Сергей Щеглов. Начальник судного дня Я родился в рубашке, Но рубашечка эта с чужого плеча (здесь и более нигде - "Запрещенные барабанщики") И усек Бог, что Иосиф не канает ни в борщ, ни в Красную Армию... (здесь и более нигде - Евангелие от Митьков) Глава 1. Учитель и ученик Перистые облака за окном окрасились в розовый цвет, перечеркнув сапфировое небо четырьмя неровными штрихами. Валентин оперся пятками и затылком на кровать и выгнулся вверх, с наслаждением потянувшись всем телом. Новый день начинался именно так, как следовало - с красоты за окном, радости в душе и мирно посапывающей Дианы под боком. Опустившись обратно на постель, Валентин повернулся на бок и увидел, что Диана открыла глаза. - Приве-ет, - протянула она, садясь на постели и накидывая простыню на плечи. - Наверное, уже поздно? Нужно срочно вставать, одеваться и готовить завтрак? Валентин посмотрел на Диану, на ее соблазнительно приоткрывшуюся правую грудь и игриво посверкивающие глаза, - и покачал головой. Нет уж, позавтракать можно и здесь! - Одеваться, - пропищал он тонким голоском, подражая мультяшным героям, - потом опять раздеваться... Желаю завтрак в постель! - Прямо в постель? - улыбнулась Диана. - Или лучше все-таки на подносе? - На серебряном блюде, - уточнил Валентин, складывая в "грушу" пальцы правой руки, - и с огромным чайником, полным диковинного настоя! Гулять так гулять! Короткий порыв ветра окончательно сбросил простыню с плеч Дианы. Перед Валентином появилась тонкая круглая подушка, увенчанная серебряным, украшенным золотой вязью блюдом. Следом возникли шесть стеклянных тарелок, две чашки из тонкого, почти прозрачного фарфора и пузатый металлический чайник, из носика которого к потолку тут же заструился густой ароматный пар. - Что у нас на завтрак? - спросила Диана. Она легла на живот, подвинулась поближе к импровизированному столу и заглянула в тарелки. - Опять консервы? - Фруктовый коктейль в ананасном желе, - произнес Валентин, медленно проводя рукой над блюдом и с удовольствием отмечая, что материализация проходит именно так, как учил его Тангаст, - суп-пюре из семи видов капусты, форель в лимонном соусе и твои любимые обжаренные до хруста куриные крылышки. Что же касается этого колдовского напитка, - Валентин щелкнул пальцами и указал на чайник, - то добрая половина из сорока шести трав, смешанных по старинному рецепту, встречается нынче только в Поднебесной. Так что, - Валентин ухватился за ручку и разлил напиток по чашкам, - повторить наш завтрак навряд ли удастся и самому Акосте! - До чего здорово иметь мужа-волшебника, - сказала Диана, приподнимая свою чашку. - Тебе и в самом деле понравилось? - улыбнулся Валентин, делая недвусмысленное движение тазом. - Пошляк! - фыркнула Диана, но глаза ее, стрельнувшие в сторону Валентина, сказали совсем другое. - Подумать только, до меня у этого человека было всего три женщины! - Зато одна из них была профессионалкой, - возразил Валентин и отхлебнул из своей чашки. - М-мм! Вот это да! - Что - да? - заинтересовалась Диана. - Твоя "профессионалка"? - Чиапе, - ответил Валентин. - Так назывался этот напиток на исчезнувшем языке Поднебесной. Попробуй - похоже, на этот раз мне удалось подобраться к его подлинному вкусу и аромату. Диана сделала первый осторожный глоток, широко открыла глаза, покосилась на Валентина - и тут же выпила всю чашку. Потом улыбнулась, посмотрела на Валентина и вздернула носик: - Просто пить хочется! - Сейчас еще много чего захочется, - предсказал Валентин. Травы Поднебесной, куда многие сотни лет не ступала нога человека, хранили в себе запас самой древней магии Панги. Отвар любой из них действовал подобно лучшим лекарствам Побережья; что же касается смеси двадцати трав, применявшихся в чиапе, то по преданиям она обладала способностью воскрешать мертвых. Если, конечно, их удавалось как следует напоить. Валентин был немного знаком с действием настоящего чиапе. Тангаст создал целый кувшин этого напитка, чтобы Валентину было с чем сравнивать свои неумелые поделки. Отхлебывая пойло собственного производства, Валентин только морщился; смесь же Тангаста действовала на него подобно переходу на магический метаболизм. После чашки, так неосторожно выпитой Дианой, она могла без особой усталости заниматься любовью еще несколько суток. Но именно в этот момент на пальце у Валентина запульсировало переговорное кольцо. Несколько суток, усмехнулся Валентин про себя. Какие, к черту, несколько суток - у меня же рабочий день! А если считать коронацию Тардена - так и рабочий вечер! Валентин поднес левую руку ко рту и произнес: - Ошибка! У меня нет переговорного кольца! - Так и у меня нет, - со вздохом сообщил из кольца голос Майлза Донована. - А что делать? Работа у нас такая. - Только не говорите мне, Майлз, что у нас опять что-то случилось! - взмолился Валентин. - Как раз сегодня я не вылезу из постели, даже если все Побережье провалится в преисподнюю! - Помилуйте, Валентин, - воскликнул Донован, - да как же оно провалится, если вы не вылезаете из постели? До сих пор для подобных катаклизмов требовалось ваше личное участие! - И что, - мрачно поинтересовался Валентин, - опять требуется? Донован весело рассмеялся: - А вот это уже не ко мне! Это уж как вам самому будет угодно, господин факир! Я к вам совсем по другому вопросу! - Ах вон оно что, - сообразил наконец Валентин. - Так вы про Не-Билла, Майлз? Какие-то изменения в расписании? - Совершенно верно, Валентин, изменения. - Донован сделал короткую паузу, отделяя шуточную часть разговора от серьезной. - Я предлагаю сдвинуть весь график на час, чтобы в конце дня встретиться с Грегори Ландой. У него есть к нам небольшой, но весьма любопытный разговор. Валентин высветил перед собой циферблат - господи, уже восемь! - и пожал плечами. Раз уж нескольких суток не получится, какая разница - часом больше, часом меньше? - То есть мой визит в Санаториум переносится на десять ноль-ноль? - на всякий случай уточнил Валентин. - Если вы не возражаете, - любезно ответил Донован. - А Баратынский в курсе? - спохватился Валентин. - У него же все под завязку! Донован снова рассмеялся. - В чем дело? - не понял Валентин. - Мне показалось забавным, - ответил Донован, - что вы вспомнили именно Баратынского. Вообще говоря, у нашего четвертого коллеги тоже не слишком много свободного времени. Валентин пристыженно опустил глаза. Четвертым участником проекта "Не-Билл" был сам принц Акино. - Ну, если уж сам принц подвинулся... - пробормотал Валентин. - Значит, в одиннадцать тридцать, у Баратынского, - заключил Донован, прерывая связь. После недолгой совместной работы англичанин научился понимать Валентина с полуслова. - Майлз? - спросила Диана, хрустнув последним куриным крылышком. Валентин перевел взгляд на опустошенное блюдо и щелкнул пальцами, восстанавливая содержимое своих тарелок. - Кто же еще, - ответил он, вооружаясь блестящей серебряной ложкой. - Что ни день, то новые сюрпризы. Угадай, кого еще заинтересовал мой проект? - Координатора Натоми? - предположила Диана. Валентин поперхнулся супом. - Свят-свят-свят, - пробормотал он, вытирая подбородок наспех материализованной салфеткой. - Только его мне и не хватало... Диана бесцеремонно запустила пальцы в тарелку Валентина и захрустела очередным крылышком: - Ну тогда не знаю. Кому они нужны, эти твои взбесившиеся талисманы? Разве что твоему новому приятелю, который метит в эльсанские короли? - Во-первых, - обиделся Валентин, - никакой он мне не приятель! А во-вторых, не далее как сегодня вечером Линно Тарден будет официально коронован в Эльсане - зачем ему талисманы? - Именно сегодня? - уточнила Диана. - Ты не перепутал? Валентин со значением выскреб ложкой остатки овощного супа и подмигнул Диане. - В том-то все и дело, - ответил он. - Все ожидают, что коронация состоится завтра - ведь эльсанские короли вступают на престол по пятницам. Но Линно Тарден прекрасно знает страну, которой ему предстоит править; оказаться во всем известном месте в заранее назначенное время - это все равно что добровольно отдать себя в руки врагов. Поэтому церемония состоится именно сегодня, а назавтра король уедет охотиться, выставив эльсанским гражданам традиционный стол от горизонта до горизонта. - Послушай, я серьезно, - сказала Диана, садясь по-турецки и настороженно глядя на Валентина. - Откуда ты знаешь, что коронация будет перенесена? Валентин пожал плечами: - От самого Тардена, разумеется. Вчера Розенблюм передал мне официальное приглашение. Валентин раскрыл перед собой правую ладонь и слегка подогнул пальцы, формируя заклятье пространственного поиска. Через мгновение он уже держал в руках тонкий золотой диск с изображением Государева Ока Эльсана. - Дай посмотреть! - воскликнула Диана, выхватывая диск. - Но здесь же ничего не написано! - Написано, - возразил Валентин, - но только для моих глаз. - Он провел ладонью над диском, делая проницаемым окутывающее его защитное заклинание. - Вот, полюбуйся! - Гвентарр, - прочитала Диана, - двенадцатого октября, ровно в полдень. Приветствуйте Новое Солнце Эльсана. Формулировка совпадает с канонической, - Диана подбросила диск на ладони и посмотрела Валентину в глаза. - Если это шутка, то очень хорошо подготовленная. - Какая там шутка, - вздохнул Валентин. - Весь день на работе, а потом еще эта коронация! И отказаться нельзя - смертельное оскорбление. Срединный Король все-таки, голубая кровь... - Так значит, - улыбнулась Диана, - сегодня вечером мы идем на коронацию? - Мы? - захлопал глазами Валентин. - Ну разумеется, - Диана ткнула пальцем в диск-приглашение. - Здесь же ясно написано - "приветствуйте". Значит, приглашение на двоих? - А также на троих, на четверых и на пятерых, - пробормотал Валентин, пытаясь понять, шутит Диана или говорит всерьез. - На любое количество вассалов, которых приглашенный приведет с собой. Но какие вассалы у факира?! - А группа поддержки? - возразила Диана. - Например, женщины, которых он раскладывает по ящикам? - Ты что, серьезно? - упавшим голосом спросил Валентин. Он мигом представил себе все проблемы, которые повлечет за собой присутствие Дианы - прикрытие для нее, прикрытие для вездесущих журналистов из "Новостей оттуда", да плюс к этому необходимость разрываться между заносчивым Тарденом и самой Дианой, которая вряд ли ограничится ролью факирского реквизита, - и схватился за голову. - А что? - спросила Диана, складывая руки на груди. - Нельзя? Вот теперь - все, подумал Валентин. Теперь уже не отвертишься. - Наверное, можно, - осторожно ответил он. - Только ты же всю свою банду с собой потащишь, репортаж делать... - А что в этом плохого? - Будут жертвы, - протянул Валентин, вытаскивая из тарелки с фруктами большую вишню. - Видишь ли, среди приглашенных наверняка окажется Розенблюм, а он в последнее время научился талисманную активность за несколько километров чувствовать. Заметит съемочную группу, примет за врагов, долбанет как следует... - А ты на что? - подзадорила Диана. - А я еще и добавлю, - пообещал Валентин. - За нарушение режима невидимости. - Злой ты, - сказала Диана. - Сам ведь знаешь, что на Побережье творится, какая тут может быть невидимость! - Очень простая, - улыбнулся Валентин. - Сиди дома, смотри в визомон - никто тебя и не увидит. - Ну ладно, - неожиданно легко согласилась Диана. - Даю слово Баккенсторов, что сама поведу репортаж! Одна-одинешенька, даже без оператора! - Ого, - сказал Валентин, ошеломленно посмотрев на жену. - Что это с тобой, дорогая? Решила карьерой заняться? - При чем здесь карьера? - фыркнула Диана. - Это же первая официальная коронация за семьдесят лет! А ведь верно, сообразил Валентин. Пока вся власть на Побережье принадлежала тальменам, членам королевских семей оставалось лишь вспоминать свое былое величие. Максимум, на что они могли рассчитывать, - это удар по плечу Ландорским жезлом, которым Георг посвящал своих подданых в короли-губернаторы. Сейчас места верховных правителей Побережья оказались вакантны - и на смену ставленникам Георга заспешили настоящие короли. Первым из них оказался Линно Тарден; но последним ли? - Знаешь, сколько еще будет таких коронаций, - пророчески заметил Валентин. - Хотя, с другой стороны, мероприятие и впрямь обещает быть интересным... - Значит, я с тобой? - обрадованно воскликнула Диана. - Разрезанная на кусочки, - кивнул Валентин, - и упакованная в ящики. Форму одежды знаешь? - Факир и танцовщица! - воскликнула Диана. Она соскочила с кровати, запрокинула голову и вскинула правую ногу в вертикальном шпагате. - Танцовщица, - согласился Валентин. - Это значит - набедренная повязка, нагрудный платок, высокие сандалии, перчатки, около дюжины браслетов, набор масок и несколько километров бус. Так что тебе придется слегка приодеться. И еще - оформить максимальный уровень защиты. Знаешь, сколько на Побережье охотников за прекрасными танцовщицами? - Как прикажешь, Великий Фалер! - ответила Диана, опуская ногу на пол и покорно склоняя голову. - Когда мы отправляемся? - Ровно в пять, - ответил Валентин. - Имей в виду - насчет защиты я совершенно серьезно. Лично проверю! - Ах вот как? - Диана скрестила руки на груди и гордо вскинула голову. - Ну тогда и я тебя проверю, волшебник-недоучка! Попробуй только без маршрутного амулета явиться - дома останешься! - Договорились, - охотно согласился Валентин. Вопреки сложившемуся мнению, он предпочитал путешествовать на Побережье именно так - с маршрутным амулетом и мощной талисманной защитой. Другое дело, что судьба не всегда прислушивалась к его предпочтениям. - Еще крылышек? Диана покачала головой: - Убери от меня этот наркотик! Пошли лучше поплаваем! - Поплаваем? - переспросил Валентин и поглядел на форель в лимонном соусе. - Ну, давай поплаваем. Ты - прямо сейчас, а я - чуть попозже. Он легким движением пальцев распахнул окно и сплел вокруг Дианы ставшее уже привычным "воздушное кресло". Диана поднялась в воздух, призывно махнула рукой и вылетела в окно; секунду спустя со стороны бассейна раздался громкий всплеск. Валентин подцепил на вилку сразу три ломтика форели, запихнул их в рот и принялся ожесточенно жевать. Вода в бассейне прохладная, подумал он, долго не поплаваешь; если я хочу подводного секса, нужно поторопиться. А хочу ли я подводного секса? Валентин замер с вилкой в руке. Это еще что такое, озадаченно спросил он себя. Что значит - хочу ли я секса? А чего же еще я хочу? Подойти к шкафу и открыть боковой ящик, ответил Валентину внутренний голос. Сердце Валентина замерло, а потом гулко стукнуло, отдавшись звоном в ушах. Боковой ящик! Хеор! Валентин одним прыжком оказался у шкафа и распахнул заветную дверцу. Бутылка с Хеором, целый месяц не подававшая признаков жизни, сияла приятным жемчужным светом. Валентин осознал, что все еще держит вилку в правой руке, бросил ее на пол и схватил бутылку. Жемчужное сияние поблекло, и из глубины темного стекла на Валентина взглянули два пронзительно-синих глаза. - Хеор, - пробормотал Валентин. - Ты жив? Глаза утвердительно мигнули, а потом выразительно посмотрели вверх, в сторону закрывавшей бутылку пробки. Валентин хлопнул себя по лбу и мигом откупорил бутылку, выпуская на волю бестелесного дубля одного из самых могучих магов Побережья. Впрочем, по своим магическим талантам дубль Хеора ничуть не уступал своему оригиналу, засевшему в таинственном Запретном королевстве, и потому Валентин не мудрствуя лукаво назвал его тем же именем. Хеор тонкой струйкой взвился под потолок и собрался там в маленький черный шарик. - Оденься, - услышал Валентин тонкий, но в то же время суровый голос. - У нас будет долгий разговор. Ну разумеется, подумал Валентин, складывая пальцы в уникальную пальцовку, известную в семье Шеллеров как "утреннее облачение". Долгий разговор - как раз тогда, когда у меня каждая минута на счету. Хеор в своем репертуаре - небось специально целый месяц мертвым притворялся, чтобы застать меня в самый неподходящий момент. Валентин выпустил заклинание на волю и высоко подпрыгнул, подставляя ноги плавкам, брюкам, носкам и ботинкам. Отлаженное за последний месяц заклинание сработало на славу - на пол Валентин опустился уже полностью одетым. - Ты быстро учишься, Фалер, - произнес Хеор, и Валентину показалось, что голос великого мага несколько потеплел. - Скоро мы узнаем, достаточно ли быстро. - Настолько быстро, - заметил Валентин, подхватывая вылупившееся из стены кресло и располагаясь в нем поудобнее, - насколько вообще возможно учиться, месяцами не видя Учителя. Появись ты на недельку раньше, я, глядишь, еще бы пару заклинаний освоил. - Неужели ты до сих пор думаешь, что я буду учить тебя заклинаниям? - спросил Хеор, спускаясь из-под потолка на высоту сидящего в кресле человека. - А почему бы и нет? - пожал плечами Валентин. - В последний раз, в Стране Мертвых, ты как раз этим и занимался! - Ты ошибаешься, Фалер, - произнес Хеор, и Валентин втянул голову в плечи, услышав в голосе своего учителя знакомые вкрадчивые интонации. - Напомнить тебе, чем я занимался в Стране Мертвых? Валентина бросило в дрожь. Окружавшие его предметы вдруг расплылись, замерцали, словно изображение на огромном изломанном телеэкране, и сквозь них проступила чернота, которую Валентин предпочел бы никогда больше не видеть. Вечная тьма Страны Мертвых подобралась перед последним прыжком, готовясь проглотить уютную спальню вместе с ее хозяином. Валентин осознал, что время шуток миновало; сейчас каждое неверное слово могло закончиться очередным упражнением на возвращение с того света. - Ты учил меня думать, - быстро сказал Валентин, отбросив ненужную демагогию. - Я знал о выходе из тела много лет, но только тогда сумел применить его по-настоящему. Валентин ожидал, что мир вокруг снова обретет привычную твердость. Однако чернота по-прежнему проглядывала сквозь пол, стены и потолок. - Мы будем разговаривать так, - сказал Хеор, и Валентин перевел дух - голос учителя снова звучал властно и сурово. - Иначе ты слишком легко забываешь о смерти! - Я слушаю тебя, учитель, - произнес Валентин, решив более не искушать судьбу. - Теперь ты - мой ученик, - сказал Хеор, подлетая к Валентину на расстояние вытянутой руки. - Прежде всего, это значит, что я обязан убить тебя, как только пойму, что ты недостоин называться великим магом. Валентин до боли сжал кулаки, чтобы спокойно выслушать это дикое утверждение. Хеор выдержал паузу, проверяя, насколько серьезен его ученик, удовлетворился результатом и продолжил. - Далее, это значит, что каждый твой поступок - одновременно и мой поступок. Я отвечаю за тебя, как за самого себя. Если ты совершишь ошибку, я обязан исправить ее; если ты дашь обет и не исполнишь его, он станет моим обетом. Все, однажды начатое тобой и не доведенное до конца, по праву принадлежит мне. Отныне мы не просто учитель и ученик, мы - одно существо. Существо, имя которому - ученик великого мага! Вот ни фига себе, подумал Валентин, с трудом удержавшись, чтобы не высказать свои умные мысли вслух. Похоже, он в меня вселиться собирается! Ну ладно, Хеору-то сам Бог велел - он же аки дух, бестелесен; а вот как другие маги подобные делишки обстряпывали? - Теперь, Фалер, - продолжил Хеор, - ты знаешь, что значит быть моим учеником. Будь на твоем месте обычный человек, или хотя бы будь на моем месте обычный маг, ты не услышал бы больше ни единого слова. Но наш разговор еще только начинается. - У меня есть вопрос, - тихо сказал Валентин, воспользовавшись предоставившейся паузой. - Спрашивай, - громко сказал Хеор, словно отдавая приказ. - Спрашивай как можно больше - быть может, это твоя последняя возможность. Дай-то Бог, с иронией подумал Валентин. Да только навряд ли. - Талион тоже был твоим учеником? - задал Валентин вопрос, беспокоивший его уже несколько недель. - Талион был Первым учеником Великого Черного, - спокойно ответил Хеор. - Великий Черный не считался великим магом и потому мог иметь сколько угодно учеников. Он обучал их заклинаниям. Последние слова прозвучали в устах Хеора как приговор. Валентин понял, что на этом тема учеников Великого Черного окончательно закрыта. - Чем ты отличаешься от прочих великих магов? - спросил Валентин, решив зайти с другого конца. - Почему ты позволяешь мне задавать вопросы? Черный шарик раздулся до размеров футбольного мяча. - В отличие от прочих магов, - раздался из глубины мяча тихий, проникновенный голос, - я прошел свой Путь до самого конца. Я вступил в бой с Избранным и победил. Валентин сжал губы, сдерживая презрительное фырканье. Великие маги редко бросают слова на ветер; если Хеор считает, что победа над Габриэлем Серым - высшее достижение в его карьере, значит, она и впрямь чего-то стоит. Ну еще бы, подумал Валентин через мгновение. Сотни лет Избранные были всевластными хозяевами Побережья; великие маги, в незапамятные времена считавшиеся богами, оказались бессильны перед талисманами. Неудивительно, что победа над Избранным постепенно превратилась в миф, в недостижимый идеал совершенства для каждого великого мага. Для каждого? Валентин мигом вспомнил Акосту и покачал головой. Верховный маг Побережья нашел иной, еще более недостижимый идеал, выбрав себе в противники саму Природу. И, что самое интересное, я сам поступил точно так же. Вот только стоит ли говорить об этом Хеору, спросил себя Валентин - и решил, что не стоит. - А теперь, - едва слышно произнес Хеор, - поговорим о тебе. Валентин вздрогнул, ощутив внезапный приступ страха. Казалось бы, что такого мог знать Хеор, проведший последний месяц в бутылке за тысячи километров от Побережья? Что нового мог он сказать о Великом Фалере? Но Валентин чувствовал себя так, как если бы у его ног разверзлась пропасть. В следующее мгновение он полетел вниз. - Твой Путь также подходит к концу, - сказал Хеор и съежился до своего обычного размера - со среднее яблоко. Валентин вцепился в подлокотники кресла и ничего не ответил. Хеор произнес обычную, ничего не значащую фразу - но голова Валентина стала вдруг легкой-легкой, а тело застыло в неудобной позе без малейшего желания ее поменять. Хеор хранил молчание, в полной мере сознавая воздействие своих слов. Валентин тупо смотрел перед собой, с каждой секундой все больше удивляясь своему состоянию. Да что это со мной, подумал он наконец; пора бы привыкнуть к ритуальным формулировкам! Валентин тряхнул головой, и Хеор тут же заговорил снова, постепенно повышая голос. - Увидев тебя, я понял, что ошибся. Я понял, что в мире есть нечто посильнее Избранных. В твоих глазах я прочитал будущее Избранных; все они были мертвы, еще не зная об этом. Я позволил тумнарку коснуться моего тела - ведь мой Путь был уже завершен. Я принял смерть, чтобы избавиться от боли разочарования - мой Путь оказался не самым трудным. Но я ошибся во второй раз! - Черный шарик подпрыгнул на полметра и закрутился в воздухе, словно подхваченный маленьким смерчем. - Ты вернул меня к жизни! Да, именно ты, - воскликнул Хеор, заметив робкую попытку Валентина приподнять руку. - Талион передал мне свою жизнь, но именно ты наполнил ее Силой. Ты - мой убийца, ты - мой спаситель; этих двух знаков хватило бы любому, но я ждал третьего. Я не мог поверить, что именно мне, Хеору Бессмертному, адресовано древнее проклятие. - Какое именно? - спросил Валентин, пользуясь первой же возможностью превратить монолог в диалог. Ему уже порядком надоело внимать патетическим речам экзальтированного волшебника. Подумаешь, не тот Путь завершил; кто мешает-то новый выбрать? - Кто воспитает Мага Тьмы, тот никогда не вкусит смерти, - произнес Хеор чужим, потусторонним голосом. - Маг Тьмы - это Сын Тьмы, пришелец, ставший великим магом. Я с самого начала знал, кто ты такой, Валентин Шеллер. Знал и боялся, - голос Хеора дрогнул, и Валентину впервые за все время знакомства стало жалко великого мага. - Два знака было дано мне, но я ждал третьего. - Надо полагать, ты его дождался? - спросил Валентин. - Нет, - громко ответил Хеор. Валентин недоуменно захлопал глазами: - Как это - нет? - Ждать третьего знака уже недостойно великого мага; но дождаться его - значит признать себя полным ничтожеством, - пояснил Хеор. - Я победил свой страх и сам пошел навстречу судьбе. Я подготовил испытание, которое должно было закончиться твоей смертью. Помнишь бой с Полиремом? - Еще бы, - поежился Валентин. - Это я направлял его Силу, - сказал Хеор. - Я заставлял его биться насмерть. Валентин привстал в кресле: - Ты?... - Я, - подтвердил Хеор. - Если бы ты погиб, я стал бы самым счастливым магом на Побережье. Но ты не погиб. - Ну, извини, - буркнул Валентин. - Более того, - продолжил Хеор. - Ты создал тайгл. Ты смог создать его, даже не будучи великим магом. С этой минуты у меня больше не было выбора. - Так чего же ты ждал до вечера?! - воскликнул Валентин, уже воскресивший в памяти длинный сентябрьский день, начавшийся с заключения двух великих магов в бутылки из несокрушимого тайгла. - Сразу бы все объяснил, глядишь, и Слейтер бы жив остался... - Я пытался, - ответил Хеор, заметавшись из стороны в сторону. - Но посвящение в ученики требует особого ритуала. Когда я наконец выбрал момент, ты не пожелал меня слушать. Валентин хлопнул себя по лбу: - Это когда я тебя в бутылку запер? Ну ты даешь! Собрался в ученики посвящать, а разговор начал про амперскую катастрофу! Да она мне тогда хуже горькой редьки надоела! - Я понял это, но слишком поздно, - согласился Хеор. - Мне понадобился месяц, чтобы выбраться за пределы бутылки. Ты сплел очень сильное заклинание. - Заставь дурака Богу молиться... - пробормотал Валентин, постучав кулаком по подлокотнику. - Черт, ну что мне стоило тебя выслушать! Вот всегда так - на всякую ерунду время находится, а на самое важное - хрен! - Если на самое важное не хватает времени, - философски заметил Хеор, - грош цена этому "самому важному". Нашему разговору было уготовано иное место и время. - Ну конечно, - сообразил Валентин. - Емай подсобил, царство ему небесное. Ведь не лень же было такую интригу состряпать! Все Побережье на уши поставил! - Во времена Емая Избранные еще не были столь сильны, - заметил Хеор. - Емай выбрал другой Путь и сделал все, что было в его силах. Если бы не ты, он прошел бы его до конца. - Опять я во всем виноват, - усмехнулся Валентин. - Бог с ним, с Емаем; а что с моим собственным Путем? С чего ты взял, что он подходит к концу? Хеор сделал в вохдухе несколько кругов, словно катаясь по внутренней поверхности невидимой сферы. - Твоя Сила слишком велика, - заявил он, возвращаясь к своему любимому командному тону. - За один день ты уничтожил трех великих магов; Лигийский Перстень не смог причинить тебе вреда, даже когда ты был мертв. Ты вступил в поединок с самым могущественным пророчеством за всю историю Побережья и одержал победу. Еще немного, и ты не сможешь найти достойного противника даже в Восточных Пределах. Панга станет слишком мала для тебя, Валентин Шеллер! - Уж скорее бы, - пробормотал в ответ Валентин. - Может быть, тогда мне удастся наконец спокойно поработать. - Ты не понимаешь! - грозно прогремел Хеор. - Ты все еще думаешь, что твоя судьба находится в твоих собственных руках. Забудь об этом! С того самого момента, когда ты бросил тумнарк в Великого Черного, твоей жизнью повелевает Сила. Ты учился магии, и хорошо учился; ты должен знать, что великим магом нельзя стать по собственному желанию. Мы - всего лишь орудия в руках Силы, орудия, которые она создает и уничтожает по своему усмотрению. Один раз в жизни Сила позволяет великому магу сделать выбор, определить себе цель и наметить Путь; но стоит упустить этот момент - и она сделает выбор за тебя. Я боюсь, Фалер, что ты уже не принадлежишь самому себе. Валентин много чего мог бы сказать бы по этому поводу - и насчет этой пресловутой Силы, которую давно пора порасспрашивать с пристрастием, и насчет достойных противников, которых даже пересчитать-то не сразу получается, и насчет принадлежности самому себе, о которой и говорить-то смешно в неполные тридцать три года. Но убежденность, с которой Хеор произносил свои ритуальные фразы, заставила Валентина промолчать. В конце концов, вдруг эта пресловутая "Сила" имеет какое-то отношение к Не-Биллу?! - Но даже если так, - с неожиданной силой воскликнул Хеор, - у тебя есть шанс обрести свободу! Валентин попытался сдержаться, но не сумел. Его рассмешила точность, с которой Хеор следовал ритуалу, описанному в любом учебнике магии. - И этот шанс - ты? - спросил он, махнув на все рукой и от души расхохотавшись. - Здесь нет ничего смешного, - с достоинством ответил Хеор. - Ты угадал, Фалер. Твой шанс заключается в том, что ты все еще не являешься магом. Ты - Ученик, и ты в первую очередь принадлежишь Учителю. Я волен поставить перед тобой любую задачу, и Силе придется отступить до тех пор, пока ты ее не решишь. - Я именно об этом и подумал, - усмехнулся Валентин, которого донельзя позабавили сложные отношения Силы с великими магами. Интересно, а что случится, если я вообще не буду решать хеоровы задачи? Правда, до сих пор у меня это не слишком получалось. - И какую же задачу ты для меня придумал? Хеор подлетел к самому лицу Валентина, заставив его отшатнуться. - Быть может, - раздался из черного шарика свистящий шепот, - я совершаю сейчас самую большую ошибку в своей бессмертной жизни. Быть может, то, что я сейчас скажу, окончательно погубит Побережье, а вместе с ним - и всю магию на Панге. Но я тридцать два дня обдумывал это решение, и не намерен его менять. Итак, Валентин Шеллер, слушай задание своего Учителя. Ты должен узнать, кто ты такой! Глава 2. Анатомия ненависти Валентин широко распахнул глаза, приоткрыл рот и восхищенно хлопнул в ладоши. - Гениально! - воскликнул он, позабыв на мгновение, с кем разговаривает. - Слушай, ты сам это придумал или в какой-нибудь древней книге вычитал? Хеор снова увеличился в объеме, на этот раз превратившись в бесформенное облако тьмы размером с подушку. - Объясни мне свои слова, Фалер, - прогудел он, в очередной раз изменив интонацию. Валентин почувствовал легкое беспокойство - таким Хеора он еще ни разу не видел. - Что значит "гениально"? Ты пытаешься посмеяться, или ты понял какую-то часть моего замысла? Валентин развел руками: - Гениально и значит гениально. Ты решил столкнуть лбами крутого мага Фалера и эту так называемую "Силу", не так ли? Хеор съежился до привычных размеров, испустив нехарактерный для подобных превращений свист. Валентин решил, что это - знак согласия. - Вот это мне и понравилось! - воскликнул он, щелкнув пальцами. - Куда там Акосте с его Временем Темных Сил; ты выбрал себе в противники саму Силу - без разницы, Темную или Светлую! - Ты напрасно радуешься, Фалер, - сурово произнес Хеор. - Ты все еще не понимаешь. Да, я выбрал Силу в качестве достойного противника; но не для себя, а для тебя! - Ну, это еще как посмотреть, - усмехнулся Валентин. Замысел Хеора наконец стал понятен, и чернота Страны Мертвых уже не вызывала былого страха. - Сам же говорил, что мы теперь одно существо... - Одно, - подтвердил Хеор. - Но имя ему - Ученик, а не Учитель. Мой Путь завершен; я исполняю свой долг, ты же сражаешься за свою жизнь. Если Сила окажется сильнее, ее рабом станешь ты, а не я. - А если наоборот? - спросил Валентин с ехидцей. - Если наша возьмет, тогда как? - Тогда исполнится древнее пророчество, - сурово произнес Хеор. - Ты станешь Магом Тьмы, а я обрету бессмертие, от которого не в силах буду отказаться. Будь проклят тот день, когда я узнал твое имя, Фалер. Я поставил перед тобой самую сложную задачу во Вселенной - но я все равно боюсь, что она недостаточно сложна. - Недостаточно сложна для чего? - не понял Валентин. - Чтобы сделать меня великим магом? - Чтобы уничтожить тебя, - ответил Хеор, взлетая под потолок. - Ты так ничего и не понял! Я вовсе не желаю тебе успеха, Фалер; я буду помогать тебе только потому, что связан законами Силы. Но стоит тебе допустить хоть малейшую оплошность, хоть в мелочи оказаться недостойным - и я с радостью обрушу на тебя всю мощь моей магии! - Во как, - захлопал глазами Валентин. Он наконец понял, почему Хеор начал весь этот разговор. Не всякому великому магу приходится обучать Сына Тьмы; неудивительно, что даже Хеору захотелось излить душу. - Слушай, а может, ну его на фиг? Может, ты меня просто уволишь? - Ты - чужак, Валентин Шеллер, - громыхнул Хеор из-под потолка, - чужак, не имеющий представлений о чести. То, что ты предлагаешь, совершенно невозможно. Мы уже связаны Силой, и ты получил свою магическую задачу. Отныне ничто не может нас разлучить! - Ну, - пожал плечами Валентин, - я вроде бы еще не давал согласия... - Твое согласие, - перебил его Хеор, - не стоит и секунды моего времени. Любой пангиец на твоем месте уже давно понял бы то, что мне придется сказать тебе напоследок. Я выпустил твою задачу в мир, и она сама найдет тебя в нужное время и в нужном месте. Ты - мой Ученик, и мне не нужно твоего согласия, чтобы решить за тебя твою судьбу. Будь ты проклят, Валентин Шеллер... И с этими словами, произнесенными, правда, без должного пафоса, Хеор обернулся тонкой струйкой дыма и втянулся в горлышко своей бутылки. Валентин пожал плечами и закрыл бутылку пробкой. Вот такой у нас на Панге поутру бывает секс, подумал он, посмотрев на часы. Проклятый Хеор что-то сделал со временем - двух часов как не бывало. Диана наверняка уже убежала, да еще и обиделась на всю катушку. Так что Хеор прав - пора кончать с этой Силой. А также с талисманами и с Не-Биллом. Валентин поднялся на ноги, поставил бутылку с Хеором обратно в шкаф, подогнул пальцы, вытаскивая из кабинета записную книжку с заметками по обоим своим проектам, засунул ее в задний карман брюк и потер переговорное кольцо. - Это вы, Валентин? - раздался оттуда мелодичный женский голос. Хельга Ларссон, старший терапевт Восточного Крыла Санаториума, уже привыкла к утренним вызовам Валентина. В последнее время тот ежедневно справлялся о самочувствии Шаггара Занга, постепенно возвращавшегося к жизни под ненавязчивой опекой сотрудников Санаториума. Хельга неизменно отвечала, что Занг чувствует себя хорошо, однако не настолько хорошо, чтобы лицом к лицу встретиться с непосредственной причиной собственного самоубийства. Дело кончилось тем, что два дня назад Шаггар Занг сам попросил Хельгу связаться с Шеллером; после длинного разговора, к которому пришлось подключить Донована и обоих психотерапевтов, работавших с Зангом в последние месяцы, Валентин получил наконец разрешение на сегодняшнюю встречу. - Он самый, Хельга, - ответил Валентин. - У нас все по плану? - Шаггар ждет вас в парке, Валентин, - ответила Хельга. - Он превосходно себя чувствует, но все-таки я попросила бы вас воздержаться от резких поворотов в ходе беседы. - Я буду нетороплив, как бульдозер, - пообещал Валентин и вытянул руки по швам, ощутив короткую волну холода, пробежавшую по телу. Мгновением спустя Т-портал перенес его на усыпанную ромашками поляну в пятидесяти метрах от восточного корпуса Санаториума. Хельга стояла на посыпанной битым кирпичем дорожке, уперев руки в бедра, и дожидалась Валентина с довольно скептической миной на лице. Валентин растерянно улыбнулся, сделал шаг к ней навстречу и пробормотал: - Доброе утро... вот и я. - Пойдемте, - сказала Хельга, повернувшись к Валентину боком и указывая на раскинувшуюся неподалеку яблоневую рощу. Валентин послушно зашагал следом, недоуменно оглядываясь по сторонам. По его мнению, Санаториум мог бы заказать себе куда более оригинальный ландшафт. Занг сидел на простой деревянной скамейке, примостившейся под роскошной яблоней. На нем был свободного покроя костюм песочного цвета, совершенно не вязавшийся с привычным Валентину обликом координатора сектора Побережье-Север. Занг выглядел хорошо отдохнувшим и даже помолодевшим; увидев на его губах легкую улыбку, Валентин и вовсе разинул рот. Самоубийство - лучший отдых, подумал он, подходя к своему бывшему шефу поближе. - А, Шеллер! - воскликнул Занг, быстро поднявшись на ноги и приветствуя Валентина поднятием руки. - Наконец-то! Я было подумал, что у вас опять что-то случилось. - Случилось, - машинально кивнул Валентин. Занг удивленно вскинул брови, а Хельга громко хмыкнула, мигом приведя Валентина в чувство. - Небольшое изменение в планах, - пояснил Валентин, чтобы разрядить ситуацию. - Как вы себя чувствуете? - Честно? - спросил Занг, посмотрев Валентину прямо в глаза. Валентин опешил. Прежний Занг никогда не задал бы такого вопроса; больше того, он и в глаза-то смотреть не стал бы! Буркнул бы "нормально" и перешел бы к делам. Господи, подумал Валентин. Да ведь раньше он и в самом деле был "измененным"! Причем настолько, что вообще непонятно, как мы его нормальным считали! - Честно, - кивнул Валентин и с интересом поглядел на Занга. - Как молодой бог, - ответил Занг, использовав земную идиому - специально для Валентина. - Пожалуй, так хорошо я себя не чувствовал со времен "Ста чудес Побережья". Валентин цокнул языком. Проект "Сто чудес Побережья", в котором Занг принимал самое активное участие, был полностью реализован восемьдесят лет назад. Созданные в ту пору туристические маршруты до сих пор оставались лучшими на Побережье; но с тех пор Занг успел поработать еще в добром десятке проектов! Похоже, психотерапевты сотворили чудо, вернув Зангу не только личностную аутентичность, но и давно утраченную молодость. - Вот почему я настоял на нашей встрече, - продолжил Занг, опускаясь обратно на скамейку и жестом приглашая Валентина присесть рядом. - Я надеюсь, вы объясните мне, что же со мной произошло. Валентин присел рядом с Зангом и отсчитал шесть ударов сердца, прежде чем ответить. В начавшемся разговоре каждое неосторожное слово могло стоить целого дня лишних хлопот. Не то что с Хеором, подумал Валентин, позволив себе улыбнуться. - Я тоже на это надеюсь, - ответил Валентин, разглядывая синее небо сквозь безупречно-зеленую листву. - Вопрос лишь в том, которое по счету объяснение покажется вам убедительным. - Мне нужно знать правду, - сказал Занг, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку скамейки. - Я могу объяснить, почему. - Объясните, - кивнул Валентин. - Десять последних лет я искренне ненавидел Акино, - заявил Занг без тени смущения. - Сначала я считал, что он ведет себя недостойно, играя с живыми людьми. Затем я убедился, что это мое убеждение ошибочно. Никто из моих друзей не принял мои аргументы; напротив, их аргументы оказались более весомыми. Но я по-прежнему ненавидел Акино - хотя и не понимал, почему. Однажды я вспомнил смутно знакомое слово - Фан-Раббат. Несколько дней я повторял его про себя и наконец решил выяснить, что оно означает. Понадобилось всего два часа, чтобы восстановить мою родословную. Я оказался прямым потомком Раггера Занга, предводителя клана наемных убийц. С этого дня я понял причину своей ненависти. - И в чем же она заключалась? - решил уточнить Валентин. Короткие фразы Занга оставляли слишком большой простор для интерпретаций. - Извините, - ответил Занг, - я выразился не совсем точно. Я подумал, что понял причину - так будет вернее. Я решил, что во мне заговорила память предков. Клан Фан-Раббат сотни лет славился своим мастерством. Быть может, подумал я, долг уничтожить Акино передавался от отца к сыну, минуя слова? Быть может, это был единственный способ добраться до принца? Валентин цокнул языком. Ай да Занг! Он же нас всех переплюнул - включая самого принца! Нам такая гипотеза даже в голову не пришла! А что, если он и в самом деле - того? Мститель?! - Очень может быть, - сказал Валентин, поворачиваясь к Зангу. - Генетическая память - не слишком сложная штука; но, кажется, такое объяснение вас тоже не слишком устраивает? Занг стукнул себя по груди. - В таком случае, - спросил он, повернувшись к Валентину и слегка прищурившись, - куда она подевалась, эта память предков?! - То есть как - куда? - не понял Валентин. - Моя ненависть исчезла, - пояснил Занг. - И вместе с ней исчезло многое другое. Помните, с чего я начал наш разговор? - С просьбы объяснить... - начал было Валентин, но тут же понял. - С вашего самочувствия? - Вот именно. - Занг снова скрестил руки на груди. - Впервые за многие годы я почувствовал себя счастливым. - Ну, - пожал плечами Валентин, - на то и психотерапия... - Шеллер! - повысил голос Занг. - Что вы понимаете в психотерапии?! Валентин мигом вспомнил про специализацию Занга - ментальную магию - и втянул голову в плечи. - Поверьте мне, как специалисту, - смягчился Занг, - никакая психотерапия не в состоянии изменить генетическую память. Для этого требуется специальная магия, о которой ваши терапевты даже не слышали. Скажите, только честно: со мной работали маги? Валентин замотал головой: - Какие маги?! Шаггар, вы же наш лучший специалист! Работать с вами мог только мастер, превосходящий вас по классу, все они - жители Побережья, а там сейчас такое творится! - Вы не ответили на вопрос, - мягко, но настойчиво напомнил Занг. - Нет, Шаггар, - решительно сказал Валентин. - Маги с вами не работали. - Вот видите, - развел руками Занг. - Не сходится. Если бы во мне проснулась память предков, я и сейчас чувствовал бы смутную неприязнь к Акино. А этого нет. Следовательно, со мной произошло что-то другое. - И что же именно? - спросил Валентин в надежде, что Занг успел придумать еще несколько гипотез. - Я надеюсь услышать это от вас, - ответил Занг. Как хорошо, подумал Валентин, что меня целый месяц и близко к нему не подпускали. По крайней мере, я успел подготовиться. - Ну что ж, - улыбнулся Валентин, устраиваясь поудобнее на жесткой скамейке. - Сейчас услышите. Но сначала я хочу вам кое-что рассказать. - Я весь внимание, - сказал Занг. Он наклонился вперед, оперся локтями на колени и сцепил кисти рук в замок, приготовившись слушать и запоминать каждое слово. Валентин, не ожидавший со стороны собеседника такого интереса, решил еще раз собраться с мыслями. Все, что он собирался выложить Зангу, было не раз обсуждено с Донованом и многократно перепроверено самим Акино; и все-таки Валентин колебался. В отличие от других "измененных", Занг воспринял случившееся с ним крайне серьезно; узнай он сейчас, что стал жертвой таинственного Не-Билла - и прощай, больничный режим. Потомственный наемный убийца из клана Фан-Раббат снова встанет на тропу войны. Нет уж, решил Валентин. Никаких гипотез, только факты. Пусть сам выводы делает, если захочет. - Вы были приглашены в Эбо весной две тысячи семьсот девяносто четвертого года, - начал Валентин с самого начала. - В то время туризм еще не был нашим национальным развлечением. Посещать Побережье могли исключительно пангийцы - на пришельцев шла самая настоящая охота. Но даже для уроженцев Панги подобные экскурсии были крайне опасны - тайная полиция Георга с подозрением относилась к любым чужаками, и никто не мог считать себя застрахованным от превентивного ареста. Фактически в ту пору Побережье было закрыто для граждан Эбо; весь наш мир ограничивался этим прекрасным морем с его бесконечным разнообразием островов. Быть может, островов этих было слишком много для тогдашнего немногочисленного населения; так или иначе, никому из эбовцев даже в голову не пришло организовать всепангийскую туристическую компанию. Эта идея пришла в голову вам, Шаггар Занг. Валентин выдал эту длинную и откровенно льстивую тираду исключительно для того, чтобы сбить боевой задор Занга. Услышав о добрых старых временах, Занг расслабился и немного изменил позу. Теперь он сидел, подперев голову руками, и даже чуть-чуть повернулся в сторону Валентина. Убедившись, что грубая лесть достигла цели, Валентин перевел дух и продолжил: - За десять лет вам удалось сотворить маленькое чудо. Создать целую сеть постоялых дворов, гостиниц и транспортных контор по всему Побережью. Обеспечить каждого туриста из Эбо деньгами, документами, персональной легендой и тремя уровнями защиты - социальной, магической и талисманной. Проложить и обезопасить несколько сотен маршрутов к выдающимся ландшафтным и архитектурным памятникам Побережья. Организовать взаимодействие сотен людей и, наконец, подготовить преемника. То, что вы сделали, можно сравнить с работой самого Акино. Вы открыли для эбовцев еще один мир - Побережье. Занг снова сцепил пальцы в замок и нахмурился. Валентин улыбнулся - его намек достиг цели. Теперь ему оставалось только развивать обозначенную тему. - В последующие семьдесят лет вы принимали участие в добром десятке проектов. Все они имели непосредственное отношение к Побережью - "Черная Цитадель", "Драконий замок", даже "Запретное королевство" и "Остров фламинго". Все они развивали достигнутые вами успехи, в конечном счете превратив большую часть территорию Побережья в загородный парк страны Эбо - извините за банальное сравнение. Все это время вы занимались своим любимым делом - открывали красоты Побережья и делали их доступными другим людям. Честное слово, Занг, когда я изучил вашу биографию, я долго не мог поверить, что вы - это вы! Занг молча кивнул и опустил голову, уставившись в землю. Все нормально, сказал себе Валентин; он все понимает правильно. - Теперь мы подходим к моменту "изменения", - сказал Валентин, наклоняясь вперед и тоже опуская голову. - Девятнадцатого июля семьдесят пятого года вы связываетесь с Натоми и переходите в проект "Управление внешней разведки". Этот проект резко отличается от всего, что вы делали прежде; вы больше не интересуетесь уникальными географическими и архитектурными объектами, полностью переключившись на изучение явных и тайных организаций и просто могущественных людей. Вы живо интересуетесь всеми источниками силы и власти, уделяя особое внимание тальменам, великим магам и легендарным древним амулетам, которые считаются утерянными. В течение восьми лет вы курируете операцию "Меч Судьбы", в течение шести - "Храм Забытых Богов", хотя негативные результаты обеих становятся очевидны уже в первые месяцы. По сути дела, вы все это время проводите систематический поиск оружия, способного уничтожить тальменов. В конечном счете ваши поиски завершаются относительным успехом - вы обнаруживаете Хеора и Незримых, вступаете с ними в контакт и предлагаете союз. Еще немного, и вы вместе с Хеором выступили бы против Акино. - Вы думаете, Хеор согласился бы?.. - спросил Занг, не отрывая взгляда от земли. Валентин фыркнул: - С радостью! Для них, великих магов, сильный противник - единственный смысл существования. Ваш план имел очень хорошие шансы на успех. Честно говоря, - Валентин развел руками, - я до сих пор не могу понять, как же так получилось, что у вас ничего не получилось. - Вы? - спросил Занг, поворачиваясь к Валентину лицом. - Вы?! Это что, шутка? Валентин покачал головой: - Не шутка. Направь вы к Хеору любого другого агента, ваш союз был бы заключен в тот же день. - Зачем мне было так рисковать? - пожал плечами Занг. - Хеор требовал Фалера, и никого, кроме Фалера. Правда, он так и не объяснил, почему ему нужен именно Фалер. - Ну, об этом нетрудно догадаться, - махнул рукой Валентин. - Наверняка собирался расспросить меня про катастрофу в Гельвеции. Он же как раз собирался устроить в Ампере нечто подобное, в полном соответствии с поручением своего оригинала. Хотя... Валентин замолчал, вспомнив слова Хеора, услышанные сегодня утром. Как там - "Я понял, что в мире есть нечто посильнее Избранных"? И это в тот момент, когда я смотрел на него, как баран на новые ворота? Уж не Фалера ли он имел в виду?! - Вот именно - хотя, - со вздохом произнес Занг. - В Гельвеции остались в живых сотни свидетелей; но Хеор разыскивал именно факира Фалера. Когда я говорил с ним, он назвал это имя, не раздумывая ни минуты. Он точно знал, чего хочет. - Ну, не знаю, - развел руками Валентин. - Вечером спрошу, зачем я ему был нужен. Или это настолько важно, что мне следует спросить его прямо сейчас? Занг коротко махнул рукой: - Вовсе нет. Простите, Шеллер, я отвлек вас от основной темы. Продолжайте, пожалуйста. - На чем я остановился? - спросил себя Валентин. - Ах да, на Управлении. Итак, десять лет назад вы неожиданно бросили дело своей жизни и занялись совсем другим проектом. Причиной послужила ненависть к принцу Акино, ненависть, которая возникла примерно в то же время. Быть может, вы помните момент, когда впервые ощутили эту ненависть? Занг нахмурил брови и поднял голову, посмотрев на верхушки деревьев. - Нет, - сказал он после продолжительного раздумья. - Точного момента я не помню. Все происходило постепенно - сначала подозрения, потом несколько подтверждений, потом - целенаправленная проверка, и наконец - твердая уверенность в том, что Акино должен быть уничтожен. - Тогда начнем с подозрений, - кивнул Валентин. - Когда вы впервые заподозрили, что Акино играет в людей, как в шахматы? - Как в шестьдесят замков, - поправил его Занг. - Послушайте, Шеллер, хватит наводящих вопросов. Вы наверняка изучили мою биографию, и лучше меня знаете, что там происходило. Называйте значимые слова, иначе я буду вспоминать до вечера! - Шестьдесят замков, - послушно повторил Валентин. - Двенадцать лет назад, - вспомнил Занг. - Операция "Запретное королевство", Тантор, самый северный из действующих вулканов. Раскаленная лава в ледяных берегах. На южном склоне мы обнаружили деревянный домик, в котором жил маг-отшельник. Я попытался завербовать его, а вышло так, что он завербовал меня... - Ну уж, Шаггар, - возразил Валентин. - Не надо преувеличивать! - Я сказал то, что думал в те годы. Отшельника звали Палезор Трин. Он специализировался в магии иллюзий и был очень удивлен, когда я постучал в его дверь. Я использовал легенду о Черной Цитадели, но Палезора не интересовал туризм. Его интересовало совсем другое - война с Хеором. Три часа он рассказывал мне о Запретном Королевстве; именно тогда я и услышал о шестидесяти замках. - Расскажите поподробнее, - попросил Валентин. - Я видел ваш разговор, но я не знаю, что именно произвело на вас впечатление. - Игра, - ответил Занг. - Шестьдесят замков - игра, в которую Хеор играет уже сорок лет. Все королевство разделено на шестьдесят лэндов; во главе каждого стоит лэндлорд, связанный с Хеором священной клятвой. Суть клятвы проста: лэндлорд правит десять лет, и за эти десять лет он должен достичь максимального могущества. Разрешено все - войны, магия, яды, подкуп, предательство. Запрещены лень, убийства детей до десяти лет и злоумышление на самого Хеора. Каждые десять лет Хеор подводит итоги; лучшие лэндлорды - причем заранее никто не знает, сколько именно, - получают место при дворе короля, оставшиеся отправляются к палачам. Семьи и приближенные проигравших лишаются личности - Хеор владеет этим заклинанием - и расселяются по стране на правах ремесленников или крестьян. В лэнды назначаются новые лэндлорды, по большей части завербованные на Побережье. Я долго не мог поверить, что такое государство способно просуществовать сорок лет. - А почему нет? - поинтересовался Валентин. - Большая часть лордов всегда оказывается на плахе, - ответил Занг. - Даже в последний год их суммарная мощь превышает мощь победителей. Я никак не мог понять, почему они покорно отдают себя палачам. Сопротивление или даже бегство разрушили бы игру Хеора раз и навсегда. Валентин пожал плечами: - На то и клятва. Хеор - довольно сильный маг. Занг повернулся к Валентину и скривил губы в презрительной усмешке: - Хеор - самый сильный маг Побережья, Шеллер. Но он не специалист! Даже я сумел бы разрушить любое из его ментальных заклинаний. - Вот как? - Валентину пришла в голову дурацкая мысль. - Вы готовы попробовать? - Хоть сейчас, - беспечно ответил Занг, складывая руки на груди и с любопытством глядя на Валентина. - Хеор у вас с собой? - Думаю, что сумею его заменить, - ответил Валентин, вспоминая давным-давно подсмотренное у Хеора заклинание Призрака. - Дайте мне три секунды, а потом - разрушайте сколько угодно! В конце концов, подумал Валентин, складывая руки в "коробочку", именно Занг отдал меня Хеору, который только и думает, как бы ловчее меня прикончить. Я имею право на маленькую месть. Валентин выпустил заклинание на волю и на всякий случай откатился в сторону. Призрак, сгустившийся из воздуха прямо перед Зангом, держал в руке совсем не призрачный меч. Занг остался сидеть, где сидел, спокойно глядя на гремящего воронеными доспехами гиганта, замахивающегося на него длинным, сверкающим на солнце клинком. В следующее мгновение Призрак нанес удар - и меч его со свистом прошел сквозь Занга, разрубив скамейку пополам. Валентин почувствовал прикосновение к своему плечу. - Пожалуйста, развейте материализацию, - услышал он голос Занга. - Ментальную составляющую я убрал, но меч-то у него настоящий! Валентин с опаской покосился на Призрака, оглядывающегося по сторонам в поисках исчезнувшего противника, и поспешно инвертировал заклинание. Призрак растаял в воздухе, а меч с печальным звоном свалился на землю. - Шеллер! - услышал Валентин душераздирающий вопль Хельги. - Вы же обещали!.. - Все в порядке, Хельга, - ответил за Валентина Занг. - По моей просьбе Шеллер проверил, насколько я восстановил магические способности. Как видите, ваше лечение и здесь оказалось успешным. Валентин поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки. Занг подошел к месту битвы и поднял с земли трофейный меч. - Вы знаете, Шеллер, - сказал он, проведя пальцем по длинному, слегка изогнутому лезвию, - я никогда не видел такой качественной материализации. Это же эльфийская заточка, нанесенная на рунный металл! - Некогда было разбираться, - пробормотал Шеллер, материализуя деревянный брусок и подкладывая его под покосившуюся скамейку. - Я это заклинание всего второй раз применяю. - Оно действительно принадлежит Хеору? - спросил Занг, проверяя рукой прочность скамейки. - Да, - ответил Валентин. - Это тот самый Призрак, которым Хеор напугал Серого в Ганагане. Честно говоря, Занг, я уже вообще ничего не понимаю. Зачем вам был нужен Хеор, если его заклинания настолько слабы? Занг подбросил на руке рунный, как теперь выяснилось, меч. - Слаба их ментальная часть, Валентин, - сказал он, вонзая меч в землю и устало опускаясь на скамейку. Валентин понял, что развеивание Призрака отняло у Занга немало Силы. - Кроме того, как говорится у вас на Земле, - ломать не строить. Хеор создал это заклинание, я его всего лишь разрушил. И еще он создал этот меч. Вы только посмотрите на него, Шеллер! Этот меч опасен даже для тальменов. - Как это?! - не понял Валентин. - А талисманная защита? Занг едва заметно вздохнул. - Универсальной защиты не существует, - сказал он, - даже талисманной. Этот меч способен уязвить врага различными способами. Если тальмен будет открыт для удара, меч разрубит его пополам. - Толку-то, - пожал плечами Валентин. - Талисман перенесет его в безопасное место и там восстановит тело. - Верно, - кивнул Занг. - Но поле битвы останется за владельцем меча. Круто, подумал Валентин. Получить таким мечом по башке - то еще удовольствие. Даже для тальмена. Черт его знает, как там талисман мозги восстановит. - А вы говорите - клятва, - продолжил Занг, не отрывая взгляд от раскачивающейся перед ним рукояти заколдованного меча. - Нет, лэндлордов в Запретном королевстве удерживала вовсе не клятва. - А что же? - спросил Валентин, понимая все меньше и меньше. Подсознательно он ожидал встретить прежнего Занга, неторопливого и основательного, и теперь не поспевал за полетом мысли своего собеседника. - Надежда, - ответил Занг. - Могущество лэндлорда заключается не только в численности армии и обширности земель. Преданность и любовь подданных - тоже составляющие могущества. Особенно преданность! Валентин прокрутил в памяти весь разговор Занга с Палезором. Преданность? Палезор много говорил о семейном укладе лордов, об их обязанности шесть дней в году отправлять жен в гости к Хеору - но при чем здесь преданность? По-моему, так это обыкновенное право сеньора! - И как же Хеор измеряет эту преданность? - спросил Валентин, интерес которого окончательно переключился с Не-Билла на Хеора и его Запретное королевство. - На себе, - просто ответил Занг. - Начиная с пятого года семья каждого лэндлорда обязана провести в замке Хеора шесть дней. Под семьей понимаются близкие, с которыми лэндлорд контактирует каждый день - по выбору самого лэндлорда. Жены, наложницы, дети, верные слуги, ближайшие друзья. Разрешено все - даже покушения на самого Хеора. Запрещены лень, убийства детей и самоубийство. Задача семьи - показать преданность к своему господину, наилучшим образом услужив Хеору и убедив его в прекрасных качествах очередного лэндлорда. Самому лэндлорду запрещено появляться при дворе Хеора; его интересы отстаивают только его приближенные. Валентин цокнул языком. А ведь, по сути, это такой же точно Хеор, как и тот, что сидит у меня в банке! Мой Хеор - практически точная копия оригинала, хотя я его по каким-то причинам даже за равного не считаю. А он вон какую игру придумал! Преданность и любовь мерить! - Преданность подданных, способная вызвать уважение даже у врага, - продолжил Занг, - оценивается как высшее достижение лэндлорда. - В роли врага выступает сам Хеор? - уточнил Валентин. - Разумеется, - кивнул Занг. - Можете мне поверить, шесть дней в его замке многим казались шестью годами. Но лэндлорд, семья которого произвела на Хеора достойное впечатление, почти всегда оказывается победителем. Валентин припомнил свои разговоры с Хеором и нервно рассмеялся. - А что, были и такие? - спросил он. - Были, - кивнул Занг. - Четыре семьи за тридцать лет. Может быть, кто-то еще - в четвертом цикле. - Не представляю... - пробормотал Валентин, вдруг остро осознавший свое ничтожество перед Учителем. Хеор, сумевший запустить такую Игру и даже получить результаты, впечатлял куда больше Хеора, бормочущего о великих магах и поминутно обещающего убить Валентина при первой возможности. - Были, - повторил Занг, качая головой. - Самое страшное, что были. Валентин вздрогнул и превратился в слух. В последних словах Занга явственно ощущалась ненависть. Но к кому? Ведь об Акино Занг говорил вполне спокойно! - Вы правы, Шеллер, - сказал Занг. - Все началось именно тогда. Я представил себя на месте этих людей и решил, что подобные игры не имеют права на существование. Палезор думал точно так же. Он был придворным магом Ратмира, одного из лэндлордов, и трижды гостил у Хеора. На четвертый раз он бежал, окутал свое обиталище сетью иллюзий и принялся копить Силу, чтобы отомстить. - Долго же ему придется копить Силу, - заметил Валентин. - Палезор никуда не спешит, - ответил Занг. - Он просил меня не трогать Хеора и дать ему достаточно времени. Поскольку массовый туризм на Тантор разрушил бы все его планы... - Я помню, - кивнул Валентин. - Вот почему вы сменили проект? - Поначалу я тоже так думал. Я решил помочь Палезору - а заодно проверить, не ведется ли на Побережье других столь же чудовищных игр. Занг замолчал и ткнул пальцем в рукоять торчащего перед ним меча, заставив его закачаться из стороны в сторону. Валентин понял, что разговор о Запретном королевстве завершен. Пора было переходить к стране Эбо. - Летучие Армии, - сказал Валентин и откинулся назад, приготовившись слушать. Занг пренебрежительно махнул рукой: - Несущественно! Согласен, после разговора с Альмейро я заподозрил принца в какой-то Игре. Уж слишком похожи оказались четыре армии на шестьдесят замков, особенно с учетом трехлетнего цикла подготовки. Вполне возможно, подумал я, что принц любит играть; но куда ему до Хеора! - Тогда, - после минутного колебания произнес Валентин, - наш знаменитый поэт. Эдион Гиз. Занг опустил голову. - Вот тут вы попали в точку, - сказал он, сцепляя руки в замок. - Эдион Гиз. Человек, побывавший в гостях у Хеора и в гостях у Акино. Вы, конечно же, помните наш разговор. - Каждое слово, - подтвердил Валентин. - Признаться, мне самому было интересно, чем Акино отличается от Хеора. - Тогда вы должны помнить, с каким восхищением Эдион говорил о каждом из них, - с горечью произнес Занг. - О да, - невольно улыбнулся Валентин. - Хорошие, мол, люди - могли бы в порошок стереть, а вместо этого по голове погладили и леденец дали. - Не надо цинизма, Шеллер, - поморщился Занг. - Эдион говорил о том же, но совсем другими словами. Впрочем, его вы, конечно же, слышали. - Эдион Гиз - поэт, - развел руками Валентин. - Его слова подобны песне, которую знаешь с детства. Но каждый слышит в этих словах что-то свое. - Я понял, - кивнул Занг. - Я действительно услышал нечто свое. Нечто такое, с чем сам Эдион никогда бы не согласился. Валентин промолчал, предлагая Зангу продолжить. - Как вам известно, Эдион принадлежал к замку Гюнтера, лэндлорда Каменных Снегов, - начал Занг с самого начала. - Уже тогда его талант - ну, вы сами слышали! - не знал себе равных на Побережье. В семьдесят третьем году его выступление на турнире бардов привлекло к себе внимание принца. В семьдесят четвертом Эдион был приглашен в Эбо. Вскоре после этого Гюнтер был казнен, а все его приближенные, в том числе и дубль Эдиона - лишены личности. В последующие три года Эдион прошел адаптационный курс, обосновался в Аркадии среди собратьев по перу и заслужил несколько призов нашей придирчивой Академии Изящной Словесности. Осенью семьдесят шестого Эдион посвятил принцу Акино свою очередную поэму, и вскоре после этого принц пригласил его в свой дом. Кстати, - Занг повернулся к Валентину, - вы знаете, что это такое - Дом Акино? Валентин пожал плечами: - Надо быть принцем, чтобы выдерживать этот дурдом. Но ему нравится. - Вы что, там бывали? - удивился Занг. Все-то тебе расскажи, подумал Валентин. И про принца, и про его Дом, и про его обитателей. Эдак мы до вечера не закончим! - Проездом, - нейтрально ответил Валентин. - Но общее впечатление получил. - Жаль, что все это уже в прошлом, - заметил Занг. - Лет десять назад я с удовольствием бы выслушал ваше "общее впечатление"... Вернемся к Эдиону. Он прожил у принца шесть месяцев - до марта семьдесят седьмого - и за это время успел влюбиться в Акино, посвятить ему еще десяток поэм, написать и поставить на сцене Дома эпическую трагедию "Падение Града" - между прочим, самую длинную пьесу в стихах из когда-либо написанных на Панге, - а затем впасть в черную меланхолию, поскольку все его попытки добиться от принца хоть какого-то особого внимания оказались тщетны. Еще бы, подумал Валентин, невольно вспомнив собственные визиты в Дом Акино. В этом доме даже Великий Фалер - лишь третий среди равных! - Эдион Гиз появился у меня в кабинете двенадцатого апреля семьдесят седьмого года, - продолжил Занг, демонстрируя отменную память. - В ту пору я координировал группу проектов, связанных с Запретным королевством. Эдион обратился ко мне с довольно редкой просьбой - обеспечить безопасность его индивидуального туристического маршрута на Побережье. Естественно, я пригласил его побеседовать. Эдион вошел, церемонно поклонился, присел на стул и начал говорить. Я слушал, вставляя отдельные вопросы; собственно, я мог их и не вставлять. Эдион Гиз точно знал, чего хочет, и пришел, чтобы убеждать. Я нисколько не сомневаюсь, что он смог бы убедить меня в чем угодно. Но в тот день ему не повезло. Занг с минуту помолчал, разглядывая торчащий из земли меч. - Собственно, вы все слышали сами, - сказал он, качая головой. - Сначала Эдион долго рассказывал о маршруте. О родине, то есть о Запретном королевстве. О том, какой замечательный человек правит этой страной. О том, что ему стыдно за свое бегство и что его долг - вернуться, чтобы достойно встретить смерть. Собственно, безопасность на маршруте нужна была Эдиону только для этого - добраться до Хеора живым и здоровым. Понятно, что в таком состоянии его не то что из Эбо - из больницы не выпустили бы. Но он сидел передо мной и рассказывал, рассказывал, рассказывал. И понемногу я стал его понимать. Занг вздохнул, ткнул пальцем в рукоять меча и продолжил. - У Эдиона совершенно особый, не похожий на наш с вами взгляд на мир. Он придает личным отношениям совершенно фантастическую значимость - и заражает этим других. Когда Эдион влюбляется - а когда я разговаривал с Эдионом, он все еще был без ума от Акино, хотя эта влюбленность уже и близилась к печальному завершению, - он забывает обо всем, не имеющим отношение к интересующему его человеку. Он готов говорить о нем часами - чем он, собственно говоря, и занимался. За эти часы я узнал об Акино больше, чем за всю остальную жизнь. Впрочем, - Занг криво усмехнулся, - не все, что я узнал, было правдой. Но как бы там ни было, Эдион смог донести до меня свое представление о ситуации. Он любил Хеора, тот не ответил взаимностью, Эдион ошибочно подумал, что отвергнут, эмигрировал, встретил Акино, полгода провел в его Доме - и только тут осознал, что же на самом деле двигало его прежним кумиром. Видите ли, Хеор был связан долгом и честью и не мог позволить себе любви к отдельному представителю семьи, которая в целом оказалась несовершенной. Надо отметить, что когда Эдион перешел с Акино на Хеора, в глазах его появились слезы. Душераздирающая история. Валентин шмыгнул носом. Что верно, то верно, подумал он; даже со второго просмотра. - Эдион рассказывал, я слушал, все более впадая в транс, - продолжил Занг, - а в голове у меня тем временем все отчетливей формировался некий вопрос. А чем же, собственно говоря, Акино отличается от Хеора? Разве что тем, что не устанавливает четких сроков своим лэндлордам, предоставляя им самостоятельно определять, победили они или потерпели поражение? Разве что тем, что может себе позволить себе просто не замечать влюбленного в него поэта, в то время как Хеор связан хоть какими-то обязательствами? Я понимаю, что все эти аналогии притянуты за уши - но в тот момент они полностью завладели моим воображением. И когда Эдион произнес свою знаменитую фразу - "Хеор более достоин любви, чем Акино, потому что он человек чести", - передо мной словно сверкнула молния. Я понял, что так оно и есть. Валентин пожал плечами. Зная и того, и другого, он легко мог согласиться с Эдионом Гризом. Уж кого-кого, а Хеора было за что любить. Он из кожи лез, чтобы выглядеть крутым, умным и справедливым. Не то что Акино. - А поскольку Хеор в то время казался вам исчадием ада, - подхватил Валентин, - вы сделали совершенно логичный вывод, что Акино и вовсе дьявол в образе человеческом? - Не логичный, - поправил его Занг. - Совершенно эмоциональный. Но в ту пору я работал восемнадцать часов в сутки, стремясь уничтожить Хеора. Видимо, мне было очень неприятно осознать, что я сам, подобно Эдиону, являюсь марионеткой в руках принца Акино. Глава 3. Следы невидимки Валентин еще раз припомнил свое короткое пребывание в Доме Акино и покачал головой. Лично на него Дом Акино произвел совершенно обратное впечатление. У Валентина сложилось чудовищное подозрение, что как раз принц выступает там в роли паяца, развлекая огромное количество манерных бездельников. Надо будет спросить его напрямик, решил Валентин. А то и у меня крамольные мысли заведутся, насчет Акино. Что он только для виду своими проблемами занят, а на самом деле с живыми людьми играется! - Эмоции эмоциями, - сказал Валентин, обращаясь отчасти и к самому себе. - Но ведь для того, чтобы действовать, нужны и другие основания? Я что-то не припомню, чтобы вы проводили исследования на тему "Принц Акино и его игры с живыми людьми". Занг закинул ногу на ногу, скрестил руки на груди и на минуту задумался. - Вы знаете, Шеллер, - сказал он через минуту, - я действительно не проводил такого исследования. Зачем? Я возненавидел Акино раз и навсегда; я понял, что даже самый лучший тальмен все равно остается тальменом. Да, подданные Акино счастливее подданных Хеора; но они в любом случае остаются подданными. Здесь, в стране Эбо, мы вольны осуществить наши самые заветные желания, - но должны заплатить за них полной зависимостью от принца. Все, что мы видим вокруг, - Занг обвел рукой ярко-синее небо, темно-зеленые кроны яблонь, стоявшие поодаль аккуратные домики, - все это держится только на талисмане Акино. Исчезни он, и все мы мгновенно сгорим в пламени Жгучих Песков. Наше существование - обман, прекрасный сон в сотни лет. Даже Хеор не имеет над людьми подобной власти - он вынужден соблюдать клятвы, для него имеют значение верность и любовь. Принц Акино, понял я, - худшее искушение для любого свободного человека. Он заставляет нас, лучших людей Побережья, променять реальную жизнь на беспробудный, пусть и сладостный сон. Вы ведь были в Доме Акино, Шеллер; разве вы не почувствовали всей бессмысленности тамошней жизни? Валентин оторопело посмотрел на Занга. Интересные последствия психотерапии, подумал он. Это что же получается, у него вместо эмоциональной ненависти появилось рациональное понимание?! - Ну, почувствовал, - осторожно согласился Валентин. - Но то ж я! Другим-то нравится... - Вот видите, - печально улыбнулся Занг. - Вы можете думать не только за себя, но и за других. Я был лишен такой возможности; я ненавидел Акино, и мне казалось, что я знаю всю правду о стране Эбо. Валентин облегченно вздохнул. К счастью, многочасовой спор с Зангом по философским проблемам свободы и реальности отменялся. - Вы недолго носили в себе это знание, - поддакнул Валентин. - Уже через две недели вы встретились с Рейнером Вундтом. Занг пренебрежительно отмахнулся: - Надеюсь, вы не стали прослушивать всю эту галиматью? - Как раз напротив, - возразил Валентин. - Прослушал, и с немалым интересом. - Дело ваше, - пожал плечами Занг. - Конечно, Рейнер усугубил мои подозрения, но нисколько не поколебал основной идеи. Я имею столько же прав поиграть с Акино, сколько он имел прав поиграть со мной. Меня останавливало только одно: сила моей ненависти. Я до боли сжимал кулаки каждый раз, когда речь заходила о принце. Я заподозрил, что стал жертвой изощренного заклинания, и несколько дней провел на острове для медитаций, очищая сознание. Все напрасно; я ненавидел Акино только потому, что он - Акино, что он тот, кто он есть. За всю свою жизнь я ни разу не испытывал ничего подобного! - Первый вопрос, который вы задали Куэртену, - напомнил Валентин, - звучал именно так: что вы знаете о беспричинной ненависти? - Да, я начал разговор издалека, - кивнул Занг. - Не мог же я прямо спросить: кто и за что ненавидел принца в последние шесть веков? - Почему бы и нет? - пожал плечами Валентин. - Я полагаю, что на момент начала разговора вы просто не предполагали, чем он закончится. Вас интересовали ваши собственные чувства, а вовсе не чувства людей, живших шестьсот лет назад. Но Куэртен ответил на ваш вопрос именно так, как должен был ответить - в хронологическом порядке, начав с самого первого случая беспричинной ненависти. С ненависти клана Фан-Раббат к принцу Акино, выстроившему Блистающий Град на землях, никакого отношения к данному клану не имевших. - Я услышал только одно слово, - ответил Занг. - Фан-Раббат. Карлос говорил еще около часа, но меня уже не интересовали его противоречивые истории. Я почувствовал, что главное сказано; все остальное я узнал из архивов. Между прочим, ненависть нашего клана к принцу вовсе не была беспричинной. Вестник клана явился к принцу и предупредил, что земли к востоку от Харраба - запретны. Принц ослушался и выстроил там Блистающий Град. Пока он жив, клан Фан-Раббат мертв. Никто из бакшатов никогда не воспользуется услугами убийц, упустивших хотя бы одну жертву. - Итак, - кивнул Валентин, - вы поняли, что ваша ненависть отнюдь не беспричинна. С этого момента и до самого конца вы действовали как мститель из клана Фан-Раббат. - Именно так, - подтвердил Занг. - Я выслушал все, что вы собирались мне рассказать, Шеллер. Теперь я жду объяснений. Объяснений, повторил про себя Валентин. Я бы тоже не отказался от объяснений. Я все еще не решил, стоит ли говорить ему про Не-Билла. И я все еще не знаю, как он воспримет альтернативную версию. Но уйти сейчас от ответа - значит потерять его доверие навсегда. Валентин поднялся на ноги, отошел от скамейки на пару шагов и повернулся к Зангу. - Я до сих пор не знаю, какое их двух объяснений истинно, - сказал он, глядя Зангу в глаза. - Вы можете выбрать сейчас, вы можете подождать, когда я закончу расследование. Объяснение первое: вы действительно мститель из клана Фан-Раббат. Но заклинание, переданное вам через сотни веков, действовало не на вас. Оно подбирало вам подходящие ситуации, заставляя постепенно вспомнить, кто вы такой. Когда вы вспомнили, заклинание самоликвидировалось. Шестьсот лет назад никто не мог представить, на что окажется способна наша психотерапия. Подождите, - прервал Валентин привставшего Занга, - я закончу! Объяснение второе: вы стали жертвой неизвестного манипулятора человеческими личностями. Именно он, а вовсе не древнее заклинание, столкнул вас с нужными людьми в нужное время. Именно он использовал ваши личные качества - такие как обостренное чувство чести и абсолютную самостоятельность - чтобы пробудить в вас нужные эмоции по отношению к Акино. Именно он заставил вас десять лет прожить чужой жизнью - жизнью мстителя из клана Фан-Раббат. - Восемь, - сказал Шаггар Занг, тоже поднимаясь на ноги. Ну вот, подумал Валентин, так я и знал. Сейчас будет проситься на фронт. - Восемь лет, Шеллер. Но это тоже немалый срок. Насколько я понял, именно вы ловите этого "неизвестного манипулятора"? Валентин поморщился: - Шаггар! Ну чем вам не нравится версия с древним заклинанием? - Шеллер, - покачал головой Занг, - не считайте меня глупее, чем я есть. Какое заклинание может быть умнее человека? Валентин воспринял вопрос Занга всерьез и задумался. А действительно, какое? Даже учебное заклинание Хеора, наложенное на Розенблюма и едва его не прикончившее, по интеллекту едва ли превосходило хорошо обученную собаку. - Вот видите, - улыбнулся Занг. - Так как насчет проекта? Так я и знал, что этим кончится, подумал Валентин. То-то Донован обрадуется. - Я передам вашу просьбу его руководителю, - пробормотал Валентин. - В принципе, ваш опыт может оказаться полезен... - Вот именно, - перебил его Занг. - И не только опыт. Передайте своему руководителю, что у меня есть кое-какие соображения об этом "манипуляторе". Но я изложу их только в том случае, если смогу лично заняться данной разработкой. Ваша квалификация вызывает у меня определенные сомнения. Валентин развел руками. Какие уж там сомнения! Ни черта мы не умеем и учимся исключительно на собственных ошибках. Даже Занга в проект пригласить - и то сами не додумались. А ведь интрига, которую он провел против Хеора, ничуть не слабее интриг самого Не-Билла... - Договорились, - сказал Валентин, высвечивая в воздухе циферблат виртуальных часов. Ну так и есть - засиделись; без пятнадцати двенадцать, удивительно, как это Донован оба кольца еще не оборвал. - Я вижу, вам пора, - заметил Шаггар Занг. - Да, - кивнул Валентин. - Счастливо оставаться, Шаггар. Полагаю, у нас еще будет время надоесть друг другу до смерти! С этими словами Валентин потер переговорное кольцо - и безо всякого предупреждения перенесся в лабораторию Баратынского. Посреди огромного подвала все еще громоздился моделятор, но зато вокруг него заметно прибавилось мебели. Донован притащил себе удобное мягкое кресло, принц материализовал полукруглый диванчик с низким столиком для бумаг, а Баратынский раздобыл где-то колченогий стул, на котором и восседал сейчас задом наперед, опершись руками на спинку. - Опаздываешь, братишка, - сказал он фальшиво-сварливым тоном, - совсем загордился, старых друзей позабыл... - Занг, - пожаловался Валентин, разводя руками. - Никогда не думал, что он так любит поболтать. Валентин осмотрелся по сторонам и убедился, что единственное свободное место имеется рядом с Акино. - Ну и что Занг? - поинтересовался Донован, медленно поворачивая голову в сторону Валентина. - Просится в проект, - мстительно ответил Валентин. Конечно, за опоздания надо отвечать, но совесть тоже иметь надо! Как будто я не знаю, что вы здесь без меня уже кучу вопросов обсудили, и наверняка что-нибудь придумали! - Говорит, что у него есть соображения по личности Не-Билла, но разрабатывать их он предпочел бы сам. Уж слишком мы плохо работаем. - Как умеем, - зевнул Донован, - так и работаем... Ну что, принц, сначала моделирование, потом дискуссия? Или наоборот? Акино погрозил Доновану пальцем: - Это ваш проект, Майлз! Командуйте! - На талисман его! - распорядился Донован. - И привязать хорошенько! - Эй, эй, - воскликнул Валентин, никак не ожидавший столь несерьезного отношения к предстоящему совещанию. - А что моделируем-то?! - Как обычно, братишка, - успокоил его Баратынский. - Финальную разборку моделируем, с твоим непосредственным участием. Да ты не бойся, больно не будет... Валентин вспомнил, как это "больно не будет" выглядело в предыдущий раз, передернул плечами и безо всякого энтузиазма полез в моделятор. Как обычно, серая поверхность кресла мягко обволокла половину тела, Валентин почувствовал восхитительную легкость и послушно закрыл глаза. Он еще услышал, как зажужжали, набирая обороты, окружавшие кресло бесчисленные кольца, а потом этот шум уплыл куда-то в сторону, уступив место полному страха голосу Эриоха: - Фалер? Фалер?! Лицо великого мага исказила гримаса отчаяния. Валентин не смог отказать себе в маленьком удовольствии и отвесил Эриоху издевательский поклон. - Бежим! - пробормотал Эриох, хватая за руку свою спутницу - темноволосую красавицу по имени Виола. Валентин усмехнулся, откуда-то в точности зная, насколько неудачной окажется эта попытка к бегству. - Не подходи! - взвизгнула вдруг Виола, вырываясь из цепкой хватки своего господина. - Не подходи! Из правой руки ее вырвалась алая молния, ударившая в землю шагах в двадцати от Валентина. Взметнувшийся дым и поднявшаяся пыль заклубились вокруг призрачного кокона высотой в человеческий рост. Заклятье невидимости, сообразил Валентин и рефлекторно выстрелил "пираньей", лишая незнакомца его неуклюжей защиты. - Стой, где стоишь! - приказала Виола, нацеливая в незваного гостя указательный палец. - Еще один шаг, и ты будешь мертв! - Перстень знает своего повелителя, - ответил незнакомец, и Валентин наконец узнал его. Джадд Слейтер, действительный хозяин Лигийского Перстня, лично явился за своим талисманом. - Ты не сможешь причинить мне зла! - Дурак! - крикнула Виола, отступая на шаг. - Эри, убей его! Эриох едва заметно пожал плечами, и Слейтер превратился в неподвижную статую. На открытых частях его тела заискрился пушистый иней. Валентин разинул рот, пораженный точностью, с которой Эриох применил обычную заморозку. А потом Валентин понял, что Слейтер мертв. - Довольно смертей! - услышал он голос и увидел Рейлиса, выходящего из защитного круга со взятым наизготовку боевым излучателем. Ослепительно-белый луч уперся в лицо Эриоха - и отразился высоко в небо, не причинив великому магу никакого видимого вреда. Валентин понял, что не успевает. Со стоном он сдвинул ладони, складывая их в "коробочку", и выпустил на свет "анти-бублик". Это было все, на что он еще был способен. Мгновением спустя Виола издала истошный вопль, стряхивая с себя черный маслянистый сгусток слизи, которым стал Перстень, а Рейлис так и застыл с излучателем наперевес, превратившись в ледяную статую. Валентин сжал кулаки и пробормотал, опуская голову: - Снова станет убийцей Фалер... Ведь я же знал, знал! Волна нестерпимого жара, огнем прокатившаяся по телу, прервала его на полуслове. Валентин понял, что Эриох позволил себе раскрыться, отбросив всякую маскировку. И Сила его оказалась столь велика, что Валентин повалился на колени, моля только об одном. О скорой и милосердной смерти. - Твой бог оставил тебя, Фалер, - произнес Эриох, и Валентин выгнулся дугой от боли, пронзившей позвоночник. - Тебе помогает Пророчество, но я все равно сильнее! Сильнее, подумал Валентин. Надо убрать подальше твою проклятую Силу... Новая волна боли швырнула его на землю, заставив впиться зубами в крошево мелких камней. Но никакая боль уже не могла остановить отданный пальцам приказ. "Воронка" и "груша"; сочетание, перед которыми еще никто не смог устоять. Земля встала на дыбы, удар грома затих, оставив после себя режущий уши звон циркулярной пилы. Валентин пошарил перед собой руками, нащупывая опору, и вдруг осознал, что полулежит в мягком кресле, а прямо над ним, сверкая всеми цветами радуги, кружатся в диком беспорядке сотни тонких, острых как бритва колец. - Впечатляюще, - услышал Валентин голос Донована. - Леонид, вы уже заметили, что ваш подопытный очнулся? - Заметил, - пробурчал Баратынский с такими интонациями, что Валентин вмиг покрылся холодным потом. Баратынский был напуган, напуган до смерти, хотя и пытался скрыть свое состояние. - Черт... Ничего не получается! - Вы пытаетесь отключить талисман? - спросил Акино, словно осведомляясь о планах Баратынского на уик-энд. - Совершенно верно! - рявкнул Баратынский, и Валентин разглядел сквозь визжащую радугу его долговязую фигуру. - Позвольте, я вам помогу, - сказал Акино. Душераздирающий визг обезумевших колец мгновенно стих, и Валентин увидел раскрывшийся перед ним проход. Мгновением спустя он уже стоял снаружи, шагах в десяти от моделятора, и недоуменно глядел назад. Как же это я? Магическим прыжком, что ли? - Прошу пардону, - пробурчал Баратынский. - Похоже, талисманный резонанс... И только теперь Валентин осознал, что все кончено. Он шумно перевел дух, демонстративно погрозил Баратынскому кулаком и скрестил руки на груди. - Может быть, лучше подискутируем? - осведомился он, глядя на утонувшего в кресле Донована. - А сколько вы запомнили сценариев? - полюбопытствовал Донован в ответ. Валентин опустил руки. - Их что, было несколько? - спросил он, высвечивая перед собой циферблат. Ну конечно же, несколько! Уже половина второго! Донован молча развел руками. Мол, дискутировать собрался, а о чем, и сам не знаешь. Валентин кивнул в знак понимания и молча проследовал на свободное место - рядом с принцем Акино. Баратынский покосился на свой талисман, махнул рукой и вернулся на свой колченогий стул. - Все правильно, Леонид, - одобрил его Акино. - Талисман в полном порядке. Он просто слабоват для таких моделей. Баратынский упрямо покачал головой и ничего не ответил. - Принимайте командование, принц, - сказал Донован, закрывая глаза. - Иначе мы до вечера не закончим. - Благодарю за доверие, - улыбнулся Акино. Он привстал на диване, усаживаясь поудобнее; Валентину даже показалось, что принц обрадовался возможности выступить. - Прежде всего, хочу поздравить нас всех с успешным завершением самого трудного этапа. Вся необходимая информация собрана, и теперь идентификация феномена, который мы называем "Не-Билл", зависит только от наших умственных способностей. Я искренне этому рад и предвкушаю целую серию интереснейших бесед в вашем обществе. Но сначала давайте расскажем друг другу о событиях сегодняшнего дня. Начнем с вас, Валентин; какое впечатление произвел на вас разговор с Зангом? Валентин, мысли которого все еще витали вокруг разнообразных вариантов битвы с Эриохом, пожал плечами. - Если честно, довольно скверное, - ответил он мрачно. - Занг знать ничего не знал об "измененных", но все равно вычислил Не-Билла. Собственно, он и позвал меня только затем, чтобы попроситься в проект. Наверное, Донован, вам стоит подумать о замене; в сравнении с Зангом я чувствую себя полным кретином. - Отлично! - воскликнул Донован, проявляя совсем не свойственную ему прыткость. - А как насчет других "измененных"? С ними вы тоже чувствовали себя кретином? - Нет, - пожал плечами Валентин. - Люди как люди, ничего особенного... - Значит, - поднял палец Донован, - Шаггар Занг принципиально отличается от других людей? Не так ли? - Отличается, и еще как, - подтвердил Валентин. - Давненько я не общался с таким умным и страстным человеком! - Насколько я помню, вы шесть лет проработали под его руководством? - уточнил Донован. Валентин покачал головой: - Тот Занг был совсем другим. Я никогда не думал, что шестьдесят семь процентов личности - это так много. Нынешний Занг просто поразил меня - своей ненавистью к Хеору, играющему в шестьдесят замков, и своим принципом равенства всемогущего тальмена и простого потомственного убийцы. Каждая из этих идей достойна длинной, красивой интриги; но излагал-то эти идеи теперешний Занг, а осуществлял - тогдашний! Я прекрасно понимаю, отчего Занг просится к нам в проект - ведь Не-Билл украл у него лучшие годы жизни, заставил его, мастера управления и интриги, осуществлять тупую и примитивную месть! То, что Не-Билл сделал с Зангом, - хуже, чем убийство. Мертвых мы воскрешаем походя, а на "измененных" требуется куда больше времени! - Ну, счет и здесь в нашу пользу, - заметил Донован. - Не-Билл изменял Занга около двух лет, а Ричард с Милтоном справились за неполных два месяца. - Боюсь, для Занга это слабое утешение, - заметил Валентин. - Факт остается фактом, принц: впервые в нашей стране человеку нанесен реальный и непоправимый ущерб. - Не впервые, - сказал вдруг Акино. - Далеко не впервые... Валентин с удивлением отметил, что Акино произнес эти слова для самого себя. - Мы за него отомстим, - пообещал Донован, разряжая обстановку. - Мы за всех отомстим, да! Потому что мы - Служба Безопасности Эбо! Валентин схватился за живот в тщетной попытке сдержать смех, но, увидев, каким взглядом наградил Донована принц Акино, фыркнул и от души расхохотался. - Ну а теперь к делу, - сухо сказал Донован. - Как именно Не-Билл изменил Занга? - Очень простым, - ответил Валентин, - и вместе с тем невероятно сложным способом. Не-Билл организовал Зангу ложную судьбу. - О! - обрадованно воскликнул Баратынский. - Так ведь это можно смоделировать! - Не только можно, но и нужно, - кивнул Валентин. - Все выглядело вполне естественно - и встреча с магом иллюзий Палезором, и визит Эдиона Гиза, и даже длинные философствования Рейнера Вундта. Последним даже сам Занг не придал никакого значения - а ведь именно неудачные аргументы Вундта позволили ему сформулировать принцип равенства, логически оформив свою ненависть к принцу. Между тем Занг не имел никаких шансов проникнуть сквозь завесу иллюзий, выстроенную Палезором; Эдиону Гизу нечего было делать в Управлении, поскольку в Запретное Королевство не существует туристских маршрутов; и наконец, Рейнер Вундт терпеть не может длинных бесед, отвлекающих его от работы! Каким-то образом Не-Билл создал все эти невероятные события - а может быть, и десяток других, им подобных. Каким именно? - Валентин развел руками. - К сожалению, я не специалист в вероятностной магии; все, что я могу сказать по этому поводу - то, что я всегда проигрывал Линделлу Хьюитту магические поединки. - Ложная судьба, - пробормотал Донован. - Сильная штучка. Кажется, вы как-то произносили что-то подобное. Заклятье ложной судьбы, или как там? - Общей судьбы, - уточнил Валентин. - Заклятье ложной судьбы - это что-то из области фантастики. Создать магический искусственный интеллект, наделить его Силой, привязать к определенному человеку и заставить изменять окружающие события по непонятно какому алгоритму? Знаете, я люблю всякие магические задачки, но эту мне что-то даже обдумывать не хочется. Лет на пятьдесят работы, не меньше! - История Панги куда длиннее этих пятьдесят лет, - заметил Акино, поворачиваясь к Баратынскому. - Вам слово, Леонид. Думаю, что после такого предисловия ваше сообщение будет выслушано с куда большим вниманием. Баратынский возмущенно фыркнул: - Так вот кто мне чуть талисман не угробил! Это ваше заклинание, тудыть его! - Какое заклинание? - удивился Валентин. - "Бублик", что ли? - Сам ты бублик, - ответил Баратынский и постучал пальцем по лбу. - Тебе же Майлз русским языком объяснил: заклинание ложной судьбы. Как только я его выключил, все вразнос и пошло. Валентин чуть не соскочил с дивана. - Как выключил? Где выключил? - воскликнул он, инстинктивно подгибая пальцы. - Эк тебя проняло, - уважительно заметил Баратынский. - В модели выключил, где же еще. Мне по Побережью шататься некогда, у меня работы - во! - Баратынский провел указательным пальцем по горлу. - Давай не перебивать, лады? - Ну давай, - кивнул Валентин, уже смирившись с мыслью, что невозможное, на его взгляд, заклинание играючи отловлено разгильдяем Баратынским. - Значит, чем мы тут последние два часа занимались? - задал Баратынский откровенно риторический вопрос. - Битву на кургане моделировали, некоего Фалера с небезызвестным Эриохом. А зачем мы ее моделировали? А затем, чтобы посторонние влияния обнаружить. Эриох перед смертью так и заявил: мол, вас целых трое - Фалер, Пророчество и кто-то еще. Ну, Фалера мы легко обнаружили, с первого раза, - Баратынский показал на Валентина пальцем, - с Пророчеством потруднее пришлось, но я его спектр еще на дублях изучил, так что и здесь справились, а вот с кем-то еще... - Баратынский развел руками. - И так пробовали, и сяк, один раз даже курган по самую макушку в землю вколотили - а результат ноль. Кабы я не вспомнил о твоем приятеле Хьюитте, так ни с чем бы и остались. - Какой он мне приятель, - махнул рукой Валентин. - Дальше давай рассказывай! - Ну как же, - развел руками Баратынский. - Все-таки три поединка, а ты ж с кем попало не дерешься. И тем более - не проигрываешь. Поддавался, поддавался, я специально запись смотрел! - Баратынский многозначительно посмотрел на Валентина, но тому было не до подначек. - Короче, вспомнил я, как Хьюитт еще на амперскую катастрофу влиял, вытащил из стола его графики - и пустился во все тяжкие. Сорок семь параметров проварьировал, прикинь! Это, между прочим, рекорд! - Хорошо, что не сорок восемь, - заметил Валентин, покосившись на талисман-моделятор. - Без талисмана бы остался. - Как нефиг делать, - беззлобно согласился Баратынский. - Ну и вот, меняю я параметр за параметром, а у вас все одно и то же - Эриох в шару, тальмены в раю. Донован себе в кресле похрапывает, принц из вежливости глаза с талисмана не спускает, а я чувствую, что обедать пора - ну ни хрена у меня не выходит. И тут эта баба как заорет "Не подходи"! - Так ты только в последней модели, - осведомился Валентин, - нужную конфигурацию подобрал? - Но ведь подобрал же! - Баратынский гордо вскинул подбородок. - И даже записать не забыл, хотя в тот момент еще не знал, чем дело кончится. Вот, полюбуйся! Баратынский потряс перед собой большим листом Т-бумаги, исписанным мелким почерком. - Ну хорошо, - согласился Валентин. - А почему ты решил, что это именно заклинание ложной судьбы? - Дык, братишка, - вкрадчиво произнес Баратынский. - Судьба-то у тебя после этого стала правильная. Прибил тебя Эриох, и даже глазом не моргнул. Ну, это еще вопрос, припомнил Валентин свои последние мгновения в модели. Что в прошлый раз, что в этот прибил он меня совершенно одинаково. Не до смерти. - То есть само заклинание ты вовсе даже и не смотрел? - констатировал Валентин. - Только результаты? - Слушай, - всплеснул руками Баратынский, - я тебе кто, великий маг? Как я тебе его посмотрю? Каким местом? Вот параметры, - он еще раз встряхнул листком бумаги, - а какое там было заклинание - не моего ума дело! Еще раз встречу такое же - узнаю, а самому исполнять - уволь. - Ну, так дай я посмотрю, - сказал Валентин, привставая с дивана и протягивая руку. Баратынский картинно спрятал листок за спину. - Так я тебе и дал! - победно усмехнулся он, задирая подбородок еще выше. - У тебя что, от подвигов совсем память отшибло? Это же модельные параметры, икс-игрек-зет-лямбда! Они в реальной жизни вообще ничему не соответствуют! Все равно что по видеозаписи фаербол сочинять, понял? Валентин со вздохом опустил голову. - Понял, - сказал он. - Значит, придется через Обруч вытаскивать. Всего месяц прошел, никаких проблем. - Валентин понимающе посмотрел на Акино. - Сперва домой, потом - на курган; думаю, за час управлюсь. Валентин вовсе не горел желанием немедленно отправляться на Побережье и ловить на продуваемом всеми ветрами Золотом Кургане ментальный след создателя загадочного заклинания. Но за последние месяцы он хорошо усвоил, что в некоторых случаях промедление действительно подобно смерти. Пусть даже не своей. И потому Валентин спокойно стоял, ожидая желтых сполохов и короткого озноба Т-портала. Принц отрицательно покачал головой: - Нет, Валентин. За час вам никак не управиться. Выслушав Донована, вы поймете, почему я так думаю. Валентин удивленно приоткрыл рот. Неужели это заклинание не оставляет следов?! Должно быть, Донован собирался сообщить что-то совершенно невероятное. Он сел обратно на диван и с любопытством посмотрел на англичанина. Донован зевнул и открыл глаза. - Ну что ж, коллеги, - сказал он, поочередно рассмотрев Баратынского, Шеллера и Акино. - С нашим техническим оснащением любое расследование превращается в увеселительное мероприятие, не правда ли? Месяц назад мы знали только имя - Не-Билл - которое к тому же сами придумали; сейчас у нас перед глазами практически полная картина всей его хитроумной деятельности. Используя вероятностную магию, Не-Билл формирует ключевые эпизоды в жизни отдельных людей, изменяя их по своему усмотрению. Параметры его заклинаний - те же отпечатки пальцев - нам хорошо известны, и можно было бы предположить, что уже в скором времени у наших психотерапевтов появится еще один пациент. Можно было бы, - Донован поднял указательный палец, - если бы не одно "но". Если бы не сам Не-Билл, которого такое развитие событий вряд ли устроит. Донован устроился в кресле поудобнее и продолжил: - С вашего позволения, коллеги, я напомню вам некоторые факты из жизни этого уважаемого мага. Во-первых, он начал свою, мягко говоря, преобразовательную деятельность около пятнадцати лет назад. Почему я говорю - около пятнадцати? Да потому, что цикл изменений, проведенных Не-Биллом с Зангом, занял два года, а Занг был последней из его жертв. Можно предположить, что на предыдущих Не-Билл только оттачивал свое мастерство; таким образом, от момента появления первого измененного - Цинь Бао, октябрь семьдесят третьего, - можно смело отнять еще года три. Во-вторых, все известные нам измененные - граждане Эбо; все эти годы Не-Билл должен был находиться рядом с ними, чтобы производить изменения и наблюдать результаты. Итак, мы имеем дело с человеком, который пятнадцать лет живет с нами бок о бок, обладает совершенно феноменальными магическими способностями - и тем не менее решительно никому не известен! О чем это говорит, коллеги? О том, что Не-Билл - гениальный конспиратор; за пятнадцать лет он не допустил ни одного промаха, ни одного случайного использования своей вероятностной магии. Не-Билл чрезвычайно осторожен; обладая феноменальными возможностями - шутка ли, создавать по своему усмотрению любые события! - он потратил пятнадцать лет только на то, чтобы сформировать из ничего не подозревающего гражданина Эбо агента, руками которого можно было бы совершать другие, куда более заметные действия. Обратите внимание, что Занг осуществлял эти "заметные" действия восемь лет, прежде чем мы смогли их обнаружить! Теперь вы понимаете, с каким уровнем конспирации мы столкнемся в случае Не-Билла? Валентин закатил глаза к потолку и обреченно махнул рукой. Он уже понял, что никаких следов заклинания в окрестностях кургана не обнаружится. И дай Бог, если эти следы вообще где-либо обнаружатся. - Но и это еще не все, - сказал Донован, наклоняясь вперед и понижая голос. Вы обратили внимание на то, каким образом Не-Билл формирует нужные ему изменения личности? Он задает своим жертвам "ложную судьбу" - но только на несколько часов! Не-Билл формирует не всю жизнь, а лишь отдельные эпизоды, которые тем не менее оказывают решающее влияние на психику жертвы. Откуда ему было знать, с кем именно должен встретиться Занг, чтобы возненавидеть государство-игру Хеора? Глубокое знание человеческой натуры, скажете вы? Или же - талисман-моделятор? Баратынский издал короткий смешок. Должно быть, сравнение Донована показалось ему чрезвычайно забавным. - В любом случае, - продолжил Донован, - мы имеем дело с человеком, способным очень точно предсказывать будущее. Хотя бы в части реакций отдельных людей на те или иные события. Пользуется он при этом талисманом или своей головой, совершенно несущественно; главное, что он ориентируется в будущем куда лучше нас с вами. Вот с каким противником нам придется иметь дело. Надеяться, что он оставит нам на память свои отпечатки пальцев, по меньшей мере наивно. Максимум, на что мы можем рассчитывать - это понять его цели, спрогнозировать его наиболее вероятные действия и расставить ему достаточное количество ловушек. - Ну, цель-то его нам понятна, - усмехнулся Валентин. - О да, - улыбнулся Акино. - Эта цель во все времена пользовалась особой популярностью среди колдунов и магов. - Согласен, - сказал Донован, хлопая ладонью по подлокотнику кресла. - Уничтожить Акино, уцелев самому. Я правильно высказал общее мнение? Три синхронных кивка были ему ответом.