-----------------------------------------------------------------------
Marion Zimmer Bradley, Paul Edwin Zimmer.
The Survivors (1979) ("Hunters of the Red Moon" #2).
Пер. - А.Яковлев. М., "Армада", 1996.
OCR & spellcheck by HarryFan, 30 May 2002
-----------------------------------------------------------------------
ПОСВЯЩАЕТСЯ
нашей маме Эвелин Зиммер, без которой, понятно,
это сотрудничество было бы невозможно
1
"Вся вселенная лежала передо мной, - ворчал про себя Дэйн Марш. - Я мог
бы отправиться в любую галактику. А где оказался? В городишке Трясина на
планете Уныние!"
В доме застыла тишина, засасывающая тишина, прерываемая лишь
мурлыканьем кондиционера, подающего воздух с нужной скоростью, очищенный,
переработанный, с легкой добавкой аромата, который можно было бы легко
поменять на запахи горных сосен или луговых цветов, залитых солнечным
светом, или на благоухание пляжного прилива. Вот и сейчас жужжание
работающего аппарата прерывалось звуками отдаленного прибоя, такими же
искусственными, как и мурлыканье кондиционера, но успокаивающими.
Освещение тоже можно было изменить легким касанием кнопки - от лунного
света до сверкающего солнечного. И все это было ненастоящим. Поддельным.
Удобным и даже роскошным. Но все же поддельным.
Дэйн поднял глаза на стену, большую часть которой занимал огромный
экран; на стене висел самурайский меч. При виде его Дэйном овладело
неясное чувство вины за окружающую его роскошь.
"Вот что настоящее. Пугающее, но настоящее. Исконное, до мозга костей,
до самой смерти настоящее. А я..."
Это был не тот самурайский меч, с которым он провел в сражениях
одиннадцать дней на Красной Луне, выйдя победителем и в конце обретя
богатство и свободу. Тот меч висит в Оружейном музее на планете охотников.
Но первое, что сделал Дэйн, став богатым, - вернее, почти самое первое, -
заказал точную копию самурайского меча, с которым пережил все те битвы.
Обладающее телепатическим даром занятное существо, представитель одной из
протозаврианских рас, похожий на земную ящерицу-ядозуба, но ростом с
человека, обследовало ум и память Дэйна с целью собрать все детали его
воспоминаний об оружии, включая не только внешний вид меча, но и его вес,
свист клинка в воздухе, напряжение мышц в руке, все, что Марш запомнил и
запрятал в подсознание. Затем искусный оружейник выковал ее, и теперь
только логика подсказывала Дэйну, что настоящий клинок Матагучи висит в
арсенале на планете охотников. Его меч...
А в общем-то, глупый жест. Сентиментальный, как и та длинная светлая
коса Даллит, что спрятана в укромном уголке этой комнаты. Романтичный и
фальшивый жест, как фальшив воздух морской в комнате и отдаленный прибой,
доносящийся из звуковоспроизводящей системы. Та часть его жизни завершена,
и Дэйн ясно понимал, что сожалеть об этом не приходится. Поначалу
цивилизованный и автоматизированный, утопический мир, в который он попал,
казался желанным после затянувшегося кошмара, происходившего на Красной
Луне. И еще долго его заставляли пробуждаться в поту кошмары с чудовищами,
проникающими во снах сюда, почти в центральную часть Содружества, и
превращающимися в замаскированного охотника, одного из оборотней Красной
Луны. Много раз вскакивал он, готовый к битве, вопя и хватаясь за уже
ненужный меч и пробуждая своими криками Райэнну. Она его понимала. Ее
преследовали собственные кошмары, и Дэйну порой казалось, что они могут
оказаться и пострашнее его видений. А может, то были отголоски
воспоминаний о жизни на Земле, до того как космический корабль мехаров
унес его прочь от одинокой яхты посреди Тихого океана, отголоски того, что
напоминало ему, вопреки логике Содружества, что Райэнна - женщина и,
следовательно, слабое создание, нуждающееся в защите. Но жизнь доказала
обратное: Райэнна была не слабой женщиной, а его спутником в боях на
Красной Луне, товарищем по оружию, любовью его. Он с большим желанием
прибыл сюда вместе с ней, и она занималась здесь составлением отчетов о
планете охотников для Центрального разведывательного управления
Содружества. С большим желанием. Поначалу.
Райэнна... Ей скоро отправляться домой. В Содружестве, здесь, на
Центральной, не существовало такого понятия, как брак, Дэйн же, со своей
стороны, полагал, что с Райэнной они находятся в таких отношениях, которые
на Земле иначе бы и не назвали. По крайней мере, никому из них и в голову
не приходило, что они могут расстаться. Слишком многое они испытали
вместе, чтобы теперь существовать порознь.
Дэйн подошел к тому месту, где должно было бы находиться окно, если бы
в квартирах существовали подобные анахронизмы, нажал на панель, и стена
стала прозрачной. Вид открывался такой, как на Земле из квартиры,
расположенной на втором этаже (на самом деле она находилась на высоте в
полкилометра, но подобная иллюзия создавалась при взгляде из любой
квартиры, расположенной в здании). Он увидел празднество, охватившее улицы
города, занимавшего почти половину территории планеты, города, которого
никто, кроме Дэйна, не называл Трясиной, на планете, которая не называлась
Унынием. Но они таковыми и являлись.
Было время, когда Дэйну казалось, что ему никогда не наскучит смотреть
на эти улицы, на слоняющиеся по ним толпы ящерообразных, котообразных,
птицеобразных или, пользуясь терминологией Содружества, ящероподобных,
котоподобных, птицеподобных и на других представителей самых различных
видов разумных существ. Феномен, известный как Вселенский универсальный
разум, принимал разнообразные формы. В Содружество входило несколько сотен
планет, да еще почти на таком же количестве не входящих в него миров
существовала разумная жизнь; и представители этих миров разгуливали сейчас
на улицах.
Значительное число особей представляли из себя обезьяноподобных. Дэйну
их удобнее было называть людьми. Некоторые из них и в самом деле походили
на людей и даже, оказавшись на Земле, могли бы запросто фланировать там по
улицам, не привлекая особенного к себе внимания. Появление же некоторых
других могло бы привести к панике - с их-то лоснящимся мехом и длинными,
гибкими хвостами (он никак не мог забыть одну причудливо красивую
человекообразную женского пола, расчесывавшую свои волосы драгоценным
гребешком, который удерживался хвостом), или, например, с четырнадцатью
пальцами, или с таким же количеством ног, или одновременно и с тем и с
другим. Тут и там в толпе попадались представители столь отличных от
данного мира миров, что им приходилось передвигаться в скафандрах с
соответствующей атмосферой внутри, а то и в аквариумах с необходимой для
их существования средой. И Дэйну казалось, что ему никогда не надоест
наблюдать за этим бесконечным карнавалом жизни. Он делал это с упоением,
хотя и знал, что эти наблюдения приведут к ночным кошмарам, где охотники
будут принимать различные формы, обманывая его бдительность, превращаясь в
ящерообразных, кото- и медведеподобных, а то и принимая образы его самого
или покойной ныне возлюбленной Даллит... И тогда он будет кричать...
Теперь же он мечтал о том, чтобы оказаться в обитой войлоком комнате,
похожей на палату в психиатрической больнице.
На Земле атавистическая тяга к приключениям уводила его в горы,
заставляла зарабатывать черный пояс по каратэ, дзюдо и другим видам боевых
искусств, посещать самые дикие уголки планеты, на карте которой оставалось
все меньше и меньше белых пятен, и наконец вынесла его одного в открытый
океан на маленьком суденышке, где он стал легкой добычей невольничьего
корабля мехаров, унесшего его прочь. И поначалу здесь, в огромных
пространствах Содружества, он тоже увлекся приключениями, новыми и
многообразными.
Но только тут, если ты лез в гору, за тобой следом тащился робот,
прикрывающий тебя на склоне защитным полем, подхватывающий тебя при
падении или даже при намеке на падение. Дэйн научился управлять привычными
здесь маленькими воздушными судами и три раза облетел вокруг планеты,
упиваясь скоростью, пока не убедился, что на этом чертовом аппарате
путешествует как внутри того изолированного резервуара, в котором обитают
здесь дышащие метаном; он не смог бы разбиться, если бы даже захотел, а в
случае немыслимом, если бы вдруг сразу отказали все три системы
безопасности, в считанные секунды, независимо от того, в какой точке
планеты он бы находился, на помощь мониторинговой системой была бы вызвана
спасательная команда.
Он на какое-то время увлекся планеризмом, к которому не были склонны
человекообразные (это был спорт котоподобных), наслаждался силой
поднимающихся воздушных потоков, взлетая по струе, оставленной реактивным
истребителем. Одетый в кислородную маску, Дэйн наслаждался короткими
волнующими моментами, пока не узнал, что электронная система планера
делает аппарат не опаснее детского автомобильчика; Марш оставил и эту
забаву. В ней уже не было ничего забавного.
Райэнна не могла его понять.
- Тебе хочется свернуть себе шею? - спрашивала она его, а он, словно
издеваясь, отвечал ей отрицательно. - Тогда какая тебе разница? Ведь ты же
испытываешь волнение от подъема по восходящему потоку. И ты просто не
обращай внимания на все эти электронные системы безопасности. По крайней
мере, ты не погибнешь из-за дурацкой оплошности или секундной
рассеянности.
Дэйн приходил в отчаяние, пытаясь объяснить ей, что он чувствует.
Разумеется, она была права. Встречаясь лицом к лицу с мгновенной и
безжалостной смертью, он дрался, как безумный, за возможность выжить,
пугаясь и приходя в отчаяние, как и Райэнна. Он вовсе не хотел умирать.
- Но это же развращает, когда знаешь, что вслед за твоим промахом не
последует наказание. И не получаешь никакой награды за свое мастерство или
мужество; и стало быть, я ничем не отличаюсь от какого-нибудь неуклюжего
увальня или перепуганного десятилетнего мальчугана!
- Дэйн, - говорила она мягко, понимающе, - ты уже доказал свое
мужество. Нельзя же без конца заниматься этим. Я знаю, что ты храбрец, и
ни к чему без конца доказывать это даже самому себе.
Дэйн готов был ударить ее. Впервые они так близко подошли к ссоре, но
впоследствии он понял, что со своей точки зрения она безусловно права. Ну
как он мог объяснить, что вовсе не собственное мужество он проверяет, а
свое искусство, свой потенциал; что он создан так; что ему нужен
настоящий, а не поддельный вызов. И в конце концов они попросту перестали
говорить на эту тему.
По совету Райэнны он разыскал несколько модных студий, где обучали
различным искусствам, включая и полдюжины экзотических боевых. Перенимая
приемы обращения с мечом варваров различных планет, он оттачивал
собственное мастерство. И в настоящий момент как награда за труды
появилась возможность сражаться с огромным птицеподобным существом с
саблей столь длинной, что она по праву могла бы называться пикой; Дэйн
противостоял ему на равных, побеждая последнее время все чаще и чаще.
Марш нередко подумывал об открытии собственной студии; но тогда ему
пришлось бы остаться здесь, а он не хотел связывать себе руки, ожидая,
когда же Райэнна закончит работу по составлению отчетов. С теми
богатствами, что он отхватил на планете охотников, он мог нанять небольшой
космический корабль с опытным пилотом; ведь в этой галактике еще
оставалось столько неисследованных миров.
Если им повезет, то премия, которую выдадут им как первооткрывателям,
или гонорары за отчеты Райэнны для исследовательских археологических и
антропологических служб Содружества могли бы компенсировать их затраты; к
тому же, к счастью, эта идея так же увлекала Райэнну, как и его. Но ее
работа, казалось, никогда не закончится. Каждый раз, когда уже вроде бы
дело шло к завершению, объявлялось новое агентство, или бюро, или
административное управление, требующее еще одного отчета. Дэйн полагал,
что его подруга уже полностью выжала все из себя, но, казалось, не было
конца вновь возникающим требованиям о выдаче новой информации.
И поэтому Дэйн скучал и скучал сутки напролет. Самурайский меч,
казалось, издевался над ним.
"Глупый, бессмысленный жест, возведение алтаря тому, во что я, похоже,
и сам не верю".
Схожесть с синтоистским алтарем многое ему напомнила. С точки зрения
самой настоящей реальности, только это и имело смысл в его жизни.
"Что же касается оставшихся мне лет, то собираюсь ли я тосковать о
прошлом или буду искать новых приключений?"
Впрочем, он уже решил, что нынешний образ жизни уныл и губителен. Ох,
скорее бы Райэнна закончила свою работу.
С его точки зрения, в данный момент она занимала положение некоего
продвинувшегося вперед ученого, оказавшегося на перекрестке двух наук -
антропологии и археологии - и выполняющего роль своего рода переводчика
между различными цивилизациями. Ничего, когда она закончит со своими
отчетами, у нее появится возможность заняться подлинными, настоящими
исследованиями.
Большинство ученых ее уровня получали стипендии от различных фондов, но
таковые фонды учреждались в основном ящерообразными или собакоподобными;
человекообразные же не верили, что в науках такого рода возможно достичь
существенного результата с помощью упорства или способностей. И потому
богатства, завоеванные на планете охотников, и для Райэнны оказывались
средством для осуществления ее желаний. Она смогла бы заняться
необходимыми, с ее точки зрения, исследованиями, не обивая пороги
различных фондов и важных людей, которые диктовали бы ей, что делать.
"Во всех культурах и цивилизациях должны быть схожие явления. Как,
например, университетские и правительственные научные программы на Земле".
Высказавшись подобным образом, Дэйн разбил еще одну иллюзию Райэнны - она
всерьез полагала, что мир Марша, его Земля, представляет из себя нечто
вроде романтического примитивного рая.
Он отвернулся от окна и потянулся к матовой кнопке на стене - и тут
нечто, увиденное им до этого, но неосознанное, заставило его остановиться,
и он снова устремил взгляд на толпу. Вон какая-то невысокая женщина с
сияющими рыжими волосами, а рядом с ней...
Ведь он же видел этих двоих вместе бессчетное количество раз, правда не
так долго, как сейчас, и первый раз здесь, в этом мире. Вслед за Райэнной,
продвигаясь сквозь праздничную толпу, ко входу в огромное жилое здание
пробирался громадный ящер серо-зеленого цвета, и хотя большинство
ящероподобных казались Дэйну на одно лицо, в данный момент ошибки быть не
могло.
Это был Аратак! Аратак, гигантский ящерообразный, который прошел с ними
всю охоту и выжил, чтобы стать свободным и богатым. Аратак - здесь!
Но ведь их Аратак - философ и боец - находился сейчас на другом конце
Содружества! Когда они добрались до Спики-4, чтобы выразить близким и
друзьям Даллит сочувствие по поводу ее гибели, Аратак покинул их, вернулся
к своему народу, чтобы погрузиться в мирное, полусонное существование с
размышлениями о Божественном Яйце.
Когда Дэйн думал об Аратаке, он представлял себе друга, находящегося на
расстоянии в несколько световых лет, погруженным, в одном из его
излюбленных болот, по ноздри в ил, в котором нуждался его кожный покров, и
безмятежно размышляющим над философскими законами Яйца.
И что делает Аратак здесь, среди буйных праздничных толп, на
центральной планете Содружества? Что могло заставить его оставить свои
тихие болота?
Вероятно, какие-нибудь галактические бюрократические формальности. Дэйн
никогда не задавался вопросом, какое место занимает Аратак в их
общественной иерархии, - хотя ему и было известно, что далеко не
последнее, - но Марш полагал, что богатство, добытое на планете охотников,
позволяло Аратаку обрести покой, в котором можно предаваться неспешным
размышлениям. И вообще Дэйн не ожидал встретиться с Аратаком ни через год,
ни через десятилетия, никогда! Но в любом случае мысль о встрече с
огромным протозавром, другом и соратником, наполнила его радостью.
Пара уже скрылась из поля зрения, очевидно войдя в здание (впрочем, оно
было настолько громадным, что как-то неловко было называть его просто
зданием), и теперь поднималась по эскалаторам и лифтам. Затем от входа
послышался предупредительный звонок, и дверь бесшумно скользнула в
сторону. Вошла Райэнна, а за ней, протискиваясь огромным чешуйчатым
десятифутовым телом сквозь дверь, созданную для нормальных человеческих
существ, просунув сначала лапы, а затем огромную зубастую морду, появился
Аратак.
2
Когда Аратак наконец проник в помещение - Дэйну представился человек,
влезающий в собачью конуру, - обширная комната внезапно показалась
тесноватой. Марш озадаченно поразмыслил над тем, что, пожалуй, им
следовало бы устроить встречу в более подходящем месте, например на
территории космопорта.
Запрограммированная дверь уже стала закрываться за Аратаком, который
еще не втащил внутрь длинный хвост, и Дэйну с Райэнной пришлось
придерживать ее руками, но все равно ящер получил несколько царапин. Дэйн
попытался сочинить подходящее случаю извинение, но не нашел ничего
лучшего, чем сказать:
- Разве Божественное Яйцо ничего не поведало на тему трудности
посещения друзей, обитающих в мышиных норах?
Аратак, подняв глаза, убедился, что не сможет выпрямиться во весь рост,
не ударившись головой о потолок, и потому примирился с удобной позицией -
на четвереньках на полу. Его глубокий мягкий голос вибрацией отозвался в
диске-переводчике, вмонтированном в горло Дэйна.
- Божественное Яйцо, да продлятся мудрые дни его, пока солнце горит,
говорит, что, где встречаешь старого друга, там тебе и дом большой, и
радость. - Дэйн, уже привыкший пользоваться диском, внимательно
прислушивался к шипящим слогам родного языка Аратака, который продолжал: -
Я рад вас видеть обоих до глубины души. Надеюсь, ваша жизнь здесь полна
счастья и богатства?
- В достаточной мере, - без энтузиазма отозвался Дэйн.
- Полна работой, - рассмеялась Райэнна.
- Следовательно, таковая жизнь соответствует вашим требованиям к
существованию в этом мире? - спросил Аратак. На его морде застыло то
странное выражение, которое Марш никогда не мог понять.
- Как сказать, - медленно проговорил Дэйн, желая быть откровенным с
другом, но не собираясь жаловаться, тем более что жалобы эти прозвучали бы
глупо, - просто я думаю, что чересчур долго сижу на одном месте. Вот мы и
подумываем о том, чтобы нанять небольшой космический корабль и посмотреть,
что нового в галактике; ведь есть же неисследованные миры... и хотя этот
очень приятный, но...
- А правду сказать, - страстно вмешалась Райэнна, - он просто чертовски
заскучал!
- Ну, Райэнна...
- Чертовски, - повторила она с той же горячностью. - Он думает, что я
не вижу, но я вижу. Я сама по уши увязла в работе! Я занималась отчетами
об охотниках и программе, которую не закончила, когда невольничий корабль
мехаров захватил меня. У меня такое ощущение, что, если я увижу еще одну
тетрадь для записей или услышу очередной запрос об информации, я взорвусь!
Я жду не дождусь, как бы вырваться снова на волю.
- Это в самом деле так?
- Так, - подтвердила Райэнна. - Аратак, хочешь чем-нибудь освежиться?
- Я бы выпил, - признался он. - Эта планета неприятно сухая, и у меня
нарушен обмен веществ.
Она подошла к панели, за которой в отдельном отсеке лежали тубы с
пневматически запечатанными продуктами питания, и с помощью компьютера
стала составлять напиток, приятный для вкуса ящера.
- Дэйн? Вино или чай?
Он подошел и помог ей разобраться с напитками; размеры Аратака не
позволяли им свободно перемещаться по комнате, не переворачивая мебель,
поэтому они просто стащили на пол диванные подушки, сели на них и
оказались как раз на уровне глаз ящера.
- Итак, ты намерена вырваться на свободу, Райэнна? И скажи мне, с чего
бы ты хотела начать? Или у Дэйна, может быть, есть какое-нибудь
сокровенное желание?
Райэнна сказала:
- Я бы хотела организовать экспедицию на спутник планеты охотников, на
тот, что мы называли Красной Луной, и заняться изучением руин, которые мы
там обнаружили, и выяснить, какие существа там обитали.
Во время охоты Райэнна как-то пропадала целый день и всю ночь, и друзья
уже сочли ее погибшей, но она вернулась и рассказала невероятную историю о
том, как оказалась в подземелье и как ее спасли существа, обитающие во
мраке, потомки древней, неизвестной цивилизации.
- Я умираю от любопытства, но надеюсь, что на этот раз отчеты об
экспедиции будет писать кто-нибудь другой!
Дэйн хихикнул. Аратак спросил:
- А разве ты уже не сделала столько работы, чтобы можно было заняться
чем-нибудь другим или отложить ее?
- Честно говоря, до конца еще далеко, - признался Дэйн. - Я уже знаю,
где нанять космический корабль и опытного пилота, но у нас все упирается в
окончание работы Райэнны! И не говори, что ты тоже страстно хочешь
полететь!
- А если я тебе скажу это, ты не впадешь в ярость? - спросил Аратак, и
Марш засмеялся - он и забыл, насколько буквально переводит диск. Ни
ирония, ни сарказм, ни преувеличение прибор не передавал.
Он сказал:
- Если ты мне скажешь такое, Аратак, поверь, мы оба просто обалдеем от
радости. Не так ли, дорогая? - добавил он, многозначительно взглянув на
Райэнну.
- Ну разумеется, - подтвердила она. - К тому же совсем не сложно найти
корабль с необходимым для тебя пространством и соответствующие твоим
вкусам запасы пищи. Аратак, ты всерьез подумываешь отправиться с нами?
Даже в сухом переводе диска отразились нотки сожаления, прозвучавшие в
ответе Аратака.
- Боюсь, это невозможно, - сказал он. - Но если вы не слишком далеко
зашли в подготовке этого проекта, может быть, я смогу предложить другой
вариант, а свой вы отложите на время?
Дэйн почти физически ощутил укол любопытства. Интуиция? Можно было бы
догадаться, что друг заявился сюда не просто так!
Аратак неторопливо отхлебывал свое "вино", созданное компьютером, -
хотя, по мнению Марша, напиток отдавал сильным запахом давно прокисшего и
забродившего пива, ящер его просто смаковал.
- У меня недавно был разговор с одним из членов Совета Протекторов, -
сообщил он им. - Похоже, у них возникли проблемы, и они полагают, что мы в
состоянии помочь им.
Дэйн никогда не слышал о Совете Протекторов. Это его не удивило - в
Содружестве широкой сетью раскинулись различные административные
учреждения, организации и ассоциации, охватывая собою всю огромную
Звездную Федерацию. Так что человеку не под силу все их упомнить.
Поначалу такое положение вещей его тревожило, но вскоре он выяснил, что
и Райэнна помнит названия только тех агентств, с которыми имеет дело.
Разумеется, Содружество не являлось само по себе правительством как
таковым, а скорее уж разумной организацией, способствующей сохранению мира
и развитию торговых отношений между цивилизациями различных звездных
систем.
- Совет Протекторов изучает культуру Закрытого Мира, недавно открытой
планеты, - сказал Аратак, и Дэйн, естественно, тут же понял, что термин
"недавно" применяется в масштабах Содружества и может означать не одну
сотню лет. - Цивилизация на этой планете находится пока на варварском
уровне развития. И, как обычно, Совет пытается получить подробное
представление об их обществе и его культурной структуре, прежде чем
объявить им о нашем существовании и попытаться привлечь их в Содружество.
Место это по-настоящему любопытное - с особенностями, которые должны
заинтересовать тебя, Райэнна. Например, там существуют на одинаковой
ступени развития разума два вида существ. Один - раса похожих на меня
ящеров, а другой - разумные обезьяноподобные...
- Что? - взволнованно спросила Райэнна. - Уж не о Бельсаре ли Четвертом
ты говоришь, Аратак?
- Ну да. А ты знаешь о нем, Райэнна? Это значительно упрощает мою
задачу.
- Я слежу за дискуссией вокруг теории Дельма Велока о Пропавшем
Корабле. В комментариях Анадриго, мне кажется, мало смысла; параллельная
эволюция могла бы...
- Подожди, подожди, - сказал Дэйн. - Да подожди же! То есть я хочу
сказать, остановись на минутку и поясни хоть немного, пока я вконец не
запутался!
Райэнна рассмеялась:
- Я расскажу тебе, что знаю, а затем Аратак продолжит объяснения для
нас обоих. Бельсар-4 является загадкой для ученых моей области науки. Дело
в том, что, как правило, раса соответствует окружающей ее среде.
Большинство рас ящерообразных обитают на тех планетах, где ни за что не
смогли бы развиться млекопитающие или, в крайнем случае, они были бы
мелкими и незначительными. Если ящерообразные разумны, они бы уничтожили
всех млекопитающих конкурентов еще на ранней стадии развития; хотя в
других условиях... Я помню, Дэйн, как ты рассказывал мне о ваших
протозаврах, которые не были разумными, имея крошечные мозги, и, не умея
приспособиться к изменению климата и планетарной экологии, вымерли.
Правильно?
- Совершенно верно. Какой-нибудь динозавр... э... ящер размером с
Аратака имел мозгов не больше, чем уместилось бы на ногте моего большого
пальца, не говоря уж об отсутствии коры головного мозга, что никак не
способствовало превращению данного вида в разумный. Один из наших ученых -
Джон Лилли - доказал, что разум неизбежно связан с определенным
критическим размером коры головного мозга.
- Это же элементарно, - сказала Райэнна. - Мы называем это аксиомой
Мэтвика, и это первое, что узнает биолог, специализирующийся в области
сапиентологии. Но как бы там ни было, - продолжала она, - на Бельсаре-4
успешно развивалась раса ящерообразных, и это произошло в среде, прекрасно
подходящей млекопитающим, в которой не могла выжить никакая другая раса
рептилий или ящеров, за исключением одной-единственной определенного
размера и строения. Гипотеза Дельма Велока предполагает, что эти ящеры
Бельсара являются потомками экипажа пропавшего космического корабля,
потерпевшего аварию, вероятно из Конфедерации Швефедж - это одна из
старейших рас в Содружестве, издавна занимающаяся астронавигацией. И
протозавры Бельсара-4 весьма похожи на базовый тип особи Швефеджа.
- Однако среди разумных ящерообразных есть и различия, - проворчал
Аратак, - хоть и не такие основательные, как у различных этнических типов
обезьяноподобных. Гравитация отдельно взятой планеты определяет наши
размеры - некоторые из нас не больше, чем обезьяноподобные, а есть один
или два вида и того меньше, хотя свой небольшой размер они компенсируют
какой-нибудь способностью, например телепатией, но в основном мои братья
ящерообразные не намного отличаются от меня самого. При небольших
косметических манипуляциях я запросто сошел бы за обитателя планеты
потомков Швефеджа, а их женские особи нашли бы меня даже привлекательным.
- Однако есть и еще один ученый, Анадриго, - сказала Райэнна, - который
составил длиннющий список физических отличий, - хотя он и допускает, что
эти отличия могли явиться следствием мутаций или акклиматизации, - и
провел лингвистический анализ с целью доказать отсутствие какого-либо
следа языка Швефеджа - грамматического или лексического - во всех уже
изученных языках Бельсара-4. К тому же он ссылается на записи аборигенов и
их поэмы, в которых указывается, что раса протозавров существует здесь с
таких давних времен, что корабль из Швефеджа просто не мог тогда еще
добраться к ним; и по _его_ теории эта раса развилась в разумную, избегая
гибели после крушения - по неведомым причинам - их изначальной окружающей
среды. Но доказательств у него маловато. Пока. Эта планета открыта
недавно, ну, не на моем, правда, веку, а при жизни дедушек и бабушек. И
проведены только самые основные исследования. Поэтому у нас пока есть
только теории, не подкрепленные вескими доказательствами.
- И дело идет к тому, дитя мое, что мы можем вообще не получить таковых
доказательств, - мрачно сказал Аратак. - Около десяти стандартных единиц
назад (в стандартных единицах измерялось время в Содружестве, и эта
единица являлась некой средней величиной от тех единиц времени, которыми
пользовались различные цивилизации; Дэйн не до конца понимал, как же она
выводилась, но по его подсчетам, она равнялась приблизительно пяти
неделям) база Содружества на Бельсаре перестала выходить на связь, а
последнее сообщение оттуда было странным и незаконченным, словно... - он
на минуту задумался, - ...словно передающий его оператор внезапно оказался
захваченным. В послании сообщалось о появлении на территории базы
аборигенов.
Райэнна спросила:
- И никто не знает, что там произошло?
- Разумеется, на Бельсар-4 была сразу же отправлена изыскательская
экспедиция. Сообщения их личных коммуникаторов гласили, что база
обнаружена совершенно пустой, но с включенным на полную мощность защитным
полем и другими средствами обороны. Но нет ни тел, ни признаков борьбы. А
предпоследнее сообщение гласило, что изыскатели отправляются к ближайшему
городу государства, собираясь попытаться выяснить что-либо там. - Он
помолчал и продолжил печально: - И в самом последнем сообщении говорилось,
что они попали в засаду аборигенов; в живых остался только один член
экспедиции, и с тех пор от него - никаких известий.
Он с глубоким вздохом посмотрел на них:
- Как вы оба прекрасно знаете, очень немногие агенты Содружества
владеют приемами боевых искусств или умеют обращаться с примитивным
оружием. Насколько нам известно, лишь один или двое с базы на Бельсаре
прошли такую подготовку. Все находились на базе, когда с ними произошло
то, что произошло. И может быть, сейчас кто-нибудь из них находится вне
базы, бродит вокруг, не имея возможности связаться с Содружеством.
Дэйн посмотрел на огромного протозавра в замешательстве. Только тут до
него дошел смысл последних слов Аратака. Значит, они требуются как опытные
бойцы, владеющие искусством рукопашного боя? Следующее заявление ящера
подтвердило его догадку.
- И потому Совет Протекторов пытается отыскать экспертов по такого рода
оружию. И они, очевидно, полагают, что те, кто выжил в охоте... - Его
чешуйчатая физиономия была непроницаема, но по едва заметным движениям
Дэйн понял, как ему неловко. - ...Могут быть такими экспертами. Они не
сомневаются, что я, например, при некоторой маскировке сошел бы за одного
из представителей бельсарийской расы, аборигена; а вы - за представителей
расы обезьяноподобных. Однако, если жизнь богатых людей удовлетворяет
вас... - Он замолчал.
- Так они хотят, чтобы _мы_ поехали? - Дэйн издал крик восхищения,
затем нахмурился. - Но подожди-ка минутку, это похоже на работу для
космических морских пехотинцев, если у вас имеются таковые, или для
исследователей-психологов. Мы же не знаем ни языков, ни обычаев
бельсарийцев, да и вряд ли на этой варварской планете аборигены носят с
собой диски-переводчики, не так ли? А варварские племена - на моей планете
есть такие - очень трепетно относятся к соблюдению своих обычаев. Это вам
не в Содружестве, где может происходить что угодно и как угодно долго, не
мешая уличному движению.
- В Совете уверены, что смогут обучить нас обычаям и привычкам
аборигенов и говорить по крайней мере на одном из их языков, - сказал
Аратак, - и я не вижу причин сомневаться в их уверенности. И, кстати, им
неизвестно, отвечает ли существо или явление, напавшее на базу на
Бельсаре, и за нападение на последнюю экспедицию. Видите ли, на этой
планете опасно. Широко распространен бандитизм, встречаются свирепые дикие
животные; так что все, что требуется, - это достаточно долго выжить в
таких условиях и собрать необходимую информацию. А в Совете даже не знают,
какая информация необходима. Мы к тому же не знаем, виноваты ли в
случившемся аборигены Бельсара.
Райэнна отреагировала незамедлительно:
- Но ведь существует возможность того, что людей с базы захватило
невольничье судно мехаров?
- Вполне возможно, - согласился Аратак. - В этом секторе были замечены
корабли и Мехара, и Киргона, хотя, естественно, у нас нет донесений о
несанкционированных посадках подобных кораблей на планету.
- Но если защитное поле на базе было включено на полную мощность, то
как же аборигены проникли внутрь? - спросил Дэйн. - Через защитное поле
такого типа смог бы пробиться только корабль мехаров.
- И это возможно, - сказал Аратак, - но, разумеется, мы не знаем.
Аборигены же могли бы попасть на базу в момент, когда поле было отключено,
или посредством ключей, отобранных у кого-нибудь из попавших вне стен базы
в засаду наших людей. Но также возможно, что на Бельсаре оказался некто,
кому там быть не положено. В этом и состоит функция Совета Протекторов -
не допускать исследований не привлеченных в Содружество планет
представителями Мехара или Киргона.
Дэйн никак не мог успокоиться. "Вот это приключение! Я хочу поехать!"
Но он старался не поддаваться эмоциям, тщательно вникая во всю эту
историю.
- А мне казалось - если брать в рамках всей галактики, то в ней
найдется достаточно опытных фехтовальщиков, которые могли бы подойти
Совету.
- В этом секторе таких _мало_, - резко сказала Райэнна. - И большинство
из них - дилетанты, которые погибнут, оказавшись в первой серьезной
переделке! Хотя, может быть, некоторые и уцелеют, но не проверять же их
таким способом?! Содружеству это не понравилось бы! А о нас уже
_известно_, что мы можем уцелеть.
- Кроме того, - добавил Аратак, - вид должен быть выбран правильно.
Протофелины иногда достаточно свирепы, но Мехар не принадлежит к
Содружеству, да и в любом случае протофелин на Бельсаре смотрелся бы
настолько необычно, что аборигены сразу убили бы его либо обращались с ним
как с божеством. И уж тихого расследования наверняка не получилось бы. Так
что очень существенно, что нашлись ящер и двое человекообразных, готовых
работать вместе.
_Двое?_ Дэйн резко вскинул голову, собираясь протестовать, но Райэнна
опередила его:
- Это не похоже на увеселительную прогулку. Но чертовски заманчиво!
Хоть я и подозреваю, что после его окончания я опять влипну в историю с
отчетами! Тем не менее я давно хотела взглянуть на Бельсар-Четыре, но
понимала, что и за всю жизнь могу не получить разрешения на посещение этой
планеты!
- Уж больно опасное предприятие, - сказал Дэйн, втайне наслаждаясь
чувством облегчения от того, что она не так уж и рвется открывать свои
руины и отыскивать древних... как их там... Сам же он, к собственному
удивлению, обнаружил, что хотел бы немного подольше подумать над ее
предложением.
Райэнна уставилась на него удивленными глазами:
- Опасное? И это _ты_ говоришь, Дэйн? А не от тебя ли я только и
слышала последние дни, что ты, как в болоте, тонешь в этом
суперцивилизованном мире?
- От меня, - с достоинством сказал Марш. - И я всерьез отношусь к этому
предложению. Разве мы не должны учесть все факторы? Это ведь опасная
планета, если верить Аратаку, и она была опасной даже до того, как люди
там стали исчезать из-под защитного поля. - Слишком опасная для женщин,
хотел он сказать. Но не стал. А заявил следующее: - Это не то место, где
может трудиться мирный археолог и ученый.
- Мой дорогой Дэйн, фактически любая планета, на которую отправляются
ученые Содружества, является опасным миром! - Глаза Райэнны засверкали. У
этой женщины был темперамент, присущий всем рыжим, - так называли это в
том мире, откуда прибыл Дэйн, - но надо отдать ей должное: такого грозного
проявления он не видел уже давно. - Еще задолго до охоты я не раз бывала
на опасных планетах, и мне не доводилось заниматься в секциях фехтования и
планировать в небесах, чтобы ощутить вкус опасности! Почти любая стоящая
планета, на которую прибывает антрополог, настолько опасна, что ты и
представить не можешь! Или ты полагаешь, что сам отправишься с Аратаком, а
меня оставишь уповать на нежное милосердие звукозаписывающих аппаратов? -
Она вскочила на ноги, яростно глядя на него. - Да будет так, Аратак! Я
отправляюсь с тобой, и не важно, хочет того этот переросток, лесной
барсук, или нет!
_Лесной барсук?_ Дэйн открыл рот, чтобы потребовать объяснений, и тут
же понял, что это диск-переводчик сыграл с ним шутку. Интересно, как
Райэнна понимала данное им ей прозвище Крольчонок? Очевидно, и она
обозвала его, сравнивая с животным из ее мира, животным, на которое Марш в
данный момент, по ее мнению, походил. Интересно, что же это за существо?..
- Райэнна, - мягко сказал он, собираясь предпринять еще одну попытку, -
ведь одно дело отправиться в такое путешествие варвару из глуши, подобно
мне. Но ведь ты-то цивилизованное существо...
- И помешала мне моя цивилизованность на Красной Луне?
И перед его мысленным взором предстала картина: полумрак, планета
охотников, застывшая в небе неоновой горой, темные фигуры спящих
товарищей.
"Даллит, любимая, Даллит, погибшая из-за того, что он, Дэйн, впал в
неистовство и забыл долг свой перед соратниками по охоте, Даллит, живая,
спящая последним уготованным ей в этой жизни безмятежным сном, пока он и
Райэнна стоят на посту; и голос Райэнны, прозвучавший из полумрака:
"Оказывается, я гораздо менее цивилизованна, чем полагала..."
- Ты за свою жизнь и видел-то только три или четыре планеты! -
распалялась Райэнна. - А я побывала на многих опасных планетах еще до
того, как достигла половой зрелости! - Ее голос, нынешний, казался
звучащим откуда-то издалека, менее реальным, чем кустистые склоны Красной
Луны, кирпично-красного диска, висящего над ней; вот крадется
человек-паук, поигрывая копьем, а сзади к нему приближается кошачьей
походкой Клифф-Клаймер, и Даллит... _Даллит_...
Дэйн встряхнул головой, словно отметая паутину. Черт побери, да эта
планета - как ее, Бельсар? - как бы ни была она опасна, будет казаться
лишь воскресным пикником для школьников по сравнению с Красной Луной и той
затянувшейся охотой! Единым быстрым движением он пересек комнату и
опустился на колени перед висящим мечом. Его пальцы сомкнулись на длинных
изогнутых ножнах; он слегка склонил голову, затем легко поднялся и
обернулся, придерживая большим пальцем гарду, словно боясь, что клинок
вот-вот сбежит от него.
"Мы едем вместе", - подумал он, но мысленно обращал эти слова не к
своим соратникам, а к мечу. Вслух он сказал:
- О'кей, когда отъезд?
3
- Боже милостивый, - воскликнул Дэйн, - да эта планета переболела
оспой!
Хотя диск-переводчик едва ли четко передал Аратаку смысл этих слов, но
тот засмеялся и присоединился к Дэйну, смотревшему через иллюминатор.
- Да, поверхность пострадала, словно от атаки каких-то насекомых, -
прокомментировал он. - Действительно, вид такой, как у планеты,
подвергшейся бомбардировке метеоритами, будто у нее нет атмосферы, где эти
камешки сгорали бы. Это загадка, мой друг, которую я не могу разгадать, но
Божественное Яйцо справедливо замечает, что, если бы мы понимали природу
всех вещей и для разума не осталось бы тайн, мы все умерли бы от скуки или
погрузились в наши болота, оставив на поверхности лишь ноздри, ничего не
имея для размышления, но лишь тупея от собственного знания.
- Похоже, у Божественного Яйца есть замечания на все случаи жизни, -
пробормотал Дэйн, но чуткие уши Аратака уловили его слова.
И он сказал тем самым чересчур вежливым тоном, каким говорил, когда
сердился:
- Дело философа - размышлять о жизни, в которой у нас, занятых
практическими делами, нет времени на это.
- Я высказался неосторожно, - признал Марш. - Но я бы сказал, что
мудрость Божественного Яйца скорее соответствует древнему почтенному
старцу, нежели такой эмбриональной форме.
- Божественное Яйцо, - заметил Аратак, - было выбрано в течение многих
тысячелетий как совершеннейшая из форм среди всех существ, созданных в
бесконечном божественном разнообразии. И это говорит, - добавил он с
подчеркнутым сарказмом, - о такой безграничной и всеохватывающей мудрости
Создателя всего, что он мог себе представить и грядущую разумность
обезьяноподобных - ведь по одним ему известным причинам он создавал только
то, что было достойно его божественности.
- Что ж, мы польщены, - сказал Дэйн, но не стал продолжать обмен
колкостями, потому что знал - в этой игре с ящером-философом он проиграет
в первом же раунде. - А если говорить серьезно, Аратак, то как могла
планета с океанами и атмосферой заполучить кратеры, как у мертвой Луны?
- Если говорить серьезно, то я и малейшего понятия не имею, - сказал
ящер. - Это вне моей компетенции. Если бы планета была на ранней стадии
развития жизни, со сравнительно молодой варварской культурой... Впрочем,
что толку обсуждать несуществующие возможности. Вряд ли дело здесь в том,
как я полагаю, что эта планета ранее вращалась вокруг другого солнца, а
затем ее притянуло к себе новое солнце, и уже потом на старой планете
возникла новая жизнь под воздействием космических лучей. Такое случается,
но редко, - сделал он вывод, глядя из иллюминатора на изрытую кратерами
планету Бельсар-4.
С их местоположения на орбите, с высоты в несколько тысяч километров,
Дэйн различал голубые океаны, полуприкрытые облаками, и крупный континент,
который находился в Северном полушарии (как автоматически отметил про себя
Дэйн). Еще один участок суши, поменьше первого, похожий по очертаниям на
Южную Америку, был, как ни странно, примерно на том же месте, что и
аналогичный континент на Земле.
Подошла Райэнна с распечатанной на компьютере картой планеты и указала
на какую-то точку на карте.
- Корабль высадит нас вот здесь. Аратак, твой приятель Драваш ждет нас
на последнее совещание на мостике; на этом настаивает его безымянный друг.
- Она содрогнулась. - Ох, от этого малого у меня мурашки по коже.
- Драваш? - встревоженно спросил Аратак. - Неужели тебя отталкивает
внешний вид этого швефеджа? Но тогда мне не по себе от мысли, что после
применения маскировки тебя, моя дорогая, напугает и мой внешний вид.
- Да нет, меня отталкивает не сам Драваш, - сказала Райэнна, - я уже
привыкла, да и ты для меня выглядишь почти нормально. То есть, - быстро
добавила она, - я должна бы сказать, что ты выглядишь даже еще лучше.
Дэйн подавил ухмылку. Он и представить себе не мог, что этот
здоровенный человек-ящер столь тщеславен; но с тех пор как он был
трансформирован в тип швефеджей, распространенный на данной планете, он
наслаждался обликом, который любой из людей назвал бы просто неуклюжим.
Серо-зеленый кожный покров Аратака соответствующими химикатами был
превращен в шелковистый темно-голубой; такой окраской обладало большинство
ящеров с Швефеджа, вышедших в просторы космоса первыми. Среди
ящерообразных Содружества они были самыми широко распространенными. Аратак
размерами превосходил швефеджей - большинство из них не вырастали длиннее
двух метров, а Аратак достигал почти трех. Трансформация была необходима,
чтобы его приняли за ящера с Бельсара-4, где похожие на швефеджей
представители одной из доминирующих рас все же не были настоящими
швефеджами. Корабельные медики также проинформировали Аратака, что
придется химикатами смягчить кожный покров, как того требует окружающая
среда планеты.
Ящер согласился со всеми требованиями, но он не доверял котообразным, а
корабельные медики (как и большинство медиков Содружества) как раз ими и
являлись. А еще они потребовали, чтобы он согласился на операцию по
ликвидации жаберных щелей, на что Аратак ответил резким отказом. Когда
Райэнна попыталась убедить его, он ядовито поинтересовался у нее,
согласилась бы она на то, чтобы ей ампутировали уши?
И теперь, прикрывая щели, он носил шарф. Дэйну оставалось лишь
надеяться, что такой маскировки будет достаточно. Если климат на Бельсаре
действительно такой жаркий, как уверяли, то этот шарф там будет смотреться
как шуба в тропических лесах Амазонки!
Желая сменить неприятную для себя тему разговора, Аратак произнес:
- Но если тебя не отталкивает ни внешний вид швефеджа, ни Драваш, что
же вызывает у тебя отвращение, Райэнна?
- Тот безымянный приятель Драваша, - скривившись, сказала Райэнна. -
Этот Громкоголосый, или как он там себя называет.
Аратак пожал плечами.
- Как только мы окажемся вне стен корабля, Райэнна, этот Громкоголосый
станет нашим единственным средством связи с цивилизацией. Божественное
Яйцо мудро замечает, что не дело сердиться на мост к спасению, даже если
на нем ты засадил себе в ногу занозу. Я тоже нахожу Громкоголосого
неприятным и по характеру и внешне. Но его недостатки, а надобно признать
откровенно - их множество, являются неизбежным продолжением его
многочисленных достоинств. Или вам больше понравится вновь оказаться
полностью отрезанными от мира, как некогда на планете охотников?
- Я все понимаю, - сердито сказала Райэнна. - Но только какой в нем
прок? Если нас и услышат, то ведь помочь в случае необходимости все равно
не смогут.
- Не смогут, - согласился Аратак, - но если с нами случится катастрофа,
через Громкоголосого они по крайней мере будут знать, что произошло и по
какой причине провалилась экспедиция, и, возможно, идущие вслед за нами
смогут избежать наших ошибок и успешно достичь цели.
Райэнна содрогнулась:
- Ну ты меня успокоил, дружище! Но пора идти, не будем заставлять
капитана ждать, а то о нас с Дэйном подумают, что мы собираемся заняться
каким-нибудь обычным для обезьяноподобных безобразием!
Она раздраженно двинулась к двери из каюты, а Дэйн, ухмыляясь,
последовал за ней. На планетах Содружества человекоподобные - или _люди_,
как называл их Дэйн, - не являясь доминирующей расой, считались одними из
самых неуравновешенных и не внушающих доверия существ, а следовало это, по
мнению большинства народов Содружества, из-за преувеличенных сексуальных
устремлений. В самом деле, большинство рас имело сезонный цикл
воспроизведения потомства, все остальное время посвящая исключительно
работе. В экипажах космических кораблей Содружества, например, состоящих
из котообразных, женским особям в рейсах выдавались соответствующие
лекарства, купирующие в случае наступления сезона их желания, дабы не
отвлекать экипаж от дела. И к мыслям о потомстве женские особи
возвращались, лишь оказавшись в родных мирах, поэтому к тому факту, что
Дэйн и Райэнна занимают одну каюту, проявлялся раздражающий их интерес.
Дэйн в какой-то степени привык к такому положению вещей. Постоянная
сексуальная направленность обезьяноподобных, не зависящая ни от времени,
ни от места, стала уже избитой темой для шуток среди представителей
разумных существ галактики. Но на психику все равно давило. Приходилось
каждый день напоминать себе, чтобы не