на ранней заре протрубит, Крик дикого зверя раздастся во мраке ночном. Тяжелые тучи окутают весь горизонт, Вечерняя изморось выпадет мелким дождем. Не зря по тропинке я долго кружил и плутал: Откроется мне одиночество горных громад. Уйду вдоль ручья, что манит и манит без конца, И в далях бескрайних забуду дорогу назад. Хочу полюбить этот странный неведомый мир, По красным ступеням дойти до небесной страны. Любовью своею оставил меня государь, Но горные кручи мне будут вовеки верны. ДОСАДА У ЯШМОВЫХ СТУПЕНЕЙ* Во дворце наступит вечер, опущу жемчужный полог. Светляков кружится стая - притаилась, вновь взлетела. В эти сумерки над пряжей буду долго я трудиться, Оттого лишь, что у мыслей о любимом нет предела... ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ ПРИНЦ Уже луга зазеленели узорным шелковым нарядом, Уже садовые деревья покрылись красными цветами. О том, что милый не вернулся, ни слова говорить не надо, Ведь к возвращению его увянет все убранство сада. ПРОВОЖАЮ СОВЕТНИКА ВАН СЭНЖУ Приближается лето. Прозрачные дни холодны. Уходящей весной городские предместья полны. И цветы и деревья с узорною схожи парчой, И озера и месяц сияют, как шелк расписной. Почему нам одним в эти вешние дни суждено Говорить о разлуке и пить на прощанье вино! Провожают тебя берега, что травой заросли, Уходящая лодка твоя исчезает вдали. Нет, во мне не иссякла к далекому другу любовь: Оттого я в тоске, что уже не увидимся вновь. В ОЖИДАНИИ ДРУГА Речные затоны душистой травой заросли - Вот будет подарок для радостной встречи с тобой! Смотрю и смотрю на далекий речной горизонт, Когда же мы встретимся снова, мой друг дорогой! Дорога сюда хотя и не очень длинна, Но и горы и реки преградой встают на пути. С тех пор как уехал, минули и месяц и год, А доброму другу никак до меня не дойти. Прозрачные ветры колышут мой полог ночной, Луна одиноко стоит у пустого окна. Когда же я снова смогу тебя за руки взять, Прочесть тебе оду и выпить с тобою вина? НА ЗАКАТЕ ЗИМНЕГО ДНЯ СИЖУ БЕЗ ДЕЛА В бесконечных бумагах наконец-то просвет наступил, И я смог, распрямившись, взглянуть на деревья и луг. Шелестя лепестками, заполнили лотосы пруд, И разросся-разросся окно затенивший бамбук. Не залатаны щели - повсюду течет с потолка. За закрытыми окнами тишь в комнатенке моей. В бирюзовом тумане холодные горы видны, Вдалеке открывается взору равнина полей. Я почувствовал с грустью: душа моя рвется домой, И бескрайние дали мой снова заполнили взор. И ветра и морозы свирепствуют ночью и днем, Разнотравье степное теряет душистый убор. Для чего нам звучанье дворцовых свирелей и флейт! В тишине все сильнее усталость от дальних дорог. Я сойду незаметно со старой повозки моей, Над осенним затоном сорву хризантемы цветок. УСТРАИВАЮСЬ В ЖИЛИЩЕ Мой дом в переулке скрывает вечерняя тень, На голую пустошь выходит дырявый забор. Вдали чуть виднеются южной реки берега, В неясном тумане - подножие западных гор. Я двери открою и ветер осенний вдохну, Увижу из окон холодный рассвет вдалеке. Под ветром колышутся лотосы в старом пруду. Дрожат от мороза бутоны их в южной реке. В Восточной столице* я б счета не знал серебру, Но лучше с восточного поля ячмень соберу... ЛЮБУЮСЬ ВИДОМ ТРЕХ ОЗЕР Над бескрайними водами в дымке горит закат: Поднимаюсь на пагоду. Птицы летят домой. Предо мной расстилается ровный степной простор, И с рекою сливается быстрый ручей лесной. Все опутано зеленью в первые дни весны, Пожелтевшими травами осенью лес одет. На закате мерцающем ранит меня печаль, А просторам распахнутым словно предела нет... СИЖУ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЮ Леса омыло грозовой капелью, Душистой влагой затопило луг. Лежу, стихи слагая от безделья, - А как больному скоротать досуг! Редеет в небе туча дождевая, Поникли травы в сумраке лесном. Я на циновках аромат вдыхаю: Как все вокруг напоено дождем! Подсолнечник в окне передо мною, Раскрылся лотос в заводи речной. Калитку инчуаньскую закрою* И в Хуайнани* обрету покой. Смеркается. И ветер все сильнее. Наутро солнце скроют облака. Зачем ты, путник, ищешь орхидею: Недолговечна красота цветка. ЦЮ ЧИ НА РАССВЕТЕ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ С БЕРЕГА РЫБАЦКОЙ ЗАВОДИ Рыбацкая Заводь окутана мглою тумана, Над Красной Беседкою ветры уже поднялись. Задумчивый лодочник песню поет над рекою, И птичьими криками вторит ей горная высь. Мальчишки, заслышав нас, вмиг выбегают на берег, А рядом их матери молча стоят над водой. Причудливо сгрудились острые горные камни, И в небе теряется гребень вершины крутой. Леса и леса - протянулись рядами деревья. Речные пески засверкали сквозь водную гладь. Лианы нависшие к берегу нас не пускают, Скалистые отмели лодке мешают пристать. Поистине это обитель отшельников вечных: Благое прозренье даруется нам не на миг, Пусть с детства я не был даосскому свисту* обучен - Даосскую мудрость отныне я сердцем постиг. ПРЕПОДНОШУ ХЭ СЮНЮ На вечерней заре поднимается ветер осенний, Деревенские лошади бродят в дорожной пыли. Одинокая грусть оплела меня тысячью нитей. Неужели, мой друг, вы ко мне с утешеньем пришли! С обветшавшей стрехи наземь падают желтые листья, И ступени крыльца все зеленым опутаны мхом. Глубину моих чувств не вмещает ни винная чарка, Ни прекрасная даль, что видна за осенним окном. ВЕСЕННИЕ ТРАВЫ У НЕФРИТОВЫХ СТУПЕНЕЙ Едва пробудились озерные воды весной, Как возле ступеней покрылось все первой травой. Слабы ее стебли, цикадам не спрятаться в ней, И в ней не сумеет укрыться от глаз воробей. Но тянется к солнцу, мешая нефрит с бирюзой, Зеленое с желтым, застенчивость с пышной красой... ЖЭНЬ ФАН ПЕРЕПРАВЛЯЮСЬ ЧЕРЕЗ ЧЖЭЦЗЯН* Предутренний ветер наполнил мои паруса, Озера и реки открылись вдали предо мной. Недавно мы в путь провожали речную волну, А ныне умчался я сам за кипящей волной. Прибрежные камни не дарят отрады глазам, Далекие горы печалят меня все сильней. Листва молодая покрыла редеющий лес, Багровые скалы - на месте знакомых полей... СТРАДАЮ ИЗ-ЗА ЖАРЫ Предрассветный туман разошелся от первых лучей, Сразу стало тепло на восточной террасе моей. Сразу стали повсюду засохшие травы видны, Раскаленное солнце у западной встало стены. Покоробились листья, платан перед домом засох, И подсолнечник никнет, и вянет под солнцем горох. За двойной занавеской все тот же томительный зной, Раскаленные камни как будто бы дышат жарой. Словно жемчуг на нитке, испарины капли на лбу, От досады вздыхаю, кляну громогласно судьбу ХЭ СЮНЬ СПУСКАЮСЬ С КВАДРАТНОЙ ГОРЫ Замерзшие птицы кричат в глухомани лесной, Осенние звезды летят над далекой рекой. Сверкающий иней узорами белыми лег, В рассветном тумане темнеет угрюмый поток. Беспечная рыба взлетает над тихой водой, Бегущие волны лодчонку торопят домой. Я в сторону дома смотрю в нетерпенье опять: То, кажется, близок он, то ничего не видать. Сумеет ли странник, с тоской озирающий даль, Развеять на сердце бездонную эту печаль?.. РАННИМ ВЕСЕННИМ ВЕЧЕРОМ ПРИЧАЛИВАЕМ К БЕРЕГУ. ПОДРАЖАЮ СТИХАМ ЛЮ ЦЗЫИ "НА ЗАКАТЕ СМОТРЮ НА РЕКУ" Странник вздыхает: грусть и усталость томит, Лодку причалил к берегу вешней реки... Солнце садится. Ветер над заводью стих. Вдаль уплывая, песню поют рыбаки. Травы сверкают там, у предела небес, Клубы тумана движутся в зеркале вод. Вижу, как лодки - одна не успеет пристать, Тотчас другая прочь одиноко плывет. Мальчик печальный удочку держит в руках, Грустная девушка молча сжимает весло. В сердце скитальца тоже печали и грусть, - Чем он поможет, раз самому тяжело! НОЧЬЮ МНЕ ПРИСНИЛСЯ ДРУГ Чей невидимый образ тревожит мне душу во сне? Это друг мой далекий, и думает он обо мне. За оконным проемом колышется водная гладь, Серебрится бамбук, озаряя пустую кровать. Над озерным затоном ущербная светит луна, Песня долгого ветра опять за рекою слышна. День осенней девятки* еще не успел промелькнуть, А душа твоя долгий и трудный проделала путь. Неподвижен я, словно в дремучем лесу сухостой, Как былинку по полю, несет тебя ветер степной. Не найдут тебя письма в дороге - пиши, не пиши, Но сердечные чувства хранятся в глубинах души... ОТВЕЧАЮ УЧЕНОМУ ГАО У северных окон повеяло летней прохладой, За хижиной тихой зацвел зеленеющий луг. Летящие бабочки дружат с ночными цветами, Над чистою заводью редкий склонился бамбук. Любимых друзей соберу на хмельную пирушку, Чтоб длилось веселье и радости пыл не утих. Когда же друзьям надоест наслаждаться застольем, Быть может, сумею стихами порадовать их. ДЕРЕВЕНСКИЙ ВЕЧЕР. ОТВЕЧАЮ ГОСПОДИНУ СУНЮ Расщелины гор наполняются дымом прозрачным, На склонах холмов выпадают туман и роса. В ночной темноте показались за облаком звезды, Кричат воробьи, в глухоманные прячась леса. В покоях пустых не осталось гостей и приезжих, Из комнат затихших веселье ушло навсегда. Все думы о вас, - глубина их не знает предела, Они бесконечны, как будто речная вода... НА РАССВЕТЕ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ Лишь в прозрачной дымке заиграл рассвет, Дунул чистый ветер и туман исчез. Я в реке заметил тени облаков И увидел рощу у черты небес. Погляжу, как плещет по камням ручей, И перед глазами вновь речная гладь. Наконец здоровым я с постели встал: Не могу словами радость передать! СМОТРЮ НА НОВОРОЖДЕННЫЙ МЕСЯЦ. ПОКАЗЫВАЮ СТИХИ ПОПУТЧИКУ Едва на ночлег нас река Хуайхэ* приютила, Расколотым зеркалом в небе луна замерцала. Сегодняшним вечером путь мы проделали долгий, Вспорхнувшие бабочки встретили нас у причала. Стоим не дыша на затихшем песчаном откосе, Вздымает волну перед нами пучина речная. О доме скорблю, и природа охвачена скорбью: Не мне одному, видно, выпала участь такая... В САДУ Ворота садовые хлопают множеством створок, Калитки укромные всюду скрипят без умолку. С террасы доносится стук башмачков драгоценных, В бамбуковых зарослях блещут одежды из шелка. ВОСПЕВАЮ ВЕСЕННИЙ ВЕТЕР Его все слышат, но никто не видит, То он - ненастный вихрь, то - легкий ветер. У зеркала он пудру опрокинет И тронет лютню, и она ответит... СЯО ЦЗЫФАНЬ ЛЕТНЯЯ НОЧЬ. СИЖУ В ОДИНОЧЕСТВЕ Срок наступил - жара пошла на убыль, Начало новой близится поры. Встав у окна, дышу ночной прохладой. Как все устало в доме от жары! Затихший сад глядит в пустые окна, В прозрачной тьме колышется бамбук. Поют цикады* у ступеней мшистых, Рой светляков* проносится вокруг. Ущербный месяц светит в занавески, Доносит ветер терпкий аромат. Вздыхаю я о годах быстротечных, О той волне, что не вернешь назад... ДОБРАВШИСЬ ДО ВОСТОЧНОЙ БЕСЕДКИ, ЛЮБУЮСЬ ОКРЕСТНОСТЯМИ Вечерние воды потоком стремятся к востоку, Закатное солнце торопит приход темноты. Прибрежные чайки взлетают с добычею в клювах, Озерные лодки колышут ночные цветы. Стена городская в безбрежной дали исчезает Глухие деревни прижались к равнинам полей. Пойду я с друзьями искать ароматные травы, Ведь я не ищу, что сегодня в цене у людей. СМОТРЮ НА ОСЕННЮЮ ЛУНУ Был Млечный Путь ночным окутан мраком, Но свет его пронзил покровы туч. Каймой узорной лег на одеяло И цитру осветил прозрачный луч. Грустит в саду холодном орхидея, Под ветром стонет старый мандарин. И человек вздыхает от печали. Горит свеча. Он в комнате один. В ЗАДНИХ ПОКОЯХ ДОМА* СЛУШАЮ ЦИКАД Лишь только налетит прозрачный ветер, Они с листвою над землей летят. Взлетают ввысь, от птиц голодных прячась, Поит росою их цветущий сад. То застрекочут вдруг в ботве гороха, То павильон мой песней огласят. Наверное, никто на этом свете Не сможет спеть печальнее цикад. ЛЮ СЯОЧО НОЧЬЮ НЕ МОГУ ЗАСНУТЬ Тянется ночь. Мою душу тоска охватила. Грустные думы прогнать я сегодня не в силах. Ворот распахнут, сижу в одинокой печали, Встану в дверях, озирая окрестные дали. Ветру звучащему глушь отвечает лесная, Всходит луна, в проплывающих тучах сверкая. Листья скользят, прижимаясь к окошку ночному. Близится осень. Цветы распустились у дома. Ночи длиннее, - дни быстротечнее стали, Вот почему и на сердце так много печали. СЕ ВЭЙ ПЕРЕПРАВЛЯЕМСЯ ЧЕРЕЗ ХУАНХЭ. СОЧИНЯЮ СТИХИ ПО ПРИКАЗУ СВЫШЕ Вечерней мглой простор равнин объят, Холодный ветер. Пасмурный закат. Простились днем С Долиной Золотой И вот стоим над Желтою рекой*. Там заяц затерялся средь равнин, Остался синий селезень - один... Рыданий в горле застревает ком, Печальных слез не вытрешь рукавом. Мой государь неласков стал со мной Вздыхаю тяжко о судьбе такой. СЕ ЦЗЮЙ БАШНЯ, ВОЗНЕСШАЯСЯ К ОБЛАКАМ Черепичная крыша блестит меж узорных стропил, Одинокую башню макушками лес окружил. Высотою поспорит с Колодцем из яшмы* она, Открывается взору вдали Золотая волна*. Мне почудилось, будто прохладой повеяло вдруг. В эту раннюю осень торопятся гуси на юг. Здесь рождаются строки о друге, которого нет, Озирая просторы, слагает напевы поэт. Вдохновение дарят просторы бескрайних лугов, Постигаю значенье летящих во мгле облаков... ИНЬ КЭН В ЗЕЛЕНИ ТРАВ ПЕРЕПРАВЛЯЮСЬ ЧЕРЕЗ ОЗЕРО Границы озерные вешней водою полны, На ласковых волнах узорные лодки скользят. Юаньская заводь* в цветах абрикоса стоит, Над водами Сяна* весенний плывет аромат. Темнеют пещеры вблизи Камышовой Горы*, Сливаются реки в Ущелье, Где Бродит Шаман*. Окутаны дымкой прозрачные дали небес, Пронизанный солнцем, сверкает плывущий туман. Торопится лодка к далекому лесу пристать, Озерные птицы на мачтах высоких сидят. Никто не измерит бездонной речной глубины. Высокие травы не выпустят лодку назад... СМОТРЮ, КАК УДЯТ РЫБУ На прозрачной реке затихают вечерние волны, И на веслах проносится легкий рыбацкий челнок. Нитка шелковой лески уходит в глубины речные, Над крючком и насадкой колышется темный поток. Запоют рыбаки - их напевы летят над водою, Отражения весел в воде возникают порой. Обращаюсь я к тем, кто забросил чиновничью службу: Пусть волна голубая откроет вам берег речной... СЮЙ ЛИН БРОЖУ ПО САДУ ВНУТРЕННЕГО ДВОРИКА В ПОИСКАХ ПРОХЛАДЫ Бывал я когда-то на севере северных гор, А ныне я выбрал Восточного моря восток. Вдыхаю прохладу под сенью высоких садов, Смотрю, как цветы осыпаются дружно у ног. На узких тропинках ничьих не осталось следов! Шалаш камышовый давно не встречает гостей. Сыграю на цитре - услышит бамбуковый лес, И чарку за здравье платановых выпью аллей. 2 СТИХИ И РОМАНСЫ VII-X ВВ. Период Тан и Пяти династий ЛИ БО ДУ ФУ ДАЙ ШУЛУНЬ ВЭЙ ИНУ ВАН ЦЗЯНЬ ЛЮ ЮЙСИ ВЭНЬ ТИНЪЮНЬ ВЭЙ ЧЖУАН ЛИ ЮЙ ЛИ БО {* Подстрочные переводы стихотворений Ли Бо подготовлены И. Лисевичем.} ОДИНОКИЙ ГУСЬ Гусь одинокий*, мучимый жаждой великой, Летит и роняет стаю зовущие крики. Кто посочувствует тени этой летучей? Потеряли друг друга в нескончаемой туче. Взор обрывается - всюду мерещится что-то, Больше отчаянье - явственней шелест полета! Вон в поле вороны... не связаны мыслью одною, Только кричат, суетятся беспутной толпою. РАССВЕТ И ЗАКАТ* Солнце встает из восточных змеиных тенет, Словно восходит с самого дна земного. Небо измерит - и снова просит приюта у западных вод. Где ж, наконец, стены крова, где шестерка драконов* ночлег обретет? Солнцу дано, раз возникнув, не прекращаться. А человек - не эфир изначальный*, где уж ему уходить - возвращаться! Ветру весны за свой рост не благодарна трава. За листопад на небеса не станут роптать дерева. Кто подстегнет четыре времени года бичом? Для тысяч вещей положен приход и уход. Си Хэ! Си Хэ! Ради чего ищешь свой кров в пучине времен - пустыне отверженных вод?! Как велика сила духа Лу Яна! Остановившего миг ударом копья!* И не избегнут ни лжи, ни обмана, Если противятся Небу, не следуют Дао - Пути Бытия. Эй, по Великую Глыбу* раздайся, сума. Сам ведь не знаю предела, как беспредельность сама. ПОДНОШЕНИЕ ВАН ЛУНЮ Ли Бо ступил на борт челна. Вот и попутная волна. Вдруг - песня... донеслась она под топот скакуна. Глубины персиковых вод* хоть в десять тысяч чи!* Ван Луня дружеское сердце не знает вовсе дна. НОЧЛЕГ С ДРУЗЬЯМИ Вековую скорбь долой - избываем свои беды! Выпиваем чередой сто кувшинчиков вина. Глубока, прозрачна ночь, и чиста река беседы.* Ослепительна луна... мы не спим или она? С хмелю в горы забредем и возляжем, где попало, Изголовье - мир земной, небо - чем не одеяло! ВОПРОС И ОТВЕТ В ГОРАХ Пытали однажды: мол, что за нужда - В нефритовых скалах гнездо себе вью? В ответ улыбнулся и промолчал, А сердце запело: свободу люблю... Стремнина персиковых лепестков, Летящих с обрыва в ущелье теней. Лишь здесь - небеса, и земля - только здесь, А не среди людей! СЛУШАЮ, КАК ЦЗЮНЬ, МОНАХ ИЗ ШУ*, ИГРАЕТ НА ЦИНЕ Монах из Шу берет зеленую с узором*... На западе под ним утес Бровей Крутых. Едва коснулся струн - подхватывают хором Сосновые леса в ущелинах земных. Врачуя гостя дух, уже поют потоки, В заиндевелых звон стоит колоколах*... Подкравшийся закат позолотил отроги. И вновь в который раз смеркается в горах. ПЕСНЬ ЛУНЕ ЭМЭЙШАНЬСКИХ ГОР* Луна Эмэйшаньских гор, полумесяц осенний!* В реке Усмиренных Цянов* купаются тени... От Чистых Ручьев плыву по дороге к Трем Безднам. Тоскую... к Юйчжоу* спускаюсь вниз по теченью. В ОДИНОЧЕСТВЕ СИЖУ НА ГОРЕ ЦЗИНТИНШАНЬ Растаяла стая, изведав предел восхожденья. Одно только облачко праздно плывет в отдаленье. Глядим друг на друга - и наглядеться не можем... Воистину это Беседка Благоговенья*. ИЗ ГОРОДА ПЕСЧАНЫЕ ХОЛМЫ* - К ДУ ФУ Как попал сюда - или с прихоти какой? - Прямо с облаков в град Песчаные Холмы. Слышно за стеной - древо, что древнее тьмы, День и ночь шумит, вечный мне сулит покой. Луское вино*... пью, но не пьянит оно. Песни царства Ци... равнодушен к ним давно. Думы - волны Вэнь... все о Вас, о Вас, мой друг, Полою водой устремляются на юг.* ПЕСНИ ОСЕННЕЙ СТАРИЦЫ* Старицы по осени с осень долготой. Свист ветвей наводит на душу тоску. Путник ищет брода, ходит сам не свой... К Терему Великому* скорбь свою влеку. Был сей миг на западе в Вечной Тишине*, А теперь внимаю шумной быстрине. Грусть свою вверяю трепетной волне. Может быть, и ты тоскуешь обо мне? Горьких слез пригоршню воды унесут - Пусть хотя бы слезы Славный Край* найдут. ПЕСНЯ О СЕВЕРНОМ ВЕТРЕ Дракон-Свеча у Двери Стужи обитает, Чуть приподымет веки - на весь свет - рассвет...* Неужто солнцу и луне сюда дороги нет?! Лишь ветра северного шквал с разгневанных небес слетает. Огромные, с циновку, цветы метели с Ласточкиных гор* За слоем слой ложатся на террасу Сюаньюаня*. Ючжоу... На исходе года... Женщины печальный взор... Умолкла песня, брови-бабочки сломались... Ожиданье. К воротам прислонясь, прохожих озирает лики. И мужа вспоминает. Сполна хлебнул он лиха - И глад и хлад у врат Стены Великой*. Как жаль его, прожившего толику! Простившись с ней, он меч воздел - Ворвался враг в родной предел... Остался ей колчан с тигровым золотым узором, В котором пара с белым опереньем стрел, Где паутину свил паук и пыль легла густым убором. Жизнь этих стрел вотще прошла: Возврата нет тому, кого могила ратная взяла. И было видеть их - невыносимо! Спалила все - и вот они - зола... Так - если воды Хуанхэ плотиною остановимы, То ветер северный и снег - вовек неодолимы. В СЮАНЬЧЖОУ, В БАШНЕ СЕ ТЯО* ПИРУЮ НА ПРОЩАНЬЕ С ГОСПОДИНОМ ШУ ЮАНЕМ Тот, кто покинул меня и ушел солнце вчерашнего дня не вернет. Тот, кто смутил мое сердце, с солнцем сего дня найдет тьму забот. Ветер протяжный на тысячи ли* вдаль провожает гусей. К ветру лицом - все нипочем - в башне кутить веселей. В сердце Пэнлая* пылает века кости цзяньаньской строка*. Ей не уступит Се Малого стих*, чист, как струя родника. Вновь пробуждаются образы в нас, мысли, как птицы, вольны, В небо ночное взлетают они глянуть в зерцало луны. Меч обнажив, рассекаю реку - так же бурлива река. Ковш осушив, пресекаю тоску - так же тосклива тоска. Жизнь человека в юдоли земной... это меж строк опущу! Волосы завтра с зарей распущу, на воду лодку спущу*. УДАЛИВШЕМУСЯ ОТ МИРА ПОЧТЕННОМУ НАСТАВНИКУ, ИЩУЩЕМУ ГАРМОНИЮ Гол_у_бит небеса вершин лазурных стая. Годам потерян счет, даль без конца и края. Отшельник ищет Путь и тучу понукает*, У древа бытия в язык ручья вникает. Там нежные цветы, там черный буйвол дремлет Высоких сосен шум - им белый аист внемлет. Пока искал слова - на воду солнце село. Спускаюсь в дым сует из горного предела. ПОЮ О РАССТАВАНИИ С ГОРОЙ МАТЕРЬ НЕБЕС*, ПО КОТОРОЙ ГУЛЯЛ ВО СНЕ О далеком острове Инчжоу* рассказал моряк. Прячут его волны-исполины, сокрывает мрак, не дойти никак. Молвил и о Матери Небесной некто из Юэ*, Что из пены горней возникает в радужном огне, в яви и во сне, И уходит в небо - как дорога, словно столп, стройна, Пять Вершин* - как выдернула с корнем, вовсе не видна Красная Стена*, Даже и Небесная Терраса* - в сорок восемь тысяч чжан* - И она покорно голову склонила пред владычицей небесных стран. Молвленным путем от Матери Небесной перейти бы вброд, доверясь сну, Озера Зеркального луну* и попасть в Юэ и У. Вот луна озерная пронзает тень мою насквозь, До Точащего* сопровождает, где и довелось Князю Се заночевать когда-то...* Незабвенный миг. Здесь и ныне голубые реки, заводей прозрачных лик, обезьяний крик. Горные сандальи князя Се надел, По ступеням туч ненастных во плоти взлетел. Средостенье... вижу, всходит солнечный из моря круг. В выси горней - слышу - зорю бьет Заоблачный Петух* Бездорожье... тысячи извивов, поворотов тьма, Одурманенный цветами, пал на камень, как сошел с ума, навалилась тьма. Рев медведей, стон драконов, грохот скал" звон родников. Оторопь берет при встрече с духами лесов, с трещинами ледников. Тучи, полные дождя, ах, черны-черны. Реки, дымкою дымя, ах, мутны-мутны. Раскололось небо, разломалось: грянул гром впотьмах. Пики, скалы, горы и пригорки - разлетелись в прах! Отворились Каменные Двери, отгремела падь. Вот он Путь в Небесные Пещеры* - жить - не умирать! Затопила темень все пределы, и не видно дна. Золотые пагоды, террасы озаряют солнце и луна... Радуга нарядов, ах, ветер - конь земли. Облаков владыки, ах, наземь толпами сошли. Феникс тянет колесницу, тигр по струнам бьет - внемли! А бессмертных сколько, ах, сколько конопли... Вдруг коснулся страх души нетленной, дрожь в душе земной, Дикий вихрь испуга, долгий стон немой. И - все то же: валик и циновка... оборвался сон, Распростился с тем туманом, той зари лишен. Вот бы так и в мире преходящем: радость на весь срок... Испокон веков текут заботы - воды на Восток... Разлучен с Владыками... вернусь ли? примут ли в бессмертный хор? Что же, пестуй Белого оленя* среди черных гор И для встречи с Матерью Небесной выйди на простор. Или что - ломать в угоду брови, спину гнуть в кольцо?! Скажут ли тогда "открытый сердцем", поглядев в лицо? ДУ ФУ {* Подстрочные переводы стихотворений Ду Фу подготовлены И. Лисевичем.} ДЕНЬ ЧЕЛОВЕКА С самого первого дня и до дня человека* Не было часа без облака в небе от века. Град и снега... вот и иволги не появились. Стужей встречает весна, и цветы не раскрылись. За водопадами вслед осыпаются тучи, Ветер в печаль повергает лиловые кручи. Пряди всклокочены - путы индийской полыни - Толку что - с нитями шелка* их сравнивать ныне! БЕЛЫЕ РОСЫ В белых росах на заре мандарины-корольки. Конный одиночный след у светающей реки... Расцветают "камнедержцы"* в пробудившемся саду. В лодке ширь переплываю, по течению иду. Через борт склонясь, любуюсь: счастью рыбок нет границ. Оглянувшись, плетью взгляда с веток спугиваю птиц. Шаг за шагом постигаю красоту осенних дней! На пути уединенном опасаюсь тьмы путей... НА РЕКЕ Дождь на реке льет, изо дня в день, сил набирая. Свищет-свистит осень Тернового Края*. Листья с дерев ветер уносит с собою. Вечная ночь кутает в шубу соболью... Слава, почет... в зеркало зри поминутно! Все, что обрел, - сирая в лодке - каюта. Страшно порой: взыщет вдруг плату хозяин. Старость, уход... сроки назначить нельзя им. РЕЧНАЯ ЛУНА Луна обгоняет медлительных волн череду. На башне высокой, терзаемый мыслями, жду. По краю небес скитаюсь немыслимый срок. Давно уж послал окропленный слезами платок*. В хрустальной росе даже тени и те скруглены. В Серебряной Речке* на дне половинка луны. Кто весть принесет, письменами вышив парчу?* Нахмуривши брови, гашу, наконец-то, свечу... ДОЖДЬ Тысячи деревьев... тучи, влажный мрак. А над цепью горной день дождем набряк. Двери ветра настежь - не закрыть никак. Птиц речных в укрытье возвращает страх. Вот в акульем доме застучал станок*, Лодки дровосеков. Лес валить не срок! Чистотой, прохладой яд тлетворный смыт... Помыслы ветшают*... Ввысь, на Башню, в скит! В СНЕГОПАД Стенают в битвах сонмы отлетевших душ. Их отпевают только плакальщики-старцы* Над полосой заката сплотились толпы туч. Неудержимый снег кружит в метельном танце. В углу горлянка-тыква... нет з_е_лена вина*. В печурке тлеют угли... да греет ли она? Давно вдали от мира, и нет вестей совсем, Тоскую за письмом... кому пишу, зачем? ПЕРЕПРАВА У БЕЛЫХ ПЕСКОВ Тропка узкая над берегом петляет. Переправа тропку прыткую глотает. В челн вхожу, качаясь и кляня помеху. Ухожу далеко в Облачную реку*. Холод неба за пределами пустыни. Час заката... мы же только посредине. Конь храпит мой, тянет в северные страны. Жадно пьют, перекликаясь, обезьяны. В ясных водах дно усеяно камнями. Отмель белыми усыпана песками. Возвращенье от печалей избавляет*, От недугов тяжких разом исцеляет... Держат скалы смертоносные откосы. Волны рушатся в объятия хаоса. На ветру стою один. Пора обратно. Сжав поводья, вновь вздыхаю троекратно. ВОСЕМЬ СТАНСОВ ОБ ОСЕНИ I В жемчуге рос вянет листва, клены, вся роща редеет. Горы Ушань, ущелье Усянь - духом уныния веет. Волны на стрежне встают в полный рост, в небе самом волненье. Тучи над крепостью ветер сплотил, слил их с земною тенью. Лес хризантем снова в цвету... слезы иных дней жизни. Челн одинокий в вечном плену... сердце в садах отчизны. Всюду в ходу нож и аршин: шьются на зиму платья. Белый Владыка высью пленен... грохот вальков на закате.* II Одинокая крепость Куйфу*, солнца косые лучи. В стороне, где Северный Ковш*, блеск столицы в ночи. Обезьяны вопят... слезы душа при третьем их крике льет.* Еду посланцем, может быть, зря... восьмой луны плот.* Зала скрижалей, курильниц дым не витает уже в головах. Башни белеющий парапет, тоскует свирель впотьмах. Ты посмотри! Как прежде была в плюще и на скалах луна, Так и сейчас озаряет тростник и мискантов цветы она. III Тысяча домов под защитой гор... утра зоревой покой. День за днем сижу в башне над рекой, в легкой дымке голубой. На воде ночной дремлют рыбаки, на волнах тщеты своей. Ласковая осень... ласточки-птенцы: в воздухе "фей-фей", "фей-фей". Куан Хэн* радел, с докладами входил - к славе не обрел пути. Книгам* посвятил жизнь свою Лю Сян* - дело сердца не в чести. Сверстники мои, соученики... все без малого в чинах. На Пяти Холмах* в дорогих мехах... на откормленных конях. IV В Чанъани бьются, говорят, как в шахматной баталии. Событий хватит на сто лет... не превозмочь печали. Вельмож усадьбы и дворцы не в тех руках, что прежде. Одежды те же и убор - но не на тех, что прежде. На северных заставах гром*, бьют гонги раз за разом. На запад колесницы мчат переные указы.* И рыбы и драконы спят*, студеная водица. Страна родная... мирный кров... к вам мысль моя стремится. V Обитель горняя - дворец Пэнлай* - к Наньшань* вратами обращен. Злащеный столп Чэнлу*... там, где Небесная река и дождь времен. На западе пруд Яшмовый - в него царица-матерь Запада вошла. С востока фиолетовая мгла уже заставу Хань обволокла.* Два облака - фазаньих два хвоста, два опахала овевают трон. В короне солнечной дракона чешуя, лик государя озарен. Один лежу на берегу реки... стремительны вечерние года. Давно ли у лазоревой цепи влачил на перекличке цепь стыда?* VI Горло ущелья Страх За Спиной*, корень излуки Речки Кривой. Тысячи ли... осенней порой скрадены белой мглой. Венчик Цветка, двойная стена* духом величия напоена. Лотосовый запущенный сад... правит в нем скорбь одна. Полог жемчужный, резные столбы, желтых цапель парад. Вожжи парчовые, бивни мачт, белые чайки парят. Сил нет смотреть: жаль эту даль... пляски минувших дней. Самое сердце Циньской земли... вотчина древних царей. VII Озерная гладь Куньмин...* воистину подвиг в веках! Штандарты, стяги Уди* прямо стоят в глазах. Ткачиха надежду ткет*... луна как сама тщета. Ветер вздымает хвост каменного кита.* Колышется рис в волнах, уходит на дно во мрак. Роса холодит лотоса скит, пыльцы пурпурный прах. Застава у горных врат, дорога о двух крылах. Не счесть здесь озер и рек... один лишь старик-рыбак*. VIII Куньу*, Юйсу... сами собой вьются дороги, змеятся пути. Башни Лиловой северный склон катится в зыбь Мэйпи.* Красные рисинки... видимо, их порастерял второпях попугай. Ветви павлонии... прячут гнездо фениксов* - птиц, прилетавших в наш край. Зелень с красавицами собирал... на языке все секреты весной. С сянями плыли* в лодке одной, затемно переносились домой. В прошлом с природой спорила кисть. Слово творила, а не слова. Белый, как лунь... пою эту даль... клонится долу моя голова. ДАЙ ШУЛУНЬ x x x Трава на заставе, Трава на заставе - Всюду трава на заставе. Годы солдата старят. На север от гор И на юг от гор В сумерках белый снег. На тысячу ли И на тысячи ли Месяца яркий свет. Яркий свет, Яркий свет... Звуки хуского рога* - От них мне покоя нет. ВЭЙ ИНУ x x x Млечный Путь, Млечный Путь Льет в предрассветную пору Свет на осенний город. В печали наверх поднимаюсь И вдаль Смотрю с мечтой о тебе. В разные стороны Нас развести Угодно было судьбе. Нас развести, Нас развести... Есть Млечный Путь на небе, А нам нет друг к другу пути! ВАН ЦЗЯНЬ x x x Ива ты, ива, Ива ты, ива, На отмели у причала Под блекнущими лучами! Лодка уходит В безбрежный простор, Прочь от родной земли. Расстался с любимой Торговый гость, Сердце его болит. Сердце болит, Сердце болит... Фазан, потеряв подругу, Стонет в ночной дали. ЛЮ ЮЙСИ x x x Весна ушла, С лоянцами* простясь. Ей на ветру Ветвями машет ива. Сверкнет На листьях орхидей роса, И кажется, - Стоят они в слезах... И грустно на душе, И сиротливо. x x x Видны повсюду персика цветы, От них вершина горная красна. И Шу-река стремится с высоты, И бьет о берег вешняя волна. Любовь твоя - как персиковый цвет, Что отцветет, едва лишь расцветет. Тоске ж девичьей и предела нет, Как нет преграды для весенний вод. ВЭНЬ ТИНЪЮНЬ x x x Я причесалась И спешу скорей Окинуть взглядом с башни Даль речную. Там всюду лодки, Только нет одной... Косой луч солнца Гаснет над волной, И отмель погрузилась В тьму ночную. x x x Встрепенулся в испуге Гусь на отмели южной. А на тысячу ли в округе Посвист вьюжный. Повод яшмовый, Удила, С острием золоченым Стрела. Что ни год - То поход. Скорбь разлуки разлита В разрисованной башне, Где за ширмой расшитой Одиноко и страшно... Полыхая, в саду Абрикосы цветут. x x x Луна бледнеет, звезд почти что нет. И колокол за шторой прозвенел, И возвестила иволга рассвет. На орхидее щедрая роса, Полощет ива ветви на ветру, В цветах опавших утопает сад. Как в том году, гляжу с балкона вдаль. Здесь, в тереме забытом, я одна, Все та же на душе моей печаль. Весна уходит, все грустнее мне, И радость прошлого - как в смутном сне. ВЭЙ ЧЖУАН x x x Инея блеск. А может, Это луны мерцанье. Где-то за горизонтом Крики гусей весь вечер. Под вышитым одеялом Тепло мне, и нет желания Встать с обогретой постели, Зажечь погасшие свечи. Вокруг Тишина разлита, Лишь слышу Листвы трепетанье. Едва я засну, как снова Тебя в сновиденьях встречу. ЛИ ЮЙ x x x С рассветом Луна заходит. Свой ночлег покидая, Куда-то плывут облака. Откинувшись на полушки, Одна в молчанье мечтаю, Грежу о травах душистых, Зеленые вижу луга... Крик одинокого гуся Донесся издалека. Иволга прочь улетела, И лепестки, опадая, Мечутся на ветру. И во дворе и в доме Стоит тишина глухая, Цветов запоздалых не трону, Пусть ярче алеют вокруг - С пирушки долой возвращаясь, Заметит их нежный друг. x x x Маленький сад опустел, Царит во дворе тишина. Лишь не смолкает валек, И ветер с ним заодно. Мне теперь не заснуть, А ночь бесконечно длинна. Звуки и лунный свет Льются в мое окно. x x x Опали цветы, сменился Красный наряд зеленым. Быстро весна промчалась - Даже и не заметил! Что сделаешь, если утро Встречает дождем студеным, И вечер в свой час приходит, И с ним непогожий ветер! Блестят на румянах слезы, И на душе смятенье. Радость короткой встречи Когда еще повторится? Так повелось, что людям Грусть суждена от рожденья. Она - как поток бескрайний. Что на восток стремится! x x x Один на Западной башне Стою, погруженный в думы. Месяц - словно на небо Кто-то крючок забросил. Страшась тишину нарушить, Не шелохнутся утуны*. Там, на дворе, притаилась Тихая, ясная осень. Ножницами не обрежешь Злую тоску разлуки. Чем больше я сокрушаюсь, Тем больше смятеньем охвачен. А может, что-то другое - Причиной душевной муки, Что в самых своих глубинах Сердце давно уж прячет?.. x x x Гор гряда, И еще гряда, Высокое небо над ними. В дымке прозрачной стынет поток, Лодка, как будто кленовый листок, В чужой стороне гонимый. Цвели хризантемы И отцвели. Вижу я: гусь крылатый Вернуться с заставы спешит дотемна. Ветер за шторою. Всходит луна. И мне только нет возврата. x x x Безмерна скорбь. Приснилось ночью мне, Что я в дворцовом парке, Как бывало... Драконы-кони, Колесниц поток, Кругом цветы, И в небе Лунный рог - Весной дышало все И ликовало. x x x Мечты меня Уносят далеко. Теперь весна на юге. Дни цветенья. И лодок живописный хоровод Под музыку скользит По глади вод. Над городом - Цветущих ив пыльца И белый пух... И толпам нет конца - Все на цветы Взирают с наслажденьем. x x x Мечты меня Уносят далеко. Теперь на юге Наступила осень. И на просторах В десять тысяч ли Повсюду Краски осени легли. Забытый челн Снесло в камыш волной, И с башни, Что белеет под луной, Свирели голос Ветерком доносит. x x x Год и полгода еще в разлуке! Так печально вокруг и уныло. С мэйхуа белоснежною стаей. Лепестки на ступени слетают. Подметешь их, и все как было. Нет, не верю залетному гусю. В край родной не вернуться мне снова. Вдаль уходит, теряясь, дорога... И растет и растет тревога, Как трава на лугах весною. 3 СТИХИ, РОМАНСЫ, ПОЭМЫ X-XIII вв. Период Сун ОУЯН СЮ ЛЮ ЮН СУ ШИ ХУАН ТИНЦЗЯНЬ ЦИН ГУАНЬ ЛИ ЦИНЧЖАО ЧЖУ ДУНЬЖУ ЛУ Ю СИНЬ ЦИЦЗИ ФАНЬ ЧЭНДА ОУЯН СЮ СТИХИ В ДРЕВНЕМ СТИЛЕ* МЕЛОДИЯ ЦИТРЫ В ДУХЕ ПОЭЗИИ ЦЗЯ ДАО* Нам древних лицезреть Не суждено людей, Но цитра тех времен И в наши дни жива. Когда она поет, Как будто вторя ей, Доносятся до нас Забытые слова... Так вот: я слышу звук. Когда струна дрожит, - Но тайну скрытых слов Сумею ль разгадать? У изголовья мне Не лучше ль положить Старинный инструмент И до рассвета спать? Мне снится: славный муж* Пришел из тьмы времен. И был величествен И строг его наряд. Чуть на постель присев, Взял эту цитру он, И тут же зазвучал Романс на южный лад*. Аккорд, еще аккорд - И дождь, и ветра вой. Еще аккорд, еще - Взметнулись тучи ввысь. Все твари, птицы все В один смешались рой, Деревья, трапы все Так буйно разрослись!.. Казалось мне: близка Седая старина. Увы, вернулся в явь, Хоть древность и постиг! ...А цитра все поет Из прерванного сна. И сердце говорит, Но онемел язык... Когда я осознал, Что гость мой не со мной, В слезах я с ложа встал Среди поры ночной... СВЕЖИЙ ИНЕЙ На небе облака, в душе тоска. Густые осень разбросала тени. Лежу и слышу - ветер о карниз Ударился и воет в исступленье. И разом он пресек покой и тишь, И взмыли, испугавшись, в небо птицы. А ночью иней выпал в первый раз И на ветвях деревьев серебрится. Когда-то поражали красотой Гор Южных ослепительные выси*, А ровных скал громады в сотни жэнь* Неведомый, казалось, скульптор высек. ...Зачахли горы, высох древний лес, Их красота совсем поблекла ныне, И думаю, такой печальный вид Невольно повергает нас в унынье! Увяла красота, но есть вино - Пусть силу обретут душа и тело! А коли вправду хочешь опьянеть, Не сетуй, что вино-де помутнело. Приречный ярок хризантемы куст - Торжественно и пышно расцветает, Не долго греет солнце, но в мороз В цветах сверкает, искрится и тает! У дерева, у камня нет души, Но есть конец и их немому веку, А если есть вино - так эта жизнь Неужто не отрада человеку? ВОЗВРАТИВШИСЬ К ПОЛЯМ, ИЗ ЧЕТЫРЕХ ВРЕМЕН ГОДА БОЛЬШЕ ВСЕГО РАДУЮСЬ ВЕСНЕ И ЛЕТУ 1 При второй и при третьей луне Свежий ветер весною дышит. В поле весь деревенский люд - Усидишь ли сейчас под крышей! Солнце новое - свет, тепло! - Кровь застывшую разогревает. Воды полые - ширь, размах! - Серебристый свет излучают. Голос звонкий - гуа-гуа - Это горлица с крыши запела. С криком целая стая бугу* С веток тута наземь слетела. Бирюзовые горы вдали. Слышу запах горных пионов. Травы сочные, сон в тепле - Будет жирным желтый теленок! Все ли знают, что жизнь крестьян Нашей жизни сейчас веселее? Я-то знаю о том давно, Но, увы, живу не в селе я! Правда, поле уже купил У циньинского старожила*, А когда туда поплыву, Надо удочку взять и грузило... 2 С тех пор как южный ветер зашумел И, в травы жизнь вдохнув, весна подкралась, В тех буйных травах, в гуще темных рощ Совсем моя лачужка потерялась... Довольны старики: "Хороший год!" Другие говорят: "Куда уж лучше!" И женщины спокойно могут спать - В такое время что их может мучить? В заброшенной кумирне с веток груш Доносятся вечерней птицы трели. И вот в камнях, среди бутонов роз Все птахи гор защелкали, запели... Так кто же знает, что судьба крестьян Порой бывает нашей веселее? То знаю я и жить хочу в селе, Но до сих пор пока что не в селе я. А плоть моя тревожит и зовет - Ведь мало для здоровья дней осталось! Немудрено и вовсе опоздать, И не заметишь, как настигнет старость!.. В ИЧУАНЕ* ПЛЫЛ В ЛОДКЕ, КОГДА НАЧАЛОСЬ ПОЛОВОДЬЕ Весенняя река Так оживилась вдруг! Я повернул ладью - Лишь всплески волн вокруг. Убежище найду На берегу, где птицы, Плыву туда, где лес, Чтоб тихим был досуг... РЕКА В ЛАНЪЕ* Там, где горы пусты, снег растаял - Переполнился горный поток. В нем беснуются корни деревьев, Еле-еле его пересек. Как узнать - далеко или близко Животворной стихии исток? Вижу только: плывет по теченью Где-то сорванный горный цветок*... ГОРНАЯ ТРОПА В ШИБИНЕ* Возвышается местность Шибин Над кочующими облаками. На тропе ни души, ни следа, Заросла, одичала она. Эх, возьму-ка я кубок вина, И напьюсь, и возлягу на камни, И узрю, до чего же светла Над вершинами пиков луна*! ВЕСЕЛЯЩЕЕ ПРЕДМЕСТЬЕ Посвящаю Лю Юаньфу. Под "предместьем" надо понимать Восточный сад окружного города Юньчжоу* Все радуются саду с давних пор. Таких немало - просветленных душ! А почему? Да потому, что здесь Гуляет часто Благородный Муж! И если этот Благородный Муж Хотя б дня на три где-то пропадет, Уже обеспокоены сердца, Уже объят печалью наш народ. Но лишь Его тележка зашумит, Лишь ржаньем кони воздух огласят - Толпою, словно в небе облака, Все шествуют сюда, в Восточный сад. Спросил я одного из горожан: "Дела-то не заброшены у вас?" И он ответил: "Подождут дела. Пожертвую на отдых этот час!" Но что еще прекрасного в саду? И радость возбудить он может чем, Когда народу Благородный Муж Своих стихов не дарит и поэм? Тот сад прекрасен горною грядой - Когда идешь дорогой на восток, И - то извилист, то внезапно прям - Прохладою влечет речной поток. Есть чудо-башня: с высоты ее Весь мир открыт - широк и величав. Есть озеро. А берега его - Излюбленное место для забав. Я головой верчу - туда, сюда... Где верх? Где низ? Ищу - и не найду! На алое подобие смотрю Перил, что отражаются в пруду... А травы и деревья! Сколько их! И в каждый из сезонов каждый год Не в одноцветье скучное одет - То красным, то лазурным сад цветет! Опав, листва становится трухой, И в мусор превращаются цветы, Но собранный заботливой рукой, И мусор сей - частица красоты! Так чем же славен Веселящий сад? В чем прелести и радости секрет? Быть может, что основою всему Здесь - Древо. И другой причины нет. ...Нам дороги деянья мудрецов, Наследие давно ушедших дней. Их, найденный случайно, древний след Уж не сотрется в памяти людей! Но где ж в Юньчжоу Благородный Муж? И почему он долго не идет? А если безвозвратно он ушел, То в чем найдет опору наш народ? - В беседке этой. Благородный Муж Сюда, в беседку, часто приходил. И в дереве развесистом. Под ним Он, утомившись, отдыхать любил... Я думаю, коль в памяти людской Вам сотни лет истлеть не суждено, - Порочно ль - на один хотя бы день Предаться чарке, если есть вино? ВТОРЯ ШЭНЪЮЮ, ПИШУ О ЧУВСТВАХ* ПРИ ВИДЕ ЦВЕТУЩИХ СЛИВ Вчера, цветы в саду срывая, Впервые персик я заметил. Сегодня, выйдя за цветами, Заметил сливу по пути. Они друг друга жить торопят, Спешат расцвесть при нежном свете, Но век их кажется коротким - Не много дней дано цвести! Хотя не стар - уже недужу, Иссякли силы, сердце сдало. Вина отпив, хочу в деревню, Но все тяну, тоской объят. Нет, с вами не сравниться мне, Цветущие у дома травы - Ведь в воздухе любой весной Ваш вновь струится аромат! ДАЛЕКИЕ ГОРЫ Вдали, вблизи ли горы? Нет меры расстоянья! Навстречу им иду - А все - передо мной! Чуть поверну - и горы Меняют очертанья. А я, скиталец сирый, Пред ними кто такой? УТОМЛЕННЫЙ, ОСТАНОВИЛСЯ НА ПОСТОЯЛОМ ДВОРЕ Одинокая лодка Плывет, огибая пороги. Вот и берег открылся, И ленточка ровной дороги. Лодку я привязал К обнаженному корню ствола. А луна над утесом Плыла - и кругла и светла... Вижу несколько хижин И дым над землею холодной, Вижу поля полоску Средь равнины сухой и бесплодной. Свет луны одинокой Рассеял скитальца печаль, Но прибрежные птицы Вспорхнули, тревожно крича... ОСЕННЕЕ БЕСПОКОЙСТВО Осенняя тоска Ужели так черна? Чем осени убранство Не пригоже? Дает мне ветер западный Вина, А небо - хризантеме Добрый дождик... Печалюсь: седина Ползет к вискам. Мечтать лишь о богатстве - Очень стыдно. Всегда тележкой Управлял я сам - И вот умчусь к полям, К долине Ина!* ПРОЕЗЖАЯ ЧЖУНДУ* 1 В Чжунду, за мостом - дамбы, дамбы. На многие десятки ли. Но чахнет от мороза ива, Склонилась слива до земли... За башней ветры год от года Все реже радуют весной, Кто вовремя здесь любовался Цветов прозрачной желтизной? 2 Пора в дорогу, но вздыхаю: Никак собраться не могу. И время среди ив плакучих Тяну в Чжунду, на берегу. А в день, когда сюда я прибыл И мост впервые пересек, Я помню: лед и снег кромсая, Бурлил безудержный поток! ШУТЯ ДАРЮ СУДЕЙСКОМУ ЧИНОВНИКУ ДИНУ Я ветвь холодной сливы - мэйхуа Сорвал в Силине*, около реки. И путнику настойчиво твердил: "Уже пора нам выпить - кубок ждет!" Поверьте, ветры, что несут весну, Хоть задержались, но не далеки, И вскоре всюду расцветут цветы, И в их сплетеньях лодка поплывет! ГОРА ПЕЧАЛЬНОГО ВОЛА Мне молвил старожил: "Страшись Горы Печального Вола". Но не один же вол грустит - И у меня на сердце мгла... Я обошел вокруг горы Сто раз, а то и больше ста, - Но взгляд вершины не достиг: Необозрима высота! В СЕРЕДИНУ ОСЕНИ* СПРАШИВАЮ ГОСТЯ: "ПОЧЕМУ НЕ ВИДНО ЛУНЫ?" Не от холода ль в эту ночь Черепаха* с луны пропала? Отчего огоньки серебра Там и сям мерцают в испуге? И коричное дерево* где, Что на лунном диске сверкало? Может быть, его поискать Здесь, за ширмой, в моей лачуге?.. СТРОФЫ ОБ ОЗЕРЕ СИХУ Герой древности Ван Цзыю так любил бамбук, что, едва завидев его, устремлялся в сад, не спрашиваясь у хозяина. А Тао Юаньмин, почуяв запах вина, останавливал на дороге свой паланкин.* Пейзаж озера Силу пользуется широкой славой. И оттого что он красив, а погода стоит великолепная, сюда часто съезжается на гулянье цвет общества. И тот, кто свободен от дел, может наслаждаться прохладным ветром и светлой луной. Совершаю прогулки вместе с приятелями, а иногда, если того пожелаю, выезжаю один, чтобы послушать, кок перекликаются лягушки. И надо ли спрашивать, в чьем владении эти места: государства или частных лиц? Пью вино или слагаю стихи, любуясь извилистым потоком. Мне радостно оттого, что понятен смысл встречи и никто нам не докучает. И я предпочитаю очутиться здесь случайно, без какой-либо цели. Сказанное выше полностью достоверно. И хотя все окружающее меня принадлежит не мне, я получаю здесь истинное наслаждение. Переделывая свои старые песни на новый лад, я осмеливаюсь показать вам свое убогое мастерство, чтобы в какой-то мере содействовать вашему увеселению. 1 Хорош Сиху, когда над ним Трав нежный аромат, И лодка легкая скользит, Послушная веслу. Змеится голубой поток, Меж дамбами зажат, И песнею издалека Свирель ласкает слух. Плывет бесшумно легкий челн - Ни волн, ни ветерка. Лишь пробегает за кормой Зыбь по глазури вод, И птица, поднятая мной С прибрежного песка, Порхает на моем пути И за собой зовет. 2 Прекрасно озеро Сиху И позднею весной, Когда цветы после дождя Цветут во всей красе. Над ними бабочки пестрят И пчел звенящий рой, И солнце щедрое теплом Одаривает всех. Благоухая, все в цветах, Уходят лодки вдаль, Как будто феи там и тут, Взлетая над волной, Глядятся в зеркало воды... И так широк простор! И звуки музыки плывут По ветру надо мной. 3 Хорош Сиху, когда вокруг С запасами вина Под трели флейт и рокот струн Даль бороздят челны; Из яшмы чарки там звенят, И каждый пьет до дна - И позже с хмеля клонит в сон Под мирный плеск волны. Плывут по небу облака, Плывут и за кормой. Прозрачность и голубизна И в небе и в воде. И смотришь вверх, и смотришь вниз И не манит домой. Свой на Сиху, особый мир, Какого нет нигде. 4 Хорош Сиху, когда цветы С деревьев опадут И средь листвы сойдет на нет Их розовый разлив; Когда, с ветвей срываясь, пух Кружится там и тут И над балконом ветерок Колышет ветки ив. Когда замолкнет песни звук И музыка замрет, Все разойдутся и весна Предстанет сиротой, Приспустят шторы, и тогда Лишь ласточки полет Увидеть можно из окна В сети дождя густой. 5 Кто красоту Сиху познал И радость в ней искал? А он не вечен - дивный вид: Возник - потом исчез. Чтоб осушить среди цветов Нефритовый бокал - Лишь с этим помыслом сюда Спешит толпа повес. Заметит разве кто из них, Как я стою один, Гляжу с балкона на закат, Любуюсь на цветы. Туман клубится над водой, И мыса синий клин, И цапля белая кружит До самой темноты. 6 Прекрасно озеро Сиху В день праздника Цинмин*, Когда так пышно все цветет И каждый так счастлив. Я слышу - спорят меж собой: "Кто этот господин?" "Чей там сверкает экипаж В тени зеленых ив?" Но час заката наступил И повалил народ. Кто трезв, кто пьян - вернуться все Спешат до темноты. По дамбе к городской стене Дорога их ведет, А по обочинам ее Красуются цветы. 7 Когда же лотос расцветет, Сиху стократ хорош. Вино мы взяли, а флажки Нам вовсе ни к чему. Алеют яркие цветы, Куда ни забредешь, И весело глядят на вас Сквозь листьев бахрому. Вино в бокалах золотых Струит свой аромат, И лодку лотос обступил, Тесня со всех сторон. Вдруг мелкий дождь заморосил, И хмель туманит взгляд, И в путь обратный мы плывем Под струн веселый звон. 8 Хорош Сиху! Вновь на него Я устремляю взгляд. Опять и небо и вода По-новому видны. И цапли с чайками опять На озере гостят - Должно быть, любо слушать им Трель флейты, звон струны. Когда же свежим ветерком Повеет в час ночной И месяц разливает свет Средь яшмовых полей, Тогда и к феям зависть мне Покажется смешной - Плывущий в лодке в этот миг Счастливей всяких фей! 9 Хорош Сиху, когда закат Расплещет в нем зарю. Где был причал, теперь цветы И ряски островок, И гладь зеркальная воды, Куда ни посмотрю, И на безлюдном берегу Заброшенный челнок. На юго-западе луна Над озером встает, И вот рассеялись уже Скопленья туч седых. И лотос мне через балкон Свой нежный запах шлет, И я трезвею в этот миг От ветерка с воды. 10 Всю жизнь любил тебя, Сиху, Теперь люблю вдвойне. Из-за тебя лишь прибыл я Чиновником сюда. Богатство, знатность для меня - Что дымка в вышине. В разлуке долгих двадцать лет Промчались без следа! Как ляодунский аист, я *, Закончив перелет, Вернулся и дивлюсь всему, И вот - не узнаю И этот город, и людей... Да разве кто поймет, Что здесь когда-то я провел Всю молодость мою? ЛЮ ЮН x x x Гляжу, как на водной глади Дождик вздымает брызги. Скоро умытая осень В иней оденется белый. Ветер завоет тоскливо И до костей пронижет. Солнце лучом прощальным Быстро скользнет по башне - И на реке переправа Сразу осиротеет. Поникнут зеленые травы, Погаснут цветов огни, Сном беспробудным природа Спать будет в зимние дни. Лишь, на судьбу не сетуя, Твой, Янцзыцзян, поток Будет катить свои волны Без устали на восток. Нет, не пойду я в горы Дали окинуть взглядом - Родину, сердцу милую, Я все равно не увижу! Думами и мечтами Душу лишь растревожу, Горестно я вздыхаю: Годы брожу на чужбине... Что за судьба лихая Мне повелела скитаться? И мнится, что в этот вечер Вы смотрите с башни вдаль... Напрасно, не ждите встречи - Вам парус не увидать. Вам догадаться едва ли, Что с башни, забыв покой, Привет посылаю вам свой - Привет любви и печали. x x x Дождь отзвенел, и догорел закат, Беседка в сумерках объята тишиной, Лишь крик продрогших под дождем цикад. У стен столицы молча пьем вино, Настало время расставаться нам - И лодка у причала ждет давно. Рука в руке, и слез не удержать, Друг другу много мы должны сказать!.. За сотни ли, в край Чуский я плыву, Туда, где в дымке тонет горизонт И вечер разливает синеву. Так издавна судьбой заведено: Нежнее сердце - горше дни разлук, И во сто крат ранимее оно. А с наступлением осенних дней - Разлуку пережить еще трудней. Сегодня в ночь какие будут сны, И где проснусь я, хмель когда пройдет? - В прибрежных ивах, под рожком луны? Так промелькнут в пути за годом год. И, может, будут радостные дни, И снова чувство в сердце расцветет... Что пользы в том! Все это ни к чему. Бьет чувств родник - но их излить кому? x x x Погода хмурая, Льдом отливают тучи, Отчалил с отмели Мой утлый челн И, как листок, В водоворот кипучий Упал и затерялся Среди волн. Так много круч И падей миновал я, И реки, и ручьи Пересекал... Вдруг ветер с гор повеял, Тише стало, И на реке