Евгений Козловский. Аквариум

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Евгений Козловский.
     WWW: http://ekozl.ru ║ http://ekozl.ru
     Date: 09 Apr 2015
---------------------------------------------------------------

     <b>АКВАРИУМ
     вымышленная история знаменитой книги</b>
     <b>Сценарий восьмисерийного телевизионного фильма
     по мотивам повести Виктора Суворова "Аквариум"</b>

        Серия первая: ШАНС

     Титр:
     Пролог
     ...Еще до каких бы то ни было титров:
     ...Альпы сверху...
     ...Скала с плоской верхушкой, на которой -- несколько человек...
     ...Еще   четверо,  связанные   веревкой,   медленно   ползут  вверх  по
практически вертикальной стене...
     ...Внизу, у подножья, за ними наблюдают двое-трое...
     ...Все участники восхождения одеты в яркие спортивные костюмы, которые,
как флажки, подцвечивают серо-бурое скальное однообразие...
     ...Расклад таков:
     ...инструктор  наверху,  на  площадке,  страхует поднимающуюся  группу,
пропустив веревку через  плечи и готовый,  в случае чего, упереться ногами в
большой камень...
     ...Второй инструктор прогуливается рядом с первым, поглядывает вниз, за
восходящими: короче, находится в резерве...
     ...Третий   и   четвертый   инструкторы  остались  внизу,   смотрят  за
восхождением...
     ...По  скале лезут  четверо:  первым  --  еще один инструктор, за  ним,
ниже...
     ...немолодой человек, вероятно, немец или австрияк...
     ...за (под) ним -- Витя Суворов, главный герой нашего сериала...
     ...и, наконец, замыкающей -- Мария, главная его героиня...
     ...Верхний инструктор, вытянувшись, вбивает в скалу очередной костыль и
крепит к нему веревку, после чего, глянув вниз, кричит:
     -- Пошли! -- и сам лезет вверх на очередные пару метров...
     ...Витя, получив сигнал, движется вверх...
     ...добравшись  до ближайшего  карнизика, смотрит вниз,  на  невероятную
глубину, на Марию, кричит ей:
     -- Ну, как? Адекватно ожиданиям?
     -- Счастье! -- кричит Мария и хохочет...
     ...А инструктор уже забивает очередной костыль, как вдруг...
     ...кусочек  карниза  под   его  ногой  мгновенно,  без  предупреждения,
обламывается...
     ...инструктор --  глаза,  расширившиеся от неожиданности  и  страха  --
хватается за воздух и, не найдя опоры, летит вниз...
     ...вырывая из рук страхующего там, наверху, трос...
     ...вырывая силой своего падения один костыль за другим...
     ...включая тот, на котором держался немолодой немец...
     ...и увлекая в падение за собою и его...
     ...Витя видит это и ждет того же для себя...
     ...Мария...
     ...Веревка ударно, как струна, напрягается рядом с Витей, над ним...
     ...но, вместо того, чтобы вырвать очередной костыль, рвется сама...
     ...и  инструктор с пожилым  немцем,  ничем  уже не  задержанные,  летят
вниз...
     ...и   страшно   шмякаются  о   подножье,  едва   не  придавив   нижних
инструкторов-наблюдателей...
     ...которые отскакивают в последний момент...
     ...после чего медленно подтягиваются к телам...
     ...Костыль, спасший Вите жизнь, держится на честном слове...
     ...и с каждым мгновением, страшно поскрипывая, вылазит из скалы...
     ...Мария, покачиваясь в воздухе,  висит на тросе,  который  держится на
Вите и -- через него -- на еле-еле живом костыле...
     ...Инструкторы наверху  легли на  край  обрыва,  анализируют  ситуацию,
обсуждают что-то...
     ...Первый из них вскакивает, готовит к броску бухту троса...
     ...Скрипнув, костыль поддался еще на несколько миллиметров...
     -- ...Режьте  трос!  -- кричит Вите второй из верхних  инструкторов. --
Лучше, когда гибнет один, а не двое! Я беру ответственность на себя!..
     ...Витя смотрит на висящую под ним Марию...
     ...Мария -- на Витю...
     ...Костыль сдается еще на миллиметр...
     -- ...Режьте трос!!
     ...Нож висит на Витином поясе...
     ...костыль еще раз скрипит...
     ...Второй из верхних инструкторов раскручивает, как ковбой, бухту троса
и кидает его вниз...
     ...стараясь попасть петлей на Витю...
     ...однако, промахивается...
     ...и быстро тащит веревку вверх, к себе, снова укладывает в бухту...
     ...Мария смотрит наверх...
     ...Витя -- вниз...
     -- ...Да режьте же трос! -- надрывается второй из верхних инструкторов,
которому вторят...
     ...оба нижних:
     -- Режьте трос...
     ...Снова летит веревочная петля по направлению к Вите...
     ...и снова -- мимо...
     --  ...Режь,  Витя,  режь...  -- еле слышно шепчет  Мария.  --  Я  не в
обиде... Это просто -- судьба... Мы могли бы быть наоборот...
     ...Витя слышит, но молчит...
     --  ...Витя, режь...  -- продолжает  Мария. -- Мне будет приятно знать,
что я помогла тебе выжить... И вообще...
     ...Витя, закрыв глаза, упрямо поматывает головою...
     ...Костыль, наконец, вырывается из скалы...
     ...и Витя с Марией стремительно летят вниз...
     ...но, в  совсем  уже  последний миг, подхваченные  веревкой,  которую,
наконец, удалось накинуть на Витю верхнему инструктору...
     ...резко, подскочив, останавливаются...
     ...Оба верхних  инструктора, изо  всех  сил  упершись ногами  в  камни,
потихоньку, по сантиметру, тянут вверх свою ношу...
     ...а Витя, улыбнувшись, говорит вниз:
     -- Вот видишь... А ты говорила -- режь...
     ...Затемнение...

     ...А теперь могут пройти начальные титры картины, которые завершит...
     Титр:
     1969-й год

     ...Ночь на исходе...
     ...Военный городок...
     ...Парк бронетанковой техники...
     ...Въездные ворота...
     ...Часовой в будке...
     ...Редкие  фонари  освещают  тускло поблескивающую  броню боевых машин,
выстроившихся рядами...
     ...Ремонтные мастерские...
     ...служебные приземистые здания...
     ...деревья...
     ...Камера медленно  едет по  территории, приглядываясь к деталям, потом
медленно же начинает подниматься...
     ...Военный городок уменьшается,  становясь небольшим  придатком окраины
тихого маленького городка... Спящего городка...
     ...Переместившись над ним, камера начинает снижаться...
     ...и  ее  поле  зрения  ограничивается   сперва  кварталом   деревянных
одноэтажных домиков с дворами, садами и огородами...
     ...потом -- одним таким домиком...
     ...Камера заглядывает в его окно...
     ...в скромно, по-спартански, обставленную комнату...
     ...и  видит  лежащего  на  кровати  Витю  Суворова,  молодого  человека
двадцати восьми лет, который смотрит в потолок...

     ...На фоне этого длинного безостановочного проезда-пролета идет...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Если вам захотелось работать в КГБ, -- езжайте в любой
областной центр.  На центральной площади -- всенепременная статуя  Ленина, а
позади  нее -- обязательное  огромное здание с колоннами. Это  обком партии.
Где-то  тут рядом  и областное  управление КГБ.  Тут же, на площади,  любого
спросите, -- и  любой  вам покажет: да вон то серое, мрачное здание, да, да,
именно на него Ленин указывает железобетонной рукой.
     Но  можно   в  областное   управление  и   не   обращаться,  можно   --
непосредственно  --  в  особый отдел по месту работы.  Тут вам  тоже  каждый
поможет: прямо по коридору и направо, дверь черной кожей обита.
     Можно стать сотрудником КГБ и  проще. Надо подойти к  особисту. Особист
есть  на каждой  захудалой  железнодорожной  станции,  на  каждом  заводе, а
бывает,  что  и  в  каждом  цеху. Особист  есть  в  каждом полку,  в  каждом
институте, в  каждой тюрьме, в  каждом партийном комитете, в конструкторском
бюро,  а  уж  в  комсомоле,  в  профсоюзах,  в  общественных организациях  и
добровольных обществах -- их множество. Подходи и говори: хочу в КГБ! Другой
вопрос:  примут  или  нет,  но дорога  в КГБ  открыта для всех, и искать эту
дорогу совсем не надо.
     А вот в  ГРУ  попасть не так легко. К кому обратиться?  У кого спросить
совета?  В  какую  дверь  постучать? Может,  в милиции  поинтересоваться?  В
милиции плечами пожмут: нет такой организации.
     В  Грузии  милиция  даже  номерные знаки  выдает  с  буквами  "ГРУ", не
подозревая, что буквы эти могут иметь некий  таинственный  смысл. Едет такая
машина  во  стране  --  никто не удивится,  никто вслед  не  посмотрит.  Для
нормального человека, как  и для всей советской милиции, эти буквы ничего не
говорят  и никаких ассоциаций  не вызывают. Не слышали честные  гражданке  о
таком, и милиция никогда не слышала.
     В КГБ  миллионы добровольцев, а в ГРУ их нет.  В этом и состоит главное
отличие. ГРУ -- это организация секретная. О ней никто не знает, и оттого не
идет в нее по своей инициативе.
     Но, допустим, нашелся  некий  доброволец, каким-то  образом нашел он ту
дверь.  Примите,  говорит.  Примут?  Нет, не  примут! Добровольцы  не нужны.
Добровольца немедленно арестуют, и  его ждет тяжелое, мучительное следствие.
Будет  много вопросов. Где ты эти три буквы услышал? Как ты нас найти сумел?
Но, главное: кто помог тебе? Кто? Кто? Кто? Отвечай, сука! Правдивые  ответы
ГРУ вырывать  умеет. Из любого  ответ вырвут.  Стопроцентная  гарантия.  ГРУ
обязательно найдет того, кто добровольцу помог. И  снова начнется следствие:
а  тебе, падло, кто эти буквы сказал? А ты где их услышал? Долго ли, коротко
ли -- но найдут  и первоисточник. Им окажется тот, кому тайна доверена, но у
кого  язык  превышает  установленные  стандарты.  О, ГРУ  умеет такие  языки
вырывать!  ГРУ  такие языки вместе с головами отрывает! И каждый попавший  в
ГРУ знает об этом. Каждый попавший  в ГРУ бережет  свою голову, а сберечь ее
можно,  только  сберегая  язык.  О ГРУ можно  говорить  только  внутри  ГРУ.
Говорить можно  так, чтобы  голос твой  не услышали  за  прозрачными стенами
величественного здания на Ходынке.  Каждый попавший в  ГРУ свято чтит  закон
Аквариума: "Все, о чем мы говорим внутри, пусть внутри и останется. Пусть ни
одно наше  слово не выйдет за прозрачные стены". И оттого, что такой порядок
существует, мало  кто  за стеклянными стенами знает  о  том, что  происходит
внутри.
     А кто знает -- молчит. Потому что все знающие -- молчат...

     ...Над военным городком вспыхивают добавочные фонари и прожектора...
     ...Взвывает сирена...
     ...Бегут  по  военному  городку  -- в  разных  направлениях --  люди  в
форме...
     ...взревывают, выпуская в предутренний  воздух первые клубы прогоревшей
солярки, танковые моторы...

     ...Витя продолжает смотреть в потолок...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Витя Суворово услышал  о ГРУ подростком, в  деревне, в
результате совершенно случайного и редкого стечения обстоятельств, и рассказ
старого,  спившегося,   при  смерти  лежащего   офицера   ГРУ  произвел   на
честолюбивого парнишку впечатление, которое определило всю его жизнь...

     ...По сонной улочке бежит солдат...
     ...Влетает в калитку домика...
     ...где Витя все еще смотрит в потолок...
     ...стучат по дорожке сапоги вестового...
     ...Витя поворачивается на бок и делает вид, что спит...
     ...Вестовой распахивает дверь, трясет Витю за плечо:
     -- Вставайте, товарищ старший лейтенант, вас ждут великие дела!..
     ...Витя  делает вид, что с  трудом  просыпается, смотрит  на  солдатика
строго...
     ...Тот, смутившись, поясняет:
     -- Боевая тревога!..
     ...Витя вскакивает: одеяло в сторону...
     ...брюки...
     ...носки...
     ...сапоги...
     ...Гимнастерку  -- на себя, не застегивая, -- это он сделает  потом, на
ходу...
     ...Теперь портупею -- на самые последние дырочки...
     ...командирскую сумку -- через плечо...
     ...фуражку -- на  голову. Ребром ладони  --  по козырьку:  совпадает ли
кокарда с линией носа...
     ...И -- бегом вперед...
     ...по оживающей, -- то  из одной, то из другой калитки выбегают  люди в
форме, на ходу застегивая пуговицы гимнастерок -- улочке городка...
     ...к небольшой площади, на которой поджидает с работающим двигателем...
     ...ГАЗ-66,  уже почти  полный  молодыми  офицериками да  их  посыльные,
которые и того моложе...
     ...Витя с посыльным переваливаются через задний борт...
     ...ГАЗ-66, дождавшись еще одной  пары,  последней, видимо, резко рвет с
места...
     ...и тут из проулка выныривает молодой лейтенантик...
     ...бежит вслед изо всех сил...
     ...цепляется  за   задний   борт  и,   поддерживаемый   десятком   рук,
переваливается в кузов...
     ...А ГАЗ-66, будя собак и петухов...
     ...вздымая улегшуюся на ночь пыль...
     ...несется по узким улочкам...
     ...влетает в распахнутые ворота военного городка...
     ...офицеры и солдатики высыпают из кузова...
     ...Витя забегает в караулку...
     ...и -- в очередь -- хватает из огромного сейфа свой пистолет...
     ...бежит вдоль изрыгающих сизые клубы дыма боевых машин...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Учебная боевая тревога --  штука  секретная.  Однако
чуткое  ухо способно услышать  и  едва заметный  подземный гул. Машинистки в
штабе,  знакомые  адъютанты,  всякие  мелкие  признаки...   Витя  знал  и  о
сегодняшней  "тревоге"  (ну,  с  точностью до  трех ночей), и о том,  что  в
Тринадцатой  армии, в которую  входил  танковый  полк  с его ротой, началась
перестановка  командного состава. И даже  о том, что  с инспекцией по полкам
ездит  "новая  метла":  молодой  подполковник,   свеженазначенный  начальник
разведки армии, который отбирает из частей для себя офицеров.
     У советской военной разведки особой формы нет. Каждый ходит в форме тех
войск,  из которых пришел в разведку.  В  Разведывательном управлении  --  и
пехота, и  летчики, и саперы, и  химики. Один  даже  -- медик.  На малиновых
петлицах золотистая чаша да змеюга вокруг. В армии  медицинскую эмблему  так
расшифровывают: хитрый,  как  змей, и выпить не  дурак. Новый  подполковник,
говорят,  -- артиллерист. Ну  а Витя, -- танкист... Что  ж такого...  Теперь
главное --  попасть  на глаза  подполковнику. Правильно попасть.  Витя  ждал
подобного  случая,  шанса,  несколько лет, и  в армию-то пошел ради  него. А
следующего шанса на его служилом веку просто уже может не представиться...

     ...Командир полка, могучего телосложения немолодой полковник,  и совсем
зеленый  лейтенант нависли над  люком механика-водителя, чей танк застрял  в
выездных воротах...
     ...Подполковник кроет механика последним матом...
     ...а тот, с восточным лицом маленький человечек в  сержантских погонах,
давит  изо всех  сил,  но безуспешно, на кнопку  стартера... Аккумулятор уже
выдыхается...
     ...Витя  Суворов, стремительно  проносясь мимо,  к  своему  танку  там,
сзади,  метрах   в   пятидесяти,  мгновенным  взглядом  схватывает-оценивает
сценку...
     ...бежит мимо ревущих танков...
     ...добегает до своего...
     ...и  одним ловким движением  взлетает  по лобовому  броневому листу на
башню, прыгает в люк...
     ...Ефрейтор-радист,  тоже не то казах, не то киргиз, -- уже протягивает
командиру его шлем...
     ...Витя натягивает его на голову, и тут же общий рев моторов становится
резко, втрое, тише, зато из эфира несутся налезающие друг на друга голоса:
     -- Восьмой, восьмой, мать твою! Почему стоишь?! Выходи на позицию!..
     -- Первый! Где заправщик? Где заправщик?!.
     ...Витя пытается увидеть что-то впереди...
     ...но дорога забита танками...
     ...Тогда он резко вспрыгивает на башню и видит...
     ...как  там,  на  выезде, все  еще  матерится  полковник,  все  еще  не
заведется заблокировавший ворота танк...
     ...Витя смотрит на часы, оглядывается...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Если б  это была война,  заминка в  воротах  могла бы
повлечь уничтожение всего танкового полка. В том числе и его, Витю Суворова.
Но  Витя точно знал, что это не война: его барышня из штаба предупредила. То
есть, что пока он еще поживет. А всех неприятностей, если через восемь минут
колонны  не тронутся,  -- с  командира полка  сорвут  погоны  и  элементарно
выгонят из армии без пенсии. Как старого пса. Витя уважал своего полковника,
но вряд  ли стал подставляться бы ради  его пенсии. Просто Витя почувствовал
нутром: вот он, шанс! -- и решился пойти ва-банк...

     ...Вся центральная дорога забита танками от края до края...
     ...дорога к запасным воротам перерезана глубоким рвом...
     ...Витя прыгает в люк и орет водителю во всю глотку:
     -- Влево, вперед!..
     ...Нажимает на кнопку передачи и орет в ларингофон:
     -- Р-рота! Делай, как я!..
     ...Танк  поворачивается  на  одной гусенице и  берет  с места. Прямо на
кирпичную стену между блоками ремонтных мастерских.
     -- ...Так стена же, товарищ старший лейтенант. -- Стена-а-а!..
     -- ...Это война, не ученья! Поняли? Вой-на! Вперед! Это -- война!!!
     ...Рука водителя перебрасывает рычаг передач с одной на другую...
     -- ...Война!  --  орет  командир  первого взвода,  услышавший  Витю  по
внутренней связи...
     ...а башня командирского танка уже разворачивается пушкой назад, и танк
набирает скорость...
     -- ...Война, -- орет  в  гуле двигателей заряжающий наводчику во втором
взводе...
     -- ...Держись,  хлопцы! --  орет Витя в самый момент столкновения танка
со стеной...
     ...Содрогается все в танке, звенит, ноет...
     ...Битый кирпич лавиной рушится на  броню, ломая  фары, антенны, срывая
ящики с инструментами, калеча внешние топливные баки...
     ...Но  танк  уже на свободе, окутанный  паутиной колючей  проволоки, и,
набирая скорость, летит по сонной улочке тихого городка...
     ...Витя прилипает к заднему триплексу:
     ...танки его роты идут в пролом...
     ...К пролому  бежит дежурный по парку, машет руками, кричит. Рот широко
разинут...
     ...Наконец, городок позади, и Витин танк сворачивает на проселок.
     ...Суворов высовывается  из  люка -- посчитать своих.  Девять. Никто не
отстал.  А за последним тщится поспеть гусеничный бронетранспортер  с  белым
флажком...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "Есть!  -- понимает Витя. -- Посредники. И среди них,
конечно, подполковник из разведки"...

     ...Витя  --  развернутая  карта   на  коленях  --   снова  припадает  к
триплексу...
     ...Прыгая  в  нем,  как  безумная,  несется навстречу  пыльная  дорога,
расступаются  деревья перелесков.  В голове  Вити  --  и  в ушах зрителей --
возникает "Охота на волков" Высоцкого...

     ...БТР   полон  офицеров,   в  числе  которых   и  полковник,   и   два
подполковника. Посмотрев в триплекс, полковник замечает...
     ...что колонна Суворова все больше и больше отрывается от БТР...
     -- ...Гони, мать твою! -- кричит полковник водителю. -- Не отставать!..
     ...Водитель вдавливает педаль газа в пол...
     ...но расстояние вроде не сокращается...
     -- ...Гони, я сказал! В стройбате сгною!..

     ...Перекрывая хрип Высоцкого и рев двигателя, в Витином шлеме возникает
радиосообщение:
     -- Кран впереди!
     ...Суворов приоткрывает люк...
     ...Точно:  подъемный  кран!  Весь  зелененький,  стрела для  маскировки
ветками облеплена...
     -- ...Рота! -- орет Суворов. -- Ракетная батарея! К бою... Вперед!..

     ...С  заходящего  крутым кругом  вертолета  -- в  кабине  генерал, двое
полковников, рыжий веснущатый молодой пилот -- хорошо видно...
     ...как,  обгоняя командирский танк, рассыпается  в боевую линию  первый
взвод...
     ...как  второй, резко  увеличивая  скорость,  уходит вправо  и  несется
вперед...
     ...Третий взвод  уходит  влево,  огромным  крюком охватывая  батарею  с
фланга...

     ...Комья грязи летят из-под гусениц...
     -- ...Скорость! -- рычит Витя.
     ...А радист-заряжающий кричит в эфир:
     --  Разведку  прекращаю...  квадрат...  13-41...  стартовая  позиция...
принимаю бой...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Ракетные  подразделения  и  штабы  противника должен
атаковать каждый при  первой встрече, без  всяких на то команд, каковы бы ни
были шансы, чего бы это ни стоило, -- записано в уставе. -- И  Витя атакует,
атакует  со всем  возможным  остервенением. Витя не только инициативен, Витя
еще и страстен. Подполковник-разведчик просто обязан это оценить. Впрочем, в
этой ситуации Витя вел бы  себя точно так же даже и в отсутствии полковника.
Он в самом деле -- страстен...

     ...Первый снаряд плавно уходит в казенник...
     ...мощный  затвор, как нож  гильотины,  дробящим сердце ударом запирает
ствол...
     ...башня плывет в сторону...
     ...казенник орудия, вздрогнув, плывет вверх...
     ...наводчик вцепился руками в пульт прицела...
     ...танк  ныряет  в  ямку,  прыгает на коряге, --  а ствол, удерживаемый
стабилизаторами, смотрит на кран, как влитой: завораживающее зрелище...
     ...большим пальцем правой руки наводчик плавно давит на спуск...
     ...в шлемофонах раздается резкий щелчок, на мгновенье упреждая...
     ...всесокрушающий грохот выстрела сверхмощной пушки.
     ...Сорокатонная громада летящего вперед танка содрогается...
     ...орудийный ствол отлетает назад и изрыгает звенящую дымную гильзу...
     ...И тут же изо всех остальных танковых пушек роты в сторону подъемного
крана летят снаряды...
     ...А танки прут вперед, не останавливаясь...
     ...Вторя командирской пушке, бегло начинают лаять остальные...
     ...а заряжающий уже второй снаряд бросает на досылатель...
     -- ...Скорость! -- орет Витя. -- Скорость!..
     ...В  пятом  танке азиат-наводчик между выстрелами  от  восторга гложет
резиновый налобник прицела...
     ...В восьмом -- командир обухом топора по броне лупит...
     ...В третьем  --  забивая  всю связь в  ротной сети, командир скрежещет
зубами и подвывает по-волчьи...
     --  ...Круши!  -- шепчет  Витя, и  глаз его  горит  волчьим  огнем.  --
Круши-и-и-и!..
     -- ...Идет охота на волков! Идет ох-хота!!.
     ...Взрывают снаряды землю вокруг липовой ракетной батареи...
     ...Вот,  наконец,  подломился,  завалился  беспомощно закамуфлированный
зеленью подъемный кран...

     ...Вертолет, вывернув откуда ни возьмись, дает резкий, с сильным креном
полукруг над ротой Суворова, и видно...
     ...как  десять  ее  танков, ни  на  мгновенье  не переставая  стрелять,
стягивают кольцо вокруг "ракетной батареи"...
     ...А БТР с белым флажком отстал безнадежно...

     ...Полковник там, внутри, орет в рацию:
     -- Выводи роту из боя...

     ...Искры из-под гусениц.
     ...Рота влетает на позиции ракетной батареи.
     ...Скрежет  в ушах,  -- то  ли гусеницы  по стальному листу, то ли зубы
наводчика в наушниках...
     --  ...Выводи роту  из боя!.. -- полковничий приказ  в наушниках звучит
еле слышно, перекрытый грохотом боя и песней Высоцкого...
     ...Огонь  прекращен,  чтобы  не покалечить  друг  друга.  Танки  своими
корпусами бьют хлипкие ракетные транспортеры, краны да пусковые установки...
     ... -- Круши!
     -- ...Выводи роту из  боя!.. --  прорывается, наконец в Витино сознание
голос полковника...
     ...Треснув кулаком по броне и послав в открытый эфир последовательность
слов, слава богу, заглушенную шумом моторов, Витя командует:
     -- Роте боевой отбой! Влево на поляну повзводно марш!..
     ...Азиат-водитель в сердцах рвет левый рычаг до упора...
     ...отчего  танк всей  массой своей  почти опрокидывается  вправо, ломая
красавицу березу...
     ...Танк, сминая  кусты  и  покрывая  гусеницами глубокие ямы,  вылетает
прямо на поляну и, лихо развернувшись, замирает на месте...
     ...бросив экипаж резко вперед...
     ...Остальные  танки, один  за другим,  вырываются из леса  и, судорожно
тормозя, выстраиваются в четкую линию...
     -- ...Разряжай! Оружие к осмотру!  -- подает команду Суворов и вырывает
из разъема шнур шлемофона...
     ...Заряжающий щелчком вырубает всю связь...

     ...Бронетранспортер с  проверяющими, тяжело переваливаясь, показывается
из перелеска...
     ...останавливается, выпуская  группу  офицеров  во главе с  проверяющим
полковником...

     ...Рота уже  построена перед танками, Суворов замер посредине поляны  в
готовности рапортовать...
     ...Полковник обходит начищенными сапожками мелкие лужицы...
     ...но Витя не на него глядит, а пытается угадать...
     ...есть ли среди свиты тот самый подполковник-разведчик. Подполковников
несколько,  но  больше  всего  на  эту  роль подходит  один,  моложе других,
внешности буквально капитанской...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  "Если он тут... а он ДОЛЖЕН быть тут! -- думает Витя,
--  то  не  иначе  как  этот...  молоденький...  со  внешностью  не   старше
капитанской, но с подполковничьими погонами"...

     --  ...Равняйсь! Смирно!  Равнение на-право!  -- командует  Витя роте и
обращается к проверяющему. -- Товарищ полковник! Вторая танковая рота...
     ...Но проверяющий рапорт слушать не намерен, обрывает на полуслове:
     -- Увлекаетесь, старший лейтенант, в бою! Как мальчишка!..
     ...Витя широко, демонстративно, улыбается...
     ...Молодой свитский  подполковник  оценивает эту улыбку и едва заметно,
одними глазами, улыбается сам...
     ...На мгновенье скосив глаза, Витя...
     ...замечает и оценивает улыбку подполковника...
     ...Проверяющего улыбка Суворова выводит из себя:
     -- Это позорно, старший  лейтенант, не  слышать команд  и  не выполнять
их!..
     ...Витя продолжает улыбаться.
     ...Улыбается и вся рота...
     --  ...И  еще  со  стенкой!   Вы  же  стенку   в  парке  поломали!  Это
преступление!...
     ...Улыбка так и не сходит с лица старшего лейтенанта,  и это становится
для полковника последней каплей...
     ...Он хватает ртом воздух и рычит:
     -- Мальчишка! Вы недостойны командовать ротой! Я... я отстраняю вас!
     Слегка успокаивается:
     -- Сдайте роту заместителю, пусть он ведет роту в казармы!..
     -- ...Нет у меня сейчас заместителя, -- не гася улыбки отвечает Витя...
     -- ...Тогда командиру первого взвода!..
     -- ...И его нет. Один я в роте офицер...
     ...Рота  --  на три четверти азиаты -- продолжает  улыбаться  широко  и
открыто...
     ...Продолжает улыбаться и свитский  подполковник: едва  заметно, одними
глазами...
     ...Проверяющий полковник не знает, что сказать. Повисает пауза...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Возвращать роту в казармы надо, -- понимает Витя. --
Полковник, очевидно, не знает, как это  делается.  Забыл. А может, никогда и
не водил. Рос в штабах. А  гнать ее одну, без офицеров, -- это преступление.
Это  непременно  расценят  как  попытку   государственного  переворота.  Тут
полковнику исход  летальный". На  что Вите, впрочем, наплевать, хорошо даже.
Но  Суворов  еще раз  внимательно  смотрит  на молоденького подполковника  и
чувствует, что правильно будет -- проявить великодушие. Что это ему пойдет в
плюс...

     ...Пауза затянулась за все пределы. Свитские перешептываются...
     ...Витя убирает улыбку с лица, бросает ладонь к козырьку:
     -- Разрешите, товарищ полковник последний  раз роту провести. Вроде как
попрощаться с ней...
     -- ...Да, -- коротко соглашается  он. -- Да, да, ведите роту. Считайте,
что мой приказ  еще  в силу  не вошел.  Приведите  роту в казарму, там ее  и
сдадите...
     --  ...Есть!  --   снова  вскидывает  Витя  руку  к  козырьку  и  резко
поворачивается кругом...
     ...Свитский подполковник Витин поступок явно оценил...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Всё пока верно", -- думает Витя.

     ...Витя поворачивается к строю. Замирает...
     ...И тут маленькая лесная лягушка вскакивает Вите на сапог...
     ...он скашивает глаз...
     ...видит лягушку...
     ...и  с  непередаваемыми не то брезгливостью,  не то даже страхом резко
выкидывает ногу, сбрасывая с сапога лягушку...
     ...которая летит добрый десяток метров...
     ...Один из  солдат  роты оценил ситуацию и позволил себе  едва заметную
улыбку, толкнул локтем соседа...
     ...сосед тоже улыбнулся...
     ...заметил пируэт и свитский подполковник...
     ...Вите в лицо  бросается  краска... усилием воли он  успокаивает себя.
Затем достает два флажка: белый и красный. Резко вскидывает белый...
     ...Увидев  белый флажок над головой  командира,  замирает  и рота,  вся
внимание. Камера панорамирует  по лицам солдат-азиатов. Пауза тянется секунд
пять...
     ...Витя вскидывает другой  рукою красный  флажок. Остановка. И -- резко
-- оба флажка через стороны вниз...
     ...Рота вздрагивает, рассыпается, грохочет сапогами по броне танков...
     ...исчезают внутри бронированных машин...
     ...одновременно взвывают десять мощных дизелей...
     ...заволакивая сине-черным дымом выхлопов опушку леса...
     ...Витя  взлетает по броне в свой танк на какую-то секунду позже солдат
и задерживается, стоя, в башне. Снова вскидывает белый флажок...
     ...и в  то же  мгновенье над  башнями остальных танков  роты вспыхивают
такие же белые флажки...
     ...Проверяющие наблюдают за ротой с восхищенной оценкой: такую четкость
и слаженность увидишь не часто...
     ...Витя очерчивает над головой белым флажком круг...
     ...Жест  синхронно  повторяют  девять   флажков   командиров  остальных
танков...
     ...Витя  делает мгновенную паузу, оглядывая роту, и флажком над головой
проделывает очередное, еще  более резкое,  круговое движение,  завершая  его
указанием направления...
     ...Двигается командирский танк...
     ...И с опозданием на какую-то одинаковую для  всех секунду -- остальные
девять...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ.  Балет  танков  и  впрямь не может не  заворожить, не
околдовать.  И Вите,  молодому  честолюбивому  офицеру,  нравится  быть  его
дирижером. Витя упивается тем,  что всё  просто,  всё  элементарно, всё даже
примитивно, -- но никакая радиоразведка не сможет обнаружить выдвижение хоть
четырех  танковых армий одновременно. "Хоть семи, -- вспоминает Витя, -- как
это было в Чехословакии", -- и ощущение упоения властью вдруг уходит, словно
вода из ладоней. Витя  уже написал отчет о прошлогоднем чехословацком походе
и спрятал его в надежном месте: время пока не пришло. Если его опубликовать,
они уже никогда не дадут  Вите написать Главную Книгу. Ради которой  Витя не
то  что  службу в армии, -- даже собственное участие в чехословацком походе,
-- проглотил. Не допустят до главных своих секретов и  тайн.  Пока  что надо
быть одним из них. Может быть, лучшим -- но <i>одним из них</i>...

     ...Проверяющий   полковник,   проводив   взглядом   двинувшуюся   роту,
карабкается на свой бронетранспортер...
     ...Свита за ним...
     ...Улыбавшийся  подполковник,   последний,   задерживается  в  люке  на
мгновенье...
     ...и смотрит танкам Суворова вслед...

     ...Играет полковой оркестр...
     ...Дирижер  помахивает  жезлом, стоя  к музыкантам спиной -- к  воротам
лицом...
     ...Флейтисты высвистывают...
     ...Басисты надувают щеки...
     ...Совсем молоденький солдатик с энтузиазмом бьет тарелкой о тарелку...
     ...Единственный,   кому  удается   не  подпасть  под   общую  атмосферу
приподнятости, -- неизвестно как удержавшийся на своем <i>виртуозном</i>  посту  не
один  десяток лет старшина-сверхсрочник, громко,  но индифферентно колотящий
по большому барабану...
     ...Камера поднимается над оркестром, и  мы  видим забитую до  горизонта
военной  техникой  дорогу,  ведущую  к парку. Техника  медленно  втягивается
внутрь, но  гул  ее  двигателей не  в  состоянии  полностью  перекрыть звуки
оркестровой меди...
     ...На танке, сбоку от ворот, стоит  командир полка: здоровенный мужик с
обветренным лицом, с кулачищами, как чайник, с разрезанными сзади голенищами
сапог...
     ...Ловят командиры проходящих в ворота танков взгляд полковника...
     ...а он -- оценивающе суров...
     ...Вот появляется в  воротах  командирский БТР третьего мотострелкового
батальона с командиром в открытом люке...
     ...и полковник грозит ему своим кулаком-чайником...
     ...а тот -- тупит глаза...
     ...Но оркестр  продолжает греметь столь же  торжественно,  и  на  лицах
музыкантов -- какая-то особая старательная серьезность...
     ...Вот пошла в ворота минометная батарея этого батальона...
     ...а за ней -- танк Вити Суворова...
     ...Витя оглядывается назад:
     ...не отстал  ни один,  все девять с ровненьким  интервалом следуют  за
командирским танком...
     ...Суворов резко поворачивается вперед, бросает правую ладонь к черному
шлему...
     ...и все девять командиров его роты повторяют его жест...
     ...Командир  полка  все  еще   машет  кулаком  вслед  колонне  третьего
батальона, все еще кричит что-то обидное  и угрожающее, не  слышное за ревом
двигателей, и, наконец, поворачивает свирепый взгляд на роту Суворова...
     ...Очень крупно -- глаза Вити...
     ...Так же крупно -- глаза полковника...
     ...Снова -- Вити...
     ...Снова -- полковника. И вдруг -- возникает в нем веселая искорка...
     ...И полковник бросает руку к козырьку...
     ...Танк уже прошел мимо...
     ...Витя оборачивается, не отрывая взгляда от командира полка...
     ...а тот улыбается  во  весь  рот, и  особо белыми кажутся его  зубы на
почти черном, обветренном лице...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Свирепый  взгляд  полковника, хоть  выдержать его  и
нелегко,  старшего  лейтенанта танковых войск  Суворова  не  напугал бы. Ну,
снимут  с  роты.  Ну,  поставят на  взвод,  а  потом  снова  вернут роту  --
офицеров-то  не  хватает.  Но  будущий  Нобелевский  лауреат Виктор  Суворов
пытался по взгляду полковника определить, точно ли он сегодня разыграл дебют
своей Главной Партии.  Ибо  тут  другого масштаба проигрыш грозил,  проигрыш
всей жизни... Поэтому Витя свой взгляд от полковника и  не отвел. Но когда в
глазу полковника  возникла веселая  искорка  и он, разжав кулачище, бросил к
козырьку  широченную,   как  лопата,   ладонь,   Витя  нутром  почувствовал:
сегодняшний... возможно -- главный, -- бой он выиграл.

     ...Крупно -- ствол танковой  пушки.  Солдатские  руки  заливают туда из
специальной емкости масло...
     ...Переливается  его  струя  под  светом  горящих  в наступающих летних
сумерках прожекторов...
     ...Заправляется танк...
     ...Грузятся боеприпасы: солдаты снимают тяжеленные ящики с транспортной
машины...
     ...распаковывают их, чистят смазку...
     ...и переносят внутрь танка...
     ...внимательные   пальцы  с  почти  цирковой   виртуозностью   набивают
патронами пулеметную ленту...
     ...моют боевые машины...
     ...Старший лейтенант Суворов приглядывает за этой суетой...

     ...А в это время, там, на тихой улочке городка, в маленьком домике...
     ...чьи-то руки драят командирские сапоги -- до зеркального блеска...
     ...пришивают к кителю свежий подворотничок...
     ...наглаживают брюки...

     --  ...Стоп!  -- командует Витя  и обращается к сержанту. -- На сегодня
хватит. Веди ребят в столовую!..

     ...Спустя   время,   Витя   при   полном   параде,   свежевыбритый,   с
поблескивающими  после душа  волосами,  в  свежем  подворотничке  и  сияющих
сапогах идет по парку, все еще бурлящему после учений...
     ...Через ворота разбитый бронетранспортер тянет тягач...
     ...звенят стреляные гильзы...
     ...огромный  "Урал",  доверху  нагруженный пустыми снарядными  ящиками,
выворачивает куда-то...
     ...брызжет салютом электросварка...
     ...чумазые танкисты смотрят вслед Суворову: на снятие человек идет...
     ...и потому  грязной пятерней под замусоленные пилотки приветствуют его
чужие, незнакомые танкисты...
     ...И Витя их приветствует. Улыбается...
     ...И они улыбаются в ответ: мол, бывает хуже, крепись...
     ...А за стенами парка -- военный городок...
     ...Каштаны в три обхвата...
     ...Новобранцы громко, но нестройно орут песню...
     ...лихой ефрейтор покрикивает...
     ...новобранцы   тоже  приветствуют   Суворова,  --  но   без  понимания
момента...
     ...А вот неимоверной длины навес  за столь же неимоверными  столами,  и
солдаты с обеих сторон его, сидя на лавках, обедают-ужинают после учений...
     ...Но и многие из  них, невзирая на занятие, их поглотившее, отрываются
от мисок, глядят на Суворова...
     ...один азиат помигивает: держись, мол!..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Офицеру положено идти на снятие в блеске, не  хуже чем
за орденом. И  потому,  пока  Витя  ругался  с  заправщиками, пока  проверял
ведомости расхода  боеприпасов, пока лазил под третий танк, ему уже кто-то и
сапоги отполировал до зеркального  блеска,  и  брюки выгладил,  и воротничок
свеженький пришил. Но никто из приветствующих Витю и не догадывался, что шел
он совсем  не  на снятие.  Что,  улыбаясь всем в ответ,  прощался  с  первой
ступенькой  на  пути  к всемирной  славе, -- с  Советской Армией.  В которой
отслужил свои семь лет успешно и, в общем-то, с удовольствием...

     ...Штаб. Здание румынской довоенной постройки...
     ...Мраморная лестница...
     ...Ковры по всем коридорам...
     ...Полуовальный зал, залитый светом...
     ...В  пуленепробиваемом  прозрачном  конусе  --  опечатанное  гербовыми
печатями знамя полка...
     ...Под знаменем -- замерший часовой...
     ...Короткий плоский штык дробит последний луч солнца...
     ...рассыпает его искрами по мрамору...
     ...Суворов приветствует знамя полка...
     ...Часовой не шелохнется.

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ.  "Он ведь с  автоматом,  --  запечатлел Витя  в мозгу
иронический  абзац  из  будущей Книги.  Из  первой  главы, про армию.  --  А
вооруженный  человек  не  использует  никаких  других  форм приветствия. Его
оружие и есть приветствие всем остальным."

     ...Посыльный ведет Витю по коридору к кабинету командира полка...
     ...Стучит  в дверь.  Входит, плотно закрыв ее за собой.  Тут же выходит
назад, молча уступая дорогу: входите...
     ...За командирским дубовым столом -- тот самый свитский подполковник...
     ...Витя останавливается в дверях:
     --   Товарищ   подполковник,  старший   лейтенант  Суворов   по  вашему
приказанию...
     ...Подполковник машет рукой, обрывая рапорт:
     -- Садитесь, старший лейтенант!..
     ...Суворов садится на краешек стула. Подполковник на него смотрит...
     ...Очень крупно -- глаза подполковника...
     ...Очень крупно -- глаза Вити...
     ...Еще серия планов: чуть менее крупных...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. Витя угадал. Подполковник. Разведчик.  Сейчас главное
--  не дать этому подполковнику понять, что не по  его  подполковничьей воле
сидит  здесь  Витя, а  согласно собственному плану, расчету,  предчувствиям.
Обмануть разведчика. И  если уж не обманет здесь и сейчас -- и дальше у него
ничего не получится. Вите  не по себе. Мгновенье -- и  он  отвел  бы взгляд,
опустил  глаза. Но  подполковнику, наверное, пока этого не  надо. Взгляд его
вдруг становится легким.

     --  ...Доложите,  старший лейтенант,  почему  вы  улыбались,  когда вас
полковник Ермолов снимал с роты...
     -- ...Не знаю, товарищ подполковник, -- отвечает Витя...
     -- ...Жалко с ротой расставаться?..
     -- ...Жалко...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вите надо сейчас быть чрезвычайно убедительным...

     ...Подполковник улыбается: чуть заметно, одними глазами...
     -- ...Рота твоя мастерски работала. Особенно в конце. А  со стенкой все
согласны: ее лучше сломать, чем полк под удар поставить. Стенку восстановить
нетрудно...
     -- ...Ее уже восстановили...
     ...Повисает пауза. Подполковник снова пристально смотрит в  глаза Вити.
И наконец говорит:
     --  Вот что,  старший  лейтенант.  Зовут меня  подполковник  Кравцов. Я
начальник  разведки Тринадцатой  армии.  Полковник  Ермолов, снявший  тебя с
роты,  думает, что он начальник разведки. Но  он смещен, хотя об этом еще не
догадывается. На его место уже  назначен я. Сейчас мы  объезжаем дивизии. Он
думает, что он проверяет, а на самом деле это  я принимаю дела, знакомлюсь с
состоянием  разведки в дивизиях. Все  его решения и  приказы никакой силы не
имеют.  Он распоряжается  каждый  день,  а  по  вечерам  я  представляю свои
документы  командирам полков и дивизий, и его приказы теряют всякую силу. Он
об этом не догадывается.  Он не  знает, что его крик -- не более  чем лесной
шум.  В  системе Советской  Армии и всего  нашего государства  он  уже ноль,
частное лицо, неудачник,  изгнанный из армии без пенсии. Приказ об  этом ему
скоро  объявят. Так что его приказ о смещении тебя  с роты никакой  силы  не
имеет.
     -- Спасибо, товарищ подполковник!
     --  Не  спеши  благодарить.  Он  не  имеет  права  тебя  отстранить  от
командования ротой. Поэтому  тебя отстраняю я. -- И, сменив тон, он тихо, но
властно произносит: -- Приказываю роту сдать!..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вот  он, момент истины!  Но  тем  более  --  надо быть
убедительным.  Продемонстрировать  мгновенную  растерянность.  И  тут же  --
перебороть ее. Чтобы подполковник все это увидел...

     ...Витя встает со стула, бросает руку к козырьку и четко отвечает:
     -- Есть, сдать роту!
     -- ...Садись, -- говорит подполковник...
     ...Витя садится...
     --  ...Есть разница, --  поясняет  Кравцов.  -- Полковник Ермолов  снял
тебя, потому что считал, что роты для тебя много. Я снимаю тебя, считая, что
роты  для тебя  мало.  У  меня  для  тебя  есть должность  начальника  штаба
разведывательного батальона дивизии.
     -- Я только старший лейтенант.
     --  Я тоже  только  подполковник. А вот  вызвали  и  приказали  принять
разведку целой Армии. Я  сейчас не только принимаю  дела, но и формирую свою
команду.  Кое-кого  я  за собой перетащил  со  своей  прежней работы. Я  был
начальником разведки восемьдесят седьмой дивизии. Но у меня теперь хозяйство
во много раз больше,  и мне нужно очень много толковых исполнительных ребят,
на  которых можно  положиться.  И штаб  разведывательного  батальона --  это
минимум  для  тебя.  Я  попробую  тебя  и  на  более   высоком  посту.  Если
справишься...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Я и не с таким справлюсь",  -- думает Витя, стараясь,
чтобы  мысль  эта  не   отразилась  на   его  лице.  Впрочем,  всемогущество
разведчиков  --  это все-таки, кажется,  миф, который  они  создают  о  себе
сами...

     ...Кравцов смотрит на часы:
     -- Двадцать минут на сборы.  В двадцать один тридцать отсюда в Ровно, в
штаб тринадцатой Армии, пойдет  наш автобус. В нем  зарезервировано  место и
для  тебя.  Я заберу тебя  к себе в разведывательный отдел штаба Тринадцатой
армии, если завтра ты сдашь экзамены...

     ...Витя  быстро собирает в  маленький чемоданчик нехитрый лейтенантский
скарб...
     ...очень быстро, переходя  на легкий бег, идет по  городку,  где сквозь
свет фонарей уже почти не виден густо-фиолетовый свет сумерек...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  Если  б   Витя  заблаговременно  не  перевез   свою
чехословацкую  рукопись  в  надежное место,  ему  сейчас было бы очень не по
себе, и совсем не факт, что он решился  бы положить ее в чемоданчик, взять с
собой.

     ...Маленький военный автобус уже под парами...
     ...Витя вскакивает в него..
     ...и автобус тут же трогается...
     ...Витя пробирается на заднее сиденье и смотрит сквозь окно...
     ...на убегающий военный городок...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Экзамены Витя сдал.

     ...Затемнение...

     ...Яркое солнечное  утро. Витя Суворов  стоит перед старинной постройки
трехэтажным особняком...
     ...и смотрит на него...
     ...Мимо,  к  проходной  в  огораживающей  особняк  стене  идут утренним
потоком люди в военной форме...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Штаб  Тринадцатой  армии  расположен  в  старинном
особняке. Когда-то, очень давно, тут  жил  богатый человек, -- сочиняет Витя
первый  абзац  второй  главы  своей  будущей  Книги. --  Богатого  человека,
конечно, убили, ибо это несправедливо, чтобы у одних дома  были большие, а у
других -- маленькие.  В Гражданскую в  этом особняке  размещалось ЧК,  перед
войной -- НКВД,  а  во время нее --  Гестапо.  Очень уж место удобное. После
войны --  штаб  одной из наших многочисленных  Армий. В этом штабе я  теперь
служу..." "Эх, пьесу бы написать! -- думает Витя.  -- С особняком  в главной
роли. Оригинально получилось бы. Не  человек, а особняк. Акт первый -- конец
прошлого века... ну, или самое начало нынешнего... бал магната, какая-нибудь
романтическая  история  между   гусарским  поручиком  и   дочкой  хозяина...
случайный   поцелуй  в   темной  гардеробной...  Акт  второй  --   немолчное
постукивание телеграфных аппаратов,  змеи телеграфных лент на  полу,  ночной
допрос в  ЧК белого офицера... Ну, там  эти штучки... обещания...  шантаж...
пытки... И все время -- постукивание  аппаратов и змеи лент. Постукивание...
и ленты...  Третий акт --  Гестапо... Или нет! Третий  -- надо еще дать НКВД
какого-нибудь тридцать  седьмого  года.  А  уж  Гестапо  --  четвертый...  И
заключительный -- штаб одной из советских армий... Нет, пять актов -- плохо!
Пусть ЧК и  НКВД  будут  в одном действии: две  картины, два эпизода... Но и
пьеса -- это потом, потом! После Книги!"

     ...К проходной направляется барышня...
     ...юбка на ней суконная, форменная, хаки, в обтяжку...
     ...Витя провожает барышню взглядом...
     ...Та -- чувствует это, оглядывается. Мгновенная остановка...
     ...Дерзкий и насмешливый ответный взгляд, однако,  очевидно, что  и она
оценила Витю...
     ...И он это понимает...
     ...Барышня поворачивается, скрывается в проходной...
     ...Витя еще мгновенье глядит вслед, потом быстро идет за ней...
     ...предъявляет часовому пропуск...
     ...извилистая,   тенистая   аллея,   выводящая   к   парадной  лестнице
особняка...
     ...Новый пост, новая проверка документов...
     ...барышня  постукивает  каблуками  сапог,  словно это  и не  сапоги, а
туфельки...
     ...Витя  нетерпеливо переминается  с  ноги на ногу,  --  пока  этот тип
рассматривает его пропуск, барышня того и гляди скроется из виду...
     ...Беломраморная лестница...
     ...Наверху -- еще один часовой. Барышня проскакивает мимо него, мельком
показав развернутые корочки...
     ...Суворова же проверка документов задерживает чуть дольше...
     ...По   верхнему  залу  --  до   коридора,  Витя  едва   ли  не  бежать
припускается...
     ...Но  у  входа  в  коридор  --  снова часовой,  которого  барышня  уже
миновала...

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. "Я не  потому гонюсь за ней! -- думает  Витя.  -- Мне
сейчас никак  нельзя позволить себе никакого... баловства. Я не подряжался в
монахи,  но сейчас  -- для этого не время.  Просто она --  еще один источник
информации. Возможно -- уникальной"...

     ...И опять Витя предъявляет пропуск...
     ...И  опять  часовой,   прежде   чем  пропустить  офицера,  внимательно
разглядывает фотографию, сверяя с оригиналом. Проверяет подписи, печать...
     ...Затемненный коридор. Ковры глушат шаги...
     ...Витя останавливается, оглядывается. Ни движения. Барышня исчезла  за
одной из дверей, -- и угадать, за какой, -- практически невозможно...
     ...Признав поражение, Витя  подходит  к первой налево,  черной кожаной.
Набирает на пульте шифр -- и дверь плавно открывается...
     ...За ней -- еще одна, на этот раз из брони, как в танке...
     ...Витя нажимает кнопку звонка...
     ...Через  пуленепробиваемую  смотровую  щель  смотрит  бдительное  око.
Пауза. Щелкает замок...
     ...Витя снова оказывается в зале, -- на  сей раз разгороженном: длинная
приемная и шесть дверей...
     ...и барышня еще тут. Правда, при появлении Вити она ныряет за  одну из
дверей, с табличкой "3"...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ.  "Почему она задержалась здесь?  --  спрашивает себя
Суворов. -- Не специально ли, ради  него? И что она  делает в "тройке"? Там,
кажется,  сидят диверсанты"...  Не проработав  в четвертой  группе и месяца,
Витя  уже  догадывается,  чем  занимаются  совершенно  секретные  группы  за
соседними  дверями:  в Витину "четверку"  стекается информация из  остальных
групп отдела. А кроме  того -- снизу, от штабов дивизий, сверху -- из  штаба
округа, сбоку от соседей -- из пограничных войск КГБ.

     ...Пока Витя набирал код на придверной панельке <i>своей</i> двери...
     ...из  двери  под  "тройкой"  вышло  трое  офицеров такого  гигантского
телосложения, которому позавидовал бы сам Портос...
     ...Витя провожает их  коротким,  но запоминающим  взглядом  и входит  <i>к
себе</i>...
     ...Комната.  Три больших  письменных стола, пока пустых. Два из них  --
под большими же зарешеченными окнами. Третий --  у стены. Три больших сейфа.
Книжные полки во всю стену. Карта Европы -- тоже во всю стену...
     ...Прямо напротив входа  --  небольшой портрет моложавого  генерала. На
погонах по три звезды...
     ...Витя пристально смотрит на генерала и улыбается...
     ...Тот не  отвечает. Взгляд  его  холоден,  суров  и  серьезен.  Глаза,
зеркало души, жестоки и властны. В уголках губ -- легкая тень презрения...
     ...Витя идет к своему столу, тому, что у стены..
     ...и  тут  как  раз   открывается  дверь  и  в   комнату   входят   два
подполковника...
     ...Витя козыряет им:
     -- Здравия желаю!..
     ...но  подполковники  демонстративно  на  приветствие  не  отвечают,  а
расходятся по своим рабочим местам...
     ...Витя улыбается и садится за свой стол.
     ...Один подполковник со значением глядит на другого...
     ...тот отвечает взглядом на взгляд...
     ...На столе Суворова -- пачка шифровок, поступивших за прошлую ночь...
     ...Витя идет к сейфу, открывает его, достает большую конторскую книгу с
пронумерованными  листами  и  большой  пластилиновой печатью на  специальном
шпагатике, продернутом сквозь листы...
     ...На книге надпись: "Журнал перегруппировок"...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Собирать  сведенья  о  малейших  перемещениях  войск
вероятного  противника  -- занятие скучное, занудное  до  неимоверности. И в
Книге  об этом  не напишешь:  никто не станет  читать, -- ибо это нормальная
рутина военной разведки. Любой страны. Но Витя должен делать и эту  работу с
блеском, -- иначе не  поднимется  выше. Туда,  где хранятся Главные  Секреты
этой страны.

     ...Суворов  садится  за стол,  открывает журнал  на нужной  странице  и
принимается разбирать шифровки, вчитывается в них...

     ...и продолжает это делать уже поздним вечером -- наплыв...
     ...Столы подполковников опустели...
     ...За окном -- черная южная ночь...
     ...Настольная лампа освещает бумаги на столе Вити...
     ...Он  приподнимает  голову  от бумаг и смотрит на портрет неизвестного
генерала...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. Командный состав Советской  Армии Витя знает  хорошо.
Офицер обязан это  знать. Но он совершенно уверен, что генерал-полковника  с
портрета он не видел ни в одном военном журнале, включая и секретные...

     ...Витя встает, подходит к одному окну, к другому -- опускает шторы...
     ...берет стул, несет к портрету генерала...
     ...вскарабкивается...
     ...снимает портрет и переворачивает изнанкой к себе.
     ...Крупно   --  надпись:  "Содержать  только  в  защищенных  помещениях
Аквариума  и  подчиненных  ему  учреждений".   И  печать:  "Войсковая  часть
44388"...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "А-га... --  думает Витя. -- "Аквариум". Вот, значит,
как они это называют. "Ак-ва-ри-ум".  И, если  портрет висит здесь  -- я  на
верном пути.  Пусть пока  на нижней  ступеньке, но она принадлежит лестнице,
ведущей именно туда, куда я <i>должен</i> попасть..."

     ...Приоткрывается дверь...
     ...Витя вздрагивает, оглядывается...
     -- Что это  ты  там  делаешь?  --  появляется  на  пороге  подполковник
Кравцов...
     -- ...Гроза... гроза была, --  по возможности спокойно отвечает  Витя и
вешает портрет обратно на стенку. -- Перекосило.  Поправлял... -- спрыгивает
со стула.
     -- Гроза, говоришь?..

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Неужели  --  всё?  -- думает Витя,  и  чувствует, как
холодный пот проступает на лбу. -- Неужели -- прокололся? На такой ерунде?"

     -- ...Ну, не гроза, -- отвечает Витя. --  Любопытство.  Я же разведчик.
Хочу все знать...
     ...Кравцов меряет Суворова пристальным взглядом...
     ...Суворов его выдерживает...
     --  ...Хочешь  все  знать? Это  похвально.  Главное,  не  ошибись,  где
кончается  это  "всё".  А  вообще-то ты  спишь  когда-нибудь? --  спрашивает
Кравцов.
     -- Иногда, -- А вы?
     -- Я тоже -- иногда. -- Тебя проверить?
     -- Проверьте...
     ...Кравцов подходит к  одному из высоких  окон,  отодвигает  занавеску,
смотрит во двор...
     ...по которому идет патруль с овчаркой...
     --   ...Где   находится  четыреста  шестое  тактическое  истребительное
тренировочное крыло ВВС США?
     -- Сарагоса, Испания.
     -- Что входит в состав пятого армейского корпуса США?
     --   Третья   бронетанковая,   восьмая   механизированная   дивизии   и
одиннадцатый бронекавалерийский полк.
     -- Для начала неплохо. Смотри, Суворов,  скоро будет проверка, если  не
справишься  с  работой, тебя выгонят из штаба.  Меня не  выгонят, но по  шее
дадут.

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Уж что-что, а это-то Витя понимает...

     -- Стараюсь, товарищ подполковник.
     -- А сейчас -- спать.
     -- Товарищ подполковник, а можете задать мне еще несколько вопросов. Из
другой области?
     -- Из другой?
     -- Чем, например, занимается наша вторая группа...
     -- А как ты это можешь знать?
     -- Догадался.
     -- Ну и чем?
     -- Руководит агентурной разведкой.
     ...Пауза. Кравцов делает публично-оценивающее выражение на лице...
     --  Правильно. А  может,  ты знаешь и  чем третья группа занимается? --
Кравцов недоверчиво смотрит на Витю...
     -- ...Знаю...
     ...Кравцов  встает со  стула  и  начинает  ходить по комнате,  стараясь
осмыслить услышанное. Затем порывисто садится снова...
     -- ...И  ты садись,  --  кивает Вите.  -- Вот что, Суворов,  -- говорит
после паузы. -- Из второй группы ты получал для обработки крупицы информации
и поэтому  мог догадаться об их происхождении.  Но из  третьей  группы ты ни
черта не получал...
     --  Из  этого  я сделал вывод,  что силы,  подчиненные  третьей группе,
действуют только во время войны. А дальше догадался.
     -- Твоя догадка могла быть неверной...
     -- Но офицеры в третьей группе очень высокие, все как один...
     -- Неужели все?
     -- Ну... кроме одной... девушки...
     -- Ты и девушку заметил? Или девушку  -- в  первую очередь? Только ты с
ней   осторожнее...  Она  очень  не  проста...  И  встречается  с   очень...
могущественным... лейтенантом. Ну-ну... И чем же они, по-твоему, занимаются?
     -- Во время войны они вырывают информацию силой...
     -- И девушка?
     --  ...И  хитростью,  -- добавляет  Витя. -- Но в общем они диверсанты,
террористы.
     -- Ты знаешь, как это называется?
     -- Этого я знать не могу.
     --   Это   называется   Спецназ.  Разведка   специального   назначения.
Диверсионная, силовая разведка. Мог  ли ты догадаться, сколько диверсантов в
подчинении третьей группы?
     -- Батальон.
     Кравцов вскакивает со стула:
     -- Кто тебе это сказал?!
     -- Догадался.
     -- Как?
     --  По  аналогии.  В  каждой  дивизии  одна  рота  занимается глубинной
разведкой.  Это,  конечно,  не  Спецназ, но нечто  очень  похожее. Армия  на
ступень выше  дивизии,  значит, в вашем распоряжении должна быть не рота,  а
батальон, то есть на ступень выше...
     -- Ну хорошо, -- встает Кравцов со стула. -- А сейчас -- спать!
     -- Еще час можно поработать?
     --  Я  сказал:  иди  спать.  Ты мне рехнувшийся тоже не нужен...  --  и
подполковник выходит...
     ...Витя  складывает  документы  в  сейф,  запирает  его,  припечатывает
специальной печаткой...
     ...выходит в приемную...
     ...задерживается у одного поста, показывая пропуск...
     ...у другого...
     ...спускается по белой мраморной лестнице в зал...
     ...И лестница, и зал освещены сейчас еле-еле: дежурным светом...
     ...Витя выходит на улицу...
     ...В тени кустов, на углу здания, та самая девушка выясняет отношения с
высоким, статным лейтенантом...
     ...Витя смотрит на них...
     ...Лейтенант и  девушка,  услышав появление Вити,  прерывают  разговор,
смотрят на него...
     ...Крупно: три лица, одно за другим...
     ...Витя поворачивается...
     ...идет по аллее парка.
     ...Останавливается...
     ...Оглядывается...
     ...Парочка видна силуэтом на фоне здания,  которое стоит,  как  сто лет
назад...
     ...Вдруг из воздуха возникает вальс...
     ...окна залы озаряются трепещущим пламенем свечей...
     ...камера наезжает на одно из окон...
     ...Свечи в люстрах и шандалах...
     ...У стен -- ливрейные лакеи...
     ...На балкончике --  военный,  времен конца ХIX века --  оркестр играет
Штрауса...
     ...Центр залы полон танцующими: дамы в  бальных платьях,  мужчины кто в
мундирах, кто -- во фраках...
     ...Звенят шпоры...
     ...Шелестят шелком юбки...
     ...За страусовыми перьями вееров прячутся томные взгляды...
     ...Одна из танцующих -- девушка из третьей группы, -- в бальном платье.
Ведет ее лихой гусарский ротмистр Витя Суворов...
     ...Затемнение...

     Конец первой серии

        Серия вторая: СПЕЦНАЗ
     Титр:
     1954-й год

     ...Длинная деревенская улица -- продолжение проселка...
     ...мелкий дождь, слякоть, грязь...
     ...понурая  лошадь,  управляемая  стариком в  треухе,  тянет  за  собой
телегу...
     ...на которой сидит старый человек без ног, в драном ватнике...
     ...с обветренным лицом...
     ...на котором светятся голубые, почти прозрачные глаза...
     ...Двое  ребят,   лет  по  четырнадцати,   возвращаются  из   школы   с
командирскими сумками через плечо...
     ...Подвода проезжает мимо них...
     ...Ребята останавливаются и глядят на странного пассажира...
     ...тот -- на них...
     ...Подвода  проезжает  еще  пару  десятков  метров  и  подворачивает  к
скособоченной развалюхе с забитыми крест-накрест окнами и дверью...
     ...останавливается...
     ...возчик спрыгивает с облучка и пытается снять с телеги калеку...
     ...получается как-то неловко, а, в сущности, не получается...
     ...Возчик машет рукою, подзывая наблюдающих изнеподалеку ребят:
     -- Эй, огольцы! Помогите!..
     ...Огольцы переглядываются и идут к подводе...
     ...обмениваются с возчиком и калекой несколькими словами, которых мы не
слышим, поскольку на всю  эту  и следующую  сцены  накладывается  закадровый
текст...
     ...снимают калеку с телеги,  ставят  на землю,  стараясь  выбрать место
посуше, что довольно-таки трудно...
     ...Телега уезжает...
     ...Подручными средствами ребята  расколачивают  дверь и вносят инвалида
вглубь избы...

     ...Наплывом: та же деревня,  но уже в другой, недождливый, день. Точнее
-- вечер...
     ...Горят редкие лампочки на столбах...
     ...светятся окна...
     ...тарахтит в сарае возле МТС дизельный движок-генератор...
     ...Механик глядит на висящие на стенке...
     ...часы-ходики: те показывают без двух-трех минут девять...
     ...Механик подтягивает часовую гирьку...
     ...подходит к движку и заглушает его...
     ...Лампочки на столбах гаснут, как и деревенские окна...
     ...потом одно загорается тусклым керосиновым светом...
     ...другое...
     ...третье...
     ...В той самой избушке, где несколько месяцев  назад поселился странный
калека,  один из  двоих парнишек,  что  помогали  ему тогда  сойти с телеги,
зажигает фитиль керосиновой лампы, прикрывает ее стеклом, ставит на стол...
     ...за которым,  положив  голову на руки, тяжелым алкогольным  сном спит
безногий калека, дядя Миша...
     ...На  столе  -- нехитрая снедь,  стакан, бутылка  с  остатками мутного
самогона...
     --  ...Как  думаешь, Фима, --  спрашивает  парнишка у приятеля. -- Дядя
Миша  не  привирает?  Ну, насчет  допросов  с зарыванием в  землю? И  насчет
крематория?.. Если б фашисты -- еще можно было б поверить, но чтоб наши...
     -- Я думаю,  Витя... -- отвечает товарищу Фима после заметной паузы, --
что наши иногда... не лучше фашистов бывают...
     --  Спать  пора,  дядя  Миша!  --  говорит Витя  и пытается  растолкать
калеку...
     ...Тот невменяем...
     ...Фима подходит к  столу и помогает Вите перенести дядю Мишу на убогую
лежанку...
     ...Мальчики укладывают его, накрывают одеялом...
     ...Витя  берет  лампу  и,  поднеся  ладошку  к верху  стекла,  задувает
огонь...
     -- Спокойной ночи...

     ...Снова наплывом: похороны...
     ...Зима...
     ...На кладбище, возле вырытой могилы, гроб-обрубок...
     ...Вокруг него --  двое  парнишек, старик возчик да еще какой-то мужик,
кажется -- не вполне трезвый...
     ...Ни  слов,  ни речей: чистая  технология: надо подвести  под гроб две
веревки...
     ...и  на  них аккуратно,  чтоб  не перекосить,  чтоб не  уронить гроб в
могилу, опустить его...
     ...что с некоторыми проблемами эти четверо и проделывают...
     ...Каждый берет  по кому  земли, кидает  в могилу, вызывая этим  глухой
трагический стук....
     -- ...Ну, езжайте, -- говорит Витя старику и пьяненькому мужичку. -- Мы
сами зароем...
     ...Мужики идут к подводе, стоящей неподалеку, на дороге...
     ...а Витя  и  Фима  берут в руки  лопаты и  начинают закапывать  могилу
мерзлыми комьями земли...
     --  ...Фима! -- приостанавливается  Витя  и опирается на лопату. -- Как
думаешь? Дядя Миша своей смертью помер?..
     ...Приостанавливается и Фима, смотрит на приятеля:
     -- А какой еще?
     -- Ну, если это правда... всё, что он про ГРУ рассказывал...  Даже если
половина -- правда... могли подослать кого... и... ночью...
     -- Ну ты, Витька, фантазер! Писатель... Кому он там нужен?.. За что его
убивать?..
     -- Ну, хотя бы за то, что он все это нам рассказывал...
     -- А мы кому нужны? И кто знает, что он нам это рассказывал?..
     ...Витя пристально смотрит на Фиму:
     -- Никто?
     ...Фима смотрит на Витю так же пристально:
     -- Никто! -- произносит тоном клятвы.
     --  И все  же я  одного  никак  понять не  могу: почему его  из  лагеря
выпустили?
     -- Сталин потому что умер. У них там  такая неразбериха началась, -- им
не до дяди Миши было...
     -- Значит,  и у  них бывают... проколы... Значит, и их можно... -- Витя
проделывает  замысловатый  жест,  обозначающий что-то вроде обхода  сзади  и
удара в тыл...

     ...По трем этим сценам,  которые должны быть сняты в  ч/б, с наложением
царапин и дефектов пленки, надо распределить закадровый текст:

     ГОЛОС ЗА  КАДРОМ. Дядя Миша  появился  в  Витькиной деревне незаметно и
неожиданно.  Уехал  он давным-давно, году,  что ли, в  тридцатом,  во  время
голода  -- служить в Красную Армию. Потом, говорят, лет  через пять приезжал
на пару дней эдаким победителем жизни: красивый, в белой  форме, перетянутый
ремнями портупеи, с кубиками в петлицах. К  последнему, пятьдесят четвертого
года, его возвращению никого из родных в  деревне  уже  не осталось, повезло
еще, что полуразвалившийся  теткин дом никто не занял, и дядя Миша поселился
там.
     Как бы он, калека, выжил, что ел бы и что пил, -- совершенно непонятно,
если  б два неразлучных друга, Витька Суворов  и Фима Брауде,  не  взяли над
ним, что  называется, шефство. Первые дни  дядя  Миша молчал, но постепенно,
выпив стакан-другой и взяв с ребят страшную клятву, начинал рассказывать.
     Рассказывал  он   страшные  и  захватывающие  вещи  про   ГРУ,  Главное
Разведывательное управление, Военную Разведку. Говорил, что служил там,  что
незадолго  перед  войной  был  отправлен  в Венгрию, на  нелегальную работу.
Шпионом,  короче  говоря.  Что  всю  войну  передавал   командованию  важные
сведенья, что едва ли не в последний ее день попал под  артобстрел Советской
Армии, и что из  госпиталя его перевезли в Россию, где отказались признавать
за  своего,  обвинили  в  двурушничестве.   Дядя  Миша  ждал  расстрела  или
крематория  заживо,  но  почему-то  попал  в  лагерь. В общем, учитывая  его
безногость -- тоже на верную смерть. Но все же постепенную.
     Дядя  Миша говорил  и про  жизнь в лагере, но мало и  неохотно. Потому,
наверное, что в лагерной жизни не было никакой романтики. В отличие от жизни
в ГРУ.
     Мальчики слушали  рассказы дяди Миши,  раскрыв рот.  Черные глаза Фимы,
генетически впитавшие тысячелетнюю скорбь еврейского народа, становились еще
печальнее, в глазах же Вити разгорались авантюристические огоньки.
     "А  как  попасть  в   ГРУ?"  --  спросил  однажды,  после   истории   с
разворованным  белками  тайником  в дупле  старинного  дерева  в  Будапеште,
спросил  Витя.  "Я знаю только один  путь, -- ответил дядя Миша, подумав. --
Через армию. Проявить себя так, чтоб взяли в разведку. Ну а уж дальше... Как
будешь  себя  вести...  И,  главное, --  как  повезет.  Только  я бы тебе не
советовал.  Там, конечно, интересно,  но... страшно.  Тебя  заставят  делать
такие вещи. И в конце концов -- обязательно предадут..."
     Витя сочинял стихи  едва ли  не  с  первого класса. Фимин отец, учитель
русского языка и литературы, улыбался над  ними,  но Витю похваливал.  Через
пару месяцев после  появления  дяди  Миши в деревне Витя написал рассказ про
советского  разведчика,  навеянный одним из рассказов  дяди  Миши. И  как-то
вечером, под  светом  керосиновой лампы, прочел его  вслух Фиме и дяде Мише.
Фима  был  в  восторге,  а дядя Миша  долго  молчал. И  только почти до  дна
опустошив  принесенную мальчиками  очередную бутылку  самогона,  сказал:  "У
тебя,  Витька, талант! Ты б  с ним  и  в лагере не пропал." Помолчал еще  и,
совсем уже пьяненький, добавил: "Если ты сдуру все же попадешь  в ГРУ..."  И
-- беспробудно заснул.
     Витька не спал всю ночь, пытаясь понять, что имел в виду дядя Миша. Под
утро -- понял. Во всяком случае ему показалось, что понял. Стать разведчиком
-- это, конечно, очень  здорово... Но стать  разведчиком  внутри разведки!..
Все  разузнать. Все увидеть. Всё запомнить.  Все описать. И опубликовать эту
книгу! Тут  уж, если  не успеют  убить, слава  буквально всемирная.  И каким
героем он будет выглядеть!
     Назавтра  Витька  поделился  идеей с Фимой, и тот дал  клятву  помогать
другу во всем.
     ...А через  два года Витька  поступил в  военное училище.  В  танковое,
потому что ему нравились машины...

     Титр:
     1969 год

     ...Снова -- цвет!..
     ...Яркий, солнечный! Летний! По  контрасту  с  предыдущими  промозглыми
сценами...
     ...Барышня  из "тройки" идет по  извилистой  аллейке  двора-парка штаба
армии...
     ...Витя следит за нею, стоя у открытого окна до тех пор...
     ...пока она не скрывается за одним из изгибов аллейки...
     ...Витя  не без  сожаления  покидает  наблюдательный  пост, подходит  к
сейфу, берет  какие-то бумаги и возвращается  к рабочему столу, раскладывает
пасьянс документов...
     ...За соседними столами тем же занимаются подполковники...
     ...Порыв  сквозняка  сдувает  волну  бумаг  со  столов  подполковников,
стоящих под  открытыми окнами... Подполковники пытаются  накрыть их  телами,
поймать руками...
     ...Один  из  них  одновременно  оборачивается,  чтобы   обложить  матом
нарушителя спокойствия, -- и вдруг его злое, свирепое  лицо меняет выражение
на сладкое и приветливое...
     ...В  дверях  -- молодой розовощекий  лейтенант, тот самый, что стоял с
девушкой на вечерних ступеньках штаба...
     -- ...Здравствуйте,  Константин  Николаевич,  --  улыбается  лейтенанту
подполковник...
     ...Другой, услышав, придерживая собою бумаги, оборачивается тоже и тоже
улыбается:
     -- Здравствуйте, Константин Николаевич...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Лейтенанта в штабе называют  только по имени-отчеству.
Положение  его завидное:  адъютант начальника  штаба Армии.  Если просто его
назвать "товарищ лейтенант" -- это вроде как обидеть. Поэтому -- "Константин
Николаевич".  Пример  подполковников  ясно  демонстрирует,  что за  анализом
информации  о вероятном  противнике можно просидеть до старости. Витю это не
устраивает  никак. Надо  предпринимать какие-то  действия. Ломать  очередную
стену.  Ну -- стеночку.  В том, что Витя собирается предпринять, нет  ничего
личного,  -- уверяет  он  себя. Барышня из "тройки" здесь совершенно не  при
чем...

     ...Витя вскидывает на лейтенанта взгляд...
     -- ...Перемещения, -- небрежно бросает Константин Николаевич...
     ...Витя быстро собирает шифровки в папку...
     ...Адъютант наблюдает и роняет через губу:
     -- Не суетись под клиентом...
     ...Подполковники скалят зубы адъютантской шутке...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Отлично!" -- думает Витя.

     ...Витя приподнимается из-за стола:
     -- Не хами, лейтенант.
     ...Лицо адъютанта вытягивается...
     ...Подполковники умолкают, синхронно поворачивают головы на Витю...
     ...А тот идет к выходу из кабинета, генеральского адъютанта вперед себя
не пропустив...
     ...В  коридоре генеральский  адъютант  как  бы  нечаянно,  но  очевидно
больно,  наступает  Вите на ногу.  Суворов,  идущий чуть впереди адъютанта и
чуть левее, правым свои локтем резко двигает назад...
     ...В лейтенанте  что-то  булькает.  Он  охает,  разинутым  ртом хватает
воздух... Изгибается, приваливается к стенке.  Потом  медленно  разгибается.
Лейтенант выше Суворова и в кости шире. Огромные кисти рук. Должно  быть, не
ожидал  удара.   Адъютант  медленно  выпрямляется,   не  отрывая  опасливого
взгляда...
     ...от руки Суворова, который тоже приостановился.  И Витя растопыривает
два пальца рогаткой...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ.  Во всех странах этот  жест означает викторию, то есть
победу. А у нас этот жест означает: "Гляделки, сука, выколю".

     ...Лейтенант медленно поднимается по стеночке, не отрывая взгляда...
     ...от растопыренных пальцев...
     ...Оглядывается...
     ...Коридор пуст: ни помощи, ни свидетелей...
     ...Лейтенант, не  моргая, медленно  поднимает  свои  руки  к  горлу  и,
нащупав галстук, поправляет его:
     -- Тебя начальник штаба ждет...
     -- ...Вас... -- поправляет Витя...
     ...Пауза...
     -- ...Начальник штаба ждет <i>вас</i>...
     ...Витя поворачивается и идет по коридору...
     ...Адъютант идет сзади...

     ...Поздний вечер...
     ...Витя с Кравцовым идут по тихой, безлюдной улочке городка...
     ...За заборами побрехивают собаки...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Сработало! После столкновения с адъютантом Витя пришел
к Кравцову как бы готовиться к сдаче должности, но, вместо выговора, услышал
от шефа приглашение на приватную прогулку...

     --  ...Кроме  умственных,  тебе  нужны и  физические  нагрузки.  Ты  --
разведчик, ты должен пройти курс нашей  подготовки. Четыре  раза в неделю по
вечерам будешь являться во-он  туда, -- кивком показал Кравцов на стоящее  в
отдалении приземистое здание, -- имея с собой спортивный костюм.
     -- Есть!...
     -- Но  я прошу тебя отнестись к тренировкам... неформально. Ты, с твоей
наблюдательностью, думаю, заметил, что идет смена  командования --  и, скажу
по  секрету...  но я тебе  этого не говорил!  -- смена командования не одной
Тринадцатой  армии...  Это  дело небыстрое и сложное...  Кстати,  -- Кравцов
приостанавливается и пристально смотрит в глаза Вити. -- Не потому ли ты так
расхрабрился с генеральским адъютантом?..
     ...Витя не отводит взгляда и отвечает:
     -- Просто я никому никогда не позволю хамства... Во всяком случае -- по
отношению к себе...
     -- ...Никому  и никогда? Ладно, --  двигается  Кравцов дальше. -- Будем
пока считать, что так оно и есть. Короче, я хотел тебе намекнуть, что ты мне
понадобишься...  И не  смотри на  меня так:  никто  никаких  государственных
переворотов  не  замышляет. Просто  одни люди... которые,  как  нам кажется,
смогут  служить  государству...  эффективнее...  должны   сменить  других...
Признайся: штабная работа  тебе не  очень  интересна... В танковой части  ты
чувствовал себя лучше... Но ты понимаешь, что штаб -- только ступенька. Как,
впрочем, и спецназ...
     ...Витя молча кивает...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Спецназ, -- думает Витя. -- Еще  одна легенда. Третья
глава будущей Книги"..."

     ...Огромный спортивный зал, ярко залитый искусственным светом...
     ...На дальнем его конце  несколько человек в белых костюмах тренируются
в одном из восточных вариантов рукопашного боя...
     ...Против двери сидит  на  стуле здоровенный мужчина с лицом,  покрытом
шрамами. Босой. В зеленой свободной куртке и таких же коротких брюках. Рядом
стоит еще один стул...
     --  ...Начальник  разведки   Тринадцатой  армии   приказал  мне  пройти
сокращенный  курс  подготовки  для работы  в третьей группе,  --  рапортует,
войдя, Суворов...
     -- ...Да... да...  я  знаю...  Иди, переодевайся  -- указывает босой на
дверцу.
     ...Пока Витя переодевается...
     ...мужчина говорит:
     -- Информационщики  должны хоть немного поработать и у нас, они  должны
понимать, как кусочки информации собираются и какова им цена...
     ...Витя глядит в дальний конец зала и видит...
     ...среди тренирующихся огромных мужиков маленькую фигурку, выделывающую
на равных боевые пируэты. Она!..
     -- ...Готов?  -- перехватывает  мужчина со  шрамами взгляд Вити. -- Ну,
туда тебе еще рано. Садись...
     ...Витя садится на стул...
     ...мужчина садится на свой -- лицом к лицу с Витей...
     -- ...Руки положи на колени и расслабь их, как плети...
     ...Витя пытается...
     --  ...Нет! <i>совсем</i> расслабь. Ну-ка  еще...  Еще!..  Ладно... Всегда так
сиди. В любой обстановке ты должен быть предельно расслаблен. Нижние зубы не
должны касаться верхних. Челюсть должна отвисать...
     ...Витя пародийно отвешивает челюсть...
     ...слегка, конечно, -- улыбается тренер. -- Шею расслабь. Ноги. Ступни.
Ногу на ногу никогда не клади -- это нарушает кровообращение. Та-а-ак...
     ...Девушка  на  дальнем  конце зала  подпрыгивает,  выбрасывает  ногу и
сбивает на мат здоровенного мужика. Возгласы, смех...
     ...Мужчина встает, обходит Витю со  всех  сторон, придирчиво оглядывая.
Потом ручищами ощупывает шею, мышцы спины, кисти рук:
     --  Никогда   не  барабань  пальцами   по  столу.  Так   делают  только
неврастеники. Советская военная разведка таких в своих рядах не  держит. Что
ж, будем считать, что ты достаточно расслаблен. Приступим к занятиям...
     ...Мужчина садится  на стул, руками держится за сиденье. Потом качается
на двух задних ножках стула. И вдруг, качнувшись резко назад, опрокидывается
на спину. Улыбается, вскакивает. Поднимает стул и садится на  него, скрестив
руки на коленях:
     --  Запомни, если ты падаешь  назад, сидя  на стуле, с  тобой ничего не
может случиться. Если, конечно, сзади нет стенки или ямы. Падать назад, сидя
на стуле, так же просто и безопасно, как опуститься на колени или  встать на
четвереньки. Но  наша  человеческая  природа противится  падению  назад. Нас
сдерживает  только наша  психика...  Возьмись  руками за  сиденье...  Я тебя
подстраховывать не  буду,  удариться ты все равно не можешь... Покачайся  на
задних ножках стула... Стой, стой, боишься?
     -- Боюсь.
     -- Это ничего. Это нормально.  Было бы странно,  если бы не боялся. Все
боятся. Возьмись руками за сиденье. Начинай без моих команд. Покачались...
     ...Витя начинает качаться на  стуле, балансируя, затем  слегка нарушает
баланс, качнувшись чуть больше...
     ...и стул медленно ползет в бездну...
     ...Витя вжимается в сиденье, втягивает голову в плечи...
     ...Потолок стремительно, но очень  до-о-олго уходит  вверх: время почти
останавливается...
     ...И вдруг спинка стула грохается об пол...
     ...Тренер протягивает Вите руку...
     ...Витя ловит взгляд улыбающейся девушки...
     -- ...А можно, я еще попробую?..
     -- ...Конечно, можно, -- улыбается мужчина...
     ...Витя снова садится на стул, ухватывается руками за сиденье и валится
назад...
     ...Вскакивает!
     -- ...Я еще попробую! -- радостно кричит...
     -- ...Да, да, наслаждайся, -- улыбается мужчина...

     ...В черной южной ночи Витя,  --  с чемоданчиком-балеткой  в  руке,  --
поджидает барышню у выхода из спортзала...
     ...Она появляется в компании  мужчин, с которыми тренировалась, и видит
Витю...
     ...Тот делает робкий шаг навстречу...
     --  ...Ребята, -- говорит девушка. -- Идите.  Тут меня, кажется, кто-то
проводить вызвался?...
     ...Смех... Прощальные взмахи...
     ...Ребята уходят...
     ...Витя наедине с девушкой...
     -- ...Или я ошиблась? -- спрашивает она. -- Насчет проводить?..
     --  ...Виктор,  --  представляется  Витя,  слегка  склоняя  голову.  --
Суворов...
     -- ...Мария, --  представляется  девушка.  -- Ну  что  же, пойдем? -- и
подает Вите руку крендельком...
     ...И они идут узкими ночными улочками прикарпатского городка...
     -- ...Ну, о службе  нам  с  вами разговаривать не положено, --  говорит
Мария. --  Хотя,  судя по  тому,  что вас допустили в наш  зал, нам  с  вами
придется пересечься и по службе... О политическом положении и вы,  и я уже и
наговорились, и наслушались... Остается погода. Как вам наш сентябрь?
     -- Я вообще-то с полтавщины.  У нас сентябрь очень похожий. Только небо
чернее... Но, кроме погоды, я могу почитать и стихи...
     -- Чьи?
     -- Как -- чьи? Собственные...
     ...Мария с интересом глядит на Витю:
     -- Почитайте...

     ГОЛОС  ЗА КАДРОМ. "Глухарь! Тетерев! Идиот! -- думает Витя. -- Мало ему
Нобелевской  премии, --  решил провинциальную  барышню  потрясти!  Светиться
нельзя ни в коем случае! До  поры  до времени никто и подозревать не должен,
что я способен складывать слова иначе, чем в рапорты!.."

     --  ...Не плачь,  не прячь опухших  губ, --  начинает, недолго подумав,
читать  Витя,  --  не собирай их  в складки  --  разбередишь присохший струп
весенней лихорадки. Сними ладонь с моей груди: мы провода под током.  Друг к
другу вновь, того  гляди, нас бросит ненароком. Пройдут года,  ты вступишь в
брак, забудешь неустройства. Быть женщиной -- великий шаг, сводить с  ума --
геройство. А я пред  чудом  женских  рук, спины,  и  плеч,  и  шеи  и так  с
привязанностью  слуг  весь век благоговею.  Но, как ни  сковывает ночь  меня
кольцом  тоскливым, --  сильней  на  свете  тяга  прочь и  манит  страсть  к
разрывам...
     ...Мария зачарована не столько смыслом слов, сколько их ритмом:
     -- Это правда -- ваши?
     -- Нет,  конечно, -- смеется  Витя. --  Чужие.  Офицеру  разведки стихи
сочинять не положено...
     -- Я не верю! Ваши! Чужие стихи так... просто... не читают...
     -- Да честное же слово! Я в жизни четырех слов вместе не сложил! Я вам,
если хотите, хоть завтра книжку принесу, где они напечатаны...

     ...У  небольшого  частного  домика,  где  живет  Мария,  маячит  чья-то
фигура...
     ...Адъютант... Константин Николаевич...
     ...Он взглянул на приближающуюся парочку... Узнал Витю...
     ...и пошел прочь...
     ...Провожая  взглядом  эту  статную,  но  какую-то  сейчас пришибленную
фигуру, Витя говорит Марии:
     --  Когда-то  очень  давно  на  Дальнем  Востоке  я  видел  двух  псов,
прибившихся к чужой своре.  Но свора  рычала,  не желая принимать чужаков. И
тогда один из  этих псов  бросился на  своего несчастного товарища  и загрыз
его.  Их  борьба  продолжалась долго, и свора  терпеливо следила  за исходом
поединка.  Один  ревел,  а  другой,  более  слабый,  жутко визжал, не  желая
расставаться  с  жизнью.  Убив  своего  товарища,  а может,  и  брата,  весь
искусанный  и изорванный  пес,  поджав хвост,  подошел к своре, демонстрируя
свою покорность. И тогда свора бросилась на него и разорвала...
     -- Зря вы так, Виктор. Костя -- неплохой  парень. Просто так его повела
судьба. Нам часто кажется, что мы над судьбой властвуем. А на деле...
     -- Судьба -- это характер! -- возразил Витя и попытался привлечь Марию.
     -- Нет-нет! -- отстранилась  она. -- Целоваться сегодня не  будем. И на
чашечку чая я вас не приглашу... Может быть... позже...  -- и Мария  исчезла
за калиткой...

     ...Бобслей: кортике эпизоды в одном куске. Не исключено, что под "Охоту
на волков"...

     ...Витя  стреляет  по  мишеням, но  не  как  в армии,  а  по-ковбойски,
вскидывая пистолет...
     ...мишени падают...

     ..."качает маятник"...
     ...под "огнем" стреляющего белыми шариками с краской инструктора...
     ...одна клякса на комбинезоне Вити...
     ...вторая...

     ...Мечет нож,  вернее, его лезвие, вылетающее из ручки. Лезвия  одно за
другим вонзаются в толстую доску...
     ...вытаскивать   их  приходится,  применяя  специальное  устройство   с
винтами-барашками...
     ...а загонять назад в рукоятку -- наваливаясь всем телом...

     ...Электричка несется на всех парах, -- километров восемьдесят в час...
     ...В тамбуре -- Тренер и Витя в штатском. Двери -- настежь...
     ...Мимо с бешеной скоростью несутся кусты и лысинки полосы отчуждения.
     -- ...Готов? -- спрашивает тренер...
     -- ...Готов!
     ...Витя   становится   в   дверном   проеме  спиной   к  ходу   поезда,
оборачивается, выбирая местечко для приземления, отталкивается...
     ...и резко летит в пространство...
     ...Тренер, увидев мгновенно, что  приземлился Витя на ноги, не упал, --
прыгает вслед...
     ...Витя бежит, гася скорость...
     ...Бежит и тренер...

     ...Холодный осенний закат. Железнодорожный мост. Витя и Тренер стоят на
перилах...
     ...Далеко  внизу  холодная  свинцовая река  медленно  несет  свои воды,
сворачиваясь в могучие змеиные кольца у бетонных опор...
     -- ...Дураки говорят, что вниз смотреть  нельзя, --  кричит Тренер.  --
Цирковые артисты тратят годы на элементарные вещи. Они тренируются много, но
не любят смерть, боятся ее, стараются  ее  обойти. А  можно  наслаждаться не
только  чужой смертью,  но и своей  собственной. И только люди, не  боящиеся
смерти, могут творить чудеса вместе с богами...
     ...Витя долго и пристально смотрит в глубину...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Вите  больше всего не нравилось,  что всё это начинало
ему  нравиться.  Господи!  Как,   оказывается,  приятно  почувствовать  себя
сверхчеловеком!. Может быть,  на этой  вот человеческой слабости и  держится
эта бесчеловечная организация?.. И  еще -- испугался вдруг  Витя, -- что так
увлечется  диверсантско-шпионским ремеслом, что  и о Книге  забудет. Ну,  то
есть, не  <i>забудет</i> -- просто будет ее откладывать и откладывать. И здесь, над
мостом, он дал себе обещание  писать ее каждую минуту, когда сумеет остаться
наедине с собой. И обещание -- выполнил...

     ...Зима. Мороз. Укладка парашютов на большом, огороженном плацу...
     ...Вдвоем: растянуть...
     ...положить на брезент...
     ...сложить вдвое...
     ...еще вдвое...
     ...Укладка  закончена. Закоченевшими  пальцами Витя выводит на шелковой
полоске:  "Старший лейтенант  Суворов. Этот парашют я укладывал  сам."  И --
расписывается...

     ...Большой склад...
     ...Полки, ящики, шкафы...
     ...И хозяйничает здесь -- Мария.
     -- ...Вот,  -- встречает  она  Витю.  -- Вы,  кажется, скоро вылетаете.
Здесь вам надо будет подобрать... специальное обмундирование.  Но прежде чем
мы его начнем подбирать, вы  должны будете изучить его устройство... И сдать
зачет. Мне...  Мы можем  позаниматься вместе, но,  честно  сказать,  мне это
сильно наскучило. Я могу, если хотите, показать учебный фильм... Но и он, на
мой  вкус, не слишком  содержателен.  Или вот... --  достает из стола пухлую
папку... -- почитать. Изучить. Здесь все и впрямь -- по делу...
     --  ...Я предпочел  бы  позаниматься  вместе... Но  не хочу портить вам
настроение. Давайте... -- протягивает руку,  куда  Мария  вкладывает  пухлую
папку...
     -- ...Имейте  в виду: папка под грифом, так  что выносить ее за пределы
нельзя. Вот тут у меня есть удобная комнатка...
     ...Комнатка и впрямь  удобна: стол с уютной лампой, тахта,  застеленная
ковром. Только никаких окон...
     -- ...У меня еще дела, так что, если  не возражаете,  я запру вас здесь
до вечера. Душ и туалет вон там...
     ...Задержавшись на минуту в дверях, Мария говорит:
     -- А книгу я ту нашла. Пастернак, верно? Но как же хорошо вы  эти стихи
прочли!..
     ...Витя тупит смущенный взгляд...
     ...Мария исчезает за дверью...

     ...Витя листает бумаги и брошюры из папки, делает пометки...
     ...идет время...
     ...наконец, щелкает замок и дверь открывается...
     ...На  пороге  -- Мария в  полном  снаряжении  десантника-диверсанта, с
зачехленным автоматом. Зрелище не для слабонервных: длинный балахон до  пят,
обтягивающий шлем. Маска закрывает лицо Марии...
     -- ...Изучили? -- Мария оценивает...
     ...реакцию Вити на свой вид и, довольная, спрашивает:
     -- Проверим?..
     ...Витя кивает....
     ...Мария запирает дверь изнутри.
     -- ...Итак, -- говорит. -- Начнем с вооружения. Ну?..
     --  ...Есть  два  варианта  вооружения  диверсанта:  полный  комплект и
облегченный.  Полный  --  это автомат  Калашникова  АКМС и триста патронов к
нему. Некоторые  автоматы имеют  дополнительно ПБС  --  прибор  бесшумной  и
беспламенной  стрельбы  и  НБП-три -- ночной бесподсветный  прицел. Во время
десантирования  автомат  находится в  чехле,  чтобы не помешать  правильному
раскрытию парашюта...
     -- ...Отлично!  -- говорит  Мария и  снимает  автомат с себя, кладет на
столик. -- Дальше!..
     -- ...Чтобы в первый момент после приземления не оказаться беззащитным,
каждый диверсант имеет бесшумный пистолет Пэ-восемь и тридцать два патрона к
нему...
     --  ...Точно!  --  Мария   извлекает  пистолет  и  укладывает  рядом  с
автоматом. И -- две запасные обоймы. -- Дальше...
     -- ...На  правом голенище  -- диверсионный нож-стропорез.  На левом  --
четыре  запасных лезвия.  Чтобы  использовать,  если после  выкидки основное
лезвие застрянет так сильно, что невозможно будет вытащить...
     ...Мария  приподнимает  длинные,  до земли,  пристежные полы  куртки  и
извлекает нож и лезвия....
     -- ...Пробовать будем? -- протягивает Вите нож...
     -- ...Ну, если надо... Вообще-то я уже напробовался...
     -- ...Тогда не надо, -- отвечает Мария. -- Дальше...
     --  ...Если у  диверсанта  полный комплект  вооружения, в сумке  должны
лежать  шесть  гранат, пластическая взрывчатка, мины направленного  действия
или какое-нибудь другое тяжелое вооружение. В зависимости от задачи....
     -- ...Вам полный комплект носить не придется: офицеры и солдаты-радисты
носят облегченный:  автомат со ста двадцатью патронами, бесшумный пистолет и
нож. Так что сумку проехали, дальше...
     ...Витя смотрит на Марию... Понимает и принимает игру...
     -- ...Маска!..
     -- ...Что -- маска? Ну!..
     --  ...Шлем   и  маска.  Шлем   зимний,  кожаный  меховой   с  шелковым
подшлемником. Летом  диверсанты  носят хлопчатый.  Состоит из  двух  частей:
собственно  шлем и  маска. Шлем не  должен слетать  с головы  ни  при  каких
условиях, даже  при десантировании, не должен иметь никаких пряжек, ремешков
и выступов на внешней части, ибо в момент прыжка находится прямо у парашюта.
На шлеме не должно быть ничего, что могло бы помешать куполу и стропам четко
раскрыться.  Поэтому  выполнен точно по  форме  человеческой головы и плотно
закрывает  голову, шею и подбородок, оставляя открытыми  только глаза, нос и
рот. Во время  сильных  морозов, а также  для маскировки,  глаза, нос  и рот
закрываются маской...
     ...Витя подходит к  Марии и медленно, осторожно,  нежно  снимает с  нее
шлем вместе с маской. И... целует Марию...
     ...Та -- отвечает, но через несколько мгновений -- отстраняет Витю...
     -- ...Дальше, дальше давай! -- в ее словах слышится нетерпение...
     ...Витя становится на колени перед Марией:
     --  Пристежные полы.  В  случае необходимости  пристегиваются к куртке,
закрывают  тело почти  до пят:  всегда  тепло, но никогда не  жарко... Легко
отстегиваются и скручиваются рулоном, места занимают мало... --  отстегивает
Витя полы от куртки, сворачивает, бросает на столик к автомату...
     -- ...Дальше...
     --  ...Куртка,  -- встает Витя с  колен.  -- Толстая,  теплая,  легкая,
непромокаемая. В  ней  можно лежать  в  болоте, спать в  снегу.  Длина -- до
середины бедра, -- проводит  Витя рукою по талии и бедру Марии. --  И ходить
не мешает, и сиденьем служит. Ну, если надо на льду сутками сидеть. Снизу --
широкая. Но, если нужно, нижнюю часть можно туго стянуть...
     ...Куртка на Марии стянута, и  Витя распускает  шнур... запускает  руку
под куртку...
     -- ...Сохраняет тепло. Раньше диверсанты имели такие же  брюки: толстые
и теплые. Но это было неправильно. Когда идешь сутками не останавливаясь, --
такие брюки -- помеха. Нарушают вентиляцию...
     --  ...Это  было  не-пра-виль-но...  --  соглашается  Мария с  оттенком
страсти в голосе...
     ...Витя принимается медленно, осторожно снимать с Марии куртку...
     -- ...Раньше куртки  выворачивались  на две  стороны.  Одна  сторона --
белая, другая -- серо-зеленая, пятнистая. Но и это было неправильно...
     -- ...А вот это было -- все равно, -- шепчет Мария...
     -- ...Куртка изнутри должна быть  нежной, как кожа женщины,  она должна
ласкать тело,  --  продолжает  Витя. --  А  снаружи  --  грубой,  как  шкура
носорога. Поэтому куртки теперь не выворачиваются на две стороны. Они нежные
изнутри и корявые снаружи. А цвета они светло-серого: как прошлогодняя трава
или как грязный снег... В случае нужды поверх куртки надевается легкий белый
маскировочный халат...
     --  ...Но в нем у нас сегодня нужды нет, -- улыбается Мария. -- Дальше,
дальше же!!.
     -- ...Обувь!..
     ...Витя снова становится на колени перед Марией...
     -- ...Не  то что  ботинки,  но и не сапоги. Гибрид. Называются Бэ-Пэ --
Ботинки  Прыжковые. Сделаны из толстой мягкой  воловьей кожи,  весят меньше,
чем может  показаться.  Два ремня  вокруг пятки, один широкий вокруг ступни,
два -- вокруг голени, -- осторожно распускает Витя по мере их называния один
стягивающий ремешок за другим... -- Ремни тоже очень мягкие. И подошвы... --
снимает Витя  с  Марии один башмак, переворачивает,  --  толстые,  широкие и
мягкие. Но прочные. В каждой -- по три титановые пластинки. Наложены одна на
другую, как  чешуя. Защищают ступни  от  шипов и  кольев. При  случае  можно
бегать по огню...
     ...Витя снимает с Марии второй башмак...
     -- ...Пластины чуть  выступают  в стороны и  служат опорами для  лыжных
креплений. Рисунок на подошвах -- с  подошв солдатской обуви наших вероятных
противников. В зависимости от  того, в каких  районах предстоит действовать,
диверсант  может оставлять за собой стандартный  американский,  французский,
испанский  или  любой другой  след.  Самое забавное: прыжковый ботинок имеет
каблук впереди, а  подошву  сзади. Каблуки сделаны более тонкими, а  подошвы
более толстыми,  так, чтобы  ноге было удобно, чтобы  перестановка -- каблук
вперед, подошва назад -- не создавала трудностей при ходьбе...
     -- ...Дальше, дальше! -- подгоняет Мария...
     -- ...Носок...  --  принимается  Витя  снимать с Марии  носки. -- Очень
толстый, чистой шерсти, серого цвета... -- и целует изящную ступню...
     -- ...Дальше...
     -- ...Куртка...  Ткань мягкая, но прочная...  На локтях и  коленях,  на
плечах  --  материя  тройная...  Брюки...  "Сетка"... второе  белье...  Вот,
видишь: из толстых  мягких веревок. Между верхней одеждой и тонким бельем --
воздушная  прослойка   почти   в  сантиметр.  Одежда   не   липнет  к  телу,
вентиляция... Когда холодно -- хранит тепло, как перина и ничего и не весит.
Комариный нос, проткнув одежду, попадает в пустоту, не доставая до тела...
     ...Вот и сетка отброшена на столик...
     -- ...Дальше!..
     -- ...Белье льняное, тонкое. Должно быть новым, но уже немного ношенным
и минимум один раз стиранным...
     ...Под бельем  у  Марии  не  оказывается ничего.  Как  и  положено  для
диверсанта. Она обнимает Витю, лихорадочно начинает раздевать его...
     -- ...Укладку ранца... -- задыхается, -- сдашь в следующий раз...

     --  ...Всё!  --  встает  Мария. --  Пора! Тебе  завтра лететь...  -- Из
шкафчика достает обычный женский халатик. -- Пойдем, подберем тебе одежду --
и  уходи. Только будь  осторожен.  Учебный десант  отличается от  настоящего
только тем,  что не стреляют боевыми. Все остальные опасности  остаются. Так
что  постарайся...  не сломать шею... Я тебя буду  ждать... Ты понял меня: <i>я
тебя буду ждать</i>!

     ...Комната десантников...
     ...Витя внимательно рассматривает только что полученный автомат...
     ...В  патроннике  ствола  просверлено   отверстие   и  выбита  надпись:
"учебный"...
     ...Витя отставляет автомат, и  тут же у  него  возникает догадка.  Витя
быстро снимает с плеч ранец, открывает его, из небольшого карманчика достает
ложку...
     ...На ложке, как и на казеннике автомата, просверлена дырка и красуется
точно такая же надпись "учебная"...
     -- ...Извините, товарищ старший  лейтенант, -- матерый диверсант делает
смущенное лицо, -- не досмотрели. -- Сидоров! -- кричит куда-то за дверь...
     ...Появляется молоденький солдатик...
     -- ...Что это такое?! Как она попала в ранец к старшему лейтенанту?! Да
я за такие шутки!.. Немедленно выбросить, чтоб больше не повторилось!..
     -- ...Слушаюсь, -- говорит солдатик и забирает из рук  старшины дырявую
ложку...
     ...Сержант быстро достает другую ложку и подает Вите:
     -- Удачи вам, товарищ старший лейтенант.
     -- Спасибо, старшина...

     ...И снова -- бобслей. Возможно, под песню Михаила Анчарова:

     Парашюты рванули, приняли вес,
     Земля шелохнулась едва.
     А внизу -- дивизии "Эдельвейс"
     И "Мертвая голова".

     Автоматы выли, как суки в мороз,
     Пистолеты били в упор,
     И мертвое солнце на стропах берез
     Мешало вести разговор.

     И сказал Господь: "Э-гей, ключари!
     Отворяйте ворота в сад.
     Команду даю: от зари до зари
     В Рай пропускать десант"...

     ...Рев самолетных моторов...
     ...Десяток десантников в брюхе самолета, на откидных скамейках...
     ...Мигает синяя лампа над грузовым люком...
     ...Команда старшего:
     -- Встать! Наклонись!
     ...Первый диверсант  встает, походит к люку, наклоняется,  выставив для
устойчивости правую ногу вперед...
     ...Следующий наваливается своей тушей на него...
     ...Третий -- на спину второго...
     ...Гигантские створки люка, чуть шурша, расходятся в стороны...
     ...Ночь безлунная, но снег яркий, слепящий. Все видно как днем...
     ...Кусты и пролески взбесились, диким галопом несутся мимо.
     -- ...ПОШЛИ! Братцы! ПОШЛИ!!! -- орет Витя...
     ...Глаза сумасшедшие...
     ...Сирена...
     ...Лица перекошены...
     ...Каждый кричит страшное слово:
     -- ПОШЛИ!..
     ...Передние посыпались в морозную мглу...
     ...Поток ветра бросает каждого вверх ногами...
     -- ...ПОШЛИ!!!
     ...Витя бросает руку вверх...
     ...Щелчок. Застегнулся карабин вытяжного парашюта...
     ...и вылетает в морозный мрак...
     ...Голова вниз...
     ...жуткий рывок за шиворот...
     ...ноги вниз...
     ...жесткими парашютными стропами по морде...
     ...приземлился...
     ...Парашют покрывает последние горсти снега...
     ...посыпали сверху порошком против собак...
     ...Лыжи к ногам...
     ...пошли...

     ГОЛОС  ЗА  КАДРОМ. Игра --  игрой, а  нагрузки такие, что Витя порой  и
целыми сутками не вспоминает о своей Книге. К тому же, в этой жизни на самой
грани человеческих возможностей есть, как  писал Пушкин,  <i>упоение</i>, -- и Витя
упивается. Не без аппетита...

     ...Встает кровавая заря...
     ...Куртки мокрые...
     ...лица красные...
     ...пот ручьями....
     -- ...Снег не жрать! --  прикрикивает командир,  заметив, как  один  из
диверсантов зачерпнул ладонью снега. -- Сокрушу!..
     ...концы лыж. Одна... другая... одна... другая...
     --  ...Окорока  чертовы!  Желудки!  --  свирепеет  командир. --  Вперед
смотреть! Зубы лыжной палкой вышибу!В засаду влетим!..

     ...Группа отдыхает в ельнике...
     ...Лица у всех белые, ни кровиночки, как у мертвецов...
     ...Ноги подняты вверх: так кровь отливает...
     ...Радисты на снегу -- спинами, ноги положили на свои контейнеры...
     ...Командир группы экзаменует десантника-новичка, мальчишку с  девичьим
лицом:
     --  ...Слушай, Шопен.  Представь  себе,  что мы на настоящей войне. Мой
заместитель убит, а у меня прострелена нога...
     ...Витя привстает на локте, прислушивается, приглядывается...
     -- ...Тащить с собой, -- продолжает командир, -- всех погубишь. Бросить
-- тоже смерть  группе:  враги из меня  печень вырежут, а говорить заставят.
Эвакуации, как сам  понимаешь, в Спецназе нет. Представь себе, Шопен, что ты
руководство группой принял. Что ты с раненым командиром делать будешь?..
     ...Шопен достает из маленького карманчика на рукаве куртки  шприц-тюбик
одноразового действия.
     -- Блаженная смерть...
     --  Правильно, Шопен,  правильно. На  войне  у нас  единственный способ
выжить: убивать  своих раненых  самим... -- и, достав из кармана контрольную
тетрадку,  командир ухватывает  окоченевшими пальцами  огрызок  карандаша  и
рисует в контрольной тетрадке плюс...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Война, -- думает Витя, -- штука вообще бесчеловечная.
Но  ведь  он и  в мирное время по  этой зверской  морали будет жить.  У  них
единственный способ выжить: убивать своих раненых самим. А у меня?.."

     ...Ночь...
     ...Витя,  измученный,  едва  ли  не  <i>при  последнем  издыхании</i>,  идет в
потрепанном костюме десантника по улице городка...
     ...подходит к домику, где живет Мария...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Я тебя буду ждать, -- вспоминает Витя обещание Марии,
данное бог весть когда, сто лет назад, кажется. -- Очень любопытно проверить
-- ждет ли..."

     ...откидывает щеколду калитки...
     ...стучит в темное окно...
     ...Спустя минуту, за ним появляется, в белой ночной рубахе, хозяйка...
     ...приникает к стеклу, видит...
     ...Витю...
     ...узнаёт. Лицо Марии освещается самым настоящим счастьем...
     -- ...Витя! Витя!! Сейчас, сейчас открою...
     ...Отворяется дверь...
     ...Витя идет к ней, и Мария, босая, выйдя навстречу, повисает у него на
шее...

     ...Солнечный день...
     ...Витя идет по красному ковру штаба. Его уже многие знают...
     -- ...Расскажи, Витя,  как ты вес сбрасываешь?  -- спрашивает с улыбкой
один из встречных офицеров...
     -- ...Эй, разведчик, ты откуда такой загорелый? -- другой...
     -- ...Давай, Витя, в воскресенье на лыжах покатаемся! -- третий...
     ...Улыбнувшись   в   ответ  на  две  первые   шутки,  на   третью  Витя
отворачивается от шутника, идет дальше...
     ...Входит в кабинет Кравцова:
     -- Разрешите, товарищ подполковник... Извините...
     ...На новеньких погонах Кравцова не по две, -- по три звезды...
     --  ...Товарищ   полковник,  старший  лейтенант  Суворов  с  выполнения
учебно-боевого задания прибыл!..
     -- ...Здравствуй...
     -- ...Здравия желаю, товарищ полковник! Поздравляю вас...
     -- ...Спасибо. Садись. -- Он смотрит...
     ...на обтянутые скулы Вити.
     -- ...Эко тебя обтесало. Отоспался?..
     -- ...Да...
     --  ...Работы  много. Пока  ты партизанил,  мир изменился. В кратчайший
срок постарайся войти в курс дела. Все забыл в рейде?..
     -- ...Старался повторять в уме...
     -- ...Тебя проверить? Шпангдалем?
     -- ...Авиабаза ВВС  США в Западной  Германии. Двадцать  пять километров
севернее  города Трир.  Постоянно  базируется  пятьдесят  второе тактическое
истребительное крыло. Семьдесят два истребителя "F-4". Взлетная полоса одна.
Длина -- три тысячи пятьдесят метров. Ширина -- сорок пять метров. В  состав
крыла входят...
     -- ...Хорошо. Иди...
     ...Витя выходит, направляется в свою комнату...
     ...На   местах   подполковников   --  незнакомые   капитан  и   старший
лейтенант...
     ...Взаимные представления, приветствия...
     ...Витя идет к сейфу, набирает код...
     ...Сейф полон бумаг под завязку...
     ...Витя выгружает их и переносит на стол...
     ...садится...
     ...начинает листать...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Сказать честно, Витя очень надеялся, что в эту комнату
не вернется  больше никогда. Что  вторая глава Книги  уже закончена. Суворов
попытался  не показать Кравцову своего разочарования, но оно было  глубоким.
Одно  дело -- так и не попасть  в "Аквариум" и  до самой пенсии  командовать
танками. Не судьба, как говорится. Другое -- застрять на самом полпути...

     ...Степь... Цветущие маки...
     ...Армейский "козлик" едет по извилистой проселочной дороге...
     ...Кравцов сам сидит за рулем...
     ...Витя -- на соседнем сидении.
     -- ...Можно вопрос, товарищ полковник?
     -- Побаиваюсь я, Виктор, твоих вопросов. Особенно,  когда ты перед ними
разрешения  спрашиваешь. Но еще больше  --  твоих  ответов...  --  улыбается
Кравцов. -- Ну давай, давай, спрашивай...
     --  Тут, пока меня не  было... появились ядерные  фугасы, "Першинги"...
новое вооружение у нас... Это что -- война?..
     ...Кравцов молчит минутку, потом отвечает:
     -- Если ты хочешь знать мое мнение  -- войны уже не будет <i>никогда</i>.  Ну,
<i>большой</i> войны. Если, конечно, какой-нибудь идиот  не нажмет на кнопку. Но мы
все  делаем, чтоб  идиота  к кнопке не допустить...  А большую войну мы  уже
проиграли...
     -- Как -- проиграли? Когда?
     -- В сорок пятом... Точнее -- в сорок первом...
     -- Проиграли? В сорок пятом??
     -- Ты обратил внимание, что Сталин отказался от второго Ордена  Победы?
Не надевал мундира генералиссимуса...  во всяком случае, в первое время. Был
мрачен... У него был совсем  другой план войны...  наступательный... Красная
Армия   должна   была  покорить   Европу,   --   до  последней   республики.
Социалистической  республики  в  составе  Советского  Союза.  А  Гитлер  его
опередил на какую-нибудь неделю... Не возражай, Виктор, не возражай... Лучше
подумай обо всем  этом  на  досуге.  А мы  как-нибудь...  к  этому разговору
вернемся...
     ...Витя молча и довольно долго глядит за окно, на маки...

     ГОЛОС ЗА КАДРОМ. "Как-кая идея! -- подумал Витя.  -- Это  ж целую книгу
можно написать!.. Вряд ли, конечно, так было на самом деле, но идея уж-жасно
богатая!"

     --   ...Ну,  что  там  у  тебя  еще?  --  возвращает  Кравцов  Витю   к
реальности...
     -- ...Куда вы меня везете?..
     --  ...В  особый взвод Спецназ. Вообще-то, тебе  про  него знать совсем
незачем, -- просто я выбрал тебя обучать их вопросам аналитического ремесла.
Особый взвод предназначен  для  выполнения особо сложных  заданий. Ты должен
научить их правильному  и быстрому обнаружению важных объектов на территории
противника. Догадайся, какую маскировку мы для этого взвода придумали?
     --  Это  выше  всех  моих  способностей, товарищ  полковник. У меня нет
фактов для анализа.
     -- И все  ж -- попытайся. Считай, что это экзамен на сообразительность.
Вот, ты -- начальник разведки Тринадцатой армии. Попытайся их спрятать...
     ...Витя прикрывает глаза, начинает медитировать:
     -- Они  должны  четко  представлять местность, на  которой им предстоит
действовать. Значит  --  часто выезжать  за  рубеж. Они должны  быть отлично
натренированы...   Я  бы  их,  товарищ  полковник,  объединил  в  спортивную
команду...
     ...Кравцов смеется:
     --  Догадливый! А где  бы  ты этим  своим  спортсменам спрятал  учебный
центр?
     -- В Дубровице...
     ...Кравцов помолчал,  --  только  зубы  слегка  скрипнули да желваки на
щеках заиграли.
     -- Отчего же в Дубровице?
     -- Военная тюрьма. "Куклы"...
     ...Кравцов дарит Витю долгим тяжелым взглядом.
     ...Маленькая  зеленая  козявка  продолжает  ползти  среди