ем рать. Уходят. СЦЕНА 2 Двор перед домом судьи Шеллоу в Глостершире. Входят с разных сторон Шеллоу и Сайленс, Плесень, Тень, Бородавка, Слабняк и Бычок; в отдалении - слуги. Шеллоу Пожалуйте, пожалуйте, сэр; дайте мне вашу руку, дайте мне вашу руку, сэр. Рано вы встаете, ей-богу. А как вы поживаете, мой добрый кузен Сайленс? Сайленс С добрым утром, добрый кузен Шеллоу. Шеллоу А как поживает моя кузина, ваша дражайшая половина? И ваша прекраснейшая дочь, моя крестница Эллен? Сайленс Да она все таким же черным дроздом живет, кузен Шеллоу. Шеллоу Зато, сэр, мой кузен Вильям, кажется, стал отличным студентом. Он все еще в Оксфорде. Не правда ли? Сайленс Да, сэр, и на моем иждивении. Шеллоу Пора ему и в судейскую школу. Я в свое время учился в Климентовом колледже, где еще до сих пор, наверно, вспоминают о проказнике Шеллоу. Сайленс Вас тогда звали веселым Шеллоу, кузен. Шеллоу Клянусь мессой, меня всячески называли; да, я был способен на что угодно, был мастером на все руки. Там учился вместе со мной маленький Джон Дойт из Стаффордшира, и черный Джордж Бер, и Френсис Пикбон, и Вилли Скуиль из Котсуольда. Таких четырех головорезов не сыскать было во всех колледжах. Уверяю вас, мы знали, где раки зимуют, и к нашим услугам были всегда самые лучшие женщины. Был там еще Джек Фальстаф, ныне сэр Джон; тогда он был еще мальчишкой, пажом Томаса Моубрея, герцога Норфолька. Сайленс Тот самый сэр Джон, который приехал сюда вербовать солдат? Шеллоу Тот самый сэр Джон, тот самый. Он при мне проломил голову Скогану у ворот школы, когда еще был совсем карапузом, вот таким. Я еще в тот самый день дрался с Самсоном Стокфишем, фруктовщиком, за колледжем Грея. Ах, Господи Иисусе, веселое было время! И как поглядишь, сколько моих старых знакомых уже умерло! Сайленс Все мы там будем, кузен. Шеллоу Конечно, конечно; это верно и не подлежит сомнению. От смерти не уйдешь, как говорит псалмопевец; все умрут. А какая цена паре хороших волов на Стемфордской ярмарке? Сайленс Право, кузен, не знаю, я там не был. Шеллоу От смерти не уйдешь. А что, жив еще старик Дебль, ваш земляк? Сайленс Умер, сэр. Шеллоу Ах, Господи Иисусе, умер! Он хорошо стрелял из лука, удивительный был стрелок, и вдруг умер! Джон Гонт очень его любил и всегда держал большие пари за него. Так он умер! Он попадал в цель на расстоянии двухсот сорока шагов, а легкую стрелу пускал и в двухстах семидесяти - просто сердце в груди радовалось. А почем теперь бараны? Сайленс Зависит от того, какие. За два десятка хороших баранов нужно заплатить фунтов десять. Шеллоу Значит, старик Дебль умер? Входит Бардольф с одним из солдат. Сайленс Вот, кажется, идут двое из отряда сэра Джона Фальстафа. Шеллоу С добрым утром, честные джентльмены. Бардольф Скажите мне, пожалуйста: который из вас судья Шеллоу? Шеллоу Я Роберт Шеллоу, сэр, скромный эсквайр здешнего графства и один из королевских мировых судей. Чем могу служить? Бардольф Мой капитан, сэр, свидетельствует вам свое почтение; мой капитан, сэр, Джон Фальстаф - видный дворянин, клянусь небом, и отважный военачальник. Шеллоу Благодарю за поклон, сэр. Я его знал славным рубакой. Как поживает почтенный рыцарь? Позвольте также спросить о здоровье миледи, его супруги. Бардольф Простите, сэр, солдату удобнее без жены. Шеллоу Хорошо сказано, честное слово, сэр, хорошо сказано, ей-богу. Удобнее без жены - хорошо! Безусловно! Хорошие слова всегда и при всех обстоятельствах следует говорить. Прекрасная фраза. Бардольф Простите меня, сэр, я слышу слово "фраза". Клянусь светлым днем, я фразы не знаю, но с мечом в руках постою за свое слово; это отличное солдатское слово. Удобнее без жены - это значит, что ему удобнее, или когда человек находит, или, говоря проще, думает, что ему удобно, - и это очень хорошо. Входит Фальстаф. Шеллоу Совершенно верно. - А, да вот и добрейший сэр Джон! Вашу руку, сэр, вашу почтенную руку. Да у вас, клянусь, молодцеватый вид, - вас годы не старят. Добро пожаловать, милейший сэр Джон. Фальстаф Очень рад видеть вас, добрейший мистер Роберт Шеллоу. А это мистер Шуркард, кажется? Шеллоу Нет, сэр Джон, это мой кузен и сослуживец, мистер Сайленс. Фальстаф Добрейший мистер Сайленс, вам как раз подошло бы быть мировым судьей. Сайленс Благодарю вас, сэр. Фальстаф Фу, какая жаркая погода. Ну что же, господа, достали вы мне человек шесть удовлетворительных рекрутов? Шеллоу Достали, сэр, присядьте, пожалуйста. Фальстаф Покажите мне рекрутов, прошу вас. Шеллоу Где список? Где список? Где список? Дайте взглянуть, дайте взглянуть; так, так, так, так. Да, сэр, совершенно так: Рольф Плесень... Так, пусть они выходят по вызову... пусть выходят. Ну что ж, где Плесень? Плесень Здесь, ваша милость. Шеллоу Ну, что скажете, сэр Джон? Хорошо сложенный парень; молодец, силен и из хорошей семьи. Фальстаф Ты Плесень? Плесень Да, с вашего позволения. Фальстаф Так пора пустить тебя в дело. Шеллоу Ха, ха, ха! Очень хорошо, право! Все, что не пускают в дело, покрывается плесенью. Удивительно хорошо. Право, хорошо сказано, сэр Джон, очень хорошо. Фальстаф (к Шеллоу) Поставьте ему крест. Плесень Я уже был крещен, и вы бы лучше оставили меня в покое. Моя старуха пропадет без меня. Кто будет вести хозяйство и работать за нее? Нечего ставить мне кресты - есть люди более пригодные, чем я. Фальстаф Ну, помалкивай, Плесень! Тебя заберут. Пора тебя попользовать, Плесень. Плесень Использовать? Шеллоу Смирно, эй, ты, смирно! Становись в сторону. Разве не видишь, где ты? А теперь посмотрим другого, сэр Джон, посмотрим. Симон Тень! Фальстаф Подавай мне сюда тень - сидеть под тенью приятно. Из него, вероятно, выйдет хладнокровный солдат. Шеллоу Где Тень? Тень Здесь, сэр. Фальстаф Тень, чей ты сын? Тень Моей матери, сэр. Фальстаф Сын своей матери? Это возможно. И в то же время тень своего отца; сын женщины не более как тень мужчины, а не сущность его. Так оно часто и бывает. Шеллоу Нравится он вам, сэр Джон? Фальстаф Тень годится для лета - запишите его; у нас уже есть много теней в списках. Шеллоу Томас Бородавка! Фальстаф Где он? Бородавка Здесь, сэр. Фальстаф Тебя зовут Бородавкой? Бородавка Да, сэр. Фальстаф Заскорузлая же ты бородавка. Шеллоу Что ж, и его пристегнуть, сэр Джон? Фальстаф Совершенно излишне; вся его амуниция помещается у него на спине, а тело его стоит как бы на булавках, так что пристегивать его не нужно. Шеллоу Ха, ха, ха! Отлично это у вас выходит, сэр, отлично! Очень одобряю. - Френсис Слабняк! Слабняк Здесь, сэр. Фальстаф Какое твое ремесло, Слабняк? Слабняк Я женский портной, сэр. Шеллоу Что ж, и его пришпилить, сэр? Фальстаф Можно, но будь он мужским портным, он бы вас пришпилил. - Что ж, сделаешь ты столько же прорех в рядах неприятеля, сколько делаешь в женских юбках? Слабняк Я приложу все старания, сэр, - большего требовать нельзя. Фальстаф Хорошо сказано. Молодец, женский портной! Хорошо сказано, храбрый Слабняк. Ты будешь так же отважен, как разъяренный голубь или доблестная мышь. - Пришпильте женского портного, мистер Шеллоу, да получше и покрепче. Слабняк А Бородавка тоже будет принят, сэр? Очень бы мне этого хотелось. Фальстаф Я бы хотел, чтобы ты был мужским портным; тогда бы ты починил его и сделал пригодным для службы. Я не могу сделать простым солдатом того, кто ведет за собой такие полчища. Удовлетворись этим, свирепый Слабняк. Слабняк Хорошо, сэр. Фальстаф Благодарю тебя, почтенный Слабняк. - Кто следующий? Шеллоу Питер Бычок с лужка. Фальстаф Ну, посмотрим на Бычка. Бычок Здесь, сэр. Фальстаф Славный парень, ей-богу! - Загоните Бычка, пока он не заревел. Бычок О господи! Добрый господин капитан!.. Фальстаф Как? Ты уже раньше ревешь, чем тебя загнали? Бычок О милорд, я больной человек, Фальстаф Какая же у тебя болезнь? Бычок Проклятая простуда, сэр, кашель, сэр. Я схватил его, когда звонил на службе короля, в день коронации, сэр. Фальстаф Ну, так ты отправишься на войну в халате. Мы из тебя простуду выгоним; и я распоряжусь, чтобы твои друзья звонили по тебе. - Все тут? Шеллоу Я вызвал двумя больше, чем вам требовалось; вам нужно только четырех. А теперь прошу обедать ко мне. Фальстаф Я готов выпить с вами, а обедать мне некогда. Я очень рад был, уверяю вас, встрече с вами, мистер Шеллоу. Шеллоу О сэр Джон, помните, как мы провели ночь на ветряной мельнице на Сен-Джорджской поляне? Фальстаф Лучше не вспоминать об этом, добрый мистер Шеллоу, лучше не вспоминать. Шеллоу Веселая была ночка. А что, Дженни Ночная Пташка еще жива? Фальстаф Жива, мистер Шеллоу. Шеллоу Она никогда не могла справиться со мной. Фальстаф Никогда. Она говорила, что терпеть не может мистера Шеллоу. Шеллоу Клянусь мессой, я умел бесить ее. Славная она была бабенка. А что, как она держится? Фальстаф Постарела, очень постарела, мистер Шеллоу. Шеллоу Ну да, она стара - иначе и быть не могло. Ведь у нее уже был сын Робин, прежде чем я поступил в Климентов колледж. Сайленс Это было пятьдесят пять лет тому назад. Шеллоу Эх, братец Сайленс! Если бы ты видел то, что мы с ним видали на своем веку! - Верно я говорю, сэр Джон? Фальстаф Да, приходилось нам слышать, как бьет полночь, мистер Шеллоу. Шеллоу Приходилось, приходилось, сэр Джон, ей-богу, приходилось. Помните наш лозунг: "Эй, ребята, вперед!"? Пойдемте обедать, пойдемте обедать. Да, было время. Идемте, идемте. Уходят Фальстаф, Шеллоу и Сайленс. Бычок Добрый господин капрал Бардольф, будьте мне другом, и вот вам за это четыре Генриха по десяти шиллингов французскими кронами. Клянусь, сэр, для меня лучше быть повешенным, чем отправиться на войну. И все-таки я не о себе хлопочу, а только мне самому неохота идти на войну; что же касается меня, то я хотел бы остаться с моими друзьями; иначе, за самого себя, я не стал бы хлопотать. Бардольф Ладно, отойди в сторону. Плесень Добрый господин капрал-капитан, будьте мне другом ради моей старухи. У нее нет никого, кто бы позаботился о ней, если я уйду; она стара и сама ничего не может делать. Я вам дам сорок шиллингов за это, сэр. Бардольф Ладно, отойди в сторону. Слабняк Мне, честное слово, все равно; смерти не миновать: нужно же заплатить Господу дань смерти. Я не трус. Если мне судьба умереть, пусть будет так, если нет - тем лучше. Служить государю всякий должен, и уж тот, кто умер в этом году, наверно спасется от смерти в будущем. Бардольф Хорошо сказано, - ты молодец! Слабняк Да, я не струшу. Возвращаются Фальстаф и оба судьи. Фальстаф Ну, как же, сэр, кого из них вы мне даете? Шеллоу Выбирайте сами четырех. Бардольф (Фальстафу) Сэр, на одно слово. Я получил три фунта, чтобы освободить Плесень и Бычка. Фальстаф Хорошо. Шеллоу Ну, так каких же четырех вы выбираете, сэр Джон? Фальстаф Выбирайте вы за меня. Шеллоу Хорошо, так я выберу Плесень, Бычка, Слабняка и Тень. Фальстаф Плесень и Бычка... - Ты, Плесень, оставайся дома, пока не сделаешься совершенно негодным для службы. - А ты, Бычок, вырасти еще, пока станешь пригодным. Вы оба мне не нужны. Шеллоу Сэр Джон, сэр Джон, вы действуете себе во вред. Ведь это самые лучшие из всех, и я нарочно выбрал их, чтобы угодить вам. Фальстаф Уж не станете ли вы, мистер Шеллоу, учить меня, как надо выбирать солдат? Что мне в сложении, в силе, в статности, в росте, в осанке человека! Все дело в том, какой дух в солдате, мистер Шеллоу! Вот, например, Бородавка - смотрите, какой ободранец с виду, но он, наверное, будет заряжать и разряжать ружье с быстротой слесарного молотка, напирать и отскакивать быстрее того, кто подвешивает на коромысла пивоваренные ведра. А этот тощий парень Тень - вот каких солдат мне нужно: он не может служить мишенью для врага. Целиться в него - то же, что целиться в лезвие ножа. А в случае отступления - как быстро побежит вот этот Слабняк, женский портной! Мне нужны не, видные люди, - от видных избавьте меня. - Бардольф, дай-ка Бородавке ружье. Бардольф Держи, Бородавка, и марш! Вот так. Фальстаф Посмотрим, как ты управляешься с ружьем. Вот так, очень хорошо. Продолжай, очень хорошо, отлично. Люблю я маленьких, тощих, старых, уродливых, лысых стрелков! Хорошо, Бородавка, ты славный плут. Вот тебе шесть пенсов за это. Шеллоу А все-таки он не мастер своего дела - нехорошо он это проделывает. Вот я помню, когда я был еще в Климентовом колледже и исполнял на Артуровых играх в Майленд-Грине роль сэра Дагонета, так вот там был маленький ловкий человечек - тот умел управлять ружьем. Повернет его вот так, и этак, и направо, и налево, а потом скажет: "бац!" и отскочит, а потом опять тут как тут. Такого ловкача я больше никогда не увижу. Фальстаф Эти молодцы годятся, мистер Шеллоу. - Да хранит вас Бог, мистер Сайленс; мне некогда тратить с вами много слов. - Прощайте, господа. Благодарю вас. Мне еще до ночи нужно сделать двенадцать миль. - Бардольф, выдай платье новобранцам. Шеллоу Да благословит вас Господь, сэр Джон, да пошлет он вам преуспеяние в ваших делах, а нам да пошлет он мир! На обратном пути навестите меня, пожалуйста. Возобновим старое знакомство. Может быть, я потом отправлюсь с вами ко двору. Фальстаф Я был бы очень рад этому. Шеллоу Я дал слово и сдержу его. Прощайте. Фальстаф Прощайте, господа. Уходят Шеллоу и Сайленс. Уведи солдат, Бардольф. Уходят Бардольф и рекруты. На обратном пути я пообчищу их. Шеллоу я вижу насквозь. Господи, до чего старые люди подвержены пороку лжи! Этот тощий судья все время хвастал своей разудалой молодостью и своими подвигами на Тернбульской улице, и каждое третье слово было ложью, вернее выплаченной слушателю, чем турки взимают дань. Я его помню в Климентовом колледже, - он походил на человечка, вырезанного за ужи- ном из корки сыра. Голый, он похож был на раздвоенную редьку с вырезанной рожей наверху. Он был так тощ, что для близоруких мог сойти за невидимку. Это был воплощенный голод, и при этом похотлив, как обезьяна, так что женщины звали его мандрагорой. Он всегда плелся в хвосте у моды и пел потаскушкам песни, которые подслушивал у извозчиков, и притом клялся, что это им самим сочиненные любовные песни и серенады. И теперь эта шутовская рапира сделалась эсквайром и развязно говорит о Джоне Гонте как о своем названом брате. А я готов поклясться, что он видел его всего раз в жизни в Тильт-Ярде, когда Гонт проломил ему голову за то, что он втерся в свиту лорд-маршала. Я при этом был и сказал Гонту, что он бьет свое собственное прозвище. Ведь его всего с одеждой можно было спрятать в шкуру угря; гобойный футляр тогда для него был просторным замком, целым двором, а теперь он владеет поместьями и волами. Что ж, я непременно заведу с ним знакомство, когда вернусь, и будь я не я, если он не станет для меня обоими философскими камнями сразу. Если молодая плотва служит приманкой для старой щуки, то я не вижу, какой закон природы может мне помешать проглотить его. Придет время, увидим. Уходит. АКТ IV СЦЕНА 1 Йоркшир. Лес Гольтри. Входят архиепископ Йоркский, Моубрей, Хестингс и другие. Архиепископ А что это за лес? Хестингс Зовется Гольтри, ваша милость, он. Архиепископ Здесь, лорды, задержитесь и пошлите Разведчиков узнать число врагов. Хестингс Мы их уже послали. Архиепископ Превосходно. Друзья и братья в этом важном деле, Я должен сообщить, что получил Письмо недавно от Нортемберленда. Вот в чем холодный смысл и суть его: Хотел бы он здесь лично быть, но с войском, Достойным мощью звания его. Его собрать не мог он; потому, Чтоб дать созреть своей удаче, скрылся В Шотландию. Кончает он молитвой, Чтоб наше предприятье одолело Опасности и встречу с злым врагом. Моубрей Так рухнули надежды на него, Разбились вдребезги. Входит Гонец. Хестингс Какие вести? Гонец Примерно в миле к западу от леса Походным строем двигается враг, И, судя по пространству, что он занял, Я думаю, там будет тысяч тридцать. Моубрей Предположительный подсчет наш верен. Идемте в поле повстречаться с ним. Архиепископ Сюда идет вооруженный воин. Кто он? Входит Уэстморленд. Моубрей По-моему, лорд Уэстморленд. Уэстморленд Вам шлет привет и здравствовать желает Наш полководец, герцог Джон Ланкастер. Архиепископ Лорд Уэстморленд, нам мирно изложите Цель вашего прихода. Уэстморленд К вам, милорд, По преимуществу я обращаю Слова. Когда б мятеж в своем обличье Явился - в виде низких, подлых шаек, С кровавой молодежью во главе, Под знаменем неистовства, со стражей Из нищих и мальчишек, - появись, Я говорю, проклятый этот бунт В своем природном, настоящем виде, Ни вы, святой отец, ни эти лорды Здесь не были б, чтоб ненавистный образ Кровавого и низкого восстанья Одеть своею честью. Лорд-епископ, Вы, чей престол храним гражданским миром, Чьей бороды серебряной рукой Коснулся мир, чьих знаний мир наставник, Чьи ризы белые - сама невинность, Благословенный дух и голубь мира, - Зачем себя перевели так плохо Вы с речи мира, полной благодати, На грубый, яростный язык войны, В кровь превратив чернила, в копья - перья, В кольчугу - книги, а язык небесный - В громовый звук трубы и в клич войны? Архиепископ Зачем так сделал я? Вот ваш вопрос. Отвечу вкратце вам: мы все больны; Излишествами и распутной жизнью Мы до горячки довели себя. Пришлось нам кровь пустить. Король наш Ричард, Недугом этим заразившись, умер. Но, благороднейший лорд Уэстморленд, Не лекарем явился к вам я здесь, И не как недруг мира я смешался С толпой воителей. Нет, я на время Являюсь в грозном образе войны Лечить больных от преизбытка счастья, Очистить вены жизни от завалов, Их засоряющих. Скажу яснее. Я, точно взвесив на весах все зло, Что причинит мятеж и что мы терпим, Увидел: наше возмущенье легче, Чем наши горести. Нам стало видно, Куда свой бег стремит поток времен, И вырваны мы из орбиты мирной Случайности бушующим теченьем. Мы, перечень своих обид составив, Его прочтем по пунктам в должный час. Их королю давно мы представляли, Но не могли к ним слух его склонить: Лишь захотим мы зло ему поведать - К нему нам доступ преграждают те, Кто больше всех нам причиняет зла. Опасности недавних дней, чья память, Написанная кровью на земле, Еще теперь видна, и те примеры, Что каждый миг рождает, нас в доспехи, Нам чуждые, одели не затем, Чтоб мира ветвь хотя б одну сломать, Но чтобы впрямь здесь мир установить - Не только на словах, но и на деле. Уэстморленд Когда ж не вняли вашим обращеньям? Чем вас король обидел? Кто из пэров Подучен был вас оскорбить, что вы, К кровавой, беззаконной книге бунта Печать божественную приложив, Клинок восстанья острый освятили? Архиепископ Наш брат всеобщий - государство - мне В особенности враг из-за жестокой Судьбы, постигшей брата моего. Уэстморленд Во мстителе здесь надобности нет, А если есть, не вам быть им пристало. Моубрей Зачем же не ему и не всем нам, Кто чувствует удары прошлых дней И кто страдает также в наше время, Что тяжкая бесправия рука Лежит на нашей чести? Уэстморленд О лорд Моубрей! Все неизбежности времен поняв, Вы убедитесь в том, что только время Обидчик ваш, а вовсе не король. Но что до вас, то думается мне, Что ни король, ни наше время вам И пяди почвы не дали, чтоб строить На ней обиды. Разве не вернули Вам всех владений вашего отца, Достойнейшего герцога Норфолька? Моубрей Что ж в смысле чести мой отец утратил, Что следовало воскрешать во мне? Король его любил, но все сложилось Так, что ему пришлось его изгнать. Когда отец и Гарри Болингброк, Уж оба в седлах, приподнявшись в них, Дав шпоры ржущим скакунам и копья Наперевес держа, спустив забрала, С горящим взором за стальной решеткой, По звуку громкому трубы столкнулись, Тогда, - когда ничто б не отвело Руки отца от груди Болингброка, - Тогда король на землю бросил жезл, - На том жезле висела жизнь его, - И бросил он себя и жизни всех, Кто стал потом при Болингброке жертвой Могучего меча и наговоров. Уэстморленд Не знаете, лорд Моубрей, сами вы, Что говорите. В Англии в то время Граф Херфорд слыл отважнейшим бойцом; Как знать, кому бы улыбнулось счастье? Но даже победив тогда, отец ваш Из Ковентри не вынес бы победы; Была всеобщей ненависть к нему В стране. Зато с любовью все молились За Херфорда, боготворя его И почитая больше короля. - Но я совсем от цели отклонился. Сюда я прислан царственным вождем Узнать все ваши жалобы, сказать, Что он готов вас выслушать и, в чем Желанья ваши будут справедливы, Исполнить их - и устранится все, Что вас считать позволило б врагами. Моубрей Он вынужден нам это предложить; Расчет им движет, вовсе не любовь. Уэстморленд Так говорит в вас, Моубрей, самомненье. Не страх, а милость это предлагает. Взгляните, войско наше на виду, И в нем, клянусь, уверенность такая, Что мысль о страхе допустить нельзя. Мы славными богаче именами, У нас бойцы искусней, чем у вас, Оружье крепко, наша сила - в правде, И, значит, мужества полны сердца. Что вынуждены мы - не говорите. Моубрей Но я бы все ж отверг переговоры. Уэстморленд Знак это, что постыден ваш поступок: Прикосновения не терпит гниль. Хестингс Имеет ли, однако, от отца Принц Джон достаточные полномочья, Чтоб выслушать он мог условья наши И твердое решение принять? Уэстморленд Конечно, если полководец он! Я удивлен вопросом вашим праздным. Архиепископ Тогда, лорд Уэстморленд, вот свиток вам: В нем общий перечень всех наших жалоб; И если все их удовлетворят, Сторонникам всем нашим, здесь и всюду, Всем, кто замешан в нашем предприятье, Прощенье нерушимое даруют И обещают тотчас же исполнить Все, что хотим и мы и наше дело, - Мы в берега покорности войдем И мощь свою рукою мира свяжем. Уэстморленд Я это принцу покажу. Милорды, Мы на виду у наших войск сойдемся, И - хочет Бог - все миром кончим или На место споров призовем мечи - Их разрешить. Архиепископ Пусть так, милорд, и будет. Уходит Уэстморленд. Моубрей А в сердце у меня все что-то шепчет: Условьям мирным прочными не быть. Хестингс Напрасный страх. Коль мир мы заключим На твердых и широких основаньях, Какие мы наметили в условьях, Он прочностью скале подобен будет. Моубрей Но так о нас король изменит мненье, Что станет в каждом действии ничтожном, В любом пустом, беспечном, мелком шаге Подобие восстанья находить; Будь наша верность мученицей долга, Нас на таком провеют сильном ветре, Что вес зерна сравняется с мякиной, И доброго от злого не отделят. Архиепископ Нет, нет, милорд. Король устал, заметьте, От этих мелких и досадных распрей. Он понял, что, убив одну опасность, В наследниках живых творишь себе Две худшие еще; и он намерен Поэтому с табличек все стереть, Доносчиков из памяти изъяв, Которые о прежних неудачах Ему б могли напомнить. Он ведь знает, Что выполоть немыслимо страну, Как подозрительность того б хотела: Его враги с друзьями так сплелись, Что, коль врага он хочет вырвать с корнем, Он вынужден и друга расшатать. И, как жена сварливая, страна Его выводит из себя; когда же Начнет он бить ее, она, подставив Ему дитя, удерживает руку, Уже им поднятую для удара. Хестингс К тому ж извел все розги государь На прежних оскорбителей и терпит Теперь нужду в орудьях наказанья. Как лев, когтей лишенный, власть его, Грозя, схватить не может. Архиепископ Это правда. Поверьте мне, лорд-маршал, если мы Осуществим удачно примиренье, - Как сломанная кость, что вновь срослась, Прочнее станет мир. Моубрей Пусть будет так. Вот возвращается лорд Уэстморленд. Входит Уэстморленд. Уэстморленд Принц недалеко. Встретьтесь с ним, милорды, На полпути меж нашими войсками. Моубрей Прелат почтенный, первым вы ступайте, С Господней помощью. Архиепископ (Уэстморленду) Снесите принцу Вы наш привет. Мы следуем за вами. Уходят. СЦЕНА 2 Другая часть леса. Входят: с одной стороны Моубрей, Архиепископ, Хестингс и прочие; с другой - принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, офицеры и свита. Принц Джон Добро пожаловать, кузен мой Моубрей. - Приветствую вас, лорд архиепископ, И вас, лорд Хестингс, как и остальных. - К лицу вам больше, лорд архиепископ, На колокол стекающейся пастве, Внимающей благоговейно вам, Священное Писанье толковать, Чем, облачась в железо, барабаном Здесь воодушевлять толпу восставших, Жизнь превративши в смерть и слово - в меч. Коль тот, кто царствует в душе монарха, Под солнцем милости его созрев, Его любовью злоупотребит, Ах, сколько бед, в тени величья скрытый, Он причинит! Так, лорд архиепископ, Случилось с вами. Кто же не слыхал, Как вы глубоко вникли в слово Бога? Для нас его парламента вы спикер, Для нас вы голос Бога самого, Вы толкователь истинный, посредник Меж благодатью, святостями неба И мраком наших дел. О, кто б поверил, Что саном злоупотребите вы, Используете благосклонность неба, Как лживый временщик - монарха имя, В делах бесчестных! Подданных отца - Кто Божий заместитель - вы подняли Под видом мнимого усердья к Богу И всколыхнули их, мир королевский И божеский нарушив. Архиепископ Принц Ланкастер, Мир вашего родителя я чту; Но, как сказал я лорду Уэстморленду, Дни смутные велят нам сообща Прибегнуть к столь чудовищному средству, Чтоб защититься. Я послал, милорд, Вам перечень подробный наших жалоб, Которые с насмешкой двор отверг, Что родило междоусобья гидру, Чей грозный взор вы усыпить могли бы, К законным нашим просьбам снизойдя; И, от безумья излечившись, верность Покорно пала бы к стопам монарха. Моубрей А нет - мы до последнего солдата Пытать готовы счастье. Хестингс Коль падем, Есть подкрепленья, чтобы нас сменить; Их перебьют - замена им найдется; Так зло родит преемственность, и распря Переходить начнет из рода в род, Покуда будет Англия рождать Людские поколенья. Принц Джон Вы мелки, Хестингс, слишком мелки вы, Чтоб глубину грядущего измерить. Уэстморленд Угодно ль вам ответить, ваша светлость, Какие пункты вы их признаете? Принц Джон Я признаю и принимаю все И здесь клянусь вам честью нашей крови, Что были истолкованы превратно Намерения моего отца. Из приближенных кто-то произвольно И мысль его и волю исказил. - Милорд, все просьбы тотчас мы исполним, Клянусь душой. Поэтому прошу вас - Войска свои по графствам распустите, Что сделаем и мы. А здесь меж войск Обнимемся мы, дружелюбно выпив, Чтоб каждый взор унес с собою образ Воскресшей нашей дружбы и любви. Архиепископ Мне ваше слово, принц, порукой служит. Принц Джон Даю его, и слово я сдержу. Теперь же выпью за здоровье ваше. Хестингс (одному из офицеров) О мире весть снесите, капитан, Войскам. Пусть их оплатят и отпустят. Они довольны будут. Поспеши. Уходит офицер. Архиепископ За вас, лорд Уэстморленд. Уэстморленд А я за вас. Когда б вы знали, ваша светлость, сколько Я положил трудов на этот мир, Вы пили б веселей. А впрочем, вскоре Моя любовь проявится ясней. Архиепископ Не сомневаюсь в этом. Уэстморленд Очень рад. Ваше здоровье, мой кузен, лорд Моубрей. Моубрей Вы кстати мне желаете здоровья: Я, кажется, внезапно занемог. Архиепископ Беде всегда предшествует веселость, Тоска ж - удачи вестница всегда. Уэстморленд Бодрей, кузен! Внезапные печали Идут затем, чтоб завтра счастья ждали. Архиепископ А у меня на сердце так легко. Моубрей Коль верно ваше правило - тем хуже. За сценой радостные клики. Принц Джон Объявлен мир; какое ликованье! Моубрей Вслед за победой слышать бы его! Архиепископ С победой мир одной природы, ибо Покорены тут обе стороны, А пораженных нет. Принц Джон Милорд, ступайте И наше войско распустите тоже. Уходит Уэстморленд. Милорд, давайте пред собой пропустим Свои войска, чтоб знали мы, с кем бой Нам предстоял. Архиепископ Лорд Хестингс, прикажите Пройти войскам пред тем, как их распустят. Уходит Хестингс. Принц Джон Мы эту ночь, надеюсь, вместе, лорды, Проводим. Входит Уэстморленд. Что ж недвижна наша рать? Уэстморленд Приказ стоять вождям вы сами дали, - Из ваших уст его отмены ждут. Принц Джон Им долг известен. Входит Хестингс. Хестингс Рассеялась вся рать. Как молодые Волы, лишенные ярма, они На запад, север, юг, восток стремятся: Так школьники, окончивши ученье, Спешат - кто порезвиться, кто домой. Уэстморленд Весть добрая, лорд Хестингс. За измену Ты потому, предатель, арестован. Вы тоже, лорд епископ и лорд Моубрей, Повинные в измене государству. Моубрей Поступок этот справедлив и честен? Уэстморленд А был ли ваш таким? Архиепископ Нарушить слово? Принц Джон Не дал я его. Я обещал лишь удовлетворить Все ваши жалобы. И честь порукой, Исполню это как христианин. А вы, бунтовщики, расплаты ждите За действия свои и за мятеж. Безумно было вызов бросить нам И глупо - рать отправить по домам. - Бить в барабан! Вслед беглецам тотчас! Господь сегодня победил за нас. Предателей - стеречь! Их плаха ждет - Измены ложе, где их смерть найдет. Уходят. СЦЕНА 3 Другая часть леса. Шум битвы. Стычки. Встречаются Фальстаф и Кольвиль. Фальстаф Ваше имя, сэр? Какого вы звания? Из какого места? Кольвиль Я рыцарь, сэр. Зовут меня Кольвилем из долины. Фальстаф Хорошо. Имя ваше - Кольвиль, звание - рыцарь, и местожительство - долина. Кольвиль останется вашим именем, но ваше звание отныне - изменник, и местожительством вам будет тюрьма. Место это тоже достаточно глубокое, так что вы по-прежнему будете Кольвилем из долины. Кольвиль Не вы ли сэр Джон Фальстаф? Фальстаф Кто бы я ни был, я человек, стоящий его. Что ж, сдаетесь вы, сэр, или мне придется потеть из-за вас? Если так, то капли моего пота станут слезами ваших близких, оплакивающих вашу смерть. Поэтому разбудите в себе страх и трепет и молите меня о пощаде. Кольвиль Я полагаю, что вы сэр Джон Фальстаф, и потому сдаюсь вам. Фальстаф В моем животе - целая школа языков, и все они провозглашают мое имя. Если бы только живот мой был хоть сколько-нибудь обыкновенным, я был бы самым предприимчивым человеком в Европе. Моя утроба, моя утроба губит меня. - А вот и наш полководец. Входят принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, Блент и другие. Принц Джон Пыл битвы миновал; конец погоне. - Любезный Уэстморленд, сберите войско. Уходит Уэстморленд. А где же вы, Фальстаф, все время были? Все кончилось - тогда вы тут как тут. Когда-нибудь за эти все проделки, Клянусь, под вами виселица рухнет. Фальстаф Странно было бы, если бы этого не случилось. Я знаю, что хула и попреки - всегдашняя награда за храбрость. Что ж я, по-вашему, ласточка, стрела или ядро? Разве я могу при моей старости двигаться с быстротой молнии? И мчался сюда с величайшей поспешностью, загнал более ста восьмидесяти почтовых лошадей, приехал сюда - и, еще весь в пыли, но блистая своей честной, незапятнанной храбростью, взял в плен сэра Джона Кольвиля из долины, бешеного рыцаря и храброго врага. Но мне это нипочем! Он увидал меня и сдался, так что я могу по справедливости сказать вместе с крючконосым римлянином: "Пришел, увидел, победил". Принц Джон Это было скорее учтивостью с его стороны, чем с вашей - заслугой. Фальстаф Не знаю. Вот он, я его вам передаю и прошу вашу милость записать это наряду с другими подвигами сегодняшнего дня; или, клянусь Господом, я закажу особую балладу, с изображением на заголовке Кольвиля, целующего мои ноги. Если вы меня к этому принудите, то, клянусь словом дворянина, ваша слава померкнет, как позолоченный медный грош, перед моей, и на светлом небе славы я воссияю над вами, как полный месяц, затмевающий звезды, которые в сравненье с ним кажутся булавочными головками. Поэтому воздайте мне должное: доблесть заслуживает превознесения. Принц Джон Твоя доблесть слишком тяжела, чтобы вознестись. Фальстаф Так пусть она воссияет. Принц Джон Твоя доблесть слишком мутна, чтобы сиять. Фальстаф Делайте с ней что угодно, зовите ее как хотите, лишь бы это послужило мне на пользу. Принц Джон Тебе ведь имя Кольвиль? Кольвиль Да, милорд. Принц Джон Ты, Кольвиль, право, бунтовщик известный. Фальстаф И его взял в плен известный своею преданностью верноподданный. Кольвиль Милорд, такой же я, как и мои Начальники, приведшие меня. Начальствуй я над ними - и они бы Дороже обошлись вам, чем теперь. Фальстаф Не знаю, за сколько они продали себя. Но ты, добрый человек, отдался мне даром, и я плачу тебе за твою особу благодарностью. Входит Уэстморленд. Принц Джон Конец погоне? Уэстморленд Бью отступленье, кончилась резня. Принц Джон С союзниками Кольвиля отправить На казнь немедленную в Йорк. Вы, Блент, Туда его доставьте под охраной. - Уходят Кольвиль под стражей и Блент. Мы ж ко двору, милорды, поспешим. Я слышал, что отец мой тяжко болен. Пусть наши вести нас опередят. - (Уэстморленду.) Его, кузен, утешьте ими вы. По мере сил мы поспешим вослед. Фальстаф Милорд, прошу вас, разрешите мне проехать обратно через Глостершир. А прибыв ко двору, будьте ко мне благосклонны в вашем донесении. Принц Джон (Фальстафу) Прощайте. Должен я по положенью Дать лучший отзыв, чем заслужен вами. Уходят все, кроме Фальстафа. Фальстаф Хорошо, если бы у тебя хватило на это ума; это было бы лучше твоего герцогства. Клянусь душой, этот трезвый мальчишка не любит меня, и никто в мире не может заставить его смеяться. Да это и не мудрено: ведь он не пьет вина. Из таких смиренников никогда прока не выйдет. Водяные напитки вместе с частым употреблением в пищу рыбы слишком охлаждают их кровь, так что они впадают в какую-то мужскую бледную немочь, а когда женятся, то производят на свет только девчонок. Они большей частью дураки и трусы. И некоторые из нас тоже были бы таковы, если бы не возбуждали себя горячительными напитками. Хороший херес производит двоякое действие: во-первых, бросается в голову и высушивает в мозгу все скопившиеся в нем пары глупости, тупости и мрачности, делает его быстрым, восприимчивым, изобретательным, полным ярких, пламенных, игривых образов, которые, переходя в горло и рождаясь на языке, становятся метким остроумием. Второе действие хорошего хереса состоит в том, что он греет кровь. Она сначала холодная и неподвижная, и печень поэтому бледная, почти белая, что всегда служит признаком слабодушия и тупости; но херес разогревает кровь и разгоняет ее изнутри по конечностям. Херес расцвечивает лицо, и оно, как сигнальный огонь, созывает к оружию все остальные силы человека, этого маленького королевства. И тогда все мелкие жизненные полчища и маленькие духи собираются вокруг своего капитана - сердца, и оно, подзадоренное такой свитой, совершает смелые подвиги, - и все это от хереса. Так что военное искусство ничто без хереса; херес приводит все в действие; ученость - золотой клад, оберегаемый дьяволом, пока херес не пускает ее в ход. Если принц Генрих храбр, то именно поэтому: холодную кровь, которую он унаследовал от отца, словно тощую, бесплодную землю, он разработал, вспахал и удобрил тем, что благородно пил, приняв большой запас плодоносного хереса. Вот почему он такой горячий и храбрый. Если бы у меня была тысяча сыновей, то первое житейское правило, которое я бы им внушил, было бы отвращение к водяным напиткам и приверженность к хересу. Входит Бардольф. Ну что, Бардольф? Бардольф Войско распущено, и все разошлись. Фальстаф Ну и бог с ними! Я поеду через Глостершир и там навещу Роберта Шеллоу, эсквайра. Я уже порядком размял его между пальцами и скоро буду им запечатывать письма. Идем. Уходят. СЦЕНА 4 Вестминстер. Иерусалимская палата. Входят король Генрих, Кларенс, Глостер, Уорик и другие. Король Генрих Коль Бог пошлет конец счастливый бунту, Что проливает кровь у нашей двери, Мы юношество двинем в бой высокий И обнажим лишь освященный меч. В готовности наш флот, и войско в сборе, Назначены наместники, чтоб править, Пока вас нет; идет все по желанью. Но больше сил телесных надо нам Да подождать, пока бунтовщики Ярмо законной власти не наденут. Уорик Все сбудется, конечно, государь, На радость вашу. Король Генрих Сын мой Хемфри Глостер, А где же принц, ваш брат? Глостер В Виндзоре он, должно быть, государь, Охотится. Король Генрих А с кем? Глостер Мне неизвестно. Король Генрих Не с ним ли брат его, принц Томас Кларенс? Глостер Нет, государь, он здесь. Кларенс Что пожелает Отец и государь мой? Король Генрих Лишь счастия тебе, принц Томас Кларенс. Но как же так не с братом ты? Он любит Тебя, а ты пренебрегаешь им. В душе отвел тебе он больше места, Чем прочим братьям, - и его любовью Ты б должен был, мой мальчик, дорожить. Ты благородную сослужишь службу, Когда меня не станет, как посредник Меж ними и величием его. Так не теряй его; не ослабляй Его любви; холодность проявляя К его желаньям, важных преимуществ Его благоволенья не утрать. Он милостив, когда вниманье видит, Слез жалости не чужд, его рука Для милосердия, как день, открыта. Когда ж его разгневать, он - кремень, И, как зима, капризен, и внезапен, Как ледяные ветры на заре. Так с настроением его считайся: Коль видишь, кровь его склонна к веселью, - За промахи почтительно жури; А мрачен он - оставь его в покое, Чтоб страсти в нем от собственных порывов Изнемогли, как кит на суше. Томас, Знай это - будешь для друзей щитом; Как обруч золотой, ты свяжешь братьев, Чтобы сосуд с единой кровью их, Куда примешан будет яд наветов, - Года его вольют туда, конечно, - Не мог дать течи, будь тот яд сильней, Чем аконит иль быстрый порох. Кларенс Буду К нему забот я полон и любви. Король Генрих. Что ж ты не в Виндзоре с ним? Кларенс Он не там. Он в Лондоне обедает сегодня. Король Генрих А кто же с ним? Тебе известно? Кларенс Пойнс И спутники обычные его. Король Генрих Обильны сорняки на тучной почве, И, славный образ юности моей, Покрыт он ими. Потому простерлась Моя печаль за мой последний час; И плачет кровью сердце, как представлю Себе картину я времен беспутных, Развратных дней, что суждено вам видеть, Когда я буду возле предков спать. О, коль его советниками станут Лишь вожделение и крови жар, Не будет знать узды разгул упрямый И встретится богатство с мотовством, - Как страсть его на крыльях устремится Опасностям и гибели навстречу! Уорик Вы, государь, к нему несправедливы. Своих приятелей он изучает Лишь как язык чужой. Чтоб овладеть им, Слова нескромнейшие даже надо Увидеть и запомнить. Но в дальнейшем, Как вам известно, государь, их зная, Гнушаются все ими. Так и принц, Как грубые слова, друзей отвергнет, Когда настанет срок. О них лишь память, Как образец иль мера, будет жить, Чтоб ею он другие жизни мерил, Грехи былые в пользу превратив. Король Генрих Но пчелы редко покидают падаль, Где мед их сложен. Входит Уэстморленд. Кто там? Уэстморленд? Уэстморленд Привет вам, государь. Желаю счастья В придачу к тем вестям, что я принес! Принц Джон, ваш сын, целует руку вам. Епископ Скруп, лорд Моубрей, Хестингс - все Подверглись каре вашего закона. Мечей восстанья обнаженных нет, И расцвела везде олива мира. О том, как это все произошло, Во всех подробностях вы на досуге, Ваше величество, прочтете здесь. Король Генрих Ты птица летняя, о Уэстморленд, Что и зимою возвещает пеньем Начало дня. Входит Харкорт. А, вот еще известья! Харкорт Ваше величество, храни вас небо От недругов; кто ж против вас восстанет - Падет, как те, о ком я весть несу. Разбил шериф Йоркширский рать большую Из англичан с шотландцами. Ее Вел граф Нортемберленд и с ним лорд Бардольф. Коль вам угодно ход сраженья знать, В подробностях он здесь в письме изложен. Король Генрих Что ж плохо мне от радостных вестей? Иль с полными руками не приходит Фортуна к нам и дивные слова Лишь буквами уродливыми пишет? То посылает голод без еды, Как беднякам здоровым; то избыток, Но аппетит отняв, - и богачи Не могут насладиться изобильем. Вестям счастливым радоваться б мне, Но меркнет взор, и голова кружится! О, подойдите: мне нехорошо. Глостер Крепитесь, государь! Кларенс Отец державный! Уэстморленд Приободритесь, мой король, взгляните! Уорик Не бойтесь, принцы; государь подвержен Таким припадкам. Расступитесь, - надо Ему дать воздуха: очнется он. Кларенс Нет, нет, он долго этих мук не стерпит. От всех тревог и от трудов ума Так в нем тонка ограда духа стала, Что жизнь сквозит и вырваться готова. Глостер Мне страшен слух в народе о рожденьях Чудовищных, зачатьях без отцов; Иным стал ход времен, как будто год Перескочил чрез месяцы, что спали. Кларенс В реке прилив был трижды без отлива, И - летописи вздорные былого - Толкуют старцы, что случилось то же Пред тем, как умер Эдуард, наш предок. Уорик Король в себя приходит. Тише, принцы. Глостер На этот раз удар - конца предвестник. Король Генрих Прошу поднять и отнести меня В другой покой. Прошу вас, осторожно. Уходят. СЦЕНА 5 Другая зала. Король Генрих в кровати; Кларенс, Глостер, Уорик и другие. Король Генрих Не надо шума, милые друзья. Лишь легкая и нежная рука Пусть музыку дает душе усталой. Уорик Позвать в покой соседний музыкантов. Король Генрих Корону на подушку мне сюда. Кларенс Как изменился он! Глаза ввалились. Уорик Потише. Входит принц Генрих. Принц Генрих Кто видал, где герцог Кларенс? Кларенс Я здесь, мой брат, и преисполнен скорби. Принц Генрих Как? В комнатах, а не снаружи дождь? Ну, что король? Глостер Плох чрезвычайно. Принц Генрих Слышал Он вести радостные? Их ему Скажите. Глостер Услышав их, он сильно занемог. Принц Генрих Если он заболел от счастья, то, значит, поправится без лекарства. Уорик Милорды, тише! Принц, умерьте голос. Король, отец ваш, задремал. Кларенс Пойдем В другую комнату. Уорик Вам, ваша милость, Угодно ль с нами перейти туда? Принц Генрих Нет, я останусь подле короля. Уходят все, кроме принца Генриха. Зачем с ним здесь корона на подушке, Докучная подруга? О тревога Блестящая! Забота золотая! Бессонной ночью часто дверь дремоты Распахнутой ты держишь. С ней он спит! Но не здоровым, крепким сном, как тот, Кто, грубый свой колпак на лоб надвинув, Ночь напролет храпит. О ты, величье! Носителя ты давишь, точно в зной Роскошные доспехи, что сжигают Нас безопасностью. Лежит недвижно Пушинка у ворот его дыханья. Дышал бы он, - она бы шевелилась, Такая легкая! Король! Родитель! Да, это крепкий сон, сон, разлучивший Немало с этим обручем златым Английских королей. Мой долг тебе - Скорбь крови безутешная и слезы; Его - любовь, природа, нежность сына Сполна уплатят, дорогой отец. А мне твой долг - венец державный этот. К ближайшему по сану и по крови, Ко мне он перейдет. Вот он! (Надевает корону.) Храни Его, Господь. И будь вся сила мира В одной руке огромной, - этой чести Наследственной не вырвать ей! Венец Потомкам я отдам, как мне - отец. Уходит. Король Генрих (пробудившись) О Уорик, Глостер, Кларенс! Входят Уорик, Глостер, Кларенс и другие. Кларенс Король нас звал? Уорик Что, государь, угодно? Как здоровье? Король Генрих Зачем один я брошен вами, лорды? Кларенс Остался, государь, здесь принц, мой брат. Хотел сидеть он с вами. Король Генрих Принц Уэльский? Где ж он? Его желал бы видеть я. Его здесь нет. Уорик Сюда он вышел: эта дверь открыта. Глостер Там, где мы были, он не проходил. Король Генрих Корона где? Кто взял ее с подушки? Уорик Уйдя, ее оставили мы здесь. Король Генрих Так принц унес. Найдите же его. Ужель он так нетерпелив, что принял Мой сон за смерть? - Лорд Уорик, устыдив, его пришлите. Уходит Уорик. Его поступок с недугом в союзе Меня убьет. Вот кто вы, сыновья! Как быстро, целью золото избрав, Подъемлет бунт природа! Вот для чего безумные отцы Тревогою свой сон губили, Мозги - заботами, трудами - кости; Вот для чего они копили груды Сокровищ злых, не для себя добытых; Вот для чего учили сыновей Искусствам и военным упражненьям! Как пчелы, с каждого цветка собрав Сладчайший сок, На бедрах воск и мед во рту приносим Мы в улей, но, как пчел, нас убивают За все труды. О, горек в час последний Отцу всего им собранного вкус. Входит Уорик. Где ж тот, кто ждать не хочет, чтоб со мной Покончила болезнь, его подруга? Уорик В соседней комнате нашел я принца. Так нежными слезами орошал Он щеки милые в глубокой скорби, Что даже кровожадное злодейство Омыло б нежной влагою очей Свой нож, его увидев. К нам идет он. Король Генрих Но почему же он унес корону? Входит принц Генрих. А вот и он. - Поди поближе, Гарри. - Уйдите все, оставьте нас вдвоем. Уходят Уорик и другие. Принц Генрих Не ждал я вновь услышать вашу речь. Король Генрих Твое желанье эту мысль родило: Я зажился, ты тяготишься мной. Так опустевшего ты алчешь трона, Что хочешь раньше, чем твой час созрел, Надеть знак власти? Юноша безумный! Величья ищешь, что тебя раздавит? Повремени; моей державной туче Лишь слабый ветер не дает упасть. Померк мой день; она прольется скоро. Укравши то, чем без вины б владел Чрез несколько часов, ты мне пред смертью Как бы скрепил печатью подозренье: Ты, нелюбовь мне жизнью доказав, Желал, чтоб я в том убежденный умер. Скрывал ты в мыслях тысячу кинжалов, Отточенных о каменное сердце, Чтоб жизни полчаса убить моей. Ты получаса мне сберечь не можешь? Ступай же, сам могилу вырой мне, И возвестит тебе пусть звон веселый Не смерть мою - твое коронованье. Пусть слезы, оросившие мой гроб, Елеем станут, чтоб твой лоб помазать. Меня же ты смешай с забытым прахом; Отдай червям, чт_о_ жизнь дало тебе. Прочь слуг моих и все мои указы, - Пришла пора смеяться над порядком: На троне Генрих Пятый! Встань, тщеславье! Прочь, сан монарший и советов мудрость! Со всех концов к английскому двору Стекайтесь, суетности обезьяны! Очиститесь, соседи, от подонков; Есть плут у вас, что пляшет, сквернословит, Пьет, грабит, убивает и свершает По-новому старейшие грехи? Утешьтесь, он не будет вас тревожить. Здесь позлатят вдвойне его вину, Здесь оп получит власть, почет и силу. Запрета снял намордник Генрих Пятый С распутства укрощенного, и будет Терзать зубами лютый пес невинность. Мой бедный край! Ты братской распрей болен. Коль смут твоих я властью не сдержал, Что ждет тебя, коль смута власть получит? О, ты вновь глушью станешь и приютом Волков, старинных жителей твоих. Принц Генрих О государь, простите! Если б слезы Помехой влажной не были речам, - Прервав укор ваш нежный и суровый, Вам скорбно говорить я б не дал, сам же Так долго б не внимал. Вот ваш венец. Да сохранит надолго вам его Тот, чей венец бессмертен. Если мне Желанней он, чем ваша честь и слава, Пусть навсегда останусь я лежать, - Как учит дух покорности глубокой Меня, - смиренно распростертый здесь. Свидетель Бог, объял мне душу холод, Когда, войдя сюда, нашел я без дыханья Вас, государь! Когда притворство это, О, пусть умру среди беспутств и миру, Что мне не верит, дивной перемены, Какую я замыслил, не явлю. К вам подойдя, сочтя, что вы скончались, При мысли этой чуть не умерев, Заговорил я, как с живой, с короной И так ее корил: "Источник ты заботы, Пожравшей тело моего отца, И, злато лучшее, ты златом худшим стала. Другое, ниже пробой, драгоценней, В лекарстве жидком сохраняя жизнь. Ты ж, чтимое, чистейшее, пожрало Носившего тебя". Так, государь, с укором, Я на голову возложил ее, Чтоб истинным преемником начать С ней поединок, как с врагом, который Убил отца в присутствии моем. Но коль она в крови зажгла мне радость Иль мысль спесивую во мне раздула, Коль суетный и непокорный дух Во мне с малейшей склонностью к привету Могуществу ее навстречу рвался, Пусть снимет Бог ее с меня навек, Чтоб, как вассал беднейший, я колени В священном страхе преклонил пред ней! Король Генрих О сын мой! Ее унес ты по внушенью Бога, Чтоб большую любовь отца снискать Защитой мудрой своего поступка. Поди сюда, сядь, Гарри, у кровати И выслушай последний мой совет, Что дать могу. Известно Богу, сын мой, Каким окольным и кривым путем Венца достиг я. Как сидел тревожно Он у меня на голове - я знаю. К тебе же он спокойней перейдет, Упроченным и признанным; а все, Что приобретенье его пятнало, Уйдет со мною в гроб. На мне казался Он честью, добытой рукой упорной; Мне многие могли бросать упрек, Что я его с их помощью достиг, И это, раня мнимый мир, рождало Кровопролитья каждый день. Ты видел, С какой опасностью я отвечал На все удары грозные, и было Мое правленье пьесой, содержанье Которой - распри. Смерть моя теперь Изменит все; то, что я захватил, Облагороженным получишь ты: Наследственный венец носить ты станешь. Хоть ты стоишь прочней меня, однако Не так уж тверд, пока свежи обиды. Мои друзья - их сделай и своими - Зубов и жал недавно лишены. Их действиями злыми вознесенный, Я мог страшиться, что меня их мощь Низвергнет вновь. Чтоб этого избегнуть, Я устранил их и намеревался В Святую землю многих увести, Чтоб им покой и праздность не давали В мои права вникать. И ты, мой Гарри, Тревожные умы занять старайся Раздором внешним: труд за рубежом О днях былых в них память истребит. Еще сказал бы, но дышать мне трудно, И силы речи я совсем лишен. Как и венца достиг - прости мне, Бог! Пусть только б в мире жить с тобой он мог. Принц Генрих Мой государь, его Вы добыли, носили, дали мне; Отныне мой законно он вполне; И за него я, жертвуя собой, Вступлю по праву с целым миром в бой. Входит принц Джон Ланкастерский. Король Генрих Смотри, смотри, идет мой Джон Ланкастер. Принц Джон Здоровье, мир и счастье вам, отец! Король Генрих Сын Джон, ты мир и счастье мне приносишь: Здоровье же, увы, на юных крыльях Покинуло сухой и голый ствол. Тебя я видел, и земным делам На том конец. Лорд Уорик где? Принц Генрих Лорд Уорик! Входят лорд Уорик и другие. Король Генрих Не носит ли особого названья Покой, где в первый раз мне стало дурно? Уорик Зовется он, милорд, Иерусалим. Король Генрих Хвала Творцу! Пусть жизнь я там окончу. Уж много лет, как предсказали мне, Что я умру в Иерусалиме. Это Ошибочно я счел Святой землей. Скорей меня в покой снесите тот: В Иерусалиме к Гарри смерть придет. Уходят. АКТ V СЦЕНА 1 Глостершир. Комната в доме Шеллоу. Входят Шеллоу, Фальстаф, Бардольф и Паж. Шеллоу Клянусь петухом и сорокой, сэр, вы не уедете сегодня. - Эй, Деви! Фальстаф Уж вы извините меня, мистер Роберт Шеллоу... Шеллоу Не извиню, никаких извинений не принимаю. Никакое извинение вам не поможет. Нет никаких извинений. - Эй, Деви! Входит Деви. Деви Здесь, сэр. Шеллоу Деви, Деви, Деви, постой... Ах, да! Позови сюда повара Вильяма. - Сэр Джон, ваше извинение не принимается. Деви Слушаю, сэр. Этих повесток я не мог вручить. Да вот еще, чем мы засеем ту большую пашню - пшеницей? Шеллоу Да, красной пшеницей, Деви. Но позови повара Вильяма... Есть у нас молодые голуби? Деви Да, сэр. А вот счет кузнеца за ковку лошадей и за плуги. Шеллоу Проверь счет и заплати. - Сэр Джон, никаких извинений. Деви А еще, сэр, нужно купить новую цепь к ведру; да вот еще что: прикажете вычесть из жалованья Вильяма за мешок, который он потерял на рынке в Хинкли? Шеллоу Непременно. Так вот, Деви, пару голубей, пару цыплят, ножку баранины да еще разные разности, - скажи это повару Вильяму. Деви А военный господин останется здесь на ночь, сэр? Шеллоу Да, Деви. Я хочу его хорошенько угостить. Друг при дворе лучше, чем пенни в кошельке. Угости хорошенько и его людей, Деви. Они ведь порядочные плуты и потом будут кусать заглазно. Деви У них самих спина искусана, сэр: белье на них страсть какое грязное. Шеллоу Хорошо сказано, Деви. Делай, что велено, Деви. Деви Я прошу вас, сэр, поддержать Вильяма Вайзора из Уинкота против Климента Перкса из Хилля. Шеллоу На Вайзора поступило много жалоб. Он, насколько я знаю, большой подлец. Деви Вполне согласен с вашей милостью, сэр, что он подлец. Но неужели, Господи помилуй, нельзя поддержать подлеца по просьбе друга? Честный человек, сэр, может сам себя защитить, а подлец не может. Я верно служил вашей милости, сэр, вот уже восемь лет, и если мне не дозволено раз или два раза в четверть года поддержать мошенника против честного человека, то, видно, мало у вас ко мне расположения. Этот подлец мой честный друг, сэр, и потому я очень прошу вашу милость решить дело в его пользу. Шеллоу Ну, хорошо, я его не обижу. А теперь иди, Деви. Уходит Деви. Где вы, сэр Джон? Ну, ну, пожалуйста, снимайте сапоги. - Вашу руку, мистер Бардольф. Бардольф Я рад видеть вашу милость. Шеллоу Благодарю тебя от всего сердца, милый Бардольф. (Пажу.) Добро пожаловать, великан. - Идемте, сэр Джон. Фальстаф Я скоро приду, мистер Шеллоу. Уходит Шеллоу. Бардольф, присмотри за нашими лошадьми. Уходят Бардольф и Паж. Если бы меня распилили на две части, то вышло бы четыре дюжины таких бородатых монашеских посохов, как мистер Шеллоу. Какое удивительное соответствие между его умом и умом его прислуги: глядя на него, они ведут себя как дураки-судьи, а он, разговаривая постоянно с ними, превратился в лакея, похожего на судью. Их мысли так слились благодаря постоянному общению, что они держатся все вместе, как стадо диких гусей. Имей я нужду в мистере Шеллоу, я стал бы льстить его людям, говоря им об их сходстве с их хозяином; нуждайся я в его слугах, я льстил бы мистеру Шеллоу, говоря ему, что никто не умеет лучше повелевать слугами, чем он. Нет никакого сомнения, что как мудрое поведение, так и глупое заразительны подобно болезни, - поэтому нужно брать товарищей со строгим разбором. Я из этого Шеллоу извлеку достаточно смешного, чтобы позабавить принца Генриха столько времени, сколько длятся шесть мод, что равняется четырем судебным срокам и двум долговым, и он будет хохотать без ин тервалов. Удивительно, как действует выдумка, приправленная легкой клятвой, или шутка, сказанная с мрачным видом, на молодежь, не испытавшую, что такое ломота в плечах. Принц будет хохотать до тех пор, пока лицо его не сморщится, как промокший плащ. Шеллоу (за сценой) Сэр Джон! Фальстаф Иду, мистер Шеллоу, иду. Уходит. СЦЕНА 2 Вестминстер. Комната во дворце. Входят с разных сторон Уорик и Верховный судья. Уорик А, лорд судья! Куда идете вы? Верховный судья Ну, как король? Уорик Прекрасно: кончились его тревоги. Верховный судья Надеюсь, жив? Уорик Указанный природой Он путь свершил и не живет для нас. Верховный судья Когда б меня взял государь с собой! За службу верную ему при жизни Теперь обидам предоставлен я. Уорик Да, молодой король вас впрямь не любит. Верховный судья Я знаю и хочу во всеоружье Приветствовать условья новых дней; Ужаснее не быть им для меня, Чем их рисует мне воображенье. Входят принц Джон, принц Хемфри, принц Кларенс, Уэстморленд и другие. Уорик Вот Гарри мертвого идет потомство Грустящее. Будь у живого Гарри Характер худшего из младших братьев, Немало бы осталось здесь дворян, Которым нынче паруса убрать Пред разными мерзавцами придется. Верховный судья О господи! Боюсь, пойдет все прахом. Принц Джон Привет, кузен мой Уорик! С добрым утром. Принцы Хемфри и Кларенс Привет, лорд Уорик! Принц Джон Дар речи мы утратили как будто. Уорик Нет, не совсем. Но скорбность нашей темы Обилия не допускает слов. Принц Джон Так мир ему, по ком мы так скорбим! Верховный судья Мир нам, чтоб мы избегли большей скорби! Глостер О да, милорд, утратили вы друга, И поклянусь, что горестный ваш вид Вполне ваш собственный, а не заемный. Принц Джон Хоть не уверен в милости никто, Вас ожидает наибольший холод. Жаль: мне б хотелось, чтоб иначе было. Кларенс Льстить сэру Джону Фальстафу вам надо, А это значит против чести плыть. Верховный судья Все, что я делал, принцы, делал честно; Дух беспристрастья мной руководил. Вы не увидите меня просящим Напрасно о позорном снисхожденье. Коль мне невинность с правдой не помогут, За королем усопшим вслед пойду И расскажу ему, кем прислан я. Уорик Вот принц идет. Входит король Генрих Пятый со свитой. Верховный судья Ваше величество, храни вас Бог! Король Не так удобен новый и роскошный Наряд - величество, как можно думать - С боязнью скорбь у вас смешалась, братья. Тут английский, а не турецкий двор. Не Амурат - преемник Амурата, А Генрих - Генриха. Но все ж горюйте; По правде, братья, это вам к лицу; Столь королевский вид у вашей скорби, Что, углубить ее желая, в сердце Ее носить я буду. Да, горюйте, Но на себя берите, братья, только Ту часть печали, что лежит на вас. Что до меня, клянусь вам небом, верьте, Я буду вам и братом и отцом. Любовь мне дайте, я ж заботы ваши Возьму. Как я, оплакивайте, братья. Смерть Генриха. Но Генрих жив, который В дни счастья слезы эти превратит. Принц Джон и другие Мы, государь, от вас не ждем другого. Король Все странно смотрят на меня. (Верховному судье.) Вы первый Уверены, что я вас не люблю. Верховный судья Уверен я, что, если беспристрастно Оценивать все действия мои, У вас причин для ненависти нет. Король Нет? Как принц с моим грядущим мог забыть, Что глубоко его вы оскорбили? Журить, судить, в тюрьму сурово бросить Наследника престола! Это малость? Забыться это может, канув в Лету? Верховный судья Я представлял особу короля И олицетворял его державу. И вот, когда я блюл его закон, О благе лишь общественном заботясь, Угодно было вам, забыв мой сан, Закона власть, величье правосудья, Мной воплощенный образ короля... Меня ударить, на судейском месте.. Тут вас как оскорбителя отца Я, смело властью пользуясь своей, Под стражу взял. Коль плох был мой поступок, Теперь, нося корону, соглашайтесь, Чтоб попирал ваш сын указы ваши, Гнал правосудье со скамьи священной, Мешал закону, притупляя меч, Хранящий мир и вашу безопасность; Нет, больше: чтоб державный образ ваш Топтал, глумясь над вашими делами В лице того, кто представляет вас. Спросите вашу мысль, вообразите, Что это было с вами: вы отец, У вас есть сын; вы слышите, как дерзко Поруган сан ваш, видите презренье К своим законам грозным и к себе. Теперь представьте: я за вас вступился И вашей властью сына обуздал. Все рассудив спокойно, объявите Мне приговор, скажите как король: Что сделал я, чем опорочил должность, Достоинство монарха иль себя? Король Все взвесив так, вы правы, лорд судья. Затем и впредь весы и меч держите. Желаю вам средь почестей растущих Дожить до дня, когда, как я, мой сын Вас оскорбит и подчинится вам. Слова отца тогда я повторю: "Я счастлив, смелого слугу имея, Что сына моего дерзнул судить. Но столь же счастлив я, имея сына, Что в руки правосудья сам отдал Свой сан". Меня в тюрьму вы заключили, - За это в вашу руку заключу Я чистый меч, что вы досель держали. Как некогда против меня, и впредь Вы справедливо, смело, беспристрастно Им действуйте. Вот вам моя рука; Отцом вы будьте юности моей; Мой голос станет вашим мненьям вторить; Советам вашим опытным и мудрым Покорно волю подчиню свою. - И вы все, принцы, верьте мне, прошу вас: Беспутным в гроб сошел отец мой, ибо Там увлеченья с ним мои лежат. Во мне же дух его достойный ожил, Чтоб ожиданья мира осмеять, Пророков обмануть и уничтожить Неверный взгляд, судивший обо мне По внешности. Досель потоки крови Во мне в гордыне суетно текли, - Теперь же вспять они стремятся в море, Чтоб, слившись там с державой всех потоков, Струиться в истинном величье впредь. Сзываем мы высокий наш парламент И членов изберем в совет таких, Чтоб тело крупное державы нашей От стран с правленьем лучшим не отстало; Чтоб и война и мир, иль оба вместе, Привычны и знакомы были нам. Во всем, отец, вам будет первый голос. Короновавшись, мы, как я сказал, Совет сзываем. Коль поможет небо Благим желаньям, не найдут причин Ни принц, ни пэр у Господа просить Дни радостные Гарри сократить. СЦЕНА 3 Глостершир. Сад при доме Шеллоу. Входят Фальстаф, Шеллоу, Сайленс, Бардольф, Паж и Деви. Шеллоу Нет, вы должны еще посмотреть мой сад, и там в беседке мы покушаем прошлогодних яблок моей собственной прививки, съедим тарелочку варенья с тмином и еще что-нибудь. - Идемте, кузен Сайленс. А потом в постель. Фальстаф Однако, клянусь Богом, у вас славное поместье, очень богатое. Шеллоу Жалкое, жалкое, жалкое поместье, сэр Джон, совсем нищенское; одно только, что хороший воздух. - Накрывай, Деви, накрывай. Вот так, хорошо! Фальстаф Этот Деви у вас на все руки - он и слуга, и управляющий. Шеллоу Хороший слуга, очень хороший, сэр Джон. Клянусь мессой, я слишком много хересу выпил за ужином... Хороший слуга! А теперь садитесь, садитесь. - Идем, кузен. Сайленс Эй, говорю я, - (поет) "Будем пить и гулять, Добрый год прославлять, Благо есть, что поесть. В поле хлеба не счесть. Будем пить! Нет, ей-ей, Ничего веселей". Фальстаф Какой вы весельчак! Я выпью за ваше здоровье, мистер Сайленс. Шеллоу Дай вина мистеру Бардольфу, Деви. Деви Добрейший сэр, садитесь, я сейчас вернусь к вам; садитесь, добрый сэр. - И вы, добрый мистер паж, садитесь. Ваше здоровье. Если недостанет чего съестного, мы вознаградим выпивкой. Не взыщите; главное, все здесь от души. Уходит. Шеллоу Веселей, мистер Бардольф. - И ты, мой маленький солдат, тоже будь веселей. Сайленс (поет) "Веселей, веселей! Ведь не лучше моей У соседа жена, И она неверна. Веселей, веселей!" Фальстаф Я не знал, что мистер Сайленс такой молодец. Сайленс Я? Мне уж случалось в жизни быть веселым раздругой. Входит Деви. Деви Вот вам тарелка яблок. (Ставит их перед Бардольфом.) Шеллоу Деви! Деви Что прикажете, ваша милость? - Я сейчас к вашим услугам. - Стакан вина, сэр? Сайленс (поет) "Зайдем, красотка, в кабачок. Нальем стакана два - и чок, И сердцу будет любо". Фальстаф Хорошо сказано, мистер Сайленс. Сайленс Давайте веселиться, перед нами еще самая приятная часть ночи. Фальстаф Ваше здоровье, мистер Сайленс, - много лет вам здравствовать. Сайленс (поет) "Я выпью весь стакан вина, Будь миля целая до дна". Шеллоу Честный Бардольф, твое здоровье. Если тебе чего-нибудь хочется и ты не требуешь, пеняй на самого себя. - И ты тоже, маленький плутишка, милости просим. - Я пью за здоровье мистера Бардольфа и всех лондонских кавалеров. Деви Я еще надеюсь, что увижу Лондон, прежде чем умру. Бардольф Хотелось бы встретиться с тобою там, Деви... Шеллоу Клянусь мессой, вы там осушите вместе добрую кварту. Не правда ли, мистер Бардольф? Бардольф Конечно, сэр, - пинты в четыре. Шеллоу И прекрасно, благодарю тебя. Этот плут не отстанет от тебя, поверь мне. Он неплохо воспитан. Бардольф И я от него не отстану, сэр. Шеллоу Ты сказал это, как король. Пейте и ешьте вдоволь; будьте веселы. Стук. Посмотри, кто там стучит. Уходит Деви. Фальстаф (Сайленсу, который только что выпил полный кубок) Вот теперь я получил от вас надлежащий ответ. Сайленс (поет) "Пью бокал до дна. В рыцари меня Посвяти, Саминго". Так ведь? Фальстаф Так. Сайленс Вот видите. Сознайтесь, что старый человек иногда еще кой на что годится. Входит Деви. Деви С позволения вашей милости, тут пришел какой-то Пистоль и привез новости от двора. Фальстаф От двора? Пусть войдет. Входит Пистоль. Что слышно, Пистоль? Пистоль Да хранит вас Бог, сэр Джон. Фальстаф Какой ветер занес тебя сюда, Пистоль? Пистоль Не тот злой ветер, который ничего не приносит хорошего. Милейший рыцарь, ты теперь один из самых веских людей в королевстве. Сайленс Клянусь Святой Девой, он самый увесистый, если не считать кума Пуфа из Барсона. Пистоль Пуф? Да, в зубы "пуф" тебе, трусишка подлый! - Сэр Джон, я твой Пистоль, я твой приятель, Я, голову сломя, к тебе скакал, Чтоб радостные вести принести О золотых деньках, о счастье светлом. Фальстаф Говори скорее, в чем дело, да говори толком, как житель здешнего мира. Пистоль К чертям весь здешний мир с его жильцами! Об Африке вещаю золотой. Фальстаф Презренный ассирийский раб, в чем дело? Король Кофетуа знать хочет правду. Сайленс (поет) "И Робин Гуд, и Джон, и Скарлет". Пистоль Смеяться ль над сынами Геликона Собакам? Весть о счастье презирать? Коль так, Пистоль, лети в объятья фурий. Шеллоу Честнейший джентльмен, я не знаю вашей родословной. Пистоль Скорби и плачь об этом. Шеллоу Простите, сэр. Если вы принесли вести от двора, то вам остается одно из двух: или выложить их, или удержать при себе. Знайте, что и я облечен некоторою властью, по воле короля. Пистоль Какого короля, скажи, бродяга, Иль дух испустишь! Шеллоу Генриха. Пистоль Какого? Четвертого иль Пятого? Шеллоу Конечно Четвертого. Пистоль Ты должность потерял! Сэр Джон! Теперь король - т