никаких сомнений в том, что останавливаться шестиколесная техника явно не собирается. По крайней мере, в ближайшее время. -- Ну и чего ты такого увидел? -- поинтересовалась Сара. -- Шведский бронетранспортер. Они его в десантных войсках используют. Название модели я не помню, да и какая разница. Эка невидаль. Обычная бронетехника. -- Ты на броню внимательней смотри! -- рявкнул Микола, перебивая напарницу. -- Железяка-то уже ближе подъехала. Видишь теперь, что там написано? Сара напрягла зрение, однако разобрать ничего не смогла, о чем Пацуку и сказала. Тот фыркнул, назвал девушку безглазой и лишь после этого озвучил ту надпись, что красовалась на борту шведской бронемашины. -- "Сало" там написано! -- прорычал Пацук. -- По-русски и с большой буквы. -- Может быть, ты ошибаешься? -- осторожно предположила Штольц. -- Все-таки далеко, да и большинство букв этого слова в латинском алфавите так же выглядят. -- Это я-то ошибаюсь? -- взвился есаул. -- Да я это слово и за десять километров мелким почерком написанное разберу и с закрытыми глазами напишу ровно и красиво. -- А чего тогда нервничаешь? -- усмехнулась Сара. -- Раз там "сало" написано, значит, наши едут... -- А то я и без тебя не сообразил, -- отрезал Пацук. -- Только кто же это позволил идиоту Шныгину такие слова на бортах каких-то задрипанных шведских вездеходов писать? Сейчас подъедут, его носом надпись с бронемашины оттирать буду! Сара рассмеялась. Собственно говоря, девушка просто не знала, что когда-то, в начале двадцать первого века, на Украине был принят закон о том, что сало следует считать национальным достоянием. А следом за ним два других закона: относиться к национальному достоянию нужно почтительно и писать его наименование строго с большой буквы. А какое тут почтение, когда высокое имя "Сало" корявыми буквами на борту вшивого вездехода-недомерки нацарапано?! Да еще не кем-нибудь, а самым прожженным москалем! Микола посмотрел на смеющуюся Сару и хотел сказать ей пару ласковых, но затем вспомнил, что израильская девушка может и не знать украинских законов. Поэтому Пацук лишь махнул рукой и оставил покатывающуюся со смеху Штольц в покое. Вместо этого есаул стал ждать Шныгина, чтобы и высказать этому непочтительному человеку все, что только честный украинец о москале думать может! Правда, ни ругаться, ни стирать надпись с борта носом старшины Микола не стал. Все-таки он не меньше Сары был рад видеть прибывшую наконец подмогу, хотя не поинтересоваться по поводу происхождения надписи Пацук, естественно, никак не мог. На что Шныгин, довольно улыбаясь, ответил, что идея и исполнение его. А написал Сергей на борту "сало", а не, к примеру, "свои", или "смотри сюда, идиот", исключительно потому, что твердо был уверен в том, что хохлы реагируют на это слово именно так, как похмельные коты на валерьянку. Поэтому старшина вполне резонно посчитал, что если Микола с Сарой по каким-либо причинам не вышли к точке встречи и застряли в каменных джунглях Берна, то не обратить внимания на бронетранспортер с надписью "сало" они просто не могли. -- Ты бы еще х... -- начал было говорить Пацук, но, покосившись на Сару, стушевался. -- Ты бы еще чего покруче на борту написал. Еще больше бы в глаза бросалось и содержимому бронетранспортера полностью соответствовало бы. -- А я, Микола, блин, хреновее "сала" слов не знаю, -- широко ухмыльнулся старшина. И единственным, кто после этого засмеялся, был Кедман, который, как известно, всегда отличался странным чувством юмора. -- Ну да. Вам, москалям, все, что не водка, то хреново, -- беззлобно огрызнулся Пацук. -- Ладно, хватит о ерунде говорить. Расскажите лучше, что у вас случилось и как вы выбрались. Упрашивать старшину не пришлось. Шныгин кратко изложил то, что произошло с его группой в Вашингтоне и как в итоге им удалось выбраться. Последнее для Штольц и Миколы было интереснее всего. После того, как Шныгин рассказал о способе связи с командиром базы и обстоятельном разговоре по поводу новых приборов, вмонтированных Харакири в "призполы", ученые бросились в лабораторию и за какой-то час сделали из го... Ладно, что сделали, то уж и сделали. Старшина не очень понял, что именно придумали ученые, но в целом это выглядело так: временной контур, встроенный японцем в поисковый аппарат, после некоторых усовершенствований, внесенных в него Зибцихом под чутким руководством самого Зубова, стал искривлять силовые линии, сотворяя в энергобарьере что-то вроде плохо прибитых штакетин деревенского забора. И в щель между этими линиями мог пройти человек. Убедившись, что прибор работает, ученые тут же снова умчались в лабораторию. Перед ними стояла новая задача по прохождению через лазерные ловушки, или пробивание инопластика. Так Харакири обозвал материал, из которого были сделаны энергоскафандры "икс-ассенизаторов" и стены генераторных комнат, соответственно. Ну а выбравшаяся из вашингтонской ловушки группа получила от Раимова приказ немедленно мчаться в Берн и вызволять оттуда Сару с Пацуком. По дороге они забрали из какой-то воинской части в самолет мини-бронетранспортер и, размалевав его для наглядности, помчались выполнять приказ командира. -- Значит, вашингтонский купол вы не сняли? -- скорее констатировал, чем спросил, есаул. -- Я вижу, вы тоже не сладили со своим, -- пожал плечами Шныгин. -- Ладно. Выходите на свободу, еври бади. Только по очереди. Прибор у нас один, а ваш перенастраивать долго. -- Подожди, -- остановил его Пацук. -- Я тут подумал, этот инопластик хренов отлично реагирует на взрывной удар. Но ведь, помнится, Харакири говорил, что лазером наши скафандры прожечь можно, хотя броня фактически всю энергию луча и сожрет. Воно ж получается, что плавному воздействию инопластик уступает. Может, попробовать просверлить его какой-нибудь мощной буровой установкой? -- И где ты ее тут возьмешь? -- удивленно хмыкнул Шныгин. -- Тут тебе Альпы, а не Северный Кавказ. Нефть если и была когда-то, то давно вся в Атлантику вытекла. -- Не нужно никакой буровой установки, -- вдруг перебила сослуживцев Штольц. Все четверо "икс-ассенизаторов" удивленно посмотрели на нее. -- Я знаю, как пройти лазерный заслон... Микола, а ты чего таращишься? Сам только что говорил: лазерным лучом можно пробить инопластик, но это будет не смертельно. -- Ты хочешь предложить, деточка, чтобы кто-нибудь из нас через лазерный заслон промчался и быстренько всю аппаратуру повыключал? -- ехидно поинтересовался Пацук. -- Именно! -- хмыкнула Штольц. -- Только не промчался, а прополз. Внутри железной бочки, например. Нас же пятеро! Двое пожертвуют энергоскафандры и останутся в бронетранспортере. Этими скафандрами мы обмотаем бочку, поместим ее на линию защиты и проскочим в генераторную комнату. -- Хорошая мысль, блин, -- согласился с девушкой Шныгин, обведя ее удивленным взглядом с головы до ног. -- Только никто и ничем, еври бади, жертвовать не будет. Сейчас выберемся из-под купола, свяжемся с Конником и доложим ему нашу идею. Пусть ученые нам быстренько что-нибудь вроде защитного тоннеля сделают. Потом назад вернемся и спокойно поработаем. -- Сережа, ты умница, но иногда производишь впечатление полного идиота! -- фыркнула Сара. -- Ты же сам на себе ощутил, как быстро пришельцы реагируют на наше проникновение в купола. Где гарантия, что через пару часов они не поймут, каким именно способом вы из Вашингтона ускользнули? Ты не считаешь возможным, что инопланетяне еще какие-нибудь пакости могут придумать? Не согласиться с девушкой было трудно, и старшина сдался. Причем это было лишь первое поражение с момента появления Шныгина в Берне. Ну а вторым стало то, что лишить энергоскафандров решили его самого и Кедмана. Во-первых, потому что у них площадь энергоскафандров больше, а значит, и укроют доспехи из инопластика лучше. Во-вторых, потому, что сам старшина с капралом, естественно, не маленького роста (объема, если точнее) и протиснуться через железную бочку не сумеют. Ну а в-третьих, грубая сила для обезвреживания врага, она, конечно, вещь хорошая, но Пацук, например, специалист по проникновению на объекты, Сара -- опытный разведчик и диверсант, а Зибциху, кроме технических навыков, бог дал еще и умение метко стрелять. Вот и получалось, что как ни крути, а придется сидеть в бронетранспортере старшине с капралом и ждать, пока их сослуживцы выполнят задание. За себя и за того парня, как говорится! Шныгин долго не сдавался, но в итоге все же вынужден был признать всю правоту приведенных аргументов. Горестно вздохнув, он вместе с Джоном выбрался за пределы энергокупола и, сняв энергоскафандр, швырнул его обратно. То же самое проделал и капрал. Сара быстро подхватила доспехи на руки и почти вприпрыжку помчалась к первой же машине, стоявшей неподалеку. Пацук с Зибцихом устремились следом, и уже через пять минут после окончания разговора временно экспроприированный ими "Бентли" мчался в сторону Берна. Железную бочку подходящего диаметра нашли по дороге, возле какого-то склада. Пока Зибцих следил за указателем "призпола", а Микола крутил баранку, Сара на заднем сиденье пристраивала энергоскафандры вокруг бочки, безвременно лишившейся дна при помощи лазерного ружья. И когда Пацук остановил машину у здания американского посольства в Берне, Сара работу по изготовлению портативного тоннеля закончила. К удивлению и даже разочарованию Пацука, вся операция прошла без сучка и задоринки. Детекторы, активизирующие лазерную защиту генератора, на появление в их поле зрения железной бочки никак не отреагировали. А когда хватились, было уже поздно. Пока Зибцих придерживал бочку за край, Сара и Пацук пулей проскочили на другую сторону лазерного барьера. После этого маневра энергоскафандры Шныгина и американца пришли в полную негодность, и Ганс проскочить вслед за друзьями просто не смог бы. Но от него этого и не требовалось. Едва Микола и Штольц оказались по другую сторону лазерной защиты, как ефрейтор вскинул к плечу ружье и открыл шквальный огонь по двум плазменным пушкам, совершенно беспечно почивавшим у дверей. Лишь одна из них успела чуть повести стволом в сторону непрошеных гостей, но вот выстрелить ни одной не довелось. Обе были в считанные секунды уничтожены. Пацук и Сара рванулись вперед и застыли перед дверями. Вход в комнату генератора был сделан из той же брони, поэтому взорвать его возможности не было. Впрочем, Миколу бы это не остановило. И если бы понадобилось, он взорвал бы эту проклятую дверь вместе со всем посольством, но беспечность и самоуверенность пришельцев, похоже, не знала границ: после беглого осмотра Сара обнаружила у двери кнопку звонка с точно такой же табличкой, какая висела в Москве. Недолго думая, девушка вдавила кнопку внутрь, и дверь послушно отворилась, представив взору "икс-ассенизаторов" еще одного кристаллида, в точности соответствующего тем, которых поймали раньше. -- О боги небесные, чтоб моя пимба из-за хрумайкеров никогда не вылезла! -- оторопело пожелал неизвестно чего уродливый пришелец, глядя на двоих людей. -- Вы как здесь оказались, конгруируй меня зинуратор?! -- Вот почему не люблю клоны. Они и выглядят, как овечка Долли, и разговаривают соответственно, -- посмотрев на Сару, горестно вздохнул Пацук и, кивнув головой пришельцу, стукнул того прикладом ружья по месту, на котором у людей темечко находится. Кристаллид понимающе хрюкнул. -- Кричать, что больно, или просто сдаваться? -- полюбопытствовал он. -- Сначала выключи всю аппаратуру на хрен или тебе твоя пимба зинуратором покажется! -- приказал немного растерявшийся от такого оборота событий Пацук и для убедительности продемонстрировал пришельцу свой лазер. Кристаллид, коротко кивнув головой, что-то нажал на панели, и лазерный щит в коридоре, невнятно прошипев напоследок, исчез. Микола удовлетворенно хмыкнул и, упаковав инопланетянина в наручники, вытолкал его в коридор. -- Все, возвращаемся к парням, -- констатировал Пацук. -- Нас еще Америка ждет!.. Глава 2 Мир, наглухо затерянный в трех десятках километров от районного центра. Подземелье этого мира. Точнее, не все, а несколько фрагментов. Время -- то же, что и вчера, но на сутки позже. Пожалуй, впервые с момента своего прихода на службу в вооруженные силы, "икс-ассенизаторы" бездельничали. Нет, конечно, краткие периоды относительной свободы от служебных обязанностей и раньше у всех пятерых наблюдались. Например, тот же Раимов давал им возможность сутки отдохнуть после сложных заданий. Но чтобы эта расслабленность самым наглым образом переползла и на следующий после выходного день -- такого у бойцов еще не было. Впрочем, раньше не было ни "икс-ассенизаторов", ни энергокуполов. Хотя последних и теперь уже не наблюдалось! В этот раз затягивать решение вашингтонской проблемы действительно не стали. Едва с Берна был снят купол, как вся пятерка погрузилась в самолет и вылетела в североамериканскую столицу. Естественно, Раимова в известность о том, как именно преодолели заслон в Берне, поставить пришлось. Хотя бы потому, что свободных энергоскафандров больше не наблюдалось, а через лазерный заслон пробираться как-то нужно было. Поэтому старшина, едва Пацук с компанией умчались спасать столицу Евросоюза, сразу связался с подполковником и доложил о происшедшем. Тот, конечно, выматерился, но правильность принятого бойцами решения вынужден был признать. И сразу пообещал сделать так, что к прилету "икс-ассенизаторов" в Вашингтон их там уже будет ждать бочка, обмотанная инопластиком. Дальше все было просто. К тому моменту, когда вернулись трое спасителей Берна, купол над столицей Евросоюза исчез. Ну а когда вся пятерка добралась до Вашингтона, то тамошний купол оказался на месте, как и обещанное Раимовым снаряжение, вместе с двумя энергоскафандрами для Шныгина и капрала. Кедман, естественно, рвался в бой за родину, и в этот раз ему удалось поучаствовать в операции. Американцу даже разрешили лично пленить кристаллида. Кедман был счастлив, но не очень долго. Оказывается, спасение столицы целого государства капрал считал событием выдающимся. Он, конечно, делал скидку на то, что не совсем цивилизованные народы России, Китая и Евросоюза могут не знать традиций, но уж каждый американец с детства воспитан на высокохудожественных хеппи-эндах. То есть в принципе должен был знать, как полагается встречать спасителей столиц, стран, планет и вселенных -- огромной толпой ликующих спасенных сограждан, цветами, фейерверками и обязательной торжественной речью президента. Однако ничего подобного в Вашингтоне, после того как "икс-ассенизаторы" с пленным кристаллидом выбрались на улицу, не произошло. Капрал был в шоке. Несколько минут он ошалелыми от разочарования глазами таращился на жителей собственной столицы, абсолютно не понимая, за что его так кинули с хеппи-эндом. Жители Вашингтона тоже не понимали, чего на них таращится громила в гермошлеме и странном, явно неамериканском костюме. Они вообще, похоже, не осознавали, где находятся, что тут делают, какое сейчас число и что за орда монстров пронеслась по их родному городу. Поэтому устраивать невесть кому овации не собирались. Кедман тут же впал в истерику, потребовал подать ему президента страны, персональную трибуну для приветственной речи и именной микрофон в качестве средства озвучивания выступления. Ничего из вышеперечисленного капрал, естественно, не получил, но его пример оказался заразительным, и истерику устроил весь Вашингтон. Не сам город, конечно, а его жители. Кедмана это не удовлетворило. Однако остальные "икс-ассенизаторы", хоть и с большим трудом, но смогли убедить капрала, что Америка воздаст ему должные почести позже. Ну а пока вопли недорезанных свиней, издаваемые вашингтонцами, на совместном собрании группы было решено считать приветственными возгласами, и Кедмана это успокоило. Хотя разочарование в традициях он переживал еще долго -- часов двенадцать, отказавшись на это время даже от просмотра баскетбольных матчей. К счастью для "икс-ассенизаторов", огорчение Кедмана было единственным разочарованием, постигшим членов группы после блестяще выполненных заданий. Раимов встретил их на базе как родных детей, и торжественно зачитал указ Президента России о награждении всей пятерки именными часами "Полет", почетными грамотами и особыми знаками отличия. Правда, когда Пацук поинтересовался, что это за почетные знаки и не считаются ли таковыми в России денежные премии, то подполковник слегка замялся. Пару секунд он шевелил губами, а затем с заметной ехидцей в голосе объяснил. Дескать, может быть, это на Украине денежные знаки -- почетная и редкая вещь, а в России они таковыми не являются. "Потому как отсутствуют совсем!" -- хотел дополнить командира Шныгин, но мгновенно передумал. Все-таки отсутствие денежных знаков является признаком развитого коммунизма, а с этой бедой в России вроде бы покончили навсегда. Хотя, если считать коммунистом каждого, у кого нет денег... Но тут старшина оборвал неуставные размышления и полностью углубился в прослушивание торжественной речи командира, которая, впрочем, в этот раз была удивительно короткой. Раимов лишь еще раз поблагодарил бойцов за блестящую работу и дал сутки отдыха. Ну а они, как уже упоминалось выше, плавно перетекли во вторые. Если первый день отдыха "икс-ассенизаторами" был воспринят как вполне заслуженная и обязательная награда за ратные труды, то на следующее утро, когда Раимов не только не погнал подчиненных в тренажерный зал на утреннюю зарядку, но и не заставил завтракать в установленное время, бойцы насторожились. Пацук подозрительно, в присущей ему ехидной манере, поинтересовался по внутренней связи, все ли у командира в порядке. И получив ответ: "Конечно, сынок, не беспокойся", впал в такой глубокий пятиминутный ступор, что даже не огрызнулся на Зибциха, сделавшего есаулу замечание из-за мусора на тумбочке. Следующими жертвами шокового состояния стали сразу двое. Сначала ефрейтор потерял дар речи после того как, поинтересовавшись у Шныгина, чего это он валяется в кровати, когда все уже ушли на завтрак, услышал от подполковника фразу: "Да пусть отдыхает. Захочет есть, так найдет столовую". А затем шок испытал и сам старшина, сообразивший, что именно сказал Раимов. В общем, ситуация складывалась крайне необычно. "Икс-ассенизаторы" хоть и представляли на базе совершенно отличные друг от друга вооруженные силы разных стран, но одна общая черта была у всех: еще никогда с самого начала своей службы ни один из них не оставался на двое суток предоставленным самому себе. А поэтому к обеду второго дня бойцы потихоньку начали сходить с ума. Первой ласточкой в череде безумств стал Кедман. Сразу после завтрака капрал отправился в небольшой спортзал, расположенный прямо в секторе, отведенном для комнат личного состава, и, не найдя напарника, стал сам с собой играть в баскетбол. Ну а когда просто так кидать мячики в корзину ему надоело, американец завязал себе глаза и принялся играть в баскетбол вслепую. При этом пострадала корзина, пара тренажеров, штанга и случайно заглянувшая в спортзал Сара, которой окрашенный во все цвета радуги Кедман попал мячом точно в лоб. Сам капрал после этого схлопотал хорошо поставленный удар прямой правой, но, согласитесь, вполне заслуженно. Потому как с закрытыми глазами в баскетбол играют только идиоты. Следующими жертвами охватившего базу безумия стали Зибцих и есаул. Сыграв в бильярд партий двести, оба бойца настолько ошалели от скуки, что решили сделать оригинальные ставки. Пацук на выигрыш поставил свой оселедец, который обещал в случае поражения сбрить, а чистоплотный ефрейтор поклялся, что если проиграет, никогда ни одной пылинки больше не вытрет и даже, более того, сам обсыплет мусором всю территорию базы. К счастью, оба вовремя одумались, но опять же ученые получили интересный случай психических расстройств среди военнослужащих-контрактников. Старшина в стороне от друзей тоже не остался. Целый день он валялся в кровати, ленясь даже повернуться с боку на бок, но в итоге понял, что и любимое удовольствие может превратиться в пытку. К обеду Шныгин неожиданно осознал, что бездельничать он больше не может. И, вскочив с кровати, Сергей решил сделать что-нибудь общественно полезное. Он долго перебирал в уме, стараясь из нелюбимых занятий выбрать самое отвратительное, и остановился на том, что стал разбирать вещи в своей тумбочке, в результате чего тяжелую душевную травму получил Зибцих. Несчастный ефрейтор, случайно войдя в кубрик и заметив, чем именно занимается старшина, от неожиданности едва не заработал инфаркт миокарда и навеки потерял веру в нерушимость людских привычек. Единственным членом команды, если это слово применимо к девушке, не поддавшимся общему сумасшествию от ничегонеделанья, была Сара Штольц. Хотя, может быть, все дело просто в терминологии. В частности, некоторые предполагают, что ежедневный просмотр многочисленных "мыльных опер" для женщины не безумие, а естественная потребность психики. С утра и до обеда Сара именно эту потребность и удовлетворяла, за исключением того момента, когда, услышав за стеной грохот, пошла в спортзал посмотреть, кто ей мешает наслаждаться. Затем девица получила баскетбольным мячом от временно слепого Кедмана в лоб, хорошенько врезала ему сама и отправилась в библиотеку, где подозрительно долго для военнослужащего -- целых полчаса -- читала какие-то книги. В общем, коллектив разлагался на глазах, и это разрушение воинских устоев продолжалось более четырех часов. Правда, никто из бойцов не осознал, что они сумасшедшие, но их ненормальное состояние посторонним просто бросалось в глаза. Вот так вот, разбегалось и бросалось! Когтями вперед. Правда, к счастью для бойцов, посторонних на базе до обеда не было, а потом наконец-то по внутренней связи загромыхал голос подполковника: -- Внимание агентам! После обеда, ровно в тринадцать тридцать, все должны собраться в актовом зале. Каждый, кто опоздает хотя бы на минуту, получит дисциплинарное взыскание! -- Ну, наконец-то, -- услышав строгий голос Раимова, обрадовался Пацук. -- А то я уже пугаться начал. Знаете, воно ж как у личного состава бывает, когда командир надолго потеряется?.. -- Знаем! -- отрезал Шныгин, не дав украинцу договорить. -- Сало, ты когда-нибудь можешь помолчать? -- Совсем москаль охренел! -- оторопел от такого поворота событий Пацук, глядя в спину удаляющемуся в сторону столовой Шныгину. -- Полдня я с ним не виделся, а он того даже не заметил!.. Прием пищи в воинской столовой, пусть и выглядевшей, как ресторан, все равно должен был проходить по строго заведенному порядку, навек закрепленному в уставе. Однако обед "икс-ассенизаторов" показал, что и в этих строгих правилах бывают исключения. На подземной базе ни поваров, ни раздатчиков пищи не существовало. По крайней мере, бойцы их никогда не видели. А пищу заказывали, нажимая кнопки возле пунктов меню, висевшего рядом с автоматической раздачей. Потом из окошка по транспортеру выезжал разделенный на несколько отсеков поднос-тарелка, в которой и находилось то, что было спецназовцами заказано. Обычно прием пищи проходил организованно, под бдительным оком Раимова. Но сегодня ни за завтраком, ни за обедом присутствие командира не ощущалось. И лишь за пять минут до начала назначенного подполковником собрания "икс-ассенизаторы" наконец услышали его голос. -- Вы что до сих пор жрете, мать вашу в рабочую столовую дегустатором?! -- заорал по внутренней связи Раимов, едва не заставив этим воплем половину группы подавиться. -- Я вам говорил, во сколько начало собрания? Второй раз повторять не буду. Можете жрать дальше, но меру наказания за опоздание вы знаете! Раимов отключил связь, а бойцы вспомнили, что они все-таки на службе находятся, а не шабашат в каком-нибудь славном городе Задрыгинске, накручивая хвосты быкам. Первым из-за стола выскочил исполнительный Зибцих. Его почин поддержал не менее послушный приказам, но чуть более неуклюжий Кедман. Затем из столовой умчалась Сара, оставив за спиной Пацука со старшиной. Те пару секунд смотрели друг на друга, словно выжидая, кто первым испугается воплей Конника и спешно закончит обед, а затем не выдержали и вскочили из-за стола вместе. Шныгин торопливо засунул поднос в окно приемки посуды и помчался в актовый зал, а Пацук посмотрел на часы и, хмыкнув, неторопливо пошел следом. Знал бы он, чем все это закончится, из столовой, наверное, вообще бы не выходил! Микола рассчитывал на легкую прогулку с веселым финалом. Ведь подполковник строго-настрого предупредил, что накажет любого, кто опоздает на минуту, однако о тридцати или сорока секундах речь не шла. И есаул представил, как начнет орать Раимов, увидев украинца, входящего в актовый зал позже назначенного времени, и как он сам укажет командиру, что опоздал всего на несколько десятков секунд. Свою дотошность и пунктуальность во всем подполковник уже не раз доказывал. Поэтому есаул совершенно справедливо считал, что крыть такие доводы командиру будет нечем. В общем, Пацук рассчитывал отлично пошутить над подполковником, оставшись при этом без какого-либо наказания. Времени, чтобы устроить такую потеху, у Миколы было вполне достаточно. Он посчитал, что несколько раньше времени убежавшие вперед сослуживцы только подогреют гнев командира, и, усмехаясь, пошел по коридору. Вот только до актового зала Микола так и не дошел. Когда до дверей местечковой ассамблеи оставалось не более десяти метров, в коридоре прямо перед Пацуком прогремел взрыв. Точнее, греметь ничего не гремело. Просто была яркая вспышка, ударная волна и клубы дыма, быстро всасываемые вентиляционной системой базы. В общем, тот же хрен, но в профиль. То есть взрыв, конечно, но беззвучный. Правда, есаулу от этого легче не стало. Взрывной волной его отбросило назад и прилично приложило о стену так, что в глазах звездочки заплясали, а в ушах воробьи зачирикали. Пару секунд Пацук упоенно смотрел на суету разноцветных звездочек и слушал воробышков, а затем вспомнил, что он на секретной базе, на которую, если судить по взрыву, было только что совершено злодейское нападение. Смотреть мультики времени не было, и Микола потряс головой, прогоняя звездочки и затыкая пасти воробьям. Но когда с этим сложным делом было покончено, Пацуку легче не стало. Прямо перед ним стоял черт. Самый настоящий -- с рогами, копытами, хвостом и в шерсти. В общем, что тут описывать? Черт он и есть черт. Но этот, персональный пацуковский, был изумительного защитного цвета, и не какой-нибудь там коротышка, а великан двухметрового роста. Потирая зелено-пятнистый бок, черт задумчиво взирал на открывшего рот есаула и сходить с места явно не собирался. Зато собирался Микола. Но не с места, а с ума. -- Мама моя, ридна Украина! -- пробормотал Пацук. -- Оказывается, воно ж и так бывает! Зеленые черти не только с перепою, но и с недопою появляются. Только этот какой-то некондиционный. Великоват для глюка. -- Достойно похвалы, -- констатировал нечистый, осматриваясь по сторонам и не обратив на реплику Миколы никакого внимания. -- Следует констатировать, что в этот раз точка прибытия идеально соответствует расчетной. Нужно отметить это как беспрецедентный факт и доложить по инстанции. -- Нет, если бы это была галлюцинация, то какого черта она меня так о стену шарахнула? -- в свою очередь тоже не обратив внимания на реплику вновь прибывшего персонажа, продолжал беседовать сам с собой есаул. -- Похоже, я дурак. Никакой это не дьявол, а самый настоящий пришелец. Будем поднимать тревогу. Но без шума! Как именно Микола собирался пронимать бесшумную тревогу, история так никогда и не узнала. Но что-то делать есаул, видимо, собирался. Не вставая с пола, Пацук осторожно пополз вдоль стены, в сторону дверей актового зала. Однако не успел он продвинуться и на полметра, как рогатый визитер перешел от простого созерцания к действию. Издав какой-то странный не то вой, не то визг, отдаленно напоминающий работу электромотора, черт повертел головой из стороны в сторону. -- Идентификация местности. Местность идентифицирована. -- Пацук наконец прислушался к тому, что говорит незваный гость, и Миколе голос черта показался странно знакомым. А может, не голос? Манера разговора? -- Поиск заданного объекта, -- немигающий взгляд нечистого уперся в есаула. -- Объект найден. Соответствующая случаю пословица: "На ловца и зверь бежит". Варианты установления контакта с объектом: "Здравствуйте", "Здравствуйте. Вы Микола Григорьевич Пацук?" и "Ну че, допрыгался, козел безрогий?". Интерпретировать! -- Черт изобразил на морде улыбку. -- Микола Григорьевич?! Какая приятная встреча. Вот уж не ожидал, что вас здесь увижу... Хотя, почему, впрочем, не ожидал? Я ведь и пришел по вашу душу. Кое-что по поводу Сары Штольц нужно уладить. -- Ты кто? -- тупо поинтересовался Пацук. Видимо, после удара о стену Микола временно лишился предрасположенности к логическому мышлению вместе с памятью и чахлыми остатками разума. -- Вопрос понят, -- механическим голосом констатировал бес. -- Варианты ответа: "На себя посмотри!", "А сам ты отколь будешь?" и " Че, не узнал, братан?". Интерпретировать! -- и вытянулся по стойке "смирно", пристроив когтистую лапу к рогам, видимо, заменявшим у их племени фуражку. -- Агент Черментатор и без вашего приказания прибыл. И ни хрена вы мне ничего не прикажете! -- Не понял, -- Микола, кажется, начал приходить в себя. По крайней мере, с пола поднялся. -- Те чего тут мне пургу гонишь? Украинского спецназовца в заблуждение ввести хочешь? Я что, по-твоему, черта от Черментатора отличить не могу?! -- Ах, вы, Микола Григорьевич, об этом? -- рогатый визитер бережно провел вдоль тела руками, не касаясь шерсти. -- Видите ли, на одном из заданий меня здорово покалечили. Да что там говорить, один логический процессор с фактурной памятью только и остался! У вас еще фильм про это сняли. Правда, название какое-то дурацкое придумали. Но это все тот придурок из шестого отдела, Черментатор-2000 виноват. Это он сценаристу о моих подвигах проболтался, ну и приврал немного. Он двойным агентом работает. Ему функция лжи специально в логическую схему была встроена... -- Отставить р-разговорчики! -- рявкнул есаул в лучших традициях Раимова. -- Я тебя не о том спрашиваю. -- Реплика идентифицирована, -- констатировал Черментатор, переходя с доверительно-вкрадчивой манеры разговора на сугубо официальную. -- Варианты ответа: "Извините, больше такое не повторится", "Перезагрузка, ждите" и "Пытайте меня, ничего больше не скажу!". Интерпретировать, -- и вновь взял "под козырек". -- В связи со специфичностью моей работы, связанной с путешествием в те времена, когда еще о путешествиях во времени никто не знал, решено было изменить мой облик. Рога работают как сенсорный комплекс, настроенный на прием миллисекундных колебаний, служащих средством связи с начальством, а также приемопередающим устройством транспортного аппарата. Хвост одновременно является средством подзарядки энергобатарей от местных электросетей и довольно эффективным оружием. Из него получается хорошее боло, лассо и плетка для садомазохистов. А еще им удобно затылок чесать, когда руки заняты. Копыта -- это сопла небольших реактивных двигателей, способных поднять меня на высоту до двадцати пяти метров. Примерно на крышу девятиэтажки. Когти приспособлены для... -- Хватит! -- не выдержав обилия технических подробностей, рявкнул Пацук. -- Ты чего, скотина рогастая, опять сюда приперся? -- И за что меня люди не любят? -- удивился бес Черментатор. -- Микола Григорьевич, стоит напомнить, что прошлый раз, на Луне, именно я спас жизнь всей вашей группе... -- Это еще бабушка надвое сказала! -- отрезал есаул. -- Последний раз спрашиваю: что ты тут делаешь? -- Вопрос понят, -- констатировал киборг. -- Варианты ответа: "Я сюда послан", "Хрен его знает" и "Может, мне вообще уйти?.." -- Вот и вали! -- не дожидаясь окончания реплики, отрезал Пацук. -- Шляются тут всякие, а я из-за них на собрание опаздываю, -- и посмотрел на часы. -- Мать твою! Уже час тридцать три. Да пропади ты пропадом, Черментатор хренов!.. И не обращая больше внимания на застывшего посреди коридора киборга, украинец помчался в актовый зал. Черментатор что-то спросил, но Миколе его реплики были, что корове -- гарный шмат сала. Желание шутить у Пацука уже пропало. Однако получать наказание из-за каких-то киборгов, свалившихся, как вилы с сеновала, есаул не собирался. О чем и поставил в известность Раимова, как только переступил порог актового зала. -- Товарищ подполковник, я не виноват! -- заявил Микола, не дав командиру даже открыть рот. -- Там этот черт зеленый меня задержал. Вид потрепанного ударной волной есаула, влетевшего на собрание с вытаращенными глазами, уже сам по себе заставил весь персонал базы удивиться. Ну а фраза насчет "черта зеленого" и вовсе добила коллектив. Ладно еще "икс-ассенизаторы". Они хоть и удивились, но лишь для вида. На самом деле все четверо сослуживцев есаула ждали, что за новую хохму он придумал, и азартный Кедман тут же предложил Шныгину поспорить, сколько именно нарядов Пацук схлопочет в этот раз. А вот остальные члены собрания отреагировали на вопли украинца не так оптимистично. Доктор Гобе хитро прищурился, пытаясь навскидку определить, какой именно диагноз стоит поставить Миколе и позволит ли Раимов лечить есаула на базе или прикажет отправить в специализированную психиатрическую больницу. Застенчивый Харакири, как всегда, сидевший с краю, почти у дверей, испуганно отодвинулся в сторону и сжал в кармане верного Тубика, словно рассчитывая защититься электронным монстром от вполне материального сумасшедшего. Зубов, правда, появление есаула совсем не заметил, сосредоточенно делая какие-то вычисления ручкой прямо на шевроне оторопевшего подполковника. Пару секунд Раимов тупо взирал на Пацука, затем отпихнул в сторону профессора и встал из-за стола. -- Что пил, скотина? -- рявкнул он. -- Отвечать немедленно, агент Пацук! -- Да вы что, белены объелись? -- оторопел Микола. -- Ничего я не пил. Рад бы, да взять негде. Говорю же вам, меня Черментатор задержал... Сара Штольц тихонечко захихикала и почти до запястья засунула кулак в рот, стараясь заглушить смех. Зибцих удивленно уставился на нее, пытаясь понять, насколько широко может открываться рот у девицы, ну а остальные с Пацука глаз не сводили. Раимов, видимо, чтобы лучше рассмотреть подчиненного, сделал два шага вперед. -- Так, значит, сначала зеленые черти, теперь Черментаторы? И говорит, что не пил, -- задумчиво произнес командир базы, а затем истошно заорал: -- Пацук, ты мне голову перестань морочить, мать твою на выдачу справок по пенсиям! Или ты сейчас прекратишь нести чушь, или я тебя на неделю помешу в изолятор. -- Да я вам серьезно говорю, что в коридоре Черментатор. Только он сейчас не совсем такой, каким был раньше, -- горячо попытался объяснить правду есаул, а затем махнул рукой. -- Да что я все говорю да говорю?! Выйдите да сами посмотрите. Устав доказывать командиру очевидное, Пацук широко распахнул дверь актового зала и сделал жест рукой, предлагая всем выглянуть в коридор. "Икс-ассенизаторы", не получившие от начальства приказа встать, остались на месте. Ученые, кстати, тоже. А вот подполковник, не сводя с есаула грозного взора, прошел к двери и выглянул в коридор. Несколько секунд он смотрел по сторонам, а затем с тяжелым вздохом вошел обратно. -- Ну?! -- ехидно поинтересовался Пацук. -- Ты прав, -- кивнул головой Раимов, а затем снова заорал: -- Пять нарядов вне очереди, агент Пацук. И если в следующий раз после своего опоздания не придумаешь чего-либо поумней, отправишься в изолятор на трое суток. На хлеб и воду!.. -- Да вы что, с ума сошли? -- возмутился Микола. -- Там же... Еще не договорив фразу, есаул выскочил в коридор и застыл. Все видимое пространство подземного бункера выглядело девственно-чистым, белым и пушистым, без каких-либо признаков присутствия зеленых чертей оптом или одного Черментатора в розницу. Отказываясь верить увиденному, Микола потер глаза и вновь посмотрел по сторонам. Еще несколько секунд назад Черментатор стоял в десятке метров от входа в актовый зал и был вполне осязаем, а теперь попросту бесследно исчез. Хотя какие вообще могут быть следы на бетоне?.. -- Он не мог далеко уйти! -- рявкнул есаул, врываясь обратно в актовый зал. -- Я только минуту назад с ним разговаривал. Это Черментатор был, чтоб мне ни шмата сала в жизни ни съесть!.. Черментатор. Только защитного цвета и выглядит, как черт! Я... -- Все, Пацук, ты меня достал, -- устало вздохнул Раимов. -- Если не хочешь прямо сейчас в изоляторе оказаться, сядь на место и заткнись. А чтоб больше не бредил, после собрания пойдешь на прием к доктору Гобе. -- Француз удовлетворенно потер руки. -- Все ясно, агент Пацук? -- Да я ж вам говорю... -- с жаром начал было возмущаться Пацук и вдруг понял, что доказывать что-либо бесполезно. -- Так точно, товарищ подполковник. Только вы мое слово еще помянете! Воно ж как бывает? Не верили татары честному слову киевлянина, а потом бац, и на Куликово поле приехали. -- Во-первых, ты не киевлянин, во-вторых, киевлян на Куликовом поле и не было, а в-третьих, еще два наряда вне очереди, -- ухмыльнулся Раимов. -- Все ясно, агент Пацук? Еще вопросы будут? -- Никак нет, -- обреченно буркнул Микола и поплелся на свое место, рядом с Сарой Штольц. -- Зря ты так, -- прошептала девица, подождав, пока есаул опустится в кресло. -- Нужно было что-нибудь поумнее придумать. Но все равно спасибо! Очень забавно получилось. -- А вот я только и старался, что безмозглую еврейку рассмешить! -- не в силах сдержаться, рявкнул Пацук. Шедший к столу президиума Раимов обернулся и удивленно вскинул брови. Микола скрипнул зубами. -- Есть два наряда вне очереди! -- завопил он, вскакивая с кресла. -- Один, -- хмыкнул подполковник. -- За сообразительность. -- Вот уж не думал, что за сообразительность в москальской армии еще и наряды дают. Лафа! -- буркнул есаул, усаживаясь обратно. Раимов, решивший проявить тактичность, сделал вид, что этой реплики не слышал. -- Итак, господа-товарищи и прочие граждане, -- проговорил он, поднявшись на сцену, -- сердечно благодарю Пацука, позволившего нам наконец открыть собрание. Сегодня, вопреки традиции, обойдемся без вступительного слова. Сразу перейдем к докладу, который подготовил для нас профессор Зубов. -- И повернулся к ученому. -- Профессор? Зубов, не обращая никакого внимания на обращение командира базы, что-то сосредоточенно искал около стола. Пошарив руками по столешнице, профессор взглядом поискал неизвестный предмет на поверхности сцены. Затем, видимо, не удовлетворившись увиденным, сполз со стула и начал искать таинственное нечто под столом. Не найдя и там потерянной вещи, Зубов от поисковых работ не отказался. С завидным упорством он обследовал участок сцены перед столом и явно вознамерился сползти в зал, но Раимов поймал его за хлястик белого халата и легко поднял на ноги. Не удержавший равновесия ученый ткнулся ему носом в плечо. -- Профессор, вы... -- начал было говорить подполковник, но закончить фразу не успел. -- Эврика! -- заорал Зубов, тыча пальцем в шеврон Раимова. -- Вот же он, а я думал, куда он подевался?.. Товарищ подполковник, вы зачем план моего доклада себе на плечо пришили? -- Что? -- оторопел Раимов и, бережно отодвинув профессора в сторону, уставился на исписанный странными загогулинами, только отдаленно напоминавшими буквы русского алфавита, шеврон. -- Что за черт?! -- Не черт, а Черментатор, -- ехидно пояснил со своего места Пацук. -- Не Черментатор, молодой человек, а план моего доклада, -- отрезал Зубов. -- Может быть, просто галлюцинация? Временное помутнение рассудка из-за перенапряженного графика последних дней? -- вмешался в дискуссию доктор Гобе. -- В некотором роде, вербальная шизофрения... -- Мо-о-олчать! -- заорал Раимов так, что ударной волной его крика едва не оторвало камеру наблюдения со стены. В зале наступила тишина. -- Вот так-то лучше, -- все еще сердито буркнул подполковник. -- Профессор, я спрашиваю, зачем вы шеврон мне исписали? -- Так разве это шеврон? Это такой же шеврон, как... -- продолжил было спорить Зубов и вдруг замолчал. -- Действительно, шеврон. А что на нем... Ах, ну да! Вспомнил. Извините. Это рассеянность. Некоторые говорят -- признак гениальности. Вот я помню, как Эйнштейн... -- Вы лично при этом присутствовали? -- не дав рассказать сказку про Эйнштейна, перебил профессора Раимов. Зубов поперхнулся. -- Э-э, нет, конечно, -- растерянно пробормотал ученый. -- Тогда давайте перейдем к тому, в чем вы лично участие принимали. А именно к теме вашего сегодняшнего доклада, -- посоветовал командир базы. -- Прошу вас, профессор, начинайте. Я даже свой шеврон вам почитать дам. Только не пытайтесь его оторвать! Так смотрите. Зубов, уже хищно протянувший руки к командирскому шеврону, резко спрятал их за спину, словно вороватый ребенок от трехлитровой банки бабушкиного варенья. Впрочем, оставались там они недолго. Руки Зубова находиться даже в относительном спокойствии явно не могли. Они как бы жили отдельно от остального тела, по своим законам, подчиняясь воле хозяина в исключительно редких случаях. Вот и сейчас, стоило профессору открыть рот, перестав уделять сто процентов своего внимания контролю хватательных конечностей, как те, почувствовав свободу, принялись вытворять всяческие безобразия. Правая мгновенно заползла в и без того всклокоченную шевелюру Зубова, а левая принялась рисовать странные фигуры перед лицом профессора. Пару раз она попыталась показать слушателям кукиш и средний палец, но Зубов, вовремя ухватывая взглядом движения руки, успевал пресекать эти попытки... Впрочем, хрен с ними, с этими руками... То есть перейдем к самому докладу. Получился он у Зубова, как всегда, крайне интересным и познавательным, вот только никто из присутствующих в зале ни интереса, ни желания что-либо познать из слов профессора не проявил. Ученые и без того знали, о чем именно будет говорить бойцам Зубов, а бойцы из всей научной терминологии, свалившейся им на голову, поняли только фразу "тот самый прибор, который уважаемый господин Харакири вставил в поисковое оборудование". К сожалению, большая часть информации, содержащейся в докладе профессора, до сих пор является засекреченной, поэтому детали речи Зубова публикуются здесь впервые и с разрешения ФСБ... Не публикуются? Планы изменились?.. Ну и ладно! Не больно-то и хотелось. Значит, оставим лишь общий смысл... Самовольство Харакири, конечно, могло бы привести и к катастрофе для всей группы "икс-ассенизаторов". А все из-за того, что японец даже предположить не мог, какие именно последствия могли повлечь за собой его неуклюжие эксперименты. К счастью, ничего страшного не случилось, а вот сделать большое открытие демарш Харакири помог. После того, как махинации японского гения были раскрыты (им самим, кстати, и без принуждения со стороны. Учтите это, господа присяжные), тройка ученых бросилась искать способы спасения "икс-ассенизаторов" из-под инопланетного колпака. И на мысль о том, как именно это можно сделать, Зубова натолкнул рассказ Сергея о странном поведении стрелки-указателя "призпола". Учитывая то, что для создания аппарата, способного совершать перемещения во времени, Харакири использовал контур двигателя космического корабля пришельцев, отвечающий за работу с энергетическими полями, профессор понял, что "призпол" из строя не выходил. Это новое изобретение Харакири вместо того, чтобы перемещать бойцов во времени, повлияло на энергетические линии силового поля вокруг Вашингтона. Именно поэтому стрелка-указатель и начинала метаться, совершенно взбесившись от того, что эти линии стали вытворять. И вопрос спасения "икс-ассенизаторов" из энергетического плена заключался только в том, чтобы сделать эти изменения силовых линий управляемыми. Зубов сгоряча пообещал подполковнику, что управится с решением этой задачи за час. Однако первые же эксперименты с захваченными ранее энергогенераторами и вновь изобретенным прибором положительных результатов не дали. То есть предположения профессора подтвердились, но сделать управляемым работу устройства Харакири никак не удавалось. И в этом месте Зубов со вздохом признался, что если бы не наблюдения Гобе, все его усилия, вкупе с работой Харакири, были бы тщетны. Доктор Гобе, к удивлению бойцов, умел не только сводить с ума ни в чем не повинных людей, находящихся рядом с французским маньяком от психологии. Он оказался действительно талантливым ученым и заметил то, на что до этого внимания никто не обратил. А именно, что живая броня зеленых боевиков-мурлантов и кристаллидов, похожих на двуногих прямоходящих крабов, способна поглощать кинетические и энергетические удары ничуть не хуже инопластика. Открытие это доктор, правда, сделал совершенно случайно, когда нечаянно столкнул в наполненную водой ванну фен. К счастью для науки, в этой ванне, в порядке эксперимента по психологической адаптации к новым условиям непривычной цивилизации, плескался кристаллид. Подопытный экземпляр сравнивал помывку в обычной, маломерной российской ванне с действием инопланетного биодуша, а потом должен был поделиться своими впечатлениями с любознательным Гобе. А фен, это стоит подчеркнуть, в ванну с кристаллидом упал случайно. И таким образом выяснилось, что цельнобронированному кристаллиду удар током абсолютно по фигу. Гобе, проводивший все подобные эксперименты в энергоскафандре, жутко удивился и попробовал на инопланетянине массу других случайностей, обвешав его предварительно целыми гирляндами всевозможных датчиков. Вот тут француз и выяснил, что организм пришельцев способен перераспределять энергию внешних воздействий. К несчастью, как именно организм борется с ударами судьбы, электричества и утюга, французу понять не удалось. Но зато он до того замучил горемычного кристаллида, что тот рассказал доктору о способах изменений биоритмов собственного организма и о методах механического управления энергией. Последнее Гобе и передал Зубову, после чего правильно настроить изобретенный Харакири прибор было, как два пальца... В общем, проще простого! Профессор с японцем тут же извлекли из экспериментального устройства считавшийся ненужным контур работы со структурами времени и за это поплатились. Оказалось, что теперь на энергополя прибор воздействия не оказывает. Вот тут и была открыта взаимосвязь времени и энергии, которую использовали пришельцы для гиперпространственных перемещений. Теперь ученым оставалось только понять, как с ними взаимодействует контур механического движения в пространстве, и люди смогут летать от одной звезды к другой всего за несколько дней. В крайнем случае, за пару недель! И если бы при определенном стечении обстоятельств перемещение группы бойцов на автомобиле под энергокуполом с прибором Харакири в руках вступило в резонанс с обоими задействованными в устройстве контурами, то вместо центра Вашингтона группа Шныгина могла оказаться где-нибудь в окрестностях Альфы Центавра или еще подальше! Вполне естественно, что Харакири с Зубовым хотели немедленно заняться решением этой загадки, но доктор Гобе тактично напомнил ученым, что сначала нужно вытащить бойцов из ловушки, а уж затем заняться глобальными проблемами. Японский компьютерщик, чувствовавший собственную вину перед спецназовцами, оставив Зубова за расчетами, помчался в штаб и лично руководил тем, как Зибцих перенастраивал "призпол" для спасения товарищей из-под энергокупола. Ну а затем вернулся и принял самое живое участие в решении проблемы гиперпространства. Правда, сразу заняться этой интересной задачей ученым не удалось, поскольку Раимов потребовал от них нахождения способа обезвреживания лазерных ловушек. Но с этим "икс-ассенизаторы" справились самостоятельно. И единственным, на что отвлекся Харакири, было изготовление мини-коридора из железа и инопластика. Потому заниматься гиперпространством японцу уже никто не мешал. -- Так вот! -- горячо подвел итог своего пламенного доклада Зубов. -- Работа была трудной, но за двое суток мы смогли справиться с поставленной перед собой задачей. Теперь мы, как и инопланетяне, можем использовать гиперпространство для перемещений между звездами. Думаю, Нобелевская премия мне обеспечена, -- профессор запнулся и посмотрел на смутившегося японца. -- Естественно, с Харакири я ею поделюсь. Даже укажу в отчете, что его опыты мне здорово помогли, -- Зубов вздохнул. -- К сожалению, наше, несомненно, величайшее открытие, принесло за собой один довольно прискорбный факт. Мы поняли, что путешествия во времени невозможны!.. -- Это вы Черментатору скажите! -- не выдержав такой наглой лжи, завопил со своего места Пацук. -- Вот уж он над вами посмеется. Если, конечно, этому придурку схему, отвечающую за чувство юмора, в фигуру вставили. -- Молодой человек, я не сказал, что путешествия во времени принципиально невозможны, -- укоризненно проговорил со своего места Зубов. -- Очень даже может быть, что когда-нибудь люди найдут способ решения этой проблемы. Однако сейчас и мы, и, я не сомневаюсь в этом, пришельцы не можем найти возможность выделения времени в чистый, не зависящий от других величин фактор. Если вы мне не верите, я приведу точные расчеты. Смотрите! Для любого перемещения необходима скорость, которая как фактор... -- Не надо, профессор, мы вам верим! -- вместо есаула торопливо ответил Раимов. -- Спасибо за доклад. А сейчас... -- Разрешите вопрос, сэр! -- неожиданно для всех, нарушив субординацию, завопил со своего места Кедман. Хорошо, что хоть встал предварительно! Раимов настолько опешил, что вместо вынесения дисциплинарного взыскания американцу коротко кивнул головой. Капрал начал набирать в грудь воздух, чтобы задать вопрос в бравой, истинно американской манере, но сделать этого не успел. Зубов вдруг решил похлопать в ладоши, и Кедман просто подавился тем, чем обычно совершенно спокойно дышал. -- Браво! -- восхитился профессор и посмотрел на Раимова. -- Товарищ подполковник, где вы отыскали такого любознательного сту... солдата то есть, я хотел сказать. Вот уже пятый раз, если мне память не изменяет, во время моего доклада у этого молодого человека возникают вопросы, которые он хочет разрешить! Слушайте, товарищ Раимов, отдайте мне этого солдата в ученики. Я чувствую, что в нем есть что-то гениальное! Кедман, совершенно не ожидавший такой реакции на уставную фразу, поначалу даже, не понял, что речь идет о нем. Несколько секунд он тупо таращился прямо в рот Зубова -- пломбы, что ли, пытался пересчитать? -- а затем неожиданно начал краснеть. Правда, из-за цвета кожи капрала этот процесс происходил не совсем привычно российскому глазу, но сути дела это не меняло. Тот, кто видел, как краснеют негры, поймет, о чем тут идет речь. Остальные могут попытаться заставить покраснеть первого же чернокожего, которого встретят на пути. В общем, изменение оттенков коричневого цвета, произошедшее у американца, на общий ход истории никак не повлияло. Большинство собравшихся в актовом зале этого даже не заметили. Зато смущение американца не ускользнуло от пристальных глаз Пацука. Есаул фыркнул. -- Конечно, гениальное в Кедмане есть, -- во всеуслышание заявил он. -- Воно ж у афроевреев всегда есть. Они гениально могут прикидываться неграми!.. -- Мо-олчать, Пацук! Два наряда вне очереди! -- рявкнул Раимов, всем своим видом показывая, как относится к любым межрасовым конфликтам, а затем повернулся к профессору. -- Товарищ Зубов, вы сможете делать с этим бойцом все, что хотите, после его демобилизации. А пока он мне и самому очень нужен, -- неизвестно, какого цвета стал бы капрал после второй похвалы подряд, но подполковник не дал ему времени на изменение окраски. -- Так о чем ты спрашивал, агент Кедман? -- Я только хотел узнать, как открытие возможности гиперпространственного перемещения может помочь нам в борьбе с инопланетными захватчиками, -- отчеканил капрал. -- Насколько я помню, чтобы перемещаться в гиперпространстве, нужно иметь особое координационное устройство в точке выхода. Такое, как база инопланетян на обратной стороне Луны. -- Ты гляди, что похвала с людьми делает. Даже Кедманы всякие соловьями петь начинают! -- ехидно проворчал Микола. При этом есаул, забыв о том, с кем находится в антагонизме, толкнул Сару Штольц локтем в бок. Потом вспомнил и сплюнул, проворчав что-то неразборчивое, но очень похожее на фразу "кругом одни евреи". Девушка сделал вид, что не обиделась. Раимов, явно устав давать наказания Пацуку, поддержал ее почин, показав, что ничего не слышал. А вот Зубов и на самом деле реплику Миколы не разобрал. Поэтому и внимания на нее решил не обращать. -- Вы абсолютно правы, молодой человек, -- улыбнулся американцу профессор. -- Мы еще не знаем, каким именно способом инопланетяне создают подобные координационные точки выхода, но, надеюсь, в ближайшем будущем эту проблему решим, -- и попытался объяснить это утверждение заинтересованным слушателям. -- Дело в том, что... -- А вот теперь моя очередь! -- перебил его Раимов, поднимаясь с кресла. -- Бойцы, вчера вечером ученые-астрономы обнаружили, что на орбите Марса появился космический флот инопланетян! Извините, что не сказал этого раньше, но мне было не до того, чтобы устраивать общие собрания. У меня, видите ли, тоже начальство есть... Раимов, наверное, хотел добавить к своей краткой речи еще несколько фраз для придания ей выразительности. Однако выполнить задуманное он не успел. Услышав первую часть фразы, "икс-ассенизаторы" застыли, а затем актовый зал огласил звонкий крик есаула. -- Мама моя, ридна Украина! -- оповестил всех Пацук. -- У них целый космический флот, а нас только пятеро!.. И спорить с этим утверждением никто не стал. "Икс-ассенизаторов" было действительно пятеро против целого космического флота... Глава 3 То, что потом назовут колыбелью человечества. Первый год новой, гиперпространственной эры. Правда, об этом еще никто не знает. По официальным данным -- приморский курорт в районе Тихого океана. На самом деле -- Токио. Точное время неизвестно никому, за исключением будильника. Но он молчит... Российский Президент стоял у окна самых шикарных апартаментов, поскольку иных ему выделить просто не могли, на двести сорок втором и последнем этаже мегагостиницы "Упадика Нататами". Конечно, пейзаж за окном еще только отдаленно напоминал тот мегаполис, во времена юности Черментатора выросший на месте шести городов -- самого Токио, Иокогамы, Кавасаки, Кавагути, Итикавы и Тибы -- но Президент будущего не знал, поэтому и не ужасался. Просто стоял и думал: "А хорошо было бы объединить Токио, Иокогаму, Кавасаки, Кавагути, Итикаву и Тибу. Тогда бы до любого выдающегося учителя дзюдо каждый президент мог бы легко добраться на подземке. И даже из города в город переезжать бы не пришлось". Только не подумайте, что это просто совпадение. Некоторое время Президент был в полном одиночестве, ведь четырех телохранителей, застывших по углам комнаты, за людей, естественно, считать не принято, а затем в дверь тихонько поскреблись. Некоторое время глава Государства Российского раздумывал о том, что следует сделать -- не открывать дверь, открыть дверь самому, заставить сделать это телохранителя или просто пристрелить проклятого любимого пса ненаглядной жены, -- а затем понял, что скрестись в дверь может не только собака. -- Входите, Игорь Сергеевич, -- разрешил Президент, и в апартаменты действительно заглянул удивленный Министр обороны. -- Как вы догадались, господин Президент, что это я? -- восхищенно поинтересовался Игорь Сергеевич. "А какой еще идиот, кроме тебя да собаки, в двери скребется?" -- хотел ехидно спросить Президент, но сдержался. Во-первых, как все знают, он был человеком воспитанным, а во-вторых, был обязан держать марку. Поэтому в ответ на наивный вопрос Министра обороны Президент улыбнулся так, как мог улыбаться только он. -- Игорь Сергеевич, вы же знаете, что там, где я раньше работал, известно все, -- подчеркивая знаки препинания, проговорил глава государства и без ложной скромности на секунду потупил очи. -- Вот привычка так и осталась. И вообще, мы не мои достоинства тут обсуждаем. Докладывайте. -- Все готово, -- коротко, но емко доложил Министр обороны. -- И все? -- удивился Президент. -- Музыку какую выбрали? -- Решили все-таки на гимне России остановиться, -- ответил Игорь Сергеевич. -- Очень символично получается. -- Хорошо, -- кивнул головой глава государства. -- Приветственную речь выучили? -- Нет, -- Министр обороны расстроено развел в стороны руками. -- Оказывается, они, гады, по-русски ни хрена не понимают... -- А перевести нельзя было? -- ехидно поинтересовался Президент. -- Скажи еще, что не догадался! -- Почему же? Догадался, -- пожал плечами Игорь Сергеевич. -- Но приказа не было. -- Тьфу, ты! -- фыркнул Президент. -- Учишь, учишь вас, военных, как политику правительства в массы проводить, а вы все равно ничего не понимаете. Вот выгоню тебя сейчас с саммита и пресс-секретаря вместо тебя позову. Или Министра иностранных дел. Он мужик толковый. -- Министр обороны жалобно шмыгнул носом. -- Ладно. Я сегодня добрый. Наказаний не будет. Иди, можешь сказать, чтобы объявляли... С одной стороны, то, что Президент обращался к своему верноподданному, далеко не последнему члену правительства на "ты", указывало на хорошее расположение духа. Но даже если Президент шутит, сравнение с каким-то несчастным пресс-секретарем, а тем более с самым обычным Министром иностранных дел, любого Министра обороны может обидеть. Вот Игорь Сергеевич и обиделся. Правда, зная, что обижаться на строгое начальство -- только себе геморрой зарабатывать, Министр обороны расстроенного состояния своей психики никак не выказал. Напротив, Игорь Сергеевич деловито кивнул и вышел из кабинета. Президент выдержал надлежащую паузу и двинулся следом. Едва переступив порог, глава Государства Российского тут же услышал первые аккорды гимна вверенного ему государства. Замерев на пару секунд в дверях и дав фото- и телекорреспондентам отснять исторические кадры, Президент сдержанно улыбнулся и окинул взглядом собравшихся. Каждому из присутствующих казалось, что Президент смотрит именно на него, но на самом деле главу Государства Российского интересовали только четверо. Причем в следующей последовательности: Джордж, фамилию которого никто запомнить не мог, но каждый знал, что он Президент Северо-Американских Соединенных Штатов; Бернард Еханссон, глава Евросоюза, рожденный ползать... э-э, то есть в Швеции; Ариэль Шаарон, личность уже всем известная, и Мао Дзе, давно полюбившийся россиянам из-за емких, почти эпических высказываний об их стране. Джордж и Шаарон стояли с правой стороны ковровой дорожки, ведущей к круглому столу и двум микрофонам перед ним, глава Евросоюза и Великий Кормчий соответственно слева. Российский Президент, удовлетворившись увиденным, сделал несколько шагов, сопровождающихся непрерывными вспышками фотоаппаратов, и остановился перед одним из микрофонов. Гимн России, видимо, для приличия поиграл еще несколько секунд, а затем замолк, и его место занял американский Президент. Этот играть не стал, молчать тоже, а сразу перешел к поздравлениям. Джордж говорил минут пять, всячески расписывая ужасы резервации, устроенной инопланетянами в Вашингтоне, заверил всех, что в Америке даже индейцы живут лучше, а затем, поймав на себе укоризненный взгляд Президента российского, начал превозносить его заслуги перед всем миром в деле освобождения от инопланетного ига. Последняя часть речи была встречена бурными и продолжительными аплодисментами. При этом никто так и не смог понять, как три человека, не участвовавшие в данной хвалебной речи, могли с такой громкостью хлопать в ладоши. А когда овации стихли, Джордж подарил коллеге по антиинопланетной коалиции и по совместительству спасителю всего человечества лучшую лошадь со своего фамильного ранчо в Оклахоме. Саму лошадь, правда, в гостиницу провести не позволили, но вот уздечку американский Президент принес, и в качестве доказательства, что она не липовая, а от живой лошади, предложил присутствующим данную уздечку понюхать. Ну а поскольку вышеуказанная часть сбруи была зажата в кулаке Джорджа, его предложение выглядело не совсем политкорректно. И это еще мягко сказано. Естественно, все вежливо отказались от сомнительной чести нюхать кулак американского Президента, но того такая реакция коллег не расстроила. Понюхав и уздечку, и кулак самостоятельно, Джордж наконец вернулся на свое место. Российский Президент поблагодарил его, и к микрофону подошел Еханссон. -- В то время, когда весь цивилизованный мир бился над проблемой энергокуполов, как что?.. Как шведская корова о финский лед! -- сам себя спросил и сам себе ответил глава Евросоюза, а затем протянул обе руки в сторону российского Президента. -- Этот, не побоюсь самого громкого слова, великий человек нашел решение проблемы. Конечно, каждый может сказать, что спасти человечество было его, что?.. Его долгом! Но вспомнив о его долгах Международному валютному фонду, мы должны будем признать, что Президент Российской Федерации совершил настоящий подвиг, спасая Европу и Америку, между прочим, от инопланетного ига. -- Ну что вы, господин Еханссон, не нужно таких громких слов, -- от упоминания об МВФ главу Государства Российского перекосило. Но только внутри! Внешне он остался спокоен, улыбчив и невозмутим. -- Мой личный вклад не так уж велик. Настоящий подвиг совершили бойцы элитного сверхсекретного подразделения, -- Президент склонился к уху Еханссона, поскольку финал речи общественности не предназначался. -- Вот им вы, дорогой Бернард, о долгах МВФ и скажете! -- Ха-ха-ха, -- раскатисто рассмеялся глава Евро-союза, но по лицу Еханссона о том, что ему весело, догадаться было невозможно. -- Отличная шутка, господин Президент. Придется мне признать, что в красноречии мне с вами, что?.. Не сравниться! Поэтому свою часть поздравления я заканчиваю, и прошу вас принять в подарок от всего Евросоюза Республику Польша. Тем более что поляки давно, с позапрошлого века, кажется, мечтают присоединиться к России. Еханссон поклонился и покинул место у микрофона. Комната вновь заполнилась грохотом оваций, изредка переходящих в скрипение зубами. Последние звуки издавал не кто иной, как Джордж Авраамович Картер... Или Клинтон?.. А может, Трумэн?.. Хотя это неважно. Важным было лишь то, что американский Президент скрипел зубами от досады, поскольку понимал, что ни одна лошадь, естественно, не сравнится с Польшей. Джордж тут же пожалел, что не подарил России Аляску, но затем сообразил, что сенат скорее удавил бы его этой самой подарочной уздечкой прямо в зале заседаний, чем решился бы на такой шаг. В общем, американскому Президенту оставалось только аплодировать, скрипеть зубами и слушать выступления еще двух человек. Ариэль Шаарон был велеречив, но подарков глобального масштаба не делал. Во-первых, потому что, кроме Палестины, израильтяне подарить России ничего не могли, а какой же дурак согласится взять себе Палестину?! А во-вторых, ничего дарить они и не собирались, поэтому ограничились орденом. Правда, серебряным, с шестью микроскопическими бриллиантами. -- А мы во всем поддерживали и будем поддерживать Россию, мать вашу! -- в свою очередь, блеснул знанием русского языка Великий Кормчий и отошел от микрофона. -- И все? -- немного растерянно поинтересовался российский Президент. -- Ну-у... -- на секунду задумался Мао. -- Могу подарить еще и двадцать миллионов китайцев. Они готовы очень существенно помочь вашей российской экономике. -- Это слишком большая честь для России, -- улыбнулся Президент. -- Поэтому оставьте китайцев себе! -- Великий Кормчий разочарованно вздохнул и вернулся на свое место, а глава Государства Российского посмотрел в телекамеры. -- Я благодарю членов коалиции за теплые слова, которые сегодня были сказаны в адрес России. В свою очередь, заверяю, что и впредь наша страна будет делать все возможное для предотвращения инопланетного вторжения на Землю. Благодарю за внимание, теперь репортеры могут удалиться. Начинается закрытая часть саммита. Все пятеро глав государств расселись за круглым столом и долго молчали, ожидая, пока репортеров уберут не только из комнаты и всего двести сорок второго этажа, но и из гостиницы в целом. Ну а когда Министр обороны доложил, что посторонних в здании не осталось, российский Президент поднялся со своего места. -- Ну, господа, а теперь поговорим о деле, -- с серьезным выражением лица, произнес он. -- Вы, наверное, уже знаете о появлении флота пришельцев на орбите Марса, поэтому давайте пересмотрим финансирование проекта по борьбе с инопланетянами. Нам нужно больше денег и производственных мощностей, чтобы устроить огонь по "тарелкам". Какие-нибудь возражения будут? -- Хотелось бы знать, на что именно вы собираетесь эти деньги потратить? -- осторожно поинтересовался Шаарон. -- А то с меня, знаете ли, жена отчет потребует... -- Значит, возражений нет, -- констатировал Президент. -- Теперь послушайте, что именно мне нужно... * * * Терра инкогнита в российской глубинке. Развалины колхоза "Красное вымя", среди которых стройбатовцы почти год безуспешно ищут анашу. Время остановилось. Для них, по крайней мере. Остальные дембеля не ждут. Подземный бункер ширился и рос, как на дрожжах. Всего за один день к базе "икс-ассенизаторов" пригнали целый батальон строительных войск, навезли кучу всевозможной техники, начиная от экскаваторов и кончая полным комплектом совковых лопат -- по одной штуке на каждого солдата плюс четыре лишних инструмента на взвод. Видимо, кто-то собирался копать двумя лопатами одновременно! Охрану в новой воинской части, стихийно возникшей в окрестностях разогнанного колхоза, тоже усилили. Начальство опасалось, что стройбатовцы начнут воровать со складов трофейное инопланетное оборудование, запчасти и прочий металлолом, обменивая затем на самогонку в ближайшем населенном пункте. Видимо, в Министерстве обороны не один дурак работал, а сразу несколько. Ведь если бы на инопланетные непонятные штуковины в деревне был хоть какой-нибудь спрос, то охрана секретного объекта сама бы давно все пропила! Именно это бойцы караульной службы и объяснили вновь прибывшим. А заодно, в качестве благотворительной помощи, рассказали, что самогонку в ближайшей деревне можно либо купить за деньги -- доллары не предлагать! -- либо честно заработать. И в первый же день службы на новом объекте сборный взвод стройбатовцев умчался за двадцать километров от бункера сажать или копать картошку -- в зависимости от того, что именно заказчик потребует. Поскольку офицеры в строительном батальоне сивухой тоже не брезговали, наверное, "тимуровские" замашки стройбатовцев и сошли бы им с рук, но на их беду под землей жил Раимов. Он, видите ли, беспокоясь о сроках сдачи объекта, и днем, и ночью следил за ходом работ при помощи камер внешнего наблюдения. Стройбатовцам и их начальству про Раимова никто, естественно, ничего не сказал, как не объяснил и степень секретности объекта. Комбату был лишь дан график сдачи работ. Но поскольку в России то смежники подводят, то поставщики заказы перепутают и в Мурманск отправят шахтерское оборудование, а рыболовецкие сети -- в Кузбасс, комбат на эти трафики ни хрена внимания не обратил. Дескать, придет время сдавать -- отмажемся. Ан нет! Под землей жил Раимов. Подполковник, крайне трепетно относившийся ко всему вверенному ему имуществу, с интересом стал наблюдать за ходом строительных работ. Раимов просто сгорал от нетерпения получить в свое распоряжение новые площади, забитые суперсовременными тренажерами для подготовки бойцов к боевым действиям в открытом космосе. Он даже продумал, какого цвета будет кафель в комнате с барокамерой и какой краской будут выкрашены стены бассейна, призванного создать имитацию невесомости. В общем, подполковник уже ясно видел все то, что должны были сдать ровно через два дня. А что, вполне ведь возможно! Президент прикажет -- и за двенадцать часов построят. Поэтому отбытие целого взвода солдат в неизвестном направлении воспринял с крайним изумлением. Поначалу подполковник, сам для себя, естественно, объяснил эту отлучку какой-нибудь производственной необходимостью. Но когда бойцы вернулись в расположение части ближе к полуночи, причем под целым роем мух, Раимов взбесился. А в еще большую ярость подполковник впал, когда узрел, как комбат взимает с бойцов подоходный или, скорее, послепоходный налог самогонкой, дабы употребить оную в тесной офицерской компании с целью обмытая начала работы на новом объекте. Знал бы комбат во что, кроме алюминиевых кружек, ему эта самогонка выльется, из совковой лопаты бы застрелился, поскольку оружие в стройбате не доверяли даже офицерам. Служака Раимов возмездие в долгий ящик откладывать не стал. Едва осознав, куда именно ходил сборный взвод стройбатовцев и чем это грозит вверенному ему объекту, подполковник поднял трубочку правительственного телефона, связался с секретарем Министра обороны и доложил о чрезвычайном происшествии. И сделал это не оттого, что с детства дятлов любил, тех самых, с которыми Пацук лично познакомился, а из-за беспокойства по поводу безопасности планеты. Все-таки на орбите Марса висел инопланетный флот. И хотя он уже двое суток не сдвигался с места, нанести удар по Земле мог в любую секунду. А у "икс-ассенизаторов" даже материальная часть для нормальной подготовки отсутствует! В общем, Раимов о происшествии в строительном батальоне доложил по инстанции. К удивлению командира этого подразделения, ровно через час после начала офицерской попойки к банкетному столу, в буквальном смысле этого слова, с неба свалилась комиссия из министерства. Пить самогонку оная комиссия почему-то не стала, зато не отказала себе в удовольствии комбата, аж целого майора, разжаловать в лейтенанты. А еще через час бывший комбат, так и не успев понять, что произошло, ехал в поезде на Камчатку с задачей облагораживать гейзеры. Кроме командира строительного батальона, пострадало еще немало любителей проведения досуга в обществе сивухи. Прочих офицеров подразделения до поры до времени не разогнали, но тоже понизили в звании. Бойцов, опробовавших местную самогонку, отправили отрезвляться путем общественно-полезного труда, а остальным просто вставили штык в определенное место и по самые гланды. В общем, порядок был восстановлен, работа закипела, и Раимов смог спокойно лечь спать. Сами "икс-ассенизаторы" об этом, без сомнения, прискорбном происшествии ровным счетом ничего не знали. Всех пятерых волновали несколько другие проблемы. Причем как глобального характера, так и глубоко личного. Пацук, например, проснувшись утром, удивился, что посылки из дома с двумя килограммами копченого сала -- больше украинская таможня не пропускает! -- почему-то до сих пор нет. Микола загрустил и начал сочинять жалобу на российские почтовые службы, поскольку был уверен, что, кроме москалей, на украинское сало польститься никто не мог, и именно из-за их происков долгожданный и крайне питательный продукт все еще не прибыл в бункер. Пацук, естественно, лучше всех знал, что ни один самостийный украинец на чужое сало не позарился бы. Разве только если оно плохо лежит. Или хорошо едет... Или запах из упаковки просочился!.. Или... Микола сплюнул, тихо выругался и понял, что не видать ему сала, как и обещанных фронтовых ста граммов. -- Кстати, о водке! -- встрепенулся есаул, толкая в бок задумавшегося о чем-то Шныгина. -- Репа, ты чего Конника не тормошишь? Думаешь, он сам проснется, схватит поднос с графинчиком... Запотевшим таким, с высоким горлышком... А водочка холодненькая, так приятно идет. Душу греет... -- Эй, Сало! Что с тобой? Крыша едет? -- старшина удивленно вытаращил глаза и принялся тормошить размечтавшегося украинца. Тот встрепенулся и горестно вздохнул. Шныгин хмыкнул и покачал головой. -- Что-то, как я посмотрю, у тебя, блин, Микола, романтика сегодня из всех щелей хлещет, -- усмехнулся старшина. -- Что случилось? Поллюционных снов насмотрелся? С чертом Черментатором в роли секс-бомбы? Сара Штольц, до этого момента спокойно листавшая какой-то женский журнал, сначала фыркнула, а затем не сдержалась и начала смеяться во весь голос. Пацук резко повернулся к ней, явно намереваясь выдать какую-то колкость, но тут выяснилось, что покатывается со смеху Сара не одна. Следом за сержантом громко заржал Кедман, рухнув на пол между кроватями, опираясь на которые он делал "уголок", тренируя брюшной пресс. Ну и окончательно дезориентацию есаула завершил предатель Зибцих, принявшийся тихонько подхихикивать двум откровенно ржущим идиотам. Микола широко улыбнулся. -- Именно, Репа! Видел сегодня очень эротичный сон, с чертом. Он -- сверху, ты -- снизу, -- Пацук облизнулся. -- У тебя так эротично шевелилась корма... И Микола протянул вперед, в направлении старшины, руки, словно собирался самолично ощупать вышеуказанный объект. Шныгин, не ожидавший такой подлости и коварства со стороны друга, мгновенно взвился вверх и приземлился на ноги с противоположной стороны кровати, едва не наступив Кедману на живот. При этом физиономия Сергея выглядела настолько ошарашенной, что хохот в кубрике превратился в истерику. А Пацук еще и подлил масла в огонь, облизывая губы, строя рожи и призывно глядя на старшину. Шныгин сердито сплюнул. -- Идиот ты, Микола, еври бади! -- буркнул он. -- Сначала зеленые черти в коридорах мерещатся, а теперь замашки дурацкие неизвестно откуда приобрел. Точно, блин, к Гобе на лечение тебя отправить нужно. Может быть, он тебе пустоту в башке хотя бы своими научными трудами заполнит. -- Это ты идиот, Репа, -- обиделся Пацук. -- Говорю же вам, был в коридоре Черментатор и опять что-то про Сару бормотал. -- Ну естественно, про кого же еще?! -- фыркнул старшина. -- Черментаторы, они всегда только про Сару и разговаривают. Или про сало. Поэтому хохлам и мерещатся. Больше всего на свете Микола не любил, когда ему не верили. Тем более если обманывать есаул никого и не собирался. Пацук начал наливаться кровью от кончиков пальцев до корней волос и наверняка сотворил бы какую-нибудь гадость, но осуществить задуманное просто не успел. В кубрике раздался звук колокола, предвещавший, по взаимной договоренности бойцов и командира, включение Раимовым видеокамеры в спальне личного состава. Есаул тихо ругнулся и посмотрел в сторону системы наблюдения. -- Чего изволите, барин? -- ехидно поинтересовался он. -- Скучаете? Так тут у нас клоунов полно. Берите любого, они все ручные... -- Понятно. Пацука обидели. Но ничего, не умрет, -- констатировал Раимов и, к великому удивлению есаула, наряды вне очереди раздавать не стал. -- Агенты Шныгин и Пацук, в штаб, бегом марш. Чтобы через две минуты я вас лично наблюдал, безо всяких приспособлений. -- Значит, мы должны без приспособлений явиться? А без каких именно? Трусы приспособлением являются или они лишь форма одежды? -- тут же затараторил украинец, но командир его не слышал. Лампочка на видеокамере коротко мигнула и погасла, давая понять, что две минуты уже пошли. -- Выходит, Конник нас без приспособлений наблюдать будет, -- со вздохом констатировал Пацук. -- Воно ж все равно непонятно. Он глаза себе повыкалывает или просто рентгеноскопию нам делать не станет? -- Да ну тебя, Микола, еври бади ту Даблин! Пошли! -- фыркнул Шныгин и первым покинул кубрик. Есаул его догнал уже в коридоре. -- Слушай, Репа, а зачем это мы начальству понадобились? -- не унимался украинец, поправляя растрепавшийся оселедец. -- Последнее время вроде бы, кроме как я с Черментатором, никто в истории не попадал. Или ты тоже этого зеленого беса видел? -- Я еще и с ума не сошел, и до белой горячки не допился, чтобы зеленых чертей видеть, -- отмахнулся от него старшина. -- И вообще, Пацук, ну что ты, блин, ко мне прицепился? Я же не в ФСБ служу, чтобы знать все, о чем подполковники думают! Одно тебе могу точно сказать, что нас не на блины зовут. -- А может, моя посылка с салом пришла? -- мечтательно предположил Пацук. -- Может, Раимов нас и вызвал, чтобы ее вручить. -- Нет, блин, Микола! У тебя сегодня точно крыша едет, -- начал выходить из себя Шныгин. -- Сало-то тут твое при чем? Так нам и будет командир его вручать под фанфары. -- Ну, не скажи, -- хмыкнул в ответ есаул. -- Сало, это такая вещь, что ее и торжественно вручить можно. Старшина понял, что спорить с украинцем бесполезно. По крайней мере по поводу сала. Поэтому Сергей ничего не ответил, лишь обреченно махнул рукой и ускорил шаг. Если честно, Шныгину на пацуковское сало было наплевать. Его сейчас гораздо больше волновали две проблемы. Первая -- флот пришельцев на орбите Марса, и вторая -- сам Пацук. А точнее, отношения между есаулом и Сарой. Сергей понимал, что план Раимова по примирению этих двух антагонистов блестяще провалился. Нет, конечно, после совместной работы в Берне Микола и израильтянка стали относиться друг к другу несколько терпимее, но до полного доверия здесь было еще далеко. А это Шныгина и пугало. Это на земле два не любящих друг друга человека могли в одном отряде сосуществовать, да и то с большим трудом. Но Сергей не представлял, что может произойти в космосе, если Сара с Миколой и там цапаться начнут. Впрочем, старшина не очень хорошо представлял себе и космос. Конечно, задание на Луне он помнил и не сомневался, что будет помнить до конца жизни, но тогда все было проще. И полет длился всего пару-тройку часов, и невесомость какой-то игрушечной показалась. Хотя выспаться, зараза, не дала! Словом, это была Луна, откуда до родной Земли рукой достать можно. А теперь предстояло лететь на Марс, и от этой мысли даже старшине с его железными нервами становилось не по себе. К тому же и космический флот пришельцев там находится, так что незаметно не подобраться. Что вообще смогут сделать пятеро бойцов, пусть и самых лучших, против целой вражеской армады? Только рассмешить этой атакой так, что все инопланетяне от хохота полопаются. Но в таком случае одного Пацука, с ушами или без таковых, хватит. Остальным там просто делать нечего будет! В общем, у старшины вопросов было куда больше, чем ответов на них. Направляясь в штаб, Сергей даже радовался, что подполковник его вызвал. О предстоящем задании, по устоявшейся традиции, "икс-ассенизаторы" друг с другом не разговаривали. Поэтому Шныгин не знал, что думают об операции на Марсе его сослуживцы. Никого пугать своими рассуждениями Сергей не хотел, и разговор с Раимовым наедине -- Миколу можно попросить прогуляться -- считал идеальным способом получения ответов на беспокоящие его вопросы. В штабе, естественно, ничего не изменилось. Раимов был закоренелым консерватором и поставленную однажды на определенное место мебель передвигать куда-либо категорически отказывался. Даже стены во время последнего ремонта приказал той же самой краской выкрасить, какой они сверкали с момента создания базы. Сам же подполковник не ждал их в своем любимом кресле у пульта управления системами безопасности, а расхаживал по штабу из угла в угол. -- Ну-ка, идите оба сюда, -- не дослушав доклад бойцов, Раимов оборвал их жестом и кивнул в сторону центрального монитора. -- Думаю, вам обоим будет интересно посмотреть на это. Пацук со старшиной переглянулись, явно не понимая, что такое может быть интересно им и безразлично всем остальным, но к монитору все-таки подошли. Подполковник включил видеомагнитофон и кивнул головой, приглашая бойцов к просмотру. Первые несколько секунд на экране ничего интереснее пустого коридора не было. Затем все увидели, как в актовый зал пулей промчался Зибцих, а следом за ним и остальные, в той же последовательности, в которой и выходили вчера из столовой. Последним по коридору вальяжно прошествовал Пацук. Впрочем, спокойно есаул передвигался только до того момента, пока в коридоре прямо перед ним не полыхнула вспышка, на месте которой затем остался самый настоящий зеленый бес. С рогами и хвостом, как его и описывал Пацук. Шныгин удивленно присвистнул, но Раимов цыкнул на старшину, призывая спокойно досмотреть сюжет до конца. Украинец ехидно перевел взгляд с командира на старшину, но от комментариев пока воздержался. Несколько секунд на экране Микола о чем-то разговаривал с камуфлированным чертом, а затем есаул помчался в актовый зал, а Черментатор не спеша скрылся за дверью штаба. И это было последним кадром, после которого Раимов выключил видеомагнитофон. В общем, в коридоре все происходило точно так, как рассказывал сослуживцам Пацук. Ну а единственным недостатком просмотренного фильма являлось полное отсутствие звука. И о причине этого дефекта поинтересовался у подполковника Сергей. -- Микрофон из строя вышел, -- как-то виновато ответил "икс-ассенизатору" командир. -- Я же видеозаписи из коридора никогда не просматривал. Вот и не знал, что микрофон не работает, мать его тапером в доисторический кинозал! -- Товарищ подполковник, а что же вы, если видеозапись вели, до сих пор молчали? -- ехидно поинтересовался у Раимова есаул. -- Значит, как честного украинца дураком выставить, это вы быстро, а извинения принести -- бог избавит? -- Да извинюсь я перед тобой! Сегодня же соберу всех и извинюсь, -- проворчал Раимов. -- А молчал, потому что Черментатор этот хренов в штабе побывал. И что именно он тут делал, выяснить не удалось. Эта вражина рогатая видеокамеру сразу из строя вывела, как только внутри оказалась. Мне об инциденте нужно было начальству сначала доложить, а затем уже тебе сопли вытирать. Чем упрекать меня, садись и рассказывай подробно, о чем вы с Черментатором беседовали! Если бы кто-нибудь знал, каких трудов Пацуку стоило не начать язвить по поводу прежнего недоверия начальства к его словам, то есаула непременно бы представили к награде за доблесть, самопожертвование и так и не проявившийся героизм. Однако от внимательного ока украинца не ускользнуло, что Раимов находится на грани нервного срыва. А когда начальство в таком состоянии, с ним лучше не шутить! Поэтому Пацук проглотил желание вволю поиздеваться над недоверчивыми сослуживцами и подробно пересказал весь свой недолгий диалог с Черментатором. -- Так я и думал, -- кивнув головой, констатировал Раимов, едва есаул закончил рассказ. -- Ну-ка, давай поподробнее, что именно этот урод зеленый говорил о Саре. -- А я вам что талдычил? -- хмыкнул есаул, -- нельзя ей доверять ни минуточки! Воно ж как бывает? Живешь себе, живешь с бабой, а потом бац, и не баба это вовсе, а агент мирового империализма и сионизма. -- Цыц, Пацук! -- тут же рявкнул на подчиненного подполковник. -- Сколько раз повторять можно, что в моем подразделении никакого национализма, расизма и шовинизма быть не должно... -- Вы еще, товарищ подполковник, антисемитизм забыли, -- сделав нахально-услужливую физиономию, подсказал Пацук. -- А также нацизм, коммунизм, бандитизм, импрессионизм, кубизм, москализм... -- Что-то я последнего словечка никогда, блин, не слышал, -- удивился Шныгин, покачав головой. -- Микола, москализм это в смысле когда моська скалится, еври бади? -- О-отставить разговорчики! -- вклинился в занимательную дискуссию Раимов. -- Пацук, последний раз спрашиваю, что именно тебе Черментатор про Сару сказал? -- Да ничего и не сказал, -- буркнул есаул, сердито посмотрев на скалившегося, видимо, вместо упомянутой моськи, старшину. -- Говорю же, просто упомянул ее имя. Сказал, что прибыл на базу по поводу меня и Сары. -- Вот! Вот и я про это говорю, -- воодушевился подполковник. -- Прекращать вам собачиться друг с другом надо, а то вон уже вас мирить и Черментаторов из будущего присылают. Позорите меня перед потомками!.. С этими словами Раимов вскочил с кресла и принялся расхаживать по штабу, как перед строем батальона. Для пущей убедительности подполковник принялся размахивать руками, что сделало его удивительно похожим на безволосую кривоногую макаку. Представив командира в джунглях, перед стаей таких же, как он, подполковников, Шныгин захихикал. Раимов остановился и удивленно посмотрел на старшину. Тот мгновенно застыл по стойке "смирно" и сделал вид, что полчаса назад лом проглотил, мозги отморозил, язык откусил и надпись "идеальный солдат" на лбу зубилом выбил. -- И что я смешного сказал? А, Шныгин?! Мать твою массовку комедийных сериалов озвучивать! -- рявкнул подполковник. -- Если ты в цирк пришел, то ошибся дверью. Клади заявление на стол и отправляйся служить в охрану Госдумы. Вот там и насмеешься!.. Все ясно? -- Так точно! -- отрапортовал старшина. -- Извините, товарищ подполковник. Больше такого не повторится. -- Извините, говоришь? -- удивился Раимов. -- Мы что, в детском саду растем, чтобы друг перед другом извиняться?.. Два наряда вне очереди, -- и прежде чем Сергей успел ответить "есть", замахал руками. -- Это за хихиканье два. И еще два за все остальное. Шныгин тут же обругал свое больное воображение всеми ласковыми словами, имевшимися в его лексиконе. Но сделал это, естественно, мысленно, а вслух вынужден был доложить, что понял весь размер возложенного командиром взыскания. Пацук, ожидавший, чем закончатся дебаты между подполковником и старшиной, удовлетворенно хмыкнул. Микола попытался сосчитать, сколько теперь нарядов вне очереди имеется у Шныгина и обошел ли москаль по этому отрицательному показателю украинца, но закончить вычисления не успел. -- В общем, так, Пацук! -- обратился к нему Раимов. -- Приказываю, чтобы с сегодняшнего дня вы с Сарой жили душа в душу... -- Как-то воно ж не гигиенично, товарищ подполковник, -- поморщился есаул. -- Есть же более цивилизованные способы совместного проживания! Например... -- Отставить р-разговорчики! -- теперь уже не рявкнул, а зарычал Раимов. -- В общем, вы меня поняли, Пацук. Если ваши ссоры с агентом Штольц будут продолжаться, ты лично понесешь за это наказание. Все ясно?.. А теперь марш отсюда оба, чтоб я вас больше не видел! -- Товарищ подполковник, а я-то вам зачем нужен был? -- Шныгин после воплей командира по инерции развернулся кругом, но тут же принял исходное положение: лицом к начальству, тылом -- к остальному миру. -- Я что, блин, общественным контролером должен стать? Как только Микола с Сарой ругаться начнут, должен буду их по попкам шлепать?.. -- Тьфу ты, мать вашу в Бурятию медведям ПДД преподавать! -- выругался Раимов. -- Вернитесь оба. У меня для вас обоих приказ от командования есть. Дальше произошло то, чего ни Пацук, ни Шныгин ожидать не могли. Оказывается, после доклада начальству о появлении на базе Черментатора Раимову было приказано от телефона не отлучаться и ждать дальнейших инструкций. Что подполковник и сделал. А начальство, час посовещавшись, решило, что, несмотря на все предыдущие заявления киборга о его российском гражданстве, верить вышеупомянутой машине нельзя. Дескать, хоть и называет киборг себя ЧЕРтов МЕНтовский ТАКтический ТОРмозной Робот, действительности это соответствовать не может. В России, конечно, к сотрудникам милиции несколько отличное от западных стран отношение, но чтобы милиционера чертом выставлять -- это уже ни в какие ворота не лезет. Ладно, козлом. Но чертом?! В общем, речь начальства была пространна, высокохудожественна и полна эмоций. Высшее командование отказывалось верить на слово Черментатору и требовало от Раимова добыть доказательства национальной принадлежности киборга. То есть попросту поймать его при следующем появлении на базе и тщательно допросить. С помощью доктора Гобе, если понадобится. Но если иностранные ученые в Министерстве обороны подозреваемыми в порочащих связях с Черментатором не числились, то бойцы таким доверием не пользовались. Высокое начальство считало, что любой из трех не присутствующих в штабе "икс-ассенизаторов" может быть так или иначе причастен к появлению киборга на базе. И пока не установлено, тот ли Черментатор, за кого себя выдает, и действительно ли он путешествует во времени, ни с кого из вышеупомянутых бойцов подозрения сняты не будут. -- Вот так, мужики, -- вдруг по-простому закончил свою речь командир базы. -- Мне приказано поручить вам эту не очень приятную работу. Вы должны внимательно присматриваться к своим сослуживцам и стараться подмечать любые странности в их поведении... -- А что, уже подметили, -- сердито фыркнул старшина. -- Кедман вон в баскетбол играть любит, что для негра уже само по себе странно! А Зибцих на чистоте помешан. Тоже непорядок... -- Я не о том говорю! -- взбесился Раимов. -- А о чем? -- не сдался Сергей. -- Вы же сами твердите, товарищ подполковник, что без слаженности действий мы инопланетянам противостоять не сможем. А о какой слаженности может идти речь, если мы всех и каждого подозревать в предательстве начнем? Я, между прочим, с этими солдатами не на одном задании уже был, и они мне шкуру не раз спасали. А вы мне стучать на них предлагаете! -- Мо-олчать! -- рявкнул Раимов. Старшина замолчал, но должной смиренности так и не выказал. -- Я не прошу вас мне докладывать о том, что ваши сослуживцы делают, -- успокоившись после небольшой паузы, буркнул подполковник. -- Мне эти доклады не нужны. Я своим бойцам верю, но среди них, возможно, завелась "крыса". Повторюсь, возможно! Черментатор снова появился на базе, и нам нужно выяснить, зачем именно его сюда черт носит, -- Раимов хмыкнул. -- Вы просто к ребятам присматривайтесь и делайте свои выводы. А доклады в министерство я сам писать буду. Ваша задача -- просто поймать Черментатора, когда он в следующий раз появится... -- Ни хрена себе, просто! -- удивился Пацук. -- Он же робот! Кто его поймает? Раимов собрался что-то ответить, но не успел. На тумбочке около стола истошно заверещал телефон правительственной связи, и подполковник бросился к нему, напрочь забыв о присутствующих. Несколько секунд он слушал чью-то невнятную для бойцов речь по телефону, а затем коротко доложил, что все понял, и повернулся к застывшей у дверей парочке. -- Вот что, орлы, мчитесь в оружейную. Тревога! -- обеспокоено заявил командир. -- Только что поступило сообщение, что на одном из островов Тихого океана, неподалеку от Токио, замечено несколько космических кораблей пришельцев. Что они пытаются сделать, пока непонятно, но значения это не имеет. В Токио четвертый день идет саммит членов антиинопланетной коалиции. Надеюсь, вам объяснять не надо, что эта ситуация означает? -- Мама моя, ридна Украина! -- присвистнул Пацук. -- Это что же, они всех скопом решили накрыть? -- Я не знаю, что решили эти проклятые пришельцы, но я решил, что вы немедленно летите в Токио. Бегом марш! -- прикрикнул на "икс-ассенизаторов" подполковник и, не успели они добежать до двери, включил на базе сигнал тревоги. Глава 4 Земля. Затерянная в просторах Великого Азиатского Союза и условно Тихого океана Япония. Все еще президент-отель "Упадика Нататами". Точное время, конечно, известно. Но неизвестно, кому именно... -- Без паники, господа. Без паники! -- без устали повторял швейцар, заталкивая обратно, в фойе, посетителей гостиницы. Впрочем, поскольку говорил он по-японски, его никто не понимал, и паниковали все еще больше. Швейцар, как это принято в последнее время в Японии, был по совместительству еще и борцом сумо. Поэтому вытолкать его из дверей никому не удавалось. Тем более что сзади его подпирали трое коллег, приглашенных на время из соседних отелей, пока не удостоившихся приставки "президент". Министр обороны, наблюдавший за работой швейцара, удовлетворенно хмыкнул и пошел докладывать своему непосредственному начальнику о том, что нормальное функционирование гостиницы восстановлено. Пару часов назад, когда над крохотным островком Осима, видимым в хорошую погоду с крыш токийских небоскребов, показались штук шесть летающих тарелок, в городах по всему восточному побережью Японии началась паника. Никто не знал, откуда над островом появились пришельцы и что именно им понадобилось у берегов Страны восходящего солнца, но энергощиты над четырьмя крупнейшими столицами мира японцы видели по телевизору. Естественно, оказаться под колпаком у инопланетян никто из них не хотел. Поэтому с восточного побережья люди стали разбегаться во все стороны, как тараканы после просмотра рекламы уничтожающего их средства. Последние, правда, убегали оттого, что больше не могли смеяться, а первые -- от страха, но суть самого процесса от этого не менялась. Пятеро глав государств, отдыхавшие в токийских увеселительных заведениях и посещавшие местные достопримечательности, культурные центры и образовательные учреждения в свободное от отдыха время, тоже пожелали разбежаться из столицы Японии в разные стороны. Однако выяснилось, что сделать это не так-то просто. Во-первых, покинуть пределы Японии можно было только двумя способами: по воздуху или по воде. А во-вторых, ни один из этих способов не работал. Ни морем, ни небом руководители стран путешествовать не решались ввиду возможной угрозы атаки со стороны инопланетных воздушных кораблей. Конечно, можно было бы попытаться взлететь или уплыть из Японии с ее западного побережья, но туда еще нужно было пробиться. Автострады намертво заблокировали пробками автомобили бежавших из Токио горожан, монорельс из столицы потерпел крушение из-за перегрузки. Правда, случилось это прямо на вокзале, и, к сожалению для "желтой" прессы, во время аварии обошлось без жертв, не считая раздавленного в толпе одинокого плюшевого медвежонка, но железная дорога все равно функционировать не могла. Конечно, можно было попробовать сбежать из Токио пешком, но для президентов такой способ передвижения -- нонсенс. Не говоря уже об их телохранителях. В общем, выбор у членов саммита был невелик: либо выбираться из взбесившегося города самостоятельно, либо подождать, пока войска наведут хоть какое-нибудь подобие порядка на улицах, и покинуть Японию вполне цивилизованным путем. Все пятеро президентов выбрали последний вариант, и сейчас терпеливо, поскольку президенты по-другому не могут, ждали подхода войск. Впрочем, некоторые части японской армии уже приблизились к столице. Но они либо не могли пробиться к центру города, либо, узнав, от чего именно бегут из Токио люди, последовали за ними. Или, правильнее сказать, впереди них! Правда, нашлись среди японских вояк настоящие герои, истинные потомки полумифических камикадзе времен Второй мировой войны. В частности, один из летчиков решил приблизиться к летающим тарелкам. Зачем он это делал, до сих пор непонятно. Чуточку не долетев до них, пилот японского перехватчика сам себе рассказал старый бородатый анекдот, сам над ним посмеялся и сам же уронил самолет в море, не забыв перед этим выпрыгнуть из кабины на парашюте. Чем закончилась эта история современной Чио-Чио-сан в мужском летно-парашютном варианте, летописцам осталось неизвестно. Есть, правда, легенда, что с тех пор по восточному побережью Японии ходит летчик с остатками самолетной катапульты в руках и все время смеется, но исследователям народных сказаний увидеть этого летчика так и не удалось. Поэтому летописцы про подвиг неизвестного пилота быстро забыли и все внимание сосредоточили на членах саммита. Но тем, естественно, это не понравилось, и летописцев выгнали из отеля вон. Если какие-то факты из происходящего в президент-отеле попали в прессу, позвоните куда следует. ФСБ с автором быстро разберется!.. -- Я не понимаю, какого черта нам нужно торчать в этом проклятом отеле?! -- завопил Джордж, он же Президент Америки, устав молча ходить по комнате из угла в угол. -- Это просто сумасшествие. У нас других дел нет, что ли? У меня вон и лошади на ранчо не кормлены... наверное. Да и курс доллара стремительно падает... -- Ну-ка, ну-ка! -- заинтересовался глава Государства Российского. -- Расскажите о последней проблеме подробнее, Джордж. С раннего детства воспитанный на консультациях у психоаналитика, американский Президент среагировал, как его учили. На предложение рассказать о своей проблеме Джордж, опустившись в кресло рядом с Президентом российским, закрыл глаза и расслабился. Последний улыбнулся и едва заметно удовлетворительно кивнул головой. Дескать, правильно. Этого я от тебя и ждал. -- Вы не поверите, но творится что-то кошмарное, -- горячо заговорил Джордж. -- Нью-йоркская фондовая биржа просто взбесилась, а следом за ней и все остальное население Соединенных Штатов. Каждый бросился продавать накопленные доллары и стал скупать рубли. При этом все твердят, как заведенные, что в теперешнее время инопланетных агрессий надежными можно считать лишь вложения в российскую экономику. Дескать, она уже и сама себя от купола спасла, и остальные страны мира от этой беды освободила. -- Может быть, все не так и страшно? -- осторожно поинтересовался Президент. -- Вам легко говорить, вы ничего не понимаете в политике, -- не открывая глаз, проворчал Джордж. Любой бы на месте главы Государства Российского на такое утверждение смертельно обиделся, но русский Президент прошел хорошую школу, все знают, где, и поэтому встретил наглое оскорбление с достойной выдержкой. Более того, он даже похлопал Джорджа по руке, стараясь ободрить и успокоить. Американец благодарно кивнул головой и продолжил: -- Вы представьте, сейчас доллар находится на самой низкой отметке за всю историю Америки и продолжает падать. Если так дальше пойдет, то Нью-Йорк можно будет выменять уже не за пару бус, а за калькулятор российского производства. Моя карьера Президента страны под смертельной угрозой. Не знаю, что теперь делать! -- Да, у нас, когда рубль падал, Центробанку пришлось его усиленно скупать, -- понимающе проговорил российский Пр