Уильям Шекспир. Отелло (пер.М.Лозинский) --------------------------------------------------------------------------- Перевод М.Лозинский OCR Бычков М.Н. --------------------------------------------------------------------------- Трагедия в пяти актах ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Дож Венеции. Брабанцио, сенатор. Другие сенаторы. Грациано, брат Брабанцио. Лодовико, родственник Брабанцио. Отелло, благородный мавр, на службе Венецианской республики. Кассио, его лейтенант. Яго, его хорунжий. Родриго, венецианский дворянин. Монтано, предшественник Отелло по управлению Кипром. Шут, слуга Отелло. Дездемона, дочь Брабанцио и жена Отелло. Эмилия, жена Яго. Бианка, куртизанка. Моряк, Гонец, Герольд, офицеры, дворяне, музыканты, стража и слуги. Место действия: Венеция; приморский город на Кипре. АКТ I СЦЕНА 1 Венеция. Улица. Входят Родриго и Яго. Родриго Не верю, нет. И мне обидно, Яго, Что ты, развязывая мой кошель, Как если б он был твой, все знал заране. Яго Да слушайте же толком: если мне Хотя бы раз подобное приснилось, Я был бы дрянь. Родриго Ты клялся, что тебе Он ненавистен. Яго Это так. Иначе Я был бы гнусен. Трое знатных граждан Меня к нему на лейтенантский пост Усердно прочили; поверьте, цену Себе я знаю, должности я стою; Но он, в своем надменном самодурстве, Пускается в напыщенные речи Со множеством военных страшных слов, И, в заключенье, Ходатаям - отказ: "Я, - говорит, - Себе уже назначил офицера". А это кто? Помилуйте, великий арифметик, Микеле Кассио, некий флорентиец, Сгубить готовый душу за красотку*, Вовеки взвода в поле не водивший И смыслящий в баталиях не больше, Чем пряха; начитавшийся теорий, Которые любой советник в тоге Изложит вам; он - не служилый воин, А пустослов. Но предпочли его. А мне, который показал себя На Кипре, на Родосе, в басурманских И христианских странах, застят ветер Конторской книгой; этот счетовод К нему назначен - видишь - лейтенантом, А я - изволь! - хорунжий при Смуглейшем. Родриго Я стал бы лучше палачом его. Яго Злу не помочь. В том и проклятье службы, Что движутся по письмам, по знакомству, А не по старшинству, когда за первым Идет второй. Итак, судите сами, Обязан ли я относиться к Мавру С любовью. Родриго Я бы не служил ему. Яго Не беспокойтесь. Я ему служу, Чтобы на нем сыграть. Не всем дано Господствовать, и не у всех господ Надежные прислужники. Не редкость Усердный и угодливый холоп, Который, обожая раболепство, Прокорма ради, как осел хозяйский, Износит жизнь, а в старости - отставлен. Кнут этим честным слугам! Есть другие, Которые, надев личину долга, В сердцах своих пекутся о себе И, с виду угождая господам, На них жиреют, а подбив одежду - Выходят в люди; это - молодцы, И я считаю, что и сам таков. Поверьте, сударь (И это так, как то, что вы - Родриго): Будь я Отелло, я бы не был Яго. Служа ему, я лишь себе служу; Бог мне судья, - не по любви и долгу, А лишь под видом их - в своих же целях. Ведь если я примусь являть наружу В моих поступках внутреннюю сущность И облик сердца, я в конце концов Начну его носить на рукаве*, Чтоб расклевали галки. Я - не я. Родриго Как все-таки удачлив толстогубый!* Вот ловкость! Яго Разбуди ее отца, Помчись за Мавром, затрави счастливца, Кричи, воспламени ее родню, И, хоть живет он в странах плодородных, Ты мухами его замучь; он счастлив, А ты засыпь досадой это счастье, Чтобы оно поблекло. Родриго Вот дом ее отца. Я крикну громко. Яго Да; с жутью в голосе, с ужасным воплем, Как ночью, при нечаянном пожаре, Возникшем в людном городе. Родриго Брабанцио, эй! Синьор Брабанцио, эй? Яго Брабанцио, встаньте! Воры! Воры! Воры! Спасайте дом ваш, дочку и мешки! Эй! Воры! Воры! Брабанцио появляется наверху, в окне. Брабанцио Что значит этот громогласный оклик? Что тут случилось? Родриго Синьор, все ваши налицо? Яго И двери Затворены? Брабанцио К чему такой вопрос? Яго Вас обокрали. Все ж халат накиньте. Разбито сердце, полдуши погибло. Вы - здесь, а вашу белую овечку Там кроет черный матерой баран. Скорей! Набатом кличьте сонных граждан, Не то вас этот черт оставит дедом. Скорее же! Брабанцио Вы что, с ума сошли? Родриго Почтеннейший синьор, вы узнаете Мой голос? Брабанцио Нет, не узнаю. Вы кто? Родриго Меня зовут Родриго. Брабанцио Тем прискорбней. Я запретил тебе шататься тут; Открыто заявил, что дочь моя - Не для тебя; а ты, в своем безумье, Раздутый ужином и пьяной влагой, Являешься, с преступным дерзновеньем, Нарушить мой покой. Родриго Синьор, синьор, синьор... Брабанцио Но будь уверен: Мой нрав таков и званье таково, Что ты раскаешься. Родриго Синьор, спокойней. Брабанцио Придумал тоже - кража! Здесь - Венеция; Мой дом - не хутор. Родриго Доблестный Брабанцио, Я к вам пришел с простым и чистым сердцем. Яго Честное слово, синьор, вы из тех людей, которые не желают служить Богу, хотя бы сам черт велел. Из-за того, что мы явились оказать вам услугу, а вы принимаете нас за буянов, вашу дочь покроет берберийский жеребец; ваши внуки будут ржать на вас; у вас окажутся кузены-рысаки и родственники-иноходцы. Брабанцио А ты кто, сквернослов? Яго Я - человек, пришедший вам сказать, что ваша дочь и Мавр сейчас изображают двуспинного зверя. Брабанцио Ты дрянь. Яго А вы - сенатор. Брабанцио Мне за это Ответишь ты, Родриго; мы знакомы. Родриго За все, синьор. Но дайте мне сказать, Что, если вы решили соизволить, - Как склонен думать я, - чтоб ваша дочь, В такой слепой и неживой час ночи, Отправилась, под столь плохой охраной, Как нанятый случайно гондольер, В объятия разнузданного Мавра, То, раз вы это знали и согласны, Мы с вами очень нагло обошлись. Но если вы не знали, ваши речи Я вправе счесть обидными. Поверьте, Я все же не настолько чужд приличьям, Чтоб так шутить с почтенною особой. Дочь ваша - повторяю: если в этом Нет вашей воли - прегрешила тяжко, Связав свой долг, судьбу, красу и ум С бродячим иноземцем, колесящим То здесь, то там. Удостоверьтесь тотчас. И если у себя она иль в доме, То на меня обрушьте правосудье За мой обман. Брабанцио Эй! Запалите трут! Свечу подайте! Разбудите слуг! Мне и во сне похожее приснилось. Уже меня предчувствие гнетет. Огня, огня! (Уходит наверх.) Яго Прощайте. Я уйду. Мне повредит по службе вызов в суд По делу Мавра; если я не скроюсь, Меня допросят. А я знаю - власти, Хоть попрекнут его, быть может, жестко, Смещать его не станут; он поставлен К штурвалу в эту Кипрскую войну. И, даже души заложив, другого Такой осадки им не приискать, Кто бы возглавил дело? потому, Хоть он мне ненавистней адских мук, Я должен, применяясь к обстановке, Показывать хоть флаг и знак любви, Наружный знак. Чтоб вам настигнуть Мавра, Ведите поднятых людей к "Стрельцу"; А там я буду с ним. Итак, прощайте. (Уходит.) Входят, внизу, Брабанцио, в ночном плаще и слуги с факелами. Брабанцио Несчастье подлинно: она ушла. И мне сулит униженная жизнь Одну лишь горечь. Где ее ты видел, Родриго? О злосчастное дитя! И с Мавром, говоришь? Вот - быть отцом! Как ты узнал ее? Обман безмерный! Что вам она сказала? - Света больше! Созвать мою родню? - И что ж, они Повенчаны? Родриго Я думаю, что да. Брабанцио О небо! Как ей удалось уйти? О кровная измена! Отцы, отныне о дочерних мыслях По виду не судите. Нет ли чар, Таких, чтоб порчу навести на юность И девство? Не случалось вам, Родриго, Читать об этом? Родриго Да, синьор, случалось. Брабанцио Где брат мой? Ах, зачем она не ваша! Искать пойдем вразбивку. Вам известно, Где можно бы настичь ее и Мавра? Родриго Я думаю, что я его сыщу, Отправясь с вами и с надежной стражей. Брабанцио Ведите нас. Окликну каждый дом. Где надо, прикажу. - Эй, дать оружье! Пусть явятся ночные пристава. - Идем, Родриго. Вам за труд воздается. Уходят. СЦЕНА 2 Другая улица. Входят Отелло, Яго и слуги с факелами. Яго Я в ратной службе убивал людей, Однако долгом совести считаю Не умерщвлять умышленно. Подчас Я слишком добр, себе во вред. Раз десять Я был готов пырнуть его под ребра. Отелло И лучше так, как есть. Яго Он зазнавался И столь непозволительно и гнусно Порочил вашу честь, что при моей Убогой святости мне было трудно Сдержать себя. Но смею вас спросить: Вы подлинно женаты? Не забудьте, К маньифико* относятся с любовью; Он обладает голосом не меньшим, Чем голос дожа. Вас он разведет Иль станет притеснять и беспокоить Всем, что закон, строжайше примененный, Ему позволит. Отелло Пусть вредит как хочет. Мои заслуги перед Синьорией Погромче этих жалоб. Надо знать, - И это, если спесь у них в почете, Я объявлю, - что жизнь моя исходит От царственных мужей; мои дела Беседовать достойны с гордым счастьем, Мной завоеванным; и знаешь, Яго, Не полюби я нежно Дездемону, Я бы свою бездомную свободу Не утеснил за все богатства моря. Но посмотри! Кто там идет с огнями? Яго Встревоженный отец, и с ним друзья. Войдите в дом. Отелло Нет. Мне нельзя скрываться. Мои дела, мой сан, мой ясный дух Им возвестят, кто я. Они ли это? Яго Свидетель Янус, кажется, что нет. Входят Кассио и несколько офицеров с факелами. Отелло Мой лейтенант и офицеры дожа. - Друзья, приятной ночи. Вы ко мне? Кассио С приветствием от дожа, генерал. Он просит вас явиться сей же миг, Немедленно. Отелло Не знаете зачем? Кассио Известья с Кипра, так я полагаю. И дело, видно, срочное: с галер За этот вечер прибыло подряд Двенадцать нарочных, друг другу вслед. Сейчас у дожа спешно собрались Советники; ждут с нетерпеньем вас; Но так как дома вас не оказалось, Сенат отправил в город три отряда, Чтоб вас найти. Отелло Я рад, что найден вами. Зайду сказать два слова в этот дом, И двинемся. (Уходит.) Кассио Зачем он здесь, хорунжий? Яго Взял с бою сухопутную караку*. Признают приз законным - он устроен. Кассио Я не пойму. Яго Женился. Кассио А на ком? Возвращается Отелло. Яго Да на... - Идемте, генерал? Отелло Идемте. Кассио А вот еще отряд вас ищет. Яго Это Брабанцио. Осторожней, генерал. Он с нехорошим умыслом. Входят Брабанцио, Родриго и вооруженная стража с факелами. Отелло Эй! Стойте! Родриго Синьор, вот Мавр. Брабанцио Расправьтесь с этим вором. Обе стороны обнажают шпаги. Яго Родриго, вы? Синьор, я ваш слуга. Отелло Вложите в ножны светлые мечи - Роса поржавит их. Синьор, лета Властней повелевают, чем оружье. Брабанцио Ты, гнусный вор! Где дочь мою ты спрятал? Проклятый, ты околдовал ее! Я вопрошаю здравый смысл: возможно ль, - Когда здесь нет магических цепей, - Чтоб нежная, красивая девица, Что, из вражды к замужеству, чуждалась Богатых баловней своей отчизны, Покинув дом, на посмеянье людям, Бежала в черномазые объятья Страшилища, в котором мерзко все? Мир мне судья: не явно ли рассудку, Что ты к ней применил дурные чары, Смутил незрелый возраст ядом зелий, Мрачащих чувства? Это разберут. Что так и было - осязает мысль. Поэтому беру тебя под стражу Как развратителя, который тайно Использовал запретные искусства. - Схватить его; и, если он не дастся, Осилить, не щадя. Отелло Остановитесь, И вы, друзья, и все. Когда мне роль Велит сражаться, я не жду подсказа. - Куда, синьор, мне надлежит явиться, Чтоб дать ответ? Брабанцио В тюрьму, пока тебя Законный срок и распорядок дел Не призовут. Отелло Что, если я пойду? Останется ль доволен этим дож, За мной приславший этих вот гонцов По важному для государства делу? 1-й Офицер Да, это так, достойнейший синьор. Дож - в заседанье, и за вашей честью, Наверно, послано. Брабанцио Дож - в заседанье! В такой час ночи! Взять его с собой. Моя обида - не пустяк. Сам дож И все мои собратья по сенату Увидят в ней прямой ущерб себе. И если мы не примем мер охраны, То власть возьмут рабы и басурманы. (Уходят.) СЦЕНА 3 Зал совета. Дож и сенаторы у стола; должностные лица и служители. Дож Известья эти столь разноречивы, Что доверять им трудно. 1-й Сенатор Да, несходны. В моем письме стоит: сто семь галер. Дож В моем - сто сорок. 2-й Сенатор А в моем - их двести. Но хоть они расходятся в числе, - А где расчет примерен, там нередки Несовпаденья, - всюду упомянут Турецкий флот, держащий путь на Кипр. Дож И, вероятно, так оно и есть. Неточность их - не повод быть беспечным, А сущность дела я воспринимаю В тревожном смысле. Моряк (за сценой) Эй! О-эй! О-эй! 1-й Служитель Гонец с галеры. Входит Моряк. Дож Говори, в чем дело. Моряк Турецкий флот направился к Родосу. Так велено мне доложить сенату Синьором Анджело. Дож Как отнестись К подобной вести? 1-й Сенатор Это невозможно И разуму противно. Здесь уловка, Чтоб нам отвесть глаза. Когда мы вспомним Значенье Кипра для державы Турка И захотим опять-таки понять, Что он для Турка и важней Родоса И может быть гораздо легче взят, Затем что хуже снаряжен для боя И полностью лишен тех средств, какими Вооружен Родос; все это взвесив, Мы не сочтем, что враг настолько прост, Чтоб отлагать важнейшее к концу И, упуская выгодное дело, Без пользы кликать на себя опасность. Дож Нет, он плывет, конечно, не к Родосу. 1-й Служитель Еще известья. Входит Гонец. Гонец Высокочтимейший сенат, османы, Направясь прямо к острову Родосу, Соединились там с запасным флотом. 1-й Сенатор Я так и знал. А сколько тех, известно? Гонец Их тридцать парусов. Теперь они Плывут обратно, с очевидной целью Обрушиться на Кипр. Синьор Монтано, Ваш преданный и доблестный слуга, Считает долгом доложить вам это И просит верить. Дож Так, значит, это - Кипр. Скажите, Марко Луккезе в городе? 1-й Сенатор Уехал во Флоренцию. Дож Отправить Ему письмо от нас. Без промедленья. 1-й Сенатор А вот Брабанцио и отважный Мавр. Входят Брабанцио, Отелло, Яго, Родриго и сопровождающие. Дож Храбрец Отелло, вы немедля нужны Там, где грозит всеобщий враг. Осман. (К Брабанцио) Я вас не видел. В добрый час, синьор. Нам были важны ваш совет и помощь. Брабанцио А ваши - мне. Простите, ваша милость. Не долг и не известья о делах, Не общая забота мне велели Встать с ложа; личная моя печаль Нахлынула так бурно, что пожрала Другие скорби - и осталась той же. Дож В чем дело? Брабанцио Дочь моя! О дочь моя! Все Скончалась? Умерла? Брабанцио Да, для меня. Обольщена, похищена из дома, Испорчена волшбой, знахарским зельем. Природа так нелепо заблуждаться, Не будучи слепой, хромой рассудком Иль немощной, без колдовства не может. Дож Кто б ни был тот, кто в этом гнусном деле Дочь вашу разлучил с самой собой И с нею - вас, горчайшие слова Кровавых книг закона истолкуйте По-своему, хотя бы обвинялся Родной наш сын. Брабанцио Я тронут, ваша милость. Ответчик - здесь; вот этот Мавр, который Как будто вами по делам правленья Особо вызван. Все Нам весьма прискорбно. Дож (к Отелло) Что можете вы нам сказать на это? Брабанцио Лишь то, что это так. Отелло Всевластные, всечтимые синьоры, Достойнейшие господа мои, Что я у старца этого взял дочь, То правда. Правда, я на ней женился. Охват чела у моего злодейства Таков, не больше. Говорю я жестко, Не искушенный в мягкой мирной речи. С семи годов, откинув разве девять Последних месяцев, мощь этих рук Я упражнял лишь в ошатренном поле И мало мог бы о пространном свете Поведать, кроме войн и ратных дел; А потому сказать сумею мало В свою защиту. Все же, если можно, Я без прикрас вам изложу всю повесть Моей любви: каким могучим зельем, Каким заклятьем и какой волшбой, - Затем что в этом обвинен пред вами, - Пленил я дочь его. Брабанцио Само смиренье; Столь робкая, что собственные чувства Краснели перед ней; и чтоб она, Назло природе, крови, чести, летам, Влюбилась в то, на что взглянуть страшилась! Убога и несовершенна мысль, Что совершенство может так нарушить Закон природы; и рассудку ясно, Что лишь коварством ада это можно Осуществить. Я утверждаю вновь, Что он каким-то ядом, кровь мутящим, Или каким-то приворотным зельем Привлек ее. Дож Такое утвержденье Ждет доказательств более бесспорных, Чем только эти общие догадки И скудные подобия улик. 1-й Сенатор Скажите нам, Отелло: Вы тайно и насильно подчинили И отравили чувства юной девы? Иль было с вашей стороны признанье И речь от сердца к сердцу? Отелло Я прошу вас, Пошлите за синьорою к "Стрельцу"; Пусть обо мне перед отцом расскажет. И если вам я покажусь виновным, - Не только должности, и с ней доверья, Меня лишите, но обрушьте кару На жизнь мою. Дож Послать за Дездемоной. Отелло Сведите их, хорунжий; вы там были. Уходят Яго и сопровождающие. Тем временем, как небесам я каюсь Чистосердечно в согрешеньях крови, Я изложу пред вашим строгим слухом, Каким путем я приобрел любовь Моей синьоры, а она - мою. Дож Поведайте, Отелло. Отелло Отец ее любил меня, звал часто, Расспрашивал меня про жизнь мою, За годом год, про битвы, про осады, Про все, что я изведал. Я вел рассказ от детских лет моих Вплоть до начала нашей с ним беседы: Я говорил о бедственных событьях, О страшных случаях в морях и в поле, О штурмах брешей под нависшей смертью, О том, как я был дерзко в плен захвачен И продан в рабство, выкуплен оттуда, И что я видел в странствиях моих. Здесь о больших пещерах, о пустынях, О диких скалах, кручах, вросших в небо, Речь заводил я, - так всегда бывало; О каннибалах, что едят друг друга, Антропофагах*, людях с головою, Растущей ниже плеч. И Дездемона Усердно слушала. Но сплошь и рядом Мешали ей домашние дела. Она старалась их скорее справить, И возвращалась к нам, и жадным ухом Глотала мой рассказ. Заметив это, Я у нее, в удобный час, однажды Исторг из сердца искреннюю просьбу Подробно изложить мои скитанья, Известные ей только по отрывкам, Кой-как услышанным. Я согласился И часто похищал ее слезу, Какую-нибудь помянув невзгоду Из юных лет моих. Окончив повесть, Я награжден был целым миром вздохов; Все это дивно, несказанно дивно, - Клялась она, - и грустно, слишком грустно; Жалела, что услышала; сказала, Что все ж завидно быть таким; что если б Какой-нибудь мой друг в нее влюбился, То, заучив рассказ мой, он бы мог Пленить ее. Я понял - и сказал: Я стал ей дорог тем, что жил в тревогах*, А мне она - сочувствием своим. Вот колдовство, в котором я повинен. Она идет. Пусть подтвердит вам это. Входят Дездемона, Яго и сопровождающие. Дож Наверно, и мою пленил бы дочь Такой рассказ. - Достойнейший Брабанцио, Раз дела не поправить, примиритесь: Кусок меча дороже голых рук*. Брабанцио Прошу вас выслушать ее. Коль скоро Она признает, что вина взаимна, Да буду проклят, если на него Падет моя хула. Стань тут, дитя. Взгляни: кому, во всем собранье этом, Ты прежде всех должна являть покорность? Дездемона Отец, я вижу - здесь мой долг двоится: Вы дали мне и жизнь и воспитанье; И жизнь и воспитанье мне велят Вас почитать; мой долг подвластен вам, Я ваша* дочь всегда; но здесь - мой муж, И долг, велевший матери моей Предпочитать вас своему отцу, Я так же вправе исполнять пред Мавром, Моим главою. Брабанцио Бог с тобой! Я кончил. - Синьор, прошу вас, перейдем к делам. - Зачем она мне дочь, а не приемыш! - Мавр, подойди. Вот я даю тебе от всей души То, в чем от всей души я отказал бы, Когда б ты не взял сам. - Теперь, мой жемчуг, Я рад, что не рождал других детей: Мне твой побег внушил бы стать тираном, И я бы их сковал. - Синьор, я кончил. Дож Скажу и я, чтоб вынести сужденье, - И пусть оно поможет, как ступень, Двум любящим вернуться в ваше сердце. Где все погибло, там конец печали, Которую надежды оживляли. Минувшим бедам горевать вослед - Вернейший путь к началу новых бед. Когда с судьбой невмоготу бороться, Терпенье над невзгодой посмеется. Вор меньше взял, раз нам добра не жаль; Наш злейший вор - напрасная печаль. Брабанцио Так пусть на Кипре Турок водворится: Потери нет, раз можно отшутиться. Сужденья нам выслушивать легко, Когда от сердца горе далеко. Но в горести выслушивать сужденья - Чрезмерный груз для бедного терпенья. Суждений этих сладость такова, Что может горько жечь; и все ж слова - Не больше чем слова; еще нет слуха, Чтоб сердце исцелялось через ухо. Я покорнейше прошу вас, обратимся к государственным делам. Дож Турок с чрезвычайно сильным флотом движется на Кипр. Отелло, оборону этих мест вы знаете лучше всех; и хотя там у нас имеется наместник, обладающий общепризнанными достоинствами, однако же молва, верховная распорядительница действий, с большим доверием называет вас; поэтому вам поневоле придется омрачить блеск вашего нового счастья этим суровым и грозным походом. Отелло Жестокий навык, чтимые синьоры, Преобразил кремнистый одр войны В мою пуховую постель. Не скрою - Я почерпаю радостную бодрость В лишениях. И я вполне готов Руководить войною против турок. Поэтому, с почтительным поклоном, Прошу определить моей жене Пристойное жилье и содержанье, С уходом и удобствами, к которым Она привыкла. Дож Так нельзя ль ей жить У своего отца? Брабанцио Я не согласен. Отелло Ни я. Дездемона Ни я. Там жить я не хочу, Чтобы отца не раздражать всечасно Своим присутствием. Вельможный дож, Моим словам внемлите благосклонно, И пусть ваш голос хартией послужит В защиту безыскусности моей. Дож Чего бы вам хотелось, Дездемона? Дездемона Что с Мавром я хочу не разлучаться, О том трубят открытый мой мятеж И бурная судьба. Меня пленило Как раз все то, чем отличен мой муж. Лицом Отелло был мне дух Отелло, И доблести его и бранной славе Я посвятила душу и судьбу. И если он, синьоры, призван к битвам, Меня же здесь оставят, мирной молью, То я лишусь священных прав любви И обрекаюсь тягостной разлуке. Позвольте мне сопровождать его. Отелло Да будут с нею ваши голоса. Свидетель небо, не затем прошу я, Чтобы мое утешить сластолюбье Иль утолить мой пыл - младые страсти Во мне угасли - и мое желанье, Но чтобы щедрым быть к ее душе. И небо вас избави заподозрить, Что близ нее мой долг я ущерблю. Нет, если легкокрылые игрушки Пернатого Эрота сладкой ленью Зашьют глаза моим душевным силам, Изнежив отдых и ослабив труд, Пусть бабы превратят мой шлем в таган, И все постыднейшие злополучья Да поразят достоинство мое. Дож Решите сами, оставаться ей Иль ехать. Дело призывает к спешке, - Ответьте быстротой, отплыв до света. Дездемона До света, мой синьор? Дож До света. Отелло Рад. Дож Мы утром в девять соберемся снова. - Отелло, отрядите офицера, И он свезет вам ваше полномочье И все, что требует ваш новый сан. Отелло Вот, если разрешите, мой хорунжий: Он честный и надежный человек. Ему вверяю и мою жену, И все, что ваша милость соизволит Послать за мною вслед. Дож Пусть будет так. Всем - доброй ночи. (К Брабанцио) Дорогой синьор, Раз доблесть - это светоч благотворный, То зять ваш - светлый, а никак не черный. 1-й Сенатор В путь, смелый Мавр! Храните Дездемону. Брабанцио Смотри позорче за своей женой: С отцом схитрила, может и с тобой. Уходят Дож, сенаторы, служители и другие. Отелло О нет, ручаюсь жизнью! Честный Яго, Тебе я доверяю Дездемону. И пусть твоя жена при ней побудет. Потом, - с удобным случаем, доставь их. Идем же, Дездемона. Мне остался Лишь час любви и деловых забот Вблизи тебя - Наш повелитель - время. Уходят Отелло и Дездемона. Родриго Яго! Яго Что скажешь, благородное сердце? Родриго Что мне делать, по-твоему? Яго Да лечь в кровать и спать. Родриго Я немедленно утоплюсь. Яго Если ты это сделаешь, я тебя разлюблю навсегда. Ну и глупый же ты господин! Родриго Глупо жить, когда жить - мучение. И советуется умереть, когда смерть - наш исцелитель. Яго О несчастный! Я смотрю на этот мир четырежды семь лет. И с тех пор, как я научился различать благодеяние от обиды, я не встречал никого, кто умел бы себя любить. Скорее, чем заявить, что я утоплюсь из-за любви к индюшке, я, своей; человеческой природе поменялся бы с павианом. Родриго Что же мне делать? Я сознаюсь: мне стыдно, что я такой глупый. Но я не способен этому помочь. Яго Не способен? Вздор! От нас самих зависит быть такими или иными. Наше тело - это сад, где садовник - наша воля. Так что если мы хотим сажать в нем крапиву ила сеять латук, разводить иссоп и выпалывать тимиан, заполнить его каким-либо одним родом травы или же расцветить несколькими, чтобы он праздно дичал или же усердно возделывался, то возможность и власть распоряжаться этим принадлежат нашей воле. Если бы, у весов нашей жизни, не было чаши: разума в противовес чаше чувственности то наша кровь и низменность нашей: природы приводили бы нас к самым извращенным опытам. Но мы обладаем разумом, чтобы охлаждать наши неистовые порывы, наши плотские влечения, наши разнузданные страсти. Поэтому то, что ты зовешь любовью, я рассматриваю как некий отросток или побег. Родриго Этого не может быть. Яго Это всего лишь прихоть крови и поблажка воли. Полно, будь мужчиной! Утопиться! Топи кошек и слепых щенят. Я объявил себя твоим другом, и заявляю, что к заслуженному тобой успеху привязан канатами долговечной прочности: никогда еще у меня не было случая оказать тебе такую помощь, как сейчас. Набей деньгами кошелек; отправляйся на эту войну; измени свою внешность поддельной бородой; а главное - набей деньгами кошелек. Не может быть, чтобы Дездемона еще долго любила Мавра, набей деньгами кошелек, - а также он ее: это было бурное начало, и ты увидишь подобный же разрыв; только набей деньгами кошелек. Эти мавры переменчивы в своих желаниях; наполни кошелек деньгами. Кушанье, которое сейчас для него слаще акрид*, вскоре станет для него горше чертова яблока. А она должна променять его на молодого. Когда она пресытится его телом, она увидит, что ошиблась в выборе. Ей необходима перемена, необходима. Поэтому - набей деньгами кошелек. Если ты хочешь во что бы то ни стало загубить свою душу, сделай это более приятным способом, чем топясь. Раздобудь как можно больше денег. Если ханжеский и хрупкий обет, связующий бродягу-варвара и хитроумнейшую венецианку, не слишком твердое препятствие для моей изобретательности и всех адских полчищ, ты ею насладишься. Поэтому - раздобудь денег. Вот еще - топиться! Это - побоку! Постарайся лучше задохнуться от наслаждения, чем утонуть и упустить его. Родриго Могу я на тебя надеяться, если я решусь попытаться? Яго Положись на меня. Ступай, добудь денег. Я говорил тебе не раз и повторяю еще и еще: я ненавижу Мавра. Это у меня крепко засело в сердце. У тебя повод не меньший. Объединимся против него в нашей мести. Если ты насадишь ему рога, тебе это доставит удовольствие, а мне потеху. Есть много событий в утробе времени, которые жаждут народиться. Марш! Иди! Запасись деньгами. Завтра поговорим подробнее. Прощай. Родриго Где мы увидимся утром? Яго У меня. Родриго Я приду рано. Яго Хорошо. Будь здоров. Послушай, Родриго! Родриго Что еще? Яго Не сметь топиться, слышишь? Родриго Я передумал: я пойду и продам всю мою землю. (Уходит.) Яго Глупцом я пользуюсь, как кошельком. Я бы унизил ум свой, тратя время С таким дроздом иначе, чем для смеха Иль выгоды. Я ненавижу Мавра. Есть слух, что он промеж моих простынь Мою нес службу. Так ли, я не знаю; Но с подозреньем я готов считаться, Как с достоверностью. Меня он ценит; Тем легче мне осуществить мой замысел. Наш Кассио - видный малый... Так, так, так. Занять его местечко и блеснуть Двойным канальством... Вот, вот, вот!.. Так, так... Немного погодя, шепнуть Отелло, Что Кассио слишком дружен с Дездемоной. А у того и внешность и манеры Как раз подходят: истый обольститель. У Мавра щедрый и открытый нрав: Кто с виду честен, в тех он видит честность И даст себя вести тихонько за нос, Как ослика. Так. Дело зачато. Пусть ночь и ад На свет мне это чудище родят. (Уходит.) АКТ II СЦЕНА 1 Морская гавань на Кипре. Открытая площадка возле набережной. Входят Монтано и двое дворян. Монтано Что видно с мыса? 1-й Дворянин Ровно ничего: Высоко взбаламученное море. Меж небом и водой не обнаружить Ни паруса. Монтано На суше ветер был изрядно громок; Наш форт не помнит бурь сильней, чем эта. И если так он буйствовал над морем, То как дубовым ребрам не рассесться Под грузом гор? Каких нам ждать известий? 2-й Дворянин Что буря разнесла турецкий флот. Лишь стоит выйти на вспененный берег - Гремящий вал как будто, бьет по тучам; Зыбь, с грозно вставшей гривой, словно хлещет В горящую Медведицу водой. И гасит стражей недвижимой оси. Я в жизни не видал подобной смуты Взъяренных волн. Монтано Когда турецкий флот Не скрылся в гаванях, он потонул: Такой погоды выдержать нельзя. Входит 3-й Дворянин. 3-й Дворянин Есть новости, друзья! Войне - конец. Шальная буря так помяла турок, Что замысел их рухнул: благородный Корабль Венеции застал крушенье И бедствие главнейших сил их флота. Монтано Не может быть! 3-й Дворянин Корабль - в порту, "Веронец". Микеле Кассио, Лейтенант Отелло, Воинственного Мавра, в добром здравье Сошел на берег; Мавр плывет сюда, Снабженный полномочьем править Кипром. Монтано Я очень рад: достойнейший правитель. 3-й Дворянин Но этот Кассио, хоть весьма утешен Бедой врага, угрюм и молит Бога, Чтоб Мавр не пострадал; их разобщила Неистовая буря. Монтано Дай-то Бог! Я у него служил. Вот истый воин И полководец! Эй, пойдемте к морю - Взглянуть на вновь прибывший к нам корабль И ждать глазами храброго Отелло, Пока вода и синева небес Пред нами не смешаются. 3-й Дворянин Идем. Ведь каждый миг несет нам ожиданье Все новых встреч. Входит Кассио. Кассио Привет бойцам воинственного Кипра, Спасибо им за чувства к Мавру! Небо Да оградит Отелло от стихий: Я потерял его в опасном море. Монтано Каков его корабль? Кассио Построен основательно, а кормчий Своим искусством широко прославлен. Поэтому во мне не умерла И бодро исцеляется надежда. Крики за сценой: "Парус, парус, парус!" Входит 4-й Дворянин. Что там за крики? 4-й Дворянин Весь город пуст. Народ на побережье Стоит толпой и восклицает: "Парус!" Кассио Моя надежда видит в нем Отелло. Слышны пушечные выстрелы. 2-й Дворянин То их приветственный салют. Друзья, Во всяком случае. Кассио Синьор, прошу вас, Сходите справиться, кто прибыл в гавань. 2-й Дворянин Иду. (Уходит.) Монтано Что, лейтенант, ваш генерал женат? Кассио Пресчастливо: снискал любовь девицы Превыше всех подобий и похвал; Она парит над шумом славословий И в ткани мира блещет, украшая Создавшего*. Возвращается 2-й Дворянин. Ну что? Кто это прибыл? 2-й Дворянин Хорунжий генерала, некий Яго. Кассио Ему был в помощь благостный хранитель: Морские волны, воющие ветры, Зубчатые утесы и пески, Коварные враги безвинных стругов, Как бы плененные красой, смиряли Свой дикий нрав и не мешали плыть Небесной Дездемоне. Монтано Это кто? Кассио Да все она же, власть над нашей властью, Доверенная доблестному Яго. Он упреждает наши ожиданья На семь ночей. - О Дал, храни Отелло, Из мощных уст дохни в его ветрило, Чтоб в эти воды ввел он свой корабль, Пал трепетно в объятья Дездемоны, Возжег пыланьем наш угасший дух И Кипр скорей утешил! Входят Дездемона, Эмилия, Яго, Родриго и сопровождающие. О, смотрите: Богатство корабля сошло на берег. Склонитесь на колени, мужи Кипра. - Привет, синьора! Благодать небес Да веет перед вами, вам вослед И возле вас! Дездемона Спасибо, добрый Кассио. Что вам известно о моем супруге? Кассио Еще не прибыл; и я знаю только, Что он здоров и скоро будет здесь. Дездемона Но я, боюсь... Как вы расстались с ним? Кассио Великий бой пучины с небесами Нас разлучил... Но снова крики: парус! Крики за сценой: "Парус, парус!" Пушечные выстрелы. 2-й Дворянин И эти салютуют цитадели: Опять друзья. Кассио Сходите посмотреть. Уходит 2-й Дворянин. Хорунжий, в добрый час! (Эмилии) Привет хозяйке. Пусть вас не раздражает, добрый Яго, Такая вольность; но я был воспитан В привычках смело проявлять учтивость. (Целует ее) Яго Когда бы вас она могла губами Так угощать, как языком меня, То с вас хватило бы. Дездемона Но ведь она Совсем не говорит. Яго О, слишком много. Особенно когда я спать хочу. Пред вашей милостью, весьма возможно, Она язык немножко прячет в сердце И ропщет мысленно. Эмилия Ты говоришь без всяких оснований. Яго Поди, поди: на людях - вы картины, В гостиной - бубенцы, тигрицы - в кухне, Бранясь - святые, при обидах - черти, Лентяйки днем и труженицы ночью. Дездемона И как тебе не стыдно, клеветник! Яго Нет, это так, иль чтоб мне турком зваться: Встают для игр, а для труда ложатся. Эмилия Не вздумай мне писать хвалу. Яго Нет, нет. Дездемона А мне какую ты хвалу сложил бы? Яго О нет, синьора, вы меня увольте. Ведь я умею только издеваться. Дездемона А все ж попробуй... Там пошли на пристань? Яго Да, госпожа. Дездемона Мне не смешно, но я сама себя Стараюсь обмануть таким притворством. Так как же ты меня бы восхвалял? Яго Я силюсь; но мое воображенье От головы мне отделить труднее, Чем клей от шерсти: рвет мозги и все. Но Муза тужится - и родила. Когда она красива и умна, Ум скажет ей, на что краса нужна. Дездемона Отлично восхвалил! А что, если она умна и черномаза? Яго Та, что черна, но умница при этом, Всегда найдет глупца белее цветом. Дездемона Все хуже и хуже. Эмилия А если красива и глупа? Яго Среди красивых глупых не бывало: Глупейшая скорей всего рожала. Дездемона Все это - старые нелепицы, на потеху дуракам в пивной. Какую же плачевную хвалу ты припас для той, которая и безобразна, и глупа? Яго Любая дура с безобразной рожей Дурит не хуже умной и пригожей. Дездемона О тяжкое скудоумие! Наихудшей ты воздаешь наилучшую хвалу. Но какое восхваление ты уделишь женщине действительно достойной, такой, которая, во всеоружии своих заслуг, вправе принудить само злословие свидетельствовать о них? Яго Та, что прекрасна и не горделива, Остра на язычок, но молчалива, Богата, но в нарядах осторожна, Глушит соблазн, хоть знает: "мне бы можно"; Та, что, имея право на отмщенье, Смиряет гнев и гонит огорченье; Та, что не сменит, как обмен ни прост, Тресковый хрящик на лососий хвост, Умна, но мыслей открывать не станет, На ждущих взгляда даже и не взглянет, - Та будет, - раз уж есть такое диво... Дездемона Будет что? Яго ...Плодить глупышек и цедить полпиво. Дездемона О, что за убогий и слабый конец! Не учись у него, Эмилия, хоть он тебе и муж. Как ваше мнение, Кассио? Разве это не дерзейший и не бесстыднейший пустослов? Кассио Он, сударыня, говорит по-простецки: солдата вы в нем оцените выше, чем сочинителя. Яго (в сторону) Он трогает ее за ладонь. Так, правильно: нашептывай. Мне довольно и маленькой паутинки, чтобы поймать такую большую муху, как Кассио. Так, строй ей улыбочки, строй. Я тебя опутаю твоим же любезничанием. (Громко.) Вы правы. Совершенно верно. (В сторону.) Если все эти штучки лишат вас лейтенантства, лучше бы вам не так часто целовать свои три пальца, которыми вы так усердно, и вот опять, разыгрываете кавалера. Очень хорошо! Чудесно поцеловано! Великолепный реверанс! Бесспорно. Опять пальцы к губам? Чтоб им превратиться в клистирные трубки! Трубный звук за сценой. Мавр! Это его труба. Кассио Действительно так. Дездемона Пойдем его встретить и приветствовать. Кассио Да вот и он! Входят Отелло и сопровождающие. Отелло О мой прекрасный воин! Дездемона Мой Отелло! Отелло Я удивлен не менее, чем счастлив, Тебя увидеть здесь. О радость сердца, Когда все бури ждет такой покой, Пусть ветры воют так, чтоб смерть проснулась! И пусть корабль ползет на кручи моря Мощней Олимпа и скользит в глубины Бездонней ада. Умереть сейчас Я счел бы высшим счастьем. Я боюсь - Моя душа полна таким блаженством, Что радости, как эта, ей не встретить В безвестных судьбах. Дездемона Небо, ниспошли, Чтоб наша страсть и счастье возрастали День ото дня! Отелло Аминь, святые силы! Мне трудно говорить об этом счастье: Мешает здесь. Я слишком рад. И это, (целует ее) И это - будь вершиною разлада Меж нашими сердцами. Яго (в сторону) Вы сыгрались! Но я спущу колки у ваших струн, Как честный человек. Отелло Идемте в замок. Друзья, войне - конец, враги - на дне. Ну, как тут старые мои знакомцы? - Мой свет, тебе на Кипре будут рады; Меня любили здесь. О дорогая, Я говорю бессвязно, я в бреду От радости. - Прошу тебя, друг Яго, Сходи и выгрузи мои пожитки; И капитана в замок приведи; Он капитан отличный и достоин Всех почестей. - Идем, моя любовь, Так чудно обретенная на Кипре! Уходят все, кроме Яго и Родриго. Яго Ты меня подождешь в гавани. Поди сюда. Если ты человек мужественный - ведь говорят, что и ничтожные люда, когда они влюблены, обретают душевное благородство, им несвойственное, - то слушай меня. Лейтенант сегодняшнюю ночь на карауле в кордегардии. Но прежде всего я должен сказать тебе вот что: Дездемона явно влюблена в него. Родриго В него? Нет, этого не может быть. Яго Приложи палец сюда, и пусть душа твоя поучается. Заметь, как бурно она полюбила Мавра только потому, что он хвастал и рассказывал ей фантастические небылицы. И она будет вечно любить его за его бахвальство? Твое мудрое сердце да отвергнет эту мысль. Ее глазам требуется пища; а что ей за удовольствие смотреть на дьявола? Когда кровь утомится игрой, то, чтобы снова разжечь ее и возбудить в пресыщении свежую жажду, нужны миловидность лица, соответствие в возрасте, в изяществе и в красоте - все то, чего Мавру недостает. И вот, за неимением этих желаемых утех, ее нежная чувствительность окажется разочарованной, ей станет тошно. Она невзлюбит и возненавидит Мавра; сама природа внушит ей это и принудит к какому-либо новому выбору. Так вот, сударь мой, раз это так, - а это весьма убедительное и естественное предположение, - то кто стоит так высоко на ступенях этого счастия, как не Кассио, этот ветреный каналья, совестливый ровно настолько, чтобы накидывать на себя хотя бы внешность благовоспитанного человека ради удобнейшего удовлетворения своих грязных и разнузданных сокровенных страстей? Право, никто; право, никто. Тонкий и скользкий каналья; изыскатель случаев; у которого такой глаз, что он умеет чеканить и подделывать возможности, хотя бы действительных возможностей никогда и не представлялось. Чертовский каналья! Вдобавок каналья этот красив, молод и обладает всеми теми статьями, на которые заглядываются легкомысленные и недозрелые умы. Отвратительный, законченный каналья. И эта женщина уже разыскала его. Родриго Этому я не могу поверить; она преисполнена совершеннейших качеств. Яго Совершеннейшая чепуха! Вино, которое она пьет, выжато из винограда. Будь она совершенством, она бы никогда не полюбила Мавра. Совершеннейший вздор! Разве ты не видел, как она его похлопывала по ладони? Не заметил? Родриго Да, заметил; но это была простая любезность. Яго Распутство, клянусь этой рукой; вступление и темный пролог к повести о вожделении и грешных мыслях. Они так сблизили свои губы, что их дыхания обнялись. Мерзкие мысли, Родриго! Когда эти непринужденности так пролагают себе дорогу, то очень быстро наступает главное и основное упражнение, двуединое завершение. Фу! Но вы, сударь мой, слушайтесь меня. Я вас привез из Венеции. Сегодняшнюю ночь стойте в карауле. Я устрою, чтобы вас назначили. Кассио вас знает. Я буду поблизости. Найдите случай рассердить Кассио или слишком громким разговором, или пренебрежительным отзывом о его военных способностях, или любым иным путем, какой вам представится в благоприятное время. Родриго Хорошо. Яго Он, сударь мой, человек порывистый и крайне вспыльчивый и может вас ударить; подзадорьте его на это; для меня этого достаточно, чтобы вызвать волнение среди здешних людей; а успокоить их так, чтобы у них не затаилось горечи, можно будет только смещением Кассио. Это поможет вам кратчайшим путем достигнуть желаемого, способы к чему я изыщу, и препятствие будет удачнейшим образом устранено, без чего нам нельзя было бы ждать успеха. Родриго Я так и сделаю, если представится малейшая возможность. Яго За это я ручаюсь. Немного погодя приходи ко мне в цитадель. Мне нужно выгрузить его вещи. Будь здоров. Родриго До свидания. (Уходит.) Яго Что лейтенант в нее влюблен - я верю; И что она в него - вполне возможно. Мавр, хоть его я ненавижу кровно, Привязчив сердцем, верен, благороден И Дездемоне будет нежным мужем, Бесспорно. Но в нее влюблен и я, - Не из распутства только, хоть, быть может, На мне лежит и этот тяжкий грех, Но также ради утоленья мести: Я склонен думать, что любезный Мавр Вскочил в мое седло. Мне эта мысль Грызет нутро, как ядовитый камень; И я не буду знать успокоенья, Не сосчитавшись: за жену - жену; А если так не выйдет - постараюсь Посеять в Мавре бешеную ревность, Сильнее разума. И с этой целью, Когда венецианскому щенку, Подзуженному мной, наскок удастся, Я напущусь на Кассио, - я боюсь, Что мой ночной колпак носил и он, - Его представлю Мавру блудодеем, Чтоб Мавр меня любил и награждал За то, что я возвел его в ослы И подменил его покой безумьем. Все - здесь, но смутно. Ранее конца У подлости не различить лица. (Уходит.) СЦЕНА 2 Улица. Входит Герольд с объявлением; следом - народ. Герольд Отелло, нашему благородному и доблестному генералу, угодно, ввиду ныне поступивших достоверных сообщений о полной гибели турецкого флота, чтобы все и каждый предались ликованию: пусть танцуют, пусть зажигают потешные огни, пусть развлекаются и веселятся, всякий соответственно своим склонностям; ибо кроме этих благополучных известий празднуется его бракосочетание. Так он распорядился объявить. Все замковые службы открыты, и любой человек волен пировать от настоящего пятого часа до тех пор, пока колокол не пробьет одиннадцать. Да благословит небо остров Кипр и нашего благородного генерала Отелло! Уходят. СЦЕНА 3 Зал в замке. Входят Отелло, Дездемона, Кассио и сопровождающие. Отелло Микеле, не балуйте караульных: Нам надобно уметь блюсти приличья И веселиться в меру. Кассио Я отдал Яго все распоряженья; Но сверх того еще и самолично Понаблюдаю. Отелло Яго - честный малый. Микеле, доброй ночи. Завтра утром Поговорим. - Идем, моя любовь. Приобретатель пожинает плод; Обоих нас теперь богатство ждет. Покойной ночи. Входят Отелло, Дездемона и сопровождающие. Входит Яго. Кассио Привет, Яго. Нам пора в караул. Яго Рано, лейтенант: еще нет и десяти часов. Наш генерал отослал нас прежде времени из любви к своей Дездемоне. Не будем порицать его за это: он еще не провел с нею сладостной ночи, а она достойна ласк Юпитера. Кассио Это прелестнейшая женщина. Яго И, смею вас уверить, с огоньком. Кассио Да, это такое свежее и нежное создание. Яго А что за глаза у нее! Я бы сказал, так и трубят о желании вступить в страстные переговоры. Кассио Привлекательные глаза; и все же, я бы сказал, очень скромные. Яго А когда она говорит, разве это не громкий сигнал к любви? Кассио Она поистине совершенство. Яго Ну что ж, да благоденствует их постель! Знаете, лейтенант, у меня есть жбанчик вина; а тут рядом - несколько кипрских дворян, которые охотно осушили бы по стакану за здоровье черного Отелло. Кассио Не сегодня, милый Яго: у меня на вино очень слабая и несчастная голова. Я был бы рад, если бы учтивость изобрела какой-нибудь другой обычай для веселья. Яго О, это - добрые приятели. Один стакан! Я готов пить вместо вас. Кассио Я сегодня выпил всего один стакан, и то тайком разбавленный, а посмотрите, на что я стал похож. Такое уж у меня злополучное свойство, и я не решусь подвергать мою немощность новому испытанию. Яго Да полноте! Сегодня праздник. Эти господа просят. Кассио Где они? Яго Тут, за дверью. Я вас прошу, позовите их сюда. Кассио Хорошо. Но это мне не нравится. (Уходит.) Яго Когда подбавить хоть один стакан К тому, что он уже сегодня выпил, Он будет полн обид и ссор, как скверный Хозяйкин пес. Мой дурачок Родриго, Любовью вывернутый наизнанку, Сегодня пил здоровье Дездемоны С усердием; и будет в карауле. Трех здешних парней, чванных и горячих, Блюдущих честь свою издалека, Красу и цвет воинственного Кипра, Я нынче распалил обильной влагой; И эти - в карауле. В пьяном шуме Я должен вызвать Кассио на поступок, Для Кипра оскорбительный. Идут. О, если грезам суждено свершенье, Мой челн помчат и ветер и теченье. Возвращается Кассио; с ним - Монтано и дворяне; следом - слуги с вином. Кассио Видит Бог, они успели дать мне полную стопу. Монтано Честное слово, маленькую; не больше пинты, или я не солдат. Яго Эй, вина! (Поет) "Полнее в стаканчики лей, лей, Полнее в стаканчики лей! Солдат - человек" Живет он - не век. И раз ты солдат, так пей". Вина, ребята! Кассио Ей-богу, отличная песня. Яго Я научился ей в Англии, где действительно молодчаги по части влаги: ваш датчанин, ваш немец и ваш вислопузый голландец - пейте! - ничто перед англичанином. Кассио А ваш англичанин такой мастер пить? Яго Он вам датчанина с легкостью перепьет насмерть; он вам, не вспотев, повалит немца; он вам голландца доведет до рвоты раньше, чем ему нальют другую кружку. Кассио За здоровье нашего генерала! Монтано Я присоединяюсь, лейтенант, и чокаюсь с вами. Яго О милая Англия! (Поет) "Король Стефан был цвет вельмож, За крону шил себе штаны И то считал, что тут грабеж И что портные - хапуны. Он был высокий потентат, А ты, мой друг, в низах живешь. У нас все зло от лишних трат; Тебе и старый плащ хорош". Эй, вина! Кассио Знаете, эта песня еще замечательнее, чем та. Яго Хотите прослушать еще раз? Кассио Нет. Ибо, по-моему, кто поступает, как он, тот недостоин своего места. Вот. Бог - превыше всего. И есть души, которые должны спастись, и есть души, которые не должны спастись. Яго Вы правы, дорогой лейтенант. Кассио Что касается меня, - не нарушая уважения к генералу и ни к кому из знатных лиц, - я надеюсь спастись. Яго И я тоже, лейтенант. Кассио Да, но только, с вашего разрешения, не раньше меня; лейтенант должен быть спасен раньше, чем хорунжий. Довольно об этом. Пора за дело. Господи, прости нам согрешения наши! Господа, вспомним о своих обязанностях. Вы не думайте, господа, что я пьян: вот это - мой хорунжий; вот это - моя правая рука, а это - левая. Я сейчас не пьян. Я могу стоять достаточно хорошо и говорить достаточно хорошо. Все Замечательно хорошо. Кассио Ну и отлично; и вы не должны думать, будто я пьян. (Уходит.) Монтано Господа, на площадку. Расставим караульных. Яго Вот этот человек, который вышел: Солдат, достойный Цезарю быть в помощь, Повелевать; и вдруг - такой порок, Прямое равноденствие заслугам: Их мера совпадает. Жаль его. Боюсь, доверие к нему Отелло Грозит, в такой вот день его недуга, Потрясть весь Кипр. Монтано И часто он такой? Яго То у него пролог ко сну. Не спит Два круга часовой иглы и должен Быть убаюкан хмелем. Монтано Хорошо бы Поговорить об этом с генералом. Быть может, он не видит; или ценит, По доброте своей, заслуги Кассио, А на грехи не смотрит. Разве нет? Входит Родриго. Яго (тихо к Родриго) Ага, Родриго! Вам надо быть при лейтенанте. Живо! Уходит Родриго. Монтано И очень жаль, что благородный Мавр Вверяет заместительство лицу С таким укоренившимся недугом. Всего честней сказать об этом Мавру. Яго Сулите мне весь Кипр, я не могу: Мне Кассио дорог, и я был бы счастлив Его исправить. - Что там? Что за шум? Крики за сценой: "На помощь! На помощь!" Возвращается Кассио, таща за собой Родриго. Кассио К дьяволу! Бродяга! Ракалья! Монтано В чем дело, лейтенант? Кассио Всякая сволочь учит меня моим обязанностям! Но я этой сволочи превращу рожу в плетеную бутыль! Родриго Мне! Кассио Ты еще рассуждать, бродяга? (Бьет Родриго.) Монтано Нет, господин лейтенант. Я вас прошу, сдержитесь. Кассио Сударь, не мешайте мне, не то я вас тресну по башке. Монтано Потише, потише, вы пьяны. Кассио Я пьян? Они сражаются. Яго (тихо к Родриго) Беги скорей? Кричи, что вспыхнул бунт! Уходит Родриго. Довольно лейтенант! Синьоры, бросьте! Сюда, на помощь! - Лейтенант! - Монтано! - А вы-то что же? - Ну и караул! Звон колокола. Кто это бьет набат? Какой там дьявол? Разбудят пород. - Лейтенант, довольно! Вы опозоритесь! Входит Отелло с сопровождающими. Отелло Что здесь такое? Монтано Мой Бог, кровь так и льет. Я ранен насмерть. (Падает.) Отелло Остановитесь! Яго Остановитесь! - Лейтенант! - Монтано! - Так позабыть свой долг! И где? Позор! Вам генерал приказывает! Стоите! Отелло Что это значит? Что произошло? Иль турки мы и то с собой творим, Что небо не дало свершить неверным? Стыд христианам драться в дикой свалке! Кто ступит шаг, чтоб утолить свой гнев, Загубит душу: он умрет на месте. Уймите колокол. Он мне весь остров Перепугает. - Господа, в чем дело? - Ты, честный Яго, вижу - мертв от скорби. Скажи, кто начал? Ты мне друг - ответь. Яго Не знаю. Миг тому назад - друзья, В согласье мирном, как жених с невестой, Что раздеваются ко сну. И вдруг, Как помраченные дурной планетой, Хватают шпаги и теснят друг друга В кровавой схватке. Я не понимаю, Чем начался их несуразный спор, И предпочел бы в благородной битве Лишиться ног, меня сюда приведших. Отелло Как вы могли, Микеле, так забыться? Кассио Простите, я не в силах говорить. Отелло Монтано славный, вы - сама учтивость; Покой и строгость ваших юных лет Известны всем, и ваше имя чтимо В устах мудрейших судей. Как же так Вы не щадите вашей доброй славы, Презрев ее богатство ради клички Ночного драчуна? Ответьте мне. Монтано Отелло славный, я опасно ранен. Пусть Яго, ваш хорунжий, вам изложит, - Мне речь вредна, и говорить мне трудно, Все, что я знаю; я не знаю только, В чем я виновен словом или делом, Коль скоро нет вины в самозащите И нет греха насилью отвечать Отпором. Отелло Видит небо, кровь во мне Готова свергнуть власть разумной воли, И страсть, темня рассудок, начинает Брать верх. И если я ступлю хоть шаг Иль вскину руку, лучшего из вас Сразит мой гнев. Сознайтесь, как возникло Все это буйство, кто его разжег, - И тот, кто в нем окажется виновен, Будь он мне брат-близнец, меня утратит. Как! В укрепленном городе, где люди Еще встревожены и полны страха, Давать простор домашней, частной ссоре, В ночное время и неся дозор! Чудовищно! - Кто это начал, Яго? Монтано Когда ты связан службой иль пристрастьем И скажешь больше или меньше правды, Ты не солдат. Яго Мне ваша речь обидна. Скорей я дам себе язык отрезать, Чем нанесу ущерб Микеле Кассио; Но я уверен, что, сказав всю правду, Ему не поврежу. - Так вот, синьор. Монтано тут со мною вел беседу, Как вдруг вбегает с воплем человек И Кассио вслед за ним с нещадной шпагой, Чтоб с ним расправиться. Тогда вот он Ступил вперед, чтоб успокоить Кассио. Я бросился вдогонку за кричащим, Боясь, что вопль его - так и случилось - Встревожит город. Он, проворный в беге, Успел удрать. Я поспешил вернуться, Заслышав звон и лязганье мечей И сквернословье Кассио; до сегодня Таким он не был никогда. Вернувшись - Почти что тотчас, - я застал их в схватке, Дерущимися совершенно так же, Как их застали вы. Вот полный мой отчет. Но человек Есть человек: забыться может лучший. Хоть Кассио перед ним не прав, конечно, - А в бешенстве и друга не щадят, - Но Кассио, несомненно, получил От беглеца такое оскорбленье, Какого снесть нельзя. Отелло Я знаю, Яго, Твоя любовь и честность все смягчили В угоду Кассио. - Кассио, ты мне дорог. Но для меня ты впредь не офицер. Входит Дездемона со слугами. Вот, и мою отраду разбудили! - Ты будешь всем примером. Дездемона Что случилось? Отелло Все обошлось, мой свет. Иди, ложись. (К Монтано, которого уводят) Я ваши раны уврачую сам. - Пусть отведут его домой. - Ты, Яго, Пройди по городу и успокой Всех, кто напуган этим гнусным шумом. Идем, мой друг. Солдатская судьба - Чтоб мирный сон тревожила борьба. Уходят все, кроме Яго и Кассио. Яго Что это, лейтенант? Вы ранены? Кассио Да, неисцелимо. Яго Как так? Боже избави! Кассио Доброе имя, доброе имя, доброе имя! О, я утратил мое доброе имя! Я утратил бессмертную часть самого себя, а то, что осталось, - звериное. Мое доброе имя, Яго, мое доброе имя! Яго Даю вам слово честного человека, я думал, вам нанесли какую-нибудь телесную рану; это чувствительнее, чем доброе имя. Доброе имя - глупая и весьма обманчивая выдумка: его нередко приобретают незаслуженно и теряют безвинно; никакого доброго имени вы не утратили, если только вы сами не считаете, что это так. Полноте, дорогой мой! Ведь есть же способы задобрить генерала. Сейчас он вас отставил, рассердясь, но это - наказание скорее по высшим соображениям, чем по недоброжелательству; совершенно так же, как если бы кто прибил свою безобидную собаку, чтобы устрашить грозного льва. Походатайствуйте перед ним, и он - ваш. Кассио Я скорей готов ходатайствовать, чтобы он меня смешал с грязью, чем навязывать такому прекрасному начальнику такого дрянного, пьяного и глупого офицера. Напиться пьяным! И городить вздор! И лезть в драку! Буянить! Ругаться! И разглагольствовать с собственной тенью! О ты, незримый дух вина, если у тебя нет своего имени, то зовись дьяволом! Яго Что это был за человек, за которым вы погнались со шпагой в руке? Что он вам сделал? Кассио Я не знаю. Яго Не может быть! Кассио Я помню очень многое, но все - неясно. Была ссора, а почему - не помню. О Боже, и как это люди берут себе в рот врага, чтобы он похищал у них разум! Как это мы, с радостью, с удовольствием, с шумным весельем и кликами, превращаем себя в скотов! Яго Да вы совсем пришли в себя. Как это вы так скоро оправились? Кассио Дьяволу опьянения угодно было уступить место дьяволу ярости. Одно несовершенство выводит мне напоказ другое, чтобы я окончательно презирал себя. Яго Уж очень, знаете, вы строгий моралист. Принимая в расчет время, место и здешние условия, я был бы сердечно рад, если бы всего этого не случилось. Но раз уж так вышло, постарайтесь поправить дело. Кассио Я попрошу его восстановить меня в должности; он мне ответит, что я пьяница. Будь у меня столько же голов, сколько у гидры, такой ответ заткнет их все. Быть сейчас здравомыслящим человеком, через миг - дураком и сразу же - скотом! Невообразимо! Каждый лишний стакан - проклят, и его содержимое - дьявол. Яго Бросьте, бросьте, доброе вино - это добрая домашняя тварь, если с ним хорошо обращаться; перестаньте его поносить. И я верю, дорогой лейтенант, что вы верите моей любви к вам. Кассио Я это вполне доказал, сударь мой. Я напился пьян! Яго И вы, и всякий человек на свете может иной раз напиться пьяным, милый мой. Я вам скажу, как поступить. Нашего генерала супруга теперь и есть генерал. Я говорю это в том смысле, что он себя посвятил и отдал созерцанию, лицезрению и рассмотрю ее красот и прелестей. Исповедуйтесь ей чистосердечно. Воззовите к ней, чтобы она помогла вам быть восстановленным в должности. Это такая милая, такая благожелательная, такая отзывчивая, такая святая душа; она по доброте своей считает грехом не сделать больше того, чем ее просят. Умолите ее починить эту сломанную перемычку между вами и ее мужем; и - ручаюсь моим имуществом против любого заклада - эта ваша треснувшая любовь станет еще прочнее, чем была. Кассио Вы даете мне хороший совет. Яго Смею вас уверить: по искренней любви и сердечному расположению. Кассио Не сомневаюсь. И завтра утром я буду просить добродетельную Дездемону заступиться за меня. Я отчаюсь в своей судьбе, если здесь потерплю неудачу. Яго Совершенно правильно. Покойной ночи, лейтенант. Мне пора в караул. Кассио Покойной ночи, честный Яго. (Уходит.) Яго Кто смеет говорить, что я подлец? Когда совет мой честен и безвреден, Осмыслен и как раз дает возможность Умилостивить Мавра? Ведь нетрудно Склонять вниманье кроткой Дездемоны К пристойной просьбе. Благостна она, Как щедрые стихии. Мавр способен В угоду ей отречься от креста И всех даров и таинств искупленья. К ее любви он так душой прикован, Что ей дано творить и разрушать, По прихоти своей играя в бога С его бессильем. Чем же я подлец, Давая Кассио лучший из советов, К его же благу? Богословье ада! Чтобы внушить чернейший грех, нечистый Сперва рядится в райские обличья, Как я сейчас. Пока мой честный дурень Взывает к Дездемоне о поддержке, А та хлопочет за него у Мавра, Я в ухо Мавру нацежу отраву, Что Кассио нужен ей, чтоб тешить плоть. И чем усердней будет Дездемона, Тем меньше Мавр ей будет доверять. Так непорочность я представлю дегтем И сеть сплету из самой доброты, Чтоб их опутать всех. Входит Родриго. Ну что, Родриго? Родриго Я здесь участвую в охоте не как гончая собака, а для пополнения своры. Деньги у меня почти все вышли; сегодня меня наилучшим образом отдубасили; и приведет это, вероятно, к тому, что за мои труды я буду вознагражден кое-каким опытом; и с этим, полностью разорясь и немного поумнев, я вернусь в Венецию. Яго Как беден тот, кто небогат терпеньем! Какая рана заживает сразу? Мы действуем умом, не колдовством, А ум берет в соображенье время. На что ты ропщешь? Кассио вздул тебя, Но этим мы кассировали Кассио. Под солнцем расцветает все, но плод, Расцветший раньше, раньше созревает. Лишь потерпи. Ах, черт, уже светло! Часов не числит, кто счастлив иль занят. Ступай; отправься на свою квартиру. Исчезни! Новостей недолго ждать. Иди! Уходит Родриго. Теперь ближайшие два дела: Велю моей жене похлопотать, Чтоб Дездемона выслушала Кассио; А сам я Мавра отвлеку в сторонку, Так, чтоб, вернувшись, мы застали Кассио У Дездемоны. Это лучший путь. Всего вредней быть вялым и тянуть. (Уходит.) АКТ III СЦЕНА 1 Перед замком. Входят Кассио и несколько музыкантов. Кассио Играйте здесь. Я буду щедр. Недлинно И с утренним приветом генералу. Музыка. Входит Шут. Шут Почему это, государи мои, ваши инструменты говорят в нос? Или они побывали в Неаполе? 1-й Музыкант Как, сударь, как? Шут Скажите, пожалуйста: это духовые инструменты? 1-й Музыкант Да, сударь, духовые. Шут А ведь когда мы говорим про хвост, мы о них почему-то умалчиваем. 1-я Музыкант А почему мы должны их упоминать, когда говорим "про хвост"? Шут Да потому, что хвост всегда привешен к духовому инструменту. Но вот вам деньги, государи мои. И генералу так нравится ваша музыка, что он просит вас, ради любви к нему, больше ею не шуметь. 1-й Музыкант Хорошо, сударь, мы не будем. Шут Если у вас есть музыка, которой не слышно, трубите на здоровье. А то слушать вас даже и генералу жутко. 1-й Музыкант Такой музыки у нас, сударь, нет. Шут Тогда спрячьте ваши дудки в мешок, потому что я ухожу. Идите. Растворитесь в воздухе. Исчезните! Уходят музыканты. Кассио Исполни просьбу, дорогой. Шут Кто эта дорогая и в чем ее просьба? Кассио Прошу тебя, перестань острословить. Вот тебе скромная золотая монета. Если та синьора, которая состоит при генеральше, уже встала, скажи ей, что некто Кассио очень просит ее разрешить ему поговорить с ней. Скажешь ей? Шут Она уже на ногах, и, если эти ноги приведут ее сюда, я поставлю себе в обязанность поставить ее в известность об этом. Кассио Будь добр, милейший. Уходит Шут. Входит Яго. Яго, в добрый час! Яго Вы что же? Не ложились? Кассио Да нет. Еще ведь раньше рассвело, Чем мы расстались. Я себе позволил Послать за вашею женой. Я думал Просить ее устроить мне прием У Дездемоны. Яго Я за ней схожу. А Мавра постараюсь устранить С дороги, чтобы вы могли свободней Вести беседу. Кассио Я вам благодарен От всей души. Уходит Яго. Я даже флорентийцев Таких простых и милых не встречал. Входит Эмилия. Эмилия Привет вам, лейтенант. Мне очень грустно, Что вы в беде. Но все придет в порядок. Наш генерал беседует с женой; Она стоит за вас; Мавр отвечает, Что раненый высоко чтим на Кипре И многим близок и что будет мудро Вас устранить; но что он любит вас И что его любовь сама попросит, Чтоб он не упустил удобный случай Вас возвратить. Кассио Но, может быть, вы все же Признаете уместным и возможным, Чтоб я сказал два слова Дездемоне Наедине? Эмилия Пожалуйста, войдите. Я вас устрою так, чтоб вам никто Не помешал. Кассио Премного вам обязан. Уходят. СЦЕНА 2 Комната в замке. Входят Отелло, Яго и дворяне. Отелло Сдай эти письма капитану, Яго; И пусть поклон мой он свезет сенату. А я пройдусь по городской стене; Приди туда же. Яго Слушаюсь, синьор. Отелло Что ж, господа, осмотрим укрепленья? Дворяне Мы вас сопровождаем, генерал. Уходят. СЦЕНА 3 Сад при замке. Входят Дездемона, Кассио и Эмилия.