ой-то бомбой. В результате, в десяти метрах от развилки основной брусчатки прямо по середине "зимней" дороги образовалась воронка метра на три в глубину, куда целиком поместился нос корпуса, вставшего на попа, танка. После чего объездная стала однозначно непроходимой - препятствие встало в последнем крутом повороте перед выездом на развилку и объехать его, без прокладки новой петли, было невозможно. Кроме того, танк, сам по себе, весит тонн сорок, а тут еще почти на три метра зарылся в яме и за полгода закопался - дождями, потоками грязи, земелькой - до цементного состояния. Такой себе стихийный "монумент" (на настоящий не тянул: жопой - кверху, мордой башни - набок, ствол согнулся и в землю зарыт - совсем не героический вид, одним словом). По началу у нас были опасения, что его, теоретически, могут попытаться убрать и двинуть всей своей колонной вверх по "зимней". Но потом мы это предположение посчитали маловероятным. Если они вычислят засаду, то просто снесут огнем все до того, как мы начнем частоты глушить, завесы дымные ставить, прочие свои придумки в жизнь воплощать и спокойно поедут дальше - по тихому, умиротворенному "донбассярскому" кладбищу. Наш комбриг долго саперного комбата держать не собирался: - Что делать с монументом? Ну, что же делать... Скоробить! - вот умеет же ляпнуть к месту и крылато. Даже попривыкли как-то, только улыбаемся. Это раньше - под стол ложились. - Да понятно. Минировать будем? - Саперу тоже понравилось, чуть ли не в голос ржет. - Нет! Капитан пожал плечами, подразумевая "как вам будет угодно, сударыня", со всеми попрощался за руку и, махнув мне еще раз - "до завтра", умчался на своей "копейке". Отправив своих на помывку, я, ни разу не отнекиваясь, принял приглашение старших командиров и двинул на обед. Зажимистый во всех отношениях, Колода, тем не менее, был по-настоящему радушным хозяином и если уж он "запросыв" на кабанчика да "пид" горилочку, то тут можно спокойно готовиться к конкретным посиделкам. Это вам не фастфудишка какой, из разряда "секс для неимущих". На место попал к полночи. Пока, после посиделок, парились в бане - заснул прямо на полке. Потом еще минут сорок Колодин "фэлшэр" отыгрывался на моих чирьях за всю неблагодарность стези армейского коновала. Народ водочку под кабанчика полными стопариками "ковтае", в баньке с веничком оттягивается, а он тут должен чью-то фурункулезную задницу мацать и вонючей мазью Вишневского обкладывать. Да еще и под едкие шуточки комбрига и своего же полкача. Те уж потешились, что называется - на всю катушку. А ну-ка, такой цирк: демонизированный всеми мировыми СМИ, носитель черной харизмы и пассионарий абсолютного зла, страшный и ужасный Дракула-Деркулов, над голой жопой которого бесстрашно колдует светлый рыцарь Сияющего Скальпеля и Чистого Тампона - санинструктор Витя. К окончанию процедуры, думаю, он мне всю поясницу, булки и ляжки синяками расцветил. У нас же работа кипела вовсю. Пополнение приняли и поделили согласно заранее утвержденному плану. Пешком, в режиме полного радиомолчания - выдвинулись на бугор. Вся связь - на посыльных. Транспорт, только легковой и транзитом. Хочешь на Родаковский подъем? Машину - на шахту! И время обозначь, когда ей назад в поселок выдвигаться, если не хочешь шесть километров ножками топать. Салимуллин со своей группой - на позициях по левую сторону дороги, если смотреть на нее снизу - по ходу выдвижения колонны противника - от развилки до фугасов. Это его зона ответственности - сектор "В". Далее, сектор "С" - зона Жихарева - вершина бугра, края посадки, закладки под фугасы - там меньше всего работы. И земелька в посадке, не чета той, что на склоне. Да и густая поросль - маскировке на руку. Юра вскоре оказался рядом со мной - его люди занимались, в частности, и обустройством командного пункта. Зоной "D" командовал Петя. Батарея Штейнберга располагалась за краем подъема, в ярах "Сухой балки" и работы у него там - лишь осмотреться. Слишком стремное дело рыть просматриваемые с воздуха капониры под двенадцать полковых и батальонных минометов. Да плюс три "Василька"*, как выяснилось, попали в его хозяйство, и тоже будут лить чугун на головы СОРа. --------------------------------------------------------------- *82-мм автоматический миномет "Василек". --------------------------------------------------------------- В зону "Е" - правая сторона от брусчатки и весь серпантин "зимника" - помимо КП, входило ряд групп. Общее командование работами я возложил на Гирмана. Парень авторитетный - не отнять, хотя Боря и пришел ко мне всего с восемью бойцами, считая вместе с ним. Третьей гранатометной группой командовал другой Боря - Никольский. Антоша с Дэном занимались своими участками - крупнокалиберными винтовками и позициями двух расчетов ПТУР. Зоной "А" мог командовать только капитан Петренко - это участок дороги от моста Белой до грунтовки и развилки. Кроме минного поля и закладки дымовых шашек, нам там делать было нечего. Был еще один, не обозначенный литерой участок - сама "Сухая балка". Там пятнадцать бойцов, подтягивающийся по команде с Родаковского АТП БТР и подполковник Кобеняка должны были остановить боевой дозор, если он, конечно, мимо них проедет да потом надумает вернуться. Копать, понятно, тоже нечего, и Степаныч, совместно с Дедом сейчас в расположении занимался штабной классикой. На подъеме же задача стояла поистине титаническая: за ночь, в кромешной темноте, под моросящий дождик и срывающийся снежок - тихонько (не звеня кайлами и лопатами!) вырыть под сотню достаточно вместительных нор. Почесав репы, мы остановились на варианте боковой ниши размером метр восемьдесят на метр - по горизонталям и семьдесят-восемьдесят сантиметров - в высоту, начиная со штыка отступа-порожка от дна промоины. Ниши для боеприпасов соответственно мельче, но их тоже - под сотню. Плюс, чернозем, песочек и, что там - помягче, уже давно весенними потоками вымыло и степными суховеями выдуло. Остался щебень да гордость края - мергель. Напитывающее влагу, тяжелое белое дерьмо, типа грязной меловой породы. В старых районах города все частные развалюхи из него. Чему более ста лет - просто руины. Единственный плюс - со стороны очень похож на подтаявший снежок, как раз - по погоде. И вот при этом раскладе надо отрыть все укрытия - за сегодняшнюю ночь! Грубо по две штуки - на рыло. И земельку - раскидать по дну и окрестностям да равномерно, маскировки не нарушая. Дай Бог, чтобы вот так - каждую день и ночь - то снег, то дождь. Поговорил с офицерами. Решили гнать бойцов до последнего, если не будут успевать и придется на завтра откладывать, то - ниши боекомплектов тяжелого вооружения. Укрытия для бойцов, по любому, выкопать, хоть сдохни - сегодня! В шесть утра на позициях не должно быть ни одной измученной морды. К трем часам ночи стали крепить первые норы. Плохо - не успеваем! Салам надыбал на станции неслабую стопу старых железнодорожных шпал - каждую за день, попилили на части, а чурбаки потом еще и раскололи надвое. Под доски разобрали крышу склада покрышек родного АТП. Люди весь день, хоть и менялись, но толком не отдыхали. Завтра тоже - не курорт будет. Василь Степаныч сейчас сидит с Передерием - каждой группе таблицы дистанций кропят. Завтра весь день будем гонять народ - на станции есть похожая канава, как раз метров четыреста в длину - под всей насыпью начиная от депо. После учений, дадим поспать чуток и, с сумерками - опять копать. Уже видно - за сегодня весь объем не осилить. К половине четвертого прибыл Колодий с початой бутылкой моего же коньяка. Говорит - не спится. Свистнул Жихаря - втроем и приговорили эликсир счастья, что нам на него любоваться. Богданыч, явно нервничает. У меня задача понятная: либо - пан, либо - пропал. Без вариантов. У него тоже - не мед под сахарной пудрой. Полк растянут по кускам. Первый батальон под командованием, на днях вернувшегося с лечения, Николая Воропаева. Под занавес боев в Северодонецке попал тогда еще ротный с одним из взводов под обстрел батареи польских "срак"*. Выжило всего несколько человек. Помимо тяжелой контузии, лишился левого глаза. Ну, и все лицо, понятно, из квадратов разнокалиберной кожи собрано. Когда везли до границы думали все - кранты, отвоевался майор. Ага! Где так отвоевывались... Мало того, что вернулся адмиралом Нельсоном - поперек головы черной повязкой перерубленный, так еще и откровенно напросился на это задание - сидит сейчас со своим батальоном в Белом. --------------------------------------------------------------- *"Срака" - жаргонное наименование образованное в результате вольного перевода с английского (ass - задница) наименования 155-мм самоходной гаубицы "AS-52" производимой Польшей по лицензии Великобритании на базе Советского танка Т-72. --------------------------------------------------------------- У него задача, для нас вполне традиционная - изображая из себя бесплотных призраков, внезапно исчезая и так же стремительно появляясь, упереться в три десятка частных усадьб. Там, в упор не замечая, ударов танковых орудий и элитной добровольческой пехоты - остановить бронетехнику СОРа перед спускавшейся за шахтой объездной дорогой на поселок Белореченский и далее, через Врубовку, на Лутугино. Чуть далее, еще три шоссе этого направления, вместе с основной трассой, должны держать части Буслаевской бригады. Второй батальон, вообще, растянут поротно и повзводно - по точкам перекрывает наш бугор поперек. Главная беда - идущее по середине плато грунтовка Лотиково-Родаково. Чистое поле, попробуй - удержи. Въезд на Родаково со стороны Бахмутки - тоже не подарок. Два вросших в землю заброшенных поселка, любую халупу гранатометным выхлопом сдуть можно. Единственная естественная преграда - река Луганка - если и "преградистей" Белой, то, может, на полметра вширь, от силы. Третьему батальону и общеполковым подразделениям - задача совсем смешная: удержать Большое Родаково - поселок и станцию. Из серии - ноу коммент. Вот и не спится Колодию, вот и глушит майор коньяк, потому как - пойдут наши "европедальцы" стальными щупальцами, то не будет у Богданыча больше ничего - ни полка, ни его пацанов да и самого мужика, зная упертый до невозможности характер, тоже, скорее всего, не станет. В пять приполз измочаленный Салам. Грохнул "со ствола" оставшиеся сто пятьдесят и, даже не занюхнув, отрапортовал. - Все, отмучались мои бобики. - Что - осталось? - Ровно половина. Ниши боеприпаса даже не начинали. Люди ели ноги ворочают, командир. Сам упаду - умру. Не успеваем, по-любому... - Все, блять! Отбой! Тащите группы наверх. Толку от такой работы... Сейчас жрать сухпай и спать до одиннадцати ноль-ноль. С двенадцати до восемнадцати - учения. С двадцати одного - копаем дальше. Вопросы? Женя Стовбур опоздал всего на десять минут, но этого хватило - не выспавшийся, уставший от беспрерывной изматывающей работы и немалого возраста Кобеняка, в сердцах плюнул и, без стеснения, траванул на нашего суперинтенданта добрягу Жихаря. Юра без обиняков отвязался по полной и пообещал Жене, под следующий залет, собственноручно выдать звиздюлей. То, что у взводного-один - "ни разу не заржавеет" - не сомневался никто. Под раздачу, автоматом, залетел и Педалик. Новость о том, что с девяти вечера он - на "копанках" вселило в Жука глубокие, до того не осознаваемые им понятия о несправедливости бренного бытия и жертвенном подвиге солдата. Три выварки кулеша и ящик с хлебными кирпичами выгрузились с ГАЗона за считанные секунды. К двенадцати народ, доблестно ныряя рачки и байбаком выныривая из полутораметровой траншеи, с хриплыми выдохами ворочал тяжелые гранатометы и, срывая голоса, обозначал свои ориентиры и дистанции до целей. Выучить, конечно же, не успели. Да никто и не надеялся. Самый здравый подход, по-моему, был у Степаныча. - Учи не учи - толку. Ты скорее ежика гопака танцевать заставишь, чем солдата - книжку учить. Посмотрел и - ладно; пока не заснул - вперед на полигон. Там, через жопу - запомнит. Кто бы спорил... Всю дорогу побили на сектора: "бобер" - отрезок от моста Белой до развилки, "выдра" - двести метров от развилки до прогиба, "енот" - две сотни до начала последней крутизны и "куница" - последние двести пятьдесят, вместе с фугасами на вершине бугра. Ориентиров привязки было мало и, чтобы не путать бойцов, визуально разделили каждый сектор на четыре номерные части. Лишь в секторе "куница" было пять отрезков. Командиры групп с экзекуторскими мордами выстроились надо рвом и - понеслась... - Восьмой! "Выдра-три" - БТР! - Дистанция сто пятьдесят! - Мудак ты, восьмой! Какой, нах, сто пятьдесят! Куда смотришь? - А! Виноват - двести! Сто пятьдесят ты мне за эту ваньку-встаньку вечерком в стаканчик накапаешь! - Отставить смешки! Огонь! - Есть! - Считай, самого подбили, пока ты ебал-дремал на развороте! - Да я, че виноват, шо эта хуерага - два метра в длину. - Рот закрой! Сто восемьдесят пять сантиметров, етать - учи мат часть, военный! Тут падает забрало у Василь Степаныча... - Я сейчас с обоими разберусь! Что там за треп на огневой?! Никольский, тебя поменять местами с Чепелем? Легко - "Вампир"* в зубы и вперед - за Родину, за Сталина! --------------------------------------------------------------- *Реактивный противотанковый гранатомет РПГ-29 "Вампир". --------------------------------------------------------------- Чапа - красавец гранатометчик еще с кандагарской юности, в сердцах матеря разработчиков "двадцать девятого", морщит лоб и, непроизвольно шевеля губами, упирается глазами в таблицу дистанций. Вот видно - опытный боец, пока учит - отдыхает! Борек делает виновато-зверское лицо и начинает, вдвое, гонять пополнение. К трем часам дня смешки растворяются в хрипящем кашле и сопении с присвистом. Гранатометы все тяжелые, неухватистые, а "Вампиры" еще и немереной длины, в придачу. Добрая русская традиция "срать на солдата" укоренилась в подсознании даже у вэ-пэ-ковских разработчиков. Что, блядь, семь пядей в непомерном лбу надо иметь, чтобы додуматься пристроить на граник* такую хрень, как кронштейн для переноски?! Каким макаром его хватать, если у него диаметр трубы, как у новобранца - шея?! Огнеметы компактней, но тяжелее: труба "Шмеля" - одиннадцать килограмм веса, спарка - двадцать два. Ну, и, ясный-красный, кронштейны - не предусмотрены! --------------------------------------------------------------- *Граник (сленг.) - обобщенное наименования любого гранатомета. --------------------------------------------------------------- Гранатометные группы Салимуллина, Никольского и Гирмана разбиты на тройки. У первого номера "двадцать девятый" с заряженной гранатой и два запасных выстрела, у второго - две мощные "Таволги" и еще пара запасных выстрелов для первого номера в нишах. У огнеметчика спарка РПО и тоже запасные к "Вампиру". В расчетах ПТУР еще круче. Там что пусковая с прицелом, что транспортно-пусковой контейнер с ракетой, каждый вьюк - под тридцать. Зато с запоминанием дистанций без вопросов - у них, изначально, свой лазерный дальномер - в самом комплексе. Расчеты двух "Утесов" и пары АГСов тихо лежат пластом. Жихарю деваться особо некуда: на двадцать человек - четыре расчета тяжелого вооружения, которое надо будет очень быстро выставлять на неподготовленные позиции и, еще быстрее, с них убирать - при смене огневых. Гранатометы взяли сами командиры - Деду и Юре по "двадцать седьмому", а "двадцать девятый", само собой - Мыколе Бугаю. Плюс под сотню "Мух"* в отряде. Тоже возьмем - для легкой бронетехники да и так "шоб - було". Не отказываться же, коль дают. Чуток "Таволг" и "Вампиров" надо будет на отход оставить. Вот пусть МТЛБшки**, БТРы, грузовики и прочие жестянки - "Мухами" палят. --------------------------------------------------------------- *РПГ-18 "Муха" - гранатомет одноразового применения. **МТЛБ - многоцелевой транспортер легкий бронированный. --------------------------------------------------------------- Под занавес, когда языки на плечи вывалили, приехал Буслаев. Вышел из машины такой радостный, словно у Колодия очередной сабантуй намечается. - Аркадьич! Шож ты, изверг, творишь?! Богданыч тут докладывает: ночь - копали, день - у депо убиваются! - по глазам видно, просто светится счастьем, мужик. Ну, еще бы! кадровик свое, родное увидел - маневры! Любят они солдата до одури, на пот изводить. Но и правы, однозначно - не поспоришь. - Так, Дмитрий Иванович, известное дело: тяжело в ученье - меньше хоронить. - Та-да! Та-да! - сияния в глазах прибавилось. Еще один ПТУР с расчетом попросить под настроение, что ли? - Ты что в меня - рылом целишься? Еще что-то отодрать от бригады решил?! Хуюшки тебе, деточка! Вообще, щеглы, обнаглели... У меня самого - столько нет, сколько вы - нахапали! - Иваныч, ну, нельзя же, право, быть таким проницательным. И потом, подумаешь - ПТУРом больше, ПТУРом меньше... - Забудь! Даже не думай! Не обсуждается - в принципе! И вообще - не зли меня, Деркулов! - Да шучу я, Иваныч, шу-чу! - Знаю я ваши шуточки... Богданыч - ноет. Этому - все мало! мало! Мне - что делать? - он потянулся во всю недетскую ширь груди... - Тебе просто. Либо врезал, либо лег. В обоих случаях - спросу нет. На мое место - встань. - Очень добрый расклад. Хорошо, что пацаны не слышат. - Ладно... Ты - обидься еще! - Да ну вас! Щеки дуть, понятное дело, себе дороже. - Вот-вот. Здраво мыслишь. Что запланировал? - Сейчас заканчиваем. Едим и отбой. Пусть часа три-четыре поспят. Потом на позиции... ╗баный мергель, сука! Достал, сил нет. Ничего не успеваем. - Надо - успеть! - Ха! Еще бы... Видимо мои бойцы смирились с мыслью, что откопать придется все по плану - до последней норы, а может просто - втянулись. За пару часов закончили ниши укрытия и принялись за ячейки боеприпасов. Людей на позициях тоже прибавилось - орлы Жихарева и Кобеняка пришли на подмогу. В двадцать три сорок пять приехал какой-то огромный, облепленный навесным оборудованием, стальной жук саперов, из которого быстро выскочил весельчак капитан. Следом своим ходом подтянулась пара, увешанных мешками и лопатами, взводов. - Тебя, как по батюшке, Петренко? - Да, Леха - я. - Кирилл... Он, привычно просияв, пожал протянутую руку. - Командуй, что делаем. - Вот Дед, через пару минут, расскажет... Передерий ушел с каким-то офицером рыть ямы и закладывать фугасы, а капитан двинул на мой КПП. - Подожди, командир. У тебя - что, люди на позициях? - Где ж им еще быть?! Конечно. Копать еще - до утра... - Нормально! А как я буду поля ставить? - До позиций, от дороги, в среднем, по сто пятьдесят метров - из расчета на дальность прямого гранатометного выстрела. Ну и по промоинам, как раз - получилось. Ты же, вроде, на семьдесят-восемьдесят всего отстреливаешь. - Да, конечно! Сама капсула - знаешь, как летает? Потом, не забывай, "бабочка" такая зараза - не просчитать, как ветерком поднять может. Если кому-то из твоих на хребтину свалиться, ты мне, что потом ноги отрубишь? - Ну, прямо - отрубишь... пару кругов по твоему же полю и - свободен! - Не пойдет! На время постановки противопехотных полей - всех убрать. Даже не стал спорить. На кой?! И так успеваем. Час-потора народ, с удовольствием покурит и покемарит. - Уговорил... - развернувшись в сторону, позвал: - Педаля! - как только тот перепугано появился, поставил задачу: - Трассером! Кобеняка и Жихаря - сюда. Если рядом будет Ильяс - тоже. Бегом и тихо! Капитан спустился в окоп пониже и, угостив меня дорогущим "Владимиром", закурил. - Ты сам - откуда? Леха засмеялся: - У Буслаева спроси. Он - знает! - Понятно. Из Кологрива, значит. - Петренко соли не уловил и, неопределенно пожав плечами, тут же переключился. - Послушай, Кирилл! Прапор твой и есть тот самый, знаменитый Денатурат, который супер заряд в Лисичанске рванул? - Так точно. Он! Только не Денатурат, а Денатуратыч и то, когда отгребает у меня за что-то или достанет сверх меры. Так он - Дед. Или - Григорьич. Вообще, у нас его любят. И на занудство с приколами уже давно никто особо не смотрит... - глянул на капитана, дай думаю - разок кусну... - Передерий самый настоящий, классический ебанатор, как и все истые спецы - особенно инженерно-саперного профиля! Леха, не особо заморачиваясь с маскировкой и режимом секретности заржал на всю округу и попросил: - Не томи! Расскажи, что вы там взорвали. Разговоры ходили такие, что меня затрахают насмерть, если приеду и не расскажу, что и как. - Да лучше с ним поговори. Тебе же нюансы нужны, а я, в ваших шаманских делах - считай, дундук. Так смотрел - со стороны... - Петренко терпеливо ждал. Чего, спрашивается, выделываться. Ладно... - Сидели на заводе "Заря", ранее - ужасно секретном и жутко оборонном. Ждали прорыва через Рубежное на Северодонецк. Главная дорога как раз мимо первой проходной по-над заводским периметром проходит. С цехов можно бить на выбор, хоть ПТУРами, хоть с граников. Снайперам вообще раздолье - бетонные джунгли. Дали сектор, как обычно - в три раза больше, чем мы реально закрыть можем. Попытался рыпнуться, так Иваныч меня, по связи, чуть с ног матом не сбил. Пока думали, приходит Передерий. Так, мол и так, - вот изгиб трассы, вот старая заводская заправка, а вот я раскопал половинку автоцистерны. И - что, дальше? А давайте супер фугас мастырить! Ежели сунутся, то подорвем так, что дальше не пойдут. - Там, что - мост, эстокада, или - как? - Капитан, легавой на гоне, за малым - мелкой дрожью не идет, бедный. Дорвался, наконец-то до знаменитой истории. - Да никакого моста - в том-то и дело! Расчет шугнуть был да парочку машин у ЦУРюков, если получится, запалить. Да и, вообще, достал уже всех Грыгорыч своей навязчивой идеей тотальной минной войны. - И, дальше? - Дальше, дал я ему наш БТР, он приволок с территории емкость на пять тонн ГСМ, распиленную автогеном вдоль. Кое-как, всем отрядом - чуть пупки не развязались, запихали это корыто в коробку полуразрушенной АЗС. Дед выпросил у меня ГАЗон, бойцов и за пол дня навозил пару сотен мешков с аммиачной селитрой. Бумажная упаковка в большинстве - порвана и уполовинена. Соответственно машина - засрана по кабину, а народ, еще чуть-чуть, и пошел бы на самосуд. - Подожди! Это та самая - "Заря"? Так она же во времена Союза - взрывчатку выпускала! - Там до хрена чего - выпускали. Когда мы пришли - одни остовы цехов стояли. Сейчас и того - нет. Я вообще не знаю, откуда он селитру возил. Меня как раз в штабе бригады к смене сексуальной ориентации настойчиво склоняли, из-за публикаций этой гниды: Адамчика, в рот - его, Пшевлоцького. - О! Это я - в курсе... - В общем, натаскав селитры, Передерий занялся попрошайничеством и алхимией - одновременно. Прошелся по своим закромам, по всем службам и подразделениям, где смог - получил, где нет - выпросил тротиловых шашек: ящиками, насыпом, саперными зарядами. Параллельно мужики натаскали всяких снарядов и мин. Наваливая порциями под присмотром Деда, колобродили в нескольких двухсотлитровых бочках селитру с соляркой. Отмеряя готовую смесь ведрами, заряжали промышленные мешки из толстостенного полиэтилена. Всю эту беду горой уложили поверх тротила и готовых боеприпасов, а поверху уже терриконом - под самую крышу, навалили несколько десятков газовых баллонов - автомобильных, бытовых - всяких. - С ума - сойти! - Думаешь - все? Ага - щаз! Половину вторых суток он обкладывал АЗС мешками с песком и щебнем, бетонными блоками, обломками колон, противовесами - всем говном, которое смог дотащить автокраном. В результате получился открытый в одну сторону деревенский погреб высотой чуть ли не с развалины самого цеха. Свободную сторону заложили кусками брезента, рубероида, картона, всем - чем нашли, и присыпали пылью и мусором. - Круто! - Леха, искренне переживая, болел за коллегу. - С утра подвалили фашики. Ждали, наверное, пока мы - закончим. Шли колонной, нехотя щелкали из орудий по сторонам. Заигрались фраера в железный блицкриг, одним словом. Доехали до фугаса. Григорьич что-то там насчитал по-своему, пропустил первый "Чизет"*, две чешские БМП** и гахнул - перед носом первого бронетранспортера эстонских легионеров. --------------------------------------------------------------- * "Чизет" - жаргонное наименование чешского танка Т-72М4CZ - модификация Советского Т-72. **БМП - боевая машина пехоты. --------------------------------------------------------------- - Ну - и? - Петренко, скользнув пустым взглядом по обожженным пальцам, бросил под ноги истлевшую до фильтра, но так и не удостоенную затяжкой, сигарету и сразу подкурил новую. - Даже не знаю, как тебе, дружище, рассказать об ощущениях. Честно говоря, я - обосрался. Вначале, мне показалось, что снесло все вокруг, включая наши позиции. Мы-то первый очаг обороны - в линии. От заводского угла, где заложили фугас до нас - заморишься идти. Народ за бетоном на позициях бывшей ТЭЦ. Ну, во-первых, трухануло - чуть зубы не повылетали на фиг да накрыло взрывной волной - оглох напрочь. Тем паче, первую контузию поймал еще в молодости, а знаешь, обновлять раз за разом - херовая практика, однако. Повезло - не высовывался никто: там еще железа прошелестело над головой - мама моя родная. Огня и дыма - до небес. Грохот, наверное, в Луганске услышали. - Это - понятно! Что на месте подрыва? - Там - труба. Танк отбросило. Первую БМПшку - зашвырнуло носом к нему на корму. Вторую и два БТРа сзади - прокрутило кубарем и уложило на башни. Пехоту - просто сдуло. "Чизету", перестраховавшись, Дэн тут же, по горячему, макнул с "Конкурса"*. Наступление остановилось на два дня по всем направлениям. --------------------------------------------------------------- *ПТРК "Конкурс-М" - противотанковый ракетный комплекс. --------------------------------------------------------------- - Обалдеть, можно! Смотрели повреждения? - Да какой - там! Ты - что?! Добили и то - с трудом. Одна группа ходила. Пока бронетехника не подошла, спрятавшись за БТРом, из РПГ и "Мухами" пожгли все машины. Ели успел вернуть пацанов. Хорошо, что сами не выхватили из граников. - Круто, вообще! - Ха! Еще бы! И заметь - без потерь... Когда в обороне попали под окраинский "Оплот"*, пока сожгли - троих положили, только убитыми. Пол группы - раненых. Тут же - пять единиц брони - враз! Мы за все время из боевой техники ровно на единицу больше подбили всего. И то - неизвестно, сколько потом восстановили и какие потери по экипажам. У нас же как: укусил - ушел... --------------------------------------------------------------- *Украинский танк Т-84 "Оплот". --------------------------------------------------------------- - Да... "уперся - лег"... И какой, Кирилл, счет - на сегодня? - Говорю же тебе - одиннадцать. В "полевых" больше только у Гирмана. Но Боря - вольный охотник - заточен только на это. - А танков? - Два. "Чизет" и "Оплот". Правда, еще одну "Тварыну" под занавес обороны неплохо обстреляли - у меня, как раз, первый РПГ-29 тогда появился, но - не срослось. Отбились пшеки. Потом, на месте что-то с катками сделали и уползли. Повезло! Мы бы его добили, сто пудов да слишком много вокруг пехоты было. Ну, и добровольцы, как обычно. Вот упертые ребята, не то, что регулярка ЦУРюков. - Дед - маладца! - Ему - скажи. Вон, с твоими - возвращается. - Как его - правильно? - Иван Григорьевич... Подошла группа. Старшие секторов, получив инструкции, разошлись по зонам ответственности. Саперы, вместе с офицером спецназа связи, пошли ставить дымовухи. Передерий и Педалик остались с нами на КПП. Со стороны Родаково к бугру подтянулась мини-колонна остальной инженерной техники. - Мне Деркулов рассказал о вашем, Иван Григорьевич, эксперименте на заводе "Заря". Красивая работа. Творчески подошли к делу. Поздравляю с заслуженным успехом! Дед, услышав такое от Петренко, за малым - на зад не сел... - Спасибо! Признателен за оценку. - Да, еще... Я вам обещал подкинуть инженерных боеприпасов, помните? - наивный! Да чтобы Дед - забыл?! - Да! Да! Конечно... - Пойдете со мной. Получите обещанные "Охоты". Ну и я, от себя - кое-что приготовил. Три комплекта "Вербы"*, на случай диверсионных задач. Два ящика "Поминалок"** нового поколения. Вам - понравится! Все, как во "второй", только корпус - камуфлированный пластик сложной геометрии. Препятствует идентификации объекта, как мины. Народ "Кляксой" окрестил. Несколько сосредоточенных зарядов, просто взрывчатки и так - по мелочам. --------------------------------------------------------------- *Противотранспортная (многоцелевая) мина МЗУ-2. **Семейство противопехотных мин "ПМП". Сленговый термин "поминалка" произошел от целого массива вольной расшифровки аббревиатуры ПМН, от: "Помяни Мою Ногу" - до, почти Гоголевского: "Принесите Мне Ноги". --------------------------------------------------------------- - Григорьич, Жука - возьми. Сложите все возле Жихаря, назад двинем - заберем. С утра поехал в штаб. Своих приказал не поднимать до одиннадцати. Пусть отоспятся. Кобеняке настрого запретил гонять народ. Заниматься, но не выкладываться. Самое главное - психологическая подготовка. Чтоб припухшими мышами лежали мне до команды "Огонь". Пусть лекции лучше читает, а люди хотя бы физически отдохнут. В семнадцать - отбой, в полночь - подъем. До часу смотр и выдвигаемся. До позиций еще дойти надо. Тяжелое вооружение и большую часть боеприпасов с ночи загрузили в ниши, под присмотр снайперских секретов, но и того, что осталось - с головой. В Родаково дорога проходит под железнодорожными рельсами через ряд туннелей - центральный узел обороны полка. Туннели не очень большие, не каждая фура под ними пройдет да еще и под разными углами друг к другу. Со встречными машинами не разойтись - кто-то должен принять в бок и пропустить. Пока проехал, увидел Знак. Из поселка в сторону Бахмутки шел скотовоз с бычками - какой-то не шибко расторопный хозяин надумал, наконец-то, ноги уносить. Навстречу - КАМаз с последней партией, обещанного Колодию, подкрепления. Буслаев умный мужик, если бы он мне "такое" прислал - поимел бы конкретный скандалище. Пока два грузовика пытаются разминуться и отирают бортами кладку дикаря, пассажиры осматриваются. Там - два десятка телят, и здесь - два десятка телят. Глаза - один в один: испуганные, потерянные, по-собачьи несчастные да еще и с печатью какой-то запредельной обреченности. Словно понимают, что одних - на бойню, и других - на бойню. Пусть внешне и отличную, но такую же - конкретную живодерню, только для двуногих. Просто - отрыв башки, как озарение какое-то... Надо Колоде сказать, нехай заворачивает назад - к такой-то матери. С них - толку?! Телята, блядь, одно слово! Под первым же арт ударом подорвутся и побегут, кто - куда. Потом под них, двадцать ям копать. Сколько можно уже - копать... Достало! Не... Сдам сейчас "Команданте". Вот, пусть он попробует Богданыча уболтать. Майор о пополнении и о его качественном составе уже знал и на мои провокации не поддался: - А шо зробышь? Е, яки - е! - Ну, и куда ты этих щенков - сунешь? - По пидроздилам - пидуть... - Да они у тебя "по пидроздилам" - лягут! Но Богданычу, видать, уже не до разговоров и подкрепления. - Та видчепысь ты! Приехал Буслаев. Вежливо и душевно обложил меня в три этажа. Нашел отдельные, особо добрые слова морально-матерной поддержки для комполка. Прочел краткую, но эмоционально заряженную лекцию на тему: "Выбор места и времени для е-рефлексий. Что со всем этим дерьмом делать и кому куда идти - персонально". После долго и методично занимались вопросами подготовки и проведения операции. Мои мужики неспешно отрабатывают смены позиций, сигналы, слаженность расчетов - все то, что вчера не успели. Половина бойцов, которые постарше, все как один увлеченно учат свои огневые карточки. Причем, чем ближе мы подходим, тем - увлеченней. Буслаев, задрав бровь вверх, вопросительно зыркнул. - Отдохнуть бы людям, Дмитрий Иванович... - Так, на кой - вывел? - Взаимодействие номеров еще раз прогнать. Да и, не расхолаживались - чтобы... - Лады. Все - у тебя? - Да - вроде... Буслаев, словно оттаял на мгновение. - Тогда - удачи тебе, дорогой! Все что надо - сказано. Дело за малым - разорви их на этом холме. Порви, Деркулов, так, как ты можешь. Вложись! Ни думай ни о чем - только рви. Или - здесь и сейчас, или - уже никогда. Облажаемся мы, тогда - все! Не будет у нас с тобой больше такого шанса. Никогда не будет. Понимаешь - никогда! Не устоим, не удушим - считай, просрали и себя, и войну, и страну. Сколько потом не бегай по миру - будут отлавливать, пидарасить почем зря и, как бешеных собак, вешать по одиночке. Так, что нет у нас с тобой, Деркулов, другого шанса. Помни - это! Давай, братишка - удачи в бою! - И тебе, батя! Обнялись, хлопнули по плечам и спинам. Тепло попрощались с подошедшим Богданычем и направились - каждый в свою сторону. Все что можно - сделано, что нужно - сказано. Пути назад - нет. Каждому осталось сыграть сольную партию. В двадцать четыре ноль-ноль подняли людей. За час собрались, по три раза все перепроверили. Осталось последнее... - Василь Степанович! Строй отряд. Черная непроглядная ночь. Мокрый влажный снег валится тяжелыми отвесными ледышками и тут же тает в жидком месиве. Под ногами чавкающая грязь перемолотого взрывами щебня, угля и дробленого мусора под ледяной кашей. Внутренний дворик, меж полуразрушенной управой базы и хламной горой бывшей диспетчерской. По середине железный короб моих бойцов. На каждом - до полусотни килограммов самой смертоносной и безжалостной стали. Нам всем идти в ночь и в бой. Что будет через несколько часов - не знает никто. Кому-то из них, а, вполне возможно, что и всем нам, уже не встретить завтрашний день. И они - смотрят на меня... Я был солдатом. Давно - четверть века назад - но был. Настоящим солдатом на настоящей войне. Тогда было тяжело, очень тяжело - до крика, до потери себя, до бреда тяжело - но не так! Никогда от моего слова, от одной единственной, крошечной и незаметной ошибки не зависела жизнь сотен товарищей. И никогда так выжидательно, с такой надеждой и верой в своего командира, столько людей не пыталось заглянуть мне в глаза, в самую душу. Теперь я должен им сказать слова. Найти такие, которые заставят взрослых мужиков, в большинстве отцов семейств, лежать в ледяных норах много часов подряд - мочиться под себя, ни курить, ни разговаривать, ни есть, ни пить, ни дышать. Потом, взять в озябшие руки свое оружие, и по одной единственной команде - встать грудью перед колонной танков, бронетранспортеров, самоходных минометов и зенитных установок. И, разрывая горло, выхаркивая со смертным криком гланды - выстрелить в них. И попасть. И упасть, если повезет. И снова встать - новый выстрел и новое везение. Или - нет. И так до самого конца - яркой вспышки перед глазами, или команды "отставить огонь" - с нелюдской яростью убивать, калечить и уродовать друг друга. Таких слов - миллион. Половину жизни после первой войны я находил нужные обороты в правильных предложениях. Для - места, события, времени. Для отдельного человека и для большого коллектива. Это - моя профессия. Только здесь не то место и не то время. Да и люди - другие. Это - мои братья. Больше, чем просто - родня. Никого сюда не звали - сами пришли. Их никто и ничему не может заставить силком. Каждый хозяин собственной и чужой жизни - у каждого ствол. Здесь все условно - власть, должности, приказы, дисциплина. Они - добровольцы. Сами выбрали этот путь. Поверили своим военачальникам. Без принуждения решили подчиниться и идут за нами в этот зимний мрак, грязь и смерть. Это их выбор. Поэтому нужных слов - мало. Каждое - ценой в слезы победы, или в ужас поражения. И мне сейчас ошибиться в словах опасней, чем любому из них - с первым прицеливанием. И думать тут некогда да и не за чем. Логика, рассудок нужны были раньше - при подготовке. Теперь рефлексы интуиция пусть правят битвой. В рубке, оно - надежнее. Отсекая сомнения, как первый знак замершему строю, резко поддернул всем корпусом - поправил ремень "Таволги". Мог бы и на БТРе довезти, но - пусть видят, что командир с ними во всем. Мои-то знают, что я за спинами пацанов никогда не отсиживался, но сейчас половина - новички. Пусть врубаются. Пару раз хапнуть незаметно - воздуха побольше и... понеслась: - Отряд! Мужики!!! Перед тем, как выступать на позиции, я скажу вам то, что вы должны знать. Не просто понимать - знать. Мы идем для того, чтобы завтра - победить. Проиграть мы - не можем. Не потому, что у нас в три раза больше граников, чем они смогут напихать брони на бугре. Не потому, что со ста пятидесяти метров невозможно промахнуться по неподвижной машине. И не потому, что нас закрывают холмы и промоины, непроходимые минные поля и минометы бригады. Нет - не по этому! Только лишь потому, браты, что иначе - все напрасно. По-другому нам незачем иметь свою Родину, собственные семьи и вообще носить штаны. Завтра решится - чего мы стоим. Место называется "Сутоган". В переводе с татарского, означает "глубокий котел". Вот - знак свыше! Мы не пустим их дальше, а в самом котле - устроим кровавую баню на все времена. Чтобы опять и надолго отбить охоту нас лечить. Последний раз на танках Европа везла нам свою цивилизацию в Великую Отечественную. Все помнят, чем учеба закончилась?! Нам и сейчас не в падлу сесть на БМПшки и прошвырнуться по их автобанам - пошмонать дуканы* Варшавы, Таллинна и Праги! Но это - потом. Сейчас же надо тормознуть ребятишек - вот тут. Здесь они - приплыли. Дальше пропустить - не можем! Вот и все! И им на этот холм - не подняться! Тут дело не в их железе, а в силе нашей решимости. Вы, мужики, знаете разницу между фашиками и нами. Мы уровняем правила - вернем их в прошлое. Сойдемся накоротке - за грудки, глаза в глаза. Вцепимся им в глотку и тогда посмотрим: кто - кого. Покажем всему прогрессивному мировому сообществу, у кого яйца - стальные, а у кого так - серебрянкой присыпаны! Вершится новая история. И пишется она нашими руками. И мы покажем, кто истинный хозяин этой земли. Сделаем их! Удачи в бою, братья! --------------------------------------------------------------- *"Пошмонать дуканы" - имеются в виду повальные обыски магазинов. Сленг времен войны в ДРА. --------------------------------------------------------------- ГЛАВА IV. СУТОГАН В моей берлоге сыро и холодно. Коченеют ноги. Лежать неудобно, сидеть - просто не могу. Если не грохнут и все же доеду до санчасти, новая порция чиряков во всю сраку каждый - обеспечена. Спальник и куски брезента особо не спасают. С массети - все еще капает, хотя морозец крепчает. Без дураков - ниже нуля. И снег! Боже, как я на это надеялся - до последнего, до сегодняшней ночи, отказывался верить благоприятным прогнозам. Свершилось! Главная моя надежда беспрестанно летит с неба. Туч не видно, но они есть. Их не может - не быть! Все эти дни непроглядная синюшно-серая муть висела над самой головой, выдавливая из себя морось и крупу. Сейчас же, пусть не валит, но сыпет, как надо. Утром все будет белым-бело, ни одного следа. - Командир! - Спецназовец Костя с полуночи весел и разговорчив. Волнуется, наверное, но вида подать - боится. Правильно - бойся! Какая хрень со связью случиться, ты у меня, сынок, не так испугаешься. Думаешь, если вы ребятки - россияне, хотя все и кивают согласно - "резерв Главнокомандующего", то вас это спасет? Тут вам не - "геологоразведка"*. Никого не волнует - откуда вы. --------------------------------------------------------------- *"Геологоразведка" - шуточное прочтение аббревиатуры ГРУ (полное наименование: Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба Министерства Обороны СССР) в среде военнослужащих частей СпН (Специального Назначения, "спецназа"). --------------------------------------------------------------- Повернул голову в сторону их спаренной ниши под единой сетью КП. - Ну? - Сеть бы еще подпереть да подложить. Столько снега не выдержит - просядет. - Давай. Только с командного уже не выходи. Все - проехали гульки. - Та, то понятно. Мне бы от тебя - от тот кусок тента. Две свои плащ-палатки по углам пустим... - послать бы, конечно, куда подальше, но прав, что поделать. Такое количество снега, опасаясь сглазить, не предусмотрел. - Забирай. Только аккуратно. Что навалило - не сбросьте. - Сделаем... - Жук! Помоги мужикам. Оставил Педалика у себя за связного. Все толковые - на позициях. Этот... зато - шустрый. Стовбура на ГАЗон пока посадил. Больше кандидатов на перебежки под огнем у меня нет. Народ засопел, зашурудел добрыми домовыми. Через пару минут наш полуовражек превратился в форменную землянку. Только очень сырую и холодную. - Командир, не замерзнешь? - Нормально... - Как нервишки? - Мне-то чего? Это вам, спецуре - связь обеспечивать. Вот вы - и волнуйтесь, а я присну, пока. В темноте шевельнулся намек на тень... - Послушай, Деркулов. Я вот смотрю на тебя эти дни и думаю: а за что ты спецназ ненавидишь? - Ты че - бредишь, Костик? Вы-то, с какого боку в этой каше? - Я не про нашу группу. Я про войска специально назначения, в целом... - О! Еще один... Ты там не с Жихарем спелся, часом? - А что Жихарь? Нормальный мужик. Наш человек. - Да уж. На всю голову... Помолчали. Даже проваливаться в дрему начал. Но Костя, видно, поймав правильную нить, заинтересовался всерьез. Не унимается... - Кирилл Аркадьич! - Ну? - Ты не сопи. Ответь! Тебе жалко - что-ли? - Что ты хочешь услышать? - За что - не любишь. Ты же сам - спецназовец! - Кто - я?! Ты - прикалываешься?! Сравнил - с пальцем! Я - партизан, полевик. Вот - комбатант! Нас теперь - так матюгать стали. От ваших рембов я, обычно, бегаю. Причем, до усрачки, - быстро. Если время позволяет - минирую отход. Ну, иногда отстреливаюсь. Любой спецназер, догнав, с наслаждением отрежет мне голову - по плечи и, удовлетворившись, еще и насрет в грудную клетку. Нашел себе, блядь, спецназовца... - Не! Тут - понятно. Задачи-то у тебя - самого, ведь чисто спецназовские? - Чисто партизанские, ты хотел сказать. - Какая разница? - Большая. Спецназ, в первую очередь, герои. Дух победителя! Крылатые демоны войны! Супермены из кремния и стали! Потом все остальное... А мы - пехота из говна и соломы, что нам с вами ровняться? - Да ладно! Ты - расскажешь. Скажи еще - обидно! - Да нет! Ты не понял, Костя. Не в родах и названиях суть. В духе. Понимаешь? Вас изначально затачивают на подвиг. Вы - легенда, еще из учебки не выйдя. Сам факт наличия берета - как нимб. Само слово - вслушайся: "спецназ!" Каково?! - чуть помолчал, в углу не протестовали... - У меня, брат, уже была одна война, давно. Сейчас вторая... Полгода людей, один за одним теряю. Знаешь, что понял? - Что? - голос глухой, но без обиды... - Единственный подвиг здесь - достойно сдохнуть. Лег, не облажавшись, не подставив пацанов - герой! Остальное - пакость одна... Понимаешь, о чем - я? - Да. У меня - пятая командировка... - Четыре первые - где? - Бывший Союз и Чечня, в основном. - С Жихарем поговори. Он тоже - с тех краев. - Говорил... Я тебе так скажу, командир. Мы - не герои, поверь. Дело свое - знаем. Служим - честно. И умирать - не собираемся. Однозначно - не герои, Аркадьич. - Ну, и славно... Самое главное. - А я - домой хочу... - Негромкий голос Педалика рванул в нашей импровизированной землянке какой-то старательно удушенной болью, с мясом вырванного, забытого мира. Нет, ну - каково! Ты мне, сученок, заплачь еще сейчас! - Жук! На лирику потянуло?! - Нет, Кирилл Аркадьевич. Домой хочу. У меня там мама, сестренка малая. Они боятся за меня... И я - боюсь... Он говорил тихо, с каким-то пугающим спокойствием и умиротворенностью. Есть такая хрень, не знаю, как назвать - бывает человек заранее умирает. Потом, в первом же бою, его любая пуля - попутно приберет, походя. Вариантов лечения - два. Бить смертным боем: сразу с порога - нос набок и зубы долой, чтобы реле в балде переключить. Или, наоборот, успокоить. Только, вот, попробуй - утешь его сейчас - за пару часов до начала долгожданной, большой мясорубки! - Ты когда дома последний раз был? - Не помню, уже... - Слышь, Педаля - мозг включи! - Ну, когда вы Стовбура на склады посылали. Еще на Трехизбенке. - Слышь, чудо! Это было месяц назад! - Он несколько мгновений молчал. Потом дрогнувший голос выдал: - Я боюсь, Кирилл Аркадьевич. Страшно... Связисты упорно молчали. Молодцы! Лучшее, что они могли бы сейчас сделать. - Виталик, послушай. Сколько ты с нами? - Как Сергей Сергеича сожгли... - это он о Сереге Трофимове, сгоревшем в БМП в памятном бою под Белогоровкой. - Так вот, скажи - сколько раз за эти полгода я тебя обманул? - Не было такого, зачем вы говорите? - Сюда - слушай! Не было и не предвидится. Делай так, как я тебе говорю. Тогда будет у тебя все нормально. Завтра после боя, поедешь домой вместе с Женькой. Захочешь - оставайся. Он - машину заберет. Отдохнешь - вернешься. Обещаю! Понял меня? - Понял... - веры и уверенности в тоне не было и в помине. Пару раз потянул носом. Ну, начинается... Что еще сказать ему сейчас - не знаю. Сто двадцать мужиков мерзнут в ледяных гробах. Завтра многие лягут в них навечно. В бою - сиднем не отсиживаясь на командном пункте - с граниками в руках умирать будут. Этот же щегол мне сейчас истерику закатывает - сопли ему подтирай. Нельзя мне сейчас ни прибить тебя, ни жалость показать - столько сейчас всего на мне. - Не понял, а "так точно!", боец. Все нормально будет - не ссы, главное. Врубаешься? - Так точно... - а голос, будто из него уже душу вынули. - Да, командир! - подал голос противоположный угол... - Нормально все будет. Связь мы тебе точно обеспечим, ну и - на подхвате если, что - надо будет. Понятно, в общем... - реально связист прошел свои пять горячих точек - без фантиков, с полуслова в тему въехал. - Спасибо, Костя! - Заметано, командир! Пусть пацаненок отдохнет. Мы пока сами за дорогой присмотрим. Без нескольких минут шесть послышались первые отдаленные выстрелы. В семь пятьдесят на подступах к шахте полоснули алые трассы автоматических пушек СОРа. Сигнал Василь Степанычу. В десятикратной стереотрубе видно, как он, лихо дав длинную из КПВТ, на всех парах рванул от развилки - вверх по бугру. Стремно, конечно - один точный снаряд, или ПТУР и замануха превратилась бы в пылающий гроб на колесиках. Но и показать, что дорога живая, не минированная и больше не охраняется - тоже надо. За ночь навалило сантиметров пять. Отпечатанная в снегу колея убедительней любой видео он-лайн съемки с беспилотника. Ребятушки собственными глазками, без всяких электронных помех, воочию видят - никто не топтался по склонам подъема - нет и не было тут никого. Опять же - жизнь вокруг, первозданная краса и благодать, а то затаились, понимаешь! В восемь двадцать мимо террикона "XIX партсъезда" продефилировала голова основной колонны. На окраинах выезда шел ленивый пристрелочный бой с бригадой. Пока - запнулся дозор разведки. Как раз, напротив шахтоуправления, машины начали перестраиваться в несколько боевых и походных порядков - сортироваться прямо на трассе. Видимость на таком расстоянии совсем никудышная, так - больше по очертаниям. Туман да морось непонятная с неба, то ли снег, то ли дождь. Нам - на руку! Точно по пословице про "дом и стены". Еще через пятнадцать минут первая броня вступила на Родаковского дорогу. Честно сказать, даже испугался немного, что они и дальше рванут вот так - резво. Впереди, у обочин, уступом шли два больших минных трала, а за ними танк. Настоящий немецкий "Леопард"! Не иначе дойчленды передали часть своего бронепарка СОРу. Или страны-участники коалиции закрома свои "младоевропейские" тряхнули. Видать, старая советская бронетехника на исходе. Ничего, камрады, мы вам и новые игрушки попалим - не переживайте. Танк - картинка! Необычно камуфлированный, чистенький, с заметными крестами - как положено. Да, давненько такого не видели. Очень хорошо! Повезет - Катьку вызову. Пусть девочка снимет да во все СМИ - пульнет. Даже за изнасилованных ею по ходу дела спецкоров - бурчать не стану. С сорок третьего не было тут угловатых катафалков под шестьдесят тонн веса с крестами на пузе. Вот это взрослый пиар будет, я представляю! Следом шли остальные машины. Когда нитка тормознула у взорванного мостка, я только сейчас прочувствовал - сколько их. Впору бабулю вспомнить и, всплеснув себя по ляжкам, охнуть: "матушки-батюшки!". Так глазками высчитывал, конечно, способное выстроиться здесь количество техники, но "представить" и "увидеть" - две большие разницы. Тихий ужас! Покажи мне эту панораму тогда, в штабе - отказался бы, без всяких разговоров. И пехоты! Кто тогда говорил - "батальон"? Надо будет мне точно вспомнить - кто именно! В кузовах бортовых скотовозов - строевой полк, минимум. И почти на каждом БТРе озаренные светом исторической миссии, высокоидейные рожи в дорогом НАТОвском камуфляже. Вопрос - кто? А я - знаю! ЦУРюкам такая экипировочка по сроку службы не положена - молоды еще, из чмырей пока не выпростались. Старшие товарищи по былому Варшавскому договору, по-быстрячку, сменившие государственную ориентацию верхом не ездят. Им, как-то, внутри удобнее. Значит - наши. Правда - тоже бывшие. Ясно! так и запишем: плюс парочка добровольческих отрядов - несколько полновесных рот. Теперь понятно, чего уступом тралы так широко шли - машины сдвинулись и пропустили вперед танковый мостоукладчик. Как все быстро... - Вызывать, командир? - Костик сидел рядом и держал в руках трубу обычного полевого телефона. Как они там колдовали, что за чудесный "электро-баян" к которому все подключены и где остальные люди их группы, я не знаю. Мне, по промоинам, протащили каждому из командиров секторов и отделений свои линии. С моей трубы могу говорить со всеми вместе, или по отдельности да еще и в Родаково - звякнуть, по надобности. - Нет. Пусть сначала пойдут. Буквально через пару минут гахнули первые мины. Увидели. Никто и не прятался - вон они, коровьими лепешками, лежат на виду. Под снежком, конечно, но - сверху же. Ненадолго тормозят "восемьдесят девятые" ребятишек. Ну, ничего - посмотрим, как под огнем вы те же задачи решать будете. Мостоукладчик, фалангой задрав передние лапы, развернул в воздухе ножницы раскладушки наводимой переправы. Перевалив речку и построившись, обычным порядком, впереди, пошли два трала. Под катками беспомощно хлопали "бабочки". Метрах в полутора-двух перед корпусами машин взбухали темные облака разрывов. Это мы уже выучили - спасибо Передерию и Петренко: персональный ужас бесконтактных мин - электромагнитные навесные тралы. Доедете, уважаемые, до команды "огонь", мы вас, как особо отличившихся, без очереди пристроим в солидоловый рай ветеранов инженерной техники. Интересно, у них еще, в хвосте построения, есть такая хрень? Нашему минному полю, судя по скорости продвижения, в одиночку долго не продержаться. Ну, вот и дома, считай - оба минных разградителя и "Леопард" встали на грунтовке в двадцати метрах от начала развилки и подъема. Сзади, ощетинившись ежом авиационных пушек, пулеметных и гранатометных стволов, пусковыми ракет и дымов, приармянилась "Леля". Эти двое - первые кандидаты на праздничный костер. Такой сладкой парочки, при другом раскладе, на весь мой отряд хватило бы с головой. Пикнуть бы не дали. - Сканируют подъем. Заметят - ввалят по полной программе. - Твоя правда, Костя. "Мама!" сказать не успеем. Ты меньше зыркай - здоровее будешь. - А ты и правда - не колотишься, Деркулов... Свихнуться с тобой можно! Тут такое дело, а ты, того гляди, еще отвалишься на пяток минут подремать. Можно, конечно, и возгордиться от его восторга. Но, действительно, что-то щелкнуло во мне сегодняшней ночью, словно некий загадочный датчик сработал. Пришла совершенно четкая, внутренняя уверенность, что все срастется - они не заметят и войдут в мешок. Не знаю, каким макаром, но я это не просто чувствовал, а определенно, совершенно точно - знал. И волноваться мне теперь уже не о чем. Достаточно первого залпа. Люди свою задачу не только выучили, но и осознали. Залп решает все. Решает главную дилемму - жить нам, или нет. После него - можно спокойно уходить с перевала. Тут уже не проедешь, даже без нас. Никак. Судьба, естественно! свою жатву снимет - упираться придется. Без команды Буслаева никто с места не двинется. И кому суждено навсегда остаться в снежном месиве траншей - сегодня уйдут, это - без вопросов. Но сама задача будет выполнена, по-любому. Уверен! Ровно в девять ноль-ноль (они, что - по часам проводку колонн делают?), одна машина разграждения отвалила в сторону и, прополыхав хлопушками противопехоток, встала в полутора десятках метров от заснеженной кормы монумента. Головной отряд двинулся вперед. Впереди - трал, за ним немецкий красавец и машина прикрытия танков. С начальственным видом тронулась импортная КШМ с коронованным петухом* на борту. Следом, поочередно, три грузовика с пехотой и три БТРа с опознавательными "вилами". На бронетранспортерах сидело по шесть-семь человек. Культовые "мазепинки" на головах свидетельствовали лучше любых транспарантов - "сичови стрильци". Замыкали колонну - AMVшка, с задранными вверх угловатыми трубами спаренного миномета, чешская штабная машина и, серьезно обвешанная защитными элементами, "Тварына". --------------------------------------------------------------- *"Коронованный петух" - презрительное наименование герба Польши, ставшее в ходу на территориях Конфедерации с началом войны из-за лидерства этой республики в "клубе младоевропейцев" и активном участии ее контингента (самого большого в СОР) в боевых действиях. --------------------------------------------------------------- Попал Степаныч, шо кур - во щи. Считай, три навороченных танка, три броника, минометная самоходка, рота пехоты и отдельный взвод эсэсовской разведки. Предполагали, конечно, что может быть усиленный дозор, но не до такой же степени. Внизу, в километре от развилки и метрах в двухстах от вытянувшейся по дороге бронегруппы, прямо посреди поля, стала разворачиваться батарея САУшек. Судя по колесному шасси - "Зюзи"*. Ясно, что за вторая КШМка поперла прицепом с разведкой. Теперь Колодию - только держись! Стоит артнаводке доехать до места, эти шесть дур всю станцию - в гравий перемолотят. --------------------------------------------------------------- *Жаргонное наименование чешской самоходной гаубицы "Zuzana" кал. 155-мм. --------------------------------------------------------------- "Леопард", проехав метров двадцать, внезапно остановился, повел длинным стволом вверх и вправо и вдруг оглушительно плюнул из дула, большим, ярко оранжевым огненным шаром, как показалось в окуляр, прямо мне в морду. Все трое, прислушиваясь в полумраке КП, развернули лица друг к другу. Над головой мощно громыхнуло. Еще не начал вертеть трубой, как позади танка зашлась в истеричном визге "Леля". Густая и стремительная пара пунктиров, словно бегущий карьерный заряд, смели взрывами деревья, по левую сторону от дороги, на вершине бугра. Где-то в этом секторе наблюдательный пост Пети Штейнберга. Как хреново, со старта... Добровольческий взвод, не слезая с брони, длинными веерами зачастил по промоинам, по обе стороны верха дороги. Два БТР, вторя хору, затукали крупнокалиберными. Коротко и страшно захлопал в ладоши миномет... Боковым зрением заметил, как по-деловому: тихо, быстро и обильно - конкретно, одним словом - обоссался, сидевший в углу у входа, Виталик. Закушенный зубами рукав ватника и переполненные безумием глаза. Если он сейчас вскочит и побежит - произойдет катастрофа. Давать распоряжения - нет времени да и глупо. Сместился на шаг, цепко ухватил его пятерней за шиворот, рванув на себя зацепил второй за ремень и, что мусорный мешок, зашвырнул пацаненка на спальник в нишу. Жук придушено заскулил, но орать не стал. Спасибо и на этом. Связисты молча ждали моей команды. Зря я вчера погнал на спецов. Эти-то - настоящие. Ни тени растерянности - напряжены и готовы. Волки! - Присмотрите. Чуть не сорвался, гаденыш... Докрутив, кинул в стереотрубу взгляд на место разрыва. Холм на нашей, правой стороне, у самого верха. Воронка метров на сто ниже и шагов на двести правее засады Жихаря и Денатуратыча. Позиции их группы сектора "С" еще ближе к брусчатке. В месте, куда ударил танк, никого из наших быть не могло. Как обстрел начался, так внезапно и прекратился. Трал, как ни в чем не бывало, закашлял дизелем вверх по склону. Следом двинулись остальная техника дозора. - Вызывай "Террикон"! - пришла, Костя, твоя пора. - Есть "Террикон"! - "Террикон"! я - "Дубрава-Один"! Насколько, оказывается, непривычно связь держать по телефону, а не по родным "сто сорок восьмым"! В трубе, чугунными ядрами, зарокотали знакомые басы Богданыча. - Шо у тэбэ за стрилянына, сынку? - Цэ клятым москалям нэрвы, та стийкисть шлунку на обсирон - пэрэвырялы. - И як? - Та нэма тут никого, батько. - Гарно. - Надо выйти и встретить, хлопцев.... - ну, сейчас Колода заартачится! Я его, конечно, понимаю, но вот только Кобеняку самому с такой элитной ордой не управиться. Ничего! Для тебя, Богданыч, есть волшебное словечко. Сейчас ты у меня ужом завьешься. - Поглянэмо... - Нечего глядеть. Без тебя - свадьбы не будет. Внизу шесть "зюзек" разворачиваются. Один твой шафер - с буссолью*. - Нэхай им кожного ранку сто хрякив у рота сэруть! От бисова сволота на мою печинку! В тэбэ - всэ? - Все... Встретишь? - Так! Зустрину... Шо там - ще? - Балалайка, два краба, одни "подштанники", три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки**. - Гаразд! - Отбой связи! --------------------------------------------------------------- *Буссоль - оптический прибор целеуказания и подготовки данных для артиллерийской стрельбы. **"Балалайка, два краба, одни подштанники, три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки" - Боевая машина поддержки танков, два танка, самоходный миномет, три БТР, 150 пехотинцев, три единицы небоевой бронетехники. --------------------------------------------------------------- Через пять минут, после прохождения машинами дозора Родаковского перевала, плотной колонной, на счет развернув "елочкой" вправо-влево пушки по обе стороны дороги, тронулись остальные машины. Построение - унифицировано. Впереди ударная группа. "Леопарды", правда, кончились - у трассы еще стоит парочка, но ко мне они, кажется, не собираются - нам и так мало не показалось и без них. Первым пополз минный трал, за ним дуэт из "Тварыны" и "Лели", КШМ и три оседланных пехотой БТРа - управление, не иначе. Следом, на малой дистанции, танк, минометная самоходка, поротно - по три грузовика - пехота, четыре облепленные добровольцами бронетранспортера, несколько разнородных машин ремонта и обеспечения. Новая группа, опять - танк, миномет, три бортовые машины, бронетранспортеры или БМП и - так далее, в едином ритме. Повернулся к Костику. - "Общую"! - Есть "Общая"! - "Дубрава-Один" - проверка связи! - "Второй" - на связи! - Жихарь, по голосу слышно, готов к пиршеству. Зря кто-то надумал в Крыму пустить татар первым тараном. Ой, зря... - "Третий" - на связи! - голос, как "Таволга". Толстый, спокойный и с виду неказистый. Ну правильно - на кой Салимуллину нервы?! Вон - у брата, считай кровного, Юры Жихарева - на двоих хватит. - "Четвертый" - на связи! - Гирман тоже с нервишками нормально управляется. Кто бы сомневался! - "Пятый" - на связи! - ну, что, Борек? Как ты, пехотура Кундузская? Да знаю! знаю, что готов... Куда ты у меня денешься, родной?! - "Шестой" - на связи! С тобой, Василь Степаныч, чуток попозже переговорим. - "Седьмой" - на связи! - Фу-у-у... Товарищ Петерс - на месте. Пронесло! Правильно, не валиться же истуканом наследнику тевтонов от первой же слепой стрелянины какой-то шляхетской тарахтушки! - "Дубрава-Один" - всем! "Нарыв - лопнул!" Повторяю! "Нарыв - лоп-нул!" Дорога почти до самого верха забита техникой. Еще пару минут и доползет наш железный кулак до точки "эх, понеслась!". Судя по всему, на Родаковское направление двинули больше чем один, усиленный пехотой, бронекавалеристский батальон. Сейчас полностью втянулось первое подразделение. Не считая звеньев управления, ремонта и обеспечения, у них четыре группы по девять машин. Всего порядка пятидесяти единиц. Следом пошла следующая рота - на подъем втянулось КШМ с тяжелым прикрытием и пара групп. Не ошибся Шурпалыч, все точно по его раскладке. От нас да самой трассы дорога запружена броней. Ну и начнется тут вскорости ... Можно прикинуть с чем в "итого" придется иметь дело и куда сразу бросать ПТУРы. Цели у нас изначально разбиты по приоритетам. Номер первый - "Лоара". Без счету проклятая пехотой всей Конфедерации адская балалайка. Мудрый ход пшеки сделали - ни придраться. Не можешь защитить танк от гранатомета - защити от самих гранатометчиков. Не хватает ума придумать свое "как?" - сдери идею у "русских пся-кревичей" - они еще в Афгане весьма неслабо применяли "Шилку"* против духов. Машины разные, а принцип один: помноженная на огневую мощь - сумасшедшая скорострельность, плюс возможность подавлять несколько целей одновременно. Пока в зоне ответственности этих зараз - три штуки. Надеюсь, Передерию хватит везения таким образом голову колонны на фугасы поставить, чтобы и нашей голосистой приме - перепало. Еще одна "Леля" прикрывает танк и управление, выползающего на брусчатку, второго бронекавалеристского "пидроздилу". Третья окажется где-то за триста метров до начала подъема. Приговорить суку - вопрос нашей чести и долг памяти по пацанам. Вот ее, дорогушу, и отдам Дэну на первый выстрел. --------------------------------------------------------------- *Зенитная самоходная установка "Шилка" вооруженная 23-мм счетверенной автоматической пушкой. --------------------------------------------------------------- Приоритет номер два - танки. Семь-восемь штук на брусчатке. Парочка подпирает снизу. Круто... Никогда бы не подумал, что решусь на такую авантюру. Остается надеяться, что двенадцать троек Салимуллина, четыре пары Гирмана и восемь троек Никольского в первом перекрестном залпе не забудут, что танк, всегда - танк. И пусть "Тварды" не навороченный на всю голову "Леопард", но что может эта машина - народ знает. В противном случае, внуки четырех танкистов и их собаки быстро растолкуют нам, как надо по уму управляться с тяжелым вооружением. Третий клиент из подрасстрельного списка "ви-ай-пи" - самоходные минометы, из-за торчащих из башенки двух угловатых стволов, прозванные у нас "подштанниками". Как по мне, сегодня опаснее этой машины нет. Единственная надежда, что БТР - не танк, и бить в упор неподвижные AMVешки из любого тяжелого гранатомета, все одно, что жаканом из двустволки - домашних кроликов в клетках. Последняя головная боль - пехота. У нас, в каждой тройке, специально для собратьев по цеху есть третий номер. У него - спарка "Шмеля". Во время залпа каждый огнеметчик делает сразу по два выстрела в грузовики своего сектора. Надеюсь, сорок выстрелов на неполные два десятка машин в первые три-четыре секунды боя в состоянии, особо не мучая, переправить коллег по несчастью из говенной действительности - в лучший из миров. С добровольцами, однозначно, придется повозиться. Ну, никто, вообще-то, не обещал, что будет легко... - Костя! "Пятерку" давай! - Есть "Пятерка"! - "Пятый"! Дэну - "балалайка" за переправой. Малюта - "подстрахуем" на танки, по плану. Как понял? - Есть! Осталось дождаться сигнала Передерия. - Давай, Константин "Второго", не долго осталось - финишируем. - Есть "Второй"! - "Первый" - на связи! В трубке раздался придушенный голос Передирия: - Еще пару минут, "Первый". - Ждем... Связист припал к своему перископу и, прижав наушник от общего аппарата к уху, не отрываясь смотрел на дорогу. Его напарник стоял на одном колене над их "органом" и откинув предохранительный колпачок, держал палец на, светившей зловещим тормозным сигналом, пластиковой кнопке. Вторая половинка наушника была на резинке притянута к уху. Из ниши тянуло, смешанной со стыдом, вонью страха. Трубку держал я. С каждым выдохом Ивана Григорьевича во мне поднимался уровень адреналина. Дед, ну, как можно так сопеть?! В голове цветными роями проносились картинки. Словно отдельным, редко включаемым чувством, каким-то ирреальным видением, просто отчетливо видел своих ребят. Сидят, напряженно, на краю ниш укрытий - трубы вдоль траншей, предохранители сняты, прицелы - разложены. По дну промоин протянуты телефонные нитки. Представляю, что у каждого в душе сейчас творится. В трубе, зажав в последнем спазме дыхание, прошелестело. - "Первый". Готовность! Начинаю отсчет! - Есть отсчет! Все, камрады! Дед сейчас на Луну вас отправит... - Пять... - глянул на Костю. Он заметил и твердо кивнул в ответ. - Четыре... - спокойный молчун-связист, уперся взглядом внутрь себя. - Три... - несчастный Педаля, забившись в нишу, старательно выполняет шипящую команду связистов "носа - не кажи!". - Два... - в голове веер: от "не сработает сигнал", до "сейчас заметят и вмажут первыми; со всех своих стволов - залпом". - Один... Ну... Давай... Давай! Да-ва-й-й-й! Три голоса - один в трубе и два на КППП - сливаются в единый, заглушенный страшным разрывом, крик: - Огонь!!! Ну, понеслась, твою мать! Даешь Сутоган, сука!!! Когда над створом вершины выросли дымные фонтаны и на колонну обрушился грохот трех мощных зарядов - впереди, и пяти послабее - сзади, первое, что сделали все механики-водители - синхронно нажали на тормоз. Вот, что значит реальный боевой опыт: прошедшие Афган, в таких случаях, что есть дури, давят на газ. Кинув операторов-наводчиков лбом на прицелы, а потом, не менее быстро, отдачей швырнув назад в обратку - техника вкопано встала. За мгновения потери видимости и ориентации - произошло многое. Для большинства находящихся внутри машин - все... Тридцать семь труб Салимуллина, двадцать пять Никольского и шестнадцать гранатометов Гирмана - громыхнув единой фугой, обрушивают на колонну стремительный огненный рой. Каждая граната, сверкнув малиновым выхлопом, разрывается в скоплении машин. Пяток, как мне показалось, бьет ниже целей, но ни одна не пролетает сквозняком или выше! В этот же миг, с наизнанку выворачивающим нутро воем, на замершую в шоке брусчатку, сверху обрушивается беспрерывный чугунный шквал из минометов Штейнберга. С обеих сторон дороги, секунду погодя, еще раз ухает двадцать огнеметов. Следом, с минимальным разрывом, повторяют удар вторые номера - новые два десятка "Таволг" рвутся к своим избранникам. Синхронно с ними, далеко в хвост построения, уходит первый ПТУР. За первые четыре-пять секунд боя бронегруппа ловит почти сто двадцать тяжелых гранатометных и огнеметных зарядов, не сделав в ответ ни одного прицельного выстрела. Могу только представить весь тот ужас, который успели прочувствовать выжившие. Остается прибавить, что вместе с грохотом атаки в шлемофоны всех спецов влетел дикий скрежет, свист и шорох - результаты нажатия волшебной кнопочки на "органе" нашего Костика. Понятно, что сама "глушилка" находилась где-то на вершинах Родаковского плато, но команда-то пошла из нашего командного пункта в самый подходящий момент, и связи у них не стало, именно сейчас - когда она им нужна, как воздух. Результат залпа оказался не менее впечатляющ. Каждый танк схлопотал от двух до четырех "чемоданов" из "двадцать девятых" и "двадцать седьмых". "Леля", как заслуженный ветеран солдатской ненависти, отгребла целых пять "тандемок"*. В ней, как и еще в трех танках и шести самоходных минометах, сдетонировал боекомплект. Выпотрошенной грудой металлических коров, еще минуту назад - такие пугающие и опасные, эти монстровидные чудовища теперь беспомощно подпирают нависшее небо чадными столбами праздничного аутодафе. --------------------------------------------------------------- *Тандемные боеприпасы. Принцип действия построен на том, что при ударе - вначале срабатывает передняя кумулятивная часть, а следом, с задержкой, основной кумулятивный боеприпас, что позволяет преодолевать практически любую динамическую защиту современных танков. --------------------------------------------------------------- Из бортовых грузовиков с ЦУРовской пехотой - от "Шмелей" спаслось двое, но и они, сразу попали под минометы. Итоги примерно одинаковые - кузовы разметало в щепу, тенты - в клочья, кабины разнесло, грузовики запылали. С пассажирами - совсем плохо. Хоть и противник, но точно по присказке: врагу не пожелаешь. Кого выбросило взрывами - тлеют бушлатами по обочинам. Оставшиеся внутри - горят заживо в братских могилах. Не лучшая участь для солдата, что тут скажешь. На брусчатке не уцелело ни одного "подштанника". Самоходки минометов, среди первых, порвали тяжелыми зарядами "Вампиров" и "Таволг". Большинство выхватило по два раза кряду. Относительно повезло БТРам, БМП и транспорту обеспечения. Единственные, кто тотально не попал под гранатометную раздачу первого залпа. Не считая нескольких, прицепом сожженных, "коробочек", остальная броня пока имело дело только с Петиными минами. Там - тоже, что три с половиной килограмма - с "Подноса", что, без малого, пуд - с "Полкового": на крыше рванет - мало не покажется. Тем не менее бронетранспортеров сохранилось более тридцати штук и они первыми лихорадочно открыли ответный огонь. Следом за ними стали включаться машины низа колонны. Тяжелый дымный вал не так быстро, как хотелось бы, но весьма уверено разрастаясь вверх искусственным грязно белым облаком и огромными завитушками бигуди катясь в ширину, послойно отсекал технику основного построения от пылающего огнем перевала. Насколько все изменилось за четверть века! Какое счастье, что в наше время повстанцы не обладали таким огневым потенциалом. Представляю - пяток "Вампиров" и парочку "Корнетов" на Каракамарском серпантине*! Было бы все это изобретено и массово производилось тогда, то войны во Вьетнаме и в Афганистане выглядели бы совсем-совсем иначе. Какой - там... Партизанщина - форэва! --------------------------------------------------------------- *Отрезок высокогорной магистрали в провинции Бадахшан, ДРА. --------------------------------------------------------------- Мазепанцы вначале занимались не столько боем, сколько выживанием. Меж "коробочками" воплотилась в миру настоящая преисподняя. Те, кто успел выпрыгнуть и залечь, первое время пытались укрыться за броней. Да только двенадцать минометов да из них три автоматических - слишком много на неполные семьсот метров узенькой нитки дорожного полотна. Когда, выйдя на свои огневые, в полном составе включились расчеты АГСов и крупнокалиберных пулеметов - меж машинами стало совсем не кисло. Ну и тройка Ильясовых ПК тоже - не в носу ковырялись. На седьмой секунде схватки, ближе к вершине перевала, похоронным аккордом, резко прозвучал танковый выстрел. На позициях группы Салимуллина выросла черная тень разрыва. Вот теперь начинается как заказывали Дед умница - знает, что делает: из трех фугасов двое отработали по полной программе. Пропустив минный разградитель, Григорьич, ориентируясь по оставленным загодя меткам на дороге (он их упорно называет "мишенями"), дождался главного - правильного вхождения техники на закладки. Первый заряд наповал разворотил корму головного танка, второй - убийственно рванул под днищем "Лелиного" передка - в аккурат под топливными баками. Последний, взорвавшись в паре метров по курсу, оглушил не успевшую к раздаче слонов КШМку. Вскочив, мои красавцы, по плану, кинулись в разные стороны. Передерий - командовать своими двумя расчетами: "Утес" да АГС, в посадке над стороной Салимуллина. Юра с Мыколой - "мочить козлов" - на холм с нашей стороны. Первым на праздник "козлодрания" угодил минный разградитель, причем, без офицерского участия - пока двое тащили собранный крупнокалиберный, третий номер, не раздумывая, вмазал в моторный отсек из персональной "Мухи". Легкобронированному тягачу и "восемнадцатого" оказалось - с головой: чуток протарахтев неуправляемыми гусеницами, машина уперлась в склон и, нехотя разгораясь, мирно завоняла себе черным и желто-зеленым в так и непробитой им последней сотне метров до вершины. Взводный-один выскочил на холмик у обочины как раз к танковому выстрелу. На ходу оценив ситуацию, он сверху, со ста шагов, влупил из своей "Таволги" в боковую проекцию башни. Но все равно не успел - сидевший на подхвате первого залпа Малюта, на секунду раньше, ударил ПТУРом точно в центр танкового борта. Два мощных взрыва наконец-то угомонили, выдержавший до этого несколько гранатометных попаданий, с перебором экранированный "Оплот". Развернув вместе с Бугаем позицию "двадцать девятого", Жихарь оказался единственной фронтальной точкой работы тяжелого гранатомета. Ко всему прочему, ведя бой по обе стороны дороги, ошалевшие операторы-наводчики СОРа его просто не видели да и, к тому же, он бил прямо из самой головы колонны вдоль ее хребта. Расчеты, распределенные по схеме "мальчик-девочка", открыли отсекающий огонь с обеих сторон дороги. АГС и "Утес" - за Юрой, и вторая пара - в посадке у Передерия, в считанные секунды потушили КШМ, парочку БТРов и смахнули остатки пехоты с дороги. Вторые и третьи номера дружно, сверху-вниз, упороли одноразовыми граниками по бронетехнике своего сектора "куница". Один из бронетранспортеров в полутора сотне метров от группы Жихарева решился на беспримерный шаг. Ударив полыхающий остов впередистоящего грузовика и просунув его на пару метров вверх, он резко сдал назад и сбил подпиравшего собрата поперек дороги. После чего дал газ и, успев разогнаться, обвалил рельс ограждения, перескочил через стальные тросы перил и ринулся вниз. Пролетев по насыпи с пяток метров, БТР все же не удержался и, почти опрокинувшись, уткнулся острым носом в ливневую канаву. Ждать пока машина оттуда выберется никто не стал - только этого не хватало! Юра - сверху и кто-то из ребят Никольского - сбоку, разом гахнули тяжелыми "чемоданами". "Коробочка" вспыхнула и жарко задымила. Экипаж быстро разгоравшуюся броню не покинул. Вот она - конкретная картинка для отдельных любителей молоть языками насчет смелости, желания и умения окров воевать всерьез. Когда припечет - только успевай гранаты подносить! Бой вошел в активную, самую опасную для нас, фазу. Дымовая завеса еще не полностью отрезала позиции отряда от основной колонны. Эффект первого залпа - массированный удар и шок на несколько секунд - использован на всю катушку и пройден. Моим бойцам надо сменить позиции, перезарядить "Вампиры", достать из боковых ниш остатки "Таволг" и навешать на себя запас "Мух". Еще два танка подают признаки жизни. Вначале "Тварды" у самой грунтовки, врезал в угол холма, прямо по позициям Гирмана. Причем, ударив из пушки, поляк щедро добавляет с обоих пулеметов. В ту же минуту, на сектор выше, начинает движение "Оплот" - хорошо, хотя бы, что еще не стреляет. Причем, оба танка, не сговариваясь, включают дымовые завесы. Правильно, что тут думать! Вся живая броня на брусчатке уже несколько секунд, как поливает со всех своих дымогенераторов да еще, совместно с пехотой, расцвечивает небо сумасшедшим сумбуром сигнальной пиротехники. Мешают дымы больше им самим, нежели нам, но решение понятно - у народа уже просто нет никаких иных вариантов и свежих идей - только бы выжить. Легкий ветерок стягивает в долину рваные черные хлопья призрачной защиты, чадную вонь горящей техники, резины и человеческих тел. - "Пятерку"! - Есть "Пятый"! - в трубе густо трещит и скребется. Словно через ватную стену, откуда-то из шумного подвала доносится голос Никольского. Он что-то докладывает, а я - ни слова разобрать не могу! Вот угораздило моих пацанов - связаться с глухим командиром. - Костя, Хоть что-то разбираешь? - У него - четверо "трехсотых"*. Три "Таволги" - в "НЗ". Больше пятидесяти гранат к "Вампиру". Восемь ПТУРсов. - Понял. Переводи дальше... - и в трубу: - Боря, блядь - куда смотришь?! Оба "Корнета" залпом - по САУ! Два расчета "двадцать девятых" - по танкам! Все остальные - по колонне. Раненых - по возможности - на третьи номера! - трубка нечленораздельно булькнула в ответ. Вопросительно глянул на Костю, тот кивает, мол, "там - принято". --------------------------------------------------------------- *"Трехсотый" - традиционное для связи кодовое обозначение раненого; "двухсотый" - убитый. --------------------------------------------------------------- Это я и так сразу увидел: все, кто имеет доступ к связи - услышали команду. ПТУР спаренно рванулись со своих позиций из-за прикрывающих расчеты от основной колонны противника холмов. Опертые на поддомкраченные боковые опоры, не предназначенные для резвых маневров, "Зюзи" обрекали свои экипажи на жертвенный подвиг во имя чужих интересов. Там ракеты заметили. Наверное, на самоходках стояла аппаратура, реагирующая на облучение установок лазерным лучом наведения. На артпозициях заметались крошечные фигурки, машины разом включили генераторы дымовых завес. Поздно... С низу нитки - как ждали! Три танка хвоста открыли огонь по позициям ПТУР. Забухало несколько минометов. Это - значительно хуже. От прямого орудийного выстрела мои ракетчики уйдут за скаты своих холмов. От навесного огня тяжелых минометов - не спрятаться нигде, даже в нишах. - "Семерку"! - Есть "Седьмой"! - "Седьмой"! Что у тебя? - в трубе сквозь свист и шипение прорывались обрывки Петиных матюгов. - Говорит: "По плану"! - как Костя что-то разбирает в этой какофонии? - В жопу план! Три полковых - на САУ! По десятке фугасов на каждый "самовар". Три остальных "сто двадцатых" и все "Васильки" на колонну - от грунтовки до трассы. "Подносы" остаются на брусчатке. Давай! - и, развернувшись, к связисту: - "Четверку"! - Есть "Четвертый"! - "Четвертый", что у тебя! - на удивление, в каком-то провале шумов, сам расслышал голос Гирмана: - Стоим! - Стой, дорогой, стой! Потери?! - Есть потери. Справляемся! - вот мужик, а?! - "Четвертый", допаливай свой сектор и дай десяток - по направлению колонны вглубь дымовухи... - ответа уже не услышал, но Костя опять утвердительно опускает подбородок. Теоретически Гирман мог примерно бить по длине нитки. Не так, как Штейнберг, у которого каждый сантиметр дороги цифирями в блокнотик записан, но - все же. Гирмановский отряд сидел за своим холмиком ниже и на полсотни шагов ближе к брусчатке, чем все остальные. Кроме того при подготовке такой сценарий отрабатывался. Результатов, понятно, особо никаких от беспокоящего огня ждать не приходится, но чуть сбить спеси СОРовцам - дело нужное. Пусть и там маленько подергаются, не на учениях, поди. Минометы свою часть работы уже делают. На позициях САУ загрохотали разрывы и через секунды - первый результат: рванула, или машина с боеприпасами, или выложенные на грунт снарядные ящики. Можно было потешить себя мечтой, что с перепугу перед кумулятивными "Корнетами" артиллеристы открыли свои люки и туда угодила тяжелая минометная мина. Ресурс везения на сегодня нами исчерпан сполна, и такую возможность я даже в расчет не беру. Тем паче, что главного добились - две "Зюзи" схлопотали по ПТУРу, правда, с неясными результатами - из-за дымовухи не разобрать, но остальные - голоса не подают. Петя оперативно переключился и на основную нитку посыпались пудовые осколочно-фугасные болванки уже с шести полковых минометов. Туда же поочередно нырнула пара "Корнетов". И правильно - незачем было Дэна с Малютой орудийным огнем драконить, позиции заставлять менять - поди, поползай с их тяжеловесным добром по грязи промоин! Парочку жертвенных бычков, раз сразу не накрыли расчеты, теперь - на кострище! Техника, не дожидаясь очередных сюрпризов, с началом боя пришла в движение - машины стали разворачиваться во всю ширину. Некоторые двинули назад - к трассе. Многие врубили дымовые завесы. Молодцы! По бутылке - каждому! Я и мечтать не мог о такой помощи. Успевшая перевалить мосток Белой часть брони оказалась взаперти. Там, наверняка, пытались развернуться или еще как-то сманеврировать, но "восемьдесят девятая" штука жестокая - рассчитана на танк. Представляю, что она с легким транспортером или тягачом сделает, не говоря уж за бортовуху. Пехоте вообще туго - сиди под минометным огнем и крестись - шаг вправо-влево и уже молиться будешь - без ног. Основной дымовой вал стремительно набирал объем и плотность. Теперь только броня у самой трассы могла относительно четко видеть вершины бугра и то временно: сейчас Петя туда еще из "сто двадцатых" чуток дымовых мин положит - для полного комплекта. Единое непросматриваемое облако разлеглось на пару сотен метров вширь, и лишь чуть меньше - ввысь. Если к позициям Гирмана дым только подбирался белесыми щупальцами, то в низине, перевалив за мост, плотно накрыл всех. Отлично! Все, что нужно для стрельбы, можно рассмотреть в РЛС, только попробуй, сидя в башне, отличи, с двух-трех километров - своих от чужих, если все основные участники жертвенного причастия расположены на полосе в триста метров шириной. Насколько смогли разобрать мои по жизни контуженые уши, за грунтовкой все же сработали, как минимум, пара противотанковых мин. Скорее всего там пытались либо объехать затор, либо развернуться и нарвались. Можно считать, что свою роль минное поле исполнило на "пять с плюсом". Слава Тебе Господи, что еще одного трала под рукой не оказалось, или не сообразили танкисты в горячке боя. Сейчас, пригнувши экранированные лбы, выползла бы парочка красавцев да врезала вдоль промоин - сами не знали бы, куда деваться. И связь - великое дело. Нет связи - нет ничего. Такая армада, настолько мощная и грозная техника, какое неисчислимое преимущество! И, что слепые котята - либо бестолково тычутся в дыму да на мины напарываются, либо, бросив своих товарищей на растерзание "федерастам", вообще тупо стоят - что наш "монумент" на въезде. То - знак вам был, камрады, а вы - не поняли... Мои пацаны добивают бронетранспортеры. Тоже - отработано заранее. Тут Василь Степанычу - земной поклон. Третьи номера гранатометных расчетов занимаются личной охотой - обвешавшись "Мухами", коротко выглядывая на мгновение, курсируют по своим секторам промоин вверх-вниз и, засекая "живые" машины, лупят на поражение вне зависимости - стреляет та или нет. Они же и отвлекают уцелевшую броню от основной нашей "артиллерии". У этих - все чинно, серьезно и размеренно. Второй номер - подносит гранаты и вычисляет цель. Первый, изготовившись, подбирает момент переноса огня противника - подальше. Потом спокойно лупит наверняка. Тандемка "Вампира", при попадании в любую точку корпуса или башни, валит все наименования легкой бронетехники с одного раза - наповал и без шансов. Вдобавок два "Утеса" группы Жихаря, один Никольского и пять "Кончаров" снайперского отделения Антоши - может не так эффективно, но зато очень быстро - дырявят крупным калибром противопульную броню БТР и БМП. К концу второй пятиминутки боя выжившие экипажи, трезво оценив шансы, под прикрытием дымов - покидают машины. Пехота, спустившись с насыпи, пытается окапываться с нашей стороны - по правую руку от брусчатки. К Саламу полезли единицы. Чего-то, как психолог, я все же - стою. Там - гладкое поле. Тут - все в буграх и холмах, а впереди - заманчиво блестит змеиными кольцами объездная. Первый залп опять же - почти сорок плюх вылетело разом от Ильяса - хочешь, не хочешь, а призадумаешься. Добровольцам - совсем туго. Два АГСа Жихаря и один Борюсика - не вырубаются ни на секунду. Причем, не сплошняком поливают шестьсот метров обочины, а прицельно бьют по любому движению. Три "подноса" товарища Петерса - методично, раз за разом, как костыли в шпалы, всаживают под тридцать мин в минуту - причем прицельно - именно туда, куда сичовикам меньше всего хотелось бы. Уже не тот первоначальный кошмар залповой работы всей батареи, но "мазепанцы" выкашиваются с очевидной последовательностью. Тут еще третьи номера, израсходовав весь запас "восемнадцатых" и оставшись без работы, нашли себе новое занятие - шлепают с подствольников. Пристрелявшись, со ста пятидесяти, получается - плюс-минус метр, максимум. Считается, что наши ВОГи*, по осколочному действию на цель - превосходят автоматическую пушку БМП. Правда, сейчас зима, все в ватниках и толку от них... но, чтобы служба медом не казалась, пусть долбят. --------------------------------------------------------------- *Штатный 40-мм выстрел ВОГ-25 к подствольному гранатомету ГП-25. --------------------------------------------------------------- Ни в начале, ни сейчас "мазепанцам" так и не удалось выполнить своей главной миссии - завязаться с нами и тем самым прикрыть свою технику. Постреливают, конечно, но ни о каком сосредоточенном огне, или подавлении огневых точек и речи не идет. Их броня тоже своей роли не отработала - не прикрыла пехоту. Теперь всем миром - тушите свет. Труба эсэсовцам - никакой надежды. Добьем всех - без вариантов. Осознали. Пошли какие-то крики, сбивчивые, истеричные команды. Костя вопросительно глянул: "что - такое?". - Последняя атака самураев, видать. "Пятого" - давай! - Есть "Пятый"! - Борек! Сейчас сичовики в атаку рванут. Ты гранатометчиков посади на дно - пусть с подствольников навесными пробивают. Под пули не лезьте. Кончарам, "Утесу" и АГС - приготовиться! - увидев утвердительный кивок связиста, добавил: - "Второго!" - Есть "Второй"! - "Второй"! Быстро - перекинь АГС на мою сторону! Внизу раздался нестройный рев: "Сла-ва-а-а!!!" - около ста добровольцев, пригибаясь, ринулись от брусчатки к спасительному разрезу первой промоины. Многие, если не большинство, ранены - кто хромал, кто придерживал руку, большая часть "мазепанцев" не бежала, а шла. С пяток пулеметов ударило с импровизированных окопов и рытвин, в которых они до этого отсиживались - оставшиеся прикрывают последнюю атаку братьев по оружию. Нет, что не говори - сильно. Мужики - не отнять... Мои пацаны, словно не слыша команды, высунулись и, как скаженные, дружно рубанули со всех стволов. На дороге ожили две бронемашины. Наши - присели. Сичовики, почувствовав поддержку, вновь завопили про "Славу Украине" и прибавили хода. Юра не успевал с автоматическим гранатометом. Два АГСа не могли в один заход накрыть во фронт редкую, растянутую на полкилометра, цепь. Внезапно для наступающих, под ногами стали вырастать красные паровые шары. Такое впечатление, как будто кто-то, сидящий в земле, прыскал оттуда, снизу-вверх, из мощного краскопульта. Почти неслышно, на фоне общего грохота, прозвучали первые хлопки "бабочек". Если внимательно смотреть в оптику, то заметен небольшой фиолетовый комок подрыва. Пол стопы мгновенно превращалось в тот самый красный пар. Народ стал валиться с ног. Когда сообразили - было поздно. Некоторые зашли вглубь минного поля до пяти-семи метров. Пока разворачивались, начали выползать - остались единицы. Хромавшие сзади - притормозили. Последних выкосили прицельным пулеметным и автоматным огнем да объединившейся, наконец, тройкой АГСов. Все закончилось очень быстро. Под сотню трупов растянулось на пол пути к первой промоине. Возродившиеся было пулеметные точки - потонули в темных всполохах минометных разрывов. На брусчатке, вместо имитационных шашек, еще две брони заполыхали взаправдашними факелами. Из одной AMVшки пытался вылезти оператор-наводчик. Полз из башни, полз, но последнего пути так и не осилил. Словно в документальном фильме, подпираемый яростно разгорающимся костром и повиснув на полкорпуса вниз остался догорать в люке. Рук никто так и не поднял. Ни один. Мы - в плен, понятно, не брали бы, не в том дело... Сам - факт. Неполные двадцать минут и бою - конец? Поверить не могу! Пора дергать Степаныча и Колодия. Гул взрывов в направлении Сухой балки я слышал совсем недавно, но что делает оставшаяся за спиной неслабая группа головного дозора - понятия не имею. В любом случае, отсюда надо валить! И чем быстрее - тем лучше. - Давай "Общую"! - Есть "Общая"! - "Дубрава-Один" - внимание! Всем группам - "отход на рубеж обороны". Повторяю! Всем группам - "отход на рубеж обороны". "Шестой" и "Седьмой" - на месте! Доложить, как поняли! - "Четвертый" - есть. "Шестой" и "Седьмой" - есть. "Второй" - есть. "Пятый" - есть. "Третий"... понял. Комплект, командир! "Третий" просит людей - помочь с ранеными... - просто машина, а не Костя. Вот где боец в своей стихии. - "Второй" помоги подняться "Третьему"! - самое время Юре с Ильясом отношения налаживать; мне только татарской вендетты у себя не хватает для полного счастья... - Принято. - "Дубрава-Один" - внимание! Всем группам - доложить потери и остаток боекомплекта! Тут - плохо... Двое убитых у Гирмана и один - у Никольского. Пятеро - у Салимуллина. Раненых восемь на нашей стороне, один - у Жихаря и одиннадцать "трехсотых" - у Ильяса. Да уж досталось зоне "Дэ" в первые минуты боя, считай - половина группы. С боекомплектом - норма. "НЗ" почти не тронули. - Ну, брат связной - с Богом! Давай "Белку". Это оказалось не так быстро, но желаемое я получил. - "Белка", я "Дубрава"! Разрешите отход... - Докладывай, "Дубрава"! - Рев Буслаева уверено перекрывает любые помехи. Танкист, что тут скажешь... - Задача - выполнена. - Ну вы дали, сука, джазу! Видел! Молодцы, ребята! Молодцы!!! - "Белка"! Разрешите отход на базу. Есть потери. Мы скованы. - Давай потери! - Восемь - "двухсотых", двадцать - "трехсотых". - Понял. Отходи на "Дубрава-Шесть". "Террикон" уполовинил делегацию, но надо гостей проводить достойно. Разберешься - в распоряжение "Террикона". Сам притормози на пять минут. Тебе связь - кино покажет. Как понял, "Дубрава"? - Вас понял! Выполняю! - и развернувшись к Костику... - Какое еще, нахрен, "кино"?! - Сейчас командир... - с хитрой рожей связист глянул на часы... - Наш пьяный киномеханик свет в зале тушит. - На будущее: со мной темни меньше - здоровее будешь. Давай "Шестого"! - Даже и не сомневаюсь! - у самого в глазах смешинки бесятся... - Есть "Шестой"! - "Шестой", доложи обстановку! - как подслушанная через валенок, пьянка с портовыми шлюхами в радиорубке, честное слово! Ну и связь... - Степаныч говорит, что информацией не располагает. Было три взрыва на подступах к "Террикону". Сами - готовы. Гостей - нет. - Общую! - Есть "Общая"! - Всем - внимание! "Второй"! По подъему скомплектовать маневренную группу из пяти "чемоданных" пар. Забрать на расчеты весь "НЗ" "двадцать седьмых". Отделение Антоши - с вами. Тройка Дэна - с вами. Выдвинуться броском на "Дубрава-Шесть". Как понял? - увидев кивок связиста, продолжил. - "Третий"! - Костя отрицательно мотнул головой: "Тоже ранен"! Блядь! - "Пятый"! Возглавляешь отряд. Собрать людей, пересчитать, забрать все вооружение и выдвигаться к точке "Дубрава-Шесть". Как понял? - Выполняю! - сквозь трескотню дикого шабаша в трубке прорезалось подтверждение Никольского. - Собирайтесь! - повернулся к нише с прижухшим Педаликом ... - Бегом, басота, хватит дрыхнуть! И мои шмотки не забудь, военный! - тот, озаботившись хоть каким-то делом, шустро стал паковать спальники и плащ-палатки. Ну, правильно! Не слушая никаких оправданий, Стовбур тебе за них, как пить дать, кое-что порвет. - И морду не делай такую виноватую, впрямь, целка выискалась! - ладно, не буду задирать щегла. Крыша не поехала, не тупит - уже хорошо. - Давай, Костя, - показывай кино свое, обещанное ... - Нам собираться, что той прапорщиковой жене: рот закрыла да пошла. А до сеанса совсем чуточку подождать надо. Покурим? - Ясное дело... Вам что - "Князя Владимира" в доппайке дают или - как? - Связь на провокации не поддается... Смотри, командир. Мы стояли у открытого края овражка КП. Внизу бушевал дымный океан. Смешиваясь с черным смрадом, грязно-серые облака подперли подъем выше середины и, растянувшись на километр вширь, уверенно катились к трассе Е40. У самой магистрали выросла еще одна, маленькая, но стена - поставленная, на последок, завеса Штейнберга. Тяжелый, насыщенный влагой воздух, как-будто растворял, впитывал в себя копоть. Чуток распогодилось, но казалось - вот-вот и из нависшего над головой неба прямо сейчас повалит пепельный снег и хлынет мутная, прогорклая от гари вода. На брусчатке, куда хватает видимости, подсвечивая сквозь грязную мглу нитку дороги, как взлетку в зимнюю непогоду, бушуют костры хорошо разгоревшейся техники. Все оттенки черного, в смеси с бурым, желто-коричневым и серо-зеленым, перемешиваясь, давали, как и положено в станковой живописи, темную грязь. Представляю, какая там вонь стоит - соляра, резина, всякие пластмассы, гора тряпья, ватина и очень, очень много сырого мяса. Осязаемый всеми чувствами одновременно - как нечто единое, самый настоящий кромешный ад. По промоинам быстро поднимались группы и одиночные бойцы нашего отряда. Вдруг - замерли. Вначале по земле, словно по тихому озеру, пробежала невидимая рябь. Какая-то вибрация или даже очень низкий гул. Почва под ногами вполне конкретно задрожала. На полотне магистрали быстро замелькали, видимые даже сквозь дымовое заграждение, вспышки. Потом пришли раскаты нескончаемых громовых ударов. Как салют - сплошные серии мощных взрывов. В восьмикратный бинокль очень неясно видны, катящиеся прямо по трассе, валы повторяющихся разрывов. Причем, действительно, подобно морским волнам - начинаются сразу в нескольких местах и прут все в одну сторону. Заметил или, может, показалось, что небо над дорогой прочеркнули вытянутые темные карандаши. За двадцать секунд огневой налет окончился. От въезда до выезда - по всей длине отрезка дороги - столбом стояла пыль и гарь. Где в сплошном чаду на мгновения открывались окна - светились зарева кострищ. Боже, такого погрома СОР не знали никогда. Тут и война может кончиться - с такими-то потерями! - "Грады"*?! Костик расплылся в совершенно счастливой улыбке, словно он сам, собственноручно спалил всю бронекавалерию младоевропейцев. - Обижаешь, командир! "Ураганы"! У нас нет ни того, ни другого. Неизвестно когда у дончан, по слухам, моталось несколько старых "Градов" да только их сразу попалили в самом начале боевых действий. - Подожди, подожди... Россия - вошла? - Нет! Ты чего? - Костя по-моему даже испугался такого радостно-лобового варианта. - Так откуда "Ураганы"? - Это - к твоим командирам... - ну, понятно, зараза такая. Ни слова - сверх отпущенного лимита. - Придем на место, возьму "болгарку"** - зубы тебе подравняю. Вот тогда, братишка, ты сразу вспомнишь - откуда. - Я как ее увижу, первый все расскажу, Аркадьевич! - и еще ржет, коняка! И правда, чего я до мужика домахался?! Это у меня - партизанская вольница, а у него - служба. Ляпнул лишнего и уже - никто, и звать - "Никаком". В лучшем случае. Кинул последний взгляд на пожарища. Ну и наворотили делов... - Ладно, двинули народ догонять, секретный ты наш. --------------------------------------------------------------- *РСЗО "Град" - реактивная система залпового огня, кал. 122 мм. РСЗО "Ураган" - реактивная система залпового огня, кал. 222 мм. **Угловая шлифовальная машина для резки и шлифовки металлов, бетона и камня. Термин "болгарка" произошел от первых продаваемых в СССР угловых шлифмашин, болгарского производства. --------------------------------------------------------------- Майор Колодий, услышав о наличии в головном дозоре артнаводки, рисковать не стал - и секунды не медля, выслал навстречу засадную группу. УАЗик двух расчетов "Корнета" проскочил по параллельной основной дороге грунтовке и встал в полутора километрах от Родаковской базы. Место совсем не простое - заранее подготовленная позиция: еще пятьсот метров в сторону перевала и развилка на Лотиково. Тут они гостей и ждали. С полотна ни тропу - в восьмистах метрах, ни распадка - по которому приехали бойцы Богданыча, ни самой "таблетки" производства Ульяновского автозавода - не видно. Вокруг - пашня. Слева - редкая, как старая расческа, посадка на три скореженных в ширину деревца. Справа - обзор до горизонта. Когда рванули сюрпризы Сутоганского бугра и начался бой, головной дозор прошел половину пути и даже успел чуток потупить на Лотиковском повороте. С первым взрывом и потерей связи - машины притормозили в какой-то сотне метров от одного из дорожных столбиков с нарисованной киноварью на обратной стороне большой восьмеркой. Стояли долго. Как потом выразился командир засады: "Никак не могли отдуплиться". Не имея ни связи, ни информации извне, совершенно ослепнув и оглохнув, камрады все же решили продолжать движение. Предположить, что идущая следом элита бронекавалерии может попасть под разгром на голом подъеме, могла только золотая голова Шурпалыча. Ну, на то он и стратегический гений Восточной Малороссии. Двинулись с максимальной осторожностью. Пехота спешилась и развернулась в две колонны по обе стороны машин. Типа - щит! Когда вертикаль середины башни непотопляемого "Леопарда" совпала с ярко красной восьмеркой придорожного столбика - один из наших нажал кнопку подрывной машинки. Под днищем танка оглушительно ухнул фугас капитана Петренко. Оказавшуюся поблизости пехоту просто смыло взрывной волной. В тот же миг два ПТУРа ринулись к своим целям. Оглушенная "Лоара" встречала неминуемую кончину вполне безучастно, а вот замыкающий "Тварды", напротив, продемонстрировал недюжинную сноровку и готовность сражаться до последнего. Среагировав на