сделает... Принц Генрих Должно быть, тоже по особому чутью? Фальстаф Согласен: может быть, и по чутью... Он заодно с теми, а с ним какой-то Мордэк да еще тысяча шотландцев в синих шапках... Вустер прошлой ночью бежал... От такого известия борода у твоего отца сразу поседела... Земли покупай теперь, сколько хочешь: она будет дешевле тухлой макрели. Принц Генрих Так что, если июнь будет жаркий и общественная неурядица продлится, то и девственницы будут продаваться на сотни, как гвозди для ковки лошадей? Фальстаф Клянусь Богом, проказник, ты говоришь правду; очень вероятно, что с этой стороны торговля пойдет у нас отлично. Однако, скажи мне, Хел, неужто ты не боишься? Ты наследник престола, а едва ли весь мир мог напустить на тебя более опасных противников, как трое этих, то есть: проворный Дуглас, бесенок Перси и дьявол Глендаур. Тебе, должно быть, ужасно страшно, и кровь у тебя стынет в жилах. Положим, так; но завтра, когда ты явишься к отцу, тебя встретят ужасной бранью. Ради любви ко мне, приготовься хоть немного к ответу. Принц Генрих Пожалуй! Изображай из себя моего отца и разбирай подробно мое поведение. Фальстаф Если желаешь, изволь. Вот эта скамейка послужит мне троном, этот кинжал - скипетром, а эта подушка - короной. Принц Генрих Тебе, вместо трона, надо бы известного рода кресло; вместо скипетра - оловянный кинжал, а вместо драгоценной короны мог бы служить собственный твой обнаженный череп... Впрочем, все равно. Фальстаф Хорошо. Если огонь благодати не совсем еще в тебе угас, вот увидишь, как я тебя растрогаю. Дайте мне кружку вина, чтобы глаза мои покраснели и чтоб поэтому можно было подумать, будто я плакал. Мне надо быть сильно взволнованным, и я ни за какие блага в мире не соглашусь говорить тоном царя Камбиза {Насмешливый намек на старинную пьесу Томаса Престона, игранную в 1570 году под следующим заглавием: "Плачевная трагедия, полная милой веселости, изображающая жизнь Камбиза, царя Персов". Примеч. переводчика.}. Принц Генрих Начинаем. Вот, я раскланиваюсь. Фальстаф А вот, я начинаю свою речь. - Вы, изображающие мое дворянство, становитесь сюда. Хозяйка Господи Иисусе! Какое чудесное представление! Фальстаф Не плачь, не плачь, супруга дорогая; Потоки слез твоих напрасно льются. Хозяйка Каков отец-то! Как он гордо поддерживает свое родительское достоинство! Фальстаф О, лорды, к вам взываю, королеву Печальную отсюда уведите: Заграждены ее глазные шлюзы Обилием чрезмерным горьких слез! Хозяйка О, Господи Иисусе! Он точь-в-точь, как те комедианты, которые не раз представляли при мне на улице... Фальстаф Молчи, добрая моя винная бутыль, молчи, одуряющее зелье!.. Гарри, меня удивляют не только те места, где ты проводишь время, но и то общество, которым ты окружен. Хотя ромашка и растет тем быстрее, чем более ее топчут, но молодость - не ромашка, и чем более ее растрачиваешь, тем быстрее она истощается. То, что ты мне сын, я вижу частью из слов твоей матери, частью из собственных соображений; более же всего убеждает в этом мошенническое коварство твоего взгляда и твоя глупо отвисшая нижняя губа. Итак, если ты мне сын, то вот тебе мои отеческие наставления. Зачем ты, будучи моим сыном, доводишь себя до того, что на тебя пальцем показывают? Разве солнце небесное станет прятаться по кустам и услаждать свой вкус ежевикой? Это такие вопросы, которых и задавать-то не следовало. Неужто сыну солнца Англии прилично грабить проезжих на большой дороге? Вот этот вопрос задать следовало! Есть такое вещество, Гэрри, о котором ты не раз слыхал и которое известно многим из обитателей нашего королевства под названием "смолы". Смола эта, по уверениям древних писателей, имеет свойство марать. Таково и общество, с которым ты знаешься. Я говорю с тобою, испив чашу - не вина, а горьких слез, не в упоении радости, а под гнетом горя; говорю не одними словами, но и слезами... Только один честный человек и есть... имени его я не знаю, но я часто видал его с тобою. Принц Генрих Не заблагорассудится ли вашему величеству сказать, какого рода этот человек? Фальстаф Наружности он внушительной, хотя отчасти тучноват; взгляд у него веселый, глаза приятные, мужество же его не подлежит ни малейшему сомнению. На вид ему лет пятьдесят, хотя на самом деле ему, быть может, уже недалеко и до шестидесяти. Теперь я припоминаю: имя его - Фальстаф. Если человек этот и ведет жизнь несколько распущенную, то наружность, Гарри, очень обманчива, - потому что глаза его так и сияют добродетелью. Если же дерево узнается по плоду, а плод - по дереву, то я решительно заявляю, что Фальстаф исполнен добродетелей. Держи его при себе, Гарри, а других прогони!.. Теперь, дрянной негодяй, скажи, где ты пропадал весь этот месяц? Принц Генрих Ну, разве так говорят короли? Становись на мое место, а я буду изображать отца. Фальстаф А! ты свергаешь меня с престола!.. Хорошо же! пусть меня повесят за пятки, как кролика или зайца у входа в лавку с живностью, если у тебя в словах, и в действиях будет хоть половина такого величия и такой важности, как у меня. Принц Генрих Хорошо. Вот я и сел. Фальстаф А я вот стою. Будьте судьями, господа. Принц Генрих Скажи, Гарри, откуда это ты явился? Фальстаф Из Истчипа, мой благородный лорд. Принц Генрих Те жалобы на тебя, которые до меня доходят, очень серьезны. Фальстаф О, государь, убей меня Бог, если жалобы эти не чистейшая ложь! Принц Генрих Ты божишься, безбожный мальчишка! С этой минуты и глаз не смей поднимать на меня! Ты силою совращен с пути благодати; тобою завладел дьявол в образе толстого старика: приятель твой не человек, а бочка. Зачем ты знаешься с таким скопищем слизи, с таким сборищем всякого скотства, с такой воплощенной водянкой, с такой бочкой хереса, с таким мешком нечищеных кишок, с таким невыпотрошенным жареным быком, с этим застаревшим пороком, с этой закоренелой неправдой, с этим седым сводником, с этим выжившим из лет чванством? На что он годен? На то, чтобы смаковать херес и пить его. На что он способен? На то, чтобы разрезать каплуна и съесть его. В чем заключается его сила? В ловкости; а ловкость? - в умении надувать. В чем же проявляется его умение надувать? Во всем; за что же он заслуживает уважение? Ни за что. Фальстаф Чтобы иметь возможность следить за мыслями вашего величества, я желал бы знать, о ком ваше величество изволит говорить? Принц Генрих О ком же, как не о том злодее, о том совратителе юношества, о том седобородом своднике, имя которому Фальстаф. Фальстаф Государь, этот человек известен мне лично. Принц Генрих Я это знаю. Фальстаф Однако, утверждать, что за ним я знаю более пороков, чем за самим собою, значило бы говорить более, чем мне известно. Его седины, правда, свидетельствуют о том, что он стар, но разве от этого он менее достоин сострадания? Но то, чтоб он, - с позволения сказать, - был вечным посетителем непотребных домов, я решительно отрицаю. Если херес и страх - орудия греха, то да придет сам Господь на помощь грешникам. Если грешно быть старым и, вместе веселым, то немногим, любящим попировать, удается спасти от дьявола свою душу; если тучность - явление достойное ненависти, то придется возлюбить одних тощих коров Фараоновых. Нет, государь добрейший, прогоните Пето, прогоните Бардольфа, прогоните Пойнса; что же касается дорогого Джека Фальстафа, любезного Джека Фальстафа, честного Джека Фальстафа, мужественного Джека Фальстафа, чья храбрость тем больше достойна уважения, что он уже не молод, не удаляйте его из общества вашего, Гарри!.. да, не удаляйте его из общества вашего, Гарри!.. Прогнать пухленького Джека - то же, что прогнать целый свет. Принц Генрих А я его все-таки прогоню! Я этого хочу! Сильный стук в двери; хозяйка, Фрэнсис и Бардольф уходят, но последний тотчас же возвращается. Бардольф (поспешно вбегая) Ваша светлость, ваша светлость!.. У дверей стоит шериф, а с ним - самая страшная стража! Фальстаф Ступай вон, бездельник! Доведем представление до конца. Мне еще многое надо сказать в защиту Фальстафа. Хозяйка (возвращаясь) О Господи Иисусе! Ваша светлость! ваша светлость! Фальстаф Что там случилось? Уж не приехал ли дьявол верхом на скрипичном смычке? Хозяйка Шериф стоит у дверей, а с ним - многочисленная стража. Они хотят обыскивать весь дом. Что мне делать? Прикажете впустить его? (Принц кивком головы подает хозяйке знак, чтобы она впустила шерифа). Фальстаф Что такое? Послушай, Хел, только хорошенько! Никогда не следует принимать фальшивого червонца за настоящий... Ты хоть и не кажешься сумасшедшим, но на деле совсем сумасшедший! Принц Генрих А ты по природе трус и притом без всякого чутья. Фальстаф Я совершенно отрицаю вашего шерифа. Когда хочешь отказать ему в приеме - отказывай; хочешь принять - путь войдет. Если я, сидя на телеге, не буду так же приличен, как и всякий другой - то мое воспитание ни к черту не годится. Надеюсь, что петля на виселице удавит меня так же скоро, как и всякого другого. Принц Генрих Ступай - спрячься за занавеску; другие же пусть идут пока наверх. Впрочем, тот, у кого приличная наружность и чистая совесть, может и остаться. Фальстаф Ах, у меня когда-то было и то, и другое, но время их прошло... следовательно, я иду прятаться. Все уходят, кроме принца и Пойнса. Принц Генрих Теперь шериф может войти. Входят шериф и извозчик. Принц Генрих Что от меня вам надо, мистер шериф? Шериф Прошу простить меня, милорд, но с криком И воплями толпа гналась за горстью Людей, что здесь, как говорят, укрылись. Принц Генрих Какие же, скажите, эти люди? Шериф Светлейший принц, давно уж всем известен Один из них: старик высокий, толстый. Извозчик Да, жирен он, как сало. Принц Генрих Нет, ручаюсь, Что здесь не мог он быть. Его по делу Давно уже отправил я... Но, шериф, Я слово дать готов, что завтра утром Пришлю его к тебе. Там он ответит На все, в чем мог виновным оказаться. Теперь прошу отсюда удалиться. Шериф Сейчас уйду, милорд, но прежде должен Я вам сказать, что больше трехсот марок Лишились два почтенных джентльмена, Когда на них разбойники напали. Принц Генрих Не спорю я: быть может, это правда; Но если так, он сам за все ответит. Засим, прощай! Шериф Милорд, покойной ночи. Принц Генрих Нет, лучше бы приятного мне утра Ты пожелал. Шериф Так точно, принц светлейший: Мне кажется, теперь уж третий час. Шериф и извозчик уходят. Принц Генрих Этот жирный мошенник также хорошо всем известен, как собор св. Павла. (Пойнсу.) Ступай. Позови его. Пойнс (приподнимая занавеску, за которую спрятался Фальстаф) Фальстаф!.. - Он спит, как убитый и храпит, как лошадь. Принц Генрих Слышишь, как он тяжело дышит. Обыщи его карманы. (Пойнс запускает руки в карманы Фальстафа и вынимает оттуда разные бумаги). Нашел что-нибудь? Пойнс Одни бумаги, милорд. Принц Генрих Посмотрим что такое? Читай. Пойнс (развертывает одну из бумаг и читает) Такого-то числа, каплун - 2 шилл. 6 п. Сверх того, соус - 4 пенни. Сверх того, хереса два галлона - 5 шилл. 6 п. Сверх того, анчоусы и херес после ужина - 2 шилл. 6 п. Сверх того, хлеб - 1/2 пенса. Принц Генрих Это поразительно! Всего на полпенса хлеба и такое непозволительное количество хереса!.. Остальное спрячь; прочтем после, на досуге, и он пусть спит здесь до солнечного восхода. Утром мне надо быть во дворце. Мы все отправляемся на войну; ты получишь почетное назначение. Этого же толстого мошенника я велю определить в пехоту. Я убежден, что переход в каких-нибудь двести или триста рут будет для него просто смертью. Таким образом, деньги вернуться с лихвою... Приходи уж ко мне пораньше, а пока - прощай. Пойнс Доброго утра, светлейший принц. (Уходят.) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ СЦЕНА I Комната в доме архидьякона. Входят Хотспер, Вустер, Мортимер и Глендаур. Мортимер Блистательны все эти обещанья; Друзья - народ надежный, и начало Пока успех нам полный предвещает. Xотспер Лорд Мортимер и вы кузен Глендаур, Садитесь-ка; вы, дядя Вустер, тоже... Досадно! - план забыл я. Глендаур Нет, он здесь. Присесть прошу и вас я, Перси... Впрочем, Не лучше ли звать Хотспером - лишь ст_о_ит Ланкастеру то имя услыхать, Чтоб побледнеть, желая с тяжким вздохом На небеса вам удалиться. Хотспер А всякий раз, как он услышит имя Глендаура, в ад его он отправляет. Глендаур За это я его не осуждаю. В час моего рождения все небо Вдруг огненным сияньем озарилось И шар земной весь задрожал трусливо. Хотспер Поверьте мне, что было б точно то же, Когда б не вы тогда на свет явились, А чья-нибудь вдруг окотилась кошка. Глендаур Я говорю, что вся земля дрожала В тот миг, когда я родился. Хотспер Ну, если Земля могла от страха задрожать Пред вами, я с ней расхожусь во взглядах. Глендаур Все небо сплошь огнем тогда пылало; Земля тряслась... Хотспер Ну, значит испугалась Пылающих небес она, и вовсе Не вашего рожденья. В природе Явления подобные не редки, Когда она больна или чревата: Бывает, что все терзает что-то, Похожее на колики от ветров, Что скованы в ее утробе. Тут-то, Ища себе исхода, эти ветры Так бедную старушку потрясают, Что рушатся внезапно колокольни И башни, мхом поросшие. Должно быть, Прабабушка земля страдала этим, Когда на свет вы родились. Глендаур Немногим Простил бы я такие возраженья, Но все-таки я снова повторяю, Что в час, когда я родилс_я_, все небо Вдруг вспыхнуло огнем: в испуге козы Бежали с гор, стада ж с протяжным ревом Метались по испуганным полям. Мне страшные явления те, а также Дальнейший ход всей жизни доказали, Что не простой я смертный как все люди. Внутри границ, что море начертало, Ласкаясь к берегам скалистым Уэльса, Шотландии и Англии, найдется ль Тот, кто б сказать дерзнул, что был Глендаур Учеником его, а между тем Посмеет ли хотя единый смертный, От женщины рожденный, окунуться За мною вглубь науки сокровенной? Хотспер Мне кажется, что лучше вас по-у_э_льски Не говорит никто... Ну, я обедать Иду. Мортимер Молчи! Ты, право, друг мой Перси, Сведешь его с ума. Глендаур Я вызвать духов Могу из недр земли. Хотспер Что вам возможно, Возможно то и мне, и прочим людям. Вопрос еще, являются ли духи На ваш призыв. Глендаур Тебя, пожалуй, мог бы Я научить, как дьявола взять в руки. Хотспер А я тебя, пожалуй, научил бы, Как правдою и черта пристыжают. Что ж, пристыди его! Зови, коль можешь Его сюда и, говоря лишь правду, Заставь его краснеть... Весь век свой правду Лишь говори, и черта пристыдишь ты. Мортимер Довольно, брат, пустых нам разговоров. Глендаур Три раза уж сам Болингброк пытался Противиться моей чудесной власти, И каждый раз позорно возвращался Он с берегов и Сиверны, и Уайя Полубосой, избитый непогодой. Хотспер Как! и босой, и в скверную погоду? Какой же черт его от лихорадки Тогда спасал? Глендаур Смотрите, вот ландкарты. По общему согласью на три части Мы Англию разделим. Мортимер Архидьякон Ее разбил на равных три участка. Один из них - тот, что на юг от Трента И на восток от Сиверны, на долю Назначен мне; от Сиверны ж весь запад, - Сюда и Уэльс включая с плодородным Клочком земли, что к Уэлсу примыкает, - Достанется Глендауру; весь же север От Трента до границ шотландских - твой, Любезный брат мой Перси. Все бумаги, Чтоб закрепить тройной союз, готовы, И, приложив печати к ним, - что нынче ж, Надеюсь, мы исполним, - завтра утром, Ты, Перси, я и добрый лорд наш Вустер - Все к твоему отцу, войска шотландцев Ведущему, отправимся и встретим У Шрусбери его, как это было Условленно меж нами. Только тесть мой, Глендаур, еще не собралс_я_, но помощь Его едва ль необходима будет Нам раньше двух недель. (Гленадауру.) Вы ж постарайтесь Тем временем созвать соседних лордов, Приверженцев и данников своих. Глендаур Конечно, я скорее буду с вами; А под моим прикрытием и жены Приедут к вам. Отправиться сейчас же Вам надо бы отсюда, не прощаясь; Иначе слез прольется на прощанье Здесь только, что весь мир они зальют. Хотспер Мне кажется, что этот вот участок, Что к северу от Бертона лежит И вами мне назначен, - уступает Значительно тем, что себе оставить Хотите вы... Смотрите же, как круто Врезается изгиб глубокий Трента Вот здесь в мои владения и лучший, Доходнейший участок отрезает. Я запружу теченье в этом месте, Покатит Трент серебряные волны По новому и ровному русл_у_ И не лишит поместий богатейших Тогда меня излучина реки. Глендаур Нет, так нельзя! Трент, как течет, так должен И будет течь. Мортимер Брат, проследи, однако, Ты за руслом реки. Ведь дальше также Трент и в мои врезается владенья И, мне в ущерб, он этим пополняет Тот клок земли, что _о_тнял у тебя. Вустер Но если бы устроить здесь плотину, - Что стоило б не дорого, - то север Клочком земли богаче б стал, зато бы Течение прямое принял Трент. Хотспер Я думаю так сделать. Обойдутся Недорого работы. Глендаур Изменений Я не хочу! Хотспер Как, сэр! Вы не хотите? Глендаур Да, не хочу, и этого не будет! Хотспер Кто запретить посмеет мне? Глендаур Кто? Я! Хотспер Милорд, я вас совсем не понимаю: Должно быть вы по-у_э_льски говорите. Глендаур Не хуже вас я говорить умею По-_а_нглийски: не даром же я вырос При _а_нглийском дворе. Сложил для арфы Я в юности немало новых песен; Обогатил язык, еще суровый, Обилием полезных украшений: Достоинства, которых уж, конечно, Никто не знал за вами. Хотспер Превосходно! И этому я радуюсь всем сердцем... Котенком быть я лучше б согласился, Как он кричать "мяу", чем кисло-сладким Слагателем баллад... Скорее слушать Готов я, как верт_я_т подсвечник медный, Иль как скрипят колеса без подмазки, - Все от чего коробит и на зубы Оскомину порою набивает, Чем пошлости поэзии жеманной, И мне она - что бег разбитой клячи. Глендаур Ну, полноте! Для вас, пожалуй, можем Мы изменить теченье Трента. Хотспер Это Мне все равно. Земл_и_ отдам я втрое Союзнику, кто этого достоин; Но слушайте: когда о договоре Заходит речь, готов я торговаться И о девятой доле волоска. Но писаны ль условья? Время ехать. Глендаур Ночь светлая; луна сияет ярко, Вы можете уехать до рассвета. Совет мой вам - уехать втихомолку И с женами своими не прощаться: Боюсь я, что совсем дочь обезумит; Ей Мортимер так бесконечно дорог. (Уходит.) Мортимер Ох, друг! зачем его ты раздражаешь? Хотспер Что ж делать? Я иначе не могу. Меня порой он нестерпимо бесит Нелепыми рассказами своими О муравье да о кроте, а также О Мерлине помешанном, о странных Пророчествах его да о драконах, О в_о_ронах да о бесхвостой рыбе, О кротком льве, о ползающих кошках. Меня его бессмысленные бредни Выводят из себя. Так целых девять Часов подряд вчера он поименно Мне исчислял бес_о_в тех, что рабами Служить ему должны; а я на это Покашливал да говорил: "Что ж дальше?..", Не слушая ни слова. Он несносен, Как старая измученная кляча, Как бабья брань, как дом угарный. Лучше Век жить в глуши, на мельнице; при этом Есть только сыр и пить одно лишь пиво, Чем пировать в роскошнейших палатах, Его речам бессмысленным внимая. Мортимер А все-таки он человек достойный, Значительно начитан и имеет Сношения с таинственною силой. Он храбр, как лев, приветлив бесконечно, Богат и щедр, как рудники Голконды. Я к этому добавлю, милый Перси, Что о тебе высокого он мненья, И даже нрав свой дикий он смиряет, Когда его ты дразнишь. От других бы Он не стерпел таких противоречий, Как от тебя, без грозного возмездья, Но этим, друг, на будущее время, Прошу тебя, не злоупотребляй. Вустер Да, ты не прав, племянник: ты чрезмерно Упрям в своих поступках непохвальных: Ты с самого приезда делал все Чтоб вывести Глендаура из терпенья. Исправиться, - и поскорее, - надо От вредного такого недостатка. Хоть иногда и служит как бы знаком Отваги он, величья и породы, Но в этом вся его заслуга: чаще, Однако, он изобличает гордость Безмерную и грубость, неуменье Держать себя с людьми, неуваженье К правам других, избыток буйной страсти; Запальчивость, надменность, самовластье И прочее. Подобный недостаток Один уже пятнает джентльмена. Он от него отталкивает сразу Сердца других и омрачает прелесть Всех остальных его прекрасных качеств. Хотспер Ну, хорошо! Попал я в школу!.. Пусть же Умение держать себя послужит На пользу вам... Однако, наши жены Идут сюда. Проститься надо с ними. Входит Глендаур; за ним леди Мортимер и леди Перси. Мортимер До бешенства досадно, что жена По-_а_нглийски не знает и полслова, А я совсем по-у_э_льски не умею. Глендаур Дочь вся в слезах... не хочет расставаться С тобой. Кричит: "Оденусь я солдатом И на войну отправлюсь вместе с мужем!" Мортимер Скажите ей, что скоро с леди Перси Вы и ее пров_о_дите к нам в лагерь. Глендаур говорит дочери по-уэльски, она отвечает ему на том же наречии. Глендаур В отчаяньи она. Так своенравна, Упряма так негодная бабенка, Что никаких разумных убеждений Не слушает! Леди Мортимер говорит что-то мужу по-уэльски. Мортимер Язык очей твоих И смысл речей, что льются из припухших Твоих небес, я понимаю ясно. И, если бы не стыдно, сам тебе бы Ответил я на этом же наречьи. Леди Мортимер целует его и снова что-то говорит по-уэльски. О жизнь моя, твои мне поцелуи Понятны, как мои тебе; не надо Нам более подробных объяснений; Но, милая, не буду знать покоя, Я до тех пор, пока с тобой по-у_э_льски Не научусь я говорить. Так сладко В твоих устах звучит наречье это, Как самые волшебные напевы Неведомой и дивной фей царицы, Играющей на лютне под весенним Шатром ветвей зеленых. Глендаур Ну, довольно! Когда ты сам растаешь, то, конечно, Она совсем сойдет с ума. Леди Мортимер снова заговаривает с мужем по-уэльски. Мортимер К несчастью, Ни слова я не понимаю. Глендаур Хочет Она сказать, чтоб лег ты беззаботно На мягкую пушистую циновку Из тростника; послужат изголовьем Тебе ее колени; песнью нежной Она призвать сумеет бога сна, И вот сомкнет твои он вежды сладким Дыханием своим, и погруз_и_шься Ты в чудное то забытье, что служит Границею меж полным сном и бденьем, Как алая заря меж днем и ночью За час пред тем, как колесница Феба, Вся в золоте, заблещет на востоке. Мортимер Я рад ее желание исполнить От всей души. Пускай поет. Надеюсь, Тем временем все документы будут Дописаны. Глендаур Ложись! Те музыканты, Которых ты услышишь, много дальше, Чем за сто миль. В воздушных сферах Они еще витают, чрез минуту ж Все будут здесь. Ложись и слушай. Хотспер Ляг, Кэт, и ты. Само ты совершенство, Когда лежишь. Идем скорей; скорее Дай голову мне скрыть в твоих коленях. Леди Перси Что ж, вертопрах, идем, когда ты хочешь. Слышна музыка. Хотспер Теперь и мне нельзя не согласиться, Что дьявол сам по-у_э_льски понимает; Вот почему он вечно так причудлив И, кажется, отличный музыкант. Леди Перси Тогда и ты должен быть музыкантом в душе, потому что вечно находишься под влиянием причуд. Лежи спокойно, разбойник, и слушай, как леди Мортимер будет петь по-уэльски. Хотспер Мне, милая, право, приятнее было бы слушать, как моя сука Леди воет по-ирландски. Леди Перси А не хочешь ли, чтоб тебе голову проломили? Хотспер Нисколько. Леди Перси Ну, лежи смирно, если так. Хотспер Нет, это дело женское. Леди Перси Э! унеси тебя Бог... Хотспер Куда? На постель уэльской леди? Леди Перси Это что еще за шутки? Хотспер Тише, она поет. Леди Мортимер поет уэльскую песню. Хотспер (жене) Теперь спой ты: хочу тебя послушать. Леди Перси А я, ей-богу, ни за какие пряники петь не стану. Xотспер "Ни за какие пряники!.." "Ей-богу!.." Ты выражаешься точь-в-точь, как жена лавочника!.. Потом: "Вертопрах", "Унеси тебя Бог", и прочее... Порою, Кэт, такие выраженья Ты с языка роняешь, словно дальше, Чем в Финсбери нигде ты не бывала. Нет, милая, ты - леди; этой леди Во всем должна ты оставаться, даже Когда придет желанье побожиться. Ну, если так, божись открыто, крепко, А эти все: "Ей-богу", "Что за шутки" Да "Пряники" оставь ты тем мещанкам, Что бархатом обшитым платьем в праздник Мир удивить хотят. Да, Кэт, жеманство Им предоставь да их мужьям почтенным. Ну, спой. Леди Перси Нет, нет я ни за что не стану. Xотспер Ты, кажется, хочешь, чтобы тебя непременно приняли за портниху или за дрессировщицу снегирей; если так, то упрямство для этого самое лучшее средство. Если бумаги готовы, то я еду через два часа. Вы же можете отправляться, когда хотите. (Уходит.) Глендаур Лорд Мортимер, ты так же равнодушно Относишься к отъезду, как лорд Перси Желанием горит скорей уехать. Идем. Теперь условия готовы; Подпишем их, скрепим своей печатью И - на коней! Мортимер Готов я всей душою. (Уходят.) СЦЕНА II Лондон, зал во дворце. Входят король Генрих, принц Генрих и лорды. Король Оставьте нас, милорды. С принцем у_э_льским Наедине поговорить мне надо; Но далеко не отлучайтесь: скоро Вы будете мне нужны. Лорды уходят. Я не знаю, Угодно ль так уж Богу, иль карает Меня Он за неведомый проступок, Но мне, в лице родного сына, свыше Ниспослано жестокое возмездье: Постыдными поступками своими Предполагать меня ты заставляешь, Что изо всех людей ты избран Служить бичем, орудьем Божей кары За все мои былые прегрешенья. Иначе, где ж найду я объясненье Твоим страстям, развратным и позорным, Деяниям твоим постыдным, грязным, Бессовестным и нечестиво-гнусным, Твоим пустым и пошлым развлеченьям И обществу товарищей, с которым Ты знаешься, с которым, не взирая Ни на свое высокое рожденье, Ни на свой сан и царственное сердце, Ты за одним столом проводишь время? Принц Генрих Во всех моих поступках оправдаться Я, вашему величеству в угоду, Располагать возможностью желал бы; Однако, все ж, надеюсь опровергнуть Я многое, в чем глупо упрекает Меня молва, но в чем я неповинен. Позвольте ж вас просить о снисхожденьи Хоть до тех пор, покуда перед вами Не явятся в их настоящем свете Те гнусные бессмысленные сказки, Которые вестовщики шутливых Нелепостей и злых придворных сплетен Спешат довесть до царственного слуха. Но ежели в моем прошедшем даже Есть не совсем похвальные поступки, Как юности разнузданной остатки, Пусть искренность раскаянья поможет За прошлое мне получить прощенье. Король Генрих Прости тебя Господь! Но, сын мой, слушай: Я не могу не удивляться, видя Всю низменность твоих стремлений, Гарри, Сравнительно с полетом славных предков. Так, например, в совете нашем места Постыдно ты лишился; занимает Его теперь твой младший брат. Ты чуждым Не только стал всему двору, но даже Для всей родни, для принцев нашей крови. Надежды те, которые когда-то Ты возбуждал, рассеялись, и каждый Пророчески предчувствует, что близок Час твоего паденья. Если б сам я Был менее благоразумен, чаще Являлся пред толпой, - к тому же вечно Среди гуляк презренных, - и всем этим Себя в глазах ее опошлил, разве Могучее общественное мненье Открыло бы дорогу мне к престолу? Нет. Ричарду, оно б осталось верно, Меня ж на мрак изгнанья обрекло бы, Как личность безнадежного закала, Без блеска, без ручательств на успех. Толпа меня видала очень редко, И этому обязан я, что ст_о_ит Мне где-нибудь, бывало, появиться, Чтоб весь народ с восторгом, как комету, Встречал меня. Отцы шептали детям: "Вот это он!" Другие ж восклицали: "Где Болингброк? Который он?.." Как Богу Тогда народ мне поклонялся; сам же Смирением таким я облекался, Что все сердца рвались ко мне, и громко Толпа "ура!" кричала, хоть бы тут же Помазанник державный находился. Вот почему в народе обаянье Мое свежо и ново оставалось. Присутствие мое, подобно ризе Епископа, встречалось не иначе, Как радостью, благоговенья полной, И оттого, чем повторялось реже, Тем все пышней, торжественней казалось, Тогда как наш не в меру прыткий Ричард Во все концы метался, окруженный Какими-то шутами (правда с бойким Умом, что в миг, как сено, загорался, Но угасал зато настолько ж быстро), Забыв свой сан высокий, потешался Их шуткам, повторял остроты Забавников над саном королевским, За что и стал мишенью для насмешек И пасквилей мальчишкам безбородым. На улице являясь ежедневно, Толкаяся бок о бок с грубой чернью, Он до того народу опротивел, Что от его присутствия тошнило, Как то всегда бывает, если меда Объешься: он становиться несладок, А приторен; от приторности же близко До тошноты. Когда же приходилось Ему во всем величии являться, Производил он то же впечатленье, Как поздняя июньская кукушка: Все слышат крик ее, никто, однако, Вниманья на него не обращает. На Ричарда смотрели, это правда, Но уж не тем восторга полным взглядом, Каким народ взирает на сиянье Солнцеподобного величья, если Лишь изредка его лучи он видит, А сонным тем и равнодушным оком, Каким порой на зрелище мы смотрим, Которым уж пресытиться успели. Вот, Гарри, ты в таком же положеньи. Лишился ты, благодаря беспутным Связям, того живого обаянья, Что царский сан сопровождать должно бы. Давно уже толпе ты пригляделся, Наскучил всем, конечно, исключая Меня, кому тебя, мой Гарри, видеть Хотелось бы почаще, не взирая На все твои постыдные деянья И шалости: так глупо ослепляет Еще меня отеческая нежность. Принц Генрих Я, государь, отныне постараюсь Побольше быть самим собою. Король Генрих Тем же, Что ты теперь, и Ричард был, когда Я в Рэвенсперг из Франции вернулся, А я был тем, что нынче Генри Перси. И скипетром клянусь я и душою, Что больше он возможности имеет Вступить на трон, чем ты, ничтожный призрак Наследника престола, потому что Без всяких прав, без всякой тени права, Мои поля он войском наводняет И против льва, с оскаленною пастью, Он голову надменно подним_е_т. Он менее, чем ты, годам обязан, А все ж на бой и лордов престарелых, И целый сонм епископов почтенных Вслед за собой ведет. Какую славу Бессмертную стяжал в борьбе отважной Он с Дугласом, с бойцом тем знаменитым, Чьи подвиги молва так громко славит, Что он во всех стран_а_х крещеных мира Считается первейшим полководцем. Три раза уж тот Хотспер, - Марс в пеленках, Боец-дитя, - расстраивал все планы Графа Дугласа, знатного шотландца; Взял в плен его и, даровав свободу, В нем приобрел союзника и друга. Теперь они, возвысив грозно голос, Хотят покой страны и твердость трона Поколебать. Что скажешь ты на это? Нортемберленд, епископ Йоркский, Перси, Граф Дуглас и лорд Мортимер - все разом Восстав, идут уже на нас войною... Однако, я и сам не знаю, Гарри, Зачем тебе все это сообщаю? Зачем тебе я о врагах толкую, Когда ты сам по крови самый близкий И дорогой мне враг? Как знать, быть может, Что сам же ты под рабским гнетом страсти Иль низкому влеченью уступая, Иль временной досаде, станешь драться Не за отца, а под начальством Перси, Наемником служить и полководцу Лизать ступни, как собачонка, льстиво Потворствуя всем слабостям его, Чтоб доказать, как сильно ты испорчен? Принц Генрих Нет, этому не быть! Никто вовеки Подобного позора не увидит. Прости Господь тому, кто в вашем мненьи Так уронил меня... Весь стыд былого Я искуплю уничтоженьем Перси И, может быть, вслед за победой громкой, Когда-нибудь осмелюсь вашим сыном Назваться вновь. Замаранную кровью Одежду я носить не перестану, И не сорву с лица кровавой маски, Покуда миг желанный не настанет Смыть эту кровь и вместе с ней навеки Очиститься от прежнего позора. Когда бы миг тот не настал, он зн_а_ком Послужит, что великолепный Хотспер, Любимый сын и доблести, и славы, До облаков превознесенный рыцарь, И Гарри ваш, еще не оцененный, Как следует, столкнулись в жаркой битве. До той поры молва путь окружает Его чело сияньем лучезарным, А над моей беспутной головою Скопляются проклятия, тем лучше! Ударит час, когда мальчишку-Перси Я променять заставлю безвозвратно Весь яркий блеск его бессмертной славы На мой позор! Да, государь, поверьте, Что Хотспер - мой приказчик: пожинает Пусть лавры он, пускай их больше копит: Не для него они, а для меня. О, в лаврах тех я от него такого Сурового потребую отчета, Что мне сполна свою отдаст он славу До искорки известности мельчайшей, До похвалы последней, или вырву Я у него итог их вместе с сердцем! Вот в чем я здесь клянусь вам перед Богом... Итак, когда угодно государю Мне будет в том помочь, пусть он на язвы Прошедшего прольет бальзам прощенья; А нет, - так смерть от клятв всех разрешает, И вынесу я целых сотни тысяч Смертей скорей, чем этому обету Хоть на волос посмею изменить. Король Генрих Вот приговор смертельный сотне тысяч Мятежников! Тебе мы возвращаем Доверие свое, и в нашем войске Ты важный пост получишь. Вбегает Блент. Что случилось, Любезный Блент? В твоем лице тревога... Блент Да, хоть кого такая весть встревожит: Граф Денборг шлет нам весть что Дуглас Под Шрусбери успел соединиться С мятежными английскими войсками, И если все исполнят обещанья, То вряд ли рать подобная грозила Когда-либо устоям государства. Король Генрих Уж пятый день мы знаем эту новость. Вот почему лорд У_э_стморленд сегодня И выступил в поход. Сопровождает Его принц Джон Ланкастерский. Туда же На будущей неделе в среду, Гарри, Отправишься и ты; в четверг же сами Мы выедем вслед за тобою в Бриджпорт, Где встретиться должны все наши силы. Чрез Глостершир направишься ты с войском. Итак, приняв все во вниманье, в Бриджпорт Не ранее, как дней через двенадцать, Мы попадем, а д_е_ла полны руки И здесь еще. Так надо торопиться, Чтобы врагам не дать нам укрепиться. (Уходят.) СЦЕНА III Истчип. Комната в таверне "Кабанья Голова". Входят Фальстаф и Бардольф. Фальстаф Слушай, Бардольф, мне кажется, что после нашего последнего дела я начинаю опускаться самым позорным образом. Смотри, разве я не спадаю с тела, не сохну? Кожа держится на мне, как обвислое платье старой бабы; весь я сморщился, как излежавшееся яблоко. Нет, надо раскаяться... и поскорее, пока я еще хоть на что-нибудь да похож; не то, того и гляди, так ослабею, так исхудаю, что сил, пожалуй, не хватит на раскаяние. Ведь я забыл как выглядит церковь изнутри! Будь я перечное зерно или кляча с пивоваренного завода, если я хоть что-нибудь помню!.. А кто в этом виноват, кто загубил меня? - Все товарищество, одно подлое товарищество... Бардольф Сэр Джон, если вы и дальше будете так сильно сокрушаться, то не долго проживете. Фальстаф Совершенная твоя правда. Иди, спой-ка мне какую-нибудь песню; это меня развеселит. От природы я наделен был всеми качествами, необходимыми джентльмену, то есть, достаточно добродетелен, ругался и божился мало, в кости играл не более семи раз в неделю, а в непотребные места хаживал не более одного раза в четверть... часа; три или четыре раза возвращал занятые деньги. Жил хорошо, с чувством меры, а теперь живу до того беспорядочно, что не знаю ни меры, ни границ. Это ни на что не похоже! Бардольф Толщина ваша, сэр Джон, выходит из всяких границ; поэтому вы действительно становитесь ни на что не похожи. Фальстаф А ты измени свою образину, тогда и я образ жизни переменю. Ты у нас адмирал, стоишь на корме с фонарем, а фонарь этот не что иное, как твой красный нос. Ты кавалер ордена Горящей Лампы. Бардольф Лицо мое, сэр Джон, никакого вреда вам не причиняет. Фальстаф Напротив, готов побожиться, что оно приносит мне такую же пользу, как иным людям созерцание человеческого черепа или memento more {Помни о смерти (лат.).}. Как только увижу твою рожу, так и вспомню об адском пламени и о богаче, облаченном в пурпур, потому что он там в своих багровых покровах так и горит, так и пылает. Будь ты хоть мало-мальски добродетелен, я и клясться не стал бы иначе, как твоей рожей и даже вот в каких словах: "Клянусь красным носом Бардольфа, который есть огонь небесный!", но, к несчастию, ты человек совсем потерянный, и, глядя на твою сине-багровую образину, тебя можно принять только за самое черное исчадие мрака, и исчезни все деньги с лица земли, если я не принял тебя за ignis fatuus {Блуждающий огонек (лат.).} или за светящийся шар, когда ты ловил мою лошадь на Гэдсхилском перекрестке. Да, ты извечный факельный ход, неугасаемый фейерверк. Благодаря твоему пылающему носу я сберег, по крайней мере, тысячу марок на фонарях да на факелах, отправляясь с тобою по ночам из таверны в таверну, но зато херес, который ты выпил там на мой счет, стоил мне дороже всякого освещения, будь оно куплено даже в самой дорогой свечной лавке в мире. Ах, саламандра ты этакая! Вот уже тридцать два года, как я денно и нощно поддерживаю для тебя этот огонь... Да наградит меня за это Господь! Бардольф Что вам далось мое лицо? Желал бы я, чтобы оно в брюхе у вас лежало! Фальстаф Покорно благодарю! тогда у меня непременно сделалось бы воспаление. Входит хозяйка. Ну, милейшая моя курочка, разыскала того, кто очистил мои карманы? Хозяйка Ах, сэр Джон, какого ж вы о нас мнения? Неужели же, сэр Джон, вы воображаете, что я бы стала держать у себя воров? И я, и мой муж допрашивали и обыскивали слуг и прислужников - всех вместе и каждого в отдельности. Десятой доли волоска и той до сих пор не пропало у меня в заведении. Фальстаф Лжешь ты, кабатчица! Бардольф у тебя в харчевне брился несколько раз, следовательно волос у него пропало немало... Я же присягу готов принять, что меня обворовали... но ты - баба, - потому продолжай, как оно следует бабе. Хозяйка Кто? Я - баба? Клянусь светом Господним, что никто еще так меня не обзывал, притом у меня же в доме! Фальстаф Продолжай, продолжай! Я тебя довольно хорошо знаю! Хозяйка Нет, сэр Джон! Не знаете вы меня, сэр Джон. Вас же, сэр Джон, я знаю: вы, сэр Джон, должны мне, вот и затеваете теперь ссору, чтобы отвертеться от меня. Не я ли купила дюжину рубашек для вашего грешного тела? Фальстаф Да, из негодной толстой холстины. Носить я их не стал, а отдал женам булочников, а они из них мешков наделали. Хозяйка Нет, как честная женщина, уверяю, что рубашки были их чистейшего голландского полотна, по восьми шиллингов за локоть. Кроме того, вы, сэр Джон, должны мне за пищу и питье, да и так взаймы деньги брали... всего двадцать четыре фунта. Фальстаф (указывая на Бардольфа) Он тоже всем этим пользовался, так пускай и расплачивается он. Хозяйка Он! Да он беден: у него ничего нет! Фальстаф Кто? Он беден? Взгляни только на его рожу!.. Что ты толкуешь про бедность? Пусть начеканят монет из его носа, из его щек; я же ни за один обед не заплачу. Дурака ты из меня разыгрывать хочешь, что ли? Как! Мне в своей же харчевне вздремнуть даже нельзя? Тотчас все карманы очистят. Кроме того, у меня еще перстень с печатью украли; он моему деду принадлежал и стоил сорок марок. Хозяйка О, Господи Иисусе! Уже не знаю, сколько раз сам принц при мне говорил, что перстень - медный! Фальстаф Что такое? После этого твой принц осел и подлец! Жаль, что теперь его здесь нет, а то бы я его искалечил, если бы он это посмел повторить при мне! Принц Генрих и Пойнс входят, маршируя; Фальстаф идет к ним навстречу, приложив к губам палку, вместо свирели. Ну, что, милейший мой? Видно вот, куда ветер дует... Неужели нам всем маршировать придется? Бардольф Да, попарно, как ходят колодники в Ньюгетской тюрьме. Хозяйка Ради Бога, принц, выслушайте меня. Принц Генрих О, сколько угодно, мистрис Куикли! Как поживает твой супруг? Я его очень люблю: он человек честный. Хозяйка Добрейший принц, выслушайте меня. Фальстаф Ах, пожалуйста, оставь ее и слушай меня... Принц Генрих А тебе что нужно, Джек? Фальстаф На днях я заснул вот тут за ширмами и у меня обчистили карманы. Эта харчевня совсем непотребным домом становится: в ней посетителей обворовывают. Принц Генрих Что же у тебя-то украли, Джек? Фальстаф Поверишь ли, Гарри? У меня украли не то три, не то четыре билета в сорок фунтов каждый... да, кроме того, еще перстень с печатью, принадлежавший моему деду. Принц Генрих Ну, перстень - пустяки! все дело тут в каких-нибудь восьми пенсах. Хозяйка То же, светлый принц, и я заявляю ему. Еще сказала я ему, что слышала, как вы, ваше высочество, изволили говорить ему то же, а он, сквернослов этакий, начал отзываться о вас самым гнусным образом. Хвастался даже, что искалечит вас. Принц Генрих Что такое? Быть этого не может! Хозяйка Если я лгу, то, значит, нет во мне ни правды, ни искренности, ни женственности. Фальстаф В тебе столько же правды, сколько в вываренном черносливе и столько же искренности, сколько ее в травленной лисице, а насчет женственности, сама девственница Марианна {"Девственница Марианна - любовница Робина Гуда, излюбленного героя народных фарсов. Роль ее постоянно исполнялась мужчинами. - Примеч. переводчика.} скорей годилась бы в жены любому констеблю, чем ты. Ну, пошла подстилка ты этакая, пошла! Хозяйка Нет, я не подстилка! Так ты и знай! Я жена честного человека. Ты же, несмотря на все свое дворянство, не больше, чем холоп, если смеешь так обзывать меня. Фальстаф А ты, несмотря на всю свою женственность, - иначе говоря, - не более, как скотина. Хозяйка Какая я скотина? Говори же, холоп, говори! Фальстаф Какая ты скотина? Выдра ты, вот кто. Принц Генрих Выдра, сэр Джон? Почему же она - выдра? Фальстаф Потому, что она животное земноводное, то есть, ни рыба, ни мясо. Ни один мужчина не знает, с какой стороны к ней подступиться. Хозяйка Клеветник ты, если смеешь так говорить. И тебе, и всякому другому мужчине известно, с какой стороны я доступна. Помни ты это, холоп! Принц Генрих Ты, хозяйка, совершенно права, а он позорит тебя самым наглым образом. Хозяйка Он так же позорит и вас, светлейший принц. Как-то намедни он вдруг говорит, будто вы ему тысячу фунтов должны. Принц Генрих Что такое? Я тебе тысячу фунтов должен? Фальстаф Не тысячу фунтов, Гарри, а целый миллион. Любви моей к тебе цена - миллион. Вот в этом отношении ты у меня и в долгу. Хозяйка Потом он называл вас ослом и грозил искалечить. Фальстаф Бардольф! Разве я это говорил? Бардольф Да, сэр Джон, вы это говорили. Фальстаф А зачем он говорил, будто перстень у меня медный? Принц Генрих Я и теперь утверждаю то же самое. Посмотрим, посмеешь ли ты привесть в исполнение свою угрозу. Фальстаф Ты знаешь, Хел, что, будь ты обыкновенным человеком, я бы от слова своего не отступился, но ты принц, и я тебя боюсь, как боялся бы рычания львенка. Принц Генрих Почему же львенка, а не льва? Фальстаф Потому что, как льва, надо бояться короля. Не думаешь ли ты, что тебя я столько же боюсь, как твоего отца?.. Что ты на это скажешь? Пусть лопнет мой пояс, если я не прав. Принц Генрих Если бы лопнул пояс, то штаны твои спустились бы до колен. У тебя, приятель, в утробе ни для правды, ни для искренности, ни для честности нет места: в ней только и есть, что кишки да грудобрюшная перепонка. Ты честную женщину обвиняешь в воровстве! Ах ты ублюдок, бесстыжий клеветник и мошенник! Разве у тебя в карманах бывало хоть что-нибудь, кроме грязных трактирных счетов, адресов непотребных домов да леденца на один жалкий пенни, чтобы из живота ветры выгонять? Будь я не принцем, а последним простолюдином, если у тебя в карманах бывало хоть что-нибудь, помимо этой дряни! Тем не менее, ты упорствуешь на своем и не хочешь допустить, чтобы тебя обличали во лжи... Как тебе не стыдно! Фальстаф Послушай, Хел! ты ведь знаешь, в какой невинности жил Адам, а дошел же и он до грехопадения. Что же в наш развратный век делать бедному Джеку Фальстафу? Ты, видишь, плоти у меня поболее, чем у других людей, поэтому я более слаб, нежели прочие. Значит, ты сознаешься, что очистил мои карманы. Принц Генрих По ходу дела, оно как будто так. Фальстаф Мистрис Куикли, я тебе прощаю: ступай, приготовь мне завтракать, люби мужа, наблюдай за прислугой и уважай своих посетителей. Ты видишь: когда мне представляют разумные доводы, я человек сговорчивый. Гнев мой улегся... Опять? Нет, будет! пожалуйста, уйди. Хозяйка уходит. Теперь, Хел, рассказывай, что нового при дворе? Чем разрешилось дело о грабеже на большой дороге? Принц Генрих Хорошо, милый мой ростбиф, что у тебя при дворе есть такой ангел-хранитель, как я. Деньги ограбленным возвращены. Фальстаф Мне эта уплата не нравится: только двойной труд! Принц Генрих Теперь я с отцом в ладу и могу делать все, что захочу! Фальстаф Так знаешь что? Ограбь казну да сделай это, не умывая потом рук. Бардольф В самом деле, поступите так, как он говорит. Принц Генрих Я выхлопотал тебе место в пехоте. Фальстаф Место в коннице было бы мне более по сердцу... Где бы мне найти молодца, лет так двадцати двух, который умел бы воровать, не попадаясь, потому что карманы мои пусты до безобразия?.. А все-таки надо благодарить Бога за бунтовщиков. Народ этот ополчается только против честных людей. Хвалю их за это, хвалю и ценю. Принц Генрих Бардольф! Бардольф Что угодно его высочеству? Принц Генрих Вот два письма: ты лорду Уэстморленду Отдашь одно; другое - принцу Джону. Бардольф уходит. Пойнс, на коня скорее! Миль ведь тридцать Нам проскакать осталось до обеда. Пойнс уходит. Джек, в два часа будь завтра в Темпл-Холле; Узнаешь там, какое назначенье Получишь ты... получишь, кстати, деньги И на прокорм, и на обмундировку Своих солдат. Страна в огне, а Хотспер - На высоте могущества и славы... Он должен пасть!.. но кто же, впрочем, знает, Его иль нас паденье ожидает... (Уходит.) Фальстаф Так вот и я отправлюсь на войну!.. Эй, завтрак!.. Поживей, хозяйка!.. Ну!.. (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ СЦЕНА I Лагерь мятежников под Шрусбери. Входят Хотспер, Вустер и Дуглас. Хотспер Вы правы, наш шотландец благородный, И если бы не век наш утонченный, Где каждое святое слово правды Сбивается на лесть, то я сказал бы Про Дугласа, что славы он достоин, Как ни один воитель современный, И что его известности пределов Быть не должно, как нет предела свету. Но я не льстец и языком цветистым, Ей-богу, не умею выражаться, А потому скажу чистосердечно, Что в мире нет такого человека, Кого б любил я более, чем вас. Итак, милорд, прошу вас, испытайте Всю преданность мою. Дуглас Король ты чести! Знай, ни пред кем из властелинов мира Граф Дуглас не отступит. Хотспер И прекрасно! Входит гонец с письмом. Письмо ко мне... Откуда? (Дугласу) Вас, граф Дуглас, Благодарить мне только остается. Гонец От вашего родителя. Хотспер Как, разве Он с нами сам не будет? Гонец Он не может Прибыть сюда; болезнь тому виною. Хотспер Эх, черт возьми! нашел отец мой время, Когда болеть! час битвы так уж близок, Но кто ж ведет войска? Под чьей командой Идут они сюда? Гонец Письмо на это Ответит вам; я ж ничего не знаю. Вустер Скажи мне, он в постели? Гонец Пред отъездом Моим, милорд, четыре дня с постели Он не вставал. Когда я собирался Сюда, врачи за жизнь его боялись. Вустер Он заболел некстати; лучше б выждал Минуты он, когда б определилось Уже вконец все наше положенье. Едва ль когда его здоровье было Так дорого, как нынче. Хотспер Да, свалиться, Болеть теперь, когда тем поражает Он прямо в грудь все наше предприятье! Проклятая болезнь та неизбежно Коснется нас, проникнет даже в войско... Он пишет мне, что, по болезни, лично Не мог собрать друзей своих так скоро, Другому же доверить не решился Он важное такое дело. Впрочем, Советует, - хоть войск у нас и мало, - Не оставлять отважно начат_о_го, Чтоб испытать, насколько благосклонен К нам грозный рок, и потому, что поздно Нам отступать, когда про наши планы Все королю, наверно, уж известно. Вустер Его болезнь для нас, к несчастью то же, Что паралич. Хотспер Когда отрежут руку Иль ногу - не легко, конечно. Впрочем, Едва ль беда так велика, как сразу Нам кажется. Благоразумно ль было б Решить судьбу восстания одним лишь Отчаянным ударом и богатый Такой заклад отдать на волю счастья? Мы этим бы врагу открыли душу Своих надежд и тот предел конечный Всех наших сил, что нам опорой служат. Дуглас Да, было б так, действительно. Теперь же У нас в руках запас надежный: можем Мы тратить, не скупясь, наверно зная, Что не совсем для нас конец, когда бы Мы первые сраженья проиграли: Лазейка есть у нас для отступленья... Хотспер Убежище иль место для свиданий Мы сохраним, по крайней мере, если Несчастье иль сам дьявол взглянут косо На чистоту предпринятого дела. Вустер А все-таки мне очень жаль, что с нами Нет твоего отца. Характер самый Восстания не допускает розни: Все те, кому неведомы причины Отсутствия его, подумать могут, Что преданность престолу, осторожность Иль полное пренебреженье к нашим Стремлениям поныне заставляют Его стоять особняком от нас. Подумай сам, какое охлажденье Такая мысль произведет в сознаньи, И без того не слишком убежденных Союзников. Вам хорошо известно, Что действовать, при нашем положеньи, Открыто нам нельзя, что нам все щели, Куда бы взгляд рассудка мог проникнуть, Старательно заткнуть необходимо; Отсутствие Нортемберленда хуже Для нас теперь приподнятой завесы: Оно в сердцах непосвященных может Вдруг возбудить такое недоверье, Какое им доныне и не снилось. Хотспер Вы слишком уж заходите далеко: Отсутствие отца, напротив, может Нам оказать немалую услугу; Восстанию такое обаянье И блеск такой геройского веселья Оно придаст, какого б не имелось, Когда б отец был здесь. Все станут думать: Уж если мы и без его подмоги С правительством способны состязаться, То при его содействии сумеем Все в Англии вверх дном перевернуть. Вы видите: особенно бояться Нам нечего; здесь все благополучно. Дуглас Бояться? Нам? Нет, страх такое слово, Которое шотландцам незнакомо. Входит сэр Ричард Вернон. Хотспер А! наш кузен сэр Вернон! Рад душевно Тебе я, друг. Вернон Я тоже был бы счастлив, Когда бы за радушье этой встречи Мог отплатить вам добрыми вестями; Но Уэстморленд ведет на вас семь тысяч Отборнейших солдат. Сопровождает Его принц Джон. Хотспер Беда в том небольшая. Что дальше? Вернон Сам король с громадным войском Уж выступил из Лондона и тоже Идет сюда. Хотспер Его готовы встретить Мы хоть сейчас... А где, скажи, беспутный Его сынок, беспутный принц наш Генрих? С компанией своей позорной так же, Как и всегда, общественное мненье Не ставит ни во что? Вернон Переродились Они совсем: закованы в оружье От головы до ног; цветные перья На шлемах их по воле ветра вьются (Так крыльями размахивают важно, Купанье завершив, орлы). Как жар, горят их латы золотые... Да, все полны весеннего задора, Блистательны, как солнце среди лета; Как юные козлы, резвы и грозны, Как буйволы. На днях случилось видеть Мне Генриха: с опущенным забралом Он в латах был, вооружен по горло, Но на коня с разбега, как Меркурий Крылатый, вдруг вскочил так ловко, Что думалось: не гений ли - Воитель - Слетел с небес, чтоб с тем конем справляться И удивлять весь мир своей отвагой? Хотспер Довольно, друг, довольно! Лихорадку, Пожалуй, от похвал подобных схватишь Скорее, чем от мартовского солнца. Ну, что ж? Пускай являются скорее К нам в Шрусбери, нарядные как жертвы, Которых мы богине разъяренной Дымящейся войны и принесем Горячими, в потоках теплой крови, А грозный Марс, на троне восседая И по уши купаяся в крови, На этот пир взирать с восторгом будет. Я весь горю при мысли, что добыча Роскошная уж так близка от нас, Но все еще не наша! О, скорее Ведите мне коня! На нем стрелою Гром_о_вою помчусь я прямо в битву И отыщу наследного там принца!.. Лицом к лицу сойдутся там два Гарри И лишь в тот миг расстанутся, когда Один из них холодным будет трупом!.. Досадно, что Глендаур еще не прибыл. Вернон Да, вот еще вам новость, - я дорогой Узнал ее: Глендаур не может войска Собрать скорей, как через две недели. Дуглас Вот худшее изо всего дурного, Что до сих пор нам сообщил сэр Вернон. Вустер Клянусь судьбой, повеяло морозом Об этой вести - по моей спине. Хотспер А велико ль, не знаешь ли ты, войско У короля? Вернон Да с лишком тридцать тысяч, Как говорят. Хотспер Положим, даже сорок... Хоть на отца и на Гленадаура больше Нам нечего рассчитывать, но силы Достаточно у нас, чтоб дать сраженье И одержать блестящую победу. Пусть строятся в ряды солдаты! Близок Час роковой! Коль смерть нас ожидает, Умрем, друзья, но весело и бодро! Дуглас Что поминать про смерть? - Еще не целых Шесть месяцев и от боязни смерти И от нее самой я защищен. (Уходят.) СЦЕНА II Проезжая дорога близ Ковентри. Входят Фальстаф и Бардольф. Фальстаф Бардольф, ступай вперед и добудь мне бутылку хереса. Наш отряд пройдет через Ковентри, не останавливаясь. Нам необходимо к вечеру поспеть в Сэттон-Копхилл. Бардольф Пожалуйте денег, капитан. Фальстаф Возьми на свои... на свои возьми. Бардольф Да ведь цена бутылке - целый ангел. Фальстаф Что ж из того? Расплатитесь, а сдачу, - хоть целых двадцать ангелов, - возьми себе за труды; денежные счеты - мое дело. Да скажи моему лейтенанту Пето, чтоб он ждал меня на конце города. Бардольф Хорошо, капитан. Прощайте. (Уходит.) Фальстаф Однако, будь я просто селедка в рассоле, если мне самому не стыдно за своих солдат. Я самым дьявольским образом злоупотребил доверием короля при принудительной вербовке. Взамен полутораста новобранцев, я получил с лишком триста фунтов. Старался я вербовать только людей зажиточных, сыновей богатых мызников, выбирал преимущественно обрученных женихов, раза два уже оглашенных в церкви, изнеженных негодяев, кому барабанный бой - страшнее самого черта, а выстрел из пищали ужасней, чем для зарезанной курицы или для подстреленной дикой утки. Да, вербовал я только разъевшихся истребителей жирных кусков, у кого храбрости в утробе не более, чем на булавочную головку, и все они откупились, так что теперь отряд мой состоит из знаменосцев, капралов, лейтенантов и разных оборванцев, рубищем своим напоминающих Лазаря, у которого прожорливые собаки лижут раны, как его рисуют на узорах обоев... В сущности, сволочь эта понятия не имеет о военной службе; весь отряд состоит из проворовавшихся лакеев без места, из младших сыновей младших братьев, из целовальников, бежавших от хозяев, да из проторговавшихся трактирщиков, словом, из всякого отребья, из всяких язв в образе человека, порожденных спокойной жизнью общества и продолжительным миром; лохмотья же на них, право, хуже самого старого заштопанного знамени. Вот таким-то сбродом приходится мне заменять тех, кто откупился от службы. Глядя на мое войско, право, подумаешь, что оно целиком составлено из полутораста блудных сынов, только что пасших свиней, отпоенных помоями и откормленных желудями. Какой-то проклятый шутник, встретив на пути мой отряд, недаром же сказал, будто я навербовал одних мерзавцев, снятых с виселицы. Да и в самом деле - свет от роду не видывал таких пугал... Не идти же мне с ними через Ковентри! Конечно, нет; дело ясное!.. Потом эти мерзавцы ходят-то еще раскоряками, словно на ногах у них лошадиные подковы... Дело в том, что большинство их действительно набрано мною по тюрьмам. Слава Богу, если на весь отряд полторы рубахи отыщется, а сама означенная полурубаха не что иное, как две сшитые вместе салфетки и накинутые на плечи, как безрукавная епанча герольда; цельная же рубашка, говоря по правде, украдена у хозяина таверны в Сент-Олбенсе, где мы останавливались, или у красноносого трактирщика в Дэвентри. Впрочем, это не беда: белья они, сколько угодно, могут добыть на любом заборе. Входят принц Генрих и Уэстморленд. Принц Генрих А, Джек, вот и ты, надутый пузырь! Как дела, взбитая перина? Фальстаф А, это ты, Хел! Ну, что, пустая голова? Кой черт занес тебя в Уорикшир? Дрожайший лорд Уэстморленд, простите великодушно! Я думал, что вы уже в Шрусбери. Уэстморленд По правде говоря, давно бы мне надо быть там, да и вам тоже. Впрочем, войска мои уже на месте. Могу сказать вам, что король давно уже ожидает всех нас, потому всем нам необходимо выступать отсюда сегодня же в ночь. Фальстаф Не бойтесь за меня; я не просплю. Я бдителен, как кот, намеревающийся тайком полизать сливок. Принц Генрих Полизать тайком сливок? Да, кажется, именно так, потому что ты уже сам превратился в масло... Однако, скажи мне, Джек, что это за народ идет за нами? Фальстаф Это мой отряд, Хел. Принц Генрих Я от роду не видывал такой оборванной сволочи. Фальстаф Что за беда! Чтобы подставлять грудь под копья, лучших и не нужно... Они пушечное мясо... как есть пушечное мясо!... На то, чтобы затыкать дыры, они так же годны, как и всякие другие: да, милый человек, все люди смертны, вот и они смертны тоже! Уэстморленд Однако, сэр Джон, мне кажется, что они выглядят такими истомленными и голодными; они чересчур похожи на нищих. Фальстаф Решительно понять не могу, отчего они так обнищали... что же до их худобы, то, право, не я же их этому научил. Принц Генрих Да, конечно, так; худобой других не заразишь, когда у самого на ребрах слой жира в три пальца толщиною. Поторопись, однако: Перси уже на поле битвы. (Уходит.) Фальстаф Как, неужто король уже разбил лагерь? Уэстморленд Да, сэр Джон, и я сильно боюсь, как бы нам не опоздать. (Уходит.) Фальстаф Бой кончится, пиров начнется ряд; Трус одному, а гость другому рад. (Уходит.) СЦЕНА III Лагерь мятежников под Шрусбери. Входят Хотспер, Вустер, Дуглас и Вернон. Хотспер Напасть на них необходимо нынче ж. Вустер Нет, этого нельзя. Дуглас Иначе будут Все выгоды на стороне врагов. Вернон Нимало. Хотспер Вздор! Король ждет подкреплений. Вернон Мы ждем того же. Хотспер Но только с тем различьем, Что Генрих их дождется, мы ж - едва ли. Вустер Послушайся, племянник, и сегодня В бой не вступай, а дома оставайся. Вернон Ваш дядя прав. Дуглас Совет ваш не годится: Иль трусостью, иль охлажденьем к делу Он вам внушен. Вернон Нет, на меня, граф Дуглас, Клевещешь ты! Клянусь тебе я жизнью, - Да, и готов ценою жизни клятву Ту поддержать, - когда повелевает Мне честь моя, способен так же мало Я трусости последовать совету, Как и ты сам иль как любой шотландец. Пусть завтра бой докажет, кто храбрее: Я или ты. Дуглас Нет, нынче же! Вернон Как знаешь! Хотспер Да, нынче же! Я так решил. Вернон Пойми же, Что этого нельзя. Я удивляюсь, Что славные такие полководцы, Как оба вы, не видят всех последствий Для быстрого такого нападенья: Ведь, мой кузен, сэр Вернон, с частью войска Еще сюда не прибыл; войско же дяди Сегодня лишь пришло, и вся отвага, Весь пыл его разбиты непомерной Усталостью похода, так что люди И лошади теряют половину Своей цены. Хотспер Не меньше утомленье Во всех войсках противников. Разбиты, Измучены вконец они безмерной Поспешностью тяжелых переходов, А лучшая часть наших войск давно уж Оправиться и отдохнуть успела. Вустер Зато у нас людей гораздо меньше, Чем у врагов. Не торопись же, Перси, И подожди, пока все соберутся. Трубы возвещают прибытие парламентера; входит сэр Уолтер Блент. Блент От короля помилованье вам, Милорды, я принес, - так с уваженьем Прослушайте, чт_о_ он вам предлагает. Хотспер Сэр Уолтер, мы душевно рады видеть Вас у себя, и очень жаль, что в разных Нам лагерях приходится сражаться. Вас многие из нас всем сердцем любят, И эти-то всех больше сожалеют, Что, несмотря на громкую известность И громкое прославленное имя, Не с нами вы, а в лагере враждебном. Блент Мне с вами быть? - О, нет, избави Боже! - Когда забыв свой долг святой, вы против Законного монарха ополчились... Но к своему теперь я порученью Перехожу: король узнать желает, Чем именно вы недовольны? Просит Он вас сказать, зачем враждой кровавой Смущаете вы мир страны и вредный Пример его народу подаете? Когда хоть в чем-нибудь заслуг тех важных, Которые он признает за вами, Не оценил, как следует, король, Поведайте, в чем ваше недовольство? - И тотчас же не только упущенье Загладит он, но и простить согласен, Как вас самих, так и других, кто вашим Примером был в крамолу завлечен. Хотспер Безмерно добр король, и нам известно, Что знает он, когда на обещанья Быть щедрым и когда - расплате время. Не мы ли: я, отец и дядя дали Ему венец тот царственный, что нынче Она на челе своем так гордо носит? Припомните, когда, едва достигнув Лет двадцати шести, он без приюта, Без всяких средств, пав низко в мненьи света, Отверженным изгнанником скитался И тайно вдруг на родину пробраться Задумал, - кто его в ту пору встретил На берегу? - Отец мой. Слыша клятвы Его, что он затем лишь возвратился, Чтоб герцогом Ланкастерским остаться, И, вымолив у Ричарда прощенье, Законное наследство получить, Отец мой так глуб_о_ко был растроган И клятвами его быть верным трону, И горькими слезами, что дал слово Помочь ему, и слово то исполнил. Когда ж потом и графы, и бароны Прослышали, что лорд Нортемберленд К Ланкастеру примкнул, то и большие, И малые со всех сторон стекались Приветствовать коленопреклоненьем Недавнего изгнанника; все жадно Вокруг него толпились на дорогах И на мостах; и в городах, и в селах Готовили торжественные встречи, Несли ему дары, давали клятвы В покорности и верности до гроба, Наследников своих определяли К нему в пажи и свитою блестящей На всем пути вокруг него теснились, Но вскоре он, сознав свое величье, Стал нарушать священные те клятвы, Что, будучи скитальцем бесприютным, Сам моему отцу давал когда-то На берегах пустынных Рэвенсперга, И поднимать вопросы о различных Стеснительных законах и эдиктах, Что будто бы народ чрезмерно давят; Стал вдруг кричать о злоупотребленьях, Оплакивать притворными слезами Страдания отчизны угнетенной. Благодаря нахальному притворству И мнимому стремленью к правде, скоро Завоевал сердца он тех, кого На удочку хотел поймать. Он дальше Еще пошел: в отсутствие Ричарда, Что воевал с Ирландией в то время, Казнил его любимцев, управлявших От имени его страной... Блент Прибыл Я не затем сюда, чтоб это слушать. Хотспер Я доскажу сейчас. За этим вскоре Он короля сперва низверг с престола, А там лишил и жизни. Воцарившись, Поборами все королевство тотчас Он обложил и переполнил меру Своих злодейств отказами внесть выкуп За графа Марча; граф же (будь на месте Его другой) - сам был бы королем, Но пленником так и остался в Уэльсе. Он унижал меня, дерзая нагло Оспаривать плоды моих блестящих Побед; затем, он от двора со злостью Вдруг удалил отца, а дядю - места Лишил в своем совете; нарушая Бессовестно все прежние обеты, Стал совершать насилье за насильем И, наконец, довел нас до того, Что мы должны, своей защиты ради, К восстанию прибегнуть. Слишком сильно Во зло он власть свою употребляет, Чтоб эта власть могла быть долговечной. Блент И это ваш ответ? Его-то должен Я королю доставить? Хотспер Нет, сэр Уолтер, Постойте. Нам подумать надо прежде, Чем отвечать... Вы ж к королю ступайте: Пусть он в залог того, что невредимым Вернется наш посол, пришлет к нам тоже Кого-нибудь, а завтра ж утром дядя Все наши вам условия доставит. Ну, а затем, сэр Уолтер, до свиданья. Блент Вам шлет король любовь свою и милость. Примите ж их. Хотспер Да, очень может статься, Что так оно и будет. Блент Дай-то Бог. Уходят. СЦЕНА IV Йорк. Дворц архиепископа. Входят архиепископ Йоркский и сэр Майкл. Архиепископ Пожалуйста, скорей по назначенью, Сэр Майкл, доставьте эти письма. Отдайте то, что за большой печатью, Лорд-Маршалу; вот это - брату Скрупу, А прочие - по адресу. Когда бы Могли вы знать, как в_а_жны эти письма, Вы времени не стали бы терять. Сэр Майкл Я знаю сам, что письма эти в_а_жны. Архиепископ Да, многое, конечно, вам известно: Но знаете ль, что завтра тысяч десять Людей судьбы своей решенья ожидают Под Шрусбери. Король, поспешно войско Громадное собрав, - как то из писем Известно мне, - сразиться должен с Перси... Но заболел Нортембереленд и войска Привесть не мог; каким-то приказаньем Напуганный Глендаур не прибыл тоже, А на его подмогу все так сильно Надеялись, что я боюсь, не мало ль В наличности у Генри Перси войска, Чтоб с королем немедленно сразиться? Сэр Майкл Чего же вам бояться? Там граф Дуглас, Лорд Мортимер. Архиепископ И Мортимера нет. Сэр Майкл Но там Мордек, сэр Вернон, Генри Перси, Почтенный наш лорд Вустер с целым сонмом Приверженцев и воинов отважных. Архиепископ Положим, так! Но и король, ведь, тоже Весь лучший цвет страны своей собрал Вокруг себя. Его там оба сына: Принц Уэльский и принц Джон, высокочтимый Лорд Уэстморленд, воинственный сэр Уолтер И множество соратников блестящих, Бесстрашных и способных полководцев. Сэр Майкл Милорд, зачем тревожиться сомненьем? Дать королю отпор сумеет Гарри. Архиепископ Надежды я не потерял; однако Предвидеть все и быть на все готовым Заранее - необходимо. Если Над Перси верх возьмет король и войско Все ж при себе оставит, это значит, Что посетить он нас намерен, зная Наверное, что в заговоре тоже Участвуем и мы. Вот потому-то Готовиться должны мы к обороне. Итак, мой друг, вы видите, как время Нам дорого... Писать к другим мне надо - Прощайте, Майкл. Уходят. ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ СЦЕНА I Королевский лагерь под Шрусбери. Входят король Генрих, принц Генрих, принц Джон Ланкастерский, сэр Уолтер Блент и сэр Джон Фальстаф. Король Генрих Смотри, в каких лучах зловещих солнце Над тем холмом лесистым появилось: Весь мир оно, как кровью, обагрило, И свет дневной от этого как будто Бледнее стал. Принц Генрих Да, ветер южный словно В трубу гудит, а листья мрачным стоном Нам грозный день и бурю предвещают. Король Генрих Ну, если так, сочувствует он падшим; Нет мрачных дней для тех, кого победа Венчает. Вустер и Вернон входят при звуках труб. А, лорд Вустер! Жаль душевно, Что при таких условиях печальных Нам свидеться пришлось. Не оправдали Вы нашего доверия и этим