-----------------------------------------------------------------------
     Judson Pentecost Philips. Thursday's Folly
     Филипс Д.П. Убереги ее от злого глаза: Сборник / Сост. В.А.Вебер.
     М.: Моск. рабочий, 1991.
     Перевод с английского В.Вебера
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 27 мая 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     Джадсон  Пентикост  Филипс  -  один  из  самых  известных  американских
писателей-детективистов.  В  предлагаемый сборник включены четыре сериальных
детектива  с  популярными  героями  -  журналистом Питером Стайлзом ("Дом на
горе"),   бизнесменом   Джулианом   Квистом   ("Убить,   чтобы   остаться"),
управляющим  отелем Пьером Шамбрэном ("Оборотни"), художником Джоном Джерико
("Убереги  ее  от злого глаза") и отдельный детектив "Город слухов", события
которого  разворачиваются  в  маленьком  городке  в  окрестностях Нью-Йорка.
Сборник  достаточно  полно  знакомит  читателя  с  творчеством интересного и
неординарного писателя.
     Для широкого круга читателей.


                                  Часть I




     Традиционное  спокойствие  Новой  Англии,  в полной мере свойственное и
городу  Барчестеру,  штат  Вермонт,  испарилось  как дым одним летним утром,
едва  его  жители  узнали,  что  неизвестный  мужчина, судя по всему маньяк,
выволок из дому и утащил в горы Линду Грант.
     События развивались следующим образом.
     Младший  Парсонс,  приехавший на каникулы из колледжа и устроившийся на
временную  работу  в  магазин  "Рыболов  и  охотник"  Ноувиса,  в  тот  день
отправился  на  службу  необычно  рано: предстояло отвезти рыболовные снасти
группе  туристов, остановившихся в "Свенсон Хауз". Проходя по главной улице,
Тед  Парсонс  заметил,  что  в  доме Линды Грант разбито окно. Дом Грантов -
один  из  старейших  на Главной улице. В нем жили четыре или пять поколений,
прежде  чем его хозяйкой стала Линда Грант, последняя из прямых наследников.
Об  окне, которое в то утро оказалось разбитым, в городе судачили уже больше
года.  По  существу,  оно  являлось витриной, и многие полагали, что в таком
виде  оно портит архитектуру дома. Линда Грант превратила фамильное гнездо в
книжный  магазин.  Продавались  тут  подарки  и музыкальные инструменты. Год
назад  на  заседании  комиссии  по  застройке  города  споры  затянулись  до
позднего   вечера.  Барчестер  гордился  своей  Главной  улицей,  и  кое-кто
полагал,  что  появление  магазина  среди  респектабельных  жилых  домов, по
меньшей мере, не украшает ее.
     Но Линда Грант была всеобщей любимицей.
     Грантов   справедливо   причисляли   к   отцам-основателям  Барчестера.
Фермеры,  адвокаты, владельцы газет, хозяева мраморных выработок - они щедро
жертвовали  на  школы  и  городскую  больницу.  Основательные  люди, Гранты,
уважаемые.  Линда,  высокая  и  грациозная,  завершала  род  Грантов.  Никто
никогда  не  сказал  о  ней  дурного  слова. Путь от юной девушки до молодой
женщины  она  прошла без сопутствующих сплетен, на которые так падки местные
кумушки.  Всех  обрадовало  известие  о ее обручении с Фредом Уиллоби. Этого
ждали.  Они  выросли  вместе,  Фред  и  Линда,  и считались достойной парой.
Свадьбу  отложили,  потому что Фреда, как и большинство молодежи Барчестера,
призвали в армию. Назад он не вернулся.
     Весь  город  помогал  Линде перенести удар. Держалась она стойко. У нее
возникли  финансовые  затруднения,  но  мистер  Свенсон,  владелец  местного
банка,  отнесся  к  Линде  с  пониманием.  Ее  годового  дохода, процентов с
небольшого  фонда,  оставленного Линде отцом, не хватало, чтобы поддерживать
привычный  ей образ жизни. Она могла бы уехать в какой-нибудь большой город,
получить  специальность, начать работать, но не решалась покинуть Барчестер.
Она  пустила  здесь корни, вокруг жили ее друзья, и Линда не находила в себе
сил  порвать  с  прошлым.  У  нее  возникла  идея открыть книжный магазин, и
мистер  Свенсон  тут  же  поддержал  ее,  заявив,  что  дополнительный доход
позволит  разрешить  все  проблемы.  Мистер  Свенсон  состоял  в комиссии по
застройке, но ему и в голову не приходило, что Линде могут помешать.
     В  то  летнее  утро,  когда  Тед Парсонс обнаружил разбитое окно, Линда
покинула Барчестер не по своей воле.
     В  начале восьмого Тед вбежал в столовую, расположенную в дальнем конце
Главной  улицы,  где  завтракал  Эрни  Саутворт, представляющий в Барчестере
полицию штата.
     - В магазине Линды Грант разбито окно!
     - Кто  это сделал? - Саутворт оторвался от тарелки яичницы с ветчиной и
жареным картофелем.
     Тед пожал плечами.
     - Окно разбито, больше я ничего не знаю.
     - Что говорит Линда?
     - Я  ее  не  видел.  Должно  быть,  она  знает об окне, потому что шуму
наверняка  было  много.  Я  не  стал заходить в дом, чтобы не беспокоить ее.
Может, она еще спит.
     - Я загляну к ней, - кивнул Саутворт.
     Он  неторопливо  принялся  за еду. Стекло могло лопнуть и само по себе,
подумал  он.  Холодные  ночи.  Жаркие дни. Появилась маленькая трещинка и...
Если бы требовалось вмешательство полиции, Линда позвонила бы ему.
     Без  четверти  восемь  машина  Саутворта  остановилась  у дома Грантов.
Полицейский  вылез  из кабины и осмотрел разбитое окно. Оно состояло из трех
больших панелей. От одной остались лишь мелкие осколки.
     За  окном Линда выставляла новые книги, деревянные салатницы и тарелки,
литографии.  Тут  же  красовался натюрморт местного художника, старика Рула,
блюдо  с  фруктами.  Саутворт  отметил, что все вещи вроде бы стоят на своих
местах, ничего не украдено.
     Он  подошел  к парадной двери и дернул рукоятку звонка. Изнутри до него
донеслось  громкое  дребезжание  колокольчика.  Линда не появилась. Саутворт
обогнул  угол  и  заглянул  в  окно  кухни.  Хозяйка  и не начинала готовить
завтрак. Все чисто прибрано еще с вечера.
     Саутворт поднял голову к распахнутым окнам второго этажа.
     - Эй, Линда!
     Она  могла  находиться  в  ванной,  поэтому Саутворт выкурил сигарету и
вновь позвал Линду. Ответа он не получил.
     Тут  Саутворт  заволновался.  Толкнул  дверь  черного хода. Не заперта.
Ничего  особенного, жители Барчестера частенько забывали про замки. Саутворт
вошел. "Линда! Линда!" - ему ответила тишина.
     В  гостиной,  переделанной  под  торговый  зал, царил полный порядок. У
лестницы полицейский снова позвал Линду. Затем поднялся на второй этаж.
     Разобранная  постель,  в  которой спала Линда, откинутое одеяло. Ничего
необычного.
     Саутворт  обошел все комнаты, думая, что Линда могла потерять сознание,
ударившись  обо  что-нибудь,  или  заболеть.  В  доме  ее не было. В этом он
убедился, обследовав чердак и подвал.
     Что  ж,  успокаивал  себя  Саутворт,  пока  ничего  страшного,  если не
считать  разбитого  окна.  Линда  могла разыскать его, но, с другой стороны,
почему  она  не  позвонила?  По телефону он справился у жены. Нет, после его
ухода Линда не звонила.
     Саутворт  вернулся  к  автомобилю. Марти Спрингстид, выкашивавший лужки
для  владельцев  домов  на  Главной  улице, стоял, вытаращившись на разбитое
окно.
     - Что случилось?
     - Не знаю. Не могу найти Линду, - ответил Саутворт.
     - В окне была гитара. Ее нет.
     - С чего ты взял?
     - Положил  на  нее глаз, - хмыкнул Марти. - Шестьдесят долларов, мне не
по карману. Очень она мне понравилась. Лежала на той подставке.
     Саутворт  проследил  за  пальцем  Марти.  Рядом с подставкой он заметил
квадрат белого картона с цифрами "60. 00".
     - Подростки,  - процедил Саутворт. - Сколько с ними хлопот. А попробуй,
поучи  кого-либо уму-разуму. Родители поднимут такой шум, что будет слышно в
Ратленде.
     Марти Спрингстид затрусил к углу дома.
     - Машина в гараже. Значит, Линда где-то неподалеку.
     Саутворт  зашел  к  соседям,  Толливерам,  и  спросил,  не видел ли кто
Линду.  Если  Эми  Толливер слышала звон разбитого стекла, подумал он, то уж
увидела  она  все,  что  только  можно  увидеть.  К сожалению, Эми ничего не
слышала.  Ее  спальня  находилась  с  другой стороны дома. Она заснула перед
включенным  на  полную  громкость  телевизором.  Для полуночников показывали
очень  забавную  комедию  с  Брайаном  Ахерном  и Розалинд Расселл в главных
ролях. Эми сожалела, что заснула, но... О Линде она ничего не знала.
     - Подростки!  -  воскликнула  Эми,  услышав о разбитом окне и пропавшей
гитаре.
     Саутворт  кивнул.  Но  где  Линда?  По  его  спине  пробежал неприятный
холодок.
     - Неладно  что-то  в  Датском  королевстве, - пробурчал он, призывая на
помощь остатки школьного образования.
     И Эми Толливер подтвердила, что он, безусловно, прав...
     Тут  уж поиски Линды, по барчестерским меркам, пошли поактивнее. Слух о
ее  исчезновении  распространился  по  городку со скоростью степного пожара.
Что-то случилось с Линдой Грант.
     Посыпались  предположения. Может, она с кем-то уехала в магазин? Может,
села  на  первый  автобус  в  Нью-Йорк?  Или отправилась закупать товары для
своего магазина? Но никто не знал наверняка ее планы на этот день.
     - Объяснение  происходящего  будет,  несомненно,  предельно  простым, -
заявил банкир Барчестера, мистер Свенсон.
     Ближе  к  полудню  Саутворт  поехал  домой  на ленч. Он искал Линду уже
четыре  часа, пока безо всякого результата. Оставалось лишь надеяться, что к
вечеру она объявится сама и посмеется над их страхами.
     Вылезая  из  машины,  Саутворт увидел Майка Миллера, сидящего на заднем
крыльце  его  дома.  Майк  работал  в гараже Донахью, обслуживал автомобили,
подъезжающие к заправке. Похоже, его отпустили перекусить.
     - В чем дело, Майк? - спросил Саутворт.
     Юноша  явно  волновался.  Пятна масла темнели на его синем комбинезоне.
Брызги попали и на лицо.
     - Хочу задать вам вопрос, Эрни.
     - Валяй.
     - С полицейским можно говорить, как со священником?
     - В каком смысле?
     - Ну... тайна исповеди?
     Саутворт неторопливо достал из нагрудного кармана пачку сигарет.
     - Как посмотреть.
     - Например?
     - Все  зависит  от  того, может ли услышанное полицейским стать поводом
для ареста преступника.
     Юноша насупился.
     - Выкладывай, Майк, так будет лучше.
     - Боюсь остаться без работы.
     - Ты что-то украл?
     - В общем-то, нет, но, если я все расскажу, мне не поздоровится.
     - Не тяни резину, - отрезал Саутворт.
     Юноша глубоко вздохнул.
     - Прошлой  ночью,  вернее,  в час или два утра, я был у старой дороги в
каменоломню, у подножия горы Барчестер.
     Саутворт ухмыльнулся.
     - С Молли Донахью?
     - Откуда вы знаете?
     - А с кем тебе еще быть? У вас же серьезные намерения, не так ли?
     - Но  она должна приходить домой не позже одиннадцати. Если б ее старик
пронюхал, тут бы такое началось!
     - Она удирает из дому, чтобы встречаться с тобой?
     - Я  привез  ее  в  одиннадцать,  а  еще  через полчаса она вышла через
черный ход и мы... мы отправились на старую дорогу.
     - Может,  тебе  следует  рассказывать  об  этом  священнику?  - хмыкнул
Саутворт.
     - Возможно, но о том, что мы видели, я хотел бы рассказать вам.
     - Видели?
     - Вы все утро задаете вопросы о Линде Грант, не так ли?
     Саутворт весь подобрался.
     - И что?
     - Мы ее видели.
     - На дороге в каменоломню в два часа ночи.
     - Светила  луна.  Мы  с  Молли  сидели  на  траве  под большим деревом,
болтали и все такое. А потом услышали их.
     - Их?
     - Мы спрятались. Этот парень шел по дороге и тащил за собой Линду.
     - Какой парень?
     - Никогда не видел его раньше.
     - Тащил Линду?
     - Он  связал ей руки и прикрепил веревку к поясу. Он тащил ее за собой.
Она была босая, я видел кровь на ее ногах. Там же не асфальт.
     - Ты не выдумываешь? - нахмурился Саутворт.
     - Нет,  Эрни,  клянусь. Он тащил ее, а она плакала. Мне показалось, что
она  в  модном  платье, какие сейчас носят девушки, но Молли утверждает, что
на ней была ночная рубашка.
     - И что вы сделали?
     - Так  и сидели за деревом. Не мог же я допустить, чтобы кто-то узнал о
нашем свидании.
     - И ты ждал столько времени, чтобы сказать мне об этом?
     - Послушайте,   Эрни,   это   нелегкое  решение.  Если  мистер  Донахью
прознает,  что  Молли  была со мной, он вышибет меня с работы и запретит нам
встречаться. Я многим рискую.
     Саутворт  бросил  окурок в траву и растоптал его каблуком. Затем достал
из нагрудного кармана записную книжку и авторучку.
     - Опиши этого человека.
     - Высокий...  сильный.  Наверняка  сильный,  раз он мог тащить за собой
мисс  Грант.  Длинные  волосы,  как  у некоторых подростков. Закрывают уши и
сзади  -  шею.  Синие  обтягивающие  джинсы,  синяя футболка. На плече висел
какой-то   музыкальный  инструмент,  то  ли  банджо,  то  ли  гитара,  я  не
разглядел. Ковбойские сапоги.
     - Лицо?
     - Я  видел  его  только  в  профиль.  Ночь выдалась холодная, но по его
щекам струился пот.
     Саутворт  убрал  записную  книжку в карман. Его обычно добродушное лицо
посуровело.
     - Ты понимаешь, что благодаря тебе он получил фору в десять часов?
     - Я не мог сразу решиться...
     - Если  Линде  причинят  вред  или  ее убьют, клянусь богом, парень, ты
пожалеешь о том, что родился на свет!
     - Только не говорите, что со мной была Молли! - взмолился Майк.
     - Я  должен  организовать  поиски.  Думаешь,  кто-нибудь пойдет в горы,
если   я   скажу,   что  тебе  что-то  привиделось?  Нет,  парень,  придется
признаться,  да  и Молли могла что-нибудь заметить. И советую вам помолиться
о том, чтобы ваши игры не стоили Линде жизни.
     - О боже! - прошептал Майк.
     - Начало подходящее, - кивнул Саутворт.




     Питер  Стайлз  положил  чемодан,  портативную  пишущую машинку, пальто,
шляпу  и  свитер  в  багажник белого "ягуара" и вернулся в дом Тоби Палмера,
чтобы  попрощаться с миссис Уэйд. Решение уехать созрело внезапно. В то утро
он  сел  за  пишущую  машинку  в  уютном  кабинете Тоби с твердым намерением
написать  положенное число страниц для своей книги. Еще целый месяц дом Тоби
и  услуги  миссис  Уэйд  находились  в  его  полном  распоряжении,  и  он не
собирался отказываться ни от того, ни от другого.
     Но  по  какой-то  причине работа не пошла. Питера охватила необъяснимая
тревога.  Пальцы  одеревенели.  Во рту пересохло. Трубка пахла не табаком, а
едкой соломой. Панический страх туманил сознание.
     Питер  отличался  повышенной  остротой чувств. Эта особенность помогала
ему   стать   первоклассным  журналистом.  Его  статьи  в  журнале  "Ньюсвью
мэгэзин",  штатным  сотрудником  которого  он  являлся,  с нетерпением ждали
миллионы  читателей  как  в  Штатах,  так и за рубежом. Питер понимал людей,
относился  к ним с нескрываемой теплотой, но совершенно не терпел глупости и
безрассудного  насилия,  волны  которого  иногда  захлестывали общество. Его
умение   слушать  побуждало  людей  говорить.  Он  брал  интервью  у  многих
знаменитостей,  прорваться  к  которым  не удавалось никому. Ему открывались
совершенно незнакомые люди.
     Первоклассным  репортером  помог  ему  стать  и  нюх  на  опасность. Он
обладал  даром  предугадывания  беды.  Его  молниеносные  суждения о людях и
ситуациях   никогда  не  подводили,  хотя,  принимая  решения,  он  не  имел
сведений,  их  обосновывающих. Смелый человек в истинном смысле этого слова.
Достаточно  благоразумный,  чтобы  не лезть на рожон, но и готовый встретить
угрозу лицом к лицу.
     Существовало,  правда,  одно место - маленький сонный городок Барчестер
в  штате  Вермонт,  и одна точка во времени, также имеющая отношение к этому
местечку,  при воспоминании о которых Питер не мог доверять своим чувствам и
реакции.  Пять лет тому назад в зимний сезон Питер вместе с овдовевшим отцом
приехал  в Дарлбрук Лодж, горнолыжный центр в восьми милях от Барчестера. По
пути  домой, ехали они тоже в белом "ягуаре", но более старой модели, Питеру
пришлось  пережить  самые ужасные минуты в своей жизни. Двое молодых людей в
черном  "седане"  затеяли  с  ним игру на извилистой горной дороге, проезжая
так  близко,  что  касались  бампера  машин,  а  естественная  ярость Питера
вызывала  у них приступы гомерического смеха. "Седан" исчезал впереди, затем
неожиданно  появлялся  сзади  и вновь впритирку обгонял их. Питер не находил
объяснения  столь  странному  поведению юношей, если не считать извращенного
желания  пройти  по  острию  ножа.  Ранее он никогда не видел этих хохочущих
физиономий.  На  самом  опасном участке дороги "седан" в очередной раз пошел
на  обгон. Отец Питера, уже порядком напуганный, схватился за руль "ягуара".
Секунды  спустя  они  летели  с  пятисотфутовой  насыпи  в скалистый каньон.
Питера  выбросило  из  кабины,  Герберту  Стайлзу не повезло. Питер пришел в
себя  у  подножия  насыпи, невыносимая боль в правой ноге отдавалась во всем
теле,  а издалека доносились крики отца, горевшего заживо в превратившемся в
костер автомобиле.
     Вновь  Питер  очнулся  в местной больнице, с ампутированной ниже колена
правой ногой.
     За  год  он  свыкся  с  увечьем,  научился ходить на протезе, переборол
мысль  о  том,  что  жизнь  для  него  кончилась. И наконец, утихла холодная
ярость  к  двум  шутникам,  ставшим  причиной  трагедии.  Их  поиски не дали
никаких результатов.
     Питер  вернулся  к  работе,  к друзьям. Стал бывать в клубе. Изменилось
лишь  одно:  за каждым, ставшим ему известным случаем бессмысленного насилия
он  видел  тех  шутников,  что  убили  его  отца  и покалечили его самого. И
репортер Питер Стайлз тут же начинал расследование.
     Но  воспоминание  о  Дарлбрук Лодж и Барчестере оставалось незаживающей
раной.  При  одной  только мысли о той поездке Питера прошибал холодный пот.
Надо   справиться   и   с   этим,  говорил  себе  Питер.  И  неожиданно  ему
представилась возможность покончить с мучившим его кошмаром.
     Питер  взял  отпуск  в  "Ньюсвью", чтобы написать книгу о бессмысленном
насилии  в  Америке.  К  этому  его побудило убийство президента Кеннеди. На
страницах книги нашлось бы место и для его собственной истории.
     Судьба  решила  помочь  Питеру.  Как-то вечером он столкнулся в клубе с
Тоби  Палмером,  у которого был дом в Барчестере. Тот уезжал в Европу на два
месяца  и предложил Питеру дом, вместе с услугами его экономки, миссис Уэйд.
Едва  ли  Питер  смог  бы  найти  лучшее  место  для  работы. А пребывание в
Барчестере, думал он, поможет затянуться кровоточащей душевной ране.
     Три  недели  Питер  жил, как в раю. Миссис Уэйд готовила ему завтраки и
обеды,  если  он никуда не уходил вечером. Успешно продвигалась и работа над
книгой,  до  вчерашнего дня, когда он подошел к изложению случившегося с ним
на  горной  дороге.  Производительность  сразу  упала  чуть ли не до нуля. А
сегодня - панический страх.
     Подавить  его  не  удавалось.  Сквозь  открытые  окна  кабинета Тоби на
Питера  зловеще  поглядывал весь Барчестер. Детский ли страх, психическая ли
неуравновешенность,  как  бы ни называлось это состояние, но больше писать в
Барчестере он не мог.
     За завтраком Питер сказал миссис Уэйд, что уезжает.
     - Застоялся, - пояснил он. - Требуется смена обстановки.
     Миссис  Уэйд  запротестовала. Ей нравилось заботиться о людях. А Питер,
тот  просто  пришелся  ей  по  душе.  Но,  не зная, в чем дело, она не нашла
нужных аргументов, чтобы отговорить того от отъезда.
     - Я  отпущу  вас  только после ленча. Билли Мюрфи принес свежую форель,
пойманную сегодня утром. Я вам ее приготовлю.
     И  Питер  остался,  с трудом переборов истерическое желание уехать в ту
же минуту.
     Форель  действительно  стоила  задержки  с отъездом. Затем Питер уложил
вещи  в  машину  и  вернулся  в  дом,  чтобы  поблагодарить  миссис  Уэйд  и
попрощаться.   Та   говорила   по   телефону,   вероятно,  обсуждала  что-то
захватывающее.  Во  всяком случае, охи и ахи миссис Уэйд впечатляли. Наконец
она вышла в холл, вытирая руки полотенцем.
     - О боже! - воскликнула она. - Город гудит как растревоженный улей.
     - Кто   с  кем  что  сделал?  -  улыбнулся  Питер,  высокий,  стройный,
загорелый,   с   коротко   стриженными   волосами,   светло-синими  глазами.
Выступающие  скулы,  широкий,  твердый  рот,  почти  постоянная вертикальная
складка   между   бровей  дала  кому-то  повод  называть  Питера  задумчивым
симпатягой. Но при улыбке его лицо лучилось теплотой.
     - Похитили  Линду  Грант!  - возвестила миссис Уэйд. - Утащили в лес на
веревке в одной ночной рубашке. О боже, боже!
     Улыбка сползла с лица Питера.
     - Девушку из книжного магазина?
     - Да, Линду.
     Питер  мельком  поговорил  с ней, заглянув в магазин в поисках книги по
истории  здешних мест. И пожалел о том, что у него нет времени познакомиться
с Линдой поближе.
     - Привязал  ее  к  себе  веревкой, - продолжала миссис Уэйд. - С босыми
ногами, плачущую. У него было ружье и гитара, которую он украл из магазина.
     Ну,  прямо  напасть  какая-то,  вздохнул  Питер,  уж  не  экстрасенс ли
воздействует   на   него.   Неужели  подсознательно  он  чувствовал,  что  в
Барчестере  снова  начнет  править бал насилие? Не потому ли напрягались все
мышцы, призывая к незамедлительному бегству.
     - ...Поисковая  группа.  -  Донесся  до него голос миссис Уэйд. - Но он
получил фору в десять часов. Бедная Линда!
     Питеру   оставалось  лишь  сесть  в  "ягуар"  и  уехать.  Он  не  хотел
ввязываться  в  это дело. Но, будучи репортером, не мог покинуть поле битвы.
Он  сам  выискивал  подобные  истории.  Возникшую  дилемму разрешила за него
миссис Уэйд.
     - Не  подбросите  ли  вы  меня  до центра, мистер Питер? Может, я смогу
чем-нибудь помочь. Бедная Линда!
     Все    три    недели    пребывания   в   Барчестере   Питера   окружала
доброжелательность  его  жителей. Все до единого знали и о трагедии в горах,
и  о  причине  едва  заметного  прихрамывания  Питера.  Только  один человек
заговорил  с  ним  о  том  происшествии  -  Эрни  Саутворт.  Его  перевели в
Барчестер   позже,   но   дело   оставалось   открытым   и,   следовательно,
контролировалось  полицией.  Саутворт  поинтересовался у Питера, не нашел ли
тот   новых  ниточек,  ведущих  к  преступникам.  И  все.  Никто  не  бросал
любопытных взглядов на ногу Питера. И везде его ждал радушный прием.
     Две  мили  отделяли дом Тоби от Главной улицы. Десятки машин сгрудились
у  "Свенсон  Хауз".  Руководство поисками взял на себя Саутворт, стоявший на
парадном  крыльце.  Питер  подумал,  что  ему  никогда  не доводилось видеть
столько  вооруженных  людей  в  штатском.  Казалось,  каждый  сжимал в руках
дробовик или ружье.
     - Помните!  -  вновь и вновь повторял Саутворт. - Линда рядом с ним. Не
открывайте  огонь,  если увидите его, а то он подставит под пули Линду. Если
заметите  их, спрячьтесь и пошлите за подмогой. Мы должны сделать все, чтобы
спасти Линду.
     Питер протиснулся сквозь толпу к крыльцу:
     - Чем я могу помочь?
     Саутворт сухо улыбнулся.
     - Придется  много  ходить  пешком, - полицейский, должно быть, заметил,
как  дернулась  щека  Питера.  -  Леса простираются на тысячи акров. Если не
знать здешних мест, легко заблудиться.
     - Поиски с воздуха?
     - Под  густой листвой можно спрятать и слона. Мы отстаем от этого парня
уже на одиннадцать часов. Едва ли он будет держаться полян и опушек.
     - У меня машина, не понадобиться ли она вам?
     - Возможно.  - Саутворт пытался решить одновременно несколько вопросов.
- Отвезете меня к "Причуде" Тьюзди?
     - Куда хотите.
     - Одну  минуту,  -  он  повернулся  к мужчине с дробовиком двенадцатого
калибра  в  руках.  -  Нам  обещают прислать людей из Ратленда. Лесов они не
знают.  Я  намерен  послать  их  на  другую  сторону горы. Этот парень может
забраться на вершину и уйти по северному склону.
     - Волоча за собой Линду? - усомнился мужчина, названный Эдом.
     - Возможно, он уговорил ее не артачиться.
     - Или убил ее и бросил ее тело.
     - Давай-ка  не  думать об этом. Если он хотел убить Линду, зачем тащить
ее за собой пять миль?
     Эд пожал плечами.
     - Я  дал  Дэну  Джексону  свою машину, - продолжал Саутворт, - и послал
его на север. Мы будем догонять этого парня, а они отрежут ему путь вниз.
     Эд кивнул.
     - Мистер  Стайлз  отвезет  меня  к  Тьюзди.  Если в лесу что-то не так,
Тьюзди  должен  об  этом  знать. Если я сразу не вернусь, значит, я вышел на
след. Ты остаешься за старшего.
     Эд поглаживал дробовик:
     - Мне бы тоже в дело.
     - Вторую  группу  пошлем,  когда начнет темнеть, - возразил Саутворт. -
Вот  тогда-то  нам понадобятся лучшие следопыты, - его слова пришлись Эду по
душе.
     - Поехали, мистер Стайлз, - полицейский повернулся к Питеру.
     Они  прошли  к  "ягуару".  За несколько последних минут толпа поредела.
Мужчины  с  ружьями,  получив  задание,  разошлись, остались лишь старики да
дети.
     Саутворт,  усевшись  рядом  с  Питером, махнул рукой в сторону северной
части  города.  Прямо  перед ними громоздилась гора Барчестер, сочно-зеленая
на фоне бездонного летнего неба.
     - Что  такое "Причуда" Тьюзди? - Питер надел темные очки, защищая глаза
от яркого солнца.
     - Отель,  который  построил  какой-то  тип  чуть  ли не на вершине этой
горы.  В  конце  двадцатых  годов,  во  времена  бума.  А  потом разразилась
депрессия.  Отель,  по существу, и не открылся. Стоял заброшенный, никто там
не  жил,  с танцевальным залом, мраморными ваннами. А году в пятидесятом его
купил  Тьюзди  Рул.  Город  с радостью уступил его чуть ли не даром, лишь бы
отделаться  от  такой обузы. Примерно в миле отсюда влево уходит проселочная
дорога. На нее и сворачивайте.
     - У  моей  машины  низкая  посадка.  Если  там  большие  ухабы,  нам не
проехать.
     - Дорога  хорошая.  Тьюзди  следит  за  ней.  Он часто ездит в город за
продуктами. У него старенький "шевроле".
     Питер нахмурился.
     - Тьюзди Рул, вроде бы я слышал о нем.
     - Творческая   личность.   Художник,   писатель,   скульптор,  ботаник,
говорят,  даже  изобретатель.  И  сумасброд.  Сейчас  ему  под  восемьдесят.
Кажется,  он  прослыл  знаменитостью  в  Париже  после первой мировой войны.
Подождите,  пока доберемся до "Причуды". Увидите не меньше пятисот портретов
одной  женщины, Эмили. Была его натурщицей лет сорок назад и с тех пор живет
с ним. Ей далеко за шестьдесят.
     - Многообещающая перспектива, - улыбнулся Питер. - Поворачивать здесь?
     Тьюзди  действительно  следил  за  проселком,  аккуратно  обрубал ветви
деревьев с обеих сторон, убирал крупные булыжники, засыпал рытвины.
     - Далеко? - Питер перешел на вторую передачу.
     - Три мили, все время вверх.
     Деревья  выстроились  вдоль  проселка  -  кряжистые  дубы, вязы, сосны,
березы.  По  густому  подлеску  идти затруднительно, подумал Питер, особенно
если тащить за собой упирающуюся женщину.
     - Где-то  здесь  Майк  Миллер  и  Молли  Донахью  увидели их, - заметил
Саутворт.
     - Почему  этот  юноша  так  долго  ждал, прежде чем обратиться к вам? -
Питер не отрывал глаз от дороги.
     - Отец  Молли  -  человек  старой  закалки.  Ребята, я о Молли и Майке,
любят  друг друга, но Пэт Донахью и слышать не хочет о свадьбе, пока Майк не
сможет  содержать семью. А молодым-то невтерпеж. Многие ли ждут официального
оформления своих отношений?
     - Пожалуй, что нет.
     - Это  грех  и  все  такое,  но  их  можно  понять.  Вот  они и боялись
рассказать  мне  о  том,  что  видели,  не  хотели  публично признаться, что
встречаются в неположенное время.
     - Насколько  я  знаю,  -  лицо  Питера посуровело, - люди в большинстве
своем  стараются не ввязываться в подобные истории. Сколько раз вы слышали о
том,  что  кого-то  избили на улице в присутствии сотен свидетелей, но никто
даже   не   позвонил   в   полицию.  А  стоит  вмешаться,  так  какой-нибудь
одурманенный наркотиками идиот, не задумываясь, застрелит вас.
     - Майк предупредил, что этот тип вооружен.
     - А зачем мы едем к вашему художнику?
     - Тьюзди  -  удивительный  человек. Если он не рисует жену, то ходит по
лесам.  Специалист  по  диким  орхидеям.  Люди  приезжают черт знает откуда,
чтобы  проконсультироваться  с  ним  о  цветах  и  растениях. К тому же он -
охотник.  Думаю,  три  четверти мяса, которые они съедают, он добывает сам с
помощью  винчестера.  Попадает  в  голову дикого кабана с трехсот ярдов. Вам
доводилось есть жаркое из лесного сурка, мистер Стайлз?
     Питер покачал головой.
     - Кого  Тьюзди  не  любит, так это нарушителей границ его поместья. Ему
принадлежат  с полтысячи акров вокруг "Причуды". А треск обломившегося сучка
он  слышит  за  полмили,  - Саутворт хохотнул. - Пару лет назад сюда приехал
охотник  из  Нью-Йорка.  Он  не  знал ни о Тьюзди, ни о поместье. И внезапно
раздается  выстрел,  сбивающий  шляпу  с  его головы, а из-за куста вылезает
Тьюзди  и  приказывает  охотнику  катиться  куда подальше. Тот, естественно,
разъярился.  Вернулся  в  Барчестер и пожаловался мне на Тьюзди. Заявил, что
тот  хотел  его  убить.  Пришлось  мне  поехать с ним в "Причуду". Тьюзди мы
нашли  во  дворе,  он  возился с растущими в горшках растениями. Он отрицал,
что  пытался  убить  охотника. Просто сбил с него шляпу, чтобы тот не ходил,
где не следует.
     - Со  ста  ярдов!  -  завопил охотник. - Просто чудо, что вы не вышибли
мне мозги.
     - Тьюзди   бросает  на  него  презрительный  взгляд.  Берет  со  скамьи
винчестер.  "Видите  деревянные грабли у сарая?" - спрашивает он. А до сарая
не  меньше  двухсот  пятидесяти  футов.  Поднимает  ружье и отстреливает все
зубья.  Затем  кладет  ружье на скамью и снова начинает возиться с горшками.
"Если я говорю, что целился в вашу шляпу, значит, так оно и есть".
     - Оригинал, - откликнулся Питер.
     - Вы  совершенно  правы. Думаю, если похититель тащил Линду через землю
Тьюзди,  тот  мог  их  услышать.  Не зная, что происходит, Тьюзди мог просто
прогнать  его  со  своей  территории.  Но,  если  они прячутся неподалеку от
"Причуды",  Тьюзди  их  найдет.  Он  замечает  каждую  помятую  травинку или
сорванную ягоду. И тогда мы здорово сократим время поисков.
     От  первого  взгляда  на  "Причуду" у Питера перехватило дыхание. Отель
возник  внезапно,  после  почти  кругового  участка дороги, рядом с вершиной
горы.  Когда-то  от "Причуды" открывался прекрасный вид на южный Вермонт, но
деревья   выросли,  и  расчищенная  площадка  оставалась  лишь  перед  самым
зданием.  Оно поражало размерами. Три жилых этажа, не меньше сотни комнат. В
Вермонте  мрамор столь же привычен, что и кирпич. Отель возводился только из
мраморных  глыб.  Первый хозяин отеля, как узнал потом Питер, добывал мрамор
в  каменоломне в сотне ярдов от строительной площадки. Сооружение отеля чуть
ли  не  пять  лет  обеспечивало  процветание Барчестеру. Каждый желающий мог
получить  высокооплачиваемую  работу.  Шиферная крыша и сейчас выглядела как
новенькая.  Когда-то  лужки  вокруг "Причуды" занимали добрый десяток акров,
но  лес  взял  свое.  И  лишь  поляна  перед  отелем  радовала  глаз луговым
разноцветьем.
     "Ягуар"  еще  не  остановился, когда Питер увидел Тьюзди Рула. Ростом в
шесть  с  половиной  футов,  крепкий,  как  гора,  на  которой  стоял отель,
загоревший  дочерна,  с  могучими  руками.  Густая,  щедро  тронутая сединой
борода,  тяжелые  черные  брови,  нависшие  над  глазами.  Берет на стальных
волосах,  порванный,  заляпанный  красками халат. Он, должно быть, возился с
растениями,   высаженными   в   горшки,   когда  услышал  шум  подъезжающего
автомобиля.  Приезд  незваных  гостей  явно рассердил его. Питер огляделся в
поисках престарелой натурщицы, но та, похоже, не пожелала выйти из дома.
     - Привет, Тьюзди! - крикнул Саутворт, вылезая из кабины.
     - Я  сегодня  никого  не  жду,  Эрни,  -  голос старика напоминал рокот
далекого грома.
     - А  разве  бывают  дни, когда вы кого-то ждете? - улыбался Саутворт. -
Это Питер Стайлз. Он подвез меня к вам.
     Большая коричневая рука старика была крепкой, но холодной как лед.
     - Вы пишете для "Ньюсвью".
     - Виновен, - признался Питер.
     - Конформистский журнальчик.
     - Мой   босс   опечалится,  услышав  ваше  мнение.  Он-то  считает  нас
независимыми либералами.
     - Ерунда,  -  пробурчал Тьюзди. - Рекламодатели держат вас за горло. Вы
должны печатать то, что им нравится.
     - С  удовольствием  обсудил  бы  с  вами эту тему, - Питер посмотрел на
растения в горшках. - "Королева Мария"?
     Кустистые черные брови взметнулись вверх.
     - Вы разбираетесь в орхидеях?
     - Не  очень.  Моя мама выращивала их как комнатные растения. Я запомнил
"Королеву Марию" за ее, как говорила мама, багряный отблеск.
     - Ну,  вы  не  ошиблись.  Готовлю  их к осени, когда придется перенести
горшки в дом.
     - У  нас  неприятности, Тьюзди, - вмешался Саутворт. Коротко пересказал
историю  похищения  Линды  Грант.  Старик слушал внимательно, с закаменевшим
лицом.
     - Линда - хорошая девушка. Ужасное происшествие.
     - Мы подумали, что вы могли что-то слышать или видеть.
     - Посторонних здесь не было, - ответил Тьюзди.
     - Он мог пройти рано утром, в четыре, пять часов.
     - Я  каждый  день  встаю  в  четыре  утра, - Тьюзди чуть склонил голову
набок. - Прислушайтесь.
     Лишь щебетание птиц да далекое карканье ворон.
     - Знаете, почему они так расшумелись?
     - Кто? - не понял вопроса Саутворт.
     - Птицы.  Я  узнал,  что вы едете, за десять минут до вашего появления.
Если  бы  они  оказались  около  дома ранним утром, птицы сообщили бы мне об
этом.  Ваш  человек, вероятно, обогнул гору по склону. Зачем ему карабкаться
на вершину, если есть более легкий путь.
     - Если  он знал, куда идет, - возразил Саутворт. - А для нездешнего, да
еще   с   пленницей   на   веревке,   ваша  дорога  могла  показаться  очень
привлекательной.
     - Значит,  он  устоял  перед  искушением,  -  отрезал Тьюзди. И пронзил
Питера взглядом. - Ваша мать подкармливала орхидеи?
     - Да, конечно.
     - Она,  наверное,  предпочитала  смесь  опилок  с  древесной  золой или
торфяной мох?
     - Я как-то не обращал внимания.
     - А  мы  используем  все,  что есть под рукой. Любую гниющую дрянь, что
попадает к нам.
     - Кажется,  она  пользовалась  лиственным перегноем, - порылся в памяти
Питер.
     Старик скрипнул зубами.
     - Все,  что попадает к нам, - яростно прорычал он, словно этими словами
решался вопрос жизни и смерти.
     Саутворта, однако, интересовали не орхидеи.
     - Смотрите  в  оба,  Тьюзди,  -  попросил  он. - Если вы засечете этого
типа,  помните, что Линда где-то неподалеку, - полицейский улыбнулся. - Если
он  попадет вам на прицел, я ему не позавидую. Я рассказал мистеру Стайлзу о
деревянных граблях.
     Старик отвел взгляд.
     - Я  помогу  Линде,  если  сумею.  Она  хорошая  девушка.  Продала  три
портрета  Эмили. Правда, не обнаженной. Похоже, Барчестер еще не подозревает
о существовании женского тела.
     - Надеюсь,  мы  еще увидимся, мистер Рул, - Питер было повернулся вслед
за Саутвортом, направившимся к "ягуару".
     Старик  достал  из  кармана закопченную трубку, поднес спичку к остатку
табака.
     - Мир  ушел  вперед  и  оставил меня на вершине этой горы. Для человека
вашего    возраста    общение   с   революцией   пятидесятилетней   давности
бессмысленно.
     Питер  не  понял,  что  хотел  сказать  Тьюзди,  но  прочитал горечь во
взгляде старика.
     Утренняя  тревога вновь навалилась на него. Бежать, бежать, и с горы, и
из Барчестера. Саутворт уже сидел в машине.
     - Потрясающий   старик,  -  Питер  оглянулся  на  седовласого  гиганта,
склонившегося над горшками с орхидеями.
     Саутворт хмыкнул.
     - Даже  учитывая  его возраст, я не хотел бы схватиться с ним. Говорят,
по  приезде  сюда  он  сгибал  подковы.  И  этими же ручищами мог изготовить
замысловатую блесну для ловли форели или нарисовать бабочку.
     Заурчал  мотор,  и  они  покатились  вниз  по петляющему среди деревьев
проселку.  В  зеркале  заднего  обзора  в  последний  раз мелькнуло огромное
мраморное сооружение.
     Они проехали примерно пятьдесят ярдов, когда слева донеслись выстрелы.
     - Притормозите! - попросил Саутворт.
     Питер остановил машину и заглушил двигатель. Пальба продолжалась.
     - Пойду  взглянуть,  что  там такое, - Саутворт открыл дверцу, вылез из
кабины,  поправил  кобуру. - Вы можете ехать, мистер Стайлз. Местность здесь
очень пересеченная, - вновь деликатный намек на его протез.
     - Удачи вам, - крикнул Питер.
     Саутворт  спустился  с  невысокого откоса и исчез в подлеске. Несколько
минут  Питер  слышал  треск  ломаемых  веток.  Выстрелы прекратились. Только
теперь  Питер  заметил, что его руки, сжимающие руль, мокры от пота. Все его
существо требовало: вниз, только вниз.
     За  пятнадцать лет работы репортером Питер пришел к твердому убеждению,
что  возникающее  у  него  чувство  страха  редко  вызывалось  разыгравшимся
воображением.   Стремление  бежать  четко  указывало  на  близость  реальной
опасности.
     Питер  сидел,  не  шевелясь, лишь сжимая да разжимая занемевшие пальцы.
Затем  достал  трубку,  набил  ее  табаком из кисета, зажал чубук зубами, но
раскуривать не стал.
     Потянулся  к  ключу  зажигания,  передумал.  Ему  вспомнилось леденящее
рукопожатие  Тьюзди.  В  ушах  зазвучал рокочущий голос: "Мы используем все,
что  есть  под  рукой. Любую гниющую дрянь, что попадает к нам". Речь шла об
удобрениях  для  растущих  в  горшках орхидей. Или нет? Может, старик имел в
виду совсем другое?
     Ответ он мог получить, лишь вернувшись назад.
     Места  для  разворота  "ягуара"  не было, да и вообще имело смысл пойти
пешком и осмотреть окрестности.
     Питер  вышел  из  машины,  открыл  багажник,  вытащил  чемодан.  Из-под
аккуратно  сложенной  стопки рубашек он достал маленький пистолет, сунул его
в  карман  пиджака,  закрыл  чемодан и багажник и повернулся к вершине горы.
Предупредят  ли птицы Тьюзди о его приходе, подумал Питер. Сам он не понимал
их языка.
     Шесть  или  семь  минут  Питер  поднимался  по  проселку,  а  достигнув
последнего  поворота  перед  отелем,  свернул в лес. Шел он очень осторожно,
стараясь  не  шуметь.  Наконец  он  приблизился  к  опушке и сквозь редеющие
деревья увидел мраморное здание и цветочную поляну перед ним.
     Тьюзди  Рул  уже  не  возился  с  орхидеями.  Рядом  с  горшками стояла
женщина.   С   длинными,  почти  до  талии,  черными  волосами.  В  джинсах,
облегающих  полные  бедра.  Босиком. В ярко-алом бюстгальтере. С кожей цвета
лесного  ореха.  С  классической  фигурой периода Боттичелли: большие бедра,
большая грудь, уже тронутые возрастом. Натурщица Тьюзди, догадался Питер.
     И тут что-то твердое и холодное уперлось ему в шею.
     - Ты,  похоже,  забыл,  что  уезжать надо вовремя, старичок, - раздался
спокойный  голос.  -  Быстро  подними  руки  и сложи их на голове... если ты
хочешь, чтобы у тебя осталась голова.
     Питер поднял руки. Тут же из кармана пиджака вынули пистолет.
     - А теперь, марш к отелю, - приказал тот же голос.
     Питер  двинулся  вперед, не опуская рук. Натурщица наблюдала за ним. Ее
загорелое  лицо  хранило  следы  былой красоты. Увидел Питер и других, троих
молодых  людей  с  ружьями  и  дробовиками наперевес и рыжеволосую девушку в
ярко-зеленом  выше  колен  платье,  стоящую  у парадной двери "Причуды". Она
широко улыбалась.
     - Дурак, - услышал Питер, подходя к натурщице.




     - Иди в дом, - последовало новое указание.
     Питер  подчинился. Давным-давно, в колледже, он по праву считался одним
из  лучших  полузащитников  в футбольной команде*. Перед самой игрой нервное
напряжение  становилось непереносимым. И только после первого столкновения с
соперником  нервы  успокаивались,  и  он  мог  показать все, что умел. То же
самое  имело  место  и  сейчас.  Встреча  с  опасностью  произошла, реальной
опасностью.  И  тревога,  от которой потели руки и немели мышцы, исчезла. Ее
заменила холодная, расчетливая злость, особая злость, готовность к бою.
     ______________
     *  Имеется  в  виду  американский  футбол.  (Здесь  и  далее примечания
переводчика.)

     Он  прошел  мимо  пожилой  женщины.  Почувствовал запах ее экзотических
духов. Когда он приблизился к парадной двери, девушка отступила в сторону.
     - Привет, красавчик, - ухмыльнулась она.
     Питер  вошел  в дом, вооруженные мужчины последовали за ним. Переступая
порог, он замешкался, и ему тут же наподдали ружьем.
     - Пошевеливайся!
     Он  оказался  в  огромном  холле.  Мебели  не  было, но стены до самого
потолка,  высотой  не  меньше  пятнадцати  футов,  были увешаны картинами. С
девяти  из каждого десятка на Питера смотрела женщина, которую он только что
видел  у  горшков  с орхидеями. Но гораздо более молодая. В картинах не было
ничего  сексуального.  Остальные  изображали детей и животных. Почти на всех
находилось  место  вазам  с фруктами и овощами, четко выписанными, необычных
цветов.  Тьюзди  Рул,  возможно,  не  стремился  к  разнообразию сюжетов, но
рисовал  он  мастерски.  Питеру  еще  не доводилось видеть так много хороших
картин, собранных в одном зале.
     - К двери в дальнем конце, - не унимался голос.
     Питер  шел  медленно,  не  отрывая глаз от экспонатов этой удивительной
галереи. Вновь его подтолкнули.
     Дверь  вела  в большую комнату, уставленную полками с книгами. На столе
посреди   комнаты   высилась   груда  детских  моделей  самолетов,  легковых
автомобилей,  грузовиков, танков, орудий. Перед огромным окном, выходящим на
север,  стоял  мольберт  с  незавершенной картиной. Та же женщина, только на
тридцать  лет  моложе.  Палитра  блестела  свежими красками, десятки тюбиков
разных цветов ждали на рабочем столике у мольберта.
     - Ладно, старичок, можешь опустить руки и обернуться.
     Питер опустил руки, повернулся к своему врагу.
     Мужчина,  отдававший  приказы,  улыбался.  Моложавый,  черноволосый,  с
мягкими   кошачьими   движениями,  решительными  серыми  глазами.  Дуло  его
винчестера смотрело Питеру в грудь.
     - Не следовало тебе возвращаться.
     Позади  застыли  еще  трое  мужчин,  с  ружьями  на  изготовку.  Худые,
жестокие  лица.  Не  старше двадцати двух, двадцати трех лет, подумал Питер.
Появилась   рыжеволосая  девушка,  того  же  возраста,  источающая  какое-то
животное возбуждение.
     - Этот совсем другой, К.К.
     Черноволосый кивнул, не сводя глаз с Питера.
     - Ты прибавил нам хлопот, старичок.
     Те  трое  олицетворяли  грубую  силу, но этот, названный девушкой К.К.,
отличался  грациозностью танцовщика. Умный, резкий, решительный. Остальные -
обычные громилы. Главная опасность исходила от К.К.
     - Мы  должны решить, что с тобой делать, старичок, - продолжил К.К. - А
пока  мы  будем  решать,  прими  к  сведению, что девушка, которую ты ищешь,
здесь,  в этом дворце, в другой комнате, под надежной охраной. Если кто-либо
попытается  выбраться  отсюда,  ей  расшибут  голову,  как,  впрочем, и этой
потрясающей  старушенции,  что смотрит на нас со всех стен. Три шага вниз по
проселку и им конец. Ясно?
     - Ясно, - спокойно ответил Питер.
     - Я  попрошу  маэстро  объяснить  тебе  ситуацию,  потому что мы должны
следить  за  округой. В лесу полно идиотов, мечтающих о том, чтобы нажать на
спусковой  крючок,  -  он  повернулся  к  мужчинам. - Бен, пригони "ягуар" и
поставь его в гараж.
     Высокий блондин вышел из комнаты.
     - Труди, пригласи сюда маэстро.
     Девушка последовала за блондином.
     - Дьюк,  присмотри  за  мамашей,  пока  маэстро  будет  излагать нашему
другу-журналисту историю, которую ему никогда не удастся напечатать.
     Ушел  и  второй  мужчина,  гибкий,  черноволосый,  с  мертвенно-бледным
лицом.
     - А  нам пора на наблюдательный пост, Джейк, - обратился К.К. к гиганту
с  чуть  рыжеватыми  волосами.  -  Не думай, что мы так уж беспечны, Стайлз,
оставляя  тебя одного. Если ты попытаешься удрать, произойдет то, что я тебе
обещал. Старик сейчас придет. До встречи.
     И Питер остался один.
     Из  глубин  дома  донесся  перезвон гитарных струн, чуть гнусавый голос
затянул  популярную песенку. Мраморный пол в холле гулко отзывался на каждый
шаг К.К. и его спутника.
     Питер   подошел   к  большому  окну.  Лес  подступал  прямо  к  зданию,
расстояние  до  ближайших  деревьев  не  превышало  пятнадцати  или двадцати
ярдов.  Зеленая листва манила к себе. Тридцать секунд, и его уже не найти...
Возможно,  до него долетел бы звук выстрелов, обрывающих жизнь Линды Грант и
натурщицы  Тьюзди  Рула.  Он не сомневался, что К.К. выполнит свое обещание.
Они попали в руки молодых маньяков.
     - Полагаю,  я  виноват  в  том,  что вы здесь, - от неожиданности Питер
вздрогнул.
     За   спиной  стоял  Тьюзди  Рул.  В  потрепанных  шлепанцах,  он  ходил
совершенно бесшумно.
     - Вы? - переспросил Питер.
     - Только  я, - в этот момент он напоминал Питеру старое дерево, готовое
рухнуть   при   следующем   порыве  ветра.  Черные  глаза,  прятавшиеся  под
кустистыми  бровями,  переполняли  боль  и  печаль. - Я затеял с вами игру в
слова,  упомянул  о  гниющей дряни, которая попадает к нам. Честно говоря, я
не хотел, чтобы вы меня поняли.
     - Тогда зачем?
     - Чтобы  потом  сказать себе, что пытался спастись, - старик отвернулся
к незаконченному портрету.
     - Я  думаю,  пока  у  нас  есть такая возможность, вы должны рассказать
мне, что здесь происходит.
     - Мы  все  ждем смерти. Эмили, и я, и та девушка, которую они притащили
из города. Линда.
     - Вы довольно спокойно описываете совершенно безнадежную ситуацию.
     - А  что  мне  делать, рвать бороду клочьями? Мое время уже пришло. Мне
семьдесят восемь лет, Стайлз. Но не Эмили. Не Линды.
     - Саутворт мог бы помочь.
     - Вы  удивляетесь,  почему  я  молчал?  Потому  что один из них, Джейк,
стоял  в  холле,  приставив  дуло  ружья  к  голове Эмили, а другой, Джорди,
держал на мушке Линду. А где Саутворт? Вы вернулись без него.
     - Началась стрельба. Он пошел узнать, что там такое.
     - Ему известно, что вы решили вернуться сюда?
     - Нет. Я подумал об этом после его ухода.
     Тьюзди кивнул.
     - Поэтому мы до сих пор живы. Когда вас начнут искать?
     Питер задумался.
     - Видите  ли,  я  собирался  уезжать,  когда стало известно о похищении
Линды  Грант.  Я жил в доме приятеля. С экономкой я попрощался. Все мои вещи
в  багажнике  "ягуара". Я предложил Саутворту подвезти его. Он отдал кому-то
свою машину. Если я не появлюсь в городе, все подумают, что я уехал.
     - А если вы не приедете домой?
     - Меня там ждут еще через месяц. Так что никто не хватится.
     Тьюзди достал трубку и начал неторопливо набивать ее табаком.
     - И  Саутворт,  скорее  всего, больше не приедет сюда. Он уверен, что я
смогу постоять за себя. Смех, да и только.
     - Как это произошло, мистер Рул?
     - Пожалуй,   нам   пора  обращаться  друг  к  другу  по  именам.  Чтобы
отличаться от этих крыс и...
     - Пожалуйста, к делу, Тьюзди, - оборвал его Питер.
     - Они  пришли  три  недели  тому  назад.  Четверо  парней  и эта рыжая.
Столкнулись  с нами, мной и Эмили, в лесу. Никакого оружия, ничего опасного.
Просто пятеро голодных людей.
     - Но сейчас они все вооружены.
     - Мои ружья, мои патроны, - Тьюзди печально покачал головой.
     - Значит, вы встретили их в лесу?
     - Они  сказали,  что  получили  повестки и убежали от призыва. Не хотят
служить  в  армии.  Думайте  обо мне, что хотите, Питер, но я проникся к ним
сочувствием.  Будь  я  в  их  возрасте,  никто  не  смог  бы  заставить меня
участвовать в этой идиотской войне во Вьетнаме.
     - Девушка?
     - Они  зовут  ее  Труди.  Где-то  они  ее подцепили. Она спит со всеми,
маленькая  потаскушка.  Моя  беда,  Питер,  в  том, что я всю жизнь выступал
против  общепринятого.  Только  в мое время, как я понимаю, это было гораздо
проще.  Я убежал в Париж, чтобы стать художником. Я читал Лоуренса. Я решил,
что  секс  никак  не  должен  увязываться  с бракосочетанием, и так далее. Я
бунтовал  против  признанных художников. Сегодня я так же устарел, как они -
в  те  годы.  Я  участвовал  в  демонстрациях протеста против тех, кто хотел
запретить  произведения  таких  писателей,  как Джеймс Джойс и Генри Миллер.
Теперь  по их книгам ставят фильмы. О, я был революционером. Эмили и я ж