кущий момент. Итак, вот мое мнение -- впрочем, я еще не до конца уверен, выскажу ли я его... Или нет -- выскажу: и да, и нег -- принимая в расчет неоспоримый факт, что вместе с обстоятельствами меняется и существо дела. -- Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну, а каково суждение деревни, как относится к этому важному вопросу сельское население, мистер Марлаграм? -- Молоко-яички-мед, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га, загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. -- Марлаграм сыпал словами с фантастической быстротой, лицо его было серьезно и задумчиво. -- В общем -- нет, другой раз -- да, особенно в апреле и сентябре, но по пятницам -- избави бог! -- Понятно, -- сказал Чидлуорт, хотя ему, разумеется, ничего не было понятно. -- Принцесса Мелисента, ваша очередь: о каких новых возможностях думаете вы? -- Я думаю о Сэме, -- твердо сказала Мелисента. -- Его только что сунули в темницу, -- сказал Марлаграм. -- В темницу? -- В самую что ни на есть глубокую... Хи-хи-хи! Но не тревожьтесь, все обойдется. -- Господин ведущий, -- начала миссис Шайни, -- надо отметить... -- Да, да... чрезвычайно интересно, -- в полном смятении сказал Чидлуорт. -- Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст вам новые возможности? -- Не смейте называть меня Мелисентой, -- оборвала его принцесса. -- Вы не входите в круг моих друзей. -- Как домохозяйка, -- сказала миссис Шайни, -- и как председательница... -- Не вмешивайтесь! -- резко сказала Мелисента. -- Магистр Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице? -- К порядку ведения, господин Чидлуорт, -- возгласил Тед Гиззард. -- Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями и безличного личностями... -- Да, конечно, мы учтем ваше замечание, -- поспешил откликнуться Чидлуорт. -- Но теперь... -- Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, -- взял слово Марлаграм. -- Насколько я могу судить -- хи-хи-хи! -- сексуальная возбудимость несовместима с неограниченными возможностями психического склада, благоприятствующими сложным и обильным словоизлияниям. -- Не уловил вашу мысль, -- сказал Гиззард. -- Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса Мелисента? -- спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба. -- Если он невсамделишный, -- сказала Мелисента серьезно и убежденно, -- и вы все это сами придумали, почему он у вас такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, все это -- одно наваждение? -- Простите... как? -- Наваждение. -- Я тридцать лет участвую в тред-юнионистском движении, -- сказал Гиззард, -- и, насколько я могу судить... -- Ох, да замолчите вы! -- Мелисента повернула голову и увидела, что кресло Марлаграма опустело. Большая бурая крыса трусцой бежала по полу. -- Магистр Марлаграм, магистр Марлаграм, куда же вы? -- Перемолвиться словечком с Сэмом. Хи-хи-хи! -- Возьмите меня с собой. -- Потом, моя девочка. Будьте в "Вороном коне" около шести. Хи-хи-хи! -- Хи-хи-хи! -- отчаянным эхом отозвался Чидлуорт, почувствовавший (и не без оснований), что дискуссия вышла из-под его контроля. -- Чрезвычайно, чрезвычайно интересно... и мы, конечно, пожелаем им всем удачи, удачи и еще раз удачи. -- Разумеется, -- подтвердил Гиззард. -- А теперь следующий вопрос. Наша телезрительница из Сэрбитона желает знать, не станет ли женщин в ближайшем будущем значительно больше, чем мужчин, и если да, то как именно это случится. Миссис Шайни, прошу вас. -- Говоря как домохозяйка, -- сказала миссис Шайни, -- а также от имени многих тысяч британских домохозяек, каждая из которых испытывает живое и глубокое чувство ответственности за наше ближайшее будущее, я отвечу: возможно -- да, а возможно -- и нет, но каким именно образом -- сказать трудно. Вы согласны со мною, мистер Гиззард? -- Да -- в ограниченном смысле и нет -- в менее ограниченном и гораздо более широком смысле, хотя, заметьте, я бы не хотел высказываться категорически и безапелляционно. Но у нас в тред-юнионистском движении... -- По-моему, это глупости, -- сказала Мелисента, поднимаясь с места. -- Я ухожу. Прощайте. По пути обратно в контору Филип Спенсер-Смит без передышки втолковывал Мелисенте, что ее поведение во время передачи, по всей видимости, закроет перед Уоллеби, Диммоком, Пейли и Туксом двери телестудии на ближайшие два года. Но все мысли Мелисенты были заняты Сэмом, брошенным в темницу, и она даже не пыталась делать вид, будто слушает его. Филип сказал, что, прежде чем сообщить о случившемся Диммоку, он переговорит с Энн Датон-Свифт. Но Энн на месте не было, и где она -- никто не знал. Пегги тоже на месте не было, и где она -- никто не знал. А в довершение всего Диммок ушел и никто не видел когда. -- Ну, это уж слишком, -- сказал Филип Мелисенте. -- Сперва Сэм... -- Я знаю, где Сэм, -- промолвила Мелисента печально. -- Он в темнице, у нас в Перадоре. Вы разве не слышали, что говорила та крыса? Это ведь был магистр Марлаграм. -- Да, но, видно, мне это не запомнилось, -- осторожно сказал Филип. -- Интересно, здесь ли еще доктор Джарвис. Но, как выяснилось, доктор Джарвис сперва что-то долго и бессвязно объяснял насчет шкафа, а потом отправился на прием к одному из коллег в психиатрическую клинику. -- Вам придется повести меня в "Вороного коня", -- сказала Мелисента. -- Ради бога, -- сказал Филип. -- Как только там откроют, лапочка. Но вам незачем ходить так далеко, если вы просто хотите выпить. -- Нет, я не хочу выпить. Я хочу к Сэму. -- Но ведь вы сами сказали, что он у вас в темнице, хоть я и ума не приложу, как это понимать. -- Если я не пойду в "Вороного коня", я не смогу увидеться с Сэмом в темнице... -- Ах, пропади оно все пропадом, прекратите вы когда-нибудь или нет? -- закричал Филип, швыряя эскиз рекламного плаката для "Маминого пусика" в дальний угол комнаты. Мелисента разрыдалась. Глава восьмая. Сэм в темнице Темница и впрямь была самая что ни на есть глубокая. Сперва двое солдат спустились с Сэмом на обычную глубину, потом отворили какую-то дверь чуть не в фут толщиною, столкнули нового узника вниз по осклизлым каменным ступеням и замкнули за ним дверь. Скудный свет проникал через единственное крохотное оконце, пробитое высоко под потолком и совершенно недосягаемое. Это была мерзкая дыра. Здесь стоял тот характерный унылый запах, какой идет от старых журналов, сваленных в кучу где-нибудь на чердаке. Сэм присаживался то на сырой обомшелый камень, то на третью снизу ступеньку лестницы. Из темного угла, обследовать который у него не было ни малейшего желания, доносился стук падающих капель и странные чавкающие звуки, наводившие на мысль о каких-то живых существах. В общем веселого мало. К сожалению, этот вывод он сделал уже в течение первых двух минут, а за последующие час-полтора ни к каким новым выводам ему прийти не удалось. Он закусил так плотно и выпил так много, что в любом мало-мальски пристойном месте наверняка бы заснул, но здесь, в подземелье, было очень уж мокро и пакостно. Поэтому он только зевал и бранился. Наконец дверь у него над головой отворилась, пропустив полоску света. Двое солдат, по-видимому весьма довольные собою, спустились по лестнице. -- Хлеб, -- объявил первый солдат, подавая Сэму хлебец. -- Вода, -- сказал второй, протягивая кувшин. -- Вот на чем тебе придется посидеть, приятель. И оба загоготали. Сэм поглядел на них с отвращением. -- Ничего тут смешного нет. -- Да мы просто шутим, приятель, -- сказал первый солдат. -- Это твой паек по темничному уставу. Но мы с Фредом -- золотые парни, правда, Фред? -- Истинная правда, Джек. -- Гляди-ка, что мы для тебя спроворили на кухне, приятель. -- Он достал пакет, доверху набитый ломтями говядины и ветчины и горбушками пирога. -- Действуй. "Спасибо" говорить не обязательно. -- А ну, навались, браток, -- сказал второй солдат, тот, которого звали Фред. -- Нет, спасибо, -- ответил Сэм. -- Да ты что? -- удивился Джек. -- Такой харч, а он нос воротит. -- Свинья ты неблагодарная, -- сказал Фред. -- А мы-то думали, ты все глаза себе от счастья выплачешь, как увидишь эдакую благодать, правда, Фред? Ну, давай, начинай. Вот гляди, какой шикарный кусок ростбифа с кровью... -- Простите, ребята, но я не могу есть. -- Брось ты это, браток, -- сказал Фред с укором, -- Хуже отчаяния ничего не бывает. А тебе надо беречь силы. -- Истинная правда, -- сказал Джек. -- Месяц-другой -- и ты выйдешь. Вполне может случиться, поверь моему опыту, Так что не стесняйся, глотай-ка все это поживее. -- Да не могу я, ведь я только-только из-за стола, целую гору всякой всячины слопал. Вы сами видели... вернее, видели, что осталось. Я понимаю, вы с лучшими намерениями, но посудите сами... -- Что ты, браток! Да ежели 6 мы умели судить, сейчас бы в суд побежали. Сверху донесся возглас: "Дорогу сэру Шкиперу -- новому капитану королевской стражи!" Ужасающе воинственная фигура -- в полном латном уборе, в шлеме с опущенным забралом, с исполинским мечом в руке, -- лязгая и бряцая, спустилась по ступеням. Двое солдат с величайшим трудом вытянулись по стойке "смирно". -- Проваливайте, -- сказал вновь прибывший. -- А куда провалишься? Глубже некуда, капитан. -- Оба солдата оглушительно загоготали. -- Неплохо сказано, правда, Фред? -- В толк не возьму, как это ты все придумываешь, Джек! -- Вы слышали приказ? -- страшным голосом заревел капитан. -- Эй, вы, слюнтяи, свиные рыла, курицыны дети, что же мне -- отсечь вам уши, открутить носы, искрошить мизинцы на котлеты? -- Никак нет, капитан! И солдаты кинулись вверх по лестнице. Грозный начальник снял шлем, и перед Сэмом предстал Планкет, старый шкипер, замученный жарой и духотой. Он прильнул к кувшину и долго от него не отрывался. -- Адски жарко в этих латах, старик. -- Так это вы -- новый капитан королевской стражи, Планкет? -- До поры до времени, старик. Надо было что-то придумать, отвечать с ходу, ну, вот я и словчил, как сумел. Но это только трамплин. -- Вы лучше посмотрите, до чего же я здорово словчил. -- Все знаю, Сэм, старина. За дочкой приударил, так что ли? Ненадежное дело. Я рассказывал, что со мной было в Бангкоке? Как-нибудь выдам тебе эту историю со всеми подробностями. Да, здесь не разгуляешься. Сэм возмутился до глубины души. -- Не разгуляешься! Вы только поглядите на эту дыру! -- Бывали переплеты и почище. Однажды нас было двенадцать лбов, а каморка -- меньше этой... В Тетуане было дело... Но ты не беспокойся. Я тебя быстро отсюда вытащу. Нынче вечером я ужинаю у короля Мелиота и что-нибудь устрою. Ставлю десять против одного, что он упьется. --А я-- сто против одного, что и вы упьетесь, шкипер. -- Собственно говоря, -- сказал Планкет задумчиво, -- я пью беспрерывно с того самого времени, как Эдуард Восьмой отрекся от престола. Но этого короля я беру на себя. Мы с ним уже друзья -- водой не разольешь, -- Ловко вы это устроили, шкипер. Почему он вас не разнес за то, что вы одеты черт знает как? -- А потому, что я успел увести чьи-то латы, старик. Когда мы с ним встретились, он и спрашивает: ты, мол, из Камелота? "Да", -- говорю. "Привез сообщение, что конференция отменяется?" "Да", -- говорю. Тогда он спрашивает, как там король Артур. Ну, статую я видел, вот и отвечаю, что, дескать, король цел и невредим, весь бронзовый и знай себе смеется. Потом я отрекомендовался капитаном королевской стражи -- для короля Мелиота это была полная неожиданность. А в общем, он неплохой малый, только, по-моему, скряга страшенный. О тебе слышать не может -- ты, говорит, слопал его любимый паштет. Особенно на этой работенке не разживешься, но, сам понимаешь, другого выхода нет. Кстати, старик, ты знаешь такого Диммока? Он занимается рекламой. -- Знаю, это мой хозяин. А что? -- Он здесь, старина. --Диммок?! Он-то как сюда попал? -- Толкует про какую-то крысу, про какой-то шкаф. Ему чертовски повезло, что мы с ним встретились. А то он совсем растерялся. Для рекламного агента не бог весть какой хваткий малый. Я его спрятал у себя в комнате. Наверху раздался шум. Планкет мгновенно вскочил и свирепо заорал на Сэма: -- Знай, проходимец, бесстыжие твои глаза, ты просидишь здесь столько, сколько будет угодно его величеству! -- Сэр Шкипер! -- Это был король Мелиот, он глядел на них сверху. -- Сэр Шкипер! -- Иду, государь, иду! -- отозвался Планкет. Потом прошептал: -- Не вешай носа, старик, Скоро я тебя вытащу. -- Потом, чтобы услышал король, снова зарычал: -- Поделом тебе, негодяй! Иду, государь, иду! Примерно с четверть часа после ухода Планкета Сэм чувствовал себя уже не таким несчастным, но потом затхлый мрак темницы снова стал нагонять на него тоску. Поэтому он испытал скорее облегчение, чем страх, когда услышал пронзительное хихиканье в самом темном углу своей тюрьмы, а вслед за тем неожиданно увидел маленького старичка с длинной бородой. -- Ну, вот я и здесь, мой мальчик. Хи-хи-хи! -- Это я и сам вижу, но кто вы такой? -- Магистр Марлаграм, твой волшебник, волшебник принцессы Мелисенты! -- Какая наглость! -- негодующе воскликнул Сэм. -- Мой волшебник! Да вы поглядите, что со мной сталось! Почему вы дали Мальгриму утащить меня сюда, так что мы с принцессой разминулись? И что вы сделали с нею? -- С нею все в порядке, мой милый, об этом можешь не беспокоиться, -- сказал Марлаграм, располагаясь поудобнее для дружеской беседы. -- А что до Мальгрима, моего племянника, -- да, ловко он сыграл нынче утром, ничего не скажешь. Хи-хи-хи! Прилежный паренек... и шустрый, да-а. Ведь я его сам когда-то учил... Все было бы в порядке, да меня срочно вызвали в Шотландию. Старые мои приятельницы, три ведьмы... -- По делу Макбета, что ли? -- Кто это проболтался? -- сердито спросил Марлаграм. -- Потом расскажу. Но послушайте, мистер Марлаграм, вот вы здесь сидите, рассказываете мне, какой ловкий у вас племянник, а к чему все это? Я, конечно, понимаю: семейная гордость... Но если вы не можете нам помочь, если чувствуете, что вас обскакали, так прямо и скажите. Старый волшебник бросил на него свирепый взгляд. -- Обскакали! Что за глупости! Не считая Мерлина (а он уже вышел в отставку), отсюда и до самых Оркнейских островов нет волшебника лучше меня. -- Ну, тогда, должно быть, у вас сегодня выходной, -- угрюмо сказал Сэм. -- Выходной! Обскакали! Давай-давай, мой милый. Еще одно такое слово -- и выбирайся из этой темницы сам, как сумеешь. -- Мистер Марлаграм, я приношу вам свои извинения. Кстати, как вы сюда проникли? Нельзя ли мне выйти тем же путем?.. -- Нельзя! -- резко оборвал его Марлаграм. -- Ни тебе, ни кому другому не причастному к нашей профессии. Ты что думаешь, мой милый, мы даром двадцать лет в подмастерьях ходим? Ну, ладно, давай наведем ясность в кое-каких вопросах. Во-первых, принцесса Мелисента... Ах, какой славный, лакомый кусочек... Хи-хи-хи! -- Смените-ка пластинку. Прямо наводите ясность -- и все. -- Когда я ушел, она играла в какую-то идиотскую игру, а вокруг нее горели какие-то плошки. Там я ее и оставил, а в шесть у нас назначена встреча в "Вороном коне", и я перенесу ее назад. Потерпи немножко -- скоро ты ее увидишь. -- Хорошо. А кто-нибудь из вас может вызволить меня отсюда? -- Я могу. Собственно говоря, мог бы и сейчас. -- Ну так за чем же дело стало? -- А за тем, что я люблю работать по порядку, а не как придется, мой милый. Ты художник или по крайней мере называешься художником, стало быть, должен меня понять. Я ведь тоже в своем роде художник. Коль скоро я берусь вызволить тебя отсюда, я хочу иметь в руках четкий план и держать в голове четыре, а не то и пять ближайших ходов, А Мальгрим, хоть он и ловкий малый, как раз на этом спотыкается. Удачный и быстрый ход или два, вот как нынче утром, -- на это он мастер, но он импровизатор, и ничего больше, а на импровизации далеко не уедешь. Я люблю составить план, где все предусмотрено заранее. -- И какой же у вас план? -- А уж это не твоя забота, мой милый. -- Помилосердствуйте! -- вскричал Сэм. -- Как же не моя? Да я здесь влип хуже некуда. -- Но ведь ты герой, храбрец, верно? -- Нет, неверно, -- сказал Сэм. -- Будь я герой, я бы не служил у Уоллеби, Диммока, Пейли и Тукса. Между прочим, Диммок здесь. -- Знаю... хи-хи-хи! Диммок входит в план. -- Что же это все-таки за план? -- Я его еще дорабатываю. До скорого, мой мальчик. И он исчез. Из темного угла донеслось последнее замирающее "хи-хи-хи". Хоть Сэм и поворчал немного, настроение у него заметно исправилось. Он медленно набил свою трубку, о которой не вспоминал целое утро. Но тут обнаружилось, что у него нет спичек. Сперва он решил было подняться по лестнице, постучать в дверь и попросить кремень и трут, но потом сообразил, что это покажется странным. Он попробовал с нежностью и умилением думать о Мелисенте, но убедился, что не в состоянии даже отдаленно припомнить, какова она с виду. Вместо Мелисенты ему отчетливо представлялась дрянная скульпторша по имени Мойа Фезерингерст, которую он уже много лет терпеть не мог. Глава девятая. Снова в "Вороном коне" В баре "Вороной конь" было очень тихо, и толстяк, взяв обычную смесь легкого пива с горьким, сказал это буфетчице. Не получив ответа, он повторил: -- Все тихо-спокойно, говорю. -- А я ничего не говорю. Буфетчица зажмурилась и плотно сжала губы. -- Это почему же? -- После того, что случилось нынче утром, не могу. -- Она открыла глаза и опасливо поглядела на дальнюю стену. Толстяк довольно долго раздумывал над ее словами. Потом наконец нашелся: -- А что такое случилось нынче утром? -- Не надо вопросов, -- сказала она. -- Тогда и вранья не услышите. -- Что правда, то правда, -- согласился толстяк. Буфетчица долго молчала, потом впилась в него взглядом, и наконец ее прорвало: -- Мой брат Альберт говорит, он видел такое однажды в парке Финсбери. Электричество и зеркала, говорит, вот и все. -- Что видел? -- Загадочное исчезновение, -- мрачно сказала она. -- Так это оно и было нынче утром? -- Оно самое. На этом самом месте. -- А кто же исчез? -- Ах, лучше не спрашивайте... -- Что правда, то правда, -- поспешно согласился толстяк. Он отхлебнул пива, подумал немного, потом рискнул высказать суждение: -- А погодка-то разгулялась. -- А вы чего ждали? -- сказала буфетчица. -- Нет уж, тридцать первого июня иначе и не бывает. Он поглядел на нее с недоверием, но она ответила прямым, простодушным взглядом. Тогда он вынул из кармана книжечку с календарем, тревожно заглянул в нее, потом снова с недоверием уставился на буфетчицу. Взгляд ее был все так же чист и простодушен. Они уже готовы были все начать сначала, как вдруг появился Мальгрим в том же самом наряде, что и утром, энергичный и властный. -- Свят-свят-свят! -- ахнула буфетчица. -- Добрый вечер, мадам. Двенадцать бокалов бенедиктина с холодным молоком, и, пожалуйста, поживее. -- Бенедиктин с холодным молоком? Смесь? Двенадцать бокалов? -- Вот именно, двенадцать, -- сказал Мальгрим. -- Потом, возможно, понадобится еще. Здесь соберется бактериологическая секция нашего медицинского конгресса. Я жду делегатов с минуты на минуту. -- Эй, послушайте, -- сказала буфетчица, глядя на него во все глаза. -- Ведь это вы приходили сюда нынче утром, выпили целую бутылку мятного ликера, а потом вышли сквозь стенку? -- Да, я, -- охотно согласился Мальгрим. -- Ну и что из этого? -- Что из этого! -- Она бросила на него отчаянный взгляд, тихонько застонала и отошла к другому концу стойки... -- Сдается мне, -- сказал толстяк, -- она сегодня что-то не в себе. --Да и вы тоже, друг мой. -- То есть как? -- Ну-ка, взгляните на мой палец! -- сказал Мальгрим. Он проговорил это так властно, поднимая палец все выше и выше, что толстяк не посмел ослушаться. Секунд через двадцать толстяк застыл в неподвижности, подняв глаза кверху, -- бесчувственный, словно восковая фигура. Мальгрим больше не обращал на него никакого внимания и занялся стеной. Он чертил на ней какие-то знаки и бормотал заклинания. Снаружи завыл ветер, стена раздвинулась, но за ней, торжествующе хихикая, стоял старый Марлаграм. -- Хи-хи-хи! Что, мой мальчик, не ожидал? -- Эффектный трюк, дядюшка, но, как всегда, дешевый, -- сказал Мальгрим, -- Видно, и впрямь пора вам бросать серьезную работу. Для детских утренников, конечно, еще сойдет... -- Вот я тебе покажу детские утренники, наглый щенок! -- объявил Марлаграм, делая шаг вперед. -- Да не вздумай просить помощи у Агизикке, у Бултурвзасоса или у кого-нибудь еще из этой компании, потому что сегодня я их всех заключил в магический пентаэдр, хи-хи-хи1 -- Знаю, -- сказал Мальгрим презрительно. -- Не так уж трудно было догадаться, милейший дядюшка. Но и я времени даром не терял, сразу обратился к Акибеку и Беркаяку. Хотите помериться силами? Нет. Так я и знал. Где уж там, ведь у вас ни настоящей стратегии, ни цельного плана. Теперь-то вы поняли, что у меня преимущество в целый ход? -- Нет, мой мальчик. -- Ну как же! Если вы вернетесь в Перадор и оставите меня здесь, я встречусь с принцессой Мелисентой. -- И не подумаю, мой мальчик. -- Превосходно. В таком случае вы остаетесь здесь, а я возвращаюсь в Перадор, и опять-таки я в выигрыше. Чистая работа, ничего не скажешь. Помяните мое слово, брошь Мерлина достанется мне. И он двинулся к зияющему проему в стене. -- Но тебе не закрыть за собой стену, -- сказал Марлаграм. -- Вот попробуй. -- И пробовать не стану. Пустое дело. Все равно я в выигрыше, как ни кинь, -- сказал Мальгрим и вышел через стену. -- Похоже на то, -- пробормотал старик. -- Неглупый малый, но слишком самоуверен. Ладно, мы еще посмотрим. Он стал быстро расхаживать по комнате и, наткнувшись на остолбеневшего толстяка, небрежно отодвинул его, точно стул. Тем временем на стойке появился поднос с двенадцатью бокалами. Вслед за тем из-под стойки на четвереньках выползла ошалевшая буфетчица. Она поднялась на ноги и уставилась сперва на Марлаграма, потом на толстяка, потом на проем в стене. -- Свят-свят-свят! -- Она закрыла глаза, но, вспомнив о своем служебном долге, снова открыла их и поглядела на Марлаграма. -- Послушайте, вы можете выпить двенадцать бокалов бенедиктина с молоком? -- Нет, -- ответил Марлаграм. -- В рот не беру молока. -- Ну, тогда до свиданьица! -- чуть слышно сказала буфетчица, потом, спотыкаясь, прошла сквозь стену и унеслась в Перадор. Старый волшебник хлопнул толстяка по плечу, приказал ему: "Проснись!", а сам пролез под стойкой и появился по другую ее сторону. Толстяк поглядел на него, потом зажмурился. -- Что-то у меня с глазами неладно, -- сказал толстяк. -- Послушайте, а куда девалась Куини? -- Это ты о буфетчице? Хи-хи-хи! Завтра утром у нее будет по горло дел на перадорском турнире, хоть сама она, конечно, об этом еще и не подозревает. А твои глаза... да разве ими что-нибудь увидишь? -- То есть как это? -- Да ты уж сколько лет как мертвец, -- сказал Марлаграм. -- Выпьешь чего-нибудь? -- Легкого с горьким, -- уныло ответил толстяк. -- Ты себя губишь, хи-хи-хи! Нет, пинта драконовой крови -- вот что пойдет тебе впрок. Держи! Совсем обалдевший толстяк вдруг увидел у себя в руках большую кружку, до краев наполненную темно-красной жидкостью. -- Да куда мне столько! Небось, опять что-нибудь новенькое для нас припасли? Не забывают они про нас. Интересно, что там, -- Кто это "они" ? -- сурово спросил Марлаграм. -- Ну... сами знаете... -- Ничего я не знаю. И ты тоже ничего не знаешь. А теперь выпей и оживи. А то куда ни плюнь -- одни мертвяки: тыкаются повсюду, высматривают, нет ли где свободной могилы. -- Ну что ж, я выпью. -- Давно пора. А как хлебнешь драконовой крови, скажешь, какое сегодня число. Толстяк отхлебнул большой глоток темно-красной жидкости. Глаза у него полезли на лоб, но он сразу же так и расплылся в блаженной улыбке, -- А ведь вы правы, ей-богу, И Куини тоже, и тот малый -- художник, что был тут нынче утром.. Сегодня и впрямь тридцать первое июня. -- Вот так-то лучше, -- одобрительно сказал Марлаграм. -- Я вам еще не рассказывал, как все это вышло?.. -- начал толстяк. -- Нет, не рассказывал -- хи-хи-хи! -- и не расскажешь. Кто это еще там? Филип Спенсер-Смит, входя с Мелисентой в бар, все еще хныкал: -- Лапочка, вы, конечно, прелесть, и, может быть, вы с Сэмом, как говорится, созданы друг для друга, но что факт, то факт: из-за вас я рассорился с телебоссами по крайней мере года на два... -- А, магистр Марлаграм, вы здесь, как я рада! -- вскричала Мелисента. -- Я хочу скорее вернуться во всамделишную жизнь. -- Через минуту отбываем, хи-хи-хи! -- Здесь подают драконову кровь, -- сказал толстяк Филипу, -- так вот, хлебните глоток, очень рекомендую. Тогда вам все будет трын-трава, даже если телевидение на порог вас больше не пустит. Эй, шеф, еще две пинты драконовой, пожалуйста. -- Он с восхищением поглядел на Мелисенту. -- Вот каких девочек видишь, когда выпьешь драконовой крови! А если пить только легкое пиво, то вокруг -- одни мымры, сами зеленые, бледнющие, волосы будто ваксой намазаны. Спасибо. Может, выпьете за компанию? -- Некогда, -- сказал Марлаграм. -- Через пятнадцать секунд отбываю. -- М-да, -- сказал Филип неуверенно. -- Попробовать, что ли? Ваше здоровье! -- Всех благ! -- сказал толстяк. Они выпили. -- Пожалуй, похоже на "Кровавую Мери", только позабористей, -- сказал Филип. И вдруг вытаращил глаза от изумления. Ни принцессы Мелисенты, ни Марлаграма, ни проема в стене -- как не бывало. -- Э-э... что это... э-э... позвольте... как это... -- Озираясь, он промычал еще что-то столь же нечленораздельное, потом вопросительно взглянул на толстяка. -- А погодка-то разгулялась, -- радостно сообщил толстяк. -- Нет, правда? --А вы чего ждали? Сами понимаете -- тридцать первого июня иначе не бывает. Филип допил драконову кровь. -- А ты Герберта Пейли из фирмы "Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс" часом не знаешь? -- услышал он свой голос. -- Вот уж подонок так подонок, еще почище Тукса, это я тебе как друг говорю. Ну что, старик, может, еще по одной? Глава десятая. Король Мелиот после обеда Король Мелиот, отпустив всех слуг, кроме виночерпия, сидел с капитаном Планкетом и Диммоком в своем малом покое, что при банкетной зале. Они плотно пообедали и теперь совершали столь обильное возлияние, что виночерпий едва поспевал наполнять чаши. То и дело они разражались хохотом, захлебываясь и брызгая слюной, и лица их становились все краснее. Каждый разыгрывал из себя свойского малого, как это часто бывает с мужчинами средних лет, которые выпили лишнего и гонят прочь мысль о том, что утро все-таки наступит. -- А мы вот знаем один анекдот, животики надорвешь, -- говорил король. -- Про то, как в Камелоте встретились три странствующих торговца. Один -- англичанин, другой -- шотландец, а третий -- ирландец. -- Король так и покатился со смеху. -- Мы что-то запамятовали, чем там дело кончилось, ну ничего, при случае вспомним и доскажем. Виночерпий! -- Кстати, -- сказал Планкет. -- Я как раз кое-что вспомнил, ваше величество. -- И мы тоже, -- сказал король, указывая на Диммока и хмуря брови. -- Вот уже второй такой тип попадается нам сегодня -- одет черт знает как. А тот, первый, сидит в темнице. Хотел жениться на нашей дочери. Неслыханная наглость! -- Я как раз вспомнил, -- сказал Планкет, -- что у нас с Диммоком есть один план. -- А кто это Диммок? -- спросил король. -- Это я, ваше величество. -- Ты непристойно одет, Диммок. И не заставляй нас повторять это дважды. Так что, ты говоришь, у тебя есть, сэр Шкипер? -- План, ваше величество... проект... предложение... идея! У нас будет куча денег. -- Куча денег? Где же она? -- В нашей идее, государь. -- Мы в этом не уверены, -- сказал король. -- Мы в ней ничего такого не видим. Вот разве этот Диммок объяснит нам толковее. Кстати, где он? -- Я здесь, ваше величество. Я -- Диммок. -- Так это ты? -- Король покачал головой. -- Ну что может из этого выйти? Нет уж, мы отвергли сотни идей, получше вашей. Она слишком чахлая, крепости в ней нет. Виночерпий! Налей. Налей, говорят тебе! Вот в этом винце крепость есть, а в вашем плане -- нет. В чем вся и разница. Он поднял чашу и осоловело поглядел на нее. -- Играйте, -- шепнул Диммок Планкету. -- Я пас. -- Ваше величество, -- начал Планкет торжественно, -- позвольте мне выпить за ваше здоровье и счастье, а также за дальнейшее процветание вашего королевства Перадор. И он выпил с видом столь же торжественным. -- Отлично сказано, сэр Шкипер, и мы премного тебе благодарны. Однако справедливость требует признать, что наше королевство сейчас отнюдь не процветает. Советники говорят, что казна почти пуста, -- Но, ваше величество, мы с Диммоком будем счастливы отвалить вам кучу денег, и не одну... -- Ты-то -- возможно, сэр Шкипер, но Диммок? Если и у него есть такое желание, пусть придет и скажет сам. -- Но ведь это же я -- Диммок! Король неодобрительно покосился на него. -- Ты одет черт знает как. Уже второго такого сегодня встречаю. И не смей соваться, когда тебя не спрашивают. Так о чем, бишь, мы, сэр Шкипер? Ах, да... у вас должен быть план. -- Он у нас есть, ваше величество. -- Так бы сразу и сказал! Какой толк ходить вокруг да около? Виночерпий! -- Диммок, объясните нашу идею. Ваше величество, Диммок изложит вам план. -- Давно пора, -- сказал король, косясь на Диммока. -- Так вот, ваше величество, -- сказал Диммок. -- Там, где я живу, все хотят поехать куда-нибудь. -- Что-то не верится, -- сказал король. -- Этак там у вас скоро не останется ни души. -- Я хотел сказать -- поехать на время, в отпуск. -- Просто, чтобы переменить обстановку, -- сказал Планкет, -- да отдохнуть от своего великолепного образа жизни... -- Люди копят деньги, чтобы побывать в других странах... -- И мы считаем, что самые богатые должны ехать сюда, в Перадор... -- Организованный туризм! -- горячо воскликнул Диммок. -- Они приедут полюбоваться замками. Поглядеть рыцарей. Поглядеть драконов. -- Конечно, тут не обойтись без одного из ваших волшебников, -- сказал Планкет. -- Нужно будет обеспечить транспорт для переброски туристов. -- Тогда деньги так и посыплются, -- сказал Диммок. -- Куда -- в нашу королевскую казну? Ах нет? Ну, ясное дело. -- Король покачал головой, и взгляд его стал еще суровее. -- Ваше величество могли бы войти в правление и приобрести солидный пакет директорских акций. -- Правление? Акции? Не понимаю, о чем вы толкуете, -- сказал король Мелиот с неудовольствием. -- Где же эта ваша куча денег? -- Важно, чтобы деньги потекли в страну, -- сказал Планкет. -- А там вы сделаете то же, что наши правители. Как только у людей появятся деньги, вы высосете их с помощью налогов. -- Налоги? Вздор! Там выжмешь золотой, здесь -- медяк... Знаем мы эти налоги. Тьфу! -- Но по нашему плану, -- сказал Диммок, -- вы получаете половину прибылей... или даже три четверти. -- Введите налог на замки, -- сказал Планкет. -- Военный налог, налог на содержание правительственного аппарата. Пусть платят за то, что у них есть крыша над головой. Обложите налогом одежду и постели. Пути и дороги... -- И воздух, которым они дышат, тоже? -- Король сардонически захохотал. -- Это оригинально, -- сказал Диммок. -- Богатая идея. Стоит попробовать. Король Мелиот, охваченный внезапной яростью, с трудом встал на ноги. -- Стоит попробовать! Богатая идея! Эй, вы, алчные, подлые пройдохи! Вот мы сейчас прикажем высечь вас -- да как вы только осмелились явиться к нам с таким предложением? Виночерпий, стражу! Живо! Знайте, мошенники: людей здесь вешали, рубили на куски, четвертовали за преступления куда менее опасные, чем то, на которое вы толкаете нас. Никогда мы не обошлись бы так гнусно и жестоко даже с язычниками-людоедами, даже с одноглазыми пигмеями! Ни один государь в христианском мире не стал бы слушать такие мерзкие речи -- да что там! Другой на моем месте просто вышиб бы из вас мозги. Вошли два солдата, Джек и Фред. -- Взять этих злодеев! -- закричал король. -- А если окажут сопротивление -- рубите их. -- Как, ваше величество, зарубить нашего капитана? -- Он вам больше не капитан. Он злодей и бродяга, как и тот, второй. Уведите их. -- Слушаюсь, ваше величество, -- сказал Джек, но вид у него был неуверенный. -- Тоже в темницу? Король Мелиот колебался. -- Ну, вот что... дайте нам подумать. В этот миг вошли Мальгрим и Нинет -- разумеется, не случайно, ведь у Мальгрима все шло по плану. Он очень гордился -- и не без основания -- тем, что так точно укладывается в график. -- Ваше величество, -- сказал он вкрадчиво. -- Позвольте мне дать вам совет. -- А ты кто такой, черт тебя побери? Ах да, ты волшебник. Все суешь свой нос куда не следует. Смотри не перестарайся... -- Тут он заметил Нинет, которая улыбалась ему. -- Нинет, где наша дочь? -- Я вам все объясню, государь, как только мы останемся наедине, -- сказала она сладким как мед голоском. -- Но вот магистр Мальгрим... -- Ваше величество, умоляю, дозвольте мне использовать этих преступников на благо нашего искусства и науки. -- Хочешь их во что-нибудь превратить, а? -- сказал король. -- Недурная мысль. Но это вовсе не значит, что я оставлю тебя при дворе, понял? А теперь ступайте. Виночерпий, проводи их. Тебя заменит леди Нинет. -- Я буду счастлива, государь. -- Нинет нежно улыбнулась. Король проводил их взглядом, потом в изнеможении опустился на свое высокое кресло. -- Налейте-ка мне вина, Нинет. И себе тоже, моя крошка. -- Отхлебнув добрый глоток из чаши, которую она ему подала, он вдруг загремел: -- Ни минуты покоя! Король Артур вызывает нас в Камелот, потом отменяет свое повеление и присылает этого сукина кота, сэра Шкипера. Наша дочь тронулась в уме, а теперь и вовсе исчезла. Влюбилась в какую-то мифическую личность. Невесть откуда поналезли всякие типы -- одеты черт знает как. Волшебники то появятся, то исчезнут, даже позволения не спросят. Не могу я с ними со всеми сладить. Должно быть, старею. -- Помилуйте, государь, вы в расцвете лет. -- Верно, для своих лет я молодец. -- Вы просто устали, и потом, здесь так жарко, -- сказала Нинет, подходя ближе. -- Вы позволите, государь? -- И она обтерла королю лоб своим платком, а потом провела по нему своей нежной ручкой. -- Ладно, ладно, -- сказал король, притворяясь, будто ему безразличны эти знаки внимания. -- Но где же все-таки наша дочь? -- Это долгая история... -- начала Нинет. -- Ну, тогда не нужно, -- сказал король. -- Расскажешь как-нибудь в другой раз. -- Она очень своевольная, государь. Она отправилась в другой мир искать этого человека. Скоро она возвратится, и с ней дядя магистра Мальгрима -- тоже волшебник, ужасный старик, его зовут Марлаграм. -- Как? Старый Марлаграм. -- это тот, что все верещит "хи-хи-хи"? Так он еще жив? Мы знавали его при Мерлине, давненько дело было. Он, конечно, гораздо старше нас. -- Думается мне, он старше всех на свете, -- сказала Нинет. -- А нам он, наверно, дал бы лет тридцать. Ну, сорок от силы. -- Разумеется, государь. Как говорила моя тетушка-колдунья, кто молод душой -- молод и телом. -- Вот как? Нужно будет это запомнить. Жаль, что нам это не пришло в голову раньше. На редкость умная женщина была твоя тетушка, а какая свежесть мысли! Я всегда это говорил, даже когда ее судили. Налей-ка мне еще, девочка. Будь вместо виночерпия. -- Вот было бы хорошо, государь, -- сказала Нинет, поднося ему чашу, -- если бы кто-нибудь, ну, скажем, магистр Мальгрим, избавил вас от скучных повседневных забот. Я знаю, какой вы добросовестный, но нельзя же все делать самолично. Это уж слишком. -- Да, в самом деле слишком! -- воскликнул сердитый голос, заставивший их вздрогнуть. Это была Мелисента. Следом за ней вошел Марлаграм. Растерянность короля сменилась гневом. -- Не смей разговаривать с нами таким тоном! Где ты была? А это кто такой? Марлаграм ничуть не смутился. -- Хи-хи-хи! Неужто вы не помните меня, король Мелиот? -- Теперь вспомнил. "Хи-хи-хи"! Ну, вот что, Марлаграм, убирайся-ка ты отсюда подобру-поздорову, -- сказал король. -- Хватит с меня твоего племянника, который все время лезет куда не надо. -- Он малый неглупый, -- хихикнул старик. -- Только ужасный пакостник. Ловкий интриган, но уж больно самонадеян, сами увидите. -- Мой Сэм все еще в темнице? -- спросила Мелисента. -- Какой там еще твой! -- сердито оборвал ее король. -- Но он действительно в темнице и там останется. -- Ах, отец, молю вас, сжальтесь. -- И вот что, юная леди, хватит с нас твоих выходок и капризов. Завтра после турнира мы объявим, что ты выходишь замуж. -- Никогда! Только за Сэма! -- Мы пока сами не знаем, кто твой жених, это еще надо решить. Но замуж ты выйдешь, даже если придется держать тебя взаперти на хлебе и воде. -- Не выйду, не выйду, не выйду! -- Выйдешь! -- вскричал король. -- Такова наша королевская воля. Леди Нинет и магистр Марлаграм, будьте свидетелями. Мелисента повернулась к старому волшебнику. -- Помните ту брошь, которую просил Мальгрим? -- А как же! Хи-хи-хи! Ведь мы оба за ней охотимся. -- Если вы мне сейчас поможете, она ваша, -- нетерпеливо сказала Мелисента. -- Идет! -- сказал Марлаграм с нескрываемой радостью. -- И заметьте, я ее у вас не просил, хи-хи-хи! -- Нам угодно, чтоб ты перестал хихикать, -- сказал король, -- И что это за идиотский бред насчет какой-то брошки? Как бы там ни было, можете нам поверить... -- Остановись, король Мелиот! Старый волшебник, весь внезапно преобразившись, величественно поднял руку. Вместо мягкого вечернего света вокруг разлилось зеленое сияние, словно замок очутился под водой. Издалека донесся раскат грома. Женщины испуганно взвизгнули. -- Ну, вот что, Марлаграм, пожалуйста, без этих мерлинских штучек, -- неуверенно сказал король. -- Они уже давным-давно вышли из моды, мой милый. Так что ты полегче! Марлаграм заговорил, и зеленый свет перешел в зловещий багрянец. -- Мелиот, король Перадора! Прозрение, дарованное мне властью Соломоновой печати, отныне нисходит на меня. Две грозные опасности надвигаются на твой замок. Одна из них -- никому не ведомый Красный рыцарь: на завтрашнем турнире он бросит вызов всем и победит всех, кроме одного. А другая -- свирепый, всепожирающий дракон, он и сейчас уже рычит и изрыгает пламя в лесу, под холмом. Только тому, кто победит Красного рыцаря, суждено одолеть дракона. Ему же суждено жениться на принцессе. -- Ну, ясно, ясно, -- сказал король. -- В такой ситуации это самое разумное. Но, любезный магистр Марлаграм, уверен ли ты насчет Красного рыцаря и дракона? Нет ли здесь какой-нибудь ошибки? -- Ошибки? -- воскликнул Марлаграм, и его лицо озарилось в темноте зловещим сиянием, а борода затрепетала, словно язык зеленого пламени. -- Как! Ты посмел усомниться в истинности прозрения... в Соломоновой печати? Грянул страшный удар грома, ослепительно сверкнула молния. -- Нет, нет, нет! -- закричал король, вконец перепугавшись. -- Ты прав! Это вполне разумно. Мы даем тебе слово... Он огляделся. В комнате снова стоял мягкий вечерний свет, но волшебника как не бывало. -- Хи-хи-хи! Все идет как по маслу! -- Торжествующий голос донесся неведомо откуда. -- А ведь это всего-навсего одна из штучек старика Мерлина! Давным-давно вышла из моды, так ведь? Хи-хи-хи! Хихиканье замерло едали. -- Кажется, исчез, -- сказал король с явным облегчением, -- Нинет, налей-ка мне вина. Последнюю на дорожку. Нет, мы всегда говорили: с волшебниками старой школы -- если только они в форме -- никто не сравнится. Эксцентрично, дорого, довольно сумбурно -- это все так, но зато точно знаешь, что тебя ждет. -- И что же нас ждет? -- спросила Нинет, поднося ему чашу. -- Кровожадный Красный рыцарь и ненасытный свирепый дракон, -- ответил король беспечно. -- Ты скажешь, что это многовато, и будешь недалека от истины, А теперь мы, пожалуй, засядем за черновик нашего завтрашнего воззвания. Глава одиннадцатая. Встреча в темнице В подземелье было теперь так темно, что два солдата, Джек и Фред, неся Сэму ужин, захватили с собой факелы. Джек поставил миску около Сэма. -- На этот раз мы принесли тебе похлебку для подкрепления сил. -- И еще хлеба, -- сказал Фред. -- С этим хлебом ты хлебнешь горя, -- сострил Джек. -- Каково, Фред? -- Ой, Джек, ты меня уморишь! -- Где сэр Шкипер, ваш капитан? -- спросил Сэм. -- Этому сукину сэру солоно пришлось, -- ответил Джек. -- Сперва мы его арестовали, взяли под стражу, а потом он вместе со вторым молодчиком попал в лапы к волшебнику. -- Так что он, может, уже превратил их в пару такс, -- сказал Фред. -- Собачья жизнь, приятель! -- подхватил Джек со смехом. -- Слышь, Фред, шуточки-то у меня сами собой так и сыплются. -- Ты голова, Джек! --А ты как думал, Фред! Ну, где же кандалы и цепи? -- Кандалы? -- заволновался Сэм. -- Это еще зачем? -- Так положено, браток, понял? -- сказал Фред, -- Это мы вроде бы укрываем тебя на ночь одеяльцем. -- Да ты их и не почувствуешь, приятель, -- сказал Джек, заковывая его в цепи. -- Ну, как похлебка? -- Жуть! -- сказал Сэм. -- Из чего ее у вас варят -- из наконечников для стрел, что ли? -- Больно уж ты привередлив, браток, в этом твоя беда, -- сказал Фред, помогая товарищу. -- Мы для тебя стараемся, из кожи вон лезем -- и вот благодарность. -- Да, брат, живем-то ведь только раз, -- сказал Джек, проверяя, надежно ли закован узник. -- А глядишь, немножко доброты -- и человек чувствует себя по-другому. Мы с Фредом золотые парни, запомни это, приятель! Ну вот! Я ж тебе говорил --ты и не почувствуешь. -- Да тут добрых четыреста фунтов железа! -- завопил Сэм. -- И вовсе не четыреста, приятель. Ты преувеличиваешь. Я так думаю, тут всего фунтов триста. -- Самое большее -- двести пятьдесят, -- сказал Фред. -- А тебе не доводилось бывать в Карлеонской темнице? Поглядел бы, какие там кандалы! Помнишь, Джек, как мы с тобой служили в конвое? Мы еще тогда сцепились с двумя оружейниками. -- А потом вместе пошли в кабачок мед пить! -- подхватил Джек. -- И по дороге я вышиб мозги двум стражникам. Тебе доводилось когда-нибудь надрызгаться медом, приятель? Крепкое зелье! Ну, теперь, кажется, все в порядке. И, чтоб ты не подумал, будто мы на тебя сердимся, приятель, оставляю тебе этот факел. Я воткну его вот сюда, в гнездо. Спокойной ночи. -- Приятных снов, -- сказал Фред. Они стали подниматься по лестнице. --А вы не дадите мне одеяла или еще чего-нибудь укрыться? -- крикнул Сэм им вдогонку. -- Как? В такую теплую ночь? Ну, это ты, браток, хватил. Сэм проглотил еще ложку похлебки. Ужас да и только! Сплошной перец. Во рту у него горело, и кусок не лез в горло. Через несколько минут он услышал, как дверь наверху снова отворилась и по лестнице бегом спустился старый Марлаграм. -- Вот я и вернулся, мой мальчик, Хи-хи-хи! А вот настоящий ужин. -- Как мне благодарить вас, магистр Марлаграм! -- Лучшее вино из подвалов короля Мелиота и его любимый паштет. Хи-хи-хи! -- Если он об этом пронюхает, нам несдобровать, -- сказал Сэм. -- Знаете, что было, когда я отведал его за завтраком? -- И он принялся уплетать паштет, сделав перед тем добрый глоток вина. -- Вы, конечно, вернулись вместе с принцессой Мелисентой? -- Да, да, она здесь. Мы с ней уже обо всем столковались. Она получает то, чего хочет. И я тоже получаю то, чего хочу. Все так хорошо устроилось -- лучше не надо. -- Для вас -- может быть. Но мне это никак не по вкусу. -- Ах, не по вкусу, мой мальчик? -- Простите... это я про паштет... Но что же будет со мной? -- А чего бы ты хотел? -- И, не дав Сэму ответить, Марлаграм продолжал: -- Ну, ладно, послушай меня. Не забывай, что вот уже больше пятидесяти лет основное мое занятие -- исполнение желаний. Большинство людей не получает того, чего хочет, а все потому, что сами не знают, чего хотят. Как исполнять желания, если их нет? Ну, а ты, дружок, знаешь, чего хочешь? -- Да, -- ответил Сэм, отрываясь от огромной чаши. -- Вот счастливчик! Хи-хи-хи! Хочешь стать королем Перадора? -- Боже сохрани! -- ужаснулся Сэм, -- Само собой, первым делом я хочу выбраться из этой проклятой темницы. Потом хочу жениться на Мелисенте, послать ко всем чертям Уоллеби, Диммока, Пейли и Тукса и писать акварельные пейзажи, в том мире или в этом -- все равно, а на досуге удить рыбу. --И ты не жаждешь власти? -- Нет. Хочу только писать акварели и ловить форель. -- И богатства не жаждешь? -- А куда мне его девать? -- Да ты просто рожден, чтобы сидеть в темнице. Хи-хи-хи! Но почему ты хочешь жениться на принцессе Мелисенте? Разве мало у вас там девушек, хорошеньких, умненьких, честных, интересных, прелестных, самых что ни на есть расчудесных! Хи-хи-хи! Зачем же было забираться в такую даль, в самый Перадор? -- Минутку, -- промычал Сэм с полным ртом. -- Прежде чем отвечать, надо выпить. -- Он взял чашу обеими руками. -- Ф-фу! Этак я в два счета захмелею. Я хочу жениться на Мелисенте, потому что, мне кажется, я нашел в ней два поразительных достоинства, каких прежде не встречал ни в ком: она совсем особенная и удивительно милая. Улыбающаяся принцесса -- вот о чем мечтает всякий мужчина. Но один бог знает, что Мелисента нашла во мне. -- Да, бог это знает, -- сказала Мелисента, спускаясь по лестнице. -- И я тоже, Сэм, милый, но ни он, ни я никогда тебе не скажем. -- Она слышала каждое твое слово, мой мальчик. Хи-хи-хи! -- Ах, бедняжка ты мой!.. Какие страшные цепи... и эта темница... -- Хи-хи-хи! Мелисента в бешенстве повернулась к Марлаграму. -- Извольте сейчас же прекратить это дурацкое кудахтанье, освободите бедного Сэма от цепей и выведите его отсюда. Надеюсь, вы это можете? Иначе я сейчас же побегу наверх за напильником. -- Бесполезно, -- сказал Сэм. -- Чтобы распилить цепи, понадобится пропасть времени. -- Ну? -- Она бросила на волшебника вызывающий взгляд. -- Вообще-то могу, -- сказал он. -- Хотя цепи -- штука довольно хитрая, а я давно не практиковался. Ну, ладно, тихо! -- Он задумался. -- Это должно подействовать. Эне бене рес, квинтер минтер жес! Готово. И в самом деле, цепи с лязгом упали на пол. Сэм был свободен, он обнял и поцеловал Мелисенту, потом пожал руку Марлаграму. -- Замечательно, магистр Марлаграм! -- сказала Мелисента. -- Нужно будет запомнить: эне бене рес, квинтер минтер жес! -- Я знаю это с детства, -- сказал Сэм, -- но никогда не подозревал, что так можно освободиться от цепей. -- Понравился тебе ужин, милый? -- Да, любимая. Но что же дальше? -- Вот уж тут магистр Марлаграм доказал, что он очень, очень умный! -- горячо воскликнула Мелисента. -- Учтите к тому же, что мой племянник -- малый не промах, он поспел сюда раньше меня, и у него было преимущество в целый ход. -- Понимаешь, милый, -- продолжила Мелисента. -- Мой отец заявил, что я во что бы то ни стало должна выйти замуж. Он ведь такой непреклонный. А магистр Марлаграм предсказал, что на завтрашний турнир прибудет грозный Красный рыцарь и бросит вызов всем-всем. -- А еще здесь объявится лютый дракон, -- сообщил Марлаграм, облизываясь от удовольствия. -- Он, наверно, уже где-нибудь здесь, хи-хи-хи! Мелисента поглядела на Сэма. -- Так вот, отец согласен, чтобы тот, кто победит их обоих, стал моим мужем. И, конечно, это будешь ты, милый. -- Храни тебя бог, радость моя. -- Ведь правда, магистр Марлаграм устроил все очень ловко и умно? -- Вы еще и половины не знаете, -- сказал старый волшебник. -- Теперь уж я в выигрыше против племянничка, и будьте спокойны, я этим воспользовался, хи-хи-хи! Заставил его работать на меня, а он ничего и не подозревает. -- Клянусь богом, шикарно! Вы великий волшебник! -- Сэм рассмеялся, сам не зная почему. Он чувствовал приятную легкость в голове. -- Значит, завтра я появлюсь с таким видом, будто победил грозного Красного рыцаря и свирепого дракона. Блеск! -- Он снова засмеялся. -- Что ж, если вы поднатаскаете меня -- объясните, что говорить и как держаться, -- я сумею прикинуться не хуже всякого другого. -- Постой, милый... -- Прости, я, кажется, разошелся не в меру. Легко на сердце! И он поднял чашу. -- Понимаешь, милый, прикидываться тебе не придется. Сэм подошел к ней поближе, расплескивая вино. -- Как? Ты хочешь сказать, что Красный рыцарь и дракон существуют на самом деле? -- Ну конечно, милый. -- Тебе только нужно их победить, вот и все, -- сказал Марлаграм. -- Бац, хлоп, бах, трах-тарарах, хи-хи-хи! Сэм поглядел на него, потом на Мелисенту. -- Но... послушайте... есть же у вас сердце... -- В том-то и дело, дорогой. У меня есть сердце. Ты очень мило сказал, что каждый мужчина мечтает об улыбающейся принцессе, мне так приятно было это слышать, и я не сомневаюсь, что это правда, но тот, кто женится на принцессе, непременно должен доказать, что он герой. -- А если он не герой? -- К чему говорить об этом? Ты-то ведь герой. Иначе тебя здесь не было бы, милый. Сэм сказал неуверенно: -- Может быть, оно и верно... в известной степени... Но не забывай, мне здесь у вас все так непривычно. У меня нет никакого опыта борьбы с Красными рыцарями и драконами. -- Тем больше мужества от тебя потребуется, мой милый. -- Возможно, -- сказал Сэм с тоской. -- Но... э-э... нельзя ли раздобыть... ну, скажем, плащ-невидимку... или заколдованное копье, или какой-нибудь волшебный меч из тех, что разят без промаха, -- словом, как-нибудь помочь герою? -- Это ты хорошо придумал, Сэм, милый. Как вы полагаете, магистр Марлаграм? -- Боюсь, что ничего не выйдет, хи-хи-хи! Мы поздно спохватились. А в наши дни все это стоит больших денег. -- Ну, ладно, -- сказал Сэм, стараясь скрыть свое разочарование. -- А как насчет какого-нибудь массового колдовства, чтоб никто толком не знал, что происходит? -- Но ведь тогда никто не будет знать, что ты герой, -- сказал Марлаграм. -- А если ты не герой, Сэм, милый, то не сможешь на мне жениться. -- Да, не смогу, -- сказал Сэм мрачно. -- Но ведь я не смогу на тебе жениться и в том случае, если меня проткнет копьем Красный рыцарь или сожрет дракон, правда? -- Что-то я не вижу в тебе боевого духа, дружок, -- с упреком промолвил Марлаграм. -- Да нет же, он совсем не то хотел сказать! -- воскликнула Мелисента. -- А все эта ужасная темница! Ты больше не останешься здесь ни минуты, милый. Мы поместим тебя у помощника главного оружейника. -- Он и сам там будет -- хи-хи-хи! -- но только простоит всю ночь в углу. Я внушил ему, что он булава. -- Ты сегодня хорошо выспишься, милый. -- Я бы спал куда лучше, если 6 и мне внушили, что я булава. -- И следом за Марлаграмом и Мелисентой он стал подниматься по лестнице. -- Когда начало турнира? -- В шесть, -- сказала Мелисента, обернувшись. Сэм пришел в ужас. -- В шесть утра поединок с Красным рыцарем! Да в такую рань я не могу сразиться даже с яичницей. Он вышел из темницы, одолеваемый мрачными предчувствиями, которые отравили ему всю радость освобождения. Глава двенадцатая. Сэм и Красный рыцарь Сэм сидел один в шатре, раскинутом у самого турнирного поля. Шатер был великолепен, богато разукрашен и пестрел геральдическими щитами, но Сэму было не до всей этой роскоши. Он сидел на скамье, надев на себя только поножи. Остальные части латного убора, шлем, щит и меч валялись на земле у его ног. В шатре было два входа, завешенных пологами, свободно ниспадавшими до земли. Вместе со сверкающими солнечными стрелами в шатер с турнирного поля врывался разноголосый шум -- звуки труб, голоса герольдов, бряцание оружия, крики, смех и рев зрителей, и Сэм так и видел перед собой кровожадную, падкую до сенсаций толпу. Вдруг рев стал громче, Сэм поднял голову: четверо слуг, войдя с залитого солнцем поля, пронесли через шатер огромного и сильно помятого рыцаря -- безгласного и, видимо, уже бездыханного. Они несли его на пункт первой помощи, расположенный под королевской ложей. Это была уже четвертая жертва Красного рыцаря. Снова затрубили трубы, но, прежде чем герольды, которые вполне могли бы провозглашать тосты на обедах в Сити, успели открыть рот, Сэм поспешно задернул полог. Вернувшись к своей скамье, он увидел, что у противоположного входа стоит Лэмисон с лютней. -- Ее высочество принцесса Мелисента, -- сказал Лэмисон, -- желает молвить тебе... слово. -- Что ж, -- мрачно сказал Сэм, подходя к нему вплотную. -- Я тоже желаю молвить ей слово, и, возможно, это будет последнее слово в моей жизни. Лэмисон приподнял полог, пропуская Сэма, но сам остался в шатре. -- Ступай, болван, -- ехидно прошипел он вслед Сэму. -- "Черный рыцарь взял мое сердце в полон" -- на-ка вот, выкуси! Сдается мне, что сегодня Красный рыцарь вырвет из тебя печенку и возьмет ее в полон. Покуда он тешился этой мыслью, появились Мальгрим и Нинет. Они несли узел с оружием и доспехами, с виду похожими на те, что Сэм оставил на полу. -- Вот спасибо, Лэмисон, -- сказала Нинет. -- Это-то нам и нужно. Лэмисон, который был не в духе, иронически поклонился ей и вышел. -- Ну-с, дорогая Нинет, -- сказал Мальгрим, очень довольный собой, -- сейчас мы заменим превосходные латы, щит и шлем, которые принцесса раздобыла для Сэма, -- и он указал на груду доспехов на земле, -- вот этим стандартным хламом, в свое время апробированным камелотской Королевской комиссией по проверке лат и оружия. -- Чудесно, милый, -- сказала Нинет, и они принялись перекладывать весь этот скобяной товар. -- Это только одна из моих безобидных шуток, дорогая Нинет. Давайте свалим это оборудование вон там, в углу, и чем-нибудь накроем -- слишком оно тяжелое, чтоб с ним таскаться. -- Вот я помогаю вам и все восхищаюсь, -- пылко сказала Нинет. -- Вы так брызжете блестящими, оригинальными идеями... все время плетутся восхитительные козни, а именно этого всегда жаждала моя душа. Еще что-нибудь нужно, милый? -- Да, -- сказал Мальгрим. -- Останьтесь здесь и уговорите его выпить кружку "оригинального турнирного" -- оно, дескать, придаст ему мужества. Нинет была в восторге. -- А вы пришлете ему какое-нибудь ужасное пойло? -- Да, у него появится слабость в коленях и головокружение, -- сказал Мальгрим уходя. -- Ха-ха! Нинет скромно присела на скамью, где ее и застал Сэм, вернувшийся в шатер еще мрачнее прежнего. -- Ах, Сэм, отчего вы так печальны? -- Лэмисон сказал, что Мелисента хочет поговорить со мной, -- ответил Сэм. -- Но меня даже не пустили в королевскую ложу -- говорят, я одет черт-те как. Видно, Лэмисон меня морочил. -- Я никогда ему не доверяла, Сэм. Кстати, не помочь ли вам надеть доспехи? -- Признаться, я хотел бы, чтоб кто-нибудь мне помог, но только не вы. -- Сэм, дорогой, вы мне не доверяете? -- Конечно, нет, дорогая. Не такой уж я все-таки осел. -- Ах, как вы несправедливы. У меня теперь пропала всякая охота рассказывать вам об особом турнирном пиве. -- О турнирном пиве? -- В голосе Сэма зазвучала слабая надежда. -- Да, его варят специально для участников турнира. Впрочем, мне незачем вам его предлагать... -- Безусловно... -- А может быть, все-таки попросить буфетчицу подать... -- Буфетчицу? Нет здесь никакой буфетчицы. -- Есть, уверяю вас, -- сказала Нинет, выходя из шатра. -- Я сейчас ее пришлю. Оставшись один, Сэм принялся осматривать свои доспехи и оружие. Он легонько пнул шлем ногой и, к своему удивлению, оставил на нем вмятину. Тогда он решил испробовать меч, но тут через шатер пронесли еще одного окровавленного и бесчувственного рыцаря. Оправившись от нового потрясения, Сэм согнул меч -- вместо того чтобы распрямиться, меч так и остался согнутым. В отчаянии он оперся на копье и тотчас же услышал громкий треск. Подпрыгнув, он вскочил на панцирь и чуть было не расколол его надвое. Тогда он вернулся на свою скамью, прихрамывая и проклиная всю эту идиотскую затею. Так он и сидел, стиснув ладонями виски, когда вошла буфетчица из "Вороного коня", неся оловянную кружку. -- Одна кружка турнирного пива, -- сказала она своим обычным безжизненным голосом. -- Спасибо, -- сказал Сэм, беря кружку. -- А, это вы? -- Что правда, то правда. И погодка опять разгулялась. -- УЖ лучше бы пошел дождь. Ну ладно, надеюсь, пиво мне поможет. -- И он единым духом осушил кружку. -- Забористое пивцо. Бутылочное или бочковое? -- Ах, не спрашивайте меня, мистер Пенти. Мне дал его этот чернобородый фокусник и велел отнести вам. -- Мальгрим? Сэм в ужасе уставился на нее. -- Он самый. Да что с вами? Вам плохо? -- Пока не знаю, -- сказал Сэм со страхом. -- Кстати, вы не видели капитана Планкета, старого шкипера, помните, того самого, что всегда брал двойные порции шотландского виски? -- Нет. А разве он здесь? -- Во всяком случае, был здесь. -- Я видела мистера Сандерсона, -- таинственно сказала буфетчица. -- Он ставит на Красного рыцаря десять против одного. Говорят, от этого Красного рыцаря нет спасения. В шатер заглянул солдат Джек. -- Приготовься, приятель. Сейчас твой выход. Когда ухмыляющееся лицо Джека исчезло, Сэм застонал. -- Пожалуйста, помогите мне надеть доспехи, -- попросил он буфетчицу. Она удивленно уставилась на него. -- Неужели вы хотите драться с этим рыцарем? -- Приходится. -- Боже мой! Я понятия не имею, что куда надевается, но постараюсь, как смогу. Боюсь только, мне никак не справиться. -- Помогая ему застегивать пряжки и крючки, она продолжала: -- Не больно-то они толстые и тяжелые, эти ваши доспехи, правда? И очень даже тонкие, я так скажу. Могли бы приготовить вам что-нибудь получше, ежели хотите знать мое мнение. Вы ведь здесь все-таки редкий гость, не из завсегдатаев. А я-то думала, эти доспехи весят целые тонны. -- Так и было, когда я их сюда принес. -- Может, их кто подменил? Как вы себя чувствуете? -- Ужасно. -- Бледный вы какой. На вашем месте я бы не стала там задерживаться. -- Да я и не собираюсь. Скажите, не найдется у вас таблетки-другой аспирина? -- Вот беда, ни одной не осталось. -- Она сочувственно поглядела на него и вдруг закудахтала: -- Ах ты, ах ты, вам бы лечь надо и не ходить никуда. -- Ничего, я скоро лягу. Джек снова заглянул в шатер. -- Ты как предпочитаешь сражаться, приятель, конный или пеший? -- Пеший, -- мрачно сказал Сэм. -- Правильно. Падать не так страшно будет. Ну, друг, осталась одна минута, а там -- марш! И не вешай носа! Сэм попробовал пройтись в своих доспехах и несколько раз взмахнул согнутым мечом. -- Видала я такое на картинках, -- сказала буфетчица. -- А только не по душе мне это. То ли дело ковбои или индейцы... или, скажем, гангстеры в ночных клубах. Правда, тут есть на что поглядеть, и если вам нравится... -- Какое там нравится, -- сказал Сэм, пытаясь выпрямить меч. Снаружи донесся громовой призыв: -- Сэр Сэм! -- Иду, -- откликнулся Сэм жалким голосом. -- Зато потом вас посвятят в рыцари, верно? Ну, желаю удачи, милок, да не забудьте: Англия пребудет вовеки -- не пропадет, значит. -- Спасибо, -- сказал Сэм. Он хотел было гордо выпятить грудь, но накололся на какую-то пряжку и, застонав, вышел из шатра. Его встретили возгласами одобрения, улюлюканьем, смехом. Буфетчица, глядевшая в щелку, вдруг услышала позади себя быстрые шаги. Это была принцесса Мелисента, вне себя от волнения, она со всех ног вбежала в шатер. -- Скажи, уже начали? Я думала, ни капельки не буду волноваться, а теперь взглянуть и то страшно. Ты будешь мне все рассказывать. Что там происходит? Буфетчица снова поглядела в щелку. -- Они все кружат друг около дружки, милочка. Ого, да этот Красный рыцарь -- здоровенный дядька. Раза в два покрупнее бедняги Сэма. Связался черт с младенцем! Ого, началось. Господи! Мелисента, услышав бряцанье мечей и доспехов, быстро проговорила: -- Магистр Марлаграм сказал мне, что они не будут биться насмерть. Он обещал придумать какое-нибудь колдовство. -- Тогда ему не мешало бы поторопиться, -- сказала буфетчица, глядя в щелку. -- Кто побеждает? --А то вы не знаете, милочка! Наш приятель, почитай, уже на том свете. Судья должен бы их разнять. Красный рыцарь все наседает, наседает. Ого, вот так удар! -- Ах, я этого не вынесу! Я должна найти Марлаграма! Теперь даже буфетчица пришла в волнение. -- Они все ближе, все ближе к шатру! Ай, Сэм поскользнулся! Нет, он не упал! Красный рыцарь опять наседает. Они все ближе... Мелисента бросилась к другому выходу с криком: -- Магистр Марлаграм, где вы? Магистр Марлаграм! Не переставая кричать, она выбежала из шатра. Бряцанье становилось все громче, и буфетчица отпрянула. Первым появился Сэм, он пятился шаг за шагом, отчаянно отражая сокрушительные удары Красного рыцаря, который наступал на него, огромный и страшный, в огненно-красных доспехах, с огненно-рыжей бородой и волосами, выбившимися из-под шлема. Но, как только Красный рыцарь очутился в шатре и увидел буфетчицу, он сразу остановился. -- Две кружки "турнирного", -- сказал он. -- Сию минуту, сэр, две кружки "турнирного", -- повторила буфетчица и побежала в другой конец шатра. В шатер заглянули было солдаты Джек и Фред, но Красный рыцарь ринулся на них, размахивая мечом. -- Вон отсюда! -- заревел он. -- Вон, мошенники, распросукины дети, или я из ваших кишок колбас наделаю! Он плотно задернул полог, сел на скамью и, отстегнув верхние пряжки, снял, к удивлению Сэма, не только шлем, но вместе с ним и голову. Из воротника рубашки, словно восходящее солнце, выглянуло лицо капитана Планкета, старого шкипера. -- Садись, старик, -- сказал Планкет. -- Только нужно все время бряцать оружием, а то они могут поинтересоваться, что тут происходит. Знай колоти мечом по доспехам. Вот так! И он принялся бить по латам. Сэм еще не оправился от удивления. -- Но послушай, шкипер, как это... ты... и вдруг Красный рыцарь? -- Колдовство, старик. Вчера вечером меня превратил в рыцаря этот малыш Мальгрим. Чистая работка. С минуту назад я и впрямь чувствовал себя Красным рыцарем -- готов был вышибить дух из кого угодно. А потом что-то произошло: не то прибавилось колдовства, не то убавилось... Хочешь верь, хочешь нет, а голова, которую я только что снял, была моей собственной, покуда мы не вошли в шатер. А потом я понял, что могу снять ее, и снова стал старым шкипером -- как нельзя более кстати. -- Да, но как же, ведь я должен тебя убить! Сэм все еще не мог опомниться. -- Ну, это мы устроим. Я так думаю, эта голова для того и предназначена. Предоставь все мне, старичок. Только не забывай бряцать мечом. -- А меня тут, как назло, опоили каким-то зельем, до того голова кружится... -- То-то я смотрю, ты так скверно выглядишь, старик. А тебя никогда не пытались опоить на Золотом Берегу? Со мной раз было дело. Три недели не мог на ноги подняться, а две недели мне все казалось, будто у меня из пяток сосет кровь здоровенный паук. Они там, конечно, все колдуны. Не хуже здешних. А, вот и ты, детка. -- Погодка-то снова разгулялась, -- сказала буфетчица, подходя с двумя кружками. -- Спасибо, детка. -- Мне не надо, -- сказал Сэм. -- Поставь вторую кружку вон там, детка, -- сказал Планкет. -- А если хочешь, выпей сама. -- Нет уж, увольте, -- сказала она чопорно. -- В рот не беру спиртного, кроме джина с перцем -- иной раз, от живота. -- Лучшее средство от живота -- "Вальпараисо Маньяна", -- сообщил Планкет. -- Три порции -- целую лошадь переваришь. Ставлю десять против одного, после этого и сам станешь здоровее лошади. Ну что ж, хватанем? -- На здоровье, -- сказала буфетчица, глядя как старый шкипер допивает кружку. Она не сводила с него глаз. -- Да, на вас не напасешься. Планкет не обратил на ее слова никакого внимания. -- А теперь, детка, придется тебе нам помочь. Сэм-то на ногах не стоит. Сэм, старик, постарайся, продержись еще минуту-другую. А ты помоги мне снять доспехи. Вот умница. -- Оба они взялись за дело, но тут Планкет сказал: -- А бой-то ведь надо продолжать. Придется опять завести эту волынку с Красным рыцарем, -- И он взревел голосом Красного рыцаря: -- Сдавайся, пигмей несчастный! Сдавайся! Сэм крикнул, собрав все силы: -- Ни за что! Ни за что! -- Громче, старик, этак они тебя не услышат. -- И он снова взревел голосом Красного рыцаря: -- Сдавайся, тебе говорят! Сэм слабо откликнулся: -- Нет, ни за что! -- И тут же застонал: -- А, дьявол, у меня голова раскалывается! -- А теперь вот что, детка, -- сказал Планкет, -- возьми-ка этот меч и лупи им по доспехам, а я покуда малость передохну и что-нибудь придумаю. -- Сбросив латы и взяв в каждую руку по кружке, он подошел к выходу из шатра и рявкнул голосом Красного рыцаря: -- Не сметь сюда соваться, не то башку оторву! Сэм, немного придя в себя, спросил: -- А что с Диммоком, шкипер? -- Понятия не имею, старик. Мальгрим сперва превратил меня в Красного рыцаря, а уж потом взялся за Диммока. -- Он взглянул на буфетчицу, которая усердно колотила мечом по панцирю. -- Не устала, детка? -- Самую малость. Зато развлечение. -- Она вдруг стала озираться по сторонам, заслышав знакомое "хи-хи-хи". -- Это тот фокусник, что постарше. Здорово действует на нервы, правда? -- Ну, Сэм, старик, возьми себя в руки -- хоть на полминуты. Сэм, пошатываясь, с трудом встал со скамьи. -- Постараюсь. Что нужно делать? -- Сейчас ты покажешь им эту голову. А ты, Вайолет, как только они на нее налюбуются, хватай ее и беги со всех ног. -- Меня зовут Куини. -- Ну да, Куини, верно. Так вот, Куини, детка, ты убежишь с этой головой. -- Да куда же? -- А куда хочешь. Хотя бы в дамскую уборную. -- Меня туда с ней не пустят. -- Не спорь, Куини, детка. Времени нет. А теперь, Сэм, старик, вот тебе меч и голова. Когда я отдерну полог, подними ее повыше и потрясай мечом. Итак, сцена смерти Красного рыцаря. Приготовились! -- Он взял у Куини свой меч, грохнул им по панцирю и закричал голосом Красного рыцаря: -- Пощади! Пощади меня, сэр Сэм! О-о-о-о! И швырнул меч на землю. -- А теперь валяйте, друзья! Он подтолкнул Куини к выходу, отдернул полог и закричал: -- Он сразил меня! Сразил! -- Сэм победил! -- завизжала Куини. -- Сэм победил! Сэм, высоко подняв голову Красного рыцаря, размахивал мечом. Ликующая толпа хлынула в шатер. Планкет подхватил покачнувшегося Сэма, а голову перебросил Куини, которая пустилась бежать с ней, словно на баскетбольной площадке. -- Сэр Сэм невредим, -- возвестил Планкет. -- Пустяковая царапина. Но отойдите же, не теснитесь, ему нечем дышать. Прибежала Мелисента. -- Ах, Сэм, милый! -- вскричала она, обнимая его. -- Это было изумительно... Ты не ранен, скажи? -- Нет, дорогая, -- ответил он, еле ворочая языком. -- Просто кружится голова, вот и все. -- Ты крепкий парень! -- сказал король Мелиот. -- А теперь можешь передохнуть часок-другой. Дракон в лесу, под стенами замка, но он спит. Лучше его пока не будить. Сэм судорожно глотнул воздух и, теряя сознание, рухнул на колени. -- Ах да, тебя ведь надо посвятить в рыцари, -- сказал король, не отличавшийся сообразительностью. Он коснулся своим мечом плеча Сэма, и Сэм, потеряв равновесие, растянулся плашмя. -- Встань, сэр Сэм. -- Но Сэм остался неподвижен. -- Встань, сэр Сэм, тебе говорят! -- Ах, отец, бросьте свои глупости! -- воскликнула Мелисента, опускаясь на колени около Сэма. -- А вы, мужчины, помогите поднять его. Четверо мужчин по приказу Мелисенты вынесли Сэма из шатра. Король Мелиот, капитан Планкет и разные перадорские сановники, боясь пропустить что-нибудь интересное, последовали за ними, но толпа осталась у шатра. -- Ну, друзья! -- крикнул мистер Сандерсон. -- Фаворит проиграл, и я выплачиваю вдесятеро за сэра Сэма. Кому же привалило счастье? -- Мне, мистер Сандерсон, -- сказала буфетчица, подавая свой билетик. -- Правильно, Куини, твое счастье, -- и он протянул ей мешок денег. -- А теперь, друзья, вот вам прекрасный случай вернуть проигрыш. Одиннадцать против двух на дракона. Ставлю одиннадцать против двух, что сэр Сэм будет побежден! Прекрасный случай поддержать героя, не упускайте же его на этот раз. Одиннадцать против двух на дракона! И дело пошло бойко. Глава тринадцатая. Драконография Сэм, отдыхавший в маленьком шатре за королевской ложей, только что играючи съел два завтрака, как вдруг вошла Мелисента вместе со своим отцом. Она несла истрепанный плащ и не менее истрепанную рукописную книгу. -- Как ты себя чувствуешь, сэр Сэм? -- спросил король. -- Лучше, ваше величество. Но хвастаться пока нечем. -- Дракон еще спит, но скоро проснется. Так что, мой мальчик, если ты намерен с ним сражаться, будь наготове. -- Но, отец, -- запротестовала Мелисента. -- Нужно сперва все ему объяснить. Вы же обещали... -- Да, мы обещали, Так вот как обстоят дела, милейший. Ты теперь, сэр Сэм, победитель Красного рыцаря, и, разумеется, в темницу тебя больше не посадят. Ты свободен. Если захочешь, дадим тебе письмо к королю Артуру. У тебя будут все возможности, -- если пожелаешь отправиться на поиски приключений или вызволить из беды какую-нибудь девицу, поставим тебя первым на очередь. -- Никакой девицы он вызволять не будет, -- объявила Мелисента. -- Знаем мы этих девиц. -- Благодарю вас, государь, -- сказал Сэм. -- Но я уж лучше останусь здесь, в Перадоре. Вы, кажется, хотели что-то сказать о драконе? -- Сейчас все скажем, -- промолвил король. -- Выбирай сам. Решай. Не хочешь драться с драконом -- не надо. Можешь идти на все четыре стороны. Но тогда не видать тебе нашей дочери. Не победишь дракона -- не женишься на Мелисенте. -- Придется тебе выбирать, Сэм, -- с волнением сказала Мелисента. -- Понимаю, -- сказал Сэм задумчиво. -- А какой он... э-э... этот самый дракон? Может, он не очень большой? -- Как бы не так! -- воскликнул король Мелиот с жаром, который показался Сэму излишним. -- Дракон -- первый сорт! Мы видели его только издали, но как будто зверюга великолепный. И, уж конечно, злой как черт. Словом, дракон что надо. Даже в глубоком сне изрыгал клубы дыма. Лучше дракона и желать нечего. --Да я и не желаю, -- сказал несчастный Сэм. -- Видишь ли, Мелисента, любовь моя, я не умею сражаться с драконами. Я сроду и не видел-то ни одного. -- Да, Сэм. -- Она печально взглянула на него. -- Тебе понадобится все твое мужество. И, может быть, я не стою этого. -- Но ведь ты этого вовсе не думаешь, правда? -- Честно говоря, нет, мой милый. На девушке, которая может так подумать, не стоило бы жениться. -- Ну, ладно. Я попробую. -- О, Сэм! -- Молодчина, -- сказал король Мелиот. -- Между прочим, зрителей на поединок не пустят. Никакой публики. -- И то слава богу. -- Такое теперь правило. В последний раз, когда пустили публику, человек пятьдесят были изувечены. Когда крупный дракон, вроде этого, по-настоящему рассвирепеет... -- Отец, прошу вас, не надо! -- взмолилась Мелисента. -- В книгах я читал, -- сказал Сэм с тоской, -- что у драконоборцев обыкновенно бывает какое-нибудь волшебное снаряжение, плащ-невидимка, например. -- Вот он, пожалуйста. -- И Мелисента показала ему пестрый, но изношенный до дыр плащ, который принесла с собой. Она расстелила его так, чтобы все дыры были видны. -- Гляди, как его побила моль. Конечно, в тех местах, где дыры, ты будешь виден. Но по крайней мере это может сбить дракона с толку. -- Что ж, это лучше, чем ничего, -- сказал Сэм с надеждой, -- Пусть я буду невидим хоть отчасти. Мелисента переглянулась с отцом. -- Сэм, милый, к сожалению, тут есть одно осложнение. Отец, скажите ему. -- По правде говоря, мой мальчик, мы не совсем уверены в этом плаще, -- бодро сказал король. -- Он уже столько лет валяется в кладовке. Дело ясное, это плащ драконоборца. Но такие плащи бывают двух родов, и какой вот этот, мы не помним. Есть плащ, который делает человека невидимым для дракона. Но есть и другой плащ, особой расцветки, чтобы распалять в драконе ярость. --И вы не помните, какой это плащ? Сэм был возмущен. -- Увы, нет, милый, -- сказала Мелисента, -- Ужасно досадно, правда? Но ведь тут одни дыры, и, может, дракон не так уж рассвирепеет... -- Плащ не пойдет, -- твердо сказал Сэм. -- Обойдусь без плаща. Нет ли у вас чего-нибудь еще? Она показала ему старинную рукописную книгу, которую тоже принесла с собой. -- Вот. Здесь собраны древние наставления, как нужно вести себя с драконами разных видов. Довольно мудреные правила, к сожалению. -- Ну, уж это придется вам двоим разбирать, -- предупредил король. -- У вас глаза помоложе. Мелисента села рядом с Сэмом, а книгу положила посередине. -- Так вот, мы знаем, что этот дракон свирепый... -- И огромный, -- мрачно добавил Сэм. -- Ищи там, где говорится про крупные разновидности. Мелисента перевернула несколько страниц. -- Здесь сказано, что если дракон мечехвостый, то, когда он бросится на тебя, нужно припасть к земле и отползти влево. Запомнишь, милый? -- Вряд ли. И потом, откуда нам знать, что это мечехвостый? А если нет, тогда что? Мелисента стала читать дальше. -- Здесь написано, что, если дракон копьехвостый с желтым крестом на брюхе, припадать к земле не нужно, а, наоборот, рекомендуется высоко подпрыгнуть вправо. -- Возможно, -- сказал Сэм со злостью. -- Но не могу же я спросить у дракона, есть у него на брюхе желтый крест или нет! Что, если я прыгну вправо, когда надо ползти влево? Спектакль будет окончен! -- А если дракон рогохвостый, ты просто должен все время бегать от него. Так здесь написано. -- Да, да. Но как, черт дери, я узнаю, рогохвостый это дракон, или копьехвостый с желтым крестом, или мечехвостый? Я думал, что есть драконы и все -- единого образца. А тут целая уйма разновидностей. -- Мы видели его только издалека, -- сказал король Мелиот, -- и нам сдается, что он мечехвостый. Но лучше все-таки на это не полагаться. -- А на что же мне полагаться? -- Уж это ты решай своим умом, мой мальчик. Ах да, мы чуть не забыли: у нашего главного оружейника есть для тебя специальный меч -- разумеется, двуручный. Простой меч такого громадного дракона не возьмет. А теперь прими мои наилучшие пожелания, сэр Сэм. И помни: если убедишься, что дракон мечехвостый, -- ползи влево, как только он на тебя бросится. -- Благодарю вас, государь. Но лучше уж я обращусь к способу, рекомендованному для рогохвостых драконов, и буду все время бегать. Впрочем, оставьте мне книгу. -- Ах, Сэм, мне вдруг стало так страшно, -- сказала Мелисента. -- И мне тоже. Послушай: "Если у чудища широкий рыбий хвост с красными отметинами, при первом его скачке лучше всего высоко подпрыгнуть". Ага, тут еще примечание: "Однако некоторые из означенных рыбохвостых драконов порой коварно прыгают вверх и своими чудовищными передними лапами..." Какой ужас! Король Мелиот, уже вышедший из шатра, нетерпеливо покашливал. Мелисента торопливо поцеловала Сэма. -- Я старалась найти магистра Марлаграма, милый, но он куда-то исчез. -- Постарайся еще, любовь моя. Ищи, пока не найдешь, -- горячо попросил ее Сэм. -- Больше всего на свете нам сейчас нужен волшебник. Когда она ушла, Сэм закрыл глаза, тщетно пытаясь успокоиться. Что же это за дракон -- мечехвостый, копьехвостый, рогохвостый или рыбохвостый? Или какой-нибудь еще из десятка разных прочих чудищ, которых он найдет на страницах этой проклятой книги? Он открыл глаза и увидел главного оружейника -- тот протягивал ему огромный меч, больше его самого. -- Любо-дорого глядеть, -- сказал главный оружейник. -- Тяжеловат, зато какой острый! Волос можно рассечь на лету. -- Да, но мне незачем рассекать волос, -- сказал Сэм. -- Меня интересует другое: можно ли им рассечь дракона? -- Как бы вам сказать, -- ответил главный оружейник. --И да, и нет. Если дракон мечехвостый или копьехвостый, тогда можно. Но если вам попадется рогохвостый или рыбохвостый... -- Ну ладно, хватит, -- сказал Сэм с тоской. -- И опять же, -- продолжал оружейник, -- взять хоть клинохвостого или свирепого исполинскою вингохвостого дракона... Но Сэм заткнул уши. Глава четырнадцатая. Операция "Дракон" Представьте себе чудесную лесную поляну в разгар лета -- и вот она перед вами. Посреди поляны на мшистом камне непринужденно расселся капитан Планкет. Он курил сигару и присматривал за драконом. Огромная голова чудища виднелась между сикоморой и дубом. Дракон все еще спал; глаза его были закрыты, но из ноздрей то и дело вырывались клубы дыма. Неподалеку от дракона на поляну выходила узкая тропа. На этой тропе, грязные и усталые, появились Энн Датон-Свифт и секретарша Пегги. Завидев их, Планкет вскочил с камня и расплылся в улыбке. -- Доброе утро, -- сказала Энн Датон-Свифт. -- Доброе утро, уважаемые дамы. -- Воображаю, на кого мы похожи. Ах, это было ужасно! Проплутали вчера весь день до поздней ночи, хоть и видели вдали замок... -- Я же говорила, нужно было свернуть налево, -- сказала Пегги. -- Мы переночевали в сарае, а потом заблудились в этом лесу. -- Энн с любопытством поглядела на Планкета, чей костюм представлял собой смесь современного и средневекового стилей. -- Скажите, вы из наших или из ихних? -- Смотря по тому, кто вы сами, -- сказал Планкет. -- Энн Датон-Свифт из рекламного агентства "Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс". --А я-- Пегги, секретарша мистера Диммока. -- Ну, в таком случае я из ваших. Позвольте представиться -- капитан Планкет, старый шкипер. -- А ведь я вас знаю! -- обрадованно воскликнула Энн. -- Вы тот замечательный человек, который сделал кино про лазающую рыбу. Не менее обрадованный Планкет непременно пожелал пожать ей руку. -- Я знал, что встречу хоть кого-нибудь, кто видел это кино. И вот пожалуйста, и к тому же такая девушка. Да это просто чудо! -- И в самом деле чудо, что мы встретились именно здесь. Я давно хотела сказать вам, как мне понравилось ваше кино. А что, та рыба и вправду залезла на дерево? -- Вроде бы да, а вроде бы и нет. Я вам потом расскажу... Пегги с некоторым нетерпением слушала этот обмен любезностями и теперь сердито вмешалась в разговор: -- Мистер Диммок здесь? -- Был здесь, -- сказал Планкет. -- Вчера вечером мы с ним пропустили вместе не один стаканчик, а потом с нами приключилась неприятность и он куда-то исчез. Видно, тут не без колдовства. -- Потрясающе! -- воскликнула Энн. -- А здесь и вправду есть колдуны? -- Сколько угодно, -- сказал Планкет. -- Не далее как сегодня утром я был здоровенным Красным рыцарем, ростом добрых семь футов, весь оброс рыжей бородой и впрямь чувствовал себя рыцарем. Рубил на турнире всех подряд. А насчет Диммока я постараюсь разузнать, как только будет покончено с этим драконом. -- Так, значит, здесь есть дракон? -- подозрительно спросила Пегги. -- Где же он? -- Тут, на поляне. Мы с ним как раз мирно покуривали, когда вы подошли. Глядите, вон он. И Планкет указал на дракона пальцем. -- Ах, боже мой! -- Энн испугалась. -- А я-то думала, их не бывает. -- Здесь бывают. Здесь ведь все по-другому. Но вы не бойтесь. Дракон еще спит и, надо думать, не проснется до тех пор, пока Сэм не будет готов сразиться с ним. -- Сэм Пенти? -- Да. Между прочим, он теперь сэр Сэм. -- Ах, значит, и тут не обошлось без Сэма! -- сказала Пегги с досадой. -- Я так и знала. Одно слово -- художник. У нас с ним больше хлопот, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Ведь он должен бы сейчас не покладая рук работать на Уоллеби, Диммока, Пейли и Тукса, а не сражаться с драконами. У него отпуск только в сентябре. -- Капитан Планкет, -- сказала Энн кокетливо. --Умоляю, скажите нам, что здесь положено осмотреть туристам? Вероятно, замок? -- Конечно. Я укажу вам дорогу. -- Он показал им на другую тропу, -- Идите все прямо до первого поворота налево и как раз упретесь в замок. Я бы вас проводил, да нужно присмотреть за драконом, покуда Сэма нет. -- Ах, как я вам благодарна, -- сказала Энн, улыбаясь ему. А когда они отошли немного, она сказали Пегги нарочито громко: -- Ужасно милый, правда? -- Не нахожу! -- отрезала Пегги. Планкет снова уселся на свой камень, зажег погасшую сигару и снова задымил вместе с драконом. Через несколько минут появился Сэм, уже изрядно уставший, со старинной книгой под мышкой, волоча за собой длиннющий меч. -- Добрый день, шкипер! Я еле ноги таскаю. А где дракон? -- Вон он, старик. Видишь? Еще дрыхнет. Наверно, плотно позавтракал кем-нибудь. А тебе, я вижу, худо? -- Да. Какой... э-э... какой он, этот дракон? -- Не стану скрывать от тебя, старина, здоровенный зверюга и злющий. Оборудован по всем правилам, разве только кухонной плиты не хватает. Гляди-ка. Сэм взглянул на дракона. -- Пожалуй, у него и плита есть, -- сказал он мрачно. Он сел и открыл древнюю книгу. -- Нашел время читать, старик! -- Это книга наставлений для драконоборцев, король где-то раскопал ее для меня, -- сказал Сэм, листая страницы. -- Ей-богу, мне кажется, старикан впадает в детство. -- Единственный король, которого я знал близко, -- это Ум-Дунга-Слоо с Берега Слоновой Кости. Всучил ему двести пятьдесят будильников и пять граммофонов. Из них играл только один. -- Поговорим лучше о драконе, -- сказал Сэм с беспокойством. -- Как по-твоему, какой он -- мечехвостый, копьехвостый с желтым крестом на брюхе, рогохвостый или же рыбохвостый с красными отметинами? -- Понятия не имею, старина. Ты, конечно, как знаешь, но я не собираюсь подходить близко и осматривать его хвост. -- И я не собираюсь, -- сказал Сэм, снова уткнувшись в книгу. Планкет поглядел на дракона. Густые клубы дыма все чаще вырывались из его ноздрей. -- Он, кажется, разводит пары. -- Боже! -- Сэм в отчаянии поднял голову от книги. Планкет крепко пожал ему руку. -- Ну, желаю успеха, старик. Рад бы помочь тебе, да сам знаешь, это против правил. Я буду тут, поблизости, вон на той тропе. Счастливо, старик. Убедившись, что дракон на него не смотрит, Сэм попробовал раз-другой взмахнуть двуручным мечом и понял, что это нелегкое дело. Теперь дракон изрыгал дым без передышки и пыхтел, как рассерженный паровоз. Сэм подошел ближе, чтобы поглядеть на него, но сразу попятился. -- Эй! -- Это был Планкет, он вернулся на поляну. -- Что, уже началось? -- спросил он громким шепотом. -- Нет еще. Но он пыхтит, как паровоз. -- Тебе придется бросить ему вызов, старик. Такое правило. -- Молчал бы уж насчет правил. -- Сэм, старик, ты не волнуйся. Ну, теперь уж, пожалуй, дело за тобой. -- Воображаю, как прозвучит этот вызов -- смех один. Сэм кое-как совладал с собой, крепко сжал рукоять меча и подошел к дракону почти вплотную. -- Послушай, -- начал он громко, но с дрожью в голосе. -- Я вызываю тебя... э-э... на поединок. Но ведь драться на смерть не обязательно, как по-твоему? Дракон открыл желтоватый глаз величиной с глубокую тарелку. Сэм попятился. -- Ну, что скажешь? Несколько дружеских раундов, и будет, а? Такая разминка пойдет тебе на пользу. Ты слишком много куришь. Но помни -- я бросаю тебе вызов, чтобы потом не вышло недоразумения. -- Сэм, -- сказал дракон. -- Бросьте. -- Бросить? Сэм был поражен. -- Ну да, ведь это я. -- То есть как это -- ты? -- Это я, Диммок. -- Диммок? Что же вы делаете в брюхе у дракона? --Я не в брюхе у дракона, -- сказал Диммок с раздражением. -- Я и есть дракон. -- Откуда же вы тогда знаете, что вы Диммок? -- Знаю, и все тут. Откуда вы знаете, что вы -- Сэм Пенти? И не думайте, что быть драконом -- такое уж удовольствие; это все равно как если у тебя изжога от макушки до самых пяток. -- Он закашлялся. -- А к тому же -- жара, дым... -- Как же это получилось? -- Волшебник Мальгрим заколдовал меня. Сперва он превратил шкипера в Красного рыцаря, а потом меня -- в дракона. -- Но погодите, -- сказал Сэм. -- Ведь я должен вас убить, чтобы жениться на Мелисенте. -- Не валяйте дурака, Сэм, -- поспешно сказал Диммок. -- Мы с вами всегда были друзьями. Ни к одному из наших художников я не относился лучше, чем к вам. Если вы считаете, что заслужили прибавки, я охотно поставлю этот вопрос перед правлением фирмы... -- Погодите, -- сказал Сэм. -- Прежде всего, я не намерен возвращаться на службу. А вы в таком виде все равно не можете поставить вопрос перед правлением, верно ведь? Спрашивается, что же мне теперь делать? Я поклялся бросить вызов дракону... -- Но при чем здесь я? Ступайте найдите настоящего дракона. -- Нет, вы и есть тот дракон, которого я должен одолеть. О других речи не было. -- Ладно, Сэм. Но ведь если вы устроите так, что меня расколдуют -- или как это здесь называется -- и я снова стану самим собой, а дракон исчезнет, какая, собственно, разница? Так что ступайте разыщите этого волшебника или второго, старика. Если нужно, я готов предложить одному из них место в правлении. По всей форме. Кажется, Пегги здесь? Я как будто слышал ее голос. -- Он разинул чудовищную пасть и позвал: -- Пегги! Пегги! Кто-то промчался во весь дух по лесу. Конечно же, это была Пегги с блокнотом в руке. При виде дракона она нисколько не удивилась, предоставив удивляться бедняге Сэму. -- Слушаю, вас, мистер Диммок. -- Я продиктую вам письмо мистеру Пейли. "Дорогой Герберт! Место, откуда я пишу тебе, называется Перадор. Со мной случилась здесь маленькая неприятность..." -- Он замолчал, видя, что Сэм не двигается, а Планкет, выйдя из леса, направляется к ним. -- Ну, чего глаза вылупил, Сэм? -- Если бы вы увидели дракона, диктующего письмо секретарше, вы бы тоже вылупили глаза, -- ответил Сэм. -- Ступайте-ка разыщите этих волшебников. Это не только в моих интересах, но и в ваших. Шкипер, помогите ему. -- Так, значит, это Диммок! -- воскликнул Планкет. -- Скажи, старик, ты и вправду чувствуешь себя драконом? -- Чувствовал до сих пор, И это было здорово противно, но теперь все прошло. Так вот, шкипер, вы с Сэмом должны устроить, чтоб меня расколдовали. -- Попробуем, старик. Но только нельзя, чтобы ты торчал здесь на поляне и диктовал письма. Все ждут, что Сэм тебя изничтожит. Придется тебе спрятаться в лесу, покуда ты еще дракон. -- Ладно. Только вы поскорее. -- Кстати, -- сказал Сэм. -- Поскольку это может иметь научное значение... Вы случайно не знаете, какой вы дракон? Ну, скажем, мечехвостый или копьехвостый... -- Я свирепый исполинский винтохвостый дракон, -- сказал Диммок не без гордости... -- Надо будет поглядеть про них в книге, -- сказал Сэм. -- Ну так вот, мы, конечно, сделаем все возможное, но, ей-богу, нельзя вам лежать здесь все утро и диктовать письма. Пошли, шкипер. -- Ступайте, ступайте. Так на чем мы остановились, Пегги? -- "...со мной случилась здесь маленькая неприятность..." -- повторила Пегги. -- Поставьте тут точку. Дальше: "Но, если мне повезет, все может обернуться к лучшему. Здесь есть волшебники, и не исключено, что один из них пожелает войти в правление. В этом случае надо будет, как мы не раз говорили, выставить вон старика Уоллеби, а заодно, видимо, избавиться и от Тукса..." Ну, чего вам еще? Он бросил яростный взгляд на Сэма и Планкета, которые снова появились на поляне. -- Не гляди на нас так, старик, -- сказал Планкет, -- Ты забыл, что у тебя глаза как прожекторы. -- Мне нужно кончить письмо. Чего вам, ребята? -- Да вот не знаю, как быть с этим мечом, Диммок, -- виновато сказал Сэм. -- Ведь, если я вас убил, меч должен быть обагрен драконовой кровью. И ставлю десять против одного, что это особая кровь, старый Мелиот узнает ее с первого взгляда. -- Факт, -- сказал Планкет. -- Так что ты должен нам помочь, старик. Легкий надрез или два... Может быть, Диммок просто хотел возразить, но это был поистине драконов рык, его наверняка слышали наверху, в замке, и, вероятно, вообразили, что чудище уже в агонии, -- Не отвиливай, старик, это нечестно, -- сказал Планкет с укоризной. -- И не рычи так больше. Ужасно воняет серой. -- Ну, тогда сделайте где-нибудь маленькую царапину, -- сказал Диммок. -- Ничего не выйдет, -- сказал Сэм. -- Судите сами. Ведь это все равно что пытаться поцарапать броню танка. Нужен глубокий надрез. -- Ну-ка, дайте сюда этот меч, -- сказал Диммок, потеряв терпение. Своей огромной лапой он поднес меч к пасти, отхватил лезвие почти по самую рукоятку и швырнул обломок к ногам Сэма. -- Если уж это их не убедит, значит, их не убедишь ничем. -- Признаться, старик, -- сказал Планкет, -- я рад, что ты -- Диммок. Теперь мы знаем всю эту механику, и если есть здесь человек, который слышать не хочет про драконов, так это капитан Планкет. -- Да уйдите вы наконец! На чем мы остановились, Пегги? Ах да, на Туксе. "Для нового дела, которое я задумал, Тукс никак не подходит, у него нет ни предприимчивости, ни настоящего размаха. Можно было бы взять на испытательный срок одного из волшебников и поручить ему финансовые операции и налоговые дела фирмы". -- Железный малый, -- сказал Планкет Сэму, когда они ушли с поляны, -- Только тут он, кажется, малость пережал. Надо бы полегче. Кстати, старина, расскажи-ка мне об этой Энн Датон-Свифт. Глава пятнадцатая. Слишком много неожиданностей -- Признаться, -- сказала Энн Датон-Свифт Планкету, -- я, как говорится, в колдовских делах ни бум-бум. Объясните, пожалуйста, дорогой шкипер, что тут было? -- Сию секунду, детка. Мальгрим примчался сюда, увидел, что Диммока и меня сцапали по приказу короля Мелиота, и выпросил у него разрешение взять нас в работу... -- То есть заколдовать вас? -- Вот именно. Меня превратил в Красного рыцаря, а Диммока -- в дракона. И надо отдать ему справедливость -- чистая была работка. Но старый Марлаграм -- с виду-то он совсем развалина, а на самом деле малый не промах -- он тут же явился, хихикая как полоумный, и побил Мальгримова туза. -- Только без этих карточных словечек, дорогой шкипер. Ненавижу бридж. -- И я тоже, -- сказал Планкет. -- Ничего не признаю, кроме покера. А говорил я вам... или... Ладно, как-нибудь в другой раз. Так вот, старый Марлаграм предсказал, что Перадору будут грозить две опасности -- лютый Красный рыцарь и дракон, ну, король и согласился, что тот, кто их победит, женится на его дочери. А это значило, что дело в шляпе, Сэм может не беспокоиться. -- Так вот почему здесь так торжественно празднуют этот, как бишь его? Никогда не слыхала раньше этого слова... ах да, сговор. А Сэм очень мил в своем наряде, правда? -- Да, король немного помешан на костюмах, но сегодня и он не скажет, что Сэм одет черт знает как. Все по-перадорски! Сэм, стоявший перед королем в ожидании Мелисенты, был в коротком плаще, камзоле и штанах в обтяжку. Правая штанина у него была зеленая, как незрелое яблоко, а левая -- белая в зеленую полоску, камзол был нежно-розовый, а плащ -- темно-зеленый. -- Будь у него ляжки потолще, -- сказал Планкет, -- ни дать ни взять актриса на мужских ролях в пантомиме. Должен вам сказать... Нет, лучше потом, дело терпит. -- Интересно, в чем будет Мелисента, -- задумчиво сказала мисс Датон-Свифт. -- Что бы там ни было, а она заставляет себя ждать. Старый Мелиот теряет терпение. Поглядите на него. Еще минута -- и он взорвется, а уж тогда кто-нибудь непременно угодит за решетку. -- Я не вижу ни одного волшебника, -- сказала Энн, оглядывая переполненную банкетную залу. -- Наверно, заняты где-нибудь еще. Но глядите... что это там? Главный герольд, неправильно истолковав нетерпеливый взгляд короля, начал: -- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Его королевское величество Мелиот, король Перадора, повелитель Бергамора, Марралора и Парлота... -- Нет! Нет! Нет! -- взревел король. -- Погодите начинать! Где наша дочь? Где эта несносная девчонка? Эй, кто-нибудь, ведите ее сюда. И если она еще не закончила свои туалет -- все равно ведите! Мы больше не можем ждать. Сэм уже давно не находил себе места, а тут он заметил. что среди фрейлин, которые, подобрав юбки, со всех ног побежали разыскивать Мелисенту, Нинет не было. Не было видно и Мальгрима. А вдруг они замыслили что-нибудь недоброе? Марлаграм конечно, знает, в чем дело, но и его тоже нет. -- Несите факелы, -- приказал король. Было уже поздно и за окнами почти стемнело. Фрейлины прибежали назад, размахивая руками и визжа: -- Ваше величество, ваше величество, принцессы Мелисенты нигде нет! Она исчезла! -- Исчезла? Вздор! Обыщите замок. Обшарьте все. -- Король Мелиот повернулся к своим советникам. -- До чего ж хотела выйти замуж за этого типа, а теперь, когда мы дали свое согласие, исчезла перед самым сговором. Ну, вылитая мать! -- Государь, -- внушительно начал главный советник, -- я всегда считал, что женщины... -- И мы тоже, и мы тоже! -- прервал его король. -- Но найдите ее, найдите, обшарьте весь замок. А где волшебник? Если не можете найти нашу дочь, найдите хоть кого-нибудь из волшебников. Сэм подошел к Планкету и Энн Датон-Свифт. -- Вы не видели старого Марлаграма? Нет? Ну, тогда все мы погорели, можете мне поверить. Десять против одного, что Мальгрим и Нинет снова что-то затеяли. Марлаграм! -- крикнул он. -- Где вы? Что с Мелисентой? Как мне ее найти? -- Ступай в темницу, в самый дальний угол. Голос, тихий, но отчетливый, донесся словно издалека. -- Это вы, Марлаграм? -- Хи-хи-хи! -- Старик, ну ясно же, это он, -- сказал Планкет. -- Давай иди в темницу. -- Только смотри, Сэм, не испорть свой чудесный костюм, -- сказала Энн. -- Да пропади он пропадом! Мне нужен факел. Ну, до скорого. С факелом в руке Сэм протолкался через толпу, бурлившую вокруг него, бегом спустился по длинной лестнице и, задыхаясь, влетел в темницу. Торопясь пробраться в дальний угол, он забыл, какой здесь скользкий пол, шлепнулся на спину и, болтая ногами в воздухе, заскользил куда-то вниз. С ревом налетел ветер. Вокруг были огни, шум, толпы людей. Он с трудом поднялся на ноги в своем родимом мире -- лучшем из миров, с позволения сказать. Встать ему помогли две девушки. -- Вот, Эдна, та самая расцветка, о которой я тебе говорила, -- сказала одна из них. -- Зеленая. Правда, миленькая? -- Где я? -- спросил Сэм, -- Что здесь происходит? -- Бросьте, кого вы хотите одурачить? Да еще в этом костюме! -- Он, наверно, из павильона консервированного горошка, -- сказала Эдна. -- Такой павильон в виде средневекового замка, помнишь? -- Послушайте, никого я не хочу одурачить. Наверно, когда я упал, у меня отшибло память. Где я и что тут такое? Похоже на "Олимпию"/Выставочный зал в Лондоне./. -- Непременно наберу себе такой материи, -- сказала Эдна. -- Так вот, если вы действительно все позабыли, это выставка консервированных и свежезамороженных продуктов тысяча девятьсот шестьдесят первого года. -- Большое спасибо, -- сказал Сэм, -- А теперь мне нужно разыскать одну мою знакомую. Раз я здесь, значит, и она должна быть где-то поблизости. Привет! К его облегчению, костюм его не привлекал особого внимания, если не считать улыбок нескольких девушек и кривых усмешек мужчин. Он задержался у палатки, где пухлая женщина демонстрировала моментальное приготовление сбитой яичницы по методу миссис Милкин. Как только она, перевернув сковороду, выложила дымящуюся яичницу на тарелку, шестеро зрителей, собравшихся у палатки, начали расходиться. Пухлая женщина неприязненно поглядела им вслед. -- Не знаю, как вам здесь понравилось, -- сказала она Сэму, принимая его за одного из своих, -- а только, по мне, они хуже дохлых кошек. Все говорили: "Вот погодите, приедем в Лондон". Ну, вот мы и в Лондоне, верно? Нет уж, лучше Манчестер и Бирмингем. Заелись они здесь, вот что. Не хотите ли закусить, дружок? -- С удовольствием, -- сказал Сэм. -- Я голоден. -- Тогда сделайте одолжение, съешьте вот это. Каждую минуту может подойти наш коммерческий директор, так пусть думает, будто кто-то пробовал яичницу. Сэм взял вилку, а женщина тем временем круто посолила и поперчила свою стряпню. Когда она протянула ему тарелку, на лице у него, должно быть, отразилось сомнение. -- Берите, яичница не так уж плоха. Правда, жидковата и малость припахивает, но у нас бывало и похуже. Если хотите запить, у меня под прилавком есть бутылка пива, только пейте быстро. -- А кто эта миссис Милкин? -- У нее фабрика яичного порошка в Нью-Джерси, дружок. Да еще вторая такая же строится в Портленде, штат Орегон. Сейчас достану пиво. -- Я ищу свою девушку, -- сказал Сэм, расправившись с яичницей и быстро проглотив пиво. -- Ее зовут Мелисента, Она блондинка, не крашеная, а настоящая и потрясающе красивая... -- Вот здорово! -- Она должна быть в средневековом костюме, как и я. Вы ее не видели? -- Сегодня за весь вечер я не видела ни одного симпатичного человека, дружок. -- И она обратилась к женщине, которая в палатке напротив рекламировала консервированный омлет. -- Что это с ними сегодня? Куда они все тащатся? Ах да, на конкурс тортов из полуфабрикатов. -- Она повер