орово получилось! Прямо как в жизни! Особенно со стрелой! Я, знаете, когда кино смотрю, всегда думаю: как это, думаю, так ловко у них получается?! Порфирьев, адвокат. Можно вас на минуточку, -- и взял режиссера под руку, повел куда-то в сторону от площадки. Режиссер оглянулся по сторонам, словно ища помощи, и пошел рядом с адвокатом. Когда они отошли на несколько шагов, адвокат эдаким интимным тоном сказал. -- Я, знаете, защищаю капитана Северского. Помните такого? -- Да уж... такого не забудешь. Бравый вояка, красавец, гусар. Я тут читал, что его в жертвенные агнцы назначили. Или он и впрямь -- волк? -- А вам-то как показалось? -- Ну, военный человек, наверное, и должен быть волком. Какой же с него иначе толк, как вы полагаете? Волк... толк... в рифму даже получилось... Что только подтверждает мою точку зрения. Волк -- толк! Язык, -- он, знаете... он умнее нас всех, вместе взятых... ...Режиссер вдруг задумался, ушел в себя, словно ничего из реальности вокруг не существовало... ...Они, обнявшись, шли среди деревьев, по узкой тропинке, еле различимой в свете далекого фонаря... ....и вдруг сзади вспыхнул яркий, прожекторный свет... ...Режиссер вздрогнул... ...Маргарита обернулась на свет, настойчивым жестом сняла его руку со своей талии и помахала приветственно, словно точно знала, кто озарил ей дорогу... ...Режиссер оставил ее на тропинке, подошел к коттеджу, распахнул дверь. -- Ну, ты идешь? ...Маргарита улыбнулась в сторону "хаммера", потом отвернулась и тихо сказала: -- Иду. Войдя в коттедж, потянула руку к выключателю... ...но режиссер положил на ее руку свою: -- Оставь... -- Романтическое настроение нагнетаешь? -- спросила Маргарита. -- И совершенно напрасно, -- прошла в полутьме коттеджа к узкой кровати, села, расстегнула тугую юбку, принялась снимать тесные туфли на шпильках. -- И знаешь почему? -- Знаю... девчушек моих простить не можешь... -- Господи! Какой же ты смешной!.. Того и гляди -- растрогаюсь... Нет, милый, если б я не могла простить тебе девчушек, у тебя оставались бы шансы. Много шансов. А дело совсем в другом. Вот смотри: ты вытащил меня в эту поездку как бы... ну, как мужчина... Война, романтика, пули свистят... ты, сильный, рядом... "Фронтовая бригада", короче. Единственный твой настоящий фильм. Который я так и не понимаю до сих пор, как тебе удалось снять. -- Благодаря тебе, -- тихо сказал режиссер, но Маргарита не сочла реплику заслуживающей внимания. -- И вот: ты меня везешь, а я тебя насквозь вижу. И ничего с собой поделать не могу. Ты ведь устроил поездку исключительно за тем, чтобы тебе выхоженное по тусовкам и кабинетам звание не в кабинете же вручили, а на Самой Большой Тусовке: чтоб президент в Кремль пригласил, чтобы прилюдно... Тебе это дурацкое звание дороже сейчас, чем... "Золотой Лев". Впрочем, извини, не права: на "Золотого Льва" у тебя просто нет шансов. Только -- на "народного артиста"... ...Маргарита сняла жакетик, расстегнула пуговки на кофточке... ...Режиссер, понурившись, стоял у косяка двери, не снимая руки с выключателя... -- Единственное, чего ты не учел... недорассчитал, так сказать.... что тут, вокруг, мужики будут! Понимаешь? Настоящие мужики. Которые трахаются безо всякой виагры! Которые... -- Которые убивают, не раздумывая... -- Да хоть бы даже и убивают! -- с вызовом откликнулась Маргарита. -- Убийство -- это ведь тоже -- чисто мужское дело! Вот ты, скажем... Ты можешь себя убийцей вообразить? -- Н-ну... в зависимости, наверное, от обстоятельств... -- Чушь собачья! Нет таких обстоятельств на свете! Не су-ще-ству-ет! Смешно: чтоб ты кого-то взял, да убил... Но и я тоже -- хороша! Чего я с тобой в этот коттедж попёрлась?!. -- Маргарита вскочила, накинула жакетик, подхватила в руки туфельки, бросилась к выходу... ...Режиссер сделал полшага, загораживая дорогу... ...но она легко и настойчиво отстранила его: -- Приятных сновидений, Николай Игнатьич! Не поминайте лихом... ...и легко побежала, босая, по тропинке в сторону игорева "хаммера"... ... -- Рита! -- крикнул режиссер. -- Одумайся, Рита! Постой! Будь милосердной! ...Актриса приостановилась: -- Да ты ж еще в аэропорту всё увидел... и всё -- понял... Ты ж у нас... редкая умница! Так что ты опять прав: награда нашла героя!.. ...Игорь проснулся от стука в окно. Вскочил. Господи! -- стучала женщина его мечты... ...Он распахнул дверцу. Она стояла перед ним, полуодетая, взволнованная, раскрасневшаяся и от этого -- неодолимо соблазнительная. -- Здесь вот и живёте? -- А что ж плохого. Я как улитка: с домиком на спине. Домик, правда, невелик, зато мой, -- сказал Игорь. -- А у меня вот, видите, с домиком проблемы образовались. Пустите? Игорь выскочил из машины, подхватил Маргариту на руки и бережно уложил на широкий задний диван "хаммера"... ...Режиссер стоял на пороге коттеджа и наблюдал, как исчезает его бывшая жена в недрах огромного автомобиля... -- Ну, капитан!.. -- сказал после паузы, повернулся и вошел в дом... ... -- Что вы сказали? Простите? -- вернулся режиссер к реальности. -- Собственно, -- отозвался адвокат. -- Собственно, пока ничего. У вас для меня минут десять найдется? -- Десять? -- сказал режиссер и поглядел на небо. -- Десять, пожалуй, выкрою. Слушаю вас. Слушаю. -- Простите... -- замялся адвокат. -- Моя жена... Елена Геннадьевна... она очень любит ваше кино... Ну то, помните? -- Еще б не помнить! "Фронтовая бригада", конечно. Ее одну все и помнят. И вот хоть убейте, не пойму, почему... -- Точно, -- порывшись в раскрытой на одном колене папке, адвокат извлек пиратский DVD-диск "Фронтовой бригады" и копеечную ручку bic. -- Не напишете ей два слова? Елена Геннадьевна... Я тут на вокзале, в киоске купил, когда к вам ехал. Она даже и не знает, что я к вам поехал... -- Конечно, давайте... -- Кстати, знаете, с какой единственной просьбой обратился ко мне в следственном изоляторе капитан? Принести ему с воли "Фронтовую бригаду". -- Ну, капитан-то, положим, совсем за другим попросил. Совсем за другим, -- оторвался режиссер от надписи на обложке. -- Совсем за другим. Держите... -- Огромное спасибо. Лена будет очень, очень рада... -- Ну, и я тоже... я тоже -- рад. Видите вот, сериал снимаем. Тысяча двести сорок второй год. Нашествие татар... Ну и... любовь, конечно... Полон... Кстати, эту сцену, со стрелой, я как раз там, у вас сочинил. Подсмотрел, когда из аэропорта на концерт ехали. Так как вы сказали? Капитан Северский? Его, по-моему, Игорем звать? -- Игорем, -- согласился адвокат. -- Забавно получается. У того, у Игоря, у князя... Ну, который "Слово о полку..." У него ведь тоже фамилия Северский была... Впрочем, вы ведь, наверное, не за автографом приехали... -- Не за автографом, -- согласился адвокат. -- Вы, может, помните и историю с этим... ну, с "москвичом". -- Да как же ее забыть?.. Нас после этого дела, прямо наутро, можно сказать... депортировали. Поездка на неделю планировалась, а мы там едва сутки пробыли. Ну и потом газеты, телевидение... -- В общем, -- сказал адвокат, -- смысл процесса будет вот в чем. Мы должны будем убедить присяжных, что капитан точно исполнял приказ. Ну то есть получил -- и исполнил. И точка! -- А откуда на этот предмет появились сомнения? -- А оттуда, что никто не признаётся, что этот приказ отдавал... -- А-а, -- протянул режиссер. -- Вон оно в чем дело... -- Прокуратура не решается представить этот приказ, как преступный. И это отчасти облегчает нам задачу. Однако доказать, что приказ был, и именно такой, какой капитан выполнил, -- это доказать нам просто необходимо. Слава богу, -- перед присяжными. То есть, я надеюсь, людьми, не потерявшими совесть и, главное -- здравый смысл -- Хорошо, -- сказал режиссер. -- И чем, по-вашему, я могу тут помочь? -- Ну как? Вы ж находились в БМП, когда капитан получил приказ. Вы видели, как он поехал его выполнять. -- Но я, знаете... Я не очень за всем этим подробно наблюдал... Я... я как раз в тот момент был сильно занят... личными проблемами... очень сильно... Да... кто-то его вроде вызвал по рации... да, он остановил броневик, вышел и куда-то поехал... Но хоть убейте, если я помню хоть какие-нибудь подробности... -- Но вы ж режиссер! -- эмоционально перебил его Порфирьев. -- И хороший режиссер... ...Михайлов прижал руку к сердцу и несколько шутовски поклонился. -- Вы ж, -- пропустил поклон мимо внимания адвокат, -- вы ж не разжевываете в своих фильмах полный набор деталей! Вызвали, услышал, куда-то побежал, -- и всё! И зрители всё прекрасно понимают! А присяжные -- это ведь те же ваши зрители! Расскажите, как было: вызвали, услышал, согласился, побежал... Больше ведь ничего от вас и не надо! Вы же психолог! Вы же умеете убедить миллионы зрителей! Вам -- поверят! Ведь есть же разница в поведении человека, идущего выполнять приказ, и человека, решившего посвоевольничать! И от вас бы она никак не ускользнула! И всё! Этого хватит! От вас больше никто ничего не требует! -- Не ускользнула бы, думаете? Ну хорошо, положим... Положим. И когда будет этот ваш суд? -- Я так рассчитываю, что в октябре. В середине октября. Прокуратура очень торопит... давит, можно сказать... -- Нет! В октябре -- не получится. В ноябре -- пожалуй. А в октябре -- никак! -- Съемки? -- Да какие, к черту, съемки!? -- ни с того, ни с сего заорал вдруг режиссер. -- Какие, к черту, съемки?! Что я, со съемок на день вырваться не могу?! Все могут, а я не могу?! Пре-зи-дент! Президент Российской Федерации! -- Какой президент? -- Такой! Обыкновенный! Какого выбрали! Тридцатого октября, в Кремле, состоится встреча Президента с представителями творческой интеллигенции. На которую я мало что приглашен, -- на которой мне должны вручить диплом народного артиста России. Сам президент должен вручить. Понятно? А если я выступлю у вас на суде, меня из списков вычеркнут. Вот поверьте -- вычеркнут! la guerre, знаете, comme la guerre! Тут тоже -- своя война! Я знаю, что говорю. Я читаю газеты. Я представляю, какого приговора вашему Северскому ждут в Москве... Трус, да? Дешевка? Ну -- трус! Пусть будет -- трус! Но ломать карьеру из-за человека, который вдобавок ко всему разломал и мою личную жизнь... Извините, я не стану... В ноябре -- да! В ноябре -- я бы поехал! Я, знаете ли, тоже не зверь. И я способен стать выше... идиотской ревности! Но только не в октябре! -- Вашу личную жизнь? -- переспросил Порфирьев. -- А вы думаете, с кем ваш капитан провел ночь перед арестом?.. Вы спросите у него, спросите! Или, если вам так больше нравится -- ночь после убийства! Ведь ваш капитан -- убийца, как ни крути! У-бий-ца! Или вы не согласны? Или вы говорите -- приказ? А вы помните Грэма Грина, "Комедиантов"? Там такая замечательная фраза есть: "В Европе мы вешали тех, кто выполнял приказ!" Ве-ша-ли! Да и вообще: у нас всё так похоже на Гаити... А, между прочим, Маргарита Гальченко, -- всё еще моя жена! Нас никто никогда не разводил! И не разведет! Я ее подобрал на крыльце "щукинки"... куда ее не взяли за полную профнепригодность! Я сделал из нее актрису! Я снял для нее "Фронтовую бригаду"! Ту самую, с автографом! Я до сих пор снимаю ее в каждой своей картине! И вы знали б, чего мне это стоит при ее, извините, склонностях -- щелкнул режиссер пальцем по горлу. -- Вот, съемки через полчаса, -- а ее снова нету! Она, видите ли, больна! Как будто я не знаю, чем она больна! Как будто все не знают, чем она больна! А что? Прекрасная идея! Дарю! Поезжайте в Москву, разыщите ее... если, конечно, удастся... в каком-нибудь кабаке! Думаю даже, что скорее всего -- в Доме кино, там ей в долг верят! Вот она, чтоб своего капитана спасти, -- она вам любые показания даст! Любые! Хоть в октябре, хоть в ноябре, хоть когда угодно! А меня -- увольте! Мне надо на площадку идти. У меня -- съемки! У меня -- солнце уходит ... -- и режиссер быстрым шагом, чуть ли не бегом, удалился в сторону окруженного людьми крана... Адвокат какое-то время глядел ему вслед, потом отвернулся, пошел в противоположную сторону. Приостановился, поднял ногу, открыл на коленке папочку, достал диск, поднес к глазам. На обложке было написано: " la guerre comme la guerre", -- и размашистая подпись. -- Господи! Солнце уходит... Даже имени не написал, -- вздохнул адвокат. -- А я же два раза ему сказал: Елена Геннадьевна... ...Небольшой зал клуба был битком набит людьми в форме, по преимуществу, -- рядовым составом... ...Маргарита читала со сцены рассказ Аркадия Аверченко "Преступление актрисы Марыськиной", да так заразительно читала, что зал то и дело просто покатывался от хохота... -- Марыськина с аппетитом проглотила слюну и спросила, сдерживая рыдания: -- А мне? -- Есть и тебе, милочка, -- улыбнулся режиссер. -- Вот тебе ролька -- пальчики проглотишь. Между двумя его пальцами виднелась какая-то крохотная, измятая бумажка. -- Это такая роль? -- Такая. -- Да где она? -- Вот. -- Я ее и не вижу, -- обиженно сказала Марыськина. -- Ничего, -- вздохнул режиссер, -- она маловата, но зато дает громадный материал для игры... ...Игорь притулился к косяку у входа в зал и во все глаза глядел на Маргариту... ...Она превратилась вдруг в его воображении в ту юную певицу в крепдешиновом платьице с высокими, вздернутыми "плечиками", исполняющую "Соловья"... ...и он, -- не юный летчик, а именно он, Игорь Северский! -- проталкиваясь сквозь солдатскую публику, пошел к эстрадке... ...подхватил Маргариту на руки... ...и понес к выходу... ...Зал снова грохнул, и Игорь пришел в себя. ...Маргарита продолжала: -- Передо мной рисуется другая жизнь, -- сказала Марыськина, ломая руки. -- Я рвусь к свету! Я хочу пойти на курсы. О, доля, доля женская! Кто тебя выдумал?! -- Успокойтесь! -- сказала Солнцева и повернула к публике свое бледное, искаженное ужасом лицо. -- Извините... Я пойду к другим гостям. Марыськина схватилась за голову. -- К другим гостям? А кто они такие, эти гости? Жалкие паразиты и лгуны. Агриппина Николаевна! Здесь перед вами страдает живой человек, и вы хотите променять его на каких-то пошляков... О, бож-же, как тяжело... Все знают только -- ха-ха! -- богатую купчиху Полуянову, а душу ее, ее разбитое сердце никто не хочет знать... Господи! Какое мучение! -- Она с ума сошла! -- сказал вслух суфлер и, сложив книгу, в отчаянии провалился вниз... ...Зал снова грохнул смехом, аплодисментами, а Игорь резко повернулся и вышел наружу... ...Над городком стояла южная ночь... ...Крупные звезды напоминали о вечности... ...Игорь побрел по опустевшему городку... ...подошел к бараку столовой и стал глядеть сквозь окно... ...как две барышни-официантки, хлопоча вокруг сдвинутых в один длинный стол столиков, заканчивают приготовление к банкету: доставляют бутылки, поправляют трехлитровые банки с цветами... ...Игорь зашел в столовую, приблизился к краю стола, взял стакан, налил его до краев водкой... -- Товарищ капитан! -- вскрикнула вошедшая в этот момент официантка. -- Что, подождать не можете?! Не портили б картину, а! ...и, не обратив на официантку внимания, выпил его одним духом... ...а зал -- наплывом -- превратился из полупустого в полный. ...Во главе стола сидели режиссер с Маргаритой... ...рядом с ними -- подполковник, еще два капитана... ...среди офицеров и избранных солдат сидели и барышни-официантки... ...Правозащитник расположился в середине длинной стороны и, прикрыв рот ладошкой, что-то говорил по мобильнику... ...Северский оставался на дальнем конце стола, возле того самого места, где выпил в одиночестве первый свой за сегодня стакан... -- А вот еще был случай, -- продолжил рассказ режиссер. -- Приезжаем мы как-то на съемки в Монголию. Помнишь, Рита? И вот видим, -- один из пастухов, которых мы там снимали, совершенно на Риту западает. Ходит следом, смотрит... И вот, отзывает как-то меня переводчик, и пастух через него предлагает мне двадцать белых кобылиц, чтобы Рита с ним осталась. Ну, я отвечаю: двадцать кобылиц, -- это хорошо, это нормально, но надо у нее у самой спросить. Рита подходит, тот ей предложение делает: становись, дескать, второй женой, начальник тебя отпускает. А Рита тут же: как так -- второй?! Второй -- не хочу! Тот пытается объяснить, что вторая -- это как раз любимая, а первая -- это так... менеджер... администратор. А Рита за своё: второй, дескать, -- ни за что на свете! Ну ладно, ни за что так ни за что. Отошел пастух. И вот, неделя, наверное, прошла, мы уже сворачиваемся, -- появляется пастух. И прямо -- к Рите! Всё, -- говорит, домой ездил, с женой разговаривал. Она согласна. Будешь первой!.. ...Присутствующие засмеялись: кто -- от души, кто -- потому что на заметном уже взводе. Правозащитник же улыбнулся чисто из вежливости и встал с налитым стаканом в руке, не выпуская из другой мобильник: -- Позвольте произнести тост. И под согласительный шумок, под звон вилки о стакан, произведенный одним из капитанов, правозащитник начал: -- Я хотел бы выпить... Я... я специально добивался возможности попасть в действующую воинскую часть в регионе... как бы это выразиться... антитеррористической операции... Чтобы, так сказать, изнутри... -- Чтоб под Граалем прыщи полечить, -- пустил кто-то реплику с другого конца стола. -- По роду деятельности, -- правозащитник решил проигнорировать бестактную реплику и приподнял руку с мобильником, -- мне приходится много контактировать с... нет... не то что бы с другой стороной, хотя многочисленные несправедливости сталинского режима... впрочем, я не о том... а... скажем так... с мирным населением, вынужденно оказавшимся на территории зоны конфликта... ...Один из капитанов, сидящих рядом с подполковником, кажется, тот же самый, кто сказал про прыщи, пустил очередную реплику: -- Где это, Юрий Максимович, интересно он мирное население углядел? Правозащитник, словно строгий учитель на школьника-хулигана, глянул на капитана, сделал демонстративную паузу и провещал: -- Я продолжу, если позволите... ...Игорь слегка пьяным и очевидно ревнивым глазом наблюдал с дальнего конца стола за тем, как, склонившись к уху Маргариты, что-то, -- вероятно, интимное, -- нашептывает ей режиссер... ... -- И мне хотелось своими глазами убедиться, что наши войска, временно дислоцированные на этой территории, неуклонно соблюдают законы Российской Федерации, что даже сложная боевая, так сказать, обстановка не позволяет... не дает им права... Я даже решил организовать именно здесь международную конференцию по вопросам... Ну, в общем, вы понимаете. И... вынужден с прискорбием заметить, что первый же час пребывания на месте столкнул меня с происшествием, которое... ... -- Извините, Владимир Евгеньевич! -- прервал правозащитника подполковник. -- Вы, собственно, в чью честь тост произносите? А то мы все тут как-то... запутались... ...Офицеры, сидящие за столом, грохнули хохотом, словно подполковник сказал очень смешную шутку... ...Правозащитник глянул и на подполковника учительским взглядом и парировал: -- Вот и мне показалось сегодня, что все вы тут... как-то запутались, --одним махом опорожнил стакан и сел на место... ... -- Нет уж! -- встал из-за стола Игорь и подошел прямо к правозащитнику, навис над ним так, что тот, глянув снизу вверх, почувствовал себя явно неуютно. -- Давайте уж договорим до конца. Поставим точки над ё. Вам, я думаю, не понравилось, что мы стреляем раньше, чем они достают свое оружие? Что мы не проверяем: а вдруг они это оружие забыли дома. Что мы не кричим как в голливудском кино: "Полиция! Вы арестованы! Вы имеете право хранить молчание... Вы имеете право на адвоката..." Тем более, что мы армия, а не полиция. А это всё потому, что, пока мы будем "права" зачитывать, от нас уже и мокрого места не останется! Проверено! Кровью проверено! Юрий Максимович! Сколько, вы сказали, мы потеряли с начала года? -- Шестьдесят четыре человека, -- ответил подполковник Игорю. -- И четверо из них -- из моей команды. Понимаете, да? И если у меня был хоть один шанс сберечь кого-нибудь из этих четверых... А! ну вас всех к дьяволу, -- закончил Игорь и пошел вон из зала... ...Оказавшись на дворе, Игорь поднял голову и поглядел... ...на звезды... ...Прошелся вдоль столовой, до окна... ...за которым режиссер, все так же интимно обнимая талию Маргариты, продолжал ей что-то нашептывать... ...А правозащитник, тыкая в кнопочки мобильника, выбрался из-за стола и направился к выходу... ...на что двое лейтенантиков перемигнулись и тоже поднялись из-за стола... ...Не желая сталкиваться с правозащитником, Игорь повернулся и решительно двинулся к виднеющемуся неподалеку под светом дальнего фонаря "хаммеру"... ...открыл дверцу... ...забрался внутрь... ...снял брюки, рубаху... ...аккуратно, "по-суворовски", сложил их и повесил на приспособленные под это крючки... ...открыл дверцу тумбочки... ...извлек оттуда свой плеер... ...достал и водрузил на голову огромные hi-fi наушники... ...и запустил "Фронтовую бригаду", перескочив неоднократным нажатием на кнопку промотки прямо к эпизоду, в котором... ...Юная певица в по-летнему легком, крепдешиновом платьице с задорными "плечиками" стояла на импровизированной эстраде, составленной из двух полуторок с опущенными бортами, и пела под аккордеон "Соловья" Алябьева... ...Правозащитник сидел у себя в коттедже, -- в полной темноте, освещаемый только слабым синеватым светом экрана открытого перед ним ноутбука, и, пытаясь проницать взглядом совершенно растрескавшиеся стекла очков, лихорадочно набивал какой-то текст... ...Игорь поставил плеер на паузу, аккуратно снял наушники и, приподнявшись на локте, глянул в окно "хаммера", и в неясных бликах дальнего фонаря увидел... ...как возвращаются из столовой в свой коттедж Маргарита. Режиссер шел рядом, обнимая ее за талию... ...Игорь перегнулся через сиденье, повернул в замке ключик и зажег дальний свет... ...озаривший режиссеру и Маргарите путь к коттеджу... ...Маргарита обернула голову на свет, сняла с талии руку режиссера и помахала Игорю: надо полагать, догадалась, что это был именно он... ...Женщина в потертой униформе подвела Порфирьева к дверям ресторана московского Дома кино... ...провела сквозь крохотный вестибюльчик с диваном и парой кресел... ...и остановила в дверях... ...Большой зал ресторана был практически пуст... ...Где-то в глубине скучали официантки... ...За угловым столиком знаменитый комический артист что-то доказывал лысому толстяку-сангвинику... ...Униформистка указала кивком на женщину, сидевшую за одним из столиков, спиною ко входу: -- Вон она... Гальченко... Третий день сидит... Только, знаете, у нее -- норов, так что вы, знаете, так как-нибудь... аккуратненько... -- Спасибо, -- кивнул адвокат и направился к столику Маргариты. -- Разрешите, -- присел напротив. ...Униформистка с большим интересом следила от косяка, чем кончится дело... -- Конечно, -- сказала Маргарита, подняв на адвоката тяжелый, пьяный взгляд. -- Выпить хочешь? -- и потянулась к полупустой бутылке, налила водки в фужер, протянула Порфирьеву. Тот, собравшийся было инстинктивно отказаться, осознал, что, чтоб разговор получился, выпить придется. И -- выпил. -- Закусывай, -- показала Маргарита на объедки на тарелках. -- Слушай, -- поглядела на Порфирьева внимательнее. -- А ты -- кто? Я тебя здесь, кажется, и не видела никогда... -- Не видели, -- подтвердил адвокат. -- Я -- не местный... -- Не киношник, что ли? А чего ты тогда тут делаешь?.. Раньше -- да-а... Раньше -- конечно... Раньше попасть сюда было... м-да... А кто ж ты тогда? -- Юрист. Адвокат, если точнее... -- Пугать что ли пришел? Но те-то двое, что до тебя приходили, -- те, пожалуй, повнушительнее выглядели. И то не запугали... А уж ты-то, прыщ плюгавый!.. Так вот, запомни и начальству своему передай: что я видела -- то видела! Что пережила -- то пережила. И что хочу рассказывать, то и буду! А терять мне, пойми ты, дурачок! терять-то мне -- не-че-го! Ну, убивайте... Я и так на вечную жизнь не особо рассчитываю. Господи! А я его еще водкой пою... -- Вы меня не так поняли, Маргарита Викторовна. Я -- ад-во-кат! -- А те двое кто были? -- Я ничего про тех двоих не знаю. Я -- адвокат капитана Северского. Вы его помните? Ну там, на юге. Он вас в аэропорту встречал... -- Да уж конечно... Игорек... С розами! С чайными розами! Представляете: рассвет... горы... птички поют... нет, чего это я? -- птички потом запели... и такая огро-о-омная охапка чайных роз. Они там, у вас, конечно, дешевые, розы... но всё-таки... Представляете: с пятнадцати лет в меня влюблён -- и до сих пор! На всю жизнь! Я ему, конечно, дала... Кто ж такую любовь пропустит? А у него -- не получилось... Маргарита расхохоталась. -- Давай, выпьем!.. -- и потянулась наполнять фужеры. ...Чокнулись, выпили... -- Я тогда подумала, что у него от любви не встал... Ну представляете: любите вы кого-нибудь пятнадцать лет... каждый день -- любите. И вдруг вот она, твоя! Тут у кого хочешь не встанет... А уж потом поняла: он ведь как раз в тот день этих... ну, в пиджачках... пострелял... Он ведь на самом деле -- очень хороший мальчик... добрый... чувствительный... Ему в людей стрелять... Не то, что этим двоим. Которые приходили... ...Актриса закрыла глаза, и сидела так, покачивая головой из стороны в сторону, словно сама себе пела беззвучную колыбельную... ...БМП вкатила в распахнутые ворота части... ...Гостей встречали подполковник Шкред, два лейтенанта (в руках того, что помоложе, сравнительно с игоревыми розами скромный букет цветов) и прапорщик. Черных выбрался из машины и, в меру своих представлений о галантности, принялся высаживать артистов. Шкред спросил: -- А где капитан? -- Сейчас догонит... -- впроброс ответил Черных. -- Непредвиденное боевое задание... -- А-а... Ну да, конечно... Ну, надеюсь... ...Улыбки, рукопожатия... ...Шкред подвел гостей к доске объявлений с афишкой, продемонстрировал... ...Маргарита приблизила к афишке близорукие глаза, растянула уголок века, чтоб лучше видеть... -- Ладно, -- сказал подполковник, -- через сорок минут у нас торжественный завтрак. А пока -- располагайтесь, приводите себя в порядок с дороги... Извините, у нас только два свободных коттеджа. Так что мужчины -- вон в том, -- показал. -- А Маргарита... извините, не знаю отчества... -- И незачем! -- отрезала Маргарита. -- Нос еще не дорос до отчества, -- и послала подполковнику обворожительную улыбку. -- Ну вот. А Маргарита, стало быть, -- вон в этом... -- Господин подполковник, -- вмешался режиссер. -- А нельзя ли это... перетасовать. Мы с Маргаритой , которая без отчества, -- вон в этом, а Владимир Евгеньевич, -- кивнул на правозащитника, -- в том... Так будет удобнее. Шкред улыбнулся: -- Конечно, Владимиру Евгеневичу? Ну, если дама не против... -- Против, не против... -- ответила Маргарита. -- Какая разница... Не привыкать... -- и двинулась за прапорщиком, уже минуту поджидавшим проводить гостей. -- Вещи-то наши когда прибудут? -- приостановилась. -- Переодеться с дороги... -- А где они? -- спросил подполковник. -- В "хаммере", -- ответил за Маргариту режиссер. -- Ну, тогда считайте, что они уже здесь, -- подполковник глянул через ограду... ...где на дороге показался "хаммер", заворачивающий в ворота части... ...Маргарита снова приостановилась и даже сделала пару шагов... ...навстречу вышедшему из машины Северскому. -- Ну как, -- спросила, -- справились с заданием? -- Сёмушкин! -- крикнул капитан. -- Багаж не забудь! ...Семушкин открыл багажное отделение, извлек оба баула и ЯУФ, прилаживаясь, как взять сразу все три предмета... ...и тут один из встречавших лейтенантов подоспел ему на помощь... ...Правозащитник тем временем эдак крадучись, незаметненько, подошел к "хаммеру", поднялся на подножку и... понюхал ствол пулемета, потрогал пальцем дульное отверстие... ... -- Господин Пашков! -- довольно резко оборвал его подполковник. -- Отойдите, пожалуйста!.. ...Правозащитник вздрогнул от неожиданности и обернул лицо к Шкреду... ...-- Отойдите, говорю! Отойдите! -- и, как бы заглаживая грубость, пояснил. -- Опасно. Раз в году, как говорится, и палка стреляет... ...Правозащитник демонстративно развел руками и спрыгнул с подножки "хаммера"... ... -- Господин полковник! -- сказала Маргарита. -- А нельзя ли перед... торжественным завтраком принять душ? -- Подполковник! -- поправил артистку Михайлов. -- Ах, -- сказала Маргарита. -- Какая разница! -- Огромная, -- ответил Михайлов. -- Не так ли, Юрий Максимович? Полковник, -- это что-то вроде... подгенерала. Кандидат. Барашковую папаху имеет право носить. Это, так сказать, номенклатура! А подполковник -- это... надмайор. Трудовая лошадка отечественной армии. Я правильно, Юрий Максимович, объяснил? Шкред не сумел сдержать улыбку. -- Похоже... -- Душ, значит? -- обернулся подполковник к артистке, после чего глянул на Игоря. -- Игорек! Проводи-ка нашу гостью в Грааль! Ну и присмотри там. Такого, Маргарита, вы больше нигде в России не найдете! -- Пра-а-авда? -- протянула актриса. -- Абсолютная. Только не плескайтесь слишком долго: завтрак остынет. -- Так этот самый знаменитый Грааль здесь, поблизости? -- услышав словечко, подскочил правозащитник. -- На территории части, -- с гордостью сообщил подполковник. -- Раньше тут целые паломничества устраивали, а теперь -- посторонним, как говорится, в! -- Господи! Вот ведь как удачно сошлось! Я как чувствовал, когда эту поездку организовывал. У меня, знаете... псориаз застарелый... И мне в Москве сказали, что ваш Грааль... Я смогу там... поплескаться? -- Ну вот, подождите, пока Маргарита душ примет... Дама всё-таки... И -- милости просим. Так это разве вы поездку организовали? -- А как же! Во-первых, я в последней картине Николая Игнатьевича научный консультант. Даже в титрах прописан. Во-вторых, -- мы хотели где-нибудь здесь, поблизости, провести международную конференцию по правам человека... -- Ну да, -- согласился подполковник. -- Здесь -- самое место. А Костоева вы на конференцию не пригласили? Впрочем, он такой... бесцеремонный... может и без приглашения нагрянуть... -- В самом деле? -- Вполне. Невоспитанный человек. Горец! -- М-да... Ну, тогда это надо еще раз обмозговать... ...Маргарита с режиссером, предводительствуемая прапорщиком, Семушкиным с баулами и лейтенантом с ЯУФом и сопровождаемые Игорем, шли в сторону коттеджей... ...а подполковник, оставив правозащитника обмозговывать, направился к "хаммеру", открыл дверцу, принялся откручивать с импровизированной площадки пулемет... ...За офицерскими коттеджами и какими-то складами открывался кусочек почти дикой природы: на невысоком плато сверкало под солнцем крохотное озеро, питаемое мелким ручейком со склона, в который упиралось, а невысокий, в полтора человеческих роста, обрыв заканчивался каменной чашей. Между озером и обрывом было устроено что-то вроде крохотной плотинки, сквозь которую тонкими струйками сочилась вода, переливаясь под контровым солнечным светом. От плотинки шла нехитрая система деревянных рычагов... ...Игорь подвел Маргариту к каменной чаше: -- Вот он, наш Грааль... Смотрите... ...Игорь изогнулся, чтобы на него не попала вода, и повернул рычаг.... ...Из озера в чашу брызнула разбитая на струйки вода: эдакий природный душ... -- Правда, нет регуляторов температуры, но с апреля по октябрь они здесь и не нужны: вода совершенно идеальная! И главное -- целебная и чудодейственная! Во всяком случае, так говорят. Радоновые источники. Тут некоторые знаете какие бабки предлагают, чтобы под этот душ попасть. Так что раздевайтесь, мойтесь, -- Игорь взял из рук Маргариты ее сумку и поставил на специальную чистую площадку рядом с плотинкой, для одежды и прочего, -- а я тут покараулю, чтоб никто не зашел. Здесь только один проход... -- и вернулся назад, к грани огромного валуна, мимо которого шла тропинка к Граалю... ...Маргарита подставила руку под струйки, брызнула на лицо, на котором ото всего этого пиршества природы отразилось ощущение счастья, и начала раздеваться. -- Только, Игорь, не подглядывайте! -- сказала кокетливо и тут же, сменив тон на серьезный, добавила. -- Не то что бы мне жалко было, -- просто лет уже десять в одежде я выгляжу куда соблазнительнее, чем без нее. Увы... Раздевшись, Маргарита решительно шагнула под струйки водопада, взвизгнула в первый миг... ...на что Игорь непроизвольно обернулся, но тут же и отвернулся... ...а потом, привыкнув к температуре воды, стала наслаждаться... ...Игорь зажег сигарету и нервно принялся ее курить... ...Кто-то защебетал в рощице... -- Вон, слышите? Вы птиц хотели? Пожалуйста, птицы... ...Маргарита плескалась... ...Сигарета закончилась и улетела в траву... ... -- Игорь! -- громко, чтоб было слышно за шумом воды, пропела Маргарита. -- Потрите мне спи-и-инку... -- и, отвернувшись, протянула в сторону капитана руку с извлеченной из сумки мочалкой. -- Да повернитесь вы, повернитесь! чего уж там... ...Игорь повернулся, пошел к актрисе, взял мочалку из ее руки, принялся -- под брызгами воды, -- тереть ей спину. -- Сильнее, сильнее! Да не осторожничайте же! Мужчина называется! Сильнее! Ай, хорошо! Как же мне хорошо! Только вы выводов особых не делайте. Я же артистка. Мне раздеться -- всё равно что вам пистолет зарядить... Летняя форма капитана вся покрылась мокрыми пятнами, потемнела... -- А скажите, Игорь, -- повернулась вдруг к нему Маргарита. -- Вы куда с пулеметом ездили? -- На боевое задание, -- отозвался капитан сразу, без паузы, словно вполне был готов к вопросу. -- А... в чем оно состояло? А то Владимир Евгеньевич такого нам нагородил. Я, конечно, не поверила, я вас с этим мальчишкой видела... ну, которого вы подстрелили, -- и всё таки? -- Извините, Маргарита, но на этот вопрос я отвечать не имею права. Даже вам. -- Подозреваете меня в связях с боевиками? -- Просто -- не имею права... -- А вы всякие приказы выполняете? -- Мне ведь тоже постоянно приходится приказывать. В общем, считайте, специфика работы. Не всегда, конечно, приятная. -- Вы закончили мыться? -- резко повернувшись, пошел Игорь прочь. -- Тогда -- одевайтесь!.. ... -- Маргарита Викторовна! Маргарита Викторовна! -- встав и наклонившись над нею, потряс адвокат актрису за плечо. -- Что с вами, Маргарита Викторовна?! Гальченко открыла глаза, уставилась на адвоката, пытаясь припомнить, кто он и зачем здесь. Кажется, припомнила... -- Так, пустяки, -- отозвалась. -- Приятное вспомнила... Выпьем? -- и, обнаружив, что бутылка практически пуста, крикнула в сторону официанток. -- Любаша! Еще одну принеси!.. ...Адвокат помахал рукою... ...Любаше, собравшейся было выполнить заказ... ...дескать: не надо! -- и, приобняв актрису за плечики, как бы ребенка наставляя-успокаивая, произнес едва ли не по складам: -- Маргарита Викторовна! Вы слышите меня, Маргарита Викторовна?! Вы бы хотели помочь... капитану Северскому? -- Я? -- переспросила актриса. -- Игорю? Да всегда! И с большим удовольствием! Я и тем двоим сказала, что молчать не буду! -- Ну, прекрасно... Тогда вы должны... Послушайте меня внимательнее... вы должны пойти сейчас со мной... Нам надо немного отдохнуть... освежиться... после чего мы подробно поговорим... -- А почему мы не можем поговорить прямо сейчас? -- высвободилась Маргарита из рук адвокат. -- Всё, молчу, молчу, молчу! Я буду хорошая, послушная девочка. Любаша! -- встала, опираясь на правозащитника актриса. -- Запиши это... -- обвела стол -- на меня... А куда мы поедем? -- Домой, -- сказал адвокат. -- К вам домой. Не возражаете? -- Н-ни-как-ких возражений! -- согласилась актриса... ...Ранним утром адвокат прощался с Гальченко в дверях, на пороге ее квартиры: -- Значит мы твердо договорились с тобой, Рита? Ты не подведешь? Ты понимаешь, что ему, в сущности, не на кого рассчитывать, кроме тебя?.. -- Ну успокойтесь, успокойтесь, Иван Петрович. -- Ни одной капельки больше! Ну вот даже не знаю, чем поклясться... -- Не надо ничем клясться. Просто помните, что... -- Я помню, Иван Петрович. Я -- помню! -- Значит, я, как только узнаю точную дату, тебе позвоню. И еще на всякий случай отобью телеграмму. И ты прилетишь. Я думаю, что мне даже билеты оплатить удастся... -- Да что вы! Какие билеты! О чем тут говорить! -- Ну так, для порядка. Мы ведь защищаем справедливость, правда? -- Не знаю... Возможно... Вы сейчас домой? -- Если бы... В Абакан... Помните, вас водитель на БМП вез? Сержант Черных... -- Честно сказать -- не очень. -- Ну, не важно. Он вообще -- слышал весь приказ. Только вряд ли я его там застану... Однако, пробовать надо. Надо пробовать! -- Ну, Игоря увидите, -- передайте, что... Да ну, чушь какая! Не надо! Ничего не передавайте! Глупости! А я вам рассказывала, как он мальчишку ловил? Владимир Евгеньевич кипятился, доказывал, что он его убить хотел, что случайно промахнулся... Что у нас непрофессиональная армия и стрелять не умеет! Ха! Кричал, что глаза у Игоря побелели... Ха! Как будто он оттуда мог разглядеть его глаза! Но я-то видела, видела! Я всё видела! Игорь специально пацану в ногу целил, специально!.. Извините, извините, понимаю... Вы на самолет опоздаете... Бегите, бегите скорее! Я обязательно прилечу!.. ...Адвоката уже вез лифт, когда актриса шепнула сама себе: -- Убийца? Ну пусть -- убийца. А я вот двоим этим на зло -- прилечу!.. ...Аэропорт стоял на отшибе города, -- так, боком, окраинами, они и двигались к нужной дороге... ...Неширокие, обстроенные по преимуществу одноэтажными домиками, улицы были по-утреннему пустынны, но Игорь, стоящий в люке рядом с Маргаритой, все-таки цепко посматривал по сторонам перед каждым перекрестком... ...однако проглядел парнишку лет двенадцати-тринадцати, подстерегавшего БМП в тени дувала... ...Дождавшись, когда БМП поравняется с ним... ...парнишка чиркнул спичкой, поджег фитиль, торчащий из бутылки... ...подскочил почти вплотную к броне и швырнул на нее бутылку... ...которая звонко лопнула... ...и липкая горящая жидкость потекла во все стороны, как бы поджигая машину... ...Игорь среагировал мгновенно: подхватил Маргариту за талию, перегнулся, быстро, но аккуратно поставил на землю, а сам кинулся вдогонку за убегающим пацаном... ...Сёмушкин круто, почти на месте, развернул "хаммер", подкатил к БМП... ...вылетел с огнетушителем в руках, повернул рычаг... ...принялся обдавать горящую лужу пеной... ...но тут и механик-водитель подоспел с каким-то тяжелым, серым одеялом, начал сбивать пламя... ...Из БМП показался правозащитник, растерянно глядя вокруг и не понимая, что ему лучше сделать: спрятаться назад или попытаться эвакуироваться из "горящей крепости"... ...а Северский со всех ног гнался за юным диверсантом... ...который, петляя с одной стороны узкой извилистой улицы на другую, искал лазейку, куда смог бы скрыться... ...Маргарита, не обращая внимание на борьбу с огнем, азартно следила за погоней... ...Пацан, наконец, обнаружил подходящий вариант: сравнительно высокие деревянные ворота в монолитной стене, -- и, прыгнув, ухватился за верхнюю перекладину: еще усилие, -- и он окажется по ту сторону ворот, а там уж его ищи-свищи... ...Северский, мгновенно оценив ситуацию, затормозил, молниеносно достал пистолет и, прицелившись, выпустил в парнишку всю обойму... ...Маргарита замерла в волнительном сопереживании непонятно кому: капитану ли, пацану... ...Как минимум одна из пуль настигла пацана, и он, совсем было переваливший через забор, обмяк и повалился на землю с этой стороны... ...почти в руки подоспевшего как раз капитана. ...На стрельбу чуть приоткрылся ставень одного из недальних окон, явив в узкой щели чей-то черный любопытный глаз... ...Северский злобно заломил парню руку, так что тот непроизвольно взвизгнул, но... ...буквально напоровшись на пронзительный взгляд широко раскрытых глаз Маргариты... ...пришел в себя, обмяк, ослабил хватку, пояснил актрисе: -- Пустяки... я ему в ногу целил... Царапина, заживет за неделю... -- и, приподняв на пацане балахон, подозвал ее жестом ближе, убедиться... ...но Маргарита только качнула отрицательно головой, отвернулась и медленно пошла в сторону БМП... ...едва не наткнувшись на режиссера, который лихорадочно писал что-то на экранчике карманного компьютера, -- Вот, Рита! Вот она! Сцена! Ну, для нашего фильма! Стрельба наугад... -- Почему ж наугад? -- как-то вяло возразила актриса. -- Он как раз по ноге и целился... -- Но он же не мог точно знать! Не мог же! Так только в цирке бывает или в голливудском кино... -- Сёмушкин! -- крикнул капитан, удерживая подростка на земле. -- У нас наручников с собой нету? -- Никак нет, господин капитан. -- Мы ж не милиция!.. ...Они с Черныхом тем временем окончательно справились с огнем. Поглядев на пошедшую пузырями краску по борту БМП, Черных сплюнул: -- Ну вот... обдирать придется... потом красить... ...Правозащитник тем временем уже выбрался наружу, подошел к водителю, опасливо тронул разогретую броню и перевел взгляд... ...на мигающий мигалками, воющий сиренами "жигулёнок", появившийся из дальнего конца улицы... ...а за ним, в десятке метров, поспешал и открытый военный ГАЗик, набитый людьми в форме. ...Машины подкатили к капитану... ...высыпавшие наружу менты и военные вступили в перебранку: кому достанется террорист... ...а Игорь, лениво козырнув, пошел к БМП... ...судя по всему, возобладали менты, которые и упихали припадающего на ногу парнишку внутрь "жигуленка", -- и тот, развернувшись, покатил по улице, а ГАЗик направился вслед за ним... ...правозащитник подскочил к Игорю: -- Как!.. -- сказал, задыхаясь, -- как вы могли?! Вы же совершенно!.. совершенно случайно его не убили! Он ведь -- ребенок! Как вы могли?!. ...Игорь остановился и молча, пристально поглядел на правозащитника, так что тот даже слегка съежился... -- Да что вы, Володя! -- вступилась за капитана Маргарита. -- Какой же он ребенок? А Игорь... Игорь целил точно в ногу... Я видела... это ж... это ж... -- и неожиданно, притянув капитана к себе, обняла его, нежно и внимательно поцеловала в щеку... -- Награда нашла героя, -- прокомментировал Михайлов, и Маргарита кинула в его сторону презрительный взгляд. Потом достала из сумочки фляжку, открутила крышку, хотела было приложиться к горлышку, но вдруг -- передала капитану: -- Хлебнёте? -- Спасибо, -- сказал Игорь и взял фляжку из рук Маргариты, приложился ненадолго, вернул... ...и Маргарита приложилась к фляжке в свою очередь. -- Ну, не знаю, -- сказал правозащитник. -- Целил точно в ногу... Не знаю... А если б вдруг... -- А если б вдруг!? -- вмешался Игорь. -- А если б вдруг он удачнее попал... А если б вдруг бутылка была побольше и наполнена поумнее, -- и вы загорелись бы заживо? Ну представьте себе: а если б вдруг?! -- la guerre comme la guerre, -- прокомментировал режиссер. -- Целил -- в ногу. Но и промахнулся бы -- ничего страшного? Не ты его, так он -- тебя? ...Игорь тяжело глянул и на режиссера и пошел к машине: -- Забирайтесь... поехали... концерт вечером... -- и обнял Маргариту за талию, подсадил на броню... ...Адвокат поджидал Северского в "допросном" кабинетике, в который раз перебирая бумаги из раскрытой папки... ...Приоткрылась дверь, конвоир впустил капитана, и, уже привычно, вышел, прикрыл за собой дверь. Так же привычно Порфирьев указал Игорю на табуретку... ...и тот сел, ...а адвокат продолжал заниматься бумагами, которые, можно предположить, были ему не так уж и интересны... Первым не выдержал паузы Игорь: -- Как съездили? Успешно? -- Сравнительно. Маргарита Викторовна согласилась дать показания на суде. И я думаю, что она и впрямь прилетит. -- Да, -- откликнулся капитан. -- Пожалуй, прилетит. Маргарита Викторовна -- она прилетит... Как она? -- Н-ну... не знаю... Наверное, нормально... Я ведь с ней раньше знаком не был... -- Да, спасибо вам за Сёмушкина... -- Отпустили? -- А разве это -- не вы? Адвокат отрицательно покачал головой. -- Ну, значит, та девочка. Хорошая девочка... -- Хорошая, -- согласился адвокат. -- Только боюсь -- глупая... -- А что? -- А то, что вашему Сёмушкину в следственном изоляторе посидеть было б спокойнее... -- Ах, я и забыл, гражданин прокурор, что вам спокойнее было бы, если б все вообще сидели в следственном изоляторе... Адвокат только глянул на Северского с мудрой тоской. -- И что, Игорь, -- сказал после паузы. -- так и не надумали назвать человека, который отдал вам приказ? -- Полностью исключается! -- Даже если я подскажу фамилию? -- Тоже мне: бином Ньютона! Фамилию... -- Но вы отдаете себе отчет, чем всё это может для вас закончиться? Я очень, конечно, рассчитываю на показания Маргариты Викторовны, однако не хотелось бы переоценивать их значения... -- Я и не переоцениваю... Знаете, есть такая картина... Не помню уж, кого-то из передвижников, кажется... "Всюду жизнь". -- Думаю, что жизнь в лагере даже от военной отличается... существенно. -- А я думаю -- совершенно несущественно! Государственная жизнь. А я с самого детства другой и не знал. -- Ну, все-таки... Плеерчик... "Хаммер"... -- А! -- бесшабашно махнул капитан рукой. -- Плеерчик мы и там раздобудем. А "хаммер"? Ну, придумаем что-нибудь вместо "хаммера". Не в смысле машину, а... -- и сделал неопределенный жест. -- Понимаю, -- сказал адвокат. -- Ну, тогда... -- и, привстав, принялся собирать папочку. -- Кстати, вам уже сообщили, что суд -- девятнадцатого? -- У-гу. Следователь обрадовал. Адвокат совсем уже было нажал на кнопку вызова конвоира, как вдруг пристально и долго посмотрел в глаза Игоря. -- Скажите... А вы не хотите... ну, на суде, публично... Попросить прощения... У родственников погибших... у друзей... у знакомых... Я думаю, это могло бы произвести на присяжных... -- Ни в коем случае! -- довольно резко прервал его Северский. -- Ни в коем случае. Это означало бы, что у меня к... пострадавшим... было какое-то личное отношение... ну, там корысть... ненависть... что-нибудь еще... А у меня к ним личного отношения -- не было!.. ...В огромном, шумном и суетливом, несмотря на очевидно позднюю, ночную, пору зале домодедовского аэровокзала царила обычная суета... ...Маргарита -- в который уже раз -- склонилась к окошку справочного. -- Что, скоро полетим? Что-нибудь известно? Справочная барышня глянула на Маргариту взглядом узнавающим и изобличающим, что эта пассажирка подходит к ней с этим вопросом далеко уже не первый раз: -- Ничего... до особого распоряжения... Вы не волнуйтесь, объявят по радио. На табло тоже будет... -- Да я и не волнуюсь, -- ответила Маргарита и, уже отойдя от окошечка, сама себе, добавила. -- Я -- томлюсь... Огляделась. Увидела буфетную стойку. Махнула рукой и... пошла к ней... ...Бармен налил Маргарите рюмку водки. ...Она сказала: -- Ладно! Одна -- не считается... ...Моторы ровно гудели... ...За иллюминаторами лежала ясная звездная ночь с ярким фонарем луны посередине... ...Маргарита извлекла из сумочки фляжку, аккуратно отвинтила крышечку, приложилась... ...крышечку завинтила, фляжку спрятала... ...и, привалившись к стенке, устроившись поуютнее, прикрыла глаза... ...Свет далекого фонаря едва-едва пробивался вовнутрь "хаммера"... ...Игорь и Маргарита лежали на заднем сидении... ...Она и пришла-то сюда полуодетая, -- и сейчас, стараниями Игоря и ее собственными, на теле ее остались только случайные полоски ткани, сбившиеся, скомканные, сдвинутые... -- Успокойся, милый... успокойся... не нервничай... всё -- хорошо... всё -- прекрасно... У нас всё получится... У нас всё получится великолепно... Я обещаю... Игорь вдруг, резко, отвалился на спину... -- Ну что ты?! Что?! Ты сильный! Ты -- юный! Ты -- замечательный, -- ласкала актриса капитана. -- Ты -- красивый... ...а он, зажмурив глаза и закусив губу, так что на ней показалась крохотная капелька крови, лежал навзничь, неподвижно... ...Военный городок спал под сиянием луны и рваным светом одинокого фонаря... ...И вдруг "хаммер" взревел мотором, вспыхнул фарами и, рванувшись с места, сигналя, направился к выездным воротам... ...часовой у которых едва успел нажать на кнопку, чтобы они разошлись... ...Нетерпеливый "хаммер", почти не затормозив, проскочил сквозь них, шваркнув по обрезу листом брони... ...и, нащупывая дорогу фарами, исчез в темноте долины... ...Часовой остолбенело-озадаченно глядел ему вслед... ... -- Дурачок! -- гладила Маргарита по плечу Игоря, вцепившегося в баранку. -- Честное слово, -- дурачок! Это ж ерунда совершенная... Подумаешь... Сейчас не получилось -- через час получится! Да хоть бы и не получилось никогда... Пустяки всё это, чушь собачья!.. ...Игорь, стиснув зубы, только мотал головой... -- Ну -- выпил капельку... да и день у тебя был сегодня... ...После очередного заседания, во дворе суда, двое конвоиров грузили Северского в "воронок"... ...В дверях, наблюдая, покуривая, стоял адвокат... ...Игорь бросил на него взгляд: -- Иван Петрович... -- да подожди ты, -- отмахнулся от конвоира. -- Иван Петрович! Адвокат подошел. -- Слушайте, а чего это я Сёмушкина на суде не вижу? Его, что ли, тоже -- демобилизовали? Адвокат поднял глаза на Игоря: -- А вы что, не в курсе? -- Чего -- не в курсе? -- Я ж говорил вам, что девочка -- глупая. Что зря она его из СИЗО выцарапала... -- Да что случилось-то?! -- Зарезали его. Как ягненка. Вот так вот точно: глотку перерезали... -- Так ведь он же... -- Ну, это он для тебя -- он же... А для них... Кровники зарезали. Вот так, -- и адвокат, бросив окурок на землю, злобно раздавил его каблуком. -- Ну товарищ капитан, ну нехорошо же, -- тронул Северского за плечо конвоир. -- Пойдемте, а? И Северский, руки в наручниках, понуро побрел к "воронку"... ...Дверца захлопнулась, и машина порулила по двору в сторону выездной арки... ...Северский, сидя между решеткой с одной стороны и густой мощной сеткой -- с другой, прикрыл глаза, и голова его стала покачиваться, поматываться в ритме ухабов, по которым ехала машина, а перед внутренним его взором, дергано, фрагментарно пошла почему-то сцена, которую он видел когда-то, уж и не помнил, -- когда... ...Десяток восточных мужчин, а среди них и он, Игорь, и еще несколько человек в военных формах, -- готовились к импровизированному пиршеству на природе... ...кто-то доводил до кондиции углей прогорающие дрова в мангале... ...кто-то -- вскрывал бутылки с водкой... ...а двое -- направились к заранее привезенному совсем маленькому ягненку... ...один цепко ухватил ягненка... ...другой -- вытащил острый как бритва нож и занес его над горлом ягненка... ...но тут первый склонился над ухом второго, что-то нашептал... ...и второй, отыскав взглядом... ...Северского... ...сказал: -- Слушай, капитан! Ты -- наш главный гость! А главному гостю -- главное право... -- и протянул Игорю свой нож. ...Все присутствующие обратили глаза к Игорю... ...и он, под этими взглядами, сделал пару шагов к ягненку, взял у второго нож... ...Первый -- молниеносным движением задрал голову ягненку... ...и капитан, мгновенье помедлив, полосонул по горлу острым как бритва ножом... ...кровь фонтаном брызнула из артерии ягненка... ...оба восточных человека ловко отскочили в сторону, чтоб не запачкаться... ...а на капитана попали брызги ягнячьей крови... ...и он, достав из заднего кармана платок, принялся их оттирать... ...Ягненок тем временем дернулся и затих... ...По узкой извилистой дороге "хаммер" забрался на вершину холма, остановился... ...Игорь распахнул дверцу, вышел... ...Маргарита вышла с другой стороны... ...В воздухе уже пахло рассветом и ухал кеклик... -- Ой, а кто это? -- спросила Маргарита. -- Кеклик, -- ответил Игорь. -- Ну, по-русски -- горлица. Неужели никогда не слышала? -- Не знаю, -- отозвалась Маргарита. -- Может, и слышала когда... внимания не обращала... Как странно кричит... -- Южная птица. Я однажды с родителями в Крым ездил... У меня и отца, и маму в Афгане убили. Они вместе туда записались. Добровольцами... Бабуля в суворовское сдала, да и сама через полгода... Так что считай, что я -- сын полка... ...Игорь открыл заднюю дверцу "хаммера", исчез наполовину в его недрах, вынырнул со своим проигрывателем в руках. Поднес к Маргарите, открыл, извлек диск... -- Вот, видишь? ...Маргарита взяла диск из его рук, попыталась разглядеть под едва брезжащим светом занимающегося утра. -- "Фронтовая бригада"? -- Я тебя с семнадцати лет люблю. С суворовского. Увидел тебя во "Фронтовой бригаде", -- и всё, как отрезало! У меня и женщин-то по сути никаких не было... Так, по пьяни... -- Бедненький... -- погладила его по щеке Маргарита. -- Я к тебе еще обязательно прилечу, -- улыбнулась. -- На черешню... И у нас всё очень даже получится... А хочешь -- еще попробуем? Хочешь? -- и принялась расстегивать пуговки на кофте. ...Игорь молча покачал головой, остановил ее руку... -- А не могла б ты... вот прямо сейчас... ну хотя бы вполголоса... спеть для меня... "Соловья"? -- Я? Спеть?! Да ты в своем уме?! У меня не то что голоса, -- у меня и слуха-то практически нету. Меня даже ни в одно театральное из-за этого не приняли, -- спасибо вон Коля подобрал, увлекся, роль дал. А то бы... -- И ты с ним, конечно, спала? -- Я тебе больше скажу: я за ним даже замужем была... То есть, еще больше: до сих пор замужем, -- хохотнула Маргарита. -- Только живем лет уже десять врозь... Так что под "Соловья" я только рот разевала. А пела, кажется, Соленкова... Видишь вот: грудь -- накладная, голос -- подмененный... Талия только своя. Но знал бы ты, сколько она мне стоила... А ты говоришь -- с семнадцати лет... А скажи, милый, ты их что, застрелил сегодня? -- Возбуждает, да? -- Господи! Какой дурак! Ну! -- приластилась к нему Маргарита. -- Ну, перестань комплексовать! Ну! Сейчас же!.. ...Из-за горы брызнуло солнце... ...и в его свете стало видно, как катят по дороге к военному городку два УАЗика защитного цвета... ...Камера очень медленно, очень внимательно ехала мимо лиц присяжных, среди которых были и молодые люди, и пожилые, и мужчины, и женщины, и местные, южного типа, и -- типично европеоидные... ...Адвокат произносил свою заключительную речь: ... -- В ходе судебного разбирательства я собирался привести убедительные свидетельские показания, подтверждающие, что капитан Северский точно и безоговорочно исполнял приказ. Свой воинский долг. Увы. Меня постигла неудача. Один из свидетелей, который не только присутствовал при получении приказа, но даже слышал его, сержант Черных, механик-водитель БМП, был срочно... точнее -- досрочно, -- улыбнулся адвокат, -- демобилизован и куда-то бесследно растворился. Я приложил сколько мог усилий, чтобы его разыскать, -- увы. Во всяком случае, в рамках отведенного времени мне это не удалось. Двое остальных -- мотивируя это по-разному, выступать на суде отказались... ...Покончив с присяжными, камера занялась лицами судьи, прокурора, зрителей и прессы, пришедших в зал... ... -- Дать перед вами показания согласилась только одна свидетельница, хорошо известная большинству из вас актриса Маргарита Гальченко. Но, буквально четыре дня назад, когда она прилетела в наш город, произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого она получила тяжелые травмы и скончалась в машине "Скорой помощи", не доехав до больницы. Последними ее словами перед смертью было желание, чтобы ее похоронили здесь, в нашем городе и желание было исполнено. Впрочем, об этом вы так или иначе уже наслышаны, многие даже были на похоронах... ...Когда адвокат говорил о гибели Гальченко, камера, наконец, приблизилась и к подсудимому... ... -- Конечно, в контексте внезапного исчезновения сержанта Черныха и прочих обстоятельств, первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что гибель Маргариты Викторовны кем-то подстроена... ...Судья громко застучал ручкой по стакану... ...Адвокат, подняв вверх обе руки, попытался остановить его, успокоить, и так, с поднятыми руками, и продолжил: ...но самое подробное изучение обстоятельств ее гибели полностью убедило меня в том, что она была абсолютно случайной. Трагически случайной. И тем не менее, я очень надеюсь, что материалы разбирательства, что сама личность подсудимого, достаточно ярко высвеченная в ходе процесса, вполне внятно и достаточно убедили ваш здравый смысл, -- к которому я и апеллирую, -- что в ходе расстрела капитан применял инициативу исключительно в рамках данного ему приказа. Независимо от того, что нам с вами так и не стало известно, кто и почему этот приказ отдал. Но это, я думаю, предмет для отдельного судебного разбирательства... ...Судья с тупым каким-то вниманием перебирал на столе... ...стопочку тех самых снимков, с которыми пришел в первый раз адвокат в камеру Северского. На первых снимках стопочки были запечатлены четыре человека, два мужчины и две женщины, парадно одетые, зажатые, глядящие прямо в объектив -- подобные снимки вывешивают обычно на провинциальных "Досках почета". На лацкане мужского пиджака, надетого на одну из женщин, красовался университетский "ромбик". Следующие снимки изображали остов сгоревшего автомобиля, в котором только очень серьезный знаток признал бы старенького "москвича", и четыре обгоревших трупа внутри и поблизости. Таких снимков было штук двенадцать, каждый давал новый ракурс, новую крупность... ... -- Этими словами, -- продолжал адвокат, -- этими словами, по-хорошему, мне и надо было бы закончить свое выступление. Но я хотел напоследок высказать еще одну мысль, и, надеюсь, она никоим образом не повлияет на ваше решение. Мысль о том, что это очень странный мир, в котором мы с вами живем, если один и тот же человеческий поступок... в общем -- страшный поступок, осуждаемый всеми без исключения мировыми религиями и нравственными нормами, -- может расцениваться, в зависимости от сиюминутной ситуации, и как преступление, и как едва ли не героизм. В лучшем случае -- последовательное выполнение долга... И в этом положении мы с вами должны что-то... каким-то образом... изменить. Правда, это не удается человечеству вот уже которую тысячу лет... ...На улице было по-осеннему пасмурно... ...Капитан Северский, подкидывая на ладони полученные назад ключи от "хаммера", вышел на крыльцо здания суда... ...Где-то вдалеке, огороженная милицейской цепочкой, видна была небольшая толпа, скорее даже -- группа людей -- с поднятыми над головами плакатами на русском и не русском языках: типа "Наказать убийцу!", "Суд должен быть честным!"... ...Северский огляделся, достал из кармана сигарету, закурил, затянулся с наслаждением: видно было, что он этого не делал не один месяц: его даже шатнуло... ...Игорь подошел к охраняющему вход милиционеру: -- Где тут у вас... ну, как это? штрафная, что ли площадка.. стоянка... отстойник... куда машины забирают... Милиционер принялся объяснять, подкрепляя объяснения жестами... Северский кивнул: спасибо, мол, понял, -- и, поигрывая ключами, пошел куда-то за угол... ..."Хаммер" стоял на почти пустой "отстойной" площадке в обществе парочки ободранных "жигулей" и еле живой "тоёты"... Капитан подошел к нему, как к живому существу... ...погладил капот... ...заглянул сквозь стекла вовнутрь... ...потом открыл ключом водительскую дверцу... ...забрался за руль... ...запустил двигатель, который завелся с пол-оборота... ...и, откинувшись на сидении, прикрыл глаза... ...Ему вообразилось... ...как подчеркнуто ровно, чтобы даже самой себе не показать, насколько пьяна, идет Маргарита с легкой сумкой через плечо по площади у аэровокзала... ...как выворачивает на бешеной скорости из-за угла порожний КАМАЗ-самосвал... ...с явно не протрезвевшим после вчерашнего водителем за рулем... ...Вообразились расширившиеся глаза Маргариты, увидевшие вдруг нежданную опасность... ...как попыталась она метнуться в сторону... ...а не проспавшийся шофер пытался повернуть баранку и изо всех сил жал на тормозную педаль... ...и все-таки актрису задело крылом и утащило под задние колеса тяжелого грузовика... ...который, спустя метр, остановился, -- но уже -- бессмысленно... ..."Хаммер" подъехал к ограде "русского" кладбища, -- на окраине города... Северский остановил машину и полез куда-то глубоко под сиденье, запустил руку в одному ему известный тайник... ...откуда и извлек поблескивающий черной сталью пистолет... ...Выщелкнул обойму и, убедившись, что она полна, засунул назад... ...Вышел из машины, хлопнул, не запирая на ключ, дверцей... ...засунул пистолет в карман и пошел ко входу на кладбище... ...Могила Маргариты была видна издалека, -- обилием свежих цветов, отдельных и сплетенных в венки... ...Капитан подошел вплотную, посмотрел на... ...временный деревянный крест с табличкой, на которой была приколота вырезанная с обложки DVD-диска ее фотография в роли юной певицы военных лет... ...Постоял немного. Потом достал пистолет и передернул затвор... ...Можно было предположить, что капитан поднесет пистолет к собственному виску, но он обратил ствол к небесам, выстрелил раз, другой, третий... ...одна из гильз отлетела далеко, звякнула о мрамор плиты соседней могилы... ...и стрелял до тех пор, пока патроны не закончились и сдвинутый до упора назад затвор не обнажил ствол пистолета... ...Потом кинул оружие куда-то далеко, в сторону кустов между могилами... ...Стоп-кадр подхватил пистолет в воздухе, создав подложку под финальные, долгие титры, все время которых шла фонограмма алябьевского, на слова Дельвига, "Соловья". В исполнении Аллы Соленковой. КОНЕЦ Москва--Душанбе--Приморск, май--июль 2006 года