дится обходиться без спинного мозга... -- Обещаю следовать вашим советам, милая леди. Но скажите, значит ли это, что я уже не могу пожать руку своим друзьям? -- Не знаю, но я боюсь вам дать руку. Может, после некоторой тренировки у вас выработается чувство нормы... -- Профессор, представьте себе, что вы благодарно пожимаете руку мисс Тойнби,-- сказал повеселевший опять Альберт, протягивая Барнету доску от ящика, в котором были упакованы доставленные в контейнере инструменты.-- Ну-ка, давайте нежненько пожмите эту ручку... Барнет осторожно обхватил пальцами доску, поданную ребром, и... послышался треск. Альберт испуганно отско- чил, оставив сломанную доску в профессорской руке. -- Ну, в общем, рукопожатие на сегодня отменяется, -- нарочито весело сказал Притт, стремясь рассеять тягостное впечатление, которое произвела на всех эта человеко-машина. -- А теперь, друзья, необходимо подготовиться к эвакуации. В шесть часов за нами придет вертолет "из преисподней". Остается меньше часа, -- он показал на часы. Все кинулись собираться: Притт с Максом -- упаковывать важную документацию, Альберт -- кое-какие аппараты или уже готовые узлы новых контуров к биотрону. Все, что они считали своим, уникальным и чего из-за громоздкости взять не могли, решено было уничтожить, не оставлять в чужих руках... Маргрэт же собирать было нечего. Она прохаживалась по залу с Барнетом и рядом с этим великаном казалась совсем маленькой девочкой. Заглядывая снизу вверх в его стеклянные глаза, она объясняла профессору устройство, принципы работы биомеханической машины, порядок ухода за ней, то есть образ жизни, который следовало теперь вести Человеку Без Оболочки, ставшему самостоятельным. -- Одного баллона "эликсира жизни" должно, по нашим расчетам, хватить на десять часов самой активной деятельности или на тридцать часов сна. Конечно, в заправочных колонках вы этого горючего не приобретете, -- улыбнулась она. -- Пока мы будем обеспечивать вас "эликсиром". С энергией проще -- генератор на быстрых нейтронах не потребует перезарядки топливом в течение года непрерывной работы. -- Страшно подумать. -- у меня в животе атомный реактор! -- А мне страшно идти рядом с вами, -- лукаво посмотрела она на него. -- Вдруг вы захотите меня обнять... -- Ну-у, вы меня так запугали, что я чувствую себя слоном в посудной лавке... Проходной овладели сравнительно тихо, без выстрелов. Правда, пришлось дать кое-кому по шее, связать, чтоб не разбежались. Только не знал О'Малей, что Роджерс успел включить сигнал тревоги, поднявший с постели Лансдейла. Начальник секретной службы, не добившись ответа по телефону из проходной, (парню, оставленному в проходной, было запрещено отвечать на звонки), попросил помощи у полиции и немедленно дал знать в офис корпорации. Но О'Малей мог не опасаться быстрых действий полицейских, ибо шеф теритаунских блюстителей порядка был всего-навсего командиром взвода местного отряда минитменов. Как посмел бы он выступить против своего же отделения, отданного на эту ночь в распоряжение Вартаняна самим командиром отряда!.. Сигнал тревоги сиреной грозно прозвучал и под сводами лаборатории. Ученые, никогда еще не слышавшие его у себя, вначале остолбенели от испуга, но быстро вспомнили и догадались, какая опасность грозит им сейчас. Притт схватил излучатель смеха -- аппарат, похожий на большой ручной фонарь. -- Это единственное наше оружие, -- сказал он своим друзьям. -- Но с ним, я уверен, мы продержимся до прибытия вертолета. Альберт, возьмите, эту игрушку и ступайте к лестничной площадке. Не пропускайте снизу никого, пусть они еще раз покатятся со смеху! -- голос его стал злым. -- Покажем этой рвани, чего мы стоим. Стрелять они в нас не будут, ведь им, надеюсь, не трупы наши нужны... Притт не ошибался: всем нападающим был отдан строжайший приказ не стрелять даже в случае сопротивления, разрешалось применять лишь болевые приемы. -- А если они стрелять не собираются, то разреши мне, Джон, встретить их на лестнице, -- предложил Барнет. -- Обещаю не жать их изо всех пяти лошадиных сил... -- Вот это настоящий мужчина! -- воскликнула Маргрэт и достала из кармана комбинезона портативную рацию. Вытянув стальную ленту антенны, она сказала в микрофон: -- Транспорт немедленно! На нас напали. Отражаем нападение излучателем, -- Скорпион-а-семь, слышали? -- прозвучал в приемнике чей-то голос. -- Слышал, -- откликнулся ему другой, -- Иду к лаборатории. Максимум двадцать минут. Выходить на крышу. -- Сольвейг, слышали? -- Слышала, -- ответила Маргрэт. -- Повторяю приказ шефа: в острой ситуации применить циклон. Не бояться применить циклон, -- рация умолкла. -- Это что еще за "циклон"? -- спросил Притт. -- Ах, Джон! Сейчас ли говорить об этом?.. -- уклончиво ответила девушка. -- Давайте лучше снарядим скорее Барнета в дорогу. Идемте, профессор, к запасным баллонам с "эликсиром" -- мало ли что в дороге случается. Макс, помогите мне укрепить их на... Ее прервал взрыв дикого хохота, донесшегося из коридора. Затем кто-то крикнул там страшным голосом: "Назад!" Макс было кинулся к Альберту, но Притт остановил его: -- Он и один справится. Помогите мисс Тойнби быстрее перенести все вещи на крышу. Два баллона с гофрированными шлангами, укрепленные за спиной, делали Барнета похожим на акванавта. В своих могучих руках он нес по ящику с приборами. Маргрэт тащила связку книг и заветных тетрадей Миллса, а Макс и Притт волокли мешок, набитый личными вещами, которые им было жалко оставить. Так они выбрались на крышу здания и укрылись между четырьмя плоскими трубами вентиляции. В это время О'Малей производил перегруппировку своих сил. Знакомый уже с действием оружия Притта, он вовремя вытащил двух парней, попавших под излучение. Скатившись кубарем с лестницы, верзилы уже не смеялись, а болезненно морщились, потирая ушибленные места. Как мог в такой нервной ситуации, О'Малей объяснил минитменам действие излучателя, но сначала отобрал у всех автоматы, ножи и другое оружие. Ирландец теперь боялся, что в гневе эти гориллы могут перестрелять ученых. Завернув оружие в плащ, Вартанян потащил его в проходную, чтобы сложить там, пока продлится операция. Вдруг он услышал быстро приближающийся свист турбин. Показались огни вертолета. "Что это,-- с тревогой подумал он, -- неужели полиция?.." Машина зависла сначала над куполом, затем медленно поплыла влево и стала опускаться на крышу. Больше не думая ни о чем, Вартанян выхватил из кучи сваленного оружия автомат и, прицелившись в темный промежуток между красным и зеленым бортовыми огнями вертолета, выпустил длинную очередь. Над крышей взвилось пламя, озарив кровавым светом аллеи парка... От яркой вспышки и сильного жара Притт, Маргрэт и Макс отпрянули назад к своему убежищу за плоскими стенами труб. Страх заставил их на время упустить из виду Барнета. Человек Без Оболочки оказался хладнокровнее простых смертных. Поэтому он успел заметить все -- и звук выстрела, и место, откуда летели трассирующие пули, и причину гибели вертолета. Его не опалил жар вспыхнувшего горючего -- ведь он не мог ощущать ни тепла, ни холода. В его не скованном страхом мозге моментально родилась мысль, которую он тут же начал осуществлять. По пути с крыши в коридоре ему встретился спешащий наверх Альберт. -- Минутку! -- остановил его профессор. -- Там сейчас горит наш вертолет, они подожгли его из автомата. Пока придет другой, блокируйте выход на крышу. Я спущусь вниз и попробую напугать этих скотов, отвлечь их внимание от вас. -- Но, профессор, -- взмолился молодой ученый, -- ведь вы нам дороже всего! Мы только из-за вас и бежим отсюда!.. -- Друг мой! Спасибо за любовь. Все вы -- славные ребята. И даже не представляете, как гениальны, а я знаю, со мной вам в принципе уже все ясно: человек может жить без оболочки -- не я, так другой... Жаль, нет времени поговорить на эту тему. Идите, мой мальчик, и выполняйте свой долг. Берегите Маргрэт и Притта! В прощальном приветствии он поднял руку и, осторожно обойдя растерявшегося Альберта, неуклюже зашагал к лифту. Выйдя на площадку первого этажа, он легко выломал кусок дубовых перил и направился к парадной двери. В тот момент сюда входил кто-то из минитменов. Увидев сквозь стекло двери лицо-маску Барнета, парень замер от испуга. Но не успел прийти в себя, как мощным ударом ноги был вышиблен вместе с дверью на улицу и замертво растянулся на земле... О'Малей рассредотачивал своих людей вокруг всего здания. Вартанян приволок им несколько гарпунных ракетниц, с помощью которых пожарные забрасывают веревки в окна верхних этажей. Они готовились забраться на крышу со всех сторон одновременно: если кому-то и достанется излучение, то остальные успеют сцапать того, с излучателем. Рослого, могучего "акванавта", неуклюже бредущего по центральной аллее, первым заметил Вартанян. Он подумал, что это сам Притт в пулегазонепроницаемом костюме пытается проскочить за ворота. Он хотел его окликнуть, но заметил в руке идущего массивную дубину. Тогда он снял висевший на поясе кусок штурмовой веревки и, подкравшись сзади, как лассо, накинул ее на ноги идущему. Тот упал, и дубинка со звоном отлетела в сторону. В три прыжка Вартанян очутился верхом на лежавшем. От удара об асфальт Барнет было потерял сознание, но быстро пришел в себя и, подняв голову, увидел человека, бегущего к нему от проходной. Он поднялся на колени и тут почувствовал, как кто-то тяжело дышит за его спиной. Быстро отвел руку назад и схватил что-то, как показалось ему, очень мягкое. Раздался отчаянный вопль, Барнет испуганно отдернул руку и отскочил в сторону. По земле катался, схватившись за бок, Вартанян. Минитмен с ходу бросился на Барнета. Удар ногами здорового верзилы был страшен, но не для Барнета с его массой, превышающей полтора центнера. Поэтому удар лишь сдвинул нашего героя на шаг -- два, но при этом он успел схватить нападавшего за ногу, да так рвануть его в сторону, что бедняга завыл не своим голосом от боли и свалился рядом с Вартаняном... Этот шум и крики услышали и осажденные и осаждающие. -- Боже мой, он уже вступил в драку! -- воскликнул с ужасом Притт. -- Они прикончат его... Ученые ничего не могли рассмотреть внизу, ослепленные пламенем догорающего вертолета. Летчика, вывалившегося из кабины, они спасли, оттащив от огня. Он был ранен в бедро и сейчас лежал, перевязанный Максом, в укрытии за трубой. На помощь им шел второй вертолет. Разозленный Ривейра по радио приказал Маргрэт с прибытием машины применить циклон, "чтоб и духу их не осталось во дворе!.." Услышав стоны своего друга, О'Малей оставил готовившихся к штурму минитменов и поспешил с тремя парнями к нему на выручку. "Прекрасно", -- хладнокровно сказал себе Барнет, завидев бегущих сюда людей, и, подняв оброненную дубинку, стал не спеша отходить к воротам. О'Малей склонился над Вартаняном, а парни стали осторожно приближаться к Барнету. -- Брось палку! -- крикнул один.-- Не то отделаем тебя, ни одна больница не примет. -- Попробуйте, господа! -- с вызовом ответил Человек Без Оболочки и замер, упершись спиной в ворота. Начало светать, за воротами уже проносились редкие машины. "Надо выйти на улицу, -- подумал Барнет, -- остановить машину и уехать домой!.." -- Эта мысль вдруг пронзила его счастливой радостью. Он свободен! Он может уехать домой, к Джоан! Там, наконец, обретет покой и сможет отдохнуть. Теперь было забыто все. Только одно сверлило мозг: "Домой!" То ли их насторожил искусственный голос, то ли испугал странный вид, только минитмены побоялись подступиться к нему с голыми руками, замешкались, стали оглядываться назад, на О'Малея, помогавшего Вартаняну подняться на ноги. Сурен все охал и растирал свой бок. -- Это не Притт, -- говорил он сквозь причитания, -- и вовсе не из этой капеллы. Его железная хватка напоминает робота... А что, если они выпустили на нас совсем новое чудище и вдобавок снабдили его секретным оружием?.. Постой, а где же он?!. Выйдя на улицу, Барнет увидел микроавтобус, на котором прибыли сюда минитмены. -- А ну, парень, выходи, быстро! -- скомандовал он дремавшему у руля шоферу. Тот с испугу выскочил из кабины и бросился плашмя на мостовую. Барнет с трудом втиснулся в узкий для него проем двери. Вот он уже тронул машину, но в это время из проходной выскочил Вартанян с автоматом. Утреннюю тишину с треском разорвала длинная очередь. Автобус, взвыв всеми четырьмя электромоторами, растворился в предрассветном тумане... Уже немного рассвело, и осажденные увидели, как Человек Без Оболочки, использовав минутное замешательство нападающих, быстро вошел в проходную и через мгновение появился с той стороны ворот, за которыми белела крыша микроавтобуса. -- Он сел в машину! -- крикнул Макс, отличавшийся острым зрением, и тут же все увидели, как белое пятно двинулось от ворот. Раскатистое эхо автоматной стрельбы болью сжало их сердца, но Макс опять крикнул: -- Он удрал! Они промазали! -- Прекрасно! -- отозвалась Маргрэт и добавила злым голосом: -- Теперь-то я могу выполнить приказ шефа. Эти подонки получат сполна. Притт недоуменно взглянул на свою подругу и хотел было спросить, что это значит, но тут послышался прерывистый вой полицейских сирен... ..."Как хорошо, что не по колесам!" -- облегченно подумал Барнет, разглядывая серию дырочек в стекле перед собой. Человек Без Оболочки не мог знать о своем серьезном ранении. Его сотворенное на скорую руку тело не подавало живому мозгу болевых сигналов. Пули пробили оба баллона, одна -- прошила тело, не задев, правда, ни одной коммуникации. Но резервный запас "элексира жизни" начал быстро иссякать. Сидел бы с ним кто-то из обыкновенных людей, он заметил, как намокло сиденье, и, вероятно, нашел бы, чем заткнуть пробоины. А пока счастливый Барнет, лишенный всех болевых ощущений, мчался домой... Барнет исчез в начале седьмого. Начальник тернтаунской полиции был уверен, что к шести минитмены во главе с О'Малеем благополучно закончат свою операцию. Не сомневаясь, что их там уже нет, он поспешил, наконец, выехать по вызову пострадавших от бандитского налета. Шефа полиции обеспокоило пламя на кры- ше лаборатории: поджог не входил в условия ночной операции, а потому он теперь опасался и непредусмотренных неприятностей по службе. В тот самый момент, когда полицейские машины с ревом сирен подкатывали к воротам, в репродукторе рации Маргрэт снова раздался властный голос: -- Вертолет подходит к вам. Он будет ждать на высоте. Пилот предупрежден. Обеспечьте безопасность ваших людей. Циклон -- в действие! -- Выполняю указание, -- ответила Маргрэт и достала из кармана нечто похожее на ракетницу. Немного повозилась над ней, что-то покрутила -- ствол телескопически удлинился, и тогда девушка направила его вниз, в сторону ворот, крикнув своим товарищам: -- Все ложитесь и плотнее прижимайтесь к крыше! Быстрее! Ну же, быстрее!.. Убедившись, что они хорошо выполнили ее команду, она нажала спусковой крючок. Послышался резкий шипящий звук, словно струя газа вырвалась из сопла. В нежно-розовом утреннем воздухе над парком заклубились черные бурунчики-дымки. Словно ночные птицы, метались они в воздухе и, бешено вращаясь, росли на глазах у испуганных минитменов и полицейских. А еще через секунду страшный взрыв потряс воздух и горячий смерч с ревом, пронесся над распростертыми телами людей... Беглецы подняли головы, услышав шум снижавшегося вертолета. Черный дым клочьями отбрасывало от лопастей его винта. Все, что находилось ниже крыши, утопало в чернильной мгле, будто дом, на котором они спасались, затопили мутные волны... Не было нигде видно и сгоревшего вертолета. Трубы, за которыми они только что прятались, стали вдвое короче. Резко запахло озоном... Летчик торопил садиться. Пока устраивали раненого и укладывали вещи, Маргрэт попробовала доложить шефу, но рация молчала. Когда они взлетели, она попросила летчика связать ее с шефом с помощью бортовой рации. -- Пустое! -- махнул тот. -- Ваш "циклон" создал такие условия, что в этом районе ни один передатчик работать не будет. Не беспокойтесь, шеф это знает. Он сейчас сам выйдет с нами на связь. И точно, минуты через три в наушниках зашумело и из шума выплыл знакомый голос: -- Ну, что у вас там? Сначала ответил летчик, затем микрофон взяла Маргрэт. -- Профессор, Барнет исчез! -- волнуясь, заговорила она. -- Во время пожара вертолета он спустился во двор, прорвался к воротам и уехал на микроавтобусе... -- Уважаемый коллега, -- крикнул в микрофон Притт, -- разрешите нам догнать Барнета и забрать его в вертолет. Они прикончат моего Дэви!.. -- Прекратите сейчас же! -- сердито шикнул на них Ривейра. -- Вы забыли, что перед вами открытый эфир! Поговорим на месте. Все! -- и рация умолкла с характерным щелчком. -- Послушайте, -- обратился Притт к летчику, -- давайте немного пройдем над дорогой, ведущей в Цинциннати. Может быть, заметим машину, в которой едет Барнет, спустимся и заберем его с собой. Но пилот только покачал головой, не желая вступать в разговор на эту тему. -- Бесполезно, Джон, -- обернувшись к Притту, прошептала ему на ухо Маргрэт. -- У Вельзевула преданные люди... Беглецы притихли и стали глядеть вниз, туда, где лучи восходящего солнца играли на серебристой обшивке купола их лаборатории. Они поднялись уже высоко. Купол казался вершиной горного пика, торчащего из тучи. Черный туман покрывал завесой весь их парк и прилегающие улицы города. Казалось, будто там что-то сгорело и дым над пожарищем не успел рассеяться. Скоро эта картина исчезла: их машина, сложив лопасти воздушного винта и взамен их выдвинув косые крылья, перешла на реактивную тягу и пересекла границу облачности. -- Где-то там внизу мчится наш Барнет, -- задумчиво промолвил Альберт. -- Как ты думаешь, Макс, куда он направился? -- Домой, конечно. В последние дни профессор так мечтал побывать в родных местах. Хочу, говорит, поваляться на лугу возле ручья, послушать кузнечиков... Притт тоже был уверен, что Дэви помчался домой. "Возьмем у Вельзевула вертолет и слетаем с Марго за ним туда". Прислушавшись к разговору молодых людей, он снова ощутил беспокойство: "Как бы Дэви опять не попал к ним в лапы, не случилось бы аварии..." И тут, вспомнив про "циклон", спросил себя: "Если бы Барнет не успел уехать, решилась бы Маргрэт выстрелить из своего дьявольского пистолета?" И она, будто разгадав его мысли, обернулась к нему: -- Скажи честно, что ты подумал обо мне там, на крыше? Когда я выпалила из этой штуки? Захваченный врасплох, Притт виновато улыбнулся. За эту страшную ночь он узнал ее такой, какой не представлял себе и в идеале. Правда, его смущала эта, какая-то не женская твердость духа и смелость -- не отчаянная, а с трезвым расчетом... Но все же радость узнавания любимого человека не была омрачена ничем таким, что могло оказаться ложкой дегтя в бочке с медом. Не дождавшись ответа, Маргрэт принялась расчесывать свои огненные волосы, глядясь в пилотское зеркало, и замурлыкала свою любимую песенку: Достучалась я сердцем до Сафо, Вместе собираем цветы... Отыскав глаза Джона в зеркале, она торжествующе подмигнула и сказала громко, для всех мужчин: -- А что, испугались? Это вам не излучатель смеха! -- О, мисс Тойнби! -- откликнулся Альберт. -- Макс и я покорены вашим мужеством, как и красотой. Вы -- Жанна Д'Арк двадцать первого века. Мы готовы быть вашими солдатами! -- Спасибо. Я принимаю это всерьез, -- быстро ответила героиня, по-прежнему не оборачиваясь и продолжая расчесывать свои чудо-волосы. -- Надеюсь, там, куда мы летим, вы с Максом покажете свою пылкость в работе, которая нам предстоит. -- Я-то что! Я -- целиком на вашей орбите. А вот мой приятель оставил девушку в Теритауне. Скучать будет. -- Бедняжка! -- Маргрэт обернулась и, придерживая золотую прядь, сочувственно посмотрела на Макса. И непонятно было, кого она жалеет -- его или девушку. -- Мы это дело как-то уладим, обещаю вам. Макс смущенно покраснел, но глаза его выражали радость. -- У вас, мэм, и сердце золотое... -- Ну, дорогая, теперь ты, надеюсь, довольна? -- не выдержал Притт. -- Боюсь, как бы курносый нос не улетел в небо... Из зеркала на него смотрели счастливые глаза. Она тихо радостно смеялась. -- Ну, пожалуйста, -- сказал он как мог ласковее, -- расскажи про "циклон". В ее руках откуда-то появилась зеленая ленточка. Перевязав ею расчесанные волосы, она повернулась к нему. -- Я и сама очень мало знаю о нем. Это, очевидно, игрушка из МТУ. -- Ничего себе, игрушка! -- хмыкнул летчик.-- Я держался на хорошей высоте, и все равно меня так тряхнуло! А видели бы, как ваш "циклон" вымел всех со двора и с улицы! -- Эта машинка, -- Маргрэт похлопала себя по карману комбинезона возле правой коленки, -- выбрасывает античастицы, которые создают антиполе. В противоборстве с магнитным полем земли антиполе уничтожается, в конечном счете порождая мгновенное возмущение атмосферы. Вот и все, что мне известно. Видимо, тут и электромагнитная буря, нарушающая связь, и тепловая ударная волна, и параллельно идущая химическая реакция газов. -- Да, но что же случилось там, -- Притт кивнул вниз, -- с людьми, которые находились в нашем парке?.. Что от них осталось? -- растерянно повторил он и сразу увидел, как изменилось лицо Маргрэт. Ее большие зеленые глаза потемнели и сузились, веснушки проступили еще четче. -- А они подумали -- что останется от ни в чем не повинных людей, спокойно работавших в моей лаборатории? Только чистая случайность спасла мне жизнь. А ты говоришь -- "люди"!.. -- Слезы блеснули на ее ресницах, задрожали губы. -- Эти "люди" что хотели с тобой сделать?.. А за что?!. Разве мы не во имя Человека забыли о своих личных делах! -- голос ее сорвался... -- Не надо, Марго! Ну, успокойся!.. -- Притт схватил ее руку и стал целовать в ладонь. Она отдернула ее и закричала: -- Нет, это не люди!! Я с наслаждением буду убивать таких "людей" -- сотнями, тысячами!!! -- и она забилась в рыданиях... "Слишком много работы и мужества для одной женщины", -- печально подумал Притт, гладя волосы своей Марго, уткнувшейся ему в грудь. Альберт поменялся с ней местами, и сейчас Притт фактически держал девушку на руках. Летчик протянул было ему патрон с успокоительным снадобьем, но доктор отклонил его услугу: он придерживался твердого мнения, что нельзя загонять вглубь отрицательные эмоции. Нервная разрядка необходима, как дождь при грозе, и поэтому слезы -- лучшее облегчение... Они приземлились возле какой-то фермы. Вблизи виднелся машинный парк под широким навесом, а за ним возвышалось здание большого зерносклада. Серебристый шар водонапорной башни на ажурной стальной мачте и яркие цветные шины трансформатора, видневшиеся сквозь прозрачные стены киоска, и сверкающее, словно глыба льда, здание склада из гофрированного алюминия -- все это явно не гармонировало со старым двухэтажным жилым домом, узкие окна которого просвечивали белыми наличниками сквозь темно-зеленую драпировку плюща, обвившего все здание. Как только они выгрузили из кабины свои вещи, к вертолету подкатил маленький красный трактор с длинной штангой. Соскочивший с открытого сиденья рабочий в комбинезоне ловко закрепил штангу за переднее шасси, и могучая машина послушно покатилась по траве. У Притта тоскливо сжалось сердце: "Из огня, да в полымя". Вырвавшись из одной ловушки, он теперь почувствовал себя в другой. Глянул на свою подругу. К его удивлению, лицо Маргрэт не выражало ни страха, ни тоски. -- Ты уже была здесь? -- Нет. Я же тебе говорила, Вельзевул нас никуда не выпускал... А вот и он сам! -- она показала взглядом в сторону аллеи, по которой от дома к ним спешил высокий, очень смуглый человек в белой рубашке без галстука и в пестром не застегнутом пиджаке. Растянувшиеся было на травке Макс и Альберт быстро поднялись, одернули свои пиджаки, подтянули галстуки. Еще издали все увидели сверкающие белки его больших глаз и широкую белозубую улыбку, озарявшую лицо их спасителя. Притт вздрогнул, увидев Вельзевула впервые на ... "этом свете". В мгновение ему все снова почудилось в призрачном мареве сна, лопатки его брезгливо передернулись, будто что-то попало за воротник. Но он тут же с досадой отогнал это чувство... -- Простите, друзья, что запоздал, не встретил вас у трапа! -- развел руками профессор. -- Очень важный разговор задержал меня у аппарата... Ну, здравствуйте, великие страдальцы науки! Мисс Тойнби, я восхищен вашим мужественным поведением, -- он поклонился и коснулся губами руки, протянутой женщиной. -- Так же, как до сих пор восхищался вашим талантом. -- А с вами, доктор, замечу сразу, мне весьма приятно вступить в самый обычный, "земной" контакт, -- с явным расположением обратился он к Притту, беря обеими руками его ладонь. -- Вы сами не представляете, как вы гениальны, коллега. Ваше чудо -- Человек Без Оболочки -- мчит сейчас по автостраде со скоростью ста миль. Об этом мне только что сообщили. С доброй отцовской улыбкой профессор пожал руки Альберту и Максу, каждого из которых он, оказывается, уже знал в лицо, чем немало удивил молодых людей. -- Вы, действительно, вездесущи, профессор, -- не удержался от реплики Альберт, -- не зря носите имя сатаны. -- В мире, где правит Сатана, ангелы не в почете, друг мой! -- серьезно ответил этот загадочный человек. -- Однако мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз. -- А сейчас, друзья, -- короткий отдых после стольких треволнений. Завтрак ожидает вас. Вы находитесь на ферме моего тестя. Хозяин просил извинить его за отсутствие: дела! -- и он первым тронулся к дому. Гости двинулись за ним. Притт в последний раз оглянулся на поле, где они приземлились. Вертолет уже вкатили в "склад", из темного проема его ворот выехал красный трактор, и ворота задвинулись. "Ничего себе, ферма, -- с тревогой подумал Притт, -- да тут настоящий аэродром!" Внутри старый дом походил больше на приличный отель, нежели на жилище фермера. И лишь столовая -- огромная комната, украшенная лепкой в стиле барокко, где они собрались после купания, -- напоминала обеденную залу колониста времен Гражданской войны. Тревога за судьбу Барнета снова охватила их. Выждав приличную паузу за чашкой бульона, гости вновь заговорили о нем. -- Профессор, вы же знаете, что запас эликсира у него всего на двадцать часов, -- убеждала Маргрэт. -- Надо скорее доставить Барнета сюда. -- К сожалению, мисс Тойнби, на этой ферме не найдется ни эликсира, ни возможности приготовить этот препарат. -- Тогда мы должны немедленно лететь к нам... к вам... -- она запнулась, и Альберт мрачно подсказал: -- В преисподнюю. Это слово по ассоциации вызвало у Макса в памяти обещание Маргрэт вытащить из Теритауна его Кэт. "В преисподней она освободится от дурного влияния Майи и ее дружков", -- с удовлетворением подумал тогда юноша. Сейчас же эта мысль придала ему воодушевление. -- А чего мы, собственно, выжидаем здесь? -- вдруг подал он свой голос. -- Мы с Альбертом готовы немедленно приступить к работе в вашей мастерской, мистер Вельзевул. -- Весьма признателен вам, дорогой Макс, -- усмехнулся профессор. -- Мы отправимся тотчас, как это станет безопасным для всех нас. Через несколько часов все прояснится. "Теперь ему наплевать на Барнета, -- с горечью подумал Притт, -- раз мы все здесь, в его власти"... Маргрэт, сидевшая рядом, почувствовала, как начинает закипать ее друг, и, не поднимая головы, наступила ему на ногу под столом -- и вполне своевременно: от неожиданности Притт растерял половину запаса злости, который он хотел обрушить на голову их гостеприимного хозяина. -- Меня поражает ваше равнодушие, коллега! -- начал он на полтона ниже, чем собирался. -- Ведь там живой человек гибнет, мой близкий друг. А вы ведете себя так, словно ему ничего не угрожает! -- Умоляю вас, профессор, -- поддержала его Маргрэт, -- отпустите нас за Барнетом. Потом делайте с нами что хотите. Мы вернемся, клянусь вам! Она встала, пристально глядя в глаза Вельзевула. Тот выдержал ее взгляд, отодвинул прибор, вытащил из-за воротника салфетку и вытер рот, затем сложил аккуратно и спокойно сказал: -- Прошу вас, мисс, сядьте, пожалуйста. -- И когда она послушалась, продолжал: -- Я не собираюсь играть с вами в кошки-мышки. Условия, на которых вы согласились начать всю эту операцию, остаются в силе. Не моя вина, что ход операции внезапно изменился. Задача осталась прежней. Это, как вы помните, -- вытащить вас из лап монополистов и, прямо скажем, спасти ваши жизни. Спасти для человечества! -- Он чуть не выкрикнул последнюю фразу: -- И как хотите думайте обо мне, но ради одного Барнета я не рискну ни единым волоском ваших бесценных голов! -- Хорошо. Я верю, что вы поступаете так во исполнение своего долга. Более того, согласен, что действия ваши логичны, а побуждения -- благородны. И все же если вы хотите, чтобы мы вас и впредь уважали, оставьте нам право распоряжаться своими головами. Так ли я говорю? -- Притт обвел взглядом своих друзей, и они согласно кивнули. -- Но, дорогой коллега, раз вы признаете логичность моих действий, то будьте уж последовательны до конца. Я вас отпускаю. Вы попадаете в лапы минитменам, или полиции, или еще кому-то -- мало ли у нас всяких мерзавцев! И что же? Барнета вы все равно не спасете -- у вас нет ни литра эликсира. Но вместо этого попадете на костер мракобесов! Они не простят вам ни "излучателя смеха", ни опытов с живым мозгом человека, ни, наконец, "циклона", о котором сегодня же начнет шуметь вся Америка... Ищейки Лансдейла не бегут по вашим следам только благодаря решительным действиям храброй мисс Маргрэт. Знайте же что ваша подруга -- первая, кто применил это еще не известное миру оружие. Наступила тягостная пауза. На беглецов вновь повеяло жуткой правдой реальности, о которой они забыли на час лишь под влиянием чувства тревоги за судьбу Человека Без Оболочки. Первой нарушила молчание женщина: -- Дайте мне снова ваш адский пистолет, и я не побоюсь разрядить его в самую гущу негодяев, когда мы будем выручать Барнета! И хотя заявление это прозвучало вполне серьезно, мужчины не могли сдержать улыбок, и в гнетущей атмосфере наступила разрядка. Лишь профессор, казалось, оставался невозмутимым. -- Очень прискорбно видеть, как благо обращают во зло, -- ответил он Маргрэт. -- Такова сатанинская сущность нашего общества. К сожалению, и нам в этой волчьей стае приходится иногда "выть по-волчьи", чтоб уцелеть... Физики, открывшие способ консервации и изоляции античастиц, стремились порадовать человечество новым гигантским источником энергии. Эти ученые не сразу сообразили, что своим открытием они прежде всего ставят планету на грань новой военной катастрофы, к которой ее не преминули бы привести медные каски, заполучи они в свои руки античастицы... Но об этой опасности своевременно подумали наши коллеги из МТУ и упредили ее. Открытие временно заморожено. Ученые находятся в безопасном месте и тщательно законспирированы. Наши юристы подготавливают текст международного договора об отказе от применения античастиц в военных целях. Когда его подпишут ведущие державы, открытие будет обнародовано через ЮНЕСКО, которое и вознаградит авторов из своего фонда. -- Прекрасная программа! -- с сарказмом заметил Притт. -- Пока, значит, люди договорятся, будем сами использовать это оружие против людей... -- Ах, Джон, -- с досадой воскликнула Маргрэт, -- как ты любишь язвить по адресу других, не оглянувшись на себя. -- Вот именно, -- чуть улыбнулся профессор. -- Доктор Притт забыл о своих излучателях "забвения", "смеха", не говоря уж о "генераторе эмоций". Вы что же, коллега, и в самом деле думаете, что это все игрушечки?.. Ну, тогда я с большим правом могу утверждать, что пистолет, которым пользовалась ваша очаровательная подруга, это, действительно, милая хлопушка по сравнению с той страшной мощью, которая легко разместится во чреве одной только ракеты средней дальности!.. Смею думать, что выстрел мисс Маргрэт не привел никого к смерти. Ушибы, ну, переломы. Главное же -- большая паника, то есть то, что нам, собственно, и нужно было в тот момент.. Теперь, думаю, всем вам станет ясней, почему работы доктора Притта заинтересовали Международное товарищество ученых, почему эта организация и постаралась вытащить вас из Теритауна. МТУ хочет лишь одного, доктор Притт, чтобы ваши открытия не стали вообще последними для цивилизации. Согласитесь, нельзя допустить, чтобы по планете нашей бродили тупые, алчные создания, управляемые по радио преступной рукой... -- Что же касается спасения Барнета, -- продолжал профессор, -- то мой план таков. Судя по всему, он к заходу солнца приедет на свое ранчо, где его ждет Джоан. Мы позвонили ей. Как я уже говорил, погони за ним нет. С наступлением темноты, дабы не привлекать внимания, на усадьбе сядет наш вертолет и пилот передаст Барнету вашу записку, доктор. Надеюсь, профессор Барнет не откажется лететь к нам. И таким образом не позднее четырех утра Человек Без Оболочки будет доставлен к нам в полной безопасности. Эликсира ему должно хватить до девяти утра, верно, мисс Тойнби? Он подождал, пока Маргрэт, мысленно проверив еще раз свои расчеты, подтвердила его слова, и продолжил: -- В нашей лаборатории Барнет пробудет до тех пор, пока шум не уляжется. А тогда... Тогда мы что-нибудь придумаем вместе! И вновь добродушная улыбка озарила его слегка одутловатое лицо. От нее посветлело и на душе у беглецов. "Как идет ему улыбка, -- подумал Притт, -- и наоборот, когда хмурится, он похож на мавра, собирающегося душить Дездемону"... Прислуга собрала обеденную посуду, и на столе появился старинный серебряный кофейник-спиртовка. Альберт попросил у профессора зажигалку и воспламенил ею толстый, остро пахнущий этилом фитиль. И в это время хозяина позвали "к телефону". Под стеклянным куполом кофейника уже забурлил фонтанчик, а профессор все не появлялся, и они забеспокоились. Наконец он вошел мрачнее тучи. Все вскочили со своих мест. -- Дело оказалось хуже, чем я предполагал, -- проговорил Вельзевул, ни на кого не глядя. Вид его теперь был до неузнаваемости страшен, сжатые кулаки гирями оттягивали руки. -- Ему прострелили резервные баллоны. Наверное, во время столкновения с минитменами. -- Боже мой, Дэви! -- горестно прошептал Притт. -- Маргрэт, что же теперь будет?.. -- Возьмите себя в руки, доктор Притт! -- вдруг зло сказал Альберт и обратился к Вельзевулу: -- Дайте нам с Максом вертолет, и мы попытаемся спасти его во что бы то ни стало! -- Ведь наши головы, если что случится, не так уж ценны, -- поддержал своего друга Макс. Нет, -- решительно поднялась Маргрэт, -- Джон, собирайся. И вы, профессор, не посмеете отказать нам. -- Не посмею, -- угрюмо согласился Вельзевул. -- Вертолет ожидает вас. Сейчас будут готовы программы для автопилота. Первая доведет вас до Сомерсета, а там вы сами найдете ранчо Барнетов. Вторая -- на обратный путь, к месту моей лаборатории. Там вас посадят по пеленгу. Впрочем, пилот подробнее объяснит маршрут... И когда в вечереющем небе растаял звенящий звук турбин вертолета, Ривейра опустился на траву и закрыл лицо руками. -- Лучше бы вы послали нас с Альбертом, -- участливо пробормотал Макс, не обращая внимания на знаки, которые подавал ему приятель: "Оставь сейчас его в покое!". Юноша сам остро переживал этот момент, находясь во власти дурных предчувствий. Возможно, Ривейра угадал его состояние. Он потер ладонями лицо, вздохнул и сказал: -- Подойдите ко мне, мой мальчик. И вы тоже, Альберт. И когда Друзья опустились подле него, профессор продолжал: -- Нам предстоят тяжелые дни. Но мы выживем, если будем держаться вместе и хорошо понимать друг друга. Знайте же: я не имел права рисковать жизнью доктора Притта -- отпускать его. Особенно теперь, когда нам удалось это чертовски сложное похищение. Но я не мог, -- он покачал своей крупной головой, повторяя, -- не мог помешать ему проститься со своим другом. -- Почему проститься?! -- вместе воскликнули молодые люди. -- Потому, что я не верю в чудеса... Выбравшись за город на магистраль, Барнет погнал машину на Цинциннати. От этого города до его родного имения под Сомерсетом останется уже меньше половины пути. А всего предстояло отмахать более четырехсот миль. На табло светилась зеленая лампочка -- аккумуляторы свежие. Он знал: когда загорится синяя, энергии останется на четыреста пятьдесят миль. Вперед! Сейчас он боялся погони, потому что не знал, какой ураган пронесся над минитменами. И, конечно, если бы не грандиозный переполох, который наделала Маргрэт "циклоном", его уже давно задержали бы полицейские патрули, потому что из Теритауна обязательно сообщили бы номер угнанной машины. Микроавтобус последней марки Дженерал Моторс бежал резво, был приятно послушен воле водителя. Снова, как и прежде, Барнет был во власти быстрой езды. Он вел бы машину еще быстрее, еще уверенней, если бы пальцы его ощущали тепло баранки, ее тисненную и чуть скользкую, как змеиная чешуя, поверхность. ...Сомерсет он миновал по объездной дороге и вскоре взял на Мидлсборо. На горизонте вставали знакомые с детства очертания далеких гор, освещенных оранжевыми лучами вечернего солнца. Наконец блеснула извилистая лента Камберленда, петляющего меж холмов. Родная картина вызвала со дна памяти воспоминания. Он увидел себя в стае мальчишек, пропадающих весь летний день на речке, гордо идущего по тропинке с уловом плотвичек, нанизанных на стебель пырея... Из видений прошлого его вывел странный звук за спиной. Он сбавил скорость и прислушался. Похоже, сзади кто-то всхрапнул. Обернулся -- салон пустовал. И тогда он понял все. Дырочки в стекле напомнили грохот автомата и свист пуль. В системе резервного запаса питания нарушен вакуум и в результате насос безуспешно пытается перекачать "эликсир жизни" из баллонов во внутренний резервуар... Барнет взглянул на часы: как быстро пролетело время! Он едет уже восемь часов подряд без малейших остановок. Если верить данным Маргрэт, жить ему осталось какой-нибудь час, не больше... Барнет съехал на обочину и принялся снимать со спины баллоны. Пальцы плохо владели барашками винтов и запорными муфтами шлангов. Покончив с ними, он долго не мог вытянуть ремень из пряжки, и это, наконец, взбесило его. Он зло рванул ремень, пряжка лопнула, от резкого движения плечом баллон загремел по салону и вылетел наружу, с треском проломив заднее стекло. Второй баллон он яростно швырнул в кювет... Вероятно, сознание, что его уже никто и ничто не спасет, примирило Барнета с мыслью о близкой смерти. Теперь ему страстно хотелось только одного -- поскорее добраться до родного дома. Он резко вдавил педаль контроллера, и машина рванулась вперед. Теперь он почувствовал духоту, ломило в висках. "Кислороду не хватает", -- мелькнула догадка. Но уже внизу он заметил знакомую красную крышу. Пластмассовая черепица ярко выделялась на фоне темно-зеленых елей, окружавших дом. Приступ удушья испугал его. Он осторожно свернул с бетонной полосы шоссе вправо на полевую дорогу, ведущую к реке. К усадьбе вела другая, асфальтированная дорога, до нее надо было проехать по шоссе еще ярдов триста, но он передумал. Мгновенно представилась картина, как тормозит возле калитки, грузно вываливается из кабины и грохается на песок парковой дорожки под ноги испуганной насмерть Джоан... "Издохнуть, как игрушка, у которой кончился завод... Жалкая смерть и еще более жалкий вид, профессор Барнет!.. Нет, Джоан, родная. Муж твой уже умер. Ты знаешь его могилу. Зачем тебе дважды хоронить меня?.." Микроавтобус тихо пробирался по извилистой дорожке сквозь старый яблоневый сад, спускаясь к речной долине. Когда-то вокруг угрюмо гудел на атлантическом ветру большой дубовый лес, укрывавший индейское племя. А теперь вот и яблони состарились, в сырых дуплах поселилась всякая нечисть от змей до сов. Уж лет тридцать, как умер старый садовник дядя Бенджамен. С тех пор знаменитые сады Барнетов стали хиреть. Джоан в первый год их свадьбы пыталась возродить былую красу: выписала специалистов, машины, но скоро остыла, поглощенная другими делами, интересами... Яблоки уже собрали, в саду было пустынно. Лишь воронье кричало и шастало по макушкам деревьев, собираясь к ночлегу. Машина проскочила узкий мостик через противопожарный ров и выкатилась на луг. Переждав второй приступ удушья, Барнет вылез из кабины и направился к заросшему кувшинками берегу Снейка -- так называли местные мальчишки безымянный ручей, который, причудливо извиваясь, впадал в Камберленд. Отец -- заядлый рыбак -- поставил когда-то плотину специально, чтобы водились сомы и налимы. Маленький Дэви провел здесь с удочкой в руках, можно сказать, все свое детство... Он вошел под сень старинного дуба. Еще предки его во времена войны Севера и Юга сиживали в тени этого красавца. А сам он делал здесь первые свои шаги, шлепаясь на попавшем под гусарик желуде. Седой великан не узнал своего маленького крестника. Пораженный дерзостным величием человеческого гения, он шептал вдохновенно: "О, Человек Без Оболочки... У тебя отняли привычное, послушное тело и дали взамен нечто громоздкое, малонадежное. Ты шатаешься, ты слаб и беспомощен. Но только потому, что ты -- первый, сбросивший оболочку. Я помню день, когда Человек впервые покинул отчий дом -- Землю -- и вышел в Мир Бездны. Это было страшно... Так и ты нынче: оставил самое дорогое -- свое тело. Колыбель, в которой эволюционировал ты от невзрачной амебы -- до повелителя земной природы. Продолжается великий путь в Неизведанное. Непривычно ступать босыми ногами по колючим звездам. Потерпи немного -- ты окрепнешь. И тогда, не отягощенный другими заботами, весь отдашься познанию Мудрости Жизни. Покоришь время, пространство. Пред мудрым могуществом Твоим падет Вселенная. Она послужит глиной, из которой ты -- истинно Великий Художник -- вылепишь Новый Мир в виде прекрасной сказки из бесконечно далекого детства..." Качаясь от слабости, он направился к ручью, к омуту, откуда с приятелями вытаскивал жирных сомов. "Снейк, возьми меня к себе, -- шептал он сквозь охватывающую дремоту. -- Я не хочу быть чучелом в музее, чтоб развлекать досужих зевак. Укрой меня, Снейк, от алчности и глупости людской...." Он упал у самой воды и лежал неподвижно. Наконец, собрав всю свою волю, его истощенный мозг послал приказ богатырским мышцам биомеханической машины, и она снова понесла своего повелителя. Медленно шел он по замшелым доскам плотины. Добравшись до середины омута, в последний раз взглянул туда, где краснела островерхая крыша родного дома. Перед тем, как предсмертная пелена застлала глаза, он успел заметить фигурку, сбегающую по лестнице к реке. "Ани"! -- была последняя его мысль, и не управляемое более тело медленно опрокинулось в воду... Над плотиной завис вертолет. Ветер от его винта смял масляно-гладкую поверхность омута, свист турбин дробился многократным эхом плотины. -- Приготовь трос, сейчас я достану его! -- крикнул Притт сидящей за штурвалом Маргрэт и полез в хвост за гидрокостюмом. -- Не надо! -- остановила она его и знаком поманила к себе. -- Не надо, дорогой, -- проговорила она в ухо Притту, обхватив его голову. -- Даже у Человека Без Оболочки должно остаться право самому уйти из жизни... Она потянула штурвал на себя, взвыли турбины, и машину рвануло ввысь. -- Останови! -- крикнул он, показывая вниз, на женскую фигурку. -- Это Джоан. Я хочу проститься с ней. -- Найдешь ли слова утешения? -- Я потерял лучшего друга. Она послушно посадила машину на луг. Джоан уже была на плотине, когда он выпрыгнул в густую траву и пошел к ней. -- Я мог бы поднять его... Она не ответила. В пушистых ресницах продолговатых черных глаз дрожали росинки слез. Потом женщина сняла кольцо и, наклонившись к воде, тихо выпустила его. Падая, оно еще долго блестело в глубине. "Какая чистая вода тут!" -- подумал Притт. -- Когда после той ужасной катастрофы Дэви привезли в госпиталь, -- словно сквозь сон проговорила она, не отводя взора от воды, -- он очнулся и сказал: "Жаль умирать так глупо. Лучше бы я погиб за науку". Его желание исполнилось...