---------------------------------------------------------------
Перевод с английского Е.Смирнова.
Origin: ONLINE БИБЛИОТЕКА
---------------------------------------------------------------
Глава 1
В семь часов утра Ален Парсел, молодой прогрессивный директор недавно
созданного процветающего информационного агентства, лишился спальни. Зато на
ее месте появилась кухня. Процесс осуществлялся автоматически под контролем
вмонтированного в стену электронного устройства. Ален не управлял им, но
превращение одобрил; он уже проснулся и был готов вставать.
Позевывая и жмурясь от яркого света, Аден нащупал ручку, приводившую в
действие кухонную плиту.
Как обычно, плита наполовину скрывалась в стене.
Однако стоило приложить небольшое усилие - и она с глухим протяжным
звуком выдвинулась в комнату.
Ален ощущал себя полным хозяином своих владений: однокомнатной квартиры
с видом на шпиль Священного Морака. Она досталась ему в наследство от
родителей; арендная плата была внесена более чем на сорок лет вперед. Тонкие
стены из оштукатуренных досок заключали в себе бесценное сокровище: пустое
пространство, стоившее целого состояния.
Из плиты, в свою очередь, выдвинулись стол, раковина и кухонный шкаф,
снизу появились два стула.
Большая часть комнаты оказалась занятой, однако оставалось еще
достаточно места, чтобы одеться.
Его жена Дженет с трудом надела лифчик. Теперь она, нахмурившись,
держала в руках свою юбку и тревожно озиралась. В квартире еще не включили
центральное отопление, и Дженет ежилась от холода. Она уже три года была
женой Алена, но так и не привыкла к постоянным перестройкам комнаты. Каждый
раз, просыпаясь холодным осенним утром, она долго не могла прийти в себя.
- В чем дело? - спросил Ален, сбрасывая пижаму.
Для него такое утро было лишь освежающим. Он сделал глубокий вдох.
- Я переведу механизм часов на одиннадцать. - Она продолжала одеваться,
медленно и совершая много лишних движений.
- Убери свои вещи, - напомнил он, открывая для нее дверцу шкафчика. -
Как всегда.
Агентство должно было открываться ровно в восемь, и потому приходилось
вставать достаточно рано, полчаса уходило на путь по многолюдным улицам. С
нижней площадки и из соседних квартир уже доносились голоса и прочие звуки,
свидетельствовавшие о пробуждении дома. В коридоре послышались шаркающие
шаги; выстраивалась очередь к общественной ванной.
- Иди первая, - сказал Ален жене; ему хотелось, чтобы она успела
одеться и привести себя в порядок. - Не забудь полотенце, - добавил он.
Она послушно собрала свои вещи: косметичку, мыло с зубной щеткой,
полотенце - и вышла. Соседи, собравшиеся в коридоре, приветствовали ее.
- Доброе утро, миссис Парсел.
- Доброе утро, миссис О'Нейл, - ответил сонный голос Дженет, и дверь
закрылась.
Когда жена ушла, Ален достал из аптечки две капсулы кортотиамина. У
Дженет было множество всевозможных пилюль и микстур; в детстве она страдала
от бруцеллеза, одного из недугов, распространившихся на колонизованных
планетах после первых попыток создания естественных ферм. Потребность в
кортотиамине возникла у Алена потому, что вчера вечером он выпил три стакана
вина, да еще на пустой желудок.
Посещение района Хоккайдо Ален считал необходимым риском. Он просидел
вчера в Агентстве долго, часов до десяти. Ощущая усталость, но все еще не
угомонившись, он запер все двери и выкатил из ангара небольшой одноместный
слайвер, который принадлежал Агентству и использовался для передачи
экстренных сообщений в Т-М. На этой машине Ален поспешно покинул пределы
Ньюер-Йорка, полетал немного над окрестностями и наконец повернул на восток,
к Гэйтсу и Шугерману. Но пробыл у них недолго, и в одиннадцать уже
возвращался обратно. Во всяком случае, Ален считал свою поездку необходимой.
Дело касалось важной информации.
Его Агентство оставалось в тени четверки гигантов, задававших тон в
индустрии новостей. Фирма Ален Парсел Инкорпорейтед не располагала ни
крупными средствами, ни солидной идеологической базой. Выпуски составлялись
от случая к случаю. Сотрудники Агентства - художники, историк, консультант
по вопросам морали, литератор, драматург - постоянно выискивали новые
направления, вместо того чтобы следовать уже проверенным образцам. Подобный
подход имел как определенные преимущества, так и существенные недостатки.
Большая четверка не отличалась творческой плодовитостью. Они просто из года
в год совершенствовали свои стандартные программы, основанные на старой
надежной формуле, которой до революции пользовался сам Майор Штрайтер. В те
дни пропаганда Морального Обновления велась бродячими труппами, состоявшими
из актеров и лекторов, и майор был гениальным пропагандистом. Конечно,
основная формула не утратила своего значения, однако Ален считал, что
необходимы свежие веяния. Таким веянием стал в свое время сам майор.
Достигнув сначала высокого положения в Бурской Империи - воссозданном
государстве Трансвааль, - он сумел пробудить моральные силы, дремавшие в
сердцах современников.
- Твоя очередь, - сказала Дженет, вернувшись из ванной. - Я тебе
оставила мыло с полотенцем. - Когда он шагнул к выходу, она склонилась над
плитой, доставая готовый завтрак.
Прием пищи занял, как всегда, одиннадцать минут.
Ален ел с аппетитом. Благодаря кортотиамину ощущение тошноты прошло.
Дженет, не доев, отодвинула тарелку и начала причесываться. При нажатии на
определенную кнопку окно превращалось в зеркало - еще одно остроумное
приспособление для экономии пространства, разработанное Жилищной Комиссией
Комитета.
- Ты поздно пришел? - вдруг спросила Дженет. - Я имею в виду - вчера
вечером. - Она взглянула на него. - Да?
Ее вопрос удивил Алена. Насколько он знал, Дженет никогда не пыталась
за ним следить. Поглощенная своими тревожными мыслями, она едва ли могла
думать о чем-либо еще. Нет, конечно, Дженет не следила.
Скорее всего, пока он не вернулся, она не сомкнула глаз, с
беспокойством думая о нем. Когда он разделся и лег рядом, она ничего не
сказала, только поцеловала его и тут же заснула.
- Ты летал на Хоккайдо? - продолжала расспрашивать Дженет.
- Ненадолго. Шугерман подбрасывает мне кое-какие идеи... С ним полезно
поговорить. Помнишь наш выпуск о Гете? Про шлифовку линз? Я никогда не
слышал ничего подобного, пока Шугерман не рассказал.
Такой подход есть пример хорошего Морака, - Гете и его настоящая
работа. Сначала призмы, потом поэзия.
- Но ведь... - Она сделала характерный нервный жест. - Шугерман -
яйцеголовый.
- Меня никто не видел. - В этом Ален почти не сомневался. В десять
вечера в воскресенье большинство людей уже в постели. Он выпил три стакана
вина с Шугерманом, полчаса послушал чикагский джаз по фонографу Тома Гэйтса
- только и всего. Ален бывал у них не раз без каких-либо неприятных
последствий.
Нагнувшись, он поднял свои оксфордские ботинки.
Они были забрызганы грязью. Кроме того, каждый из них пересекала
цепочка пятен засохшей красной краски.
- Это из художественного отдела, - сказала Дженет. В первый год
существования Агентства она работала секретаршей Алена и хорошо знала офис.
- Что ты делал с красной краской?
Он не ответил, продолжая разглядывать свои ботинки.
- И грязь. - Дженет оторвала присохшую к подошве травинку. - Где ты
нашел на Хоккайдо траву? Ведь там только руины, и ничего не растет... Все
заражено, да?
- Да. - Разумеется, так оно и было. Во время войны остров подвергся
массированной бомбардировке и до сих пор оставался насыщенным всевозможной
дрянью. Моральное Обновление не могло тут помочь - требовалось грубое
физическое восстановление. Хоккайдо был мертв и бесплоден, так же как в 1972
году, когда кончилась война.
- Это здешняя трава, можешь мне поверить, - заметила жена, осторожно
ощупывая травинку. Большую часть жизни Дженет провела на колонизованных
планетах. - Такая мягкая. Ее не могли ниоткуда привезти... Она растет только
здесь, на Земле.
- Где на Земле? - спросил он с раздражением.
- В Парке. Трава только там и растет - в других местах одни дома и
офисы. Значит, вчера вечером ты был в Парке.
За окном в лучах утреннего солнца сиял шпиль Священного Морака. Внизу
виднелся Парк. Шпиль и Парк окружали сердце Морака, его Омфал ""Пуп земли",
камень, посвященный Аполлону".
Среди газонов, цветочных клумб и кустов стояла статуя Майора Штрайтера.
Это была официальная статуя, отлитая еще при жизни майора. Она находилась
там уже сто двадцать четыре года.
- Да, я гулял в Парке, - признался Ален. Он забыл про еду; его
"яичница" остыла на тарелке.
- А краска, откуда она? - растерянно пробормотала Дженет. В критических
ситуациях она обычно становилась совершенно беспомощной, оказываясь во
власти страхов и дурных предчувствий. - Ты не сделал ничего плохого, правда?
- Вероятно, она сразу подумала об аренде.
Ален потер ладонью лоб и встал.
- Полвосьмого. Мне пора на работу.
Дженет тоже поднялась.
- Но ты даже не доел. - Он всегда доедал свой завтрак. - Ты не заболел?
- Я? - усмехнулся Ален. - Заболел? - Он поцеловал ее в губы и взял свое
пальто. - Когда я последний раз болел?
- Никогда, - тихо сказала она, с беспокойством глядя на Алена. - С
тобой никогда ничего не случалось.
x x x
На первом этаже бизнесмены выстроились перед столом управдома. Шла
обычная проверка, и Ален присоединился к ним. В утреннем воздухе пахло
озоном, и у Алена опять прояснилось в голове. К нему вернулся привычный
оптимизм.
Центральный Гражданский Комитет выделял для каждой жилой точки
должностное лицо женского пола, и миссис Бирмингэм представляла собой
типичный пример такой сотрудницы: полная дама лет пятидесяти пяти, она
носила цветастые платья и писала свои доклады внушительной авторучкой. Этот
пост считался почетным, и миссис Бирмингэм занимала его не первый год.
- Доброе утро, мистер Парсел, - лучезарно улыбнулась она, когда подошла
его очередь.
- Здравствуйте, миссис Бирмингэм. - Он приподнял шляпу, поскольку
управдомы придавали большое значение вежливости. - Кажется, сегодня неплохой
день, если только облака не набегут.
- Дождь тоже нужен - для урожая, - пошутила миссис Бирмингэм. На самом
деле вся пища и другие товары, потребляемые населением Земли, доставлялись
на автоматических ракетах. Ограниченные земные запасы служили лишь своего
рода эталоном. Миссис Бирмингэм сделала заметку в своем большом желтом
блокноте. - Сегодня.., я не видела вашу очаровательную супругу.
Алену постоянно приходилось подыскивать какое-то оправдание для своей
жены.
- Дженет готовится к заседанию в Книжном Клубе. Ее назначили казначеем.
- Очень рада за нее. Она такая прелестная женщина. Правда, немного
застенчивая. Ей надо побольше общаться с людьми.
- Да, конечно, - согласился он, - но вы ведь знаете: Дженет росла на
безлюдных просторах Бетельгейзе-четыре. Там только скалы и козы.
Ален надеялся, что этим беседа закончится - его поведение редко
вызывало вопросы. Но внезапно на лице миссис Бирмингэм появилось строгое
выражение.
- Вы вчера поздно вернулись, мистер Парсел. Хорошо провели время?
"Черт подери, - подумал Ален, - наверное, засек какой-нибудь "малыш".
Интересно, много ли он увидел?
Если прицепился, то, уж конечно, проследил до конца.
- Не очень, - ответил Ален.
- Вы посетили Хоккайдо, - продолжала миссис Бирмингэм.
- Работа, - начал оправдываться он. - Информация для Агентства. - Ален
неплохо освоил диалектику морального общества и находил в ней своеобразное
очарование. Перед ним был бюрократ, бездумно следовавший установленной
программе, в то время как сам он предпочитал смелую импровизацию. На этом
основывался успех его Агентства, успех его личной жизни.
- Работа в средствах информации порой требует забыть личные чувства,
миссис Бирмингэм. Вам, конечно, это хорошо известно.
Доверительный тон Алена сыграл свою роль. Лицо миссис Бирмингэм снова
расплылось в улыбке. Сделав небольшую пометку в блокноте, она спросила:
- Увидим ли мы вас в среду на собрании жильцов?
Это будет послезавтра.
- Разумеется, - ответил Ален. За многие годы он научился переносить
бесконечные мероприятия, нудные заседания со своими соседями в душном зале.
И жужжание "малышей", передающих собранные сведения членам Комитета. -
Только, боюсь, от меня будет мало толку. - Ален был слишком занят своими
идеями и планами, чтобы обращать внимание на прегрешения ближних. - У меня
сейчас по горло работы.
- Кто знает, - не то надменно, не то лукаво усмехнулась миссис
Бирмингэм, - возможно, мы услышим кое-что и о вас.
- Обо мне? - Алену опять стало не по себе.
- Мне кажется, я встречала ваше имя, когда просматривала сообщения.
Будем надеяться, что я ошиблась. - Она опять слегка усмехнулась. - В
противном случае это будет впервые за многие годы. Впрочем, никто не
безгрешен; все мы смертны.
- Хоккайдо? - спросил он. Или то, что было после?
Краска, трава. Внезапно из памяти выплыли странные образы: мокрая трава
сверкает под ногами, он стремительно и легко несется вниз по склону холма.
Потом лежит на спине, глядя в бескрайнее черное небо; редкие облака - словно
миражи в черной пустоте. И он раскинул руки, как будто для того, чтобы
обнять звезды.
- Или то, что было после? - произнес вслух Ален, но миссис Бирмингэм
уже занялась следующим человеком.
Глава 2
В вестибюле здания Монджентлок было шумно и людно, то и дело входили и
выходили люди. Из-за миссис Бирмингэм Ален опоздал. Подъемник вежливо ожидал
его.
- Доброе утро, мистер Парсел, - приветствовал Алена записанный на
магнитофон голос, и двери закрылись. - Второй этаж: Бевис и
Экспортно-импортная компания. Третий этаж: Американский Музыкальный Союз.
Четвертый этаж: Информационное агентство Алена Парсела. - Подъемник
остановился, и двери открылись.
В приемной, не находя себе места, метался заместитель Алена Фред Лад и.
- Привет, - рассеянно бросил Ален, снимая пальто.
- Ален, она здесь. - Лицо Лади зарделось. - Она пришла сюда раньше
меня; я только поднялся - а она уже тут сидит...
- Кто? Дженет? - Ален представил себе, как миссис Бирмингэм, улыбаясь,
приближается к Дженет, которая сидит и, ни о чем не подозревая, рассеянно
расчесывает волосы, как члены Комитета выселяют его жену из квартиры и
аннулируют аренду.
- Нет, не миссис Парсел.. - Лади понизил голос до едва слышного хрипа,
- это Сью Фрост.
Ален невольно вытянул шею, однако дверь в кабинет была закрыта. Если
там действительно сидела Сью Фрост, это означало первый визит в Агентство
секретаря Комитета.
- Проклятье, - пробормотал Ален.
- Она хочет тебя видеть! - почти простонал Лади.
Деятельность Комитета осуществлялась через отраслевые секретариаты,
подчиняющиеся непосредственно Иде Пиз Хойт, прямой наследнице Майора
Штрайтера.
Сью Фрост отвечала за Т-М, Телемедиа - официальный правительственный
концерн, который контролировал средства массовой информации. Ален не имел
дела с миссис Фрост, даже никогда не виделся с ней; общался лишь с
исполняющим обязанности директора Т-М, лысым, всегда усталым человеком по
имени Майрон Мэвис. Именно Мэвис покупал выпуски.
- Что она хочет? - спросил Ален. Вероятно, она узнала, что Мэвис
пользовался продукцией Агентства и что Агентство появилось сравнительно
недавно. Ален с содроганием представил себе долгое и мучительное следствие
Комитета.
- Пусть Дорис отключит все телефоны. - Дорис была одной из его
секретарш. - Пока мы с миссис Фрост беседуем, все ложится на тебя.
Лади плелся за ним, молитвенно сложив руки.
- Удачи тебе, Ален. Я уж тут буду держаться, не сомневайся. Если тебе
понадобятся какие-нибудь документы...
- Да, я позову тебя. - Ален открыл дверь своего кабинета и увидел Сью
Фрост.
Она оказалась высокой и крупной, но на редкость статной женщиной, на
вид лет пятидесяти с небольшим.
Ее темно-серый костюм отличался простотой и строгостью, единственным
украшением был цветок в волосах.
Внешне она ничем не напоминала тех пестро наряженных дородных и
по-матерински мягких членов Комитета, с которыми чаще всего приходилось
встречаться Алену. У нее были длинные ноги, и, поднявшись, она
приветствовала его почти мужским рукопожатием.
- Здравствуйте, мистер Парсел, - сдержанно проговорила она. - Надеюсь,
вы не обиделись на меня за столь внезапное вторжение.
- Нисколько. Пожалуйста, садитесь.
Она снова села, положив ногу на ногу и глядя на Алена. Он заметил, что
у нее бледно-желтые, почти бесцветные глаза, несомненно принадлежащие
сильной личности.
- Курите? - Ален протянул ей пачку, и она, кивнув, взяла сигарету. Он
дал ей прикурить и закурил сам, ощущая себя неуклюжим юнцом в обществе
взрослой и опытной женщины.
Все же Ален не мог избавиться от мысли, что Сью Фрост не принадлежит к
тому типу деловых женщин с изысканными манерами, которым делают предложения
герои программ Блэйк-Моффета. В ней была какая-то неприятная твердость.
- Вы, конечно, узнаете это. - Сью Фрост открыла манильскую папку и
положила на стол пачку листов, на верхнем стояла печать Агентства Алена
Парсела; очевидно, миссис Фрост нашла и прочла один из их выпусков.
- Да, - согласился он, - это наша продукция.
Сью Фрост перелистнула несколько страниц.
- Майрон получил это месяц назад. Потом у него возникли сомнения, и он
обратился за помощью ко мне. В прошлый уикэнд я ознакомилась с содержанием
вашего пакета.
Она повернула его так, что Ален смог увидеть заглавие одного из лучших
выпусков, в создании которого он сам принимал участие.
- Сомнения? - переспросил Ален. - Что вы имеете в виду? - У него
появилось странное чувство, что он вовлечен в некое жуткое религиозное
действо. - Если пакет вам не подходит, верните его. Такое уже случалось. Мы
оплатим издержки.
- Нет, - возразила миссис Фрост, выдыхая дым от сигареты. - Все сделано
превосходно. Майрон вовсе не хотел возвращать ваш пакет. Тема весьма
оригинальна.
Человек пытается вырастить яблоню на колонизованной планете. Но дерево
погибает. А Морак... - Она снова взяла в руки рукопись. - Я не совсем
понимаю, в чем тут состоит Морак. Ему не следовало выращивать яблоню?
- Следовало, но не там.
- Вы хотите сказать, что она принадлежит только Земле?
- Я хочу сказать, что он должен был работать на благо общества, а не
замыкаться на каком-то частном предприятии. Для него колония стала всем
миром. Но на самом деле она только средство. Здесь и заключается центральная
идея.
- Омфал, - кивнула она. - Ось Вселенной. А дерево...
- Дерево символизирует порожденную Землей жизнь, которая увядает на
чужой почве. Ее духовная основа отмирает.
- Но ведь он не мог вырастить ее на Земле. Здесь нет места, кругом одни
города.
- Это следует понимать символически, - пояснил Ален. - Ему надо
укрепить здесь свои корни.
Сью Фрост на минуту задумалась. Ален положил ногу на ногу, потом
вернулся к прежней позе и продолжал нервно курить, чувствуя, как нарастает
его напряжение. В соседней комнате послышалось жужжание коммутатора, потом
застрекотала машинка Дорис.
- Видите ли, - наконец нарушила молчание Сью Фрост. - Тут получается
противоречие с основными принципами. Комитет затратил миллиарды долларов и
годы упорного труда на внеземное сельское хозяйство.
Мы сделали все возможное, чтобы наши растения прижились в колониях. Они
должны давать нам необходимую пищу. Люди понимают, что это долгая и трудная
работа, сопряженная с бесконечными разочарованиями.., и тут вы заявляете,
что вся затея с внеземными садами обречена на провал.
Ален хотел что-то сказать, но передумал. Он чувствовал свое полное
поражение. Миссис Фрост окинула его изучающим взглядом, вероятно ожидая, что
он начнет оправдываться.
- Кстати, вот записка Майрона, - добавила она. - Можете ее прочесть.
На первом листе рукописи Ален увидел три строчки, написанные
карандашом: "Сью, опять такой же случай.
Сделано красиво, но слишком скромно. Решайте сами".
- Что он имеет в виду? - спросил Ален, теперь уже с раздражением.
- Он хочет сказать, что такой Морак вызывает сомнения. - Она слегка
наклонилась в его сторону. - Ваше Агентство работает всего три года. Вы
начали довольно неплохо. Что у вас сейчас готовится?
- Мне надо посмотреть документы. - Он встал. - Вы разрешите пригласить
сюда Лади? Я бы хотел, чтобы он взглянул на записку Майрона.
- Разумеется.
Фред Лади вошел в кабинет на негнущихся ногах, очевидно, предчувствуя
самое плохое.
- Спасибо, - пробормотал он, когда Ален протянул ему пакет. Лади прочел
записку, но, судя по его бессмысленному взгляду, едва ли что-нибудь понял.
Он словно улавливал некие невидимые колебания в окружающей атмосфере,
которые помогают ему осознать обстановку гораздо лучше, чем слова,
написанные на бумаге.
- Да, - произнес он наконец, словно во сне. - Очень трудно угодить
всем.
- Мы, конечно, заберем пакет обратно. - Ален принялся отрывать от него
записку, однако миссис Фрост остановила его:
- Таков ваш единственный ответ? Ведь я сказала, что пакет нам нужен;
кажется, я выразилась вполне определенно. Но мы не можем принять его в такой
форме. Полагаю, вам следует знать, что именно я поддержала вашу
деятельность. По этому вопросу состоялась дискуссия, и я с самого начала
внесла предложение дать вам зеленую улицу. - Она достала из папки еще один
пакет, хорошо знакомый Алену. - Узнаете? Май две тысячи сто двенадцатого
года. Мы спорили несколько часов. Майрону понравилось, и мне тоже. Всем
остальным - нет. Теперь и Майрон охладел. - Она положила на стол первый
пакет, созданный Агентством.
- Майрон стал уставать, - заметил Ален после небольшой паузы.
- Да, вы правы, - согласилась она.
- Может, мы с этим немного поторопились, - неуверенно произнес Фред
Лади. Он сплел пальцы и уставился в потолок. Капли пота сверкали у него в
волосах и на гладко выбритом подбородке. - Так сказать, погорячились.
- Моя позиция проста, - заявил Ален, обращаясь к миссис Фрост. - Морак
нашего пакета состоит в том, что Земля является центром. Это истинный
принцип, и я верю в него. Если бы я не верил, мне не удалось бы создать
такой пакет. Конечно, я заберу его, но ничего менять не стану. Я могу
проповедовать лишь ту мораль, которую практикую сам.
Дрожа и заикаясь, Лади предпринял отчаянную попытку выкарабкаться из
очень неприятной ситуации.
- Тут вопрос не о морали, Эл. Речь идет о ясности.
Морак нашего пакета недостаточно убедителен. - Лади покраснел, как
вареный рак. Он знал, что делает, и ему было стыдно. - Я.., понимаю, о чем
говорит миссис Фрост. Да, я хорошо понимаю. Получается, будто мы хотим
опорочить сельскохозяйственную программу. Но ведь на самом деле у нас и в
мыслях ничего подобного не было, правда, Эл?
- Ты уволен, - сказал Ален.
Оба удивленно уставились на него. В первую минуту никто из них не мог
поверить, что Ален говорит серьезно.
- Пойди скажи Дорис, чтобы она выписала тебе чек. - Ален взял со стола
пакет. - Прошу прощения, миссис Фрост, но только я один могу отвечать за
деятельность Агентства. Мы оплатим вам издержки за этот пакет и пришлем
новый. Хорошо?
Она встала, загасила сигарету.
- Разумеется, ваше право решать.
- Благодарю вас. - Ален почувствовал облегчение.
Миссис Фрост поняла его позицию и одобрила ее. И это было самое
главное.
Лицо Лади стало мертвенно-бледным.
- Извини, я ошибся. Пакет в самом деле превосходный. И не надо ничего
менять. - Он поймал Алена за рукав и отвел в сторону. - Я полностью признаю
свою вину, - зашептал он. - Давай все обсудим после. Я просто попытался
развить одну из возможных точек зрения. Ты же сам хотел, чтобы я высказался.
Послушай, какой смысл наказывать меня лишь за то, что я действовал в
интересах Агентства, как я их себе представляю.
Ален взглянул на него в упор.
- Я сказал то, что думаю. Нам больше нечего обсуждать.
- Вот как? - нервно хихикнул Лади. - Конечно, ты сказал то, что
думаешь. Ведь ты босс. - Он трясся всем телом. - А может, ты все-таки
пошутил?
Миссис Фрост взяла свое пальто и направилась к двери.
- Мне бы хотелось еще раз заглянуть в ваше Агентство. Надеюсь, вы не
будете возражать?
- Разумеется, нет, - улыбнулся Ален. - Я вам с удовольствием его
покажу. Агентство - моя гордость. - Он открыл перед ней дверь, и они вышли в
холл. Лади, несчастный и растерянный, остался в кабинете.
- Мне его нисколько не жалко, - призналась миссис Фрост. - Думаю, он
вам не нужен.
- Неприятная история, - согласился Ален. Однако он чувствовал себя уже
гораздо лучше.
Глава 3
Здание Т-М имело форму просторного куба. Свободное пространство в
центре использовалось для внешней связи. Но теперь там ничего не
происходило, потому что была уже половина шестого. Сотрудники Телемедиа
заканчивали рабочий день.
Ален Парсел воспользовался служебным телефоном в холле возле кабинета
Майрона Мэвиса и позвонил жене.
- Я сегодня задержусь, - сообщил он.
- У тебя все в порядке?
- Все хорошо, - ответил он. - Но ты обедай без меня. В Агентстве
большие события. Я перекушу чего-нибудь тут. - После небольшой паузы он
добавил:
- Я сейчас в Телемедиа.
- Ты очень задержишься? - с беспокойством спросила Дженет.
- Да, наверное. - Ален повесил трубку.
Когда он вернулся к Сью Фрост, она спросила:
- Давно у вас работает Лади?
- С тех пор, как я открыл Агентство. Значит, три года - совсем не так
много. Кроме него, я никого еще не увольнял, - добавил Ален.
Майрон Мэвис в своем кабинете передавал курьеру Комитета копии дневных
выпусков. Их следовало класть в особые ящики, чтобы в случае проверки они
были под рукой.
- Не уходи, - сказала миссис Фрост молодому курьеру. - Я скоро
освобожусь, ты пойдешь со мной.
Молодой человек с охапкой металлических коробок скромно отошел в
сторону. Его униформа цвета хаки означала принадлежность к одной из когорт
Майора Штрайтера, отборных соединений, сформированных из потомков
основоположника Морака.
- Мой дальний родственник по отцовской линии, - пояснила миссис Фрост,
кивнув в сторону юноши, лицо которого не выражало никаких эмоций. - Рольф
Хадлер. Я предпочитаю совершать поездки в его сопровождении. - Она
обратилась к нему, повысив голос:
- Рольф, найди мобиль. Он припаркован где-то на задней стоянке.
Легионеры всегда вызывали у Алена беспокойное чувство. Бесстрастные,
фанатичные словно машины, они, несмотря на сравнительно небольшую
численность, умудрялись быть везде. Ален подозревал, что они постоянно
перемещаются подобно муравьям-фуражирам, и за день совершают маршрут длиной
в сотни миль.
- Вы поедете с нами, - сказала миссис Фрост Мэвису.
- Да, конечно, - пробормотал Мэвис и начал приводить в порядок свой
стол. Мэвис был беспокойным мнительным человеком в неглаженом твидовом
костюме и мятой рубашке. Ален хорошо помнил бессвязные беседы с директором
Т-М, заканчивавшиеся тем, что Мэвис выходил из себя и его сотрудники не
знали, как поступить. Во всяком случае следующие несколько часов в компании
Мэвиса едва ли могли пройти спокойно.
- Увидимся в мобиле, - продолжала миссис Фрост. - Закончите сначала
здесь. Мы подождем.
Когда они шли по коридору, Ален заметил:
- Какое большое помещение. - Его поражало то, что одно учреждение,
пусть даже правительственное, занимало целое здание. И значительная часть
этого здания располагалась под землей. Телемедиа, подобно Чистилищу,
находились где-то по соседству с Богом; над Т-М стояли только секретари и
сам Центральный Комитет.
- Да, большое, - согласилась миссис Фрост. Она шагала твердой мужской
походкой, обеими руками прижимая к груди свою манильскую папку. - Только я
не уверена.
- Не уверены в чем?
- Может, ему бы следовало быть поменьше, - загадочным тоном ответила
она. - Вспомните, что стало с гигантскими рептилиями.
- Вы предполагаете сузить их деятельность? - Ален попытался представить
себе, какой при этом образуется вакуум. - И чем же вы их замените?
- У меня иногда возникает желание разделить Т-М на ряд
взаимодействующих, но независимо управляемых единиц. Я не уверена, должен ли
и может ли один человек нести ответственность за всю систему.
- Да. - Ален подумал о Мэвисе. - Думаю, это порядком сокращает его
жизнь.
- Майрон работает директором Т-М восемь лет. Сейчас ему сорок два, но
он выглядит на восемьдесят. У него удалена половина желудка. Того и гляди,
он окажется на Курорте, или в Ином Мире, как они называют свой санаторий.
- Ну, это далековато, - заметил Ален.
Они подошли к наружной двери, и миссис Фрост остановилась. - У вас была
возможность осмотреть Т-М.
Что вы о нем думаете? Прошу вас, будьте откровенны.
Как по-вашему, эффективна ли его работа?
- То, что я видел, вполне эффективно.
- А как насчет продукции? Они покупают ваши пакеты и подготавливают их
к трансляции. Какое у вас впечатление от конечного результата? Не происходит
ли каких-нибудь искажений исходного Морака?
Сохраняются ли ваши идеи?
Ален попытался припомнить, когда ему в последний раз удалось высидеть
до конца какую-нибудь стряпню Т-М. Конечно, Агентство получало копии
программ, основанных на его пакетах.
- На прошлой неделе я смотрел телешоу, - уклончиво ответил Ален.
Миссис Фрост насмешливо подняла брови.
- Полчаса? Или целый час?
- Это была часовая программа, но мы посмотрели только часть. У нашего
друга. А потом мы с Дженет показывали фокусы.
- У вас что же, нет телевизора?
- Соседи снизу мешают. Мы с ними связаны по принципу домино.
Они вышли на улицу и сели в мобиль. Ален решил, что в этом районе
арендная плата, пожалуй, самая низкая. Тут было сравнительно малолюдно.
- Вы одобряете метод домино? - спросила миссис Фрост, пока они ждали
Мэвиса.
- Он, несомненно, экономичен.
- Но у вас есть какие-то возражения?
- Метод домино основывается на предположении о том, что убеждения
человека определяются исключительно убеждениями группы. Отдельный индивидуум
не вписывается в эту систему - он создает собственные идеи вместо того,
чтобы получать их из своего блока домино.
- Как интересно, - удивилась миссис Фрост. - Идеи, возникающие из
ничего.
- Из индивидуального человеческого сознания, - возразил Ален, сознавая
свою неучтивость, но в то же время чувствуя, что миссис Фрост действительно
интересует его мнение. - Конечно, такие ситуации редки, - добавил он, - но
они могут возникнуть.
Тем временем к машине подошли Майрон Мэвис с туго набитым портфелем под
мышкой и бесстрастный легионер с сумкой курьера у пояса.
- Я про тебя и забыла, - призналась миссис Фрост своему кузену, когда
двое мужчин забрались в машину. Мобиль был маленький, в нем едва хватило
места для четверых. За руль сел Хадлер. Он включил паровой двигатель, и
машина медленно поехала по дороге.
На пути к зданию Комитета им встретились лишь три других мобиля.
- Мистер Парсел высказывает критические замечания по поводу метода
домино, - сообщила миссис Фрост Мэвису.
Мэвис невразумительно хмыкнул и заморгал воспаленными глазами.
- М-да, - пробормотал он, - прекрасно. - Потом он принялся рыться в
своих бумагах. - Не вернуться ли нам к пятиминутным информационным
программам?
Молодой легионер сидел за рулем прямо и неподвижно, выставив вперед
подбородок. Когда впереди показался пешеход, переходивший дорогу, Хадлер
притормозил. Скорость мобиля снизилась до двадцати миль в час, и все четверо
ощутили беспокойство.
- Мы должны лететь или ползти, - проворчал Мэвис. - Среднего для нас не
существует. Сейчас еще пару бутылок пива, и вернутся прежние времена.
- Мистер Парсел верит в уникальность индивидуума, - продолжала миссис
Фрост.
Мэвис взглянул на Алена и усмехнулся.
- На Курорте это хорошо знают. Там одни маньяки.
- Я всегда считала, что это очковтирательство, - вставила миссис Фрост.
- Чтобы склонить людей к эмиграции.
- Люди эмигрируют, потому что они выродки, - заявил Мэвис. Слово
"выродок" происходило из нейропсихиатрического жаргона. Ален его терпеть не
мог.
Оно дышало ненавистью и презрением, напоминая такие старые выражения,
как "черномазый" или "легавый". - Они все слабаки, неудачники. У них не
хватило моральных сил, чтобы остаться здесь. Они как дети, которым все время
нужны развлечения, сласти и книжки с картинками.
На лице Мэвиса застыло выражение горечи, столь сильной, что она,
казалось, разъела всю его плоть, оставив одни голые кости. Ален еще никогда
не видела его таким подавленным.
- Ну, во всяком случае, здесь они нам не нужны, - заметила миссис
Фрост. Она тоже обратила внимание на состояние Мэвиса. - Лучше уж пусть
эмигрируют.
- Интересно, что они делают с этими людьми? - спросил Ален. Никто не
знал точного количества изменников, которые бежали на Курорт, и их
родственники, опасаясь ответственности, как правило, утверждали, что
пропавшие отправились в какую-то колонию. Колонист был всего лишь
неудачником, а выродок - добровольным эмигрантом, который противопоставил
себя моральной цивилизации и потому стал ее врагом.
- Я слышала, - доверительным тоном сообщила миссис Фрост, - что
эмигрантов отправляют на работу в лагеря принудительного труда. Или так
делают только коммунисты?
- И те и другие, - сказал Ален. - Доходы Курорт использует для создания
огромной космической империи, чтобы достичь мирового господства. У них уже
есть огромные армии роботов. А эмигрировавших женщин они, - он сделал
небольшую паузу, - подвергают оскорблениям.
- Миссис Фрост, - неожиданно заговорил сидевший за рулем Рольф Хадлер,
- сзади какая-то машина, они хотят нас обогнать. Что мне делать?
- Пропустите их. - Все четверо обернулись. Такой же мобиль, только,
судя по надписи, принадлежавший Лиге чистых продуктов и лекарств, пытался
проехать слева от них. Хадлер оказался не в состоянии разрешить внезапно
возникшую дилемму, и их мобиль стал двигаться странными зигзагами.
- Подъедь к тротуару и затормози, - посоветовал Ален.
- Прибавь скорость, - потребовал Мэвис. Он развернулся на своем сиденье
и с вызовом смотрел через заднее стекло. - Это не их дорога.
Мобиль Лиги чистых продуктов и лекарств продолжал приближаться. Его
водитель также проявлял признаки неуверенности. Когда Хадлер вильнул вправо,
он не преминул воспользоваться удобной возможностью и устремился вперед.
Однако Хадлер упустил руль, и машины с оглушительным скрежетом врезались
друг в друга крыльями.
Мэвис, весь дрожа, вылез из остановившегося мобиля. За ним последовала
миссис Фрост, а Ален с молодым Хадлером вышли с другой стороны. Машина Лиги
чистых продуктов и лекарств стояла на холостом ходу.
В ней находился только солидный на вид водитель средних лет, очевидно
закончивший долгий рабочий день в своем офисе.
- Может, нам вернуться? - предложила миссис Фрост, машинально прижимая
к себе манильскую папку. Мэвис беспомощно бродил вокруг мобилей и время от
времени тыкал в землю носком ботинка. Хадлер стоял неподвижно с каменным
лицом.
Чтобы разъединить машины, очевидно, требовался домкрат. Ален осмотрел
повреждение, заметил угол, под которым столкнулись машины, и подошел к
миссис Фрост.
- Пусть Рольф позвонит в транспортное бюро. У них есть буксиры. - Он
оглянулся; они находились уже недалеко от здания Комитета. - Отсюда мы можем
дойти пешком.
Миссис Фрост не имела ничего против и тут же пустилась в путь. Ален
последовал за ней.
Мэвис тоже сделал несколько неуверенных шагов и остановился.
- А мне как быть? - спросил он.
- Вы можете пока побыть возле машины, - предложила миссис Фрост. -
Расскажите полиции, что произошло.
Хадлер направился к телефонной будке; Мэвис остался в компании
джентльмена из Лиги чистых продуктов и лекарств. К месту происшествия уже
подходил полицейский. За ним увязался "малыш", привлеченный скоплением
людей.
- Весьма неприятная история, - сказала миссис Фрост, когда они с Аденом
приближались к зданию Комитета.
- Похоже, Рольфу придется давать разъяснения своему управдому, -
заметил Ален. Он вспомнил приторную улыбку миссис Бирмингэм, скрывавшую
отнюдь не доброжелательные намерения.
- У легионеров своя система опроса, - возразила миссис Фрост. Она
задержалась у входа в здание и задумчиво произнесла:
- Мэвис совсем выдохся. Не может справиться ни с одной проблемой. Он не
способен самостоятельно принимать решения. И уже не первый месяц.
Ален воздержался от комментариев. Это его не касалось.
- Пожалуй, хорошо, что он там остался, - продолжала миссис Фрост. - Я
бы предпочла встретиться с миссис Хойт без него.
О предстоящей встрече с Идой Пиз Хойт Ален слышал впервые.
- Может, вы сообщите мне о своих намерениях? - предположил он.
- Я полагаю, вы понимаете, что я собираюсь сделать, - ответила она,
шагнув к дверям.
И Ален понял.
Глава 4
Ален Парсел возвратился в свою однокомнатную квартиру в половине
десятого вечера. Дженет встретила его на пороге.
- Ты поел? - спросила она, и сама же ответила:
- Нет, конечно.
- Нет, - признался он, входя в комнату.
- Сейчас что-нибудь состряпаем. - Она переключила электронное
устройство, вмонтированное в стену, и вернула на место кухню, которая
исчезла в восемь часов. Через несколько минут на плите уже жарилась
"аляскинская форель", и по комнате поплыл почти натуральный аромат. Дженет
надела фартук и принялась накрывать на стол.
Ален развалился в кресле и раскрыл вечернюю газету. Но он так устал,
что не мог читать, и отложил газету. Беседа с Идой Низ Хойт и Сью Фрост
длилась три часа. Необычайно тяжелая беседа.
- Ты не хочешь рассказать мне, что случилось? - спросила Дженет.
- Попозже. - Он поигрывал кубиком сахара на столе. - Как Книжный Клуб?
Сэр Вальтер Скотт написал еще что-нибудь хорошее?
- Нет, увы, - коротко ответила она, подражая его тону.
- Ты считаешь, нам не хватает беседы с Чарлзом Диккенсом?
Она отвернулась от плиты и взглянула на него.
- Что-то случилось, и я хочу знать что.
Ее настойчивость заставила Алена смягчиться.
- Наше Агентство пока не сочли гнездом порока.
- По телефону ты говорил, что находишься в Т-М, а в Агентстве произошло
что-то ужасное.
- Я уволил Фреда Лади, если это можно назвать ужасным. "Форель" еще не
готова?
- Нет, еще минут пять.
- Ида Пиз Хойт предложила мне место Мэвиса.
Директора Телемедиа. Все устроила Сью Фрост.
Некоторое время Дженет молча стояла у плиты, потом вдруг заплакала.
- Черт возьми, почему ты плачешь? - удивился Ален.
- Не знаю, - всхлипнула она. - Мне страшно.
Он машинально продолжал играть кубиком сахара, который раскололся на
две половинки, и Ален начал превращать их в сахарный песок.
- По правде говоря, удивляться тут нечему. Этот пост всегда занимали
руководители Агентств, а Мэвис за последние несколько месяцев совсем
выдохся. Восемь лет отвечать за мораль - слишком тяжело.
- Да, ты.., говорил.., что ему надо уходить. - Она достала носовой
платок. - В прошлом году ты так сказал.
- Вся беда в том, что он не хочет оставлять свою работу.
- Он знает?
- Сью Фрост сказала ему. Он пришел к концу совещания. Мы вчетвером пили
кофе и обсуждали ситуацию.
- Значит, все решено?
Ален вспомнил, какое лицо было у Мэвиса, когда он выходил из кабинета,
и ответил:
- Нет, не совсем. Мэвис сложил с себя обязанности. После кое-каких
формальностей. Обычный протокол. Годы честной службы, преданность принципам
Морального Обновления. Потом мы с ним немного поговорили в холле. - На самом
деле они прошли вместе с четверть мили от здания Комитета до дома Мэвиса. -
У него есть участок земли на какой-то планете в системе Сириуса. Там много
коров. Мэвис утверждает, что по вкусу их мясо невозможно отличить от
земного.
- Что же еще не решено?
- Возможно, я откажусь.
- Почему?
- Не хочу загнуться через восемь лет. Мне совсем не улыбается, получив
отставку, оказаться в каком-нибудь Богом забытом захолустье за десять
световых лет отсюда.
Дженет спрятала платок в нагрудный карман и выключила печь.
- Однажды мы уже говорили об этом - три года назад.
- И что мы решили? - Он вспомнил, что они решили. Они решили решать,
когда придет время, - ведь оно могло не прийти вовсе. Тогда Агентство только
открылось, и Дженет опасалась скорого краха. - Глупо делать вид, будто это
непыльная работа. Она отнюдь не такова и никогда таковой не была. Ни у кого
нет сомнений на этот счет. Не знаю, почему Мэвис взялся за нее. Может, по
моральным соображениям?
- Служение обществу...
- Беззаветное служение Моральным принципам.
Высшая форма самопожертвования, Омфал всей этой... - Он запнулся.
- Крысиной возни, - закончила Дженет. - Наверное, и зарплата больше.
Или меньше? Ну, конечно, это неважно.
- Моя семья долго карабкалась наверх, - задумчиво произнес Ален. - И
мне тоже пришлось пробиваться. Тут есть к чему стремиться, есть цель. И мне
не жаль усилий, затраченных на те пакеты, которые я делал. - Прежде всего он
имел в виду пакет, который ему возвратила Сью Фрост. Притча о погибшем
дереве.
Дерево погибло, лишенное связи с Землей. Вероятно, многие считали Морак
этого пакета недостаточно вразумительным. Но для Алена он был совершенно
ясен: человек изначально несет ответственность за своих ближних, и именно
они определяют его жизнь.
- Я знаю двух людей, которые поселились среди Руин на Хоккайдо. Там нет
ничего живого, и все заражено. Они знают, что их ждет. И все же Гэйтс и
Шугерман скорее умрут, чем вернутся сюда. Если бы они вернулись, им пришлось
бы стать общественными существами, пожертвовать какой-то частью своей
неповторимой и невыразимой личности. И это, конечно, ужасно.
- Но ведь они живут там не только поэтому, - возразила Дженет таким
тихим голосом, что он едва расслышал. - Наверное, ты забыл. Я ведь тоже там
была.
Один раз ты взял меня с собой. Когда мы еще только поженились. Я хотела
посмотреть.
Ален вспомнил. Но это казалось ему не столь важным.
- Возможно, так они выражают свой протест. У них есть какая-то идея, к
которой они хотят привлечь внимание.
- Они жертвуют жизнью.
- Для этого не требуется особых усилий. И их всегда можно будет спасти
с помощью быстрого замораживания.
- Но, умирая, они указывают на что-то важное. Тебе не кажется? - Она
задумалась. - Майрон Мэвис тоже на что-то указывал. Может, даже на то же
самое. И ты, наверное, чувствуешь что-то, когда у них бываешь, тебя все
время туда тянет. И вчера вечером ты опять там был.
Он молча кивнул.
- А что сказала миссис Бирмингэм?
- Меня заметил "малыш", - почти равнодушно ответил Ален, - и теперь мое
поведение будет обсуждаться в среду на собрании жильцов.
- Из-за того, что ты там побывал? Но ведь ты делал это много раз.
- Может, раньше они меня не видели.
- А то, что было потом, "малыш" видел?
- Будем надеяться, что нет.
- Про это есть в газете.
Ален схватил газету и на первой странице увидел крупный заголовок:
"ОСКВЕРНЕННЫЙ ПАМЯТНИК ШТРАЙТЕРУ.
ВАНДАЛЫ В ПАРКЕ.
ИДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ"
- Это был ты, - почти прошептала Дженет.
- Да, - согласился Ален. Он еще раз перечитал заголовок. -
Действительно, это был я. И мне потребовался всего один час. Краску я
оставил на скамейке.
Очевидно, они ее нашли.
- Да, там про нее упоминается. В шесть часов утра увидели, что стало со
статуей, а в шесть тридцать нашли банку с краской.
- Что они еще нашли?
- Лучше прочти сам.
Ален разложил газету на столе и принялся читать.
"ОСКВЕРНЕННЫЙ ПАМЯТНИК ШТРАЙТЕРУ.
ВАНДАЛЫ В ПАРКЕ.
ИДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ
Нъюер-Йорк, 8 октября (Т-М). Полиция расследует преднамеренное
повреждение, нанесенное статуе Майора Юлия Штрайтера, основоположника
Принципа Обновления и вождя революции 1985 года. Установленный в Парке
Морака монумент выполнен из покрытого бронзой пластика другом и соратником
Майора, Пъетро Буетелло, в марте 1990 года. Повреждение, охарактеризованное
полицией как преднамеренное и целенаправленное, было произведено ночью. Парк
Морака никогда не закрывается, поскольку представляет собой моральный и
духовный центр Ньюер-Йорка".
- Когда я пришла домой, газета уже лежала в почтовом ящике. Как всегда,
я прочла ее, пока обедала.
- Вот почему у тебя такой испуганный вид.
- Нет, совсем не потому. Они могут только выселить нас, или
оштрафовать, или отправить тебя на год в тюрьму.
- И лишить наши семьи права жить на Земле.
Дженет пожала плечами.
- Мы бы выжили. И они все бы выжили. Я просидела одна в квартире три с
половиной часа и все думала. Сначала мне показалось... - она задумчиво
нахмурилась, - случилось что-то необычное, и сегодня утром мы оба это
поняли: на твоих ботинках была грязь, и трава, и красная краска. Но никто не
видел тебя.
- "Малыш" кое-что заметил.
- Но не это. Иначе тебя бы давно арестовали. Наверное, он видел
что-нибудь другое.
- Не знаю, сколько им понадобится времени, чтобы меня выследить, -
мрачно проговорил Ален.
- Но откуда им догадаться? Они будут искать людей, потерявших право на
жилье, или тех, кого насильно возвращают в колонии. Или выродков.
- Терпеть не могу это слово.
- Ну, эмигрантов. Но при чем здесь ты? Человек, достигший таких вершин,
который провел вчерашний вечер в обществе Сью Фрост и Иды Пиз Хойт. Это же
не имеет никакого смысла.
- Действительно не имеет, - согласился Ален. - Даже для меня самого.
Дженет подошла к столу.
- Я не могу понять. Выходит, ты сам не знаешь, почему так сделал?
- Понятия не имею.
- О чем ты думал?
- У меня просто появилось желание. Ясное, непреодолимое желание
разделаться со статуей раз и навсегда. Мне потребовалось полгаллона краски и
механическая пила. Пила лежит на своем месте - в мастерской Агентства,
только без полотна. Полотно сломалось.
Я уже несколько лет не пилил.
- Ты помнишь, что ты сделал?
- Нет.
- Ив газете ничего толком не сказано. - Она простодушно улыбнулась. -
Во всяком случае, ты неплохо потрудился.
x x x
Немного позже, когда от жареной "аляскинской форели" осталась лишь
кучка косточек на тарелке, Ален отк