яд стал совершенно нечеловеческим. Она почувствовала, как ее начинает закручивать карусель, вдруг все остановилось, и она ощутила тяжелое тянущее чувство внизу живота, но боль при этом не возникла. Этель боковым зрением видела, как Строггорн медленно пропустил руки внутрь ее тела, и никак не могла понять, как может быть такое. - Не пугайся, Этель, и лежи спокойно. Твое тело сейчас для Трехмерности не является материальным, - донесся издалека голос Лао. - Ну что, Строггорн, можно вытащить? - Если удастся захватить, ужасно скользко, а нельзя допустить, чтобы она сорвалась, можно повредить органы Этель при возврате. - Со стороны это было совершенно жуткое зрелище - Строггорн двумя руками, которые легко проникали в тело Этель, что-то делал внутри. Он, наконец, смог захватить ребенка и резким движением вниз вынул его. Девочка сразу закричала, и Лао осторожно начал возвращать тело Этель в реальность, предварительно спросив у Строггорна, можно ли это делать. Тот кивнул и ушел заниматься ребенком. Этель почувствовала, как голова перестала кружиться: вокруг снова был привычный реальный мир. - Я родила? Или мне показалось? - Она никак не могла поверить, что все так просто, за несколько минут, закончилось. - Родила. - Лао заканчивал ее обработку. - Очень милая девочка, правда, не твоя. - Что значит "не моя"? Аолла - не мать, она на Земле не живет, и не морочь мне голову! Ребенка буду воспитывать я. - Не уверен в этом, Этель. Полчаса назад я разговаривал с Антоном, - сказал Лао, и Этель побледнела. - Ты правильно поняла, с вашим сыном. Я его специально вызвал к себе, чтобы кое-что уточнить. Много интересного узнал от него. Кстати, а давно он знает, что Диг когда-то убил тебя? Мне не хотелось так глубоко забираться в его голову, только чтобы уточнить это. Умный мальчик, он и так послушно ответил на все мои вопросы. Только переживал, что это похоже на донос, но еще больше переживал, что Диггиррен может снова убить тебя, а он - твой сын, очень тебя любит, не хочет этого, - Лао закончил и видел, что Этель только кусает губы и не знает, что отвечать. - В общем, если ты не уладишь все с Диггирреном, даже не надейся, что я ничего не скажу Строггорну и позволю отдать девочку в вашу "милую" семейку, где в любой момент будет смертоубийство. Понятно? - Он переложил ее на носилки и отвез в палату, хотя она и сама была вполне в состоянии дойти. Лао вышел в коридор. Он уже давно почувствовал Диггиррена, только тот никак не хотел заходить в операционную. - Родила? - Диг поднял на него глаза. Не надо было лезть к нему в голову, чтобы понять, как он измучен. - Девочку. Я так понимаю, ты даже не знал, кого она должна родить? - Не знал. - Диггиррен закрыл глаза. - Печально все это, Диг. Не знаю, зачем вы живете вместе? - Думаешь, Этель теперь разведется? - А это она не хочет? - удивился Лао. - Почему? Я тоже не хочу, но нельзя же так до бесконечности. - Боишься не выдержать? - спросил Лао, но Диггиррен ничего не ответил. - Пойдем. Тебе нужно поговорить со Строггорном. Насколько я понял, он плохо проводит психозондирование и нарушает приговор суда. Тебя жалеет, а кончится опять неприятностями. - Будешь ругать? Мы же совсем не мальчики, Лао. - А мне плевать на это. Я самый старый из вас и имею некоторые преимущества. Строггорн отнес девочку к Этель. Обе они спали, а он стоял в дверях и смотрел на них. Диггиррена, когда он это увидел, просто затрясло. Строггорн, почувствовав это, удивленно посмотрел на него,. - Что случилось? - Непонимающе посмотрел он на них. - Нам нужно поговорить всем троим, пока это плохо не кончилось. - Лао сел в кресло: он был крайне рассержен. - Во-первых, я хочу знать, почему ты плохо проводишь обязательный для Диггиррена психозондаж? - Как ты узнал? - Строггорн пристально посмотрел на Лао. - Значит, узнал. Предупреждаю, что потребую замены надзирающего Вард-Хирурга, если не будешь делать в полном объеме. - Не сердись, Лао. Я уверен, что ничего плохого Диггиррен никому не сделает. - А я в этом не уверен. А ты сам как считаешь? - Лао глядел на Диггиррена, и тому пришлось говорить правду. - Я тоже не уверен, - просто ответил он, от чего Строггорн едва не подпрыгнул в кресле. - А еще хуже, что Антон боится этого. Калечите ребенка и даже не задумываетесь! - добавил Лао. - Как? - У Диггиррена округлились глаза. - Просто. Он залез в архив Лингана - ты же знаешь, как тот любит ваших детей, и прочитал твой приговор. - Что же делать? - Диггиррен потерянно смотрел на Лао. - Я многого не понимаю во всей этой истории. Поэтому, пожалуйста, Диггиррен, сними блоки, я хочу порыться в твоей голове. - Лао, я... - Диггиррен вдруг вспомнил, что приговор суда при малейшем подозрении позволял применять силу по отношению к нему и снял блоки, прямо смотря в глаза Лао. Тот зондировал его около сорока минут, пока не выяснил для себя все, что его интересовало. - Мда. Почему она тебе не сказала правду? - задумчиво сказал Лао. - О чем? - О том, что эта девочка, которая родилась сегодня, вовсе не ее дочь. - Подожди, Лао, - Диггиррен решил, что его хотят обмануть. - Я уже много лет назад, до женитьбы, знал от Лингана, что у Строггорна и Этель будет ребенок. - Ну и что? - Лао пожал плечами. - Это ничего не доказывает. Эта девочка - ребенок Строггорна и Аоллы. Теперь понятно? - Он посмотрел на Дига - тому ничего не было понятно. - Мы узнали с Линганом о ребенке, посмотрев линию жизни Этель. Четвертый ребенок мог родиться только от Строггорна, его линия пересекает линию ребенка и достаточно отчетлива - здесь невозможно ошибиться, но и линия Аоллы пересекает ее, только в самом начале. Я думаю, она никогда не будет воспитывать ребенка и не окажет на жизнь девочки какого-либо заметного влияния. Этель ее родила и, по всему, станет ей настоящей матерью - линия девочки по интенсивности только немного уступает линиям ваших остальных детей и отходит от линии жизни Этель. Теперь понятно? Мы просто не так истолковали то, что увидели. Кому тогда могла прийти в голову мысль, что с помощью искусственного оплодотворения Строггорн использует единственный шанс иметь ребенка от Аоллы Вандерлит? - Лао спокойно смотрел, как по лицу Диггиррена текли слезы. - Почему Этель ему не сказала? - Строггорн никак не мог понять этого. - Лао, это ведь было опасно для нее. Если бы он этого не выдержал? - Думаю, подсознательно Этель этого и добивалась - чтобы он не выдержал. Должен с огорчением заметить, она не доверяет тебе, Диг, и поэтому никогда не снимает блоки. По большому счету, если вы эту проблему не решите, вы все равно разведетесь. Ты не сможешь жить с женщиной, которая устраивает тебе такие проверки. Вы - эсперы, это совершенно ненормально. - А что ты можешь предложить? - Диггиррен с болью посмотрел на него. - Я же не могу делать этого силой или даже любым другим способом заставлять ее? Она сразу после свадьбы поставила такие условия... - И это уже привело к таким последствиям. - Лао прислушался. - Диггиррен, сходи-ка разбуди ее и приведи сюда. - Может быть, я схожу? - спросил Строггорн, видя, что Диг не решается. - Не ты же ее муж. Пусть идет сам, - отрезал Лао. Через некоторое время вошла Этель, она слегка щурилась от яркого света. - Можно что-нибудь поесть? - спросила она, и Строггорн сразу ушел заказывать еду. - Этель, я не буду долго говорить, - начал Лао. - Я весь день только это и делаю. Просто ответь честно на один вопрос. Здесь все свои, стесняться некого, хуже уже не будет. Почему ты не снимаешь блоки? Ты же знаешь, что это ненормально. Или Диггиррен за время вашей совместной жизни чем-то обидел тебя? Она долго молчала, поглядывая на вернувшегося Строггорна, пока тот не сказал: - Если я мешаю, то могу уйти, только мне все равно через два месяца делать Дигу зондаж. - Он вернулся в кресло, и Стил начал накрывать на стол. - Нам я тоже заказал еду. Так что, Этель? - Оставайся, все равно все узнаешь. - Она только закрыла глаза. - Я боюсь снимать блоки, - сказала Этель тихо. - Поясни, это не очень понятно. Ты пыталась это делать? - Лао смотрел на нее. - Пыталась, - ответила Этель, и Диггиррен удивленно уставился на нее. - Но у меня не выходит, я ужасно боюсь, и в последний момент у меня не хватает сил это сделать. - Поздравляю, Строггорн, ты ее не долечил. Нарочно или случайно? - спросил Лао. - Нарочно, - невозмутимо сознался Строггорн. - Не смотрите так на меня. Чтобы это убрать до конца, нужно снести ей полголовы. Этот страх глубоко, нужно забраться чуть ли не в пренатальные воспоминания. Я могу еще раз попытаться, но до конца мы его не уберем. Была надежда, что она сама справится, но раз прошло столько времени и никакого результата - ждать больше бессмысленно. Этель, ты пойдешь еще раз на зондирование? - Она сразу кивнула. - Но я ничего не гарантирую, только немного ослаблю твой страх? Это понятно? - Хорошо, я же не ребенок и разводиться не хочу. - Этель только грустно оглядела всех, меньше всего ей хотелось исповедоваться в таком деликатном вопросе. - Боюсь, что этого будет недостаточно, - вмешался Лао, приступая к салату. - У нас уже есть статистика, и если Этель будет испытывать страх, почти наверняка все закончится для нее психотравмой. - Почему? - удивился Диггиррен, он вообще начинал все меньше и меньше понимать. Создавалось впечатление, что его жизнь положили на операционный стол и проводят вскрытие, выясняя причины болезни и не спрашивая у него на это разрешения. - Потому что и так бывает достаточно психотравм. В свое время Креил отправил в нее Тину, и нам еле удалось ее спасти. А вообще статистика говорит, что при таком общении на три нормальных случая один, в первый раз, обязательно кончается психотравмой. Бог его знает, что можно узнать друг о друге, и далеко не все готовы к этому, - пояснил Лао. - А у тебя, Диг, весьма печальный опыт. Большинство женщин, с которыми ты имел дело, получили психотравмы, ну, и три смерти - это ты тоже знаешь. По большому счету Этель вполне обоснованно боится снимать блоки - зачем ей подвергаться такому риску? - Он поглядел на Этель и добавил: - Так что ты еще хорошо подумай, стоит ли рисковать или лучше все-таки развестись? - Я уже давно обо всем подумала, Лао, и хочу рискнуть. - Этель не смотрела на него, осторожно нанизывая кусок помидора на вилку. - Тогда так. - Лао поглядел на них, словно что-то прикидывая. - Только не обижайтесь на меня, ладно? Когда надумаете этим заняться, после того, как Строггорн немного поправит тебе голову, я бы хотел видеть вас у себя дома. - Что ты имеешь в виду? - Этель перестала есть и посмотрела на Лао. - Мне это нелегко говорить, но я собираюсь присутствовать при этом. - Тебе не кажется, что это переходит какие-то моральные рамки? - Диггиррен тоже перестал есть и едва не поперхнулся. - Кажется. Только я не вижу другого выхода. Если понадобиться моя помощь - а это более чем вероятно, - я бы хотел быть рядом, например, в соседней комнате. - Никогда не знал, что у тебя такое болезненное любопытство. - Это не любопытство, это осторожность, - грустно заметил Лао. - У меня очень печальный опыт. Так как? Решитесь? - Я понимаю, у нас не большой выбор? - Этель посмотрела на Лао. - Ты же не хочешь еще раз умереть? Четверо детей все-таки? Все молча ели, все было и так достаточно ясно, и только Строггорн вдруг улыбнулся чему-то своему и сказал: - Я решил назвать ее - Лейла. Как думаете, Аолле понравится это имя? Только через полгода Диггиррен и Этель решились попробовать снять блоки. Строггорн выполнил свое обещание и попытался приглушить страх у Этель, но это не очень удалось, и он прямо сказал ей об этом. Этель и Диггиррен вошли в квартиру Лао. Диггиррен нервничал, а Этель, наоборот, казалась совершенно спокойной, и Лао усадил их пить чай. Его всегда развлекал заказ различных десертов и сейчас он выбрал один с совершенно невозможным названием. Десерт включал несколько видов фруктов, в том числе киви и бананы, мороженое, сладкие соусы и был так искусно выложен на больших блюдах, что не сразу можно было сообразить, что к чему. Диггиррен был известным сластеной, все хорошо знали эту его слабость, и Лао был уверен, что уничтожение десерта слегка отвлечет его. Они сидели в огромной гостиной за небольшим столиком и слуга-человек, что удивило Диггиррена, но не Этель, которая уже привыкла к этому, налил вино в красивые бокалы. - Я понимаю, что вино на нас не действует, но у всех народов есть такой обычай выпивать его при встрече. - Лао поднял бокал и слегка пригубил вино. Этель улыбнулась. Она была необыкновенно хороша в этот день, в струящемся серебристом, коротком платье без рукавов, и со свободно спадавшими волосами, асимметрично собранными серебристой заколкой с одной стороны. - Ты сегодня прелестна, Этель. - Начну ревновать, - вмешался Диггиррен. - Почему вы всегда хотите вызвать у меня ревность? - Он тщательно уничтожал десерт: было вкусно, но не очень понятно, из чего тот состоит. - Никто не хочет. - Лао снова улыбнулся. - Еще консультации нужны? - Достаточно, - Диггиррен вспомнил, как почти четыре часа вникал в подробности, слушая Лао, и еще почти столько же - Строггорна, но почему-то после этого возникло еще больше вопросов. Он понял лишь, что это происходит настолько по-разному, и что невероятно сложно обобщить еще такой небольшой в целом опыт телепатов. - Этель, я вам приготовил большую спальню, - сказал Лао, как будто речь шла о еще одном десерте. - Спасибо, - ответила она, и Диггиррен, только когда вошел туда понял, за что она благодарила Лао. Спальня была большим, около пятидесяти метров помещением, утопавшем в мягком полумраке из-за цветных витражей в окнах. Огромная кровать в спадающих волнах полога, плыла в море отблесков - это лучи солнца проникали сквозь цветное стекло, разбиваясь на тысячи эфемерных осколков и создавая неуловимый призрак ирреальности. Мебель витиеватой формы, расставленная по стенам, казалась совсем крохотной, а сами стены, затянутые тканью, слегка колыхались от малейшего потока воздуха. С веранды проникал мягкий запах цветов, и две корзины с розами были оставлены прямо на полу, перед кроватью, распространяя по комнате аромат. Диггиррен остолбенело рассматривал все это. Он вырос в современной обстановке и только у Лингана встречался с чем-то подобным. Этель нашла задрапированную дверь и вошла в ванную, отделанную под розовый мрамор и состоящую из двух помещений. Этель хорошо знала, что во втором сделан бассейн. Она потрогала воду ногой - та была теплой и казалась розовой из-за отражения стен. Этель разделась и окунулась в бассейн, не больше трех с половиной метров в длину и закругленный мягким овалом. - Диг, иди ко мне! - позвала Этель и встретилась с его пронзительным взглядом. В этой розовой воде она была похожа на русалку. Каштановые волосы Этель собрала наверх, чтобы не намочить, и сейчас Диггиррен не мог оторвать взгляд от ее шеи, на которой застыли капельки влаги. - Этель... - сказал он, и она почувствовала, как откуда-то изнутри поднялся страх. Хотя кругом была вода, во рту стало сухо. Диггиррен сразу ощутил это и постарался смягчиться, не спеша раздеваясь и теперь лишь изредка поглядывая на нее. Этель откинулась на спину, Диггиррен стоял совершенно обнаженный, в который раз удивляя ее своим пропорциональным сложением. Он подобрался к ней совсем близко, встав на колени и осторожно наклонившись над водой. Отражение розового мрамора застыло в его глазах. - Можно к тебе? Не испугаешься? - тихо спросил он, а Этель почему-то вспомнила желтые глаза гепарда и его странный пугающий взгляд. - Не бойся, я вижу, что ты вспомнила Строггорна, у тебя уже давно мы путаемся в голове, - сознался Диггиррен, и снова волна страха поднялась из глубины мозга Этель. Диггиррен поднялся, сел прямо на мраморный пол и больше не мешал ей купаться, а только грустно смотрел, как она с наслаждением плавает. Он решил принять душ и на несколько минут вышел, а когда вернулся, Этель уже вылезла из бассейна и вытиралась огромным полотенцем. От полотенца исходил какой-то запах, который оставался на ее теле, и Диггиррен, почувствовав этот запах, напрягся. Больше он не мог сдерживаться и подхватил Этель на руки, ощутив еще влажную кожу ее тела. Она только откинула голову, слегка касаясь рукой его спины и осторожно проведя краешком ногтя. Он положил ее на кровать, и сейчас ощутил, как тот же странный запах окутал все кругом. Диггиррен посмотрел на розы, удивился, как их аромат мог пропитать все и положил голову на грудь Этель. Ее кожа так же странно пахла. - Этель, ты не чувствуешь, такой странный запах? - Нет. - Она слегка приподняла голову и забралась в его волосы своими тонкими пальцами. Диггиррен коснулся ее губ и ощутил их терпкий вкус. Почему-то пришла боль, еще совсем крохотная, словно издалека, и Этель вздрогнула. - Правда, странно все сегодня, как будто мы никогда не были вместе, - задумчиво сказала Этель. - Мы и не были никогда вместе, только молчи, хорошо? - Он откинул голову, чтобы лучше видеть ее глаза и уловил в них тень тумана. Снова откуда-то постучалась боль. Диггиррен решил не останавливаться и мягко провел по телу Этель рукой (а ее кожа вздрагивала от прикосновения), а потом он опустился ниже и очень нежно провел языком. Этель вскрикнула от наслаждения и неожиданности, а ее тело стало теплым, разогреваясь под его ласками. Этель вгляделась в стены комнаты и ей показалось, что они изменились. Ткань колыхалась, словно ее раскачивал ветер, и она ощутила, как влажный поток прошелся вдоль тела. - Диггиррен, я ничего не понимаю, что происходит? - спросила она. Диггиррен на секунду отвлекся, вслушиваясь в пространство, и улыбнулся. - Только не бойся. Все хорошо, девочка, - и он снова начал ее ласкать и, когда Этель закричала, снял блоки, и тут же ее страх закружил его. - Попробуй снять, Этель. Я с тобой, не бойся, - мягко попросил Диггиррен. Сейчас ему мешало, что Этель была слишком сильно возбуждена и ее разум не подчинялся ему. Он взглянул в ее глаза. "Страх...Страх...Страх...", излучали они, и расширенные зрачки делали взгляд безумным. Этель облизала совершенно сухие губы. - Я не могу, боюсь, не могу. - Она часто дышала, словно изо всех сил поднимаясь в гору. - Прости... - Этель закрыла глаза и слезы потекли по лицу, а он осторожно слизывал их, не собираясь торопить ее... - Попробуй еще раз, - попросил он. Этель напряглась, но Диггиррен вдруг понял, что блоки не подчиняются ей... ...Кто-то легонько тронул его за плечо. Никого не ощущавший Диггиррен удивленно обернулся: Лао прижал палец к губам, прося его ничего не говорить. Диггиррен сдержал себя, лишь слегка отпустив Этель. - Девочка, посмотри мне в глаза, - попросил Лао, и Этель от полной неожиданности вздрогнула и, открыв глаза, посмотрела на него. Это был совсем не тот человек, которого она так давно знала. Его глаза, небесно-голубые, без зрачков, пристально смотрели на нее, и возникало чувство бесконечного падения. Вихрь пронесся по комнате, поднимая неровными складками ткань полога, и, подчиняясь этому движению, блоки скользнули вниз, обнажая мозг Этель. Вихрь, Вихрь, Вихрь... Печаль и огонь, отраженный в серебре, и терпкий вкус вина, и глаза Диггиррена, зеленые, без зрачков, совсем рядом, и теперь еще Боль и Наслаждение, наконец настигшие их... Этель кричала, не понимая, что происходит... Огромный водоворот, поглощающий ее... И новый виток - все вверх и вверх... Многомерность приняла Единое Психическое Существо в Серебре с Терпким вкусом, и там, на краю сознания, они наконец потеряли себя. "Так вот оно какое - СЛИЯНИЕ", - последняя существующая мысль. - Лао! - раздался вскрик Диггиррена. Лао вздрогнул от неожиданности. Уже много часов он спокойно сидел в кресле, в гостиной, и вертел в руках ножку бокала. Он тут же поднялся и вошел в спальню. - Что еще случилось? - спросил Лао. Диггиррен стоял над Этель и безуспешно пытался привести ее в чувство. - Не нервничай так, получишь травму, и отойди, не мешай. - Лао быстро прощупывал мозг Этель. - Принеси из лаборатории обезболивающее - тебя проводит слуга, я там все приготовил. Диггиррен послушно ушел и вернулся со шприцем и длинной иголкой. - Вы меня собираетесь этим колоть? - спросила Этель, и Диггиррен изумленно уставился на нее. - Вряд ли мне это понравится. - Господи, очнулась! - сказал Диггиррен. - А почему она должна не очнуться? - комментировал Лао. - Обычный обморок. - Он все-таки взял шприц и начал вводить обезболивающее вдоль пси-входа на руке Этель, она только слегка морщилась, но уже не спорила. - Сейчас будешь спать, хотя бы пару часов. - Она хотела что-то сказать, но Лао накрыл ее еще одним одеялом - Этель слегка знобило, и она послушно закрыла глаза. - Лао, скажи, ты заходил сюда или это мне только показалось? - уже почти засыпая, спросила Этель. - А что тебе хочется, чтобы я ответил? Стесняешься. Ты думаешь, большая разница, когда я при зондировании вычитываю это у людей в головах? Спи, не забивай себе голову глупостями. Главное - все хорошо, девочка. - Лао поправил одеяло и увел Диггиррена в гостиную, чтобы тот не мешал Этель отдыхать. - Дня четыре - никаких развлечений. - Снова налив себе вина, уже серьезно продолжал Лао. - Все-таки для нее это стало большим потрясением, хоть я и сделал все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Теперь понадобится дополнительная мыслезащита в спальне у вас дома - упаси Господь это узнать детям, а вообще старайтесь делать это без них или возьмите себе еще одну квартиру - и то, и другое будет разумно. - Хорошо. - Диггиррен улыбнулся. - Теперь будет все нормально? - Если нарочно не захотите сделать себе плохо. Но это вряд ли, я с таким не встречался. - Лао, ты специально создал в спальне Четырехмерность? - Не четырех, а шести, - усмехнулся Лао, глядя на изумленного Диггиррена. - Этель прекрасно теперь переносит Многомерность. Я думаю, она это даже не очень поняла? - Диггиррен кивнул, и Лао продолжил: - Мы это проверили во время родов, при пяти измерениях она себя очень прилично чувствовала. Этель теперь - самый настоящий Вард, вот что меня больше всего удивляет. Этого ведь не было у нее от рождения. - Но не нужно делать этого с обычными людьми, - заметил Диггиррен. Он был очень голоден и попросил принести себе ужин. - Естественно, с ней было много сложностей, - задумчиво сказал Лао. - Но тем не менее. - Он улыбнулся и поднял бокал. - Поздравляю, наконец, ты стал настоящим мужчиной! - И рассмеялся, увидев смущение Диггиррена. Этель и Диггиррен вернулись домой, застав удивительную картину: Советник Строггорн ван Шер ползал с шестимесячной девочкой по полу на четвереньках, и смутился, когда его застали за этим занятием. Он поднялся с пола, всмотревшись в лицо Этель, и улыбнулся: - Я рад, что у вас все хорошо. Извините, я еще немного поиграю с Лейлой? - попросил он. Этель и Диггиррен переглянулись и вышли из детской, чтобы не мешать ему. Глава 21. 344 год относительного времени октябрь, 2032 год абсолютного времени Белоснежный конь осторожно переступал ногами, пробираясь через лесные завалы, Когда ему это удавалось, девочка с длинными темными волосами, лет четырех, заливисто смеялась и ее смех разносился вокруг. Линган легко управлял одной рукой конем, другой - поддерживая сидящую перед собой Лейлу. Она иногда оборачивалась и сверлила его своими черными глазами. Лейла была удивительно похожа на Аоллу, свою мать, которая до сих пор не знала, что у нее на Земле растет дочь, - так было решено на Совете Вардов. Совет вполне обоснованно полагал, что в противном случае пять лет на Дорне могут превратится для Аоллы в настоящую пытку. Девочку баловали все. Во-первых, семья, где было трое сыновей и Лейла - единственная дочь, во-вторых, Строггорн, который отвечал за ее появление на свет и старался проводить с ней все свободное время, какое только удавалось выкроить при его бешеной работе. Кроме того, Линган считал, что Лейла в некотором роде его внучка, и тоже уделял ей внимание, хотя все думали, что его покорило такое необыкновенное сходство с Аоллой. Конь остановился и девочка попыталась мысленно подогнать его, чем рассмешила Лингана. - Сколько раз я тебе объяснял, что животные не понимают мысленную речь и нужно говорить голосом, - говорил он Лейле, осторожно натягивая повод и разворачивая коня. - А почему? - капризно спросила она. - Они такие глупые? - Это ты у нас глупая, не хочешь говорить вслух, а потом у нас будут проблемы. Никак не понимаешь, что не сможешь общаться с обычными людьми. - А зачем мне с ними общаться? - Лейла опять обернулась и посмотрела на Лингана. - Ну, хорошо, не сможешь ездить в такси и заказывать еду. - Он решил обмануть ее. Она на несколько минут задумалась, разглядывая белку на ветке, которая, испугавшись, тут же исчезла в ветвях дерева. - А почему нельзя как ты? Рукой? - наконец спросила Лейла. - Потому что нельзя. Ты еще слишком маленькая, чтобы разобраться во всем этом. Лейла обернулась и поглядела на Строггорна, который ехал за ними на красивом вороном жеребце. Строггорн не так хорошо сидел в седле и во время таких прогулок доверял Лейлу Лингану. - А папа хорошо говорит? - Представь себе, в отличие от тебя - хорошо. И Стил, и другие машины меня прекрасно понимают, - ответил Строггорн. - Придется оставлять тебя со Стилом, и я посмотрю, как он будет тебя понимать. - Он нарочно это придумал. На самом деле изобретенными когда-то интеллектуальными роботами пользовались только Варды. Было давно известно, что со временем они переставали подчиняться обычным людям. Только с Вардами этого не происходило, но все равно курс подготовки теперь включал целый раздел по подчинению и переподчинению оказавшихся столь непокорными полумашин-полулюдей. Линган, когда-то обозвавший их так, оказался прав - интеллектуальные биороботы сразу не понравились ему, он считал их чем-то противоестественным. Теперь их выпускали мало, только по особым заказам, ограничившись более простыми и менее способными к развитию машинами. Поэтому никому бы не пришло в голову оставить маленькую девочку на попечение машины, которая могла в любой момент выйти из-под контроля. Лейла не хотела говорить голосом и взрослые уже не знали, как убедить ее в этом. На нее жаловались все - преподаватели и воспитатели детского сада, иногда на нее сердилась даже Этель, которой приходилось общаться с девочкой голосом для тренировки. В остальном Лейла была чудесным своенравным ребенком, что никого не удивляло, учитывая характер родителей. Строггорн очень полюбил дочь, хотя для него и девочки создалось достаточно сложное положение: долгое время она никак не могла понять, почему у нее два отца и оба - эсперы. Дети Диггиррена, естественно, называли его отцом, и Лейле тоже так хотелось, хотя ей рано постарались объяснить, что это не так. Мальчики баловали ее не меньше взрослых, хотя вряд ли Антон забыл, сколько волнений было связано с ее появлением на свет. Было решено не ругать его за то, что он рылся в архиве Лингана. Учитывая очень сложную ситуацию, в которой оказался мальчик, это вряд ли можно было отнести к любопытству. Уже было слишком очевидно, что он станет Вардом - и его профессией будет принимать самостоятельные и часто довольно рискованные решения. Антон серьезно готовился к этому, уже в двенадцать, а не в положенные четырнадцать лет, все решив для себя. Ни Этель, ни Диггиррен не пытались отговаривать его - на то он и хотел стать Вардом, чтобы получить полное право распоряжаться своей жизнью, но родителей никогда не радовало такое решение детей, так часто навсегда разделявшее их. Антону еще очень повезло, он имел и мать и отца - Вардов, и это значило, что всегда мог положиться на их помощь даже в сложных вопросах. Так, очень болезненно для земной цивилизации, происходил переход к другому типу существ. Строггорн снова натянул повод. Он задумался, отстав от Лингана. Теперь смех Лейлы раздавался далеко впереди. Как-то Линган рассказал ему, что Аолла любила ездить на лошадях и точно так же смеялась, в самом начале, еще не вспомнив о костре и просто радуясь жизни. Когда Строггорн думал об Аолле, ему становилось немного не по себе: он никак не мог представить, как воспримет она известие о том, что у нее теперь есть дочь. Ведь все равно ей придется быть на Дорне. Уже несколько раз они обсуждали эту проблему с Линганом и никак не могли прийти к решению, стоит ли ей вообще говорить о ребенке. Может быть, лучше было ни девочке, ни Аолле не знать об этом, чтобы не мучаться. Строггорн давно заметил, что Этель тоже беспокоилась. Она воспринимала Лейлу совсем как собственную дочь, та, естественно, звала ее матерью, и Этель очень боялась потерять ее. - Папа! Ты совсем отстал от нас! - Мыслеголос Лейлы едва был слышен, но все равно пробирался дальше, чем если бы она просто кричала. Строггорн выбрался на широкую тропинку, перешел на галоп и вгляделся в Шар, который летел перед ним. Здесь, в лесу, им, конечно же, не угрожали террористы, но зато было довольно много диких зверей. Правда обычно для телепатов не составляло труда вовремя почувствовать опасность - и это же делало охоту весьма скучным занятием, хотя все знали, что Линган до сих пор, взяв обычное ружье, потихоньку охотится. Он брал с собой собак и приезжал, весь пропахший дымом костра. Однажды он увез Лейлу на одну из таких охот и потом долго и покорно выслушивал Строггорна, который считал такое зрелище слишком жестоким для ребенка. Они никого не убивали, только пекли картошку и прицеливались в зверей, но все равно Строггорн был страшно рассержен, хотя Лейла была в полном восторге. Линган с девочкой выехали тогда рано утром, когда еще туман не рассеялся и к восходу солнца достигли болота, окружавшего озеро. Лейле почудилось, что она попала в какую-то сказку, где в любой момент может выскочить леший. Она притихла. Вода в озере казалась совсем черной, подойти к ней близко было невозможно - болото колыхалось, и они все дальше и дальше уходили от оставленной лошади. Огромные собаки бежали рядом, а Линган, посадив Лейлу на шею, как могучий великан, быстро выбирал, куда точнее поставить ногу. Бесконечная изумрудная зелень паутиной покрывала все вокруг, в просветах проглядывала черная вода озера, и все колыхалось под ногами, создавая полное ощущение ходьбы по воде. Когда солнце показалось из-за вершин деревьев, Лейла с восторгом рассмеялась. Красный свет залил все кругом, и Линган, прищурив глаза, на секунду остановился, приветствуя восход. Он подумал вдруг, что очень любит Землю и, наверное, никогда бы не смог покинуть ее. Солнце взошло, и роса быстро подсыхала. Они вернулись к коню и еще долго пекли картошку на костре, а Линган дал Лейле ружье, разрешив прицелится в белку - она очень просила его об этом, за что впоследствии и получил нагоняй от Строггорна. Эта девочка смягчила их давнюю вражду и окончательно примирила. - Папа, мы видели лося, - возбужденно рассказывала Лейла, когда Строггорн догнал их. - Он такой огромный и такие большие рога. - Она показала мысленно его рога. Лейла вообще хорошо сопровождала мыслеречь телепатическими образами. - Честное слово, - закончила она, - он нас испугался. Линган такой большой, и лосю стало страшно! Правда-правда, не смейся, я видела это у лося в голове! - Это плохо! - Строггорн нахмурился. - Ты же знаешь - нельзя забираться животным в голову, можно увидеть или почувствовать такое, что причинит тебе боль! И я тебе уже не знаю сколько раз говорил об этом! - Но ты же не будешь на меня жаловаться маме? - Лейла повернула к нему свою хитрую мордочку, и Строггорну пришлось сдержать смех. Она хорошо знала, как задобрить своего второго (или первого? Лейла до сих пор не очень поняла тонкости) отца. - Линган. - Строггорн перешел на скорость, недоступную для ребенка. - Мне скоро нужно будет отлучиться в абсолютное время. Креил говорит, они почти закончили поставку оборудования на два завода и возникли большие проблемы с людьми, которые не понимают, что делают. Нужно будет заново разбираться с управляющими. - Строггорн по-прежнему отвечал за работу людей в абсолютном времени и не так уж и редко ему приходилось проводить там время. Он страшно не любил оставлять Лейлу одну, но заменить его в таких делах никто не мог. Все знали, что от одного его имени на заводах начинало трясти и людей и эсперов. Строггорн часто принимал жестокие решения, обладая способностью заставлять людей выполнять самые непостижимые вещи. Он был одним из немногих, кому они не решались задавать вопросы. Это непонятное оборудование смущало специалистов и часто приходилось действовать едва ли не силой. Давать объяснение, что Земле осталось существовать в реальном времени меньше четырех лет, и вызывать этим панику, никто не собирался. - Тебе удалось добиться запрета на показ ужастиков? - Не мне, они сами приняли закон, как только увидели корабль дорнцев. Теперь уже и Земля, точнее ее правительства, не хочет проблем с инопланетянами. Это значительно облегчило нашу задачу, - пояснил Строггорн. - Если бы только это не стоило так дорого Аолле! - Мне больно голову, вы говорите слишком быстро и я не могу вас понять, - вмешалась Лейла, и они удивленно уставились на нее. - Будет большая скорость мыслепередачи со временем, - констатировал Линган. - Черт с ним. Одного не хочу: чтобы она была Вардом! Неужели не хватит нас с Аоллой, чтобы видеть, как она будет мучаться! - Строггорн натянул поводья и ускакал вперед, не желая, чтобы Лейла почувствовала его раздражение. x x x Строггорн вернулся только через три месяца, хотя в абсолютном времени пробыл всего четыре дня - такова была плата за временную разницу. Он взглянул на сообщения и с удивлением увидел вызов в детскую клинику, поступивший всего несколько часов назад. Строггорн никак не мог понять, зачем он мог понадобиться, тем более все знали, что он в отъезде. - Соедини меня с детской психиатрической клиникой, - попросил он Машину, переодеваясь. На телекоме возникло лицо врача. Строггорн не знал его, хотя, возможно, они когда-то и сталкивались. - Слушаю вас. - Экран врача оставался темным. У Строггорна не было никакого желания заниматься маскарадом, он и так четыре дня не снимал маски, которая ему порядком надоела. - Это я вас слушаю. Я Советник Строггорн ван Шер. Вы вызывали меня. - А, - сообразил врач. - Это из-за девочки. Вы были вписаны в ее медицинскую карту как возможный врач. Спасибо, мы уже вызвали другого врача. - Кого? - Строггорна просто заинтересовало, кем могли его заменить. - Председателя Совета Вардов, Лингана ван Стоила. Он был указан в ее карте как другой возможный врач в сложившейся ситуации. У Строггорна потемнело в глазах. - Как ее зовут? - Девочку? - удивился врач. - Зачем это вам, мы уже отправили ее? - Я бы хотел услышать ответ на вопрос. - Честно говоря, я вовсе не уверен, что имею право сообщать вам такого рода информацию. Я уже объяснил вам, что у девочки уже есть врач, и очень хороший. Бессмысленно со мной спорить. Тем более, что случай тяжелый, и Линган просил постараться не допустить огласки. - Так, хорошо. - Строггорн понял, что врач выполняет строгие инструкции Лингана, и заставлять его нарушать их бессмысленно. - Значит, у вас ее нет? - Нет. У нас нет в клинике оборудования, на котором мог бы работать Линган. Вы же знаете его размеры? - Спасибо, доктор, - Строггорн отключился и начал разыскивать Лингана. - Председатель Совета занят, - бесстрастно сообщила Машина, - он в Большом Операционном зале Дворца Правительства. Строггорн тут же вышел, на ходу вызывая такси. Он знал, что большей информации от Машины не дождаться. На двери операционного зала горела предостерегающая надпись, и, что еще больше удивило Строггорна, дверь была заблокирована и он не смог войти. Правда, она тут же открылась, и Креил сам вышел в холл. - Быстро, не темни, кто там? - спросил Строггорн. - Уже знаешь? И когда ты только успел? - Креил внимательно вглядывался в него. - Это Лейла? Я прав? - Строггорн опустился в кресло, у него сразу пропало всякое желание идти в операционный зал. - Ты извини, мне нужно помогать Лингану, если тебе будет нужна помощь, постучись, я отвлекусь и постараюсь тебе что-нибудь сделать, хорошо? - Креилу совсем не понравилось, как Строггорн побледнел. - Подожди! Что с ней? - Мы не знаем. Серьезно ею еще никто не занимался, а когда Линган ее привез, она уже была без сознания. Из детского сада ее отвезли в клинику, вызвали Лингана, и он привез ее сюда. Воспитатель не смог объяснить, что произошло, кто-то из детей что-то ей сказал. Непонятно, откуда такая реакция у такого маленького ребенка? Я пошел.. - Креил исчез в дверях операционной. Строггорн не смог бы сказать, сколько прошло часов, он просто отключился. Креил, снова вышедший в холл, с беспокойством посмотрел на него. - Пойдем, Строггорн, нужно решать. Сейчас приедут Диггиррен с Этель. Строггорн старался не смотреть на операционный купол, он и так прекрасно знал, что там увидит, но то, что Линган был практически раздет, не добавляло оптимизма. Когда Строггорн вошел, тот как раз отключился от пси-кресла и набросил халат. - Креил, посади его. - Линган кивнул на Строггорна. - Что-то он мне не нравится совсем. Строггорн, нам нужно с тобой посоветоваться. - Что с ней? - Туннельная психотравма, очень глубокая - она же совсем маленькая девочка. - Отчего, Господи! - Ей сказали, - с расстановкой начал Линган, - что Этель вовсе не ее мать, а ее мать - чудовище, живет на Дорне, ну, и про отца то же самое, с той разницей, что ты на Дорне еще не живешь. - И какая же сволочь могла это сделать? - спросил Строггорн, и все вздрогнули, настолько отчетливо в его мозгу возникло желание убить этого человека. - Это ребенок, Строг. Вряд ли его можно будет убить за это и вряд ли он понимал последствия своих действий. Непонятно только, откуда это вообще стало известно? Ну, это потом выясним. Мне нужен твой совет. Что будем делать? - А что делают детям в таких случаях? - Строггорн никогда не сталкивался с такими травмами у детей. - Два варианта. Первый радикальный: ей всего четыре года и можно без всяких проблем, часа за три убрать ее личность. Я тебе гарантирую, что в течение года все восстановится и будет нормальный ребенок. - Но это же будет другой ребенок? С другой психикой? - Строггорн откинулся в кресле. - Линган, ты соображаешь, что говоришь? - Я как раз соображаю, что говорю - это обычная практика в таких случаях. Неужели лучше, если всю оставшуюся жизнь она проведет в сумасшедшем доме? - Но где гарантия, что ей опять не скажут об этом? - Полная гарантия, - Линган опять говорил медленно. Он был вовсе не уверен, что Строггорн хорошо понимает его. - После этого мы изменим девочке имя и отправим ее на воспитание в другую семью. Вряд ли кто-либо узнает о том, что это ваша дочь. - Значит, ты хочешь лишить меня дочери? - Строггорн смотрел на него. - Почему? Ты иногда сможешь ее видеть, лучше издали, конечно, нельзя же будет привлекать к ней излишнее внимание. - Это одно и то же, Линган. - Строггорн почувствовал терпкий вкус во рту: пришла Этель. Диггиррен вошел следом за ней. - Так кто собирается лишить меня дочери? - Ее глаза зло сверкнули, когда она посмотрела на Лингана. - Замечательно! Теперь вы наброситесь на меня втроем! Я, между прочим, тоже очень люблю Лейлу и не хочу ей плохого! Но у нее серьезная травма. Она совсем маленькая, мать в этом возрасте для ребенка - все, а тут ей сказали, что это чудовище, и, по сути, это еще и правда! Нет почти никаких шансов, что ее мозг примирится с этой информацией! - Я тоже считаю, что нужно стирать личность и отдавать девочку в другую семью под другим именем, - вмешался Креил, и все посмотрели на него. - Это, действительно, обычная практика, хотя это всегда тяжело родителям, зато несравненно легче ребенку. Уже через год все знания восстановятся, и она никогда больше не вспомнит о том ужасе, который пережила. Строггорн, давай я все-таки сделаю тебе обезболивание? - предложил Креил. - Линган, по-моему, он меня не слышит. Строггорн сидел в кресле, совершенно бледный, и только с третьего раза услышал вопрос Креила - он донесся до него словно издалека. Креил подошел и хотел помочь ему раздеться, но Строггорн немного справился с собой и обошлись одним уколом. Он уже достаточно стал воспринимать происходящее, и все немного успокоились. - Линган, и что, для этого не нужно даже разрешение родителей? - тихо спросила Этель. - Пока нужно. - Что значит - пока? - Теоретически предполагается, что можно лечить ребенка как взрослого. Вы все врачи и понимаете, что уничтожение личности ко взрослому человеку практически никогда не применяется, я уж не знаю, какую нужно иметь патологию, чтобы дошло до этого! - пояснял Линган. - Мне, по крайней мере, не делали это за убийство, - уточнил Диггиррен. - Правильно. - Линган кивнул. - Занимались только коррекцией. Но вот когда не удается ее провести, приходится уничтожать личность. Для этого разрешение будет не нужно. Это рассматривается как медицинские показания в данном случае и единственный шанс на спасение. А у ребенка обычно травмы такого рода затрагивают сразу все воспоминания из-за того, что их еще просто слишком мало. - Линган, а проводились исследования - это эквивалентно рождению другого человека? - задал вопрос Диггиррен. - Наверное, да, что касается жизни в Трехмерности на Земле. Вообще, мы очень отклонились от разговора. Теперь, я вас всех хорошо знаю - вы меня втянете в дискуссию о душе, теле и Многомерности. - Линган сделал паузу. - А решаем мы судьбу маленькой девочки. Если мы отдадим ее в другую семью, она, конечно же, будет сильно отличаться от той Лейлы, которую мы знали, из-за совершенно других воспоминаний, полученных там. - Что получим, если лечить как взрослого человека? - спросила Этель. - Страшную, болезненную, длительную процедуру без каких-либо реальных шансов для адаптации психики. Очень маленький ребенок. Как ты будешь объяснять наличие двух отцов и двух матерей? В этом возрасте не рекомендуется в подробностях объяснять даже нормальное оплодотворение, как, без подробностей, объяснишь искусственное? Лейла еще считает с трудом, а ты будешь рассказывать про тонкости регрессии у Аоллы и с помощью генетики объяснять, что она не чудовище - это на Земле, но когда бывает на Дорне, то временно превращается в чудовище? Я знаю немало взрослых, у кого это не умещается в голове, чего вы хотите от ребенка? - Линган, ты во всем прав, но я не смогу подписать документы на убийство собственного ребенка. Для меня она умрет, - сказал Строггорн. - Хорошо, я вижу, мне не переубедить вас, - сдался Линган. - Строггорн, я попрошу тебя в этом случае самому заниматься ее лечением. Ты профессионал и знаешь, что лечение такого рода является разновидностью психических пыток. Я этим заниматься не желаю, Диггиррен - сам после лечения, да он еще ее воспитывал - точно не сможет. Креил? - Увольте, вы слышали мое мнение, я - за уничтожение личности. - Лао наверняка не согласится заниматься ее лечением. Он скажет, что достаточно в свое время намучился с Креилом и его больной головой, чтобы снова приниматься за ребенка. - Линган вздохнул, посмотрев на Строггорна. - Один справишься? Когда-то я слышал от тебя, что Этель мне не родная дочь, потому что мне ее не жалко, когда ты будешь ее оперировать. Ты не напомнишь, сколько тогда лет было Этель? - Линган, ты можешь его уже ни о чем не спрашивать, он тебя не слышит. - Креил быстро подошел к Строггорну, вглядываясь в его лицо. Строггорн действительно ничего не слышал. Он был сейчас далеко от этого места, совершенно отчетливо увидев себя в камере пыток. Аолла кричала - у нее начались схватки, и он наблюдал за ней. Ребенок родился, но сейчас это причинило ему чудовищную боль, потому что тот был мертвый... x x x - Лежи спокойно, - четко услышал Строггорн голос Креила. Он лежал на операционном столе и никак не мог понять, что случилось, но потом все вспомнил. Креил вошел под купол, смотря ему в лицо. - Хорошо, что ты все помнишь. - Я предпочел бы не помнить... - И попасть в сумасшедший дом, - закончил Креил. - Очень плохо? - Уже лучше, а что вы мне делали? - Ничего, обычное дело - коррекция психотравмы, хорошо, что у тебя полетели блоки. Но Лао до сих пор отлеживается. - Что с Лейлой? Как вы решили? - А что с тобой решишь, когда ты от одной мысли, что ей изменят личность, валишься в психотравмы? Не ожидал от тебя такого! Слишком долго живешь и стал совсем нервный! - Почему ты никогда не отвечаешь на вопрос? - Строггорн закрыл глаза. - Ей все сделали. Исключительно, как ты просил: заблокировали, загнали воспоминание в подсознание, обезболили. Лечили примерно как тебя сейчас. - Линган? - А кто еще? Для тебя пришлось Лао вытащить. Сильно ругался и сказал, что последнее время мы все ему до чертиков надоели со своими проблемами. - Он поможет с Лейлой? - Поможет, но очень твердо выразился: если после знакомства с Аоллой ей не удастся примириться с матерью-чудовищем, он сам уничтожит Лейле личность и не даст больше мучить ребенка. - Спасибо, хоть так. Аолла через два месяца будет на Земле, продержимся как-нибудь. x x x Лейлу поместили в детскую психиатрическую клинику. Днем и ночью к ней был приставлен врач - Вард, посвященный во все сложности ситуации. Она лежала одна в огромной двадцатиметровой палате с большим количеством тщательно отобранных игрушек. Линган специально проверял ассоциативный ряд Лейлы на слово "чудовище", убрав из палаты все, что могло бы вызвать неожиданное сопоставление и прорыв воспоминаний из подсознания. В нормальном состоянии, после того, как ей делали обезболивание и она просыпалась, Лейла не помнила о событиях, вызвавших психотравму, но для лечения было необходимо перевести воспоминания в сознание, что сразу вызывало психический шок. Начинать пришлось не с матери, а с отца - Строггорн тоже был назван "чудовищем" и всех удивило, что она согласилась с ним встретиться. Ни Этель, ни Диггиррена она не желала видеть, никогда не вспоминая о них, словно родителей вообще у нее не было, чем очень их расстраивала. Через две недели Лейле проводили первый сеанс активизации памяти. Линган согласился лечить ее, понимая, что Строггорн один не в состоянии справиться. Подключившись к пси-креслу, он снял Лейле блоки - ее мозг был закрыт совсем как у взрослого человека, только сама она не могла ими управлять. Строггорн вглядывался в объемное изображение ее мозга, на котором отчетливо проступили повреждения. Линган посмотрел на Строггорна, тот кивнул, и он начал потихоньку активизировать зону, пока девочка не очнулась. - Лейла, ты кого-нибудь хотела бы видеть? - задал вопрос Линган. Теоретически она должна была сейчас смутно помнить о том, что произошло. - Да, отца. - Назови мне его имя? - Строггорн. - Она нахмурилась. Строггорн осторожно вошел под купол, не подходя близко к Лейле, лежащей на операционном столе. - Подойди поближе, - попросила она. Строггорн подошел и встал рядом. Лейла пристально вглядывалась в его лицо, и он вдруг почувствовал, что она ощупывает его мозг, но ничего не сказал, а, наоборот, снял часть блоков, облегчив ей доступ. Она быстро устала и отступила. - Папа, ты можешь дать мне руку? - Лейла была подключена к Машине, но сейчас Линган освободил ее. Лейла села, и Строггорну пришлось помочь - у нее кружилась голова. Она взяла его руку в свою и поднесла к глазам, внимательно рассматривая. Он старался не вспоминать о своих щупальцах. Достаточно было одной мысли о них, чтобы отправить сейчас ребенка в шок. Лейла отпустила его руку и удовлетворенно легла. Строггорн чувствовал, как она устала от этого осмотра. - Папа, ты не рассердишься, если я попрошу тебя раздеться? - Нет. - Строггорн снял рубашку и брюки, оставшись в плавках. Лейла еще раз внимательно осмотрела его, слегка приподнявшись. - Ты не чудовище, - уверенно и очень устало сказала она. - Почему меня обманули? - Тебя не совсем обманули, Лейла, я - не человек, а Вард. - Не понимаю, в чем разница? - Обычные люди не умеют читать мысли... - Я тоже не человек? - Она слабо улыбнулась. - Это не страшно, у меня все друзья такие. В чем еще разница? - Есть много отличий, но ты слишком маленькая и я не смогу тебе этого объяснить...Хотя? - он вдруг вспомнил. - Помнишь, ты как-то спрашивала Лингана, как он разговаривает телепатически с Машиной с помощью руки? - Помню, он сказал, что я еще маленькая и не пойму этого. - Это одно из наших отличий от людей. - Это не страшно. Ты не чудовище, меня обманули, - еще раз сказала Лейла. - Теперь я хочу понять про маму. Это правда, что Этель - не моя мать? - В некотором роде у тебя две матери, так получилось. - И одна из них...чудовище? Совсем нечеловек? Или как ты? - Она пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь уловить ложь. Строггорн знал, что ей показали образ существа с Дорна и теперь это не позволяло обмануть и смягчить правду. - Что для тебя значит "чудовище"? - спросил Строггорн и увидел в ее мозгу образ дорнца. - Она такая? - Она бывает такой. - Он не успел объяснить Лейле, что на Земле Аолла была человеком - у нее наступил шок, и Линган, подключив ее к Машине, стал делать обезболивание и закрывать мозг, снова загоняя информацию в подсознание. Другого способа спасти девочку от сумасшествия не было. x x x Строггорн часто заезжал в клинику к Лейле и гулял с ней по парку. Каждые четыре часа ей делали обезболивание, удерживая психику в норме. Она не помнила в эти моменты ни о каких чудовищах, но все равно лицо было бледным и измученным. Сеансы с воспоминаниями Линган проводил раз в неделю, он боялся, что большую нагрузку Лейла не выдержит, но уже после двух сеансов она начала панически бояться его. Это была одна из причин, по которой он не хотел лечить ее. Проникновение в мозг быстро начинало вызывать страх перед Вард-Хирургом. Через месяц Линган провел ей глубокий зондаж, и Строггорн с ужасом ждал его заключения. Во время этого девочка спала под наркозом и ничего не чувствовала. - Плохо, Строггорн, - сказал Линган, закончив. - Никакого прогресса. С тобой-то она легко примирилась, ей всегда говорили, что ты ее отец, по большому счету она просто не поверила, что ты чудовище, а вот мать... Для нее мать - Этель, а ее убеждают, что чудовище... Боюсь, мы только зря ее мучаем. - Он посмотрел на побледневшего Строггорна и подумал, что даже из-за Аоллы тот никогда не переживал так. Впрочем, продолжал Линган, для девочки Строггорн оказался и отцом и матерью, полностью отвечая за факт ее появления на свет, так что в этом не было ничего удивительного. Линган только вздохнул, подумав, что даже если очень повезет, вряд ли Лейла когда-либо перестанет бояться его. - Ладно, еще один месяц ждем, знакомишь ее с Аоллой, - добавил Линган. - Не представляю, каково ей будет после этого на Дорне! x x x Аолла выскользнула из гиперпространственного Окна и сразу увидела Строггорна. Ее всегда радовало, когда он мог встретить ее, но увидев его совершенно невыносимый взгляд, тут же поняла, что что-то случилось. Она уже слишком давно знала Строггорна - он даже не стал бы пытаться ее обмануть в таком серьезном вопросе. Аолла увидела накрытый стол. Она не ела четыре дня и решила сначала поесть и лишь потом заниматься выяснением. Строггорн молчал, Аолла вяло ковыряла в тарелке, она чувствовала его взгляд, хотя старалась и не смотреть на него. В конце концов, так почти ничего и не съев, она отложила вилку. - Рассказывай, у меня все равно уже нет никакого аппетита. Насколько я понимаю, стряслось что-то серьезное? С кем-нибудь из Советников? - Ничего страшнее ей не могло прийти в голову. - Я... - Строггорн вдруг понял, что у него нет сил говорить, и Аолла теперь со страхом посмотрела на него. - Нет, с ними все нормально, они здоровы. - Ты сам-то здоров? - Здоров. - Что-то непохоже. Психотравма была? - Небольшая, - сознался Строггорн, и Аолла кивнула, про себя решив, что он врет и нужно будет выяснить это у Лингана. - И отчего же это у тебя случилось? Мне ни о чем не сообщали? - Она подумала, что вряд ли бы Дорн скрыл это. - Аолла, - собрался Строггорн. - Я хочу познакомить тебя со своей дочерью... Она сразу же посмотрела на его руку, но потом подумала, что при его профессии он не стал бы носить кольцо. - Ты женился? - тихо спросила Аолла, Строггорн ответил ей взглядом, от которого ей стало плохо. - Тебе нужно мое согласие в Совете? - совсем убито спросила она. - Не волнуйся так, я все понимаю... Раз в пять лет, кто же это может выдержать столько времени? Я все подпишу... - Аолла! Перестань! Ты меня совсем не поняла! - Он остановился и добавил тихо: - Почему ты до сих пор так плохо думаешь обо мне? Не доверяешь? За столько лет?... Это наша дочь - твоя и моя. И я хочу познакомить вас... Аолла глядела на него и никак не могла понять, о чем речь. "Неужели Строггорн сошел с ума? - подумала она внутри блоков. - Почему мне не сообщили об этом и никто не пришел больше встречать?" - Я не сошел с ума. - Строггорн поморщился, а Аолла вспомнила его привычку читать сквозь блоки. - Прошлый раз у тебя взяли яйцеклетку и провели искусственное оплодотворение. Не перебивай, ругать будешь потом. - Он видел, как она хотела что-то сказать. - В общем, родилась девочка, наша дочь. Это был наш единственный шанс иметь ребенка, у тебя стала совсем низкая активность яйцеклеток, и я согласился. Можешь ругать теперь. Аолла надолго замолчала - у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства. - Сколько лет тебя знаю, Строггорн, и всегда удивляюсь. Ты думал, каково мне теперь будет на Дорне? Знать, что здесь моя дочь растет без меня? - Мы не собирались тебе говорить, - заметил Строггорн. - Это еще лучше. А зачем сказали? Он опять долго молчал. - Она заболела, теперь в психиатрической клинике. - Ей всего четыре года? - Аолла нахмурилась. - А что произошло? - Ее родила Этель, она воспитывалась в их семье, сама знаешь, какой из меня отец - меня дома совсем не бывает, но так получилось, ей сказали, что ты - ее настоящая мать... - И от этого такой шок? Ты не договорил. - Аолла сама была Вард-Хирургом и не поверила ему. - Не от этого. Ей сказали, что ее мать - чудовище с Дорна и показали твой Образ, дорнский, конечно. Про меня это тоже было сказано - но со мной она давно знакома и не поверила. - О Господи! - Аолла закрыла глаза и долго молчала, пытаясь переварить так неожиданно свалившегося на ее голову ребенка и всю эту трагическую ситуацию. - Как это получилось? - Глупость, как всегда. Ник, младший сын Диггиррена - он очень любит Лейлу - решил похвастаться, что у нее два отца и две матери. Были названы наши имена и пошло-поехало. Информация распространилась в детской среде. Кто-то видел изображение дорнцев, наложили одно на другое и все это выдали Лейле. Мы целое расследование провели - виновных как всегда нет, сплошное недоразумение. - Я не думаю, что если ты нас познакомишь - это поможет, Строг. Я совсем не человек и действительно чудовище. - Аолла с болью посмотрела на него. - Это только ты не замечаешь, но это так. Пойми, у меня уже мышление совсем другое. Как тебе объяснить...Этот язык - я же даже сейчас, в разговоре с тобой, пытаюсь изменить цвет крыльев. Мне этого не хватает, чтобы выразить свои эмоции. Понимаешь? Наверное, есть еще десятки отличий. Я уже на Земле даже и не пытаюсь говорить вслух, для меня это настоящая пытка. Не знаю, вряд ли я тебе помогу, не сделать бы хуже... - Хуже некуда, если не поможет, остается только стирать личность, ну и нам - забыть о том, что была дочь. Другая семья для нее, имя, все, что необходимо, чтобы ее спрятать. - Он расстроенно смотрел на Аоллу. - Я познакомлюсь с ней, не переживай так. x x x Строггорн летел с Лейлой в воздушном такси во Дворец Правительства. Она уже точно знала: если отец забрал ее из клиники - ничем хорошим это не закончится. - Папа, мы опять едем к Лингану? - спросила Лейла, забравшись к нему на колени и заглядывая в глаза. - Очень не хочется? - Я знаю, что ябедничать стыдно, только ты не можешь попросить его не делать мне больно? - Он меня не послушает, но, я думаю, сегодня - это последний раз, - утешил ее Строггорн. Он-то хорошо знал, что уничтожение личности - это совсем не больно, об этом просто потом никто не помнит, как и о всей прошлой жизни, и мог уверенно ей обещать это. - Разве я уже выздоровела? - с сомнением спросила Лейла. - Почти. Сегодня Линган тебя еще полечит - и все. - Больше всего Строггорн боялся, что она почувствует его тревогу. Он ввел девочку в операционный зал. Аппаратура была настроена, но Лингана не было. Лейла боялась его, и он не хотел пугать ее раньше времени. Строггорн провел ее под сферу и помог снять платье. Лейла послушно легла на операционный стол и щупальца Машины мягко оплели ее. Она была очень маленькая, но для того, что с ней делали столько раз, пришлось поставить пси-входы. Можно было бы обойтись без этого, использовав парные пси-кресла, но тогда Лингану пришлось бы смотреть ей в глаза во время зондажей. Он наотрез отказался делать это, сказав, что предпочитает не идти на такие пытки - Лейла и без этого панически боялась его. Строггорн сел рядом со столом. Пришел Линган и начал потихоньку снимать Лейле блоки. Она сразу вскрикнула, не отрывая взгляда от пси-экрана над своей головой, и сжала руку Строггорна. С каждым разом процедура становилась все болезненнее, но все знали, что это в последний раз. Через несколько минут Линган начал активизацию зон памяти и это опять вызвало боль у девочки. Строггорн чувствовал, как ее голова начинала гореть. - Мне плохо, папа. - Лейла посмотрела на него измученными глазами, и он проклял тот день, когда согласился, чтобы она появилась на свет. - Потерпи, последний раз. - Строггорн вслушался: женщина в красном вошла в операционный зал. - Строггорн, я закончил, - откликнулся Линган, считая, что вполне достаточно активизировал память ребенка. - Хорошо. - Строггорн решался, понимая, что следующие несколько минут решат все и потом навсегда может остаться чувство, что если бы не так сказать, можно бы было ей помочь, и очень боялся этого. - Посмотри на меня, - попросил он, и Лейла перевела взгляд. - Линг, отпусти ее. - Щупальца Машины послушно отодвинулись, Строггорн помог ей сесть. Аолла неторопливо вошла под купол и остановилась у входа. Она была в красном коротком облегающем платье без рукавов и в босоножках. Строггорн специально попросил ее надеть как можно меньше одежды. Лейла удивленно смотрела на Аоллу. Она никогда не видела эту женщину. - Папа, кто это? - Это та самая мама, - сказал Строггорн. - Чудовище, - добавила Аолла. Они ждали. Лейла переводила взгляд с матери на отца и никак не могла понять, говорит ли Строггорн правду. Он снял верхний уровень блоков, делая доступным свой мозг, и Аолла, чуть-чуть поколебавшись, сделала то же самое. Лейла удивленно вслушивалась в ее мозг. Конечно, женщина не была человеком, но и на то, что ей представлялось, это было совсем непохоже. - Ты правда моя мама? - Лейла решила уточнить. - Наверное, - честно сказала Аолла. - Хотя я только несколько часов назад узнала об этом. Твой папа забыл рассказать мне о тебе. Я была очень далеко и не могла сама узнать о том, что ты родилась. - Почему ты не рассказал ей? - обиженно спросила Лейла и вдруг все поняли, что критический момент миновал. Уже давно прозвучало ключевое слово "чудовище", а девочка по-прежнему все вполне нормально воспринимала. - Так получилось. Ты меня прощаешь? - Строггорн постарался сделать свой взгляд виноватым, испытывая огромное облегчение. Аолла подошла совсем близко к девочке, и Строггорн с удивлением понял одну вещь - Лейла не случайно так легко поверила ей. Мозг Аоллы излучал любовь. Казалось, это чувство сейчас было разлито вокруг. Строггорну трудно было понять, какое сильное впечатление на Аоллу произвела эта маленькая девочка, которую он так беспомощно держал за руку. - Можно, я потрогаю тебя? - спросила Лейла. - Если хочешь, я даже могу снять платье, чтобы ты могла меня лучше разглядеть, - невозмутимо сказала Аолла. Строггорн объяснил ей, как Лейла уточняла для себя его человеческую природу. - Ты не обидишься на меня? - Нет. - Аолла улыбнулась и сняла платье, а потом осторожно протянула руку Лейле. Та долго ощупывала ее, рассматривая со всех сторон, и, устав, положила голову на стол. - Папа, она не чудовище, только у нее на руке много точек, совсем как у тебя, - сказала Лейла и совершенно неожиданно заплакала. - Почему меня обманули? Строггорн прижал ее к себе, успокаивая. Это были хорошие слезы - мозг реагировал на примирение с чудовищной реальностью и все знали это. Линган вошел, показав жестом, что не может начинать операцию, но Строггорн еще долго прижимал Лейлу к себе, пока она не успокоилась. - Когда я проснусь, ты еще будешь здесь? - спросила Лейла, уже засыпая от наркоза. - Конечно, я подожду. - Аолла улыбнулась ей и вышла в зал. - Линган, давай мы сядем со Строггорном. Я вижу, ты уже очень устал, а мы быстро справимся. - Правда? - Линган отключился от кресла. - Я вам помогу, как оператор. - Хорошо. - Аолла кивнула, а Строггорн занял пси-кресло. На объемном экране Линган видел как Аолла и Строггорн с огромной скоростью зашивали область психотравмы - теперь это можно было сделать, не отправив девочку в сумасшедший дом. Ее мозг примирился с реальностью и эта информация не представляла для нее опасности. Больше ей не ставили блоки, защищающие мозг от дальнейшего разрушения, в этом теперь не было никакой необходимости, а для ребенка они представляли никому ненужную преграду, мешавшую его развитию. x x x Белоснежный конь осторожно переступал длинными ногами по широкой лесной тропинке, неся на своей спине двух прекрасных наездниц. Аолла посадила Лейлу перед собой и, управляя одной рукой, слегка придерживала ее в седле. Строггорн ехал рядом, изредка поглядывая на них. Это был последний день пребывания Аоллы на Земле, и они решили провести его вместе. Линган разрешил забрать девочку из клиники на несколько часов. Лейла поправилась - курс лечения был почти закончен. Недели через две Линган обещал выписать ее домой, к родителям, с которыми она снова помирилась, чем несказанно обрадовала Этель. Аолла все время наклонялась, а ее иссиня-черные распущенные волосы мягко касались лица Лейлы. Девочка увидела белку на дереве и показала на нее Аолле. Белка заметила их взгляд и быстро спряталась в ветвях. - Честное слово! Папа, ты видел? Белка нас испугалась! Это потому что мы красивые и у нас большой конь! - прокомментировала Лейла, и Строггорн рассмеялся. Аолла удивленно посмотрела на него, стараясь припомнить, слышала ли когда-нибудь в жизни его смех, но так и не вспомнила. - Ты очень изменился, Строггорн. Просто другой человек, - сказала Аолла. - Я тебе такой не нравлюсь? - Нравишься. Правда, я подозреваю, что это ты только с нами такой. А ты как считаешь, Лейла, твой папа очень строгий? - А можно, я тебе скажу это на ухо, а то он все услышит? - Он все равно услышит - у тебя в голове, ты же знаешь, какой он противный! - смеясь, сказала Аолла. - Он не противный, - обиделась за отца Лейла. - Конечно, ябедничать нехорошо, но он так балует меня! Просто ужас! - Она хитро посмотрела на Строггорна, и он опять рассмеялся, с грустью подумав о том, как мало было в его жизни подобных минут. Строггорн отвлекся на минутку и снова услышал их разговор. - Мама, - говорила Лейла. - А если крылья у дорнца станут совсем черные, что это будет означать? - Гнев, угрозу, такие нехорошие чувства, - поясняла Аолла, сопровождая это мысленным показом изменения цвета крыльев. - А почему у Президента они почти всегда черные? - У него такая должность - он всегда должен быть строгим. Но один раз, это по секрету, я видела у него белые крылья. - Что это означало? - Торжественная обстановка, свадьба. - Вот бы посмотреть на такую свадьбу! - У Лейлы загорелись глаза от той картинки, что была в голове у Аоллы. - Впечатляющее зрелище, - подтвердила Аолла. - Ты мне испортишь ребенка! Теперь вместо того, чтобы бояться, она влюбилась в Дорн! - возмутился Строггорн. - Вряд ли я успею это сделать. Ну, теперь ты не жалеешь, что у тебя две мамы? - Аолла снова наклонилась к Лейле. - Нет, я думаю, мне теперь все будут завидовать! - Зависть - плохое чувство, Лейла, и может испортить жизнь, - серьезно сказал Строггорн. - Это правда? - Лейла смотрела на Аоллу. - Правда. Нужно слушать отца. Он у нас очень старый и много знает. - Старый? Ему так много лет? - Ужасно. Я даже уже не помню сколько, давно сбилась со счета. - И они опять рассмеялись. x x x Аолла стояла у гиперпространственного окна и никак не хотела уходить на Дорн. - Ты так и не успела отругать меня. - Строггорн печально глядел на нее. - Отругать? - она задумалась. - Никогда в жизни я не была так счастлива и так несчастна одновременно Строггорн, - сказала Аолла совершенно серьезно. - Как ты думаешь, Лейла забудет меня за пять лет? - Не знаю, мне кажется - нет, слишком сильные впечатления. - Утешаешь меня? - Мне нечем тебя утешить. Я и так понимаю, как тебе будет тяжело на Дорне. - Хорошо, пойду. Ненавижу прощания. - Она подошла к Окну. - Береги ее! - донеслось уже из пространства, когда Окно захлопнулось. Конец второй части. Дети Вечности. Аль-Ришад.