В ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ШЕСТОГО МЕСЯЦА, ОСТАНОВИВШИСЬ ОКОЛО ХРАМА ВОСТОЧНЫХ ЛЕСОВ* Смотрю на озеро издалека - Холмам подобна в этот час волна. Сегодня у меня легко на сердце, Сижу один, мечтаю дотемна. Шутя маню взошедшую луну И вспоминаю склоны гор Сисай*, Звон колокольный слушают у храма - И я и все восточные леса. Никто, конечно, не гадал, не ждал, Что я опять приду на склоны гор. Монах, с которым прежде подружился, Не позабыл поэта до сих пор. Ничто сегодня не нарушит сна, Прохладный ветерок открыл окно. На крупорушке завтра спозаранку Один я буду очищать зерно. ВЫПАЛ СНЕГ И СТАЛО ХОЛОДНО. НА ПУТИ К УЕЗДАМ ШАО И ФУ* ПИШУ О СВОИХ ЧУВСТВАХ Вечерний мрачен небосвод. У дома снег глубок. И ветер северный свистит, И так мороз жесток! От стужи леденеет кровь, Хотя тепло одет. Не зарумянится лицо - Вина ни капли нет. Застыли пальцы у меня, Их разогнуть невмочь, Я прячу руки в рукава И мерзну день и ночь. Так много-много тысяч ли Прошел за десять лет. И где ж я горя не видал? Где не встречал я бед? Чуть-чуть погреюсь у костра - И снова в дальний путь! Но прежде чем поводья взять; Мне хочется вздохнуть. Не оттого моя печаль, Что муки зря терплю, А оттого, что не был я У Юйских стен в бою.* СЛЫШУ КРИК ГУСЕЙ Вся слива в цвету, Опьяняет ее аромат. Жаровня остыла. Надел я весенний наряд. Но в Ханьском лесу ни души. Тишина в Циньгуане*. Гусей провожаю. Их стаи на север летят... НОЧЬЮ НА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ ДЕНЬ СЕДЬМОГО МЕСЯЦА ВНЕЗАПНО ПОШЕЛ ДОЖДЬ; ОСЕННЯЯ ЗАСУХА МИНОВАЛА; ВОСПРЯНУВ ДУХОМ, ПИШУ КОРОТКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ Спалило солнце молодые всходы, А сорняки вовсю зазеленели. Хотел забыть об этом и не смог, Всю ночь грустил, ворочаясь в постели. И вдруг услышал музыку небес, - То снизошел к нам легендарный Шунь! Дождь застучал о высохший карниз*, - О, как ласкает ухо этот шум! СОЧИНИЛ ЭТИ СТИХИ В ТРЕТИЙ ДЕНЬ ДЕВЯТОГО МЕСЯЦА, КОГДА ПЛЫЛ В ЛОДКЕ ПО ОЗЕРУ Я слышу детишек Насмешливый крик: "Смотрите, Каков старик! Он к озеру вышел И в лодке крестьянской Плывет не спеша - Напрямик!" Здесь трудятся Дотемна рыбаки, Но дни теперь Коротки. Покроются вскоре У хризантемы Инеем Лепестки... Леса покраснеют В праздник Чунъян, Окутает горы Туман, На жертвенных столиках Добрые вина Будут В домах крестьян. Я знаю, В тот день захмелеет сосед, Но в этом Порока нет, Ведь так отмечают Чунъян в деревне Вот уже Десять лет! МАЛЕНЬКИЙ САД Тесно травам в маленьком саду, Норовят прорваться сквозь плетень. Темный тут склоняется к земле, Под его листвой густая тень. С томом Тао Цяня* я лежу, Дочитаю книгу до конца - И пойду вскопаю огород - Не пройдет впустую этот день. В НОЧЬ НА ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА НЕ МОГ ЗАСНУТЬ ДО ВОСХОДА СОЛНЦА В постель не ложусь, Не унять мне печаль и муку. Стар я и болен, До самой зари не спится. Сяо-сяо - Колышется ветка бамбука. И - чжэ-чжэ - Поют за окошком птицы. Военный налог Собирали дубиной и плетью; Но пленников дальних Освободить не сумели.* Так разве могу О себе лишь одном скорбеть я? О времени горьком Слезы лью у постели... ПИШУ ВО ВРЕМЯ СИЛЬНОГО ДОЖДЯ И ВЕТРА Ветер словно задумал Встряхнуть, опрокинуть горы, Ливень как будто хочет Воду из рек расплескать. Ветхая крыша промокла, Боюсь, обрушится скоро, Слышу шум за окошком - В сердце - тоска, тоска... Петух перестал кукарекать, Не слышно собачьего лая, Мертвые ворон и коршун Камнем упали вдруг, Стар я и тяжко болен, Где мой покой - не знаю, Встаю с постели, вздыхаю, Сердце сковал недуг. Три года по воле неба Поля урожай давали. Злосчастное утро сгубило Плоды человеческих рук. Слова не помогут горю - Что толку в моей печали? Не лучше ль опять, согнувшись, Налечь на привычный плуг? Соседи забыли песни, Тяжко стало в деревне, Дети, женщины плачут, Мир этот им не мил! Достану я с полки книги, Прочту заклинанья древних: Пусть упорядочит небо Сферы стихийных сил! ВЕСНОЙ СМОТРЮ ВДАЛЬ На земле и в небесах Снова музыка весны, С наших гор и с наших рек Тень унынья сметена. Солнце бросило лучи В пену радужной волны, Ива тянется к земле - И густа и зелена. Но соленою слезой Оросил я свой халат, К пленникам, что смерти ждут, Сердце птицею парит. Да помочь не в силах им, И, печалями объят, Я вздыхаю вновь и вновь - От зари и до зари... В НОЧЬ НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТОГО МЕСЯЦА ВООБРАЗИЛ, ЧТО Я В ЧЭНЬЮАНЕ, ОКОЛО БЕСЕДКИ, ГДЕ РАСПРОЩАЛСЯ С ТАН ШИ* У южной стены стою на тропинке, Глядя тревожно вдаль. Здесь, в Чэньюане, возле беседки Осталась моя печаль. Цветы мэйхуа опьяняют пришельца. Что мне сулит весна? В прошлом вода в Лучжэньском бассейне* Тоже была зелена... ПАСТУШОК Опечален ли тем пастушок, Что глубокое дно в реке? Не страшна пастушку глубина, Он плывет верхом на быке. На спине у большого быка, Словно в лодке, плывет пастушок, Словно в лодке, верхом на быке Он реку пересек... Далеко до горы идти, Хлынул дождик с черных небес, Пустыри окутала мгла, В дымке серой теряется лес, Вышел внука старик встречать, Лишь услышал звуки рожка, Скоро в теплый загонит хлев Пастушок своего быка. ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЬ В день девятый весеннюю мглу Вдруг рассеяло солнце, сверкая. Я про старость забыл и недуг, Здесь, в местах безмятежных, гуляя. Вся в багровой росе, так свежа Увлажненная груша морская*. Дамба в зелени мокрой травы, Блещет озеро, взор ослепляя. Ветви ивы, простое вино, Захмелев, неподвижно лежу И на жирную землю смотрю, На родившую всходы межу. Не считайте, что горный старик Бесполезен для жизни мирской - Говорю, просветлев и бодрясь: Да пребудет Великий Покой! x x x То с удочкой Под ветром и луной, То в травяном плаще Под непроглядной мглою Дни провожу. А рядом - домик мой, На запад от причала, над водою. Случится рыбу продавать - боюсь И приближаться к городским воротам, Я к почестям и славе не стремлюсь, О них мне думать даже нет охоты! Поднимется волна - Чиню весло. Спадет - Я лодку привяжу канатом, Иль разрезаю синих вод стекло И возвращаюсь с песнею обратно. Здесь все меня, с кем только я знаком, Считают по ошибке Янь Гуанем*, А я себя считаю рыбаком Обыкновенным, без чинов и званий! СЛАВЛЮ МЭЙХУА Где ветхий мостик за двором почтовым, Ты расцвела в глухом уединение. Вот снова вечер В зареве багровом, Одна ты Со своей печалью снова, Да шум дождя, Да ветра дуновенье. К чему тебе с весенними цветами О первенстве вести пустые споры! Терзаясь завистью, Пускай их спорят сами! Увянет все, И жалким прахом станет... Лишь запах нежный Не исчезнет скоро! СИНЬ ЦИЦЗИ x x x Слагаю стихи по дороге в Лэйян* и посвящаю их судье Чжан Чуфу Перед горой свет тусклый фонарей - Ждать сумерек недолго в эту пору. И облака бродячие скорей Спешат улечься засветло на гору. Кричит кукушка где-то в стороне, Вдали стоят лачуги, тесным кругом... Здесь, в Сяосяне, и случилось мне С моим старинным повстречаться другом. И вспомнились Минувшие дела! В заветной шапочке И с веером пред войском Провел я юность,* Не сходя с седла, В походах ратных, В подвигах геройских. А нынче в сердце горечь лишь и мгла, Себе я "Чжаохунь"* пишу заране... О, шапочка, ты в жизнь мою внесла Так много бед, лишений и терзаний! НА ПУТИ В ХУАНША Стихи слагаю о весеннем ветре, Крою и режу терпеливо строки, А предо мною, словно на картине, Стремнины гор и бурные потоки. Кружится чайка легкая поодаль Над лодкою, что кажется безлюдной. Бродячий пес на пустыре. Крестьянка Спешит домой, день кончив многотрудный. Бамбук и сосны В зелени нарядной, С последним снегом В царственном уборе... И снегу этому они так рады, Хотят красою с мэйхуа поспорить! Воронам же, гнездящимся на ветках, Все нипочем! Нахохлились сердито И крыльями без жалости сбивают На землю гроздья белого нефрита. НЕ ВИЖУ МЭЙХУА В ЮАНЬСИ С горы отвесной струи ледяные Несутся вниз с громоподобным ревом. Дверями на ручей глядят лачуги Под камышовым почерневшим кровом. Дым очага под облаком косматым Ввысь устремился и в пути растаял, А на стекле затопленного поля Теней и бликов трепетная стая. Бреду тропинкой, Огибаю гору, И вдаль смотрю я Взглядом изумленным: Кто посадил там, на востоке, рощу, Что вытянулась поясом зеленым? Густой бамбук волнуется под ветром. Не спорю, он по-своему прекрасен. Но жаль, что мэйхуа нигде не видно, - Она могла бы рощу так украсить!.. СОВЕРШАЮ ПРОГУЛКУ НА ОЗЕРО ЭХУ И, ВЫПИВ ВИНА, ПИШУ СТИХИ НА СТЕНЕ ТРАКТИРА Весна осела прочно на равнине - Пастушья сумка всюду зацветает. На борозды распаханного поля Ворон крикливых опустилась стая. Я стар и сед, а в сердце чувства бродят. Кому и как их изольешь весною? В лучах заката вывеска трактира. Там, верно, отпускают в долг хмельное. Живу в тиши, Природой наслаждаясь, И в праздности Проходят дни за днями. Вот скотный двор. Кунжут и шелковица У западной стены сплелись ветвями. В зеленой юбке, в кофте белоснежной Выходит незнакомка за ограду. Она спешит родителей проведать Теперь, когда окрепли шелкопряды. x x x Высоко в небе громоздятся скалы, Над ними облаков крылатых стая, А здесь, внизу, петляя меж домами, Шумит ручей, все звуки заглушая. Холодные дожди отморосили, Цветы поблекли и опали вскоре. И мне по нраву - этот теплый ветер, Под ним лугов взволнованное море. Бокал из яшмы Припасен на случай, И наготове Жертвенные травы. Неутомимые в труде крестьяне Теперь решили погулять на славу. На посох опираясь, незаметно Хочу я обойти их стороною. И вдруг на мост спускаюсь, К ним навстречу, Увидев, что они пришли за мною. ПИШУ РАДИ ЗАБАВЫ НА СТЕНЕ ДЕРЕВЕНСКОЙ ХИЖИНЫ Уже темнеет. Но еще в деревне Повсюду кур и уток гомон слышен. Как разрослись тутовник с коноплею! - Их ветки простираются над крышей. Тот счастлив, кто довольствуется малым, Такому я завидую невольно. В конце концов что требовать от жизни? Наелся, сыт - и этим будь доволен. Я вижу Молодую поросль ивы, И отмели - Не те, что прежде были. Вот здесь когда-то ручеек струился, Теперь его теченье изменили. Когда на свет рождается ребенок, Здесь чуда от него не ждут большого И говорят: "Вот и невеста Юям!" Или: "А вот и зять для дома Чжоу!" НА ПРОВОДЫ ОУЯН ГОЖУЯ*, ОТЪЕЗЖАЮЩЕГО В ОБЛАСТЬ У* Пускай весною небо смотрит хмуро - Ты все равно готовь коня в дорогу. Весна всегда с ненастьем неразлучна, И ясных дней дарит она немного. Лишь путь проделав трудный и опасный, Познает странник горе и страданье. И люди лишь тогда и познаются, Когда влачишь ты дни свои в изгнанье. Как снег, Бутоны мэйхуа цветущей. Как шелковые кисти, Ветви ивы... Спою тебе я песню на прощанье, Чтобы печаль развеять в день дождливый. Ты уплывешь под крышею сампана*, И мне с тобой не разделить обеда... Сунцзян, Сунцзян*, не будь тебя на свете, Поэт бы вдохновения не ведал! СТИХИ О СНЕГЕ НА РИФМЫ ФУ СЯНЧЖИ, ПОМОЩНИКА ПРАВИТЕЛЯ ОБЛАСТИ Я у ручья живу в уединенье И коротаю время за стихами. Нетронутого снега Вы светлее! Я так взволнован этой встречей с Вами! Вы здесь - и стае чаек белокрылых Отныне не гордиться белизною. Я удивляюсь, как посмели крабы Шуршать в песке за вашею спиною. А воздух свеж, И дышится легко мне. И грезится мне подвиг, Жизнь иная! Вот почему я, глядя на снежинки, О доблестном Чэнь Пине* вспоминаю. Одно досадно: воробьи в испуге Вспорхнули и исчезли в чаще леса. И перед башней с дерева упала, Белей нефрита, снежная завеса. x x x Вот растаял туман. На пшенице роса. И заброшенный пруд рядом прячется в ивах. Все умыто дождем, В небесах бирюза, Все умыто дождем, В небесах бирюза, Тот же ветер весны, Зелень вся в переливах. Где-то, вторя друг другу, тиху и току Протрубили сигнал* к моему возвращенью, Вызвав в сердце моем И печаль и тоску, Вызвав в сердце моем И печаль и тоску. Скорбны их голоса, Заунывно их пенье. НА РИФМЫ ПИСЬМОВОДИТЕЛЯ ЧЭНЯ ИЗ УЕЗДА ЦЯНЬШАНЬ Под горой Эхушань небольшой павильон Сиротливо ютится у края дороги. Ярким светом луны Небосклон озарен, Ярким светом луны Небосклон озарен, Ветер листья сухие Бросает под ноги. Кто поймет, что в стихе, ныне сложенном мной, Словно скованы стужей поэта дерзанья? Тушь застыла. И кисть В пелене ледяной. Тушь застыла. И кисть В пелене ледяной. Ей теперь лишь и петь Про печаль расставанья! СЛАВЛЮ ЧАЙНУЮ РОЗУ Пробудились цветы, Все в слезинках росы. В это раннее утро Цветам не до сна, Тихо шепчут о чем-то И ропщут они, Недовольные тем, Что уходит весна. И неведомо им, Что на том же дворе, В гуще зелени - роза, Юна и нежна. Ею были похищены Чары весны, И в тени до поры Притаилась она. Нет, не в ярком наряде Вся прелесть ее, Чистота, непорочность Сильней красоты. Даже ивовый пух Не притронется к ней, Опадая, ее Не коснутся цветы. Как из матовой яшмы, Ее лепестки, И росинки на них Ровным светом горят, Словно после купания Вышла Ян Фэй* И с собой принесла Теплых струй аромат. ПИШУ В СТИЛЕ "ХУАЦЗЯНЬ"* Один плыву я На своем челне. На сотни ли Разливы вешних вод. Под плеск волны Я задремал, и мне Приснилось, что Си Ши Со мной плывет. Когда проснулся - Никого. Закат. Дома деревни В сумерках видны, И абрикосов Розовый наряд Кострами Полыхает у стены. И облако Вечернее плывет, Пять - десять капель Падает вокруг... Что там за девушка Цветы на поле рвет? Но где она, Куда исчезла вдруг? Вот наважденье! Там - никого. Там - ветер. Он, без сомненья, Пух ивы Развеял Своим дуновеньем. x x x Лазурные взмывают в небо горы, На их вершинах - отблески заката, Холодный ветер западных просторов Над берегом проносится куда-то. Листвы густой волнуется поток, И в нем затерян розовый цветок. И нежной красоте его не надо Ни почестей, Ни славы, Ни награды. Красавица печальная в молчанье На подоконник уронила руки. Вдруг в тишине послышалось рыданье - Стон сердца, истомленного в разлуке. Так далеко отсюда до Хэньяна! Он все не едет к ней, ее желанный. Гусей завидев, просит их с мольбой Для милого взять весточку с собой. ПИШУ РАДИ ЗАБАВЫ О ТОЛЬКО ЧТО ВЫРЫТОМ ПРУДЕ В халате нараспашку, непричесан, Брожу и созерцаю здесь природу. И сладкое к вину себе готовлю, Арбуз поглубже погружаю в воду. Стекая со ступеньки на ступеньку, Звенит о камень струйка дождевая. Я вырыл пруд, водой его наполнил И в нем луну умыться приглашаю. Узорами расписанная балка Двоится, преломленная волною. И отраженьем повторенный лотос Алеет предо мной и подо мною. А над водой красавица склонилась, Помадой щеки нежные румянит... Ей только бы собою любоваться: Нет зеркала - так в пруд она заглянет! ОДИН ПРОВЕЛ НОЧЬ В ГОРАХ Ничтожны века моего свершенья, Все - от начала до конца - ничтожны. Вокруг надолго осень утвердилась, И тишиною насладиться можно. Не спится мне. И слух мой жадно ловит Все шорохи и звуки поздней ночи. Бурлит, шумит ручей неугомонный - На что он вечно сердится и ропщет? Серп месяца, и бледный и холодный, Навеял грусть. И грусти нет предела. Далеко где-то петухи проснулись - Ко мне их перекличка долетела. Здесь мир иной. Здесь слава и нажива Еще собой не заслонили света. Но почему так рано встали люди И трудятся задолго до рассвета? ПО ДОРОГЕ В ЧАНЬШАНЬ На склоне северном горы давно Брожу один меж рисовых полей, Не раз уже испробовал зерно На полосе, где медленный ручей. Здесь, за стеной, вина себе купил, Сварил рыбешку с мелкой чешуей... С горы внезапно холод подступил. Похоже, дождь ударит проливной. Все небо затянулось тучей вдруг, И не осталось тени ни одной. По улице, где высится бамбук, Торговец дынями проходит стороной. НОЧЬЮ НА ПУТИ В ХУАНША На каждой ветке яркий свет луны. Сороки потревоженной полет, И ветра вздох. И в мире тишины Цикада-полуночница поет. Благоуханье рисовых цветов Несет богатый урожай с собой. И не о том ли мне из-за кустов Лягушек сонм галдит наперебой? Неярких звезд светильники зажглись На небосклоне где-то далеко. Вдруг капли дождевые сорвались Перед горой с бегущих облаков. Там, где дороги резкий поворот И через речку мостик навесной, Как прежде, неожиданно встает Двор постоялый в зелени лесной. В ГОД ИЮ* БРОДИЛ В ГОРАХ И СЛАГАЛ СТИХИ О ТОМ, ЧТО ВИДЕЛ На холм, под сосны, удалялся в зной, В дождь прятался в беседке тростниковой, В часы досуга этой стороной Я проходил и возвращался снова. Здесь пил вино, глядел на водопад, Обняв рукой причудливые скалы. И здесь опять, как день тому назад, Пора проснуться для меня настала. Сегодня Сына женит мой сосед, А у другого - Замуж дочь выходит. Всю ночь у них не меркнет яркий свет, Гудит толпа, от дома к дому бродит. Как много надо ветру и росе Потратить сил и приложить старанья, Чтоб рис весной зацвел на полосе, Благоухая утреннею ранью. СТРОФЫ О ПОИСКАХ ВЕСНЫ Продрогший, в сетке листьев бирюзовых, Бамбук вознесся над глухой тропой. Река и горы В отблесках багровых, В лучах заката Он стоит, суровый, Один, С бескрайнею своей тоской. Вверяя думы мэйхуа прекрасной, За паутиной он не мчится вслед, Он ждет весну - Вседневно, ежечасно, Не расточает Аромат напрасно, Его души Не распознать вам, нет! НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ x x x Стихнет над дальними мачтами скоро Ветер - все реже его дуновенье. Парус поднял я, отплыть собираюсь, Легкая лодка приходит в движенье. Шест не беру и не трогаю весел - Сильное нас подхватило теченье. Волны повсюду, гонимые ветром, Бликов игра, голубое свеченье. Кажется, горы плывут мне навстречу Ими любуюсь я в эти мгновенья. Нет, как и прежде, они неподвижны, Движется лодка сама по теченью. ФАНЬ ЧЭНДА В ДЕНЬ ХОЛОДНОЙ ПИЩИ ПИШУ О ТОМ, ЧТО ВИДЕЛ НА ПРОГУЛКЕ ЗА ГОРОДОМ Трактир дорожный на краю села, И тополей густых ряды вокруг. Кумирня обветшалая в тени, Где горько-сочный шепчется бамбук. Подсматривает цапля с высоты, Как ставит кто-то вершу в тростники. Вороны подлетевшие клюют Бумажных денег белые листки.* ...Идут старухи-свахи впереди* Нарядных и сияющих невест. И юноша учтиво старика, Немного захмелевшего, ведет. Сегодня добрый праздник на селе И веселы крестьяне здешних мест! А торжествует потому народ, Что урожайным был прошедший год! НАЧАЛО ЛЕТА 1 Свежим утром на башню взошел... На просторе широком Ни следа от весны - Значит, время расстаться с весной. Листья тута в росе, Созревает стареющий кокон, Не к цветам, а к плодам Манит бабочек утренних рой. 2 Когда бы паутины в сотни чи Весеннее сиянье задержали! ...У стоязычки* голосок пропал, А ласточки туда-сюда снуют. Над верхом крыши не проходит день*, Под ясенем густыми тени стали, Разносит ветер тонкий аромат С полей, где злаки добрые цветут. В БЕСЕДКЕ БЕЛОЙ ЦАПЛИ Я, уставший скиталец, На дворе постоялом скучаю. День за днем у перил Все гляжу я на воды реки. Ветра с запада нет, Мне дождя не дождаться - я знаю: От двуречья Чанцзян Слишком горы Хуай далеки!* В ДЕНЬ СТАНОВЛЕНИЯ ВЕСНЫ ПРОГУЛИВАЮСЬ ЗА ГОРОДОМ Старый мост бамбуком укреплен. Всходы на холмах зазеленели. Там, где изваяние вола, Слышится мелодия свирели. Низко-низко ветви опустив, Над водою выстроились ивы. Нежною блестя голубизной, В речке волны плещутся игриво. У ворот управы городской В час вечерний многолюдно стало, В устье, где с утра царил покой, Паруса торопятся к причалу. День весны немыслим без вина, И без песен, без стихов заветных, Без картинок ярких на шелках, Без флажков на шапках разноцветных.* НА ЗАКАТЕ ВЕСНЫ ХОЖУ ОКОЛО ПЛОТИНЫ Нет ни дымка в харчевнях и трактирах, Похолодели речки и ручьи. Прошли драконьих лодок состязанья*, Развеян хмель и барабан молчит. В Шимэне украшает ветка ивы Прически женщин зеленью листвы. В Дункоу помнят Персика источник, Когда справляют проводы весны.* Весне конец, конец цветенью ивы, И мы к закату дней своих идем. Завидев в небе облако, мечтаю Под старость возвратиться в отчий дом. С утра в Чанъани праздник и веселье*, В столичном блеске солнца не видать. Мне ж, рыбаку, отшельнику, скитальцу, Осталась тихой грусти благодать! НА КРЫШЕ ГОЛУБАЯ ЧЕРЕПИЦА На крыше голубая черепица, Закрыты окна шторой расписной. На поручни моста облокотившись, Любуюсь зеленеющей рекой. Здесь ветра нет, но небо все усеял Пух ивовый, поднявшись с берегов. Здесь нет дождя, но с грушевых деревьев Опали наземь лепестки цветов... ДУМАЯ О ПУТИ В ХАНЧЖОУ И на мели, и в глубине Опавшие цветы красны. Весь день несется парус мой По шелку радужной волны. Где листья тута со зрачок - Там, значит, не было дождей, А где колосья полегли, - Там дул, наверно, суховей. Лишь для волов и для овец Есть путь в нагроможденье скал. Я слышу лай собак в селе, Да еле тропку отыскал... И вот живу под сенью ив, - Что в мире лучше, чем покой? Зачем к чинам стремиться мне, Блуждая в суете мирской? ЭКСПРОМТ В БЕСЕДКЕ ЧЖУНХУ, НАПИСАННЫЙ ШЕСТНАДЦАТОГО ЧИСЛА ЧЕТВЕРТОГО МЕСЯЦА Уже за полдень. Петухи кричат. И солнца круг застыл над головой. В чжан высотой беседка вобрала Всю пустоту, охваченную светом, А я в тени. Когда же дождь пойдет, Окутаюсь густою чернотой И стану думать: скоро ль запах трав На крыльях принесет весенний ветер? В ДЕНЬ ПРИХОДА ЗИМЫ ГУЛЯЮ В СЕВЕРНЫХ ГОРАХ БЛИЗ ХАНЧЖОУ Вечер года настал, Одноцветны застывшие горы. Неподвижны озерная гладь И туманная даль. Тучи холод несут, Снег пойдет и, я думаю, скоро. В этот праздничный день На душе почему-то печаль... Кипарисы, бамбук - На морозе как будто продрогли, Одряхлевший камыш Словно спит - неприветлив и дик. Я с бамбуковой палкой Шагаю по горной дороге, А без палки, конечно, Я б Северных гор не достиг... ПОД КУДРАНИЕЙ Вдыхаю утром запах свежий Сосновой и еловой хвои. И под кудранией и тутом В тени спасаюсь днем от зноя. Рис пожелтел, к земле метелки Невидимая сила тянет, А у кустарника цветы Красны и все еще не вянут. Осенней иволги наряд Изящен и красив на диво, Порхают бабочки в саду - Непринужденно и игриво. Собаки поднимают пыль, Повозки догоняют с лаем, И петухи поют вовсю, С насестов во дворы слетая. Купца я встретил и спросил: "Почтенный, удостой ответом, - Ты сколько тапочек сносил, С товаром странствуя по свету?" "Что думать о ногах, мой друг, Коль рот порой наполнить нечем? Котомка, видишь, тяжела, До боли натирает плечи... А коли плошка для еды Давно сухая и пустая, Что о богатстве говорить, Торговлей мелкой промышляя?" "Я был чиновником, - в ответ Сказал торговцу я с почтеньем, - Но вот уж более трех лет Живу от мира в отдаленье. Твоя судьба с моей судьбой, Пожалуй, в чем-то очень схожа, Твои печали и мои, - По сути, друг, одно и то же!" ВТОРЯ ЛИ ЦЗЫЮНУ*, ПИШУ ДЛИННЫМИ СТРОКАМИ ВО ВРЕМЯ СНЕГОПАДА Заката желтизна, и все сильней мороз. Не видно даже на дворе ворон. Бросает ветер камни и песок, Жестоко дуя с четырех сторон. Халат мой затвердел, хожу в броне, Зато жидка подкладка - как вода, Я о восточном ветре возмечтал* - Тогда уже минуют холода! Но право, на земле ив небесах Есть место самым странным чудесам: Смотрю - бумага светится в окне, Смотрю, не верю собственным глазам! Он, Будда, хлопка драгоценный пух Бросает* и земли меняет вид. Сам Дух Зимы бросает с высоты За горстью горсть рассыпчатый нефрит!.. На посох опершись, открыл я дверь, И - рябь в глазах... Безбрежна белизна. Мир в пустоте размешан... Пустота! В ней нет опор и без границ она! Я годы молодые вспомнил вдруг - Была разгульна жизнь и весела. Сквозь рощи яшмы, изумруда лес, Меня туда тропинка привела... Собаки резвы и горды орлы, Стремителен коня лихого бег. Нет, до норы не добежит лиса, Ее сейчас настигнет человек! Хухайский богатырь* - где он теперь? Я сам себя узнать могу едва, Но вспоминаю прежний звук стрелы, Так голосит голодная сова. ...У северных соседей жизнь бедна, Ничем я не могу утешить их, Но по душе им то, как я в мороз Пишу, затем читаю новый стих. Да что поделать? Холод руки свел, И кисть в руке застыла в тот же миг. Тушь замерзает, и под мой халат Морозный воздух струями проник... 4 АРИИ XIII-XIV ВВ. Период Юань ЮАНЬ ХАОВЭНЬ ВАН ХЭЦЙН БО ПУ МА ЧЖИЮАНЬ ЦЯО ЦЗИ ЧЖАН КЭЦЗЮ ГУАНЬ ХАНЬЦИН СЮЙ ЦЗАЙСЫ ЮАНЬ ХАОВЭНЬ ПИР ВЕСНЫ Вся буйная зелень на блюде весны, и ласточки - шпильки в уборе весны. Весенним брожением опьянены, ждем пира весны, ликованьем весенним полны. x x x Опали пахучие мэй лепестки, на ивовых ветках закрыты глазки. Но полнится персик дыханьем весны - мы ветви сорвем, ликованьем весенним полны. x x x Пахучие мэй из сугробов видны, ждут почки на иве дыханья весны. Согреемся чаркою с добрым вином и тихо споем, ликованьем весенним полны. x x x Как круглая яшма*, луна в ночи, чисты, как хрусталь, дерева на заре. Пируют в чертоге своем богачи в шелк_о_вых одеждах на ярком ковре. А на задворках - цветы да луна. Сегодняшней ночью повсюду весна! ВАН ХЭЦИН ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Ветви ив в подпалинах заката, зыби вод - смарагд зеленоватый, ткут завесу дождевые струи. Дивный сон весны грядет, меня чаруя. ВЗДЫХАЮ Были утра весны, будут осени дни - никому не прервать нескончаемой их череды. Как уходит весна, так цветы увядают, бледны, и слабеют лучи на исходе ущербной луны. Угасает луна... Опадают цветы... ТАЙНЫЕ ЧУВСТВА Прокричал петух, луч луны потух. Ах, тревожно мне стало вдруг, милый друг. Как любили мы, знают все о том. Кто про нас прознал, шепоток пустил?.. Вся горю стыдом. ВЕСЕННИЕ ЗАМОРОЗКИ В благовонных покоях* гуляет весенний сквозняк, закрывает раскрытые почки ивняк, у тропинки морозцем прихваченная бирюза не свежа, не душиста, ароматы застыли, певуний молчат голоса, жухнут краски в лесах. Где ты, ласточка? Прилети! Страшно яблоньке стылой одной расцвести. БО ПУ ВЕСНА Солнце пригрело весенний склон, ветер ласкает резной балкон, меж тополей затаились качели, иволги в ивах запели, и лепестки плывут под мостком. ЛЕТО Прервался дождь, уходят облака. Остуженная дыня так сладка! Навис над домом ивовый шатер, и, расстелив под пологом ковер, снимает дева тонкие шелка. ОСЕНЬ Упали осколки вечерней зари на село, на ветке, подернутой дымкой, нахохлился ворон, последняя лебедь отчаянно машет крылом, желтеют цветы, пламенеют листы, вода зеленеет, - чернеют недвижные горы. ЗИМА Прозвучал рожок где-то за окном, тонкий серпик смотрит на затихший дом. Речку, склоны горные снегом замело. Частокол бамбуковый да дымок над кровлями - притулилось к берегу дальнее село. ВЕСНА Удлиняются дни, ветры мягко-тихи. Растрепались вихры, и огонь на щеках - я резвлюсь, как ребенок, с кувшином в руках. Что за дивное место в горах! Ах, подольше бы длились весны золотые деньки... ЛЕТО Тонкие бамбуки тянут ветви к просини, тополя тенистые копят злато к осени, под ветвями ясеня скрылся двор в тени. Ветер южный, ласковый, ты развей печаль мою, кручину отгони. ОСЕНЬ Листья старой чинары летят не спеша, разбросал белый лотос цветы по воде. В этот час у поэта тревожна душа. Ветвь прощания. Иней. Стихи на летящем по ветру багряном листе*. ЗИМА За дверями пала белая пороша. Все забудется за чаркою хорошей. От Восточного Владыки станем ждать вестей.* Только раньше нас, людей, их услышит из-под снега ветка мэй. ИГРА НА ФЛЕЙТЕ Тучу пронзила, скалу - на куски! - голосом яшмы прозрачным волшебная флейта, иней с небес пал на пески, мечутся птицы под ветром, сбиваясь с полета, облачко скрыться спешит на балкон Фэнхуан*, в сумерках кажутся снегом цветы мэйхуа. Вдруг - тишина... Флейта затихла. Над теремом всходит луна. ИГРА НА ЦИНЕ Циня струна, словно лед, холодна, пальцы искусны - песня тепла и нежна. Слышу, как иволга вылетела из леска, ветер шумит, ниспадают дожди. Ночь глубока, лодка цветистая скрылась среди тростника. Слез не унять, на душе затаилась тоска, песня грустна... Сянжу ушел, и Вэньцзюнь остается одна*. ПЕСНЯ "Снежинки солнечной весной"... Мелодия томит, и сердце бьется, цветам не спится под луной. Иль это снова голос Ду Вэйнян* чарует мир, и песня ее льется над звездною Серебряной рекой*, над теремом, где облака летят сквозь мрак ночной?.. РЫБАК Желтый тростник над недвижной болотной водой, ивы зеленые свесились с дамбы крутой. Здесь не услышишь клятвы пустой. Цапля да чайка кружат над рекой - эти друзья неразлучны с тобой. Счастлив и горд, как всесильный владетельный князь, - темный старик над рекой восседает с удой. x x x Я пленен не вином, я стихами пленен, обращаюсь к стихам, когда зол и хмелен. Что мне люди! - Свободу дарует луна. Дар небесный - мелодия, песня и чарка вина. x x x Травы лечат печаль, смех даруют цветы. Сбрось чиновничью шапку*, уйди от мирской суеты! Был могуч Чжан Хуа* - но его затерялись следы, был разумен Цзыя* - но его затерялись следы, краснословен Лу Цзя* - и его затерялись следы... Всю премудрость ушедших веков ты услышишь в словах рыбаков. ВЕСНА Удлинился денек, потеплел ветерок. С домочадцами, весел, гуляет удельный князек. Рукава у халата влажны от вина. Из прически растрепанной выпал цветок. ЛЕТО Жарко-знойные дни! Зацветает гранат, издалека доносится лотосов аромат. Неподвижны, привязаны к ивам ладьи... Поищу-ка беседку, раскину подстилку да сброшу одежды в тени. ОСЕНЬ Тихо ропщет сверчок, стали росы уже холодны. И срывает листы ветер западный, зол и силен, и озябшие гуси с бескрайней кричат вышины. За восточным плетнем старый Тао, конечно, хмелен*. ЗИМА Туч тяжелый ковер лег к последней луне, уже можно для чая снежок растопить на огне. И вино, и барашек всегда дорожают зимой... Пусть скорее цветут мэйхуа! Не полить ли их теплой водой? x x x Солнце красное село, небо завечерело, и озябших ворон стая к сохлому древу слетела. Я сегодня напрасно румяна клала на лицо - вестник-гусь не несет долгожданное мне письмецо. x x x Багровое солнце ушло на закат, осеннее небо сомкнулось с осенней водою. За дальними тучами дикие гуси кричат. Быть может, они, наконец, принесут письмецо дорогое?.. MA ЧЖИЮАНЬ ОСЕННИЕ ДУМЫ Черный ворон, и старое древо с сухими плетьми. Мост вознес над потоком горбатое тело. Конь усталый. И западный ветер на древнем пути. И светило на запад готово сойти. И с надорванным сердцем стоит человек у земного предела. ДВЕНАДЦАТЬ ЛУН НАЧАЛЬНАЯ ЛУНА Все волшебно! - Весна, город, мрак, мост из звезд. Все деревья - в огнях, как в цветах. Припорхнула прелестная песенка - Он! Это он, чье жилище таится в ветвях под Горой Черепах. ВТОРАЯ ЛУНА Мэйхуа за деревней цветет, в грушах, персиках буйная бродит весна. Вереница карет чуть за пылью видна, и дорога спешащих прохожих полна день Цинмина грядет. ТРЕТЬЯ ЛУНА Предстоит омовение нам. Дивный день! Столько дев на зеленых брегах! Одурманен, блуждаю в пурпурной пыльце средь цветов, словно выросших в царских садах... Так уходит весна. ЧЕТВЕРТАЯ ЛУНА Дуновенья вечерние н_е_жны, прогоняют весну соловьиные всхлипы. Выпив браги из слив, мы свалились в канаву, ждут нас в доме на свитках прелестные лики. Как стихи безмятежны!.. ПЯТАЯ ЛУНА Улыбается мальва, смеется гранат: декламирует сяньшэн поэму "Лисао"*, хмельной. Наблюдаю, как ласточки строят гнездо под стрехой. Чу, призывные гонги - "Излом орхидей"* за рекой! Дружно лодки спешат. ШЕСТАЯ ЛУНА Небо - ширь, зал - нефрит, кубок - лед! Так от чань не беги*, как бегут духоты. Был у нас уговор: чуть раскроется лотос, захмелеем вдвоем мы со старцем святым во дворце без забот. СЕДЬМАЯ ЛУНА Позлащенный платан облетит... В одиночестве чудной любуюсь луной, и с экрана луны юный лик неотрывно глядит... К двум далеким звездам, разделенным Небесной рекой, нет, увы, мне пути*. ВОСЬМАЯ ЛУНА Пуст дырявый сосуд для вина. Как посланец Чан Э, дух коричный летит*, небо чисто, и башня осенней луной пронзена - нестерпима краса, что когда-то цзянчжоуским Юем была создана. ДЕВЯТАЯ ЛУНА Помню лодку на хладной реке, хризантемы и парус под самым окном. Это словно следы на покинутой сцене. Обещал из Дайьяна* прислать человека с письмом. И живу я в тоске! ДЕСЯТАЯ ЛУНА Сюань Мин* нас весною поманит - и ударит морозцем по нежным бутонам! Снова снежные тучи нависнут над домом. Но согреюсь под пологом девы парчовым - и на рифмы потянет. ОДИННАДЦАТАЯ ЛУНА Вы когда-то меня полюбили, в моем склепе, владыка, весной навещали. Не открыли души - одаряли вещами. Отзвучали те песни, что нас услаждали... Вы игрушку забыли. ДВЕНАДЦАТАЯ ЛУНА Пробирает мороз, дует северный ветр, наше страдное лето еще далеко, под снегами цветам мэйхуа нелегко. Но подбавь-ка, Владыка Востока, немного снежку - урожай будет щедр! x x x В чайник вина нацедил, свеженькой рыбки купил и на просторе любуюсь на дальние тучи и горы. Здесь и родятся стихи - на ветру, под луной... Мысли мои от рождения слишком легки, быть мне чиновником не с руки. Уйду-ка домой! У РЕКИ СЮНЬЯН* Проводила гостей до реки, уже осень, вода холодна. Где-то плачет пипа*, обнажая сердечные раны, - Сянжу слышит, конечно, и грустью душа смущена... Посветлела луна, я уже не хмельна, да и гости не пьяны. КУМИРНЯ НА ГОРЕ УШАНЬ Вечером дождик встречай, тучку с зарей провожай. Только и дождик, и тучка покинут тебя без следа... - Так нам поведал Сянван* этот сон, что его посетил на Янтай*. Тучка истает - ты снова один, дождик иссякнет - и снова один. Тяжко нависли двенадцать вершин. ОСЕНЬ За лазурной кисеею дева дремлет беззаботно. Я гляжу - и лоб покрылся влажным потом. После позднего застолья терем, к счастью, опустел. Долго с лестницы замшелой я на Млечный Путь глядел, и чулок намок... У колодца лист платана, светлячки роятся, и перила под луною серебрятся. ВЗДЫХАЮ О МИРЕ Восточный плетень, что полвека стоял, покосился в кустах, беседка в бамбуках пуста, навес чуть заметно провис у моста, дамба лежит у пруда. Рыбацкую флейту я, трезвый, люблю, рыбацкие песни пою во хмелю. Насмешки своей Янь Цзылин* от меня не скрывает, и все же я буду учиться у Мэн Гуантая!* Смеются - и пусть! От бурь и волнений к озерам и рекам навек удалюсь. x x x Плачут птицы горные утром у окна, будят старца горного ото сна. "Возвращайся!" - слышится с ветки мне. "Не дойдешь!" - разносится в вышине. Не найти ль пристанище - отдохнуть в тепле, в тишине?.. ПРОСТАЯ РАДОСТЬ 1 В лесной глуши живу, от всех далек, лишь только свежий ветерок порою залетит в мой скит. Мы с ним забыли о мирских делах - богатстве, славе, прочих пустяках. 2 В деревне дни беспечны и длинны. Цикады дальние слышны, раскрывшиеся лотосы нежны, жужжат над ними медуницы. И я, как бабочка, лечу... - Такие снятся сны. ПРОЗРАЧНЫЙ ГОРНЫЙ ПИК К закату от села в цветах, от лавки с крышей травяной уходят тучи, дождь утих, сияет небо чистотой, и догорающей зари на горных склонах - полоса, и на шелку весенних трав мазками - бирюза. ВЕЧЕРНИЕ СНЕЖИНКИ НАД РЕКОЙ Догорает закат, и кружится снежок - то ли мэй лепестки, то ли ивы пушок. Живописная ночь опустилась над стихшей рекой. Свой улов собирает рыбак и уходит домой. ПАРУСА ВОЗВРАЩАЮТСЯ К ДАЛЬНЕМУ БЕРЕГУ Солнце закатилось, винный флаг спустили, лодки запоздавшие к дому заспешили. Аромат за хижиной - облетает куст. У моста горбатого рыбный рынок пуст. ГУСИ САДЯТСЯ НА ГЛАДКИЙ ПЕСОК Шлю письма на север, шлю письма на юг, средь трав и деревьев прибрежных теперь притулился. Так нежные утки, отставши от стаи, теряют подруг... Я много бродил, мой домишко давно покосился. ХРАМОВЫЙ ГОНГ В ВЕЧЕРНЕЙ ДЫМКЕ Прозрачен древний храм за дымкою сырой. Благословен покой души вечернею порой, неспешный мерный гонг несется в западных ветрах, и в созерцанье погружается старик-монах. ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ НАД РЫБАЦКОЙ ДЕРЕВНЕЙ Вот и ветви затихли под лучами зари, лишь на дамбе за ивами все поют и поют рыбари, пока сети не высохнут, поразвешенные на ветру, все гадают, как сызнова порыбачат они поутру. x x x На закате весна, увядают цветы, опадают цветы, когда тихо уходит весна. Нас покинет весна - и такая придет тишина! Оттого-то улинцы * грустят, когда нас покидает весна. x x x Уснули в домах, рассиялась луна, и тени прекрасных цветов заиграли на шторе окна. Качаются ветви - людская тоска им смешна. Сокрылась луна, и опять я осталась одна. x x x То ветра порывы, то дождь проливной. Цветы опадают, пух ивы летит над землей. Тоскую за шторой... Чу! - слышу кукушку, она кукует-рыдает: вернись к нам обратно, весна. x x x Ах, розанчик у реки, щечки - персик наливной. Вот отрада для руки! Словно яблонька, прелестна и легка, Я поглажу эту крошку - золотую лотос-ножку, обниму осинку-талию - до чего ж она тонка! x x x На лотосах капли дождя, росинки на розах у стен, висит над двором аромат заинеенных хризантем. Как тень одинока! По веточкам сливы луна опускается ниже... Четыре часа прождала я напрасно. Жестокий, тебя ненавижу! x x x Я не жгу фимиама, к цинь не тянет мня. О весне размечталась, хоть давно уже с нами она. Солнце встало высоко, а я сплю у окна, лишь цветочника голос за шторой пробудит ото сна. x x x Сижу над рекой и слежу за волной: взметнется, плеснет и проносится мимо. А горы на западе неколебимы. Спускаюсь к воде я с простою удой - и в душу нисходит покой. x x x Я стою на вершине, распустивши власы. Тени сосен распластаны солнцем по склону горы, пруд Тайе затихает в чарах лунной красы, облачка набегают, не слыхать детворы. И закат угасает... Так проходят хмельные часы. ЦЯО ЦЗИ БЛАЖЕНСТВО Осень в ртутном котле выплавляет зарю. Тает в чане для чая снежок на огне. На плывущие мимо беседки опавшие листья смотрю, мнится - ветер в Улине задул по весне. Где вы, Цяо и Цин?* Над сосной облака. Скоро пальмовый ковш опустеет, быть может, и, как сянь, от росы захмелевший, вздремну я на каменном ложе. Ветви тихо дрожат, обезьяны кричат, но уже чуть заметно бледнеет луна, пробуждается сяньшэн от пьяного сна. x x x Неистовствует река, в волнах расплескалась луна, гора в отдаленье видна. Кто в силах сдержать уходящий поток, уплывающие облака? Гора остается одна. На зорьке вечерней студеной парчою искрится волна, расплавленным золотом море окрасил осенний закат... Вот погреб, он полон вина, но кто его выпьет до дна? Лишь чайка одна мне верна. x x x Случайные чаек штрихи, не зашелестят тростники, осенние воды тихи. Но только над озером вьются кострищ отдаленных дымки, нарушив покой этих мест, и небо, и землю - все, все растревожив окрест, безветрие дали безоблачной, гладь озерка... Настойка крепка, к нам песня доносится издалека, и месяц блестящий на гору залез. УЖУ ОДИН НА ХОЛОДНОЙ РЕКЕ Кто холодной зимой, когда блещут снега, мне составит компанию? Ждет мэйхуа. Челн привязанный спит на банке пустой, буйный ветер свистит над жухлой травой. Где тут клев отыскать? Бреду с удой. Ветер - с ног валит, кружит. И потрескались руки от стужи. НА СТЕНЕ В ДОМЕ СУНЯ РИСУЮ БАМБУК Тени туч улетают к востоку. Осколок луны. Поздней осени вид - в половину стены. Колос желт, феникс робок, и ветви нежны. Звоны яшмы слышны... Не ищи на закате звучавшие утром слова, дни в долине пустой холодны, не приходят к красавице сны. Только ветер поглаживает рукава. x x x Весенних иволг в ивах переливы, волшебных ласточек волнующий полет, созвучия ветров, шуршащих в сливах, - так все чарующе-красиво, что странник равнодушно не пройдет. ПРОГУЛКА К ГРОТУ БЕССМЕРТНОГО Веками таится грот старца укромный, на каменный столб опирается небо, как зубья горы Хуашань*, верхушки бамбуков неровны. Вздремну на Небесной террасе*, пьян. Листья шуршат от вечернего ветерка, недвижны лазурные облака, на лотосы пал аромат румян. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Я склонилась к изгибу перил. Бледный месяц сквозь грушу глядит. Мох пропитан вечерней росой, и шелк_о_вый чулок холодит. Что же он не идет? Сердце стонет-кричит. Для него благовонья курятся в ночи... НАДПИСЬ В ДРЕВНЕМ ДУХЕ НА ВЕЕРЕ Лес тысячедревый засох, невозвратно погиб, орлы не взлетают на тысячи пиков крутых, на заячьих тропах - ни зги, и стерты людские следы. Как облаком легким окутан, челнок - сиротливый листок, в бамбуковой шляпе, в плаще травяном, снежком убелен старичок - замерзший удильщик на речке застывшей совсем одинок. ВОТ ПЕЙЗАЖ С ив свисает миллионом нитей бирюза, страсти стихли, безмятежная, молчу. Жаль весну, и слез полны глаза. Но поток весенний унесет печаль - ночью выпал дождь из красных лепестков, плывущих по ручью. ИЩУ ЦВЕТЫ МЭЙХУА В зимний день я брожу далеко за селом, вдоль ручья ветки мэй прихватило ледком. Сквозь деревья просвечивает гора, аромат принесли ветра. Мир укрыт белым шелковым полотном. Был хмелен я - теперь отрезвлен холодком. Ранит сердце напевом весна, в облаках побледнела луна. ЛОДКА В ХРИЗАНТЕМАХ Под дождем моросящим озябли цветы, дым над лодкой стоит, опадают листы, ветви заиндевели, в них - серпик луны, духом осени весла полны, и цветы по воде все плывут и плывут... Или я - среди звезд на плоту? В чарке "Стебель злаченый" искрится. Словно Тао почтенный, я - вольная птица. В ЗАПАДНОМ КАБИНЕТЕ* ДИН ЧАОЦИНА, ПОЛУСКРЫТОМ В ТУЧЕ Когда осень в окне - яшмы чудится звон, а весна закипит - ароматы плывут. Опускается грушевым облаком сон, будто я на Ушань вознесен или дух Хаожаня* сюда возвращен! И, от скверны спасен, в нежном мареве жду, когда нас унесет в поднебесье дракон. ОСЕННИЙ ВЗГЛЯД Обнажая скалу, облетают листы. Безотрадна душа... Как ступени круты! И хорош теремок мой, да я в нем одна, только ивами окружена, и осеннего взгляда не скрыть, хоть и брови густы. ОСЕННИЕ ДУМЫ На листьях у груши осенний румянец, на ветках застывшего инея глянец, трепещут заката шелка, дожди поливают с утра до утра, и с запада дуют ветра. Но ниточка чувства крепка, без милой такая напала тоска! Что слышал о ней ты, о, путник, приехавший издалека? Сокрыли гусей облака, и карпа не шлет мне река*, и кисть не рождает стиха... В ЮЭ ВСПОМИНАЮ СТАРИНУ Тучи, тучи над Пэнлаем, травы закустились, лисы расплодились*, древние строенья в камни обратились, всюду пыль густая. Кто б сегодня мог с Юцзюнем доблестью сравниться?* И красавице Си Ши снова не родиться. Ночи пахнут морем, плача птиц полны. В мире нет весны. ЧЖАН КЭЦЗЮ ОСЕННИМ ДНЕМ НА ОЗЕРЕ Перед домиком Су* тополя все еще зелены, песни флейты далекой слышны. И к усладе брегов, скрытых сенью листов, поспешают челны. Посох свой отложил. Среди грустных могил - шепот вечной сосны... Обезьянья тоска*. Надо мной облака. Осень. Листья красны. ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР Густо пахнет трава, и клубятся, летят облака. Предзакатная грусть... Ах, весна! Была чарка вина, была лодка легка, было ржанье коня... Птица плачет-кричит, ливень бьется в ночи. Персик в ветре восточном свой наряд растерял. Ах, взглянула бы милая двор наш розовым стал. В УМЭНЬ ВСПОМИНАЮ СТАРИНУ Словно тигр в горах, спрятан храм в облаках. Я вернулся опять на Дунтин: ветви мэй на брегах, окуньки на столах, и цветет мандарин. Здесь когда-то жил Бо, Уский князь мог бродить. Как стихи Су Дунпо, мне Дунтин не забыть. Плачут птицы в тиши - будто ропщет Си Ши. ОСЕННИЕ ДУМЫ Только гуси что-то пишут на холодных облаках, словно феникс сиротливый. отражаюсь в зеркалах. Ветер осени ночами навевает мне тоску, потому что Вас увидеть не могу. Одинокая, возьму бокал вина. Свечка тает. Я одна, я хмельна... Рассветает. ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР Сизая дымка дождя спрятала холм ввечеру, ярко раскрашенный челн качается на ветру. Воды текут, тучи плывут... Тщетно любить! Чувства ушедшего сердце не в силах забыть! Ах, все осталось на прежних местах: дрозд на ветвях, козодой в цветах*, качель - в тополях... ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Плачет турач* в розовом ливне цветов на горе, мечется ласточка над тополями на нашем дворе, уточки спят, на пруду тиха вода, зелена. Медлит, никак не уходит весна. К вечеру бабочки-брови подкрашу тайком: вдруг да во сне милый вернется ко мне, влекомый парчовым стихом. НА ОЗЕРЕ Здесь в могиле изгнанник лежит... Меркнет прелесть Си Ши. О, великий Су Ши, ароматы весны, среди блеска волны веют яркие сны. Гонг над древним дворцом в вечереющей мгле, старой пагоды тень растворилась в тумане, лепестки на земле... Словно все это в Таоюане*, в тихом ветре весны. ОСЕННЯЯ НОЧЬ НА СИХУ Сосна - в девять ли, горы в тучи ушли, храм за облаком скрыт, только гонга удары до нас долетают. Конский топот в цветах, смех веселый в кустах, и повсюду поют о Пэнлае. Вижу, в сумрак вечерний оделась гора, Это значит - домой возвращаться пора. Между зубьями гор обод дивной луны, дух коричный летит с вышины, где, одна, дева в лунный чертог заточена. ОСЕННИЕ ДУМЫ Любимый далеко - за Яшмовой заставой*. Луч серебрится. Тишь. Я вся дрожу. Мороз свернуться лотосы заставил и на платане жемчуга оставил. Гусь-вестник не летит. ...Я вновь тебе пишу. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ 1 На ветках, окутанных дымкой, кукушка всю ночь куковала. И ветер утих, и дождить перестало, над грушей расцветшею - серпик луны, сережки на иве - средина весны. Тревожны и коротки сны! А ночи еще ведь длинны... 2 Вышивать я устала, иголки в руках не держу, растеряла все шпильки и праздно лежу. Уж соловушка в ивах оплакал весну, танец начали ласточки за занавеской. Вешний ветер силен - все опять пристрастились к вину. В ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ ДЕВЯТОЙ ЛУНЫ НА ОЗЕРЕ Дует западный ветер, колышет над озером ивы. Я в красивых одеждах, и челн мой - красивый. Чайка дремлет на глади нетронутых вод, мотыльки окружают пожухлый цветок... Пью вино - лишь затем, чтоб не знать ни забот, ни тревог. ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР Как уйти, свернув циновку, милый друг? - Суетится парочка пичуг, выпал дождь из тучки одинокой, лепестков осыпавшихся много. Здесь была весна, она ушла далеко. ОСЕННИЙ СОН Западный ветер летит из родимой земли, там меня ждут, за тысячи ли. Небо краснеет, как осенью лист, гуси кричат, мысли хмельны. Пальмы, дожди, осенние долгие сны. НОЧЬ НА ЗЕРКАЛЬНОМ ОЗЕРЕ Над гладью Зеркального озера ширь облаков, укутала осень парчой берега, под ветром, хмельные, колышутся тени цветов. А ночь так тиха... Над западным лесом призыв мой несется с челна - очнись от волшебного сна! Вовсю рассиялась луна. Летит на луане - Она*! НОЧЬ ВЕСНЫ Стрижи летят - Пьянящая пора. Пион цветет - к стихам влечет весна. Дождило нынче с самого утра, легла луна среди двора. Растопит лед моя игра, и скрасит ночь кувшин вина. ЗЕРКАЛЬНОЕ ОЗЕРО Унылые склоны, с ветвей опадают листы... Стихи сочиняем, как ветер свободны, вольны. На челн безмятежная тучка с небесной глядит пустоты, вода холодна и чиста поутру, туманен нефритовый обод луны. Мы тянем вино, как святые в миру.* НА ОЗЕРЕ Средь тополей, один, танцую и кружусь, горлянку подниму - и снова приложусь. А протрезвев, покину мир цветов, в травинках, лепестках весь ворочусь - в мой яшмовый сосуд подлить еще вина. Дождь грушевых цветов: пришла весна. НА РЕКЕ С тихим клекотом гуси летят на прибрежный песок, одинокая утка к закатному свету спешит. У воды пара хижин да редкий лесок, будто кисти мазок, чуть заметный челнок - это с песней негромкой заходит рыбак в камыши. СТИХИ, НАВЕЯННЫЕ ОЗЕРОМ Разбежались по озеру тени пахучих ветвей, легкий дождик стучит, и светло, как в романсах Су Ши. От цветов мэйхуа берега снова стали красны - так бывает всегда в дни весны. В эту пору Сиху обольстительнее Си Ши. НОЧЬ ВЕСНЫ Не развеять свече эту вечную вешнюю муку, не поются стихи, я одна и грустна. Средь ветвей абрикоса застряла луна, и журчит ручеек под корнями бамбука. ВЕСЕННИЕ ДУМЫ Суетятся стрижи в предвечерней прохладе весны. Опадают цветы - под мостом уже воды красны*. Через стену повесы игриво глядят*, за ветвями зелеными ржут скакуны. ВЕСЕННИМ ДНЕМ НА ОЗЕРЕ Во мне бурлит весна - пора испить вина. Как на картинном свитке, тень ивы зелена. Лик девы на качелях сильней цветка влечет. Я подниму свой парус - уйдем в безбрежье вод. ВЕСНА КОНЧАЕТСЯ И соловушка сник, и у ласточки грусть - ах, уходит весна, и прекрасный осунется лик. Всех к вину пристрастил нас могучий Владыка Востока, и под ветром весенним жужуб оробевший* затих. НАДПИСЬ К МАЛЕНЬКОМУ ПЕЙЗАЖУ НА ВЕЕРЕ Где ты теперь, любимый? Нет от тебя вестей. Уже уходит осень, и в небе - крик гусей. Луна светла. Но грустью полны глаза, и на застывшем лотосе - слеза-роса. С РЕКИ ШЛЮ ПИСЬМО ДРУГУ В ЮЭ Словно тушью черта, вьется тропка, черна, я не знаю цветов, что несчетно растут у реки. Ах, как трудно писать мне - разлукой душа смущена! ...Опадают цветы, и плывут по воде* лепестки. ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ На Сиху мы сегодня хмельны, наслаждаемся ветром весны. Словно яшмовый конь в удилах золотых, ускользает весна, опадают цветы. Одеяло украшено утками*... Дева душиста, нежна... Но когда я очнулся от сладкого сна и взглянул из окна, стало жутко! Как же я не заметил?! Миновала весна... ЧУВСТВО РАЗЛУКИ До свиданья, цветы! Снято платье весны, над беседкой блаженства деревья тенисто-густы. Склоны дальних холмов скрыла цепь облаков. Приютите прохожего, ивы, пока зелены. Не забыть мне вовек этот дивный пейзаж. Экипаж, чуть замедли свой бег! О, прощай... И ушел человек. ВЕСЕННИМ ДНЕМ ЗА ГОРОДОМ Гусь в пустых небесах, ворон в сохлых ветвях, грусть разлуки - туман на песках: то ли свиток Ван Вэя в размытых штрихах*, то ли хижина Тао среди тополей, то ли клумбы Улина в весенних цветах... Где гулякам стреножить коней? ВЕЧЕРНЕЕ ВДОХНОВЕНИЕ НА ОЗЕРЕ Я опять во хмелю, лихо песня летит. Под луной ледяная волна лижет брошенного скакуна. Занавеска с цветами струится, как пушинка, легка, чаровница на меня шаловливо глядит. ВЕСНА КОНЧАЕТСЯ Где же он? Опадают, красны, лепестки уходящей весны. Как ступени у башни круты, высоки! Напеваю и тихие слезы роняю... Х_о_лмы. Берег реки. И заката лучи догорают. ОСЕННИЙ ВЗГЛЯД Тополя, тополя у воды на песке, чуть доносятся звуки пипа с челнока. Улетели в Хэнъян мои гуси, устремилась туда и река... Дева-яшма* печальна в своем теремке. Сник осенний хрисанф*, и застыла на листьях багряных роса. ПРОСТИВШИСЬ Мне остались лишь сны на холодной постели, и посланья, что по небу гуси несут, и осенние лотосы, заполонившие пруд. Я одна. Отложила убор золотой. Улетел феникс мой, над террасой пустой праздно светит луна. ГОЩУ НА ГОРЕ ЦЗИНЬХУА Дождь красных лепестков над мшистою тропой, и тополиный пух, и вешний ветр в ветвях. Жаль, в этот раз Цинмин я проводил в гостях и не слыхал, как ночью плакал козодой. НОЧЬ ВЕСНЫ Дождь тучи унесли, посеребрился свод, любуюсь я луной, и сам пригож собой. Я к дому подхожу, где милая живет, мне хорошо, цветы смеются за восточною стеной. ВЕСНА Флейты громко поют, барабаны большие ревут. В этом чудном саду так тепло на весеннем ветру. Ах, как деньги летят - все скупают цветенье весны. Мы уходим за город гулять, на Сиху до утра пировать, пьем за чаркою чарку до дна, веселы и хмельны. ЛЕТО По чистейшей лазурной воде прокатилась волна. Зелены абрикосы, но брага из них так хмельна! Остудили арбузы - они, словно лед, холодны. На циновках под тюлем лежим, в чарки свежая бражка бежит. Отхлебнем - и тихонько поем, веселы и хмельны. ОСЕНЬ Ржет оседланный конь, туч раскинут шатер, как парчовая ширма, гряда этих Западных гор. Слава, почесть - что дым иль туман, дуновением унесены... Юаньмин* в сад родимый ушел: за восточным плетнем хорошо! Мы по милым тропинкам идем, веселы и хмельны. ЗИМА Завывают ветра, и клубятся, летят облака, из небесных глубин ниспадают густые снега. А в шатре золотистом тепло, наши девы нежны, спущен войлочный полог, и чаши душистого зелья полны. Пьем еще и еще, веселы и хмельны, веселы и хмельны. УХОДЯЩАЯ ВЕСНА К засыхающей сливе от горы сиротливой спрыгнул радуги светлый мосток. Грусть пипа, чуть заметен челнок, козодоя печальный звучит голосок, на кусте чайной розы застыл аромат, как на свит