ко с другой планеты? Ану, видимо, понял, что ребята ему не поверили, он опять очень тонко улыбнулся, взял со стола какую-то желтовато-коричневую массу и отправил ее в рот. С этой минуты, разговаривая, он все время жевал. - Я понимаю вас, вам не все ясно, кое-что смешно, иное даже враждебно. Но не спешите с выводами. Я не сумасшедший. Просто слушайте... Как раз в это время одна из военных космических экспедиций перехватила космический корабль из третьего подразделения соседней, шестнадцатой Галактики. Пленные показали, что они обнаружили довольно симпатичную Голубую планету, на которой уже окончилось образование живых существ с высшей нервной деятельностью и даже появились пока еще примитивные, но цивилизации. Самым приятным было то, что и условия планеты, и представители этих цивилизаций были разительно похожи и на нас, и на наших пленников. Ну,естественно, мы не захотели допустить, чтобы такая веселая и симпатичная планета досталась нашим противникам, которые давным-давно жили по иным,чем мы, законам и даже отказапись от принципов частной собственности и наемного труда. Как и большинство молодежи, я тоже увлекся идеей предстоящего завоевания Голубой планеты и, воспользовавшись тем, что один из моих учителей был назначен начальником биологической группы экспедиции, добился зачисления в ее штат. Нам нужно было спешить. Дело в том, что люди из шестнадцатой Галактики могли появляться на Голубой планете только раз в шесть-семь тысяч лет, по вашему исчислению. Мы же находились еще дальше, и поэтому лететь нам предстояло еще дольше. И если бы мы пропустили выгодное время, мы не смогли бы добраться до вашей Голубой планеты в годы моего и последующего поколений. - А почему? - спросил Юрий. - Что этому могло помешать? - Видишь ли, Юрий... Все это очень сложно объяснить. В космосе только кажется, что все движется точно по прямой. На самом деле движение во Вселенной происходит по очень сложным, взаимозависимым кривым, да еще не с постоянной скоростью. Вот почему дальних космических путешественников всегда , подстерегают неожиданности. Так вот, в тот год кривые галактических дви-ясений располагались удачно: именно поэтому захваченный нами корабль и спешил на вашу планету. Ну, естественно, поспешили и мы. Как проходило путешествие, рассказывать неинтересно. Были перегрузки, потом привыкание к искусственным гравитационным и магнитным полям, наконец, длительный искусственный сон и все такое, что почти обязательно в дальних путешествиях. Когда мы вошли в зону действия магнитного поля вашей Голубой планеты, наш командир корабля стал снижаться. Мы начали изучение поверхности планеты и удивились - почти везде шла война. Все пять ваших континентов как будто сошли с ума - все воевали. Племена с племенами, страны со странами и так далее. А ведь наши пленники говорили, что те племена, с которыми они установили контакт, были очень миролюбивы. Особенно серьезные события происходили на территории теперешней вашей страны и прилегающих к ней окрестностей. Там передвигались такие огромные людские массы, что мы заинтересовались этим и некоторое время, введя в строй тормозные плазменные двигатели, задерживались над ней, пристроившись в хвост как раз пролетавшей над Землей кометы. Уже потом, когда земляне наконец переступили порог начала подлинной цивилизации и изобрели радио, я узнал, что по странной случайности многие суеверные люди, разглядывая обыкновенную комету, предсказывали конец света, а одного из воюютцих властолюбцев - кажется. Наполеона - даже объявили невероятным каким-то существом, если не ошибаюсь, антихристом. 3 Подчеркиваю, наша информация о вашей планете была, конечно, далеко не исчерпывающей. Правда, мы на полную мощность включали наши прослушивающие аппараты и, переводя их на специальные шифровальные машины, смогли разгадать структуру примерно полусотни языков ваших племен и народов, но этого было недостаточно. Мы владели таким оружием, что могли бы в два счета уничтожить все живое и прекратить войны. Но зачем это делать? Мы ведь пока что вели только разведку - настоящее освоение планеты могло произойти лишь через много тысячелетий, когда наши Галактики снова сблизятся. А пока следовало найти место для более или менее незаметной высадки и обследовать живой мир планеты. Мой учитель, в частности, интересовался новыми рептилиями, холоднокровными, которых можно было бы разводить на наших планетах. Мы сошли с кометной орбиты и высмотрели вот этот материчок. Нас он прельстил тем, что был почти необитаем - огромные пространства залиты водой и покрыты растительностью. Кроме того, наши пленники рассказали, что они высаживались как раз в этих местах и установили контакт с довольно высокой цивилизацией. Мы, правда, решили сесть несколько южнее, там, где приборы показали наличие разнообразной жизни, особенно рептилий. И вот наша разведка - пятеро славных ребят, из которых я был самым молодым, - пересела на разведывательный корабль и нырнула вниз. Основной корабль дождался нашего приземления и отправился на обследование Соседних планет, с тем чтобы года через два прилететь и забрать нас с собой. Должен вам сказать, что поначалу все проходило очень хорошо. Мы не испытывали особых неудобств от перемены климата - на нашей планете он похож на местный; запас продуктов, в сущности, нам не потребовался - быстро приспособились к местной пище. Враждебных индейцев мы почти не встречали. А если и встречали, то, располагая нашей техникой, мы быстро и решительно разделывались с ними, не оставляя свидетелей - новых врагов на неизвестной планете. Постепенно мы успокоились и освоились. И хотя научные работы велись на должном уровне, мы перестали проверять механизмы корабля, а пользовались лишь нашими вездеходами. Дожди, которые, как я теперь знаю, льют здесь целыми месяцами, постепенно превратили площадку под кораблем в болото, и он стал оседать, погружаясь в жидкую почву. Но мы так разленились, так были уверены в могуществе нашей техники, что не придали этому значения. Ведь в корабле заключена такая энергия, что стоило привести в движение хотя бы ее десятую часть, и он смог бы вырваться из любой передряги. И мы продолжали заниматься своими делами и развлекаться, пока мой шеф, начальник разведки, не потребовал перебазироваться куда-либо в предгорье - ему казалось, что корабль слишком уж глубоко ушел в болото. Да и окружающий нас животный мир был в основном изучен. Нужные нам экземпляры отобраны и приготовлены к длительной транспортировке. И тут случилось ужасное - корабль вышел из повиновения: он отказала выполнять наши команды. - Тоже чья-нибудь воля? - спросил Вася. - Нет, в данном случае не то, совсем не то. - Отсырело что-нибудь? Или, может, раз магнитилось? На нашей планете ведь очень сильное магнитное поле... - солидно встави. Юрий. - Магнитное поле у вас, конечно, посильнее, чем на нашей планете, однако дело было не в нем. Но вы не перебивайте. Я расскажу все по порядку. Мы все, конечно, бросились искать поломку, проверять схемы и буквально остолбенели. Понимаете, все, ну буквально все аппараты, приборы, механизмы и реакторы на месте, все как будто в полном порядке - и ничто не работает! Начали вскрывать кожухи, и тут обнаружилось, что наш корабль кишмя кишит муравьями. Да-да, не удивляйтесь - именно муравьями. В местных джунглях - сотни видов этих удивительных тварей, и множество из них незаметно для нас перебралось в корабль и приспособило его для своего жилья. Они разыскали лазейки, расширили их, кое-где законопатили и устроили свои муравейники, свои ходы и выходы, а заодно перегрызли во многих местах контакты, печатные, кристаллические, металлические и всякие иные схемы и соединения. Словом, если бы мы и решили восстановить все, что эти твари изгрызли, ничего бы не получилось. Это была катастрофа. Незнакомая нам жизнь незаметно, неотвратимо победила нас. Естественно, последняя наша надежда теперь заключалась в вездеходах. Мы прежде всего сняли с корабля некоторые блоки, которые не могли быть повреждены муравьями, потому что они находились в металлических экранированных кожухах, взяли оружие, припасы и все это выволокли на поверхность. Но самое главное, мы были лишены источников энергии, с помощью которых через несколько месяцев нам следовало сигнализировать нашему основному кораблю. Правда, рассчитав наши запасы, мы пришли к выводу, что если мы сумеем соединить энергию вездеходов, то, пожалуй, ее хватит для передачи сигналов. Но когда мы принялись за дело, оказалось, что муравьи проникли и в вездеходы. Честно скажу, мы перепугались. Оставаться на чужой планете нам показалось страшным. И мы, вместо того чтобы спасать остатки корабля и его реакторы, решили прежде всего спасаться сами. Мы влезли в свои вездеходы и, с трудом приведя их в действие, помчались к предгорьям, туда, где проклятые дожди не так настойчиво заливают местность, не превращают ее в болото. Я и мой шеф кое-как добрались до сухого места, осмотрелись и решили ждать второй вездеход - в пути мы все время поддерживали связь. Мы вышли из машины, чтобы размяться, и... попали в плен. Нападение было совершено так стремительно, что мы и охнуть не успели, .как нас связали, избили и уволокли в джунгли. Мы видели, как над нами кружил второй везделет, но помочь нам не мог. Больше никогда я не видел ни вторую нашу машину, ни наш разведывательный корабль, который, без сомнения, засосало болото и теперь он безмолвно лежит на дне этих бескрайних джунглей. 4 - Да-а... история, вздохнул Юрий, перглянувшись с Васей. Ему стало жалко Ану, хотя особых симпатий он к нему не питал - было в его облика и в его рассуждениях нечто очень неприятное Но что именно, Юра все еще не определил. Он задумался. В сущности, с ним и с Васе произошло почти то же самое, что и с этим биологами с другой планеты. Они тоже поспе шили и тоже попали в плен. Так что можно конечно, недолюбливать Ану и его шефа, мож но и посмеиваться над ними в душе, но приходится делать и печальные выводы - сами они тоже почти в такой же ситуации. Впрочем, отличием настоящего мужчины является как раз умение увидеть свою ошибку, оценить ее, и не просто оценить, а трезво и даже беспощадно осудить. А потом найти выход из создавшейся обстановки, с тем чтобы обязательно исправить ошибку. Потому что известно - нет ничего хуже застарелых ошибок. Они всегда ехидно и подло мстят. Юрий решил быть осторожным, не спешить с выводами, а терпеливо слушать. Ведь в конечном счете Ану из пленника стал вождем; племени. Значит, у него есть опыт, и его нужно перенять хотя бы для того, чтобы самим избавиться от пока что почетного, но все-таки плена. - Впрочем, это был довольно странный плен, - продолжал рассказывать Ану, - нас просто таскало за собой кочевое индейское племя, и убежать нам не удалось, да и, честно говоря, это было бы бесполезно - кругом безжапостные джунгли, болота и такие же дикие племена. Однако моему шефу показалось, что он умнее меня. В один прекрасный день он удрал к соседнему племени, которое враждовало с нашим. Второе племя очень обрадовалось его прибытию и немедленно подвергло его испытаниям, которые он, естественно, не выдержал. Больше того, он возмутился, что его, ученого, испытывают, и пытался бежать обратно. А когда ему помешали в этом, вступил в бой. Результат был довольно прост - как враг он был убит, а его голова высушена и, вероятно, продана кому-нибудь из белых. Поступки шефа послужили мне примером. Но и сидеть в плену, влачить жалкое существование не то раба, не то прирученной обезьяны мне тоже не хотелось. Но я был молод, любознателен, быстро выучил язык племени, изучил его обычаи и понял главное - мои властители совершенно беспомощны против сотен болезней, которыми кишат джунгли. Поскольку я биолог, то без особого труда нашел немало средств, которые помогали бороться с некоторыми болезнями. Меня сделали главным жрецом. Но оставалось еще много болезней, лечить которые я не мог. А жрец обязан быть всемогущим. И тогда я объяснил им, что для этого мне нужно вернуться туда, где остался наш вездеход. Им пришлось подчиниться. Дело в том, что на вездеходе находились некоторые блоки, которые могли помочь мне исполнить задуманное. Племя прибыло на это место, и я принялся за дело. Самым трудным, конечно, было разобраться в останках нашего вездехода. Проклятые муравьи за время моих злоключений успели попортить многое. Но мое счастье заключалось в том, что вездеход предназначался для высадки на неизвестные планеты и, следовательно, имел повышен ную защиту. Вот эта защита и спасла его, теперь и меня. Прежде всего я перевел атомный энергоблок на режим сверхэкономичной работы - энергии должно хватить как можно дольше. Насколько времени, я не знал и поэтому жадничал. Чтобы она не пропала зря, я установил радио- и лазерный приемники на постоянный режим работы и законсервировал передатчик. Ведь наш основной, экспедиционный корабль, несомненно, полетал-полетал над этой Голубой планетой и понял, что мы погибли. Поэтому он улетел - ведь его капитан знал инструкции и не мог рисковать всей экспедицией. Значит, ждать прибытия другого нашего корабля я практически не мог: прожить несколько тысяч лет даже мне не удастся. Зачем же передатчики? - А приемники? - А приемники могли потребоваться. Ведь в космосе летают не только представители нашей системы. Значит, я мог случайно засечь их сигналы и тогда уже включить передатчики и дать знать о себе. - А почему же вы не дали знать о себе нашим людям - землянам? - удивился Юрий. Ану рассмеялся: - Кому и как? В то время более или менее цивилизованные люди были заняты войнами, и, значит, устанавливать с ними контакты было бесполезно: на войне не до контактов. Да и техника у них была примитивная - ни радио, ни тем более лазерной связи. - Верно, верно, мы совсем забыли о вашем возрасте. - Прежде всего я позаботился о собственной безопасности и безопасности своих подданных - ведь они видели во мне теперь не только жреца, но и вождя. Сделать это было не так сложно: о населении этих мест я знал не так уж мало. Поэтому я включил биологические блоки и, облучив крокодильи яйца, вывел крокодилов с измененной наследственностью. Новые крокодилы отличались повышенной интеллектуальностью. Они воспринимали сигналы и полностью поддавались дрессировке, подчиняясь моей воле. Крокодилы стали моим главным войском. Они защищали меня и моих подданных в воде и в болотистых джунглях. Крокодилы, которых вывел и выдрессировал я, всегда нападают на людей не моего племени. - Но ведь они напали на Шарика! - воскликнул Юрий. - А он-то на человека не похож. - Верно. Но еще я им внушил, что все живое, чего они не знают, подлежит уничтожению. Для профилактики. - Хороша профилактика! - буркнул Вася. - А что же сделаешь? Все незнакомое может быть враждебно. Так зачем же ожидать, пока оно проявит свою враждебность, тем более что оно нам просто не требуется? Как видите, логика совершенно верная. - Странная у вас логика... - уже начал сердиться Вася, но Юрий опять толкнул его ногой под столом. - Мне кажется, что моя логика, - Ану сделал ударение на слове "моя", - моя логика совершенно правильна, потому что в конечном счете она принесла мне удачу. Так вот. Основное войско я создал. Но мне требовались еще вспомогательные подразделения: крокодилы свирепые, но недостаточно чуткие бойцы. Им не хватало разведки, службы связи. Для этой цели я приспособил обезьян, попугаев и еще кое-каких ночных птиц. Опять-таки с помощью биоманипулятора мне удалось несколько изменить их психику, теперь они прекрасно служат. Расселившись вокруг моей территории, они первыми замечают приближение любого врага и немедленно дают об этом знать своими сигналами. Крокодилы выходят в бой. Но вот беда - крокодилы не слишком поворотливы. Поэтому пришлось приспособить к делу и некоторые виды змей. Условия существования для них в этих местах идеальные, и служат они мне верно. Стоит только появиться чужаку - они немедленно атакуют его и... дело сделано. Я бы даже сказал, что моя главная ударная сила - крокодилы - несколько обленились от безделья: вот уже сотню лет, как в наших местах не появлялось ни одно индейское племя. Все они уверены, что здесь живет дьявол или злой дух. Мне это на руку. Правда, несколько раз сюда пытались пробиться белые люди, но что они могли сделать против моей гвардии? В конечном счете они никогда не возвращались. Вот таким образом я и жил, ожидая появления хоть какого-нибудь корабля. Должен отметить, что, как вы и сами это видите, для своих лет я выгляжу очень молодо - не правда ли? Ребята только переглянулись. Да и что было говорить? Человек живет третий век, а похож на тридцатилетнего мужчину. Но обсуждать этот вопрос не хотелось - можно было попасть впросак, и поэтому Юрий вежливо, уклончиво пробурчал: - Конечно... Но как это вам удается? - Это удается в общем-то довольно просто - каждые десять лет я погружаюсь в годовой сон, подключая себя к одному из блоков биоманипуляторов... Вы, кстати, знаете, почему умирает все живое? О многих вещах думали ребята в своей жизни, но об этом как-то не доводилось. Нельзя сказать, что они не знали, что все живое рано или поздно умирает, но почему и отчего? Они смущенно переглянулись. - Как вам должно быть известно, - продолжал рассказывать Ану, - каждый живой организм состоит из клеток. А каждая клетка вне зависимости от организма может умирать. Понимаете? Весь организм живет, а некоторые клетки умирают, и на их месте рождаются новые. Когда организм молод, как у вас, например, клеток рождается больше, чем умирает, и вы растете. Вы, наверно, замечали, что, когда начинаешь заниматься физкультурой и спортом, развиваются те или иные мускулы, например бицепсы? Они становятся и больше, и крепче. Это значит - в них родилось клеток больше, чем умерло. И наоборот, если все вре-' мя лежать, не испытывать никаких физических нагрузок, клетки будут отмирать быстрее, организм станет дряблым и быстрее состарится. Но это не все. Наступает время, когда человек уже не растет. Это значит, что смерть клеток и их рождение уравновесились. Сколько умирает, столько и рождается. И наконец, к старости все больше и больше клеток умирает, а новых рождается все меньше. Вот так, в общих чертах, наступает смерть. А представьте себе, что бы было, если бы в организме всегда, во всех случаях жизни рождалось столько же клеток, сколько и умирало? - Я думаю, - промямлил Вася, потому что Ану требовательно посмотрел прямо ему в глаза, - что было бы очень хорошо... - Правильно. Организм мог бы жить бесконечно. В этом, грубо говоря, весь фокус. Наши биологи создали метод восстановления клеток организма. Для наших людей важен десятилетний цикл. В течение десяти лет человек живет нормальной жизнью, затем его погружают в искусственный сон и подключают к биоманипулятору. По заранее подобранной программе различные токи - электрические, магнитные и прочие - осторожно воздействуют на клетки. В это же время идет медленное, специальное облучение. В результате организм быстро очищается от умирающих клеток. Так происходит омолаживание организма. И снова в течение десяти лет человек не стареет. У нас, на нашей планете, в стационарных, постоянных установках для этого нужно несколько недель, а для космонавтов созданы приборы, которые делают эту же работу за год. - Это почему же такая разница? - Так ведь когда мы летим от планеты к планете, а тем более из одной галактики в другую, проходят годы. Времени достаточно. Лети и омолаживайся. - Здорово поставлено! Сколько же у вас живут люди? - Как вам сказать... - почему-то смутился Ану. - Богатые, конечно, дольше, а тот, кому нечем заплатить за омоложение, меньше... - Послушайте, Ану, - насупился Юрий, - а вам не кажется, что это не очень справедливо? - Раньше не казалось, - вздохнул Ану. - Теперь, когда я наслушался земного радио, особенно вашего, то мне иногда кажется... Но с другой стороны... Вот, например, я так и не омолодил ни одного индейца. А почему? Потому что боюсь, что у меня не хватит энергии и биоманипулятор откажет: он требует немало энергии. - Но ведь на крокодилов и даже змей у вас находилась энергия. - Так она требовалась всего один раз. А на людей нужно постоянно... - Ничего не понимаю! - искренне удивился и возмутился Вася. - Но это значит, что вы все время живете фактически один. Без товарищей. Вы хоть обучаете индейцев чему-нибудь? Ану печально усмехнулся: - Нет. Да и чему я их могу обучить? Ведь, в сущности, я знаю, точнее, знал одну лишь биологию. Теперь многое, конечно, забылось. Ну, знаю, как включить кнопки на тех приборах и блоках, что у меня остались. А все остальное... - Да, но читать, писать, считать, наконец. - А что читать и на чем писать? - пожал плечами Ану. - Считать я их научил. Так им и считать особенно нечего. Ребята переглянулись. - Вы не сердитесь, - поспешил объяснить Ану, - и не осуждайте. Это же очень просто - осуждать. Вы поймите... Как я мог жить по-другому? Как? Я и в самом деле кое-что знал там, на планете Саумпертон. Но постепенно порастерял свои знания, многое забыл. А самое главное - ведь мы учились с помощью блоков, видеомагнитофонов, ночного обучения, а на книги и на самостоятельное мышление у нас как-то не очень обращали внимание. И потом, я думал все время о главном: остаться в живых, не потерять надежду выбраться. Вот я и тренировался с теми блоками, что сохранились. Остальное меня даже не интересовало. 6 Постепенно ребята поняли, что Ану достоин скорее жалости, чем осуждения. Прожить столько лет и не только не научиться ничему новому, но даже позабыть то, что знал когда-то, - это и в самом деле страшно. И еще выходило, что в той, далекой и, видимо, высокой цивилизации, из которой примчался Ану, жизнь строилась по каким-то совершенно неведомым и непонятным для ребят законам. Подумать только: он жил исключительно для себя, заботился только о себе, а все остальное его не интересовало! Однако ребята понимали, что его следовало не только жалеть или осуждать. Пожалуй, надо было относиться к нему прежде всего осторожно. Мало ли какие штучки может выкинуть этот странный человек! Ану словно бы догадался, о чем думали ребята, и заискивающе сказал: - Нет, вы не думайте, что это только по моей злой воле вы очутились тут. - Знаете, Ану, вы задали нам столько загадок... - начал было Вася, но Юрий насмешливо перебил его: - Выходит, что вы не виноваты и мы сами прибыли в гости к вашим крокодилам? - Да нет, нет! - прижал руку к груди Ану. - Нет... Я, конечно, виноват, но не так уж сильно, как вы думаете. - А мы еще ничего такого не думаем, мы слушаем! - все так же ершисто и насмешливо сказал Юрий. Васе не очень понравился Юрин тон, и он помягче, повежливее сказал: - Мы верим, Ану, что, может быть, вы и не так уж виноваты, но достанется за это нам. Вот в чем дело. - Мы что-нибудь придумаем, чтоб вам не досталось, - сказал Ану. - Но я признаюсь вам честно: когда вы включили везделет, мой поисковый приемник сразу же поймал его волны, и я понял, что в чьих-то руках на Земле находится машина из будущего. Не перебивайте! Дело в том, что вы почему-то включили приводные передатчики на ультрадлинных радиоволнах. Юрий вспомнил, что, осваивая машину, они включали десятки ручек, рукояток, тумблеров и кнопок, и сказал: - Но мы этого не хотели. - Это не важно - хотели вы этого или не хотели. Важно, что включили. А надо вам сказать, что на вашей планете пользуются ультракороткими, короткими, средними и длинными волнами. А вот ультра- или супердлинными не пользуются. Не умеют или еще не знают, для чего они нужны. А ведь как раз ультрадлинные волны считаются у нас самым надежным средством межпланетных связей. Они не отражаются от магнитных слоев атмосферы, пробивают на своем пути многие препятствия, могут быть посланы на чрезвычайно далекие расстояния. Вот почему почти все наши космические путешественники пользуются ультрадлинными радиоволнами. Так вот, когда я услышал, что заработал этот приемник, и прислушался к его сигналам, то понял, что пользоваться приемо-передаточным устройством эти люди, что завладели им, явно не умеют. Вот тогда-то я включил свой передатчик, подключил приводное устройство, и оно дало команду вашей машине. - А вы не могли его выключить? - настороженно и почти зло спросил Юрий. - В том-то и дело, что уже не мог! У меня заела какая-то кнопка. Может, муравьи повредили, а может, я не сумел сразу... Ну вот вы и полетели... - Постойте, Ану, а почему же вы подтащи-,ли нас к ракетоносителю? - К какому ракетоносителю? - искренне удивился Ану. - Я же вам говорю, что подключить-то я вас подключил, а выключить сразу не мог. - А почему же мы летели? - Но ведь на вашем вездеходе, или везделе-те, есть и особая система роботов. Как только она подключилась к моему приводному устройству, то сама стала выбирать и направление и высоту полета и совершать все маневры, но я, ребята, виноват вот в чем... - скромно потупился Ану. - В чем же это вы еще виноваты? - Когда мне удалось исправить кнопку, я ее не выключил. - Ага! - закричал Юрий, и почти сейчас же в помещение влетел встревоженный Шарик: не угрожает ли его хозяину опасность? А там, где опасность, Шарик считал себя обязанным присутствовать. - Ага! - злорадно повторил Юрий. - Значит, вы все-таки виноваты! - Посудите сами. Мне так хотелось установить контакт хоть с кем-нибудь, кто помог бы мне возвратиться к себе домой. Ведь когда прилетал корабль с голубыми людьми Розовой планеты, я тоже пытался привлечь их к себе. Но ведь они пользуются нейтринной защитой, и мои жалкие блоки ничего не могли поделать. И самое главное... Самое главное, что мы, то есть наша система, постоянно враждуем с Розовой планетой. И поэтому хотя голубые люди и могли засечь мои передатчики, они вправе были просто не захотеть прийти мне на помощь. - Плохо вы знаете голубых людей! - обиделся Юрий. - Может быть, может быть, - поспешно согласился Ану. - Но в этот раз мне казалось, что там, откуда шли ваши сигналы, были и еще какие-то мощные излучения. Ребята быстро переглянулись. И Ану заметил это, но не подал виду и продолжал говорить все так же покорно: - Вначале я подумал, что это прибыл корабль из нашей Галактики, а потом понял, что это невозможно, и подумал: "А вдруг на Землю прибыл какой-нибудь новый корабль из какой-нибудь не известной ни нам, ни вам цивилизации. В мире ведь может случиться все, чтод угодно". - Ну-у, "все, что угодно" случается не так уж часто, - чтобы скрыть смущение, заметил Вася. - А вот если бы мы столкнулись с ракетоносителем, что тогда? Все трое вдруг замолкли, каждый по-своему переживая услышанное. Только Шарик, обнюхав углы и мебель, вышел на порог хижины, развалился и засопел. Ему снились далекие миры и то страшное состояние, когда он вдруг стал невероятно расти. Поэтому во сне он тихонько и жалобно повизгивал. - Послушайте, - вдруг озабоченно сказал Ану, - а ведь то, что вас занесло к этому самому ракетоносителю, действительно может быть очень опасно. - Почему? - удивился Юрии. - Ведь страшней того, что случилось, уже не произойдет. - Нет, вы не говорите так. Вы подумайте: все спутники Земли и все ракетоносители постоянно контролируются радарными станциями слежения. И я теперь понимаю маневр роботов вашего везделета. Чтобы уйти от станции слежения, они пристроили везделет к ракете, , надеясь, что радары его не заметят. Они, вернее, их операторы подумают, что в машине легкие неполадки и сигнал от ракеты чуть раздваивается. Так, маскируясь ракетой, вы перелетели все границы до океана. Но лотом вы отделились. И вот тут-то... Тут-то вас и могли засечь. А если засекли, жди беды. - Какой же беды? - искренне удивился Вася. - Зачем вы нас пугаете? Мы кому-нибудь сделали плохое? - Вы-то нет. Но ведь вы сами знаете, что сейчас повсюду ищут таинственные "летающие блюдца". Отметят радары ваш маршрут и - пожалуйста. Немедленно бросятся искать и вас, и ваш везделет. - Ну при чем здесь "летающие блюдца"? - удивился Юрий. - Не спорь, - поморщился Вася. - Я читал. Неизвестные предметы в небе или в космосе люди окрестили "летающими блюдцами" и охотятся за ними, чтобы разгадать их тайну или... или чтобы захватить их в плен и разобраться как следует, что это такое. - Этого еще не хватало! - возмутился Юрий. - Из одного плена попасть в другой. Ну и втянули же вы нас в историю, Ану! - Честно говоря, мне и самому эта история не нравится. И, видно, нам придется выпутываться из нее вместе. - Как это - вместе? - опешил Юрий. - Очень просто, - пожал плечами Ану, - будем удирать втроем. Ребят это предложение насторожило, и они переглянулись. Ану грустно и понимающе улыбнулся. - Вы думаете, что я вам не подхожу в товарищи? Может быть, вам кажется, что меня в вашей стране встретят не самым лучшим образом? - Да нет... - Ну, в общем... - Так вот что я вам скажу. Не забывайте, что у меня сохранилось не так уж мало целеньких блоков. Это ничего, что я забыл принцип их действия. Я умею с ними обращаться. А ваши ученые сумеют разгадать их загадки, и тогда... Тогда ваша наука сразу сделает скачок вперед. Я думаю, что ради одного этого стоит | взять меня в товарищи. Как вы думаете? Ану казался симпатичным молодым человеком, с которым и в самом деле стоит совершить обратное путешествие. Ведь то, что предлагал Ану, было хоть и неожиданно, но как будто бы логично. Если и в самом деле соединить добрые изобретения планеты Саум-пертон с теми, что заключены в неизвестном корабле, да прибавить все то, что знает Ану, - человечеству не потребуется изобретать уже изобретенное. Но все-таки что-то настораживало ребят, что-то мешало по достоинству оценить великодушное предложение нового знакомого. Ану почувствовал это. - Я не понимаю вас, ребята, - совсем грустно сказал он. - Что вас пугает? Какие у вас могут быть сомнения? Вы просто обязаны оказать помощь попавшему в беду человеку. Я так думаю или не так? Ребята готовы были уже раскаяться в своем недоверии, но в это время откуда-то издалека донеслись до них неясные шумы: не то крики, не то визги, и, главное, явственно послышался шум моторов. Юрий тем не менее успел сказать: - Дорогой Ану, мы хоть сейчас согласны пуститься в обратный путь. Мы оба уверены, что наши советские люди... - тут он немного запнулся, потому что ему впервые приходилось отвечать за всех советских людей, сделают все возможное, чтобы помочь вам... чтобы вы... - Тут он снова запнулся и махнул рукой: - В общем, удирать так удирать. И как можно скорее. Странный гул все усиливался, и где-то совсем близко проревели мощные самолетные моторы. Ану уже не слушал Юрия. Он весь как-то сжался, руками вцепился в стол и прошептал: - Ну вот, я так и знал. Вас все-таки заметили. Он приподнялся, но выйти из помещения не успел. Вбежал перепуганный слуга и крикнул что-то на своем родном языке, руками показывая вверх, на потолок. В то же время в хижину влетел возбужденный Шарик. Он бросился к Юрию, дернул его за штаны и кинулся к двери, нетерпеливо оглядываясь, как будто желая сказать: "Что же ты, хозяин, сидишь и ничего не делаешь, когда творится такое-этакое?" Но поскольку говорить Шарик все-таки не мог, Юрий понял только одно: творится действительно нечто явно неладное. Глава десятая. И СНОВА БОИ... 1 Рев самолетных моторов оглушал. Откуда-то из глубины джунглей неслись вопли обезьян и истошные крики птиц. За стенами хижины слышался топот множества босых ног. Юрий решительно пошел к выходу, его обогнал Шарик, который выскочил за порог и, задрав голову, отрывисто, зло залаял. Уже с порога Юрий увидел в раскаленном, белесом небе джунглей разноцветные - белые, оранжевые и красные - цветы парашютов. Сомнений не было: противник - какой именно и откуда, Юрий только догадывался - высаживал воздушный десант. Если говорить честно, этот неведомый еще противник действовал очень умно. В здешние места иначе, чем по воздуху, не доберешься. Юрий огляделся и понял, что противник знает, как воевать в джунглях: справа, за рекой, в небе тоже цвели парашюты, и слева, и сзади. Противник явно окружал деревушку со всех сторон одновременно. Вот почему отовсюду неслись истошные предупреждающие крики сторожей - они извещали Ану о страшной опасности. И тут Юрий подумал, что будет, если сюда, на эту полянку, пробьются чужие, неизвестные солдаты и обнаружат на ней двух советских парнишек. Он даже поежился, представив себе, какие неприятности могут быть из-за их с Васей глупого мальчишеского поведения, из-за этого подозрительного типа Ану, из-за всего, что с ними случилось и в чем они не всегда были виноваты. Но кто их об этом спросит? Важно, что советские мальчишки на неведомой машине высадились в дебрях чужой страны. Он обернулся. Сзади стояли Ану и Вася и тоже рассматривали в небе цветные парашюты. Дышать было трудно: от близких болот поднимались испарения. - Что будем делать, Ану? - спросил Юрий. - Не знаю... Я приказал моим воинам выйти навстречу. - Каким воинам? Крокодилам? Шарик услышал слово "крокодилы", покрутился под ногами у ребят и побежал прочь по утоптанной дорожке. Но этого никто не заметил. - Нет, крокодилам я приказал выйти на позиции. А вот воинам... индейцам... - Крокодилов пожалели, а индейцев нет? - сурово спросил Юрий и вдруг понял, что, прежде чем удрать, им предстояло принять бой. И, осознав, как складывается обстановка, и чувствуя необыкновенный прилив сил, Юрий все так же сурово спросил: - И вообще, что вы думаете делать со своим племенем? - Не в них дело! - махнул рукой Ану. - Индейцы выяснят обстановку и тогда... тогда можно будет принять более существенные меры. - Какие? Вступить в бой с противником? - Еще не знаю... Ну, выпущу змеиные фермы, крокодилов. Да и индейцы со своими духовыми ружьями и отравленными стрелами кое-что сделают... - Ану запнулся и с надеждой посмотрел на ребят. - Но мне кажется, что все это бесполезно. - Почему бесполезно? - удивился Юрий. - ;Если уж бой, так пусть будет бой. На везделете есть надежное оружие. - Понимаете, противник слишком силен. Он сломит нас. И мне кажется, мне кажется... Ану не договорил. Он отвернулся и стал прислушиваться к реву и стонам джунглей. Откуда-то издалека отчетливо донеслась раскатистая трель автомата. Действительно стало страшно: с одной стороны - автоматы, а с другой - крокодилы... И, словно понимая это, Ану робко сказал: - Мне кажется, нам нужно сдаться в плен. От неожиданности ребята даже слова выговорить не смогли. Как, еще не приняв бой, еще не зная, в чем дело, уже думать о сдаче в плен?! - Вы поймите меня правильно, - быстро заговорил Ану. - В конце концов, мы с ними ничего не сможем сделать, нас начнут бомбить с воздуха и уничтожат. А если мы сдадимся в плен, то, что ни говорите, а у нас есть знания, у нас есть и ваш и мой, пусть испорченный, вездеход. За все это, за наши знания они пощадят нас. - Логично. Очень логично! - возмущенно сказал Вася. - Значит, мы отдадим свои знания, свои вездеходы и сами пойдем в плен? А поскольку у этих, - он кивнул в сторону джунглей, - такая же логика, как и у вас, то они наши знания используют, чтобы стать еще сильнее? - Тут уж ничего не поделаешь... - Вот именно. Значит, знания и вашей Галактики, и тех людей, которые сделали наш вездеход, пойдут им на пользу? - Таков закон сильных... - Поэтому мы должны сделать их еще сильнее и помочь им покорить тех, кто до этого был не слабее? Так?! Ану сглотнул комок в горле: - Выходит, так... Вася от злости и от презрения задохнулся и уже не мог сказать ни слова. Тогда вмешался Юрий. Он понимал, что все дело сейчас в Ану. Даже если они приведут в боевую готовность свой вездеход, Ану всегда сможет перехватить кибернетическую систему его управления и заставит вездеход делать то, что ему потребуется. Один раз он уже это сделал. В таких сложных условиях торопиться опасно. Вот почему Юрий, сдерживая раздражение, обратился к Ану очень миролюбиво: - Слушайте, Ану, ведь вы собирались бежать в нашу страну. Что вам мешает сделать это? - Я думал об этом... Думал. Но боюсь, что поздно: мы потеряли время. Понимаете, они засекли наше месторасположение и уже не выпустят вездеход. Более того, стоит ему показаться в воздухе, как они немедленно его собьют. - Ану, но ведь вы даже не познакомились как следует с нашей машиной, а уже растерялись. И заметьте - вы и тогда растерялись, когда муравьи испортили ваш корабль, и сейчас теряетесь. Неужели это в обычаях вашей планеты? - Вы считаете, что у нас есть шансы? - спросил Ану. Чем дольше ребята смотрели на Ану, тем больше им казалось, что его соображения - это только отговорки. Просто он торгуется, прикидывая, кому бы продаться подороже, как наверняка спасти себя. Ану в конце концов решил: - Вы, ребята, правы. Нам надо немедленно удирать отсюда в вашу страну. Он сделал выбор, принял решение, так и не заметив, как предал свое племя, мужчины которого в это время выходили на боевые позиции, чтобы защищать его, Ану. Все трое бросились к машине. Ану пощелкал тумблерами и кнопками, потом уверенно открыл один из шкафчиков и некоторое время рассматривал заключенные в нем схемы. Он был так углублен, так сосредоточен, что даже не слушал, как со всех сторон все чаще и все ближе раздавались автоматные и пулеметные выстрелы - десантники приближались к деревне. Индейские женщины и дети медленно и незаметно окружали машину и смотрели на нее скорбными глазами, словно предчувствуя, что их вождь задумал неладное. Столько мольбы было в их взглядах, столько веры, что ребятам стало не по себе. Это было особенно страшным потому, что лица индейцев, украшенные странной и жутковатой татуировкой, казались бесстрастными, даже на детских лицах не дрогнула ни одна жилка, ни один мускул. И тут Юрий понял все. Он тронул Ану за плечо и показал на индейцев: -А этих мы бросим? - А что же делать? - пожал плечами Ану, словно сбрасывая Юрину руку. - Нам-то они не нужны. - Но ведь воины на позициях. Начнется бой, и тогда... тогда... - Нас это не касается. У нас более важные задачи. - Нет! - решительно сказал Вася. - Нет! У нас так не делается. Мы не можем их бросить на верную смерть. - Ребята, - нетерпеливо прикрикнул Ану, - у нас мало времени! Нам нужно спешить, а не думать об этих... детях природы. В конце концов, в таком положении они должны подумать сами о себе. И не беспокойтесь: те, кто останется, те подумают. Инстинкт самосохранения. - Нет! - опять упрямо сказал Юрий. - Если бы они были одни, если бы они не верили вам, а они верили вам и сейчас верят. А вы?.. А мы?.. Их предаем. Так не делают. - А как, по-вашему, нужно делать?! - разозлился Ану, он совершенно не понимал ребят. - Погибать самим или попадать в плен, чтобы спасти других? - Да, именно так! - ответил Юрий. - Именно так. Так поступают настоящие мужчины, причем для этого вовсе не обязательно попадать в плен. - Ну, знаете ли! - возмутился Ану. - В нашей Галактике... - Так то в вашей. А вот в нашей стране... Между тем индейские женщины и дети все ближе и ближе подходили к машине, все пристальней смотрели на своего вождя, и в конце концов Ану, поежившись под их взглядами, опять уткнулся в схемы. Вскоре он доложил, что вездеход не только везделет, но и вездеплав. Он даже нашел необходимые рукоятки, которые обеспечивали перевод машины в нужное для этого положение. - Ну вот что, время не терпит, - решил Юрий. - Нужно что-то делать. - Что ты предлагаешь? - Нужно немедленно вернуть воинов и постараться вывести племя из окружения. Иначе оно погибнет. А чтобы задержать десантников, нужно пустить против них все ваше воинство - и крокодилов и змей. Дну помолчал, оглядел толпу женщин и детей. 0н[*]отдал несколько коротких команд на местном гортанном языке, и из толпы, как стрелы, вылетели подростки и скрылись в джунглях. Потом Ану подошел к развалинам своего вездехода, пошептал что-то, приложил руку к сердцу, ко лбу и стал крутить рукоятки и щелкать тумблерами. Юрий внимательно следил за ним и вдруг вспомнил, что все-последнее время он почти не видел Шарика. Верный друг куда-то исчез. Он осмотрелся, заглянул в машину, но Шарика не было нигде. Тогда он позвал собаку, но Шарик не откликнулся. - Он найдется, - успокоил его Вася. В наступившей тишине все чаще слышались перестуки автоматов и пулеметов и как будто менее пронзительные, затихающие крики обезьян и сторожевых птиц. Казалось, что все они успокаиваются. Но через несколько минут над джунглями прокатился новый истошный вопль обезьян. Теперь они кричали как-то по-особенному. Ану оглянулся и пояснил: - В атаку пошли змеи. Обезьяны очень боятся змей. В это время в деревеньку стали возвращаться индейские воины с длинными и легкими духовыми ружьями в руках. Они останавливались возле Ану, ожидая его распоряжений. Он подождал, пока собрались все воины, потом начал свою речь, которую, естественно, ни Вася, ни Юрий понять не смогли. Но по тому, как покорно поникали головами раскрашенные воины, можно было догадаться, что Ану сообщил им не очень-то приятные новости. И в этот момент из глубины джунглей дон ся истошный собачий лай. - Шарик! - выдохнул Юрий и бросился этот вопль. Он сразу понял, что его смелому четверон гому другу грозит смертельная и наверня необычная опасность - иначе Шарик ни что бы так не вопил. Но вопль этот сейчас же потонул в невоо разимом шуме и гаме обезьян. Они орал верещали и выли. В том направлении, разыгрывался этот невероятный тропический концерт, но гораздо ближе, явственно поел шалея хруст ветвей. Вася хотел было броситься за Юрием, но не успел. Юрия перехватил какой-то воин и что то строго сказал на своем языке. Юрий и понял его, но воин, по-видимому, отлично понимал все, что творится в зеленых чащях и болотах джунглей, и решительно задержал Юрия. Обезьяньи крики все приближались, и воиз вынув из длинных черных, перехваченных ленточкой волос маленькую стрелу, заложил ее свое духовое ружье и принял боевую позу. Несколько его товарищей тоже зарядили свои ружья и стали рядом. Из джунглей по вершинам деревьев вырв лась стая обезьян. Они явно за кем-то гнались швыряя в неведомого врага незрелые плоды. Неожиданно из чащи ветвей выскочил Шарик. Так вот кого преследовали обезьяны! Вид у него был загнанный и, честно говоря, жалкий обрубок хвоста поджат, голова втянута в плечи а выражение мохнатой морды было самое виноватое и бессовестно трусливое. Вслед за ним, изгибаясь, почти струясь, тол-чками, прыжками двигалась большущая змея. От боевого возбуждения ее раздвоенный язычок метался в раскрытой пасти, усеянной острыми и страшными зубами. Еще мгновение, еще один толчок - и змея наверняка бы настигла Шарика, которого в зарослях спасали стволы и лианы: змее негде было развернуться в тугую и беспощадную пружину. Но здесь, на поляне, она наверняка схватила бы его. Но именно в это мгновение из той же чащи вывалился крокодил и молниеносно лязгнул своими огромными челюстями. Тут случилось невероятное: голова змеи и часть ее туловища еще стремительно приближались к Шарику, а хвост и вторая часть туловища, отсеченная мощным ударом челюстей, уже извивались на траве. Стремительность и точность удара были такими, что ребята замерли, - уж на что могучей и непобедимой казалась змея, но крокодил явно превзошел своего противника. - Да-а! - покачал головой Юрий. - Ваши вспомогательные солдаты, Ану, действуют отлично. - Это что, - наигранно-пренебрежительно махнул рукой Ану. - Это была анаконда. Змея, скажу вам, вкусная, но несколько неповоротливая. Ею хорошо пользоваться в засадах, а в маневренном бою она стоит немногого. А вот есть тут маленькие и очень ядовитые змейки - вот этих даже я побаиваюсь. - Ну что ж, - окончательно приходя в себя, решил Вася, - рассуждая логически, под таким прикрытием мы можем отойти довольно спокойно. Шарик, который юркнул в машину, наконец тоже пришел в себя и виновато выглянул из-за дверцы. Невозмутимый крокодил лежал возя ног Ану и, вероятно, ни о чем не думал. 2 Итак, машина оказалась еще и вездеплаво и поэтому выбраться им самим было довольно просто. Вода в стремительной и глубокой реке казалась почти черной. Стоит проплыть по ней несколько километров и - прощай окружение. Но как быть с индейцами? Как быть с остатками везделета с планеты Саумпертон? Неужели оставлять неизвестному противнику? Ану все это не интересовало. Ему нравилась машина ребят. Но это почему-то не слишком нравилось ребятам. Кто его знает, что может выдумать этот странный вождь странного племени! Ану сам пришел на помощь. - По-моему, мы действительно выскочим совершенно незаметно, - сказал он. - Нужно только принять соответствующие меры. - Он вдруг поморщился и недовольно посмотрел на ребят. - Ах да... Надо же спасать еще и племя. Ану пренебрежительно кивнул на индейцев, которые теперь казались не страшными, а скорее жалкими в своей черно-оранжево-белой татуировке, с длинными духовыми ружьями у плеча. - Что вы предлагаете? - Если бы мы знали... - начал было Вася, который искренне жалел индейцев, но не знал, что предпринять. Юрий сразу перебил его: - Прежде всего нужно снять блоки с вашего везделета, а потом уничтожить его остатки. Видно, Ану не думал о том, что им придется уничтожить тот самый везделет, к которому он так привык за многие десятки лет своего изгнания. Ведь это было последнее, что роднило его с прошлой жизнью, с его планетой. Вот почему он ничего не ответил и даже как будто растерялся. - А зачем машину уничтожать? - спросил Вася. - То есть как это - зачем? - опешил Юрий. - Выходит, передать противнику ключ от знаний? - Чтобы этого не случилось, вовсе не нужно уничтожать - можно просто спрятать. Конечно спрятать. Ведь не всегда же на Земле будут существовать такие нравы, когда людям обязательно нужно будет воевать. Ведь придет же время, когда самым главным будет получение знаний. И вот тогда эти остатки пригодятся... - Да, но куда их спрячешь? - задумчиво протянул Юрий. - Наш везделет пролежал в песке неизвестно сколько лет, а этот не сможет пролежать десятилетия? - Выходит... в землю? - Ну а куда же еще? - уже сердито переспросил Вася и добавил: - Как можно скорее! Ану сразу оценил предложение. Он что-то Крикнул своему племени, и те, переглянувшись, бросились к хижинам. Ану, Вася и Юрий принялись за работу. Развинчивали болты и гайки, отстегивали тренчики и защелки и таскали блоки съеденного м равьями везделета в свою машину. В это же время рядом несколько десятков воинов копали яму, аккуратно складывая землю на огромные листья тропических растений. Работали молча, споро, но по взглядам, по вздохам видно было, что им не нравится вся эта затея, потому что они ничего в ней не понимали. 3 Небо над джунглями очистилось от парашютов и самолетов, и сами джунгли как бы притихли, затаились. Только где-то неподалеку еще ворчали обезьяны и кричали невидимые птицы. Ану догадывался, что, вероятно, уточняют боевые задачи и вскоре неминуемо начнется наступление. Следовало спешить. - Сейчас, кажется, самое подходящее время переходить в атаку, - задумчиво сказал Ану. - В какую атаку? - не понял его Вася, занятый мыслями о судьбе индейцев. - Сейчас у нас один противник. И мы его должны атаковать, потому что самым лучшим способом защиты является атака, нападение. - Так что же? Выходит, мы введем в дело оружие? - насторожился Юрий. - Нет, - решил Ану. - Оно может принести неисчислимые бедствия, и, главное, оно откроет противнику нашу тайну. И вообще может случиться такое, что мы и сами не сможем себе представить. Нет, я недаром готовил свое воинство столько лет. Он достал один из блоков, подключил его клеммам в машине ребят, осторожно покрутил какие-то рукоятки и удовлетворенно хмыкнул: - Все в порядке! Сейчас дадим команду к атаке. Он еще поколдовал над блоком, посвистел над ним тихонько и жалобно. И в наступившей тишине как-то вдруг тревожно и даже страшно стало на душе у ребят. - Почувствовали? - усмехнулся Ану. - Я дал команду моим змеям нападать. - Но, Ану, как это нападать, зачем? - Зачем, вы знаете - нужно задержать противника. А вот как - это очень сложно. Чтобы ответить совсем коротко, скажу: слышали, как я свистел? Ну вот это и есть команда. Разные семейства и отряды живых существ, обитающих на вашей, да и не только на вашей, а на всякой планете, имеют свой, несколько отличный от остальных мозг, нервную систему и многое другое. Значит, прежде всего нужно знать эти различия. Потом, узнав, можно их подчинить, влиять на них, прививать им то, что выгодно тебе. А чтобы они слушались тебя и не путали твоих команд с другими, нужно еще и разработать для каждого вида свой особый сигнал. Для змей я разработал свист на различных нотах. По этому свисту .они и пойдут в атаку. Ану не успел объяснить, как это произойдет, Потому что откуда-то издалека над джунглями Прокатился истошный крик смертельно перепуганного человека. Ему сейчас же стали вторить обезьяны. - Ну вот, началось. - Что там... сейчас делается?, - спросил Юрий. - Все очень просто. Когда я вначале дал команду своим змеям выйти на позиции, она выполнили это, но их заметили обезьяны. А обезьяны, нужно вам сказать, прямо-таки ненавидят змей. Ненавидят и боятся. Змеи выдрессированы только на незнакомых людей или животных. Одной анаконде попался ваш четвероногий друг, и она погналась за ним. Правда, мне не совсем понятно, почему мой боевой крокодил так яростно защищал его. Впрочем, очень возможно, что совпали на какое-то мгновение их биотоки и они поняли друг друга. Ведь этот крокодил вроде полководца. Я воспитывал и тренировал его особенно долго. Юрий подумал, что Шарик давным-давно знаком с биотоками, которые излучает всякий живой мозг, и поэтому его мгновенная дружба с крокодилами после первой драки может быть и объяснена: они сумели понять друг друга и решили помогать друг другу. Но как обстоит дело со змеями? - Да, так вот, - с небрежной гордостью рассказывал Ану. - Змеи вышли на позиции, притаились и стали ждать моего сигнала. Обезьяны, потеряв из виду змей, тоже успокоились, тем более что противник после высадки десанта стал собирать своих парашютистов и осматриваться. А вот сейчас, когда я дал сигнал атаки, змеи пришли в движение. По-видимому, одна из них уже атаковала врага. Слышали? И обезьяны увидели пришедших в движение змей и, конечно, откликнулись. Сейчас в джунглях будет очень весело! Он не ошибся. Крики и вопли в дебрях тропического леса раздавались все чаще и чаще. Наконец стали глухо рваться гранаты. Бой с воинством Ану развертывался по всем правилам военного искусства - одни нападали, другие оборонялись. Индейцы хмуро поглядывали на своего вождя, ожидая от него приказаний. Ану сказал им несколько слов. Индейцы только склонили головы - они привыкли во всем подчиняться своему вождю. Они поняли теперь, что для собственного спасения нужно уйти из родной деревни и раствориться в джунглях. Мужчины осторожно опустили в приготовленную яму остатки везделета и стали быстро засыпать его. В это время женщины и дети разбежались по своим хижинам и стали собирать вещи. Когда они вышли с ними на поляну, мужчины уже засыпали везделет и теперь приплясывали на холмике, утрамбовывая землю. Ану прислушался к тому, что творилось в джунглях, и сказал: - Пора уходить. Солнце склонялось к горизонту, воздух стал более влажным, и дышалось еще более тяжело. И тут совсем неподалеку грохнуло несколько выстрелов. - И противник нервничает, - усмехнулся Ану, - нужно воспользоваться этим. И он приказал немедленно поджечь хижины. Индейцы не стали протестовать. Они покорно выполнили и это приказание вождя. Когда вездеход тронулся, в перекаленное тропическим солнцем небо взметнулись столбы бурого легкого дыма - отлично высохшие листья, которыми были покрыты хижины, горели легко и быстро. Глава одиннадцатая. ШАРИК В РАЗВЕДКЕ - Куда же мы двинемся? - спросил Вася. - Пожалуй, лучше вниз - нам поможет течение. Да и им тоже, - кивнул Ану на свое племя, толпящееся вдоль берега с пожитками за плечами и на голове. - А вы знаете, что сейчас делается на обоих берегах реки? - Посмотрим. - Кто посмотрит? - Можно послать в разведку воинов. - А если они попадутся противнику на глаза? Тогда будет раскрыт наш замысел и могут погибнуть ни в чем не повинные люди. - Я предлагаю послать не воинов, а крокодилов, - вмешался Юрий. - Пусть они выяснят, свободны ли берега реки. Ведь что там делается в джунглях, ничего не разберешь. - Крокодилы - хорошие пловцы и отличные бойцы. Но я натренировал их так, что они вряд ли что-нибудь разведают. Драться они умеют, это верно. А вот разведать... Да и как они дадут знать о том, что увидели? - А если... если мы пошлем вместе с крокодилами нашего Шарика? - осторожно спроси Юрий. И Вася удивленно посмотрел на него - рисковать четвероногим другом? - Кое-что он может сделать. Там, где ничего не поймет ваш крокодил, там во всем разберется Шарик. Ведь у него, кроме глаз, есть еще и великолепный нюх, чутье. Он сразу, по запаху, определит, есть ли люди вдоль нашего движения или нет. А определив, лаем даст об этом знать. Ведь крокодилы-то лаять не умеют. - Резонно, - согласился Ану. - Вы можете отдать ему распоряжение? - Да, если вы дадите мне ваш блок с усилителем биотоков. Ану пожал плечами, перевалился на сиденье и, покопавшись в своей поклаже, передал Юрию блок, показав, как с ним обращаться. Юра напряг все свои мыслительные способности, отчего у него на вспотевшем лбу прорезались глубокие морщинки. Он стал думать, глядя прямо в глаза Шарику, безмятежно помахивающему обрубком хвоста. Шарик доверчиво улыбнулся, хотя в глазах у него мелькало виноватое выражение - он не забыл, как не то что бежал, а прямо-таки улепетывал от анаконды. По его улыбке стало понятно, что мыслительные способности Юрия пока не действуют. Наверно, не хватало биотоков. И это очень смущало, тем более что Юрий думал не на обыкновенном русском языке, который, как известно. Шарик понимал не очень хорошо, а на языке голубых людей. - Не получается? - насмешливо спросил Ану. - Да... Что-то не так. - Ах, молодой человек, молодой человек, вы еще собираетесь командовать! Ведь все нужно проверять и проверять. А вы не проверили. - Чего я не проверил? - удивился Юрий. - Не проверили, включен ли блок в систему питания. Ведь в нем нет энергии. Юра густо покраснел: промах был слишком уж наглядным. - Вот и нам, на планете Саумпертон, казалось, что все на свете будет делаться само по себе. Нет, уважаемые. И в будущем, при более высокой цивилизации, человеку необходимо быть внимательным, уметь проверять решать сложные задачи. А мы... Да и вы.. Он говорил еще много и долго, но блок систему питания все-таки включил. Юрий н мог слушать его рассуждения, потому что он опять напрягал все свои мыслительные способности, стараясь мобилизовать побольше биотоков. А Вася следил за товарищем, волновался и поэтому тоже не слушал Ану. Случилось почти чудо. Почти, потому что настоящее чудо бывает тогда, когда человек не ожидает невероятного, а оно случается. А тут Юрий ждал невероятного, и оно свершилось. Едва он начал думать на языке голубых людей, как уши Шарика встали торчком и весь он напружинился, а глаза сверкнули умно и внимательно. Юра растолковал своему верному другу боевую задачу, и тот в знак согласия и понимания кивал своей косматой головой. Наконец, вытирая пот, стараясь уже не напрягать мыслительных способностей, Юрий спросил Шарика, все ли ему понятно. Верный друг коротко кивнул, подскочил и лизнул Юрия в нос. - Ну вот, теперь остановка за вашим крокодилом. - За этим дело не станет, - лениво ответил Ану и протянул руку к блоку. Но Шарик опередил его. Он выскользнул из машины и бросился к тому самому крокодилу, который спас его от анаконды. Встав перед его страшной, но невозмутимой мордой, он уставился в сонные, поблескивающие недобрым алым светом крохотные крокодильи глаза. Так они стояли друг перед другом, и что происходило между ними, никто понять не мог. Но когда оба вдруг повернулись и пошли к воде, всем стало понятно, что крокодил и собака договорились между собой на каком-то особом, только им понятном и доступном языке. И вот что удивительно - ведь ни у того, ни у другого не было ни блока усиления биотоков, ни общего языка. Крокодил ведь попросту не мог знать ни русского, ни тем более языка голубых людей, и все-таки он понял Шарика. Ану пожал плечами. - Вот этого, честно скажу, я не ожидал, Выходит, у них тоже имеется какая-то своя, особая система обмена мнениями и информацией. Чрезвычайно интересно! Я с этим не сталкивался и даже не предполагал такого. - Рассуждая логически... - начал было Вася, но, безмерно гордый успехами Шарика, Юра перебил его: - Век живи, век учись... Ану подозрительно покосился на него и осторожно осведомился: - А продолжения у этого изречения нет? Что-то вы остановились как будто на полуслове. - Нет. Пока что продолжения нет, но, может быть, придумают... Ему тоже стало не по себе - откуда Ану узнал, что у этой пословицы есть не слишком ум. ное, но зато злое продолжение? Может был., Ану умеет читать мысли даже без применен усилителя биотоков? Крокодил медленно сполз в темные воды реки. Шарик,смело вспрыгнул ему на спину устроился на крокодильей шее. Над водой то чала только верхняя часть страшной, рубчатой морды с двумя парами дырочек. В одной пробегали зоркие злые глаза, а вторая тихонько посапывала, вдыхая и выдыхая густой парн воздух. Необыкновенная команда отчалила топких берегов, и со стороны казалось, что а: куратно поджавший хвост Шарик несется по воде без всякой посторонней помощи. Ану проводил их взглядом, задумался, вздохнул, а потом радостно улыбнулся и достал еще один снятый им со своей машины блок, подключил его и настроил. Вспыхнул странно розовый, слегка пульсирующий экран. Ребята искоса наблюдали за Ану. Он то настраивал свой прибор и довольно улыбался, то сердился и хмурился. Видно, у него получалось что-то не так, как он бы того желал. - Может быть, помочь? - спросил Юрий. - В данном случае помощь не требуется. Просто я ставлю опыт. Ставить опыт в такое напряженное время казалось странным. Юрий только пожал плечами. В минуту смертельной опасности -ведь как-никак, а отзвуки схваток неизвестных парашютистов с воинством Ану: крокоди. лами, змеями и обезьянами, все еще докатывались до берега реки - человек может вести себя по-всякому. Но ставить опыт... Такого, кажется, еще не бывало. Ану, задумчиво помолчав, произнес: - Мне кажется, мы не сможем увидеть то, что видит сейчас ваш четвероногий друг. Конечно, если бы ребята не повидали на своем веку такого, что не видел еще никто на свете, они могли бы удивиться или даже не поверить Ану. Но они видели слишком многое, и поэтому Вася довольно равнодушно спросил: - Что этому мешает? - Я не замерил длину волны биотоков Шарика, - скромно сказал Ану, продолжая крутить рукоятки. - Вот теперь и мучаюсь. - А вы думаете, что Шарик сможет мысленно рассказать нам, что он видит? - спросил Вася, придвигаясь к прибору. - Нет, этого я не думаю. Хоть ваша собака и обучалась языку голубых людей, это, так сказать, исключение из правил. А правило гласит - животное не способно мыслить с помощью слов или понятий, оно мыслит только конкретными картинами. - Что-то не совсем понятно. - А вы как-нибудь на досуге последите за собой. Тогда окажется, что вы думаете словами, понятиями. Если вам, например, хочется выпить воды, то вы не представляете себе картину льющейся или стоящей воды, а мысленно как бы произносите слово "вода". Если вам хочется есть, то в вашем мозгу возникает не картина обеда во всех подробностях, а именно слово, понятие "обед". Вы потом мо-даете его уточнить. Например, заставить себя представить, что на обед вы получите суп и котлеты или жаркое. Но даже представляя себе обед, даже рисуя его в мыслях, вы как бы опишете этот самый обед словами. А вот у животных дело обстоит не так. Они видят сразу целую картину - ведь у них нет языка, как у людей. - Ну и как же можно увидеть то, что видит животное? - Довольно просто. Когда зрительные нервы передают изображение окружающей картины в мозг, возбуждаются определенные клетки мозга. А раз они возбуждаются, то, значит, обязательно выделяют энергию. Эта энергия, конечно, ничтожна, но ведь и прибор необыкновенно чувствителен. Он может уловить, а потом и усилить как раз ничтожнейшие порции энергии, в данном случае биотоков. Но тут есть еще одна трудность - каждое животное имеет свою, только одному ему присущую длину волн биотоков. Если поймать эту волну и усилить биотоки, то можно увидеть, что видит животное. Я пробовал настраиваться на обезьян, но получалось... неважно. - Но ведь обезьяны более умные животные, чем, например, собаки. - Это еще неизвестно. По моим наблюдениям, у обезьян уже есть не только система отражения картины окружающего, но и отвлеченные понятия. Они как бы отошли от обыкновенных животных, но до человека им, конечно, далеко. А вот ваша собака как раз подходит для такого опыта - она и мыслит картинами, отражениями, и не имеет конкретных слов, понятий... - А язык голубых людей? - перебил Вася. - Так это ж не ее язык. Когда она старается понять то, что вы вдалбливаете ей на этом языке, в ее мозгу идет как бы переводческая работа. Она переводит слова и понятия, высказанные вами, в картины, образы. Это все равно что вы начали бы сейчас говорить... ну, например, на английском языке. Он не ваш родной язык, и вы не умеете думать на нем. Поэтому вы вначале составите нужную фразу на своем родном языке, а потом, в мозгу, переведете ее на английский и произнесете вслух. Ведь вы поступаете именно так? - Точно! - Ну вот так примерно поступает и Шарик. И если бы мне удалось настроиться... На этот раз ему удалось. На экране мелькнуло еще неясное, словно размытое изображение медленно проплывающего леса, перевитого лианами и невероятной красоты цветами. Потом изображение исчезло, а через некоторое время появилось вновь. Оно перемежалось то гладью реки, то видом противоположного берега. Ану осторожно покручивал рукоятку. Изображение становилось то совсем резким и полным, то временами пропадало или совсем, или только частично. - Ничего не понимаю!.. Блок не в порядке, что ли! - сердился Ану. Молчавший Юрий думал о Шарике и в то же время присматривался к действиям вождя пле-тдени и вдруг как-то сразу, словно при вспышке, заметил интересную особенность - изображение на экране блока пропадало не сразу, а постепенно и не полностью, а как бы смазывалось, затушевывалось. И Юрий, представив, как ведет себя Шарик на спине крокодила у берега незнакомой и враждебной реки, понял, что с ним происходит. - Все правильно, - сказал Юрий. - Шарик сейчас принюхивается. - То есть как это принюхивается? - не понял Ану. - Понимаете, у собаки есть ведь не только зрение. Она пользуется еще и слухом и обонянием. Так вот, когда она принюхивается или прислушивается, она наверняка переключает какие-то участки головного мозга, которые принимают сигналы от этих органов. Может быть, они тоже излучают биотоки, но я боюсь, что вы не изобрели блока, который мог бы переводить запахи и звуки на язык изображения. Ану согласился с Юрием: - Ладно. Будем следить только за тем, что он видит. - И уж потом Ану смутился: - Выходит, я совсем забыл и биологию, - и горько вздохнул. - Что ж делать... Если не пользоваться знаниями, если постоянно не учиться, они обязательно пропадают. Нас этому учили в школе, но я забыл и это... Ану отвернулся и долго молча смотрел на экран, что-то припоминая, и осторожно работал рукоятками. Вскоре все пошло на лад. Шарик плыл на крокодиле, а люди в вездеходе видели все то, что видел он. А он видел многое: и берега, и тропы, по которым можно пройти, и болота, которые нужно обойти. И все это учитывалось и запоминалось. Потом крокодил пристал к берегу, и Шарик долго принюхивался и прислушивался к окружающему, потому что изображение на экране часто пропадало. Наконец он двинулся в глубь джунглей. Теперь на экране были видны только корни и стволы. Толстые, тонкие и необъятные. Они переплетались, росли друг на друге, и все-таки Шарик пробирался сквозь эту путаницу, а за ним, ковыляя на своих слегка вывернутых лапах, двигался крокодил, и всем было видно, что он каким-то таинственным образом отлично понимал, что от него хочет собака. В одном месте изображение на экране стало особенно ярким и четким. Но оно было таким страшным, что даже смотреть на экран не хотелось. Но в то же время смотреть приходилось. На розоватом квадратике они видели большого и, видимо, сильного человека в незнакомой грязно-пятнистой одежде, который отчаянно боролся с огромной змеей. На голове у человека еще держался лихо заломленный берет. Человек этот извивался, стараясь избавиться от змеи, которая легко и даже как будто изящно покачивала своей страшной головой над его беретом, а сама все сильнее и сильнее сжимала тугие, лоснящиеся кольца своего могучего тела. В какое-то мгновение сил у человека не хватило, и он сдался. Змея неуловимо быстро расправила кольца, бросила свою жертву и заструилась куда-то дальше, между корней и лиан, то сливаясь с ними, то, освещенная косым лучом солнца, словно вспыхивала, красуясь своей страшной, пробивной силой. - Теперь мне понятно, что произошло, - сказал Ану. - На них вначале напали мелкие ядовитые змеи, и они разбежались. Теперь их в лесу ловят анаконды. Да-а... Я им не завидую. Никак не завидую... - Послушайте! - вдруг опять словно осенило Юрия. - А почему мы не используем радио? Биотоки используем, а самое обыкновенное радио забыли! - При чем здесь радио? - удивился Вася. - Тебе что, концерта не хватает? - Чудак, это же солдаты! И у них обязательно есть командиры. А все командиры обязательно поддерживают связь со своими начальниками, доносят им, как идет бой или там сражение... И если мы подслушаем... - Правильно, парень! Абсолютно правильно! Просто удивительно, как мы не додумались до такой простейшей вещи. Сейчас же включаем! - Опыта военного у нас нет - вот что, - почему-то печально сказал Вася, словно всю свою жизнь мечтал повоевать. - Ну, мне такого опыта, - кивнув на экран, презрительно скривился Юрий, - век бы не иметь. А вот следить за ними нужно. Ану уже включил приемник и стал настраивать его на ближние воинские коротковолновые рации. Обнаружить их не составляло особого труда. Потом их подключили к лингвистическим блокам-переводчикам, и чужие голоса стали понятными. А послушав переговоры парашютистов со своими начальниками, он понял, что парашютисты не только потерпели поражение от воинства Ану, но и пострадали от огня своих же солдат - те палили во все стороны, преследуя невидимого, но опасного врага. Сейчас командиры собирали остатки своих растерявшихся в джунглях подразделений и требовали подкреплений и, главное, вертолетов. - Вот это уже хуже, на вертолете нас могут заметить. Нужно начинать отступление, - сказал Юрий. 4 И они двинулись в путь. Женщины и дети разместились в огромных, выдолбленных из дерева пирогах, а взрослые и подростки пошли вдоль реки, то обгоняя их, то отставая, чтобы в случае нужды помочь им. Отступление проходило спокойно еще и потому, что впереди все время находился Шарик и крокодил, благодаря которым экипаж везде-плава знал о том, что творилось в джунглях. Но чем дальше отходила колонна, тем тревожней становилось Юрию. Зона, где разведка была действительно необходима, уже, в сущности, кончилась. - Как Шарику дать знать, чтобы он возвращался? - спросил Юрий у Ану. - Ты думаешь, уже время? - Конечно... Дело к вечеру, он может заблудиться. - Ну, этого не случится - ведь с ним крокодил. Но вы в самом деле хотите его взять в машину? - Ну а как же! - искренне воскликнул Юра. - Неужели мы его бросим? Над рекой опять прокатился слитный гул моторов. Индейские пироги прижались к самому берегу, под кроны свисающих над водой деревьев, а вездеплав юркнул в ближайшую протоку и затаился - над ними шли тяжелые военные вертолеты. В лучах заходящего солнца ослепительно и сурово сверкали лопасти винтов. Летели они сравнительно низко, и взбитый этими винтами ветер поднял на реке легкую рябь. Глядя на эту рябь, все заметили, что вода в этой протоке была значительно чище, чем там, где находилась деревня и куда полетели вертолеты. Когда вездеплав осторожно вышел из протоки, послышался заливистый лай Шарика. Он стоял на противоположном берегу и звонко, радостно лаял, как будто докладывал, что задание им выполнено и он готов вернуться в состав экипажа. В воду медленно и как будто опасливо спускался крокодил. Шарик уже привычно вскочил к нему на спину, и они двинулись к вездеплаву. Юрию не терпелось поскорее встретиться со своим другом, и он тронул машину с места. - Не стоит, доплывут и так, - заворчал было Ану, но Юрий все-таки поступил по-своему. Почти на самой середине протоки крокодил вдруг неестественно дернулся, так, что Шарик едва-едва удержался на его шее. Что-то в поведении крокодила испугало Юрия. Он резко прибавил ход и стрелой помчался навстречу. Он успел вовремя. Крокодил стал дергаться и колотить по воде своим грозным хвостом. А Шарик, как акробат, еле удерживался от того, чтобы не свалиться в воду. Когда вездеплав подошел к ним, крокодил бросился к машине как к спасательному кругу. И тут все поняли, что произошло. Едва он взобрался на крышу вездеплава, как она покрылась кровью, а машину окружила стая кругленьких, как кубышки, крепеньких, серебристо-красных рыб, с огромными, усеянными острыми зубами пастями. Именно эти зубы и оставили свои насечки на хвосте, на брюхе и даже лапах крокодила. - Это страшная рыба пиррайя, - сказал Ану. - И наше счастье, что мы успели помочь Шарику, а то и от крокодила, и от него не осталось бы и костей. - Но откуда они тут взялись? - Видишь, здесь впадает чистая, незаиленная река, а пиррайя водится в чистой воде, там, где хорошая видимость. Кто-то из стаи заметил крокодила и бросился за добычей - эта рыбка нападает на все живое. - Ну, сейчас не до этой милой рыбки! - буркнул Вася и стал отрывать подол рубашки. - Ты что? - округлил глаза Юрий. - Тебе плохо? - Мне-то ничего... себе... А ты подумал, что крокодилу плохо? Видишь - он истекает кровью? Юрий посмотрел на крокодила и вдруг вспомнил: где-то в машине он видел аптечку. Он направился вниз, но его остановил Ану: - Послушайте, ребята, неужели вы собираетесь лечить крокодила? - Но он же ранен,- ответил Вася. - Может быть, вы еще захотите взять и его с собой? - А как же иначе? Ведь он ваш друг. - Но у нас мало места! - Ничего, найдем... наверное. Ану смотрел на ребят с недоумением и даже не пытался их понять. - Ох и трудно с ним будет, - тоскливо протянул Юрий. - С кем? - не сразу понял его Вася. - С человеком, который ничего не хочет понять, - сказал Юрий и начал копаться в шкафчике, отыскивая бинт, чтобы помочь Васе перевязать кровоточащий хвост крокодила. - Подождите, я сам, - сказал Ану. Он вышел на крышу вездеплава, удивленно, как будто в первый раз, осмотрел крокодила, вернулся и достал из своего багажа какой-то флакончик. Потом снова подошел к пострадавшему и небрежно носком своих мокасин ткнул его в бок. Крокодил покорно перевернулся на спину. Ану открыл флакончик и стал капать бурой, сильно и резко пахнущей жидкостью на сочащиеся кровью раны крокодила. Тот вздрагивал и дергался, но терпел. Солнце уже садилось за кроны деревьев, взметнувшихся над бескрайним вечнозеленым разливом джунглей, как гористые островки, река меняла свою окраску. Лес снова наполнился шумом, верещанием и стрекотанием его обитателей. Но ни гула моторов, ни автоматных очередей уже не слышалось. - Правьте к берегу, - хмуро сказал Ану. - Я все-таки скажу им прощальные слова и дам... несколько ценных указаний. Вездеплав приблизился к берегу, остановился перед собравшимся племенем. Индейцы казались утомленными и грустными: они понимали, что их ждет впереди, и уже готовились к этому трудному испытанию. Их татуировка - особенно черные и желтые пятна на лбах - стала как будто ярче, издали она напоминала необыкновенные, сказочные цветы. - Они уже выполнили свой обычай, - задумчиво сказал Ану, - и дорисовали на лбах цветок черной орхидеи до боевой точности и красоты. - Как это - до боевой красоты? - осторожно спросил Вася. - Так. Ведь племя называется племенем Черной орхидеи. А черная орхидея - это очень редкий цветок. Его символ они и рисуют, татуируют у себя на лбах. А когда им предстоит большая охота, или война, или вообще какие-то чрезвычайные события, они его дополняют. - А эта орхидея и в самом деле существует? И почему она черная? Вездеплав ткнулся в пологий берег, и все племя уже подошло к самой воде. Вот почему Ану не ответил Васе и стал держать последнюю речь. Он говорил недолго, но, видно, убедительно, потому что лица индейцев просветлели и воины стали отделяться от своих семей, которые рассаживались по пирогам. - Я им сказал, - вздохнул Ану, - что мы еще вернемся. И они поверили. Может быть, их не следовало обманывать? Пироги медленно и осторожно скользили против течения светлой протоки с кровожадными рыбами пиррайя, постепенно скрываясь под нависшими над водой лианами. Воины тоже один за другим исчезали за зеленой расписной стеной тропического леса. Он словно поглощал их - красиво неприступный, гордый и жестокий. Всем было грустно. Даже Шарик и крокодил присмирели, печально глядя вслед последнему воину, который скрылся в лесу. - Скажите, Ану, вон там, у самой протоки, это не черная орхидея? - осторожно спросил Вася. Ану долго всматривался в лесную стену, но ничего не увидел. - Давайте подплывем поближе. Вообще черная орхидея встречается довольно редко. Вездеплав бесшумно двинулся к протоке, только тогда Ану тоже увидел цветок. Он висел низко над водой и словно светиле изнутри своей желтой чашечкой. - У тебя великолепное зрение, - сказал Ану. - Это действительно черная орхидея. На самом деле она была не черной, а скорее темно-темно-фиолетовой или темно-бордовой. Такой темной, что казалась черной. Когда на ее лепестки падал свет, они казались бархатистыми и отливали мягким красновато-фиолетовым светом. Казалось, что свет не отражается от цветка и идет как бы из его глубины. Этот ровный, мягкий и добрый свет оттенял покойную и веселую красоту золотисто-желтой чашечки и разноцветных пестиков. Вася наклонился к нему и хотел было сорвать, но потом оглянулся на Ану: он уже убедился, что в джунглях ко всему нужно подходить с опаской - мало ли какие неприятности могли таиться за внешней красотой цветка. - Не бойся, он совершенно безвреден. Когда зайдет солнце, он будет благоухать. У него самый сильный и, кажется, самый приятный запах из всех орхидей. И если у него будет вода, он проживет долго. Может быть, даже пустит ростки. Вася сорвал цветок, и они долго рассматривали его, поглядывая туда, где скрылось красивое и доброе племя, носящее его имя. Глава двенадцатая. ПРЫЖОК В НЕБЕ - Итак, каково будет решение? - спросил Ану, все еще с тоской поглядывая на протоку. - Давайте обсудим. Что предлагаете вы, Ану? - Я, Юрий, теперь ничего не предлагаю. Ведь я всего лишь младший партнер в этом предприятии. Я готов слушаться и повиноваться. Как-никак, а у меня есть опыт раба, - горько усмехнулся Ану. - Зачем вы так, Ану?.. Ну зачем? - прямо-таки взмолился Вася.- Ведь нам нужно все решать вместе. - На каждом корабле должен быть командир. А он решает все единолично, не спрашивая советов и никому не отдавая отчета. Но Юрий твердо помнил обычаи голубых людей и непреклонно сказал: - Нет, Ану, у нас так не будет. - А как же будет у вас? - У нас каждый будет командиром в свое дежурство. Но когда он командир, он будет выполнять волю всех. - Ничего не понимаю. Как же это получается? Он - командир и вдруг будет выполнять волю всех? - Это очень просто, Ану. Гораздо проще, чем может показаться. Все принимают одно решение - самое умное, самое правильное и самое удобное для всех. А потом каждый, когда ему выпадет очередь быть командиром, делает все, для того чтобы решение выполнить как можно лучше. И вот тогда уже все будут подчиняться ему. Потому что и командир, и все остальные все будут делать для всех и, значит, для себя. Ану недоверчиво посмотрел на ребят, потом задумался и наконец честно признался: - Не знаю... С таким распределением обязанностей мне сталкиваться не приходилось. Но в этом действительно есть что-то очень... верное. Я, пожалуй, согласен попробовать. Его можно было понять - больше века он был вождем, почти богом и ни у кого не просил совета. Он только приказывал, а все покорно выполняли его волю. А теперь приходилось советоваться на равных. И к этому еще нужно было привыкнуть. - Я думаю вот о чем, - сказал Вася, -ведь если мы будем возвращаться прежним путем, мы неминуемо опять попадем в переделку. - Почему? - не понял его Юрий. - Понимаешь, ведь нас засекли где-то над океаном и прислали вдогонку парашютистов. Кто докажет, что нас не заметят еще раз? - Пожалуй... Что ты предлагаешь? - Подождите. Есть еще одно соображение. Мне думается, что если мы полетим на восток, то время будет работать против нас. - Неясно! - буркнул Ану. - Неясно? Когда мы летели сюда, мы как бы догоняли день. А теперь все будет наоборот - мы полетим навстречу дню, и поэтому ночь станет раза в два короче. А это... это опасно. Могут заметить. Значит, нам нужно продолжать полет на запад и снова как бы догонять день. Они помолчали, и Ану протянул: - Да-а. Придется все делать наоборот. - Как это - наоборот? - встрепенулся Юрий. - Плыть не вниз по реке, на восток, а вверх, на запад. А так как вверху берега реки заняты противником, то... то придется уходить в сторону, в какую-нибудь протоку, а уж потом подниматься в воздух. Ану, кажется, и в самом деле учился советоваться и подчинять свое самолюбие общему делу. Ведь это дело волей-неволей становилось его делом. Свернуть в сторону не так уж трудно - в реку впадало немало проток; а так как и сама река и почти все ее притоки текли с северо-запада на юго-восток, то и найти нужное ш правление оказалось пустяковым делом. Стемнело быстро, как это всегда бывает возле экватора и в тропиках. Казалось, только что над джунглями багровел и переливался буйными и сочными красками могучий закат и тропический лес стоял притихший, словно уставший от изнуряющей жары, как вдруг откуда-то налетел почти прохладный ветер, и тотчас же в небе вспыхнули необыкновенно яркие, крупные звезды и лес тоже засветился тысячами светлых точек - зеленоватых, багровых, голубых и алых. Летали огромные светляки, вспыхивали глаза ночных хищников и птиц. Кажется, даже цветы и те начинали светиться призрачным, трепетным светом. Все стало необычным, прекрасным и в то же время тревожным. Воздух чуть похолодал. И плыть по черной мерцающей воде среди двух стен тоже мерцающего благоухающего леса было бы полным удовольствием, если бы не проклятые москиты и еще какие-то надоедливые мошки. Они атаковали беспрерывно, настойчиво и безжалостно. Пришлось захлопнуть все люки и окна. Исчезли запахи, стали неслышными крики и лесные стоны. Мир превратился в посверкивающую огнями безмолвную панораму, проплывающую по обеим сторонам вездеплава. Сразу захотелось спать. Шарик и крокодил устроились за грудой блоков, а ребята подремывали на сиденьях. Бодрствовал только Ану. Но когда все спят, нужно, как известно, обязательно заняться делом - ведь сон очень заразителен. И Ану снова стал рассматривать схемы и описания, которые он нашел в шкафчиках. Одна из них очень его заинтересовала, и он увидел моток тонкой, как волос, проволоки, конец которой уходил в глубь ящичка. Сверившись со схемой, Ану включил одну из кнопок, и в машине раздался неторопливый, можно сказать, печальный, певучий голос. Он задумчиво рассказывал о чем-то на незнакомом языке. Некоторое время Ану прислушивался к нему, потом, согнав крокодила с одного из блоков, перетащил блок на сиденье и подключил к источникам питания. Блок несколько минут только помаргивал крошечными разноцветными огоньками, потом издал несколько звуков, смолк и опять пропищал что-то. Наконец на нем зажглись красная и зеленая лампочки, и блок стал говорить явно "человеческим языком" - быстро, чуть картаво, но четко и ясно. Ану сейчас же выключил кнопки - голос смолк. - Слушайте самую древнюю и самую печальную историю на вашей Земле, а может быть, и в Галактике, - сказал Ану, растолкав прикорнувших ребят. Ребята еще не пришли в себя и, позевывая, с недоверием посмотрели на Ану. Но тот не стал им объяснять, в чем дело. Он только сказал: - Переводить буду я, но, поскольку речь идет от имени другого человека, не обращайте внимания, если я буду себя называть его именем. А звали его Алаоз. Он последний космонавт с этой вот машины. - Ану похлопал по сиденью. - Слушайте внимательно! Ану опять щелкнул кнопкой, и ребята без труда поняли, что он включил звуковоспроизводящий аппарат вроде магнитофона, на кото. ром "обязанности" магнитной ленты исполняла тонюсенькая проволока. Потом он включил и блок, назначение которого объяснять не требовалось. По всем признакам это был самый обыкновенный лингвистический робот. Он выслушивал чужую речь, находил в ней закономерности, а обнаружив их, без особого труда для своего электронного мозга начинал перевод на тот язык, на который он настроен. Но так как блок был, по-видимому, настроен на язык далекой родины Ану, то говорил он именно на этом языке. А уж Ану переводил сказанное на русский. Глава тринадцатая. ГОЛОС ИЗДАЛЕКА ...Вначале я, как и весь экипаж, тоже считал, что, если бы мы запаслись горючим на этой планете, может быть, нам не потребовалось бы нырять в проклятый Черный мешок, который не без основания обходили все наши корабли - в нем всегда царил мрак и оттуда вырывались магнитные бури. А наш командир Оор все-таки решил рискнуть, и я подумал, что, наверное, понимаю его - потерпев неудачу на стольких планетах, не обнаружив ничего интересного в других галактиках, Оор решил проникнуть в Черный мешок в надежде получить действительно интересную научную информацию и запастись горючим. Лично я поступил бы точно так же. Конечно, в этом случае неминуем риск. Но какой же разведчик существует без риска? Он обязан, он должен уметь рисковать. Вот почему на Совете корабля я поддержал Оора. Поддержал еще и потому, что любил его. В первых полетах он был либо младшим членом экипажа, как и я, либо заместителем более опытных командиров. А это был его первый самостоятельный полет. И то, что он. не принес, в сущности, никаких ощутимых результатов, меня не смущало. Оор не виноват: подвела предварительная радио- и инструментальная разведка. Там, где мы побывали, мы не нашли ни интересных ископаемых, ни ожидаемых нами цивилизаций. И то, что наши постоянные разведчики приняли радиосигналы, шедшие якобы с этих планет, оказалось в действительности просто-напросто результатом вулканической деятельности. Только теперь мне понятно, что это тоже было результатом влияния Черного мешка. Но человеку свойственно не замечать или забывать приметы и прямые признаки надвигающейся катастрофы. Всем хочется жить без катастроф, требуется лишь критически осмыслить изученные явления и сделать выводы. Но этого никто не сделал. Никто из тех, кто жил в наше время. Первым соединил и сопоставил разрозненные явления Оор. И если наша солнечная система все-таки уцелела, а я верю, что она все-таки уцелела, то обязана она не кому-нибудь, а именно Оору. Повторяю, я бы поступил тогда точно так же, как он. Это был один из самых мужественных, смелых и умных командиров космических кораблей, которые когда-либо бороздили просторы Вселенной. Я понял, что Оор считает Черный мешок не просто загадкой Вселенной, но и одним из источников, которые обязательно вызывают катастрофы. Но когда? Однажды, дежуря у пульта штурманской группы, я задумался о доме, о возвращении. Я знал, что у нас мало горючего, и решил проверить, сколько же горючего нам нужно, чтобы вернуться домой. Включил систему контроля и обнаружил, что один из запасных бункеров не тронут. Выходило, что не запас горючего тревожил нашего командира, а именно эта загадка Черного мешка. Я сказал о своем открытии Оору. Он хитро усмехнулся: - Какой капитан откажется от пополнения горючим! Уже после того как Совет корабля принял решение идти в Черный мешок, Оор приказал мне - самому младшему члену экипажа - проверить все системы связи. Я удивился, что он не поставил этой задачи перед более старшими и опытными членами экипажа, но командир опять только усмехнулся и сказал загадочные слова: - Сейчас для тебя наступил решающий момент. Отныне за связь передо мной отвечает ты, и только ты. Поэтому все об этом участв ты должен знать в совершенстве. Он не потребовал от меня молчания, и я п< делился кое с кем из тех, кто был помоложе ближе ко мне. Они пожали плечами: -- А-а, стариковская блажь! Все они время от времени начинают воспитывать молодых. В свой час это произошло и с тобой. И еще одно мне запомнилось на всю жизнь: перед самым входом в Черный мешок, когда все поняли, что жесткие излучения в нем превышают все мыслимые нормы, командир приказал облачиться в скафандры всему экипажу, а мне - надеть два скафандра. Я тогда запротестовал - неудобно работать в таком одеянии, - но Оор опять только усмехнулся: - Малыш, наступает такое время, когда это необходимо. Ты подумай: все мы облучались не раз, наши организмы выработали иммунитет, они привычны ко всяким перегрузкам, твой - нет. В этом твоя беда, и я прикрываю тебя от нее вторым скафандром. И это твое счастье - если мы не выдержим, выдержишь ты. Из всего этого я делаю вывод: он знал, на что идет, и понимал, что имеет право рисковать кораблем, экипажем, собой ради чего-то более высокого и важ[2]ного, чем существование корабля и его экипажа. Таким важным было предупреждение о грозящей гибели нашей системе. Что ж, на его месте я поступил бы именно так. Ради счастья и жизни других человек может рискнуть собой и убедить пойти на это своих товарищей. Влияние Черного мешка мы ощутили примерно в полутора парсеках[3] от визуальной[4] засечки его границ - у нас начали портиться приборы, а связь стала неустойчивой. Срочно провели дополнительную экранизацию. И я горжусь тем, что придумал "систему выстрела". Собственно, придумал ее не я, о ней было известно давным-давно, но потом, как это часто бывает, о ней забыли. А я вспомнил - может быть, потому, что совсем недавно окончил училище. Просто я записывал необходимые телеграммы на диски с малой скоростью, а когда в системе связи появлялось окно со сравнительно приемлемыми условиями передачи, выстреливал записанное на огромных; скоростях. И я горжусь тем, что именно я первый заметил систему в пульсации Черного мешка. Казалось, в недрах его что-то дышало, раздувалось и опадало. И от этого зависели и потоки излучений, и наше самочувствие. Командир выслушал меня и проверил данные. Потом он созвал главных специалистов и долго совещался с ними. После совещания все вышли от него притихшие и даже как будто удрученные. Как выяснилось позднее, именно на этом совещании Оор предупредил главных, что путешествие в Черном мешке может кончиться трагически. Но... именно главные специалисты не согласились с его предположениями. В пульсации мешка они не увидели ничего страшного, ничего предостерегающего. Ведь подобное они наблюдали и в других местах Вселенной, да и вы, те, к кому я обращаюсь, прекрасно понимаете, что периоды полураспада атомных ядер повсюду одинаковы, поэтому у звезд бывает свой ритм пульсации, который зависит от того, атомами каких элементов они наиболее богаты и на какой стадии развития они находятся. Но все-таки этот проклятый Черный мешок дышал необычно, так, словно чуял нечто такое, о чем пока никто не догадывался. Так или иначе, грозные предостережения окружали нас со всех сторон, и Оор отлично их видел и понимал. И все-таки... Все-таки вел корабль вперед и вперед. Хотя, если честно сказать, наше движение нельзя было назвать движением вперед в обычном космическом смысле, когда полет корабля проходит по четко обозначенному курсу. Наше движение проходило то зигзагом, то по спирали, хотя общее направление всегда было целенаправленно. Только фантасты смогли бы предусмотреть то, с чем мы встретились в Черном мешке. Нас швыряло во все стороны, и так, что корабль беспрестанно терял курс и мчался к какой-нибудь планете, чтобы разбиться о ее неведомую поверхность. Приходилось включать двигатели на полную мощность да еще сплошь и рядом выстреливать фотонные[5] бомбы-ускорители. Только взрыв этих бомб позволял нам оторваться от страшных сил тяготения, избежать падения. Мы изменили курс, чтобы немедленно попасть в сферу притяжения другой планеты. В Черном мешке планет было так много, как нигде в другом месте. Силы притяжения, гравитации постоянно переплетались и сталкивались. И чем дальше мы летели, тем чаще нам приходилось применять фотонные бомбы-ускори-- тели и тем яснее становилось, что невероятное еще существует. Фотонные бомбы, излучающие колоссальное количество света, собранного в длинном пучке, и обычно видимые на громадные расстояния, здесь, в Черном мешке, не давали света. Фотоны как бы растворялись в непроницаемом мраке. Несмотря на протесты главных, которые теперь не видели смысла продолжать по меньшей мере рискованное путешествие, полет продолжался... Командир, который знал, по-видимому, нечто такое, чего не знали другие, все-таки сумел использовать все свое влияние и добился общего решения продолжать безумный с точки зрения того времени полет. Между тем показания приборов уже перешли границу разумного, и мы сами, без посторонней помощи, вырвались в фантастику. Судите сами. Излучатели Ку-236, 570, излучатели Ти... Тут пошли названия совершенно непонятных приборов, серии формул и цифр, в которых Ану разбирался не лучше ребят. Поэтому он выключил блок и, передохнув, попросил: - Дайте воды! В горле пересохло от... всего этого. - Но это же голос... другой эпохи! И это так интересно! Ану напился, пожевал, словно вспоминая ту жвачку, которой он пользовался во время своей жизни в джунглях, и задумчиво протянул: - Это действительно интересно. С вашей планеты Черный мешок виден в районе Южного Креста. Черный мешок абсолютно непроницаем, и в нем нет ни проблеска света. Его так и называют моряки и астрономы: угольный ме-щок. На нашей планете наши космонавты знают немало таких мешков, но они имеют строжайшую инструкцию - не подходить к этим Черным мешкам близко. А этот Оор решился забраться в самый мешок. Здорово! - Включайте, Ану!.. - взмолился Юрий. - Хоть и не все понятно, но интересно. - Знаете, мои дорогие командиры, а ведь переводить с такой скоростью мне и в самом деле тяжело. Мозг ведь не электронная машина - ему необходим отдых. Впрочем, где-то у меня был еще один блок. Переносный лингвистический. Им мы пользовались во время вылазок на везделете. И он разыскал этот блок, подсоединил его и образовал целую цепь: доисторический магнитофон и два лингвистических блока-переводчика. Когда они включились, Ану безжалостно прогнал ту часть проволоки, на которой давалось описание формул и показания приборов, и тогда снова зазвучал спокойно печальный голос из прошлого. Удивительным было не то, что новый переносный блок говорил на чистом русском языке, а то, что он передавал даже интонации неизвестного рассказчика. А они, эти интонации, были грустны и раздумчивы. ...Взрывы фотонных бомб-ускорителей привели нас еще к одному открытию. Приближаясь к световой скорости, корабль начал резко вибрировать. В нем все трепетало, рвалось и словно возмущалось. Почему это происходило, понять мы не могли, пока не обнаружили, что с началом вибрирования принимались бунтовать наши бортовые часы - и атомные, и обыкновенные. Командир выслушал это сообщение совершенно спокойно и усмехнулся: - Погодите, будет еще и не то. Чем глубже мы проникали в густую темень Черного мешка, тем чаще выходили из строя приборы разведки и навигации. Они не могли пробиться своими импульсными лучами в окружающем мраке. Их лучи словно застревали в темноте, и мы постепенно теряли ориентировку, но при этом явственно ощущали, что корабль сносит куда-то вправо и вверх, по-видимому, к центру Черного мешка. Об этом же свидетельствовали и бортовые курсовые регистраторы. Но это смещение корабля не было постоянным и равномерным. Некая непонятная нам сила мешала смещению, отбрасывая корабль от центра, и он метался из стороны в сторону - в общем-то нас властно вела за собой какая-то гигантская сила. Она притягивала нас, как магнит притягивает железо. По силе этого притяжения, по мощности, которую затрачивает корабль, чтобы преодолеть его, штурманы определили, что мы попали в зону гравитационных полей огромной по массе звезды или иного небесного тела. Мы предположили, что это был голубой иди красный карлик - звезда с необыкновенно высокой плотностью вещества, в которой атомы как бы сплющены. Но и в этом случае диаметр такого карлика был бы гораздо больше самых крупных звезд - солнц. Оставалось предположить невероятное - перед нами новый тип небесных тел, атомы которых не только потеряли свои электронные оболочки, но и сплющили свои ядра. Однако подсчеты показали, что и сплющенные ядра, обеспечивающие огромную плотность вещества, не могут обеспечить гравитацию такой мощности. Та сила притяжения, что волокла нас к центру Черного мешка, могла родиться только у очень большого, огромного по размерам тела, состоящего уже не из ядер, а из кварков. Кварки - это "кирпичи", из которых строятся частицы атомов. Они имеют огромную плотность. Только кварковая звезда, по нашим расчетам, могла обеспечить невероятное притяжение, с которым боролся наш корабль. Но тогда... тогда получалось нечто фантастическое. Ведь для того, чтобы сломать атом, нужны невероятные давления. А чтобы сломать ядро атома - и того больше. Но чтобы сломать частицы ядра атома и превратить их в кварки!.. Командир вместе со штурманами рассчитали эти силы и эту невероятную ситуацию. Получились следующие величины... Некоторое время лингвистический робот переводил лишь цифры, формулы и непонятные термины, пока наконец опять не зазвучал задумчивый голос из прошлого. 4 ...Как видите, расчеты подтвердили, что перед нами был уже не мир атомов, а мир квар-ков, предпоследнее состояние предвещества. Но ведь всем известно, что кварки тоже состоят из трех частиц - отрицательной, положительной и нейтральной. Страшные, фантастические силы, по-видимому, достигли того состояния, когда уже могли ломать и сами кварки, нарушать взаимодействие частиц, их составляющих. Неясно было лишь одно. В центре таких реакций, таких преобразований по всем физическим законам должно быть светло как днем. Здесь все должно гореть и плавиться. А вокруг темно. Черный мешок! И тут главный физик корабля высказал предположение, что Черный мешок стал черным именно потому, что все частицы, вся энергия, которая мчится от удивительного небесного тела, имеет скорости выше световых. Постепенно нам становился понятным механизм этого странного и страшного явления Вселенной. Удивительное кварковое небесное тело, разбрасывая свои частицы со скоростью, превышающей скорость света, создавало в мировом окружающем его пространстве галактический ветер огромной мощи и плотности. И именно этот ветер как бы гасил носителя света - фотоны, которые, как известно, могут светиться лишь при определенной скорости. Впрочем, и в этом случае частицы света не становились чем-то бесплотным, нематериальным, не уничтожались. Они лишь переходили в иную форму существования, недоступную восприятию нашего зрения. Напрашивался еще один вывод. Раз звезда выделяет огромное количество энергии за счет ломки атомов и кварков, значит, она непрерывно сокращается и уплотняется, усиливая отделение внутренней энергии. Но поскольку звезда уплотняется, энергии этой становится все трудней вырываться из ее недр и она все накапливается и накапливается в них. В конце концов, по логике развития, энергии накопится столько, что она взорвет кварковую звезду. Тогда произойдет вселенская катастрофа - в кварковых звездах накоплены такие энергии, такие массы предвещества и кварковых осколков, что, взорвавшись и превратившись в энергию, они разнесут все окружающее, испепелят его, превратят в рассеянное скопище атомов и их обломков. Пройдут эпохи, прежде чем это возмущенное и рассеянное вещество пройдет через сложные синтезы и опять превратится в обычную материю, сгруппируется в туманности, из которых вновь родятся звезды и планеты. Таков открытый нами постоянный путь материи во Вселенной - в ней ничто не пропадает бесследно и ничто не возникает из ничего. Но от этого сознания нам было не легче. Наша Галактика была слишком близка к Черному мешку, а наша солнечная система - еще ближе. Взрыв Черного мешка сметет окружающие галактики. Это не приведет к гибели материи, но неминуемо погубит все живое. Теперь все, и главные специалисты, и обыкновенные, рядовые члены экспедиции, не предлагали вернуться. Они трудились не покладая рук - анализы за анализами, расчеты за расчетами, одна гипотеза за другой. О, теперь никто не подсмеивался над нашим командиром. Теперь все знали, что они поступили бы точно так же, как и он... за исключением меня. В это время один я уже не был в этом уверен, потому что, если у него родились подобные предположения, научные гипотезы, ему не следовало их беречь для себя. Прежде чем принять решение ринуться в Черный мешок, оц обязан был