-----------------------------------------------------------------------
Чейз Дж.X. Собрание сочинений. Т. 2. Крысы Баррета.
Реквием блондинкам. Положите ее среди лилий. / Детективные романы
Мн.: Эридан, 1992. Перевод А.Хомич, 1991
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 24 сентября 2003 года
-----------------------------------------------------------------------
Очередной, второй том собрания сочинений английского мастера
детектива, включает три "крутых" детективных романа - с убийствами,
похищениями, преступниками и жертвами.
Глава 1
Было жаркое июльское утро, которое так приятно проводить на пляже с
любимой. Стоит ли говорить, как тяжело в такую жару сидеть в кабинете...
Через открытое окно долетал уличный шум с бульвара Орхидей, рев
самолета, летящего вдоль берега, рокот волн. Я сидел за столом, бездумно
перекладывая с места на место письма, которые разложил на случай внезапного
появления Паулы, - чтобы убедить ее, что я плодотворно работаю. Бокал с
виски был надежно замаскирован толстыми юридическими справочниками, в нем
соблазнительно поблескивали кусочки льда.
Прошло чуть больше трех лет с тех пор, как я организовал
"Универсал-сервис" - фирму, выполняющую любые услуги, фирму, которая не
гнушается никакой работой - начиная с обучения пуделей и кончая перепиской
номеров банкнот, на которых надеются поймать шантажиста. В основном наша
фирма предназначается для миллионеров - если судить по нашим расценкам и по
тому, что миллионеров в Оркид-сити не меньше, чем песчинок на пляже.
За эти годы у нас были и пустячные дела, и серьезные. Мы сделали не
много денег и много работы. На нашем счету было даже расследование
убийства. Последние несколько дней дела шли в основном невинные, и с ними
прекрасно управлялась Паула Бенсингер. Мне и моему партнеру Джеку Керману
всего один раз нашлась работа, да и то пустяковая. Поэтому мы ошивались в
конторе, исправно уничтожали виски, а перед Паулой изображали страшно
занятых людей.
В настоящий момент Джек Керман - длинный, худой, быстрый в движениях
парень с седой прядью в черных волосах и усами а-ля Кларк Гейбл, полулежа в
кресле, держал перед глазами бокал с виски и время от времени с
наслаждением отпивал глоток. В безупречном оливково-зеленом костюме и
желтом с красными полосами галстуке, в модных ботинках и темно-зеленых
носках он выглядел, как на картинке из модного журнала.
После продолжительного молчания он перестал лицезреть свой бокал и
заговорил:
- Какая чушь! Оторвать Венере руки - и так ценить ее после этого! - Он
вздохнул. - Как бы я хотел, чтобы и той особе оторвали руки!.. Но она
сильная... А я оказался последним сопляком...
- А-а, брось, - вяло отмахнулся я. - Снова сказка об обручальном
кольце! Расскажи лучше о своих любовных похождениях.
- Это снова приведет нас к моей блондинке, - сказал Керман и скрестил
свои длинные ноги.
- Меня не интересуют блондинки, - твердо заявил я. - Вместо того чтобы
рассказывать сказки о женщинах, ты бы попытался найти для нас какое-нибудь
дело. Просто удивляюсь, черт возьми, за что я плачу тебе деньги!
Керман удивленно выслушал мою тираду.
- Тебе нужно новое дело? - недоверчиво спросил он. - А я-то думал, что
тебе нравится, когда Паула работает, а мы отдыхаем.
- Это одно из твоих многочисленных заблуждений. Не забывай, что мы
должны зарабатывать себе на жизнь.
Керман вздохнул. Прежде чем я успел спрятать свой бокал, появилась
Паула.
Это была высокая, стройная девушка с холодными карими глазами и
хорошей фигурой. Отличный и, самое главное, неутомимый работник. Именно она
вдохновила меня на создание "Универсал-сервис" и одолжила денег, чтобы
протянуть первые шесть месяцев. Именно ей мы обязаны четкой организацией
нашей работы и нашим процветанием. И именно поэтому ее следует назвать
душой нашей конторы. Если бы не она, мы бы за неделю вылетели в трубу.
- Может, придумаешь что-нибудь получше, чем сидеть здесь и напиваться?
- прокурорским тоном спросила она, уничтожающе глядя на меня.
- А что, есть занятие получше? - с интересом спросил Керман.
Она метнула в его сторону выразительный взгляд и снова уставилась на
меня.
- Фактически мы с Джеком уже занимаемся новым делом, - поспешно сказал
я и принял глубокомысленный вид. - Джек, пойдем посмотрим на месте...
- Это куда же вы решили пойти взглянуть? - перебила она меня. - Не в
бар ли Финнегана?
- Отличная мысль! - обрадовался Керман. - Может, Финнеган поможет нам
чем-нибудь?..
- Прежде чем уйти, посмотрите вот это, - Паула помахала перед моим
носом конвертом. - Его принес швейцар. Он нашел конверт в одном из карманов
старого пиджака, который ты так великодушно подарил ему.
- Моего пиджака? - удивился я. - Странно... Я больше года не надевал
этот пиджак.
- Это видно и по штемпелю на конверте, - холодно заметила Паула. -
Письмо было отправлено четырнадцать месяцев назад. И ты, наверное, сунул
письмо в пиджак и забыл о нем. Это так похоже на тебя!
- Не могу припомнить, чтобы я его раньше видел, - пробормотал я,
рассматривая запечатанный конверт. Адрес был написан мелким женским
почерком.
- Если учесть, что ты ничего не можешь вспомнить, пока не прибегнешь к
моей помощи, то это не удивительно, - язвительно сказала Паула.
Я вскрыл конверт. В нем оказалось письмо и пять стодолларовых
ассигнаций.
- Великий боже! - Керман вскочил на ноги. - И это ты подарил
швейцару?!
- Только твоей критики мне не хватало, - мрачно произнес я и принялся
читать.
"Крестуэйс, бульвар Футхилл.
Оркид-сити. 16 мая 1948 года.
Прошу вас посетить меня по указанному выше адресу завтра в три часа,
чтобы получить улики против того, кто шантажирует мою сестру. Мне известно,
что вы занимаетесь подобной работой. Пожалуйста, считайте это письмо
конфиденциальным и срочным. Посылаю пятьсот долларов в виде задатка.
Дженнет Кросби".
Мы долго молчали. Даже Керман не раскрывал рта. Больше года тому назад
мы получили предложение и задаток в пятьсот долларов и даже не подозревали
об этом.
- Конфиденциальным и срочным... - повторила Паула. - А ты хранил его у
себя столько времени... И неизвестно, сколько этот конверт пролежал бы еще,
если бы не швейцар. Потрясающе!
- Заткнитесь! - не выдержал я. - В конце концов, она не позвонила, не
потребовала объяснений? Ведь письмо могло просто затеряться. Но...
подождите минутку! Она же умерла!.. Одна из девочек Кросби умерла, я точно
помню. И кажется, именно Дженнет, не так ли?
- Да, - Паула кивнула. - Но я проверю. Сейчас же подниму все, что
известно о Кросби.
Паула вышла.
- Итак, она умерла... - сказал я. - Полагаю, надо вернуть деньги
родным.
- Если мы это сделаем, - Керман всегда неохотно расставался с
деньгами, - то пресса может пронюхать обо всем. История, подобная этой, -
не слишком хорошая реклама нашему бизнесу. Мы должны следить за каждым
своим шагом, Вик. Гораздо умнее забрать денежки себе и не заикаться об этом
деле.
- Этого ни в коем случае нельзя делать! Мы можем оказаться
несостоятельными, но в любом случае должны оставаться честными.
Керман снова растянулся в кресле.
- Не стоит будить спящую собаку, - философски заметил он. - Кросби
ведь был связан с нефтью, не так ли?
- Да. Но он умер. Его застрелили пару лет назад. - Я достал перочинный
ножик и принялся ковырять им пресс-папье. - Ума не приложу, как могло
оказаться в пиджаке это письмо... Я никогда о нем не слыхал!
Керман, хорошо знавший Паулу, усмехнулся.
- Не обращай внимания на ее придирки, - сказал он. - Хотя... Я
доволен, что она нападает не на меня.
Я продолжал резать пресс-папье, пока не вернулась Паула.
- Она умерла от сердечного приступа - в тот же день, когда послала нам
письмо. Не удивительно, что ты больше не имел сведений о ней.
- Сердечный приступ? Сколько же ей было лет?
- Двадцать пять.
Я отложил перочинный нож и закурил сигарету.
- Гм... В двадцать пять лет - сердечный приступ?.. Во всяком случае,
не мешает проверить. Что еще о ней известно?
- Немного. Самое главное о ней мы уже знаем... - ответила Паула,
садясь на край стола. - Макдональд Кросби нажил свои миллионы на нефти. Был
женат дважды. Дженнет - его дочь от первой жены, Мэрилин - от второй. Он
отошел от дел в сороковом году и поселился в Оркид-сити. До этого жил в
Сан-Франциско. Дочери не похожи друг на друга. Дженнет прилежно училась,
занималась живописью. Несколько ее картин выставлено в музее искусств. У
нее, несомненно, был талант. Она была сдержана и немного резка. Мэрилин -
своенравная, капризная и необузданная натура. Часто попадала на первые
страницы газет, будучи замешана в скандальных историях.
- Какого рода скандалы? - поинтересовался я.
- Пару лет назад сбила парня на Центральной авеню. Сказала, что была
пьяна, что очень характерно для нее. Кросби подкупил полицию, и ее наказали
только за нарушение правил вождения. В следующий раз совершенно голой
проскакала на лошади по бульвару Орчил. С кем-то поспорила, что сделает
это, и выиграла пари.
- Да, такая особа - подходящий объект для шантажа, - заметил я.
Паула кивнула.
- О смерти Кросби вы, конечно же, знаете? Он чистил пистолет в своем
кабинете. Случайный выстрел - и миллионера не стало. Три четверти состояния
он оставил Дженнет и одну - Мэрилин, с опекой. Когда умерла Дженнет,
Мэрилин получила все, и, кажется, характер ее изменился. После смерти
сестры в прессе больше не упоминается о ее похождениях.
- Когда умер Кросби?
- В марте сорок восьмого года, на два месяца раньше Дженнет.
- Вот как?.. - не удержался я.
Паула продолжала.
- Дженнет была очень расстроена смертью отца. Она никогда не была
сильной натурой, и в газетах писали, что это потрясение доконало ее.
- Все складывалось очень уж удачно для Мэрилин... Мне это сильно не
нравится. Возможно, дорогая Паула, я слишком подозрительный человек, но...
Дженнет пишет, что кто-то шантажирует ее сестру. Затем она умирает от
сердечного приступа, а ее деньги переходят к сестре. Чертовски странное
совпадение!
- Я не вижу, что тут можно сделать, - хмуро заметила Паула. - Мы не
можем представлять умершего клиента.
- Ну, это-то мы сможем, - я хлопнул ладонью по стодолларовым бумажкам.
- У нас два пути: либо вернуть эти денежки ее сестре, либо отработать их.
- Четырнадцать месяцев - слишком долгий срок, - с сомнением проговорил
Керман. - След остыл...
- Если он был, - усомнилась Паула.
- С другой стороны, - я откинулся на спинку кресла, - если в смерти
Дженнет есть что-то подозрительное, за четырнадцать месяцев кое у кого
появилось приятное чувство безопасности... А когда человек чувствует себя в
безопасности, он расслабляется... Я думаю, мне стоит навестить Мэрилин
Кросби и поинтересоваться, на что она тратит деньги своей сестры.
- Что-то подсказывает мне, что спокойная жизнь для нас кончилась, -
печально проговорил Керман. - Думаю, что сегодня ее последний день. Мне
начинать работать немедленно или подождать, пока ты вернешься от Мэрилин?
- Подожди, пока я вернусь, - великодушно разрешил я, вставая и
направляясь к двери.
Глава 2
Крестуэйс, усадьба Кросби, была скрыта за стеной бугенвилей и
австралийских сосен. А за живой изгородью возвышался еще и высокий забор.
Тяжелые ворота со смотровым окошком на правой створке усиливали впечатление
надежности и защищенности. На бульваре Футхилл было с полдюжины таких
поместий. Их тылы выходили на пустынное озеро Кристалл-лейк. Каждое
поместье отделял друг от друга примерно с акр земли, покрытой кустарником
или песком.
Я сидел развалясь в довоенном бьюике с откидным верхом и без особого
интереса разглядывал ворота. На ограде было написано название усадьбы,
которая ничем не отличалась от усадеб других миллионеров. Все они
скрываются за надежными стенами, ограждающими от нежелательных посетителей;
все они засажены одинаковыми цветами, которые одинаково пахнут; имеют
одинаковые ухоженные лужайки и плавательные бассейны. Хотя сквозь ворота и
ограду не виден был бассейн, но я знал, что он великолепен. Если у вас
имеется миллион долларов, вы обязаны жить по образу и подобию миллионеров,
иначе вас будут считать чужаком.
Никто не спешил открывать мне ворота. Я выбрался из машины и подергал
шнурок звонка. Где-то вдали негромко тренькнуло. Солнце нещадно припекало.
Температура, казалось, достигла высшей своей точки. Я налег на ворота и с
удивлением заметил, что они подались. За воротами я увидел ровную площадку.
Она была более чем достаточна для маневрирования танка, а не только моей
машины. Трава не подстригалась уже несколько месяцев, и две полоски по
краям дороги пожелтели, как осенью. Нарциссы, тюльпаны и пионы склонили
свои засохшие головки. Все казалось заброшенным и выгоревшим, как в
пустыне, которая начиналась сразу за озером. Мне показалось, что я слышу,
как в гробу от злости ворочается старик Кросби.
В дальнем конце лужайки виднелся дом. Это был двухэтажный особняк,
крытый красной черепицей, с зелеными ставнями и выступающим балконом.
Солнечные блики отражались в стеклах.
Я решил пройти к особняку пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего
внимания. На полпути к дому, где сквозь асфальт дороги проросла трава,
сидели на корточках три китайца и играли в кости. Они даже не посмотрели в
мою сторону, когда я подошел и остановился рядом. Для них явно не
существовало ничего более важного, чем их занятие.
Я пошел дальше. В стороне от дороги располагался плавательный бассейн.
Воды в нем не было, дно заросло травой, как и дорога. Справа от дома шел
целый ряд гаражей с двойными дверями. Невысокий парень в грязных фланелевых
брюках сидел на канистре, явно пустой, и строгал деревянную чурку. Он
равнодушно посмотрел на меня.
- Кто-нибудь есть в доме? - спросил я, доставая сигарету.
Он долго молчал, видимо, решая, стоит ли мне отвечать.
- Не видите - я занят!..
- Вижу, - сказал я, выпуская ему в лицо струйку дыма. - Буду рад
поговорить с тобой, когда ты освободишься.
Он продолжал строгать, не обращая на меня внимания. Ничего не
оставалось, как пройти к дому. Поднявшись на крыльцо, я нажал кнопку
звонка. Похоронную тишину нарушило слабое дребезжание. Я спокойно ждал,
надеясь, что хоть кто-то отреагирует на мое появление. Дверь открылась, и
некое существо, очевидно дворецкий, уставилось на меня. Он был явно
недоволен, как человек, которого оторвали от интересного сна. Это был
долговязый, костлявый тип - со впалыми щеками, седой и небритый. Его черные
брюки были помяты, словно он спал в них, рукава несвежей рубашки закатаны
до локтей.
- Да? - произнес он, поднимая брови.
- Мисс Кросби дома?
- Мисс Кросби сейчас не принимает, - отрезал он и сделал движение,
намереваясь закрыть перед моим носом дверь.
- Я ее старый друг, и меня она примет, - уверенным тоном сказал я,
подставляя ногу под дверь. - Меня зовут Мэллой. Назовите мое имя, и она
примет меня, держу пари, она будет даже рада!
Он снова попытался закрыть дверь, но не принял во внимание мою ногу.
Когда дверь не закрылась, он удивленно посмотрел на меня.
- А кто ухаживает за ней? - улыбнулся я.
Дворецкий смутился. Он был слишком вышколен, и за его жизнь с ним не
приключалось ничего такого.
- Сестра Гарней...
- Тогда я хотел бы повидать сестру Гарней.
Воспользовавшись его замешательством, я всем телом навалился на дверь
и очутился в большом светлом холле с широкой лестницей. На верхней
ступеньке стояла женщина в белом.
- Можете идти, Бенскин, - сказала она. - Я поговорю с ним.
Тип облегченно вздохнул и, недоуменно взглянув на меня, не спеша
удалился по коридору.
Сестра неторопливо спускалась с лестницы, давая мне возможность по
достоинству оценить ее фигуру. Я внимательно рассматривал ее. Блондинка,
алые губки, голубые глаза, - видно, сильная женщина и горячая, как пламя
ацетиленовой горелки. Будь она моей сиделкой, я согласился бы всю жизнь
пролежать в постели...
По ее глазам было видно, что она заинтересовалась мною не меньше, чем
я ею. Пухлые губки сложились в улыбку, глаза смотрели с надеждой и еле
уловимой тревогой.
- Я хотел бы повидать мисс Кросби, - заговорил я. - Правда, я слышал,
она немного нездорова?..
- Да. И боюсь, в настоящее время она не в состоянии принимать
посетителей.
У нее было глубокое контральто.
- Очень жаль, - я перевел взгляд на ее ножки. У Бетти Гейбл они,
возможно, получше, но ненамного. - Я только что приехал из города. Я ее
старый друг, но понятия не имел, что она нездорова.
- Она больна уже несколько месяцев.
Я почувствовал, что с сестрой Гарней не стоит затевать разговор о
Мэрилин Кросби.
- Надеюсь, ничего серьезного?
- Да. Но она нуждается в отдыхе и покое.
- О, здесь достаточно спокойно, - улыбнулся я. - Для вас, надеюсь,
тоже?
- Спокойно? Спокойно бывает только в гробу! - воскликнула она. -
Кажется, мне не стоило это говорить?..
- Вы можете со мной не церемониться, - уверил я ее. - Я парень
покладистый, и мне будет достаточно двойной порции виски с содовой.
- Отлично, - ее глаза смотрели вопросительно, и они прочли ответ в
моих глазах.
- Если у вас нет ничего получше...
- Если вы действительно хотите выпить, то пойдемте. Я знаю, где виски.
Я последовал за ней. Она шла медленно, и я любовался ее бедрами. Они
двигались, как бейсбольные мячи. Я бы долго мог идти вот так...
- Садитесь, - пригласила она, указывая на уютное кресло в кабинете,
куда мы пришли. - Сейчас я приготовлю вам выпить.
- Прекрасно, - согласился я, удобно располагаясь в кресле. - Но при
одном условии - я никогда не пью один. Такой уж у меня характер.
- И у меня такой же, - она кокетливо улыбнулась.
Я смотрел, как она доставала из буфета два стакана и бутылку с виски.
- Думаю, обойдемся без льда? - она вопросительно посмотрела на меня.
- К чему лишние хлопоты! - подтвердил я. - Будьте осторожны с содовой
- излишнее ее количество может испортить любое виски.
Она налила на три дюйма в каждый стакан и добавила по чайной ложке
содовой.
- Так нормально?
- Вполне, - я взял у нее стакан. - Вероятно, я должен представиться.
Вик Мэллой. Виком меня зовут друзья... и подруги.
Она села, не одернув халатик, предоставив мне любоваться ее коленками.
- Вы здесь первый посетитель за последние три месяца, - проговорила
она. - Я начинаю опасаться, не принесли ли вы нам несчастье.
- Смотря как к этому подходить... Думаю, вам не стоит бояться меня.
Да-а, когда я был здесь в последний раз, все было по-другому...
Она неопределенно пожала красивыми плечами.
- Так значит, Мэрилин очень плоха?..
- Послушайте, может поговорим о чем-нибудь другом? Я так от нее
устала!
- Я тоже не пылаю к ней страстью, - согласился я и отхлебнул виски. -
Но когда-то я ее очень хорошо знал, и теперь меня разбирает любопытство.
Так что же все-таки с ней?
Она откинула свою хорошенькую головку на спинку кресла и скорее влила,
чем выпила, свой напиток. Я понял, что она далеко не новичок по этой части.
- Я бы не хотела говорить об этом, - она улыбнулась, - но если вы
пообещаете никому...
- О чем речь!
- Она наркоманка! Но это строго между нами.
- О, это ужасно...
Она пожала плечами.
- Да уж, хуже некуда. Сюда никто не ходит. Временами она покидает свою
комнату, но ненадолго. А иногда чуть не лезет на стену и кричит. Все это
очень серьезно. - Она допила стакан. - Так что не будем больше говорить о
ней. Одного того, что я ее вижу по ночам, для меня более чем достаточно.
- Вы дежурите и по ночам? Это скверно.
- Почему? - в зеленоватых глазах мелькнула тревога.
- Я подумал, было бы неплохо как-нибудь пригласить вас к себе.
Посмотрим картины...
- Какие картины?
- Для начала - гравюры.
Она усмехнулась.
- Мне не очень нравятся гравюры.
Она встала и снова подошла к бутылке с виски. Мои глаза неотрывно
следили за ее бедрами.
- Давайте я вам долью. Кстати, почему вы не допили?
- Я не против, но мне кажется, здесь есть кое-что получше виски...
- Возможно. - Она налила себе чистого виски.
- А кто присматривает за Мэрилин в смене с вами?
- Сестра Флемминг. Вам она не понравится. Настоящая людоедка!
- Правда? А она не услышит нас?
Она подошла и села рядом.
- Меня это не особенно беспокоит... К тому же в настоящее время она
находится в левом флигеле, к которому примыкают гаражи. Мэрилин живет там.
Это было как раз то, что я хотел узнать.
- К черту всяких людоедок! - сказал я, обнимая ее за плечи. - А вы,
часом, не людоедка?
Она с готовностью прижалась ко мне.
- Смотря для кого...
Ее лицо было так близко от моего, что губы почти касались ее виска. Но
ей это, похоже, нравилось.
- Как вы находите такое начало?
- Пока неплохо.
Я взял у нее из рук стакан и поставил на пол. Она повернулась ко мне
лицом и прижалась губами к моим губам, но вдруг отпрянула от меня и встала.
Я уж подумал было, что она из тех девушек, которые смущаются от поцелуев,
но ошибся.
Она подошла к двери, заперла ее на ключ и вернулась ко мне.
Глава 3
Я оставил свой бьюик возле Каунтри-билдинг на углу Фельдвам и
Центральной авеню и прошел в здание. Отдел регистрации рождений и смертей
находился на первом этаже. Я заполнил бланк и сунул его в окошечко рыжему
клерку, который поставил на бланке штамп и махнул рукой в сторону
картотеки.
- Посмотрите сами, мистер Мэллой, - сказал он. - Шестой ящик справа.
Как у вас идут дела? Давненько вас не видел...
- Я вас тоже, - ответил я. - Дела идут превосходно.
Мне не очень хотелось с ним разговаривать: встреча с сестрой Гарней
несколько утомила меня. Я подошел к картотеке. Ящик с делами на букву "К",
казалось, весил тонну, я едва поднял и открыл его. Листая страницы, нашел
свидетельство о смерти Дженнет Кросби. Она умерла 16 мая 1948 года от
злокачественного эндокардита. Так черным по белому было записано в
свидетельстве, подписанном врачами Джоном Бьюли и Зальцером. На всякий
случай я записал их имена. Полистав еще несколько страниц, нашел и
свидетельство о смерти Макдональда Кросби. Его смерть засвидетельствовали
все тот же Зальцер и коронер Франклин Лессуэйс. Я сделал необходимые
пометки и вернулся к клерку, который с ленивым любопытством наблюдал за
мной.
- Кто такой доктор Джон Бьюли? - спросил я его. - Не скажешь ли, где
он живет?
- На Скайлейн-авеню. Но если вам нужен хороший врач, не ходите к нему.
- Это почему же?
Клерк пожал плечами.
- Он очень стар. Лет пятьдесят назад он, возможно, чего-то стоил, но
сейчас это настоящий коновал. Он, например, считает, что сделать трепанацию
черепа так же просто, как, например, вскрыть банку фасоли.
- А что, разве не так?
Клерк рассмеялся.
- Все зависит от того, о чьей голове идет речь. - Он подмигнул мне. -
Работаете над чем-нибудь?
Я вышел на улицу и задумался. Неожиданно умирает богатая девушка, и
засвидетельствовать ее смерть вызывают коновала, выжившего из ума старика.
Не похоже на миллионеров. Было бы естественно ожидать, что они обратятся к
лучшим врачам в городе, дабы убедиться, что это не убийство.
Я влез в бьюик и нажал на стартер. Рядом с моей машиной стоял
оливкового цвета додж. За рулем сидел мужчина в желто-коричневой шляпе и
читал газету. Я не обратил бы ни на него, ни на машину ни малейшего
внимания, если бы он не отложил вдруг газету и не взглянул на меня. Правда,
тут же отвернулся и тоже включил мотор. Такое совпадение показалось мне
любопытным. Мужчина был широкоплечий, с огромной головой, которая,
казалось, росла прямо из плеч. Над верхней губой у него тянулась тоненькая
ниточка усов, одно ухо и нос сплющены.
Я влился в поток машин и поехал в восточном направлении, держа курс на
Центральную авеню. Ехал не спеша, часто оглядываясь назад, чтобы видеть,
что делается у меня за спиной. Додж направился со стоянки в другую сторону,
но потом круто развернулся и поехал за мной. Самое интересное, что он
развернулся в том месте, где поворот был запрещен, но полицейские в этот
момент, видимо, спали.
На пересечении с Этвуд-авеню я снова посмотрел в зеркало. Додж
следовал за мной. Мужчина небрежно сидел за рулем, выставив в окно левый
локоть. Я на всякий случай запомнил номер его машины. Если он следит за
мной, то делает это очень непрофессионально. На Голливуд-авеню я увеличил
скорость до шестидесяти миль. Додж тоже прибавил скорость. На бульваре
Футхилл я резко свернул к тротуару и тут же притормозил. Додж промчался
мимо, мужчина даже не посмотрел в мою сторону. Я записал номер его машины
на конверте, рядом с именами доктора Бьюли и Зальцера, и спрятал конверт в
карман. Затем тронул машину с места и поехал на Скайлейн-авеню.
Еще издали я увидел на одном из домов блестевшую на солнце медную
табличку. За низкими деревянными воротами был небольшой сад, в центре
которого стояло двухэтажное строение из канадской сосны. Оно казалось
трущобой в сравнении с ультрамодными домами, расположенными по обе стороны
от него.
Я притормозил и выглянул в окошко, но разглядеть имя на дощечке не
смог. Пришлось остановить машину. Едва я двинулся в направлении ворот, как
появился оливковый додж. Мужчина вроде и не смотрел в мою сторону, но я
знал, что он следит за мной.
Я сдвинул шляпу на затылок и достал пачку сигарет.
Додж скрылся за углом.
Я толкнул калитку и направился к дому. Сад был небольшой и чистый, как
казарма перед инспекторской проверкой.
Я позвонил. Никто не открыл. Некоторые окна дома были закрыты от
солнца желтыми жалюзи, другие - занавесками. Понимая, что меня могут
рассматривать из окна, я придал своему лицу максимально приятное и
доброжелательное выражение. Когда я уже решил, что придется позвонить еще
раз, послышался тихий скребущий звук. Дверь открылась. Передо мной была
маленькая, худенькая, как птичка, женщина, одетая в черное шелковое платье,
вышедшее из моды лет пятьдесят назад. Худое усталое лицо было расстроенным.
- Доктор дома? - Я снял шляпу.
- Дома. Он в саду. Сейчас я его позову.
- Благодарю вас, не надо. Я не пациент. Я сам к нему подойду.
- Хорошо. - Надежда, мелькнувшая было на ее лице, исчезла. Не пациент
- следовательно, не будет и гонорара. - Только не задерживайте его долго.
Он не любит, чтобы ему мешали в саду.
- Я не задержу его.
Она закрыла дверь. Отходя, я заметил, как за одной из занавесок
мелькнула легкая тень.
Тропинка привела меня к тыльной стороне дома.
Не знаю, каким врачевателем был доктор Бьюли, но садовником он был
отменным. В глубине сада, возле громадного куста георгин, возился старик в
белом полотняном костюме. Он осматривал цветы с видом доктора и, когда я
приблизился, резко выпрямился и посмотрел на меня. Я увидел темное
морщинистое лицо, спадающую на плечи седую гриву волос. Доктор выглядел
очень довольным человеком.
- Добрый день, - сказал я. - Надеюсь, не помешал?
- Приемные часы с семи до девяти, - пробурчал он таким низким голосом,
что я едва расслышал его. - Сейчас я не могу принять вас.
- Я не пациент, - ответил я, любуясь георгинами. - Моя фамилия Мэллой,
я старый друг мисс Кросби.
- Кого? - равнодушно переспросил он.
- Дженнет Кросби.
- А что с ней?
- Вы подписали свидетельство о ее смерти.
Он пристально посмотрел на меня.
- Как, вы сказали, ваша фамилия?
- Виктор Мэллой. Меня немного беспокоят обстоятельства смерти мисс
Кросби.
- Почему это вас беспокоит? - Глаза его тревожно забегали. Он знал,
что достаточно стар и вполне мог допустить ошибку...
- Видите ли, - начал я, - я был в отъезде три года. Мы с Дженнет
Кросби - друзья детства, но я и понятия не имел, что у нее слабое сердце.
Для меня было большим ударом известие о ее кончине. И теперь я хочу
убедиться, что в ее смерти не было ничего подозрительного.
Его ноздри дрогнули, глаза расширились.
- Что вы имеете в виду? Она умерла от злокачественного эндокардита.
Симптомы явные. Кроме того, там был доктор Зальцер. В ее смерти не было
ни-че-го подозрительного!
- Я рад это слышать. А что такое злокачественный эндокардит?
Он помрачнел, нахмурился. Я ожидал, он ответит, что не знает такой
болезни, но он медленно и четко произнес, как будто держал перед глазами
страницы медицинского справочника:
- Шансов у нее не было, даже если бы они позвали меня раньше. Я все
равно ничем не смог бы ей помочь.
- Вот это и беспокоит меня, док. Почему они пригласили вас? Ведь вы не
лечили ее, не так ли?
- Конечно, нет, - ответил он почти сердито. - Но я живу неподалеку, и
кроме того, было бы неэтично подписывать свидетельство одному доктору
Зальцеру.
- Кто такой этот Зальцер?
- Он содержит частную клинику неподалеку от поместья Кросби. Вы
понимаете, что в его положении он не мог подписать свидетельство в
одиночку. К тому же, у него недостаточная практика в такого рода
заболеваниях. Я был польщен, когда он пригласил меня.
- Послушайте, доктор. Я хочу поговорить с вами откровенно. Я попытался
сегодня утром увидеть Мэрилин Кросби, но она, оказывается, больна. Я сейчас
уйду, но перед уходом хотел бы выяснить одну деталь. Мне известно, что
Дженнет умерла внезапно. Вы сказали, что из-за сердца. Что же случилось на
самом деле? Вы были там, когда она умирала?
- Нет, - ответил он, и глаза его снова тревожно забегали. - Я прибыл
спустя полчаса после наступления смерти. Она умерла ночью. Симптомы были
явные. Доктор Зальцер сказал, что он уже несколько месяцев лечил ее... Я не
могу понять, почему вы задаете такие вопросы?
- Единственное, что я хочу, - это убедить себя, - снова улыбнулся я. -
Когда вы прибыли в дом Кросби, доктор Зальцер уже был там, не так ли?
Он кивнул с еще более обеспокоенным видом.
- Кто еще там был?
- Мисс Кросби-младшая.
- Мэрилин?
- Кажется, ее зовут именно так.
- И Зальцер провел вас в спальню Дженнет... Мэрилин вошла с вами?
- Да, она вошла вместе с доктором. Молодая женщина выглядела очень
расстроенной, она все время плакала. Возможно, следовало произвести
вскрытие, - неожиданно добавил он. - Хотя в этом не было необходимости. Это
был злокачественный эндокардит, никакого сомнения.
- Однако спустя четырнадцать месяцев вы начинаете думать, что не
помешало бы произвести вскрытие?
- Строго говоря, это было необходимо, так как доктор Зальцер, который
лечил ее, он... больше доктор науки, чем медицины.
- Да-а... Еще один вопрос, доктор. Вы когда-нибудь раньше видели
Дженнет Кросби? Я имею в виду, до ее смерти?
Он посмотрел на меня так, словно я заманиваю его в ловушку.
- Я видел ее несколько раз в машине, но никогда не разговаривал с ней.
- Но этого недостаточно, чтобы заметить у нее симптомы сердечного
заболевания, не так ли?
Он опустил глаза.
- Вы сказали, что она болела несколько месяцев, - продолжал я. - А вы
видели ее незадолго до смерти?
- За месяц или полтора. Точно не скажу.
- Я думаю, - терпеливо продолжал я, - при более близком знакомстве с
ней вы заметили бы у нее симптомы болезни?
- Не уверен. Но я действительно не понимаю, что вам от меня нужно! -
Он отвернулся. - У меня больше нет времени на разговоры с вами.
- Хорошо, доктор. Большое спасибо. Извините, что побеспокоил вас, но
вы же знаете, как это бывает. Я просто хотел удостовериться, что здесь
ничего такого нет и она умерла от болезни. Ведь я любил эту девушку...
Он ничего не ответил и направился к розовому кусту.
- Одну минуточку, доктор, - остановил я его. - А как вышло, что доктор
Зальцер подписал также свидетельство о смерти Макдональда Кросби, когда тот
застрелился? Не было ли это неэтично с его стороны?
Он с испугом посмотрел на меня.
- Этот вопрос вы задайте доктору Зальцеру!..
- Отличная идея! Спасибо, я так и сделаю.
Медленно передвигая ноги, он отошел. Только теперь я понял, насколько
он стар.
Я подошел к женщине, которая стояла у крыльца.
- Извините, что отвлек доктора. Он очень помог мне. Не могу ли я
вручить вам пять долларов за беспокойство?
Она радостно встрепенулась.
- Вы очень добры.
Я вручил ей банкноту и удалился.
Глава 4
Я толкнул дверь и вошел в контору. Джек Керман, развалившись у окна,
дремал. Паула сидела за столом и проверяла картотеку, которая содержала
сведения о жителях нашего города.
Я швырнул шляпу в Кермана и разбудил его. Он открыл глаза, потянулся и
зевнул.
- Ну, как дела? - риторически спросил он. - Или ты еще не начинал
работу?
- Начал. - Я сел в кресло, с наслаждением закурил и, пуская дым к
потолку, рассказал о том, что удалось узнать. Я посвятил их в историю с
сестрой Гарней, хотя и знал, что Паула не одобряет такие действия, а Керман
будет завидовать... - В общем, я узнал немного, - подвел я итог, - но этого
достаточно, чтобы считать - в этом деле не все чисто. Возможно, здесь и нет
криминала, но все же желательно, чтобы об этом деле знало как можно меньше
людей. Время еще не пришло.
- Если этот парень в додже следил за тобой, то ему уже известно о
твоем интересе к делу Кросби.
- Да, но у нас еще нет уверенности. - Я снял телефонную трубку. -
Соедините меня с полицейским управлением, - попросил я телефонистку.
- Ты знаешь номер его машины? - поинтересовалась Паула.
- Не мешай, - нетерпеливо отмахнулся я и произнес в телефонную трубку:
- Позовите, пожалуйста, лейтенанта Мифлина...
- Хэлло! - откликнулся через некоторое время Мифлин.
Тим Мифлин был хорошим копом, и несколько раз мы работали вместе.
Когда он нуждался в моей помощи, я помогал ему, и наоборот. Он с уважением
относился к моему знанию лошадей, и несколько раз умудрялся выигрывать на
скачках благодаря моим советам.
- Это Мэллой. Как дела, Тим?
- Что тебе нужно? Ты же никогда бескорыстно не интересуешься моими
делами.
- Кому принадлежит оливкового цвета додж с номером ОР-3345?
- Ты всегда обращаешься ко мне, чтобы сэкономить собственные денежки,
- проворчал Мифлин. - Если Брендон узнает об этом, будет жуткий скандал.
- Я же не скажу ему, что получил сведения от тебя, - усмехнулся я. - И
еще одно, Тим, насчет экономии денег. Если хочешь, можешь завтра на
Кребб-хилл поставить на номера 16 и 30.
- Ты это серьезно?
- Я всегда серьезно говорю о таких вещах. Продай дом, заложи жену,
ограбь сейф Брендона! Помешать тебе может только смерть лошадок.
- Если ты говоришь...
- Можешь не сомневаться.
Я терпеливо ждал, пока Тим сверялся с картотекой. В это время Джек
Керман принялся деловито крутить диск второго телефона.
- Что это ты собираешься делать? - поинтересовался я.
- Позвонить своему букмекеру. Мне эта лошадь тоже нравится.
- Забудь об этом. Я сказал ему только то, что сказали мне.
Керман разочарованно бросил трубку.
- А если он действительно продаст дом? Ты же знаешь его отношение к
скачкам.
- Ты видел его дом? Нет. А я видел. Я сделал ему одолжение...
В этот момент послышался голос Мифлина:
- Машина зарегистрирована на имя Джонатана Зальцера, бульвар Футхилл,
больница. Ты это хотел узнать?
- Возможно... - Я едва скрывал возбуждение. - Кто такой Зальцер? Ты
что-нибудь знаешь о нем?
- Немного. Он содержит сумасшедший дом. Вернее, лечебницу для психов.
- Никакой жестокости в обращении с пациентами?
- У него нет причин быть жестоким. У доктора много денег, они просто
сами плывут ему в руки.
- Спасибо, Тим.
- Машина Зальцера? - уточнил Керман.
Я кивнул.
- Итак, начинаем работать, - я посмотрел на Паулу. - Что там у нас
есть относительно Зальцера?
- Посмотрю, - она поставила на стол картотеку.
- Вот это, вероятно, тебя тоже заинтересует. Здесь все о Дженнет
Кросби.
Я бегло просмотрел карточку, пока Паула искала материалы на Зальцера.
- Танцы, теннис, гольф, - я посмотрел на Кермана. - Не очень
подходящие занятия для человека с больным сердцем. Близкие друзья: Джейн
Парметта и Дуглас Шеррил. Пару лет назад она была помолвлена с Шеррилом, но
по непонятным причинам помолвка была расторгнута. Кто этот Шеррил?
- Никогда о нем не слыхал. Хочешь, чтобы я поискал его?
- Было бы неплохо найти этих Парметта и Шеррила. Скажи, что дружил с
Дженнет еще в Сан-Франциско. Узнай их прошлое, но смотри, чтобы они не
обманули тебя. Мне нужно знать их реакцию на смерть Дженнет от сердечного
приступа. Может, у нее действительно было слабое сердце, но если нет, тут
уж мы начнем работать по-настоящему.
- О'кей, - отозвался Керман.
Вошла Паула.
- Ничего особенного, - сказала она. - Зальцер открыл свою лечебницу в
1940 году. Лечебница по высшему разряду: двести долларов в неделю.
- Неплохо!
- Что-то я не верю, что все его больные действительно сумасшедшие, -
проговорил Керман. - Скорее всего, это какая-то разновидность рэкета, и нам
стоит влезть в это дело.
- Что еще?
- Он женат. Бегло говорит по-французски и по-немецки. Имеет степень
доктора наук. Увлечений нет. Детей тоже. Пятьдесят три года, - прочла
Паула. - Вот и все, Вик.
- О'кей. - Я встал. - Помоги Джеку, Паула. Он займется поисками Джейн
Парметта и Дугласа Шеррила. Я же иду к мамаше Бендикс. Хочу кое-что узнать
о прислуге Кросби. Их дворецкий что-то не внушает мне доверия. Может, это
она дала ему работу...
Глава 5
С первого взгляда миссис Марту Бендикс, исполнительного директора
фирмы "Бендикс Эткинс", легко можно было принять за мужчину. Она была
огромна и широка в плечах. Волосы коротко острижены, мужской твидовый
пиджак и галстук. Но когда она выходила из-за стола, вы удивлялись еще
больше, увидев ее черные чулки и тяжелые ботинки.
Она очень сердечная женщина, но боже вас упаси подходить к ней близко.
У нее есть привычка хлопать собеседника по спине, после чего у того часа
два-три невыносимо болит позвоночник.
Смех ее оглушает. Ни за какие коврижки я не стал бы жить с такой
женщиной, несмотря на ее доброе сердце.
Робкая девушка с беличьим лицом провела меня к миссис Бендикс.
- Входи, Вик! - загудело из-за стола, заваленного бумагами. - Садись.
Давненько мы не виделись. Чем ты занимаешься?
Я сел и улыбнулся.
- Да так... Разные дела. Я пришел к тебе за помощью, Марта. Ты имела
дело с Кросби?
- Немного. - Она достала из-под стола бутылку виски, два стакана и
пакетик с кофейными зернами. - Давай выпьем, только осторожно. Мэри не
одобряет, когда пьют в рабочее время.
- Мэри - это та, с кроличьими зубками?
- Не говори о ее зубах, она тебе этого не простит... - Марта протянула
мне полстакана виски и горсть кофейных зерен. - Ты имеешь в виду Кросби с
бульвара Футхилл?
Я отхлебнул виски и подтвердил, что именно этих Кросби я имею в виду.
- Шесть лет назад я набрала для них весь штат прислуги. После смерти
Дженнет всех старых слуг выгнали и набрали новых.
- Уволили абсолютно всех?
- Да.
- Что с ними стало потом?
- Пришлось устроить в другие места, вот и все.
- Послушай, Марта, между нами говоря, я хочу проверить причину смерти
Дженнет. Я не уверен, что она умерла от сердечного приступа. У меня есть
кое-какая зацепка. Скорее всего, она ничего не даст, но... Я бы хотел
поговорить с кем-нибудь из старой прислуги. Возможно, они что-то знают,
например, дворецкий. Кто он?
- Джон Стивенс, - сказала Марта после небольшого раздумья.
Она убрала бутылку, допила виски и, сунув в рот пару кофейных зерен,
нажала кнопку звонка.
- Милая, где сейчас работает Джон Стивенс?
Мэри ответила, что сейчас узнает, и через пару минут доложила, что
Джон Стивенс работает у Грегори Вайнрайта, Хилсайд Джефферсон.
- А как насчет горничной Дженнет? Где она сейчас?
- Она больше не работает. Я не стала бы ее устраивать, даже если бы
она приползла ко мне на коленях.
- Что ж так? - спросил я, с надеждой поглядывая на ящик, куда Марта
убрала виски. - Марта, ты же знаешь, такая порция меня только раззадорила.
Это не выпивка для такого парня, как я.
Она засмеялась и налила мне еще стакан.
- Так в чем же дело? - повторил я.
- Она плохая служанка, - презрительно ответила Марта. - И удивительно
ленива. Ее зовут Мэри Дрю. Мисс Рэндольф Плейфер требовалась хорошая
служанка, и я сказала Мэри, что могу рекомендовать ее, а она послала меня
в... - Марта немного смутилась. - В общем, она сказала мне, что вообще не
собирается больше работать. Насколько я знаю, она в настоящее время живет с
каким-то мужчиной в Коралл-Гейбл.
- Где это?
- На Маунт-Верд-авеню. Тебя это заинтересовало?
- Может пригодиться. А остальная прислуга?
- Я устроила всех. Если хочешь, могу дать список.
- Да, пожалуй, понадобится весь список. Как скоро после смерти Дженнет
уволили эту Дрю?
- На следующий день уволили всех.
- Причина?
- Мэрилин Кросби уезжала на пару месяцев, и дом закрывали.
- Разве так поступают, уезжая всего на пару месяцев?
- Нет, конечно, но у богатых свои причуды.
- Расскажи мне об этой Дрю.
Марта снова позвонила, и вскоре расторопная помощница принесла
карточку Мэри Дрю.
- Не знаю, что здесь может тебя заинтересовать... Та-а-к... возраст 28
лет. Домашний адрес: 2247, Келем-стрит. Три года работала у мисс Франклин
Лесберт. С июля 1943 года горничная у мисс Дженнет Кросби.
- Да, по-видимому, надо пойти и переговорить с ней лично. А откуда
тебе известно, что она живет с каким-то мужчиной?
- А как еще она может зарабатывать на жизнь? Она же нигде не работает!
- Дженнет Кросби могла оставить ей небольшое наследство, - заметил я.
- Да... я об этом как-то не подумала. Вполне возможно.
- Ну, спасибо. Ты очень помогла мне. Заходи как-нибудь. У нас всегда
найдется выпивка для тебя.
- Ну, нет, - твердо сказала Марта. - Это не понравится твоей
Бенсингер. Я это сразу увидела по ее глазам.
Я усмехнулся.
- Да, Паула строгая девица... Но меня это не особенно волнует.
- Ты не прав, - она покачала головой. - Эта девушка любит тебя.
- Она меня не любит. Она вообще никого не любит. Эта девушка
неспособна на сильные чувства.
Глава 6
Коралл-Гейбл - тупик на побережье. Когда в этом районе начал
расширяться порт, здесь, как грибы после дождя, выросли убогие хижины. За
ночь здесь происходят две-три драки, часто заканчивающиеся убийством. На
берегу имеется бар. Маунт-Верд-авеню проходит по задам Коралл-Гейбл. Это
довольно широкая улица, по обе стороны которой в беспорядке разбросаны
разнообразные строения. В них живут игроки, доступные женщины, бандиты,
которые ночью выходят на свой промысел, и прочая шваль. Единственный в этих
краях трехэтажный особняк принадлежит Джо Бертильо, владельцу похоронного
бюро, подпольному врачевателю ножевых и огнестрельных ран, а при
необходимости и акушеру.
Я остановил бьюик на обочине и пошел к дому Мэри Дрю. Это было
внушительное строение, не меньше пяти комнат, с карликовыми деревьями перед
входом. Пройдя в открытую калитку, я постучал в дверь. Мне открыла плотного
сложения молодая женщина в серо-зеленых шароварах и белой шелковой блузке,
с черными растрепанными волосами. Красавицей она не была, но, несомненно,
привлекала взгляды мужчин.
- Мисс Дрю?
- А зачем она вам?
- У меня к ней дело, - терпеливо ответил я. - И весьма важное.
- А вы кто?
- Меня зовут Вик Мэллой. Я старый друг мисс Дженнет Кросби.
- Ну и что?
- Надеюсь, вы сможете мне помочь, - я оперся рукой о стену. - Дело в
том, что я не очень верю в смерть Дженнет от сердечного приступа...
Женщина насторожилась.
- Ну и древнюю историю вы раскопали! Столько времени прошло!.. И к
тому же мне об этом ничего не известно.
- Вы были в доме, когда она умерла?
Она прислонилась спиной к двери.
- Я же сказала вам, что ничего не знаю, и, кроме того, не желаю
тратить время на то, что меня не касается.
- Мисс Дрю, - улыбнулся я, - стодолларовая бумажка ждет вас.
- Неужели я выгляжу так, будто нуждаюсь в сотне? - фыркнула она.
- От сотни не откажется даже сам Морган. Но могу поднять ставку, если
у вас имеется что-либо стоящее...
Я понимал ее сомнения. Люди подозрительно относятся к частным сыщикам,
но за доллары можно узнать от них любой секрет, проникнуть в любую тайну.
Неожиданно она усмехнулась.
- Почему вы решили, что в ее смерти есть что-то подозрительное? -
резко спросила она.
- Я не сказал этого. Просто я не верю в ее смерть от сердечного
приступа. Поэтому и решил поговорить с людьми, которые были рядом с Дженнет
в момент ее смерти. Вы замечали, что у нее больное сердце?
- Давно это было, мистер, - улыбнулась она. - А у меня плохая память
на такие дела. Возможно, если вы придете сюда где-то около девяти вечера, я
смогу что-то припомнить. Но не приходите с одной бумажкой. Мои воспоминания
дорого стоят...
- Во сколько же вы их оцениваете?
- Скажем, сотен в пять. Меньше чем за пять сотен я не стану напрягать
свою память. Только наличными, мистер, только наличными!
Я сделал вид, что согласился с ней.
- Итак, до девяти вечера?
- Около девяти.
- Надеюсь, наше знакомство станет началом дружбы...
Она внимательно посмотрела на меня и, ни слова не говоря, закрыла
дверь.
Я вышел на улицу, сел в машину.
"Почему именно в девять вечера? - гадал я. - Почему не сейчас? Хитрая,
бестия... Конечно, деньги всегда нужны, но не думает же она всерьез, что я
приду с такими деньгами?"
Я резко рванул с места, едва не сбив на углу старичка. Доехав до
ближайшей аптеки, зашел внутрь, чтобы позвонить. Трубку взяла Паула.
- Твой старинный приятель Вик Мэллой звонит из аптеки в районе
Коралл-Гейбл, - приветствовал я ее. - Бери машину, моя умница, и гони сюда.
Мы с тобой проделаем небольшую работу, а потом займемся любовью. Как тебе
нравится такой план?
Молчание. Я представил ее лицо.
- Где ты находишься? - наконец спросила она. Голос ее звучал обыденно,
словно я спросил у нее, который час.
- На Биг-роуд. Приезж