ли это окажется так уж трудно! Евгений был уверен, что ему рано или поздно предложат сотрудничество -- пусть даже на не очень приятных условиях. Да и как иначе? Кто еще рискнет связываться с неуравновешенным и подозрительным эспером, обладающим возможностью убивать не расстоянии? Никто же не знает, что без Тонечки Сэм мало на что способен... Только бы никто не догадался о его "астральной помощнице"! x x x После ухода Сары Евгений не сразу успокоился. Прошедший разговор казался то искренним и обещающим скорые перемены к лучшему, то наоборот, хитрым и уклончивым, с массой незамеченных ловушек. Вспомнилась последняя встреча с Гуминским, его безапелляционное требование рассказать о Тонечке, предъявленный ультиматум... И все-таки не стоило демонстрировать наблюдателям (и той же Саре!) излишнее смятение! Евгений поднялся, подвинул стул к компьютеру, включил его. Подождав, пока машина загрузится, привычно пробежал по дискам. Ничего особенного, стандартная конфигурация, базовый набор... Зато про игрушки не забыли -- чтобы пленник не заскучал, не иначе! Вход в сеть оказался заблокирован. Евгений испытал мимолетное раздражение: зачем же тогда кабель и прочие хлопоты? Или его пока еще "держат на карантине"? Смотрят, можно ли доверять? Если да, то скоро можно ждать расширения свободы -- ведь для тех, кто не знает о Тонечке и управлении случайностями, ситуация не выглядит особенно сложной... ...В коридоре послышались шаги -- и Евгений с трудом удержался, чтобы не оглянуться. Да, если совесть нечиста, то всего боишься! Но шаги миновали дверь и постепенно затихли, и он снова расслабился. Ну хорошо, а не может ли все-таки кто-то заподозрить, что дело не так просто, как кажется? Ясно, что подлинник дневника Тонечки не найден -- иначе Веренков давно намекнул бы на это. Что остается? Визит в замок? Но для того, кто не осведомлен о подлинной личности Антонины Завилейски, он вообще ничего не значит! Вряд ли Сара входит в "круг посвященных" -- уж если она ничего не знала о его встрече с Яном... Нет, скорее всего, о скандале в замке Горвича и о судьбе графини знают только Гуминский и Веренков. А для того, чтобы еще и уловить связь между Тонечкой и Сэмом, надо не только знать чуть больше остальных, но и обладать весьма изощренным воображением! Евгений опять вздрогнул: вообще-то шеф вполне подходил под оба определения -- и если он не забыл... Нет, хватит об этом думать! И вообще стоит заняться чем-нибудь хотя бы для виду! Евгений решительно поднялся, взял пульт телевизора. Надо же -- работает... хотя на всех каналах традиционная дневная скукотища для домохозяек. Могли бы для разнообразия и кабельное подключить! Пощелкав кнопками, Евгений выключил бесполезный телевизор, вернулся к компьютеру и, пошарив по игрушкам, нашел свой любимый штурмовик. Хорошая вещь, привычная, совершенно не мешает думать! А поразмыслить было над чем: неплохо бы еще раз, уже трезво, прокрутить прошедший разговор с Сарой -- все ли было достаточно естественно? ...Штурмовик мчался в небе страдающей и ждущей освобождения Европы, а Евгений еще и еще раз анализировал реплики и подтексты недолгой беседы. В конце концов он отыскал в своей позиции одно уязвимое место. Сара вполне могла бы спросить его: почему все-таки он не обратился за помощью сразу, как только узнал о преступном занятии Сэма? Евгений честно представил себе, как поступил бы, если бы не было Тонечки и связанной с ней тайны, а был только Сэм и необходимость ему помочь -- и не менее честно признавался, что пришел бы в СБ, даже будучи только что уволенным! Что бы там ни произошло между ним и шефом -- все равно! В конце концов, он мог прийти к тому же Веренкову, или в оперативный отдел, или просто к кому-то из приятелей... А он предпочел справляться своими силами, рисковать своей и чужой жизнью. Это смотрелось подозрительно, сразу наводило на мысль о необходимости что-то скрывать... Сейчас Сару ошеломило сообщение о разрыве с Веренковым -- но ведь она скоро опомнится! А когда опомнится, то сообразит, что неудачный разговор состоялся всего месяц назад, а до этого -- почему до этого Евгений молчал и скрывался? ...На земле уже догорали обломки двух "Мигов" и одного "Харриера", дымились развалины подпольной оружейной фабрики. Евгений вертел очередную карусель с врагом и думал, как будет оправдываться при следующей встрече с Сарой. Можно, конечно, сослаться на понятное желание разобраться во всем самостоятельно: обида, амбиции, азарт... Да, кстати -- на что обида? Ведь Сара наверняка не знает, из-за чего _на самом деле_ был уволен Евгений... Впрочем, тут как раз все просто: женитьба на эсперке, некорректное любопытство шефа, конфликт, принципы... ...Откуда взялась эта ракета?! Евгений до предела выкатил мышь, закладывая немыслимый вираж и даже наклоняясь -- сопротивление несуществующей инерции. Поздно! Вой сирены, громкий взрыв -- и самолет резко просел вправо, лишившись одного двигателя. Скорость и маневренность сразу упали, и увидев на последнем уцелевшем экране радара сразу две приближающиеся ракеты, Евгений без колебаний нажал клавишу катапультирования... ...Да, кто сказал, что летать и думать -- не одно и то же! Что там, что здесь: только зазевайся -- вмиг сожрут! На экране чуть подрагивали стропы парашюта, медленно приближалась земля. Евгений не смотрел на нее -- он пытался оценить свои "высокоморальные" мотивации увольнения как бы со стороны. Ох, бред собачий! И "расколет" его опытный психолог очень быстро... Евгений вздохнул, соображая, как долго, учитывая явное снисхождение Сары, он сможет притворяться? Несколько дней, не больше... Но ведь как раз через несколько дней уже будут получены письма! Среди вызванной ими смуты никто не будет сопоставлять факты и делать фантастические выводы, а Евгений и Сэм станут не подозрительными личностями со странной судьбой, а несчастными жертвами произвола... "Да, -- подумал вдруг Евгений с невольным раскаянием, -- какую же гадость готовлю я своим коллегам! Работа нашей службы будет нарушена, и хорошо, если только изнутри, -- он вдруг осознал, что по привычке подумал "нашей службы", и ему стало совсем неловко. -- И все это только для того, чтобы сберечь астрал в среде, для астралов не предназначенной..." Он перезапустил штурмовик и злорадно посмотрел на глазок камеры -- пусть видят, как он тут "скучает"! Но в душе уже не чувствовал такой уверенности и храбрости... Цена за общение с потустороннем миром оказалась неожиданно высокой, этика сурово вклинилась в науку, и разделить их уже не было возможности. В общем-то это нормально для такой науки, как парапсихология, но все же Евгений никогда раньше не думал, насколько это трудно. Нет ни коллективной ответственности, ни стандартов, ни возможности отдохнуть -- твоя судьба раз и навсегда переплелась с исследованиями, и просто не понять, что на что больше влияет! Сейчас три жизни, не считая его собственной, зависели от Евгения. Но если он пожертвует всего лишь одной -- да и жизнь ли это, в самом-то деле?! -- он надежно убережет остальных от опасности... Да, но... Ни Сэм, ни Юля никогда не простят ему такого поступка. Не примут объяснения, что все это "ради них". И правильно сделают! Евгений сам поступил бы так же на их месте: нельзя прощать предательство, чем бы оно не оправдывалось... А может быть, отрываясь от мира реальных воплощений, Тонечка заберет с собой все, что как-то связано с ней. Разрушится связь, уйдет в прошлое или станет вымыслом тайна -- и исчезнет большая часть того, что связывает Евгения с Юлей... Мистика? Неуместная метафоричность? Или строгая логика чувств: предашь одного -- разучишься любить другого? Разве объяснишь все это Саре или шефу? Ведь он не мог ничего объяснить всего год назад даже самому себе! И значит, надо любой ценой избегать объяснений... ...Неожиданно перебивая раздумья, зазвонил телефон. С какой-то дикой смесью испуга и надежды Евгений подскочил к аппарату: -- Я слушаю! -- крикнул он в трубку. -- Господин Миллер? -- раздраженно осведомился незнакомый мужской голос. -- Вы заберете когда-нибудь свой обед или нет? x x x ...Как ни странно, но к вечеру Евгений почувствовал вполне нормальную здоровую усталость и этакую расслабляющую уверенность, хотя поначалу казалось, что нервное напряжение так и не отпустит, и ночь будет бессонной. Впрочем, несколько часов назад он был уверен, что есть ему тоже не хочется -- однако уплел за милую душу и обед, и ужин! Да, потрясающая все-таки восприимчивость у человеческой психики: казалось бы, свихнуться можно было -- а проходит несколько часов, и все уже кажется привычным и даже скучным... И помахав рукой двум следящим камерам, Евгений погасил свет и забрался в постель. ...Впрочем, поспать ему удалось недолго: появилась Сара. -- Одевайся, тебе пора! -- без предисловий заявила она. -- Куда? -- обалдело спросил Евгений, оглядываясь. За окнами была кромешная темнота -- кому он понадобился среди ночи? -- Ну, скорее же! -- настойчиво торопила Сара. -- Ты можешь вернуться домой прямо сейчас! Господи, неужели это всерьез? Евгений так торопился, что ему показалось -- в Сент-Меллон он перенесся усилием воли. В Сент-Меллон? Странно, но Евгений не вспомнил, что живет теперь в Серпене! ...Вот он уже выбегает на площадь, подзывает такси -- один поворот, другой, тихая аллея, мост через речку -- и вот уже виден знакомый дом... Тем временем шофер потребовал расплатиться -- дальше не проехать. Почему не проехать, улица выглядит совершенно нормальной? Но Евгений не стал спорить -- какая разница, плюс-минус сотня метров! Но оказалось, что шофер опасался не зря -- эта сотня метров обладала какими-то странными свойствами. Она оказалась непреодолима: знакомый дом не приближался ни на сантиметр, дразнясь издалека, но не подпуская. Разозлившись, Евгений пошел еще быстрее, потом побежал... Это был кошмарный бег на месте, от него колотилось сердце и темнело в глазах, но результата он не приносил. Евгений еще надеялся на что-то, пока привычный пейзаж кругом не стал приобретать какой-то мерцающий серый оттенок, словно переставая быть реальным... и с тоскливой ясностью Евгений ощутил, что это конец, проигрыш! Последним усилием он рванулся, позвал Юлю, надеясь, что хотя бы голос прорвется там, где нельзя было пройти самому. Но воздух становился разреженным, дышать им было все труднее, и пустота неумолимо подступала со всех сторон... ...Проснулся Евгений с жутким ощущением только что случившейся трагедии. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять: сент-меллонский кошмар ему просто приснился. Евгений чувствовал, как неровно и с болью колотится сердце -- но не хватало еще звать на помощь! Впрочем, звать никого не пришлось: в некоторых случаях постоянное наблюдение имеет свои плюсы. Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнате появилась медсестра -- растрепанная, в наспех наброшенном халате, но молодая и очень милая. -- Ну, что с вами такое? -- чуть насмешливо поинтересовалась она. -- Привидений боитесь? Евгений промолчал, соображая, что наблюдение над ним, похоже, не ограничивается видеокамерами. Где-то есть и микрофоны, отслеживающее сердцебиение, и черт его знает что еще... милая квартирка, ничего не скажешь! Медсестра пошарила в кармане халата: -- Сделать успокаивающий укол? Или хватит таблетки? -- Хватит, спасибо... -- мрачно проворчал Евгений, и не удержавшись, спросил: -- А где Сара... то есть госпожа Даррин? -- Госпожа Даррин? -- девушка пожала плечами. -- К утру появится, наверное... Сообразив, что сказала лишнее, медсестра поспешно умолкла -- но Евгений видел, что выговор ей уже обеспечен. И за дело! Правда, ничего конкретного из ее оговорки понять нельзя... Но все-таки: где сейчас Сара? Поехала на консультацию к шефу -- если он не на базе? Или к Веренкову? Неужели база расположена недалеко от столицы? В принципе, не обязательно -- за ночь можно полстраны пересечь и вернуться! -- но много так не наездишься, особенно после трудного дня... Евгений мысленно поблагодарил медсестру за возможную подсказку. Пострадает, конечно, девочка -- но это уже ее проблемы... x x x Сара -- усталая, но в отличном настроении -- снова появилась рано утром. Весело поздоровавшись с еще смурным после беспокойного сна Евгением, она бесцеремонно напомнила ему о ночном инциденте. -- И как же тебе не стыдно! -- с шутливым осуждением воскликнула она. -- Вначале поднимаешь панику среди ночи, а потом подводишь ни в чем не повинного человека, который тебе же и пришел помочь... Евгений промолчал. Огрызаться в том смысле, что "я сюда не просился" казалось глупым, и вины за вчерашнее он не испытывал, но ощущал едкую досаду -- как же быстро проснулись в нем увертливые инстинкты пленника! -- Пойдем-ка прогуляемся! -- вдруг сказала Сара. -- А то я смотрю, ты совершенно не в себе... -- Ты серьезно?! Евгений не мог поверить, что его выпустят из здания, не доверяя ему абсолютно. Но Сара действительно вывела его из комнаты, быстро провела по длинному коридору, потом они спустились на первый этаж и, беспрепятственно пройдя мимо стойки, за которой бдительно дремали три охранника, вышли на свежий воздух. Евгений радостно вдохнул полной грудью. До чего же, оказывается, осточертели четыре стены и запертая дверь! Конечно, он все еще был пленником, но тем не менее новая степень свободы придавала некоторый оптимизм. Вокруг, насколько он мог видеть, простирался "дремучий сад". Евгений осторожно спустился с крыльца, отошел на несколько шагов, оглянулся и впервые увидел свою тюрьму со стороны. Небольшое вытянутое двухэтажное здание, окруженное высокими деревьями, напоминало лечебный корпус какого-нибудь санатория, хотя двускатная крыша, несколько смазывала это впечатление, придавая зданию какой-то легкомысленный "домашний" оттенок, неуместный для такой постройки. Между первым и вторым этажами здание окружал по периметру довольно широкий карниз, напоминавший балкон без перил. Может, это и был балкон? Судя по виду, здание построено лет двадцать назад, не меньше, и вполне могло быть тогда санаторием или лечебницей. Потом, когда сюда въехала СБ, балкон убрали, видимо, были и другие переделки... Но где же все это может находиться? Евгений еще раз огляделся, пытаясь найти какой-то ориентир. Безуспешно. База могла располагаться где угодно, хоть возле самой столицы. -- Что здесь было раньше? -- спросил он, надеясь, что Сара проговорится и скажет не только "что", но и "где". Но она только нетерпеливо повела плечами: -- Не знаю. И право же, ты слишком низкого мнения обо мне! Евгений смутился: разумеется, подвох в его вопросе Сара отследила элементарно! Они отошли от здания и довольно долго шли по мрачноватой тенистой аллее, потом Сара свернула в сторону, раздвинула плотный ряд кустов -- и Евгений увидел яркую лужайку с остатками какой-то небольшой постройки в центре -- то ли теплица, то ли огороженная клумба. -- Садись! -- пригласила Сара, устраиваясь прямо на траве. Евгений последовал ее примеру и как бы невзначай спросил: -- А до периметров видеоконтроля далеко? Или тут какая-то другая система охраны? Сара покачала головой: да, устройство базы Евгений оценил очень быстро! Впрочем, тем лучше -- не будет делать глупостей. А может, скоро охрана вообще станет ненужной... -- Мне очень жаль, что так получилось, Женя, -- мягко сказала она. -- Особенно, если учесть, что ты отвечаешь не только за свои ошибки... Евгений усмехнулся: -- Что, наш общий учитель огорчен своим недавним промахом? Жалеет, что поторопился поставить на мне крест? В голосе Сары прозвучало откровенное раздражение: -- Да, вчера вечером я действительно ездила к Яну -- убедись в этом и успокойся наконец! И разумеется, он огорчен своей ошибкой. Но в той ситуации... Если вспомнить, какой между вами был разговор... Скажи, почему, имея в активе такое открытие ты пришел к нему, как проигравший?! -- Потому, что я не знал, что делать с этим открытием. Потому что просто боялся! -- быстро произнес Евгений: ответ на этот вопрос давно был продуман и приготовлен. -- Боялся, -- повторила Сара, -- Сэма или за Сэма? -- И то, и другое... И не напрасно боялся, как выяснилось! Ведь теперь ситуация просто в тупике... -- То есть ты хочешь сказать, что Сэма нельзя будить? Евгений вздрогнул: что значит "нельзя будить" -- смертный приговор? Но к чему тогда все эти задушевные беседы? -- Сара, -- почти с угрозой произнес он, -- будь добра, объяснись подробнее! Она вздохнула, но ответила сразу: -- Ян не уверен, можно ли тебе доверять сейчас. На секунду Евгений испытал вспышку просто неодолимого бешенства. Ему, видите ли, не доверяют... ну так пусть попробуют работать с Сэмом самостоятельно! Он едва не высказал все это вслух, но вовремя сообразил, как повредит ему такая несдержанность. -- Я понимаю, откуда такие сомнения, -- он изо всех сил постарался сказать это спокойно. -- Но я вполне могу отвлечься от личных эмоций... неужели ты в этом сомневаешься?! Как бы я ни был обижен, Сэм тут не причем, и я не могу рисковать его жизнью из-за глупых обид! Или ты думаешь... Евгений не договорил. Ему показалась, что Сара не слушает его, думая о чем-то своем -- но о чем?! Что еще мог рассказать ей Веренков? Неужели его недоверие связано с чем-то более конкретным, чем предполагаемая обида и желание свести счеты с бывшими коллегами? Неужели Ян все-таки догадывается, что не бесконтактное убийство было причиной визита Евгения к нему? Но если так... Какие выводы он мог сделать?! Евгений заставил себя прекратить опасные раздумья: Сара могла что-то заподозрить, начать задавать вопросы. Нет, надо вести себя как можно более спокойно и уверенно! И пожалуй, стоит попытаться перевести разговор на предстоящее исследование... -- Сара, -- осторожно начал он, -- ты, конечно, можешь мне не верить, но я много думал, что можно сделать теперь, в сложившейся ситуации... -- И что же? -- резко перебила Сара. -- Как по-твоему следует вести исследования бесконтактного убийства? Переход был неожиданный -- в первый момент Евгений даже растерялся. Впрочем, он тут же понял, что Сара специально лишает его возможности "мутить воду" и "разводить дипломатию": ах, думал? вот и отвечай сразу и по существу! Но Евгений и не собирался никого обманывать. Еще до ареста он действительно провел не один час, просчитывая разные варианты ситуаций и прикидывая возможные выходы. Так что ему было что сказать бывшим коллегам! И глядя прямо в насмешливые глаза Сары, Евгений заговорил: -- Ну, измерения, которые можно провести, пока Сэм усыплен, я упоминать не буду -- настоящий интерес представляет исследование в активном состоянии. Но ведь и тут ты все знаешь лучше меня: замер биофизических параметров тела, определение биохимического состава тканей и жидкостей, запись биопотенциалов мозга, ауристическое наблюдение -- я ничего не упустил? Другими словами, вы давно бы все это проделали... если бы хоть кто-то из вас решился разбудить его! Угадал? Вопреки ожиданиям Сара не обиделась на откровенно издевательский тон. Казалась, она вообще никак не среагировала -- просто терпеливо ожидала продолжения. Евгению стало немного стыдно, и он заговорил уже спокойнее: -- Увы, сейчас я вижу только один выход из этой ситуации: восстановить все, как было. Вернуть нас в Серпен, причем так, чтобы Сэм и не знал, что был на базе... -- А наблюдение? -- перебила Сара. -- Ты согласен работать под контролем? При твоем независимом характере в это как-то трудно поверить! -- Я готов работать под _любым_ контролем, -- отчетливо произнес Евгений, -- но Сэм не должен ничего знать! Пожалейте парня, черт возьми, он же не виноват! Уверяю тебя, когда у него хоть немного наладилась жизнь, он перестал даже думать об убийствах... -- Неиспользованные возможности сжигают изнутри, -- рассеянно заметила Сара, перефразируя известное утверждение... и споткнувшись о взгляд Евгения, добавила уже совершено другим тоном: -- Мы просто обязаны заботиться о безопасности. А согласись, что возможность убивать просто усилием воли... Это не шуточки! -- Если только она действительно есть, эта возможность! -- с бессильной злостью воскликнул Евгений. -- Если нет, то слава богу! По-моему, людям просто рано обладать такой способностью! -- от волнения Сара даже приподнялась. -- Ты уверяешь, что твой подопечный не будет никого убивать сознательно -- но кто поручится за его подсознание?! А если эта способность может передаваться по наследству? Если ей можно научить? -- Согласен со всеми опасениями, -- обреченно подтвердил Евгений. -- И что ты предлагаешь? Убить Сэма и предать инцидент забвению до следующего подобного случая? -- Ну, что ты! Это уже настоящее преступление... -- искренне возмутилась Сара. -- А то, что вы тут с нами делаете, еще не настоящее? -- несмотря на ситуацию, Евгений не смог сдержать ехидства. Неожиданно Сара засмеялась: -- Что, не забыл еще, как отслеживать оговорки? Но я и не скрываю, что мне не нравятся силовые методы... Она не спеша поднялась, отряхнула платье, поправила волосы -- Евгений следил, как во сне, не двигаясь с места... -- Вставай! -- Сара повернулась к нему. -- Сейчас я отведу тебя обратно. Составь подробный план исследования бесконтактного убийства -- так, как считаешь нужным... А там посмотрим, удастся ли убедить начальство принять его! x x x Вернувшись в свою "одиночную камеру", Евгений сразу сел за компьютер. План исследований не требовал больших раздумий -- все было ясно еще во время разговора с Сарой. Работа под контролем? Сколько угодно! Можете хоть весь дом датчиками обклеить или подвал электроникой набить (только за электричество платите сами). И обманывать Сэма будет совсем несложно -- хотя и противно, конечно, что уж тут скрывать... Стоп! А что если... До Евгения вдруг дошло, что из активно навязываемой ему роли соглядатая-охранника можно извлечь немалую пользу! Ведь для изучения Сэма СБ придется установить в доме ту самую аппаратуру, которая так необходима для новых попыток контакта с Тонечкой... Даже ничего не придется придумывать! Биотоки мозга, сердечные ритмы, электромагнитные излучения -- все это и в самом деле нужно измерять, чтобы понять скрытый механизм бесконтактного убийства! Вот только настройка аппаратуры... Слишком сильно отличаются расстояния: несколько метров -- или десятки километров! Впрочем, за Сэмом надо обязательно наблюдать и во время работы -- ведь это момент повышенной экстрасенсорной активности! Вот и потребуется "дальняя" сверхчувствительная аппаратура... если удастся доказать, что в больнице нельзя устанавливать обычную. Ну а перенастроить технику на еще более дальний прием/передачу будет уже не сложно... Евгений почувствовал, что у него буквально дрожат руки от нетерпения. Если его план пройдет, то несчастье превратится в настоящую удачу: не возникнет лишних разговоров, не понадобится даже помощь Яна -- все будет секретно, официально и почти безопасно! ...Евгений не стал доискиваться, сразу ли считывается информация с его компьютера: предположил, что да, сразу, и стал действовать исходя из этого. Он тщательно продумывал каждое слово -- никто не должен был заподозрить, что кроме способности к бесконтактному убийству существует еще и управление случайностями, причем связанное не только с Сэмом. Впрочем, на подобную работу существовали определенные стандарты, и это сильно помогало Евгению. Он начал с описания личности Сэма, честно обратил внимание на параноидальные черты характера и связанные с этим меры безопасности. Потом рассказал о своем знакомстве с Сэмом, о странных интригах, затеянных вокруг него Ананичем и Виллерсом -- здесь существовала официальная версия, и опасаться было нечего. Насчет прощального письма Тонечки были изрядные сомнения: сначала Евгений хотел изложить его содержание, заменив "управление случайностями" на "бесконтактное убийство", но в конце концов решил не упоминать Тонечку совсем. Предлагать свою версию убийства было необязательно -- но Евгений все же сделал достаточно банальное предположение: вполне обычные, но усиленные до опасных пределов парапсихические возможности! Внушение -- ведь именно оно чаще всего соседствует с даром предсказания или ясновидения! До сих пор считалось, что Сэм не обладал внушением... но Евгений "предположил", что на самом деле оно было, причем весьма сильное -- и почему-то трансформировалось в такую вот опасную способность... Версия складывалась законченная, даже красивая, и Евгений порадовался этому. Оставалось самое главное -- обосновано и лаконично составить примерные списки аппаратуры, способ ее расположения, методику измерений, порядок отчетов и тому подобное. Это заняло не один час -- но Евгений даже не заметил, как пролетело время. ...Опомнился он, когда за окном была уже глубокая ночь. Усталости почти не было -- только ощущение удовлетворения от хорошо сделанной работы. А может, позвонить сейчас Саре? Да нет, неудобно, тем более, для нее и прошлая ночь была бессонной... Евгений еще раз просмотрел файл, выключил компьютер и, сам не зная зачем -- машинально? или на что-то надеясь? -- толкнул входную дверь. И даже не очень удивился, когда она неожиданно легко открылась. Длинный ярко освещенный коридор был пуст -- но Евгений все-таки не решился выйти... x x x Утром Евгений первым делом проверил, действительно ли его "частично освободили". Оказалось -- да: дверь открывалась свободно, охраны в коридоре не было, и ничто не мешало пленнику покидать комнату... Теперь можно было передать Саре файл с предлагаемым планом, но как? Доступа в сеть по-прежнему не было, а никаких дискет в комнате не нашлось. Впрочем, незнакомый парень в халате техника, спешивший куда-то по коридору, среагировал на вопрос Евгения, как на идиотскую шутку: какие еще дискеты? Все уже давно прочитано и изучено, и как раз сейчас у начальства базы по этому поводу идет весьма серьезный спор... Евгений вздохнул. Как он и думал, сеть была закрыта только с одной стороны -- и это не пытались скрыть даже из вежливости! Или "излишняя" откровенность техника объясняется отсутствием начальства? Кстати, нельзя ли использовать это отсутствие? Раз уж он какое-то время будет предоставлен сам себе -- можно узнать побольше о месте своего заточения! Евгений решительно двинулся по коридору, внимательно осматриваясь по сторонам... Планировка здания оказалась такой же примитивной, как и его внешний вид. Каждый этаж пронизывал длинный освещенный лампами коридор, в который выходили многочисленные двери, не имевшие никаких табличек и надписей, кроме номеров, так что нельзя было определить, что находится за дверью -- кабинет, лаборатория или, скажем, камера... В торцах здания были лестницы, причем теперь Евгений отметил, что на чердак тоже ведет лестничный пролет. Корпус имел два выхода, тоже располагавшихся в торцах, но один из выходов был закрыт на замок. Вход в подвал с этой стороны был вообще заколочен, зато Евгений обнаружил один дополнительный вход с наружной части здания. Это выглядело странно, и вероятно, было тоже связано с переделками здания под специфические нужды СБ. Охранников уже уведомили о новом статусе пленника. Они полностью игнорировали его, и только когда Евгений выходил из здания, дежурный у входа предупредил: -- Лучше бы вы не отходили далеко! А если все-таки заблудитесь, идите прямо, все равно куда... На периметре вас сразу найдут. Евгений кинул, поблагодарив. В словах охранника содержалась ненавязчивая характеристика контроля на периметрах -- похоже, не стоило пытаться бежать через них! Доступная же часть сада никак не помогала понять, где находится база: никаких особых примет, никаких характерных шумов вроде близкой железной дороги или аэропорта... ...Гулять в одиночестве быстро надоело. Вернувшись в здание, Евгений попытался было поговорить с персоналом... но не тут-то было! В отсутствие своих начальников все были настороже, и никто не рвался сближаться с бывшим пленником. На вопросы о Сэме отвечали уклончиво, комнату, где он содержится, назвать отказались -- а проявлять излишнее любопытство Евгений не решался. В конце концов он не выдержал тихого бойкота и снова забился в свою комнату -- пусть эти горе-исследователи определят наконец свою позицию, а до этого общаться с ними просто невыносимо! В этом мрачном настроении и нашла его Сара. Впрочем, она тоже не казалась особенно довольной: поздоровалась рассеянно и слушать жалобы отказалась. -- Хватит ныть, сам виноват! И вообще, поднимайся -- нам надо поговорить... Они снова спустились в сад и быстро углубились в путаницу аллей. "Интересно, Сара тоже опасается прослушивания? -- подумал Евгений, -- или ей просто приятнее беседовать на природе?" На этот раз они забрались в плетеную беседку, которую по замыслу должен был оплетать дикий хмель. Несомненно, летом это делало ее уютной, но сейчас старые плети уже высохли, а для новых было еще слишком рано, и беседка выглядела по-осеннему печальной. Вообще весь сад был какой-то странный -- словно из разных времен: наверху шумели свежими кронами деревья, но внизу плотным слежавшимся ковром лежали осенние листья, торчали высохшие прошлогодние цветы. Кое-где пробивалась молодая трава, но из-под низкорастущих кустов, казалось, веяло холодом... Что-то непонятное было даже в самом воздухе этого места, в запахах - - "в ауре", как сказала бы Юля! Возможно, СБ выбрала для своей секретной базы не самое лучшее место... -- Странный какой сад, -- сказал Евгений, оглядываясь. -- Да... Не весна, не лето, не осень -- какое-то пятое время года... -- Ты тоже это почувствовала? -- Евгений удивился: Сара всегда была просто непробиваемой рационалисткой! Но тут, похоже, и ее зацепило смешении времен года и настроений. -- Конечно, -- серьезно отозвалась она, -- Я всегда это чувствовала, с первого дня здесь... -- А те, кто нас сейчас подслушивают, тоже это чувствуют? Евгений не мог упустить случая лишний раз проверить сказанное Сарой... и заодно немного подразнить ее! Но Сара не поддалась на провокацию. -- Нас не подслушивают сейчас, -- спокойно отозвалась она. -- Именно поэтому я тебя сюда и привела. Мне надо задать тебе пару конфиденциальных вопросов. Евгений напрягся: что такое? Неужели она что-то заподозрила? Или не она, кто-то еще? Недаром же совещание длилось почти полдня, а результатов явно не принесло! -- Во-первых, я хотела спросить, -- продолжала тем временем Сара, -- что за конфликт у тебя был с Гуминским? Из-за чего ты ушел? О, господи... началось! Ну, и что ей отвечать? Откуда вообще возник такой интерес, почему именно сейчас?! Конечно, варианты ответов продуманы заранее -- но как заставить их звучать естественно?.. -- А спросить у него самого ты не могла? -- слегка огрызнулся Евгений, чтобы потянуть время, а Сара без особого смущения пояснила: -- Подозреваю, он что-то тут темнит. Во всяком случае, ни раньше, ни сегодня он ничего осмысленного по этому поводу не сказал... Может, был настолько неправ, что теперь стесняется вспоминать об этом? На нашего шефа это вполне похоже! Евгений постарался скрыть вздох облегчения. В который уже раз Сара сама подсказывала ему ответы на "сомнительные" вопросы. Такое впечатление, что она вообще делает это нарочно! -- Там было чего стесняться! -- резко отозвался он. -- Слишком много любопытных... В конце концов, моя личная жизнь касается только меня! Евгений рассчитывал, что Сара снова поможет ему: сама заговорит о Юле и задаст тон беседы... но на этот раз он ошибся! -- Можно точнее? -- терпеливо, но со сдержанным раздражением переспросила Сара. -- Что именно в твоей личной жизни так привлекло Гуминского? Евгений понимал, что многие связывают его увольнение с женитьбой на эсперке. Это казалось вполне логичным -- но говорить на эту тему с Сарой все равно было опасно: если она уловит эмоциональные несоответствия, то недоговорки станут очевидными... нет, нельзя рисковать! Лучше показаться невежливым и неблагодарным... -- Ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду, -- мрачно заметил Евгений. -- И позволь мне не распространятся на эту тему! Сара с заметным недовольством пожала плечами: -- Ну, хорошо... Складывается впечатление, что Гуминский тебя по крайней мере изнасиловал -- так одинаково вы скрываете подробности этой злосчастной ссоры! Только имей в виду, что шеф может себе это позволить, а вот ты... -- Это шантаж? -- бесцветным голосом осведомился Евгений. Сара усмехнулась: -- Хорошего же ты мнения о своих бывших коллегах! Нет, пока еще никто не потерял надежду разрешить конфликт мирным путем. И твой план в общих чертах принят... -- Правда?! -- Евгений даже вскочил... но опомнился, и постарался скрыть чрезмерную радость за ироничным тоном: -- И что дальше? Куча разговоров, среди которых даже будут вполне деловые? Сара ответила с нескрываемой досадой: -- Ты прекрасно знаешь, как тяжело брать на себя ответственность за что бы то ни было! Так что не думай, что тебя выпустят скоро... И вот по этому поводу у меня еще один вопрос... -- Да? -- Евгений снова почувствовал подступающую тревогу: любой неожиданный вопрос Сары таил возможность разоблачения! О чем же теперь пойдет речь? -- Насколько я понимаю, -- не допускающим сомнений тоном начала она, -- ты отправил Юлю к родителям не случайно. Похвальная предусмотрительность... я не шучу! Но скажи: ты ничего не поручал ей? -- Сара слегка приглушила голос. -- Ну, скажем, поставить в известность журналистов или что-то в этом роде? Когда еще не был уверен, что конфликт закончится мирно? Евгений мгновенно прокрутил в голове десяток возможных вариантов. Если он скажет сейчас "нет, не поручал", а после этого будут перехвачены его письма -- хорошо же он будет выглядеть! Да, пожалуй, он переборщил с "отвлекающим маневром"... А впрочем -- почему? Это даже можно использовать! -- Поручал, Сара, -- сказал он с вполне уместным волнением. -- Поручал. Она должна отправить мои письма: я написал их, когда окончательно убедился в неизбежности нашего... гм... -- Ареста, -- спокойно закончила Сара, и быстро взглянув на Евгения, уточнила: -- Она должна просто бросить конверты в ящик? -- Да... -- растерянно протянул Евгений. -- То есть ты не догадывался, что за ней будут следить? -- в голосе Сары прозвучало уже откровенное сомнение. Евгений неопределенно пожал плечами. -- Надеялся, что не будут. Она же уехала раньше. Теперь я вижу, что глупо было на это рассчитывать... -- Он виновато улыбнулся: -- Написал, запечатал и бросил в море, примерно так. Я плохо соображаю, когда мне приходится иметь дело с превосходящими силами. -- Дорого бы я дала за то, чтобы увидеть тебя плохо соображающим, -- покачала головой Сара. -- Ну, хорошо... А кому ты писал? -- Ну, Олегу, Ниночке... Тебе, между прочим, тоже! -- Что, только коллегам? -- Разумеется! Я что, похож на ненормального?! Какое дело всем остальным до этого? Чтобы помочь, в первую очередь требуется разобраться! Эта неподдельно искренняя фраза как будто сблизила их, снова сделав единомышленниками. Но Сара все-таки спросила еще раз: -- Ты уверен, что твоя Юля только бросит конверты в ящик? Что она не будет тебя искать, не поднимет шума? Может быть, мне стоит предупредить ее? Или ты сам позвонишь, успокоишь... На секунду Евгений испытал непреодолимое искушение: отменить тревогу! Сара буквально вынуждала его сделать это! Тогда Юле и ее отцу не придется рисковать... и не будет ни скандала в СБ, ни огласки, зато доверие Сары и всех остальных только окрепнет. Одно плохо: потом уже ничего назад не переиграешь... -- Ну, я не знаю... -- неуверенно начал Евгений, готовый в любой момент замолчать или отказаться от сказанного. -- Вообще-то телефонный звонок неизвестно откуда может еще сильнее напугать Юлю, а твой визит... Он хотел сказать, что Юля не сможет определить, правду ли говорит ей Сара... это телепатка-то не сможет?! Да она лучше самой Сары поймет ее мотивации -- и внешние, и скрытые, и какие угодно еще! Так что же... рискнуть? Но Евгений не успел ничего сказать. Сара вдруг побледнела, буквально помертвела лицом, словно от неожиданного сердечного приступа, и медленно сползла со скамейки на усыпанный прелыми листьями пол. -- Сара? -- Евгений испуганно склонился над ней. Что же делать? Позвать кого-нибудь? Но один он наверняка заблудится в незнакомом саду! Евгений опустился на колени рядом с Сарой, приложил ухо к ее груди. Насколько он мог судить, сердце работало нормально и дыхание было лишь немного замедленным. Может быть, просто обморок? Евгений чуть приподнял Сару, чтобы устроить поудобнее... и тут же она приоткрыла глаза. Взгляд был странный: испуганный, растерянный -- и одновременно отчаянно зовущий! Сара попыталась было что-то сказать, но не смогла, только всхлипнула и порывисто прижалась к Евгению. Мало что соображая, он поцеловал ее, нежно провел рукой по ее волосам... и отшатнулся едва ли не в ужасе: на какой-то миг сквозь знакомое лицо Сары ясно проступили черты Тонечки! Что за чертовщина... Или воображение шутки шутит -- Тонечка ведь действительно похожа на Сару... Мохнатый куст неизвестной породы, просунувший лапы в беседку, закачался под порывом ветра, и в его движениях Евгению почудилось что-то осуждающее. Он суеверно отодвинулся подальше. Прямо наваждение какое-то! Сара не видела ни куста, ни лица Евгения -- она снова закрыла глаза и доверчиво ждала продолжения. Он начал гладить ее по щеке, потом скользнул ниже, к пуговицам на блузке -- понятно было, что Сара хочет близости, что беседка действительно не прослушивается... "А черт с ней, если бы и прослушивалась!" -- неожиданно раздраженно подумал Евгений. Он не понимал, что происходит, спасаясь от вопросов инстинктами, и продолжал ласкать покорное тело, не зная, кому оно сейчас принадлежит: Саре или ожившему призраку из замка... ...Безумие окончилось неожиданно и резко: Сара вздрогнула, инстинктивно высвобождаясь из рук Евгения, отодвинулась и открыла глаза. -- Что произошло? -- спросила она, чуть запинаясь. Евгений не ответил, смущенно приводя в порядок одежду. Сара несколько секунд смотрела на него, потом опустила глаза -- и только тут поняла, что происходило несколько минут назад. Она стремительно вскочила: -- Ну, знаешь ли! -- в голосе причудливо смешались возмущение и растерянность. -- Это уже просто черт знает что! -- Извини, -- глупо сказал Евгений. -- Я думал... Сара, торопливо застегивая блузку, сердитым жестом остановила его объяснения: -- Тебе следовало бы... впрочем, неважно! Возможно, я действительно вела себя как-то двусмысленно... и вообще, хватит об этом! Евгений пораженно замер, не зная, чем закончится инцидент. Называется, приласкал беспомощную женщину! Но почему такая странная реакция? Ничего не помнит? И настроение: то ли оскорблена, но не позволяет себе мстить пленнику -- то ли наоборот, вполне довольна, но из приличия сдерживает неуместные эмоции! Так может, вообще стоит вести себя так, будто ничего не случилось?! Но Тонечка... Неужели здесь действительно не обошлось без нее? Может ли быть такое? И зачем? Чтобы помешать Евгению отменить тревогу? Так что же, получается -- она буквально присутствует здесь? Все слышит и понимает? При этом не доверяет Саре или предчувствует какую-то опасность? От этих вопросов можно сойти с ума! ...Пока ясно было одно: произошло нечто гораздо более важное, чем просто интимное свидание в беседке... И Евгений дорого бы дал сейчас за то, чтобы посмотреть на тонечкин перстень! Или хотя бы узнать, где находится база -- на том же меридиане, что замок Горвича и Сент-Меллон или нет? Но увы: перстень был спрятан в адвокатской конторе, а о местоположении базы спрашивать явно не стоило... Евгений с некоторой опаской ждал, что Сара возобновит разговор об "отмене тревоги", но она так не вспомнила о прерванной беседе. Не зная, правильно поступает или нет, Евгений не решился напоминать -- и до самого корпуса они дошли в полном молчании. К ним навстречу тут же выскочила какая-то юная сотрудница -- одна из тех, с кем Евгений безуспешно пытался беседовать утром -- и совершенно неестественным голосом сообщила, что Сару ждут в сто второй комнате. -- Сейчас буду, -- поморщившись, отозвалась та, и повернувшись к Евгению попросила: -- Будь добр, не разгуливай по базе без дела! Очень раздражает, даже меня... Евгений растерянно кивнул. Это что -- вместо запертой двери? Карантин продолжается, так понимать? Но в комнате его ждала неожиданная находка: на столе рядом с телефоном лежал весьма примечательный документ! Чего стоил один заголовок: "Список абонентов внутренней сети связи объекта "Береза" -- допуск "С". Евгений в который уже раз поразился продуманности и организованности базы -- а также неожиданному размаху чрезвычайной программы. Должности, телефоны, электронные адреса, даже позывные -- видимо, для радиосвязи... А ведь это даже не полный список -- где-то существуют аналогичные документы для допусков "В" и "А"! Он внимательно просмотрел список. Гуминский, как и ожидалось, был назван "руководителем программы", название самой программы не указывалось. Сара оказалась "научным координатором", что тоже было вполне понятно. Зато полной неожиданностью явилась должность "начальника отдела хозяйственной деятельности" Георгия Майзлиса, в обычное время руководившего всей охраннооперативной службой СБ, имевшего ранг заместителя директора и являвшегося, по сути, третьим лицом в СБ! Ну, ясно, что это за "хозяйственная" деятельность... М-да... Если два из трех ведущих руководителей СБ переселяются на секретную базу, бросив всю повседневную работу на Веренкова -- можно представить, какое значение придается чрезвычайной программе! И как только они ухитрялись сохранять ее в тайне столько лет... ...Остальные фамилии не принесли шокирующих сюрпризов. Конечно, любопытно было обнаружить директора вычислительного центра СБ Балашова в роли начальника технического отдела -- но после Майзлиса Евгения уже трудно было чем-нибудь удивить. Несколько человек оказались знакомыми, но близких друзей не было -- то ли изначально, то ли их удалили из-за Евгения. Состав научной группы был вполне ожидаем: медицина, психология, биофизика... Зато в конце списка Евгений с удивлением обнаружил себя -- в скромной должности "консультанта". В графе "позывной" стоял прочерк, зато телефон и электронный адрес наличествовали. Евгений тут же включил компьютер и попробовал войти в сеть под указанным именем. И когда на экране появилась долгожданная заставка, вместо радости испытал неожиданную тоску. Что станет с его тактикой "завоевывания доверия", когда письма, отправленные из "Консула", дойдут до адресатов? Может, зря он не рассказал все Саре? Хотя, если Тонечка и в самом деле против... x x x Весь вечер и все утро Евгений "путешествовал" по сети. Конечно, права консультанта были сильно ограничены, и на экране то и дело появлялось сообщение о недостаточном уровне допуска. Впрочем, Евгения эта дискриминация почему-то не раздражала -- он даже сам удивился, осознав это. К счастью, сеть запрещала только просматривать "неразрешенные" файлы -- но позволяла выводить информацию об их наличии. Благодаря этому Евгений смог обнаружить управляемые центральным компьютером системы безопасности, наблюдения и охраны -- и очень обрадовался, увидев знакомые программы. Конечно, он не мог пока воздействовать на их работу, но на всякий случай запомнил местонахождение ключевых каталогов и даже прикинул несколько вариантов преодоления сложной защиты. Впрочем, он не обольщался -- тягаться с Балашовым в знании компьютеров было по меньшей мере наивно! К тому же излишнее любопытство к системам охраны вполне могло стоить с таким трудом завоеванного доверия... ...И когда во время завтрака Балашов неожиданно позвонил сам и попросил "посетить" двести пятнадцатую комнату, сердце Евгения екнуло -- неужели доигрался? А может, речь пойдет о другом? Ведь Сара еще вчера сказала, что рискованный план исследования бесконтактного убийства "в общих чертах принят" -- так значит, пора обсуждать подробности... Ну ладно, доживем -- увидим! Двести пятнадцатая комната оказалась неким гибридом лаборатории, мастерской и жилого помещения. Похоже, Балашов не только дневал, но и ночевал здесь -- наверняка в нарушение каких-нибудь правил или инструкций! Вообще же он явно чувствовал себя как на своем родном ВЦ -- те же расслабленные движения, тот же отсутствующе-пренебрежительный взгляд на все, что состоит не из кремния, а из белка. Но Евгений помнил, что этот взгляд вполне умеет замечать малейшие подробности... никак не выражая этого внешне! Едва Евгений осторожно прикрыл дверь, новоявленный начальник технического отдела поднял голову от какого-то распотрошенного агрегата и без приветствия, сразу переходя на "ты", встретил его вопросом: -- Послушай, что за странная идея с установкой сверхчувствительной аппаратуры? Зачем она понадобилась, если твой подопечный живет в том же доме, что и ты? Евгений облегченно вздохнул про себя: если его интерес к системам безопасности базы и был замечен, речь не о нем. Правда, непонятно, что хуже -- вопрос-то попал в самую точку: не станешь же объяснять, что аппаратура нужна ему вовсе не для Сэма! Евгений осторожно пожал плечами: -- Он же не безвылазно сидит в доме! Самое интересное -- наблюдение во время работы... а до нее порядочное расстояние! -- Да, у тебя написано: два километра. На самом деле тысяча восемьсот метров от вашего дома до больницы по прямой... Но это совершенно не имеет значения, потому что проще установить всю нужную аппаратуру прямо в больнице. "Ну вот, началось, -- подумал Евгений. -- Теперь бы только не проболтаться..." Он еще раз мысленно перебрал заготовленные аргументы, стараясь выбрать наиболее эффектные... Причина возникших сомнений была абсолютно ясна: обычное нежелание доверять особо сложную и дорогую аппаратуру неспециалисту. Придется обучать -- а Балашов всегда говорил, что таким вещам учатся если не с прошлого воплощения, то по крайней мере с детства... Что ж, не стоит спорить на чужом поле -- надо переводить разговор на этические моменты! -- Я не представляю себе, как вы собираетесь укрыть аппаратуру в больнице, -- заметил Евгений. -- Там слишком много любопытных глаз и длинных языков, а если Сэм узнает... Балашов вяло кивнул: -- Знаю. Вероятность, что он обнаружит наблюдение, колеблется от одного до трех процентов. Допустимый риск. Или для тебя недопустимый? -- То есть? -- "удивился" Евгений... на самом деле прекрасно все понимая и спокойно ожидая следующего вопроса. -- Ты боишься, что твой подопечный испытает свой дар на тебе, если чтото пронюхает? Ты настолько в нем не уверен? -- Я вполне в нем уверен, -- твердо сказал Евгений. -- Во всяком случае, сразу он меня не убьет. -- Ага, вначале помучает, -- с легким ехидством заметил Балашов. -- Кстати, о возможности обезвредить его на такой случай ты даже не подумал! Впрочем, это вопрос не ко мне... Евгений молчал, ожидая продолжения -- но его не последовало. Что ж, Балашов никогда не утруждал себя "чужими" вопросами, это Евгений хорошо помнил. Впрочем, разговоры о мерах предосторожности еще предстоят -- и с Майзлисом, и с Сарой, а не исключено, что и с Гуминским... Но это будет потом, а пока главная задача -- добиться тем или иным способом установки дальней аппаратуры! Евгений вдохновенно продолжил в русле, далеком от техники. Да, установка аппаратуры в больнице более рациональна, вероятность разоблачения мала, пусть... Но деликатный момент: если оно все же произойдет -- как вовремя узнать, что ты раскрыт? Давать Сэму такую фору по времени рискованно, причем обоюдно рискованно: если Сэм что-то сгоряча натворит, он же потом просто свихнется от раскаяния! На последнюю фразу Балашов скептически пожал плечами, но вслух ничего не сказал. Евгений не стал развивать опасную тему, вернувшись к перечислению возможных проблем: -- А прогулки по горам? Если не на вертолете? Может, по абсолютному времени это и не много -- но эмоционально момент очень важный. Кто знает, может быть только в знакомых окрестностях "Лотоса" у Сэма просыпаются понастоящему сильные способности... -- Он что, перед каждым убийством ездил в горы? Это установлено? -- перебил Балашов неожиданным вопросом, и Евгений понял, что слишком увлекся. -- Н-не знаю, -- после секундной паузы ответил он. Балашов тяжело вздохнул: -- А если не знаешь... Ладно, твои аргументы я усвоил. Правда, думать над ними придется не мне, но это тебя уже не касается. В общем, если решат, что за твоим приятелем надо наблюдать постоянно -- ну что же... будешь обучаться пользоваться дальней аппаратурой. Евгений опустил глаза, чтобы скрыть радость. Он, конечно, понимал, что обучение у Балашова станет весьма утонченным издевательством. Ну и что? Главное, он наконец получит то, о чем еще недавно мог только мечтать! Он вышел от Балашова в радужном настроении, чувствуя себя уже почти свободным -- и снова полноправным исследователем СБ. Черт возьми, он даже себе не признавался, насколько же ему хочется вернуться! ...Увы, мечтам не суждено было сбыться. В комнате его уже ждала Сара -- и едва взглянув на нее, Евгений обрадовался, что не отменил затею с письмами! Никогда не стоит доверять тюремщикам, даже если в этой роли и выступают старые знакомые... На краю стола лежала пачка конвертов. Евгений сразу узнал их: ложный комплект, все правильно, их и должны были сегодня перехватить. Но ведь Сара знала о них! Что тогда значит эта демонстрация?! -- Я проанализировала текст твоих писем, -- спокойно сказала Сара. -- Они сразу показались мне в чем-то подозрительными, и я сделала сравнительное информационное исследование. Евгений вздрогнул: он плохо представлял себе, о чем говорит Сара, но понимал, какие возможности могут быть у профессионального психолога. Но что подозрительного она могла обнаружить в его письмах? Обычный зов о помощи к бывшим коллегам... -- Стиль письма, -- пояснила Сара. -- Его есть с чем сравнивать: есть записи твоих разговоров -- это, так сказать, самое непосредственное выражение мыслей, есть написанный тобой план исследования Сэма, твои прежние отчеты... Она не сказала "твои письма ко мне", но Евгений был уверен, что их она тоже использовала. Впрочем, какое это имеет значение? -- Так вот, -- продолжала Сара, -- я могу с полной уверенностью сказать, что эти, -- она показала рукой, -- письма были написаны обдуманно, более того, очень рассудочно. Сочетание слов, смысловые оттенки, пунктуация характерны для тебя, я бы даже сказала, что слишком характерны. Для отчаянного зова о помощи очень странно смотрится столь изящная пропорция осторожности и патетики. Я посчитала: твой средний стиль обладает гораздо большей энтропией, чем тот, что имеется в письмах. Ты отнюдь не плохо соображал, когда составлял их! -- Она посмотрела Евгению в глаза: -- Так что все эти слова насчет отчаяния... это сплошное вранье или, будем говорить мягко, преувеличение. Ты был в нормальном состоянии, ты все прекрасно оценивал -- и значит не мог не понимать, что за твоей женой будут следить! Так зачем же ты велел ей отправить письма? "Вот оно! -- мелькнула мысль. -- Нельзя долго казаться глупее, чем ты есть... Но как теперь вести себя?" -- Не думаешь же ты, -- почти искренне возмутился Евгений. -- что, я нарочно подставил собственную жену?! -- Не ее, -- терпеливо пояснила Сара, -- а только письма. Ясно же было, что никто ее не тронет -- зачем лишняя обуза? -- только изымут конверты, и все. Но после этого будут уверены, что пресекли твою попытку дать знать о себе, успокоятся и потеряют бдительность. Так? Евгению стало очень неуютно: Сара умудрилась "вычислить" его маневр, просто анализируя текст письма. Он такого не умел и на такое не рассчитывал! Но что же теперь делать? Не рассказывать же правду? -- Ну, -- спросила Сара, -- от чего же отвлекала внимание твоя жена? Что ты еще задумал? "Проанализируй письма еще раз, -- хотелось сказать Евгению, -- и определи это сама... если сможешь!" Но грубости были неуместны. Следовало быстро сообразить, чего произойти не может ни при каких условиях, и именно это объявить своим предполагаемым планом. Может быть, что-нибудь с участием Юли? Ведь ей строго-настрого запрещено уезжать от родителей, и вряд ли она нарушит этот запрет. А поскольку за ней все равно следят, то лишней опасности она на себя не навлечет... -- Юля, -- медленно сказал Евгений, -- должна будет сообщить о нашем аресте Олегу... -- Каким образом? -- быстро перебила Сара. -- Привезти мое письмо. Я хотел было, чтобы она просто позвонила, но потом подумал, что Олег может не поверить... Евгений осекся, встретившись взглядом с Сарой. Что такое? Что еще она могла заподозрить? Сара демонстративно вздохнула и сказала со странной смесью насмешки и досады: -- Великолепный образчик джентельменства! Чтобы вот так хладнокровно подвергнуть любимую жену опасности быть схваченной... Ну, выбирай сам, что тебе больше нравится: ты мне очередной раз соврал, или ты действительно такой эгоист? Евгений запоздало сообразил, что выставил себя порядочной сволочью. Но ничего не поделаешь, надо продолжать... -- Вообще-то я рассчитывал, что после отвлекающего маневра слежка ослабнет, -- виновато начал он. -- Во всяком случае, другого выхода у меня все равно не было... -- Когда она должна это сделать? -- устало спросила Сара. -- Ну-у, -- протянул Евгений, -- определенно мы с ней не договаривались. Примерно через две-три недели, если я не появляюсь. Я думал, что за это время можно либо найти компромисс с... ну, в общем, с вами... либо окончательно потерять надежду на мирное разрешение ситуации. Сара, казалось, сомневалась: слова Евгения звучали логично... но интуиция не позволяла ей поверить до конца. Как он мог так рисковать собственной женой? И если даже допустить, что у него действительно не было другого выхода -- почему он не рассказал обо всем сразу? Тем более, по его же собственным словам, он беспокоится за Юлю... Но Сара не стала спрашивать его об этом: очевидный ответ -- "времени оставалось еще много, я успел бы рассказать" -- с равным успехом мог быть и правдивым, и нет... x x x На следующее утро, попытавшись выйти, Евгений обнаружил, что дверь снова заперта. Он подергал ее так и эдак, еще надеясь, что это просто недоразумение -- но напрасно. В досаде он рванул ее изо всех сил... Но тут же понял, что если он снова изолирован, то и наблюдение за ним восстановлено. Хорошо же он будет смотреться, кидаясь на дверь, как дурной баран! Евгений быстро отошел от двери, стараясь не показать наблюдателям своего огорчения. Он постоял немного у окна, глядя на сад, по которому прогуливался еще вчера вечером, потом вернулся к кровати, лег, не раздеваясь, поверх одеяла и погрузился в невеселые размышления. Конечно, в самом факте столь быстрого лишения предоставленной свободы не было ничего удивительного. Евгений хорошо понимал, как озадачена и разозлена сейчас Сара -- для нее непривычно допускать ошибки! Ведь она была совершенно уверена, что добилась от Евгения согласия на сотрудничество, что вся ситуация разрешится быстро и спокойно. А теперь она станет предельно осторожной, будет тщательно проверять каждое его слово... Время тянулось медленно, делать ничего не хотелось... да и какой смысл, если нет никаких шансов вновь завоевать доверие? Теперь надежда только на второй комплект писем -- и на помощь друзей! Другого выхода нет и быть не может... ...Больше всего Евгений опасался допроса под наркотиком. Он был уверен, что в одурманенном состоянии не сможет противостоять настойчивым расспросам и неминуемо выдаст управление случайностями! И даже Тонечку -- если логика допроса будет достаточно многосвязной... А ведь вполне возможно, что бывшие коллеги выберут именно такой вариант недобровольного сотрудничества! Но что он может сделать в этой ситуации? Правда, перед вводом наркотика обязательно нужен подробный медосмотр -- до сих пор ничего подобного не было. Значит, минимум день в запасе... но к медосмотру могут приступить в любой момент! Словно отвечая на его мысли, в комнате неожиданно появился охранник. -- Пойдемте! -- прозвучал короткий приказ. -- С вами хотят побеседовать. -- Кто? -- вяло спросил Евгений, поднимаясь. -- Сара? Охранник не ответил, но молчание его было достаточно многозначительным... и внезапно Евгений понял, с кем именно ему предстоит беседа! Ну конечно: шефу больше нет смысла ждать, пока его бывший подчиненный осознает свои ошибки и вернется в лоно родной службы. Теперь он будет сам задавать вопросы... В полном молчании и под бдительным взглядом охранника Евгений прошествовал по пустому коридору до двери с табличкой "220". Охранник толкнул дверь, пропуская пленника вперед -- и, несмотря на угнетенное состояние, Евгений с любопытством огляделся. Возможно, комната и была когда-то лабораторией -- но сейчас ее явно использовали в качестве склада или, вернее сказать, свалки, стаскивая сюда "на время" все, что становилось лишним в других помещениях. И теперь с приборными стойками причудливо соседствовала конторская мебель, а шкафы и стеллажи были забиты самой разнообразной аппаратурой. На всем этом почти первозданном хаосе лежал толстый слой пыли. Свободным оставался только небольшой пятачок у самой двери. Здесь, резко контрастируя с обстановкой, стояли два кресла -- одно напротив другого. Сопровождающий указал Евгению на одно из них, коротко приказал "ждите!" и вышел. Евгений покорно уселся. Похоже было, что Гуминский хочет побеседовать с ним наедине. Неужели речь снова пойдет о старом ультиматуме?.. Скорее всего -- иначе зачем такие тайны! Одно только хорошо: если шеф намерен и дальше избегать свидетелей, можно не бояться допроса под наркотиком. Ведь без Сары или медиков ему с этим не справиться... ...Гуминский возник в дверях неожиданно. Плотно прикрыл за собой дверь, поздоровался коротко, шагнул к креслу, не спеша уселся, устраиваясь поудобнее. Евгению неожиданно стало смешно: происходящее напоминало спектакль, причем довольно бездарный -- что еще за пародия на задушевную беседу? Веренкову подражает, что ли? -- Мне очень жаль, что все так получилось, -- начал Гуминский. Евгений, не выдержав, перебил: -- Только не забудьте сказать, что я сам во всем виноват! Шеф не принял насмешливого тона, ответил миролюбиво: -- Не во всем. Хотя, конечно, во многом. Впрочем, исправлять ошибки никогда не поздно. Или почти никогда... Евгений удивленно взглянул на Гуминского: какой-то слишком уж дешевый прием! Или он всерьез?.. -- Вы ведь хотели вернуться, -- спокойно объяснил Гуминский. -- И даже приходили к Яну... который совершенно справедливо направил вас ко мне. Жаль, что вы не послушались его -- сейчас все было бы намного проще... -- Да уж, -- снова не выдержал Евгений. -- Тогда мое пребывание здесь назвали бы служебной командировкой. Никаких проблем с похищением! -- Ну-ну, не стоит так драматизировать, -- улыбнулся Гуминский. -- Вам ведь нужна была помощь, за этим вы и обращались к Яну? Вы столкнулись с неизвестным явлением, которое не смогли победить в одиночку, правильно? Так какие проблемы: к вашим услугам опытные специалисты, прекрасные лаборатории, тонкая сверхчувствительная аппаратура, да еще с доставкой на дом... -- шеф сделал небольшую паузу и вдруг вкрадчиво спросил: -- Только мне очень любопытно, господин Миллер, что же вы все-таки собирались изучать с ее помощью? Не Сэма же, в самом деле... Вот оно! Евгений внутренне сжался, но ответил твердо: -- Почему же, интересно, не Сэма? А кого еще? Или вы думаете, что я ставлю опыты над собственной женой? -- Ну, после ваших совместных "шпионских страстей" подобное предположение не выглядит совсем уж невероятным, -- улыбнулся шеф. -- Только я позволю себе другой вопрос. Скажите, вы случайно поселились так близко от замка Горвича? Если бы мы, скажем, предложили вам перебраться в Северную провинцию... или хотя бы в столицу -- вас бы это устроило? Или пришлось бы увеличивать мощность аппаратуры? Евгений призвал на помощь все силы, чтобы не отвести взгляд и при этом не выдать внутреннего смятения. Шеф ничего не забыл! Более того, новые факты только укрепили его подозрения! Он по-прежнему не знал, что нашел Евгений в графском замке -- и по-прежнему очень хотел узнать! -- Молчите... Ну что ж, я понимаю, на ходу придумывать трудно, -- Гуминский победно вытянулся в кресле. -- Раньше я не мог понять, каким образом вам удалось прочесть дневник Антонины Горвич, ведь казалось бы, он был безвозвратно утрачен со смертью Виллерса. Но теперь, обнаружив в вашей компании ее бывшего любовника... Да, рукописи, похоже, и в самом деле не горят! Евгений суеверно вздрогнул, вспомнив рисунок из дневника Тонечки. Неужели шеф знает и об _этом_? Вряд ли, конечно, но вообще его способность делать правильные выводы из неправильных предположений просто поразительна! Непонятно, почему он до сих пор не перешел к прямым вопросам... -- Судя по вашему молчанию, мои догадки пока верны, -- Гуминский не мог скрыть торжества. -- Что ж, продолжим. Не знаю, насколько Сэм помог вам в ваших изысканиях, но то, что примерно в это же время у него развилась новая и столь необычная способность, как-то с трудом укладывается в рамки простого совпадения. Или это все-таки совпадение? "Это не совпадение, это _случайность_!" -- мысленно выкрикнул Евгений. Вслух отвечать было нечего -- разве что подождать какого-нибудь особенно абсурдного предположения и объявить все полным бредом... -- Признаться, я был просто потрясен, узнав, что вы снова собираетесь навестить графа, -- продолжал шеф. -- Я имею в виду ваш запрос в туристическое агентство... И не уверяйте меня, что вас в Шатогории ждут срочные дела. Мне только интересно, как вы собирались проникнуть в замок на этот раз? Прорыть подземный ход? Или приклеить фальшивые бороды... вот только как быть с госпожой Миллер? -- Гуминский усмехнулся и вдруг подался вперед. -- Ну неужели вам мало одного бесконтактного убийцы? Неужели вам хочется, чтобы и ваша жена... -- он осекся, снова откинулся назад и, испытующе глядя на Евгения, продолжил уже нормальным голосом: -- Или дело все-таки не в жене? Может, вы сами... Трудно представить, но если бесконтактное убийство доступно не только эсперам... то я понимаю, от чего мог потерять голову Виллерс! -- Я устал слушать ваши выдумки, -- облегченно вздохнул Евгений, услышав наконец долгожданный бред. -- Вы громоздите нелепость на нелепость, делаете какие-то фантастические выводы... Я не собираюсь их комментировать. Если вам настолько интересно, что я делал в замке графа Горвича, я могу это описать хоть с точностью до часа, но... -- А ваша жена это подтвердит? -- неожиданно и жестко перебил Гуминский. -- Вы ведь были в замке не один! Или вы достаточно хорошо ее проинструктировали, и с ней тоже бесполезно разговаривать? Но не забывайте, что есть много изощренных способов для задавания вопросов, а учитывая то, что ее вполне можно рассматривать как вашу сообщницу... Не надо было ему это говорить! Словно какая-то пружина распрямилась внутри Евгения -- напряжение, накопившееся за все время ожиданий и страхов, разом выплеснулось наружу, и он в бешенстве вскочил, еще не зная, что сейчас сделает: вытряхнет Гуминского из кресла, опрокинет на пол или придушит прямо на месте!.. ...Еще не успев выпрямиться, он услышал за спиной громкий щелчок, и чтото тяжелое ударило его сбоку по ноге, да так что он едва удержал равновесие. Он отскочил, развернувшись, готовый отразить атаку -- но никакой атаки уже не было, лишь возле кресла, где он секунду назад сидел, раскатывалась кольцами резиновая лента. Окажись шеф чуть более расторопным, прочный резиновый бинт намертво притянул бы Евгения к креслу... Гуминский по-прежнему сидел в кресле, даже не пытаясь встать. Он слегка обалдело смотрел на Евгения, еще не до конца осознавая свой промах, и очень медленно доставал из кармана... нет, не пистолет, а небольшой пульт, который, видимо, и приводил в действие коварный механизм. Какие-то доли секунды они молча смотрели друг на друга, потом шеф отбросил бесполезный пульт и начал подниматься из кресла. Но Евгений не успел воспользоваться своим тактическим преимуществом: распахнулась дверь, и в лабораторию вбежали двое рослых охранников. Евгений рванулся в проход между стойками, сорвал с полки какой-то прибор и изо всех сил швырнул его в оконное стекло. Но ожидаемого звона осколков не последовало -- стекло выдержало, а искалеченный прибор с грохотом рухнул на пол. Евгений затравленно огляделся: он был зажат между небьющимся окном и двумя рядами стоек. Оставался последний шанс -- разделить преследователей. Евгений сделал еще один шаг назад, как бы намереваясь пролезть по подоконнику мимо стойки и проскользнуть вдоль стены к двери. Затея удалась: один из охранников двинулся вдоль стены, другой шагнул в проход между стойками. Ожидавший этого Евгений тут же прервал ложное движение и изо всех сил рванул на себя плохо закрепленную стойку. Тяжелые приборы, имевшие множество острых углов и ручек, посыпались на охранника. Защищаясь, он дернулся было назад, но врезался в другую стойку и этим только усугубил свое положение. Его товарищ, совершенно не ожидавший такого поворота событий, втиснулся между стойкой и окном, намереваясь скорее добраться до Евгения. Но тот, понимавший, что в драке ему надеяться не на что, мгновенно вскочил на шаткую кучу приборов, нимало не заботясь о судьбе похороненного под ними охранника, и спрыгнул другой стороны. Вожделенная дверь была совсем рядом, и Евгений рванулся было к ней, но шеф уже пришел в себя и поспешно извлекал из внутреннего кармана похожее на пистолет устройство, назначение которого было вполне очевидно... "Снотворным... как медведя!.." -- мелькнуло в голове у Евгения, а ноги уже сами бросили его назад, прочь от шефа, прямо на взбешенного охранника, который, цепляясь за стойки, яростно перебирался через завал... ...Дальнейшее Евгений воспринимал словно в замедленном кино. Увидев, что преследуемая "добыча" вдруг повернула ему навстречу, охранник рванулся вперед, чтобы в прыжке сбить Евгения с ног. Евгений совсем близко увидел его перекошенное лицо, услышал предостерегающий крик шефа и, проворно присев, бросился в ноги охраннику, надеясь завалить противника через спину. Сближение было настолько стремительным, что удар от столкновения оглушил Евгения -- но эта же скорость и помогла ему: охранник не успел среагировать на неожиданный маневр. Теперь Евгению требовалось только устоять на коленях, чтобы противник опрокинулся через него... и он устоял -- но тут же вес проехавшего по спине тяжелого тела буквально впечатал его в груду осколков. Евгений едва успел защитить глаза, когда боль от множества порезов на миг лишила его сознания... Едва придя в себя, он попытался вскочить на ноги, но не успел: сзади его грубо схватили за руки и заломили их за спину с такой силой, что у него потемнело в глазах. Между лопаток безжалостно уперлось твердое колено, с новой силой вгоняя в раны куски стекла. Евгений, уже не пытаясь сопротивляться, невольно закричал, прося о пощаде -- и вдруг захват ослаб, колено безвольно съехало куда-то вбок, и охранник медленно повалился рядом с поверженым пленником. "Что случилось? -- не сразу понял Евгений. -- Похоже, -- сообразил он наконец, -- шеф все же выстрелил из инъектора... Нервы не выдержали, не иначе!.." Он с трудом отпихнул тело охранника, выбрался из-под него, сел. Голова гудела, как большой колокол, лицо, руки, рубашка были в крови, и порезы отчаянно болели. Ухватившись за опрокинутую стойку, Евгений кое-как поднялся на ноги. Лаборатория была пуста, шеф исчез. Охранник, принявший на себя предназначенную для Евгения иглу с сильнодействующим снотворным, лежал в полном трансе. Второй, погребенный под грудой приборов, слабо стонал, но не шевелился. Дверь была открыта. Евгений выскочил в коридор. После неудачной попытки разбить окно, он больше не надеялся выбраться из здания. Но неужели на всем этаже нет никого, кроме шефа и охранников?! Здесь же должны быть исследовательские лаборатории, в двести пятнадцатой комнате -- кабинет Балашова... почему везде заперто??! Евгений отчаянно толкал и дергал все двери подряд, пытался звать на помощь -- но уже понимал, что проиграл. Шеф надежно обеспечил отсутствие свидетелей, и помощи ждать было неоткуда. ...Игла со снотворным прекратила бессмысленную борьбу. Евгений почувствовал укол в основание шеи, по инерции сделал еще несколько шагов, чувствуя, как тело становится чужим и легким, будто во сне, а окружающее перестает иметь значение... Он успел еще выставить вперед руки, чтобы не разбить лицо при падении, но самого падения уже не ощутил... x x x Ночью Юля почувствовала, что ей угрожает опасность. Она плохо понимала, что это значит, но ощущение тревоги не проходило. Она не понимала, что просто ловит направленную на нее эманацию агентов СБ, которым был отдан приказ усилить внимание. Ей казалось, что произойдет что-то страшное, что опасность приближается, что... "Вернуться в общество нормальных людей и погибнуть!" Легко смеяться над этим, когда все хорошо и спокойно, Юля же чувствовала, что еще немного, и она сойдет с ума. Она пыталась услышать эманацию Евгения, но это никак не удавалось ей. За завтраком она кое-как она сумела сохранить самообладание, но оставшись в доме одна, совсем запаниковала. Казалось, что вот сейчас в дверях появятся агенты СБ и... дальше представлять было страшно! "Бежать! -- подумалось ей. -- Меня явно решили арестовать, я это чувствую, это не просто паника. Так чего же я жду?" В этот момент она почти забыла о запретах Евгения -- не мог же он предусмотреть всего! Чувства предупреждали об опасности, и она верила им. Но как выбраться из дома, чтобы не вызвать подозрений? К аэропорту и близко подходить нельзя, это ясно. И куда вообще бежать? Где менее всего опасно? Юля заставила себя сесть и подумать. Надо сделать что-то неожиданное... но что? Кто может ей помочь? Этот вопрос -- кто может помочь? -- навел ее на мысль. Она вспомнила, что несколько дней назад, когда она только приехала ее старый знакомый проявил к ней просто невероятную любезность и внимание. Она с трудом заставила себя быть с ним вежливым, особенно если учесть, что в его эманации просто-таки сквозило неприличное любопытство: все у эсперов так, как у нормальных людей, или нет? Но это было тогда, а сейчас даже это низкопробное чувство могло пригодиться Юле. Кстати, а где он работает? И можно ли туда позвонить? Юля с трудом припомнила его фамилию и достала телефонную книгу... Когда они с Никодимом договорились о встрече, Юля почувствовала себя спокойнее. В ее родном городе все подобные свидания всегда проходили одинаково -- еще со времени неандертальцев, вероятно. Если девушка желала сохранить свою репутацию, встреча происходила в одном из трех местных кафе, а если же репутация волновала даму не особенно, то парочка ехала куда-нибудь покататься. И в большинстве случаев время, проведенное на прогулке, сильно не соответствовало числу километров на счетчике. Последний вариант Юлю вполне устраивал: это давало ей возможность выбраться из города, не вызывая подозрений. Возможно, за ними даже не будут следить -- по крайней мере, не так внимательно. Что делать дальше, и как использовать свое преимущество, Юля еще не знала -- но не сомневалась, что сумеет что-нибудь придумать! А если и нет - - не важно! Во всяком случае это устраивало деятельную натуру Юли гораздо больше, чем тоскливое ожидание ареста. Собрав все, что показалось необходимым и при этом могло поместиться в карманах -- деньги, документы, пачку глюкозы, носовой платок и газовый пистолет -- Юля предупредила маму, что вернется поздно, и поспешила навстречу неизвестности. Ник вел себя гораздо менее нахально, чем можно было ожидать -- Юля с удовольствием убедилась, что страх перед эсперами может вызывать не только погромы, но и очень приятную сдержанность. Она даже прониклась к Нику некоторой симпатией... и спросила почти без усилия: -- Куда мы едем? Я замерзла и хочу чего-нибудь выпить! На самом деле этого Юле совершенно не хотелось, но фраза была необходимой: она поощряла Ника на дальнейшее. Не хватало еще, чтобы он окончательно струсил и отвез ее домой! -- Здесь недалеко мотель, -- сообщил Ник таким тоном, как будто Юля выросла не в этом городе и сама не знала об этом сомнительном заведении. -- Там неплохой бар. Юле захотелось спросить, скольких своих подружек он уже приводил сюда... и сколько из них не ограничились посещением бара? Кстати, место это наверняка премерзкое, каким и положено быть бару в захолустном мотеле -- но без него не обойтись, ритуалы надо соблюдать неукоснительно! Все шло, как в хорошо отрепетированной пьесе -- только ликер, к сожалению, не был бутафорским... -- Я сейчас, -- сказала Юля, оказавшись наконец в номере. -- Подожди минутку... Она заперлась в ванной и включила ледяную воду, тщетно пытаясь вернуть себе способность ясно воспринимать окружающее. Как это бывало с ней всегда, опасность и необычность ситуации сделали все вокруг ирреальным и несерьезным. А тут еще эта выпивка... и что-то надо делать с Ником, не любовью же с ним заниматься, в самом-то деле! Сидя на краю ванны, Юля сжевала горсть таблеток глюкозы, запивая их восхитительно холодной водой, и это если и не вернуло способность соображать, то по крайней мере придало сил. И исход ситуации определился сам собой... Она вспомнила, как Инга учила ее лишать противника сознания одним точным нажатием на шейную вену -- и похоже, наступил тот самый случай, когда это умение пригодится!.. Юля поднялась, нашла нужные точки у себя на шее, представила, как делает то же самое с Ником, внутренне сосредоточилась и не спеша вышла из ванной... ...Ник лишился сознания мгновенно, повиснув у нее на руках, так и не успев получить поцелуй -- правда, Юля нажала ему на шею далеко не изящно, а просто-таки вцепилась, как черт в грешную душу... но нужный эффект все же получился! Юля с трудом удержала свою жертву от падения, подтащила к постели. Она не знала, как долго Ник пробудет без сознания, поэтому надежно скрутила его и привязала к кровати обрывками простыни. Глядя на неподвижное тело -- и не испытывая при этом решительно никаких угрызений совести! -- она поняла, что ее следующий шаг снова определился. По этой дороге ходили автобусы: в холле висело расписание, и Юля спустилась в холл, чтобы его посмотреть. Для маскировки ей пришлось еще раз зайти в бар и купить бутылку какой-то синтетической гадости с попугаем на этикетке. Она вернулась в номер. Ник еще не пришел в себя -- и Юля с некоторой тревогой прислушалась к его дыханию, но скоро поняла, что ему ничего не угрожает. А если очнется раньше времени... ну, что же, тогда придется или заткнуть ему рот, или повторить ингин фокус! Однако подсознание Ника оказалось мудрее своего хозяина: он не очнулся, чем избавил себя от лишних неприятностей. А через полчаса -- за полминуты до автобуса -- Юля накинула на себя куртку своего горе-любовника и выскользнула из номера. Она искренне надеялась, что ей удалось обмануть своих преследователей! x x x На базу Сара вернулась уже под вечер: глупо было не использовать любезно предоставленную Гуминским возможность "отдохнуть и все как следует обдумать". Ведь проблема бесконтактного убийства не исчезла, и решать ее все равно придется -- пусть даже и без помощи Евгения... Отогнав машину на стоянку, Сара не спеша побрела по аллее, наслаждаясь последними минутами покоя и одиночества. Но как она ни замедляла шаги, через несколько минут в просвете между деревьями показалось знакомое здание базы. Дежуривший в холле охранник, увидев Сару, буквально выскочил из-за стойки: -- Госпожа Даррин! Шеф просил передать, чтобы вы нашли его сразу, как только вернетесь... Сказал, очень срочно! Сара почувствовала глухое раздражение: какого черта? Сам же отпустил до вечера! Что за характер, никакого терпения... Она кивнула и направилась было к кабинету Гуминского, но дежурный остановил ее: -- Он сейчас у начальника охраны. Ну, знаете! Если он думает, что она отправится разыскивать его в корпусе охраны... Меньше всего ей хотелось разговаривать с Гуминским в присутствии Майзлиса! Да, но... что же должно было стрястись, чтобы шефа понесло к охранникам? Что за срочный сбор в казарме? Поколебавшись, Сара прошла за стойку дежурного: перед беседой с начальством ей хотелось взглянуть на Евгения. Но наблюдатель у мониторов отреагировал на ее появление как-то странно -- откровенно смутился, потом словно бы попытался заслонить экран, и наконец, явно махнув на все рукой, поднялся и быстро отошел в сторону. ...Сара не сразу поверила своим глазам, увидев на экране спящего мертвым сном Евгения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: сон не простой, явно не обошлось без усыпляющей иглы... Какого черта! Он что, буйствовал и бился головой о стены? Или дрался с охраной? Но она же запретила кому бы то ни было заходить в его комнату! -- Что это значит?! -- Сара в холодном бешенстве обернулась к охранникам. -- Вы можете объяснить?! Те молча отвернулись. Впрочем, и так было понятно, _кто_ мог пренебречь всеми запретами и попытаться что-то выяснить у Евгения -- напористо, но совершенно бездарно! Ну, знаете ли... Мало того, что Гуминский никак не помогает расследованию -- так он еще втихую экспериментирует с ее подопечным! Он что, не доверяет ей? Почему, отпуская ее в город, даже словом не обмолвился, что собирается беседовать с Евгением? Сара почти бегом бросилась назад, стараясь не заплутать в причудливых пересечениях аллей. Корпус охраны располагался за первым периметром, метрах в шестистах от здания, и исследователи бывали там нечасто -- сказывалась кастовая неприязнь "белых воротничков" к "синим погонам". Не лучшее место, чтобы выяснять отношения на грани конфликта -- особенно в присутствии начальника охраны! Пожалуй, лучше сначала узнать, что случилось на базе в ее отсутствие... ...Начальник охраны стоял на крыльце: похоже, он специально вышел встретить Сару. -- Добрый день, госпожа Даррин, -- вежливо поздоровался он. -- Вы уже знаете, что произошло? Эту особенность Майзлиса -- в самые напряженные минуты говорить подчеркнуто спокойным голосом -- Сара знала очень хорошо. -- Нет, не знаю, -- тоже спокойно ответила она, спрятав возмущение поглубже. -- И мне весьма любопытно, что вы тут без меня сделали с Миллером? -- С Миллером? -- озадаченно переспросил Майзлис. -- Ах, это... Боюсь, проблема сейчас не в Миллере, а в его жене. Час назад ей удалось обмануть наше наблюдение, и мы пока не знаем, где она. Фраза прозвучала как гром -- Сара ошарашенно уставилась на Майзлиса, не зная, что и сказать... Выходит, Евгений на этот раз не соврал? И Юля вот в этот самый момент действительно везет кому-то его письма? Но тогда надо скорее "перекрыть" тех, кому он писал раньше, пока она не успела ни с кем встретиться! Или уже успела... Хотя... кто сказал, что ее целью будет Олег или даже другие сотрудники СБ? С тем же успехом это могут быть и репортеры, и независимые исследователи... Господи, да такое и представить себе страшно! Майзлис несколько секунд наблюдал ее замешательство, затем, видя, что Сара не скоро опомнится от услышанного, мягко подтолкнул ее к двери: -- Пойдемте! Сейчас я должен быть на своем посту. Сара покорно пошла по коридору вслед за своим немногословным спутником. Встречные охранники почтительно здоровались, но она не отвечала на приветствия. Мозг напряженно работал, анализируя новую ситуацию... Что же теперь будет? Удастся ли перехватить Юлю? Или она уже обманула преследователей? Но Евгений-то каков: сказать правду после такой кучи вранья... Расчет на то, что не поверят? А ведь и не поверили! Даже Веренков не далее как час назад уверял ее, что последнее, что сделает Евгений -- это подставит свою жену! Да, вот вам и интуиция с опытом... ...Через полуоткрытую дверь было слышно, как в кабинете Майзлиса зазвонил телефон, и кто-то тут же подошел к аппарату. -- Да, сейчас, я позову его, -- узнала Сара голос Гуминского. Майзлис быстро шагнул в кабинет и аккуратно взял трубку из рук своего шефа. Сара прислушалась, но по коротким репликам было очень трудно понять, о чем идет речь. -- Да... Докладывайте... Точнее... Хорошо, продолжайте наблюдение... Майзлис положил трубку, подошел к разложенной на столе карте и что-то отметил на ней. Сара пригляделась повнимательнее: аналогичные метки уже стояли в нескольких местах -- очевидно, они означали те места, где Юля не появлялась. Своего рода невидимый периметр, на котором ее караулят... если только она не выскочила за ее пределы раньше! -- Судя по всему, девочка пытается кратчайшим путем добраться до ближайшего аэропорта, -- заговорил тем временем начальник охраны как ни в чем не бывало. -- В то самое время, когда она, предположительно, выбралась из гостиницы, проходило несколько автобусов -- и один как раз подходящий... Сара не стала комментировать эту гипотезу -- в глубине души она сильно сомневалась, что Юля поведет себя настолько тривиально. Если план ее действий составлял Евгений, он хорошо знал, с кем предстоит иметь дело... -- Почему вы думаете, что она пытается попасть именно в ближайший аэропорт? -- неожиданно вмешался Гуминский. -- Если она хоть чуть-чуть соображает, то должна держаться от него подальше! Майзлис кивнул: -- Конечно. Но ближайшие к гостинице автобусные станции мы уже проверили -- никого похожего на жену Миллера нет и не было. Так что, похоже, она не так уж хорошо соображает сейчас... А скорее всего, просто почувствовала, что избежала слежки -- и теперь торопится добраться до цели как можно быстрее, забыв про осторожность. Впрочем, в любом случае мы вот-вот узнаем об этом: по всей вероятности, она уже подъезжает к аэропорту... Майзлис позволил себе слегка улыбнуться -- но на душе у него вовсе не было той безмятежности, которую он хотел показать. На самом деле он прекрасно понимал, что возможностей для бегства слишком много, и перекрыть их полностью абсолютно нереально. Все эти отметки на карте, доклады по телефону через каждые десять минут -- не более чем дырявое корыто, жалкая пародия на непроницаемый периметр! Слишком мало сил, и слишком много упущено времени, чтобы построить надежное кольцо вокруг беглянки. Сейчас реальная надежда -- только на опыт и интуицию: вычислить из множества маршрутов несколько наиболее вероятных, и на них сосредоточить главные усилия. Хорошо, если время бегства из гостиницы было выбрано не спонтанно, а заранее подгадывалось к нужному автобусу... Но все усилия окажутся напрасными, если неожиданно сообразительная девочка воспользовалась попутной машиной. Вот тут проследить маршрут практически невозможно -- во всяком случае, в отведенные сроки! Конечно, ночью движение на дорогах затихает, да и не всякий решится подвезти подозрительную ночную путешественницу -- и все-таки могло случиться, что жена Миллера давно уже ускользнула из кольца... x x x В работе Дэна Инге не нравилось только одно -- поздние возвращения. Программа в варьете иногда затягивалась заполночь, и ожидание становилось утомительным. Инга только начинала готовить ужин, когда в дверь постучали. "Кто бы это мог быть? -- слегка раздраженно подумала она. -- Для Дэна рано..." -- Вам письмо, -- коротко сказал ей незнакомый почтовый служащий, когда он открыл дверь. -- Распишитесь, пожалуйста... Обратный адрес на письме отсутствовал, но адресат указан: Евгений Миллер. Инга не сразу сообразила, кто это, но вспомнив фамилию бывшего куратора общины, встревожилась: муж Юли? Но почему пишет он, а не сама Юля? Не случилось ли с ней что-нибудь? Это давнее предсказание Юргена... Но когда она распечатала конверт, то испытала и облегчение, и разочарование одновременно. В письме не было никаких трагических известий... собственно, там вообще ничего не было кроме нескольких цитат, одну из которых Инга узнала сразу: Эдгар По, "Морелла", самое начало рассказа... -- Что за шуточки! -- невольно воскликнула Инга. -- Делать им нечего, что ли? ...В конце письма были приписаны несколько незнакомых адресов, все, кроме одного, принадлежали служащим СБ. Только некий Валерий Артемьев был владельцем бара в маленьком городке на другом конце страны. Ну и зачем ей все это? Внезапно Инга поняла, что письмо адресовалось не столько ей, сколько Дэну: расчет на его ясновидение, на умение прочесть "ненаписанное письмо". Но тогда она совершенно напрасно открывала конверт: ее собственная эманация могла "испачкать" ауру письма. Но черт возьми... этот недоумок Миллер мог точно указать, кому оно предназначено? Да, но так или иначе -- что там у них произошло?.. Юля звонила им чуть меньше месяца назад -- и была вполне довольна жизнью, говорила, что у них с Евгением все в порядке... впрочем, совсем не обязательно, что это было правдой! Юля последнее время вообще была немного странной, словно бы скрывала что-то или наоборот -- чувствовала себя настолько хорошо, что не хотела никакого дополнительного общения... В общем, Инга осознала, что напрочь запуталась в противоречивых версиях, и едва дождалась Дэна... -- Что это значит?! -- с порога кинулась она к нему. -- Что там такое? -- недовольно переспросил Дэн, увидев конверт. -- Опять какая-то несчастная домохозяйка просит узнать, с кем во время работы встречается ее муж? Или что-то более осмысленное? Инга коротко рассказала о странном послании Евгения и о своих предположениях. Изрядно вымотанный после выступления Дэн предложил было отложить все проблемы до утра... но, взглянув на Ингу, передумал. Он наскоро перекусил, выпил крепкого кофе и, почувствовав себя более или менее в норме, раскрыл конверт, чтобы попытаться найти скрытый смысл в странном послании бывшего куратора. Он не видел в этом больших трудностей: письмо было написано совсем недавно, аура у Евгения всегда была активная. Но не тут-то было! ...Когда Дэн нашел нужную фазу расслабления и привычно "растекся в пространстве и времени"... то решительно ничего там не обнаружил! То есть не то, чтобы совсем ничего: письмо имело яркую ауру -- но если верить ей, это был отчаянный зов о помощи! Но как тогда понять выбор цитат? Случайный? Нет, в это Дэн не мог поверить: слишком аккуратным всегда был Евгений, и наверняка в приведенных им цитатах содержится какой-то смысл -- но какой?! -- Не получается? -- прервала его раздумья Инга. -- Но это не из-за того, что я его открывала, нет? -- Нет, конечно, -- улыбнулся Дэн. -- Ты же недолго держала его в руках, да? -- Минуты полторы, не больше. Но как бы там ни было... может быть, позвонить им? Мы же знаем их телефон в Сент-Меллоне? Дэн невольно поморщился: -- Невежливо это как-то: если люди избегают телефонного общения, на то должны быть причины! Инга пожала плечами: -- Ну, просто скажи, что мы получили его письмо и ничего не понимаем. Откуда ты знаешь, может быть, он на это и рассчитывал? Что-то же ему надо... не забывай, с ним Юля! Дэн, не споря больше, полез в стол за записной книжкой. Несколько минут номер был занят, а потом в трубке послышался незнакомый женский голос. "Квартирная хозяйка, -- сообразил Дэн. -- "Миссис Хадсон", как ее иногда Юля называла..." -- Простите, что так поздно... Да-да, конечно, бывает всякое... Я могу поговорить с господином Миллером?.. Да-да, Евгений Миллер, совершенно верно... Как не живет?! Уже полгода? И как же... Простите, вы не знаете случайно его нынешнего адреса?.. Нет?.. Но где-то в Серпене, точно?.. Да что вы говорите! Чей родственник?.. И как он выглядит? А чуть подробнее можно?.. Да, спасибо большое, до свидания... Когда Дэн повернулся к Инге, с него можно было рисовать аллегорический портрет растерянности. Наконец Инга не выдержала: -- Я так поняла, что они переехали? Полгода назад? -- Дэн молча кивнул, и она воскликнула с обидой: -- Так почему же за эти полгода Юля не удосужилась дать нам новый адрес?! Дэн покачал головой: -- На это были достаточно веские причины. Только вначале сядь, а то упадешь... -- Ну??? -- нетерпение Инги достигло последней степени, она едва сдерживалась. -- Во-первых, мне было сказано, что Евгений больше не работает в СБ. -- Как так?! -- вскинулась Инга. -- Ведь он же... Ведь для него же это... -- Да-да, -- невесело усмехнулся Дэн. -- И "миссис Хадсон" вполне дала мне понять, что уход его был отнюдь не добровольным! -- Тогда понятно, почему Юля отдалилась от нас, -- протянула Инга. -- Она всегда была слишком гордой! И если бы мы стали ее жалеть... -- Боюсь, что дело было не только в этом, -- вздохнул Дэн. -- Василевская обмолвилась, что с Юлей и Евгением живет теперь какой-то родственник... -- Что? Чей родственник? -- Инга уже потеряла способность удивляться: теперь она всего лишь подробно уточняла сказанное. -- По-моему, у Юли нет никаких... -- Я понимаю. Но мне показалось, -- прервал ее Дэн, -- что этот предполагаемый родственник -- на самом деле наш Сэм! -- С чего ты взял?! -- Инга стремительно вскочила. -- Почему именно он?! У Евгения?! -- Ну, последнее как раз менее всего удивляет, -- со странной интонацией возразил Дэн. -- Пусть так, -- уступила Инга, -- но все равно: откуда такая уверенность? -- Интуиция, -- коротко ответил Дэн. -- Заглянул в астральное поле и увидел вариант ответа. -- А еще раз заглянуть можешь? -- поддержала игру Инга. -- Нет, -- коротко мотнул головой Дэн. -- Почему это?! -- уже всерьез возмутилась Инга. -- Потому что боюсь. -- Боишься? Чего?! -- Не знаю, Инга, -- тихо сказал Дэн. -- Не могу объяснить толком, но эта история скверно пахнет. Юля, скрывающая свой адрес, Сэм, прячущийся ото всех... -- Может быть, это и не Сэм! -- Может быть. Но все равно: это странное письмо, рассчитанное на экстрасенсорное чтение, непонятная опасность, которую ожидал Евгений... Похоже, он рассчитывал на нашу помощь -- но вот какую именно? Зачем он дал нам адреса своих коллег и своего друга? Все это, к сожалению, не складывается в законченную картину, но тревогу внушает изрядную. Мне, если честно, хочется залезть под кровать и притвориться ковриком, -- с легким смущением признался Дэн. -- А ты как, не боишься? Не отвечая, но всем своим видом демонстрируя презрение к трусости, Инга молча пролистала записную книжку и начала набирать номер. -- Кому это ты? -- Юргену и Лизе, -- сердито отозвалась она. -- Может быть, они знают новый телефон Юли. Или вообще хотя бы что-нибудь! А ты можешь пока лезть под кровать... только учти, пол я сегодня не мыла! Дэн промолчал. Потом он еще раз извлек письмо и на этот раз прижал его к лицу, "к открытой энергетической зоне" -- так обычно делают новички. Казалось, что старый прием помог: какой-то странный, невероятный образ мелькнул на мгновение в сознании, но тут же исчез, заглушенный мощной волной отчаянного зова. -- Черт возьми! -- не сдержался Дэн. -- Он мог хотя бы на секунду перестать бояться, когда писал это?! -- Видимо, не мог... -- рассеяно ответила Инга, прижимая к уху телефонную трубку и вслушиваясь в длинные гудки. Потом спросила с напористой тревогой: -- Ну где же они могут быть?! Ночь ведь на дворе! Дэн не ответил. Конечно, друзья могли быть где угодно: в гостях, в театре, могли просто отключить телефон... Но чувства предупреждали о худшем, и Дэн вполне доверял им. Он был уверен -- случилось что-то серьезное. И если Юрген или Лиза что-то знают... x x x Заскочив в автобус, Юля вздохнула с облегчением: она была уверена, что преследователи потеряли ее. Конечно, ее наверняка будут караулить в аэропорту -- но тут ее должна выручить психологическая невидимость! Всю дорогу Юля старательно репетировала установку голубой спирали. Активизировать ее прямо в автобусе было рискованно: остальные пассажиры могли напугаться, обратить на Юлю излишнее внимание -- а этого нельзя было допускать ни в коем случае! ...Наконец автобус остановился на площади перед зданием аэропорта. Юля задержалась в салоне, чтобы выйти последней -- и спускаясь на тротуар мгновенным отчаянным напряжением воли закрутила вокруг себя голубой холодный жгут психологической защиты. Поначалу ей показалось, что спираль засияла в холодном ночном воздухе -- пожалуй, впервые в жизни Юле удалось поставить достаточно сильную защиту! Стараясь не думать об опасности (не тратить силы на испуг!) она вошла в здание аэропорта... Нечего было и думать, чтобы обращаться за справками к служащим: спираль не позволила бы сделать это... и Юля минут десять с нарастающим раздражением разбиралась в таблице рейсов. Потом вспомнила про билет: его придется брать в самый последний момент, когда ослабление защиты будет уже не так опасно. А если она не успеет? Или наоборот, ослабит защиту слишком рано?.. Но все прошло благополучно. И покупка билета, и регистрация, и посадка в самолет. Юле удавалось -- откуда только взялось умение? -- "играть" силой защиты между полной невидимостью и доступностью для общения... Оказавшись наконец в самолете, она торопливо забралась поглубже в кресло и с облегчением сбросила голубую спираль. Все! Теперь целый час можно отдыхать! ...Но не прошло и двадцати минут, как Юля отчетливо почувствовала чужое внимание. Она в ужасе огляделась: что такое? Ведь она была уверена, что ей удалось уйти! Заставив себя сдержать подступающую панику, Юля поднялась и прошла по салону, стараясь уловить эманацию своих попутчиков. Нет, никто из них не был преследователем, это несомненно! Но наблюдение тем не менее отчетливо ощущалось... Что же это значит? Ее все-таки заметили, и теперь ждут посадки самолета? Юля отчаянно пожалела, что в пассажирском кресле нет кнопки катапульты: вот пусть бы тогда поискали!.. Да, но что делать теперь? Хватит ли еще сил на активизацию спирали? Ведь защита понадобится не от неопределенно-ищущих взглядов -- от пристального и направленного внимания? Увидев подходящую стюардессу, Юля попыталась обмотать вокруг себя спираль... но ответом на отчаянную попытку был лишь заботливый вопрос: -- Что случилось? Вам плохо? Юля мрачно взглянула на стюардессу. Вот и все! Странно, как кажутся бесконечными запасы энергии во время магических развлечений -- и как быстро они расходуются во время серьезных дел! Итак, стать невидимой невозможно. Что же делать? Ведь в столичной равнодушной толпе человека очень легко арестовать: никто не станет интересоваться, кто и куда понес женщину, которой, скажем, неожиданно стало плохо... "Как же мне выпутаться? -- подумала Юля. -- Кто может мне помочь?.." На самом деле, она уже знала ответ на этот вопрос. Было не так много людей, который бросились бы на помощь Юле по первому ее слову -- ее отец, Евгений и друзья из "Лотоса"... Она снова позвала стюардессу: -- Отсюда можно как-нибудь позвонить? Это очень срочно и необходимо... Надо попробовать связаться с Юргеном и Лизой, чтобы они встретили ее в аэропорту. То, что они сделают это, Юля не сомневалась... Но на миг ее кольнуло опасение: а имеет ли она право впутывать друзей в такую историю? "А почему бы и нет? -- вдруг возмутилось все в ней. -- В конце концов, к истории с Сэмом причастны все в "Лотосе", и совершенно непонятно, почему мы с Евгением должны страдать в одиночестве..." -- Скажите, что передать, и назовите номер. Я попробую... -- ответила стюардесса. Потом Юля не раз вспоминала этот звонок и не находила себе оправданий. Как бы там ни было, она имела право рисковать только собой! ...Выйдя в зал аэропорта из посадочной галереи, она чуть не упала от ужаса, увидев обращенные к ней лица. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это всего-навсего толпа, встречающая рейс. Почти тут же кольнуло знакомое уже ощущение опасного внимания к себе, но среди такого количества людей невозможно было определить, кто именно заинтересовался ею. Юлю уже толкали другие пассажиры, выходившие из галереи. Толпа встречающих начала смешиваться с толпой прибывших. Больше медлить было нельзя. Юля быстро обвела взглядом зал, увидела Юргена и Лизу, стоящих, как они и договорились, чуть поодаль под пальмой и пытающихся увидеть ее среди пассажиров, и почти бегом направилась к ним... ...Юрген и Лиза увидели Юлю почти сразу и с радостным восклицанием шагнули ей навстречу. Юля вскинула руку, приветствуя их, но вдруг неожиданно споткнулась, обмякла, и буквально повисла на плече проходившего мимо молодого человека. Тут же из толпы материализовался еще один парень, подхватил бесчувственную Юлю