сает, потом новогодний праздник - вот и готова сказка! Сначала сценарий сказки начали писать сообща, но потом как-то вышло так, что почти у всех творческий процесс тихо заглох. Первым сдался Киль: "Не, братцы, - не получается у меня. Я лучше декорации делать буду". Оказалось, что написать сказку - не такое уж простое дело. Тут не только талант - обыкновенная усидчивость нужна, а много ли ее у первоклашек? Это ведь не уроки, тут бабушка не скажет: "А ну-ка, покажи, как ты домашнее задание написал". Джимми добросовестно исписал полтетрадки и даже нарисовал картинки, но получилось у него что-то вроде комикса с ковбойскими приключениями. Ребята похвалили Крюгера за старание, но сценарий не приняли - как-то не очень он был похож на русскую народную сказку. Доброго молодца в ней звали Иван Шапиро (как объяснил Джимми, так зовут почти всех русских в американских фильмах). Вызывая Змея Горыныча на бой, добрый молодец обзывал противника "вонючим скунсом" и "паршивым койотом". "А что, в России скунсов разве нет? И койотов тоже?" Змей-Горыныч, в свою очередь, тоже нахально обещал Ивану, что он его "сделает", "надерет ему задницу" и снимет с Ивана скальп. А когда Иван спрашивает спасенную Снегурочку: "Хай, крошка! У тебя все в порядке?", а та, не моргнув глазом, отвечает: "Вау, Ваня! Я люблю тебя!" - ну тут уж вообще... Светка притащила из дому увесистую, как кирпич, книгу "Русские сказки и былины" и подарила ее Крюгеру. Отдавать любимую книгу ей было немного жалко, но еще больше было жалко бедного Джимми, ведь вырастет вот так человек, и кроме комиксов ничего знать не будет, - ужас... И у других ребят дело не заладилось - за исключением Вована. Оказалось, что если уж он перебарывал свою лень и брался за что-нибудь, то брался всерьез. И ломился к намеченной цели, как трактор сквозь кустарник. Он изорвал три тетради, изгрыз в щепки пять карандашей, но через неделю сценарий был готов. И оказалось - вполне нормальный сценарий, хоть сейчас начинай репетировать. Вована похвалили и сразу же начали распределять роли. - Значит, так, - деловито проговорил Герка, - нам нужен кто? Иван-царевич - один, Змей Горыныч (он гордо хлопнул себя по животу) - один, лошадь - э-э.. два. - А вторая лошадь кому? - сунулась любопытная Феня, - Снегурочке? - Лошадь будет одна, - объяснил Вован, - а играть ее должны двое. Один спереди стоит, а второй сзади его за пояс держит и нагибается. Потом на них надевают такой типа чехол с лошадиной головой и хвостом, и получается типа лошадь. Понятно? - Понятно. А кто "типа задние ноги" будет? Все задумались, потом, как-то не сговариваясь, посмотрели на Светку. Та возмутилась: - Чего все так на меня смотрите?! Нашли лошадь! - Да нет, мы просто так, - смутился Киль. - А что такого, вообще-то? Давай, я тоже лошадью буду! Светка еще немного поотпиралась, но потом все же согласилась попробовать. Встав позади Киля, она нагнулась, и обхватила его за пояс. - Ну как? - обернулась она к зрителям. Зрители были недовольны. Задние ноги у "лошади" были чуть ли не в два раза длиннее передних. - Верблюд какой-то, а не лошадь получается, - оценил Герка. - Или кенгуру - если на четыре лапы встанет... - Сам ты верблюд, - фыркнула Светка. - Я виновата, что вы все такие мелкие? - А если вам местами поменяться? - предложил было Вован. - Э, нет - вообще ерунда получится... Таким образом, лошадиная роль Светке не досталась. Чтобы никому не было обидно, решили роли распределять по жребию. Светке досталась роль Снегурочки, Ксюше выпало быть Дедом Морозом, Фене - зайцем, Юле - белочкой, Вовану - Иваном-царевичем. А роль лошади досталась Килю и Крюгеру. Герка очередной раз протер очки варежками и спланировал на школьный двор. Отряхнув с валенок снег, он потопал к классу. Герка торопился - сегодня он был дежурным, поэтому и вылетел пораньше, без Светки. В классе Герка первым делом включил волшебный экран на окнах, как учила Евгения Петровна, после чего крепко ухватился за теплую батарею, отогревая замерзшие лапы и коленки. Потом повернулся к батарее спиной, распластал по всей батарее свои окоченевшие крылья и даже засопел всеми тремя носами от удовольствия. Однако долго так рассиживаться было нельзя. Ребята скоро придут, а дел много - протереть пыль с подоконников, полить цветы, собрать с пола бумажки, которые оставили после себя какие-то неаккуратные школьники... Но Герка управился со всеми делами быстро, осталось время, чтобы просмотреть еще раз домашнее задание. Так... Ну, математика, русский язык - это дело знакомое, пройденное, - тут все в порядке. А вот по прикладной алхимии надо будет формулы еще раз повторить. А то будет, как в прошлый раз... А было вот что: на практическом занятии по прикладной алхимии ребята превращали старые ластики в жвачки. У Герки в тот раз дело не клеилось, и жвачки получались то кислые, как лимон, то горькие, как перец. Вован в тот день был дегустатором - он оценивал работу одноклассников. Попробовав жвачку, изготовленную Геркой, он долго плевался и сказал в сердцах: "Ну, блин, второгодник ты и есть второгодник, в натуре!". Так неудобно было... Зато по ОБЖ у Герки было все в порядке - правила поведения в городе он знал назубок, быстрее всех умел становиться невидимкой и оказывать первую помощь, ну, а уж как вести себя в лесу - это Герка еще с пеленок знал. "В общем, все нормально", - решил было Герка и вдруг оглушительно чихнул сразу всеми тремя носами. Охотники назвали бы такой чих "дуплетом". Потом еще раз и еще. Нет, все-таки бесконечно долго не могло быть все хорошо. Надо же, до чего не везет - подхватить насморк перед генеральной репетицией. Да еще контрольная будет по алхимии, а ты сморкайся и шмыгай носами на весь класс... А перед насморком бессильны как медицина, так и волшебство. Не помогли ни капли, которые Евгения Петровна вместе с Феней и Ксюшей закапывали сразу в три Геркиных носа, ни противосопливые заговоры по рецепту Бабы Егоровны, которые нашептывала Светка. Несчастный Герка продолжал хлюпать носами, и ребятам пришлось отдать ему свои носовые платки - Геркины платки, уже насквозь мокрые, сушились на батарее. Однако держался он мужественно и не просил никаких поблажек. Контрольную решил быстро и правильно, и "пепси-кола", в которую он превратил воду из-под крана, была ничем не хуже, чем у отличницы Юли. Но главная трудность ждала его впереди. После окончания уроков ребята приготовились к генеральной репетиции, и Герка взял в лапы микрофон - они с Килем готовили звуковое оформление. Киль нажал клавишу магнитофона, зазвучала тихая таинственная музыка, и Герка заговорил в микрофон своим сопливым и оттого вымученно-гнусавым голосом: - Студия "Бидюдево пикчедз" пдедставдяет! Вовад Бедыдский в доли Ивана Цадевича... Светдана Годкина в доли Снегудочки... Джимми Кдюгед и Кидь Кдузенштеднов в доли Сивки-Будки, вещей каудки и ддугих в новом супедбоевике "Деведоятные пдикдючения в довогоднюю дочь"! - потом нажал клавишу обратной перемотки, - Посмотдим, как записадось... Прослушав запись, все актеры полегли от хохота. Герка расстроился: - Да ду вас да фиг! Дадочно я, что ди?! Пускай Кидь озвучивает, я стидаю это безобдазие! - и потянулся, чтобы стереть запись, но Вован поймал его за руку: -Да ты чо, Гер, оставь! Голос - как на видике, один к одному, в натуре! Все наперебой согласились с Вованом и Герка воспрял духом. Дальше все пошло как по маслу: - Также доли исподняют:Белка - Юдя Чистопдудная, Дед Модоз - Ксения Озедская, Заяц - Феня Булатниковская. В доли Змея Годыныча - Гедосдав Годыныч. Автод сценадия и дежиссед-постановщик - Вовад Бедыдский! - бодро закончил Герка. Репетиция началась. Похищение Снегурочки состоялось по всем сказочным правилам: торопилась она на встречу с Дедом Морозом, торопилась, да не тут-то было - вылетел ей навстречу Змей Горыныч, загородил дорогу, лапы растопырил: - А ну, стой, красна девица! Куда это ты так поспешаешь? - грозно спросил он Снегурочку, глядя на нее снизу вверх. - К дедушке Морозу я спешу, дяденька Змей Горыныч, - наклонилась к нему Снегурочка. - Ты уж пропусти меня, пожалуйста, а то без меня дедушка Мороз елку праздничную зажечь не сможет, и праздника новогоднего не будет... - А вот фигушки вам, а не праздник! - злорадно воскликнул коварный Горыныч. - Унесу я тебя за темные леса, за высокие горы - в моей пещере елку наряжать будешь! С этими словами Герка взлетел и вцепился в Светкины плечи - словно воробей в кошку. - Ах, дедушка Мороз! - запричитала несчастная Снегурочка, взмахивая руками (и мелко перебирая ногами, уходя со сцены с Горынычем на плечах). - Уносит меня Змей Горыныч, спаси меня! Путаясь в шубе и бороде сказочного Деда Мороза, на сцену выбежала Ксюша. Следом за ней резвыми мячиками скакали Юля с Феней - Юля с шикарным беличьим хвостом, Феня - с длинными заячьими ушами. - Ах ты, негодник! Ах, злодей! - тоненьким голоскомзавопил Дед Мороз вслед "улетевшему" Горынычу. - Ужо погоди, найду я на тебя управу! - Дедушка Мороз! - дружно заныли Заяц с Белкой. - А как же Новый год? - Теперь не будет у нас праздника? Ы-ы-ы... - старательно заплакали они. Белка при этом вытирала слезы своим роскошным хвостом, а Заяц - длинными ушами. - Будет праздник, мои хорошие, обязательно будет! - успокоил их Дед Мороз. - Скачите поскорее к Ивану-царевичу, скажите, чтобы сюда ехал, нам помощь его нужна. Уж он-то этого хулигана озорничать отучит! - Так, стоп, хорош! - скомандовал добрый молодец Вован, который по совместительству был и режиссером-постановщиком. - Нормально, пять минут перерыв! - и по-хозяйски потрепал Юлю за хвост, а Феню за заячье ухо. - Смотри-ка, клево как костюмы сделали - как настоя... Закончить он не успел - девочки с визгом вцепились ему в волосы. - Дурак, больно же! У-у-й!.. - плачуще проговорила Феня, поглаживая пушистое белое ухо. - Совсем ненормальный, да?! - вырвала хвост из рук Вована Юля. - Отрасти себе и дергай! - Э-э, вы чо?! - перепугался Вован. - Жалко вам, что ли? - Да не жалко, а больно! - Как - больно? Это что у вас - настоящее, что ли?! - разинул рот Вован. - Нет, тряпочное! - возмутилась Феня. - Конечно, настоящее! - Во круто! - восхитился Вован. - А не гонишь? - На, потрогай, - наклонила к нему ушастую голову Феня. - Ну, что? - В натуре, настоящее, - осторожно пощупал мягкое ухо Вован. - Теплое... Как это вы? - Мэй Хуа научила, - похвасталась Феня. - Рядом с нами китайцы живут, оборотни. Хозяева их на оптовом рынке джинсами торгуют, ну и они вот с ними... У них дочка есть, Мэй Хуа, мы с ней летом подружились - она и научила. - Чо, в натуре, оборотни? - заинтересовался Вован. - Типа, в волков превращаются, людей хавают?! - Не, китайские оборотни не такие, - отмахнулась Феня. - Раньше они в основном в лис превращались. И заводили дружбу с поэтами там, с художниками... - А некоторые даже замуж за них выходили, - кокетливо повела она плечиком. - А сейчас? - Сейчас - редко. Они больше торговлей занимаются. А в лис там, или в белок превращаются, если на рынке очень уж зимой замерзнут - погреться... - И что - трудно так... отращивать? - Вован с любопытством приглядывался к рыжему Юлиному хвосту. - Да не очень. Заклинание только учить сложновато по-китайски. У них же в языке аж четыре тона, которыми можно слова произносить! Скажешь одно и то же слово по-разному - и совсем другое получится. - И полностью в белок теперь превратиться можете? - Вован смотрел на девочек с нескрываемым уважением. - Ну, если постараться... - пожала плечами Феня. - Только долго это будет. Мы уж так, на скорую руку - только для выступления... Премьера спектакля на праздничном вечере прошла на "ура". Правда, не обошлось без накладок: во время схватки с добрым молодцем Иваном Змей Горыныч наступил коню на переднюю ногу. Добрый конь сначала яростно зашипел как-то по-змеиному, а потом что-то сказал по-английски и пнул Горыныча под хвост. А в конце схватки добрый молодец вообще развалил своим весом коня напополам, нахально сказав при этом: "Ну, ты, блин, волчья сыть, травяной мешок, али не удержать тебе добра молодца, в натуре?" Но почтенная публика великодушно простила артистам такие мелочи. Родители наградили ребят такими аплодисментами, какие редко достаются настоящим актерам. Особенно старался папа Жора. Весь спектакль он снял на видеокассету и говорил, что все его коллеги "обзавидуются". Папа Жора явно гордился сыном: "Во, блин, драматург растет! А он еще в Англию просился! Научили бы тебя так там, а? Они только деньги с нашего брата драть умеют, англичане эти..." Потом все вместе пили чай, и все мамы спрашивали у бабушки Киля рецепт ее необыкновенных пирожков. И настроение у всех было праздничное, уже совсем новогоднее. Ребята долго за столом сидеть не захотели и, наскоро проглотив по пирожку, включили магнитофон и принялись отплясывать на бывшей сцене, кто во что горазд. И оказалось, что это у них здорово получается! Правда, Вован поначалу стеснялся - это дело было для него совсем незнакомым. Но Феня быстро взяла его в оборот и он, к своему удивлению, вскоре понял, что ничего сложного в этом нет. Главное, чтобы рядом были твои друзья, и всем было весело. А когда ребята присели, чтобы немного отдохнуть, Джимми вдруг подскочил к папе, обхватил его за шею и что-то горячо зашептал ему на ухо. Папа ужасно смутился и замахал руками - явно отказывался. Но Джимми прилип к нему намертво и папа сдался. Все еще смущаясь, он вышел вместе с сыном на "сцену", и они вдруг выдали вдвоем такой синхронный брейк-данс, что все рты раскрыли, а Феня - так та просто завизжала от восторга. Техника у папы Фреда была, конечно, явно лучше, чем у сына, но Джимми изо всех сил старался не отставать. Когда танец закончился, все захлопали так, что в окнах даже тихонько задрожали замерзшие стекла. - А еще говорили, что Вы не артист! - возмущалась Светка. - Да я сразу Вас узнала! Вы еще в "Терминаторе" снимались, я точно помню. - Слушай, ну у тебя предок молодец! - восхищенно шептала Джиму Феня. - Может, хоть теперь моя мамуля меня поменьше пилить будет... - Он даже лучше может! - тихо таял Джимми от гордости за папу. - Только стесняется очень, а дома мы с ним часто танцуем. И с его рэтбоями тоже... - А рэтбои - это кто? - заинтересовалась Феня. - Вроде ковбоев, что ли? - Ну... По-английски "рэт" - это крыса. А тех, кто их гоняет, называют рэтбоями. Дератизатор - длинно, неинтересно. Рэтбой - красивее... К сожалению, долго задерживаться в школе было нельзя. Всем пора было расходиться по домам, пока еще не наступило утро. Пока не кончилось самое тихое предрассветное время, когда даже бдительные гаишники большей частью сидят в своих будках, а дворники еще не вышли на улицы. Евгения Петровна еще раз поздравила ребят с окончанием второй четверти, и все начали расходиться по домам. Стартовали со школьного стадиона и тихо взмыли в предрассветное небо семьи Горкиных и Горынычей. Бабушка Егоровна уверенно управляла своим мотодельтапланом, на заднем сиденье которого сидели, тесно прижавшись, Светкины родители. Следом за ними летели на метлах Светка с Евгенией Петровной, а замыкали строй Герка с папой и мамой. Остальные разъезжались по домам на машинах. Папа Жора специально вызвал из своего гаража микроавтобус, чтобы места хватило всем. К тому же Юле, Фене и Ксюше с родителями добираться было не близко - на зиму Юля с мамой снимали дачу в дендропарке, так как их пруд промерзал чуть ли не до самого дна. Теперь на уроки девочки прибегали втроем, на лыжах. До этого Юля на лыжах ходить не умела, и Ксюше с Феней пришлось ее учить. Первое время от лыж у Юли ужасно болели ноги, и от этого она даже тихонько ревела под одеялом. Но Юлина мама всегда учила ее воспитывать характер - говорила, что в наше время без этого нельзя. И, несмотря на слезы, через две недели Юля стала совсем неплохой лыжницей... В автобусе было тепло и уютно. Все весело вспоминали спектакль и жалели, что он быстро кончился. - И вообще, хороший у вас класс, - сказала Фенина мама Розалинда Тимофеевна. - А вам одним в школе не скучно? - Скучновато немного, - призналась Феня. - Днем в школе так шумно, весело, а мы одни на всю школу. И почему остальные классы по разным школам раскидали? Неужели всем вместе нельзя? - Значит, нельзя, раз так установили, - рассудительно ответил Ксюшин папа Леша. - Вы и так народ беспокойный, а собери вас таких десять классов в одной школе? Да вы там такой шум поднимете, что все Бирюлево сбежится - что это такое среди ночи в школе творится? - Да мы все понимаем, - вздохнула Ксюша, - А все равно жалко... Глава вторая Начались зимние каникулы, но ребята все равно встречались почти каждую ночь. Только теперь они собирались в дендропарке, на центральной поляне. Не было с ними только Джимми - он улетел на каникулы к бабушке во Флориду. Друзья играли в снежки, катались с горки на лыжах, фанерках или просто - сидя на корточках, держась друг за дружку, "паровозиком". Однажды Вован притащил какой-то сногсшибательный снегокат, все тут же начали на нем кататься, оттеснив Вована в сторону: "Ты еще накатаешься". Сначала по одному, потом по двое и по трое - ждать своей очереди ни у кого не хватало терпения. Вскоре заморский снегокат жалобно крякнул и сломался. Вован вначале покряхтел, потом сказал, что: "...Да и фиг с ним, на фанерке даже лучше". Впрочем, снегокат быстро починил Киль - он вообще был на все руки мастер. Потом построили снежную крепость и решили ее штурмовать. - Чур, мы с девочками - в крепости! - заявила Светка. - А с чего это - вы? - возмутился Герка. - Мы тоже хотим! - У-у, рыцарь называется, - поддразнила его Ксюша. - А еще военным стать хочешь! Военные, между прочим, дамам всегда уступают, особенно прапорщики. Герка посопел-посопел и согласился. - Только, чур, по очереди! Когда крепость захватим, то местами поменяемся! - потребовал он. - Захватите сначала! - хором ответили девочки. И начался штурм! Мальчишки радостно заорали и бросились в атаку, уверенные в легкой победе. Но не тут-то было! Девочки встретили их таким плотным роем снежков, что атака сразу захлебнулась. Лучше всех пуляла высокая Светка, и снежки она лепила здоровенные - почти с голову Киля. Юля чаще всего промахивалась, но зато визжала так, что у атакующих закладывало уши и их снежки летели мимо цели. Атакующие откатились на исходный рубеж и начали совещаться. - Не, пацаны, так дело не пойдет, - заявил Вован. - И так нас трое всего, а они еще и лупят, как из пулемета. Обнаглели совсем, в натуре! - А если с воздуха атаковать? - осенило Ромку, а Генка со Славкой согласно закивали. - Во, точно! - обрадовался Вован. - Ты будешь этот... Барбардировщик! А мы с Килем с двух сторон в атаку пойдем! - Да нет, парни, так нечестно, - запротестовал, было, Киль, - не договаривались же так. - Чего - "нечестно"?! - возмутился Герка. - На войне не бывает "нечестно", это называется "военная хитрость", понятно? Ну, все по местам! Как я взлечу, так и вы атаковать начинайте. И он скрылся за кустами. Скоро он взлетел и начал пикировать на крепость. Два снежка он держал в лапах и еще три - в пастях. Отбомбившись, он полетел за новой порцией снежков. - Нет, я так не играю! - возмутилась Светка, которой попало по затылку. - Ну, Герка! Погоди у меня, деловая колбаса! - и она, схватив в руки по снежку, оседлала свою верную метлу и свечкой взмыла вверх. Герка тем временем взлетел и направился к крепости для очередной бомбежки. Светка лихим разворотом зашла ему в хвост и без промаха влепила в "барбардировщик" оба снежка. Да так, что Герка от неожиданности выронил "бомбы" на свои же войска, а сам круто пошел на снижение. Крепость так и осталось непокоренной. Девочки ликовали, мальчишки были раздосадованы. Больше всех возмущался Герка. - Ну, еще бы им не победить, - сердился он. - Конечно! Вчетвером-то на троих! Киль самокритично заметил, что эти четверо - вообще-то девочки. - Ну и что, что девочки! - не сдавался Герка. - Эта Светка, как красноармеец Сухов - одна взвода стоит, а то и роты... Как влепит снежком - как снарядом все равно. Эх, был бы у нас танк, чтоб снежками стрелял! - Ну, ты и загнул - танк! - рассмеялись Киль с Вованом. - Ну, не танк, хотя бы носорог ручной. - А носорог-то зачем? - удивился Вован. - Как зачем? У него шкура - как броня, никаким снежком не возьмешь. И рог на носу - как долбанет по стене - и готов проход! Только где его взять... И тут Вован замер. Его озарила вдруг мысль - яркая и стремительная, как молния. - Пацаны! - воскликнул он. - Слушайте сюда... Динька Как вы думаете, что дарят своим друзьям "новые русские"? Если вы думаете, что главное - чтобы подарок был как можно дороже, то ошибаетесь. Ценой подарка их давно уже удивить нельзя. Гораздо больше ценится оригинальность подарка - чтобы у других такого не было. Вот такой подарок и преподнес своему другу Жоре бизнесмен Анатоль Сергеич. На Новый год он подарил ему окаменевшее яйцо динозавра, которое он купил на одном из аукционов за огромные деньги. Это яйцо было размером с небольшой кокос, скорлупа его местами выкрошилась, и внутри его был виден маленький динозаврик, свернувшийся в клубочек. Вовану даже жутковато становилось, когда он начинал думать о том, какая немыслимая бездна лет прошла с того времени, когда это яйцо появилось на свет. А еще он жалел этого малыша, который спал миллионы лет в своей каменной скорлупе и так никогда и не видел ни солнца, ни травки. И вот, услышав Геркины слова о носороге, в голове Вована мгновенно родился дерзкий план. Он даже удивился, как же он раньше не додумался до этого. - Слушайте, пацаны, - возбужденно заговорил он, - помните, Женюшка говорила, что в третьей четверти по алхимии будем живую и мертвую воду проходить? - Ну и что? - отозвался Киль. - Говорила, я помню. - Ну вот, а у меня динозаврино яйцо есть! Ну, оно вообще- то не мое, но это ерунда, папец про него не вспоминает. Вы прикиньте, если его оживить - во круто будет! - Ну, Вован, ты и придумал! - засмеялся Киль. - Это же не цыпленок какой-нибудь. Что с ним делать-то? - Как что? Да что хочешь! Хоть вместо танка его используй, хоть вместо трактора. А можно катать на нем людей по парку или хоть фотографироваться с ним - ты прикинь, какой бизнес сделать можно! - А зачем? - пожал плечами Киль. - Куда тебе денег столько? - Ну, ты ваще! - обиделся Вован. - Когда это деньги лишние бывали? Да хотя бы на лодку заработаем - помнишь, ты хотел? Это была правда. Киль давно мечтал построить лодку с парусом или хотя бы плот и отправиться с ребятами в плавание по реке или по какому-нибудь озеру. И Киль согласился. Герка тоже с ходу загорелся новой идеей. Он живо представил себе, какая это будет замечательная боевая машина - не требующая горючего, способная двигаться по суше, воде и болотам, да еще и наводящая ужас на войска противника своим грозным ревом и страшным видом. Одним словом, с началом новой четверти ребята взялись за дело всерьез. Вован зарылся в книги и перечитал все, что можно было найти о динозаврах. Герке было поручено приготовление оживляющего раствора или попросту - живой воды, и он так добросовестно занялся прикладной алхимией, что Евгения Петровна нарадоваться не могла. Ведь прикладная алхимия - наука довольно скучная. Кроме заклинаний, надо заучивать много разных формул, а это нравится не всем и поэтому настоящих алхимиков становится все меньше. Поэтому Евгения Петровна хвалила Герку, и даже подарила ему старинную книгу с формулами древних снадобий. Ну, а Киль должен был изготовить инкубатор. С этим инкубатором он провозился две недели. Надо было сделать так, чтобы яйцо не только согревалось, но и время от времени охлаждалось, а вокруг него должна была поддерживаться постоянная влажность. Наконец все было готово. Инкубатор перетащили домой к Вовану и установили в его комнате. Вокруг лампы для согревания яйца Вован поставил несколько цветочных горшков, чтобы создать малышу хоть более-менее подходящие условия. Наконец, на одном из уроков алхимии ребята приступили к изучению долгожданной темы. Надо ли говорить, с каким старанием Герка зазубривал все нужные формулы и заклинания! И вот, наконец, наступили практические лабораторные занятия. Каждый ученик расставил на своем столе по три пластмассовые ванночки. В одну ванночку все налили мертвую воду, в другую - живую. В учебниках алхимии эти жидкости назывались регенеративный и анимационный растворы, но все по привычке называли их живой и мертвой водой. Эти растворы ребята приготовили только что и теперь собирались их испытывать. В третьей ванночке у всех была простая вода. Потом все достали из портфелей опытный материал, который принесли из дома - сухие листья и сухофрукты. - У всех все готово? - спросила Евгения Петровна. - Тогда начинаем. Берем пинцетом опытный материал и аккуратненько опускаем в первую ванночку... Опустили? Так, теперь наблюдаем, что происходит, и записываем результат. И не забывайте следить за временем, ребята. Герка осторожно подцепил пинцетом старый кленовый лист, который он выкопал перед уроком из-под снега прямо во дворе школы. Лист был серо-коричневый, местами уже рассыпавшийся и светившийся в этих местах сеточкой сухих прожилок. Осторожно опустив лист в мертвую воду, Герка напряженно уставился в ванночку всеми тремя парами глаз. Каждая его голова сосредоточенно сопела и старалась просунуться поближе. От этого они порядком мешали друг другу. Обтрепанный дырявый лист опустился на дно ванночки и прямо на глазах начал изменяться. Сначала вытянулись и соединились в ажурную сеточку тоненькие прожилки, затем они начали зарастать серой клеточной тканью и, наконец, лист покрылся новой тусклой кожицей. Затаив дыхание, Герка терпеливо ждал, не забывая записывать результаты опыта. Незаметно лист изменил свой цвет. Теперь он был лимонно-багряным, словно только что слетел с ветки от порыва октябрьского ветра. Герка вынул лист из ванночки, ополоснул его в чистой воде и опустил его в живую воду. Листокстремительно позеленел - словно вспыхнул. "Ого, кажется, слишком насыщенный раствор получился", - подумал Герка. - "Ну и ладно, главное - вышло!". Он выхватил лист из ванночки и радостно завопил: - Евгения Петровна, я - все! - и ликующе поднял зеленый лист вверх. - Молодец! - похвалила его Евгения Петровна. - Быстрее всех справился. Ну-ка, показывай свою работу. Осмотрев сочный зеленый лист, она осталась довольна, и торжественно поставила Герке пятерку. - У кого еще готово? - обратилась она к классу. - У меня! - поднял руку Джимми. - Правда, красивый получился? Он держал на ладони сочный оранжевый абрикос с нежным румянцем. Абрикос пах летом и солнцем, совершенно невозможно было поверить, что всего час назад он лежал, сухой и сморщенный, в коробке с сухофруктами. - Так, посмотрим, - шагнула было к Джимми Евгения Петровна, но ее перехватила Феня, сидевшая за первым столом. - Евгения Петровна, у меня тоже готово! - протянула она свеженькую ромашку, которую летом засушила между книжными листами. - И у меня! - вскочила Ксюша с желтой кувшинкой в руках. Евгения Петровна остановилась. - Минутку, Джимми, - кивнула она, - сейчас я подойду. И начала рассматривать работу девочек. Джимми кивнул и сел на место, любуясь своим абрикосом. - Джи, - дернул его сзади за свитер Вован, - дай посмотреть, а? - На, - протянул ему абрикос Джимми, - только осторожно, не помяй, пожалуйста. - Класс! - Вован любовался нежным фруктом. - Прям, как только с ветки. А запах! Вован понюхал абрикос и закатил глаза. - Ну все, давай обратно, - забеспокоился Джимми. - Джимми, - Вован умоляюще посмотрел на него. - Можно, я кусну разик? Ну, пожалуйста! Джимми вздохнул. Он был добряк и никогда не мог никому отказать, когда на него так смотрели. - Только немножко, - шепотом разрешил он. - Женюшка еще не смотрела. - Ага! - обрадовался Вован, - Я чуть-чуть, попробую только! И с наслаждением впился в сочный плод. Мгновение - и он уже держал на ладони только гладкую, тщательно обсосанную косточку и растерянно моргал. - Вовка! - возмутился Джимми. - Ты же сказал: "чуть-чуть"! - Джимми, я сам не знаю, как так получилось, - оправдывался Вован, - я нечаянно! - За нечаянно бьют отчаянно! Ты слопал, а мне двойку получать, да?! - Что у вас, ребята? - подошла к ним Евгения Петровна. Взглянув на косточку, она сразу все поняла. - Не утерпел? - улыбнулась она, - Какую же мне теперь тебе оценку ставить? - Евгения Петровна, это не он, это я! - вскочил Вован, - Я нечаянно... Взял попробовать, а он как-то раз - и сам съелся... - опустил он голову. - Ну, раз он "сам съелся", значит, Джимми точно выполнил работу на пятерку, что я могу еще сказать, - развела руками учительница. На перемене Вован подошел к Джимми. Он все еще чувствовал себя очень неловко. - Джимми, ты не обижайся, а? - положил он ему на плечо свою пухлую ладошку. - Ну, правда, я и сам не врубаюсь - как оно так получилось? - Да ладно, - улыбнулся Джимми, - Нет проблем. Хороший эприкот был? - Спрашиваешь! Я таких в жизни не пробовал! - расцвел Вован. - Тогда хорошо, - засмеялся Джимми. Вован тоже засмеялся. "Все-таки этот Крюгер - классный пацан", - подумал Вован и решился. - Слушай, Джи, - заговорил он таинственным шепотом, - ты секреты хранить умеешь?.. После уроков мальчишки собрались у Вована и без лишних слов взялись за дело. Приготовили чашки с мертвой и живой водой, еще раз проверили, как работает инкубатор. Все было готово. - Уф-ф, - перевел дух Вован, - Ну что, пацаны? Поехали? - Давай, - нетерпеливо кивнул Герка. Осторожно, словно в кипяток, Вован опустил яйцо в большую чашку с мертвой водой. Все замерли. Сначала ничего не произошло. Яйцо спокойно лежало на дне чашки и совершенно не изменялось. - Ни фига не получается, - разочарованно вздохнул Вован. - Наверное, раствор жидкий получился. - Или на него уже ничего не действует, - отозвался Киль. - Ой, нет! Действует! Правда, действует! Наверное, раствор долго проникал в окаменевшие поры яйца. Но вот, наконец, серый каменный цвет яйца начал понемногу изменяться. Скорлупа побелела и сталa зарастать, прикрывая выкрошенные места, сквозь которые было видно, как наливается розоватым цветом тельце спящего динозаврика. Наконец скорлупа полностью восстановилась, и яйцо стало ровным, гладко-матовым. - Так, хорош, - проговорил Вован и деловито выловил яйцо из чашки суповой шумовкой. Дальше - как на уроке: ополоснуть материал и - в живую воду. - Парни, а сколько времени в живой воде его держать надо? - спросил вдруг Джимми. - А кто его знает, - пожал плечами Вован. - В мертвой воде мы его сколько времени держали? - Одиннадцать с половиной минут, - ответил Киль, - я засек. Решили, что в живой воде яйцо надо держать столько же. Эти одиннадцать с половиной минут все просидели как на иголках. Наконец, изнемогая от нетерпения, Вован выловил яйцо из чашки и радостно выдохнул: - Пацаны, получилось! - Точно?! - вскочили все. - Точно! Оно... теплое, пацаны! Джимми завопил: "Й-й-е-хaaa!" и встал на голову. Герка восторженно влепил Килю тумака между лопаток, Киль ответил ему тем же. Один Вован вдруг стал серьезным. - Ну ладно, ладно, разгалделись, - проворчал он, укладывая яйцо в инкубатор, и заботливо укутывая его ватой. - Тише вы, а то вылупится псих какой-нибудь... Еще раз полюбовавшись яйцом, ребята разошлись. Теперь оставалось только ждать. Всю следующую неделю друзья изнывали от нетерпения. Не успевал Вован войти в класс, как его тут же окружали ребята. - Ну как? - теребил его Киль. - Живой еще? - Да живой, живой, - успокаивал Вован. - Уже скребется потихоньку. - А может, расковырять скорлупу? - беспокоился Герка. - Как бы не задохнулся он там, в скорлупе-то... - Пупок свой поковыряй! - сварливо отозвался Вован. - Придумал тоже! Когда надо будет, он сам ее расковыряет. И не задохнется, не бойся - в скорлупе поры есть. Ну, такие дырочки специальные, малюсенькие. Через них воздух проходит, пока он спит там. - А если он без тебя вылупится? - спросил Джимми. - Никуда не убежит? - Да не должен, - пожал Вован плечами. - У инкубатора стенки высокие. Ох, пацаны, у меня душа не на месте прямо. Сижу, а сам только и думаю - как он там? - признался он. - Слушай, а если тебе больным прикинуться? - предложил Герка, - Посидишь дома недельку, а там и он вылупится. Знаешь, как это делается? Берешь градусник, кладешь его на батарею... - Да щас! - возмутился Вован. - Мой папец знаешь, как все болячки лечит? Как прилепит горчичники - будто на сковородке сидишь! Лучше уж в школу ходить. После уроков ребята опять собрались у Вована и обступили инкубатор. Не дыша, смотрели на гладкое яйцо и чутко прислушивались. Вован солидно вставил в свои похожие на пельмешки уши трубочки фонендоскопа и приложил его к боку яйца. - Сейчас скажет: "Дышите, больной..." - прошептал Киль на ухо Джимми. - А ты не дразнись, - сердито буркнул Вован, - На, сам послушай. Киль надел фонендоскоп и прислушался. Почти сразу же услышал легкое царапанье и постукивание, словно динозаврик старался выбраться наружу из тесной скорлупы. - Здорово! - произнес он восхищенным шепотом. - Кто следующий? И передал фонендоскоп Герке. Тот по очереди надел фонендоскоп на каждую голову, внимательно послушал. Джимми терпеливо ждал своей очереди, но, наконец, не выдержал. - Гер, ну скоро ты? Я тоже хочу слушать... Оу! - вдруг воскликнул он. Все внезапно услышали отчетливое "тюк!" и увидели, как бок яйца пересекла неровная трещина. А еще через мгновение яйцо с легким треском развалилось на две половинки, и между ними остался лежать, смешно перебирая лапками, нежно-зеленый динозаврик размером с хомячка. От неожиданности все просто потеряли дар речи и только во все глаза смотрели на блестящего зеленого малыша. Первым пришел в себя Киль. - Эй, - шепотом позвал он. - Привет, парень! Джимми счастливо улыбался во весь рот. - Хэппи бездэй ту ю, Хэппи бездэй ту ю... Хэппи бездэй, диа Динни, Хэппи бездэй ту ю... - вдруг тихонько пропел он. - Как ты его назвал? - переспросил Киль. - Динни? - Ага... Ну, маленький динозавр. - А что, подходящее имя - а, парни? Привет, Динька! И динозаврик, повернув к Килю свою лобастую мордочку, вдруг широко зевнул, показав розовый язычок. - Смотри-ка: отзывается! - восхитился Герка и умиленно сделал Диньке "козу": - У-тю-тю-тю! - Ну ладно, хватит, - проворчал Вован, - тютюкать все мастера, а кормить кто будет? Короче, я пошел за чайником, а вы доставайте пока все его прибамбасы. И Вован удалился на кухню. Достали припасенные заранее бутылочку с соской и коробку сухой молочной смеси "Малыш", развели, измерили температуру. - Вроде бы нормально, - оценил Киль. - Ну что, братец-кролик, кушать будем? - и он осторожно сунул соску Диньке под нос. Динька с любопытством понюхал соску, потом сел на хвост, ухватил соску передними лапками и принялся жевать ее, аппетитно причмокивая. - Ну вот, - опешил Вован, - Даже лопать нормально не умеет. Эй, братан! Эту штуку сосать надо, понял? Вот так: мцу-мцу-мцу... - громко пососал он свой толстый палец. Динька покосился на него, но жевать не перестал - ему это занятие явно понравилось. А когда Киль попытался вытащить соску у него изо рта, капризно запищал и ухватился за соску покрепче. Киль почесал затылок. - Вот вцепился, елки... Слушай, Гер, вы с ним вроде бы дальние родственники, так? Чем тебя мама кормила, когда ты совсем маленьким был? - А я помню? - пожал Герка плечами. - Давно это было... - Пацаны, я в книжке читал, что хищные динозавры на двух ногах ходили, а травоядные - на четырех, - сказал Вован. - А наш на скольких ходит? - Да как-то непонятно, - внимательно разглядывал малыша Джимми. - Сначала вроде бы на четырех стоял, а сейчас на двух сидит... А Динька словно и не спал миллионы лет - весело жевал соску и не обращал внимания на озабоченных ребят вокруг себя. Наконец он наелся, сладко зевнул и принялся устраиваться в гнезде из ваты. - Надо же: столько лет проспал - и не выспался! - весело удивился Киль. Ужасно не хотелось расставаться с Динькой, но пора было бежать по домам - незаметно приближалась весна и ночи становились все короче. - Ты уж смотри за ним, - беспокоился Киль. - Лампу пока не выключай, простудится еще... - вторил ему Герка. - Да что я - совсем лопух? - обиделся Вован. - Все в порядке будет, не переживайте, - и аккуратно подвинул горшок с геранью, чтобы свет от лампы не бил в глаза малышу. Когда Вован на следующий день появился в классе, то стало ясно, что в порядке не все. Вид у него был и угрюмый, и сконфуженный одновременно. Он молча сел на свое место и начал возиться с замком своего портфеля, не глядя по сторонам. - Вован, что случилось? - встревожились ребята и мигом обступили его. - С Динькой что-нибудь? - Да в порядке ваш Динька, - буркнул Вован. - Что с ним случится? Миллион лет продрых и не почесался... И опять спит, как пожарник. - А ты чего такой кислый? - спросил Герка. Вован шумно, как бульдог, вздохнул и опустил голову. - Папец наехал... - наконец, признался он. - Что, за Диньку? - всполошились ребята. - Увидел? - Увидел... Я из ванной выхожу, слышу - мамка в комнате визжит. Она в комнату ко мне зашла, а Динька проснулся и герань обгрызает. Она не врубилась, думала - лягушонок какой-то. И кричит отцу: выкинь. Я подбежал, сказал, что фиг - мне его дали для живого уголка выращивать. А тут папец пришел. Посмотрел на Диньку и сразу все просек. - И что?! - подскочил Джимми. - Ну, что... Сказал, что мы - балбесы. За то, что яйцо без спросу взял - ничего, не ругался. Говорит, что мы о будущем не думаем. Я ему объясняю - мол, бизнес делать можно будет, а он засмеялся. Говорит: "Какой бизнес - дай бог, чтобы он на глаза никому не попался. А вырастет он - где его держать? Кормить чем, если он вымахает ростом с кинотеатр? Да ни один зоопарк даже не примет". Вообще-то он прав, пацаны, - вздохнул Вован, - чего-то мы не продумали с этим Динькой... Все задумались. Пока возились с живой водой, оживляли яйцо, - все было похоже на и на увлекательную игру, и на научный опыт. Но вот появился живой малыш Динька, и все стало совсем не шуточным делом. - Надо с Женюшкой посоветоваться, - нарушил общее молчание Киль, - она добрая, ругаться не будет. И умная - может, посоветует что-нибудь. - А о чем это вы шепчетесь? - подскочила к ним Феня. - Секретничаете, да? А мне расскажете? - Потом расскажем, ладно? - ответил Джимми. - Не сейчас, Феня. Не обижайся, пожалуйста. От такого вежливого ответа Феня даже растерялась. Ну, Крюгер всегда был вежливым, но и остальные ребята сидели притихшие и необычно задумчивые, такие не похожие на себя. - Мальчишки, - обеспокоилась Феня, - Что случилось, а? Ребята каменно молчали и отводили глаза в сторону. - Да что с вами такое? - Феня уже всерьез испугалась. - Девочки, идите сюда! - Чего натворили? - посмотрела Светка на ребят. - Герка, выкладывай. - Да ничего мы не натворили! - возмутился Герка. - Чуть что - сразу: "Герка"! Опыт мы провели, понятно? Научный. - Что за опыт? - живо переспросила Светка. - А-а, понятно: ты все хотел сделать так, чтобы зимой в сутках на два часа больше было, а то ты все никак не высыпаешься, засоня. - Сама ты засоня! Вов, расскажи им! Чего уж... Вован рассказал. Про яйцо, про живую воду, про инкубатор. И про потешного бестолкового малыша Диньку, который никак не научится сосать соску. Девочки слушали с раскрытыми ртами. - Ой, мальчишки... - прошептала Ксюша, - Правда, что ли? - А ты как думала... - Вот это да... - восторженно прошептала Юля, глядя на Вована во все глаза. - А почему меня никто не встречает? Чем это мы так заняты? Кто сегодня дежурный? - ребята даже не заметили, как в класс вошла Евгения Петровна. - Ой здрасьте Евгеньтровна извините я дежурная Вы знаете мальчишки из яйца динозавра вывели он такой смешной соску сосать не умеет а папа его наругал! - протараторила Ксюша. - Что-что?! - испугалась Евгения Петровнаю. - Я ничего не понимаю. Какое яйцо? Какой динозавр? За что его папа наругал? - Ой, да не его, а Вову Медынского! За яйцо! Ну, не за само яйцо, а за динозавра! - Ксюша явно досадовала, что учительница была такой непонятливой. - Подожди, Ксюша, не тараторь, пожалуйста. Ребята, кто-нибудь объяснит мне внятно - что же все-таки случилось? - Я объясню, - со вздохом поднялся Вован. ...Евгения Петровна слушала внимательно, не перебивая. Только иногда она от волнения забывалась и начинала совсем по-девчоночьи покусывать ногти. - Ну вот... А теперь папа говорит: "Думай, что со зверем делать, после школы скажешь", - закончил Вован и опустил голову. Евгения Петровна прижала ладони к щекам и покачала головой. - Ох, мальчишки, мальчишки, - тихо проговорила она, - натворили вы дел... Ну разве так можно? - А что мы такого натворили? - хмуро спросил Киль. - Ну, вывели Диньку - так что страшного? Не прокормим, что ли? - Да разве в этом дело? - Евгения Петровна устало села на стул. - Ну, вы сами подумайте: проснулся ваш малыш - а кругом совсем-совсем другое время! Ни мамы рядом нет, ни папы, ни таких же динозавриков. В его время даже снега не было - как он на улицу выйдет? А вырастет он - где он себе подружку искать будет? - Ой, что это я говорю! - спохватилась она и покраснела. - Евгения Петровна, - после некоторого молчания подал голос Джимми, - а может быть, не все так страшно? Конечно, когда мамы нет - это очень плохо. Но я читал, когда утята не видят ни разу утку, они думают, что их мама - любой предмет, который двигается. Мячик, например. Ученые катали мячик, а утята за ним бегали, как за мамой. Если мы его будем любить, ему не будет плохо, я так думаю. И снег - не страшно. У меня дома в Алабаме тоже нет снега, а я привык. Я теперь даже люблю снег, правда! И тут все разом загалдели, словно плотину прорвало: - Да Вы не бойтесь, мы его в обиду не дадим! - вскочил Киль. - Мы ему свитер свяжем! - вторила ему Ксюша. - Я умею! - Женя, да если что, так мы его к нам в Горки забрать сможем, правда же? - взмолилась Светка. - Вместе с козой жить будет! Ну, Же-ня-а! - Какая я тебе Женя? - растерялась учительница. - Ну-ка, тише! Все замолчали, но уже было ясно - Диньке ничего не грозит. - Знаете, ребята, - Евгения Петровна задумчиво посмотрела на притихший класс, - жил когда-то во Франции один очень хороший человек, звали его Антуан де Сент-Экзюпери. Он был летчиком, а еще писал замечательные книги. В одной из его книг маленький лисенок говорит очень правильные слова: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Понимаете? Никогда нельзя относиться к живому существу так, как к игрушке, которой сначала рады, а потом она надоедает, и ее могут выбросить или забыть. - Ну, Вы и скажете тоже! - обиделся Вован. - Да что мы - совсем бестолковые, что ли? Да мы с этим Динькой столько провозились - он же нам как родной стал. Как это он нам надоесть сможет? - Не обижайся, Вова, и пойми меня правильно, пожалуйста. Я рада, что вы уже стали старше и умеете отвечать за свои поступки. И все-таки, в следующий раз, когда вы решите разводить в нашем пруду тигровых акул или слетать на выходные на Луну, посоветуйтесь сначала со взрослыми. Со мной, или с родителями. Обещаете? Все облегченно засмеялись. Скажет тоже - акул разводить! В пруду им места маловато будет. Хотя, если подумать, что-то в этом есть... Акулы ведь лопают все подряд. Переселить на время из пруда русалок, запустить туда акул - да они за неделю весь пруд от мусора очистят. А потом их в другой пруд запустить, пусть его очищают. Евгения Петровна заметила, как загорелись новой идеей глаза у мальчишек, и испугалась: - Мальчики, не вздумайте! Я пошутила! Давайте думать, что с Динькой вашим делать будем. Вы мне его хоть покажете? - Конечно! - расплылся в улыбке Вован. - Пойдемте к нам после уроков, посмотрите, какой он классный! Когда после уроков все пришли домой к Вовану, Динька не спал. Он уже вполне освоился с окружающим миром, объел все листья в цветочных горшках и теперь увлеченно гонял по полу блестящий патрончик губной помады. Рядом валялась раскрытая мамина косметичка с рассыпанным по полу содержимым. Увидев ребят, Динька обрадовано заверещал и тут же напустил на паркет лужицу. Так запросто, словно обыкновенный котенок. - Э, братан, ты чего хулиганишь? - шутливо рассердился Вован. - Теперь в памперсы тебя одевать прикажешь? Девочки тихонько повизгивали от восторга и умиления, наперебой тиская бедного динозаврика. От такой суеты Динька недовольно запищал и начал вертеться, стараясь освободиться. - Девочки, девочки, - осторожней! - Евгения Петровна взяла Диньку на руки. - Что, напугали маленького? Не бойся, мы тебя не обидим, мы тебя любить будем, - заворковала она, поглаживая его пальцем по блестящей спинке. На руках у учительницы Динька сразу успокоился и потянул в рот тесемку ее блузки. Пожевал ее немного, устроился поудобнее, закрыл свои блестящие глазки и сладко засопел, не выпуская тесемки изо рта. - У, изменщик, - ревниво проворчал Вован. - Родных отцов, можно сказать, забыл. Не стыдно? - Не обижайся, Вова, - шепотом, чтобы не разбудить малыша, проговорила Евгения Петровна. - Он же еще маленький. А вас он все равно больше всех любить будет. Она осторожно уложила Диньку в его ватное гнездо и все на цыпочках вышли из комнаты. Динька был маленьким, а хлопот доставил всем очень много. Евгения Петровна достала книгу "Содержание рептилий в домашних условиях" и Киль с Джимми смастерили большой террариум с горячей лампой, маленьким бассейном и песчаным берегом. Вовану пришлось перечитать кучу книг по зоологии: не дай бог, заболеет Динька - к какому ветеринару его понесешь? Девочки связали Диньке теплый комбинезон, а Герка с помощью папы сшил ему мягкие и удобные мокасины. Правда, эта одежка лежала пока без дела - решили пока не рисковать и до весны малыша на улицу не выводить. - У-ф-ф! - отдувался Вован, занимаясь приготовлением обеда для Диньки. - Маленький, маленький, а напряг всех - будь здоров! - Терпи, - улыбался Киль, - раз вывели... - Да я ничего... Только он иной раз таким поросенком становится, в натуре! Ну, ты прикинь: не все подряд ест, а что повкуснее выбирает. И чихать он хотел, что ему рыбий жир лопать надо, чтоб рахитом не заболел - не нравится, и все! Уговаривай, не уговаривай - весь визгом изойдется, а ни ложки не проглотит. Маленький, а вредный, блин... Скоро у Диньки прорезались острые зубки, и выяснилось, что он обожает все, что хрустит - редиску, салат, морковку, болгарский перец. И что удивительно - он оказался ужасным любителем мексиканских сериалов. Стоило появиться на экране телевизора какой-нибудь сеньорите Марии или дону Леонсио, как Динька живо вскарабкивался на колени к маме Вована и сидел там, не выпуская из лапок морковки и не отрываясь от экрана. Переключить телевизор на другой канал было в это время совершенно невозможно - капризный Динька начинал верещать так, что тихонько звенели хрустальные висюльки в люстре. За это папа Жора дал ему прозвище "Дон Педро", на которое Динька охотно откликался. Глава третья Тихо и неторопливо, словно ленивая грязноватая кошка, в Бирюлево пришла весна - серая и тягучая, как сырая резина. Глухая пелена облаков плотно закрыла небо и уже больше месяца ни на минуту не пропускала ни солнечные лучи, ни блеск звезд. И дожди, дожди - нудные, унылые, словно на дворе стояла поздняя осень. Ребята приходили в школу кислые, полусонные, даже на самых интересных уроках рассеянно поглядывали в окно и безудержно зевали. Евгения Петровна вздыхала, называла их "авитаминозниками" и на больших переменах раздавала разноцветные горошины "клюковита". Витаминки были вкусные, кисло-сладкие, Евгения Петровна готовила их сама вместе с бабой Егоровной из разных лесных ягод. Положишь такую горошинку за щеку - и даже в носу начинает легонько покалывать от ароматов клюквы, черники, земляники, лесных трав. Но даже замечательные витаминки не радовали, а еще больше дразнили своими волшебными летними запахами. Сидя на уроке труда, ребята вышивали крестиком маленькие одноместные коврики-самолетики. Для такой работы нужны старание и терпение. А еще - большое внимание, потому что иголку надо втыкать очень осторожно, стараясь не задеть нитей ковра. А не то он может обидеться за неаккуратные уколы и тогда придется его долго успокаивать и гладить ладошкой, словно маленького капризного щенка - иначе коврик может напрочь отказаться летать, и толку от него будет не больше, чем от обычной салфетки... Орудуя иголками, ребята сосредоточенно сопели и вяло, вполголоса, капризничали. - Больно нужен этот каменный век! - вредным шепотом проговорила Светка, посасывая уколотый палец. - Моя метла в сто раз лучше. - А мне так он вообще ни к чему, - отозвался Герка. - Что у меня - крылья отсохли? Возись тут со всякими тряпочками... - А ну-ка, не ворчите, - погрозила им пальцем Евгения Петровна. - Я все понимаю, но программа для всех одна, так что будьте добры. И не забывайте, что скоро я буду выставлять вам оценки за четверть. Герка не стал спорить - тем более, что вышивание своего коврика он уже закончил и ворчал просто так, из-за кислого настроения. Над рисунком он не стал долго мудрить - просто вышил на голубом фоне расходящиеся солнечные лучи, а в центре вышил серебряный пропеллер: получился отличный флаг военно-воздушных сил. Герка с гордостью осмотрел свое творение и посмотрел, как идут дела у соседей - сразу в три стороны. Джимми старательно вышивал на коврике веселого Микки-Мауса с ушами размером с крылья летучей мыши. Заметив внимательный Генкин взгляд, Джимми улыбнулся, и повернул рожицу Мауса в его сторону. - Хорошо? - спросил он. - Здоровский парень, - похвалил Генка. - В десантные войска бы такого... - Почему в десантные? - не понял Крюгер. - А такому бойцу и парашют не нужен - если что, на ушах спланирует. Джимми хихикнул и принялся вышивать роскошные белые перчатки Мауса. Славка тем временем рассматривал работу Вована. Тот вышивал своего любимого Диньку. Динозаврик получился немного кривобоким, но все равно симпатичным. Вован критически оглядел свой труд и довольно улыбнулся. - Ну, как? - гордо глянул на Славку. - Класс! Самого Диньку на ковре прокатишь? - Да щас! Он высоты знаешь, как боится. Вынесешь его на балкон воздухом подышать, так он только вниз глянет - так все! Сразу визжать начинает, как поросенок, и лапами вцепится так, что не оторвать. И чего он трус такой растет? - сокрушенно вздохнул Вован. - Может быть, еще привыкнет... - успокоил его Славка. А Ромка, вытянув шею, пытался заглянуть через плечо сидевшей впереди Ксюше. Ксюша заметила это и стала заслонять свой коврик то ладошкой, то плечом. Любопытный Ромка совал свой нос то справа, то слева. Наконец, Ксюша не выдержала и заявила голосом отпетой ябеды: - Евгения Петровна, а Герка у меня списывает! - Кто списывает?! - хором возмутились Генка и Славка, повернувшись к ней. - Чего тут списывать-то! - Ну, не списывает, а... Ну, я не знаю, как правильно сказать. Скажите ему, пусть он мне под ухо не сопит! - Ой-ой-ой, больно надо! - презрительно фыркнул Ромка. - Да у меня уже готово все - во, смотри! Герка гордо развернул свой коврик и посмотрел (с трех сторон) на коврик Ксюши, на котором сияло яркое солнце, и летела белая голубка. - Это еще кто у кого списывал! - воскликнул он, - Евгения Петровна, смотрите, она сама у меня все скатала! А еще ябедничает, елки! - И ничего я не скатывала! - взвилась Ксюша. - Сам ябеда! Евгения Петровна посмотрела на их работы и улыбнулась. - Гера, ты напрасно возмущаешься, уверяю тебя. Да, ваши вышивки немного похожи, ну так и что с того? Ведь работали вы сами. Ой, ребята, - она посмотрела на коврики остальных учеников. - Что-то много похожих рисунков у вас. Вы что, сговорились? Или, в самом деле, друг к дружке заглядывали? Все дружно завертелись, сравнивая свои работы. Что за чудеса! Солнце сияло почти на всех ковриках: у Киля оно светило над стройной шхуной и белокрылой чайкой, у Юли - над желтой кувшинкой и веселым лягушонком, у Светки - над алым спортивным самолетиком в белых облаках и даже у Фени - над крупными серебристыми буквами "HEAVY METAL". - А я тоже хотел солнце вышить. Только пока Диньку вышил, мне уже влом это стало, - признался Вован, - пальцы исколол. - А мне места не хватило - Маус своими ушами все занял, - отозвался Джимми. - Я сначала тоже хотел... - Все понятно, ребята, - с улыбкой вздохнула Евгения Петровна. - Все вы по лету соскучились, правильно? - У-у-у! - только и послышалось в ответ. - Уж потерпите немножко, - Евгения Петровна развела руками. - Тут я ничем вам помочь не могу. Скоро лето и так придет, без волшебства. - Евгения Петровна, - подняла руку Ксюша, - а помните, Вы рассказывали нам, как к одной девочке все двенадцать месяцев сразу приходили? - Да, конечно. А что? - А Вы не знаете, куда потом это колечко волшебное делось? - Нет, Ксюша. К сожалению, не знаю. Это ведь было так давно. Девочка ведь никому не рассказывала про то, что ее колечко волшебное. Скорее всего, она выросла, состарилась, передала колечко своей внучке, та - своей. Так это колечко и передается от бабушек к внучкам, и никто и не догадывается, что это не просто семейная реликвия, а волшебная вещь. - Жалко, - вздохнула Ксюша. - Сейчас бы хоть на часик лето пришло... - Ну, все, хватит грустить, - улыбнулась Евгения Петровна, - показывайте свои работы, и пойдем их испытывать. Для испытания ковриков ребята вышли на школьный стадион. Евгения Петровна встала в центре стадиона, ребята встали перед ней. - Внимание, ребята, - проговорила Евгения Петровна, - слушаем мои команды и точно их выполняем. И чтобы без самодеятельности, здесь надо быть очень осторожным. Итак: разведите руки в стороны и встаньте так, чтобы не касаться друг друга. - Теперь расстилаем коврики перед собой, - она расстелила свой коврик. - Готово? Теперь садимся на них, только так, чтобы потом не вертеться... Все сели? Хорошо. А теперь пла-а-авненько поднимаемся на полметра над землей... Испытания проходили хорошо. Ребята поднимались и опускались, летали вокруг Евгении Петровны и следом за ней, учились летать прямо, боком и задним ходом. Правда, довольно скоро вновь начался дождь, коврики намокли и летали плохо, едва-едва над землей. Как сказала Светка, "на бреющем". Пришлось закончить занятие, вернуться в класс и развесить коврики на батарее для просушки. Евгения Петровна раздала ребятам витаминки и отпустила их на перемену. Джимми и Киль вышли в коридор, вскарабкались на подоконник и разговорились. - Эх, не успели полетать как следует, - сокрушался Киль. - Опять все дождь испортил. И когда он только кончится? - А моя прабабушка из Алабамы специально вызывала дождь, если лето было очень жарким, - задумчиво улыбнулся Джимми. - В Москве она бы осталась без работы... - Серьезно? - заинтересовался Киль, - А как она это делала? - Оу! Моя мама когда-то рассказывала мне, но я плохо помню... Понимаешь, прабабушка жила у одной колдуньи из африканского племени Мбонга-Чпонга и научилась у нее. Потом это племя захватили пираты и вывезли в Америку. Они продали их в рабство для работы на хлопковых плантациях. А прабабушка не захотела оставлять свою колдунью и пробралась вслед за ней на корабль. И жила вместе с ней все время. - Молодец была твоя прабабушка, - похвалил Киль. - А... дождь-то она как вызывала? - деликатно напомнил он. - Оу, да! Для этого она сначала готовила такое специальное... Как это по-русски... А, зелье! Потом надо танцевать такой колдовской дэнс... - Танец, что ли? - подсказал Киль. - Да, да, танец... Вот... В это время надо бросать... нет, брызгать вокруг себя этот зелье и говорить заклинание. И будет дождь, - закончил Джимми. - Совсем просто, - согласился Киль, - Потанцевал, побрызгал - и все дела. А из чего зелье делается? И как танцевать надо? - Я не знаю, Киль. Может быть, мама помнит. Я спрошу, если хочешь. - Спроси, ладно? - А зачем тебе? Тут дождей и так много... - Да есть одна мысль, только я пока еще до конца не додумал. Как додумаю, тогда расскажу, хорошо? Весь следующий день дождь лил не то, что как из ведра - как из бочки. Даже не дождь, а самая настоящая гроза - с молниями и трескучим громом, совершенно неожиданная в апреле. Феню с Ксюшей мамы даже не пустили в школу: куда идти в такое наводнение! А Джимми наоборот - пришел в школу чуть ли не за час до начала уроков. Точнее, приехал - папа уже давно доверял ему свой "джип" и Джимми гонял на нем, как лихой ковбой, хотя и с трудом дотягивался ногами до педалей. Крюгеру не терпелось рассказать Килю о разговоре с мамой. - Киль, ты видел? - торжествующе спросил он Киля, лишь только он вошел в класс. От нетерпения Джимми даже слегка пританцовывал. - Что видел? - не понял Киль. - Дождь! - Да кто ж его не видел! Джимми, ты чего? - забеспокоился Киль. - Разве ты не понял? У меня получилось! Я спросил маму, и она мне рассказала. Она все помнит, только давно не пробовала это делать. - Ну и как?! - подскочил Киль. - Ну, она сначала смеялась, спросила, зачем мне это - говорит, это все равно, что экспортировать песок в Африку. Я сказал, что мне просто интересно и что Евгения Петровна советовала нам искать и запоминать разные старинные волшебства, иначе они могут быть забыты. Киль, она ведь и правда говорила нам так, помнишь? - Джимми явно было неловко скрывать что-то от мамы. - Да, да, помню! Дальше что? - Мама сказала, что Евгения Петровна - очень умная. И согласилась показать мне это. Сначала мы пошли на кухню и приготовили зелье в скороварке. - Сложно было? - Да нет, оказывается, это совсем несложно. Всякие сушеные скорпионы, сердце летучей мыши, голова гремучей змеи - это ничего не надо. Просто так колдуны говорят, чтобы разные посторонние в их дела не совались. Для этого нужны просто разные сушеные травки, мама их все нашла в банках с приправами. Простые приправы из разных трав, они в магазине продаются. - Ну, ну - дальше! - нетерпеливо поторопил его Киль. Но продолжить Джимми не успел - пришли ребята и начались уроки. Пришлось шептаться во время урока - дождаться перемены не было никаких сил, как у Киля, так и у Джимми. - Заклинание я быстро выучил, оно короткое, только повторяется все время, - шептал Джимми. - Мама его хорошо помнит. А танец у мамы не очень хорошо получался - она смеялась, сказала, что стала немножко полная для этого. И дождь поэтому у нее получился не очень сильный. Я танец выучил, а зелье налил в мамин пульверизатор. Мама из него воду брызгает, когда белье гладит. - А зачем - в пульверизатор? - Ну... Во время танца надо брызгать во все стороны этим зельем, а это не очень удобно - когда быстро поворачиваешься, можно расплескать. А из пульверизатора удобно и танцевать не мешает. - И получилось? - Да! И так быстро, я даже сам удивился. И мама - она сказала, что я настоящий колдун из племени Мбонга-Чпонга. - Джимми гордо улыбался. - Слушай, Джимми... - замявшись, спросил Киль, - а ты уверен, что этот дождь ты сотворил? Эти дожди ведь и так идут, безо всякого колдовства... - Конечно, уверен! Раньше дожди были тихие, спокойные, скучные. А этот - как в тропиках! И молния, и гром! Разве раньше были молнии? - Это точно, молний не было... Неужели и вправду вышло? Джимми, ты гигант! - Это кто там шепчется? - окликнула их Евгения Петровна. - Кто-то хочет отвечать? Слушаю тебя, Крузенштернов, иди к доске. - Ладно, на перемене поговорим, - шепнул Киль и пошел рассказывать, как буря мглою небо кроет. На перемене мальчики убежали в дальний конец коридора, и Джимми показывал Килю колдовской африканский танец - похожий и на брейк, и на буги, и еще непонятно на что. Гибкий Джимми стремительным чертиком вращался по кругу и напевал: - Тхонга монга мьянма мбок, Пуинга квамба пум куво-ок, Дримба пунка куа - ца, Ламца - дрица, хоп ца-ца! Киль восхищенно смотрел на Крюгера - вот дает парень! - Вау, Джимми, вот это класс! - ребята и не заметили, как к ним подошла Светка. - Жаль, Феня не видит - она бы в тебя влюбилась, точно! -Тебе чего надо! - встрепенулся Киль, - Ходят тут любопытные всякие... - Ой, Джимми, а правда - что это ты танцевал? - не обратила Светка на Киля внимания. - Я такого никогда раньше не видела... - Это такой колдовской танец для вызова дождя, - честно ответил Джимми. - Я сегодня вызвал дождь и показывал Килю, как это делается. Разумеется, Светка не поверила. Это всегда так бывает - верят всякому вранью, а когда говоришь честно - говорят, что сочиняешь. - Ну хватит врать, Джимми! Я серьезно спрашиваю, а он дразнится! - Я правду говорю, Света. Спроси у Киля, если не веришь. - Ну-у, конечно: "У Киля спроси". Ты сам как-то говорил, что у американцев даже такая поговорка есть: "Врет, как моряк". Нашел, у кого спрашивать. - Во-первых, это английская поговорка, а не американская. А во-вторых, Киль никогда не врет, - обиделся Джимми за друга. - Так-таки и никогда? - прищурилась Светка. - Никогда. И ты это сама знаешь, просто вредничаешь зачем-то. Юля! - позвал он. - Подойди сюда, пожалуйста. - Чего тебе? - Юля получила за домашнее задание четверку и теперь ходила сердитая на себя и на весь белый свет. - Скажи, пожалуйста, Киль когда-нибудь обманывал? - Н-не помню такого, а что? - Тогда скажи Свете, пусть не обзывается. - Ой, да скажите, пожалуйста! Такие обидчивые все стали, я прямо не знаю! Что я такого сказала-то? - скандальным голосом проговорила Светка. - И вообще он ничего не говорил, это ты про дождь заливать начал. - И он ничего не заливал. Это дождь полил после того, как его Джимми вызвал, - в свою очередь вступился за Джимми Киль. - Ну, Джимми, ты и фокусник! - засмеялась Юля. - Дождей нам не хватало, что ли? Ты бы лучше солнышко вызвал. - Солнце я вызывать не умею, - вздохнул Джимми. - Жалко, что не умеешь... - Ребята, - посмотрел на всех Киль, - есть мысль. - Что за мысль? - поинтересовалась Светка. - Как облака разогнать? - Вроде того. Только сейчас уже времени нет, давайте на следующей перемене поговорим. Идея Киля была немного сумасшедшей, как все гениальные идеи. Если Джимми может вызвать дождь при помощи заклинания, то, наверное, можно и прогнать тучи, из которых льется дождь? Надо только произносить слова заклинания наоборот! На следующей перемене Киль поделился этой идеей с Джимми, Светкой и Юлей. К окончанию уроков об этом знал уже весь класс. Мнение у всех было примерно одинаковым: " Конечно, это все ерунда, но почему бы и не попробовать?" Ребята стояли на школьном крыльце и обговаривали детали предстоящей затеи. Точнее, эксперимента - так для солидности называл ее Киль. - Значит, так: ты, Джимми, зелья приготовь побольше, может быть, не один раз повторить придется - пусть запас будет, - деловито говорил Киль. - Юлька, ты тоже заклинание наоборот выучи - вдруг Джимми забудет, тогда подсказывать будешь. - А почему только Юлька должна? - возмутилась Светка. - Я тоже хочу! - │лки, да учи на здоровье, кто тебе не дает? - легко согласился Киль. - Только там язык сломаешь - сама увидишь. - Ничего, справлюсь... - Киль, я тогда тоже его выучу, - сунулся Герка. - На всякий случай - вдруг летом опять лес загорится, а пожарникам некогда будет. - Короче, учите, кто хочет, - махнул рукой Киль, - вдруг и в самом деле пригодится когда-нибудь. Эксперимент будем проводить на стадионе. Мы с Джимми будем в центре, а вы будете по краям - наблюдение вести, чтобы предупредить, если что. - А чего это ты с Джимми будешь? - теперь возмутился Вован. - Во деловой, в натуре! А нам не интересно, думаешь? - Да при чем тут "интересно, не интересно"? Я же о деле думаю, чтобы не попался никто - времени же мало до утра остается. - Ну и что? Все же посмотреть хотят. - А что это вы тут делаете? По домам вам не пора? - Ребята и не заметили, как вышла Евгения Петровна. - Да мы так просто... - неловко затоптался Герка. - Поболтали немножко, сейчас уже побежим. Но Евгения Петровна не зря знала Герку с пеленок. Да и остальных своих учеников она знала не первый день. - Гера, ты ведь совершенно не умеешь обманывать, - укоризненно сказала она. - Что вы еще затеяли, разбойники? "Разбойники" отводили глаза в сторону. Врать Евгении Петровне не хотелось, а сказать правду - вдруг не разрешит? Ну и плакал тогда эксперимент. Евгения Петровна внимательно посмотрела на них. Кажется, замышляют они что-то серьезное... - Ребята, - мягко проговорила она, - ведь вы обещали мне советоваться со мной? У вас что-то случилось? Ну... ну я никому не расскажу! Последние слова Евгения Петровна произнесла почти жалобно. Ну что было делать, когда вот так человек просит? Да и вообще, по правде говоря, скрывать что-то от Евгении Петровны не хотелось. Киль решился. - ...Ну вот, а теперь мы хотим попробовать. Только не договорились еще, кто где стоять будет. Все хотят быть возле Джимми, а смотреть по сторонам никому не интересно, - закончил он. Евгения Петровна выслушала Киля очень внимательно, не перебивая. Потом сказала, что в педучилище у них был семинар по этой теме, когда они проходили курс сказочной истории. Но на семинаре говорили, что все способы изменения погоды давно забыты. Историки смогли разыскать только общие описания колдовства, а точные рецепты считаются утерянными. И если в семье Джимми сумели сохранить такие древние рецепты чудес, то это будет самое настоящее научное открытие. Конечно же, она поможет ребятам провести эксперимент. Но обо всем этом они поговорят завтра, потому что сейчас пора по домам. А на следующий день эксперимент чуть было не сорвался. На уроке родной речи ребята должны были рассказывать наизусть отрывок из "Сказки о золотом петушке". Первым Евгения Петровна вызвала Джимми. Джимми вышел к доске и бодро начал: - Негде, в тридевятом царстве, В тридесятом государстве, Жил-был славный царь Дадон. Смолоду был грозен он... - тут бодрость Джимми улетучилась и он начал внимательно изучать потолок, беззвучно шевеля пухлыми губами. - Так, дальше, - поторопила его Евгения Петровна. - Дальше? - нерешительно переспросил Джимми. - Ну, дальше у него возникли проблемы... Извините, я дальше не помню... Он опустил голову. - Джимми, что значит: "Не помню"? - слегка растерялась Евгения Петровна. - Ты ведь всегда хорошо отвечал, даже когда только пришел в школу. У тебя все в порядке? Ты не заболел? Не поднимая глаз, Джимми покачал головой. И все увидели, что смуглые мулаты тоже могут краснеть, причем очень густо и стремительно. - Садись на место, Крюгер, - скорбно проговорила Евгения Петровна. - Ставить двойку у меня просто рука не поднимается. К завтрашнему домашнему заданию придется тебе выучить еще и сегодняшнее, в противном случае она у меня все-таки поднимется. Ты меня очень расстроил, Джимми. Следом за Джимми к доске вышел Герка, и история повторилась. Ни Генка, ни Ромка, ни Славка ничего вразумительного сказать не смогли. - Гера, ну а у тебя-то что случилось? Ты же это еще в прошлом году учил! - Евгения Петровна начала слегка сердиться. - Да вот... Понадеялись друг на друга... - пробормотал Ромка, а Генка со Славкой так же, как и Джимми, не отрывали глаз от пола. - Понятно... Кто еще не готов? - Евгения Петровна стала непривычно строгой. - Ой-ой-ой, вот это да... Медленно, словно растущие стебельки на ускоренной киносъемке, над партами поднимались руки учеников. Из всего класса был готов к ответу только Киль - он эту сказку знал наизусть еще с трех лет, но тоже поднял руку. Наверное, любой поймет, почему. - Так, мои хорошие, - встала Евгения Петровна. - Кажется, мне все понятно. Вместо стихов вы все учили заклинание, я правильно поняла? Виноватое сопение было знаком того, что поняла она правильно. Евгения Петровна приготовилась произнести суровую и беспощадную воспитательную речь о том, что ее любимые ученики окончательно развинтились, и потеряли совесть. О том, что своим бессовестным поведением они не могут вызывать к себе никакого доверия и что никакие чудеса не могут проводиться в ущерб урокам. Что сегодня она выставит всем двойки и ни-ка-ких экспериментов! Но ее опередил Киль. Юнга с "Крузенштерна" твердо знал, что капитан всегда, несмотря ни на что, должен защищать своих матросов, как бы они не провинились. Потом он может наказать их со всей строгостью, но сначала он должен принять удар на себя, потому что капитан отвечает за матросов. Киль затеял всю эту историю и теперь чувствовал себя капитаном, который обязан защитить свою команду. И еще - спасти эксперимент. - Евгения Петровна, извините нас, пожалуйста, - тихо, но твердо проговорил он. - Конечно, мы поступили по-свински, но больше всех виноват я. Я это все придумал, мне и двойку ставьте. А ребята завтра все выучат, честное слово. - А ты уверен, что все выучат? - Да, - так же твердо ответил Киль, - за ребят я уверен. - А за себя? - И за себя уверен. Евгения Петровна... - Киль глубоко вздохнул. - Вы меня отругайте, пожалуйста, только... Разрешите нам все-таки эксперимент провести, а? Возможно, некоторые учителя после таких слов Киля наговорили бы очень много разных неприятных слов. Что-нибудь вроде: "Ну конечно, сейчас вы все послушные и кроткие. Сидите с виноватым видом и надеетесь выпросить таким образом прощение. А о чем вы думали вчера? А в следующий раз тоже так будет? Нет, мои дорогие, я думаю, мне есть, о чем поговорить на родительском собрании". Но Евгения Петровна не так уж и давно была сама школьницей и еще не забыла, о чем думают ученики, слыша такие слова от учителя. И еще она понимала, как трудно бывает мальчишке сказать такое. Почти наверняка кто-то подумает, что он подлизывается, кто-то решит, что он красуется. И чтобы все-таки сказать это, мужества требуется больше, чем для того, чтобы надерзить. Есть такие события, которые рано или поздно случаются, и о которых потом человек помнит очень долго. У школьников - первая двойка, у десантника - первый прыжок с парашютом. Для учителя - это день, когда весь класс не выучит урок. И разные люди ведут себя по-разному. Кто-то прячет дневник от родителей и врет, что потерял его, кто-то украдкой раскрывает запасной парашют в самолете, чтобы отстранили от прыжка, ну, а кто-то начинает кричать на учеников, щедро ставить двойки и вызывать родителей. Потом вспоминать об этом ужасно стыдно, но ничего переделать нельзя. А значит, надо просто всегда вести себя достойно - будь ты школьник, солдат или учитель. - Садись, Киль, - грустно сказала Евгения Петровна. - Не волнуйся, никого наказывать я не буду, по-моему, вы сами себя наказали. Да-да, наказали. Я ведь тоже готовилась к этому эксперименту и нашла средство, чтобы все были рядом, и никто бы нас не увидел. Правда, в отличие от вас, к урокам я подготовилась тоже. А теперь эксперимент придется отложить до тех пор, пока вы не ответите мне домашнее задание. - Ура! - тихонько воскликнули все. - И не надо ликовать, мои ненаглядные, - Евгения Петровна говорила без улыбки. - Запомните, что даже самое интересное дело не может отменить массу других обязанностей, даже довольно скучных. Знаете, сколько великих открытий было бы сделано гораздо раньше, если бы люди всегда были дисциплинированными, и обращали внимание даже на мелочи? Экспедиции не могли дойти до полюса, потому что кто-то не догадался взять банку с витаминами, и люди заболевали цингой. У великих ученых срывались важнейшие эксперименты, потому что лаборанты по рассеянности путали этикетки на реактивах. Знаете, как об этом говорится в стихах: - Не было гвоздя - Подкова пропала. Не было подковы - Лошадь захромала. Лошадь захромала - Командир убит. Конница разбита, Армия бежит. Враг вступает в город, Пленных не щадя, Оттого, что в кузнице Не было гвоздя. -Вот так, ребята, - закончила Евгения Петровна. - Никогда больше не поступайте так, ладно? - Ла-а-дно, - виновато послышалось в ответ. - А теперь учите, сколько успеете, до конца уроков. Что с вами делать... - Евгения Петровна, - в голосе Герки проскользнуло легонькое нахальство, - а эксперимент? Может, попробуем, а? - Насчет эксперимента я, кажется, сказала ясно - после того, как будет готово задание, - голос учительницы похолодел, как у Снежной королевы. Класс дружно вздохнул. Но вздох этот был уже совсем не тяжкий. Подумаешь - стихи учить. Главное - эксперимент не сорвался насовсем. И перед Евгенией Петровной уже не так стыдно... Когда настроение хорошее, то все получается легко. Урок еще не успел закончиться, а Джимми уже тянул руку, просясь отвечать. - Не торопись, Джимми, - сказала Евгения Петровна, - повтори еще раз. - Нет, я правда готов! Разрешите отвечать! - Ну, раз так уверен... Слушаю тебя. Джимми рассказывал просто здорово! Ни разу не запнулся и даже английский акцент его куда-то подевался. Евгения Петровна даже тайно залюбовалась им - смуглый, курчавый, пухлогубый, вдохновенный Джимми был вылитый Пушкин в детстве. И остальные ребята словно зарядились его веселой энергией. Растроганная Евгения Петровна развела руками: - Ну что мне с вами делать, разбойники? Наверное, почаще ругать вас надо, как вы считаете? - Не-е-е! - весело раздалось в ответ. - Мы больше не будем! Для проведения эксперимента ребята вышли на стадион, или "полигон", как его называл Герка. Джимми с Килем несли вдвоем пластиковую канистру с "дождливым зельем". Евгения Петровна собрала ребят в центре стадиона и велела присесть на корточки. Все послушно присели и с любопытством смотрели на нее - что дальше? Учительница достала из сумочки маленький тюбик и выдавила на ладонь коротенькую колбаску желтого крема. Потом быстро растерла крем между ладонями и выставила ладони перед собой. И от ее ладоней вдруг вытянулся бледно-голубой, почти невидимый луч, словно от прожектора. Только в отличие от прожекторного этот луч не освещал предметов, а куда-то пропадал, дойдя до границ стадиона. И там, где проходило тонкое лезвие луча, начинал еле заметно дрожать и струиться воздух - словно над жарким костром. Евгения Петровна начала медленно поворачиваться, очерчивая лучом невидимый круг, и что-то нараспев приговаривая по-английски. - Джимми, переводи! - прошептал Вован, толкнув Джимми в бок. - Я не совсем точно понимаю, - прошептал Джимми в ответ, - какой-то язык немного непонятный - наверное, это староанглийский... Значит, так: "...О, вы, сестры змеиных болот и черных топей, сестры дремучих лесов и косматых туч, сестры полярных льдов и жарких пустынь, помогите мне, о, сестры! Сокройте нас от глаза черного, от глаза синего, от голубого, карего и серого! А зеленый глаз, если он не меж нас, будет крепко закрыт, пусть он долго спит. О, вы, сестры мои - Анна Кимберлийская, Мэри Абердинская, Молли Ковентрийская - услышьте меня и помогите мне!" - А про кого это она? Что за Молли? - Откуда я знаю? Света, ты про них ничего не слышала? - Ой, да это подружки ее из Англии, она там на стажировке с ними познакомилась, теперь переписываются... Не мешай, Вовка. - Ну, вот и все, ребята, - Евгения Петровна прерывисто вздохнула и опустила руки. Ладони ее еще слабо светились в темноте, словно по ним пробегали голубые змейки. - Теперь можете вставать, никто нас не увидит и не услышит. - Во здоровско! - не мог скрыть восхищения Вован. - Это Вы в Англии так научились, Евгения Петровна? - Теорию мы здесь учили, а стажировка была в Англии. Это древний способ, им пользовались еще в четырнадцатом веке шотландские ведьмы, когда собирались на свои шабаши - ну, на симпозиумы, можно сказать. - А нас научите так?! - Не торопись, это в программе старших классов... Ну что, Джимми, ты готов? - Готов, Евгения Петровна, - Джимми закрутил крышку пульверизатора и выпрямился. - Ух, я и волнуюсь... - Давай, чего там, - хлопнул его Киль по плечу. - Не дрейфь, все нормально, Джимми. Ребята, давайте в сторонку чуть-чуть... Ребята расступились и встали широким кругом. Джимми вошел в центр круга и замер, словно прислушиваясь к себе. - Ну, Джимми, давай, - нетерпеливо прошептал Герка. - Не мешай! - дернула его за штаны Юля. Джимми плавно наклонился, раскинул руки в стороны и начал свой колдовской африканский танец. Постепенно танец ускорился и ребята, завороженные его ритмом, начали непроизвольно хлопать в ладоши и притоптывать ногами. Незаметно вплелась в ритм странная, диковатая песня-заклинание: - Комб амням агном агнохт, Ковук муп абмавк агни-уп, Ац-аук акнуп абмирд, Ац-ац пох, ацирд-ацмал! Струйки зелья разлетались во все стороны и попадали на зрителей. Девочки тихонько ойкали, но никто не отбегал и не пытался увернуться. Незаметно прекратился мелкий нудный дождик, который моросил сегодня с самого утра. Все радостно посмотрели на небо, но оно было по-прежнему темным, без единой звездочки. Затаив дыхание, ребята ждали. Ничего не происходило. - Кажется, не получилось... - обескуражено пролепетал Джимми. - Ребята, честное слово, я старался... - Да ты не огорчайся, Джимми! - воскликнула Юля. - Давай вместе попробуем, я тебе помогу! - И я тоже! - кивнул Киль и вытащил из портфеля пластиковую бутылку с дырявой пробкой. - Помоги зелье налить. - И мне налей! - И мне! - потянулись к Джимми бутылки, флаконы и даже водяной пистолет - гордость Вована. Канистра быстро опустела. - Ну что, попробуем? - деловито спросил Киль. - Начали, ребята. Три-четыре! Комб амням агном агнохт... И ребята закружились в неведомой африканской пляске. Дружно, слаженно, может быть, не совсем правильно, но с таким огромным желанием помочь другу! Все как-то уже и позабыли, для чего они это делают - просто нельзя же, чтобы вот так расстраивался человек! Даже Евгения Петровна словно забыла, что она - учительница и плясала наравне со всеми. И совсем неожиданно вдруг ахнула Ксюша: - Ой, ребята! Смотрите - звезда!!! Все замерли, запрокинув головы к небу. В тучах вдруг появилось аккуратное круглое окошко, и в нем дрожала яркая переливчатая звезда. Это было такое чудо - первая звезда за два месяца! А окошко быстро расширялось, и в нем загорались все новые и новые звезды. Прилетел мягкий, по-настоящему весенний теплый ветер и ровно зашумел в голых ветвях деревьев. - Зюйд-вест... - машинально прошептал Киль. - Ребята, неужели у нас получилось?! - Ура-а-а!!! - завопили все и кинулись обнимать Джимми. Тот смущенно отбивался: - Да ладно, ребята, перестаньте! Это не я, это Киль придумал же! А Евгения Петровна устало думала об одном: только бы тучи опять не затянули небо! Ну, пусть ребята порадуются хоть немного - они ведь так старались над своим маленьким чудом... Но маленькие волшебники, как видно, разбудили весну по-настоящему. Прекрасная погода стояла уже вторую неделю и не собиралась портиться. По ночам лужи еще затягивало тонким хрупким ледком (который так приятно ломать, слыша звонкий "весенний" треск!), а днями солнце успевало и подсушить грязь на дорогах, и пробудить первые травинки, и обсыпать носы ребят веснушками. Растаял лед на пруду, обрадовано заорали лягушки, слaдко проспавшиe всю зиму, и Юля с мамой начали собираться домой. А для Диньки весна стала просто длинным-длинным праздником. По ночам, когда Вован выводил его погулять, на Диньку нападал какой-то телячий восторг. Он с таким упоением носился по травке, с таким наслаждением хрупал молодыми нежными листочками, что с бедного Вована сходило семь потов, когда питомца надо было вести домой. Капризный динозавр упирался всеми лапами, обиженно визжал по-поросячьи и так умоляюще смотрел на Вована, что затащить его домой можно было только на руках. Из-за этого Вован уже пару раз опоздал на уроки. - Совсем уже этот дон Педро меня замотал, - жаловался Вован ребятам. - И ведь жалко его, балбеса - он теперь целыми днями с подоконника не слезает. Смотрит на листья и поскуливает так жалобно. А днем его на улицу не выведешь, что с ним делать - ума не приложу. - Может, отвезти его куда-нибудь? - нерешительно предложила Феня. - Куда его отвезешь? - вздохнул Вован. - К вам в парк, что ли? Он там у вас всех кикимор перепугает и эльфов разгонит, хулиган такой. Дядя Толян просил Диньку ему продать - он его к себе на остров хотел увезти. - На какой еще остров? - удивились все. - Да я точно не знаю, он недавно какой-то остров себе купил в Тихом океане, сейчас виллу себе там строит. Говорит: давай, мол - там его не увидит никто, будет на солнышке греться и бананы лопать. Я сказал, что фигушки. "Не увидит никто!" Да он откормит его, да начнет туристам за деньги показывать. А куда я без него? И он без меня там всех на уши поставит... - Короче, дело ясное, - подвела итог Светка. - Собирай своего обжору зеленого и перевози к нам в Горки. - Как - в Горки? - открыл рот Вован. - Да обыкновенно! Я с бабушкой уже говорила - она посмеялась и говорит: "Ладно, везите - будет Катьке приятель". - Какой еще Катьке? - Да козе нашей. - Ага, козе! А если она забодает его? - Кто, Катька? Да ты что! Она у нас коза смирная, добрая. И не бодается совсем - старенькая уже. - Ох, не знаю, Света, - вздохнул Вован, - подумать надо... - Да чего там думать! В эти выходные и привози, а я к этому времени в Катькином сарае место ему приготовлю. А ты к нам по выходным приезжать будешь, так что он особенно не заскучает. Так Динька переселился в Горки. Вован напрасно волновался - динозавру деревенская жизнь пришлась вполне по душе. Старенькая коза Катька отнеслась к нему очень даже дружелюбно - возможно, он напоминал ей какого-то нескладного козленка, тем более, что у него начали расти короткие рожки. Теперь Динька целыми днями щипал вместе с козой травку во дворе бабушкиного дома, грелся на солнышке и чувствовал себя совсем неплохо. Правда, в первый вечер, оставшись без Вована, Динька затосковал, принялся царапать лапами калитку и жалобно тявкать. Светка с Геркой долго успокаивали его, но Динька был безутешен и перестал канючить только тогда, когда по телевизору началась очередная серия из жизни сеньоров и сеньорит. Глава четвертая До летних каникул оставалось всего две недели, но именно эти две последние недели почему-то тянулись невероятно долго, словно время задремало, разомлев на майском солнышке. - Джимми, - теребили все ребята Крюгера, - А твоя мама никаких таких заклинаний не знает, чтобы время быстрее бежало? - Я уже спрашивал, - виновато улыбался Джимми. - Она сначала смеялась, а потом сказала, что вообще-то, такие заклинания есть, но она их никогда никому не расскажет. - Почему? - удивилась Феня. - Жалко ей, что ли? - Нет, Феня, ей не жалко. Но она говорит, что это очень опасно. Если мы будем это знать, то будем все время торопиться жить, понимаешь? - А-а, поняла. Это когда сидишь на уроке и думаешь: "Скорей бы перемена, по радио должны концерт "Черных орлов" передавать", так? - Ну да, и не только это. Ты ведь еще думаешь: "Скорее бы выходной", "Скорее бы каникулы", "Скорее бы Новый год", так? - Ну а кто так не думает? - Вот и получается, что все торопятся жить. А если все смогут делать так, чтобы время бежало быстро, все скоро станут старенькими. А еще может быть столько разного - я даже и не знаю.... Ну вот, например, ты хочешь, чтобы побыстрее настала перемена, и время побежало быстрее. А в это время, - Джимми улыбнулся, - Ксюша ест мороженое и хочет, чтобы время тянулось подольше. И что получится, если разные люди хотят разное? - Ну, ты и сказал! Кто это ей разрешит на уроке мороженое есть? - Я же просто так сказал, для примера. Ну, ты же сама понимаешь... Подумав, все согласились с тем, что все должно приходить в свое время - и перемены, и каникулы, и Новый год. Время - такая штука, что с ним лучше не озорничать. Тем более, что до каникул и в самом деле осталось всего ничего. Учебная ночь начиналась как обычно. Дежурные Джимми и Феня заканчивали наведение порядка в классе, Герка сидел у себя на "Камчатке" и рассеянно целился в глобус сразу тремя трубками, заряженными горохом. Отдуваясь, в класс вошел Вован с двумя портфелями в руках - своим и Светкиным. - Кто это тебя так загрузил? - поинтересовалась Феня, - Светка, что ли? - Да, попросила занести, она там птенца в гнездо пихает. Мы идем, а он вывалился. Птенец, в смысле. Ну, Светка мне борсетку сунула, а сама - на метлу, птенца взяла и под крышу полетела. Сейчас придет. У-у-ф, чего она только сюда пихает?! - Вован с трудом водрузил "борсетку" на Светкину парту и потряс рукой. - Еле дотащил, в натуре. Тут распахнулась дверь, и в класс влетел встрепанный Киль. - Братцы, - выдохнул он, - полундра... Федя В тот вечер Киль бежал в школу в замечательном настроении. Так все было здорово! Во-первых, приехал папа, по которому Киль жутко соскучился за год. Во-вторых, папа обещал взять Киля на лето в плавание на "Крузенштерне", который будет участвовать в международной регате. И было еще и "в-третьих", и "в-четвертых" - одним словом, вечер был просто необыкновенным. И вдруг все мгновенно изменилось. Когда, весело размахивая портфелем, Киль подбежал к пруду, он увидел Юлю, стоявшую у старой березы. Вид у нее был растерянный и напуганный. - Ой, Киль! - сбивчиво заговорила она. - Ты представляешь, ужас какой! У нас в пруду какое-то чудище появилось! - Что еще за чудище? - все еще улыбался Киль. - Лох-Несское? - Да не смейся ты, я серьезно говорю! Утром наша соседка, тетя Валя, только из дома вышла, как что-то здоровенное такое над ней ка-а-ак проплывет! Она смотрит: что-то большое, глазастое, с ластами! Потом оно поглубже поплыло, поплыло, и - раз! Карасика сцапало! - Руками? - Да какими руками?! Я же говорю: ласты у него! Или у нее... Ртом сцапала. И проглотила сразу. - А ты сама его видела, чудище это? - Нет, не видела. Меня мама сразу на берег выгнала. И сама выбежала со всеми вместе. Мы весь день под кустами прятались... Киль оглянулся. И правда, под кустами сидели все русалки, что жили в пруду. Выглядели они, как и Юля, растерянными. Одеты все были кое-как, видно, выбегали из домов впопыхах, как люди при пожаре. Маленькая русалочка Настя тихонько ревела и шепотом просила свою маму отпустить ее домой, чтобы забрать куклу Галю: "Ну, только на минуточку, я быстренько!" Мама так же шепотом успокаивала Настю и уверяла, что с куклой ничего не случится. - Смотрите, смотрите! - прошелестели вдруг тревожные голоса. - Вон оно! Осторожно, детей берегите! Вода на середине пруда вдруг вздыбилась холмом, и к берегу медленно поплыло темное круглое тело размером с небольшой тазик. - Дети, дети! Отойдите от берега сейчас же! - Виктория Ихтиандровна подхватила Юлю с Килем в охапку и опрометью кинулась подальше от воды. - Тетя Вика, да погодите! - Киль, словно вьюн, вывернулся из ее рук и побежал к березе. - Киль! Назад! - Не бойтесь, Тетя Вика, я туда не полезу, я отсюда... - Киль ловко, как обезьяна, вскарабкался на березу. - Ну, ни-че-го себе! Вот это да! - Киль, что там? - нетерпеливо спросила Юля, пытаясь вырваться из маминых рук. - Черепаха! Представляешь?! - Какая еще черепаха? - Ямайская! Я возле Кубы таких видел! Только эта еще маленькая... - Киль спрыгнул в траву. - Ничего себе: "маленькая"! Кашалот целый! - Да маленькая, маленькая. Когда вырастают - они чуть ли не с лодку размером. А эта еще так - подросток... - И откуда он тут взялся, этот подросток? - сердито проговорила Виктория Ихтиандровна. - Куда нам теперь? Так и сидеть на берегу? - Сейчас узнаем... - Киль осторожно шагнул к воде. - Киль! Осторожно! - Ладно, ладно... Черепаха тем временем подплыла к самому берегу и печально смотрела на Киля своими круглыми желтыми глазами. Ее мокрый панцирь тускло поблескивал под Луной, длинные ласты медленно шевелили водоросли. - Эй, как вас... Тетенька! - окликнул ее Киль. - Сам ты тетенька! - обиженным баском отозвалась черепаха. - Я парень! - Ой... Извините, я не знал, - смутился Киль. - Ладно, ничего... - А вы кто? Как сюда попали? - Меня Федя зовут. А как сюда попал - и сам толком не знаю... - Киль! - окликнула друга Юля. - Мы в школу не опоздаем? - Ох, и правда! - спохватился Киль. - Федя, извините, мне сейчас бежать надо, я чуть попозже приду, и вы мне все расскажете, хорошо? - Правда, придешь? - Честное слово! Только вы это... Русалок не едите? - Че-го?! - обиделся черепах Федя. - Делать мне нечего, что ли? Я рыбу ем. И водоросли. Да я вообще-то все ем, что дают, я неприхотливый. А русалок не ем, не бойтесь. - Ну, слава богу! - облегченно вздохнула Виктория Ихтиандровна. - А то перепугали тут всех. Бегите в школу, ребята, я тут всех сама успокою. Как только Киль рассказал обо всем этом ребятам, в класс вошла Евгения Петровна с Юлей и Светкой. - Евгения Петровна! - вскинулся Киль. - Тут такое дело! - Знаю, знаю, мне Юля уже все рассказала. Здравствуйте, ребята. Садитесь по местам и успокойтесь. Легко сказать: "успокойтесь"! Тут живая ямайская черепаха в пруду плавает, а ты сиди и готовься писать контрольную по математике. - Евгения Петровна! - взмолился было Киль. - Я все прекрасно понимаю, но уроки - прежде всего, - спокойно, но непреклонно остановила его Евгения Петровна. - Никакая опасность никому не грозит, так что наберитесь терпения и настройтесь на контрольную работу. После уроков все вместе подумаем, как быть. Все. Я сказала. - Хау... - неслышно вздохнул Джимми. - Чего говоришь? - наклонился к нему Герка. - Это индейцы так говорят, - шепотом пояснил Джимми. - "Хау. Я сказал". Это значит, что он не изменит своему слову. Герка живо представил Евгению Петровну в головном уборе из перьев, с яркими полосами боевой раскраски на лице и с томагавком в руках. И решил, что в таком виде учительница выглядела бы просто здорово. И это как-то помогло высидеть такие бесконечные уроки. Когда ждать окончания уроков становилось совсем невмоготу, Герка опять представлял учительницу в виде грозного вождя племени ирокезов, и ему становилось немного веселее. И время бежало чуть-чуть быстрее. В этот день Евгения Петровна серьезно зауважала своих учеников - никто не ныл, не перешептывался - над классом висела глухая тишина, которую лишь изредка нарушали тихие вздохи да шелест страниц. "Маленькие, а какие терпеливые", - думала она про себя и втайне признала, что на их месте она бы извелась от нетерпения. В конце концов, она не выдержала и объявила, что уроки сегодня закончатся на час раньше. Все радостно вздохнули и быстро собрали портфели. Тихо, без суеты вышли из класса и зашагали к пруду. Герка со Светкой вели воздушную разведку - летели впереди и смотрели, нет ли по дороге случайных прохожих. До пруда добрались без приключений. Темное зеркало пруда казалось застывшим. Ни ряби, ни волн. Только легкий туман сонливо плыл над водой. - Ну, где твой Федя? - нетерпеливо спросил Герка. - Ничего с ним не случилось? - А что с ним могло случиться? - неуверенно ответил Киль. - Спит, наверное. Подождать надо. - А вдруг его уже поймал кто-нибудь? - не унимался Герка. - Или разбомбил? Знаешь, как подводные лодки топили? Глубинными бомбами... - Типун тебе на язык! - возмутилась Феня. - Все бы тебе бомбить! "Барбардировщик"... - Ладно, я сейчас узнаю, - сказала Юля. - Подождите немножко, я быстро. И, не снимая ранца, она легко скользнула в воду. - Вот что мне всегда было непонятно: почему Юля всегда приходит в школу сухая? - задумчиво проговорил Джимми, когда Юля скрылась под водой. - Она ведь в воде живет? - А почему у нее самой не спросишь? - удивилась Светка. - Ну... неудобно как-то... - А русалки умеют очень быстро высыхать, - объяснила Ксюша. - Мы, кикиморы, так тоже умеем - у нас многие в болотах живут. Надо просто всю воду из одежды выбросить. - Как это? - не понял Джимми. - Ой, ну это трудно словами объяснить... Ты видел, как собаки отряхиваются, когда из воды выходят? Ну вот, и мы вроде того, только не отряхиваемся, а... как бы сказать... - Усилием воли? - помогла ей Евгения Петровна. - Ну да! Просто берешь и отбрасываешь всю воду от себя. Получается такое облачко вокруг тебя, а ты становишься сухой. - Все равно пока не понял, - вздохнул Джимми. - Я же говорю, это трудно словами объяснить. Вот ты смог бы объяснить, как ты глотаешь? - Ну, как... Глотаю, и все. - Ну, а КАК? Что ты для этого делаешь? Джимми задумался, поглотал, прислушиваясь к себе, и рассмеялся. - Да, Ксюша, - иногда легче просто сделать, а не объяснить, как сделать. Послышался тихий плеск, и все увидели, как из глубины пруда вынырнул черепах Федя и неторопливо поплыл к берегу. На спине у него с гордым видом сидела Юля. - Ну вот, знакомьтесь, - проговорила она, когда они подплыли к берегу. - Это Федя. - Здрасьте! - нестройным хором поздоровались ребята. - Привет, - флегматично отозвался Федя. - Как дела? - Нормально, - бодро ответил Герка за всех, - вылезай сюда, поболтаем. - Да не-е, мне в лом вылезать. Я лучше здесь буду. - Ну, как знаешь. А ты, Юлька, слезай с парня - сидишь, как на диване, понимаешь, а ему тяжело, небось, - Герка явно ей завидовал и начал вредничать. - Да ничего, пусть сидит, - снисходительно отозвался Федя, - не тяжело мне. Только не вертись. Вы сами-то откуда? Здешние? Ребята рассказали Феде о себе и услышали в ответ его историю. Он вылупился из яйца на одном из островков теплого Карибского моря. Море он помнил совсем плохо - только то, что вокруг было много-много чудесных запахов и насколько хватало глаз - прекрасная чистая соленая вода (совсем без запаха хлорки). И еще много-много солнца днем и огромные мохнатые звезды ночью. А потом его кто-то выловил и привез сюда. Само путешествие он почти не помнит - но было страшно, душно и тоскливо. А здесь его поселили в аквариум, стали кормить какой-то незнакомой едой и называть Фиделем, а потом просто Федей. Кормил его какой-то толстый дядька по имени Вася. Сначала Феде жилось неплохо - он плавал в аквариуме, общипывал вкусные водоросли (правда, потом хозяин заменил их на пластмассовые), и в ус не дул. Но год спустя аквариум стал ему совсем мал. Приходилось все время тыкаться носом в стекло, случалось расплескивать воду, когда чуть посильнее шевельнешь ластами (а попробуй, посиди весь день без движения!). Хозяин пытался пристроить Федю кому-нибудь из друзей, но все отказывались. Тогда он повздыхал-повздыхал, а потом дождался темноты, вынул Федю из аквариума, в котором он уже еле помещался, погрузил его в сумку и понес к пруду. Там он вытряхнул его в воду и торопливо побежал назад - не то боялся, что кто-нибудь увидит, не то думал, что Федя вылезет из пруда и поползет за ним. А куда Федя поползет? Даже если бы он мог его догнать, все равно не стал бы. Обидно только было и есть хотелось - хозяин даже не покормил его тем вечером. Все вокруг было незнакомым и пугающим. Вода холодная и не такая прозрачная, как в море и аквариуме, рыбки почему-то плавали (сами!) и шустро уворачивались, когда Федя хотел их съесть. Наконец, с грехом пополам он поймал какого-то ленивого карася и дело пошло лучше. Водоросли в пруду были тоже вкусные. А потом Федю увидели русалки и ужасно переполошились. Хорошо, что Киль пришел, а то неизвестно, сколько бы они еще от него прятались. А теперь ничего, нормально. Русалки его не боятся, Виктория Ихтиандровна даже попросила его съесть водоросли вокруг ее дома - совсем все заросло. Федя с этим управился быстро, там его и нашла Юля. - Вот бессовестный! - вздохнула Ксюша, когда Федя закончил свой рассказ. - Взял и выбросил, как сломанную игрушку все равно. - Точно, - поддакнул Вован. - У нас в доме одному такому подарили обезьянку, он с ней повоськался-повоськался пару дней, а потом она в холодильник залезла и весь йогурт слопала. И он ее выкинул. Она у него под дверью поскулила-поскулила, а потом в мусорный бак полезла, есть захотела. Ну, а там ее одна старушка нашла и к себе забрала. Хорошо еще, летом дело было, а то замерзла бы... - А ты тоже хорош! - вдруг взъелась на него Ксюша. - Сам сплавил Диньку в деревню, и забыл про него! - Кто забыл?! - заорал Вован, - Я забыл?! Да я к нему каждые выходные мотаюсь! Позавчера там все воскресенье у бабы Егоровны огород пропалывал, забор красил! Сперва узнай, а потом говори, в натуре! - Правда? Ой, тогда извини, я не знала... - Да ладно, - быстро остыл Вован. - Чего там... Стали думать, как быть с Федей. Было ясно, что в пруду ему оставаться нельзя - рано или поздно увидит кто-нибудь, ловить начнут. Или найдется какой-нибудь совсем уж ненормальный и захочет его динамитом оглушить - тогда в пруду вообще ничего живого не останется - ни рыбы, ни лягушек, ни русалок. Да и самому Феде несладко придется. - Может, в наше озеро его перевезти? - предложила Светка. - У нас в лесу озеро есть небольшое. Там никого не бывает, никто его не обидит. - А зимой куда ему деваться? - вздохнула Евгения Петровна. - К тебе под кровать? Просто ума не приложу... Федя деликатно помалкивал, задумчиво трогая ластами стебли водорослей. Ему было явно неловко доставлять новым знакомым столько хлопот. Юля тихонько гладила его по мокрому панцирю. - Знаете что, ребята, - предложила Евгения Петровна, - давайте-ка пока по домам пойдем. Скоро уже рассветет, пора нам. А дома с родителями посоветуетесь, и мы все решим. - Ладно, Федь, мы пойдем пока, - извиняющимся тоном сказал Киль. - А ночью придем и решим. Не бойся, мы что-нибудь обязательно придумаем. Ты только постарайся осторожнее высовываться, чтобы не заметил никто. - Ладно, вы не волнуйтесь, - ответил Федя. - Я долго могу под водой сидеть. А когда надо будет вздохнуть, я только нос высуну - и сразу назад. - А сколько ты под водой просидеть можешь? - заинтер