то пялиться! - гневно сказал он. Малость раскисшая во сне физиономия его двойника приняла более строгое выражение. Сыщик захлопнул рот, мобилизовал всю свою волю и мужество. Его двойник, видать, тоже что-то там мобилизовал. Он, причмокнув, поджал выпяченную нижнюю губку, складки лица лениво принимали свой обыкновенный вид. Непереносимое зрелище, но какое-то порочное любопытство не позволяет глаз отвести!.. - Как насчет уговора? - спросил угрюмо Дамло. - Господин Дамло?.. - Ишь, какой непонятливый! Будете платить, когда проснетесь, или же начнете ерепениться? - Сложная юридическая коллизия, - задумчиво произнес сыщик. - Значит, свой секрет вы намерены продать мне во сне. Это мне только снится! Гм, сделка, совершенная... - В здравом уме и твердой памяти! - напомнил Дамло. - Сон снится мне, - сказал сыщик. - Почему же я должен буду заплатить за него вам? - Иначе вам приснится, что вы ничего не купили, - объяснил, ухмыляясь, Дамло. - Господин Дамло! - испуганно воскликнул сыщик. - Ведь я рассуждаю только теоретически! - Не выйдет, - сказал Дамло, - секрет не теоретический, а настоящий Откажетесь - пеняйте на себя. - Я дал слово, - сказал с жаром сыщик, - и намерен его сдержать? - То-то! - сказал Дамло. - Запомните: мне сейчас снится то же самое. Обманете - мы оба будем знать, что вы обманщик. - Итак?.. - вкрадчиво произнес сыщик. - Держите, - сказал Дамло, подавая ему свою серебряную серьгу. Сыщик повертел ее в недоумении. Пальцы защекотало Он поднес серьгу к уху. - ..в настоящую минуту наши славные детективы уже успели поладить между собой по поводу пресловутого секрета. Они слушают репортаж. Пользуюсь случаем выразить восхищение людям, настолько преданным своей профессии, что даже в том неимоверном положении, в котором все мы очутились... - Вот, так и шпарит! - восхищенно сказал Дамло, отбирая серьгу. - Ни одной новости не пропустил, не соврал ни разу, как и было ему предписано! - Ну, а секрет?.. - молвил сыщик. - Не поняли? Держите! - Дамло сунул сыщику папку, что была у него под мышкой. "Г-н частный детектив, - прочитал г-н частный детектив, - как стало известно полиции, вы направились сюда в надежде, что это помещение пустует. Вы намеревались тайно проникнуть в мой кабинет и, дьявол вам в печенку..." - Господи, что это?! - Газета, - сказал Дамло. - Это здешняя, по моему спецзаказу, для сна. Ее-то можно не смотреть. Листайте, там, дальше дело в Нурранге, доподлинное! Сыщик жадно углубился в чтение газетных вырезок Дамло светил ему фонариком. В подземелье было тихо, слышалось лишь бормотание репортера, совпадающее со звуками в серьге, да еще какой-то тихий, ровный шорох Наконец, сыщик захлопнул папку и уставился перед собой неподвижным взглядом. - Вижу, - добродушно сказал Дамло, - поняли! - Не верю!.. - прошептал сыщик. - Зря. Вот дело в Клинге. Разве тут не написано, кто спер эти рубины? - Не всякий поймет! Как вам-то удается? - Читайте все газеты подряд Процеживайте! Наткнетесь: всегда хоть что-нибудь, да найдется! А не находится, поймайте репортеришку, дайте ему интервью, заставьте щелкоперов поработать, уж они как накинутся всей шайкой... - Он только рукой махнул. - Ну, после, само собой, вбегаешь, кого надо арестуешь. Жалованье отрабатывать полагается. - Неужели вы сами додумались? - вырвалось невольно у сыщика. - Врать не буду: тут господин Когль послужил мне наводчиком Это когда Биллендон объявился, в тот самый раз, можно сказать, осенило. Что теперь скажете об оплате? - Сыщик безмолвствовал. - Погромче, господин репортер! - крикнул тогда в темноту Дамло. И голос репортера пробубнил внятно: - Господин сыщик думает, что все ему сообщенное, строго говоря, никакой не секрет. Частично он прав. Сержант Дамло тоже еще не догадывается, что по-настоящему секрет заключается в том пожелании, которое он изложил когда-то в частной беседе нотариусу Коглю. Все пожелания были, как известно, исполнены, за исключением тех, что исполняются в настоящее время. Пожелание сержанта Дамло... - Убавьте звук! - крикнул Дамло. Репортер снова забубнил невнятно. Дамло слушал его один через посредство серьги, потея от изумления. И, дослушав, сказал: - Так-так!.. Оплата, можно считать, гарантирована! Если без пожелания секрет недействителен... - начал сыщик. - Тем более! Пожелание мое, могу вам продать и его. Наяву, вот в чем штука! Оформим нотариальным порядком, не отвертитесь. Господин Когль не станет возражать. Душа сыщика яростно возликовала. Никаких больше сомнений: он наследник славы Дамло, жар-птица поймана, он станет известен, глядишь, и в самом Ноодорте, а то я далее, учитывая уровень развития интеллекта... Но какой-то червячок продолжал его точить?.. - Почему вы решились.., захотели избавиться? - спросил он, поразмыслив и набравшись храбрости. - Потому, господин сыщик, - угрюмо сказал Дамло, - что мне все это обрыдло! Завтра закончу последнее дело, - он позвенел наручниками в кармане, - и на покой, ну вас всех! - На пенсию вам еще рано! - Какая пенсия! - он сунул сыщику под нос объявления о наградах за поимку Даугенталя. - Это у меня, считайте, в кармане. Больше очкарь не уйдет. Я-то знаю, где он! - Вы станете самым богатым человеком в городе! - сказал сыщик, не скрывая зависти, напротив, выставляя ее напоказ, чтобы польстить. - В городе? - Дамло даже захохотал. - Вы что, не видали его развалин? Ну-ну, не бледнейте, не падайте, я вам не нянька. И не спрашивайте, сам не понимаю, что случилось не моего ума дело!.. Самым богатым я, господин сыщик, не стану. Есть один побогаче, завтра он обеднеет! - он опять звякнул наручниками. - И еще один - вот это богач так богач! Я вам его сейчас покажу. Засвидетельствуете заодно факт психического насилия! Ну, приготовились? Он щелкнул выключателем. Яркий свет залил просторное казенного вида помещение, где они находились, и сыщик увидел: кроме их двойников, здесь, занимая проход между металлическими стеллажами, шеренгою стояли чины генштаба и представители союзного командования - это их дыхание он принимал за шорох! - Тот вон спит крепче всех, - сказал Дамло, кивнув туда, где бдительно и хмуро почивал начальник разведка по соседству с артелью лесорубов, изолированной заодно - Из-за него всех было приказано упрятать поглубже! А вон ваш богач! - Господин булочник?! Не может быть! - Поглядите, что он обнимает! Спящий г-н булочник обнимался со стеллажом. Дамло почти сочувственно наблюдал, как сыщик, рассматривает красноватые брусочки, заполняющие полки стеллажа, как разеваются буравчатые глазки и треугольный ротик... Весь этот подвалище был доверху набит червонным золотом в слитках. Г-ну булочнику снилось, будто он ими владеет. Г-ну сыщику приснилось, будто его носик, как всегда в минуты сильного волнения, покрывается испариной. Он весь дрожал. Дамло же вслушивался в комариный звук речи репортера, который, согласно пожеланию, докладывал Дамло решительно обо всем, что тому хотелось выяснить. Лицо сержанта становилось все суровее, он багровел, пыхтел и, наконец, взорвался: - Сыщик, что за наглость: злоумышлять в присутствии несущего полицейскую службу лица?! Молчать! Жаль, посадить не могу! Но проучить, дьявол бы вас взял, проучу! Будете знать наперед! Он повернулся и вышел. Сыщик онемел посреди золотого запаса. Он ничего не имел бы против того, чтобы здесь и остаться, но броневые плиты прохода с жутким скрежетом повернулись, образовав непробиваемую стену. Вдобавок, погас свет. - Господин Дамло! - взвыл в темноте сыщик. В сущности, подумал он, ничего ему не угрожает. Ну, спит, ну, видит неприятный сон. И все-таки жутко, непереносимо жутко!.. - Господин Дамло!.. "Проснуться бы! - думал сыщик в тоске. - Проснуться - и все! Ни золота не надо, ни секретов!" - Так-то лучше - послышался голос Дамло, неизвестно откуда звучащий. - Больше не сворачивайте с правильного пути. - Господин Дамло! - льстиво прокричал сыщик. - Я на все согласен, откройте! - Чего понапрасну надрываться? - лениво ответил Дамло. - Идите насквозь! - Как?! Это возможно? Ho вспомнив, что он прошел уже однажды - сквозь самого г-на мэра! - сыщик кинулся к стене. Броневая плита оказалась бесплотней тумана: там все же сырость ощущается, тут - ничего. При свете плафонов увидел стоявшего на ступеньках Дамло, даже его ухмылку и дубинку увидел с радостью! - Что? - сказал Дамло. - Страху-то натерпелись? Это вам будет урок! Займите место в машине. Я должен совершить объезд участка. - Зачем же, если вам без того обо всем докладывают? - сыщик почтительно указал на серьгу. - Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - ошетствовал Дамло. - И, как стало известно полиции, этот наш господин мэр кое-что затевает! Когда они, покинув подземелье, очутились снова на вольном воздухе, откуда-то сверху, со склона холма, который, по ближайшем рассмотрении, оказался вовсе не холмом, донеся громкий собачий лай - это лаял Кьерк. Глава 13 Там, наверху, сияли сквозь листву окна, за живыми изгородями звенели фонтаны и журчали ручьи... Снизу всего этого было не видать. Только равномерное чередование полос растительности на склонах дало Рею повод предположить искусственное происхождение холма, а мост и тоннель подтвердили догадку. В тоннель они с Марианной только заглянули. Расчищенная, посыпанная красным гравием тропинка повела их через дикую чащу нижнего яруса, опоясывавшего подошву холма. Затем они увидели дом, а на изрядном удалении другой... Дома прятались в глубине садов, выдавая себя то белокаменной колоннадой, то позлащенной кровлею. Они располагались достаточно прихотливо: не было и намека на улицу, не было мостовой - ее заменяла все та же гравийная дорожка. Она-то и доконала бедные лапы Кьерка: пес едва ковылял. - Хватит! - решительно сказала девчонка, увидев на камешках кровавые следы. - Ты как хочешь, а я постучусь! Рей предпочел бы сперва повстречать кого-нибудь из местных жителей и выяснить, где, например, гостиница, куда удобно зайти. Но пока они не увидали ни одного лица, не услыхали ни одного голоса, пуста была тропинка, пусты сады за идеально подстриженными живыми изгородями, только яркие мячики подпрыгивали кое-где на высоких струях фонтанов... Возражать он не стал. Свернули на дорожку, ведущую к одному из домов, никого не встретив ни в саду, ни во дворе, подошли к двери, И тут Марианна оробела, внезапно почувствовав себя чем-то вроде бродячей нищенки! Дверь была резная, массивная, красного дерева, ручка и молоток сияли серебром, таковы же были литые оконные переплеты. - Рей!.. Они нас в переднюю не пустят! Кто такой тут живет, почему я их не знаю. Рей ударил молотком по ясно зазвучавшей медной пластине, и дверь отворилась сама. Они ступили на ворс ковра, высокий, спутанный, как лесная трава. Полдюжины дверей вело из прихожей в комнаты. В простенках висели старинные картины в золотых рамах. - Хозяева! - закричала Марианна, впрочем, довольно робко. - Никакого ответа! - Где хозяева, Кьерк? - Пес сконфуженно поковылял, заглядывая поочередно во все двери. - Он все им перепачкает, - сказал озабоченно Рей. - Если они жмоты, папа заплатит им за уборку, - отрезала Марианна. - Где они, Кьерк? Ищи, потом будем литься! Но Кьерк, завершив круг и не подав никакого сигнала, улегся у входа, принялся вылизывать подушечки раненых лап. - Поищем тогда сами! - решительно сказала Марианна. За первой дверью, куда они заглянули, оказалась, по-видимому, кухня с плитой неизвестной конструкции, с разделочным столом и кухонными машинами, назначения которых Рей не угадывал. По стенам висели сковородки, дощечки, топорики, ножи разных форм, сверкал медный таз для варенья. Нигде ни пылинки и никакого запаха. В шкафу едва слышно гудел вентилятор. Марианна заглянула в холодильную камеру - только присвистнула. Полки оказались пустехоньки! Комната рядом была столовая. Большой овальный стол об одной колонне-ноге занимал ее почти всю, оставляя место только для дюжины кресел вокруг. Перед каждым креслом на ореховой столешнице был виден узор из буковок, в центре стола темнело круглое отверстие. - Хороший стол, жалко - есть нечего! - со вздохом бормотнула Марианна. Прошли в гостиную, почти вовсе лишенную мебели, коли не считать нескольких очень низеньких столиков, утопающих в пушистом ковре, который заменял тут сиденья. По столикам были раскиданы какие-то картонные прямоугольники Ковер был цвета травы, прямо из него росли пальмы - не чахлые пальмочки зимних садов, а мощные деревья в полный свой рост, со зрелыми плодами - кокосами, финиками, чем-то еще... В ветвях лимонных и апельсиновых деревьев также золотились плоды. - Господи!.. - только и молвила Марианна. Но, опомнившись, добавила: - Никуда я отсюда не уйду - хоть расстреляйте!.. Однако расстрел ей не грозил: никого не было и туг. Кроме чистоты, совершенно немыслимой, да влажной земли под деревьями, ничто не говорило о существовании хозяев За следующей дверью оказался плавательный бассейн, а за предпоследней - кладовая. Лыжи и коньки, свежесмазанные велосипеды, плавательные маски, акваланги, сани, спиннинги . - Идем наверх! - сказала Марианна, увидев за последней дверью широкую лестницу. Весь второй этаж был занят бальным залом - и тут только стали понятны истинные размеры этого дворца! - Жалко, туфли хоть брось! - сказала Марианна, ступив на паркет. Зазвучала тихая музыка. Девчонка закружилась в мятом порванном платьишке, в драных стоптанных и скособоченных туфельках. - А ты? - закричала она, удаляясь Но Рей не умел и не хотел уметь танцевать. Он остался на месте и следил за нею, насупясь. Что за звуки: ведь это же настоящий оркестр, без всякой технической примеси, уж тут-то его не обманешь! Где может быть спрятана добрая сотня музыкантов? Ну и домик! - Живее! - закричала Марианна невидимому оркестру - и тот послушно наддал: в один миг изменилась мелодия, ритм сделался бешеным, звуки почти оглушали Что ж, лучший, пожалуй, способ вызвать хозяев, если даже они глуховаты-от грома весь дом заходил ходуном. Рей ощущал вибрацию паркета, ждал, что кто-нибудь, наконец, появится на лестнице. Вместо этого сверху посыпались лепестки, Марианна почти скрылась в их вихре, дожде, в запахе свежесрезанных роз! Мелодия недоуменно замедлилась , споткнулась раз.., два.., загремела пуще прежнего, потом зазвучала тише, но сделалась такой подмывающе азартной, что и Рей едва стоял на месте. - Останови меня! - закричала Марианна. - Я сама не смогу!.. x x x - Кьерк не может быть вегетарианцем! - заявила девчонка, когда они спустились снова вниз, в гостиную, чтобы обсудить свое положение. - Мы-то с голоду не пропадем, а он яблоки есть не станет! Пойдем к соседям, купим у них что-нибудь! Рей не рискнул предсказать, что экспедиция окажется бесполезной Когда он вывел велосипеды на дорожку, Марианна сунула ему в рот дольку очищенного ею апельсина, корку кинула наземь, и они укатили. Иные дома-дворцы оказались чуть поскромнее того, который им подвернулся, другие были еще более великолепны - вплоть до античных мраморов в садах... Чистота повсюду необыкновенная, но повсюду пустовали полки огромных, превосходно работающих холодильников. И нигде никого!.. Это было все-таки страшновато. У обоих явилось ощущение, будто за ними со всех сторон потихоньку наблюдают. Хотя ни малейшего признака такого наблюдения не замечалось, догадка была отчасти правильной!.. x x x - Тс-с!.. - прошипела Марианна, первой заметившая движущуюся по мостовой довольно странную процессию. Припрятав велосипеды, они юркнули в придорожные кусты. x x x - Благословенно сие поселение! - произнес г-н Эстеффан из своих носилок, с любопытством вертя головою по сторонам. - Я убежден, что здесь соблюдается закон и порядок! - Господин Эстеффан, - угрюмо заговорил Жюстип, тащась позади, - не смею вас критиковать и вам указывать, но не могли бы вы слегка упорядочить свои мысли? - Что такое? - с важностью вопросил г-н Эстеффан. - Не зарывали бы, - отвечал Жюстип, - что любая мысль транслируется прямиком в мозги - через посредство этих праведных мужей! Бросьте думать о чем сейчас думаете, иначе вызовете ненужную драку, пойте лучше про себя какую-нибудь песенку - ваш мэр в этих случаях "Августина" поет, вы запойте псалом! Эстеффан со страхом на него покосился. Ни о чем невозможно подумать, что за существование!.. Несмотря на все заслуги Жюстипа, особой благодарности аптекарь не испытывал. Может, он начал бы ее испытывать, окажись этот Жюстип где-нибудь подальше! Ну нет, сейчас он позарез необходим. Вот уж после... Тут он поймал на себе злобный взгляд тайного агента. Жюстип первым опустил глаза. - Еще раз советую, - глухо проговорил он, - запойте там "На реках Вавилонских", что ли... - Вот они, связывальщики, узнал? - шепотом сказала Марианна, наблюдая процессию сквозь живую изгородь. - Тише!.. Сотрудник, запряженный в носилки, замедлил шаг и повернул сонное лицо в ту сторону, где прятались ребята. Неподвижные глаза уставились прямо на них. - Внесут ли, наконец, меня под крышу? - капризно простонал г-н Эстеффан, со смирением отказываясь от своих прежних планов и косясь на Жюстипа: сумеет ли он оценить?.. "Жрать захотел", - угрюмо подумал Жюстип. x x x Едва пророк и сопровождающие его лица скрылись за дверьми избранного ими обиталища - эдакой Альгамбры! - как Марианна и Рей крадучись вывели из-за изгороди велосипеды и помчали к себе. Марианна на ходу изобретала месть явившимся недругам и ничего стоящего покуда не могла придумать, Рей помалкивал. До дому добрались без помех, подкатили к двери по гравийной дорожке, но только Рей взялся за ручку, Марианна шепотом закричала: - Стой!.. Она лежала вот здесь... - девчонка указывала на гравий. Корочка от съеденного ею апельсина таинственным образом исчезла с дорожки. Кто-то успел побывать тут! И теперь, может быть, прячется в доме, где они оставили одного больного пса! Кьерка так или иначе следовало выручать. Марианна вынула из сумочки пистолет, Рей осторожно отворил дверь - и пес выскочил навстречу, высоко подпрыгивая на всех четырех аккуратнейшим и искуснейшим образом перебинтованных лапах. А на паркете бального зала не обнаружилось ни единого розового лепестка... И куда-то исчез Звереныш! - Рей, - сказала Марианна, - я все поняла: в этом доме живут невидимки! Мы должны быть очень вежливы и очень осторожны. Они, кажется, добрые, но как бы их нечаянно не обидеть или не задеть! Если мы куда-нибудь хотим войти, надо стучаться и спрашиваться! Пора заняться ужином, только я сначала искупаюсь, если ты не против: было так жарко! - С этими словами она постучалась в дверь, ведущую к бассейну, громко спросила: - Можно войти? Рей не стал опровергать ее: гипотеза была как гипотеза, не хуже всякой другой, невидимки так невидимки... Он изучал кухонные приспособления, когда из бассейна донесся отчаянный вопль. Рей и Кьерк вместе кинулись на помощь. Марианна, прикрывшись халатиком, взвизгнула: - Уйди!.. Нет, постой! - она ловко влезла в халат. - Рей, меня обокрали! - Марианна указала на шкаф. Рей заглянул туда. Сумка лежала на месте. Он развел руками. - Ослеп? Ни платья, ни белья! Подсунули какой-то халат и вот это! - Она, встряхнув, расправила какой-то белый балахон, горячий, как из-под утюга. Видимо, в него полагалось влезть через прорезь и затем натянуть на себя, как чулок, от пят до макушки. Капюшон был прозрачен, однако, как все это странное одеяние, и он был усеян мелкими оранжевыми точечками... - Не понимаю, почему бы тебе этого не надеть, - сказал Рей. - Еще бы ты понимал! У меня было белье от Диора! Но Рей не знал, кто такой Диор. Он вышел. Марианна с воркотней закончила одевание и прибежала на кухню - повертеться. От капюшона на лице видны были только оранжевые точечки, сам же он слился с кожей, невидимый и неощутимый, отверстия для глаз, рта, ушей и ноздрей пришлись в самый раз, как по мерке. - Может быть, я тоже сделаюсь невидимкой! - похвасталась Марианна. - Я не прочь, только не насовсем! Точки, конечно, для красоты: такая мода! Они сходили на огород, содержавшийся в идеальном порядке, вовремя политый, прополотый, ухоженный, надергали морковки, набрали других овощей, Марианна перемыла их в раковине на кухне, добавила фруктов, принесла на блюде в столовую. Часть добытого пошла Кьерку на ужин, который Рей мигом сварил в печи и сунул остывать в холодильную камеру. - Что делать, если Кьерк откажется есть? - рассуждала она озабоченно, грызя морковку. - Даже без масла! Он этого понюхать не захочет! - девчонка вздохнула. - Бедняжечка! Я сама бы съела сейчас бифштекс.., двойную порцию! Глазунью, окорок и кофе.., нет, кофе на ночь не буду. Невидимки и чаю не пьют, я нашла только соль... Мы не можем отпустить его на охоту, - вернулась она к первоначальной теме, - с больными лапами, в бинтах! Его самою еще кто-нибудь съест!.. Ой!.. Ого!.. Из круглого отверстия в центре стола появилась тарелочка с ломтиком окорока, за ней другая, с бифштексом - двойная порция!.. - Спасибо, невидимочки! - в восторге завопила Марианна. x x x Но такое объяснение все же не могло вполне устроить Рея Покончив с едой, он тоже отправился в бассейн, чтобы остаться, наконец, в одиночестве и поразмыслить толком обо всем, что увидел. Кабы в доме обнаружилась библиотека, Рей знал бы, что делать. Но ни здесь, ни в других домах, в которых довелось сегодня побывать, книг не было вовсе - ни одной, как, впрочем, не было также телевизоров и радиоприемников. Что ж, покидая город, люди все это с собой забрали, почему-то оставив столько другого добра? Такого не может Сыть Следовательно, должно было остаться и то, что заменило им книги! Что же именно? Он мысленно обошел весь дом сызнова - и вдруг его осенило! Засмеявшись, он прыгнул в бассейн. Забурлила сразу вода, тысячи струй ударили в тело, пришлось плыть, Сорясь с течением. Над поверхностью поднялся пар, делаясь все горячее, затем вода вмиг стала ледяной и с ревом ушла сквозь решетки в полу. Из отверстий в стенок вырвался горячий воздух. Полотенца не требовалось. Когда Рей поднялся по мраморным ступенькам, распахнулась дверка стенного шкафа со свежим бельем. Рей долго разглядывал балахон - точно такой же, какой подсунули Марианне, - с мелкими оранжевыми точками. Стиральная машина этих невидимок, должно быть, с дефектом, или мода такая? Никакой системы в расположении точек Рей не обнаруживал. Он натянул балахон, вгляделся снова. Точки медленно перемещались! Их движение тоже не было упорядоченным, каждая двигалась в свою какую-то сторону, с разной скоростью. Некоторые, одолев долю дюйма, остановились, путь других был длиннее, затем замерли почти все, и в этих местах кожа ощутила легкое, чуть заметное жжение. Рей, хмурясь, раздумывал. Он начинал понимать, в чем тут штука. Перемены в мире оказались достаточно велики, не вообразить всех подробностей и последствий. Он воздержался от гипотез. Надел халат, завязал пояс и вышел. Марианна, конечно, дожидалась за дверью. Со столика в гостиной Рей взял один из картонных прямоугольников, сунул его под мышку, и они с Марианной пошли вверх по лестнице. x x x Спальни располагались в башенках - каждая как бы отдельный домик на плоской крыше, с висячим садом, солярием, по которому были раскиданы надувные матрацы и шезлонги, с ворчливым фонтаном. Рей зашел в первую попавшуюся башенку, но Марианна долго выбирала место для ночлега, пока не определила по мебели и убранству детскую - со множеством игрушек, к которым до сих пор питала слабость. На столике в углу стоял кукольный домик, окна которого осветились, когда Марианна вошла. Она заглянула в окошко, вскрикнула: - Какая миленькая! Ну, поди, поди сюда, моя хорошая! - и тут до Рея донесся отчаянный визг. Он со всех ног кинулся на помощь, Кьерк его опередил. Но оказалось всего-навсего, что в ответ на призыв Марианны куколка встала с креслица, где сидела, и пошла к дверям своего домика Когда Рей вслед за Кьерком вбежал в комнату, куколка, взаправду прехорошенькая, разодетая в пух, уже вышла наружу - на стол - и похоже было, что с некоторым недоумением оглядывала посетителей. Затем спохватилась. - Здравствуй, девочка! - отчетливо, но отнюдь не механически выговорила она. - Здравствуй, мальчик! - и ловко присела. - Здравствуй, пес! Меня зовут Элиза. Прекрасная погода сегодня на дворе, не правда ли? - Стоило шуметь!.. - буркнул Рей, уходя. Глава 14 - Доремю, передайте распоряжение все прежние работы прекратить, - сказал мэр. - Приступить к вырубке просеки для проезда мотоциклов в этом направлении С их черепашьим темпом только к утру успеют... Отдых им, я думаю, не нужен - поработают и заодно прекрасно выспятся! За негодяем, - он указал на оккультиста, - осуществлять неусыпный надзор, - эта обмолвка его самою позабавила, несмотря на сильную озабоченность. - Господи, - продолжал он, - такие возможности - и никакой помощи ни от кого, повсюду поспевай сам! Хотя... - он не рискнул договорить вслух, что может оказаться небезвыгодным решить ряд экономических вопросов как раз тогда, когда другие спят... Движимое и недвижимое имущество, какое довелось сегодня повидать, произвело на него неизгладимое впечатление! Ночь наступила здесь без буйства зорь. Едва стемнело, пирамидальный холм словно сделался бриллиантовым - загорелись бесчисленные огни окон и наружных светильниников. "Да, хороши дикари!" - думал мэр. x x x - Сколько мне тут еще можно мучиться?! - кричала в этот самый миг президентша в телефонную трубку. - Мужчина ты или кто, в конце-то концов! Ночь на дворе, девчонка шляется неизвестно где и черт знает с кем, а ему никакого дела! Передачу хоть слушаешь, знаешь, что там твориться?. Какая радиопьеса, тоже мне, президент!.. Переговоры? Какие переговоры, нашел время затевать, ничего не знаю, знать не хочу и слушать не буду, пускай осаждают, бросай все и приезжай!.. Я туг одна, ни воды, ни света, даже горничные разбежались!.. Можешь раз в жизни позаботиться о ребенке, это все же твоя дочь, если я чью-нибудь не путаю! Я одна!.. - Она заплакала от ярости. - Во всем городе я одна!.. - Это было не совсем верно. Говоря, она поглядела в потемневшее окно. Конечно, молодой человек торчал на своем почти узаконенном месте возле фонтана, был виден смутный его силуэт... - Ах, так? Ну, пеняй на себя! Она с грохотом бросила трубку. Распахнула оконную раму, сделала знак... Молодой человек сорвался с места... x x x - Ты мог бы поцеловать меня на ночь! В этом нет решительно ничего особенного! И Элиза так же говорит, верно, Элиза? - Верно! - отвечала Элиза благовоспитанным своим голоском. - Ничего особенного в этом нет! "Дожидайтесь, дуры!" - побагровев, подумал Рей. Из девичьей спальни донесся взрыв хохота - и снова шепотки... Рей с досадою захлопнул дверь. В его руках было то, что стало теперь называться книгой Увидав ее, в какое негодование пришел бы книголюб былых времен! В особенности тот, который всего выше оценивал благородные переплеты и держал плененные книги нечитанными в стеклянных шкафах, дозволяющих любоваться позлащенными корешками. Прямоугольный лист картона с алфавитным узорчиком, конечно, ни одному книголюбу не пришелся бы по душе Рей не был особенно удивлен. Ему была известна возможность сосредоточить печатное слово от начала времен и на всех языках в памяти кристаллического кубика величиной с наперсток, носить всю мировую литературу в жилетном кармашке, читать любой запрошенный текст при посредстве телевизионного экрана или специального отдельного экранчика... Оказывала сопротивление привычка, противились любители переплетов, а потому сокровища культуры пожирали земные рощи и леса до тех пор, пока не сделалось важнее сберечь один зеленый лист, чем напечатать целый том! Конечно, система была незнакомая, но разгадать ее не составило большого труда. После нескольких попыток по картонному прямоугольнику побежали печатные Строки. Они сами останавливались, если Рей отрывал от них взгляд, но сделал он это только один раз, когда в окно к нему забарабанили снаружи. - Рей! - позвала Марианна. - Мы с Элизой пошли устраивать диверсию, хочешь с нами? Рожа за стеклом была проказливая, сна ни в одном глазу. Ей-то чего, спрашивается, не спится, вот чертовка! Рей отвернулся от окна. Спать ему тоже ни капельки не хотелось, но у пего ведь была эта удивительная книга!.. Под утро откуда-то издалека донесся до него заливистый петушиный крик; вскоре вслед за этим он услыхал снова топот и взрывы девчоночьего хохота снаружи: Марианна с Элизой вернулись из ночной экспедиции, которая обошлась кое-кому весьма недешево... x x x Г-н Жюстип привык по службе спать вполглаза, поэтому моментально проснулся, заслышав шаги. В его комнату вошел человек с фонарем. - Руки вверх! - скомандовал Жюстип. - Лицом к стене! Он щелкнул предохранителем. Вошедший поднял фонарь к своему лицу. Светский вполне человек.., смокинг, бант, к которому от нижней губы тянулись две подсохшие черные струйки... Что это с ним? Ударился обо что-нибудь в темноте подбородком?.. Какие-то глупости приходят в голову, пистолет почти выпадает из онемевшей ладони, надо взять себя в руки: перед ним обычный человек, чисто выбрит, интеллигентен, явно неглуп! Тем ужаснее была усмешка, скотски-глумливая, обнажившая под верхней губою два необыкновенных клыка, похожих на костяные иглы такой остроты, что смотреть было больно. - Времени у нас - до третьих петухов! - сказал он, продолжая усмехаться. Жюстип выронил пистолет. x x x Эстеффана разбудили сказанные над ухом слова: - Поднимайся, исчадие!.. - Э-э... - пробормотал он, - я устал, не мешайте!.. - Встать! - прогремел тот же голос. Г-н Эстеффан приподнялся, протирая сонные глаза. Он ничего не мог понять. Пожар, что ли?.. Тогда нужно спасаться! Где праведные мужи? Где этот Жюстип, что такое!.. Трещали, чадя, смолистые факелы. За тремя длинными столами, составленными покоем, - г-н Эстеффан в середине - сидели люди в черных остроконечных капюшонах. - Обвиняется в еретических речах и злостном богохульстве, - сказал один из них, обращаясь к собранию. - Что скажешь в оправдание свое? - Но, господа... - Процессуальные претензии не принимаются. У трибунала нет времени. Говори! - Это что - инквизиция? - взвизгнул г-н Эстеффан. - Ты угадал. - Я протестую! - Обернись! Г-н Эстеффан исполнил этот совет. Позади него стоял низкий толстенный чурбан, на котором при свете факелов блестело изогнутое лезвие широкого топора. Здоровый парень, одетый во все красное, смотрел на аптекаря сквозь прорези в маске. Но и это было не все. Возле чурбана тлела жаровня с углями, возвышалась охапка очищенных прутьев и были разложены не вполне обычные инструменты, назначение которых, однако, легко угадывалось... - Изложи нам кратко основы ложного своего учения. - Господа! - трепеща забормотал г-н Эстеффан. - Честное слово, напрасно вы принимаете всерьез... Это мысленный эксперимент, всего лишь... Вообще же вопросы веры мало меня занимают, я не имею к ним отношения... Я ведь, господа, атеист... - Уймись. Трибуналу понятно! Капюшоны склонились в сторону, где сидел председатель. Тот медленно поднялся, разворачивая пергаментный свиток. Поднял руку, отодвигая капюшон... Г-н Эстеффан заверещал и повалился: факелы осветили полированные кости черепа!.. Где-то вдалеке прокричал петух. А в доме, расположенном по соседству, до утра покатывались со смеху над этими страданиями две девчонки - игрушечная и настоящая. Глава 15 Занимался рассвет. Из телефонов по-прежнему ни один не работал. Президентша послушала радио через наушники. Репортер как раз довольно бойко излагал происшедшее с годами Эстеффаном и Жюстипом... Она, вскочив, заметалась, оделась, как монашка, во все черное, оглядела себя в зеркале. Именно так: никакой косметики!.. Подошла к кровати. Теплая волна толкнулась в сердце. Боже мой, боже мой!.. Не могла она позволить себе распускаться: эти новости слишком ужасны!.. x x x И вот, взявшись за руки, побрели они по опустевшим, словно вымершим, улицам, гулким, как дом, из которою вывезли мебель. Сновидения вновь оживают, казалось ему... Разговоры были долги, важны необыкновенно, только не смогла она после припомнить хоть слово, а посторонний не смог бы понять ничего. Перед распахнутыми в улицу коваными воротами она остановилась, улыбнулась ненакрашенными губами. - Помнишь?.. - и потянула его за собою. В последний раз оба они вместе отразились в зеркале. Она откинула черную вуалетку, а потом свалилась с головы и шляпка - он успел ее подхватить, чтобы не упала в пыль. Искрящиеся каштановые волосы полились по плечам. У него дыхание остановилось. - Мы расстаемся ненадолго.., ненадолго!.. - шептала она, высвобождаясь из его рук. - Приведи ее, только приведи ее!.. Обещай, что захочет! Замуж - замуж хоть сейчас, в Париж - в Париж! Только бы вернулась!.. - А может быть, мы вместе?.. - спросил он, хотя, как видно, догадывался, что ему ответят. - Ах, что ты!.. - Она безнадежно махнула рукой. - Нельзя нам вдвоем показаться, там уйма народу! - Нет? - переспросил он все-таки. - Нет. Решительно нет! - Если я не смогу вернуться... - Значит, такая мне судьба, - докончила она за него. - Я мать сейчас, ничего больше! И надеяться мне больше не на кого. Не вернешься - побегу сама! А вернешься... - лицо ее затрепетало улыбкой, какой никому еще не посчастливилось увидеть. - Иду, - сказал он. - И возвращайся скорее. - Она стянула перчатку с прекрасной нежной своей руки. - Вперед, мой рыцарь! - Она швырнула перчатку в кусты за воротами. - Вернешь мне ее вместе с моей дочерью! - Прощай, - сказал он. Она не ответила. Перчатка повисла на ветке. Молодой человек осторожно снял ее, поднял над головой и взмахнул, оборотившись. В последний раз глядели они друг на друга сквозь еще не разъединившие их таинственные столетия и пространства. А потом он ушел. - Ну, слава богу!.. - со вздохом сказал Дама. - Слава богу! - Посмотрела на часики, заторопилась. Может быть, в гостинице все-таки начал работать хоть один телефон?.. - Сплавила своего!.. - злорадным шепотом прокомментировал это происшествие тип в черном, наблюдавший за ее превосходительством из укрытия. - Видать, опротивел? - Молчи, дезертир, - отвечал другой. - Говорят, таи настоящий рай! - Ага. Только ни один еще не вернулся, хоть для смеху... - Из рая не возвращаются. Не положено. - Может, прогуляешься? - Я не такой любопытный. Как найдем сундучок, я знаю не одно райское местечко! Можешь составишь компанию. - С шефом поделишься - хватит ненадолго... - Не поделишься - не хватит ни на сколько... Что-то он второй день голосу не подает. К нему бы это? - Может быть, и он?.. - беглый телохранитель, не договорив, указал жестом направление, поглотившее много тысяч людей. - За кого ты его считаешь? Что, захотел познакомиться с раем поближе? Заткнулся бы и делал лучше дело!.. Сотоварищ последовал совету, и они снова принялись простукивать стены в поисках железного сундучка. x x x Веселее начался этот день в башенках на плоской кровле. - Рей, виват! - кричала Марианна. - Ты меня скомпрометировал: мы ночевали под одной крышей, обязан теперь жениться, обманешь - по судам затаскаю! Слышишь? Жениться дешевле! - Согласен, - ответил Рей, - если первая добежишь до бассейна! Марианна даже опешила. Этот ученый зануда должен был пуститься в рассуждения о том, что крыши были разные, или расфыркаться. Но сказанное сказано: попался, голубчик! И она ответила ликующим воплем. Рей не спеша уселся в кресло. Не зря он читал всю ночь: он знал теперь, как обходиться с узором из буковок, который тут попадался на глаза так часто!.. Пальцы Рея ловко затанцевали по буковкам на подлокотнике. Прозрачный колпак накрыл его с головою, кресло ухнуло вниз, словно лифт, молнией пронзило этажи. Но и этой скорости не хватило: дверь, ведущая в бассейн, оказалась заперта, слышно было, как бурлит за ней вода и тараторят девчонки. Марианна ухитрилась-таки его опередить! И они там над ним хохотали. Вдобавок, это был не последний сюрприз. x x x Когда Марианна с Элизой явились в столовую, перед Реем по другую сторону стола прохаживался костлявый утомленный человек в черном плаще. Он учтивейше поклонился вновь прибывшим и продолжал говорить - звучно, ритмично и непонятно. Рей ожидал, что Марианна завопит что-нибудь вроде: Ой, невидимочка, здравствуйте, у вас прекрасный дом, я рада, что вы показались, спасибо, садитесь с нами завтракать! Ничего похожего, она только молча заняла место за столом. - Мистер Кин в роли Гамлета, - сказал тогда Рей. - Реконструкция. Ты что-то говорила насчет этого Гамлета, на вот - получай! - Этот мальчик любезен, похвально! - сказала Элиза, и тут Марианна, не выдержав, фыркнула. - Умненький мальчик! Умеет пользоваться кэбом, - она имела в виду летающее кресло, - читать книжечки и включать телевизор - вполне цивилизованный человек! "Мистер Кин, реконструкция!" - передразнила она. - Не пошел с нами в набег - тебе же хуже: не видал, какую реконструкцию мы устроили связывальщикам! Кстати, этот мистер мне уже надоел, скукота, хочу "Прекрасную Елену"! Она пробежала пальцами по буковкам на столешнице. Костлявый принц исчез. Вызванные ею греческие короли весело запели по-французски. Рей сидел перед Марианной дурак дураком, разинув рот от удивления: уж эдакой-то прыти он от нее никак не ожидал! Распоряжается как дома! Ну и ну!.. И когда наловчилась? - Чашечку кофе, Элиза? - продолжала меж тем Марианна, будто не замечая его изумленного вида. - Мало ли что не хочешь, посиди для компании, так полагается У меня самой никакого аппетита, что бы попросить? Яйца всмятку, куриную котлетку? Для Кьерка мозговую кость, фунта два мяса! Тут все синтетическое, Рей, ты это знал? Еще бы: Кьерк и то не догадался, а у него, называется, нюх! Нам скоро не понадобится есть, даже грустно, я это любила... Ничего, зато фигура сохранится!.. Это все тот дурацкий балахон, который дали вместо белья. Он, между прочим, не снимается - растворился в воде, а пятнышки остались, не знаю, идут они мне или нет, но они останутся навечно, никуда не денешься!.. - Откуда ты знаешь? - спросил, наконец. Рей. - Элиза, этот человек совсем не уважает женщин! - Мне кажется, вы достойны лучшей партии, - чопорно заметила Элиза Было, конечно, забавно на нее смотреть и ее слушать, только Рею вспоминалась сразу та куколка, которую он, начинив комбинацией программ, подарил Марианне года три назад - и совершенно напрасно!.. - Спросил бы еще, который нынче год! Элизочка, ты неправа. Оцени его деликатность: он ничего не хочет мне рассказывать, потому что думает, будто я умру с горя, если узнаю, что мы не вернемся домой и в колледж! Посмотри на него, думает, что надо все вычитывать из книжек, а разговоры с подружками ничего не стоят, мы умеем только зря чесать языки насчет косметики и тряпок! Откуда я знаю? А Элиза на что? Элизочка, расскажи мальчугану про эту проклятую сыпь! - Марианна ткнула пальцем в яркую оранжевую точку на своей руке. - Метод уплотнения внешнего энергетического поля, - занудным голосом произнесла Элиза, - был открыт древним ученым Т. О. Даугенталем приблизительно триста лет тому назад. - Слыхал? - сказала Марианна. - Элиза, не дразни его, так-то он все-таки не разговаривает! Дальше, Элиза! - Но ты же говорила, что этот Т. О, ваш приятель! Мальчишка сам должен все знать! - Он не хотел, чтоб об этом узнали, - сказал Рей - Как же смогли?.. - Смогли, потому что искали, - перебила Элиза. - Надо было ловчее прятать концы! Сохранились его библиотечные заказы и несколько непонятных записей. Разумеется, намучились порядочно. И все-таки когда увидели, что он что-то слишком интересовался акупунктурными точками - знаешь, что это такое? - Даже я знаю, - вмешалась Марианна, - мой папочка лечится иглоукалыванием от переутомления после разговоров с мамочкой! - Нынче считается, что это контактные точки всеобщей космической связи и взаимодействия, узлы единой кристаллической решетки. Но такую точку зрения разделяют не все. - Элиза!.. - Извини, такая программа!.. Секундочку! - Она сделала над собою усилие и продолжала. - В общем, в конце концов догадались, что надо делать, начали ставить опыты - ну и вот... - Но это модно? - допытывалась Марианна. - Это хоть прилично? - Да, - сказала Элиза, - потому что у всех! Если посмотришь на мою кожу в микроскоп, увидишь такие же точечки, у меня идеальная схема, и, кстати говоря, это имеет некоторое самостоятельное значение, - адресовалась она к Рею, - так что не таращи на меня глаза и не воображай, что я такая же механическая дура, как та кукла! - Та тоже прелесть! - сказала Марианна. - Она дорога мне как память, хорошо бы мамочка догадалась ее привезти! - Постараемся с ней подружиться, - довольно холодно ответила Элиза. - Точечки ей тоже нанесем, - сказала Марианна, - раз теперь полагается... Конечно, так жить непривычно, но я думаю, все-таки хорошо, когда не надо ни одежды, ни пищи, ни дома, чтобы жить! Рей, Элиза говорит, что когда ты одет этим полем, можно купаться хоть в вулкане, в кипящей лаве! - Да, - сказала Элиза, - и моя хозяйка иногда это делает, это даже полезно - для молодости и красоты. - Я прямо хоть сейчас готова искупаться! - воскликнула Марианна. - Может, у меня веснушки пропадут! - Тебе рано, - остудила ее Элиза. - У тебя идет процесс изменения метаболизма.., ну, перестраивается вся схема обмена веществ, это довольно долго.., и небезболезненно! - А я-то думала... - разочарованно проныла Марианна. - Чудес не бывает, - отрезала Элиза. - Ты сказала про свою хозяйку, - вступил осторожно Рей. - Где она сейчас? Это не тайна? - Ее хозяйку зовут Эльза, - влезла тут же Марианна. - Элиза и Эльза - это чтобы можно было различать. Они большие подруги! - Почему же ты не с ней живешь? - спросил Рей. - Потому что ее младший - дрянной карапуз. Он чуть меня не изломал! - пожаловалась Элиза. - Пускай подрастет, тогда я к ним, может, вернусь. Только не захочет он со мной играть, надо бы им для меня новую девчонку завести! - Где все-таки она? - допытывался настойчивее Рей. - В другом городе? - В городах давным-давно никто не живет, зачем людям теперь города? - ответила с недоумением Элиза. - И ты одна тут, бедненькая, скучаешь? - фальшиво посочувствовал Рей, испытывая охотничий азарт. - Почему одна? И я не скучаю. Я хожу в гости к другим куклам, мы устраиваем пикники и чаепития, беседуем о воспитании детей! А когда у Эльзы появится новая девочка, я буду учить ее жить! - Что?! - Ох, какой бестолковый! Когда-то я учила детишек умываться, сморкаться, говорить, играть на музыкальных инструментах - всему... Теперь другие времена, другие заботы, но все равно детей учим мы, куклы! Думаешь, это легко? Надо ведь все на свете знать, все на свете уметь! Ты не нашел кое-чего в книгах, верно? Это оттого, что мы, куклы, теперь живые книги. - Так-та-ак! - протянул Рей. - Да, так. Я теперь свободна и готова заняться вашим воспитанием, только сперва должна поговорить с хозяйкой. - Когда ты сможешь это сделать? - Немедленно. Эльза! - проговорила Элиза, ничуть не Повысив голоса. - Я хочу тебя видеть. Тебя и семейство. Через часок-другой, это подходит? Да, наверху, в парке. Нет, не сейчас, видишь ли, у меня гости, я хочу показать им город. Надеюсь, не очень тебе помешала? Поцелуй малыша, но пускай не вздумает пугать моих гостей! Никаких его дурацких шалостей, ты слышишь? Ох, не нравится мне это нынешнее поколение! - пожаловалась она, обращаясь снова к Рею и Марианне. x x x Наивность наших персонажей может показаться чрезмерной иному читателю - ну так пускай он вообразит себя очутившимся внезапно в их собственном времени - в том отдаленном прошлом, из которого они к нам пришли и он увидит хоть на миг воочию урбанистический кошмар XX столетия, зная при этом, что ею глаза, уши, кожа и легкие никак не защищены. Из книги, прочитанной ночью, - книги, к которой и нам было бы не худо обращаться, чтоб поучиться у предков умению обращать зло во благо, - Рей узнал подробности долгой всечеловеческой битвы за сохранение жизни на планете. И, поскольку его занимала больше загадка города, в который он попал, вся история городов за последние три века прошла перед его глазами. На фотографиях и рисунках он видел первые кустарниковые скверы на плоских крышах зданий, а затем целые парки, соединенные пешеходными мостиками. Напомним: не такова ли была мечта странника, не это ли он себе вообразил вдруг когда-то, пускаясь в странствие, которому не знаем мы конца? А дальнейшее? Не говорится ли в толстой тетради о Золушке-деревне, которая могла бы прийти в город сперва тайком, а затем устроиться полной хозяйкой? Странник не знал, как это можно было бы сделать. Весьма вероятно, что позднее он нашел все-таки путь к столь ясно обозначенной цели, - во всяком случае, так или иначе, она оказалась достигнута. Не без, труда: бетонные коросты городов еще долго разрастались, губя плодоносные почвы, и не так мало времени прошло до появления этого чуда - города, удивляющего и нас, далеких потомков великих строителей. Любой промышленник его времени озолотил бы Рея за вычитанные из книги формулы легких и практически неразрушимых строительных материалов, позволивших возвести город, где каждое семейство обитало в особом выстроенном по собственному вкусу жилище с просторным двором или садом, а затем и полем желаемой величины, город, который мог вмещать миллионы населения, отнимая для себя всего лишь несколько десятков квадратных метров на поверхности планеты! Главным его элементом была мачта-башня, фундаментом ей служил подземный небоскреб, где располагались все общественные помещения - театры и магазины, спортивные и цирковые арены, университетские аудитории. Отсюда же линии метрополитена уходили к другим центрам цивилизации, поэтому шалопаи-студенты прозывали подземную часть города Кротовыми Норами. Более, однако, привилось прозвище Консервной Банки: оно так верно обрисовывало контур невидимого небоскреба, что сделалось официальным термином архитектуры, фигурирует в документах без иронического оттенка. Дамло и сыщик побывали на изрядной глубине, но не добрались до самого дна - к сейсмическим станциям, к лабораториям гравитологов и нейтринологов. Такое путешествие и теперь еще возможно, хотя, говорят, автоматическая защита нарушена, в нижние этажи проникает вода. Стало быть, когда-нибудь хозяевами там на вечные времена сделаются слепые белые рыбы, но кого этот предмет занимает!.. Подземный небоскреб снаружи вовсе не заметен, над землей поднимается одна только мачта-башня. К ней подвешен пандус, восходящий спиралью от подножья к вершине. На его плоскости размещены и дома, и сады, и поля. Каждый занятый под мачту квадратный метр возвращался планете в виде новосозданных квадратных километров искусственной земной поверхности. Деревня ли, обслуживаемая всеми достижениями развитой технической цивилизации, город ли, способный себя прокормить, все равно. Понятия эти сделались равнозначны. Такому поселению не могли более угрожать подземные толчки, от капризов погоды он не зависел. Стоило подуть ветру, ударить заморозку, опускались прозрачные шандоры. Под их защитой стояло вечное лето, позволяющее собирать три-четыре урожая в год. Город был энергетически автономен, обогревался подземным теплом, все поверхности служили солнечными батареями, энергия ветра также не пропадала впустую, так что не требовалось сжигать и грамма топлива. Бензиновый двигатель ушел в прошлое, движение по мостовой дозволялось лишь велосипеду и электромобилю, помимо этого, действовали пневматические лифты, но когда изобретен был кэб, способный двигаться в горизонтальном и вертикальном направлениях, мостовая осталась во владении пешехода. Внизу же, у подножья городов, планета возвращалась к первозданности. Поднимались истребленные когда-то леса, плодились без опаски звери, для которых человек становился кормильцем, нередко другом, а мог стать учителем - оставалось сделать следующий шаг... Архитекторы научились вносить разнообразие в рельеф пандуса, королями моды сделались японские мастера искусственных ландшафтов, повсюду появлялись миниатюрные садики, озерца, гроты и водопады. Но город, где очутились Марианна и Рей, не узнал в этих забавах большого размаха. Выстроенный одним из первых, он был вообще невелик - одномачтовый, с единственным пандусом. И все же он и сегодня прекрасен, покинутый посреди одичавшей природы и сам похожий на громадную, головою в облаках, - шатровую ель, начинающую дряхлеть... Рей к утру знал, что всякое строительство прекратилось много десятилетий назад, но не вычитал причины и очень тревожился: война, всеобщий мор? Где человечество, уцелел ли хоть кто-нибудь? Теперь он это знал. x x x Кэбы по плавной кривой вылетели на открытый воздух. Солнце всходило за лесом, и сияло уже все небо, словно нежно-голубое пламя. Первое, что увидели они во дворе, был Звереныш, окруженный собратьями вроде него самого, только шестиногими! Он желал вместе с ними работать, суетился из всех сил, но больше, пожалуй, мешал: его дружелюбно оттесняли в сторону и словно бы пытались что-то ему объяснить... Этот ранний час был час труда, а потому шестиногие крутились повсюду, куда ни глянь. Тот полол грядку на огороде, тот, ловко лазая по веткам, обирал плоды и швырял их другому, который укладывал их в корзину на колесиках. Стригли газоны, подрезали живую изгородь садовыми ножницами, полировали оконные стекла, мыли стены и кровли домов, бегая по ним, как ящерицы. Приведя город в порядок, они опять попрячутся под полом, сделаются заботливыми невидимками. На ночь включают свет в необитаемых жилищах, чтобы город, словно маяк, приманивал огнями ушедших хозяев, - и какая же была радость, если кто-то являлся на зов, а если кто-то бы нуждался в пищей заботе!.. Они оберегали город также от вторжения диких зверей и иных незнакомых существ, что вскоре поставило перед г-ном мэром трудноразрешимую проблему... Кэбы поплыли в высоте под самым пандусом, нависавшим над расположенными внизу зданиями и садами, словно искусственный небосвод, только зеленый, потому что здесь нашли приют вьющиеся растения, образуя общую крону с гигантами-деревьями. Последние, хоть и встречались довольно редко и расположены были словно бы прихотливо, служили деталью инженерной конструкции - опорою следующего этажа. Элиза, сидя на руках у Марианны, указала вниз, и обе они прыснули: там брела по тропинке маленькая, вконец запуганная процессия. Жюстип, озираясь, держа пистолет наготове, составлял арьергард. Тот праведный муж, которого нагрузили продовольствием, помимо полегчавшего мешка, тащил теперь еще кустарно сработанный крест для отпугивания с пути нечистой силы. Он шел впереди. Между ними поеживался в носилках г-н Эстеффан. Там, посреди кустарника, солнце не начинало еще припекать, стояла чувствительная прохлада, к тому же пресвятой аптекарь чувствовал себя вконец разбитым. - Не покинуть ли нам сие место, где столь силен Сатана и аггелы его? - пролепетал г-н Эстеффан. - Мне солонее вашего пришлось, - глухо отвечал Жюстип, ощупывая шею. - Спасибо петуху!.. Сам бы удрал, да некуда... - По крайней мере, - вибрирующим голосом заговорил г-н Эстеффан, - после тяжкого испытания стоило ли выходить в такую рань? - Мэр проснулся еще раньше! - Что мэр!.. Он далеко отсюда? - Скоро будет близко. - Вот как? Вы мне про это не говорили. Вы сказали, что зачем-то нужно сделать какую-то рекогносцировку - и все! И одеяла не взяли!.. Как вас понимать, господин Жюстип? - спросил вероучитель суровым голосом. - Господин Эстеффан, когда я предложил вам план операции, возражений не было. Вы - наш главнокомандующий. Отмените ее. - Не обижайтесь, господин Жюстип, я только желаю быть в курсе... - И выйдет, как вчера! Захотелось рекламы и молитвословий, апостолы послушались, я пикнуть не успел, как вы нас выдали! Не буду никого упрекать: обошлось!.. Пускай он хоть теперь не догадается, что мы целехоньки! Пускай ему подчиняются беспрекословно. Мы-то с вами знаем, что на самом деле все подчиняются вам! - Г-н Эстеффан сладострастно хихикнул, на миг позабыв о ночных страхах. - На мэра вы соблаговолили возложить все хлопоты, связанные с перемещением и бытоустройством населения, вот и дайте ему выполнить эту задачу. Он отличный администратор, лучше него никто не справится... - Но он должен понести ответственность... - В свое время. Покушения на вашу жизнь мы, конечно, ему не простим! Г-н Эстеффан подумал, что бытоустройство по соседству с нечистой силой и г-ну мэру может оказаться не по зубам. Бр-р!.. Жюстип, однако, не дал ему предаваться опасным воспоминаниям. Он сказал, что дюжины попов под командованием г-на Эстеффана должно хватить для наведения порядка в этом вопросе. Так они шли и толковали, не ведая возможности взмыть почти мгновенно хоть до самой вершины, к которой стремились и которую не могли даже увидеть отсюда. Зато она, не скрытая облаками, была хорошо видна снизу. И в эту самую минуту из лесных дебрей разглядывал ее г-н мэр. Очень пристально, очень внимательно смотрел он на сверкающий золотом шар над верхушкою пирамидального холма... - По-моему, он что-то задумал, - сказал сыщик. - Да, - хмуро ответил Дамло, - и мне понадобятся ваши свидетельские показания! Лесной лагерь приходил в движение. Африканский охотник возглавлял авангард. Специально выделенные люди, орудуя ножами, рубили ветки и передавали для маскировки мотоциклеток, которые катились по просеке без моторов, подталкиваемые множеством рук, ибо г-н мэр приказал двигаться в полной тишине. Г-н Доремю оказался превосходнейшим индуктором: вся масса людей повиновалась, как слаженный оркестр, без промедления! - Гонители ваши времени зря не теряют! - сообщил Эстеффану Жюстип. - Бирнамский лес идет на Дунсингам! - горестно процитировал г-н Эстеффан слова старинной телепередачи. - Вы вполне уверены в успехе? Кусты диких роз, в которые были обращены мотоциклы с колясками, а заодно пешее воинство, даже издали производили на его впечатлительную душу сильное действие уже самой неотвратимостью своего медлительного, едва заметного продвижения. Жюстип в успехе был, конечно, уверен, однако то, что вскоре произошло, оказалось для него такою же неожиданностью, как и для г-на мэра. - Глава 16 Г-н мэр, сопровождаемый гипнотизером и г-ном Доремю, самолично отправился в разведку. Разумеется, было обидно - с его опытом, заслугами, житейской мудростью! - ползти на карачках, но он все-таки полз, кряхтя и морщась, когда приходилось опираться на поцарапанную в кустах и обмотанную его единственным платочком руку. Уф!. Вот, наконец, и берег! Вот и мост, вполне пригодный для проезда. Пропустить вперед мотоциклы с десантом! Не все: один оставите на берегу и развернуть на случай отступления... Итак, дружно, стремительно - марш!.. Г-н Доремю передал войску сигнал. Ножи со свистом врезались в кустарник перед самым мостом. И тут необыкновенно изящный, но широкий и, наверное, не такой уж легонький металлический мост начал подниматься на дыбы - быстрей!., еще быстрей! Сверкающим прямоугольным щитом прикрыл он вход в тоннель на противоположном берегу реки. Разумеется, г-н мэр никак не мог бы догадаться, что грубые, воняющие бензином механические чудища-мотоциклы не понравились шестиногим, которые ведали охраною моста! "Экая незадача", - думал г-н мэр. Появиться внезапно, по-видимому, не удалось. Кто знал, что у них тут такие порядки? Должно быть, решили, что на них нападают. Но никто не собирался нападать! Обыкновенный дружественный визит. Всяческая агрессия не в его правилах. Пришли поглядеть как и что, вот вам и все. Отношения с властями были бы установлены отменные, с цивилизованным населением - миролюбивые, ну а дикари - они есть дикари. Место глухое, изолированное, никаких тебе дорог, эти дикари небось напали, всех вырезали, сняли скальпы, научились кое-как управляться с электричеством и мостами и думают, что некому будет их наказать. Ошибаются, голубчики! Наверное, опять отправились в какой-нибудь набег: народу-то не видать! Ну, гадай не гадай, подходящий момент упущен. Н-да, положеньице! Он тщетно припоминал эпизоды из американских фильмов, которые могли бы послужить руководством к действию. Там для осад применялись лестницы, но где тут стены, а были бы, так до них надо бы еще добраться!.. Кипящая смола? Ее используют осажденные... Ни к селу ни к городу он вспомнил Эстеффана, который с трудом отмывался от дегтя - вот смолой бы его! Далась ему эта кипящая смола... Лезет в голову всякое... Сорок пулеметов на сорока мотоциклетках - и ни одного понтона, лодки, амфибии! О чем думали эти г-да стратеги? Он застонал как от зубной боли. Послать кого-нибудь вплавь через реку навести справки: надо ли ждать отпори, стоит ли вообще осторожничать? Нет, зря себя только выдашь прежде времени. Предупредишь противника. Сони - никудышные разведчики. С ума сойдешь дожидаться! И медлительны, не доплывут, перетонут, козявки... Гм, перетонут!.. Кто-то из древних, кажется, китайцы, мэр где-то слыхал, очутившись в подобном положении, посылали вперед отряд за отрядом, а когда ров заполнялся телами утопленников, остальные по ним шли на штурм. Н-да... Послать-то не штука. Дисциплинка, слава создателю, на высоте, пойдут как миленькие. Ни один не поймет, что с ним сталось. Каждый счастлив до последнего вдоха! Самая гуманная война в истории! А чтоб быстрее, прорвы, тонули, из пулеметов по ним! И настильчик чтоб был заготовлен, легонький, в три звена, прижать трупы ко дну: иначе пешие-то, может, и пройдут, а мотоциклы завязнут, заскользят да и свалятся. Только хватит ли у него народу? Их тысяч десять, сколько это выйдет кубометров? Река не промерена, течение не учтено, зря потеряешь налогоплательщиков... Пустое упражнение ума... - О чем он думает? - повторил Дамло вопрос г-на сыщика. - Девяносто девять лет каторги. Но лучше повесить. x x x Разумеется, прогулка по городу началась с посещения подземного универмага: иначе и быть не могло!.. - Нравится? - вертясь перед зеркалом, спросила Марианна. Рыжая шубка, и верно, ей шла, но длинное платье со смешнейшим декольте - уж расстаралась! - Жуть, - сказал Рей. - Гентчер бы оценил, - спокойно отвечала Марианна, - и тебе советую! Никуда ты не денешься, у меня наследственная хватка. Считай, что тебя к этому приговорили, приучайся любоваться, а не фыркать, тебе же лучше, а то будешь мучиться всю жизнь. Выбирай башмаки: вечером танцевать! Что делать с этой чертовой сыпью: не замазывается? "Еще бы!" - с тихим торжеством подумал Рей. Как он обнаружил, созвездия оранжевых точечек на коже слабенько светились в темноте. Легкое, не раздражающее жжение распространялось от них и вширь, и в глубину тканей, сочилось по нервным каналам. Рей теперь знал, что этот процесс будет длительным, но уже сейчас вокруг тела возникла собственная атмосфера, создалась как бы вторая кожа: уплотненное защитное поле облекало его, совпадая с контурами натуральной оболочки. Теперь он следил за постепенным упрочением этой невидимой брони, которая сможет уцелеть в вакууме и на дне океана, выдержать прямое попадание снаряда. И все только оттого, что будет приведен в согласие беспорядочный хоровод внутриатомного движения. Организм сделается цельным живым магнитом. Управляемый сознанием, он приобретет способность усиливать свою мощь в любой степени за счет энергии среды. Даугенталь, знавший об этом эффекте и первым его применивший, утаил свое открытие, полагая, что подобные следствия должны явиться к человеку не извне - по существу, от механического воздействия на организм, но от развития и усиления самого сознания, что, как он думал, принесло бы еще более впечатляющие результаты. По сравнению с этими последними, уплотненное поле - жалкая частность, чечевичная похлебка, - сказал Даугенталь Рею в том долгом ночном разговоре, который они вели в доме Биллендона после ухода странника. Он никак не мог покончить с этой темой, и Рей только теперь начинал догадываться почему!.. "Это конечная станция - отставка человечества!" - сказал еще Даугенталь. Рей, уже слегка позевывая, осведомился, чем бедное человечество будет заменено. "Не знаю, - угрюмо ответил приятель. - Пускай это будет хоть дельфин, он лучше нас. Вы знаете, коллега, дельфинов учили прикреплять мины к судам, они это делали ловко! Но стоило ему услышать взрыв и понять, что он натворил, он ни за что не хотел делать это снова. Что тогда, думаете, делали люди, коллега? Они давали дельфину наркотик! И он соглашался взрывать. Скажите, так-перетак, кто скотина, а кто разумное существо?" Они почти поссорились. Рей сказал, что конечная станция - не обязательно конец дороги, возле нее может располагаться аэропорт. Новая несокрушимая человеческая оболочка не только защитит, она даст удовлетворение в пище, воде, воздухе, крыше над головой - чуть ни во всем, что служило когда-то причиною раздоров. Мало того, что она станет сама источником существования, одинаково доступным всем, она сделает бессмысленным все то, что человека угнетало, невозможной всяческую агрессивность враг твой столь же неуязвим, как ты сам!.. "Бессмысленно или невозможно все, чем он жил, и жить ему больше нечем и незачем, поскольку он не стал другим", - подвел итог Даугенталь. Теперь у Рея появилась возможность на собственном опыте проверить, кто прав, но очень уж рад этому он почему-то не был... Путешествие по Консервной Банке продолжалось только до тех пор, пока Рей, Марианна и Элиза не очутились в кладовой, где посреди стеллажей с золотыми слитками сберегались также г-да генералы и прочая почтеннейшая публика. Зрелище привело Марианну в восторг. - Усыпляльщикова работа! - поняла она мигом. - Ого, братец Бонд, и ты здесь?! - восклицание относилось к спящему начальнику разведки. - Гляди-ка: ваш полицейский! Наш сыщик!.. Эй, господин репортер, сенсацию проспите! Как их разбудить? Орать погромче, что ли? - Биллендон и Аусель подходят к переправе, - пробубнил более внятно репортер, которого она встряхнула за плечо. - Биллендон и Аусель? - повторил Рей, приближаясь, чтобы вслушаться в бормотание. - Сержант Дамло в тревоге следит за развитием событий, - продолжал репортер, - Браво, Дамло! Вам предстоит... - Бред какой-то! - сказала Марианна, ибо Дамло мирно похрапывал в двух шагах от репортера. - Не мешай! - Подъемный механизм моста, как вы уже знаете, дорогие радиослушатели, был приведен в действие роботами, которые приняли мотоциклетки за механических диких зверей или что-нибудь в этом роде. Из-за этого остановилось продвижение войск господина мэра... - Войск господина мэра! - Марианна покатилась со смеху. Не далее как вчера Рей охотно посмеялся бы вместе с нею. Он и теперь помедлил, затем неохотно сказал: - Отчего бы не поглядеть?.. Кэбы помчались наверх. x x x Биллендон и г-н Аусель, в уцелевшей резиденции которого - отсеке десантной ракеты - они заночевали, утром настигли сперва арьергард наступающей армии, затем обогнали его и вскоре очутились вместе с передовыми частями на берегу реки перед поднятым на той стороне мостом.: С г-ном мэром им на этот раз не довелось увидеться: он сидел в своей засаде и был занят цитированными выше размышлениями. Золотой шар, увенчивающий пирамиду холма, и этот мост, хоть и поднятый, говорили о возможности встретиться, наконец, с бодрствующими цивилизованными людьми, которые, вероятно, знают, где находятся Даугенталь, Марианна и Рей. Последние оказались легки на помине. С противоположного берега донеслось: - Эй, господин Биллендон! Здравствуйте, ректор! Мост начал опускаться! Мэр, высунувшись из кустов, пронаблюдал, как полотнище моста безо всяких усилий со стороны этих господ, улеглось прямехонько к ногам Биллендона и. Ауселя. Вот какова она - жизнь! Он взмахнул рукой. Кусты диких роз окутались бензиновой гарью, мотоциклетки бешено рванулись с места - и загудел под колесами мост, по которому неторопливо шествовали себе эти двое... Никто не успел опомниться - кроме Дамло. Только мелькнули перед носом сыщика сточенные подковки на сапогах сержанта. Тот действовал с необычайной стремительностью: ухватив поперек корпуса, он швырнул в воду сперва Биллендона, за которым следом полетел через перила г-н Аусель - на это хватило и мига... Победоносная армия двинулась на приступ. x x x Не встречая сопротивления, нагруженные до отказа мотоциклетки с автоматчиками мчались по виткам спирального пандуса, и шум моторов достиг слуха ересиарха, расположившегося со своей свитой в зале здания под золотым куполом. - Теперь все зависит от вас! - сказал Жюстип, с тревогой наблюдая смятение в мыслях своего главнокомандующего. - Дело ваше простое: думайте! Думайте очень настойчиво, как мы договорились, ведь вы же наизусть выучили... Может быть, выйдете к ним? - Чтобы меня подстрелили? - взвизгнул вострепетавший ересиарх. - Выходите сами! Я лояльный гражданин и уважаю власти! Надеюсь, господин мэр вспомнит все-таки... - Предатель! Ты всех пас погубишь! Дверь распахнулась. Вошел г-н мэр в окружении эскорта автоматчиков. Он широко улыбался. Город взят без единого выстрела! При виде Эстеффана и Жюстипа улыбка ею несколько подкисла, хотя Эстеффан отвечал на нее собственной - сладчайшею! - Ах, господа, господа! - с грустью произнес мэр - Все ловчив, все обманываем!? Только номер больше не пройдет! Я принужден соблюдать твердость, ничего не попишешь, таков закон войны. Распорядитесь! - приказал он, обернувшись к Доремю, с которым сделался неразлучен. Автоматчики пошли вперед - Кое-кто назовет это жестокостью, но если бы вы не мешали моим планам, которые, могу смело сказать, ведут ко всеобщему благу... - Не договорив, г-н мэр прижал ко глазам своим грязный платок. - Прощайте, господа! - Думайте! - страшным шепотом проорал Жюстип в самое ухо ересиарха. Тот, в пароксизме ужаса, казалось, этого даже не услыхал. Вся его жалкая и забавная жизнь проносилась перед вытаращенными очами, в которые уставились черные зрачки автоматов. - Господин мэр, но я же сдаюсь!.. - успел и смог он все-таки проверещать. Мэр молча взмахнул рукой, зажал уши, отворотился: - Пли! - Аве! - нараспев провыли автоматчики. - Аве, господине Эстеффане! - Они опустились на колени. Грянула "Глория", мощно подхваченная тысячами голосов пешею воинства, бредущего снизу. Святые позабытые слова гремели над дремучим лесом, сливаясь в нечто единое со святым запахом розы, властвующим над этим краем... У того, кого все это напрямик не касалось, могло и сердце защемить от умиления! Но в зале здания под куполом ни одного такого не нашлось. Гипнотизер, держась руками за свое разнесчастное горло, ошалело метался от г-на мэра к г-ну Доремю, не в сипах будучи хоть что-нибудь предпринять - Слишком громко поют! - блаженствуя, прокричал г-н Эстеффан в ухо г-ну Жюстипу. - Надо сперва окончательно обезвредить этою, - Жюстип указал на гипнотизера. - Прикажите мысленно, связать и заткнуть рот! Через минуту гипнотизер, упакованный, словно почтовая посылка, лежал под ногами г-на Эстеффана. Изо рта у него торчал кляп. - Пение можно прекратить, - сказал Жюстип. "Глория" немедленно умолкла, ибо хотя звуки ее для уха вероучителя были сладки, но для оною же утомительны. - А теперь, - продолжал Жюстип, - давайте удалим посторонних! Я имею в виду тех, кто находится.., в бессознательном состоянии. - И это было исполнено. Автоматчики вышли. - Господа, я буду предельно краток. Разбудить всех несложно, только стоит ли? Должен признать, в мыслях господина мэра было немало здравого смысла. - Весьма обязан, - отозвался мэр. - Продолжайте, господин Жюстип! - Я протестую! - зазвеневшим голосом выкрикнут г-н Эстеффан. - Почему этот.., этот субъект ведет себя здесь председателем, ему дозволяется?.. - Он задохнулся от негодования. - Пусть сперва даст отчет.. - Не время, - возразил Жюстип смиренно, - и не место... Все ли отдают себе отчет в нашем положении? Мы отрезаны от мира надолго или навсегда. - Скорее всего, последнее, - вставил г-н мэр. - В этом случае наши десять тысяч человек составят ядро будущего человечества. Неужели непонятно, как важно сразу, с самого начала установить настоящий порядок! - Например, женщин у нас маловато, - сказал озабоченно мэр. - Из-за этого одного знаете какая поднимется буча, если их всех разбудить! - Слыхали? - сказал Эстеффану Жюстип. - Нам с вами это в голову бы не пришло. Без деловых людей не обойтись! Бросьте обижаться на пустяки. Мы ему тоже свинью подложили! - Уж что да, то да! - весело откликнулся мэр. - Сказали бы, как изловчились? Ну, понимаю, специалист мой без голоса остался, так ведь. - ..вы сделали Доремю индуктором! - подсказал Жюстип. - Да! И что? - А то, - со злорадством отвечал Жюстип, - что господин капельмейстер никуда не годен ни как индуктор, ни как реципиент! Он совершенно неспособен воспринимать!! транслировать телепатеммы! - Почему? - Потому что антенной служат волосы, понятно? Без волос никак не обойтись. - Понятно, почему он брился! - Мэр сердито пихнул связанного незнакомца ногою. - Главное-то утаил, негодяй! Но что до волос, то Доремю - самый волосатый человек во всей округе! - Он лыс как коленка! - завопил Жюстип с долгожданным торжеством. - Считайте, сделали индуктором глухонемого! - Доремю - лысый? - мэр не верил ушам. - Смешно не знать, - сердито сказал Эстеффан. - Всем известно, что это парик! - Тоже мне, специалист! - воскликнул мэр, с отвращением глядя на незнакомца. - Я насчет волос не компетентен, у меня своих мало, но... - и тут он вдруг захохотал, долго, заливисто, курлыкая, теряя дыхание, шмыгая в кулак и вытирая платочком глаза... - Ловко, ловко заморочили!.. Я с вами, ребята! Мы заживем тут неплохо. Это вольная, никому не принадлежащая территория, кодексы я знаю наизусть. Если местное население объявится, гм.., посмотрим, посмотрим! Думаю, следует создать здесь свое правительство, а не думать о возвращении. Что мы там хорошего оставили? А здесь? Эстеффан - живой бог, никакой конкуренции! Мы с господином Жюстипом... - Не забывайте, я могу читать мысли, - сказал Жюстип, хотя телепатическая антенна у вас никудышная! Опять запели про себя "Августина"? Не поможет! Вам, господин мэр, придется ограничиться хозяйственной деятельностью, причем под надежным контролем! - Что ж, - сказал мэр, лучась в улыбке, - может быть, в этом и заключено мое истинное призвание! - Надеюсь!.. Со временем мы, конечно, разбудим кое, кого из подследственных.., из подопечных, - поправился он, - которые почище! - Элиту! - подключился г-н Эстеффан. - Новые Афины!.. - Афины так Афины, - сказал мэр, - но между прочим, кое-кого следовало бы как раз усыпить, да поскорее! - Кого? - Жюстип насторожился. - Например, я видел, тут шляется Биллендон, - отвечал мэр, прищурясь, - не охваченный гипнозом, как-то проморгали! Первый смутьян, наделает хлопот, будьте здоровы! - Биллендон не принадлежит к элите, - уронил небрежно г-н Эстеффан. - Дальше, - сказал мэр, - Аусель, эта девчонка, президентшина дочка! Если нам придется выяснять отношения с нашим бывшим правительством... - Бойкий ребенок! - сказал, поежившись, г-н Эстеффан,. - Да-да, - сказал мэр, - вот и надо утихомирить, чтобы не сломала шею! Пригодится при переговорах! - Понятно! - сказал Жюстип. - Это касается н мальчишки, я так полагаю! Но, - продолжал он осторожно, - поскольку мы возложили на себя... - ..это тяжкое бремя, - подсказал г-н мэр, как бопее опытный оратор. - ..то надо решить насчет еще одного человека. - Жюстип помедлил. - Я говорю о Даугентале! Подождите, господин Эстеффан, возражать, сперва послушайте! Он наверняка красный: все они красные в своих университетах. Так что до стабилизации обстановки... - Без него наверняка не обошлось! - кипя, перебил мэр. - Открыл вход - откроет и выход! Кем опять станем: мэришкой, легавым, аптекаришкой! Бомба замедленного действия - вот что такое ваш Даугенталь! - Если вы... Если хоть волос... - затопав ногами, прошипел г-н Эстеффан, - я прикажу проснуться этим вашим илотам... - Кому-кому? - спросил мэр. - Вашим рабам! - выкрикнул г-н Эстеффан. - Ого! Ну и словечки, - сказал мэр. - Отдает пропагандой, - с отвращением подтвердил Жюстип. - Гм, рабам! - повторил мэр. - Я нашел бы другой термин, но пусть будет так. Рабы! А вы знаете, до чего они счастливы? Господам - хлопот полон рот, а рабы видят сны - и какие! Хотел бы я... - Так усните, долго ли? - ядовито посоветовал г-н Эстеффан. - А кто же обо всех будет заботиться? - мэр щедро раскинул руки. - Эх, господин Эстеффан, мало вас, видно, лупили! Думаете, спасибо они вам скажут? Да на клочки разорвут!.. Либеральничаете, предаете общие интересы! Это ж какие возможности: взять хоть рекламное дело!.. - Без доктора Даугенталя элита не будет элитой, - стоял на своем г-н Эстеффан. - Да не съедим мы вашего профессора! - сердито вмешался Жюстип. - Ничего с ним не сделаешь, пуля его не берет, временно изолировать, чтоб не заварил каши!.. - Временно! - сказал г-н Эстеффан, величаво воздев своп перст. - Проявить максимальную деликатность! - Ваша воля - закон! - льстиво подхватил г-н мэр. - Тем более, что его разыскать еще надо, - сказал Жюстип, наклоняясь к гипнотизеру. - Переходите в мое подчинение, - обратился он к нему, вытаскивая изо рта его кляп. - Будете возражать? - Н-нет!.. - просипел гипнотизер, едва ворочая помятым языком. Жюстип в награду за ответ разрезал на нем веревки. - Ого! На ловца и зверь бежит! - воскликнул г-н мэр. x x x - Вот они эти связывальщики! А вот и усыпляльщик, жутко надоедливый тип! Здравствуйте, господин Эстеффан, ох, смешно же вы разговаривали, помните, когда инквизиция вас судила? Как спалось? - Марианна и Элиза хихикнули. - Понравились вам мои призраки? Г-н Эстеффан побледнел. Г-н Жюстип поджал губы. Так вот оно что! Девчонка дешево не отделается, надо только выяснить, как достигнуты эти ночные эффекты с вампирами и прочим - пригодится, глядишь, в дальнейшей деятельности... - Здравствуйте, милая мадмуазель! - проворковал г-н мэр. - Господин президент звонил, справлялся... Ваша матушка была очень расстроена. Ах, господин Биллендон! Здравствуйте, господин Аусель! Вот мы все, слава создателю, и встретились, и заживем теперь большой дружной семьей! - Он говорил это, одновременно следя за спором Жюстипа и гипнотизера - тот упирался. "Девчонка не поддается!" - сипел он. - "Заставьте!" - Вот именно! - с любвеобильной улыбкой проговорил мэр. - Иным бездельникам, ради блага этой большой семьи, придется как следует потрудиться, только и всего, им это будет полезно! - А собака? - просипел гипнотизер. Кьерк, стоявший обок с Марианной, и впрямь мог бы войти в историю первой собакой, совершившей государственный переворот, кабы ему вовремя подали команду. Но все вновь прибывшие не подозревали о решениях, принятых на их счет, а потому были настроены скорее юмористически. - Но дела, дела! - воскликнул г-н мэр с добродушным огорчением. - Мы должны будем вас покинуть. А этот господин, - он кивнул на гипнотизера, - пусть останется и позаботится о ваших удобствах. - Еще чего! - сказала Марианна. - Непременно, - ответил мэр. - Я попытаюсь связаться с их превосходительствами, но до тех пор ответственность за вашу безопасность лежит на моих плечах, дорогая мадмуазель. Слыхали, что здесь водятся дикари? Господин Жюстип, оставьте ему пистолет! - Опять - я, только я останусь во всем виноват, - просипел гипнотизер вслед мэру, Жюстипу и трем праведным мужам, уводящим г-на Эстеффана, ибо никто не пожелал присутствовать на предполагаемом зрелище, - Прошу внимания! - просипел он погромче. - Глядите сюда! - В руке у него что-то заблестело. - Опять? - сказала Марианна. - Хрипун паршивый! Кьерк! Кьерк напрягся в ожидании команды. Гипнотизер поднял пистолет. - Жаль собачку! - сказал он, пуская с перепугу петуха. - Ну как, господа дети и взрослые? Может быть, подчинимся? - Да не спорьте вы с ним, послушайтесь! - сказал другой голос, хотя никого в зале больше не было. - Им же хуже будет! Пускай себе усыпляет! - Он еще и чревовещатель! - сказала Марианна, вертясь в поисках источника звука. - Что такое? - сипло всполошился гипнотизер, явно недоумевая. - Продолжим сеанс! Он либо притворялся, либо на самом деле не слыхал нового голоса, который с раздраженной ноткой продолжал: - Алло, слушайте и не вертитесь! Говорит сержант Дамло. Биллендон, вы меня узнаете? - Голос точно принадлежал Дамло, однако это могли быть и гипнотизерские штучки. - Повторяю, говорит Дамло! Слушайте и подчиняйтесь, а то они забеспокоятся, всю музыку испортят! Ясно, Биллендон? - Ясно, - сказал Биллендон. - Что? - сипло осведомился гипнотизер. - Прошу не отвлекаться! Вам ужасно хочется спать! Ваши глаза невольно закрываются.., вам трудно смотреть!., ваши веки наливаются ртутью.., тяжелеют.., тяжелеют.., тяжелеют!.. - Вот-вот - подхватил невидимый Дамло. - Тяжелеют! Сейчас он скажет, чтобы вы увидели, что пожелаете, такое у него правило! А вы пожелайте увидеть меня, сержанта Дамло! Приятного сна! - Приятного сна! - заключил гипнотизер, с удовлетворением озирая результат своей деятельности. Но он не увидел того, что увидали они: посреди зала, как раз возле довольного собой гипнотизера, стоял полицейский Дамло Он приятельски ухмылялся. - Вот и повстречались! - сказал Дамло. - Господин сыщик, ознакомьте людей с оперативной обстановкой. Я, извиняюсь, не оратор. x x x - Удалось! - прошептал г-н мэр, наблюдая за ходом событий сквозь дверную щелку. - Он все-таки неплохой специалист. Очередь за Даугенталем! - Погодите-ка!.. - отмахнулся г-н Жюстип, напряженно подслушивая... "Ах, мой милый Августин!... - запел про себя мэр, погладил редкую макушку и от нечего делать прилип снова к щелке. Глава 17 - Вот и все, - заключил сыщик. - Но главного я сам не знаю: как господин Дамло сумел.., э-э.., достиг, ну, в общем... - Это я вам и задаром изложу, - отвечал Дамло. - Каждый имеет право увидеть, что захочет: охотник дракона отстреливает, булочник миллионами ворочает. А я всегда хочу видеть все, как оно есть на самом деле, без вранья, и неукоснительно исполнять! Если вам не понятно, так только из-за вашей безответственности. - Стоп! - сказал Рей. - Как вы смогли сбросить с моста Биллендона и господина Ауселя? - Знал, что совершат наезд, и сбросил! Сначала-то сам хотел встать на дороге, по привычке: начинал регулировщиком, потом думаю: какого черта, они же меня не увидят, проедут насквозь... - Мэра насквозь, стену насквозь - вас все равно что нету, господин Дамло! А в Биллендоне центнер весу! Как же... - Не впрок тебе наука. Повторяю: вижу, что хочу. Хочу видеть то, что есть на самом деле. Теперь сообрази: если я захотел увидеть, что я сбросил его в воду, то, согласно правилам, увижу, а раз я это увидел, значит, он натурально окажется в воде, потому что видеть вранья я не заказывал, это было бы не как на самом деле, а сплошное надувательство, понял теперь? - Господин Дамло, вы гений! - ответил Рей. - Никогда не занимался! - отрубил Дамло сердито. - Выходит, - сказала Марианна. - вы можете все, что угодно? - В пределах закона, мамзель! - Зачем же вы нас усыпили? - спросил Биллендон. - Помощники нужны, - сказал Дамло. - Один не поспеваю. За сыщиком самим глаз нужен, отворотись - споются!.. - Вы же могли заставить их увидеть нас, не усыпляя! - сказал сыщик, ни капельки не обидевшись. - Что вы мелете? Это было бы ненатурально и вредно: является галлюцинацией. А тут здоровый сон. - Но мы-то с вами никому не видны, не слышны, спим себе в подвале, путешествуем.., мысленно, а они стоят где стояли, видят то, что без этого видели, плюс вас и меня - ну, какая же разница? - Еще какая! - воскликнул Рей. - Сержант, - сказала чинно Марианна, - я скажу своему папе, чтобы он сделал вас министром! И тут господин мэр увидел в щель такое, что на его реденькой макушке зашевелились волосы: Марианна, взмахнув руками, взмыла под потолок. Все, включая всполошившегося гипнотизера, в изумлении подняли головы. Кьерк заскулил. - Вы что, никогда не летали во сне? - крикнула сверху девчонка. - Захотите-ка увидеть, что летаете? Рей пробкой взлетел вслед за ней. Биллендон медленно поднимался в воздух тоже... "Ах, мой милый Августин!" - подумал г-н мэр и попятился в кусты... Оттуда он мог наблюдать, как г-н Жюстип оглядывался, потеряв его из виду, как махнул затем рукою, помчался к мотоциклетке... "Да ну их совсем! - подумал г-н мэр. - Ограничимся чисто хозяйственной деятельностью!" К сожалению, ни он, ни насмерть напуганный гипнотизер не увидели самого главного, да и не смогли бы увидеть, как Дамло слегка развел локти, сердито кашлянул, взмахнул кистями рук и, не теряя достоинства, поплыл в воздухе! Сыщик ринулся за ним, кувыркаясь, барахтаясь, как необученный птенец возле родителя. Бессмысленный восторг сочился в его душу по замусоренным каналам - и проник, полился, обжигая... Сыщик жизнерадостно хихикнул. - Скорей к Даугенталю! - закричал Рей. - Сперва надо этого изолировать, - заявил Дамло, указывая на гипнотизера. - Да пускай его кондрашка хватит! - ответила Марианна - Не бойтесь, усыпляльщик не насовсем! Но гипнотизер этого не услышал, поскольку паралич его уже разбил. x x x Они вылетели наружу через дверь, когда первые колонны пешего воинства маршировали уже к зданию, увенчанному золотым сфероидом. - Пора будить, - сказал Биллендон. - Осторожнее, - сказал Рей, - чтоб не перепугались!.. - Всех, кроме нас, - сказала Марианна. - Кто как, а я запрещаю себе просыпаться! Биллендон и Рей переглянулись. - Одна-то ты много чего натворишь, - сказал Биллендон. - Придется составить компанию! Что с вами, Дамло? Яйцо Дамло побагровело, исказитесь. Он что-то силился сказать, но смог только ткнуть пальцем в серьгу, из которой доносился говорок репортера: - Господин Эстеффан вынимает иглу из мускулистой руки сержанта! Второй укол получает господин частный детектив! - Ой! - пискнул сыщик - и сразу словно бы растаял в воздухе. Дамло все еще сопротивлялся, скрипя зубами. Помутнели глаза, и под слова репортера: "Идея оказалась правильной: наркологические уколы произвели ожидаемое действие, сержант исчез столь же внезапно, как появился, - вместе с серьгой... - Я их прикончу! - завопила Марианна. - Хочу, чтоб они облысели все - мэр, этот Жустель, или как его, связывальщики!.. - Ты еще позолоти им лысины, - посоветовал Рей, обрадованный тем, что она не поступила хуже. - Добро переводить! - ответила Марианна. Мэр, сидя в кустах, не слышал этого разговора. Но его словно ветер по голове погладил. Вискам и затылку стало непривычно прохладно. Мэр потрогал голову - как бильярдный шар! Только что были волосы, не так много, но все-таки, куда они девались? "Ах, мой милый Августин, Августин, Августин.., вот н дожил до седин, черт тебя возьми!" Страшновато было увидеть в упор эти лица, серые от усталости, с неподвижными тусклыми глазами, ряд за рядом... Победоносная армия, двинутая на завоевание того, о чем она понятия не имела, лишенная теперь командиров, но все же движущаяся вперед во исполнение последнего приказа и готовая двигаться, пока выдерживают ноги и сердца. Г-н мэр, лысенький, сидя в кустах, принимал этот жуткий парад. Было ему грустно, было чего-то жаль... - Наваждение какое-то! - спохватился Биллендон. - Сейчас они посыплются с обрыва! Эй, проснитесь! Результат был для всех неожидан. Спящие пробудились только на миг. Лица ожили. Засверкали глаза, оглядывая этот удивительный новый мир, и тут же закрылись снова. Колонны рассыпались, каждый повалился где стоял, и каждый уснул на свой манер, обыкновенным человеческим сном, избывая нечеловеческую усталость. - Ну, братцы, это надолго, - сказал Биллендон. - И пускай себе! - сказала Марианна, прислушиваясь. Не взрыв - эхо отдаленного взрыва донеслось откуда-то из глубины чащи... И приближающийся шум мотоциклетного мотора... - Рей! Это мамочка! - Теперь только Гентчера не хватает! - неожиданно для себя съязвил Рей. - Ревнуешь? - отбрила Марианна. - Давно пора! Глава 18 В апартаменте пахло малагой. Г-н президент сидел в кресле, уронив голову на стол, но сразу встрепенулся на звук отворяемой двери. Она мигом отметила, что он небрит и что даже очки у него потускнели. Муж движением руки остановил поток вопросов. - Мы свергнуты, дорогая, - сказал он. - Мне предъявили ультиматум: заговор против руководства вооруженных сил, принудительная изоляция.., словом, совершенно абсурдные обвинения, но когда ты звонила, дворец находился в осаде. И, видишь ли, пришлось бежать! - Приведи себя в порядок, - холодно ответила она. Вскоре лимузин с г-ном президентом за рулем выкатился из подземного гаража, пролавировал по узеньким улочкам и не без труда развернулся перед распахнутыми воротами каменного сарая. Ее превосходительство отметила не без удивления, что улицы не были уже вовсе пусты, как во время недавней прогулки; навстречу попалось три или даже четыре человека, показавшиеся ей ряжеными: в плетеных шляпах с перышками, в полотняных расшитых блузах и таких же штанах, в грубых башмаках, прошитых некрашенной суровой нитью. Завидев лимузин, они будто бы остолбенели от изумления и провожали его выпученными глазами! Наблюдение примечательное... Г-н президент был слишком погружен в себя, но и он заметил чуть в стороне от сарая старенькую запряженную лошадью пролетку. Возница поклевывал носом, намотав вожжи на руку. "Должно быть, - подумал г-н президент, - это кто-то из окрестных фермеров, хотя не слыхать было, чтобы в этой округе водились еще лошади". Так или иначе, этот человек не обратил внимания на президентскую машину и даже не подумал издать приветственного клика. "Тупы еще эти сельские жители, - подумал с обидою г-н президент, - и когда придет к ним просвещенность?" Впрочем, отсутствие просвещенности было сейчас как нельзя более кстати. Не до ликующих толп, было бы лучше, кабы вообще никто не увидел машины и не проследил ее маршрута!.. Лимузин проехал сквозь сарай, напоследок отразившись в сияющем зеркале - радужные блики погладили лица, г-н президент, морщась, поправил очки. Машина остановилась возле ступенек. Прежде чем выйти, мадам включила свет, чтобы оглядеться и не позабыть ничего нужного в салоне. - Откуда это? - ахнула она. На туалетном столике возле радиотелефонной трубки лежала перчатка, длинная черная ажурная перчатка, пара той, что была у нее на руке. Перчатка, которую она сама недавно швырнула туда, за дверь, в те кусты... Поверх перчатки лежал необыкновенно пышный многолепестковый благоухающий цветок шиповника. Он начал уже осыпаться. Когда меня.., когда меня, мой рыцарь верный, ты любишь так, как говоришь... Г-н президент довольно умело вывел благоразумно прихваченную с собою мотоциклетку. Когда-то в молодости они на такой вдвоем катались - и довольно лихо. С его, конечно, точки зрения!.. x x x Машина все же не осталась вовсе уж незамеченной, Беглые телохранители, вовремя спрятавшись, вышли из укрытия только тогда, когда чихи мотоциклетного мотора удалились. - Пронесло! - сказал один другому с облегчением. - Тс-с!.. - отозвался другой. Им помешали опять: какой-то старик с бородой во всю грудь вышел из той заклятой двери! Он, шаркая, обогнул лимузин, брошенный у ступенек, не задержался и возле зеркала, которое ярко окрасило белую бороду, проковылял в ворота к пролетке, тронул за плечо возницу. Тот встрепенулся, принялся расправлять вожжи. На ракетном кладбища возле покинутой железной кельи г-на Ауселя пролетка ненадолго остановилась. - Ну, давай! - сказал один тип другому - теперь уж неважно, который которому, так как едва зубило приподняло крышку наконец-то найденного железного сундучка Биллендона, как оба они обратились в пыль вместе с циклопическим строением, где находились. Дом Биллендона, примыкавший к зданию мастерской, также перестал существовать. Эхо взрыва, прогремевшего чуть ли не три столетия назад, достигло слуха Марианны... x x x - Девочка моя!.. - Ну, сейчас начнется!.. - пробурчала Марианна. И, разумеется, не ошиблась. Но прежде чем остановились мотоциклетки г-на президента и сопровождавших его Эстеффана и Жюстипа - облысевших, - навстречу, лучезарно улыбаясь, выступил из кустов лысенький, благостный, не слишком чистый с виду г-н мэр. - Мое почтение, ваше превосходительство! - Здравствуйте, здравствуйте, градоправитель! - шутливым тоном произнес г-н президент, вручая г-ну мэру ладонь, которую тот ухватил двумя. - Попали вы, как говорится, в переплет?. - Да, возникло довольно сложное положение, - деловито ответствовал г-н мэр, - однако, слава богу, обошлось без особых последствий. Если вас интересуют подробности... - Интересуют, - сказал г-н президент. - Например, где мои генералы? Они отошли ото всех в сторонку, занятые долгим и, наверное, увлекательным разговором. Марианна выдерживала бурю поцелуев, шлепков и ласк, уши ее пылали с досады, Рей за нею приглядывал: девчонка могла, не утерпев, отослать мамочку в какие-нибудь тартарары, причем вовсе не фигурально! Биллендон был тоже настороже. - Хватит! - наконец, успокоившись, оборвала президентша разговор своего супруга с мэром. - Нас ждут государственные дела! - Она беспокойно вглядывалась в лица спящих вокруг людей. - Я почему-то не вижу... - Кого, дорогая?.. - осведомился г-н президент. - Грустный такой человечек, с вострым носиком! - мигом нашлась ее превосходительство. - Ты его приставил следить за мной - глупенький, боялся бы лучше государственной измены! - она потрепала президента по щеке. - Как же - сыщика она ищет! - ядовито прошептала Марианна, еще не зная о принесенной жертве. И завопила. - Правильно, мамочка! Пусть сыщик будет здесь и господин Дамло... Из двери здания под куполом появился Дамло. Ни на кого более не обращая внимания, он подошел прямо к мэру. Миг - и на запястьях главы города защелкнулись наручники, самые лучшие, купленные на жалованье, так как муниципалитет не выделил на это средств. - Я протестую! - воскликнул г-н мэр, показывая скованные руки. - Ваше превосходительство!.. - Э?.. - произнес президент. - Сержант, прекратите беззаконие! Освободите его, приказываю! - Знайте свою работу, ваше превосходительство, а я знаю свою, - мрачно ответил Дамло. - Тургот! Лицом к стене! Лицо г-на мэра жалко дрогнуло. Столько сменил он имен, кличек и прозвищ, что почти забыл, как звали его когда-то по-настоящему, с детства, читал о Турготе в газетах, как о постороннем, однофамильце, даже негодовал - чуть ли ни искренне иногда - по поводу бесчинств неуловимой шайки, которая в свободное от бандитизма время справляла мирные муниципальные должности в подвластном ему городке. - Банда взята целиком, за исключением двоих, погибших при исполнении уголовных обязанностей, а также многочисленных пособников и соучастников, - сказал Дамло. - Драгоценности, которые зашиты в подкладке пиджака, я именем закона конфискую! И тогда мэр заплакал, глядя на всех глазами напрасно обиженного, честного ребенка. Труд, неустанный труд всей жизни... Ах, мой милый Августин!.. Но тут другое событие отвлекло от него внимание присутствующих - во всяком случае, бодрствующих. Агент тайной полиции г-н Жюстип мог бы, благодаря своей бдительности, сделать хорошую карьеру, не его вина в том, что обстоятельства этому не способствовали. Когда с дерева, под которым стоял г-н президент, упало крупное яблоко, никто из окружающих, увлеченных сценою пленения прославленного Тургота, не поднял головы, один Жюстип запрокинул свою свежую, не успевшую загореть лысину и увидел посреди пышной листвы троих неизвестных. Присутствие этого мужчины, этой женщины и этого ребенка не могло быть предусмотрено никаким протоколом: они были буквально в чем мать родила! А поведение определенно составляло опасность для здоровья и, не исключено, для самой жизни г-на президента. Мужчина и женщина там, посреди ветвей, наблюдали, смеясь, как их голопузый потомок, выбрав яблоко покрупней, целит им в самую макушку его превосходительства! Жюстип, мгновенно выхватив пистолет, с грохотом выпалил. Ни яблоко, ни пуля не поразили цели. Карапуз только завертелся, отыскивая источник непривычного звука, ничего не понял, ухватил другое яблоко вместо оброненного, замахнулся - и Жюстип выпалил вторично. Никто глазом моргнуть не успел, как все это совершилось. Черт возьми, не мог он промахнуться, да еще дважды! И выстрел не был холостым: листья сыпались... Так оплошать на глазах высшего начальства! Жюстип, занервничав, выпалил в третий раз... - По какой цели здесь ведется огонь? - осведомился г-н президент, проявляя достойную выдержку. - Там люди!.. - в отчаянии пробормотал Жюстип. - И вы стреляете?! - воскликнула президентша. - Но это же дикари! Он осекся. Младенец посреди ветвей вертел перед глазами пойманную в воздухе пулю. Уставился затем на Жюстипа, на пистолет, взмахнул ручонкою... Вот это была меткость: пуля вошла назад в еще поднятый ствол, встретилась с невыстреленной подругой, взорвавшийся в ладони пистолет упал под ноги... Но дрянной парнишка, видать, еще не наигрался с Жюстипом, он сиганул вниз, прямо к нему! - Эльза, успокой своего карапуза! - послышался сердитый голосок Элизы. Тогда родители, эти бесхвостые белые обезьяны, прыгнули тоже, перед их телами раздвинулась листва... Они подхватили чадо свое еще в воздухе, ухватили за руки и поплыли низко над спящею толпою. Вблизи на их коже стали видны знакомые созвездия точек, генерирующих уплотненное энергетическое поле. Точки пылали пульсирующим огнем. - Элиза! - позвала женщина, остановив полет, волшебный полет волшебного юного тела! - Я здесь, Эльза! - откликнулась Элиза, сидевшая у Марианны на руках. - Должна тебе сказать, ты скверно воспитываешь мальчишку! x x x Такими увидели они нас, отдаленных потомков своих, к которым, наконец, вернулись после трехсотлетнего отсутствия, для них продолжавшегося только миг. Вернулись - и не узнали нас, как и мы их, впрочем, не узнали... - Господин Дамло, - сказал г-н Аусель, когда унялась суматоха, связанная с появлением тех, кого сочли за белых дикарей, - вы не могли бы мне сказать, где находится сейчас доктор Даугенталь? - В обсерватории! - буркнул Дамло, указывая вверх, на золотой сфероид купола. ЭПИЛОГ - Мы нашли это в бутылке, - сказал г-н Аусель, - в пустой бутылке из-под ямайского рома, который мне, помните, кто-то подарил позавчера! Я сперва подумал.., но у меня нет отвратительной привычки затыкать бутылки бумажными пробками. И вот... Он положил перед Даугенталем изрядно помятый истлевший листок, на котором были знакомым каллиграфическим почерком выведены почти вконец выцветшие строчки: "Г-н Аусель, когда из-за Вашей любознательности, вызванной добрыми намерениями, Вы должны были либо погибнуть, либо впасть в постыдное беспамятство на несколько недель, я выбрал последнее, за что готов просить и надеюсь получить Ваше драгоценное для меня прощение! Мы никогда не увидимся. Вы теперь в страшной дали от меня и, конечно, имеете то, что желали: мир-приют, мир-убежище, с собственным хозяйством и администрацией и даже, коли это Вам по-прежнему угодно, карликовое государство, отделенное от всего света, словом, все, что мой нотариус г-н Когль со свойственной ему премилой тщательностью вписал когда-то в свой достопамятный протокол. Любопытно было бы взглянуть хоть одним глазком, что из этого вышло! Но все уже кончено. Дверь, г-н Аусель, отворилась. Она отворилась, и я увидал молодого человека, спускающегося ко мне по лестнице, увидел его бородку модного нынче фасона, его глаза, щенячьи из-за выражения грусти, любопытства и какой-то обреченности. Угадываете ли? Я вижу его впервые, но знаю его, нет у него от меня тайн, потому что, господи, помоги мне, это я, это я сам! Прощайте! Прощайте!" Подписи снова не было. - Кто следующий? - сказал Даугенталь. И повернулся к Рею. - Я вижу сыпь у вас на коже, коллега. Вы уже знаете?.. - Да, - сказал Рей. - Значит, все-таки он это сделал, - задумчиво сказал Даугенталь. - И вы их уже видели? Как они выглядят? - Их приняли за дикарей. За белых дикарей! - Здесь обсерватория, коллега, - сказал Даугенталь. - Наблюдение вести можно днем. Понимаете, что это значит. Вот и экран . Поглядите, коллега, на Марс. Увеличивайте изображение, приближайте!.. Что скажете? - Атмосфера! - прошептал ошеломленный Рей. - И растительность тундры. Не знаю ботаники, может быть, есть мутантная флора... Но, коллега, я провел здесь весь вчерашний день и ни разу не видел наблюдателя! Допускаю, что они пользуются теперь другими средствами. Но еще допускаю, что не интересуются больше ничем! Скоро узнаем. Но это вернее. Думаю, все идет к чертям, катится под гору, так-перетак! - Не приемлю вашего пессимизма, - произнес г-н Аусель - довольно-таки раздраженно. - Из-за того, что они не страдают... - Человек без страдания - ничто, - отозвался Даугенталь. - Страдание - основа и причина всех эмоций, не удивляйтесь: да, решительно всех! Что такое