- Еще звезда, блестит-блестит, Блестит - и исчезает. - Ясней и чище в эту ночь Звезды не зажигалось! Отец оплакивает дочь; Ей счастье улыбалось: Венок из роз невесте свит... Алтарь любви сияет... - Еще звезда, блестит-блестит, Блестит - и исчезает. - Дитя, с мелькнувшею звездой Сын умер у вельможи. Покрыто тканью золотой Младенческое ложе... Голодный льстец, смутясь, глядит, Как жертва ускользает... - Еще звезда, блестит-блестит, Блестит - и исчезает. - Мой сын, надменный временщик Упал звездой кровавой... Он думал: силен я, велик! Упал - и раб лукавый Иному идолу кадит, Его портрет бросает... - Еще звезда, блестит-блестит, Блестит - и исчезает. - Она упала! Сын мой, плачь! Лишились мы опоры: С душою доброю богач Смежил навеки взоры; К порогу нищий прибежит - И горько зарыдает... - Еще звезда, блестит-блестит, Блестит - и исчезает. - Скатилась яркая звезда Могущества земного! Будь чист, мой сын, трудись всегда Для блага мирового. Того, кто суетно гремит, Молва уподобляет Звезде, которая блестит, Блестит - и исчезает. Перевод В. Курочкина МЕЛЮЗГА, ИЛИ ПОХОРОНЫ АХИЛЛА "Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга!" Видя рухнувшим Ахилла, В беспорядке малыши Расплясались над могилой, В свет полезли из глуши: "Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Сквозь доспехи, по обломкам, К жирной трапезе ползем. Он упал, - при звоне громком Наши плошки мы зажжем. Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Тем, кто славу с ним делили, Возвратим сторицей в срок Мы пинки, что получили От Ахилловых сапог. Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Подними-ка меч героя, Миронтон! Воссядь на край, И, как пугало ночное, Детям страх теперь внушай! Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Из его простого платья, Пощаженного ядром, Мы десятку, без изъятья, Королей мундир сошьем. Мелюзга, я расплодилась. Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Скиптр его над нашей кучей Слишком длинен и тяжел; Хлыст его возьмем мы лучше, Чтоб народ наш вскачь пошел. Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Нестор учит нас напрасно? "У врагов идет прогресс". Мы в ответ молчим бесстрастно, Чтоб не слышал нас конгресс! Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Тишине законов внемля, Спрячем глубже свой испуг. Мы, измерившие землю Лишь длиною наших рук, Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Пусть Ахилл был поэтичен, - Мы ж хихикали над ним; Он - для эпоса отличен, Мы ж куплетцы вдохновим. Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга! Все ж дрожим мы каждой жилой: Нас ничто не защитит, - Боже мой - там тень Ахилла! Нет, ребенок то стоит... Мелюзга, я расплодилась, Мелюзга, - Я теперь уж не слуга! Волей Зевса воцарилась Я над миром, мелюзга!" Перевод М. И. Травчетова СОЛОВЬИ Ночь нависла тяжелою тучей Над столицей веселья и слез; С вечной страстью и с песнью могучей Вы проснулись, любовники роз! Сердце мыслит в минуты покоя, О, как счастлив, в ком бодрствует дух! Мне понятно молчанье ночное... Соловьи, услаждайте мой слух. От чертогов, где царствует Фрина, Улетайте, влюбленные, прочь: Заповедные льются там вина С новой клятвою каждую ночь; Хоть не раз испытало потерю Это сердце, сжимаясь от мук, В правду чувства я все еще верю... Соловьи, услаждайте мой слух. Вот чертоги тельца золотого: Не запасть вашим песням туда! Очерствелому сердцу скупого Благодать этих песен чужда. Если ночь над богатым витает, Принося в каждом звуке испуг, - В бедный угол мой муза влетает. Соловьи, услаждайте мой слух. Улетайте далеко, далеко От рабов, к вашим песням глухих, Заковавшихся с целью жестокой Заковать в те же цепи других. Пусть поет гимны лести голодной Хор корыстью измученных слуг - Я, как вы, распеваю свободно... Соловьи, услаждайте мой слух. Громче, громче доносятся трели... Соловьи, вы не любите злых: Ароматы весны долетели В ваших песнях ко мне золотых. В моем сердце вселилась природа, От восторга трепещет мой дух... Ах, когда бы всю ночь до восхода Соловьи услаждали мой слух! Перевод В. Курочкина СТОЙ! ИЛИ СПОСОБ ТОЛКОВАНИЙ (Песня к именинам Марии ***) Вам письмо, при всем желанье, Сочинить не в силах я: В слишком вольном толкованье Понимает все судья, И при имени Марии Закричит Ватимениль: "Ах, Мария? Мать Мессии? Нового? Какая гиль! Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой!" Коль скажу чистосердечно, Что талант ваш свеж и нов, Что картины ваши вечно Привлекают знатоков, Что вы плачете, жалея И о краже и о лжи, - "А, так вы насчет музея? - Зашипит тут Маршанжи. - Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой!" Коль скажу я, что стремленье Есть и к музыке у дев, Что приводит вас в волненье Героический напев, Даже тут найдет отраву И нахмурится Гюа: "Петь про Францию? Про славу? Подозрительно весьма! Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой!" Коль скажу, что вы сумели Много добрых дел свершить И к одной стремились цели - Слезы бедных осушить, - "Кто же бедных обижает? - Обозлится Жакино. - Он властей не уважает, С бунтарями заодно! Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой!" Что мне делать? Я в кручине. Я боюсь и намекнуть, Что пятнадцатое ныне, - Не решаюсь и шепнуть. "Как, пятнадцатое? - в раже Завопит Беллар-шпион. - В этот день - забыть нельзя же! Родился Наполеон! Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой!" Я молчу, стал осторожен... Ограничу свой привет Лишь цветами... Но, мой боже! Он трехцветный, мой букет! Коль пронюхают об этом - Мы погибли, вы и я... Что теперь не под запретом? Даже милость короля. Эй, постой, Сударь мой, Пахнет дело здесь тюрьмой! Перевод Вал. Дмитриева ОТПРЫСК ЗНАТНОГО РОДА Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! От вашей воли благосклонной Зависит вся моя судьба: Вельможи сын, хоть незаконный, Я жажду хартий и герба! Да, окажусь я, по разведке, Важней особ в больших чинах, - Могу сказать о каждом предке: Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Моя мам_а_ - еще хористкой Всегда стремилась в высший свет: Сошлась с бароном, быв артисткой, Жила и с графом в тридцать лет. Маркизой став, к вопросам чести Была всех строже на балах... С такими ж бабушками вместе Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Папаша мой, - его без лести Я прежде предков всех назвал, - Не уронив фамильной чести, Всю жизнь лишь счастия искал. Как титулованный бродяга, К тому ж красавец, в орденах, На счет он женщин жил, бедняга... Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Мой дед был верен старой лямке: Наделав множество долгов, В старинном заперся он замке, Где вечно пил до петухов. Браня крестьян за дармоедство, Бутылки бил на их плечах! Так прожил он свое наследство... Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Мой прадед - граф весьма богатый, Пристрастье к безику питал. Заржавел меч его и латы, Пока он крыл и козырял. Но изменило в картах счастье, - И граф остался на бобах: Туз пик принес ему несчастье... Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Прапрадед мой - тот был правитель Одной провинции плохой. Не мог он, строгости ревнитель, Великодушничать с толпой. Он сам воздвиг себе чертоги И проводил всю жизнь в пирах: На них он тратил все налоги... Покойся в мире, славный прах! Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь для вас настал черед Восстановить мой славный род! Сводя в итог заслуги наши, Признайте также, что я сам, Достойней всех - отца, мамаши И предков их, известных вам. Пусть наконец считать привыкнут Меня маркизы в их рядах!.. Когда ж умру - пусть все воскликнут; "Покойся в мире, славный прах!" Хранители хартий, Вы чужды всех партий: Теперь настал для вас черед Восстановить мой славный род! Перевод И. и А. Тхоржевских ОХРИПШИЙ ПЕВБЦ - Как, ни куплета нам, певец? Да что с тобою, наконец? Иль хрипота напала? - В дожде законов, как всегда, Схватил я насморк, господа! Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! - Певец! но ведь всегда весной Счастливых птиц веселый рой Щебечет нам, бывало?.. - Ну да; но я - я вижу сеть: Бедняжки в клетках будут петь!.. Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! - Спой хоть о том, как депутат В обедах видит цель Палат, - Как истый объедало... - О нет: сажает милость их На хлеб и на воду других. Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! - Польсти же пэрам ты хоть раз: Они пекутся ведь о нас, Усердствуя немало... - Нет, нет, у нас от их забот Народ живет чем бог пошлет... Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! - Ну, хоть ораторов воспой: Паскье, Симона... Пред толпой Их речь нас вразумляла. - Нет, вразумлял вас Цицерон, Хоть, по словам их, отжил он... Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! Еще скажу я вам одно: Отныне всем запрещено, Хоть многим горя мало, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . {*} Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! - Ну, так и есть. Я слишком смел. Начальство иностранных дел Уж, верно, предписало: Певца отправить к палачу... Что ж, всякий фарс нам по плечу. Вот в чем, друзья, Болезнь моя, Вот в горле что застряло! {* Не стоит, пожалуй, восстанавливать эти два стиха, на удалении которых настоял в 1821 году издатель книги. Автор согласился на изъятие только потому, что предвидел злобные кривотолки, которым они дадут место. Так, на эти две строки точек обрушился Маршанжи. Строки точек, преследуемые судом! Сохранить их тем необходимей, что два изъятых стиха показались бы рядом с ними только скучной эпиграммой.} Перевод И. и А. Тхоржевских ЗЛОНАМЕРЕННЫЕ ПЕСНИ Послушай, пристав, мой дружок, Поддеть певцов желая, Вотрись как свой ты в их кружок, Их хору подпевая. Пора за песнями смотреть: Уж о префектах стали петь! Ну можно ли без гнева Внимать словам припева, Таким словам, как "ой жги, жги", Таким словам, как "говори", И "ай-люли", и "раз, два, три"?! Ведь это все враги!.. Чтоб подогреть весельчаков, Не траться на подарки: Для Аполлонов кабачков Достаточно и чарки! На все куплетец приберут! Небось ведь гимнов не поют! Ну можно ли без гнева Внимать словам припева, Таким словам, как "ой жги, жги", Таким словам, как "говори", И "ай-люли", и "раз, два, три"?! Ведь это все враги!.. Поют там песню "Мирлитон" И "Смерть Мальбрука" тоже; Обижен ими Веллингтон, - На что ж это похоже?! Да, преступленьем счесть пора То, что коробит слух двора. Ну можно ли без гнева Внимать словам припева, Таким словам, как "ой жги, жги", Таким словам, как "говори", И "ай-люли", и "раз, два, три"?! Ведь это все враги!.. Протест скрыт в слове "говори", - По мненью циркуляра... И может быть припев "жги, жги" Причиною пожара!.. А "раз, два, три" и "ай-люли" Вселить безверие б могли! Так можно ли без гнева Внимать словам припева, Таким словам, как "ой жги, жги", Таким словам, как "говори", И "ай-люли", и "раз, два, три"?! Ведь это все враги!.. Вот в чем префекта весь указ; Блюсти его старайся! За песней нужен глаз да глаз; Смотри не зазевайся: Стране анархия грозит! Хоть мир "God save" {*} пока хранит, {* "Боже, храни [короля]" (англ.); начальные слова государственного гимна Англии.} Но - можно ли без гнева Внимать словам припева, Таким словам, как "ой жги, жги", Таким словам, как "говори", И "ай-люли", и "раз, два, три"?! Ведь это все враги!.. Перевод И. и А. Тхоржевских ДОБРЫЙ БОГ Однажды бог, восстав от сна, Курил сигару у окна И, чтоб заняться чем от скуки. Трубу взял в творческие руки; Глядит и видит: вдалеке Земля вертится в уголке. "Чтоб для нее я двинул ногу, Черт побери меня, ей-богу! О человеки всех цветов! - Сказал, зевая, Саваоф, - Мне самому смотреть забавно, Как вами управляют славно. Но бесит лишь меня одно: Я дал вам девок и вино, А вы, безмозглые пигмеи, Колотите друг друга в шеи И славите потом меня Под гром картечного огня. Я не люблю войны тревогу, Черт побери меня, ей-богу! Меж вами карлики-цари Себе воздвигли алтари, И думают они, буффоны, Что я надел на них короны И право дал душить людей. Я в том не виноват, ей-ей! Но я уйму их понемногу, Черт побери меня, ей-богу! Попы мне честь воздать хотят, Мне ладан под носом кадят, Страшат вас светопреставленьем И ада грозного мученьем. Не слушайте вы их вранья: Отец всем добрым детям я; По смерти муки не страшитесь, Любите, пейте, веселитесь... Но с вами я заговорюсь... Прощайте! Гладкого боюсь! Коль в рай ему я дам дорогу, Черт побери меня, ей-богу!" Перевод А. Дельвига СТАРОЕ ЗНАМЯ На днях - нет радостней свиданья Я разыскал однополчан, И доброго вина стакан Вновь оживил воспоминанья. Мы не забыли ту войну, Сберег я полковое знамя. Как выцвело оно с годами! Когда ж я пыль с него стряхну? Я в тюфяке своей постели Храню его, бедняк больной. Ах, двадцать лет из боя в бой Победы вслед за ним летели! Оно прославило страну, Увито лаврами, цветами. Как выцвело оно с годами! Когда ж я пыль с него стряхну? О, это знамя оправдало Всю нашу кровь, что пролилась! Когда Свобода родилась - Его древком она играла. Плебейка, ты теперь в плену... Восторжествуй же над врагами! Как знамя выцвело с годами! Когда ж я пыль с него стряхну? Его орел лежит, сраженный, В пыли, и гордый взор потух. Его заменит нам петух, Величьем галльским окрыленный. Как был любим он в старину, Свободен, горд, во взоре - пламя! Как знамя выцвело с годами! Когда ж я пыль с него стряхну? Оно оплотом будет, свято, Теперь закону одному. Любой из нас, служа ему, Стал гражданином из солдата. Я вновь на Рейне разверну Его дрожащими руками... Как выцвело оно с годами! Когда ж я пыль с него стряхну? Оно лежит с оружьем вместе. Дай выну, чтобы посмотреть И краем слезы утереть... Моя надежда, символ чести, К тебе губами я прильну! Мой зов услышан небесами! Как ты ни выцвело с годами - Я скоро пыль с тебя стряхну! Перевод Вал. Дмитриева МАРКИЗА Маркиза я. Мой древний род Дает права мне на народ, И, не без гордости сословной, Я говорю: ко мне, друзья! И мужику доступна я. Но мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Меня нисколько не манит Любовь тщедушных волокит, Со всей их, светскостью условной; Но ширина могучих плеч Меня не раз могла увлечь. Все ж мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Из фаворитов всех моих Я назову вам пятерых; Хоть, спев со мной дуэт любовный, Они смеялись надо мной, - Что будто куплен титул мой. А мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Мой камердинер нежен был, Но он о равенстве твердил; Глумился, в дерзости греховной, Над силой грамот... Цыц, лакей! Чти предков в прелести моей! Вот мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Потом, под нумером вторым, Был проповедник мной любим. Нуждалась в пище я духовной, Меня в любви он просветил... И - повышенье получил. Да, мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Я депутата увлекла; Его, как перепела, жгла Любовь к свободе баснословной; Но я пришла, и - бес лукав! - Лишился он последних прав. Ведь мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Мой нервный фермер был лентяй! Ему дворянство, вишь, подай! Считал он труд обидой кровной; Со мной же понял милый друг, Как утомителен "досуг"! Ах! мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Чуть не забыла: полон чар, Еще, бедняжка, был гусар. В угоду мне, беспрекословно, Храбрец в любви, как на войне, Всегда мишенью был он мне. Вот мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Но с кем теперь делить любовь? По счастью, враг идет к нам вновь... И я над нотой многословной Тружусь усердно... А пока - Займусь швейцарцами слегка!.. Все ж мой девиз: Любя маркиз, Имей почтенье к родословной! Перевод И. и А. Тхоржевских Я С ВАМИ БОЛЬШЕ НЕ ЗНАКОМ Мой друг! да правду ль мне сказали, Иль только нас хотят пугать? Ужели с места вас прогнали? Так надо меры мне принять! Когда вести опасно дружбу, Мы узы дружбы сразу рвем, Ведь я служу и знаю службу... Итак - я с вами больше не знаком, Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком. Пусть вы - народа благодетель, Но - нахлобучка мне страшна! Пусть даже ваша добродетель Отчизной всею почтена, - Я отвечать решусь едва ли На ваш поклон хотя б кивком... Вы хороши, но вас прогнали, - И я - я с вами больше не знаком, Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком. Нас ваша смелость беспокоит, И благородный голос ваш Всегда кого-нибудь расстроит Из тех, кто быт устроил наш. Хоть речь блестящая в регистры У нас заносится тайком, Но не талант ведет в министры... И я - я с вами больше не знаком, Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком. Наследник древней славы франкской И новой Франции герой, На лаврах доблести гражданской Вкушайте в хижине покой... Я ж, как и все мы, думать вправе, Что жизнь - не в хлебе лишь сухом, Не в бесполезной вашей славе... И я - я с вами больше не знаком, Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком. От вас отречься я обязан, Хоть вас любил и уважал: Я не хочу быть так наказан, Как вас патрон наш наказал... За мной следить велит он слугам, - И я от вас спешу бегом! Мне... ваш преемник будет другом; А с вами - я уж больше не знаком, Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком! Перевод И. и А. Тхоржевских СМЕРТЬ КОРОЛЯ КРИСТОФА, ИЛИ ПОСЛАНИЕ ДВОРЯНСТВА ОСТРОВА ГАИТИ ТРЕМ СОЮЗНЫМ МОНАРХАМ Кристофа нет... Грозят повстанцы... Надежда знати - лишь на вас: Вильгельма, Александра, Франца... О, сжальтесь и спасите нас! Хоть далеко от вас Гаити, - На нем бунтарский дух воскрес. Скорей конгресс, Второй конгресс, Еще конгресс, Седьмой, восьмой конгресс! За смерть Кристофа отомстите, Блюдя монархов интерес! Он умер, гнева не скрывая: Народ, трудившийся как вол, Власть короля не отвергая, Ее умерил произвол. Но вы мятежных укротите, Дадут вам пушки перевес... Скорей конгресс, Второй конгресс, Еще конгресс, Седьмой, восьмой конгресс! За смерть Кристофа отомстите, Блюдя монархов интерес! Забыв о троице монархий, Как и о троице святой, Свободы (корень всех анархий!) Народ добился озорной. Святого духа известите! Он продиктует вам с небес! "Скорей конгресс, Второй конгресс, Еще конгресс, Седьмой, восьмой конгресс! За смерть Кристофа отомстите, Блюдя монархов интерес!" Однако вспомните испанцев: Врагу отпор был ими дан. И берегитесь итальянцев: Страна их стала как вулкан. С попутным ветром к нам плывите, Штыков с собой везите лес! Скорей конгресс, Второй конгресс, Еще конгресс, Седьмой, восьмой конгресс! За смерть Кристофа отомстите, Блюдя монархов интерес! О, самовластья донкихоты! Кристоф вам братом был родным. Хоть он и черный - что за счеты? Вы миром мазаны одним. Лишь одного вы все хотите - Остановить везде прогресс. Скорей конгресс, Второй конгресс, Еще конгресс! Седьмой, восьмой конгресс! За смерть Кристофа отомстите, Блюдя монархов интерес! Перевод Вал. Дмитриева ЛЮДОВИК XI Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Старик король, укрывшись в башне-келье, - О нем нам страшно и шепнуть, - Решил на наше скромное веселье Сегодня издали взглянуть. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Народ поет, смеется, веселится... Король - чурается людей. Вельмож, народа, бога он боится, Наследника - всего сильней. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Взгляните, как на солнце заблестели Мечи... Сверкает лат узор. Вы слышите: засовы загремели, - То стража двинулась в дозор. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Тем, кто живет в любой лачуге бедной, Король завидует давно. На миг мелькнул он, словно призрак бледный, Украдкой выглянул в окно. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Мы думали, что пышный и блестящий Наряд на нашем короле. Как скиптру быть в такой руке дрожащей, Венцу - на пасмурном челе? Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Как вздрогнул он! Ведь пенье безобидно! Ужель часов на башне бой Мог испугать? Его он принял, видно, За звук набата роковой. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Но он не рад веселью... Повернулся, Сердито хмурясь, к нам спиной. Страшась его, мы скажем: улыбнулся Он детям, как отец родной. Пляши, счастливый наш народ! Скорей затейте Хоровод! Звучите стройно, не вразброд, И флейты И фагот! Перевод Вал. Дмитриева ГРОЗА Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, Пойте, резвитеся, дети! Книги скорей по шкафам! В поле из комнаты душной! Мальчики, девочки... Гам, Песни и смех простодушный... Пусть все притихло кругом, Мрачной исполнясь тоски; Пусть собирается гром! Дети, сплетайте венки. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на, вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! Грозно молчание мглы... В воду попрятались рыбки. Птички молчат... Но светлы Детские ваши улыбки. Светел и верен ваш взгляд, После не страшных вам бурь Ваши глаза отразят Ясного неба лазурь. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! Жребий нам выпал дурной; Но мы за правду стояли: Мстили одною рукой, Цепи другою срывали. И с колесницы побед Пали, не сдавшись врагам, Но изумившую свет Славу оставили вам. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! В черный родились вы час! Враг в свои медные горны Первый приветствовал вас Днем нашей участи черной; Отозвалися на зов Средь разоренных полей Вместе с слезами отцов Первые крики детей. Пойте, развитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! Лучших из ряда бойцов Вырвала храбрых могила; Над головами отцов Буря детей просветила: Пусть испытанья отцам! Дети, господь вас хранит! Нива грядущего вам Лучшую жатву сулит. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! Дети, гроза все слышней... Гнев приближается Рока... Рок, не пугая детей, Взрослых страшит издалека... Если я гибну певцом Бедствий народных и слез, Гроб мой украсьте венком, Вами сплетенным из роз. Пойте, резвитеся, дети! Черные тучи над нами; Ангел надежды цветами Сыплет на вашем рассвете, - Пойте, резвитеся, дети! Перевод В. Курочкина ПЯТОЕ МАЯ На свой корабль меня испанцы взяли С тех берегов, где грустно я блуждал; Империи обломок, я в печали Туда, далеко, в Индию бежал. Прошло пять лет. И снова планы строит Оживший дух солдата-бедняка: Я Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Святой Елены остров перед нами... Мой бог, так вот томится где герой! Испанцы, он был ненавидим вами; Но он любим, любим доныне мной. Кто путь ему к отчизне вновь откроет? Увы, никто... Как эта мысль горька! Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Быть может, спит наш вождь непобедимый, Взорвав, как бомба, двадцать разных царств. Воспрянь, герой, в войне неутомимый; Умри, как жил, - грозою государств! Но нет надежды! Больно сердце ноет: Судьба орла богам уж не близка! Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. За ним следить Победа уставала. Изнемогла... Он ждать ее не стал! Ему судьба два раза изменяла, И сколько змей он на пути встречал! Есть в лаврах яд: смерть быстро яму роет Тому, чья слава слишком велика... Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Чуть где мелькнет неведомое судно, Уж все кричит: "Не он ли вновь идет Брать мир назад? Нам с ним бороться трудно! Вооружим стомиллионный флот!" Напрасный страх, тревожиться не стоит: В нем точит жизнь по родине тоска! Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Великий нравом, гением великий, Зачем он взял и скипетр на земле?! Теперь ему приютом остров дикий. Но славы луч сияет и во мгле... Он - наш маяк!.. Пусть буря в море воет - Меж двух миров звезда его ярка. Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Но что же там, там на скале, чернеет? Я трепещу... О боги! черный флаг!! Как? Умер он? И слава овдовеет?.. За мною вслед заплакал даже враг!.. Но скоро даль от глаз тот остров скроет: Померкло солнце, ночь уже близка... Я ж Францию увижу, - и закроет Мои глаза сыновняя рука. Перевод И. и А. Тхоржевских ПЛАЧ О СМЕРТИ ТРЕСТАЛЬОНА Эй, католики, идите, Плачь, иезуитов рой! Умер, умер наш герой... Неофиты, поспешите К нам в печали и слезах И почтите славный прах! Трестальона чтим, который Широко известен был. Долго-долго он служил Реставрации опорой. Смерть героя в сем году Предвещает нам беду. В достопамятное время Удивлял он город Ним Благочестием своим И злодеем только теми Прозван был, кому мстил он За алтарь или за трон. Краснощекий и плечистый, Ром он часто попивал И в борделях бушевал. Все же душу блюл он чистой: Причащался весельчак Раз в неделю, натощак. Горд своей кокардой белой, Дал обет он не зевать, Протестантов убивать. Даже в праздник шел на дело, У святых беря отцов Отпущение грехов. Что за чудо? Убивал он Ночью так же, как и днем, Но всегда перед судом Чист как стеклышко бывал он За отсутствием улик: Всяк прикусывал язык. Он и золота немало Получал из высших сфер. Крепко пил, на свой манер Подражая феодалам. Каждый бил ему поклон, Если шел навстречу он. Нанеся удар тяжелый, Смерть похитила борца, Кто помог бы до конца Нам расправиться с крамолой. Если б в мире не почил - Он бы орден получил. Гроб его несут дворяне, Вслед судейские идут. Непритворно слезы льют И духовные всех званий. Им - представьте, господа! - Благодарность не чужда. Добиваются у папы, Чтоб святым его признать. Очевидно, воздевать Скоро к небу будут лапы Волки, съевшие овец: "Помолись за нас, отец!" Мощи будут! Маловерам Восхвалит его Монруж. Станет сей достойный муж Для католиков примером. Мысли грешные откинь, Подражай ему! Аминь. Перевод Вал. Дмитриева НАВУХОДОНОСОР В давно минувшие века, До рождества еще Христова, Жил царь под шкурою быка; Оно для древних было ново. Но льстили точно так же встарь И так же пел придворных хор: Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! "Наш царь бодается, так что ж, И мы топтать народ здоровы, - Решил совет седых вельмож. - Да здравствуют рога царевы! Да и в Египте, государь, Бык - божество с давнишних пор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор!" Державный бык коренья жрет, Ему вода речная - пойло. Как трезво царь себя ведет! Поэт воспел царево стойло. И над поэмой государь, Мыча, уставил мутный взор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! В тогдашней "Северной пчеле" Печатали неоднократно, Что у монарха на челе След царской думы необъятной, Что из сердец ему алтарь Воздвиг народный приговор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! Бык только ноздри раздувал, Упитан сеном и хвалами, Но под ярмо жрецов попал И, управляемый жрецами, Мычал рогатый государь За приговором приговор. Ура! да здравствует наш царь! Навуходоносор! Тогда не вытерпел народ, Царя избрал себе другого. Как православный наш причет, Жрецы - любители мясного. Как злы-то люди были встарь! Придворным-то какой позор! Был съеден незабвенный царь Навуходоносор! Льстецы царей! Вот вам сюжет Для оды самой возвышенной - Да и ценсурный комитет Ее одобрит непременно; А впрочем, слово "государь" Не вдохновляет вас с тех пор, Как в бозе сгнил последний царь Навуходоносор! Перевод В. Курочкина БЕГСТВО МУЗЫ, ИЛИ МОЙ ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В СУД Брось на время, Муза, лиру И прочти со мной указ: В преступленьях - на смех миру - Обвиняют нынче нас. Наступает час расправы, И должны мы дать ответ. Больше песен нет для славы! Для любви их больше нет! Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Мы идем. Лежит дорога Мимо Луврского дворца: Там в дни Фронды воли много Было песенкам певца. И на оклик часового: "Кто идет?" - припев звучал: "Это Франция!" Без слова Сторож песню пропускал. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. На другой конец столицы Через мост изволь идти. Буал_о_ лежит гробница, Между прочим, на пути. Из обители покоя Что б воскреснуть вдруг ему?! Верно, автора "Налоя" Засадили бы в тюрьму! Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Над Жан-Жаком суд свершился - И "Эмиль" сожжен был им; Но, как феникс, возродился Он из пепла невредим. Наши песни - невелички; Но ведь, Муза, враг хитер: Он и в них отыщет спички, Чтоб разжечь опять костер. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Вот и зала заседаний... Что ж ты, Муза? Как, бежать От напудренных созданий? Ты же любишь их щелкать... Возвратись; взгляни, вострушка, Сколько смелости в глупцах, Взявшись весить погремушку На Фемидиных весах. Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут. Но бежит моя буянка... Я один являюсь в суд. Угадайте ж, где беглянка Отыскать могла приют? С председательской гризеткой, Смело к столику подсев, За вином и за котлеткой Повторяет нараспев: "Муза! в суд! Нас зовут, Нас обоих судьи ждут". Перевод И. и А. Тхоржевских ИМПРОВИЗИРОВАННЫЙ ДОНОС Попав под суд из-за доноса, Я судьям сам строчу донос: Когда я шел к вам для допроса, Поэт стишки мне преподнес. Судя по бойкости куплета, Он вас язвит не в первый раз... Арестовать его за это! Арестовать его тотчас! Он зло смеется над преградой, Какую ставят для стихов, Зовет их "страждущих отрадой" И верит в славу храбрецов. Ну как же вам простить поэта За гимны Музочке моей? Арестовать его за это! Арестовать его скорей! Он по героям правит тризну И льстит гонимым без стыда. Пожалуй, петь начнет Отчизну?.. Ведь это дерзость, господа!! Он хвалит то, что мной воспето, И видит ум во мне - не в вас... Арестовать его за это! Арестовать его тотчас! Перевод И. и А. Тхоржевских ПРОЩАНИЕ С ПОЛЯМИ Как кротко-ласково осеннее светило! Как блеклый лес шумит и в глубь свою зовет! Уже надежды нет, чтоб ненависть простила Мои напевы мне и смелый их полет. Здесь навещал меня мечтаний рой прекрасный, Здесь слава мне порой шептала свой обет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Зачем не пел я так, как птица меж ветвями? Как был бы волен здесь я с песнею своей! Но родина моя - унижена врагами - Клонила голову под иго злых людей; Стихами колкими я мстил за край несчастный. Лишь для стихов любви преследований нет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Их ярость скудных средств меня уже лишила; Теперь грозят судом веселости моей. Святою маскою их злость лицо покрыла: Заставлю ль их краснеть я прямотой своей? Пред божествами лжи преступник я опасный; Пред богом истины вины за мною нет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Величье наше пел я над его могилой, О славе вспоминал в надгробной песне я; Но - неподкупная - перед победной силой Убийства государств хвалила ль песнь моя? Когда давал ты, лес, мне свой приют прекрасный, Империю ль я пел? Ее ли солнце? Нет! О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Надеясь мне нанесть позор и униженье, Пусть цепи для меня вымеривает суд! В цепях и Франция. Оковы, заточенье В ее глазах венец моим стихам дадут. Пусть за окном тюрьмы мерцает день ненастный: Мне слава принесет свой радующий свет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Не навестишь ли ты мой угол, Филомела? Когда-то от царя терпела горе ты... Пора: тюремщик ждет; ему так много дела! Прощайте, нивы, лес, долины и цветы! Готовы цепи мне; но я душою страстной Свободе гимн пою, храня ее завет. О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный! Даль рощи, повтори прощальный мой привет! Перевод М. Л. Михайлова ДЕЙСТВИЕ ВИНА Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. От стакана доброго вина Рассудил я здраво, что сатира, В видах примиренья, не должна Обличать пороки сильных мира. Лучше даже в очи им туман Подпускать куреньем фимиама, Я решил, не затрудняясь, прямо, Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С двух стаканов доброго вина Покраснел я, вспомнив о сатирах. Вижу: вся тюрьма моя полна Ангелами в форменных мундирах. И в толпе счастливых поселян Я воспел, как запевала хора, Мудрость господина прокурора, - Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С трех стаканов доброго вина Вижу я: свободны все газеты. Цензоров обязанность одна: Каждый год рассматривать бюджеты. Милосердье первых христиан, Что от нас веками было скрыто, Я увидел - в сердце иезуита, - Осушив еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. С двух бутылок доброго вина Заливаться начал я слезами И свободу, в неге полусна, Увидал, венчанную цветами, - И в стране, счастливейшей из стран, Кажется, тюрьмы сырые своды Рухнули б от веянья свободы... Выпей я еще один стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. Но избыток доброго вина И восторг, и умиленья слезы Безраздельно все смешал сполна В смутные, отрывочные грезы. Будь же ты благословен, обман, Что нам в душу, с утоленьем жажды, Будто с неба посылает каждый Шамбертена доброго стакан. Вино в тюрьме дает совет: Не горячись - ведь силы нет. И за решеткой, во хмелю, Я все хвалю. Тюрьма Сент-Пелажи Перевод В. Курочкина ПРЕДАТЕЛЬСКИЙ НАПИТОК В своей одежде с тальей узкой И с осмоленной головой, Вот - нектар нации французской И честь Бургундии родной! Хоть он почтенных лет, приятель, И с громким именем в стране, Но тсс... друзья, - ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. "Вот друг несчастных", - мне сказали, Его поставив здесь на стол. Меня утешит он? Едва ли! Он чрез полицию прошел, - А там не раз благожелатель Бывал доносчиком при мне. Но тсс... друзья, - ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Едва мы им смочили глотку, Как стали храбрых воспевать И сквозь тюремную решетку Вдали Надежду созерцать. Один из нас, певец-мечтатель, Запел уж песню о вине. Но тсс... друзья, - ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Уже мы славим дружным хором Его источник - виноград, И пьем в честь Пробуса, которым Был насажден наш первый сад, - Богатств Бургундии создатель, Достоин славы он вполне. Но тсс... друзья, - вино ведь злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Нельзя не дать ему острастки; Друзья, продлимте ж наш обед: Пусть, до тюрьмы побыв в участке, Он чрез участок выйдет в свет!.. Ступай, несносный подстрекатель, Нашли мы истину на дне. Но тсс... друзья, - ведь это злой предатель: Он подстрекает к болтовне. Тюрьма Сент-Пелажи Перевод И. и А. Тхоржевских МОЙ КАРНАВАЛ Друзья, опять неделя смеха длится - Я с вами столько лет ее встречал! Грохочет шутовская колесница, Глупцов и мудрых Мом везет на бал. Ко мне в тюрьму, где мгла царит без срока, Пришли Амуры - вижу их в тени, Смычки Веселья слышу издалека. Друзья мои, продлите счастья дни! Любви посланцы всюду проникают, Танцоров радостный несется круг. Касаясь талий девичьих, взлетают И падают счастливых сотни рук. Меня забудьте - нет в печали прока - И прикажите радости - "звени!" Смычки Веселья слышу издалека. Друзья мои, продлите счастья дни! Не раз я, рядом с той, что всех прелестней, Веселый пир наш брался возглавлять. В моем бокале закипали песни, Я пил, вы наливали мне опять. Взлетали искры радости высоко, Из сердца моего рвались они. Смычки Веселья слышу издалека. Друзья мои, продлите счастья дни! Дней не теряйте радостных напрасно И празднуйте - завет небес таков. Когда любимая нежна, прекрасна, Невыносимо горек груз оков. А ныне я старею одиноко, Порой гашу светильников огни. Смычки Веселья слышу издалека. Друзья мои, продлите счастья дни! Когда ж пройдет неделя опьяненья, То соберитесь все в тюрьму мою И принесите радости мгновенье, - И вновь любовь я вашу воспою И вашу радость разделю глубоко, Как между нас ведется искони. Смычки Веселья слышу издалека. Друзья мои, продлите счастья дни! Тюрьма Сент-Пелажи Перевод И. Гуровой ТЕНЬ АНАКРЕОНА "Мы победили! - молвил юный грек, Кладя венки на свежие могилы. - Покиньте Стикс! Мы повторим ваш век, О полубоги, древних дней светилы!" И пред собой в лучах утра Он видит призрак, слышит пенье: "Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора! Мне жизнь была, о греки, сладкий сон При ваших предках, гнавших прочь печали. Когда на их пирах Анакреон Им пел любовь, они цепей не знали. Душе, не жаждущей добра, Чужда любовь и вдохновенье. Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора! Все так же к небесам летит орел, Песнь соловья полна все так же чувства... А где же ваш, о греки, ореол: Законы, слава, боги и искусства? Природа так же все щедра; А пир ваш глух и нем без пенья. Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора! Иди же, грек, сражаться, побеждать! Рви цепь свою! Проснулся страх в тиранах, - Недолго будет варвар сладко спать На ложе роз твоих благоуханных. Недолго с данью серебра Ему брать дев на униженье. Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора! Довольно, греки, потуплять глаза, Довольно вам краснеть пред древней славой! Помогут правой мести небеса, Вернется слава... Мчитесь в бой кровавый! И почва будет вновь щедра: Ей кровь тиранов - удобренье. Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора! Берите у соседей только меч; Их рук не нужно, скованных цепями. Гром Зевса будет с вами в вихре сеч! Звезда Киприды всходит над полями; Вин искрометная игра Ждет победивших из сраженья. Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора!" Исчезла тень певца. Свой тяжкий плен Клянут грозней, с мечом в руках, эллины. Дрожат надеждой камни ваших стен, Коринф и Фивы, Спарта и Афины! Тьму ночи гонит свет утра, - И ваших дев нам слышно пенье: "Пора на родину, пора, Дитя Свободы, Наслажденье! Пора!" Тюрьма Сент-Пелажи Перевод М. Л. Михайлова ЭПИТАФИЯ МОЕЙ МУЗЫ Сюда, прохожие! Взгляните, Вот эпитафия моя: Любовь и Францию в зените Ее успехов пела я. С народной не мирясь обузой, Царей и челядь их дразня, Для Беранже была я музой, - Молитесь, люди, за меня! Прошу, молитесь за меня! Из ветреницы своевольной Я стала другом бедняка: Он из груди у музы школьной Ни капли не взял молока И жил бродяги бесприютней... Представ ему в сиянье дня, Его я наградила лютней, - Молитесь, люди, за меня! Прошу, молитесь за меня! Лишь моему послушный слову, Он кинул в мир отважный клич, А я лихому птицелову Сама приманивала дичь. Пленил он рой сердец крылатых; Но не моя ли западня Ему доставила пернатых? - Молитесь, люди, за меня! Прошу, молитесь за меня! Змея... (ведь двадцать лет, о боже, На брюхе ползал Маршанжи!) Змея, что год то в новой коже Влачащая свои тяжи, На нас набросилась, ликуя, - И вот уже в темнице я... Но жить в неволе не могу я, - Молитесь, люди, за меня! Прошу, молитесь за меня! Все красноречие Дюпена Не помогло нам: гнусный гад Защитника четы смиренной Сожрал от головы до пят... Я умираю. В приоткрытом Аду я вижу вихрь огня: Сам дьявол стал иезуитом, - Молитесь, люди, за меня! Прошу, молитесь за меня! Тюрьма Сент-Пелажи Перевод Бенедикта Лившица СИЛЬФИДА Пускай слепой и равнодушный Рассудок мой не признает, Что в высях области воздушной Кружится сильфов хоровод... Его тяжелую эгиду Отринул я, увидя раз Очами смертными сильфиду... И верю, сильфы, верю в вас! Да! вы родитесь в почке розы, О дети влаги заревой, И ваши я метаморфозы В тиши подсматривал порой... Я по земной сильфиде милой Узнал, что действовать на нас Дано вам благодатной силой... И верю, сильфы, верю в вас! Ее признал я в вихре бала, Когда, воздушнее мечты, Она, беспечная, порхала, Роняя ленты и цветы... И вился ль локон самовластный, В корсете ль ленточка рвалась - Все был светлей мой сильф прекрасный. О сильфы, сильфы, верю в вас! Ее тревожить рано стали Соблазны сладостного сна... Ребенок-баловень она, Ее вы слишком баловали. Огонь виднелся мне не раз Под детской шалостью и ленью... Храните ж вы ее под сенью... Малютки-сильфы, верю в вас! Сверкает ум живой струею В полуребячьей болтовне. Как сны, он ясен, что весною Вы часто навевали мне... Летать с ней - тщетные усилья: Она всегда обгонит нас... У ней сильфиды легкой крылья. Малютки-сильфы, верю в вас! Ужель пред изумленным взором, Светла, воздушна и легка, Как чудный гость издалека, Она мелькнула метеором, В отчизну сильфов унеслась Царить над легкою толпою И нас не посетит порою? О сильфы, сильфы, верю в вас! Перевод Аполлона Григорьева МЕССА СВЯТОМУ ДУХУ ПРИ ОТКРЫТИИ ПАЛАТЫ Нахлобучив, как колпак, Митру, чтобы не свалилась, Возгласил епископ так: "Дух святой, яви нам милость! На дворян твоих взгляни: Нацию должны представлять они. Чтоб беды не приключилось - Ниспошли совет им хоть раз в году. Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" "Что такое? - вопросил Тут бретонец горделивый. - Иль спуститься нету сил? Или он такой трусливый? Откровенно говоря, В троице святой состоит он зря. Впрочем, этот дух болтливый Пригодится нам - случай я найду. Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" Финансист: "Что за напасть? Не дерите даром глотки. Для того чтоб в рай попасть, Надо вызолотить четки. Вот дождешься - низложу! Не таких, как ты, за нос я вожу. Разговор со мной короткий! Выгодней тебе жить со мной в ладу. Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" Закричал тут и судья: "Долго ль ждать тебя мы будем? Иль не знаешь ты, кто я? Мы с Фемидой вместе судим. Суд во всем нам подчинен, Признает тебя лишь для виду он. Всех к покорности принудим! Подчинись, не то привлеку к суду! Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" Тут промолвил Фрейсину: "Мы без божьего глагола Обойдемся. Подчеркну, Что полезней нам Лойола. Сети ткет свои Монруж, И Сорбонну мы воскресим к тому ж. Молодежь мы учим в школах, Белый воротник нынче на виду. Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" "Объяснись же, дух святой!" "Ладно! Взор мой все же меток. Я здесь вижу пред собой Не людей - марионеток. Не хочу я помогать Вам обманывать, плутовать и лгать! Не спасете души этак". "Тише! На тебя мы найдем узду! Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!" Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!" Перевод Вал. Дмитриева НОВЫЙ ПРИКАЗ Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя, что испанцам нужно? - Сынок, они уж не хотят, Чтоб Фердинанд, король недужный, Их вешал, как слепых котят. А мы к монахам черным На выручку спешим И ядовитым зернам Взойти у нас дадим... Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя, как насчет войны-то? - Сынок, не ладится она. Наш государь, скажу открыто, Святоша... Грош ему цена! Нас Генриха потомки Пошлют из боя в тыл. Коль справки нет в котомке: "У исповеди был". Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя, что это за птицы, Зовут траппистами их, что ль? - Сынок, хотела б поживиться За счет французов эта голь. Отомстить собратьям рады, Готовы красть и лгать... Им эмигранты-гады Решили помогать. Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя! Что же будет с нами? - Сынок, вновь палки ждут солдат, А офицерскими чинами Одних дворян вознаградят. Усилят дисциплину: Шпицрутены одним - А ну, подставьте спину! Жезл маршала - другим... Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя! С Францией родною Что станется, пока мы тут? - - Сынок, вновь жадною толпою К нам иноземцы прибегут. Домой вернувшись вскоре, В те цепи попадем, Что мы, себе на горе, Испании куем. Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! - Слышь, дядя! Ты умен, ей-богу! Недаром ты давно капрал. С тобой мы! Укажи дорогу! - Вот это, брат, француз сказал! Отчизна под угрозой, Под тягостным ярмом... Чтоб утереть ей слезы, Мы старый стяг возьмем! Приказ, солдаты, вам... Победа явно Становится бесславна. Приказ, солдаты, вам: - Кру-гом! И по домам! Перевод Вал. Дмитриева ДУРНОЕ ВИНО Будь благословенно, скверное вино! Не опасно вовсе для меня оно. Пусть льстецы, съедая даровой обед, Восхваляют громко тонкий твой букет; Будь благословенно: я тебя не пью - Лишь цветы тарелки я тобой полью. Будь благословенно, скверное вино! Нашему здоровью не вредит оно: Потому что, знаю, - как начну я пить, Я могу советы доктора забыть, - Доктора, который говорит: "Не пей! Время миновало, - говорит, - затей. Можешь петь стихами Вакха торжество, Но, как жрец, не зная, славит божество". Будь благословенно, скверное вино! Постоянству страсти не вредит оно: Потому что, знаю, - охмелев чуть-чуть, Отыщу к соседке заповедный путь; А уж там, известно, не уйдешь, пока Не лишишься вовсе чувств и кошелька... А хозяйка Лиза, как итог сведет, Видимый упадок поутру найдет... Будь благословенно, скверное вино! Нашему сознанью не вредит оно: Потому что, знаю, - ум воспламенив, Ты возбудишь разом стихотворный взрыв; А хмельной слагает песни без труда - Да такие песни, что за них - беда! С песенкой такою на кого найду! Отрезвлюсь - да поздно: уж попал в беду!.. Будь благословенно, скверное вино! Нашему веселью не вредит оно: Потому что в клетке вовсе не смешно... Будь благословенно... Где ж, друзья, вино? Вместо этой дряни - весело, легко Рвется из бутылки резвое клико. Ну, уж будь что будет - наливай, друзья! Наливай, не бойся - уж не трушу я, Наливай полнее - мне уж все равно... Будь благословенно, доброе вино! Перевод В. Курочкина ПОРТНОЙ И ВОЛШЕБНИЦА В Париже, нищетой и роскошью богатом, Жил некогда портной, мой бедный старый дед; У деда в тысячу семьсот восьмидесятом Году впервые я увидел белый свет. Орфея колыбель моя не предвещала: В ней не было цветов... Вбежав на детский крик, Безмолвно отступил смутившийся старик: Волшебница в руках меня держала... И усмиряло ласковое пенье Мой первый крик и первое смятенье. В смущенье дедушка спросил ее тогда: - Скажи, какой удел ребенка в этом мире? - Она в ответ ему: - Мой жезл над ним всегда. Смотри: вот мальчиком он бегает в трактире, Вот в типографии, в конторе он сидит... Но чу! Над ним удар проносится громовый Еще в младенчестве... Он для борьбы суровой Рожден... но бог его для родины хранит... - И усмиряло ласковое пенье Мой первый крик и первое смятенье. Но вот пришла пора: на лире наслажденья Любовь и молодость он весело поет; Под кровлю бедного он вносит примиренье, Унынью богача забвенье он дает. И вдруг погибло все: свобода, слава, гений! И песнь его звучит народною тоской... Так в пристани рыбак рассказ своих крушений Передает толпе, испуганной грозой... - И усмиряло ласковое пенье Мой первый крик и первое смятенье. - Все песни будет петь! Не много в этом толку! Сказал, задумавшись, мой дедушка-портной. - Уж лучше день и ночь держать в руках иголку, Чем без следа пропасть, как эхо, звук пустой... - Но этот звук пустой - народное сознанье! - В ответ волшебница. - Он будет петь грозу, И нищий в хижине и сосланный в изгнанье Над песнями прольют отрадную слезу... - И усмиряло ласковое пенье Мой первый крик и первое смятенье. Вчера моей душой унынье овладело, И вдруг глазам моим предстал знакомый лик. - В твоем венке цветов не много уцелело, - Сказала мне она, - ты сам теперь старик. Как путнику мираж является в пустыне, Так память о былом отрада стариков. Смотри, твои друзья к тебе собрались ныне - Ты не умрешь для них и будущих веков... - И усмирило ласковое пенье, Как некогда, души моей смятенье. Перевод В. Курочкина БОГИНЯ (К женщине, олицетворявшей Свободу на одном из празднеств Революции) Тебя ль я видел в блеске красоты, Когда толпа твой поезд окружала, Когда бессмертною казалась ты, Как та, чье знамя ты в руке держала? Ты прелестью и славою цвела; Народ кричал: "Хвала из рода в роды!" Твой взор горел; богиней ты была, Богиней Свободы! Обломки старины топтала ты, Окружена защитниками края; И пели девы, сыпались цветы, Порой звучала песня боевая. Еще дитя, узнал я с первых дней Сиротский жребий и его невзгоды - И звал тебя: "Будь матерью моей, Богиня Свободы!" Что темного в эпохе было той, Не понимал я детскою душою, Боясь лишь одного: чтоб край родной Не пал под иноземною рукою. Как все рвалось к оружию тогда! Как жаждало военной непогоды! О, возврати мне детские года, Богиня Свободы! Чрез двадцать лет опять уснул народ, - Вулкан, потухший после изверженья; Пришелец на весы свои кладет И золото его и униженье. Когда, в пылу надежд, для красоты Мы воздвигали жертвенные своды, Лишь грезой счастья нам явилась ты, Богиня Свободы! Ты ль это, божество тех светлых дней? Где твой румянец? Гордый взгляд орлицы? Увы! не стало красоты твоей. Но где же и венки и колесницы? Где слава, доблесть, гордые мечты, Величие, дивившее народы? Погибло все - и не богиня ты, Богиня Свободы! Перевод М. Л. Михайлова ДАМОКЛОВ МЕЧ Дамоклов меч давно известен миру. Раз на пиру я сладко задремал - И вижу вдруг: тиран, настроив лиру, Под тем мечом мне место указал. И я сажусь и смело восклицаю: - Пускай умру, с вином в руке, шутя! Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя. Вина! - кричу я слугам добродушно. - Вина и яств!.. А ты, тиран-поэт, Встречая смерть чужую равнодушно, На мой же счет строчи пока куплет. Ты убежден, что, всех нас угнетая, Уймешь наш вопль, стихами заблестя. Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя. Ты хочешь рифмой тешить Сиракузы; Но если так, ты родине внемли: Отчизны голос - голос лучшей музы... Жаль, вам он чужд, поэты-короли! А как душист, поэзия родная, Малейший цвет, с ветвей твоих слетя!.. Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя. Ты ждал, что Пинд тобой уж завоеван Ценой твоих напыщенных стихов; К ним лавр тобой был золотом прикован, Чтоб ты в венке предстал на суд веков; Но ты в другом венце дал цепи краю: Их взвесит Клио много лет спустя... Тиран! твой меч я - видишь - презираю, Пою и пью, стихам твоим свистя. - Презренье? Нет! мне ненависть сноснее! - Сказал тиран и дернул волосок; И меч упал над лысиной моею... Тиран отмстил - свершился грозный рок. И вот я мертв, но снова повторяю В аду, крылами смерти шелестя: - Тиран, твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя. Перевод И. и А. Тхоржевских РАЗБИТАЯ СКРИПКА Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали! Доешь остаток пирога, Пока его от нас не отобрали Для ненасытного врага! Вчера плясать здесь стан врагов собрался. Один из них мне приказал: "Сыграй нам вальс". Играть я отказался; Он вырвал скрипку - и сломал. Она оркестр собою заменяла На наших праздничных пирах! Кто оживит теперь веселье бала? Кто пробудит любовь в сердцах? Нет скрипки той, что прежде вдохновляла И стариков и молодых... По звуку струн невеста узнавала, Что приближается жених. Суровый ксендз не строил кислой мины, Заслышав музыку в селе. О, мой смычок разгладил бы морщины На самом пасмурном челе! Когда играл он в честь моей отчизны Победный, славный гимн отцов, Кто б думать мог, что в дни печальной тризны Над ним свершится месть врагов?! Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали! Доешь остаток пирога, Пока его от нас не отобрали Для ненасытного врага! В воскресный день вся молодежь под липки Уж не пойдет теперь плясать. Пошлет ли жатву бог, когда без скрипки Ее придется собирать?.. Смычок мой нес рабочим развлеченье, Больных страдальцев утешал; Неурожай, поборы, притесненья - С ним все бедняк позабывал... Он заставлял стихать дурные страсти, Он слезы горя осушал; Все то, над чем у Цезаря нет власти, Простой смычок мой совершал! Друзья! скорей... ружье мне дайте в руки, Когда ту скрипку враг разбил! Чтоб отомстить за прерванные звуки - Еще во мне достанет сил! Погибну я, но пусть друзья и братья Вспомянут с гордостью о том, Что не хотел в дни бедствия играть я Пред торжествующим врагом! Ко мне, мой пес, товарищ мой в печали! Доешь остаток пирога, Пока его от нас не отобрали Для ненасытного врага! Перевод И. и А. Тхоржевских СТАРЫЙ СЕРЖАНТ Рядом с дочкой, страданья свои забывая, Удалившись от ратных трудов на покой, Он сидит, колыбель с близнецами качая Загорелой, простреленной в битвах рукой. Деревенская сень обласкала солдата. Но порой, выбив трубку свою о порог, Говорит он: "Родиться еще маловато. Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог!" Что же слышит он вдруг? Бьют вдали барабаны. Там идет батальон! К сердцу хлынула кровь... Проступает на лбу шрам багряный от раны. Старый конь боевой шпоры чувствует вновь! Но увы! Перед ним ненавистное знамя!.. Говорит он со вздохом, печален и строг: "Час придет! За отчизну сочтемся с врагами!.. Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог! Кто вернет нам нашедших на Рейне могилу, Во Флерюсе, в Жемаппе погибших от ран, Гордо встретивших вражью несметную силу, За республику дравшихся добрых крестьян? К славе шли они все! Без раздумий, сурово, Не боясь ни лишений, ни бурь, ни тревог... Только Рейн закалит нам оружие снова! Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог! Как синели мундиры, когда батальоны Нашей гвардии шли, наступая с холма! Там обломки цепей и обломки короны Замешала с картечью свобода сама! И народы, решив, что царить они вправе, Возвеличили нас, кто победе помог. Счастлив тот, кто из жизни ушел в этой славе! Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог! Только рано померкла та доблесть святая!.. Нас вожди покидают, превращаются в знать, - С черных уст своих пороха не вытирая, Тут же стали тиранов они восхвалять. Им себя они продали, - продали вскоре, И свободу вернуть нам никто уж не мог... Нашей славой измерили мы наше горе. Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог!" Тихо дочь напевает, склонившись над пряжей, Песни нашей бессмертной и доброй земли, - Песни те, что смеются над яростью вражьей, Песни те, от которых дрожат короли. "Значит, время пришло! - ветеран восклицает. - Содрогнется теперь королевский чертог! - И, склоняясь к малюткам своим, повторяет: - Смерть хорошую, дети, пусть подарит вам бог!" Перевод Ю. Александрова ЧЕСТЬ ЛИЗЕТТЫ О дамы! Что вам честь Лизетты? Вы насмехаетесь над ней. Она - гризетка, да... Но это В любви всех титулов знатней! Судью, священника, маркиза Она сумеет покорить. О вас не сплетничает Лиза... Не вам о чести говорить! Всему, что дарят ей, - ведете Вы счет в гостиных без конца, А на балах вы спины гнете, Златого чествуя тельца... Империя во время оно Легко могла всех вас купить, А Лиза гонит прочь шпионов... Не вам о чести говорить! Под пеплом разожжет Лизетта Всегда огонь... Решил ввести Ее в среду большого света Один барон, чтоб быть в чести. Ее краса и двор принудит Ему вниманье подарить... Хоть фавориткой Лиза будет - Не вам о чести говорить! Тогда вы станете, наверно, Твердить, что вы - ее родня, Хвалу кадить ей лицемерно, К ней ездить каждые два дня... Но хоть могли б ее капризы Все государство разорить - Не вам судить о нравах Лизы, Не вам о чести говорить! Вы в чести смыслите, простите, Не больше, чем любой лакей, Что возглашает при визите У двери титулы гостей. Кто на ходулях этикета - Душою тем не воспарить... Храни господь от вас Лизетту! Не