ливая муха Жужжит папаше прямо в ухо. Ворчит папаша: - Кто такой Посмел нарушить мой покой? Как на расчищенной опушке, Уселась муха на макушке. - Ах ты, негодная! Опять Ты помешала мне поспать! Преодолев свою дремоту, Идет папаша на охоту... Летит посуда со стола, - Зато добыча не ушла! Зажав кулак, идет он к свету, Но где же муха? Мухи нету. Он думал: муха в кулаке, А муха там - на потолке. На кресло влез папаша смело, Но кресло с треском полетело. Папаша вытер потный лоб, Потом вскочил и муху - хлоп! Раскинув крылья, скорчив брюхо, Лежит наказанная муха. КОРОТКАЯ КРОВАТЬ Пришел с работы мой сосед. В одну минуту он раздет. Он утомлен и хочет спать. Но коротка ему кровать. Как ни старайся, но, увы! В ней места нет для головы. Закинув голову назад, Проспал он два часа подряд. Ему приснился страшный сон. В его ушах - тревожный звон. Теперь удобнее он лег. Да только места нет для ног. В ногах как будто муравьи, И ноги стали не свои. Но вот придумал мой сосед Для ног придвинуть табурет. Замерзли ноги, как дрова, Пусть лучше мерзнет голова! Склонивши голову на грудь, Он сидя пробует уснуть. Сосед свернулся, будто еж, Но так надолго не уснешь. Потом пытается он лечь, Ногами упираясь в печь! Но вдруг раздался страшный гром, Как будто рушится весь дом. Упала печь, за ней кровать. Что делать: спать или не спать? Он выбрал меньшее из зол, Решился лечь на жесткий пол. Пусть у него болят бока, Зато постель не коротка! Из Эриха Мюзама Р.Р.РЕВОЛЮЦИОНЕР Германской социал-демократии Он мирно чистил фонари, Но записался в бунтари И вдоль по улице под флагом Шагал р-р-революцьонным шагом. Кричал он громко: "Я бунтую!" А шапочку носил такую, Что говорила напрямик: Мой обладатель - бунтовщик! Но люди с флагами шагали, Заняв всю улицу в квартале, Где он обычно до зари Усердно чистил фонари. Когда ж рабочие отряды Решили строить баррикады И принялись под треск пальбы Валить фонарные столбы, Он возмутился: "Что такое? Столбы оставьте вы в покое! Зачем валить их, дикари? Я чищу эти фонари!" В ответ раздался дружный хохот, Потом донесся звон и грохот. И вот защитник фонарей Домой убрался поскорей. И, безотлучно сидя дома, Он написал два толстых тома: "Как записаться в бунтари И мирно чистить фонари". Из Уолта Уитмена ПОЭТАМ, КОТОРЫЕ БУДУТ Поэты, которые будут! Певцы, музыканты, ораторы! Не нынешний день оправдает меня и ответит, зачем я. Нет, люди породы иной - коренной, атлетической, куда величавее прежних. Явитесь! - Вам надо меня оправдать. Я сам напишу для будущих дней два-три указующих слова, Выступлю только на миг, чтоб уйти опять в темноту. Я - тот, кто, слоняясь в толпе, на ходу вас глазами окинет и снова лицо отвернет, Вам предоставив его разгадать и создать отчетливый образ. Главного жду я от вас. ЕСЛИ БЫ МОГ Я Если бы мог я помериться силой с великими бардами, Запечатлеть черты величаво прекрасные, Вызвать на состязанье Гомера со всеми боями и воинами - Ахиллом, Аяксом, Гектором, Нарисовать, как Шекспир, окованных скорбью Гамлета, Лира, Отелло, Или как Теннисон Альфред - воспеть белокурых красавиц, Если бы я овладел искусным размером И совершенною рифмой - усладой певцов, - Все это вместе, о море, я отдал бы с радостью, Только бы ты согласилось мне передать колебанье единой волны, одну ее прихоть Или дохнуло в мой стих влажным дыханьем своим, Отдав ему запах морской. ОДНОМУ ИЗ ПРЕЗИДЕНТОВ Все, что вы делаете и говорите, - над Америкой зыбкое марево. Вы не учились у Природы политике Природы - широте, прямоте, беспристрастью, Не поняли вы, что только такое и подобает Штатам, А все, что меньше, рано иль поздно, развеется, как туман. Из Уолтера Лоуэнфельса НОВОЛУНЬЕ Я - скептик, который не очень-то верил в Луну, Покуда записка любовная в несколько сот килограммов Не шлепнулась в море Спокойствия В точно назначенный срок. И теперь все на свете стихи Должны быть написаны заново, Ибо не ведал Джон Китс, Что подвижна Луна, как ракета. Верится мне, что и мы раздобудем такую же скоро И нацелим ее в точку, где нет никого, Даже того человека, что виден в часы полнолунья. Пусть и наша ракета в нос поцелует Луну И передаст ей от нас теплый привет межпланетный, Груду военных ракет оставляя старому миру, Миру, который погиб с рождением новой Луны, Чья пуповина повита знаменем Социализма. Из Джо Уоллеса КАК ВЕЛИКО НЕБО? Размер тюремного окна: Пять дюймов с чем-то - вышина, Шесть с чем-то дюймов - ширина Примерно. Но сквозь железный переплет Я вижу звездный небосвод Безмерный. А небо, судя по окну, - Шесть с чем-то дюймов в ширину, Пять дюймов с чем-то в вышину Примерно. x x x Когда вы родились, другие были рады, А вы отчаянно кричали до надсады. Живите, чтоб смеяться в смертный час И чтоб другие плакали о вас. x x x Мальчишкой только я и знал, что бегать да расти, Ловить плотиц, тревожить птиц и яблони трясти. Веснушчатую девочку, чьи губы роз красней, Гулять свистком я вызывал, и Май являлся с ней. Я вырос гордым пареньком с толковой головой, Но заработал я трудом лишь саван гробовой. Я долго девушку искал, с которой был знаком, Но злой туман из-за реки позвал ее свистком. Печально шел за годом год, и старость подошла. Не видно рыб, не слышно птиц, и яблоня гола. О том, что тленно все вокруг, бормочет мне река... Но за рекой моя любовь, - я жду ее свистка. О МАЛЕНЬКОЙ ДОРИС Она не знает, что мертва. Не нужно слез печали. Так редко неба синева Сияла ей в подвале. Для девочки, что прожила Семь лет в трущобе тесной, Могила на краю села Тиха, как рай небесный. В ТЮРЬМЕ Вдоль - восемь футов, поперек - четыре.. По клетке я брожу, не зная сна. Пусть меньше места в гробовой квартире, Но хоть цветами убрана она! МАТЬ ГЕРОЕВ - Что плачешь ты, Мать героев, Не знавших, Что значит страх? - Душа моя славит Героев, А плачет О сыновьях. ЗАПОЛНЕННАЯ АНКЕТА <> 1 <> Давай заполним этот лист, солдата хороня. Как звали. Номер. Где рожден. Ближайшая родня. Религия и раса. Чин. Кто был отец, кто мать. Ведь надо знать, где надлежит покойнику лежать. <> 2 <> <> БЛИЖАЙШАЯ РОДНЯ <> Среди полей чужой земли Нашел я мертвеца. И одуванчики цвели Вокруг его лица. Как нимб горели золотой, Как свечи в изголовье, Зажженные за упокой В траве, залитой кровью. Я слышал тихие слова В изрытом этом поле. Прошелестела их трава, Пропел их ветер, что ли? Иль птица, жаба и пчела, Любая тварь, что здесь жила, На языке своем звала Того, кто был солдатом, Звала тихонько братом... <> 3 <> <> МЕСТО РОЖДЕНИЯ <> Не все ли вам равно, где воздух в этом мире Впервые он ловил, разинув рот пошире? Отметьте голые поля чужого края, Где воздух жадным ртом ловил он, умирая. <> 4 <> <> РАСА <> Все как есть черны мы были В мертвый час полночной мглы, И у всех в сырой могиле Кости голые белы. <> 5 <> <> РЕЛИГИЯ <> Безбожники, евреи, христиане, Кто различал вас в боевом тумане? Один пред смертью был у вас завет: Живые, сделайте светлее этот свет! МЕТЛА Если б каждая метла У себя углы мела, Не было бы в вышине Паутины на луне. ДОБРЫЙ СОВЕТ В споры, в дрязги погруженный, Будешь век вести войну, Если взять решишься в жены Женщину, а не жену! ДА ИЛИ НЕТ? У предков был выбор: Они говорили Порой "либо-либо", Подчас "или-или". Но в атомном веке Выбора нет. Я должен ответить "Да" или "нет". Любой мой поступок - Последний ответ Без всяких уступок: Да или нет. Горжусь я и мучусь, - В руках у меня Находится участь Грядущего дня. ТРИ СЛОВА "Я люблю вас". Кто первый придумал три слова, Что звучат и доныне так странно и ново? Знаю только одно: Что когда-то давно, В очень древние дни Где-то парень и девушка жили И любили друг друга они, Как с тобой мы друг друга любили. Их нельзя разглядеть Сквозь преграду веков, Проплывающих длинной грядой облаков, Но порою нам слышатся снова и снова Три бессмертных, Доверчивых, Ласковых слова, Как далекий, в сердцах отдающийся звон. Мы не знаем ни родины их, ни имен. Но от имени этих безвестных влюбленных, Затерявшихся где-то в веках отдаленных, И от нашего имени шлю я привет Всем влюбленным И наших и будущих лет. x x x Короткий оклик, Беглый свет улыбки, По личику скользнувший твоему, Короткий вздох И тень надежды зыбкой, И твой вопрос печальный: почему Все кратко, Все шатко И так до боли сладко Сказать "прощай!" всему? НЕМНОЖКО ВРЕМЕНИ Есть время у меня сейчас - Пустого времени запас. Не знаю я, что делать с ним, С коротким временем моим. Шалить ли с ним? Скучать ли с ним? Вперегонки бежать ли с ним, Иль дурака валять мне с ним? Гулять пойти, плясать пойти Иль так, без дела провести? Но часто слышал я от всех: Его убить - великий грех. Нет, я найду, что делать с ним, С коротким временем моим. За это время мы вдвоем С тобою песенку споем. Я дам слова, их сочинив. А ты? Ты будешь мой мотив. КУБА Был Голиаф могуч на вид, Грозил копьем Давиду, Но стройный юноша Давид Себя не дал в обиду. На землю рухнул Голиаф, Как ствол тяжелый дуба... И ты, победу одержав, Великой стала, Куба! ПЕСНИ ФЕСТИВАЛЯ Я слышал, как люди пели - Люди труда и земли - С надеждой высокой, как утро, И гордой, как горы вдали, Как склоны под солнцем вдали. И если не мог понять я, О чем говорили вокруг, Зато понимал я пожатье Протянутых дружеских рук, По-братски протянутых рук. И песни о мире в мире Летели в небесную высь. И людям вторили звезды, Что в небе вечернем зажглись, Огнями на мачтах зажглись. x x x То плакала, то засыпала, То горько плакала опять. То вновь от плача уставала И начинала засыпать. Нет, никогда за наши годы Так не терзают нас невзгоды, Глубокий оставляя след, Как в пору детства - в десять лет. x x x Отрывок То был сюрприз, судьбы каприз, что я сошелся с Нелли Взошла луна, чиста, ясна, и тучи посветлели. То был сюрприз, судьбы каприз, что я походкой чинной Прошел, и Нелли на меня метнула взгляд невинный. То был сюрприз, судьбы каприз, что, проходя дорожкой, Она нечаянно меня задела стройной ножкой. То был сюрприз, судьбы каприз, что я ее в мгновенье, Задумав месть, к себе присесть заставил на колени. И дал слегка два-три шлепка по нежной коже сзади. Какой был яд, проклятий град в ее горящем взгляде. СИЛУЭТ Я запомнил вчера Твой вечерний наряд, И как чудно ты носишь его, И походку твою, И духов аромат, Но не помню лица твоего. Из Шандора Петефи ПРИВАЛ В ПУТИ Что тут за шумное веселье? Пирушка, свадьба, новоселье? Нет, по пути - сквозь дождь и тьму - Примчались всадники в корчму. - Корчмарша, гей! Без проволочки Налей вина из старой бочки. Что? Деньги? Будут! Кончим бой - И рассчитаемся с тобой. Налей вина из старой бочки Да не вели стесняться дочке. Целуй, голубка! Кончим бой - И обвенчаемся с тобой. Так пировали, чередуя Огонь вина и поцелуя, Те, чью судьбу решал рассвет, Как будто жить им сотню лет! Где мы - на свадьбе иль на тризне? Тут холод смерти с жаром жизни, Любовь и смерть, вино и кровь, Смерть и бессмертная любовь! ПРОЩАНИЕ С 1844 ГОДОМ Приходит год, покончив с прошлым годом. Как смертные, ведут они борьбу. И каждый новый год своим приходом Нам говорит: минувший год в гробу. Что ж, погаси дыханьем уст отцветших Своей лампады беспокойный свет. Тебя, последний из годов ушедших, Я не впишу в число счастливых лет. Ты в голову поэта, как оратай, Больших идей забросил семена. И, собирая урожай богатый, Душа счастливой гордости полна. Вознаграждая труд мой неустанный, Дарит мне слава поздний свой расцвет. Но год, лучами славы осиянный, Я не впишу в число счастливых лет. Пылать, как факел, сердцу было больно В руке судьбы, не балующей нас... Ты, одряхлевший год, сказал: довольно! И пламень мой неистовый угас. Хоть силы жизни смерть перебороли, Но половины сердца больше нет. И этот год моей угасшей боли Я не впишу в число счастливых лет. Минувший год, перед твоей могилой Я новой жизни вижу колыбель. Мне говорит надежды лепет милый О радости, неведомой досель. Весь озаренный жизнью предстоящей, Былому году шлю я свой привет. Но все же год, навеки уходящий, Я не впишу в число счастливых лет. Тебя с мольбой народ венгерский встретил, К тебе он обратил усталый взор, Но громом в небе ты ему ответил, И этот гром звучал, как приговор. И вот, когда лежишь ты распростертый, Что я могу сказать тебе вослед? Год уходящий, год сорок четвертый, Ты не войдешь в число счастливых лет! 1849 ...И вот в сорок девятый год Вступает Венгрия, в борьбе изнемогая. Зловещей тьмой закрытый небосвод Не погасил звезды родного края. Пускай моя изранена рука, Она сжимает рукоять клинка. И каждый мой удар оставит след, Кровавую печать на много лет. Да будет этот след клеймом стыда. И пусть, когда настанет час великий, - Последний час небесного суда, - На лбу злодея будет он уликой. Пусть, черные дела запечатлев, Он на убийц обрушит божий гнев, Чтоб не избегли справедливой кары Те, чьей рукой задушены мадьяры! Но мы суда господнего не ждем. Когда еще он будет, - неизвестно. И столько раз мы слышали о том, Что милостив и благ отец небесный. Так бесконечна к нам его любовь, Что он простит проливших нашу кровь. И потому над бешеными псами Последний суд - вершить мы будем сами! Мы сотворим такой последний суд, Что дрогнет мир. Со страстью беспредельной Мы будем осыпать их там и тут Хворобою ужасною, смертельной, Дабы остался лишь один из них И рассказал, дрожа, в краях своих: Не избежать последнего удара Всем, кто не хочет уважать мадьяра. Для нас теперь и бога мало. Свят И добродушен этот бог сегодня. Тверд недостаточно. Кромешный ад, Тебе молюсь я утром новогодним: Весь гнев свой нынче в наши влей сердца Затем, чтоб без пощады до конца За эту землю мы могли сражаться, Чтоб ни один злодей не смел на ней топтаться. ПЯТЫЙ СТАКАН Да неужто это пятый Был стакан? Ты сегодня рановато, Братец, пьян. Вдвое больше ты стаканов Выпивал, А не помнится, чтоб пьяным Ты бывал. И язык во рту с похмелья Уж не тот. Фермопильское ущелье, А не рот! Что-то стал я выражаться Мудрено. Виновато в этом, брзтцы, Не вино. Выпить бочку я сумею Всю до дна И, ей-богу, не пьянею От вина. Я служил в полку когда-то, Да, в полку, И носил палаш солдата На боку. Тесноват мундир казенный, Но блестящ, - Отвороты, кант зеленый, Сверху плащ. Был солдатом я завзятым, Боевым. Вот те крест, я был солдатом Рядовым. В первый год мне ранец новый Был тяжел. Но до чипа рядового Я дошел! И по той простой причине Снял мундир, Чтоб меня не снизил в чине Командир. Где нельзя найти виновных, Там солдат По уставу безусловно Виноват. И поплатится тем паче Рядовой, Если он рожден с горячей Головой. Ваш совет - прощать обиду - Не приму. Мне псалмы царя Давида Ни к чему. Брать меня за кончик носа Я не дам. Знает каждый, что он косит, - Знает сам... Впрочем, много я болтаю Во хмелю. Словно мельница пустая, Я мелю. Но без влаги не вертятся Жернова. Дайте мне стаканчик, братцы, Или два. Чтоб лилось струей веселой В рот вино И тоску перемололо, Как зерно. Целый час болтал я с вами. А про что? Про колеса с жерновами? Нет, не то... Перепутала дремота Все слова, И кружится отчего-то Голова. Надо встать, а встать нет мочи. Время спать. Ну, друзья, спокойной ночи... Марш в кровать! ДЯДЮШКА ПАЛ Долго раздумывал дядюшка Пал, И, шляпу надев набекрень, Сказал он: - Сам дьявол жену мне послал. За мной она ходит, как тень. На что мне она, Ворчунья-жена? Ей-ей, прогоню ее прочь!..- Так в гневе сказал Наш дядюшка Пал. И выполнил слово точь-в-точь. Но скоро задумался дядюшка Пал, И шляпу он сдвинул назад. - Зачем я хозяйку напрасно прогнал? Теперь уж и сам я не рад. Запущен мой дом, Хозяйство вверх дном С тех пор, как ушла она прочь... - И так оно было - точь-в-точь. Недолго раздумывал дядюшка Нал Он шляпу надел на висок. - Ну что же поделать! Прогнал так прогнал. Какой в моих жалобах прок? Остатки хозяйства в корчму потащу, На ветер пущу. Слезами беде не помочь!.. - И выполнил слово точь-в-точь. Но снова задумался дядюшка Пал И шляпу надвинул на лоб. Видать без хозяйки моей я пропал. Осталось ложиться мне в гроб. Канат я куплю И полезу в петлю В ближайшую темную ночь. - Да так он и сделал точь-в-точь. РАССКАЗ БЕЗ КОНЦА Здравствуй, Лаци! Слушай, братец, Потолкуем пять минут. Ну, иди, коли зовут. Да живей, одним прыжком. На колено сядь верхом. Ты уселся? Ну так вот, Сказочку послушай, Да закрой покрепче рот И открой-ка уши. В эти розовые дверцы Сказка легкая впорхнет. Долетит она до сердца И до разума дойдет. Для тебя, мой шустрый Лаци, Расскажу я сказку вкратце. Жил да был когда-то Человек усатый. Взял он новое ведро, Светлое, как серебро, И спустил его туда, Где во тьме блестит вода, Где на дне колодца Видеть звезды иногда Людям удается. Вот летит ведро на дно, Стукаясь о бревна, А воротится оно Медленно и ровно. Но куда с ведром пойдет Человек усатый - Поливать свой огород? Иль во дворик у ворот, Где живут телята? Нет, с дубинкой и ведром Он выходит в поле. Озирается кругом... Клад он ищет, что ли? Ходит он вперед-назад, Вглядываясь зорко, И находит он не клад, А простую норку. Вот и суслик - шустрый вор, Что таскает зерна. Под землей в одной из нор Скрылся он проворно. Но злодея от суда Не избавит норка. Ливнем хлынула вода В норку из ведерка. Терпит суслик и молчит В погребе глубоком, А вода течет, журчит Грозовым потоком. До краев полна нора. Перед входом лужа... Значит, суслику пора Выходить наружу. До костей промок зверек У себя в подвале И пустился наутек... Тут его поймали! Взяв за шиворот зверька, Держит суслика рука. Стой, проказник юркий! Не уйдешь ты никуда. В три ручья бежит вода У тебя со шкурки. Понесу тебя домой. Полно вырываться!.. Этот суслик озорной - Ты, мой милый Лаци! ЛУННАЯ НОЧЬ Восходит луна серебряной лирой, А струны - лучи луны. Прозрачными, легкими пальцами ветер Касается каждой струны. К селу приближается медленно странник. Быть может, он и поэт. Таким очарованным, пристальным взглядом Он ловит лунный свет. Заходит в село замечтавшийся странник, Высокой луной озарен. В селе тишина, тишина немая. За всеми окнами - сон. И только церковного певчего дочка У дома рыдает навзрыд. Вечер прохладен, и все ее тело Под платьицем легким дрожит. - О чем ты, прекрасная девушка, плачешь В такую ясную ночь? Бледны твои щеки, как свет этот лунный. Могу ли тебе помочь? Если ты плачешь о друге неверном - Другом меня назови. Верь, что никто еще в мире не видел Вернее моей любви. Красивая девушка, будь мне луною - И жизнь моя будет светла. Пусть ночь неизменно стоит надо мною, Чтоб только луна не зашла! Ни слова в ответ не промолвила дева, И вздох ее ветер унес. В дрожащей руке она крепко сжимала Платочек, тяжелый от слез. Луна заглянула в оконные стекла, И луч ее дом осветил. За окнами, в горнице, певчий церковный, Напившись, жену колотил. КЛИН КЛИНОМ... Ох, спина болит и ноет. Ох, болит! Я вчера в саду соседнем Был избит. Набалдашником тяжелым, Что есть сил, Наш сосед меня за груши Колотил. Но зачем же на деревьях Каждый год Поспевает этот сочный, Сладкий плод? Я считал: его недаром Создал бог, И от груши отказаться Я не мог. Сам не помню, как сорвался Я с плетня. Печень с почками столкнулась У меня. А сосед меня сграбастал И опять Начал пыль своею тростью Выбивать. "Вот тебе, - сказал он, - груша. Получай! Вот тебе вторая, третья, Шалопай!" Столько груш я на деревьях Не видал, Сколько он своею тростью Насчитал. Это видел только с неба Лунный луч. Но луна накрылась шалью Черных туч. Видя все, что я в тот вечер Перенес, Пролила она немало Крупных слез. Он с ума сошел от злости, Мой злодей. С каждым разом бил он тростью Все сильней. Он смычком своим работал, Как скрипач. Только скрипка издавала Громкий плач. Отомщу же я соседу - Скрипачу. За побои я с лихвою Заплачу. Не топите вы осиной Вашу печь - Может искрами полено Вас обжечь. Я заметил, что частенько Вечерком Вы приходите под окна К нам тайком. У меня в глазу заноза Вам видна, - У себя же вам не видно И бревна! Запрещаете вы грушу Мне сорвать, - Сами ж ходите под окна Воровать. Мне вы грозно говорите: "Не воруй!" - А у тети вы крадете Поцелуй. Пусть за Библией зевает Наша мать, Буду в оба я за вами Наблюдать. И при первом поцелуе В час ночной Вас водою окачу я Ледяной! x x x Блаженны те, кому дано В короткой этой жизни Любить подруг, и пить вино, И жизнь отдать отчизне. ПОСЛЕ ПОПОЙКИ Готов вступить я с вами в спор. Пусть не видать мне кружки, Коль мне случалось до сих пор Быть на такой пирушке! Такая выпивка равна Мохачской битве ярой, Но турком был кувшин вина, А те, кто пил, - мадьяры. Был каждый гневом обуян И дрался беспощадно, Пока не выпал из стремян Тиран - рассудок хладный. Мы одолели вражью рать К исходу этой ночки. Пиявку легче оторвать, Чем нас от винной бочки! Как наши долгие глотки, Пусть длятся наши годы, - Чтоб мы увидели деньки Победы и свободы! ПОЦЕЛУЕВ ДВА ДЕСЯТКА Поцелуев два десятка Самых жарких, самых сладких! И прибавка Мне нужна. Поцелуй еще, жена! Коль цветы - Так уж цветы Самой яркой пестроты. Если женщина - Пусть будет Черной, маленькой, как ты. Поцелуй же, дорогая, Точно углем обжигая Поцелуем огневым, - Чтобы мне От поцелуя Показалось, Что лечу я Прямо на небо живым! Поцелуев не жалей, А свечу туши скорей Темнота Дешевле света И приятней, И милей. Славной парочкой мы будем. Черт не брат женатым людям. Темной ночью, Ясным днем - Будем мы всегда вдвоем! МАРТОВСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В годы рабства о свободе Кто не рад поговорить? Мы же первыми в народе Принялись ее творить. Мы, подняв восстанья знамя, Принесли стране весну. Не словами, а делами Разбудили мы страну. И, родную землю тронув, Где лежал народ-мертвец, Все двенадцать миллионов Всколыхнули мы сердец. И связала нас, венгерцев, Боль одна, мечта одна, И слилась в большое сердце Вся мадьярская страна. И когда на полстолетья Постареет этот свет, Пусть расскажут внукам дети О величье наших лет. В эти дни борьбы кровавой Был в чести мадьяр-борец. Но увяла наша слава, Чуть борьбе пришел конец. Кто дремал во время боя, Кто дрожал в грозу, как лист, Тот надел венок героя, Потому что был речист. Кто скрывался в непогоду И сидел, поджавши хвост, За мадьярскую свободу Возглашает первый тост. Что ж, чешите на здоровье На банкетах языки И носите нашей кровью Обагренные венки. С вас срывать мы их не будем, А когда-нибудь себе Славу новую добудем В новой доблестной борьбе. Пусть лежат на ваших главах Лавры, взятые в бою. Мы боролись не за славу, А за родину свою! x x x Так тяжко мне, так трудно мне. Не в силах я передохнуть. Вся голова моя в огне, И будто камень давит грудь... Неужто смерть идет ко мне? О ней я столько раз мечтал. Когда же смерть пришла на зов, Как в старой сказке, я сказал: - Прости, старуха. Я устал. Неси со мной вязанку дров! СУДАРЬ ПИНТЬ Отрывок Не докучаю я мольбой, И не ропщу на жалкий жребий. Мне честь присуждена судьбой Иль тем, кто обитает в небе. Прославлю вас, о сударь Пинть, Лишь я один во всей вселенной. А что за птица - сударь Пинть? О, это парень несравненный! Есть, сударь Пинть, у вас душа, Она бессмертна в самом деле, Но за душою ни гроша Вы от рожденья не имели. Вы незнакомы с кошельком. Верней, он с вами незнаком. Но, рассуждая откровенно, Я вам скажу, что сударь Пинть, Мой соотечественник Пинть - И вправду парень несравненный. Всегда он сыт и даже пьян, Хоть не обедает он дома. Всегда найдется ресторан, Где угостит его знакомый. Он всем столам окажет честь, Где только стул свободный есть. Зальет жаркое влагой пенной... Я вам сказал, что сударь Пинть - И вправду парень несравненный.. Из Лаури Сойни В СОЧЕЛЬНИК Меж берез мелькнул платочек Мотыльком нежданным. Огоньков - что светлых точек По дорогам санным. Прихожане, прихожанки Угостились сладко. В новой сбруе тянет санки Сытая лошадка. Вереница легких санок Следом промелькнула... Что-то много спозаранок Звона или гула. Мужики лошадок гонят К церкви темной чащей. Колокольчики трезвонят Под дугой блестящей. Колокольчики веселье Славят - что есть мочи... У меня в году не все ли - Праздничные ночи? В эту ночь, открыв окошко Всем ветрам свободным, Полюбуюсь я немножко Праздником народным... Из Сароджини Найду НАСТИГНУТАЯ НОЧЬЮ Полон кувшин мой. Далече селенье. В страхе бреду и в тоске. Ах, для чего я заслушалась пенья Вольных гребцов на реке?.. Тени ложатся. Кругом ни привета. Только сова мне откликнулась где-то, Белый журавль простонал. Долго ли в сумраке встретиться с коброй, Зверем голодным иль с силой недоброй?.. Горе мне! Час мой настал! Видишь, мой брат, что становится поздно... Мать - без ума от тоски. "Смилуйтесь, боги! Коварно и грозно Лоно Джамуны-реки!" Волны Джамуны бушуют и злятся. Сходятся тени и тучи клубятся. В страхе смертельном бреду... Что, как гроза налетит по дороге? Где я от молний укроюсь в тревоге? Если не вы, о спасители боги, - Я пропаду, пропаду! ИЗ ПЕСЕН ВЕСНЫ x x x Как мне принять тебя, милый? Нежен и сладок мой мед. Как мне занять тебя, милый? Слушай, как лютня поет. Жемчуг жасминов вплету я В черные кольца волос, Пальцы твои умащу я Соком кеоры и роз. Как наряжу тебя, милый? В ткани с узором цветным. Чем угожу тебе, милый? Чутким молчаньем моим. x x x Весна разбудила вершины и долы, О, сердце мое! Звенящие птицы и гулкие пчелы Встречают ее. Ты слышишь, как звонко в ликующем беге Рокочут ручьи. Ты видишь, как пляшут исполнены неги Павлины мои. Пред этим могучим и радостным хором Забудем печаль. Зеленым, цветным, лепестковым убором Украсилась даль. Душа! Ты воскресни - как птицы, как воды, Будь песен полна. Для слез и для скорби останутся годы. Сегодня - Весна! К ВЕЧЕРНЕЙ МОЛИТВЕ "Время молитвы. Алла иль Акбар" - Зов с минарета далекого храма, Медленно гаснет закатный пожар... В сладкой молитве, о дети Ислама, Лушу излейте... Алла иль Акбар! "Ave Maria!" Торжественный хор Славит в молитвах Младенца и Деву... Благоговейному вторит напеву Колоколами старинный собор... "Ave Maria!" - доносится хор. "Агурамазда!" - призывно звеня, Льются напевы священного гимна. Ниц, на колени, о дети Огня! Факелы светят тревожно и дымно... Гимны Авесты несутся, звеня. "Рама-аяна!" Брамины, во храм! Вечным и вещим внемлите призывам. Голос возвысьте к немым небесам. Руки возденьте в забвенье счастливом. "Рама-аяна!" Брамины, во храм! ВОИН И ПОДРУГА <> Парвати <> (у окна) Зачем ты, милый, не венок, для кос моих сплетенный, Не ослепительный браслет под легким рукавом, Не аромат моих духов, в шелка мои влюбленный, Не ткань пурпурная, не кисть на поясе моем?.. Зачем - не веер мой сквозной, прильнувший к изголовью, Не арфа легкая моя, не люстра алтаря?.. О как могла бы разлучить меня с моей любовью, Смеясь безжалостно в окно, жестокая заря?.. В сады заката, о часы, как пчелы, мчитесь роем! О день, о пестрый попугай, держи на Запад путь! Приди, о благостная ночь, с прохладой и покоем, И снова друга моего верни ко мне на грудь! <> Амар Синг <> (на коне) Зачем, подруга, не со мной, как сокол мой задорный (Его бубенчики звенят, как будто держат речь), Как цапли пышное перо, как мой тюрбан узорный, Как мой старинный, удалой, непобедимый меч? О, если б ты была со мной, служа мне талисманом, Моим щитом, что кроет грудь от острых вражьих стрел, - Нас не будил бы ранний день тревожным барабаном - Очарованиям любви безжалостный предел... Летите к Западу часы, как стадо быстрых ланей, Спеши, о день, о рьяный конь, в закатный свежий луг... Приди, о сладкая пора покоя и мечтаний! - И снова в сумраке меня в объятья примет друг!.. Из Поля Элюара МОИМ ТОВАРИЩАМ ПЕЧАТНИКАМ Мы - товарищи по ремеслу. Видеть ночью дает оно зрячим. Видеть - значит, понять и противиться злу, Быть - не быть - это слово значит. Надо верить, верить и знать, Что в твоей, человечьей, власти Быть свободным и лучше стать, Чем сулила судьба или счастье. Будет скоро большая весна. Будет жизнь в небывалом расцвете. А для этого сила живая должна Одолеть мертвечину на свете. Из Джанни Родари ИЗ "КНИГИ ГОРОДОВ" ОТКРЫТКИ С ВИДАМИ ГОРОДОВ Открытки, блещущие глянцем, Распродаются иностранцам: Милан с прославленным собором. Рим: Капитолий, Купол, Форум. Неаполь с морем и вулканом, Откуда вьется дым султаном. Вот Пиза со своей всегдашней Наклонной - падающей - башней. Вот Генуя с морскою гаванью И с кораблем, идущим в плаванье... А что скрывается внутри, - Ты за открытку посмотри. Вправду ли, вечно гоняя гондолы, Венецианцы поют баркаролы? Вправду ль Неаполю только и дела - Глазеть на вулкан да плясать тарантеллу? Может, и так. Но я верю глазам, Верю тому, что увижу я сам. Разрешите мне, синьоры, За открытку кинуть взоры, Узнать, как дела у людей обстоят, Что делают люди, о чем говорят. Кто горюет, веселится, Кто без ужина ложится, Кто зимой не защищен От дождя и снега, У кого отличный сон, Только нет ночлега. Загляните-ка, синьоры, За открытку, на которой Парки, башни и соборы... НЕАПОЛЬ БЕЗ СОЛНЦА В Неаполе - в городе яркого света - Есть переулочек Палонетто. Кривой переулок темен и тесен - Без неба, без солнца, без моря, без песен. А будет ли песня кем-нибудь спета Для тебя, мой Неаполь, без неба, без света? МАСТЕР ПЛЕТЕНОЙ МЕБЕЛИ ИЗ ГОРОДА БЕЛЛУНО Плетет он стулья, Чтоб вы сидели, А сам сидит он на панели. Кто делает автомобили, Бредет по улицам пешком. А те, что вам ботинки шили, Частенько ходят босиком. Порой у пчел нет меда в улье, У земледельца нет земли, А человек, плетущий стулья, Сам на земле сидит в пыли. ВОСКРЕСНАЯ ПРОГУЛКА Иду по городской панели, Бреду без дела и без цели. На площадь Навона с толпой выхожу - На место, веками исхоженное, - И здесь, задержавшись немного, гляжу, Как римляне лижут мороженое. Приятно по-римски часок провести, Присев на ограду фонтана, Но трудно свободное место найти: Места заполняются рано. В прохладе фонтана часами сидят Старушки, мамаши с оравой ребят. Здесь только отцов не найдете. А где же они? На работе. Работают дома сегодня отцы, Чтоб семьи с концами сводили концы. Как видно, не всем по карману Ходить в воскресенье к фонтану. ПЛОЩАДЬ МАСТАИ Площадь Джованни Мастаи Ферретти. В брызгах фонтана купаются дети. В воду ныряют на площади Рима, А рядом троллейбус проносится мимо. Кажется, лопнет троллейбус набитый. Люди в троллейбусе очень сердиты. Смотрят в окошки, как будто грозя: "Эй, шалопаи! Купаться нельзя!" Но под одеждой, взмокшей от зноя, В душах людей я читаю иное. Что-то живое бьется тайком В сердце у каждого под пиджаком. Думают взрослые: "Эх, чертенята! Лето - раздолье для вашего брата. Мы же строчить в министерствах должны, Вместо того чтобы сбросить штаны И полоскаться в бассейне, как дети, На площади старой Мастаи Ферретти". ВЕНЕЦИЯ Глядит в лагуну старый мост, И так вода ясна, Что в ней встает такой же мост, Такая же луна. Светла, как небо, глубина, Полна таких же звезд. Где ж настоящая луна? Где настоящий мост? КОГДА УМИРАЮТ ФАБРИЧНЫЕ ТРУБЫ Трубы фабрик, трубы, трубы, Поглядеть на вас мне любо. Султаном вьется дым над вами, Ввысь подымается клубами. И весь наш город в небосвод Готов уплыть, как пароход. Но как печально видеть трубы, Когда не вьются дыма клубы, Когда рабочих не зовет Гудком безжизненный завод. Как будто, затворив ворота, Остановил в нем сердце кто-то. Проснись, гудок! И дни и ночи Гуди, зови народ рабочий! Пусть он средь мертвого покоя Разбудит сердце городское! ИЗ КНИГИ "ПОЕЗД СТИХОВ" ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ПОЕЗДОВ Шесть тысяч длинных поездов Бегут по рельсам каждый день, От городов до городов, Минуя сотни деревень. Один уходит за другим В Милан, Турин, Сиену, Рим. Мчатся в Неаполь, Верону, Венецию, В Геную, Лукку, Флоренцию, Специю. Быстро везет паровоз из депо Нас через реку по имени По. В Реджо Калабрия поезда С берега сами идут на суда. Если бы выстроить их вереницей - Все эти тысячи поездов, - Был бы передний в горах у границы, Задний - у южных морских берегов. Поезд по рельсам ведет машинист, Смотрит, чтоб путь был свободен и чист. Он управляет движеньем колес, Может в пути задержать паровоз. Очень советую вам я, синьоры, Не затевать с машинистами ссоры! СТАНЦИЯ На этой станции, Очень важной, Слышен из рупора Голос протяжный: - В девять ноль девять с платформы девятой Номер такой-то отходит туда-то! Перед любым пассажиром заранее Здесь извиняются за опоздание: - Номер такой-то прибудет сюда Ровно... мы сами не знаем, когда! Поезд курьерский вдали появляется. Станция громко ему представляется: - Здравствуйте! Станция Непрозевайка. Тот, кто приехал сюда, вылезай-ка! После знакомства громко и кратко Будет объявлено, где пересадка. Скажут тебе, как пройти на вокзал, Чтобы под поезд ты не попал. Если случится с тобой происшествие, Кончено будет твое путешествие! По рельсам - через полотно - Переходить запрещено. Есть под землей для этой цели Великолепные туннели! ТРЕТИЙ, ВТОРОЙ, ПЕРВЫЙ КЛАСС В третьем теснятся на жестком диване Мастеровые, солдаты, крестьяне. Вот старушка едет с рынка. У нее в руках корзинка. В корзинке цыплята белого цвета. Едут, как видно, они без билета. А один из них - петух - На что-то жалуется вслух. --- В классе втором - пассажиры богаче. Едут они по делам и на дачи. Очень хлопочет один пассажир: Он по пути рекламирует сыр. --- А в первом классе - тишина. В удобном кресле у окна, Дымя сигарою гаванской, Сидит банкир американский. Он говорит: - Какой цена На ваша чудная страна? Глядит кондуктор, щуря глаз, На доллары бумажные И говорит: - Страна у нас, Простите, непродажная! СПАЛЬНЫЙ ВАГОН Если бы стал я владельцем дороги И посетил этот поезд убогий, Поезд, где в хмурые ночи осенние, Кроме дыхания, нет отопления, Поезд, в котором десятки ребят На чемоданах, свернувшись, лежат, Поезд, где мать укрывает ребенка Старою шалью, дырявой и тонкой, - Я бы на каждый ночной перегон Детям давал бы спальный вагон. Каждому - койку с простынкою чистой, По одеялу из шерсти пушистой. И приказал бы, чтоб детям в постели Песню колеса бегущие пели. КРАСНЫЙ СВЕТ Красный свет - Проезда нет. Очень волнуется поезд курьерский: - Эй! уберите сигнал этот дерзкий! Сделать прошу для меня исключение: Я - поезд особого назначения. Красный свет - Ни слова в ответ. Смотрит во тьму немигающий свет. Поезд курьерский свистит: - Издевательство! Я за границу везу их сиятельство! Красный сигнал молчаливо горит - Он с поездами не говорит. Поезд гудит: - Это просто нахальство! Я извещу телеграммой начальство! Едет во мне господин адмирал!.. - Светит по-прежнему красный сигнал. Слушайте, граждане! Если случится, - Поезд войны по дорогам помчится, Зажигайте красный свет. Стоп машина! Хода нет! ДОМИК N 27 Очень мне нравится эта сторожка. Все поезда в ней видны из окошка. Справа и слева - деревья, кусты, А на окошках - герани цветы. Чей это домик? Не ваш и не мой. Железнодорожный. Двадцать седьмой. ТУННЕЛЬ Туннель - это ночь, Но не вправду, а в шутку. Ночь продолжается только минутку. Поезд так быстро выходит на свет, Что испугаться времени нет. ТОВАРНЫЙ ПОЕЗД Видите поезд, углем нагруженный? Черные-черные мчатся вагоны. Только в последнем смотрит из щелки Белая морда скучающей телки. ЗАЛ ОЖИДАНЬЯ Это - большое вокзальное зданье. В зданье имеется зал ожиданья. Если ночлега нигде не найдешь, Ты притворись, будто поезда ждешь. Ночью ты голос услышишь спросонья: - Скорый - в Неаполь! Курьерский - в Болонью! Сидя на лавке меж двух узелков, Спи под напев паровозных гудков. Думает, зал обходя, контролер: "Что же не едет этот синьор? Спит на скамейке он крепко и сладко. Верно, в пути у него пересадка". Сплю я, синьор, не будите меня! Только не поезда жду я, а дня. Носят меня не колеса, а ноги. Днем я хожу да хожу по дороге. Жду я работы, ищу пропитанья, Но возвращаюсь в зал ожиданья... В зале сижу я ночь напролет. Видно, не скоро мой поезд придет. Гул паровоза, протяжный и зычный, Напоминает гудок мне фабричный. Ах, контролер, не мешайте вы мне Видеть работу хотя бы во сне! ЭШЕЛОН Что поете вы, солдатики, солдаты, В длинном поезде, везущем вас куда-то? Что поете вы, с платформы свесив ноги И болтая сапогами по дороге? "Машинист любезный наш, Ну-ка, маслом поршни смажь. Мы по горло сыты, брат, войной. Слушай, малый, поворачивай домой!" Распевали в эшелоне Эту песню много дней, И была такая надпись на вагоне: "Сорок человек - восемь лошадей". ПОЕЗД ЭМИГРАНТОВ Не тяжел он, чемодан-то, У бедняги эмигранта. Мешочек с родной деревенской землицей, Чтобы не слишком скучать за границей, Смена одежи, хлеб и лимон - Вот чем его чемодан нагружен. Дома - в деревне - осталось немало: Сердце никак в чемодан не влезало. Сердце с землей не хотело расстаться, Вот и пришлось ему дома остаться. Верной собакой остаться средь поля, Что не могло накормить его вволю. Вон это поле - полоска земли... Да и полоска скрылась вдали! ДЕТСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА Есть такая страна на свете, Где в своих поездах разъезжают дети. В поездах настоящих - с дымом, паром, С машинистом, кондуктором и кочегаром. По настоящим рельсам и шпалам Поезд идет к настоящим вокзалам. Начальник станции - с вершок, Чуть-чуть побольше, чем свисток. Помощница на полвершка Короче своего флажка. Кондуктор главный молод тоже, А контролер еще моложе. Места для едущих ребят - Под окнами вагона. В окошки путники глядят Во время перегона. Берет при входе пассажир Билет перед посадкою. Над кассой вывесил кассир Такую надпись краткую: "Родителям, желающим В ребячий сесть вагон, С лицом сопровождающим Являться на перрон!" ПОЕЗД БУДУЩЕГО Пассажирам на станции объявляется: - Поезд курьерский на Марс отправляется! Будем - по точным расчетам диспетчера - Мы на Венере в одиннадцать вечера. Нам обещал межпланетный дежурный Ужин и бал на вокзале Сатурна. Можем по Млечному ехать пути, Можем и Солнце кругом обойти. Пересечем мы Большую Медведицу. Будет доволен тот, кто проедется. Тронулся с места небесный экспресс, Искрой сверкнул и за тучей исчез. Слышится голос какой-то синьоры: - Ах, я опять опоздала на скорый! - Не огорчайтесь. На небеса Новый пойдет через четверть часа. - Благодарю! - отвечает туристка. - В сущности, мне поезда не нужны. Не тороплюсь я, а ехать мне близко. Доеду в троллейбусе до Луны. ПОЕЗД, ИДУЩИЙ ЗА ГРАНИЦУ Пускай за границу везет меня скорый - В чужие края, за высокие горы. Встречу я в дальних, невиданных странах Мальчиков, девочек иностранных. Увижу детей, говорящих по-русски, По-чешски, по-гречески, по-французски. - "Здравствуйте!" - Скажет мне кто-нибудь в Дании. Я не пойму и скажу: "До свидания!" "Доброе утро!" - скажет мне швед. "Добрый вечер!" - скажу я в ответ. Будут смеяться шведы, датчане, Русские, немцы и англичане, Китайцы, индусы, испанцы и греки. И тут же мы станем друзьями навеки! ПОЕЗДА БАСТУЮТ - Где тут дежурный? - Здесь я, синьоры! - Скоро ль отправится в Геную скорый? Верно, случилась В дороге беда? Иль изменилось У вас расписание? - Нет. Но пойдут через сутки - не ранее - Все итальянские поезда. Красным сигнальным огнем семафоры Держат на месте товарный и скорый. - Что же, в Италии топлива нет, Иль неисправность пути виновата? - Да, - заявляет дежурный в ответ. - Есть неисправность: плохая зарплата! Поезду нужен огонь и вода, А человеку - питье и еда. Пусть не забудут об этом компании, Чтоб не срывалось у них расписание! ИЗ КНИГИ "ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДЕТИ!" И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ ДАЛЕКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ Хочу я по всей прокатиться планете, Разведать, что делают дети на свете. Как их зовут? Хорошо ли живут? Выяснить надо, кто учится в школе, Справиться, школа у них далеко ли, Как их здоровье, сколько им лет, Есть ли у папы работа иль нет. Кто поправляет на них одеяльце, Кто им лекарство с вареньем дает? Кто погрозит им рукой, если пальцы Вдруг, по привычке, возьмут они в рот? Кто говорит им: "Какой ты лохматый!", Гребнем пытаясь пригладить вихор? Кто терпеливо им ставит заплаты, Если порвутся штаны о забор? Я бы хотел поскорей убедиться, Кто из детей темноты не боится, Есть ли всегда в изголовье ребят Радостный сон наготове? Кто их, когда они долго не спят, За руку держит с любовью? Кто говорит им, что тень на полу - Только от платьев, висящих в углу? Так обойду я Все страны на свете, Детям скажу я: - Здравствуйте, Дети, Белые, желтые, красные, черные, Дети степные, лесные и горные, Дети Турина, ребята Берлина, Веселые дети Москвы и Пекина, Печальные дети рассветной страны - Живые цветы под косою войны! Каков бы он ни был, волос ваших цвет, Детям мира - привет! ЧЕМ ПАХНУТ РЕМЕСЛА? У каждого дела Запах особый: В булочной пахнет Тестом и сдобой. Мимо столярной Идешь мастерской - Стружкою пахнет И свежей доской. Пахнет маляр Скипидаром и краской. Пахнет стекольщик Оконной замазкой. Куртка шофера Пахнет бензином. Блуза рабочего - Маслом машинным. Пахнет кондитер Орехом мускатным. Доктор в халате - Лекарством приятным. Рыхлой землею, Полем и лугом Пахнет крестьянин, Идущий за плугом. Рыбой и морем Пахнет рыбак. Только безделье Не пахнет никак. Сколько ни душится Лодырь богатый, Очень неважно Он пахнет, ребята! КАКОГО ЦВЕТА РЕМЕСЛА? Цвет свой особый У каждого дела. Вот перед вами Булочник белый. Белые волосы, Брови, ресницы. Утром встает он Раньше, чем птицы. Черный у топки Стоит кочегар. Всели цветами Сверкает маляр. В синей спецовке, Под цвет небосвода, Ходит рабочий Под сводом завода. Руки рабочих В масле и в саже. Руки богатых Белее и глаже. Нежные пальцы, Светлые ногти. Нет на них копоти, Масла и дегтя. Знаешь: пускай у них кожа бела, Очень черны у богатых дела! ЛУДИЛЬЩИК Стишок про лудильщика, парня веселого. Он плавит свинец и блестящее олово. Он варит лекарства в походной аптеке Больной сковородке, кастрюле-калеке. Он чайник исправит - и чайник здоров. Он врач сковородок, профессор котлов. Он лечит кофейнику носик и донце, И старый кофейник сверкает, как солнце. Больница его - на камнях мостовой. И солнце горит над его головой. ЧЕЛОВЕК НА ПОДЪЕМНОМ КРАНЕ Эта маленькая песенка Снизу вверх идет, как лесенка. Под землей во тьме шахтеры Пробивают коридоры. Землекопы роют ров. Скоро будет он готов. По земле крестьянин ходит, Плугом борозды проводит. По столбу ползет монтер. А кругом такой простор! Лезет кровельщик повыше. Нас с тобой он видит с крыши. А над ним, как великан, Носит груз подъемный кран. Человек на этом кране Еле видит нас в тумане. Но зато со всех сторон Видит синий небосклон. Небо слева, небо справа, А ему не страшно, право! РЫБАК Эй, рыбак, в твой перемет Сколько рыбы попадет? - Может, целых два кита, Да еще и мелкота. А зачем я ставлю сети, Вряд ли знаете вы, дети. Сети в море я закину, Чтоб поймать ботинки сыну. До сих пор парнишка бос, Хоть и старших перерос. У сапожника на рынке Видел я вчера ботинки. По ноге они вполне, Только нам не по цене. Не хотят еще сардинки Дать нам новые ботинки. Может, раки да креветки Купят сыну сандалетки. "СТАРЬЕ БЕРЕМ" - Эй, старичок "Старье берем"! Что ты несешь в мешке своем? - Несу башмак без каблука, Один рукав без пиджака, Смычок без скрипки и ошейник, Безносый чайник и кофейник Да котелок из чугуна, Насквозь проржавленный, без дна. Несу министра без портфеля. Он правил без году неделю И призывал страну к войне... Он у меня на самом дне! ГОРОДСКОЙ ТРАМВАЙ Не будит меня на рассвете петух: Сигналы трамвая тревожат мой слух. Одеты в спецовки свои темно-синие, Рабочие первыми едут по линии. За ними в вагоне второго трамвая Чиновники едут, газеты читая. А в третьем трамвае возня, суета: Ватага ребят занимает места. Они повторяют во время движенья Сложенье, деленье, склоненье, спряженье! ПОЧТАЛЬОН Мы почтальону Кричим вослед: - Куда ты гонишь Велосипед? - Через дорогу В последний дом К одной синьоре Спешу с письмом. - А что синьора Прочтет в письме? - "Не жди к обеду - Твой сын в тюрьме. На гладкой, ровной Стене завода Я вывел мелом: "Мир и свобода". Хоть здесь ошибки Нет ни одной, Меня в участок Отвел конвой. Красиво, ровно Я вывел строчку, Да позабыл я Поставить точку. Ты эту надпись Скорей исправь: Большую точку В конце поставь!" СЛУЖАНКА Вечно ворчит На служанку хозяйка: - Плохо погладила Платье, лентяйка. Окна не вымыты. Пол не натерт. Ложка пропала. Не выпечен торт. Дня не проходит Без новой придирки: - Соус без соли. Крендель без дырки. Кот не накормлен. Кофе не молото. Плохо начищены Бронза и золото. Лопнул стакан, И разбиты две банки.. Туго приходится Бедной служанке! ТОЧИЛЬЩИК На педаль нажимая ногою, Он вращал колесо ремешком. Колесо он носил за спиною, А ходил по дорогам пешком. МЕТЕЛЬЩИК Вы знаете, кто я, ребята? Я тот, Кто улицу вашу метлою метет. Клочья бумаги, ржавые банки, Рваную обувь, кости, жестянки, Корки, окурки, осколки стекла Эта метелка усердно мела. В тачке скрипучей Вывез я кучи Тряпок, коробок, старых газет. Вывез я сору Целую гору. Вот и устал я на старости лет. Только боюсь я, что с кучею сора Деда-метельщика выметут скоро! ТРУБОЧИСТ Когда трубочист бывает чист? Когда трубочист бывает бел? Только по праздникам чист трубочист Да утром, пока почернеть не успел. С длинной веревкой, с ложкой, с метлой Ходит весь год трубочист удалой. Ходит к богатым и беднякам. Лазит по крышам и чердакам. Сам он чернее своей же метлы. Чистит он черные трубы. Только белки трубочиста белы. Только белы его зубы. СТАРЫЙ КАМЕНЩИК Этой лопаткой И этим отвесом Замки я строю Принцам, принцессам. Строю для всяких Бездельников важных Множество зданий Многоэтажных. А у меня И у старой подруги Нет ничего, Кроме старой лачуги. Окна без стекол, Крыша из жести. Так и живем Со старухою вместе. Знаю я толк И в граните и в мраморе. Строю я дачи С окнами на море. Так для других До последнего дня Буду работать. А кто для меня? ПОЖАРНЫЙ Называюсь я, пожарный, Укротителем огня - Злой огонь и дым угарный Отступают от меня. Пусть ревет пожар, бушуя, - Как свечу, его тушу я. Мы, пожарные, сильны, Нам огонь послушен. Но еще огонь войны Нами не потушен. Если вновь зажгут пожар, Он земной охватит шар. Чтоб от пламени войны Защитить народы, Стать пожарными должны Все друзья свободы. Все противники войны Стать пожарными должны! ЧИСТИЛЬЩИК САПОГ Вот чистильщик сапог. Он снизу видит свет. Знакомство он заводит с ног И знает ваш секрет. Почистить обувь, например, Подходит кавалер. Как будто с виду он и горд, Но каблучок его потерт... Видать: пенсионер! А вот и школьный педагог. Солиден он на вид, Но дырка в каждом из сапог О многом говорит. Чиновник выдал свой секрет, Почистив башмаки: На них живого места нет, Остались гвозди прежних лет Да старые шнурки. В душе у чистильщика страх: А вдруг рассыплются в руках Ботинки в пыль и прах? На перекрестке двух дорог Сидит он, чистильщик сапог, И знает, бросив беглый взгляд, В какой зачислить вас разряд. Вот пара лаковых штиблет. Слепит глаза их яркий свет. Они свои проводят дни В кафе - в прохладе и в тени, Где лед мерцает в хрустале На мраморном столе. А эта армия сапог Месила грязь и пыль дорог. Пусть сапоги запылены, - Шаги достоинства полны, Хоть нет нестоптанных сапог На сотню ног! ВПОЛГОЛОСА Это - тихий, тихий стих, Тише всех стихов других. Кто по городу ночному Держит путь от дома к дому? Верно, принц уснуть не может: Шум листвы его тревожит? Иль во тьме разносят феи Все билеты лотереи? Или, может быть, не спит Тот, чей зуб всю ночь болит? Нет, шагает вперевалку Старый сторож с толстой палкой. Он один не спит в квартале, Чтоб другие крепко спали. СУББОТНИЙ ВЕЧЕР В белом конверте - недельная плата. Папа потрогал, сказал: - Маловато. Мама сказала: - Мы всем задолжали. Рис, макароны опять вздорожали. Папа задумался: - Вот и работай!.. - В папином голосе грусть и забота. Мама ребятам печально сказала: - Завтра в кино не пойдете, пожалуй. Папа добавил: - На этой неделе, Видно, не будет для вас карусели. Дети грустят. И во всем виновата В белом конверте недельная плата. НЕ У ВСЕХ БЫВАЕТ ВОСКРЕСЕНЬЕ Вот стишок про воскресенье, Немножко грустный, к сожаленью. Хоть в этот день работать грех, Но воскресенье не для всех. Живут, воскресных дней не зная, Метельщик, стрелочник трамвая, Подручный пекаря, жестяник И тысячи бессонных нянек. Голодный люд в каморках тесных Не замечает дней воскресных. Семь воскресений у бездельников, У бедняков - семь понедельников. СТИШОК ПРО ЛЕТНЮЮ ЖАРУ И ГОРОДСКУЮ ДЕТВОРУ Приятно детям в зной горячий Уехать за город на дачи, Плескаться в море и в реке И строить замки на песке. А лучше - в утренней прохладе Купаться в горном водопаде. Но, если вас отец и мать Не могут за город послать, - На каменной лестнице, Жарко нагретой, Вы загораете Целое лето. Или валяетесь Летом на травке На берегу Водосточной канавки. Если б меня президентом избрали, Я бы велел, чтобы в каждом квартале Каждого города всем напоказ Вывешен был мой строжайший приказ: <> 1 <> Детям страны президентским декретом Жить в городах запрещается летом. <> 2 <> Всех ребятишек на летнее жительство Вывезти к морю. Заплатит правительство <> 3 <> Этим приказом - параграфом третьим: Горы Альпийские дарятся детям. Заключенье Кто не исполнит приказа, тому Будет грозить заключенье в тюрьму! МАЛЬЧИК ИЗ МОДЕНЫ - Вчера ты был весел, мальчик из Модены, А нынче гулять не выходишь во двор. - Вчера - не сегодня. Я видел сегодня, Как наших отцов расстреляли в упор. Что было вчера, то прошло для меня. Я много узнал со вчерашнего дня. Я видел: отряд у фабричной ограды Людей наповал Убивал Без пощады. В цехах ты узнаешь, кто нынче убит: Станок его флагом трехцветным покрыт. СЛОВО "ПЛАКАТЬ" Когда-нибудь люди счастливыми будут, Забудут про слезы на свете. И, может быть, дети На книжных страницах, В старинных журналах, Давно обветшалых, Наймут это слово забытое - "плакать" И спросят наставницу хором: - Синьора! Что это значит "Плачет"? Поправит наставница пряди Волос белоснежно-седых И детям Ответит, С улыбкою глядя Сквозь стекла очков золотых. А дети ответа ее не поймут И дома, - Могу вам ручаться, - Глаза свои репчатым луком натрут, Но будут сквозь слезы Смеяться. И вот беззаботных, веселых детей, Задавших мудреный вопрос, Ведут на экскурсию в мрачный музей, В старинный музей Слез. Музей грустноват, но не слишком - Зачем же грустить ребятишкам? К тому же, по счастью, вчерашняя боль Гораздо слабей настоящей. Вчерашние слезы утратили соль И нынче нам кажутся слаще. - Ну что же, давайте музей оглядим, - Наставница скажет ребятам своим. - Вот слезы, которые мать пролила Над сыном, продрогшим в морозы. Вот слезы старухи, лишенной угла. А тут - безработного слезы. Вот слезы мальчишки, что насмерть избит За то лишь, что он чернокожий, - Хоть, кажется, слезы на вкус и на вид У белых и черных похожи... Тут дети прервут этот грустный рассказ: - Синьора! Ведь это же больно! Он плакал? - Нет, всхлипнул один только раз И тут же поклялся: "Довольно!" Так дети счастливые Будущих дней Узнают про слезы Вчерашних детей, О детях в холодных Подвалах и хижинах, О детях голодных, Бесправных, обиженных. И скажет наставница: - Слезы текли, И море соленое смыло с земли Ударом последнего вала Преграду, что счастью мешала. ЧИЧЧО Чиччо в подвале живет, у помойки, Спит на скрипучей, расшатанной койке. Стол хромоногий да табурет - Больше в подвале мебели нет. Там, наверху, за окошком подвала, За день народу проходит немало. Если взобраться в углу на мешки, Можно считать за окном башмаки. Есть на земле и сады и поляны. Тысячи брызг рассыпают фонтаны. В темном подвале со стенки всегда Медленной струйкой стекает вода. Мокрую стенку потрогает мальчик И пососет свой измазанный пальчик. КАРУСЕЛЬ Тебе, курчавый мальчуган, Я шлю привет за океан. У белых на ярмарке нынче веселье - Люди катаются на карусели, Круглой, блестящей, на солнце похожей. Дети на каждом луче золотом, Не уставая, летают кругом. Ты на луче покружился бы тоже, Да не пускают тебя: чернокожий. Ты говоришь: - Я родился в стране, В этой стране, называемой Штатами. Рос я под солнцем с другими ребятами. Место в Америке дайте и мне! МАТЕРИ НЕ МОГУТ СПАТЬ Здравствуйте, дети далекой Кореи, Дети всех на земле матерей! Матери мира не могут спать. С трепетом слышит каждая мать Плач из-за гор и морей. Ваша боль - Это боль матерей. Ваша кровь - Это кровь матерей. Каждая бомба, каждый снаряд, Мир обагрившие кровью ребят, Ранят осколком каждую мать. Матери мира не могут спать. Слышите крик материнских сердец: - Бойне скорей положить конец! Бойне корейской - конец! СЛАВНЫЙ КОРАБЛЬ - Славный корабль, ожидающий в гавани, Много ли груза уносишь ты в плаванье? - Тысячу взять я могу пассажиров, Уголь, бочонки соленого жира, Несколько шлюпок и катер моторный И капитана с трубою подзорной. Быстро иду я, волну рассекая, Из Коста-Рики до порта Китая. Мне нипочем ураган и туман. Только ласкает меня океан. Если ж заставят меня на стоянке Взять огнеметы, и бомбы, и танки, - Кану я с грузом своим заодно К рыбам, на дно! ЖУРНАЛИСТ Ты, журналист, бывал на белом свете. Какие вести ты привез газете? - Я побывал в Сиаме и в Китае, В Шотландии, Вьетнаме, Парагвае, Во Франции, в республике Советской, В Канаде, в Штатах и в стране Турецкой, В Афганистане, в Индии и в Конго, У племени Ням-Ням и Бонго-Бонго, В деревне, в поле, в городе, в предместье - И вам привез всего одно известье. Но лучшей вести Нет на белом свете! На первом месте Дам ее в газете - Пусть будут буквы Четки и крупны: "НАРОДЫ МИРА НЕ ХОТЯТ ВОЙНЫ!" НАШЕ ВИНО Наше вино с осторожностью пробуй. Нрав у него, как известно, особый. Белый ли, красный ли цвет у вина, К нашим разливам привычка нужна. С этим вином не шути, чужестранец! С ног оно свалит испытанных пьяниц. Мигом тому, кто к нему не привык, Вскружит башку и развяжет язык. Выпив, приезжий начнет бесноваться: "Я управляй итальянская нация! Я есть хозяин над ваша страна!" Вот что бывает от кружки вина. Надо молодчикам заокеанским Жар поубавить душем шотландским, Чтоб не тянулись к чужому вину, Чтобы в свою убирались страну! ЖЕНЩИНЫ САН-СЕВЕРО Ты, что в окошко глядишь равнодушно, - Смотритель тюрьмы этой серой, Скажи нам, что делают в камере душной Женщины Сан-Северо. Писать они учатся в тесной темнице И тихо, строка за строкою, Неровные буквы на белой странице Выводят нетвердой рукою. В детстве за партой они не сидели, Косы закинув за плечи. Пишут они, что сказать бы хотели Детям и внукам при встрече. "Мы невиновны, дети и внуки. Просили мы хлеба, свободы. Пускай же в отчизне за все наши муки Настанут счастливые годы!" ТАМ, В ГОРАХ На горных склонах гудит буран. Густа завеса снегопада. Но пусть бушуют силы ада, В горах не дрогнет партизан. Пускай о нем никто не плачет, Когда он падает в бою. Кто был свободен и пал в строю - Для тех и смерть так мало значит! КЛАДБИЩЕ В РЕДИПУЛЬЕ Мы вместе лежим под плитою холодной, Берсальер, пехотинец, альпийский стрелок. Крестьяне, рабочие в форме походной, Мы спим под землею, и сон наш глубок. В бою мы погибли от бомбы, от пули. О нас говорят только несколько строк. Как братья, мы рядом лежим в Редипулье - Берсальер, пехотинец, альпийский стрелок. Вы нас не тревожьте в глубокой могиле, Но крепко заприте войну на замок. Единственной жизнью за мир заплатили Берсальер, пехотинец, альпийский стрелок. НЕАПОЛИТАНСКИЙ МАЛЬЧИК (ЛАСТОЧКА БЕЗ СОЛНЦА) Здравствуй, Ласточка мостовой - Мальчик С черной, как смоль, головой! Вижу тебя не в лесу И не на поле - В тесных, кривых Переулках Неаполя. Ты, увидав меня, сразу отпрянул, Глазом пронзительным ласточки глянул. Но почему же в зрачках твоих глаз Свет ослепительный солнца погас? Солнце еще не ушло за дома, А для тебя уже света не стало. Это жестокой болезни начало. Это не вечер, а вечная тьма. Что ж ты глядишь на меня, убегая, Быстрая ласточка городская? Нужен тебе не какой-нибудь грош. Солнца ты просишь, солнца ты ждешь! ПИСЬМО ФЕЕ Правда ли, феи порою ночной Сыплют гостинцы в чулок шерстяной? Правда ли, феи на праздник игрушки Детям хорошим кладут под подушки? Я не шалил, хорошо себя вел, Но ничего я в чулке не нашел. Милая фея, в канун новогодний Должен твой поезд промчаться сегодня. Только боюсь я, что в поезде скором Ты пронесешься по нашим просторам Мимо убогих домишек и хат, Мимо хороших, но бедных ребят. Фея, мы будем тебе благодарны, Если ты выберешь поезд товарный. Пусть он стоит у любого двора, Где ожидает тебя детвора! ЕЛКА НА СТЕКЛЕ Это праздничный стишок. Точно соль, блестит снежок. Бел снежок, а ночь темна. Но у нас, ребят, - весна. В доме дерево лесное Расцветает, как весною. А цветы на нем, цветы - Небывалой красоты. Кукла из золота, Поезд из жести И апельсины С орехами вместе. Заяц, слон и медвежата С шерстью мягкой, словно вата. А повыше - на суку - Черный конь на всем скаку. До коня я дотянулся, Взял за повод - и проснулся, Потому что кукла, слон, Конь и поезд - только сон. В нашем доме у постели Нет зеленой, стройной ели. Беднякам седой мороз Только веточки принес, Распушил их снегом белым На стекле оледенелом, Начертил их на окне, Заслоняя небо мне. Я гляжу на них спросонья И стираю их ладонью. НОВАЯ ТЕТРАДКА Я открываю первый лист тетрадки, Какой он чистый и какой он гладкий! Вот он на черной парте предо мною Лежит, сверкая снежной белизною. С какой тревогой вывожу я строчки Своим пером блестящим на листочке. За новой партой в классе я сижу. Боюсь, что скоро кляксу посажу. Но я ее резинкой осторожно Сотру с листа. И дальше ехать можно. ЛЕЖЕБОКА В понедельник Я проснулся, А во вторник Я зевнул, В среду Сладко потянулся, А в четверг Опять заснул. Спал я в пятницу. В субботу Не ходил я На работу. Но зато уж в воскресенье Спал весь день без пробужденья! СНЕЖНОЕ ЧУЧЕЛО Посмотри на это чучело: Как его на солнце скрючило! Только кончился мороз - У него растаял нос, Солнце ухо припекло - Ухо струйкой потекло. Ногу левую унес, Может, кот, а может, пес. Правый глаз сегодня днем Выклевали птицы, Потому что было в нем Зернышко пшеницы. Из училища домой Шли гурьбой ребята, Шапку сбросили метлой, Голову - лопатой! ОРКЕСТР НА ПЛОЩАДИ Кто на площади оркестром Дирижирует? Маэстро. Приседает, пляшет, Палочкою машет. Только вдруг труба витая, Медногорлая, пустая, Пропустив условный знак, Что-то рявкнула не так. А за ней хрипун-фагот Тоже звук издал не тот. Сбилась с толку флейта; Как не сбиться ей-то, Если спутался сосед - Старый, опытный кларнет! Дирижер кричит, ругается: - Стойте! Врать не полагается! Тут звенящие тарелки Задрожали дрожью мелкой. И, грохочущий буян, Гулко лопнул барабан. КРЫША НА ПАЛКЕ Вот тебе строчки про дождь на дворе: Люди под крышей сидят, как в поре. Я же спокойно гулять выхожу, Крышу на палке над шляпой держу. Мне нипочем этот дождь проливной. Пусть он сердито стучит надо мной, Пусть барабанит без всякого толка Дробью по крыше из черного шелка. Он не проникнет сквозь крышу мою. С дождиком вместе я песню пою! ВСЕМИРНЫЙ ХОРОВОД Стихи для ребят Всех народов и стран - Для абиссинцев И англичан, Для итальянских детей И для русских, Шведских, Турецких, Немецких, Французских, Негров, чья родина - Африки берег, Для краснокожих Обеих Америк; Для желтокожих, Которым вставать Надо, Когда мы ложимся в кровать; Для эскимосов, Что в стужу и снег Лезут В мешок меховой На ночлег; Для детворы Из тропических стран, Где на деревьях Не счесть обезьян; Для ребятишек - Одетых и голых - Тех, что живут В городах или в селах... Весь этот шумный, Задорный народ Пусть соберется В один хоровод.