Раздался сухой шелест, и из узкой щели под камнем выполз большой черный
скорпион, выставив вперед охотничьи клешни, словно это были руки борца.
Оказавшись в самом центре твердого ровного земляного пятачка, он
балансировал на кончиках четырех пар лапок. Его мышцы были готовы к
мгновенному отступлению, а нервные центры целую минуту анализировали
малейшие изменения вокруг, выбирая следующее движение.
Лунный свет, пробивавшийся сквозь колючий кустарник, бросал сапфировый
отблеск на твердую черную полировку членистого тела и бледно вспыхивал на
влажном белом жале, торчащем из последнего сегмента хвоста, изогнутого
вдоль плоской спины. Жало медленно втянулось, и нервные окончания в
основании ядовитей железы наконец расслабились. Скорпион решился. Голод
победил страх.
Чуть поодаль, по дну крутого песчаного ската, с трудом пробирался
маленький жук. Скорпиону для броска потребовалось лишь мгновение. Жук был
обречен. Его лапки протестующе дернулись, когда мощная клешня сомкнулась
вокруг его тельца. Через секунду после того, как жало вонзилось в него,
жук был мертв.
Около пяти минут скорпион оставался без движения. Все это время он
изучал безжизненную жертву, прислушиваясь к своим ощущениям, и, убедившись
в собственной безопасности, отдернул клешню от надвое рассеченного жука и
впился в тело жертвы своими маленькими челюстями.
А потом в течение часа скорпион с величайшей осторожностью пожирал
добычу.
Густой кустарник, в тени которого происходили эти события, мог служить
неплохим ориентиром на широкой полосе холмистой равнины, находящейся
примерно 40 милями южнее Киссидоу, в юго-западной части Французской
Гвинеи. На горизонте виднелись холмы и джунгли, но здесь, примерно на 20
квадратных милях, земля была усеяна множеством камней, вид которых
оживляла лишь тропическая растительность, представленная диким колючим
кустарником, порой достигавшим высоты одноэтажного дома. Это растение
можно было увидеть за несколько миль.
Именно такой кустарник рос на границе трех африканских государств: во
Французской Гвинее, на протяжении не более десяти миль вдоль одной из
оконечностей Либерии и пятью милями восточнее границы Сьерра-Леоне.
Здесь, вокруг Сефаду, располагались алмазные рудники, принадлежащие
компании "Сьерра интернэшнл", в обороте у которой был приличный капитал,
притекший когда-то с Британских островов.
Что же могло побеспокоить скорпиона в его логове?
Слуховые нервные центры уловили странные колебания, некоторые из
которых он определил сразу, - это было легкое царапанье лапок жука где-то
неподалеку. Кроме того, членистоногого беспокоили непонятные звуки вокруг,
которые неожиданно привели к страшному сотрясению его жилища. Именно это и
насторожило его, обычно такого наглого и бесстрашного, и заставило быть
осторожным на охоте. Звуки, испугавшие скорпиона, сопровождались мягким и
ритмичным подрагиванием почвы, напоминавшим легкое землетрясение. Но
шуршание лапок маленького жука для хищника, целый день скрывавшегося от
своего главного врага - солнца, показалось настолько соблазнительным, что
он забыл о других звуках и вышел из укромной норы на поверхность,
освещенную призрачным лунным светом. Высасывая кусочки растерзанного жука,
скорпион не подозревал, что его самого давно выслеживает смерть. Она
медленно приближалась. Ее шаги были уже слышны и внятны для человека, но
не для насекомого. Совсем недалеко сильная, непомерно короткая рука с
обкусанными ногтями мягко и бесшумно подняла зазубренный каменный обломок,
но, каким бы легким ни было это движение, скорпион почувствовал
подозрительное колыхание воздуха над собой. В мгновение ока он
приготовился к бою: полураскрытые мощные клешни выглядели угрожающе, хвост
напрягся, и из его кончика показалось зловещее белое жало. Но было слишком
поздно.
- Черный притвора, - человек смотрел, как поверженное насекомое бьется
в предсмертной агонии.
Зевнув и опустившись на колени напротив зарослей кустарника, где он
сидел уже около двух часов, и вытянув за головой сцепленные руки, человек
лениво потянулся. Шум двигателя, которого он так ждал и который в конечном
итоге и явился причиной смерти ядовитого скорпиона, становился все слышнее
и слышнее. Пока было видно только неуклюжую темную тень. Лишь на мгновение
свет озарил вращающиеся лопасти винта.
Вытерев руки о свои грязные полувоенные шорты и быстро обогнув
кустарник, он подошел к замаскированному мотоциклу, под откинутым сиденьем
которого лежали аккуратно упакованные кожаные футляры. Из одного из них он
извлек небольшой тяжелый пакет и спрятал его в своей широкой рубашке. В
другом оказались четыре дешевых электрических фонарика. Прихватив их,
человек направился к полосе ровной и, по всей видимости, твердой земли,
напоминающей своими размерами и конфигурацией теннисный корт.
Разместив горящие фонарики по углам расчищенного участка, он отошел в
сторону и в ожидании скрестил на груди руки.
Вертолет медленно приближался. Огромные лопасти вращались уже не более
чем в ста футах над землей. Машина напоминала гигантское несуразное
насекомое. Естественно, человеку на земле казалось, что она производит
слишком много шума.
Вертолет, чуть наклонившись, завис прямо над его головой. Из кабины
пилота показалась рука, держащая миниатюрный электрофонарик. Просигналив
азбукой Морзе английскую букву "эй", он погас. Человек на земле поднял
свой фонарь и, ответив буквами "би" и "си", отошел в сторону, защищая
глаза от поднявшейся пыли. Наклон винта чуть изменился, и вертолет,
вздымая облака песка, смешанного с грязью, мягко опустился точно в центре
импровизированного аэродрома.
Чихнув в последний раз, двигатель умолк. Винт еще продолжал вращаться,
но лопасти его бессильно обвисли. Наступившая тишина взорвалась хором
свежих ночных звуков: стал слышен веселый звон цикад и беспокойное
чириканье какой-то ночной птички. Когда пыль немного осела, пилот, чуть
приоткрыв дверцу кабины, спустил на землю маленькую алюминиевую лесенку.
Выбравшись из вертолета, он терпеливо ждал, пока его напарник собирал
сигнальные фонарики и укладывал их в футляр. Он опоздал с прилетом на
полчаса и уже начал обдумывать ответы на неизбежные ругательства, которые,
несомненно, будут направлены в его адрес. Вообще-то он презирал всех
африканцев без исключения, но этого - особенно. Для него, сражавшегося в
рейхсдойче и люфтваффе в небе Голландии за честь рейха, все они были
полукровками - хитрыми, тупыми и грубыми. Конечно, этот парень нашел
блатную работенку, но в сущности она ничего не представляла в сравнении с
тем, что делал он. Кто еще рискнет вести вертолет в кромешной тьме над
джунглями, а потом, немного отдохнув, мотать эти же 500 миль обратно?
Чуть приподняв руку и поприветствовав таким образом подошедшего
напарника, пилот спросил:
- Все нормально?
- Надеюсь. Только ты снова опоздал, и мне придется переться через
границу на рассвете.
- Магнитная буря. А потом, у каждого свои проблемы, и слава богу, что в
году только тринадцать полнолуний, - он ухмыльнулся. - Ну ладно, если есть
товар, давай его сюда, и я смотаюсь.
Получив изящный, но довольно тяжелый пакет, он сунул его в нагрудный
карман рубашки и, презрительно поморщившись, вытер руки о шорты - сверток
оказался влажным и скользким, видимо, пропитался потом этой скотины.
- Прекрасно, - сказал пилот и направился к вертолету.
- Минутку, - в голосе контрабандиста с алмазных рудников зазвучали
угрюмые нотки.
Летчик обернулся и выжидающе посмотрел на него. "Ого, да это, кажется,
голос раба, недовольного своей жратвой", - подумал он, но вслух сказал:
- Ну, что там еще?
- На рудниках запахло жареным. Я не в курсе всех подробностей, но
кое-что известно. К нам пожаловал крупный сыскной туз. Его зовут Силитоу.
Ты, наверное, читал о нем. Нанят будто бы "Даймонд корпорэйшн". Вводят
новые правила, наказания удваивают. Накрыли, кстати, пару моих малюток. Да
и мне приходится быть жестоким по отношению к ним. Я чувствую, кто-то из
них вскоре серьезно залетит. Мы напряжены до предела. Я повысил ставки на
десять процентов, но мои люди хотят большего. Со дня на день агенты
Силитоу возьмут одного из моих лучших поставщиков. Ты знаешь этих
черномазых свиней. Они не остановятся даже перед бойней, - он на мгновение
взглянул в холодные глаза летчика и продолжил: - В этом случае можете на
меня не надеяться.
- Ты хочешь, чтобы я угрожал Эй-Би-Си?
- Я никого не пугаю, - последовал торопливый ответ. - Я только хочу,
чтобы там знали обо всем, в том числе и о Силитоу. И поинтересуйтесь,
кстати, годовым отчетом шефа нашей конторы. По его сведениям, рудники
теряют около двух миллионов фунтов в год и правительство должно остановить
эту утечку. А что это значит? Это значит - остановить меня!
- И меня, - пилот улыбнулся. - Что ты хочешь? Денег?
- Да. Плюс 20 процентов, или я пас, - он пытался увидеть на лице
собеседника хоть каплю симпатии.
- Хорошо, - ответил тот безразлично. - Я передам это в Дакар, и, если
они заинтересуются, я думаю, твоего сыщика отошлют в Лондон, но от меня
ничего не зависит. Даже если ты прав, я не смогу оказать слишком большого
давления на этих людей, которые намного сильнее Силитоу, твоей компании,
да и любого правительства, поверь мне. Здесь только за последний год трое
отправились на тот свет. Один - за свой поганый желтый цвет. Двое - за
карманные кражи. Ты знаешь их. А не припоминаешь, какая неприятность
случилась с твоим предшественником? Нет? Он, кажется, хранил под кроватью
уголь. Никак не пойму, зачем. Ведь он был таким осторожным. Не забывай об
этом.
В ответ контрабандист лишь пожал плечами:
- В любом случае мне нужно больше денег, иначе я не смогу дальше
поддерживать этот участок линии. Если они поймут это, то прибавят нам
жалкие 10 процентов, если нет... - он состроил гримасу и пошел прочь.
Пилот немного помялся и вдруг крикнул:
- Подожди. Я отолью тебе немного бензина.
Через несколько минут он уже сидел в кабине. Втянув лесенку, он на
прощание помахал рукой:
- Все в порядке. Скоро увидимся.
Человек на земле вдруг почувствовал себя всеми брошенным и страшно
одиноким. Ответив на прощальный жест, он отступил, защищая глаза от еще не
поднявшейся пыли.
Пристегнувшись страховочными ремнями, пилот проверил работу рулевых
педалей и тормозных колодок. Подав питание на высотомер и убедившись в
нормальной подаче топлива, он нажал на стартер. Удовлетворенный мерным
гулом двигателя и сняв с тормоза рабочий винт, пилот выглянул в боковое
стекло: лопасти пришли в движение, и откуда-то сзади пробился стрекот
стабилизирующего винта. После того как скорость вращения достигла 200
оборотов в минуту, тормозные колодки мягко отошли в сторону. Лопасти
выпрямились и со свистом вгрызлись в воздух. Окруженный сверкающим ореолом
вертолет начал медленно подниматься. Наконец пилот опустил руль высоты и
зажал его между коленей. Грузная машина на секунду зависла в ста футах над
землей, а затем, набирая высоту и скорость, устремилась на восток.
Человек на земле провожал глазами удалявшуюся вертолет, вместе с
которым улетали алмазы на сто тысяч фунтов, которые его люди прошлым
месяцем вынесли с рудников. Пока они заходили, пряча товар во рту, он
стоял в своем стоматологическом кабинете и грубо спрашивал посетителей,
какой же все-таки зуб у них болит. Не прекращая говорить о зубной боли, он
забирал алмазы у подходивших людей и аккуратно складывал их на
хирургический столик под яркий свет настольной лампы. После того как
произносились заветные цифры: 50, 75, 100, они получали новые инструкции и
покидали кабинет, унося с собой для оправдания таблетки аспирина.
Вынести камни с рудников было практически невозможно. Когда рабочие
покидали территорию разработок - обычно они раз в году отлучались повидать
друзей или похоронить кого-нибудь из родственников, - на выходе их
просвечивали рентгеновскими лучами, да и кроме этого существовало
множество различных методов и приспособлений.
А ведь это было так просто - записаться на прием к дантисту в тот день,
когда дежурил он... Бумажные деньги, которые им платили, идентификации при
выходе не подвергались.
Человек выкатил мотоцикл на ровную поверхность. Минутой позже он уже
мчался в направлении все четче выступающих из темноты холмов Сьерра-Леоне.
Если ничего не случится, времени хватит только-только на то, чтобы
добраться до хибары Сьюзи. Его лицо скривилось от мысли, что ему придется
заниматься любовью с ней под конец этой изнуряющей ночи. Но, черт возьми,
разве это не было необходимо? Если имеешь дело с женщиной, денег для
обеспечения себе твердого алиби явно недостаточно. Грязное животное, она
только об этом и мечтает. А потом предстоит выслушивать сальные шуточки
типа: "Я слышал, у нее лучшие ободы в провинции", ну и конечно, "Скажи-ка,
док, что подарило тебе сегодняшнее полнолуние?".
Но каждые украденные сто тысяч приносили ему тысячу чистого дохода. Эти
деньги после каждой операции переводились на его счет в лондонском банке.
Такие желанные хрустящие банкноты. Они стоят риска, но не постоянного!
Скоро у него будет двадцать тысяч, и тогда он определенно завяжет со своим
опасным ремеслом. А потом... В его голове замелькали мысли одна
фантастичнее другой, а мотоцикл продолжал быстро нести своего водителя
навстречу новому дню.
Далеко позади остались густые заросли колючего кустарника, куда
выходила одна из темных дорожек богатейшего преступного мира и где брал
начало грандиозный алмазный путь, всасывая в себя все новые и новые
драгоценные камни, которым суждено было высыпаться сверкающим дождем на
прекрасные мягкие груди в пяти тысячах миль отсюда.
2. ЦЕНА КАМНЯ
- Закрепи, наконец, его нормально, - нетерпеливо сказал М.
Джеймс Бонд, составлявший под диктовку М. отчет шефу спецслужбы, поднял
ювелирное увеличительное стекло, уже в который раз упавшее на стол, и
надежно закрепил его в своей правой глазнице.
Хотя стоял поздний июль и вся комната была залита ярким солнечным
светом, М. включил мощную лампу и направил ее прямо на Бонда. Джеймс
поднес к свету небольшой бриллиант.
Камень вспыхивал всеми цветами радуги, и глаза быстро устали от
нестерпимого яркого блеска.
Оставив алмаз в покое, он попытался сказать что-нибудь существенное. М.
насмешливо посмотрел на него:
- Прекрасная вещь, правда?
- Потрясающая. Стоит, наверное, кучу денег.
- Несколько тысяч, - сухо ответил М., - это кусок чистейшего кварца.
Ну, а теперь попробуй еще раз.
С этими словами М. сверился со списком, лежащим напротив, автоматически
разгладил складку на нем и передал Бонду. Тот положил первый камень в
футляр и взял другой образец.
- Все это просто лишь для вас, сэр. Вы всегда делаете верные выводы, -
Джеймс улыбнулся и принялся изучать следующий камень.
Не было оснований сомневаться в его подлинности. Имевший не более 32 и
не менее 24 граней и весивший около 20 карат бриллиант полыхал
голубовато-белым огнем. Мягкие световые лучи, проникавшие в его бездонную
глубину, отражались там целым сонмом разноцветных мозаик. Левой рукой Бонд
поднес к лицу поддельный алмаз. Это был безжизненный и тусклый камень. Его
блеск нельзя было сравнивать с кристальной прозрачностью бриллианта, а
цветовая радуга казалась грубой и чем-то замутненной.
Джеймс положил подделку на стол и снова взялся за настоящий алмаз.
Только сейчас он понял, почему драгоценные камни во все века приковывали к
себе столько внимания. Они пробуждали в человеке безумную, необузданную
страсть, сродни внезапному любовному увлечению, они возбуждали и
будоражили всех, кто имел с ними дело. Алмазы были воплощением гармонии и
безупречного совершенства. Их безграничная духовная власть превращала все
окружающее в дешевую глину.
В эти несколько минут Бонд поверил в алмазный миф и понял, что никогда
не забудет того магического сияния, которое он увидел в сердце бриллианта.
Он взглянул во внимательные глаза М. и тихо произнес:
- Да. Я все понял.
М., удобнее усевшись в своем кресле, спросил:
- Знаешь, что сказал мне Якоби из "Даймонд корпорэйшн"? - не дождавшись
ответа, он продолжил: - Если хочешь заняться алмазным бизнесом, попытайся
понять, что стоит за этим делом. Не думай, что это только миллионные
хрустящие купюры и эликсир против инфляции или прекрасные дорогие
безделушки. Он показал мне как раз то, что ты видишь сейчас. Можешь
смотреть на меня так же небрежно, как на тот кусок искусственного кварца,
- губы М. растянулись в улыбке, - если ты не получил удовольствия.
Бонд промолчал.
- А сейчас позволь им немного отдохнуть, - М. взглянул на груду
бумажных пакетиков и в последний раз пробежал глазами каталог. - Я
позаимствовал у наших друзей несколько экземпляров камней. Они тебе
помогут во многом разобраться.
Он сложил их в футляр, закрыл его и передал Джеймсу:
- Пришли их мне домой завтра утром. Кстати, то, что ты сейчас так
внимательно изучал, - самое лучшее. Например, "Блю файр" или "Топ оф
бьютифул". Прекрасно обработан, весят не менее десяти карат, но стоит,
правда, раза в два дешевле, зато содержит более богатый набор желтых
оттенков. "Южноафриканский", который я собираюсь тебе показать, выдержан в
нежных коричневых тонах. Рассчитай, похоже, на тонких ценителей, ибо,
когда Якоби мне о нем распространялся, я не нашел и десятой доли тех
достоинств, о которых он говорил.
Бонд покорно взялся за очередной алмаз и следующие пятнадцать минут
занимался лишь тем, что слушал небезынтересную, но довольно пространную
лекцию М., посвященную сортам и сериям драгоценных камней, цветовым гаммам
и их градациям. Уже заканчивая, М. высыпал на стол кучку маленьких,
тусклых и невзрачных камешков. Оказалось, это промышленные алмазы.
- Конечно, не суперкласс, но презирать их не стоит. Только в прошлом
году Америка закупила подобного товара больше чем на пять миллионов фунтов
стерлингов, и это лишь на одном рынке. Практически незаменимы при бурении
тоннелей и сверлении зубов.
Джеймс поморщился.
М. достал трубку и принялся ее набивать.
- Теперь ты знаешь о бриллиантах столько же, сколько я.
Бонд откинулся на спинку стула. Алмазы, россыпью лежавшие на столе,
вызывали у него невольный вопрос: "Неужели это все?".
М. тем временем раскурил трубку и, сунув спичечный коробок в карман,
принял в кресле свою любимую позу.
Бонд взглянул на часы. Было 11:30. Он вдруг вспомнил, с каким сладким
удовольствием оставил помещение архива секретных документов. Он мысленно
благословил телефонный звонок, оторвавший его от кипы бумаг. Узнав, что
шеф хочет встретиться с ним, Джеймс накинул пальто и вышел в соседний
офис.
Молоденькая секретарша склонилась над внушительным списком регистрации
посетителей.
- В картотеке я значусь под литерой М., - предупредил Бонд. - Между
прочим, Билл сказал, что подыскал мне, наконец, достойное занятие.
Девушка продолжала что-то писать.
Джеймс не мог допустить, чтобы такой веский аргумент повис в воздухе:
- Не будь занудой. Нет никакого удовольствия листать мое личное дело.
Если уж так хочется, можешь почитать обо мне в "Дэйли экспресс". Я всегда
ношу ее с собой.
Бонд усмехнулся:
- Слушай, Лил, правда, что Сентон Делмор - твой дружок? Он годится
только на фарш, поверь мне.
Бросив на Джеймса изучающий взгляд, секретарша холодно ответила:
- На редкость тонкий юмор. Кстати, мы с Делмором знакомы только
вскользь.
Получив нужный бланк, Бонд улыбнулся ей и подумал, что пора бы и ему
завести секретаршу с таким милым личиком и ай-ай-ай какой фигуркой.
Приятный ход его мыслей внезапно прервал скрип кресла М. Он взглянул на
сидящего напротив человека, который умудрялся не изменять ни единой своей
привычке и тем не менее соблюдать субординацию.
М. выпустил внушительное облако дыма:
- Давно вернулся из Франции?
- Две недели назад, сэр.
- Ну и как впечатления?
- Неплохо провел время, сэр. Но рано или поздно все надоедает.
- По моим наблюдениям, ты вышел на первое место в нашем ведомстве по
числу опорожненных бутылок, но речь не об этом. Успехи в последних
операциях и твое физическое состояние без слов говорят о том, что ты в
прекрасной форме.
М. сделал паузу:
- Я хотел бы дать тебе довольно щекотливое поручение. Не стоит говорить
о том, что без тебя не обойтись.
- Конечно, сэр. - Бонд немного нервничал.
- Никаких ошибок в этом деле, 007. Когда я говорю об опасности, то не
драматизирую. Тебе придется столкнуться с ловкими людьми. Они хорошо знают
свой бизнес и не остановятся ни перед чем, поэтому не обижайся, если я два
раза подумаю, прежде чем впутать тебя в это дело.
- Да, сэр.
М. перегнулся через стол, опершись на руки:
- Я расскажу тебе кое-что, а ты сам решишь, будешь делать там погоду
или нет. Неделе назад я встретился с одним из ведущих лиц казначейства.
При разговоре присутствовал также временный секретарь союза
предпринимателей. Речь шла об алмазах, добываемых на территории Англии.
Около 90 процентов проданных камней утекает из страны, и делается это не
без помощи "Даймонд корпорэйшн". - М. пожал плечами. - Не спрашивай меня,
почему. Англия с начала века занимается этим бизнесом, и мы всячески
должны ему содействовать. Это уже переросло в национальную традицию. 50
миллионов фунтов в год. Идеальная область для крупных капиталовложений. Но
что-то со временем разладилось в этом механизме. Правительство
обеспокоено.
М. пододвинулся к Бонду:
- Только за этот год через Африку контрабандой было вывезено алмазов на
два миллиона фунтов стерлингов.
- Деньги действительно большие, - согласился Джеймс. - И где же они
оседают?
- Им кажется, в Америке, и я с этим согласен. Там неплохой рынок, и их
гангстеры - как раз те люди, которым под силу операции такого масштаба.
- Странно, почему алмазодобывающие компании не остановят их?
- Пытаются, еще как пытаются. Ты, наверное, знаешь из газет, что Де
Бирс привлек к работе нашего друга Силитоу, а он в свою очередь
задействовал южноафриканских секретных агентов. Я даже думаю, что он
написал рапорт, в котором настаивал на официальном расследовании, но его
бумага, по-моему, не произвела должного впечатления. Казначейство и союз
предпринимателей считают, что могут справиться с этим сами.
М. снова улыбнулся:
- У них действительно есть причина избавить министерство обороны от
лишних забот.
- И какая же?
- Сейчас через Лондон в Америку переправляется большая партия алмазов.
Спецслужба вычислила курьера и навела справки о его связном. Началось все
с того, что информация каким-то образом просочилась к людям Рони Валланса.
Он счел своим долгом сообщить в казначейство, те проинформировали союз
предпринимателей, и в конце концов последней инстанцией оказались мы.
Сикрет Сервис займется этим делом.
- Почему бы его не поручить спецотделу? - спросил Бонд, в который раз
поражаясь быстроте, с какой М. вникал в сущность довольно запутанных
махинаций.
- Предположим, что при попытке пересечь границу они арестуют курьеров.
Это не выход, транспортная сеть продолжит работу. Ее пополнят новые люди.
Вот и все. Любое сопровождающее лицо - слишком мелкая сошка, чтобы
заинтересовать такую организацию, как наша. Скорее всего курьеры общаются
друг с другом, как в том глупом фильме: один дядя передает что-то другому
через третьего. Единственная возможность завалить их сеть на континенте -
внедриться в нее и проследить, к кому какие ниточки ведут. Но ФБР, боюсь,
не захочет нам помочь. Все это в принципе не наносит ни малейшего ущерба
Соединенным Штатам, а бьет только по Англии. Никто, кроме Сикрет Сервис,
не может выполнить эту работу.
- Похоже, вы правы, - согласился Бонд. - Мы имеем какую-нибудь зацепку?
- Ты слышал когда-нибудь о "Дворце алмазов"?
- Конечно, сэр. Контора крупных американских ювелиров с филиалами на
Вест-стрит, 46 в Нью-Йорке и на Рю де Риволи в Париже. Сейчас они так же
популярны, как в свое время Картер, Ван Клиф и Бушерон. Дело начали давно,
но деньги к ним потекли только после войны.
- Да-да, - согласился М. - Именно этих людей я и имел в виду. Свое
отделение, кстати, они открыли и в Лондоне - в Хаттон-гарден. Были до
недавнего времени выгодными клиентами "Даймонд корпорэйшн" - скупали камни
на их ежемесячных выставках, но последние три года занимаются только
продажей. Заметь, при колоссальном сбыте товара объемы поставок
сократились до мизерных размеров. По идее они давно уже должны были
прогореть, но их фирма, как ни странно, процветает. Все это интересует
прежде всего казначейство, но мы им пока ничем помочь не можем. Для начала
я навел справки о главе лондонского отделения "Дворца алмазов". Довольно
темная личность. Известно о нем всего ничего: зовут Руфус Б.Сайе.
Проживает в "Савойе". Завтракает каждый день в американском клубе на
Пикадилли. - М. взглянул на Бонда. - Алмазы - особый бизнес. Им должны
заниматься честные люди, продолжая дело, начатое их предками много
поколений назад. И даже если кому-то из них захочется пойти нелегальным
путем, он не сделает этого, побоявшись огласки и позора. Англичане -
слишком честолюбивый народ, но у кого-то, похоже, сложилось другое мнение
на этот счет.
Джеймс почувствовал, что настал момент задать самый главный вопрос:
- Какова же во всем этом моя роль?
- Через час ты встретишься с Валлансом в Скотланд-Ярде. Это он
предложил задействовать тебя. Ночью будет арестован один из курьеров. Ты
заменишь его.
- А дальше?
- Ну, а потом ты займешься контрабандой алмазов из Англии в Америку.
Вот и весь наш план. Всего-навсего. Как ты его находишь, Бонд?
3. ГОРЯЧИЙ ЛЕД
Прикрыв за собой внушительного вида дверь и выходя из апартаментов М.
Джеймс Бонд одарил мисс Манипенни своей неотразимой улыбкой. Затем
решительно направился в соседний офис к шефу секретной службы.
Это был худой, немного обрюзгший человек, быть может, чуть старше
Бонда. Увидев агента 007, он отложил в сторону ручку и оторвал взгляд от
бумаг. Джеймс неторопливо извлек из кармана зажигалку и сигарету и,
подойдя к окну, принялся изучать из него вид Риджент-парка.
Уловив в движениях Бонда некоторую настороженность, шеф спросил. -
Значит, ты уже знаешь?
- Да. - Джеймс обернулся, и даже сквозь клубившийся дым было заметно,
насколько он напряжен. - Скажи мне, Билл, какое дело этой старой кочерыжке
до подобного рода махинаций? Уж если он не поленился порыться в
результатах моего последнего медицинского обследования, представляю, что
меня ожидает в недалеком будущем. Америка - цивилизованная страна, во
всяком случае более или менее. Пусть сами ловят своих гангстеров. При чем
тут М.?
Шеф закурил сигару и бросил погасшую спичку через плечо. Он обернулся
и, убедившись, что она упала в урну, улыбнулся:
- Ежедневная практика, - и продолжил: - Я могу назвать очень много
причин, заставляющих беспокоиться М. И ты, как никто другой в Сервис,
прекрасно осведомлен о них и знаешь не меньше меня. Это прежде всего
СМЕРШ. Кроме того, взломщики сейфов из Германии, китайские торговцы
наркотиками - в общем, организованная преступность. Ну, а американская
мафия имеет большой шанс вытеснить их с арены действий. У нее четкая и
безотказная система плюс отработанные связи. Это намного серьезнее, чем
может показаться на первый взгляд, а М. и без того хватает забот. А потом,
грех упускать возможность предоставить свободу действий такому агенту, как
ты.
- Не вижу в этом деле ничего необычного. С чего вы взяли, что это
американцы? Наверняка мы столкнулись с какими-нибудь безобидными
итальянцами, которые каждый вечер собираются вместе для того, чтобы
отведать спагетти или супа с фрикадельками.
- Своеобразное у тебя представление о мафии, - шеф встал и прошелся по
комнате. - Никогда не думал, что в нашем ведомстве работает такая святая
наивность. Ответь тогда на такой простой вопрос: кто поставляет товар
десяти миллионам наркоманов? Уж не эти ли безобидные ребята? А подпольные
азартные игры? Только в Лас-Вегасе двести пятьдесят миллионов долларов
ежегодно оседает в карманах нелегальных дельцов. А что творится в Майами и
Чикаго? Все это дело рук мафиози и их дружков. Они прихлопнули даже Багси
Сигеля только из-за того, что тот захотел урвать себе кусок пожирнее. А
ведь опытный был подонок. Тебе известно, что подпольный азартный бизнес -
крупнейшая отрасль США? Да, можешь не удивляться - много мощнее
сталелитейной или автомобильной промышленности. Воспользуйся нашими
информационными каналами, если не веришь мне. Теперь еще эти алмазы.
Пойми, речь идет о крупных деньгах, и можешь не сомневаться, в случае
удачной операции жизнь твоя станет много привлекательнее прежней, - шеф
взглянул на высокую фигуру Бонда, облаченную в темно-синий однобортный
костюм, и продолжил: - Возможно, ты читал отчет ФБР об уровне американской
преступности. Довольно занимательно. 34 убийства в день, итого за
последние 20 лет - 150 тысяч мертвецов.
Джеймс недоверчиво покачал головой.
- Это голые факты, а отчетами можешь полюбоваться лично. Теперь тебя,
по-моему, не должно смущать, что М. навел справки в медицинском секторе.
Он хочет быть уверенным в тебе на все сто. Ну, теперь все ясно?
Бонд улыбнулся:
- Если это правда, Билл, я закажу тебе ленч. Честно говоря, мне надоело
возиться с бумагами. Давай наведаемся к Скоттам - попробуем фаршированных
крабов и отменного кьянти.
- Ни пуха ни пера, Джеймс, - шеф проводил Бонда до двери.
Ровно в два часа дня агент 007 пожал руку подвижному, приятного вида
мужчине, встретившему его в старомодном кабинете, стены которого хранили
столько секретов, что могли бы соперничать со всем зданием Скотланд-Ярда.
Зная комиссара Валланса по делу Мунрэйкера, Бонд не стал терять времени на
формальности. Комиссар положил на стол две фотографии. Джеймс увидел на
них симпатичного темноволосого парня, веселый и наивный взгляд которого
никак не вязался с его профессией.
- Это Питер Франке, - объяснил Валланс. - Смазливый мальчик. Прекрасная
семья, престижная школа и все такое, но до поры до времени. Потом его
понесло не туда. Специализация - кража со взломом. Неплохо работает.
Попадался несколько раз, но у нас тогда не хватало против него улик.
Сейчас в поле зрения Скотланд-Ярда. Все они рано или поздно ударяются в
разгульную жизнь, не разобравшись как следует, чем это грозит. На днях я
беседовал с двумя весьма привлекательными девицами. Мои люди взяли их в
Сохо. Занимались там черным бизнесом. Нет-нет, не проституцией. На кого
работали, сами толком не знают, но я не к тому. От одной из них Франке
просто без ума. Чувствуется, он ей тоже глубоко не безразличен. Как я
понял, она хотела задействовать его в своей сети, а когда Питер рассказал
ей в форме шутки, чем занимается сам, она долго смеялась.
Бонд кивнул:
- Людям свойственно недооценивать друг друга, - похоже, он не собирался
распространяться о своих увлечениях.
- Работа в своих кругах довольно престижная, - согласился комиссар. -
Но он все-таки решил ее сменить. Теперь выполняет обязанности курьера -
перевозит алмазы в Америку. Оплата при доставке товара в пункт назначения.
Пять тысяч долларов за один рейс. Вообще-то он не такой дурак, каким
кажется. Когда мой агент намекнул Франксу, что тот транспортирует
наркотики, тот, рассмеявшись, ответил: "Нет, много лучше - горячий лед".
Очередное задание Питер должен получить завтра вечером. У него встреча со
связной в "Трафальгарском дворце". В пять часов в ее номере. Фамилия
девчонки Кейз. Она скажет ему, что нужно сделать. - Валланс вышел из-за
стола и принялся ходить по кабинету, время от времени выглядывая в окно. -
Контрабандисты работают с напарником только в случае транспортировки
крупных партий.
"Четкая сеть: курьеры, клиенты, связные", - подумал Бонд, притушив
сигару в изящной пепельнице. Он вдруг вспомнил свои прежние задания:
сколько раз приходилось совершать долгий и утомительный вояж - через
Страсбург в Германии, через Негорелый в России. А дерзкий переход через
Пиренеи, чтобы попасть в Симплон? Изнуряющая жажда. Потрескавшиеся губы.
Испачканные в грязи и песке руки. И ни секунды, ни мгновения передышки.
Что же, придется пройти через все это снова.
- Да, я согласен, - Джеймс отогнал прочь воспоминания. - Но я никак не
уловлю главного. В каких операциях задействован Франке?
- Алмазы, конечно, африканские, - Валланс прикрыл глаза. - Не думаю,
что с американских рудников. Скорее всего камни переправляются через
Сьерра-Леоне, где-то под носом у нашего друга Силитоу. Далее они следуют
через Либерию или, что более вероятно, через Французскую Гвинею, откуда и
попадают во Францию. Позже партия переправляется в Лондон на попечение
английского отделения линии.
Комиссар повернулся к Бонду:
- Сейчас партия в Англии. Нетрудно догадаться, что с ней произойдет.
Прежде всего ее отправят в Америку. Вряд ли необработанные алмазы сразу
попадут на рынок - за них дадут лишь полцены. Все будет обставлено так,
будто камни привезли с какого-нибудь подпольного рудника. Алмазы
отшлифуют, зарегистрируют и пустят в официальную продажу.
Валланс сделал паузу и неожиданно спросил:
- Не обидишься, если я дам тебе совет?
- Только не слишком глупый.
- Думаю, он будет полезен. Деньги - самая слабая сторона подпольного
бизнеса, а точнее - их выплата. Как, к примеру, заработанные пять тысяч
попадут к Франксу? Через кого? Задействуют ли его вторично в случае
удачной операции? Будь я на твоем месте, непременно начал бы с выявления
финансовых слабостей. Постарайся проследить каналы движения денег сверху
донизу. Если ты им понравишься, это будет нетрудно осуществить - даже
мафия нуждается в пополнении.
- Никогда не сомневался в твоей каверзности, - Бонд внимательно
посмотрел на комиссара. - Есть, правда, одна деталь, которая меня немного
смущает, - первый контакт в Америке. Хоть я и свято верю в то, что мисс
Кейз имеет пару премилых идеек насчет переброски товара, но Джеймс Бонд -
это не Питер Франке. Как ты собираешься нас поменять?
- Не беспокойся, все пройдет удачно, - лицо Валланса озарилось улыбкой.
- Мы возьмем Франкса сегодня вечером. Чтобы максимально тебя обезопасить,
арест официально оформлен не будет. К сожалению, это испортит мои
отношения с его девочкой - прекрасный агент, зато ускорит твою встречу с
мисс Кейз.
- Знает она что-нибудь о Франксе?
- Только имя и словесный портрет. Сомневаюсь, что она имеет
какое-нибудь представление о других его связях. Каждый выполняет свою
работу в минимальном окружении и знаком из всей сети с двумя-тремя
напарниками. Такую систему очень трудно завалить. Находясь на ее нижних
ступеньках, чаще всего не понимаешь, что ты делаешь на самом деле.
Постарайся пробраться повыше.
- А что известно о самой Кейз?
- Паспортные данные: американка, 27 лет, родилась в Сан-Франциско.
Голубоглазая блондинка. Роет пять футов шесть дюймов. Профессия: одинокая
женщина. Мы выходили на нее около десяти раз за последние три года. Часто
появляется под чужими именами. Останавливается всегда в "Трафальгарском
дворце". Номер покидает редко. Встречается, как правило, с несколькими
"коллегами". Те останавливаются там же, но не более чем на две недели. Не
причиняют гостиничной администрации никаких беспокойств. Вот и все.
Постарайся, кстати, придумать себе соответствующую биографию, найди
какие-нибудь веские причины, заставляющие тебя пойти на такую работу. В
общем, тебе должны доверять от и до.
- Спасибо за помощь, комиссар.
- Ерунда, Джеймс. Мы можем сделать что-нибудь еще?
Бонд задумался.
- Что собой представляет "Дворец алмазов"? Их, кажется, зацепило
казначейство.
- Если честно, я не имел с ними никаких эксцессов, - в голосе Валланса
прозвучали извинительные нотки. - Но я проверял их шефа Сайе. Странный
тип. Тоже американец. Сорок пять лет. Коммерсант. Часто бывает в Париже,
во всяком случае последние три года катается туда каждый месяц. Наверное,
завел себе подружку. Спросишь, почему не заинтересовался им подробнее? Сам
не знаю.
- Кажется, у меня возникло желание познакомиться с ним поближе.
Вместо ответа комиссар нажал кнопку интеркома:
- Сержант, пришлите, пожалуйста, ко мне Данкверста и Лобинера. Да-да,
прямо сейчас. И соедините меня с "Дворцом алмазов". Попросите мистера Сайе
из Хаттон-гарден.
Валланс достал из кармана зажигалку и рассеянно пощелкал ею.
Раздался стук в дверь, и вошел секретарь комиссара:
- Данкверст прибыл, сэр.
- Пригласите его, а Лобинера позовете по моему сигналу.
Появившийся вслед за этим неприметный человек в потрепанном костюме мог
бы запросто сойти за младшего клерка из любой деловой конторы, хотя очки в
тонкой оправе делали его солиднее.
- Добрый день, сержант, - Валланс никогда не забывал правел хорошего
тона. - Это командор Бонд из министерства обороны. Он будет сопровождать
вас. Зовите его сержантом Джеймсом и делайте вид, что он наш сотрудник и
работает под вашим началом. Поедете во "Дворец алмазов" и скажете мистеру
Сайе, он возглавляет английское отделение фирмы, что у нас имеются
сведения о контрабанде алмазов из Аргентины в Америку. Спросите прямо,
известно ли ему что-либо об этом и проинформирован ли нью-йоркский офис.
Все должно быть сделано гладко и вежливо, чтобы не возникло поводов для
жалоб. Никаких тонких намеков. Потом извинитесь и уйдете, а по дороге
обратно все забудете. Следите внимательно за выражением лица этого Сайе.
Есть вопросы?
- Нет, сэр, - коротко ответил сержант.
Валланс связался с кем-то по интеркому.
Через некоторое время в комнату вошел болезненного вида, элегантно
одетый человек с изящным черным "дипломатом".
- Привет, сержант. Я позвал тебя, чтобы ты взглянул на моего друга.
Лобинер подошел к Бонду и вежливо повернул его к свету. Целую минуту
Джеймс чувствовал на своем лице умный взгляд.
- Шрам продержится не более шести часов, - наконец сказал полицейский.
- В такую жару может исчезнуть и раньше. Кто, кстати, этот парень? Я
что-то его еще не встречал.
- Это сержант Джеймс из ведомства Данкверста. - Комиссар взглянул на
часы. - Вполне хватит и трех часов.
Лобинер усадил Бонда в кресло напротив окна, положил "дипломат" на пол
и открыл его. Следующие десять минут Джеймс ощущал лишь мягкие
прикосновения пальцев сержанта к лицу и волосам.
Откуда-то сзади слышался голос Валланса, беседовавшего с кем-то из
"Дворца алмазов":
- Не раньше 3:30? Передайте мистеру Сайе, что двое моих людей будут у
него ровно в 3:30. Да, это срочно. Конечно, конечно, только формальности,
и все. Никакой волокиты. Уверен, это займет не больше десяти минут.
Большое спасибо. Что? Да, говорит комиссар Валланс. Ну да, из
Скотланд-Ярда. Все. Кончаю. До свидания. - Комиссар положил трубку. -
Секретарь сказал, что Сайе придет около 3:30. Полагаю, в 3:15 вам уже
нужно быть на месте.
Лобинер протянул Бонду карманное зеркало. Шрам начинался у левого виска
и пересекал все лицо. Под скулами наметились зловещие тени. Рот был чуть
перекошен. Человек, на зеркальное отражение которого так внимательно
смотрел Бонд, ничем не напоминал агента 007 секретной английской службы.
4. "ЧЕМ ОБЯЗАН?"
В машине сержант Данкверст не проронил ни слова. В полной тишине
проехали Стрэнд-стрит и Чансери-лэйн. Наконец, водитель свернул к
Хаттон-гарден и остановился напротив роскошного парадного входа в
лондонский алмазный клуб. На отшлифованной латунной табличке, висевшей на
резной двери. Бонд прочел: "Дворец алмазов" и ниже: "Руфус Б.Сайе.
Вице-президент европейского отдела". Сержант позвонил. Миловидная
горничная проводила их в устланную коврами комнату для посетителей.
- Мистер Сайе скоро будет, - с этими словами она исчезла.
Вне всяких сомнений, комната отвечала самым изысканным требованиям:
современность сочеталась со стариной столь гармонично, что поначалу трудно
было понять, где находишься - в приемных покоях короля или в кабинете у
процветающего бизнесмена. Массивный письменный стол, выточенный из
красного дерева, мог привести в восторг даже избалованных роскошью
ценителей антиквариата. Огонь, полыхавший за каминной решеткой, излучал
приятное тепло, что окончательно дополняло возникавшее здесь ощущение уюта
и комфорта. Стены украшал живописный орнамент. Воздух был наполнен
тончайшим ароматом роз - эти прекрасные цветы стояли прямо на полу в
изящных китайских вазах.
Бонд взглянул на сержанта и невольно улыбнулся. Тот, как ни в чем не
бывало, сидел в кресле, стоившем никак не меньше 1000 фунтов стерлингов, и
небрежно листал подшивку "Даймонд ньюс".
Засмотревшись на огромные настенные часы, Джеймс вздрогнул, когда
услышал щелканье дверного замка и одновременно с этим спорящие голоса.
Один, несомненно, принадлежал иностранцу:
- Я не могу принять столь невыгодные условия. Понимаете? Не могу!
Сколько раз можно повторять, что этот бриллиант достался мне за десять
тысяч. Вы не верите? Будьте здравомыслящим, человеком - не стану же я
торговать себе в убыток.
Послышался смех.
- Вилли, ты парень не промах, - говорил явно американец, - но торговля
алмазами - не игра в кости. Эта безделушка не стоит больше девяти тысяч.
Могу накинуть сотню сверху за твои старания. Если что-нибудь надумаешь,
позвони. Всегда рад тебе.
В комнате появился высокий худощавый человек с лицом профессионального
киноактера. Плотно сжатые губы придавали его лицу излишнюю суровость, но
веселые и внимательные глаза, насмешливо смотревшие на все окружающее,
компенсировали этот недостаток. Вслед за ним вошел пухлый коротышка с
красной розой на лацкане пиджака.
Бонд поприветствовал их легким кивком головы. Извинившись, оба скрылись
в холле.
Данкверст состроил гримасу.
- Мелко торгуются. Это Вилли Бехренс, недавно обанкротился. Другой,
по-моему, клиент Сайе, - сержант снова уткнулся в газету.
Джеймс, подавив желание закурить, вновь занялся рассматриванием часов.
Внутри них что-то скрипнуло, и бархатная обволакивающая тишина была
нарушена многократным "ку-ку". Пробило полчетвертого.
Дверь распахнулась, и Бонд увидел перед собой внушительного вида
мужчину.
- Меня зовут Сайе, - отчеканил он. - Чем обязан?
Полицейский встал и прикрыл за ним дверь.
- Я сержант Данкверст из спецотдела Скотланд-Ярда, - он говорил ровно и
сдержанно и, сделав жест в сторону Бонда, продолжил, - а это сержант
Джеймс. Нам бы хотелось задать вам пару вопросов, касающихся краденых
алмазов. Это интересует комиссара.
- Да? - Сайе переводил недовольный пренебрежительный взгляд с Бонда на
Данкверста, недвусмысленно давая понять, что лиц такого высокого ранга
непристойно утомлять всякими глупыми расспросами. - Что ж, начинайте.
Пока Данкверст нарочито монотонным голосом излагал суть дела, сверяясь
время от времени с записной книжкой и разбавляя свою речь такими фразами,
как "известно из достоверных источников" или "в соответствии с параграфом
таким-то". Бонд, не отрываясь, смотрел на Сайе, нисколько не беспокоясь о
том, раздражало того это или нет.
Босс "Дворца алмазов" выглядел плотным и на редкость здоровым
человеком. Темные короткие волосы обрамляли хищное волевое лицо. Черные
прямые брови могли бы сойти за признак высокого происхождения, если бы под
ними не прятались колючие маленькие глазки. Тонкая, чуть изогнутая линия
рта выказывала в нем злобность и жестокость, а выдающийся вперед
подбородок делал его обладателя чем-то смахивающим на бульдога. Темный
костюм в сочетании с белой рубашкой и черным галстуком смотрелся бы
довольно неплохо, если бы из рукавов не высовывались большие волосатые
кисти с уродливо короткими толстыми пальцами.
"Милый мальчик", - подумал Бонд.
Сержант тем временем продолжал разыгрывать затеянный спектакль:
- А вот те камни, которые нас особо интересуют, - он на секунду поднял
глаза. Сайе по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым. - "Весселтон",
двадцать карат. Пара бриллиантов "Файн блю вайтс", в десять карат каждый.
"Йеллоу-премьер" - двадцать карат. "Топ кейп" - двадцать карат и два "Кейп
юнионс" по пятнадцать карат.
- Не имею о местонахождении этих алмазов ни малейшего представления, -
Сайе и не собирался оставлять свой холодно-любезный тон. - Уверен,
вышеперечисленные камни не проходили ни через меня, ни через нашу фирму в
Нью-Йорке. А сейчас, джентльмены, разрешите откланяться, - с этими словами
он, нимало не беспокоясь о дальнейшей участи своих посетителей, вышел из
комнаты.
- Мне всегда нравились вежливые люди, - Бонд, казалось, был
удовлетворен встречей.
А на Данкверста, похоже, вообще ничто не могло произвести впечатления.
Он, ни капли не смутившись, закрыл записную книжку и сунул ее во
внутренний карман пиджака, и, только выйдя на улицу, сержант позволил себе
немного расслабиться. Джеймс не без интереса наблюдал, как строгое
серьезное лицо блюстителя закона превращалось в довольную физиономию
человека, только что выигравшего партию в бридж.
Бонд назвал шоферу свой адрес на Кинг-роуд, и, лишь когда они
тронулись, Данкверст спросил:
- Хотите, чтобы я исполнил ваше желание, командор?
- Я в принципе не против, но только не сейчас, потому что сам не знаю,
чего хочу.
- Напротив, слишком хорошо знаете. Не ломайте попусту голову.
Бонд вздохнул.
- Вы правы, сержант. По-моему, я упустил в разговоре что-то очень
важное, но это уже не имеет никакого значения.
- Почему же?
- Шестое чувство, сержант. Сайе совсем не похож на бизнесмена. Нужно
копнуть его глубже.
Данкверст улыбнулся.
- Браво, командор. Он такой же коммерсант, как мы с вами члены палаты
лордов.
- Игра начинает мне нравиться, - Джеймс полез за сигаретами.
- Еще бы. Для меня это вообще была комедия. Помните, я упомянул
"Йеллоу-премьер" и парочку бриллиантов "Кейп юнион"?
- Ну да.
- Так вот, любой нормальный человек, хоть сколько-нибудь разбирающийся
в алмазах, счел бы это либо за оскорбление, либо за мою непроходимую
тупость. А уж этот чванливый придурок, выдающий себя за шефа "Дворца
алмазов", никогда не упустил бы возможности сообщить мне об этом в
соответствующей форме.
- Да-да, - Бонд по-прежнему не понимал, куда клонит Данкверст.
- Все дело в том, что камней с такими названиями не существует. Каждый
профессионал помнит имена известных бриллиантов весом более десяти карат.
Таких простых вещей мог не знать только круглый дилетант.
Джеймс расхохотался.
- Спасибо за комплимент, сержант.
5. "ЛА РОНДЕ"
Бонд нисколько не удивился, заметив, как внимательно его разглядывал
портье. "Трафальгарский дворец" - гостиница, прочно закрепившаяся на
первом месте по уровню уголовной преступности. Помнится, Валланс
продемонстрировал ему лондонскую карт