Ларс-Хенрик Ольсен. Эрик, сын человека

        (Путешествие в сказочный мир скандинавских богов)

---------------------------------------------------------------
     Москва "Терра" 1996
     (Серия "Викинги")
     Перевод О.Рождественского
     OCR А.Бахарев
---------------------------------------------------------------


     Посвящается Эми

        ЧАСТЬ I


        Глава 1

     Зарница  полыхнула во  все  небо и  тут  же  погасла,  смытая  внезапно
хлынувшим дождем. Это не было похоже на те грозы, к  которым привык Эрик. Он
принялся           отсчитывать           про          себя          секунды:
"Один-два-три-четыре-пять-шесть-семь";    затем   последовал   оглушительный
грохот!
     "За семь километров  отсюда",  -- подумал мальчик.  Но  звук был  таким
резким и сильным, словно молния ударила где-то неподалеку.
     Он  выключил свет и  подошел  к окну.  На  землю  падали крупные капли.
Секундой  раньше  ураганный ветер  гнул  верхушки деревьев, теперь  он стих,
листья  на  деревьях лишь  слегка подрагивали. Сухая  земля  жадно впитывала
влагу, дождевые капли, прибивая пыль, окрашивали землю в густой черный цвет.
Больше всего это было похоже на раскраску контурной карты.
     Да, видно, сильная гроза начинается. Застанет тебя такая на улице -- до
нитки промокнешь. Эрик даже поежился. Из окна потянуло свежестью.
     Вновь  блеснула  молния.  В ожидании  раската  грома  Эрик опять  начал
считать: "Один-два-три-четыре-пять-шесть".  Зигзаги молнии  напомнили  Эрику
лазерные лучи, которыми  Люк  Скайуокер и  злодей  Дарт Вейдер  сражаются  в
фильмах о звездных войнах. Вж-ж-ж-ик!
     Дождь  усиливался.  Земля  уже  не  успевала впитывать воду, и  повсюду
появились небольшие лужи. Они блестели в свете  фонарей;  вообще  же  темень
стояла страшная -- небо было затянуто грозовыми тучами.
     Эрик  не чувствовал  особого  страха.  Ему  было тринадцать  лет, скоро
должно  исполниться четырнадцать, и он  нисколько не боялся оставаться  один
дома даже во время грозы.
     Очередная  молния  прорезала небо,  на  этот  раз значительно ближе.  В
отличие от других она была совсем прямая и практически вертикальная.
     "Один-два-три-четыре-пять". Снова, загрохотал гром. Раскаты  его  стали
еще сильнее, чем раньше.
     Эта величественная  игра стихии была  поистине  захватывающим зрелищем.
Захватывающим и отчасти не совсем приятным, ибо в ударах молний, разумеется,
таилась определенная опасность.
     Однажды  Эрик видел огромный старый дуб, ствол которого до  самой земли
был расщеплен молнией. Черный, обугленный,  он выглядел  настоящим призраком
среди веселой зелени соседних деревьев.
     Очередная  молния сверкнула  еще  ближе,  чем  предыдущая.  Комната  на
мгновение вся озарилась желтовато-голубым  светом,  в котором особенно стали
видны тени от предметов.
     Эрик успел  сосчитать до  четырех, когда грянул очередной оглушительный
раскат,  заставивший задрожать и  жалобно  звякнуть стоящие  в  застекленном
шкафу кубки -- награды мальчика за победы в футбольных состязаниях.
     Эрик  начал испытывать  смутное беспокойство: возникало такое  чувство,
что эти пронзительные молнии стремятся во что бы то ни стало подобраться как
можно ближе  к нему! Представить себе только, что одна из таких угодит в дом
-- да она все здесь на куски разнесет!  Он и пальцем шевельнуть  не  успеет,
пожалуй, совсем оцепенеет от ужаса, столбняк нападет -- так и будет стоять и
смотреть, как языки пламени лижут стены.
     Он задвинул кубки чуть поглубже, достал из  шкафа свои  новенькие бутсы
-- лишь однажды потренировался в них --  и в очередной раз  полюбовался ими.
Да,  что   и  говорить,  бутсы  отличные  --  забивать  в  таких  голы  одно
удовольствие.
     И снова светящаяся стрела метнулась с неба на землю.  "Один-два-три" --
и грохот сильнее прежнего.
     Теперь мальчик уже по-настоящему встревожился. Молнии били в  землю все
ближе  и ближе.  А что,  если действительно?.. Эрик не помнил,  был ли на их
доме громоотвод.
     Разумеется,  крайне редко бывает,  что молния  попадет прямо в  дом, но
вдруг? Что ж, если это все же случится, надо будет сразу позвонить и позвать
на помощь. Господи, но ведь тогда и  телефон наверняка  будет поврежден! Что
же  делать?  Как раньше  поступали  в подобных  случаях?  Теперь  ему  стало
понятно, почему в старину так боялись грома и молний -- ведь против них люди
были бессильны.
     Сейчас  хоть о подобных бурях предупреждают  заранее по  радио, а тогда
они всех  заставали врасплох,  поистине  как гром  среди ясного  неба.  Эрик
почувствовал, как по спине от страха побежали мурашки, поднимаясь все выше и
выше, до самых корней волос. На лбу выступили капельки холодного пота.
     За окном где-то уже совсем близко блеснула очередная молния, все вокруг
наполнилось жутким  грохотом.  Правда, на этот  раз  вспышка была  не  такой
сильной. Больше всего он опасался этих странных, прямых, как стрела, молний,
тянувшихся от неба прямо до самой земли.
     А-а,  вот  и она. Ему показалось, что он проследил весь полет молнии от
самой черной тучи и  до того места, куда  она ударила. "Один-два" -- и снова
громовой раскат.
     Эрик  невольно схватился  за уши -- звук причинял уже  почти физическую
боль. Километрах в  двух отсюда. Может, молния ударила в тот домик на опушке
леса?  Почему-то он помнил имена  хозяев,  хотя и был там всего один раз, --
Ханс и  Ане. Садик у них еще  такой  странный -- все растения лекарственные,
некоторые даже ядовитые. И сами они странные -- разговаривают со всеми этими
цветочками и на гитаре друг дружке играют, даром  что старички уже. Называют
себя природными лекарями, а сами лечат людей чуть не  при помощи волшебства.
Эрик с друзьями так и называли домик -- колдовским.
     Эрик  посмотрел в ту  сторону. Днем  "колдовской"  дом хорошо виден  из
окна,  а  сейчас повсюду такая темень...  Но,  по-видимому,  обошлось  -- по
крайней мере, нигде никаких признаков пожара. Он знал,  что  где-то там,  за
черными  тучами, уже появилась луна -- вероятно, именно поэтому их очертания
кажутся такими четкими.  Все  наверху было в движении: тучи неслись по небу,
подгоняя одна  другую, переливаясь друг в друга, постоянно  меняя форму, как
будто кто-то огромный, играя, жонглировал ими или прокладывал  себе меж ними
путь.
     Ярко-желтая вспышка на миг ослепила Эрика и прервала его мысли. Он едва
успел произнести -- "Один!", -- как стекла в комнате задрожали  от неистовой
силы раската.
     Эрик тяжело вздохнул. Огромная молния ударила всего в километре отсюда.
Это уже совсем близко.  Не хватало  еще, чтобы эта штуковина сюда бабахнула!
Он  буквально ощущал, как на  него  надвигается  что-то громадное, страшное,
нечеловеческое,  что  в любой момент  может  обернуться  жутким разрушением,
возможно, даже смертью! В этой грозе было что-то... да-да, что-то  неземное,
едва ли не божественное.
     Как же люди  себе это представляли в старые времена? Он уже почти забыл
древние  саги,  помнил только,  что  это что-то очень интересное... Вроде  с
грозой там у них связывали  какого-то бога-воителя. Он носился в непогоду по
небу в колеснице, запряженной  вороными лошадьми -- или это были козлы? Одно
точно:  это тот самый  бог, у  которого  еще был  огромный молот,  способный
извергать  громы и молнии.  А звали его... да,  верно: Тор, в  его честь еще
день недели<sup></sup> назван!
     Эрик взглянул на небо. Дождь по-прежнему хлестал из черных мрачных туч;
некоторые  из  них  далее по  форме  напоминали  колесницу  -- вот  в такой,
наверное,  Тор и ездил. Что ж, вполне  можно представить себе этого грозного
бога,  который носится по небу  и мечет  на землю громы и молнии в наказание
тем, кто в него не верит!
     Когда  сверкнула очередная  молния,  Эрик  почувствовал,  будто  что-то
больно толкнуло  его в  лицо и  живот, -- он упал на пол. В  тот же миг  как
сквозь туман он услышал страшный грохот такой силы, что барабанные перепонки
у него в ушах едва не лопнули.  Все кругом сразу погрузилось во мрак. Может,
его ослепила молния или он на мгновение потерял сознание?
     Эрик осторожно отнял руки  от лица и огляделся по сторонам.  Стеклянные
дверцы  шкафа  распахнулись,  однако  футбольные кубки  по-прежнему  были на
полках. Ваза, стоявшая на окне, опрокинулась, вода  разлилась по подоконнику
и  капала на  пол. Стук падающих капель был  единственным звуком, нарушавшим
внезапно наступившую мертвую тишину.
     Он снова осмотрелся и прислушался. Ничего не слышно. Огня тоже нигде не
видно. Так, значит, все в порядке -- дом не горит. Эрик осторожно поднялся и
подошел к окну. Странно, но дождь неожиданно прекратился. В воздухе  повисла
какая-то  загадочная  тишина.  Все  словно  предвещало, что  вот-вот  должно
произойти какое-то невероятное событие. Прижавшись лицом к холодному стеклу,
Эрик во все глаза глядел на улицу.
     Грозовое  черное небо по-прежнему было затянуто тучами, однако теперь в
них появился просвет, сквозь который пробивалась яркая луна.
     От влажной земли  поднимался  пар;  где-то в  саду запел скворец. Гроза
прошла. Эрик с облегчением оглянулся. Но внезапно улыбка  застыла  у него на
губах. За  калиткой  стоял незнакомый человек. Эрик  явно видел  его ноги --
огромные, волосатые,  обутые  в  большие сандалии, ремни которых  охватывали
мощные икры незнакомца.
     Калитка  распахнулась,  и  в  темноте  что-то  ярко блеснуло.  Это  был
длинный, отливающий золотом меч, висевший на  широком, украшенном сверкающей
пряжкой поясе человека. На незнакомце были короткие серые штаны и свободного
покроя куртка. Грудь его  прикрывала  блестящая серебряная  кольчуга. Он был
огромного роста. Войдя в калитку, незваный гость остановился.
     Эрик  не  посмел  поднять  на него  глаза. Он  чувствовал,  что  взгляд
незнакомца  буквально  обжигает  его,  и боялся встретиться с этим  пылающим
взором.
     Наконец  мальчик  все   же  решился.  Глаза   у  незнакомца   оказались
ярко-голубыми!  Волосы  были  длинными,  рыжими,  как  и буйная, всклоченная
борода. В одной  руке он держал вожжи стоявшей рядом колесницы, в  другой --
огромный молот! На руках были тяжелые железные рукавицы.
     -- Собирайся, мальчик!  -- воскликнул незнакомец.  В раскатистом голосе
его звучали  повелительные нотки.  Широким жестом  он  указал  на  старинную
боевую колесницу, запряженную парой тяжело дышащих длинношерстных козлов.

        Глава 2

     -- Кто ты? -- спросил Эрик.
     -- Я -- Тор, -- ответил незнакомец,
     -- Тор?! -- Эрик в недоумении уставился  на  него. - И куда же это мы с
тобой отправимся?
     --  Домой.  Далеко  отсюда, --  сказал  Тор. --  У  тебя  найдется  еще
какая-нибудь  одежда?  Те тонкие тряпицы,  что  сейчас  на  тебе, вряд ли на
что-нибудь годятся. Неужели у тебя нет одежды из шкур?
     Эрик в растерянности оглядел свой костюм.
     -- У меня есть ветровка и стеганые брюки. Надеть?
     -- Да!
     --  Мы что  же, поедем?  -- спросил Эрик,  бросив взгляд на  колесницу.
Козлы в явном нетерпении рыли копытами землю.
     --  Нет.  Мы полетим.  Поскорее одевайся  -- и в путь.  Я не хочу здесь
надолго задерживаться.
     Эрик поспешно переоделся и, выпрыгнув через окно, подошел к колеснице.
     -- Забирайся внутрь, -- велел Тор, -- да смотри, держись покрепче -- мы
помчимся быстрее ветра!
     Эрик устроился поудобнее,  и они отправились в путь. Жалобно взвизгнули
колеса, козлы ваяли с места в  карьер, дернув  так, что  заскрипела  упряжь,
из-под железных ободьев посыпались искры. Колесница  рванула вперед, набирая
скорость, покатилась все быстрее и быстрее и наконец взмыла в небо.
     Улица была пустынна, никто ничего не видел.
     -- Так все же куда мы теперь? -- опять поинтересовался Эрик.
     -- Я ведь сказал тебе -- домой, -- ответил Тор, вглядываясь в тучи.
     -- Куда -- домой?
     --  В Асгард, куда  же  еще, -- в голосе  Тора  зазвучали  нетерпеливые
нотки.
     -- А где это?
     --  Хм. Да, видно,  ты  многого не знаешь. -- Тор  повернулся  к Эрику.
Козлы выбрались  наконец на  знакомую  дорогу,  и  он  смог отпустить вожжи.
Подсев к  мальчику, он снял  свои  железные  рукавицы  и  задумчиво  почесал
бороду. -- Хм, -- снова неопределенно произнес Тор и задумался.
     Осторожно перегнувшись через  борт  колесницы,  Эрик взглянул на землю,
оставшуюся  далеко  внизу  под  ними.  Там  мерцали  огни городов  и  яркими
бусинками поблескивали цепочки фонарей вдоль автомагистралей.
     -- Да, свет у вас все же  есть, правда искусственный, --  проворчал как
бы про себя Тор.
     --  Ну  а  все-таки,  что  такое  --  Асгард?  -- спросил  Эрик,  скова
повернувшись к Тору.
     -- Асгард  -- это целый мир. Он расположен -- хм,  ну  да, --  в  самом
центре всего. Мы, боги --  или асы, как мы еще себя называем,  -- живем там.
-- Тор сокрушенно покачал головой: вот так, на ходу сразу все не  объяснишь.
Он вздохнул: -- Неужели ты никогда ничего не слышал о нас?
     -- Немного слышал,  конечно,  -- поспешил успокоить его Эрик, -- но это
было так давно, да и я, признаться, мало что запомнил.
     --  Вот как. -- Тор слегка поморщился. Затем, снова почесав бороду,  он
покосился  на Эрика,  тяжело вздохнул и сказал: -- Что  ж, в  таком  случае,
видно, мне придется начать с самого начала. Будешь слушать?
     -- Да-да! -- заверил его Эрик.
     --  Ну так вот... Значит,  сначала  не было  вообще  ничего. Во  всяком
случае, не было Земли. На  севере был Нифльхейм -- огромный,  холодный край,
объятый вечной тьмой и туманом.  На юге -- Муспелльсхейм, нестерпимо жаркий,
яркий, охваченный языками пламени  мир. Между ними располагалось бесконечное
пустое пространство -- Гиннунгагап. А ну-ка, повтори.
     -- Гиннунгагап, -- послушно повторил Эрик.
     -- Чувствуешь, какой ритм заключен в этом слове?
     Эрик кивнул и попытался еще раз произнести трудное название про себя.
     -- Между  теплом и  холодом всегда что-то да  происходит, --  продолжал
Тор. -- Так случилось и здесь.
     В  краю  холодных  туманов  протекал  могучий  поток,  дававший  начало
множеству  рек. Они  омывали  Гиннунгагап с севера,  неся  с собою  огромные
ледяные глыбы, пронизывающий холод, иней и  мглу. Но языки пламени и искры с
юга растапливали лед, и  в  конце концов в местности,  лежащей  между  двумя
этими  мирами,  установился теплый  и мягкий климат  -- вечное  лето.  Часть
капель растаявшего  льда  слились воедино, ожили и приняли  форму громадного
великана. Звали его Имир.
     Другие капли, также  слившись,  образовали огромную корову -- Аудхумлу.
Питаясь ее молоком, Имир обрел непобедимую силу.
     Во  время  сна  Имира капли  пота из-под  его  левой руки соединились и
превратились  еще в  двух великанов --  мужчину и женщину. А его  сплетенные
между собой ноги родили сына.
     Да, странный  он был парень, этот Имир, -- прервал свой рассказ Тор. --
Но как бы там ни было, а великаны появились на свет именно так.
     Нельзя сказать, чтобы Эрик понял все из того, о чем говорил Тор, но тем
не менее он слушал не перебивая.
     Тор прокашлялся и продолжал:
     -- Ну вот, пока Имир лежал и сосал коровье молоко, сама корова спокойно
стояла  и  слизывала соль  с камня. Вечером  первого дня  на  камне  выросли
человеческие волосы. На второй день из вето появилась голова, а на третий --
весь человек, большой красивый  парень  по имени Бури. Сына своего он назвал
Бор. Бор  взял себе в жены  красивую великаншу.  У них родились  три сына --
Один, Вили и Ве. Это и были первые асы.
     Своего прародителя Имира они не любили. Как-то раз они  напали на него,
и Один  отрубил  ему голову. Из  Имира вытекло  столько  крови,  что  в  ней
захлебнулись все великаны,  кроме  Бергельмира  и его  жены.  Правда, и  они
спаслись  с  большим трудом. Но так  или иначе, именно от  этой-то парочки и
произошли нынешние великаны, которые сейчас распоясались настолько, что чуть
ли не всем миром норовят управлять.
     Тор вздохнул и  украдкой взглянул  на Эрика, как будто хотел убедиться,
что мальчик не уснул и все еще его слушает.
     Эрик же притворился, что рассказ Тора ему интересен.
     -- А что было дальше? -- спросил он.
     --  Короче  говоря, -- снова начал Тор, -- трое первых асов кинули тело
Имира в Гиннунгагап и  создали из него  Землю. Кровь его превратилась в воду
-- так получились моря, океаны, реки, ручьи и озера. Плоть его стала землей,
а кости -- горами  и скалами.  Зубы  и осколки костей -- камнями  и  песком.
Волосы  превратились  в  леса,  а  череп  они  подняли  ввысь  над Землей  и
образовали из него небесный свод. Мозги Имира стали тучами, а  искры огня из
Муспелльсхейма асы взяли и прикрепили на небо, сделав из них яркие звезды.
     Всю Землю асы окружили океаном,  и  по  узкой полосе его  берега отвели
место  великанам.  Их край,  получивший название  ╗тунхейм. Ну да  в  скором
времени ты и сам будешь иметь случай в этом убедиться.
     В средних областях Земли асы решили расселить людей. Правда, людей в ту
пору еще не было. Но  вот однажды, гуляя по берегу, Один, Вили и Ве от скуки
стали хвастаться друг перед другом  и перессорились. На  глаза  им  внезапно
попались два бревна,  вынесенные  волнами на  сушу.  Как малые дети, впервые
получившие в подарок ножи, асы набросились на бревна и принялись вырезать из
них фигуры.
     Совершенно  не задумываясь о  последствиях,  они вырезали  из  них  две
человеческие  фигуры,  а  потом  начали  соревноваться  в  силе  волшебства,
произнося над ними разные заклинания,  Один оживил их и научил дышать.  Вили
дал им разум,  научил думать  и двигаться. Ве вложил в них чувства и  обучил
говорить,  чтобы  они  могли  видеть  и  слышать,  что происходит вокруг,  и
общаться друг с другом.
     Таким образом  Один, Вили и Ве, показав свое искусство,  успокоились  и
помирились. Сообща они  дали первым людям  одежду  и  имена: женщину назвали
Эмблой, мужчину  Аском,  и поселили  их в том  самом мире, где вы все сейчас
живете, -- в Мидгарде.  Мидгард --  это и есть  ваш  мир, --  закончил  Тор,
указывая  куда-то  вниз  под колеса колесницы. --  Эти первые  люди положили
начало всему роду человеческому, живущему и по сей день.
     -- И ты во все это веришь? -- спросил Эрик.
     --  Конечно,  ведь  это  все  правда.  А тебе разве  доводилось слышать
что-нибудь другое?
     Эрик покачал головой:
     -- Вот именно, другое. Я слышал, что люди произошли от обезьян.
     -- От животных?! -- На этот раз уже Тор покачал головой.
     -- Да я даже фильм про это видел, - попытался было настаивать Эрик.
     -- Что такое "фильм"?
     -- Это... ну, это такие живые картинки.
     -- Живые картинки?
     --  Ну  да,  кино... м-м-м...  ну, его снимают таким,  потом  проявляют
пленку и показывают по телевизору или в кинотеатрах.
     На лице Тора отразилось недоумение.
     -- Нет,  все равно не понимаю. Что ж, действительно, я уже давненько не
наведывался на Землю, -- сказал он задумчиво. Смущенно покашляв, он поднялся
на  ноги  и  крикнул  что-то неразборчивое  козлам.  Те  уже  успели  сильно
запыхаться и теперь немного сбавили темп.
     Эрик отвернулся, встал на колени и перегнулся через борт колесницы. Они
как  раз  въезжали на огромную радугу,  подобно широкому  и  длинному  мосту
расстилавшуюся  перед  ними. Краски ее были  настолько  яркими, что ослепили
мальчика. Он  зажмурился, и  прошло немало времени, прежде чем Эрик  решился
снова открыть глаза.
     Тор,  видимо,  разволновался.  Давая  выход  нахлынувшим  чувствам,  он
взмахнул  своим  молотом, и  золотые  стрелы  молний со  свистом понеслись в
разные  стороны. Перекрывая  грохот мчащейся  колесницы  и громкое  фырканье
козлов, ударили оглушительные раскаты грома. Эрик невольно зажал уши.
     Между тем на земле многие  обратили  внимание на  непонятный светящийся
предмет, движущийся по небу. Некоторые любители-астрономы вообразили, что им
посчастливилось  открыть  новую  хвостатую комету, наподобие кометы  Галлея.
Другие сочли это спутником,  догорающим в  плотных слоях  атмосферы.  Были и
такие, кто с уверенностью заявлял, что это НЛО.
     Эрик еще раз окинул  взглядом огромную фигуру  Тора, возвышающуюся  над
бортами колесницы.  Какой-то безумец из  иного мира.  "Хотелось бы знать, во
что же я все-таки влип", -- подумал мальчик.

        Глава 3

     --  В Асгарде  сейчас кое-что прогнило, разладилось, чуть погодя сказал
Тор. К этому времени он уже немного успокоился. Оба они теперь сидели на дне
колесницы, привалившись спинами к ее бортам.
     "У нас на Земле тоже  кое-что  не в порядке", -- подумал про себя Эрик,
однако вслух этого не сказал, только неопределенно хмыкнул.
     -- Все прогнило, как тело Имира.
     -- Того, сосавшего молоко великана,  у которого  дети появлялись из-под
мышек и из ног?
     Однако Тору, видимо, было не до шуток.
     -- Да,  вот  именно, -- сказал он, -- Когда  в  свое время мы, асы,  до
конца   отстроили  Асгард  и  поселились  каждый  в  своем  доме,  мы  вдруг
обнаружили, что  совсем позабыли сделать что-нибудь с  телом  Имира. Ведь мы
просто оставили его труп, считая, что он  сам по себе постепенно превратится
в землю. Но когда мы наконец взглянули  на него,  то оказалось, что весь  он
представляет  собой  сплошную гнилую  массу,  кишащую червями  и  личинками.
Зрелище  было  не  из   приятных.  Кроме   того,  вокруг  невыносимо  воняло
тухлятиной.
     Мы решили  во что-нибудь превратить  личинки: придали  им форму людей и
вложили  в  них  разум,  чтобы  они  могли думать. Правда, вышли  они  у нас
маленькими. Так  появилось  племя карликов, живущих ныне  под землей,  среди
камней и  скал. Время  от  времени  они  оказывают  нам разного рода услуги.
Кстати, это -- их  работа, -- сказал Тор, похлопав рукой  по своему грозному
молоту. --  Но сейчас в Асгарде все  пошло кувырком.  И происходят это из-за
одноглазого -- он дряхлеет с каждым днем.
     -- О ком это ты? -- спросил Эрик.
     -- Об Одине.
     -- Но разве не он глава богов?
     -- Он  должен был бы быть им,  да так  оно и продолжалось долгое время,
но, к сожалению, теперь положение изменилось. Когда он был очень умен, никто
в мире не  мог  с ним сравниться  мудростью. Со  своего трона он видел  весь
свет.  Он  сочинял красивые  висы<sup></sup>, прекрасно пел их и  со  своими
двумя громадными волками и воронами был непобедим.
     Но  сейчас, кроме пустой болтовни, от него  ничего не услышишь. Да вот,
погоди, сам убедишься.  Сплошные крики, вопли,  шум, гам и  скандалы. Полный
развал  и разброд.  Вот во что превратилась  теперь Вальгалла,  да и большая
часть Асгарда.
     Эрику  захотелось  спросить,  что такое Вальгалла и  почему  Один  стал
таким, однако он не решился. Тор насупился, встал в полный рост и надел свои
железные рукавицы.  Лицо его  посерело  от  гнева, зубы были  стиснуты.  Лоб
прорезали глубокие  морщины,  а  нахмуренные  брови  почти полностью  скрыли
глаза.
     Долгое  время он  молчал,  потом приложил ладонь к уху,  прислушался  и
спросил;
     -- Слышишь?
     Эрик также поднялся  и стал прислушиваться. Вскоре  он различил  глухие
протяжные звуки, доносившиеся откуда-то  издалека. Во внятную мелодию они не
складывались. Просто какая-то какофония.
     --  Это Хеймдалль! -- вскричал Тор.  --  Кроме него  некому.  Вероятно,
случилось нечто ужасное!
     -- Кто такой Хеймдалль? -- поинтересовался Эрик.
     -- Когда-то он  был  одним из  самых  могучих асов в Асгарде. Сейчас он
страж Радужного  моста -- того самого моста, что ведет в Асгард.  Он живет в
неприступной крепости в местности, которую мы называем  Химинбьерг, в полном
одиночестве,  если  не  считать  Гулльтопа -- его любимого  красивого  коня.
Хеймдалль родился от девяти матерей.
     -- От девяти? -- с сомнением в голосе переспросил Эрик.
     -- Да-да. К тому же все они были сестры! Не думай, что у  нас в Асгарде
все  происходит  так же,  как в вашем  мире.  Не спрашивай меня,  как им это
удалось. Но что бы там ни было, а они его родили.
     Эрик  недоверчиво  покачал  головой,  но  Тор  этого  не   заметил.  Он
продолжал:
     -- Хеймдалль -- светлейший из асов, он  настолько светлый, что  от него
как бы исходит сияние, так что лучшего  стража  и не придумаешь. Большинство
великанов  и карликов,  живущих  в  ╗тунхейме и в подземном  мире, ненавидят
свет, а в задачу  Хеймдалля как раз и входит, чтобы никто из незваных гостей
не смог проникнуть в Асгард. Зрение у  него чрезвычайно  острое -- он сможет
рассмотреть  каждый  волосок на голове человека,  находящегося  от  него  на
расстоянии  нескольких полетов стрелы. И ночью он  видит также  хорошо,  как
днем.  Слух у него тоже  прекрасный -- он даже может слышать, как растет  на
овцах шерсть. Кроме того, Хеймдалль почти никогда не спит, а если и ложится,
то сон его чуток,  как у птицы.  Так что никто -- слышишь? -- никто не может
проскользнуть мимо него незамеченным!
     "Враки!" -- решил про себя Эрик.
     -- Если Хеймдалль увидит  великанов, вторгающихся в пределы Асгарда, он
должен  сразу  же  трубить  в  свой  рог  -- Гьяллархорн.  Это  будет знаком
приближения Рагнарока -- гибели богов. Тем самым он предупредит всех  асов и
эйнхериев.
     -- Эйнхериев?
     -- Древних викингов,  живущих в Вальгалле, -- пояснил Тор. -- Хеймдалль
могуч и добр, и ты сам сможешь в этом убедиться, -- продолжал он, -- однако,
мне кажется, случилось нечто  ужасное, раз он решился затрубить.  -- Тор был
явно встревожен.
     Чуть позже Эрик увидел большую крепость, стены которой были  сложены из
толстенных  бревен.  Она  находилась  у  самого  въезда  на  радужный  мост.
По-видимому, это и  была крепость Хеймдалля. У стены  стоял огромный старик.
От  него  как  бы  исходило  некое сияние.  Длинные  седые  волосы  его были
всклочены и развевались на ветру. Одной рукой он обнимал красивую женщину, в
другой  сжимал причудливо  изогнутый  громадный  рог, обвивавший  его шею  в
оканчивавшийся мощным раструбом, возвышавшимся над головой старика наподобие
головы гремучей змеи, сделавшей стойку и готовой к нападению.
     Когда они  подъехали поближе,  Хеймдалль  вытащил рог изо  рта и грозно
крикнул:
     -- Кто вы? Я, страж Асгарда, приказываю вам остановиться! Ик!
     Козлы продолжали бег как ни  в чем не бывало. Вероятно,  они  слушались
только приказаний Тора.
     Хеймдалль отпустил  женщину, решительно  отшвырнул  свои  рог и ухватил
козлов за уздцы.  Колесница остановилась, причем настолько  неожиданно,  что
Эрик и Тор по  инерции вылетели из нее и, описав  широкую дугу  через головы
козлов,  шлепнулись   им  под  копыта  прямо  на  Радужный  мост.  Хеймдалль
удовлетворенно крякнул и захохотал. Зубы его блеснули на солнце золотом.
     -- Эй ты, идиот, это же  я!  -- вскричал Тор, поднимаясь и отряхиваясь.
Шлем его покатился по дороге, и Тор  погнался за ним. Поймав его, он  потуже
затянул свой пояс силы, который, как потом выяснилось, увеличивал его силу в
несколько  раз,  стиснул  рукоятку  своего  страшного  молота,  да  так, что
железные  рукавицы раскалились чуть  ли не докрасна,  и с  угрожающим  видом
пошел обратно.
     -- Да  ладно  тебе,  успокойся,  --  примирительно простонал  хохочущий
Хеймдалль. От смеха слезы выступили у него на глазах и побежали по щекам. От
него так и разило пивом.
     -- Да ты в своем уме?  Ты понимаешь,  что делаешь? -- наступал на  него
Тор, задыхаясь от ярости. На губах его выступила пена. Заметно  было, что он
не привык служить мишенью для шуток.
     --  А что  такого?  Просто я  решил немного поиграть ради потехи  своей
маленькой девчонки, -- сказал Хеймдалль  и снова прижал к себе женщину. -- К
тому же я слышал, сюда идет сам Утгарда-Локи и другие великаны из ╗тунхейма.
     --  А  пока меня не  было, кто-нибудь из них здесь  уже показывался? --
спросил Тор. -- Ты поэтому трубил?
     О  да, их  тут было  множество, приходили один за другим,  -- ухмыляясь
фыркнул Хеймдалль.  -- Кто-то из них и  оставил мне эту -- хи-хи -- малышку.
--  Хеймдалль ткнул женщину пальцем в живот, она улыбнулась  и обвила руками
его шею.
     Тор сердито заворчал и  бросил на нее  грозный  взгляд. Лишь  нежелание
ссориться  с Хеймдаллем удерживало  его оттого, чтобы  пустить  в  ход  свой
молот.
     -- А тебе не кажется, что ты уже немного староват для этого? -- спросил
он.
     -- Ничуть! -- возразил Хеймдалль и снова дунул в рог.
     -- Сейчас  же прекрати, Хеймдалль! А  ну-ка, возьми себя в  руки, не то
для всех нас это может  плохо кончиться. Слышишь, я говорю вполне  серьезно!
Ты же знаешь, что должен трубить в Гьяллахорн,  лишь  когда увидишь, что  на
нас идут великаны!
     -- Вот потому-то я и трублю.  Ик. Ведь все кругом тут кишмя кишит этими
проклятыми великанами. Да вот, взгляни хотя бы на эти холмы, там их полно. А
некоторые наверняка подобрались уже к самым стенам Асгарда! Ик!
     -- Но где же в таком случае асы? Почему они не приходят и не гонят этих
негодяев взашей? Ведь ты трубишь в рог, а они что-то не спешат.
     --  Да все они наверняка  упились медом  Суттунга и  спят где-нибудь  в
Вальгалле. Думаю,  они  воспользовались  твоим  отъездом,  чтобы  хорошенько
промочить горло. Да и, кроме того, какой от  них прок? Они все уже настолько
постарели, что вряд ли годятся для битвы с великанами.
     -- Шли бы все они в Хель, -- пробормотал, сверкая глазами, Тор. -- А ты
ступай к  себе в Химинбьерг, да смотри, получше делай  свое дело. И прекрати
без причины трубить!
     --  Ну, что скажешь,  малышка? Не  пойти ли нам, действительно,  слегка
развлечься? -- засмеялся Хеймдалль. Ворота за ними с  грохотом захлопнулись.
Кругом стало тихо.
     Над гребнем одного  из холмов внезапно  показалась  огромная голова, но
при  виде Тора вмиг исчезла. Эрик успел заметить громадную тень, метнувшуюся
в сторону. Тор ничего этого  не  видел. Он подобрал с  земли  вожжи, влез  в
колесницу и сделал знак рукой козлам. Они снова тронулись.
     -- Ну  вот, теперь ты видишь, что я имел в виду, --  сказал Тор немного
погодя. Лицо его было сумрачным. -- Хеймдалль превратился в такую же старую,
болтливую развалину, как и все остальные. Этого я и боялся, хотя, откровенно
говоря, в глубине души уже давно подозревал, что так оно и будет. Стоит  мне
отлучиться, как они тут же пускаются в загул. Но я все же надеялся, что хоть
на Хеймдалля можно положиться. Видишь, как ужасно обстоят дела в Асгарде.
     Эрик не совсем  понимал, что имеет в  виду  Тор. Он даже не подозревал,
свидетелем  какого  страшного несчастья ему предстоит  стать через некоторое
время. А пока  единственное, что он видел,  был пьяный Хеймдалль,  состояние
которого  напоминало ему собственного отца, когда он  как-то  раз вернулся с
рождественской пирушки.
     Неверно истолковав его мысли, Тор сказал:
     -- Ты нахмурился?  Что  ж, я  вполне тебя понимаю. Верно, зрелище не из
приятных. Да, в последнее  время все  у нас пошло вверх дном. Вот поэтому то
мне и пришлось слетать за  тобой. Мне думается, ты  единственный, кто  может
спасти нас от надвигающегося Рагнарока. И боюсь, нам следует поторопиться!
     Теперь уже Эрику пришлось действительно серьезно задуматься.

        Глава 4

     Они   продолжали   ехать   по  Бивресту,  так  называли  Радужный  мост
по-другому. Он действительно переливался всеми цветами радуги.
     -- Помоги мне,  предупреждай, если увидишь  великанов, -- попросил Тор.
Он  встал во весь рост на передке колесницы.  Длинные рыжие волосы  и борода
его развевались на ветру. "Вот теперь, огромный, грозный, он и вправду похож
на бога войны", -- подумал Эрик.
     -- Ты что, действительно можешь перебить великанов этим своим молотом?
     -- К сожалению, нет, -- ответил Тор. -- Некоторых из них мне приходится
побеждать при  помощи  хитрости, ибо  они  не уступают в ловкости нам, асам.
Особенно один из них -- мерзкий Утгарда-Локи. О  нем ты еще не раз услышишь.
Самого  мудрого из  их племени  зовут  Мимир  --  в мудрости ему нет равных.
Одину, к примеру, пришлось даже  отдать  ему один  свой  глаз  в  обмен  и а
частицу его ума.
     -- А как выглядят великаны?
     -- По-разному, -- отвечал Тор, -- но большинство из них ужасно уродливы
и  глупы, в особенности мужчины. Некоторые из них  необычайно  огромны, выше
самых высоких  гор. Однажды я всю ночь проспал  в рукавице  такого великана.
Кстати, это и был Утгарда-Локи. Я принял его рукавицу за нору или землянку.
     Другие -- маленькие,  как гномы или  карлики.  Когда  путешествуешь  по
╗тунхейму, никогда  заранее  нельзя  сказать, что за существа попадутся тебе
навстречу. Многие великаны умеют превращаться в разных животных, рыб и птиц.
Так, например,  великан Хресвельг, Пожиратель Трупов, выглядит  как огромный
орел.  Он  чудовищно  велик   --  когда   он  взмахивает  крыльями,  повсюду
поднимается  ураганный  ветер. Это удивительное  создание  по большей  части
остается невидимым. Но  он так  могуч, что одним взмахом своих крыльев может
привести в движение волны  океана  и раздуть гигантский пожар из  крохотного
костерка.
     Некоторых великанов приходится  особо опасаться. Далеко  на  востоке  в
╗тунхейме есть  огромный  лес, его  называют Железный  Лес. Там  живет  одна
великанша, у которой  много детей. Все они  -- отвратительные волки, и  мало
кому удается выбраться живым и невредимым из этого страшного места. Великаны
всегда были  врагами асов.  К  счастью,  с  большинством из них мне под силу
справиться. Стоит лишь как следует стукнуть их моей колотушкой -- и кончено!
-- сказал Тор, любовно похлопывая по своему молоту.
     Эрик поднялся  на ноги  и  встал рядом с Тором.  Чтобы  не  упасть,  он
вцепился  рукой в передок. Козлы мчались во  весь опор; из-под копыт  летели
искры, в ушах седоков свистел ветер.
     -- Гляди, вон один! -- крикнул внезапно Тор и с силой метнул свой молот
в высокую  сутулую  фигуру длинноволосого  великана,  возникшую  перед  ними
внезапно,  будто  из-под  земли,  прямо  посреди  Бивреста. Великан  как раз
обернулся  к ним, и отвратительная физиономия его расплылась  в  безобразной
ухмылке.  В  этот  самый  момент молот Тора  угодил  ему  прямо  в  лоб. Лоб
раскололся  надвое,  как гнилой  орех,  а  молот  тем  временем  молниеносно
вернулся в руку хозяина, готовый снова лететь туда, куда его метнут.
     Когда они проезжали  мимо  великана,  ухмылка все  еще  была у него  на
губах, но теперь она застыла уже навеки.
     Тор усмехнулся. Настроение у него явно улучшилось.
     -- А вот  и еще один! -- воскликнул  он. -- Ну, с божьей  помощью! -- И
снова швырнул свой молот.
     Еще один гориллообразный великан замертво грохнулся наземь.
     -- Йи-ха-а!  -- издал Тор торжествующий вопль, совсем как  американский
ковбой, только что усмиривший дикую лошадь.
     Молот  в третий  раз сверкнул в воздухе  и  с громким чавкающим  звуком
врезался в безобразную  рожу, мелькнувшую в придорожных кустах. Голова этого
великана  была  огромная,  больше их  колесницы,  но, вероятно, мощный  удар
сделал свое дело, поскольку она моментально исчезла.
     -- Йи-ха-а! -- вновь завопил Тор и едва не подскочил от радости.
     -- А это тоже  великан? -- спросил Эрик, указывая на большого красивого
вороного коня с лоснящимися боками.
     -- Нет, что ты! -- Тор остановил своих  козлов. -- Это же Ховварпнир --
конь Фригг!
     -- А что он здесь делает?
     --  Вероятно,  сбежал  из  дому,  постольку  теперь  некому его  пасти.
Давай-ка  возьмем  его  с  собой,  --  сказал  Тор и, соскочив  с колесницы,
подбежал к коню. -- Отведем домой, а то  еще великаны его  съедят. Некоторые
из  этих  тварей  жрут  что попало. Пойдем-ка  с  нами,  --  обратился он  к
Ховварпниру,  ласково  похлопывая его по  холке. Конь послушно последовал за
ним. -- Скачи за колесницей! -- крикнул ему Тор и снова тронул козлов.
     Ховварпнир с места взял ровной, мошной рысью,  и,  хотя козлы старались
изо всех сил, такая скачка, по-видимому, была для коня сущей безделицей.
     -- Поговори с ним, -- предложил Тор.
     -- Зачем? -- удивился Эрик.
     --  Если   хочешь  подружиться   с  животным,  с  ним  нужно   побольше
разговаривать, рассказывать ему  что-нибудь, ну,  в общем, обращаться  с ним
так, будто это человек.
     -- Но что я ему скажу?
     --  А  это уж ты  сам думай, --  ответил Тор и, отвернувшись,  принялся
высматривать новых великанов.
     Взглянув еще  раз  на Ховварпнира,  Эрик задумался.  Что  бы такое  ему
сказать?
     -- Да ты просто скажи что-нибудь, чтобы он услышал твой голос.
     Эрик откашлялся.
     -- Здравствуй, -- сказал он.
     Тор взглянул на мальчика.
     -- Этого,  разумеется,  недостаточно,  но,  я  думаю,  со  временем  ты
научишься разговаривать с лошадьми. Кстати, ты верхом умеешь ездить?
     -- Нет, --  покачал головой  Эрик. --  Только раз пробовал на  выставке
животных. Но тогда лошадь вела под уздцы одна девушка.
     --  Вот как? -- хмыкнул Тор.  -- Что ж, тогда  тебе  придется в срочном
порядке этому учиться. Там, куда ты отправишься, без этого не обойтись.
     Эрик снова перевел взгляд на коня и задумался: что же все-таки  Тору от
него нужно?
     Глаза Ховварпнира, большие, ласковые, какие бывают только у лошадей, не
отрываясь  смотрели  на Эрика.  Длинная  челка и густая грива коня  на  бегу
развевались по ветру. Эрик протянул руку и потрепал лошадь по гриве.
     Ховварпнир  ответил   мальчику   негромким   ржанием,  словно   старому
знакомому.  Теперь  он бежал совсем рядом  с  колесницей,  как  бы  стараясь
держаться поближе к Эрику или даже приглашая его сесть к нему на спину.
     Однако  Эрик  так  и не решался  принять это молчаливое  приглашение  и
продолжал  ехать,  стоя  в  колеснице.  Он  всегда  побаивался  лошадей,  но
чувствовал,  что  Ховварпнира  опасаться  не  стоит.   Несмотря  на  то  что
Ховварпнир был  значительно  больше всех  лошадей, которых  Эрику доводилось
видеть до  сих пор, мальчик был уверен, что этот конь никогда  и не подумает
лягнуть его или сбросить, задумай он прокатиться на нем. И сознавать это ему
было очень приятно.
     Тор сверху вниз взглянул на Эрика и улыбнулся в усы.
     Великаны  больше не показывались,  и Эрик уже стал  было скучать. Чтобы
как-то убить время, он спросил Тора, что тот имел в виду, когда говорил, что
Один сам повинен во всех безобразиях, творящихся теперь в Асгарде.
     -- Видишь ли,  -- приступал  к рассказу Тор, --  все это началось много
лет  назад,  когда  великаны похитили у нас Идунн,  одну из асинь. Ах да, --
спохватился Тор, -- я же не сказал тебе, что богов мужского пола мы называем
асами, а женского --  асинями. Так  вот, Идунн владела  волшебными яблоками,
которые поддерживали  в нас  вечную молодость и  могучую силу.  И вот  их-то
вместе с Идунн великаны у нас и украли, а виноват в этом сам Один.
     Как-то  раз он услышал,  что великан по  имени Суттунг  раздобыл особое
питье, замечательный, божественный напиток, особый сорт  меда -- мед поэзии,
или мед скальдов,  как мы его называем.  Отведав  его,  любой может сочинять
божественной красоты песни и стихи, подобные разве что весеннему пению птиц.
     Один решил во что бы то ни  стало добыть этот напиток. И вот как-то раз
летним  днем  Один  взял  в  руки посох,  надел  старый потрепанный  плащ  и
отправился  на поиски  Суттунга. Он  надеялся,  что в  этом одеянии никто  в
╗тунхейме  не  узнает  его. Дорога  привела странника  к большому  лугу,  на
котором  работало девять косцов. Один остановился  и, с удовольствием вдыхая
запах свежескошенной травы, стал наблюдать за ними.
     Косцы выглядели усталыми, работали медленно, косы у них уже затупились.
Один предложил наточить их своим  точильным  камнем, который якобы  случайно
оказался  у него в кармане. Работники согласились, и, когда вновь взялись за
дело, оказалось, что теперь косы косят превосходно.
     Косцы захотели купить у Одина его точило. Один не возражал продать его,
но сказал, что после  того, как они  расплатятся с  ним, пусть  сами решают,
кому именно оно будет принадлежать.
     Он  подбросил  точило  вверх,  и  так  как  каждый из  девятерых  хотел
завладеть  им, то  получилась  жуткая  свалка, во  время  которой  работники
полоснули друг друга своими острыми косами по шее.
     Зрелище было  не  из  приятных,  но  ничего  не поделаешь;  Один  снова
отправился в  путь. К вечеру того  дня он  пришел к дому  великана по  имени
Бауги и попросился на ночлег. Этот Бауги  был братом Суттунга. Он  спросил у
Одина,  как  его  зовут.  Один назвался Бельверком (то  есть "злодеем"),  и,
поскольку никто из асов не носил такого имени,  Бауги счел гостя неопасным и
оставил в своем доме на ночь.
     Когда  они пировали, Бауги начал жаловаться: случилось несчастье -- все
его  девять работников поубивали друг друга.  Что ж  ему теперь делать?  Сам
скосить всю траву он не сможет, и она, того и гляди, так и сгниет в поле.
     Один  согласился,  что  дело  плохо,  и  предложил поработать у  него в
хозяйстве  вместо  прежних  работников. Он  сказал,  что готов  работать  за
девятерых,  а в  качестве  платы  запросил сущую  безделицу --  глоток  меда
Суттунга.
     Однако Бауги не мог распоряжаться медом, принадлежащим Суттунгу. Тем не
менее он  пообещал, что в конце года пойдет с  Бельверком к брату  и сделает
все от него зависящее, чтобы уговорить Суттунга.
     Таким образом Один лето и осень проработал у Бауги за девятерых.  Когда
же наступил первый зимний день, он пришел к нему и потребовал свою плату.
     Отказать  Бауги не  мог,  и  они вместе отправились  к  Суттунгу. Бауги
рассказал брату о том, как работал  на него Бельверк, и  попросил  для  него
глоток меда.
     Но Суттунг и слышать ничего про это не хотел. Он наотрез отказался дать
даже каплю чудесного напитка. Пришлось им уйти несолоно хлебавши.
     "Что ж, если он не хочет дать мне его добром, придется взять самому, --
сказал Один, когда они вышли. -- Ты поможешь мне?" Бауги согласился, ибо  он
считал, что глоток меда Суттунга -- ничтожная плата за ту работу, что сделал
для него Бельверк. "Уговор есть уговор", решил  он. Да,  уж в скупости Бауги
не упрекнешь. Вопрос был лишь в том, как достать мед?
     Мед  Суттунга был спрятан  в  скале,  и  охраняла его  дочь великана --
Гуннлед.  Бауги считал,  что  добраться  до  него  невозможно.  Однако  Один
придумал выход. С ловкостью фокусника он  извлек из рукава бурав и  попросил
Бауги просверлить в скале отверстие до самого убежища Гуннлед.
     Сверлил Бауги долго и под конец совсем выбился из сил. Тогда он заявил,
что дело сделано -- отверстие готово.
     Один  дунул в дыру,  и в лицо ему полетела  каменная  крошка. Отверстие
действительно было глубоким,  но  пока еще не  сквозным -- до Гуннлед оно не
дошло.
     Бауги  был вынужден  продолжить работу. Когда он закончил,  Один  снова
дунул в дыру, и на  этот раз каменная крошка наружу  не  полетела. Отверстие
было готово. Тогда Один принял обличье змеи и пополз в просверленную дыру.
     Увидев это, Бауги пришел в ярость: он  понял, что  его провели,  Однако
пойти к Суттунгу и рассказать обо всем Бауги не решился. Схватив  бурав,  он
ткнул им в дыру, пытаясь поразить Одина. Но Один оказался проворнее -- бурав
еще только вошел в отверстие, а Один был уже в убежище Гуннлед.
     По дороге он превратился  в красивого  юношу  и  в  таком виде предстал
перед дочерью Суттунга. Сидя в  недрах  скалы в полном  одиночестве, девушка
очень скучала и фазу же влюбилась в него, как  только увидела. Один провел с
нею  три ночи.  Гуннлед  всячески  заботилась о нем,  усаживала  его  в свое
золотое кресло и кормила самой лучшей пищей, какая  у нее только была. Кроме
того,  она сказала, что даст ему  попробовать  драгоценное  питье, какого не
доводилось отведывать  до него никому. Она разрешила  ему сделать три глотка
-- по одному из каждого из трех сосудов, которые охраняла.
     Один не заставил себя упрашивать. Одним глотком он осушил первый сосуд;
вторым  --  второй,  третьим  --  третий.  Вслед за  тем он  принял  обличье
громадного  орла,  расправил  крылья,  вылетел  в   пробуравленное  в  скале
отверстие и направился в Асгард.
     С  желудком,  полным меда  Суттунга,  Один старался  лететь  как  можно
быстрее  и даже не оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на Гуннлед. А
та,  поняв, что любовь ее обманута, почувствовала себя  глубоко несчастной и
горько расплакалась -- слезы так и хлынули из ее глаз ручьями.
     Однако Одину не повезло: Суттунг заметил странного  орла и сразу же все
понял. Также  обернувшись орлом, он  погнался за  ним.  Один, отяжелевший от
выпитого меда, как жирный гусь, не мог  лететь быстро. Суттунг был все ближе
и ближе.
     Прежде чем он успел запустить в Одина  свои страшные когти, тому все же
удалось  долететь  до  стен Асгарда.  Тут мы  все  увидели  его,  немедленно
бросились  и  принесли к дверям Вальгаллы три огромные  чаши. Один  летел из
последних сил.  Суттунг уже  настигал его. Добравшись до чаш. Один  отрыгнул
мед.  Большая часть попала внутрь,  хотя кое-что и  расплескалось на  землю.
Один снова стал легким, без труда улетел от Суттунга и спрятался.
     Суттунг в ярости вернулся домой и, приняв  свое  обычное  обличье, стал
расспрашивать брата.  Бауги  был  вынужден  сознаться,  что  некто по  имени
Бельверк обманул его и выкрал мед!
     Услышав это, Суттунг отправился  в Асгард  и стал спрашивать о человеке
по имени Бельверк.
     Мы, разумеется, отвечали, что  никто в Асгарде не знает никого по имени
Бельверк. И Суттунгу  пришлось убраться ни с  чем. Он  сильно ругался и даже
весь посинел от злости.
     А вот и еще один! --  неожиданно вскрикнул  Тор. Молот его сверкнул  на
Биврестом и убил очередного великана,  скачущего  по  мосту  верхом на дикой
свинье.  Тор направил своих козлов  к нему  и, не  останавливаясь, подхватил
свинью и втащил в колесницу. -- Ею  мы с тобой  славно поужинаем! --  весело
сказал он. --  Что касается меда, то это поистине  удивительный напиток, и к
нему ничего не стоит пристраститься. Вот из-за него-то... ну  да ладно,  сам
увидишь, когда приедем на место, -- закончил Тор, внезапно став серьезным.

        Глава 5

     Эрик  снова посмотрел на Ховварпнира. К нему как нельзя лучше подходили
слова "конь богов".  Он был в  прекрасной  форме, мускулы красиво  играли  и
переливались под  кожей, как у скаковых лошадей,  гордо посаженная голова  с
раздувающимися  ноздрями была высоко  поднята. Бешеная  гонка за колесницей,
казалось, не составляла для него никакого труда, он как бы летел над землей.
Длинный шелковистый хвост красиво развевался на ветру.
     -- Иди, иди  сюда! -- позвал Эрик  и протянул руку. Без малейших усилий
конь  подскакал так близко, что  Эрик  смог  погладить его.  Слегка наклонив
голову, Ховварпнир тихонько фыркнул, как бы благодаря мальчика за ласку.
     Да,  теперь  Эрик вполне понимал тех девчонок  из  их  класса,  которые
каждый вечер сломя  голову мчались в конную школу. Особенно если их любовь к
лошадям как  раз  и есть то, что ощущал в данный момент он сам. Удивительное
чувство  --  находиться  в  такой  непосредственной  близости  от  огромного
животного,  ощущать его  могучую силу и в то же время как  бы излучаемую  им
мягкую нежность.

     - <i>Скоро вновь взойдет свет над Асгардом,</i>
     <i>Ясно слышу я крики,</i>
     <i>Несущиеся над Биврестом:</i>
     <i>"Мир! Мир!"</i> -

     громкий голос Тора прервал размышления мальчика. -- К сожалению, я тоже
хлебнул немного этого меда скальдов, - сказал грозный ас, -- однако надеюсь,
он не слишком  мне повредил. Ладно, шутки в  сторону, мы уже скоро  будем на
месте.
     Тор  крикнул что-то  козлам.  Те повернули, и  глазам  Эрика  предстала
высоченная стена.
     --  Вот и стена показалась! --  воскликнул Тор,  махнув  в  ее  сторону
рукой. -- Она окружает весь Асгард.
     Козлы  заметно  сбавили скорость,  а  вскоре  и  вовсе перешли  на шаг.
Ховварпнир  неторопливо  вышагивал  вслед  за  колесницей,  слегка покачивая
гордой головой. Тор, даже не поинтересовавшись, хочет ли  Эрик  его слушать,
вновь принялся рассказывать.
     --  Видишь эту  стену? -- начал он,  сдвигая  шлем  на  лоб и почесывая
затылок. -- Ее построили, когда  я  был в отъезде, причем совершенно  особым
способом.  Я тогда уехал  далеко  на восток  в ╗тунхейм, чтобы, как  обычно,
поохотиться на великанов. А вот, кстати, и еще один! -- прервал свой рассказ
Тор.  -- Ну,  это уж слишком,  ведь отсюда  до  Асгарда рукой подать. -- Тор
прицелился, и молот полетел  в лоб  великану,  который  сидел на собственном
хвосте  и  вылизывал  себя  длинным  зеленовато-желтым языком.  Вероятно, он
прихорашивался  перед  тем,  как двинуться  дальше, вглубь царства асов.  --
Надеюсь, это был последний, -- пробормотал Тор, оглядываясь  по сторонам. --
Так вот,  возвращаясь к той истории, -- продолжил  он, после того как  молот
опять оказался у него в руке. - Случилось это, когда все мы были еще молоды.
Мы  как  раз  отстроили  Асгард  и Вальгаллу. Однажды к нам пришел  юноша  и
сказал,  что мог бы  окружить  Асгард  такой большой  и крепкой стеной,  что
никаким великанам, карликам или же другим незваным гостям  будет не под силу
ни преодолеть, ни разрушить ее.
     Предложение  показалось асам  крайне  заманчивым,  и они спросили,  что
юноша хотел бы получить за  работу. Он ответил, что в награду хочет взять  в
жены Фрейю, прекраснейшую из всех богинь Асгарда, а также  потребовал солнце
и луну. При этом он предупредил, что на постройку  стены ему понадобится три
года.
     Асы стали совещаться.  Цена, по их мнению, была немалой,  но все же, по
совету  Локи,  они согласились  отдать незнакомцу  все, что  он просит,  при
условии,  что  работа  будет  закончена  им  за год.  Если  же он не  успеет
построить стену к будущему лету, он ничего не получит.
     Незнакомца это устраивало, но и он выдвинул свое  условие  -- ему будет
помогать его конь Свадильфари, сильный и рослый жеребец.
     Локи -- он ас только наполовину, но  ты про него еще не раз услышишь --
уговорил  асов  пойти на  условия  незнакомца, и в  первую  же ночь каменщик
взялся за дело. Работа продвигалась гораздо  быстрее, чем могли предположить
асы.  Каждую  ночь  незнакомец  на  своем коне  подтаскивал  к  строительной
площадке огромные  каменные  глыбы, а  днем громоздил их  одну на  другую  и
скреплял между собой  --  получалась огромная  и действительно  неприступная
стена. Это был  тяжкий  труд; все это  время  юноша, казалось, ни  минуты не
спал. Асы теперь  уже не  сомневались, что нанятый ими каменщик --  великан,
однако конем его все дружно  восхищались -- просто  невероятно было, сколько
это животное могло поднять за один раз.
     Работа шла очень быстро, и,  когда  зима была  на исходе, строитель уже
почти закончил стену; ему осталось  лишь  поставить ворота. Асы не на  шутку
перепугались  -- они  и предположить не могли,  что незнакомец управится  за
такое  короткое  время.  А  поскольку это  Локи  убедил  их позволить  юноше
использовать  своего коня, то они принялись кричать,  что, если  Локи дорога
жизнь, пусть ищет  какой-нибудь  выход  из создавшегося положения. Для всего
мира было бы  истинной катастрофой, если бы луну и солнце унесли в ╗тунхейм,
да и прекрасной Фрейи асам вовсе не хотелось лишаться.
     Локи понял, что с ним не  шутят, и  торжественно поклялся сделать  все,
что в его силах.
     На  следующую ночь,  когда  строитель  и  его  жеребец  отправились  за
камнями, из леса выскочила  необычайной  красоты  кобыла. Увидев ее, жеребец
порвал свою упряжь и галопом понесся за ней.
     Каменщик  громко  закричал  коню  вслед, приказывая  вернуться, а потом
погнался за  ним, но, хоть и ловил коня ночь, так и не сумел поймать.  Таким
образом, на следующий день у него не было  камней и строить было не из чего,
а поскольку  до назначенного срока оставалось  всего три дня,  он понял, что
вовремя  закончить работу  ему не удастся.  Тогда  он пришел  в  неописуемую
ярость, стал ругаться и на чем свет стоит проклинать всех асов.
     Разгневанный великан -- это не шутки, -- продолжал Тор, -- поэтому  асы
тут же послали за мной. Я  сразу поспешил к ним и, к счастью, успел  -- пока
еще  ничего страшного не случилось. Увидев мастера, я  тут же понял, что это
переодетый великан, швырнул в  него свой  Мьелльнир и расколол его череп  на
мелкие кусочки.
     Локи нигде не было видно,  да  оно и  понятно -- ведь  это он обернулся
кобылой,  и  теперь ему  ничего не  оставалось, как продолжать свои  игры со
Свадильфари.
     Через  некоторое  время у  него родился  жеребенок серой  масти. Было у
жеребенка  восемь   ног,  а  когда   он  подрос,  то  превратился  в  такого
замечательного коня, какого еще не  бывало на свете.  Он был быстрее  всех и
мог  одинаково  хорошо бегать  по  земле,  скользить по воде  и  нестись  по
воздуху. Мы назвали его Слейпниром -- "быстро скользящим" -- и отдали Одину.
С тех пор он им и владеет, -- закончил Тор.
     - А что стало со Свадильфари? -- спросил Эрик.
     -- Этого  никто не знает. Он исчез -- вероятно,  вернулся в  ╗тунхейм и
там его сожрали чудовища. Во всяком случае, с того дня его никто не видел.
     Тор снова прикрикнул  на  козлов, и они  въехали в  широкое отверстие в
стене, по-видимому, то самое, недостроенное, где должны  быть ворота. Теперь
Эрик смог  сам убедиться в огромных размерах  постройки.  Стены были гораздо
выше стен Кронборга<sup></sup>, которые он видел, когда ездил на экскурсию в
Хельсингер. Помнится,  он еще в  тот  раз удивлялся, как  это в  прежние дни
врагам удавалось преодолевать эти стены и брать штурмом замок.
     Хоть  подобное  и казалось  невозможным, но  все  же  с  Кронборгом это
случалось.  Та  же стена, за  которую они  сейчас  въехали, была  совершенно
неправдоподобных  размеров, наверняка  гораздо выше Великой Китайской стены,
которую Эрик видел на картинках.  А ведь та была  результатом  работы многих
тысяч людей, тогда как эту выстроил одни человек, причем всего лишь за год!
     Не успели они въехать  в Асгард, как Эрик сразу же увидел Слейпнира. Он
спокойно щипал  травку на огромном лугу. При  виде  Ховварпнира  он громко и
радостно заржал  и  могучим  галопом  понесся к  колеснице  Тора. Ховварпнир
поднял голову и заржал в ответ. Тор остановил колесницу, подождал, пока кони
поприветствовали друг друга, и Эрик  получил наконец возможность как следует
осмотреться.  Они  находились в  самом  сердце  Асгарда --  сказочного  мира
древних богов!
     Все вокруг было залито ярким золотистым сиянием, таким чистым  и ясным,
что Эрик не  смог бы подоврать для него иного эпитета, кроме "божественный".
Свет этот как бы подчеркивал краски  окрестностей, делал их  более сочными и
яркими.  Воздух, теплый и прозрачный, благоухал  пьянящими ароматами. Кругом
простирались зеленые долы, кое-где усеянные невысокими холмами Я горами, меж
которыми раскинулись  величественные равнины, пересеченные сетью  извилистых
дорог и рек. Голубые озера сверкали хрустальной чистотой своих вод. По небу,
озаренному  яркими солнечными  лучами,  плыли  пушистые облака,  похожие  на
клочки  белоснежной  шерсти. У Эрика  перехватило  дыхание. Да, зрелище было
поистине величественное!
     То  здесь, то  там виднелись  замки и небольшие крепости. Строения были
сложены  из огромных бревен, на коньках их покатых крыш красовались драконьи
головы.  Одна  крепость, расположенная  посреди  широкой  равнины, выглядела
особенно большой и величественной, В ней могло бы поместиться целое войско.
     -- Это и есть Вальгалла, -- объяснил Тор, проследив  взгляд Эрика, -- а
вон то дерево называется Иггдрасиль.
     Никогда прежде Эрику  не  случалось  видеть ничего  подобного. В  книге
рекордов Гиннеса  он отыскал  как-то фотографию  величайшего  в мире дерева,
растущего  в Америке, -- настоящего великана, в дупло которого, выдолбленное
у самого основания  ствола, мог  свободно  въехать грузовик.  Однако здешнее
дерево было  в несколько  раз  больше. Маленькая  белка,  стрелой носившаяся
вверх и  вниз по стволу исполина, казалась по  сравнению с деревом не больше
булавочной  головки. По  толстым  ветвям  его кроны  бегали  четыре оленя  и
объедали листву. Похоже было,  они никогда  не спускаются на землю. На одной
из  верхних веток сидел огромный орел. Хотя на таком большом расстоянии он и
казался маленьким,  на самом  деле он  был  таких огромных  размеров, что на
клюве его сумел спокойно расположиться крупный ястреб.
     -- Иггдрасиль -- "Мировое древо", --  продолжал Тор, --  наше священное
дерево.  Вечнозеленая крона его, как ты видишь, простирается над всем миром.
У Иггдрасиля три  корня. Под одним из них, который тянется  в ╗тунхейм, бьет
источник; возле него вырыл свой колодец Мимир.
     Другой  корень  ведет к источнику Урд --  первой  из  трех норн, богинь
судьбы. Вторую  норну  зовут  Верданди, третью  -- Скульд. Всякий  раз,  как
рождается  младенец, они определяют ему век. Каждый день они черпают воду из
источника Урд  вместе  с грязью, которая  туда попадает,  и  поливают корень
Иггдрасиля, чтобы  дерево не погибло. И так  священна эта вода,  что грязь в
ней становится белой.
     Иногда, если  мы, асы, хотим посовещаться, спускаемся к ним, однако это
уже другая история.
     Третий  корень  тянется  в  Хель --  жуткое  место,  подземное  Царство
мертвых.  На пути к  нему  лежит  огромный дракон Нидхегг.  Тело его  сплошь
покрыто  перьями. Он питается  кровью,  которую  высасывает из  мертвецов, и
подгрызает корень Иггдрасиля. Это страшное чудовище, и надеюсь, тебе никогда
не придется с ним встретиться.
     Сама  Хель  --  владычица  Царства  мертвых  --  также  отвратительное,
безобразное  и злобное существо. Глубоко  под Иггдрасилем,  во мраке,  среди
мертвечины,  гнили и разложения, протекает ее жизнь. Вечная тьма заменяет ей
свет.
     В этот момент послышалось громкое карканье.  Два иссиня-черных  больших
ворона  кружили  прямо над их головами. Эрик инстинктивно  пригнулся. Вороны
были  такие огромные, что больше походили на коршунов. Некоторое время они с
любопытством разглядывали мальчика, потом  резко  развернулись и полетели по
направлению к Вальгалле.
     -- Эти старые птицы боязливы и не спускаются с небес, -- сказал Тор. --
Но крик ворона предвещает смерть и другие несчастья. Теперь на Земле  кто-то
умрет -- но где и когда это будет?
     От слов Тора Эрик поежился и пугливо огляделся по сторонам. Почти сразу
же вслед за этим  он услышал  волчий вой. Две огромные  серые тени метнулись
через   лужайку  прямо  к  нему.  Это  были   громадные  волки.  Они  быстро
приближались.  Эрик видел их длинные кроваво-красные  языки, вывалившиеся из
пастей;  тяжелый  немигающий  взгляд  желтых  глаз  зверей  был  прикован  к
мальчику. Они были все ближе, ближе...

        Глава 6

     При виде волков Эрик в ужасе вцепился в руку Тора. Они, казалось,  были
голодны и готовы были наброситься в любой момент на кого угодно.
     Ощутив испуганное  прикосновение  Эрика,  Тор проследил  его  взгляд и,
увидев волков, громко рассмеялся:
     -- Ах, вот  что! Да ты успокойся. Это  всего лишь волки Одина -- Гери и
Фреки. Они просто очень  любопытные. Тебе они ничего плохого не сделают,  во
всяком случае, не съедят. И не голодные они вовсе -- ведь все  то, что  Один
ест сам, он дает и этим зверюгам. Просто они радуются,  что я  вернулся. Вот
сейчас увидишь, -- добавил Тор и легко соскочил с колесницы.
     Двое  коней, как  расшалившиеся по весне жеребята,  носились по  лугу и
играли. Присутствие  волков их,  похоже, нисколько не смущало. Глядя на них,
Эрик тоже немного успокоился.
     Тор прицепил свой грозный Мьелльнир к  поясу, снял железные рукавицы и,
когда волки подбежали, потрепал их по бокам, как будто это были две овчарки.
Волки завиляли хвостами, громко завизжали от радости,  стали прыгать, норовя
лизнуть Тора в лицо.
     -- Будет вам, будет! --  улыбнулся Тор. -- Уймитесь!  Лучше вон пойдите
поздоровайтесь  с  нашим гостем.  Это Эрик, -- сказал он, подводя  волков  к
колеснице.
     Эрик  слышал так много историй и  видел так много фильмов об ужасных  и
кровожадных  волках, что на самом  деле верил, будто волки  пожирают  людей.
Поэтому, когда их морды сунулись мальчику прямо в лицо, сердце у него ушло в
пятки. Звери были огромные. Если бы  они только захотели, им бы не составило
труда захватить пастью всю его голову и, сжав челюсти, одним махом раздавить
ее.
     Оказаться так близко от них -- такое можно было себе представить только
в кошмарном сне! Он стоял, высоко подняв руки, ни жив ни мертв от страха.
     -- Ну-ну, успокойся -- лучше погладь их по спине, -- сказал Тор. -- Они
хоть и большие,  однако ничего  тебе не  сделают.  С самого  начала  следует
показать им, что ты настоящий мужчина, или же потом с ними не сладить!
     Эрик собрался  с духом и  положил руку на голову  одному из волков. Тот
воспользовался случаем и  влажным языком  лизнул гладящую его руку.  Увидев,
что все  пять пальцев  по-прежнему на  месте,  мальчик  несколько осмелел  и
погладил и второго зверя.
     -- Вот,  так-то  лучше, -- похвалил мальчика Тор.  --  Да не  бойся ты,
потрепли их как следует, а то гладишь, как девчонка!
     Эрик,  хотя  и  не  совсем еще  избавился  от  испуга,  все же послушно
похлопал рукой по волчьим бокам. Волки радостно визжали и все время норовили
лизнуть его.
     --  Ну  полно, хватит!  --  скомандовал Тор.  --  Теперь  дай  им  себя
хорошенько обнюхать, чтобы они запомнили твой запах!
     Волки принялись обнюхивать мальчика, а Тор между тем продолжал:
     --  Теперь  они с  тобой  познакомились и знают, что  обитатели Асгарда
считают тебя своим другом. Отныне они ни в коем случае не причинят тебе зла,
а  если понадобится,  то  и помогут. Можешь всегда на это рассчитывать. Тебе
лишь стоит позвать их. Запомни их имена -- Гери и Фреки!
     А  вообще-то мне твой страх  вполне понятен  --  здесь,  в  нашем мире,
отнюдь  не  на  всех  волков можно  положиться.  Я  уже  рассказывал  тебе о
великанше  из  Железного Леса и  ее детях-волках. Кроме  того, у  Локи, ноги
которого,  к  счастью,  больше не  будет в Асгарде, также есть  сын-волк  --
жуткое чудовище, откусившее как-то раз руку моему брату Тюру.
     Эрик недоуменно наморщил лоб.
     -- Вижу, тебе нелегко понять наш мир. Сначала я сказал  тебе, что Локки
родил  жеребенка,  теперь ты  узнаешь,  что он -- отец волка.  Однако с  ним
бывало  кое-что  и  похлеще. Он ведь  отец самого большого в  мире  ужасного
дракона! Дело в том, что  на самом деле Локи вовсе не ас. Он сын великанши и
родился  также  от  великана.  А  от  великанов  ничего  хорошего  ждать  не
приходится.  Они не  только  могут  превращаться  в  разных  животных, но  и
полностью принимать  их  сущность. Так  Локи обернулся  красивой кобылой,  а
когда она стала жеребой, он не смог превратиться обратно до тех пор, пока не
родился жеребенок. Вот так и появился  на свет Слейпнир,  которого ты видишь
сейчас рядом с Ховварпниром.
     Одно время Локи жил с  уродливой великаншей Ангрбодой --  "предвещающей
беду". С нею он прижил трех детей. Один из них -- волк Фенрир, самый большой
и  кровожадный волк на свете. Другой  <i>--</i> Мировой Змей, чудовищный дракон или
змей, живущий в море. Он так велик, что может обернуться вокруг всей Земли и
укусить  себя за хвост. Третий  ребенок --  Хель, владычица Царства мертвых.
Таков  Локи, отец коварства, стыд  и позор  всех  асов,  приютивших его.  Он
постоянно окружен ложью и всяческими интригами.
     Но  сначала мы ничего этого знали. Даже Один не подозревал, что за змею
пригрели мы на своей груди. Теперь-то он, к счастью, поумнел, хотя, глядя на
него сейчас, этого и не скажешь. -- Конец фразы  Тор едва слышно пробормотал
себе под нос.  -- Ну, все! Бегите домой  к своему отцу! --  прикрикнул он на
волков, которые  тут  же  покорно исчезли.  -- Они живут вон в  той  большой
крепости, стоящей  посреди луга. Она даже отсюда кажется большой, а когда мы
подъедем поближе,  ты  сам  увидишь, какая  она огромная.  Это  Вальгалла --
палаты  Одина.  Крыша  их  выложена золочеными  щитами  и  достигает  ветвей
Иггдрасиля. По ней ходит коза и обгрызает листья  с  ветвей Мирового  древа.
Там также  любит сидеть  Золотой Гребешок,  который  будит по утрам  всех  в
Асгарде.  А  вот, взгляни-ка сюда!  Видишь  ворота?  Их здесь 540, и они так
широки, что  в каждые  могут войти  800  воинов,  выстроившихся  в  шеренгу.
Представляешь, каковы их размеры!?
     "Вот это уж точно враки", -- подумал Эрик.
     -- Поехали, посмотрим, -- сказал Тор  и подал козлам знак трогаться. --
А  ты оставайся тут и поиграй со Слейпниром,  -- обратился он к Ховварпниру.
Конь  насторожил  уши  и  повернулся  к  Тору,  однако, вероятно,  не  понял
приказания, ибо, когда колесница тронулась, он снова резво побежал за ней.
     Слейпнир, стоя по колено в густой траве, проводил их долгим взглядом.
     По дороге Тор рассказывал Эрику обо всем, что попадалось им на глаза.
     -- Вот эти небольшие холмики, разбросанные тут и там, -- жилища  добрых
карликов.  Их ты можешь не опасаться  и смело заходить к ним  в  гости.  Они
абсолютно безвредны.
     Здесь много диких зверей, особенно в лесах: лоси, медведи, зубры. Мы на
них охотимся, но тебе до поры до времени лучше держаться от них подальше.
     Во всех дворах и крепостях, которые ты видишь тут, живут асы и асини со
своими  слугами  и скотом. Вон  то, -- показал Тор,  --  Фенсалир, там живет
Фригг.
     А  этот большой  двор там вдали  -- мой дом, Бильскирнир. Луг перед ним
зовется Трудвангар.
     Около моря стоит крепость Ньерда -- Ноатун. Ньерд очень любит свой дом,
ему нравится жить там, вдыхать морской бриз и слушать шум прибоя.
     Возле Вальгаллы стоит старая крепость Бальдра -- Брейдаблик. Бальдр  --
один из сыновей Одина, теперь  он уже умер. Нанна, его жена, также умерла, и
с тех пор Брейдаблик пустует. Сын их, Форсети, живет вон там.  -- Тор указал
рукой  на  дом с  блестящей на  солнце крышей.  --  Крыша  его  дома покрыта
серебром, а столбы золотые. Это очень красивый дом.
     Те  тучные  поля, что лежат  к югу отсюда,  зовутся Альвхейм. Там живет
Фрейр  со своей  женой  Герд.  Вообще-то  Герд  --  дочь  великана,  но  она
необычайно красива. Хотя,  разумеется, и не так прекрасна, как Фрейя. С  той
никто не может сравниться в красоте.
     Фрейя живет вон в том доме. Ее владения зовутся Фолькванг.
     Я мог бы продолжать  и  дальше, но, мне кажется, тебе  это уже порядком
надоело. Кроме  того, ты не сумеешь запомнить всего прямо сейчас. Всему свое
время,  попозже ты будешь  знать  Асгард как свои  пять пальцев. А теперь мы
направимся в Вальгаллу. Мне думается, там нас уже заждались.
     До  слуха  Эрика давно  доносились  странные звуки  --  какое-то  дикое
рычание,  глухие удары,  грохот,  крики  я  вопли.  По  мере  приближения  к
Вальгалле они  становились все громче.  Эрик недоумевал,  что бы  это  могло
быть,  но  спустя  некоторое время все  объяснилось.  Колесница  въехала  на
вершину  небольшого  холма,   и  их   взорам  предстала   широкая   равнина,
истоптанная,  как футбольное  поле. Вся она была заполнена людьми, которые и
издавали эти звуки.
     Здесь  собрались одни мужчины --  высокие,  сильные, похожие на древних
викингов: длинноволосые,  в звериных шкурах, в шлемах, с мечами и блестящими
разноцветными щитами  в руках. На некоторых были надеты  кольчуги, на других
-- грубая домотканая одежда, третьи были обнажены до пояса, и их мускулистые
тела  лоснились от пота, ибо  никто  здесь не бездействовал.  По  сути дела,
больше всего  это походило на какую-то немыслимую  свалку сражающихся людей,
на настоящее поле битвы. Однако, кто здесь был за кого и из-за  чего дрались
эти люди, было совершенно непонятно. И что самое странное, похоже  было, что
всем  воинам  по  душе  эта  жестокая  сеча  -- большинство  из  них  весело
улыбались, хотя и были ужасно  изувечены и кровь ручьями хлестала из их ран.
Когда  кому-нибудь  удавалось нанести  противнику  ловкий  удар,  он  громко
смеялся,  но -- удивительно! - противник  также смеялся вместе с ним, причем
не менее радостно.
     Тор остановил колесницу невдалеке  от  поля  битвы, так чтобы Эрик смог
получше все рассмотреть. Мальчик был совершенно потрясен кровавым  зрелищем.
Казалось,  эти  люди  просто забавляются,  калеча  и  увеча  друг  друга  до
неузнаваемости.
     Рядом с самой колесницей очутился  высокий черноволосый воин, несколько
похожий на Тора. На нем было одеяние из шкур, в одной руке  он сжимал меч, в
другой -- красный щит. Противник его был чуть ниже ростом и вооружен длинным
копьем.  "Ну, вот я до тебя и добрался!" -- крикнул человек с копьем, громко
смеясь и вонзая свое оружие в живот  черноволосому с такой силой, что острие
копья вышло у того из спины. - "Не совсем так, приятель!" -- гаркнул в ответ
черноволосый, изловчился и рубанул со  всей  силы мечом  но боку противника,
который  никак не мог вытащить копье из тела.  Тот,  разрубленный чуть ли не
пополам, продолжал хохотать. "Что  ж, сегодня у тебя уже  лучше получается!"
--  сквозь смех  прокричал  он.  "Я  еще  и не  так  могу!"  --  похвастался
черноволосый, снова взмахнул  мечом, и отрубленная  голова копейщика  упала,
как головка цветка, срезанная со стебелька. Алая кровь  ручьями текла из ран
обоих.
     Эрик отвернулся; его едва не стошнило.
     -- Не принимай это так близко к сердцу, -- попытался успокоить мальчика
Гор, кладя  руку ему на плечо. -- Ничего  с ними не случится, просто они так
тренируются.
     Чуть  обернувшись,  Эрик уголком  глаза  увидел,  что  безголовый  воин
продолжает пытаться извлечь копье  из тела  черноволосого. Он  поставил ногу
ему на живот и потянул,  однако копье, по-видимому, засело крепко, и дергать
ему  пришлось изо  всех сил. Внезапно копье поддалось и вылетело из раны так
резко, что безголовый не удержался на ногах и с размаху сел на землю.
     Черноволосый расхохотался,  на  глазах  у  него  даже выступили  слезы.
"Возьму-ка  я, пожалуй,  твою голову, пока ее не подхватил кто-либо другой",
-- сказал он, поднял ее с земли  и сунул под мышку. И оба бойца, обнявшись и
что-то напевая, направились к Вальгалле.
     Чуть поодаль рубились тяжелыми мечами  еще  двое воинов. Каждый пытался
парировать  меч  противника  своим щитом,  однако  удары наносились с  такой
силой, что вскоре оба щита разлетелись на куски.
     Рядом  с ними бешено размахивал  мечом какой-то однорукий воин.  Натиск
его  был  столь  неистов, что он вскоре зарубил своего  противника, подобрал
собственную отрубленную  руку и сразу же вступил  в бой  с новым.  Невдалеке
сражался воин на одной  ноге. В левой руке  он  держал  отрубленную  ногу, в
правой громадную дубину, которой орудовал с такой легкостью, будто  это была
детская игрушка.
     Возле самой колесницы  воин  с  тяжелым  двуручным  мечом обрушил  свое
страшное оружие на  голову  противника и разрубил его надвое  от макушки  до
пят.
     Эрик  почувствовал,  что  не  в  силах  больше смотреть на эту бойню, и
закрыл лицо руками.
     -- Да  ладно тебе, герой! -- сказал Тор.  --  Им же это все  нипочем --
ведь  это  же эйнхерии. Как  я  уже говорил, они тут  просто  разминаются, а
придет вечер, и все у них заживет.
     - Но кто эти люди и почему они с таким наслаждением убивают друг друга?
     - Это павшие в бою викинги. Они живут в Вальгалле уже многие сотни лет.
Каждое утро они надевают свои доспехи, выходят на это поле и сражаются здесь
до вечера. Тогда они возвращаются в Вальгаллу -- кто сам, а кого и приносят,
-- валькирии заживляют  их раны, и эйнхерии пьют  и едят всю  ночь напролет.
Да, ночью  отрубленные  головы  им  особенно нужны на плечах,  а то ведь  за
столом без них никак не обойтись! -- хохотнул Тор.
     Эрик покачал головой.
     Тор же как ни в чем не бывало продолжал:
     - В Вальгалле каждый вечер  повар Одина Андхримнир варит  для них вепря
Сэхримнира.  Вепрь этот огромен и  продолжает  все  время расти.  Андхримнир
отрезает от него большие куски и кормит до отвала всех эйнхериев. Когда  они
наедаются, вепрь снова оказывается целым. Так повторяется каждый день.
     По крыше  Вальгаллы бегает  большая  коза по имени Хейдрун, о которой я
тебе   уже   рассказывал.  Она   обгрызает  листву   с   ветвей  Иггдрасиля,
простирающихся над Вальгаллой. Вымя ее при этом наполняется не молоком,  как
у   обычных  коз,  а  медом,  который  затем  стекает   в   громадный  жбан,
установленный  в Вальгалле. Этот-то мед и пьют  по  ночам эйнхерии,  и его с
избытком хватает на всех.
     Как видишь, в древние времена викинги знали толк  в битвах и не боялись
сражаться.  Они  знали,  что  если  и погибнут на  поле боя,  то обязательно
попадут  сюда, где  смогут  наслаждаться жизнью,  каждый день  наедаться  до
отвала и  напиваться допьяна, а также  сражаться в свое удовольствие,  ничем
при этом не рискуя, Да, но тебе вроде бы такая жизнь не очень-то по вкусу?
     Эрик отрицательно мотнул головой. Нет уж, благодарю, что угодно, только
не это!

        Глава 7

     Они  двинулись  дальше  и  вскоре оказались  у  самых  стен  Вальгаллы.
Крепость действительно была колоссальной --  больше  всех,  какие когда-либо
доводилось видеть Эрику.
     Тор  остановил козлов,  от спин  которых так и валил пар, и  оставил их
пастись на лужайке перед широкими воротами.
     -- Пойдем, -- сказал он Эрику, и они вошли внутрь.
     Они очутились в  огромном  зале, в центре которого прямо на  полу пылал
большой костер. Вдоль стен тянулась бесконечная вереница столов и скамей. На
некоторых  столах уже  были расставлены кубки  и лежали ножи, между  другими
сновали  красивые  женщины,  заканчивая  последние  приготовления  к  приему
эйнхериев, для  которых, по-видимому,  и накрывались столы. Вероятно, именно
здесь и происходили их пиры.
     -- Кто эти девушки? -- поинтересовался Эрик.
     -- Это валькирии, вестницы Одина,  которых он в древние времена посылал
вслед за  викингами, когда те  отправлялись в  свои походы. Их  обязанностью
было  отбирать  тех  воинов,  кто  пал  в  битве,  снискав  себе   славу,  и
сопровождать их сюда в Вальгаллу. Пойдем теперь  на кухню -- посмотришь, что
там происходит.
     На кухне,  которая по размерам больше  напоминала танцевальный зал, был
установлен громадный жбан,  в который нескончаемым потоком откуда-то сверху,
с потолка, стекала какая-то жидкость.
     -  Это  мед Хейдрун,  --  пояснил Тор и  подвел  Эрика  к  здоровенному
продолговатому чану, под которым жарко пылал огонь. Рядом у массивного стола
стоял человек и точил нож. Это был  Андхримнир. --  Как дела? -- спросил его
Тор.
     -- Сэхримнир, как всегда, готов, -- отвечал повар, широко улыбаясь.
     Сэхримнир  уже лежал в бурлящем котле;  его морда выражала неподдельное
удовольствие,  хотя вода  вокруг него кипела  ключом и  всю кухню  окутывали
облака дыма и пара. Хвост вепря весело завивался крючком.
     -- Не вздумай сунуть руку в котел, -- предупредил мальчика Тор. -- Вода
кипит по-настоящему, только Сэхримнир может выдержать такую температуру.
     Тор  подошел  к котлу,  и кабан  тут  же  приподнял голову из  кипящего
варева, чтобы Тор потрепал его за  ушами. От  удовольствия  он даже негромко
похрюкивал.  Оглядевшись  как  следует  в  кухне, Эрик  вновь  посмотрел  на
потолок, откуда широкой рекой стекал мед.
     Да,  чтобы  напоить  допьяна  всех  этих   викингов,   меду   наверняка
требовалось  немало.  Крышу  кухни  поддерживали  девять  огромных  столбов,
вытесанных, вероятно, из  стволов столетних елей.  Эрик подошел и дотронулся
до  одного из них. Дерево потемнело  от  времени и было  гладко отполировано
бесчисленными прикосновениями людских ладоней.
     Обойдя  столб,  Эрик  внезапно  остановился.  Из  темного  угла на него
глядели  два глаза. Вначале он  увидел только  их --  два больших любопытных
глаза,  находящихся напротив его  лица.  Мальчик сумел рассмотреть, что  они
карие; потом он начал различать и остальные черты: правильный овал девичьего
лица, темные брови и такие же темные длинные волосы,  волнами ниспадающие на
худенькие плечи. Время  от  времени волосы как  бы вспыхивали, отражая блики
костра. Нос был  небольшой,  круглый, картошкой. Ноздри девочки раздувались,
как будто она не только смотрела во все глаза, но и принюхивалась.
     На губах ее  появилась широкая  веселая улыбка,  обнажившая белоснежные
зубы. Весь вид девочки  говорил о каком-то  радостном удивлении. Она  что-то
жевала.
     Эрик так и  замер,  во  все глаза  разглядывая  это прекрасное видение,
столь неожиданно возникшее из темноты за колонной.
     Его охватило странное чувство. Никогда прежде  он  не  испытывал ничего
подобного.  Теплая волна разлилась  по всему телу. Мальчик  ощутил  какое-то
непонятное смущение и неловкость.
     Не в силах больше вынести ясный взгляд девичьих глаз, Эрик потупился.
     -- Как тебя зовут? -- шепнула она.
     -- Эрик, -- ответил мальчик и снова посмотрел на нее.
     -- Эрик, -- повторила девочка и негромко рассмеялась. -- Эрик. Красивое
имя. Ну,  мне пора бежать,  --  внезапно  спохватилась она,  --  иначе  отец
рассердится, если увидит меня здесь.
     Девочка  попыталась  было  незаметно  выскользнуть из кухни,  пользуясь
темными углами, но Тор все же увидел ее и грозно загремел:
     -- А ты, девка, что здесь делаешь?!
     -- Я просто проголодалась,  --  попробовала  оправдаться девочка,  -- и
Андхримнир покормил меня.
     --  Ну,  хорошо, предположим, что  это  так,  но  теперь живо  убирайся
отсюда! Твоя мать  с ума  сойдет, когда узнает, где  ты была. Таким малявкам
тут не место. Марш отсюда!
     Эрик  остолбенел, услышав,  как Тор обращается с девочкой. Оказывается,
это была его дочка.
     -- Ее зовут Труд, -- объяснил Тор. -- Луг перед моим домом назван в  ее
честь.  "Труд" означает  "сила".  Она и  впрямь  сильная, а  уж  красивая  и
своевольная -- прямо как Фрейя в ту пору, когда еще была молода и прекрасна.
Чувствую,  скоро я с ней еще наплачусь,  и это будут уже  не просто  детские
шалости.
     Эрик не нашелся, что сказать, и промолчал. Но Тор, казалось, и не  ждал
от него никакого ответа. Выйдя из кухни, они снова очутились в большом зале.
Эйнхерии  уже  начали  собираться.  Все  она  были  живы  и  невредимы,  без
каких-либо признаков  кровавых пятен на теле и одежде, хотя и  провели целый
день, нещадно рубя и калеча друг друга.
     Тор  то и  дело  останавливался  и как  старых друзей  приветствовал то
одного, то  другого  воина,  поэтому  прошло немало времени, прежде  чем  им
удалось пересечь  зал. Эрик между тем во все глаза разглядывал усаживающихся
за столы эйнхериев. Ни на одном не было видно ни раны, ни даже царапины.
     У  каждого из  них  была  наготове какая-нибудь  диковинная  история  о
прежних временах, о древних конунгах и  хевдингах,  о  том, что происходило,
быть  может,  тысячу лет назад.  О жизни северных  стран в старину, о домах,
одежде,  могильных курганах и  всех тех  удивительных вещах, которые находят
сейчас в них современные археологи.
     -- Вон, посмотри туда, -- прервал Тор размышления Эрика. Обняв мальчика
за плечи, он слегка развернул его.  -- Там  сидит он, мой отец, великий бог,
которому подвластно все на свете! Взгляни и пожалей его.
     В  глубине  зала справа от  них виднелась большая,  освещенная факелами
круглая  ниша.  Стены   ее  покрывали  толстые  темно-красные  ковры,  почти
незаметные  в  неровном  свете  дрожащих  языков  пламени.  Однако   длинные
рунические  надписи,  вытканные на  них  золотом, ярко  сверкали  в темноте,
отражая блики костра.
     На полу здесь было сооружено возвышение - своего рода небольшой помост,
покрытый толстой шкурой бурого медведя.  В центре  возвышения был установлен
огромный трон,  спинку  и  подлокотники которого  украшал причудливый резной
орнамент из различных фигур и знаков. Перед троном лежали два волка, которых
Эрик уже видел  сегодня,  --  Гери  и Фреки.  Глаза  их  сверкали в  темноте
зеленоватым  пламенем. На  троне  восседал  высокий  седой  старик. На обоих
плечах его красовались  угольно-черные  вороны. Позади трона стояла  высокая
стройная женщина,  почти  такая  же  седая  и старая,  как сидящий на  троне
человек.
     Старик обратил взор на Тора, и Эрик увидел, что он одноглазый. Там, где
у него должен  был  быть второй глаз, зияло черное отверстие. Действительно,
это был не кто иной, как Один, глава всех богов Асгарда!
     --  Это Один!  -- торжественно  объявил Тор  и подвел Эрика к  подножию
трона, -- Давай поприветствуем его.
     Некоторое время они  неподвижно  стояли перед троном, шум за их спинами
постепенно стихал.
     Один  дождался, пока все кругом успокоятся, и лишь после этого раздался
его высокий звучный голос:

     - <i>Долог путь</i>
     <i>по дуге Бивреста,</i>
     <i>Но достигнута цель!</i>
     <i>Прибыл в Вальгаллу</i>
     <i>призванный нами гость.</i>
     <i>Он ли это?</i>

     Один указал на Эрика и сделал  глоток  из  большого серебряного  кубка,
который держал в руке.
     Тор кивнул:

     - <i>Зовется он Эриком сыном человека,</i>
     <i>победителем великанов,</i>
     <i>спасителем Идунн.</i>
     <i>Здесь он стоит перед нами.</i>

     Один покашлял и повернулся к  стоящей позади женщине. - Это Фригг, жена
Одина, - шепнул Тор. -- Она, как правило, всегда бывает трезвой.
     Фригг наклонилась, прошептала несколько слов на  ухо Одину, выпрямилась
и сказала:

     - <i>Ну наконец-то!</i>
     <i>Скоро мы сможем вздохнуть с облегченьем.</i>
     <i>Асгард исходит кровью,</i>
     <i>трупов зловонный смрад</i>
     <i>чувствуется повсюду.</i>

     Тор прочистил горло и произнес:

     - <i>Звуки рога Хеймдалля</i>
     <i>неслись над Асгардом,</i>
     <i>в пути я их слышал.</i>
     <i>Пока ты тут</i>
     <i>угощаешься медом,</i>
     <i>стоят великаны уже</i>
     <i>у самых Асгарда стен.</i>

     Один зевнул и громко икнул.
     - <i>Стыдно тебе, мой сын,</i>
     <i>говорить такое отцу.</i>
     <i>Ведь это не я, а другие</i>
     <i>точат во мраке ножи.</i>

     Тор продолжал:

     - <i>Ужель с нетерпеньем мы ждем</i>
     <i>Рагнарока,</i>
     <i>кровавую пену на губы мужчин,</i>
     <i>дикие вопли и бледных рыдания</i>
     <i>женщин несущего?!</i>

     - <i>Знаю все это, сын мой, знаю.</i>
     <i>Вижу я хаос вокруг,</i> -

     отвечал ему Один и продолжал:

     - <i>Близок уж час, когда вороны,</i>
     <i>Хугин и Мунин,</i>
     <i>клювы опустят в груды тел бездыханных.</i>
     <i>Злобный раздастся вой</i>
     <i>голодных волков ╗тунхейма.</i>
     <i>Привет тебе, Эрик сын человека!</i>
     <i>Мир принеси нам</i>
     <i>в Асгард.</i>

     Вся  Вальгалла  задрожала  от  приветственных  криков. Тысячи  викингов
повскакали со своих  мест  и принялись что  было силы колотить в щиты. Эрику
это  было  приятно,  хотя  шум,  разумеется,  стоял  оглушительный.  Мальчик
оглянулся  и  посмотрел  на  обращенные  к  нему  лица.   Все  эти  могучие,
вооруженные  до зубов воины, ни  секунды не раздумывая,  исполнили  бы любое
приказание Одина. Они с восторгом приняли бы смерть, если это потребовалось.
Эрик даже невольно поежился, ощутив, какой  мощный заряд грубой силы исходит
от этих людей.
     -- Не обращай внимания, -- сказал ему Тор. -- Ничего страшного тут нет.
Как сказал Один, ты теперь в Асгарде наш гость, и никто не посмеет и пальцем
тебя коснуться. Ну ладно, пойдем, ты видел уже вполне достаточно.
     Они двинулись через зал к выходу, и, когда Эрик проходил мимо всех этих
грохочущих щитов и  мечей,  у него было такое чувство,  будто его  прогоняют
сквозь строй.
     Выйдя на  воздух, мальчик  не удержался и с облегчением перевел дух. Он
весь вспотел.
     -- Жаль, конечно, что Один  стал таким  болтливым пустомелей. Сейчас он
лишь жалкое подобие себя самого, каким был в старые времена. Посмотрел бы ты
на него тогда, что это был за молодец!
     -- Но почему же? Почему он стал таким? -- спросил Эрик.
     -  Это  долгая история.  Я  обязательно тебе когда-нибудь  расскажу, но
только не сейчас. К сожалению, не он один такой -- большинство  асов и асинь
теперь под стать ему. Да вот хотя бы эти, погляди!
     Прямо перед  ними  какая-то старуха в  сильно декольтированном платье с
развевающимися  юбками  с  громкими  криками  гналась по пятам за  одноруким
мужчиной. Тот выглядел таким  же дряхлым, как  и  она, однако улепетывал что
было силы. По-видимому, он жутко боялся старой беззубой карги.
     --  Не стоит судить о людях по первому взгляду, -- сказал Тор.  -- Вот,
например, эта парочка. Старуху зовут  Фрейя, она богиня  любви, а старик, за
которым она гонится, -- Тюр, такой же,  как  и я, бог войны, хороший парень,
только, быть может, слишком уж простоватый, прямолинейный. Видишь ли, бой по
всем правилам он предпочитает верной  победе. Вот  и  сейчас ему уже не  под
силу то, чего хочет  от него Фрейя, отсюда и все  его  беды, -- расхохотался
Тор. -- Что ж, -- продолжал он,  когда Фрейя и Тюр  скрылись из  виду, --  а
теперь, Эрик, мне придется тебя покинуть и возвратиться домой, к Сив. Мы еще
увидимся позже, а  пока о  тебе позаботятся  Труд и  Тьяльви.  И запомни: не
бойся  никого в Асгарде.  Никто, слышишь,  никто не причинит тебе здесь зла.
Наоборот, мы надеемся на тебя. Ты -- наш последний шанс выжить.
     Услышав,  каким серьезным тоном произнес Тор эти слова, Эрик побледнел.
Что ему предстоит сделать? Зачем он здесь и что им всем от него нужно?
     -- Да ладно тебе, не переживай.  Повторяю,  пока тебе абсолютно  нечего
бояться, -- еще раз сказал Тор и удалился.

        Глава 8

     Эрик   осмотрелся  по   сторонам.  Нескончаемый   поток   израненных  и
искалеченных  эйнхериев  продолжал вливаться  в  ворота  Вальгаллы,  где  их
встречали  валькирии.  Интересно,  конечно,  было  бы  посмотреть,  как  они
приставляют  воинам отрубленные  руки, ноги  и  головы,  однако  мальчик  не
решился вновь возвратиться в Вальгаллу.
     Он  повернулся  спиной к  крепости и вдруг увидел долговязого парня,  с
любопытством  разглядывавшего  его.  В глазах  парня  не  было и  намека  на
доброжелательность, но  не  успел Эрик об этом  подумать,  как к ним подошла
Труд.
     -- А, Эрик, -- сказала  она. --  Так, выходит, ты тот самый мальчик, за
которым Тор ездил на Землю?
     Эрик кивнул.
     -- А на вид --  в тебе нет ничего  особенного, -- заметила она и весело
рассмеялась.
     Мальчик смущенно улыбнулся.
     -- Забавно! -- продолжала Труд. -- В первый раз вижу живого смертного.
     Эрик не  знал, что и сказать. Он сам не замечал  никакой  разницы между
собой и обитателями Асгарда.
     Долговязый мальчишка подошел поближе.
     -- Ты кто такой? -- спросил он.
     Труд объяснила, и парень смерил Эрика еще более злобным взглядом.
     -- Зачем ты здесь?
     -- Не имею ни малейшего понятия, -- откровенно признался Эрик.
     -- Хм.
     -- А тебя как зовут? -- поинтересовался Эрик в свою очередь.
     -- Что ты умеешь? -- вместо ответа спросил мальчишка.
     Эрик  задумался.  Что  бы  такое  сказать?  Он  был силен  в  некоторых
компьютерных играх, но ведь здесь наверняка никто даже не представляет себе,
что это  такое. Кроме того, он неплохо говорил по-английски, поскольку около
года прожил с родителями в Англии.
     Но и этим здесь хвастаться было вряд ли уместно.
     Оставался спорт и разные физические упражнения.
     Например, он хорошо бегал -- быстрее всех в школе.
     -- Может, побежим наперегонки? --  предложила Труд,  как будто прочитав
его мысли. -- И Тьяльви с нами.
     -- Что ж, давайте, -- с готовностью согласился Эрик.
     Тьяльви - так, по-видимому, звали долговязого -- хитро усмехнулся.
     -- Стартуем  с  этого  места,  --  сказал он,  -- побежим к Иггдрасилю,
вокруг него и снова вернемся сюда. Кто прибежит первым -- тот и выиграл.
     Эрик и Труд дружно кивнули. Тьяльви ногой провел на земле черту.
     Эрик украдкой взглянул  на  соперников -- ну уж с ними то он как-нибудь
справится!  -- и,  когда Труд скомандовала: "На старт,  внимание, марш!", он
сорвался с места и  стрелой понесся  к Иггдрасилю. Бежал изо всех сил и  был
так поглощен этой гонкой, что совсем позабыл о соперниках.
     Внезапно он увидел их, бегущих ему навстречу. Они уже обогнули Дерево и
возвращались к месту старта!
     Эрик остановился как вкопанный и с открытым ртом изумленно уставился на
них. "Не может этого  быть, здесь какой-то обман!" едва  сдержался он, чтобы
не крикнуть. Сам мальчик был всего еще только на полпути к дереву.
     -- Догоняй! -- насмешливо  крикнул ему Тьяльви, проносясь мимо. Но Эрик
уже даже не помышлял о беге, С трудом переставляя сразу же отяжелевшие,  как
будто налившиеся свинцом ноги, он потащился назад.
     -- Ну а что еще ты умеешь? -- не унимался Тьяльви.
     Эрик принялся размышлять. Ему вовсе не хотелось снова стать мишенью для
насмешек.
     -- Играть в футбол! - вдруг вырвалось у него. Ну да, конечно, как же он
сразу об этом не подумал?! С самого  начала надо было предложить им сыграть.
Здесь уж он не осрамится.
     -- Что это такое  - футбол? -- со скептической гримасой поинтересовался
Тьяльви.
     --  Это... ну,  знаешь... когда пытаешься попасть  в ворота... -- начал
объяснять Эрик.
     --  Ага,  тогда  я  сейчас сбегаю  за  луком  и  стрелами!  -  радостно
воскликнул Тьяльви.
     -- Да нет, -- улыбнулся Эрик, -- ты не понял. Попадать надо мячом, а не
стрелами.  А  играют в  эту  игру ногами, поэтому она  так я  называется  <i>--</i>
"фут-бол".
     -- А что такое  мяч и в какие ворота надо попадать?  -- вмешалась Труд.
Видно  было,  что  ни  она, ни Тьяльви  не поняли  ровным  счетом  ничего из
сказанного Эриком, и мальчик принялся  терпеливо  объяснять им правила игры.
Поскольку  их было трое, они договорились, что кто-то один встанет в ворота,
а остальные двое, отбирая друг у друга мяч, будут пытаться забить ему гол.
     -- Да, но где же мы возьмем мяч? - спросил Эрик, уже предвкушая, как он
наконец сможет показать им, на что способен.
     -- Сейчас достану, - с готовностью отозвалась Труд и сорвалась с места.
     Вскоре она  вернулась,  неся  под  мышкой  круглую  рыжебородую  голову
викинга.
     -- Вот,  одолжила у  Асгера! -- весело крикнула она. Голова,  вероятно,
была  отрублена совсем  недавно:  из  шеи все  еще  сочилась кровь. -  Я там
поговорила с  Бертилем,  он  очень обрадовался, когда узнал,  что  нам нужны
головы,  и сказал, что  мы можем  смело обращаться  прямо к нему, если вдруг
понадобятся  еще. Он обещал, что сегодня еще не одна скатится с плеч. - Труд
усмехнулась и катнула голову к Эрику. - Ну, начинай!
     Увидев катящуюся к нему отрубленную  голову, Эрик резко отвернулся.  Он
решил,  что  над  ним  просто-напросто  издеваются.  Нет  уж,  пусть даже не
надеются, головой он играть в футбол не намерен!
     -- В чем дело? -- насмешливо спросил его Тьяльви.
     -- Этим я играть не буду! -- сердито буркнул Эрик.
     --  Но с ней же ничего не случится,  --  заверила Труд, -- даже если мы
ненароком  выбьем  глаз, вечером,  когда  вернем  голову  владельцу, у  него
наверняка вырастет новый. Все будет на месте, как сегодня утром.
     Видя, что  Эрик по-прежнему не решается начать  игру, Тьяльви попытался
было  зубоскалить,  однако  Труд  сгладила  неловкость  ситуации,  предложив
использовать в  качестве  мяча  свиной пузырь, который, кроме всего прочего,
несомненно, более упругий и легкий.
     Кто вполне можно одолжить у Сэхримнира, А у него, по словам девочки,  к
утру новый вырастет, так  же  как и все то мясо, которое  поедают викинги за
своей ночной трапезой,
     Эрик  предпочел  этот вариант. Труд  с благодарностью вернула голову ее
законному  владельцу и сбегала  за пузырем. Он действительно  был  легким  и
прочным  и, хотя и оказался несколько неправильной формы, когда Труд  надула
его, однако вполне мог сойти за мяч.
     Труд  встала  в  ворота,  и   игра  началась.  Несколько  освоившись  с
непривычным отскоком,  Эрик сделал пару финтов, обыграл соперника  и в конце
концов с такой силой послал мяч в угол  ворот, что девочке пришлось довольно
далеко бежать за ним.
     Эрик выделывал  с мячом такие чудеса, что у Труд от восхищения глаза на
лоб  полезли,  Тьяльви  же,  напротив,  сразу  приуныл,   всем  своим  видом
показывая,  что  игра  представляется  ему вовсе неинтересной.  Внезапно, ни
слова не говоря, он повернулся и пошел прочь.
     -- Что это с  ним? --  удивилась Труд и недоуменно пожала плечами. Чуть
помедлив,  она вдруг  решительно  взяла Эрика за руку и  сказала:  -- Ладно,
пойдем-ка со мной!
     В  эту  самую  минуту мимо них пробежал  тот  самый  однорукий человек,
которого Эрик уже видел  раньше. Но на этот раз его преследовала не Фрейя, а
два больших серых волка.
     -- Пошли прочь! --  отчаянно кричал он, отмахиваясь  от  волков. Но  те
продолжали прыгать вокруг него.
     Глядя на эту картину, Труд расхохоталась до слез.
     -- Разве ему не надо помочь?
     -- Помочь Тюру?! -- Труд засмеялась еще громче. -- Какой же ты смешной!
     -- Не понимаю, что здесь смешного.
     -- Тюр ни в чьей помощи не нуждается.  Ведь он же, как и  мой отец, бог
войны. Волки Одина просто играют с ним!
     Однако Эрика ее слова не убедили:  Тюр, похоже, не притворялся и был на
самом деле  не  на шутку испуган.  Не долго  думая,  мальчик  схватил мяч и,
показывая его волкам, громко крикнул:
     -- Идите сюда! Смотрите, что тут у меня! -- Волки застыли как вкопанные
и уставились на свиной пузырь.
     Руки Эрика дрожали от страха, но он призвал на помощь все свое мужество
и стоял  не  шелохнувшись,  глядя, как звери, по-видимому заинтересовавшись,
медленно  и осторожно приближаются  к нему. Подойдя,  они начали  обнюхивать
пузырь.  Позволив  им   удовлетворить  первое   любопытство,  мальчик  резко
повернулся и  изо  всех сил стукнул по мячу, так  что он,  описав  в воздухе
высокую  дугу, улетел довольно далеко.  Волки с веселым рычанием кинулись за
ним. Стряхнув руки, Эрик повернулся к Труд.
     -- Ну вот, теперь пошли, -- сказал он.
     Труд  метнула  на  него  удивленный  взгляд, а  краем  глаза  он  успел
заметить, что и Тюр смотрит на него, разинув рот от изумления.
     Эрик про себя усмехнулся.  Впервые  с того момента, как попал в Асгард,
он почувствовал удовлетворение.

     Долгое  время они шли молча. Эрик то и дело  ловил на себе взгляд Труд.
Интересно,  о чем  она  сейчас думает? Когда молчание уже стало невыносимым,
он, чтобы  завязать разговор,  поинтересовался, почему Тюр однорукий. Отчего
бы валькириям  не приставить ему  новую  руку, ведь проделывают же они это с
эйнхериями?
     Труд снова рассмеялась.
     --  Нет, ты и вправду забавный!  -- воскликнула она. -- Неужели ты  так
ничего и не знаешь о нас?
     -- Совсем немного, -- вынужден был сознаться Эрик.
     -- Ну так слушай! Тебе известно что-нибудь о Локи?
     Эрик кивнул.
     -- Стало быть, ты знаешь, что он прижил с великаншей по  имени Ангрбода
троих детей?
     -- Ага, знаю,  -- с гордостью подтвердил Эрик. -- Мирового Змея, Хель и
волка Фенрира, верно?
     Труд снова с любопытством посмотрела на него, откашлялась и продолжала:
     --  Так  вот, когда Один  узнал, что у Локи  и великанши  родилось трое
детей, он пришел  в ярость, ибо в пророчестве было сказано, что они принесут
всем асам в Асгарде великие беды, особенно Фенрир, которому суждено победить
самого Одина.
     Один  послал моего  отца и  Тюра в лес,  где жила  великанша, чтобы они
привели ее детей  к нему.  Не без труда удалось  асам заманить всех троих  в
Асгард. Когда Один увидел их своими глазами, то рассвирепел еще больше. Змея
он  зашвырнул  в глубокое море, где это чудовище лежит и по  сей день.  Хель
низверг в Царство мертвых, где она повелевает над теми, кто попадает туда. В
основном  это викинги, умершие от старости  и болезней, естественной -- или,
как мы говорим, "соломенной" -- смертью (поскольку они умерли у себя дома на
соломенных  матрацах).  Туда  попадают  и те,  кто  при жизни  запятнал себя
позором, ибо не решился с оружием в руках бороться за свои права.
     Вид у  Хель, - продолжала  Труд,  -- прямо  надо сказать,  ужасный. Она
наполовину  синяя, как труп, а  наполовину -- цвета сырого  мяса. Характер у
нее  под стать внешности -- злобный, свирепый и  лицемерный. Кроме  того, от
нее вечно  воняет  мертвечиной,  так что  находиться  вблизи от  нее, как  я
слышала, прямо-таки невозможно. Но речь сейчас не о ней, а о волке Фенрире.
     Он  остался  жить у нас в  Асгарде, и  из всех  чудовищ асы больше всех
опасались именно  его. Он  быстро рос и день  ото дня  становился все  более
диким и неуправляемым. Один лишь Тюр отваживался кормить его.
     И вот Один решил, что, пока Фенрир еще не натворил  больших  бед, нужно
его  связать. Мой отец, Один и несколько других асов выковали крепкую  цепь,
чтобы приковать волка где-нибудь подальше от Асгарда. Они уговорили его дать
надеть на себя  эту цепь якобы для того, чтобы испытать ее прочность.  Волк,
думая,  что это какая-то  новая  игра,  с  готовностью  согласился и, слегка
поднатужившись, разорвал ее, как нитку.
     Тогда  асы  сделали  другую   цепь,  вдвое  прочнее  прежней,  и  стали
уговаривать волка  испытать  и ее. Сперва  волк  не  хотел  -- он уже  начал
чувствовать, что здесь кроется какой-то подвох. Но в конце концов им удалось
его убедить, сказав, что он прославится, если разорвет и ее.
     Против этого довода Фенрир не смог устоять, поскольку уж очень хотелось
ему славы, и  позволил  асам надеть на себя узы. Силы у волка с первого раза
прибавилось,  и  он,  чувствуя это, втайне  усмехался,  когда асы  с  трудом
заковывали его в свои тяжелые цепи.
     Рванулся волк, наступил передними лапами  на цепь,  напряг свое  мощное
тело -- и разлетелась цепь на мелкие кусочки.
     Опечалились тут асы, ибо выковать более прочную цепь было нм уже не под
силу. Волк же между тем лишь весело скалился на них. Что было нм делать, как
укротить зверя?
     Без хитрости здесь явно  не обойтись.  Один призвал знакомых карликов и
приказал им  изготовить путы для Фенрира. Карлики выковали неразрывную цепь,
в  которой шум  кошачьих шагов,  женская борода, корни гор,  птичья слюна  и
дыханье рыб были скреплены тончайшими медвежьими жилами.
     "Вы думаете, она  выдержит?" -- с сомнением спросил Один, когда карлики
принесли ему свою  работу. Но поскольку ни Тор,  ни Тюр  не  могли разорвать
цепь, он был вынужден признать, что мастера потрудились на славу.
     Асы заманили Фенрира на  пустынный остров посреди  моря  и там показали
ему  новые путы. Внешне они походили на тонкий серый кожаный шнурок, гладкий
и мягкий, как  шелк. Асы  принялись поддразнивать волка. "Неужели ты сможешь
разорвать  и это? -- насмешливо  спрашивали они. -- Шнурок,  правда,  с виду
неказист, однако гораздо прочнее, чем ты думаешь!"
     Асы по очереди пробовали разорвать путы и, конечно же, ни одному из них
это не  удавалось. Весь спектакль, разумеется, был  разыгран специально  для
волка.  И  он возымел действие --  при виде неудач асов Фенрир преисполнился
заносчивости и захотел показать, на  что он способен. Он  рассудил, что если
прежде уже порвал две  толстые железные цепи, то уж с  такой тонкой ниточкой
справится и подавно.
     Тем не  менее  волк  все же колебался,  ибо подозревал,  что  здесь  не
обошлось  без колдовства, и поставил условие, что даст  себя связать  лишь в
том случае, если кто-нибудь из асов вложит ему в пасть свою руку.
     Переглянулись асы: никто из  них не хотел лишаться руки. Они знали, что
не сможет волк порвать путы карликов, а сами они,  если удастся его связать,
уже  не  развяжут чудовище  ни  при  каких  обстоятельствах. Кто же  решится
принести себя в жертву?
     Сделал это Тюр. Он спокойно подошел к Фенриру и вложил ему в пасть свою
руку. Лишь после этого волк дал себя связать.
     "Ну, попытайся теперь порвать", --  сгорая от  нетерпения, сказал волку
Один.
     Фенрир напряг все силы, но не смог разорвать путы. Наоборот, чем больше
он вырывался, тем туже охватывали они его тело.
     "Не могу! -- крикнул наконец волк. -- Снимите их с меня!"
     Но асы лишь рассмеялись в ответ. Никто и не думал освобождать волка.
     И лишь один из них не смеялся: это был Тюр -- ведь он поплатился рукой.
А когда кто-нибудь получает увечье подобным образом,  никакие  валькирии тут
уже не  помогут,  --  сказала Труд, многозначительно поглядев на  Эрика.  --
Вообще-то нам нужно с тобой в  тот лес, --  махнула она рукой,  -- но прежде
мне бы хотелось рассказать тебе, чем закончилась эта история.
     Фенрир пришел  в ярость  и пытался пастью схватить асов, подходивших  к
нему особенно близко. Но Один быстро всунул ему в пасть меч, так что рукоять
его уперлась волку в язык,  а острие вонзилось в небо. Теперь уже Фенрир  не
мог никого укусить  и только ужасно выл от досады и злобы,  роя лапами землю
вокруг.
     Асы были довольны, потому что теперь они могли спокойно завести волка в
глубокую  пещеру и привязать к скале. И по сей день сидит он там и воет. Так
велика его злоба, что слюна нескончаемым потоком льет  из его пасти, образуя
вытекающий из пещеры ручей, который  в ╗тунхейме превращается  в полноводную
реку.
     -- Но почему асы просто-напросто не убили Фенрира? -- спросил Эрик.
     -- Они не хотели осквернять Асгард его кровью, да и, кроме того, нельзя
нарушать  пророчество. Если  сказано,  что  Фенриру предстоит стать  убийцей
Одина, то никто --  будь  то  сам Один  или кто-то другой -- не вправе убить
Фенрира. Так уж  заведено  у нас в Асгарде! -- закончила Труд, вводя Эрика в
лес.

        Глава 9

     --  Хочешь,  я  покажу тебе мое  тайное убежище? -- предложила Труд. --
Только обещай, что никому о нем не расскажешь.
     -- Нет-нет, -- заверил ее Эрик.
     Труд  снова взяла  его за руку  и  повела  в глубь  леса. Эрик послушно
следовал за ней.  Странно это было  -- идти с кем-то  за руку. С тех пор как
родители водили его так, прошло уже немало времени, а в школе у них подобное
было просто не принято. И  вот  его держит за руку какая-то  девчонка.  Надо
сказать, ощущение  было  необычайно  приятное  --  рука оказалась  мягкой  и
теплой. Правда, держала его Труд не совсем  удобно, но он не смел расправить
пальцы, опасаясь, что Труд воспользуется этим и отпустит его руку.
     Труд уверенно  отыскивала в густой траве  чуть заметную  тропинку. Эрик
обратил внимание, что  растительность здесь -- кусты, деревья - совсем такая
же,  как дома.  Да  и  птицы  пели  точно  так  же.  Мальчик  с любопытством
осматривался. Здешний лес ничем  не  отличался  от обычного  леса  у  них на
Земле. Не было в нем ничего такого, что делало бы его каким-то божественным,
неземным. Интересно, как все же похожи эти два таких  разных мира -- Земля и
тот,  где он находится  сейчас.  Там, на Земле, он,  вероятно, не решился бы
заходить  в  такую  чащу, опасаясь хищников.  Интересно,  а стоит ли бояться
встречи <i>с</i> ними здесь?
     - Тут в лесу ты можешь никого не опасаться, -- не оборачиваясь, сказала
ему Труд. -- Великанов здесь нет, а о  диких зверях  не тревожься -- они нас
не тронут.
     Эрик  был  поражен. Уже второй раз  Труд заговаривала  о том, о чем  он
только  успевал  подумать