т он осекся. Впрочем, потому Валерий Кульков и был одним из лучших адвокатов, что умел быстро и правильно реагировать на подобные осечки. -Только не надо убеждать меня, что мой сын наркоман. Андрей слишком умен, чтобы сделать из наркотика культ. Это всего лишь игра, способ выделиться среди сверстников. Сейчас наркотики в молодежной среде - нечто вроде отличительного знака, вроде мобильника в кармане. - А как быть с теми, кто не так умен, как ваш Андрей? - не замедлила с контрдоводом Глушенкова. - Как быть с теми, кого он ежедневно угощает? - Стоп! - остановил ее гость. - Моего сына задерживают всего третий раз. Так что слово "ежедневно" совершенно безосновательно! Опытный адвокат приготовился к отражению натиска противной стороны. Глушенкова молчала. Повисла долгая, многозначительная пауза. Валентина не желала продолжать разговор с адвокатом. Она хотела говорить с любящим отцом. Прошло минуты три, прежде чем желаемый эффект был достигнут. С лица Валерия Витальевича сползла маска агрессивно настроенного защитника. - Простите за игру в молчанку! - заговорила Валентина. - Таким образом мне хотелось внести коррективы в наш с вами разговор. Еще немного - и он мог бы уподобиться судебному заседанию, где я представляла бы обвинение, а вы - защиту. А ведь нам сейчас надо быть на одной стороне. Андрея задержали третий раз за шесть месяцев. Это вовсе не значит, что наша милиция следит за ним с утра до ночи, мечтая схватить парня на криминале. Это означает, что у него серьезные проблемы с наркотиками. Видя, что собеседник хочет возразить, Валентина напомнила: - Извольте выслушать меня до конца, а уж потом возражать. Тут Глушенкова извлекла из памяти фирменную "домашнюю заготовку". Она была придумана специально для той породы родителей, которые слишком рьяно защищают свои чада, невзирая на упрямые факты и мнение специалистов. - Скажите, Валерий Витальевич, вы считаете себя хорошим адвокатом? Если бы перед нею в данный момент сидел человек иной профессии, вопрос был бы соответствующе скорректирован и слово "адвокат" было заменено другим. - Мне самому трудно судить об этом! Но все говорят, что я один из лучших. Да вы, наверное, и сами об этом слышали. - Значит, вас с уверенностью можно назвать настоящим профессионалом? Не так ли? - Так. Но к чему все эти вопросы? Речь сейчас идет не обо мне, а о моем сыне. - Ответьте мне еще на один вопрос, - продолжила Валентина. - Клиенты прислушиваются к вашим профессиональным советам, когда организуют свою защиту, или действуют абсолютно самостоятельно? - В подавляющем большинстве случаев стратегию защиты разрабатываю я, - ответил Кульков. - Это приносит успех? - Почти всегда!.. - А как вы называете тех, кто пренебрегает вашими профессиональными советами? - Упрямыми баранами! - усмехнулся собеседник. - Но я все еще не понимаю, к чему эти вопросы? - Неужели и вправду не понимаете? - Теперь уже улыбнулась Глушенкова. - Нет... - Я хочу наглядно вам показать, что вы ведете себя в данный момент не лучше тех, кого вы только что назвали упрямыми баранами, - охотно пояснила Валентина. - Ведь вы наверняка наводили обо мне справки. Так что должны быть осведомлены, что я в своей профессии, как и вы в своей, человек далеко не последний. Профессионалы, должна вам напомнить, существуют не только среди адвокатов. И если я утверждаю, что у вашего сына проблемы с наркотиками, то это не домыслы дилетанта и не клевета злопыхателя. Это уверенность профессионала, который знает, о чем говорит. Пока обескураженный гость озадаченно моргал, инспектор Глушенкова развивала наступление: - Я работаю с несовершеннолетними уже не один год, и мне довелось увидеть столько судеб, сызмальства искалеченных наркотиками, что вам и в кошмарном сне не приснится. А знаете, в чем главная причина несчастий? Во вседозволенности и отсутствии должного контроля со стороны родителей. Вы, простите, являетесь самым типичным представителем породы "родителей-убийц", которые так любят своих детей, что совершенно не видят их недостатков. Учеба в престижной гимназии, хорошее питание, дорогая одежда, приличные карманные деньги и отсутствие влияния улицы - все это не делает вашего ребенка исключительным, непохожим на остальных. Он точно такой же, как и его сверстники. Он полон амбиций и хочет быть самым лучшим. Этого можно добиться разными способами. Кто-то берет интеллектом, кто-то красотой, кто-то силой. Ваш же Андрей выбрал самый ужасный способ выделиться - наркотики. Он покупает их почти ежедневно, употребляет сам и щедро угощает всех своих друзей, считая, что его за это уважают. Андрей покупает наркотики на те карманные деньги, которые вы даете ему. Вы когда-нибудь пытались задуматься, на что тринадцатилетний подросток может потратить в день пятьсот или шестьсот рублей? Ведь именно такую сумму вы ему вручаете едва ли не каждое утро. Валерий Кульков угрюмо молчал. Глушенкова и не ждала ответа. - В начале нашего разговора вы употребили слово "отребье", совершенно не предполагая, что оно может подходить и вашему сыну. А ведь примерно так Андрея назвали сегодня утром родители тех трех подростков, что были задержаны вместе с ним. Мало того, все они просто умоляли меня оградить их детей от влияния вашего сына. Один из них даже собирался написать на Андрея заявление, что он склоняет его дочь к употреблению наркотиков, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить его от этой затеи. Разве трудно понять чувства этих людей? Мало кому из родителей хочется, чтобы всякое отребье портило судьбу их чудесному ребенку! Сказав последнюю фразу, Валентина бросила взгляд на собеседника. На щеках Валерия Витальевича выступил яркий румянец, словно ему только что надавали оплеух. - Здорово вы меня осадили, - сказал гость, невесело улыбнувшись. - Чувствую себя дешевым адвокатишкой перед матерым прокурором. А еще говорили, что мы должны быть на одной стороне. - А разве мы сейчас по разные стороны? - спросила Глушенкова. - А разве нет? - Слово - всего лишь носитель информации и эмоций! - напомнила Глушенкова. - О человеке нужно судить не по словам, а по поступкам. - Я тоже так думаю, - согласился собеседник. - Но ведь вы, как я понял, намерены "сплавить" моего сына в отдел по борьбе с наркотикам, и он там, скорее всего, проторчит не одни сутки. Я лично не считаю, что так можно доказать, будто мы с вами на одной стороне. - К сожалению, это единственный способ повлиять на Андрея. Кому, как не вам, знать, что уговоры и внушение на него уже не действуют? В наших руках остался единственный козырь - страх. Если его сейчас не напугать неотвратимым наказанием, то через год или два будет уже поздно. - Но зачем же пугать так сурово. Я его сам накажу. Я ему такую взбучку устрою! - Валерий Витальевич! - покачала головой Глушенкова. - Вы сами-то хоть верите в то, что говорите? Отец подростка закрыл лицо руками и с минуту ничего не отвечал. Валентина терпеливо ждала. - Вы правы. Вы совершенно правы, - наконец произнес Кульков. - Вы тысячу раз правы!.. Мы с женой проморгали сына. Нас он совершенно не слушает. Андрей всегда был избалованным ребенком, но в последнее время стал просто неуправляем. Любой наш вопрос, любая попытка поинтересоваться его делами встречается истерикой. Он стал груб, агрессивен, раздражителен, превратился в настоящего хама. Мы старательно убеждали себя, что виноват переходный возраст. Про наркотики даже думать не хотели, считали, что это проблема для кого угодно, но только не для нашего Андрея. Неужели он настолько увяз? - Пока ситуация не безнадежная. Андрей задерживался с разным видом наркотического зелья, а значит, еще не сделал выбор в пользу какого-то определенного наркотика. На языке бывалых наркоманов этот период называется "брожение". - А что следует за этим периодом? - Организм человека делает свой выбор, в подавляющем большинстве случаев выбирая наиболее сильный наркотик. Такой, скажем, как героин. Тогда бороться с зависимостью становится очень трудно, а через год-полтора - почти невозможно. - Значит, сейчас у моего сына переломный момент? - спросил Валерий Витальевич, глядя на Глушенкову так, как тяжелобольной смотрит врача, выносящего диагноз. - Да. - И вы полагаете, что сильный испуг может помочь? - Раньше в аналогичных случаях помогал. Правда, бывали и исключения из правил. - Что вы имеете в виду? - То, что в моей практике бывали случаи, когда ничто не помогало! - честно призналась Глушенкова. - Вы умеете обнадежить! - усмехнулся собеседник. - Просто не хочу, чтобы вы подумали, что Андрей, выйдя через пару дней из КПЗ, превратится в другого человека! Минует какое-то время, и страх пойдет на убыль. Вот тогда вам с женой будет трудно. Придется стать настоящими деспотами... и шпионами одновременно. Жесточайший контроль за тратами и времяпрепровождением сына - вот чем вам придется заниматься целыми днями. Конечно же, Андрей будет сопротивляться, но дать слабину в такой момент означает потерять сына... На всякий случай напомню вам, что подростки, начавшие употреблять наркотики в тринадцать - четырнадцать лет, редко доживают до двадцати. - Боюсь, мы с этим не справимся, - тяжело вздохнул гость. - Вы нам поможете? - Каким образом? Устроиться к вам гувернанткой? - Неплохая мысль, - ответил Кульков, - но вы наверняка не согласитесь. Ведь вы из редкой породы "спасателей", кому мало спасти одного человека. Хочется спасти всех на свете. Я сам такой же... - "Спасатели"! Это, видимо, ноу-хау современного сленга, - удивилась Глушенкова. - Я запоминаю все эти словечки - помогает в работе с подростками. Но вот определение "спасатели" слышу впервые. Не сочтите за труд, объясните, что это означает? - Это не сленг. Это слово из моего личного обихода. Дело в том, что у меня есть собственная классификация людей по типам. Вместо холериков, сангвиников, флегматиков и меланхоликов, мною придуманы рыбаки, торговцы, ремесленники, жертвы, актеры, спасатели и так далее! Расшифровать это нетрудно - классификация основана на аналогиях. К "рыбакам" я отношу людей, которые забрасывают свои удочки в мутную водицу в надежде поймать огромную "рыбу-удачу". "Торговцы" готовы продавать кого угодно и что угодно - им доставляет удовольствие сам процесс. "Ремесленники" помешаны на своей работе и ничего другого вокруг просто не замечают. "Жертвы" считают свою жизнь конченой и несут мученический крест, причем в большинстве своем совершенно напрасно. "Актеры" - самая, пожалуй, опасная категория: никогда не знаешь, чего от них ожидать. Они безжалостны и могут выступать в какой угодно роли, причем довольно успешно. Ну а мы с вами, Валентина Андреевна, самые типичные "спасатели". Нас хлебом не корми, а дай кого-нибудь спасти! Причем спасаем мы обычно посторонних, зачастую забывая о близких. Разница лишь в том, что я за свои спасательные операции получаю значительно больше денег. В памяти, правда, еще не стерлись те времена, когда за мою работу платили не шибко много. Но и тогда у меня даже мысли не было поменять профессию. Наверное, и вы свою ни на что не променяете. Ведь так? - Так, - улыбнулась Глушенкова. - Только вот насчет близких вы, пожалуй, зря обобщили. Случай "сапожник без сапог" ко мне пока не подходит. Впрочем, спрошу вечером у мужа. Вдруг у него другое мнение... - Не хочу каркать, но у вас еще все впереди. Вот подождите, пройдет годика три-четыре, и ваш супруг станет по-иному относиться к затяжному рабочему дню и уж тем более - к испорченным отпускам. - Ого! А вы, оказывается, много обо мне знаете, - удивилась Валентина. - Откуда, если не секрет? - Только, ради бога, не подумайте чего-то плохого! Просто сейчас мне приходится защищать одного человека, которого обвиняют в умышленном убийстве. А я как добросовестный "спасатель" привык вгрызаться во все подробности поглубже. В процессе, так сказать, мне повстречался человек, который и рассказал, как вы провели свой отпуск в прошлом году. Петр Быстров его зовут. Помните такого? - Как не помнить! Представляю, что он вам обо мне наговорил! - Критика из уст такого человека лучше всякой похвалы! - Вижу, он произвел на вас впечатление. - О да! - согласился гость. - Много я видывал гадких людей, но Быстров - настоящий самородок! Такого я бы не взялся защищать ни за какие деньги. Скажите, как вы заставили его оформить опекунство над Настей Самохиной? - Профессиональная тайна! - сказала Валентина. - А кто ваш подзащитный? - Вадим Дементьев. - И каково, на ваш взгляд, его будущее? - Не слишком радужное, - вздохнул собеседник. - Чутье говорит мне, что свободы ему не видать еще очень долго. И его другу Хабибову тоже. - Они признали свою вину? - поинтересовалась Глушенкова. - Нет. - Значит, у следователя прокуратуры появились неопровержимые улики? - Тоже нет. - Тогда почему же вы так пессимистично настроены? - удивилась Валентина. - Скажу только одно: останься это дело в руках капитана Панфилова хотя бы еще на месяц, и адвокаты ни Дементьеву, ни Хабибову просто не понадобились бы. - Почему вы так считаете? - Мне несколько раз приходилось сталкиваться с делами, которые передавал в суд ваш друг Панфилов. У меня сложилось мнение, что он очень толковый следователь. Да и то, как он обработал этого Быстрова, лишнее тому подтверждение. Панфилов быстренько бы во всем разобрался. - А почему следователь из прокуратуры не может? - Тут нужно еще и желание, - невесело заметил собеседник. - Пока же с его стороны видно лишь одно стремление: как можно дольше тянуть следствие! - Но зачем? - Не знаю... - Не знаете или не хотите сказать? - настаивала Глушенкова. - А почему это вас интересует? - Вы должны знать, что я участвовала в этом расследовании. И мне вовсе не безразлично, кто по моей милости сидит за решеткой: действительные убийцы или нет. - А-а! Муки совести и все такое? - понимающе кивнул собеседник. - Боюсь, после моего вывода совесть вас не раз куснет! - Значит, Дементьев и Хабибов невиновны? - Не отрицаю, они действительно думали о том, как бы убрать Елену Самохину, и даже несколько раз обсуждали это. Но эти люди никогда бы не решились на убийство! - Откуда у вас такая уверенность? - За семнадцать лет работы я повидал множество убийц. Эти двое - не убийцы. Уж это я могу сказать точно! Глушенкову словно холодной водой окатили. Весь год ее не покидало ощущение, что она в чем-то виновата. И вот теперь кое-что стало ясно... Впрочем, даже опытный адвокат не застрахован от ошибки. - Но ведь улики против них все-таки имеются! - Имеются. Но когда эти улики доберутся до суда, я от них камня на камне не оставлю! Увидев на лице Валентины выражение крайнего удивления, Кульков стал объяснять: - Посудите сами. Вот три кита, на которых держится следствие: магнитофонная запись, сделанная Еленой Самохиной во время разговора с Тимуром Хабибовым, показания Петра Быстрова и пневматический пистолет фирмы "Смит и Вессон", найденный во время обыска на квартире того же Хабибова. Следствие считает пистолет самой главной уликой. Я же утверждаю, что это не улика вовсе. В отличие от огнестрельного оружия, в пневматическом невозможно точно определить, из какого именно ствола выпущен свинцовый шарик. Такая экспертиза просто невозможна. Да и согласитесь: хранить дома пистолет, с помощью которого совершено убийство, - верх идиотизма! Тимур Хабибов не похож на клинического идиота! Теперь давайте разберемся еще с одной уликой - с показаниями Петра Быстрова насчет его разговора с Дементьевым и Хабибовым. Из этих показаний следует, что оба они - вовсе не убийцы, а благодетели, мечтавшие помочь несчастной матери-одиночке с трудоустройством. Единственная, на мой взгляд, действенная улика, имеющаяся у следствия, - это магнитофонная запись, сделанная Еленой Самохиной за три дня до своей гибели. Экспертиза установила, что на пленке действительно голос Тимура Хабибова. В разговоре содержался намек на то, что Елену Самохину могут убить. Но следствие игнорирует тот факт, что Хабибов в момент разговора был всего лишь парламентером, который озвучивал желание каких-то очень и очень влиятельных людей. В прокуратуре почему-то сочли, что все эти влиятельные люди имеют одну-единственную фамилию - Дементьев. Похоже, сотрудники прокуратуры совершенно незнакомы с русским языком и не умеют отличить множественное число от единственного. Впрочем, соблазн смешать все в кучу был и у меня. Слишком уж идеальная складывалась картина: вот тебе заказчик убийства, а вот и исполнитель! О мотивах и говорить нечего. Словом, все как на подбор. Вот только на поверку ничего не сходится. Тимур Хабибов просто не мог убить Елену Самохину. Не мог, потому что находился в момент убийства в совершенно другом месте. Он был на Средном рынке. - А кто это может подтвердить? - спросила Глушенкова. - Это подтверждают несколько рыночных торговцев! Должен заметить, что алиби Хабибов заимел благодаря невероятной удаче. Обычно в четыре часа дня - а это как раз время совершения убийства, - он бывает в своем кабинете на первом этаже административного корпуса, причем совершенно один. Находись он в кабинете и в тот роковой день, у него не было бы никакого шанса "отмыться". Но тогда случилось одно событие, которое для всех торгующих - хуже зубной боли и поэтому надолго запоминается. Дело в том, что в этот день на рынок должна была нагрянуть с проверкой налоговая инспекция. Вадим Дементьев узнал об этом за час до проверки и, вызвав к себе Хабибова, велел, по обыкновению, оповестить торговцев. К счастью, Хабибов не стал перепоручать это никому из подчиненных, а сам пошел по торговым рядам. Так что теперь в его пользу говорят показания нескольких свидетелей, которые смогли четко вспомнить время, когда видели его на рынке. А видели они его в пятнадцать часов сорок пять минут и чуть позже. Следовательно, на платформе "Вознесенская" в момент убийства находился вовсе не Хабибов, а кто-то другой! - А следователь из прокуратуры об этом знает? - Только от меня, - усмехнулся адвокат. - Ему самому, видите ли, некогда доехать до Средного рынка. К тому же следователь откровенно поведал мне, что считает всех "торгашей" потенциальными преступниками, которые только и мечтают обмануть следствие и выгородить своего. Отсюда следует, что показания рыночных торговцев не очень-то много добавят в пользу Хабибова и моего подзащитного. - Чертовщина какая-то! - задумчиво проговорила Глушенкова. - Ведь Хабибова опознали все свидетели, которые стояли тогда на платформе! - У вас неправильная информация, - возразил адвокат. - Хабибова опознали только Павел и Лариса Стариковы. Все остальные не смогли сказать в точности, Хабибов был тогда на платформе или кто-то другой. Они честно заявили, что все так называемые "нацмены" для них на одно лицо. - Я ведь тогда тоже об этом подумала, - вспомнила Валентина. - Но стопроцентная уверенность молодоженов Стариковых развеяла сомнения. Они ведь были совсем близко от убийцы! - И на самой выгодной позиции для стрельбы, - добавил Кульков. - Что? - У Павла и Ларисы Стариковых, кроме пенсионерки Звягинцевой и лже-Хабибова, была самая удобная позиция для стрельбы! -- Вы считаете, что убийцы - эти молодожены? -- - Ну не пенсионерка же шестидесяти восьми лет! -- - А у вас есть основания для такого вывода? - растерянно спросила Глушенкова. - Может, они просто обознались и не хотят в этом признаться? Вы с ними разговаривали? -- - С удовольствием поговорил бы! Но вот уже три дня, как их никто не может найти. Они словно сквозь землю провалились. Родители спустя двое суток после исчезновения объявили розыск, но он никаких результатов не дал. Ни вы, ни Панфилов наверняка не слышали об этом - ведь жили супруги Стариковы в другом районе... Кстати, не припомните, что они там говорили насчет того, почему оказались в момент убийства на платформе "Вознесенская"? Какая нелегкая занесла их туда с другого конца города? -- "Достойный ответ на мой сарказм! - мысленно констатировала Глушенкова. - Впрочем, поделом. Я нарушила главное правило сыщика - не фокусироваться на одной версии! Но ведь я и не сыщик. Я всего лишь работаю с подростками! К тому же не одна я оказалась в плену версии, Анатолий тоже хорош! Не принять во внимание, что Стариковы, имея идеальную позицию для стрельбы, не имели никакого логичного объяснения своего присутствия на платформе. Такая ошибка простительна новичкам, но не опытному следователю! Впрочем, не стоит так уж винить его. Слишком все прекрасно складывалось... словно по сценарию. Да-да, именно по сценарию!" -- Валентина внимательно посмотрела на собеседника. -- - Какой же вывод вы сделали для себя? Супруги Стариковы сами стреляли в Елену Самохину или просто покрывают настоящего убийцу? -- - Какая разница? На мой взгляд, любой из этих вариантов трактует их исчезновение совершенно однозначно! -- - Подались в бега или мертвы? - предположила Глушенкова. -- - Второй вариант мне кажется более правдоподобным. -- - Значит, кто-то специально подставил Хабибова и Дементьева? -- - Да. -- - А цель? -- - Валентина Андреевна, вы меня удивляете! - пожал плечами адвокат. - Какие в наши дни могут быть цели, кроме денег! -- - А насчет того, кто это сделал, у вас есть предположения? -- - Есть. -- - Но вы мне не скажете. -- - Не скажу, а сделаю так, что вы сами все поймете. - С этими словами Валерий Витальевич открыл кейс, вынул папку в красивом переплете и положил ее на стол. - Прочитайте, здесь все написано! -- - Что это? -- - Копия устава закрытого акционерного общества "Торговый комплекс Д.О.М". Можете оставить себе, у меня есть еще экземпляр. Советую вчитаться в раздел номер девять - "Распределение прибыли между акционерами". Это, скажу я вам, не раздел, а настоящее обвинительное заключение! Не знаю только, захотят ли его внимательно читать в прокуратуре, а затем в суде. -- Глушенкова открыла верхний ящик стола и положила туда папку с "обвинительным заключением". Валерий Витальевич поднялся с места. -- - Простите, но я должен идти. Дела, знаете ли... Пока Андрей будет сидеть в КПЗ, ему можно будет передавать еду? У него очень чувствительный желудок! -- - Можно, - ответила Глушенкова. - Но я бы не советовала. -- - Почему?.. Ах да, совсем забыл. Он ведь должен почувствовать на себе все прелести тюремной жизни! -- Уже возле самой двери адвокат обернулся и произнес: -- - Валентина Андреевна, только пообещайте мне, что к моему сыну не будет применяться насилие. -- - Валерий Витальевич, вы что, дешевых боевиков насмотрелись? -- - Простите. - Адвокат аккуратно притворил за собой дверь. -- "Нелегкий разговор будет у него сегодня с женой! - подумала Валентина. - Впрочем, и мне предстоит разговор не из легких. Всегда больно бередить старую рану..." -- Она сняла трубку и набрала служебный номер капитана Панфилова. -- Не верь! Не обещай! -- Не расслаблЯйсЯ! -- "Не верь, не обещай, не расслабляйся!" Этим лозунгом можно было вкратце выразить жизненную философию, которую Татьяна Степановна Дроздова пыталась привить своему ученику. Она очень часто повторяла эти слова, словно опасаясь, что Игорь их забудет. Но вот сейчас, после доклада о встрече с пивными поставщиками знакомой фразы не последовало. Дроздова размышляла, стоя у окна. -- Знакомство с нею Игорь возобновил по наитию. Возглавив рынок, он почувствовал, что в одиночку ему не справиться. Нужен был опытный человек, который мог бы направлять его в трудные моменты. Увидев на презентации проекта "Д.О.М." Татьяну Дроздову рядом с Ангелиной Заболоцкой, он понял, что эта женщина имеет вес в том обществе, которое Игорю предстояло завоевать. Он помнил, также со слов тети Зины, что Татьяна Степановна Дроздова имела в прошлом какое-то отношение к торговле. Игорь решил попросить у нее помощи и не пожалел об этом. -- -- ...Из воспоминаний его вывел голос хозяйки. -- - Твою встречу с пивниками мы обсудили. Думаю с ними можно работать... Теперь расскажи, чем закончились твои вчерашние переговоры с директором "Провиант-сервис"? -- - Переговоры завершились разумным компромиссом, - моментально вернулся в реальность Игорь. - Мы договорились о поставке соусов и консервов на три процента дешевле официального прайса. Срок реализации - месяц. -- - Отлично, - похвалила Дроздова. - А как ты поступишь с тремя освободившимися контейнерами в первом вещевом павильоне? Кстати, что там случилось с хозяином? Почему он вдруг надумал съехать? -- - Он сам причины объяснить не захотел, но в "информбюро" поговаривают, что у него проблемы с блатными. Кто-то на него серьезно наехал. Похоже, он теперь хочет свернуться по-быстрому, уехать в другой город и начать там все заново. -- - М-да... Мир денег жесток, но ничего с этим не поделаешь. Побеждают самые зубастые... Так что ты решил делать с этими тремя контейнерами? Кандидаты на них имеются? -- - Кандидатов хоть отбавляй. Но я, если честно, не прочь попробовать сам чем-нибудь поторговать, - признался Игорь. - Уж больно хорошо они стоят - на самом проходе! -- - Ого! Ну и понесло же тебя! Хочешь, помимо продуктов и спиртного, заняться еще и шмотками? -- - А почему бы нет! -- - И чем собираешься торговать? -- - В голове вертится несколько вариантов: обувь, трикотаж, нижнее белье. -- - Нижнее белье! - отчеканила Татьяна Степановна. - Причем лучше женское. Это беспроигрышный вариант. Я даже могу порекомендовать тебе поставщиков. -- Игорь на мгновение задумался. Он и сам склонялся к этому варианту, но дело было в том, что в павильоне номер один, который располагался на месте бывшего Средного рынка, уже были торговцы женским бельем. Ими командовала его хорошая знакомая Ира Золотухина, у которой он брал первые уроки вещевой торговли. Появление еще одного продавца с аналогичным товаром неизбежно ударит по ее прибылям. Но соблазн был слишком велик, чтобы отказаться: Игорь прекрасно помнил, сколько выручали в одном из контейнеров его знакомой. -- - Так что ты решил? -- - Решил, что женское белье - это то, что надо! -- - Вот и молодец, - поддержала наставница. - А кого собираешься назначить главным по этому делу? -- - С этим загвоздка, - вздохнул Игорь. - Кандидатуры подходящей нет, а взваливать на себя ужасно не хочется. -- - А почему бы тебе не обратиться к тетке Зинаиде? -- - Я думал о ней, но не уверен, что она согласится. Мне кажется, тихая и размеренная торговля в поселке вполне ее устраивает. -- - А ты у самой Зинаиды спрашивал? -- - Нет... -- - Так спроси! Вдруг у нее есть особое мнение по поводу "тихой и размеренной торговли"? Лучшей кандидатуры не придумать. У Зины и хватка коммерческая есть, и воровать у родного племянника она не станет, что тоже немаловажно! -- Услышав последнюю фразу, Игорь насторожился. Когда его наставница начинала говорить о воровстве, это означало, что ей удалось вычислить очередного воришку в длинной хозяйственной цепочке торгового комплекса "Д.О.М.". -- - Кстати, я тут недавно внимательно просматривала цифры, относящиеся к хозяйству твоего друга Дементьева, - подтверждая догадку Игоря, сказала Дроздова. - Показатели по "товару" меня удовлетворили, а вот что касается "вещей"... -- - Думаете, что Наталья Ивановна Чужайкина стала работать на себя? -- - Сам посуди. В таких флагманах продажи "вещей", как бутик "Рокко" и бутик "Пикассо", оборот за последние шесть месяцев упал почти в два раза. Самый большой спад пришелся как раз на весенний период, когда изделия из винила и кожи идут на "ура". Разве это не показатель? -- - Рекомендуете уволить Чужайкину? -- - Нет. Такого опытного человека терять не стоит! Достаточно просто усилить контроль за торговлей "вещами". Она женщина умная; живо поймет, что это означает и чем может закончиться. -- - Татьяна Степановна, а как вы познакомились с теткой Зинаидой? -- Дроздова медленно повернулась. -- - А она сама разве не рассказывала? -- - Нет. -- - Странно... -- Татьяна Степановна подошла к своему любимому кожаному креслу и села в него. -- - А что те бараки, возле железной дороги, все еще стоят? -- - Какие бараки? - не понял Игорь. -- - Те самые, в которых раньше жили сосланные на "химию" зэки. Они стояли рядом с твоим поселком, прямо возле железной дороги. -- - Стоят, - недоуменно ответил Игорь. -- Дроздова кивнула: -- - Вот там мы и познакомились. В бараке номер четыре, в третьей секции... Меня тогда прикомандировали к станции, в бригаду по укладке железнодорожного полотна. Представляешь меня в промасленной оранжевой фуфайке, ворочающую шпалу? -- - Нет, - смущенно промолвил Игорь. -- - И Зинаида не смогла этого представить, - улыбнулась рассказчица. - "Вот что, интеллигенция! - сказала она мне. - Будешь работать в конторе, бумажки всякие писать да бухгалтерию вести! А то еще надорвешься... Надеюсь, считать и писать умеешь?" К счастью, писать, а уж тем более считать я умела... -- - Так значит, вы отбывали срок! - догадался Игорь. -- - Пять лет, - подтвердила Дроздова. - Три года в женской колонии в Удмуртии и два года на "химии" возле "Остановочной платформы 81-й километр". Там судьба и свела меня с Зинаидой... Ладно, нам пора разбегаться. Ко мне скоро должен прийти один человек. Не хочу, чтобы он видел тебя здесь. Он очень ревнивый... -- Заметив удивление во взгляде Игоря, хозяйка улыбнулась: -- - А ты думал, что вся моя жизнь состоит из деловых встреч и консультаций? -- - Нет, - ответил Игорь, поднимаясь из кресла. -- - Тебе, между прочим, тоже не мешало бы встряхнуть свои гормоны! - посоветовала Татьяна Степановна, провожая Игоря к выходу. - Что-то ты стал плохо выглядеть! Да, вот еще что... - произнесла она возле самой двери. - Я звонила сегодня в банк, и мне там сказали, что уже почти полтора месяца мой счет не пополнялся. Ты не находишь это странным? -- "Дружба дружбой, но денежки врозь!" Это был второй жизненный принцип, который исповедовала Татьяна Степановна Дроздова. Несмотря на симпатию к своему ученику, она не забывала регулярно проверять свой счет в банке, куда Игорь, в соответствии с договоренностью, должен был ежемесячно перечислять три процента от собственной прибыли. -- - Завтра же перечислю деньги, - пообещал Игорь. - Сами знаете, сколько пришлось потратить в этом месяце. Три "танка" с водкой - это не мелочь! -- - Знаю, - кивнула хозяйка, отпирая дверь. - Потому и не обижаюсь. Но впредь относись к своим финансовым обязательствам внимательнее. Обязательность - та черта, которая отличает серьезного бизнесмена от шантрапы. Запомни. -- - Запомню, - ответил Игорь и вышел на лестничную площадку. -- Вышел - и почувствовал облегчение. За полезные советы он был искренне благодарен, но от постоянных нравоучений начинал уставать. Странно, его наставница, казалось, не замечала, что ученик уже вырос из коротких штанишек. -- Игорь вышел на улицу и возле дверей подъезда едва не столкнулся с мужчиной лет пятидесяти, в руках которого был большой букет белых роз. Игорь прекрасно знал, что белые розы - любимые цветы Татьяны Степановны. Проводив незнакомца взглядом до лестницы, Игорь отметил, что внешность у него самая заурядная. -- "У такой красивой женщины ухажер мог бы быть и получше", - подумал Игорь. А еще он подумал, что где-то уже видел этого мужчину раньше. Но где, вспомнить не мог. -- Сев за руль своего "Мондео", он завел двигатель, вытащил из кармана телефон и набрал номер Маши. -- - Алло! - прозвучало в динамике. -- - Здравствуй! - сказал Игорь. - Чем занимаешься? -- - Сижу на новеньком диване и пытаюсь понять, зачем я его купила? Он совершенно не подходит под цвет обоев. -- - А я тебя предупреждал. -- - Сильнее нужно было предупреждать! И вообще, куда ты пропал на целых три дня? Я, между прочим, волновалась! -- - А почему не позвонила? -- - Ты же знаешь, я не люблю навязываться... -- В разговоре повисла пауза, во время которой каждый из них пытался вспомнить, из-за чего они поссорились три дня тому назад. И каждый уже готов был простить, но мешала гордость. Первым растопить лед, как и положено мужчине, решился Игорь. -- - Прости меня, пожалуйста! - попросил он. - Я был не прав! -- - Приезжай скорее! - прошептала в трубку растроганная Маша. - Я так по тебе соскучилась! -- Отключив телефон, Игорь надавил педаль газа и резво вклинился в бесконечный поток спешащих куда-то автомобилей. -- Новое знакомство -- Антонина Петровна встречала гостей возле самой калитки, Валентина Глушенкова, ее супруг Аркадий и Анатолий Панфилов прибыли последними. За спиной хозяйки был виден накрытый под тенистыми яблонями стол, за которым сидели несколько человек. -- - Опоздавшим - штрафную! - закричал один из мужчин, сидевших за столом, бывший начальник покойной Елены Самохиной, а ныне пенсионер Иван Корнилович Генкин. Он был уже заметно пьян. -- - На поминках правило штрафной не действует, - поумерил его пыл другой мужчина, очевидно, муж Антонины Петровны. -- Сама хозяйка, рассадив новых гостей, придирчиво осмотрела стол, проверила, у всех ли есть тарелки, вилки, стопки и фужеры. Убедившись, что все в порядке, Антонина Петровна присела на свободную табуретку. -- - Как здорово, что все вы здесь! Большое вам спасибо. Мы уже начали бояться, что вы не приедете. -- - Для нас ваше приглашение было немного неожиданным: ведь никто не знал Елену Васильевну при жизни, - ответил за компанию Анатолий Панфилов. - Но чтобы не приехать - такого даже в мыслях не было. -- - И правильно! - подключилась к разговору Вероника, подруга покойной. - Будь Лена жива, она была бы рада познакомиться с такими хорошими людьми. Я это точно знаю. А то, что вы сделали для ее дочери, никакими словами не описать. -- - Такому очаровательному созданию, как Настя, просто невозможно не помочь! - подал голос Аркадий Белов. - А где она, кстати? -- - Спит, - ответила Татьяна, другая подруга Елены Самохиной. - Набегалась, наигралась и уснула. -- - Ей здесь должно быть хорошо, - сказал Аркадий, обводя взглядом все вокруг. - Такая кругом красотища! -- - И озеро рядом, - поддержала Антонина Петровна. - Мы с ней каждое утро купаться ходим, вот только сегодня погода подвела... Ну что ж это мы разговоры разговариваем! Наливайте, пора помянуть нашу Леночку... -- Выпили не чокаясь, после чего за столом потекла обычная для поминок беседа. Все, кто знали Елену Самохину, вспоминали, какая она была замечательная, остальные внимательно слушали. Никого не смущало, что некоторые из гостей никогда прежде не видели друг друга. -- Глушенкову очень заинтересовала Татьяна, сидевшая справа от нее. Поговорив с нею, Валентина даже подумала, что зря она в свое время ограничила знакомство с подругами Елены Самохиной одной Антониной Петровной Зименко. За неброскими, но необычайно точными фразами и формулировками Татьяны просматривались острый ум и немалая житейская мудрость. Чувствовалось, что и самой Татьяне понравилась новая знакомая. Спустя какое-то время они заметили, что разговаривают только друг с другом. Впрочем, все остальные тоже как бы разбились на пары: Аркадий оживленно беседовал с Антониной Петровной, Анатолий - с Вероникой, подвыпивший директор департамента озеленения о чем-то изливал душу хозяину дачи. -- - Жаль, что мы не познакомились еще год назад, - заметила Татьяна. - Знаете, глядя на вас, трудно предположить, что вы работаете в милиции. -- - А на кого же я, по-вашему, похожа? -- - На менеджера крупной фирмы, пожалуй, - ни секунды не раздумывая, определила Татьяна. -- - Почему? -- - Есть в вас уверенность, свойственная хорошим управленцам. Не удивлюсь, если вскоре вы сделаете карьеру в милиции. -- - Работая с несовершеннолетними, трудно сделать карьеру. Обычно большими начальниками становятся работники отделов убийств или борьбы с экономическими преступлениями. -- - Это несправедливо! Ведь именно в детстве формируются взгляды на жизнь. А от них зависит, по какому пути пойдет человек. -- - Абсолютно с вами согласна! Жаль, что в Министерстве внутренних дел не желают этого понимать. Никак не могут взять в толк, что инспекторов по делам несовершеннолетних должно быть во много раз больше, чем, например, следователей или оперативников... -- - Так поменяйте профиль работы, делайте карьеру, станьте министром и командуйте! - предложила Татьяна. -- - Мысль, конечно, интересная, - улыбнулась Глушенкова. - Только вот как быть с моими подопечными? Бросить на произвол судьбы? Это же дети... -- - Вам, я вижу, очень нравится с ними возиться. -- - Вообще-то общаться с подростками очень интересно. Но порой бывает безумно трудно... -- - Наверное, вытянув ребенка из беды, ощущаешь больше радости, чем, скажем, помогая взрослому? -- - Не знаю. Я практически все время занимаюсь подростками. Работала в должности дознавателя, но всего несколько месяцев, так что и сравнивать-то не с чем. -- Валентина вдруг поймала себя на мысли, что делится с едва знакомым человеком тем, о чем раньше почти не говорила даже с близкими людьми. С чего это ее потянуло на откровенность? Может, оттого, что выпила? Вряд ли - выпила она совсем немного, всего два фужера красного вина. -- - А хотите, я попытаюсь угадать ваш род занятий? - предложила Глушенкова. -- - Хочу! -- - Скорее всего, вы психолог очень высокого уровня! -- - Почти угадали, - ответила Татьяна. - Я экономический консультант. В этой профессии знание человеческой психологии нужно не меньше, чем экономика. А как вы догадались? -- - Я ведь работаю с подростками... -- - Ох, не завидую я малолетним преступникам вашего района! Если, конечно, они еще остались! -- - Еще как остались! - вздохнула Глушенкова. - Встречаются такие экземпляры, что никакая психология не помогает. Так и хочется взять хороший ремень... -- Татьяна согласно кивнула и вдруг предложила: -- - Давайте перейдем на "ты". А то уж больно официально... -- - Давай, - согласилась Валентина. -- - А что слышно об убийцах Лены? Когда наконец будет суд? -- - Думаю, не скоро, - ответила Глушенкова. - Если вообще будет. -- Говоря об этом, Валентина не смогла скрыть разочарования в голосе, и это не укрылось от внимательной соседки. -- - Ты тоже сомневаешься? -- - В чем? - не поняла Глушенкова. -- - В том, что именно Дементьева с Хабибовым нужно судить за это убийство? -- - Сомневаюсь, - не стала лукавить Валентина. - А у тебя тоже есть основания? -- - Есть. - Татьяна чуть помедлила, словно обдумывая что-то, а затем сказала: - Дело в том, что волею случая я хорошо осведомлена обо всем, что касается бывшего Средного рынка, а ныне торгового комплекса "Д.О.М.". Да и о том, как продвигается расследование убийства Лены, имею представление. -- - Откуда, если не секрет? -- - Я довольно близко знакома с нынешним директором комплекса "Д.О.М.". -- - С Игорем Опариным? -- - Да, - подтвердила собеседница. - Он обратился ко мне за помощью чуть меньше года тому назад, и наше сотрудничество продолжается до сих пор. -- - И как он тебе? -- - Очень толковый. Просто талант! У него есть все, чтобы через несколько лет стать крупной фигурой в бизнесе. Я в меру сил помогаю ему. Надеюсь, что и он, достигнув известных вершин, меня не забудет. -- Татьяна на мгновение замешкалась. -- - Не стану лукавить, материальный фактор в нашем с ним сотрудничестве тоже имеет место. -- - Ты, кажется, этого стесняешься? Почему? Это ведь и есть твоя работа, - удивилась Глушенкова. -- - Не очень-то приятно сознавать, что оказываешь услуги руководителю того самого предприятия, из-за которого убили мою лучшую подругу! -- - Думаешь, и Опарин как-то причастен к убийству? -- - Нет, что ты! - возразила собеседница. - Хотя, по странному стечению обстоятельств, в город он приехал в тот самый день и на той самой электричке, под которой погибла Елена. -- - Вот как? -- - Это всего лишь злая гримаса судьбы и не более того, - уверенно продолжала Татьяна. - Иначе он не стал бы рассказывать мне о происшествии на платформе в первый день по приезде. -- - Так вы познакомились в первый же день его пребывания в городе? -- - Да. Я близко знала его тетку. Он переночевал у меня, а утром отправился устраиваться на работу к своему школьному другу, Вадиму Дементьеву. Игорь мне сразу понравился. -- - Что, действительно хороший парень? -- - Не то слово! Мне еще не доводилось встречать человека с такой коммерческой хваткой, - с азартным блеском в глазах сказала Татьяна. - Даже не представляю, что он мог делать столько лет в глухой провинции! -- - Ждал своего часа, - предположила Глушенкова. - Способность оказаться в нужном месте в нужное время бывает порой куда полезнее иных положительных качеств. У меня есть один знакомый, который называет таких людей "рыбаками". По его теории, они способны долго и терпеливо дожидаться своего шанса, не размениваясь на мелочи, но уж когда приходит время, вцепляются в фортуну, словно пираньи, и больше ее не отпускают. -- - Как здорово сказано! - похвалила собеседница. - И сравнение с пираньей очень подходит. Игорь действительно похож на пиранью: за версту чует прибыль и своего не упустит. -- Вспомнив о том, с чего, собственно, и возник разговор об Опарине, Валентина спросила: -- - Ты не сказала, что тебе известно о ходе следствия? -- - Оно топчется на месте. Игорь говорил как-то, что следователь нарочно тянет, но я не поверила. Насколько мне известно, юристов не поощряют за медлительность. Если только... -- - Что "если только"? -- - Если только черепаший темп не задан начальством. -- Татьяна налила в свой фужер прохладного кваса, который принесла Антонина Петровна, и с видимым удовольствием выпила. Валентина прекрасно помнила, как он хорош, и последовала примеру собеседницы. -- - И вот теперь мы подобрались к самому главному вопросу: кому выгодно затягивать следствие? - продолжала Татьяна. - Мне на ум приходит только один человек - Станислав Малицкий. Слышала о таком? -- - Слышала, - ответила Глушенкова. - Но не думала, что его влияние простирается и на городскую прокуратуру. -- - Все гораздо проще. Один из заместителей прокурора - давнишний приятель Малицкого. Они еще со студенческой скамьи поддерживают неформальные отношения. -- - "Поддерживают неформальные отношения"? - усмехнулась Глушенкова. - Ну и выраженьице! -- - К сожалению, слово "дружба" к людям большого бизнеса и высоким милицейским чинам неприменимо, - изрекла Татьяна. - Такова реальность! -- - Я не понимаю, зачем Малицкому затягивать следствие? Не лучше ли попросить друга... пардон, того, с кем он поддерживает неформальные отношения, просто прекратить следствие и выпустить подозреваемых на свободу. Тем более, что адвокату Дементьева удалось раскопать факты, которые способны развалить все дело! Надо всего лишь убедить следователя обратить на них внимание. -- По выражению лица Татьяны было видно, что ни о чем таком она не слышала. -- - Неужели Опарин не говорил тебе об этом? - удивилась Глушенкова. -- - А что это за факты, ты говорить не имеешь права, да? - после короткой паузы уклонилась от вопроса Татьяна. -- - Закон это строго-настрого запрещает. Да и полной уверенности, что сами факты не сфабрикованы тем же Малицким, у меня нет! -- - Малицкий не стал бы вытаскивать своих людей из тюрьмы так рано! - возразила собеседница. - Это ему невыгодно. -- - Почему? -- Вместо ответа Татьяна спросила: -- - Тебе, случайно, не попадался на глаза устав закрытого акционерного общества "Д.О.М."? -- - Нет, - соврала Валентина. Она сделала это, чтобы узнать, совпадут ли выводы Татьяны с ее собственными. -- - Если бы ты его прочла, узнала бы много интересного! - начала объяснять Татьяна. - Особенно хорош пункт номер девять, в котором говорится, что если один из акционеров в течение года не принимает участия в хозяйственной деятельности комплекса, его акции считаются аннулированными и переходят в руки учредителя. Это означает, что двадцать процентов прибыли, которыми ранее мог распоряжаться Дементьев, через неделю-другую достанутся Малицкому. -- - Но бывают же форс-мажорные обстоятельства, - заметила Глушенкова. - В каждом договоре, насколько я знаю, они оговариваются отдельным пунктом. Пребывание в следственном изоляторе, несомненно, должно подпадать под форс-мажор. -- - Только не в данном случае. В уставе пункт о форс-мажорных обстоятельствах дотошно конкретизирован. В нем говорится о чем угодно: о землетрясениях, войнах, наводнениях, даже о нашествии термитов и саранчи, но ни слова про тюремное заключение. -- - Не думаю, что такой богатый человек, как Малицкий, стал бы мелочиться из-за каких-то двадцати процентов прибыли. -- - Это не так уж мало. Когда комплекс будет выстроен полностью, получится около трехсот тысяч долларов в месяц. -- - Триста тысяч за один месяц! - изумилась Глушенкова. -- - А может, и больше, - как ни в чем не бывало продолжала Татьяна. - Я ведь делала подсчет исходя из официальных цифр. Ну а сколько спрятано "в черноте"* - одному Богу известно. -- - А кто сейчас распоряжается акциями Дементьева? - поинтересовалась Валентина. -- - Опарин. На него оформлена доверенность. К его чести, могу сказать, что все положенные Дементьеву деньги он добросовестно перечисляет на счет его супруги. -- - А сколько, ты, случайно, не знаешь? -- - За прошлый месяц - сто сорок восемь с половиной тысяч долларов, - не стала скрывать Татьяна. - А за весь период получается что-то около девятисот тысяч. -- - Неплохая цифра! -- - Неплохая, - согласилась собеседница. - Но, со слов Опарина, у Аллы с мужем были очень хорошие отношения. Это именно она наняла ему одного из лучших адвокатов, отказавшись от того, которого сватал ей Малицкий. -- - Она не доверяет Малицкому? -- - Нет, - отрезала Татьяна. -- - Неужели Малицкий способен на откровенную подлость, по его меркам, из-за грошей? -- - В пору "дикого капитализма" возможно все. Хотя лично мне кажется, что это некая воспитательная акция. Малицкий словно говорит всем: "Смотрите, что я могу сделать с теми, кто зарвался и перестал меня уважать!" -- - А Дементьев и Хабибов, значит, зарвались? - продолжала расспрашивать Валентина. -- - Насколько мне известно, да. -- - Каким образом? -- Собеседница снова налила себе квасу, сделала несколько глотков и сказала: -- - Дело в том, что Дементьев и Хабибов на своем рынке занимались реализацией очень дешевой водки. Надеюсь, что такое "дешевая водка", объяснять не надо! -- - Не надо, - кивнула Глушенкова. -- - Так вот, прибыль от продажи этой водки оказалась такой огромной, что капитал двух компаньонов, особенно Дементьева, стал расти как на дрожжах. А тут как раз у Малицкого случилась сильная неувязка с кредитом на очередное строительство, и ему пришлось взять деньги в долг у своего подчиненного. Дементьев дал, но взамен "вежливо попросил" двадцать процентов акций Средного рынка и будущего торгового комплекса "Д.О.М.", и Малицкий был вынужден согласиться. Однако, учитывая его больное самолюбие, наверняка затаил обиду на Дементьева. Для меня это совершенно ясно. Как знать, не тогда ли он решил избавиться от своего непрошеного соучредителя? Первой попыткой упрятать Вадима Дементьева в тюрьму можно считать очень странный, но, правда, безуспешный рейд налоговой полиции, которая чуть было не накрыла предприятие по разливу водки. Случилось это за три месяца до убийства Елены. Ну а про вторую попытку, думаю, напоминать не стоит. -- - Так ты считаешь, что Малицкий просто "подставил" своих подчиненных? -- - Не люблю я этот киношный штамп - "подставил", - покривилась Татьяна. - Но к данной ситуации он подходит как нельзя лучше. -- - А зачем Малицкому столь изощренный план? Не легче ли было просто убить обоих? -- - Но это же невыгодно! В случае смерти одного из акционеров его акции, согласно уставу, да и в соответствии с законодательством, переходят по наследству родственникам первой очереди, то есть супруге или родителям. -- "Выгодно, целесообразно, экономически обоснованно"! Валентина уже не могла сосчитать, сколько раз за вечер слышала эти слова. Самое время было заканчивать экскурс в мир "дикого капитализма", но сначала следовало спросить еще кое о чем. -- - Иван Корнилович! - обратилась она к бывшему начальнику Елены Самохиной. - Меня уже почти год мучает один вопрос. Не могли бы вы прояснить его? -- - С превеликим удовольствием! -- - Каким образом случилось так, что комплекс "Д.О.М." очень скоро будет закончен и сдан в эксплуатацию? Ведь даже поверхностного взгляда на проект достаточно, чтобы похоронить его раз и навсегда еще год тому назад? -- Иван Корнилович, казалось, нисколько не смутился. Очевидно, за время работы в департаменте по озеленению он привык к вопросам подобного рода. "Сейчас будет говорить про экономическую целесообразность проекта и про выгоду, которую комплекс принесет жителям города и района", - подумала Глушенкова, но ошиблась. -- - Это случилось потому, что я поступил как последний трус! - вдруг выкрикнул Иван Корнилович. - Я тогда еще не знал, что смерть Елены как-то связана с этим проклятым проектом, и боялся за свое место. Я лично принял на работу угодного начальству человека. А потом закрыл глаза на его быструю подпись под проектом. Думал, что после такого "прогиба" начальство закроет глаза на мой пенсионный возраст и мне удастся поработать еще годик-другой. Каким же дураком я был! А теперь чувствую себя самым настоящим подлецом и предателем! -- Большинство присутствующих не обратили внимания на его покаянную речь - им уже доводилось слышать подобное от Ивана Корниловича. Напротив, серьезные лица вдруг озарились улыбками. -- Повернувшись, Глушенкова увидела Настю. Растрепанные волосы после сна и кое-как натянутый фиолетовый комбинезон придавали ей особое очарование. -- - Приветик! - поздоровалась со всеми гостями Настя. - Вы давно здесь? -- - Давно! - ответила за всех Глушенкова. -- - Теть Валь, сыграем? - с ходу предложила девочка, вынимая из нагрудного кармана фишку-кепс. Настя не знала, по какому печальному поводу собрались сегодня взрослые. -- - Сыграем. - Валентина извлекла из кармана пиджака несколько припасенных на всякий случай фишек. - Только, чур, Белоснежку пока не вынимать. А то вся наша игра закончится за пять минут! -- - Белоснежки у меня больше нету, - пожаловалась Настя. - Сашка Савкин из первого "Б" ее у меня перед самыми каникулами выиграл. Его Сцилла у всех выигрывает. -- - Ну, ничего. Вот мы потренируемся, как следует, и покажем этому Савкину, где Сциллы зимуют! -- - Это точно. - Девочка полезла в нагрудный карман, чтобы извлечь еще несколько фишек, но карман вдруг отстегнулся и упал на землю. Множество разноцветных кружочков рассыпалось по траве. -- - Это не карман, а наказание какое-то! - воскликнула Антонина Петровна, бросаясь помогать Насте. - И кто только додумался сделать такую слабую молнию?! -- - Это же карман-кошелек! - пояснила Настя. - Он специально так сделан, чтобы его можно было отстегивать, когда нужно! -- Пока Настя и Антонина Петровна собирали фишки, Глушенкова обратила внимание на то, как сосредоточенно наблюдает за этой процедурой Анатолий. Взгляд друга устремился на маленький фиолетовый кармашек. -- - Где-то я уже видел этот карман... -- - Наверное, у твоей дочери был когда-то такой же комбинезон, - предположила Глушенкова. -- - Может быть... - кивнул он, продолжая копаться в памяти. -- Через минуту фишки были собраны. -- - И кто же купил тебе такой комбинезон? - спросил Панфилов Настю. -- Все вдруг замолчали. Вопрос мог оказаться бестактным и лишний раз напомнить девочке о маме, в том случае, если она купила вещь. Анатолий спохватился, но было уже поздно. -- - Это я ей купила прошлым летом! - поспешила ответить Татьяна. - Я же не знала, что у него окажется такой "летающий карман"! -- - А мне карман нравится, - заявила Настя. - В него много фишек убирается! -- Все облегченно перевели дух. Обстановка разрядилась. -- - А не откушать ли нам всем окрошки? - предложила Антонина Петровна. -- Возражений не последовало. Через несколько минут гости с удовольствием расправлялись с фирменным блюдом хозяйки. Впрочем, Настя, Валентина Глушенкова и Татьяна отложили это удовольствие на несколько минут и направились в дом, чтобы сразиться там в кепсовой битве. -- - Теть Тань, ты тоже будешь играть? - спросила Настя. -- - Буду, если ты дашь мне несколько фишек в долг. -- - Вот здорово! - обрадовалась девочка, достав из кармана-кошелька три оранжевых кружочка с сюжетами из "Роботов-трансформеров". -- - Только не этих чудовищ! - взмолилась Татьяна. - Дай мне что-нибудь попроще: каких-нибудь "Черепашек" или "Утят". -- - Черепашками я сама буду играть, а "Утиные истории" у меня в шкатулке лежат! Я сейчас за ними сбегаю! - воскликнула Настя и вприпрыжку побежала в соседнюю комнату. -- Пока за стеной что-то отодвигалось и шуршало, Татьяна и Валентина успели обмолвиться несколькими фразами. -- - Когда операция? - спросила Глушенкова. -- - Приблизительно через неделю. -- - А Настя знает? -- - Да, конечно. -- - Боится? -- - Говорит, что нет, - улыбнулась Татьяна. - Но ты же знаешь, все боятся. -- - А где будут делать? -- - В клинике профессора Обухова. -- - О-о! Николай Николаевич очень хороший хирург, и клиника у него великолепная! Мой Аркадий хорошо знаком с ним. Если хочешь, он может договориться, чтобы оперировал сам профессор. -- - Это было бы здорово! Но нужно будет еще спросить у Антонины и Вероники с мужем, они тоже должны дать согласие. -- - Конечно, конечно, - согласилась Валентина. -- Операция, которая могла бы навсегда избавить Настю от внутривенного питания и симптомов анемии, была сложной. Из ста прооперированных от недуга избавлялись лишь восемьдесят. -- Валентина была настроена развить медицинскую тему, но Татьяну, видно, заботило другое. -- - Валя, можно попросить тебя об одолжении? - спросила она. -- - Конечно! -- - Пожалуйста, придави этого гада! -- - Какого гада? -- - Того, что приказал убить Лену! - пояснила Татьяна. - Прошел уже год, и пора бы успокоиться, но никак не получается! Мы с Антониной и Вероникой много говорили об этом. Они сдержаннее меня, но в душе тоже жаждут расплаты! -- - Ты знакома с психологией и должна знать, что месть редко кому приносит удовлетворение! -- - Знаю, но ничего не могу с собой поделать! Зло должно быть наказано! Разве не так? -- - Так, - согласилась Глушенкова. - А ты уверена, что заказчик именно тот, о ком мы думаем? -- - Кроме него некому! -- - Но... -- - Постой! - перебила Татьяна. - Не говори ничего! Я знаю, что ты хочешь сказать, и сама прекрасно понимаю, что обыкновенному милиционеру с этим монстром не справиться. Тем более, что это совсем не твой профиль. Я вовсе не предлагаю тебе самой идти в лобовую атаку. У меня есть один довольно влиятельный знакомый, он ненавидит Малицкого и давно мечтает свести с ним счеты! Если у него появятся хоть малейшие доказательства организации убийства, он Малицкого в порошок сотрет! -- - Но собрать доказательства в подобном деле практически невозможно, - честно предупредила Валентина. -- - Хотя бы попытаться все-таки можно. -- - Можно, - согласилась Глушенкова. - Тем более, когда есть за что зацепиться! -- Говоря так, она имела в виду исчезновение супругов Стариковых... -- Санитарный день -- Когда "Форд-Мондео" вышвырнул из-под колес очередную порцию гравия, сердце хозяина не выдержало. Он вынул из замка зажигания ключ. -- - Все! Перекур! -- Маша, сидевшая на водительском месте, сказала с виноватым видом: -- - Извини. Я прекрасно помню, что сцепление надо отпускать плавно, а на газ нажимать не слишком сильно. Но одно дело теория... -- - Ничего, - через силу улыбнулся Игорь. - Научишься! -- На самом деле он вовсе так не думал. Игорь относился к той категории водителей, которые, совершенно забыв о собственных неуклюжих попытках научиться водить, твердо верили в существование двух типов людей: тех, кто, садясь за руль, моментально постигает азы вождения, и тех, кому этого просто не дано. Маша сразу же была отнесена к числу последних. Хотя за те полтора часа, что они провели на пустынной гравийной дороге, идущей вдоль заросшего пруда, поводов для такого вывода было не так уж много. Впрочем, у Игоря, подобно другим автолюбителям, сердце обливалось кровью, когда он видел, как гравий, вылетая из-под колес, безжалостно обивает крылья и пороги его машины. -- - Может, пройдемся немного? -- - Давай, - согласилась Маша, понимая, что на сегодня обучение закончено. -- Но не успели они выбраться из машины, как серебристый телефон, закрепленный на брючном ремне Игоря, заиграл одну из десяти своих мелодий. -- - Алло, - отозвался Игорь. - Здравствуйте, Максим Игоревич... Спасибо, хорошо. А у вас как?.. Вот и славно... По поводу нашей с вами договоренности все остается в силе. Можете присылать товар. Адрес и номер склада вы знаете... Что?.. Сегодня? Нет, сегодня нельзя! Сегодня на рынке санитарный день. Хорошо, давайте завтра... Всего доброго! -- Закончив разговор, он посмотрел на Машу. Она улыбалась. -- - Что такого смешного я сказал? - спросил Игорь. -- - Ничего, - ответила девушка. - Просто ты по-прежнему называешь свое хозяйство рынком. -- - Никак не привыкну, - посетовал Игорь. - "Торговый комплекс" - звучит как-то вычурно. Между прочим, и в народе новое название пока не прижилось. Большинство называет комплекс по старинке, Средным рынком. -- - Наверное, виноваты вековые традиции! -- - Какие еще традиции? -- - Средной рынок был основан в начале девятнадцатого века купцом Федором Средновым и все двести лет не менял ни местоположения, ни названия. А за двести лет поневоле привыкнешь! -- - А ты, оказывается, настоящий краевед, - удивился Игорь. - Даже не предполагал, что и у рынков бывает своя история. Если честно, то я был уверен, что Средной назван по дню недели, а уж никак не по фамилии. -- - Неужели почти за год ты ни разу не поинтересовался, почему твой рынок называется так, а не иначе? -- - Название коммерческого предприятия не так уж важно. Главное, какую оно приносит прибыль! -- - Иногда ты мне кажешься настоящим гением! - засмеялась Маша. - А порой - ужасным примитивом. -- - Эх, и получит у меня сейчас кто-то! - нахмурился Игорь и попытался обхватить злопыхательницу за талию. Но девушка ловко увернулась и побежала. Игорь помчался за ней. Преследование закончилась крепкими объятьями и горячим поцелуем. -- - Беру свои слова обратно! - прошептала Маша. -- - Нет, нет, ты права. Я сам стал замечать у себя некоторое отупение. Ни о чем, кроме дел, не могу думать. Взять хотя бы сегодняшний день. Ведь обещал же себе: никакой коммерции! Отключу телефон и весь день буду только отдыхать, а на деле выходит... -- Не успел он закончить фразу, как снова заиграл телефон. -- - Пошел к черту! - цыкнул Игорь на аппарат, помигивающий зеленым глазком. -- - Да ладно тебе! - улыбнулась Маша. - Отзовись. Вдруг что-нибудь важное. -- - Алло... - ответил Игорь. - Здравствуй, Ангелина!.. Ничего, спасибо. А у тебя как?.. Что?.. Приду ли я к вам? Конечно, приду!.. Что?.. Маша? И она тоже... До встречи. Пока! -- - Это Ангелина Заболоцкая, - сказал он, вешая телефон на ремень. - Спрашивала, придем ли мы в ее дом на очередную "Акулью сходку". Я ответил, что придем. - Сказав это, он внимательно посмотрел на Машу. -- - Я не против. Только вот покупать очередное вечернее платье ужас как не хочется! -- - А давай явимся прямо так - в джинсах и футболках! Станем законодателями новой моды! -- - Заявиться на пир снобов в одежде пролетариата - это, конечно, круто! - заявила Маша. - Но боюсь, нас не поймут! -- - Согласен. -- Неписаное правило вечеринок в доме Заболоцких гласило, что дважды в одной одежде приходить нельзя. Светским бездельникам это правило доставляло удовольствие, но деловых, вечно спешащих людей оно немало обременяло. -- - Кстати, давно хотела спросить, - произнесла Маша, - что означают эти санитарные дни на рынке? -- - Генеральную уборку территории и борьбу с грызунами, - ответил Игорь. -- - С какими грызунами? -- - С самыми обычными: крысами и мышами. -- - На рынке есть крысы? - Маша брезгливо поморщилась. -- - Есть, да еще какие! Некоторые размером с крупную кошку! И очень прожорливые. Грызут все подряд: и продукты, и товар. -- - И как же с ними борются? -- - Очень просто. Приходит несколько человек из отряда по борьбе с грызунами, разбрасывают по рынку множество маленьких съедобных шариков с отравой, а потом ходят по рынку и собирают дохлых крыс и мышей. -- - Какой ужас! -- - Ужас вовсе не в этом, - покачал головой Игорь. - А в той сумме, которую приходится отстегивать господам из этой организации. -- - А не проще прикупить отравы и периодически разбрасывать ее по территории рынка дворникам? Или взять на довольствие несколько котов-крысоловов? -- - Лучше, - согласился Игорь. - Вот только без договора с "крысиным отрядом" санэпидстанция не разрешит эксплуатировать рынок. -- - Никак коррупция? - хитро подмигнула Маша. -- - Она самая. -- - Подумать только! Даже из крыс человек научился извлекать прибыль! Не удивлюсь, если узнаю, что наряду с отрядом по борьбе с грызунами существует отряд по их разведению и расселению на городских рынках! -- - Очень может быть!.. Хотя мне думается, они пошли другим, более дешевым путем: взяли в долю Крысиного короля! -- - Да ну тебя!.. -- В этот момент снова запел телефон. -- - Алло!.. Здравствуй, Дина. Нормально, спасибо. А у тебя как?.. Тоже ничего?.. В галерею "Ноктюрн"? Нет, не могу! Я уже приглашен к Заболоцким, извини... Пока! -- - Кто звонил? - суровым голосом спросила Маша. -- - Ты же слышала: Динара Малицкая! -- - И что ей нужно? -- - Приглашала на какую-то презентацию в галерею "Ноктюрн". -- - Дина стала покровительствовать искусствам? -- - Возможно. -- - Она не сказала, как называется выставка? Наверняка что-то в стиле: "Оргазм как высшее проявление духовности". -- - Надеюсь, название так и останется для меня тайной! -- - Зря надеешься, - покачала головой Маша. - После этой своей презентации она обязательно притащится к Заболоцким и будет отравлять нам вечер своими узколобыми шуточками. -- - Не думаю. -- - Вот увидишь, - тяжело вздохнула девушка. -- - Если хочешь, не пойдем к Заболоцким. Можем провести вечер на природе, а потом оттянемся в каком-нибудь ночном клубе. -- - Лишить молодую и голодную "акулу бизнеса" радости общения с себе подобными - на такое я не способна. -- - Я не "акула", я "пиранья"! Разве забыла? - улыбнувшись, поправил Игорь. - Узнать бы еще, кто мне придумал это прозвище и запустил его в массы... -- - Может, Малицкая и придумала. Это как раз в ее стиле! - отозвалась Маша. - А прозвище, кстати, что надо! Агрессивное и немного пугающее. Для того круга, в котором ты вертишься, лучше не придумаешь. Так что предположение насчет Динары Малицкой забираю обратно. Ее примитивного умишка на такое просто не хватит! -- "Еще одна шпилька потенциальной сопернице!" - подумал Игорь. Он знал, что многие женщины придумывают себе мнимых соперниц и с упоением ревнуют к ним любимых мужчин. Неизвестно только, почему из всех кандидатур Маша остановила свой выбор именно на Динаре Малицкой. Ведь никакого повода сам Игорь для этого не давал. Наоборот, всячески избегал общества своей давней знакомой. "Наверное, Маше что-то известно о нашей встрече в Турции, - предположил он. - Кто-то из "доброжелателей" нашептал на ушко, а может, и сама Дина. С нее станется!" -- Дочь Станислава Малицкого была в местной тусовке фигурой весьма колоритной. Без нее не обходилось ни одно мало-мальски заметное увеселительное мероприятие. Сама Динара ничем серьезным не занималась, так как в коммерции числилась человеком далеко не первым, да и особого рвения к ней не имела. Она любила тратить деньги. -- Развлекательный центр "Меркурий", которым она якобы руководила и который, по замыслу ее отца, должен был обеспечивать разнообразные прихоти дочери, явно с задачей не справлялся. Частые заграничные вояжи, приобретение вещей в самых дорогих магазинах, почти ежемесячная смена машин, имиджа и половых партнеров - все это могло подкосить любое коммерческое предприятие, даже такое крепкое, как "Меркурий". Еще год-другой подобного менеджмента - и заведение придется закрыть или продать за бесценок более умелому собственнику. -- Игорь уже не раз прикидывал в уме, сколько может стоить такой проект. Танцпол, два бара, игровые автоматы, бильярд, боулинг, компьютерный клуб, зал для торжеств и огромный подземный гараж! Хорошему управленцу запустить все это на полную мощность - пара пустяков! Опарин даже знал, какую форму собственности лучше всего применить к этому предприятию и кого посадить в директорское кресло. -- Игорь посмотрел на девушку, шагавшую чуть впереди. "Из Маши получился бы замечательный директор! - подумал он. - Коммерческая хватка у нее имеется, но самое главное - имидж! Журналисты до сих пор не могут остыть после ее ухода из шоу-бизнеса, а уж фанаты - те просто в трансе! Появление Маши в качестве руководителя для обновленного "Меркурия" будет покруче любой рекламной кампании!" -- - Кажется, дождь начинается! - сказала девушка с интонацией Пятачка. -- Игорь посмотрел на небо и предложил: -- - Давай вернемся в машину! -- Едва они оказались в салоне, по стеклу и крыше застучали капли. -- - Включи приемник, - попросил Игорь. - Послушаем прогноз погоды на сегодня. Может, дождь ненадолго... -- - С каких это пор тебя стала интересовать погода? - удивилась Маша. - Новая сфера коммерческих интересов? -- - Все издеваешься! - фыркнул Игорь. - Так включишь или нет? -- Едва приемник ожил, из него полилась знакомая мелодия. Знакомыми были и слова. -- "Этой ночью я снова твоя игрушка!" - неслось из динамиков. -- - Такое мы уже слышали! - улыбнулась Маша, отыскивая другую станцию. -- - Оставь, - попросил Игорь. -- - Неужели тебе эта песенка еще не надоела? -- - Дело не в песне. На данной волне через каждые пятнадцать минут передают курс доллара и прогноз погоды. -- - Мог бы включить свой телефон и позвонить в платную информационную службу. Там тебе все подробно расскажут. -- - Спасибо за совет. Но телефон я сегодня больше не включу. Решение окончательное и обжалованию не подлежит! -- Игорь завел двигатель и включил стеклоочистители. Маша, щелкнув переключателем, вернула прежнюю волну, где некогда популярный дуэт "Неваляшки" заканчивал свою самую знаменитую песню. Еще через мгновение бодрый голос диджея произнес: -- - Привет всем слушателям "Продвинутого радио". На студийных часах пятнадцать ноль-пять, а за окном накрапывает дождичек. Впрочем, синоптики утверждают, что это ненадолго. К вечеру обещают прекращение осадков и температуру двадцать два градуса выше нуля. После небольшой рекламы я сообщу всем бизнесменам и просто интересующимся курс доллара, который сегодня, как обычно, немного подрос, а затем вы услышите совершенно новую песню молодого, но быстро набирающего темп трио "Девчонки без комплексов"! -- - Это новый проект Вовчика! - пояснила Маша. -- - То-то я смотрю - название тупое! - усмехнулся Игорь. - Как думаешь, пойдет у Вовчика дело с этими "Без комплексов"? -- - Не знаю. Сейчас на сцене слишком много девчоночьих групп, есть риск затеряться. Хотя у Вовчика чутье. Он знает, на чем можно сделать деньги. -- - Не скучаешь по прежним временам? -- - Нет! - уверенно сказала Маша. - Сама удивляюсь. Наверное, материализма во мне больше, чем тщеславия. -- - А если бы вложенные тобой деньги не давали хорошей отдачи? -- - Тогда, быть может, я грустила бы о прошлом! Но не очень сильно. Ведь у меня есть ты! А это не такое уж плохое приобретение!.. Жалею, что с Анькой плохо рассталась. Мы так и не поняли друг друга. Она решила, что я променяла женскую дружбу на мужика с бабками. А ведь дело совсем не в этом! -- - Где она теперь? -- - Понятия не имею. С Вовчиком они разбежались еще год назад. Одна желтая газета писала, что Анька выскочила замуж за какого-то француза и живет в Ницце. Но я таким газетенкам не очень-то верю! -- Игорь надавил на педаль газа, и машина рванулась вперед. -- - Куда мы едем? -- - В одно место. Километров восемьдесят за город. -- - Вот, значит, зачем тебе понадобился прогноз погоды! - догадалась Маша. - И что это за место? Турбаза, пансионат, дом отдыха? -- - Это небольшой поселок с населением в три тысячи человек. -- - Мы едем в гости к кому-то из твоих деловых партнеров? -- - К моему самому старому деловому партнеру! -- - Значит, весь вечер мне придется слушать "Сказ о том, как царь Петр арапа на бабки раскрутил" или что-то в этом роде? -- - Нет-нет, - покачал головой Игорь. - Мы немного переговорим с моей родной теткой Зинаидой. А потом заскочим к моим родителям. Я их уже давно не видел... -- Работа над ошибками -- В последние дни работа старшего лейтенанта Глушенковой напоминала археологические раскопки. Постепенно, слой за слоем она убирала грунт, все больше и больше обнажая остов раскапываемого предмета, которым был факт исчезновения супругов Стариковых. Побеседовав с их родителями и друзьями, инспектор Глушенкова восстановила картину того, как Павел и Лариса провели свой последний день. В то, что они до сих пор живы, Валентине почти не верилось. -- Из бесед удалось выяснить, что последний день Стариковых ничем не отличался от всех предыдущих. Как обычно, они отправились утром из квартиры, снимаемой на деньги родителей, в Политехнический университет, где учились на четвертом курсе машиностроительного факультета. Отсидев две пары, супруги решили, что на физкультуру идти не обязательно и лучше отправиться домой. Но куда они попали на самом деле, оставалось загадкой. После института их никто больше не видел. Одна сокурсница, правда, сказала, что Павел и Лариса на перекрестке сели в какую-то белую иномарку, то ли в "ауди", то ли в "фольксваген". Точнее сказать девушка не смогла, поскольку видела все издалека, а на расстоянии новые модели двух немецких фирм практически неотличимы друг от друга. -- Валентина вышла из отдела внутренних дел, полная решимости выяснить, что это была за машина. Она собиралась подробнее расспросить родителей супругов Стариковых и выяснить, у кого из знакомых Павла и Ларисы есть автомобили. Ей и самой сейчас индивидуальное транспортное средство очень бы пригодилась - путь предстоял неблизкий. Как назло, машина Аркадия стояла в автосервисе на ремонте. -- Глушенкова шла к автобусной остановке, когда перед ней вдруг возник Валерий Витальевич Кульков. В руках он держал красивый букет, наверняка составленный профессиональным аранжировщиком. -- - Это вам. -- - Спасибо, - поблагодарила Глушенкова. Она была уверена, что женщина никогда не должна отказываться от цветов. - По какому поводу такой подарок? -- - Во-первых, вы очень красивая женщина. -- - А во-вторых? -- - А во-вторых, я благодарен вам за сына! Вы не представляете, как он изменился! Сидит дома у компьютера, никуда не ходит, денег не просит. Вот уже два вечера подряд мы все собираемся за ужином и нормально общаемся. Совсем как настоящая семья! -- - Рано радуетесь, - сочла необходимым умерить его эйфорию Глушенкова. - Шоковое состояние продлится недолго. Скоро он придет в себя, и вот тогда вам с ним будет очень трудно. Приготовьтесь заранее. -- - Все равно спасибо! Провести хоть несколько дней как нормальная, полноценная семья - настоящее счастье. Вот, возьмите, пожалуйста... -- Сказав последнюю фразу, Кульков достал из кармана конверт. Что лежало в этом конверте, догадаться было не так уж сложно. -- - Видимо, вам, Валерий Витальевич, положительные эмоции слишком ударили в голову! - усмехнулась Глушенкова. - Только этим я могу объяснить вашу глупую выходку. Если вы быстренько уберете конверт в карман, будем считать, что этого эпизода не было. В противном случае мы с вами сильно поссоримся. -- - Извините. - Кульков спрятал конверт. - Просто я не привык быть неблагодарным. -- - Еще никто не пытался отблагодарить меня за то, что я упекла его сына в КПЗ, - усмехнулась Валентина. - Даже если результатом этого стали несколько вечеров семейной идиллии! -- - Рад, что хоть удивил вас! Может, я могу быть вам чем-то полезным? -- - Вы на машине? - спросила Глушенкова. -- - Разумеется! - ответил адвокат. -- - Подбросите меня в одно место? Только сразу предупреждаю, что ехать придется далеко. -- - Готов доставить вас хоть на край света! -- - Примерно туда мне и нужно, - улыбнулась Валентина. - В один из спальных микрорайонов. -- Глушенкова подошла к автомобилю, на котором предстояло ехать, и улыбка сошла с ее лица: это был белоснежный новенький "ауди". -- "Простое совпадение?" - пронеслось у нее в голове. -- Кульков распахнул перед Валентиной дверцу, и она машинально села на переднее сиденье. -- - Так куда мы едем? -- - Мы пока никуда не едем. - Валентина недобрым взглядом покосилась на адвоката. - Сначала мы поговорим кое о чем!.. Давно у вас этот автомобиль? -- - Месяцев восемь, наверное, - не замечая перемен в настроении пассажирки, ответил Кульков. -- - Это последняя модель? -- - Самая наисвежайшая! - похвастался Кульков. - Ага!.. Вы хотите купить машину?.. Тогда лучше этой и искать не надо. Немцы умеют делать автомобили. Полный привод, АБС, типтроник, полный электропакет, кондиционер... Не машина, а сказка! -- Из всего услышанного Глушенковой было знакомо только одно слово - кондиционер. -- Впрочем, ее совершенно не интересовали достоинства "ауди". Российская "Волга", когда была на ходу, вполне ее устраивала. -- - Я спрашиваю не потому, что хочу купить автомобиль, - сказала Валентина. - Мне хочется знать, куда вы на этой машине отвезли Павла и Ларису Стариковых? -- Глушенкова внимательно следила за реакцией Кулькова, на всякий случай держась за ручку дверцы. Тот был так поражен, что буквально потерял дар речи. Будь Глушенкова опытным автолюбителем, она могла бы определить состояние собеседника двумя словами: движок заклинило. -- - Только этого мне не хватало! - наконец буркнул адвокат. -- - Чего? -- - Вот этого геморроя! -- - А если без медицинских терминов? -- - А если без терминов, - усмехнулся адвокат, - то не хватало мне еще ваших подозрений! -- Валерий Кульков глянул на Глушенкову и добавил: -- - Перестаньте держаться за дверь! Или вы и вправду думаете, что я подрабатываю убийствами? -- - Я видывала в жизни всякие метаморфозы! -- - Букетом будете обороняться? - поинтересовался адвокат, бросив взгляд на руку пассажирки. -- Валентина обнаружила, что держит букет так, словно это огромный нож из хичкоковского фильма про маньяка-убийцу. Придав цветам более нормальное положение, Глушенкова спросила: -- - Так что вы скажете по существу вопроса? -- - По существу вопроса - мой полнейший прокол и ваша победа! - ответил Валерий Кульков. - Не знаю, как вам удалось это раскопать, но я действительно встречался с супругами Стариковыми. Правда, наша встреча закончилась вполне логично, без эксцессов. -- - А подробнее можно? -- - Конечно. Мы встретились на перекрестке недалеко от Политеха, как и договорились предварительно по телефону. Они сели в машину, и я попросил их подробно рассказать мне все, что относилось к трагедии на платформе "Вознесенская". Они старательно пересказали уже знакомую версию. После этого я поинтересовался, готовы ли они в суде подтвердить, что рядом с ними на платформе находился именно Хабибов. Они уверенно заявили, что готовы. Тогда я достал из дипломата два листа бумаги - показания торговцев со Средного рынка, утверждающих, что в это же самое время Хабибов находился на рынке, и дал почитать их Павлу с Ларисой. Должен сказать, что этот свой жест я сопроводил небольшой ложью. Я сказал, что у меня есть еще восемь свидетелей. -- - А на самом деле? -- - На самом деле их у меня было всего три, включая тех, с чьими показаниями я ознакомил Стариковых! -- - Здорово! - усмехнулась Глушенкова. - И как они реагировали? -- - Реакция была именно такой, на какую я рассчитывал! Они поняли, что показания восьмерых человек перекроют их свидетельства, и испугались. Стали говорить, что, возможно, и ошибаются, что могли видеть тогда вовсе не Хабибова, а похожего на него человека. А Лариса не выдержала и начала причитать, что у нее больше нет сил. Что она сама не знает, кого видела, а кого не видела, и вообще, ей все это надоело! Павел оказался покрепче, он пытался ее успокоить. Но сами знаете: если уж женщину понесло, останавливать бесполезно. -- - Неужели она призналась в соучастии или в убийстве? - попыталась угадать Глушенкова. -- - Нет, что вы! Сначала Лариса и Павел сказали мне, что на платформу "Вознесенская" их привел странный случай, произошедший накануне. Они, как обычно, проводили вечер в боулинг-клубе, в развлекательном центре "Меркурий", катали себе спокойно шары и потягивали пиво. И тут к ним подошел азербайджанец по имени Малик. Он пристал с просьбой сыграть с ним на деньги! Хвастался, что чуть ли не чемпион мира в бросании шаров, а сам едва на ногах держался от выпитого. В общем, дело закончилось тем, что "чемпион" проиграл Павлу семьсот баксов. А поскольку при нем было всего триста долларов, то остальные четыреста он пообещал отдать на платформе "Вознесенская". Сказал, чтобы супруги ждали его там на следующий день с половины четвертого до четырех. Причем сообщил, что сам приехать не сможет, а пришлет вместо себя брата. А чтобы тот узнал их, Павел и Лариса должны сидеть на самой крайней лавочке, лицом к ограждению, на котором висит реклама Аэрофлота. Именно там они и находились в момент гибели Елены Самохиной! -- - Стариковы видели этого Малика раньше? -- - Нет. -- - Неужели они могли поверить обещанию совершенно незнакомого человека? -- - А что они теряли? -- - Действительно, ничего, - согласилась Валентина. - Между прочим, очень правдоподобная версия. Тот факт, что Стариковы оказались единственными из свидетелей, которые обратили внимание на стоявшего рядом мужчину кавказского типа, теперь вполне объясним. Ведь они ждали, что появится брат знакомого азербайджанца. -- - Но почему они сразу не сказали это следователю? -- - Причин может быть множество! - ответила Глушенкова. - Просто не сочли нужным, например. Вы, кстати, не проверили, имел ли место тот проигрыш в боулинге? -- - Спустя почти год это сделать невозможно, но я все же попробую на днях, - ответил адвокат. - Впрочем, такую "игру" очень легко инсценировать! Да я почти на сто процентов уверен: то, что мне довелось услышать от Стариковых, - абсолютная чепуха! Вам приходилось видеть фильмы про шпионов? Там на случай провала основной легенды у разведчика есть несколько запасных. Их объяснения очень смахивали именно на такую запасную легенду. "Мол, извините, ошиблись! Но не судите строго: для ошибки имелись объективные предпосылки!" Тот факт, что Стариковы после беседы со мной исчезли, говорит сам за себя. Им было что скрывать. Наверняка они сразу же после разговора позвонили тому, кто придумывал для них легенды. А он, поняв, что они вот-вот проболтаются, решил больше не испытывать судьбу и просто-напросто велел сбросить балласт. Надеюсь, имя составителя легенд произносить не нужно? Вы ведь успели изучить устав ЗАО "Д.О.М."? -- Валентина прекрасно понимала, что в доводах опытного адвоката есть рациональное зерно, но соглашаться не спешила. Ведь супругов Стариковых проще и надежней было использовать вслепую, подсунув им на платформе двойника Хабибова. -- Версия о двойнике Тимура Хабибова появилась у инспектора Глушенковой сразу же, как только она услышала от Валерия Кулькова о торговцах, видевших, как начальник службы безопасности Средного рынка в момент убийства Елены Самохиной расхаживал вдоль торговых рядов. Но оставался еще один вопрос: кто копался в вещах Насти Самохиной и оставил "жучок" в ее палате? Хабибов или его "тень"? Выяснить это можно было, либо еще раз дотошно расспросив охранников, дежуривших тогда в сороковой больнице, либо от самого Хабибова. Инспектор Глушенкова почему-то была уверена, что ее собеседник уже воспользовался одним из этих способов. -- - Вы в следственном изоляторе встречались только со своим подзащитным? - пустила она пробный шар. -- - Вы хотите спросить, не разговаривал ли я с Хабибовым? Я вас правильно понял? -- - Да. -- - Разговаривал, конечно, - ответил адвокат. - И неоднократно. -- - И что он говорит? -- - Он утверждает, что никогда не бывал на платформе "Вознесенская" и даже не представляет, где она находится. Лично я ему верю. -- - И все? -- - Нет, не все, - улыбнулся собеседник. - Еще он говорит, что если поймает своего двойника, то оторвет ему ноги! -- - И все? -- - Еще он говорит, что прекрасно понимает, кто засадил его за решетку! -- - И все? - не успокаивалась Глушенкова. -- - Что означает это ваше "и все"? Что еще он должен был сказать? Может, намекнете, что вы хотите от меня услышать? -- - Я думала, вы догадливее, - усмехнулась Глушенкова. - Я хочу узнать, кто повесил "жучка" на занавеску в палате Насти Самохиной. Он или его двойник? -- - А-а, вот оно что!.. Конечно же, двойник. Как вы сами не догадались? -- - Но почему тогда охранники пропустили чужака в больницу? Собственного-то начальника они должны хорошо знать в лицо! -- - Но не тогда, когда работают всего три недели и видят начальника второй раз в жизни! - поправил адвокат. - Эпизод с "жучком" в палате Насти кажется мне совершенным пустяком. Это была всего лишь не слишком хорошо замаскированная наводка, чтобы повернуть следствие в нужном направлении. Но организатор этой нехитрой инсценировки в итоге добился своего. Благодаря вашей въедливости в первую очередь и стараниям капитана Панфилова - во вторую, мы сейчас имеем то, что имеем! Таково мое мнение... А теперь скажите, куда вы собирались ехать? -- - К родителям Павла и Ларисы, - ответила Глушенкова. - Хотела разузнать, кто из знакомых их детей ездит на машине белого цвета? -- - Так вам был известен только цвет машины? А я-то, дурак, "пошел в сознанку"! -- - Будем считать это не "сознанкой", а "чистосердечным признанием"! - Валентина наконец отпустила ручку дверцы. - Кстати, где вы расстались со Стариковыми и чем после этого занимались? -- - Вы все-таки меня подозреваете? -- - Нет. Просто пытаюсь выяснить, за что еще можно зацепиться. -- - У вас что, собственных дел не хватает? -- - Хватает, - ответила Глушенкова. - Но поиск Стариковых для меня - что-то вроде работы над ошибками. -- - Ну и ну! - произнес собеседник. - Такой женщины, как вы, я еще не встречал! -- - Это комплимент или... -- - Комплимент. -- - Тогда порадуйте меня еще... Скажите наконец, где вы расстались с Павлом и Ларисой и что после этого делали? -- Бой в темноте -- По обыкновению, рабочее утро директора торгового комплекса "Д.О.М." начиналось с обхода рыночных территорий. Зрелище открывающихся со скрипом контейнеров и вырастающих возле них прилавков доставляло ему огромное удовольствие. В это утро путь Игоря Опарина лежал к павильону номер один. Здесь, на бывшей территории вещевой части Средного рынка, жизнь закипала много позже, чем в других павильонах. Местные покупатели, как и подлаживающиеся под них продавцы, не любили рано вставать... Тем удивительнее было некоторое оживление, замеченное возле самого входа, где кто-то уже вовсю раскладывал свой товар на прилавки. Подойдя ближе, Игорь увидел свою тетку, Зинаиду Михайловну Вострикову. -- - Привет, теть Зин! -- - Здравствуйте, Игорь Михайлович! - вежливо отозвалась тетка. -- - Какой еще "Игорь Михайлович"? С ума сошла? -- - Нет уж, племяш, я тебя буду называть, как и все остальные на рынке. Не стану подрывать твой авторитет. -- - Ерунда! Здесь знают, что ты моя родная тетка. -- - Все равно... -- - Ну, как хочешь, - сдался племянник. - А чего это ты как рано? Еще пару часов никого не будет. -- - Не спится мне. Привыкла вставать ни свет ни заря, - ответила Зинаида Михайловна. - Да и пересчитать надо все, перепроверить еще разок. Я ведь в артикулах плохо пока разбираюсь. А девчонки мои, продавщицы, те вообще путаются часто. За ними глаз да глаз нужен! -- - А кто, кстати, у тебя в продавцах? - поинтересовался Игорь. -- - В этом контейнере я сама управляюсь, в сто первом Лариска Прохорова, а в восемьдесят третьем Ольга Потапова. -- "Бывшие школьные красавицы торгуют бюстгальтерами на моем рынке! - усмехнулся про себя Игорь. - Скажи мне такое десять лет назад, ни за что бы не поверил!" -- - Они что же, в город перебрались? -- - Зачем в город? - удивилась тетя. - Электрички пока ходят регулярно! Полтора часа - и на месте. Я им удостоверения сотрудников МПС достала. Как-никак, сама заслуженный железнодорожник! Так что проезд у них бесплатный. А что касается времени, то провинциальному жителю проснуться в шесть утра и добежать до станции - не проблема. А в семь вечера они уже дома... -- Заметив удивление Игоря, Зинаида Михайловна добавила: -- - Нужда заставит - и не такой километраж будешь накручивать! У Лариски-то Прохоровой двое ребятишек да муж-бездельник на шее сидит. Она на почте за семьсот рублей батрачила. А Ольга Потапова и вовсе без работы. Третий год уже на пособие живет. Муж-то у нее сам знаешь где. Может, хоть тут, на рынке, мужика себе хорошего подыщет. Она ведь девка видная, все при ней! -- - А сама-то ты как устроилась? - спросил Игорь, вспоминая, что тетка наотрез отказалась от помощи племянника по части жилья. - Приютил тебя этот твой... как там его... -- - Пал Палыч? -- - Он самый. -- - Приютил, - засмущалась тетя Зина. - Обрадовался, как ребенок! Он ведь мне уже давно предлагал жить вместе, но я все не соглашалась! Он детдомовский. Когда жена скончалась семь лет назад, совсем один остался. Ни одной живой души рядом. -- - А с жилплощадью у него как? -- - Однокомнатная хрущевка, - ответила тетка. - Но район хороший, да и соседи не очень вредные. Так что все нормально! А вот ты почему собственным жильем не обзаводишься? Твоя-то девушка быстренько квартирку себе купила, теперь живет себе и ни о чем не думает. А ты до сих пор без своей квартиры да на служебной машине. -- - Денег не хватает, - хитро улыбнулся Игорь. -- - Ой, не смеши меня! - воскликнула Зинаида Михайловна. - Я хоть женщина грубая, провинциальная, но в денежных вопросах смекаю, сам знаешь. Одного взгляда на твое хозяйство достаточно, чтобы понять: деньжищи тут гребут не руками, а лопатой. А когда все достроят, и бульдозерного ковша будет мало. -- Игорь молча развел руками. -- - Тут ко мне перед самым отъездом Зоя Аникина приходила, помнишь ее? - более спокойным тоном сказала Зинаида Михайловна. -- - Помню. -- - Она просила сына куда-нибудь пристроить. Он у нее в городе вот уже год болтается, все работу найти не может. -- - Так он же пьяница! -- - Ну и что? А кто сейчас не пьет? Зато руки у него золотые. Он чего хочешь смастерит. -- - Теть Зин, - улыбнулся Игорь, - давай я тебя спрошу: ты сама взяла бы его к себе на работу? -- - Вопрос снимается... - вздохнула женщина. -- - Теперь ты скажешь, что я сильно изменился, стал настоящим бесчувственным чудовищем, которому наплевать на своих земляков. -- - Мне велели спросить у тебя, и я спросила, - хмуро сказала тетка Зинаида. - А сын у Зои Аникиной, между прочим, великолепный плотник. Помнишь, какой он дом построил Кузнецовым? -- - Это когда закодировался? -- - Ну тебя! - прыснула собеседница. - С тобой просто невозможно говорить - все с ног на голову переворачиваешь! -- - Ты мне лучше скажи, кого ты вместо себя оставила в поселке за ларьками присматривать? - спросил Игорь. -- - Валерку Исакова, - ответила тетя. - Он парень с головой, да и родственник все-таки, хоть и дальний. -- - Он же вроде в автосервисе работал? -- - Так ведь закрылся автосервис! Машин-то почти не осталось. А хозяева тех, которые еще коптят помаленьку, сами их ремонтируют. В общем, совсем загибается родной поселок! Да и чему тут удивляться, если все лучшие кадры по городским рынкам разбежались. -- На этой отнюдь не радостной ноте можно было и закончить разговор, но Зинаида Михайловна заговорила вновь: -- - Кстати, была вчера в гостях у Татьяны Дроздовой! Ты должен ее помнить. -- - Это та, у которой я ночевал в самый первый день? - Игорь сделал вид, что с трудом вспомнил Дроздову: его договор с Татьяной Степановной подразумевал анонимность ее услуг. Для всех, в том числе и для тетки Зинаиды, их знакомство не простиралось далее мимолетных бесед на светских вечеринках. -- - Она самая! Татьяна прекрасно помнит твой визит. Говорит, что ты показался ей неглупым малым. Мне кажется, хорошо бы тебе познакомиться с нею поближе. У Татьяны большие связи и огромный жизненный опыт. Она могла бы дать тебе дельные советы. -- - А они мне нужны? - осведомился Игорь, удерживая смех. -- - Совет от знающего человека никогда не бывает лишним. У Татьяны огромный опыт в торговле. Она ведь еще при социализме сидела на очень крутой должности: была замом председателя общества потребительской кооперации. -- - Надо же! -- - На-до же! - передразнила его родственница. - Тебе у нее есть чему поучиться! Татьяна управляла Средным рынком еще тогда, когда ты под стол пешком ходил. -- Игорь перестал улыбаться. -- "Получил, салага! - говорил торжествующий взгляд тети Зины. - Будешь знать, как над "старой гвардией" хихикать!" -- - А Средной рынок был раньше кооперативным? -- - Прежде чем лезть в большие начальники, неплохо бы знать историю того, чем управляешь! - усмехнулась Зинаида Михайловна. - Конечно, кооперативным. Каким же еще! -- Внимательно оглядевшись по сторонам, тетка Зинаида зашептала: -- - Могу рассказать тебе, как я познакомилась с Татьяной. Это было при довольно любопытных обстоятельствах... -- ...Игорь был вынужден прослушать уже известный ему эпизод про барак номер четыре, оранжевую фуфайку и железнодорожную шпалу. -- - А за что она сидела? - спросил Игорь. -- - За что можно сидеть при такой должности?.. За воровство, конечно... -- Сказав это, Зинаида Михайловна принялась перекладывать товар на прилавке, одновременно сверяя артикулы с записями в толстой тетради. -- - Ну, я пойду, - сказал Игорь. - Удачной торговли! -- - И тебе того же!.. -- Быстро прошагав вдоль начинавших оживать продуктовых контейнеров и едва проснувшихся третьего и четвертого вещевых павильонов, Игорь оказался в ангаре номер пять, главном на данный момент гнездилище торговцев из Китая. Здесь жизнь уже била ключом. Ручные тележки, огромные клетчатые сумки, крики грузчиков: "Дорожку!" Вся эта суета радовала директора. На самом подходе к павильону его чуть было не придавил к стене двигавшийся задним ходом коммерческий автобус, но это не испортило ему настроения. -- - Понаставили, блин! Ни проехать, ни развернуться! - ругался водитель. -- Для Игоря эти слова звучали как музыка. Они означали, что популярность рынка растет. О том же говорили и цифры, которые Игорь Опарин ежедневно получал с автобусной стоянки. Каждый день число коммерческих автобусов увеличивалось в среднем на три единицы. А с вводом в строй последнего, самого большого и самого близкого к автобусной стоянке павильона, который уже присмотрели для себя товарищи из Китая, количество иногородних "челноков" прибудет еще. Впору было задуматься над перспективой расширения стоянки. Но Игоря все чаще одолевали сомнения. -- До пуска последнего, шестого, павильона оставались считанные дни. Что касалось самих строительных работ, то все было готово, за исключением кое-каких мелочей. А вот с торговым оборудованием дела обстояли из рук вон плохо: из пятисот контейнеров, что должны были разместиться в стенах павильона номер шесть, в ангаре находился всего один. Этот безобразный параллелепипед из ржавого железа стоял в самом центре и всем своим неприглядным видом давал директору понять, что с мечтой сдать торговый комплекс вовремя придется распрощаться. Самое обидное, что происходило это безобразие не по вине директора или строителей. Подводил смежник! Фирма "Техносервис" - старейший поставщик торгового оборудования - не укладывалась в сроки. Игорь представлял, с какой глупой физиономией будет объяснять главе китайской диаспоры причины нарушения договоренности, согласно которой китайцы должны были начать торговлю в шестом павильоне на следующий же день после торжественного открытия. -- Игорь уже подумывал, что пора бы рассказать о сложившейся ситуации Малицкому, но что-то останавливало. Какое-то шестое чувство подсказывало, что он способен найти выход сам. Ведь всю эту "горячку" с контейнерами вполне мог организовать и сам Малицкий. Игорю уже не раз приходилось сталкиваться с различного рода проверками и испытаниями, которые подбрасывал ему учредитель. Для чего это было нужно, оставалось загадкой. Так или иначе, проблема шестого павильона требовала решения. Ровно пятьсот контейнеров должны стоять на своих местах к моменту открытия. И руководитель строительства обязан обеспечить это любым способом, иначе грош ему цена. -- Достав из кармана мобильный телефон, Игорь в который уже раз за последние дни набрал номер Магомета Ивановича Габова, владельца фирмы "Техносервис". И опять впустую. Секретарша, хорошо знающая его голос, бодро сообщила: "Магомет Иванович отсутствует! Позвоните позже!" Глянув на часы, Игорь подумал, что на этот раз она не лжет: зажиревший, обленившийся и потерявший всякий интерес к делу Магомет Габов сейчас, наверное, досматривал последний сон или в лучшем случае завтракал. Игорь собрался было набрать номер его мобильника, но передумал: не хотелось услышать, что "абонент отключен или находится за пределами системы". -- Незаметно для себя он оказался в том самом пустом павильоне номер шесть. Вид одиноко стоящего ржавого контейнера больно полоснул по сердцу. Захотелось взять камень поувесистей и что есть силы запустить им в ржавую махину. -- "А пол-то какой ровный! - подумал Игорь, отыскивая взглядом подходящий булыжник. - Молодцы бетонщики, надо будет им премию выписать!" Мысль о том, что, кроме людей безответственных, на свете есть и другие, как-то успокоила. Игорь решил отправиться в административный корпус, в свой кабинет. Он собирался позвонить основному конкуренту Габова, директору фирмы "Альянс-сервис" Виктору Балейкину. -- "Вот уж он обрадуется!" -- Балейкин относился к числу бизнесменов, не утративших, как Габов, интерес к добыванию денежных знаков. Он готов был сам сваривать проклятые контейнеры дни и ночи напролет, лишь бы заработать побольше, а заодно утереть нос конкуренту. Такой подход к делу Опарину нравился. -- Игорь собрался было покинуть павильон, но, повернувшись, увидел перед собой старую знакомую Иру Золотухину. Даже беглого взгляда на ее злое лицо хватало, чтобы понять: будет скандал. -- - Как вам спалось сегодня, Игорь Михайлович? - с ходу поинтересовалась девушка. - Кошмары не снились? -- - Нет, - сказал Игорь, слегка отступая назад. -- - А вот мне снились! - закричала Ира. - Мне, черт бы тебя взял, всю ночь снилось женское белье, которое стоит почти на двадцать процентов дешевле, чем у меня. А еще мне снились три контейнера, которые этим бельем торгуют! И тетка твоя хренова снилась! И выручка, которой у меня вот уже несколько дней нет! -- - А я-то здесь при чем? - изобразил удивление Игорь. -- - Хочешь сказать, что эта твоя "ЧП Вострикова" нарисовалась на рынке сама собой? Совершенно случайно отхряпала три самых цивильных контейнера, закупила товара штук на сто баксов и пустила его по демпингу? -- Услышав последнюю фразу, Игорь сообразил, с чего вдруг такие страсти. По негласному рыночному кодексу демпинг был вне закона, никто не имел права ставить продажную цену ниже общепринятого уровня. Такого рода договоренности бытовали практически на каждом рынке, благодаря чему искусственно поддерживались высокие цены. -- - Теперь мне все понятно! - сказал Игорь. -- - Что тебе понятно, что? - не унималась Ирина. - Не зря тебя пираньей прозвали. Ты ради денег готов сожрать кого угодно! Даже того, кто нянчился с тобой, как с младенцем, учил, как надо торговать! Эх, знала бы я тогда, чем это кончится! -- - Да заткнешься ты или нет! - рявкнул Игорь. - Дай мне сказать, наконец! -- Окрик вмиг отрезвил Ирину. Она была напугана собственной смелостью. Но Игорю и в голову не пришло сводить с ней счеты за устроенный скандал. -- - Моя тетка демпингом не занимается! Она из провинции, потому и не привыкла накручивать на товар больше двадцати или двадцати пяти процентов. Это я виноват, забыл ей объяснить... Так что не бесись! Сегодня же все ее ценники будут переписаны. -- Золотухина, явно не ожидавшая такого поворота, судорожно глотнула воздух, не зная, что сказать. -- - Ты лучше шепни мне вот что... - попросил Игорь. - Кто запустил в массы это дурацкое прозвище "пиранья"? -- - Точно не помню! - промямлила еще не опомнившаяся девушка. - Кажется, я первый раз услышала от Чужайкиной. А уж она от кого, не знаю. -- Игорь прекрасно понимал, что одновременное появление прозвища и в светской среде, и в рыночной случайностью быть не могло. Кому-то был очень выгоден именно такой его имидж - кровожадная рыба. Вот только кому и зачем? -- - У всех директоров были кликухи, - попыталась успокоить