ныш?" Сквозь пелену усталости Джал читал это ясно, как цветной график на экране. Очень хотелось сказать: "Жаль, паренек. Ты выглядел достойной личностью, а оказался холуем. Только рабам свойственно испытывать радость при чужом падении. "Падающего толкни". Переход от подобострастия к злорадству - вот истинное клеймо раба". - Принес показать, говоришь? Ювелир-р... - Он стянул с руки перчатку, вторую. - Надевай... Сулверш подскочил, натянул на командора перчатки, найденные в ракете. Детекторы лопнули с характерным шелковистым треском. - Убедился? Запроси Сторожевой, что дал анализ. - Так что рано, ваш-ш... Не долетели еще, - убитым голосом пробормотал Сулверш. - Вашусмотрительность, я подаю рапорт. Ну, об отставке... - Не принимаю. Ты мне нужен, - отрезал командор Пути. - Ракету проверил? Топаем на Большой Сверкающий. Он знал, что делает. Анализ в лаборатории Охраны выявит подложность детекторов, найденных Сулвершем. Раз так, перчатки самого командора настоящие. И командор настоящий, не подменыш. Сулверш окажется кругом виноватым. Это он проглядел посторонние предметы в личной ракете Джала. Он, начальник Охраны командора, прозевал заговор, а раз есть подложные перчатки, то есть и заговор. Наконец, он дважды осмелился заподозрить подмену, когда ее не было, и тем нанес своему принципалу тяжкое оскорбление. В ракете господин Сулверш сидел тихо, как пойманный зверек. Перед стартом поднес ко рту таблетку "антиграва" - в ожидании обычных штучек с ручным управлением. Командор сказал: - Спрячь. Пойдем на тросике. "Тросиком" на пилотском жаргоне называлось автоматическое управление. Взлетели. Двигатели легонько перетолкнули ракету на большой эллипс, встречный с орбитой Сверкающего. Командор Пути тем временем отдыхал, вытянувшись в прохладном скафандре. Насладившись прохладой и невесомостью, обратился к офицеру: - Сул! Говори без чинов. Я слушаю. Сулверш, как улитка, потянул голову в шлем: - Вашусмотрительность! Ну... Я затрудняюсь. Тогда Джал заговорил сам и разбил последние надежды начальника своей Охраны. Объяснил ему, что заговор против Великого командора существует. Что приказ, данный Сулвершу Шефом - удвоить бдительность, - и вызван заговором, а обнаружил оный не кто иной, как господин Глор. Что парадные перчатки надеты Глором по просьбе командора, дабы чхаги принимали Глора за своего агента, которому поручено _в_ _р_а_к_е_т_е _п_о_д_м_е_н_и_т_ь_ о_с_о_б_у_ _Д_ж_а_л_а_. Для чего в ракету и упрятана злоумышленниками кассета перчаток. Круг лжи был замкнут. Большая ложь должна содержать элементы правды. Запутанный в ее сеть, начальник Охраны - единственный бдительный человек в окружении командора Пути - становится безопасен. Остаток дороги командор отдыхал. Пошевелился только один раз - чтобы переложить катушку микрофильма, отснятого роботом, в нагрудный карман своего скафандра. Большой сверкающий Космос медленно и неслышно вращался вокруг причала. Большой Сверкающий был самым старым из действующих спутников. Он состоял из двух баранок - торов, сложенных вместе. Спутники строили баранками еще в те времена, когда не было генераторов искусственной гравитации. Сила тяжести создавалась в них как в "чертовом колесе" - спутник вращался вокруг оси баранки, и всех, находящихся внутри, прижимало к внешнему ободу. И до сих пор там не ставили гравитора, потому что будущие космонавты должны приучаться к тяжелой жизни и слабой силе тяжести. В спутнике помещалась Космическая Академия. Начальник Академии ждал на причале. - Опять пронюхал, пилотяга? - проворчал командор Пути. - На том стоим, ваша предусмотрительность! Мы на официальность не смотрим. Разрешите сопровождать? - Не разрешаю. Прикажи дать мне движок. "Движком" пилоты и космические монтажники называли индивидуальный гравитор, размером с большой шкаф. В невесомости размеры не имеют особого значения. Пока двое курсантов заправляли движок жидкими газами. Джал задал начальнику Академии несколько пустых вопросов. Курсанты работали весело - командора Пути здесь любили. Ему было приятно смотреть на ловких пареньков. Он спросил: - Ну, как делишки, чур-рбаны? - Полный порядок, вашусмотрительность! - на "чурбанов" никто не обижался. Напротив, о командоре говорили так: "Назовет чурбаном - считай, пронесло. Простил". Его предусмотрительность пристегнули к движку и выставили, как мебель, на край причала. Он поманил к себе начальника Академии: - Через одну восемьдесят первую дадите боевую тревогу, господин Полный командор. Я буду наблюдать. Мое место не показывайте на экране. Связь отключите! - джал оттолкнулся от причала и прыгнул в пустоту. Он летел вниз лицом. Ночное полушарие планеты стояло перед ним как вход в черный туннель. Планета занимала примерно седьмую часть видимой окружности. Звезды блестели по краям туманно-черного диска, окружали его огненной рамкой. Остальные скрывал шлем. Было неизвестно, продолжает ли он удаляться от спутника. Планета невозмутимо висела в венчике звезд. Плотная крыша облаков закрывала все огни, даже прожекторы космодромов. Планета выглядела как тысячу лет назад, когда ее населяли дикие шестиногие существа, предки теперешних балогов. Они стали разумными благодаря Пути. Пятьсот лет назад Десантники обнаружили эту планету, привели к ней большие корабли. Шестиногие твари стали разумными, медики устранили среднюю пару конечностей, мешавшую при работе. Вот как было. Диким шестиногам, пожалуй, не стоило сетовать на судьбу... "Стоп! Ну-ка подумай", - приказал себе командор. В Космосе ему всегда хорошо думалось. На чем мы остановились?.. Медики, медики... Им удалось превратить лишние ноги в смигзы, но полностью разделаться с инстинктом семьи не удалось. Что-то сохранилось. Имя матери до сих пор входит в полное имя каждого балога. Забота с "своих Мыслящих" - почтенная традиция... "О непреклонность Пути! Почему я размышляю о чепухе?" - удивился командор, и вдруг его осенило. Госпожа Тачч! Для решительного разговора с нею не хватало важнейшей детали - понимания ее побуждений. Что привело ее к чхагам (если его подозрения справедливы)? Жадность? Конечно, нет... Пресловутая забота о "своих Мыслящих"? Вряд ли. Она бы давно освободила их законными путями. А что, если Железный Рог ее близкий родич? Это меняет дело. Его, свергнутого Великого, не освободишь законным образом... Ну держитесь, монтажница Тачч! Командор Пути, очень довольный, нащупал кнопку вертикального поворота - пора было сориентироваться на спутник. Космос пополз слева направо, как поезд на тихом ходу. Планета уехала за рамку шлема. Остались звезды. Опытный глаз командора Пути нашел звездную систему Чирагу, а Севка испугался. Оказалось, что его подкосило жуткое одиночество, пережитое им, пока разум Джала был в роботе. Он испугался сильнее, чем в детстве, когда отец запер его ради наказания в темной комнате. И сейчас страх появился снова. Пылали звезды. Одни лишь звезды и чернота, больше ничего. Ему показалось, что Большой Сверкающий снялся с орбиты и улетел. Что обман раскрыт и его бросили в Космосе. Он едва не заорал. Он был земным мальчишкой, заблудившимся среди звезд. Командор Пути с его невозмутимой храбростью, роговыми челюстями и жизненным опытом, накопленным за пятьсот лет, не имел к нему отношения. Но Джал был здесь. Он буркнул: "Струсил, паренек? Чурбан... Три огня в створе созвездия Мореплавателей видишь? Это Большой Сверкающий". Страх сразу кончился. Он остановил поворот и оценил расстояние своими широко расставленными глазами. Хорошо... До спутника два-три километра. Можно вызывать. Он закрыл глаза и сосредоточился. Через несколько секунд под шлемом заговорил голос Учителя: - Здравствуй, Сева! Я не буду показываться. Стерпишь? - Стерплю. Здравствуйте. Показываться все равно нельзя, за мною наблюдают. - Он лежал в пустоте, глядя на огни спутника, словно говорил со звездами. - Говорите, я слушаю. - Местоположение Маши установлено, - бесстрастно ответил Голос. - Установлено?! Где?! Он не рискнул спросить у звезд - разве она... Ну, вы понимаете. Голос понял и ответил: - Она в форме Мыслящего. - Ой... - простонал Севка тонким голосом. - Я думал, Джерф ее распылил... Где она? - Контакт установлен. Место не фиксируется. - Ладно. - Севка был счастлив и щедр. - Ладно. А насчет перчаток вы знаете? Я достал... то есть, не я... - Схему детектора-распознавателя? - оживился Голос. - Достал, достал! Переснял на микропроволоку. Годится? Он полез в карман за кассетой и отдернул руку. За спиной зажужжал маховичок, автоматически поддерживая его в прежнем положении. - Положи запись перед собою, - приказал Голос. Кассета была такая крошечная - убрав руку, Севка не мог бы подобрать катушечку. Через секунду она мелькнула, закрыв яркую звезду, и вдруг в пустоте возникла спираль, белая и яркая, как Млечный Путь. Кассета повернулась в ней, черненькая и плотная. Исчезла. И за ней исчез белый туман. Все. Вот он и выполнил задание. Несколько минут Голос молчал. И внезапно гулко зазвучали слова: - Снимки превосходны. Поздравляю! Ты готов к возвращению? - Погодите... Вот что, на Земле, наверно, двадцать четыре Десантника. - Теперь это безразлично. Ты возвращаешься? - Знаете что? Пока верните Машу. Пожалуйста. Я пока остался бы, если можно... - Я не перемещаю вас поочередно. Только обоих. - Ладно. Давайте... - Севка перевел дух. Вот он и решился. Вместе с Машкой. Домой. Но сейчас же Севка стал стыдиться этого решения. Будто удрал из справедливой драки. "Я же не для себя. Я из-за Машки", - подумал он. Огни спутника Сверкающего помутнели и погасли - по тревоге спутник оделся защитным полем. В шлемофоне гудели приглушенные голоса - курсанты Академии рапортовали о готовности их спасательных ракет. А перемещения все не было. - Первое звено - старт! - скомандовал начальник КА. И внезапно послышался Голос. Он произнес одно слово: - _С_е_в_а_. - Что? Что?! - вскрикнул Севка. - Машка! - Сейчас нельзя вернуть Машу. Экран. - Вы что-то путаете, - льстиво сказал Севка. - Честное слово! Я вас очень прошу. Ее надо вернуть, я очень... - Он всхлипнул. - Вы же обещали! - Экран, - терпеливо повторил Голос. - Кристалл заэкранирован, Сева. Чтобы пробиться, необходим луч большой мощности. Пробивая экран, луч уничтожит кристалл Мыслящего. - Вы обещали, - сказал Севка. - Никто не может обещать чуда. Экран... - Вы обещали! - Вспомни о Земле. Вспомни о людях, которых вы спасли. Слушай внимательно. - Да, - безжизненно сказал он. - Я слушаю. - Экран соответствует по мощности двумстам метрам воды. В массе - слабый проводник. Величина проводимости - две единицы, принятые у вас. Проверь, какой материал имеет подобные характеристики, и ищи. Ты один из властителей. У тебя большие возможности. - Да. - Извещай меня обо всем. - Да. - То, что ты задумал, мы одобряем. Конец. Удачи! Звезды стали прежними. Голос исчез. ... Командор Пути скомандовал: - Спасракету - ко мне! Мбира, Мбира... "Вольно!" - последний раз гаркнуло за дверью. Его предусмотрительность, вернувшись со спутника удалился на отдых в свои личные апартаменты. Против обычая, командор Пути пригласил к себе на время отдыха порученца. Сулверш тревожно нахмурился. Хорошо еще, что он мог видеть, как Джал, едва за ним затянули дверь, усадил порученца в кресло, как важную персону. - Нурра, я нуждаюсь в твоей помощи. А моего друга похитили чхаги. Охрана не может его найти. Нурра почесался, запустив руку под комбинезон, и осведомился: - Похитили? А что за друг? Тоже инопланетный? - Мой дорогой, высшие касты не чешутся, - мягко заметил командор, думая при этом: "Сказать? Клянусь шиусами, оусами и комонсами, верю я ему или нет?" - Да. Инопланетный. Придвинь ухо, друг Нурра... Бывший кург слушал его рассказ и передергивал плечами. Привык чесаться, чурбан... Выслушав, скривился в улыбке и отрапортовал: - Ваша предусмотрительность разрешит отбыть на некоторое время? Прогуляюсь тут... в округе. Недолго. По его лицу было видно, что планами своими он не намерен делиться. Выйдет - хорошо. Не выйдет - скажет, что прогуливался. "В округе"... У Джала тоже был такой характер. - Госпожа Тачч на подлете, - сказал Нурра. - Я по сети распоряжусь, чтобы впустили? М-нэ-э? Он был невьшосим, он чесался, как кург, и осмеливался передразнивать Великого, но Джал только ухмыльнулся и фыркнул - иди, что с тобой поделаешь... Несколько минут он выгадал для отдыха. Растянулся на ковре и думал. Сначала о Машке. Когда Нурра вернется, поручу ему посчитать "экран". Двести метров воды - по плотности. Похоже, Джерф спрятал Машку прямо в ботике Тачч. Похоже... Однако следует просчитать электропроводность морской воды в этих краях. Прикажу затребовать данные у Расчетчика. А дальше? Дальше была полнейшая неопределенность, разрешить которую могла одна Тачч. Позывные ботика - ее секрет. Сейчас она явится, побеседуем... И командор Пути вернулся к мысли, которая сформировалась, когда спасракета - полчаса назад - зажгла стояночные огни и в пустоте, неслышимо растекаясь на фоне звезд, обволакивая туманом скафандр, просияла зеленым и красным струйка испаряющегося гелия. Учитель догадался о его решении прежде, чем оно появилось. "Великий Десантник ждет нового корабля, как Мыслящий ждет тела, - подумал он. - Добраться к эскадре хочет... Ну, покажу я тебе корабль, - думал командор Пути, вкладывая в эту мысль двойную ненависть - Великого, которого хотят низвергнуть, и лазутчика в стане врага". ... По внутренней связи заговорил начальник Охраны: - Прибыла госпожа Тачч, монтажница высшего класса, к господину Глору, каковой просил, - и так далее. - Пропустить ко мне. Одну. Сулверш не стал спорить, пропустил. Не канючил, что устав, мол, не разрешает командору Пути принимать посетителей в одиночестве. "О неугомонный! Опять что-то затеял", - думал командор, встречая гостью. Госпожа Тачч выглядела, как всегда. Угольные глаза смотрели внимательно и скучливо, комбинезон и перчатки сверкали, как новенькие, и в то же время не казались новыми. Госпожа Тачч была известной щеголихой. А щеголями зря не становятся. Франтовство - занятие не беспричинное. Ему предаются либо _н_и_ч_т_о_ж_е_с_т_в_а_, либо _л_и_ч_н_о_с_т_и_. Вот и Светлоглазый... Клянусь белыми молниями, как говорит Нурра. Между тем монтажница выполнила положенную серию приседаний, произнесла все почтительные слова, была приглашена поесть и отдохнуть после дороги и отказалась. Приглашение к еде было простой вежливостью. Только Полные командоры и Диспетчеры имели право принять такое приглашение. - Можете сидеть, - сказал командор и взглянул на одиннадцатую секцию браслета. Ишь ты! В апартаментах Великого действует подслушивание! - Покорнейше прошу извинить, - сказал он и самолично вышел в холл. Сулверш нес дежурство не один. С ним были два младших офицера. - Отошли их... Теперь подойди. Со мной шутки скверные, головоногая козявка... Имеешь последнее предупреждение... Выключи это. Ма-алчать! - Вашусмотрительность... - не сказал, а прорыдал офицер. - Вашусмотрительность! Хоть сторожа разрешите включить! Никак невозможно, вы и порученца отпустили! - Разрешаю сторожа, - сказал командор. Сулверш протопал в гостиную и оживил большой сторожевой автомат, лежащий в наше. Удалился. Командор Пути обратился к гостье: - Итак, госпожа Тачч (монтажница присела скромно), мне известно кое-что о вас... - Весьма польщена вниманием вашей предусмотрительности. - Вы можете сидеть. - Он опять взглянул на одиннадцатую секцию. Не осмелился ослушаться, выключил. Однако, молодец, настоящий охранник! - мне стало известно кое-что странное о вас, госпожа Тачч. - В каждом из нас есть нечто странное, ваша... - Помолчите. Вы посоветовали господину Глору нарушить приказ Расчетчика. Объяснения? - Господин Глор - мой собрат по касте, ваша предусмотрительность. - Вы нарушили закон. Это не все. Упомянутого Глора вы предупреждали о каких-то опасностях при его отбытии в мое хозяйство. Объяснения? - Господин Глор и его подруга госпожа Ник вылетели в начале урагана, ваша предусмотрительность. Помнится, я им советовала быть осторожнее и переждать. Джал фыркнул. Маловато у вас воображения, госпожа монтажница... - Клянусь шлемом и перчатками, вы забываетесь. Советую быть откровенной. В Расчетчике вас не станут упрашивать, милая госпожа. - Я не смею ничего скрыть от вашей предусмотрительности. - Раз так, я хотел бы узнать, где инженер-физик Джерф. Тачч сделала удивленный жест. Джал начал злиться. - Я служу не Охране. Я не собираюсь передавать вас Охране, хоть и уверен, что в Расчетчике вы сказали бы немало интересного. Мне надо знать лишь одно. Где Джерф? - Не имею чести знать господина, о котором изволит говорить ваша предусмотрительность. - Тот, кто похитил вашу амфибию. Слушайте. Вас я отпущу. Мне пущен Джерф. Где он? Говорите! Госпожа Тачч сидела, благовоспитанно сложив руки на груди, опустив глаза. Не дрогнула. Неужели ошибка? Командор встал. - Джерф подослал Глора. Вы соучастница. Где он? Говорите! Тачч пошевелилась, задумчиво посмотрела на него и спросила, как у равного: - Вы убеждены, что Охрана нас не слышит? - Джерф нужен мне, госпожа Тачч. Не Охране. Он внимательно следил за руками монтажницы, Пальцы правой руки были скрыты под рукавом левой. "А Сул молодчина", - подумал он и шепнул: - Сторож, взять! Шепот был почти неслышен, но автомат прыгнул и двумя щупальцами схватил монтажницу за руки. Прыжок запоздал. Тачч успела включить "посредник" - командор ощутил дурноту, как бы тупой удар в голову. Титановый корпус робота ослабил лучевой удар. В левой руке монтажницы, схваченной синим щупальцем, был одноместный "посредник" и тут же, под пальцем, кристалл Мыслящего. - Еще один Железный Рог? - любезно спросил Джал. - А это знаменитый портативный "посредник" чхагов? Бросьте! Ну! Коробочка звякнула и откатилась под стол. - Сторож, на место! Смотрите-ка, "посредник" - десантный! Мн-э-э... Ловко, хотя и неосторожно. Тачч смотрела на командора Пути с суеверным страхом. Мыслящий отсвечивал голубым в ее руке. - Вы бы спрятали, мн-э-э, это... _Т_е_п_е_р_ь_ будете говорить? Или чхаги научились умирать молча? - Мбира! Проклятый и подлый мбира, - с невероятной злобой прощелкала Тачч. - Узурпатор и убийца, мбира, мбира... Кто помогает тебе, проклятый? Почему тебе все удается? Во имя Пути, почему я безоружная! Зови Охрану, подлый мбира... - Вы изложили свои мысли до конца? Очень любопытно, хотя причины вашей ненависти, мн-э-э, малопонятны. Но вернемся к делу. Дшерф. Где он? - Его вы не поймаете! - крикнула Тачч. - Он отомстит за... - За кого? - вкрадчиво поинтересовался командор. Сейчас все разъяснится. Последнее белое пятно в интриге и ключ к ее успеху. Если Джал верно оценил побуждения монтажницы, если она кровно заинтересована в Номдале, Железном Роге, дело выиграно. Тачч превратится из врага в союзника. "Любопытно, кто он, брат ее матери или отец?" - подумал командор Пути и спросил очень мягко: - За кого же вы собирались мстить? Может быть, за господина Номдала? А! Он попал в цель! Тачч задохнулась и села. Он смотрел на нее сверху, с гребня удачи. Приподнял командорский "посредник", похлопал его по затыльнику: - Если вы интересуетесь Номдалом, то он здесь. Я предлагаю честный обмен. Мыслящего господина Номдала на Мыслящего, похищенного из госпожи Ник. - Вы лжете, - прошептала Тачч, не спуская глаз с "посредника". - Зачем же?.. Слушайте, госпожа чхагиня. Вот какую логику я усматриваю в ваших действиях. Во-первых, вы с Джерфом не простые чхаги. Цель ваша - поместить господина по кличке Железный Рог в мое тело. Почему-то вы не согласны на заурядного человека. Вам нужен я. Джерф соблазнил Глора, обещав ему Бессмертие. Это просто. Но кто устроил так, чтобы я, я сам пригласил Глора в порученцы? Кем обстряпано это дельце? Ну-ка? - Мбира, мбира... - шептала Тачч. - Мбира - сверхъестественное существо на древнем языке, - деловито перевел командор Пути. - Я же просто умею рассуждать и кое-что знаю. Вот как мне подсунули Глора. Некто изучил мой характер до тонкостей. Некто понял, что я ненавижу тупиц и чурбанов. И вот у меня работают одни тупицы и чурбаны. Кто мог изучать меня в течение поколений? Кто распоряжается кадрами? Великий Диспетчер... Номдал, вернувшись в должность командора Пути, лизал бы его когти... А, еще раз попал? Тачч смотрела на него, как наба на сумуна, с покорным ужасом. - Итак, Великий Прокт. Прямо он вам не помогал. Хватало дружественного нейтралитета. С его молчаливого согласия его сотрудник доложил мне о ловком поступке Глора во время испытаний. Ставка на Глора делалась давно. Поэтому, верный долгу, Расчетчик пытался убрать Глора с моего пути. Но Прокт распоряжается Расчетчиками планеты. Вам шепнули - предупредить, что неизбежны рикошеты. Вы ловко и терпеливо охраняли Глора, надо признаться... Теперь последний участник заговора, Великий Десантник. Им подстроена гибель моего предыдущего порученца. Что? Верно?! Он же обеспечил перчатки. Кстати, они обнаружены в ракете... - Джал пренебрежительно фыркнул. - Двое Великих на вашей стороне, а? Неплохо, мн-э-э... Признаю. Однако улик достаточно, чтобы распылить и вас, и Джерфа, и парочку Великих в придачу. Черные небеса, на этой планете мощно доверять только Расчетчикам! - он прошелся по обширной гостиной командора Пути, чтобы перевести дух и приготовиться к следующему залпу. Тачч все еще не сдавалась: - Это клевета!... Ваша предусмотрительность! - Помолчите. Итак, я могу отправить на распыление и вас и обоих моих друзей, если они пожелают за вас заступиться. Для вашего распыления мне сейчас достаточно вызвать Охрану. Вы чхаг, улика против вас решительная - десантный "посредник"... Но я предлагаю договориться. Я возвращаю Номдала, вы - госпожу Ник. - Мне нечего сказать вашей предусмотрительности. - Кажется, вы еще не поняли. - Он опять похлопал по затыльнику прибора. - Господина Номдала я распылю первым... - Нет! - вскрикнула Тачч. - Его нет у вас! - Она вскочила. Сделала несколько шагов к Джалу. Остановилась. Опять шагнула вперед и опять застыла. "Посредник" с Номдалом притягивал ее, как взгляд гипнотизера. - Я не верю! Нет! - враждебно и отчаянно прощелкала она. - А ведь вы могли бы понять, что я не лгу. - Он включил браслет и приказал: - Сул, зайди. Опять Нурра Сулверш появился так быстро и лицо его сияло такой чистой преданностью, что хотелось откусить ему голову. Он отрапортовал: - Его высокопревосходительство Шеф обеих Охран просят соединить их с вашей предусмотрительностью! - Благодарю. Распорядись, чтобы пришел Тисс, радист из канцелярии. Ну? Что стоишь, чурбан? Сулверш еще разок попытался разобраться в обстановке - сверкнул глазами на госпожу Тачч, на Джала и промаршировал за дверь. - Сторож! Не выпускать ее! - приказал командор я перешел в кабину связи. Его высокопревосходительство Гаргок вынырнул из глубины экрана. Лицо у него было умеренно скорбное и деловитое. В чем дело? А, пустячок, недоразумение... Порученец его предусмотрительности, господин Глор, задержан роботом при входе в корабль. Почему? Пустяк, вашусмотрительность. Перчатки у него, как бы сказать... не по форме. Он пока в карцере. Возражать было невозможно. Таков закон: каждый задержанный в фальшивых, чужого номера, а также неформенных перчатках берется под стражу. Вне зависимости от его касты, разряда, привилегий и так далее. - Подловил... - буркнул командор. - Ловкач, ловкач! Но послать его в Расчетчик без моего согласия не удастся. - Так, ваша предусмотрительность. Я вторично прошу этого вашего соизволения. "Ну, ты его подождешь", - подумал Джал, а вслух произнес: - Твой высокий начальник сказал бы: "А не чересчур ли ты оперативен, Гар?" Соизволения не будет. Мне должно, поскольку задержанный принадлежит к моей свите, разобраться в случившемся. - Вашусмотрительность! Одно мгновение! - Что еще? - Перчатки, перчатки, найденные в ракете. - Ну-ну? - Как вам стало известно, что их подложили? - Послушай, Гар... кто из нас Шеф обеих Охран? Разбирайтесь, Шеф. Я вас не задерживаю более... - Он ударил по клавише, и физиономия палача стерлась с экрана. Сладкая, бело-голубая, подлая. Право, госпожа Тачч много приятней... "Нурра, Нурра! Ох уж этот Нурра - допрыгался, - подумал он. - Уж придется ему посидеть, пока я не закончу". Много позже он понял, что бессознательно обрадовался аресту Нурры. Слишком уж трудно было смотреть на тело Глора, который ни в чем не был виноват - пешка в чужой игре. Радист из канцелярии Он ждал за дверью, и он был не ПИТ - Первосортное Искусственное Тело, а просто ИТ, второго то есть сорта. Поэтому он и подергивался, поэтому выполнял самую тяжелую работу в канцелярии - непрерывную связь с Расчетчиком. Он вошел, остановился посреди гостиной и ждал приказов командора Пути. Искусственное тело не место для разума. Поместите в него самое шустрое сознание, и получится скучный неторопливо-степенный механизм, такая же бесстрастная машина, как и средний ремонтный робот, но более способная, а потому с заскоками. Искусственное тело нельзя научить здороваться и прощаться. Не хочет - и все. Биологи и медики не могли улучшить искусственные тела, хотя бились над этим уже четыреста лет. Командор без долгих разговоров подошел к радисту и стал нащупывать кровеносный сосуд - сзади на шее. Ит вяло запротестовал: - Нам это не... - Он дернулся и закончил уже с трудом: - ... Неприятно, господин командор Пути Джал. - Ты забываешься, - сказал командор. - Мы... мы помним. Однако же неприятно. - Ну потерпи, чурбан ты, чурбан... Ит всхрапнул и мягко опустился на ковер. Таким способом Искусственные Тела отключались. Любая машина должна иметь выключатель. Командор Пути разжал пальцы, посмотрел, не повредил ли когтями искусственную кожу. Выпрямился и взглянул на Тачч. После разговора с Гаргоком он как-то не удосужился обратить внимание на монтажницу. Вот вы у меня где, госпожа Тачч, как это существо - в кулаке... Сидит, поза самая жалкая... Он направил на ита "посредник" и извлек Мыслящего, приводящего машину в движение. Когда-то голубой кристалл был отличным пилотом. Ему доверялись буксировки построенных кораблей от Главного дока к Холодному. А Джал любил пилотов. Когда этот балог из низшей касты состарился и приготовился к "вознесению", командор Пути предложил ему искусственное тело и службу в своей канцелярии с оплатой двадцать очередей в год. Через сотню лет он сможет получить новое тело, либо через полсотни попасть в корабль. На выбор. - Теперь прошу смотреть внимательно, госпожа монтажница. Он нажал гашетку и выпустил Железного Рога в опустевший искусственный мозг. Робот неуклюже зашевелился на ковре - ожил. На всякий случай командор держал "посредник" у его головы вплотную. Искусственное тело поднялось на ноги. Дернулось раз, другой и уставилось на Тачч. Она зажала себе рот обеими руками. Ит вяло проговорил: - Почему мы здесь. Удалось? - Молчи, молчи, молчи! - вскрикнула Тачч. - Молчи! Командор хлопнул ита по плечу: - Это Номдал? Прошу вас убедиться. Тачч замотала головой, умоляюще делая руками все те же знаки: молчи! - М-нэ-э... Я вам помогу. Как твое имя, Мыслящий? Мыслящие не умеют лгать или умалчивать. Ит механически ответил: - Наше имя... - Он дернулся. - Наше имя Номдал, сын Элик. Почему мы здесь, Тачч? Удалось? - Пока вам ничего не удалось, - сказал командор. - Госпожа Тачч, на столике стоит освежающее. Попейте, вам станет легче. Монтажница покорно отошла к столику у лифта, откусила верхушку тубы и начала пить. Робот смотрел на нее с престранным выражением. Словно хотел ее утешить. Даже лицо у него стало не такое глянцевитое, как обычно. И Севка удержал на языке еще один вопрос, потому что его не следовало задавать. Черт побери, вот привяжется эта жалость! Хоть плачь. Командор Пути сказал: - Ну, теперь поговорим втроем, господа... Не вовремя Через полчаса договор был заключен. Госпожу Тачч командор Пути приказал зачислить своим вторым инженером для поручений - без проверки в Расчетчике. Заодно командор вызвал на экран дежурного офицера у карцера и приказал, чтобы его соединили с арестантом Глором. Браслеты у арестованных отбирали, а навещать его было некогда и вообще ни к чему. Глору, то есть Нурре, было сказано, что о нем позаботятся, покамест же пускай сидит тихо и размышляет насчет собственной тупости. Неисправимый Нурра отвечал бодрыми, неприличными для арестанта возгласами. Госпожа Тачч могла улететь на поиски Джерфа только через два часа, когда Главный док выйдет на южную часть орбиты. Чтобы перебороть нетерпение, командор взялся расчищать мелкие дела, которых много накопилось в течение последних суток. Произвел двух младших командоров в действительные, инженера-химика перевел из первого класса в высший, утвердил рацион питания на следующие сутки, подписал акт на перчатки рабочие и еще акт на перчатки повседневные. Утвердил приказ о выпускниках КА. Приказ был следствием позавчерашнего разговора Джала с Проктом, при котором Севка присутствовал, еще будучи Глором. "Позавчера или вчера это было?" - подумал он и не сумел вспомнить. Запутался. Он помигал, вздохнул и оглядел пульт. В кассете торчала стопка карточек - рапорты по личным вопросам. "Отложить разве?" - подумал он и лениво включил читающий аппарат. Нижняя карточка выдвинула угол, экран осветился. Рапорт... Что?! Монтажница высшего класса Ник, дочь Род, личный номер такой-то, просит разрешить службу в десантах... Несколько секунд он сидел, сморщившись от отвращения. Неприятно, скверно было Севке. Он один во Вселенной знал, что Ник весь этот Путь презирает, ломаного гроша за него не даст. И вот идет выслуживаться на самой грязной работе! Непостижимо, непостижимо - бесстрашная Ник, веселая Ник идет в Десантники... С _е_г_о_ точки зрения это было неожиданной удачей. Он-то ломал голову, как изолировать Глора от Ник... А, пропади все пропадом! Он приложил к рапорту браслет - утверждено... Быстро перешвырял остальные карточки. Все. На пульте стало чисто. Мигал вызов прямой секретной связи со спутником Холодным. Щелкнул клавиш с символом Холодного. И сейчас же отъехали куда-то в сторону командоры, химики, Десантники - вся обыденная чепуха. Он сразу забыл о Ник. Полный командор, начальник спутника-хранилища, мог выйти на связь по единственной причине. Холодный готов к заправке корабля. - Полировку закончил? - спросил командор Пути. - Так точно. Доводим последний квадрат, - отрапортовал начальник Холодного. - Во имя Пути! - Во имя Пути! Полный командор погасил экран, а Джал глубоко задумался. Доклад означал, что в хранилище заливается последний танкер жидкого гелия. Раз так, надо выпускать корабль из Главного дока и вести его к Холодному для заправки гравитора. Откладывать заправку нельзя. Система планеты действует по жесткому графику. Каждый раз по заполнению хранилища к нему подается новый корабль, собранный в одной из Монтировочных. Задержка недопустима. С газовых заводов поднимаются по три ракеты-танкера в сутки. Если содержимое хранилища не перелить в корабль, некуда будет разгружать танкеры. Небольшое количество гелия примут гравиторы спутников, Монтировочных, Башен МПМ и гравилетных станций. Затем заводы остановятся. Да, придется заправлять корабль, ваша предусмотрительность... Иначе его заправят без вас. Все это свалилось на Джала чрезвычайно не вовремя и воспринималось как неожиданность. Хотя он сам назначил завтрашнее утро для заправки и сам договорился с гелиевым заводом ускорить доливку Холодного до заправочной отметки. Сам, да не сам - тогда он еще был настоящим командором Пути и выгадывал часы, спешил выпустить корабль. А теперь ему были необходимы сутки, чтобы выручить Машку. Пока Машка в опасности, он обязан вести себя с крайней осторожностью и никаких штучек не может себе разрешить. Штучку же он затеял отменную... Задержать этот корабль и все за ним следующие на полгода, - просто, надежно и практически без усилий. А ему не хватало суток. "Либо я выручаю Машку и не препятствую выходу корабля на испытания, либо устраиваю превеликий грохот, космический конвейер летит кубарем, но Машка навсегда остается там, где она сейчас. Либо - либо..." Первый, спокойный и надежный вариант отвечал его тайным желаниям. "Не спеши. Пусть все идет, как идет, - жужжал внутренний голос. - Один корабль не делает погоды, а ты погибнешь. Не поддавайся ненависти. Спасай Машку, спасай себя..." Командору Пути и Севке, как всем храбрым людям, был отлично знаком этот голос. Они оба привыкли поступать вопреки ему - в этом и заключается храбрость. ... Несколько длинных минут командор Пути колебался. Затем вывел на экран схему околопланетных трасс и принялся за расчеты. Попытка не пытка. Госпожа Тачч может успеть до выпуска корабля. _Д_о_л_ж_н_а_ успеть! Девять часов - изрядный срок... Командор рявкнул полным голосом: - Канцелярия! Заготовьте сертификат на имя госпожи Тачч. Всеобщее содействие личному представителю моей особы. Срочно. Господин Клагг, прошу ко мне. Внимание, причал! Немедля изготовьте к полету "Рату". Оглохли? Я сказал: "Рату"! Вот именно. На южное побережье, с выбросом капсулы. Срочно... Отправите двоих с моим сертификатом. Господин офицер высшего класса! (Клагг, сияя, ждал приказаний его предусмотрительности.) Приказываю! Сопровождайте госпожу Тачч на планету. Распоряжения госпожи монтажницы выполняйте, как мои собственные. Усвоили? Глупых вопросов не задавать, слушаться! Скафандр на причал и сами туда же. Мар-рш! (Клагг изящно повернулся, скользнул к люку.) Госпожа Тачч, я отправляю вас на скоростной ракете с катапультой. Выброситесь у маяка "Юг-011", где вас будет ожидать субмарина Охраны. Поднявшись на борт, моим именем примете командование. "Рата" дает вам три часа выигрыша во времени. Вы поняли? - Поняла все, ваша предусмотрительность. Командор повернул кресло, поднялся. - Не стану предупреждать вас, чтобы вы не возвращались без _и_с_к_о_м_о_г_о_. Уверен, что вы будете играть честно. - Это в моих интересах, - бесстрастно ответила монтажница. - Идите. Из ракеты установите связь с субмариной. Удачи! Монтажница отсалютовала. Скользнула взглядом по лицу командора и скрылась в люке. Странное существо, клянусь скафандром... Догадывается ли она, почему я так хлопочу вокруг "Мыслящего госпожи Ник"? Пожелание удачи, неуместное в устах Великого, она отметила. А не все ли равно... За Номдала она позволит распылить себя, не щелкнув. Подходили к концу пятые сутки после перемещения. Какое время прошло на Земле, Севка не знал. Задание было выполнено. Он преодолел трудности почти немыслимые, а последним своим ходом - с госпожою Тачч - мог гордиться. Вот она вернется с Мыслящим Машки, и вы попляшете, о почтенные господа! Земля. Ночь На Земле шли тридцать девятые сутки со дня появления инопланетных существ. Дела были плохи - хуже некуда. В Центре это знали все - от высшего начальства, членов комитета девятнадцати, до солдат комендантской команды. Кто не знал - чувствовал. Говорили полушепотом и надеялись, что к полуночи хоть что-нибудь прояснится, когда прибудет с вечерних заседаний начальник Центра. Каждый вечер он приезжал, принимал рапорты и закрывался в кабинете, чтобы заполнить очередную страницу рабочего дневника. Зернов с военной аккуратностью проводил черту между событиями, происшедшими до и после полуночи. Дневник заполнен - значит, сутки прочь. Но полуночи ждать не пришлось. И вечерние рапорты не состоялись в этот день. Зернов приехал совсем рано, в одиннадцатом часу вечера, и, ни с кем не поговорив, ничего не спрашивая, поднялся к себе. Дежурный прикрыл за ним дверь кабинета. И мгновенно по обоим этажам особняка пронеслась тревога. Молча, без слов, из глаз в глаза пронеслась, повисла за темно-синими окнами. Из переулка в приоткрытые рамы вкрадывалась румынская плясовая - тихая, надрывающая душу, чуть повизгивающая, как ласковая собака. Зернов закрыл окно. Задвинул штору так, чтобы из дома напротив не был виден стол и сейф. Включил настольную лампу, достал из сейфа кожаную тетрадь с замочком, педантично запер сейф, осмотрел замок тетради, отпер его и спрятал ключи. Со вздохом поместился за стол, развинтил авторучку и так же педантично осмотрел перо. Он был готов к худшему и хотел, чтобы сегодняшняя запись была исчерпывающей и аккуратной. Проставив дату, он разгонисто, с хвостиками и латинской буквой "т", начал писать: "Сегодня решительно подтверждено сообщение, что с радиотелескопа Сьерра-Бланка послан вызов эскадре. Из тех же источников сообщено, что премьер-министр отменил боевую готовность зенитной обороны, разрешил отпуска личному составу и так далее. Выводы: премьер-министр и, предположительно, командующий ВВС захвачены Десантниками. Пользуясь тем, что их невозможно отличить от незараженных людей, они готовятся обеспечить эскадре спокойную посадку. Мы предполагаем, что эскадра еще не приземлилась (исходя из вышесказанного, а также по данным наших служб космического наблюдения)..." Зернов перечитал написанное. Досадливо сморщился - неистребимый канцелярский стиль... "Исходя из вышесказанного!" Пишешь буквально кровью сердца, получается "к сему прилагаем". И он приписал: "Не представляю себе, как нашим ВВС справляться с кораблями пришельцев, если они появятся над чужой страной и в тысячах километров от наших границ. Впрочем, это вне моей компетенции. Мы выдвинули свое предложение (сегодня, в 21 час). Обратиться по радио и телевидению ко всему миру с полным изложением событий. Призвать все мировые службы зенитной обороны к готовности. Сейчас наше предложение обсуждается "наверху". Возможно, нам следовало обратиться к миру значительно раньше. Нас удерживало то, что невозможно предусмотреть масштабы и последствия паники, которую сообщение такого рода, несомненно, вызовет среди населения. Несмотря на все, я полагаю, что сегодня положение еще не безнадежно. Возможный выход заключается в создании прибора, способного обнаруживать Десантников так же легко и безболезненно, как счетчик Гейгера обнаруживает излучение. И неограниченное число раз, в отличие от имеющихся у нас "посредников". Подчеркиваю: указанный прибор... - Зернов сморщился, зачеркнул слово "указанный", - ...прибор для обнаружения Десантников необходим во всех случаях. Если эскадра космических агрессоров приземлится за рубежом, только с помощью такого индикатора мы сможем создать мало-мальски надежный карантин у своих границ. Я считаю себя виновным в том, что до сих пор не создан мощный научно-исследовательский коллектив для разработки индикатора Десантников". Он еще раз перечитал запись. Вклеил в тетрадь конспекты сводок, на которые ссылался в тексте, и черновик обращения ко всему населению мира, подготовленный нынешним вечером. Посмотрел на часы - совещание "наверху" еще не могло закончиться. Он запер замочек дневника, положил его в сейф на видное место, запер сейф и запечатал. Подумал, не поехать ли домой - послать хотя бы два-три часа, и снова устроился за столом. Он вдруг стал спокоен. Будто высыпал в тетрадку дневника свою тревогу, страх, отчаяние. Нет смысла в отчаянии. Когда наступит критический момент, не отчаивайтесь, ждите. Ищите мелочь, деталь, хвостик событий, за который можно ухватиться. Он распечатал пачку сигарет, третью с утра. Когда дым заклубился вокруг настольной лампы, как вокруг жаровни с шашлыком, Зернов поднялся и посмотрел в пустынный ночной переулок. Ровно тридцать лет назад, теплой летней ночью, он смотрел через зеркальные стекла на серые каменные плиты - двор "имперской канцелярии". Ему был двадцать один год. Жизненный опыт: два курса Московского института иностранных языков и полугодовая спецшкола... На нем был серый мундирчик с бархатным воротником, лаковые сапоги, пояс с кинжалом, обручальное кольцо и перстень от мюнхенского ювелира. Усики. Трещали и лаяли зенитки, в черном берлинском небе торчали желтые столбы прожекторного света. Так начиналась его карьера разведчика. Теперь она кончилась. Зернов был не из тех, кто боится правды. Он потерпел поражение. Как никто, он знал людские слабости, ибо пользовался слабостями врагов и боролся со слабостями друзей. Но все же ему было безмерно жаль каждого из трех миллиардов человек - слабых и сильных, ничтожных и великих и просто никаких. Всем им грозило нечто страшное, потому что Михаил Тихонович Зернов не выполнил свой долг. Выпустил Десантников за рубеж. "Мне чересчур везло все тридцать лет. Уверенность в себе слишком легко переходит в зазнайство", - подумал он. Проводил глазами такси, въехавшее в переулок со стороны Садовой. Машина была с областным номером и затормозила у соседнего дома, в двадцати шагах от подъезда Центра. Машинально отметив это, он продолжал думать о своем. Почему-то мысли возвращались к юности. Юность кончилась, когда он шагнул в дверцу "ЛИ-2" и, крутясь в жестком, ледяном воздухе, стал падать в черную пустоту на берег Эльбы. "Эвих ферлорен либ, ихь гролле нихьт". Навек потерянная любовь, я не ропщу... Мечтал переводить Гейне - сделался разведчиком. Потом - контрразведчиком. И провалил самое крупное свое дело. Он покосился на телефонный аппарат. Молчит... Совещание "наверху" еще не кончилось, Было тридцать две минуты двенадцатого. Опустив руку с часами, Зернов еще раз взглянул в окно. Такси отъезжало от тротуара, а пассажир шел к подъезду Центра. Он поднял голову. Бесстрастный огонь уличного фонаря осветил толстые усы и двумя звездами вспыхнул в стеклах очков. Поворот - Приятно, когда прогнозы исполняются, - сказал гость. - Я рассчитывал застать вас, Михаил Тихонович. Гость сидел на диване. Рядом, не спуская с него глаз, весь напряженный, пристроился Ганин. Напротив, в кресле, - адъютант Зернова с пистолетом. Все, как требовала инструкция. Сам Зернов официально расположился за письменным столом. Он безразлично кивнул, продолжая изучать лицо гостя, похожее на восточную каменную скульптуру - узкие глаза с толстыми веками, широкие неподвижные скупы, толстые губы. Каменная мудрость была в этом лице. Привычно улавливая малейшие оттенки мимики, Зернов подумал, что навыки физиономиста в этом случае бесполезны. Лицо Учителя не выражало мыслей и чувств пришельца. Лицо не смотрело - оно было обращено внутрь, а не к собеседнику. - М-да, превосходно, - сказал гость. - Вы поняли, откуда вы мне известны, Михаил Тихонович? - Откуда же? - спросил Зернов. - От Дмитрия Алексеевича, разумеется. Позвольте полюбопытствовать, он рассказывал обо мне? Нарушая элементарные правила допроса, Зернов ответил: - Не рассказывал. - Да, мы так и уговаривались, - заметил гость. - Почему так? - Чтобы не возбуждать в вас надежд, которые могли не реализоваться, Михаил Тихонович. Я Десантник-инсургент. - В каком смысле вы употребляете это слово? - В обычном, - сказал Учитель и назидательно приподнял ладонь с колен. Офицер негромко предупредил: - Руки! - Да-да, простите... В обычном смысле, Михаил Тихонович. В нашем, так сказать, обществе есть недовольные, составившие тайную организацию Замкнутых. Мы имеем позитивную программу перестройки Пути. Впрочем, это нужно объяснить. - И вы принадлежите к недовольным? - сказал Зернов. - Да. - Кто вы? - Мое имя - Линия девять, - ответил гость. - Продолжайте. - М-да, спасибо... Путь! Система бессмысленная, как саранчовая стая. Плодиться, чтобы пожирать, и пожирать, чтобы плодиться. В биологии это названо узкой специализацией - только размножение, только сохранение вида, только старое! Тупик... Если провести аналогию с человечеством, у нас чудовищно затянувшееся средневековье, космический феодализм. Я кое-чему научился на вашей планете. - Каменное лицо сложилось в странную гримасу не то улыбки, не то плача. - Единство противоположностей - какая могучая мысль! Путь давно перестал развиваться в социальном плане. Теперь прекратилось и научное развитие. М-да... Но прежде была создана военно-полицейская система, которая стремится к одному - сохранить самое себя. Технические средства делают ее всемогущей. Благодаря технике она проста и слишком совершенна в своей простоте, чтобы оказаться уязвимой изнутри. И мы ждали момента, когда Путь потерпит поражение извне... - Вы - это Замкнутые? - внимательно переспросил Зернов. - Да-да... Мы ждали. На вашей планете это совершилось, и мы перешли к активным, инсургентским действиям. - Вот как... - Я не ожидал, что вы поверите сразу, - сказал Десантник. - Позвольте продолжить. С этой экспедицией, в числе Десантников, пошли двое Замкнутых. Квадрат сто три позволил Алеше Соколову уйти из зоны корабля. Надеюсь, вам это известно... Зернов вежливо улыбнулся. - ... Я же был оставлен в резерве операции "Вирус". Руководитель для этой операции не назначается. Я - один из старших в четырех шестерках, причем моя группа должна была закрепиться в Тугарине... - Только ваша? Или есть другие? - Этого я не знаю. Каждая из Линий получает самостоятельные инструкции. - Каковы были инструкции вашей группе? - Ничем себя не проявлять до удобного случая. Дальнейшее - на мое усмотрение. Но произошла неожиданность. "Посредник" с моей группой был вынесен из корабля вместе с прочими утром. К середине дня функционеры операции "Прыжок" начали размещать нас по телам... Простите - по людям. Для меня был назначен Дмитрий Алексеевич, единственный из сотрудников обсерватории, не покидавший в тот день своего жилища. Он оказался феноменом. Он сумел заблокировать свой мозг. В него пересаживали последовательно всех Десантников из "посредника" - он не впускал их в сознание, их приходилось изымать... М-да, феномен! Наконец, меня подсадили к нему вторично, и я пошел на риск. Объяснил ему, что я Замкнутый. Это подействовало. Он согласился со мною сотрудничать. - То есть он стал Десантником и старшим в группе? - О, не так просто... Схема "Вирус" отшлифована столетиями. Она предусматривает все, даже невероятное. Поведение Благоволина было абсолютно нестандартным. Следовательно, он мог проделать невероятное - сохранить память о моих действиях. Расчетчик сейчас же отстранил меня от "Вируса" и приказал включиться в операцию "Прыжок". Я уклонился. - Каким образом? - Несколько часов мы не могли двигаться. Благоволив перенес тяжкую психическую травму и, в сущности, был парализован. Я доложил это Расчетчику. М-да... При эвакуации я убедил своих оставить меня все-таки в "Вирусе", но одного, без группы. И еще одна подробность. Мы с Дмитрием Алексеевичем потратили много часов на смычку. Действовать как единое целое мы начали только здесь. Поэтому так поздно сообщили об одноместных "посредниках". Дмитрий Алексеевич их не видел. Поверил мне, так сказать, на слово... - Почему это выясняется только сегодня? - Михаил Тихонович, мы не могли рассчитывать на ваше доверие. - Однако сейчас рассчитываете. - Разумеется, - сказал гость. - Тогда я не мог говорить о Десантнике-инсургенте, о Замкнутых. Сейчас могу. - Почему? - Каждый заботится о своих интересах. Я вынужден был учитывать возможность проигрыша. Если Путь захватит Землю, организация Замкнутых будет расконспирирована и уничтожена. У нас с вами разные начала отсчета. Для вас Земля - центр Вселенной. Для нас - эпизод. Важный, многообещающий, и тем не менее... И еще, как я уже говорил, не хотелось пробуждать надежду, которая могла не сбыться. - Значит, сегодня вы уже не боитесь проиграть? - ровным голосом спросил Зернов. Он ждал, что Десантник ответит: "Теперь проигрыш невозможен". Но тот сказал: - Боюсь. Просто я, как говорится, зашел слишком далеко. М-да, простите... Наша беседа записывается? - Предположим, - сказал Зернов. - Это важно? - То, что я имею сообщить, должно быть зафиксировано. Зернов приподнял со стола календарь - в подставку был вделан микрофон. - Весьма благодарен, - сказал гость. - Итак, я заявляю, что два резидента подготовили плацдарм для высадки. Где - не знаю. Они послали вызов эскадре и дали координаты посадочного коридора. - Учитель продиктовал координаты. - Второе: я установил постоянную связь с Квадратом сто три, то есть с эскадрой, которая находится на орбите, примерно совпадающей с орбитой Венеры. Третье: эскадра благодаря действиям Квадрата потеряла связь с базой. До восстановления радиоконтакта высадка отложена. - Он сделал паузу. Зернов сидел, спокойно сложив пальцы, и ни о чем не спрашивал. - Четвертое: я послал на базовую планету Пути разведчиков. Два часа тому назад получил от них схему устройства, отобранную у меня при обыске здесь, в Центре. Прошу немедленно начать изготовление прибора по этой схеме... - Гость облизнул губы. - Устройство должно обнаруживать Десантника в человеческом мозгу. Безошибочно и неограниченное число раз. Первую пробу можете произвести на мне. Прошу учесть, что эскадра может восстановить связь с базою в любую секунду, после чего высадки ждать недолго. Около трех суток. Два мастера Оба офицера, присутствующие при допросе, в великом изумлении смотрели на Учителя. Ну и враль! - было написано на их лицах. Зернов чуть заметно улыбнулся. Проговорил не спеша: - Вы нас дезинформируете. Таково мое мнение. - Тогда... - Учитель оборвал фразу. Часы в вестибюле гулким колокольным звоном отбили полночь. - Тогда я требую, чтобы меня доставили к Георгию Лукичу. Беседа записывается. Вы не посмеете отказать мне! И еще раз удивились офицеры. Их шеф, казалось, испугался. Убрал с лица улыбку и проговорил по внутреннему селектору: - Илья Михайлович, с пленками ознакомились? - По диагонали, - хрипло ответил в динамике голос кибернетиста. - Отдаленно похоже на высокочастотный локатор. - Сумеете изготовить прибор? - Сомнительно. - Почему? - Прибор содержит несколько тысяч элементов. Пока нам понятно назначение трех. Я нахожусь в положении сапожника, которому показали фотографический снимок внутренности телевизора и предложили собрать такой же, действующий. - Ясно, - сказал Зернов и повернулся к Десантнику. - Что скажете на это? Руки его шевелились на гладкой доске стола. Десантник ответил с недоумением, пожалуй, даже с замешательством: - Погодите... А Благоволин?.. - А вы? - немедленно спросил Зернов. Что-то изменилось. Зернов и Линия девять продолжали разговор о чем-то, понятном только им двоим. Десантник сказал озабоченно: - Я должен вернуться к себе... Так... Через два часа, не позже. Не спрашивая, куда это "к себе" и зачем Десантник должен вернуться, начальник Центра осведомился: - А на машине? - Так я и считал, Михаил Тихонович. Последняя электричка уходит через полчаса. - Понимаю. Иван Павлович, распорядитесь - Дмитрия Алексеевича в лабораторию. Да, ваше здешнее имя? - Иван Кузьмич. - Как же вы послали разведчиков на базовую планету, Иван Кузьмич? - Я построил инвертор пространства, - сказал Десантник. - Слабенький, не чересчур ладный, м-да... Но действующий. - Он доверчиво смотрел на Зернова. Ганин высунулся за дверь и, косясь одним глазом в кабинет, передал распоряжение дежурному. А непонятный разговор между Десантником и начальником Центра продолжался: - Кто ваши разведчики? - Дети. - Та-ак... Сколько их? - Двое. - Дублируете? - Простите, Михаил Тихонович? - Послали их с параллельными заданиями? - К сожалению, нет. Я подчинился ситуации. Замкнутые держали в поле зрения одного, г-м... одного функционера, который не расстается со своей, как бы сказать, подругой. Нечто подобное земной семье, но другое - неважно. Я не мог подсадить разведчика в одного из них, ибо второй немедленно заподозрил бы подмену и сообщил полиции. - Следовательно, вы послали туда только Мыслящих? Так... Впрочем, надеюсь еще побеседовать с вами. Иван Павлович, проводите гражданина в лабораторию. Желаю успеха! Ганин, все еще не оправившийся от изумления, увел Десантника. Зернов снял трубку и предупредил помощника Георгия Лукича, что высылает с курьером пакет. Написал несколько фраз на листке именного блокнота, аккуратно вывел координаты посадочного коридора, заклеил в конверт. Через минуту отъехала машина с фельдкурьером. Теперь Зернов мог вернуться мыслями к Учителю и своим поступкам. Он знал, что действовал правильно, с разумной мерой риска. Но сомнение - едва ли не главная составляющая мысли. Однажды Зернова спросили: почему он до сих пор не имел неудач в работе? Он ответил: "Везло". Но подумал: "И сомневался". Итак, прав ли он, что поверил Десантнику? Неделю назад, объясняя себе поведение Благоволина, он рассмотрел три версии. Первая: Благоволин протащил в Центр Десантника, который предъявил несущественные секреты пришельцев, сам получил важные сведения о работе Центра и при удобном случае ушел, перейдя в Учителя. "Посредник" он, по-видимому, держал в металлической мыльнице, не прозрачной для рентгена. Эту версию Михаил Тихонович отверг. Сведения Благоволина определили всю деятельность Центра. Напротив, пришелец не смог получить никакой значащей информации. Программа защиты настолько проста и естественна, что, по сути, не является секретом. Сверх того, после встречи с Иваном Кузьмичом Благоволин ни на йоту не изменил манеры поведения. Последний факт могла объяснить вторая версия: что Дмитрий Алексеевич и не имел в себе Десантника. Однако в этом случае никак не объяснялась феноменальная осведомленность Благоволина. Оставалась третья версия, которую Зернов принял как рабочую. Десантник в Благоволине был, и они работали заодно - против пришельцев, в пользу землян. Сейчас это подтвердил Учитель и не только словом - делом, но Зернов еще десять дней назад такую гипотезу записал на бумаге и спрятал в сейф (сразу после первого появления Ивана Кузьмича, когда Благоволин выбежал в переулок с мыльницей). Мысль о сотрудничестве землянина и Десантника появилась так. Сначала Зернов усомнился в том, что Благоволин все помнит из-за своей особой памяти и способностей. Что же, Десантники слабаки? Скверные разведчики с дырявой конспирацией? Вряд ли... Раз уж все люди забывают, то все они - и гении и дурачки - в этом одинаковы. "Посредники", очевидно, имеют особое устройство, стирающее память. Значит, Благоволин не "помнит", а знает. Его Десантник мог, например, специально выключить стирающее устройство. Другой вопрос: почему этот Десантник стал сотрудничать с врагом? Потому что Путь не может быть монолитным. Его полицейский аппарат подминает и ломает слабых, опирается на подлых, подкупает сильных, обманывает дураков. Но должны быть и другие, которые противопоставляют разум лжи и ненависти. Зернов опирался на таких тридцать лет назад в гитлеровском Берлине. И теперь Десантник сказал ему то, что тридцать лет назад мог сказать германский коммунист, или социалист, или просто честный и храбрый человек: "Помогая вам, я помогаю своему народу". Даже форма помощи была предвидимой - какое-то техническое устройство, обнаруживающее Десантников. Техника, электроника. Неспроста же Благоволин, физик-теоретик, еще до ареста занялся полупроводниками и волновой техникой. И под арестом он других книг не читал... Зернов прекратил допрос Учителя, едва тот спросил, почему Благоволин не участвует в анализе схемы. Однако версия _с_л_и_ш_к_о_м_ хорошо совпала с реальностью. А Михаил Тихонович знал, как опасны такие на вид блистательные совпадения. Метаясь, как маятник, по кабинету, он искал расхождений между своим прогнозом и показаниями Ивана Кузьмича. Их не было. Зато вне версии обнаружилась невероятная деталь - Учитель заявил, что построил "инвертор пространства" и отправил детей-разведчиков на свою планету. "Через три часа мы это проясним, - думал Зернов. - Если аппарат действительно построен, его можно потрогать руками. Уж теперь я вас не выпущу из рук, Линия девять!.. Друг или враг - не выпущу. Еще интересно: утверждает, что единого руководства у операции "Вирус" нет. Подозрительно. Возможно, здесь он и вбил гвоздь, на котором мы должны сами повеситься. Предположим, есть единый центр руководства "Вирусом". Он поддерживает связь со всеми Десантниками и знает, что мы хотим помешать эскадре сесть на Земле, - догадаться, право же, нетрудно... И нам выдаются ложные координаты посадочного коридора. А эскадра _у_ж_е_ садится. По другому коридору. Схема же распознавателя Десантников фальшивая, и вот зачем она нужна - для оттяжки времени. Пока мы будем возиться с расшифровкой, отложив обращение к миру и все прочие акции, эскадра и сядет... Несколько минут Зернов стоял, уставясь невидящими глазами на лампу. Решился. Набрал номер, попросил отложить на три часа передачу обращения. Снял с руки часы, положил их на стол, под бумаги, и принялся ждать. Сила привычки Командор Пути "пощелкивал" - тело Джала, как всегда при сильном возбуждении и усталости, мелко, чуть слышно пощелкивало челюстями. Подчиненные знали этот грозный признак и трепетали. Сам Севка рад был не щелкать - не слушались челюсти. Усталость накапливалась. Даже теперь, сделав все необходимое для розысков, он не мог отдыхать - сидел за пультом и размышлял. Замкнутые, Замкнутые... Нет, не зря о них говорил Нурра! Пожалуй, пренебрегая Замкнутыми, делают ошибку Великие, и Джал в том числе, разумеется. Пожалуй, Нурра говорил дело. Только тайная организация - мощная организация - могла создать инвертор пространства, который перебросил Машку и Севку сюда. Та-ак... Что о них известно? Общество состоит из балогов высших каст. Первые доносы поступили лет триста тому назад. Больше ничего не известно. Во имя Пути! Ему следовало поговорить с Нуррой о Замкнутых, а не отмахиваться... Теперь, овладев всем опытом командора, Севка понимал - бунтари должны были поднять голову именно при таком удобном случае. Когда Путь столкнулся на Земле с легендарными комонсами, против которых бессильны "посредники". Да еще при таком Великом Десантнике, презренном из презренных, жалком и подлом трусе! О м-мерзавец, во всех его докладах ни слова о комонсах! Севка усмехнулся. Ему было лестно, что земные дети - комонсы - могут подчинить себе любого здешнего шиуса. Хорошо, хорошо... Но сейчас надо срочно вызволить Нурру и попытаться через него связаться с Замкнутыми. Клянусь черными небесами! Сейчас Шеф обеих Охран уже расквасил свою роскошную физиономию о проблему подменных перчаток, найденных в "молнии" командора Пути. Он сейчас не только Нурру отдаст, чтобы поймать заговорщиков, посягнувших на особу Великого командора. Неплохо бы еще вызвать Нуля, Великого Десантника, и пугнуть. Спросить: а что, мой дорогой, хранится в шифровальном шкафике под третьей слева нижней стопкой? Чтобы он сидел тихо-тихо, как маленький хорошенький неск в ма-аленькой норке... Но пока обождем. Не время. Командор вызвал Шефа и сказал ему: - Гаргок, очередь против очереди... (Ты мне, я тебе, как сказали бы на Земле.) Подменные детекторы тебя интересуют? Верни мне порученца, узнаешь о них кое-что интересное. Физиономия Гаргока изменилась - стала панической. - Ваш-ш-усмотрительность... Я думал... Я надеялся... - На что же ты, мн-э-э, надеялся? - спросил командер. - Я думал, вы знаете. Господин Глор совершил побег, ваш-ш-усмотрительность! Амортизаторы командорского кресла скрипнули так, будто док сошел с орбиты Убежал! Из карцера! О бесконечные небеса!.. О м-мерзавец! Конечно же, его охраняли, имея в виду благородного и законопослушного монтажника, а не бывшего каторжанина... - Мн-э-з... За пределы, мн-э-э, моего хозяйства он не мог пробраться, - без особой уверенности заявил командор. - Что? - Он в доке, несомненно, вашусмотрительность! Мы ищем! - О, вы ищете! - злобно обрадовался Джал. - Арестовали без вины, потом ищете и не находите... Ладно. Мое предложение оставлю в силе. Найди Глора, поставь но мне - получишь нужные тебе сведения, и дело будет забыто. Так? Я подключу своих охранников к поискам. - Во имя Пути, благодарен! - вскричал Гаргок и поспешно скрылся с глаз долей. Амортизаторы снова заскрипели - Джал дергал плечами не хуже искусственного радиста. Немного успокоившись, распорядился: офицерам Сулверша присоединиться к Космической Охране, принять участие в охоте за Глором (он чуть не сказал - за кургом). О мбира и сын мбиры, тебе же было велено сидеть тихо и ждать! Привык бегать от врагов - бегаешь от друзей, о бессмысленное животное!.. Все мы здесь таковы. Привычки заменяют нам разум... Он рассеянно ответил на вызов Первого ходового Диспетчера. Ходовой проводил внешний осмотр корабля - метался в Космосе с "движком". Вокруг его лица, неясно белеющего на малом экране, резко и четко светили звезды. Он доложил, что осмотр заканчивается, временные сооружения удаляются с брони, роботы эвакуируются в стойла. - Угодно вашусмотрительности видеть панораму? - спросил ходовой Диспетчер. Угодно или не угодно, телеосмотр корабля входил в обязанности командора Пути. - Покажи. Иначе ведь не отвяжешься... - фыркнул командор. Мощные камеры, летящие в пространстве рядом с Диспетчером, передали панораму на экран. Корабль лежал на звездах, как поваленное дерево на траве. Сверхсильные фонари освещали его зеленую спину. В черных провалах дюз копошились металлические муравьи-роботы. Много сотен их еще оставалось на броне. Деловитой муравьиной рысью они мчались к грузовым люкам, копошились на мостках, соединяющих корабль с доком, выскакивали из воронок питателей и, уж совершенно как муравьи, облепляли амбразуры генератора защитного поля. - Ну, посмотрел, - буркнул командор Пути. - Все? Первый кодовой вроде бы замялся, но ответил, что все. Вникать в его заминку было некогда - узел связи Охраны начал ретрансляцию с маяка Юг-011. "Субмарина "Подводная молния" прибыла в назначенный район и установила прямую связь с ракетой типа "Рата", номер такой-то", - доложила Охрана, и командор увидел изображения Тачч и Клагга, зажатых в противоперегрузочные устройства. - Как самочувствие, господа? - Польщены вниманием вашей предусмотрительности! - Клагг был верен себе и даже в амортизаторе попытался присесть. Тачч коротко отрапортовала: - Все в порядке. - Субмарина вас ждет. - Знаем, спасибо. Ложимся на боевой курс. Джал смог наблюдать и выброс капсулы. Маленькое суденышко выскочило, подобно снаряду, из-под носового обтекателя ракеты и понеслось вниз, гонимое горячим ветром тормозных выхлопов. Вот капсула вошла в атмосферу, обволоклась голубым огнем ионизации и осталась внизу и сзади, - сквозь синий огонь обшивка засветилась малиновым светом, и несколько секунд капсула была как спелая малина. Стремительно уменьшаясь, разгорелась до красного, потом - оранжевого, и вот уже желтая точка осталась позади и исчезла из вида. - Висим над вами, - послышался флегматичный голос Тачч. - "Подводная молния", вас видим, готовимся покинуть капсулу. "Во имя Пути, хоть здесь благополучно, - вздохнул командор. - На госпожу Тачч можно положиться. Спокойствие даже неправдоподобное..." И опять защелкали клавиши и переключатели, замигали экраны, почтительно засвистели рапортующие голоса. Неприятности в малом доке, где копаются с десантным кораблем и не могут отрегулировать люки десантных "блюдец". Недоброкачественные аккумуляторы для корабельных лучеметов. Сообщение с субмарины, которая приняла Тачч, погрузилась и на боевой скорости шла к намеченному месту. Понемногу налаживалось все, кроме поисков Нурры-Глора. Доклады Сулверша становились испуганными. И гнев командора Пути постепенно стал сменяться восхищением. Судите сами. Охранники и роботы обшарили _в_с_е_ помещения жилой сигары, _в_с_е_ закоулки, кладовые и отсеки мастерских. С помощью средних ремонтных роботов прочесали весь корабль, до самой малой щели в трюмах. Придя в отчаяние, ринулись по радиоактивным закоулкам реакторов, нырнули в ледяные отсеки ГГ, проверили трубу навигационного телескопа и аппаратную камеру Главного маяка, где роботы едва могли передвигаться в неистовых магнитных полях. Нурра исчез. В середине второй стадии подготовки Джал принял очередной доклад Первого ходового Диспетчера, который занимался уже другим делом - командовал уборкой постоянных швартовов корабля и заводкой временных. Его помощники, облаченные в скафандры, висели на стропах вдоль всей линии швартовки. И командор Пути вдруг догадался, куда проклятый кург, чурбан, мог скрыться. - ... Господин Первый Диспетчер, спрашиваю неофициально... В твоем хозяйстве все благополучно? Ходовой помялся, но честно ответил: - Младший Диспетчер Мина получил травму при неясных обстоятельствах, вашусмотрительность. - Что за обстоятельства? - Э-э-э... Он ударился головой о... неизвестный предмет, вашусмотрительность. Там, где удариться было, э-э, весьма трудно. - Сознание терял? - Так точно, ваш-ш... Теперь замялся Великий командор. Но, взглянув на лицо Диспетчера, мяться перестал - Ходовому сейчас не до пропавшего порученца его предусмотрительности... - Браслет его цел? - напрямик спросил командор. - Э-э-э... - Сквозь озабоченность Диспетчера пробилось удивление: - Браслет? Разумеется, вашусмотрительность. Э-э?.. - "Э-э"! - передразнил Джал. - Чурбаны! Мина работал в мастерских? - Так точно, ваш-ш... - Козявки! О собственных роботов спотыкаются! - фыркнул командор и отключил связь. Младший Диспетчер Мина... Джал помнил его - орясина порядочная. Рост - как у Глора, и телосложение подходящее. Работал в мастерской, скафандр имел рядом. Сообразительный Нурра увидел все это, обрадовался и оглушил Мину каким-то тяжелым предметом. Предположим - рукой. Лапы у бывшего Глора достаточно тяжелые... Затем он, разумеется, попробовал снять с жертвы браслет. Но браслеты, как правило, не снимаются. Для Нурры правила - звук пустой... Хорошо, что руку не оторвал бедняге... "Преступник подтащил к господину Диспетчеру контейнер с его собственным скафандром и отворил означенный контейнер браслетом означенного Диспетчера Мины", - привычно сформулировал командор. Спасибо, что господа охранники - отъявленные чурбаны, да разразится над ними гнев Пути... "Ай да Нурра! - в сотый раз подумал командор Пути. - Сообразил, что Охрана не будет искать его за бортом, да еще в чужом скафандре". Потому что скафандр неприкосновенен. Потому что в Космос выходят либо на веревке, либо на луче локатора - на привязи, короче говоря. Потеряться в Космосе проще, чем произнести "во имя Пути". Одно неверное движение - и ты улетаешь в великое ничто, пропадаешь, тонешь, - конец... Правило "В Космосе без веревки ни шагу" соблюдается неукоснительно. И кто, кроме Нурры, решится влезть в чужой скафандр? Повторялось то же, что было со Старой Башней. Охрана не искала там, где, по ее мнению, никто не станет прятаться... Для Нурры правила - звук пустой... Как быть? Выловив его наконец из Космоса, разъяренные офицеры втихомолку ввергнут его в Расчетчик. И Шефу ничего не доложат. Ах и ах, м-мерзавец... Командор пощелкал челюстями и опять бросился в электронную стихию. Едва ли не впервые он воспользовался клавишей "Коммутатор индивидуальной связи", добавил индексы "Скафандр" и "Принудительный вызов". Нетерпеливо фыркая, вызвал Диспетчера Мину голосом, придерживая кнопку "Качество тембра", чтобы мерзавец узнал его и откликнулся. И он откликнулся. Нагло, весело прощелкал: - А, вспомнил дружка, инопла... - Молчать! - взвыл командор. - Распылю, уничтожу! - Давай, давай, - пригласил Нурра. - Уничтожай... - Молчать! Сейчас же подлетай, входи и отправляйся к Сулвершу!.. К несчастью, он задохнулся от гнева, и мерзавец успел ввернуть краткую характеристику начальника Охраны. - Молчать! Он отведет тебя ко мне, чур-бан! - Как же, отведет... Послушай!.. - Явиться немедленно. - На пульте мигал вызов по каналу резерва, выделенному "Подводной молнии". - Торопись! Фыркая и задыхаясь, он подключил субмарину и сразу забыл о непокорном каторжнике. Выстрел Субмарина шла под океанскими волнами. Темная, маслянистая вода ревела и закручивалась невидимыми во тьме вихрями - двигатели атомного корабля работали на полной мощности, выплевывая тысячи тонн воды через ходовые сопла. Когда истекли два часа боевого хода, Тачч передала командиру катушечку с магнитной записью и приказала зарядить ею большой гидрофон. Командир повиновался без тени сомнения, и госпожа Тачч слегка усмехнулась. Она вспомнила о наказе командора Пути - в случае необходимости применить силу. Какое там! Командор будто забыл, как велико обаяние слов "приказ Великого", что сопротивление может оказываться ему только на его уровне - Великим Диспетчером и Великим Десантником, а простые смертные и даже Бессмертные, как Шеф обеих Охран, не смеют оспаривать его приказов. Поведение командора было непонятным и нелогичным. Он раскрыл заговор, он мог расправиться одним махом со всеми врагами - и помиловал. Даже Мыслящего Ник он мог бы отыскать, поместив ее, Тачч, в Расчетчика. И предпочел поступиться собственным телом. Непонятно. Наивное великодушие. Что ж, она отыщет Джерфа, вернет Джалу кристалл госпожи Ник и потребует обещанного. Отказаться от обещанного Джал... "Не посмеет? - думала Тачч. - Нет, здесь другое". Она догадывалась, что с Великим командором не все ладно. Что госпожа Ник вовсе не монтажница, и сам командор Пути кто-то иной, да что ей в том? Она свое получит. Чем двойственней положение командора, тем лучше для нее и Номдала. ... Излучатели работали, сотрясая воду. Специалист мог бы поклясться, что кричит настоящий сумун. Однако любопытное зрелище увидел бы этот человек, сумей он заглянуть в глубины Дикого моря. Пара сумунов с детенышами ринулась от субмарины в глубину, под укрытие подводного хребта. Несколько одиночек, рыскающих за набами, бросили охоту и помчались так, словно за ними гнался дьявол. Они не успокоились, пока мерное гудение излучателя не стихло совсем, не растворилось в воде, не забылось. И лишь один сумун двинулся навстречу звуку... У-р-р... У-рр-рр-р... - гудел излучатель. Моряки Охраны закончили осмотр корабля, обязательный после гонки. Командир сдвинул каску на затылок и неподвижными антрацитовыми глазами уставился на экран локатора. В той стороне, откуда они пришли, замаячила светлая черточка. Госпожа Тачч приказала: "Резкость!" Командир повторил: "Резкость на обзоре!" Где-то в недрах корабля акустик отрегулировал изображение, и Тачч проговорила: - Это не сумун... - Так точно, - сказал командир. - Ведомая субмарина. Наше охранение. - Вы командир звена? - Так точно. - Прикажите ведомому удалиться. - Девятикратно приношу извинения, - сказал командир. - Устав обязывает меня действовать в составе звена, когда на борту находится Великий, равно как и лицо с его сертификатом. - Пусть будет так. Прикажите ведомому ничего не предпринимать без вашего позволения. Ни-че-го. Лежать в дрейфе, ждать. Подводник дословно повторил приказ, выслушал подтверждение и повернулся к Тачч: - Позвольте спросить, мы подманиваем сумуна? Более эффективно будет спуститься на две сотни шагов. Там холодный слой. Звук пойдет по коридору между теплыми слоями. - Благодарю вас. Погружайтесь. Работая балластом, моряки опустили субмарину в холодный слой. Тачч не обратила внимания на пустячную, казалось бы, деталь - изображение второй субмарины стало много ярче после погружения. Монтажница смотрела на экран, ждала Светлоглазого, и из ее терпеливой памяти поднимались годы отчаяния, бесконечные уловки, на которые она шла и терпела поражения, потому что Джал казался неуязвимым. Она помнила все свои хитрости, поначалу такие наивные. Одинокие поиски. Бессмысленные злодейства. Минуты, когда все казалось погибшим. Однажды рачительный техник обнаружил кристалл Номдала - ее отца, - спрятанный в обшивке Малого Сверкающего. К счастью, она была поблизости и уничтожила мальчишку. Трижды она возносилась в Мыслящие, и трижды Великий Прокт помогал ей обзавестись телом. Но помочь в главном он не мог или не хотел, кто знает? Наконец она встретила профессионального чхага, Светлоглазого. Обещала ему Бессмертие после возвращения в должность старого командора Пути. Джерф был, по-видимому, незаурядным биоэлектронщиком. Или не был - Тачч не интересовали подробности. Ей было важно то, что он был чхагом высшего класса, гением своего цела. Например, Светлоглазый первым догадался использовать сумунов как убежище. Гигантский плавунец - истинная находка в этом смысле. Прежде всего он неуловим. Охота на сумунов возможна только из-за их проклятого характера, из-за привычки к нападению. Когда же в мозгу сумуна помещается Мыслящий, положение становится иным. Такой сумун сам в драку не лезет и легко уходит от атакующих субмарин. Но главное, что у сумуна _д_в_а_ _м_о_з_г_а_. Один управляет левой стороной тела, другой - правой. Они почти не связаны между собой, не то что полушария мозга земных животных. Сумун принимает двоих Мыслящих, которые могут видеть, осязать, разговаривать между собой. Это не ссылка в курга-каторжника. Свобода, неуязвимость и хорошая компания - чего еще нужно? И пищи в достатке, потому что наба очень размножилась, когда субмарины выбили несколько тысяч сумунов. Воистину Светлоглазый - гений своего дела... Теперь и он сам воспользовался водяным зверем как убежищем, и его подзывал условный сигнал гидрофона. Сумуна, который выплыл из-за подводного хребта и сейчас приближался к субмарине, Тачч подготовила для Светлоглазого перед началом операции с Глором. Севка с Машкой при этом были, когда сумун атаковал их в море, едва не утопил и сам был "убит". Госпожа Тачч всадила в его треугольную башку не снаряд, а "посредник" с Мыслящим-сообщником. Другого способа нет. Сначала - ампулу с усыпляющим веществом куда попало. За ним, точно в середину головы, - "посредник". Вот какую "охоту" вела монтажница Тачч, а компанию она приглашала для отвода глаз. Так она и объяснила командору. Она была уверена, что Джерф спрятался в зверя, оставив Мыслящего Машки в ботике, затопленном где-нибудь в океане. Впрочем, это были всего лишь предположения. Крошечный кристалл легко спрятать где угодно. - Разрешите доложить, сумун! - сказал старший офицер. Овальное пятнышко прорезалось в южном секторе экрана - животное уверенно двигалось со стороны открытого моря. Джерф! Гидрофоны приняли короткие ревущие сигналы - условленный пароль Светлоглазого... Но что он делаете! Он идет к ведомой субмарине! Тачч крикнула: - Полный вперед к востоку! Командир повторил приказ. Корабль двинулся, набирая скорость. По несчастной случайности, сумун вышел как раз на продолжение прямой линии между двумя субмаринами и решил, что вызов исходит от ближней к нему, ведомой. Обе лодки висели в "звуковом коридоре", в пласте холодной воды, и Джерф не сумел определить расстояние до источника звука. - Господин капитан, прикажите ведомому ничего не предпринимать! - сказала Тачч. - Категорически ни-че-го! - Слушаю! Три-восемь! Вызывает ведущий! Радио щелкнуло и панически заорало: - Ведущий, я три-восемь! Нас атакует сумун! Я... - Отставить! - рявкнул командир. - Три-восемь! Вместо ответа ударил глухой, очень далекий взрыв. Командир остановил двигатель и сказал: - Боевая торпеда. Вашего зверя разнесло в клочья, госпожа монтажница. Один против всех Лучший способ свалить человека с ног - дважды кряду толкнуть его в плечи. Севка не успел еще осознать, что Джерф погиб, как "поздравительная пластинка" ответила на вызов и передала убийственную новость. Вещество, экранирующее Машку, не содержит атмосферного воздуха. Машка спрятана под бронею, но в Космосе. Минутой раньше командор приказал бы Тачч отыскивать ботик. Обшарить все побережье, но разыскать. Теперь он не знал, что делать. Он упал под двойным толчком и не мог подняться сразу. Удача покинула его... Все летело кувырком. Ненависть двух старших Великих, не страшившая его, скоро станет реальной угрозой. Кто знает, сколько дней теперь, без Джерфа, займут поиски? Может быть, не дни - годы... Может быть, поколения. А сколько еще ему удастся переигрывать Диспетчера и Десантника? В доке готовились к торжеству. Роботы надраивали световые панели. По коридорам мелькали парадные шлемы с гребнями, золотистые шевроны парадных перчаток, новенькие комбинезоны. До выхода корабля оставалось считанное время. В приемной Великого командора толпились важные господа. Командор Пути никого не принимал: Севка чувствовал себя раздавленным. Наверно, в тысячный раз он проклинал себя за то, что недооценил Джерфа. Он знал, что надо решать - сейчас, прежде чем наступит заключительная стадия подготовки. И не мог заставить себя действовать. Тогда за него принялся командор Пути. Ему полагалось бы страстно желать Севкиного проигрыша, но подчиненный Мыслящий хочет того же, что хозяин. Джал ворчливо спросил: "Настало время удирать, э?" Севка _н_е_ _м_о_г_ удрать, бросив Машку здесь, беспомощную. "Чурбан! - наставительно заметил командор. - Себя надо спасать, себя... Другие пусть сами себя спасают. Не хочешь? Странно, клянусь шлемом и башмаками... Ты понимаешь, что она в корабле?" Севка понимал это. "Корабль уйдет на испытания, а после - в экспедицию. Как ты ее найдешь, чурбан? А, ты хочешь все-таки сорвать испытания и задержать корабль? По задуманному плану? А куда ты после этого попадешь, знаешь?" Севка знал - в Расчетчик... Оттуда - под стволы распылителя. Даже задержав корабль, он не сумеет быстро найти Машку. Они погибнут оба. Как орех-двойняшка под молотком. Севка не мог уйти и не мог действовать. Только сидеть и ждать. Ждать. "Смотря чего дожидаться, - сказал командор. - Ты послушай, о чем толкует в приемной наша свита... Нет, комонс! Теперь и ждать поздно, все равно упекут в Расчетчик. Атаковать! Запутать этих чурбанов Великих, чтобы сидели тихо и пискнуть не смели! Под коготь их! В конце-то концов, корабль можно обыскать полностью за трое-четверо суток..." "А он прав, старый интриган", - подумал Севка, и раздвоение кончилось. Надо идти на диверсию. Задержать корабль. Великих запутать, пустив в дело припрятанные козыри. Пока же Великий Диспетчер и Великий Десантник будут отбиваться от обвинений Джала, найти Машку в корабле. Еще несколько минут командор Пути раздумывал, прикидывал, взвешивал шансы. Затем решительно включил связь и вызвал Шефа обеих Охран. Гаргок выглядел скверно. Даже каска сидела на его голове не так лихо, как обычно. Что же, тем лучше... Навалившись грудью на пульт, командор Пути прошептал, таинственно: - Гар, слушай... Чудные дела, паренек... Проверь детекторы, найденные в моей ракете, на соответствие с матрицей Номдала, моего предшественника. М-мэ-э. О результатах доложи. Не дожидаясь ответа, он отключился и вызвал Нуля. А между прочим хотелось бы знать, _г_д_е_ Шеф найдет матрицу Номдала? Хе-хе... А, вот и его отважность Великий Десантник - вежливый, обходительный, - ишь как обрадовался! - Ваша предусмотри-ительность! - радостно пропел Нуль. - Да-да и все такое, - фыркнул Джал. - Ты все сидишь на маяке? Десантник мгновенно сообразил, что нарочитая бесцеремонность Третьего Великого - неспроста и сменил радостную мину на дружески-заботливую: - Джал, дорогой, ты встревожен? - Я? Во имя Пути, с чего бы? Пока матрица у тебя, мне беспокоиться не о чем. Ведь мы друзья, не так ли?.. Нуль панически вскинулся. Посмотрел под экран. А, смотришь, горит ли сигнал секретности! - Не беспокойся, мой дорогой, - сказал командор, - Нас никто не слышит. Однако же... Ты понял? - По-нял, - пролепетал Десантник. - По... - Вот и веди себя хорошо. М-нэ-э. Матрицу, пожачуйста, не выкидывай из шкафика: вдруг еще пригодится. Плавного Пути! Покончив с Десантником, Джал уже примерился вызвать Великого Диспетчера, но раздумал. Этого разбойника на испуг не возьмешь. Пускай Шеф сам доложит ему о перчатках Номдала и о пропавшей матрице. Для умницы Прокта хватит и такого предупреждения. Оставался один только Сулверш. "Верный Сул, ничтожный комарик, что он против нас, крупных хищников? - подумал командор. - Однако Сул может испортить мне всю игру, и его надо обезвредить окончательно. Хотя и жаль". - Начальника Охраны ко мне! - приказал он и, когда Сулверш явился пред очи, распорядился: - Встретить господина Глора в центральной шлюзовой и препроводить сюда, в кабинет. Офицер нисколько не удивился. Мрачно отсалютовал и нырнул в люк. Эта безмятежно-мрачная повадка ясно показывала: он уверен, что его предусмотрительность пособничает "Глору". Такая реакция и была нужна командору Пути. И он подумал, что беглый каторжник ухитряется все свои трюки проделывать невпопад и одновременно кстати. Нелепое его бегство из карцера пришлось в самый раз. Лучше не придумаешь... Он откинулся на спинку удобного кресла. Мысленно проверил, все ли сделано. Да, все. О госпоже Тачч он почти забыл. Во всяком случае, немного удивился, когда сна явилась в кабинет и попросила разрешения доложить о событиях. Салют Командор сказал: - Оставим формальности. Сочувствую вам в потере. Вы сделали что могли, благодарю. Тачч ответила недоверчивым взглядом. О великие небеса! Она думает, что Джал сам подстроил убийство Светлоглазого! - Обещанное будет выполнено, госпожа Тачч. Повторяю, вы сделали все, что было возможно при данных обстоятельствах. Сейчас мне нужна ваша помощь. - Он нагнулся к пульту. - Господа Сулверш и Клагг, ко мне! В кабинет поднялись охранники. Джал обратился к Сулвершу: - Я приказывал привести господина Глора. Где он? - В карцере, вашусмотрительность. - Ты не выполнил приказ. - Позвольте доложить, ну, это невозможно. - Ваша предусмотрительность! - раздельно сказал командор. - Это невозможно, вашусмотрительность, - металлическим басом покорно повторил офицер. - Ты обращался к Шефу? - Да, вашусмотрительность. - Что он приказал тебе? - Не умничать. Выполнять приказы вашусмотрительности. - Что же ты не выполняешь? М-нэ? Сулверш набрал полную грудь воздуха и отрапортовал: - Глор - оборотень, государственный преступник, его место в допросном посту Расчетчика. Будучи принуждаем, ну, к исполнению, я отказываюсь. Готов, ну, понести, - он перевел дух, - наказание. Я отказываюсь, ваша предусмотрительность! Клагг тихо щелкнул, с ужасом и восхищением. Начальник Охраны отстегнул перевязь с лучеметом, шагнул вперед и положил оружие к ногам командора Пути. И Великий жестом приказал Клаггу поднять это оружие. Взять Сулверша в некотором роде под стражу! Что же будет дальше? Неужели _о_н_о_? Командор Пути встал, переступил с ноги на ногу и сказал с грустным удовлетворением: - Сул, паренек... Я рад, что не ошибся в тебе. Да. Если бы, м-нэ, все исполняли свой долг, Путь сейчас не стоял бы перед... Словом, ты молодчина, клянусь черными небесами! - Рад стараться, ваш-ш! - рявкнул Сулверш. Лицо Клагга опять изобразило страх - ну и разделается с ним начальник Охраны, когда кончится этот спектакль! Он присел, готовый подскочить к Сулвершу и подать ему оружие. Но командор приказал: - Конвой сюда! Господин Клагг! - Ко!.. Конвой в кабинет вусмотрит-сти! - прокудахтал Клагг и, путаясь в лучеметных перевязях, на всякий случай стал "смирно". Простучали башмаки конвойных. "Спектакль, спектакль! - металось в голове господина офицера. - Во имя Пути, что же будет?!" - Мы, Третий Великий, командор Пути Джал Восьмой! Именем Пути и ради его прямоты и величия... - твердым голосом, но скучно, без малейшего пафоса заговорил командор, и Клагг выпрямился, засиял - произошло _о_н_о_! - приказываем! Балога, именуемого Сулвершем, обвиняемого в бунте, содержать под стражей... Приказываем! Под страхом тягчайшей немилости Трех Великих не оказывать ему помощи, не поддерживать его и не ободрять. Этот приказ должен соблюдаться! Конвойные ухнули: - Во имя Пути! Клагг - тоже, с некоторым запозданием. Формула обвинения произнесена! Вот она - карьера! Он подскочил к бывшему начальнику, защелкнул наручники на его больших покорных руках и скомандовал: - Конвой, кругом! В карцер! - и удивился еще раз - чуть не до обморока. Командор Пути проводил арестанта полным салютом, тем самым ободряя его, в нарушение своего же приказа. Совершенно сбитый с толку, Клагг отконвоировал бывшего начальника в карцер, а оттуда привел Нурру-Глора, по собственному почину вернув ему браслет и оружие. Ложка к обеду Командор сказал: - Явился, чурбан? Приполз, головоногая козявка? Господин начальник Охраны, можете вернуться к своим обязанностям! Нурра провыл: "Благодетель!" К счастью, восторженный Клагг заглушил это неприличие солдатским "Слушаю!", а госпожу Тачч командор предусмотрительно отослал - разобраться в приемной и установить очередь. Едва за Клаггом опустилась крышка люка, Нурра плюхнулся на ковер, почесался и задумчиво произнес: - А ты с лица, того... спал. Уф, как чешется! Привык, понимаешь, чесаться средними лапами, а тут - смигзы. Не доберешься. Джал молча, злобно поднял его за грудь комбинезона, взглянул в его блаженную режу и слегка куснул - для острастки. - Проклятая головоногая дрянь! Ты зачем отпрашивался? - Куда я отпрашивался? - огрызнулся Нурра. - Во! Кусается! - _В_ _к_о_р_а_б_л_ь_. На лице Нурры было полнейшее недоумение. "Значит, я ошибся, - подумал Джал. - Невозможно же всегда все предвидеть. Ладно. Хватит того, что я предвидел бунт старины Сулверша. Да мало ли что еще предвидел. Вот и хватит..." И тут Нурра плюхнулся на пол и взвыл: - Ар-роу! Я жалкий, беспамятный неск! - Детина в синем комбинезоне елозил по ковру и здоровенными ладонями лепил самому себе оплеухи. - Вспомнил я, вспомнил! Твой друг - он в корабле! Машка... Машка... В Севкиной груди запело, как маленький органчик, - Машка! Он бестолково засуетился, хватая то орущие, то перчатки и спрашивая на ходу: - Где? - В ремонтной камере, в "посреднике"! Когда Сулверша водили, я еще заметил - один Мыслящий вроде желтоватый... - Ну, ну?! Желтоватый! - В открытом "посреднике" лежит. Я, значит, пошел, когда ты мне рассказал. Вот, не добрался. Перчатки не по форме были, сам понимаешь... - Идем! Быстрей же! - Не, - сказал Нурра. - Тебе идти не по рылу... - Идем, я говорю! - Не. Ты здесь уже натворил, чрезвычайное положение устроил... В корабле все экраны будут на твоей личности. - А что делать? - Госпожиху пошли, - сказал Нурра. - Кого? - Госпожиху, Тачч то есть... В нее и подсадим. Ее пошли и меня, ар-роу... Уж я р-распоряжусь! Если уж Нурра брался за ум, то давал толковые советы. В самом деле, как убедишься без пересадки, что желтоватый Мыслящий принадлежит Машке? И где еще делать пересадку, как не в трюме с десантными "посредниками"? А с другой стороны, у Нурры по-прежнему парадные перчатки, то есть обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат... И все же рискованно. Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы вмешивать ее в такое деле! Сверх всего, Севке было противно. Беспощадная хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима - что уж спорить... Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится холодно-беспощадным, фальшивым - бегает по кабинету, радуется, - нет, еще не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб, Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл - о Джале... Один уже погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за "поздравительную пластинку". Покрутил в пальцах - Нурра с детским любопытством уставился на рисунок. - Это зачем, благодетель? Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная головушка... И ты прав, я сделаю по-твоему. С волками жить - по-волчьи выть. Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил: - Госпожа Тачч, вы видите вашего... - слово "Мыслящий" он предпочел лишний раз не произносить. - Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с господином Глором и проверите, тот ли _п_р_е_д_м_е_т_ я возвращаю. Вам все ясно? - Да, ваша предусмотрительность. - Мой сертификат при вас? - Да, ваша предусмотрительность. - Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как видите, не по форме. - Слушаюсь. Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами. Тачч соображала свое, Нурра - свое. - Господин Глор обнаружил мою пропажу, - сказал командор. - Вот как! - сказала Тачч. - Где же? - В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч на месте. Возьмите... Вам все ясно? - Все, вашусмотрительность! - Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной. Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть слышно: "щелк-щелк" - как тогда, в трюме, при "пересадке с болваном". Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он становится сообразительным, как Расчетчик... В кабинет поднялся господин Клагг, новоиспеченный начальник Охраны. Джал распорядился: - Начинайте прием. Дело есть дело Первым он принял начальника Холодного. Утвердил распорядок заправки. Это заняло несколько секунд - порядок всегда одинаков. В буксировочную нишу, что в корме корабля, заводится буксирная ракета. Роботы снимают последние швартовы, соединяющие корабль с Главным доком. Пилот буксировщика включает двигатели и ведет к Холодному. Внутри корабля следует заправочная команда. Маршрут занимает час с небольшим. Наибольшего искусства требует швартовка корабля к причалу Холодного. Сложность швартовки состоит в том, что две махины - корабль и спутник - вынуждены стыковаться на тяге буксирной ракеты. Гравитор корабля еще не заправлен гелием, а гравитором спутника пользоваться нельзя, поскольку, корабль имеет массу большую, чем спутник. Пытаясь притянуть корабль, Холодный сойдет с орбиты. После швартовки начинается заправка (командор подписал аттестаты жидкого газа). Из хранилища в корабль перекачиваются по тройной трубе целые озера жидкого гелия, кислорода и водорода. Заправка занимает два часа, а затем корабль уходит на ходовые испытания. - Разрешите спросить, кому вашусмотрительность доверяет буксир? - осведомился начальник Холодного. - Еще не утверждал... - фыркнул командор Пути. Вопрос был не пустой. При швартовке пилот буксировщика должен плавно подвести к Холодному космическую громадину - масса покоя восемьдесят тысяч тонн. Плавно, плавно, ибо малейший толчок сомнет причал, покорежит трубопроводы, и заправка не состоится. А если пилот промахнется и ударит бортом в хранилище, будет катастрофа, Стенки сферы лопнут, как мокрая бумага, и весь запас жидких газов вырвется в космическую пустоту. Гигантский убыток! Запас гелия для одного корабля создается около сотни местных суток. Но потеря газа - еще полбеды. Кислород и водород вместе составляют гремучую смесь. Собственно, это самая эффективная взрывчатка в природе, и она может ахнуть от пустяковой причины. Швартовочные работы затруднены тем, что проделываются в темноте, на ночной стороне планеты, - солнечные лучи нежелательны. Смесь кислорода с водородом взрывается и от солнечного света. Дьявольская штука эта смесь... Да, в часы швартовки и заправки Полный командор, начальник Холодного, с лихвой расплачивался за свою почетную должность. Командор Пути обменялся с ним церемонным салютом - до конца заправки они не увидятся более. Нурра доложил - прошли контрольный пункт, идут по трюму. И явился другой Полный командор - шеф летного состава. Командор Пути утвердил пилота-буксировщика: Тафа, инженер-пилот третьего класса. Простолюдин, лучший ракетный водитель Ближнего Космоса. Шеф-пилот бережно спрятал пластинку с назначением и осведомился: - Ваша предусмотрительность пойдет на буксировщике? - Разумеется. Во имя Пути! - Во имя Пути! Шеф летного состава исполнил особо почтительное приседание. Все знали, что командор Пути - пилот не из слабых. Очень хорошо, что он всякий раз берется подстраховать буксировщика. А Севка подумал: может быть, пилот третьего класса Тафа будет последним живым существом, которое я увижу. Жаль. Честное слово, ему совсем не хотелось умирать, и все же он совершит задуманное. В момент швартовки чуть добавит тяги, корабль чуть развернется и ударит кормою в хранилище. Возможно, взрыва не будет. Газовое облако должно еще накопиться и прогреться - на это нужно время. Но Великому Диспетчеру, наблюдающему швартовку на экране, нужно всего две секунды, чтобы понять, кто виноват в катастрофе. И еще две секунды, чтобы приказать: "Смерть ему!" Великому Десантнику понадобится на десяток секунд больше. Он прежде прикинет, выгодно ли ему крикнуть: "Смерть!" И пилот ударит. И охранники, грохоча башмаками, бросятся к люку, с холуйской радостью выволокут тело командора Пути, прошитое лучом, и... Об этом не думай, сказал себе Севка. Брось. Корабль выйдет на сто суток позднее, вот что важно. Сто суток! А если взорвется, то еще шестьдесят. Не меньше шестидесяти уйдет на постройку нового хранилища. Ты все равно не удержишься. Найдется Машка или нет - ты нажмешь сектор тяги. Я тебя знаю. Нурра доложил: - Мы в камере. Приступаем... Явился шеф Космической Охраны со списком чинов, допущенных к заправке. Первыми стояли три старших офицера, те самые, что приставлены к люку буксировщика. Командор Пути приложил браслет к списку. Утверждено. Он вдруг подумал, что Нурра ходил на "бупах". Опытный пилот... Пустить разве его за штурвал и приказать... Устрой, мол, очередное "щелк-щелк", а я, мол, пойду на корабле как пассажир и обеспечу твою безопасность? "Нет, об этом и думать не смей, душу вытрясу!" - прикрикнул Севка на Джала, словно тот подсунул скверную мыслишку. Очень удобно, оказывается, иметь под собой второе сознание. Вали все на него. Защититься-то оно никак не может... - Возвращаемся, - сказал в наушнике голос Нурры. - Как оная! - крикнул Севка. - Возвращаемся, - повторил голос. Севка вскочил. Сел. Непонимающими глазами уперся в экран, где разворачивалась картина подготовки к великому событию, выпуску корабля из Главного дока. Один за другим перечеркивались синими косыми крестами планетные космодромы - все ракеты приняты в шахты. Оставался зеленым прямоугольник космодрома Охраны - патрульные ракеты запаздывают со взлетом. Но тотчас на зеленом поле вспыхнула пульсирующая белая звезда - старт звена из трех ракет. Командор автоматически перевел взгляд на экран орбит Ближнего Космоса. Там полз белый треугольник - звено выходило на орбиту. А с космодрома уже стартовала следующая тройка, и контур его стал голубым. Еще две тройки - стал красным. График багровел, как закат Малого Солнца. Севка подумал - цвет войны. Где же Нурра, что они медлят? На пластинке, которую он все время держал в руке, появился новый текст: "При выходе в Космос прошу держать при себе искусственное тело без Мыслящего". Странный совет, подумал командор Пути. Распорядился подготовить пита. Обдумывать, зачем Учителю оказался нужен пит, да еще без Мыслящего, ему было некогда. По орбитальному экрану поехал ромбик - буксировочная ракета подается на корабль. Холодный доложил о конце подготовки. В этот момент робот-привратник в кабинете командора Пути, повинуясь неслышному приказу снаружи, подскочил к крышке люка и поднял ее. Земля. Инвертор пространства От стен пахло сосновой смолой. Шелевка на стенах была новая, золотистая. В широкое светлое окно лезли сосновые ветки и заглядывал любопытный щегол. А посреди затоптанного, давно не мытого и не метенного пола этой превосходной комнаты - в верхнем этаже туровской дачи - помещался аппарат, такой же неуместный в сосновой тиши, как пулемет посреди клубничной грядки. Он был похож на груду лома. Удивленный глаз выхватывал из хаоса деталей то старый радиоприемник на побелевшем от времени шасси, то гирлянду полупроводников, то медную спираль. В глубине отсвечивала зеленым керамика шестизарядного "посредника". Все это теснилось вокруг рупора, спаянного из консервных банок и направленного в потолок. Мастер не дал себе труда вылощить все жестянки на одну сторону, и поверхность рупора была пятниста, как карта Африки. Среди полей белой жести синели обрывки слов: "тлант", "посол" и "ская прян". И еще волна, сеть и рыбий хвост. "Сельдь атлантическая пряного посола", - понял Зернов и спросил с сомнением в голосе: - Это и есть ваш инвертор? - Это инвертор пространства, - ответил Иван Кузьмич. Зернов хмыкнул. Осторожно заглянул в рупор - там лежала пыль недельной, по крайней мере, давности. В глубине спала ночная бабочка - бражник. Учитель не обращал внимания на важного гостя. Равным образом не замечал и своих сторожей - двух офицеров, приставленных к нему Центром. Он топтался у инвертора, то и дело засовывая голову внутрь, между двух алюминиевых тарелок. Такие тарелки подают в скверных столовых. Все это казалось мистификацией, нарочитым розыгрышем. Но трое суток назад мистической представлялась и схема детектора - устройства, обнаруживающего Десантников... Начальник Центра сел в уголке, закурил, поглядывая на затылок Десантника. Он робел, и это не удивляло его и не унижало. Последние трое суток многому его научили. Той памятной ночью Иван Кузьмич вместе с Благоволиным перевели схему детектора на земной технический язык - начертили на листе ватмана. Ученые-электронщики бросились осмысливать эту схему, а Иван