Почтеннейший, - начал он развязным тоном, потом поперхнулся, подумал и напряженно спросил: - Господин Бемиш? - Он самый. Человек с нашивками капитана дворцовой стражи явно занервничал. - Простите, - сказал он, - насколько я понимаю, вы интересовались постояльцем пятнадцатого номера? - Да, - с досадой сказал Бемиш, - у меня с ним сегодня встреча в девять ноль-ноль. - Это невозможно. - Почему? - Полтора часа назад человек, проживавший в пятнадцатом номере, и двое его телохранителей были убиты взорвавшейся в номере бомбой. Бемиш облокотился на стойку и в тоске сжал руками виски, и в этот момент угнездившийся за кадкой с цветком журналист радостно щелкнул фотокамерой. x x x Через полчаса Бемиш взбежал по ступеням городской усадьбы Шаваша. Замминистра пил утренний чай в голубой гостиной. - Что случилось, Теренс? - изумленно поднялся он навстречу. - Убийца! - заорал Бемиш. - Да в чем дело? - Не прикидывайся! - Это ты о происшествии в "Архане"? Теренс, честное слово, я не имею к нему никакого отношения... На лице Шаваша было написано искреннее участие и удивление. По этому-то участливому лицу Бемиш и врезал, если не в половинку, то в треть силы. Шаваша сшибло на пол. Он пискнул, перекатился по ковру и вскочил на ноги. Лицо его пылало, через левую щеку тянулась красная отметина. - Слушай, Теренс, - сказал, кусая губы, чиновник, - сегодняшнее утро будет стоить тебе расположения вейских сектантов. Плохо, если оно будет стоить и моего расположения... Бемиш тяжело опустился на стул. - Ну, рассказывай, что случилось? - Нечего рассказывать. Ты сам все знаешь. Сегодня утром я должен был встретиться в "Архане" с Белым Старцем. Белый Старец собирался изменить свое отношение к землянам. Теперь он мертвее дохлой лягушки, и, так как это произошло из-за встречи с землянином, секта как считала нас бесами, так и будет считать. Зато они будут по-прежнему вне закона и, оставаясь более опасными для страны, будут менее опасными для тебя, Шаваш. Маленький чиновник усмехнулся. - А тебе не кажется, Теренс, что если ты встречаешься с человеком, который подписал твоему другу смертный приговор, ты должен поставить твоего друга об этом в известность? - Нет. Шаваш резко откинулся в кресле. Голос его зазвучал глуше и не так ласково. - Предположим, - сказал Шаваш, - кто-то известил меня о пребывании Белого Старца в "Архане". И о встрече с тобой. Разве я не знаю условий этой встречи и что с тебя просили за то, что земляне перестанут быть бесами? - С меня ничего не просили. - Так попросили бы. Мою отставку. - И тебе, конечно, лучше убить человека, который мог помирить с землянами миллионы людей, нежели уйти в отставку. - Ах, Теренс, ты ничего не понимаешь. Ну скажи, что такого ты мог бы сказать государю, чтобы государь отправил меня в отставку? - Что?! Да десятой доли того, что я знаю... - Вот именно. Ты можешь отправить меня в отставку только на основании дел, в которых мы были соучастниками. И если моя роль в этих делах будет ясна, то неужели я стану молчать о твоей? А если твоя роль будет ясна, то даже не самые оппозиционные газеты согласятся с тем, что ты - бес. Шаваш развел руками. - Белый Старец вовсе не хотел помириться с землянами. Он хотел добиться твоими руками моей отставки и твоей же собственной гибели, а убеждения секты не изменились бы ни на йоту. Думаю, что именно это решение было принято в Иниссе, на собрании секты, в присутствии твоего любимого Ашиника. - Вранье, - сказал Бемиш, - вранье, в которое ты не веришь, потому что если бы дело обстояло таким образом, ты бы просто поговорил со мной и сказал, что Белый Старец водит меня за нос. Вместо этого ты убил его, потому что на собрании секты приняли совсем другое решение. - Я и собирался говорить с тобой, - ответил Шаваш, - сегодня, после твоей встречи с Белым Старцем. Но кто-то перехитрил нас обоих. - Кто же? - Ядан. - Кто? - Учитель твоего Ашиника, второй человек в секте, который теперь станет первым. Бьюсь об заклад, он единственный знал или подозревал о плане Белого Старца удавить тебя твоими собственными же руками. Он убил его, чтобы занять его место, зная, что в сложившихся условиях половина Вей обвинит в убийстве меня, а другая половина - тебя. - Вздор! Я видел достаточно, чтобы понять, что покушение было профессиональным. И я должен поверить, что сайнексовую взрывчатку подложили те самые люди, которые всю земную технику называют мороком? - Они называют ее мороком, но они прекрасно ею пользуются, Теренс. Не беспокойся. А возможностей устроить покушение у них в десять раз больше, чем у нас: голову даю на отсечение, что бомбу подложил смертник. x x x Ашиник провел эту ночь в спальне директора компании вместе с Инис, как и все ночи, когда Бемиша не было на космодроме. Он узнал о случившемся из десятичасового выпуска новостей, прямо с одного из многочисленных экранов, развешанных в зале ожидания, через который Ашиник проходил по каким-то своим делам. Ашиник стоял молча, вперившись глазами в экран. Кто-то из рабочих прошел мимо, и в руку юноши скользнула записка. Тот развернул ее и прочел; записка велела быть на встрече в одном из тайных мест секты - старом храме при харчевенке в трех сотнях километрах к северу от Ассалаха. Ашиник побледнел и заторопился к выходу. У выхода его ждали: двое людей в черной-белой форме службы безопасности космодрома молча заступили ему дорогу. Ашиник попытался было свернуть в сторону. - Пройдемте с нами, господин вице-президент, - негромко сказал один из офицеров, - шеф желает переговорить с вами. Поднес руку ко рту и проговорил в круглую бляху на запястье: - Мы поднимаемся, сэр. Ричард Джайлс, глава службы безопасности космодрома ожидал Ашиника в своем белом, звуконепроницаемом кабинете на двенадцатом этаже башни. При виде вице-президента компании, занимавшего более высокое служебное положение, чем он, Джайлс даже не шевельнулся. Люди в черно-белой форме усадили Ашиника в кресло и, повинуясь жесту босса, удалились. Двери кабинета с мягким шипением сомкнулись за их спинами, Ашиник и Джайлс остались одни. - Это вы свели Теренса с Белым Старцем? - спросил Джайлс. Запираться было бесполезно. - Да. - Почему об этом не был поставлен в известность я? - Это дело господина Бемиша, - ответил Ашиник, - захотел бы - поставил. Когда я пришел сюда работать, Бемиш обещал мне, что я не обязан отвечать ни на чьи вопросы, и до сих пор мне их не задавали. - До сих пор были другие обстоятельства. О чем говорили Бемиш и Белый Старец? - Не знаю. - О чем говорили на собрании вашей секты в Иниссе? - Не скажу. - Либо вы, Ашиник, расскажете мне, что происходило в Иниссе, либо я расскажу Теренсу, в чьей постели вы спите каждую ночь, которую он проводит вне космодрома. Включая сегодняшнюю. Ашиник побледнел. - И даже покажу кое-какие картинки. Ашиник сидел не шевелясь. - Так что же было в Иниссе? - Мы... мы договорились не считать землян бесами. - Вот как? Почему? - Это было мое предложение. - И все его поддержали? - Белый Старец был за. Этого достаточно. - А другие? Кто был против? - Я дан. Ахунна. Человек по прозвищу Дан-Чеснок. - И отчего же согласился Белый Старец? - Он сказал, что помирится с начальником космодрома, если тот порвет с Шавашем. - Так. И кто же убил Старца - Шаваш или Ядан? - Не знаю. - Что будет с тобой? - Не знаю. Джайлс молчал. - Ашиник, вы получали какие-нибудь известия от секты после покушения? - Нет. Джайлс внимательно смотрел на юношу. - Когда получите - скажете мне. Ашиник молчал. - Ашиник, вы что, не понимаете? Это вы были за союз с землянами! Вы - следующая жертва после Старца! Вас же теперь убьют, если вы будете не с нами! - Это я понимаю, - тихо сказал Ашиник. Джайлс вздохнул. - Слушай, Ашиник, - неожиданно проговорил он, - ну чего ты связался с Инис? Глупая ведь баба. Таких здесь корзинами отвешивают. x x x А вечером Ашиник сидел за тем же Джайлсовым столом в компании Джайлса и Бемиша. За огромным темным окном подвывали ветер и двигатели, и по летному полю метались сполохи прожекторов, и свалявшаяся пыльца ореховиков, было как раз время их цветения, гуляла туда-сюда по летным пространствам. Техники вполголоса кляли пыльцу, забивавшуюся во все системы, а суеверные местные жители говорили, что это не к добру - издавна вихри пыльцы считались в этих краях ведьмами, а места, где они бродят особенно высоко, - проклятыми. На летном поле, открытом ветру и продуваемом мощнейшими вихрями от плазменных двигателей, ведьмы плясали вовсю. - Когда ты встречаешься с Яданом? - спросил Бемиш. Ашиник помолчал. Бумажку он уже давно сжег, но слова на бумажке так и горели в его мозгу. Ответить? Не ответить? Но тут в разговор вмешался Джайлс: - Нам известно, что на территорию космодрома приходил курьер от Ядана. Он передал тебе записку. Что в ней было? - Мне не передавали никакой записки. Где ваш курьер? Вы его арестовали? Сфотографировали? - Нет, - признался Джайлс. - Почему? - Его видели люди Шаваша. Он сообщил мне. - Неужели вы не понимаете, что Шаваш врал? - спросил Ашиник, - что нельзя верить ни одному его слову? - Слушай, Ашиник, - сказал Джайлс, - я знаю, что после смерти главы вашей веры в течение двух дней должен быть избран новый глава. И я знаю, что ты, как член высшего кольца, должен на этом присутствовать, потому что иначе избрание будете незаконным. Где и когда вы собираетесь? - Не знаю. Джайлс схватил юношу за лацканы пиджака. - Дур-рак! Ты понимаешь, что тебя зовут туда, чтобы убить? А если ты выйдешь оттуда живым, то только при условии, что тебя заставят убить Теренса! Ашиник побледнел. Зрачки его вдруг увеличились в размерах, заполоняя всю радужную оболочку. - Не прикасайся ко мне! Бес! - вдруг завизжал юноша. Бемиш вскочил с места. Лицо Ашиника исказилось, на губах появилась пена: у него начинался припадок. x x x Ашиника унесли, и тогда в кабинете Бемиша растворилась внутренняя дверь, и вошел человек, до того наблюдавший за разговором из соседней комнаты: Шаваш. - Вы уверены, что он знает, где будет собрание? - спросил Джайлс. - На триста процентов уверен, - отозвался Шаваш. - Там будет вся головка секты. Это наш единственный шанс - накрыть всех. Вырезать их к бесовой сопле! - Это ваш единственный шанс, - процедил Бемиш. - Теренс! Мы в этом деле одним дерьмом мазаны. Сектанты - это не галактическая полиция. Никто не станет разбираться, вы или я послали бомбу Белому Старцу. Завалят обоих. Отдайте мне Ашиника. - В каком смысле - отдайте? - осведомился Бемиш. - Вы что, маленький, в каком? И хозяин частной тюрьмы сделал недвусмысленный жест рукой - как будто выкручивал белье. - Нет, - отрезал Бемиш. - Рональд будет на вас очень сердит, - промурлыкал Шаваш. - Он уже начал переговоры с владельцами крупных долговых пакетов. Если вас не окажется в числе акционеров БОАР... - Я подумаю, - сказал Бемиш внезапно севшим голосом. Шаваш не стал настаивать. Он понимал, что землянин еще никогда не менял впрямую жизнь близкого человека на некоторое, пусть даже очень большое, количество денег, и полагал, что к подобной мысли надо привыкнуть. Он замолк и вскоре стал прощаться. Джайлс вышел его проводить. Уже на летном поле, там, где их никто не мог подслушивать, Джайлс прошептал Шавашу несколько слов, и тот улыбнулся разведчику одними глазами. x x x Ашиник проснулся поздно ночью. Он лежал в медицинском отделении на пятом этаже космопорта, и за прозрачным окном небо мелькало синим и красным. Он плохо помнил то, что было во время и до припадка. Кажется, этот бес, - Шаваш, от него что-то требовал. Бес? Почему бес? Шаваш веец. Ядан тоже веец, а между тем он убил Белого Старца. Только бес мог убить Белого Старца. Итак, сектанты - сами бесы? Нет, они только придумывают бесов. Но тот, кого ты придумал, тот тобой и становится... Ашиник резко сел в постели. Он вспомнил. Его, как члена первого кольца, звали на собрание секты. Если он не придет, он будет вне закона. А если придет? Безумие! Земляне за ним следят! Он сыграет роль птички-наводчика, а собрание будет тем ульем, который выжгут из гранатометов! Ашиник огляделся. Комната была невелика, и, хотя ничего такого сразу не было видно, Ашинику казалось, что его со всех сторон ощупывают глаза телекамер. Ашиник порылся в висящей рядом на стуле одежде и вытащил плоский камешек с двумя отверстиями. Камешек этот передали ему еще на сходе в Иниссе, объяснив, что камешек этот заколдован так, что лишает силы все электронные глаза землян. Ашиник только горько усмехнулся: он-то хорошо знал, что против камеры наблюдения заклинаниями не поможешь. "Если я не приду и сошлюсь на слежку, меня обвинят в том, что я не верю действию святого амулета", - мелькнуло в его голове. Однако почему это за ним должны следить? После таких припадков он обычно лежал пластом день-два. Мало кому может взбрести в голову, что пена на его губах была от вовремя разгрызенного "пенного орешка" и что потерял он сознание от орешка самое большее часа на два. А между тем уходить надо. По самой простой причине. Ашиник не мог поручиться, как себя поведет Теренс Бемиш. До сих пор землянин был очень великодушен, что и говорить, но до сих пор это согласовывалось с его интересами. Теперь Бемиш кровно заинтересован в уничтожении секты, вряд ли он станет церемониться с Ашиником. Ашиник встал и подергал ручку комнаты. Та была незаперта, однако коридор, в который она выводила, спустя два-три метра упирался в замкнутую на ночь дверь отделения. Вот эту дверь - Ашиник знал точно - вскрывать было опасно. Она наверняка "сидела" на ночной сигнализации от воров и прочих неожиданностей. Ашиник заглянул в парочку кабинетов. Почти везде торчало медицинское оборудование. Две комнаты были пусты и завалены пластиковыми ведрами с краской и прочей строительной снастью - в них шла отделка. Острый запах краски еще не успел выветриться, и рабочие, старавшиеся тут днем, приоткрыли окно. Тут же валялась парочка изгвазданных до безобразия рабочих комбинезонов. В следующую секунду глаза Ашиника блеснули, и он бросился к краске. Так и есть: за пластиковыми ведрами валялся небольшой белый рулончик в локоть толщиной. Это была не веревка, нет - всего лишь противошумная изоляционная лента, которой проклеивали стыки звукоизолирующего линнита. Но Ашиник знал, что лента обладает фантастической прочностью, - раньше рабочие стройки торговали ей вовсю, крестьяне из нее сбрую крутили. Длина стандартной упаковки была шестьдесят метров, но здесь упаковку уже почали. На взгляд Ашиника, использовали примерно шестую часть. Должно хватить на восемнадцать этажей. Ашиник натянул поверх пижамы драный комбинезон, подошел к окну и замотал начало ленты за оконный шпингалет. Коротко взмолился: "Помоги, Белый Старец", - и перелез через окно. Спускаться было нелегко. Лента была липкая, но в меру, и сама постепенно отматывалась под тяжестью повисшего на ней Ашиника. Однако иногда она застревала, и тогда приходилось судорожно отдирать проклеенное место, повиснув на одной руке. Через пять минут Ашиник спрыгнул на заасфальтированный поребрик и бросился со всех ног по тугому, гулкому термобетону. Этот сектор космодрома был сравнительно пуст: у самой кромки стояло два вертолета да вдалеке грузился разлапистый трансгалактический лайнер. Ашиник, раскрыв рот, несколько мгновений глядел на вплывающие в грузовой люк контейнеры. А что, если пробраться на корабль и улететь к черту с этой планеты? Там его, по крайней мере, не убьют и не предадут. Ашиник свернул к пятому сектору, пробрался сквозь дыру в заборе наружу и побежал по серебрящейся в лунном свете проселочной дороге туда, где, приткнувшись у обочины, стоял небольшой грузовичок. Еще днем Ашиник попросил одного из своих рабочих поставить грузовичок в этом месте. Ашиник впрыгнул в джип и сунул руку под водительское сиденье. Слава богу - ключи зажигания были там, где условливались, завернутые в грязную тряпку. Ашиник завел машину, и тут виска его коснулся холодный ствол, и кто-то тихо проговорил: - Езжай прямо, детка, только не вздумай рыпаться. Ашиник скосил глаза: говоривший был виден в зеркале заднего вида. Ашиник узнал в нем личного охранника Шаваша, одного из тех пяти, которым Шаваш, по слухам, безусловно доверял. - Езжай-езжай! Грузовичок медленно тронулся. Охранник достал рацию и тихо сказал: - Рыбка поймалась. Встречайте нас за мостом. Ашиник стиснул зубы. - Погодите, - пробормотал он, - вот хозяин узнает, что вы меня схватили, будет вам выволочка! Охранник рассмеялся. - Во-первых, - проговорил он, - Бемишу было б трудно узнать, что мы тебя заловили, поскольку сбежал ты сам. Но если уж так тебя интересует, господин Бемиш сам сдал тебя нам. Сказал, где будет стоять грузовичок и предложил тебя покараулить. Внутри у Ашиника все оборвалось. - Врешь! Хозяин так не делает! - Э-э, милый мой, хозяин так не делал, пока у него была надежда помириться с сектой. А теперь у него одна надежда - узнать, где будет Собрание Избирающих и всех их выжечь, хоть лазером, хоть дустом. Узнать это можно у тебя, так? Конечно, господин Бемиш и сам мог бы содрать с тебя шкурку, однако Бемиш землянин и чистоплюй. Зачем самому мараться, когда рядом есть другие? Вот он и сдал тебя, Ашиник. Ашиник ехал молча. Рядом, за бетонной стеной космодрома, шипели на продувке дюзы и мигали сигнальные огни. Проселочная дорога наконец кончилась, грузовичок взобрался на шестирядное шоссе и покатил в сторону моста через Ланах. - Так где вы собрались? - Не знаю. Машина мчалась по эстакаде у восточных ворот космодрома, внизу мелькнули огни какой-то легковушки. - Ашиник, зачем ты упрямишься? Неужели ты не понимаешь, что в списках на уничтожение ты стоишь третьим, после Бемиша и моего шефа? Ведь ты же нормальный человек. Ведь ты же не веришь, что Ядан родился из золотого яйца? Скажи - где, и тебя отпустят, потому что мои хозяева нормальные люди, а твои - психи! Ашиник резко вывернул руль вправо. Машина ударилась о бетонный поребрик, подпрыгнула и влетела носом в ограждение. Раздался выстрел - пуля опалила волосы Ашиника и сделала аккуратную дырку в стекле. - А-а! Что же ты делаешь, гад! Решетка подалась, выламываясь. Ашиник распахнул дверцу и вывалился наружу. Он успел ухватиться за встопыренные прутья, торчащие с края эстакады. Развороченные звенья решетки брызнули вниз, и вслед за ними, кувыркаясь, полетела машина. Через секунду раздался грохот падения, и потом - глухой взрыв. Ашиник вскарабкался на эстакаду и побежал что есть силы вперед. Было утро следующего дня, когда босой Ашиник в крестьянской одежде и с узелком за плечами сошел с рейсового автобуса в трехстах километрах от Ассалаха. Еще через полчаса он вошел в деревенскую харчевню, расположенную на берегу Мерского озера. В харчевне сидело пятеро человек в самой простой одежде. Все они, казалось, не обратили на вошедшего Ашиника никакого внимания, словно не человек вошел, а муха влетела. "Зачем я пришел, - отчаянно заметалось в голове Ашиника, - зачем я пришел? Они убьют меня, как Белого Старца". Ашиник сел на свободный стул. Теперь все шесть мест за столом были заняты. - Рашан мертв, - тихо промолвил один из сидящих. - Он убит потому, что желал помириться с бесами, и смерть его - на том, кто посоветовал ему это сделать. Рашан - было имя Белого Старца, и всем это имя было запрещено произносить, пока он занимал этот пост. Раз имя было названо, - значит, уже избрали нового Белого Старца, и сердце Ашиника вздрогнуло, когда он понял, что это делали без него. Все пятеро повернулись и стали глядеть на Ашиника. - Душе Рашана тяжко одной - те, кто ее погубили, должны отправиться вослед, - сказал Даш, сидевший ближе всех к Ашинику. В комнату вошли два маленьких мальчика, лет семи, и стали обносить присутствующих двумя кубками, черным и белым. Каждый из шести по очереди опустил руку и в тот и в другой кубок. Даш тоже опустил руку сначала в белый кубок, а потом в черный. В руке его был зажат сухой боб - этот боб он должен был бросить в один из кубков, - никто не мог видеть, в какой именно. Однако Ашинику было нетрудно угадать, что боб Даш бросил в черный кубок. Мальчики обошли всех шестерых и потом высыпали свои кубки на стол. В белом горшке ничего не было. В черном было пять бобов. Пятеро из шести сидящих проголосовали за его, Ашиника, смерть. Кто-то шестой воздержался. Ашиник с холодным любопытством наблюдал за собой. Мозг его как бы разделился на две половинки, и каждая независимо смотрела на происходящее. Одна половинка была Ашиник - вице-президент Ассалахской компании, самый молодой из менеджеров Вей, человек, который зарабатывал вдесятеро больше, чем все здесь присутствующие, вместе взятые. Другая была - Ашиник-сектант, ставивший приказы старшего гораздо выше собственной жизни. Что, в конце концов, одна жизнь, когда их так много? Лучше умереть достойно и родиться в следующей жизни в хорошей семье, нежели умереть трусом и возродиться пауком. Двое людей в красных капюшонах подхватили Ашиника под руки и, протащив несколько шагов, поставили на коврик, разостланный между двумя треножниками. Один ловко и быстро накинул на шею юноши прочную пеньковую петлю. "Нет!" - хотел закричать Ашиник, как закричал бы на его месте землянин. - Дай я волосы поправлю, - услышал Ашиник свой собственный голос, и руки его поднялись и вынули из-под петли несколько прядок. Один из палачей подтолкнул его ближе к алтарю, а другой стал, не торопясь, тушить дощечкой пламя десятисвечников. Ашиник знал, что его убьют, когда потухнет последний светильник. Ашиник стоял на коленях, не шевелясь и смотря, как комната постепенно погружается во мрак. Вот уже остался только один язычок пламени... - Оставьте-ка нас вдвоем, - вдруг неторопливо проговорил чей-то голос. Веревка на шее ослабла, Ашиник услышал, как тихо скрипнули стулья и дверь. Он чуть повернул голову и увидел, что остался наедине с Яданом. По тому как быстро было выполнено приказание, он понял, что Ядан теперь - Белый Старец. - Неправильно убивать человека, - сказал Ядан, - который может еще служить нашему делу, как бы ни был он виноват. Ты ведь хочешь служить нашему делу? - Всей душой. - Ты согласен, что виноват в гибели Рашана? - Да. Ответ Ашиника был чисто механический. Ашиник понимал, что потребуют от него сейчас. От него потребуют убить Шаваша. Или хозяина. - Бесы научили тебя многому. Ты можешь вернуться к Теренсу Бемишу? - Нет. Бемиш предал меня. - Важно не то, что Бемиш предал тебя, - саркастически заметил Ядан. - Важно, что Бемиш предал Рашана. И он за это ответит. x x x Спустя два дня,, когда Бемиш летел на охоту вместе с Ханадаром, он услышал, что на Шаваша совершено очередное покушение. На этот раз в попытке не было ничего любительского. Нашпигованная сериновой взрывчаткой машина, припаркованная по ходу следования автомобиля Шаваша, взорвалась ровно в тот миг, когда автомобили поравнялись друг с другом. Покушение было организовано превосходно: преступники явно изучили все маршруты возможного следования вице-министра и передавали друг другу сведения по радио. В тот момент, когда стало ясно, что Шаваш следует путем именно через Лазоревый круг, была передана соответствующая команда. Автомобиль со взрывчаткой был запаркован буквально за пять минут до проезда чиновника. Спасла Шаваша действительно поразительная случайность. За мгновение перед взрывом на дорогу выкатилась игрушечная кукла, а за ней выскочила девочка лет восьми. Водитель резко затормозил, пытаясь избежать наезда, машину развернуло поперек дороги. Тут-то и грянул взрыв. Из-за того, что машина стояла не боком, а задом к ударной волне, ее бросило на несколько метров вперед, и она влетела носом в уже сыплющуюся от взрыва стеклянную витрину. Потом ее крутануло назад, машина подпрыгнула и въехала багажником в небольшой электромобильчик, мирно спешивший в Сырную Управу и тоже застигнутый взрывом. Машина довольно резво вскочила задними колесами на электромобильчик, перепрыгнула с капота на крышу, а там замерла, накренилась и еще раз как следует долбанулась носом об асфальт. Водитель въехал лбом в руль и сильно расшибся. Шаваш заработал легкое сотрясение мозга и испортил отличный костюм, весь заляпанный кровью водилы. Телохранителю, сидевшему, против правил, сзади, повезло меньше - ему сломало ребро и разорвало селезенку. Услышав о серитовой взрывчатке, Бемиш похолодел. Это была та самая взрывчатка, которой преимущественно пользовались на ранних стадиях строительства космодрома. В предбаннике перед кабинетом Бемиша толклось изрядно народу. Бемиш проследовал в кабинет, кивком головы пригласив следовать за собой Джайлса. Начальник службы безопасности сделал деревянное лицо и последовал за директором. - Ашиник так и не объявлялся? - спросил Бемиш Джайлса. - Нет, - ответил тот. - Дик, сверь всю израсходованную взрывчатку, до миллиграмма, - тихо сказал Бемиш. - На вашем месте я не стал бы поднимать этот вопрос, - так же тихо, хотя они были одни, ответил Джайлс. - На своем месте я не стану дожидаться, пока этот вопрос поднимет Шаваш. А еще через час в кабинет Бемиша вошла Инис. Бемиш поднял глаза и удивился: Инис была необычайно серьезна, бровки ее нахмурились, хорошенькое личико побледнело. Даже юбку Инис надела почти до пола, хотя юбка была не совсем непрозрачная. - Теренс, - сказала она, опуская глаза, - Ашиник арестован. Он просто сидел в харчевне - на него набросились и увели. - Откуда ты это знаешь? - Мне позвонили. Бемиш помолчал. - Теренс, клянусь, он не виноват! Эти люди... они его подставили! Это их замашки - они решили избавиться от человека, который уже наполовину землянин, и они решили сделать это руками Шаваша! Бемиш изумился. То, что сказала Инис, вполне могло быть правдой. Но как эта девочка додумалась до такого? Кто ей подсказал? Бемиш чуть не задал этот вопрос и вдруг побледнел. Он понял, в чем дело. Не кто подсказал, а что подсказало. - Ты должен поехать к Шавашу, - сказала Инис. - Почему? Инис вдруг уперла руки в боки: - Три месяца назад ты не спрашивал бы "почему"! Ты знал бы, что без Ашиника тебе не справиться с рабочими. А теперь Ашиник сделал свое дело - Ашиника можно отдать! Он научил рабочих быть богатыми и сытыми, больше тебе никто не изменит! Боже мой! Это была совсем не та Инис, - постельная девочка, охотница до нарядов и сластей. Бемиш выскочил из-за стола и схватил ее за плечи: - Почему ты просишь за него? Какое тебе дело до моего заместителя? Почему звонили тебе, а не мне? И тут Инис разрыдалась. Она опустилась на колени, обняла ноги Бемиша и залепетала, совершенно растеряно: - Я... я не могу без него... Бемиш побледнел: - Вы любовники?! Инис ползала у его ног. Бемиш зашарил по столу, и женщина вскрикнула и вскочила. Она в ужасе глядела на кнопку селектора, словно ожидала, что вот сейчас Теренс Бемиш нажмет ее и велит начальнику службы безопасности космодрома раздобыть где-нибудь джутовый мешок и зашить туда неверную наложницу господина генерального директора. Бемиш повернулся и выскочил из кабинета. Когда Бемиш прилетел к Шавашу, маленький чиновник как раз завтракал. - Вы арестовали моего служащего! - с порога заявил Бемиш. - Какие у вас к тому основания? - Он сектант и замешан во вчерашнем покушении. - Где доказательства? Шараш усмехнулся. - Сначала арест, а доказательства он сам нам предоставит. - На вашем месте я не очень-то бы верил показаниям, полученным под пыткой. - А я бы, - сказал Шаваш, - никогда бы не верил показаниям сектанта, полученным без пытки. Да что вы так глядите на меня, словно у меня живой карась в зубах? - Вы негодяй! - заорал Бемиш. - Вы повторяетесь, Теренс. - А у вас поджилки трясутся от страха, что вы бросились арестовывать направо и налево! - Теренс, - сказал Шаваш, - сейчас мы на одной стороне. В конце концов, Ашиник сбежал от вас и к вам не вернулся. Почему? Да потому, что ему велели свернуть нам обоим шею. - Если бы он вернулся в Ассалах, - заметил Бемиш, - это было бы куда проще сделать. - Если бы он вернулся в Ассалах, Джайлс расколол бы его в полминуты. - Шаваш, я немножко знаю Ашиника. Так вот: если бы покушение готовил он, вы бы не уцелели. Он бы заложил взрывчатки втрое больше. Он бы ничего не оставил случайностям. - Возможно, - сказал Шаваш. - Но, видите ли, если арестовать дурака, который готовил покушение, то он расскажет только то, что знает дурак. А если арестовать Ашиника, который благодаря вашим усилиям не очень-то тверд в вере, то он расскажет все. Через три дня после того как Ашиник расскажет все, от секты ничего не останется. - Кроме ее причин вроде нищеты народа, казнокрадства чиновников и хамства землян. Шаваш усмехнулся. - Вы странный человек, Теренс. На вашем месте я бы сказал спасибо тому, кто арестовал любовника вашей наложницы... Бемиш побледнел. Значит, и это было известно. Черт возьми, это всем было известно, включая сектантов, кроме него... - Конечно, вы не любите Инис. Вы любите другую женщину. Но, право, это еще не повод просить за ее ухажера. Шаваш зевнул и прикрыл ладошкой рот. Бемиш заорал так, что зазвенели стекла в шкафу: - Или вы мне сию секунду предъявите факты, из-за которых вы арестовали Ашиника, или вы поедете со мной и выпустите его! Шаваш подумал, а потом встал, поманил Бемиша пальцем, вышел с ним из кабинета. Они прошли по выложенному узорным паркетом коридору, миновали два или три зала, отделанных с всевозможнейшей роскошью и украшенных инисскими коврами старинной работы, которые Шаваш, по слухам, попросту велел содрать в Чахаре со стен храма Исии-ратуфы (этот грабеж потом оформили как покупку за какую-то смехотворную сумму), и внезапно, через две или три двери, очутились в бетонном, уходящем под землю коридоре. Бемиш вдруг с ужасом вспомнил похвальбу Шаваша, что у него есть собственная тюрьма, и приписываемые ему слова: "По-настоящему влиятельным следует считать не того, кто имеет собственную виллу, а того, кто может позволить себе иметь собственный застенок". Значит, Ашиника даже не увезли в государственное... Из-за двери в конце коридора послышался низкий отчаянный крик. Шаваш распахнул дверь. Бемишу, на мгновенье, бросились в глаза ворох окровавленных тряпок в углу, какие-то щипцы в мисочке и неживые глаза Ашиника. Тот, совершенно голый, висел вниз головой на вделанных в стену кольцах, и Бемишу почему-то бросилась в глаза его правая рука: ногти на ней были вырваны начисто. Потом Шаваш шагнул вперед, отстраняя своего друга, и послышался его насмешливый и усталый голос. - Первый тайм окончен, - сказал Шаваш, - снимите эту грушу с ветки. Полумертвого Ашиника сняли с колец и посадили раскорякой на стул. Шаваш встал над пленником, запрокинул ему голову и спросил: - Кто подложил бомбу? Ашиник молчал. Черные волосы его намокли от крови и стояли колом. Бемиш рванулся к юноше, но стражники мгновенно преградили ему путь, и один из них, осклабившись гнилыми зубами, молча уткнул в бок Бемиша пистолет. Глаза Ашиника были пусты, как оперативная память невключенного компьютера. Потом он что-то прошептал. Губы плохо его слушались, Бемиш разобрал только конец фразы и понял, что это довольно грязное ругательство. - Это не ответ, - сказал Шаваш. Ашиник облизнул разбитые губы и изо всех сил плюнул Шавашу в лицо. Чужая слюна и кровь обрызгала губы чиновника и подбородок. Все окаменели. Шаваш медленно повернулся и подошел к старой раковине, вделанной в правый угол комнаты. В наступившей тишине было слышно журчанье воды и фырканье умывающегося чиновника. Шаваш завернул кран и вновь подошел к пленнику. - Надеешься, что твой хозяин тебя выручит? И резко обернулся к Бемишу. - Выбирайте, Теренс, - или этот парень, или блокирующий пакет БОАР. Прошла секунда, показавшаяся Ашинику столетием. Потом генеральный директор Ассалаха оттолкнул наведенный на него пистолет и громко сказал: - Ну и сволочь ты, Шаваш! В широко раскрытых глазах юноши мелькнуло изумление. - Ты свободен - сказал Шаваш Ашинику. - И когда в следующий раз будешь готовить на меня покушение, посмотри, чтобы рядом не было твоего хозяина, а то некому будет заступиться. Бемиш молча оттолкнул чиновника, оглянулся и с бешеной улыбкой, сосредоточенно принялся сдирать с одного из палачей штаны и рубашку. Палач испуганно пискнул, вывернулся из рук начальства и убежал. Через минуту он явился с чистым платьем. Второй охранник с досадливой улыбкой разомкнул наручники, стягивавшие окровавленные запястья. - Помыть бы мальчишку, - сказал он. Бемиш зашипел на него, как гусак, и стал молча запихивать Ашиника в штаны. Потом он застегнул на юноше куртку и потащил его прочь. Автомобиль Бемиша был брошен у самой парадной лестницы городской усадьбы. Бемиш швырнул юношу, как куль, в машину и, разворачиваясь, переехал клумбу с редкими орхидеями. Бемиш остановился у первой же частной клиники: Ашиника вымыли, и испуганно косящий глазами врач сделал ему перевязки. Юноша молчал и время от времени принимался плакать. Бемиш смотрел на плачущего Ашиника и думал, что, в сущности, между ним и чиновником даже речи не было о том, виновен или невиновен мальчишка. Когда они прилетели в Ассалах, солнце уже садилось. Пилот и Бемиш подхватили юношу под обе руки и помогли ему дойти до административного корпуса. Шок у Ашиника понемногу начал проходить, глаза приобрели чуть осмысленное выражение. Бемиш запер юношу в своем кабинете и ушел выяснять отношения с представителями грузовой компании SpaceMart. Когда через час он вернулся, в руках у него была белая пластиковая папка. Ашиник сидел, забившись в угол, и дрожал страшной мелкой дрожью. Рядом с ним было покойное кожаное кресло, но Ашиник сел, как обычно садились поколения его предков - на корточки. Было странно видеть человека в одежде землянина и на корточках. Бемиш подошел к юноше. - Ты причастен к этому взрыву? - Нет. - Ты мне будешь врать, как Шавашу? Я и его палачи одно и то же, да? Вице-президент Ассалахской компании вжался в стенку. - Ашиник. Я же знаю, что есть люди, которым ты обязан повиноваться не рассуждая. Тебе могли приказать. Если это так, - я не скажу Шавашу. Я помогу тебе уехать на Землю, в любое место, где тебе никто не сможет приказывать. Ты причастен к этому взрыву? - Мне сказали, что вы меня продали Шавашу! Что меня променяли на контрольный пакет алюминиевого завода! - Так, - пробормотал Бемиш. - И ты взялся прикончить Шаваша. Или меня тоже? Ашиник уткнулся лицом в колени и зарыдал: - Хозяин! Ну зачем вы меня мучаете? Сначала Шаваш, потом вы? Нет! Нет! Бемиш молчал. За шесть месяцев он привязался к этому двадцатилетнему парнишке, как к сыну. В конце концов, по возрасту тот почти и был его сыном. Он привык чувствовать себя его благодетелем. Он подобрал грязного парня со вшами в волосах и бредовыми видениями и сделал из него менеджера с галстуком на шее и радиотелефоном в кармашке. И вот теперь менеджер увел у него наложницу. И вдобавок - пытался отправить на тот свет человека, который, как ни странно, является одним из ближайших друзей Теренса Бемиша. А, возможно... Бемиш помолчал. - Мы в расчете, Ашиник, - сказал землянин. - Ты спас мне компанию. Я спас тебе жизнь. Один - один. Я тебе больше ничего не должен. Бемиш бросил своему заместителю белую пластиковую папку. - Тут чек. Увольнительные от Ассалахской компании. Два билета до Земли. Бланки Хэвишема - это лучшая из наших бизнес-школ. Я переговорил с Тревисом - тебя возьмут в Хэвишем. За учебу платит Тревис. Ашиник вытащил бумаги из папки. Перебинтованная правая рука его дрожала. - Здесь два билета, - вдруг сказал Ашиник. - Не беспокойся, - фыркнул Бемиш, - я куплю себе новую наложницу. x x x В то время как на планете Вея происходили все эти неприятные заварушки с убийством Белого Старца, Киссур дремал в широких, первого класса креслах пассажирского звездолета, выполнявшего рейс к планете Лахан. Перелет занял почти восемнадцать часов. Из космопорта Киссур отправился в дешевый отель, помылся там, переоделся в застиранные серые штаны и потрепанную рубашку с изображением популярной в этом году группы, сделал пару звонков и отправился в западный квартал города, туда, где был расположен Даначинский университет, зачинщик знаменитых лаханских студенческих бунтов десятилетней давности. Киссур пересек квартал по главной улице, свернул налево, потом еще раз налево и, пригнувшись, нырнул в пышущее светом и грохотом отверстие бара. Там он выбрал столик у окна, заказал себе пива, и, откинувшись к стене, стал ждать. Прошло полчаса, и Киссур наконец увидел высокого и тощего парня с оливковой кожей и завязанными в пучок волосами, который пробирался к стойке. - Привет, Лоре, - сказал Киссур. Лоре обернулся и вздрогнул, но потом овладел собой и, разжившись банкой пива, присоединился за столиком к Киссуру. - Ты как живешь, старина, - спросил Лоре. - Так и не вернулся на свою Вею? Киссур махнул рукой. - У меня есть дело, - сказал он, - помнишь, ты как-то говорил, что знаешь человека, который готов торговать одной штучкой? - Какой? Киссур взял салфетку и что-то на ней нарисовал. Глаза Лоре слегка расширились. - Есть такой человек, - сказал он, - но он до мозга костей заражен буржуазной отравой. Он ничего не делает для братьев, он готов работать только за деньги. - Скажи ему, что есть человек, который купит его товар за деньги. - Сколько товару? - Весь. Глаза Лоре недоверчиво расширились. - Киссур, откуда у тебя такие бабки? Киссур молча выложил на стол газету трехдневной давности. Это была вейская газета на интеринглиш, и первую ее полосу украшало сообщение о дерзком грабеже Вейского Промышленного Банка, второго по величине в империи. - Мы преподадим этим буржуям хороший урок, - промолвил Киссур, - и покажем, что умеем сражаться за мир не одним языком. x x x Денни Хилт работал на опорной базе Нордвест, базировавшейся на крошечном естественном спутнике планеты Даная. Нордвест был единственной базой, выстроенной на планете практически без атмосферы и без населения, и оттого ему выпала нелегкая доля стать атомной помойкой для устаревшего и не очень устаревшего вооружения со всех кусочков Галактики. Хранилища Нордвеста истачивали всю планету, как гигантские соты. Сюда привозили все, что снималось с вооружения по причинам морального устарения, а также по причинам политическим и в связи с протестами противников войны. Среди персонала базы ходили слухи, что самыми старыми единицами хранения являются снаряды времен первой лунной войны. Но что Денни Хилл, техник Нордвеста, знал совершенно точно, так это то, что именно в Нордвесте хранятся снятые с вооружения боеголовки типа "кассиопея". Эти боеголовки были предметом довольно ожесточенного военного скандала. Боеголовки были снабжены S-защитой, или, проще говоря, умели искривлять вокруг себя пространство. Это означало, что после запуска сбить их нельзя было ничем. Любую стенку, защитный экран или поле в принципе можно уничтожить. Но для того, чтобы уничтожить, надо пройти сквозь. Прохождение сквозь подразумевает перемещение в пространстве; Сквозь искривленное пространство пройти насквозь нельзя. Лет десять назад Гера подняла великий шум, требуя запрещения всех видов наступательного вооружения, снабженных S-полем. Было подсчитано, что строительство одной боеголовки с S-полем стоит столько же, сколько строительство двадцати пяти домов для социально необеспеченных семей. Мир прослезился. Вместо того чтобы строить боеголовки и тем создавать для социально необеспеченных семей рабочие места, доход от которых позволил бы этим семьям за собственный счет обзавестись домами, Федерация подписала предложенный Герой договор и принялась строить социально необеспеченные дома. Гера действительно получила возможность не строить дорогостоящих боеголовок и все свои силы бросила на разработку новых модификаций S-поля, которые не подпадали бы под договор и были бы куда дешевле. Боеголовки были частично уничтожены, а частично демонтированы и приведены в состояние "относительной неготовности". Боеголовки, свезенные с трех баз - Аркона, Мино и Делоса, попали на Нордвест. В сопроводительных документах было указано, что сохранившихся "относительно неготовых" боеголовок сто сорок шесть штук. Вся Галактика считала, что боеголовок сто сорок шесть штук. Один Денни Хилл, гражданский техник базы, не поленился как-то пересчитать новейшие, хотя и демонтированные боеголовки, и оказалось, что их сто пятьдесят восемь штук. Боеголовки лежали в гигантском хранилище с системой Сигнализации, приведенной в негодность "корнями" - местной анаэробной формы жизни, и раз в месяц Денни Хилл должен был учинять хранилищу перепись. Вообще-то это должна была делать комиссия из трех местных служащих и федеральных инспекторов, но у армии не было денег на всякие там глупые комиссии, а на базе не было достаточного количества служащих, поэтому перепись учинял один Денни Хилл. x x x Через две недели на планете с красивым названием Грация к пребывавшему в отпуске Денни Хиллу подошли двое. По своему опыту Денни никогда бы не зачислил их в студенты: оба мужика были крепкие и поджарые, словно породистые борзые, и у одного, того что постарше, в вырезе спортивной майки виднелся давнишний страшный шрам. Это были Киссур и Ханадар. - Привет от Лоре, - сказал Киссур. - Привет, - настороженно сказал Денни Хилл, - а почему вас двое? - Считай, что нас не двое. Считай, что ты видишь человека и его тень. Денни Хилл, не очень-то удовлетворенный таким объяснением, молча хлебал суп, дело было за столиком в ресторане. Киссур сидел неподвижно. Он хотел, чтобы Хилл заговорил первым. - Это правда, что ты хочешь купить товар? - Да. - Сколько? - Двенадцать. - Штука - три миллиона. - Один девятьсот. - Два семьдесят пять. - Один восемьсот. - Два пятьдесят. Это себестоимость. - Краденое не продают по себестоимости. - Когда эти пташки долетят по назначению, контрразведка готова будет выложить по десять миллионов за сведения об их прописке. - Они никуда не полетят, - сказал Киссур. - А Лоре говорил мне другое. - Мало ли что говорит Лоре. Я - слуга императора. Неужели ты думаешь, что государь из рода Амаридов и человек из рода Белых Кречетов будут покупать твои игрушки, чтобы разнести на кусочки супермаркет? Разве ты не знаешь, что мы - союзники Федерации? Федерация не очень-то встанет на уши, услышав, что ее союзник обзавелся этими штучками. - Ну, это другое дело, - согласился Денни. - Два миллиона за штуку и еще новый паспорт, потому что я не хочу быть поблизости, когда там станут выяснять, кому давать орден за военную помощь союзникам. x x x Через месяц на базу Нордвест прибыл очередной корабль с продовольствием в пестрых коробках Обратно корабль должен был увезти списанное локационное оборудование. Система погрузки была полностью автоматизирована, и грузил оборудование Денни Хилл. Вообще-то правила требовали наличия двух операторов, гражданского и военного, контролировавших действия друг друга, но база была укомплектована персоналом ровно на четверть, и правила только занимали память в компьютере. Денни Хилл сделал фальшивые резервные копии документов о погрузке и запер их в сейфе. Подделать файлы в самом компьютере он не мог, против этого дела компьютер был надежно защищен. Спустя три дня Денни загнал в компьютер вирус "Джек-Потрошитель", вирус перезаписал начала файлов, и начальство приказало Денни вычистить компьютер и восстановить документацию по резервным копиям. Денни вытащил из сейфа фальшивые резервные копии и записал их на вычищенном диске, уничтожив тем самым последние следы происшедшего. Через три часа после отлета грузовой корабль "Антей" под бортовым номером 284-АР-354, порт приписки - Агасса, прибыл в Лаханский космопорт. График разгрузки корабля составлялся Лоре Сигелом, заведовавшим грузовыми перевозками Некогда Лоре подавал большие надежды, но его социал-анархические убеждения, трехдневный срок заключения за оскорбление общественного порядка путем попытки выставить кандидатом в президенты Австрии купленную на свиноферме свинью, прохождение свидетелем по ряду громких террористических процессов и привычка к частой перемене мест привела к тому, что Лоре осел на этой окраинной планете в должности менеджера грузового сектора. Лоре пригласил себе в разгрузчики пятерых или шестерых приятелей, которых никто особенно не хотел брать на работу после консультации с центральной службой безопасности. Вследствие всех этих причин разгрузка корабля под бортовым номером 284-АР-354 сильно запоздала, и началась уже после того, как зевающий экипаж отправился спать в припортовую гостиницу. Лоре вместе с друзьями выгрузил ящики со списанным радиолокационным оборудованием. Ящиков было на двенадцать больше, чем полагалось. С двенадцати лишних контейнеров выжгли знаки идентификации и запаяли их в новые контейнеры. Новые контейнеры были погружены на корабль "Астра", летевший на планету Иссан. Согласно документам, в новых контейнерах находилось геофизическое оборудование, предназначавшееся для фирмы "Амбеко". Контейнеры, однако, так и не попали на планету Иссан Через три часа после взлета командир корабля достал из кармана коробочку, а из коробочки - парализованного, обитающего в лаханской пустыне жука-громовика, известного своей способностью генерировать электрические разряды до 370 вольт. Жук был засунут в рубке под кожух накопителя. Придя в себя, жук со страху разрядился, причинив тем самым легкие повреждения главной системе управления. Корабль вышел из гиперпространства, и экипаж занялся устранением незначительной поломки. Пока техники ремонтировали повреждения и устанавливали факт наличия жука, двенадцать контейнеров были сброшены с корабля. Корабль вскоре убыл по своим делам. Причина отклонения от курса в глубоком космосе была задокументирована и в заспиртованном виде предъявлена начальству. Начальство выбранило экипаж за небрежность, вследствие которой зловредный представитель местной фауны смог проникнуть на корабль, и лишило капитана премии. x x x Контейнеры тем временем были подобраны другим, небольшим кораблем, который летел чартерным рейсом, вследствие чего его нужда в оправдательных документах не была столь остра. Корабль назывался "Лаисса". Двенадцать контейнеров еще раз поменяли документы и теперь получили маркировку "медицинское оборудование". Корабль летел на планету Вею, на Ассалахский космодром. x x x 17-го числа в месяц дождей, вечером в кабинете Теренса Бемиша зазвонил телефон. На проводе оказался Шаваш. Они некоторое время обсуждали проект строительства никелевого комбината в Чахаре, а потом Шаваш посоветовал своему другу продать акции Инисской Лесопромышленной корпорации, если такие .у него есть. - Да, кстати, - вспомнил Шаваш, - завтра в твой порт прилетает Чартерный рейс, корабль "Лаисса", - пусть им там не докучают таможней и подержат груз в хорошем складе. - У меня все склады забиты, - отвечал Бемиш. - Ну так положи их в 17В. Склад 17В пустовал, будучи предназначен в будущем для военного оборудования; его стены, обшитые свинцовым листом, изолировали любое излучение. - А Джайлс? - Джайлс не будет возражать, - хмыкнул Шаваш. x x x На следующий день в кабинете Бемиша раздался звонок. Это был Ашиник. - Тут прилетел один чартерный рейс, - сказал Ашиник... - "Лаисса"? - Да. - В склад 17В их. Через полчаса Ашиник явился к Бемишу за "ключами" от склада, - электронные его запоры требовали хитроумной системы шифров, и при складе имелся кодовый замок с микропроцессором, опознающим "хозяина" по сетчатке. Замок мог запомнить около десяти сетчаток, но пока в его банке данных хранилось только две - Бемиша и Джайлса. Однако электронный код знал только Бемиш. Груз, привезенный "Лаиссой", значился как "медицинское оборудование". Ничего удивительного. Через космодром каждые сутки проходило триста тонн медицинского оборудования. По расчетам Бемиша, на душу каждого вейского крестьянина должно было уже прийтись по полтора томографа. Дело в том, что медицинское оборудования было единственным оборудованием, избавленным от таможенных пошлин, вот и везли под этим именем что угодно. Ведь не провезешь же буровую вышку, даже разобранную, в картонных упаковках с надписью: "пепси-кола". На этот раз груз был слишком тяжел, чтобы подаваться автоконвейером. Бемиш некоторое время смотрел, как заезжают в глубь секретного склада грузовые платформы с огромными кубами опечатанных и выкрашенных зеленой краской контейнеров. - Кому принадлежит груз? - полюбопытствовал Бемиш. - Фирме "Аскон". Вернувшись в кабинет, Бемиш проверил то, что ему было известно о фирме "Аскон". Фирма была учреждена два месяца назад и являлась дочерним предприятием компании "Ай-Си". В число учредителей также входили два физических лица, предпочевших остаться неизвестными, - наверняка полковник Джайлс и сам Шаваш. Ай да Джайлс, ай да борец за демократию! Немудрено, что он не будет протестовать против использования дочерней фирмой своего склада! x x x Через три дня в доме Лоре, располагавшемся в получасе езды от космодрома, была вечеринка. В вечеринке участвовали сам Лоре, пятеро грузчиков и Киссур. Лоре сказал: - Не буду представлять нашего старого друга. Скажу только, что человек по имени Иршахчан две тысячи лет назад осуществил на его планете все то, о чем пять веков назад писал Маркс, а полвека назад - Шрайнер... Конечно, Иршахчан был ограничен временем и культурой, но в целом направление, взятое им, было верное. И я думаю, что никто больше Киссура не сделал для восстановления идеалов Иршахчана и Маркса. Сейчас мы, шестеро землян, должны быть горды, что мы хоть немножко помогаем исправить то, что испортили наши соотечественники, одержимые духом капитализма. Все присутствующие согласились, что, в общем, государь Иршахчан много думал о том же, что и Маркс, и полвека назад - Шрайнер, хотя был несколько ограничен по сравнению с вышеуказанными мыслителями ввиду своей деспотической сущности и патриархальности общества. К полуночи вся компания порядочно наширялась, и Киссур предложил покататься. Выехали на "додже" Лоре и припустили вниз по горному перевалу. На одном из поворотов серпантина Лоре, сидевший за рулем, внезапно увидел прямо перед собой толстолобый грузовик. Лоре растерялся, а Киссур, сидевший рядом, с силой вывернул у него руль вправо, и, открыв дверь, выпрыгнул из машины. Никто из остальных пассажиров не обладал реакцией Киссура. Машина сшибла дорожное ограждение, рухнула в пропасть, пролетела метров двести до основания скал и взорвалась. Ей было бы трудно взорваться, но перед поездкой Киссур положил в багажник запасной баллон со сжатым водородом. Этот-то баллон и взорвался. Киссур выглянул за оборванное ограждение, убедился, что все в порядке, сел в толстолобый грузовик, поджидавший слева, и уехал. Водителем грузовика был Ханадар Сушеный Финик. Смерть Лоре Сигела и его приятелей ни у кого не вызвала подозрений. Машины он бил уже раз восемь и каждый раз был при этом крепко под кайфом. И сейчас в крови великолепной шестерки обнаружили следы ЛСД. Во всяком случае, никто не связал ее с печальным происшествием, случившимся спустя два дня на окраинной планете Иссан. Там, во время отдыха на местном курорте, заплыл далеко в море и утонул Денни Хилл, механик военной базы Нордвест. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой император Страны Великого Света выражает недоумение тем, что он узнает об истинном предназначении Ассалахской стройки из оппозиционных газет. В начале мая в одной из влиятельнейших газет - "MegaMoney" появилась крупная, на четверть полосы статья. Известный экономический обозреватель и поклонник Рональда Тревиса Кристофер Блант догадался (или же ему подсказали) проделать простейшую вещь: он взял балансы второго уровня, публикуемые в обязательном порядке крупными банками, и суммировал кредиты, предоставленные империи Великого Света. В результате у него получилось, что в этом году Вея должна будет выплатить по всем видам внешнего и внутреннего долга около ста сорока миллиардов денаров, при том что налогов в этом году она соберет на сто двадцать миллионов денаров. "Реальная сумма вейских долгов, вероятно, выше - писал Блант, - и совершенно очевидно, что единственный способ, каким Вея может расплатиться по своим долгам, - это занять новые деньги под еще более высокий процент. Долго так продолжаться не может. Вейскую экономику ждет крах, а вейский ишевик - девальвация". Инвесторы схватились за волосы. От правительства Вей потребовали представить реальные цифры долгов. Правительство в течение недели представило три разные цифры - восемьдесят, сто и сто тринадцать миллиардов соответственно, все три за подписью министра финансов. Это еще больше увеличило панику. Кто-то пустил слух, что первыми будут остановлены платежи по займам на общую сумму два миллиарда денаров, которые в свое время были предоставлены Bee Галактическим банком, а после акционирования оного - секьюритизированы и распроданы как облигации. Котировки упали более чем наполовину, и после этого вейское правительство внезапно изложило свой план реструктуризации. Обслуживание двухмиллиардного займа поручалось новой компании БОАР, взамен получавшей - бесплатно - одно из крупнейших в Галактике месторождений никеля и цветных металлов, с уже построенными государством горнообогатительными цехами. Компания была избавлена от платежей в бюджет, равно как и любые фирмы, зарегистрированные на ее территории. Соучредителями компании являлись трое влиятельнейших предпринимателей-вейцев и Теренс Бемиш. Даже по самым скромным прикидкам прибыль от экспорта полиметаллов втрое перекрывала выплаты причитающейся с компании части госдолга. Котировки облигаций мгновенно подскочили до 97% от номинала. Банкиры рвали на себе волосы, удивляясь столь странной утечке информации, приведшей - безо всякой в том вины вейского правительства - к понижению курса, который вообще мог бы упасть до 30%, если бы кто-то через Рональда Тревиса не скупал подешевевшие облигации. А ближе всего к разгадке причины паники, наверное, подошел наместник Иниссы, недолюбливавший Шаваша и потому приславший ему на день рождения в подарок баночку дезинфектанта, с краткой надписью: "от корысти". По делам БОАР Бемиш зачастил на Землю, каждый раз дивясь непривычной тесноте застроенного небосвода и скудной и одинокой луне. Как-то в июне Тревис обмолвился, что расчеты, которые Бемиш держит в руках, делал Ашиник, и что парень на каникулах стажируется в головном офисе. - Как он? - равнодушным голосом спросил Бемиш. - Очень старается, - сказал Тревис, - но очень разочарован. - Чем? - Тем, что никто не целует его ботинок. Ведь они целовали его ботинки, там, на Bee, когда он стоял во главе секты? - Нет, - ответил Бемиш, - они не целовали ботинок. Они собирали пыль в том месте, где он прошел, и давали ее пить беременным и больным. - Значит, - сказал Тревис, - он разочарован тем, что никто не собирает его пыль. - А его жена? - спросил неожиданно Бемиш. - Он женат? - удивился Тревис. Бемиш ничего не ответил. Между встречами и отлетом корабля у Бемиша остался небольшой зазор: он поднялся в свой номер в отеле и набрал на компьютере код справочной. Компьютер подумал, а потом изрыгнул зеленые строчки. На черном экране они напоминали ободок мезонного излучения вокруг дюз транссолнечного корабля. Бемиш долго сидел без движения на диване, а потом заказал такси и поехал по адресу, который назвали в справочной. Дом, в котором Ашиник снимал квартиру, был старый, камеры над подъездом не было, только справа топорщились кнопки домофона. Бемиш нажал на цифру "27". - Кто там? - откликнулся голос Ашиника. Бемиш отпустил кнопку. Он ожидал, что днем Ашиника не будет дома, а будет одна Инис. Неправильно ожидал. До старта корабля оставалось два часа с небольшим, Бемиш повернулся и пошел прочь. Уже когда вышли на орбиту и обычный Т-фон должен был отказать с минуты на минуту, Бемиш позвонил Тревису. - Слушай, - сказал Бемиш, - я посмотрел бумаги, которые сделал Ашиник, - вполне приличные бумаги. Пришли мне его. Тревис сказал, что хотел бы иметь молодого вейца в офисе, из-за роста объема вейских сделок. - Этот парень стоил мне десять процентов компании с ежегодным объемом экспорта в сорок миллиардов денаров, - сказал Бемиш, - и он мне все это отработает. Тревис что-то спросил, но тут в трубке закрякало и зашипело, и связь прервалась. x x x Ашиник вернулся на Вею спустя три недели. Его нельзя было узнать. Вместо тощего, перепуганного молодого парня, который улетал из империи восемь месяцев назад, в кабинет Бемиша поднялся уверенный в себе человек с холодным взглядом голубых глаз и широко развернутыми плечами. - Прости, что я выдернул тебя, - сказал Бемиш, обнимая юношу, - но ты мне нужен. Речь идет о БОАР. Ашиник опустил голову. Когда, полгода назад, полумертвый от пыток, он услышал голос Шаваша, предложивший его хозяину выбирать между ним - то есть Ашиником - и блокирующим, то есть двадцатипятипроцентным пакетом БОАР, название компании ничего не могло ему сказать. Сейчас слово БОАР украшало первые полосы финансовых газет, и было известно, что доля Бемиша в компании составляет четырнадцать процентов. Ашиник совершенно точно знал, что ни его непосредственный начальник, ни Тревис, ни даже он сам, Ашиник, - не отказались бы ради одного человека от контроля над сделкой столетия. - Я... я... - проговорил Ашиник. Бемиш взял юношу за руку. - Пустое. Где ты остановился? - В гостинице, - ответил юноша, оборачиваясь к окну. Там, за стеклом цвета подгорелого леденца и острыми верхушками кораблей, плавилась на солнце стеклянная туша роскошного отеля. - Можешь переехать ко мне на виллу, - сказал Бемиш. - Как Инис? - Она со мной, - ответил Ашиник. Помолчал и добавил: - Не хочу оставлять ее одну. Нечего ей юбкой вертеть. На мгновение в кабинете стало тихо, а потом Бемиш сказал: - Я часто оставлял ее одну, и ничего хорошего из этого не вышло. Через три часа в столице Джайлс встречается с людьми из Чахарского торгового банка. Ты не мог бы отправиться с ним? Ашиник отправился в столицу. Он был на переговорах и остался на прием по случаю трехлетия компании "Садда". Джайлс представил его министру экономики. У Ашиника похолодели руки, когда, подойдя к одной из кучек, он увидел в центре ее Шаваша - с красивым, чуть обрюзгшим лицом. - Как здоровье? - внезапно спросил Шаваш, прерывая разговор с каким-то землянином и приветливо кивая Ашинику. - Спасибо. Ничего. - Ашиник слышал свой собственный голос словно из видеофонной трубки. - Как жена? Ашиник что-то пробормотал насчет того, что и жена в полном порядке. - Рекомендую, - сказал Шаваш, - этот молодой человек очень сильно помог нам в том, что касалось БОАР. Те люди, которые толпились вокруг Шаваша, но стояли слишком далеко, чтобы завести с чиновником разговор напрямую, тихо зашевелились и стали окружать Ашиника. Шаваш уже давно уехал, когда Ашиник вдруг с холодным любопытством осознал, что обрадовался кивку Шаваша - кивку того самого человека, которого в прошлой своей жизни был учен истреблять, как мангуста - змей. В иерархии новой, теперешней жизни этот кивок немедленно отличил его от других молодых людей, и над головой Ашиника словно зажегся маленький маячок, на который гости начали слетаться, словно мотыльки - на свет. Дверь за Ашиником захлопнулась, а Бемиш все так же сидел, рассеянно смотря в окно на поле. За два года на Bee он усвоил множество привычек империи. Пожалуй, разве одного он не делал: он еще ни разу не убивал человека потому, что хотел его жену. Сейчас, через семь месяцев после последней встречи, Бемиш не испытывал никаких чувств к бывшему сектанту Ашинику, который к тому же до ужаса начал смахивать на начинающего прилизанного брокера. Разве что изрядную досаду при мысли о потерянной доле БОАР. Но и тут не обошлось без некоторой сторонней выгоды. Каким-то образом история выплыла наружу, - видимо, ее рассказал сам Шаваш, не находя в ней ничего для себя зазорного, - и репутация Бемиша необыкновенно возросла. Крупнейшие люди Вей знали, что землянин не променял-таки друга на деньги, а на Bee друзей было предавать не принято. Можно было ради друга отправить невинного человека на плаху, можно было ради друга учинить потраву в казне, но вот самому другу изменять было нехорошо. Ашиник Бемишу был не нужен. Но он с удивлением осознал, что ему нужна Инис. Пока его наложница была рядом и можно было взять ее в любую секунду, подняться с ней наверх или просто запереть дверь кабинета на ключ, лаская мягкое тело и думая о другой женщине - недоступной, запретной, тогда Бемишу казалось, что любить ее смешно. Ну разве ты любишь свою автомашину? Ты ею пользуешься, а разбив, покупаешь другую. Но купить другую автомашину оказалось нелегко. Двух или трех наложниц перепробовал за это время Бемиш и, поморщась, выгнал вон. Девицы для катанья верхом, будучи вызваны на дом, тоже не помогали. Киссур, видя, что землянин мучается, как-то отвел его в такое место, что... тьфу, лучше не вспоминать... Потом был какой-то праздник во дворце Шаваша, где, помимо прочего, показали древнюю пьесу о князе Иниссы, и после этой пьесы Бемиш вдруг понял, что в этом мире издавна считалось нормальным для мужчины желать двух женщин одновременно и что он, Теренс Бемиш, кажется, стал больше вейцем, чем рассчитывал. Пронзительный писк телефона не дал Бемишу размышлять долго. Ответив на звонок, Бемиш резко встал. Пора отдать себе отчет - он вызвал Ашиника на Вею, чтобы отобрать у него жену. На Земле это могло бы и не получиться. Но здесь, на Bee, где Бемиш, по сути, давно перестал быть тем человеком, который на Земле называется словом "бизнесмен", и куда больше походит на человека, который называется словом "князь", - ему никто не посмеет возражать. Когда Бемиш, с большим подарочным пакетом в руках, вошел в номер гостиницы, Инис сидела у зеркала. Она обернулась и замерла, увидев землянина. Бемиш, как был, в легком плаще, подошел к ней и молча поцеловал. Женщина не сопротивлялась. - Это тебе, - сказал Бемиш, мягко отодвигая ее через несколько минут. Инис, вспыхнув от радости, начала разворачивать бумагу. Через мгновение она вскрикнула от радости, любуясь ожерельем из крупного синеватого жемчуга. Бемиш осторожно вынул ожерелье у нее из рук и надел ей на шею. Инис попыталась отвернуться. - Что такое? Бемиш ласково повернул к себе ее личико. И тут только заметил на правой скуле Инис безобразный круглый синяк. - Откуда это? - Ашиник меня ударил. - Ашиник? - Он часто меня бьет. - Почему? - Ему все не нравится, - сказала Инис, - не нравится, какие у меня платья, не нравится, что я была наложницей его хозяина, не нравится, что перед ним не падают ниц, не нравится, когда я танцую на вечеринке с другим. Он сначала работает день и ночь над сделкой, а потом он получает бонус и говорит, что это кусок сахара, который дали дрессированной вейской собаке за прыжок через кольцо. Бемиш сел на кровать. Ему внезапно нечего было сказать. Двое в комнате молчали, а закатное солнце, плавясь и тая в небе, стремительно уплывало на запад, вслед за взлетевшим грузовиком. - Ты не купил себе новую наложницу? - вдруг спросила Инис. - Нет, - ответил Бемиш. - Почему? - Не знаю. Наверное, я недостаточно разлюбил старую. Инис осторожно опустилась на пол у самых ног Бемиша. Глаза ее, большие и зеленые, были почти как глаза Идари, и они глядели на Бемиша с восхищением и надеждой. x x x Когда вечером Ашиник вернулся в гостиничный номер, дверь в спальню была слегка приоткрыта, и на постели сидел недвижный силуэт. - Инис! - позвал Ашиник, открывая дверь, и осекся. На постели сидела не Инис - это был Ядан. Вождя сектантов было трудно узнать: он был одет в хорошо сшитый костюм с модным стоячим воротником и галстуком-лопаточкой. - Вернулся? - сказал Ядан. Ашиник ощутил холодную ярость. - Что вы от меня хотите? - Я спас тебя десять лет назад, мой мальчик. Я подарил тебе жизнь после гибели прежнего Ядана. Настало время платить. - Я заплатил. Это чудо, что я остался в живых. - Ты плохо заплатил, и многим было непонятно, почему твоя бомба оказалась не так хороша, как обещают бесы. - Я ничего тебе не должен, Ядан. Я должен Теренсу Бемишу, который сделал из меня человека. - Тебя купили, мой мальчик. - Нет. - Да. Одних бесы покупают за золотой, других за тысячу золотых, третьих - за миллион. Тебя, говорят, купили за целый миллиард, за кусок бесовской компании, которую вы назвали БОАР, и за возможность быть как бесы. Тебе даже отдали наложницу, которая надоела хозяину... Ядан замолчал и вдруг вскрикнул: - Тебя, человека, который мог стать Белым Старцем, повелевать миллионами сердец, тебя купили за возможность иметь домик в пригороде Лос-Анджелеса и работать восемь часов в сутки! - Убирайся! - заверещал Ашиник. - Или ты забыл, как говорил с богами, Ашиник? Забыл, как тебя живьем брали на небо, как тысячи ушей слушали тебя, как не слушают никого во всей этой глупой Галактике? - И что же мне боги такого наговорили? Что ты родился из золотого яйца? Что лазерный луч можно остановить заклинанием? Что земляне - бесы? Хорошенькие вещи говорили мне твои боги! - Ты глупец, Ашиник, - усмехнулся Ядан, - а земляне - бесы. Знаешь ли ты, что они построили этот космодром для войны между Землей и Герой и что когда эта война начнется, То бомбы с обеих сторон посыплются на нашу планету? Они сделали наш мир лужайкой, на которой будут топтаться слоны, и никто не получил за это ни гроша, не считая Шаваша, который получил шесть миллионов! Это ли не назвать бесовством? - Вранье, - ответил Ашиник, - вранье не хуже россказней о том, что ты вылупился из золотого яйца! - А ты знаешь, что Джайлс - сотрудник Федеральной Разведки? - Я строил этот космодром и знаю, что он гражданский! - А сколько на нем воруют, ты знаешь? Сколько родины увозят с этого космодрома? В это время в коридоре послышались легкие шаги, и в комнату впорхнула Инис. - Убирайся, - сказал Ашиник Ядану, тихо, но яростно, - я вас больше не боюсь. - Ты больше не разговариваешь с богами, да? - усмехнулся Ядан. И, мягко поднявшись, проскользнул мимо Инис в дверь. Ашиник не заметил, что, уходя, Ядан незаметным движением бросил в еле дымящуюся у входа курильницу щепоть желтоватого вещества. Он сидел на кровати, спрятав голову в руки. Последние слова Ядана горько ожгли его. Он действительно больше не говорил с богами. И хотя нынешний Ашиник очень хорошо знал, что такого рода разговоры - признак сумасшествия, все же глубоко в нем сидело воспоминание об этих беседах и о том, что они - признак избранности. Инис подошла к нему и погладила по голове, и Ашиник с удивлением увидел у нее на шее красивое старинное ожерелье из голубоватого асаисского жемчуга. - Ты где была? - недовольно спросил Ашиник. - Так. Гуляла по городу. - Где ты взяла это ожерелье? - Это подарок Идари, - быстро ответила женщина, - его прислали сегодня утром в корзинке. Слишком быстрый ответ насторожил Ашиника. - Это подарок Бемиша? - ощерился он. Инис вдруг уперла руки в бока. - А хотя бы и так! - вскричала она, - если ты мне не даришь красивых вещей, так хоть не запрещай это делать другим! - Ты его любишь, да? - закричал Ашиник. - Как тебе не стыдно! - Ты его любишь! Ты просто ревновала его к этой сучке, Идари! Всем известно, что она спала с Шавашем до Киссура! А потом они и с Теренсом спелись! Ты блудила со мной, чтобы наказать своего Теренса! Ашиник уже не слышал, что он кричит: глаза его странно бегали, словно пытаясь уследить за чем-то невидимым, растекавшимся по комнате. Взор ему застилала какая-то красная, колыхавшаяся пелена, словно отделявшая тот мир от этого и готовая порваться в любую секунду, и в ушах невнятно гудели шум и голоса, словно в телевизоре, включенном сразу на все пятьдесят каналов... Ашинику было знакомо это состояние - оно раньше предшествовало тому, что братья-сектанты называли "явлением богов", а земляне - "припадком". - Дай сюда, - закричал Ашиник, хватая женщину и падая с ней на кровать, и стал рвать ожерелье. Но ожерелье было прочное и маленькое, ни разорвать нитку, ни снять его с Инис было не так-то просто. - Ты с ним спала, да? - орал Ашиник. - В обмен на эту штуку? - А хотя бы и да? - вдруг усмехнулась Инис. - Или ты подаришь мне ожерелье на свою стипендию? Чем бы ты был без Теренса, Ашиник? Веселил бы сейчас народ на ярмарке сказками про бесов? В мозгу Ашиника что-то разорвалось и полыхнуло белым, и он услышал, как знакомый голос говорит: "Убей дьяволицу! Убей любовницу беса, или она понесет дьявола, от которого погибнет весь мир!" Руки его, вместо того чтобы разрывать ожерелье, наоборот, затянули его на горле Инис. Женщина закричала и забилась. "Тяни! Тяни! - кричал голос в мозгу Ашиника. - Тяни же, сын мой!" x x x Ашиник очнулся уже утром. Он лежал ничком на красном ковре, и утреннее солнце пробивалось сквозь шторы. Он почти ничего не помнил, кроме самого начала ссоры. - Инис! - позвал Ашиник. Ни звука в ответ. "Ушла, - мелькнуло в мозгу Ашиника, - ушла к землянину!" В дверь номера постучали. - Кто там? - хрипло спросил Ашиник. - Завтрак, - ответили ему. Ашиник, шатаясь, вышел в гостиную и открыл дверь. Хорошенькая горничная поглядела на него с некоторым состраданием: костюм молодого финансиста был смят и явно несвеж, и сам хозяин костюма стоял пошатываясь, с взъерошенными волосами и черными кругами под глазами. - Жена моя когда ушла? - хрипло спросил Ашиник. - Не знаю, - ответила служанка и чуть подмигнула мужчине, - но ежели вам нужна женщина... - Иди прочь. Горничная выскочила из номера. Ашиник залез в ванну, вымылся и побрился, немного приходя в себя. Воспоминания становились все четче, и теперь он был совершенно уверен, что вчера у него был припадок. Чертов Я дан! Довел его таки своим змеиным языком. Но неужели Инис ушла во время припадка? Ушла, оставив беспомощного мужа кататься по ковру? " Ашиник, морщась, проглотил две чашки кофе и пошел обратно в спальню, переодеться. И тут он заметил то, что не заметил полчаса назад - белую женскую руку на ковре, с другой стороны постели, ближе к окну. Ашиник подошел поближе - и замер. Инис лежала на ковре с другой стороны постели, и вокруг нее раскатились оправленные в серебро жемчужины - ожерелье все-таки лопнуло. На шее ее темнел красный след, но мало того - и тело ее было искромсано и залито кровью, и тут же валялся нож с костяной ручкой. - Инис! - отчаянно закричал Ашиник, обнимая лицо жены. Через пятнадцать минут Ашиник поднялся с колен. Кровь теперь заливала его всего. Он шатался. Мысли его бегали беспорядочно, как голодные мыши в клетке. Память становилась все яснее и яснее. Безобразная ссора - потом припадок. Возможно ли, что во время припадка он убил жену? Возможно. Полиция, несомненно, так и подумает. Это будет царский подарок для Шаваша... А что, если - убил не он? Он отказался выполнять приказ Ядана - Ядан знает, что Ашиник не помнит себя во время припадков, человек Ядана мог видеть все происходящее и наказать Ашиника за строптивость! Несомненно, так оно и было! Хотя зачем секте скандал, который на нее же падет? Ведь "желтые куртки" вытрясут из Ашиника все! Или Ядан рассчитывает, что Ашиник побежит к сектантам - спасаться? "Только они могут мне помочь, - подумал Ашиник. - Только они могут спрятать труп, а если нужно, и меня". Или - это не Ядан? Это мог быть шпион Шаваша. Это мог быть кто угодно, кто его, Ашиника, не любит! А кто не любит? Весь мир Ашиника не любит! У него был один дом - секта, но и ее земляне отняли! Бемиш! Теренс Бемиш его поймет! x x x Через семь минут бледный, но вполне причесанный Ашиник вылез из такси у главного здания космопорта. У него уже не было служебного удостоверения, дающего автоматический доступ на административные этажи, но один из администраторов узнал Ашиника и провел его наверх. Теренс Бемиш был, по счастью, у себя в кабинете. Он немедленно поднялся навстречу юноше. - Боже мой, "Ашиник! Что с тобой? Ты не болен? - У меня был припадок, - сказал Ашиник. "Что я говорю, - мелькнуло в его голове, - ведь когда найдут Инис, он сразу вспомнит про припадок. Хотя ведь я же собираюсь ему все рассказать..." Но в этот момент на поясе Бемиша запищало и засвистело. - Да! - закричал в трубку директор Ассалаха. И, через пять минут, бросив телефон, сказал: - Ашиник! Мне надо идти! - Я с вами! - Ни в коем случае! Вели принести себе кофе, я скоро вернусь! И исчез в проеме кабинета. Ашиник автоматически опустился в кресло хозяина кабинета. Он был растерян и в глубине души оскорблен, что Теренс не выслушал его. Прошло несколько минут, прежде чем Ашиник пошевелился. Он уже не первый раз сидел в этом кресле, замещая директора Ассалаха, и даже не в первый раз управлялся с директорским компьютером, но тогда он все равно вводил свой собственный пароль... Прошло две-три минуты, прежде чем Ашиник сообразил, что он сидит один перед компьютером директора Ассалаха и что на этот раз в машину уже введен личный пароль Бемиша. Когда через три часа Теренс Бемиш вернулся в свой кабинет, Ашиника там уже не было. "Догадался, зачем я его позвал на Вею", - подумал Бемиш. Откинулся в кресле и набрал телефон гостиничного номера. Трубка не отзывалась - в номере никого не было. Бемиш позвонил себе на виллу и услышал от управляющего, что нет, госпожа еще не приезжала, хотя все к приезду госпожи готово, как и было велено. Усмехнувшись, Бемиш на всякий случай позвонил главе пограничной службы и велел не пускать с поверхности планеты Ашиника и Инис. Впоследствии он не раз упрекал себя, что не вызвал сразу полицию, - хотя к тому времени это, конечно, тоже было все равно. x x x Через два дня в пять утра ночевавшего на вилле Бемиша разбудил звонок. Звонил личный секретарь Шаваша, и сердце Бемиша стукнуло, потому что звонок в такую рань мог быть только звонком об Инис - и она, и Ашиник пропали из номера отеля бесследно, как пропадает истлевший гриб в осенней земле. - Господин Бемиш? - Да. - Вы видели сегодняшнее "Синее солнце?" - Нет, не видел, - сказал Бемиш. - Посмотрите. Трубку повесили. - Газету! - заорал Бемиш, выскакивая на террасу. Белый от страха секретарь протянул ему газеты. На первой полосе было размазано: "Земляне строят близ столицы военную базу: вейцы стали заложниками в борьбе двух сверхдержав". На второй странице заголовок был другой: "Последняя взятка Шаваша. Почем родина?" Зазвенел телефон. Это был Киссур. - Теренс? Вас требует к себе император. В павильоне Благоухающего Спокойствия через полчаса. Телефон надрывался опять. - Нету меня, уже нету, улетел! - заорал Бемиш, выпрастываясь из халата. За белой стеной на летном поле уже весело бил прозрачными крыльями вертолет. Полчаса в вертолете Бемиш провел, изучая проклятое "Синее солнце", газету бунтовщиков, дрянь газету. "Так я и знал, что этим все кончится", - думал он. Газета соврала только по мелочам. Сумма взятки, полученной Шавашем, была занижена процентов на тридцать. Сам Теренс Бемиш именовался "профессиональным шпионом, агентом со стажем, вошедшим в доверие некоторых, близких к государю". Наплели даже басню, что три года назад Бемиш был выдворен с Геры по обвинению в шпионаже, что, конечно, свидетельствовало не в пользу его профессионального уровня. В резных покоях его уже ждали. Из серебряных венчиков курильниц подымался сладковатый дым, и золотые павлины по обе стороны запретной двери, отлитые еще при государыне Касие, с недоумением и осуждением вытаращили на землянина рубиновые глаза. Император, бледный и растерянный, сидел в кресле. Перед императором с невозмутимым лицом стоял разряженный Шаваш, и тут, справа, - первый министр Яник. Этот ел Шаваша глазами. - Здравствуйте, господин Бемиш, - сказал император. Бемиш почувствовал, что краснеет, словно он мальчишка, которого уличили в покраже шоколадки из супермаркета, а не в самом крупном военном скандале столетия. Государь помолчал и прибавил: - Я, конечно, не могу судить, - но, право, неужели император Страны Великого Света должен узнавать о том, что вы делаете с моей страной, из газет? В этот самый миг двери с золотыми фазанами растворились и в покои вошло новое действующее лицо, - Джайлс. Бемиш обернулся к нему и сказал мстительно: - Ну, что я вам говорил? Вляпались? - Мне очень грустно, господин Бемиш, - продолжал государь Варназд. - Я считал вас честным человеком. Я все время ошибаюсь в людях. - Бемиш тут ни при чем, - сказал Джайлс. - Подрядчиком должна была стать моя фирма. Нам пришлось очень долго уговаривать господина Бемиша, чтобы он дал согласие строить по-нашему. - И за сколько же господин Бемиш согласился? - усмехнулся император. Бемиш стал красный, как яблоки на гобелене позади императора, и сказал: - Ни за сколько. Я решил, если уж делать гадости, то бесплатно. - Постойте, - изумился Джайлс, - как так бесплатно? Вам передавали... Бемиш обернулся и пошел на Джайлса. - Сукин сын, - зашипел он. Но в эту минуту раздался спокойный голос Шаваша: - Это моя вина, господин Джайлс. Я взял от вас некоторую сумму для передачи господину Бемишу, но после того, как я переговорил с ним и он от денег отказался, я взял на себя смелость оставить деньги у себя. Вопреки здравому смыслу, Джайлс и Бемиш расхохотались. - Клянусь божьим зобом, - сквозь зубы проговорил Яник, глядя на маленького чиновника. Но император не очень-то обратил внимание на признание Шаваша: видимо, привык. А первый министр важно начал: - В древности за торговлю народом кипятили в масле, распинали на воротах! Чем вы, господин Шаваш, можете оправдаться? - Я, - сказал Шаваш, - не вижу, в чем мне стоит оправдываться. Я подписал соглашение, которое сделало Вею из гальки в заднем дворе Галактики союзником Федерации Девятнадцати и потенциальным ее членом. Я подписал это соглашение в форме, наиболее выгодной для вейского народа. Условием подписания этого соглашения я поставил согласие на семимиллиардный кредит, предоставленный нам три месяца назад, - кредит, о получении которого тщетно вел переговоры первый министр. Я заключил самую выгодную для Вей сделку за последние семь лет, и я заставил землян оплатить ее семью миллиардами кредита! - Право, - заколебался император, - если дело обстоит именно так... - Но как оправдается тот человек, - продолжал Шаваш, - который, запутавшись во взятках и неспособности вести дела, готов сделать все, чтобы погубить империю, только потому, что с ней он погубит меня. Как оправдается человек, предоставивший информацию о секретном договоре еретическим газетам, - как оправдаетесь вы, господин первый министр! Яник посерел. - Это неправда, - пробормотал он. - Вздор! Я докажу, что это правда, и я докажу, что вы, вместо того чтобы известить обо всем императора, предпочли известить обо всем еретиков! - Подойдите сюда, господин Яник, - сказал император. Старый министр сделал неуверенный шаг вперед, один и другой. - Это так? Кто предоставил сведения "Синему солнцу?" Чиновник побледнел, руки его тряслись. - Скажите мне правду... - Я... я... - забормотал старик, - это военный консул Геры... Я не препятствовал, но... Увы, я не знаю, что делать... - Подать в отставку, - сказал государь. Старый чиновник отчаянно всплеснул руками. Шаваш стукнул кулаком по курильнице. - Наплевать на Геру! - закричал он, - Мы теперь - союзники Земли. Признать, что компания Бемиша получит от нас военный заказ! Признать, что империя, наконец, после семи лет страданий, вытащила счастливый прут! Император повернулся к Шавашу с кривой улыбкой: - И назначить вас первым министром? - Да, - сказал Шаваш, - и этим подтвердить, что мы заключили военный договор с Землей и с этого пути мы не свернем. - Если господин Шаваш станет первым министром, - подал голос Джайлс, - Земля сочтет это... э-э... благоприятным признаком. Это означает стабильность правительственной линии. Мы готовы рассмотреть вопрос о новом займе. - Государь, - сказал Шаваш, - я не взял ни одной взятки без пользы для моего народа, но вы не можете оставить первым министром человека, который, чтобы свести счеты с личным врагом, предает страну и императора! Император молчал. Все замерли. Золотые фениксы вытянули шеи, прислушиваясь к тишине. Дымок из курильницы тихо танцевал в солнечном луче. Когда император заговорил, Бемишу показалось, что боги на небесах и бесы в подземелье замерли, слушая его слова. - Вы правы, господин Шаваш. Стоило бы назначить вас первым министром. Но я, к сожалению, не могу этого сделать. - Почему? - спросил Шаваш. Император поднял на хромого чиновника свои серые глаза. - Потому что вы негодяй, Шаваш. Чиновник опешил. Будь он в другом месте, он бы, верно, по привычке съязвил, что не слыхал, будто негодяи не могут быть первыми министрами, и вообще прошелся бы по поводу в высшей степени детского довода своего собеседника, - но тут вдруг закрыл рот и заморгал, как гусенок. - Я не назначу вас первым министром, Шаваш, пока я жив, - тихо продолжал император. - Вы негодяй. А когда назначаешь негодяя на такой пост, то всегда выходит, что в конце концов он приносит стране больше зла, чем добра. Помолчал и сказал, подняв глаза на Бемиша: - Великий Вей, что же мне делать? Что бы вы, Теренс, делали на моем месте? - Я имел честь изложить вам мои взгляды, государь, - отвечал Бемиш. - И они состояли в том, что первых министров должен выбирать не государь, а народ через своих полномочных представителей. Государь нервно засмеялся. Потом захохотал, все громче и громче. - Вы правы, Теренс, - проговорил он, - вы правы! Я соберу ваших... представителей! Пусть они сами решают, кто будет министром! И пусть господин Шаваш попробует доказать им, что он действовал на благо народа, посмотрим, так ли глуп мой народ, как я! Император встал и побежал во внутренние покои. Джайлс и Шаваш заспешили за ним, но стража не пустила их. Бемиш повернулся, споткнулся о золотого фазана и бросился вниз по лестнице. На полпути он чуть не налетел на Киссура, который взбегал наверх. - Киссур, - сказал Бемиш с отчаянием, - вы же знаете, меня заставили. Киссур махнул рукой. - Что государь? - сказал он. - Он уволил Яника. - Великий Вей! А кто первый министр?! Шаваш?! - Никто, - сказал Бемиш, - государь обещает созвать парламент. Лицо Киссура исказилось. - Это ты ему посоветовал? Да? - Ты знаешь мои убеждения. - Я знаю твои убеждения. Тебе наплевать на эту страну. Ты думаешь, что демократия повысит курс акций твоих гребаных компаний! - Общение со мной пошло тебе на пользу, Киссур. Давно ли ты разбирался в акциях не лучше, чем я - в лошадях? Киссур с размаху сел на ступеньку и отдавил ногу Бемишу. Он сидел так довольно долго, а потом встал. - Ничего. Один парламент я уже повесил в полном составе, повешу и второй. Учти это, когда будешь планировать свои вложения. И побежал вверх, перепрыгивая через три ступеньки, правда, ступеньки были низкие. Еще в воздухе, возвращаясь в Ассалах, Бемиш в течение часа отдавал распоряжения скупать акции вейских компаний, скупать как можно тише и как можно больше. Через час, когда все звонки были сделаны, Бемиш вынул лист бумаги и начал рисовать схему рефинансированйя компании. Высокодоходные облигации Ассалаха в настоящий момент приносили четырнадцать процентов в месяц. Парламентские выборы и последующее повышение странового рейтинга должны были привести к подъему их курса. По расчетам Бемиша, через два-три месяца они должны были стоить сто три - сто четыре сента за денар. Уже сейчас они ходили по сто один и один сента за денар, - в таких условиях даже купленная выше номинала облигация все равно приносила тринадцать процентов. Согласно условиям проспекта эмиссии, повышение курса облигаций (равно как и падение) вело к пересмотру процентных ставок, так, чтобы курс облигаций составлял сто сентов за денар. Новые облигации Ассалаха, по рассчетам Бемиша, должны были приносить 11-12%. Его расчеты прервал новый звонок. - Есть новости об Инис, - сказал в трубке холодный голос Джайлса. - Наконец-то. Где она? - Вам лучше приехать на виллу. Через полчаса Бемиш стоял в дальнем углу своего роскошного сада, близ увитой росовяником узорчатой беседки. Перед ним был декоративный колодец, непременный, наряду с шалашом отшельника и ручными ланями, атрибут загородных угодий. За водой к колодцу, понятное дело, не ходили никогда - на то был водопровод. Но только ручное зверье стало вести себя странно близ колодца - и три часа назад прилежный садовник в него заглянул, опасаясь какого-нибудь непорядка. Бемиш стоял и смотрел, как двое затянутых в резину и кожу парней из службы безопасности переваливают через бортик колодца белое распухшее тело. Далеко-далеко в небе, среди звезд, сновали синие и желтые огни взлетающих кораблей, и непуганый соловей в соседних кустах солировал в целом хоре ночных цикад. - Знаете, что завтра напишет "Синее солнце?" - шевельнулся рядом Джайлс. - Оно напишет, что иностранный вампир убил свою любовницу и спрятал ее тело в заброшенном колодце. Бемиш повернулся, и Джайлс с ужасом увидел, что серые глаза бизнесмена пусты, как сейф, взрезанный бандитами. Потом генеральный директор Ассалахской компании покачнулся и, потеряв сознание, мягко осел в руки Джайлса. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, в которой повествуется о непредсказуемых результатах народного волеизъявления. Прошла пара месяцев. Подготовка к выборам была в самом разгаре. По всей стране чиновники, открыв ворота усадеб, кормили будущих избирателей рисовыми пирогами, квадратными, как земля, и просяными пирогами, круглыми, как небо. По всей стране сектанты давали представления о железных людях. По всей стране предприниматели и торговцы, вместо взяток чиновникам, делали взносы на избирательную кампанию. Бемиш в это время много летал по Галактике. Близкие к нему люди знали, что он страшно переживал смерть Инис. Два дня землянин вообще никуда не показывался, запершись в своей спальне, а потом вцепился в дела, как голодная кошка в мышь, с лихорадочным и явным желанием забыться. Имена убийц назывались самые разные, и часто в кандидатах ходили бывший первый министр Яник и "знающие путь", между которыми, кстати, упорно подозревали всяческие связи,. Господину Янику, как и сектантам, не нравилось, что империю раскупают люди со звезд. Он упорно хотел, чтобы империю раскупили его друзья, а у людей со звезд, как нарочно, было больше денег. Еще чаще называли имя Шаваша, - говорили, что мстительный чиновник убил Ашиника за старое покушение, а девицу - за то, что Бемиш когда-то пожадничал ею и чтобы сбить людей со следа. Говорили, что землянин оттого так и неутешен, что знает имя заказчика, а отомстить не может, не развалив свой бизнес, и, по правде, были недалеки от истины. Была также популярна сплетня, что девицу зарезал сам землянин, чтобы изобразить неутешное горе и тем оправдаться от подозрений в любви к другой женщине - и громко называли имя Идари. Прилежно искали Ашиника, то подозревая его в убийстве Инис, то, наоборот, полагая, что он был убит вместе с женой, как отступник. Но Ашиник исчез бесследно. Зато нашли человека, который передал сектантам документы, свидетельствующие о военном предназначении космодрома, и это оказался тот самый технарь-марксист, который некогда приехал на виллу с Ашиданом и который потом устраивался шпионить на космодром. Бемиш сходил посмотреть на то, что от этого человека осталось. На следующий день, сидя в Лос-Анджелесе за столом переговоров, Бемиш нет-нет да и ловил себя на мысли: что бы сказал его вежливый, в черепаховых очках собеседник, если бы знал, что шесть часов назад респектабельный директор Ассалахской компании хладнокровно смотрел, как перед ним по кусочку срезают мясо с живого человека, и как этот человек истошно кричит, что ничего, ничего, ничего не знает про Инис. x x x Бемиш прилетел на Вею после месячного отсутствия, практически завершив все переговоры по созданию БОАР. И тут же на аэродроме нарвался на стайку журналистов, прилетевших освещать демократичность подготовки к выборам. Один из журналистов спросил: - Как вы оцениваете шансы Ядана на победу? За три часа до прилета Бемиша глава Белой секты, непримиримый противник землян, а стало быть, и всех их изобретений вроде демократии, кредитной карточки и пиццы, объявил о своем участии в выборах. - Ядана? - изумился Бемиш. - Это просто сумасшедший, который верит, что земляне - бесы. Он смотрит на мой космодром и говорит, что я построил дырку в ад. Он говорит, что каждое утро взбирается по лесенке на небо и там никаких землян нет, из чего следует, что все наши корабли и техника - морок, а наши космодромы - дырки под землю. Кроме того, он говорит, что родился из золотого яйца. Журналист ухмыльнулся и спросил: - Почему тогда вторым в списке партии Ядана стоит человек по имени Ашиник, бывший вице-президент вашей компании и, кажется, сотрудник миллиардера Рональда Тревиса. Он тоже, что ли, считает, что космодром - дырка под землю? Бемиш окаменел. Значит, Ашиник жив! А журналист скривил губы и добавил: - Как вам не стыдно повторять глупые слухи, которые распускают продажные чиновники для дискредитации народных лидеров! На следующий день Бемиш прочитал статью о Bee во влиятельной, и, стало быть, либеральной "Стандард Тайме". Статья была написана тем самым журналистом. Статья изображала предвыборную гонку на Bee как борьбу между продажными чиновниками и истинными выразителями народной демократии. Истинным выразителем народной демократии был Ядан. Продажные чиновники и отдельные нажившиеся на грабеже Вей земляне изо всех сил старались опорочить народного лидера. За статьей последовало интервью с Яданом. Журналист спросил Ядана: "Правда ли, что вы считаете землян бесами?" - Я не знаю, откуда взялась эта безумная утка. Впрочем, господин Бемиш плохо говорит по-вейски. Вы говорите: "Пошел к черту", а мы говорим в таких случаях "Ты - бес, иди домой". Может быть, кто-нибудь из моих друзей выругал так господина Бемиша, а тот, не очень твердо разбираясь в культуре, воспринял выражение буквально. Или вот вам еще один пример. Некоторые земляне пустили басню, что-де "знающие путь" утверждают, что их глава родился из золотого яйца. Но это лишь метафорическое выражение. "Вылупиться из золотого яйца" значит у нас то же, что у вас - "родиться в рубашке". Прочитав статью до конца, Бемиш приказал доставить к нему Ашиника. Это оказалось нелегко сделать, поскольку Ашиник, хотя и перестал прятаться, везде появлялся в окружении тройного кольца охраны. Бемишу пришлось удовольствоваться номером спутникового телефона сектанта, известным лишь десятку людей. Он позвонил ему и на отменном вейском в бешенстве заорал в трубку: - Это я плохо говорю по-вейски, да? Это ваша придумка, Ашиник, использовать для укрепления секты прессу землян? Ваша идея - внушить заезжему щелкоперу, что он лучше разбирается в тонкостях местной культуры, чем директор Ассалахской компании? - Ай-тана хари (Бес, иди домой), - с издевкой ответил Ашиник, бросив трубку. Бемиш был достаточно раздосадован, чтобы тут же издать приказ об увольнении Ашиника, до сих пор продолжавшего номинально числиться в совете директоров. x x x Как и большинство землян, живших и работавших в империи, Бемиш оказался поставлен перед странной проблемой. С одной стороны, местные земляне прекрасно - порой лучше правительственных чиновников - понимали, что из себя представляет так называемая "партия народной свободы", возглавляемая сопредседателями Яданом и Ашиником. Устроить против этих людей массовую кампанию в галактических средствах информации было на самом деле нетрудно. Но такая кампания обрушила бы рынок вейских акций, потому что деньги - самая пугливая вещь на свете И наоборот, сектантам она нисколько бы не повредила, потому что какое дело сектантам, что о них пишут газеты бесов? Местные земляне посовещались между собой и сошлись на том, что победа этих маргиналов ну никак невозможна. Поэтому пусть себе либеральные газеты балуются с новыми героями. Зачем заниматься разоблачениями? Только устраивать плохое паблисити для новых эмиссий. Фондовый индекс, по мере приближения выборов, рос как на дрожжах, потому что фондовые индексы в развивающихся странах всегда растут перед выборами, и кричать в этих условиях о партии народной свободы - копать под свою же маржу. И из бумажных и спекулятивных прибылей, полученных заводчиками или финансистами из землян, значительная часть жертвовалась на избирательную кампанию Шаваша - бесспорного в их глазах и милого их кошельку будущего лидера страны. Она жертвовалась на основании бесспорных и убедительных социологических прогнозов, предрекавших победу Шаваша. О чем финансисты не знали - так это о том, что все подобные прогнозы оплачивались Шавашем. Купить две сотни социологов было гораздо проще, чем купить пятьдесят миллионов избирателей. Впрочем, Ассалахской компании выборы принесли кое-какие проблемы. Ашиник порою мелькал на страницах галактических газет. И если его высказывания по отношению к землянам были в целом корректны, то именно на примере Теренса Бемиша он разъяснял особенности коррупции в империи. В основном речь шла о таможенных злоупотреблениях в Ассалахе и отчаянной инсайдерской торговле в фондах Бемиша. Это не прибавляло здоровья котировкам компании, и рост их заметно отставал от роста общего фондового индекса. Но самое страшное для Бемиша было то, что благодаря выборам поссорились Шаваш и Киссур - два человека, которые очень много значили для планеты и не меньше - для самого Бемиша. Разлад начался исподволь, с того момента, как Киссур открыто заявил, что он против всяких выборов. Шаваш - наоборот. Когда государь сказал в лицо Шавашу, что никогда не назначит его первым министром, Шаваш понял, что он может стать первым министром только благодаря воле народа. Почти немедленно, торопясь и лихорадочно поспешая, Шаваш бросил все свои силы и средства на раскрутку гигантской политической кампании и создание собственной партии. Методы Шаваша были сколь первобытны, столь и действенны. Двери особняка вице-префекта были распахнуты для нищих; день и ночь в них раздавали бесплатную похлебку и пироги. В это время принимали закон о минимальной заработной плате. Первый министр Яник настаивал на пятидесяти ишевиках, Шаваш - на восьмидесяти. Яник настоял на своем. Тогда вице-префект Шаваш возвестил, что он доплатит недостающую сумму тем работникам столицы, кто получает меньше восьмидесяти ишевиков. Дважды на Шаваша совершались покушения. Трудно сказать, подлинные ли то были покушения или нет, но, без сомнения, Шавашу они пошли только на пользу: он стал единственным человеком, противостоящим сектантам, и таковым воспринимался и благонамеренными людьми, и иностранными инвесторами. Разрыв между Шавашем и Киссуром, которые вполне могли уживаться при императорском дворе, стал неизбежен, как только первый превратился в главу партии "Вейский демократический блок", а другой - в человека, считавшего демократию несусветной глупостью, пригодной для Вей не больше, чем меховая шуба - для тридцатиградусной жары. Окончательная ссора произошла на пирушке в одном из загородных дворцов Шаваша. Бемиш присутствовал на ней: ему надо было встретиться с несколькими чиновниками из Чахара да вручить Шавашу чек на избирательную кампанию. Они все были пьяны, Киссур, пожалуй, менее, а Шаваш более всех. Во всяком случае, Шаваш полулежал, раскинувшись, на диванчике, а на его коленях сидел один из его рабов, смазливый мальчишка лет четырнадцати, чьи отношения с хозяином не вызывали сомнения ни у кого из присутствующих. Мальчик целовал пальцы хозяина и подбирал кусочки с его тарелки, и настал наконец момент, когда будущий премьер-министр, светоч и надежда народа, враг инфляции и столп добродетели, с замаслившимися глазами стал пробираться к выходу, подталкивая перед собой мальчишку. Двое или трое просителей, вившихся вокруг Шаваша в надежде обговорить разные важные дела, убрались с дороги, понимая, что лучше сейчас не встревать между замминистра и скромным мальчиком, и в этот момент перед Шавашем оказался Киссур. - Шаваш, - сказал бывший первый министр империи, - ты правда собираешься завтра в Ланах? В Ланахе должен был быть съезд трех провинций, банкеты для избранных и пироги для всех. - Да. - Не езди, я прошу тебя. Шаваш ошеломленно улыбнулся. - Я не могу, Киссур. Народ ждет меня там. - Я прошу тебя, Шаваш, не надо. Ради нашей дружбы. Недостойно вейского чиновника обезьянничать этим глупостям землян, участвовать в выборах. Шаваш пьяно хихикнул. - Это твоя личная просьба? - Нет. Я говорю от имени другого. Киссур не сказал: "другого человека". Никогда, даже в душе, он не называл императора Варназда человеком. Император всегда был для него - бог. - Тот, от имени кого ты говоришь, боится, что я выиграю выборы? - Ты недостоин стоять во главе государства. Все присутствующие, затаив дыхание, слушали этот диалог, вскоре обро