их
приветствие. Он  притворился, что просто-напросто не слышал  их, и лишь чуть
погодя  повернулся  к  Тору  и  сказал:  "Слушать  рассказ  о  вашем  долгом
путешествии  мне сейчас недосуг,  так  что  давайте-ка  обойдемся без этого.
Скажите лучше, неужели  глаза не обманывают меня и этот маленький человечек,
стоящий передо мной, и есть тот самый грозный Тор?"
     И Утгарда-Локи ткнул в его сторону своим толстым пальцем. Тор кивнул, с
трудом сдерживая  ярость.  Он не привык  к  такому  обращению  и был страшно
разгневан.
     "Что ж, мне немало рассказывали о тебе, -- продолжал Утгарда-Локи, -- и
хоть  ростом ты не  вышел, однако  вполне  может быть, что  ты сильнее,  чем
кажешься на первый взгляд. Какое из  состязаний  вы  в Асгарде предпочитаете
всем прочим?  Видите ли,  тут  у  меня  в зале собрались  лучшие  из лучших,
прославившиеся своими победами в различных турнирах".
     Локи --  а он никогда не умел держать  язык за зубами -- не долго думая
воскликнул: "Ну, уж в чем, в чем, а в одном я точно никому здесь не уступлю.
Никто не сможет съесть угощение быстрее, чем это сделаю я!"
     "Ты так считаешь?  --  насмешливо осведомился  Утгарда-Локи. --  Что ж,
сейчас проверим", -- сказал он и подозвал к себе одного из сидящих в зале по
имени Логи. С ним и предстояло состязаться Локи.
     По приказанию Утгарда-Локи  в  зал принесли большое корыто, наполненное
мясом, и поставили на пол перед соперниками. Локи уселся с одного его конца,
а Логи  с другого, и по сигналу  они принялись есть.  Победителем должен был
выйти тот,  кто  первым  опустошил  бы  свою  часть  корыта, считая  его  от
середины.
     Оба едока старались изо всех сил и одновременно достигли середины. Локи
съел мясо и дочиста обглодал кости, а Логи сожрал все мясо вместе с костями,
да еще и свою половину корыта в придачу! Он и был прязнан победителем.
     "Ну а этот юноша на что способен?" -- спросил Утгарда-Локи, указывая на
Тьяльви.
     "Я умею быстро бегать, -- гордо ответил Тьяльви, -- и способен обогнать
любого в этом зале".
     "Ну,  раз  тебе так  кажется, -- сказал Утгарда-Локи,  -- то нет ничего
проще,  чем  сейчас же  это проверить". Он  подозвал  маленького мальчика по
имени Хуги и велел ему бежать с Тьяльви наперегонки. Состязаться они  должны
были  до  трех раз. Выбрав дорожку по  соседству с  залом,  они  по  сигналу
сорвались с места.
     Когда мальчики достигли конца дорожки, Хуги оказался впереди -- он даже
успел обернуться и встретить подбегающего Тьяльви.
     "Если   хочешь   выиграть,  то  придется  тебе   приналечь!  --  сказал
Утгарда-Локи, обращаясь к Тьяльви. -- Но надо отдать тебе должное -- бегаешь
ты действительно  быстро.  Не  бывало  еще здесь  человека, который бегал бы
быстрее тебя. Ну, попробуйте еще раз!"
     Тьяльви и  Хуги приготовились и вновь пустились  бежать. Но на сеЙ раз,
когда  Хуги  достиг конца  дорожки, Тьяльви был позади на  расстояния полета
стрелы.
     "Чтобы  победить,  тебе  надо  бежать  еще  быстрее!  --  вновь заметил
Утгарда-Локи. -- Бегите же по третьему разу, и на этом закончим!"
     Тьяльви и  Хуги рванулись  вперед, но, когда  Хуги  подбежал к отметке,
оказалось, что Тьяльви еще на полпути к  финишу. Так победителем был признан
Хуги.
     Тогда  Утгарда-Локи  обернулся наконец  к  Тору со следующими  словами:
"Немало наслышан я о твоей силе. Что же ты умеешь лучше всего?".
     "Пить!" -- ни минуты не колеблясь, отвечал Тор.
     Труд фыркнула, а Мимир же между тем продолжал:
     --  "Ну что  ж,  -- сказал  Утгарда-Локи, -- раз ты так считаешь, давай
попробуем".
     Он подозвал к себе виночерпия и  велел  ему наполнять рог, из  которого
обычно  пили его  воины. Когда  указание  было исполнено, он сказал: "У  нас
считается,  что  тот умеет хорошо пить, кто  может осушить этот  рог  единым
махом. Некоторым для  этого требуется  перевести  дух, но, во всяком случае,
здесь нет никого, кто не смог бы выпить  его до  дна с третьего раза. Сейчас
посмотрим, на что ты способен!"
     Тор взглянул на рог. Он был не широк, однако очень  длинный, такой, что
не  умещался в  зале и  нижняя его часть выходила в окно.  Тем  не менее  он
решил, что легко справится со своей задачей, поднес рог ко рту и начал пить.
     Он пил,  пил и пил  не  переставая,  но  в  конце концов  вынужден  был
оторваться и перевести дух. Таким  образом, ему  потребовалось больше одного
глотка, а когда он заглянул внутрь, то  увидел, что жидкости в роге почти не
убавилось.
     "Пьешь ты недурно,  -- похвалил  Утгарда-Локи, -- да только не  слишком
много. Но  кто  знает,  быть  может,  тебе  удастся-таки  осушить рог вторым
глотком?"
     Тор ничего не ответил, с остервенением  приставил во  второй раз рог ко
рту и снова принялся пить. Он вливал и  вливал в себя  жидкость до тех  пор,
пока чуть было  не захлебнулся. Но, отняв рог ото рта, увидел, что убавилось
в нем еще меньше, чем в прошлый раз.
     "Ты,  верно, приберег себе побольше на последний  глоток, -  насмешливо
заметил Утгарда-Локи.  - Но  если ты и в этот раз не осушишь рог до конца, я
перестану верить тому, что о тебе говорят".
     Тор жутко разозлился и  в третий  раз поднес рог ко рту.  Он пил и пил,
пока у  него  не потемнело  в  глазах.  Однако,  когда  оторвался  от  рога,
обнаружил,  что  жидкости в  нем  убавилось  лишь  чуть-чуть больше,  чем  в
предыдущие два раза.
     "Теперь ясно, что мощь твоя вовсе не так велика, как мы думали. Пить ты
не умеешь, но, может, ты все же еще на что-то способен?"
     "Дома среди асов такие  глотки никому не показались бы маленькими,<sup>
</sup>ну да ладно. Следующее испытание определяй мне сам".
     Утгарда-Локи  почесал бороду  и  сказал: "Молодые  парнишки забавляются
здесь  у  нас  тем,  что,  вероятно,  покажется тебе  делом  пустячным:  они
поднимают с пола мою кошку. Раньше я никогда и не подумал бы предложить тебе
такую  безделицу, но теперь, когда выяснилось,  что  ты далеко не так могуч,
как говорят, быть может, ты согласишься попробовать?"
     В этот же миг в зал вбежала серая кошка. Тор не  мешкая  шагнул к ней и
подхватил  под брюхо. "Ну, теперь-то он им покажет!" -- решил он и начал  ее
поднимать. Но  кошка выгнулась  в  дугу, и,  сколько Тор  ни  старался,  ему
удалось оторвать от земли лишь одну ее лапу.
     "Я  так и знал,  что  и  это  испытание  тебе  не  по  зубам, -- сказал
Утгарда-Локи. --  Кошка умеет здорово выгибать спину  --  ты же слишком  мал
ростом против моих воинов".
     Тор побагровел от ярости. Вы, верно, знаете, каков он в такие минуты, -
усмехнулся Мимир. - Тогда ему лучше не попадаться.
     Эрик и  Труд дружно кивнули: оба они вспомнили  судьбу несчастного Лита
из Царства мертвых.
     "Хоть ты и  считаешь,  что я  мал  ростом,  но не так уж я слаб, как ты
думаешь! -- крикнул Тор. -- Я не прочь сейчас схватиться с кем-либо из твоих
бойцов. Выставляй любого, и увидишь, как я его отделаю!"
     Утгарда-Локи  окинул  взглядом  зал и  отвечал: "Нет, не  вижу я  здесь
никого,  кто  подошел  бы тебе  по  силам.  Впрочем, изволь,  если уж ты так
настаиваешь, то можешь  помериться  силами  с моей  старой  матушкой,  Элли.
Случалось ей одолевать людей и посильнее тебя!"
     В зал вошла древняя старуха, и Утгарда-Локи велел ей немного побороться
с Тором. Тор был вне себя от  злости: он ведь  жутко не любит, когда над ним
смеются. Схватил он  старуху и  попытался  было повалить  ее на  пол, но чем
больше  он силился,  тем крепче стояла та на ногах.  Потом  настал  ее черед
нападать, и  она  так  сдавила  Тора своими  руками,  что он зашатался.  Еще
поднажала старуха, и,  как нн сопротивлялся  Тор, вскоре он  был повержен на
одно колено.
     Видя  это, Утгарда-Локи прервал поединок. "Хватит! -- сказал он. -- Нет
нужды тебе вызывать на бой прочих моих людей. Мы уже достаточно насмотрелись
на  твою  хваленую   силу,  теперь   уже  наступает   время  отдыха".  Время
действительно близилось  к  ночи, и Утгарда-Локи  отвел Тора  и  его свиту в
покои, отведенные им для ночлега.
     Наутро,  когда  они  поднялись,  Утгарда-Локи  накормил  и  напоил  их,
проследив, чтобы гости ни в чем не нуждались.
     Поев, Тор стал собираться в обратный путь. Утгарда-Локи вышел проводить
их  за  ворота  и, прощаясь, спросил  Тора, доводилось  ли  прежде встречать
кого-нибудь посильнее себя.
     Тор ему  не ответил. Вместо этого он  сказал, что боится, как  бы после
всего того, что с  ним вчера произошло,  Утгарда-Локи  не стал считать его и
вовсе слабаком.
     "Нет, -- отвечал Утгарда-Локи, -- как раз наоборот!" И поскольку теперь
они были  за воротами и никто в  замке их слышать не  мог,  он  открыл Тору,
каким образом великанам удалось одурачить его и его спутников.
     Логи, тот, с кем ел Локи наперегонки, на самом деле был не что иное как
огонь. Он  сожрал  мясо, кости в корыто с такой же скоростью,  с  какой съел
свою часть Локи. Локи  и вправду ел с удивительной быстротой, но никакой рот
не в силах состязаться в прожорливости с огнем.
     Хуги, с которым бежал взапуски Тьяльви, был мыслью Утгарда-Локи. Может,
это и  было  нечестно --  заставлять мальчика  соревноваться с ним, сознался
великан,  ведь  никто  не  может,  как бы  быстро он ни бегал, сравниться  в
скорости с крылатой мыслью. Тем не менее Тьяльви бежал очень хорошо.
     Оказалось также, что  другой конец того рога, из которого пил Тор,  был
опушен  в море. "А ты и не  заметил, --  сказал Утгарда-Локи. -- Но выпил ты
чудо  как много -- можешь  сам убедиться,  когда  выйдешь на берег, как  оно
после этого обмелело.
     Та кошка, которую ты пытался  поднять, также была не простой  кошкой. Я
превратил  в  нее Мирового  Змея, и все, кто видел, что удалось оторвать  от
земли одну ее лапу, жутко перепугались.
     Обманули мы тебя и с борьбой. Ведь боролся то ты ни больше меньше как с
Элли,  старостью,  а как  долго удалось тебе продержаться против нее, прежде
чем ты упал, да и то лишь на одно колено!"
     Услышав  все  это,  схватился  Тор  за свой  молот, собираясь  стукнуть
Утгарда-Локи межлу  глаз,  чтобы  тот  получил все, что  ему причитается. Но
только хотел он ударить -- исчез Утгарда-Локи, а с ним и весь его замок ушел
под землю. Все разом  пропало, осталось  перед ними  лишь  широкое, красивое
поле,  пестрящее  цветами,   над   которыми  с  жужжанием  кружились  разные
насекомые.
     Тор в сопровождении всей своей свиты уехал домой. Вот такую историю мне
хотелось вам рассказать, -- закончил свой рассказ Мимир.
     Эрик и Труд смотрели на него.
     --  Как  же можно справиться  с  таким, как этот Утгарда-Локи, если нам
дридется повстречаться с ним в ╗тунхейме? -- озадаченно спросил Эрик.
     Мимир рассмеялся:
     -- Умные люди учатся на  чужих ошибках, и ум может победить любую силу!
Попытайтесь  использовать  все те знания, которыми  вы  теперь  обладаете, и
увидите, все  пойдет как надо. Надо лишь побольше  верить в себя! Это  самое
главное!  Но  помните, не теряя  головы, не забывайте  и о  ногах. Последнее
относится главным образом к тебе, Эрик!
     Эрик удивленно посмотрел на него, но Мимир уже умолк.
     -- Мы слышали, что Элли теперь в Асгарде, -- сказала Труд.
     --  Я знаю, -- подтвердил  Мимир. -- Тем  более  вам нельзя  терять  ни
минуты, ведь против старости любое оружие бессильно.

        Глава 30

     -- Значит, нам надо отправляться прямо сейчас? -- спросил Эрик.
     -- Нет, -- отвечал  Мимир. -- Хоть вы и не можете этого  видеть,  но на
поверхности  сейчас уже темно. Так что переночуйте здесь, а завтра поутру --
в путь. До выхода из подземного мира около дня пути.
     -- Известно ли тебе, где находится Идунн? -- снова задал вопрос Эрик,
     -- Об этом знает один лишь Локи. Я же  могу только догадываться, что ее
держит  в заточении  Утгарда-Локи.  Думаю, он прячет ее  а  одной из мрачных
глубоких пещер под своим замком.
     -- Как же нам добраться до его замка  и  каким образом мы сможем узнать
самого Утгарда-Локи, если повстречаем его?
     -- И на этот вопрос я не могу вам ответить. Замок Утгарда-Локи не стоит
на  одном  месте  -- он все  время  перемещается  по  ╗тунхейму,  да  и  сам
Утгарда-Локи умеет превращаться  во что угодно. Он может встретиться  вам  в
обличье нормального человека, однако с  таким же успехом он может обернуться
птицей, рыбой, змеей, стать  маленьким, как карлик, или, наоборот, огромным,
как  великан, -- сказал Мимир. -- Вот послушайте, каким образом  Тор впервые
повстречался с  Утгарда-Локи. Во время  того самого путешествия, о котором я
вам уже рассказывая Тор оставил своих козлов у родителей Тьяльви и Ресквы, а
сам вместе  с  Локи, Ресквой и Тьяльви отправился дальше пешком. Целый день,
пока не  стемнело, они шли на восток по огромному дремучему  лесу.  Тьяльви,
как  самый легкий  на ногу,  нес мешок с  провизией. Но это было  совсем  не
трудно, ибо припасов они взяли мало.
     Вечером  они стали искать себе пристанище ва ночь,  и случайно на глаза
им попался какой-то странный дом. С одной  стороны находился вход шириной во
всю  стену.   В  глубине  дом  был  поделен  на  четыре  огромные  отдельные
продолговатые комнаты, а  поскольку путников было ровно  четверо, то и спать
они улеглись каждый  в  своей. Посреди  ночи  их  разбудил  страшный грохот.
Началось  сильнейшее землетрясение. Земля  под ними  ходила ходуном,  и  Тор
предложил  всем перебраться  в большую пристройку,  которую  они  обнаружили
рядом  со входом. Тор вызвался караулить и уселся  на пороге, держа наготове
свой грозный  Мьелльннр.  Остальные попробовали снова уснуть,  но так  и  не
смогли, поскольку грохот и подземные толчки продолжались.
     Утром Тор вышел  наружу и увидел неподалеку  спящего человека огромного
роста. Человек этот храпел с такой силой, что все тряслось и грохотало.
     Только  было  Тор опоясался  своим поясом силы и приготовился  стукнуть
великана в лоб, как тот проснулся.
     "Как тебя зовут?" -- громко крикнул ему Тор.
     "Меня зовут Скрюмир, -- отвечал человек,  -- а как твое  имя,  мне  нет
нужды спрашивать. Я и так вижу, что ты Тор.  Так это ты, стало  быть, уволок
куда-то мою рукавицу?"
     И Скрюмир указал  на тот дом, в котором устроились  на ночлег Тор и его
товарищи.  Оказывается, это  была  рукавица  Скрюмира. Четыре  комнаты  были
четырьмя пальцами рукавицы,  а  пристройка, в  которая они  провели  остаток
ночи, -- большим пальцем.
     Скрюмир спросил,  куда они держат путь, а поскольку выяснилось,  что им
по  дороге, попросился к ним в попутчики, В компании веселей  путешествовать
по такому глухому лесу, чем в одиночку.
     Тор  не   возражал.  Но  прежде  чем  двинуться  в  путь,   они  решили
позавтракать. Тор роздал своим  спутникам часть еды нз их мешка, Скрюмир  же
ел то, что у него было с собой.
     Поскольку  теперь  они решили идти вместе, Скрюмир предложил объединить
их припасы. Тор и тут согласился. Тогда Скрюмир  увязал все в свою котомку и
взвалил себе на плечи.
     И снова весь день шли они  лесом. Чтобы не остать от  Скрюмира, Тору со
спутниками приходилось почти бежать, и к вечеру онн сильно устали.
     Тор  нашел место  для  ночлега  под большим дубом, а  Скрюмир устроился
неподалеку. Он сказал,  что сейчас же ложится спать. "А вы можете  взять  из
моей котомки еду, если хотите!" -- прибавил он.
     И  с этими словами он действительно уснул.  Тор полез было в мешок, но,
когда попытался его открыть,  оказалось,  что веревка,  стягивавшая его,  не
поддается. И как ни затягивал он свой пояс силы, ему не удалось развязать ни
один узел.
     Тор,  как  водится,  впал  в  ярость и вытащил  Мьелльнир,  намереваясь
стукнуть им великана. Он разбежался, и молот со  свистом врезался в  могучий
лоб Скрюмира.
     Скрюмир проснулся и в  недоумении огляделся по сторонам. "Ха, -- сказал
он, --  кажется, мне  на голову упал  какой-то лист. Ну  что, поели? В таком
случае ложитесь спать".
     "Как раз это мы и собирались сделать", -- отвечал Тор и улегся.
     Среди ночи они снова проснулись,  ибо  Скрюмир храпел так,  что  дрожал
весь  лес.  Тор  встал,  потуже затянул  пояс  силы  и  подошел  к великану.
Размахнувшись изо всех сил, он ударил своим Мьелльниром так, что тот застрял
в черепе Скрюмира.
     Великан проснулся и сказал: "Теперь мне показалось, будто шишка на меня
свалилась. А, это ты, Тор, что ты тут делаешь? Почему не спишь? Ведь утро-то
еще не наступило".
     "Я как раз и собирался",  -- ответил Тор, стараясь скрыть свой гнев. Он
пошел к остальным и стал поджидать, пока Скрюмир снова уснет.
     Великан не заставил долго ждать и  вскоре опять захрапел. Тогда Тор как
можно туже затянул пояс силы и снова  подкрался к Скрюмиру, думая да этот-то
раз покончить с ним наверняка.
     Обеими руками  Тор высоко занес Мьелльнир над головой и опустил  его на
обращенный к нему висок великана. Мьелльнир  так глубоко  вошел  в великанов
череп, что снаружи остался торчать лишь кончик рукоятки.
     Скрюмир тут же  проснулся исказал: "Подумать  только, на  меня  веточки
посыпались.  Наверное, какие-то  птицы  решили свить гнездо прямо  над  моей
головой. Ну да  ладно, уже утро. Надо вставать и одеваться. Ты как считаешь,
Тор?"
     "Я как раз стоял тут и размышлял об этом", -- сказал в ответ Тор.
     "До крепости,  что зовется Утгард, теперь  уже  недалеко, --  продолжал
Скрюмир. -- Слышал я, как вы шептались  по  поводу моего роста. Так вот, те,
кто  живет в Утгарде, гораздо больше  меня. Смотрите не  разозлите их, не то
вам будет не до шуток. Короля их зовут Утгарда-Локи, и я не знаю, как примет
он  незваных гостей.  Будь я на вашем месте, я бы,  ни минуты не раздумывая,
повернул назад".
     "Вот как раз этого-то мы и не собираемся делать", -- ответил ему Тор.
     "Что ж, ваше дело, -- сказал Скрюмир. -- Я отсюда  двинусь на север вон
к  тем горам,  а  вы в таком случае по-прежнему ступайте на восток". --  И с
этими словами он закинул мешок за плечи и затопал напрямик через лес. Тор со
спутниками  продолжали свой путь к Уттарду; что произошло  с ними там, я вам
уже рассказывал, -- напомнил Мимир. -- Скрюмир этот на самом деле был не кто
иной, как сам Утгарда-Локи, сменивший свое  обличье. Позже он признался, что
Тор убил бы его на месте, если бы он не ухитрялся каждый раз подставлять под
его удар обломок скалы. Камень этот и по сей день лежит в том лесу, и на нем
видны следы ударов молота Тора.
     -- Как же мы можем с ним справиться? -- упавшим голосом спросил Эрик,
     -- Не волнуйся, все будет хорошо, -- успокоил его Мимир. -- Если сам не
веришь в свои силы,  быть может, тебя хоть немножко поддержит то, что я верю
в тебя.
     Эрик грустно вздохнул.
     -- Ну  хорошо.  А теперь поскорее ложитесь спать, чтобы  к  завтрашнему
утру хорошенько отдохнуть. День  вам предстоит  тяжелый  и  стоит  запастись
силами перед трудным путешествием.
     -- Как раз это-то мы и собирались сделать! -- рассмеялся Эрик.
     Минутой позже они уже лежали, уютно  укутавшись в  свою теплую,  мягкую
медвежью шкуру.
     Проснувшись  через несколько часов, ребята, разумеется, так и не смогли
понять,  наступило ли  утро,  или  все  еще  продолжается ночь. Но поскольку
выспались  они   хорошо  и  чуствовали   себя  отдохнувшими,  они  поспешили
распрощаться с Мимиром.
     -- Приятно было познакомиться, -- сказал Эрик.
     Мимир улыбнулся в ответ:
     --  Выходите  из  лабиринта  тем  же  путем,  что  и  пришли  сюда!  --
напуствовал он  их.  -- По дороге считайте боковые  коридоры  и  в  девятом,
двадцать пятом,  пятидесятом и сотом сворачивайте  направо к северу. Если вы
будете  все время держаться  к  северу, то обязательно  попадете  на главную
дорогу, которая ведет к выходу из подземного мира.
     Однако будьте осторожны. Прямо перед выходом в пещере Гнипахеллир живет
страшное чудовище -- пес Гарм. Это  своего рода привратник  подземного мира:
когда он  воет, Хель знает, что  еще  одна  жертва  попала в ее  царство,  а
Нидхегг с нетерпением поджидает новую добычу.
     Гарм сидит на цепи, но остерегайтесь подходить к нему слишком близко --
он очень опасен и пожирает всех, кто оказывается в пределах досягаемости его
клыков. Когда придет Рагнарок, он вырвется  на  свободу, растерзает и сожрет
Улля.
     -- Не бывать этому! -- вскричал Эрик. -- Улль -- мой друг.
     -- Да-да, знаю, но тут  уж ничего не поделаешь. Так предсказала Вельва,
и  ничто не  в  силах нарушить ее пророчество, -- сказал Мимир, -- даже твой
Муддур. Миновав Гарма,  вы выйдете на поверхность  и  скоро достигнете  реки
Гьелль. Следуйте вдоль нее, перейдите  через мост Гьеллерброен и продолжайте
двигаться на восток. Так вы попадете в ╗тунхейм. Спросите там, как вам найти
Локи.  Он-то  знает,  где  скрывают  Идунн,  и,  если  вы  нажмете  на  него
хорошенько, обязательно вам расскажет!
     -- Спасибо тебе, --  поблагодарил его Эрик  и  взял Труд за  руку. "Вот
теперь наше путешествие по-настоящему началось", -- подумал он.

     Они  шли, во  всем стараясь  следовать указаниям Мимира.  Выбраться  из
лабиринта,  все  время  поворачивая направо к северу,  и снова  свернуть  на
север!  Эрик в недоумении качал головой: как же им  здесь, в подземном мире,
узнать, где север, а где юг?
     Пройдя множество  длинных  коридоров,  они  вышли  наконец  на  широкую
подземную  дорогу, хорошо просматривавшуюся <i>в</i>  обоих  направлениях. Когда-то
эта  дорога  была, по-видимому,  весьма  оживленной  - каменные  плиты  пола
казались отполированными -- похоже, не одна тысяча ног прошла здесь. Видимо,
эта  дорога  вела  в  Хель,  по  ней скакал Хермонд, направляясь  в  Царство
мертвых, чтобы выторговать у его хозяйки свободу Бальдру. При одной мысли об
этом  по телу Эрик" пробежала холодная дрожь. Вероятно, так  оно  и  было на
самом деле -- дорога чуть заметно поднималась вверх.
     -- Хорошо бы,  Ховварпнир был сейчас  с нами, --  вздохнула Труд, когда
они присели передохнуть.
     -- Да  уж, неплохо бы! -- подтвердил Эрик, который тоже порядком устал.
-- Что-то он сейчас делает?
     --  Думаю,   наслаждается  обществом   Золотой  Челки  у  Хеймдалля   в
Химинбьерге.
     -- О Боже, как же мне хочется поскорее выбраться отсюда и снова увидеть
небо, солнце, звезды! -- воскликнул Эрик,
     -- Какого бога ты имеешь в виду?
     --  Хм, ну, это просто так говорят у нас на  Земле, На самом  деле  это
ничего  конкретно  не значит.  Я с  таким же успехом мог сказать  "Один" или
"Фригг" -- один фиг.
     -- Что-что?
     -- Так тоже иногда у нас говорят.
     --  Может, снимем  эти башмаки? --  предложила  Труд, чтобы  переменить
тему. -- Мне кажется, дальше в них не пройти.
     --  Ну и  фиг с ними!  --  снова  повторил Эрик  и начал расшнуровывать
ботинки.
     Труд посмотрела  на него, но ничего не сказала. Она примерила сандалии,
полученные ими от  Хеймдалля; они оказались в самый раз. Эрик  последовал ее
примеру, и вскоре ребята снова продолжили свое путешествие.
     Наконец  они  достигли  выхода  на поверхность.  Сперва был виден  лишь
краешек  неба, но,  когда они  подошли поближе, вечерний небосвод раскинулся
перед ними во асей своей красе. Где-то вдали шумела река - вероятно, то была
Гьелль, о которой говорил им Мимир. Ребята с облегчением вздохнули.
     Внезапно   поблизости  раздалось  оглушительное  свирепое  рычание,   и
громадный пес, оскалив пасть, метнулся к ним.
     Эрик и  Труд мгновенно  отскочили назад  и прижались  к каменной стене.
Отсюда,   с   безопасного   расстояния,  они   смогли  получше   рассмотреть
беснующегося  Гарма.  Страшная  пасть его  была разинута, с  огромных клыков
клочьями свисала пена, казалось, он совсем обезумел от злости.
     Если бы ребята замешкались на какую-то долю секунды, он растерзал бы их
на месте. И хотя им удалось избежать  этого, пот крупными каплями выступил у
обоих на лбу. Цепь, на которой сидел Гарм, натянулась как  струна, и ужасная
оскаленная морда пса была совсем близко от перепуганных ребят. Лишь вплотную
прижавшись к стене, можно было миновать жуткое чудовище.
     Гарм был, как и предупреждал  Мимир, действительно огромен, никогда еще
Эрик  не  видел  такой большой  собаки.  Под  тонкой, как у бульдога, шкурой
выпукло  вздувались  узлы  мускулов,  зубы  у  него  были  огромные,  как  у
саблезубого тигра. Ужасное, прожорливое чудище!
     -- Давай поскорей выбираться отсюда! -- весь  дрожа,  шепнул  Эрик.  Он
всегда гордился тем, что не боятся собак, но это было совсем другое дело.
     Распластавшись по стене, они осторожно двинулись к выходу. Ужасные зубы
лязгали всего в каких-нибудь нескольких сантиметрах от них. Еще немного -- и
ребята были уже  на поверхности. И  хотя  они шли весь день и сильно устали,
останавливаться  все  же они  не  решались  до  тех пор,  пока  не  достигли
прохладных вод Гьелль.
     Чем дальше они  отходили  от пса, тем  сильнее  он бесновался.  Рычание
прекратилось,  зато лай его перешел в протяжный печальный вой. Он несся  над
всей округой и, вероятно, мог разбудить даже мертвого. Постепенно, однако, и
он утих.
     Смеркалось. Труд не хотелось идти дальше в сгущающейся полутьме.
     --  Может,  заночуем  здесь? -- предложила она. --  Мы ведь наверху,  и
свирепый Гарм уже далеко. Я жутко устала. Давай остановимся.
     --  Ладно,  хорошо,  -- согласился  Эрик  и  скинул со  спины скатанную
медвежью шкуру. Потом аккуратно снял лук  и  колчан со стрелами и положил их
рядом.  Ему  хотелось  осмотреть  оружие  и  проверить,  как  перенесло  оно
путешествие по  подземному миру,  но потом он все-таки решил отложить это до
утра, когда станет посветлее.
     Вынув  нз ножен  Муддур,  он  направился к ближайшим  кустам, собираясь
нарубить  хвороста. Предусмотрительная Труд захватила с собой кремень, чтобы
можно было высечь огонь. После недолгих поисков мальчик принес  целую охапку
сучьев и немного сухой травы, и  вскоре у  них  уже вовсю потрескивал уютный
костер.
     -- А правильно ли  мы поступаем? -- задумчиво сказал Эрик, когда прошло
какое-то время и они успели вдоволь насладиться теплом и светом.  -- Ведь мы
же все-таки в стране великанов, и костер  вполне может привлечь их внимание.
Как ты считаешь, Труд?
     -- Да, вероятно, ты прав,  --  ответила Труд. -- Спать нам следует лечь
где-нибудь чуть поодаль,  спрячемся  в  скалах.  Оттуда из укрытия мы сможем
незаметно наблюдать, не придет ли кто-нибудь к нашему костру,  я если придет
-- то с какими намерениями.
     Ребята быстро собрали  вещи  и перебрались в  небольшую расщелину между
скал. Расстелив на земле свою толстую  медвежью шкуру, они решили, что будут
спать по  очереди. Тому, кто  бодрствовал,  предстояло вести  наблюдение  за
костром.
     Эрику  выпало  караулить  первому;  он  сел  перед  входом в расщелину,
выпрямив  спину  и  поджав  под  себя  ноги,  как  заправский индеец.  Труд,
свернувшись калачиком,  скоро уснула,  и  мальчик остался наедине  со своими
мыслями, костром, ночными звуками и запахами.
     Он  попытался припомнить  все,  что  ему  рассказывали  о  ╗тунхейме  и
великанах. Узнать  он  уже успел  немало  -- о Хюмире,  Гейрреде,  Суттунге,
Имире, а  теперь вот еще и об Утгарда-Локи. Правду  сказать,  неприятный это
был народ, да и силой, как видно, все обладали богатырской, раз  только один
Тор и  мог с  ними справиться.  Подумать  страшно, ведь  все эти  годы  он в
одиночку держит их на  расстоянии! Видимо, действительно грозное оружие этот
его молот.
     Эрик вытащил из  ножен свой  Муддур. Что  ж, и  он совсем  не плох. Уже
несколько  раз клинок спасал  им  с  Труд  жизнь, послужит,  вероятно,  и  в
дальнейшем.
     Верь в себя!  Так говорили ему Мимир,  Труд или нет,  кажется, это  был
Улль? В голове у мальчика гудело -- он зверски устал. Эх, заснуть бы сейчас,
отрешиться от всего -- от Асгарда, Идунн, от ╗тунхейма. "Проклятая сырость!"
-- пробормотал он.
     В этот момент  у костра раздался шорох. Кто-то черный большой осторожно
обходил  его  в  темноте.  Эрик  машинально бросил взгляд на Муддур.  Клинок
сохранял  свою прежнюю форму. Вероятно, все обстояло  не столь серьезно, как
поначалу показалось мальчику. И тем не менее осторожность не повредит!
     Эрик попятился в расшелииу и слегка потряс за плечо Труд.
     -- Там кто-то крадется! -- тихо сказал он.
     Труд моментально проснулась.
     -- Где? -- спросила она, схватив Эрика за руку.
     Эрик указал в  направлении костра, но там уже все  стихло  и  ничего не
было видно.
     Некоторое время оба тревожно вглядывались  во тьму; нервы напряглись до
предела. Труд  потихоньку достала свой лук  и приготовила  стрелу, но вокруг
по-прежнему было тихо.
     Внезапно что-то мягкое и  теплое ткнулось Эрику сзади в шею.  Произошло
это так неожиданно, что мальчик испуганно вскрикнул и подался вперед.
     Труд резко  обернулась --  из  темноты на нее  смотрели  большие темные
глаза Ховварпнира.
     Конь мотнул головой и громко заржал. Ноздри его с шумом раздувались, он
всхрапнул и потерся мордой о щеку Труд.
     Труд   оглянулась   на  Эрика,   который   с   удивлением  наблюдал  за
происходящим. Девочка  улыбнулась, и  до Эрика дошло  наконец,  как комично,
должно быть, выглядит он сейчас со стороны.
     --  Ховварпнир! --  радостно вскрикнул он. -- Ты  даже не представляешь
себе, как мы рады тебя видеть! -- И мальчик, испытывая искреннее облегчение,
со счастливым смехом зарылся лицом в густую гриву  коня.  --  Как  же ты нас
нашел?
     Ховварпнир снова всхрапнул и прихватил мягкими губами его ухо.
     -- Этого  мы  никогда  не  узнаем, -- сказала  Труд,  нежно  поглаживая
лошадиную морду.  -- Это просто здорово, что ты нас нашел - нам так  тебя не
хватало!

        Глава 31

     Когда на следующее утро ребята проснулись, еще стояла  полутьма, совсем
как тогда, когда они выбрались на поверхность из подземного мира.
     -- Наверное, здесь всегда так, -- предположила  Труд.  --  Помнишь, что
Бальдр рассказывал нам о Хермоде Удалом? Он проскакал в темноте девяпъ ночей
прежде, чем достиг  реки  Гьелль.  Быть может, чтобы добраться до ╗тунхейма,
нам предстоят такое же путешествие?
     -- Хотелось бы, чтобы это было  не так, -- отозвался Эрик. -- По правде
сказать, эта темнота мне уже надоела.
     Они упаковали вещи, искупались напоследок в бодрящих прохладных струях,
сели  верхом на Ховварпнира и пустились  в  путь.  Некоторое  время  спустя,
следуя вдоль  реки, они подъехали  к Гьеллерброену.  От  выложенного,  как и
рассказывал  Бальдр,  чистым  золотом  моста исходило  красновато-золотистое
сияние.
     --  Нам надо  перебраться на  ту  сторону,  --  сказала  Труд  Эрику  и
прошептала то же  самое на ухо Ховварпниру. -  А потом наш путь лежит дальше
на восток!
     -- Эй вы, там!  -- раздался внезапно чей-то голос.  -- Остановитесь! Вы
идете не туда, куда вам надо!
     Ховварпнир  застыл  на месте, и Труд с Эриком увидели, как нз какого-то
укрытия у въезда на мост  выскочила  девушка  и быстрым шагом направилась им
наперерез.
     -- Мое имя Модгуд, -- сказала девушка. - Я охраняю этот мост.
     -- Что ты имеешь в виду, говоря, что мы идем не туда,  куда нам надо? -
спросил Эрик.
     --  Коли  вы направляетесь в  Хель,  вам  следует двигаться  в обратную
сторону.
     -- Да, но мы идем не в Хель, -- отвечал мальчик. - Там мы уже побывали.
     -- Это  мне не понятно, --  возразила Модгуд.  -- Пару дней назад здесь
появился  юноша и сказал  мне,  чтобы вскорости  я поджидала  в  гости  одну
парочку. Он утверждал, что только что убил этих двоих. Сдается мне, речь шла
именно о вас.
     -- Вот как?  -- вмешалась  Труд.  --  В таком случае, если  он  еще раз
придет  сюда, передавай ему  привет и скажи, что,  если  ему  так ужхочется,
пусть сам поищет вас в Хель. А теперь -- поскакали!
     Труд пришпорила Ховварпнира, он тут же  резво поскакал, пересек  мост и
въехал во мрак  на противоположной стороне реки. Модгуд что-то прокричала им
вслед,  но  они ее  уже  не слышали и  не стали отвечать.  Вскоре и ее крики
стихли.
     Кругом стояла все  такая же  тьма, и было похоже, что она не собиралась
рассеиваться.  Казалось, что солнце никак не  может пробиться  сквозь  низко
нависающие тяжелые темные тучи  или же  взойти над огромными серыми  горами,
окружающими ребят. Ховварпнир скакал во всю свою прыть. Но  двигаться вперед
ему  было  трудно,  ибо  он  ничего не вндел  уже в двух  шагах перед собой.
Несколько раз  он спотыкался, едва не падая, и  в кровь сбил копыта  о  то и
дело попадавшиеся на  пути острые  камни. Тем не менее  он  упрямо продолжал
путь, не останавливаясь и не жалуясь.  "Замечательный конь!", -- с нежностью
подумал о нем Эрик.  Казалось, Ховварпнир  не меньше своих седоков стремится
найти Идунн.
     Местность,  по  которой они  проезжали, была  едва  различима  во тьме.
Отчетливо виднелись  лишь  окружавшие со всех сторон покрытые  снегом горные
вершины. Кое-где путь  им преграждали глубокие ущелья; по временам  слышался
ужасный грохот  -- это скатывались  в долины  отколовшиеся от  скал  обломки
камней.  Просто  чудо,  что  ребятам  удалось  отделаться  лишь  несколькими
пустяковыми парапннами.
     Лишь на девятый день езды по этому жуткому бездорожью впереди показался
свет. Он  был  красноватый, из чего они заключили,  что  день уже клонится к
вечеру.  Выехав на широкую равнину, ребята направили Ховварпнира к небольшой
рощице у самой реки. Роща эта  звалась Баррей, там  впервые увиделся Фрейр с
великаншей  Герд, после того как Скирниру удалось убедить ее прийти  в рощу,
предварительно пригрозив как следует.
     Легкий теплый ветер овевал их измученные тела. Доехав до излучины реки,
вдававшейся в лесок, ребята спешились, собираясь перекусить и отдохнуть.
     Эрик сразу  же отправился на охоту.  Труд  занялась костром.  Когда  он
разгорелся, она взяла под уздцы Ховварпнира и немного прошлась с  ним, чтобы
конь смог остыть после бешеной скачки. От его боков валил густой пар, потная
шкура лоснилась. Сорвав пучок травы, девочка насухо вытерла усталого коня.
     Ховварпнир был сильно измотан: голова его свешивалась чуть не до  самой
земли. Даже ржать  он не мог -- лишь негромко всхрапывал. Когда Труд наконец
отпустила его, он  первым делом вошел в реку и начал  жадно пить  прохладную
свежую воду. Утолив жажду, он вышел на берег я принялся щипать сочную траву.
     Немного  погодя вернулся Эрик,  неся  на плечах  подстреленного  оленя.
Уроки Улля  не  прошли для него  даром  --  он ловко  управлялся с  луком  и
стрелами. Мальчик был горд собой и весело смеялся.
     У  самого берега, где расположились ребята,  рос  дикий кресс,  который
вместе  с  жареным  мясом  оказался  восхитительным  на  вкус,  Эрик и  Труд
набросились  на еду,  как изголодавшиеся  звери.  Жир обильно  стекал  по их
подбородкам, но они не обращали на это никакого внимания --  слишком уж  они
были голодны и устали, чтобы соблюдать какие-то приличия.
     После еды, искупавшись в реке,  они повалились на  свою теплую медвежью
шкуру, закутались в нее и забылись долгим безмятежным сном.

     Проснулись ребята с  первыми  лучами солнца.  Поднимающееся  с  востока
светило позволило  им сориентироваться: ведь  путь их  лежал как  раз  в том
направлении.  Нарезав  оставшееся  мясо  длинными  тонкими  полосками,   они
насадили  их на шнурок, чтобы по  дороге как  следует высушить  и обеспечить
себя съестными припасами. Ведь они не знали, удастся ли им еще поохотиться в
ближайшее время.
     Кликнув   Ховварпнира,  ребята  устроились   на  его  широкой  спине  и
продолжили путешествие.
     Они  пересекли тихую  светлую  рощу  и  выехали  на  огромную  равнину,
Постепенно поднимающуюся в гору  до самого перевала. Достигнув  его вершины,
ребята  смогли  составить  себе более  или  менее  полное  представление  об
окружающейся их местности -- о ╗тунхейме, стране великанов.
     Вид  пустынных  окрестностей,  открывающийся  их  взору,  был  поистине
величественным. Со всех сторон их окружали изломанные  цепи  горных  вершин.
Покрытые снегом,  они  поднимались  вертикально вверх  на головокружительную
высоту. У подножия скал громоздились сорвавшиеся в разное время со склонов и
вершин огромные каменные  глыбы. К  тем,  что  пролежали здесь уже несколько
веков, вероятно, постоянно добавлялись все новые и новые.
     С одной  стороны вдалеке землю  покрывал блестящий  на  солнце  лед  --
глетчеры. Там, в ледяной долине, брала свое начало река Слид.
     С другой  стороны  над горами  поднимались густые клубы  дыма  --  были
действующие  вулканы.  Склоны большинства  из  них  были  почти  черными  от
застывших на них потоков, по-видимому, недавно извергавшейся лавы.
     Ближайшие  ущелья наполняли  своим журчанием тысячи ручьев, сливавшихся
вместе и падавших с отвесных скал грохочущими водопадами. Более крупные реки
спокойно и величаво несли вдаль свои тяжелые волны.
     Кое-где виднелись топкие болота  со  зловещими  трясинами. Немало здесь
было и разных озер с мелкими и крупными островами.
     Везде, где только деревья могли зацепиться корнями за каменистую почву,
зеленели  густые леса; между ними  более светлыми пятнами выделялись  поля и
луга.  Местами  видны  были  отдельные домики, расположенные на значительном
расстоянии  друг  от друга. Их  окружали кудрявые сады. Жили в  них, видимо,
великаны. Над крышами некоторых домов вился дымок. Пейзаж дышал спокойствием
и уютом, совсем как в Асгарде.
     --  Туда-то  нам и предстоит направиться, -- вздохнула Труд. -- Ну,  ты
как, не трусишь?
     --  Ничуть,  --  отвечал Эрик,  похлопывая  по рукояти  своего  верного
Муддура. -- Пока он со мной, я по крайней мере, погибну не первым!
     -- Может, еще до этого дело не дойдет.
     -- Хотелось  бы надеяться, -- сказал Эрик.  - Конечно, было бы здорово,
если бы нам удалось поскорее отыскать Идунн в этой огромной стране, и живыми
и невредимыми вернуться домой.
     --  Тогда  --  вперед!  --  решительно  воскликнула  Труд  и пришпорила
Ховварннира.
     Конь  двинулся  с  чуть большей  осторожностью,  чем  обычно,  но  это,
по-видимому,  сейчас  было  вовсе  не  лишним. Эрик беспокойно  озирался  по
сторонам, ибо в самом скором времени им  предстояло, вероятно, встретиться с
великанами, и еще неизвестно, как пройдет это первое знакомство.
     Леса  начинались  значительно ниже  по склону  горного хребта, и прошло
около часа, прежде чем  путешественники достигли первых деревьев. Сперва они
продвигались  вперед без  особых  трудностей, но постепенно чаща становилась
все гуще и гуще. В глубине деревья были значительно выше  и росли ближе друг
к  другу, лес  стал  совсем  диким  и  почти непроходимым. В  воздухе  висел
неприятный запах  гнили,  царила глухая тишина.  Не  слышно было  ни  единой
птицы,  не видно ни одного живого существа, ничего, кроме кустов, деревьев и
других  растений. Странно, но у ребят создавалось такое  впечатление,  будто
деревья,  по  мере  их приближения,  передвигались,  намеренно  заступая  им
дорогу.  Корни их тесно переплетались в густую,  плотную массу, хватали коня
за ноги, не пускали  вперед,  так что  ребята то и  дело вынуждены  были  их
обрубать.  Ветви  колючего   кустарника,   сквозь  который  им   приходилось
продираться, царапали их острыми шипами и рвали в клочья одежду.
     В конце  концов Эрик и  Труд спешились. Мальчик  пошел первым, прорубая
Муддуром проход в чаще. Труд же старалась держаться  поближе к  Ховварпниру,
чтобы в случае чего успокоить его.
     Ховварпиир  настороженно  смотрел  прямо перед  собой, время от времени
упирался и  отказывался идти дальше.  Уши  его были  плотно  прижаты, и Труд
приходилось призывать на  помощь  все свое красноречие, чтобы заставить  его
продолжать путь.
     Временами ребята застревали в вязких болотах и проваливались в глубокие
ямы,  наполненные зловонной грязью. Делая каждый новый  шаг, невозможно было
определить, ставишь ты ногу на твердую почву или же земля мягко подастся под
ней и поплывет, как зыбучий песок.
     За  спиной у них сразу смыкалась чаща, как будто в мгновение ока из-под
земли вырастали  новые деревья.  Стоило  им  на  секунду  остановиться,  как
заросли плотно обступали их со всех сторон, делаясь абсолютно непроходимыми.
     Муддур в руках Эрика превратился в длинный,  острый, как  бритва,  меч,
под ударами которого падали  небольшие  деревья. Из перерубленных стволов  в
лица  ребятам  летели брызги  гадкой вонючей  слизи,  от  которой  слипались
ресницы, так что  по временам  мальчик с девочкой чувствовали себя полностью
ослепшими. Сок некоторых растений был  ярко-красного цвета и напоминал капли
крови.
     Лес этот, как живое  чудовнше, старался всосать,  поглотить, растворять
их в себе.
     -- Мне  кажется, я знаю, что это за лес, -- шепнула наконец Труд Эрику.
--  Его  называют  Темным. Тор  не  раз  рассказывал  мне о нем. Многие  уже
бесследно пропали здесь.
     -- Неудивительно, -- отвечал Эрик, в очередной раз взмахивая мечом.  --
Надеюсь, скоро мы выберемся отсюда.
     Тем  не менее прошло  еще немало  времени, прежде  чем  просветы  между
деревьями  стали наконец  несколько  шире.  Теперь  самое  неприятное  было,
по-видимому, уже позади, хотя ребята  и  устали  сверх всякой меры. Они были
жутко  исцарапаны;  грудь  и ноги  Ховварпнира  покрывали  глубокие,  сильно
кровоточащие раны.  Одежда на  Труд  и Эрике висела  клочьями, в  довершение
всего  Эрик  потерял  в  болоте  одну  из своих  сандалий.  Ребята  насквозь
пропитались  потом и липким соком растений, их лица покрывала засохшая корка
грязи.
     -- Нечего сказать, хорошенькое начало! -- Эрик устало вытер лоб.
     -- Погоди, то ли еще будет.
     -- Так что же, может, вернемся? -- предложил мальчик.
     -- Снова идти через этот лес? Нет уж, благодарю покорно!
     -- Проклятый сок разъедает кожу. -- Эрик  попробовал соскоблить <i>с</i>  себя
присохшую корку.
     -- Надо бы нам почиститься и где-нибудь промыть раны,  -- сказала Труд,
и они снова двинулись вперед. Отыскав небольшой ручеек, ребята разбили возле
него лагерь.
     Однако отдыхали они недолго.  Труд все время торопила Эрика, и, немного
приведя  себя в  порядок, отважные  путешественники  вновь  продолжили путь.
Теперь они  могли  ехать верхом. Ховварпнир  резво  рванулся  вперед,  будто
совсем не устал.
     Вскоре   они  оказались   на  равнине,   которая  плавно  переходила  в
возвышенность. По мере того как они взбирались все выше  и выше, становилось
заметно прохладнее. Вскоре  воздух  сделался и  вовсе  ледяным -- все вокруг
было  завалено  снегом.  Сугробы  были   такими  глубокими,  что  Ховварпнир
поминутно  проваливался, он  храпел и фыркал, но продолжал  упрямо двигаться
вперед. Наконец ребята  достигли перевала. Вид местности  по ту сторону  гор
превзошел все  их  ожидания.  Перед  ними  рассталась  цветущая  плодородная
долина,  повсюду  зеленели возделанные  поля,  окружавшие  отдельно  стоящие
усадьбы. Увидели ребята и живых существ -- первых за все время их странствий
по ╗тунхейму. Они были похожи на  обыкновенных  людей, ничто в  их облике не
говорило о каком-то особом коварстве или дурных намерениях.
     -- Настоящая идиллия! -- воскликнул Эрик.
     --  Что ж,  ты прав,  не  все  великаны  злые,  --  заметила  Труд.  --
Спускаемся?
     Не  дожидаясь  ответа,  она подала  знак  Ховварпниру,  который  тут же
сорвался с места и стрелой понесся вниз.  Бежать с горы ему было значительно
легче,  и  вскоре  уже  полоса  снегов осталась  далеко  позади. Подскакав к
крайнему  полю, они  увидели  на нем какого-то  человека,  косившего  траву.
Работал он в одиночестве, я было заметно, что косарь уже  устал и выбился из
сил. Эрик хотел проехать мимо не останавливаясь, однако Ховварпнир застыл на
месте как вкопанный.
     -- Кто вы? -- спросил человек, с трудом распрямляя затекшую спину.
     -- Меня зовут Эрик, а это...  -- Но  тут Труд  толкнула  Эрика локтем в
бок, и он умолк на полуслове.
     -- Странное имя! --  удивился человек.  -- Здесь, среди великанов,  оно
неизвестно, хм...
     -- Конечно, ведь мы прибыли издалека,  --  вставила  Труд, -- оттуда, с
востока...
     -- Вот как? -- Человек подозрительно посмотрел на них. -- Однажды здесь
проходил уже  некто,  назвавшийся Бельверком. На  самом деле это был Один из
Асгарда. Он убил девять моих работников. Кроме того, он обманул меня и украл
у моего брата  мед. Пришел он с той же стороны. Уж не из  Асгарда ли держите
вы путь?
     -- Нет-нет!  -- решительно заверила Труд.  --  Ну ладно, нам пора ехать
дальше. Прощай! -- И с этими словами она подала лошади знак трогаться.
     Человек долго провожал их взглядом.
     -- Это  был Бауги, -- сказала Труд, когда они отъехали на  значительное
расстояние. --  Эрик, запомни,  ты никому  не должен говорить, кто мы такие!
Иначе мы не успеем оглянуться, как нас тут просто-напросто зарежут и сожрут!
     --  Да-да, конечно, -- пристыженно  ответил Эрик. -- Это у  меня просто
случайно вырвалось.  К тому же  ты  сама говорила, что не  все великаны<sup>
</sup>злые.
     -- Пожалуй так, -- кивнула Труд.
     Некоторое время ребята ехали молча,
     Вскоре они поравнялись с  большой усадьбой.  Во  дворе у колодца стояла
какая-то  девушка. Она приветливо помахала  ребятам и спросила, яе хотят  ли
они напиться.
     Мальчик с девочкой  давно уже  изнывали от  жары и  потому  с  радостью
приняли ее предложение.
     Вблизи  девушка  показалась  Эрику очень  красивой.  Теперь  он начинал
понимать, почему многие асы отправлялись в ╗тунхейм, когда хотели найти себе
жену   или  возлюбленную.  Вид  у  девушки   был  самый  дружелюбный.   Эрик
почувствовал, сто ей вполне можно  довериться,  и,  когда она  спросила, кто
они, ни минуты не колеблясь, честно ответил ей.
     -- Тсс! -- приложила она  палец к губам. -- Не называйте свои имена так
громко.  Слухи из Асгарда уже успели дойти сюда! -- Она тревожно осмотрелась
по сторонам, но, к счастью, никого поблизости не было. -- Пойдемте скорее со
мной!  -- сказала она,  отставила ведро и бегом  устремилась  куда-то, делая
ребятам  знаки  также  поторапливаться. Она привела  их к глубокой  пещере в
склоне горы и,  войдя внутрь, пригласила ребят следовать за ней. -- Быстрее,
быстрее! -- испуганно,  задыхаясь, приговаривала она. -- Никто не должен вас
видеть!
     -- Кто ты? --  спросила Труд, лишь  только они  остановились. В  пещере
было темно.
     -- Я  Гуннлед, дочь  Сутгунга. Когда-то  я жила здесь,  в этой  пещере,
охраняя  драгоценный напиток  моего отца. Но  однажды  сюда хитростью проник
Один. Он пролез вот в эту дыру! -- сказала она, указывая на узкое отверстие,
в которое едва ли можно было засунуть палку от метлы. -- Один провел со мною
три  ночи  -- это  были самые прекрасные  ночи  в моей жизни, --  со вздохом
продолжала  Гуннлед. --  А  потом неожиданно он  меня покинул.  Он  был  так
прекрасен, что  с  тех  пор  я  не  могу  его  забыть!  Быть  может,  он еще
когда-нибудь вернется ко мне!
     Но  мой  отец  и  его брат,  Бауги,  ненавидят  асов,  как  большинство
великанов. Если они узнают, что вы прибыли  из Асгарда, они сразу же захотят
отомстить за все то зло,  что причинили ям асы. Поэтому никому  не говорите,
как вас зовут и откуда вы! Почему бы вам, к примеру, не  назваться Тьяльви и
Ресквой? Вы очень похожи  и вполне могли бы сойти за них, а  об этих ребятах
тут все самого высокого мнения.
     -- Что вы все заладили: "Похожи, похожи"! -- сердито оборвал ее Эрик.
     -- Я имею в виду  внешнее сходство, -- виновато поправилась Гуннлед. --
Да,  насколько я  помню,  Тьяльви  очень похож  на  тебя!  --  сказала  она,
внимательно  присматриваясь  к  Эрику.  --  Он  недавно проезжал здесь.  Как
выглядит  Ресква, я, правда, уже позабыла, но надеюсь, что вы с ней,  -- она
кивнула Труд, -- также похожи.
     -- К сожалению, не очень! -- с легкой досадой заметила Труд,
     -- Это не страшно. Если уж я не помню  ее  -- а  я вижу ее очень часто,
практически  каждый раз, как  она проходит  мимо,  когда  направляется домой
навестить родителей,  --  то будь уверена,  никто в ╗тунхейме хорошенько  не
знает ее в лицо. Их  родители живут далеко  на востоке, вон  там, -- указала
рукой Гуннлед.
     -- Как раз туда-то мы и направляемся, -- подхватил Эрик.
     --  Да,  но  только не теперь,  не сразу! --  прервала его Гуннлед.  --
Побудьте пока здесь -- тут вы можете чувствовать себя  в полной безопасности
и немного подлечить свои раны. А я тем временем постараюсь раздобыть для вас
какую-нибудь новую одежду!

        Глава 32

     Ребята  провели в  пещере Гуннлед всю ночь. Первым делом они хорошенько
промыли  и перевязали свои раны.  Гуннлед позаботилась о том, чтобы  Эрик  и
Труд не легли спать голодными. Когда на следующее утро еще до восхода солнца
они  снова тронулись в  путь, на  них была новая одежда, а у Эрика к тому же
еще и новые кожаные башмаки. Добрая  великанша не забыла и о Ховварпнире  --
конь также выглядел бодрым и прекрасно отдохнувшим.
     Следуя  советам  Гуннлед,  они  крадучись  проскользнули  мимо соседней
усадьбы, которая  принадлежала Бауги, и поскакали дальше  на восток. По пути
им  встретилось  еще  немало  полей  и  усадеб, хозяева  которых  приветливо
улыбались  ребятам и махали  им вслед. Они вовсе не были  похожи на страшных
великанов, и такое путешествие даже начинало нравиться ребятам.
     Так они ехали много часов, и день уже клонился  к вечеру, когда впереди
показалась старая полуразвалившаяся усадьба. Дом был весьма ветхий и убогий;
на  крыльце сидела какая-то старуха и  грелась  в последних лучах заходящего
солнца. На  вид  она  была  совершенно безобидной,  и Эрик,  который  к тому
времени успел уже порядком  выбиться  из сил, предложил попроситься к ней на
ночлег.
     --  Вытащи-ка  из ножен  свой клинок,  -- сказала  осторожная Труд.  --
Посмотрим, так ли это безопасно, как кажется!
     Эрик послушался, и, поскольку  клинок  сохранял прежние размеры, решено
было ехать к дому.
     Вероятно, гости тут бывали редко:  при виде ребят  беззубый рот старухи
растянулся  чуть  ли  не  до ушей. Поскольку не похоже было,  чтобы здесь нх
подстерегала какая-либо опасность, Труд и Эрик спешились и подошли поближе.
     -- Добрый вечер, -- поздоровался Эрик.
     -- Добрый вечер, -- отвечала старуха. -- Рада видеть тебя, Труд!
     -- Что?! -- вскричала девочка. -- Откуда ты меня знаешь?
     --  Я  --  Ярнсакса,  --  сказала  старая  женщина.  --  Когда  я  была
возлюбленной твоего отца, Тора.
     -- Так это ты?
     -- Да... К сожалению, это было уже так давно, -- отвечала  Ярнсакса, --
и ты, верно, меня  уже не  помнишь. Ты тогда была  еще совсем  маленькой. Но
своего братишку ты, вероятно, сможешь узнать. Магни! Магни! --  позвала она.
-- Пойди сюда, посмотри, кто к нам приехал!
     В дверях дома показался широкоплечий юноша. В руках у него был железный
меч, в честь которого получила имя его мать.
     -- Кто это такие? -- грозно спросил он. -- Они что, обидели тебя?
     -- Да нет, что ты, это же твоя сестра Труд со своим возлюбленным!
     Эрик покраснел. Магни тут же отбросил меч и, широко  улыбаясь, шагнул к
Труд и заключил ее в объятия.
     -- Сестренка! -- радостно вскричал он; глаза его сияли.
     Труд даже ойкнула от неожиданности.
     --  Эй,  эй,  поосторожней,  прекрати  тискать  ее!  --  забеспокоилась
Ярнсакса. - Она  же еще к тебе  не  привыкла! -- И старуха начала извиняться
перед Труд за сына, который, по ее словам, от радости совсем  потерял голову
и  не может соразмерять  свои  силы. --  Ну ладно, хватит, -- наконец весело
заключила она. -- Добро пожаловать в мой дом! Окажите  мне честь и отведайте
моего угощения!  Сегодня у нас  праздник  -  не  часто  бывает,  чтобы  сюда
заглядывали гости из самого Асгарда!
     Ярнсакса  поднялась,  чтобы провести ребят  в  дом.  Магни тем временем
направился к Ховварпниру, поднял его и на вытянутой руке отнес в конюшню.
     При виде  этого  Эрик раскрыл рот от изумления, а  Труд,  заметив,  как
озадачен сам Ховварпнир, весело рассмеялась.
     -- Это легче,  чем завести  его  внутрь, -- извиняющимся  тоном  сказал
Магни. -- Кони обычно упираются, а это отнимает много времени.
     В доме  было чисто  и уютно, и  вскоре все четверо уже расселись вокруг
пылающего очага.
     -- Расскажи мне, как там твой отец, -- попросила Ярнсакса, когда ребята
утолили первый голод.
     Труд начала рассказывать ей разные истории из жизни обитателей Асгарда,
искусно не упоминая при  этом Сив,  чтобы не огорчать Ярнсаксу.  Эрик  также
внимательно  слушал ее, поскольку  хотя многие вещи  были  ему уже известны,
однако некоторых  деталей он  все  же  не знал. К  примеру,  что во лбу Тора
застрял точильный камень. Сколько  ни вспоминал Эрик, но так и не вспомнить,
видел ли  у него что-нибудь подобное -- вероятно, Тор  прятал рану под своей
густой рыжей шевелюрой.
     -- Нет, правда? -- удивился мальчик. -- Неужели у Тора действительно во
лбу торчит точило?
     Труд кивнула.
     -- А что, твой дружок не знает этой истории? -- спросила Ярнсакса.
     Эрик покачал головой.
     -- Ну, так  я  тебе  ее  расскажу, -- начала Ярнсакса. --  Однажды  Тор
отправился  на  восток, чтобы навестить  меня. Сив  он  сказал,  что  поедет
сражаться с великанами, но на самом деле ему просто захотелось повидаться со
мной. В ту же пору на своем Слейпнире поехал в ╗тунхейм и Один. По дороге он
заехал к  великану по имени Хрунгнир. Тот  же, известный  своим  вспыльчивым
нравом,  весьма удивился, когда  увидел  скачущего к нему  всадника. А  надо
сказать,  что у этого великана был конь, который мог бегать и летать не хуже
Слейпнира. Однако наивный Хрунгнир  полагал, что на всем свете у него одного
и есть такая лошадь.
     На самого Одина  Хруигннр не обратил никакого внимания и лишь  спросил,
что у него за конь.
     "Как, разве ты не знаешь?" -- изумился Один.
     Хрунгнир ответил отрицательно.
     "Мой  конь  лучший из всех  коней,  и  я готов  поставить в заклад свою
голову, что он обгонит любого здесь, в ╗тунхейме!"
     "Не может такого  быть! -- рассердился Хрунгнир. -- Мой  конь.  Золотая
Грива, гораздо быстрее  и  лучше твоего!"  Он был  так зол,  что  не  мешкая
вскочил на  своего коня и поскакал к  Одину, решив проучить хвастуна за  его
болтовню.
     Один  развернулся и  пустился наутек. В отличие от  Тора он не  умел  с
такой же  легкостью расправляться  с  обитателями страны великавов и  потому
поспешил обратно в Асгард. Он намного опередил Хрунгвира. Тот же, будучи вне
себя от ярости, не замечал  вокруг ничего, и потому также  перемахнул  через
стену Асгарда и поскакал прямиком к самой Вальгалле.
     Одни  уже сидел  здесь  на своем  Хлидскьяльве. Он пригласил  Хрунгнира
войти  внутрь. Великан  вошел; он был мрачнее тучи  и  сразу  же потребовал,
чтобы  ему  принесли  чтояибудь  выпить, ведь  скакали  они  довольно долго.
Незваный  гость был ужасно  дерзок и непочтителен. Ни  у кого  разрешения не
спрашивая,  он схватил чаши Тора,  приказал наполнить их  и принялся осушать
одну  за  другой. Никто  не  смел ему даже  слова  сказать.  Мед был  весьма
крепким,  и,  допив  последнюю  чашу, Хрунгнир зашатался.  Речи его при этом
стали еще самоувереннее и наглее.
     "Придет день, - кричал Хрунгнир, - и я еще вернусь  сюда, отберу у  вас
Вальгаллу  и перенесу  ее в  ╗тунхейм.  А  вас,  асов,  перебью  -- всех, за
исключением Фрейи и Сив. Их я возьму к себе!"
     Вид у него при  этом стал совсем бешеным, на  губах выступила пена.  Он
потребовал еще питья, но одна только Фрейя решилась  поднести ему мед.  Тор,
как вы помните, в это время был у меня,  -- умехнулась Ярнсакса, -- а прочие
асы  и аснни как огня  боялись  пьяного  Хрунгнира. И  неудивительно, ибо  в
ярости он крушил все вокруг себя и неистово орал, требуя, чтобы ему принесли
весь мед и пиво, какие только найдутся в Асгарде.
     Долго не унимался Хрунгнир, и наконец асам надоело слушать его хвальбу.
Кто-то из  них упомянул  имя Тора. Этого оказалось достаточно -- Тор  тут же
появился в зале.
     Увидев распоясавшегося  Хрунгнира, он пришел  в ярость и пригрозил  ему
своим  Мьелльниром.  "Кто  дал  тебе  право  врываться  в  Асгард? -  грозно
воскликнул он, побагровев от гнева. -- Кто дал тебе право пить из моих чаш и
как смеешь ты заставлять Фрейю наливать тебе мед?!"
     "Угомонись! -- отвечал ему Хрунгнир. -- Меня пригласил сюда сам Один!"
     "Думаю, сейчас ты пожалеешь,  что принял  это приглашение!" --  крикнул
Тор и замахнулся Мьелльниром.
     "Мало чести тебе будет, если ты убьешь безоружного, -- сказал Хрунгнир.
- Покажи свое мужество: давай сражаться возле моей усадьбы!"
     -- Это  вон там, - вмешался  в разговор  Магни  и показал  на  соседнюю
усадьбу. -- Она зовется Гротунагорд.
     Ярнсакса кивнула и продолжала:
     -- "Будь со мной мой щит и  точильный камень,  - кричал Хрунгнир, -- мы
бы могли сразиться с  тобой и здесь! Но если ты убьешь меня безоружным, Тор,
то навеки прослывешь трусом!"
     Бесстрашный Тор ни секунды не колебался и принял вызов. Хрунгнир тут же
ускакал в  ╗тунхейм  и принялся хвалиться тем,  что  совершил. Все  великаны
сочли его очень смелым.  Они  надеялись также, что Хрунгниру  повезет  и  он
сможет сокрушить наконец Тора -- грозу ╗тунхейма.
     Многие  взялись  помогать  ему  готовиться  к битве и  общими  усилиями
вылепили  из  глины  огромного человека, который  должен  быть  сопровождать
Хрунгнира  в предстоящем бою, ибо никто другой на  это не решался. Глиняного
человека назвали  Меккуркальви.  Хрунгнир зарезал лошадь и вложил ее  сердце
исполину  в  грудь.  Голова Меккуркальви  была вытесана из камня,  щитом ему
служила огромная каменная плита.
     Вскоре  после  того,  как  глиняный человек  был  готов, показался Тор,
скачущий  на своей колеснице, запряженной козлами. В качестве  помощника  он
взял с собой Тьяльви.
     Меккуркальви и Хрунгннр  стояли, поджидая их, закрывшись своими щитами.
Каждый  из них был вооружен длинным точильным камнем. Но вид их нисколько не
испугал ни Тора, ни  Тьяльви.  Колесница остановилась,  Тьяльви  спрыгнул на
землю,  подбежал к Хрунгниру и крикнул ему: "Берегись! что толку закрываться
щитом?! Тор уже давно заметил тебя  и пробирается под землей,  чтобы напасть
врасплох снизу!"
     Хрунгннр поверил  Тьяльви,  ибо тот происходил из  рода  великанов.  Он
положил  свой щит на землю и встал на него ногами, по-прежнему сжимая в руке
точильный камень.
     Но  несмотря  на  утверждения Тьяльви,  Тор и  не думал спускаться  под
землю. Наоборот,  он  как  буря налетел на  Хрунгнира и метнул в  него  свой
молот.
     Увидев это,  Хрунгнир изо всех сил запустил в Тора точильный камень как
раз  в тот  момент,  когда  Мьеллышр вылетел  из  руки аса.  Молот  и точило
столкнулись а  воздухе, и камень разлетелся  на тысячу осколков. Один из них
попал Тору в голову, и он рухнул, потеряв сознание.
     Однако  Мьелльнир  продолжал  лететь  в  сторону Хрунгнира.  Он  угодил
великану прямо в  лоб и вышиб нз  него дух. Хрунгнир во весь рост растянулся
на земле, а надо сказать, роста  он был немалого. Он упал навзничь,  и  одна
его нога оказалась у Тора на горле.
     Тьяльви  тем  временем без особого труда  расправился с  Меккуркальви и
поспешил к  Тору. Он  попытался снять  с него ногу  Хрунгнира, но нога  была
очень тяжелая, и это оказалось Тьяльви не под силу.
     Некоторые  асы также пробовали  приподнять ногу  Хрунгнира, однако  все
было напрасно. Освободить Тора  не мог никто, а он, между прочим, начал  уже
задыхаться, лицо его посинело.
     -- Тогда-то и пришел  он,  Магни, -- Ярнсакса указала на сына.  -- В ту
пору ему  было  всего лишь  три  дня  от  роду,  но  он  уже  умел  ходить и
разговаривать.  Увидев,  в  каком  положении  находится  отец, малыш сказал:
"Жаль,  что я пришел  так  поздно. Если  б  мне  пришлось схватиться с  этим
великаном, я бы справился с  ним одной левой".  Ты помнишь это, мой мальчик?
-- спросила Ярнсакса, улыбаясь.
     Магни кивнул и смущенно отвел глаза.
     -- Так вот, Магни снял с шеи Тора ногу Хрунгнира с такой легкостью, как
будто это была пушинка, - продолжала Ярнсакса. - Спустя некоторое время щеки
Тора снова  порозовели,  он  пришел в себя. "Когда ты вырастешь, ты  станешь
таким же могучим, как я", -- похвалил он Магни и в благодарность подарил ему
коня Хрунгнира - Золотую Гриву. С тех пор он стоит в нашей конюшне.
     Один,  который  все  это  время  просидел  дома   в  Вальгалле,  ужасно
разозлился,  узнав, что великолепный конь  Хрунгнира  достался Магни. Он сам
захотел заполучить его, а кроме  того, считал, что сын великанши  не достой"
принимать дары от асов, даже если отец его -- Тор.
     Однако Тор имел право  самостоятельно  распоряжаться завоеванным в  бою
конем, и тут уж Один ничего не мог поделать. Золотая Грива достался Магни, и
с тех пор никто еще не решался его у нас оспаривать. Не так ли, мой мальчик?
     Магни снова смущенно улыбнулся и покачал головой.
     -- Пусть бы только попробовали, -- пробормотал он.
     Эрик давно уже с некоторой опаской  косился в  его сторону. Он заметил,
что Магни небрежно поигрывал  камнем, поднятым с пола. Внезапно  он нечаянно
сжал его -- камень на глазах превратился в песок.
     "Если  б он  только захотел, мог бы заработать кучу денег, демонстрируя
такую силищу!" -- восхитился Эрик.  Он вдруг подумал, что ни разу ни слышал,
чтобы асы  или  великаны хоть  словом  обмолвились  бы насчет  денег. Кто-то
кому-то  что-то  давал или  же получал, случалось,  рассказывал и о том, как
кто-то с кем-то менялся, но -- и только!
     В  этот  момент  Ярнсакса прервала его размышления, спросив  у Труд, не
удалось ли асам извлечь обломок точила Хрунгнира нэ головы Тора.
     -- Нет, к сожалению,  у нас так  ничего  и  не получилось,  -- ответила
девочка.  --  Когда Тор вернулся к себе на Трудвангар,  он послал за вельвой
Гроа, чтобы она приехала к нему в Бильскирнир, -- она одна знала заклинания,
которыми можно было извлечь камень.
     Гроа  приехала  и начала  колдовать -- камень  стал  понемногу выходить
наружу. Тор при этом почувствовал такое облегчение, что,  не дожидаясь, пока
он выйдет полностью,  поведал вельве,  что видел  в  ╗тунхейме  ее  мужа  --
Эрванделя Храброго. Он давно  уже бесследно  исчез, но, когда  Тор  встретил
его, тот как раз собирался возвращаться домой.
     Услышав это, Гроа так обрадовалась, что забыла все заклинания. Она ни о
чем не могла  теперь думать, кроме своего возлюбленного Эрванделя, и осколок
точила Хрунгвира так и остался сидеть на прежнем месте!
     Ярнсакса и Магни дружно посмеялись над  этой историей. Затем Магни, все
еще посмеиваясь, спросил Эрика, не хочет ли он взглянуть на Золотую Гриву.
     Разумеется, Эрик был не  прочь  посмотреть на замечательного коня;  оба
юноши направились  в конюшню. Там рядом с  медленно жующим овес Ховварпниром
стоял большой золотисто-рыжий  конь. Красивые благородные животные прекрасно
смотрелись вместе, казалось,  они  я сами  сознают  это. Длинные шелковистые
хвосты их слегка подрагивали.
     -- Хочешь прокатиться? -- предложил Магни.
     Эрик кивнул, И вскоре уже ребята скакали по полям на своих великолепных
скакунах. Когда  они подъехали к Гротунагорду, Эрик увидел то,  что осталось
от глиняного исполина, сделанного великанами. Вероятно, он действительно был
огромен. Большая часть его разлетелась на  куски  целыми остались  одни лишь
ноги,  возвышавшиеся над землей  как два громадных столба. Под одной из  них
виднелась лисья нора.
     Магни и Эрик немного посидели, любуясь живописными  красками заходящего
солнца. Было тепло, воздух как будто застыл.
     -- Вам  нужно быть очень  осмотрительными, --  нарушил наконец молчание
Магни. -- У меня такое предчувствие, что ваше присутствие здесь вскоре будет
обнаружено.
     Эрик кивнул. Он понимал, как трудно  сохранить в  тайне  их путешествие
через весь ╗тунхейм.
     -- Вы направляетесь на восток?
     Эрик снова кивнул.
     --  Будьте особенно осторожны,  когда поедете  через  Железный Лес. Там
очень  темно  и  полно  волков, жутких  волков.  Все  они --  дети  страшной
великанши  и  сами  тоже великаны, только  в  волчьем обличье. Один  из них,
огромный  волк по  имени Обман,  в свое  время  проглотит  солнце, другой --
Ненавистник  -- луну. Понимаю, что тебе странно все  это слышать, однако так
говорят.
     -- Вокруг говорят  так много, что не знаешь, чему и верить, -- возразил
Эрик.
     -- Так-то оно так,  -- отвечал  Магии, -- но я и  сам однажды видел тот
лес  и  мерзких  волков.  Правда, внутрь я не  входил --  признаться, такого
желания даже не возникало. Хоть я и силен, но не думаю, что сумел  бы с ними
справиться.
     Рядом с Железным Лесом есть еще одно  место --  гораздо  хуже, чем это.
Туда вам ни в  коем случае нельзя попадать! У Железного Леса расположен вход
в  Муспелльсхейм;  царство  Хель  -- цветочки  по сравнению  с  этим  миром!
Муспелльсхейм лежит  глубоко в  раскаленных докрасна недрах земли, и живущие
там люди -- люди Муспелля --  по-видимому,  совершенно иного  склада, нежели
мы, раз они  могут, существовать там.  Их  властелина  зовут Сурт. Там,  где
ступит его нога, загорается  земля. Он  извергает огонь и сражается огненным
мечом, сияющим ярче, чем солнце.  Сияние его такое  сильное, что,  глядя  на
него, можно ослепнуть.
     Говорят, что, когда настанет последний час асов -- Рагнарок, -- Сурт во
главе людей Муспелля вступит на Биврест, который рухнет под их тяжестью.
     Эрик слушал Магни  с расширившимися от страха  глазами, втайне надеясь,
что им не придется попасть в это жуткое место.
     --  Если  вам  удастся пройти через Железный лес,  то  увидите, что  по
другую его сторону  стоит дом Скади -- той великанши, что была некогда женой
Ньерда, однако  так и  не  смогла прижиться в Асгарде. Обязательно зайдите к
ней! Я уверен, она вам с радостью поможет. Хоть вы  и пришли из Асгарда,  но
на нее вы вполне можете положиться.
     -- Но  как же ты сам можешь  жить здесь, в этом проклятом ╗тунхейме? --
немного погодя спросил Эрик.
     Магни рассмеялся и покачал головой.
     -- Милый Эрик, -- сказал он, -- ╗тунхейм кажется страшным лишь тем, кто
его не  знает.  Большинство великанов чувствовали  бы себя в Асгарде так  же
неуютно, как ты и асы -- здесь. Незнание и страх всегда порождают ненависть.
     Эрик кивнул, стараясь понять его. Долго еще слушал  он Магни, чувствуя,
что юный богатырь постепенно заражает его своей непоколебимой уверенностью в
себе. Вернувшись, Эрик уже был совершенно спокоен и даже весел.

        Глава 33

     На следующее утро ребята снова  тронулись в путь. Они хорошо выспались,
плотно  позавтракали   и   чувствовали  себя   готовыми  продолжать  трудное
путешествие.
     Оседлав Ховварпнира, который также  хорошо отдохнул накануне, они снова
двинулись на восток, в глубь ╗тунхейма.
     -- Кто же он все-таки такой, этот Магни? -- спросил Эрик у Труд,  когда
ояи отъехали от дома на приличное расстояние.
     --  Я  знаю только, что он  будет одним из немногих асов, кто переживет
Рагнарок. Так сказано в пророчестве. А это значит, что  он будет участвовать
в последующем переустройстве мира.
     -- Что ж, надеюсь, он и тогда не подведет.
     -- Конечно, -- согласилась Труд.
     Долгое время они ехали молча. Эрику уже стало казаться, что дороге этой
не будет конца.  Хотя он  и умел теперь  ездить  верхом, но  от  постоянного
подскакивания на Ховварпнире у него уже начала неметь спина.
     Хорошо еще, что было на что посмотреть вокруг и хоть как-то отвлечься.
     Местность, по  которой они  скакали,  была  абсолютно дикой.  Иногда им
навстречу  попадались  разные  диковинные  чудовища.  Немало  здесь  было  и
каких-то  странных человекообразных существ,  как правило полуголых  --  вся
одежда  их состояла из узкой набедренной повязки. Некоторые из  них при виде
Ховварпнира с  двумя всадниками сразу же в  ужасе убегали,  другие швыряли в
ребят камнями.
     Эрик все время опасался, что они могут  попасть в какую-нибудь  ловушку
или провалиться в волчью яму -- ведь  должны  же эти дикари, живущие  здесь,
чем-то  питаться.  Но  Ховварпнир каким-то  образом чувствовал  опасность  и
вовремя замедлял шаг, осторожно двигаясь вперед.
     Неожиданно, взобравшись на гребень скалы, конь остановился  и ни за что
не  хотел  идти  дальше.  Эрик  спрыгнул  на землю  и  пошел  вперед,  желая
проверить, в чем  дело. За  гребнем скалы  оказалось глубокое ущелье, на дне
которого лежала полуразделанная туша какого-то гигантского животного. Сперва
Эрик принял его  за слона, но потом, присмотревшись, разглядел,  что кое-где
шкура  его поросла  длинной  густой  шерстью. По-видимому, это  был  мамонт!
Вероятно, охотники загнали его на край ущелья и он сорвался вниз -- иначе бы
они с ним не справились. Зрелище, конечно, было не из приятных.
     В  другом месте Ховварпнир  остановился  перед  какой-то глубокой ямой.
Любопытный  Эрик  снова  слез  с  коня,  на  этот  раз,  правда,  с  большей
осторожностью. Это  была настоящая волчья яма  глубиной в несколько  метров.
Посреди  ямы  торчал  толстый  заостренный  кол,  и  любое  живое  существо,
сорвавшееся в такую ловушку, моментально протыкалось насквозь.
     По  дороге им попалось  несколько подобных ловушек, в одной из них Эрик
увидел большого бурого медведя, попавшего на кол. Кол прошел сквозь все тело
медведя, но зверь еще был жив и даже слегка шевелился. Мальчик почувствовал,
как по  спине у него пробежал холодок, и поспешил к Ховварпниру. Путешествие
по  этим диким  местам не доставляло  особого  удовольствия ни ему, ни Труд.
Они, стараясь поскорее  выбраться отсюда, двигались вперед до тех  пор, пока
не почувствовали, что  еще немного  -- и они втроем  свалятся  от усталости.
Поблизости отыскалась довольно удобная  пещера, утомленные путники  вошли  в
нее  и принялись  устраиваться  на ночлег. Эрик  и Труд всю  ночь по очереди
охраняли вход, а едва настало утро, снова тронулись в путь.
     Как  и  днем раньше,  они  взбирались  на высокие  горы,  спускались  в
глубокие ущелья, ехали через  поросшие вереском  пустоши, перебирались через
болота, мелкие ручьи и широкие реки, скакали берегом больших озер. Казалось,
дороге не будет конца, ╗тунхейм был огромен.
     Спустя время иавстресу  снова начали попадаться дома и усадьбы, а также
люди или,  точнее,  великаны,  хотя  по  виду  они  ничем  не отличались  от
нормальных  людей.  Наконец  ребята  подъехали  к  большой красивой усадьбе,
которую  он  узнал,  по крайней  мере,  по  описанию. Действительно, то была
усадьба Гюмира -- родная усадьба Герд, жены Фрейра.
     Перед усадьбой они увидели холм, тот самый, на котором, вероятно, сидел
страж,  когда  Скирнир, слуга Фрейра, приехал сюда. Дом по-прежнему окружала
высокая изгородь, за которой, по рассказам Скирнира, бегали кровожадные псы.
Когда Эрик и Труд скакали мимо усадьбы, они слышали их бешеный лай.
     Чуть  позже они миновали крепость  бывшего короля великанов  Трюма. Она
выглядела пустой и заброшенной -- видимо,  здесь никто не жил  с  тех  самых
пор, как Тор в наказание  за  кражу Мьелльнира убил самого Трюма и уничтожил
всю его семью.
     Эрик хотел было въехать в ворота и посмотреть, что там  внутри, но Труд
решительно отказалась -- они тут не  на экскурсии! Если ему  так уж хочется,
пусть  как-нибудь  потом  попросит Тора взять его сюда  с собой. Разумеется,
если им вообще посчастливится вернуться домой!
     Перед  закатом  они  подъехали  к  усадьбе Эгира. Здесь  ребята  решили
остановиться  яа ночь.  Эгир уже привык к посещениям  асов  --  она довольно
часто устраивали у него свои развеселые попойки.
     Ребята  заранее договорились, что  попробуют выдать себя за  Тьяльви  и
Рескву и  посмотрят,  удастся ли  им это. Если  обман откроется -- что ж, не
беда,  ведь Эгир никогда не  имел ничего  против  асов. Если  же все  сойдет
удачно, то, значит, они  смогут и в дальнейшем  путешествовать по  ╗тунхейму
под этими именами.
     Слегка поколебавшись, Эгир все же в конце концов поверил  им. Труд, так
убедительно  разыгрывала  из себя  Рескву,  что  у  Эгира  исчезли последние
сомнения. Ребята провели у него приятный вечер.
     Поскольку никого из великанов в доме больше не было, Эрик позволил себе
немного расслабиться. Эгир угощал гостей всякими вкусными кушаньями, а после
ужина  начал вспоминать старинные  истории. Особенно подробно он остановился
на  последней пирушке асов, которая происходила в его доме. Локи много выпил
и стал  совсем  невменяемым. Он  начал  ругать  и  всячески оскорблять асов,
смеяться над  ними, болтать об их  супружеской неверности  и  похождениях  с
разными женщинами, даже не смущаясь тем,  что рядом находились их жены. Да и
самим им  порядком  досталось  от  злого  языка  Локи,  так  что они  вконец
разобиделись.
     Все  это происходило  в отсутствие Тора. Когда  же он вернулся и узнал,
что наболтал Локи, то пришел в неописуемую ярость -- пена  так  и брызгала у
него изо рта. "Ну, это уж слишком!" --  повторял он. Он и так уже достаточно
перенес от  Локи  и неоднократно  выслушивал от  него разные  дерзости. Пора
положить  этому  конец!  Надо хорошенько  наказать  Локи, чтобы  он  надолго
запомнил этот урок!
     А тут еще вскоре после  этого стрелою  Локи был убит Бальдр; это  стало
последней каплей, переполнившей чашу терпения асов.
     --   Локи  страшно  перепугался,   увидев,   как   разгневаны  асы.  Он
почувствовал,  что шутить  они  не будут, и потому улизнул вон туда, в горы,
показал Эгир через плечо большим пальцем. -- Высоко на вершине одной из скал
он  построил себе убежище  -- небольшой дом с  четырьмя дверями, чтобы иметь
возможность глядеть во все стороны и видеть, когда асы придут ловить его.
     Но в доме он осмеливался сидеть лишь по ночам, днем же принимал обличье
лосося и прятался неподалеку в водопаде.
     Локи все время ломал себе голову яад тем, как именно асы будут пытаться
его поймать,  поэтому он  ни  на  минуту не мог  расслабиться. Он  постоянно
пытался занять чем-нибудь свои руки, чтобы хоть как-то успокоиться. Случайно
ему попался кусок льняной  бечевки.  Он машинально  принялся  вязать  из нее
разные петли, совершенно не обращая внимания на то, что делает.
     Тем  временем  Один, сидя  в Вальгалле  на  своем высоком Хлидскьяльве,
выследил Локи в его убежище. Они с Тором и другие асы отправились в путь.
     Локи  заметил их,  когда  они  начали карабкаться на гору.  Он  тут  же
швырнул бечевку в огонь, обернулся лососем и кинулся в реку.
     Когда  асы  приблизились к  домику  Локи, первым вошел в  него  Квасир,
считавшийся самым рассудительным.
     Квасир  был из рода ванов и в  мудрости  не  уступал Мимиру.  Позже его
убили двое карликов, а кровь его подмешали в мед Суттунга.
     -- Да, мы уже слышали о нем, -- кивнул Эрик.
     -- Отлично. Так вот, Квасир  увидел,  что Локи дома нет. Но в костре он
обнаружил  нечто  странное  и выхватил из огня  остатки сети, которую  сплел
Локи.  "Это  сеть  для  ловли рыбы,  -- рассудил  он, -- и,  вероятно,  рыбы
великанской".
     Асы  поняли,  что он имел в виду,  и  тотчас же  принялись плести новую
большую  сеть. Закончив работу, асы отправились к реке.  Тор взялся за  один
конец, остальные -- за другой, и потащили сеть по течению.
     Локи перепугался и  поплыл перед сетью, но, увидев, что  сеть все время
следует  за  ним,  залег  между  двумя большими камнями  на  дне  реки.  Асы
протащили сеть над ним, но почувствовали, что  между камнями прячется что-то
живое. Тогда они снова забросили сеть, привязав  к  ней снизу много  тяжелых
камней, чтобы Локи не смог ускользнуть, и опять потащили сеть по течению. Но
в этом была их  ошибка, ибо Локи плыл по  течению быстрее, чем шла сеть. Асы
тащили и тащили ее и в конце концов дошли до самого моря.
     И  тут уже Локи совершил  ошибку. Вместо  того чтобы выплыть в открытое
море и скрыться, он выпрыгнул из воды, перемахнул через сеть и кинулся вверх
по реке к водопаду.
     Увидев его, асы поняли, как им пойма поймать беглеца. Разделившись, они
снова потянули сеть, а Тор пошел вброд по середине реки. И когда  Локи вновь
попытался перепрыгнуть через сеть, Тор быстро схватил его прямо в воздухе.
     Наконец-то  Леки был пойман.  Тор  вытащил  его на  берег,  и Локи  был
вынужден сбросить обличье рыбы. Асы привели его в глубокую  пещеру в скалах.
Взяли они три  больших  плоских камня  и пробили в них по отверстию. Один из
них надели Локи на плечи, другой --  на пояс в третий -- на ноги, так что он
не мог шевельнуться.
     Но  это  еще не все -- надо было его  чем-то привязать в пещере, да так
крепко, чтобы никакой  великан не  смог это порвать. Квасир  додумался и  до
этого. "Единственное,  что  может  сдержать Локи,  это кишки его собственных
детей, -- сказал он. -- Их-то он никогда не сумеет порвать!"
     Однако асам не хотелось  самим убивать  детей Локи --  ведь они  им  не
причинили никакого вреда, если не считать трех младших, тех, что Локи прижил
с  великаншей Ангрбодой:  Мирового Змея,  волка Фенрира и Хель. Кроме них, у
Локи было еще два сына -- Вали  и  Нарви  --  от его жены Сигюн.  По  совету
Квасира асы превратили Вали в волка, чтобы он совершил злое дело.
     Как  порой бывает с братьями,  Вали и Нарви  часто ссорились, и однажды
Вали, будучи уже  волком, не  помня себя от  злобы,  набросился  на Нарви  и
разорвал его  в клочья. Так асам удалось добыть кишки Нарви и привязать  ими
Локи накрепко в пещере.
     С тех пор он так  и стоит там -- привязанный, с тремя огромными камнями
на  теле,  не в силах шевельнуться, Скади, бывшая жена Ньерда, повесила  над
его головой  огромную  ядовитую  змею. Хоть она сама и великанша, но страшно
ненавидит Локи, поскольку считает его виновным в гибели своего отца, Тьяцци,
который был убит асами, когда похитил Идунн с ее яблоками молодости.
     Теперь  она  нашла  возможность  отомстить  Локи --  яд из  пасти  змея
постоянно капает ему на голову.
     -- Да, жуткую казнь придумали Локи!  --  вздохнул  Эгир. --  К счастью,
Сигюн, его жена, не покинула его. Она стоит и держит над  его головой сосуд,
в который и стекает змеиный яд. Однако каждый раз, как сосуд наполняется, ей
приходится его выливать, и тогда яд попадает Локи прямо в лицо. Он причиняет
несчастному нестерпимую боль, и он каждый раз содрогается с такой силой, что
вызывает землетрясения.
     --  Интересно было  бы  взглянуть на этого  Локи,  --  как бы невзначай
обронил Эрик, незаметно подмигивая Труд.
     -- Хм,  не думаю,  чтобы тебе это удалось, -- сказал Эгир. -- Это место
находится за  Железным Лесом, но где именно -- не  знает никто, даже я, хотя
асы и считают меня своим другом.
     Заметно было, что Эгиру не хочется больше касаться этой темы. Напротив,
он принялся выспрашивать ребят  о том, что случилось в Асгарде  за последнее
время.  Труд  снова пришлось пересказать  практически  все  то, что  она уже
однажды говорила у  Ярнсаксы.  Эгир  внимательно слушал, так продолжалось до
вечера.  Когда стемнело,  Эгир предложил  ребятам остаться у него на ночь, и
они не раздумывая согласились.
     Хозяин постелил  им и оставил ребят  одних.  За окном взошла луна, и на
дворе было довольно светло. Эрик долго не  мог заснуть, когда же наконец ему
это все же удалось, сон его был чрезвычайно чуток.
     Среди ночи внезапно весь дом задрожал. Снаружи донесся собачий вой.
     Труд проснулась.
     -- Слышишь? -- шепотом спросил Эрик.
     Девочка кивнула.
     -- А как они воют, эти собаки! -- сказал Эрик.
     -- Это не собаки,  это волки, -- спокойно ответила  Труд, перевернулась
на другой бок и снова заснула.
     Эрик ощутил, как  по спине побежала струйка холодного пота. Если прежде
ему  стоило огромных трудов  заставить  себя уснуть, то теперь это  и  вовсе
оказалось невозможным.
     Поэтому на следующее утро за завтраком он отчаянно зевал, чувствуя себя
усталым и разбитым. Эгир беззлобно подшучивал над ним.
     Хотя  это  и  действовало мальчику на  нервы, он крепился,  стараясь не
подавать виду, и был весьма доволен, когда наконец пришло  время трогаться в
путь.  Взобравшись  на  широкую  спину  Ховварпнира,  они  продолжили   свое
бесконечное путешествие на восток.
     Вид вокруг вскоре опять изменился. Все реже стали  попадаться  усадьбы,
да и выглядели  они более жалкими и убогими. В конце концов местность  вновь
стала голой, пустынной. Жилья нигде не было видно, всюду царил пронизывающий
до костей холод, стояла жуткая сырость. Несмотря ни на что ехать приходилось
по бездорожью, Ховварпнир уверенно бежал вперед, и они продвигались довольно
быстро.  Ближе к середине  дня внезапно  хлынул  проливной  дождь, и  ребята
свернули к скалам  в поисках пещеры, где бы они могли переждать ненастье. Да
и  Ховварпнир к этому временя уже повесил голову --  заметно было,  что конь
устал и нуждается в отдыхе.
     Эрик  первым заметил  треугольное отверстие у  самого  подножия крутого
склона скалы,  оно  походило на  широкую  дверь,  ведущую  в  глубь горы. Из
отверстия вытекал  ручеек, вероятно, где-то в  недрах скал бил ключ. Лучшего
убежища нельзя было и придумать, и ребята тут же свернули к отверстию.
     Но перед самым входом Ховварпнир внезапно остановился  и ни  в какую не
хотел  двигаться  дальше. Труд, пытаясь  уговорить  коня,  потрепала  его по
гриве, почесала шею, принялась  что-то ласково нашептывать наухо, однако асе
было напрасно -- он решительно отказывался сделать вперед хотя бы шаг.
     --  Пойду  посмотрю,  чего  так  боится Ховварпнир, --  сказал  Эрик  и
решительно направился  к  скале.  На первый взгляд <i>в</i> пещере  не было  ничего
страшного --  снаружи она казалась неглубокой и совершенно пустой.  Вроде бы
спрятаться здесь  было  негде.  Может  Ховварпнир  чуял какую-то  опасность,
скрывающуюся в глубине?
     Эрик осторожно  шагнул внутрь. Вытащив из ножен Муддур, он посмотрел на
клинок, но тот сохранял  свочэ обычную форму, так что, по-видимому, все было
в порядке.
     Вдруг  из  темного  угла  пещеры  выпрыгнуло  какое-то  серое чудовище.
Огромный волк, широко разинув зубастую пасть, бросился прямо на мальчика!
     Решив,  что  пришел  его  последний  час, Эрик  отчаянно  закричал.  Он
выставил перед собой клинок и зажмурился, ожидая неминуемой гибели.
     Однако чудовище почему-то не трогало его, хотя и было  совсем  рядом, в
нескольких сантиметрах.  Эрик слышал яростное  рычание и  то, как из  жуткой
пасти стекает на каменный пол слюна.
     Наконец  мальчик решился  открыть глаза -- распахнутая пасть страшилища
была прямо перед ним. Она  была такой огромной,  что волк мог  бы проглотить
его в один раз, но поперек пасти торчал меч,  упираясь острием в небо волка,
а рукоятью -- ему под язык.
     Шею  чудовища  охватывал тонкий  шелковый  шнурок,  конец  которого был
привязан  к массивному железному кольцу, замурованному  в  полу пещеры. Шнур
натянулся до предела, но прочно удерживал зверя на месте.
     Перед Эриком был  сам волк  Фенрир -- последний из ужасных  детей Локи,
кого мальчик еще не видел.
     Понемногу Эрик  пришел в  себяи  шагнул назад, отступая  на  безопасное
расстояние.
     Волк  бешено рычал, Видно было, что он страшно истошен <i>--</i> сплошная кожа
да кости.  Редкая  шерсть  свалялась  и  висела на боках  грязными клочьями.
Грозный Фенрир  сейчас являл собою довольно  жалкое  и безобразное,  хотя  и
страшное зрелище. Никогда еще не  случалось Эрику видеть в чьих-либо  глазах
столько ненависти.
     Труд также  спрыгнула с  коня  и  подошла  поближе. Ховварпнир  остался
снаружи.
     -- Теперь понятно, почему Ховварпнир не хотел идти сюда! -- воскликнула
она,  в страхе  ухватившись за руку мальчика.  -- Это тот  самый  волк,  что
откусил руку Тюру.
     -- Я и не предполагал, что он может оказаться здесь, -- сказал Эрик.
     --  Слюна,  вытекающая  из пасти Фенрира, чуть  дальше  образует  реку,
зовущуюся Вон, -- объяснила Труд.
     Эрик и  сам теперь увидел, что ручей вытекает не  из глубины пещеры,  а
начинается как  раз в том месте, где  стоит,  пожирая  их злобным  взглядом,
чудовищный волк.
     -- Видно, мы ему не  нравимся, -- сказал Эрик. -- Наверное, он понял по
запаху, что мы с тобой не из рода великанов.
     -- Точно, -- подтвердила Труд,  --  Фенрир ненавидит  все, что так  или
иначе связано с асами. Он будет сидеть здесь на привязи вплоть  до того дня,
когда придет Рагнарок. Тогда он вырвется на свободу и убьет Одина.
     -- Не желаю  больше даже слышать  о  нем!  --  вскричал Эрик. --  Давай
поскорее уйдем отсюда!
     Ховварпнир,  видимо,  также  почувствовал радостное облегчение, покидая
это страшное  место, и  резво  поскакал  вперед.  Вскоре  они очутились  меж
высоких  деревьев, под которыми можно было найти довольно сносное укрытие от
дождя.
     Эрик я Труд  спешились  и полезли под густые нижние  ветви. Лишь только
мальчик взялся за ветку, собираясь  ее отогнуть, как тут же отдернул руку. И
сама ветка, и листья на ней были твердыми  и холодными, как лед, да и к тому
же еще такими острыми, что он обрезался.
     Эрик  в  испуге и  недоумении переводил взгляд  с  кровоточащей руки на
ветку и обратно.
     -- Да ведь это Железный Лес! -- чуть слышно ахнула Труд.

        Глава 34

     Эрик  и  Труд поспешили  к  Ховварпниру.  Кровь из  раны мальчика текла
ручьем, оставляя позади на земле яркий, заметный след. Эрик на ходу как  мог
перевязал рану полосками шкуры того оленя, которого он убил в первый день их
пребывания в ╗тунхейме. Тем не менее кровь не останавливалась.
     Они   вновь  уселись  на  Ховварпнира  и  замерли  в  ожидании.  Ребята
чувствовали,  что сейчас им  необходимо  держаться всем вместе  --  у  обоих
появилось ощущение, что вскоре должно что-то произойти.
     Труд ласково поглаживала шею  коня, стараясь его успокоить, Эрик крепко
обнял  девочку,  как бы говоря, что  он  любит  ее  и не  покинет, что бы ни
случилось.
     Тяжелые дождевые тучи заслоняли все небо; понять, где находится восток,
стало  просто невозможно.  Все вокруг  было серо я уныло.  Ребята  сидели на
широкой спине коня, боясь шелохнуться. Не считая шума  дождя,  кругом стояла
мертвая тишина. Больше всего это походило на затишье перед бурей.
     Рука у  Эрика болела.  "Надо бы перевязать получше. Ну да ладно, с этим
можно и подождать", -- решил он.
     Бледные, замерзшие,  они в страхе  озирались, чувствуя,  что  неизбежно
надвигается какая-то беда.
     Внезапно  появились два  черных  ворона  и принялись  кружить над ними,
поблескивая большими  острыми клювами. Эрику показалось, что он уже видел их
раньше, вот только  где? Он знал, что эти птицы предвещают несчастье -- горе
или даже смерть.
     Хрипло  каркнув,   вороны  уселись  на   высокое   дерево  и  принялись
разглядывать ребят. Когда они коснулись веток, раздался лязг металла.
     Тем не  менее ничего  страшного пока  не  происходило. Немного посидев,
вороны  взмыли  вверх  и  вскоре  исчезли. Однако  на  смену им пришло нечто
другое. Что-то уже давио потрескивало в кустах, как будто кто-то приближался
к ребятам, но ничего не было  видно. И вдруг,  внезапно, оба -- вернее, трое
--  увидели, кто это. Ховварпнир сразу же встал на дыбы, так что Эрик и Труд
полетели в грязь. Пока они поднимались, Ховварпнир ускакал.
     Перед ними стояла огромная старуха, в руках она держала длинную толстую
змею. Чуть сзади за ее спиной виднелся волк величиной с добрую лошадь.
     Старуха глухо рассмеялась:
     -- Ну что, милые детки, что ж вы  встали -- с места сойти не можете? Ну
точь-в-точь  корабль   Бальдра,  Хрингхорни,  на  котором   он  должен   был
отправляться в свое  последнее плаванье. В тот раз мне пришлось  им помогать
-- даже сам Тор не смог спустить его на воду.
     --  Это  Хюрроккин, --  шепнула  Труд Эрику, -- та  самая  великанша, о
которой рассказывал Бальдр.
     -- Да,  я  -- Хюрроккин,  -- подтвердила  старуха.  Змея  тем  временем
обвилась вокруг ее шеи и слегка поигрывала своим раздвоенным языком. --  Мне
нравится жить  тут, --  продолжала великанша, смеясь все  тем же замогильным
смехом, который еще больше придавал ей сходство со старой ведьмой.  -- Добро
пожаловать в Железный Лес -- страну волков. Чувствуйте  себя здесь как дома,
но смотрите, будьте осторожны -- я не отвечаю за своих детей, - сказала она,
садясь  верхом  на  волка. Змея  медленно сползла с ее  шеи  и  пристроилась
поперек волчьей пасти так, что старуха могла держать ее за голову и за хвост
на  манер уздечка. "Взнуздав"  таким  образом своего  "коня",  старая ведьма
хлестнула его по спине и скрылась из виду так же мгновенно, как и появилась.
     Эрик и Труд остались один. Кругом по-прежнему  не раздавалось ни звука,
не считая шума дождевых капель.
     -- Надо  поскорее поймать  Ховварпнира,  -- прошептал Эрик.  Почему  он
сказал это шепотом, он и сам не мог бы объяснить.
     Труд  негромко окликнула  коня, потом тихонько  свистнула, и  в  тот же
момент  где-то поблизости раздался  волчий вой.  Ему  тут же ответил другой,
прозвучавший с противоположной стороны, потом еще  один  и  еще... Казалось,
волки были повсюду.
     Эрик  вытащил из ножен  свой клинок. Труд снова  свистнула, но  конь не
появлялся.
     -- Нужно залезть  на дерево, -- сказал Эрик, -- а не то  они сожрут нас
живьем! --  Он уже схватил Труд за руку и повлек за собой,  но в этот момент
показался скачущий изо всех  сил Ховварпнир. Бока коня тяжело вздымались, за
ним гналась огромная стая волков во  главе с большим угольно-черным вожаком.
Вероятно, погоня была изматывающей,  поскольку волки тоже  тяжело дышали, их
кроваво-красные языки вываливались из зубастых пастей. Увидев Эрика  и Труд,
они застыли  на  месте. Ховварпнир  обернулся  к  волкам,  встал  на дыбы  и
взбрыкнул передними копытами; волки благоразумно отпрянули немного назад.
     Труд вскочила на коня и похлопала его по шее, успокаивая. Тем  временем
Эрик мужественно  двинулся  на волков.  Клинок в  его  руках  превратился  в
длинный меч, мальчик грозно размахивал им перед собой.
     Волки оступили еще дальше. В их глазах появилась какая-то растерянность
-- наверняка им еще не приходилось встречать такой решительный отпор.
     Используя их замешательство, Эрик молниеносно кинулся обратно и вскочил
на спину Ховварпнира позади Труд.
     -- Поскакали! -- крикнул он. -- Быстрей!
     Конь сорвался с места и кинулся в чашу леса. Скакал он  во всю прыть, и
это было  очень  опасно! Ведь все деревья  и кусты  здесь были железные,  и,
наткнувшись на них,  беглецы рисковали расстаться с жизнью.  Невозможно было
отвести  рукой даже самую  маленькую  веточку, приходилось  уворачиваться от
листьев и постоянно свешиваться в разные стороны, чтобы не быть изрезанным в
кровь.
     Ховварпнир бежал вперед, ведомый инстинктом, и все время был настороже.
Эрик  и  Труд  <i>--</i>  менее  осторожные  --  иногда  забывали  об  опасности  и
поплатились эа это несколькими  глубокнми  кровоточашнми  царапинами.  Волки
гнались за ними по пятам в предвкушении легкой добычи.
     --  Разве ты  не говорила, что  Ховварпнир  может  взлететь так же, как
Слейпнир и Золотая Грива, если нам придется действительно туго? -- простонал
Эрик. Он сильно  побледнел, голова у него  кружилась от  потери крови  и  от
усталости, поскольку ему приходилось  прилагать усилия, чтобы удержаться  на
крупе  коня,  уворачиваться  от ветвей и листьев  и  одновременно  постоянно
оборачиваться и отмахиваться Муддуром от особо настырных волков.
     - Верно, -- отвечала Труд. -- Но сейчас Ховварпнир не в силах подняться
в воздух -- мешают  ветви. Мы не  можем продраться  сквозь  густые кроны, не
рискуя быть разрезанными на куски.
     Говоря это,  Труд  на  минуту отвлеклась и наткнулась на большую ветвь,
которая с размаху ударила ее в грудь, скользнула  выше, задела горло и почти
опрокинула навзничь.
     Эрик  вовремя  заметил ветку  и  успел  пригнуться,  но  по  тому,  как
вздрогнула подруга, почувствовал, с какой  силой она хлестнула Труд. Девочка
вскрикнула, и в тот же миг тело ее безвольно обмякло. Эрику пришлось напрячь
все силы,  чтобы свободной рукой удерживать ее  в седле. Он  понял, что Труд
лишилась чувств. А вдруг у нее сломана шея?! Может, она уже умерла?!
     --  Ну  все, хватит! -- крикнул  Эрик, как будто все это происходило  в
кино  и он сам мог решать, досматривать фильм до конца  или нет.  Ховварпнир
тем временем  немного сбавил скорость, решив, вероятно, что всадникам трудно
удержаться  на  его  спине  при  такой  бешеной  скачке.  Этим  не  замедлил
воспользоваться один  из  волков: он бросился вперед,  намереваясь  схватить
Труд, бессильно свесившуюся на сторону.
     К  счастью, Эрик вовремя  заметил это и  с размаху всадил Муддур  прямо
зверю в пасть. Волк с воем отскочил  назад, в стае  возникло замешательство.
"Сейчас они его повалят и сожрут, -- подумал Эрик. -- А потом доберутся и до
нас!"
     Расстояние между волками и Ховаарпниром немного увеличилось. Конь вновь
поскакал быстрее, Эрик оглянулся в  надежде, что кровожадные  преследователи
наконец-то прекратили погоню. Но около двадцати волков продолжалаи бежать за
ними.
     Постепенно  мальчика  все  больше  и  больше  охватывало  отчаяние.  Их
положение казалось ему безнадежным. Труд, быть  может, убита! Кровь хлестала
из множества ран на ее теле. Ховварпнир также был весь в крови  и,  хотя все
еще продолжал  двигаться вперед, сильно  хромал. Сам  Эрик  чувствовал,  что
вот-вот изойдет кровью, правая  рука его,  сжимавшая Муддур,  ужасно болела.
Левая, которой он поддерживал Труд, чтобы девочка не сползла  с коня, устала
и онемела. Глаза застилали слезы.
     -- Стой! -- отчаянно крикнул он Ховварпниру. -- Стой!
     Ховаарпнир повиновался, и  почти сразу же вокруг них сомкнулось плотное
кольцо волков.  Злобно, с  кровожадным ожиданием  в  глазах наблюдали они за
тремя  непрошеными  гостями, которые  были  настолько глупы,  что отважились
проникнуть в их лес.
     Эрик  ответил им  полным ненависти  взглядом. Он осторожно уложил  Труд
поперек широкой спины Ховварпнира.
     -- Стой спокойно! -- шепнул он коню. -- Это драгоценный груз. -- Затем,
спешившись, мальчик шагнул навстречу самому большому черному волку -- вожаку
стаи. Остальные звери тут же окружили их, но стояли тихо, не  нападая -- как
люди,  собравшиеся, чтобы  послушать  оратора. -- Эй, вы!  -- громко крикнул
Эрик, поднимал свой Муддур. -- Понимаете ли вы, что натворили? Понимаете ли,
что убили  дочь самого Тора?! Вы, грязные  твари! Сейчас я разрублю вас всех
до одного иа куски  вот этим самым мечом, а если мне это не удастся, то сюда
явится сам Тор, а вместе с ним и все асы! Что плохого мы вам сделали? Ровным
счетом ничего!  Оставьте  нас в покое,  убирайтесь! Что еще вам  отнас надо?
Мерзкие, грязные свиньи! Знали бы вы, как я люблю эту девочку!
     После этих слов, он, как бешеный, кинулся в самую гущу волков. Муддур в
его  руке  крутился, со  свистом  рассекая воздух. Волки, злобно  огрызаясь,
попятились назад. Уверенности в них заметно поубавилось, торжествующий блеск
в глазах исчез.
     Понемногу Эрик пришел в  себя и остановился. Он  почувствовал, что силы
совсем покинули его.  Волки во все глаза смотрели иа мальчика.  Помедлив еще
немного, Эрик  повернулся к ним спиной и пошел назад. Шатаясь, он добрел  до
Ховварпнира, еще раз обернулся, окинул затуманенным слезами  взглядом  серую
массу кровожадных  хищников  и  с  трудом  вскарабкался на  коия.  Осторожно
приподнял обмякшее тело Труд  и, прислонив  к себе, бережно  придерживал его
рукой. Затем сделал Ховварпниру знак потихоньку трогаться.
     Ховварпнир медленно двинулся вперед; волки - странное дело! -- остались
на месте. Ни один не шелохнулся, все продолжали стоять, изредка бросая вслед
путешественникам злобные и недоуменные взгляды.
     Конь  шел  так  тихо,  как только мог. Казалось,  он  старается  делать
поменьше движений, чтобы лишний раз не потревожить Труд.
     Эрик, не  обрачиваясь,  прислушался -- погони не было.  Через некоторое
время  он  увидел впереди опушку.  Лес  вокруг стал гораздо реже, деревья  и
кусты здесь были уже настоящие, живые.
     Мальчик  беспомощно  оглядывался  по   сторонам,   пытаясь   высмотреть
где-нибудь дом или какое-либо другое убежище, где бы они были в безопасности
и  можно  было  бы  уложить  Труд.  Но  поблизости  не  было   видно  ничего
подходящего.
     За их спиной нз Железного Леса несся волчий вой, но Эрик уже не обращал
на  него  никакого  внимания.  Муддур  снова  уменьшился  до  обычных  своих
размеров. Мальчик  бросил  поводья  и предоставил коню самому выбирать путь.
Труд мертва! Все погибло!
     Рыдания сотрясали тело Эрика. Склонившись к шее Ховварпнира, он  гладил
бледное лицо  Труд, целовал и обнимал  ее, баюкал, как малого ребенка. Он не
находил слов, чтобы выразить свое горе.
     Мальчик закрыл глаза  и потому  не заметил,  что тяжелые грозовые  тучи
рассеялись,  кругом  посветлело.  Показалось солнце, Эрик почувствовал,  как
теплые  лучи согрели его лицо. Открыв  глаза, он обнаружил,  что Ховварпнир,
взбираясь все вышей выше в гору, поднялся над тучами к самой вершине. Вскоре
он остановился перед маленьким домиком с четырьмя дверями, выходящими на все
стороны.  Посредине цветущей лужайки  бежал  прозрачный,  кристально  чистый
ручеек.
     Все  вокруг  утопало в  пышной  зелени  и выглядело таким  приветливым,
спокойным, совершенно безопасным.
     Превозмогая боль,  которую причиняло ему каждое  движение, Эрик  слез с
Ховварпнира. Потом с величайшей осторожностью  снял  с коня Труд и, шатаясь,
на руках понес ее в хижину Локи

        Глава 35

     Ховварпнир вошел внутрь следом за ними. Когда Эрик опустил Труд на пол,
конь склонился над девочкой и потерся теплой мягкой мордой о ее лицо.
     Эрик  в  отчаянии присел  на пол  подле  бездыханного  тела подруги. Ну
почему, почему именно она  должна умереть?! Ведь это так несправедливо! Эрик
громко расплакался.
     За окнами ярко  сияло солнце. Некоторое время спустя  Ховварпнир поднял
голову и  вышел из хижины.  Доковыляв  до  ручья,  он  опустил  морду в  его
прозрачные  струи  и долго жадно пил. Утолив жажду, он снова  поднял голову,
внимательно осмотрелся по  сторонам  и  принюхался, стараясь  определить, не
грозит ли  им откуда-нибудь опасность. Но все вокруг было спокойно. Тогда он
вернулся к дому и принялся тщательно зализывать свои  раны. Покончив с этим,
он повалился на мягкую траву и начал кататься по ней.
     При виде этого Эрик привстал. Сначала ему показалось, что конь свалился
замертво, потом --  что он корчится в предсмертных судорогах.  Приглядевшись
внимательней,  мальчик  понял,  что  Ховварпниру  эта  процедура  доставляет
удовольствие. Влажная трава стирала пот с его боков, заставляла свертываться
кровь;   от  соприкосновения  с  ней   конская  шкура   становилась  мягкой,
шелковистой, благоухала приятным, свежим ароматом.
     Эрик  обернулся и посмотрел на Труд. Она по-прежнему лежала на полу все
в той же позе с закрытыми глазами. Эрик развернул медвежью шкуру и осторожно
прикрыл  ею девочку.  Потом, решив  последовать примеру Ховваршшра, разделся
догола, отправился к ручью и, погрузив ноющее тело  в  его прохладные струи,
принялся  с  удовольствием  плескаться.  Освежившись,  он  почувствовал себя
значительно  лучше,   повалился   на  траву,  покатался  по   ней,  подражая
Ховварпниру,  и  остался  лежать,  подставив  измученное  тело теплым  лучам
солнца.  Кровь  из  многочисленных  ран  и царапин,  покрывающих  его, почти
остановилась. Боль все еще  не покидала его, но, как бы там ни было, мальчик
постепенно приходил в себя.
     Немного погодя он поднялся, сходил  за своей кожаной курткой и вернулся
к ручью, решив набрать воды, чтобы промыть раны Труд. Сложив куртку на манер
мешка, он зачерпнул ею воды и поспешил обратно в хижину.
     На  пороге  он  застыл  как  вкопанный   --  Труд  улыбалась   ему!  От
неожиданности у  Эрика даже глаза на лоб  полезли,  он выронил  куртку, вода
разлилась по полу.
     --  Ты жива! --  вскричал  он  и подскочил к девочке, чувствуя,  что от
волнения ему трудно говорить.
     -- Да, -- отвечала она, -- жива, но где это мы?
     -- Здесь... ну,  в общем,  не  знаю.  В каком-то доме на горе, но самое
главное -- далеко от Железного Леса! Это место нашел Ховварпнир!
     -- Странный дом... двери выходят на все четыре стороны...  Похоже, этот
тот самый,  о  котором  рассказывал  нам  Эгир.  Его  построил  Локи,  когда
скрывался от асов.
     -- Верно!  --  воскликнул Эрик. -- И как я сразу не  догадался? А вон в
том ручье, снаружи, Локи превращался в лосося. Но как ты себя чувствуешь?
     -- Хорошо,  -- ответила Труд и,  приподняв одну руку, помахала ею. Эрик
обернулся -- в дверях стоял Ховварпнир и смотрел на девочку.
     Внезапно он  задрал  голову и  громко заржал. Потом он подошел к Труд и
начал  ласково прихватывать ее уши своими большими  мягкими губами,  как  бы
целуя ее.
     Труд рассмеялась, но тут же закашлялась. Ховварпнир встревоженно поднял
голову.
     -- Не волнуйся, -- сказала Труд. -- Все будет хорошо, я поправлюсь, вот
увидишь. Просто я немного ушиблась.
     -- Что у тебя болит? -- заботливо спросил Эрик. -- Ты двигаться можешь?
Ничего не сломано? В лесу мне показалось, что ты свернула себе шею.
     Труд осторожно пошевелилась, подняла вторую руку, потом поочередно одну
и другую ноги и в заключение повертела головой.
     Эрик затаив  дыхание следил за  ней.  Однако ничего не случилось,  или,
точнее, все было так,  как и должно было  быть. Девочка могла  двигаться без
особого труда, не считая того, что грудь, ушибленная  веткой, все еще сильно
болела.
     -- Пустяки, самое главное, что нечего не сломано, - сказала она. -- Все
в порядке, все на месте. -- Глядя на обращенные к ней две пары встревоженных
глаз, Труд весело рассмеялась.
     Эрик с облегчением вздохнул.
     Ховварпнир, довольно  фыркнув,  вышел на солнышко  и  начал пастись  на
лужайке, лениво отгоняя  мух  своим длинным хвостом.  Казалось, он весь день
готов провести так, пощипывая вкусную, сочную траву.
     Труд, продолжая улыбаться, взяла Эрика за руку.
     -- Иди  ко мне!  --  ласково  сказала она, притягивая к себе  мальчика.
Через некоторое время Труд поднялась и, как и Эрик часом раньше, раздевшись,
направилась  к  ручью. Смыв  грязь и  кровь, она  еще долго нежилась в воде,
чувствуя, что свежая прохлада с каждой минутой прибавляет ей сил.
     До самого вечера ребята лежали в траве, наслаждаясь покоем, и отдыхали,
подставив свои обнаженные тела последним лучам заходящего солнца.
     Это местечко,  найденное Ховварпниром, казалось им  настоящим маленьким
раем. К сожалению, они  понимали,  что, как бы  этого  ни  хотелось,  им  не
удастся  остаться тут  надолго.  Они  договорились,  что  переночуют  здесь,
отдохнут еще весь следующий день, а затем снова тронутся в путь.

     Хоть и решено было весь следующий день посвятить отдыху, однако  Эрик и
Труд ве позволяли себе полиостью расслабиться ни на минуту. Приходилось  все
время быть начеку. Волки  могли пронюхать,  где они скрываются,  и явиться к
ним  с повторным  визитом. Могли забрести  сюда  и какие-нибудь другие дикие
звери, от  которых  нужно было  бы  обороняться.  А  то  еще, чего  доброго,
нагрянут великаны или проч