-----------------------------------------------------
Rex Stout. And Be a Viilain (1948).
Spellcheck: Olga Smirnova
-----------------------------------------------------
...Надо записать,
Что можно жить с улыбкой
и с улыбкой быть подлецом...
Гамлет, акт V, сц. 5
Перевод М.Лозинского
1
В третий раз я занялся сложением и вычитанием на последней странице
формы 1040, чтобы окончательно во всем убедиться. Потом развернулся на
стуле лицом к Ниро Вульфу, который сидел справа от меня за своим
столом,
уткнувшись в книгу стихов типа по фамилии Ван Дорен, Марк ван Дорен. Из
этого я заключил, по имею право употребить поэтическое слово.
- Уныние, - сказал я.
Он не отреагировал.
- Уныние, - повторил я, - если это слово передает мое настроение.
Уныние.
Он не оторвал взгляда от страницы, однако пробурчал:
- В каком смысле уныние?
- На меня наводят уныние цифры. - Я наклонился, чтобы перебросить
форму 1040 через полированную крышку его стола. - Это от тринадцатого
марта. Четыре тысячи триста двенадцать долларов и шестьдесят восемь
центов, плюс четыре квартальных взноса. Таким образом, нам необходимо
послать форму 1040-ЕС, приложив к ней чек на десять тысяч долларов. - Я
переплел пыльцы рук за головой и спросил с улыбкой: - Ну как,
действительно уныло?
Он поинтересовался, каков наш банковский баланс, и я ему ответил.
- Конечно, - признал я, - этого хватит, чтобы отразить удары богатого
дядюшки Сэма и еще купить краюху хлеба и немного селедочной икры.
Однако
недели идут, приходят счета, уж и не говоря о том, что надо заплатить
Фрицу, Теодору и мне.
Вулф отложил книгу и сердито уставился на форму 1040, делая вид, по
разбирается в арифметике. Я повысил голос:
- Конечно, вы владеете домом и всей мебелью в нем, за исключением
стула и других предметов в моей комнате, которые я купил сам. Вы -
босс, и
вам виднее. Это вне всякого сомнения. Тот парень из электрической
компании
был готов отвалить по крайней мере тысячу за решение проблемы с
подлогом,
но вы не могли отвлечься. Миссис Как-тамее наверняка заплатила бы вдвое
больше, чтобы узнать подноготную так называемого музыканта, но вы были
слишком заняты пением. Адвокат по фамилии Клиффорд имел большие0
неприятности и щедро заплатил бы за помощь, но получил от ворот
поворот.
Эта актриса и джентльмен который вступился за нее...
- Арчи, заткнись.
- Слушаю, сэр. А вы чем занимаетесь? Позавчера вы спустились от своих
прекрасных орхидей, впорхнули сюда и весело велели мне отправить еще
один
чек на жуткую сумму этому Всемирному правительству. Когда же я скромно
заметил, по наша бухгалтерия имеет две основных составляющих - сначала
сложение, а потом уж вычитание...
- Уйди из комнаты.
Я что-то прорычал в его сторону, развернулся на стуле к столу,
поставил на место пишущую машинку, вставил бумагу с копиркой и начал
перепечатывать из черновика таблицу Г до шестой строки в таблице В.
Время
шло, я продолжал работать, время от времени поглядывая направо, чтобы
посмотреть, закончил ли он пение. Еще нет. Он откинулся в кресле,
которое
свободно вместило бы двоих - но, конечно, не таких двоих, как он, - и
сидел без движения, с закрытыми глазами. Буря назревала, Я улыбнулся
про
себя и вернулся к работе. Немного позже, когда я заканчивал таблицу Ф
до
16-й строки таблицы В, он проворчал:
- Арчи.
- Да, сэр, - повернулся я.
- Человек, который отказывается платить налоги из-за раздражения,
которое это ему приносит, или из-за расходов, в которые это его вводит,
подобен оскалившейся собаке и лишается привилегий цивилизованного
общения.
Налоги можно критиковать на безличной почве. Государство, как и
индивидуум, тратит деньги по одной из трех причин: потому. что ему это
нужно, потому, что ему этого хочется, и просто потому, что у него есть
что
тратить. Последнее - наиболее огорчительно. Очевидно, что значительная
часть огромного весеннего потока миллиардов, устремляющегося в
министерство финансов, будет потрачена государством по этой самой
причине.
- Ага. Так мы пришли к какому-нибудь выводу? Как его сформулировать
словами?
Вульф приоткрыл глаза.
- Ты уверен в своих вычислениях?
- Абсолютно.
- Сильно сплутовал?
- Как обычно. В рамках приличий.
- Я действительно должен заплатить сумму, которую ты назвал?
- Да, или в противном случае лишиться некоторых привилегий.
- Прекрасно. - Вулф глубоко вздохнул, посидел минуту, затем
выпрямился в кресле. - Черт побери! Было время, когда мне хватало
тысячи
динаров в год. Соедини меня с мистером Ричардсом из Федеральной
радиовещательной корпорации.
Я мрачно посмотрел на него, стараясь понять, чего он хочет. Потом,
зная, что сидя прямо, он тратит слишком много энергии, я встал, нашел в
телефонной книге номер, позвонил и связался с Ричардсом, без трех минут
вице-президентом Эф-Би-Си. Вульф поднял трубку своего телефона и после
обмена приветствиями сказал:
- Когда вы, мистер Ричардс, протягивали мне чек в моем кабинете два
года назад, вы сказали, что, несмотря на сумму, все еще у меня в долгу.
Вит я и позволил себе попросить вас об одолжении. Мне нужна некоторая
конфиденциальная информация. Сколько денег уходит, скажем, в неделю на
радиопрограмму мисс Мадлен Фрейзер?
- О! - наступила пауза. Голос Ричардса обычно был дружелюбным и даже
теплым. Сейчас он немного изменился. - Каким образом вы оказались к
этому
причастны?
- Я не имею к этому никакого отношения. Но мне бы хотелось получить
информацию конфиденциально. Надеюсь, это не очень нахально с моей
стороны?
Возникла очень неприятная ситуация, Для мисс Фрейзер, для компании,
спонсоров - для всех, кто с этим связан. Вы не могли бы мне сказать,
почему вы этим заинтересовались?
- Предпочел бы этого не делать, - отрезал Вульф. - Извините, что нас
побеспокоил.
- Вы меня не побеспокоили. Я Был бы рад вам помочь. Информация,
которая вам нужна, не публикуется, но всем на радио об этом известно.
На
радио знают все. Что вам нужно конкретно?
- Общая сумма денег, отпущенных на эту программу.
- Так... Посмотрим... Принимая во внимание эфирное время - эту
передачу транслируют около двухсот станций, - производство,
привлеченные
таланты, сценарии и все остальное, приблизительно тридцать тысяч
долларов
в неделю.
- Чепуха - отрезал Вульф.
- Почему чепуха?
- Потому что чепуха. В год выходит больше полутора миллионов!
- Нет, с учетом летних отпусков около миллиона с четвертью.
- Пусть так. Я полагаю. мисс Фрейзер получает значительную часть этих
денег?
- О да! - Об этом тоже все знают. Ее доля - приблизительно пять тысяч
в неделю, а как она делится со своим менеджером, мисс Коппел, знают
далеко
не все. По крайней мере я не знаю. - Голос Ричардса снова потеплел: -
Вы
знаете, мистер Вульф, не могли бы и вы мне сделать одолжение, сказав по
секрету, зачем вам это нужно? Но в ответ от Вульфа он получил только
благодарность и был достаточно воспитан, чтобы не настаивать на своем.
Положив трубку, Вульф обратился ко мне:
- Господи, миллион двести пятьдесят тысяч долларов! Поскольку я
понял, к чему идет дело, у меня появилось настроение. Я улыбнулся.
- Да, сэр, вы имеете шанс стать большим человеком на радио, вы могли
бы читать стихи. Кстати, если хотите услышать, как она зарабатывают
свою
долю, ее передача - во вторник и пятницу с одиннадцати до двенадцати
утра.
Вы поймете, как это делается. Вы же этого хотите, да?
- Нет, - хрипло сказал Вульф. - Я хочу получить работу. Достань свой
блокнот. Инструкции будут развернутыми, учитывая, что могут возникнуть
непредвиденные обстоятельства.
Я достал блокнот из ящика стола.
2
За субботу я трижды пытался дозвониться на Манхаттан Мадлен Фрейзер
по номеру из телефонной книги, однако никто не подходил. Наконец я
прибег
к помощи Лона Коэна из "Газетт", и он сообщил мне, что и мисс Фрейзер,
и
ее менеджер, Дебора Коппел, проводят уикэнд в Коннектикуте. Как человек
законопослушный, я бы сказал даже - в высшей степени законопослушный, я
хотел бы пожелать полицейскому управлению Нью-Йорка успехов в борьбе с
преступностью. Но я искренне надеялся, что инспектор Крамер и его
помощники из отдела по расследованию убийств не закроют дело Орчарда до
тех пор, пока мы не сможем узнать, в чем оно заключается. Судя по тому,
что я прочитал в газетах, было не похоже, что Крамер уже готов
протрубить
победу. Однако, поскольку никогда нельзя сказать, что же остается
скрытым
от прессы, я вознамерился поехать в Коннектикут и без приглашения
принять
участие в уикэнде Мадлен Фрейзер и Деборы Коппел. Вульф запретил это и
велел мне подождать до понедельника.
В воскресенье к полудню он дочитал книгу стихов и начал рисовать
лошадей на листочках блокнота. Тем самым он проверял теорию, о которой
где-то прочитал, что можно определить характер человека по тому, как он
рисует лошадь.
Я заполнил налоговые формы 1040 и 1040-ЕС и, приложив чеки, отправил
их. После обеда я послонялся немного по кухне, слушая, как Вульф и Фриц
Бреннер, наш несравненный шеф-повар, спорили о том, что лучше -
макрель,
средиземноморский тунец или все-таки vitello tonato - блюдо из нежной
молодой телятины. Когда спор начал меня раздражать, поскольку
средиземноморского тунца у нас все равно не было, я поднялся наверх, в
оранжерею на крыше, и провел пару часов в обществе Теодора Хорстмана.
Потом, вспомнив, что из-за предстоящего свидания с дамой не смогу
посвятить орхидеям вечер, спустился на три лестничных пролета в свой
кабинет, взял со стола газеты за последние пять дней и прочитал все,
что в
них было о деле Орчарда.
Дочитав до конца, я уже ни секунды не сомневался в том, что утром в
понедельник не встречу в газете заголовка о завершении дела полицией.
З
По телефону я смог только условиться о встрече на три часа дня. В это
время в понедельник я вошел в вестибюль жилого дома на одной из
Семидесятых улиц между Мэдисон и Парк-авеню. Дом напоминал дворец, где
ковры покупают акрами. Правда, впечатление немного портилось резиновой
дорожкой у входа, которая и появилась там, наверное, потому, что на
улице
лил дождь. Такого не должно быть во дворце! Если на ковре появляются
грязные следы - какого черта! - выбрось его и расстели новый! Вот как
следует поступать во дворцах!
Я сказал великолепно выглядевшему привратнику, что меня зовут Арчи
Гудвин и по я направляюсь в апартаменты мисс Фрейзер. Он достал листок
бумаги из кармана, сверился с ним, кивнул и спросил:
- Что-нибудь еще?
Я вытянул шею так, чтобы мой рот оказался в футе от его уха, и
прошептал:
- Овсяная каша.
Он снова кивнул, махнул рукой лифтеру, который стоял перед дверью в
кабину в пятнадцати шагах от нас, и сказал поставленным голосом:
- 10 Б.
- Скажите, - поинтересовался я, - пароль появился после убийства или
это всегда так было?
Он окинул меня ледяным взглядом к отвернулся. Я сказал спине:
- Это обошлось тебе в пять центов. Я собирался дать тебе на чай, но
теперь раздумал.
С лифтером я решил вообще не разговаривать. Он ничего не имел против.
Выйдя на десятом этаже, я оказался в закутке не больше кабины лифта.
Еще
одна дворцовая шутка. На двери слева было написано 10 А, на двери
справа
10 Б. Лифтер подождал, пока я нажму кнопку последней, дверь откроется и
я
войду. Впустившая меня женщина, которая двадцать лет назад вполне могла
бы
стать чемпионом по борьбе, сказала:
- Извините, я спешу, - и пустилась рысью.
Я крикнул ей вслед:
- Меня зовут Гудвин.
Никакой реакции не последовало.
Я сделал четыре шага вперед, снял пальто и шляпу, бросил их на кресло
и провел исследование. Я находился в большой квадратной комнате,
напоминавшей холл. Слева и у противоположной стены были двери. Справа
холл
расширялся, переходя в огромную комнату, в которой стояло по крайней
мере
двадцать разных видов мебели. Глаз у меня профессионально натренирован
и
может сразу схватить все: от сложной уличной сцены до маленького
пятнышка
на мужском воротнике, - и это у меня действительно неплохо получается.
Однако для того, чтобы точно описать эту комнату, мне пришлось бы
напрячь
все свои силы и способности. Особо примечательны были бар, отделанный
хромом и красной кожей с соответствующими табуретками, и массивный
старый
стол орехового дерева с резными ножками и краями. Я никого не видел, но
слышал голоса. Я прошел вперед, чтобы взять стул, на который можно было
бы
сесть. Ничего подходящего не нашел и разместился на обитом зеленой
тканью
диване длиною в десять футов и шириной в четыре. Стоящий рядом стул был
обит розовым шелком. Я старался представить, какую лошадь нарисовал бы
человек, обожествлявший эту комнату, когда в квадратный холл из двери в
дальней стене вошли двое. Один был молодой и симпатичный, второй
средних
лет и лысый, и оба несли фотографическое оборудование, в том числе
треногу.
- У нее начинает сказываться возраст, - сказал молодой.
- К черту возраст - ответил лысый. - Дело в убийстве. Ты когда-нибудь
имел отношение к убийству?
Он взглянул на меня и спросил своего компаньона:
- А это кто такой?
- Не знаю, первый раз вижу.
Юноша попытался открыть дверь, ничего не уронив. Ему это удалось. Они
вышли, и дверь за ними закрылась. Через минуту открылась другая дверь
квадратного холла, и появилась чемпионка по женской борьбе. Она
двинулась
в мою сторону, но снова пронеслась рысью мимо - к двери у левого угла,
открыла ее и исчезла. У меня возникло ощущение, что мной пренебрегают,
Спустя десять минут я решил перейти в наступление. Я уже встал и прошел
пару шагов, когда сново открылась дверь у дальней стены, и я
остановится.
Вошедшая женщина направилась ко мне - уже не рысью, а плавной походкой.
Приблизившись, она поинтересовалась:
- Мистер Гудвин?
Я сказал, что он самый.
- Меня зовут Дебора Коппел. - Она протянула руку. - Мы здесь и самих
себя иногда не замечаем.
Она успела уже дважды удивить меня. Сначала мне показалось, что глаза
у нее маленькие и невыразительные, однако, когда она оказалась ко мне
лицом и заговорила, я понял, по они достаточно велики, очень темные и,
безусловно, проницательные. Поскольку сама она была невысокого роста и
полная, я ожидал, что рука, которую я пожал, будет рыхлой и влажной, но
ошибся - рука оказалась твердой и сильной, хотя и маленькой. У Деборы
Коппел был смуглый цвет лица, и одета она была во все темное. В ней все
было или черным, или темным, за исключением седины, которая по
контрасту с
иссиня-черными волосами казалась абсолютно белого цвета.
- По телефону вы сообщили мисс Фрейзер, по имеете к ней предложение
от Ниро Вульфа, - сказала она высоким голосом.
- Это так.
- Она очень занята. Она всегда занята. Я ее менеджер. Может быть, вы
все расскажете мне?
- Лично я рассказал бы вам все, - объявил я. - Однако я работаю на
мистера Вульфа, и он велел мне обратиться лично к мисс Фрейзер, но
теперь,
встретив вас я бы рассказал все и ей, и вам.
Она улыбнулась. Ее улыбка была доброжелательной, однако глаза глядели
изучающе.
- Прекрасная импровизация, - одобрительно сказала она. - Я не хочу,
чтобы вы нарушали ваши инструкции. Сколько времени вам понадобится?
- Это будет зависеть от обстоятельств. От пяти минут до пяти часов.
- О пяти часах не может быть и речи. Постарайтесь покороче. Проходите
сюда.
Она повернулась и пошла через прихожую, я последовал за ней. Мы вышли
через дверь, прошли по комнате, в которой стояли рояль, кровать и
холодильник - сочетание, заставлявшее поломать голову над ее
назначением,
и через еще одну дверь вошли в угловую комнату. Она оказалась настолько
велика, по в ней было шесть окон - три с одной стороны и три с другой.
Все
предметы в ней - а она была почти пуста - были либо бледно-желтого,
либо
голубого цвета. Дерево - отделка и мебель - было выкрашено в голубой,
все
прочее: ковры, обивка, покрывало кровати - было двух упомянутых цветов.
Исключение составляли лишь корешки книг на полках и одежда еще молодого
блондина, сидящего в кресле. Лежащая в кровати женщина вполне
укладывалась
в схему, поскольку на ней был лимонного цвета халат и бледно-голубые
домашние туфли.
Светловолосый молодой человек поднялся и двинулся нам навстречу,
меняя на ходу выражение лица. Когда я взглянул но него в первый раз,
лицо
излучало угрюмое неодобрение. Сейчас же в его глазах светилось
гостеприимство, а губы обнажились в улыбке, которая пришлась бы впору
продавцу зубных щеток. Я предположил, что молодой человек делает это в
силу привычки, хотя на сей раз необходимости улыбаться не было,
поскольку
кое-что продать собирался не он, а я.
- Мистер Гудвин, - сказала Дебора Коппел. - Мистер Медоуз.
- Билл Медоуз. Называйте меня просто Билл, так все делают - Его
рукопожатие не было дружеским, хотя он впожил в него силу. - Так вы
Арчи
Гудвин! Вот это действительно прекрасно Еще прекрасней было бы увидеть
самого Ниро Вульфа
В разговор вмешалось грудное контральто:
- Сейчас я отдыхаю, мистер Гудвин, и они не разрешают мне вставать.
Мне даже не положено разговаривать.
Я подошел к кровати, и пока я пожимал руку Мадлен Фрейзер, она
улыбнулась мне. Улыбка не была изучающей, @доум, это была просто
улыбка.
По ее серо-голубым глазам нельзя было сказать, по она изучает меня,
хотя
возможно, она это и делала. Я-то уж тонно ее изучал. Она была
худощавой,
но не тощей, и в лежачем состоянии казалась достаточно высокой. На ее
лице
не было никакого макияжа, и, поскольку было вполне возможно смотреть на
него, не подавляя желания взглянуть куда-нибудь еще, это говорило в
поль
зу женщины, которой было явно около сорока или чуть боль ше. Хотя лично
я
не вижу никакого смысла глазеть на женщин старше тридцати.
- Вы знаете, - сказала она, - я не раз уже собиралась - принеси
кресло, Билл, - просить Ниро Вульфа быть гостем моей программы.
Она сказала это как профессиональный диктор: все звучало естественно,
однако ударения были расставлены таким образом, что не надо было
отличаться сверхпроницательностью, чтобы понять, о чем идет речь.
Я улыбнулся.
- Боюсь, он не принял бы вашего приглашения, разве по вы протянули бы
провода в его кабинет и вели передачу оттуда. Он никогда не покидает
дом
по делам и очень редко по другим причинам. - Я опустился в одно из
кресел,
принесенных Биллом, а он и Дебора Коппел заняли два других.
Мадлен Фрейзер кивнула.
- Да, я знаю.
Она повернулась на бок, чтобы смотреть на меня, не вытягивая шеи, и
бедро, обозначившееся под тонким желтым халатом, заставило подумать,
что
она не такая уж худенькая.
- Это рекламный трюк или ему действительно так больше нравится?
- Я думаю, и то, и другое. Он очень ленив и до смерти боится
движущихся объектов, особенно на колесах.
- Прелестно. Расскажите мне о нем побольше.
- Когда-нибудь в другой раз, Лина, - вступила Дебора Коппел. - У
мистера Гудвина есть к тебе предложение. - Кроме того, у тебя завтра
передача, а ты и не заглядывала в сценарий.
- Боже мой, неужели уже понедельник?
- Понедельник, и половина четвертого, - терпеливо сказала Дебора.
Тело радиопримадонны так резко приняло перпендикулярное положение,
как будто кто-то сильно ее толкнул.
- Что а предложение? - спросила она и снова повалилась на спину.
- Он задумался об этом благодаря тому, по случилось с ним в субботу,
- сказал я. - Эта великая страна вовлекла его в сложное положение.
Мартовские Беды.
- Подоходный налог? У меня то же самое. Но...
- Это отлично воскликнул Билл Медоуз. - Откуда вы это взяли? Фраза
была в эфире?
- Я не слышал. Я придумал это вчера утром, пока чистил зубы.
- Мы дадим вам за это десять долларов. Нет, подождите минуту. - Он
повернулся к Деборе. - Какой процент слушателей знает о Мартовских
Идах?
- Полпроцента, - сказала она так, как будто цитировала опубликованную
статистику.
- Можете взять это себе за доллар, - великодушно предложил я. -
Предложение мистера Вульфа обойдется вам гораздо дороже. Как это
водится в
высших кругах, у него нет денег.
Мои глаза встретились с серо-зеленым взглядом Мадлен Фрейзер.
- Он хочет, чтобы вы наняли его для расследования убийства Сирила
Орчарда.
- О боже - подал голос Билл Медоуз и прикрыл ладонями глаза.
Дебора Коппел посмотрела на него, потом на Мадлен Фрейзер и глубоко
вздохнула. Мисс Фрейзер покивала головой и неожиданно стала старше, а
лицо
ее сразу потребовало макияжу.
- Единственное, что мы тут можем сделать, - сказала он, - забыть как
можно скорее эту тему. Мы выбросили ее из разговоров.
- Это было бы прекрасно, - согласился я, - если бы вы смогли
заставить выполнять это правило всех, включая полицейских и газеты. Но
людям сложно заткнуть рот, даже когда речь идет о самом заурядном
убийстве, а здесь совсем другой мучай. Может быть, вы даже не
понимаете,
насколько это необычно. Ваша программа идет два раза в неделю и
собирает
восемь миллионов слушателей. Ее гостями были "жучок" с ипподрома и
профессор математики большого университета. Посредине программы один из
приглашенных издает страшный вопль прямо в микрофон и падает как
подкошенный. Очень скоро он умирает, и выясняется, что он отравился
непосредственно во время передачи продукцией одного из ваших спонсоров.
Я быстро посмотрел на Билла Медоуза и Дебору Коппел и снова перевел
взгляд на женщину на кровати.
- Я предполагал, по могу столкнуться с одной из десятка позиций, но
не ожидал, что вы займете именно такую. Вы должны понять, что не только
в
течение недели, но в течение двадцати лет будет задаваться вопрос, кто
подложил яд. Двадцать лет спустя люди все еще будут спорить о том. кто
это
мог сделать: Мадлен Фрейзер, или Дебора Коппел, или Билл Медоуз, или
Натан
Труб, или Ф. О. Саварезе, или Элинор Венс, или Нэнсили Шеперд, или
Талли
Стронг.
Открылась дверь, вошла женщина-борец и, прерывисто дыша, возвестила:
- Мистер Стронг.
- Пусто войдет, Кора, - сказала ей мисс Фрейзер.
Я думаю, что был бы поражен контрастом между тем, как выглядит Талли
Стронг, и его фамилией, если бы не знал, чего ожидать из фотографий в
газетах. Он походил на них в главных чертах: очки без оправы, тонкие
губы,
длинная шея, зализанные волосы. Тем не менее во плоти он не выглядел
так
глупо, как на фотографиях. Я успел понять это, пока он здоровался с
присутствующими. Затем он повернулся ко мне.
- Мистер Стронг - секретарь нашего совета спонсоров, - Вы и ваша
программа в результате всего этого получили неплохую рекламу, не так
ли?
- Реклама, Господи! - Этот человек называет это рекламой, -
воскликнула она.
- Тем не менее это так, - продолжал я. - Но это не та реклама,
которую вам хотелось бы получить. Хотите вы этого или нет, все будет
продолжаться в том же невыгодном для вас ключе. Завтра в каждой газете
на
первой полок вновь появится ваше имя. Тут вы ничего не можете поделать,
но
от вас зависит, что будет сказано в заголовке. В нынешней ситуации вы
прекрасно знаете его примерное содержание. А что, если вместо этого
газеты
объявят: вы наняли Ниро Вульф расследовать убийство одного из гостей
вашей
программы, поскольку твердо желаете, чтобы свершилось правосудие? Там
будут изложены условия договора: вам придется оплатить расходы,
связанные
с расследованием. Они не будут чрезмерными. Мы никогда их не
преувеличиваем. И это все, что вы должны будете заплатить в случае,
если
мистер Вульф не найдет убийцу и не представит веских доказательств его
вины. Если же он выполнит задачу, вы выплачиваете ему гонорар в размере
двадцати тысяч долларов. Это тоже попадет в газеты, не так ли? И
реклама
будет совсем-совсем другой. Какой процент ваших слушателей это убедит в
вашей невиновности и в том, что вы героиня, готовая пожертвовать
состоянием ради торжества правосудия? 99,5 процента. Очень немногие
начнут
размышлять о том, что и расходы, и гонорар будут вычтены из вашего
подоходного налога и для вас реальные траты составят не больше четырех
тысяч долларов. Для общественного мнения вы перестанете быть одной из
подозреваемых в сенсационном убийстве. Не за вами будут охотиться, а вы
будете охотиться за убийцей и окажетесь в глазах общества популярнейшей
фигурой. - Я развел руками. - И все это, мисс Фрейзер, вы получите даже
в
том случае, если Вульфа ожидает самый большой провал в его карьере и
вам
придется оплатить только издержки. Никто не посмеет сказать, что вы и
не
пытались ничего сделать. Для вас это прекрасная сделка. Мистер Вульф
практически никогда не берется за расследование из-за гонорара, но,
когда
ему нужны деньги, он нарушает правила, особенно те, которые сам же
придумал.
Мадлен Фрейзер слушала меня, закрыв глаза. Теперь она их открыла и
снова мило улыбнулась мне.
- В вашем изложении это действительно хорошая сделка. Что ты думаешь,
Деби? -
- Мне это в общем нравится, - осторожно сказала мисс Коппел. - Надо
обсудить на студии и со спонсорами.
- Мистер Гудвин.
Я повернул голову.
- Да, мистер Стронг?
Талли Стронг снял очки и смотрел на меня, часто моргая.
- Я только секретарь совета спонсоров программы мисс Фрейзер и
реальной власти не имею. Но я знаю, что спонсоры думают на этот счет,
особенно двое из них, и, конечно, моя прямая обязанность доложить им об
этом разговоре немедленно. По секрету я могу сказать: очень вероятно,
что
они согласятся принять предложение мистера Вульф. Чтобы произвести
впечатление на общественность, я думаю, они сочтут желательным, чтобы
мистер Вульф получил от них деньги на тех условиях, о которых вы
сказали.
Откровенно говоря, я считаю, что это особенно относится к
производителям
"Хай спот". Это напиток, в который был подсыпан яд.
- Понятно. - Я оглядел их лица. - Признаться, я в растерянности.
Прежде чем поехать сюда, я надеялся заключить сделку с мисс Фрейзер, но
мисс Коппел говорит, что это надо обсудить с другими людьми. Мистер
Стронг
считает, по спонсоры могут захотеть взять это на себя. Однако проблема
заключается во времени. Прошло уже шесть дней, и мистер Вульф должен
приниматься за работу немедленно. Это еще можно сделать сегодня
вечевом,
крайний срок - завтра утром.
- Тем более что для получения гонорара он должен обогнать полицейских
и все время идти впереди, - сказал, улыбаясь мне, Билл Медоуз. - Мне
кажется... Привет, Элинор. - Он вскочил с кресла. - Как дела?
Неожиданно появившаяся девушка кивнула ему и быстрымм шагами
направилась к кровати. Я назвал ее девушкой потому, по, хотя в газетах
и
писали о дипломе университета Смита, о написанной и практически
поставленной ъ двух годах работы сценаристом программы Мадлен Фрейзер,
она
выглядела так, как будто ей оставалось по крайней мере восемь пет до
достижения определенного мною для женЩин рубежа. Пока она шла через
комнату к нам, меня поразила мысль, что есть еще люди, способные
выглядеть
привлекательно, несмотря на явное недосыпание и крайнее утомпение.
- Прошу прощения, что я так поздно, Лина, - сказала она, с трудом
переводя дыхание - они продержали меня там, в кабинете окружного
прокурора, целый день... Я никак не могла им объяснить... Ужасные
люди...
Она остановилась, все ее тело сотрясала дрожь.
- Черт возьми - воскликнул Билл Медоуз. - Я приготовлю тебе выпить.
- Я уже занялся этим, Билл, - крикнул Талли Стронг из дальнего угла
комнаты.
- Прыгай ко мне на кровать, - сказала мисс Фрейзер, подобрав ноги.
- Уже почти пять часов, - прозвучал твердый и тихий голос мисс
Коппел. - Нам надо немедленно начать работу, иначе я позвоню и отменю
завтрашнюю передачу.
Я поднялся и встал перед Мадлен Фрейзер, глядя на неа сверху вниз.
- Ну так как? Можно все решить сегодня вечером?
- Не знаю. - Она поглаживала плечи Элинор Венс. - Мне надо
подготовиться к передаче, проконсультироваться с людьми...
- Тогда завтра утром?
Талли Стронг подошел со стаканом к Элинор Венс, протянул его ей и
обратился ко мне:
- Я позвоню вам завтра утром. Если получится, то до полудня.
- И правильно сделаете, - сказал я с ударением.
4
Абсолютно не собираясь этого делать, я устроил распродажу.
Единственное событие, происшедшее вечером в понедельник, было связано
не с будущими покупателями, а с инспектором Крамером из отдела по
расследованию убийств. Он позвонил перед тем, как Фриц пригласил Вульф
и
меня к ужину. В этом не было ничего неожиданного. Крамер попросил
подозвать к телефону Вульфа и поинтересовался у него:
- Кто платит вам а расследование убийства Орчарда??
- Никто, - отрезал Вульф.
- Да? В таком случае Гудвин проехался в вашей машине до Семьдесят
восьмой улицы просто для того, чтобы проверить покрышки?
- Это моя машина, мистер Крамер, и я плачу налоги я право пользования
улицами.
Разговор зашел в тупик. Мы с Вульфом отправились через холл в
столовую, поесть жареных креветок и пирожков с моллюсками. К этому Фриц
подал уже привычный кислый соус с грибами.
Первый телефонный звонок раздался еще до того, как Вульф спустился в
кабинет. Конечно, это было не на рассвете, поскольку утренние часы, с
девяти до одиннадцати, он проводил наверху, с Теодором и орхидеями.
Первым
был Ричардс из Федеральной радиовещательной корпорации. Звонить или не
звонить в оранжерею - на моей ответственности. Я решил звонить: это тот
самый случай, ибо днем раньше Ричардс оказал нам услугу. Когда я
соединил
его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого
вице-президента
Эф-Би-Си мистера Бича. Мистер Бич хотел спросить, какого черта Вульф не
отправился со своим предложением прямо в Эф-Би-Си, хотя и выразил свою
мысль другими словами, Он был очень любезен. Пока он говорил, у меня
сложилось впечатление, по корпорация годами с трудом сдерживала себя,
только ожидая повода, чтобы вручить Вульфу кучу денег. Вульф вежливо
отвечал, но я бы не сказал, что извинялся.
Следующим позвонил Талли Стронг, секретарь совета спонсоров, и я
поговорил с ним им. Он очень надеялся, по мы еще не достигли
договоренности с мисс Фрейзер, корпорацией и так далее. поскольку, как
он
и предполагал, несколько спонсоров заинтересовались предложением, а
один
из них пришел даже в возбуждение. Этот человек, сказал мне по секрету
Талли, - из компании "Хай спот" которая именно потому, по яд был подан
жертве в "напитке вашей мечты", будет бороться за исключительное право
нанять Вульфа. Я сказал ему, что дословно передам все Вульфу, как
только
он спустится в одиннадцать часов.
Третьим был Лон Коэн из "Газетт" Он сказал, что ходят различные слухи
и не буду ли я так любезен вспомнить, что в субботу он переворошил для
меня грешную Землю и райские кущи и узнал, где находится Мадлен
Фрейзер. Я
обменялся с ним парой слов.
Четвертым был человек со спокойным, низким голосом, который
представился как Натан Трауб. Это имя было всем знакомо по газетам. Я
знал, что он сотрудник рекламного агентства, которое представляло
интересы
трех спонсоров Фрейзер. Он казался немного смущенным. Из его слов я
понял,
что агентство считает возможным заключать сделку с кем-нибудь из
заинтересованных лиц. Поскольку я встречался с людьми из подобных
агентств
во время путешествий, то подумал. что они поступают хорошо, не пытаясь
наложить лапу но любые сделки, заключаемые кем-либо по какомулибо
поводу.
Пятой позвонила Дебора Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер выходит
в эфир через двадцать минут и слишком анята, чтобы переговорить с
нужными
людьми, но в отношении предложения Вульфа она настроена благожелательно
и
даст ответ до конца дня.
Таким образом, к одиннадцати часам, когда Вульф вошел в кабинет, а я
настроил приемник на волну Эф-Би-Си, без сомнения, торги на рынке
начались.
Во время передачи Мадлен Фрейзер Вульф полулежал, откинувшись в
кресле, с закрытыми глазами. Я сидел, пока не устал, потом начал ходить
по
кругу, прервавшись только для того, чтобы ответить на пару телефонных
звонков. Конечно, Билл Медоуз участвовал в передаче, как обычно, в
качестве партнера и помощника. Гостями были известный модельер и дама,
входящая в десятку наиболее шикарно одетых женщин. Приглашенные были
подобраны никудышно, да и Билл Медоуз не блистал, но Фрейзер была
хороша.
У нее был приятный голос, она прекрасно умела выдержать паузу, и, даже
когда она говорила о мыле "Белая береза", вам вряд ли захотелось бы
выключить приемник. Первый раз я слышал ее в предыдущую пятницу вместе
с
семью миллионами слушателей, но должен сказать, по только благодаря ей
сидел у приемника как приклеенный. Гвоздем программы стал момент, когда
были открыты бутылки с "Хай спотом". Напиток был налит в четыре
стакана:
двоим гостям, Биллу Медоузу и ей самой. Я не знаю, кто принял в
предыдущую
пятницу решение оставить этот фрагмент передач, но, если это была она -
а
это был первый выход в эфир после смерти Орчарда, - надо признать, что
у
нее крепкие нервы. Кто бы ни принял это решение, в конце концов
выполнять
его пришлось ей. Она проделала все так, как будто ни одна бутылка "Хай
спота" никогда не вызывала ни у кого отрыжки, уж не говоря о
душераздирающем крике, хватании руками воздуха, конвульсиях и смерти.
Сегодня она была опять на высоте. Не было ни одной фальшивой ноты, ни
дрожи, ни слабости или спешки. Надо признать, что Билл также проделал
все
хорошо. Приглашенные были ужасны, то есть выступили как раз в том
стиле, к
которому уже нас приучили.
Когда передача закончилась и я выключил приемник, Вульф пробормотал:
- Очень опасная женщина.
Это высказывание произвело бы на меня большее впечатление, если бы я
не знал, что Вульф убежденно делит всех женщин либо на очень опасных,
либо
на очень глупых. Поэтому я просто сказал:
- Если вы хотите сказать, что она очень умна, я согласен. Она в
большом порядке.
Он покачал головой.
- Я говорю о цели, на службу которой она поставила свой ум. Это
какая-то кошмарная бисквитная мука. Мы с Фрицем пробовали готовить из
нее.
А эти штуки, которые она называет "конфетки". Тьфу! А отвратительная
заправка к салату - мы тоже как-то пустили ее в ход, так уж получилось.
Что эта гадость делает с желудками, одному богу известно, но Мадлен
Фрейзер убежденно и изобретательно участвует в заговоре с целью
испортить
вкус у миллионов людей. Ее необходимо остановить
- Прекрасно, вот и остановите ее. Докажите, что она убийца. Хотя я
должен признать, что, увидев...
Зазвонил телефон. Это был мистер Бич из Эф-Би-Си, жепавший узнать,
давали ли мы какие-либо обещания Талли Стронгу или кому-либо из
спонсоров,
а если да, то кому и какие? После того как мы с ними разобрались, я
обратился к Вульфу.
- Мне кажется, было бы неплохо связаться с Солом, Орри и Фредом.
Человек, назвавшийся Оуэном, сказал, что он из отдела информации
компании "Хай спот" Он спросил, не может ли он приехать на Тридцать
пятую
улицу, побы поговорить с Ниро Вульфом. Не без труда я отвязался от него
и
повесил трубку. Отодвинув стакан от бутылки пива, принесенного Фрицем,
Вульф заметил:
- Для начала я должен выяснить, что происходит. Если выяснится, что
полиция в тупике...
Зазвонил телефон. Это был Натан Трауб, человек из агентства, который
желал знать все.
До обеда, во время обеда и после обеда телефон продолжал трезвонить.
Они провели уйму времени, выясняя, как поделят честь нанять Вульфа.
Вульф
начал не на шутку раздражаться, и я тоже. С четырех до шести он
проводит
время с цветами. Когда он выходил из кабинета, направляясь к лифту в
холле, стало известно, что в кабинете Бича, в здании Эф-Би-Си на Сорок
шестой улице, началась большая конференция. Теперь, когда они собрались
вместе, возня прекратилась, карты были розданы и началась игра. Еще не
было пяти часов, когда телефон зазвонил снова. Я поднял трубку.
Раздался
голос, который я уже слышал сегодня.
- Мистер Гудвин? Это Дебора Коппел. Все устроилось.
- Так. Каким же образом?
- Я говорю от имени мисс Фрейзер. Решено, что через меня вам все
должна сообщить она, поскольку первоначально предложение было сделано
ей.
Может быть, вам будет интересно узнать, что достигнутое соглашение ее
удовлетворило. В настоящее время адвокат Эф-Би-Си составляет проект
контракта, который должны будут подписать мистер Вульф и другие
стороны.
- Мистер Вульф терпеть не может подписывать контракты, составленные
адвокатом. Ставлю десять против одного, по он не подпишет и эту бумагу.
Он
будет настаивать, чтобы продиктовать текст соглашения мне, так что вам
лучше сразу изложить мне детали.
- Тогда кто-нибудь другой может отказаться подписывать его, -
возразила она.
- Исключено, - заверил я ее. - Люди, которые звонят сюда целый день,
подпишут все. Так по же это за контракт?
- Тот, по вы предлагали. Так, как вы все объяснили мисс Фрейзер.
В4икто не возражал. Обсуждалось только, как подепить расходы, и именно
по
этому вопросу достигнуто согласие.
Она диктовала, а я записывал в блокнот. Вот по из этого получилось:
Процент расходов Сумма (в долларах)
"Хай спот" 50 10000
Эф-Би-Си 28 5500
Мисс Фрейзер 15 3000
Мыло "Белая береза" 5 1000
"Конфетки" 2 500
-------------------------------
100 20000
Я повторил цифры, чтобы проверить, правильно ли записал, и сказал:
- Если это устраивает мисс Фрейзер, то это устраивает и нас. Она
довольна?
- Она согласилась на это, - сказала Дебора. - Она предпочла бы
сделать это одна, но при сложившихся обстоятельствах это невозможно.
Да,
она довольна.
- Прекрасно. Возможно, мистер Вульф продиктует это в форме письма, и
каждый получит копию. Но это просто формальность. Он хочет поскорее
начать
работать. Мы знаем только то, по было написано в газетах: полиция
рассматривает в качестве... м-м... возможных подозреваемых восьмерых.
Их
имена...
- Я знаю их имена. В их числе и я.
- Конечно, знаете. Не могли бы вы сделать так, чтобы они собрались
здесь, в этом кабинете, сегодня вечером в половине девятого.
- Все?
- Да, мэм.
- Так ли это необходимо?
- Мистер Вульф считает, что да. Должен вас предупредить, что он может
быть весьма надоедливым, если от этого зависи1 хороший гонорар. Обычно,
когда вы нанимаете человека для какой-нибудь работы, он считает, что вы
хозяин. Когда вы нанимаете Вульфа, он думает, что босс он. Что делать
Он
гений, и это лишь одна из форм проявления его гениальности. Так по вам
надо либо принять это, либо отказаться. Что вы хотите: просто рекламу
или
выполненную работу?
- Не надо задираться, мистер Гудвин. Мы хотим, чтобы работа была
сделана. Не знаю, удастся ли мне найти профессора Саварезе. И эта самая
девица Шеперд может оказаться еще хуже, чем мистер Вульф.
- Соберите всех, кого сможете. В половине девятого. И дайте мне
знать, хорошо?
Она согласилась.
Повесив трубку, я позвонил Вульфу и сообщил ему, что сделка
состоялась. Скоро мне стало ясно, что мы кое-что приобрели. Через сорок
пять минут после того, как я поговорил с Деборой Коппел, без двадцати
пяти
шесть, в дверь позвонили. Иногда открывает Фриц, иногда я. Чаще я,
когда я
нахожусь дома и не занят чем-то таким, чего нельзя прерывать. Итак, я
направился через холл к входной двери и распахнул ее. На пороге стояла
неожиданная компания. Впереди - щеголь в пальто, которое мог бы надеть
и
герцог Виндзорский. Слева и чуть сзади от него - полный краснолицый
джентльмен. Позади них были еще трое самого разного вида, в руках у них
был целый набор коробок и сумок. Когда я увидел, с чем мне придется
бороться, я заслонил собой дверь и прикрыл ее так, что в проеме
умещались
только мои плечи.
- Мы хотели бы увидеться с Ниро Вульфом, - сказал человек в пальто, с
интонациями старинного друга.
- Он занят. Меня зовут Арчи Гудвин. Чем могу быть полезен?
- Сейчас объясню. Я Фред Оуэн, из отдела информации компании "Хай
спот". - Он протянул руку, и я пожал ее. - А это мистер Уолтер Б.
Андерсон, президент компании. Можно войти?
Я пожал протянутую руку президента, все еще продолжая блокировать
дверь.
- Если вы не возражаете, то расскажите в общих словах, зачем вы
пришли. Это поможет делу.
- С удовольствием Я бы непременно позвонил, но нужно торопиться,
чтобы материал попал в утренние газеты. Так что я убедил мистера
Андерсона, взял фотографов и приехал. Это займет десять минут. Скажем,
фотография милера Андерсона, глядевшего на мистера Вульфа, когда тот
подписывает контракт, или наоборот. Или они, пожимающие друг другу
руки.
Или они, стоящие рядом и внимательно исследующие какой-то предмет,
который
может стать ключом к раскрытию дела. Неплохо придумано, а?
- Замечательно - улыбнулся я ему. - Но, черт возьми, только не
сегодня Мистер Вульф, бреясь утром, порезался и поэтому ходит с
пластырем.
С его самолюбием направлять на него сейчас камеру просто опасно.
Вот так низко может пасть человек, когда речь идет о деньгах. Я имею
в виду себя. Было бы логичным и естественным скинуть их с лестницы по
всем
ими ступенькам до мостовой. Особенно этого заслуживало пальто герцога
Виндзорского, так почему же я этого не сделать? Десять тысяч, может
быть,
даже двадцать, если "Хай спот" пожелает оплатить все, - вот почему
Мне пришлось отправить их восвояси не слишком огорченными, хотя я и
поступился при этом принципами. Это привело меня в состояние, которое
проявилось несколько позже, когда Вульф спустился в кабинет. Когда я
объяснил ему смысл соглашения, достигнутого нашими клиентами, он сказал
с
ударением:
- Нет! - Я не буду подписывать контракта с этими "Конфетками"
Я прекрасно понимал, что это разумно и даже отдает благородством. Но
меня задело, что я-то поступился принципами без колебаний, а он не
хочет.
Я пристально посмотрел на него.
- Хорошо. Я увольняюсь. Немедленно. - Я встал. - Вы слишком
самонадеянны, слишком эксцентричны и слишком толсты, чтобы я работал с
вами.
- Сядь, Арчи.
- Нет.
- Да. Я не толще, чем пять лет назад. Может, я более самонадеян, но
ведь и ты тоже, и какого черта мы не можем быть таковыми? В один
прекрасный день наступит кризис. Или ты станешь непереносимым и я тебя
уволю, или я стану непереносимым и ты уволишься сам. Но этот день еще
не
наступил, и ты это прекрасно знаешь. Ты также знаешь, что я скорее
стану
полицейским и начну выполнять приказы Крамера, чем начну работать на
кого-то или что-то под названием "Конфетки". Вчера и сегодня ты
действовал
более чем удовлетворительно.
- Не старайтесь умаслить меня.
- Глупости. Повторяю, что я не толще, чем пять лет назад. Сядь и
возьми свой блокнот. Мы сделаем это в форме письма, направленного всем
им
сразу. Каждый сможет получить копию. Мы проигнорируем "Конфетки". - Он
сделал гримасу. - А эти два процента, то есть пятьсот долларов, ес долю
Эф-Би-Си.
Так мы и сделали.
К тому времени, как Фриц позвал нас ужинать, Дебора Коппел и
остальные уже позвонили, так что вечером компания должна была
собраться.
На первом этаже дома Вульфа из старого коричневого камня на Западной
З5-й улице недалеко от Гудзона четыре комнаты. Когда вы входите, то
справа
видите гигантских размеров старинную дубовую вешалку с зеркалом, лифт,
лестницу и дверь в столовую. Слева - двери в больную комнату, которая
используется редко, и в кабинет. В дальнем конце холла - дверь на
кухню.
Кабинет в два раза больше любой другой комнаты. На самом деле для нас
это и жилая комната. Поскольку Вульф проводит большую часть времени
там,
то в отношении мебели и прочих предметов действует неписанное правило:
в
кабинете ничто не появляется и ничего не остается из того, на что ему
не
нравится смотреть. Ему нравился контраст между столом вишневого цвета и
его креслом, изготовленным Мейером. Ярко-желтый диван приходилось
чистить
каждые два месяца, но Вульфу нравился ярко-желтый цвет. Трехфутовый
глобус
у книжных полок был слишком велик для комнаты такого размера, но Вульфу
нравилось смотреть на него. Ему настолько нравились удобные глубокие
кресла, по никаких других в его доме не было, хотя им он всегда сидел
только в своем кресле.
Таким образом, в этот вечер задницы наших гостей чувстввовали себя
удобно, какие бы ощущения ни испытывали остальные части их тел.
Присутствовало девять человек: шесть приглашенных и трое незваных. Из
тех
восьми, которых по моей просьбе должна была привести Дебора Коппел, не
получила пригл2нение Нэнсили Н1еперд, а профессор Саварезе не смог
прийти.
Незваными гостями были президент "Хай спота" а также руководитель
отдела
информации этой компании, те самые Андерсон и Оуэн, которые раньше не
смогли пройти дальше порога, и Бич, вице-президент ЭфБи-Си.
В девять часов все уже собрались, сидели и смотрели на Вульфа.
Никаких трений не возникло, кроме небольшой стычки у меня с Андерсоном.
Лучшее кресло в комнате, не считая креслу хозяина, было обито красной
кожей и стояло недалеко от стола Вульфа. Андерсон, как только вошел,
заметил его и попытался занять. Когда я вежливо попросил его пересесть.
он
начал на меня злиться. Он сказал, что ему и здесь хорошо.
- Но это кресло, - сказал я, - и вот эти зарезервированы для
кандидатов.