РЕЙТИНГ САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ АНГЛИЙСКИХ ТЕЛЕКАНАЛОВ НА СЕНТЯБРЬ 1985 ГОДА
Канал ЖАБньюс
Шоу Эдриена Выпендрайзера (среда) (трепшоу) -- 16 428 316
Шоу Эдриена Выпендрайзера (понедельник) (трепшоу) -- 16 034 921
Бонзовундерпес (собачий триллер) -- 15 975 462
КротТВ
Назови этот фрукт! (викторина, выигрыш наличными) -- 15320340
Моржстрит, 65 (мыльная опера, 3352я серия) -- 14315902
Опасные буйнопомешанные советуют (трепшоу в прямом эфире) -- 11065611
Канал "Сова"
Уилл Марло или Кит Шекспир? (литературная викторина) -- 13 591 203
Еще один шанс увидеть! (ископаемые животные среди нас!) -- 2 321 820
Кабельное телевидение "Голиаф" (каналы 132)
Ну и кто тут вешает лапшу? (корпоративная комедийная викторина) -- 428
От колыбели до гроба: Голиаф: все, что вам нужно (докумеганда) --
9(спорно)
Четвертый Неандертальский кабельный канал
"Клуб станочников" (токарная и фасоннофрезерная версии) -- 9032
В гостях у сказки -- лучшие страницы (редакция "Джен Эйр") -- 7219
(УОРИК МОРОЗИЛЛО. Рейтинговые войны)
Не рвалась я в знаменитости. А светиться в шоу Эдриена Выпендрайзера и
подавно не хотела. И давайте уясним раз и навсегда: скорее мир разлетится
вдребезги, чем я соглашусь на участие в таком кретинизме, как "Четверг
Нонетот: Видеокурс выживания в книге".
Шумиха в обществе, сопровождавшая успешное возвращение на страницы
"Джен Эйр" главной героини, первое время меня забавляла, но очень скоро
начала утомлять. Я с удовольствием позировала фотографам, соглашалась на
газетные интервью, уже с неохотой появилась в "Ароматах необитаемого
острова" и вежливо отказалась от тягомотины "Знаменитость назовет этот
фрукт!". Всегда охочая до знаменитостей публика желала знать все о моем
путешествии по страницам "Джен Эйр", а поскольку ТИПА делила строку
пиаррейтинга с Владом Цепешем, то руководство решило использовать мою
персону для прибавления конторе популярности. Я послушно объехала весь
земной шар, раздавая автографы и интервью, открывая библиотеки и участвуя в
токшоу. Одни и те же вопросы, одни и те же ТИПАодобренные ответы. Открытие
супермаркетов, обеды с именитыми писателями, предложения издать мою книгу...
Я даже встречалась с актрисой Лолой Вавум, которая уверяла, будто умирает от
желания сыграть меня в кино, и сетовала, что фильм пока снимать не
собираются. Бесконечная свистопляска утомляла, но что еще хуже, я от этого
катастрофически тупела. Впервые за всю свою карьеру литтектива не узнала
текст Мильтона, когда потребовалось установить авторство анонимного отрывка.
Сразу после окончания тура я взяла недельный отпуск в надежде посвятить
хоть немного времени семейной жизни с Лондэном. Я перевезла к нему все
пожитки, переставила его мебель, поселила на полках свои книги, уплотнив его
собственную библиотеку, и познакомила дронта Пиквика с новым домом. Мы с
Лондэном чопорно разделили платяной шкаф, договорились о совместном
пользовании ящиком для носков и долго препирались, кому спать у стенки. Мы
вели долгие и восхитительно пустые разговоры ни о чем, гуляли с Пиквиком по
парку, обедали в кафе, обедали дома, не могли насмотреться друг на друга и
поздно просыпались. Это было чудесно!
На четвертый день отпуска, между ланчем в обществе мамы Лондэна и
приснопамятной дракой Пиквика с соседским котом, я удостоилась звонка
Корделии Торпеддер. Она числилась главным пиарщиком в суиндонском
ТИПАотделении. Корделия сообщила, что мою особу желает заполучить для своего
шоу Эдриен Выпендрайзер. Само шоу, равно как и идея в нем поучаствовать, не
вызывало у меня восторга. И всетаки имелось в этом предложении коечто
заманчивое. "Шоу Эдриена Выпендрайзера" шло в прямом эфире, и Торпеддер
заверила меня, что интервью пойдет без цензуры, а это уже было интересно.
Несмотря на мои многочисленные появления на публике, истинную историю дела
"Джен Эйр" еще предстояло рассказать, и мне очень хотелось приоткрыть роль,
сыгранную в ней "Голиафом". Клятвенные обещания Торпеддер закончить шумиху в
прессе этим интервью послужили последней каплей. К Выпендрайзеру, так к
Выпендрайзеру.
Несколько дней спустя я приехала на студию "ЖАБньюс", одна. У Лондэна
приближался срок сдачи романа, и он пахал не разгибаясь. Впрочем, перешагнув
порог вестибюля, я недолго оставалась в одиночестве: навстречу мне тут же
решительно двинулось нечто ядовитозеленое.
-- Четверг, дорогуша! -- воскликнула Корделия, грохоча бусами. -- Как я
рада, что ты смогла выбраться!
ТИПАдресскод требовал, чтобы сотрудники придерживались в одежде
"благородного консерватизма", но Корделия, пытаясь втиснуться в заданные
рамки, явно умудрилась серьезно их растянуть. Меньше всего на свете она
походила на агента серьезной правительственной организации. Хотя внешность,
как известно, обманчива. Корделия была настоящим ТИПАпрофессионалом, от
розовожелтого шарфика на голове до высоченных каблуков.
Она умильно чмокнула воздух у моей щеки.
-- Как семейная жизнь?
-- Отлично.
-- Прекрасно, дорогуша! Вам с... э...
-- Лондэном?
-- Да! Желаю вам с Лондэном всяческих благ! Ох, какая прелесть! Что ты
сделала с волосами?
-- Ничего я с ними не делала...
-- Именно! -- подхватила Торпеддер. -- Ты в своем репертуаре. Как тебе
мой костюмчик?
-- Незамеченным не останется, -- уклончиво ответила я.
-- Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, -- назидательно
сообщила она. -- Будущее за яркими цветами. Видишь топик? Отхватила за
полцены на распродаже. Какнибудь запущу тебя капитально попастись в моем
гардеробе.
-- Да у меня и у самой гдето завалялись розовые носки.
Она улыбнулась.
-- У тебя все впереди, дорогуша. Ты восходящая звезда нашей
пиаркампании! И лично я, и ТИПАСеть в целом очень тебе благодарны.
-- И в благодарность готовы повысить меня из литтективов? -- с надеждой
спросила я.
-- Ну, -- задумчиво пробормотала Корделия, -- всему свое время. Как
только ты дашь интервью Выпендрайзеру, твое заявление будет рассмотрено
самым пристальным образом, зуб даю, уж в этом можешь на меня положиться.
Я вздохнула. Выражение "зуб даю" не слишком обнадеживало да и вообще
вызывало неприятные ассоциации, так что я невольно схватилась за щеку.
Несмотря на мои громкие успехи, продвижение по служебной лестнице в Сети
попрежнему оставалось для меня всего лишь мечтой. Корделия, заметив мое
разочарование, дружески ухватила меня под руку и потащила к рекреации.
-- Кофейку?
-- Спасибо.
-- Тебе небось Окленд покоя не дает?
-- Да, там отпочковавшееся отделение Федерации Бронте бузит, --
объяснила я. -- Им не нравится новый финал "Джен Эйр".
-- Кучка недовольных всегда найдется, -- с улыбкой отметила Торпеддер.
-- Молока?
-- Капельку.
-- Увы, -- сказала она, заглянув в молочник, -- кончилось. И бог с ним.
Слушай, -- тихо продолжала она, -- мне бы очень хотелось остаться и
посмотреть, но один козел из ТИПА17 в Корнуолле по ошибке всадил кол в
"гота". Теперь такой хай поднимется!
В обязанности ТИПА17 входило обезвреживание вампиров и оборотней.
Недавно в отделе ввели новую трехступенчатую процедуру проверки сотрудников,
но от выходок чокнутого стажера с заостренной палкой застраховаться
невозможно.
-- Не волнуйся, здесь все типтоп, -- продолжала Корделия. -- Я
поговорила с Эдриеном Выпендрайзером и прочими, так что мешать не будут.
-- Никакой цензуры, значит? -- прищурилась я, но Торпеддер была
непробиваема.
-- Труба зовет, Четверг. В нынешние нелегкие времена ТИПАСеть нуждается
в твоей помощи. Сам президент Формби назначил расследование, стоит ли
контора тех денег, которые на нее идут. И нужна ли она вообще.
-- Хорошо, -- нехотя согласилась я. -- Но это последнее интервью,
ладно?
-- Конечно! -- торопливо подхватила пиарщица и тут же воскликнула
чересчур театрально: -- О господи, который час? Минут через сорок уходит мой
дирижабль на Барнстейпл! Это Эйди, она будет опекать тебя, и... -- Тут
Корделия чуть наклонилась ко мне. -- Не забывай, что ты ТИПАагент, дорогуша!
Она снова послала мне воздушный поцелуй, взглянула на часы и испарилась
в облаке дорогих духов.
-- Да уж, забудешь тут, -- пробормотала я, когда передо мной возникла
энергичная барышня с папкой в руках -- держась на границе слышимости, она
почтительно ожидала, когда я останусь одна.
-- Привет! -- пискнула девушка. -- Я Эйди. Я так рада вас видеть!
Она схватила меня за руку и принялась трясти ее, твердя, что это просто
невероятная честь для нее.
-- Не хочу показаться назойливой, -- робко начала она, -- но скажите,
Эдвард Рочестер и правда умопомрачительный мужчина?
-- Не красавец, -- ответила я, наблюдая, как Торпеддер, покачивая
бедрами, удаляется по коридору, -- но определенно привлекателен. Высокий, с
глубоким голосом и мрачным взглядом, -- вам, наверное, знаком такой тип
мужчин.
Эйди густо покраснела.
-- Bay!
Мы направились в гримерку, где меня напудрили и нарядили, беспощадно
обсуждая по ходу дела мою внешность и подсовывая на подпись номера "КРОТкой
мисс" с моей фотографией. Когда через полчаса за мной явилась Эйди, я
обрадовалась ей, как родной. "Уже идем!" -- провозгласила она по
радиотелефону и, волоча меня по коридору через несколько вращающихся дверей,
засыпала вопросами:
-- А каково это -- работать ТИПАагентом? Вы ловите преступников,
карабкаетесь по обшивке дирижаблей, обезвреживаете бомбы за три секунды до
взрыва, да?
-- Если бы! -- подружески ответила я. -- На самом деле работа в ТИПА на
семьдесят процентов -- бумажная волокита, на двадцать семь -- одуряющая
скука и на два процента -- сущий кошмар.
-- А оставшийся один процент?
Я улыбнулась.
-- На нем и держимся.
Мы шли по бесконечному коридору мимо скалящихся фотопортретов Эдриена
Выпендрайзера и глянцевых изображений других, весьма многочисленных
знаменитостей канала "ЖАБньюс".
-- Вам понравится Эдриен, -- радостно тараторила Эйди, -- и вы ему
понравитесь. Только не пытайтесь переюморить его -- это выбивается из
формата шоу.
-- Переюморить? Это как?
Она пожала плечами.
-- Не знаю. Но мне велено говорить это всем его гостям.
-- Даже комикам?
-- Им -- особенно.
Я заверила ее, что вовсе не собираюсь юморить, и вскоре мы вошли в
студию. Как ни странно, мне сделалось не по себе. Остро не хватало Лондэна.
Я прогулялась по знакомой благодаря телевизору фальшивой гостиной, но
мистера Выпендрайзера нигде не обнаружила, как и "живой аудитории", которой
он обычно хвастался. Вместо нее меня поджидала стайка чиновников -- надо
полагать, те самые "прочие", о которых говорила Торпеддер. И когда я
разглядела, кто это, у меня упало сердце.
-- А, вот и вы, Нонетот! -- с деланным радушием пробасил командир
Брэкстон Пшикс. -- Хорошо выглядите. Здоровая, мм, и бодрая.
Начальнику Суиндонского отделения Сети, хотя он и руководил
литтективами, то и дело приходилось лезть за словом в карман.
-- Что вы тут делаете, сэр? -- спросила я, стараясь не показывать
своего разочарования. -- Корделия обещала мне, что интервью Выпендрайзера
пойдет без цензуры.
-- Так и есть, девочка моя, до определенной степени, -- изрек он,
теребя длинный ус. -- Однако без деликатного вмешательства не обойтись,
иначе публика может чтонибудь неправильно понять. Мы подумали, что надо бы
послушать это интервью и, возможно, если понадобится, предложить некоторые
рекомендации, как следует это подать, чтобы получилось... ну, как следует.
Я вздохнула. Похоже, моя нерассказанная повесть умрет вместе со мной.
Эдриену Выпендрайзеру, горячо ратовавшему за свободу слова, человеку,
осмелившемуся рассказать широкой публике о бедах и страданиях
неандертальцев, человеку, впервые во всеуслышание заявившему, что "у
корпорации ?Голиаф? есть недостатки", повидимому, основательно подпилили
когти.
-- Со Скользомом вы уже знакомы, -- продолжал Брэкстон без всякого
перехода.
Я посмотрела на упомянутого офицера. Его я знала очень хорошо. Он
служил в ТИПА1, подразделении, занимавшемся внутренними расследованиями в
самой ТИПАСети. Именно он допрашивал меня о событиях той ночи, когда я
впервые попыталась взять неуловимого Ахерона Аида. О той ночи, когда погибли
Орешек и Тэмворт.
После нескольких безуспешных попыток выдавить улыбку Скользом наконец
сдался и протянул мне руку.
-- А это полковник Санти, -- представил Брэкстон, -- глава службы связи
Объединенных вооруженных сил.
Я пожала даме руку.
-- Всегда приятно встретить обладателя Крымского креста, -- улыбнулась
она.
-- А там, -- заявил Брэкстон нарочито веселым тоном, заставившим меня
подобраться, -- мистер ДэррмоКакер из корпорации "Голиаф".
ДэррмоКакер оказался долговязым типом с остренькими чертами,
наперегонки стремившимися занять место в центре его физиономии. Голову он
держал както набок, словно любопытный волнистый попугайчик, а его темные
волосы были тщательно прилизаны и зачесаны назад. Он протянул ладонь.
-- Ничего, если я не стану пожимать вам руку? -- спросила я.
-- Ладно, -- ответил он, силясь изобразить учтивость.
-- Вот и славно.
Не все были в восторге от того, что "Голиаф" держит нацию в кулаке, а у
меня имелись личные, еще более серьезные причины не любить эту корпорацию:
последним голиафовцем, с которым мне довелось столкнуться, был не кто иной,
как одиозный тип по имени Джек Дэррмо. Правда, нам удалось заманить его в
экземпляр "Ворона" Эдгара Аллана По, где, как я надеялась, он никому уже не
причинит вреда.
-- ДэррмоКакер, значит? -- спросила я. -- А вы не родня Джеку?
-- Он был... он мой сводный брат, -- с запинкой произнес ДэррмоКакер,
-- и поверьте, мисс Нонетот, замышляя продолжение Крымской войны с целью
создать рынок для оружия корпорации "Голиаф", он работал не на нас.
-- И полагаю, вы понятия не имели, что он сотрудничал с Аидом?
-- Конечно нет! -- оскорбленным тоном ответил ДэррмоКакер.
-- А если бы имели, признались бы?
ДэррмоКакер нахмурился и промолчал. Брэкстон вежливо кашлянул и
продолжил:
-- А это мистер Меттр из Федерации Бронте.
Меттр неуверенно заморгал, глядя на меня. Изменения, внесенные мною в
"Джен Эйр", раскололи Федерацию. Я надеялась, что он из тех, кому больше
понравился счастливый конец.
-- А там дальше капитан Марат из Хроностражи, -- продолжал Брэкстон.
Марат в этот момент собственного времени выглядел школьником лет
двенадцати. Он с интересом смотрел на меня. Хроностража являлась
подразделением ТИПА, занимавшимся аномальными возмущениями времени. Мой отец
был, есть или будет хроностражем -- в зависимости от точки зрения.
-- Мы не встречались раньше? -- спросила я.
-- Пока нет, -- весело ответил он и снова уткнулся в свой номер
"Попойки".
-- Итак! -- Брэкстон хлопнул в ладоши. -- Кажется, я представил всех.
Не обращайте на нас внимания, Нонетот. Считайте, нас здесь нет.
-- Значит, вы просто наблюдатели?
-- Именно. Я...
Какойто шум за сценой заставил его замолчать.
-- Эти ублюдки! -- вопил ктото визгливо. -- Если в понедельник они
посмеют на мое время поставить повтор "Бонзовундерпса", я из них на суде все
бабки выжму, до последнего пенни!
В сопровождении свиты помощников в студию ворвался высокий мужчина лет
пятидесяти пяти с красивым точеным лицом и роскошной седой шевелюрой, весьма
смахивавшей на полистироловый парик. Сшитый явно на заказ костюм сидел на
нем безупречно, а пальцы были унизаны золотыми перстнями. Увидев нас,
вошедший застыл на месте.
-- А, -- пренебрежительно процедил Эдриен Выпендрайзер. -- ТИПы...
Его свита суетилась вокруг, бестолково демонстрируя рвение. Казалось,
они ловят каждое слово и мановение руки босса, и я искренне порадовалась,
что шоубизнес -- не моя стезя.
-- Мне не раз доводилось сталкиваться с вашими коллегами в прошлом, --
объяснил Выпендрайзер и уселся на свой фирменный зеленый диван, видимо
полагая его надежным убежищем. -- Именно я окрестил вас "лохоТИПами" и
употреблял это словечко всякий раз, когда ТИПАСеть постигал очередной
оперативный облом... пардон, когда случалась ТИПАнештатная ситуация, -- так
это у вас называется, верно?
Но Пшикс пропустил выпад Выпендрайзера мимо ушей и представил меня так,
словно я была его единственной дочерью на выданье:
-- Мистер Выпендрайзер, это мисс Четверг Нонетот, ТИПАофицер.
Ведущий вскочил, подбежал ко мне и в своей энергичной манере
преувеличенно долго тряс мою руку. Скользом и прочие сели. В пустой студии
они казались маленькимималенькими. Уходить они не собирались, да и
Выпендрайзер на этом не настаивал. Я знала, что канал "ЖАБньюс" принадлежит
"Голиафу", и начала сомневаться: а что, если хозяин зеленого дивана в своих
интервью не произносит ни слова без ведома корпорации?
-- Привет, Четверг! -- жизнерадостно воскликнул Выпендрайзер. -- Добро
пожаловать на мое понедельничное шоу! Оно второе по рейтингу лучших
шоупрограмм во всей Англии, потому что первое -- мое шоу по средам!
Он заразительно рассмеялся, я нервно улыбнулась.
-- Тогда сегодня у вас получится четверговое шоу, -- попыталась я
разрядить обстановку.
Повисла мертвая тишина.
-- И часто вы намерены это вытворять? -- тихо спросил меня
Выпендрайзер.
-- Что вытворять?
-- Отпускать шуточки. Знаете ли... садитесь, дорогуша. Понимаете,
обычно остроты во время шоу -- моя привилегия, и хотя это очень здорово, что
вы тоже умеете пошутить, но мне тогда придется платить комуто за
придумывание еще более остроумных реплик, а наш бюджет, как выражаются в
"Голиафе", малая лепта вдовицы.
-- Позвольте вмешаться, -- донесся голос из лагеря немногочисленных
зрителей. Это был Скользом, и дожидаться разрешения он не стал. -- ТИПАСеть
-- серьезная организация, и в вашем интервью, Нонетот, она должна выглядеть
соответственно. Так что пусть шуточки отпускает мистер Выпендрайзер.
-- Все понятно? -- лучезарно улыбаясь, обратился ко мне ведущий.
-- Абсолютно, -- ответила я. -- Чего еще нельзя делать?
Выпендрайзер посмотрел на меня, затем на первый ряд аудитории, где
сидели "приглашенные в студию".
Те несколько секунд негромко переговаривались.
-- Давайте сделаем так, -- снова поднялся Скользом. -- Мы... простите,
вы берите интервью, а мы потом его обсудим. Мисс Нонетот может говорить все,
что ей угодно, пока это не расходится с руководящей линией ТИПА или
корпорации "Голиаф".
-- Или военных, -- ревниво добавила полковник Санти.
-- Годится? -- осведомился Выпендрайзер.
-- Вполне, -- ответила я, мечтая поскорее покончить со всем этим.
-- Замечательно! Я сейчас представлю вас, хотя вы в это время будете за
кадром. Дежурный администратор подаст вам знак, и вы войдете. Помашите
рукой, словно приветствуете аудиторию, и, как только сядете, я начну
задавать вопросы. По ходу дела я могу предложить вам тост, поскольку наш
спонсор, Совет по продаже тостов, любит вставлять рекламные паузы. Вопросы
есть?
-- Нет.
-- Хорошо. Начинаем.
Мигом закипела суматоха. Ведущего стали причесывать, подкрашивать,
поправлять на нем костюм. Меня быстренько осмотрели и увели со сцены, потом
целую вечность ничего не происходило, и наконец помреж начал отсчет для
Выпендрайзера. По сигналу тот повернулся к камере номер один, изобразив
лучезарнейшую и обаятельнейшую из своих улыбок.
-- Сегодня весьма необычный вечер, и у нас весьма необычная гостья.
Героиня войны, кавалер Крымского креста, литтектив, чье личное вмешательство
не только вернуло нам "Джен Эйр", но и улучшило финал этой книги. Она
одолела в поединке Ахерона Аида, в одиночку положила конец Крымской войне и
отважно разоблачила корпорацию "Голиаф". Леди и джентльмены, сегодня
беспрецедентное интервью дает ТИПАофицер на действительной службе.
Приветствуйте Четверг Нонетот из Суиндонского отделения литтективов!
Передо мной вспыхнула яркая лампочка, и Эйди с улыбкой похлопала меня
по руке. Я вышла на сцену к Выпендрайзеру, который вскочил и бросился мне
навстречу.
-- Извините, -- послышался голос из небольшой группки зрителей,
сидевших в первом ряду пустого зала. На сей раз это был ДэррмоКакер,
представитель "Голиафа".
-- Да? -- холодно осведомился Выпендрайзер.
-- Впредь извольте не упоминать корпорацию "Голиаф", -- не допускающим
возражений тоном изрек ДэррмоКакер. -- Иначе вы нанесете незаслуженное
оскорбление крупной компании, которая прилагает все силы для улучшения жизни
народа.
-- Согласен, -- подхватил Скользом. -- И потом, избегайте любых
упоминаний об Аиде. Он до сих пор числится "пропавшим без вести, хотелось бы
верить, что мертвым", и потому всякие недозволенные спекуляции на сей счет
могут привести к опасным последствиям.
-- Ладно, -- буркнул Выпендрайзер, делая заметки. -- Еще что?
-- Любые упоминания о Крымской войне и плазменной винтовке, --
высказалась полковник Санти, -- просто неуместны. Мирные переговоры в
Будапеште продвигаются со скрипом, и русские воспользуются малейшим
предлогом, чтобы их прервать. А ваше шоу очень популярно в Москве.
-- Кстати, Федерация Бронте не одобрит ваше высказывание, будто мисс
Нонетот улучшила финал "Джен Эйр", -- вступил в хор маленький очкастый
Меттр, -- и потому разговоры о персонажах, с которыми она встречалась в
"Джен Эйр", могут вызвать у зрителей приступ эплкулкикассии.
Данное расстройство не встречалось до того, как я попала в "Джен Эйр".
Теперь же оно распространилось столь широко, что министерству
здравоохранения пришлось выдумать для него особенно непроизносимое название.
Выпендрайзер посмотрел на них, на меня, затем на сценарий.
-- А что, если я просто представлю ее, назвав по имени?
-- Это было бы замечательно, -- нараспев произнес Скользом. -- А еще вы
могли бы заверить ваших зрителей, что интервью идет без цензуры. Больше
возражений нет?
Все горячо закивали в ответ на предложение Скользома. Я начала
понимать, что день выйдет очень долгим и нудным.
Вернулась свита Выпендрайзера и занялась последними мелкими поправками.
Меня снова вывели из зала, и снова миновала едва ли не целая вечность,
прежде чем ведущий начал все с начала.
-- Леди и джентльмены, сегодня вечером Четверг Нонетот в прямом и
откровенном интервью расскажет вам без прикрас о своей работе в ТИПАСети.
Никто не возразил, поэтому я вошла, пожала руку Выпендрайзеру и села
рядом с ним на диван.
-- Добро пожаловать на наше шоу, Четверг.
-- Спасибо.
-- Через минуту мы поговорим о вашей карьере в Крыму, но я хотел бы
дать старт нашей беседе, предложив вам...
Жестом фокусника он сдернул салфетку со столика, открыв блюдо тостов с
разнообразными гарнирами.
-- ...тост!
-- Спасибо, не надо.
-- Вкусны и питательны! -- Он улыбнулся в камеру. -- Великолепны в
качестве закуски или легкого завтрака, прекрасно сочетаются с сардинами,
яйцами и даже...
-- Нет, спасибо.
Улыбка застыла на лице Выпендрайзера, и он процедил сквозь зубы:
-- Попробуйте тост!
Но было поздно. Помреж выскочил на сцену и закричал "стоп" невидимому
оператору. Дежурная улыбка сползла с лица ведущего, и к нему тут же кинулась
стайка гримеров. Помреж поговорил с кемто, слушая ответы в наушниках, а
потом с обеспокоенным видом повернулся ко мне:
-- Шеф рекламного отдела хочет узнать, возьмете ли вы тост, когда вам
предложат.
-- Я уже завтракала.
Он повернулся и снова заговорил через наушники.
-- Она говорит, что уже завтракала!.. Я знаю... Да... А что, если...
Да... Ага... Так чего вы от менято хотите? Силой ей этот тост в глотку
затолкать, что ли?! Дааххх... Ага... Я знаю... Да... Да... Хорошо.
Он снова обернулся ко мне.
-- А если вместо мармелада джем?
-- Да я не особенно люблю тосты, -- сказала я ему, не слишком кривя
душой, хотя, честно говоря, в присутствии Брэкстона и его свиты мне просто
кусок в горло не лез.
-- Что?
-- Я сказала, что не...
-- Она говорит, что не любит тосты! -- раздраженно воскликнул помреж.
-- И что, черт побери, нам делать?
Скользом поднялся с места.
-- Нонетот, да съешьте вы этот треклятый тост! У меня встреча через два
часа!
-- А у меня турнир по гольфу! -- подхватил Брэкстон.
Я вздохнула. Слабая надежда повернуть хоть чтото в этом шоу посвоему
угасла.
-- Мармелад на ваши планы никак не повлияет, сэр? -- спросила я
Брэкстона, который чтото пробурчал и снова сел. -- Хорошо. Намажьте
мармеладом, только не переусердствуйте с маслом.
Помреж расплылся в улыбке, словно я спасла его от увольнения -- а
может, так оно и было, -- и все закрутилось по новой.
-- Не хотите ли попробовать тост? -- спросил Выпендрайзер.
-- Спасибо.
Я откусила маленький кусочек. Все так настороженно смотрели на меня,
что я решила облегчить им жизнь.
-- Действительно, очень вкусно.
Помреж восторженно поднял вверх большой палец и промокнул лоб платком.
-- Хорошо, -- выдохнул Выпендрайзер. -- Продолжим. Сначала я хотел бы
задать вам вопрос, который не дает покоя буквально всем. Как вам удалось
попасть внутрь "Джен Эйр"?
-- Это легко объяснить, -- начала было я. -- Понимаете ли, мой дядя
Майкрофт изобрел устройство, которое окрестил Прозопорталом...
Скользом кашлянул. Я просто нутром почувствовала, что он сейчас скажет,
и выругала себя за наивность. Как меня угораздило поверить, будто шоу
Эдриена Выпендрайзера идет без цензуры! В конце концов, я ведь ТИПАагент, а
не школьница.
-- Мисс Нонетот, -- начал Скользом, -- может, вы не в курсе, но
деятельность вашего дяди до сих пор проходит под грифом "секретно", причем
этот гриф присвоен ей еще в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Лучше
бы вам не упоминать ни о нем, ни о Прозопортале.
-- Стоп! -- взвыл помреж.
Выпендрайзер на минуту задумался.
-- Можем мы поговорить о том, как Аид похитил рукопись "Мартина
Чезлвита"?
-- Дайте прикинуть, -- отозвался Скользом и после короткой паузы выдал:
-- Нет.
-- Мы не хотим, чтобы люди об этом задумывались, -- изрек Марат.
Все подпрыгнули от неожиданности: до сих пор он не проронил ни слова.
-- Извините? -- переспросил Скользом.
-- Ничего, -- ответил оперативник Хроностражи. В этот момент ему на вид
перевалило за шестьдесят. -- Просто чтото я немного преждевременно
состарился.
-- Можем мы поговорить об успешном возвращении Джен в книгу? -- устало
спросила я.
-- Вынужден повторить вышесказанное, -- прорычал Скользом.
-- А о том, как мы с Безотказэном попали во временную воронку на шоссе?
-- Нам ни к чему, чтоб люди думали, будто это просто, -- сказал Марат,
которому уже стало двадцать с небольшим. -- Если граждане сочтут, что у
Хроностражи легкая работа, они утратят к нам доверие.
-- Вот именно, -- поддержал его Скользом.
-- Может, тогда лучше вы сами дадите интервью? -- спросила его я.
-- Эй! -- вскочил он, грозя мне пальцем. -- Оставьте свои шуточки,
Нонетот! Помните, что вы -- ТИПАофицер при исполнении. Вы здесь не для того,
чтобы рассказывать свою правду!
Выпендрайзер беспокойно глянул на меня. Я подняла брови и пожала
плечами.
-- Послушайте, -- резким тоном сказал ведущий, -- если я собираюсь
брать интервью у мисс Нонетот, то я должен задавать ей вопросы, которые
хочет услышать публика!
-- Бога ради! -- любезнейшим тоном ответил Скользом. -- Спрашивайте о
чем хотите! Свобода слова защищена законом, и ни ТИПА, ни "Голиаф" никоим
образом не собираются вам препятствовать! Мы здесь только для того, чтобы
наблюдать, комментировать и разъяснять.
Выпендрайзер понял Скользома, а Скользом понял, что Выпендрайзер его
понял. Я понимала, что и Скользом, и Выпендрайзер понимают, что я тоже
понимаю. Выпендрайзер занервничал и немного засуетился. Уверения Скользома,
будто ведущий может делать что угодно, являлись чем угодно, только не
позволением делать что угодно. "Голиафу" достаточно шепнуть словечко
руководству "ЖАБньюс", и Выпендрайзер отправится вести "Мир овец" на
Лервикском телевидении, а ему этого не хотелось. Совсем не хотелось.
Некоторое время мы с моим визави сидели молча, пытаясь выдумать тему
для разговора, которая не попадала бы в рамки этих широких ограничений.
-- А как насчет неоправданно завышенных цен на сыр? -- поинтересовалась
я.
Это была шутка, но Скользом и компания чувством юмора не отличались.
-- У меня нет возражений, -- пробормотал Скользом. -- У вас?
-- Нет, -- сказал ДэррмоКакер.
-- У меня тоже, -- добавила Санти.
-- А у меня есть! -- сказала женщина, до того тихонько сидевшая в углу.
Одетая в твидовую юбку и кардиган с джемпером из однотонной шерсти, она
говорила четко, со столичным произношением. На шее у нее красовалась нитка
жемчуга.
-- Позвольте представиться, -- произнесла дама громким скрипучим
голосом. -- Миссис Джингл Белле, правительственный наблюдатель на
телевидении. -- Она набрала в грудь воздуху и продолжила: -- Так называемые
завышенные цены на сыр в настоящее время являются весьма спорным вопросом.
Любые упоминания о них могут рассматриваться как подстрекательство.
-- Цены на твердые сыры выросли на пятьсот восемьдесят семь процентов,
а на сыры с плесенью -- на все шестьсот двадцать! -- возмутилась я. --
Чеддер "классик голд ориджинал" стоит девять фунтов тридцать два пенса за
полкило, а бодминовский молекулярнонестабильный бри -- почти десять! Что
творится?
Остальные, внезапно заинтересовавшись сырной проблемой, дружно
воззрились на миссис Белле в ожидании объяснений. На краткий миг --
возможно, единственный в жизни -- мы стали единым фронтом.
-- Я понимаю ваши тревоги, -- ответила опытная защитница
правительственных начинаний, -- но мне кажется, вы заметите, что цены на
сыр, с тех пор как их неуклонно повышают, на самом деле снизились по
отношению к показателю розничных продаж последних лет. Вот, посмотрите. --
Она продемонстрировала мне фотографию симпатичной старушки на костылях. --
Если вы станете эгоистично требовать снижения цен на сыр, старушки вроде
актрисы на этой фотографии останутся без эндопротезов бедра и будут обречены
страдать от сильных болей.
Она сделала паузу, чтобы все могли обдумать ее слова.
-- Министр финансов считает, что население не вправе влиять на
экономическую политику, но готов облегчить положение инвалидов, испытывающих
особенно сильную боль, и предоставить им талоны на сыр в местных
муниципалитетах.
-- Итак, -- с улыбкой сказал Выпендрайзер, -- сырная тема еще не
созрела для публичного обсуждения?
-- Кстати, он может поднять цены на заварной крем, -- добавила миссис
Белле, пропустив каламбур мимо ушей. -- Пудинговое лобби не так... я бы
сказала... не столь воинственно.
-- Еще не созрела, -- снова повторил Выпендрайзер, чтобы уж теперьто
все наверняка его услышали. -- Не созрела... да ладно. В жизни такой чуши не
слышал. И я не стану делать какойто дерьмовый кусок сыра предметом шоу
Эдриена Выпендрайзера!
Миссис Белле чуть покраснела и, тщательно подбирая слова, произнесла:
-- Если за вашим шоу последует очередная сырная забастовка, мы очень
тщательно подойдем к вопросу о возложении ответственности.
При этих словах она посмотрела на представителя "Голиафа". И
ДэррмоКакер, и Выпендрайзер уловили скрытый смысл ее слов. Я решила, что с
меня довольно.
-- Я тоже не желаю говорить о сыре, -- вздохнула я. -- Так о чем я
могуговорить?
Все озадаченно переглянулись. Тут Скользома осенило, и он, щелкнув
пальцами, воскликнул:
-- Слушайте, а у вас же дронт есть, правда?
Глава 2. Сеть тективноинтрузивных правительственных агентств
Сеть тективноинтрузивных правительственных агентств (ТИПА) фактически
самовольно взяла на себя полицейские обязанности в случаях, которые
регулярные силы охраны правопорядка посчитали для себя чересчур странными
либо излишне специфичными. В общей сложности в ТИПАСети насчитывалось
тридцать два отдела, начиная с самого прозаического Садонадзорного
управления (ТИПА32), продолжая отделом литературных детективов (ТИПА27) и
транспортным управлением (ТИПА21) и кончая всеми отделами выше (вернее,
ниже) уровня ТИПА20, любая информация о которых была строго засекречена,
хотя абсолютно все знали, что, например, ?12 присвоен Хроностраже, а ?1 --
чемуто вроде внутренней полиции самой ТИПАСети. Чем занимались остальные
отделы, всегда терялось в области догадок. Но одно известно наверняка:
практически все оперативные агенты Сети -- в прошлом военные или
полицейские. Оперативники редко уходят со службы по окончании испытательного
срока. Есть поговорка: "В ТИПАСети испытательный срок -- вся жизнь".
(МИЛЬОН ДЕ РОЗ. Краткая история сети тективноинтрузивных
правительственных агентств (исправленная))
Наступило утро после показа "Шоу Эдриена Выпендрайзера". Я посмотрела
минут пять, стало мне тошно, и я кинулась вверх по лестнице наводить порядок
в ящиках с бельем. Я раскладывала все носки по цвету, размеру и как бог на
душу положит, пока Лондэн не доложил мне, что передача кончилась и можно
спуститься. Это было последнее публичное интервью, на которое я согласилась,
но Корделия о поставленном мной условии, похоже, забыла. Она попрежнему
осаждала меня, уговаривая то выступить на литературном фестивале, то
появиться в качестве приглашенной звезды в сериале "Моржстрит, 65", то даже
посетить один из неформальных вечеров президента Формби с пением под
гавайскую гитару. Многочисленные библиотеки и частные охранные фирмы
упрашивали меня стать либо "действительным членом", либо "консультантом по
безопасности". Самым трогательным из полученных мной писем оказалось
послание сотрудников провинциальной библиотеки, в котором меня просили
приехать и почитать для стариков, на что я с радостью согласилась. Но сама
ТИПАСеть, организация, которой я отдала большую часть жизни, сил и энергии,
даже не заикалась о повышении. Я как служила в ТИПА27, так и буду служить,
пока начальство обо мне не вспомнит.
-- Твоя почта! -- объявил Лондэн, пристраивая на кухонном столе кипу
корреспонденции.
Больше всего писем в эти дни приходило от фанов, и послания попадались
весьма странные. Я наугад открыла конверт.
-- Мне ревновать? -- спросил мой супруг.
-- Давай немного повременим с разводом. Это опять трусы просят.
-- Я пошлю ему пару своих, -- осклабился Лондэн.
-- А что в том пакете?
-- Запоздавший свадебный подарок. Это... -- Он с любопытством оглядел
странный вязаный предмет. -- Это... нечто.
-- Отлично, -- ответила я. -- Как раз то, о чем я всегда мечтала. Что
ты делаешь?
-- Пытаюсь научить Пиквика стоять на одной лапе.
-- Дронты дрессировке не поддаются.
-- Думаю, за зефир он сделает все, что угодно. А ну, Пиквик, давай,
изобрази "ласточку"!
Лондэн -- писатель. Я и мой брат Антон познакомились с ним в Крыму.
Лондэн вернулся домой без ноги, но живой, а мой брат так там и остался,
упокоившись навеки в уютной могиле на военном кладбище близ Севастополя. Я
открыла письмо и прочла вслух:
Дорогая мисс Нонетот!
Я один из самых горячих ваших поклонников. Мне кажется, я должен
сообщить вам, что, помоему, Дэвид Копперфильд не такой уж невинный агнец. На
самом деле он убил свою жену Дору Спенлоу, чтобы, жениться на Агнессе
Уикфилд. Предлагаю эксгумировать останки мисс Спенлоу и провести анализ на
ботулизм или наличие мышьяка.
К слову, вас никогда не удивляло, как поразному Гомер относится к
собакам в "Илиаде" и "Одиссее"? Может быть, когда он закончил "Илиаду" и еще
не начал "Одиссею", ему подарили щенка? И еще: помоему, джойсовский "Улисс"
занудный и непонятный, а вы как думаете? И почему в романах Хемингуэя
никогда не описываются запахи?
-- Похоже, каждый хочет, чтобы ты обследовала его любимую книгу, --
заметил Лондэн, обняв меня за шею и заглядывая мне через плечо так, что его
щека прикоснулась к моей.
Я вздрогнула.
Он прошептал мне прямо в ухо:
-- Коли на то пошло, может, попытаешься сделать так, чтобы Тэсс Героиня
романа Томаса Гарди "Тэсс из рода д'Эрбервиллей"
оправдали, а Макса де Винтера Персонаж романа Дафны Дюморье "Ребекка"
осудили?
-- Ну вот! И ты туда же!
Я вынула у него из руки зефир и съела -- к великой печали и ужасу
Пиквика. Лондэн взял из коробки еще одну зефирину и продолжил свое занятие.
-- Лапу, Пиквик! Подними лапу!
Пиквик таращился на Лондэна, точнее, на зефир в его руке и чихать хотел
на всякое циркачество.
Я сунула письмо обратно в конверт, допила кофе, встала и надела жакет.
-- Удачи тебе, -- сказал Лондэн, провожая меня до двери. -- Не дерись с
другими детишками. Не царапайся и не кусайся.
-- Обещаю вести себя примерно, честное слово.
Я обняла его за шею и поцеловала.
-- Мм, -- промурлыкала я. -- Как сладко!
-- Я старательно тренировался на той милашке из пятьдесят шестого дома.
Ты же не против?
-- Совсем нет, -- ответила я, еще раз его поцеловав, -- если только ты
не против расстаться со второй ногой.
-- Ладно. Думаю, отныне я стану практиковаться исключительно на тебе.
-- Очень на это рассчитываю. Ой, Лонди!
-- Мда?
-- Не забудь: сегодня провожаем на пенсию Майкрофта.
-- Не забуду.
Мы попрощались, и я пошла по садовой дорожке, крикнув: "Доброе утро!"
миссис Артуро, которая все это время глазела, как мы обнимаемся.
Стояла поздняя осень -- или ранняя зима, точно не помню. Погода была
мягкой и безветренной, на деревьях коегде еще оставались бурые листья, а
иногда выдавались почти весенние дни. Подвигнуть меня поднять откидной верх
"спидстера" могли только понастоящему серьезные холода, так что я поехала в
штабквартиру местного ТИПАфилиала, предоставив ветру играть моими волосами
под мелодии радиостанции "УэссексFM". По всем каналам обсуждались грядущие
выборы, а противоречивые толки о ценах на сыр, как всегда перед подобными
мероприятиями, внезапно сделались предметом яростных дискуссий. Просочился
слушок, что "Голиаф" объявит себя "лучшей мировой корпорацией" десятый год
подряд, а Россия на переговорах по Крыму потребует в качестве репарации
графство Кент. В спортивных новостях сообщалось, что Обри Буженэн вывел
местную крокетную команду "Суиндонские молотки" на "Суперкольцо85", разбив в
пух и прах "Редингских громил".
Я въехала в Суиндон в утреннем потоке машин и припарковалась на заднем
дворе штабквартиры ТИПА. Здание было выстроено в тяжелом немецком стиле, без
всяких затей. Возводили его второпях, во время оккупации, и на фасаде до сих
пор виднелись боевые шрамы, оставшиеся после освобождения Суиндона в тысяча
девятьсот сорок девятом. Здесь располагалась большая часть местных
ТИПАотделов, но не все. Наше подразделение по истреблению вампиров и
вервольфов курировало также Рединг и Солсбери. В свою очередь солсберийский
отдел по борьбе с кражами произведений искусства курировал наш район. И
вроде бы такая система работала вполне успешно.
-- Привет! -- окликнула я молодого человека, который вытаскивал из
багажника машины картонную коробку.
-- А?.. Ой, здрасьте, -- с запинкой отозвался он оставив в покое
коробку и пожимая мне руку. -- Джон Смит. "Хренморковка".
-- Какое необычное имя. Я Четверг Нонетот.
-- О! -- Он с интересом посмотрел на меня. К моему величайшему
сожалению, теперь меня, кажется, знали все.
-- Да, -- ответила я, подхватывая несколько больших картонных коробок,
-- та самая Четверг Нонетот. А что такое "Хренморковка"?
-- Садо -- и огородонадзорное управление, -- растолковал мне Джон по
пути к зданию. -- ТИПА32. Я тут обустраиваю кабинет. В последнее время
чересчур много косильщиков развелось. Комитет бдительного надзора за
пампасной травой просто с цепи сорвался -- некоторым пампасная трава,
понятное дело, мозолит глаза, но в ней нет ничего противозаконного.
Мы показали дежурному сержанту удостоверения и поднялись по лестнице на
третий этаж.
-- Чтото я об этом слышала, -- пробормотала я. -- А в этом не замешана
Ассоциация противников живых изгородей, туи и кипарисов?
-- Да вроде нет, -- ответил Смит, -- но я отслеживаю все связи.
-- И сколько народу в вашем отделе?
-- Если считать меня -- один человек, -- усмехнулся Смит. -- Думаете,
ваш отдел самый малобюджетный во всем ТИПА? Тогда прикиньте: у меня полгода
на то, чтобы разобраться с газонокосильщиками, взять под контроль горец
японский и найти подходящее множественное число для слова "фейхоа".
Мы прошли по коридору и попали в небольшую комнату, где прежде ютился
ТИПА31, отдел надзора за воспитанием хорошего вкуса. Его распустили месяц
назад, когда он выдвинул предложение о законодательном запрещении облицовки
искусственным камнем, картинок с изображением плачущих клоунов и ковров с
цветочным узором. Предложение провалилось в палате лордов. Я поставила на
стол коробки, которые помогла донести, посоветовала остановиться на
"фейхоа", пожелала Смиту удачи и удалилась, а он принялся распаковывать свое
добро.
Не успела я миновать кабинет ТИПА14, как услышала у себя за спиной
пронзительный вопль:
-- Четверг! Четверг, хохо! Давай сюда!
Я вздохнула. Корделия Торпеддер быстро настигла меня и горячо обняла.
-- Шоу Выпендрайзера -- просто жуть какаято, -- сказала я ей. -- Ты
обещала, что не будет никакой цензуры! А в итоге мне пришлось рассказывать о
дронтах, о моей машине и о чем угодно, кроме "Джен Эйр"!
-- Ты была просто сногсшибательна! -- восторженно затараторила она. --
Я договорилась еще о нескольких интервью на послезавтра!
-- Больше никаких интервью, Корделия.
Она разом сникла.
-- Не понимаю.
-- Какое слово во фразе "Больше никаких интервью" тебе непонятно?
-- Не надо так, Четверг, -- ответила она, широко улыбаясь. -- У тебя
отличный пиар, поверь мне, а организации, стараниями которой люди то и дело
получают травмы, сходят с ума, седеют раньше времени или, если повезет,
просто отправляются на тот свет, необходима каждая кроха положительного
пиара!
-- Да неужели мы доставляем столько неприятностей? -- удивилась я.
Торпеддер скромно потупилась.
-- Выходит, я не самый плохой специалист по пиару, -- заявила она,
затем быстро добавила: -- Но если ктото случайно попадает под перекрестный
огонь, нам всем достается по полной программе.
-- Возможно, -- ответила я, -- но факт остается фактом: ты говорила,
что шоу Выпендрайзера -- последнее.
-- А! Но ведь я еще говорила, что шоу Выпендрайзера пойдет без цензуры.
Так ведь? -- с милой улыбочкой заметила Корделия, демонстрируя убийственную
способность находить лишенные всякой логики аргументы.
-- Как ни крути, Корделия, ответ прежний -- нет.
С отстраненным любопытством я наблюдала за тем, как Торпеддер несет
какуюто стандартную околесицу, подпрыгивая на месте, корча умильные рожицы,
ломая руки, надувая щеки и возводя очи горе.
-- Хорошо, -- вздохнула я, -- слушаю. Чего ты от меня хочешь?
-- Понимаешь, мы устроили викторину! -- возбужденно выпалила Корделия.
-- Да неужели? -- с подозрением спросила я, гадая, что может быть тупее
"Выиграй мамонта", как на прошлой неделе. -- И что за викторина?
-- Ну, мы решили, неплохо будет, если ты встретишься с несколькими
простыми гражданами, победителями викторины, персонально с ними
побеседуешь...
-- Мы решили? Послушай, Корделия...
-- Дилли! Зови меня Дилли, Четверг, мы ведь друзья!
Она поняла мое красноречивое молчание и добавила:
-- Ну, тогда Корде. Или Делия. Как насчет Торпедди? В школе меня обычно
называли ТорпеддиПли. Можно мне называть тебя Чет?
-- Корделия! -- рявкнула я прежде, чем она окончательно разбилась в
лепешку. -- Меня этим не проймешь! Ты сказала, что интервью с Выпендрайзером
последнее, и точка.
Я уже повернулась, чтоб уйти, но, когда бог наделял настырностью,
Корделия Торпеддер явно стояла в очереди первой.
-- Четверг, своим поведением ты оскорбляешь лично меня! Ну просто...
нож в сердце!
Она судорожно попыталась нащупать у себя сердце, пригвоздив меня
страдальческим взглядом. Этому взгляду она, похоже, научилась у спаниеля.
-- Они ждут прямо здесь, сейчас, в столовой! Это же минутное дело, ну,
десятиминутное в худшем случае! Пожалуйстапожалуйстанупожалуйста! Я
пригласила только десяток журналистов и команду телевизионщиков из редакции
новостей -- там почти пусто будет!
Я посмотрела на часы.
-- Десять минут...
( -- Четверг Нонетот!)
-- Ккто? Кто это?
-- Кто -- "кто"?
-- Меня ктото позвал. Ты не слышала?
-- Нет... -- удивленно ответила Корделия.
Я ощупала уши и огляделась по сторонам. Кроме нас с Корделией, в
коридоре не было никого. Но я совершенно отчетливо слышала мужской голос и
откровенно растерялась.
( -- Мисс Нонетот? Проверка связи. Раз, два, три.).
-- Вот, опять!
-- Что опять?
-- Да голос! Говорит прямо у меня в голове!
Я показала на висок. Корделия попятилась, испуганно глядя на меня.
-- С тобой все в порядке, Четверг? Может, вызвать врача?
-- Нет. Нет, все в порядке. Я просто... мм... я просто не вынула
микрофон из уха. Это, наверное, мой напарник, там было чтото вроде
двенадцатьчетырнадцать или десятьтридцать, в общем, какаято цифирь...
Позовешь своих победителей в другой раз. Пока!
Я бросилась по коридору к отделу литтективов. Да, конечно, микрофона у
меня в ухе не было, но я не хотела, чтобы Торпеддер всюду болтала, будто я
слышу голоса
( -- Если вы заняты, мисс Нонетот, мы можем поговорить позже.)
Я остановилась и огляделась по сторонам. Коридор был пуст.
-- Я вас слышу, -- сказала я, -- но где вы?
( -- Меня зовут Ньюхен. Острей Ньюхен. А кто эта необыкновенно
привлекательная дама в обтягивающих розовых...)
-- Это Торпеддер. Работает в пиаротделе ТИПА.
( -- Да? А она замужем?)
-- Это что такое? ТИПАслужба знакомств? Что происходит?
( -- Простите. Надо было сразу пре