал-демократии, различные оценки положения СССР и политики ВКП(б),
различные оценки положения в каждой отдельной стране. Можно без
преувеличения сказать, что вполне отчетливо наметилось идейное оформление (и
соответствующее организационное сближение) в международном масштабе между
сторонниками Сталина и сторонниками Рыкова (через Бухарина). Велась не
только соответствующая работа со стороны русских товарищей, но сами фракции
отдельных делегаций искали непосредственного контакта с ними. Так, например,
фостеровцы вошли в контакт с тельмановцами, польским большинством и т. д.
Соответствующая работа велась среди итальянских, французских и др[угих]
делегаций. Если попробовать в общих чертах охарактеризовать сущность
разногласий, можно сказать следующее: сторонники Пеппера благоговеют перед
ростом американского капитала и политическим господством американской
буржуазии, видят непреодолимые трудности для создания революционного
движения и для деятельности Коминтерна.
Эверт и его сторонники также благоговеют перед "окрепшим немецким
капиталом", считают, что немецкая буржуазия и социал-демократия окрепли на
длительный период, что вообще невероятно ожидать в ближайшие годы
революционных событий, что надо заняться повседневной работой на почве
длительного периода стабилизации капитализма, что Венское восстание было
изолированным случайным событием. Словом, существует некоторая общность в
оценке перспектив Эвертом и Пеппером. Интереснейшее место в речи Эверта было
то, где он специально в письменной декларации (которая должна быть помещена
как поправка к тезисам) указывает на необходимость более методической и
ясной разъяснительной кампании среди рабочих Западной Европы по поводу
"необычайных трудностей, на которые наталкивается строительство социализма в
СССР" и насчет нормальности того, что рабочий класс СССР еще находится в
тяжелых материальных условиях.
На наш взгляд, в этой декларации содержится попытка зафиксировать
формулу, прикрывающая намерения, подготовить общественное мнение рабочего
класса на возможность серьезнейших изменений во внутренней политике СССР.
Тактические разногласия вытекают до некоторой степени из общеполитических
разногласий. Главнейшее из них: переоценка влияния социал-демократических
течений; некоторый "экономизм", погоня за узко практическими лозунгами,
недооценка стачечного движения и т. д. В области политических и тактических
вопросов ищут теоретические обоснования в докладах и речах Бухарина.
Разногласия и фракционная борьба захватили низовые парторганизации в
Польше и в Германии, захватывают в Чехословакии. В низовых парторганизациях
борьба идет не на политической почве, а из-за личных склок и комбинаций.
Если о тезисах и речах на конгрессе в национальных низовых парторганизациях
почти ничего не знают и не интересуются, то о личных склоках информированы
достаточно. Бесспорно, что такое положение чревато опасностями для идейной и
политической жизни низовых парторганизаций. Сообщают, например, что в
польской партии в низовых организациях и в профсоюзах коммунисты и
сочувствующие на заводах называют друг друга сталинцами и бухаринцами.
Причем, польских бухаринцев их противники называют троцкистами. В германской
партии то же самое, с той только разницей, что называют друг друга
троцкистами. Во Франции до этого не дошло. Там в низовых организациях нет
еще такого деления. По-моему, следующие причины лежат в основе
усиливающегося кризиса в руководстве к[оммунистической] п[артии].
Воздействие на руководящие кадры к[оммунистической]п[артии]
оправившегося экономически и политически капита-лизма от послевоенного
кризиса.
Политическая и экономическая переоценка значения(речь идет о
соотношении классовых сил и характере и остротеклассовой борьбы) таких
явлений, как технический процесс ка-питалистического производства и
капиталистической рациона-лизации.
Переоценка силы политической реакции буржуазии и скеп-тицизм насчет
возможности развертывания революционногодвижения пролетариата.
Некоторое разочарование (при боязни сознаться в этом)в авторитете
руководства ИККИ и ВКП. От этого руководстваждали чудес. Поражение и
возросшие трудности, однако, удари-ли прямо по голове послушных
руководителей западноевропей-ских к[оммунистических] п[артий].
К[оммунистические] п[артии] в ряде стран все более изо-лируются от
рабочих масс. Изолировать к[оммунистические]п[артии] от рабочих масс есть в
то же время тактика буржуазиии ее правительств.
Развитие и последовавшее поражение китайской револю-ции, "дискуссия" в
ВКП и Интернационале; последние велисьтаким образом, что не только не
подняли идейный уровень пар-тии, а, наоборот, развратили их, внесли апатию и
разочарование.
Бюрократизм ответственейших органов и всего аппаратакомпартий.
В то время, когда руководство к[оммунистических] п[ар-тий] и аппарат
заставлял низовые парторганизации выноситьрешения против оппозиции в ВКП и
приклеивать к ней яр-лык -- "социал-демократический уклон", это руководство
велополитику отвлечения рабочих от тех вопросов, которые ставитперед ними
международное положение и положение даннойстраны.
Ужасающий низкий уровень развития руководящих кад-ров
к[оммунистических] п[артий]. В немецкой партии, напри-мер, тот, кто
мало-мальски делает усилия продвинуться в теоре-тических вопросах,
объявляется "брандлеровцем".
Об оппозиции в ВКП, о троцкистах и о документах Троцкого ни разу не
было ни малейшего замечания. Даже в речах многих раньше яростно нападавших
на оппозицию ораторов не было нападок на оппозицию. Только иногда у
Ломинадзе, отчасти у Эверта и Тельмана и у Бухарина, когда старались
что-нибудь доказывать, а выходило не очень убедительно, ораторы боязливо
оговаривались, "что если иначе формулировать -- получится троцкизм". В речах
Бухарина, Ломинадзе, Неймана, Куусинена,
1
Эрколи175 и др[угих] по программному вопросу, по
колониальному и по отчету ИККИ -- везде, в особенности по китайской
революции, все ораторы, поскольку они говорили о троцкизме, стояли
исключительно на оборонительной позиции, либо замазывали вопрос, либо
оправдывались. Китайскую революцию замазывали, говорили больше об Индии.
Документ Троцкого "Критика проекта программы" в делегациях не
обсуждался. Поскольку удалось установить, документ возбудил громадный
интерес. Некоторые англичане и американцы находят, что они давно не читали
такой интересный политический документ, изложенный таким яростно-памфлетным
агрессивным тоном. Итальянцы документ прорабатывали. Им не нравится только
то, что Троцкий их здорово обругал, и впечатление таково, что не потому,
правильно ли это или нет по существу, а потому, что о них сказано чересчур
сильно: там и Чан Кайши и Гильфердинг. Это их задело.
"Что же дальше"176 и "Послесловие"177 некоторые
делегации и ответственные товарищи из аппарата ИККИ оценивают примерно
следующим образом: ловко написанный и боевой документ. Особенное впечатление
произвело то место, где говорится, что имеются товарищи, старающиеся найти
ленинскую линию, с которой оппозиция готова вместе бороться. Иностранные
товарищи, с которыми удавалось поговорить более откровенно, толкуют это
место таким образом: не исключена возможность совместной работы в будущем
Троцкого и Сталина.
Кстати, один ответственный товарищ из аппарата ИККИ, сильно связанный с
секретариатом Сталина и очень дружный с Ломинадзе, в последний месяц
постоянно подчеркивает, а также намекает на это среди иностранных товарищей,
что если события развернутся и примут серьезный характер в СССР, то
неизбежна, не только возможна, но и неизбежна совместная работа Троцкого и
Сталина.
Письмо No 2
Разговор с Эрколи (застенографировано).
Уровень конгресса и выступающих ниже всякой критики. Парадные заверения
о верности Коминтерну. Скучно и грустно. Нет и не чувствуется направления
инспирирующей руки русской делегации. Русские товарищи спорят у себя дома.
На их заседаниях, вероятно, интересно. Они не то потеряли интерес к
конгрессу, не то, потому что самим трудно договариваться, дают нам
чувствовать, что конгресс какое-то тяжелое бремя, от которого они не могут
освободиться. Но оживить конгресс, чтобы он плодотворно работал, они тоже не
в состоянии. Что будем говорить нашим товарищам после возвращения? Ведь у
нас от-
ветственность большая за руководство нашими партиями. Доклад Бухарина
явно не удовлетворителен. Почему Бухарину не дали достаточно времени и
возможности подготовить хороший доклад? Мы высмеивали раньше Зиновьева за
его "две перспективы". А тут нет ни одной. Прямо взять да повеситься.
Заседания пленумов ИККИ были более интересны. Трагизм положения в том, что
нельзя, невозможно правду сказать о самых важных, самых существенных текущих
проблемах. Мы не смеем говорить. В этой атмосфере сказать подлинную правду
значит произвести эффект взорвавшейся бомбы. Впрочем, было бы недурно, если
бы значительная часть присутствующих на конгрессе исчезла бы с лица земли. Я
страшно удручен. Прямо не знаю, как выступить, что говорить, как поступить,
чтобы как-нибудь это положение изменить. Жаль, что нет здесь Бордиги. Он
выполнил бы большую историческую роль, он бы всем нам сказал правду.
Документы Троцкого чрезвычайно интересны. Здорово нас ругает, очень
умно разбирает "теорию строительства социализма в одной стране". Безобразие,
скандал, что программные материалы, критические статьи, примечания и т. д.
мы не получаем. Только вчера нам что-то раздали, но не всем. А ведь надо все
это прочитать и обдумать. Как же мы сумеем так, второпях, принять программу
Коминтерна. Просто волосы становятся дыбом. Насчет колониального вопроса --
я ведь содокладчик, так просто за две недели до конгресса решили и назначили
меня содокладчиком. Но до сих пор я не могу добиться встречи с Куусиненом,
главным докладчиком, чтобы с ним побеседовать. Не имею понятия, о чем он
будет говорить, не имею даже его тезисов.
Беседа с Торезом (застенографировано).
Среди нашей делегации растет беспокойство, недовольство и скептицизм.
Нас беспокоит содержание доклада Бухарина, а также то, что в нем не сказано
или недостаточно ясно сказано. Также и некоторые неясные, двусмысленные
формулировки в тезисах. В докладе Бухарина центральное место уделяется
усилению междуимпериалистических противоречий и неизбежности войны. Очень
сильно подчеркнут прогрессивный рост и усиление капитализма и
междугосударственных противоречий. Сравнительно мало или почти ничего не
говорится насчет усиления роста внутренних экономических и
социально-политических противоречий в каждой стране (капиталистической).
Отсюда противопоставление. С одной стороны -- растущий империалистический
капитализм, с другой -- СССР. А где же место и значение международного
пролетариата и компартии? Отсюда вывод: СССР -- бастион, база международной
революции. По-
моему, неверно, это неправильно. СССР может быть только платформой,
примером, морально и материально помогающим фактором международной
революции, а не основой, не центром. Ведь в СССР революция победила. А в
ближайшем будущем надо подготовить революции в капиталистических странах.
Центр революции как раз в капиталистических странах. Неправильно думать,
представлять себе лист бумаги, на котором СССР, как масляное пятно,
автоматически расширяется. По-моему, эта неправильная установка исходит из
неправильной теории о построении социализма в одной стране.
Я читал критические замечания Троцкого. Он совершенно прав насчет
теории "социализма в одной стране". Зачем и как это случилось, что нас
заставили проглотить эту теорию? Против троцкизма надо было бороться, но
зачем эта теория? Мы страшно озабочены, мы ничего не знаем, что здесь
творится. Правду не можем говорить. Положение деликатное, почти невыносимое.
С конгресса мы вернемся и сделаем доклады. А если до этого или после этого
(наших докладов) неделю или месяц спустя тут в СССР начнется драка, нам
будут говорить: "Вы были там больше месяца, вы ничего не поняли, ничего не
узнали, ничего не спрашивали. Вам, вероятно, не доверяли, не сочли нужным
вас серьезно информировать. С вами не хотели считаться , разговаривать".
Нас беспокоят также эти штуки с пацифистскими конгрессами и
организациями. Ведь, с одной стороны, русские товарищи скептически смотрят
на возможность со стороны компартии серьезно бороться против опасности войны
и активно защищать СССР, а, с другой стороны, такое большое внимание, такие
большие иллюзии насчет разных пацифистских конгрессов. Нас не удивляет тезис
об опасности войны и о борьбе против этой опасности. В этом тезисе
нагромождено много противоречивых формул: очень много беллетристики. В
докладе и тезисах Бухарина неясно и недостаточно сказано насчет
социал-демократии. Подчеркивается, что необходим единый фронт только с ним,
а в действительности не осуждаются именно разные "левые" течения среди
социал-демократов. В резолюции IX пленума было подчеркнуто, что главный враг
-- это левая социал-демократия. А теперь об этом ни слова. Неужели
результаты германских выборов смогли подействовать так, что Коминтерн
оставил себе лазейку к "левым" социал-демократам.
Конечно, обо всех этих вещах только между нами. Очень деликатно и даже
опасно о таких вещах распространяться при такой атмосфере, тем более что
оппозиционеры бы это использовали в своих фракционных целях.
Доклад и тезисы Мануильского.
Мануильский как докладчик по делам ВКП заготовил тезисы. Первая часть
посвящена исключительно борьбе против оппозиции и троцкизма, вторая часть --
вопросам после XV съезда. Политбюро (или бюро русской делегации) обсуждало
эти тезисы. Вынесено решение выбросить вторую часть, ничего не говорить о
вопросах, возникших после XV съезда, оставить только вопрос о борьбе с
троцкизмом. Рыков страшно свирепо атаковал ту часть тезисов, где говорится,
что возросла и растет крестьянская беднота. И Рыков потребовал сохранить
этот проект как документ, так как создается теория, доказывающая, что в СССР
среди крестьянства развитие дает такие же социальные процессы, как и в
капиталистических странах. Тезисов Мануильского мы не читали.
К. РАДЕК. РАЗВИТИЕ И ЗНАЧЕНИЕ ЛОЗУНГА ПРОЛЕТАРСКОЙ ДИКТАТУРЫ
1. 1905 год. Возникновение лозунга
Немедленно после 9 января178 Ленин ставит вопрос о характере
начавшихся революционных событий и о политике рабочего класса в них. Он
определяет русскую революцию 1905 г. как начало буржуазной революции,
которая, являясь "движением многих лет", может зажечь революционный пожар в
Европе, который, нося социалистический характер, "окажет обратное действие
на Россию и из эпохи нескольких революционных лет сделает эпоху нескольких
революционных десятилетий" (т. VI, с. 129). В этой революционной борьбе
пролетариат должен поставить себе задачей, в первую очередь, низвергнуть
революционным восстанием царизм; союзником его в этой борьбе будет
крестьянство:
"Если мы, революционный народ, т. е. пролетариат и крестьянство, хотим
"вместе бить" самодержавие, то мы должны также вместе добить, вместе убить
его, вместе отбить неизбежные попытки реставрировать его" (Ленин. Собр.
соч., т. VI, с. 137).
Вместе бить, добить, убить царизм и отбить попытки реставрации царизма
Ленин объединяет в одно понятие -- понятие революционно-демократической
диктатуры пролетариата и крестьянства. Для полного выяснения характера этого
понятия надо, в первую очередь, ответить на вопрос, почему эта предстоящая
революция должна считаться революцией буржуазной? Почему она не может
непосредственно привести к социализму? Ответ на этот вопрос Ленин дает в
"Двух тактиках"179, заявляя:
"Заметим, наконец, что, ставя задачей Временного революционного
правительства осуществление программы-минимум, резолюция тем самым устраняет
нелепые полуанархические мысли о немедленном осуществлении
программы-максимум, о завоевании власти для социалистического переворота.
Степень экономического развития России (условие объективное) и степень
сознательности и организованности широких масс пролетариата (условие
субъективное, неразрывно связанное с объективным) делают невозможным
немедленное полное освобождение рабочего класса. Только самые невежественные
люди могут игнорировать буржуазный характер происходящего демократического
переворота; только самые наивные оптимисты могут забывать о том, как еще
мало знает масса рабочих о целях социализма и способах его осуществления. А
мы все убеждены, что освобождение рабочих может быть делом только самих
рабочих; без сознательности и организованности масс, без подготовки и
воспитания их открытой классовой борьбой со всей буржуазией о
социалистической революции не может быть и речи. И в ответ на анархические
возражения, будто мы откладываем социалистический переворот, мы скажем: мы
не откладываем его, а делаем первый шаг к нему единственно возможным
способом по единственно верной дороге, именно, по дороге демократической
республики. Кто хочет идти к социализму по другой дороге, помимо
демократизма политического, тот неминуемо приходит к нелепым и реакционным
как в экономическом, так и в политическом смысле, выводам. Если те и другие
рабочие спросят нас в соответствующий момент: почему бы не осуществить нам
программы-максимум, мы ответим им указанием на то, как чужды еще социализму
демократические настроенные массы народа, как неразвиты еще классовые
противоречия, как неорганизованны еще пролетарии. Организуйте-ка сотни тысяч
рабочих по всей России, распространите сочувствие своей программе среди
миллионов. Попробуйте сделать это, не ограничиваясь звонками, но пустыми
анархическими фразами, -- и вы увидите тотчас же, что осуществление этой
организации, что распространение этого социалистического просвещения зависит
от возможно более полного осуществления демократических преобразований"
(Ленин, т. VI, с. 313-314).
Второй вопрос: почему в этой революции союзником является именно
крестьянство, а не либеральная буржуазия, как это утверждали меньшевики?
Ответ:
Марксизм учит пролетариат не отстранению от буржуазной революции, не
безучастию к ней, не предоставлению руководства в ней буржуазии, а,
напротив, самому энергичному
участию, самой решительной борьбе за последовательный пролетарский
демократизм, за доведение революции до конца. Мы не можем выскочить из
буржуазно-демократических рамок русской революции, но мы можем в громадных
размерах расширить эти рамки, мы можем и должны в пределах этих рамок
бороться за интересы пролетариата, за его непосредственные нужды и за
условия подготовки его сил к будущей полной победе. Есть буржуазная
демократия и буржуазная демократия. И земец-монархист, сторонник верхней
палаты180, "запрашивающий" всеобщее избирательное право, а
втайне, под сурдинку, заключающий с царизмом сделку на счет куцей
конституции, есть буржуазный демократ. И крестьянин, с оружием в руках
идущий против помещиков и чиновников, "наивно-республикански" предлагающий
"прогнать царя", есть тоже буржуазный демократ. Буржуазно-демократические
порядки бывают такие, как в Германии, и такие, как в Англии; такие, как в
Австрии, и такие, как в Америке или Швейцарии. Хорош был бы тот марксист,
который в эпоху демократического переворота прозевал бы эту разницу между
степенями демократизма и между различным характером той или иной формы его и
ограничился бы "умничанием" на счет того, что все же это "буржуазная
революция", "плоды буржуазной революции".
Ведь мы, марксисты, никоим образом не должны позволять себе обольщаться
словами: "революция" или "великая русская революция", как обольщаются ими
теперь многие русские демократы (вроде Гапона181). Мы должны дать
себе точный отчет в том, какие же реальные общественные силы противостоят
"царизму" (это вполне реальная и вполне понятная для всех сила) и способны
одержать "решительную победу" над ним. Такой силой не может быть крупная
буржуазия, помещики, фабриканты, "общество", идущее за освобожденцами. Мы
видим, что они даже и не хотят решительной победы. Мы знаем, что они не
способны по своему классовому положению на решительную борьбу с царизмом;
слишком тяжелым ядром на ногах является частная собственность, капитал,
земля, чтобы идти на решительную борьбу. Слишком нужен им царизм с его
полицейско-бюрократическими и военными силами против пролетариата и
крестьянства, чтобы могли они стремиться к уничтожению царизма.
Нет, силой, способной одержать "решительную победу над царизмом", может
быть только народ, т. е. пролетариат и крестьянство, если брать основные,
крупные силы, распределяя сельскую и городскую мелкую буржуазию (тоже
"народ") между тем и другим. "Решительная победа революции над царизмом"
есть революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства
(Ленин, т. VI, с. 334-335).
Этой перспективе и этой политической тактике противопоставлены были две
другие перспективы и две другие тактики. Меньшевики делали из понятия
буржуазной революции вывод, что союзником пролетариата в ней является
либеральная буржуазия. Ее власть должна быть результатом революционного
процесса. Поэтому пролетариат не может ставить себе задачи участия в
Революционном правительстве:
"Пролетариат не может получить ни всей, ни части политической власти в
государстве, покуда он не сделает социалистической революции. Это -- то
неоспоримое положение, которое отделяет нас от оппортунистического
жоресизма"182 (Мартынов. -- Цит. по Ленину, т. VI, с. 124).
Поэтому пролетариат может только давить на буржуазию:
Борьба за влияние на ход и исход буржуазной революции может выразиться
только в том, что пролетариат будет оказывать революционное давление на волю
либеральной и радикальной буржуазии, что более демократические "низы"
общества заставят его "верхи" согласиться довести буржуазную революцию до ее
логического конца. Она выразится в том, что пролетариат будет в каждом
случае ставить перед буржуазией дилемму: либо назад в тиски абсолютизма, в
которых она задыхается, либо вперед с народом" (Мартынов, "Две диктатуры".
Цит. по Ленину, т. VI, с. 126).
Этой меньшевистской концепции нет надобности здесь разбирать: история
вскрыла сущность ее полностью.
Диаметрально противоположной была концепция, сформулированная Парвусом
немедленно после январских событий, во вступлении к брошюре Троцкого "9
января":
"Революционный переворот в России могут совершить только рабочие.
Временное правительство в России будет правительством рабочей демократии.
Если социал-демократия будет во главе революционного движения русского
пролетариата, то это правительство будет социал-демократическим... Это будет
целостное правительство, созданное в революционный момент, когда
правительственная власть очень велика. За ним революционная армия рабочих,
только совершившая революционный переворот, развившая при этом беспримерную
в истории политическую энергию, и перед этим правительством будут вначале
политические задачи, объединившие для революционной борьбы весь русский
народ..." (Парвус. Россия и революция. Петербург, 1906, с. 141-142).
Кто же будет союзником пролетариата в этой борьбе? Демократические
элементы останутся при рабочих, но мы уже сказали раньше, что они в России
очень слабы. Крестьяне все
большими массами будут вовлечены в движение, но они только в состоянии
увеличить политическую анархию и, таким образом, ослабить правительство, они
не могут составить сомкнутой революционной армии" (Парвус, там же, с. 140).
В результате "Русский пролетариат начал революцию, на нем одном
держится ее развитие и успех" (Парвус, там же, с. 143).
В "Новой искре"183 (от 3 и 17 марта 1905 г.) Троцкий писал:
"Ждать, что революционные радикалы посыплются на нас из какого-то решета,
совершенно не приходится. Революция надвинулась, наступление стоит на
очереди, а мы одни. Где мы сильны, там организационно сильна революция; где
мы слабы, там организационно слаба она; где нас нет, там революция лишена
организации и руководства. У революции много неожиданностей, но и эти
неожиданности подчинены общим законам -- у нас нет почвы для самостоятельной
якобинской демократии; мы это понимали всегда, сами мы являемся продуктом
этого факта, им объясняется наша победоносная борьба с народницами,
народниками и социал-революционерами и наше почти полное революционное
одиночество" ("Искра" за два года, т. 2, с. 172-173).
С верным перемешано здесь неверное. Почвы для якобинства, т. е.
гегемонии мелкой буржуазии, не было. Но мы, т. е. пролетариат, не был
одиноким, ни в 1905 г., ни в 1917 г. не было его почти полного
революционного одиночества. Вывод, который тов. Троцкий делал из своего
ошибочного исходного положения, был тот же, что у Парвуса: "власть получат
те, которые руководили пролетариатом" (там же, с. 176.)
Между концепцией Парвуса и взглядами тов. Троцкого, признававшего в
совместной концепции за Парвусом "львиную долю" ("Наше
слово")184, существует разница в одном очень важном пункте.
Парвус считает, что "социал-демократическое Временное правительство не может
совершить в России социалистического переворота" (Парвус, там же, с. 141) и
что "перед этим правительством будут вначале политические задачи,
объединившие для революционной борьбы весь русский народ".
Мы не имеем под рукой формулировок, данных тов. Троцким в 1905 г., во
вступлении к Марксовой "Гражданской войне во Франции" и в 1905 г. в "Нашей
революции"185. Поэтому отличие взглядов тов. Троцкого от
парвусовских, выражающееся в том, что внутренняя логика классовой борьбы
заставит Революционное правительство перейти при первых же шагах к
национализации промышленности, поставит на очередь вопрос о социализме,
неразрешимый изолированно в России и упирающийся в необходимость
международной социалистической революции и государственной помощи
европейского пролетариата, этот взгляд мы можем передать только в
формулировке 1908 г. (статья из "Пржегленда"186, теоретического
органа польской социал-демократии) :
"Под каким бы теоретическим знаком пролетариат ни стал у власти, он не
сможет сейчас же, в первый же день, не столкнуться лицом к лицу с проблемой
безработицы. Вряд ли ему в этом деле сильно поможет разъяснение разницы
между социалистической и демократической диктатурой. Пролетариат у власти
должен будет в этой или иной форме (общественных работ и проч.) взять
немедленно обеспечение безработных на государственный счет. Это, в свою
очередь, немедленно же вызовет могучий подъем экономической борьбы и целую
эпопею стачек: все это мы в малом размере видели в конце 1905 г. И
капиталисты ответят тем, что они ответили тогда на требование восьмичасового
дня: закрытием фабрик и заводов. Они повесят на воротах большие замки и при
этом скажут себе: "Нашей собственности не грозит опасность, так как
установлено, что пролетариат сейчас занят не социалистической, а
демократической диктатурой". Что сможет делать рабочее правительство перед
лицом закрытых фабрик и заводов? Оно должно будет открыть их и возобновить
производство на государственный счет. Но ведь это же путь к социализму.
Конечно. Какой, однако, другой путь вы сможете предложить?
Могут возразить: вы рисуете картину неограниченной диктатуры рабочих.
Но ведь речь идет о коалиционной диктатуре рабочих и крестьянства. --
Хорошо. Учтем и это возражение. Мы только что видели, как пролетариат,
вопреки лучшим намерениям своих теоретиков, стер на практике логическую
черту, которая должна была ограничивать его демократическую диктатуру.
Теперь политическое самоограничение пролетариата предлагают дополнить
объективной антисоциалистической "гарантией" в виде сотрудника-мужика. Если
этим хотят сказать, что стоящая у власти рядом с социал-демократией
крестьянская партия не позволит взять безработных и стачечников на
государственный счет и отпереть закрытые капиталистами заводы и фабрики для
государственного производства, то это значит, что мы в первый же день, т. е.
еще задолго до выполнения задач "коалиции", будем иметь конфликт
пролетариата с революционным правительством. Конфликт этот может закончиться
либо усмирением рабочих со стороны крестьянской партии, либо устранением
этой последней от власти. И то и другое очень мало похоже на коалиционную
"демократическую" диктатуру. Вся беда в том, что большевики классовую борьбу
пролетариата доводят только до момента победы революции; после этого она
временно растворяется в "демократическом" сотрудничестве. И лишь после
окончательного республиканского устроения классовая
борьба пролетариата снова выступает в чистом виде -- на этот раз в
форме непосредственной борьбы за социализм. Если меньшевики, исходя из
абстракции "наша революция буржуазна", приходят к идее приспособления всей
тактики пролетариата к поведению либеральной буржуазии, вплоть до завоевания
ею государственной власти, то большевики, исходя из такой же голой
абстракции: "демократическая, а не социалистическая диктатура", приходят к
идее буржуазно-демократического самоограничения пролетариата, в руках
которого находится государственная власть. Правда, разница между ними в этом
вопросе весьма значительна: в то время, как революционные стороны
большевизма сказываются во всей силе уже теперь, антиреволюционные черты
большевизма грозят опасностью только в случае революционной победы"
(Троцкий, 1906 г., с. 284--285, второе изд.).
Против выдвинутого Парвусом и тов. Троцким лозунга "рабочего
правительства" Ленин писал 23 марта 1905 г.:
"Точно так же неверны, и по той же причине, положения Парвуса, что
"Революционное временное правительство будет правительством рабочей
демократии", что, "если социал-демократия будет во главе революционного
движения русского пролетариата, то это правительство будет
социал-демократическим", что социал-демократическое временное правительство
"будет целостное правительство с социал-демократическим большинством". Этого
не может быть, если говорить не о случайных, мимолетных эпизодах, а о
сколько-нибудь длительной, сколько-нибудь способной оставить след в истории
революционной диктатуре. Этого не может быть, потому что сколько-нибудь
прочной (конечно, не безусловно, а относительно) может быть лишь
революционная диктатура, опирающаяся на громадное большинство народа.
Русский же пролетариат составляет сейчас меньшинство населения России. Стать
громадным, подавляющим большинством он может лишь при соединении с массой
полупролетариев, полухозяйчиков, т. е. с массой мелкобуржуазной городской и
сельской бедноты. И такой состав социального базиса возможной и желательной
революционно-демократической диктатуры отразится, конечно, на составе
революционного правительства, сделает неизбежным участие в нем или даже
преобладание в нем самых разношерстных представителей революционной
демократии. Было бы крайне вредно делать себе на этот счет какие бы то ни
было иллюзии. Если Троцкий пишет теперь (к сожалению, рядом с Парвусом), что
"священник Гапон мог появиться однажды", что "второму Гапону нет места", что
это только увлечение фразой. Если бы в России не было места второму Гапону,
то у нас не было бы места и для действительно "великой", до конца
доходящей, демократической революции. Чтобы стать великой, чтобы напомнить
1789-1793, а не 1848-1850-е годы и превзойти их, она должна поднять к
активной жизни, героическим усилиям, к "основательному историческому
творчеству" гигантские массы, поднять из страшной темноты, из невиданной
забитости, из невероятной одичалости и беспросветной тупости. Она уже
поднимает, она поднимает их, -- это дело облегчает своим судорожным
сопротивлением само правительство, но, разумеется, о продуманном
политическом сознании, о социал-демократическом сознании этих масс и их
многочисленных "самобытных", народных и даже мужицких вожаках не может быть
и речи. Они не могут теперь же, не проделав ряда революционных испытаний,
стать социал-демократами не только в силу темноты (революция просвещает,
повторяем, со сказочной быстротой), а потому, что их классовое положение не
есть пролетарское, потому, что объективная логика исторического развития
ставит перед ними в настоящую минуту задачи совсем не социалистического, а
демократического переворота" (Ленин, т. V, с. 132-133).
Против делаемого часто Ленину упрека в педантичности, в том, что он
принимает механическую необходимость чередования периодов:
либерально-буржуазной, мелкобуржуазно-революционной и социалистической
революции, он пишет:
"Нужно поистине школьническое понятие об истории, чтобы представлять
себе дело "без скачков" в виде какой-то медленно и равномерно восходящей
прямой линии: сначала будто бы очередь за либеральной крупной буржуазией --
уступочки самодержавия, потом за революционной мелкой буржуазией --
демократическая республика, наконец, за пролетариатом -- социалистический
переворот. Эта картина верна в общем и целом, верна "на долгом", как говорят
французы, на каком-нибудь протяжении столетия (например, для Франции с 1789
по 1906 год), но составлять себе по этой картине план собственной
деятельности в революционную эпоху, для этого надо быть виртуозом
филистерства" (т. V, с. 137).
Наконец, против мысли, что дело идет об ограничении революции в рамках
буржуазной, говорит классическая уже формулировка в "Двух тактиках", в
месте, посвященном прошлому и будущему демократической диктатуры, в месте,
на которое Ленин сослался в апреле 1917 г., когда намечал первые шаги к
переходу от лозунга демократической к лозунгу социалистической диктатуры.
"У революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства
есть, как и у всего на свете, прошлое и будущее. Ее прошлое -- самодержавие,
крепостничество, монархия, привилегия. В борьбе с этим прошлым, в борьбе с
контрреволюцией возможно "единство воли" пролетариата и крестьянства, ибо
есть единство интересов.
Ее будущее -- борьба против частной собственности, борьба наемного
рабочего с хозяином, борьба за социализм. Тут единство воли невозможно. Тут
перед нами не дорога от самодержавия к республике, а дорога от
мелкобуржуазной республики к социализму.
Конечно, в конкретной исторической обстановке переплетаются элементы
прошлого и будущего, смешиваются та и другая дорога. Наемный труд и его
борьба против частной собственности есть и при самодержавии, он зарождается
даже при крепостном праве. Но это нисколько не мешает нам логически и
исторически разделять крупные полосы развития. Ведь мы же все
противополагаем буржуазную революцию социалистической, мы все безусловно
настаиваем на необходимости строжайшего различения их, а разве можно
отрицать, что в истории отдельные, частные элементы того и другого
переворота переплетаются? Разве эпоха демократических революций в Европе не
знает ряда социалистических движений и социалистических попыток? Разве
будущей социалистической революции в Европе не осталось еще многого и
многого доделать в смысле демократизма?
Социал-демократ никогда и ни на минуту не должен забывать о неизбежной
классовой борьбе пролетариата за социализм с самой демократической и
республиканской буржуазией и мелкой буржуазией. Это несомненно. Из этого
вытекает безусловная обязательность отдельной и самостоятельной строго
классовой партии социал-демократии. Из этого вытекает временный характер
нашего "вместе быть" с буржуазией, обязанность строго надзирать "за
союзником как за врагом" и т. д. Все это тоже не подлежит ни малейшему
сомнению. Но из этого смешно и реакционно было бы выводить забвение,
игнорирование или пренебрежение насущных, по отношению к настоящему, хотя
проходящих и временных, задач. Борьба с самодержавием временная и проходящая
задача социалистов, но всякое игнорирование или пренебрежение этой задачей
равносильно измене социализма и услуге реакции. Революционно-демократическая
диктатура пролетариата и крестьянства есть безусловно проходящая, временная
задача социалистов, но игнорирование этой задачи в эпоху демократической
революции прямо реакционно" (Ленин, т. V, с. 359 - 360).
2. Отличие постановки вопроса у Ленина и у Маркса
Мы привели решающие места из статей Ленина, которые часто уже
цитировались в 1924 г., -- ибо они в совокупности ясно освещают, что
вкладывал Ленин в лозунг демократической диктатуры. Но существо ленинского
лозунга выступит еще ярче, если сравнить этот лозунг в формулировке Ленина с
постановкой вопроса, данной Марксом в его обращении к немецкому Союзу
коммунистов в марте 1850 г. Этот документ напечатан, как известно, в
приложении к марксовой брошюре о "Процессе коммунистов в Кельне". Надо было
бы здесь привести его целиком, но я должен от этого, за недостатком места,
отказаться. Мне придется только остановиться на том, в чем совпадение и в
чем различие в позициях Маркса и Ленина. Плеханов пытается доказать
(Плеханов, т. XIII, с. 203-212), что позиция Ленина полностью противоположна
позиции Маркса, что: "основатель научного социализма, как видно, не допускал
и мысли о том, что политические представители революционного пролетариата
могут вместе с представителями мелкой буржуазии трудиться над созданием
нового общественного строя".
Совершенно наоборот: после победы над крупной буржуазией и захвата
власти мелкобуржуазными демократами рабочие должны были по плану Маркса
сложиться в сильную оппозиционную партию, которая своей критикой и своей
агитацией толкала бы вперед мелкобуржуазное правительство, а главное, все
более и более развивала бы революционное самосознание представляемого ею
класса. "А так как меньшевики заостряли все свою тактику на толкании вперед"
буржуазии, то они объявили себя наследниками тактики Маркса. Так ли обстояло
дело? Чтобы начать с меньшевиков и их тактики, то она ничего общего не имеет
с той тактикой, которую Маркс развивал в пятидесятых годах для предстоящих,
как он думал, боев молодого германского пролетариата. Концепция меньшевиков
исходила ведь из предположения, что после победы демократической революции
наступит долгий период развития капитализма, который только в будущем
создаст условия для завоевания власти пролетариатом. Маркс же исходил из
предпосылки, что во Франции предстоит непосредственно социалистическая
революция, что в Германии господство мелкой буржуазии будет только коротким
эпизодом. Поэтому в то время, когда меньшевики подготовлялись к роли партии
оппозиции, Маркс ставил перед германскими коммунистами задачу подготовки
завоевания власти на этапе, следующем за победой мелкой буржуазии:
"Наш интерес требует и нашей задачей является революцию сделать
перманентной так долго, пока от власти не будут отстра-
нены все более или менее состоятельные классы, государственная власть
будет завоевана пролетариатом и объединение пролетариата не только в одной
стране, но во всех решающих странах, не будет достигнуто в той мере, что
исчезнет конкуренция между рабочими этих стран, или что, по крайней мере,
решающие предварительные силы будут концентрироваться в руках пролетариата"
(130 с. немецкого издания "Кельнского процесса").
Если меньшевики не имели никакого права выдавать свою филистерскую
политику за марксову то все-таки остается факт существования разницы между
"планом" Маркса и ленинской концепцией в решающем пункте: в вопросе о
власти, как и всей картине развития революции. Начнем с предполагаемого хода
событий у Маркса, который показывает, как он представлял себе классовые
отношения и механику классовой борьбы в ожидаемой им германской революции.
Мелкие буржуа, притесненные в данный момент, пытаются создать одну
оппозиционную партию, включить ее в фронт рабочих, выдвигая свои особые
интересы как общие. Пролетариат должен в противовес этому создать
собственные, самостоятельные, открытые и тайные организации, занимать
самостоятельную позицию во всех странах, не объединяться с мелкобуржуазной
демократией. Общность интересов против либеральной буржуазии создает
совместное участие в борьбе, причем вся тяжесть борьбы ляжет на плечи
пролетариата. И в подготовительном периоде борьбы, и в ходе ее коммунисты
должны приложить все усилия для обострения конфликтов, выступать против
мелкобуржуазной демократии с собственными требованиями, руководствоваться
полным недоверием к мелкобуржуазной демократии. В момент победы пролетариат
должен рядом с официальными представителями (Маркс считается с тем, что
революция не сразу уничтожает многость государств в Германии -- К. Р.)
создать собственные революционные правительства, будь это в форме
коммунальных управлений, коммунальных Советов, рабочих клубов, рабочих
комитетов, так что буржуазно-демократические правительства не только
немедленно теряют поддержку рабочих, но будут находиться с самого начала под
контролем и угрозой властей, за кот[орыми] стоит вся масса рабочих. Коротко
говоря, с первого момента победы недоверие должно быть направлено не против
побежденной реакционной партии, а против вчерашних союзников, против партии,
которая хочет эксплуатировать совместную победу.
Для этой цели рабочие должны во что бы то ни стало сохранить в своих
руках завоеванное оружие, создать пролетарскую гвардию, не подчиненную
мелкобуржуазной власти, создать немедленно рабочие политические клубы,
организоваться в цент-
рализованную рабочую партию и начать по всей линии политическое
наступление. Маркс развертывает целую программу этого наступления,
сводящуюся к тому, чтобы социальным мероприятиям мелкобуржуазного
правительства противопоставить вначале не прямо коммунистические требования,
но требования, которые в своей логике приводят к вторжениям в область
частной собственности. Наиболее яркий свет на всю концепцию Маркса бросает
место о том, что "первый пункт" конфликта "между буржуазной демократией и
рабочими состоит в уничтожении феодализма. Так же, как и в Великой
французской революции, мелкие буржуа отдадут феодальные замки крестьянам в
свободную собственность, т. е. сохранят сельский пролетариат и захотят
создать класс мелкобуржуазных крестьян, которые будут подвергнуты тому же
самому обеднению и задолженности, которые теперь переживают французские
крестьяне. Рабочие должны выступить против этого плана в интересах сельского
пролетариата и своих собственных. Они должны требовать сохранения
конфискованной земли в руках государства, устройства рабочих колоний, на
которых объединенный сельский пролетариат применит все преимущества крупного
земледелия. Таким образом принцип коллективной собственности получит сразу
твердую основу среди поколебавшихся отношений буржуазной собственности"
("Разоблачения о Кельнском процессе", с. 127-137 нем[ецкого] изд[ания]).
Мы вернемся к исключительному значению этого пункта для понимания
марксовой и ленинской концепции. Здесь же международные перспективы этой
концепции:
"Если немецкие рабочие не могут прийти к власти и провести в жизнь свои
классовые интересы, не прошедши через длительное революционное развитие, то
теперь хоть имеют уверенность, что первый акт этой предстоящей революционной
драмы совпадает с непосредственной победой их класса во Франции и этим будет
ускорен" ("Кельнский процесс", немецкое издание, с. 127-137).
Присмотримся теперь ближе к этой позиции. Дело не идет, как видно, об
общей схеме революции, ибо во Франции Маркс считается с непосредственной
предстоящей победой социализма. В Германии же имеем дело после победы
демократической революции с первым актом социалистической революции, в
котором пролетариат не ставит еще непосредственно ко