ыл поражен. Здесь, в этом странном мире Юля была своей, если бы она захотела, она могла бы командовать, приказывать, подчинять... Она просила. -- Я не... -- начал было он в ответ... но тут же земля чуть вздрогнула, и все деревья в саду разом встряхнули кронами. Сверху посыпались листья и ветки, резко запахло какой-то пряной травой, и неразличимые птицы с заполошными криками кинулись врассыпную. А когда Сергей снова огляделся, Юли уже нигде не было... x x x Проводив взглядом такси, уносившее Валерия и Ингу в аэропорт, Дэн вдруг ощутил неприятное чувство незащищенности. Все последние дни они были вместе, и даже опасности их нового положения казались от этого не такими страшными. Теперь же он до утра должен был рассчитывать только на себя... Дэн огляделся. Привокзальная площадь в этот ранний час была почти безлюдна, а расходившиеся веером улицы отсюда казались и вовсе пустыми. Немногочисленные ночные пассажиры спешили поскорее уехать на такси, другие, такие же полусонные, торопились к поездам. Некоторое оживление царило лишь в дальнем конце площади, у ярко освещенного здания торгового центра -- расположенный у самого вокзала, он работал круглосуточно. "Ну что же, можно начать и отсюда", -- решил Дэн, и, оглядевшись в последний раз, быстро зашагал к универмагу. Через полчаса он уже сидел в кафетерии, пытаясь привести в порядок нервы. Хотя покупка снаряжения сама по себе оказалась делом несложным, нервная нагрузка превзошла все ожидания. Как Дэн ни убеждал себя, что ничего особенного в его покупках нет, даже сейчас ему казалось, что все знают, куда он собрался, и смотрят только на него. Конечно, дело было прежде всего в нем самом -- теперь, когда в его сумке лежали защитные шлемы и кожаные комбинезоны, вся их рискованная вертолетно-тарзанья авантюра вдруг стала куда более близкой и материальной, чем абстрактный разговор над картой в поезде... Но так или иначе, первый пункт плана был выполнен. Можно было переходить ко второму. Дэн достал блокнот и стал прикидывать, в какой последовательности лучше всего будет обзвонить корреспондентов. Задача была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд -- следовало добиться того, чтобы все "поднятые по тревоге" журналисты прибыли к базе СБ примерно в одно время -- только так можно добиться достаточно сильного эффекта от раскрытия базы и избежать преждевременной или наоборот, запоздалой сенсации. Но поскольку все его знакомые корреспонденты жили в разных концах города, время звонка каждому из них нужно было определить с точностью до минуты. Кроме того, кого-то из них Дэн знал лучше, кого-то хуже, а это неминуемо должно было сказаться на "времени убеждения" -- ведь будь на месте Дэна кто-то совсем посторонний, ему скорее всего вообще не поверили бы! Ну а если учесть еще и то, что журналистам, чтобы отправиться к базе, придется отменять какие-то другие планы, искать замену для эфира или вызывать операторов с камерами -- то вся процедура неожиданно превращалась в довольно сложную математическую задачу! А ведь оставались и в принципе неучитываемые факторы: дорожные пробки, возможное противодействие СБ... Наконец Дэн решил, что лучше всего будет отправиться к кому-нибудь из журналистов прямо домой, рассказать ему ситуацию -- не упоминая о вертолете! -- и попросить помочь обеспечить "синхронность". Лучше всего для этой цели подходил Игнат Летт, научный обозреватель программы "Глобус-Радио". Это был один из немногих журналистов, обладающих природным тактом, и к тому же -- не менее редкое свойство -- его аура не начинала пронзительно желтеть через две минуты беседы с Дэном!.. Дэн был уверен, что Игнат сумеет помочь ему, а на его убеждение не потребуется много времени... и вообще, звонить из теплой уютной квартиры с надежно запертой дверью гораздо приятнее, чем из автоматной будки! С облегчением приняв это решение, Дэн поднялся, взял сумку и пошел искать телефон. Конечно, жаль будить человека в такую рань, но что поделаешь... x x x ...Расставаться со сном Евгению категорически не хотелось! Несколько раз он почти просыпался, но нарочно не открывал глаза и вскоре снова задремывал. Но в конце концов игнорировать естественные надобности стало невозможно... Окончательно придя в себя, Евгений обнаружил, что ночью его накрыли одеялом, и невольно почувствовал к своим тюремщикам нечто вроде благодарности. К тому же наручники оказались куда лучше, чем фиксирующие ремни! Он откинул одеяло, нетерпеливо пошевелился... и только тут взглянул на часы. Четверть восьмого! И никто его не разбудил? Неужели Юлю до сих пор не поймали? Вот здорово! ...Переполненный мочевой пузырь снова болезненно напомнил о себе. Евгений беспокойно завертелся, пытаясь не столько высвободиться из ремней, сколько привлечь внимание наблюдателя у монитора. Однако прошло пять, десять минут, а в лаборатории так никто и не появился. Евгений снова встревожился. Неужели у мониторов никого нет? Не исключено -- если вся охрана брошена на поиски Юли... Но ведь он не выдержит долго! Он попробовал крикнуть, но крик потонул в широком пространстве лаборатории. "Да есть в этом здании хоть кто-то, черт побери?!" -- возмущенно воскликнул он про себя, борясь с подступающей паникой, и словно в ответ на этот беззвучный вопль дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появилась Сара. -- Доброе утро! -- поздоровалась она как ни в чем ни бывало. Евгений что-то мрачно пробурчал в ответ, успокаиваясь. Конечно, Сару он сейчас хотел бы видеть меньше, чем кого бы то ни было, но все же... Сара сразу поняла причину страданий Евгения. Она забрала одеяло подняла платформу в вертикальное положение и сообщила: -- Отвязать я тебя не могу: охрана, сам понимаешь, занята, а у меня есть все основания тебя опасаться! Так что извини... Евгений скрипнул зубами от злости: он никогда и не считал себя стеснительным -- но всему есть предел! Впрочем, Сара не стала злоупотреблять своим преимуществом. Она принесла обычное больничное судно (откуда оно взялось в этом царстве электроники!), пристроила его на стуле около Евгения и деликатно вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, забрала посудину и осторожно осведомилась насчет завтрака. В вопросе не было издевательства или насмешки, но ускорять обмен веществ после только что пережитого унижения Евгению сразу расхотелось. -- Спасибо, обойдусь! -- коротко огрызнулся он. Сара кивнула и отошла за приборные стойки. Где-то вне зоны видимости она раздраженно плюхнулась в кресло, судя по звуку, стряхнув при это что-то на пол. Да, она тоже явно не рассчитывала на такую ситуацию! Наверное надеялась еще сегодня ночью все закончить... -- Не нашли еще Юлю? -- со всей возможной невинностью поинтересовался Евгений. -- Или бросили искать? Сара снова не ответила. Да что она там делает в конце концов? И зачем тут сидит? Шла бы уж по своим делам... или бодрствующего Евгения опасаются оставлять одного?.. Стоять было не очень удобно, к тому же без одежды снова становилось прохладно. Евгений вспомнил об одеяле и хотел было попросить Сару вернуть его, но передумал. Все-таки стоять лучше, чем лежать, да и холод не даст расслабиться -- а это пригодится, если Сара допустит какую-нибудь ошибку... Хотя черта с два она ее допустит! Даже подойти боится... и правильно делает, между прочим -- разве он упустит хоть малейший шанс? "Запугал слабую женщину, -- мысленно сказал себе Евгений, -- теперь торчи тут как пень!" Больше Евгений не пытался заговорить с Сарой -- просто стоял, погруженный в невеселые раздумья. Как там сейчас Юля? Сколько она еще сможет продержаться? Интересно, она нашла где спрятаться или просто мечется по саду, избегая встречи с охранниками? Наверное, спряталась: времени у нее было достаточно. А впрочем, какая разница -- все равно рано или поздно ее найдут: тридцать человек охраны против одной женщины... А вообще она молодец! Водит их за нос уже почти пять часов -- это куда больше, чем он рассчитывал! Видимо, психологическая невидимость эффективна даже при направленном поиске... ...Неожиданно зазвонил телефон. Евгений вздрогнул, и тут же понял, что мог означать это звонок. Значит, ее все-таки поймали... Интересно, усыпили при этом? Хорошо бы... Он попытался уловить суть разговора, но безуспешно -- Сара почти ничего не говорила, только слушала. Невозможно было даже понять, кто находится на другом конце провода. Потом она неожиданно громко бросила трубку, поднялась из кресла -- и Евгений увидел ее лицо. Нет, не похоже было, что она получила сообщение о поимке Юли! Скорее наоборот, случилось что-то неожиданное... и неприятное -- для нее! Но что? Евгений нерешительно окликнул Сару, но она, не удостоив его взглядом, шагнула к выходу. Хлопнула дверь, и Евгений снова остался один... Он громко застонал от досады. Что-то происходило на базе -- что-то важное, и наверняка для него хорошее, раз Сара так всполошилась! Но Сара ушла, а он остался в этой надоевшей до чертиков лаборатории без малейшей возможности узнать, что делается снаружи... x x x Около восьми часов утра дежурный охранник увидел на экране монитора сразу три незнакомых автомобиля, которые медленно ехали по улице, словно разыскивая что-то. Проехав мимо ворот базы, машины развернулись и дружно припарковались напротив. Из них вышли несколько человек с фотоаппаратами и направились прямо к воротам. Дежурный забеспокоился -- прибывшие вели себя весьма решительно. Один из них подергал ажурную створку запертых ворот, другие прижались к решетке, стараясь разглядеть, что делается внутри ограды. Выслав к воротам двух последних охранников, не занятых поисками Юли, дежурный позвонил Майзлису. Но когда тот злой как черт, появился в аппаратной, на экранах мониторов уже вовсю разворачивался удивительный спектакль. Приехавшие "обстреливали" вышедших охранников фотовспышками, пытались просунуть сквозь решетку микрофоны и вообще вели себя шумно и агрессивно. Те явно оказались не готовы к такой психологической атаке. Один из них, зачем-то прикрывая лицо рукой и вздрагивая при каждой вспышке, неуверенно запротестовал против "вторжения на частную территорию". Другой, достав инъектор, начал громко призывать собравшихся разойтись, предупреждая против "любых попыток проникновения на охраняемый объект". На него тут же обрушился новый шквал вспышек... Майзлис схватился за голову, отодвинул дежурного и, наклонившись к микрофону, не допускающим возражений тоном велел бестолковым стражам немедленно возвращаться в караульное помещение. Дежурный отошел в угол и притих, пытаясь сообразить, что происходит. На другом мониторе он видел, что к базе подъехали еще несколько машин. Теперь было окончательно ясно, что "режим полной секретности" с треском провалился. "Впрочем, это уже не моя забота!" -- с облегчением подумал он, глядя на покрывшуюся мелкими капельками пота лысину Майзлиса. Тем временем начальник охраны включил общую связь и велел всем немедленно прекратить поиски и собраться у центральной аппаратной. Дождавшись, пока соберется первая группа, он коротко объяснил ситуацию и дал строгие инструкции: в контакт с посторонними не вступать, принадлежность объекта не раскрывать, упирая на неприкосновенность частной собственности, а тех, кто попытается перелезать через ограду, вежливо выпроваживать. "Только вежливо! -- добавил он. -- И без комментариев!" Группа отправилась к воротам, а Майзлис остался ждать остальных. Требовалось организовать круговую охрану -- скоро незваные гости догадаются, что проникнуть на базу можно не только через ворота... Он уже понял, что зря наорал на бестолковых охранников -- их поведение вряд ли могло ухудшить ситуацию. Совершенно очевидно, что перед воротами базы находятся не просто любопытные, а представители прессы -- и что им прекрасно известно об истинном назначении "объекта"... Наконец охранники разошлись на патрулирование периметров. Майзлис приказал дежурному включить все дополнительные датчики и камеры на периметрах и не сводить глаз с мониторов. Теперь он сделал все, что мог и должен был сделать, но на душе легче не стало. Нет, он не боялся, что кто-то сможет обмануть бдительность охраны и проникнуть на базу -- тридцать человек конечно маловато для такой территории, но с помощью техники они должны справиться с задачей. В крайнем случае, можно будет применить усыпляющие иглы... Дело было в другом. Проблема из области тактики и стратегии неуклонно переползала в область политики -- от которой он всю свою жизнь старался держаться как можно дальше! И теперь было самое время переложить груз ответственности на того, кто затеял всю эту историю... С тяжелым сердцем Майзлис подошел к телефону и снял трубку... x x x Около восьми утра, распрощавшись с Игнатом, Дэн взял такси и сразу поехал в Южный парк. Там, в самой глухой его части, на широкой поляне между прудами он должен будет дождаться вертолета и присоединиться к друзьям. За "организацию сенсации" он больше не волновался: они с Игнатом поработали на славу. Тот сразу поверил Дэну и помог ему убедить своих менее доверчивых коллег. Он даже нарисовал график с раскладкой звонков по времени, и теперь можно было быть уверенным, что журналисты не появятся раньше или позже, чем нужно, и что приезд их будет достаточно внезапным, чтобы пленников не успели перепрятать. Напоследок Игнат взял у Дэна список сотрудников СБ во главе с Олегом Шейнманом, чтобы обзвонить их уже в самый последний момент, когда утечка информации больше не будет страшна. Дэн не без некоторого злорадства предупредил Игната, что Олег не сразу поверит, где находится база -- ведь его друзья "нашли" ее совсем в другом месте, очевидно, попавшись на какой-то отвлекающий маневр руководства СБ. Дэну было немного неловко перед Игнатом за то, что он так и не рассказал о предполагаемой вертолетной атаке, более того, применил внушение, чтобы отвязаться от настойчивых приглашений отправиться к базе вместе... Теперь оставалось выполнить самую опасную часть их плана: проникнуть на базу и попытаться защитить пленников на то время, пока их не увидит хоть кто-то из репортеров. "Черт возьми, -- подумал Дэн, -- неужели нельзя было обойтись без этого безумия?.." Ему было откровенно страшно: он опасался, что при прыжке он или Инга промахнется мимо ветки, что кого-то из них достанет случайный выстрел, что они не найдут пленников в незнакомом здании или не успеют надежно забаррикадироваться... В самом деле, каждый шаг их отчаянной авантюры таил опасности, и сейчас, в относительно спокойной обстановке, Дэн очень хорошо оценил степень риска! Встряхнув очередной раз сумку со снаряжением -- проклятые шлемы все время норовили соскользнуть с сиденья! -- Дэн попросил таксиста включить радио. Впрочем, до восьмичасовых выпусков оставалось еще около десяти минут. Экстренных выпусков он пока не ждал -- для осознания масштаба сенсации нужно время. Потом, когда первые сообщения подтвердятся, а события вокруг базы станут неуправляемыми -- вот тогда информация будет подаваться незамедлительно. "Кстати, -- подумал Дэн, -- в парке я буду раньше восьми, и поэтому неплохо бы самому купить приемник. А то как бы не свихнуться от неизвестности!" Он попросил шофера остановиться у небольшой лавочки, работавшей с раннего утра, и выбрал маленький удобный приемник. Впрочем, первое сообщение он услышал только в парке, возле пруда. Станция была незнакомая, впрочем, это не имело значения -- с этой минуты на всех каналах будет примерно одно и то же... "...вопиющего нарушения Службой по изучению и обеспечению безопасности парапсихических явлений основополагающих прав человека. Как стало известно, около двух недель назад ее агенты арестовали исследователя, который незадолго до этого был уволен из этой же службы. Вместе с ним была арестована его жена, а также, предположительно, один из его друзей, обладающий парапсихическими способностями. Все аресты были произведены тайно, и арестованные официально числятся в розыске как пропавшие без вести. О случившимся стало известно благодаря предусмотрительности самого пострадавшего, который незадолго до своего исчезновения, очевидно зная о грозящей ему опасности, разослал своим бывшим коллегам письма с предупреждениями. Надо отдать им должное -- все они поставили справедливость выше корпоративных интересов. Когда им удалось обнаружить секретную базу СБ, где в настоящее время находятся арестованные -- а это произошло вчера вечером - - они немедленно обратились в прессу..." Дэн едва сдержался, чтобы не выругаться вслух: какой интеллект, какое благородство -- с ума сойти можно! Лучше бы поделились с прессой, дурачье дипломированное, как именно им удалось обнаружить базу... и где они сами ее искали! Он двинул ручку настройки, отыскивая канал "Глобус-Радио", на котором работал Игнат. Хорошо, что он помнил длину волны -- сегодня комментарии разных станций были настолько похожи, что различить их было трудно даже по голосам дикторов! "... и хотя по своему статусу СБ имеет право на некоторые оперативные действия, производство арестов и содержание под стражей не входит и никогда не входило в число этих действий. Более того, даже полиция не может производить задержание тайно и без ордера на арест. Официальные лица в руководстве полиции заявили, что им ничего не известно о судьбе пострадавших, и что если факты подтвердятся, то вся ответственность будет лежать на оперативных службах СБ..." Дэн слегка вздрогнул: упоминание об оперативных службах СБ с некоторых пор лишало его оптимизма. А ведь меньше чем через полчаса предстоит открытое столкновение с ними! "Сейчас мы постараемся связаться по радиотелефону с нашим корреспондентом, который отправился на место событий," -- продолжал между тем диктор. Затем в эфир ворвался шум и треск радиолинии, сквозь который было тем не менее хорошо слышны взволнованные голоса спорящих людей. Через несколько секунд послышался хлопок двери -- очевидно, корреспондент закрылся в машине, -- и Дэн услышал профессионально-спокойный голос Игната: "Я нахожусь в южном пригороде столицы у ворот секретной базы СБ. Здесь сейчас много моих коллег из разных изданий, а также с телевидения, так что скоро вы сможете не только услышать, но и увидеть, что здесь происходит. Внешне база похожа на обычное частное владение, но большое количество охранников и их поведение косвенно подтверждают выдвигаемые обвинения -- скорее всего, арестованные все еще находятся здесь, на территории. К сожалению, пока все попытки диалога охранниками пресекаются, и остается ждать по крайней мере официального заявления руководства СБ. Кстати, некоторые коллеги Миллера уже прибыли сюда, однако они пока не могут сообщить ничего нового. Минуточку... Мне только что сообщили, что заместитель директора СБ Ян Веренков согласился встретиться с журналистами на месте событий. Я думаю, мы дадим прямое включение с этой встречи, ну и конечно, будем информировать вас обо всех изменениях обстановки..." Дэн перевел дух. Сенсация -- спасибо Игнату! -- организована блестяще! Появление журналистов явно застало персонал базы врасплох... "Может быть, - - мелькнула мысль, -- ситуация разрешится без нашего вмешательства?" Он с трудом отвлекся от маловероятного варианта, заставив себя не расслабляться. Потом взглянул на часы: было двадцать три минуты девятого. "Где вертолет?! Они уже опаздывают! Неужели что-то случилось?" -- с ужасом подумал Дэн, но тут же постарался отогнать мысль о возможной катастрофе: представить, что с Ингой произошло несчастье, было выше его сил... Но тогда что?! А может, Валерий сбился с курса? Большинство людей даже не представляют себе, как легко заблудиться в небе! Распространенное заблуждение "сверху видно все" на практике нередко оборачивается полной потерей ориентации... Но Валерий так тщательно и подробно наносил на снимок маршрут! Он точно вычислил магнитный курс, отметил несколько особенно заметных ориентиров, которые позволили бы ему быстро заметить и исправить возможную ошибку... Дэн снова посмотрел на часы: тридцать пять минут девятого... x x x Самому себе Гуминский мог признаться честно: чем дальше, тем больше он боялся Евгения. То, что происходило вокруг этого непонятного человека... оно слишком нарушало законы нормальной жизни -- и чем дальше, тем сильнее! Поэтому он даже не особенно удивился, узнав о бегстве Юли. Что-то подобное должно было произойти, висело в воздухе... И не было большого смысла наказывать дежурившего в эту ночь охранника или выяснять, каким образом Евгению удалось обмануть наблюдение -- это уже не имело значения. Но как Евгений сообразил, что бежать с женой ему не следует? Вдвоем их давно бы уже обнаружили -- а искать в темном саду чуткую телепатку, да еще наверняка умеющую пользоваться психологической невидимостью... Как бы там ни было, а Юлю не найдут, пока она окончательно не вымотается от постоянного напряжения. И значит, еще один день потерян... И в запасе остается дня два, не больше... Гуминский почти физически почувствовал, как безвозвратно утекает время. Еще вчера, когда на альфа-ритм Евгения сработала сигнализация, предназначенная для эсперов, он осознал, что события вот-вот выйдут из-под контроля... Вообще, прощупывалась интересная закономерность: на каждое проявление насилия над пленником всегда возникал немедленный, хотя и непроизвольный ответ... что же будет дальше? Может, что-то с самого начало пошло не так? Может, следовало вести себя по-другому? Но как "по-другому", если с Евгением решительно невозможно сотрудничать! ...Неожиданно зазвонил телефон. Ну наконец-то! Гуминский снял трубку... но вместо Майзлиса услышал в трубке встревоженный голос Веренкова: -- Дмитрий, у вас неприятности. База рассекречена. Полностью. Более того, к вам едет толпа журналистов... если уже не приехала! Гуминский задохнулся, не зная, что сказать. Он ожидал всего, но _это_... -- Ты понял, что я сказал? -- настойчиво спросил Веренков, не услышав никакой реакции. -- Предупреди охрану, пусть не лезут на стенку! Я подожду... -- Чтоб вас всех!.. -- Гуминский наконец обрел дар речи и потянулся ко второму аппарату, но тот вдруг зазвонил прямо в его руке. Понимая, что уже опоздал, он снял трубку и выслушал немногословный, но предельно выразительный доклад Майзлиса. ...Итак, репортеры у ворот базы. И теперь нет никакой надежды найти Юлю -- ее просто некому искать, охрана занята на периметрах... И эвакуироваться поздно: их не выпустят с территории... Майзлис молча ждал указаний, и это молчание было красноречивее любых комментариев. Гуминский понял, что с этой минуты на начальника охраны больше нельзя всерьез рассчитывать: теперь тот шагу не ступит без прямой команды -- да и после команды три раза подумает... -- Я все понял, -- сухо сказал он в трубку. -- Позвони Саре, объясни ситуацию, пусть зайдет ко мне минут через десять. На базу никого не впускать... до особого распоряжения! Все! Он бросил трубку и, возвращаясь к прерванному разговору, окончательно потерял над собой контроль. -- Какого черта?! -- вне себя от злости крикнул он Веренкову. -- Ведь ты обещал, что мы можем рассчитывать по крайней мере на три дня!.. -- Обещал, -- спокойно отозвался тот, и это спокойствие еще больше взбесило Гуминского. -- Более того, я понятия не имею, что произошло. Еще вчера вечером они успешно рыли носом ложный объект, все шло по плану... и вдруг пять минут назад мне докладывают, что к базе уже направлена толпа корреспондентов -- и называют точное место! -- Откуда они узнали?! -- застонал Гуминский. -- Не знаю. Даже версий нет... разве что кто-то из твоих отпускников постарался? Удивительно... "Как же, отпускников! -- подумал про себя Гуминский. -- Вот уж кто меньше всего заинтересован в огласке! Нет, посидел бы ты здесь столько же, сколько я -- перестал бы удивляться таким вещам! Если человек может исчезнуть из-под постоянного наблюдения..." -- он вспомнил Юлю и вдруг с ужасом подумал, что ее _вообще_ может не быть в саду! Но если так, то не она ли привела корреспондентов?.." -- Ладно, какое это имеет теперь значение? -- вяло сказал он. -- Ты прав, -- согласился Ян. -- Теперь уже никакого... Теперь надо думать, что делать дальше! -- Что ты имеешь в виду? -- с подозрением, но и с невольной надеждой переспросил шеф. -- Боюсь, что базу придется открыть для прессы -- вероятно, уже сегодня. Провести их, показать, что ничего страшного не ней не происходит. А там... -- Об этом не может быть и речи! -- решительно ответил Гуминский, с горечью поняв, что от Яна толку не будет... -- Это ты сейчас говоришь, -- Веренков был непреклонен, -- но через часдругой обстановка вокруг базы должна измениться. Причем гораздо лучше будет, если изменится она по нашей инициативе, а не по прямому приказу сверху... -- Ян, не поднимай панику, прошу тебя! -- с раздражением ответил шеф. -- Может, рассказать им еще и о бесконтактном убийстве?! Чтобы первые полосы газет выглядели поинтересней?.. -- Этого не надо делать -- пока! Но если ты будешь вести себя, как упрямый идиот... -- Воздержись от определений! -- резко перебил Гуминский. -- Пока еще ты еще у меня в подчинении! -- Ну, это ненадолго, -- усмехнулся Веренков. -- Скоро мы будем вполне равноправными, точнее, равнобесправными козлами отпущения. Неужели ты не понимаешь, _что_ поставлено на карту?! Гуминский промолчал. Он хорошо понимал, _что_ поставлено на карту -- вот только разве можно объяснить это Яну? Хотя бы просто объяснить, не говоря о том, чтобы заручиться его поддержкой? -- Вот что, -- сказал он наконец, -- в ближайшие часы я не смогу никого впустить. А тем более репортеров -- здесь будет много такого, чего им вообще не стоило бы видеть... -- Ты с ума сошел! -- сдавленно воскликнул Веренков, уловив страшный смысл обтекаемой формулировки. -- Сейчас только трупов не хватало... Усыпи их всех, если угодно, но ради бога, никаких необратимых действий! Гуминский осторожно положил трубку. Ничего другого он от Яна в общем-то и не ждал. Едва речь заходит о репутации СБ, тот всегда становится неуправляем! Особенно хорошо звучит рекомендация "усыпить" -- после ночного всплеска альфа-ритма... ...Телефон зазвонил снова, но Гуминский не стал снимать трубку. Позиция Яна была ему вполне ясна -- и к сожалению, она абсолютно не совпадала с его собственной! Он поднялся и быстро прошелся по кабинету. Собрался было запереть дверь -- но одернул себя: еще не хватало впадать в панику! От невидимого убийцы, в случае чего, не спасут никакие двери... Еще бы несколько дней, да что там дней -- хотя бы несколько часов! Но что толку мечтать: ясно, что периметры продержатся не больше, чем до полудня... А что потом? Черт возьми, должен существовать способ уничтожить бесконтактное убийство и без участия Миллера! И наверняка существует... но для его поиска тоже потребуется время! Ну что же, ситуация сама определяет решение: ни Миллера, ни "монстра" оставлять в живых нельзя! И даже этого может оказаться недостаточно, если начнется длительное расследование, суд... Значит, надо покинуть базу до того, как появится полиция. Потом, когда опасное явление перестанет существовать, он будет готов ответить перед кем угодно. А пока... Гуминский снова подошел к телефону. Пришло время использовать самый последний, отчаянный шанс: когда-то давно, лет пять назад, он спас от верной тюрьмы своего коллегу, который с тех пор чувствовал себя в неоплатном долгу. Если кто и согласится помочь, то только он! Вот только умеет ли он водить вертолет -- ведь покинуть базу теперь можно лишь по воздуху... x x x Неизвестность и напряженное ожидание измотали Дэна. Он уже не мог сидеть спокойно, а метался из стороны в сторону по поляне, как страдающий эпилепсией олень. Какая-то молодая мамаша с коляской, увидев его, поспешила убраться от греха подальше... Вертолет безнадежно опаздывал, а информационные выпуски становились все более напряженными. Журналисты осаждали базу, руководство СБ хранило молчание, а о судьбе пленников пока ничего не было известно. Но никто уже не сомневался, что на базе и в самом деле нечисто -- и что как раз сейчас персонал полным ходом заметает следы... Двадцать минут назад к базе прибыл заместитель директора СБ Веренков, потоптался у ворот и дал короткую пресс-конференцию. Дэн с жадностью ловил каждое слово, но в конечном итоге так ничего и не понял из его гладких обтекаемых фраз. "Ситуация под контролем... не надо драматизировать... неизбежные ошибки... возможна различная интерпретация фактов..." У Дэна сложилось впечатление, что заместитель директора сам не знает, чем занимается на базе его шеф -- либо очень не хочет этого говорить... Но что означает такое поведение? Неужели пленников... нет, этого не может быть! Ведь если базу так тщательно охраняют, значит, арестованные попрежнему там! И можно еще попытаться помочь им... вот только каждая минута задержки может оказаться роковой! ...Дэн не сразу поверил своим ушам, когда услышал приближающийся шум вертолета. Потом, когда "Алуэтт" появился из-за верхушек деревьев и завис над поляной -- целый и невредимый, черт бы его подрал! -- Дэн испытал непреодолимое желание выстрелить в него из чего-нибудь калибром покрупнее... Едва дождавшись, пока полозья коснутся земли, он пригнулся и, подбежав к вертолету, рывком открыл дверцу. -- Где вас носило??? -- Вопрос не мог вместить всю пережитую тревогу. -- Что вы делали столько времени? -- Чтобы пропасть всем бюрократам отныне и во веки веков! -- лаконично отозвалась Инга, вылезая из кабины и от души потягиваясь. -- Может быть, тебе стоило поехать с нами: твой гипноз подействовал бы лучше моего обаяния!.. Появившийся с другой стороны Валерий поспешил объяснить подробнее: -- Неожиданные препятствия на аэродроме. Я никогда не думал... -- Это заметно, -- мрачно отозвался Дэн, -- что не думал. Валерий виновато вздохнул: -- Знаешь, вначале все было нормально, но когда я сказал, куда мы собираемся лететь. Соврать я не рискнул, сам понимаешь... Да, это Дэн понимал: все равно уследят радарами, а иметь дело с ПВО еще хуже... -- На нас вначале посмотрели, как на психов, -- прокомментировала Инга, -- а потом как на шпионов. Поинтересовались, зачем нам понадобился такой дальний перегон? ...Собственно, никакого права задавать такие вопросы воздушный контроль не имел, однако Валерий на всякий случай предпочел не ссориться. Наоборот, со всей возможной любезностью объяснил, что Евгений в столице и сам просил пригнать вертолет. Просьбу связаться с ним по телефону Валерий вежливо отклонил, чем только усилил подозрения. К счастью, никаких серьезных причин, чтобы запретить вылет, не нашлось, но техосмотр затянули предельно... -- Я готова была всех на этом аэродроме поубивать! -- воскликнула Инга. -- Документы в порядке... кому какое дело, в конце концов, куда мы собираемся лететь?! Дэн хорошо представлял себе ее чувства. "Хорошо еще, -- подумал он, -- что она сдержала свои парапсихические способности..." -- Ну и что теперь делать? -- резко сказала Инга, перефразируя знаменитый вопрос. -- Лететь или не лететь?.. Дэн покрутил ручку настройки приемника, надеясь попасть на какое-нибудь сообщение... и оно не заставило себя долго ждать: "Как только что сообщил наш корреспондент, в окрестностях базы, где уже собралась солидная толпа местных жителей, ситуация пока не изменилась. Вход по-прежнему закрыт, новых попыток общения с прессой не наблюдается..." Ну что ж, по крайней мере пленники по-прежнему на месте, их так же надежно охраняют, и, похоже, в ближайшее время ситуация вряд ли изменится... А может быть, уже поздно пытаться им помочь?.. И словно бы заглушая в себе тревожные мысли и острое чувство вины, Валерий с вызывающей решительностью полез обратно в кабину: -- Вы как хотите, -- заявил он, -- а я... Он не договорил: сильный пинок заставил его буквально въехать носом в дверцу! Валерий возмущенно обернулся, сжимая кулаки... Дэн стоял в двух шагах от него, а Инга демонстративно потирала колено: -- Перестань изображать благородного одиночку, -- спокойно объяснила она. И, подождав, пока его гнев утихнет, добавила: -- А пока дай нам переодеться... Встретив ее прямой взгляд, Валерий вдруг устыдился своего нелепого пижонства. Оно было неуместно -- как и взаимное недоверие, и попытки выяснения, кто из пленников кому ближе и дороже... -- И в самом деле, хватит терять время. Переодевайтесь, -- тихо сказал он, отворачиваясь, -- да, и вот еще что... Он потянулся куда-то к приборной доске и извлек небольшой пистолет. -- Что это? -- воскликнул Дэн. -- "Вальтер", -- спокойно отрекомендовал Валерий, -- девять миллиметров, одиннадцатизарядный. -- Я имею в виду, -- вздохнул Дэн, -- зачем он тебе понадобился? -- Не мне, -- коротко ответил Валерий. -- Тебе. На всякий случай. Или ты... Дэн представил себе, в каком случае может понадобиться такая "игрушка" - - и это его не вдохновило. Однако, поколебавшись, он все же взял пистолет: Валерий был прав -- лучше встречать неожиданности "во всеоружии"!.. x x x ...Больше Сергей не пытался обшаривать участок. Найдя поваленное дерево, он сел на холодный еще влажный от утренней росы ствол и попытался прийти в себя. Потрясение не проходило. То, что произошло... эта странная встреча с Юлей... было ли это на самом деле?! Или приснилось, померещилось? Но следы неудачной погони на одежде, боль от полученных при падении ссадин... Увидеть бы ее еще раз! Но теперь Сергей отчетливо понимал, что никто Юлю не найдет -- ни он, ни кто-то другой. Наверное, с самого начала эта затея с поисками была обречена на провал... Он невольно поежился -- всегда немного жутковато ощущать близость неведомого! Теперь понятно, почему шеф так нервничает: если он с самого начала знал, какими силами пытается играть... Сергей с сомнением покачал головой. После того, что он только что испытал... Не с характером Гуминского заниматься _такими_ делами! Тут скорее подошли бы такт и терпение Веренкова... Неудивительно, что Миллер не желает помогать своему бывшему шефу! Сергей вспомнил разгромленную лабораторию, наполненный страданием голос Евгения, когда тот спрашивал о Юле... Да, похоже, ей было от чего бежать! Но почему Евгений сам не убежал вместе с ней? Если он настолько не верит своим бывшим коллегам, почему упустил такой случай? Или пытался, но поймали? А ведь Юля просила помочь ему! И как просила... у Сергея до сих замирало сердце, когда он вспоминал об этом! Хм-м... Вспоминал? То есть разговор все-таки был на самом деле, не приснился? "Ну вот, опять все с начала! -- рассердился на себя Сергей. -- Даже если это был не сон -- чем я могу ему помочь? Добрым словом? Или она хочет, чтобы я вывез его за ограду в мусорном контейнере?!" ...Неожиданно щелкнула рация, и голос Майзлиса громко объявил: "Внимание, говорит второй! Всем немедленно прекратить поиски и собраться у центральной аппаратной! Повторяю..." Сергей раздраженно уменьшил звук -- в тишине леса громкий командный голос казался оскорбительно неуместным. "Ну, что там у них еще случилось?!" -- недовольно подумал он, возвращаясь к действительности. По тону Майзлиса было ясно, что приказ вовсе не связан с поимкой беглянки... ...Когда между ветвей показалось серое здание аппаратной, Сергей вдруг осознал, что не сможет рассказать о "встрече" с Юлей никому, даже друзьям. И вовсе не потому что не поверят или засмеют: после стольких дней на этой базе, рядом с "монстром", можно было поверить во что угодно! Майзлис, во всяком случае, поверит сразу. И Гуминский... А может, именно из за них и не хотелось рассказывать?.. Впрочем, новость, которую он услышал, подойдя к крыльцу, мгновенно заставила забыть о Юле: оказалось, что Евгению каким-то образом удалось пробить информационную блокаду, и теперь у ворот базы собирались репортеры! Майзлис описал ситуацию очень выразительно -- Сергей никогда раньше не думал, что его начальник может проявлять столь сильные эмоции! ...Добравшись наконец до предписанного ему поста -- довольно далеко от ворот, хотя и на внешнем периметре, Сергей снова почувствовал, что устал. Новая задача не вдохновляла его -- что может быть скучнее, чем сидеть под деревом возле сигнального устройства и ждать, пока оно сработает? Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, но Майзлис, опасаясь прослушивания, категорически запретил пользоваться открытой связью без крайней необходимости. В укрытии было тихо, только изредка из-за ограды доносились голоса репортеров, и Сергей вдруг отчетливо ощутил, что одиссея подходит к концу. Хочет того руководство или нет, но раскрытая секретная база -- уже не база... Сергей поднялся и осторожно раздвинул ветки. До ограды оставалось еще метров пятнадцать, и журналистов было хорошо видно -- несколько человек с фотоаппаратами и видеокамерами медленно брели по обычно пустынной дороге, безуспешно пытаясь разглядеть что-либо сквозь решетку и кусты. Видимо, на остальных участках периметра происходило то же самое. База действительно была окружена! Сергей подумал, что в который уже раз Миллер в одиночку обставляет всю здешнюю команду. Что за удивительный человек! Интересно, как ему это удалось? Вот бы спросить... Хотя как тут спросишь? Встретиться бы с ним в спокойной обстановке, подальше от этого бедлама... Журналисты по ту сторону ограды продолжали прибывать. Совсем недалеко остановился микроавтобус с ретранслятором. Сергей вернулся в укрытие -- можно представить, что начнется, если его увидят!.. Еле слышно запищал зуммер вызова. Сергей присел на корточки, отыскал среди корней большого дерева замаскированное гнездо и подключил к нему рацию, установив громкость на минимум. "...ожидается приезд Веренкова, -- зазвучал напряженный голос Майзлиса. -- Распоряжение для всех: в разговоры с ним не вступать, на базу не пускать ни в коем случае! Это специальный приказ Гуминского!" Сергей непонимающе уставился на рацию. Они там что, совсем с ума посходили? Если кто и способен уладить дело с прессой и сгладить скандал, так это как раз Веренков! Зачем отстранять его в самый неподходящий момент? Сергей отключил умолкшую рацию. Расслабленное настроение улетучилось, снова вернулась тревога. Что задумал Гуминский? Видимо, что-то не очень приятное, раз не желает встречаться со своим замом... И Майзлис явно неспроста подчеркнул, от кого исходит приказ! Почему? Чтобы в случае чего остаться в стороне? Но в случае _чего_?! Неужели Юля не напрасно тревожится за Евгения? Она так просила помочь ему... ...За этими невеселыми раздумьями, Сергей не сразу обратил внимание на новое движение за забором. Он осторожно выглянул из кустов и увидел, что все журналисты устремились по дороге в направлении главных ворот. "Куда это они?" -- растерянно подумал он и снова подключился к закрытому каналу. Он успел вовремя: дежурный у ворот как раз докладывал Майзлису, что Веренков только что подъехал и пытался пройти на базу, но не очень настойчиво, а затем устроил пресс-конференцию прямо у проходной. "Это уже вообще черт знает что!" -- раздраженно подумал Сергей и отсоединил рацию, но она тут же ожила снова: Майзлис теперь уже в открытом эфире напоминал о категорическом недопуске на базу посторонних "и лиц, к ним приравненных". Намек был весьма прозрачен... Сергей вернулся на свой наблюдательный пункт в кустах, выдвинувшись на этот раз как можно ближе к ограде. Вначале дорога была пуста, затем появились возвращающиеся с "пресс-конференции" журналисты, возбужденно жестикулируя и строя вслух какие-то фантастические версии происходящего. Медленно проехал полицейский патруль -- стражи общественного порядка хмуро разглядывали ограду, не опуская стекол... Потом в конце улицы появилась еще одна машина -- и Сергей почти сразу узнал веренковский "Рено"... Импульс сработал быстрее, чем он успел подумать, что делает -- Сергей поднялся, выдавая свое присутствие, шагнул вперед, к ограде. Машина тут же остановилась -- и Сергей даже удивился, насколько стремительно Веренков выбрался из нее и подбежал к нему. -- Что у вас происходит? -- сердито закричал он. -- Почему меня не пускают на базу? Вы можете связать меня с Майзлисом? Сергей остановился перед ним. -- Только в открытом эфире, канал 7, -- быстро ответил он. -- Но не думаю, что это поможет: насчет вас было особое распоряжение Гуминского... -- Даже так... -- Веренков нахмурился и замолчал. Теперь они стояли лицом к лицу по разные стороны ограды, и подоспевшие журналисты дружно "обстреливали" их фотовспышками. Впрочем, это длилось недолго: рация в нагрудном кармане щелкнула, и суровый голос Майзлиса произнес: "Двадцать девятый, немедленно вернитесь в укрытие!" Сергей, пожав плечами, что должно было обозначать извинение, повернулся и пошел сквозь кусты обратно. Он уже и сам не понимал, чего хотел добиться, выскочив к ограде. Разве что дисциплинарного взыскания... Рация заговорила снова: "Семнадцатый, замените двадцать девятого в секторе "Д"! Двадцать девятый, по прибытии семнадцатого перейти в центральный корпус, к группе девятнадцатого!" "Ну вот, доигрался!" -- усмехнулся про себя Сергей, раздвигая ветви... и тут сзади раздался крик Веренкова: -- Подожди! Сергей оглянулся: окруженный журналистами Веренков по-прежнему стоял у ограды, вцепившись обеими руками в металлические прутья. -- Что с Миллером? -- неожиданно выкрикнул он. -- Послушай, что с Миллером?! Сергея замер, словно от удара. В голосе Веренкова уже не было столь привычной для него уверенности -- только откровенная тревога и растерянность. "Прошу тебя, помоги ему..." -- вспомнились слова Юли. Но если и Веренков... ...Новый окрик по рации вывел Сергея из оцепенения. Он мотнул головой и быстро нырнул в кусты, твердо намереваясь не вылезать из своего укрытия, пока не прибудет сменщик... x x x Несколько минут в одиночестве показались Евгению бесконечностью. Он изнывал от желания узнать, что случилось, из-за чего Сара столь поспешно выскочила из комнаты -- но не мог ничего сделать, и был вынужден покорно дожидаться ее возвращения. Наконец Сара вновь появилась в лаборатории -- и по ее лицу хорошо было видно, насколько она расстроена и подавлена. -- Ну, и что же произошло? -- с усмешкой поинтересовался он, надеясь узнать хоть какие-нибудь подробности. -- Ты хочешь узнать, что произошло? -- переспросила Сара с такой странной интонацией, что Евгению на миг стало не по себе. -- Прекрасно... Сейчас увидишь! С этими словами она подошла к столу, на котором стоял компьютер, развернула экран к Евгению и вызвала систему видеоконтроля. Евгений испытал мгновенную досаду: неужели вся эта паника только из-за его маленького "видеоролика"? Да нет, вряд ли, ведь Сара даже не пыталась спрашивать его, как именно он обманул наблюдение... И действительно, Сара вывела на экран общий план базы и попыталась подключиться к камерам внешнего периметра... ...Компьютер громко пискнул, и на экране появилась надпись "Уровень доступа недостаточен!" Сара озадаченно хмыкнула и попыталась повторить операцию. На этот раз компьютер вывел более грозное предупреждение: "Вы пытаетесь превысить ваши полномочия! Для получения доступа к интересующей вас теме обратитесь к сетевому администратору!" Евгений вспомнил, что когда он входил в сеть под именем Сары, то тоже не мог подключиться к внешнему периметру. Но Саре, похоже, ничего не было известно о своих сетевых ограничениях! Разумеется, Евгений не преминул съязвить по этому поводу: -- Увы, дорогая Агарь, придется искать Балашова: он почему-то решил, что тебе ни к чему иметь доступ к наружным камерам... Сара повернулась к нему, как ужаленная. -- Так... Теперь понятно, как тебе удалось!.. -- злобно произнесла она, пронизывая его взглядом. -- Моя ошибка: не следовало оставлять компьютер в твоей комнате! -- Ну, достаточно было отсоединить сетевой кабель, -- миролюбиво уточнил Евгений и вдруг сообразил: наружный периметр! Она хотела показать что-то, что находится снаружи!.. -- Балашова нет, -- устало сказала Сара, снова поворачиваясь к экрану. - - Раз ты такой умный, может, подскажешь, как обмануть эту... она кивнула на экран, на котором по-прежнему горела издевательская надпись. -- Никак, -- отозвался Евгений. -- И не советую продолжать попытки: еще две-три ошибки, и он заблокирует тебя совсем. Разве что сделай как я: войди под именем Майзлиса или шефа, у них ограничений быть не должно... -- А ты знаешь их пароли? -- подозрительно спросила Сара. -- Если бы! -- искренне ответил Евгений. -- Стал бы я тут торчать, если бы имел доступ к камерам внешнего периметра! Я сумел угадать только твое имя... -- Однако он понимал, что надо любой ценой уговорить Сару узнать пароль Гуминского, иначе она не сможет показать то, что хотела! -- Слушай, да позвони ты шефу, пусть скажет пароль, сейчас уже все равно... Сара кинула на него еще один недоверчивый взгляд и подошла к телефону. Пока она разговаривала с Гуминским, Евгений весь извертелся от нетерпения. Что же происходит снаружи базы? Неужели его друзьям удалось наконец раскрыть злополучный объект "Береза"?.. Если так, то заточению пришел конец! ...Сара вернулась к клавиатуре и, невольно оглянувшись на Евгения, быстро ввела несколько букв. Потом снова вызвала план территории -- и на этот раз на экране появилось изображение с одной из внешних камер... У Евгения перехватило дыхание. Даже в самых мстительных мечтах он не ожидал такого! Довольно широкая проселочная дорога -- судя по всему, подъезд к базе -- была буквально забита автомобилями. А перед ними возбужденная толпа с микрофонами и видеокамерами, развернутая телевизионная аппаратура... Размер картинки был слишком мелким, чтобы разглядеть кого-то из знакомых, но по масштабу происходящего было ясно, что присутствует немало известных журналистов! Евгений с неприкрытым торжеством повернулся к Саре: ну что -- кто выиграл? Теперь вам будет уже не до допросов, господа хорошие! И смешался, наткнувшись на ее взгляд... Сара смотрела... ну, так смотрят иногда на больных детей -- сочувственно, и в тоже время виновато... И молчала. И судя по всему, вовсе не собиралась отвязывать Евгения... Отгоняя пугающую догадку и стараясь говорить непринужденно, Евгений спросил: -- Ну и что вы теперь будете делать? Гуминский выйдет к журналистам, покается, продемонстрирует меня и Сэма и призовет расходиться по домам? Или как? Сара покачала головой: -- К ним выйдет Веренков. То есть не выйдет, разумеется, а приедет из института. Минут через пять-десять... Но на базу он не попадет. И никого никому демонстрировать не будут. -- Ты это серьезно? -- Евгений всмотрелся в ее лицо: не шутит ли? Да нет, ситуация явно не для шуток! Но если шеф ведет себя так отчаянно... Если бесконтактного убийства он боится больше, чем потери репутации... -- Сара, -- тихо позвал он, -- неужели вы всерьез собираетесь... -- Я лично вообще ничего не собираюсь! -- резко перебила Сара. -- А Гуминский вызвал вертолет для эвакуации. -- Так это значит... -- Евгений не смог закончить: страшный смысл сказанного буквально парализовал его. -- Да, это значит именно то самое, -- устало вздохнула Сара. -- Предупреждали ведь тебя! И жена твоя предупреждала, разумная женщина: Гуминский теперь готов на все! А ты все надеялся на здравый смысл... Откуда взяться здравому смыслу, если человек смертельно напуган? И я его понимаю: ему не хочется стать следующим после Лантаса... Евгений молчал, переваривая услышанное. Если Сара говорит правду... Если Гуминский собирается убить его и Сэма и сбежать... Господи, неужели ничего нельзя поделать?! -- Сара, -- снова позвал Евгений. -- А ты... -- Не впутывай меня в это дело! -- резко остановила она его. -- Я уже пыталась тебе помогать... помнишь, что из этого вышло? А теперь в моем положении можно только держать нейтралитет, именно это я и собираюсь делать. Евгений усмехнулся: ну разумеется! Зачем Саре спасать того, кто уже не раз обманывал ее? Впрочем, остается еще один -- последний! -- выход... -- Я не это имел в виду, -- твердо сказал он. -- Я хотел сказать... В общем, если явление в замке Горвича будет уничтожено -- вы оставите меня в живых? Евгений ожидал быстрого согласия -- но Сара неожиданно задумалась. Потом сказала с откровенным сомнением: -- Да, но Юли нет, а страховка... -- Страховочный контур ты с тем же успехом можешь замкнуть и на меня! -- отозвался Евгений. -- Это совершенно безразлично... Сара вздохнула: -- Ну, хорошо... Сейчас скажу шефу, чтобы он тоже подключил свою систему. Евгений не сразу понял, о чем идет речь, но потом сообразил: Гуминского тоже подстраховали для планировавшегося эксперимента. И с комфортом подстраховали, надо сказать: даже из кабинеты выходить не надо! Интересно, а у Майзлиса есть что-то подобное? Вряд ли, похоже, о нем просто забыли... и еще удивляются потом, за что оперативники не любят исследователей! Вот за это самое и не любят! Тем временем Сара подошла к телефону, набрала номер. -- Да, господин Гуминский, это я... Нет, ничего не случилось... Подключите, пожалуйста, свою систему страховки... Ничего не случилось, еще раз повторяю!.. Да, Миллер согласен... Послушайте, не говорите ерунды... Это в любом случае просто отсрочка, а тут есть возможность уничтожить сам источник опасности... Да представьте себе! Не забывайте, что мы учились вместе... Нет, это как раз не имеет значения... Как видите, до сих пор я никуда не ушла... Да, хорошо! Коротко чертыхнувшись, Сара бросила трубку. Потом подошла к Евгению. -- Тебе как будет удобнее: стоя или лежа? -- Он сердито промолчал, а Сара усмехнулась: -- Еще раз повторяю: сам виноват! Мог бы не доводить ситуацию до такого... Без лишних слов она задрала на Евгении майку и прилепила к его груди и спине -- как раз напротив сердца -- пару электродов. Потом отошла за стойки, некоторое время возилась там и наконец щелкнула каким-то тумблером... и Евгений понял, что теперь его жизнь и жизнь Сары связаны напрямую! Наконец Сара вышла из-за стоек -- с обручем для снятия энцефалограмм на голове и с торчащим из-под блузки длинным проводом, но при этом подчеркнуто невозмутимая! В другое время Евгений не упустил бы случая поддеть ее, но сейчас ему было как-то не до шуток. Он даже не спросил, когда Сара натягивала такой же "обруч" и на него, почему она не использует дистанционную регистрацию. Ясно, что хочет добиться максимальной точности -- особенно если учесть, что опыт проводится днем. Кстати, может ведь и не получиться... или это было бы и к лучшему?.. -- Ну, ты готов? -- спокойно спросила Сара. -- Да... -- помедлив, отозвался Евгений. -- Кажется, готов... Сара снова отошла -- очевидно, не столько чтобы следить за приборами, сколько чтобы не смущать Евгения. Впрочем, ее деликатность ничуть ему не помогла. Да и в самом-то деле... как он мог пожелать гибели Тонечки? После всего, что было?.. ...Внезапно он буквально почувствовал чье-то присутствие в комнате -- как будто кроме него и Сары тут находился кто-то еще. Евгений вздрогнул, не зная верить или нет своим ощущениям... интересно, регистрируют ли чтонибудь приборы? И тут же Сара ответила на невысказанный вопрос. -- Тебя уже слышат, -- негромко заметила она. -- Начинай... Евгений едва не застонал вслух -- от стыда и от бессилия. Ведь минуту назад он опасался, что Тонечка не отзовется ему -- а теперь... да что же это происходит?! Что делать?!! Он чувствовал -- даже не чувствовал, просто знал! -- что может сейчас уничтожить "проснувшийся" астрал. И для этого ему надо всего-навсего искренне возненавидеть Тонечку... Хотя бы на несколько минут: этого будет достаточно. Евгений уже перестал улавливать присутствие астрала, но по сосредоточенному молчанию Сары понимал: Тонечка по-прежнему находится с ним в контакте... "Да прекрати ты отзываться, идиотка! -- едва не закричал Евгений. -- Уйди, затаись, затихни... Или погаси к чертовой матери этот проклятый усилитель, если хоть на что-то способна!" Внезапно Евгений почувствовал легкое электрическое пощипывание прямо напротив сердца... и перепугался до холодного пота! -- Сара! -- отчаянно позвал он. -- Ты уверена, что со страховочной системой все в порядке?! Сара среагировала мгновенно: щелчок тумблера -- и напряжение отключилось. Евгений облегченно вздохнул. -- Что это было? -- спросил он. Сара выбралась из-за стоек, внимательно оглядела его... потом тихо спросила: -- Ты ничего не пытался сейчас делать? Евгений замотал головой, чуть не стряхнув обруч. Сара усмехнулась: -- Тогда извини! Вероятно, мне стало плохо просто от волнения... Евгений вытаращил на нее глаза: этого только не хватало -- умереть от чужого страха! А если еще и Гуминский запсихует, тогда что?! -- Да не дергайся ты так! -- Сара попыталась успокоить его. -- У предупреждающих импульсов напряжение слабое... в общем, кричи, если что! -- Хорошо, -- уже без эмоций отозвался Евгений. -- Спасибо... Сара кинула на него быстрый испытующий взгляд: -- Может быть, попробуем еще раз? Евгений вяло кивнул. Не все ли равно! Сколько бы раз он не пытался возненавидеть Тонечку, вряд ли у него что-то получится! Но может быть, всетаки получится?.. x x x Смена поста произошла без лишних вопросов: сдал-принял. Сергей несколько приободрился, поняв, что раздача шишек в любом случае состоится не раньше полного завершения операции. "Если останется кому эти шишки раздавать!" -- пришла вдруг ему в голову странная мысль... До центрального корпуса шагать было неблизко, и когда Сергей достиг цели, в нем окончательно созрела решимость узнать наконец, что же происходит на базе. Пусть всем остальным глубоко безразлично, что творится вокруг -- он больше не мог оставаться пассивным наблюдателем! Но вначале следовало освободиться от "группы девятнадцатого", к которой его прикомандировали. Впрочем, из радиосообщения не было ясно, зачем именно его направили к зданию, и он вполне мог сделать вид, что имеет какое-то особое поручение. ...Охранники бестолково топтались у входа в корпус. Они очень обрадовались появлению Сергея -- из-за режима радиомолчания оставшиеся у базы плохо представляли себе ситуацию "снаружи". Сергей кратко описал обстановку на периметрах, но когда дело дошло до подробностей, отмахнулся -- подождите, мол, у меня дело! -- и, быстро вбежал на крыльцо. Блеф сработал: его никто не окликнул. Но оказавшись в коридоре, Сергей нерешительно остановился, только сейчас осознав, что понятия не имеет, что именно он собирается делать -- и надо ли вообще делать что-нибудь? Впрочем, Веренков тут же пришел на помощь: "Что с Миллером?" В самом деле, для начала надо выяснить, где Евгений и что с ним... Сергей откинул стойку и вошел в пустое помещение вахты. Увы, пульт наблюдения оказался полностью отключен. Однако! Неужели Гуминский уже считает излишним наблюдать за Евгением? Можно было попробовать включить пульт -- но возиться с настройкой мониторов в двух шагах от кабинета Гуминского было рискованно. Хотя идти наверх без предварительной разведки тоже небезопасно... Несколько секунд Сергей стоял в нерешительности, потом взял ключ от комнаты Евгения и медленно направился к лестнице. Он не знал, кого может застать в комнате, и стоит ли ее открывать, но томиться в неведении больше не мог. ...Еще издали он увидел, что комната не заперта -- дверь лениво покачивалась на сквозняке. Сергей осторожно заглянул внутрь... и сердце его упало при виде жуткого разгрома: сдвинутая кровать, опрокинутые стулья, разбросанная по полу одежда, карниз со шторой, криво повисший одним концом перед распахнутым окном... Уцелевший каким-то чудом компьютер смотрелся среди этого кошмара совершенно чужеродно. Так вот оно как было... Сергей не знал обстоятельств бегства Юли -- а здесь, похоже было настоящее побоище! Вот только чем оно закончилось для Евгения? Проще всего было вернуться наружу и выспросить подробности у охранников -- наверняка они участвовали в ночных событиях! Сергей уже повернулся к выходу, но взгляд его снова упал на компьютер. А что, можно попробовать! Это, конечно, не мониторы, но при грамотном обращении... Главное -- уровень доступа, а системный пароль Майзлиса в отряде никогда не был секретом. Конечно, им никогда не пользовались открыто, прелесть заключалась просто в факте обладания, в осознании интеллектуального превосходства над начальником... Кто мог подумать, что это когда-нибудь пригодится?.. Только бы компьютер был исправен! ...Компьютер был исправен. Тщательно заперев дверь, Сергей быстро вошел в систему под именем Майзлиса, вызвал программу видеоконтроля и, "заглядывая" по очереди в разные комнаты, добрался до двести первой лаборатории... Он подозревал, что увидит что-то не очень приятное -- но все равно был поражен. Допрос, разворачивавшийся на экране, походил на дурной сон, на дешевый боевик... это был даже не допрос, а какое-то изощренное издевательство над человеком, который не мог ни ответить достойно, ни даже просто шевельнуться лишний раз! Первым движением Сергея было рвануться в лабораторию и немедленно прекратить этот кошмар! Он с трудом заставил себя сдержаться: благородные порывы -- вещь хорошая, но не всегда практичная! Он ответил на вопрос Веренкова -- но выполнит ли он просьбу Юли, если будет действовать столь необдуманно? Да, они опасались не зря: помощь Евгению действительно нужна! Хотя до сих пор трудно поверить, что это все происходит на самом деле! Сергей вдруг с ужасом представил, что это увидят журналисты... можно ли будет тогда без стыда признаваться, что работаешь в СБ?! Но как же помочь Евгению? Сергей еще раз, уже более внимательно, вслушался в разговор, невольно осознав суть вопросов Сары -- и был поражен в очередной раз: речь шла о каких-то невероятных, просто-таки мистических вещах! А раньше-то он считал все эти слухи преувеличениями... Он одернул себя -- не хватало еще и ему свихнуться на мистике! -- и сосредоточился на технической стороне дела. Вскоре он в общих чертах разобрался в устройстве дьявольской системы -- конечно, назначение всех приборов было непонятно, но активные электроды в области сердца говорили сами за себя. Сергей видел, как Евгений время от времени морщится от боли, и судя по коротким комментариям Сары, боль эта была напрямую связана с ее самочувствием. Ее и Гуминского... "Да ведь они его совсем доконают! -- испуганно подумал он, когда Евгений в очередной раз закусил губу. -- Что же делать? Сара одна, но лаборатория заперта, пока выломаешь дверь, она десять раз позовет на помощь..." Почувствовав, что впадает в панику, Сергей заставил себя успокоиться. Решение наверняка есть, надо его только найти. Хотя бы самое простое: обрезать провода! Не будет тока -- не будет и опасности... по крайней мере, сразу. А еще лучше -- подняться на технический этаж и разломать распределительный щит: тогда будет обесточена вся база! Поняв, что нашел оптимальный вариант, Сергей отпер дверь, выглянул в пустой коридор, освещенный яркими лампами, и вдруг представил, как они все погаснут. И не только они: отключатся компьютеры, мониторы, системы охраны, связи... Сергей улыбнулся про себя, представив, какие физиономии будут у Гуминского, Майзлиса и Сары. Жаль только, что их уже нельзя будет подсмотреть на мониторе! Он торопливо вышел из комнаты Евгения, направляясь к лестнице на чердак -- как вдруг где-то позади прогремел выстрел. Потом еще один, и еще!.. На мгновение Сергей замер от неожиданности, потом опрометью бросился назад. "Это в палате "монстра", -- мелькнула мысль. -- Но что там случилось?!" x x x Пока оперативники бродили по саду, разыскивая сбежавшую Юлю, дежуривший в палате Сэма охранник благодарил судьбу, за то, что она избавила его от этого занятия. Но потом, когда отряд был внезапно переброшен на периметры, его настроение упало. Было ясно, что при любом раскладе событий пост в палате не снимут -- но и "смену караула" проводить тоже явно никто не торопился! Неужели теперь придется здесь торчать, пока не закончится весь бардак снаружи?! Охранник, усталый и злой, нетерпеливо мерял шагами надоевшую до смерти комнату, бросая полные ненависти взгляды на неподвижное тело Сэма. Все лишние разговоры в эфире были запрещены, и он не мог узнать у коллег, что происходит на периметрах. Три других охранника, дежуривших в здании, ничем не могли ему помочь: они знали столько же, сколько и он... Однако когда на дальней аллее показался Сергей, дежурный не выдержал. Оглянувшись еще раз на Сэма -- хотя кой черт с ним случится! -- он подошел к окну, открыл замок и отодвинул тяжелую раму с пулезащитным стеклом. В палату ворвался свежий воздух, наполненный запахами сада. Дежурный высунулся в окно и попытался привлечь внимание Сергея, но было слишком далеко -- и тот, не заметив отчаянных сигналов, скрылся за углом. Дежурный с досадой отвернулся от окна. Ну ясно, теперь будут трепаться между собой! Он вспомнил, что открывать окно категорически запрещалось, но махнул рукой: похоже, тут уже никому ни до чего нет дела! ...Впрочем, стоять у окна и дышать по-весеннему свежим воздухом было все же приятнее, чем пялиться на неподвижное тело "монстра". К тому же через пару минут он увидел-таки тройку охранников, отправившихся в обход здания - - и наконец-то смог узнать последние новости с периметра. Увы, новости оказались неутешительными -- Теперь было окончательно ясно, что в ближайшее время рассчитывать на смену не приходится. Охранники удалились, а дежурный со вздохом подумал, не стоит ли закрыть окно. Конечно, постоянный видеоконтроль снят, но вдруг кому-нибудь из начальства придет в голову проверить, на месте ли "монстр"... ...За его спиной вдруг раздался непонятный шорох. Он инстинктивно замер... и тут же по напряженным нервам ударил оглушительный металлический грохот! Дежурный подскочил, как ужаленный, ноги сами отбросили его от окна, развернули лицом в комнату, и он с ужасом увидел всю картину сразу: опрокинутая стойка капельницы, пол, усеянный продолжающими разлетаться по углам осколками стекла, сбившаяся на пол простыня, а над ней -- _широко раскрытые живые глаза монстра_! В это невозможно было поверить, этого просто не могло быть... но Сэм не спал! Он застыл в неестественной позе, словно пытаясь подняться, приподняв голову и опираясь на локти. Подвижными были только руки -- они дергались беспорядочно и резко, видимо, один из этих рывков и опрокинул капельницу -- и глаза, бессмысленно блуждающие по комнате... Зрелище было настолько жуткое и противоестественное, что дежурный застыл от ужаса. В голове крутился винегрет из обрывков мыслей, слухов о невероятных способностях этого странного эспера и каких-то совсем уже древних, первобытных страхов, вылезших из подсознания, и поверх всего этого всплывала одна громкая, как крик мысль: "Но это же невозможно! Такой наркотик нельзя пересилить! Как он сумел?! Как?!" Застывший взгляд Сэма шарил по комнате, как ослепший радар, а на энцефалографе плясали сумасшедшие пики альфа-ритма. Дежурный кинул взгляд на прибор. "Что же он делает? -- подумал он. -- Что будет?" Его рука будто сама потянулась к пистолету, щелкнул передергиваемый затвор... Уже понимая, что сейчас произойдет, он выставил перед собой грозное оружие, словно пытаясь отгородиться им от внезапно ожившего монстра. И когда рассеянный взгляд Сэма наконец остановился на нем, пальцы будто сами судорожным движением нажали спуск. Руки дернуло отдачей, от грома выстрела заложило уши. Сэма отшвырнуло к стене, он страшно задергался, по простыне расползлось большое красное пятно. Альфа-ритмы на экране на миг успокоились, и вдруг взлетели куда-то вверх, за пределы шкалы! Проклятый эспер не хотел умирать! Дежурный шарахнулся назад, наткнулся на стену, прижался к ней, снова поднял пистолет и начал посылать пулю за пулей, словно отбрасывая от себя эту темную неведомую силу, которая продолжала смотреть на него через глаза полубезумного эспера... x x x ...Когда Сара очередной раз выключила систему страховки, Евгению показалось, что взгляд ее стал виноватым. Может быть, все-таки удастся уговорить ее? Ну, с Гуминским все понятно... но ей-то зачем грех на душу брать?! -- Сара! -- начал было Евгений... но не договорил: где-то на этаже, слегка приглушенный дверьми, отчетливо прозвучал выстрел. Сара недоуменно оглянулась, но когда раздался еще один выстрел, а потом еще и еще, испуганно попятилась назад и прислонилась к стойке, заслонившись ей от двери. Затем кто-то пробежал по коридору, и стрельба оборвалась. Сара одним прыжком оказалась у двери и торопливо проверила замок -- заперт! Евгений с ужасом представил, что было бы, если бы страховочная система была включена минуту назад! Тогда его скорее всего уже не было бы в живых: Сара просто убила бы его своим внезапным испугом... -- Что это было? -- резко спросил он. -- Где? Сара ошалело посмотрела на него. -- Это в палате, -- сдавленно произнесла она. -- Только там есть пост с огнестрельным оружием... Господи! Надо же посмотреть... Она кинулась было к двери, но вспомнила о видеоконтроле и вернулась к компьютеру... ...Видеокамера висела прямо над кроватью Сэма, и Евгений невольно отшатнулся от экрана. Страшная картина расстрела глубоко потрясла его -- но тем не менее какая-то часть рассудка холодно проанализировала увиденное. Нет, это не было похоже на спланированное убийство: все говорило о какой-то трагической случайности... Сара переключила обзор на вторую камеру. Теперь можно было увидеть лежащего без сознания дежурного охранника, лицо которого неузнаваемо исказил смертельный ужас... -- Чего же он так перепугался? -- пробормотала почти про себя Сара, снова переключая камеру. Евгений отвернулся -- но кровавая сцена все равно стояла перед глазами... и вдруг, как будто внутреннее зрение было яснее реальности, он увидел то, на что не обратил внимание раньше: глаза у убитого были широко открыты! Но что это значит? Неужели Сэму могли позволить проснуться?! -- Что там произошло? -- почти шепотом спросил Евгений у Сары. -- И он еще спрашивает! -- она гневно взглянула на него, но тут же внезапно успокоилась и уже будничным голосом, как о чем-то самом обыкновенном, сказала: -- Он просыпался. Очевидно, ты как-то сумел разбудить его... -- Я?! -- Ну а кто же? -- искренне удивилась Сара. -- Во всяком случае, другого объяснения я не вижу: капельница была в порядке... Евгений замер. Все-таки он оказался виновником гибели Сэма! "Ох Сэм, Семен, -- едва не расплакался Евгений, -- зачем ты меня услышал?.." Боль вины и потери была оглушающе острой, казалось, она заполнила весь мир... ...Евгений опомнился, когда Сара резким щелчком кнопки выключила компьютер. Он поднял голову... и лицо Сары поразило его: настолько оно было безразличным -- и словно бы смертельно усталым от собственного безразличия. -- Сара... -- тихо позвал Евгений. Она обернулась, посмотрела на него, словно бы не узнавая... потом быстро подошла. -- Господи, если бы ты знал, как вы мне все надоели! -- выдохнула она, глядя Евгению прямо в глаза. -- Если бы ты только это знал... Евгений не в силах был отвести взгляд... Что Сара сделает с ним теперь? Ведь он полностью в ее власти! Однако ничего страшного не произошло. Сара только поправила не его голове "обруч" и проверила, хорошо ли держатся электроды. Потом отошла и, судя по звукам, снова включила страховочную систему и усилитель альфа-ритма. -- Делай теперь все, что хочешь... -- ее голос прозвучал подстать взгляду. -- Все, что хочешь... А я... Честное слово, я просто устала от всего этого! Она, видите ли, устала! А Евгений, окаменев от бессильного ужаса, снова ощутил напряжение на электродах. Пока оно было слабым, едва заметным -- но кто знает, что будет дальше?.. Господи, да что же это? За что?! Страшно было говорить, страшно было чувствовать, страшно было даже думать... ...Евгений не знал, сколько минут прошло. И только услышав далекий, но постепенно нараставший шум вертолета, понял: его время кончилось! Ну, что ж... значит, не повезло! Он огляделся и со странной ясностью, словно в первый раз, увидел всю обстановку лаборатории -- блестящие металлические стойки, приборы на них, выключенный компьютер... Все знакомое, привычное, надоевшее -- но уже ощутимо чужое! Потом он медленно опустил глаза, пошевелился, насколько позволяли ремни. Полученный во время неудачного прыжка вывих еще чувствовался -- но скоро этого уже не будет... и вообще ничего не будет? Евгений замотал головой: нет, нет, нет!!! Пусть лучше ним случится то же, что и Тонечкой!.. Он позвал Сару -- громко, отчаянно, как никогда никого не звал... но в ответ почувствовал только новый всплеск боли! Ну за что ты меня так, Сара?.. ...Это было последнее, о чем он успел подумать. Напряжение в страховочном контуре, до этого еще переносимое, вдруг возросло -- резко, скачком! -- и дикая нечеловеческая боль пронзила Евгения, безжалостно вытолкнув его из времени и пространства. Невозможно было остановить это падение в никуда -- но несколько долгих мгновений Евгений еще помнил, как только что был живым... x x x ...Нужное здание Валерий узнал еще издали: уж очень сильно отличалось серая прямоугольная постройка от изящных домиков, украшавших соседние сады. На аэрофотоснимке это было не так заметно, но сейчас он понял: в таком виде база вряд ли могла бы сойти за частную виллу -- скорее всего, она маскировалась под какую-нибудь лечебницу... Он быстро начал снижать высоту, одновременно гася лишнюю скорость, и вскоре "Алуэтт" уже скользил над самыми верхушками деревьев. На этой высоте они пролетят над периметрами и отыщут подходящее дерево. Только бы не зацепиться винтом! Но чем ниже он сможет опустить вертолет, тем безопаснее будет прыгать Инге и Дэну... ...Промелькнула внизу и осталась позади дорога, запруженная автомобилями, толпа у ворот. Дэн что-то крикнул, показывая на них, но Валерий не расслышал. "О прыжке надо думать, а не глаза пялить," -- недовольно подумал он и повернулся к Дэну: -- Пора! Одевайте шлемы! Однако эсперы были уже полностью экипированы... Валерий еще сбросил скорость и, напряженно глядя вниз, попытался определить, миновали ли они уже внутренний периметр видеоконтроля. Черт его знает! Агенты, которых гипнотизировал Дэн, сказали, что периметр идет "по кругу вдоль широкой аллеи", и на снимке Валерий обозначил эту аллею, но сейчас он решительно не мог узнать ее среди множества других, разнообразно пересекающихся и кое-где скрытых деревьями. ...Но вот до здания осталось не больше сотни метров. Теперь периметр наверняка позади, да и ближе подлетать опасно: из окон могут заметить прыгнувших... После нескольких неловких виражей, окончательно погасивших скорость, Валерий завис над подходящим, с его точки зрения деревом. Убедившись в неподвижности вертолета, он оглянулся на эсперов. Инга стояла у двери, готовая к прыжку, Дэн внимательно изучал пейзаж внизу. -- Ориентируйся по солнцу, -- крикнул ему Валерий. -- Солнце должно быть позади и справа! Дэн кивнул, потом сделал жест рукой, имея ввиду, что вертолету пора "погружаться в дерево". Валерий призвал на помощь все свое везение, и аккуратно потянул газ на себя... ...Упругие кроны оттеснило мощным потоком воздуха, и вертолет смог опуститься почти на четверть высоты дерева, туда, где уже начинались надежные толстые ветки. -- Можно прыгать! -- прокричал Валерий. На миг Инга почувствовала к нему острую ненависть: им "можно прыгать" в этот сумасшедший сбивающий вниз ветер на тонкие ненадежные ветви, а он останется в уютном безопасном вертолете! Но она тут же вспомнила о дальнейшей задаче Валерия и устыдилась своих мыслей. Потом распахнула дверь, невольно шарахнулась, как кошка, от ударившего ветра и шума, но пересилила страх и решительно метнулась вниз, на уже примеченную ветку. Дэн не увидел, "попала" ли Инга в цель -- избавившийся от лишнего веса вертолет подпрыгнул вверх с таким ускорением, что он едва не вывалился наружу, ухватившись в последний момент за край двери. Холодный пот прошиб Дэна, когда он запоздало представил себе, что было бы, если... С трудом переведя дыхание, он повернулся к Валерию и зло обругал его идиотом. Валерий не возражал даже мысленно. Конечно, он должен был заранее догадаться о таком "фокусе"! Он успокоил вертолет и снова погрузил его "в деревья". Кроны разошлись, и Дэн с огромным облегчением увидел вцепившуюся в ветку Ингу. Он сделал глубокий вдох и оттолкнулся от борта... ...Оглушенная и перепуганная, Инга не видела неожиданных пируэтов вертолета. Она буквально приросла к ветке, вцепившись в нее изо всех сил и крепко закрыв глаза. Она даже не услышала, как во весь голос позвал ее удачно "приветвившийся" Дэн. И только когда вертолет удалился, и ветер от винта стих, она вспомнила, где находится, оглянулась, кивнула Дэну -- мол, все о'кей! -- и начала торопливо спускаться по стволу... Защитные костюмы почти не мешали при спуске, но в шлемах было невыносимо жарко. Очутившись наконец на твердой земле, Инга первым делом сбросила свой шлем. Дэн с сомнением на нее посмотрел: -- А иглы? -- Черт с ними! -- откликнулась Инга. -- Я раньше в нем задохнусь! Дэн молча бросил свой шлем в соседний куст. Потом оглянулся, вспомнил, что "солнце должно быть позади и справа", сориентировался, в какую сторону бежать. Шум вертолета слышался уже далеко впереди (еще один ориентир!), и скоро внимание охраны, оставшейся в здании, будет полностью отвлечено на него. Это хорошо! -- Ну, вперед! -- воскликнула Инга нетерпеливо, но Дэн остановил ее. Он спокойно взглянул ей в глаза, добиваясь сосредоточенности, передохнул несколько секунд, сказал: -- Помнишь? Голубая спираль, агрессивность, защита... Будь уверенна! Ключевые слова подействовали подобно стимулятору. Страх, смятение и растерянность прошли, и Инга уверенно двинулась вперед, не сомневаясь больше в успехе. Дэн скользнул за нею, не забывая оглядываться, готовый отразить неожиданное нападение психически или, если понадобится, физически... Но по дороге им никто не встретился, и это было неудивительно: охранники едва справлялись на периметрах, чтобы еще и бегать по саду! А впереди Валерий вовсю старался отвлечь внимание тех, что патрулировали "последний рубеж": когда эсперы осторожно выглянули из-за кустов на последнем поворот аллеи, они увидели, что "Алуэтт" беспорядочно крутится у дальнего конца здания, то приближаясь к нему, едва не тараня крышу, то снова удаляясь, набирая высоту -- душераздирающее зрелище, особенно для людей без воображения! И даже если охранники не имели права оставлять своих постов, такое вопиющее воздушное безобразие заставило их забыть о дисциплине. Вход был свободен! На крыльце Дэн остановился на секунду, до предела усиливая интенсивность психологической защиты -- кто знает, что окажется за этой дверью? Может быть, не всех охранников отвлекло странное поведение вертолета? Наконец, когда голубая спираль стала почти видимой, он решительно толкнул дверь... ...После солнца и жаркого дня от прохлады перехватило дыхание. Внутри тоже слышался грохот вертолетных двигателей, казалось, здесь он был даже громче, чем снаружи -- здание буквально содрогалось, и казалось, что все сотрудники должны толпой бежать выяснять, что случилось -- однако в холле было пусто... не было никого и в смежном с ним караульном помещении! В караулке Дэн задержался чуть подольше, пытаясь оценить обстановку. Но обзорные мониторы были выключены, а множество ключей в стеклянном шкафу вряд ли могли пригодиться, потому что эсперы понятия не имели, от каких они дверей. Ситуация складывалась парадоксальная: встреча с кем-то из персонала базы была теперь благом, а не опасностью -- требовался проводник по этому осиному гнезду! Дэн, уже без особого беспокойства, открыл следующую дверь и заглянул в коридор. Пусто... Множество дверей с номерами -- и никаких признаков жизни. Однако Дэн помнил -- об этом он догадался спросить загипнотизированных агентов, -- что на первом этаже находятся кабинет шефа и прочие административные помещения, а лаборатории и комнаты пленников -- наверху... "Так может быть, -- подумал он, -- нам вообще удастся добраться до них без шума?" -- Пошли наверх, -- дернул он Ингу. -- Как бы там ни было, лучше быть ближе к пленникам! x x x ...Кинувшись на звук выстрелов, Сергей рывком распахнул дверь в палату - - и сразу увидел дежурного охранника, который с перекошенным лицом расстреливал еще вздрагивающее окровавленное тело на кровати. Не раздумывая, Сергей бросился вперед, перехватывая руку с пистолетом и одновременно наваливаясь всем телом на охранника, сбивая его с ног. Это удалось, даже слишком легко. Ужас настолько парализовал охранника, что тот не видел никого и ничего, кроме Сэма. Он даже не пытался сопротивляться и, потеряв сознание, рухнул на пол. Не ожидавший такой легкой победы Сергей тоже не удержался на ногах. Пистолет с грохотом отлетел в угол. Сергей тут же вскочил, бросился к Сэму, но понял, что опоздал. Вся кровать была забрызгана кровью, изрешеченное тело больше не шевелилось. Широко раскрытые мертвые глаза смотрели в пространство, и было в этом последнем взгляде Сэма что-то такое, от чего Сергей вдруг вспотел и невольно отступил от кровати. В наступившей тишине было отчетливо слышно тихое шуршание самописцев, продолжавших чертить на лентах безжизненные нулевые прямые. "Что же здесь произошло?! Что?" -- мучительно подумал Сергей, глядя на охранника. Тот лежал в глубоком обмороке, но лицо его до сих пор хранило печать непередаваемого ужаса. Сергей подобрал пистолет, вынул обойму: осталось только три патрона. Однако! Он загнал обойму на место и, стараясь не встретиться с мертвым взглядом Сэма, внимательно осмотрел самописцы. Запись альфа-ритма заставила его присвистнуть: несомненная парапсихическая деятельность, да какая! Но вот какого рода? Такая ли на самом деле ужасная? Неужели убийство было единственным выходом? Сергей застонал, мысленно проклиная тот день, когда поступил на службу в СБ... Но как бы там ни было, из палаты следовало убираться, и чем скорее, тем лучше! Сергей вспомнил свое намерение оставить базу без электричества, сунул в карман пистолет, осторожно приоткрыл дверь, и убедившись, что в коридоре никого нет, одним прыжком преодолел расстояние до лестницы на технический этаж... ...Наверху оказалось темно, и он не сразу сориентировался -- обычно сюда заходили через другой вход. Сергей постоял немного, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, и можно будет ходить, не опасаясь на что-нибудь наткнуться. Поискать бы выключатель... но ведь возвращаться все равно придется в темноте! Неожиданно щелкнула рация и голос Майзлиса произнес: "Говорит второй. Внимание центральному корпусу! На вертолет не обращать внимания! Повторяю: вертолет не трогать! Конец сообщения." "Какой еще вертолет?" -- встревоженно подумал Сергей и, прислушавшись, действительно уловил быстро приближающийся шум двигателя. Он бросился к маленькому слуховому окну -- как раз вовремя: вертолет стремительно выскочил слева из-за деревьев на бреющем полете и остановился в воздухе. Шум мгновенно перешел в рев, окно задребезжало от ветра. "Алуэтт", двухместный -- машинально определил Сергей -- Кому это он тут понадобился? Впрочем, ясно, кому! Но неужели после всего, что случилось, Гуминский еще надеется улизнуть?" Тем временем вертолет скрылся из поля зрения, медленно переваливая через здание, и послышался скрежет полозьев по крыше -- прямо над головой! "Он что, летать не умеет или жить надоело?!" -- с ужасом подумал Сергей, инстинктивно втягивая голову в плечи и пятясь обратно к люку... Впрочем, пилот, похоже, изменил свои намерения, и, обогнув здание по дуге, вновь появился перед окном. Глядя на его неуверенные развороты, Сергей почувствовал неожиданное презрение: для аварийной эвакуации Гуминский мог бы найти пилота и получше!.. Он снова подошел к окну: трое оставшихся охранников, которые должны были охранять вход в здание, выскочили на лужайку и, невзирая на только что прозвучавший приказ, смотрели на вертолет. Впрочем, вряд ли кто-нибудь смог бы остаться равнодушным при виде такого воздушного безобразия! Сергей смотрел, как его они бестолково суетятся внизу, пытаясь показать пилоту, где надо приземляться, и вдруг почувствовал неодолимое бешенство. Вот сейчас вертолет опустится, Гуминский сядет в него... а они все останутся здесь расхлебывать кашу! И объясняться по поводу расстрелянного "монстра"... а может, уже и не только "монстра"?! Рука сама потянулась к пистолету, и Сергей понял, что не сможет просто так отпустить Гуминского... ...Окошко открылось с трудом, словно нехотя. Вертолет медленно поворачивался в воздухе. Он словно почувствовал опасность и теперь раздумывал -- садиться или улететь, пока не поздно. "Уже поздно!" -- отрешенно подумал Сергей, поднимая пистолет. "Только три патрона!" -- напомнил он сам себе. Сквозь стекло кабины был прекрасно виден пилот. Сергей прицелился в него... но тут же понял, что не сможет выстрелить. Кто бы ни был этот парень, вряд ли он в чем-то виноват: судя по "воздушному почерку" -- явный любитель! Такой не станет рисковать из-за денег, тут что-то личное. Но такой молодой -- что у него может быть общего с Гуминским?.. ...Мысль пришла неожиданно, словно со стороны: а почему обязательно стрелять в пилота? Достаточно будет просто как следует повредить вертолет - - например, перебить хвостовую тягу! Машину закрутит волчком, это перепугает и дезориентирует пилота -- и поделом, впредь думай, кому помогаешь! Ну, а высота совсем маленькая: падение почти не опасно... ...Сергей никогда не слышал об "аварии" Евгения над замком Горвича. Иначе он очень удивился бы -- откуда взялась в его голове идея с хвостовой тягой? Кто мог подсказать ему ее? А главное -- как?.. Ни о чем таком он не подумал. Вместо этого он поднял пистолет, аккуратно поймал хвост "Алуэтта" на мушку, -- и три последних пули точно легли в цель... Вертолет резко дернулся... и тут же его завертело и с угрожающей скоростью понесло прямо на здание! Сергей отпрыгнул от окна, оглядываясь в поисках люка -- и все еще надеясь, что пилот сумеет выправить падение! Но похоже, парень перепугался настолько, что совершенно перестал соображать -- полозья снова заскребли по крыше, тонкий пластик затрещал, разламываясь, в трещине блеснул дневной свет... ...Сергей едва успел нырнуть в люк, когда здание потрясли один за другим несколько страшных ударов... x x x ...Шум приближающегося вертолета застал Сару врасплох -- хотя подсознательно она ждала его все время. Ее захлестнуло горькое осознание: теперь все кончено... Вот сейчас войдет Гуминский, и... Отчаянный крик Евгения перепугал ее окончательно -- до истерики, до потери рассудка! А когда через несколько секунд она опомнилась, то услышала предупреждающий сигнал страховочной системы... Сара с ужасом поняла, что случилось непоправимое. Она мгновенно выключила ток и кинулась к Евгению. И увидела, что опоздала... -- Господи!!! Ей никогда раньше не приходилось иметь дело со смертью, тем более -- с такой... Она не сразу вспомнила, где лежит шприц с нужным лекарством, бросилась искать, нашла, опять подбежала к Евгению... Рев вертолета над головой угрожающе нарастал -- и вдруг сверху обрушился страшный грохот! Сара зажмурилась и присела, закрыв руками голову... ...Когда она открыла глаза, то не сразу поверила тому, что увидела: с потолка еще сыпалась штукатурка, одна из стоек опрокинулась, всюду блестело битое стекло. В лаборатории стало заметно темнее: свет погас. Присмотревшись, Сара увидела, что все экраны тоже темны -- ни один прибор не работал: все помещение было обесточено... Но куда же делся шприц?! В руке его не было, значит, выронила при толчке -- и уже бесполезно искать его на полу в мешанине осколков и пыли! Значит, теперь в ее распоряжении остались только самые примитивные способы реанимации -- но ремни не давали возможности сделать даже обычное искусственное дыхание... кто же мог рассчитывать на такое?! Плача от отчаяния, запоздалого чувства вины и ужаса перед смертью, Сара пыталась отвязать Евгения. В панике она делала что-то не так, застежки не поддавались, и Сара только бесцельно дергала их, уже ничего не соображая. Внезапно память, словно издеваясь, подкинула картинку из так памятной ей встречи в беседке -- и Саре показалось, что она сходит с ума! Воспоминания о недавней близости переплелись и совместились с беспомощным ползанием по безжизненному телу, и этого Сара уже не выдержала... Роль десницы божьей оказалась ей не по силам, а стать милосердной она не успела, и теперь Саре хотелось только одного -- не видеть больше того, что сотворила... Не видеть, не слышать, забыть! Она кое-как доползла до двери, отперла ее и вывалилась в коридор... x x x ...Гуминский не верил, что Сара заставит Миллера уничтожить бесконтактное убийство. Поздно, слишком поздно! И все же он не стал отговаривать ее от рискованной затеи: когда ситуация так неопределенна, нельзя упускать даже слабые шансы на успех! Конечно, он по-прежнему рассчитывал на эвакуацию. Старый приятель был уже в курсе происходящего -- впрочем, сейчас уже вся страна в курсе! -- и обещал в течение часа найти вертолет и пилота. Да, но продержится ли база этот час?! Ведь ясно, что блокада не сможет продолжаться долго: власти вотвот спохватятся, договорятся и начнут давить на Майзлиса -- а уж он наверняка ухватится за первую же возможность свалить с себя ответственность... Гуминский чертыхнулся про себя: насколько же все боятся ответственности! Странно, что Сара-то до сих пор не сбежала... Кстати, а как она там вообще? Гуминский включил монитор лаборатории... и с первого взгляда понял, что что-то случилось: Миллер с ужасом смотрит на повернутый к нему экран, а Сара... она-то почему так напугана? Он прибавил громкость и услышал голос Сары: -- ...другого объяснения я не вижу, капельница была в порядке... "Капельница? -- с тревогой подумал Гуминский. -- Неужели что-то с "монстром"? Надо бы посмотреть..." Он торопливо переключил монитор на палату "монстра"... ...Жуткая картина расстрела, открытые глаза убитого и смертельный ужас лежащего без сознания охранника потрясли его. Не было нужды выяснять, как и почему это случилось -- какая теперь разница! Но несмотря на страшное зрелище, Гуминский вдруг почувствовал неизъяснимое облегчение -- выбор сделан за него, и теперь многое станет проще... Он выключил изображение и набрал номер Майзлиса: наверняка он еще не знает, что произошло -- а должен узнать как можно скорее! Пожалуй, после этого он не станет возражать против эвакуации своего шефа... ...Майзлис действительно ничего не знал. Гуминский не стал предупреждать его -- просто потребовал заглянуть в палату. Тот подчинился: было слышно, как он, сердито ворча, переключает мониторы. Потом повисла очень долгая пауза -- казалось, Майзлис даже дышать перестал... а когда через несколько секунд он снова взял трубку, Гуминский не без злорадства уловил в его голосе откровенную панику: -- Господи, как это могло случиться?! -- Об этом ты спросишь у своего подчиненного, -- оборвал Гуминский, -- когда он будет в состоянии отвечать! А теперь слушай внимательно: базу ты теперь в любом случае должен продержать не менее часа... -- Да, но... -- Помолчи пока! Итак, час. За это время придет вертолет, заберет меня и Сару Даррин. Ты ни во что не вмешивайся. Когда я буду далеко, открывай ворота, впускай хоть всех подряд -- ни за что уже отвечать не будешь. Но если откроешь раньше... все понятно? -- Все... -- Майзлис уже справился с собой, его голос звучал почти спокойно, и Гуминский облегченно вздохнул. Он хорошо знал своего зама: теперь тот костьми ляжет, но на пушечный выстрел никого к базе не подпустит! Положив трубку, Гуминский поднялся, не торопясь собрал все необходимые материалы, проверил и зарядил пистолет... Надо бы еще захватить пару инъекторов -- кто знает, как поведет себя Сара? Не драться же с ней, в самом-то деле! Он полез в сейф за инъекторами, когда где-то вдали послышался быстро приближающийся шум вертолета. Надо же, как быстро! Придется поторопиться! ...Он уже закончил сборы и шагнул к двери, когда вертолет неожиданно врезался в крышу. На первом этаже удар ощущался слабо, куда более заметным признаком катастрофы были внезапно погасшие экраны... и Гуминский даже не сразу осознал, что произошло непоправимое. Только когда он понял, что больше не слышит вертолета, до него окончательно дошло: последний шанс безвозвратно потерян, и путь к отступлению отрезан! "Боже, ну что же за пилота он нашел?! -- мысленно простонал он, проклиная своего приятеля. -- Или вообще не нашел, сам полетел... камикадзе!" Не было даже возможности посмотреть, что делается в лаборатории: компьютеры не работали -- видимо, вертолет повредил энерголинию на крыше. Гуминский вдруг с ужасом осознал, что страховочная система тоже не работает, и он совершенно беззащитен перед неведомой страшной силой... "Ну, что же, теперь ты можешь наносить последний удар! -- с безразличием обреченного обратился он к невидимому убийце. -- У меня даже нет возможности позвать на помощь..." Он попытался представить себе, как именно настигнет его смерть? Возможности бесконтактного убийцы широки: от неожиданной остановки сердца до бытового несчастного случая... "Впрочем, -- неожиданно усмехнулся он, -- без электричества несчастных случаев должно быть меньше..." Но шли минуты, а ничего не менялось. В организме не было никаких неожиданных или болезненных ощущений, а все вещи в кабинете мирно и прочно стояли на своих местах. Постепенно Гуминский несколько успокоился: если до сих пор ничего не случилось, то может быть, все не так страшно?.. Но что же теперь делать? Гуминский поднял трубку телефона -- тишина... Неужели связи тоже нет? Но тогда он просто замурован в своем кабинете без малейшей возможности узнать, что делается снаружи! ...Усилием воли Гуминский взял себя в руки. Рано паниковать! Где-то здесь была рация, у нее питание от батареек... И вообще на базе есть автономный генератор! А вертолет... Ну, время еще есть -- что-нибудь можно будет придумать! x x x ...Валерий даже не успел понять, что произошло -- машину резко дернуло, и мир вдруг завертелся перед глазами, слившись в грохочущую цветную полосу. Он мгновенно потерял ориентировку и судорожно сжал ручку, стараясь хотя бы удержать машину от резких движений. "Конец!" -- мелькнула в голове стремительная мысль, и в тот же миг вертолет, продолжая бешено вращаться, налетел на какое-то препятствие и с душераздирающим скрежетом начал погружаться в него, заваливаясь на бок. "Винт! Сейчас рубанет!.." -- подумал Валерий, инстинктивно прикрывая голову. В следующий момент раздался страшный удар, кабина лопнула, и отовсюду посыпалось стекло. Еще удар, и еще -- вибрация и грохот стали непереносимыми, потом вдруг резко оборвались, и наступила мертвая тишина... ...Валерий прислушивался к себе, все еще не веря, что остался жив. Стресс постепенно проходил, сменяясь мелкой противной дрожью. Валерий осторожно попробовал пошевелить руками и ногами, но те вроде были в полном порядке. Что-то больно сдавливало плечо, и он не сразу понял, что это ремень безопасности, который выдержал все-таки, не порвался при аварии. Но что с глазами? Почему так темно?! Ах, да, он же просто крепко зажмурился... Валерий открыл глаза и снова прищурился от яркого солнца. "Алуэтт" -- точнее, то, что от него осталось, -- лежал в каком-то странном помещении, сплошь уставленном непонятной аппаратурой. Крыша была страшно разворочена, и яркое полуденное солнце свободно проникало внутрь, освещая мешанину из осколков стекла, кусков лопастей и обшивки и беспорядочно разбросанных обломков аппаратуры. Отовсюду свисали оборванные кабели, и в тишине было отчетливо слышно, как что-то где-то капает... "Так вот оно что! -- подумал Валерий, освобождаясь от ремня и выбираясь из разбитой кабины и уже понимая, куда его занесло. -- Это же замаскированный технический этаж, с аппаратурой связи... И крыша радиопрозрачная, -- он пнул ногой оторванный кровельный лист, который неожиданно легко отлетел в сторону. -- Пластик какой-то. Да, повезло... С настоящей крышей я бы так легко не отделался!" Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев жиденькую струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака, успокоился. "Да нет, не загорится. Баки-то уже были почти пустые..." Однако пора отсюда выбираться -- пока его не поймали! Но куда? Валерий попробовал выползти на крышу, но непрочные листы обламывались, не выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо искать дверь или люк -- как-то же они сюда ходят? Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный стальной стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в вертолете эта деталь, но теперь она вполне могла послужить "отмычкой", а при необходимости -- и неплохим оружием... Потом он перелез через груды обломков и двинулся к ближнему концу чердака. Пробираясь между уцелевшими приборами, Валерий обратил внимание, что не слышит гудения, характерного для работы такой аппаратуры. "Либо вся эта техника совсем не используется, -- подумал он, -- либо это последствия моего "приземления"... Он еще раз оглянулся на вертолет и решил, что второе более вероятно. ...Люк оказался в торце здания. "Аварийный выход," -- прочитал Валерий и усмехнулся неожиданной игре слов. Вопреки ожиданиям люк не был заперт, и Валерий, быстро подняв его, перехватил поудобнее стержень и спустился на второй этаж. Здесь он немного помедлил: где он скорее всего найдет Дэна и Ингу? Вряд ли на первом этаже -- наверняка они сразу отправятся туда, где держат пленников. Валерий решительно толкнул дверь, ведущую в коридор... x x x ...Рацию Гуминский отыскал не сразу -- наверное, потому что никогда не думал всерьез, что придется ею пользоваться. Минут пять он рылся в столе, на полках, в шкафу -- куда, черт возьми, он мог ее подевать?! Рация отыскалась на заваленном бумагами подоконнике, батарейки, к счастью, были целы... Щелкнув выключателем, Гуминский сразу услышал напряженный голос Майзлиса: "...устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу вертолета. Шестому немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок -- десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, минут десять вы будете без ТСО..." Гуминский покачал головой. Как он и предполагал, обесточен не только центральный корпус, раз отключились технические средства охраны на периметрах! Впрочем, сейчас там все равно достаточно людей, а через десять минут энергоснабжение будет восстановлено. Это хорошо... Если бы и остальные проблемы решались так же просто! "...И поторопитесь с генератором, господа, чтобы передать базу под охрану полиции в полном порядке," -- новый голос ворвался вдруг в разговор, нарушая все правила и не называя позывного, и Гуминский даже не сразу понял, кому он принадлежит. "Черт возьми, -- сообразил он наконец, -- это же Ян! Ну конечно: бродит возле базы, как кот вокруг сметаны... Но откуда он узнал номер радиоканала?" Да, полиция -- это уже серьезно... Зная своего заместителя, Гуминский прекрасно понимал: просто так тот пугать не будет! Наверняка Ян не терял времени даром, использовал все свои связи и влияние... "Ну, что же, -- вздохнул Гуминский, -- я знал, с кем имею дело..." Тем временем Майзлис ухватился за предоставившуюся возможность, как за спасительную соломинку: "Второй -- периметру: внимание! При попытке Веренкова проникнуть на территорию объекта немедленно доставьте его ко мне! Повторяю, немедленно ко мне!" Это уже было откровенным приглашением: приходите, господин Веренков, снимите наконец ответственность с несчастных оперативников... Ну, знаете ли! Гуминский злобно выругался -- конечно, теперь, когда вертолет разбился, и эвакуация сорвалась, Майзлис больше не надеется списать смерть Сэма и все прочие мерзости на "сбежавшего" шефа. "Придется напомнить ему, кто здесь командует!" -- подумал Гуминский и нажал кнопку микрофона. -- Внимание второму, говорит первый! -- произнес он самым суровым голосом и не без удовольствия представил, как замерли от неожиданности охранники по всему периметру -- еще бы, никогда раньше голос Гуминского не звучал на общей волне! Выдержав паузу, он продолжил: -- Второй, не торопитесь принимать решение, для вас ничего не изменилось. Все остается по-прежнему, "монстр" на моей ответственности. Повторяю, все по-прежнему. Как поняли, прием, -- Гуминский специально использовал обтекаемые фразы, позволявшие