ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ Принц Ман-Ай улыбнулся. "Слава Богу", - прошептала Эльза и убрала ладонь с его лба. Лоб был сухим и холодным. Лихорадка, бесновавшаяся в хрупком теле ребенка так, что кости на его лице проступали сквозь натянутую кожу, казалось, прошла. Ман-Ай открыл глаза и посмотрел на нее. Лихорадочный блеск в них пропал. Неестественно большие на сморщенном личике глаза смотрели ясно, мирно, доверчиво. - Ты себя чувствуешь получше, Ман-Ай? Мальчик улыбнулся и кивнул. - Ты хочешь есть? Улыбка стала шире. Эльза взяла его на руки, чувствуя ладонями выпуклые ребра невесомого тельца. - Поешь-ка немного, наберись сил. Она налила ему тарелку куриного бульона и стала наблюдать за резкими движениями детского горлышка. Бульон исчез в мгновение ока, подумала она. Ешь, детка моя, ешь, пусть грудка твоя окрепнет. Как быстро все исчезло! Последняя курица из ее запасов варилась на огне в кастрюле. Она услышала шаги Рас Петра и почувствовала, что он заглядывает ей через плечо. В глазах мальчика появилось нетерпеливое выражение. - Папа, ты его видел? - Да, с Айваном все в порядке, Ман-Ай. - Вавилон не поймает его, папа? Ведь правда? - Ты с ума сошел! Кто они такие, чтобы поймать Айвана? Никогда, сынок. - Хвала Богу, - сказал мальчик и закрыл глаза. - Вся сила у Джа, - сказал Рас Петр. - Пойдем со мной, Эльза. - Когда Рас Петр отошел от кровати, лицо его изменилось. Улыбка сошла с него, и Эльза увидела, какое оно изможденное. - Как он сегодня? - шепотом спросил Рас Петр. - Лихорадка прошла, боль тоже - ему намного лучше. - Хвала Джа! Если бы удалось сделать переливание крови, все было бы в порядке. Эльзе хотелось закричать на него, прогнать эту несбыточную надежду из его голоса, но она сдержалась и все тем же мягким голосом сказала: - Педро, у нас осталась последняя курица. А доктор сказал, что ему нужна хорошая еда, специальная диета... - Вот еще несколько долларов, - ответил он. - С торговлей стало совсем туго, по какие- то маленькие деньги капают. А поскольку Жозе мы больше не платим, значит, будем теперь зарабатывать. - Он вынул из кармана банкноты и матерчатый мешочек и протянул ей деньги. - Что с "хондой? " - Адвокат сказал, что ее можно забрать. Но все равно придется продать, так мне кажется. Адвокат работал на нас не за просто так, понимаешь? - Так когда ты начнешь торговать? И что с лодкой - ты ее уже продал? - Давным-давно. - Рас Петр покачал головой и попытался обнадеживающе улыбнуться. - Но, хвала Джа, Ман-Аю стало лучше. - Только об Айване и говорит, - ответила Эльза, с трудом стараясь не выдать своего негодования. - Что ты на это скажешь, Педро? - А каких слов ты от меня ждешь? Разве Айван мне не дорог? Он ведь и твой мужчина тоже? За всех нас Айван сражается, понимаешь? - Он внимательно посмотрел на нее. Эльза ответила ему дерзким взглядом. - Ты в этом уверен? - Конечно, - сказал он. - Но все эти убийства, Педро! Ты ведь, кажется, противник кровопролития? Рас Петр посмотрел в окно. - Да, - ответил он. - Противник. Я никогда не брал в руки оружие - с тех пор как обрел сознание и уверовал в любовь Джа. Тебе это известно. Но это не остановило солдат, которые убили мать Ман-Ая. Айван сражается за меня. Все торговцы поддерживают его. Ты думаешь, что я могу его предать? - Нет, я не это имела в виду. Но посмотри на все наши беды. Что хорошего из всего этого вышло? Какая цена заплачена? А? - Айван платит еще больше, - тихо сказал Рас Петр. - Ладно, не беспокойся. Я продам на улице остаток ганджи, что дал нам Бхуа. В конце недели мы получим деньги на лекарство. Мы все сами сделаем, ман. - И он ушел. О Иисусе! Надеюсь, Педро не подумал, что я говорила о вознаграждении за поимку? Не мог он такое обо мне подумать! - Педро!.. Но он уже ушел. Чувствуя себя жалкой и смущенной, Эльза повернулась к мальчику. Ман-Ай спал с безмятежной улыбкой на лице. ВЕРСИЯ ВАВИЛОНА - Господин комиссар, мое почтение, сэр. Кажется, я снова оказался в щекотливом положении. Углубленное расследование - это человек из моего протокола... Абсолютно, я это гарантирую. Нет, сэр, никаких временных рамок, но успех гарантирован. Прошу у вас извинений, сэр? Гнусная клезета, сэр - эти парни из Министерства... Все правильно, сэр, никаких оснований. Естественно, были подключены многочисленные информаторы из криминальной среды, но Ригана нигде не оказалось. Да, можете, сэр. Никакого риска. Да, я понимаю... Да, господин комиссар? Это стало бы большой неприятностью для всех задействованных в этом деле. На сто процентов. Уверяю вас, сэр, вы немедленно получите заявление об отставке от меня и всех моих офицеров. Без вариантов. Да, сэр? В этом случае, сэр, я подам рапорт министру о моральной недопустимости подобных действий, особенно когда они касаются вооруженных формирований, стоящих на страже закона. Сообщите ему, что новые поисковые рейды из-дома-в-дом и дорожные патрули поставят нас в нелепое положение. Можете добавить, сэр, что в действие вводятся новые технологии, а это не может не сказаться на продолжительности исполнения... Что, сэр? Так точно, в течение недели. Благодарю вас. И знайте, сэр, что мои люди настроены поймать его во что бы то ни стало, тем более что погибли и пострадали их братья-офицеры. Всегда ценил ваши ум и проницательность. Вы об этом не пожалеете, сэр. Как говорят крестьяне: "Курица, поедающая тараканов, не сразу набирает в весе". Ха-ха-ха, сэр, более чем достаточно. Старый пердун! - пробормотал Маас Рэй, вешая трубку. - Сержант? - Да, сэр? - Дверь приоткрылась. - Приведи Сидни. Ожидая его прихода, Маас Рэй собирался с мыслями. Он обтер носовым платком лицо, поправил галстук, и к тому времени, когда явился сержант с Сидни, выглядел как само воплощение власти и невозмутимости. Черт возьми, неужели даже Сидни? Сидни, чья душа в моей власти, чьи яйца лежат у меня в кармане? Даже он! Сержант вышел и затворил за собой дверь. Сквозь темные очки Маас Рэй пристально изучал Сидни. Всеми проклятый криминал! Расшаркивающийся побирушка, подобострастный как дворняга, когда на нее замахнешься. Колючие бегающие глазки. Отрицает все возможные обвинения с дрожащими губами. Сидни вцепился в свою кепку обеими руками, уставившись в пол, и без единого движения или жеста распространял вокруг себя такое подобострастие, что казался самым жалким существом на свете. Вот дерьмо! - Ну что, Сидни, как поживаешь? - спросил Маас Рэй заботливым, почти задушевным голосом, который так испугал Сидни, что он едва смог поднять глаза. - Тяжелые времена, Миста Рэй, - покачал головой Сидни. - Но ты, кажется, неплохо выглядишь, а? - ободрил его Маас Рэй. - О да, сэр. - Сидни энергично закивал головой. - Со мной все в порядке, сэр. Спасибо вам, сэр, - Он продолжал кивать головой, словно само присутствие офицера определяло его благополучие. - Сидни, сколько раз я сажал тебя под замок? Ответа не последовало. - А? Три, четыре, много раз, да? - Да, Миста Рэй. - И сколько раз выпускал? Ровно столько же, да? - Да, сэр. Много раз. Много-много. - Снова подобострастные кивки. - И когда беда приходила к тебе и ты боялся идти в ближайшее полицейское отделение - где ты оказывался? У меня, разве не так? Сидни робко кивнул. - И кто тебе всегда помогал? Сколько раз я тебе помог, Сидни? - Много раз, сэр. - Сидни снова закивал, глаза его сверкали покорной благодарностью. Он был буквально переполнен ею. - Много- много раз, Маас Рэй. Сэр, вы мне просто как отец родной. Маас Рэй поднял брови и холодно улыбнулся. - Отлично, Сидни, отлично. Так какого же черта я уже две недели ищу Ригана, а ты прячешь его на своем болоте и ничего мне не говоришь? А? - Он шлепнул ладонью по столу. - Господь Бог, Маас Рэй, - застонал Сидни. - Бог мне судья, сэр, я знать не знаю, где он. - Хватит этого дерьма, Сидни! С каких это пор какой-то грязный криминал стал значить для тебя больше, чем я? С каких пор? Сидни уставился в пол. - Ты думаешь, я очень добрый, да? - Нет, Миста Рэй, - сказал Сидни со всей искренностью. Рэй Джонс снова ударил ладонью по столу. - Скажи мне вот что, - повысил он голос, - Неужели ты думаешь, что этот мелкий грязный криминал поможет тебе больше, чем я? Ты так думаешь? Отвечай, черт возьми! - Вены пульсировали у него на шее и на лбу. Сидни поднял голову. Его маленькие глазки на мгновение широко открылись, чтобы взглянуть на полицейского. Потом он снова сжался и уставился в пол. - Нет, сэр, - прошептал он. - Тогда какого черта вы его прячете? А? Вы решили, что он круче меня только потому, что у него есть сто мест, где можно спрятаться, и я его не найду? Вовсе не поэтому, а потому, что вы все дураки. Вы, торговцы, - идиоты. Думаете, что все мои люди заняты Риганом и про вас забыли? Я знаю, что вы на это надеетесь. Свободная торговля и счастливые времена, так? - Нет, сэр. - Сидни покачал головой в страстном отрицании. - Не надо мне лапшу на уши вешать! Так вот, я сполна вам за все заплачу. Ты меня слышишь? Выражение страдания на лице Сидни было неподдельным. - Слушай меня внимательно. Я больше не гоняюсь за Айваном. Кончено. - Маас Рэй посмотрел на мелкого проходимца, в чьих глазах заиграл беспокойный интерес. - Охота на человека закончена. Так торговцам и скажи. С сегодняшнего дня - общий наезд! Все под пресс! - Он с силой ударил кулаком по столу. - Каждый, кто каким-то образом с этим связан, - все под пресс! Ты понял? Так и передай всем своим соучастникам. Никакого милосердия! Все резчики, все торговцы, все распространители, все кафе, все ромовые лавки - все под пресс! Все места, где продается хоть один сплифф, все "страдальцы", все бэдмэны - все под пресс! Не то что за ганджу, а за один плевок на тротуар, за одно бранное слово... За хранение чали-са - в тюрьму! На полную катушку! Исправительные работы. Ты понял? Сидни мрачно кивнул. - Ты еще не знаешь жуткой жути, - пообещал ему Маас Рэй. - С сегодняшнего дня, пока вы не приведете мне этого чертова бвая, ни грамма ганджи в городе не будет. Ни одного листика, ни одной шишечки, ни одного "пыха"... Мы еще посмотрим, как вы любите своего Ригана, когда в животе у вас станет пусто... - Он замолчал, переводя дыхание и не сводя глаз с Сидни, который изучал свою помятую кепку и выглядел, если это было возможно, еще более жалким и задавленным, чем когда вошел сюда. - Сержант, забери отсюда это дерьмо и запри его, - приказал Маас Рэй. - Пошли, - грубо сказал сержант, ухватил Сидни за штаны и толкнул его так, что Сидни полетел вперед, касаясь пола одними кончиками пальцев. - Нет, - передумал Маас Рэй, - отпусти его! Сидни, ты передашь им послание! Скажи торговцам, что мне теперь наплевать, кого я возьму. Или они, или Риган, пусть сами выбирают. Когда у кошки нет сыра, она ест горох. Сидни, один из них, Сидни? Бедный, пресмыкающийся, хныкающий засранец? Сидни, который мать свою продаст, только бы остаться на хорошем счету? Который поздно ночью крадется к себе домой после того, как у него находится что-то продать полиции за малую похвалу. Нет, но, возможно, эта крыса и впрямь не знала, что Риган был в той хижине на болоте. В любом случае, сейчас Сидни все знает. Он передаст торговцам послание. И в течение дня или двух Риган будет у него. Пускай Служба безопасности проводит свои рейды, "страдальцы" эти еще драться будут за то, кто первый сдаст Ригана. Давно уже пора было так сделать. Новой политике не исполнилось и трех часов от роду, а в офис уже пришло доказательство ее эффективности. Однако оно оказалось вовсе не тем, что предполагал Маас Рэй. - Мистер Хилтон звонит все утро, господин капитан, - сказал сержант. - Что ему нужно? - Говорит, хочет с вами встретиться. - Передай ему, что я здесь. Чего хочет Хилтон? Скорее всего, будет ругаться по поводу запрещения пластинки. Но ведь это ни в какие ворота не лезет! Еще неделю назад он просил его о сотрудничестве, но ничего не вышло. Хилтон наводнил Кингстон этой чертовой записью и заставил нас выглядеть совсем глупо. А сейчас явится сюда в образе добропорядочного гражданина и начнет жаловаться? Пусть приходит, ман. Возможно, кое-чему он и научился. - Смотрите, Хилтон, - говорил он ему. - Чертов мальчишка застрелил четырех моих людей. Вам не следует продвигать его пластинку. - Чо, с этим я не имею дела, - смеялся тогда Хилтон. - Но, когда вы поймаете бвая, я одолжу его у вас на пару деньков перед виселицей и быстренько запишу еще несколько синглов, ха-ха. - Мистер Хилтон передал, что будет здесь прямо сейчас, сэр, - сказал сержант. Очень интересно. Мистер Бойси Хилтон, бизнесмен, светский лев, плейбой, является в Центральное полицейское управление в пять часов вечера? Должно быть, что-то важное отрывает его от туристок из бара "Шератон"? Но когда явился Хилтон, выражение циничного веселья было, как всегда, при нем. - Вы не из тех людей, с которыми легко выйти на связь. Маас Рэй пожал плечами, изучая лицо Хилтона. - Когда я не мог вас найти, - сказал Хилтон с хитрецой, - я подумал, что вы, наверное, принимаете ванну. Комиссар смотрел на него с недоумением. - Да, ман, я решил, что кто-то из колдунов смазывает ваше тело маслом я-должен-поймать- Ригана. - Уверен, что вы пришли сюда не ради дурацких шуток, достойных школьника, не так ли? - Голос Джонса выдал его раздражение и недовольство. Он собрался и насмешливо протянул: - Сам великий Бойси Хилтон - в полицейском управлении? Никак "Шератон" сгорел - или, быть может, он ищет у полиции защиты? В чем дело? Вы опасаетесь, что Риган явится к вам получить гонорар за запись? - Если бы я был уверен, что вы сами себя можете защитить! - съязвил Хилтон. - Что за дела с запрещением пластинки? - Только после того, как мы попытались наладить с вами сотрудничество и потерпели в этом неудачу, сэр. - И это значит... что отныне полиция вправе указывать людям, что им слушать по радио? Отлично! - Если пластинки прославляют преступления, то да. - Бросьте, Джонс... В конце концов вам просто надо поймать одного мелкого грязного проходимца. Большое дело! Ну немного возбудят ся "страдальцы", слушая эту пластинку, что с того? - Послушайте, Хилтон, у меня правда нет времени... - Вам лучше бы сделать все как есть. Двое мужчин смотрели друг на друга. - Послушайте меня, приятель, - продолжал Хилтон. - Глупейшая ошибка - запрещать пластинку. Вот что показало народу, что вы в отчаянии. Вот когда маленький бвай стал великим человеком - когда Вавилон стал вмешиваться в хит-парад. Джонс рассмеялся: - Хит-парад... вы это серьезно, Хилтон? - Можете мне поверить. Ваш глупый запрет сделал из него героя. И еще одна глупость: я слышал, вы собираетесь прикрыть торговлю ганджой? - К этому вы тоже проявляете интерес? - спросил Джонс. - Не такой, как вы, - сказал Хилтон много значительно, - но все, что приносит деньги в Тренчтаун, меня интересует. Ганджа, между прочим, приносит деньги в городок лачуг. И не только это, она охлаждает людей. Вы понимаете, что делаете? Нет денег - нет ганджи - нет музыки. Гораздо проще было бы побыстрее его схватить. - Что вы реально хотите мне сказать, Хилтон? - Джонс выглядел заинтересованным. - Только то, что говорю. Я уже многие годы веду бизнес среди куаши. У меня шесть магазинов и студия. За все это время никто из них не украл у меня даже вкладыш в пластинку. А за один сегодняшний день уже в четырех магазинах выбиты окна. Вы меня слышите: выбиты окна! А на стенах - эта чертова надпись: РИГАН БЫЛ ТУТ. Ничего подобного раньше и быть не могло. - Вы думаете, это он? - спросил Джонс с растущим интересом. - Это, черт побери, неважно. Даже если и он, меня это мало волнует. Должно быть, обиделся на меня. Ну а что, если не он? Тогда это только начало. Самое начало. Я провожу с ними каждый день и изучаю их. Они меняются. Они стали дерзкими. А почему бы и нет? У них появился Звездный Мальчик, их герой. Мелкий чертов "страдалец", как они сами, которого полиция не может ни убить, ни поймать. Вот в чем беда. Джонс перелистывал какие-то бумаги. - Да ладно вам, Хилтон. Если вам нужна защита, приходите и просите ее. Бизнесмен вскочил со стула, и ярость переполнила его: - Сынок, не разговаривай со мной в таком тоне! - грозно сказал он. - Твоя чертова полиция себя не может защитить. Сперва вы позволили бваю сделать из вас дураков. Потом так испугались его, что запретили пластинку. А сейчас хотите прикрыть торговлю ганджой. Теперь скажи мне, когда они станут голодными и у них не будет даже сплиффа, чтобы сделать одну затяжку, что, по-твоему, они начнут делать, а? Когда белый ром ударит им по мозгам, а ветер засвистит в животе, когда с реггей будет покончено, а полиция будет пердеть на них выхлопными газами? Ты ввязываешься в войну, сынок, в гражданскую войну. Ты уж мне поверь. Так что хватать его надо как можно быстрее... Потому что, если куаши дойдут до ручки и решат торговать без тебя, закона и порядка в Тренчтауне больше не будет. Что такое? Ты не веришь, что так все и случится? Джонс улыбнулся. - Хорошо, мистер Хилтон, мы благодарим вас. Полиция всегда рада принять разумные соображения от каждого цивилизованного гражданина... - Олухи! - сказал Хилтон и стремительно вышел. Вежливая улыбка исчезла с лица Маас Рэя, как только дверь захлопнулась. Визит Хилтона впечатлил его в гораздо большей степени, чем он сам того желал. Какова бы ни была подоплека этого визита, Хилтон отнюдь не маменькин сынок и привели его сюда не несколько выбитых окон, к тому же наверняка застрахованных. В том, что он сказал, есть смысл - и ему совсем не улыбается, если в городке лачуг разразится настоящий бунт. Господи Иисусе, это будет ад кромешный. А ведь все к тому и идет, когда эти чертовы солдаты разъезжают в своих "лендро-верах" и врываются в лачуги голодных, злых "страдальцев", сидящих без ганджи. Нет, ему стоит хорошенько призадуматься и принять какие-то меры. Если грянет бунт, майор Маршер запляшет от счастья, как насильник, попавший в женский монастырь. Надо принимать меры... Но, с другой стороны, совершенно необходимо преподать им урок, а заодно поднять моральный дух своих людей. Чтобы рты у них лишний раз не раскрывались. А этим нужен хороший кнут, но и пряник тоже. Сладенький пряник. И кажется, я знаю, что может сработать. Хмурое выражение исчезло с лица Маас Рэя, и вместо него на губах заиграла довольная мальчишеская улыбка. Он позвонил сержанту: - Где мы содержим Смита? - На Саттон-стрит, сэр. Вы хотите, чтобы я съездил за ним? - Да, привезите его сюда. А впрочем, нет - я сам нанесу визит нашему другу. - Да, сэр. У Жозе недоставало несколько зубов и лицо было опухшим. Услышав приближающиеся к его камере-одиночке шаги, он устало поднял глаза и встал с угрюмым озабоченным видом. - Можешь расслабиться, Жозе, это всего лишь я. Но что-то ты не выглядишь счастливым, а? Кто ты, думал, сюда придет, Риган? Но ведь ему сюда не добраться... - Миста Рэй, вы же знаете, это не моя вина... - Замолчи. Что с тобой, ты хочешь, чтобы тебя представили к медали? - Он сделал небрежный жест в сторону Жозе. - Все уже решено. Тебя выпускают - прямо сейчас. Моим людям ты не нравишься, твои торговцы тоже, кажется, от тебя не в восторге. Ты знаешь, что они теперь торгуют без твоей лицензии? - От отчаяния, сэр, да и неблагодарные к тому же. Как мне их контролировать, когда я здесь?.. - Прекрати скулить! Когда ты был на свободе, ты занимался тем, что бегал от Ригана, - где уж тебе контролировать торговлю? - Он увидел, как Жозе поморщился и краска стыда залила ему лицо. - Но ты, оказывается, счастливчик. С такими дурнями, как ты, я все-таки обращаюсь прилично. У меня есть для тебя работенка - ничего опасного, даже такой осел, как ты, не сумеет ее провалить. Пожалуй, даже вернешь себе престиж. Сообщишь завтра торговцам мое послание. Очень простое послание, ничего запутанного. Так вот, я хочу, чтобы ты им сказал следующее... Пока он говорил, Жозе слушал с возрастающим интересом. Удрученное выражение сошло с его побитого лица. К тому времени, когда Маас Рэй закончил, Жозе даже улыбался, немного болезненно, но все-таки улыбался. - Это должно сработать, Маас Рэй, это не может провалиться, сэр. ВЕРСИЯ РИГАНА Медленно, с великим усилием он дополз до входа в пещеру и выглянул из-за кучи сухих веток ежевики, которые закрывали вход со стороны моря. Все, что он мог увидеть, - это видневшиеся в зарослях ржавые крыши и море вдалеке. Он подумал, что убирать эту кучу не стоит. Шел третий день его пребывания здесь, и одиночество вместе с невозможностью передвижения стали его угнетать. Короткие приливы полного просветления сменялись периодами параноидальной подозрительности. Плечо уже не болело, он вообще его не чувствовал. Этот чертов Педро оставил меня здесь умирать, капризно подумал он. Нет! Педро на такое не способен, кто угодно, только не Педро. Но где же он? Почти неделя прошла, а его все нет. Что если его схватил Вавилон? Тогда мне конец. Порыв ветра из долины донес запах костра и звуки барабанов и песнопений из лагеря Раста-фари. Когда ветер дул в его сторону, он слышал обрывки песен: И как мы плакали, Когда мы вспоминали Зайон. Порой эти песни вселяли в него покой и силу, наполняли его живот мужеством. Иногда от них становилось грустно и одиноко, и ему казалось, что очень скоро он умрет в этой пещере один. Барабаны играли мощно, замысловато, с великой страстью. Педро сказал, что великий мастер барабанов Каунт Осей и его сын "Время" проводят здесь церемонии для своих людей. Иногда он засыпал под барабанные ритмы и поднимался вместе с ними на бабушкину гору. Несомненно, этот барабанщик, которого называют Графом, - Великий Мастер. Как будто заново и с новыми силами вернулся Бамчиколачи.. Жаль, что их почти не слышно. Но где же Педро? Допустим, с ним что-то случилось, но неужели он не мог никого послать? Как бы то ни было, если он не явится до завтра, придется двигаться дальше... Если бы не плечо, все было бы проще. Но оно распухло и из него сочится гной с мерзким запахом. Как хочется пить! А вот есть не хочется - его одолевает тошнота, и даже мысли о еде вызывают спазмы. И как нам спеть песню Короля Альфа На этой странной земле. Стопка газет уже пожелтела. Он с удовольствием пробежал заголовки. Читать было темновато, но он и без того знал их наизусть. Фотография немного разочаровала. Лицо получилось слишком темным, зато поза - что надо: он стоит рядом с "хондой", низко согнувшись, на носках, и револьверы смотрят в разные стороны. Вот он я, настоящий я. Риган, черт побери! Плечо скоро заживет, и я снова явлюсь к ним. Возможно, оно уже прошло, давно уже не чувствую боли. Но с виду все было только хуже. Когда он проснулся в последний раз, по его плечу ползали мухи. Испугавшись, он выругался и шлепнул ладонью. Тогда-то он и понял, что перестал чувствовать плечо. Под рукой распухшая плоть напоминала мясо - мертвое, теплое, лишенное нервов... Протри глаза свои, Протри же глаза свои, Скажу я - протри глаза свои И иди встречай Растафари. Скорбные каденции, приглушенные расстоянием, погрузили его в дрему. Он лежал в кровати в доме мисс Аманды, и негромкая мелодия доносилась со двора Матери Андерсон. Он присутствовал на обряде очищения во дворе Маас Натти. Старый Джо Бек рассказывал какую-то историю, слов которой было не разобрать, и потому он тихонько заплакал. В середине рассказа три белых дредлока голышом ходили среди собравшихся. Никто, кроме него, их не видел. Он мчится по потемневшим ступенькам старой гостиницы, пригибается, что-то кричит и стреляет по желтым вспышкам в темноте. Потом стали проплывать сцены из вестернов - они были ему знакомы, но какой-то таинственный ковбой в черном въезжал в фильмы верхом на "хонде" и изменял концовки. Всякий раз, когда он появлялся, раздавались выстрелы, ревели мотоциклы и толпа в кинотеатре гремела аплодисментами. Новая сцена промелькнула в его сознании: Джанго собирается на дело. Возбужденная толпа ждет черного ковбоя, но холодный высокомерный голос объявляет: "Сеанс окончен. Вы не берите, что сеанс окончен? " Черного ковбоя больше нет. Айван поднялся на ноги опустошенным, чувствуя, что мечты его обокрали, и снова полез в жаркую пещеру, испытывая жажду и дрожа всем телом. Из лагеря внизу ветер донес чуть слышные знакомые слова: И злодеи вокруг тебя Готовы пожрать тебя, Но давно Растафари зовет тебя, Давным-давно... У него был с собой транзисторный приемник, который дал ему Богарт. Время от времени он прикладывал его к уху и потихоньку включал. Его песню больше не исполняли. Вот уже три дня ее не слышно. В новостях о нем тоже перестали упоминать. Он обязательно спросит Педро, что случилось, - ведь песня была в хитпараде первой. И в передачах по заявкам она звучала ежедневно. Все молодые девушки заказывали его песню. Он даже помнил некоторых по именам и узнавал голоса. Перл, Перл с Милк Лэйн. Он вспомнил ее голос - мягкий, таивший немало обещаний. - Алло, сэр. Меня зовут Перл, я живу на Милк Лэйн. Да, это снова я. Я хочу еще раз услышать песню, которую написал Риган, самый быстрый револьвер в Западном Кингстоне. Передайте ему, что я его люблю, и скажите, ха-ха, что каждую ночь он может прятать свой револьвер у меня под подушкой, ха-ха. Но больше нет ни песни, ни Перл. Никаких заявок. Возможно, Педро объяснит, что происходит. В один день - сотни заявок, в другой день - ничего. Но... я ведь говорил Хилтону, что это будет хит. Сейчас-то он мне наконец поверил. Интересно, Хилтон тоже спрятался в кусты, как Жозе? А пастор Рамсай с Длиньшей? Могу поспорить, что они плохо спят по ночам. Они еще ничего не видели. Скорее бы зажило плечо - тогда будет вторая серия. Называется "Возвращение Ригана", в главной роли - Айван-хо Мартин. Он задремал с улыбкой на лице. Кто-то позвал его по имени. Он мгновенно проснулся и потянулся к револьверам. - Не стреляй, Джа, это я, Педро. Он узнал голос, но ничего не ответил, стоя в боевой позе с револьверами наизготовку. - Я один, ман. Ты внутри? - Заходи, ман. - Но все равно не сводил прицел с веток ежевики, пока Педро их раздвигал. - Ты, как всегда, наготове. - Педро улыбнулся при виде револьверов. - Можешь их опустить. - Войдя в пещеру, он внезапно поперхнулся, и улыбка сошла с его лица, - Что случилось? - спросил Риган. - Ничего, - соврал Педро, стараясь успокоиться и задержать дыхание. - Бвай, что-то я палец на ноге ушиб. Да, я принес тебе все, что нужно. А вот пиво - еще холодное. - Черт, - сказал Айван. - Я умираю от жажды. - Как плечо? - Лучше - совсем не болит. Педро поднял брови. - Дай-ка посмотрю. Я принес кое-какие лекарства, чтобы не гноилось. Он нагнулся и стал осматривать рану. Потом легонько нажал на нее, и из раны потек гной. Ригану показалось, что на лице Педро мелькнуло выражение ужаса. - Как оно там? - спросил он. - Идет на поправку - но нужен доктор, - сказал Педро. - Я слышал по радио, что меня уже поймали? - Ты этому веришь? - спросил Педро и был рад увидеть, как Айван улыбается. - А почему я не слышу больше пластинку? - Министр запретил. Кажется, они здорово ее испугались. - Правда? Так это не люди... - Конечно не люди, ман. Сам Маркус Гарви не собирал таких поклонников, как ты. Чем больше запрещают пластинку, тем больше о ней говорят. - Справедливо, брат. - Глаза Ригана засияли. Он сделал долгий глоток. - Как наши торговцы поживают? Педро повернулся спиной и стал вытаскивать из мешка вещи. Казалось, он не расслышал вопроса. - Галлон питьевой воды. Несколько лимонов. Немного хлеба и жареная рыба. Отличные бобы и мешок айрэй-айрэй колли. - Я спросил тебя - что с торговцами? - Ну... - Педро медлил с ответом и, казалось, тщательно подбирал слова. - Некоторые из них на твоей стороне. - Некоторые? - переспросил Риган. - Да, но то, что я слышал, мне не очень нравится. - Что такое? Говори, ман. - Хорошо, я сам его не видел - но все говорят, что Жозе вернулся. Он предложил кое-кому из братии процент в экспортном бизнесе. - Но ведь я за это и бился! - Знаю. Так вот, кое-кто из них на это согласился - но условие таково, что им надо выдать тебя. - А кто знает, где я нахожусь? - Только я. Так что все в порядке. Но сейчас я уже не знаю, кто из них стоит за тебя. Иногда кажется, что один я и остался. - А как же Ночной Ковбой и Даффус? - Да, посылка тебе от Ковбоя. Говорят, Вавилон их взял сегодня утром. Я говорю, брат, Вавилон рассвирепел не на шутку. Как будто осиное гнездо разворошили. Выламывают двери, дубинками пробивают головы. Всех, кого хватают, везут в тюрьму. Маас Рэй передал сообщение, что полиция тебя больше не ищет. Удар направили по торговцам, чтобы они тебя выдали. Пресс опустился. - Теперь они все готовы выдать меня - или вообще обо мне позабыть. - Нет, ман, - Педро говорил быстро и громко, - некоторые из нас поддерживают тебя, чтобы навсегда избавиться от Жозе. Но... тебе лучше найти убежище, для собственного же блага. Айван нахмурился, и его голос возрос до опасной громкости. - Но я не убегаю, Педро. Я ни от кого не убегаю! - Тесс, не так громко, ман, - прошептал Педро. - Ты знаешь бвая по имени Сидни Зеленая Улица? - Это мой старый приятель с ранчо. - Ты веришь ему? - Да, ман, - по крайней мере раньше он был правильным братцем. - Мне тоже так кажется. Так вот, Сидни устроился на корабль, который плывет на Кубу. Он подошел ко мне и сказал, что капитан - пропойца, а помощник - сознательный белый человек. По словам помощника, в среду они будут проплывать мимо Лайм Кей и могут взять тебя на борт и добросить до Кубы. Он говорит, тебя там уже ждут. - Педро внимательно посмотрел на Айвана: его кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок, а в глазах мерцалболезненный огонек, придававший ему вид безумца. Даже сейчас, когда Педро немного свыкся с гнилостным запахом из его раны, он едва дышал. Он видел, что Риган пытается обдумать это предложение - лучший шанс, который мог ему выпасть, и с облегчением заметил, что слабая улыбка озарила лицо его Друга. - Да, да, - заволновался он, когда осознал все свои возможности, - там революционеры, черт возьми! Да, Педро, давай так и сделаем. Там я и плечо себе вылечу! Беспокойство оставило Педро. Двое мужчин улыбнулись друг другу и громко рассмеялись долгим счастливым смехом, с чувством глубокого облегчения, которое трудно выразить словами. ВЕРСИЯ ДРЕДЛОКОВ Рас Петр молча сидел в углу комнаты, сложив руки, и его большая дредлатая голова была опущена на грудь. Казалось, он спит, если не считать того, что его глубоко посаженные глаза, словно тлеющий огонь под пеплом, пристально следили за каждым говорящим. С наступлением темноты он отвез на лодке находящегося в полубреду Ригана через бухту на Лайм Кей и вернулся обратно. Дома он обнаружил, что у Ман-Ая приступ повторился. Плачущая, растерянная Эльза встретила его у дверей. Мальчик был в лихорадке и стонал от боли. Как раз в этот момент в дверях появился взволнованный Башка и вызвал его на важную встречу. Он знал, что после Сидни Башка - самый полезный осведомитель Жозе и его приспешник, и потому догадался, что его послал Жозе. Рас Петр понимал, что ему необходимо идти. Трудно было сказать, что хуже: стоны сына или же гневный молчаливый приговор на лице Эльзы. - Я зайду по пути в больницу и вызову "скорую помощь", - пообещал он. - Я скоро вернусь. Встреча вряд ли затянется. Эльза молча отвернулась. На встречу пришло меньше половины торговцев. Вавилон вышибал двери прикладами и расстреливал замки. Была объявлена, как сказал Тренер, "открытая кровавая война". Поначалу Жозе нервничал и явно утратил былую самоуверенность. Он вел встречу, молча слушая Сидни, который слово в слово пересказывал свою беседу с Маас Рэем. - Он велел передать вам, - верноподанно повторил он, сделав ударение на этой фразе, - что ни один листик, ни один сплифф, ни один "пых " не поступит в город до тех пор, пока мы не сдадим ему Ригана. - Сидни замолчал, но печальное выражение на его лице не добавило новых красок в общую картину. - Но, - сказал Тренер, - я не знаю, где Риган. Кто знает? Рас Петру показалось, что все головы повернулись в его сторону. Он молчал, глядя в никуда. Жозе явно смотрел на него. - Послушайте, - начал Жозе, - если вы не знаете, тогда пойдите и найдите. Вы видите среди нас Ночного Ковбоя? Видите Даффуса? Все, кого вы не видите, уже сидят в тюрьме. И это только начало. По-моему, Маас Рэй обезумел. Он как сумасшедший, чистый сумасшедший. Говорю вам, ярость его не пройдет. Он - жуткий человек. Если он не получит Айвана, торговле конец. Поцелуйте своих детей на прощанье - потому что всем вам гнить в тюрьме. - Жозе сделал паузу, чтобы его слова дошли до собравшихся. - Подобно льву рыкающему, злодеи царствуют над бедными, - сказал Рас Петр. - Но угнетение длится всего один сезон. - Так или иначе, - продолжал Жозе более оптимистичным голосом, - все могло быть гораздо хуже. Но я разговаривал с высокопоставленными людьми в торговле и сказал им, что торговцам нужна передышка. Я сказал, что должны прийти лучшие времена. Они согласились. Они сказали, что, как только мы уладим дело с Риганом и охладим страсти, - тогда мы сможем заняться экспортом. Они сказали, что назначат нам более выгодные ставки. Когда Жозе медленно изложил суть нового дела, собравшиеся раскрыли от изумления рты. Даже Рас Петр был, наперекор себе, впечатлен. - Кроме того, - продолжил Жозе, и лицо его загорелось алчностью, а пот градом закапал, - возможно, кто-то из вас об этом забыл, но речь еще идет о пятнадцати тысячах долларов... Но даже он не сумел взять себя в руки и четко выговорить, а не пробормотать последнее слово: "вознаграждения". - Иуда тоже получил деньги, - сказал Рас Петр, - и повесился. - Это кровавые деньги, - сказал Тренер, - Мы не может продать Ригана так. - Торговли не будет, пока они не получат Ригана, - повторил Жозе, уставившись на Рас Петра, который молча смотрел на него. - Бизнес есть бизнес, старик. У меня в животе пусто. У детей моих в животе тоже пусто, - сказал Башка. - Педро ничего не скажет? - спросил Сидни. - Он, наверное, не попал под пресс, - сказал Башка. - А мои дети голодные. - Теперь слушайте меня. - Тихий голос донесся из самого неожиданного места. Маленький Сидни никогда и ни с кем не делился своим мнением. Его крысиные глазки не пропускали ничего, но когда он говорил, это касалось только денег или престижа. Безгласный, забитый Сидни, уличный попрошайка, жил доносами, стукачеством и всем, что попадало ему в руки и могло принести какой-то барыш. Человек, лишенный мужества и уважения, он боялся всех и каждого и был защищен в этом мире только грубой лестью и хитростью. Сначала Сидни молча смотрел в пол, потом поднял глаза и оглядел каждого из присутствующих. Педро мог поклясться, что его взгляд был спокойным. - Вы все знаете, я не в курсе, где находится Айван, - сказал он медленно, - но сейчас я благодарен Богу, что не знаю, где Айван. Честно говоря, я должен это знать, потому что я информатор. Тем я выживаю в убогости своей. Но если бы я и знал, где Айван, - добавил он, - пусть Вавилон убивает меня, но я не буду говорить. Хвала Джа, молча возрадовался Педро. Сидни отыскал в себе сердце. Но Сидни еще не закончил. - Все вы нюхом чуете большие деньги. Я по лицам вашим это вижу. Этого не спрячешь, когда бедный человек чует большие деньги. Нет ничего хуже, ибо бедный человек на все способен, чтобы получить их. Я это знаю... ибо бедный я всю свою жизнь. Большие люди тоже это знают, ибо они богатые всю свою жизнь. Вчера один человек бил-бил меня по лицу... Другой назвал грязным мелким криминалом. И Риган называл. И это правда... Но не такой я грязный... не такой мелкий... не такой я криминал, чтобы не знать, кто унижает меня всю жизнь, кто издевается надо мной, кто угнетает меня... Старые добрые люди говорят: "Всякая рыбка кушает человека, а обвиняют акулу". Жозе говорит, что Риган нам чужак - всем нам, - пусть так, но есть еще поговорка: "Когда тигр хочет сожрать своих детей, он говорит, что ему нравятся кошечки... " Все мы для них мелкие грязные кри-миналы - все как один. Вот что я вам скажу... Если большой человек платит такие большие деньги за жизнь одного мелкого грязного криминала, значит, он покупает что-то большее. Вы когда-нибудь видели, чтобы они давали деньги за просто так?.. Они хотят купить что-то большее, ман, и вот это самое Сидни, который все продает, вот это Сидни не продаст. Делайте, что хотите, но мелкий грязный криминал это не продаст. Сидни не продаст Рига на... Не продается он так... Его голос оборвался. Сидни замолк, склонив свою голову хорька чуть набок, словно прислушиваясь к эху собственных слов. Потом на его устах расцвела улыбка. Светясь от гордости и внутреннего покоя, Сидни сел на место. Тишина продолжала звучать в комнате. Затем Педро мягко произнес: - Ибо в чьи уста вложена мудрость... тот обретет и понимание. Селаах. - Со слезами, катящимися по щекам и бороде, он встал и поспешил к своему сыну. Он знал, что собрание на этом закончилось. - Иди, больше ты не будешь торговать, - бросил Жозе ему вслед. Но ему было все равно. Глава 19 ПРЕСС ОПУСТИЛСЯ И свершилось сие... И из Рема доносятся плач и стенания великие: Рахиль плачет по детям своим и нет ей утешения... Молитва Рас Петра ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ Эльза сидела на кровати и держала на руках Ман-Ая. Она то плакала, то проклинала все на свете, то сожалела о том, чего не в силах была сделать. Боль мальчика, казалось, отражалась в ее глазах. Она гладила его по голове и тихонько напевала. - Ничего, Ман-Ай, ничего. Доктор едет-едет... - Иисусе, ты думаешь, они не приедут? - спросил Педро, входя в комнату. - Как ребенок? - Все так же. Я чувствую, как лихорадка пожирает его тело. - Бвай, они должны скоро приехать. Почему так долго? - Потому что мы живем не на Красном Холме и не на Скай-Лайн-Драйв, - горько ответила Эльза. - Если бы у нас была "хонда", мы бы сами все сделали. - Я молюсь за то, чтобы он скорее попал в больницу, - сказал Педро. - Не могу слышать, как он плачет. Это невыносимо. - Даже если у него это пройдет, вскоре все опять повторится, - предупредила Эльза. - Ему нужно настоящее лечение - постоянное, а не от случая к случаю. Рас Петр смиренно развел руками и, казалось, готов был заплакать. - Когда снова начнется торговля? - спросила Эльза. - Эльза, полиция лютует. Вчера взяли Ковбоя и Даффуса. - Так значит... ты не знаешь когда? - спросила она с некоторым вызовом. - А ты знаешь? - спросил Педро. - Наверное, им нужен Риган, - сказала она. - Да? - Ааа! Им он нужен ужасно-ужасно. Бваи готовы хоть завтра начать торговлю. И цены стали лучше. Но многие из нас не хотят выдавать Айвана. - Айван мертв, - сказала она. - Сейчас время Ригана. - Так вот, многие из нас не хотят его выдавать. - У них, наверное, нет детей, - фыркнула она. - Что ты скажешь? - Я скажу - нет, - сказал Педро твердо, но не посмотрел ни на нее, ни на сына. Он склонил голову вперед, словно изучал свои руки, и дредлоки бросали тень на его лицо. Долгое время он молчал. В комнате было слышно только их дыхание и всхлипы больного ребенка. - Скоро, - начал он проникновенно, - Айван сумеет уйти, пройдет какое-то время, они все забудут и торговля возобновится. Им не остановить траву. Она презрительно причмокнула губами. - Что ты сказала, Эльза? Она взглянула на него тяжелым взглядом, в котором не было ни жалости, ни доброты. - Я сказала, что, в какую бы игру я не играла, я всегда проигрывала. Вой сирен приближался с бешеной скоростью. Машины остановились возле дома. Эльза сурово нахмурила брови, но прежде, чем она успела что-то сказать, дверь была сорвана с петель и комната наполнилась полицейскими. Ман-Ай проснулся и заплакал, Эльза прижала его к груди. Рас Петр встал и сделал один шаг к двери, но главный уже подошел к нему и наотмашь ударил по лицу с такой силой, что он полетел через всю комнату. - Шевелись или я вышибу тебе мозги, блаадклаат, - сказал полицейский. Он схватил Педро за ворот и повел к двери, так упершись своим 357-ым "Магнумом" ему в ухо, что голову тому перекосило набок. - Давай, давай, - проговорил он, - или я размажу твои мозги по стенке. Чего вы ждете? - крикнул он другим полицейским. - Обыскать комнату. - Он вытащил ошарашенного Педро на улицу и швырнул в кузов машины. Педро споткнулся о чье-то тело. В темноте он увидел, что это Сидни и что он лежит без сознания. Из носа у него текла кровь. - Так это ты прячешь Ригана? - сказал сержант. - Ладно, сегодня один из вас будет мертв: ты или Риган - мне наплевать, кто из вас. - Он сел рядом с Педро, держа его под прицелом. Эльза, прижав к себе ребенка, наблюдала за разорением жилья. Полицейские, не считая одного, в ее сторону не смотрели. Если они и чувствовали какой-то стыд или угрызения совести, это не могло остановить их порыва к разрушению. Ман-Ай был настолько потрясен, что даже не плакал. - Пожалуйста, капрал, - сказала Эльза. Капрал ничего не ответил, но посмотрел на нее. Среди полицейских он был самым молодым и выглядел не таким враждебным, как остальные. - Что? - пробормотал он. - У нас есть ордер на обыск. - Я не об этом, сэр. Я о мальчике... - А что с ним? - взгляд у капрала стал подозрительным и напряженным. - Вы разве не видите - он умирает! Вы не могли бы подбросить нас до больницы? Молодой человек выглядел удивленным. Он впервые посмотрел на Ман-Ая, потом перевел взгляд на Эльзу. - Ты врешь, - сказал он неуверенно. - Бог мне судья, посмотрите сами. Он очень и очень болен, сэр. С большой неохотой капрал пересек комнату, неловко сжимая в руках автомат. Остальные наблюдали за ним. - Продолжайте обыск, - приказал он и неуверенно посмотрел на ребенка. - Ну и ну... Он оглянулся по сторонам, словно в поисках поддержки. - Это не предусмотрено уставом. Впрочем, я переговорю с сержантом. Все за мной. Обыск окончен, - крикнул он полицейским, и они стали торопливо выходить из дома. - Я буду молить Бога, - прокричала Эльза им вслед, - чтобы когда-нибудь и вашего ребенка оставили так умирать. Один из полицейских остановился и, подняв руку, обернулся. - Ты, сука поганая, я тебя сейчас... - Ну-ка ты, иди сюда! - крикнул капрал. Эльза стояла в дверях и смотрела на мужчину, который угрожал ей. Ей было все равно, что происходит. Ненависть, кипевшая в ней, заглушала в ней все. - Конечно, - язвила она, - у вас найдут ся силы избить женщину. Почему же вы Ригана не можете побить? А? Идите приложитесь к его лицу? Отряд словно окаменел. Ближайший к Эльзе мужчина, все еще с поднятой рукой, воскликнул: - Я пристрелю эту суку?! - словно спрашивая разрешения. - По машинам! - скомандовал капрал. - Поехали. Изрыгая ругательства и проклятия, отряд отбыл. Эльза села и постаралась отвлечь ребенка от вида разорения. Она укачивала его, пока Ман-Ай не успокоился, и обещала: - Ты не умрешь Ман-Ай. Я клянусь тебе, ты не умрешь просто так, даже если, кроме меня, никого у тебя в этом мире не останется. Айван ушел. Рас Петр, который никогда в жизни никому не делал плохого, тоже ушел. Но ты будешь жить. Мне все равно, что я должна для этого сделать. Ты будешь жить. Ты не умрешь. Ты не будешь жить в таких страданиях. Богом клянусь - я для этого готова душу свою продать и тело тоже. Около четырех часов дня приехала "скорая помощь". - Черт возьми, словно ураган промчался, - выругался водитель, осмотревшись по сторонам. Сначала он не разрешил ехать вместе с Ман-Аем, - Извини, сестра, но закон есть закон. Возьми такси. Эльза уже открыла рот, чтобы закричать, но тут же закрыла его. Она улыбнулась и заходила вокруг водителя. - Сладкий мой... - Она изобразила улыбку и тронула его за рукав, стараясь не вдыхать ромовый перегар из его рта. - У тебя ведь будет время, когда ты не на дежурстве. Никто об этом не узнает - а потом... - Она погладила его по руке - и поехала в больницу с мальчиком. К тому времени, когда Ман-Ай оказался в реанимации, она уже ничего не видела и не ощущала: ни боли, ни страха, ни даже гнева. - Подожди тут, любовь моя, - сказала сестра, - мы сделаем все, что необходимо. Эльза кивнула и села. В комнате ожидания не было ничего, кроме деревянных скамеек и белых матовых стен. Несмотря на поздний час, людей там оказалось больше, чем она ожидала. Боль и физические увечья настигают людей в любое время. Вяжущий запах больничной антисептики щипал ее ноздри и глаза. - Я уже не плачу, - уговаривала она себя, - время для этого прошло. Бедняжка мой... Увидит ли он своего папу? И что его ждет, когда он вернется? Что, если ему было бы лучше умереть? - Эта мысль пришла ей в голову, не встретив сопротивления, почти неосознанно, и только через некоторое время она поняла, что позволила себе подумать так. - Бог меня простит, - виновато пробормотала она, - С Ман-Аем все будет хорошо. Она вспомнила выбитую дверь и разгромленную мебель и была рада почувствовать, как дух ярости преодолевает в ней тупую усталость. - Зря они все это сделали. Не надо было так делать. Я рада, что Риган... Чья-то рука с фамильярностью легла ей на плечо. - Кажется, ты меня ждешь, любовь моя? - сказал водитель улыбаясь. Она посмотрела на руку, потом на него. Он мягко обнял ее за плечи. - Мое дежурство кончилось, - сказал он обходительным голосом. - Ты, кажется, хотела меня видеть? - А ты уверен, что все еще хочешь меня видеть? - спросила она голосом, который заставил его пристальнее в нее вглядеться. - Что ты имеешь в виду? Разве мы не договаривались? - он снова обнял ее, давая понять о своих правах на нее. - Хорошо... - протянула Эльза медленно, словно задумавшись. - Можно пойти во двор. Ты же видел, в доме все вверх дном. Одно мгновение водитель осмысливал сказанное. - Это правда, - сказал он с видом человека, внезапно вспомнившего что-то, на что нельзя смотреть свысока. - А что случилось? - Вавилон, - ответила она. - Ты врешь! - воскликнул он. - За что они это сделали? - Такие уж они есть. - Эльза пожала плечами, словно снимая вопрос. - Но у них должна быть причина, - настаивал он. Его рука уже не была такой мягкой. Она издала усталый вздох. - Наверное, кого-то ищут. Это тебя устраивает? - Выглядит все, как на поле боя. Кто им был нужен? - Мой муж. Парень, с которым я живу. - Отец ребенка? Она кивнула. - Его все еще не поймали, - добавила она. - Кто он? Как его зовут? - Зачем тебе? Какая разница? - она постаралась напустить на себя равнодушный вид. - Но мне интересно знать, в чей сад я захожу, - сказала водитель ухмыляясь. Внезапно он помрачнел. - Надеюсь, ты не обманываешь меня, девушка? - Думаешь, я сама там все перевернула вверх тормашками? - О'кей. Так кого ищет Вавилон? - Ты не знаешь его - какая тебе разница? - Она улыбалась заигрывающе, сама начиная развлекаться. - Просто хочу знать, - сказал он с идиотской улыбкой, напомнив ей барана. - Вряд ли ты его знаешь. Его зовут Айван... но люди называют Риган. - Эльза улыбнулась ему в лицо. - Что с вами, сэр? Я думала, вы хотели видеть меня? Неужели вы так быстро передумали? - И она засмеялась. ВЕРСИЯ ВАВИЛОНА - Педро, Сидни... - Усталый голос звучал на грани изнеможения, словно человек уже потерял терпение, разговаривая с ребенком, оказавшимся не только глупым, но и упрямым. - Вы разве не поняли меня? Я должен взять Ригана! Должен! Он или я, третьего не дано. Вы поняли это? Он меня не победит. Вы знаете поговорку "Собака, проголодавшись, сосет больную ногу, а обезьяна ест красный перец"? Если вы мне не поможете, вы больше не будете торговать, понятно? Потому что будете мертвыми. Вы, кажется, не понимаете, насколько серьезная у вас ситуация. - Понимаем, и лучше, чем вы, - сказал Педро. Сержант с размаху ударил его по лицу ремнем с тяжелой пряжкой, и Педро оказался а углу на коленях. - Итак... вы отказываетесь говорить? - спросил Маас Рэй мягким тоном. - Маас Рэй... Сидни не знает... ничего, - хрипло прошептал Педро. - Он не может сказать того, чего не знает. - Но даже если бы знал... - начал Сидни. - Заткнись, - сказал Маас Рэй, глядя на Педро. - Но ведь ты-то знаешь. Всыпьте ему еще раз. Молчишь? Тогда еще разок. - Он что-то хочет сказать, сэр, - проговорил сержант. Маас Рэй приблизился и склонился к Педро. Его лицо выражало предельную сосредоточенность. - Говори, где он? Педро бормотал что-то разбитым голосом, хрипло и медленно. - Дерьмо! - выругался Маас Рэй и встал. - Кажется, он сошел с ума, господин капитан, - пробормотал сержант. - Великий Боже... Бог Богов... храни нас от всякого зла... защити от врагов наших... - Он шутки с нами шутить вздумал! Ну-ка врежь ему! Посмотрим, как он будет молиться. - Что он сейчас говорит? - Ничего, сэр. - Задай ему еще! - Ибо кого Бог любит... того он испытует... и карает... как сынов своих... и забирает... - Он правда сошел с ума, сэр, - сказал сержант. - С ним все в порядке. Бей, кому говорю! - Рас Тафари... Царь Царей... Король Королей... Негус Негусов... зиждитель и создатель... Светоч Света... - Смотрите, сэр, он сошел с ума. - Бей, я говорю. Нет, подожди. Дай-ка мне нож. Посмотрим, как он будет молиться, когда я обрежу все его патлы. - Он смеется, сэр... велите продолжать? - Подожди, может быть, он уже мертвый? - Нет, сэр, только потерял сознание. Пойду принесу воды. ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ - Господи Иисусе, сделай так, чтобы я нашла Педро дома, когда туда приду. - Эльза шла с хорошей вестью: Ман-Аю стало лучше. - Педро? Где ты там? Но не успев еще войти, она уже знала, что ответа не будет. Дом в том же состоянии, в каком она его оставила. Но ведь Педро должен был взять лодку и отвезти Айвана на корабль! Если он не сделает этого, Айвану конец. Им обоим конец. И за что все? Интересно, где эта лодка? Быть может, я смогу... Но она никогда не плавала на лодке. Она не знала, где находится Лайм Кей и как далеко это от берега. Оба они уже, наверное, мертвы, Вавилон не на шутку рассвирепел. Бедный Ман-Ай... В спальне сломанная кровать была забросана порванной одеждой, ее и Айвана. Эльза тяжело опустилась на пол. Она не поняла, сколько времени прошло, пока она сидела так и думала. Наконец она встала и начала рыться в куче вещей. Вскоре она нашла тетрадь, в которой Пе-дро хранил свои пластинки-сорокапятки. Делая долгие паузы и зачеркивая написанное, она писала, пока не заполнила своим ровным почерком страницу. Она перечитала написанное, исправила ошибки и оглядела комнату в поисках одежды. Не спеша надела красную сатиновую блузку и мини-юбку, из-за которой они спорили когда-то с Айваном. Она еще ни разу не надевала ни то, ни другое. Несколько пуговиц на туго натянутой блузке оторвалось, поэтому она просто связала ее концы и вышла на улицу. Пастор Рамсай, выглядевший гораздо старше, чем она его помнила, подошел к двери и немало удивился. Он был небрит, лицо его припухло, глаза были влажные. - Я принесла вам то, чего вы всегда хотели, - сказала она, прежде чем он смог заговорить. - Пожалуйста, заплатите таксисту. Когда пастор прошел мимо нее, она почувствовала легкий запах рома. Возможно, к этому мы все и идем, подумала Эльза, но когда пастор вернулся, он стал больше похож на себя прежнего. - В таком виде ты не смеешь сюда заходить, - сказал он. Чо, Ваше преподобие, признайтесь наконец, что вам это нравится, - проговорила она и сделала обольстительный полуоборот. - А если нет, то вы должны быть уже пророком, правда? - Бог простит тебя, Эльза, - гробовым голосом произнес он. - Ладно, забудем про это, - сказала она и стала серьезной. - Прочитайте это - сделайте копию чернилами и подпишите. - Она швырнула ему тетрадку. Ошеломленный, пастор взял тетрадку, бросил на нее беглый взгляд и посмотрел на Эльзу. - Читайте! - скомандовала она. Он надел очки и торопливо пробежал глазами страницу до самого конца. - Но... я не понимаю. Кто такой Ман-Ай Петерсон? Почему ты... - Вам ничего и не нужно понимать. Просто сделайте копию... чернилами. - Пойдем со мной в офис. - Пастор писал и, пока перо бежало по бумаге, что-то бормотал. - Примите эту информацию... ради поддержания здоровья... и образования вышеуказанного Ман-Ая... - Хорошо, - сказала она, прочитав. - Теперь подпишите. - Ты вполне уверена? - робко спросил он. - Подписывайте, - сказала она, глядя в пол и закусив губу. - Потом я вам все расскажу. ВЕРСИЯ ЗВЕЗДНОГО МАЛЬЧИКА Маленький остров - на самом деле большая наносная отмель - был ровным, песчаным и сухим. На небе ни облачка, и солнце безжалостно палило из бездонной синевы. Он слышал только ровный плеск воды в корнях мангровых деревьев. Кроме их густой поросли прямо в воде, на острове росли чахлые деревья, чьи листья давали редкую тень. Жидкая травка пробивалась сквозь песок возле их извилистых корней. Еще одним свидетельством жизни на острове были раки-отшельники - причудливые первобытные создания, несущие на своих спинах скорлупки мертвых улиток - они суетились на песке у самой воды. Воздух был столь прозрачен, что - когда его ум прояснялся - он мог совершенно отчетливо видеть деревья, стоявшие на горах, которые отделяла от острова небольшая бухта. Они были такими зелеными и прохладными. Залив был зеркалом, куда не попадало ни малейшего дуновения ветра, способного смутить его пугающую гладкость. Чуть раньше он видел проплывшее мимо приземистое уродливое суденышко с некрашеными бортами, покрытыми ржавчиной. На борту он разглядел две фигуры, но судно не изменило курс и не замедлило свой и без того ленивый ход. Он подумал было выстрелить в воздух, однако не был уверен, что это и есть тот самый корабль. Ведь Педро еще не пришел. Он чувствовал жажду. Он уже прорыл узкую канавку и смотрел, как она наполняется чистой пресной водой. Просачиваясь сквозь песок, вода казалась чистой и прохладной, но, когда он ее попробовал, оказалась горькой и очень теплой. Он не мог сказать наверняка, да и ему было все равно, откуда доносится этот болезненно-сладкий запах - из мангрового болота или от него самого. Он лежал в редкой тени деревьев и отпускал свое сознание плыть в никуда: Педро должен скоро прийти... он всегда приходит... Они встретят это судно... чистый ярко освещенный корабль... Он все еще был Риганом. Он смотрел на два револьвера, лежащие на песке, и уплывал... Какая-то настойчивая деятельность пробудила его. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Свет с моря обжег ему глаза, словно искорки от огня. Пришлось их закрыть. Где сейчас эта тень, которая так ему нужна? Что разбудило его? Должно быть, что-то обычное, поскольку он не почувствовал опасности. Так оно и было: легкое прикосновение, которое он едва почувствовал больным плечом. Не двигая головой, он посмотрел сквозь прищуренные глаза. Это был рак-отшельник, самый большой из всех и самый смелый. Он никогда не видел их так близко. Рак выглядел как один из угловатых механических монстров из фильмов ужасов. Четыре ноги и две клешни причудливо высовывались из позаимствованной скорлупы. Ему лениво подумалось - разве рак убивает улиток? Вскоре он понял, что его разбудило. Крошечный клешненосец, передвигаясь с неуклюжестью механизма, нанес удар по повязке и отхватил кусочек желтого, пропитанного гноем бинта. Атака была такой же стремительной, как и отступление. Сначала он подумал, что рак хочет сорвать повязку, чтобы добраться до плоти. Потом увидел маленькую желтую крупинку, которую рак зажал в клешне. Клешня поднесла крупинку к щели в скорлупе. Движения рта напоминали беззубый рот старика, шамкающего свою еду. Рак больше не нападал, он уже питался высохшим гноем. Сначала улиток, а теперь меня, подумал он. Да... были бы раки побольше, человеку стоило бы их бояться. Он отодвинул плечо, крошечный рачок откатился назад и остановился, угрожающе помахивая своими громоздкими клешнями. Его внимание привлек звук мотора, приближающийся со стороны пристани. Он опустился на колени и взял револьверы. Один прислонил к бедру, другой сжимал здоровой рукой. Он то ли пробежал, то ли проковылял к вершине высокой дюны и залег там в траве, продолжая наблюдать за бухтой. Он лениво обратил внимание на то, что прекрасное голубое дуло револьвера покрылось налетом ржавчины. Больше звуков мотора слышно не было. Немного спустя полицейский катер с заглушенным мотором выплыл из зарослей мангровых деревьев и причалил к берегу. Полицейские попрыгали в воду, выбежали на берег и сразу же бросились на землю. Казалось, они зарылись в песок и лежат там без движения, не поднимая голов. Они находились ярдах в ста от того места, где лежал он. - Так вот чего они ждут - это же "Пески Иво Джима ", к чертовой матери! Они думают, что они из "Иво Джима "? Ему пришлось побороть нараставший в нем смех. Интересно, они и впрямь реальные - или это всего лишь сцена из фильма? Казалось, они не торопятся делать следующий шаг. Если он спрячется в густую траву, они ни за что его не найдут. У них уже животики от страха посводи-ло. С великим изумлением он вдруг сообразил, что Вавилон со своими автоматами по-прежнему его боится. Десять, а то и двенадцать полицейских с автоматами ползут по песку, словно черепахи. - Я один, а они боятся меня... Кино кончено, к чертовой бабушке! Звездный Мальчик не умирает! - Он поднялся на ноги, крича во все горло и ковыляя по песку: - Чо, армия, делай свое дело! - воскликнул он, смеясь. - Кто тут у вас самый-самый крутой? Ну-ка покажите мне его - одного, кто умеет стрелять. Пусть идет сюда! Он стоял, неустойчиво раскачиваясь на песке, выкрикивая свой вызов и щурясь от блеска своих револьверов. - Выходи, кто умеет стрелять - самый лучший из вас. Пусть идет сюда! Полицейские подняли головы, но замерли то ли от страха, то ли не веря в то, что увидели. - Какого черта вы ждете! - крикнул Маас Рэй. - Это же он! Стреляйте! Внезапная тишина на короткое время последовала за его криком, и затем - свирепые раскаты автоматных очередей. Ригана качнуло вперед, - и он покатился по песчаному откосу. Яростная пальба продолжалась еще долго после того, как он упал, пока не кончились патроны. Полицейские никак не могли остановиться, вколачивая свинец в мертвое тело и в песок с бешеной яростью отряда горилл, забивающих палками уже мертвого леопарда. - СТОП! - прогремел Маас Рэй. - Прекратить огонь. Рас Петр с потухшим взором, с лицом в синяках и ссадинах приковылял на двор. Эльза увидела, как он бредет, и выбежала ему навстречу с криком: - Педро, Боже мой, ты жив! Ты не ранен? - Нет, Я-ман не ранен. - Не взглянув на нее, он оперся о дерево и тяжело осел. - Педро, - застонала она, - твоя голова... - Я-ман не ранен, - сказал он. - Я-ман ничего не чувствую. - Я рада, - сказала она, утирая слезы с лица. - Я рада. На полицейской пристани группа мужчин взволнованно ходила кругами, ожидая приближения катера. - Ты уверен, что его взяли? - спросил один из них. - Что-то они больно тихие? Капрал подхватил брошенный конец и подтянул катер к причалу. - Так вы взяли его! Вы его взяли! - крикнул он с ликованием. - Где же он? Человек жестом показал на корму, где лежала груда кровавого тряпья. - Это? Это и есть великий Риган? - в мальчишеском голосе капрала сквозило разочарование. - Чо, да это всего-навсего куча дерьма. - Он отвернулся и беспечно сплюнул в воду. - Тем он и пахнет. Сидя под деревом манго, Рас Петр услышал первые аккорды запрещенной песни, донесшейся из радиоприемника соседа, и понял, что что-то произошло. Потому что меч их Да внидет в сердца их, Всех и вся. Голос ведущего программы "Нумеро Уно" был хриплым, задыхающимся от сдерживаемого волнения. - Мы прерываем нашу программу, чтобы передать специальную сводку новостей. Сегодня днем отряд полицейских снайперов из Хармонской казармы под командованием капитана Рэймонда Джонса, действуя согласно информации, предоставленной одним из известных священников... Рас Петр зажал руками уши и прокричал: - Выключи! Выключи, я говорю! Но, разумеется, никто этого не сделал. - Кончено, - сказал он. - Теперь и правда все кончено! Из дома донесся плач Эльзы. В Тренчтауне возле сточной канавы маленький мальчик спрятался в засаде. Он лежал не шевелясь за деревом, и прислушивался к звукам отряда. Из отдаленной лачуги он услышал знакомый раскачивающийся ритм: Угнетатель, он хотел меня сломать... - Постой-ка, - сказал себе мальчик. - Ведь эту песню запретили? Но у него не было времени на дальнейшие размышления. Нужно было разобраться с более насущными делами - с приближением вражеского отряда. - Бах, бах, бах! Он выскочил из укрытия, паля из двух револьверов. Отряд дал ответный огонь. - Ты убит! - крикнул шериф. - Чо, ман, ты убит! - Я Риган! - крикнул им мальчик. - Я не умираю! Он осыпал отряд градом пуль и, снова уйдя в укрытие, пустился в танец. Своим чистым высоким голосом он насмешливо пропел: - Риган был тут, но сейчас его нет... Над канавой, в лачугах и сараях Тренчтауна, на протяжении получаса воцарилась тишина. АУА, ДЖАМДАНГ. ВИЖУ ТЕБЯ ТАМ. КНИГА СДЕЛАНА. СЕЛААХ!