меня по рукам и ногам, а затем предать казни под одобрительные крики невежественной толпы? Или все еще рассчитываете на мою поддержку? Кто дал вам право определять, что идет во благо мира, а что нет? - Голос отца окреп и усилился, как у человека, твердо сознающего правоту произносимых слов. - Или вы, знатоки истории, не знаете, что первый священник был одним из тех Великих магов, из-за беспредельных амбиций которых и вспыхнула война? В своих устремлениях он ничем не отличался от других, но ему повезло чуть больше: обманом удалось приручить могущественные силы и использовать их в своих низменных интересах. Вера, религия, - все это он придумал позже. А тогда, на войне, он был просто магом с обычными для них целями достижения собственного могущества и господства. Таким и остался! Квентин был совершенно ошарашен, никогда ему еще не доводилось ни от кого, даже от Джордана, слышать подобные речи. Он с испугом наблюдал, как преподобный Моран наливается красным соком, словно перезрелый помидор, а кавалер Друум, напротив, становится бледным как полотно, лишаясь малейших признаков жизни. Моран собрался с мыслями: - Так значит, да? Хорошо... Значит, не хотите по-хорошему? Что ж, у нас есть полномочия! Хотя жалко... Почему Вы? Что заставляет Вас? Не понимаю... Его перебил Друум: - Данной нам властью мы должны изъять у вас преступника и предать его суду Священного престола. Не заставляйте нас прибегать к крайним мерам. Одумайтесь, пока не поздно! Помогите нам, и церковь окажет вам поистине щедрое благоволение. Поверьте, этот... червяк не стоит ваших усилий. Вы и так сделали для него слишком много, вместо того, чтобы сразу прервать его мерзкий путь... Еще раз прошу Вас, вернитесь в лоно святой церкви и примите ее благословение... Пока не поздно... Две пары злых глаз испытующе уставились на короля Роланда. Но Квентин уже уловил в глазах отца выражение хорошо знакомой ему непреклонной решимости. Он намного лучше знал короля, чем эти господа из департамента Наместника Священного престола. Он уже понял, что отец принял решение, но почему именно такое, для него навсегда останется загадкой. Роланд сдвинул кубок и, подняв голову, прямо посмотрел в глаза Морана: - Как суверенный монарх и властитель Монтании, используя право верховной власти на своей земле, объявляю: никто, находящийся под моим покровительством, не может быть выдан для совершения над ним суда и расправы без моего на то разрешения. Над столом повисла гнетущая тишина. Бывали минуты, когда Квентин не узнавал отца, настолько непохожим на себя он становился. Принц видел, как переменились лица посланников, Моран покраснел еще больше и стал похож на вареного рака, а Друум, казалось, прикусил язык, поскольку лицо у него застыло в маске немого страдания. - Ну, что же... что же... -- по слову выдавливал из себя Моран, - Очень жаль, что мы не смогли договориться по-хорошему... Надеюсь, Вы представляете себе возможные последствия? Завтра же мы будем на приеме у Наместника и доложим о вашем решении. Последствия не заставят себя ждать и... Роланд, не дослушав конца фразы, поднялся и вышел из гостиной. А через десять минут столб пыли, поднятый всадниками, уже медленно опускался на дорогу. Стоящий на страже гигант Бильбо с такой силой громыхнул за ними железными воротами, что звон металла еще долго раздавался во дворе эхом. Отец заперся у себя в кабинете, и Квентин поспешил вниз, к Джордану. Джордан собирался уходить из замка: о том, что прибыли по его душу, он узнал еще накануне вечером. Он хотел покинуть замок еще до рассвета, но ночью, как только вернулся король, у них состоялся разговор, и Роланд велел ему остаться, по крайней мере, до утра. Поэтому остаток ночи Джордан посвятил экспериментам и сборам своего имущества. Квентин рассчитывал застать Джордана в растерянности, но, напротив, глаза Джордана горели воодушевлением и отчаянной решимостью. - Собаки пришли по следу, да, Квентин? И волку пришла пора уносить ноги, не так ли? Они никого не оставят в покое: ни меня, ни вас. Но знаешь, время работает на нас, и очень многое удалось сделать за эту зиму в тишине и спокойствии вашего дома. - Очень скоро, - он показал рукой на сундук. - Мы будем равны богам, сможем путешествовать из мира в мир, из вселенной во вселенную, овладеем такими силами, которые и не снились Конаху. Вот этого они и боятся! Боятся, что мы станем сильнее, сможем приручить такие силы, которыми не владеют они со всей их дурацкой магией. Мой волшебный сундучок почти готов, еще пару дней, чтобы довести его до ума, и мы все сможем уйти. Уйти туда, где нет безумства и жестокости этого мира. Вот они - врата в другие миры, хотя с виду это и похоже на обычный сундук. Кстати, человек в нем помешается без труда. - Джордан откинул крышку, и Квентин заметил, что внутри сундука полно различных рычажков и ручек. - Самое главное - книга координат! - Джордан помахивал потрепанной рукописной тетрадью. -- Здесь содержаться установки для запуска устройства и краткие описания миров, - все то, что мне удалось собрать во время опытов с крысами. Их множество -- миров. Я могу перенестись сейчас в другую точку нашей планеты или в неземной мир. Это как узелки одной большой сети. Там где есть соответствующий узел, всегда можно вынырнуть с помощью моего волшебного сундука. Если бы у меня была еще пара дней, я бы сумел полностью разобраться с возвращением, но боюсь, псы Конаха не дадут мне такой возможности. - Куда ты хочешь уйти? - Есть прекрасные миры, полные вещей, давно ушедших в историю, это словно ожившая легенда. Ничего не исчезает во времени, ни Древняя эпоха, ни эра Великих королей, ничего. Теперь возможно все: любое пространство и любое время. Вот это-то и необходимо Конаху, чтобы добиться окончательного могущества. Джордан расслабился и опустился на стул. - Ты знаешь, что дает ему такую власть над всеми Серединным миром? Нет? - Владение Древней силой, древней, как сама земля-матушка. Силой порождения. Ты думаешь, мир наступил сам собой, когда Великие короли перебили друг друга? Нет, их всех уничтожил Конах. Он обрел бессмертие или же такую долгую жизнь, что вот уже триста лет напрасно ждут его смерти. Он сметал города и селения, уничтожал Великих королей и магов, не желавших принять его власть, и на земле наступил мир, потому что он покорил всех. Наступил вынужденный, тяжелый, но прочный, как железные оковы, мир. - Похоже, отец сегодня его нарушил. - Он, что, отказался выдать меня?! - Да. Он сослался на суверенное право королей казнить и миловать находящихся под их протекторатом. - Безумец! Он навлек беду на всех нас. Если бы он не остановил меня ночью, я был бы уже далеко, тогда бы он мог еще как-то оправдаться, а теперь? Конах не прощает измены. Он уничтожит всех, кто у него на пути. - Что же нам теперь делать? - Я думаю, мы должны уйти все. Ты, король и королева, - мы все должны уйти в другой мир, нырнуть в сундучок, и нас нет, понимаешь? Наш мир жесток и безобразен. Он постепенно погибает под властью Конаха. Еще два дня, я завершу работу над книгой координат, и мы покинем этот мир. Глава 5. Наместник Альдор Наместник Священного престола в Монтании Альдор только что закончил вечернюю трапезу и собирался засесть за сочинение послания Верховному Жрецу, когда ему донесли, что возвратились его посланники - Моран и Друум. Альдору, седовласому крепышу лет пятидесяти с кругленьким пузцом, нравилась его спокойная жизнь в Монтании. Окруженное с трех сторон горами и с одной стороны морем, это королевство представляло собой заповедник благочестивых нравов, устоявшихся здесь в течение столетий. Короли Монтании всегда стояли в стороне от политической жизни. И в прошлом, сразу после Великой войны, безоговорочно признали власть Священного престола. Поэтому наместничество в Монтании было своеобразной синекурой, служило наградой и отдохновением от трудов праведных для ближайших соратников Конаха. Альдор помнил еще старого короля Филиппа, отца Роланда. Роланд вырос у него на глазах, как сейчас подрастал Квентин -- юный принц Монтании. Никогда ни с кем из них проблем не возникало. Тем более удивило его известие о пособничестве Роланда беглому монаху. Оказать приют человеку, осмелившемуся посягнуть на незыблемость церковных учений! Это было просто возмутительно! Церковь в последнее время ослабило борьбу с ересью, стала излишне терпимой и благодушной, вот еретики и осмелели. Альдор хорошо знал отца Кира - наставника беглого монаха Джордана. И как только тот мог допустить вероотступничество своего воспитанника?! С детских лет Джордан воспитывался при монастыре, овладевал высокими знаниями, его даже хотели ввести в первый круг посвящения. Что бы тогда было? -- Альдор даже закряхтел от досады. -- Надо будет провести хорошую ревизию в обители Кира. - Ваше Преосвященство, - Наместник Альдор повернулся на голос - в дверях стояли пропыленные Друум и Моран. - Мы привезли Вам неутешительные вести. Король Роланд отказался выдать вероотступника. Друум вытирал со лба пот широким рукавом рубашки. - Это бунт, Ваше Преосвященство. Никогда еще не было, чтобы король, принявший покровительство Священного престола, осмелился перечить воле Верховного Жреца. - Он даже не захотел нас выслушать. Роланд словно обезумел, когда речь зашла о том, чтобы выдать преступника и предать его Священному суду. Мы даже снизошли до уговоров, но ничего не подействовало, - продолжил Моран. Альдор сморщился, как будто речь зашла о зубной боли. - Джордан все еще в замке? - Думаем, да, Ваше Преосвященство. Если бы его там не было, то Роланд, скорее всего, сообщил бы нам об этом. - Теперь он быстро улетит, вспугнутый вами, как вы полагаете? - Но мы ничего не могли добиться от Роланда, надо было сразу ехать с отрядом стражи, - надулся Друум. - Другими словами вы хотите сказать, что дипломатами вам не быть... - резюмировал Альдор. - Что же мы можем предпринять теперь? - Я не вижу другого выхода кроме, как объявить Роланда вне церкви и закона и поступить с ним согласно великому обряду очищения, - выступив вперед, важно заявил Моран. "Высшая сила! - подумал Альдор. - Еще два дня назад жизнь здесь была так тиха и спокойна. Кто бы мог подумать, что здесь, на краю Серединного мира, в тихой прибрежной гавани, может возникнуть бунт. И что за нелепая шутка судьбы выпала на мою долю -- подавлять бунт на старости лет!" - Мне нужно испросить благословения Верховного служителя Силы, - сказал Альдор. - Какое он примет решение, так и поступим. Друум, переминаясь с ноги на ногу, пытался что-то добавить или возразить, но Альдор, несмотря на преклонный возраст и долгие годы спокойной жизни, еще не разучился так взглянуть на собеседника, что у того сразу же пропадало желание задавать ненужные вопросы. Когда дверь за гонцами закрылась, Альдор тяжело опустился в массивное резное кресло. Он почти наверняка знал, что произойдет дальше. И от этих мыслей ему стало еще более грустно. "Что заставило Роланда, - мысли тяжело ворочались в голове наместника, - разорвать многолетний договор, заключенный далекими предками короля Монтании? Чем обольстил его этот беглый отщепенец, что посулил такое, что заставило Роланда пойти на погибель и обречь свой народ на верную смерть? Ведь не может же он не знать про обряд очищения. После обряда никого в живых не остается, на то оно и очищение, чтобы очищать землю от таких бунтовщиков, как ты, Роланд. Хоть бы подумал о своей семье". Но решение короля так и осталось загадкой не только для Альдора, но и для Квентина. Алтарь магической Силы находился за небольшой дверью в стене, замаскированной под книжный шкаф. Высшая Сила магии, была открыта Конахом. Столько лет Альдор обращался к Великой силе и все никак не мог привыкнуть к этому. Каждый раз, когда наступала необходимость открыть Алтарь и стать, пусть даже на время, частью этой силы, полностью растворившись в ней, его живот скручивало, как скручивает тряпку поломойка, а ноги становились неуклюжими ватными обрубками. Вот и сейчас, он мысленно пытался сосредоточиться и преодолеть тот незримый барьер, который всегда вставал между ним и Алтарем Высшей Силы. В глубине души, еще с молодости, он до дрожи боялся дикой, ничем несдерживаемой, силы Конаха. Это был неистовый сгусток энергии, который всякий раз вытряхивал твою душу, как пыльный шерстяной ковер. Альдор сделал глубокий вздох, уже отдававшийся старческим сипением, и поднялся с кресла. Дверь Алтаря отворилась с легким деревянным скрипом. Комнатка, где находился Алтарь, была небольшой. Вдоль стен у входа стояли шкафы с Древними книгами, свитки с заклинаниями и другими магическими предметами. Сам Алтарь был сделан из черного дерева и еще какого-то гладкого материала, подобного застывшей смоле, пришедшего из Древнего мира. Увенчанный остроконечной макушкой с острым шпилем, он открывался как двустворчатый шкаф. Внутри находились небольшая скамеечка и полочка под большим золотым зеркалом, прикрепленным к задней стенке. На полочке стояли две свечи из черного воска, отлитые в виде двух магических сущностей, имен которых не полагалось поминать всуе. Альдор вынул из правого шкафа свиток Пергюса, магический жезл связи с Конахом и волшебную смолу живого дерева Див, используемую для магических обрядов. "Что ж, пора", - смиренно сказал себе Альдор. Он зашел в Алтарь и, сбросив с себя оцепенение, щелкнул пальцами, зажигая свечи. Простой ярмарочный фокус, который все никак не получался у принца Квентина. От зажженных свеч он воскурил смолу живого дерева Див, закрыл плотно двери Алтаря и, часто вдыхая горький магический аромат, принялся читать заклинания, всматриваясь в непростую глубину золотого зеркала. Дым вился вокруг Альдора удушливым змеем, такой живой и исполненный плоти, как само мыслящее дерево Див. Огоньки свечей, подчиняясь всеобщей хаотичной пляске, отражались в зеркале уносящимся вдаль золотым хороводом. Альдор читал древний свиток Пергюса, стараясь почувствовать в себе присутствие Силы. Наконец наступил момент, которого он всегда ожидал с трепетом. Момент Открытия Врат. Зеркало заколебалось и в призрачном свете свечей стало напоминать водную поверхность, тронутую легкой зыбью. Альдор ощутил присутствие силы. Она пришла и властно, не спрашивая у него на то позволения, втягивала раба своего в золотой круг растаявшего зеркала. "Давай бери меня!" -- с отчаянной, до зубовного скрежета, решительностью промелькнула мысль в туманящемся сознании Альдора. И в следующее мгновение Альдора не стало. Он больше не чувствовал себя, своего тела. Что-то непреодолимое втягивало его через зеркало, в туманный и темный мир ночных иллюзий. Здесь, в мире зазеркалья, бесновались, сталкивались, боролись и сливались непрерывными вспышками сполохи Великой Силы. Как всегда неожиданно он почувствовал холодок чьего-то организованного и разумного присутствия. - Приветствую тебя, мой господин! - произнесла уцелевшая частичка сознания Альдора. Тут же ощущение силы стало почти осязаемым. Сомнений не было - это был Конах. - Ты пришел за советом, Альдор? - рокочущий властный шепот пробирал до костей. -- В последнее время я почувствовал твое отдаление, неужели мирская суета заставила тебя забыть о Сущем? - Прости, Великий, недостойного раба твоего - в спокойствии и праздности я утратил чувство реальности. Хвала Великой Силе, провидение расставило все на свои места. У нас случился бунт. Еретик, покусившийся на истинность великого учения, сбежал от правосудия и был пригрет королем Роландом. Роланд отказался выдать грешника. И я, недостойный и исполненный слабости, взываю к Тебе о благословении на применение святого обряда очищения. Альдор ощутил какое-то подспудное движение, как будто огромные жернова сотрясли почву у него под ногами. - Знаешь ли ты постулаты Великой церкви? Знаешь ли ты догмы о неизбежности кары за грех? Неотвратимость наказания за непослушание, - слова перекатывались как валуны при камнепаде. -- Сомнение - тяжкий грех. Слабость - грех. Праздность - грех. Забывчивость - грех. Прощение - грех. Альдор сжался в комок, как мышонок, пойманный кошкой, и вместе с тем почувствовал, что ощущение давящей неопределенности оставляет его. Так, наверное, чувствует себя приговоренный к смерти, когда узнает, что его прощение о помиловании отклонено. - Искупи грехи свои, и пребудет с тобой мое благословение! -- это были последние слова повелителя, и Альдор, словно выплюнутый кусок надоевшей жвачки, вылетел из мира грез и ощутил себя в своем физическом теле. Мелкая противная дрожь сотрясала его, когда он осознал себя, сидящим на полу заполненного пряным дымом от сгорающей плоти живого дерева Див Алтаря. Глава 6. Предзнаменования беды Роланду было противно, будто он наступил ногой на огромного скорпиона, и его мерзкие, дурно пахнущие внутренности загадили его сапоги. Он видел бледное лицо и огромные тревожные глаза Аманды. До конца он и сам не понимал себя. Он раз за разом, прокручивая в памяти разговор с посланниками, натыкался на недоумевающие тревожные взгляды жены и сына. Неужели он вынес всем им всем смертный приговор. Неужели это был всего лишь импульс обремененного излишней гордостью сознания, спровоцированный бесцеремонной наглостью непрошеных посетителей. Почему он ответил отказом престолу Великой Силы. С Джорданом он виделся не так и часто. Когда осенью он принял этого испуганного молодого человека, он просто не мог ему отказать. Наверное, еще и потому, что в нем жил подавляемый из поколение в поколение инстинктивный протест против тотального диктата Священного престола. Джордан попросился переждать зиму. Сколько раз он встречался с ним за зиму? Раза три-четыре не больше. Джордану нравилась королевская библиотека и они, встречаясь там, обменивались мнениями о тех редких книгах, что были там собраны. Обед после исцеления Аманды. И конечно первый откровенный разговор. Джордан рассказал о своем открытии. Возможность перемещения по бесчисленному множеству миров. Наше бытие на крохотном островке мироздания, который с каждым годом становиться меньше, усыхая подобно шагреневой коже. Откуда беглый монах взял все это? Их разговор сильно взволновал тогда Роланда. Словно кто-то дал подсказку к очень трудной задаче, которой он мучился не один год. В самом деле, с их миром происходит что-то странное, он становится с каждым годом все скуднее и иссушеннее, что ли. Исчезает богатство животного мира, люди становятся глупее и ограниченнее, количество гоблинов и уродов увеличивается, растения вырождаются, плодородная почва умирает и заболачивается. Жизнь выцветает, как застиранное полотенце, становится с каждым днем все бледнее и призрачнее. Даже удивительно, как до встречи с Джорданом он не обращал на все это внимание. Только на днях его словно бы осенило, когда он возвращался из пришедших в полное запустение северных феодов. Они погибали: земли и одичавшие отчаявшиеся люди исчезали под натиском песка и моря. Мир бледнел и исчезал, его мир. И еще, Джордан рассказал ему о портале между мирами. Это на протяжении столетий составляло одну из величайших тайн престола. Никто не мог воспользоваться блестящим барабаном, который выкрал Джордан. Как любая другая дьявольская игрушка, не подвластная Великой Силе, барабан был предан анафеме и упрятан в глубокие подвалы монастыря, где воспитывался Джордан. Но он разгадал тайну реликта, оставшегося от Древних веков, и рискнул использовать свое открытие вопреки интересам церкви. Джордан был прав, по крайней мере, в одном, - нельзя оставлять в руках Конаха столь могущественное орудие укрепления его господства. И все-таки, это было по большей части импульсивным решением из тех, когда сначала делают, а потом задумываются, что же натворили. Перед Роландом постепенно стала проясняться вся ужасающая картина произошедшего. "Чего теперь ожидать? Еще одного посольства, в лице уже самого епископа? Возможно, если бы они так не спешили. Но ведь им надо любой ценой захватить Джордана. Значит, они будут вынуждены поторопиться. А если так, сколько у меня времени? День уйдет у посланников, чтобы добраться до представительства Священного престола и доложить обо всем наместнику. Пока старик свяжется с Его Святейшеством, пока соберут войско - еще день. Значит, в запасе день-два не больше, реально до завтрашнего вечера". Роланд жалел, что поторопился: скажи он, что Джордан уже покинул замок, правда открылась бы не скоро. А так у него в запасе есть от силы два дня: остаток сегодня и завтра, до вечера. Дворцовая стража насчитывала не больше ста человек. Еще столько же можно собрать крестьянских дружинников из окрестных деревень. И все, - других сил противостоять прекрасно оснащенной гвардии Священного престола у него не было. Кроме того, Роланд сильно сомневался в крестьянской дружине: было совершенно неизвестно, как поведут себя эти люди, находящиеся в сетях суеверий, когда к замку подойдет епископ со своим воинством и применит ужасающий обряд очищения. Выдержат ли они испытание безумием и не обратятся ли против него самого, ведь до сих пор находилось не так много людей, способных противостоять тайному оружию Конаха. Чьи-то руки нежно обняли его сзади за плечи. Он тут же ощутил неповторимый аромат свежести морского прибоя. Это могла быть только она -- его Аманда. Медленно, чтобы не спугнуть нахлынувшую на него волну нежности, он повернулся. Мягкие шелковистые волосы легко коснулись его щеки. Руки Роланда скользнули к ее узкой талии, ощущая через шелковистые покровы ткани теплоту тела. В глазах Аманды застыли ледяные крупинки слез. Она молча прижалась к нему, уткнувшись куда-то в шею, и он крепко обнял ее. Пушистое облачко волос слегка щекотало его, а шею и щеку обжигало горючим льдом растаявших слез. Им казалось, что так они простояли вечность. Он поцелуями осушал слезы на ее лице. Аманда не задавала никаких вопросов, но он знал, о чем она думала. Ему не хотелось лгать ей. И она это чувствовала, поэтому ни о чем не спрашивала. - Прости меня Аманда, я не мог поступить иначе... Она ничего не сказала, только теснее прижалась к нему, и стали слышны ее приглушенные рыдания. - Выдать им Джордана, означало бы отправить его на верную гибель. Церковный суд не церемонится с еретиками, и через несколько дней в столице епископата уже горел бы большой костер. - А ты подумал, что будет с нами, Роланд? С Квентином, со мной, со всем нашим народом? - послышалось сквозь тихое всхлипывание. - Не знаю, Аманда, но всегда есть какой-нибудь выход... Так что будем надеяться на лучшее, время у нас еще есть. - У меня плохое предчувствие, Роланд... Ведь нам так было хорошо вместе. Столько лет спокойной, мирной жизни... - ее всхлипывания стали чуть громче. - Аманда, эта мирная жизнь не могла длиться вечно. Они все равно добрались бы до нас, не так, так иначе. И никогда бы не смирились даже с формальной независимостью Монтании. Джордан -- это всего лишь повод... - Теперь они не успокоятся, Роланд... Не успокоятся, пока не уничтожат нас всех... - Но мы тоже не будем сидеть сложа руки. Завтра же соберем войска и будем защищаться до последнего солдата, - ему хотелось, чтобы его слова звучали твердо и уверенно. И тут ее слезы словно бы преодолели последний сдерживающий их барьер и хлынули потоком, заглушая непроизнесенные слова и мысли. *** Джордану последняя бессонная ночь далась с большим трудом. Он почти закончил изготовление своего волшебного сундучка, оставались незначительные детали, когда сон навалился на него непреодолимой тяжестью. Ему снились красивые и счастливые король Роланд и королева Аманда, они весело смеялись и, взявшись за руки, бежали по изумрудной траве нового мира. *** В шесть часов утра Роланд покинул замок и поскакал собирать дружины поселенцев. Он мчался по дороге, протянувшейся между зеленеющими весенними полями, все время погоняя коня и пытаясь стряхнуть остатки кошмаров, что мучили его в эту короткую, почти бессонную ночь. Всю ночь кто-то пытался проникнуть в его сознание, временами он слышал чей-то низкий властный голос, гулко перекатывающийся в голове. Картины падения с высоких стен и скал преследовали его, он стремительно летел вниз, а чей-то раскатистый бас хохотом и невнятным бормотанием сопровождал его падение. Кое-что из сказанного ему удалось разобрать, и даже сейчас он слышал этот вкрадчивый шепот, шепот предостерегающей смерти. Кто-то хотел сломить его волю, лишить разума, превратив в беспомощную тряпичную куклу, какими забавляются в балаганах на ярмарке. И Роланд все сильнее погонял коня, подставляя лицо под свежие струи ветра и пытаясь стряхнуть противное ощущение собственного бессилия. "Господи, помоги мне, - молился он. - Помоги противостоять врагам, предавшим тебя и спаси людей от их лжи и мерзости". Он старался не думать о своей обреченности, зная только одно, - он должен пройти свой путь до конца, как и предначертано ему. Каждый должен сделать на земле свое маленькое дело, а его дело состояло в том, чтобы сбросить позорное рабское ярмо и хотя бы раз в жизни заявить о себе как о человеке. "Я докажу им, что не все в этом мире послушные овечки, покорно дожидающиеся, когда их принесут в жертву лживому и жестокому богу Конаха", - подумал Роланд. И ощущение давящей, сковывающей разум тяжести прошло в тот же миг. Глава 7. Необходимые приготовления Квентин проснулся позднее всех, часов в восемь, и с удивлением обнаружил, - в замке происходит какая-то беспорядочная толкотня и суета. Командовал всем Говард -- начальник дворцовой стражи. Все бегали и суетились. Квентин обиделся на отца, что тот уехал, не предупредив его заранее. Мимо спальни Квентина важно шествовали, бряцая оружием, дворцовые стражники из команды Говарда. Из окна было видно, как оживились посты на стенах, бойницы заполнялись стрелками. Во дворе запалили большие костры и подогревали на них смолу. Бойцы испытывали систему противоосадных приспособлений, бездействующую долгие годы. Вся прислуга была во дворе и нижних этажах замка, поднося, притаскивая, приволакивая самые разнообразные предметы необходимые для обороны, о существовании которых Квентин не имел даже представления. Говард, важный, закованный в сверкающие дутые латы, изготовленные под его пузо, расхаживал по двору, давая всем указания. Квентин молниеносно оделся и сбежал вниз. Сегодня на него никто не обращал внимания, и даже старый слуга Пабло не пришел, чтобы помочь ему одеться. Коридоры и двор замка были заполнены незнакомыми вооруженными людьми. В бородатых войнах, одетых в чешуйчатые кольчуги, Квентин без труда опознал деревенских дружинников из феода, поднятые отцом по тревоге, они пришли на защиту замка. В военном деле они явно были неискушены и тупо склонялись по коридорам и двору замка, то и дело натыкаясь на злобный окрик, а то и добрый толчок Говарда. Надо сказать, Говард был в ударе: он командовал, кричал, ругался и щедро раздавал толчки, стараясь из разношерстного стада деревенских дружинников слепить мало-мальски пригодное войско. Даже повара и кухарки, до того не видевшие ничего кроме большущей дворцовой плиты, теперь были при деле: помогали в приготовлении порций кипящей смолы для угощения атакующих. На мгновение Квентин почувствовал себя одиноким и ненужным в этом людском круговороте, заполнившим весь дом. Людей было так много, что временами он с трудом протискивался по дворцовым коридорам, направляясь к покоям королевы. Через мозаичное окно было видно, что в ворота замка въезжает конный отряд. Это были рыцари. На их шлемах гордо развивались разноцветные перья, латы отливали тусклой синевой вороненого металла, а щиты были украшены эмалью с золотым и серебряным орнаментам. Наконечники их копий были украшены разноцветными геральдическими лентами. Красивые, откормленные и выхоленные кони уверенно цокали по мощеному двору замка. "Сколько же человек здесь сегодня? - подумал Квентин. - Наверное, никак не меньше тысячи". Он не знал, как долго они смогут продержаться в осаде, но все эти подвалы с рядами винных бочек, заполненные мясом ледники, хранилища, забитые крупами, мукой и различными соленьями, - позволяли надеяться, что в любом случае никак не меньше месяца. Водой замок обеспечивался из колодцев во дворе, и, на крайний случай, имелись горные озера в пещерах, примыкающих к подземному ходу. Так и не встретив знакомых, Квентин добрался до покоев матери. Дверь в апартаменты королевы была открыта: в нее постоянно выходили и входили люди. Принц протиснулся через отряд вооруженных селян и вошел в кабинет королевы. Сначала он даже не разглядел мать среди командиров всех этих сборных отрядов. Аманда преобразилась полностью. Теперь это была легендарная воительница из древнего заморского рода, о которых он читал в книгах. Копна ее золотистых волос была забрана на затылке тугим красивым узлом. Она была облачена в стальной кольчужный панцирь, плотно облегающий ее великолепную фигуру. На красном кожаном поясе размещался богато украшенный фамильный меч. Королева четко отдавала приказы этим здоровенным мужикам, которых она, как и Квентин, видела впервые в жизни. Голос ее звенел в воздухе, и командиры застыли, зачарованные видом их властительницы. Принц остановился в дверях, и его постоянно толкали выходящие и входящие люди. Королева не замечала сына, продолжая с жаром обсуждать план обороны. Но вот ее взгляд коснулся сына, она улыбнулась, и ее лицо осветилось выражением забытой нежности. Аманда чуть кивнула головой, приветствуя сына и разрешая присутствовать на военном совете. Квентин прошел в комнату и встал у окна, откуда ему было прекрасно видно все происходящее на крепостных стенах и во дворе. - Мой сын Квентин, господа. Квентин тут же ощутил на себе десятки взглядов. Он приветственно кивнул головой. - И так, господа, - голос королевы вернул всех к карте, разложенной на столе. -- Давайте еще раз проверим все направления атаки. Вот здесь, - она отметила указкой место на карте, - отряд сеньора Блома должен занять места в секретах и предупредить появление противника, а герцог Галумейский со своей конницей займет это укромное место в лесу для внезапных кавалерийских ударов. Две деревенские дружины мы поставим на стенах -- это самое простое, - как раз то, на что они способны. Прислуга замка обеспечит защитников всем необходимым. Уже сейчас нам необходимо пополнить запасы фуража для лошадей, и для этого надо срочно отправить один из деревенских отрядов. Помните, господа, - времени до штурма у нас очень мало - от силы до заката. Король Роланд прибудет с последними дружинами к шести часам, и к этому времени должно быть все готово. - Давайте же поклянемся до концы быть верными королю и с честью выполнить свой долг! - Аманда обнажила меч, и он сверкнул серебряной молнией. В воздухе мелькнули искры, почувствовался запах озона, и Квентин подумал, что без магии здесь не обошлось. Командиры отрядов положили ладони на меч королевы и с удивлением обнаружили, что он горячий. - Клянемся быть верными королю до последней капли крови! - торжественно произнесла королева. Хор голосов в комнате и коридоре повторил: - Клянемся! -- И сила, исходящая от меча, наполнила их сердца отвагой. Квентин подошел к столу и положил руку на меч. - Клянусь! -- произнес он. И рыцари, о храбрости которых слагали легенды, одобрительно посмотрели на него. Наконец командиры разошлись, и Квентин остался наедине с матерью. Когда дверь за последним из них закрылась, некая внутренняя пружина ослабла, и Аманда снова стала нежной и любящей, такой, какой Квентин знал ее с детства. Она подошла и обняла сына, прижав к груди его голову. И Квентин ощутил холодную колючесть кольчуги. - Судьба распорядилась так, что тебе придется рано повзрослеть, сынок. Жизнь нелегка, но как бы ни сложилось, не забывай нас с отцом. Не ломайся под ударами судьбы и не дай обмануть себя тьме, которая часто маскируется под свет. Помни, ты сын Роланда, короля Монтании, который нашел в себе силы и мужество бросить вызов могущественным силам. Внезапно что-то горячее и мокрое заскользило по щеке Квентина, и он понял, что это слеза. - А теперь иди, ступай в распоряжение Говарда, будешь в его команде. Иди! -- она отстранила сына легким толчком и отвернулась к окну, чтобы он не видел ее лица. *** Приготовления шли весь день. И слуги замка, и крестьянские дружинники, и воины стражи, и рыцарская гвардия, - все работали дружно и на совесть, каждый занимался своим делом. Все понимали, что к вечеру должно быть закончено все. Квентин находился в распоряжении Говарда и не переставал удивляться организаторским способностям этого завсегдатая деревенских кабачков и любителя аппетитных молодушек. Говард бегал с одного конца крепостной стены до другого, вихрем проносился по внутреннему дворику, поспевал везде и вникал в каждую мелочь. Только теперь Квентин понимал, как тонко его отец чувствовал людей, подбирая их к себе на службу. Многие забытые секреты фортификации замка открывались только сейчас. Строители, казалось, предусмотрели все, что только могли, для защиты замка. Здесь обнаруживались скрытые до сих пор боевые башенки, невидимые с наружной стороны стены, которые могли встретить нападающих градом стрел, откуда их не ждали. Выдвижные уступы, устроенные в стенах, противостояли осадным лестницам и башням. А если врагам удастся ворваться на крепостные стены, то здесь их поджидали многочисленные ловушки с проваливающимися полами. Длинные, узкие и внезапно ломающиеся под острыми углами коридоры замка были прекрасно приспособлены для обороны, и всего лишь один меткий стрелок мог устроить в таких местах свалку из тел и задержать сотни врагов. Огромные котлы, готовые обрушить тонны кипящей смолы на головы осаждающих, были установлены на высоких стенах. Флаги с золотыми гербами Монтании гордо реяли на остроконечных башенках замка. Трубач на главной башне замка протрубил общий сбор. Занятый работой, Квентин не особенно глазел по сторонам, но заметил, что даже придворный маг и его учитель Торин вышел на защиту замка. Облаченный в черный, расшитый серебряными звездами балахон, маг важно расхаживал среди воинов, держа перед собой толстую книгу с металлическим окладом, и нашептывал какие-то заклинания. В другой руке у него был магический жезл, которым он выделывал таинственные пассы. Становилось ли легче от его колдовства, Квентин не знал, но то, что он смешил своим видом деревенских дружинников, было несомненно. Около четырех часов по полудни объявили перерыв, и Квентин воспользовался этим, чтобы вернуться в замок, одеть доспехи и узнать, не вернулся ли отец, и что произошло за пределами замка за это время. *** Роланд примчался домой, когда солнце, закончив свой дневной путь, склонялось к закату. Вместе с ним прибыл последний отряд дружинников. Это были крепкие крестьянские парни из отдаленных и бедных северных феодов. Вооруженные в большинстве своем самодельными копьями и вилами, они более напоминали бригаду для уборки картофеля, чем организованное воинство. Роланд в пропыленных кожаных доспехах соскочил с загнанного коня, разминая затекшие ноги. Запавшими от усталости глазами он оглядел окружающих, с удовлетворением отмечая, что почти все, что он наметил для обороны, сделано. Король подозвал Говарда и передал в его распоряжение вновь прибывших дружинников. И начальник стражи сразу же стал выстраивать их в шеренгу, в стройную настолько, насколько ему удалось ошеломить их своим громоподобным рыком. На крепостных стенах почти все было закончено. Под смоляными котлами горели костры. Стрелки устраивались поудобнее в бойницах. Все тайные ловушки и противоосадные приспособления были испробованы. Во двор из арсеналов были вынесены и разложены запасы оружия, стрел и прочих необходимых предметов. Подъемный мост подняли сразу же, как прибыл король, - более ждать было некого. Крестьяне поднимали последние каменные ядра, которые предполагалось обрушивать на головы врагов. Роланд прошел вдоль крепостной стены, проверяя готовность к осаде и с удовлетворением отмечая, что Говард и другие командиры потрудились на славу. Только убедившись, что все в порядке, он вошел в замок повидаться с женой и сыном. Аманда бросилась ему на шею и осыпала его пропыленное лицо поцелуями, ощущая на губах мужа аромат степного ветра. Роланд крепко обнял жену, чувствуя под пальцами неприятную твердость кольчуги. Квентин стоял в стороне. Отец заметил его и улыбнулся усталыми глазами. И Квентину захотелось тотчас броситься с разбега ему на шею, как раньше, в детстве, но предчувствие чего-то неотвратимо недоброго нахлынуло на него, мгновенно погасив этот порыв. Раньше он никогда не замечал течения времени. Время шло, как хотело, своей поступью. Часы сменялись часами, времена года следовали одно за другим, - это было понятно и очевидно. Время было плавной рекой, незаметно и неслышно несущей все сущее: людей, животных, деревья, горы и реки. Сейчас же время превратилось в липкую паутину. Оно окутывало и оплетало все происходящее, связывало и превращало людей в беспомощные жертвы, заставляя их дожидаться наступления неминуемо надвигающеегося черного предела. Осклизлые щупальца чего-то страшного и незримого протягивались из будущего, чтобы схватить, скрутить и разорвать в клочья трепетное настоящее, а заодно с ним и всех их. - Друзья мои! - Роланд обвел усталым, но не утратившим остроты, взглядом присутствующих. - Спасибо вам, что в минуты опасности вы оказались рядом со мной и моими близкими, что вы, не устрашась опасности, выступили с оружием в руках против сил зла, которое воцарилось на нашей земле. Тьма пала на церковь и погребла под собой остатки веры, которой следовали наши прадеды. Абсолютная власть верховного жреца используется только во зло. И чем большую власть он получает, тем большее зло творит. И нет этому предела. Мы жители Монтании - отдаленной страны - почувствовали наступление зла относительно недавно. Вспомните, зерна зла проросли сразу после Великой войны. Пусть Великие короли и были не правы в своих властолюбивых стремлениях, но они были свободны и независимы и жили законами предков, наследовавших идеи Древней цивилизации. Теперь же у власти стоит злобное существо, которое нельзя даже назвать человеком, да он и сам давно не считает себя таковым, настолько ему чуждо все человеческое. Мир погиб, пал раздавленный железной пятой, и только у нас в Монтании, в отдаленном королевстве, еще сохранились понятия о добре, чести, долге, правде и справедливости, которые Конах никак не может вытравить из нас. Все иное -- лишь предлог, чтобы расправиться с последним непокорным королевством. Я не знаю, победим ли мы в этой схватке, но уверен, сражаясь со злом, мы спасем наши души. Наш выбор послужит прекрасным примером нашим детям, которым не придется упрекать своих отцов в трусости и малодушии. Да будем мы чисты перед лицом вечности! Роланд еще раз обвел взглядом всех присутствующих: командиров отрядов, рыцарей, крестьянских дружинников, придворных, слуг и друзей, которые заполниля весь огромный тронный зал. Все застыли с неподвижными, исполненными твердой решимости лицами. "Вечность заморозила их лица", -- подумал Квентин. - Друзья мои! - вновь обратился король к народу. - Во дворе стоят столы с угощениями, прошу всех к дружеской трапезе. Сегодня у нас последняя вечеря, а завтра либо пир, либо тризна. Прошу вас, здесь больше нет ни слуг, ни королей. -- Роланд сделал приглашающий жест и направился к выходу, его глаза сияли, а широкая улыбка освещала лицо. Люди застыли на мгновение, прежде чем выйти из зала. Когда королевская семья смогла наконец остаться в одиночестве, Роланд обратился к Квентину: - Сын, надеюсь, ты хорошо помнишь все знаки и повороты подземного хода? - Да, отец. - Дело может обернуться так, что тебе придется воспользоваться подземным ходом. Мы ничего не знаем о тайном оружии Жреца. Но как только ты увидишь или почувствуешь что-то такое, что покажется тебе странным, противоречащим логике событий или невозможным, - в общем, при любой опасности ты должен будешь покинуть замок по подземному ходу. Это единственный путь спасения. - Я останусь с вами до конца, отец. - Не возражай! - предостерег Роланд сына. - Ты остаешься единственным наследником престола Монтании, и если со мной что-нибудь случится, они устроят за тобой настоящую охоту. А зная их магическую силу и твою неискушенность в тайном знании, схватить тебя будет не сложнее, чем псам добыть раненую утку. Поэтому, если я не смогу дать тебе сигнал покинуть замок, ты должен будешь сделать это самостоятельно, не дожидаясь, когда тебе отрежут путь к отступлению. - Но, отец... - Мы бросили вызов могущественным силам, осознать силу которых нам не дано до конца, и мы должны быть трижды осторожными, чтобы сохранить силы для последующей борьбы. И еще, не доверяй никому, когда они начнут атаку. Я слышал, обряд очищения совершенно меняет человеческую природу, и бывшие друзья оборачивают оружие друг против друга. Твой фамильный талисман защитит тебя от магии. Я надеюсь на тебя, - король обнял сына. -- Ты должен завершить то, что начал я. Освободить землю от присутствия Конаха и вернуть людям свободу и свет истины. - А теперь давайте пойдем к людям, - король улыбнулся сыну и, взяв Аманду под руку, вышел из зала. Квентин проводил их взглядом, пока они не скрылись за поворотом. Больше он никогда не видел их вместе. Такими они и запомнятся ему: два самых дорогих человека на свете, уходящие в безвозвратную даль. И слезы не воина, а простого растерянного мальчишки будут обжигать ему сердце. Глава 8. Кровь Сведера Наместник Альдор постепенно приходил в себя после связи с Верховным Жрецом. Голова гудела и раскалывалась, как надтреснутый колокол, а во рту было ощущение шершавой сухости, будто бы он целый месяц жевал сухую, столетней давности бумагу. Перед глазами мелькали огненные точки, словно сотни нераскаявшихся грешников устроили пляску на сковороде у сатаны. Альдор медленно поднялся с колен, на которых он почему-то очутился во время магического сеанса. Он инстинктивно потянулся к бутылке вина из полыни, благословленного Его Святейшеством, и сделал несколько больших глотков, совершенно не ощущая горечи. Звон в голове постепенно утихал, и он обрел способность узнавать окружающие предметы. Но тошнота не покидала его, вызывая горькую отрыжку выпитого вина. "Звезда полыни", -- называл это вино Великий Жрец, почерпнув название из каких-то Древних книг. Покинув комнату с Алтарем, Альдор вошел в кабинет. Позвонил в колокольчик, вызывая секретаря. Когда секретарь, длинный, облаченный в серую сутану монах с абсолютно голым черепом, появился в кабинете, Альдор приказал: "Друума ко мне!" Силы наместника в Монтании были невелики. Около пяти сотен гвардейцев составлял гарнизон Священного престола, под командованием кавалера Друума находилось еще сотни две рыцарей-змееносцев, плюс небольшая команда жрецов тайной школы, - и, пожалуй, все. Но все исповедующие истинную веру и принадлежащие к Великому престолу знали, что количество вооруженных людей - это не главное, что в распоряжении последователей престола находится оружие куда как более грозное, чем мечи, копья и стрелы. Обряд очищения, который Альдору предстояло совершить над еретиками, для того и существовал, чтобы магические силы стократно умножили мощь войска Священного престола. Поэтому Альдор не волновался о возможном численном преимуществе короля Роланда -- схватка расставит все точки над "i". Он приказал Друуму объявить полный сбор. И тотчас во все стороны полетели гонцы. А Друум, важный и преисполненный гордости оттого, что его назначили главнокомандующим, уже собирал своих рыцарей во дворце Альдора. Моран как старший духовник получил задание подготовить отряд магов и прорепетировать с ними обряд очищения. Именно это подразделение должно было сыграть в битве решающую роль, поэтому Альдор, не слишком доверяя Морану, решил сам принять участие во всех тренировках. - Завтра к утру мы будем полностью готовы к походу, - отрапортовал наместнику Альдору кавалер Священного престола Друум. *** Рыцарский отряд был полностью в сборе. Две сотни прекрасно вооруженных рыцарей выстроились во дворце наместника. Альдор тяжелой походкой шел вдоль строя, рассеянно слушая объяснения Друума. Закованные в панцири из черной стали, с забралами на шлемах в форме редкой решетки, - все эти рыцари, как представлялось Альдору, были на одно лицо. За их общностью скрывалась одна из величайших тайн Священного престола. Все эти войны были, по сути своей, одним человеком - правой рукой Конаха -- великим воином, князем Сведером. Легенда, передаваемая из уст в уста служителями Великого престола, гласила: великий и отважный воин, князь Сведер, принимавший участие в войне королей на стороне одного из монархов, внезапно получил озарение свыше и перешел на сторону Конаха, в то время только еще начинающего проповедовать свое учение. Сведер привел с собой огромное войско, подняв восстание против своего сеньора - короля Годарда. И с тех пор началось победоносное шествие Конаха. Силой магического внушения и при поддержке армий Сведера Конах покорял все новые и новые народы. Люди, измученные многолетней войной, верили и шли за ним. Они поднимали восстания против своих правителей -- Великих королей и передавали власть наместникам Конаха. Многие короли и сами, не дожидаясь восстаний и бунтов, перешли на сторону нового проповедника. Старый мир рушился, устанавливались новые порядки. Конах увеличивал и увеличивал свое могущество. Следующий удар он нанес по многочисленным отрядам магов. В старину каждый король, мнящий себя великим, имел при себе команду придворных чудотворцев, владеющих приемами магического искусства. Конаху удалось в одну ночь уничтожить их всех. Он обратил против них их же собственную магию и все те проклятия, сглазы, порчи и другие неискусные приемы колдовства, которые они применяли в борьбе с врагом. Вся их магия вернулась к ним сторицей. В страшных муках обрели они свою смерть. А князь Сведер, усиленный мощью магического воздействия Конаха, крушил одну вражескую армию за другой, и не было силы, способной противостоять новому властелину. Многие знамения были в ту пору: кометы своими хвостами царапали небосвод, затмения солнца по нескольку дней погружали во мрак целые земли, и страшные призраки и видения посещали землю. Целый год продолжалась напряженная борьба, и этот год вошел в историю, как год великого покорения. Когда сдался последний Великий монарх и присягнул Конаху, война прекратилась. Конах воцарился в своей столице -- городе Аране, бывшем царстве великого короля Симила, уничтоженного в ходе войны. Народ Араны присягнул Конаху, стал его народом, а его люди самыми верными последователями Конаха. Оружие, костры на площадях, и непреодолимая сила слова Конаха сделали свое дело. Сведер зарекомендовал себя на войне как непревзойденный полководец. Слава его была настолько велика, что даже заморские державы признали протекторат Конаха. Во все покоренные или принявшие власть Конаха королевства были посланы наместники, чтобы осуществлять надзор над королями, присягнувшими престолу. Князь Сведер управлял этими наместниками, и власть его стала огромной. Конах же старался держаться в тени, уединясь в огромном замке Араны, на острове посреди моря. "И пришло время воздать Сведеру должное за его военные заслуги, - рассуждал о давних временах Альдор. -- Нет ничего лучше, чем сделать из вероятного соперника героя и легенду, для того чтобы уничтожить его". Однажды после очередной победы -- устранения бунта в одной из дальних стран - Конах устроил прием для своего лучшего друга, князя и главнокомандующего, Сведера. Он сам в сопровождении многочисленных слуг и охраны вышел встречать героя, когда эскадра богато украшенных золотыми фигурами и щитами кораблей, на которой прибыл Сведер, пришвартовалась у острова. Войска выстроились в почетном карауле в честь великого князя Сведера. Громко взревели золотые трубы и фанфары, воздавая должное замечательному полководцу. Боевые слоны с ревом взметнули вверх хоботы, приветствуя князя Сведера. Лучшие воины империи построились для торжественного парада. Великолепная рыцарская конница, богато украшенная золотом и парчой, боевые колесницы, усеянные грозными шипами и рогами, тяжело вооруженные пехотинцы, наездники боевых слонов, -- все, выстроившись, с трепетом ожидали появления великого полководца. Перед князем, от самого причала до дворца, землю выстелили великолепной ковровой дорожкой. Князь Сведер сошел с корабля и последовал по этому пути. Толпы придворной знати и простого народа встречали его как триумфатора, а прелестные фрейлины забрасывали его благоухающими цветами. Верховный Жрец стоял на ступенях дворца в окружении четырех магов высшей ступени посвящения в красных сутанах. В руках он держал поднос с золотой медалью Триумфатора. Сведер приклонил колени перед властелином, перебросив короткий меч. Конах пронзительно вгляделся в глаза победителя, и только когда Сведер не выдержал и опустил голову, Верховный Жрец взял медаль на толстой золотой цепи и водрузил ее на шею героя. Прием был великолепен. Сначала войска победителей прошествовали торжественным строем под звуки воинственных маршей, затем состоялось награждение особо отличившихся воинов. И здесь властелин не поскупился -- груды золота были преподнесены воинам в качестве награды. Затем был обед, вошедший в историю благодаря обилию выпитого вина. Тысячи людей, целые полки солдат гуляли на пиршестве. Очень скоро весь остров заполнился толпами вояк, простолюдинов и придворных, шатающихся и горланящих песни хмельными голосами. Многие гости в тронном зале отяжелели от выпитого и съеденного и не в силах усидеть за столом сползали на пол. Веселый пир продолжался. Виночерпии все время подливали вина в огромные бокалы. Властелин с каменной стойкостью произносил тост за тостом, и гости спешили приобщиться порцией вина к очередному приветствию. Князь Сведер сидел по правую руку от Верховного Жреца. Не пропустив не одного тоста, он тем не менее держался так же стойко, как на поле боя, хотя количество выпитого вина и давало о себе знать игрой пунцового румянца на его щеках. И только взгляд его глаз, неподвижно устремленных в одну точку, говорил о тех усилиях, с которыми ему удается сохранять контроль над собой. Только лишь Верховный Жрец, поднимая очередной бокал и выпивая его на глазах у всего народа, оставался абсолютно трезв, как и в начале вечера. Кто-то склонялся к мысли, что это магия, кто-то думал, что Конаху незаметно подменяли вино водой, но истина была далеко от всех этих представлений. Просто Конах к тому времени уже не был вполне человеком, и то вино, что он вливал в себя, оказывало на него не большее действие, чем на глиняные сосуды, в которых оно хранилось. Провозглашая тост за тостом, он просто ждал, когда Сведер наконец забудется в пьяном угаре, и тогда ему предстоит провозгласить еще один тост за Триумфатора, на этот раз последний. Громко играла музыка, полуобнаженных танцовщиц на сцене сменяли укротители диких животных и фокусники. Праздничные цветные ленты серпантина и конфетти сыпались с высокого и куполообразного, как небо, потолка дворца. Конах в очередной раз поднялся из-за стола: - Великие воины нечеловеческой отваги, одолевшие в ратных сражениях всех наших врагов, этот тост я хочу посвятить вам! Громкое "Ура!" нестройных хмельных голосов прокатилось по залу. Конах, не торопясь осушил кубок, отмеченный печатью властителя. Князь Сведер тоже поднялся из-за стола, чтобы выпить вино стоя. Он выпил вино и перевернул бокал верх дном, чтобы все присутствующие видели, что на дне не осталось ни капли. Он постоял минутку, шатаясь и обводя зал мутным взором, и тяжело рухнул обратно. Его голова не выдержала хмельной тяжести и упала на стол. Конах оглядел присутствующих: все ли заметили падение командующего. Он подал слугам быстрый условный знак - подбежала четверка дюжих парней и, подхватив Сведера, унесла его во внутренние покои дворца. Конах улыбнулся одной из своих загадочных улыбок: вскоре Сведер будет не опасен, напротив, он еще послужит ему и после своей смерти. Конах успел произнести еще пару тостов, когда к нему подошел слуга и что-то шепнул на ухо. Они обменялись парой фраз, и Конах поднялся, чтобы произнести главный и последний тост за сегодняшний вечер: - Я хочу поднять этот кубок в честь великого и непобедимого полководца, прославленного в боях командира и большого моего друга, князя Сведера. Этот великий человек при жизни стал легендой. Он принес славу империи, покорив множество народов и подчинив власти Священного престола многие королевства, прежде считавшиеся непобедимыми. Князь Сведер - это сила и слава всемирного престола. Она будет жить в веках и в каждом из нас. Прошу каждого до дна выпить бокал вина, созданного специально в честь великого Сведера и несущего в каждой капле частичку его силы. Виночерпии тем временем обходили столы, наполняя бокалы рубиново-красным напитком. - Прошу выпить всех стоя! - обратился ко всем Конах. Кто мог, тот поднялся сам, кто не мог, тому помогли слуги, но каждому вручили бокал алого напитка и проследили, чтобы выпил. Так или иначе, но выпили все. Конах бдительно следил за всем залом, и то тут, то там старший группы слуг поднимал руку в знак того, что все в полном порядке. Наконец все было кончено, и в первые минуты никто не понял, что произошло -- новое вино было странного вкуса: и кислое, и сладкое, и горькое, и соленое. Все застыли в недоумении, а Конах вдруг стал возвышаться над столом. Он становился все выше и выше, поднимаясь с места к самому куполу в центре зала. Голос его перекатывался и отдавался в самых отдаленных уголках зала и на улице. - Слава его в ваших жилах, кровь его в вашей печени, частицы его сердца в вашей крови, его мозг в вашем желудке, - громыхал его голос в вышине купола. Силуэт Конаха все рос и рос, заполняя собой все пространство купола, а его голос звучал все более низко и громко, заставляя содрогаться самые закаленные души. Черная мгла окутала ноги властелина, в ней сверкали ослепительные молнии, а за его спиной с шумом развевались два огромных черных крыла. Пораженные люди онемели. Властелин начал читать какую-то молитву. Каждое его слово было непонятно и не произносимо, и камнем падало на головы людей, заставляя их все ниже и ниже пригибаться к земле. - Крешти рахматузал анарксим изнатруэл абдарнах! - гремел в вышине под куполом низкий голос. -- Сарматрадана обнари изкариватарсли! Некая неведомая сила все больше и больше прижимала людей к земле, и они, лежа на грязном, заплеванном полу, больше не могли видеть своего повелителя, а могли только внимать его голосу. - Вы только что причастились великим Сведером, пили его кровь и ели его плоть. Теперь он будет жить в вас и в вашем потомстве. Он умер, но сила его будет жить в вас и ваших детях, теперь вы навсегда обречены быть моими слугами, как князь Сведер. И вы будете также смело и яростно сражаться в бою, как сражался Сведер во имя мое, и не будете ведать ни страха, ни жалости, как не ведал их Сведер. Тысячи, миллионы моих воинов будут по силе и храбрости подобны Сведеру и также преданы мне, как был предан Сведер. - И с этими словами Верховный Жрец растаял на глазах у изумленных людей, как облако после дождя, чтобы никогда больше не появляться перед непосвященными. Так гласила древняя легенда. *** Альдору выпала честь быть одним из посвященных. Посвящение он получил по наследству: его род с первых дней служил властелину. И как посвященный он мог бывать во дворцах Конаха и лично лицезреть правителя. Но он, как мог, избегал этого, и как только появилась возможность стать наместником в Монтанию, он с радостью отправился в это отдаленное королевство, чтобы пореже бывать в столице и общаться с властелином. Однажды в далекой молодости Альдор побывал во дворце, где произошли описываемые события. Конах уже давно не бывал в этом дворце, но стараниями сотни слуг все здесь сохранялось в полном порядке. Преданные служители только и жили мыслью о возможном приезде властителя. Альдор побывал в огромном зале, где происходил тот пир, обошел чудные сады острова и даже побывал во внутренних покоях замка, в которые допускались далеко не всем посвященные. Там он увидел то, что долгие годы приводило его в трепет. В одном из тайных, скрытых от посторонних глаз помещений находился саркофаг из хрусталя, в котором была выставлена мумия князя Сведера. Пропитанная специальными препаратами она прекрасно сохранилась под толстым слоем хрусталя. Время застыло для князя Сведера, застав его на пиру, одетого в праздничный мундир командующего, увенчанного золотой медалью Триумфатора. Мумия этого большого человека, под два метра ростом, представляла собой высохший скелет, обтянутый кожей. Здесь же, в этой комнате, находился еще один экспонат древней истории -- диковинный аппарат, с помощью которого сделали так, что все жизненные соки (и не только физические) покинули тело князя, чтобы перейти к тысячам его воинов и их потомкам. И гвардия Конаха, впитавшая кровь, плоть и дух великого воина, до сих пор оставалась непобедимой. Неприятный холодок пробежал по телу Альдора, когда он смотрел на клубок черных вьющихся змеями трубок, выходящих из аппарата. Он живо представил себе, как эти трубки оплетали тело князя и жадно сосали его соки до тех пор, пока он не превратился в высохшуюся мумию. И это адское видение часто заставляло его потом просыпаться в холодном поту. Глава 9. В осаде В шестом часу утра, как только рассвело, отряды конников и пехоты выступили в поход на Монтанию. Командор Друум ехал впереди на буланом жеребце. Альдор, Моран и еще пятеро жрецов и магов ехали в крытой повозке, запряженной четверкой лошадей. Почти все приготовления к обряду были закончены. Жрецы еще раз перечитывали, заучивая наизусть, слова обряда очищения. Скверна еретизма после этой мессы должна была исчезнуть навсегда, вместе с ее носителями. Альдор чувствовал себя совершенно опустошенным. Все, что должно было произойти, уже произошло в его сознании. Осталось лишь завершить формирование форм действительности. Все и на этот раз будет, как всегда, в соответствии с волей Его Святейшества. Будущее было определено и предначертано Его Святейшеством, оставалось только исполнить роль каменотеса и отсечь настоящее: лишнее и ненужное. Все они: воины, маги, жрецы и даже лошади, -- всего лишь куклы в руках строго и неумолимого кукловода, инструменты, предназначенные для построения задуманного Великим Жрецом будущего. От этой мысли Альдору всегда становилось не по себе. Сила Великого Жреца была велика, нечего было и думать, чтобы противостоять ей. Будущее творилось Великим Жрецом, все же остальные были предназначены лишь для воплощения его мыслеформ, чтобы не оказаться ненужными на этой стороне бытия. Альдор оглядел своих спутников. Толстый Моран дремал, утопив подбородок в подушке из жирных трясущихся складок. Двое младших жрецов из канцелярии Альдора вполголоса бубнили абракадабру заклинаний, уткнувшись в толстую книгу в коричневом кожаном переплете. Трое других сидели напротив Альдора. Глаза их были опущены, они вследствие низости своего положения не смели посмотреть в лицо наместнику. За окном проплывали зеленеюшие поля северных феодов Монтании. Небольшие наполовину заброшенные деревеньки. Земли здесь были скудные, и многие крестьяне всеми правдами и неправдами стремились уйти от своего сеньора и поселиться ближе к югу, где земля была намного плодороднее, а климат теплее. Другие стремились уйти на запад, к морю, чтобы осесть в портовых городках, разбросанных по побережью, где было много гостей из-за моря, и процветала торговля. Теперь же, с приближением их отряда, северные деревушки опустели окончательно. Минут двадцать назад они остановились в одной такой деревушке, чтобы напоить коней и пополнить запасы воды. Деревня встретила их почерневшими деревянными избами, пустыми провалами окон и глухой настороженной тишиной, висевшей в воздухе. "Если деревни опустели, значит, весть о нашем приближении разнеслась быстрее чем нужно, и хозяева замка готовят нам "приятную" встречу", - думал Альдор. Честно говоря, им овладела полная апатия к происходящему, и он с неприязнью смотрел на суетящегося, показливо командующего и гарцующего Друума. "Этому идиоту не терпится показать свое рвение, авось всевидящее око Его Святейшества отметит его для дальнейшего благословения", - Альдору, происходящему из аристократического рода, было противно рвение безродных выскочек. Наместник неоднократно участвовал в карательных экспедициях и уже успел устать от своего опыта. Все это совершалось много-много раз, менялись только персонажи и исполнители, как в какой-нибудь пьесе, где могущественный режиссер вдруг спохватывался, что пропустил что-то важное, и заставлял актеров заново, раз за разом повторять весь спектакль. Плавное и печальное течение его мыслей, утомительное бубнение подчиненных, легкая рысь лошадей и покачивание повозки сделали свое дело, -- наместник забылся тяжелым полуденным сном. *** Джордан приник к окуляру прибора и понял, что достиг цели. Перед глазами простиралась зеленая дубрава с большой освещенной заходящим солнцем поляной. Вдалеке, на горизонте, вздымались горы, затянутые прозрачной голубой дымкой. Мышка вынырнула из прибора, подняла к верху свой остренький носик, и смешно поводя ноздрями и топорща усики, присела на задние лапки, а затем быстренько юркнула в заросли зеленой травы. - Слава Высшим Силам - мы спасены! Господи Боже, ты помог мне открыть новый мир! - взволнованно прошептал Джордан. -- Теперь мы свободны. Он заметил показания на шкале прибора: один-один-два-один-ноль. Напряжение, подхлестывающее его на протяжении года, отпустило, и он ощутил обрушившуюся на него усталость. Ноги почему-то перестали держать, и он опустил на пол перед своим аппаратом. Его волшебный сундук был готов. Он нашел новый мир, самый совершенный из всех, что представали перед ним в течение долгого времени поисков. "Теперь король, Аманда и Квентин спасены, - думал он. -- Они успеют покинуть замок до начала штурма". "А что будет со мной? -- спрашивал он себя. -- Когда я смогу вернуться домой?" - "А тебе, дорогой, - отвечал он себе. -- Нужно еще изрядно попотеть, чтобы увидеть землю из космоса. Еще немного поработать, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время. Главное, чтобы наследник Монтании уцелел, - вот от кого действительно будет зависеть очень многое. А ты, Джордан, - так себе, если и потеряешься, - невелика потеря". - "Ладно, первую часть работы я сделал, - похвалил он себя. - Нужно теперь доложить королю о результатах и поторопить их, чтобы они успели запрыгнуть в мой сундучок". Он схватил журнал наблюдений и записал координаты нового мира: один, один, два, один, ноль. "Вот и ключи в новый мир". Раскаленный шарик, уже по-летнему жаркого солнца, начал склоняться к закату. Наверху стояла жара, но здесь, в подземельях замка, было прохладно, и Джордан даже разводил огонь в большом камине. "Они подойдут к замку самое позднее к десяти часам вечера, и к этому времени все надо закончить", - подумал он и стал бросать в огонь ненужные уже чертежи и расчеты. Огонь резво охватил листы сухой бумаги. Джордан подошел к столу, взял несколько Древних книг и тоже бросил их в огонь. Теперь у него осталась только рукописная тетрадь с наблюдениями, результатами опытов и координатами других миров. Он дождался, когда последний лист бумаги свернется лоскутом пепла, поднялся с кресла и поспешил наверх, чтобы сообщить королю о своей готовности. *** Квентин, позабыв обо всем, носился взад и вперед по лестницам, поднося защитникам крепости необходимые припасы и снаряжение. Вместе с дюжиной крепких деревенских ребят они на канатах затащили на стену огромный котел, набрасали в него большие куски смолы и немедленно развели огонь. Вдоль стены замка повсюду горели костры -- защитникам требовался огонь и кипящая смола для встречи неприятеля. Принц помогал лучникам заготовлять зажигательные стрелы, предназначенные поражать осадные приспособления. В укромные места в крепостных стенах закладывались каменные ядра, чтобы во время штурма, открыв потайные дверцы, обрушить каменный дождь на головы врагов. Около семи часов вечера в замок прискакал на взмыленной лошади передовой дозорный. Враг проследовал через опустевшие северные феоды и приближался к центральным областям страны. Через несколько часов он будет у стен замка. Около двух сотен всадников и примерно триста человек легко вооруженной пехоты, - такова численность войск Священного престола. Роланд выслушал доклад и задумался. Ему не удалось организовать засады на подступах к замку, если не считать, конечно, небольшого заградительного отряда из лучников в двух милях от замка, -- на большее не было времени. Надеяться на это крестьянское воинство не приходилось, хорошо бы хоть каждая десятая стрела попала в цель. Но если засада сработает, они выиграют немного времени, и, кроме того, Альдор поймет, что он отправился отнюдь не на воскресную прогулку. Хотя, судя по количеству воинов, на военную силу наместник Великого Жреца особенно и не рассчитывал. Немыслимо идти на приступ крепости конницей и легко вооруженной пехотой, по численности не превышающей количество обороняющихся. Значит, основную ставку они делают на использование магии, а с учетом этого обстоятельства дело оборачивалось намного хуже. Великий обряд очищения пользовался недоброй славой, хотя в точности никто не мог сказать, что же это такое. Очевидцев в живых не оставалось. Он применялся редко, в основном в старину, когда Конах только еще начинал завоевание мира. Теперь это испытание предстояло и Монтании. Что же мог противопоставить Роланд магическому оружию Великого Жреца, Торина? Но это даже не смешно. Рассеянный ученый, теоретик- пустослов. Джордан? Сын рассказывал об его удивительных способностях, но сможет ли он противостоять всесильной магии. "По всей видимости, - рассуждал Роланд, - войска идут только как прикрытие жрецов, которые должны будут нанести основной удар с помощью великого магического оружия Конаха". - Гилиор! - окликнул он одного из командиров королевской дружины. - Возьмите три десятка лучших лучников и устройте засаду у моста через Ри. Вы должны сделать только одно: уничтожить жрецов, которые следуют с воисками. Быть может, ваш первый залп может оказаться и последним, так что постарайтесь не промахнуться. - Есть, сэр! Мы выполним ваш приказ, - гордо ответил Гилиор. - Друг мой! - Роланд привлек к себе и обнял за плечи румяного широкоплечего молодца. - От вашей стрельбы зависит жизнь сотен людей. Постарайтесь сделать все, что сможете... - Роланд отстранил от себя парня и заглянул ему в глаза особым отеческим взглядом, который оказывал магическое действие на людей. -- Я верю в тебя, сынок. Убей этих чертовых колдунов, что творят столько зла! Иди! - он легонько подтолкнул юношу вперед. *** Альдору снился странный сон. Это случалось всегда неожиданно и даже во сне. Конах звал его. Сон не выпускал из своих тяжелых объятий, но Конах был сильнее, он владел даже сном своих верных рабов. И Альдор, даже не успев как следует, различить грань между сном и реальностью, услышал голос, который невозможно было перепутать с любым другим, какие бы вкрадчивые интонации он не принимал. - Если ты не умрешь через полчаса, запомни только одно. Цифры: один, один, два, один, ноль, - самого Конаха он не видел, только размытые очертания темного пульсирующего облака. -- Повтори: один-один-два-один-ноль. Если еретики скроются, эти цифры помогут отыскать их. Альдор тяжело, гортанно всхрапнул, смутив окружающих, и проснулся. Мутными от тяжелого сна глазами он обвел окружающих и повторил: "Один-один-два-один-ноль". Все с недоумением посмотрели на наместника. - Мне только что было видение во сне. Запомните: один-один-два-один-ноль. Он повернулся к Ясону, самому младшему из команды жрецов: - Я не могу сказать вам, что означают эти цифры -- не знаю. Было видение Его Святейшества. Он просил запомнить эти цифры, - подстраховался Альдор, не рассчитывая на свою память. - Возможно, наши с вами жизни будут зависеть от этого. Запомнили? - Да, монсеньор. - Где мы находимся? - Приближаемся к Ри, монсеньор. Альдор с тяжелым вздохом откинулся на мягкие кожаные сидения повозки, до замка Роланда оставалось рукой подать. *** Гилиор с отрядом лучших лучников королевства появился у моста через Ри, когда с высокого дерева уже можно было рассмотреть приближающееся войско Его Преосвященства. Лучники заняли позиции на деревьях и в густых зарослях кустарника у моста так, что мост оказался в самом центре сектора обстрела. Каждый понимал всю серьезность поставленной перед ним задачи, а также то, что им вряд ли удастся выбраться живыми из этой переделки. - Цельтесь в жрецов и магов, только в них, они самые опасные и способны победить целое войско. Пусть каждый сделает хоть один выстрел, но он должен поразить цель. Правая сторона стреляет зажигательными стрелами, левая - обычными, - наставлял Гилиор бойцов. - Как только повозки загорятся, и из них выбегут жрецы, бейте без промаха. Правая сторона начинает и отвлекает на себя внимание. Стрельбу начинать по моей команде - я свистну соловьем. Цели выбираете самостоятельно, зажигательными стреляете по повозкам. Впереди войска Его Преосвященства скакал передовой отряд человек в двадцать тяжелой кавалерии, следом два знаменосца со штандартами Великого престола, затем командор Друум и командиры отрядов, за ними обоз из пяти повозок со жрецами и припасами. Замыкал передовую колонну небольшой отряд легкой кавалерии. Основные силы сильно растянулись по дороге и отстали от передового отряда почти на милю. Таким образом, обоз со жрецами и небольшие кавалерийские отряды остались без прикрытия. Когда кавалерия прогромыхала по мосту подковами тяжело нагруженных лошадей, Гилиор понял, что более подходящего момента для атаки не будет. Он чуть приподнялся из своего укрытия и свистнул, что было мочи. Лучники спустили натянутые тетивы луков, и в тот же миг, без паузы, по повозкам ударили горящие стрелы. Застигнутые врасплох на узком мосту, всадники метались под градом стрел. Лучники Гилиора непрерывно выпускали стрелу за стрелой. Повозки сгрудились на мосту, превратившись в ярко пылающие факелы, и отрезали кавалерии путь назад. Первая цель была достигнута - повозки вспыхнули, как порох. Из них выскакивали ошалевшие, пылающие факелами люди и бросались с моста в реку. Паника охватила воинов Конаха. Гилиор, перекрывая голосом шум боя, приказал бить по жрецам, выскочившим из повозок. На мосту все смешалось в одну кучу из людей, лошадей и повозок, поэтому точно прицелиться было почти не возможно. И все же жрецы, в черных расшитых золотыми и серебряными узорами сутанах, представляли отличные цели. Лучники Гилиора пускали стрелу за стрелой, и почти каждая достигала цели. На мост и в воду падали кони и люди. Но время работало на врага: часть конницы сумела прорваться сквозь заграждения пылающих повозок, а из-за поворота уже показались передовые шеренги основных сил гвардии Священного престола. Они бегом покрывали расстояние, отделяющее их от моста. Альдора из состояния сонной задумчивости вытолкнула чья-то тяжелая рука. Он мешком вывалился на землю из охваченной пламенем повозки. Прямо у его головы, едва не наступая на нее, топтались конские копыта. Сверху на него упало тело его молодого коллеги Сверга. Альдор, еще не придя в себя окончательно, с трудом перевернул тело молодого жреца. Из груди юноши торчала стрела, а его губы, покрытые кровавой пеной, что-то шептали. Кто-то споткнулся рядом, пронзенный стрелой, и со стоном рухнул на наместника. Жар от горящей повозки был невыносим, и Альдор стал выкарабкиваться из-под навалившихся на него тел. Взбешенные лошади гарцевали на мосту, рискуя задавить раненых. Над головой проносилась туча стрел. Командор Друум охрипшим голосом выкрикивал какие-то бестолковые команды. Альдор на четвереньках пополз к спасительному краю моста. Все случилось внезапно, его сознание было подавлено, и он руководствовался только инстинктом самосохранения. Желание у него было только одно: поскорее выбраться из этого кошмара. С трудом ему удалось доползти до перил моста и, держась за них, понизу, подобраться до края моста. Он уже видел, что к мосту бегут отряды пехотинцев, а град стрел ослабевает; что лучники, прежде незаметные, выскакивают из своих укрытий и бегут к лесу. Он видел, как отошедший от паралича Друум разворачивает конницу для преследования отступающих. И только теперь он, трясущийся и перепачканный грязью и кровью, перевел дух. Рядом с ним лежал и громко стонал раненный в грудь рыцарь. Стрела с твердым наконечником хорошей закалки легко пробила его железные доспехи. Бой откатился вдаль, к лесу, и Альдор осмелился подняться на ноги. Он огляделся вокруг. Горящие повозки частично откатили, частично сбросили в реку, тем самым расчистив путь коннице. На мосту лежало человек тридцать убитых и раненых. Среди них были почти все жрецы. В воздухе стоял дым от горящих повозок, и раздавались стоны раненых. Конница и пешие отряды преследовали нападавших. Шансов скрыться у воинов Роланда не было. Один из рыцарей, с золотым львом на латах, помог наместнику подняться и повел, поддерживая его под руку. Альдор, постоянно натыкаясь на чьи-то тела, побрел к своему догорающему возку, чтобы посмотреть, кто же из жрецов остался в живых. Он был полностью деморализован. Все произошло с головокружительной быстротой: сначала сон, а потом это ужасное и внезапное нападение. Конах был прав, предостерегая его во сне. Прав как всегда. Альдор давно подчинился воле этого человека. Да и человека ли? Он подошел к догорающим остаткам повозки. От матерчатого верха ничего не осталось, и обгоревший каркас торчал как грудная клетка какого-то животного. Внутри повозки, вповалку, лежала груда трупов. Одежда и кожные покровы лежащих сильно обгорели, и узнать их было трудно. От пожарища поднимался омерзительный запах гари, жженой шерсти и паленого мяса. Альдор, пересилив себя, притронулся к верхнему телу и перевернул его. Это был Ясон. Он улыбался неприятным оскалом мертвеца. Вторым сверху оказался Моран. Стрела застряла в жировых складках его шеи. Внизу были тела еще двух магов в серых сутанах с серебряным шитьем. Смерть настигла их в момент чтения обрядовых книг, обгоревшие остатки которых они по-прежнему держали в руках. Наместник, преодолев брезгливость, вытащил из руки трупа Священную книгу обряда очищения. Она сильно обгорела. Что касается обряда, то он когда-то знал его наизусть и мог провести в одиночку. Но все-таки, когда книга была у него под рукой, он чувствовал себя увереннее. Он обратился к рыцарям и сказал, чтобы они погрузили раненых на уцелевшие повозки и отправили обратно в столицу. Он не видел Грига - последнего из своей команды. Все остальные жрецы были мертвы. Чья рука вытолкнула его в последний момент из повозки, так и осталось загадкой. Отказать в сообразительности Роланду, устроившему удачную засаду на мосту, было нельзя, но это вряд ли поможет спастись ему от предопределенного. Жизнь убедила Альдора в том, что противостоять воле Конаха было все равно, что боднуть каменную скалу, чтобы сдвинуть ее с места. Великий архитектор этого мира позаботился обо всем заранее: каждый камешек был уложен в свою отведенную ему ячейку. Его, наместника, задача заключалась в том, чтобы помочь выпавшему камешку найти свое место или, выбросив его, заменить новым. Через четверть часа вернулись отряды преследователей. Разгоряченный Друум, еще не отошедший от горячки боя, что-то приказывал подчиненным, пока не предстал перед наместником. - Никто не ушел. Мы порвали их в клочья, и я считаю, что эти мерзавцы еще легко отделались, - горделиво доложил Друум. - Поздравляю, Вы справились блестяще, если не считать того, что все жрецы Священного престола погибли, и вся наша миссия оказалась под угрозой, - остудил его пыл Альдор. "Похоже, этот идиот всерьез считает, что он здесь главный, и вся эта военная армада действительно способна взять замок Роланда приступом", - подумал наместник. Ему в молодости (когда непокорных королей, подобных Роланду, было гораздо больше) приходилось участвовать в карательных походах, и военная сила в них всегда применялась лишь для обеспечения деятельности его команды. Теперь Конах вправе стереть его в порошок: довериться такому идиоту, как Друум, - было верхом неосмотрительности. Наместник внимательно посмотрел в глаза разгоряченного командора и с удовлетворением заметил, что в них начинает проявляться понимание вины и страх. - Собирайте людей, продолжим поход. Не исключены засады и в дальнейшем, - наместник продолжал давить Друума взглядом, превращая его в побитую собаку. -- Поэтому я на вашем бы месте усилил авангард, да и фланги укрепил бы боковыми заслонами... Если вы, конечно, хотите довести нашу миссию до конца, - добавил он, окончательно добивая поникшего Друума. Наместнику пришлось продолжить путь верхом: уцелевшие повозки с ранеными отправили обратно. Последний из его команды, Григ, был ранен в голову, стрела прошлась вскользь по его черепу, выдрав кусок скальпа. Но он, бледный и потерявший много крови, все-таки решил продолжить поход на Монтанию. "Правильно, сынок, - подбодрил его наместник Священного престола. - Без нас все это воинство и гроша ломаного не стоит". Жрецы продолжили путь в кольце тяжело вооруженных рыцарей, и присмиревший Друум теперь ни на шаг не отставал от них, прикрывая их своим телом. Наместнику пытались вручить кольчугу и доспехи, но он с улыбкой, зная свои габариты и свою одышку, отказался от брони. Григ же надел шлем на свою пострадавшую голову и кольчугу. *** Последний дозорный прискакал в замок, когда солнце опустилось за горизонт. Он привез нерадостные вести: первой засаде не удалось перебить жрецов, и все лучники, включая Гилиора, погибли. Вторая засада под командованием Блома, состоявшая из крестьянских дружинников, была обнаружена передовым дозором и рассеяна кавалерией Друума. Врага оставалось ждать совсем недолго: минут тридцать-сорок. - Лунное затмение, Ваше Величество, - рядом с королем оказался Торин. -- Можно ожидать самых неприятных вещей. Роланд резко обернулся. - Мы уже давно, лет двадцать, готовимся к худшему. Чему быть, того не миновать, - и король поспешил на самую высокую башню замка, чтобы первому увидеть неприятеля. Ночь вступила в свои права. Яркими огнями во тьме безлунного неба горели костры на крепостных стенах. Воздух посвежел и отдавал прохладой застоявшейся воды в крепостном рву. Тишина прорезалась отдаленными криками ночных птиц и стрекотом цикад. Окна замка светились во тьме желтоватыми огоньками. Роланд стоял на самом верху башни, вместе с часовым-наблюдателем, и свежий ветерок развевал его волосы. Он слышал неясный гул, который с каждой минутой он становился все яснее и отчетливее. Сотни копыт вражеской конницы сотрясали землю. Затем в ночном воздухе послышался лязг металла. "Пора", - подумал Роланд и взмахнул факелом. И тотчас раздался призывный сигнал боевого рожка. Внизу началось движение, бойцы занимали приготовленные позиции. Примерно через пять минут показалась темная масса неприятеля, вытягивающаяся вдоль дороги. Кони несли всадников бодрой рысью, и вскоре они, прикинув дистанцию полета стрелы, рассыпались цепью, окружая замок. Чтобы не потерять друг друга в темных зарослях деревьев и кустарника, примыкающих к крепостному рву, они перекликались друг с другом. Роланд удивился, что в войске Его Преосвященства так много всадников, - похоже, они собрались галопом влететь в замок и покрошить в капусту всех его обитателей. Никаких осадных орудий и приспособлений Роланд не видел, и это подтверждало его худшие опасения. Тем временем войска Его Преосвященства разворачивались в боевые порядки и располагались на безопасном расстоянии, окружая крепость. На другом берегу рва зажглись огоньки костров. Судя по всему, это походило на начало осады. Роланд спустился на несколько ступенек вниз, к лучникам, и приказал дать залп зажженными стрелами. Пронзая воздух, с шипящим свистом, сотни стрел перелетели ров и образовали огненный круг. Кое-где занялась огнем сухая трава и деревья, осветив вражеский лагерь. Роланд подозвал Торина. Придворный маг не очень-то рвался в бой действиях и появился перед королем, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. - Смотри! - Роланд подтянул мага к краю стены, отчего Торин почувствовал себя мешком с мукой. -- Видишь огненный круг? Торин, представив, что какая-нибудь шальная стрела может перелететь через ров и выбрать его своей целью, с испугом отшатнулся. Он никак не мог понять, чего от него хотят. Его место внизу, только оттуда, находясь в безопасности, он может произносить магические формулы и посылать флюиды, подбадривающие защитников крепости. - Видишь огненный круг, образованный стрелами? -- спросил король. Смутная догадка промелькнула в голове у Торина. Если его не толкать на стену и не подставлять под стрелы, он и сам бы додумался до этого. Огненный круг, конечно! Он уже сам приблизился к краю стены и с опаской выглянул из-за него. Действительно, стрелы легли, образовав почти точную границу круга. Некоторые из них уже погасли, но многие еще горели, да и повторить залп было не трудно. Теперь до него дошло, чего от него добивается король. Первая заповедь магической защиты -- круг. - Я все понял, Ваше Величество! Необходимо заклинание круга! -- Торину нужно было собраться с мыслями, ведь заклинаний так много... - Поторопись, Торин! - король увидел, что Торин наконец-то сообразил, что от него требуется. -- Жрецы Священного престола не будут ждать, и тебе хорошо известно, что от их заклятий нет спасения. Мы должны попытаться использовать магию огненного круга. Но Торин уже знал, что делать. Была одна сокровенная формула. Он открыл книгу, в которую всю жизнь собирал и записывал магические формулы и прочел: - Санти тремелер кар сантус емери сар угра селика тар... - возникло какое-то движение, и воздух заколебался волной, - ...маритус орниго лар... -- закружился вихрь, и что-то пронеслось мимо лица Роланда, обдав его холодком. В тот же миг все увидели, как догорающие на противоположном берегу рва стрелы вспыхнули ярко-белыми вспышками, образовав непрерывную цепь. Сероватое облачко дыма, едва различимое в темноте, отделилось от факела, который держал в руке Торин, приняло форму кольца и, увеличиваясь в размерах, поплыло к другому берегу. Движение в рядах противника затихло. Все следили за необычным представлением. Достигнув другого берега, туманное кольцо какой-то серой, похожей на дым, но более плотной субстанции, зависло над кругом горящих стрел, а затем медленно растворилось в воздухе. - Надеюсь, ты выбрал правильное заклинание, и оно нам поможет, - Роланд, оттаявший, с улыбкой посмотрел на Торина. Придворный маг вглядывался в темноту, пытаясь определить, какой эффект произвело его заклинание. На вид все было как обычно: сероватый дымок рассеялся, и в темноте вновь проступили силуэты воинов противника, греющихся около костров. *** Наместник Священного престола готовился к проведению решительного обряда очищения. Для этого он облачился в торжественную сутану, расшитую золотыми нитями, с изображением герба Конаха -- огромного дракона на фоне объятого пламенем круга. Альдор понимал, что на его долю выпало очередное нелегкое испытание. Он остался один. Григу, раненному в голову, под вечер стало плохо, и его отнесли в штабную палатку. Хорошо хоть все необходимое для обряда сохранились после нападения. Книга заклинаний сильно обгорела, но Альдор и без нее прекрасно помнил все магические формулы. Ведь ему, в отличие от его молодых коллег, неоднократно доводилось проводить обряд очищения. Для обряда ему понадобятся черный с серебром магический треножник, пять больших свечей и, конечно, благословение властилина. После некоторой растерянности, вызванной внезапным нападением лучников Роланда, войско Его Преосвяшенства пришло в себя, собралось и прекрасно провело операцию по обезвреживанию второй засады. Теперь дело было только за жрецом. И Альдор должен был показать сотням этих рыцарей и воинов, что он не напрасно пользуется расположением Его Святейшества. Именно ему предстоит покончить с мятежной Монтанией, а армия здесь только для того, чтобы предотвратить возможные вылазки и уберечь его персону. Если бы не военная опасность, армии здесь вообще было бы делать нечего. Альдор и сам, даже в одиночку, справился бы со строптивым королем. Все средства для этого содержались у него в голове. Это были не просто слова. Это была сила, секретом использования которой владели единицы. Наместник с удовлетворением отметил, что армия полностью окружила и блокировала замок, надежно перекрыв пути для вылазок. Все было готово для проведения обряда очищения. После обряда от замка останутся лишь дымящиеся руины, и воины с удивлением и страхом будут взирать на них, когда взойдет солнце. Альдор приказал вынести треножник из палатки и установить его перед рвом. Но прежде чем приступить к мессе, он должен совершить предварительный обряд инициации и попросить Верховного Жреца придать ему силу. Обряд очищения не получится без этого. Он выставил всех командиров из палатки и остался один. Время колебаний и раздумий прошло, и он был полон мрачной решимости. - Взываю к тебе, Властитель! - произнес он медленно, тщательно выговаривая слова. -- Мы у стен мятежного замка, прошу тебя, придай мне силы, что бы я мог исполнить предначертанное тобой. Помоги мне и направь меня! Воздух вокруг него закрутился маленьким смерчем. Дышать стало тяжелее, и он почувствовал, как его затягивает в центр воздушной воронки. В какое-то мгновение ему даже показалось, что он поднимается в воздух. Наконец сквозь шумы и шорохи в его голове раздался знакомый голос: - Альдор! Время дорого, а враг силен. Исполни предначертанное. Да прибудет Сила с тобой! В тот же миг стальные тиски скрученного воздуха отпустили, и Альдор с тяжким вздохом перевел дыхание. Теперь все было готово. Он чувствовал, как внутри него оживает другой человек --могущественный и беспощадный, способный одним усилием воли сметать целые города. Перед ним вновь промелькнуло прошлое, когда он, еще совсем молодой, громил города пустынников. Неистовая конница Священного престола неслась от города к городу, оставляя за собой лишь дымящиеся руины, постепенно исчезающие в песках пустыни. Настроение позабытого боевого воодушевления охватило его. Он вновь не ведал сомнений, как не ведал их в молодости. Пробил назначенный час, и он должен исполнить предначертанное. Жрец вышел из палатки. Треножник стоял уже на месте. Свечи, установленные на нем в специальных светильниках, ярко горели, их лучи с помощью оптической системы сводились к центру. И тут Альдор заметил нечто странное. Вначале он даже не понял, что это. И лишь приблизившись к водному рву, увидел, что весь берег усеян горащими стрелами. Недоброе предчувствие зародилось у него, но надо было начинать обряд. Он раскрыл книгу на магическом треножнике: если он что-то и позабудет, то посмотрит в книге. Он был наполнен силой и не слышал ничьих голосов. Подняв взор к стенам осажденного замка, на которых трепетали языки пламени костров, он произнес первые слова обряда. *** Джордан был счастлив оттого, что наконец-то ему удалось сделать замечательное открытие, и он теперь может подарить людям новый мир - свободный от злобы и тьмы. Он радостно, через ступеньку, взбежал по крутой лестнице на самый верх башни, где стояли король с сыном. - Все сделано, мой король! - воскликнул он. -- Я открыл новый мир. Там никогда не будет Конаха! Роланд в зрительную трубу рассматривал лагерь врага. Похоже, восторги Джордана его не тронули. - Они готовятся провести обряд очищения. Тебе известно, что это такое? -- спросил он. - Об этом почти ничего не известно, Ваше Величество. В тайну обряда очищения посвящаются только служители, достигшие высших ступеней служения. Но я слышал, что обряд состоит из трех этапов. На первом этапе вызывается вражда и междоусобица в стане противника. На втором этапе огненные шары разрушают укрепления и уничтожают пересорившихся врагов. А на третьем этапе огненные псы пожирают всех, кто еще уцелел. Роланд задумался. Он был перед выбором: спастись, убежать из этого жестокого мира или вступить в бой с могущественными силами с иллюзорными шансами на победу. В сущности он ведь и предоставил монаху убежище, чтобы тот открыл ворота в другие миры. Но он надеялся, что это произойдет гораздо быстрее, и Конах ничего не заподозрит. На деле же вышло по-другому. Уйти сейчас, бросив на погибель доверившихся ему людей, он не мог -- это было бы предательством. Но еще большим предательством было бы без борьбы уступить этот мир Конаху. Роланд стоял, всматриваясь в противоположный берег крепостного рва, и думал. Самое большее через полчаса жрецы начнут черную мессу, и поможет ли защитное кольцо Торина - неизвестно. И им остается только сидеть и ждать своей участи, как кроликам в клетке. Уйти он не мог, это было бы слишком просто и походило бы на трусость -- качество, которое он не прощал никому. Нет, бой он примет, а там посмотрим, как повернется... Им овладела отчаянная решимость -- ни одного дня он больше не потерпит рабства и унижений. Столько лет он сдерживал себя, боясь бросить вызов Конаху, и вот наконец наступил момент истины... Король повернулся к Джордану: - Забирай Аманду, Квентина, и уходите. У меня есть в запасе шанс, и я его использую, - его голос звучал непререкаемо. - Если получится, уйду вслед за вами. Оставь координаты и инструкции, как это делается... Мне может понадобиться достаточно много времени, ведь я же, как истинный король, не могу появиться в новом свете без свиты слуг и придворных... - улыбнулся Роланд. - Я останусь с тобой! - воскликнул Квентин. - Нет, ты должен быть с матерью и спасти ее, - Роланд окатил сына холодным взглядом, в котором читалась непреклонная воля. -- Идите, друзья, да поможет вам Высшая Сила! - Ваше Величество, невозможно противостоять силе обряда очищения, было бы... - попытался возразить Джордан. - Нет, дорогой друг, я должен принять этот бой. Я слишком долго сдерживал себя, унижался, и теперь эта сдержанность сидит у меня в печенках, - резко сказал король. -- А вам надо уходить, за вами будущее. Кто, если не вы, сможет одолеть Конаха? Идите же! Идите, друзья! Король отвернулся и громко приказал собрать к себе командиров отрядов. Квентин знал, что в такие минуты с отцом лучше не спорить, и покорно, не оглядываясь назад, побрел вслед за Джорданом. Роланд собрал командиров отрядов в круг и остановил свой выбор на доблестном рыцаре герцоге Галумейском. Храбрый воин и умный командир королевской кавалерии, он неизменно пользовался уважением Роланда. Герцогу предписывалось совершить вылазку против неприятельских сил, осадивших замок. Роланд прекрасно понимал, что эта вылазка будет первой и, скорее всего, последней, поэтому приказал использовать все имеющиеся силы. Промедление было смерти подобно. Если немедленно начать атаку, можно будет отвлечь противника и отсрочить проведение обряда, а если очень повезет, то и перебить жрецов, способных его провести. - Возьмите всех, кто только есть. Другого шанса у нас не будет. Главный удар надо нанести по жрецам. Как только опустится мост, бешенным кавалерийским ударом сметите противника и доберитесь до жрецов. Сразу же за вами пойдут пехотные части. Вам все понятно? - Да, Ваше Величество! - Тогда начинайте, времени нет. И король обратился к сигнальщику: - Труби общий сбор! Глава 10. Обряд очищения Альдор начал обряд. Вокруг него столпились, как на представление, Друум и другие командиры. Наместник поставил кристалл синего цвета, который извлек из обложки магической книге, на самый верх магического треножника таким образом, чтобы он оказался посредине между свечами. Затем зажег, прикрытую плафоном, чтобы не погасил ветер, пятую свечу, установленную под кристаллом. Для начала этого было достаточно. Теперь надо было установить зеркало. Он воспользовался помощью двух солдат, и они установили большое сферическое вогнутое зеркало на самую вершину треножника так, что оно оказалось обращено в сторону замка. С технической стороной на этом было покончено. Дело оставалось за великим искусством магии. Конечно, ужасно потерять в бою лучших своих помощников, которые бы оказались сейчас, как нельзя кстати, но так уж распорядилась судьба. Альдор стал не спеша произносить слова магической формулы. Обряд от его начала до конца длился три-четыре часа, и все это время нужно было, не прерываясь ни на секунду, произносить формулы очищения. Обычно это делали несколько жрецов по очереди, но вследствие трагических обстоятельств сегодня все это выпало на долю Альдора. Он произносил слова привычной скороговоркой. Для непосвященного уха это была тарабарщина звуков, но на самом деле они значили многое. Могли, например, посеять рознь и неприязнь в стане врагов, как это предполагал первый этап обряда, или вызвать к жизни ужасных огненных псов на заключительном этапе. Наместник выговаривал непонятные слова, и они с легкостью, сами собой, всплывали у него в памяти. Но когда он дошел до одного важного места, вдруг осекся -- понял, что забыл формулу разобщения, которая должна сделать союзников, друзей и даже братьев заклятыми врагами. Он покосился на книгу. Если он сейчас прервется, то придется все начинать заново. "Ладно, - подумал он. -- Силы врага не велики, и можно начать сразу со второго этапа". И жрец продолжил скороговорку. Наконец раздалось легкое гудение низкого тона, а затем от свечей, расположенных на концах треножника, стали отскакивать искры. Гул голосов прокатился по толпе: пожалуй, добрая половина всей армии собралась возле треножника, чтобы приобщиться к высокому искусству магии. Жрец, глубоко погрузившись в себя и отстранившись от всего окружающего, продолжал читать колдовские заклинания. Искорки, отлетающие от свечей, постепенно удлинялись, становились молниями, которые проскакивали между свечами, прикрытыми ажурными металлическими плафонами. Гудение треножника нарастало. Сначала молнии соединились по четырем сторонам, а затем стали проскакивать и по диагонали. Последней ожила пятая свеча, укрепленная под кристаллом. Когда в нее ударило четыре молнии, она ответила ворохом искр и разразилась длиной молнией, выстрелившей в гнездо, где был укреплен кристалл. Яркий голубой всполох отразился на лицах присутствующих, и многие испуганно отшатнулись. Альдор, не обращая ни на что внимания, продолжал произносить магический текст. Краем глаза он заметил, что толпа воинов вокруг него увеличилась. Это его обеспокоило, было плохо, что люди забывают свои обязанности долг и ищут развлечений даже в таком серьезном деле как война. Мало ли, что может произойти. Но прерваться, чтобы приструнить их, он не мог. Молнии крепли и утолщались на глазах, низкое гудение становилось сильнее. Теперь все свечи пылали ярчайшим, слепящим глаза светом и извергали молнии. Молнии образовали замкнутую фигуру и сосредоточились в центре кристалла, отчего тот вспыхнул внутри синим пламенем. Гудение нарастало, становилось все более громким и устрашающим. Передние ряды воинов испуганно попятились назад. И тут раздался громкий хлопок, как будто лопнул бумажный пакет. Синий луч оторвался от кристалла и, отразившись от зеркала, устремился к замку. Эта была минута торжества Альдора, он заученно произносил фразы и хотя выглядел отстраненным, прекрасно замечал все происходящее вокруг. Сейчас удар придется на середину крепостной стены, и она рухнет, опрокинутая непреодолимой силой. И так будет продолжаться до тех пор, пока от замка не останется камня на камне. Тогда он пустит огненных псов, и они огненным вихрем пронесутся по руинам, уничтожая всех, кто еще остался в живых. Так было всегда, так будет и на этот раз. И вдруг Альдор увидел то, во что отказывался верить. Синий луч, копьем прорезавший пространство до замка, уперся в невидимую преграду, растекся по ней, жидкими струйками голубых молний и стек на землю. Толпа воинов ахнула и замерла. Голубые лучи продолжали стегать по барьеру, проходящему по краю водяного рва, но все их усилия были тщетны. Альдор не иог понять, что происходит. Скорее всего, Роланд использовал какую-то магию для защиты замка, и если это так, он должен выправить положение любой ценой. Но он ничего не мог сделать, не прерывая обряда. Нужно было спешить, времени до рассвета осталось не так уж и много. Как заведенный, он продолжал бубнить слова заклинаний, увеличивая силу ударов, но защита не поддавалась. Молнии сливались в огромные огненные шары и, с шумом прорезая ночное небо, уносились к крепости. Ослепительными цветами взрывов расцветали они на прозрачной поверхности защитного купола, воздвигнутого над замком. Казалось, сама бессильная огненная ярость Конаха обрушивается на головы мятежников, но ничего не может с ними поделать. Альдор еще больше увеличил мощность и отметил, что невидимая пленка чуть дрогнула и прогнулась. Гудение огненных шаров, проносяшихся по воздуху, сменялось громовыми раскатами при каждом ударе о преграду, и Альдор отметил выражение испуга, застывшее на лицах ратников Его Святейшества. "Надеюсь теперь они поняли, кто здесь главный", - подумал он. Жрец воззвал к Конаху и где-то в глубине сознания различил его присутствие: "Они использовали магию огненного круга. Ты помнишь первый залп горящими стрелами? Стрелы легли кругом и на этот круг было наложено заклинание, очень древнее и редкостное. Но долго