Винс Флинн (Vince Flynn) является одним из наиболее продаваемых
американских авторов жанра политического триллера.
Он родился 6 апреля 1966 года в Сент-Пол, Миннесота. После окончания
академии Сент-Томаса в 1985 году поступил в Университет св. Фомы. Начал
работать как менеджер по продажам в компании быстрого питания. Но,
проработал Флинн там недолго, в 1991 году был принят в офицерскую школу для
последующей службы в ВВС США. Но, буквально за неделю до отъезда был
отстранен от занятий с диагнозом дислексия (неспособность к чтению).
Желая победить болезнь, Флинн много читает и конспектирует прочитанное.
Чтение носит беспорядочный характер, поэтому Хемингуэй соседствует с Клэнси,
а Толкиен с Ладлэмом, но любимым жанром становится -- шпионский роман.
Его привычка конспектировать перерастает в работу над собственным
романом, который Флинн издает самиздатовским способом. Спустя несколько лет
права на издание его романа Term Limits ограниченно покупает издательство
Pocket Books, а сам роман в течение нескольких недель держится в списке
бестселлеров в Нью-Йорк Таймс. Последующие романы Transfer of Power (1999),
The Third Option (2000), Separation of Power (2001) также входили в список
бестселлеров Нью-Йорк Таймс (Separation of Power даже занимал 7-ое место).
Уровень описания некоторых деталей в романах обеспокоил Министерство
энергетики США в плане секретности сведений, обеспечивающих ядерную
безопасность. Также об этом были информированы ФБР и Секретная служба США.
Флинн написал шесть бестселлеров, изданных Atria Books и заключил контракт
еще на четыре. Вспоминая свой нелегкий выбор между карьерой агента по
недвижимости и началом карьеры писателя, он говорил, что очень счастлив, что
сделал правильный выбор, хотя в то время многие считали его сумасшедшим. Все
романы Флинна, кроме первого объединены сквозным героем - Митчем Рэппом
(Mitch Rapp), который больше напоминает героя крутого детектива, а поскольку
он регулярно использует ненормативную лексику и обсуждает сексуальные
вопросы, серия книг рекомендована для взрослой аудитории. Действия агента
ЦРУ сосредоточены на защите безопасности США от различных террористических
угроз. В 2008 году Флинн согласился продать права на экранизацию романов о
Митче Рэппе. В августе 2010 Флинн подписал соглашение о написании двух книг
новой серии совместно с Брайаном Хэйгом, полковником в отставке Армии США. 1
февраля 2011 в своем обращении к поклонникам его творчества он объявил, что
проходит курс лечения ракового заболевания III стадии.
Винс Флинн умер в июне 2013 года.
ВЕРНУТЬ АМЕРИКУ ...
ПО ОДНОМУ ПОЛИТИКУ В ЕДИНИЦУ ВРЕМЕНИ.
Что было бы, если бы американским политикам пришлось держать ответ за
нарушенные обещания? Заплатили бы они сполна по счетам за невиданную
коррупцию? Винс Флинн приводит леденящий душу сценарий Вашингтона в осаде в
провокационном, как бы на кончике ножа, политическом триллере, занявшем
видное место в списке национальных бестселлеров.
В одну страшную ночь трое наиболее могущественных политиков были
казнены с беспристрастностью хирургов. Их убийцы, исчезающие без следа,
оставляют шокирующий ультиматум американскому правительству, а именно:
избавьте страну от мелкой межпартийной грызни и верните власть народу. В
противном случае, не ждите пощады. Никто, предупреждают они, не может
считать себя в безопасности, даже сам Президент. Объединенные силы ФБР и ЦРУ
выясняют, что убийцами являются элитные военные коммандос, но никто не знает
наверняка, кто они, и когда нанесут свой следующий удар. Только у Майкла
О'Рурке, бывшего морского пехотинца недавно ставшего конгрессменом, есть
ключ к разгадке: события из его прошлого со взрывоопасными последствиями для
будущего страны...
Комбинируя реализм с вымыслом, Винс Флинн показывает Американский идеал
- правительство народа - в экстремальных ситуациях.
Тому Кленси, Роберту Ладламу, Леону Урису, Джею Р Толкину и Эрнесту
Хемингуею посвящаю за то, что они вдохновили меня воплотить в жизнь мои
мечты.
ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ
Когда я ставил перед собой задачу написать книгу "Срок у власти", то не
подозревал, как много людей примут участие, вкладывая в ее создание свое
драгоценное время и творческие силы. Приношу благодарность всем, кто
оказывал мне дружескую помощь, делясь своими знаниями и опытом.
Дэн Макквилан, Пол Лукас, Лиз Трейси, Майк Фадден, Кристин Огара, Джуди
Одонелл, Мэтью Отул, Том иВалери Трейси - спасибо вам за то, что направили
меня в нужное русло.
Сюзи Монкур, благодарю Вас за ценные советы и огромную помощь в
издательском процессе. Джин Нейденбах и мой брат Кевин - спасибо за то, что
обеспечивали меня свежими материалами. Моего доброго друга Дэйва Ворча хочу
поблагодарить за присущий ему юмор и талант фотографа. Майк Андрюс, Майк
Диксон, Мэт Михальский, и Дэйв, Дон и Мэри из Стэнтона - спасибо всем вам за
огромный энтузиазм и помощь. Тереза Макфарлэнд и Морин Кахилл, вам мой
низкий поклон за веру и моральную поддержку.
Кроме того, я многим обязан книжным магазинам, средствам массовой
информации и читателям Миннесоты за помощь и поддержку. Ваши положительные
отзывы вдохновили меня повысить творческую планку моих последующих книг.
Также хочу поблагодарить агентов ЦРУ, ФБР и персонал бывшего Спецназа
за то, что они нашли время посвятить меня в специфику своей нелегкой службы
на благо страны. Я бы не смог ничего сделать без вас. Особая благодарность
Вам, Дик Марцинко, легендарному бывшему офицеру военно-морского
подразделения Морские Котики, за то, что уделили мне время и дали неоценимые
советы.
Безусловно, в мире острой конкуренции в сфере книгоиздательства города
Нью-Йорка, невозможно обойтись без высококвалифицированного литературного
агента и хорошего издателя. Мне повезло с обоими.
Моему агенту Слоуну Харрису и Насоану Шефтель-Гомезу из Международного
Креативного Управления заявляю: вы лучшие из лучших. Эмили Бестлер и всем
прочим из издательства Покет Букс - признаюсь, мои мечты сбылись благодаря
вам.
И, наконец, я хотел бы выразить благодарность моим родителям. Ваши
поддержка и любовь сделали невозможное возможным.
Винс Флинн
... Правительства созданы для людей, наделяющих их властными
полномочиями ради благополучия управляемого ими общества. И, если любая из
форм Правительства становится деструктивной, народ имеет право свергнуть
такие Правительства и создать новые... Это священное право людей, это их
Обязанность сбросить с себя такие Правительства и обеспечить новое
Представительство во имя будущей безопасности.
Томас Джефферсон
Декларация Независимости.
1
Среди леса, погружённая в темноту, одиноко стояла старая деревянная
хижина. Ставни окон были закрыты, и на крыльце неподвижно лежала собака.
Тонкая струйка дыма поднималась из печной трубы, и ее уносило на восток
через малонаселенную территорию штата Мэриленд по направлению к Вашингтону.
В домике перед камином молча сидел человек, подбрасывая в жаркую топку пачки
бумаг.
Эти бумаги были результатом кропотливой методичной работы нескольких
месяцев. Каждая страница являлась результатом труда, затраченного на
подготовку разведывательных материалов, глубоко засекреченных файлов и
локальных карт местности вокруг столицы. Человек знал расписание полицейских
патрулей, время доставки почты, кто и когда любил бегать рысцой, и, что
наиболее важно, где ночевали его будущие жертвы, и когда они просыпались.
Со своей командой он месяцами изучал их привычки, терпеливо просеивал
информацию о том, что из их рутинных занятий можно использовать в качестве
слабого звена - момент наибольшей уязвимости. Он протянул сильные руки к
огню, едва не прикоснувшись к пламени. Раскрыл ладони и затем сжал их в
кулаки. Люди, на которых он работал, отправляли его в самые отдаленные места
планеты с целью убийства лиц, представлявших опасность для национальной
безопасности США.
Он потерял счет тем, кого убил во имя безопасности своей страны. Он не
пытался сознательно блокировать свою память, просто ему было неинтересно
заниматься подсчетами. Каким бы большим не было число его жертв, он никогда
не жалел убитых. То были бесчестные злодеи-психопаты - убийцы невинных
людей.
Высокий человек, сидящий у камина был киллером убийц, экспортером
смерти, обученный и экипированный правительством Соединенных Штатов. Его
короткие светлые волосы блестели, и он все глубже и глубже погружал свой
взор в пламя камина, который как будто завораживал своими причудливыми
бликами. Завтра ему предстояло совершить первое в его жизни убийство на
американской земле. Уже были выбраны места, время и цели. Курс американской
политики менее чем за сутки должен был измениться навсегда.
Солнце взошло над Вашингтоном, отмечая начало длинного трудового дня.
Через двадцать четыре часа, после голосования в Сенате, Президент должен был
подписать годовой бюджет, и весь город буквально стоял на ушах.
Конгрессмены, сенаторы, бюрократы всех мастей, а также лоббисты проталкивали
свои планы поправок, одни желая отменить, другие, наоборот, добавить что-то
в статьи бюджета. Подсчет голосов был почти завершен, и лидеры обеих партий
оказывали сильное давление на своих членов в целях укрепления партийных
позиций.
Никто из них не оказывал большего давления, чем Стю Гаррет, шеф
президентской администрации. Было почти девять утра, и Гаррет готов был
взорваться от возмущения. Он стоял в Голубой Комнате Белого Дома, наблюдая,
как Президент читает группе малышей из детского сада "Шалтай-Болтай". Его
негодование возрастало с каждой секундой. Гаррет убеждал Президента, что
групповое фото с детьми суть нонсенс, в то время как пресс секретарь Белого
Дома Энн Монкур убеждала Президента в обратном. Для Гаррета было нетипично
даже в самом малом проиграть кому бы то ни было. Но Монкур сумела убедить
Президента, что в беспощадной битве за бюджет эта акция может стать неплохим
пиаром для него, поскольку выставляла его в выгодном свете над грязной
политической возней Вашингтона.
Весь последний месяц Гаррет работал как проклятый, стремясь заполучить
дополнительные голоса, необходимые для принятия бюджета. Если не удастся
принять этот бюджет, их шансы на переизбрание Президента будут намного хуже.
Подсчет голосов был близок к завершению, но у него имелся в запасе план в
последнюю минуту вытащить из рукава козырную карту. Единственное, что сейчас
было необходимо, это вернуть Президента в его кабинет, сделать несколько
важных звонков, а не позволить ему оставаться в Голубой комнате, ублажая
детишек всякими там стишками.
По укоренившейся в Белом Доме традиции любое событие начиналось немного
позже расписания, и вот теперь опоздание перевалило за полчаса. Гаррет
посмотрел на часы уже в десятый раз за последние пять минут и решил, что с
него хватит. Повернувшись влево, он уставился на Энн Монкур, стоявшую
немного поодаль. Гаррет протиснулся между стеной и рядом других сотрудников
Белого Дома и направился к Монкур. Приблизившись, он прижал ее к стене, и
сказал ей прямо в ухо:
- Это глупейшая вещь, которую ты придумала. Имей в виду, если завтра
бюджет будет торпедирован, тебе крышка. Этот цирк уже перевалил за
пятнадцать минут от положенного по расписанию. Я сейчас иду в Овальный
Кабинет, и если он не появится в нем через пять минут, я вернусь и лично
вышвырну твою задницу на улицу.
Монкур выдавила улыбку и постаралась казаться спокойной. Оглянувшись,
она обнаружила, что сотрудники и несколько представителей прессы наблюдают
за ними. Она несколько раз кивнула головой и с облегчением вздохнула, когда
Гаррет отошел от нее и направился к двери. Очевидно, Монкур могла не
считаться с этим старым шефом президентской администрации. Попросту говоря,
она считала его занозой, мешающей работе.
Майкл О'Рурке целенаправленно двигался по коридору здания Кэннон Хауз
Оффис. Было девять с небольшим утра, и в здании было полно народу. О'Рурке
избегал встретиться взглядом с кем-либо из-за боязни быть остановленным. У
него было плохое настроение. О'Рурке не любил Вашингтон; честно говоря, он
его ненавидел. Пройдя коридор до середины, он вошел к себе в офис и закрыл
за собой дверь.
Здесь собрались пять человек в темных костюмах. Они пили кофе. О'Рурке
взглянул на свою секретаршу, но не успела она что-либо сказать, как все
пятеро окружили его.
- Конгрессмен О'Рурке, не могли бы вы уделить мне немного вашего
драгоценного времени? Мне бы всего пять минут, умолял человек, стоявший у
двери.
Другой, коротышка, пробился к Майклу.
- Конгрессмен, я хотел бы поговорить с Вами о том, что будет с
фермерами вашего округа, если Вы не отдадите свой голос за президентский
бюджет.
Тридцатидвухлетний конгрессмен поднял руки вверх.
- Джентльмены, вы напрасно тратите свое время. Я уже принял решение и
не собираюсь голосовать за президентский бюджет. А сейчас, буду крайне
признателен, если вы покинете офис. Меня ждет работа.
Группа начала выражать протест, но О'Рурке распахнул дверь и выставил
протестующих в коридор. Все пятеро похватали свои портфели и направились на
поиски другого конгрессмена, рассчитывая на получение желаемой информации.
Один из упорных лоббистов возвратился в кабинет и попробовал зайти с
другой стороны.
- Конгрессмен, я разговаривал со своими людьми из Вашего округа, и они
сказали, что у Вас многие фермеры ждут субсидий по случаю потери урожая,
которые Президент предлагает в проекте бюджета. Лоббист ждал реакции
О'Рурке, но ее не последовало.
- Имейте в виду, что в случае, если бюджет не будет принят, я не буду
голосовать за Вас на следующих выборах.
О'Рурке взглянул на человека и указал ему пальцем на дверь.
- Не мешайте мне работать,
- сказал он.
Учитывая приближающееся голосование, посетитель не пожелал так просто
сдаться.
- Мистер О'Рурке, в случае, если вы проголосуете против президентского
бюджета, Американской Фермерской Ассоциации не останется ничего другого, как
поддержать вашего оппонента в будущем году.
О'Рурке покачал головой и сказал:
- Неплохой ход, но я не собираюсь выдвигать свою кандидатуру на второй
срок. -
Помахав рукой на прощание, молодой конгрессмен распахнул дверь и
захлопнул ее перед носом лоббиста. О'Рурке повернулся лицом к секретарше,
Сюзан Чамберс.
Она улыбнулась и сказала:
- Простите, Майкл. Я говорила им, что у Вас все расписано на ближайшее
время, но они настаивали, чтобы Вы выслушали их.
- Не стоит извиняться, Сюзан, -
Майкл покинул приемную и направился в свой кабинет. Он положил портфель
на стул возле письменного стола и взял пачку розовых листков с телефонами и
именами звонивших. Повернувшись к двери, спросил:
- Тим еще не появился?
- Нет.
- Он звонил?
- Да. Он сказал, что у Президента нет оснований финансировать за счет
бюджета Рурал Электрификайшен Администрайшен, в связи с чем, Тим собирается
закончить несколько неотложных дел и будет около часа дня. Тим О'Рурке был
на два года моложе брата Майкла и являлся шефом его сотрудников.
- Рад, что все настроены по боевому.
Сюзан встала и вошла в кабинет босса.
- Майкл, мы реалисты. Я преклоняюсь перед тем, что Вы стремитесь делать
верные шаги, но проблема в том, что такие, как Вы, не способны завоевать
Вашингтон.
- Что ж, Сюзан, благодарю за такое признание.
Сюзан посмотрела шефу прямо в глаза.
- Майкл, Вы снова где-то напились прошлой ночью?
О'Рурке кивнул.
- Эта холостяцкая жизнь погубит Вас. Отчего бы Вам не сделать из Вашей
очаровательной подружки порядочную женщину?
О'Рурке слышал это от всех и прежде, но в его планы женитьба пока не
входила. Может быть позднее, через год...после того, как он покинет
Вашингтон. Со вздохом он опустил глаза:
- Сюзан, я - ирландец. У нас традиция жениться позднее других. Кроме
того, я не уверен, что она согласиться на брак со мной.
- Это неправда, и Вы это знаете. Она обожает Вас. Это я говорю вам как
женщина. Я же вижу, как она смотрит на Вас своими карими глазами. Вы - тот,
кто ей нужен, поэтому не портите себе жизнь. Таких, как она, не так-то много
вокруг.
Чамберс слегка шлепнула его по животу.
- Надеюсь, Вам в голову не приходила мысль, что Вы будете объявлены
самым видным женихом Вашингтона.
О'Рурке нахмурился и покачал головой.
- Очень смешно, Сюзан.
Чамберс повернулась и, смеясь, вышла из кабинета.
- Рад, что тебе это все доставляет удовольствие, Сюзан. Не соединяй
меня ни с кем. В полдень у меня назначена встреча, и до тех пор прошу меня
не беспокоить.
- А что, если позвонят дед или Лиз?
- Я для всех занят. Не желаю, чтобы меня беспокоили.
О'Рурке закрыл дверь и уселся за рабочий стол.
2
Войдя в свой офис, Президент обнаружил Гаррета и директора по вопросам
бюджета, Марка Диксона, на диване возле камина. Они горячо обсуждали
предстоящее голосование, пытаясь определить кандидатуры тех, кого следовало
бы переманить на свою сторону. Стивенс знал, что глава его администрации в
плохом настроении, но у него не было сил спорить с ним. Он решил не
усугублять ситуацию, а просто выполнять распоряжения. Подойдя к ним, Стивенс
скинул куртку на другой диван и хлопнул в ладоши:
- Хорошо, Стю, я в твоем распоряжении на весь день. Только скажи, что
ты хочешь, чтобы я сделал.
Кивком головы Гаррет пригласил босса присесть. Гаррет и Диксон
находились здесь с шести утра, занимаясь подготовкой окончательных списков
потенциальных сторонников. Имея в запасе всего один день, они располагали
209 голосами. У оппозиции было 216 голосов, и десять конгрессменов ещё не
определились. У Гаррета был лист бумаги с двумя подзаголовками: КОЛЕБЛЮЩИЕСЯ
и ВОЗМОЖНЫЕ ПЕРЕБЕЖЧИКИ. Десять имен располагались в колонке колеблющихся,
шестеро в подзаголовке возможных перебежчиков.
Обе колонки сокращались по мере приближения сроков голосования.
- Итак, Джим, вот какую ситуацию мы имеем на сегодняшний день.
Никто, кроме Стю Гаррета не смел обращаться фамильярно с Президентом.
- Мы должны утрясти все за сегодняшний день. Бэссет и Козловски на
Капитолийском холме играют в хорошего и плохого полицейских с теми, кто
занимает выжидательную позицию. К полудню мы попытаемся заставить их
запаниковать. (Том Бэссет был Спикером Палаты Представителей Конгресса, а
Джек Козловски - главой финансовой комиссии Конгресса).
- В состоянии ли мы сделать это? -
задал вопрос Президент.
Гаррет откинулся в кресле, заложил руки за голову и улыбнулся.
- Том Бэссет в одиннадцать часов встречается с конгрессменом Муром, а
по окончании встречи Фрэнк Мур объявит о своей поддержке бюджета.
- И во сколько это нам обойдется? -
спросил Диксон.
- Всего лишь около десяти миллионов.
- Ребята, вы собираетесь прикупить Фрэнка Мура за десять миллионов? Для
него это же это, как мелочь на карманные расходы.
Президент покачал головой.
- Как вам удастся заставить его удовлетвориться такой ничтожной суммой?
Гаррет расплылся улыбкой.
- Мы наняли кое-кого не из наших, чтобы те помогли ему взглянуть на
вещи другими глазами.
- Каким образом?
Гаррет выдержал длинную паузу и спокойно ответил:
- Артуру Хиггинсу удалось устроить небольшую фото сессию. Получили
несколько шокирующих снимков нашего конгрессмена и небезызвестной молодой
женщины.
Артур Хиггинс. Во всем Вашингтоне не было более загадочной личности.
Стивенс со всей серьезностью задался вопросом, а в его ли интересах знать
подробности? Артур Хиггинс был зловещей и легендарной фигурой в высших
кругах власти в Вашингтоне и многих иных столицах мира. Более сорока лет он
возглавлял самое засекреченное подразделение ЦРУ. Официально ни он сам, ни
его департамент не существовали. Хиггинс был создателем и контролером
наиболее деликатных и опасных разведывательных операций со времен холодной
войны. Несколько лет назад в результате жаркой борьбы за власть он был
уволен из ЦРУ. На что он тратил время и как применялись его таланты с тех
пор - об этом можно было только шептаться за закрытыми дверями.
Стивенс оторвался от чтения документов и сказал:
- Вы что, собираетесь шантажировать Фрэнка Мура?
Гаррет улыбнулся и ответил:
- Несомненно.
- Должен ли я быть в курсе деталей?
- Нет.-
Гаррет покачал головой.
- Главное, верьте мне, что Муру не остается никаких шансов, кроме как
согласиться играть за нас.
Стивенс мрачно кивнул и ответил:
- В следующий раз я бы предпочел, чтобы меня заранее вводили в курс
дела.
- Понятно.
После непродолжительного молчания Гаррет переключил внимание на текущую
задачу.
- Джим, мне нужно, чтобы ты поработал с парочкой этих потенциальных
перебежчиков. Наши сотрудники прощупывают их ребят и, по-моему, двое из
шести отдадут нам свои голоса, если мы пообещаем не поддержать их оппонентов
на будущих выборах. Из десятка колеблющихся и шести возможных перебежчиков
мы должны получить, по крайней мере, девятерых. В противном случае бюджет
будет похоронен, а это значит, что нам всем придется распрощаться с нашими
должностями в будущем году.
- А как насчет возможных перебежчиков с нашей стороны?- спросил
Президент.
Гаррет подался вперед.
- Не стоит волноваться на сей счет. В случае, если кто-либо из этих
недомерков выйдет из строя, Козловски оставит их округ без единого
федерального пенни. Мы не потерпим предателей в своих рядах.
Джек Козловски числился главой финансовой комиссии Конгресса, и помимо
этого был шефом комитета по конфликтам. Был всем известен и вызывал страх
всех, как наиболее жесткий игрок в округе Колумбия.
- От тебя требуется всего лишь несколько добрых отеческих звонков по
домашним телефонам паре тех самых упрямых конгрессменов. Надо сказать им,
как важны их голоса лично тебе и, соответственно, стране. Может быть, даже
стоит пригласить их сюда на ланч.
Такое предложение вызвало гримасу на лице Президента, но Гаррета она не
смутила, и он продолжал:
- Джим, знаю, что ты не любишь иметь дело с простыми людьми, но если ты
не сумеешь переманить парочку этих ребят на нашу сторону, тебе придется
лизать много отвратительных задниц в период выборов.
Гаррет выдержал паузу, давая Президенту время, напомнившее ему о
неприятных моментах кампании по избранию на президентский пост.
- Если все пойдет гладко с Муром, в чем я практически не сомневаюсь, то
хочу устроить пресс конференцию в полдень. На ней я постараюсь припереть к
стенке всех этих ребят. Во время пресс конференции я хочу, чтобы ты выступил
с жалобой на блокировку бюджета со стороны Конгресса. Скажи им, что не в
состоянии поправить экономическое здоровье страны, если они не проголосуют
за твой вариант бюджета. Эту рутину знаешь и без меня. Вчера вечером я
написал твою речь, и после того, как ты сделаешь пару звонков, я хочу, чтобы
мы вместе ее проработали.
На самом деле Гаррет не писал никакой речи. Это было делом одного из
его подчиненных, но Гаррет предпочитал присваивать заслуги только себе
одному.
- А как он, по-вашему, должен отвечать, если журналисты будут задавать
вопросы о покупке нами голосов? -
спросил Диксон.
- Просто отрицай. Скажи им, что несколько конгрессменов остро ощущают
свою ответственность перед избирателями своих округов, нуждающихся в
конкретной финансовой помощи со стороны правительства. Отрицай, отрицай,
отрицай! Не пройдет и двух дней, как все закончится, а потом пресса найдет
себе какие-нибудь другие темы. Ну, а если они станут влезать в частные
детали билла, постарайся выкрутиться, посмотри на часы и закончи пресс
конференцию. Сошлись на то, что должен принять нескольких дипломатов одной
из бывших Советских республик. Гаррет заглянул в свои заметки и добавил:
- Как только дойдет до дела, я подыщу более подходящую отговорку.
Президент кивнул в знак согласия. Он был профессиональным политиком, а
Гаррет лучшим специалистом по улаживанию щекотливых дел. Стивенс полностью
доверял нюху главы своей администрации, когда дело касалось манипуляции
общественным мнением.
Гаррет ткнул указательным пальцем в список конгрессменов.
- Ладно, давайте сосредоточим свои усилия на игре. Мне глубоко плевать,
о чем думает пресса, главное добиться утверждения бюджета. Гаррет взял ручку
и обвел кружками три имени возможных перебежчиков.
- Вот, Джим, перед нами три провинциала. Это пара типичных мистеров
Смит, оказавшихся в Вашингтоне. Такие, как Джимми Стюарт из известного
фильма. Все трое - недавно избраны и напичканы какими-то идеалами. Если им
позвонить, и они услышат барабанный бой верховного главнокомандующего,
считаю, они сразу же перейдут на нашу сторону. Процитируй им "Рим не был
построен за день, мы не можем спасти нацию речью за ночь". Президент кивнул,
тем самым выражая понимание необходимого спектакля.
- А вот эти два парня, о которых я уже упоминал ранее. Если мы
пообещаем не поддерживать их противников на перевыборах, их голоса, считай,
у нас в кармане. Им всего лишь нужна твоя личная гарантия. Они заявили, что
не доверяют моему слову. Тут Гаррет громко захохотал.
- Можете представить это себе?
Президент и Диксон тоже заулыбались. Гаррет гнул свое.
- А теперь последний представитель. Это - крепкий орешек, и я в ней не
уверен. Козловски хочет включить ее в список. Женщина из одного округа по
соседству с Чикаго. Она тоже недавно в палате, к тому же чернокожая и очень
пугает меня. Ее конек расизм. Она называет всех расистами, абсолютно всех.
Если бы у нее была возможность, она и папу римского назвала бы расистом.
Полагаю, за свою лояльность она потребует приглашение на высокопоставленные
рауты, а также пожелает назначение в один из наиболее могущественных
комитетов. В нынешней ситуации она выступит и обзовет наших крупнейших
финансовых предпринимателей расистами и выльет на них все помои. Я бы лично
предпочел по возможности избежать скандала с ней.
Президент помассировал пальцы и спросил:
- А почему она тогда в списке?
- Я уже докладывал, что Джек вписал ее имя в список в расчете на то,
что в последнюю минуту нам понадобится еще один голос. Нет, мы не собираемся
иметь с ней дело, разве только в случае крайней необходимости. А сейчас
давайте начнем диалог с тремя новобранцами.
Первым именем в списке был Майкл О'Рурке. Президент ткнул ручкой в это
имя.
- Майкл О'Рурке, где я мог прежде слышать это имя?
Гаррет взглянул на хозяина и покачал головой.
- Понятия не имею. Знаю только, что он первосрочник от Миннесоты.
Гаррет заглянул в свои записи.
- Перед тем, как его избрали, он был в штате сенатора Ольсона. Он
выпускник университета Миннесоты, где был членом хоккейной команды. После
окончания университета поступил в Морской корпус и участвовал в войне в
Заливе. Есть сведения, что он возглавлял подразделение морских пехотинцев за
линией фронта, задачей которого было наводить нашу авиацию на вражеские
цели. В один из моментов ими был замечен сбитый пилот коалиционных войск.
Майкл и его люди поспешили на помощь пилоту и не подпускали к летчику
иракских солдат до прибытия подкрепления. За это Майкл получил орден
Серебряной звезды.
Президент между тем продолжал вчитываться в имя, бормоча при этом:
- Я уверен, что слышал это имя раньше.
Марк Диксон вмешался в разговор:
- Сэр, Вы, должно быть, читали о нем в прессе. Какие-то журналисты
провозгласили его наиболее привлекательным женихом в Вашингтоне.
Стивенс ткнул ручкой в это имя в списке.
- Ты прав. Так вот где я слышал о нем. Несколько недель назад я
подловил своих секретарш, горячо обсуждавших его фотографию. В самом деле,
очень привлекательный молодой человек. Возможно мы могли бы использовать это
обстоятельство в свою пользу. Что еще мы знаем о нем?
Гаррет перелистал несколько заметок, которые подготовил ему ассистент.
- Ему тридцать два года, он из города Гранд Рэпидс. Его семья
разбогатела на деревообработке. Брови Гаррета поползли вверх, когда он
прочел о совокупном доходе деревообрабатывающей компании, принадлежащей
семейству О'Рурке.
- У них, оказывается, имеются серьезные деньги. В любом случае он
отказывается голосовать за наш бюджет, пока из него не будет исключена
статья финансирования Администрации Рурал Электрификейшн, т.е. АРЭ.
Президент рассмеялся и спросил:
- Это что, единственная вещь, которая не нравится ему в нашем проекте?
- Нет,.
Гаррет покачал головой.
- Он заявил, что весь бюджет - дерьмо, но он готов подписаться под ним
при условии исключения субсидий для АРЭ.
При слове дерьмо Президент нахмурился.
- Это более, чем странно. При таком раскладе мы потеряем половину
голосов из числа тех, что уже имеем. И ничего не приобретем взамен.
- Вот именно.
- Что ж, давайте позвоним ему и выясним, насколько он сохранит
невозмутимость, когда услышит в трубке дыхание Президента Соединенных
Штатов. -
Стивенс нажал кнопку вызова:
- Бетти, будь добра, соедини меня с конгрессменом О'Рурке.
- Да, сэр.
Стивенс оторвал взгляд от телефона.
- Что еще мы знаем о нем?
- Немного. Он - неизвестный. Но лично я надеюсь, что, услышав твой
голос, посчитает своим долгом пересмотреть свои позиции, как хорошо
воспитанный мальчик из провинциального городка.
О'Рурке был в глубоком раздумье, когда через интерком услышал голос
Сюзан. Он дописал предложение и нажал на кнопку интеркома.
- Да, Сюзан, в чем дело?
- Майкл, Президент на первой линии.
- Очень смешно, Сюзан. Я же предупреждал, чтобы меня не беспокоили.
Будь добра, скажи Президенту, что в настоящий момент я немного занят. Я
постараюсь перезвонить ему после ланча.
- Майкл, я не шучу. Президент на первой линии.
О'Рурке рассмеялся:
- Сюзан, тебе что, скучно?
- Я более чем серьезна. Он на проводе.
О'Рурке нахмурился и нажал мигающую кнопку.
- Хэлло, конгрессмен О'Рурке слушает.
Президент сидел за своим рабочим столом, а Стю Гаррет с Марком Диксоном
слушали разговор по параллельным телефонам в другом конце комнаты. Услыхав
голос конгрессмена, Президент с энтузиазмом произнес:
- Хэлло, конгрессмен О'Рурке?
Майкл подался вперед в своем кресле, когда узнал знакомый президентский
голос и ответил:
- Да, это я.
- С Вами говорит Президент. Как дела?
- Хорошо, сэр. А как Вы?
О'Рурке закрыл глаза. Вот бы слышала его Сюзан!
- Ну, я бы чувствовал себя намного лучше, если бы кое-кто из вашего
окружения мог поддержать меня по вопросу бюджета.
- Да, сэр, -
монотонно произнес О'Рурке после недолгого молчания.
- Вы знаете, конгрессмен, как прекрасен край, откуда Вы родом. У одного
из моих друзей из Дармута была небольшая хижина в Гранд Рэпидс. Однажды
летом я провел там волшебную неделю. Все бы ничего, если бы так не донимали
проклятые комары. Они могли поднять и перенести тебя куда-нибудь среди ночи,
если ты не был начеку.
- Да, иногда они просто несносны.
Президент продолжал, разговаривая так, как если бы они с Майклом были
лучшими друзьями все эти годы.
- Ну. Майкл, я звоню с тем, чтобы сказать, что мне завтра понадобится
Ваш голос. И прежде, чем Вы скажете мне да или нет, я хотел бы обсудить с
Вами пару вещей. Я занимаюсь всем этим более четверти века и помню те дни,
когда впервые попал в Конгресс. Я явился сюда и был, как острый соус. Я
хотел все здесь поменять... Я собирался стать героем. Что ж, я довольно-таки
быстро осознал, что если не смирюсь с тем, что в бочке меда всегда есть
ложка дегтя, то не сумею ничего добиться в будущем. Я был на вашем месте,
Майкл. И знаю, каково Вам. Хорошо помню первый президентский бюджет,
выставленный на голосование. В нем были некоторые статьи, от которых меня
тошнило. Я поклялся бороться до конца, пока некоторые бывалые коллеги не
оттащили меня в сторонку и не объяснили, что никогда не будет такого
бюджета, который бы меня полностью удовлетворил. Я взглянул на это с другой
стороны и после глубокого изучения вопроса, осознал, что согласен примерно с
восьмидесятью процентами своих коллег. Майкл, в Конгрессе 435
представителей. Само собой, я никогда бы не сумел выдвинуть на рассмотрение
такой бюджет, с которым согласились бы все без исключения. Знаю, что Вы
хотите исключить из проекта АРЭ, и поверьте, за последние двадцать лет моим
страстным желанием было похоронить эту программу, но, Майкл, мы здесь, как
на войне. Если я потоплю АРЭ, мой проект бюджета пойдет ко дну быстрее, чем
Титаник. Теоретически я согласен с Вами. АРЭ надо убрать, но, в реальности,
если я хочу, чтобы все прочие статьи бюджета работали, делая нашу страну
лучше, я обязан идти на компромиссы. И АРЭ - одна из тех отвратительных
вещей, которые я вынужден поддержать, чтобы добиться выигрыша для всей
Америки.
Президент сделал паузу для закрепления эффекта, а О'Рурке ничего не
ответил.
- Майкл, Вы понимаете, в каком я сейчас положении? Мне никогда не
удастся представить бюджет, который способен осчастливить всех. Я хочу,
чтобы Вы спросили у себя самого, смотрите ли Вы на вещи реально. Я здесь для
того, чтобы принять удар на себя. Я руковожу шоу, и в случае, если бюджет не
будет принят, я буду в серьезном затруднении, не получу возможности поднять
страну на ноги. Я прошу у Вас большого одолжения... Когда-то я тоже был
непримиримым, как и Вы. Я хочу, чтобы Вы проигнорировали те двадцать
процентов, с которыми не согласны, и помогли мне протащить бюджет. Если Вы
примкнете к моей команде, могу гарантировать Вам долгий век в политике.
Стивенс выдержал паузу, чтобы дать О'Рурке время обдумать предложение
помочь ему сделать хорошую карьеру.
- Что скажете, Майкл? Могу я рассчитывать завтра на Ваш голос?
Наступило непростительно долгое молчание. О'Рурке, сидя в своем офисе,
ругал себя последними словами за то, что поднял трубку. Он не хотел сейчас
вести дебаты с Президентом. Верный своему я, он ответил со всей
определенностью.
Мистер Президент, к глубокому сожалению, мне мало что нравится в Вашем
бюджете. Завтра я проголосую против, и ничто не способно изменить мое
мнение. Сожалею, что отнял у Вас столько времени, отвечая на этот звонок. -
И, не дожидаясь ответа, О'Рурке повесил трубку.
3
Президент сидел, уставившись в телефонный аппарат, в полном недоумении.
Затем перевел взгляд на Гаррета и спросил:
- Он, что, посмел кинуть трубку?
- Парень должно быть полный идиот. Вряд ли он надолго застрянет в этом
городе. Пусть это тебя не беспокоит. С ним разберется Козловски. Я
позабочусь об этом.
Гаррет поднялся и направился к двери.
- Я сейчас вернусь. Мне надо кое что взять из моего офиса. Марк, пусть
он звонит Дрейеру и Хэмптону. Джим, все что им нужно - это устное заверение,
что ты не поддержишь их конкурентов на выборах в следующем году. Я вернусь
через пять минут.
Гаррет шел по коридору, не обращая внимания на тех, кто встречался ему
на пути. Он вошел в свой офис, прикрыл за собой дверь и направился к
рабочему столу. Перед тем, как снять трубку, он раскрыл пачку Марлборо и
засунул сигарету в рот. Зажег сигарету, затянулся два раза так, что дым
заполнил легкие. Президент не позволял Гаррету курить в Овальном кабинете,
поэтому он пользовался любым предлогом, чтобы где-то примерно раз в час
улизнуть к себе в офис и устроить там перекур. Он поднял трубку и набрал
номер Джека Козловски.
С другого конца провода ему ответил хриплый голос:
- Да.
- Джек, это Стю. Как дела?
- Все под контролем. Нам только нужно, чтобы Том и вы, ребята, не
подкачали.
- Нам обоим известно, что Том представит Мура в наше распоряжение к
полудню, но нужны еще люди, способные взойти на борт нашего корабля.
- Кого ты имеешь в виду?
- Для начала мне нужно, чтобы ты поработал с этим клоуном О'Рурке.
Только что Президент пытался его обаять, а получил рикошет в голову. Стивенс
потратил на него целых пять минут, а в ответ этот О'Рурке бросил трубку.
- Ты шутишь. Он повесил трубку во время разговора со Стивенсом? -
рассмеялся Козловски.
Гаррет считал, что это совсем не смешно.
- Нажми на него посильней, и, если можешь предложить кого-то еще, имей
в виду, нам они нужны завтра к полудню.
- Я спущу моих мальчиков с цепи, и увидим, что будет. Дам тебе знать,
как только выясню что к чему.
Оба одновременно повесили трубки.
Конгрессмен О'Рурке сидел за рабочим столом, читая документы, диктуя
заметки, когда двери кабинета распахнулись. Стройный, хорошо одетый смутно
знакомый человек, оттеснив Сюзан, приблизился к рабочему столу Майкла.
Сюзан раздраженно произнесла:
- Простите, сэр, но я объяснила этому господину, что сегодня утром Вы
не принимаете посетителей.
Человек сделал шаг вперед.
- Прошу прощения за вторжение, но я являюсь одним из помощников
Председателя Козловски. У него к Вам есть предложение, и ему нужно
немедленно дать ответ.
Майкл откинулся в кресле и вспомнил, где видел этого брюнета раньше. Он
перевел взгляд на секретаря:
- Сюзан, Вы свободны. Я приму этого джентльмена.
Сюзан вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Помощник Председателя
подошел ближе и протянул руку. О'Рурке пожал ему руку, не поднявшись с
места.
- Конгрессмен О'Рурке, меня зовут Энтони Ванелли.
О'Рурке поставил диктофон за стопкой папок и произнес:
- Садитесь, пожалуйста, мистер Ванелли. Майкл был наслышан об этом
помощнике и поэтому засомневался в его дружеских намерениях.
Ванелли уселся на один из стульев перед рабочим столом и закинул ногу
на ногу.
- Конгрессмен, меня прислали выяснить, собираетесь ли Вы по-прежнему
голосовать против президентского бюджета, и если так, то что мы можем
сделать, чтобы Вы изменили свое решение.
- Мистер Ванелли, я полагаю, Вы в курсе, что утром я разговаривал с
Президентом.
- Мне это известно, конгрессмен, но время поджимает, и мы должны знать
кто с нами и кто против нас.
О'Рурке подался вперед и оперся локтями на стол:
- Что ж, мистер Ванелли, я определился со своей позицией с самого
начала. Буду голосовать против, и поменяю решение только в случае, если
Президент исключит финансирование АРЭ.
- Ладно, конгрессмен, давайте перейдем к делу. Мы все живем в мире
реальности, и в этом реальном мире АРЭ никуда не исчезнет. Просто так все
устроено. Поэтому давайте закроем глаза на мелочи и сосредоточимся на
картине в целом. Вы не можете пожертвовать всем бюджетом лишь потому, что
Вам лично не нравится малая его часть.
- Мистер Ванелли, я вряд ли могу считать полмиллиарда долларов малой
частью. Суть в том, что, по моему мнению, большая часть президентского
бюджета - это громадная трата средств. И поэтому я сфокусировал свое
внимание конкретно на АРЭ. Вы должны согласиться с элементарной логикой, что
если организация создана для решения проблемы, то по завершении своих задач
она должна быть закрыта. Вся сельскохозяйственная Америка была
электрифицирована более двадцати лет назад, а мы высасываем из
налогоплательщиков по пятьсот миллионов ежегодно только для того, чтобы
конгрессмены и сенаторы могли подкупать своих избирателей. Это преступление,
что Президент предполагает дефицит в сто миллиардов и сознательно не желает
избавиться от этого мусора.
О'Рурке опустил глаза, дабы убедиться, что диктофон продолжает
работать.
Ванелли поднялся со стула и направился в дальний конец кабинета, бросив
через плечо:
- Мне говорили, что Вы та еще штучка.
О'Рурке улыбнулся в душе, глядя в спину Ванелли и спросил:
- Простите, что Вы только что сказали?
Ванелли быстро обернулся и вновь приблизился к столу.
- Довольно болтовни, Майк. Я пришел не для ведения политических
дискуссий и не для того, чтобы обсуждать политическую корректность. Это все
для подобных Вам и ваших лузеров друзей, жалко только потраченного времени.
- Мистер Ванелли, я не припомню, что разрешил Вам допускать
фамильярность со мной.
- Слушай Майк, Мики, или головка члена, я буду называть тебя, как
захочу. Ты всего лишь наивный первогодок - конгрессмен, воображающий, что ты
- пуп земли. Мы примерно ровесники, но мы по разные стороны баррикад. Я -
реалист, ты - идеалист. Знаешь ли ты, где собираются идеалисты в этом
городе? Нигде. Им закрыты все пути. Меня прислали сюда дать тебе последний
шанс. Либо ты в одной команде с Президентом, либо твоей карьере конец. Выбор
прост. Ты помогаешь нам, и тогда Председатель Козловски выделит
дополнительные деньги под развитие твоего округа. В противном случае в
следующем году останешься без работы.
О'Рурке поглядел на человека, стоящего перед столом и поднялся,
принимая вызов. Предъявив противнику свои шесть футов три дюйма роста и 210
фунтов веса, Майкл слегка улыбнулся и спросил:
- Мистер Ванелли, что конкретно Вы имели в виду, сказав о конце моей
карьеры?
Ванелли отступил на шаг и ответил:
- Или ты играешь по нашим правилам, или мы разрушим твою карьеру.
Председатель Козловски сделает все, чтобы твой округ не получил ни пенни. К
тому же наши люди уже копаются в твоем прошлом. Если мы обнаружим
какой-нибудь компромат, то распространим эту информацию по всему городу.
Если не найдем, мы придумаем на тебя компромат. У нас в прессе свои люди. Мы
могли бы уничтожить тебя за неделю. Все, мы закончили игру в хороших парней.
Тут Ванелли погрозил Майклу указательным пальцем.
- Я буду ждать в коридоре ровно пять минут. Я хочу, чтобы ты сел и
хорошенько обдумал возможность сломанной карьеры из-за какого-то глупого
голосования. У тебя есть пять минут, чтобы дать мне окончательный ответ.
Ванелли повернулся к двери.
О'Рурке потянулся вперед и приподнял диктофон. Большим пальцем он нажал
на обратную перемотку кассеты. Ванелли услышал характерный звук и оглянулся.
Миниатюрная машина зашуршала, перематывая ленту. Майкл нажал на кнопку
воспроизведения. Голос Ванелли зазвучал из маленькой коробочки. "К тому же
наши люди уже копаются в твоем прошлом. Если мы обнаружим какой-нибудь
компромат, то распространим эту информацию по всему городу. Если не найдем,
мы придумаем на тебя компромат. У нас в прессе свои люди. Мы могли бы
уничтожить тебя за неделю".
Ванелли быстро пересек комнату и протянул руку к диктофону.
- Какого дьявола ты о себе вообразил?
О'Рурке поднял правую руку и перехватил протянутую к диктофону руку
Ванелли. Будучи в морской пехоте, он тысячи раз практиковался в приемах
дзюдо. Молниеносным движением он вывернул руку Ванелли и завел его локоть за
спину. Противник упал на колени, корчась от боли. О'Рурке продолжал держать
его в этой позе на полу.
Ванелли поднял искаженное болью лицо и прошипел:
Отпусти руку и отдай мне эту чертову запись. -
Майкл усилил давление и Ванелли застонал.
- Слушай меня, Ванелли. Если ты из Чикаго и носишь итальянское имя, это
еще не значит, что ты - крутой. Не забывай, ты - помощник конгрессмена, а не
гангстер Мафии.
Ванелли поднял правую руку и потянулся к запястью левой руки. Однако
дотянуться ему не удалось, так как О'Рурке заломил его запястье еще на дюйм,
от чего правая рука противника оказалась на полу, а сам он завопил от боли.
- Послушай сюда, ты - маленький панк! Не знаю, о чем ты думал, когда
явился сюда с угрозами, но если ты или твой подонок босс когда-либо
потревожат меня снова, то ФБР, программа 60 минут и все другие серьёзные
организации возьмут вас обоих за задницу. Понял?
Ванелли медлил с ответом, поэтому конгрессмен усилил давление и
повторил вопрос:
- Ты понял?
Ванелли кивнул в знак согласия и захныкал. О'Рурке вернул диктофон на
место, потом опустился на колено и ухватил Ванелли за подбородок. Он
уставился тому в глаза и громко сильным голосом добавил:
- Если еще раз полезешь ко мне, заломленная рука покажется тебе всего
лишь детской забавой.
Гаррет влетел в Овальный кабинет. Все утро он метался между своим и
президентским офисом, выпуская кольца дыма и крича в телефонную трубку. Он
пересек комнату и остановился возле кресел, в которых сидели Президент и
Диксон.
- У меня отличные новости. Мур на нашей стороне.
Президент поднял кулак вверх и все трое издали победный клич.
- Джим, думаю, следует перенести пресс конференцию на час дня.
- Стю, ты же знаешь, я не люблю откладывать подобные дела. Не желаю,
чтобы это выглядело, будто мы не пунктуальны.
Гаррет подхватил чистый лист бумаги и склонился над столом. Он написал
число 209 в верхнем левом углу листа и 216 в верхнем правом.
- С утра у нас было двести девять голосов против двухсот шестнадцати. С
тех пор мы вытянули Мура, Рейлинга и еще одного. Они были из группы
колеблющихся. Кроме того, мы заполучили перебежчиков Дрейера и Хэмптона. Это
означает минус два для наших противников, и плюс пять для нас. Таким
образом, и у них и у нас по двести четырнадцать голосов. Гаррет вскочил с
места и воскликнул:
- Бог мой, мне нравится такой спорт. Мы победим.
Президент с Диксоном улыбнулись.
- Вижу, куда ты клонишь, Стю -
сказал Президент.
- Ты бы хотел объявить это своей маленькой победой.
- Именно так. Если мы отложим все до часу дня, думаю, Джек и Том
соберут еще несколько голосов, чтобы мы могли глубже вздохнуть. Из офиса
Тома уже поступила информация в отношении Мура. Остальные участники игры
должны как можно скорее добавить нам очки.
Президент с улыбкой посмотрел на Гаррета и сказал:
- Стю, делай все, что нужно, чтобы перенести пресс конференцию на час
дня, только прояви деликатность в отношении госпожи Монкур.
Гаррет кивнул и направился выполнять порученное. Он, несомненно, будет
мягок с Энн Монкур, как пятилетний мальчик с трехлетним братишкой. То была
его атмосфера. Победа была близка, и он сделает все ради нее. У него не было
времени ходить вокруг да около и обхаживать сверх чувствительных и
политкорректных оппонентов. Он был на линии огня, а они не более, чем группа
поддержки. Люди в окопах не должны проявлять слабость. Их задача -
добиваться результатов. Таким был Козловски. Ему было безразлично, красиво
это или нет, главное, чтобы дело было доведено до конца. Их новый союзник
Артур Хиггинс был продюсером. Никакой болтовни, исключи
