абы что в подарочек не примут. Колечко хоть и золотенькое, а ведь сделано проще простенького. Уж будь вещь хорошая, богатая да вот по размеру мала али велика, так в сундук ее спрячут, но носить... Носить нипочем не станут! Ради форсу разбойного и в лохмотьях походить можно, да только колечки, перстенечки, серьги с ожерельями как влитые сидеть должны, удальство подчеркивать! - Тогда в чем же смысл? - Да ить ты сам тока что сказал - внимание твое оно привлекало! Кольцо-то ради единого твоего внимания надето и было. Стрельцы на него и не глянули б... Знали враги тайные, куда ты поедешь, на что посмотришь да кому поверишь. Извести тебя хотели, Никитушка... - Но кто? - Знамо кто, Кощей Бессмертный. А вот чьими ручками... Я отвернулся носом к стене. Только один человек знал о нашем намерении посетить Кобылинский тракт. Только один человек мог подсунуть мне слезливую историю пропавшего маминого колечка. Отправить меня под бандитские ножи, заманить на несуществующую мельницу, спровоцировать на противоправные действия неосторожных граждан... Сердце перехватило щемящей болью. - Вы думаете, она... наводчица? - Поднимай выше, Никита Иванович, - сурово ответила Яга, вытаскивая из кармана платочек и вынимая из него рыжий волос. - Вот те и третья моя загадка: откуль у бедной Ксюши-дурочки к одежке рыжий волос пристал? Ить стрельцы в тот вечер чернявую девицу в Сухаревском домике видели... - Волос был подложен, чтобы пустить нас по ложному следу, лишний раз уверив в причастности рыжеволосой Настасьи. - Точнехонько! Вот теперь вижу сыскного воеводу перед собой, а не теленка мокроносого. - Минуточку, теперь я попробую поступательно изложить всю картину этой сложной цепи преступлений... Итак, все началось с того, что Кощей Бессмертный каким-то образом узнал о ценных чертежах летучего корабля и разработал подробнейший план их похищения. Сам он явиться в город не мог и запустил в дело свою помощницу. Ей без труда удалось втереться в доверие к фаворитке царя гражданке Ксении Сухаревой и вместе с ней проникнуть в личные покои Гороха. Для серьезного специалиста все эти "меры предосторожности" были просто смешны, она легко (возможно, с помощью магии) нашла тайник, сняв ключи с шеи спящего царя, открыла замок, взяла все, что хотела, замкнула ларец, вернула ключ на место. Потом безбоязненно покинула царский терем, так как никто не станет задерживать или обыскивать девицу, выходящую из государевых спален. То, что Горох спохватился насчет чертежей уже утром, - просто чудо! Город был взят "под замок", и преступнице не удалось бежать. Думаю, тогда она и вызвала своего хозяина, прослышав в народе об отъезде отца Кондрата. Далее, они совместно снимают помещение в центре и... - И... дальше-то что? - затормошила меня Яга, а я всерьез призадумался. - Бабуля, здесь дубль пусто! Я не нахожу ни одной причины, по которой Кощей Бессмертный был бы вынужден задержаться в Лукошкине. - Дак ведь ты сам говорил, будто из-за таможни на воротах да чтоб отделение наше милицейское под корень извести... - Все это эмоции, - вяло отмахнулся я, - по большому счету подобные мелочи такого крутого уголовника не удержат. Должно быть что-то еще... Что-то очень важное, чего мы пока не знаем, но без разрешения этой загадки нам дело не раскрыть. - Уж и не знаю, что тебе присоветовать, касатик... - Да особо советовать нечего. Но если мы на время опустим эту тему, то дальнейшее развитие событий было таково... Пока Кощей тайно пробирался в столицу, его сообщница сделала все, чтобы убрать меня с дороги. Был разыгран целый спектакль с похищенным кольцом, и банда Поганова наверняка бы расправилась с нами, если бы не роковая случайность - Митька! Заметьте, все началось, как только мы потянули первую ниточку, ведущую к Ксении Сухаревой. Преступница убирает случайного свидетеля - дворника Николая Степановича, отца покойной. Поняв, что затея с постоялым двором на грани провала, она так же легко избавляется и от Селивестра Петровича. Убежден, что без посторонней помощи и Настасья не смогла бы от нас убежать. Дальше - все как по маслу... Мы движемся к цели - противник принимает контрмеры. В дело идут любые средства - клевета, отравления, засады, народные волнения и даже стопроцентная надежда на вспыльчивый характер царя. Ей-богу, Горох мог запросто казнить меня и за смерть любовницы, и при последнем бунте. На каком этапе в игру вступил Кощей, я точно сказать затрудняюсь... - Чего ж тут мудреного? Логически мыслить надо... -- насмешливо подковырнула бабка. - Как на улицах наших маньяк кошачий объявился, так, считай, Кощеюшка с того дня и здесь. - Спасибо, - даже покраснел я, решение действительно было чересчур простым. - Наша беда в том, что мы вечно плетемся в хвосте у преступников. Нам никак не удается их опередить... - Ну уж тут мне тебя и утешить нечем... Кто задним умом крепок, тому в милиции делать нечего! Сам думай давай! Думать я не мог. Мои мысли все равно были заняты образом смешливой черноглазой Олены, моей несложившейся любви... - Никитушка? - Да? - Я вот что подумала, - Баба Яга опять напустила на себя торжественно-строгий вид, - ведь ежели враги наши так смерти твоей желали, а у сподвижницы Кощеевой и шапка-невидимка была, и нож мудреный, и яды сильные - что ж она тебе-то ничего не подсыпала? - Не знаю... В принципе, если судить по тому, как ловко она отравила троих... могла бы запросто. - Так, может, мы сгоряча на девушку всех собак вешаем? У нее небось хоть что-то светлое в душе да осталось... - И Яга начала собирать завтрак. Я только тяжело вздохнул. Наш разговор прервал Митька, ворвавшийся в горницу, как ураган Борнео. - Батюшка сыскной воевода, беда! - Я слушаю. - Дык... че-то спокойны вы? Я ж говорю - беда! - Митя, поменьше патетики, - попросил я. - И позу смени, в такой только святые отцы проповеди читают. Ножки ровно, пятки вместе, носки врозь, руки по швам! Вот так, теперь докладывай... - Беда, Никита Иванович! - Он выполнил мои указания, но театрально страждущий тон не сменил. - Накатилось на нас горе великое! И на вас, и на нас, и на весь наш народ разнесчастный... Вот уж беда пришла, всем бедам беда! Сподобил Господь дожить до такого позору... И как я теперь тока людям добрым в глаза-то смотреть буду?! Ой, беда, беда, беда... Забубенная моя лихая головушка! И за какие грехи-провинности такие беды на честную милицию с небес сыплются? Такая беда, уж такая... ровно и не беда обнаковенная, а сущая кара Божья! Вот такая вот беда, Никита Иванович... - Бабуля, - сдался я - он меня быстро утомляет, - дайте, пожалуйста, лист бумаги и ручку из планшетки - я его просто уволю. За паникерство и саботаж... - Докладываю по сути дела, - мгновенно исправился Митька, - вызывают вас в царский терем, ответ держать. - За что ответ? - А за то, что дьяк Филимон да пьянчужка Пашка Псуров полчаса назад надеже-государю чертежи украденные на подносике, Хохломой писанном, принесли! Теперича Горох вас к себе требует... Баба Яга аж ватрушку на пол уронила. Понятно, для нее такой расклад равнозначен полному крушению последних надежд. У меня была иная точка зрения... Я не мог сделать вид, будто данное известие такое уж приятное, но и впадать в трагедию не имело особого резона. Да, несомненно, если все сказанное нашим сотрудником - правда, то это действительно серьезный удар по моему престижу. Ну и в моем лице соответственно удар по всей лукошкинской милиции. Таких пинков мы давненько не получали... - Как это произошло? - Не ведаю, батюшка сыскной воевода, а тока весь город об этом толкует как о чуде невиданном! Недаром мудрые люди говорят, что дуракам везет... - Прав он, Никитушка, - поддержала Баба Яга, - какая уж нам теперича разница, как энта жар-птица двум смутьянам в руки немытые запорхнула... Для нас с тобой одна работа осталась - замок на отделение вешать. - Это почему же? - встревожился Митька. - Да как иначе-то, башка твоя еловая... Царь ить самолично полномочия следствию боярскому, альтернативному при всех отписал. А раз они всю покражу возвернули, то ихняя власть и ихняя сила! Бояре на Гороха всей толпой так насядут, он и не рад будет, а прикроет всю службу сыскную, милицейскую. Э-эх, что говорить... Сперначала дело это наперекосяк шло, вот так и под конец всем нам боком вышло! - Ой, мама дорогая-я... Да нешто и вправду все отделение закроют?! А, Никита Иванович? Я молчал. Яга, резко встав, с нарочитым грохотом начала убирать со стола. Наш парень присел в уголок у печки и, братски обнявшись с бабкиным котом, ударился в тихую-тихую панику. Через пару минут в горницу заглянул Еремеев. - Пойдем, сыскной воевода, государь зовет. - Да, помню, Митя докладывал, - очнулся я. - Идем, нам надо кое о чем договориться на вечер. - О чертежах найденных слышал уже? - Слышал, а ты не в курсе, как они к ним попали? - Нет, - Фома почесал в затылке, - а только какая ж теперь разница? - Разница очень серьезная... Подумайте хорошенько, могли ли Груздев с Псуровым отобрать чертежи у самого Кощея?! Над моими словами призадумались все, даже Митька. Потом все трое отрицательно покачали головами... - Вот именно! Я уж не знаю, какую удобоваримую версию они преподнесли царю, но твердо убежден в одном - чертежи Кощей отдал добровольно. Подкинул на дорогу, подложил в карман, подбросил в окошко, как угодно... - Дак... зачем же? - первой сориентировалась бабка. - Зачем? Хороший вопрос... Думаю, что это значит только одно - преступникам они больше не нужны! Вряд ли мои товарищи по службе сразу поняли, что это означает. А в моей памяти мгновенно всплыл утренний визит на двор кожевенной лавки, высоченный сарай и гора стружек у забора... Кощей не уходил потому, что строил корабль! Скорее всего, отец Кондрат, уезжая, благословил город. Может, прочел какие-то охраняющие молитвы у ворот или что еще... Гадать можно долго, я не силен в специфике церковных премудростей. Однако вот что важно - проникнув в столицу, Кощей Бессмертный уже не мог ее покинуть. Неведомая сила божественного слова замкнула цепь и опоясала городские стены непробиваемой преградой. Но злодей не был бы злодеем, если бы не сообразил рискнуть, попытавшись построить летучий корабль здесь же, на месте, и вот тогда уйти небом. Воспарив над Лукошкином, он легко удерет под облаками в любую сторону, и никто не сумеет его удержать. Если чертежи ему больше не нужны, то именно в преступном мозгу Кощея могла зародиться идея, как избавиться от такой важной улики да еще и бросить тень на "беспомощных" работников ненавистной милиции. - Никитушка, - до Бабы Яги все всегда доходило в первую очередь. А может, бабка просто умела читать мысли... - Когда ж это будет? - Сегодняшней ночью, днем он не посмеет, - пояснил я. - Пора нанести превентивный удар. Фома, возьми ребят, пусть ненавязчиво патрулируют все улочки и закоулки, прилегающие к кожевенной лавке. Если увидишь... Олену... В общем, ничего не говори, ни в какие разговоры не пускайся. Это важная и предельно секретная операция. К Гороху я схожу сам... - Ну уж нет! - Яга решительно взялась за головной платок, поправила узел и непререкаемо заявила: - На царский двор идем вместе. Я тебя, голубя безвинного, одного на растерзание боярскому самодурству ни в жисть не отдам... и не надейся! - Ладно, уговорили, - улыбнулся я, но тут подал жалобный бас забытый у печи Митька: - А я? Мне-то чем заняться велите? Нешто мне доверия меньше, чем вон стрельцу распоследнему... Их на дело берут, а я тут кирпичи спиной греть буду? Обижаете сироту недокормленного-о-о... - Все! Без слез! - Я хлопнул ладонью по столу и постарался говорить как молено мягче: - Извини, погорячился... Значит, так, Митя... для тебя у меня самое важное, самое сложное и самое опасное задание. - Ага... - счастливо разинул рот наш деревенский валенок, Еремеев с бабкой отвернулись, чтобы скрыть улыбку. Я продолжал: - Тебе предстоит тайно сбегать в храм Иоанна Воина, выяснить, когда вернется отец Кондрат, найти меня и доложить. Все понял? - Все, батюшка Никита Иванович! - клятвенно подтвердил он. - В храм сбегать, про отца Кондрата спросить, вам подробно обсказать. - Молодец, исполняй. - А только вот... че ж тут опасного-то? Я шумно вздохнул и объяснил еще раз для особо догадливых: - Если Кощей или его подручная поймут, что мы ищем отца Кондрата, то сразу смекнут что к чему. Они ударятся в бега, а мы будем вновь разводить руками. К тому же гонцов в этом случае обычно просто уничтожают... - Так... вот оно как, значит... Это меня, стало быть, и изничтожить могут?! - Не изничтожить, а уничтожить, Митя... - поправил я. - Во всем остальном ты прав. Это очень горькая правда, но я надеюсь, ты нас не подведешь... - Не извольте беспокоиться, Никита Иванович, и вы, бабуля, и ты, Фома Силыч... - Митька торжественно поклонился нам до земли. - Не подведу, оправдаю, все, как велено, справлю. Не поминайте лихом, ежели что... Письмецо матушке на деревню, так, мол, и так... - Митька! - в голос рявкнули мы - болтуна как ветром сдуло. Еремеев отправил своих стрельцов на задание, а сам проводил нас до царского терема. Народ на улицах посматривал в нашу сторону сочувственно, но помалкивал. Никого особенно не радовало, что украденные чертежи нашли боярские любимчики, но в конце-то концов - дело сделано и главное, что репрессий больше не будет. Нам, как работникам милиции, ничего не угрожает. Ну, пожурит государь... Так не казнит ведь! Примерно с такими мыслями и мы сами входили на государев двор... Нас ждали. Фома пожал мне руку и двинул к своим на задание, а мы с Ягой были торжественно сопровождены царскими стрельцами на заседание боярской думы. Какое-то время помурыжили у дверей, пока оттуда не доложили, что государь требует... Представляю себе, какое сейчас настроение у самого Гороха... На этот раз уж точно ему не будет слишком сложно "изображать" царственный гнев. Ну, что ж, мы сами виноваты... - Сыскной воевода Никита Ивашов с Бабою Ягою по приказу государеву прибыли! - громко доложили стражи, распахивая перед нами двери. Первое впечатление не было многообещающе радужным... Нас здесь никогда не встречали фанфарами, но сегодня весь тронный зал прямо-таки светился злорадными ухмылками. Счастливое боярство едва удерживалось, чтоб не пуститься в пляс в ожидании последующего унижения работников милицейских органов. Мы шли к царю по красной дорожке, шли с поднятыми головами, сквозь накатывающие волны неприязни и даже не оборачивались на ехидное шипение со всех сторон: - Вот и тебе, участковый, крендель сахарный не в то горло полез... Будешь наперед знать, на кого зубы скалить! - Ужо покажет царь-батюшка ослушнику, милицейскому! Да в железа его, да на дыбу, да под кнут, а там в рассол крутой, да в острог дальний... - Отольются тебе, сыскной воевода, все слезки праведные боярские! Долгонько ты нас перед государем посрамлял, позором крыл, клеветой-наветами обливал бессовестно... Я не скажу, что так настроены были все. В рядах вечно ссорящейся думы находилось несколько прогрессивных, неглупых граждан, думающих не только о собственной значимости и мошне. Они сочувственно опускали глаза, но я был им благодарен и за такую поддержку. Горох сидел на троне сурово и важно. По лицу видно, что весь этот фарс не доставляет ему ни малейшего удовольствия и он хочет покончить со всем поскорее. Надеюсь, мой доклад о Кощее царь все-таки успел прочесть... - Здравствуйте, ваше величество. - Здравствуй, сыскной воевода. - Вызывали? - Да уж, вызывал... - царь говорил ровно и неторопливо. - Что ж такое творится в отделении твоем? У нас покража великая, а милиция и мышей не ловит?! Вон слуги мои верные за тебя твою работу выполнять вынуждены. А ну подать сюда дьяка Фильку думского приказа и Пашку Псурова, бояр Бодровых холопа послушливого! Стрельцы практически в ту же минуту за шиворот доставили обоих. Тощий дьяк возбужденно вздергивал бородкой и буквально парил над полом в ритме севастопольского вальса. Пьяненький Псуров семенил следом в драном парчовом кафтанишке с чужого плеча и был так перевязан бинтами, что походил на египетскую мумию. Причем добрая половина бинтов оказалась наспех намотана поверх того же кафтана... Бояре перестали шушукаться и, самодовольно выпятив брюшки, повернулись к дьяку. Ну, тот соответственно и начал: - Здрав буди, царь ты наш, кровопиец-батюшка! И вам поклон, честные бояре, чтоб вы опухли чохом, мироеды проклятущие! ...В зале минут на пять повисла гробовая тишина. Горох, услышав такое ласковое определение в свой адрес, просто обомлел на троне. Стоящие у дверей стрельцы закусили губы, чтоб не заржать, а боярская дума, не находя слов, уставилась на Филимона Митрофановича как на психически больного... - Надежа-государь, смилостивись, не охреневай раньше времени! -- жалостливо пустился в объяснения бедный дьяк. - Порчу великую навели на меня враги злобные, неведомые... И не хочу, а как гляну на тебя, кобеля блудливого, так слова срамные сами с языка и сыплются! Нет в том моей вины, дурачинушка... - Точно, точно, - поддерживая напарника, встрял забинтованный Псуров, - он не тока на вашу милость, но и на меня, на друга сердешного, матом лить не брезгует! А уж про бояр твоих верных такое несет... не дай бог послушать! Горох с лязгом захлопнул рот, царские брови гневно выгнулись над переносицей, а глаза стали наливаться кровью. Мы с бабкой незаметно переглянулись, но вмешиваться не стали, пока... - Ужо дозволь мне, царь-батюшка, всю правду повысказать. Филенька мне пособит, где надо, но говорить тока я буду. И как следствие вели, какие беды-напасти терпели, как милиция энта нам все палки в колеса пихала и сколько мы от них унижений да побоев безвинно приняли, за твою государеву честь страдаючи... Горох через силу кивнул. Бояре тоже поддержали своего ставленника согласованным качанием бород. Псуров приосанился и начал: - Всю работу черную, следственную, тока мы с Филенькой и несли. Милиция подлая и пальцем об палец не ударила! Одно умели - нас безвинных на улице хватать да в поруб холодный прилюдно волочить. А посему позвольте мне сначала-то про все их злодейства правду высказать, а ужо как их в кандалах в пыточную сведут, тут мы и о покраже все поведаем... - Давай! Так и надо! Говори, Паша, не бойся! Давно пора прищучить смутьянов неуважительных! - дружно отозвалась боярская дума. - Цыц! - твердо ответствовал царь, и все заткнулись. - Про то, как тебя в милиции держали, мне слушать без интересу. Сам, своими глазами на рожу твою красную насмотрелся... Каковы в отделении перегибы, потом подробно обпишешь, а сейчас расскажи, как вы чертежи раздобыть сумели? Псуров запнулся, подтолкнул дьяка, и тот продолжил: - А вот вышли мы нонче, сиротинушки разобиженные, из ворот милицейских, Богом проклятых, на свободу с чистой совестью. Все о твоих, растяпа, чертежах и думали... Куда ж ты их, башка непутевая, засунул? Ведь все ноги истоптали, ищучи... Вот Пашенька и говорит: а не пошел бы царь наш батюшка в... - Нет! - Холоп Бодровых быстро запечатал рот правдолюбивому гражданину Груздеву. - Не так все было... Не извольте гневаться, надежа-государь, сию минуточку по порядку и обскажу. Как вышли, значит, мы, так и видим - из-за терема милицейского змий трехголовый ползет! Бояре ахнули от ужаса... Горох страдальчески прикрыл глаза и сдвинул корону на нос. - А на спине у него сам участковый сидит, злодей оборотистый, Никита Ивашов! Улыбается-я... Да тут нас увидел, мрачнее тучи стал и змия своего наутек разворачивает. Мы глянь-поглянь, а под мышкой-то у сыскного воеводы чертежики твои царские в рулончике обретаются! Тут и поняли мы, кто был вор неведомый... Кто в доверие к тебе без мыла втерся, кражу бесстыжую совершил да к врагам тайным за границу убечь собрался... Знамо дело, не стерпели мы, православные! - Не стерпели! - воодушевленно взвыв, подпрыгнул дьяк. - И впредь терпеть не будем! А Никитку злостного - в батога! Утопить его, живьем сжечь, колесовать, обезглавить, в молоке сварить, конями разорвать, медведями заломать... Слышь ты, бадья в короне?! - А уж тут мы за отечество и порадели! - перехватил инициативу активист Паша, ароматно дыша на всех алкогольными парами. - Филенька храбро вперед кинулся, аки сокол в чертежи царские вцепился да и отобрал! Но милиция своих на выручку позвала - бабку вот энту, колдовскую, да сотрудника своего, убийцу бессердечного. Вот тут-то и понял я, что велика Россия, а отступать некуда... Закатал я рукавчики, перекрестился и пошел в кулачки! Один, супротив всех... Ибо не в силе Бог, а в правде! Ох и увечили они меня, ох и били, ох и мучили... Ни единой косточки целой не осталось, все тело ранами кровавыми покрыто, все зубья шатаются, вся спинушка болит... Но успел-таки дружок мой верный, дьяк Филенька, чертежи уворованные пред очи твои царские возвернуть! Зала взорвалась бурными, продолжительными аплодисментами. Даже мы с Ягой, поддавшись общему порыву, слегка похлопали в ладошки... Не реагировал только царь Горох. Бедолага так и сидел, прикрыв глаза, в сдвинутой короне, явно дурея от всего происходящего. Что ж, ему можно было только посочувствовать... Мы, в конце концов, разойдемся по домам, а ему с этими дураками еще жить да жить. Когда шумные восхищения деяниями двух прохиндеев немного стихли, государь, не поднимая глаз, тихо спросил у меня: - Говорить будешь? - Нет. Это было еще одно заявление с эффектом разорвавшейся бомбы. Горох за сегодня уже наверняка утомился удивляться, но тем не менее честно вытаращился в мою сторону. Баба Яга охнула и успешно провисла на моей руке, не касаясь лаптями пола. Зато на многих влиятельных бояр это "нет" произвело самое благоприятное впечатление. Не хочу огульно говорить про всех, но нашлись скудоумы типа Бодрова, счастливо заголосившие: - Вот и сказать-то ему нечего! Знает кот, чье мяско съел! Он же признался, признался же, государь... Не смеет отпираться перед гневом твоим праведным! Чего тянем, бояре?! Не след царю-батюшке такими мелочами головушку перегружать - сами возьмем охальника за бока! Бей милицию!!! Не волнуйтесь, по большому счету никто не рискнул даже привстать. Пошумели, поорали, помахали посохами, потрясли бородами и уставились на государя. Естественно: как тут ни сотрясай воздух, а решать все равно Гороху... - Никита Иванович, не время сейчас шутки шутить да в обиды ударяться. Доклад я твой прочел внимательно, теперича еще раз обскажи все собранию боярскому. Окромя того, знать хочу, как чертежи мои к этим шутам гороховым угодили... А ну, цыц! - царь топнул ногой на зарождающийся ропот думского возмущения. - Доселе я вас всех слушал, а теперь одного сыскного воеводу слушать изволю! Кто его перебьет, пусть мне под руку не попадается! Говори, участковый... - Итак, граждане бояре, - торжественно начал я, - постараюсь быть предельно краток. Кража чертежей летучего корабля (или, как "его называли на прошлом заседании, "козлика") была спланирована и организована Кощеем Бессмертным, а проведена его тайной сообщницей. Предположительно это красивая черноволосая девушка по имени Олена, выдающая себя за племянницу владельца кожевенной лавки в районе Колокольной площади. Путем исследования улик и сопоставления фактов мы сумели предельно точно воспроизвести картину преступления. Когда злоумышленники поняли, что мы у них на хвосте, они начали физическое уничтожение всех лиц, способных их опознать. Говоря "их", я имею в виду исключительно девушку, но убежден, что все планы убийств утверждались именно Кощеем, прибывшим в Лукошкино лично. Так погибли граждане Поганов С. П., Сухарев Н. С. и его дочь Сухарева К. Н. Покушение на гражданина Груздева Ф. М. Удалось предотвратить путем запирания его в камере предварительного заключения. К вышеперечисленным жертвам впоследствии добавилась и одна из прямых участниц бандитской группировки, некая Настасья... Фамилию, к сожалению, выяснить не удалось. На данный момент следствию доподлинно известно, где скрываются оба преступника. Сегодня вечером планируется их задержание и передача под суд. Некоторые детали предстоящего ареста в интересах следствия предпочитаю пока не раскрывать. - Что скажете, бояре? - после минутного размышления спросил Горох. Первым поднялся степенный и чванливый Бодров, автор-изобретатель "альтернативного следствия": - Царь наш батюшка, не верю я ни единому слову милицейскому! Во-первых, никакого Кощея нет и быть не может, ибо это сказки бабьи. Во-вторых, холоп мой с дьяком дело свое сделали - покражу твою возвернули, а значит, им и награда. Так что пущай сыскной воевода здесь нам головы не морочит, а прямо признается, что проиграл и ни на что не годен! - Вернуть добро уворованное - это только половина дела, - резонно возразил государь. - Пока Пашка с Филькой воров мне не представили, а наплели семь верст до небес, и все лесом! Ну да у нас тут старушка знающая есть, она насквозь любую неправду видит. А попрошу-ка я им экспертизу сделать... - Как можно?! Мыслимое ли дело, живым людям - экспертизу?! Да мы им на слово верим! А Яга - она ж насквозь милицейская... Нельзя бабке безродной боярских доверенных лиц судить!!! Царь поднял руку, и все заткнулись. - Прости их за слова скорые, неразумные, бабушка Яга. Начинай. - Как прикажешь, батюшка... - решительно взялась за дело бабка. -- Но наперед правду скажу: я это дьяка заколдовала. Сквернословил без меры, вот наказание и схлопотал: пока следствие закончено не будет, говорить ему только словами бранными! Так что нечего вам, честные бояре, на нас напраслину возводить - раз ругается грубиян, значит, не закончено дело. Возвратить чертежи мало, надо виновников истинных найти и наказать примерно. А как чертежики царские к дьяку с дружком в руки попали, они и сами расскажут... Ну-ка, Пашенька, посмотри на меня! Трусоватый Псуров развернулся было к дверям, навострив лыжи, но стража только положила руки на сабли, и он сдался. - Как с березы белой желтый лист сыплется, как из тучи сизой частый дождь капает, так бы и с языка лживого вся неправда-кривда-матушка шелухой по землице развеялась! Во чужих краях семь холмов стоит, на семи холмах ветры маются, семь хмельных ветров, неподкупленных... Завлекут-занесут в небо чистое, засмеют-зашвырнут в море синее... Ты же, молодец, все как есть скажи, не кичись ни званьем, ни силою. Только помни-знай, что при первой лжи налетят ветра, не помилуют! Бледный выразитель боярских интересов оказался зажат меж двух огней. Сказать правду значило осрамить Бодрова, солгать - возможно, расстаться с жизнью. Хотя почему "возможно"? Наверняка! Сколько знаю Бабу Ягу - слова у нее никогда не расходятся с делом. По-моему, это правильно понимали все присутствующие, и никто не спешил успокоить Псурова словами: "Не бойся, мы с тобой!" Дураков нет... - Смилуйся, надежа-государь! Грешен я, червь смердячий... Обмануть хотел твою светлость - на участкового навет бросить, а себе милостей царских огрести! Бес попутал, хозяева заставили-и! Не вели казнить, государь... - Говори, - сдержанно выдохнул Горох. Буйные бояре повесили носы. - Девка там была, - зачастил Пашка Псуров, брызгая слюной от усердья, - чернявая да шустрая. Как нас с Филенькой из отделения-то выпустили, мы к нему домой и направились, по маленькой принять для здоровья и за ради утешения. А на площади Колокольной слышим - зовет сзади ктой-то. Обернулись - девка молодая, черноглазая да смазливая. Вы, говорит, слуги царские? А я, говорит, с базара шла да под мосточком бумаги непонятные углядела. Возьмите, говорит, мне без надобности... Ну, мы-то как рассмотрели, чего она нам под нос сует, - так едва от радости не удушилися! Чертежики государевы! В целости да сохранности, вплоть до единого листика! Мы потом уж хотели девице той, худородной, пряников понаобещать, сластей всяких - ан ее и след простыл... А про змия трехголового это уж по дороге придумать измыслили, чтоб с наилучшей стороны геройство свое представить. Вот как дело-то было... Не вели казнить, государь!!! Горох вопросительно глянул на Ягу, та согласно кивнула. На этот раз мошенник говорил чистую правду. Дума молчала, только недалекий Бодров из чисто ослиного упрямства бурчал что-то о чертежах, которые найдены, а уж как - не главное, главное, что не милиция их нашла, и т.п. Остальные его не поддерживали, крыть было нечем. - Все свободны ныне. Суд завтра чинить буду, когда сыскной воевода мне воров да убийц перед троном поставит. До той поры - вон! Я с участковым один на один говорить буду. Возможно, Горох несколько перебирал в грубости, не стоило так обходиться с людьми... Он, конечно, царь, но ведь и человек тоже. Хотя именно сейчас, именно здесь его самоуправство было проявлением самых человеческих чувств. Довели... Видимо, бояре это тоже понимали и, вставая, кланялись, уходя молча, без обид. Баба Яга вышла вслед за всеми, но я знал, что она будет меня ждать. Горох подошел к длинной скамье, тяжело сел и указал на место рядом: - Присаживайся, Никита Иванович. Лихо ты умыл бояр моих, шибко умных... За то спасибо тебе скажу великое. А теперь давай делись тем, что при всех сокрыл... Ксюша моя и вправду в краже замешанная? - Нет, - твердо ответил я, - ее обманули, воспользовавшись излишней доверчивостью. Преступница набилась к ней в подружки, дворник об этом знал, потому и поплатился первым. Сама Ксения Сухарева была кристально честным человеком и по наивности считала остальных такими же. Она искренне пыталась помочь следствию, но ей и в голову не могло прийти заподозрить свою единственную, тайную подругу... - Добро... - Царь помолчал, потом вздохнул и вновь повернулся ко мне: - Как злодея брать думаешь? Ведь ежели там взаправду Кощей Бессмертный сидит, то нам супротив него великую силу поднимать надобно. - А как же ваша новая сабля и честный поединок? - Одумался... - Слава тебе Господи! Теперь насчет Кощея... Баба Яга говорит, что днем он гораздо слабее. К тому же находится в православном городе, и если бы не отъезд отца Кондрата, то вообще не рискнул бы сюда сунуться. План таков: мне понадобятся опытные охотники, умеющие пользоваться веревкой и крючьями. - Это еще зачем? - Не хотелось пугать вас раньше времени, но... Как вы полагаете, почему они отдали чертежи Псурову и дьяку? - Не может быть... - почти сразу же догадался Горох. - К сожалению, может... А это значит, что в нашу задачу входит еще и вероятное задержание летучего корабля! Возвращаться в отделение уже не имело смысла, через три часа должна была состояться "операция по обезвреживанию". Царь отправился собирать добровольцев, в плане подбора кадров мы ему полностью доверяли. Нам с Ягой накрыли обед в маленькой горнице, при государевой кухне тоже готовили не хуже, чем в ресторане, но с бабкиными пельменями не сравнишь. От хмельного мы категорически отказались, затребовав самовар. Я давно убедился, что самые лучшие планы рождаются в голове после пары чашек ароматного облепихового чая. - Не печалься, Никитушка... - С чего это вы взяли? - Да уж вижу... Сокол ты мой, да у тебя ж на лице все написано! Я ить предупреждала: Оленушки - они разные бывают... - Да, да... все верно, - виновато улыбнувшись, согласился я. -- Просто обидно... Я ведь не мальчик уже, кое-какой опыт в этом деле имею, а лопухнулся как младенец... - Ну, милай, на то Всевышний женщину и создал, чтоб мужику в раю не скучно было. Эх, знал бы ты, сколько я по молодости голов задурила... Вот веришь - мужички вокруг так плашмя и падали, хоть собирай да в поленницу складывай. Бывало, и глаз подымать не стану, тока ресницей взморгну - ан, первый парень на деревне уже за мной на четвереньках бежит, язык изо рта свесив! Разве только что не лает, повизгивает тока... - Хм, ну если сравнивать, то на этом фоне я, конечно, держался молодцом. - Вот то-то... Давай-ка обскажи лучше план, по какому Кощея взять думаешь. - Какие у нас могут быть планы, если совершенно неизвестно, что он способен нам противопоставить? - в свою очередь спросил я. Бабка тоже невразумительно пошевелила плечами. - Будем исходить из доподлинно известного и попытаемся с максимальным эффектом использовать наши возможности. Итак, кожевенная лавка находится в центре города, в густонаселенном районе, что сразу же исключает любые крупномасштабные действия. Никакой кавалерии, никаких пушек, никакой стрельбы и шумного сабельного штурма. Мы просто не успеем тихо эвакуировать людей, а значит, могут пострадать невинные граждане. Я предлагаю разместить царских специалистов, одетых под рядовых лукошкинцев, на всех близлежащих крышах. Из всего вооружения парням потребуются лишь крючья и крепкие веревки. Внутрь пойдем мы с Еремеевым, нас там знают, так что, возможно, вечерний визит не вызовет особых подозрений. Мне надо любой ценой захватить Олену и вывести ее за ворота. Фоме соответственно выяснить, где приблизительно может прятаться Кощей, после чего впустить во двор десяток стрельцов и самых голосистых баб. Первые подожгут опилки и стружки, а сами встанут рядом, держа в руках по ведру с водой. Бабы начнут орать: "Пожар!" В результате Кощей Бессмертный непременно вылезет и будет пытаться бежать. - Ой ли? - недоверчиво сморщила нос бабка - С чего ему бежать-то? Выйдет, порубит мечом заколдованным всех твоих скоморохов да в обратку и спрячется. Он же бессмертный, ему, поди, и огонь не страшен. - Нет, нет, непременно должно сработать - я читал нечто подобное из Шерлока Холмса. Кощей побежит спасать летучий корабль, спеша вывести его из зоны пожара. На стрельцов и женщин отвлекаться не станет, нет времени. А как только корабль взлетит, тут наши охотнички зацепят его крючьями и намертво пришвартуют к заборам. - А потом? - Что потом? Ну-у... мы его арестуем. - Угу, тока перед арестом злодей тебе столько молодцов посечет, хоть пол-Лукошкина в траур одевай! И это еще Кощей не в полной силе будет... - Тогда я не знаю... - Действительно, ничего подходящего на ум не приходило. - Эх ты, голова бедовая, милицейская... Ладно уж, присоветую тебе, как с силой Кощеевой справиться. Чую, отольется мне энто в старости, ну да поживем - увидим... - В какой старости, бабуля? - А ты не язви! - разулыбалась Яга. - Ежели б Кощеюшка не так слаб был, я бы первая в лес подалась. - Партизанить? - Никитка, не язви! - Больше не буду, честное слово. Давайте ваши предложения. - Предложу я тебе дело дельное. На одних веревках ты корабль летучий нипочем не удержишь. Да и Кощей-то небось не дурак, что ему стоит канаты твои мечом пообрубить? Надо нам корабль энтот таким грузом загрузить, чтоб он и взлететь не мог. - Мешками с песком? В принципе можно попробовать... Предложим стрельцам бросить по мешочку, так постепенно закидаем до бортов. - Ты опять издеваешься, что ли?! - даже обиделась Яга. - Думай, чего несешь-то! Как тебе стрельцы из-за заборов будут на корабль мешки тяжеленные навскидку метать?! У нас на всю операцию человек десять - двадцать отряжено, коли все попадут - рази ж двадцать мешков корабль посадят? А ежели промахнется кто... Дак Кощей потом тем же мешком тебе с небес по маковке и навесит, с превеликим удовольствием... - А если порох? - Весь город спалим, как сверху шарахнет! Я уж твоей затеи с опилками да стружками горящими опасаюсь, а ты мне порох в ноздрю суешь... Дома-то вокруг сплошь деревянные! - Понимаю, но ведь не грибами маринованными мы в него кидаться будем? - взмолился я. Бабка наконец сжалилась и снизошла до объяснений: - Соль... - Что "соль"? - Я те говорю, солью корабль летучий загрузить надобно. Соль -- вещь древняя, чародейная, все, что ни есть в земле, на соли держится. Без соли и щи не щи, соль звери лижут, солью Господь кровь человеческую напитал... От того сила в ней великая! Кощей соли чистой, ровно солнца ясного, боится. Жжет она его аж до костей. На соляной склад идти надо, там ее немолотой полно. Набрать кусков поболее да и вдарить дружно -- сядет кораблик! И Кощей в нем смирным будет, как овечка стыдливая... - Несколько притянуто за уши, на мой взгляд, но... что мы теряем? Давайте попробуем соль. - И стрельцам еремеевским накажи, тем, что в подмоге стоять будут, - пущай пищали свои тоже солью зарядят... - Ага, и целят ниже поясницы! - Да прекратишь ли ты язвить, участковый?! - деланно возмутилась Баба Яга, а потом расхохоталась вместе со мной. Страшно не было ни капельки! После столкновения с гражданином Бессмертным у ворот нашего отделения меня уже мало что могло напугать... Вскоре заявился сияющий царь, опасность предстоящего задержания радовала его возможностью совершить святую месть во имя усопшей рабы Божьей Ксении. Несмотря на христианское воспитание, наш государь ни в какой мере не сдерживал себя заповедью "Не убий!", искренне считая, что к царям на небесах счет особый и его проступки будут разбираться по иной, специальной шкале. Самое поразительное для меня заключалось в том, что все (даже церковники!) эту трактовку Святого Писания воспринимали безоговорочно. Нет, таким уж закоренелым сатрапом вроде Ивана Грозного наш Горох не был, но публичные казни в его правление были, чего греха таить, на большую площадь перед царским теремом временами выкатывали дубовую плаху, ставили помост и... Зачем я вообще все это говорю? Если честно, то судьба преступницы Олены не выходила у меня из головы. Ее вина казалась очевидной, и даже самый мягкосердечный прокурор не нашел бы основания для послабления приговора. На счету этой девушки четыре трупа! Трое отравлены цианидом, одна заколота кинжалом. Побои, полученные мной и моими сотрудниками, тут уже не котируются. На "вышку" потянула бы и одна кража сверхсекретных чертежей, а смерть подружки царя... Горох собственноручно задушит меня, если я только заикнусь о "пожизненном заключении". И ведь самое смешное, что я практически готов это сделать... Еремеев ждал меня на Колокольной площади, скучающий Митька топтался рядом. В храме он был, все, что мог, выяснил, кому-то, естественно, поугрожал тюремным заключением, но важную информацию выбил - отец Кондрат возвращается. По идее, вообще мог прибыть сегодняшним утром, но, видимо, что-то задержало в дороге. Жаль, его помощь могла бы оказаться неоценимой... В прошлом деле с Черной Мессой этот отважный поп, собрав целый хор местных батюшек, умолил святого Иоанна Воина вступиться за Лукошкино, и тот поразил своим копьем самого Вельзевула. Сейчас небольшое, компактное чудо тоже было бы очень кстати... - Пора, сыскной воевода. - Пора, Фома... - Я взглянул на наручные часы. - Давай уточним детали. Где Баба Яга? - На соляном складе, по ее приказу три подводы солью битой доверху грузят. Будет здесь в аккурат к нашему выходу. Просила напомнить про подружку твою... Дескать, девка неглупая, так что долгих разговоров с ней не веди - раскусит враз! - За это можете быть спокойны. Где у нас царь? - Да вон на той крыше сидит, видишь - из-за печной трубы нога в сафьяновом сапоге выглядывает? Он себе самую длинную веревку взял, хочет первым на летучий корабль крюк забросить. Охотнички его, из ловчего отряда, по двое разместились, в шести местах прячутся. - Правильно, при одновременной атаке мы его возьмем. Главное, чтобы канаты удержали корабль на то время, пока его будут закидывать кусками соли. А где твои? - Десяток вон в том переулочке, с ведрами наперевес ждет. Еще дюжина с пищалями заряженными на соседней улице скрывается. - Заряжали солью? - Только солью, крупной, дробленою. Не сомневайся, участковый, старались, как могли... - Из лавки точно никто не выходил? - Ни души. - Тогда... с Богом! - Я решительно шагнул к воротам, но Еремеев удержал меня за рукав: - Погодь, Никита Иванович, спросить хочу... Девица твоя, Олена, значит... Точно ли к этому делу причастная? С ней-то как быть? - Как со всеми... - твердо решил я. - Желательно взять живой, но, как ты понимаешь, ей терять нечего, и ножом она пользоваться умеет. Фома кивнул, он редко задает много вопросов. По установленному сигналу все наши собрались, приготовившись к активным действиям. А ничего не подозревающий народ сновал по улицам, толпился на площади. Бегали коробейники, торгуя вразнос всякой мелочевкой, степенно прохаживались торговцы сдобой, обвешанные целыми гирляндами бубликов, кренделей и баранок. Носились неугомонные мальчишки, грудастая цыганка что-то втолковывала молодице с ребенком на руках. Жизнь шла своим чередом. Если бы хоть на секунду можно было предположить, что какая-то мелочь сорвется, продуманный план рухнет и ополоумевший Кощей, размахивая мечом, вырвется за ворота... От таких мыслей становилось холодно спине, и я ускорил шаг. Долго стучать в ставни на этот раз не пришлось, приветливый голос Олены ответил мне почти сразу: - Никита Иванович? Бегу, бегу, уже открываю. - Здравия желаю. Простите, что вновь вынуждены побеспокоить, но необходимо подписать кое-какие бумаги. Это относительно несчастного случая с Настасьей... Калитка у ворот скрипуче отворилась, пропуская нас внутрь. На первый взгляд никаких изменений во дворе кожевенной лавки не было, разве что куча опилок стала вроде бы вдвое больше. Плохо, десяти ведер с водой может не хватить, а устраивать серьезный пожар никак не входило в наши намерения. - Олена, вы не против, если я пройду в горницу? Все-таки возиться с бумагами удобнее на столе, чем на колене. - А... я... это... - запнулась она, и мне пришлось, приобняв ее за плечи, почти силой развернуть к дому. - Сотник Еремеев, ждите меня во дворе! Мы с Оленушкой долго не задержимся. Фома незаметно подмигнул, принимая нарочито равнодушный вид. Мы шагнули на крыльцо и вошли в зажиточный просторный дом. Кожевенная торговля наверняка давала возможность хозяину жить в сытости и достатке. Мебель была добротной, сундуки большими, печь в изразцах, а посуда на столе расписная. Вот только бардак повсюду такой, словно уборку здесь делали в позапрошлом году. Прежде чем опуститься на лавку, мне пришлось шугануть с нее наглых раскормленных тараканов. - Я же... предупредить хотела, у нас тут... - Что вы, не стоит! Извиняться должен я, обычно мы предупреждаем граждан о визите участкового заблаговременно или вызываем к нам в отделение. Да вы присядьте, Олена... - Я постою. Что ж за дело у вас ко мне, Никита Иванович? -- Девушка прижимала спиной дверь, и в черных, бархатных глазах уже не было теплоты. Видимо, Яга права, артист из меня никудышный... - Олена, я хочу услышать правду. - Какую правду? Про... Настьку Мельникову? - И про нее тоже, - решился я, отступать было некуда, она знала, зачем я пришел. Но, боже мой, как же мне хотелось, чтобы все это оказалось неправдой... - Следствие располагает неопровержимыми уликами вашего участия в целом ряде преступлений, совершенных на территории города Лукошкино. - Продолжайте, продолжайте, мне интересно... - Мы знаем, что вы украли царские чертежи с планами строительства летучего корабля. Знаем, кто заказал это преступление, и знаем, как были ликвидированы все свидетели, видевшие вас в лицо. По счастливому стечению обстоятельств уцелел только дьяк Филимон Груздев. Убрать его вовремя вы не успели и были вынуждены инсценировать нам "драку" с разбойницей Настасьей. На деле она просто открыла вам калитку на условный стук и пыталась помочь скрыться. За это вы хладнокровно закололи ее и вместе упали в чан для замачивания кож. Предыдущие смерти проводились с применением цианистого калия. Скажите, вам что, так нравится убивать? - Убивать - сладко... - тихо ответила Олена, и от этого ласкового голоса меня невольно бросило в дрожь. - Настырный ты человек, сыскной воевода, коли след берешь - так не теряешь. Сам таким уродился или служба заставила? - Давайте отложим вопросы, не имеющие отношения к делу, - вежливо попросил я. - Вам придется пройти со мной в отделение, вот ордер на обыск и арест. В доме останется Еремеев, а поисками вашего нанимателя мы займемся завтра. - Ох ты, страсти какие... И не стыдно будет вам, здоровым мужикам, девицу беззащитную через весь город волочь? - Собирайтесь. Я сознательно не назвал имени Кощея Бессмертного, соврав, что "искать его будем завтра"... Мне было нужно тихо, без криков и истерик, убраться со двора. Надеюсь, Фома нашел возможное убежище Кощея, потому что после нашего появления на улице во двор бросятся бабы и стрельцы с ведрами в обеих руках. Эх, не помню, кто из великих полководцев жаловался на мелкие, несущественные детали, легко ломающие самые продуманные планы всех великих сражений... Это очень утешает, когда у тебя самого все вокруг идет наперекосяк. Ну, во-первых, ожидающий во дворе Еремеев явно ничего не нашел. Выражение лица растерянно-виноватое, лежбище Кощея не обнаружено, и на операцию с фальсифицированным пожаром можно времени не тратить. - Где корабль? - В сарае стоит, я в щелку углядел. Темновато там, но угадать можно. Хорошие мастера делали, не хуже наших, лукошкинских. - Ладно, посмотрим. Выводи гражданочку за ворота, а мне кликни Митьку, если пришел. Пока держимся прежнего плана, мы с ним поищем потщательнее... - Что ж искать-то? - неожиданно подала голос Олена. - Все, что надобно, здесь, во дворе. А если задержаться хотите, так я помогу. Надолго задержитесь... Словно по мановению волшебной палочки куча стружек и опилок зашевелилась, выпуская на свет Божий двух квадратных молодцов с одинаковыми угрюмыми лицами. - Ну-ка, Юрка Боров да Борька Свин, покажите гостям незваным мастерство свое плотницкое! В громадных лапах близнецов сверкнули широкие топоры... Положение несколько осложнилось. Я говорю "несколько", а насколько конкретно, я понял, лишь когда вышеозначенная Олена выкинула еще один номер. Когда мы выходили из дома, мне даже не пришло в голову связать ей руки. Девушка проиграла, но тем не менее вела себя так достойно, что вызывала невольное уважение, и лезть с веревкой было как-то... неудобно. Ну, это выглядело бы излишней предосторожностью, перестраховкой и даже трусостью с моей стороны. Мне так казалось... Одна из основных заповедей милиционера - никогда не смешивать личное и служебное. Я позволил чувствам взять верх над разумом, и вот... - Не дергайся, участковый! Только рот раскрой, и ты на небесах... -- Олена страстно прижалась ко мне. Это было неожиданно и приятно, если бы не узкий нож, скользнувший из ее рукава к моему горлу. Еремеев сплюнул и выхватил саблю. - Брось оружие, стрелец! - потребовала преступница. - Распорю горло милицейское, ни один портной не зашьет... - Валяй, - ровненько предложил Фома, у меня едва фуражка над маковкой не воспарила. - Ты его убьешь - я тебе башку снесу, а начальство меня за службу верную освободившимся постом пожалует... - Не доживешь ты до повышения, - помедлив, заявила Олена. - Борька с Юркой в тот же миг тебя топориками настругают! Пусть сыскной воевода умрет, пусть я сгину, но и тебе не жить! - Ух ты! - возмущенно раздалось откуда-то сверху, и, сползая пузом по воротам на двор кожевенной лавки, заявился новый персонаж. - Это во что ж вы тут играете, Никита Иванович? Вроде хоровод какой чудной... Девица за вас, Фома за девицу, кабаны энти... инде... энде... эден...тичные за Фому. Стало быть, мне прямая очередь за кабанами... А ну, подвиньтесь взад, свиные рыла! Щас пятачки начищать буду... Все замерли, неуверенно переглядываясь. Отчаянная решительность на лице Олены сменялась робкой растерянностью. Чувствовалось, что девчонка пошла ва-банк, но умирать не хотела совершенно. Митька, засучив рукава, пристроился поближе к упомянутым Свину и Борову, а я автоматически отметил про себя, что Поганов не соврал и такие типы в банде действительно были. Но неужели именно они и построили для Кощея летучий корабль? Внешность у молодцов скорее уголовная, чем интеллигентная, хотя мало ли в среде уголовников истинных художников, творцов своего дела... Как мне показалось, мы простояли минут десять. Активность никто не проявлял, ожидание затягивалось. В ту роковую минуту, когда я окончательно решил рискнуть и попытаться перехватить нож, калитка распахнулась и во двор цепочкой влетели десять еремеевских стрельцов с полными ведрами воды в напряженных руках. Следом посыпались бабы... Видя, что ничего не горит, а мы молчим, стрельцы в недоумении выстроились полукругом, ожидая начальственных указаний. Логического разрешения сложившейся ситуации просто не существовало. А тут еще в напряженном воздухе неожиданно громко прожужжала перелетная муха, не придумав ничего умнее, как усесться на мой нос. Я дернулся, зажмурил глаза и... - А-а-а-пч-ч-хи-и-и!!! Нож Олены неуверенно кольнул меня в шею. Но для обрадовавшихся стрельцов командирский чих послужил прямым приказом! А приказы, как известно, не обсуждают... Молодцы дружно окатили всех нас двадцатью ведрами ледяной колодезной воды! - Пожа-а-а-ар!!! - вдохновенно подхватили бабы. Я, отфыркиваясь, перехватил руку завизжавшей девушки и хлестким ударом вышиб нож. - За мной, молодцы! - пароходной сиреной взвыл мокрый, как курица, Еремеев. Стрельцы, размахивая пустыми ведрами, кинулись в атаку. Бабы соответственно усилили вой. Через пять минут из кучи малы, по уши в грязи, вылез я и выдернул за ногу Митьку. Олена, гибкой змеей выскользнув из стрелецких рук, кинулась к сараю. Мы бросились следом, но уже у самых дверей она вдруг пропала. Просто исчезла, как будто ее стерли с листа бумаги. - Шапка-невидимка?! - переглянулись мы с напарником, но рассуждать было некогда - неведомая сила словно взорвала изнутри крышу сарая, и в образовавшемся проеме показались высокие борта древнерусской ладьи с крыльями. Может, я путаю тип судна, мне он показался более похожим на укороченный драккар викингов, без мачты и парусов, зато с крылышками. Новенький, оранжево-золотистый, свежеструганый, без узоров и канители, но таких красивых пропорций... Летучий корабль казался очень небольшим, на пять-шесть человек, но он полностью оправдывал свое название, величественно поднимаясь в воздух. От такого торжественного зрелища у меня даже перехватило дыхание... Сосновые крылья махали так, что пыль поднималась столбом. На корме показалась высоченная тощая фигура в голландском купеческом костюме. Злорадную улыбочку Кощея я бы узнал из тысячи... - Прощай, сыскной воевода! Ничего у тебя не вышло, и рад бы укусить, да зубки слабеньки... Руками придерживай, не ровен час - выпадут! Летучий корабль находился уже метрах в трех над моей головой, когда торжествующий смех Кощея Бессмертного оборвался - беззвучно взлетели ввысь длинные черные веревки, и стальные крюки намертво вцепились в деревянные борта корабля. Попали почти все! Летучий корабль вздрогнул и замер, крылья недоуменно дернулись. Намертво пришвартованный к лукошкинским заборам, он возмущенно задрал нос, но деваться было некуда. Наш главный преступник что-то забормотал, и от его заклинаний в перелетное судно словно вселились новые силы. Канаты лопались, трещали доски, двое или трое охотников повисли под днищем, стараясь своим весом не дать врагу улететь. В одном из таких отчаянных героев я в шоке узнал Гороха! И похоже, не я один... - Гляньте-ка, православные! Ить это ж царь... - Горожане, задрав головы, уставились на невиданное диво, пытающееся взмыть под облака. - Митька, где Яга?! - Должна сию минуту быть, Никита Иванович! Только бы она успела... Уйдет, уйдет же, подлец! Порвались еще две веревки, у чьей-то крыши сломался конек, летучий корабль здорово кренило на один борт, но он медленно отвоевывал у нас сантиметр за сантиметром. - Митька, поймай царя! - Я плюнул на все и, нахлобучив мокрую фуражку на уши, полез на ворота. В это время Кощей на корме прекратил возню с заклинаниями и взялся за меч. Взмах - и один из храбрецов рухнул вниз с обрезанным канатом в руках. - Огонь!!! - не своим голосом завопил я. Стрельцы, прятавшиеся на крышах, дали по преступнику дружный залп! Вой, который испустил Кощей Бессмертный, нельзя было сравнить ни с чем... Ей-богу, такому воплю сам Тарзан бы обзавидовался! Крупнокалиберная соль в стволах стрелецких пищалей сделала свое дело. Злодей начал бегать от носа к корме со страшной скоростью, почесываясь, как сумасшедший. К сожалению, на подъемную силу летучего фрегата это не повлияло... Даже наоборот - все, кроме царя, выпустили веревки и, рискуя свернуть шеи, спрыгнули вниз. Митька со своим подвигом влез, как всегда, не вовремя... Отчаянно изогнувшись, он совершил абсолютно невозможный прыжок с крыши соседского дома, поймав ноги государя мертвой хваткой. Горох разматерил всю улицу, но такого "довеска" не выдержал, вынужденно разжимая руки. Они оба рухнули в чей-то двор, а летучий корабль, обрадовавшись полученной свободе, резво взмыл ввысь. - Эхма... ушел-таки... - тихо раздалось в толпе. - Да, не удержали... Видать, мало каши стрельцам царским дают. - Молчал бы уж! Рази такую махину диковинную десятком молодцов удержишь? Всем миром браться надо было... Что ж ты не попросил, участковый? Мы бы подсобили... - На этот раз в народе зазвучали голоса, полные незаслуженной обиды. Я глянул вниз, с ворот, на честные лица простых лукошкинцев, и мне действительно стало как-то... стыдно. Они правы, Кощею не удалось бы уйти, если б я обратился за помощью к людям. На Колокольную площадь на полном скаку ворвались три телеги, доверху груженные прозрачными кусками соли. Спрыгнув с передней, ко мне быстрыми шагами засеменила Яга. Бабкина хромота почти не замечалась - хороший признак... - Собирай народ, Никитушка, проси подсобить. - В чем? - Я опустил глаза. - Все кончено, он ушел... Мы не сумели... - Да ты вверх-то глянь, умник! Нашел время слезы лить... Поднимай народ, Кощей возвращается! Казалось, кто-то прокручивает назад ленту кинопленки. Летучий корабль, собственной персоной, сделав эффектный круг в поднебесье, приветливо помахивая крылышками, пошел вниз. Как, зачем, почему? Не было времени даже задуматься... Лично я сдуру решил, что это Кощей возвращается мстить нашим снайперам за соленое угощение. Кстати, надеюсь, они догадались перезарядить пищали? Но, как бы то ни было, корабль плавно и неуклонно снижался на двор кожевенной лавки к развалинам того же сарая, откуда и взлетал. - Граждане лукошкинцы! Вот он, ваш час! От всей души прошу всех желающих оказать нам посильную помощь в задержании особо опасного преступника! - Мы желаем! Все пойдем! От радость-то... Говори, что делать надобно, сыскной воевода! Я постучал себя кулаком в грудь, китель хоть выжимай, глянул наверх и продолжил: - Сейчас эта летающая лодка опустится пониже, и мы должны постараться до краев загрузить ее солью. Вон три телеги, кидайте как получится, пока под тяжестью груза они не совершат вынужденную посадку. Стрельцы поддержат вас прицельным огнем. Но на корабль никому не лезть! Преступника будем брать измором... Кощей на корме бесновался, как мог. По-моему, он уже исчерпал весь запас и ругательств и заклинаний. Народ ретиво расхватал солидные куски колотой соли размером с кирпич и бросился в атаку. Первым залпом вверх взвилось не менее полутораста килограммов соли! Гражданина Бессмертного просто завалило... Пока он выбирался наружу, воодушевленные мужички понарасхватали почти всю первую телегу. В Кощеевых руках замелькали зеленоватые молнии, видимо, он все-таки рассчитывал хоть кого-нибудь покарать. Но еремеевцы дали жару изо всех стволов! Я никогда не слышал, чтобы человек так вопил... С другой стороны, Кощей Бессмертный все же и не совсем человек. А летучий корабль, слегка коснувшись земли, вновь взмыл в небо. Мы, как дураки, остались внизу... - Не печалься, Никитушка, помощничков-то не распускай, - поспешила утешить Баба Яга. - Чую я, злодей наш опять сюда же вернется... Чей-то у него в управлении заклинило. Не туда пошло, что ли... - Туда... - ошарашенно выдавил я - прозрение было слишком неожиданным. - Именно туда, бабуля! Где были мои мозги?! Царь же показывал мне действующую модель - маленький кораблик, летающий по комнате. Круг под потолком - и на то же место! Понимаете? - Нет, но чую - вернется! - Естественно, вернется! Ведь он сделан по тем же чертежам, что и уменьшенный образец. Значит, будет так же садиться и взлетать, садиться и взлетать, только с большей амплитудой разбега... Граждане, благодарю за помощь и моральную поддержку! Через пару минут он еще раз приземлится, так что не откажите посодействовать в разгрузке и второй телеги! - О чем речь?! Пособим милиции! Как скажешь, участковый! Дяденька, а можно и я кину? ...Мужчины и женщины, старики и дети наперегонки ломанулись разгружать вторую телегу. Забава становилась всенародной! Когда летучий корабль, сделав положенный разворот, лег на прежний курс - мы ждали его во всеоружии... - Без приказа - не кидать! - прикрикнул я на самых ретивых. Привлеченные грохотом и пальбой горожане прибывали со всех сторон, и Колокольная площадь была запружена почти до отказа. Забор у кожевенной лавки попросту рухнул, не выдержав напора толпы. Народ уточнял, где плохие, и требовал свой кусок соли, мстительно покачивая его в мозолистых руках. Кощей Бессмертный сверху уже не ругался, а только выл. В бесплодных попытках подчинить корабль своей воле он попытался грызть борта, лупить мечом по корме, топтать палубу ногами, но толку было - ни на грош! Поняв, что положение безвыходное, злодей начал лихорадочно швыряться в нас булыжниками соли. Ему это давалось ценой нечеловеческой боли, но и в толпе кому-то раскровянило башку. - Внимание! Приготовиться! Дружно, залпом, огонь!!! В воздух взвился целый вихрь смертоносной соли. Пока летучий корабль опускался, пока взлетал вновь, лукошкинцы добротно загрузили его почти вровень с бортами. Кощея Бессмертного завалило по самую шляпу, из соляной горы торчала лишь обуглившаяся рука, сжимающая черный меч. - А ить получается, Никитушка! Глянь, как тяжело вверх ползет... Ровно в туесок девичий вместо ягод подков насовали. - Точно, - согласился я, - когда он вновь пойдет на посадку, мы загрузим его окончательно. Арест Кощея будет произведен, не смотря ни на что! Так-то, бабуля... - Охти ж мне... - неожиданно вспомнила Яга, - а царь-то у нас где?! - Царь? Какой царь? Ах, царь... да вон в тот двор упал, вместе с Митькой. - Не смешно, участковый, - насупилась бабка. - У Мити головушка дубовая, ежели об землю треснется - яма глубокая будет... А народу царь нужен! И не на голову ушибленный... Пошли-ка стрельцов за государем! Мне было не до того, но затруднительное положение разрешилось само собой. Из ворот того дома, в чей двор рухнули наши герои, показался весь облепленный соломой мокрый Митька. На шее у него болтался хомут, а в руках извивался большой, замотанный в рогожу сверток. Народ расступился перед ним в почтительном молчании, как перед инвалидом многих войн... - Митя, где царь? - Царь? Какой царь? Ах, царь... - Митька-а-а!!! - возопили мы с Ягой в один голос. Наш младший сотрудник, наморщив лоб, делал вид, будто старается что-то вспомнить... - Ох и крепко маковкой стукнулся... - наконец доложил он. - Ногами крышу пробил, а там головой вниз, да по бревну, да в поилку, да об пол, соломкой присыпанный... Вот тока соломка подстеленная и спасла. Спасибо добрым людям, что внизу конюшню поставили. Вот ежели бы кузня была... Да об наковальню лбом, больно же небось?! - Митя, где Горох?! Говори быстрее, несчастный, корабль уже опускается! - Горох? - Похоже, он вновь отключился. - Не было там гороху. Овес был, ячмень в мешке вроде, а горохом кто ж лошадей кормит? Все сеном больше... - Бабуль, покомандуйте гражданами, пока я его задушу! - вежливо попросил я, но Митькина мысль, блуждая по логическим цепочкам умозаключений, все-таки нашла правильное решение: - А-а... так вы о государе нашем беспокоитесь?! Не извольте волноваться, Никита Иванович, уберег я царя-батюшку... Шеи своей не пожалел, куда помазанник Божий мне всем задом с размаху и хряпнулся! - Граждане, приготовиться! Всю соль разобрали? Вот и отлично, третьей телеги должно хватить за глаза... Итак, кидаем строго по моей команде! Митя, прости, что перебил, продолжай, пожалуйста. - Покалечился надежа-государь... - печально объявил Митяй, по-прежнему не выпуская из рук сверток. - Я-то, как на четвереньки вскочил, вижу, мается он в стороночке и стонет так тихохонько... Вроде маму мою зовет, а зачем? Ну, я его споймал, бедного, чую, царь-то наш как есть весь переломанный! Сложил я его поаккуратистей, уж как сумел... не лекарь, не знахарь, академиев в Сорбонне не заканчивал! В рогожку увязал, думаю, бабушка Яга покумекает да и соберет государя-батюшку еще получите прежнего. Вот он, для вас берег... Яга, до сего момента стоявшая столбом, икнула и кинулась разматывать сверток. Я сбил фуражку на затылок, взмахнул рукой, и народ дал по Кощею очередной залп! Летучий корабль, из последних сил махая крыльями, тяжело грохнулся оземь, сделал несколько грузных попыток оторваться, но не смог... Гора хрустально-сероватой соли высилась в нем так, что борта трещали. Радостные лукошкинцы, словно малые дети, прыгали вокруг, упоенные победой над самым непобедимым злодеем их эпохи! Господи, неужели мы действительно это сделали? Баба Яга подвела ко мне освобожденного Гороха. Царь прихрамывал, тяжело опираясь на плечо бабки, но вид имел грозный и деловой. - Еремеев! Ко мне! - Я спрыгнул с дрожащих ворот, где, собственно, и руководил всем сражением, хлопнул по плечу подоспевшего Фому и обернулся к государю: - Ну что, пойдемте производить арест? Кощея извлекли не сразу. Сначала царь собственноручно отключил какой-то неизвестный мне шпенек, и крылья летучего корабля замерли в неподвижности. То, что стрельцы извлекли из-под тяжелых пластов соли, не имело ни малейшего сходства с тем Кощеем, которого я знал. Просто какой-то обугленный скелет в драных лохмотьях, не подающий ни малейшего признака жизни. По совету многоопытной Бабы Яги его с ног до головы заковали цепями и в осиновом гробу отправили в царские темницы. До справедливого решения суда тело должно было находиться там. Хотя, как я понимаю, гражданин Бессмертный вполне мог и симулировать... Но вроде бы завтра отец Кондрат точно должен прибыть в Лукошкино, а при нем Кощей не посмеет даже пикнуть. Мы втроем не спеша направились в родное отделение, Горох увязался было следом, но его вовремя перехватили бдительные бояре. В захвате летучего корабля они демонстративно не участвовали, а вот по окончании всего шума соизволили прибыть, дабы напомнить государю о невозможности ронять царское величие пешей прогулкой с простолюдинами. Фома и его охранная сотня остались на месте преступления, там требовалось навести серьезный порядок и организовать ночную охрану "стратегического объекта". Летучий корабль, несколько потрепанный и поцарапанный, все еще был готов к эксплуатации. Улететь на нем, конечно, невозможно, но желающих просто покататься оказалось не так уж мало. Вроде бы взрослых мужиков приходилось отгонять как шкодливых мальчишек... Баба Яга отправилась в терем, накрывать на стол, а нас прогнала в баню. Это правильно, в их времена все серьезные дела начинаются и заканчиваются баней. Не самая плохая традиция, скажу вам, а учитывая наше промокшее состояние... Митька опять заботливо взялся за веник, но лично у меня вторично обречь себя на порку не было ни малейшего желания. Парились недолго, я хотел о многом поговорить с Ягой. К нашему возвращению из бани бабка расстаралась, как могла. Особых разносолов, конечно, не было, но для голодного милиционера и подогретые щи с остатками курника казались настоящим пиром. Настойку Яга достала новую, лимонно-медовую, желтовато-янтарного цвета. Выпили молча, ели - тоже, разговорились позднее... - А вот скажите, Никита Иванович, что ж царь теперь с Кощеем делать будет, коли он бессмертный? - Ну не казнить, это точно... - важно подтвердил я. - Скорее всего, по зрелом размышлении, отправит куда-нибудь на окраину, в самый дальний острог. Там посадят в одиночную камеру, закуют в кандалы понадежнее, и... достаточно долгое время он не будет нас беспокоить. - Чей-то недопонял я... - А че ж тут непонятного, - пояснила Баба Яга, - рази ж какая тюрьма Кощея удержит? Ежели не сам цепи порвет, так найдет дурака-царевича, тот его пожалеет, водицы испить даст, а уж там и... Нет, милок, отродясь такого не бывало, чтоб сам Кощей Бессмертный из застенков каменных да кандалов железных сбежать не смог! - Ну и шут с ним! - храбро заключил Митька. - Пущай себе бежит, а мы опять поймаем - и в кутузку! - Это правильно. Работа у нас такая, интересная: они бегут, мы ловим. Ты бы вот лучше рассказал, почему Борова и Свина проворонил? Говорил, нет их. А они вон какие шкафы, в неподходящее время выискались... - Да спрашивал же я, спрашивал! - виновато поник парень. - Соседи смеялись только... Дескать, у них что ни боров - то Борька. Имя-то самое свинячье. А боровов Юрок и нет ни одного, хотя свинья с поросятами почитай что у каждого во дворе имеется... Но ить взяли же их? - Взяли, но это не твоя заслуга. Задержание двух уголовников, плотников экстракласса, произвели еремеевские ребята. Кстати, Фома вскользь упомянул, что оба вопят о своей невиновности. Они якобы творческие люди, члены какого-то союза, были приглашены на секретную миссию и, на кого работают, абсолютно не подозревали... - Врут! - твердо припечатала Яга, хлопнув ладонью по скатерти. Стол дрогнул, бабка смутилась и разлила всем по второй. - Врут, естественно. Только смертная казнь им за это все равно не светит. Убийств на них нет, особо тяжких преступлений тоже, пусть потрудятся годок-другой в исправительной колонии строгого режима. Может, сумеют организовать на каторге кружок по выпиливанию лобзиком... - Никита Иванович, а вот я насчет девицы преступной, Олена которая... - вновь загорелся Митька, за что Яга быстро отвесила ему воспитательный подзатыльник. Я немного помолчал, но в принципе парень был прав... - Видимо, ей удалось бежать. Я отвлекся на летучий корабль, от стрельцов информации насчет ее поимки не поступало. Сам ведь видел, как она буквально растворилась в воздухе... - Шапка-невидимка! - напомнила бабуля. Мне оставалось только признать свое поражение: - Попробуем завтра допросить Кощея, он должен дать исчерпывающую картину тех печальных событий. Но если ничего не изменится, то... Олена по-прежнему остается главной подозреваемой во всех четырех убийствах. Она знала, что мы будем в трактире Поганова, она передала свое кольцо сообщнице Настасье и вполне могла заявиться на встречу утром. Видя, что все пошло не по установленному сценарию, она отравила Селивестра Петровича. Бегство Настасьи тоже могло быть делом ее рук... Ей так же ничего не стоило отравить дворника, который мог дать нам информацию о единственной подружке своей дочери. Она легко подсыпала яд и самой Ксении Сухаревой, хладнокровно убив ее за чаем и подготовив для нас фальшивую улику. Наверняка именно она дралась с нами у поруба, а потом заколола бывшую подельницу... - И мы такую злодейку преступную на свободе оставили?! -- пораженно вытаращился наш младший сотрудник. Я только развел руками: - Будем искать. Пока она в шапке-невидимке, ей ничего не стоит уйти. Тем более что таможня теперь откроет все ворота. Но мне почему-то кажется, что мы с ней еще встретимся... - Да уж не кажется! - изменившимся голосом вскрикнула Яга. - Чую запах чужой, девичий прямо за дверями нашими... Митенька, возьмись-ка за ухват, вот тока драки мне в доме напоследок не хватало! ...Дверь в горницу осторожно приоткрылась и в образовавшемся проеме показалась настороженная морда бабкиного кота. Мы облегченно выдохнули... Кот Василий бочком втиснулся в помещение и, поклонившись мне, сунул что-то в сморщенные руки Бабы Яги. - Батюшки светы! Да тут записка тебе, Никитушка! То-то я чую -- запах девичий... - Что там? - изо всех сил стараясь казаться равнодушным, бросил я. - Да так... - подмигнула бабка, - ничего особенного. Выдь-ка за ворота, там тебя одна знакомая для разговору дожидается. Я, схватив в охапку фуражку и китель, прыгнул к дверям. Митьку, попытавшегося шмыгнуть следом, перехватила бдительная Яга. - Дык... как же так, бабуля?! А вдруг это убивица многоопытная, Олена-уголовница? - Она и есть. - Она?! И вы меня тут задерживаете?! Да ведь Никита Иванович один там и без оружия оборону держит. А пособить-то против злодейки и некому... пустите-е-е! - Сиди, неслух! - Баба Яга силой усадила огромного Митьку на лавку и заткнула ему рот пряником. - А то я дура совсем, не знаю, когда участкового нашего одного отпустить можно? Не лезь в энто дело, сами разберутся! Не тронет она его, да и он ее в тюрьму за косу не потащит. Но о том - молчок! Не то опять петухом оберну, тока кому кукарекни... Митька надулся и обиженно зачавкал медовым пряником. ...Олена стояла у забора, немного в стороне от наших ворот. Я сразу увидел ее, но подошел с трудом, ноги резко стали ватными, а в руках появилась непонятная слабость. Мы довольно долго молчали, не зная, с чего начать. Потом она мягко взяла меня под руку, и мы неторопливо направились вдоль по улице. Такая тихая, ночная прогулка милиционера и преступницы... - Зачем вы пришли? - Хотела все рассказать. Я понимаю, как глупо это выглядит... Там, в лавке, вы обвинили меня в смерти Ксении. Так вот, я ее не убивала. - Вас видели стрельцы, - словно бы оправдываясь, сказал я. Она покачала головой: - Ксюша была необыкновенным человеком. Поверьте, на мне много грехов, но... Я втерлась к ней в доверие, убедила взять меня с собой к царю и выкрала чертежи. Все придумал Кощей, он как-то увидел их в своем волшебном зеркале. Потом... Наверное, что было дальше, вы знаете не хуже меня? - Рассказывайте. - Город "закрыли", я не успела сбежать. Пришлось звать сюда Кощея, он приехал. Тайное убежище во дворе кожевенной лавки было приготовлено заранее. Кощей не хотел возвращаться просто так, он рвался отомстить вам за какие-то прошлые обиды... - За что вы убили дворника? - Я не убивала его, - устало, но твердо заявила Олена, крепче сжимая мою руку. - Я была у них в доме, когда он вернулся из отделения. Николай Степанович был очень умным человеком. Он сразу же понял, кто мог быть причастен к краже, но донести на меня... Этого он не смог бы никогда! Тем более что его дочь Ксения была бы признана сообщницей, а у нее мало заступников при дворе. Утром я узнала, что он... - Принял яд, - медленно протянул я. - Ушел из жизни подобно почитаемому им Сократу. Почему он не поверил мне?! Господи Боже, хоть когда-нибудь вразуми интеллигентов! - Кощею это понравилось. Когда я... заманила вас кольцом, мы передали его Настасье с разбойничьего двора Поганова. На рассвете я должна была проверить, как все прошло, и на всякий случай захватить с собой такого же яду. Вам не судьба была умереть... Увидев у ворот стрельцов, я надела шапку-невидимку и прошла внутрь. Эта кружка с ядом предназначалась вам... Тот здоровенный парень, Митя, едва ли не вырвал ее у меня. Смерть Поганова была случайной, он давно служил Кощею и был ценным холопом... - Но кто же тогда убил Ксению? - Кощей. Когда я ушла, она была жива. Наверное, он почувствовал, что Ксюша стала для меня чем-то большим... Он отравил ее, а потом смеялся мне в лицо. Сказал, что оставил для вас рыжий волос и что Настасью пора сдавать. Дьяка тоже надо было убирать, но весь спектакль затевался с одной только целью... - Повесить все преступления исключительно на нее? Дальнейшее почти понятно, если вам тяжело говорить, то не надо... - Чего уж там... - Она грустно улыбнулась, и в ее черных глазах на миг блеснула такая безысходная тоска, что у меня едва не остановилось сердце! - На совести Настасьи много загубленных душ. Она вертела Погановым, как хотела, и ей нравилось убивать... Я очень легко всадила в нее нож. Кощей не поверил, что мне не удалось добраться до дьяка, и ночью пошел на вас сам. Как вы спаслись - ума не приложу... От него еще не уходила ни одна жертва! - Нам повезло, - лаконично объяснил я, - попался сумасшедший петух. На некоторых преступников кукареканье действует отрезвляюще... Олена, я все понимаю, но тем не менее кража и убийство все равно имели место. По долгу службы я был бы обязан вас арестовать. Конечно, то, что вы пришли сами, молено попробовать оформить как явку с повинной, и тогда... - Нет, участковый! Разве я бы просто так пошла? Умирать не хочу, а иного мне царь не отпустит... - Ну почему же? Горох не настолько жесток, как трактуют учебники по истории. А к молодым, оступившимся девушкам тем более лоялен. Я думаю, что мы могли бы... - Ничего мы с тобой не могли бы, Никита Иванович. - Олена выпустила мою руку и чуть не плача остановилась. - Да посмотри же ты на меня, дитя недогадливое! Я же не человек... я... Она стянула с головы красную ленту и, раздвинув густые волосы, показала мне маленькие рожки. Можно подумать, меня это убило на месте... Да я даже не удивился! - Ну и что? Я видел такие у шамаханов. Вы из их орды? И хвостик маленький есть... - Есть! И не маленький! - сердито притопнула Олена, видимо, страшно довольная тем, что я не упал в обморок. - Не шамаханка я, а бесовка! С малолетства у родителей украденная и Кощею в холопки проданная. И быть мне в обличье бесовском, покуда... - Не появится добрый молодец и не поцелует? - Я решительно сделал шаг вперед, обнимая ее за плечи. - Быстрый какой... да если бы! - Она тихо вздохнула и прильнула ко мне на грудь. - Покуда срок мой не выйдет, а границ его я и сама не ведаю. - Можно у Яги спросить, вдруг она знает? - Вот и спроси... А меня не держи пока. Поверь, сыскной воевода, я и сама к тебе прибегу, как только сумею. - Теплые девичьи губы на мгновение коснулись моей щеки. - Ты только дождись меня... А на прощанье подарочек возьми, Бабе Яге покажи, в твоем деле милицейском, очень полезная вещь будет. - Олена-а-а! Она выскользнула, что-то сунув мне в руки, и скрылась в темном проулке. Мне безумно хотелось ее догнать и... Нет! Не арестовать, а сказать ей... Как все запутано! Что я буду завтра докладывать Гороху? Как теперь прикажете закрывать следствие? Придется пойти на явный подлог и подтасовку фактов... Бабка меня поймет, Митьке и знать незачем, а с царем мы как-нибудь договоримся. В конце концов, чертежи у него, летучий корабль тоже, а истинный виновник смерти Ксении Сухаревой найден, задержан и ждет скорого суда. ...Уже в отделении я отдал Яге маленькую круглую шапчонку образца узбекской тюбетейки. - Шапка-невидимка! - обомлела наш эксперт. - Да как же ты, голубь, таковую редкость раздобыть умудрился? Али краля твоя сама отдать сподобилась... - Она не краля. - Ага, помню - потерпевшая! - Ладно, смейтесь надо мной, издевайтесь, как хотите, мне уже все равно... Я бухнулся на скамью, положил руки на стол, поудобнее улегся сверху и задремал. Дрема плавно и незаметно перешла в тихий, глубокий сон... - Никитушка, ты бы слазил в погреб за сметанкою. Митька к девкам царским объясняться побег, а у меня чтой-то поясница с утра так и ломит... - жалостливо попросила бабка. Я сидел за столом, и сладкий запах свеженапеченных блинов призывно щекотал ноздри. Яга права, какие русские блины без сметаны? - О чем разговор, бабуль? Уже иду! Я быстренько откинул в сторону половичок, поднял тяжелую крышку погреба и спустился по ступенечкам вниз. Сметана стояла в коричневой кринке, на полке слева, ее я нашел сразу. А повернувшись, увидал ухмыляющуюся морду кота Василия, передними лапами опускающего крышку... - Ах ты, гад! - с чувством выругался я и полез по лесенке в полной темноте. Не рассчитав скорости, гулко ударился головой. Крышка подвала легко подалась, и сквозь хлынувший водопадом свет мне навстречу протянулась мужская рука... с командирскими часами на запястье. - Вылезай, Ивашов! Пошли быстрее, а то без тебя все ученья кончатся. Я ошарашенно поднялся наверх и ахнул. Неизвестно какой замызганный домик, два улыбающихся сержанта, мои товарищи по прошлой службе в Москве... Где же я?! В разбитом оконце виднелась шоссейная дорога с пробегающими автобусами, на горизонте белели айсберги многоэтажек, моросил мелкий подмосковный дождь... - Да ты что, Ивашов, не в себе?! - Не в себе... А где же Яга, где Митька, где мое Лукошкино? Как я сюда попал? За что?! Я не хочу! Я... я... ма-ма-а-а! - Никита! Никитушка! Да что же с тобой, сокол ты наш ясный?! - Баба Яга встревоженно трясла меня за воротник. Я открыл глаза, вцепился в нее обеими руками, обнял, прижал к себе изо всех сил и срывающимся голосом прошептал: - Сон... просто страшный сон... Приснится же такое! - Да что же тебе, касатик, приснилося? - искренне поинтересовалась бабка, не избалованная такими знаками сыновней привязанности с моей стороны. - Ку-ка-ре-ку-у-у-у!!! - с яростным, душевным надрывом проорал петух во дворе, начисто перекрывая мой ответ. Мы подозрительно переглянулись... Неподходящее для кукареканья время - час ночи! - Неужели опять Кощей? - Навряд ли, он ить в цепях, в темнице, царского суда дожидается... - Тогда с чего петух орет? - Не ведаю... Я ж излечила его, бедного, он теперича тока вовремя голосить должон. - А... не извольте беспокоиться, - с удовлетворенным прихрапыванием донеслось из сеней. - Я это в честь победы великой, над Кощеем, значитца, решил это... петушка нашего геройского побаловать. Угостить от души! Насыпал ячменю отборного в мисочку да зеленым вином залил, не поскупился... Пущай птица порадуется, шутка ли - самого Кощея одолели! Так вы уж... а-а-хр-р! на петушка-то не серчайте, это он с похмелья поет! - Бабуля, - страдальчески взвыл я, - пустите меня, я его все равно уволю! - Ну не надо! Не сердись на мальчоночку, - пустилась уговаривать Яга. - Мы-то вот сядем-ка лучше да чайку попьем. А хоть время и позднее, ты мне про сон свой страшный все порасскажешь. Я ить в снах ох как разбираюсь... - Ладно... сейчас чай, а Митьку уволю завтра, - угрюмо решил я. Хотя на завтра, если честно, оказалось столько дел... И послезавтра тоже, а там дальше - больше! Беготня, суета, у трясение всех бумаг, отчетов и докладов. В сущности, ничего особенно интересного, рядовая рутина. Следствие мы закрыли. Гражданин Кощей Бессмертный получил пожизненное заключение в самом дальнем сибирском остроге. Летучий корабль подкрасили и теперь используют для катания публики на ярмарках и по воскресеньям. Мастера трудятся над созданием новой, более усовершенствованной модели, но Горох уже охладел к этой идее. Дьяка вновь взяли на работу в думский приказ, дней пять он говорил со всеми необычайно вежливо, но вроде вчера опять сорвался... Псурова боярин Бодров еще более приблизил к себе как безвинно пострадавшего великомученика от милицейского произвола. В награду за удачно проведенную операцию государь выдал нам премию. Большая часть денег ушла на откуп Митьки от женитьбы. Я беседовал с Ягой насчет Олены, но это слишком уж личное... В остальном все было хорошо. Тихо, скромно, просто, но со вкусом. Вы не поверите, мы жили без проблем вплоть до самой зимы! А с первым снегом нам выпало такое-е-е дело... Но это, сами понимаете, уже совсем отдельная история... ВЕСЕЛЫЕ ДЕТЕКТИВЫ ФАНТАСТА АНДРЕЯ БЕЛЯНИНА Рассей пустую думу. Бомарше Говаривал мне: "Слушай, брат Сальери, Как мысли черные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку Иль перечти "Женитьбу Фигаро". А.С. Пушкин Пушкинский Бомарше, цитируемый Сальери в разговоре с Моцартом, конечно же был прав. Прав как истинный сын своего века, века "отрицанья и сомненья". Веселость, легкость литературного произведения считалась в XVIII веке одним из главных его достоинств. "Поучая, забавлять" - такую задачу ставили перед писателем теоретики классицизма. Пишите языком доходчивым и внятным, Умея сочетать полезное с приятным, - призывал собратьев по перу Никола Буало. "Имеет право на существование любой литературный жанр, кроме скучного", - утверждал Мольер. Так было... Со временем литература разучилась просто улыбаться. В особенности это относится к российской словесности. Даже в благословенном остроумном XVIII столетии наши ведущие поэты, драматурги и прозаики не улыбались, а насмехались, критиковали, жгли огнем "пламенной сатиры". Уже в следующем, XIX веке "серьезность" стала одним из основных требований, предъявлявшихся критикой и обществом к литературе. И редкие смельчаки, пытавшиеся писать смешно, вынуждены были маскироваться. У Гоголя - не просто смех, а "смех сквозь слезы". Примерно то же (конечно, со многими оговорками) мы видим и у Салтыкова-Щедрина. XX век - век революций и двух мировых войн - тоже не очень-то давал расслабляться. Аверченко, Ильф и Петров, Булгаков, Войнович, Стругацкие (имеются в виду "Понедельник..." и "Сказка о Тройке"), многие другие, коих уже и не упомнишь. Разве они улыбались? Так ли смешны Максудов, Чонкин и даже сам неподражаемый Остап Бендер? Все та же "муза пламенной сатиры" вдохновляла авторов на создание их бессмертных творений. А как хотелось порой именно расслабиться, отвлечься за бутылкой "Советского шампанского" и книгой нашего собственного Весельчака от грустных раздумий о судьбах Отечества, о хлебе насущном, очередях и дефиците... Но вернемся к мысли Мольера о скучных и веселых жанрах. Детектив уже по определению - нескучный жанр. Однако можно ли считать веселой книгу, где описываются кражи, убийства, розыск и задержание преступника? Бывает и такое. Например, польская романистка Иоанна Хмелевская создала едва ли не классические образцы так называемого "иронического детектива". Или Картер Браун с его сериалом о детективе в юбке Мевис Зейдлиц - "зеленоглазой блондинистой дурище". Да чего далеко ходить. Взяв в руки любой из детективов современной российской писательницы Татьяны Поляковой, вы будете хохотать уже на второй или третьей странице. Кстати, не заставляет ли задуматься тот факт, что почти все иронические детективы повествуют именно о женщинах-сыщиках (вот вспомнилась и шеф детективного агентства Берта Кул из романов Гарднера). Это симптоматично - все же детектив серьезный жанр. Следствие, как правило, в нем ведет мужчина. Сыщик-женщина (за исключением разве что мисс Марпл) уже с самого начала воспринимается как насмешка над благородной и достаточно тяжелой профессией. Не случайно до недавнего времени в школах милиции девушки-курсанты были редкостью. А если задачу усложнить еще больше? Попробуем отыскать не просто веселый детектив, а веселый фантастический детектив. Ну, в зарубежной литературе это, естественно, Роберт Асприн. В российской же аналогов почти нет. Есть веселая фантастика, но не детективная. Есть и фантастические детективы. Однако они слабо подпадают под определение "веселый". Здесь мы вновь возвращаемся к той же проблеме, о которой говорилось выше: смешна ли книга, описывающая убийства и насилие: Думается, после нашего длинного вступления у читателя уже не должно возникнуть сомнений, что книга, которую он держит в руках, в некотором роде явление редкостное для современной российской фантастики. Редкостное уже хотя бы потому, что главным героем веселых фантастических детективов астраханца Андрея Белянина (его "Летучий корабль" - третья часть цикла, начатого романами "Тайный сыск царя Гороха" и "Заговор Черной Мессы") является не крутой сыщик-супермен, балансирующий на грани закона и беззакония, не хитроумная зеленоглазая блондинка, владеющая приемами карате и восточной магией, а обычный парень, участковый милиционер. Этакий гибрид дяди Степы и Анискина. Говоря о творчестве Андрея Белянина, известный критик В. Гопман справедливо отмечал, что книги писателя - "своеобразный пастиш" (этим термином принято называть художественное произведение, представляющее собой монтаж из различных произведений одного или нескольких авторов). Данное определение отчасти верно и в отношении цикла о "тайном сыске царя Гороха". Особенно применительно к первой книге. При знакомстве с нею сначала вспомнилась старая шутка о том, как ученые, заложив в компьютер специальную программу, получили универсальный русский анекдот. Показалось, что А. Белянин попытался под одной обложкой объединить все модные нынче литературные жанры: детектив, боевик, "славянское" фэнтези, мистику и шуточный (балаганный) роман. Мы предположили даже, что автор хотел написать пародийный роман, обыгрывающий штампы названных выше жанров. Однако при подготовке данного послесловия пришлось перечитать "Тайный сыск...", чтобы сопоставить его с "Летучим кораблем". И все три романа выстроились в особый ряд, где каждый новый компонент сложнее предыдущего. Литературные реминисценции вообще являются одним из самых распространенных приемов в современной российской фантастике. Некоторые писатели используют в своих текстах скрытые, но всеми узнаваемые цитаты из произведений друзей и "неприятелей" по цеху. Это своеобразная игра. Элемент то ли богемной тусовки, то ли литературной борьбы. Примеры находим в романах Л. Вершинина, А. Валентинова, С. Лукьяненко и Ю. Буркина и др. Иные же авторы уснащают книги реминисценциями для того, чтобы поставить свои сочинения в общелитературный контекст. Такая традиция идет еще от "Слова о полку Игореве", в зачине которого поэт упоминает своего предшественника и наставника Бояна. В подобном ключе работает Г. Л. Олди. Творчество Андрея Белянина ближе именно ко второму роду сочинений. Расставив в начале "Тайного сыска" литературные маячки-ориентиры, показывающие, на что именно может рассчитывать читатель, взявший в руки его книгу, писатель в дальнейшем уже не возвращается к этому. И если в ранних его вещах (трилогии о Мече Без Имени, "Джеке Сумасшедшем короле") реминисценции служили чем-то вроде тягача для толкания сюжета, то в "Рыжем рыцаре" и "Летучем корабле" Белянин уже прекрасно обходится без чужих "технических средств", полагаясь в основном на свои собственные силы. Почти во всех книгах А. Белянина используется один и тот же сюжетный ход: перемещение героя во времени и пространстве и приключения его в новой реальности. Что ж, мировая литература изобрела не так много сюжетов, чтобы они не повторялись. Если писателю нравится работать именно в данном направлении и книги его не напоминают одна другую - бога ради. Белянину, на наш взгляд, пока удалось избежать самоповторения. Он еще не попал в тот замкнутый круг, из которого писателю бывает так трудно, почти невозможно выбраться. Хотя опасность такого рода существует и о ней следует помнить. Пока же его книги, в частности веселая детективно-фантастическая трилогия из времен царя Гороха, - это очень приятные и увлекательные тексты, написанные добротным языком, с живыми, запоминающимися образами, главным из которых является конечно же "сыскной воевода" Никита Иванович Ивашов. Уже сами обстоятельства появления Никиты Ивановича в царстве славного Гороха (в котором отчего-то угадывается Иван Васильевич, хоть и Грозный, но более напоминающий того, что "меняет профессию") вызывает ассоциации с целой вереницей хорошо известных читателю романов: "Амберскими хрониками" Желязны, "Создателем вселенной" Фармера, "Не время для драконов" Перумова и Лукьяненко, "Мессия очищает диск" Олди, "Лабиринтом" Макса Фрая. Однако, в отличие от большинства своих предшественников, герой Белянина не устраивает революций и переворотов, не становится императором и не ведет затяжных войн, а довольствуется скромной должностью участкового и суровыми буднями службы, которая "и опасна, и трудна". Цитата из песни, звучавшей в милицейском сериале "Следствие ведут ЗНАТОКИ", не случайна. Потому что в новообразованном царем Горохом отделении милиции служит почти такая же троица: сам Ивашов, эксперт-криминалист Баба Яга (которая Кибрит за пояс заткнет) и Дмитрий Лобов - "герой с фигурой Терминатора, только ростом повыше, а мозгов... вровень, что у одного, что у другого". И вот эта троица в меру своих сил и возможностей сражается со всякой нечистью, пытающейся погубить землю Русскую. То это "лица восточной национальности" - шамаханы, наводнившие столицу двойниками первых чиновников государства, то заезжие немцы-проповедники, желающие отдать Русь во власть Вельзевула, то Кощей Бессмертный, похитивший чертежи летучего корабля. Прямо скажем, дела не совсем традиционные для правоохранительных органов. О таких ситуациях только в современных супербоевиках прочитаешь. "Страшно, аж жуть!" - как писал В. С. Высоцкий. Похвальна попытка А. Белянина создать образ положительного героя, о котором так долго мечтала наша литература. Никита Ивашов - истинно русский герой. Это и рыцарь без страха и упрека, и поэтически настроенная натура. Не случайно к нему как к своему тянутся многочисленные персонажи отечественного фольклора: русалки, полевик, водяной, леший. И даже девушка, в которую влюбился Никита ("Летучий корабль"), оказывается "бесовкой" с рожками и хвостиком. Сам Кощей Бессмертный (местный криминальный авторитет) относится к сыскному воеводе с уважением, хотя и пытается при каждом удобном случае его извести. Да и простой народ видит в Никите Ивановиче своего заступника. Вспомним сцену народного бунта из "Летучего корабля", когда лукошкинцы требуют от царя Гороха освободить "батюшку участкового". На наш взгляд, романист верно уловил настроения, витающие в обществе. Народу, читателю просто надоело постоянное очернительство работников правоохранительных органов, валом идущее со страниц газет и журналов. Может создаться впечатление, что у нас вообще никто не борется с преступностью, а милиция занята внутриведомственными разборками. Потому и воспринят на ура телесериал "Менты", и умиляются зрители от ретроспективного показа "ЗНАТОКов", требуя снять их продолжение, что истосковались люди по подлинным защитникам их прав. Вспомним, насколько культовым был образ дяди Степы, насколько уважаемой была милицейская форма. Заметим, что на Международном фестивале фантастики "Звездный мост-2000", проходившем в Харькове, А. Белянин был удостоен премии Университета внутренних дел МВД Украины "за создание положительного имиджа сотрудника милиции в романе "Тайный сыск царя Гороха". Симпатичны и двое других ЗНАТОКов. Хорош увалень Митька - любитель кислой капусты и охотник до знатной потасовки. Это типично русский характер и в то же время дружеский шарж на некоторых сотрудников милиции младшего звена. Административное рвение и какая-то по-детски наивная, умиляющая любовь к сыщицкому труду нередко доводят Лобова до неприятных ситуаций: то его в петуха превратят, то сразу пять невест явятся в райотдел осматривать будущее место жительства. Умудренная годами и опытом, присмиревшая и проникшаяся религиозным духом (напомним ее манипуляции со святой водой, которую ей по "черноте" ее натуры вроде бы держать в доме не положено), Баба Яга сглаживает шероховатости, проистекающие от буйства крови молодых сослуживцев, выступая в качестве миротворца и няньки. Парадоксально то, что этот персонаж больше всех печется о чистоте милицейского мундира. "Да рази ж так надо посетителей принимать? - усовещивает Баба Яга Никиту, нагрубившего царю. - Сюда люди идут с бедой, с горем, судьбой али лихими людьми обиженные, мы им помочь обязаны". Колоритны и второстепенные персонажи: Кощей Бессмертный, царь Горох (тут бы провести ряд параллелей, намекнуть на определенные аллюзии, но, надеемся, внимательный читатель и сам сличит портрет с оригиналом), дьяк Филимон Груздев, "альтернативный" сыщик-бедолага Паша Псуров. Несмотря на сказочный антураж, в детективной трилогии фантаста ощущается связь с современностью. "Знаете, - говорит главный герой в "Летучем корабле", - я здесь уже полгода, и первое время только и думал, как вернуться обратно в свой мир. Не то чтобы здесь так уж плохо... Милицейская служба востребована во все времена, даже при царе Горохе, тем более что царь у нас деятельный и работать при нем интересно. Но домой все же тянуло страшно. Потом одно дело, второе, третье, кражи мелкие, профилактические операции, общественно-разъяснительная деятельность, как-то отвлекся... А уж когда ухнуло памятное "Дело о перстне с хризопразом", - тогда и стало ясно, где моя настоящая родина. Не в далекой, затерянной в будущем, коммерческой Москве конца двадцатого столетия, а в небольшом городке Лукошкино, в древней полусказочной Руси, где простому народу без защиты родной милиции - ну никак". На первый взгляд прямая оппозиция Руси сказочной и России современной. Однако присмотревшись повнимательнее, вы увидите, что противопоставления нет. Никита Ивашов сталкивается с теми же проблемами, что и в своем собственном мире: военные действия с восточными соседями; борьба с распространением нетрадиционных, зачастую опасных для людей, религиозных учений; промышленный шпионаж; вмешательство непрофессионалов в работу правоохранительных органов. "Любимого коня цыгане свистнули? Бояре в думе из-за бюджета передрались? Ключница пропала, к подвалам не подойдешь, а у государя меда сорокаградусного для излечения не хватило? Тоже нет?! Господи, да что же там у вас... Неужели дьяк Филимон свои мемуары за границей большим тиражом выпустил, гад?!" Понимаем всю несопоставимость этих литературных явлений, но романы Белянина отчего-то напомнили популярный цикл "высоких" детективов Б. Акунина об Эрасте Фандорине. Там автор прячется в XIX веке, здесь - в фольклорно-сказочном пространстве. Однако результат остается тем же. При всей внешней простоте текстов Белянина, их веселости, они буквально насыщены символикой. Чего стоит одно лишь только царство размером с деревню или небольшой городок. А ведь именно на таких провинциальных Лукошкиных стоит Русь-матушка. Ими она кормится, там сохранился истинно русский дух. Воссоздать неподражаемую атмосферу места, где все всех и обо всем знают, мог только писатель, сам родившийся и живущий в таком вот Лукошкине (да не обидятся на меня обитатели славного города Астрахани). А петух - символ пробуждения и спасения? Всем сотрудникам Лукошкинского райотдела он надоел до смерти, все (кроме Бабы Яги) его мечтают пришибить. Охота на петуха, проходящая через все три романа цикла, комична. Но как раз петух и спасает неоднократно героя от Кощея Бессмертного. В последнем романе появляется и символ летучего корабля, совершающего бессмысленные круговые полеты. Этакая игрушка, на которую ушло столько труда и интеллектуальной энергии нашего народа и из-за которой полегло столько людей (кстати, эти настоящие трупы, а не временно выведенные из строя противники приближают "Летучий корабль" уже к "серьезному" детективу и отчасти снижают комизм романа). Судя по всему, в скором будущем нас ожидает продолжение приключений героя. Что ж, даст бог, одолеем супостата и на этот раз. По нашему мнению, книги Белянина просто обречены на успех и долгую жизнь. Потому что людям нравятся добрые и веселые сказки с хорошим концом. Хоть взрослые это и старательно скрывают. И. В. Черный, доктор филологических наук, профессор