Катарина Тильман. Вторая попытка.<br> Книга третья. Пятое время года

                            Орел, 1995



<i>
    "Должно   ли  всегда  и  неизменно  быть  так?  Ужель  этот
победитель не будет  хотя  бы  раз  побежден  сам?  Кто...  кто
постигает  тайны воли во всей мощи ее? Ни ангелам, ни смерти не
предает себя человек, кроме  как  через  бессилие  слабой  воли
своей!

    Э. По "Лигейя"
</i>




    Выйдя  от Сэма, Евгений удивленно оглянулся -- он уже успел
забыть,  каким  образом  попал  сюда  накануне!  Район  казался
совершенно  незнакомым,  хотя  Евгений  всегда  был уверен, что
хорошо  знает  город.  Он  даже  дернулся  было  вернуться,  но
представил  себе, как будет спрашивать дорогу у Сэма... Нет уж,
надо выбираться самому!

    Он пошел вдоль улицы, пустынной в столь ранний час. Большие
многоэтажные дома были совсем новые, даже таблички  висели  еще
не  везде, и он не сразу нашел название улицы. Так вот где это:
Восточная префектура, новые районы! Далековато...

    Евгений  вышел  к  дороге  и  остановил  такси.   Устроился
поудобнее  на  мягком  сиденье,  назвал  адрес  и, когда машина
тронулась, попробовал заставить себя хоть немного успокоиться.

    Бесполезно. Стоило  закрыть  глаза,  как  перед  внутренним
взором  оживали  видения  бесконечного  сериала. Тонечка и Сэм,
Тонечка и Горвич, Тонечка  и  Лантас  --  и  просто  Тонечка...
Евгений  сердито  открыл  глаза:  нет,  все  равно  от этого не
избавиться. Ну кто, скажите  на  милость,  мог  бы  представить
себе,  что  способности  Сэма  так  крепко связаны с астральным
существованием Тонечки?! И насколько силен совместный потенциал
этого фантастического альянса?!

    И какая страшная несправедливость: узнать,  понадеяться  на
новые  возможности  --  и  тут  же  потерять  их...  А Тонечка?
Чувствует ли она, что происходит? Евгений  привычно  пошарил  в
кармане в поисках перстня, но вспомнил, что оставил его Сэму. И
отчетливо представил, каково тому сейчас...

    Впрочем,  что  теперь толку страдать и мучаться угрызениями
совести?  Выбор  сделан,  он  был  сделан  гораздо  раньше   --
наверное,  в  тот  момент, когда Сэм решил для себя, что _имеет
право убивать_.

    Евгений невесело  усмехнулся:  вот,  уже  и  до  искупления
грехов   договорился?   Права  народная  мудрость:  религия  --
утешение бессильных! Будь  у  него  хоть  малейшая  возможность
спасти  Сэма, он сделал бы все, что в его силах... И не стал бы
оглядываться ни на законы, ни на мораль!

    А может, возможность все еще  есть?  Что  можно  сделать  с
мафией,  коль  угораздило  поссориться  с  ней?  Сдать полиции?
Натравить  другую  мафию?  Перестрелять,  как  в   гангстерском
боевике? Тогда уж проще застрелиться самому...

    Нет,  все  эти  развлечения  -- не для дилетантов. И все же
Евгений сознавал, что будь он один, он решился бы на  последнюю
рискованную  игру... Но сейчас речь шла о риске для Юли -- и он
не хотел даже задумываться об этом!

    Вот только разве скроешь  что-нибудь  от  телепатки?..  Все
придется  рассказывать  -- и про встречу с Сэмом, и про то, что
произошло в институте...  И  неизвестно,  как  она  среагирует:
испугается, расстроится, возмутится, начнет жалеть?

    ...В  гостинице  Евгения  ждал приятный сюрприз: Юля издали
почувствовала его приближение  и  успела  приготовить  ванну  и
заказать  завтрак в номер. От нее буквально исходила внутренняя
уверенность и покой, и Евгений сразу  ощутил  эту  поддержку  в
экстремальной ситуации...

    Грустную  историю  о допросе с пристрастием, о поставленном
шефом ультиматуме и почти неизбежном увольнении Юля  восприняла
не  просто спокойно -- пренебрежительно! Плевать ей было на все
трудности, она ни о чем не собиралась жалеть  или  беспокоится!
Евгений   обрадовался:   он   опасался,   что   Юлю  встревожит
неопределенность их положения,  возможная  слежка,  или  просто
материальные проблемы...

    Впрочем,  это ведь только половина истории -- а вот что она
скажет, узнав о Сэме?!

    ...Она ничего  не  сказала.  Молча,  ни  разу  не  перебив,
выслушала рассказ Евгения -- но именно это непривычное молчание
было хуже любых упреков -- и наконец спросила совсем буднично:

    --  Я надеюсь, ты запомнил, где он живет? Хотя бы примерно?
А то туда в полусне, обратно в расстроенных чувствах...

    Евгений вздохнул: так он и думал... Она что,  не  понимает,
чем грозит общение с Сэмом?

    -- Юленька, -- начал объяснять он ей, словно ребенку, -- из
мафии  нельзя  выйти  -- живым, по крайней мере. И мы все равно
ничем не можем помочь ему...

    -- А кто говорит про помочь? -- Юля удивленно взглянула  на
него.  --  То  есть может быть, мы еще что-то и придумаем... Но
даже если и нет, что с того?

    Евгений  озадаченно  умолк:  Юля  говорила   спокойно,   но
говорила  что-то  странное  --  он никак не мог понять, что она
имеет в виду!

    -- Нет, это ты странно рассуждаешь, -- пожала плечами  Юля.
--   Ну,  решил,  что  не  можешь  помочь,  ладно...  Но  зачем
убегать-то? Вот представь себе,  что  ты  неизлечимо  болен  --
неужели  не  захотел  бы,  чтобы  друзья  оставались с тобой до
последнего момента? Пусть даже они ничем не могут помочь?

    Евгений почувствовал, что его представления о  жизни  скоро
подвергнутся  серьезному  испытанию  --  и  не  скрывая досады,
проворчал:

    -- А вот и не захотел  бы!  Особенно,  если  бы  был  болен
какой-нибудь особо заразной формой чумы...

    --  Э,  нет!  -- подняла руку Юля. -- Все равно захотел бы,
пусть в глубине души. Но ведь Сэм ни о чем не просил  тебя,  не
так ли?

    -- Какого черта он не обратится в СБ? -- неожиданно взвился
Евгений.  --  Вместо  того,  чтобы рассчитывать на дилетантскую
помощь или бездарно ждать смерти!

    Юля едва заметно  усмехнулась,  потом  быстро  поднялась  и
пододвинула Евгению телефонный аппарат.

    -- Зачем это? -- он недоуменно поднял голову.

    --  Позвони  сам.  Кому  хочешь,  тебе виднее! Расскажи про
Сэма. Так, мол, и так, есть глупый эспер, впутался  в  скверную
историю,  спасите-помогите... Ну, что же ты? Какая разница, кто
это сделает? Сэм тебе потом только спасибо скажет!..

    Евгений почувствовал непреодолимое желание швырнуть в стену
ни в чем неповинный аппарат. Что ждет Сэма, если  СБ  узнает  о
его  способностях? Участь "особо опасного" подопытного кролика?
Жизнь  под  постоянным  наблюдением,  без  надежды   когда-либо
обрести свободу? Слишком большая цена за спасение...

    ...Евгений сердито поднялся, пряча глаза от Юли.

    --  Черт  бы  тебя  побрал,  Жюли!  Ну не знаю я, чем можно
помочь ему, не знаю! Разве только...

    -- Что же?! -- мгновенно  среагировала  та.  --  Ты  что-то
придумал?

    --  Как  раз  ничего особенного, очевидная мысль... Если от
мафии нельзя уйти  живым,  можно  попробовать  уйти  мертвым...
Понимаешь?

    --   Инсценировать  смерть?  --  быстро  спросила  Юля.  --
Правильно?

    Евгений кивнул:

    -- Да. Так что мы можем подарить Сэму хотя бы эту несложную
идею...



        x x x





    Поздней осенью темнеет рано -- в десять часов уже  пришлось
включить  фары. Знакомый горный пейзаж скрадывался темнотой, но
Сэм хорошо помнил дорогу и знал, что уже близко _то место_.

    Он усмехнулся,  взглянув  на  перстень:  ни  проблеска,  ни
мерцания.  Что  ж, значит так оно и должно быть! Может, это и к
лучшему...  Судьба  окажется  справедливой,  преступник   будет
наказан...

    Наверное,  он  зря не послушался Евгения в ту памятную ночь
своего бегства. Ведь не раз и не два Евгений доказывал, что ему
можно верить! Но инерция оказалась сильнее, и  вот  теперь  все
возможные  дороги словно слились в этом шоссе, с которого нет и
не может быть выхода...

    Впрочем, Евгений уверен,  что  выход  есть  всегда.  Просто
невероятный оптимист, черт бы его подрал... Раз из мафии нельзя
уйти  живым  --  надо  "умереть"!  И способ-то какой предложил:
автокатастрофа, машина летит с обрыва,  взрыв,  огонь...  Никто
ничего  не найдет, кроме номерного знака! И Сэм будет мертв для
всех, а главное -- для своих бывших "хозяев"...

    ...На самом же деле управление случайностями  должно  будет
спасти  Сэма,  помочь ему выпасть из летящей в пропасть машины,
не разбиться, не покалечиться...  короче,  так  или  иначе,  но
остаться в живых!

    Сэм  едва  не  расхохотался,  выслушав  этот  план.  Только
страдающий  наследственным  оптимизмом  в  тяжелой  форме   мог
предложить  такое! Впрочем, Евгений, видимо, что-то чувствовал,
потому  что  очень  смущался,  излагая  свои   соображения,   и
несколько  раз повторил, что только Сэм может правильно оценить
риск, и что только от него  зависит  --  соглашаться  или  нет.
Разумеется,   Сэм  принял  план  без  возражений,  хотя  и  был
абсолютно уверен в его трагической развязке.

    ...Впрочем, теперь поздно о  чем-либо  сожалеть:  вот  она,
финишная  прямая!  А  в  конце  -- поворот над крутым скалистым
склоном, почти отвесным  берегом  реки  метров  сорок  высотой.
Поворот, в который уже не надо вписываться...

    Последний  раз  -- словно на взлетной полосе! Последний раз
--  можно  не  беречь  машину!  Последний  раз  --   предельная
скорость, чтобы с ходу пробить ограждение...

    ...Сэм  не  успел  увидеть,  как  перед  самым барьером его
перстень вдруг ярко вспыхнул пронзительным фиолетовым цветом...
Но что зажгло его -- прощальное вдохновение смерти? Или все  же
отчаянное и непреодолимое желание жить?..



        x x x





    "Вчера   около  одиннадцати  часов  вечера  на  восемьдесят
седьмом шоссе произошла  страшная  автокатастрофа.  На  сложном
горном  участке в районе двадцать третьего километра автомобиль
"Мерседес-310-С"  на  большой  скорости  пробил  ограждение   и
пролетел  по воздуху около двадцати метров, после чего врезался
в скалу и взорвался. Обрыв в этом месте настолько  крутой,  что
прибывшим   спасателям  потребовалось  почти  два  часа,  чтобы
спуститься к машине. Обломки  автомобиля  рассеялись  по  всему
склону, а ее передняя часть рухнула в реку.

    До  сих пор неизвестно, кому принадлежала машина, и кто мог
в ней находиться в момент катастрофы. Спасатели пока  не  нашли
никаких  тел,  очевидно,  они  упали  в  реку вместе с передней
частью машины. Не уцелели и номерные знаки. В  настоящее  время
полиция   пытаются   установить  принадлежность  автомобиля  по
частично сохранившимся номерам кузовных деталей.

    Полиция считает, что причиной катастрофы  стало  превышение
скорости,  которая  на  этом  участке  дороги ограничена сорока
километрами в час. Данный  участок  считается  одним  из  самых
опасных  на  восемьдесят  седьмом шоссе. Полиция призывает всех
водителей  быть  предельно  внимательными  на  горных  дорогах,
особенно в темное время суток.

    Всех,   кто  может  помочь  установить  личность  владельца
разбившегося "Мерседеса", просим как можно скорее обратиться  в
ближайший департамент дорожной полиции..."



        x x x





    Все  освещение  в  вертолете Евгений перед уходом отключил.
Луны  не  было,  и  тьма  стояла  кромешная   --   единственным
источником  света  оставались  дальние  фонари на шоссе да фары
редких машин.

    Юля не боялась темноты, но одиночество в  горах  никому  не
добавляет  уверенности!  Ей  казалось,  что с тех пор, как ушел
Евгений, прошло невероятно много времени, что случилось  что-то
страшное...  Однако,  до  сих  пор  она  еще  не слышала ничего
необычного...

    В отличие от  Сэма,  Юля  верила  в  успех  их  жутковатого
предприятия.  Смерть  можно обмануть только смертельным риском,
так  говорила  еще  Тонечка.  То,  что  придумал  Евгений  было
красиво,  а  Сэм  --  что бы он там не думал в минуты душевного
расстройства -- очень хотел жить! Примерно так  Юля  и  сказала
Евгению,  когда  он  советовался  с ней. Но то, что она сказала
тогда,  почти  забылось   теперь,   перед   лицом   темноты   и
неизвестности...

    ...Гул  взрыва показался каким-то нереальным. Он прокатился
над горами, словно разбуженное невпопад эхо.  Юля  стремительно
вскочила  -- вертолет слегка покачнулся -- и испуганно замерла,
приходя в себя и вспоминая инструкции Евгения.

    "Сосчитать до трехсот и включить фонарик!" "Если собьешься,
-- добавил еще Евгений, слегка издеваясь, -- то начни с начала,
но считай до ста восьмидесяти!" Как это ни смешно, но последняя
инструкция пригодилась -- от волнения Юля сбилась-таки!

    Фонарик был слабенький,  но  именно  такой  укажет  Евгению
место,  где  стоит  вертолет,  не  будучи при этом замеченным с
шоссе. А  спускаться  с  крутого  склона  в  кромешной  темноте
свидетели падения, разумеется, побоятся. Да и стимула такого не
будет -- катастрофа должна выглядеть смертельной! А если кто-то
и  рискнет,  то  Сэм  с  помощью Евгения должен успеть убраться
раньше. Главное, чтобы их не заметили сверху!

    Но тут им поможет  крутизна  склона:  его  нельзя  осветить
фарами,  и  маловероятно,  что у кого-то окажутся ручные фонари
достаточной  мощности,  чтобы  увидеть  на  камнях  неподвижные
фигуры  маскировочных  расцветок. А если все же? "Ну, что ж, --
ответил  тогда  Евгений.  --  Допустимый  риск.  Сорвется   эта
инсценировка -- будем искать другой выход!"

    Если только будет для кого искать этот выход!



        x x x





    Высоту   они  набрали  "под  шумок"  --  точнее,  под  звук
двигателя приземлявшегося на шоссе вертолета  спасателей.  Вряд
ли  кто-то  заметил, откуда они взлетели -- а дальше уже не так
важно, мало ли возле Сент-Меллона вертолетов!

    Втроем в  кабине  было  тесно,  нагрузка  для  двухместного
"Алуэтта"  была  почти  предельной,  Сэм  так  и  не  пришел  в
сознание, и Юля с трудом удерживала его в относительно  удобном
положении.

    Евгений  опасливо покосился в их сторону: черт побери, есть
ли  еще  смысл  торопиться?  Впрочем,  случись   _такое_,   Юля
почувствовала  бы  -- однако она ничего не говорила, а перстень
ее  постепенно  усиливал  свечение,   отмечая   экстрасенсорную
диагностику или помощь...

    "Ну, будем надеяться!" -- вздохнул про себя Евгений.

    Впрочем,   Сэм   прекрасно   понимал,   на  что  идет,  сам
согласился! В конце концов он  даже  не  знал,  что  его  будут
караулить  после катастрофы, рассчитывал только на себя -- этим
обманом Евгений хотел как бы обмануть  судьбу,  подстраховаться
лишний   раз:  заставить  Сэма  настроиться  на  самый  сложный
вариант, чтобы осуществился хотя бы средний...

    ...Но  каким  все-таки  жутким  оказался   этот   "средний"
вариант!  Евгений  видел,  как  автомобиль  пробил заграждение,
видел нелепо раскоряченную на  фоне  неба  фигуру  Сэма  --  он
все-таки  вывалился  из  машины!  Потом был удар, яркая вспышка
взрыва, и в ее свете он увидел, как Сэм, кувыркаясь и разбросав
во все стороны руки и ноги,  словно  тряпичная  кукла,  катится
вниз по склону...

    Когда грохот разваливающейся на части машины затих, Евгений
бросился  туда,  где  по  его  расчетам  должен был лежать Сэм.
Времени было в обрез, к тому же, он не мог пользоваться фонарем
и вообще должен был вести себя как можно тише --  с  шоссе  уже
доносился   скрип   тормозов  машин,  водители  которых  видели
катастрофу. И все-таки он  не  удержался,  и  позвал  тихонько,
увидев  распластанную на камнях фигуру. И испугался, не услышав
ответа...



        x x x





    Как  ни  странно,   Сэм   отделался   сравнительно   легко:
сотрясение  мозга, ушибы и перелом ключицы. "Могло быть и хуже!
-- сказали Евгению в приемном покое серпенской больницы.  --  И
как  вас  только  угораздило?  Должны  ведь понимать, что такое
горы!"

    Евгений  что-то  невнятно  пробормотал  в   оправдание.   В
общем-то,  он не сомневался, что легенде о неудачной прогулке в
горах в больнице поверят сразу: ситуация более чем привычная!

    ...Конечно, Евгений никогда в жизни  не  рискнул  бы  везти
Сэма  в  серпенскую  больницу  --  если  бы  не одно неожиданно
открывшееся   обстоятельство.   Уже   в   процессе   подготовки
"катастрофы"  Евгений  с  удивлением и радостью узнал, что Сэм,
оказывается, жил в столице под чужим именем!  Причем  документы
были в полном порядке -- не то, что когда-то у Тонечки...

    Интересно,  он  заранее  о  чем-то  догадывался? Или просто
сказалась инстинктивное стремление к конспирации? Как бы то  ни
было,  такая  неожиданная  предусмотрительность сильно упрощала
дело. Серпен,  Сент-Меллон,  Шотшаны  --  все  это  по-прежнему
оставалось   доступным   для  "погибшего":  ведь  "умерев"  под
вымышленным именем,  Сэм  мог  смело  "воскреснуть"  под  своим
собственным!..

    Тогда-то,  предвидя  возможные  травмы, Евгений и подумал о
Серпене: если понадобится больница, то пусть  лучше  она  будет
знакомой!  Вряд  ли  кому-то придет в голову связать несчастный
случай на воображаемой прогулке с трагедией на далеком шоссе...

    ...Убедившись, что Сэм вне опасности, Евгений буквально  за
руку  вытащил  Юлю  из  приемного покоя. Завтра они обязательно
навестят  Сэма,  а  теперь  --  домой!  Усталость  наваливалась
тяжелым  грузом,  на  время  отодвигая  все тревоги и волнения.
Евгений чувствовал, что его едва хватит, чтобы довести вертолет
до Сент-Меллона и кое-как объясниться с Василевской  по  поводу
преждевременного  возвращения.  Хорошо  еще,  что  она  женщина
спокойная, и ночные гости ее не напугают...

    На следующее утро  Юля,  едва  позавтракав,  отправилась  в
Серпен.  Евгений  отказался  сопровождать ее, и даже без особых
угрызений совести -- проснувшись, он понял,  что  от  вчерашних
приключений будет приходить в себя еще сутки по крайней мере!

    Впрочем,  Юля  не  обиделась. А через несколько минут дверь
осторожно приоткрылась и в комнату заглянула Василевская:

    -- Доброе утро, господин Миллер!  Рада  вас  видеть!  Может
быть,  что-нибудь  нужно?  Ваша  жена  сказала,  вы  плохо себя
чувствуете...

    Обозначив  намерение   приподняться,   Евгений   приветливо
поздоровался  с хозяйкой. Хорошо, когда о тебе так беспокоятся!
И между прочим, о Сэме -- в его-то "родной" больнице! --  будут
заботиться не меньше, так что Юля могла бы и не торопиться...

    --  Утренняя  газета уже была? -- поинтересовался Евгений у
Василевской.  Та  кивнула,  молча  вышла  и   через   полминуты
вернулась с газетой.

    С   невольным   волнением   Евгений   заглянул   в   раздел
происшествий. Ну, что там? Не возникло ли  у  полиции  каких-то
подозрений? Не заметил ли кто-то из водителей на шоссе движение
под обрывом?

    Нет, все было нормально. Авария прошла "на отлично" -- если
только  можно  сказать  так  о  кошмарной катастрофе... Евгений
невольно вздрогнул, вспомнив вчерашнюю ночь! Но так или  иначе,
а  на  неопределенное  время Сэм в безопасности. Может спокойно
болеть, выздоравливать, отдыхать душой и наслаждаться вниманием
бывших коллег.

    Но  что  делать  потом?  Надо   же   как-то   устраиваться,
привыкать... Вот и Василевская сейчас поинтересуется, зачем они
приехали, если решили уже перебираться в столицу...

    И  словно  подтверждая  эти  раздраженно-растерянные мысли,
Василевская спросила:

    -- Вы надолго, Евгений? Пока не  поправится  ваш  приятель?
Или вообще до конца отпуска?

    Василевская  знала,  что  Евгений в отпуске до Рождества --
правда, он собирался  уехать  раньше,  но  теперь  это  уже  не
актуально.  Теперь  вообще  нет  смысла уезжать: лучше остаться
здесь,  в  привычных  местах,  поближе  к  замку  Горвича,  где
оптимальный  для  связи  с  Тонечкой  меридиан,  и  ставшие уже
родными горы...

    -- Я не собираюсь уезжать, госпожа Василевская, -- спокойно
сказал Евгений. -- Так уж получилось...

    Она растерялась:

    -- Но ведь вы... Ведь есть уже новый куратор! Или вы  снова
замените его? Что, случилось что-нибудь?

    --  Ничего  не  случилось, -- еще более спокойно, но как-то
заморожено сказал Евгений. -- Просто я больше не работаю в  СБ,
так что ничем не помешаю новому куратору...

    Несколько  секунд  Василевская  ошарашенно  молчала,  потом
поднялась, вышла... и вскоре появилась с нагруженным  подносом.
Евгений уловил аромат своего любимого цветочного чая.

    --   Хорошее   средство,  чтобы  успокоиться,  --  заметила
Василевская, расставляя посуду, -- особенно  когда  других  все
равно  нет!  Так  что же все-таки произошло? Только не говорите
мне пожалуйста, что ушли со службы по собственной воле!

    -- По  собственному  упрямству,  госпожа  Василевская,  это
будет   точнее,   --   вздохнул  Евгений.  --  По  собственному
упрямству...

    -- Но вы тем не менее хотите вернуться!

    Фраза  прозвучала  не  вопросом,  а   утверждением,   почти
вызовом. Евгений удивился:

    -- Почему вы так думаете?

    --   Иначе   вы  уехали  бы  отсюда,  --  просто  объяснила
Василевская. -- По крайней мере, мне так кажется...

    Евгений усмехнулся про себя. Уехал бы... И  сразу  оказался
бы беззащитен перед бывшими коллегами -- главным образом, перед
беспощадным  любопытством  Гуминского!  Да  и  без его указаний
любопытных хватило бы: живет бывший  исследователь  в  компании
двух  эсперов  -- ну просто сам бог велит приглядывать... А так
-- пусть попробуют!

    Всю агентуру в окрестностях Сент-Меллона он знает, как свои
пять пальцев, сам нанимал! Новых осведомителей быстро не найти:
кандидатов мало, слухи просачиваются, да и не  смогут  любители
наблюдать за профессионалом, пусть и бывшим. Приезжие тоже не в
счет  -- в такой глуши каждый новый человек на виду. Значит, по
крайней  мере  полгода  можно  не  опасаться,  что  о  попытках
установить контакт с Тонечкой станет кому-то известно...

    --  Вы  останетесь  жить  у  меня?  --  без  особой надежды
спросила Василевская. -- Или нет?

    Собственно, об этом Евгений еще не думал. Конечно,  неплохо
было  бы  остаться  --  где  он  еще  найдет  такую  квартирную
хозяйку... Но здесь, в СентМеллоне, его слишком хорошо знают --
придется либо напрашиваться на жалость, либо  врать  на  каждом
шагу...  Правда,  вранья  все  равно  не избежать, но вообще-то
хотелось бы поменьше этого  "удовольствия"!  А  так  при  одной
только  мысли  о  возможной  встрече  хотя бы с Алиной, Евгению
становилось нехорошо...

    -- Наверное, мы переберемся  в  Серпен,  --  отозвался  он.
Мысль возникла только что, но показалась удачной. -- Юля сможет
снова  работать  в  больнице,  ну  а  мне  вообще  везде  легко
устроиться...

    -- В больнице ее встретят с  распростертыми  объятиями,  --
суховато  заметила  Василевская.  --  Похоже,  они  там оценили
эсперов, только расставшись с ними. Но имейте  в  виду,  что  в
Серпене  нет  аэродрома. Там нет даже нормальной автостоянки --
куда вы денете свой вертолет?!

    Евгений потрясенно уставился на Василевскую.  Насколько  он
помнил,  она  всегда  боялась  любой  техники, от компьютера до
кухонного миксера! И вдруг такая трогательная забота...

    -- Ну, буду хранить его здесь, в аэропорту.  Теперь  он  не
будет  нужен  так  часто...  а  изредка  его можно и возле дома
оставить, -- легкомысленно отозвался он.

    -- Возле дома? -- переспросила Василевская. --  Да  кто  же
вам  разрешит?  В  моем бы саду кто-то попытался поставить этот
кошмар...

    Евгений  слегка  растерялся  --   замечание   было   вполне
резонное.  Не  найдет  он в Серпене частный дом, возле которого
можно запросто  ставить  вертолет!  Разве  что  снять  один  из
коттеджей  на  самой  окраине, за гостиницей. Мерзкое, конечно,
место -- но полгода или даже год можно прожить где угодно...

    Вслух Евгений сказал:

    -- Извините, госпожа Василевская, но я о многом еще  просто
не думал всерьез. Все это так неожиданно свалилось...

    Та поняла намек и вздохнула, поднимаясь.

    --  Ну,  не  буду  вам мешать! Размышлять, конечно, лучше в
одиночестве...

    Если бы она представляла, насколько Евгений  _не  знает,  о
чем размышлять_! Как можно думать о будущем, когда оно так мало
от  тебя  зависит?!  Ситуация с самого начала складывалась так,
что не было смысла загадывать: что получится, то  и  получится!
Когда  жертвуешь  всем  ради  --  буквально! -- призрака, то не
стоит требовать гарантий...



        x x x





    Сэм вышел из больницы в  начале  декабря.  К  тому  времени
жизнь  "в  доме  на  выселках",  как неделикатно назвала Юля их
новое жилье,  понемногу  наладилась.  Евгений  нашел  несколько
приработков  в  разных городах -- впрочем, для программирования
по модему расстояния не имели никакого  значения.  Устраиваться
на   постоянную   работу  он  не  хотел  ни  в  Серпене,  ни  в
Сент-Меллоне -- его прекрасно помнили как куратора СБ, и ему не
хотелось разрушать сложившийся образ.

    Юля и Сэм с удовольствием возобновили  работу  в  больнице.
Похоже,  нынешнее  состояние  вполне  их  устраивало. Казалось,
вернулась  прежняя  общинная  жизнь   --   и   они   откровенно
наслаждались  этим,  несмотря  ни на что! Вскоре Евгений не без
внутреннего раздражения понял, что они  готовы  провести  таким
образом  хоть  всю  жизнь -- с ощущением мистики, в бесконечном
замершем поиске, создав свой собственный мир и оградив  его  от
любого   вторжения.  И  возможно,  это  их  невольное  духовное
творчество даже каким-то образом помогало Тонечке. Возможно...

    Но ведь Евгений стремился совсем не к тому -- требовалось в
первую очередь установить контакт с астралом: ведь они, пусть и
далеко,  но  "на  одном  меридиане"!  Самый  верный  способ  --
убийство  с  помощью  управления  случайностями  -- не подходил
совершенно, но кто сказал, что этот способ  единственный?  Ведь
астрал,  как  бы  эфемерно  ни  было  его существование, все же
информационно  независим,  и  значит,  с  ним  можно  нормально
общаться!

    Да,  но  как  выйти  на связь? Через сны? Каждый вечер трое
друзей   вспоминали   Тонечку,    "настраивая"    свои    мысли
соответствующим  образом.  Но  это  не  давало результатов, и в
конце концов они вынуждены были прекратить попытки -- с  каждым
повтором воспоминания словно бы обесценивались, и разговоры все
больше напоминали фарс.

    Можно   было   вспоминать   наедине   с   собой,  используя
аутотренинг, и  каждый  пытался  делать  это,  но  --  увы!  --
безрезультатно.   Тонечка   не   слышала...   или   просто   не
откликалась?

    Накануне  Рождества   Юля   напомнила   Евгению   о   давно
запланированном  визите к ее родителям -- и он едва не застонал
от досады! Черт возьми, он уже давно забыл об этом!  Ну  почему
все  так  не вовремя! Нет бы познакомиться с ними раньше -- "во
всем блеске", так сказать... А теперь что? Как себя держать,  о
чем рассказывать? О бесславном бегстве из СБ?

    -- Постарайся показать, -- невозмутимо ответила Юля в ответ
на его  эманацию,  --  что работа программиста -- занятие более
респектабельное, чем исследователь СБ.

    -- Как?!

    Юля улыбнулась:

    -- Это будет совсем не сложно, уверяю тебя...

    Евгения несколько успокоила ее уверенность. Да и вообще  --
так ли важны отношения с ее родителями, чтобы волноваться из-за
них?

    Гораздо  больше  Евгения  тревожило  то,  что  Сэм на целую
неделю останется один. Пустой дом -- хорошая приманка,  и  если
СБ  наблюдает  за  ними,  лучшей возможности не найти! Конечно,
Сэму  ничего  не  грозит,  но  вот  рабочие  материалы,  бумаги
Тонечки... Немного подумав, Евгений решил взять все документы с
собой  --  даже  если  бывшие  коллеги вконец обнаглеют, то все
равно останутся с носом!

    ...Успокоить   родителей   Юли   действительно    оказалось
несложно. В кругу, где она выросла, излишества не одобрялись --
и интеллектуальные в том числе. Так что никто не удивился тому,
что  Евгений  решил  сменить "ненадежное" занятие исследователя
парапсихических  явлений  на  более   солидную   специальность.
Евгений только диву давался -- как Юля могла стать тем, кем она
стала,  в  таком вот обществе?! Или парапсихические способности
оказались сильнее воспитания?

    Впрочем, отец Юли  тоже  заметно  "выпадал  из  окружения".
Более того, он оказался единственным, кто заметил, что с уходом
Евгения  из СБ не все так гладко -- и первый заговорил об этом,
буквально подкараулив Евгения рано утром на веранде,  куда  тот
выбрался проветриться после праздничной ночи.

    --  Послушайте, Евгений... Может быть, я обижаю вас, но мне
кажется, вы что-то недоговариваете.

    Фраза была банальная, как в кино -- но  за  ней  скрывалась
неожиданная  проницательность.  Евгений  вспомнил, что отца Юля
всегда вспоминала очень тепло... оказывается, есть за что! Было
откуда взяться телепатии... Да, но что ему отвечать? Не  правду
же  говорить,  в  самом-то  деле!  Евгений торопливо соображал,
какая легенда больше всего придется по вкусу учителю  начальной
школы с подавленными стремлениями к героике...

    --  Да,  вы  правы, -- сказал он наконец. -- Я был вынужден
уйти... То есть не то, что бы  вынужден,  но  решил  для  себя:
аморально  быть  женатым  на  эсперке  и  при  этом изучать ее.
Понимаете? Вносится в отношения что-то такое... чего не  должно
быть между близкими людьми!

    Высказав  как  можно более серьезно весь этот бред, Евгений
умолк, ожидая реакции. Поверит? Или даст по шее, и будет  прав?
Секунды тянулись долго -- но наконец прозвучал желанный ответ:

    --   Я   предполагал  нечто  подобное.  Что  ж,  вы  правы,
наверное... -- За  это  "наверное"  Евгений  был  готов  многое
простить   юлиному  отцу!  А  тот  смущенно  улыбнулся,  словно
извиняясь за излишнюю откровенность: -- Вы уверены, что вам  не
нужна помощь? Знаете, иногда я просто проклинаю юлино увлечение
театром  --  потому  что  она  и  в  жизни стала слишком хорошо
играть! Я не всегда понимаю, когда она искренна, а кода нет...

    -- Нам не нужна помощь, --  подтвердил  Евгений.  --  Но  в
любом случае: спасибо!

    ...Да,  помощь провинциального учителя была ему не нужна --
как впрочем и чья бы то ни было! Пожалуй,  сейчас  только  один
человек  мог  реально  помочь  Евгению:  Веренков. Внимательный
наставник и опытный руководитель, он всегда хорошо относился  к
любимым  ученикам, стараясь поддержать их до того, как они сами
попросят о помощи. Вот только Евгений изрядно подвел его  своей
безрассудной одиссеей в замке Горвича...

    Но  неужели  Ян  не  простит его, если узнает, что стоит за
этим безрассудством? Иногда Евгений даже жалел, что не пришел к
Веренкову сразу после того памятного разговора с  Гуминским  --
но  тут  же  спохватывался,  вспоминая  об  астрале, на который
"нельзя  смотреть  прямо"...  Нет,  к  Веренкову  можно   будет
обратиться  только  в  крайнем  случае, если все прочие способы
окажутся безрезультатными!

    Пока же возможности связи с астралом еще не были исчерпаны.
Одну из них, навеянную словами юлиного отца, Евгений, Юля и Сэм
реализовали сразу по возвращении в Серпен...

    ...Это  был  некий  вариант   театрального   представления:
вообразить,  что Тонечка здесь, общаться друг с другом как бы в
ее присутствии,  а  потом  обратиться  к  ней  непосредственно.
Поначалу  это  показалось странным, но вскоре импровизированные
сценки приобрели  нужную  естественность,  присутствие  Тонечки
стало ощущаться, и казалось, что еще чуть-чуть, и она отзовется
на очередное обращение.

    Однако  ответа  не  было. Может быть, недостаточно энергии?
Может быть, стоит поехать к озеру возле "Лотоса"? И  не  просто
поехать, а провести там какой-нибудь магический обряд...

    Начали  с  обычных  танцев,  когда Юля пыталась танцевать с
невидимой партнершей  --  Евгений  готов  был  поклясться,  что
временами  видит  кого-то  рядом  с  ней!  Потом  пробовали все
известные способы вызывания призраков -- если возле озера  были
призраки, они надолго потеряли покой!

    Однако    Тонечка   не   отозвалась.   Финальной   попыткой
докричаться до нее была встреча весенней  воды,  после  которой
Сэм  и Юля надолго затосковали, вспоминая счастливые дни родной
общины...

    Но результата не  было.  Все  попытки  установить  хотя  бы
короткую   связь  разбились  о  непроницаемую  стену  молчания.
Евгений со страхом думал о возможных причинах  этого  молчания.
Значило ли оно, что Тонечка уже утратила контакт с миром людей?
Или  потеряла  к  нему интерес и теперь безучастно наблюдает за
отчаянными усилиями бывших друзей? А  может,  видение  в  замке
Горвича  вообще  было  игрой  воображения,  плодом расстроенных
нервов?



        x x x





    Даже когда тщетность всех усилий стала очевидна, Евгений не
сразу решился обратиться к Веренкову. Но другого выхода у  него
не   было.   Попытки  связаться  с  Тонечкой  "чисто  духовными
средствами"  исчерпали  себя  полностью,  теперь  надежда  была
только   на  технические  методы  и  измерительную  аппаратуру.
Индикация и преобразование электромагнитных полей и  дешифровка
разными  способами полученных сигналов -- может быть, среди них
отыщется   все   же   тот   язык,   который    будет    понятен
"заблудившемуся"  астралу...  если  только  этот  астрал вообще
существует!

    Вот  только  как  при  этом  уберечь  Тонечку  от   слишком
пристальных    взглядов?    По-прежнему    утаивать    основные
подробности? И это после всего, что произошло  раньше?  М-да...
Интересно,  как отреагирует Веренков на подобные условия -- при
том,  что  даже  минимального  результата  Евгений   не   может
гарантировать!  Одна  надежда, что любопытство окажется сильнее
-- ведь Ян, что бы он там не говорил "в воспитательных  целях",
сам весьма склонен к авантюризму!..

    ...Евгений полетел в столицу один. Юле он сказал, что хочет
проконсультироваться  с  приятелями  --  это  было  недалеко от
истины, и она ничего не заподозрила. Евгению  было  неловко  от
того,  что  он  вынужден  вести  переговоры  тайком,  но он был
уверен, что Сэм не потерпит вмешательства СБ ни в какой  форме,
даже  если  оно может помочь делу. Здесь Евгений никак не мог с
ним согласиться!

    В институт Евгений не пошел: он панически боялся  встретить
хоть  когонибудь из своих бывших коллег -- что они спросят, что
отвечать? Он даже не знал толком, как был представлен его  уход
из службы, какие слухи ходили по этому поводу...

    Нет,  сейчас  ему  нужен  был  только  Ян. Немного подумав,
Евгений решил укараулить его  возле  институтской  автостоянки:
там    можно   было,   оставаясь   незамеченным,   высматривать
отъезжающие машины в ожидании нужной, а потом  просто  выйти  и
"проголосовать".

    Веренков  появился,  когда  уже стемнело -- но даже в свете
фонаря Евгений сразу узнал  его.  С  неожиданным  волнением  он
следил,  как  тот  подошел  к  машине, отпер дверь, перекинулся
парой слов с охранником...

    Евгений почти выскочил на дорогу  --  видно  было,  что  Ян
испугался,  резко  тормознул...  и  только  потом  узнал своего
бывшего  ученика.  Лицо  его  приобрело   какое-то   непонятное
выражение,  однако  он,  помедлив немного и оглядевшись, все же
распахнул дверцу:

    -- Садись! Рад тебя видеть...

    Приветствие прозвучало формально -- или Евгению это  только
показалось? -
-    однако  он, вдруг оробев, никак не решался начать разговор
первым...

    Ян тоже молчал. Они медленно ехали вдоль  тротуара,  и  чем
дальше, тем глупее казалось Евгению собственное поведение: чего
бояться,  если  уж  пришел?  Наконец  Веренков остановил машину
возле какого-то небольшого кафе:

    -- Пойдем, -- коротко пригласил он. -- Не люблю  беседовать
в автомобиле...

    Кафе  оказалось очень уютным... а интересно, Яна тут знали?
Впрочем, какая разница!

    --  Так   что   ты   хотел   мне   сказать?   --   спокойно
поинтересовался Веренков, когда официантка отошла от столика.

    Евгений замялся.

    --   Не   то,  чтобы  сказать,  --  начал  он,  --  скорее,
попросить...

    -- О чем же?  --  голос  Веренкова  по-прежнему  был  очень
ровный.

    -- О возвращении.

    Короткая  фраза далась с неожиданным трудом. Евгений замер.
Возникло обреченное ощущение, что  на  помощь  рассчитывать  не
приходится  --  но  при  этом  он решительно не мог представить
себе, в какой форме прозвучит отказ!

    Однако Веренков не  торопился.  Несколько  минут  он  молча
рассматривал Евгения и только потом спросил:

    --  Насколько  я  понимаю,  ты вел какие-то самостоятельные
исследования?

    Евгений кивнул... и опережая следующий вопрос, сказал:

    -- Но результатов это не дало. Во всяком случае  таких,  на
какие я рассчитывал...

    Веренков пристально взглянул Евгению в глаза:

    --  А на какие результаты ты рассчитывал, позволь спросить?
На блестящую сенсацию, которая превратила бы тебя в героя?

    -- Нет, -- тихо ответил Евгений, -- об  этом  я  не  думал.
Просто все так сложилось... Я понимаю, я нарушил ваш запрет...

    --  Боже  упаси,  я  ничего  тебе  не  запрещал, -- перебил
Веренков. -- Но ты должен был хоть немного  представлять  себе,
куда лезешь. Особенно после того, как узнал, кто такая эта твоя
Тонечка...  --  он  увидел,  как  Евгений  поморщился  на слово
"твоя", но продолжил: -- Можно подумать, ты всю жизнь имел дело
с аристократами, графами и прочим высшим светом!

    Евгений  молчал,  не  зная,  что  возразить.  Все   заранее
заготовленные  фразы  куда-то  улетучились  --  но  Ян,  как ни
странно, ждал ответа...

    -- Да причем тут аристократы! -- Евгений почувствовал,  что
еще  чутьчуть,  и  он  сорвется.  -- Мне просто было интересно,
понимаете?

    -- Тебе? -- очень выразительно переспросил Ян.

    -- Ну а кому же еще?

    -- Твоей жене, например. Или этому  предсказателю,  который
живет теперь с вами... Кстати, он тебе еще не надоел?

    Вопрос  прозвучал неожиданно -- Евгений не представлял, что
Ян может говорить вот так.  Он  попробовал  ответить,  но  смог
только  пожать  плечами. Конечно, общество Сэма иногда утомляло
его -- но разве это так важно? А  Веренков,  подождав  немного,
заговорил негромко и отчетливо:

    --  Знаешь,  Женя,  как  исследователь  ты  был ценен двумя
вещами: аккуратностью и везением. -- Евгений вздрогнул от этого
"был", но сдержался, а Веренков продолжал тем же тоном. --  Или
интуицией, если угодно, это почти то же везение... К сожалению,
и   то,   и   другое   ты   изрядно  растерял  во  время  своей
самодеятельности! Одна ошибка мало о чем говорит, но когда  они
идут одна за другой... В общем, ты понял меня?

    Евгений побледнел.

    --  Так  что  же,  --  голос  плохо подчинялся ему, и слова
выговаривались очень медленно. -- Так что же,  я  уже  не  могу
вернуться?!

    Ян с жалостью посмотрел на него:

    --  Ну  почему  же.  Вернуться можно всегда, ты же еще не в
загробном царстве. Но не  забывай,  что  увольнял  тебя  не  я!
Поговори   с   Гуминским,   если  он  согласится  --  что  ж...
Самостоятельных исследований ты, конечно, еще долго  не  будешь
вести -- но в лабораторию я, пожалуй, смогу тебя пристроить.

    Очевидно, лицо Евгения отразило его внутреннее состояние --
потому что Веренков со вздохом поднялся и подозвал официантку.

    -- Вызовите, пожалуйста, такси. И проследите, чтобы молодой
человек действительно на нем уехал! -- сказал он и, безразлично
кивнув на прощание, направился к выходу.

    В  какой-то  момент  Евгений  едва  не  сорвался  следом --
догнать, объяснить наконец, пробиться сквозь эту невесть откуда
взявшуюся стену! Но последние остатки  рассудка  удержали  его.
Ясно  ведь,  что  Ян  не хочет больше помогать проштрафившемуся
ученику. "Поговори с Гуминским..." Неужели Евгений  подвел  его
сильнее,  чем  можно было ожидать? Или просто оказался пешкой в
каком-то высоком  споре,  причем  пешкой  "не  того  цвета"?  А
впрочем,  какая  разница!  В любом случае назад дороги не было,
двери СБ захлопнулись для него навсегда...



        x x x





    Евгений никогда не думал, что может быть _так_:  не  плохо,
не тоскливо, даже не обидно -- просто пусто...

    Наверное,  он  остался  бы  сидеть  в  кафе  до закрытия --
безразличие не  требовало  действий,  а  любая  мысль  вызывала
досаду:  о  чем теперь вообще можно думать, зачем?.. Но подошло
вызванное Веренковым такси, и официантка без малейшего смущения
-- да, похоже, Яна тут все-таки знали!  --  напомнила  Евгению,
что  тот должен уехать. Кому это он, интересно, должен?! Однако
сердитая разборка с нахальной девицей (заодно перепало и  ни  в
чем   не   повинному   таксисту!)  невольно  заставила  Евгения
очнуться. Он выскочил из кафе и направился куда глаза глядят --
пешком, чтобы успокоить нервы...

    Итак, Ян отказался  от  него.  Отказался  раз  и  навсегда,
отбросил  за  ненадобностью...  и  хотя  принять этот факт было
почти невозможно, сделать это следовало!

    Евгений не мог себе  представить  такое.  Заранее  думая  о
предстоящем  разговоре,  он ждал любых упреков, самого сурового
осуждения, был готов даже к тому, что Ян глубоко оскорблен и  в
первый  момент  вообще  пошлет  его  подальше!  Это  не  пугало
Евгения: на упреки можно ответить  оправданиями,  сквозь  любую
обиду  можно  пробиться,  пусть  не  с первой попытки -- но что
делать со спокойным безразличием?

    И как  равнодушно  Ян  отказал  своему  бывшему  ученику  в
помощи!  Евгений  понял бы, если бы тот просто сказал "не могу,
ты слишком виноват,  чтобы  вернуться".  Но  услышать,  что  не
представляешь больше ценности...

    Куранты  на  ратуше  начали  мелодичный  перезвон.  Евгений
поднял голову: ого, уже половина десятого! Если он хочет успеть
на вечерний самолет, стоит поторопиться!

    А  может,   не   лететь   сегодня,   переждать   до   утра,
успокоиться?..  Да  нет,  нельзя,  ведь  Юля  чувствует  его  и
наверняка уже с ума сходит -- можно представить  себе,  сколько
он всего наэманировал после разговора с Яном! Так что все равно
нет смысла оттягивать разговор...

    ...Несмотря  на  спешку, на самолет Евгений едва не опоздал
-- и упав наконец в кресло, долго не мог отдышаться. К счастью,
никто из сентмеллонских знакомых этим рейсом не летел, и  можно
было  не  врать и не изображать бодрость. Да и в автобусе в это
время  народу  тоже  будет  совсем  немного.  Хотя...   Евгений
представил  себе  полуторачасовую тряску по серпантину, и решил
что несмотря ни на что, вернется домой на вертолете -- и  пусть
кто-нибудь  попробует  предъявить  претензии  по поводу ночного
шума!

    ...Юля не спала. Она вышла на крыльцо --  и  Евгений  вдруг
поразился,   насколько   изменили   ее   эти   полгода.  Гладко
причесанная, с неизменной шалью на плечах, очень  аккуратная  в
движениях  --  Юля  теперь  мало  напоминала  дерзкую девчонку,
когда-то покорившую Евгения. Странно, как он не замечал  раньше
этих перемен?

    Или  замечал,  но  не  придавал  значения?  Ведь до сих пор
думалось, что жизнь в  Серпене  --  недолгий,  временный  этап,
"застой  перед новой дорогой", как писал в тонечкином гороскопе
Юрген! Кто мог подумать, что дорога закончится тупиком...

    Евгений испытал  неожиданную  злость  на  всех  и  вся:  на
Веренкова,  на  нового  куратора,  на скучнейшее провинциальное
общество Серпена, на Сэма... даже на вертолет,  который  теперь
приносил  больше  проблем,  чем удовольствия! Нельзя, чтобы Юля
превращалась в провинциалку, не хотел он этого, и провались все
к чертям! Никакие открытия не стоят таких жертв...

    Но что теперь можно сделать?  Признать  поражение,  послать
подальше все астралы -- и снова начать думать о реальной жизни?
Вернуться  в  СБ?  Это еще возможно, если покаяться Гуминскому,
рассказать все...

    -- Черт бы тебя побрал, проклятая ведьма!  --  зло  и  тихо
сказал  Евгений  в ночь, обращаясь к невидимой Тонечке. -- Либо
ты выходишь на контакт, либо пропадай пропадом в своем замке...
Я не буду больше молчать о тебе, у меня тоже есть предел...

    Конечно, никто ему не ответил. Впрочем, Евгений и  не  ждал
ответа...



        x x x





    ...Естественно, уже наутро Евгений со стыдом вспоминал свои
вчерашние  выпады  в адрес Тонечки. Да, обида, нанесенная Яном,
была сильна, но астралто чем виноват? Тем,  что  его  постоянно
надо  оберегать,  что  он  не  выдерживает  прямых взглядов? Ну
хорошо, можно бросить его прямо сейчас -- но как жить  потом  с
вечной  памятью  о  собственной  слабости,  о  предательстве? А
Юля... Разве она простит?!

    Весь день Евгений был мрачен и неразговорчив. Юля и Сэм  ни
о чем его не расспрашивали, понимая, каково ему после вчерашней
беседы с Веренковым.

    Впрочем,  неутомимый  мозг  Евгения  уже начал искать новые
возможности взамен утраченных. Да, на  помощь  СБ  рассчитывать
теперь  не  приходится  --  но  разве сами они сделали все, что
могли? Разве исчерпаны все возможности связи с астралом?..

    Кончено, в сложившихся условиях  самым  верным  и  надежным
способом  было бы убийство, совершенное с помощью Тонечки. Увы,
это  было  невозможно!  Но  оставался   еще   один,   последний
вариант...

    ...До  сих  пор  Евгений  старался  не мечтать понапрасну о
возможности еще одного непосредственного контакта  с  портретом
Тонечки  --  после ссоры с Горвичем об этом, казалось, не могло
быть и  речи!  Но  теперь  забытая  мысль  снова  вынырнула  из
подсознания...

    Еще  раз  проникнуть в замок... Конечно, это безумно опасно
--  если  попадешься,  граф  вряд  позволит  уйти   живым!   Но
все-таки...  Ведь  можно  изменить  внешность,  можно попасть в
замок  с  экскурсионной  группой  --  вряд  ли  к   ним   особо
приглядываются...  А если группа будет большой и разношерстной,
можно даже отстать где-нибудь в замке, благо там теперь  каждый
уголок   знаком!   А   ночью   снова  попытаться  поговорить  с
портретом...

    Правда все это на грани бреда, и риск невероятный... Но что
делать, черт возьми, если не у кого больше просить помощи!

    Евгений не торопился рассказывать Юле и Сэму о новой  идее.
Будь  его  воля,  он  вообще  промолчал бы и поехал в Шатогорию
один: спокойнее, когда рискуешь только собой, да и подготовка к
таким приключениям у него все же получше...

    Но разве скроешь что-нибудь от Юли? Евгений видел, что  она
о чем-то догадывается, хотя и не заводит разговора первой. Да и
Сэм  смотрит  как-то  виновато -- но тоже помалкивает. Они что,
сговорились не тревожить его лишний раз? Но если да, то почему?
Сочувствуют? Или осуждают? Черт его знает...

    Разговор начистоту состоялся через пару дней -- и  довольно
неожиданно.  Утром  во  время  завтрака  Сэм  вдруг заявил, что
собирается уехать. Евгений оторопел,  ничего  подобного  он  не
ждал. Даже для Юли это оказалось новостью!

    --  Куда  тебя еще понесло? -- возмутилась она. -- Что тебя
не устраивает? Ты что, жениться собрался? Или в Серпене  скучно
стало?

    Сэм  слегка  улыбнулся -- рассерженная Юля всегда выглядела
немного комично -- и коротко объяснил:

    -- Был смысл жить вместе,  пока  мы  пытались  связаться  с
Тонечкой.  Теперь я просто не хочу вам мешать, вот и все. Зачем
вам третий лишний?

    --  Ты  никому  не  мешаешь,  Сэм!  Во  всяком  случае,  не
настолько, чтобы покидать город! -- заметил Евгений.

    --  Ну...  --  Сэм  откровенно  смутился: видимо, он не был
готов к тому, что его станут  удерживать.  А  Юля,  уловив  это
смущение  и  почувствовав  какие-то  еще  неясные, но тревожные
образы, потребовала бесцеремонно:

    -- Говори уж прямо: что ты задумал?!  И  почему  тайком  от
нас?

    Сэм  вздохнул... но спорить было бесполезно. Да он, видимо,
и не хотел особенно спорить.

    ...Выслушав планы Сэма, Евгений был  поражен  --  настолько
они  совпали  с его собственными! С одной лишь только разницей:
прежде, чем ехать в замок, Сэм хотел  отыскать  людей,  знавших
Тонечку  еще  до  свадьбы  --  и в первую очередь, автора "Тени
вампира". В остальном он собирался действовать так  же,  как  и
Евгений.

    Ну,  что же... Конечно, ехать в Шатогорию даже туристом для
Сэма будет весьма рискованно -- но можно ли будет его удержать?
И потом,  его  способности...  Может,  в  условиях  постоянного
напряжения  и  риска  они  возникнут  снова? И Тонечка все-таки
отзовется?

    Евгений коротко изложил свои  соображения.  Сэм  облегченно
вздохнул  --  все-таки  ему  очень  не  хотелось  ехать одному!
Оставался, правда, еще один вопрос:  брать  ли  Юлю  в  опасное
путешествие?   После  недолгой,  но  бурной  дискуссии  Евгений
согласился на компромисс: ехать всем вместе, но  Юлю  от  самых
опасных моментов оградить...

    Поездку  предварительно  наметили  на середину мая. К этому
времени  надо  было  подробно  спланировать  все   маршруты   и
остановки,  продумать способы маскировки, и даже позаботиться о
каком-нибудь оружии! Кроме того, Евгений хотел  заранее  узнать
адреса  тонечкиных  приятелей,  списаться  с ними... Словом, на
полтора месяца дел хватит!

    ...Разве могли они предположить, что времени на размышления
почти  не  осталось,  что  события   уже   начали   развиваться
независимо  от  них -- и совсем не по заданному сценарию! Потом
Евгений  не  раз  думал:  почему  Сэм  ничего  не  почувствовал
заранее?  Только  ли  потому  что  события касались его слишком
близко? Или было что-то еще?..



        x x x





    ...Нет ничего удивительного в том, что  человек  читает  по
вечерам  газеты -- хотя Юля и считала подобное времяпровождение
абсолютно  бесполезным.  Но   в   этот   раз,   когда   Евгений
просматривал  очередную  газету, в его эманации вдруг явственно
вспыхнули испуг и резкая тревога.

    -- Что случилось? -- тут же вскинулась Юля.

    Евгений  поднял  голову,  в  глазах  его   была   полнейшая
невинность,  но  Юля  чувствовала, как он изо всех сил пытается
погасить в себе взметнувшийся страх:

    --  Случилось?   Ничего   не   случилось...   Тебе   что-то
померещилось.  Да  ты  не  бойся,  если  начнется война, я тебе
скажу...

    -- Соображай, что говоришь! -- возмутился  из  своего  угла
Сэм.

    --  Прошу прощения, -- рассеянно откликнулся Евгений, снова
закрываясь газетой.

    Юля поняла -- он не хочет ничего обсуждать вслух. Но что же
случилось, в  конце  концов?!  Едва  дождавшись,  пока  Евгений
отложит газету, она поспешно схватила ее.

    Фамилия  Лантаса в одном из заголовков бросилась ей в глаза
прямо  на  первой  странице.  Правда,  сама  статья   оказалась
скучнейшими    рассуждениями    о   борьбе   с   коррупцией   и
организованной преступностью. Несчастный  Лантас  упоминался  в
ней  с  ностальгической  грустью  --  был, мол, один порядочный
человек...  Короче,  опять  вода  в  ступе!  Юле   понадобилось
прочесть статью второй раз, чтобы обратить внимание на короткую
фразу:  "Недавно  в  столице арестована группа, подозреваемая в
организации политических убийств..."

    Не это ли напугало Евгения?  Если  речь  идет  о  тех,  кто
заказывал  убийство  Лантаса...  Но  разве это плохо? Наоборот,
тогда не надо больше бояться, что бывшие хозяева разыщут Сэма!

    Юля повернулась к Евгению -- и натолкнулась  на  молчаливый
предупреждающий жест.

    --  Пойдем-ка  прогуляемся,  --  сказал  он  вслух,  лениво
поднимаясь.

    -- Пойдем... -- Юля подобралась, пытаясь скрыть тревогу,  и
встала следом.

    Они  отошли  от  дома  странным торопливым шагом, словно за
ними кто-то гнался. Евгений заговорил первым:

    -- Ты что, ничего не поняла из статьи?

    Юля сердито взглянула на него:

    -- Я поняла, что арестованы бывшие хозяева Сэма. Ну так это
же прекрасно!

    -- Прекрасно? --  Евгений  даже  остановился.  --  Ты  что,
действительно не понимаешь, чем это грозит?

    Удивление  было  столь  искренним,  что Юле стало стыдно за
свою бестолковость. Она изо всех сил  сосредоточилась,  пытаясь
еще  раз проанализировать ситуацию. Ну какие тут еще могут быть
опасности?  Что  арестованные  бандиты  заговорят?  Но  кто  им
поверит?  Ведь  все  убийства  с  участием  Сэма  --  чистейшие
несчастные случаи! Конечно, для  каждого  из  них  есть  вполне
конкретный  и  основательный  мотив...  Но мотив -- не улика, к
делу его не подошьешь!

    И  потом,  эти  недоделанные   мафиози   знали   Сэма   под
вымышленным  именем,  а  сейчас  вообще  считают погибшим! Да и
полиция, кстати, тоже...

    -- Жень! -- сказала Юля. -- Но ведь  они  не  доберутся  до
Сэма,  никто  не  знает,  что он в Серпене, что он -- это он! А
если  и  доберутся  --  все  равно  у  них  не  будет   никаких
доказательств против него!

    -- У кого -- "у них"? -- ехидно осведомился Евгений.

    -- У поли...

    Юля  осеклась  на  полуслове.  Какого  черта  она не поняла
раньше! Да ведь Евгений боится совсем не полиции! Едва  в  деле
запахнет  мистикой -- а как еще можно будет расценить возможные
показания? -- полиция сразу обратится в СБ! И вот тогда...

    -- СБ, да? -- Юля повернулась к Евгению.

    Тот молча кивнул.

    -- А что может сделать СБ? -- растерянно спросила  Юля.  --
Почему ее надо бояться?

    Евгений  внутренне  усмехнулся.  Что  может  сделать мощная
спецслужба, обладающая разветвленной агентурной  и  оперативной
сетью? Да в общем, все, что угодно, было бы желание...

    --  Ты  боишься,  что  Сэма  все-таки  привлекут к суду? --
по-своему поняла его эманацию  Юля.  --  Что  свидетельство  СБ
может  иметь  юридическую силу? Но ведь ты сам говорил, что это
был блеф, помнишь?

    -- Ах, Юленька, -- устало проговорил Евгений.  --  Если  бы
все было так просто, если бы суд... Это было бы полбеды.

    --  Тогда  что? -- Юля начала терять терпение. -- Да говори
же, раз начал!

    Евгений вздохнул.

    -- Ты никогда не слышала о "синдроме монстра"?..

    ...Юля  не  слышала.  Но  нетрудно  было  догадаться,   что
скрывается  за  звучным термином. И кто именно будет кандидатом
на роль "монстра"...

    Евгений молчал, переживая нахлынувшие  воспоминания.  Какие
жаркие споры вели они с приятелями во время учебы! А что будет,
если  появится  эспер  со  сверхсильными способностями, если он
повернет эти  способности  во  вред  обществу,  если  возникнет
опасность для людей? Окажется ли СБ готовой к такому, сможет ли
остановить  его?  И  как  в  таком  случае  быть  с законами, с
конституцией?..

    Преподаватели только морщились  от  подобных  вопросов,  не
давая  конкретных  разъяснений  --  а  потом  как-то  незаметно
подобные разговоры стали дурным тоном и признаком наивности.

    Но все же пресловутый "синдром монстра" был реальностью,  с
ним  нельзя  было  не  считаться.  И  с  ним  считались -- факт
создания СБ говорил сам за себя!

    И неужели такая скурпулезная и бдительная  организация  как
СБ   не   имеет   никаких  планов  "быстрого  реагирования"  на
чрезвычайные  происшествия  и  кризисы?  В  это   трудно   было
поверить,  тем  более,  что  до Евгения не раз доходили слухи о
специальных отрядах, о секретных базах и лабораториях. Вряд  ли
все они были правдой -- но дыма без огня не бывает...

    ...Юля  выслушала  соображения  Евгения,  не перебивая и не
переспрашивая. Сообщение оглушило ее --  и  в  тоже  время  она
никак  не могла воспринять ситуацию всерьез. Все это напоминало
детективные сюжеты, но плохо стыковалось с реальной жизнью.

    Ну хорошо, а что делать дальше?  Как  защищаться  от  новой
опасности,  и  можно  ли  вообще от нее защититься? Наконец Юля
очень осторожно спросила:

    -- А разве СБ сможет найти  Сэма?  Ведь  катастрофа  должна
обмануть и их тоже!

    Евгений покачал головой:

    --  Найдут,  и  очень быстро. Они же будут искать совсем не
так, как полиция... -- и увидев недоумение Юли, пояснил: --  Ты
же  понимаешь,  что у СБ прекрасная база данных. В нее занесены
почти все эсперы страны -- и уж по крайней мере, все  _сильные_
эсперы! Так что вымышленное имя никого не обманет: просто будут
искать по другим данным...

    -- И найдут его под настоящим именем?

    --  Разумеется.  И  даже  с  указанием домашнего адреса. Мы
стараемся отслеживать все перемещения эсперов, так  что  данные
постоянно обновляются...

    --  "Мы"! -- передразнила Юля оговорку Евгения. -- Выходит,
в этой вашей базе есть и я... И Тонечка?

    Евгений смутился.

    -- Ну, конечно... На тебя я вообще сам  данные  собирал!  И
Тонечка  есть,  только  о ней мало что сказано -- ее никогда не
принимали всерьез... на ее счастье! Но Сэм -- другое дело...

    -- Хватит рассуждений! Говори наконец:  чего  ты  ждешь  от
своих коллег?! -
-    едва  ли  не с угрозой потребовала Юля. -- Или это слишком
страшно, чтобы быть произнесенным вслух?

    В   последней   фразе   явственно   прозвучала   совершенно
неуместная  издевка, и Евгений невольно поморщился... но тут же
взял себя в руки и сказал коротко:

    -- На свободе Сэма не оставят,  за  это  я  ручаюсь.  Могут
арестовать  за  убийства...  Но  тогда придется доказывать суду
состав преступления, а это тайна похуже атомной бомбы! Так  что
я  на  их  месте  предпочел бы просто похитить Сэма без лишнего
шума...

    -- А "без лишнего шума", -- жестко уточнила Юля, --  значит
вместе с нами! Восхитительно!!!

    Евгений видел, что несмотря на попытки сдерживаться, она на
грани истерики.

    --  Да не бойся ты, никто нас убивать не будет... это же не
мафия! -- не очень убедительно успокоил он. -- Ну будут  всякие
там допросы, исследования... Это не смертельно!

    -- И совсем ничего нельзя сделать? -- спросила Юля каким-то
чужим голосом.

    --  Что-нибудь  всегда  можно  сделать!  -- сердито ответил
Евгений. -- И в первую очередь делать предстоит тебе...

    -- Мне?!

    -- Именно. Слушай теперь внимательно и запоминай.

    -- Я  слушаю,  --  Юля,  казалось,  ожила...  и  облегченно
вздохнув, Евгений начал инструктаж:

    --  Во-первых, через несколько дней ты должна будешь уехать
домой...

    --  Куда  "домой"?  --  подскочила  Юля,  забыв  обо   всех
предупреждениях. -- К родителям? Ты с ума сошел?!

    --  Нет, не сошел еще, -- раздраженно отозвался Евгений. --
И повторяю:  не  трать  энергию  на  споры,  а  придумай  лучше
убедительное объяснение для родителей...

    -- Какое... Какое еще объяснение?!

    -- Любое! -- Евгений почувствовал непреодолимое желание как
следует  встряхнуть  Юлю,  как  будто  это  могло  заставить ее
соображать быстрее. -- Придумай, из-за чего мы  с  тобой  могли
поссориться.  Ревность,  зависть,  денег мало или шума много --
что угодно! Только бы тебе поверили...

    Юля  видела,  что  Евгений  не  шутит.   Но   зачем   нужно
расставаться как раз тогда, когда больше всего нужна поддержка?

    --  А затем, -- объяснил, уже едва сдерживаясь, Евгений, --
что если мы исчезнем все трое, то этого никто и не заметит.  Во
всяком  случае,  не  сразу  заметят.  И  тем  более,  никто  не
заподозрит, что с нашим исчезновением не все гладко.

    -- А если я уеду...

    -- То из родительского  дома  тебя  будет  гораздо  труднее
изъять.  За  тобой,  конечно,  будут следить, но не более того.
Впрочем, на всякий случай будь осторожна...

    -- Я-то буду осторожна, -- мрачно заметила Юля, -- а вы?

    -- За нас не бойся. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока  за
мной  придут.  У  СБ  тоже  есть  уязвимое  место -- его-то я и
попробую пощекотать... Впрочем, об этом потом, ты мне для этого
тоже понадобишься. И еще запомни одно -- никому  не  слова!  Ни
родителям, ни друзьям, ни Сэму. Сэму -- особенно!..

    Юля  подавленно  кивнула.  Еще в "Лотосе" ее предупреждали:
близость с Евгением  принесет  несчастье...  и  похоже,  давнее
предсказание Юргена начало сбываться!



        x x x





    "Мой дорогой коллега!

    Я давно называл тебя так в последний раз, и, боюсь, никогда
больше  не  назову.  Мне очень не хотелось верить, что придется
когда-нибудь обращаться к тебе и другим моим  бывшим  товарищам
по  работе  с таким письмом, но увы! Если ты читаешь сейчас это
письмо, если оно к тебе попало, это значит,  что  подтвердились
худшие  мои опасения. И тогда очень прошу: прочти его до конца.
Оно вполне может оказаться моим завещанием, да и  тебе  --  кто
знает! -- вдруг окажется небесполезным..."

    ...Евгений  отложил  ручку  и перечитал написанное. Немного
патетично -- ну да  это  и  к  лучшему.  Пусть  бывшие  коллеги
почувствуют   то  же,  что  и  он,  представят  себя  на  месте
пострадавшего товарища! А  уж  воображение  у  профессиональных
исследователей хорошее...

    Руководство СБ -- и в первую очередь Гуминский -- панически
боялось   громких  скандалов.  Это  и  был  тот  шанс,  который
намеревался  использовать  Евгений.  Сначала  он  вообще  хотел
оповестить о себе весь белый свет -- дватри знакомых журналиста
без   труда   донесли   бы   "завещание"   до   самой   широкой
общественности! Но, представив себе все возможные  последствия,
Евгений  ужаснулся  и  решил  ограничиться  "широкой оглаской в
узком кругу"  --  распространить  свое  послание  только  среди
рядовых исследователей СБ.

    Впрочем, результат обещал быть вполне действенным. "Свобода
науки"  в  СБ  всегда  ценилась особо: следствие двусмысленного
положения  ученых  внутри  секретной  спецслужбы.  Насилие  над
наукой -- а именно так Евгений собирался представить свой арест
--  неминуемо  вызовет такое возмущение, что придется отпустить
пленников во избежание еще более широкой огласки!

    То, что последнее время Евгений не поддерживал отношений ни
с кем из бывших коллег, не смущало его.  Наоборот,  было  легче
обращаться  в письме не к одному-двум приятелям, а как бы сразу
к широкой аудитории -- ведь адресатов будет, ни много ни  мало,
больше трех десятков!

    "...Итак, попробую по порядку.

    Прежде всего, я представляю, сколько кривотолков вызвал мой
внезапный "уход" из СБ.

    На  самом  деле  это  было  просто беспардонное увольнение,
вызванное моим категорическим несогласием  с  вмешательством  в
мою  работу,  которую  я  достаточно  уверенно  считаю  в своей
компетенции. Здесь я могу ошибаться, дело субъективное, но,  во
всяком случае, грубых нарушений субординации я не допускал.

    Не  знаю, как это все было представлено -- и были ли вообще
какие-то объяснения. Конечно,  я  поступил  не  очень  красиво,
никому  ничего  не  сказав,  но на это были причины, и, поверь,
достаточно веские. Возможно, я был не прав. Впрочем, я и сейчас
не  пытаюсь  искать  оправдания  и  аргументы  или  агитировать
кого-то  в  свою  пользу.  Время  для  дискуссий ушло, и боюсь,
безвозвратно. Всякие  споры  и  аргументации  не  имеют  теперь
никакого значения -- пришло время действий!

    То, что к тебе попало это письмо, означает только одно: мой
подопечный  эспер,  я  сам,  а  возможно,  и моя жена, схвачены
оперативной службой СБ..."

    ...Евгений запнулся. На самом деле  он  вполне  рассчитывал
уберечь Юлю от ареста, отправив ее к родителям. Но теперь он на
какой-то  миг  представил,  что  и ее тоже сумеют схватить -- и
испугался смертельно!  Нет,  этого  ни  в  коем  случае  нельзя
допустить!

    "...и  в  настоящее  время содержатся без суда, следствия и
какой-либо надежды на то и другое на одной из секретных баз,  о
существовании  которых  у  нас  всегда ходило столько упорных и
настойчиво -- не  чересчур  ли  настойчиво?!  --  опровергаемых
слухов..."

    ...Интересно,  чем  в действительности окажется пресловутая
секретная база -- комнатой прямо  в  институте?  конспиративной
квартирой?    особняком?    полигоном?   И   какую   "программу
исследований"  там  предложат?  Во  всяком  случае,  про   Сэма
наверняка постараются вытрясти все, что можно!

    Жаль, что в письме эти вопросы тоже никак не обойти. Что ж,
придется осторожно упомянуть Сэма -- без лишних подробностей...

    "...Тебе,  конечно,  интересно узнать, чем я заслужил такое
интенсивное внимание к своей скромной  персоне?  Боюсь,  что  я
тебя   разочарую!   Пока,   насколько  мне  известно,  все  мои
"прегрешения" состоят в том, что после увольнения  я  осмелился
самостоятельно   продолжать   исследование,   которое   мне  не
позволили довести по моему плану в СБ.

    Его объектом был один мой старый  знакомый  эспер-эмигрант,
точнее,   некоторые   его   интересные  способности  в  области
предсказаний. Так получилось: очень  давно  я  смог  установить
контакт  с  этим  эспером  и  вполне успешно поддерживать его в
течение нескольких лет.

    Естественно,   я    не    хотел    никакого    официального
вмешательства,   которое  могло  разрушить  достигнутое  такими
стараниями доверие. Но меня не услышали, и  предпочли  заменить
доверие  на  насилие  --  вероятно,  сочли  его  более надежным
средством!"

    ...Интересно, насколько далеко  может  зайти  это  насилие?
Ведь  он  и  Сэм  окажутся  в полной власти "исследователей" --
которые сделают все, чтобы не допустить утечки  информации!  До
какой  степени "все"? Решатся ли они, если не останется другого
выхода, убить опасного эспера?  А  нежелательного  свидетеля  в
лице  бывшего  коллеги? Евгений вздрогнул и оборвал себя -- так
можно вообразить что угодно!..

    "...Зачем я пишу все это  тебе  и  другим,  которые  сейчас
читают  такие  же  письма  (а  может, даже, и не читают -- наша
оперслужба весьма, весьма проворна...)? Нет, я не прошу помощи,
протестов или забастовок. Все, на что  я  рассчитываю,  --  это
информация.  Наши коллеги-пленители рассчитывают обработать нас
"по-тихому" -- очень не хочется доставить им этой радости..."

    ...Кстати,  для  этого  способ   доставки   писем   следует
продумать  досконально  --  их  ни  в  коем  случае  не  должны
перехватить!  Ведь  не  исключено,  что  они  окажутся  главным
залогом их безопасности во всей этой переделке...

    "...Вот, собственно, и все. Надеюсь, ты понимаешь: подобная
история  в  любой момент может произойти с каждым из вас. И где
гарантия, что я первый?  Сколько  исследователей  были  уволены
раньше?  Все  ли  они  живы?  Никто  не интересовался, никому в
голову  не  приходило  поинтересоваться...  Может,   теперь   у
кого-нибудь  появится  желание  не  быть  слепым котенком? Ведь
опергруппы не действуют по своей инициативе! И  те,  кто  будут
допрашивать  меня  --  они  ведь работают в наших лабораториях,
рядом с нами..."

    ...А ведь и в самом деле интересно,  с  кем  из  коллег  он
встретится  после  ареста! Наверняка среди них окажутся хорошие
знакомые, может, даже друзья... И уж конечно там будут люди  из
"списка  рассылки", из тех, к кому он, собственно, обращается в
письме!

    Хорошо это или плохо? Эффект  неожиданности  будет  смазан,
зато  серьезность провокации будет понятна без слов! Можно даже
поместить в каждом письме полный список всех  адресатов:  пусть
масштаб скандала сразу станет ясен!

    "...Еще  прилагаю  список тех, кто еще, кроме тебя, получит
-- если получит! -- подобное послание. Не прошу о  большем,  но
хотя  бы  оповести их о сути дела, если мои письма не дойдут до
них. Смею заметить, что этих людей и их мнение я очень уважаю и
в какой-то степени надеюсь на их поддержку и  защиту,  если  не
для  себя  лично,  то по крайней мере для дорогих мне принципов
свободы и независимости исследователя в своих  профессиональных
областях.

    На всякий случай -- прощай...

    Евгений"



        x x x





    ...Принтер  выплюнул последний листок и умолк. Евгений взял
стопку  писем  и  перенес  на  стол,  к  приготовленным  и  уже
надпечатанным конвертам. Чуть поодаль аккуратной стопкой лежали
все  "компроментирующие  материалы",  связанные с бесконтактным
убийством   и   управлением   случайностями:   многострадальные
дневники самой Тонечки, ее прощальное письмо, краткие заметки о
неудачных   попытках   связи  с  ней,  схемы  замка  Горвича  и
окрестностей, коробка с дискетами... Сверху, ничуть не усилив и
не ослабив издевательского свечения, поблескивал перстень...

    Сев за клавиатуру, Евгений методично  прошелся  по  дискам,
тщательно  уничтожая  все  следы  своей работы. После их ареста
компьютер будут трясти всеми доступными средствами  --  значит,
надо гарантировать, что в нем не останется ни одного упоминания
о Тонечке!

    Через  час  работа  была  закончена. Теперь из материальных
свидетельств  исследований  астрала  остались  только  те,  что
лежали  на столе, и Евгений приступил к новой работе. Раскладка
писем по конвертам требовала внимания  и  аккуратности,  но  не
мешала раздумьям -- а подумать было о чем...

    Рабочие  материалы  и письма были почти готовы к эвакуации,
но план самой эвакуации был до сих пор не до конца понятен.  На
Рождество,   когда  Сэм  оставался  в  Серпене  один,  Евгений,
опасаясь излишнего любопытства  СБ,  просто  брал  материалы  с
собой. Можно повторить то же самое -- только теперь уже Юле...

    Да,  но  тогда ситуация была куда менее серьезной, а сейчас
СБ может проявить гораздо  большую  настойчивость...  и  трудно
даже   представить,   что   будет,  если  материалы  попадут  к
исследователям! Во всяком случае, Тонечку после этого уже ничто
не спасет...

    Нет, все документы надо укрыть понадежнее --  в  банковском
сейфе,  например.  Или  в адвокатской фирме -- вот уж кто умеет
хранить тайны! Если оговорить условия хранения, ни  одна  живая
душа, включая хоть самого президента, не доберется до тетрадей!
Солидные фирмы весьма дорожат своей репутацией...

    ...А что если и письма тоже отправить через фирму? Это ведь
нешуточное  дело:  один  человек, посылающий большое количество
одинаковых конвертов, сразу привлекает внимание -- а за Юлей  и
без  того будут следить... Зато у адвокатской фирмы собственная
обширная переписка, курьеры -- словом, куда больше возможностей
проделать все быстро и незаметно!

    Одно узкое  место,  конечно,  останется:  даже  адвокатской
фирме  нужен  какой-то  сигнал, распоряжение типа "отправляйте,
пора!". Ведь неизвестно, когда произойдет арест: завтра,  через
неделю...  А  того,  кто  передаст  команду  -- а кроме Юли это
по-прежнему некому сделать! -- СБ все  равно  может  вычислить,
перехватить...

    Вот  если  бы  сообщение  можно было как-то продублировать,
если бы его повторил кто-то, не попавший в поле зрения СБ... Но
кому из друзей можно доверить столь мрачную тайну? Разве только
Валерию... Но он живет так далеко от столицы... и потом, он  же
не  станет  сидеть  сложа  руки,  узнав,  что  Евгений  в беде!
Немедленно примчится на  помощь  --  и  все  испортит...  Прямо
заколдованный круг какой-то!

    Евгений   целый   день   не  находил  себе  места,  пытаясь
что-нибудь придумать. Лишь  вечером,  когда  уже  вернулись  из
больницы  Юля  и  Сэм,  он  наконец  нашел  простое  и красивое
решение. Пусть Валерия известит... его  собственный  компьютер!
Небольшая программка, посланная по электронной почте, посадит в
компьютер вирус, который сработает только в том случае, если не
получит  в  течение,  скажем,  трех  дней  подряд определенного
условного  сигнала  от  Евгения.  Ну  и   пошлет   на   принтер
соответствующий текст...

    Евгений  радостно поделился своей идеей с Юлей (они были на
кухне одни, Сэм отправился в свою комнату). Но Юля, вместо того
чтобы разделить радость, удивилась:

    -- А почему ты не сделаешь этого вообще со всеми  письмами?
Было   бы   куда  проще  обойтись  без  возни  с  конвертами  и
распоряжениями!

    Евгений покачал головой:

    -- Представь, что будет, если хоть кто-то  обнаружит  вирус
раньше  времени!  А  что  обнаружат, я не сомневаюсь: в СБ, как
правило, хорошие специалисты...

    -- А Валерий?

    -- Ну, его возможности я хорошо себе представляю!  Обмануть
его  мне  не  составит  никаких проблем... Не беспокойся: он не
прочитает письмо раньше, чем до нашего ареста!

    Юля вздохнула: все  упоминания  предстоящего  ареста  вслух
нагоняли  на  нее уныние. Да и что толку писать этому школьному
приятелю Евгения? Чем он может помочь? Ему же все равно  нельзя
оставить распоряжение о рассылке писем!

    -- Пусть он просто убедится, что письма благополучно дошли,
-- объяснил Евгений. -- А если что, то известит моих коллег уже
сам. Это, конечно, менее эффективно: сразу ему не поверят... Но
появится  сомнение, захотят проверить -- и вскоре убедятся, что
все правда!

    ...Отправив  Валерию  "инфицированную"  программу,  Евгений
облегченно  вздохнул: одной проблемой меньше! Насколько было бы
легче, если бы и у Юли были такие  же  надежные  друзья  --  не
пришлось  бы  самой  идти  в адвокатскую контору, рисковать. Но
бывшие обитатели "Лотоса"... впрочем, о  них  лучше  вообще  не
вспоминать!

    Евгений   смутился,   как  будто  Юля  могла  услышать  его
оскорбительную мысль -- а если вдуматься, то и несправедливую к
тому же! Эсперы не виноваты, что к  ним  нельзя  обратиться  за
помощью:  СБ  и  так  пристально  следит за ними, а уж в данной
ситуации...

    ...Но в одном они все-таки виноваты: Евгений до сих пор  не
мог  спокойно  вспоминать,  как  решительно  и холодно пытались
обитатели "Лотоса" оттолкнуть его  от  Юли!  Конечно,  их  тоже
можно  понять: одно предсказание чего стоило! Но неужели нельзя
было найти компромисс? Многое могло пойти по-другому, не поведи
они себя  с  Евгением,  как  с  врагом...  И  попытки  связи  с
Тонечкой,  будь  они совместными, могли бы оказаться куда более
результативными,  и  арест  большой  группы   был   бы   весьма
затруднен!

    А может, все-таки еще не поздно как-то поведать им о судьбе
Тонечки?  Или хотя бы намекнуть осторожно -- Юля знает адреса и
телефоны разъехавшихся друзей... Да  нет,  пожалуй,  поздно  --
теперь  к  ним на километр нельзя приближаться, особенно Юле! А
написать... Нет, эсперы вряд  ли  будут  достаточно  осторожны,
чтобы скрыть опасное послание от излишнего внимания СБ...

    Разве  только  Дэн...  Дэниэл  Глоцар -- он же ясновидящий!
Конечно, у него больше развиты способности к внушению, он  даже
работу  себе  выбрал  соответствующую:  в  варьете людям голову
морочить -- но умение читать по предметам у него тоже  есть.  И
Дэн сможет прочитать даже ненаписанное письмо, достаточно будет
дать   лишь  несколько  намеков:  остальное  он  увидит  сам...
Пожалуй, можно попробовать!

    Евгений достал с  полки  потрепанную,  знакомую  с  детства
книгу, взял карандаш, бумагу и, стараясь держать в голове образ
Тонечки, выписал следующее:

    "А так как под "личностью" мы понимаем рациональное начало,
наделенное  рассудком,  и  так  как мышлению всегда сопутствует
сознание, то именно они и делают нас нами самими...

    Principium  Individuations,   представление   о   личности,
которая исчезает -- или не исчезает -- со смертью...

    ...потеряно   не   все.   В   глубочайшем  сне  --  нет!  В
беспамятстве -- нет! В смерти -- нет!  Даже  в  могиле  не  все
потеряно. Иначе не существует бессмертия."

    Хватит  ли этого Дэну, чтобы найти Тонечку? Непонятно... но
на  размышления  в  любом  случае  наведет!  Подумав,   Евгений
приписал  несколько  адресов:  Валерия  и  кое-кого  из  бывших
коллег. Вряд ли Дэн будет связываться с не-эсперами, тем более,
со служащими СБ, но  лишняя  информация  никогда  не  помешает.
"Успеха  тебе,  Дэн, -- почти искренне подумал Евгений. -- И...
честное слово, черт бы побрал твое высокомерие!"

    ...На следующее утро Евгений отправился  в  Сент-Меллон.  В
небольшом,  но  солидном  и  внушающем  доверие  офисе местного
отделения фирмы "Консул" его просьбе никто не  удивился  --  по
крайней мере, внешне. Евгений передал своему новому поверенному
два  объемистых  пакета  --  один  с  материалами исследований,
другой с письмами. Условия хранения  и  рассылки  оговаривались
двумя  независимыми  договорами,  причем  текст  первого из них
Евгений не обсуждал даже с Юлей: лучший способ сохранить  тайну
-- не знать ее вообще!

    Кроме  того,  ему  не хотелось лишний раз расстраивать Юлю:
договор очень походил на завещание, а по существу, и был им.  В
нем Евгений поручал фирме по истечении пятилетнего срока со дня
принятия  документов  на  хранение  поместить данные с дискет в
сеть  "Интернет",  открыв  их  для  свободного  доступа.   Этот
крайний,  совершенно  отчаянный  шаг  гарантировал,  что даже в
случае их гибели материалы не пропадут  бесследно...  и  заодно
давал Евгению лишнюю возможность для шантажа!

    Вот  только  Тонечка... Опубликование материалов погубит ее
немедленно и неотвратимо! Хотя с другой стороны, она все  равно
вряд ли продержится указанные пять лет...

    Второй  договор  был  короче  и оговаривал условие рассылки
"тревожных" писем. Как Евгений и предвидел,  поверенный  отверг
все    формы    распоряжения,   кроме   прямой   письменной   с
собственноручной подписью. Хорошо еще, что  не  надо  приносить
бумагу лично!

    Выйдя из офиса, Евгений испытал огромное облегчение. Завтра
к утру  оба  пакета  будут  в  полной безопасности в столице, в
центральном правлении фирмы. Теперь  можно  сосредоточиться  на
Юле,  на  том,  как  помочь  ей  выполнить  нелегкую миссию, не
"засветив" ни себя, ни "Консула".

    Всю дорогу до Серпена Евгений напряженно думал об этом,  но
ничего  нового  в  голову  так  и  не  пришло.  Как ни крути, а
доверять последнюю ниточку почте  нельзя  --  надо  обязательно
"пойти и отнести"...

    Вот  если бы это сделал кто-то другой, не Юля... Ну неужели
у нее в родном  городе  совсем  нет  человека,  которому  можно
верить безоговорочно?

    --  Мой  отец!  --  Юля  даже удивилась вопросу. -- В нем я
абсолютно уверена, могу даже рассказать всю правду. Он поймет и
поможет...

    Евгений вспомнил, как на Рождество они приезжали с  Юлей  к
ее  родителям.  Тогда  из  всей  семьи  отец  произвел  на него
наиболее благоприятное впечатление. Ну что ж, пусть будет так!

    -- Хорошо. Значит, он и  отнесет  распоряжение  в  контору.
Через три дня, после того, как меня арестуют...

    Юля  не  стала  спрашивать,  почему  именно  через три дня.
Евгений  уже  говорил   ей,   что   не   исключает   и   совсем
бесконфликтного    варианта:    если,    к   примеру,   феномен
бесконтактного убийства просто спокойно и  подробно  изучат,  а
Сэма  отпустят -- под присмотр СБ... В этом случае лишний шум и
скандал только помешает...

    Сама  Юля  не  верила  в  возможность  такого  исхода,   но
предпочла  не спорить с Евгением, только предупредила жестко --
никаким запискам и даже телефонным звонкам  не  поверит!  Пусть
приезжает  сам:  для  такого  дела  его  просто  обязаны  будут
отпустить.

    -- Впрочем, нет, телефонный звонок меня  все-таки  устроит,
--  все  же уступила она. -- Я почувствую, искренне ты говоришь
или по принуждению. А если за три дня ты не дашь о себе  знать,
отец передаст твое распоряжение, а я...

    --  А ты будешь сидеть дома! -- сердито перебил Евгений. --
Еще чего не хватало... что тебе там взбрело?

    -- Ничего, -- по лицу Юли было видно, что она обиделась. --
Я просто подумала, что раз за мной все равно будут следить...

    -- Ну? -- помимо воли заинтересовался Евгений.

    -- Я могла бы проделать некий отвлекающий маневр.  Какой-то
вариант  предупреждения,  но  ненастоящий, понимаешь? Пусть его
перехватят и успокоятся от сознания своей победы -- тем большей
неожиданностью будут письма! Вот только...

    Юля смущенно замолчала, не желая  показывать,  что  боится.
Что, если вместе с "отвлекающим маневром" перехватят и ее?

    Евгений  принял  идею  почти  сразу.  Действительно, полное
бездействие Юли выглядело бы подозрительно: спряталась в  доме,
сидит тихо, не дергается... А тут -- такой замечательный фокус!
Тогда  на  ее отца уж точно никто внимания не обратит! Да и над
"отвлекающим маневром" долго думать не надо:  пусть  это  будут
такие  же  письма,  что  и  настоящие, только покороче и числом
поменьше...

    Евгений быстро приготовил новый, уже третий пакет  и  отдал
его  Юле.  На  всякий  случай он велел ей не ходить на почту --
чтобы у наблюдателей не возникло желания изъять письма  еще  до
отправки.  Достаточно будет просто бросить конверты в ближайший
ящик на улице: до адресатов им все равно не дойти,  а  для  Юли
безопаснее...

    ...Они не сомкнули глаз всю ночь -- каждый понимал, что она
может  оказаться  для них последней. А наутро Евгений с тяжелым
сердцем проводил заплаканную Юлю на самолет...



        x x x





    Возвращение домой стало для Юли настоящим шоком.  Возможно,
не  следовало  воспринимать все так болезненно -- но она ничего
не могла с собой поделать. И выдуманная история,  и  скрываемая
правда  были  похожи  одним:  невероятным  ощущением слабости и
беспомощности. Она не могла сдержать слезы в самолете,  плакала
во время разговора с мамой...

    По  придуманной  версии  дело  представлялось  так:  они  с
Евгением поссорились, потому что Юля хочет завести  ребенка,  а
он,  подлец  такой,  и  слышать  об этом не желает, потому что,
видите ли, они еще недостаточно пожили для себя.  Ну,  и  живет
для  себя изо всех сил, является домой чуть ли не ночью. Раньше
такого не было!

    Мама поверила Юле безоговорочно, поплакала вместе с  ней  и
от души пожелала Евгению провалиться к черту, потому что где он
найдет  жену  лучше  Юли?!  В  общем,  Юля  могла  оставаться в
родительском доме сколько угодно, жить в ласке и заботе...

    И каждый день ждать  неизбежного!  Сегодня,  завтра,  через
неделю?   Следствие   идет,   рано  или  поздно  "бесконтактные
убийства" всплывут, и тогда...

    А может, обойдется? Пройдет суд, утихнут страсти, а о  Сэме
так  никто  и не узнает... Может такое быть? "Может, -- ответил
на этот вопрос Евгений, -
-    но это уже из области подарков судьбы!"

    ...Юля посмотрела на часы: уже почти полночь, день прошел с
тех пор, как они расстались. Пора было ложиться спать, но  ночь
пугала одиночеством: ведь Евгения не будет рядом.

    -- Ты чего не спишь?

    Отец бесшумно вошел в гостиную, сел рядом с Юлей.

    -- Не дергайся, все образуется!

    Юля помотала головой. Не образуется!

    --   Ну,   ты  никогда  не  была  паникером!  Мало  ли  что
случается...

    -- Ты не понимаешь!

    Отец пожал плечами. Конечно, бывает всякое -- но зная  свою
дочь,   он   скорее  поверил  бы,  что  она  при  случае  будет
злоупотреблять удовольствиями, а не Евгений!

    --  Ну,  не  знаю,  --  повторил  он,  --  Может  быть,  ты
преувеличиваешь  его  вину?  В  конце  концов вам действительно
рановато заводить ребенка, тут он прав...

    -- Да при чем тут ребенок! Мне вообще кажется,  что  я  его
предала, понимаешь! Зачем я здесь, папа?!

    Отец  вздохнул. Женские истерики -- область таинственная, и
кто в концето концов, не ссорился с супругом хотя бы раз? А Юля
-- девочка экспансивная, могла что-то преувеличить или  не  так
понять. Но тем не менее что-то не давало отцу покоя...

    -- Вы, я так понимаю, поссорились?

    -- Нет.

    -- Как нет?! Какого же черта ты тогда тут делаешь?

    -- Жду.

    -- Чего? Что он за тобой приедет? С цветами и конфетами?

    Это  было  уже  слишком: Юля снова начала всхлипывать... За
что, за что им это все?!

    -- Ну, хватит сырость разводить! Что, натворила глупостей и
самой стыдно?

    -- Натворила. Только не я. И не сейчас, --  Юля  вздохнула,
оглядываясь. -
-    Мама спит?

    -- Давно уже. Разволновалась из-за тебя!

    -- Возможно, мне не следовало приезжать...

    -- Ну, вот еще ерунда!

    --  Не ерунда. Ты сейчас просто с дивана упадешь, насколько
это не ерунда. Я не хочу,  чтобы  ты  думал  о  Евгении  плохо,
особенно сейчас. К тому же, может статься, мне понадобится твоя
помощь... Только пообещай мне одну вещь!

    -- Какую же?

    --  Молчать  о  том,  что  сейчас  услышишь! Ну, хотя бы по
возможности...



        x x x





    Юля не была дальней телепаткой, но Евгения слышала  хорошо.
Она  всегда  ощущала  взлет  и посадку вертолета, когда Евгений
летал один, чувствовала, если ему  нездоровилось,  отвечала  на
мысленные  приветствия.  Но  эманация,  которая  сбросила  ее с
постели, не походила  ни  на  что  и  была  пострашней  ночного
кошмара.  Юлю  окружала  темнота  -- реальная, ночная -- и плюс
_ощущение_  темноты.  В  этой  воображаемой  темноте   мелькали
непонятные  красноватые  отблески  и  словно  бы  дул откуда-то
холодный ветер...

    Юля  вскочила.  Она  не  знала,  что  именно  произошло   с
Евгением,    но   одно   ей   было   ясно:   случилось   что-то
экстраординарное! Едва дождавшись утра, она поспешила позвонить
в Сент-Меллон.

    Телефон   не   ответил,   не   было   даже   сообщения   на
автоответчике.  Ну,  этого  следовало  ожидать!  Юля  позвонила
соседям, надеясь узнать подробности. Оказалось, что среди  ночи
Сэма и Евгения увезли на "скорой". "Что случилось? -
-    Сказали,  отравление!  --  "Скорую" вызвали вы? -- Нет, мы
ничего  не  знали!"  В  больницу   Серпена   Сэм   и   Евгений,
естественно, не поступали...

    ...Юля  ничего не сказала отцу: он понял ее без слов, а все
подробности были обговорены заранее.  Три  дня  они  заморожено
ждали -- даже не известий от Евгения, в это уже никто не верил!
--  а  просто выдерживали паузу, точно следуя инструкции. Утром
четвертого дня Юля  бросила  в  ящик  конверты,  а  отец  отнес
распоряжение  Евгения  в  местный  отдел "Консула"-- и никто не
помешал этим раздражающе простым действиям.

    После этого оставалось только ждать. Снова ждать -- но  уже
неизвестно, сколько...



        x x x





    Проснувшись,  Евгений  с  удивлением  ощутил  себя  свежим,
бодрым и прекрасно отдохнувшим --  пожалуй,  впервые  за  много
дней.  Не  открывая  глаз,  попытался  поймать  последние следы
стремительно    ускользающих,    но    определенно     приятных
сновидений...

    Память навалилась внезапно и отчетливо -- и поняв, _где_ он
находится, Евгений испуганно замер. Причина необычайно крепкого
сна сразу стала очевидна до отвращения: обычный наркотик...

    ...Последним  отчетливым воспоминанием от вчерашнего вечера
был ужин -- неизменный яблочный пирог из ближайшего  кафе.  Сэм
рассказывал  что-то  о  прошедшем  дне, когда вдруг неожиданный
приступ слабости  накатил  одновременно  на  обоих.  Сэм  почти
мгновенно  лишился  чувств,  уронив голову на стол. Евгений еще
нашел глазами телефон, но не смог даже приподняться -- и только
тут понял  угасающим  сознанием,  что  означает  это  внезапное
недомогание...

    Значит,  случилось...  Ну что ж, надо принимать неизбежное!
По крайней мере, теперь можно будет проверить то, о чем  раньше
приходилось только гадать...

    Евгений  "включил"  ощущения:  незнакомая кровать, приятное
мягкое, но совершенно чужое белье... Сверху накинута простыня и
какое-то легкое  одеяло.  И  еще  на  голове  ощущается  что-то
постороннее, необычное...

    Он  попытался  осмотреться  сквозь  полуопущенные  веки, не
подавая вида, что проснулся -- но тут же  посмеялся  над  своей
наивной  конспирацией:  где-где, а в СБ найдется более надежный
способ отследить пробуждение! И не притворяясь больше,  Евгений
открыл глаза и сел.

    Небольшая  комната  слегка  напоминала  гостиничный  номер.
Кровать располагалась в дальнем от окна углу,  у  самой  двери.
Обстановка была скромной и немногочисленной: на столе телевизор
и  телефон,  рядом  два  стула,  а  у самой кровати -- еще один
столик с компьютером. В стене напротив три двери: наверняка душ
с туалетом плюс какая-нибудь кладовка или встроенный шкаф...

    Мебель не казалась привинченной к полу, и на окнах не  было
решеток  --  но  Евгений не сомневался, что стекла в этих окнах
небьющиеся, а дверь не только забрана портьерой, но  и  заперта
снаружи... и вообще, он в тюрьме!

    Проведя  рукой  по  волосам,  Евгений наткнулся на какой-то
обруч  и  стянул  его.  Так   и   есть:   прибор   для   снятия
энцефалограмм.  Легкий,  удобный, безо всяких проводов -- радио
или ИК... Да,  оснащение  тут,  по  всей  видимости,  неплохое.
Впрочем,  вряд  ли  его  заставят  носить  эту штуку постоянно:
альфаритм не-эсперов редко кому интересен...

    Евгений слез с кровати, пересек комнату и выглянул в  окно,
торопясь  осмотреть  внимательнее  место,  где  оказался  волею
судьбы и собственного упрямства.  Прямо  под  окном  метров  на
тридцать  простиралась  зеленая  лужайка,  за  ней громоздились
заросли какого-то кустарника, а еще дальше  вставала  кажущаяся
сплошной  стена  деревьев.  Евгений  невольно  усмехнулся -- ну
прямо как в сказках о лесных ведьмах! И  совершенно  непонятно,
где это все может находиться...

    Он посмотрел вниз, и увидев тень от здания на траве, оценил
размеры  своей  тюрьмы:  два  или три этажа высотой, и довольно
длинная -- по крайней мере, из окна он мог видеть  только  одну
границу тени.

    М-да... Вот вам и "синдром монстра"! Евгений уныло осознал,
что  до  сих  пор  в  какой-то  мере рассчитывал на экспромт со
стороны СБ, на то, что вся ситуация окажется для бывших  коллег
сюрпризом,  застанет  врасплох.  А  вместо  этого  -- тщательно
продуманная секретная программа... тоже  какой-нибудь  "Монстр"
или,  скажем,  "Хорек  в  курятнике"!  Прекрасно  оборудованная
базатюрьма, наверняка полно охраны... И  должна  быть  довольно
значительная  группа исследователей -- иначе зачем все это было
затевать?!

    Вот только кто задействован в этой группе? Хорошо бы кто-то
из знакомых -- тогда присутствие Евгения вызовет замешательство
и неловкость... если только Гуминский не  удалил  из  программы
всех "заинтересованных лиц"!

    Хотя  почему  он  собственно  решил,  что  здесь  командует
Гуминский? С тем же успехом это может быть и Веренков, и кто-то
рангом пониже... впрочем, нет, ниже нельзя -- дело-то наверняка
считается серьезнейшим ЧП! Значит, один из двух, и скорее всего
Гуминский. Ян действовал бы иначе, не столь жестко и напористо.
И уж во всяком случае, не стал бы  играть  в  прятки  со  своим
учеником, пусть даже и бывшим...

    Усилием  воли Евгений заставил себя отвлечься от бесплодных
догадок. Если Гуминский здесь, и если он  еще  не  забыл  своих
пугающе точных догадок относительно замка Горвича -- тогда дело
может  повернуться даже хуже, чем можно было ожидать! Но скорее
всего, речь пойдет только о Сэме, а здесь уже можно потягаться.
Уж на три-четыре дня его хватит, а там и письма дойдут...

    Отвернувшись от  окна,  Евгений  в  первый  раз  подумал  о
наблюдающей   аппаратуре   и  без  труда  отыскал  две  скрытые
вентиляционными решетками телекамеры -
-    под  самым  потолком,  в  противоположных  углах  комнаты.
Маскировка  была  неплохая  -- но не для того, кто сам когда-то
изучал спецтехнику...

    Значит, не все предусмотрено в этой  программе!  Во  всяком
случае, создатели "тюрьмы" явно рассчитывали только на эсперов,
а   на   бывших   исследователей   СБ!  Обрадованный  сделанным
открытием, Евгений еще раз  внимательно  огляделся,  ища  следы
каких-нибудь  спешных работ. Так и есть: розетка для компьютера
явно ставилась только  накануне:  клей  еще  не  высох!  А  для
сетевого  кабеля  и  вовсе  пришлось  сверлить стену -- на полу
свежие следы бетонной пыли. Оно и понятно: вряд ли  для  эспера
был  предусмотрен  компьютер,  включенный  во  внутреннюю  сеть
базы...

    За  первой  дверью  обнаружился  туалет,   за   второй   --
умывальная  с  душем.  Евгения  поразило продуманное отсутствие
лишних мелочей и  предметов  --  ничего  нельзя  было  взять  и
унести, даже мыло текло из краника. Что ж, разумно -
-    иногда  даже  самые  обычные  предметы  можно использовать
весьма нетривиально, и ничего удивительного,  что  здесь  этого
старались избежать!

    И  всюду телекамеры... Впрочем, Евгений не страдал избытком
стеснительности, и "облегчая душу", с любопытством поглядывал в
почти неразличимый матовый глазок за  вентиляционной  решеткой,
пытаясь  представить,  что  чувствует  человек перед монитором,
обязанный подглядывать в туалеты по долгу службы.

    Третья дверь скрывала стенной шкаф с одеждой и небольшой --
размером с поднос -- лифт. С обратной  стороны  к  дверце  было
приколото  "расписание  кормления"  -- завтрак, второй завтрак,
обед, ужин. Выходит,  здесь  сумели  обойтись  без  официантов.
Ну-ну...

    Евгений достал из шкафа одежду -- незнакомую, но подходящую
по размеру,   привел   себя  в  порядок.  Попутно  он  осмотрел
остальное содержимое шкафа: полотенца, белье... Вешалки, к  его
удивлению, оказались металлическими -- и довольно прочными. Что
это   --   недосмотр   проектировщиков?   Или   более   поздняя
самодеятельность? Ведь при некоторой фантазии такие  "железяки"
вполне можно использовать как оружие. Или просто закоротить ими
какую-нибудь  сигнализацию...  Впрочем,  так  далеко  Евгений в
своих планах пока не заходил!

    Он подошел к телефону, безуспешно  поискал  глазами  список
номеров.  Может,  это  прямая  линия? Но снятая трубка ответила
гудком. Евгений  удержался  от  соблазна  набрать  какой-нибудь
номер.  Зачем?  Если  за ним наблюдают, то и так увидят, что он
готов к задушевным беседам...

    Евгений развернул стул к двери,  уселся  поудобнее  и  стал
ждать.  Ему  было  от  души  любопытно,  кто  из  бывших коллег
предстанет  сейчас  перед  ним.  И  в   каком   тоне   начнется
разговор...

    Разумеется,  за  ним  наблюдали:  через  несколько  минут в
коридоре раздались легкие быстрые шаги, щелкнул замок, портьера
отъехала в сторону -- и Евгений едва не потерял  самообладание,
увидев, кто пришел его допрашивать...

    -- Сара! Черт возьми, это уже слишком!

    Он  был готов увидеть кого-то из знакомых, даже ждал этого,
но тут... Встретить  бывшую  любовницу  в  роли  следователя...
Судьба словно бы опять издевалась над ним!

    -- Тихо, тихо... -- успокаивающе произнесла Сара. -- Почему
бы и нет? Или ты не хочешь меня видеть?

    --  Как будто от меня что-то зависит, -- проворчал Евгений,
очередной  раз  с  трудом  примиряясь  с  действительностью.  А
собственно,   так  ли  уж  плохо,  что  именно  Сара  оказалась
участницей чрезвычайной программы?

    Сара Даррин, несмотря  на  молодость,  считалась  одним  из
лучших  психологов  СБ.  Она  была  любимой ученицей Веренкова,
молчаливо  предполагалось,  что  рано  или  поздно  именно  она
заменит  его -- но с какой же идеологией, а, Сара? Помнится, ты
совсем другое говорила два года назад! И ведь ни разу ни о  чем
не обмолвилась, даже в самые интимные моменты!

    Евгений  не  удержался,  чтобы не съязвить на эту тему -- и
получил неожиданно спокойный ответ:

    -- Два года назад я и не слышала об этой программе. И  если
бы не погиб Виллерс, мне не пришлось бы в ней участвовать.

    Евгений  ошарашенно уставился на Сару. Ничего себе! Значит,
не будь той странной истории  в  горах  --  его  допрашивал  бы
сейчас  Виллерс?!  Нет,  кто  бы не был виноват в его внезапной
смерти: змея, Дэн или управление  случайностями  --  все  равно
спасибо им за это!

    Сара усмехнулась.

    --  Ну  что,  пришел  в  себя?  Не возражаешь поговорить за
завтраком? --  И  не  дождавшись  ответа,  с  легкой  насмешкой
поинтересовалась: -- Надеюсь, ты не будешь объявлять голодовку?

    -- Пока нет. А что будет, кстати, если объявлю?

    -- А какой смысл?

    -- Что за манера отвечать вопросом на вопрос!

    -- Не знаю я, что будет, -- сердито ответила Сара. -- Будут
делать питательные клизмы, устраивает?!

    Евгений  засмеялся.  Сердясь,  Сара  всегда  хорошела. Он с
удовольствием наблюдал  за  ней,  пока  она  с  опасностью  для
телефонного  аппарата  набирала  номер  и  заказывала  завтрак.
Интересно только, как она поведет себя, если  понадобится  быть
твердой  и  непреклонной? Хотя на такое дело всегда можно найти
кого-нибудь другого...

    -- Кстати, --  отвлекся  Евгений  от  мрачных  раздумий  на
интересы  более  насущные.  --  Сам-то  я  этим  телефоном могу
пользоваться?

    -- Да, конечно, -- кивнула  Сара.  --  Это  местная  связь,
внутри  здания,  --  она  достала из кармана сложенный вчетверо
листок, развернула его.

    Евгений подавил вздох. Четыре  номера:  Гуминский,  Даррин,
медицинский  пост,  хозяйственный  пост.  Без лишней роскоши --
зато коротко и ясно! Интересно, шеф лично присутствует на базе,
или руководит из института?

    -- И это все? -- ехидно спросил Евгений.  --  Ну,  спасибо,
что  хоть  себя  не  забыла! Можно звонить в любое время дня, а
главное, ночи?

    -- Перестань! -- резко сказала Сара. -- Не смешно...

    -- Мне тоже, -- тихо ответил Евгений. -- Мне тоже  хотелось
бы знать...

    --  Не  ври! -- прервала его Сара. -- Ничего тебе узнать не
хочется...

    Евгений слегка опешил:

    -- Ну, психологу, конечно, виднее...

    А Сара неожиданно спокойно и как-то даже лениво объяснила:

    --  Жень,  я  серьезно:  что  тут  есть  такое,  что   тебе
непонятно?  Ты давно был к этому готов -- как только понял, что
полиция рано или поздно выйдет на твоего приятеля-эспера...

    -- Ну-у...

    -- Будь иначе, ты не выглядел бы таким спокойным, очнувшись
здесь! И не отправил бы Юлю домой... Так?

    Евгений молчал, лихорадочно соображая. О Тонечке речь  пока
не  заходит,  только  о Сэме... Это хорошо! Интересно, а Сэма в
чем  могут  "подозревать"?   Скорее   всего,   в   каком-нибудь
"бесконтактном  убийстве"  --  ведь  если источником информации
были  только  арестованные  мафиози,  то  мысли  об  управлении
случайностями взяться неоткуда...

    -- Чему ты радуешься? -- вдруг спросила Сара.

    "Черт  возьми!  --  мысленно  обругал  себя  Евгений. -- Я,
кажется, становлюсь неосторожным..."

    Он натянуто усмехнулся и сказал:

    --  Меня  веселит  собственная  наивность...  И  все  же  я
надеялся, что ситуация не сложится столь уж резко!

    Сара пожала плечами:

    --  Она  не  сложилась  бы  столь  резко, обратись ты к нам
раньше. Но почему ты этого не сделал?

    "Вот это да! -- ошарашенно подумал Евгений. -- Она что,  не
знает  о  моей  попытке  поговорить с Яном? Конспираторы... Ну,
сейчас я ей устрою момент истины!.."

    И стараясь каждой интонацией  голоса  подчеркнуть  важность
сообщения, Евгений отчетливо произнес:

    --  Между прочим, я "обращался к вам раньше"! Не далее, как
месяц назад... Но был  послан  подальше  нашим  с  тобой  общим
наставником!

    Лишь секундная пауза выдала замешательство Сары... и тут же
она спросила как ни в чем не бывало:

    --  Ты  что,  приходил  к  Яну?  И  он  не  захотел с тобой
разговаривать?

    Евгений кивнул. Сара внимательно посмотрела на него,  потом
коротко заметила:

    --  Хорошо,  я  разберусь  с этим. Думаю, тут было какое-то
недоразумение... Хотя тебе все  же  самому  следовало  обуздать
свои  обиды,  когда ты натолкнулся на такую серьезную вещь, как
бесконтактное убийство!

    "Ну, наконец-то! -- Евгений облегченно вздохнул.  --  Слово
сказано!  И по тому, как акцентировано было это сообщение, ясно
-- оно самое главное. О Тонечке  ничего  не  известно...  почти
наверняка!  Ну,  что  же,  тактика  определяется: тянуть время,
"топить в сомнениях", торговаться и ждать..."

    Евгений    вздохнул    еще     раз,     на     этот     раз
демонстративно-тяжело:

    --  Знаешь,  я  всегда с уважением относился к интуиции, но
надо же знать меру в догадках!

    -- То есть?

    -- Я хотел сказать, что действовать на  основании  туманных
недоказанных  предположении -- не к лицу серьезной организации.
"Сам чудище придумал, и сам его боюсь" -- это  больше  подходит
дошкольнику!

    -- Ты прекратишь наконец ерничать!

    --  Ну-ну,  не  годится  психологу терять самоконтроль. Или
ты...

    -- Евгений, если ты сию же секунду не прекратишь...

    -- То что? Прикажешь отправить меня в карцер?

    -- Господи, если бы ты знал, как я не хотела со  всем  этим
связываться! -
-    почти  со слезами в голосе воскликнула Сара. -- Если бы ты
был хоть немного воспитан, то не стал бы...

    ...Между прочим, потеря самоконтроля --  очень  действенный
прием,  подобный  оговорке  на  лекции: материал после оговорки
запоминается  куда  лучше,   и   опытные   преподаватели   этим
пользуются.  Но тут Сара сама не могла понять -- играет она или
нет...

    -- Сара, успокойся, -- попросил Евгений. -- Дисциплина есть
дисциплина, и честное слово, мне приятно, что  сейчас  со  мной
ты, а не кто-то другой.

    -- Кто угодно сказал бы тебе то же, что и я!

    -- Насчет того, что я плохо воспитан?

    -- Нет, насчет бесконтактного убийства.

    Евгений  вспомнил  слова  Юли,  утверждавший,  что  у  него
"порядочность в глазах светится", в упор посмотрел на Сару и со
всей возможной искренностью произнес:

    -- Сара, ну, как мне объяснить, что я  сам  еще  ничего  не
понимаю!  Более  того, Сэм этого не понимает точно так же! Я не
знаю, есть ли у него какието способности, кроме предвидения...

    -- Но ты спасал его от  бандитов.  Значит,  верил,  что  он
связан с ними.

    --  Связан  --  да,  несомненно. Но был ли он на самом деле
исполнителем? Ведь неизвестно, как именно все организовывалось!

    -- Ну, знаешь ли...

    -- Именно что  _не  знаю_!  Ничего  не  доказано  даже  для
внутренней  убежденности.  И я не удивлюсь, если выяснится, что
Сэм  служил  лишь  прикрытием,  что  убийства  были   тщательно
спланированы  и  организованы,  а  теперь СБ носом землю роет в
поисках неизвестно чего!

    Евгений чувствовал, что ему удалось  слегка  сбить  Сару  с
толку.  Это было приятно, но неясно, имело ли какой-то смысл. В
этом   импровизированном   спектакле   была   одна   опасность:
показаться  глупее, чем ты есть на самом деле! Это сразу выдаст
притворство...

    -- Ну, вот что, -- сказала наконец Сара, -- я понимаю,  что
ты  сомневаешься,  что  ты  не  вполне  в нормальном состоянии,
поэтому, пожалуй, мы пока не будем  больше  беседовать.  Ответь
только  на один-единственный вопрос: что твой подопечный думает
о своих способностях? Без аргументов, без  гарантий...  Просто:
что он сам об этом думает?

    Вопрос оказался ошеломляюще каверзным. Сказать: мы с ним на
эту  тему  не  беседовали?  Но будь это даже правдой, все равно
произвело  бы  впечатление  наглого  вранья.  Придумать  что-то
нейтральное?   Нет,   слишком  со  многими  вещами  это  должно
согласовываться. Что же ответить, черт возьми?!

    Евгений вспомнил, как расспрашивал Сэма о его работе, и что
он тогда рассказал. Да, похоже, самым безопасным ответом  будет
правда.

    --  Он уверен, -- медленно заговорил Евгений, -- что у него
есть эти самые  способности.  Он  уверен,  что  ему  достаточно
убедиться,  что  человек  достоин смерти и представить себе эту
смерть, чтобы все осуществилось. Но  тут  есть  одно  "но",  --
добавил  Евгений,  сообразив  по  ходу  дела,  как  усилить уже
зароненные сомнения. -- Несмотря на предполагаемые способности,
убрать своих нанимателей он не смог.

    Конечно, Евгений понимал, что причин у такой  невозможности
может  быть  добрый  десяток. Сара тоже это понимала -- однако,
несмотря  на  наивность,  прием   оказался   эффектным...   Она
замолчала,    о    чем-то    задумавшись,   и   Евгений   решил
воспользоваться своим временным преимуществом.

    -- А где Сэм сейчас? -- спросил он негромко. -- Я могу  его
увидеть?

    --  Пока  нет,  --  ответила  Сара  таким  тоном, что мигом
пропала охота спрашивать дальше. И так  понятно:  Сэма  считают
непонятно-смертельно-опасным,  и  до  тех  пор,  пока не станет
ясно, как с ним обращаться, ему не позволят прийти в  сознание.
Постоянное действие наркотиков, сон без сновидений...

    И  только  от  Евгения  будет  зависеть, вернется Сэм в это
воплощение или же, не приходя в себя, отправится  в  следующие.
Он  должен  убедить  своих бывших коллег если не в безопасности
Сэма, то в том, что выгода здесь оправдывает  риск.  Должен  --
как бы трудно это ни было...

    Впрочем,  вряд