с растопыренными лапами, с вытаращенными глазами -- и пасть словно бы тоже разинута от удивления, а не с угрозой... -- Годится? -- Хилим обернулся к Марине. Она сдержанно кивнула. Да, пожалуй, удивление (на собственную странность!) -- это как раз то, чего не хватало их дракону! Уже без прежнего энтузиазма, не торопясь, она взялась за работу. Теперь особенно обидно было бы что-то испортить! Она уже "дорисовывала" последние чешуйки на морде, когда резец вдруг странно дернулся и замер. Что такое, неужели энергия кончилась?! Марина попробовала слегка нажать на него: никакого результата! Похоже, разряженный инструмент не может соперничать даже с обычным острым ножом... -- Да остановись ты, все уже и так хорошо! -- настойчиво посоветовал Хилим. -- Стремление к совершенству не всегда уместно! Марина вздохнула. Ну, так тому и быть, все равно без резца ничего больше не сделать... Интересно, оценит ли Гошка уникальность игрушки? Сама Марина в детстве очень любила вещи, которых "ни у кого больше не было": сборную игрушечную мебель, сшитые мамой карнавальные наряды для кукол... -- Что, уже пробуешь себя на роль заботливой матери? -- уловив ее мысли, вполголоса ехидно поинтересовался Хилим. Марина вздрогнула, как от удара. Вот ведь до чего скверный характер! И что ему за удовольствие в бесконечных придирках?! Она и сама-то никак не может понять, стоит ли пытаться вернуть прошлое... -- Если бы ты только знала, до какой степени мне надоела эта бездарная рефлексия! -- сердито воскликнул Хилим. Марина поняла, что он снова имеет в виду не ее конкретно, а весь род человеческий. И обиделась -- за братьев по крови. Ведь не в рефлексии дело! -- Ты же такой догадливый, Хилим, неужели не понял простой вещи?! Если Ролан сейчас бросит Инессу, а я -- тебя, то мы уже не будем нужны ни сами себе, ни друг другу! Проговорив это все, Марина в ожидании уставилась на Хилима: ну, смейся теперь! называй дурочкой! Однако тот не засмеялся... -- Ты была бы права -- если бы можно было считать Инессу порядочной женщиной, а ее семью счастливым союзом. -- А разве это не так?! -- ошарашено протянула Марина. -- Конечно, нет. Инесса вовсе не порядочная женщина, -- цинично ответил Хилим. -- Она находится в роли порядочной, это верно. Но на самом деле страстей в ней хватит на цыганский табор! Марина искренне пыталась понять -- и не понимала! Какая разница, что творится в душе этой бывшей трактирной подавальщицы?.. -- Представь себе на минуточку, -- усмехнулся Хилим, -- что не Ролан бросил Инессу, а она оставила семью и сбежала... ну, скажем, со мной? Или еще с кем-то? Ей есть с кем убежать, ты не сомневайся! Марина остолбенела: -- Ты... серьезно? Хилим невозмутимо кивнул и ехидно уточнил: -- Надеюсь, в этом случае обойдется без напряжения совести? Или я опять чего-то не учитываю? Марина честно попыталась представить себе, как Инесса бросает Ролана, и тот остается с детьми... Но это значит, что тут же к нему переедет тетя Слава, а потом... -- Все равно. Если Ролан женится на мне, ему это даром не пройдет! Хилим с демонстративным страданием возвел глаза к небесам: -- О, это бестолковое племя! Можете вы хоть на что-то взглянуть больше чем с одной стороны?! Элементарно: у Ролана сейчас серьезный конфликт с партнером, самое время, забрать назад свой пай и без сожалений уехать... По инерции Марина продолжала возражать: -- Разве можно вот так просто взять и уехать, куда глаза глядят?! -- А почему нет? -- резонно спросил Хилим. -- Глаза есть, дороги есть -- что еще надо? Продав дом, он вполне может позволить себе переехать куда угодно, хоть в столицу, хоть на побережье! Невольно Марина вспомнила, как Ролан уговаривал ее поступать в Школу танцев. Как бесшабашно похожи были аргументы! "Почему бы и нет? Или ты состаришься за четыре года?" Не состарилась конечно -- но прошедшие четыре года настолько их изменили... -- Однако Ролан не жалеет, что уговорил тебя, -- парировал Хилим. -- Нет, -- улыбнулась Марина, -- не жалеет... -- Тем более не пожалеет, если и сам сменит образ жизни, -- кивнул Хилим. -- О том и речь... Погоди-ка! Он вдруг запнулся и торопливо зашарил в кармане. Достал зеркальценидикатор -- и, хотя солнце светило вовсю, а занавески на веранде были совсем тонкие, Марина успела увидеть в глубине зеркального стекла угасающий красный отблеск. -- Что это??? -- взвизгнула Марина, вскакивая. Хилим не ответил, всматриваясь в зеркало, не веря своим глазам. Потом медленно, чужим голосом, проговорил: -- Будь добра, повтори свою последнюю фразу! -- Не жалеет... -- дрожащим голосом начала Марина, -- Ролан... не жалеет... что уговорил меня в Школу танцев... Мгновенно потяжелевшее зеркало грозно полыхнуло красным! Хилим напрягся, стараясь ощутить врага -- но не уловил ничего необычного... Неужели... -- Я боюсь!!! -- пронзительно прошептала Марина. Хилим вздрогнул на ее отчаянный беззвучный крик. -- Не бойся, -- заговорил он медленно, стараясь не взволновать ее, - - Архелия здесь нет... _сейчас_ нет. Он был... давно. И... нет, это просто невероятно! И тем не менее, -- голос Хилима дрогнул, выдавая глубокое потрясение. -- Я, конечно, уточню, когда придет Ролан, но уже сейчас практически уверен, что именно Архелий спровадил тебя в Школу! Марина не хотела верить своим ушам. Архелий? Четыре года назад? Но зачем? Если бы она своими глазами не видела свет в зеркале... Да, но ведь даже Ролан ей только советовал, она _сама_ решала! Или не сама? Неужели все это время она только думала, что действует и выбирает, а на самом деле была лишь игрушкой в чужих... руках? или что там у саламандров, лапы? Еще лучше -- в чужих грязных лапах! Или не она, а Ролан?! Или сразу оба?.. -- Я боюсь! -- снова воскликнула она, но теперь в ее голосе было куда больше возмущения, чем страха. -- Теперь-то чего бояться? -- раздраженно откликнулся Хилим. -Самое страшное позади... далеко позади! -- он вдруг невнятно выругался. Марина испуганно смотрела на него, не понимая. -- Самое страшное, -- мрачно заговорил Хилим, -- произошло четыре года назад! Ты еще не поняла? -- вдруг взорвался он. -- Твоя поездка в Школу и была самым страшным! Страшнее, чем схватка с саламандром! Впрочем, извини, -- тут же сник он. -- Ты-то сама здесь ни при чем, лицо страдательное... если не пострадательное. Но черт возьми, -- снова вскочил он, -- как он мог рассчитать _такое_??? -- Кто он? Архелий? -- осторожно спросила Марина. Хилима вдруг прорвало. Он начал говорить -- быстро, путано, бессвязно... Марина понимала, что ему необходимо выговориться, и не пыталась вмешиваться или переспрашивать -- но магистр сам постоянно возвращался, старался разъяснить, потом без предупреждений перескакивал на другое... И все-таки главное Марина поняла. Диверсия Архелия была не просто растянутой во времени -- она оказалась _смертельно_ растянутой! Ключевой фигурой была не Зара и не Игорь, а именно она, Марина! Неудивительно, что Хилим никак не мог найти свою ошибку: ее и не было, все началось гораздо раньше, в тот самый момент, когда Марина, еще не имевшая ни малейшего представления о самом существовании Хилима, согласилась на уговоры Ролана... Это казалось невероятным, сверхзапутанным, сверхсложным! Однако Марина прекрасно помнила: все, что касается храма, никогда не бывает простым... -- Я боюсь... -- в третий раз повторила она, и вдруг осознала, что боится не за себя, а за Хилима. До нее наконец дошла причина его отчаяния: что толку в подробностях, если уже нельзя ничего изменить, если поезд давно ушел? Впрочем, Хилим уже начал приходить в себя. -- Спасибо, -- неожиданно поблагодарил он. -- За то, что беспокоишься за меня... Да, ты права, теперь поздно что-либо менять. Мне просто никто не поверит... а эта мерзость... это ведь даже не мина: лежала, взорвалась, и все! Нет, она продолжает взрываться, ежеминутно, ежесекундно! -- Но почему не поверят? -- с надеждой переспросила Марина. -- Ведь есть зеркало... Хилим покачал головой: -- Такая растянутая цепь событий невероятна даже для храма. Ума не приложу, как Арчи ухитрился с такой точностью все просчитать... Нет никаких сомнений, что он пользовался помощью опытного астролога -такую сложную игру не ведут без гороскопов. Но не всякий астролог распутал бы такой клубок случайностей! -- Ты хочешь сказать, что нельзя составить гороскоп на четыре года? -- Никогда нельзя просчитать и истолковать _все_ события. Астролог берет самые вероятные, остальные опускает. Но ведь если заранее знать, что будешь вмешиваться в судьбу, то и гороскоп потребуется иной! Как же Арчи сумел узнать, что именно ты можешь стать движущей силой в интриге против меня? -- Хилим уставился на Марину, словно желая прочитать ответ на ее лице. -- Это вовсе не было очевидно, события с разной степенью вероятности есть в любом гороскопе... но все дело как раз в том, что Арчи умудрился отыскать почти невероятное сочетание обстоятельств! И честно слово, не понимаю, как он узнал, на какие именно события нужно обращать внимание?! -- Но... что же теперь делать? Тебе, мне... -- Марина вдруг поняла, что как раз собственная судьба ее почти не волнует. Но -- впервые за все время их непростых отношений! -- Хилим понял ее неправильно. Жестко, почти презрительно усмехнулся: -- Не беспокойся! Я верну инструмент на место, как и обещал! Туда, откуда его четыре года назад взяли... Марина не сразу поняла -- какой инструмент? Вернуть разряженный резец в храм? Но зачем? И лишь через мгновение сообразила, что речь идет о ней самой! Ведь именно она была главным инструментом Архелия в интриге против Хилима! А положить на место -- это что же, вернуть ее в ту ситуацию, которая была до воздействия? До Школы? -- Именно так! Все остается, как договаривались, Марина, -подтвердил Хилим. -- Так что как раз тебе бояться нечего... -- Ну, знаешь! -- Марина возмущенно вспыхнула и выбежала из дома. Если так -- пусть! Пусть делает, все, что обещал. Она останется с Роланом -- и с удовольствием активизирует кристалл. И ни на миг рука не дрогнет! Хилим печально посмотрел ей вслед, подобрал забытого дракона, машинально повертел в руках. Бедная девочка... Эх, посмотреть бы на нее еще года через четыре... если он сумеет дожить! Пожалуй, хорошо, что она убежала: он уже почти проговорился о вещах, которых ей лучше не знать. О том, например что ликвидировать последствия столь "старой" интриги практически невозможно. Что на самом деле возврат ситуации "на прежний круг" ничего не гарантирует -- зато почти наверняка отзовется на его участниках самым непредсказуемым образом. И что "круг" в данном случае вполне рискует оказаться символическим... x x x Если вас назвали занудой, настойчиво требуйте объяснений... Ночь получилась тяжелая и почти бессонная: Марина то долго лежала, пытаясь уснуть, то, чуть задремав, вскакивала от малейшего шороха. Хилим лежал совершенно неподвижно и никак не реагировал на ее дерганья -- но почему-то Марина была уверена, что и он не спит. Наконец, уже под утро, ей удалось забыться непрочным тревожным сном... Разбудили ее громкий голос Инессы, донесшийся со двора. Марина поднесла часы к глазам: какая рань, даже Ролан еще не уехал! Это с ним она спорит? Что случилось? Марина вскочила, тихо подкралась к окну, приоткрыла... -- ...и вообще, она давно звала меня в гости, а я только отнекивалась, мол, не знаю, когда выберусь! -- теперь Инессу было хорошо слышно. -- Не понимаю, о чем вообще разговор? -- отозвался немного растерянный голос Ролана -- Если тебе надо ехать, то зачем меня и спрашивать? А если не надо... Даже не видя его лица, Марина ясно уловила, что Ролан самым банальным образом сбит с толку: похоже, Инесса вела себя как-то непривычно. И тут же, словно подтверждая ее догадку, раздался резкий, почти грубый голос Инессы: -- Ну вот, опять: надо, не надо... Мне просто хочется поехать! Последние два года я не знала ни минуты отдыха, это тебе не приходит в голову?! Мое единственное развлечение -- это ждать тебя по вечерам... ты думаешь, я не устала от такой жизни?! Да, слово "хочется" в этом доме давно вышло из употребления: для Инессы, во всяком случае! Так же, как "отдых" или "развлечение"... И Ролан явно удивлен тем, что жена нарушила негласное табу. Во всяком случае, он лишь слабо возразил: -- Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, пока Мара... то есть Марина... здесь. Сама понимаешь... Марина не видела Инессу, но знала, что аргумент на нее подействует: ей ли, проведшей не один год за трактирной стойкой, не понимать, как опасны и причудливы бывают сплетни! -- Однако, у парня хорошие инстинкты! -- раздался сзади голос Хилима. Марина повернулась, как ужаленная: магистр сидел в кровати, взгляд его был задумчивый и какой-то отрешенный, как будто куда-то _сквозь_... -- Что ты хочешь этим сказать? Ты слышал? -- Конечно, слышал... кстати, у меня вообще слух лучше, чем у людей, -- невозмутимо ответил Хилим. -- А сказать я хочу одно: собирайся. Сегодня днем перебираемся к твоим. Вернешься, так сказать, под родной кров... -- он неприятно усмехнулся. -- Мы? Домой? Из-за _этого_? -- Марина возмущенно кивнула на окно и вдруг осеклась, соображая. -- Погоди... выходит, уже? Началось? И это твоя работа? Но как... -- ее вдруг охватил непонятный страх: так вот как это делается! Еще вчера счастливая семья вдруг перестает быть счастливой... Люди начинают говорить друг другу гадости, совершать необратимые поступки... А потом наваждение спадет, и ошарашенные, они будут недоумевать, какой черт толкал их под руку! ...А ведь это как раз то, что четыре года назад проделал Архелий. Опять судьба замыкает круг -- но как страшно получать счастье тем же способом, который когда-то это счастье отнял! И... не вернется ли когда-нибудь бумерангом нынешнее вмешательство в судьбу Инессы?! Хилим не отвечал на беззвучные вопросы Марины, не показывал даже вида, что слышит их, просто смотрел спокойно -- но почему-то она читала в его взгляде: "Хотела? Получи, но не задавай глупых вопросов." Впрочем, теперь она уже не возражала получать и не задавать -- просто не была готова к тому, что все произойдет настолько быстро, прямо на глазах... Или Хилим после вчерашнего страшного открытия подстегнул события, чтобы побыстрее отделаться от нее? Магистр снова проигнорировал немой вопрос, и Марина поняла, что нет смысла повторять его вслух. Да и какая теперь разница? Она словно бы спустилась с небес на землю: -- А как мы... как я вернусь домой? Ведь там... -- она не стала договаривать очевидное: ведь там командует распоясавшийся наглец, маме все безразлично, а Динка забита и запугана... -- Не делай из мухи слона, -- спокойно заговорил Хилим (снизошел наконец, надо же!) -- Что может быть естественнее, чем пригласить в дом родную дочь? Особенно, если только что поступила с этой дочерью скверно и стремишься загладить вину. Так что сегодня к обеду все будет улажено. Нет, нельзя таким тоном говорить о человеческих чувствах! Хилим и всегда-то был _прохладным_, но сейчас... Казалось, он все больше отдалялся от людей, становился холоднее, делался каким-то бесцветным и беззвучным -- лишь наблюдающим, но не живущим... -- Я ухожу, -- откликнулся Хилим, спокойно одеваясь и словно не замечая ее настроения, -- а ты начинай собираться, только чтобы Инесса не видела. Вообще, постарайся не попадаться ей на глаза. К тому времени, как Ролан приедет на обед, все должно быть готово. -- Мы что, даже до вечера не останемся? -- испуганно спросила Марина, чувствуя, как ее подхватывает какой-то безумный водоворот событий, с которым невозможно справиться, и которому можно только подчиниться. Хилим только молча качнул головой и вышел... Подавленная Марина, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи и утренних волнений, вернулась в постель, немного поплакала -- и неожиданно крепко уснула. И, разумеется, проспала почти до обеда! -- Вставай, соня! -- разбудил ее недовольный голос Хилима (надо же, оказывается, он еще способен испытывать хоть какие-то эмоции!) -- Я же говорил, что к полудню все должно быть готово. ...Ну, быстро собираться Марина уже научилась! Стряхнув с себя остатки тяжелого сна, она выволокла сумку и заторопилась с укладкой. Привычная работа не мешала мыслям. Было странно, что Хилим так легко договорился с домашними. Интересно, как убеждал: словами, или... А с Виром что, тоже нашел общий язык? Впрочем, Вир наверняка на дежурстве, так что с ним еще предстоит "договариваться". Веселая перспектива! Интересно, а как Хилим объяснил маме столь поспешный переезд? -- Элементарно, -- тут же откликнулся Хилим. -- Ты поживешь дома, пока я занят важной работой в храме. -- Что??? -- Марина ошарашено остановилась. -- Ты что, меня бросаешь? Там? -- Не беспокойся, у тебя будет защитник, -- со странной интонацией в голосе отмахнулся Хилим. -- Вон, уже едет... Ну, собралась? Действительно, в отдалении послышался звук мотора джипа. Марина схватила в охапку оставшиеся вещи, бросила в сумку, упала на нее, пытаясь примять... Все! Но... Что Хилим имеет в виду? Что Ролан будет ее защищать? А Инесса? Хотя, она как раз уедет... А вдруг нет? Все так закрутилось перепуталось... ...Ролан был немало ошарашен поспешным отъездом гостей. Мрачные взгляды, которые он то и дело бросал на Инессу, показывали, что он нисколько не сомневается в истинной причине происходящего -- и это не сулило скандальной супруге ничего хорошего! Но та как будто не замечала их, стояла спокойно, только в глазах проскакивало мельком странное выражение. Хилим подошел к Ролану, поблагодарил, и уже прощаясь, упомянул как бы невзначай, что завтра утром уезжает (подобрал, умница, момент, когда Инесса отвлеклась и не слышала!) Загрузились. Хилим подрулил к мосткам, притормозил, высунулся из машины, еще раз прощаясь с гостеприимными хозяевами, Марина тоже открыла дверцу. И тут из дома выбрался Гошка, таща за собой подаренного Мариной деревянного дракона. Торопливо спустился с крыльца и направился к отцу, поминутно оглядываясь на машину. Многострадальная игрушка скребла длинным изогнутым хвостом по земле, поднимая пыль. Сообразив, что делает что-то не то, Гошка попытался ухватить страшилище поудобнее, но не удержал-таки равновесие и плюхнулся. Несмотря на смятение, Марина невольно улыбнулась: с этой игрушкой Гошка выглядел так потешно! И приятно было, что сделанный храмовым резцом дракон понравился ребенку... Она уже хотела было захлопнуть дверцу, когда услышала неожиданный оклик Инессы: -- Подождите, вы забыли... -- Что такое? -- удивилась Марина. Удивилась не столько вопросу, сколько необычный интонации... Что они могли забыть, о чем надо напоминать _так_? Повелительным жестом подозвав Гошку, Инесса выдернула дракона из его рук . -- Вот, возьмите! Не только Марина, но и Ролан непонимающе на нее уставились. Ведь это же подарок! Кто же возвращает подарки? Возмущенный явным произволом Гошка отчаянно заревел... -- Тетя пошутила, она ничего тебе не дарит! -- непреклонно заявила ему Инесса. -- Она просто дала тебе поиграть, на время! -- Но... -- начала было Марина. И осеклась, сообразив, что ни в коем случае нельзя спорить! Инесса явно нарывается на скандал, так зачем доставлять ей это удовольствие? С подчеркнуто покорным, очень огорченным (и вполне искренне огорченным!) видом Марина приняла злополучную игрушку. Крутанула в руке на манер резной трости и небрежно бросила на заднее сиденье. Дверца захлопнулась. Хилим обменялся с Роланом молчаливыми извинениями. -- Подержите, пожалуйста, ворота, -- тихо, ни к кому не обращаясь, словно бы даже не нарушая неловкой паузы, попросила Марина. Ролан заторопился выполнить просьбу, автомобиль, плавно тронувшись, выкатился со двора. Марина покидала дом Ролана -- для того, чтобы вскоре вернуться... x x x Маленький ежик вырос в большого йога. Разве может быть, чтобы знакомая с детства обстановка осталась прежней, а дом стал чужим? В комнате Марины за два года ничего не изменилось: та же узкая кровать, те же коврики на полу, большой шкаф для белья, старый и крепкий. Но ощущение чужого присутствия казалось, лежало на знакомых вещах как слой липкой пыли! -- Вир жил в этой комнате? -- с трудом скрывая брезгливость, спросила Марина. Мама неловко замялась. Она не умела обманывать, не научилась, всегда считая это ниже своего достоинства. Вот и сейчас ей проще было ответить правду: -- Иногда здесь ночевали его друзья. Но ты не думаешь, надеюсь, что с тех пор я не прибиралась?! Что ж, для мамы еще не все потеряно, если она может бросать _такие_ взгляды! А вот Динка... Даже встретить не вышла, что же это такое! И не исключено, что Вир еще отыграется на ней за вынужденное гостеприимство! Марина, невольно ища сочувствия, взглянула на Хилима -- но тот, похоже, окончательно отстранился от человеческих эмоций. -- Я пойду, прогуляюсь... -- небрежно доложился он, едва за мамой закрылась дверь. --Отдохни до вечера, а когда Ролан приедет, пусть меня дождется. -- А он приедет? -- воскликнула Марина. -- Куда он денется? -- пожал плечами Хилим. ...Действительно, уже ближе к вечеру Марина услышала звук мотора и из окна своей комнаты на втором этаже увидела, машину Ролана. Надо было спуститься, встретить его на глазах у всей улицы, пригласить в дом: иногда лучшее средство от сплетен -- нарочно идти им наперекор. Но Марина неожиданно и глупо застеснялась, как будто снова ощутив себя невестой и обретя право на эту робость и смущение... Она сидела у приоткрытой двери и взволнованно ждала, но Ролан не шел. Разговаривает с мамой, конечно... но неужели вообще не зайдет? Узнает, что Хилима нет -- и предпочтет удалиться, соблюдая приличия? Но Хилим просил... Да нет, те же приличия требуют извинений -- за поведение Инессы! Отвергнуть подарок, да еще в такой оскорбительной форме... -- Я хотел извиниться перед вами... -- Ролан по-прежнему умел приближаться быстро и неслышно! -- Инесса... Марина готова была поклясться, что Ролан хотел сказать "Инесса наказана", но в последний момент опомнившись, изменил фразу: -- Инесса сожалеет о своем поведении. Нервы, понятное дело, в наше время... Смешно было слушать эти заготовленные фразы: Ролан обращался больше к отсутствующему Хилиму, чем к Марине... -- Лима нет, -- стараясь говорить без насмешки, объяснила она. -Разве мама тебе не сказала? -- Она предложила мне подождать его, -- уже обыкновенно ответил Ролан. -- Не возражаешь? Еще бы Марина стала возражать! Она радостно кивнула, одновременно прислушиваясь. Наконец по лестнице вниз проскрипели шаги: значит, мама не боялась оставлять дочь наедине с Роланом. Впрочем, она ведь пока ни о чем не знает и не догадывается! А когда узнает... Что будет, когда Марина и Ролан дерзко нарушат извечные традиции? И пусть виноваты будут не они, пусть Инесса сама бросит семью, пусть выяснится, что Хилим никогда не был мужем Марины -- все равно! Осуждать будут тех, кто окажется поблизости... -- Ты не боишься разговоров? -- прямо спросила Марина. Ролан помотал головой, энергично и презрительно: -- Честное слово, иногда мне хочется дразнить этих глупых гусей! -- Но зачем?! -- Чтобы не думали о себе слишком много! -- прозвучал еще более презрительный ответ.. Господи, неужели теперешний Ролан, это воплощение осторожности, способен... -- Скажи, пожалуйста, -- совсем неожиданно попросил он, -- скажи, какому богу молятся в лунных храмах?! Марина растерялась. Страстный тон, вызов... да и сам вопрос? зачем Ролану знать то, что вообще чуждо людям? -- Я не знаю, как это объяснить, -- стараясь смягчить недомолвками честность, проговорила она, -- но в лунном храме каждый сам находит себе бога. -- А потом? -- не отставал Ролан. -- Что потом? -- удивилась Марина. -- Да, действительно! -- Ролан неприятно засмеялся. -- Когда бог найден, что еще нужно?! Марина не совсем поняла его. Но какой пугающий напор! Кажется, Ролан осознал наконец-то, что вокруг него происходят странные вещи... Однако меньше всего пристало торопиться. -- Давай спустимся на веранду, -- с негромкой настойчивостью попросила Марина. Еще не хватало, чтобы преждевременные сплетни помешали осуществлению ее планов! Если Инесса что-то всерьез заподозрит, то из одной женской жадности может остаться возле Ролана. Одно дело -- уйти самой, и совсем другое -- если тебя бросят... ...Хилим появился минут через сорок. Окинул Ролана безразличным взглядом, скривил губы в усмешке: -- Что, еще раз попрощаться зашел? -- осведомился Хилим. Марина удивилась: что за странная демонстрация? Ревность? У сильфа? Или пародия на ревность -- для каких-то своих планов?.. Впрочем, Ролан не смутился: -- Собственно, я хотел извиниться. Ну, и попрощаться тоже, конечно. Ты ведь завтра уезжаешь?.. -- Да, сразу как рассветет, -- ответил Хилим и добавил мечтательно. -- Какие здесь неторопливые рассветы, до сих пор не могу привыкнуть... Марина вздохнула: нашел время рассуждать о рассветах! Или ему просто не о чем говорить, так, отыскивает наобум темы для светской беседы? Но неужели Ролан не замечает эту оскорбительную холодность?! Или замечает, но принимает за мужскую сдержанность? Считает, что Хилим тревожится, оставляя Марину, и просто старается это скрыть? Ролану ведь тоже приходилось рисковать, приходилось бодро говорить "до скорой встречи!", скрывая безжалостное "может быть, прощай!" Только ему, в отличие от сильфа-изгнанника, всегда было куда возвращаться... Разговор как-то незаметно прервался, а пауза исподволь сменила тональность. Сами того не желая, Ролан и Марина, отделились от Хилима. Люди не друзья стихийным существам, живые не друзья мертвым! А Хилим и в самом деле был уже почти _мертв_... Неожиданно во дворе послышались шаги, и на веранду, громко стуча купленными навырост туфельками, ворвалась Нина. -- Ой, Мара! Ты все-таки пришла?! Единственный человек, который рад ее видеть! Мара подхватила сестру на руки: -- Теперь я снова буду жить с вами! -- Правда?! -- возликовала Нина. -- А замуж больше не выйдешь? Устами младенца глаголет истина! Хилим, разумеется, не отреагировал, а Марина откровенно покраснела. -- Кто же выходит замуж два раза подряд? -- заметила она наконец. В этих словах не было внутреннего обмана: ведь женой Хилима Марина никогда не была! А если теперь Ролан смутится, неправильно поняв, то ему же хуже... К счастью, требовалось нечто большее, чтобы смутить Ролана. А Нина так и вовсе ничего не заметила! -- Пойдем ко мне в комнату! -- позвала ее Марина. -- Ты привезла мне подарок, да? -- обрадовалась Нина. Марина, не задумываясь, кивнула. На самом деле она не припасла подарков сестре и уже корила себя за это. Что стоило хоть раз пройтись по базару? Но сказывалась извечная боязнь лишних трат, да и одинокие прогулки по городу как-то не привлекали. Впрочем, и так найдется, чем обрадовать неприхотливую сестренку! В конце концов, у Марины есть красивые блестящие бусы, парочка нарядных косынок... да и отвергнутый Инессой дракон вполне годится! Конечно, нехорошо дарить одно и то же дважды, но ведь Нина, в конце концов, ничего не знает... Нарядившись и ухватив игрушку, сестренка первым делом сбегала показаться маме. Согревшись в похвалах, снова спустилась на веранду. Немного смутилась под чужими взглядами, пробежала туда-сюда и наконец с облегчением выскочила во двор. -- Я еще погуляю до ужина, хорошо! Мгновенно из кухни появилась мама, не обращая внимания на гостей, выбежала на крыльцо, сердито окликнула Нину: -- Куда ты собралась? Вечер уже! Та скорчила жалобную рожицу: -- Ну, я чуть-чуть, только до конца улицы! -- И не вздумай! -- мама была непреклонна. -- Услышу, что открываешь калитку, завтра весь день из дома вообще не выпущу! -- и обращаясь к Марине, добавила: -- Последи за ней, хорошо? Сквозь широкие окна Нину было отлично видно. Она забавлялась подаренным драконом, не забывая, что на нее смотрят. Воистину, артистическая натура! В тягостной домашней обстановке она одна сохранила жизнерадостность. Черт возьми, надо будет потом забрать ее отсюда! Неужели Ролан не согласится? Впрочем, об этом еще рано думать. И даже страшно: как бы не сглазить... Мама снова заглянула на веранду: -- Скоро будет ужин... Ролан, вы останетесь? В ее голосе было нечто большее, чем просто вежливое приглашение. "Скоро будет ужин" надо понимать "скоро придет Вир". Марина недовольно поморщилась. Ролан поднялся: -- Нет, спасибо, я пойду... Собственно, задерживать его причин не было, но Хилим попросил с внезапной и почти запретной искренностью: -- Останься, пожалуйста! Мне бы очень хотелось, чтобы Вир видел тебя здесь... Ролан ощутимо растерялся. Желание лишний раз защитить, подстраховать остающуюся дома женщину было более чем понятно, и он с удовольствием выполнил бы такую просьбу, нуждайся в помощи кто-то другой, не Марина! Но разве можно отказать, вслух назвав такую причину? -- Я подожду, но недолго, -- сказал он наконец. -- Мои уже беспокоятся... Хилим кивнул. Похоже, он не сомневался, что Вир вот-вот придет: возможно, просто чувствовал его приближение... ...И все же Вир появился неожиданно. Хлопок калитки, невнятное проклятие, чужой, оскорбительный голос: -- Какого черта ты тут под ногами путаешься? Марш домой! Что это у тебя за дубина?! А ну, дай сюда! Повернувшись к окну, Марина увидела, что Вир пытается отобрать у Нины деревянного дракона, а та вцепилась в игрушку с таким отчаянием, как будто от этого зависела ее жизнь! Марину буквально смело с места. -- Отстань от ребенка, мерзавец! -- завопила она, выскакивая во двор. Вир наконец отшвырнул Нину, поднял дракона, недоуменно повертел его -- и только тут заметил Марину. Удивленно поднял голову: что еще за новое явление? Ах да, он же еще ничего не знает про ее переезд... Нина всхлипнула, поднимаясь с земли, и Марина ощутила ледяную мстительную злость. Она спустилась с крыльца и медленно двинулась через весь двор -- прямо к ненавистному врагу. Впрочем, Вир уже опомнился и смотрел с нагловатой насмешкой: в первый же вечер показать дерзкой невестке, кто здесь главный, что может быть приятнее! На секунду смешался, когда на крыльце вдруг появился Ролан -- но тут же пришел в бешенство от собственного испуга. Трусость, привыкшая к безнаказанности!.. На какой-то краткий миг Марину охватило сомнение: а надо? Ведь и вправду может отомстить, и отомстить жестоко! И даже не ей -- Ролану... Но наваждение прошло и исчезло бесследно, бог весть почему, но Марине стало вдруг отчаянно весело. Она уже не боялась драки, не стыдилась скандала. Хотелось сделать что-то _эдакое_, напугать этого трусливого подонка до самых потрохов! И если он не понимает слов... Марина подошла вплотную. Легко отодвинула в сторону Нину. Заглянула в ненавистные глаза -- и наконец увидела, как сквозь наглую уверенность проступает долгожданное недоумение. -- Если ты... еще когда-нибудь... хоть пальцем... Она мягко потянула к себе злополучного дракона. Гладкие ветки откликнулись на прикосновение ласковым теплом. Как много, оказывается, энергии в этой игрушке! Казалось, дерево запомнило все. И собственный трудный рост (как страшно, должно быть, зимой в горах... счастье, что этого Марине все же не довелось испытать!), и непростые раздумья Ролана о будущем (не виноват он ни в чем перед Мариной, просто _все так сложилось_, и кто знает, чем лучше жертвовать -- любимым делом или любимой женщиной?), и искусство Хилима (и тревога его, и затаенная боль -- на грани смерти, как он только держится?), и упрямство Гошки, и наивную смелость Нины... Окончательно растерявшись, Вир выпустил стек. Стек? Почему вдруг? Что за странная идея, не бывает деревянных стеков! Но Марина уже знала, что права. Созданная ей игрушка острой легкостью и изяществом очень напоминала храмовые стеки! Да и кто рисовал эскизы? Ведь Хилим -- конструктор стеков! И этот он придумал -специально для Марины... ...Реальность мягко отодвинулась, и Марина словно бы растворилась в бесконечности темнеющего воздуха. И этот воздух вдруг стал... именно _стал_! Раньше его словно не было -- так, окружающая среда, которую можно только вдыхать и выдыхать, в лучшем случае чувственно пыхтя от удовольствия. Но теперь Марину окружало холодное напряжение строгой гармонии, и на эту чудесную структуру легко можно было опереться. Можно было, разглядев паутину силовых линий, безошибочно вписаться в их пусть сложное, но однозначное переплетение. Можно было _лететь_... Стек рвался вверх. Марина вспомнила школьные занятия: истошный бег в ожидании полета. Теперь это показалось смешным: ведь бежать-то как раз и не требовалось. Надо было только... Холодно взглянув в глаза Вира, Марина мысленно оттолкнулась от них. И почувствовала, как покорно отодвинулось и поплыло вниз пространство! Козырек крыши -- надо же, как он близко, и какой острый, занозистый, опасный! -- быстро надвигался на нее. Испугавшись удара, она инстинктивно отгородилась стеком... и с удивлением ощутила, как непонятная сила мягко откачнула ее от препятствия. Радость спасения, всплеснув энергией, мгновенно подкинула Марину еще выше -- и вот уже впереди только темно синее небо с бледными искрами далеких звезд! Хотелось подняться к ним, прикоснуться, раствориться в призрачном свете... Впитывая в себя острые брызги лучей, замыкая безумное напряжение в ласковом прикосновении стека, Марина карабкалась по силовой линии. Выше, выше, скорее... кто знает, как долго еще продлится запретное могущество полета? Ставший вдруг холодным и вязким воздух застревал в горле. Оказывается -- или летать, или дышать... но здесь, на высоте выбор был однозначным! А по-прежнему далекие звезды, мерцая, смеялись над неумелой летуньей. Последним усилием сместив стек вниз, Марина еще немного приподнялась на руке. Наклонилась, вытягивая ноги, и случайным толчком закрутила под собой деревянного дракона. Тут же встречное вращение подхватило ее саму -- безумное ощущение, когда нет дыхания даже чтобы вскрикнуть. Марине показалось, что она умирает, умрет немедленно, просто беззвучно растворится в безжалостном черном пространстве! Но неожиданный взгляд Хилима -- темный, запредельный, полный чувствами, для которых нет и не может быть названия в человеческом языке! -- удержал ее, не позволив уйти. С наивной надеждой она ухватилась волей и взглядом за пробившееся к ней тепло. Надо же: секунду назад ей казалось, что никого живого нет в этом странном пронизанном игрой энергетических стрел мире... Короткими покачиваниями Марина принудила стек к покорности, и неумело, но решительно развернула его и зафиксировала. Двигаться можно было в единственном направлении, туда, где ее ждали... и словно по бесконечному гладкому ледяному склону Марина скользнула к земле! x x x Если животное питается радионуклидами, его метаболизм становится действительно жизненно важным. ...Говорят, видеть во сне воду -- к несчастью. Впрочем, не исключено, что примета эта придумана закоренелыми грязнулями! Марине снилось море, большое и теплое. Ласковые волны упруго охватывали ее, плыть было легко и приятно -- пожалуй, даже слишком легко и приятно. В какой-то момент, уловив окончательно ритм движения, она сосредоточилась -- и с усилием оторвалась от поверхности воды! Воздух сразу стал плотным, непослушно-упругим и живым. В нем можно было скользить и купаться бесконечно, почти не тратя сил. И лишь одна мысль свербила, словно бы издалека, но непрерывно: что, если в следующий раз не удастся вспомнить найденный механизм взлета?.. -- ...Ты уверен, что врач не нужен?! -- озабоченно спросил Ролан. -Она же без сознания! Хилим чуть улыбнулся: -- Не беспокойся, она просто в другом сознании! Поверь специалисту, все будет нормально... Ролан покачал головой: специалисту, конечно, виднее, но... это что же -- вот так после каждого полета?! И вообще, Марина ведь говорила... -- Она не обманывала, -- ответил Хилим на еще не заданный вопрос, и непривычный к "чтению мыслей" Ролан вздрогнул. -- Она не умела летать. До сегодняшнего вечера я и представить себе не мог, что... В самом деле, кто мог подумать, что шальная девчонка из Северной Провинции окажется _первой_?! Как давно лунным храмам требовалось, чтобы хоть кто-то из людей научился нормально двигаться в воздухе! Странное сочетание энергетики двух миров: люди издавна мечтали о полетах, но стихийные существа гораздо больше нуждались в осуществлении этой мечты... И уже сейчас растревоженные дерзким полетом силовые поля несут во все концы долгожданную весть: свершилось! И скоро начнутся радостные переполохи в храмах, а самый большой -- в Храме-на-Мысу. Хилим мрачно усмехнулся. Какая горькая ирония: он чуть ли не больше всех в храме мечтал о полетах людей -- и именно ему исполнение всеобщей мечты принесло неминуемую гибель. Потому что Архелий наверняка уже знает о происшедшем и окажется здесь раньше, чем новость успеет распространиться. И не скрыться, не спрятаться, не убежать -- эманация Марины прозвенела на весь континент... Как мало у него осталось времени! Пожалуй, он успеет лишь подготовить Марину к ожидающим ее переменам. Да и то ее сначала надо "пробудить"... -- Сходи, пожалуйста, на кухню, -- повернулся Хилим к Ролану, -- и попроси у... тьфу, опять забыл, как зовут ее маму! В общем, скажи, чтобы сделала яично-шоколадный коктейль. -- Что? -- удивился Ролан. Хилим мгновенно потерял терпение: -- Гоголь-моголь с тертым шоколадом, что непонятного?! И побыстрее! Ролан исчез, как призрак. Впрочем, из этого совсем не следовало, что он не обиделся! Ладно, сейчас переживет, а потом уже будет не важно... А ведь были, были подсказки! Необычно сильная привязанность Карела к рядовой ученице, неуемное любопытство в храме... А необычная энергетика при зарядке кристалла беспамятства?! Прислушайся тогда Хилим к выполнявшей экзекуцию саламандре, и все сейчас было бы проще. А теперь -- слишком поздно! Для него поздно... Вот только... Почему появление первой летуньи-человека никем не было предсказано?! Такое событие обязано было прочертить все гороскопы -- почему же ни в одном из них не угадывалась Марина?! Незадолго до своего энергетического коллапса Хилим пытался искать замену погибшей Заре и внимательнейшим образом изучил предсказания будущего. Летуньи-человека не было в смутных указаниях светил, в этом он готов был поклясться! Там вообще не было никого: "беззвездная ночь", полное затишье. Тогда он объяснял это тем, что Зара ушла со сцены слишком рано, погибла действительно трагически: не по судьбе. А чем объяснять теперь?.. На лестнице послышались быстрые шаги: Ролан возвращался с заказанным коктейлем. Не разлил бы второпях! -- На, возьми! -- чуть запыхавшийся Ролан поставил на стол огромную керамическую кружку. -- Туда еще коньяк добавлен, ничего? -- Нормально, -- отозвался Хилим. -- Все нормально, спасибо... А теперь отыщи спички или зажигалку, начнем будить нашу "звезду"! В глазах Ролана удивление мгновенно сменилось враждебным недоверием: он явно пытался представить себе способ пробуждения с помощью спичек! Несмотря на подлинный трагизм ситуации, Хилим едва не расхохотался. -- Не бойся, мне нужно только зажечь вот это, -- он извлек маленький флакончик с душистым маслом. -- Что-то вроде стимулятора: вдыхаешь дым, голова проясняется... Пронзительно-горький, словно бы состоящий из иголочек ароматного льда запах, заполнил комнату. Марина слабо пошевелилась, но глаза ее оставались закрытыми. Ролан вопросительно посмотрел на Хилима. -- Подействует минут через десять, -- пояснил Хилим. -- А пока... Пока я хотел бы предупредить тебя особо: когда за ней приедут из храма, не вмешивайся ни во что! Роман мгновенно подобрался, вскинулся: -- Что значит "за ней"? Ее заберут? Кто? Когда? Что с ней сделают?! -- Да ничего страшного с ней не случится, успокойся! Наоборот, с нее теперь пылинки сдувать будут. Она же через год... да какой там через год -- через полгода чемпионкой станет: прогремит так, что никому и не снилось... -- Ну да, и ты вместе с ней... -- с какой-то странной, совершенно незнакомой неприятной интонацией откликнулся Ролан. -- Как духовный наставник... или как это у вас там называется! Хилим ухмыльнулся: надо же -- ревнует! Понял, наконец, что мог вернуть Марину -- и что именно теперь по-настоящему теряет ее... -- Ты, конечно, был бы прав и в своих предположениях, и в своей ревности... -- с невеселой иронией ответил он, -- если бы не одно мааленькое обстоятельство: воспользоваться будущей славой Марины мне не придется. Вообще весь этот праздник не для меня, потому что... Часа через два... Ну, может быть, чуть позже... В общем, совсем скоро меня... -- он замолчал, поняв, что даже сейчас не может быть искренним с обычным человеком. Ролан молчал. Он понял, разумеется, непроизнесенное слово "убьют" -но не бросился расспрашивать или уговаривать, а спокойно ждал продолжения. И Хилим решился. -- Есть вещи, в которых ни в коем случае нельзя ошибаться, -- начал он, осторожно подбирая слова, чтобы не сорваться на непонятные обычным людям определения. -- А я... Боюсь, где-то я допустил роковую оплошность... В глазах Ролана промелькнуло странное выражение, он на секунду задумался и спросил: -- Это связано... То есть, ты не догадался, что Марина научится летать? Но разве это можно было узнать заранее?.. Хилим удивленно на него взглянул: ничего себе проницательность! Видя лишь маленький кусочек ситуации, так точно уловить ключевой момент! -- Это _нужно_ было узнать заранее. Такое событие не могло пройти мимо гороскопов... -- он осекся, увидев, как мгновенно вытянулось лицо Ролана. Ну конечно, если парень не верит в астрологию, для него "гороскоп" -- слово ругательное! -- Ты хочешь сказать... -- недоверчиво начал было Ролан, но взглянув в жесткие глаза Хилима, смешался: -- Нет, я понимаю, в ваших храмах... Там все по-другому... Но неужели вы и в самом деле можете точно вычислить нужного человека?! И в гороскопе будет указано, кто он, где живет... -- Разумеется, нет, -- сердито остановил его Хилим. -- Это же гороскоп, а не анкета! Но в хорошем предсказании будет вполне достаточно примет. Вот, например, -- он вспомнил Зару и скрыл печальный вздох, -- у нашей предыдущей солистки была вполне ясная ключевая фраза, -- Хилим на миг задумался, вспоминая. -- "Изгнанная из дома, жизнью обязанная воде, в храме обретет предназначение". На первый взгляд расплывчато, а на самом деле все понятно: и про изгнание, и про предназначение, а уж с водой... -- Хилим запнулся, сообразив, что зашел слишком далеко, и что нормальными словами объяснить водную сущность Зары будет затруднительно! Впрочем, Ролан не заметил его смущения. -- Ну, может оно и так, тебе виднее, -- пожал он плечами. -- А на мой взгляд, под такое определение столько народу можно подвести... Хоть Марину: тут и предназначение, и изгнание, и вода... Хилим удивленно посмотрел на него: -- Вода-то откуда? Она и плавать-то толком не умеет! Теперь, в свою очередь, удивился Ролан: -- Неужели она ни разу не рассказывала про Форелий ручей? -- и, увидев отрицательный жест ошарашенного и начинающего уже что-то подозревать Хилима, продолжил: -- Есть тут такой в горах, действительно с форелью. Их семья возле него пряталась.. пока бои шли. Ручей их и кормил: Динка вон до сих пор рыбу терпеть не может... И если это не "обязана жизнью" -- то тогда что же? Потрясенный Хилим бессильно опустился на стул. Ну как можно было быть таким идиотом?! Ведь все время, все время ходил рядом разгадкой, буквально тыкался в нее -- и не видел. И опять опоздал, опять узнал правду слишком поздно, когда ничего уже не изменить... Гороскоп указывал на Марину! С самого начала -- именно на Марину, а не на Зару. С самого начала коварный саламандр знал об этом -- и вмешался, подменил одну "звезду" другой, смешал судьбы... А Хилим, ослепленный своим желанием помочь Заре, выхватил из гороскопа лишь одну ключевую фразу и успокоился. Хотя внимательный анализ наверняка выявил бы какие-нибудь мелкие (но не менее важные!) несоответствия... Ну что ж, раз сам виноват, получай теперь по заслугам. Вот только Зара... несчастная Зара, она не могла не погибнуть, заняв чужое, не предназначенное ей место. А соседство настоящей, но никому не известной "звезды" только ускорило ее гибель... Хилим бессильно сжал кулаки. Диверсия Архелия была безукоризненна: не просто заставить Хилима ошибиться в выборе, но привести в храм окольными путями настоящую чемпионку и столкнуть "звезд" между собой! Теперь остается лишь гадать, какие конкретно хитрости были для этого использованы. Впрочем, кое-что очевидно и так: Архелий не мог не подчистить год появления Марины в храме, объявленный в гороскопе -ведь Зара пришла в храм на два года раньше! И еще: изгнание Зары с ее острова... Хилим не мог простить себе: ну почему поверил Архелию, почему не уточнил, действительно ли так нужен этот энергетический узел?! ...Ролан осторожно тронул Хилима за плечо: -- Я... Извини, если что не так, но... То, что ты сейчас узнал -это важно? Это может что-то изменить? -- А? -- очнулся Хилим. -- А, ты об этом... -- он секунду помедлил. -- Нет, ничего. Принципиально -- ничего... А непринципиально -- разве только в худшую сторону... В самом деле, при таком раскладе Архелий будет еще больше торопиться устранить Хилима. Прилететь как можно скорее, добить обессилевшего противника и самому привести в храм долгожданную летунью-человека... -- Здесь часто бывают грозы? -- спросил Хилим. Духота ощущалась предгрозовой... или это просто казалось? -- Летом довольно часто с моря приволакивает. Ночью, наверное, и будет. А что? -- Нет, ничего... Саламандры любят путешествовать в грозе, экономя силы. Они даже могут слегка подтолкнуть ее в нужную сторону. Архелий появится здесь через несколько часов -- свежий и сильный, не утомленный долгим перелетом... Пожалуй, надо поспешить! Хилим склонился к Марине и негромко позвал. Она пошевелилась, окончательно просыпаясь. С усилием Хилим вернул на лицо безмятежное выражение: нельзя пугать ее своим отчаянием... по крайней мере, пока окончательно не придет в себя. Марина открыла глаза. -- Где я? -- слабым голосом спросила она, пытаясь приподняться. -Лим, ты?.. Хилим аккуратно придержал ее и снова уложил на подушку. Спросил с непривычной заботливостью: -- Ну что, проснулась? На-ка, поешь... Она осторожно взяла из его рук чашку, принюхалась. Вспомнила питье, которым Хилим потчевал ее, перед тем как отправить на свидание с Игорем, улыбнулась. Хилим покачал головой: -- Нет, это обычный сладкий коктейль... Тот стимулятор скорее тратит силы, чем дает. Да ты ешь, не тяни, нам еще много надо успеть... Марина без возражений быстро выпила густую сладкую смесь, отставила чашку, огляделась... Похоже, она только теперь окончательно все вспомнила, и, увидев Ролана, смешалась. Ролан мрачно отвернулся к окну. -- А что мы будем делать дальше? -- требовательно спросила Марина, снова поворачиваясь к Хилиму. -- Что мы должны успеть? -- Пока ты отдыхала, кое-что произошло... я должен рассказать... -спокойным голосом начал Хилим, но Марина вдруг отшатнулась, словно от удара. -- Ты... Ты же прощаешься! Ты... почему, что случилось?! Архелий... неужели так скоро?.. -- она в ужасе закрыла было лицо руками, но тут же протянула их к Хилиму. -- Не хочу! По лицу Хилима пробежала судорога, усилием воли он справился с собой. Крепко сжал ладони Марины, гася ее попытки подняться, заглянул в глаза. -- О, да от тебя теперь ничего не скроешь... -- с печальной улыбкой произнес он. -- Растешь... и еще расти будешь. А прощание... -- голос его дрогнул. -- Тебе теперь ничего не угрожает, а мне... Сама же видишь: у меня нет шансов... Ролан перевел недоуменный взгляд с него на Марину и обратно... -- Слушайте, да что вы оба... Неужели ничего нельзя сделать?! Может, я могу как-нибудь помочь? Магистр горько усмехнулся. -- Спасибо тебе, Ролан, но -- увы! Это игры лишь для тех, кто всерьез связан с храмом... -- Игры?! -- возмутился Ролан. -- Игра -- дело серьезное, -- снова усмехнулся Хилим. -- После проигрыша иногда стреляются... Сказанное не было шуткой -- Марина поняла, что сильф просто заставляет человека молчать, не задавать вопросов, не уговаривать. Последний всплеск, последнее испытание магии! -- Вообще-то одну вещь ты для меня сделать можешь, -- со странной интонацией сказал Хилим. -- Да, я слушаю, -- Ролан с готовностью повернулся. Хилим полез куда-то во внутренний карман, достал уже знакомую сапфировую безделушку, протянул Ролану. -- Вот, возьми. Мне она уже не понадобится, у Марины этих игрушек через год будет в избытке, а ты как раз сможешь использовать с толком... Ролан отшатнулся. -- Забирай! -- настойчиво повторил Хилим и положил украшение на стол. -- Я же все равно знаю твои возражения наперед, просто времени нет уговаривать. Или ты думаешь, будет лучше, если эта штучка достанется Архелию?! Последний аргумент подействовал: Ролан осторожно взял драгоценность. -- Вот и хорошо. Надеюсь, этого хватит, чтобы выкупить долю твоего компаньона? Такая фирма, как у вас, не может иметь двух хозяев... Только не надо тратить время на благодарности! -- решительно прервал он. -- Я еще должен успеть рассказать Марине... Видимо, он все же не смог сдержать свои мысли -- потому что Марина вдруг рывком поднялась с кровати и пересела на стул у окна. -- Ответь мне немедленно, -- звенящим голосом потребовала она, -значит, ты считаешь, что Зара погибла из-за меня?! Хилим присел рядом, обнял ее за плечи: -- Ну-ну, успокойся. Разве это можно назвать "из-за тебя"? Просто Зара заняла твое место, а такая подмена, такое смешение судеб никогда не проходят безнаказанно. Архелий рассчитал правильно... -- А... а как оно _должно_ было быть? -- Марина задала наконец вопрос, с которого следовало бы начать. -- Если бы... Если бы не было вмешательства? Если бы все шло _по судьбе_? -- Оно бы и шло по судьбе, -- откликнулся Хилим. -- Не Архелий, а я пригласил бы тебя в Школу... именно пригласил, без внушения! Через год забрал бы тебя оттуда, но не к Карелу, а к себе. Научил бы тому, чему не могут научить в Школе, познакомил бы с Зарой -- она ведь так и жила бы на острове. Думаю, вы смогли бы подружиться... В его голосе вдруг прозвучала такая нечеловеческая тоска, что у Марины и Ролана мурашки побежали по коже. Хилим, спохватившись, замолчал. В комнате повисла гнетущая тишина. Откуда-то издали, с гор, донеслись слабые раскаты грома. Марина вздрогнула. Хилим поднялся и выглянул в окно. -- Ближе, чем я бы хотел, -- проговорил он, различив над верхушками гор отблески молний. -- Дай зеркало! -- потребовала Марина. -- Теперь-то зачем?.. -- Хилим извлек из кармана индикатор, протянул ей. Зеркало, тяжело наливаясь оранжевым, становилось все ярче и ярче... От внезапной слабости Марина едва не сползла со стула. Как страшно, господи, как страшно... Она смотрела на Хилима, словно пытаясь затянуть его в свой взгляд -- затянуть, укрыть, спрятать, спасти! Этот... да не важно, кто! Все равно Хилим значил для Марины гораздо больше, чем весь остальной мир вместе взятый!!! -- Тем хуже для тебя, -- отбросил Хилим ее отчаянное молчаливое признание. Это было правдой -- потому что в памяти магистров Храма-на-Мысу он навсегда останется неудачником, пусть талантливым, но безнадежно запутавшимся в собственной судьбе! Там ведь до сих пор думают, что он превратился в сильфа и улетел. Никто даже не узнает... Но неужели Архелий не понимает, что Марина... Впрочем, на такие случаи как раз и существуют кристаллы беспамятства. -- Я все равно буду его ненавидеть! -- с тихим отчаянием поклялась Марина. -- Даже если он заставит меня все забыть, даже если... Все равно! Хилим сочувственно взглянул на нее. -- Постарайся убедить его, что не выдашь, что понимаешь бесполезность сопротивления. Пусть как следует увидит твой испуг! Может быть, тогда он не станет пользоваться кристаллом... Марина подавленно кивнула. Два слова -- кристалл беспамятства -тревожно царапнули сознание. Сколько всего было связано с этим проклятым камнем! Но нет... Марина прислушалась к себе: слова на этот раз вызывали не страх, не досаду -- в них таился иной смысл... Какой-то секрет? Разгадка? Или... Черт побери, как же они сразу об этом не подумали?! -- Лим! -- позвала Марина с безумной надеждой в голосе. -- Лим, что будет, если мой кристалл беспамятства направить на тебя?! ...Стихийные существа узнают друг друга по эманации. Если сменить, исказить, перечеркнуть эманацию... -- Что будет? Отвечай! -- настойчиво повторила она. -- Я забуду о тебе. Ну, и... Хилим прервался на полуслове, замер. _Он забудет о Марине_! И вообще обо всем, что с ней связано -- вся эта безумная история неузнаваемо исказится в сознании! А ведь это не только память горестных приключениях -- но и о провокации... Да ведь после такой деформации памяти никакой "дикий" саламандр его в упор не признает! И в храм можно ехать хоть на автобусе... Остается сам Архелий... но он-то как раз сейчас _здесь_... почти здесь! И долго еще будет вдали от храма, да еще пока сообразит, что жертва ускользнула... А человеческие способы перемещения, доступные Хилиму, весьма быстры! -- Мы должны успеть до грозы! -- негромко, но с железной решимостью скомандовал Хилим, поднимаясь. В нем не осталось ни тени прежней тоски или испуга. Он снова знал, что надо делать! -- Ролан, нам понадобится твоя помощь! Тот стремительно вскочил. Он уже давно потерял нить происходящего, но неожиданный всплеск надежды не застал его врасплох. -- Ты когда-то отправлял Марину в Школу воздушных танцев, так сделай это еще раз. Отвези ее в ближайший приморский поселок, найми катер до острова Шом... И торопитесь изо всех сил: гроза не должна вас догнать! Сделаешь? -- Конечно, -- Ролан пожал плечами, избегая лишних слов. Опять все повторяется, отрешенно подумала Марина. Опять все повторяется... Теперь уже по судьбе? Но можно ли обмануть судьбу? А исправить? Если вернуть всех участников на свои места? Но ведь Зару уже не вернешь! А Хилим... Она вытряхнула на диван содержимое дорожной сумки, отыскала кристалл. Повертела в руке, протянула Хилиму, замерла. "Ты совсем меня забудешь? Или останется хоть что-то?" Хилим взял кристалл, не глядя, запихнул глубоко во внутренний карман. "Это страшная жертва. Но это и единственный выход... Только ты обязательно доберись до Шома!" Марина взяла его ладони, прижала к лицу. "Только... ты обязательно за мной приезжай..." Громко хлопнула дверь. Марина испуганно огляделась -- Ролана не было. С улицы донесся звук заводящегося мотора. -- Обиделся... -- сказал Хилим. -- Гордый. Ты попрощайся с ним от меня... -- Мне еще предстоит прощаться с ним от себя... -- печально вздохнула Марина. -- Но это потом, как доберемся до пристани. Ну, давай, не задерживайся. Гроза уже совсем близко... За окном раздался нетерпеливый гудок. Марина оттолкнула Хилима и, не оборачиваясь, шагнула к двери. Сбежала вниз, забралась в джип, уселась, глядя прямо перед собой. -- Пристегнись! -- скомандовал Ролан. Наверху распахнулось окно. Силуэт Хилима не различался в темноте, но Ролан привстал на водительском сиденье, обернулся. Пожелал негромко: -- Ну что ж, удачи тебе, магистр! Вспыхнули фары, разрезая мрак, и далекие грозовые сполохи померкли в их ярком свете. Машина выкатилась со двора и, набирая скорость двинулась в ночь. x x x Дважды в одну воду не входят, и, забывая вынуть пробку из ванны, вы тем самым нарушаете философскую стройность мира... Что можно подумать, встретив в женском монастыре мужчину? А если ограничиться пристойными вариантами? Ведь он, например, вполне может оказаться приходящим садовником или даже самим папой римским! Но человек, стоявший в дверях ее комнаты... -- Хилим! -- воскликнула Марина. -- Ну наконец-то! Она шагнула вперед, но остановилась, заметив робко выглядывавшую изза спины Хилима Веронику Аркадьевну. И тут же наткнулась на недоуменный взгляд магистра: -- Вы знаете меня? Усилием воли Марина сумела сдержать едва не вырвавшийся крик. Как она ждала встречи -- и как боялась ее... Одно дело знать, что Хилим должен был забыть ее, и совсем другое -- видеть эту вежливо-приветливую заинтересованность (профессиональную заинтересованность!)... Овладев собой, Марина заметила отчаянные жесты директрисы: мол, ты так и собираешься держать высокого гостя на пороге?! Вздохнула, отступила в комнату: -- Проходи...те... Присаживайтесь, где вам удобно... Хилим не заставил себя уговаривать, удобно развалился в кресле. Да, нахальство от деформаций памяти не исчезает! -- Я магистр Храма-на-Мысу, -- решил он все же представиться, -- И у меня к вам предложение: раз вы научились летать, в Школе вам больше делать нечего. Согласны ли вы стать храмовой танцовщицей? Марина смотрела на него и молчала, понимая, что стоит ей открыть рот -- и она заговорит совсем не о том, заплачет, может быть, бросится на шею... а как раз этого ни в коем случае нельзя делать. Что подумает господин магистр о взбалмошной зазнавшейся девчонке? -- Скажите, -- осторожно начала она и все равно сказала совсем не то, что собиралась, -- а вы сами... -- (Нет, так нельзя, не ляпнешь же прямо про сильфа!) -- Вы сами... умеете летать? Снова во взгляде магистра мелькнуло удивление. Краем глаза Марина увидела, что пристроившаяся на краешке стула Вероника Аркадьевна еще отчаяннее машет ей руками. -- Умею... -- кивнул, чуть усмехнувшись, Хилим. Какое знакомое снисхождение: почему бы не ответить, все равно никто не поймет! Раньше Марина пришла бы в бешенство -- но сейчас только радостно сверкнула глазами. Умеет летать, значит, энергия восстановлена! Найденное решение оказалось по-настоящему победным и "вылечило" магистра. Если бы еще не такой страшной ценой... Хилим по-своему расценил ее эмоции. -- Мне рассказали о вас много интересного... -- едва заметный кивок в сторону совершенно ошарашенной директрисы. -- И теперь я вижу, что в этих рассказах есть доля истины. Потому еще раз задаю вопрос, который для любой другой ученицы был бы лишь пустой формальностью: вы согласны стать храмовой танцовщицей? Марина снова покосилась на директрису. Бедная Вероника Аркадьевна! Можно представить, как это выглядело -- особенно когда она напоминала магистру, что он сам забирал Марину (тогда еще Мару!) из Школы, а тот на полном серьезе отнекивался, убеждая ее, что черное -- определенно белое, и что эту ученицу он в первый раз видит... Увы, теперь это именно так и есть. Вот только... как же выглядит случившееся с ним _без нее_?! Наверное, как-то уложилось в сознании -иначе вообще сошел бы с ума... Но каково теперь придется ей? Она уже едва выдерживает, а ведь отныне им предстоит общаться не час-другой, а многие месяцы, годы... Но разве есть для нее другой ответ, кроме "да, я согласна"? Ровным, спокойным голосом Марина произнесла: -- Да, я согласна стать храмовой танцовщицей. Но только с вами в качестве тренера. Если хотите, считайте это моим условием! -- Я думаю, многие не отказались бы от таких условий! -- усмехнулся Хилим. -- Вы готовы? -- Давно готова, -- Марина пожала плечами, поднимаясь. Она имела в виду, что все ее имущество на ней и собирать ей нечего. Но Хилим понял иначе: -- Давно готовы? О, так вы действительно меня ждали! Он просто шутил... но Марина снова едва не закричала от такой "невинной" иронии! -- Давайте не будем терять времени, -- попросила она. -- Пойдемте, я хочу как можно скорее оказаться в Храме... У двери они едва не столкнулись, и, пропуская Марину вперед, Хилим слегка коснулся ее руки. Марина невольно вздрогнула. Хилим тоже на миг замер, посмотрел на нее внимательно, словно желая что-то сказать, но промолчал и молча вышел... ...Яхта стояла у причала -- большая, красивая, с эмблемой храма на парусе. Та же, что и четыре года назад? Или просто такая же? Впрочем, это вряд ли имело какое-то значение, главное, что она доставит будущую солистку в храм... "Все как прежде, -- подумала Марина. -- Все по судьбе. Все по судьбе..." Но теперь жрецы не играли в карты. Расположившись на палубе, они смотрели на ведущую к причалу тропинку со скрытым напряжением, разрядившимся лишь с появлением Хилима и Марины. Впрочем, когда Хилим скомандовал отплытие, напряжение снова вернулось -- в сдержанных жестах, излишне отрывистых командах, непривычной серьезности -- и это лучше всяких слов говорило, какой переполох в храме вызвало появление "блудного магистра"! Ну и прекрасно! Марина невольно обернулась, словно приглашая Хилима позлорадствовать и порадоваться вместе с ней -- и, наверное, в ее взгляде было чуть больше чувств, чем это допустимо для человека... -- Да что вы все время так на меня смотрите?! -- Хилим вдруг вышел из образа корректного парламентера. -- Вы что-то хотите мне сказать, так скажите! Этот болезненный вскрик наполнил Марину безбожной и бессовестной радостью: пусть не умом, а сердцем, но магистр ее все же помнит! -- Извините, я случайно, -- сказала она вслух. -- Всего лишь глупая привычка рассматривать собеседников в упор. Нет, ни в коем случае нельзя торопиться, силой ломать барьеры в памяти! Возможно, когда-нибудь он ее снова вспомнит, а пока... Пока ей заново придется завоевывать его. Заинтересовать, позволить узнать себя, заставить уважать. И заново узнавать его: такого знакомого -- и такого чужого... И... Храм-на-Мысу ей тоже предстоит узнать заново! Снова увидеть тех, кто принес ей столько добра и столько зла, с кем был связан самый лучший и самый трагичный, самый интересный и самый страшный период ее жизни... И встретиться с Архелием, оставаясь единственным свидетелем его преступления... Что ж, она будет встречаться -- хоть с Архелием, хоть с самим дьяволом! И летать будет. И ловить волшебные мгновения полета, и побеждать, и принимать заслуженную славу... ...И ждать. Когда-нибудь память сердца должна растопить лед забвения, вернуть если не воспоминания, то чувства... Хватит ли терпения дождаться? Время покажет. КОНЕЦ Е. Тильман Пятое время года Катарина Тильман Грань желания 117 39 --------------------------------------------------------------- Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящих текстов без ведома и прямого согласия владельцев авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. По вопросам коммерческого использования данных произведений обращайтесь к владельцам авторских прав непосредственно Email: Andrew Thielmann (atil@cyberspc.mb.ca) ║ mailto:atil@cyberspc.mb.ca) или по следующим адресам: Internet: barros@tf.spb.su Тел. (812)-245-4064 FidoNet: 2:5030/207.2 Сергей Бережной (Serge Berezhnoy)