Толя махнул рукой и вышел из отсека. Мягкий он парень, Алька, добрый, жалостливый и все оправдывал и прощал. А Толя не хотел быть таким. Он подошел к рубке управления и встал в дверях. - Ты чего? - спросил Колесников. - Не спится? По мне уже соскучился? - Колесников! - сказал Толя. - Кто мы - твои товарищи или нет? Разве мы выбирали тебя командовать нами? - А зачем выбирать? - Колесников неожиданно рассмеялся. - Я и не собираюсь командовать вами, а вот... - Он оборвал фразу. - Слушай, а не хочешь ли ты сесть за штурвал? Хочешь? Пожалуйста! Колесников слез с кресла и широким жестом предложил Толе занять место возле десятков горящих сигнальных лампочек, круглых и квадратных циферблатов с двигающимися стрелками, кнопок и клавишей. - Не хочу, - ответил Толя и все-таки он неожиданно подумал: как это, оказывается, важно - знать устройство двигателей, всю эту хитрейшую электронику, автоматику, кибернетику и... Ну, в общем, все такое, без чего в их время и шагу не ступишь. - И правильно, что не хочешь, - с улыбкой сказал Колесников. - Ты ведь - да и все твои друзья, - вы ведь и гаечку без меня не привинтите, транзистор не смените, звездную карту не прочтете и заблудитесь в космосе, как в трех соснах... - Заблудимся, - тихо сказал Толя. - Ну тогда лучше помолчи... И вообще, чего тебе надо от меня? Я ведь сделал тебя своим первым помощником на корабле... - Мне не нужно этого! - сказал Толя. - Я о другом... Да, ты лучше нас разбираешься в двигателях и умеешь пилотировать корабль, но не забывай, что мы все в звездолете товарищи и равны... - Нет уж! - перебил его Колесников. - Обжора мне не равен, и Алька не равен... Что они смыслят в устройстве... Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать... А вот ты... ты... Ты - ничего. Голова у тебя соображает, хотя занимается не тем, чем нужно... - Колесников вдруг радостно посмотрел на него, оттого, наверно, что пришла ему на ум какая-то замечательная мысль. - Здорово ты меня уговорил на Земле улететь на этом великолепном звездолете... Молодец! Толя молчал, не зная, что ответить: все это было правдой и абсолютной ложью! Он, Толя, позвал его в этот полет не просто так, не из мальчишеского озорства, не потому, что хотел кому-то насолить, а потому, что ему не терпелось узнать - не из книг, а увидеть своими глазами, - как там, за пределами Солнечной системы. - Скажешь, не так? Скажешь, я вру? - Да, - проговорил наконец Толя, - я хотел, чтоб мы полетели вместе, но ты должен быть человеком... - А кто же я? - весело смотрел на него острыми глазами Колесников. Однако Толя упрямо гнул свое: - И если у нас возникнет спор и несогласие по каким-то вопросам, будем голосовать... - Хорошо, так уж и быть, - улыбнулся Колесников. Толя ушел в свой отсек No 2, натянул до шеи легкое одеяло и туго сжал ресницы, чтоб скорей уснуть. Но чем крепче сжимал их Толя, тем хуже шел к нему сон. А звездолет все мчался и мчался в холодные глубины космоса меж звезд и планет Вселенной... Глава 14. ЛЕНОЧКА К завтраку Толя вышел из своего отсека и увидел Леночку: она сидела в салоне в синей светящейся кофточке, расчесывала волосы и смотрелась в зеркальце, которое старательно держал перед ней Жора. Толя глянул на нее и застыл, прямо-таки замер в изумлении, точно ни разу не видел ее, - такая она была красивая. За Толей в салон вошел Алька. И словно споткнулся обо что-то, увидев Леночку с Жорой; дернул Толю за рукав куртки и с силой потащил назад, в коридор. - Что это он? - Алька кивнул головой в сторону Жоры. - Сама не может справиться? Он что, полетел с нами для того, чтоб держать перед ней зеркальце? - Не знаю, спроси у него сам, зачем он полетел, - сказал Толя и хотел уйти, но в это время из рубки управления высунулась маленькая голова Колесникова. - Ну как он, справляется с работой? Не напрасно взяли? Старайся, а не то есть много охотников заменить тебя! - весело сказал Колесников, заметив в коридоре Альку с Толей, и добавил: - Лен, а ты видела мою рубку? - А что там смотреть? - отозвалась Леночка, однако тут же передумала, шагнула в рубку, и до ребят донесся ее громкий смех. На Жору, внезапно лишившегося своей работы, жалко было смотреть: он еще больше надулся, покрутил в руках зеркальце, вздохнул, спрятал его в карман и тяжело опустился в кресло. Альки уже не было в коридоре - убежал в свой отсек. Ушел за ним и Толя, достал с полки толстую, но очень легкую книгу со стрелочкой на переплете, включил самую малую скорость перелистывания страниц и большим усилием воли заступил себя читать о небесной механике Вселенной. От чтения его оторвал сигнал на обед. - А где Горячев? - Колесников оглядел усевшихся за стол. - Что с ним? Жора, узнай! Тот нехотя поднялся и скоро вернулся. - Он просит, чтоб ему отнесли тюбик в отсек. - Вот еще новости! - сказал Колесников. - Дисциплина для всех одна. Все должны обедать в салоне и в одно время. По "Инструкции внутреннего распорядка и поведения членов экипажа "Звездолета-100"! Колесников окинул всех беглым взглядом, что-то сообразил про себя, пошел к отсеку No 3 и привел Альку. Алька молча сел за стол, отвинтил крышечку своего тюбика и принялся есть. За столом стало очень тихо. - Лен, хочешь? - прервал всеобщее молчание Жора и протянул ей свой тюбик, из которого была выжата только половина обеда. Леночка вдруг отчаянно покраснела. - Сам ешь! Тебе ведь все время не хватало. - Теперь хватит... Это я так, ради смеха... - Никаких дележек, - перебил его Колесников. - Ешь все сам, а то обессилеешь, едва будешь ноги волочить. Скоро прилетим на планеты, и тебе придется поработать. Не так, как на Земле. Но если экипаж не возражает, я выделю Лене, как единственной девочке на звездолете, тюбик со сластями из запаса, рассчитанного на праздничные дни. Нет возражений? - Я возражаю! - поднял свое круглое лицо Жора. - Ей надо дать не один, а два тюбика! - Спасибо, мальчики, мне и одного хватит. - Голосуем? - спросил Колесников. - Не надо, считай, что прошло единогласно, - сказал Толя. Колесников принес тюбик в зеленую полоску и торжественно вручил Леночке. - Спасибо, мальчики... Должна вам признаться! на первом месте у меня танцы, на втором - музыка, а на третьем... на третьем - сладости... Знала бы, что здесь не будет конфет, взяла бы десять килограммов! Она не стала есть при всех сладкую пасту, а убежала в свой отсек. - Хорошо, что мы взяли ее в полет, - сказал Колесников. - Что б делали без нее? Внезапно Алька вскинул голову и выпалил: - А я не согласен! Совсем не хорошо! Все трое прямо подпрыгнули в своих креслах и недоуменно уставились на Альку. - Ого! - выдохнул Толя. - Что с тобой? - крикнул Жора. - Ничего! - сказал Алька. - Я... Я считаю... И это надо немедленно поставить на голосование... - Нельзя ли покороче? - Колесников озабоченно наморщил лоб. - Можно! - Алька набрал воздуха и вместе с ним набрался силы и решимости и отрезал: - Я считаю, что этого не должно быть... Чтоб никто в нее... Ну, вы понимаете... У нас ведь очень трудный, ответственный рейс... - А... а кто ж это самое... в нее? - посмеиваясь глазами, спросил Колесников; все опустили головы и стали рассматривать то свои руки, то колени, то блестящую поверхность пластикового стола. - Может, ты, Обжора? - Н-нет, - мужественно выдавил Жора. - Ты, Толя? - Да что вы! Как ты можешь... - Уж не ты ли, Алька? - Да, немножко... - сказал Алька. - А это нельзя, ребята, нельзя! - Точно, - пряча улыбку, проговорил Колесников. - Но раз это у одного тебя, значит, это никого больше не касается. - Не у меня одного... - весь натянутый, взъерошенный, стал защищаться Алька. - У вас просто не хватает смелости признаться, а на самом деле вы, может, больше, чем я... Лицо у Толи вспыхнуло ярче, чем у Альки. - Л-ладно, х-хватит, - проговорил он заикаясь, - я считаю, что Алька прав... Она, конечно, очень хорошая, но мы ведь в космическом рейсе... Короче говоря, тех, кто согласен с Алькой, прошу поднять руку. - и сам первый поднял. Его поддержали Алька с Жорой, и уж последним, нехотя, потащил вверх руку Колесников. Вскоре он позвал ребят в рубку и открыл обещанные вчера курсы по управлению и обслуживанию в полете звездолета. Мальчишки слушали его вяло. Каждый хотя и делал вид, что смотрит на штурвал, на звездную карту, клавиши или кнопки или пытается вникнуть в пункты и параграфы "Инструкции по эксплуатации "Звездолета-100", на самом деле думал о недавнем разговоре. Мальчишек даже не очень обрадовала и весть, что на звездолете есть фоно- и фильмотека с сотнями коробок с магнитофонными записями и самыми интересными земными кинофильмами; нажми в рубке одну кнопку - и по всему звездолету раздастся музыка, нажми другую - и одна из пустых стен салона превращается в экран. И все это устроено для того, чтоб экипажу не было тоскливо и одиноко в длительном полете, чтоб легче переживалась оторванность от привычных условий жизни... Глава 15. ПО КУРСУ - ПЛАНЕТА!  Одна Леночка ничего не знала о разговоре, касавшемся ее. В очень хорошем настроении вернулась она в свой отсек, с удовольствием съела содержимое полосатого тюбика, потом достала из чемодана тяжелую белую коробочку и вынула из нее своего старого любимца - Рыжего лисенка. Сколько помнила себя Леночка, всегда он был с ней, и она доверяла ему все своп тайны. Посадив его на столик, она нажала маленькую, невидимую в густой шелковистой шерсти кнопку на плече. Сразу зажглись карие огоньки в глазах Рыжего лисенка, он ожил, провел лапками по боку, словно прихорашивался, присел, как котенок, на задние лапы, улыбнулся и спросил: - Ну как идет полет, Леночка? - Пока что прекрасно, Рыжий! У меня очень хорошие товарищи, нам весело, хоть иногда мы и спорим и даже слегка поругиваемся... Леночка уснула с Рыжим лисенком в руках и опять позже всех пришла к завтраку. Подойдя к столу, она заметила, что мальчишки не смотрят на нее, прячут глаза и что вообще они какие-то вялые и неразговорчивые, не то что вчера. - Простите, мальчики! - сказала Леночка. - Я уж, видно, такая, что не могу иначе. - Надо перестать быть "такой"! - буркнул Алька. - Обязательно перестану, и в самом скором времени! - пообещала Леночка и засмеялась, думая, что Алька пошутил. - Но почему вы такие хмурые, такие унылые? - А чего нам улыбаться? - набычился Толя. - Мы находимся в сверхопасном рейсе, и впереди нас ждут нелегкие испытания... - Но это ж впереди, а не сейчас... Тогда и перестанете улыбаться. Не узнаю вас, мальчики... Такие ль вы были на Земле? Ей никто не ответил. Завтракали молча, Леночке стало обидно, и тогда она, чуть подумав, сказала: - Жора, идем ко мне в отсек, я тебе кое-что покажу... - Не надо мне ничего показывать! - тут же, и самым решительным образом, отверг ее предложение Жора. - Я очень, очень, очень занят сейчас. - Ну тогда я поговорю с Аликом, он повежливей тебя... Алик, я хотела б... Алька так стремительно отвернулся от нее, что едва не вылетел из кресла и не грохнулся об пол. - Что с вами, мальчики? - ничего не понимая, спросила Леночка. - Простите, что я опоздала... - И посмотрела на них; ребята, как по команде, потупили глаза. - Я больше не буду... Она вздохнула и ушла в свой отсек. Однако не успела Леночка пожаловаться на мальчишек Рыжему лисенку, как из динамика послышался бодрый голос Колесникова: - Внимание! Прямо по курсу перед нами планета! Через несколько минут, если получим разрешение, сядем на нее... За дверью раздались радостные возгласы и топот ног: видно, ребята спешили к окуляру электронно-оптического устройства в салоне. - Если на планете окажется воздух, - продолжал Колесников, - выйдем без скафандров, однако в этом случае прошу всех надеть специальные комбинезоны чтоб не путаться в штанинах и в юбках... Сразу забыв о странной перемене ребят к ней, Лена сунула голову в тесный складской отсек. И фыркнула, увидев, что мальчишки прямо в нем посбрасывали штаны и в трусах, пританцовывая на одной ноге, влезают в комбинезоны и застегивают их на груди. Они были очень яркие, из светящейся ткани, чтоб, попав на незнакомые планеты, путешественники не потерялись, а даже на большом расстоянии могли видеть друг друга. И в каждый из них, возле воротника, был вмонтирован "КП-10" - крошечный кибернетический переводчик, переводящий землянину речь любого планетянина и наоборот. - Мне, пожалуйста, фиолетовый! - попросила Леночка. Жора снял с полки и протянул ей ярко-фиолетовый комбинезон и такого же цвета пилотку. Леночка побежала в свой отсек переодеваться. Ткань комбинезона, мягкая, немнущаяся и легкая, не мешала движениям и в то же время, очевидно, предохраняла тело от ударов и возможной радиации. Леночка посмотрелась в зеркало - комбинезон сидел на ней хорошо. От радости она даже три раза подпрыгнула в отсеке и последний раз так высоко, что стукнулась головой о потолок и, крикнув: "Мам! ", поморщилась. "Наверно, вскочит теперь шишка", - подумала Леночка, но радость была куда сильней боли. - Внимание, внимание! - раздался торжественный голос Колесникова, и Леночка поняла, что сейчас, как принято у всех космических командиров, он обратится с просьбой к планете, и особый автомат, построенный но последнему слову электронно-вычислительной техники, переведет его слова на язык понятиый разумным существам этой планеты. - Мы, люди с планеты Земля, летим к нам с самыми добрыми намерениями и просим разрешения на посадку... Пока он это говорил, Жора, облаченный в ярко-желтый комбинезон, потягивался и разминался: хотелось поскорей выйти наружу; Алька, в ярко-красном комбинезоне, спешно доставал из чемодана чистый альбомчик и краски. И лишь Толя, кое-как натянув на себя самый неброский синий комбинезон, не суетился. Стараясь не показывать волнения, он готовился к встрече с планетой, с первой планетой на их пути... С самой первой! Какие неожиданности ждут их на ней? Какие разумные или неразумные существа обитают там? Удастся ли установить с ними контакт? Толя прильнул глазом к окуляру. - Почему они не отвечают? - спросила Леночка. - Давно пора бы отозваться... - Вода еще не научилась говорить! - ответил Толя, не отрывая глаза от окуляра. - Пока что вокруг одна вода... Кто хочет взглянуть? - Я... Я... - откликнулись Леночка с Алькой. Звездолет пошел на снижение. Внизу уже очень четко была видна безбрежная синева воды и остроносая, стремительно летевшая тень их звездолета. - Эх, был бы у нас Планетный справочник! - сказал Толя. - Знали б, в чем дело, что ждет нас на этой планете... - Тише! - прервал его Алька. - Я слышу их голос... Передают... Ребята притихли. Из вмонтированных в стены динамиков донесся слабый голос: - Не можем принять... Негде сесть... Мы в глубине океана... - То есть как это? - спросил Алька. - Разреши мне. - Толя коснулся Леночкиной руки, и она уступила ему место у окуляра. И сказала: - Ничего, ничего, кроме воды и каких-то рыб! Их там очень много, они с розовыми плавниками... - Но откуда же голос? - спросил Алька. - Я вижу купола! - весь дрожа, сказал Толя. - Гигантские, прозрачные купола под водой! Наверно, здесь вся цивилизация ушла под воду! Почему? Внезапно опустилась суша или разумные существа этой планеты никогда не знали твердой суши? - Дайте мне... Я тоже хочу посмотреть! - Алька оттащил Толю за руку и увидел сверху, с их медленно летящего корабля, сквозь толщу голубоватых вод сферические, правильной формы купола и внутри них игру серебристых бликов, острые вспышки, частую пульсацию сильного света - и больше ничего... - Летим дальше! - подал команду Колесников. - Здесь кружить бесполезно, вся планета покрыта водой,.. - Ой, постой, Колесников, не улетай! - взмолилась Леночка. - Здесь так красиво! Три минуты покружись над планетой... - А я хочу запомнить ее цвет! Игру ее куполов! Их свеченье! - закричал Алька. - Сейчас я возьму краски и нарисую... - Обязательно! - поддержал его Толя. - Это ж удивительно: все ушло под воду... Облетим ее во всех направлениях, чтоб лучше... - А я считаю, на нее жаль тратить топливо! - Колесников резко перевел рычаг скорости. Звездолет дернулся. Леночка стукнулась головой о телеэкран, Толя свалился на пол, Алька ударился плечом о стенку, а Жора покатился по коридору. - Какой же ты! - крикнул Толя Колесникову - На борту ведь люди! - Он, простите, ребята, не рассчитал! - ответил Колесников. - Держитесь покрепче, когда я у штурвала! И не горюйте: далась вам эта мокрая планета! - Лен, тебе не больно? - спросил Толя. - Подойди ко мне, - сказал ей Колесников. Леночка подошла. - Где болит? - Леночка показала. Он сунул руку куда-то вниз, под пульт управления, и достал какую-то коробочку. - Сейчас все пройдет... - Не может быть! - сказала Леночка. - Все может быть. - Колесников набрал на кончик пальца мази из коробочки и помазал ушибленное место. - Нет ничего невозможного на моем звездолете. - Ой, уже прошло! Не болит! - ахнула Леночка. - Ай да мазь! - На Земле сделана, - буркнул Жора. - С этого дня, - сказал Колесников, - ты будешь заведовать всеми мазями, пилюлями, таблетками, порошками... Всей аптечкой звездолета... Короче говоря, будешь врачом, главврачом нашего корабля! Согласна? - Что ж мне еще остается делать? - ответила Леночка. - Хоть пилюлями заведовать буду на корабле. Надо же мне чем-то заниматься в космосе... Все разбрелись по отсекам.  * Глава 16. ПЕРВАЯ ПОСАДКА Жора тоже заперся в своем отсеке. Он был грустен и голодноват. Да, он обещал ребятам и себе не думать больше о еде... Обещал! Легко обещать, но что делать, если на Земле он привык к совсем другому существованию... Жора сунул руку в карман, и пальцы его внезапно нащупали там тюбик. Ура! Видно кто-то, самый сознательный из ребят, подсунул ему еще один. Жора быстро достал его, отвинтил крышечку, сунул в рот, сильным рывком нажал на кончик и весь выдавил в рот. И - взвыл. Рот его наполнился чем-то густым, остро пахнущим, шибающим в нос... Ни глотнуть, ни выплюнуть - весь отсек испачкаешь! Швырнув на пол пустой тюбик, Жора с туго надутыми щеками бросился из отсека в туалет, дернул дверь - заперта, он ринулся в душевую, тоже дернул за ручку - и она на запоре. Как назло! Жора кинулся назад, в свой отсек, - никто из ребят не должен ничего заметить! Щеки его страшно жгло, холодило, острая, непонятная жидкость проникла в горло, душила, потекла по губам, и что-то густое, белое, как сметана, закапало на пол... Жора нырнул в свой отсек и не успел закрыть дверь, как захлебнулся и из его рта хлынул на пол белый поток. Он весь содрогнулся, закашлялся и стал вытирать губы. Случайно он глянул на пол, увидел брошенный им тюбик, поднял и прочитал: "Специальная паста для чистки зубов". Проклятье! Неужели нечаянно сунул в карман? Весь пол его отсека да частично и коридор были залиты, закапаны пастой, и нужно было, пока ребята не обнаружили этого и не подняли его на смех, быстро вытереть тряпкой. Жора достал из кармана носовой платок, озираясь по сторонам, вышел в коридор и вытер, потом вернулся и, тяжко вздыхая и отдуваясь, стал вытирать пол в отсеке. Ну хоть бы одного робота догадались люди посадить в этот звездолет! Пока Жора честно трудился в своем отсеке, Толя сидел в своем. До чего жаль было, что эта планета не сумела принять их! Был ли на ней кто-нибудь с Земли? Забирался ли под воду, в сферические купола? Вряд ли. Для этого нужна была б подводная лодка... Впрочем, кажется, на Земле уже придумали звездолеты, умеющие не только летать, но и плавать и погружаться на большие глубины. Наверно, об этом можно найти какую-нибудь книгу... Толя бросился в библиотеку, где уже был однажды, открыл дверь. У столика сидела Леночка и читала. Толя стал шарить но полкам. Отсек был крохотный, не больше жилого, но книг в нем хранилось, наверно, с тысячу, так ловко и экономно были устроены полки. - Посмотри в картотеке, - сказала Леночка. - Целый час будешь искать. Толя послушался ее. Это была не детская библиотека, и не так-то просто было найти нужную книгу. А вот Леночка ухитрилась что-то отыскать. - Ты чего читаешь? - Толя посмотрел на книгу в Леночкиных руках. - Какие-нибудь сказки с волшебствами? Леночка показала ему книгу, и Толя с удивлением прочел: "Учебное пособие по управлению звездолетами". - Зачем тебе это? Ты же, ты же... - Глупая девчонка, сластена и освобождена от вахт? Так? - Да нет, что ты, совсем не так! - сконфузился Толя. - Я хотел только сказать... - Ничего мне не надо говорить! Я уже договорилась с Колесниковым, что тоже буду стоять на вахте и, если надо, управлять звездолетом... Звездолет летел дальше, мчался в межпланетной и межзвездной пустоте. Одна вахта сменяла другую: Колесникова, Альки, Жоры, Толи, Леночки... Да, да, и Леночки! Она сдала командиру короткий экзамен и получила "отлично". Она выходила на вахту в ярко-фиолетовом, светящемся комбинезоне с большими накладными карманами на груди и боках. Свои длинные волосы Леночка каким-то образом сумела уместить, спрятать под пилотку. Иногда во время ее вахты в рубку управления заходил Жора, удивленно смотрел на Леночку (но не так, совсем не так, как во дворе из-за платана или в то время, когда держал перед ней зеркальце) и спрашивал, для чего служат та или иная кнопка, клавиша или переключатель. И Леночка объясняла ему. Целую неделю, наверно, летел звездолет на самой высокой скорости. Несколько раз, когда Колесников включал радиоприемник, Земля устанавливала связь со звездолетом, он отвечал: "У нас все в порядке! ", а Толя не переставал думать: "Все-таки странно получилось: то Земля решительно противилась их полету, а то вдруг: "Счастливого пути! Не трусьте! " Вроде бы разрешили им самостоятельный полет... " На вахте был Толя, когда впереди по курсу появилась новая планета. Сердце его опять учащенно забилось, но, как и раньше, он старался сдерживать себя. Толя оповестил экипаж об этой планете и послал в эфир запрос - просьбу о посадке. Ответа не было. Видно, планета не хотела отвечать или была необитаема. Она росла, увеличивалась, и Толя уже видел в окуляр мощного оптического устройства, расположенного в носу звездолета, дремучие непроходимые леса, редкие, едва просвечивавшие полянки, высокие рыже-бурые хребты... Короче говоря, если б они и решились на нее сесть, выбрать для этого посадочную площадку было б не просто. В рубке появился заспанный Колесников. Он потер кулаками глаза, зевнул, глянул в окуляр и сказал, что делать им на этой планете нечего: она совершенно дикая, нецивилизованная и вряд ли на ней живут разумные существа. - Все равно надо сесть! - возразил Толя. - Представь себе, что на ней есть какие-нибудь очень ценные, нужные Земле руды, такие, о которых она и не догадывается! Колесников тяжко вздохнул: - Ну и что? Земля и без нас с тобой обойдется... Для этого мы улетели? - И для этого тоже! - сказал Толя. - Ну, это ты, мечтатель, полетел для этого, а я - нет... - А для чего ж ты полетел? - Сам подумай. Не хочу объяснять. А и правда, зачем, собственно, отправился Колесников в космос? Чтоб отделаться от регулировщиков, которые справедливо наказали его за лихачество? Чтоб здесь на звездолете вдосталь наездиться, накататься на самой сумасшедшей скорости? Чтоб доказать им (а кому это - им? Регулировщиков здесь нет - значит, ребятам? ), на что он способен?.. И только ради этого он отправился в полет? Так это ж нелепо! - А все-таки сядем на нее, - сказал Толя. - Полюбуемся ее красотой и отдохнем... - Нечем там любоваться. - Узкие брови Колесникова переломились, и на лбу прорезалась капризная морщинка. - Было бы что-либо стоящее, а то ведь одни деревья, гнилой бурелом и болота... Я считаю, что надо лететь дальше. - Нет, Колесников, надо сесть... - сказал Толя. - Мы ведь условились в каждом случае голосовать, и ты обязан... - А я считаю, что и на эту планету жалко тратить топливо... Считаю! Толя еще раз глянул в окуляр оптического устройства и уже отчетливо различил мощные, в десять обхватов, стволы деревьев, рыжие осыпи на горных хребтах, плотную завесу листьев... Ах, как хотелось побродить по этой планете! Но как уговорить, как переупрямить Колесникова? "А что, а что, если... " - вдруг пришла на ум Толе одна догадка, и он, не отрываясь от окуляра, сказал: - А пожалуй, ты прав, Колесников... Надо улетать от нее. И чем скорей, тем лучше! - Почему? - слегка заинтересовался Колесников. - Потому что ты можешь раздумать... Колесников вдруг стал нервничать: - Почему ты так думаешь? Что ты все крутишь да вертишь? Не люблю я этого. Говори прямо. - Лети дальше! И ничего не спрашивай. И даже не пытайся посадить корабль на планету... Я тебя прошу! Колесников встал у пульта, сбавил скорость и в упор посмотрел на Толю. - Ну хорошо, скажу... Лишь отчаянная голова рискнет сюда опуститься! Ни тебе бетонированного космодрома со службами, ни даже полянки порядочной для посадки. Разбиться можно даже на "Звездолете-100"! - А ну уходи с кресла! - тут же потребовал Колесников. - Не смей... Это очень рискованно! - Кому рискованно, а кому и нет... Уходи! Кому говорят! Толя и ждал этого. Он медленно слез с пилотского сиденья и спросил: - Подкрутить, чтоб было выше? Колесников метнул на него гневный взгляд, сам подкрутил кресло, влез в него и, взявшись за штурвал, подал команду: - Экипаж, привязаться! Здесь есть атмосфера, есть чем дышать, поэтому выходим не в скафандрах, а в комбинезонах. Заработали тормозные двигатели, корабль пошел на спуск. Колесников зорко оглядел сквозь иллюминатор местность, резким движением рук бросил корабль вниз и мягко посадил. Звездолет даже не вздрогнул. Колесников спрыгнул с кресла и спросил у Толи: - Ну как? Нужна мне бетонированная площадка? - Отлично! - закричал Толя. - Не ожидал! - Это для меня пустяк... - Колесников махнул рукой. - Я бы сел не на такую планету! - А что, бывают посадки и потрудней? - А почему ж нет? - Колесников улыбнулся, глаза его сразу потеплели, и со лба исчезла надменная морщинка... Толя попросил у него ключ (Колесников с готовностью снял его с шеи и отдал), первым бросился по ступенькам трапа вниз, вставил ключ в скважину, повернул на четыре оборота. Дверь щелкнула, и динамик над дверью произнес четким человеческим голосом: "Выход нежелателен, хотя и возможен при соблюдении большой осторожности! " - повороты ключа включили сложнейшее электронно-решающее устройство, которое за какую-то долю секунды успело определить состав воздуха и даже помыслы и настроение живых существ планеты. - Ребята! Что это значит? - поднял голову Толя. - То что слышал, - кинул ему сверху Колесников, замыкавший цепочку ребят, спускавшихся по трапу. - Ой мальчики, я б не рисковала! - поежилась Леночка. - Лучше не выходить, - поддержал ее Алька. - Впрочем, я, как все... - Отпирай, - сказал Жора, - сколько можно сидеть взаперти и ничего не видеть! Глава 17. ДИКАЯ ПЛАНЕТА Толя повернул ключ на последний оборот, замок щелкнул. Толя толкнул дверь люка, она открылась, и с порожка автоматически спустился трапик. Толя осторожно выглянул наружу. Прямо над дверью повисла ветка с какими-то бурыми плодами. Вокруг зеленела густая жирная листва и раздавался разноголосый птичий писк. - Урр-ра, Колесников! - закричал Алька, выглядывая из-за Толи. - Как посадил! Как притер, втиснул корабль в эту полянку! Как только взлетишь? - Так же, как и сел, - спокойно сказал Колесников. - Ну выходите или полетели дальше... Мне здесь делать нечего. Даю вам двадцать минут на прогулку, и - дальше... И Толя спрыгнул на зем... Нет, конечно, не на землю, никакая это была не Земля, это была совсем другая, пока что неведомая планета. Вслед за Алькой из двери выглянул Жора, заметил перед носом бурый плод, похожий на земное яблоко, тут же за спиной Альки сорвал его и незаметно спрятал в карман комбинезона. Затем вышла Леночка, и уже последним спрыгнул с трапика в траву Колесников. Он откровенно позевывал и скучающим взглядом осматривал громадные узловатые стволы деревьев, стоявших неподалеку, глухую чащобу леса и совсем рядом гигантские толстые листья какого-то растения вроде земного лопуха; зелень лезла отовсюду, с каждого клочка почвы - деревья, кусты, трава... Впереди двигался Толя, и его синий комбинезон отчетливо светился в густом сумраке листвы. Продвигались они очень медленно, потому что путь им преграждали упавшие, полусгнившие, скользкие деревья, крепкие лианы, свисавшие с сучьев. - Тише ты! Осторожней! - то и дело просила Леночка, пробиравшаяся за Толей. На минуту Толя остановился. Тогда Алька вытащил из кармана маленький альбомчик и стал быстро что-то набрасывать карандашом. Леночка стояла рядом и посматривала то на лист бумаги, то вокруг. Жора между тем не терял напрасно времени: он незаметно срывал с ветвей над головой какие-то круглые и плоские плоды, пробовал на зуб, и если плод был горьким, морщился и отбрасывал его, если же плод был с приятной кислецой или сладкий, быстро впихивал его в карман. В одном месте он заметил в густой жирной листве, у корней, какой-то желтый, продолговатый, похожий на земную дыньку плод, возможно, вполне съедобный. Жора попытался оторвать его от хвостика, которым тот был соединен со стеблем, но хвостик не поддавался. Тогда Жора стал крутить его, но не тут-то было. Пришлось ему встать на коленки и грызть этот неподдающийся хвостик зубами. Зубы у Жоры были крупные, крепкие, он довольно быстро перегрыз хвостик и, озираясь, поднял дыньку; она не влезала в карман, и тогда Жора опустил ее за пазуху. Колесников шел сзади, рассеянно поглядывал по сторонам. Вдруг впереди послышался крик. Алька вздрогнул сунул альбомчик в карман, и ребята, прижавшись друг к другу, стали пристально вглядываться туда, откуда донесся крик. Потом Толя оторвался от товарищей и сделал несколько шагов вперед, спрятался за корявый ствол огромного дерева и жестом руки подозвал к себе ребят. Они подошли к нему и увидели то же, что видел он. На узкой полянке, стиснутой густой чащей, находились какие-то непонятные сутулые существа. Одни из них стояли, другие сидели на траве. Они были в лохматых шкурах, с черными, длинными, спутанными, видно никогда не чесанными, волосами. Рядом с ними, на забрызганной кровью траве, лежало какое-то освежеванное, разрубленное на куски животное с откинутой рогатой головой, и эти существа жадно ели мясо. - Ну и аппетит у них! - шепнула Леночка. - Дикари... А вон и дети их... - Чего ж они не поджарят оленя? - спросил Жора. - Было б куда вкусней... - А что, если они не знают огня? - ответил Толя, и всем это показалось ошеломляющим, абсурдным и не умещалось в голове. - Значит, мы им поможем! - тоже шепотом, но довольно громким сказал Алька. - И пища будет вкусней, и у костра будет теплее. - А знают ли они металл? - спросил Жора. - Вряд ли, - предположил Толя. - Вон я вижу палку с заостренным камнем... - Ребята, - радостно сказал Алька, - мы им поможем и в этом, наш прямой долг - познакомить их с металлом! Нельзя же такими камнями добывать себе пропитание... - Бедные, - проговорила Леночка, - они живут еще в каменном веке... Научить бы их хоть самому простому, что знает у нас любой ребенок... - Если они этого захотят, - заметил Колесников. - Как же не захотеть! - возразил ему Алька. - Они что, враги себе? Не разберутся, что вкусней - сырое или жареное мясо? Что острей и тверже - каменный или стальной топор? - Могут и не разобраться, - сказал Колесников. - А я уверен - разберутся, - настаивал Алька. - И еще вот что мы сделаем: мы подзовем их к нашему звездолету и по очереди, одного за другим, будем вводить внутрь, мыть в душе, подстригать и кормить... - Тюбиками? - спросил Жора. Ему никто не ответил. - ... Мы залечим их раны, которые нанесли им дикие звери, - продолжал Алька, - и, может, даже научим читать книги... Они, верно, и колеса еще не знают и таскают все грузы на себе, а мы им построим повозку на двух или четырех колесах... Верно, Колесников? Колесо - это по твоей части... Вот обрадуются! Это ж наш прямой человеческий долг! - Советую ни на шаг больше не приближаться к ним, - тихо проговорил Колесников. - Они развиты не больше, чем их техника... - Ошибаешься, - возразил Алька. - Они, конечно, еще не дошли до электроники и кибернетики, но сообразят и не откажутся от добра. Вот смотри! - Алька внезапно бросился вперед и громко крикнул: - Слушайте! Не бойтесь нас! Мы с планеты Земля и хотим научить вас тому, чего вы еще не знаете! Существа в шкурах вдруг повскакали со своих мест, отбросили недообглоданные кости и схватились за палки с принизанными к ним камнями. Один из них с криками отбежали за ствол большого дерева, а другие, схватившись за оружие, враждебно уставились на Альку. - Вот смотрите - это нож! - продолжал Алька, стоя на месте и уже не рискуя идти вперед, и показал им блестящий складной ножик в вытянутой руке. - Он из металла! Этот материал крепче любых камней... Вдруг существа с палками сделали несколько прыжков к Альке. Леночка взвизгнула. Толя с Жорой остолбенели, а Колесников коротко крикнул: "Назад! " Но Алька не стронулся даже с места. Он выхватил из кармана коробок со спичками, зажег одну - спичка ярко вспыхнула - и торжественно протянул ее как маленький факел, к ним, к этим существам. И крикнул: - Это огонь! Он будет первым вашим другом! Он - все! С ним не холодно, и пища... По лесу прокатился воинственный клич. С палками наперевес существа бросились на Альку, на ребят, стоящих у дерева. Алька замер на месте, парализованный страхом. Толя тоже не в силах был сдвинуться с места. Леночка заплакала. Вот-вот дикари схватят Альку. Вот-вот изрубят каменными топорами остальных... Три выстрела оглушительно ударили навстречу им, и над головами взорвались и вспыхнули ракеты. Существа, как один попадали на траву, прижались к выпирающим из почвы корням. Колесников спрятал в карман черный ракетный пистолет. - А ну к кораблю! Быстро, пока они не очухались! - приказал он. - И без паники! Ребята опомнились и, царапая лица о жесткий кустарник и свисающие сверху лианы, кинулись назад. За ними быстрым шагом шел Колесников. "А ведь и правда, что б мы делали без него? " - подумал Толя. Вдруг Леночка споткнулась о корень и чуть не упала. Толя подхватил ее и поставил на ноги. Леночка сильно хромала, и Толя поддерживал ее за руку, пока они бежали к звездолету. Сзади раздались крики: дикари очнулись от страха и снова начали преследовать их. Вдруг на звездолете заревела сирена. Она ревела, завывая, и так пронзительно, что преследователи опять попадали в траву. Экипаж благополучно нырнул в дверь. Колесников вставил в скважину ключ и повернул на пять оборотов. Расталкивая полуживых от страха и усталости членов экипажа, он крикнул: "Ни с места, держаться за поручни! Сохранять хладнокровие! ", влетел в рубку управления и нажал пусковую кнопку. Взревели двигатели, и звездолет плавно и стремительно, слегка задев листву деревьев, взмыл в синее небо. Сирена сразу замолкла. "Кто же ее включил? - подумал Толя. - Ведь в корабле никого не было". Глава 18. ПЛАНЕТА, КОТОРАЯ ИХ НЕ ПРИНЯЛА - Молодцы! - сказал Колесников, сидя перед пультом управления. Сзади в глубоком молчании стоял весь экипаж. - Мм-мы молодцы? - не поверил своим ушам Толя. - Ты шутишь? - Да нет, вполне серьезно. Уложились в пятнадцать минут, а я ведь дал вам целых двадцать... Молодцы! Толя отвернулся от него. - Хочешь посмотреть вниз? - спросил Колесников. - Смотри, а то скоро ничего не будет видно. Внизу, там, где только что стоял их звездолет, кучей сгрудились дикари в шкурах и грозили каменными топорами небу, а трое голых, обросших детенышей рвали на мелкие клочки потерянный Алькин альбомчик. - Что-то не очень они ценят искусство нашего прекрасного живописца... - сказал Колесников. К нему подошел Алька. Он был очень бледен, точнее, сер, губы дрожали, лицо было в свежих царапинах; и без того худое, оно еще больше заострилось. - Я хотел, чтоб им было лучше, - сказал он, - хотел помочь им, чтоб они скорей развились и вырвались из темноты и невежества... - Мало ли что ты хотел... - проговорил Колесников. - Они-то не хотели этого! - Не хотели себе добра? Я ничего не пожалел бы для них! - Оставь свою жалость при себе, - ответил Колесников. - Дело не в этом, - вмешался Толя, - видно, не все можно сделать сразу; есть вещи, до которых каждый должен дойти своим умом... - Видно! - хитро блеснул глазами Колесников. - Значит, никто из вас, доблестные земляне, не желает вернуться и пожить на той замечательной планете? Экипаж подавленно молчал. - Лена, как твоя нога? - вдруг спросил Колесников. - Ничего... - Ну что ж, в таком случае... - из глаз Колесникова прямо-таки брызнули радость и самоуверенность, - в таком случае поищем что-нибудь получше! Планету, где всем понравится, где никого не нужно жалеть, развивать и торопить... Согласны? Никто ему не ответил. - Скажи, кто включил на корабле сирену и выручил нас? - спросил у Колесникова Толя. - Видно, электроника. Я же говорил, наш звездолет новейшей марки... Толя вышел из рубки, наступил на что-то круглое, скользкое, крутнувшееся под ногой, и упал. Встал, потер ушибленный бок и поднял какой-то странный, откатившийся в дальний угол продолговатый пятнистый плод. - Что это? Откуда? Колесников повернулся вместе с креслом и внимательно посмотрел на Жору. - Первый раз вижу! - покраснел Жора. - Наверно, случайно закатился в дверь... - И по трапу пробрался вверх? - удивился Колесников. - И так бывает, - сказала Леночка. - Такая уж эта планета, и плоды на ней особые... - Подвергнуть химическому анализу, и если он будет благоприятен, дать на обед, - распорядился командир. - И надо этот плод скорей съесть или выбросить, потому что стрелка показывает, что корабль перегружен на семь килограммов, а для такого точного летательного аппарата, как "Звездолет-100", это многовато. - Колесников кивнул на циферблат со стрелкой в левой стороне приборной доски. - Впрочем, это ерунда, сойдет... А ты, Горячев, - добавил командир, - на трое суток освобождаешься от вахт. Иди отдыхай; если нужно успокаивающее, попроси у Лены... За штурвалом остается Звездин. Алька быстро ушел из рубки. Вслед за ним ушли Леночка с Жорой. Колесников долго молчал, прислушиваясь к работе двигателей, потом сказал, просияв: - Отлично работают! Приятно послушать, лучше всякой музыки. - И неожиданно добавил: - Помнишь, что я говорил тебе на Земле насчет этого члена экипажа? Бедняга, как он исцарапался... - Нет, ты не прав, тысячу раз не прав! - бросился в спор Толя. - Эта планета не в силах нас понять, и виноват здесь не Алька, не его доброта, а ее отсталость... - Ну хорошо, пусть будет так, - сказал Колесников. - Садись в кресло, а я пойду посплю немножко: надо укреплять нервную систему для новых планет... Между тем Жора заперся в своем отсеке и поедал плоды, извлеченные изо всех карманов. Ел он в полном одиночестве не потому, что был жаден и ни с кем не хотел поделиться, а потому, что боялся насмешек. Ребята ведь едва не разоблачили его из-за этого продолговатого, похожего на дыньку плода, который нечаянно выскользнул у него из-за пазухи в коридоре. А что было б, если б они узнали, что он прихватил с собой не только эту дыньку? Жора ел, презирая, ненавидя себя за слабость и безволие, за полное неумение справиться со своим аппетитом. Быстро доев кисловатые и кисло-сладкие плоды, оставив про запас лишь один, он вытер губы и с некоторой опаской потрогал свой тугой живот. И вдруг этот самый его живот начал болеть. С каждой секундой боль становилась сильней, и Жора не на шутку встревожился: наверно, не следовало есть неведомые плоды с неведомой планеты; кроме того, он даже не помыл их... Жора мрачнел, скрипел зубами, морщился, но мужественно терпел. И, как назло, в это самое время из динамика раздался Толин голос из рубки управления: - Как самочувствие экипажа? Пусть ответит каждый отсек... Жора, собрав последние силы, нажал кнопку включения крошечного микрофона перед столиком и, едва не теряя сознание от боли, проскрипел: - Я... Жора... чувствую себя... о... от... лично! Потом он выключил микрофон и, весь скорчившись от острой рези в животе, вызвал Леночкин отсек и спросил, нет ли в ее аптечке чего-нибудь от живота. Конечно же, у нее было! Жора слезно попросил принести ему лекарство и никому из членов экипажа не говорить об этом. И Леночка принесла. Он чуть-чуть приоткрыл дверь, взял из ее руки таблетки и, закинув вверх голову, проглотил сразу все. И вот чудо - боль мгновенно прошла. Маленькие Жорины глазки залучились счастьем: все-таки жизнь прекрасна! Конечно же, последний, сорванный на Дикой Планете буроватый плод, похожий на земное яблоко, он решил не есть, а выбросить. Часа три мчался звездолет меж голубых туманностей и светящейся космической пыли. А когда пошел четвертый час, Толя увидел впереди новую небольшую планету: она сверкала, как ярко начищенная серебряная монета под музейным стеклом. Сердце у Толи екнуло и в который уже раз часто-часто забилось: может, вот она - долгожданная планета, на которую будет так интересно ступить! Сдерживая нахлынувшую на него радость, Толя послал в эфир известие о себе и попросил разрешения на посадку. Не успел он оповестить об этой планете экипаж, как был получен ответ: - А откуда вы? - Мы с планеты Земля! - торжественно сказал в микрофон Толя; торжественно потому, что любая планета сразу должна понять, что звездолет летит с высокоразвитой, цивилизованной Земли и его прибытие сюда - честь для планетян. Толя увидел в иллюминатор огромную, чуть выпуклую поверхность небесного тела, расчерченную прямыми линиями каналов, с подковами плотин, правильными квадратами полей, которые были засеяны ярко-красными, темно-синими и фиолетовыми растениями, неизвестными на Земле... - Мы вас не сможем принять! - сказал ясный, чистый и очень мягкий голос. Сердце у Толи похолодело: - Почему? Мы летим в поисках неведомых цивилизаций и многое можем рассказать о себе... - Вы нас не интересуете, - так же мягко и вежливо прозвучал в динамике голос. - Вы когда-то взорвали над городами две атомных бомбы и уничтожили десятки тысяч людей - наши приборы записали... - Это не мы! - запротестовал Толя. - Не мы, а другие!.. Мы не виноваты! Это было очень давно... Наши предки тоже возмущались этим варварством... Однако голос в динамике не стал с ним спорить и доказывать свою правоту. - Вы испытываете в чем-нибудь недостаток? - вежливо спросил он. - Можем выслать транспортную ракету с продовольствием и горючим, с запчастями, с картами и перегрузить все это в воздухе на ваш корабль. Внизу распростерлись непонятные квадраты воды - то черной, то желтой, то белой как снег; потом появились поля с какими-то диковинными высоченными многоцветными гранеными конусами. "У них, наверно, очень своеобразная, сложная для контактов цивилизация! - подумал Толя. - Вот бы где нам побывать! " - Спасибо, - ответил он, - у нас на борту все в порядке, но мы б очень хотели... - К сожалению, это невозможно, - мягко ответил все тот же голос, и Толя резко повернул штурвал вправо. Планета исчезла из иллюминатора. Звездолет мчался дальше. Несколько минут Толя не мог опомниться: чего-чего, но этого он не ожидал. Оказывается, на других столь отдаленных планетах знают про Землю и даже про то, что было на ней в стародавние времена. И не хотят понять, что все это случилось не по вине их предков. Почему эту странную планету не интересует то прекрасное, что давно уже пришло на Землю, которая не знает войн и живет в дружбе и согласии? Почему? Глава 19. "СЧАСТЛИВОГО ПРЕБЫВАНИЯ... " Несколько часов сидел Толя в рубке и не мог думать ни о чем другом. Потом сменить его пришел Колесников и спросил: - Что новенького? Что-нибудь встретил на пути? - Ничего. - Толя не хотел говорить с ним об исчезнувшей планете. И даже с Алькой не хотел - Алька и без этого был расстроен. И Жоре и уж подавно Леночке не надо было знать о его неудачной попытке опуститься на ту планету... Потом в кресло сел Колесников, а Толя пошел в свой отсек, прилег на койку и незаметно для себя уснул. Проснулся он от громкого голоса Колесникова, раздавшегося из динамика: - Я вас понял, идем на посадку! Толя вскочил с койки и ринулся к рубке, столкнулся в коридоре с Алькой, который сломя голову тоже летел к рубке. Они гулко и больно стукнулись лбами, и Толя даже упал. Но тут же вскочил. Алька все же первый вбежал в рубку. - Не нужно пока что планет! - крикнул оп Колесникову. - Дай нам отдохнуть... Колесников даже бровью не пошевельнул - и, между прочим, правильно, по мнению Толи, сделал: успеют еще отдохнуть... Колесников включил тормозные двигатели и повел звездолет вниз. Потом спокойно сказал, и, что там ни думай о Колесникове, тоже довольно правильно: - Обжегся на одной планете, так, думаешь, и другие такие же? - Опять что-нибудь случится! - выдохнул Алька. - Исключено. - Колесников кивнул на иллюминатор. - Вы гляньте туда... Внизу под ними открылся огромный, залитый мягким светом город с прямыми широкими улицами, обсаженными деревьями, с квадратами скверов, с фонтанами, с диковинной мозаикой на стенах зданий. - Ясно вам, дорогие земляне, что здесь нам нечего опасаться? - спросил Колесников. - Все по местам! Привязаться! Звездолет развернулся и пошел на посадку, и не на какую-то узенькую полянку в океане дремучих, первобытных лесов, а на ровные и гладкие голубые плиты космодрома. - Захвати на всякий случай пистолет, - все-таки попросил его Алька. - Мало ли что... - И не подумаю! И в это время корабль на положенном от планеты расстоянии автоматически выпустил шасси и очень мягко сел на плиты. - Не забудь альбом для рисования взять! - почти приказал Колесников. - Здесь ты его весь заполнишь... И вот, как и прежде, уже во второй раз, двинулись они по люковому трапу к двери, в ярких, светящихся пилотках и комбинезонах. Колесников вставил в скважину двери ключ, повернул четыре раза, и экипаж замер в ожидании решения электронного устройства. С точностью до единой доли секунды устройство сработало и уверенно проговорило: "Выход разрешен и даже желателен... Счастливого пребывания на этой планете! " - Браво! - крикнул Жора. - Наконец-то! Леночка тоже облегченно вздохнула и заулыбалась: - Я тоже соскучилась в этом звездолете... Так хочется размяться, попрыгать, потанцевать... Один за другим ступили земляне с трапика на голубые плиты космодрома и тотчас услышали музыку: тихая, сдержанная, она висела в воздухе - он был непривычно синеват - и почему-то наполнила ребят чувством радости, близких удач и полной безопасности. И здесь же они увидели метрах в двадцати от звездолета двух мужчин и женщину с букетиками цветов. Они ждали их, пришельцев с другой планеты. Они были очень похожи на людей Земли, и лишь волосы... Да, да, лишь одни волосы у них были странные - красные, синие, голубые... И были эти люди очень молоды - лет на пять старше их, землян, - и очень стройны, высоки и, конечно же, красивы... Ах, до чего они были красивы и приветливы, эти трое, встречавшие их! И когда они медленно шли к ребятам, улыбаясь и махая руками, их легкие, полупрозрачные костюм мы мягко и таинственно искрились. - Мы поздравляем вас с благополучным прибытием, - негромко сказал мужчина с короткими синими волосами. - Спасибо, что вы удостоили нашу планету своим посещением. - Не за что, - слегка смутившись, сказал Толя. - Это вам спасибо за встречу и доброту. В ребячьих руках появились тоненькие букетики. Мелкие звездочки цветков излучали тончайший аромат. Первый букет, как это бывает и на Земле, вручили Леночке, потом - остальным. И уж самый последний - Колесникову. Дело в том, что он вдруг вспомнил, что, вопреки инструкции по эксплуатации "Звездолета-100", он не закрыл на ключ дверь корабля и побежал к нему, встал на трапик и - маленький, плотный, в белом комбинезоне - потянулся к двери, вложил в узкую щелку ключ и громко щелкнул им. И здесь Толя заметил, как в глазах встретивших внезапно вспыхнуло недоумение, и спокойно разлитая в воздухе музыка как будто бы дернулась и стала слегка спотыкаться, и сам синий воздух чуть-чуть потемнел... В чем дело? Наконец Колесников вернулся, получил свой букетик и стал вертеть в руках, не зная, как от него избавиться, и наконец незаметно сунул его в руку Леночке. - Как прошел полет? - спросил синеволосый. - Нет больных на борту? - Что вы, мы здоровы! Дай бог всем быть такими! - Жора провел ладонями по своим круглым щекам, и они заскрипели, как яблоки. - Не стосковались по своей планете? - спросил человек с красными волосами. - Вот это есть... - сказал Жора. - В космосе, как говорится, хорошо, а дома лучше. - Да не слушайте вы его! - не вытерпела Леночка. - Ни капельки нам не грустно. Она во все глаза рассматривала планетян, их лица, их глаза, такие внимательные, доверчивые, открытые, их удивительные неземные полосы. И конечно же, с особым вниманием смотрела Леночка на девушку, на ее легкое, искрящееся платье. - Вы, наверно, хотите отдохнуть после полета? - спросила девушка. - Нет, что вы! - сказал Толя. - Мы совсем не устали. Мы бы очень хотели познакомиться с вашей планетой. - Пожалуйста... Что вас интересует в первую очередь? Наверно, после длительного полета вы хотели бы поесть? Толя с ужасом посмотрел на Жору: вот-вот ляпнет что-нибудь! Но лицо того застыло, напряглось, покраснело; ох, как, видно, хотелось ему сейчас подзаправиться, но Жора героически боролся с собой. Одновременно с Толей бросил на него взгляд Алька и сказал: - Простите нас, но хорошо бы... Стосковались мы в полете по жареной картошке и клубнике со сливками... Жора благодарно блеснул в Алькнну сторону глазами, и Толя вздохнул: Алька оказался добрей его... - Просим... Сколько угодно! - весело, в один голос ответили планетяне. - Мы, признаться, тоже не прочь что-нибудь поесть... - Пришлите, пожалуйста, машину на восемь мест, - негромко сказал куда-то в сторону мужчина с красными волосами, и через несколько секунд в небе что-то мягко прожужжало, возле них опустился вертолет - легкий, открытый, прозрачный, из неизвестного материала, с двумя такими же прозрачными винтами сверху. У Колесникова прямо-таки глаза полезли на лоб. - Как вы его вызвали? - Очень просто, - ответил мужчина. - Позвал его, и он прилетел... Займите, пожалуйста, свое место. Все уже сидели, кроме Колесникова; он стоял рядом с машиной и пытливо трогал руками прозрачную обшивку большой удобной кабины. - А где же пилот? - недоумевал он. - А где помещается двигатель? В этой маленькой коробочке? - Разумеется, - сказал мужчина. - Здесь он еще большой... Вы садитесь, а то все проголодались... Но Колесников уже ни о чем не мог думать, ни о чем, кроме этого прозрачного чудо-вертолета. И когда он наконец влез в него, он не присел, а все ощупывал, оглядывал, прикидывал что-то в уме. И когда они прилетели к большому прозрачному зданию, Колесников сказал: - Вот это я понимаю! Как у них все удобно и просто... Они довели свою технику до совершенства. Все так продумано и упрощено, что и техники никакой не видно... Даже непривычно как-то! Смотрю на нее, думаю - и ничего не могу понять. А мне казалось, мы всех обогнали... - Вы с какой планеты, ребята? - спросила девушка. - Мы с планеты Земля! - не без гордости сказал Алька. - А как называется ваша? - Мы ее называем Планетой Добрых Стремлений, - ответил красноволосый, - а соседние с нами планеты называют ее Планетой Совершенства, но это не так: нам еще далеко до совершенства, да к тому же полного совершенства невозможно достичь, к этому можно только стремиться, что мы и делаем... И Толя сразу понял: вот она, та планета, побывать на которой он мечтал! Больше всего мечтал! Скоро они вышли из вертолета. Одежда планетян, как заметил Толя, при движении не только легко и приятно искрилась, но и непостижимо каким образом рождала тихую, мягкую, добрую музыку. Планетяне и пришельцы вошли в дом, уселись за легкие столики, и на них в ту же минуту неизвестно откуда появились четырехугольные прозрачные тарелочки с разными салатами и такие же прозрачные тарелочки с супом. Планетяне, чтоб не мешать им, уселись в сторонке и принялись есть то же самое. - Вот где мы поживем, правда? - шепотом спросил Толя у Колесникова. - Поживем, а там будет видно... Командир, наверно, не принял еще твердого решения, потому что пожал плечами и потер крепким кулаком лоб. - Возможно. При условии, что они не будут такими мудреными и странными. И еще: если я пойму, как у них все это устроено. - Поймем, - сказал Толя. - Постараемся понять... - А какие они красивые! - проговорила Леночка. - А какая у них музыка! Я нигде не слышала такой. Так и хочется танцевать под нее, да неловко... И где они, музыкальные инструменты, рождающие ее? - Выясним, - уверенно сказал Толя. - А как они одеты! - не умолкала Леночка. - Их одежда так мягко искрится, издает эту нежную музыку... Ничего похожего не видела и не слышала... - Еще не то увидишь и услышишь во Вселенной, - заметил Толя. - Но знай, - вмешался в разговор Алька, - и мы достигнем такого совершенства и, может, даже обгоним их, и они прилетят к нам учиться... - Хорошо бы... - вздохнула Леночка. - Мальчики, не поднимайте меня на смех, но мне бы хотелось иметь платье, в каких здесь ходят... - Попросим, авось дадут, - сказал Толя. Они восхищались этой планетой и не забывали об еде. Съев свой суп, Жора сказал: "Еще хочу", и перед ним появилась новая тарелка, потом еще... - Остановись, - попросила Леночка, - оставь место на второе и третье... - На все хватит, я человек больших возможностей, - заявил Жора, продолжая есть. - Но что они подумают о тебе и о нас? - Пусть думают что хотят... Какие мы есть, Леночка, такие и есть, и нечего пускать пыль в глаза. Не надо думать, что подумают о нас, а надо думать, как остаться собой, никого не обижать и не обманывать... Толя с изумлением слушал его: ну и Жора! Мудрец! Философ! Жора между тем ел мягкое, нежное, прямо тающее во рту жареное мясо с ломтиками каких-то неведомых овощей, пил какие-то необыкновенно вкусные соки в узеньких невесомых стаканчиках - один такой стаканчик он на всякий случай прихватил с собой; плотное, круглое лицо его лучилось радостью и удовольствием. Глава 20. "НЕ СПЕШИТЕ, ОСТАНЬТЕСЬ... " - Ну и молодец он у вас! - сказала девушка, посмотрев на ребят. - Весельчак! С ним не соскучишься в полете... - Что правда, то правда... - Жора поднял от тарелки лицо и подмигнул землянам. - Ненавижу пресных и унылых... Как суп без соли! И вызнаете, они еще не хотели брать меня с собой... А про вашу планету скажу - отличная! Толя быстро встал из-за стола: - Большое вам спасибо за прекрасный обед! Никогда не ели ничего вкусней! Теперь бы нам хотелось познакомиться... - Толя глянул на Леночку и вдруг сказал совсем не то, что хотел: - С вашими магазинами для девочек, если такие есть... - Пожалуйста, - сказала девушка, - если вы уже сыты, прошу... Машина вас ждет... Они летели низко, чуть выше плоских крыш, и видели, как диковинно сверкает на торцах домов великолепная, многоцветная, огромнейшая мозаика, как под негромкую, плавную, успокаивающую музыку, разлитую в чистом воздухе, высоко струятся, ниспадая вниз, фонтаны - фиолетовые, желтые, синие, красные и даже черные, но не мрачно черные, а задумчиво, углубленно черные; они видели, как быстро и бесшумно проносятся над домами легонькие одно- и двухместные вертолетики с горожанами. Эти машины здесь, видно, были распространены, как когда-то у них на Земле велосипеды. В большом пятиэтажном здании находилась одежда: в особых отделениях висели тысячи разнообразных платьев, юбок, курток, шляпок, плащей, пальто, лент, тканей... - Ой, - вырвалось у Леночки, - сколько всего! И каждая вещь искрится! У вас можно взять все, что хочется? - А как же иначе? - улыбнулась девушка. - Пожалуйста, прошу. - Только поскорей, - попросил Колесников, - здесь есть кое-что и поглавней, поинтересней... - Нет, мальчик, вы ошибаетесь, - сказала девушка. - У нас все главное, все интересное... Разве можно без красивого платья или туфель хорошо себя чувствовать? - Вот видите, мальчики... - обрадовалась ей поддержке Леночка. - Подождите меня, я мигом вернусь. - Хорошо, - сказал Алька. Он очень хотел пойти с нею, но не посмел, потому что неожиданно вспомнил о суровом разговоре насчет Леночки. О нем давно забыли мальчишки, но все-таки... - А мне можно с тобой? - спросил Жора, оглянулся на членов экипажа, застеснялся и сказал: - Нет, я не пойду, иди одна и выбирай, что тебе хочется... Планетяне улыбнулись, и Леночка исчезла в здании. Местные жители входили и так же быстро выходили из него с небольшими свертками или уже переодетые. Леночка пропадала в нем, наверно, полчаса. Наконец она появилась у выхода в своем ярко-фиолетовом комбинезоне. Руки у нее были пусты... "Странно! - подумал Толя. - Ничего не понравилось? " Однако лицо ее пылало от радости. - Что ж вы ничего не взяли? - спросила ее девушка с голубыми волосами. - Не нашли нужного размера и хорошей расцветки? - Что вы! - сказала Леночка. - Нашла! Все нашла! Слишком много нашла, поэтому и не взяла ничего, чтоб не расстраиваться... Одна вещь прекрасней другой. И какие фасоны, тона! Какая ткань! Каждая излучает свою музыку... У вас везде музыка! - А как же иначе? - сказала девушка. - Как можно жить без нее? Она всегда звучит вокруг нас и в нас, радует и подсказывает все лучшее, до чего мы еще не додумались, напоминает о том, что мы уже забыли; без нее мир был бы пуст и беден. Нам очень лестно, что людям Земли понравились наша еда и наша одежда... "Она что, всерьез? - слегка обиделся Толя. - Думает, что мы прилетели к ним только для того, чтоб оценить их пищу и одежду?.. Она глубоко ошибается, если так думает... " Между тем Колесников подошел к мужчинам: - Есть у меня одна очень важная просьба... - Пожалуйста! - Планетяне посмотрели на него с готовностью немедленно выполнить не одну, а любое количество его просьб. - Я от рождения поклонник точных наук, люблю технику, и она безотказно слушается меня... Я бы очень хотел прокатиться на этом вашем вертолете и включить такую скорость, чтоб машины даже видно не было. Планетяне слегка смутились и переглянулись. - Можно, конечно, можно, - сказал мужчина с синими волосами, - но одному это опасно... Как бы вы не разбились... Рядом с вами должен находиться кто-нибудь из нас... - Зачем? Вы не доверяете мне? - Вы немножко переоцениваете себя и знание нашей техники, она ведь совсем иная, чем у вас на... - Я знаю не только земную технику, - ответил Колесников. В воздухе сразу чуть потемнело, и зазвучала негромкая, но тревожная музыка, и от нее у Толи побежали по коже мурашки. - Вполне возможно, - сказал мужчина с красными волосами, - но если в полете есть хоть малейшая степень ненужного риска, мы не можем допустить... - Да они что, сговорились с Землей? - шепотом спросил Колесников у Толи. - И там не разрешают, и здесь... - Мальчик, не волнуйтесь напрасно, постарайтесь понять нас, - сказала девушка, - мы ведь желаем вам добра... И только она сказала это, как в воздухе посветлело и раздалась уже не тревожная, а легкая, чистая, успокаивающая музыка. - Спасибо, - проговорил Колесников. - Мы решили лететь дальше... "Мы? - подумал Толя. - Зачем он говорит за всех? Нельзя так быстро улетать отсюда! " - Что вы, мальчики! - прямо-таки испугалась девушка. - Вы ведь ничего еще не видели на нашей планете... - Почему не видели? Видели, и нам этого вполне достаточно, - сказал Колесников. В почерневшем, как ночью, воздухе зазвучала пронзительная, словно набат, музыка. Ребята немножко растерялись и стали оглядываться. - Вы не должны так думать, - сказал мужчина с синими волосами. - добро - главное в нашей жизни, вы поймете это, если останетесь хотя бы на три дня, вы тогда будете свободны от всего... - От чего? - спросил Алька. - От некоторых заблуждений, от того, что мешает вам жить и видеть мир прекрасным, таким, какой он есть... - Вы нас доставите к звездолету? - стараясь говорить как можно вежливей, спросил Колесников. - Разумеется... Но почему вы так быстро хотите улететь от нас? - заговорили сразу оба. - Не спешите, останьтесь! Мы можем быть полезными для вас и для вашей Земли, мы... Глава 21. ЗАЛП - К звездолету, - негромко подал команду Колесников. Не прошло и минуты, как возле них бесшумно опустилась все та же удивительная летающая машина, они влезли в нее и быстро поплыли в воздухе. Внизу стлалась густая зелень парков, и в воздухе, который был окрашен в мрачновато-печальный, прощально-сумеречный свет, зазвучала тихая, грустная музыка. Уже у самого звездолета мужчина с красными волосами задумчиво сказал им: - Мы бы очень просили вас пожить здесь, нам так жаль расставаться с вами... - Мы не можем! - Колесников вскочил на трапик, вытащил из-за пазухи комбинезона ключ и вставил в скважину двери. - Может, вам тогда нужны какие-нибудь лекарства, пища, одежда, топливо, запасные части? - Спасибо, они у нас есть... Прошу на посадку! - приказал Колесников (члены экипажа, громко топая, гуськом полезли по трапу в люк), задраил дверь и бросился в рубку управления. - Какой ты все-таки неотесанный! - вздохнула Леночка, когда они уже взлетели. - Что ты говорил им, как вел себя! Это не укладывалось в их голове... - Стоп! - остановил ее Колесников. - А сама? Забыла, как восхищалась их музыкальными платьями? - Но ведь у нас таких нет... Она отвернулась от Колесникова и пошла в свой отсек. - Эх ты, Колесников! - сказал Толя. - Улетели с такой планеты!.. - Не огорчайся, найдем что-нибудь получше! - улыбнулся командир. - Как мы могли остаться, если они не доверяли нам? - Ничего ты не понял! - Толя махнул рукой и ушел к себе. Он сидел в своем отсеке и думал. Выходит, отец прав: во Вселенной существуют планеты куда более совершенные, чем Земля, жители их шагнули куда дальше землян. Или, может, они, ребята, улетевшие в звездолете, далеко не самые лучшие земляне? Что ж, может быть... Эх, узнать бы, как на покинутой ими планете достигли таких чудес. Отчего, например, искрится их одежда? Почему вдруг меняется окраска воздуха и вместе с ней музыка? Каким образом летают их странные вертолеты? Как появились на столе тарелки с едой? Были у Толи и сотни других вопросов; ни на один из них не успел он получить ответа... Один Жора не слишком огорчался: все-таки на этой планете ему удалось наконец прийти немножко в себя, расправить руки, разогнуть спину, погреться в лучах местного солнца и, уж конечно, уж конечно... Словом, теперь опять можно несколько дней терпеть эти полосатые тюбики с пищей... Вдруг он услышал в динамике голос командира: - Жора, тебе заступать на вахту. Идти не хотелось. Но Жора заставил себя подняться с койки, сладко потянулся и пошел в рубку управления. - Способен вести корабль? - смерил его ироническим взглядом Колесников. - А почему же нет? - Ну, тогда желаю... - Колесников ушел из рубки. Примерно к концу смены Жора заметил вдали небольшую красноватую планету и повел к ней звездолет. Послал, как обычно, радиозапрос и довольно быстро получил ответ: "А вы кого поддерживаете - черных или желтых? " - "А кто это? "- спросил Жора и повторил фразу, что они летят с Земли и с самыми добрыми намерениями. Из динамика раздался странный смешок, и Жора так и не понял, разрешено ли ему сделать посадку. Разбудить Колесникова? "Нет уж. Нечего его будить, - решил Жора. - А планета, кажется, не против посадки. - И повел звездолет на сближение с планетой. - Возьму и посажу его сам... " Корабль пробил сильную облачность и нырнул к планете. Жора посмотрел в иллюминатор и содрогнулся. Перед ним был горящий город. Он был огромный - конца-края не видно, скученный, тесный и весь затопленный огнем и черным дымом. Горели высокие дома, рушились стены - совсем как в кадрах старинной военной кинохроники, сохранившейся на Земле. Город был полон взрывов... Его обстреливали? Бомбили с неба? Жоре стало не по себе. И все-таки любопытство было сильнее страха и не хотелось улетать от этой планеты. Он миновал город, выбрал ровную пустынную местность, снизился и увидел в оптическое устройство: какие-то громоздкие машины двигаются вперед и палят из труб, извергая дым и огонь. За ними бегут какие-то люди с маленькими трубочками в руках и тоже палят... Да что они, в своем уме? Жора повел звездолет дальше и увидел вдали что-то синее, что-то вроде моря с зелеными пятнами островов. Подлетев поближе, он заметил на воде какие-то плоские махины с башнями, утыканными длинными трубами, - из них тоже извергался дым и огонь и раздавался такой грохот, что даже Жоре было слышно. Потом от одной такой плавучей махины быстро побежало что-то похожее на рыбку, побежало в белых бурунчиках к другой махине, ударилось в нее, и вверх взметнулся столб густого черного дыма, и эта другая вдруг переломилась надвое, с нее посыпались в воду какие-то похожие на муравьев существа... Не люди ли? Обе разломанных половины стали тонуть, и далеко по морю пошли высокие пенные волны... "Ну и планета! " - ужаснулся Жора и повел звездолет подальше от этой морской синевы. Он обогнул планету, увидел ярко-синие квадраты какой-то растительности и направил звездолет пониже, еще ниже... И заметил ряды бегущих людей. Они бежали и палили из узеньких трубочек, и синяя растительность впереди них и по сторонам горела, дымилась, и люди бежали с широко открытыми ртами, что-то выкрикивали и падали. Вокруг них что-то разрывалось, и на месте разрывов оставались черные, как оспины, ямы. "Да что они, и правда посходили с ума? - возмутился Жора. - Куда ни глянь - везде воюют. Жить им надоело, что ли? " Он поднял звездолет вверх и полетел дальше. И внезапно увидел внизу огромный разбившийся космический корабль с разорванным во многих местах корпусом, искореженной обшивкой, разбросанными вокруг обломками и деталями двигателей... Взорвался отчего-то в воздухе? Врезался на полной скорости в поверхность планеты? Жора поежился. А где-то вдали, далеко-далеко отсюда, светится во Вселенной его Земля - добрая, теплая, ясная, совершенно безопасная и надежная, с которой случайно ушел он с ребятами в этот полет... Жора опять стал вглядываться в эту дымную планету. Хорошо бы сесть на нее, поговорить с кем-нибудь из жителей, выяснить, в чем дело: почему они воюют... Но куда сесть? И все-таки Жора не терял надежды, что найдет хоть маленький клочок территории, где тихо, спокойно и ничего не горит, не дымится, не стреляет, не напоминает о страшных авариях. Наконец Жора отыскал такой клочок - на противоположной стороне планеты. Там стояли густые зеленые леса, радовали глаз круглые н квадратные полянки н было совершенно безлюдно, тихо, спокойно. Жора повел звездолет на посадку, на одну из таких удобных полян. И когда до планеты оставалось с полкилометра, случилось что-то странное: маленький островок деревьев быстро отъехал в сторону и на его месте оказались какие-то черные, уставленные в небо трубы; из них вырвался огонь и облако дыма, штурвал в Жориных руках без всякого его вмешательства резко повернулся в сторону, и звездолет так дернулся и рванул вверх, что Жора оглох от взрыва и вылетел из кресла. Дверь рубки открылась и к штурвалу метнулся Колесников. Жора, не понимая, в чем дело, катался но полу рубки, а Колесников уже сидел в кресле, и обе руки его твердо лежали на штурвале. Жора встал, потирая ушибленную голову. - А ты молодцом, вовремя отклонился в сторону! - похвалил его Колесников. - Ничего я не отклонялся, штурвал сам сработал и даже меня сбросил с кресла, - признался Жора. - Как это он так? - Кибернетика, электроника! - Понятно... А что это за планета? - Это Планета Постоянных Войн, а ты хотел сесть на нее, довериться ей. Есть у тебя ум и соображение? Глава 22. ХОТЯ БЫ КРАЕШКОМ ГЛАЗА - А ты не кричи! - сказал Жора. - Кто ж думал, что есть такие ненормальные планеты?! - Тихо, - попросил Колесников и вместе с пилотским креслом повернулся к другим членам экипажа, сбежавшимся в рубку. - Лена, принеси, пожалуйста, мази, у него две шишки на голове вздуваются... - Не нужно мне никакой мази! - заупрямился Жора. - Ладно, оставайся с шишками, - проговорил Колесников и слегка смягчившимся тоном добавил: - Война ведь там, мы могли погибнуть. Не обижайся... - Я и не обижаюсь. - Жора шмыгнул носом, видно, раздумывая, что бы еще такое сказать, однако ничего не придумал и посмотрел на Леночку: - Можешь смазать мне голову мазью. Леночка вышла из рубки, и Колесников проговорил: - Боюсь, на звездолете осталась вмятина от того залпа, после посадки посмотрим... - Ты хочешь еще куда-нибудь сесть? - встревожился Алька. - После всего того, что было? - Никаких посадок! - выдохнул Жора. - На одной планете нас едва не съели дикари, возможно, людоеды, на второй мы ни за что обидели хороших людей, на третьей нас чуть не подстрелили, как воробьев... Чего ж нам еще ждать? За что терпим такие лишения? Ни на травке полежать, ни искупаться в море, ни позагорать на песочке... Мальчишки молчали, но Жора уже чувствовал, что вовремя заронил в них искру сомнения, и продолжал: - Нам нечего здесь больше делать, и я считаю, надо сейчас же возвращаться на Землю... - Это легче всего, - сказал Толя. - Нельзя пасовать перед неудачами, мы еще встретим столько прекрасных планет... - Аля, а как ты считаешь? - спросил Жора. - Я? Я... Ну как вам сказать... (У Толи тревожно забилось сердце: неужели Алька поддержит Жору? ) Вообще-то путешествовать интересно. - Но... - стал подсказывать и торопить его Жора, и это, видно, задело за живое Альку, и он сказал: - Но с возвращением не надо спешить! - Нет, надо! - Жору просто нельзя было узнать. - Какой толк, что мы блуждаем во Вселенной... - Мы не блуждаем! - поправил его Колесников. - Мы летим точно по выбранному курсу, по звездным картам... В это время в рубку заглянула Леночка, открыла коробочку, велела Жоре нагнуть голову и уверенно мазнула пальцем по двум, сильно обозначившимся шишкам. - Ой, уже не болит! - удивился Жора. - Просто волшебная мазь! - Уходите все отсюда, вы мне мешаете думать и прокладывать путь, - сказал Колесников. - Значит, ты против того, чтоб вернуться? - спросил Жора. - Против! Мы еще мало что видели... Мы все испытаем, проверим корабль в работе, выжмем из него неслыханные скорости... - Ура, Колесников! - закричал Толя. - Мы не из пугливых, не из тех, кто не доводит дело до конца! Мы ни за что не вернемся назад, пока не откроем новых планет... - Ты опять за свое? - поморщился Колесников. - Я больше не буду... - спохватился Толя. - Дело ведь не в словах, а в сути, а суть такова, что необходимо... - Говори попроще, - попросила Леночка. - Я тоже не спешила бы на Землю... - Как хотите, - сказал Жора, - только мне все это осточертело. - У тебя нет серьезной цели в полете, - ответил Толя. - Если б она была, ты не говорил бы такое... - Ребята, хватит, выйдите из рубки, - сказал Колесников. - Первая вахта моя, потом - Толина, затем - Лены... Думаю, ты не поставишь звездолет под удар в случае чего... - Никогда! - заверила его Леночка. Все, кроме Колесникова, вышли из рубки, разбрелись по своим отсекам. Больше не было сказано ни слова про Землю, но искра сомнения, оброненная Жорой, все-таки разгоралась. Толя ни о чем, кроме как о Земле, не мог уже думать. Он вспомнил отцовское лицо, голос мамы, смех Сережи Дубова, легкий, скользящий шум лифта в их доме, пыхтение дворников-роботов на бульваре Открытий, аромат роз в их дворе, гул и веселье Сапфирного. Он вспоминал позеленевшие от времени зубчатые башни над морем, ласточек, огромные просторы Земли, где давно уже нет таких вот, как здесь, дикости и войн, когда тебя могут укокошить крошечным кусочком металла, сбить в полете снарядом, прикончить каменным гонором... Отсек теснил Толю, жал со всех сторон, давил. Ему вдруг стало очень душно - прямо нечем дышать! - он выскочил в коридор и заглянул в салон. Заглянул и замер. У стенки, в кресле, сидел Алька и, откинувшись, пристально смотрел на картину, на ее подводный мерцающий зеленоватый сумрак с таинственными блестками проплывающих рыбок... Конечно же, это была картина его прославленного отца, и космонавты "Звездолета-100", надолго улетая, брали ее в память о Земле... Алька так вглядывался в картину, так был втянут в нее, что не заметил Толю. И Толя тихонько ушел в свой отсек, чтоб не мешать Альке думать и вспоминать. И еще сильней захотелось Толе хотя бы краешком глаза увидеть Землю, любой, даже самый неинтересный ее уголок. Это было так легко: нажми кнопку, и на огромном телеэкране в салоне появится она. Но Толя помнил распоряжение Колесникова: не нажимать кнопку. И все-таки он не смог вытерпеть и нажал кнопку в своем отсеке. И сразу на небольшом блестящем экране появился Сапфирный с разноцветными автолетами на улицах и даже... Толя даже мельком увидел свой дом из голубовато-синих пластиковых плит и услышал негромкий голос сестры, читавшей на телестудии стихи о Сапфирном. Толя подобрался весь. Притих. Сапфирный был так далеко от него и был почти рядом! Голос сестры негромко звучал в отсеке, заполнял его, и с ним не было так одиноко. Однако ее голос могли услышать и другие, например Колесников. Вдруг он захочет размять ноги и пройти по коридору мимо его двери? А Толя, как и все другие, знал, что не только в салоне, но и в отсеках нельзя включать экран. Он нажал кнопку, и экран погас. Толя вышел в коридор. У двери отсека No 3 он замедлил шаги и прислушался. За Леночкиной дверью негромко звучал тот же голос. Сердце у Толи часто-часто забилось. Теперь он боялся одного: как бы Колесников не услышал. Пусть хоть она спокойно послушает Землю, а уж он, Толя, постарается, чтоб Колесников ничего не узнал... И Толя вошел в рубку. Колесников сидел в пилотском кресле и задумчиво смотрел через иллюминатор в холодную синеву Вселенной с густой россыпью звезд, с косыми облаками космической пыли. - Скоро будет следующая планета? - спросил Толя. - Судя по картам, да. - Колесников встал с кресла, потопал своими кривоватыми, не привыкшими много ходить ногами об пол. - Пойду похожу немножко по кораблю... - Постой, мне надо с тобой поговорить... Колесников опять сел в кресло: - Ну чего тебе? - По-моему, теперь нужно высаживаться с величайшей осторожностью и, даже получив разрешение на посадку, надо несколько раз облететь планету, разглядывая ее... - Все ясно... Ну, я пройдусь. - Да куда ты рвешься, подожди! - снова начал Толя. - Скажи, пожалуйста... Глава 23. СИНИЕ РОЗЫ Алька проснулся от тишины и неподвижности. Он спрыгнул с койки и почти оглох от этой тишины. Даже в ушах зазвенело. И под ногами не вздрагивал привычно пол, и в стенки отсека уже не была влита мелкая дрожь от работы двигателей. Выходит, что они не летят, а опять куда-то сели. Алька вышел в коридор. В нем было очень тихо. От двери с номером 5 слышалось сильное, с присвистом, всхрапывание. Ну ясно, это Жора восстанавливает силы, отдыхает от своих неудач и споров с командиром. Алька подошел к рубке управления: дверь открыта, внутри - пусто. Он посмотрел в иллюминатор, и в глаза ему нестерпимо ударило ярко-зеленым. И чем-то красным. И желтым. И синим. Алька зажмурился. А когда открыл глаза, увидел Леночку. И снова зажмурился: она была не в своем служебном комбинезоне, а в ослепительно белом платье с короткими рукавами. Она стояла среди цветов с большим букетом в руках и кому-то улыбалась... Кому? Вокруг нее - ни души. А где же Колесников? Где Толя? Может, Леночка, заступив на вахту, без ведома экипажа сама посадила звездолет? В это трудно было поверить! Но, кажется, это было так. Колесников и его экипаж, ни о чем не подозревая, беспробудно спали, а она расхаживала себе с букетом в руках по неведомой планете... Внезапно Алька ощутил тонкий аромат этих цветов. Он дошел до него сквозь прочные, ничем не пробиваемые стенки космического корабля и заполнил собой всю эту строгую и деловую, пахнущую металлом и пластмассой рубку с точными приборами, стрелками и клавишами. Алька вышел из рубки, на цыпочках подошел к люку и стал бесшумно спускаться по трапу. Дверь, конечно же, как и в рубку, была настежь открыта, а по инструкции дверь люка по прибытии на другую планету требовалось тщательно закрывать. Алька высунулся из двери, и его сразу оглушил одуряюще свежий, терпкий аромат и еще резче полоснула но глазам пестрота цветов, росших вокруг звездолета. Они были в росе. Роса искрилась на листьях и лепестках, дрожала, пускала живые острые блики в глаза Альке и на гладкую обшивку корабля. Цветы были раза в два, в три крупней тех, что росли на Земле, а чуть поодаль виднелась целая роща цветов - высоченных, с Альку ростом, а то и выше. Возле них деловито и громко, как вертолеты, порхали бабочки и жужжали пчелы. Заметив Альку, Леночка заулыбалась и помахала ему букетом: - Иди сюда! Алька спрыгнул с трапика в это многоцветное море и по пояс в росистой траве двинулся к ней и так вымок, что брюки прилипли к ногам. - И я вымокла, не бойся! - сказала Леночка. К одной щеке ее пристал голубой лепесток. - А где Колесников? - спросил Алька. - Не знаю, наверно, у себя... - А где Толя? - Спит, видно... А почему тебя все это волнует? Ну конечно же, произошло все так, как подозревал Алька! - Значит, ты опустилась сюда без разрешения? - Да забудь ты про свои разрешения и приказы! Здесь так замечательно! Здесь даже растут - посмотри на мой букет! - здесь даже растут синие розы... А как они пахнут! Я ни разу не вдыхала такого запаха... - Ее лицо горело радостью и отвагой. - Здесь здорово! - сказал Алька, и сказал не потому, чтоб сделать приятное Леночке, а потому что здесь и вправду было здорово. Как во сне. Как в полной волшебств и превращений сказке. - Что это за планета? - Откуда мне знать? Пролетала мимо, заметила крошечную планетку: вся многоцветная, пестрая, с зеркалами озер, которые пускают огромные зайчики, один даже попал в звездолет и ослепил меня... Я снизилась, увидела столько цветов, ахнула и решила сделать посадку... Алька не спускал с нее глаз. - И ты сама включила тормозные двигатели? - А то кто же! Колесников? Я ведь назубок знаю назначение каждой кнопки и клавиши, и даже сложный механизм... Ну и посадила на планету корабль... - Вот и подпускай девчонок к штурвалу! - покачал головой Алька. - Ох и достанется тебе от Колесникова! Ты хоть обратила внимание на то, что сказало электронное устройство возле двери? - Я зорко следила за всеми приборами и автоматами... Выход был разрешен и даже желателен... - А где же ты взяла ключ? Ведь Колесников держит его у себя и никому не отдает. - Совершенно верно. Но ты заметил, что этот ключик висит на длинной цепочке, похож на серебряную рыбку и очень красив. Ну так вот, накануне вахты я попросила у Колесникова поносить эту рыбку на шее вместо кулона... - И он дал? - Еще как! Даже обрадовался, сказал, что эта рыбка красивее моего янтаря с ископаемой мушкой внутри... Я бы так хотела пожить здесь! И как можно дольше! "Ну и хитра! - весело подумал Алька. - А что дверь звездолета забыла закрыть, это можно простить ей". - А ты б не хотел пожить здесь? Алька пожал плечами. - А еще художник! - сказала Леночка. - Сколько здесь можно написать замечательных картин... Глаз от них не оторвешь! - Может быть... - замялся Алька. - Я буду писать... Я напишу... Но остаться здесь надолго? Ведь для жизни нужно и многое другое.. Что здесь еще есть? - Здесь есть цветы. Видишь, сколько цветов? Что тебе еще надо? Алька увидел большие ясные глаза, радостно глядящие на него, и пробормотал: - Ничего больше не надо... - Браво, Алик! - Леночка захлопала в ладоши. - Если Колесников устроит голосование, давайте проголосуем "за"? Идет? Алька хотел сказать, что все это надо обдумать. Планета, конечно, очень яркая, живописная, но имеется ли здесь какая-нибудь пища не только для бабочек и пчел, но и для человека? Растут ли здесь деревья, чтоб построить из них жилье? Есть ли вода, годная для питья? Пожить здесь недельку-другую неплохо, но чтоб поселяться надолго... Однако ничего этого Алька не сказал. - Идет, - проговорил он, увидев ее счастливое лицо. И тогда Леночка поспешно взяла его за руку: - Давай пройдемся, я тебе кое-что покажу... Смотри, сколько здесь бабочек! И какие они! Вот бы сюда Толиного отца! Написал бы новый труд о бабочках этой планеты... Леночка шла чуть впереди, Алька на полшага отставал. - Смотри, какое озеро! Какие на нем огромные кувшинки, и какого цвета - голубые и алые! На Земле таких нет. А какие у них листья... Не листья - плотики! Тебе они нравятся? - Нравятся. - Алька покорно шел за Леночкой. Ему все-таки было немножко не по себе, потому что он не знал, как поведет себя Колесников, когда проснется. Алька предчувствовал - нет, он был почти уверен в этом! - что их командир выйдет из себя из-за такого самоуправства. В этом неприятно было признаться даже себе, но Алька слегка побаивался Колесникова... - Давай покатаемся на листе кувшинки! - внезапно предложила Леночка. - Ты что, серьезно? Он же не выдержит нас. - Прекрасно выдержит, я уже каталась. Алька вытаращил на нее глаза. - Когда же ты опустилась на планету? - Часа четыре назад... Уже два раза купалась. И снова хочу. Здесь такая чистая, прозрачная и вкусная вода! - И ни один крокодил не съел тебя? - Представь себе - нет. Здесь подстерегает другая опасность: огромная бабочка может выпустить хоботок, обвить тебя и унести в небо... Алька засмеялся, подпрыгнул, потом перекувырнулся через голову и еще громче засмеялся. Потом сказал: - Ну давай купаться... Как давно мы не купались! Алька стал снимать рубаху. - Ну что ж ты не... - Я? - вдруг как-то оробело сказала Леночка. - Я... Да ведь Колесников выбросил на космодроме в Сапфирном мой купальник... - Нечего страшного, - проговорил Алька, - иди купайся первая, а я пойду вон за те цветы и подожду. И не торопись. Я хоть и нетерпеливый, а могу долго ждать. И если какая-нибудь бабочка захочет тебя унести в небо, кричи погромче, не дам тебя в обиду... Леночка убежала к озеру, и скоро до Алькиного слуха донесся звучный плеск воды. Вдруг Алька увидел Толю: он бегал по пояс в траве возле темно-синего звездолета, острым носом нацеленного в небо, и ловил бабочек. Трава блестела в лучах света и колыхалась, расступаясь перед ним. Сачка у Толи не было, он ловил бабочек руками и, поймав, относил в звездолет, и рыжий, веснушчатым нос его при этом горделиво смотрел вверх. Алька тут же решил помочь ему. Но... Но что если Леночку и впрямь унесет в небо гигантская бабочка? Да нет уж. Наверно, пошутила. Наверно, даже на неведомых планетах нет таких сильных, хищных бабочек. Алька стал подкрадываться к черной с голубоватыми волнистыми разводами бабочке. Сложив крылья, она присела на махровый белый цветок, развернула и опустила внутрь него тонкий хоботок. Алька схватил бабочку и, не чуя под собой ног, длинными прыжками бросился к Толе. И вытянул к нему руку: - Смотри, какую поймал... Нужна? Толя унес в отсек сразу две бабочки свою и его, - вернулся и сказал: - Чудо, а не планета! - А что скажет Колесников? - спросил Алька. - Леночка тоже в полном восторге от планеты. Это она посадила на нее звездолет... Знаешь, что она хочет? Она хочет надолго здесь остаться! И меня уже уговаривала... А как ты относишься к этому? Толя нервно потер лоб и вздохнул: - Прекрасная идея... Здесь так хорошо... Здесь столько цветов и бабочек! От благоухания у меня даже с непривычки голова болит... - Значит, остаемся здесь? - неуверенно спросил Алька. - Ведь если мы втроем примем решение остаться здесь и проголосуем "за", Колесников вынужден будет подчиниться; пусть даже он перетянет на свою сторону Жору, нас все равно большинство! - Это верно, - уже серьезно сказал Толя. - Здесь хорошо пожить день, два, десять... Боюсь, что потом здесь покажется однообразно. Ведь мы полетели в глубины Вселенной ради того, чтоб постичь... - Знаю ради чего, не говори! - прервал его Алька. - Идем лучше к озеру, может, Леночка уже кончила купаться... - И Алька громко крикнул. Она откликнулась, позвала их. Ребята стащили с себя комбинезоны и осторожно, как зимой на непрочную льдинку, ступили на маленький круглый зеленый плотик - лист кувшинки; Толя не без труда перепилил складным ножом толстый, уходящий ко дну стебель листа, и они отплыли от берега. Толя с Алькой - худенькие, загорелые, в одних трусиках - лежали на гладком блестящем листе и гребли руками, а Леночка стояла посередке и громко смеялась. Внезапно на берегу появилась маленькая фигурка Колесникова. Даже издали было видно, что лицо у него сонное, недовольное. Он подошел к воде, протер глаза и зевнул. - Кто посадил сюда звездолет? - Я. А что, тебе здесь не нравится? - спросила Леночка. - раздевайся и плыви к нам! - А что я тебе говорил? - сказал Колесников. - Или все вылетело из головы? Никто не имеет права по своей воле садиться на незнакомые планеты! - А ты? - нашлась Леночка. - Что - что я? - недовольно шевельнул бровями Колесников. - Ты имеешь право садиться, ни с кем не посоветовавшись? - Ну как тебе сказать, я... - замешкался Колесников, и Леночка не стала ожидать, пока он выпутается из трудного положения. - Так вот я и взяла пример с тебя! - засмеялась она. - Разве плохая планета? - А чем она хороша? - хмуро спросил Колесников: видно был очень недоволен собой. - Немедленно плывите к берегу! Мы сейчас же улетаем отсюда! -- Мы никуда не полетим! - спокойно сказал Толя, уже не глядя на него, а продолжая лежать на гладком упругом листе и загребая прохладную воду руками. Так они плавали, наверно, целый час, любуясь голубизной неба, блеском двух светил - ярких маленьких местных солнц, давших этой планете тепло и жизнь, отражением в воде громадных раскрывшихся кувшинок... Колесников что-то кричал с берега, приказывал, размахивал руками, но ребята далеко отплыли от него и ничего не могли расслышать. Да и не хотели. Потом Толя принялся грести руками к берегу, сказав со вздохом: - Как бы он голосовые связки не повредил... Скоро ребята стали разбирать его слова, фразы, а потом их громадный лист уткнулся в берег. - Нечего здесь терять время! - разорялся Колесников. - Мы не для этого полетели в мировое пространство! Правда, Толя? Он искал у него поддержки, и Толя ответил: - Правда... Но цивилизация цветов - разве это плохо?.. Мы решили отдохнуть и пожить здесь... Раздевайся, Колесников, искупайся с нами и позагорай! - Я ненавижу купания и загорания во время полетов! - закричал Колесников. - Здесь вам не Земля! Мы - люди дела... К кораблю! - Он махнул им рукой и двинулся к звездолету своим медленным неуклюжим шагом, уверенный, что и они следуют за ним. Но когда шагов через двадцать Колесников обернулся, он увидел, что они и не думают следовать за ним. Они плавали и ныряли возле своего зеленого плотика, брызгались, и Леночка с радостным испугом визжала. И тогда Колесников просто вышел из себя: - Я вам приказываю! Чтоб через пять минут все были в своих отсеках! Глава 24. НЕПОСЛУШАНИЕ Внезапно Толя понял, почувствовал: вот когда он должен сказать Колесникову все, что он думает о нем. И Толя сказал: - А ты, пожалуйста, не приказывай и не кричи! Колесников недоуменно посмотрел на него. - Если хочешь, мы проголосуем, кто за то, чтобы улететь, - продолжал Толя. - Хочешь или нет? Колесников перевел глаза на другие лица и все понял. - Не хочу, - сказал он уже совсем другим тоном. - Но вы это всерьез? Здесь оставаться? - Он огляделся по сторонам, и, судя по его глазам, все ему здесь было неинтересно и чуждо: и эти склонившиеся над водой цветы, и раскрывшиеся под жаркими лучами громадные голубые и алые кувшинки, и эта пускавшая яркие блики зеркальная гладь озера... Все это, судя по его глазам, не заслуживало внимания. - Придется тебе, Колесников, подчиниться, - храбро сказал Алька. - Сколько можно гнать и гнать вперед?.. Мы устали! Мы-то ведь не моторы, не двигатели какие-то... Мы-то ведь живые! Пора остановиться и подышать чистым воздухом... Я буду здесь рисовать, Толя - ловить бабочек, Лена - собирать цветы... Наверно, и Жора, когда проснется, будет без ума от этой планеты. Здесь можно поваляться на траве, посмотреть в звездное небо и подумать... Здесь так хорошо думается и дышится. И ты постарайся, Колесников... И тогда Колесников схватился руками за голову и прямо-таки застонал: - Как здесь можно жить? Ведь ни души вокруг! И ни одного дома! Ни одной автострады! Ни одной разумной машины... Я не могу... Я не вынесу всего этого... Ребята... - И он из твердого, уверенного в себе Колесникова превратился в маленького несчастного мальчика. - Привыкнешь, - сказал Толя. - Алька прав. Колесников потупился. - Хорошо, и я поживу здесь... - едва слышно произнес он. - Попробую... Ведь это ненадолго? - Там увидим. - Алька опять прыгнул на сверкающий лист кувшинки; лист сильно закачался, и они поплыли от берега. Колесников отвернулся от них и медленно побрел по ярким, благоухающим цветам и травам к звездолету. Прошло три дня, и Колесников, тихий и задумчивый, почти не выходил из корабля; он молча ел с ребятами в салоне, почти не разговаривал, умывался в душевом отсеке, хотя остальные мылись и плескались в озере. Что касается Жоры, так он сразу же примкнул к ребятам, и теперь его хохот перекрывал смех других. Ребята гонялись друг за другом по берегу, кувыркались через голову, ныряли в воде и, конечно же, ловили для Толиного отца бабочек. Выяснилось, что год назад Леночка две недели занималась в кружке любителей чешуекрылых во Дворце юных в Сапфирном; этого срока было маловато, чтоб собрать приличную коллекцию, но вполне хватило, чтоб узнать, как их лучше ловить, умерщвлять и хранить; их, оказалось, нужно аккуратно укладывать в бумажные пакетики. И еще, оказалось, нужно обязательно записывать, где, когда и при каких обстоятельствах была поймана каждая бабочка. Так что охота на них пошла у ребят веселей. Между прочим, Леночка оказалась и самой быстроногой и, наверно, поймала этих бабочек столько, сколько остальные мальчишки, вместе взятые... Пока ребята веселились, Колесников расхаживал по тесной рубке управления, напряженно о чем-то думал, трогал ручки и рычажки, сигнальные лампочки и циферблаты или рассматривал звездную карту. Или подолгу пропадал в отсеке двигателей... - Похудел он, - сказал однажды Толя, - и на нас по-прежнему не смотрит... Как бы он не... - Толя осекся. - Что "не"? - спросил Алька. - Как бы он не заболел, - ответил Толя. - Я читал, что это бывает в космических путешествиях... Он даже среди нас одинок... Он знает, понимает и любит совсем иное, чем мы с вами, и не так, как мы... - Что ты предлагаешь? - спросила Леночка. - Надо лететь, ребята, - сказал Алька. - Он так осунулся, здесь ему все не мило... Пожалеем его, а? Ведь он... Он, по-моему, не совсем такой, каким хочет казаться, и бывает добрым и мягким... - И я так думаю иногда, - сказал Толя. - Засело в нем что-то с самого раннего детства и мешает быть другим... Пожалеем его! Летим! Впереди нас ждут никем не виданные... - Затихни, - попросил Жора. - Сколько можно? - А я останусь здесь! - вдруг сказала Леночка. - Улетайте без меня... Мне не надо ничего другого... - Ты что, серьезно? - Толя почесал свой рябенький от веснушек нос. - Как ты будешь одна здесь жить? Не страшно будет? Не скучно? И чем ты будешь питаться, когда съешь свою норму тюбиков? Леночка опустила голову, потом вдруг отскочила в сторону, зажала в кулаке висевшую на шее сверкающую рыбку - ключ от звездолета, и крикнула: - Не дам вам его, и не улетите! - и побежала вдоль озера. - И не будет мне скучно! - Это правда? - спросил Алька. - Что ей не будет с нами скучно? - блеснул глазами Жора. - Истинная правда... - Да нет, все тебе шутить! - отмахнулся от него Алька. - Что не улетим без ключа? - Как же улететь, не заперев дверь? - сказал Толя. - В полете должна быть полная герметизация. И потом, этот ключ автоматически выключает электронную машину, разрешающую пли запрещающую выход из звездолета... Да и как же улететь без Леночки? Вы не огорчайтесь, Леночка скоро вернется. Она ведь не дурочка и все понимает... - Еще как! - подтвердил Жора. - Высший класс! Леночка вернулась к ужину с огромной охапкой цветов в руках. Молча влезла в звездолет и разделила охапку на несколько букетов. Первый букет она поставила в салоне, второй - в рубке, потом в отсеки ребят и только в отсек No 1, где жил Колесников, не решилась поставить. - Можно и тебе? - спросила она, сунув голову в отсек двигателей, где сидел Колесников с каким-то черным измерительным прибором в руках. Он кивнул своим резким, похудевшим лицом и не сказал ни слова. Леночка поставила в узенькую вазочку в его отсеке три синих розы, вышла в салон и сказала: - Ну что ж, летите. Сняла с шеи и отдала им ключ с цепочкой. - Это верно? Она так сказала? - Колесников вылез из отсека двигателей, обвел глазами экипаж и так посмотрел на них, точно не верил, сомневался в правде ее слов. Толя ничего не ответил ему, спустился с ключом вниз, закрыл дверь и вернулся в салон: - Давай старт. И тогда Колесников окончательно поверил. Лицо его оживилось, глаза заиграли, рот восторженно открылся, и он закричал: - Спасибо! Ур-ра! - и кинулся в рубку. Через несколько секунд звездолет с грохотом и свистом взмыл в небо. Колесников прочно, как привинченный, сидел в кресле, сжав обеими руками маленький белый штурвал. Так сжимал, точно был намерен никогда уже не выпускать его. Глаза его смотрели пристально и зорко. - Колесников! - позвал Толя, но тот с таким вниманием смотрел вперед и прислушивался к реву двигателей, что не услышал его. Толя пошел в свой отсек. Отсек почти весь был завален белыми пакетиками с бабочками. Глянув на них, Толя уже не чувствовал себя таким виноватым и легкомысленным перед отцом. Дома у них были тысячи разных бабочек, но здесь были такие, каких он никогда еще не видел. Возможно, отец не знает об их существовании. Вот будет радость! Толе захотелось проверить, какие бабочки есть, а каких нет в справочниках. Он пошел в библиотечный отсек и стал перебирать глазами корешки книг. Нужного справочника не было, однако неожиданно Толины глаза наткнулись на толстую книжищу с его фамилией на серебристом корешке. Толя вытащил ее. Автором книги был отец, и называлась она "Мир бабочек". Странно, что она была в библиотеке космического корабля! Толя не раз видел эту книгу дома и даже, случалось, рассеянно листал, разглядывая рисунки диковинных бабочек Земли и других планет. Разглядывал, но не читал: были у Толи книги поважней этой. Сейчас это была единственная в звездолете книга о бабочках. Толя вернулся в свой отсек, раскрыл ее и стал разглядывать картинки. Сколько здесь было бабочек! Каких только расцветок здесь не было! Черно-бархатистое сияние крыльев чередовалось со снежно-белым, лимонно-золотым, изумрудно-синим, оранжево-красным... Прочитав в книге фразу, что существуют бабочки, запросто перелетающие через океан, Толя заинтересовался и стал читать дальше. Он читал и не мог оторваться от тонких белых страниц. Книга втягивала его в себя, как некогда картины Алькиного отца втягивали в свои глубины. Толя читал и не верил: оказывается, отец открыл пятнадцать новых видов бабочек на Земле; он специально ездил за одной из них к Кордильерам и поймал ее там на краю пропасти, и пока что во всей Вселенной известен только один-единственный экземпляр этой бабочки. Расцветка ее крыльев так ошеломляюще красива и необычна, что один из крупнейших гобеленных мастеров Земли создал по ее мотивам шесть великолепнейших огромных гобеленов и подарил каждому материку по одному, и они висят, радуя глаз, в Дворцах искусств... А одна из бабочек отцовской коллекции натолкнула самого знаменитого композитора Земли на создание Симфонии Алых Проблесков, одной из лучших симфоний последнего десятилетия... Толя читал. Он то глотал текст целыми страницами, то замедлял чтение, отвлекался и думал. Поиски и добыча каждой новой бабочки были для отца величайшим событием. Как-то раз Толя ехал с ним на автолете на просмотр нового фильма о самой далекой планете, куда сумели добраться земляне. Выехали поздновато и опаздывали. Внезапно отец заметил из окна какую-то бабочку, порхавшую над клумбами проспекта, и, забыв обо всем на свете, вскочил с места и ринулся к кабине водителя (разумеется, Толя - за ним), упросил его немедленно остановить автолет. Они выскочили из него и со всех ног бросились к клумбам. Отец на ходу налаживал складной сачок. С первого взмаха он поймал бабочку, извлек из легкой прозрачной ткани мешочка, пристально рассмотрел через свои сильные квадратные очки, вздохнул, сказав: "Обыкновенная лимонница! " - и отпустил. Они опоздали на двадцать минут на демонстрацию фильма из-за этой