на очень хотелось, чтобы ситуация наконец разрешилась -- в ту или иную сторону. Чужой дом утомлял ее и раздражал, казалось непостижимым, как вообще можно жить в таком свинарнике! В "своей" комнате Марина кое-как навела порядок -- но убрать залежи мусора и грязной посуды по всей квартире она была не в силах. Тем более, что гости у Светланы бывали постоянно и чистоты, понятное дело, не добавляли... Молодые люди проявляли к Марине неизменный интерес. Однако ее ужасала сама мысль о возможном знакомстве в подобной компании, и она решительно гасила любые попытки сближения. Разумеется, такое поведение вызывало удивление, а и порой раздражение... а с учетом неожиданно возникшей близости Хилима со Светланой ситуация становилась и вовсе двусмысленной! Марина чувствовала, что ей вот-вот начнут намекать на Рыбацкое, из которого она якобы приехала, и спрашивать по три раза в день, не надоела ли ей шумная столица... ...Намек, однако, оказался совершенно неожиданным! Богдан, тот самый, с которым они ездили "отдыхать" на Зарин остров, приволок откуда-то зачитанный газетный листок и сунул Марине. Вначале она брезгливо отмахнулась, но под настойчивым взглядом Богдана развернула газету -- и испуганно замерла, увидев огромную, почти в полстраницы, фотографию Игоря! И над ней -- крупный зловещий заголовок: "Возмездие приходит с севера..." Статья, занимавшая оставшуюся часть страницы, вполне соответствовала заголовку. Подробно описывая историю обнаружения "подпольной лаборатории в Технологическом институте", журналист много и пространно говорил об активном увлечении Игоря лунной мистикой, о неделях, проведенных им "с неведомой целью" в Храме-на-Мысу... Марина только головой качала на абсурдные догадки усердного, но неумного репортера. Однако концовка статьи потрясла и насмерть перепугала ее: суммируя всевозможные слухи о вмешательстве Храма-на-Мысу в политическую жизнь страны, автор делал совершенно нешуточный вывод: якобы Игорь изготавливал взрывчатку не в одиночку, не просто так, -- а по заданию некой организации, намеренной, ни много, ни мало, отомстить властям за кровавое усмирение Северной Провинции! Марина невольно замерла о страха... но тут же сообразила, что ни Богдан, ни Светлана не знают, откуда она родом, и принесли ей газету только из-за Игоря, а вовсе не намекая на Северную Провинцию! Это немного успокоили ее... да, но как реагировать на подобный бред? Богдан выжидательно смотрел на нее. Марина смерила его грозным взглядом, как будто это он был автором грязного пасквиля, и, небрежно скомкав газету, объявила, что при случае с удовольствием затолкает ее "этому писаке" в глотку -- причем не обязательно самым коротким путем! Смущенный Богдан тут же заторопился домой. Марина не стала задерживать его, но, едва тот ушел, снова почувствовала тревогу. Если дело Игоря примет такой оборот... Хилим уверял, что, несмотря на грозные формулировки уголовных статей, Игорю реально грозит не больше года, да и то условно -- как за злостное хулиганство. "Ну, скажет, что собирался рыбу глушить... -- отмахивался Хилим от настойчивых расспросов Марины. -- Адвокат у него хороший, я узнавал..." Он, видите ли, узнавал! Нет, чтобы раньше подумать, когда невиновного парня в тюрьму запихивал!.. А если следствие и в самом деле примется разыскивать несуществующих террористов? Тут ведь не только Игорь -- тут и Марина тоже может пострадать! Ходила к нему на свидание? Ходила... А откуда родом? Тактак, интересно... а на каком основании живешь в столице? Свободный паспорт? Проверим... Школу танцев закончила? Ясно... а в Храме-на-Мысу никогда не работала? С подсудимым там не встречалась? А вот он утверждает... ...Марина уже отчетливо видела перед собой строгого судью в длинной мантии и вычурном парике, произносящего суровый приговор... ее приговор! Ей захотелось куда-нибудь спрятаться, хоть под стол, только бы не видеть этого пронизывающего взгляда... -- Вряд ли ты поместишься под столом, -- раздался вдруг насмешливый голос Хилима. -- К тому же наши судьи не носят мантий и париков, это ты детективов насмотрелась. А вообще твое воображение когда-нибудь тебя погубит... Марина обернулась со смешанным чувством ярости и стыда: -- Сколько раз я просила тебя стучать, прежде чем входить! Раз уж ты переселился к этой... то здесь _моя_ комната! И вообще... -- Извини, забыл, -- пожал плечами Хилим. -- Собственно, я по делу. Собирайся! -- Куда это еще? -- К Игорю. Сегодня день свиданий, тебе надо будет с ним кое о чем поговорить... пошли, я по ходу объясню! Или у тебя срочные дела вдруг возникли?.. Напряжение, нараставшее в Марине, разом взорвалось: -- Никуда я не пойду! К Игорю, надо же, выдумал... А это ты видел?! -- она подобрала газету, расправила ее и, бросив на стол, яростно ткнула в помятую, но вполне узнаваемую фотографию. -- На, читай... ты _этого_ хотел, да? Так получи! Хилим, оставив без внимания ее вспышку, склонился над статьей, быстро пробежал ее глазами, пару раз неприлично хихикнул, а ближе к концу весело рассмеялся. Наконец поднял голову и удивленно посмотрел на Марину: -- Какая прелесть! Где ты это взяла? Впрочем, она так измята, что лучше не отвечай... А жаль: так и чешутся руки послать ее Арчи! Вот бы порадовался -- в продолжение одного нашего разговора... впрочем, ты про него все равно не знаешь. Нет, в самом деле жаль! Впрочем, это не так важно... -- Ты что, ничего не понял? -- Марина надвинулась на него как разъяренная кошка. -- Да мне теперь к Игорю на километр приближаться нельзя! Если они пронюхают, что я из Северной Провинции... я же так и сяду рядом с ним! Ты мне, что ли, передачи носить будешь? Хилим на мгновение застыл, соображая. -- Ах, так вот откуда были эти прелестные образы судей! -- с насмешливым восхищением произнес он. -- Ну, могу тебя успокоить: ничего тебе не грозит. И вообще... -- он посмотрел на часы, -- на самом деле, некоторым временем мы располагаем, так что, если есть желание слушать, могу объяснить ситуацию во всех подробностях -- но только раз и навсегда, чтобы вопросов больше не было! Согласна? Марина подавленно молчала. Ярость остыла, страх тоже куда-то исчез, осталась только опустошенность. Хилим расценил ее молчание как согласие: -- Тогда садись и слушай, -- и сам первый уселся на диван. Вздохнув, Марина последовала его примеру. -- Для начала, -- начал Хилим, -- забудь весь тот бред, что ты только что прочитала. -- Он кивнул на лежащую на столе газету. -- Этот бульварный листок не стоит бумаги, на которой напечатан... и я почти не сомневаюсь, что уже завтра власти заткнут ему рот и заставят дать опровержение. И ни малейшего влияния на следствие он не окажет. -- Но почему? -- недоверчиво спросила Марина. -- Да потому, что никому не выгодно лишний раз напоминать про Северную Провинцию! Ее один раз уже использовали: взбаламутили, усмирили всем напоказ -- и хватит! Один и тот же урок не повторяют дважды, и лишние напоминания могут только повредить... И потом: ты представляешь себе, сколько у вас там после войны осталось всяческих боеприпасов? По дворам, по складам спрятанным... И если вдруг отыщется какой-нибудь настоящий террорист, то ему не надо будет, рискуя жизнью, делать кустарную взрывчатку, когда полным-полно нормальной! Думаешь, судьи этого не понимают? Да и неоткуда у вас взяться террористам, бред это полнейший! -- Почему это неоткуда?! -- спросила Марина с неожиданной глупой обидой. -- Да ты что, вообще ничего не соображаешь в политике?! -возмутился Хилим -- Ты-то откуда соображаешь? -- огрызнулась Марина, едва удержавшись, чтобы не напомнить Хилиму о его истинной природе... более чем далекой от любой политики! -- Не настолько далекой, как ты думаешь, -- уловив образ, парировал Хилим. -- Тут все дело в энергетике, в суммарных эмоциях, в менталитете. Проще говоря, именно из-за ваших беспорядков Храм-на-Мысу был на год отстранен от соревнований... -- Правда?! -- недоверчиво спросила Марина. Она помнила, разумеется, что были такие слухи. Но было и много других, и куда чаще говорили, что войны лунным храмам выгодны... -- Возможно, войны и были бы нам выгодны, -- честно вздохнул Хилим, -- продолжайся они достаточно долго и стабильно. А так... Цинизм его рассуждений очередной раз возмутил Марину. -- Что же вы не помешали этой войне?! -- ядовито поинтересовалась она. -- Раз она вам была не нужна? -- Она была нужна _не нам_, -- так же честно ответил Хилим, -- и помешать мы, к сожалению, просто не успели. За это, собственно говоря, и были наказаны! -- Понятно... -- пробормотала Марина. Ей вспомнился разрушенный город, гарь от еще тлеющих развалин, похоронные процессии -- сразу много похоронных процессий, немноголюдных, без музыки и уже без слез... И Хилим хочет сказать, что это все -- результат чьей-то ловкой провокации?! -- Главный виновник сейчас на почетной пенсии цветочки разводит... - - без эмоций заметил Хилим, -- и доживет до глубокой старости. Марина устало закрыла глаза. Невероятно, но сказанное походило на правду: слишком быстро, слишком внезапно, слишком необъяснимо начались события! Хилим кивнул: -- Именно поэтому мы не успели среагировать. Потому что не было накопившегося возмущения, которое легко уловить заранее, а были лишь а пара ловких интриганов и кучка провокаторов, готовых за деньги затеять любую свалку. Кстати, их потом даже посадили вместе со всеми активными бунтовщиками, правда, вскоре выпустили. Марина вспомнила странную амнистию, последовавшую почти сразу после арестов и породившую немало слухов своей необъяснимой избирательностью. Так неужели... -- Именно так: главных зачинщиков выпустили, как и обещали, -подтвердил Хилим. -- И даже пристроили на неплохие должности: надо же кому-то присматривать за провинцией и _после_ усмирения... Только ты не воображай, что я тебе какие-то страшные секреты раскрыл! Это все любому умному человеку уже на второй-третий день боев ясно было... вот Ролан твой наверняка быстро разобрался, да поздно было... Перед Мариной словно наяву возникли серьезные и печальные глаза Ролана у Форельего ручья. Да, похоже, Хилим был прав... -- Так что люди по части коварства любому саламандру, даже самому хитрому, фору дадут, -- сказал Хилим, поднимаясь. -- А теперь хватит лирических отступлений: слушай внимательно, о чем ты должна будешь спрашивать Игоря! -- Что? -- Марина ошарашено подняла голову. Она была так ошарашена свалившейся на нее правдой, что совершенно забыла начало разговора. А ведь Хилим говорил о свидании с Игорем! -- Следующая опорная точка наверняка связана с ним, -- подтвердил Хилим. -- Но поскольку мне появляться поблизости от Игоря слишком рискованно... -- То это должна сделать я, -- закончила за него Марина и ехидно добавила: -- Видимо, мне это не слишком рискованно! Видимо, тот саламандр случайно оказался на моей кухне... заблудился, не иначе! -- Тс-с-с! -- Хилим прижал палец к губам, отвлекая Марину от слишком опасной эманации. -- Не поминай всуе... Марина замолчала, поняв, что сколько ни возражай, Хилима не переспоришь. Впрочем, вряд ли он обманывает, говоря, что свидание с Игорем безопасно... -- Ну, так уж и быть, -- проворчала Марина и, вспомнив об индикаторе, не слишком вежливо спросила: -- А зеркало ты мне дашь? Хилим, казалось, не сразу понял. Потом засмеялся: -- Ты что же, веришь в абсолютную магию? Наивный ребенок! Конечно, все было бы проще... но увы, индикатор работает только в моих руках. -- Но тогда как же... -- Слушай внимательно! Спрашивать надо о двух вещах. Во-первых: как Игорь в тот, первый раз, попал на соревнования танцовщиц? Увлекался он этими зрелищами раньше, смотрел по телевизору, или ему кто-то посоветовал (кто именно!), или же он вообще оказался в храме случайно... короче, расспросишь как можно подробнее. -- А во-вторых? Спросить, как он умудрился зацепить вашу систему связи? Но об этом я и так знаю... -- Я тоже. Выяснять надо другое: каким образом он добрался до компьютера. В храме они не стоят на каждом углу! Впрочем, он упоминал, что слышал чей-то разговор... -- Ты думаешь, разговор подстроил Арчи? -- Возможно. Хотя и маловероятно: это был обычный разговор двух жрецов. Действительно, речь шла о Заре. Но в этом не было ничего странного: о ее падении многие тогда говорили... -- Тогда причем тут Арчи? -- Скорее всего, он просто "водил" твоего приятеля по храму... ну, как леший по лесу, понимаешь? И в нужное время тот оказывался в нужном месте. Так что расспрашивай его не про то, что он слышал или видел, а про то, как _бродил_. Может быть, он заблудился, может быть, ему что-то мерещилось: в общем, все неправдоподобные подробности. Арчи правильно рассчитал, что человек не будет всерьез упоминать о тех деталях, что видятся лишь краем глаза... Марина секунду подумала. Потом твердо сказала: -- Нет, я не смогу беседовать о таких вещах через стекло. То, что видится краем глаза, описывается тоже "краем слова"! -- Разумеется, -- согласился Хилим. -- Но тебе и не придется говорить через стекло. Ты попросишь полицейских... -- Но правила! -- Нет правил, которых нельзя было бы нарушить. -- Я не умею давать взятки! -- И не надо, -- пожал плечами Хилим. -- Все будет так, как ты захочешь, даже без просьб с твоей стороны. Я же говорил, что магия действует и на людей... -- На полицейских?! -- Нет, на тебя, -- серьезно сказал Хилим. -- Пошли... -- Куда? -- недоверчиво протянула Марина. -- Для начала -- в ванну! Правда, она наверняка остыла, так что не забудь добавить горячей воды... ...Изумлению Марины не было предела -- Хилим не только собственноручно отдраил ванну, но и наполнил ее! Более того, приготовил большой флакон настоящей розовой эссенции! Надо же, до сих пор Марина думала, что эта косметика бывает только в храме... Она бездумно наслаждалась душистым теплом, пока Хилим не постучал в дверь ванной: -- Будь добра, не задерживайся! Горько вздохнув о краткости всех удовольствий, Марина оделась и вышла на кухню. Хилим уже ждал ее -- с чашкой только что сваренного остро пахнущего напитка. -- Что это? -- Не важно. Пей, не бойся! Если Хилим что-то задумал, мешать ему... Марина не могла и не хотела спорить, и выпила зелье почти без колебаний. От варева шел пар, ударяя в ноздри диковато-манящим ароматом пряностей, а на вкус оно напоминало причудливое сочетание ледяного вина с горячим кофе. -- Понравилось? -- усмехнувшись, поинтересовался Хилим. Марина пожала плечами. Следовало оценить хотя бы усилия... а еще то, что питье оказалось невероятно сытным! Казалось, оно сплошь состояло из энергии и жажды действия... -- Подожди минутку! -- Хилим снова усмехнулся. -- Вначале переоденься... С непривычной заботой он взял ее под руку отвел обратно в комнату. -- Что это?! -- воскликнула Марина. -- Зачем?! ...На кровати лежало Черное Платье. Именно так, с большой буквы! На первый взгляд совсем простое -- и все же любая женщина сразу оценила бы его по достоинству! Причем "оценила" во всех смыслах... -- Я не могу... -- начала было Марина. Но тут же замолчала. Почему это она не может принять такой дорогой подарок?! Только такого она и достойна! -- Выйди! -- приказала она Хилиму. Тот, скрыв довольный блеск глаз, торопливо скрылся за дверью. Теперь он не сомневался: сегодня Марине позволят _абсолютно все_! Даже занудыполицейские поймут -- увидев нуждающуюся в помощи красавицу-ведьму! -второстепенность многих служебных инструкций. И если она действительно хочет поговорить с Игорем наедине, она сделает это! Вот только бы не возникло у нее, в нарушение всех планов, какихнибудь более сильных желаний... x x x Старый друг дороже обходится. ...К диверсии против Хилима Игорь оказался совершенно непричастен! Могло ли такое быть? Или Марина все же не сумела как следует расспросить его? Но ведь решительно никаких зацепок! В храм Игорь попал не случайно и не по чьему-то совету -- сам давно хотел посмотреть воздушные соревнования. И о Заре узнал задолго до этого, и записи ее выступлений смотрел по многу раз... а что до "прохода за кулисы", так ведь Хилим сам его организовал! И потом, оставшись в храме, Игорь тоже не ощущал чьего влияния: никаких "непонятных импульсов", "странных голосов" (о, господи, это расследование или постановка диагноза шизофрении?!) или "психологических наводок". Ничего подобного не было даже во время его последней контрабандной вылазки! Как такое могло получиться? Вся логика событий неумолимо указывала на Игоря -- но никаких прямых подтверждений не оказалось! Хилим откровенно терялся в догадках, не зная, чему верить. Если бы только он мог сам навестить этого парня! -- Я подожду до суда, -- решил он наконец. -- Если Игоря отпустят, с ним легко будет встретиться! -- Если? -- ледяным тоном переспросила Марина. -- Ты же говорил... -- Ну, теоретически все может быть... -- протянул было Хилим, но встретив пронзительный взгляд Марины, сердито воскликнул: -- Да, выпустят, выпустят твоего приятеля, не беспокойся! Приговорят к условному сроку... да и то только потому, что приговор "выдрать хворостиной и поставить в угол" присяжные не решатся предложить! Марина невесело усмехнулась. Да, Игорь во многом еще ребенок -- но тем омерзительнее выглядит то, что сотворили с ним магистры! Пусть не лично Хилим, все равно... И вообще, откуда такая уверенность? Или это не уверенность, а знание? Вообще-то возможности храма велики, в этом она уже убедилась... но ведь Хилим больше не принадлежит к храму! -- А ты мог бы сделать, чтобы Игоря освободили сейчас? Наивная ловушка! Хилим засмеялся: -- Если бы и мог, то не стал бы! Любые резкие действия опасны, когда за тобой следят. -- Но ведь суд будет только через месяц, -- смущенно-сердито сказала Марина. -- Где ты собираешься болтаться все это время? Хилим пожал плечами: -- Здесь, конечно. Светлана, мне кажется, не будет возражать... Марина промолчала. Произносить монологи о свинарнике и его обитателях было бы пошло, а ничего другого в голову не приходило. Да и какое право она имеет оценивать поступки Хилима? Он загнан в угол и пытается спастись -- разве это не оправдание чему угодно? А если Светлана... -- Не надо думать обо мне так скверно, -- мягко вмешался Хилим. -Как раз Светлане ничего не угрожает. Марина вздохнула. Это "как раз" напомнило ей о собственном шатком положении! Пока что ее приключения были в меру опасными, в меру занимательными и чуть сверх меры противными. Но если в понедельник она не придет на работу... -- Как мне быть? Я не хочу, чтобы меня уволили! -- И не надо! Зачем же делать необратимые шаги? -- неожиданно поддержал ее Хилим. -- В понедельник пойдешь на работу, как обычно. Только квартиру смени. А еще лучше, поживи пока в санатории... Марина вздохнула, не зная, чем ответить: грустью или бешенством. Он же прекрасно знает, сколько стоит месяц в санатории! Или не знает?.. -- Если дело только в деньгах, я мог бы... -- Не надо! Я не хочу ни от кого зависеть! -- торопливо перебила Марина. -- И потом... тебе-то самому хватит? Откуда ты знаешь, сколько тебе еще вот так скитаться?! Или ты рассчитываешь найти работу по специальности? -- Тс-с! Хватит эмоций, -- Хилим поднял руку. -- Ты тут умудрилась смешать кислое с пресным, права с обязанностями и время с пространством. -- ?! -- Во-первых, что за странные мысли о зависимости? Требовать платы за подарки -- это даже для людей не лучшая привычка! -- Как будто ты сейчас не человек! -- Не по привычкам же, -- Хилим улыбнулся. -- А что до моих нынешних средств... Он сунул руку куда-то за пазуху и неуловимым движением извлек... -- Что это?! -- Резерв на случай финансовых затруднений! -- со странноватой интонацией произнес Хилим. Да, пожалуй эта штучка могла быть резервом! Силуэт летящей птицы из какого-то светлого металла, сплошь выложенный крупными, оттенков от голубого до светло-лилового... -- Это действительно сапфиры? -- Да, и очень неплохие. Статус обязывает: подарок главному конструктору летательных аппаратов в честь первых воздушных соревнований! Понятно? К счастью, памятной надписи на обороте нет! Марина промолчала. Ей становилось неловко каждый раз, когда Хилим вызывал у нее сочувствие. А сейчас... -- Ты уверен, что это... эту вещь стоит продавать? Вопрос получился бестактным -- но Хилим, вопреки ожиданиям, не обиделся и не разозлился. -- Сейчас, разумеется, нет, -- в его голосе звучала насмешка старшего над ребенком. -- Но если приспичит, то продам, не моргнув глазом! Как, по-твоему, что дороже: я сам или память обо мне?.. Марина с трудом сдержала резкость. Нет, ну что за непрошибаемый циник! И больше всего раздражает, что... -- Что я прав? Договаривай! -- голос Хилима прозвучал неожиданно резко, почти зло. -- В общем, так: обсуждения моего морального облика, финансового положения и статуса в этом мире отменяются! Думаю, и то, и другое, и третье тебе по большому счету безразличны. -- Но... Марина не знала, что ответить. Конечно, дела Хилима не волновали ее -- не должны были волновать! Судьба просто свела вместе двоих... даже не людей, а так, смешала в одном тигле, как сумасшедший алхимик, неизвестные вещества... -- У нас разные дороги, Марина, -- в унисон ее мыслям проговорил Хилим. -- Да, мне нужна была твоя помощь, но теперь... В общем, спасибо за все, и завтра утром я отвезу тебя... куда? ты уже выбрала? -- В гостиницу "Золотые сосны". Это, конечно, не настоящий санаторий -- но оттуда удобнее добираться до работы... x x x Принесите жертву! И положите в углу... Проснувшись на следующее утро, Марина обнаружила, что квартира пуста. Постель в соседней комнате осталась незастеленной, и по одному этому, не воображая себя великим сыщиком, можно было догадаться, что Хилим ушел сегодня раньше Светланы... Настроение было хуже некуда! Брезгливо ополоснувшись под душем, Марина принялась собирать вещи, безжалостно сминая их и кидая одну за другой в сумку -- все равно после этого гостеприимного дома придется все заново стирать! И как только Хилим собирается жить тут целый месяц? А вот интересно что будет, если Светлана случайно встретит свою бывшую гостью на улице или, того хуже, в магазине? Ведь она-то думает, что Марина возвращается в Рыбацкий! Впрочем, столица большая... да и мало ли зачем могла Марина снова "приехать"? Вовсе не уведомляя об этом свох знакомых?.. ...Марина еще раз внимательно обошла квартиру, проверив, не забыла ли она что-нибудь, и уселась на кухне ждать Хилима. Он появился часа через два, усталый и какой-то рассеянный. -- Ты готова? -- даже не поздоровавшись, спросил он. -- Тогда поехали! ...У подъезда стояла машина. Купил или в прокате взял? Марине было чертовски любопытно, но спросить она не рискнула: Хилим был явно не в духе. Он без лишних слов закинул сумку на заднее сиденье, открыл дверцу и помог Марине влезть. Они ехали молча, и Марина то и дело украдкой поглядывала на Хилима: ну как, слушается тебя автомобиль? -- Не бойся, со столбом не встретимся, -- усмехнулся тот, перехватив один из ее взглядов. Марина засмущалась: -- Я просто... Я просто хотела спросить: мы еще увидимся? Фраза выскочила сама -- и как ни странно, оказалась правдой. Марина поняла, что действительно хочет увидеться с Хилимом. Что может быть грустнее расставания навсегда? -- Если ты хочешь, -- не выпуская руль, Хилим пожал плечами. -- А ты? -- ответ Марине решительно не понравился. -- Если не хочешь, то и не надо! -- Могу захотеть, -- снова коротко, но еще и непонятно ответил Хилим. -- Как это? -- удивилась Марина, Хилим снова пожав плечами, объяснил: -- В момент, когда я начинаю что-то делать по чужому желанию, это желание становится и моим. А как же? Иначе ничего не получится... Ну что можно было возразить на эту издевательскую логику не то суперконформизма, не то просто гнусного притворства?! Лишь когда проезжали мост через Черный канал, Марина мрачно заметила: -- Вот попрошу я тебя сейчас в воду прыгнуть... Станет это желание твоим или нет?! Вопрос о спонтанном купании во имя прекрасной дамы был настолько банален, что Марина тут же устыдилась своих слов. И тем более странно ей было, когда Хилим вдруг резко затормозил и выскочил на дорогу. Хорошо, хоть машин вокруг было мало! -- Ты что, с ума сошел?! -- Хочу посмотреть, -- жестко усмехнулся Хилим, -- что получится, если хоть раз это идиотское требование будет исполнено! Он шагнул к перилам... и пока Марина перепуганно дергала запертую дверцу, не спеша перегнулся и плавно скользнул вниз. Мамочка родная!!! Протиснувшись влево, Марина выбралась наконец из машины и кинулась к перилам. Что, что там?! "Там" -- метрах в пятнадцати внизу -- был неторопливо плывущий Хилим и спешащий к нему катер речной полиции... ...Ну, и веселый же был разговор в департаменте! Марине как-то не пришло в голову, что она-то не обязана ни с кем объясняться, что хватит ей одного арестованного приятеля -- да и поступок Хилима был хотя и малопонятным, но издевательским! Вот пусть бы сам и отвечал за исполнение идиотских желаний! Все же Марина побежала вслед за ним в полицию. И кричала, перебивая вопросы, что "это все из-за нее" и "что у этого парня в голове тараканы". А полицейские -- тот, что привел Хилима, и тот, что составлял протокол -- только ухмылялись, глядя на Марину с откровенным интересом. Еще бы: не каждый день встречаются девушки, из-за которых можно прыгнуть с моста! Наконец формальности были выяснены, машина с моста пригнана, штраф уплачен, и мокрая одежда высушена под вентилятором. -- Не будьте такой строгой, девушка! -- сказал на прощание дежурный, провожая Марину до двери. Та едва не зашипела в ответ, как змея, а Хилим с трудом сдержал смех. И едва выйдя на улицу, нахально спросил: -- Интересно, когда ты добивалась неофициального свидания с Игорем, вела себя также? Сто слов в минуту и фейерверк эмоций? И тебе уступили? Вот никогда не думал, что такой аспект женской привлекательности тоже существует! -- Это не привлекательность, -- едко отозвалась Марина. -- Мне уступили, чтобы как можно скорее прекратить общение! Хилим взглянул на нее с интересом. -- Браво! Ты, оказывается, еще соображаешь... Марина оскорбленно отвернулась. Даже здесь, даже в человеческом образе, даже преследуемый по пятам безжалостным врагом -- Хилим все равно умудрялся быть высокомерным! Как так можно? О чем он вообще думает?! Совершенно неожиданно, как будто переключилась какая-то всемирная эмоциональная волна, Хилим отбросил свою жесткую насмешливость. Слегка обнял Марину за плечи, повернул к себе и взглянул едва ли не с нежностью: -- Извини, я не хотел тебя обидеть! Просто... -- Что еще? -- сердито осведомилась она. -- Да ничего, -- он махнул рукой и отодвинулся. -- Так, лишняя подстраховка по эманации. -- ??? В первую минуту Марина ничего не поняла: какая подстраховка? Потом вспомнила о возможной слежке по эманации и о необходимости "нестандартных эмоций". -- Так ты для этого в воду сиганул?! Хилим кивнул: -- Ну, конечно! Подумай сама: разве может магистр, конструктор летающих стеков вести себя, как глупый человеческий детеныш?! Любая слежка прервется на таком действии, так что... Марина почувствовала острое желание вцепиться собеседнику в волосы... и как ни странно, этот импульс был приятным! Как можно более язвительно она спросила: -- А Светлана тебе тоже только для этого нужна? Для экранировки? Хилим не спеша разгладил слипшиеся волосы, отвернул еще влажный манжет рубашки и посмотрел на часы (водонепроницаемые? или будет между стрелок головастиков ловить?), проверил что-то в карманах... и только тогда неохотно ответил: -- Ну, да, ты правильно поняла. У Светланы я могу месяца три жить в качестве жениха или "чего-то в этом роде". Этические бури среди ее друзей послужат мне отличным экраном от возможного внимания Арчи. К тому же... -- Хватит!!! -- заорала Марина, почувствовав, что ее терпению пришел конец и еще одного пространного объяснения она просто не выдержит. -Ты же не человек, и даже не сильф, а просто ходячий компьютер!! -- Ага, очень похоже! Все заранее просчитал с точностью до восьмого знака, а в самый нужный момент случилась перезагрузка, -- печально усмехнулся Хилим. -- Ладно, пошли, довольно уже искры пускать... Марина в озадаченном молчании последовала за ним. Кто бы понял это существо? Да что там, в себе-то не разобраться! И досада, и жалость, и... ну, нет, вот _такого_ точно не может быть!  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *  Отрезок времени, луч времени, поверхность времени второго порядка... Лучше бы Хилим никогда этого не пробовал! Идиотская логика: если сильфу близка воздушная стихия, то и в парашютных прыжках он легко должен стать мастером. А мог бы и сообразить... Разумеется, его нисколько не испугал ни взлет, ни шаг в бездну, столь эмоционально переживаемый новичками -- но вот невесомость... Он совсем не подумал, насколько _знакомым_ покажется ему это чувство! Такое привычное , затягивающее... Тело сразу вспомнило знакомые ощущения, и Хилим почувствовал, как обретает свой изначальный облик! Противиться было невозможно, еще нескольких секунд свободного падения -- и роковая метаморфоза свершится! Он поспешно дернул кольцо, но поняв, что купол не выйдет мгновенно, изо всех сил напрягся, стараясь хотя бы почувствовать давление лямок. Это напоминало дурной сон, безнадежную борьбу с кошмаром... а когда вместе с резким рывком в тело -- еще человеческое! -- вернулась тяжесть, у Хилима даже не хватило сил обрадоваться... Вот едва не сделал Архелию подарочек! И ведь сам, по доброй воле, никто не заставлял! Решил испытать падение с небес, дурная голова... Впрочем, он быстро пришел в себя и даже успел перед приземлением насладиться полетом, сделав пару лихих виражей. Управление вертким, послушным куполом уже ничем не походило на невесомый полет сильфа, но несло не менее восторженные переживания! Однако теперь Хилим был настороже и все время контролировал себя, не позволяя приблизиться к опасному состоянию. С аэродрома он возвращался в полном ошеломлении. Пережитое в воздухе настолько потрясло его, что он почти забыл, зачем вообще затеял это мероприятие. Нет, как все-таки ловко сумел человек компенсировать природную беспомощность своего тела! Хочешь летать? Пожалуйста, вот парашют или дельтаплан, бери и лети. Желаешь нырять, как русалка? Надевай акваланг, и вперед! Интересно, не здесь ли корень неудач Школы воздушных танцев? Зачем развивать внутреннюю силу, если с помощью технических приспособлений можно испытать не менее волнующие ощущения? Впервые Хилима одолело сомнение: а не зря ли он мечтает о полетах людей? Не лучше ли оставить мечту мечтой? Ведь люди выбрали свой путь сами -- и стоит ли пытаться совершить невозможное? ...Лишь подъезжая к дому, он с досадой вспомнил, что главная цель сегодняшнего приключения осталась невыполненной... Еще расставаясь с Мариной, Хилим твердо решил дождаться освобождения Игоря. Он и в самом деле не сомневался в мягком приговоре и был уверен, что при личной встрече сможет с помощью зеркала-индикатора обнаружить то, что ускользнуло от Марины. Но не сидеть же целый месяц без дела -- тем более, что впереди уже брезжила куда более серьезная проблема: незаметно пробраться в храм! Если он не найдет способа сделать это, любые доказательства диверсии останутся бесполезными... Но преодолеть поставленный Архелием заслон будет непросто. Наверняка вокруг всего мыса -- настоящее живое кольцо из диких саламандров, благо, там скопление стихийных существ ни у кого подозрений не вызовет. Тут уж никакой экран не сможет скрыть эманацию! Пользуясь человеческими аналогиями, Хилим представлял себе храм в виде неприступной крепости, в которую он должен был проникнуть, как вражеский лазутчик. И аналогии подсказали выход: если традиционные пути не годятся... Люди в таких случаях доставляют шпионов по воздуху или по воде -- почему бы не воспользоваться их опытом? Тем более, воздух -его родная стихия!.. ...Увы, воздух оказался _слишком_ родной стихией! Хилим невольно вздрогнул, вспоминая едва не свершившееся превращение. Нет, ни парашют, ни дельтаплан не годятся: даже если он сумеет справиться с собой, характерная "полетная" эманация выдаст его с головой! Остается морской вариант... Не лучший выход -- Архелий прекрасно помнит о его пристрастии к парусам и наверняка стережет храм с моря. Вот если только... Превратиться в русалку... не буквально, конечно, а вполне по-человечески: воспользоваться аквалангом! Подойти к храму не по воде, а _под_ водой, благо что новые яркие впечатления могут послужить неплохим экраном! А в храме есть подводные ходы-пещеры для русалок, надо их только найти. Это, конечно, будет непросто -- но все же шанс! Да, после неудачного парашютного прыжка это, пожалуй, единственная реальная возможность. Конечно, многое еще надо будет подготовить -рассчитать запас воздуха (на возможные долгие поиски!), обзавестись не обычным легким, а полностью закрытым обогреваемым костюмом, прикинуть, на каком удалении от храма нужно будет начинать погружение... Ну и, разумеется, освоить технику подводного плавания, не слишком при этом увлекаясь, чтобы не сбить новизну ощущений! Вот только не окажется ли подводная невесомость похожа на воздушную?! Впрочем, это все равно нельзя узнать, не попробовав... ...Конечно, новый план требовал немало времени: на поиски клуба любителей-подводников, на приобретение снаряжения, на тренировки... Но уж чего-чего, а этого у Хилима сейчас было более чем достаточно -пожалуй, впервые в жизни он не мог управлять своим ощущением течения времени. Из-за фиксированного человеческого облика? В первую очередь, но не только -- сюда примешивались и усталость, и брезгливость плохо устроенного быта, и страх перед возможным (что, если выследит-таки?) появлением Архелия, и, как ни странно, грусть от разлуки с Мариной... -- Она вернулась домой, -- спокойно пожимал плечами Хилим на вопросы приятелей Светланы. -- Ей, к сожалению, никак нельзя отпроситься с работы... Подразумевалось при этом, что самому Хилиму отпрашиваться с работы проблем не составляет. Или он вообще бездельник -- то ли люмпен, то ли альфонс! Впрочем, пока эти нелестные определения не произносились вслух, Хилим ничуть не возражал против их присутствия в эмоциональном фоне: чужие бурные чувства надежно экранировали его собственную эманацию... ...Знакомство с подводным миром принесло новые потрясения -- но потрясения радостные! Ощущения праздничной новизны захватывали полностью (и восторг служил полной гарантией экранировки!), но при этом не было опасного чувства "потери тела", которое едва не погубило Хилима во время прыжка. И только иногда щемило сердце при воспоминании о Заре... но надо было контролировать это чувство, оно было опасным, слишком тесно связанным с предстоящей местью... Увлекшись, Хилим провел куда больше тренировок, чем собирался. Теперь он был почти уверен, что сможет проникнуть в храм, и ждал только встречи с Игорем. Он давно решил устроить ее в первую же ночь после суда, не пытаясь подгадать более удобный случай. На процессе появляться рискованно, Арчи наверняка сам будет караулить его в зале, -- но зато ближайшая ночь окажется едва ли не самым безопасным временем! Саламандр вынужден будет вернуться в храм, чтобы не привлекать внимания слишком долгим отсутствием и избежать ненужных вопросов, а Игорь наверняка не ляжет спать, празднуя долгожданную свободу... Вот только где и с кем он будет праздновать? Вряд ли дома, скорее, у кого-то из приятелей... Конечно, родители наверняка будут знать, где именно: измученные постоянной тревогой, они теперь постараются следить за сыном как можно внимательнее! Правда, вряд ли они скажут неизвестно кому, где находится их драгоценный ребенок, скорее, наоборот, Хилим может вызвать у них безотчетные подозрения, необъяснимую тревогу -матери, а иногда и отцы, отличаются порой сверхъестественной чуткостью! Ну, и не надо! Сколько бы тот не гулял, все равно появится дома не к утру, так в полдень! И нет ничего проще, чем подождать его прямо возле дома. Ну а там -- по обстановке... Хуже всего, если Игорь будет не один, а с кем-нибудь из приятелей: застряв в человеческом облике, Хилим вполне осознавал риск оказаться с набитой физиономией... ...Узнав из выпуска новостей о благополучном исходе процесса (воспользовавшись не телевизором, а радио -- чтобы не увидеть случайно в зале суда Архелия и не спровоцировать этим всплеска своей эманации), Хилим едва дождался вечера и занял пост возле дома. Он был вполне готов к долгому ожиданию -- как следует поужинал, тепло оделся. Заранее подумав о возможных подозрительных взглядах, повязал немыслимой расцветки галстук и купил отчаянно-огромный букет цветов. Привычная людям роскошь безнадежности -- любой сразу поймет, что перед ним несчастный влюбленный! Ну, а несчастным влюбленным не запрещается бродить по ночам под окнами чужих домов... Хилим фланировал взад-вперед по улице, внимательно глядя по сторонам. Он чувствовал чужое внимание, из проезжавших автомобилей его обязательно окидывали взглядами -- кто со снисходительной добротой, кто с раздражением невольного сравнения. В который уже раз бурные человеческие эмоции, создавая воображаемую картину, надежно защищали Хилима от возможных соглядатаев! ...Когда из-за поворота показался Игорь, была уже глубокая ночь, и дорога почти опустела. Невероятное везение -- он шел пешком, один, вероятно, с ближайшей остановки автобуса! Хилим едва сдержался, чтобы не кинуться ему навстречу. Игорь, несомненно, видел его, но ничуть не встревожился -- образ, созданный аляповатым букетом, по-прежнему надежно защищал Хилима. Можно было спокойно поравняться с Игорем, можно было незамеченным пройти мимо... -- Привет! -- негромко позвал Хилим. -- Что такое? -- В голосе Игоря слышалось опасливое недовольство, почти брезгливость. Хилим даже растерялся слегка: он ждал совсем других эмоций! Лишь через мгновение до него дошло: Игорь так и не узнал его... В невольной злости -- о, людское бездарное зрение! -- Хилим отшвырнул подальше уже ненужный букет, извлек из кармана зеркало. -- Вспомни Храм-на-Мысу! Вспомни последнее выступление Зары! -жестко, словно нанося удары словами, произнес он. Игорь отшатнулся, узнавая. В смятении поднял руку, словно пытаясь заслониться -- но воспоминания, согревавшие его в течение долгих тюремных недель, теперь помимо воли оживали вновь, становились почти осязаемыми... Едва ли не призраки прошлого возникали на темной пустынной улице! -- Что вам нужно? -- выдавил он наконец. Еще несколько секунд Хилим молча смотрел на него. Сомнений не было: все, что происходило в храме, Игорь вспоминал сейчас подробно и честно! Но индикатор был мертв... Ни капли оранжевого света не промелькнуло в темном стекле! Ни малейшего следа агрессивного саламандра! Марина была права: Игорь действительно не подвергался влиянию Архелия, и Хилим только зря потратил время на ненужную проверку... -- Извини, я ошибся, -- опомнившись, хмуро сказал Хилим перепуганному Игорю. -- Иди спать. Больше тебя не будут беспокоить... x x x Иногда счастье состоит как раз в том, чтобы тебя не поняли. Хилим отсыпался после ночных приключений -- и совершенно не торопился возвращаться в реальность! Неудачная встреча с Игорем смешала все его планы, и непонятно было, что делать дальше. След диверсии Архелия был потерян -- где теперь искать его продолжение? И как?! Возвращаться в храм без доказательств? В принципе, это возможно: даже простое появление Хилима в человеческом облике вызовет переполох среди магистров и глубоко поразит Неру, а рассказ о кознях Арчи здорово подорвет позиции саламандра... Но этого не будет достаточно для полноценного ощущения победы, и значит, не поможет вернуть энергию! Так стоит ли рисковать жизнью только для того, чтобы вернуть ситуацию на прежний тупиковый уровень?! От всех этих мыслей хотелось убежать -- хотя бы в сон... ...Проснувшись, как от толчка, Хилим не сразу понял, в чем дело. Огляделся, прислушался: Светлана привычно отсутствовала, телефон не звонил, в дверь тоже не стучали... что же случилось? Пришедшую откуда-то из пространства тревогу Хилим уловил не сразу. И не сразу понял, что она означает. Дурные предчувствия, интуиция? Нет, беспокойство была явно внешним! Что же могло случиться? Взглянув, не без трепета, на зеркальцеиндикатор, Хилим с облегчением убедился, что Архелий по-прежнему далеко. Что же тогда?! Догадка ударила обжигающей молнией: Марина! Что-то случилось с ней, случилось именно сейчас, сию минуту, пока Хилим не безмятежно, но крепко спал. Но что могло произойти?! Взглянув на часы, Хилим убедился, что Марина еще должна быть на работе. Кинулся к телефону, набрал номер. Сообразил, что не знает фамилии, но это как раз было не самым важным. "Марину, художникаоформителя, можно пригласить? -- Марину? Извините, но она уже ушла! -Одна?! (вырвалось неожиданным прозрением) -- Нет, не одна (голос в трубке, казалось, немного удивился) За ней зашел какой-то молодой человек, такой, знаете ли..." Индикатор присутствия Архелия плеснул горячим оранжевым огнем! Невероятно... зачем этому бешеному саламандру понадобилась вдруг ни в чем не повинная девочка?! Усилием воли Хилим заставил себя оценить ситуацию как бы со стороны, отбросив ненужные эмоции: в самом деле, зачем? И почему именно сейчас? Целый месяц все было спокойно... не связано ли это с освобождением Игоря? Архелий наверняка был на процессе... и не обнаружил там ни Хилима, ни Марины? Что он должен был подумать? Отсутствие Хилима объяснить легко, но Марина... По всей логике, она должна была быть на суде, встречать Игоря! Архелий не мог знать, что Хилим категорически запретил ей приходить в зал -- на всякий случай, чтобы избежать по возможности нежеланных встреч... Выходит, зря запретил? Попался, как неопытные конспираторы, на излишней осторожности? Потому что не обнаружив Марину в зале суда Архелий встревожился, а выяснив, что и дома она не живет, запаниковал окончательно! И стал выяснять ситуацию -- так, как это привычно для саламандров... Нашарив в кармане ключи от машины, Хилим стремительно сбежал по лестнице. Мысленно раскинул перед глазами карту города... К счастью, до Восточной улицы было совсем недалеко, а от нее -- до Тенистого переулка. А в нем, в ничем не примечательном домов, находится храмовая "конспиративная квартира" -- место отдыха для магистров, которым понадобилось задержаться в городе. Наверняка Архелий потащит Марину туда, только там он сможет разобраться с ней без ненужных свидетелей! Выход один: перехватить их, раньше, до квартиры -- иначе получится схватка один на один, а это... Впрочем, встреча на улице тоже не сахар, и непонятно, есть ли хоть малейший шанс! Хилим старался не думать об этом, чтобы не ослабнуть от страха. Едва не пропустив нужный поворот, он въехал в переулок, метров через пятьдесят притормозил, быстро выбрался из машины и торопливо зашагал назад к Восточной улице: Марина не умеет летать, и Архелию волей-неволей придется воспользоваться человеческим средством транспорта. ...Ждать пришлось недолго. Минут через десять индикатор в кармане начал быстро тяжелеть... надо же, обычное городское такси! С толчком испуга и злости Хилим различил на заднем сиденье своего врага. Марина сидела рядом: напряженная ладонь в руке у Архелия, лицо бледное, неестественно замерший взгляд -- и как только шофер не заметил неладное?! Качнувшись вперед, Хилим резко "встряхнул" эманацией. В ту же секунду Архелий сделал энергичный знак водителю, показывая на тротуар. Такси резко затормозило, останавливаясь. Было видно, как Архелий сильно встряхнул покорную спутницу, что-то ей сказал, шофер удивленно обернулся к пассажирам... Ах вот оно что: Марина, торопливо пошарив в сумочке, вытащила несколько скомканных купюр. Действительно, когда расплачивается женщина, да еще после невнятной угрозы, это выглядит подозрительно -- но Архелию, как всегда, нет дела до подобных мелочей! Хотя, впрочем, откуда у него деньги, ведь он наверняка летел из храма огненным призраком, а человеком стал уже здесь в городе, в каком-нибудь укромном уголке... Ну а деньги и документы с собой в полет не возьмешь! ...Смутная мысль забрезжила где-то на краю сознания, но Хилим не стал ее торопить: пусть зреет, может быть, это шанс... Он мрачно смотрел, как саламандр выскакивает из машины и бесцеремонно тащит следом покорную Марину. Несчастная девочка не сопротивлялась, и, перехватив ее подавленный взгляд, Хилим понял, что страх почти парализовал волю пленницы. -- Добрый вечер! -- громко пропел Архелий, и непонятно было, скрывает ли он за нарочитой издевкой растерянность, или наоборот, притворным удивлением маскирует излишнее злорадство. -- Не ожидал... -тут он все же запнулся, не сразу успев придумать, что же именно его удивило. -- Не ожидал, что ты появишься так быстро. Хилим нелюбезно кивнул. "Он и в самом деле ведет себя, как будто мы одни! Не обращает внимания на прохожих..." План, еще мгновение назад невнятный, начал оформляться... но размышлять об этом "вслух" больше не следовало: Архелий мог перехватить невольную подсказку! -- Я просто был неподалеку, -- кротко объяснил Хилим, незаметно осматриваясь. Архелий удивленно промолчал -- он никак не ожидал покорности и был озадачен. А Хилим уже успел увидеть все, что нужно: позади Архелия и Марины, напротив большого молочного магазина, стояли несколько машин. Чуть дальше, у перекрестка, скучали двое полицейских -- главные герои предстоящего спектакля. Ну, пора! -- Хочу сказать тебе Арчи, что ты слишком резво перенимаешь людские привычки! -- выразительно поморщившись, заметил Хилим. -- Я имею в виду манеру брать заложников... так это, кажется, называется? -- Ну, тебе лучше знать, что и как называется у людей! -- усмехнулся саламандр. -- Ты слишком долго был человеком, надеюсь, тебе доставит удовольствие вернуться в _естественный_ облик! Ответ был ожидаемо жестоким --- и Хилим ожидаемо напрягся от злости. То, что нужно! Не теряя напряжения, он бросился на обидчика, словно и в самом деле собираясь сбить его с ног или напасть с кулаками, но в последний миг резко толкнул свое тело в воздух! Архелий легко увернулся -- и Хилим, эффектно пролетев мимо цели, со всего маху грохнулся на капот ближайшей машины! Дружный женский визг перекрыл звон разбитого стекла... -- Что ты делаешь?! -- запоздало воскликнул Архелий. Марина, почувствовав общее смятение ситуации, наконец очнулась и отчаянно рванулась, пытаясь освободиться. Архелий с силой ухватил ее за руку: -Ты-то хоть стой спокойно! "Ну, закричи, пожалуйста, закричи!" -- мысленно попросил Хилим. -- На помощь! -- на манер пожарной сирены тут же завопила Марина. -Помогите! Убивают! Оглушенный, взбешенный Архелий едва не принял огненный облик! Не принял, разумеется, вечные запреты оказались сильнее. Людям _ни в коем случае_ нельзя показывать истинное лицо -- нарушителю навеки будет закрыт путь даже в самый захудалый храм! Жгучая эманация бессильного гнева взметнулась от Архелия с такой силой, что начавшая было собираться толпа любопытных шарахнулась назад. И тут наконец, в полном соответствии с законами жанра, к месту происшествия прибыли полицейские -- уже не скучающие! -- Всем стоять! Ни с места! Что, черт побери, здесь происходит? Вопрос был явно риторический, сцена говорила сама за себя. Какой-то подозрительный мрачный тип, рвущаяся из его рук перепуганная девушка, поврежденный автомобиль -- и другой тип, тоже пока подозрительный, но явно пострадавший в драке... Хилим, в отличие от Архелия, знал, что на блюстителей закона надо сразу произвести благоприятное впечатление. Он медленно, преодолевая воображаемую боль, сполз с капота машины и утвердился на земле. Произнес сокрушенно: -- Простите, мне очень жаль... так глупо получилось... Я, конечно, заплачу за ремонт! Наградой был довольно мягкий взгляд полицейского, и вопрос, адресованный непосредственно ему (а не Марине или Архелию!): -- Что у вас произошло? История уже была готова, и Хилим не запнулся ни на секунду! Он ждал свою девушку (вот здесь, на углу). Она подъехала на такси, причем кроме нее в машине был еще кто-то (вот этот!). Ни с того ни с сего этот ненормальный тоже выскочил из машины, начал говорить какие-то гадости, полез в драку... -- Дерется он хорошо, -- с выразительным смущением признал Хилим. -Сами видели... Полицейский повернулся к Марине: -- Вы знаете его? -- показал на Архелия. -- Первый раз вижу! -- убежденно отреклась она. -- Просто я опаздывала, и он согласился меня подвезти. Не знаю, что вдруг на него нашло... Возможных показаний Архелия Хилим совершенно не опасался: что бы тот ни говорил, убедительного объяснения не получится, да и свидетелей слишком много. Видимо, Архелий сам понимал это и молчал, лишь сверлил Хилима пронзительным взглядом... Проверка документов окончательно решила дело: как и предполагал Хилим, у саламандра их не оказалось. Ну, что же, ночь в полицейском участке послужит Арчи неплохим уроком! Выбраться оттуда без явных чудес он сможет не скоро... а за это время Хилим сумеет что-нибудь придумать, изловчиться, сорваться с крючка замеченной эманации... x x x Когда нет традиций, придумывают законы. Толпа разошлась, владелец поврежденного автомобиля милостиво принял плату за разбитое стекло, полицейские увели мерцающего страшноватой злостью Архелия... мелкий инцидент на улице вечернего города благополучно завершился. -- Тебя подвезти? -- Хилим тронул Марину за руку. Она кивнула, почти не осознавая смысл вопроса. Куда ехать, зачем? Спрятаться? Разве могут они теперь где-нибудь спрятаться! Так же машинально она добрела вслед за Хилимом до машины, влезла, захлопнула дверцу... не спросив, куда, собственно, Хилим собирается ее везти? Они медленно вырулили из переулка на Восточную. -- Ты сохранила кристалл беспамятства? -- спросил Хилим. Марина, не задумываясь, кивнула: -- Да, я спрятала его. -- Дома? Марина снова легко кивнула: -- Да. В комнате за плинтусом есть такой тайничок... -- И, внезапно осознав страшный смысл вопроса: -- Ты что, думаешь, он может нам понадобиться?! -- Не нам, а тебе, -- жестко поправил Хилим. -- Да, понадобится. Другого выхода нет! -- Это тоже не выход, Хилим, -- не очень убедительно возразила Марина. Хилим слегка пожал плечами: -- Все равно с тобой это сделают. Не я, так Арчи... какая разница? Марина сказала еще менее убедительно: -- Лучше смерть, чем такое. Прозвучавшая фальшь заставила Хилима поморщиться, но возражать он не стал, отмахнулся: -- Как хочешь! Марина обиделась. Она не считала, что смерть лучше лишения памяти -но выбрала бы смерть даже вопреки собственной воле! До сих пор она не знала, что бывают такие чувства: противоречащие сами себе. Но Хилим старше, умнее, опытнее -- мог бы обо всем догадаться и объяснить! -- Мариночка, я ни за что не стал бы предлагать тебе такое, будь хоть какая-то надежда! -- Хилим как-то очень по-человечески улыбнулся, словно извиняясь... за судьбу? за собственную слабость? Однако улыбка его не успокоила Марину. Наоборот, разозлила до крайности! Да как он смеет, если от него зависит чья-то судьба, быть слабым?! -- У тебя есть выход, -- с неожиданной злой решимостью сказала она. Если Хилим и принял сказанное за истерику, то вслух этого не выразил. -- Ты говоришь, -- заторопилась Марина, -- Арчи не сможет выбраться из полицейского участка? -- Не сразу сможет, -- с привычной педантичностью уточнил Хилим. -Превращаться в огонь при свидетелях он не станет, в храме ему этого потом не простят. -- А просто исчезнуть? -- Ну, это тоже чудо! Нет, он должен будет продумать какой-то план побега, хоть чуть-чуть похожий на человеческий. -- Я так и думала, -- кивнула Марина, -- и значит, ты сумеешь пробраться в храм, пока Арчи заперт в участке! Хилим вздрогнул... машина вильнула, едва не выскочив в соседний ряд... Марина успела испугаться, но как-то не всерьез: почему-то была уверена, что ничего с ними сейчас не случится. -- Или ты с ума сошла, -- тихо проговорил Хилим, -- или я! -- Но почему, почему? Если Арчи не будет в храме, тебя могут выследить только по эманации! -- воскликнула Марина. -- Ты же можешь защитится от этого! Сменить эманацию! Хотя бы на время! Она замолчала, разом выплеснув и доводы разума, и эмоции. Хилим же странно медлил с ответом. Потом, вдруг решившись, спросил: -- Скажи, пожалуйста, ты девственница? Марина возмущенно задохнулась: ну как отвечать на такое?! Пощечины, выскакивания на ходу или словесные бури были бы еще более пошлыми, чем вопрос... -- Да, -- коротко ответила она. -- Девственница. Тебе-то что? Хилим усмехнулся -- с тенью прежнего высокомерия, как показалось Марине. Объяснил: -- Девственная кровь -- хороший экран для эманации. Пожалуй, единственный, который можно изготовить за несколько часов. Повисший в воздухе вопрос не был задан вслух. И все же -- хотя Хилим не имел права его задавать, -- Марина обязана была ответить. Потому что сама первая завела разговор о спасении, сама подала надежду, когда ее, казалось, уже не было... -- Да, -- почти выкрикнула она. -- Да, да, да, черт тебя возьми, да! Она не простила бы Хилиму, если бы он обрадовался или удивился, стал уговаривать одуматься или молча ускорил бы езду -- но он, казалось, просто не услышал ее возгласа. Продолжал ехать, по-прежнему невозмутимо и внимательно глядя вперед... ...Замок снова пришлось открывать "с уговорами": живя в гостинице, Марина не носила с собой ключ от квартиры. -- Не заходи в кухню! -- успел крикнуть Хилим. -- Если шпионы есть, то они наверняка около газа! -- Свет тоже не включать? -- Марина остановилась в дверях. -- По возможности, -- неопределенно отозвался Хилим. -- Я пойду в ванну, дверь не буду закрывать, хорошо? Марина пожала плечами, не заботясь, заметен ли жест в полумраке коридора. Что за глупая деликатность, теперь-то чего стесняться? На ощупь она вошла в комнату, отдернула штору, впустив свет уличных фонарей, подосадовала на отсутствие тюлевой занавески, но тут же сообразила, что с улицы внутри темной комнаты все равно ничего не разглядишь. Привыкнув к сумраку, пошарила в шкафу, отыскала чистые простыни. Потом подумала, что если девственная кровь имеется в виду буквально, нужна какая-то салфетка или маленькое полотенце... Хилим все еще плескался, но Марина почти не сомневалась, что он просто ее ждет. Хотела позвать... но передумала: торопливо разделась, кинула одежду куда-то в угол и скользнула на кровать, в последний миг преодолев желание закрыться простыней. Было холодно -- то ли от волнения, то ли от неуюта брошенной квартиры, -- и когда Хилим, неуверенно вглядываясь в лицо Марины, остановился в дверях, она нетерпеливо крикнула: -- Ну иди! Я уже замерзла... ...Он мгновенно оказался рядом с ней. Обнял, непривычно, словно бы шепотом, рассмеявшись. Марина, в естественном желании согреться, прильнула и почти закуталась в его руки. Странное ощущение -- гладкое тепло одновременно с иголочками холода! -- отрезвило ее, она отшатнулась было... но тут же поняла, что если допустить сейчас смущение, ничего хорошего не получится! Устроившись поудобнее, она сама обняла сильфа и хотела было поцеловать (если уж следовать правилам игры, то полностью), но поняла, что переоценила свои силы: поцелуя не получится. Пока, во всяком случае. А может быть, и вообще никогда в жизни Марина не сможет поцеловать притворяющееся человеком непонятное существо! И черт возьми... он-то чего еще ждет?! Хилим уловил смятение подруги. Возможно, оно даже обидело его, возможно, ему захотелось в ответ причинить ей боль! Он вскочил, повернулся к ней и быстрым движением, ловко приподняв под бедра, усадил на самый край кровати... Марина замерла. Теперь ей и в самом деле было страшно. Она чувствовала, как Хилим неведомым образом удерживает ее на месте, заставляет молчать и молча смотреть лишь в глаза... но была почти рада этой жестокой подстраховке. Ей не хотелось бы струсить, закричать или удариться в слезы -- а в своих силах она не была уверена. Неожиданно Хилим снова подхватил ее, поднял высоко и опасно. Марина тихо вскрикнула в испуге: крепкие руки держали ее, не мешая падать, но не давая выпрямиться. "Да перестань же ты бояться наконец!" -- то ли тихо шепнул, то ли подумал Хилим. Откинувшись назад, он легко удержал Марину на груди... не спеша с наслаждением подышал, ощущая нежное взбодренное испугом тело... и быстро изогнувшись, точным движением уронил его вниз. Стараясь удержаться от нового неожиданного падения, Марина тесно прижалась к Хилиму, руками и ногами обхватив его... и тут же почувствовало незнакомую острую боль. Дернувшись прочь, попыталась было выпрямиться, но Хилим еще крепче подхватил ее и несколько раз встряхнул. Боль усилилась, зайдя вдруг за грань наслаждения -- и на несколько секунд Марина, казалось, потеряла сознание... Наверное, прошло действительно не больше нескольких секунд. Марина очнулась, полулежа на кровати, а Хилим, по-прежнему обнаженный, стоял возле нее на коленях. "С тобой все в порядке?" -- заданный без слов, этот вопрос звучал не так раздражающе пошло. Марина, пошатываясь, поднялась и пошла в ванную. Ее не волновало, что будет делать Хилим, как сохранит и зачем использует субстанцию, ради которой затевалось весь этот спектакль. Однако, что нельзя зажигать свет, она помнила вполне! Впрочем, при открытой двери в ванной не было темно, разве что знакомая обстановка казалась непривычно таинственной, по углам спрятались длинные лохматые тени, а разлетавшиеся брызги мерцали, как синеватые алмазы. Расслабившись в тепле, Марина не следила за временем и была удивлена и раздосадована бесцеремонным возгласом Хилима: -- Марина! Ты там не заснула? Поторопись, будь добра! Она ответила -- не вполне внятно, но очень энергично, пытаясь в одной короткой фразе одновременно и объяснить наглому сильфу неуместность любых замечаний, и узнать, почему он вообще еще здесь?! В самом деле, чего ему ждать? Он получил все, что нужно -- зачем ему опять понадобилась Марина? Ведь время дорого: до храма не близко, и Архелий, если догонит, не позволит больше спастись! Замотавшись в простыню, Марина вбежала в комнату. Хилим был уже одет и, странное дело, одежда сидела на нем как всегда аккуратно. -- Чего ты еще ждешь? Почему ты до сих пор здесь? -- Марина с искренним возмущением накинулась на него. -- Или мне теперь тоже ехать с тобой в храм?! Какое-то мгновение Хилим наблюдал за ее бурными эмоциями, потом вздохнул и отрывисто сказал: -- Ехать. Со мной. Но не в храм -- Что-о?! -- Марина лишилась дара речи: да какое он имеет право теперь, после всего, отказываться... Хилим, однако, не слишком торопился с объяснениями. Подал ей руку, подвел к креслу и усадил, а себе пододвинул стул и сел напротив. Марина следила за ним с быстро угасающим возмущением: в движениях Хилима была какая-то правильность... обычный гипноз хороших манер? или что-то более важное, не осознанное еще, но вполне настоящее?.. -- Почему ты не хочешь ехать в храм? -- повторила она вопрос.. -- Потому что я не могу себе этого позволить, -- ответил Хилим. -- Я не хотел говорить тебе сразу... -- Что?! -- Это опасно, Маришка, -- он впервые, но как-то естественно, назвал ее уменьшительным именем. -- Настолько опасно, что я не могу так рисковать, пока ты связана со мной. Марина не ответила, снова мгновенно приходя в бешенство: черт возьми, опять за нее что-то решают! Да по какому праву?! -- Я ничего не собираюсь решать за тебя, -- усмехнулся Хилим. -- Я решаю за себя... А тебя хочу спросить: в сложившейся ситуации -- чего бы ты сама хотела? Первый пришедший в голову ответ так и просился на язык: хочу вернуть девственность! А если серьезно... Марина не могла сообразить, какой ответ устроил бы и ее, и Хилима, и судьбу. Пока она замешана в приключениях Хилима, Архелий в любой момент может ее найти. И тогда не на что будет надеяться и не у кого просить помощи: как было сегодня, второй раз вряд ли повезет. Что же делать? Может, в самом деле стереть память о храме? Хотя мерзко это, противно и унизительно! -- Ты не хотела бы вернуться домой? -- ненавязчивым вопросом подсказал Хилим. Марина вздрогнула. Сколько раз она думала об этом! Сколь многое подталкивало ее: усталость от городской одинокой суеты, болезненные напоминания телевизионных хроник, редкие письма от мамы, последнее время все более странные и непривычно короткие... Но -- ведь Хилим прекрасно знает почему Марина не может вернуться домой! Или он и теперь уверен, что Ролан не потерян для нее? -- Уверен, -- спокойно кивнул Хилим. -- Моей магии и твоей... в общем, этого хватит, чтобы выполнить твое желание! Диким усилием воли Марина заставила себя промолчать. У чудес другая логика, и если для того, чтобы вернуть Ролана, требуется вначале стать любовницей очеловеченного сильфа -- она согласна! Но ведь есть и другое: Ролан давно женился, в семье двое детей; расторгнуть такой брак непросто, особенно в Северной Провинции... -- Подробности не должны тебя касаться, Марина, -- остановил Хилим. -- Просто поверь, что Ролан вернется к тебе, и вы будете счастливы -- некоторое время! ...Мучительная пауза отсчитывала секунды. Марина вспомнила, что когда-то, почти три года назад, уже слышала от Хилима эти слова. Тогда ограниченность счастья разочаровала ее, казалось, что только вечная любовь имеет смысл. Но теперь... теперь Марина хорошо знала, как дорого стоят даже минуты счастья! Она едва удерживалась, чтобы не закричать -- просто так, для разрядки напряжения. Нет, она не сомневалась в правдивости слов Хилима. Она поверила, что сможет вернуться домой, все забыть и стать женой Ролана. Безнравственный, невозможный, справедливый, счастливый исход! Больше спрашивать было не о чем -- оставалось лишь отвечать... -- Я согласна, -- выговорила Марина. -- Я, правда, согласна... Осознав, как мало времени осталось до рассвета, она кинулась собираться. В темноте не очень-то хорошо укладывать вещи, однако Марина быстро покидала в чемодан несколько костюмов, колготки, белье... -- Достань кристалл из тайника! -- сквозь зубы приказал Хилим. -Или ты хочешь заряжать его заново?! Марина вздрогнула -- от неожиданного тона и от жутковатых воспоминаний. Жалобно оглянулась на Хилима: что случилось? Но тот уже справился с собой и на требовательный молчаливый вопрос ответил извиняющейся улыбкой. "Не сердись, ничего страшного, просто нервы не выдержали..." x x x Измучившись бессонницей, вампир уехал за Полярный круг. Негромкий ровный шум мотора, бесконечная лента шоссе, ветер сквозь опущенное стекло, небо, голубое днем, иссиня-черное ночью -- и так двое суток подряд! Инстинктивно или сознательно, но, приближаясь к Северной Провинции, Хилим все настойчивее избегал населенных мест. Те немногие поселки, которые нельзя было объехать, он пересекал невозмутимо и быстро, как человек торопящийся и уверенный в себе. Разумеется, не было и речи о том, чтобы останавливаться в придорожных гостиницах или заглядывать в бары. Еще в самом начале пути Хилим запасся едой, примусом, одеялами... ну, прямо-таки старый рейнджер, у Светланы научился, не иначе! Марину не раз подмывало спросить: как Хилим собирается поступить со Светланой? Еще вернется к ней для последнего объяснения или просто исчезнет? Но она молчала: чтобы спрашивать такие вещи у бывшего магистра храма, надо обладать немалой смелостью... А, да и какая теперь разница! Кем бы ни был Хилим в жизни Марины, скоро он перестанет быть даже воспоминанием. Хотя воспоминания о нем, такие тревожные и недобрые, но единственные по-настоящему яркие, Марина как раз предпочла бы сохранить. Приятно было бы порой вернуться мысленно в страшное прошлое, которое (и ты это точно знаешь!) никогда не повторится... Но Хилим поставил жесткое условие: став женой Ролана, Марина должна будет забыть все о храме. Только так -- иначе он не будет ей помогать! Марина нехотя согласилась, но тоже потребовала: вначале -- Ролан, потом -- забвение... и ни в коем случае ни наоборот! Странно, но такая подозрительность не шокировала Хилима. Пожалуй, он даже обрадовался... чему? Привычной для храма рациональности чувств, проснувшейся вдруг в Марине? Но какая разница, если после использования кристалла она все равно забудет и о храме, и обо всем, что с храмом связано?! "Ну, не обо всем, на самом деле, -- с привычной дотошностью уточнил Хилим. -- Кое-что ты сохранишь в памяти, особенно из последних событий. Но главное, что Архелий уже не сможет вычислить тебя по эманации!" Господи, неужели нельзя по-другому?! Неужели начать новую жизнь можно, только зачеркнув добрую половину прежней?! Да и вся ситуация -- что-то в ней есть невозможное и дикое. И не в нравственности даже дело, не в совести! Сама с собой Марина была честной: судьба Инессы не волновала ее совсем, судьба детей лишь слегка тревожила. Старшему недавно исполнилось три года, в таком возрасте мало что понимают и легко воспринимают перемены. Так что Марина не боялась разрушить чужую семью -- ее пугал лишь способ, каким это будет сделано... ...Она не догадывалась, что Хилиму предстоящие события тоже казались дикими и странными. Не из-за Ролана, не из-за его семьи -- он не сомневался, что так или иначе сумеет перетасовать людскую этику. Сменить одно чувство на другое, что может быть проще? Тем более, что он почти не сомневался: бывший жених Марины по-прежнему любит ее. Ведь и расстались они скорее волей обстоятельств! Интересно было бы узнать, рассчитывал ли Ролан всерьез на возвращение Марины, отправляя ее в Школу танцев? Не исключено: он ведь не сразу женился, ждал почти два года! Так что бы все это значило?.. Хилим подозревал, что кроме обычной человеческой суетной нелогичности в этой истории вполне может обнаружиться еще что-то. И как знать, не вскроются ли какие-нибудь подсказки, не возникнут ли новые идеи? Логика абсурда -- у людей, кажется, это называется именно так! Хилим был рад, что Марина не одолевает его расспросами: пожалуй, сейчас ему было бы трудно отвечать ей... ...К счастью, Марине было не до расспросов. Предстоящее возвращение домой целиком захватило ее мысли, вытесняя все остальное. Дорога постепенно становилась извилистой и узкой, начался затяжной подъем -значит, действительно почти приехали! Трудно поверить, что по этой самой дороге почти четыре года назад Марина уезжала из дома... Теперь ей больше всего хотелось понять: были ли ошибкой тот давний отъезд? Почему Ролан уговорил ее уехать? Может быть, решил таким образом избавиться от обязанностей перед пусть любимой, но бесприданницей? А может быть, он и вовсе... ну, нет! Он любил Марину, действительно любил! Интересно, как оно все будет? Говорят, большая любовь не умирает -но кроме любви есть еще и долг, и привязанности, и просто людское мнение. Как можно вернуть любовь, заставить ее победить все эти кажущиеся такими непреодолимыми препятствия? "Это не твоя забота, -- отрезал Хилим. -- Сделаю. Плевать я хотел на все ваши чувства, но я уважаю свои обещания!" Марина не обиделась на неоправданную грубость, все становилось постепенно неважным -- все, кроме возвращения домой... ...Было раннее утро, когда путешественники подъехали к городу. Вдоль обочины дороги потянулись одноэтажные дома за сплошными заборами, из-за которых кое-где выглядывали яблони. Несколько раз открывались калитки, и любопытные хозяйки долгим взглядом провожали чужаков. Никого знакомых Марина не встретила, но это ее не удивило: судя по всему в северной части города жил народ в основном пришлый. А вот и главная улица. Надо же, как тут все изменилось! Похоже, старые дома никто не собирается восстанавливать, зато новые строят вовсю! Полно расчищенных пустырей, а на месте сгоревшего театра и бывшего садика -- большой открытый рынок... -- Куда дальше-то? -- скептически поинтересовался Хилим, отвлекая Марину от восторженного разглядывания. -- А? Вдоль по главной улице, потом налево. Юго-восточный квартал, частная застройка. Хилим лишь покачал головой на такое объяснение, и поехал совсем медленно. Впрочем, на неасфальтированных улочках старой окраины нельзя было иначе. Поворот, еще поворот... -- Здесь останови! По Кривому переулку пешком пробежишь быстрее. Дом Швалевых (почему у них так тихо?), дом Мехреных (надо бы потом зайти, поздороваться!), и... -- Мама, Динка, Нина!!! -- как можно громче, чтобы сразу услышали и узнали. Невыносимо долгие минуты ожидания, скрежет засова -- и незнакомый парень в проеме калитки. -- Кто вы? -- хором, друг другу. Парень, впрочем, опомнился первым: -- А, ты, наверное, Мара, сестра Дины. Ну что ж, рад познакомиться... Мара? Лишь после нескольких секунд недоумения Марина узнала свое прежнее имя. Надо же, как давно ее никто так не называл! Но... кто это такой, черт возьми? Почему он ее знает, а она... Вот что значит писать домой редко и коротко! Парень насмешливо смотрел на нее, даже не приглашая во двор. Марина вдруг почувствовала, что робеет -- здесь, на пороге родного дома! Но в незнакомце было что-то хищное, вызывающее одновременно любопытство и опасения... К такому не хотелось поворачиваться спиной! -- Кто вы такой? -- снова спросила она, на этот раз резко и требовательно. Парня, однако, это ничуть не смутило. -- Меня зовут Вир, а Дина -- моя жена, -- с подчеркнутым достоинством заявил он. -- Так что мы с тобой родственники. Что?! _Это_ Динкин муж? Да когда она вообще успела выйти замуж... и неужели могла полюбить такого человека?! Марина уже не знала, что и сказать -- а Вир откровенно наслаждался ее растерянностью. Не спешил приглашать в дом, ни о чем не спрашивал -как будто специально затягивая неловкую паузу. Наконец с крыльца торопливо скатилась... -- Нина! -- Мара приехала-а-а!!! -- Нина с разбегу повисла у нее на шее у сестры. -- А почему ты так долго не писала? Мама говорила, ты занята, правда? А я твою куклу Тасе подарила, она меня обещала научить по деревьям лазить... Подхватив Нину на руки (тяжелая-то какая!), Марина медленно пошла к дому. Она едва слышала, о чем болтает сестра, лишь изредка кивая и поддакивая. И вправду, почему она не писала? Некогда было? Не хотела делиться проблемами? Ей всегда казалось, что только с ней самой постоянно могут происходить всяческие приключения, а дома... Дома все должно оставаться как прежде, неизменным и надежным! И вот на тебе... Теперь Марина уже не удивлялась, что ни мама, ни Динка ее не встречают. Может, вообще видеть не захотят. А этот... ведь чувствует себя в доме полным хозяином -- и рано или поздно действительно им станет. В их доме, в мамином доме! Мама, как же ты допустила такое?! Для всех соседей, всегда и везде ты была поддержкой и советчицей, успевала найти выход из любой беды... Всегда умела быстро принимать решения, всегда узнавала сплетни раньше торговок на базаре -- и никогда ничего не боялась! Даже тогда, в горах... ...Из летней кухни вышли две очень похожих женщины -- старая и молодая. Марина заставила себя узнать в них маму и сестру. Воскликнула не столько радостно, сколько оправдываясь: -- Здравствуйте! Я приехала... У стоящих напротив женщин были усталые лица и тревожные взгляды. Марина видела, что ее приезду ничуть не рады. Вир, облезлый хорек, -- что же он сотворил всего за несколько месяцев?! Каким обманом умудрился просочиться в дом?! -- Здравствуй, Мара, -- без улыбки сказала мама. -- Извини, тебя так долго не было... боюсь, комната твоя занята. Ну, ничего, что-нибудь придумаем... -- И обращаясь уже ко всем, добавила: -- Пойдемте в дом, завтрак готов! Марина вздрогнула, как от удара. Опустила Нину на землю, отвернувшись, неловко пробормотала: -- Да нет, спасибо, я пойду... Мне там нужно... Никто не спросил, что ей было нужно, не стал уговаривать задержаться. Лишь чужое наглое торжество прозвучало сквозь повисшую паузу... и Марина опрометью кинулась прочь со двора, стараясь только сдержаться и не разреветься, прежде чем заберется в машину... x x x Что движет солнце и светила? И куда, черт побери?! Марина сидела на перилах веранды, с интересом следила, как сын Ролана упорно штурмует низенькую корявую яблоню (ну, шлепнется в этот раз или нет? вот ведь характер, хоть бы раз запищал!), и раздумывала: почему она никогда раньше не замечала, что Хилим похож на Ролана? Или Ролан на Хилима, как угодно -- но сходство прослеживалось очевидное... Впервые Марина могла сравнить их, увидев рядом. Странно, но Хилим не казался хрупким и слабым рядом с Роланом, а скрытая напряженность движений у обоих смотрелась совершенно одинаково. Недаром они и понялито друг друга сразу, с первых минут встречи... ...Эта встреча сама по себе была похоже на чудо! Едва Марина, выбравшись из негостеприимного родного дома, кое-как дошла до машины, едва Хилим, безуспешно пытаясь пробиться вопросами сквозь ее всхлипы, вспомнил о Ролане, как тот собственной персоной появился в конце переулка. -- А, это-таки вы! То-то все удивляются, что за новый автомобиль в этих краях? -- вместо приветствия весело воскликнул Ролан. И, коротко представившись, обменялся с Хилимом рукопожатиями. Хилим тоже держался непринужденно. Не задумываясь, назвался магистром Храма-на-Мысу (и правильно, зачем Ролану знать подробности?) и очень любезно пригласил Ролана в машину. Тот уже видел съежившуюся на заднем сиденье Марину. Быстро забрался в салон и, захлопнув дверцу, спросил, чуть приглушая голос: -- Что с ней? Дома побывала? Хилим кивнул. Ролан сверкнул глазами: -- Черт бы взял этого поганца! Марина подняла голову: -- Кто он такой? Откуда взялся? -- Да... козел, из амнистированных... -- непонятно пояснил Ролан. -- А теперь служит в полиции, -- даже не спросил, а просто констатировал Хилим. Ролан промолчал -- но промолчал утвердительно. Марина вспомнила рассказ Хилима. Так Вир, значит, из этих? Провокатор? Поэтому так нагло держится, поэтому так ощущает свою власть? Но... черт возьми, почему Хилим лучше нее понимает, что происходит в ее родном городе?! Почему Ролан разговаривает с ним, как со старым знакомым?! Марина мрачно взглянула на Ролана: -- Ты можешь мне сказать сразу и честно: этот тип и Динка... Он что, ее... Закончить фразу не получилось, впрочем, все и так было ясно. -- Нет, не думаю... хотя, конечно, все может быть, -- помедлив, отозвался Ролан. -- Я бы таких стрелял на месте. Без суда. Как говорит мой Гошка, "без суда и последствий". Знать бы тогда... эх, ладно, что теперь говорить! -- И уже другим тоном: -- Так может быть, вы у меня остановитесь? Марина открыла было рот для возражения, но Хилим успел раньше: -- С удовольствием, -- очень мягко, но с явным запретом на споры, отозвался он. -- Конечно, если это вас не стеснит... -- Не стеснит. Поехали! Я покажу, куда... Дом Ролана был, судя по всему, где-то неподалеку, но по узким разбитым улочкам юго-восточного квартала быстрее было идти, чем ехать. Хилим проворчал: -- По таким дорогам нужен гибрид вездехода с мотоциклом! -- за что заслужил очередной одобрительный взгляд, что-то вроде молчаливого восклицания "соображаешь!". И откуда вдруг взялось между ними такое взаимопонимание?! Марина чувствовала, что отчаянно ревнует -- но кого и к кому, понять решительно не могла. -- Притормози, я ворота открою, -- сказал вдруг Ролан. Вот это дом... впрочем, можно было бы и догадаться! Неплохо... а если тетя Слава с малышней живет не здесь, то это вообще дворец! И сливные канавы сделаны грамотно, а не как у некоторых... Ролан толкнул створки ворот, обернулся, крикнул: -- Аккуратненько по мосткам и сразу налево! Они въехали на чистый просторный двор, где уже стояла одна машина. (Хилим точно угадал: маленький джип, именно гибрид вездехода с мотоциклом!) Оглядевшись по сторонам, Марина не могла сдержать удивленного возгласа. Все было обустроено именно так, как мечталось когда-то ей! Летняя кухня под навесом, глубокий колодец с насосом... и пусть небольшая, но своя собственная баня! За домом огород с теплицами, большой сарай, похоже, еще мастерская. И все кругом ухожено и вылизано до последнего сантиметра! Как бы там ни было, а хозяйка Инесса хорошая... А вот и она сама! Неплохо, надо сказать, выглядит... Марине пришлось сделать над собой усилие, чтобы держаться непринужденно. Радужные обещания Хилима сейчас показались очень далекими и сомнительными, реальной же была чужая счастливая семья... -- Проходите! -- позвал Ролан слегка растерявшихся гостей. -- Мне, к сожалению, пора, но Инесса все вам покажет. -- Он повернулся к жене: -Ну, с Марой ты знакома, а это -- Хилим, магистр Храма-на-Мысу. Устрой их наверху, или... в общем, где захотят! -- Хорошо! -- улыбнулась недавняя трактирная подавальщица. -- Все будет нормально, ты иди. Все действительно было нормально. Инесса предложила гостям на выбор летнюю веранду или комнату наверху (разумеется, веранда, какие могут быть вопросы?), согрела воды. А после бани Марина неожиданно заснула, да так крепко, что если бы не солнце в глаза, проспала бы, наверное, до вечера. Пришлось, однако, вылезти. Хилима нигде не было видно -- и это задело Марину. Такое впечатление, что она здесь впервые, а не он! Коекак приведя себя в порядок (умывальник с прохладной водой висел в тени на столбе), она уселась на перила в непонятном ожидании... ...Инесса появилась в поле зрения довольно скоро. Она несла желтый эмалированный таз и, шуганув походя ребенка, принялась развешивать полотенца и простыни. -- Давайте помогу! -- решилась Марина: Инесса притягивала ее, вызывая почти болезненный интерес. -- Да что тут... -- неловкий ответ выдал смущение, и это было приятно. -- Впрочем, если вам скучно... -- Скучно! -- насмешливо подтвердила Марина. -- А где Хилим, вы не знаете? -- Ролан приходил обедать, а потом они вместе ушли. Сказали, до вечера... а что? -- Да нет, ничего... Вот последнее полотенце... Может, я могу вам еще чем-то помочь? Марине было тяжело находиться рядом с разлучницей, однако поговорить хотелось: узнать последние новости. Одна история с Динкиным замужеством чего стоит! Инесса, поняв что от настырной гостьи не отвяжешься, а может, и сама не возражая пообщаться, пригласила Марину готовить ужин. -- ...Скажите, вы можете рассказать про Динкиного мужа? Что это за человек? -- Марина не стала играть в светскую беседу. Ей надо было _знать_, достоверно и без прикрас! Инесса хорошо подходила для роли "исполнителя сплетен": изрядная наблюдательность и полное отсутствие деликатности! -- Вы ведь не то хотите спросить, -- тут же уточнила она. -- Вы хотите спросить: как ваша мама допустила такое? Марина сердито промолчала. Тоже еще психолог выискался! -- Ваша мама была сильной, только пока ей было кого оберегать. А тут вы уехали, а Дина... -- Что Дина? -- Ничего, -- Инесса пожала плечами. -- Взрослой девушке хочется, чтобы за ней ухаживали... "А мама была слишком строгой, и в результате..." -- мысленно продолжила Марина. Но позволять этой дочке трактирщика такие высказывания о своей семье?! Она сердито взглянула на Инессу. -- Извините, я не хотела вас обидеть, -- сразу отозвалась та... со скрытой издевкой, как показалась Марине! Однако достойных поводов для отповеди не нашлось, можно было лишь отвернуться и молча чистить овощи... Ну, почистили, нарезали, потушили с мясом. Ну, накрыли стол на другой веранде, заварили чай, набрали уже поспевшего темно-лилового крыжовника. Тут как раз вернулись -- вот приятели-то новоявленные! -Хилим и Ролан. -- Я завтра еду в каменоломню, -- не поздоровавшись, на ходу бросил Ролан. -- Выйду затемно, так что приготовь все сегодня вечером. Марина тут же мысленно возмутилась, как будто эта бесцеремонность задевала и ее тоже. Что за феодальные замашки -- и как Инесса терпит? Это ведь даже хуже, чем грубость: это равнодушие, безразличие! Ролан никогда раньше не вел себя так! Правда, со времени их разлуки прошло уже четыре года, за это время он мог измениться... x x x Исследование: птеродактилоскопия. Ночь пришла, принеся глухую тревогу, которую не разогнать было вежливыми пожеланиям доброго сна. И это первая ночь в родном городе?! В доме, который скоро станет больше, чем родным?.. Марина не понимала, что происходит, но ей было страшно. Она боялась, что прошлое вернется... и еще сильнее боялась, что Хилим не сможет его вернуть! Путаница желаний сложилась в невыносимое смятение, и хотелось на самом деле только одного: подождать. Не торопиться менять хоть чтонибудь, не торопиться воздействовать на судьбу. Но что, если бывший магистр уже начал обещанное колдовство? Спросить его об этом прямо Марина смогла лишь поздно ночью, убедившись, что Ролан и Инесса поднялись наверх и не могут слышать, о чем говорят на веранде. -- Скажи, ты уже начал что-нибудь делать?! Хилим сразу понял, глянул презрительно: -- Ничего я еще не делал, успокойся! -- Но почему? -- мгновенно сменив один страх на другой, воскликнула Марина. Удивительно, но Хилим не возмутился. Ответил гораздо более миролюбиво: -- Присматриваюсь пока. Не исключено, делать вообще ничего не понадобится... Марина благоразумно удержалась от расспросов. Ничего не понадобиться делать? То есть Ролан по-прежнему ее любит? Хочет вернуть? Готов ради этого на любые жертвы? Она потерянно стояла посреди веранды, безуспешно пытаясь успокоиться. Невозможное состояние, когда хочется побыть одной, но негде укрыться. Может быть, Хилим согласиться выйти ненадолго? Однако он уже разделся и забрался под одеяло -- единственной, между прочим, кровати! Инесса однозначно приняла Хилима и Марину за супругов... -- Черт бы тебя побрал! -- искренне воскликнула Марина, имея в виду жену Ролана. -- Черт бы _тебя_ побрал! -- отозвался Хилим, отнеся возглас на свой счет. -- Черт бы побрал весь ваш мир, и ваши дурацкие ощущения, и ваши неуклюжие тела... Он бешено заворочался, дергаясь из стороны в сторону. В этих движениях была какая-то брезгливость, странная внутренняя неприязнь... "Ему не постель кажется неудобной, -- вдруг поняла Марина, -- а собственное тело!" -- Представь себе! -- без стеснения ответил Хилим. -- Знала бы ты, как мне это надоело! Это же невыносимо, изо дня в день... Марина вспыхнула от стыда. Значит и близость с ней была ему неприятна?! Так, обязательная процедура? Ей очень захотелось оскорбить бывшего магистра, задеть его, и побольнее... -- Да, люди крайне некомфортные создания, -- закивала она с издевательской серьезностью. -- Каждый день есть, каждый день... гм... -- Она изобразила смущение. -- И удобства здесь во дворе, ты уже, наверное, это заметил. Или потому и страдаешь: боишься ночью заблудиться?.. Марина хотела еще порассуждать на эту тему -- но Хилим взглянул на нее с таким жутким выражением, что безопаснее всего было поскорее скрыться с его глаз! Выскочив в прохладную темноту августовской ночи, Марина немного успокоилась. Вся сцена вдруг показалась ей смешной. Надо же, какое горе: один психанул, другая возмутилась! Конечно, Хилим устал, и неудивительно: столько времени в непрерывном напряжении, в ожидании опасности! Конечно, сейчас до храма далеко, и можно на некоторое время расслабиться -- но видимо, не получается... Кое-как добравшись до забора, Марина с удовольствием прислонилась к нагретым за день доскам. Постепенно успокоилась, расслабленно прислушиваясь к тишине. Подумала, что давно не слышала настоящей тишины, даже в Тощей долине -- там все время мешал шум реки. А в больших городах уже и слово такое забыли! Но тишина прорастала странным волнением, и Марина не сразу осознала, что не просто отдыхает, а ждет: ждет Ролана! Нет, они не договаривались о подобном свидании, даже не намекали -- но почему-то она не сомневалась, что он придет. Хотелось оглядеться, но Марина удержала себя от такого явного проявления интереса. Знакомые шаги она узнала сразу. Судьба замыкала круг: пять лет назад на берегу Форельего ручья он вот так же вышел из темноты. И сказал тогда лучшие в мире слова: "Я пришел за вами..." -- ...Кто здесь? -- с притворной тревогой позвал Ролан. Марина с улыбкой обернулась: -- Это я. А ты думал, воры лезут? -- Откуда я знаю, -- проворчал Ролан. -- Сейчас все может быть! Он выглядел смущенным и счастливым, как будто пришел на первое свидание. Впервые Марина видела его таким -- наверное, тогда, раньше, не было потребности в нежных чувствах, хватало надежности и доверия. И по сравнению с прежней чистотой нынешние желания показались вдруг едва ли не преступными! Желая заглушить угрызения совести, Марина чуть отодвинулась от Ролана, отогнала воспоминания и сделала улыбку только дружеской. -- Расскажи о себе! -- попросила как ни в чем ни бывало. Пусть это будет невинной беседой, понятной всем и каждому! Встретились старые знакомые, им просто хочется как можно больше узнать друг о друге... -- Тебе так хочется знать о моих неприятностях? -- усмехнулся Ролан. Такой поворот удивил Марину: -- Почему? У тебя же все хорошо? Или... или я чего-то не понимаю? Ролан молчал, и Марине вдруг до боли захотелось догадаться, что он имел в виду. Почему-то она была уверена: его слова совсем не были галантным намеком любовную тоску. Не таким человеком был Ролан, и прорвавшийся возглас был искренним, откровенным, пусть невольным, но тем более ценным. Во что бы то ни стало следовало понять его! Да, но... что может всерьез огорчать Ролана? Что-то с детьми? Ерунда: старший точно здоров и счастлив, младший наверняка тоже, иначе Инесса сегодня бы не была такой спокойной! Тетя Слава? Да нет, вряд ли, об этом сразу бы рассказали. Тогда что-то на работе? Вот это может быть -- отношения с хозяином фирмы (Завадским, кажется! или Завадовским?) у Ролана всегда были сложными. Да, но ведь они, кажется, теперь равноправные партнеры, после женитьбы Ролан выкупил половину доли... или теперь и этого мало? -- Извини, не стоит беспокоить тебя моими проблемами, -- Ролан решительно прервал ее размышления. "Не по-мужски это... и почему вдруг вырвались глупые слова о неприятностях?" "Что, испугался доверия? Но я покажу тебе, что назад пути нет!" И Марина спросила вроде бы в шутку: -- Или боишься мне сказать, что хочешь придушить Завадовского? -- Откуда ты знаешь?! "Ничего себе! Или она мысли читает? Недаром говорят, что в Школе воздушных танцев учат странным вещам..." "Теперь почувствовал, с кем имеешь дело?!" -- Марина гордо выпрямилась. Ролан откровенно любовался ею. Знакомое лицо казалось чужим и таинственным. Лунный свет струился по завиткам ухоженных темных волос, чуть раскосые глаза (теперь Марина не скрывала, а подчеркивала их ведьмовский разрез) блестели живо и взволнованно. "Каким же я был идиотом! Отказаться от такой женщины..." -- Так расскажи, что случилось? -- уже спокойно предложила Марина. - - Я помню, что у тебя и раньше были проблемы... -- Раньше было проще, -- признался Ролан. -- А теперь... В общем, если мы сейчас откажемся от строительства универмага, то через год фирма перестанет существовать! Марина распахнула глаза: что, так серьезно?! Осторожно спросила: -- А Завадовский этого не понимает? -- Считает, что с таким заказом нам не справиться, -- коротко ответил Ролан. Как ни странно, Марина вполне поняла короткое объяснение. Фирма Завадовского -- пока единственная в городе, а строительство универмага -- заказ не только престижный и выгодный, но и обязательный. Городу все равно придется его строить, пусть даже нанимая кого-то на стороне. Так зачем же собственной глупостью создавать себе конкурентов?! Марина вспомнила, как мало молодой Завадовский понимал в строительстве. Вряд ли он сильно поумнел с тех пор... "Неужели ей и в самом деле это интересно? Не похоже на чисто женское сочувствие, когда сострадают, не понимая. Но как она сумела так быстро разобраться в совершенно незнакомых вещах? Она умнее, чем это допустимо для женщины, но в то же время..." -- Знаешь, я рад, что уговорил тебя учиться в Школе танцев! -- вдруг сменив тон, словно разом стряхнув беспокойство, воскликнул Ролан. "Что, признал превосходство? Или решил, что слишком умная? Эх, ты... настоящий мужчина!" Марина усмехнулась: -- Думаешь, мне было бы настолько плохо в Северной Провинции? "Запрещенный прием! Или я должен признать всех нас здесь несчастными?!" -- Не знаю, было бы тебе так уж плохо, -- Ролан скрыл досаду за нарочито медленной речью. -- Просто мне всегда казалось, что ты заслуживаешь лучшей судьбы! "Черт возьми, именно так я и считал! Но не хотел признавать вслух, что мне это счастье не составить..." Марина сразу услышала в словах Ролана самую что ни на есть пронзительную правду! Объяснение в любви, объяснение, за которым следует расставание -- снова, как пять лет назад! Марина с горечью спросила: -- Почему ты всегда решаешь за меня? Или ты думаешь... "Неужели ты никогда не хотел вернуть меня? -- Но что я мог тебе дать?! -- Иногда мне кажется, что я никогда не была счастлива! -Конечно, я не хотел, чтобы ты уезжала... -- Так решись сейчас! -Нельзя, нельзя... и главное, не нужно!" -- Я думаю, -- помедлив, отозвался Ролан, -- что ты очень нужна твоему Хилиму. Особенно теперь... "Пойми меня правильно, милая, как я и сам себя не понимаю!" Марина встрепенулась: -- Он что, рассказал тебе? "Боже мой! Хилим, который никому не доверяет... и ведь Ролан всерьез ценит его доверие!" -- Кое-что. Я так понял, у него серьезные проблемы в храме? "Пойми его так же, как меня! Останься честной, прошу!" -- Против него затеяли гнусную интригу. Признаюсь, сюда мы просто сбежали! "Или ты думаешь, что в моей жизни сплошь розы и песни?.." Ролан слегка похлопал ее по руке: -- Ничего! Иногда можно и сбежать! "Ну-ну, не будь слишком строгой даже к сильным мужчинам..." Марина подняла брови. -- То есть? "Ты говоришь о нем, как о брате или о друге. Но ведь такого не бывает!.." -- Я хочу сказать: он справится! Понимаешь? Такие, как он, всегда справляются с трудностями! "Если ты оставишь его, что-то сломается. Что-то случится: даже не с ним -- со всеми нами!" -- Спокойной ночи! -- "Ну, что же, я попрощаюсь первая!" -- И спасибо тебе, Ролан! -- Тебе тоже спасибо! -- с искренней благодарностью откликнулся он. -- Ты даже не понимаешь, какое тебе спасибо... Марина! x x x Под лежачий камень не течет даже вода. Хилим сидел за столом и рисовал драконов на узких листах блокнота -по просьбе Марины. Правда, ей нужен был не столько рисунок, сколько эскиз. -- Хочу вырезать дракона вот из этой яблоневой ветки, -- пояснила она. -- Гошке в подарок... как ты думаешь, понравится? Хилим пожал плечами: -- Наверное, понравится, не знаю... -- он задумчиво повертев в руках крупную сухую корягу, и в самом деле отдаленно напоминавшую какое-то сказочное существо. -- Ты что, хочешь использовать свой резец? Марина кивнула. Пожалуй, это была последняя возможность воспользоваться подарком Карела. Потом, забыв о храме, она забудет и о камнерезных мастерских! ...Хилим и не подозревал, что так соскучился по творческой работе. Чертить, рисовать, придумывать... как давно он не занимался этим! Пусть просто детская игрушка -- сейчас он с удовольствием делал бы даже украшения для камина... Да и потом, кто сказал, что игрушки -- дело ненужное? Для них тоже нужен сильный, осмысленный образ! А когда материалом служит всего лишь сухая ветка... ...Тихонько зайдя в дом, Марина увидела, как Хилим отложил один листок, взялся за другой. Уже готово? Она осторожно подошла и потянула к себе рисунок. Длинный изящный дракон, свивая петлей упругий хвост, распахнул во всю необъятную ширину свирепую острозубую пасть. Глаз не было видно, о выражении морды и о положении трех из четырех лап пока оставалось лишь догадываться... Но начинать уже можно! Марина вернулась на крыльцо, достала из сумки бережно увязанный в бархатный лоскуток резец, развернула, согрела в руке... Отогнала подальше невесть откуда взявшуюся робость: еще чего, разве не была она в мастерских одной из лучших учениц?! Дракон отлично вписывался в изгибы корявой яблони. Только не переборщить, не убрать лишнего! Лезвие резца мелькало стремительно, иногда с него слетали голубоватые искры, прочерчивая короткий след в темноте: заряд, рассчитанный на камень, резал дерево с потрясающей легкостью... Аккуратно выглаживая изгибы драконьего хвоста, Марина подумала, что надо бы попросить Хилима доделать эскиз. Пусть нарисует вид с другой стороны, сверху, снизу, еще бы хорошо морду вблизи. Впрочем, он наверное уже сам продолжает... ...Он действительно продолжал -- но о первом наброске уже давно забыл. Тот рисунок был слишком обычным, банальным даже: кого удивишь пугающе-изящным драконом? Теперь Хилим пытался создать другой образ, более грузный, более земной, что ли... Может быть, даже немного комичный. Словом, не бесплотное сказочное существо, а пусть необычный, но все же зверь! Задача оказалась посложнее первой, но Хилим уже втянулся в работу. На этот раз он сделал несколько набросков, и, разложив, стал в них всматриваться. Пожалуй, совсем неплохо, может быть, Марина выберет именно этого дракона? Если сможет, конечно: в изгибы ветки он вписывается на пределе! Хилим невольно вздохнул. С кем приходится работать в паре: с неопытной девчонкой-ученицей... чтобы порадовать ребенка! При том, что купленный в магазине игрушечный танк или плюшевый медведь потрясли бы трехлетнего мальчишку куда сильнее... Ну, ладно, пусть старается пока, все равно скоро включит кристалл -и привет, только этот несчастный дракон и останется... А вот ему, Хилиму, что делать дальше? Возвращаться в храм? Или продолжать скитаться в чужом обличье, разыскивая неизвестно что? Или... Впервые Хилим начал задумываться, стоит ли вообще возвращаться в Храм-на-Мысу. Есть и другие места, где могут пригодиться его талант и знания! Что если в каком-нибудь лунном храме закроют глаза на его низкую энергетику? Если его способности будут нужны? Ну, а энергетику со временем можно и восстановить... ...Марина увидела, что Хилим замер, всматриваясь в очередной набросок. Она подошла, осторожно прикоснулась к листку: можно? И сочтя отсутствие возражений за согласие, забрала рисунок... Но ведь это совершенно другой дракон, даже не дракон совсем -дракончик! Или драконыш... Ничуть не страшный, весь какой-то взъерошенный, свесил набок узкие крылья и старательно пытается почесать их когтистой задней лапой. Хотя коготки на лапе как раз очень даже серьезные... Марина растерянно взяла первый эскиз. И это из одной и той же коряги? Ну, знаете... Конечно, кое-какую связь при желании можно проследить -- но если хоть какая-то гармония тут и имеется, то весьма далекая от классической! Вздохнув, Марина перевернула корягу и принялась старательно проплавлять в теплом дереве линии крыльев. Дракону, казалось, это нравилось, он едва ли не сам поворачивался нужным боком, торопясь избавиться от маскировавшего его до сих пор дерева. Но полностью появляться на свет деревянному зверю было еще рано: Марина отложила резец. Теперь ей были нужны передние лапы и морда. Портрет, так сказать, лицо -- самое сложное и деликатное во всей работе... Она снова вошла к Хилиму. Вгляделась в очередной эскиз (красиво, конечно, но совершенно не подходит к тому, что уже есть!), вздохнула и решительно дернула магистра за рукав: -- Прервись! Посмотри, что у меня уже есть! Хилим так и застыл с карандашом в руке: -- Есть? Ты что, уже начала?! Ну кто же так делает... -- но, увидев почти готового дракона, только с досадой махнул рукой: да, тут точнее было бы сказать "уже закончила"... Впрочем возмущение на его лице почти сразу сменилось любопытством. Он осторожно взял вызывающе эклектичную скульптуру, повертел ее, внимательно разглядывая и постепенно проникаясь чужим замыслом. -- Ну, если ты так хочешь... -- сказал наконец Хилим. Вырвав новый листок, он несколькими штрихами набросал завершающий эскиз. Получилась почти шаржевая зарисовка, дракон казался крайне удивленным,