на снова заплакала. - Тоже мне беда, - презрительно сказала Катерина. - Кто сейчас не разводится. У меня знаковая пять раз разводилась и пять раз замуж выходила. Это женщину заинтересовало. Она вытерла слезы. - Как - пять? - переспросила она. - Вот так, - подтвердила Катерина. - Все не получалось. На пятый раз только получилось. А сейчас счастлива. - У меня ребенок. - А у нее два, - сказала Катерина. - Сейчас третьего родила, В чем проблема-то? С квартирой, что ли? - С квартирой, - подтвердила женщина. - У нас двухкомнатная. Он хочет разменять. Куда же мне, а коммунальную? Девочке уже шестнадцать лет, к ней уже парни заходят. Да и я не старуха еще. - Это уж точно не старуха, - подтвердила Катерина, но тут же спросила: - Но ему-то тоже где-то жить надо? - А у него мать одна живет. Пусть к матери переезжает, Площадь позволяет. Тоже двухкомнатная. Мать одна живет, отец у него умер. - Ну, а он что? - спросила Катерина. - Не хочет. - Женщина снова начала всхлипывать. - И милиция не прописывает, раз у него площадь есть. Катерина сделала пометку; прописка, милиция. - Вот мой телефон на работу. - Она протянула женщине листок. - Позвони в среду. Я в милиции поговорю. - Я уже говорила в милиции, С ними не договоришься - Еще чего, - не согласилась Катерина. - С американцами договариваемся, а уж со своей милицией найдем общий язык. - С американцами, может, и можно, а с нашей милицией невозможно. Мои соседи советуют Генеральному прокурору написать, а копию - в Верховный Совет и в Политбюро. - Ну да, - сказала Катерина. - Ты с мужем поругалась, и по этому поводу сессию Верховного Совета собирать? Вот тебе телефон. позвони в среду прямо ко мне на работу. Гога смотрел телевизор. Смотрел с удобствами. Перед ним стояло пиво и тарелка с креветками. Шел хоккейный матч. Из передней доносился разговор на повышенных тонах. Гогу это отвлекало. Он приглушил звук и прислушался. - Я поеду с тобой, - требовала Александра, - И все им выскажу. - Ты никуда не поедешь, - возражал Никита. - Я сам разберусь, - Нет, я поеду. - Нет, не поедешь, Гога вышел в переднюю. - Куда едем? - спросил он. - Никуда, - отрезала Александра. - Правильно, - подтвердил Гога. - Уже поздно. Поедешь завтра. - До свидания, Георгий Иванович. - Никита проскользнул мимо Александры и захлопнул дверь. Александра начала лихорадочно собираться. - Я поеду с тобой, - сказал Гога. - Только объясни, в чем дело? - Его бьют, - выпалила Александра. - За что? - спросил Гога. - За меня. Гога взял ее за руку, привел в комнату, усадил в кресло и сам сел напротив. - Коротко и внятно, - приказал он. - Я раньше дружила с Валеркой Копыловым, даже и не дружила, так, несколько раз целовались, а потом в меня влюбился Никита. - А ты? - спросил Гога. - И я тоже. Я его очень сильно люблю. Так теперь Копылов с ребятами его бьют. Подкарауливают и всячески издеваются требуют, чтобы он от меня отказался. - А он? - спросил Гога. - Он с синяками приходит. - Значит, не отказывается. Поехали! - Их семь человек, - предупредила Александра. - Все ребята здоровые. Я хотела в милицию сообщить, мама запретила, говорит, что сами должны разобраться. Я говорила с Копыловым, объяснила что не люблю его, а они все равно подкарауливают Никиту. - Где? - спросил Гога. - На Лаврушенском, где он живет, в проходных дворах. - Семеро, говоришь? - Гога задумался и принял решение. Он набрал номер телефона... По переулку шел Никита. За ним по противоположной стороне улицы - трое мужчин и Александра. И вдруг Никита исчез. Его втянули во двор. Никита стоял в окружении семерых высоких и плотных парней, Трое его держали, четвертый снимал с него ботинки. Сняв ботинки, он перекинул их через невысокую стенку, разделявшую дворы соседних домов. Туда же полетела и кепка Никиты. - Ты подумал? - спросили Никиту. - Подумал, - ответил Никита. - Ну что? - спросили его, - Нет, - ответил Никита. - Вы подонки. Никиту подтолкнули. Он отлетел к другому парню, и тот с силой оттолкнул его обратно. Щуплый Никита бросился на одного из парней и тут же отлетел в сторону. Гога с сопровождающими вошли во двор. Трое мужчин легко вошли в круг. Гога подошел к Копылову, который снимал с Никиты ботинки, и резко дернул за рукав его пиджака. Пиджак соскользнул с плеч и сковал руки Копылова. Гога нагнулся, сдернул с ног Копылова ботинки и перебросил их через стенку, туда же полетел и пиджак Копылова. Ребята опешили. - Вы что, деды? - неуверенно спросил один из них. - Шли бы вы к своим старушкам подобру-поздорову, Плотный Иван незаметно двинул плечом, и говоривший отлетел в сторону. Ребята бросились вперед. Мужчины мгновенно встали спиной к спине. Ребята наскакивали и разлетались по сторонам. А еще через мгновение все семеро были прижаты к стенке. И тут вышла Александра, - Добрый вечер, - сказала она нежно. - Разрешите вас представить друг другу. Это мои школьные друзья. А это мой отец. - Она показала на Гогу. Тот галантно кивнул. - На первый раз будем считать конфликт исчерпанным. Копылов, принеси одежонку свою и Никиты, - попросил Гога. Копылов перелез через стенку и принес одежду свою и Никиты. - Привет, ребята. До завтра. - Александра обаятельно улыбнулась. И они двинулись обратно. Иван задержался и показал ребятам внушительный кулак. - Видите? Сегодня ведь была просто разминка. Во мне лично сто двадцать кило, и я держал первенство по двадцать четвертой особой воздушной армии в тяжелом весе. Это я вам так, на всякий случай... Александра и Гога шли по ночной Москве. Они прошли Большой Каменный мост и шли мимо Александровского сада. Справа ярко светились звезды на башнях Кремля. - Гога, - спросила Александра, - мы маме об этом расскажем? - Не надо, - сказал Гога. - Но мне так хочется рассказать. Меня всю так - Не надо, - сказал Гога. - Но ведь вы поступили как настоящий мужчина! - Перестань, - сказал Гога. - Я поступил как нормальный мужчина. Если надо защищать, мужчина это должен сделать. Это нормально. Ты же не будешь хвалить женщину, которая постирала белье и сварила обед. Это нормально. - Гога, а почему вы не стали учиться дальше? Вы бы смогли стать руководителем. - А что, разве все должны быть руководителями? - спросил Гога. - Ну не все, конечно, - согласилась Александра. - Но это дает личности возможность реализовать себя с наибольшей полнотой. Вот мама, например... - Что - мама? - насторожился Гога. - Мама так считает, - нашлась Александра. - Я думаю, единого решения здесь нет, - не согласился Гога. - Кому этого хочется, пусть будет, но ведь этого не всем хочется. - Я думаю, этого всем хочется, - не согласилась Александра. - Все хотят быть знаменитыми, все хотят, чтобы их уважали, все хотят иметь больше возможностей, чем имеют, только не все в этом признаются. - Давай разберем возможности. Возьмем моего начальника управления. Кстати, мы с ним учились в одном классе. Ты думаешь, он ест не тот же хлеб, что и я? Или не ту же колбасу? Или он дышит не тем же воздухом, что и я? Или он живет с какими-то особенными женщинами? Нет. Потому что, если любишь, твоя женщина лучше всех остальных, даже английской королевы. Какие еще возможности? Его возят на машине, а я езжу на автобусе. Так у него уже был инфаркт, а у меня нет. Знаменит ли он? Да его в лицо даже не все в управлении знают. Главное, Александра, не в этом, главное - быть счастливым. - А что такое счастье? - спросила Александра. - А это каждый понимает по-своему. - А как понимаете вы? - спросила Александра. - Я понимаю как свободу и уважение. - Не понимаю, - сказала Александра. - Как же тебе объяснить? - задумался Гога. - Вот я слесарь. Таких единицы. Я и вправду специалист экстракласса. Я могу то, чего не могут другие. Я-как Роднина и Зайцев на льду. Они могут то, чего не могут другие. Александра улыбнулась. - А ты не смейся, - сказал Гога. - Вот Алексеев поднимает штангу в четыреста пятьдесят кило, а другие не могут. Его знает весь мир. А меня знает весь институт. Масштабы не так уж важны, У меня приятель Мишка Линьков. Он закройщик экстракласса. К нему очередь на три месяца. Я считаю, что он великий человек, потому что его уважают. И это счастье. - Вас послушать, так можно и в институт не поступать, - сказала Александра. - За три месяца выучилась на портниху и - сиди шей. - Ну, я тебе скажу, на простого инженера легче выучиться, чем на хорошую портниху. Как ты это не понимаешь? Не в этом же главное. Скажи, вот ты Никиту любишь? - Люблю, - сказала Александра, - А вот если он не станет инженером, а будет простым таксистом, ты что, его будешь меньше любить? - Конечно, не меньше, - возмутилась Александра, - Но инженер как личность все-таки интереснее. У него кругозор шире. - Ну, ты не права, - не согласился Гога. - У таксистов кругозор больше, чем у кого другого. Ты поговори с ними. Они за день такого наслушаются! А что инженер? Ну, придет с работы и будет тебе рассказывать о швеллерах, о балках или как раствор не подвезли... Александра не выдержала и рассмеялась. - Ты чего? - спросил Гога. - Ничего, - сказала Александра. - Мне ужасно с вами интересно. Выходит, вы счастливый человек. - Я счастливый, - подтвердил Гога. - Я люблю свою работу, своих друзей, Москву, твою мать. Кстати, твоя мама тоже не достигла чего-то сногсшибательного. Ну и что, если она простая работница, я ее от этого люблю совсем не меньше. Александра посмотрела на Гогу. Тот улыбался оттого, что у него все прекрасно. И Александра задумалась. Катерина, Александра и Гога ужинали вместе. - Этого не надо было делать, - вдруг сказала Катерина. Гога, не понимая, смотрел на Катерину. - Я ей все рассказала, - призналась Александра. - Извини, я не утерпела. - Она же достаточно взрослый человек, - сказала жестко Катерина. - И сама должна решать такие вопросы. А кулачная расправа - это не метод, ударить можно и словом. Это иногда больнее. - А если слов не понимают? - спросила Александра. - Значит, плохо объяснила, значит, дала повод думать, что может быть и по-другому. Если ты любишь Никиту, зачем кокетничать с Копыловым? Возражений не принимаю, потому что я это видела сама. Но как мог ты, взрослый мужчина? - возмутилась Катерина. - Теперь эти мальчишки и думать будут-прав тот, кто сильнее. - Нет, - сказал Гога. - Теперь они будут думать, что против любой силы всегда могут найтись силы более мощные. - Во всяком случае, - резко сказала Катерина, - в будущем такие действия уж будь любезен без моего разрешения не принимать. - Слушаюсь, - тихо ответил Гога и медленно заговорил: - Но тогда и ты учти на будущее, что если еще раз позволишь себе заговорить со мной в таком тоне, то я здесь больше никогда не появлюсь. Заодно уж знай, что решать я всегда буду сам, и вообще хотел бы, чтобы старшим в доме был я. На том простом основании, что я мужчина. И тут позвонили в дверь. - Это только к тебе могут быть, - сказала Катерина дочери. Александра пошла открывать дверь. В кухню вошел улыбающийся Рачков с букетом цветов и свертком. - Здравствуйте, - сказал он. Александра стояла рядом с ним, они были похожи. - Здравствуйте, - сказал Гога, потому что Катерина молчала. - Катерина Александровна, - сказал Рачков, - вы меня представите или мне представляться самому? - Это Рачков, - сказала Катерина и все-таки добавила: - Родион Петрович, телевизионный оператор с Останкино. Мой давний знакомый. Настолько давний, что, встретив, не узнал. - Но, может, это не его вина, - сказала Александра. - Может быть, ты так изменилась. - Может быть, - сказала Катерина. - Вам понравилась передача? - спросил Рачков. - Понравилась, - сказала Александра. - Особенно один момент, где женщина быстро-быстро подкрашивает губы, чтобы успеть попасть в кадр. Остальное лабуда. - Вы не правы. Передача в целом получилась. А Катерина Александровна была просто прелестна. - Какая передача? - удивился Гога. - Тебя что, снимали на телевидении? - Да ерунда, - отмахнулась Катерина, соображая, как бы перевести разговор с этой опасной темы. - Почему же-ерунда? - даже обиделся Рачков. - Вы очень понравились нашему руководству как настоящий современный руководитель. Даже есть мысль сделать про вас документальный фильм. Тем более, у вас биография такая замечательная - от простой работницы до директора комбината. - Кто директор-то? - не понял Гога. - Катерина Александровна, конечно, - сказал Рачков. Гога поймал испуганный взгляд Катерины и вдруг все понял. - Да, конечно, - сказал он и спросил у Рачкова: - А вы давно на телевидении работаете? - Скоро серебряный юбилей буду справлять. - Значит, вы у самых истоков стояли? - заинтересовалась Александра. - Ну, не то чтобы у самых, и тем не менее вовремя разглядел что телевидению принадлежит будущее, А со временем оно же просто перевернет жизнь человека. Не будет газет, журналов, книг, кино, театра. - А что же будет? - спросил Гога, - Телевидение, одно сплошное телевидение. - Это просто дурацкое недоразумение, - сказала Катерина. - Я понимаю, - сказал Гога. - Кстати, - спросил Рачков Александру, - вы были на телецентре? - Нет, конечно. - Приходите завтра же, - А как? - Я закажу пропуск. - Что-то я паршиво себя чувствую, - сказал Гога, вставая. - Поеду домой, спать лягу пораньше. - Останься. - Катерина встала, - Надо поговорить. - Поговорим, поговорим, - пообещал Гога. Катерина загородила ему дорогу. - Никуда я тебя не пущу, - У нее сегодня плохое настроение, - пояснил Гога Рачкову, отодвигая Катерину в сторону. - С нею в данный момент лучше не связываться. Пока. И вышел. Катерина села. - Он больше не придет, - сказала она и сникла. - Почему? - не понял Рачков. - Господи, откуда же ты взялся? - всхлипнула Катерина. - Ты мне одни только несчастья приносишь. - Да что я сделал-то? - недоумевая, спросил Рачков. Катерина вытерла слезы и сказала Александре: - Кстати, познакомьтесь. - Мы уже познакомились с Родионом Петровичем, - сказала Александра. - Ты еще раз познакомься. Это твой отец. - Как - отец? - не поняла Александра. - Он же погиб. - Да нет, как видишь, жив, здоров и даже довольно упитан. На комбинате пускали установку. Лохматый парень в последний раз проверял схему. Здесь же была Катерина. - Начнем? - И парень почти серьезно перекрестился. - Начнем, - сказала Катерина и зашептала: - Если без брака, все у меня будет хорошо и он сегодня приедет, если брак, то все кончено. - Что? - Парень почти наклонился к Катерине, чтобы расслышать, что она говорит, - Девай, - крикнула Катерина. Включили тумблер. Под стеклянным колпаком стремительно завертелось сверкающее синтетическое месиво. Месиво распухло, заполнило весь гигантский колпак и бросилось к отводным стеклянным шлангам. На мгновение оно исчезло и появилось сверкающим веером нитей, - В пределах нормы, - крикнул парень. - Идет. В прошлый раз уже здесь был брак. - Ура! - завопила Катерина и бросилась через зал к столику инженера смены, на котором стоял телефон. Катерина набрала номер. - Звонил? - спросила она. - Не выходила, значит? - Катерина положила трубку на рычаг и медленно, ссутулив плечи, пошла к выходу из цеха... Из цеха вышла усталая, средних лет женщина. Во дворе у ведерка, врытого в землю, курили молодые парни. Она присела рядом, закурила, и парни, будто почувствовав, что директрисе надо побыть одной, тихо поднялись и пошли в цех. Вечером она была в милиции и разговаривала с пожилым майором, начальником паспортного стола. - Но ведь если они разменяют квартиру, она со взрослой дочерью окажется в одной комнате в коммунальной квартире, - доказывала Катерина. - Другого выхода нет. - Майор развел руками. - Квартиру они получили на двоих. И он имеет такое же право, как и она, В конце концов, ему тоже надо где-то жить. Он получает сто двадцать рублей и не в состоянии снимать квартиру. - Пропишите его к матери. - Он ушел из дому более двадцати лет назад, поссорившись с родителями. И он не хочет жить с матерью, и, главное, его мать не хочет. - Он что, псих? - удивилась Катерина. - Ни с кем жить не хочет - ни с матерью, ни с женой. Половина дел, которые я разбираю как депутат, - это квартирные. Когда мы только эту проблему решим? - Никогда; - спокойно сказал майор. - Это почему же? - Раньше каждая семья хотела получить хоть однокомнатную, но отдельную квартиру, потом не меньше, чем двухкомнатную, сейчас все хотят, даже не хотят - требуют, только трехкомнатные. Людмила, Антонина и Николай подъехали к дому Катерины. Потом большой совет заседал на кухне. Катерина плакала. - Перестань, - грубовато потребовала Людмила. - Москва слезам не верит. Тут не плакать, а действовать надо. - Согласен, - вступил в разговор Николай, - Попробуем разобраться спокойно. Ты его любишь? - Люблю, - сквозь слезы ответила Катерина. - Он тебе делал предложение? - Почти что сделал... - Почти не считается, - отрезала Людмила, - Ну он хоть звонит? - спросил Николай. - Сейчас не звонит и не приходит. - Может, есть смысл подождать? - предположил Николай, - А он возьмет да уедет куда-нибудь, - сказала Катерина. - Где его тогда искать? - А у тебя были с ним близкие отношения? - спросила Людмила. - Были... - Были, не были, какое это сейчас имеет значение?! - оборвал ее Николай. - А ты поумнел, - удивилась Людмила. - Мне нужны все адреса, где его можно найти. Меня ждите у Катерины... Николай надел пиджак, проверил, есть ли сигареты и деньги и молча вышел из квартиры. Гога сидел в полном одиночестве у себя в комнате. Он пил. Дверь толкнули, не стучась вошел Николай. Гога осмотрел его и жестом пригласил к столу, Николай сел. Гога ему налил водки. Николай выпил, - Гога. - Гога протянул руку Николаю. - Николай. - Они пожали друг другу руки. - Как погода? - поинтересовался Гога. - С утра был дождь, - ответил Николай. - Что происходит в мире? - спросил Гога, наливая. - Стабильности нет, - ответил Николай. - Террористы захватили самолет компании Эр-Франс. - Это нехорошо, - подтвердил Гога. - Террор - это не метод борьбы. Соседки по коммунальной кухне готовили обед, а из комнаты Гоги доносилось хоровое пение. Мужчины пели; "По Дону гуляет, по Дону гуляет, По Дону гуляет казак молодой". Соседки также слышали разговор на высоких тонах. - Нет! - выкрикивал Гога. - Этого прощать нельзя! Это подлый обман! - Правильно, - соглашался Николай. - Но надо внести ясность и поставить точки над "и", - Не хочу никаких точек, - сопротивлялся Гога. Женщины сидели на кухне у Катерины, когда вошли Николай и Гога. - Я сейчас, - сказала растерянно Катерина, и они с Гогой прошли в ее комнату. И наступила тишина. Ожидающие ничего не слышали, и Людмила заволновалась, - Может, он ее уже пристукнул? - Она сама кого хочешь пристукнет, - сказал Николай. - Успокойтесь, - заверил всех он. - Она выйдет с результатом. - С каким? - спросила Людмила. - С каким - не важно, - сказал Николай. - Важно, что с определенным. Разговор, я думаю, будет долгим, поэтому я попросил бы какой-нибудь еды. - А ты что, пил и не закусывал? - спросила Антонина. - Не было закуски, - сказал Николай. - Но вообще-то пора уже и обедать. И тут вышли Катерина и Гога. - Пересядьте, пожалуйста, обычно здесь сижу я, - попросил Гога Людмилу. - Я, между прочим, раньше тебя здесь сижу. Скоро как десять лет, - ответила ему Людмила. - С сегодняшнего дня это отменяется. Теперь здесь буду сидеть я. Гога занял место во главе стола, - Прошу всех к столу, - пригласил Гога. - Да нет, - сказала Антонина, - нам пора. - И, посмотрев на Людмилу и Николая, начала подталкивать Николая к двери. Но Николай все-таки прорвался к Гоге. - Предлагаю дружить домами, - предложил он. - Принимаю предложение, - ответил Гога, - и выдвигаю встречное - дружить семьями. - Интересная мысль, - обрадовался Николай, но Антонина уже вывела его в коридор. Катерина налйиа суп и молча сквозь слезы смотрела, как Гога ест. - Ты чего? - удивился Гога. - Как долго я тебя искала, - сказала Катерина. - Восемь дней, - подумав, ответил Гога. - Нет, - не согласилась Катерина и повторила: - Как долго я тебя искала... Был поздний вечер. Москва светилась миллионами своих окон. И за каждым из этих окон продолжалась жизнь... Фильмографическая справка. Производство киностудии "Мосфильм", 1979. Автор сценария В. Черных. Режиссер В. Меньшов. Оператор И. Слабневич, Художник С. Меняльщиков. Композитор С. Никитин. Тексты песен Д. Сухарева, Ю. Визбора, Ю. Левитанского. Главные роли исполняют: Вера Алентова (Катерина Тихомирова), Ирина Муравьева (Людмила), Раиса Рязанова (Антонина), Алексей Баталов (Георгий Иванович - Гога), Наталья Вавилова (Александра), Юрий Васильев (Родион Рачков), Борис Сморчков (Николай), Олег Табаков (Виктор Сергеевич). В других ролях: Лия Ахеджакова, Владимир Басов, Татьяна Конюхова, Иннокентий Смоктуновский, Виктор Уральских, Зоя Федорова, Евгения Ханаева, Валентина Ушакова, Виктор Незнанов, Леонид Харитонов, Георгий Юматов и другие.